Upload
others
View
31
Download
0
Embed Size (px)
Citation preview
ИЗДАНИЕ М . П . „ О б р а з " ТОМСКОЙ ПИСАТЕЛЬСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ
УРОКИ ГРЯДУЩЕМУ Милостивые государи и государыни! Дорогие читатели "Томской старины"! Осознавая тот факт, что новыми изданиями
теперь никого не удивишь, мы все же дерзнули предложить вашему вниманию этот небольшой Журнал, издаваемый в виде приложения к газете "Сибирские Афины". Его периодичность, тираж и судьба целиком и полностью будут зависеть от степени вашей заинтересованности в нем. Издатели "Томской старины" - писатели, краеведы, ученые, Журналисты - будут стараться возрождать страницы прошлого Томска и всей бывшей Томской губернии, очищая их от идеологических и политических напластований, извращающих смысл и суть.
Отнюдь не сразу родилось название этого Журнала. Как-то не хотелось повторяться, ведь в этом Же году появилось два издания - "Костромская старина" и "Псковская старина". Хотелось большей оригинальности, хотелось, чтоб название произрастало из Животворных корней томской истории. Обратившись к последним, вспомнили мы, что название "Томская старина" родилось почти 90 лет назад - так называлась большая статья знаменитого путешественника, этнографа, археолога и публициста Александра Васильевича Адрианова, выходившая в виде бесплатного приложения к газете "Сибирская Жизнь" за 1912 год. Осуществив таким образом окончательный выбор названия своего Журнала, мы лелеем надежду, что все вновь появившиеся издания, в название которых входит слово "старина", объединят свои усилия по возрождению духовности, памяти, добрых имен и славных событий.
Путеводными для всех нас будут слова А В. Адрианова: "Милая старина! Незлобливая, мягкая, овеянная теплом и ласковым светом, она задевает в душе человека самые нежные струны, она занимает в сердце его самый укромный уголок, где все так тихо, мирно, безоблачно. Она будит воспоминания о былом, бесстрастные, правдивые, но освобожденные от всей горечи настоящего... Она исключительный поставщик материала для достоверной всемирной истории человечества. Ту Же роль она играет в Жизни любого города, в хронике семьи, в жизни отдельного человека".
Первый номер "Томской старины" мы почти полностью посвятили истории Томского купечества. В этом нет никаких натяжек, ведь созданный как военное укрепление, Томск практически сразу Же стал центром сибирской торговли, а затем и столицей ее.
Были в истории Томского купечества страницы темные и даже кровавые, но куда больше в Томском купечестве было тяги к свету, милосердию, просвещению...
Как бы не извращали в свое время историю наемные идеологизированные борзописцы, все более очевидной становится истина, что Томск стал культурной и духовной столицей Сибири во многом благодаря тому, что стал он прежде столицей купеческой. Хрестоматийное имя Макушина - ярчайшее тому подтверждение. Но в Томске и в бывшей губернии Жило немало и других купцов, отнюдь не чуждавшихся благотворительности и просвещения. Воскресить их имена, возродить былую купеческую славу Томска и добрую традицию купеческой благотворительности - задача непростая. Но пора браться и за нее.
Досточтимые читатели! Обращаясь к вам, мы Ждем не только благосклонного внимания к нашему изданию, но и Живой помощи воспоминаниями, документами, фотоматериалами и тому подобным. Добрым словом - наконец. Лишь помощь томичей, настоящих и бывших, а также тех, кто Живет на территории бывшей Томской губернии, позволит нам сделать Журнал неизменно интересным и многогранно полезным.
Так в путь, "Томская старина"! Сумей послужить уроком грядущему.
Александр КАЗАНЦЕВ, поэт .
Д Е Т С К А Я БОЛЬНИЦА ИМЕНИ ПЕТРА И АЛЕВТИНЫ МИХАЙЛОВЫХ, выстроена в 1915-16 годах по проекту омского арх и т е к т о р а А.В.Линецко-го на пожертвования вдовы т о м с к о г о купца
первой гильдии П.В.Михайлова (100 т ы с я ч рублей деньгами и участок земли с т о и м о с т ь ю 20 т ы с я ч рублей).
В настоящее время -поликлиника N 1, пр.Ле-нина, 51.
КУПЕЧЕСТВО "Новорожденный капитал
источает кровь и грязь из всех своих пор", - этот тезис К.Маркса долгое время определял взгляды советских историков на сибирскую буржуазию, на купечество.
Действительно, в старых газетах, воспоминаниях, дошедших до нас из прошлого столетия, находится немало свидетельств алчности, Жестокости, всеядности томской буржуазии. В.М. Флорин-ский писал, что некоторым томским купцам или их предкам "молва приписывает не только обманы и подлоги, но даже открытые грабежи и убийства по большим дорогам". Не брезговали они, судя по газетным публикациям, и мелким Жульничеством, обмеривая и обсчитывая покупателя, изгоняя с места работников, не оплатив их труда.
Жизненный уклад старозаветного томского купечества описывал корреспондент томской газеты "Сибирский вестник": "Жили по старинке. Вставали в пять-шесть часов, а в восемь выезжали уже на длинных долгушках из дому, посидеть в лавках... Ели просто: неизбежный пирог из сырой запеченой рыбы, домашняя красная и черная икра, соленые грибы, соленая капуста и огурцы, квас и тертая редька - вот меню ежедневного сибирского завтрака... Пили водку и пили Жестоко". Жили они "в собственных каменных домах, построенных по одинаковому типу... Крепкие ворота, постоянно на запоре, большой двор, обнесенный высокими каменными стенами, как крепость... Богатые купеческие дома почти всегда двухэтажные: внизу помещается контора и приказчики, вверху квартира домохозяина. В переднем углу каждой комнаты много икон в резных золоченых киотах..."
Представители старшего поколения томского купечества в большинстве были неграмотными, все счета держали "в голове". "Домашним" ограничивалось образование богатейших предпринимателей Томска - Ф.Х. Пушникова, А.П. Карнакова, И.Г. Гадалова.
Начальные школы закончили П.В.Михайлов и Е.И.Королев. А Е.Н. Кухтерин и С.С. Валгусов не умели даже расписываться.
Но какой, предприимчивостью, какой деловой хваткой обладали эти люди! Да и честности было многим не занимать, ведь честное "купецкое "слово, да крепкое рукопожатие знаменовали собой нередко крупные сделки.
В августе 1892 года умер от халеры томский купец первой гильдии Андрей Николаевич Пастухов. И газета "Сибирский вестник", не склонная к словословию "чумазых", как пренебрежительно отзывалась интеллигенция о капиталистах из низших сословий, поместила несколько материалов о нем. В каждом из них отмечалась природная одаренность, честность, настойчивость, значимость его в томском обществе: "...заменить по авторитету в Томске покойного Пастухова некем. Он являлся и примирителем разных интересов, и защитником новых оборотов, и Жарким толковым прозелитом всего, что обещало явные выгоды".
Жизнь Пастухова сложилась удачно. Начав простым возчиком, он завершил свой земной путь "богатым деловым человеком". Такой Же дорогой прошагали многие томские купцы - З.М.Цибульский, П.В. Михайлов, Е.Н. Кухтерин. Секрет их успеха заключался вовсе не в грабежах или обманах, а в "личной энергии, сметке и настойчивости". Эта характеристика, данная в томской печати Е.Н. Кухтери-ну, вполне может быть распространена на многих. Именно сметка помогла Евграфу Кухтерину, тюменскому ямщику в третьем поколении, вовремя понять, что центр ямской гоньбы переместился в Томск, где с развитием пароходства скапливались товары для Восточной Сибири и оттуда. Перебравшись 8 1870 году в Томск, Е.Н. Кухтерин так организовал доставку грузов, что его транспортная контора перевозила более пятой части всех проходивших через город кладей. фирма Кухтери-ных устояла от разорения и на-
МАРИИНСКИЙ ДЕТСКИЙ ПРИЮТ Пожертвования куп
цов и предпринимателей на нужды образования, культуры, здравоохранения, призрение бедных, судя по всему, начались в Томске с деят е л ь н о с т и золотопромышленников Поповых -Андрея Яковлевича и его племянника Ф е д о т а Ивановича. По их завещанию в 1844 году в Томске открылся Сибирский общественный банк, первый подобный в Западной Сибири. Проценты с прибыли банка о т ч и слялись на ра звитие женского образования в регионе. В т о м же 1844
году б р а т Ф е д о т а Ивановича - Андрей Иванович Попов учредил д е т ский приют, названный Мариинским, выделив для э т о г о 3 тысячи рублей. Вслед за Поповым пошли другие.
Двухэтажное здание для Мариинского д е т ского приюта выстроил на свои средства золотопромышленник И.Д. Асташев . Сын его, В.И.Асташев, а т а к ж е семья Цибульских, П.В. Михайлов вносили средс т в а на содержание прию т а .
Сейчас в здании приют а стационар облтуб-диспансера, ул. Р.Люк-сембург, 17.
СТАРОГО ТОМСКА рубеже веков, когда в связи с проведением железной дороги закрылись многие извозо-про-мышленные заведения, и доставляла грузы вплоть до 1908 года.
О смелости и коммерческой одаренности томских купцов говорят и такие факты: 8 1892 году владелец винокуренного завода в Зоркальце-во и водочного в Томске В.Н. Вытнов отправил образцы своей продукции на выставку во французский город Марсель. Французам пришлись по вкусу томские водки и наливки, и они удостоили Василия Вытнова званием члена-корреспондента Марсельской академии изящных искусств, наук, литературы и промышленности. В подтверждение этого В.Н. Вытнов получил золотую медаль, а также нагрудный знак в виде ордена на бардовой с белыми полосками ленте с надписью на латыни "Таланту и труду".
Впрочем, не один Вытнов удостоился высоких наград. Раньше его, в 1887 году
П.И. Макушин демонстрировал издание своей типографии на Сибирско-Уральской научно-промышленной выставке в Екатеринбурге, где получил большую золотую медаль. Пять лет спустя, хозяин колбасного заведения А. Филь-берт и владелец белошвейной мастерской Н. Передц были удостоены золотых медалей на сельско-хозяйственной и промышленной выставке в Красноярске. В следующем году Н.Б. Передц экспонировал свои изделия в Чикаго и привез оттуда медаль и почетный диплом, еще одну серебряную медаль получил он На Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде в 1896 году.
Дети и внуки именитых томских купцов, усвоив деловой опыт накопления своих отцов и дедов, перенимали иной, более интеллигентный образ Жизни. Многие из них учились в средних школах, недаром томские купцы с такой заинтересованностью относились к открытию в городе реального (1877) и коммерческого училища (1901). Иные получили и высшее образование, как внук марсельского акаде
мика - Василий Вытнов-млад-ший, который окончил технологический институт и получил звание горного инженера.
Большинство томских капиталистов занималось еди-ноличным предпринимательством. Часть их объединяла свои капиталы в "торговые дома" и "товарищества". В конце прошлого века началось акционирования капиталов. В 1895 году на акционерных началах в Томске была выстроена центральная городская электростанция. Основным держателем акций этого предприятия являлось товарищество "Технико-промышленное бюро", крупные вклады имели торговый дом "Е.Н. Кухтерин и сыновья", золотопромышленник Ф.Х. Пушников и другие. Акциями общероссийских кампаний владели томские купцы Горохов. Б.Л.. Фук-сман, В.П. Усков. В 1907 году спичечная фабрика Кухтерина вошла в состав Всероссийского спичечного синдиката "Русское общество спичечной торговли". Причем глава фирмы Алексей Кухтерин, располагавший 99-ю из 4 тысяч акций этого синдиката, входил в его Совет.
Одним из виднейших членов Российской финансовой олигархии стал наследник известного томского золотопромышленника З.М.Цибульского. К.И. Иваницкий, учредитель и член совета Золотопромышленного банка.
О состоятельности томского купечества зачастую можно судить лишь по косвенным данным: коммерческая тайна в те времена соблюдалась строго. И все Же всякая тайна со временем становится явью. Известно, что капиталы семьи Кухтериных выросли за 40 лет к 1917 году с 300 тысяч до 4,5 миллионов рублей. Многомиллионным состоянием облагали Второвы и Асташевы, чья деятельность частью связана и с Томском. Миллионерами были Гороховы, Королевы.
Располагая солидными средствами, томские купцы издавна много тратили на церкви и благотворительность, а к концу прошлого века стали вкладывать средства в
деятельность школ, больниц, поддерживали многочисленные культурно-просветительные начинания томской интеллигенции. Известно, что томский купец Я.И.Петров-Родионов выстроил в 1865 году Иннокентьевский храм в Женском Иоанно-Предтечен-ском монастыре, а пять лет спустя его зять И.А. Еренев возвел рядом с ним великолепный Успенский собор. Он Же открыл и содержал в течение семи лет на свои средства начальную школу для девочек и мальчиков в Заозерье, вы-строил здание Женской прогимназии на Верхней Елани и корпус для Духовного училища. Не зря одна из улиц старого Томска именовалась Еренев-ской.
Щедрость пожертвований томских купцов поражает. З.М.Цибульский внес 158 тысяч рублей на строительство Томского университета, позже его вдова завещала передать 150 тысяч рублей на восстановление Троицкого кафедрального собора. Среди крупных Жертвователей на нужды города можно назвать Поповых, П.И. Макушина, П.В.Михайлова, братьев Кухтериных, братьев Королевых, И.Г.бГадалова, С.С. Валгусова, В.Т.Зимина, В и П. Вытновых, Ф.Х. Пушникова, М.М. Миллю-нонека.
Местные власти охотно поощряли благотворитель-ность томских купцов. Некоторые из них - З.М.Цибульский, Е.И. и В.И.Королевы, П.И. Макушин были удостоены звания Почетных граждан города Томска. Здания и учреждения, выстроенные на средства дарителей, носили их имена. В старом Томске действовала больница имени Ивана Некрасова, ремесленное училище имени Евпраксии и Евграфа Королевых, строились Дом науки имени Макушина, детская больница имени Алевтины и Петра Михайловых.
Немногие Жертвователи были удостоены чести быть похороненными вблизи церквей. В ограде Воскресенской церкви покоится прах А.А.Васильева, пожертвовавшего для храма тысячепудовый колокол. В ограде Троицкого кафедрального собора были погребены П.В. и А.П.Михайловы, вблизи Петропавловской церкви в поселке спичечной
фабрики - братья А.Е. и И.Е. Кухтерины.
Пришли новые времена и великая честь обернулась ужа-сным бесчестьем. Затоптан не только прах купцов-Жертвователей, снесены с лица земли и многие выстроенные на их средства храмы, стали безымянными бывшие "именные" здания.** Но разрушив "мир насилья", мы не выстроили мира добра. После долгих мучительных экспериментов выяснилось, что без купцов-предпринимателей невозможно организовать налаженное производство, обеспечить снабжение населения несводимыми ему товарами.
* Не путать с принадлежностью к сословию потомственных почетных граждан и личных почетных граждан, введенных в царствование Николая I.
** Исключение в Томске составляет лишь отношение к П.И. Макушину, память о котором бережно сохраняется.
Н. ДМИТРИЕНКО.
КУП
ЕЧ
ЕС
КАЯ
бл
агот
вори
тель
ност
ь в
ТОМ
СКЕ
ТОМСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ, первое 8 Сибири высшее учебное заведение. Главный корпус его строился в 1880-1885 годах по проекту архитектора, академика А.К. Бруни на средства государственной казны, которая выделила первоначально на эти цели 600 тысяч рублей. Значительную сумму -более 400 тысяч рублей -составили частные пожертвования. Самые крупные из них - 100 тысяч рублей, внесенные еще в 1803 году уральским промышленником Демидовым, и 150 тысяч рублей томского купца и золотопромышленника, коммерции советника З.М.Цибульского. (Пр. Ленина, 36).
БАКТЕРИОЛОГИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ ИМЕНИ ИВАНА И ЗИНАИДЫ ЧУРИНЫХ, построен в 1904-1906 годах по проекту архитектора Ф.Ф. Гута на средства В.Т.ЗИМИНА, бывшего директора Томского отделения Сибирского торгового банка, в память о сестре Зинаиде и ее муже Иване Чурине, иркутском купце, чье наследство - 103 тысячи рублей - В.Т.Зимин пожертвовал университету для сооружения первого в городе научно-исследовательского института.
Сейчас это корпус НПО "ВИРИОН", пр.Лени-на,32.
ДОМ ОБЩЕЖИТИЯ СТУДЕНТОВ, Выстроен
в 1883-85 годах по проекту архитектора П.П. Нара-новича. Общая с т о и м о с т ь здания - 37,2 т ы сячи рублей, из них почт и 32 тысячи рублей собраны купцами и други
ми Жителями Томска. О т к р ы т для проживания с т у д е н т о в универс и т е т а 27 августа 1888 года.
Ныне э т о т р е т и й учебный корпус ТГУ. (Пр.Ленина).
НАРОДНАЯ / Б Е С П Л А Т Н А Я
Б И Б Л И О Т Е К А Общества попечения о начальном народном образовании. Здание выстроено по проекту арх и т е к т о р а П.П. Нарано-
вича в 1887 году на средс т в а томского купца первой гильдии С.С. Вал-гусова.
В настоящее время в здании - к и н о т е а т р "Сибирские огни". (Пер. 1906 года, 4).
НИКОЛАЙ ХОНИЧЕВ
*** Деревянные пряди
под башенками, Голубые окна-глаза. Хороши дома - неподдавшиеся. Время Жмет на свои тормоза.
Время помнит загулы купецкие -Песни, гам, - веселись, душа! И рубли университетские -Баста. Вот вам пять тыщ,
до гроша.
И кричит купец, кралю тиская -Все вам Жертвую. Не скуплюсь. Пусть растут студиозы
сибирские. Все отдам! Никого не боюсь!
А сад-Буфф был еще раскидистый.
И был Троицкий цел собор. И блаженный, лет этак
восьмидесяти, Нес на паперти всякий вздор.
*** Никольской церкви готика
шальная Особенно влекла в тот день
людей. Черемуха дивилась, расцветая -На Духов день святили лошадей.
Им пышные расчесывали гривы, Цветы вплетая и не матерясь. Глаза коней, лиловые, как сливы, Старались вникнуть
в праздничную вязь.
С лошадок хоть сейчас пиши картины,
Но скоро им в Жару и в грязь возить.
Глотать сердитый крик: - Пошла, скотина!
Спиной считать удары, может быть.
Купец в "Европе" - лучшей из гостиниц,
Зевнув, швейцару подавал чай. А век двадцатый загибал
мизинец, Пролетки лет подсчитывать
начав.
ПЕРВОЕ С И Б И Р С К О Е КОММЕРЧЕСКОЕ
УЧИЛИЩЕ ЦЕСАРЕВИЧА АЛЕКСЕЯ, позже первый Сибирский политехникум. Открыто в 1901 году на средства томского купеческого общества и Томской городской думы. Первоначально располагалось в здании, подаренном торговым домом "Е.Н. Кухте-рин и сыновья". (Оно не сохранилось).
В 1904 году коммерче-ское училище переехало в новое здание, построенное по проекту архитектора К.К. Л ы г и н а на участке земли, купленном для этих целей торговым домом Кухтери-ных.
Сейчас в здании коммерческого училища -учебный корпус ТИСИ.
Н А Р О Д Н Ы Й УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ П.И.МАКУШИНА, Вы строен в 1912-14 годах по проекту архитектора А .Д . Крячкова на сред ства потомственного почетного гражданина
П.И. Макушина, пожер
твовавшего 100 тысяч рублей. Средства на строительство вносили также многие томи-чи и жители других поселений Сибири.
Сейчас в этом здании Дом культуры п/о "Сиб-кабель", пл.Соляная,4.
Давайте признаемся, что со словом "приказчик" в нашем понятии непременно ассоциируется юркий плутоватый человек, готовый в угоду купцу-хозяину хоть кого обсчи-тать-обьегорить.
В чем-то характеристика верна: нужны были и расторопность, и этакая "легкость" в обращении с покупателями, и умение торговать с выгодой для хозяина (а значит, и для себя), но достигалось это не обманом и воровством, как услужливо подсказывает нам в школе стереотип, а несколько иначе, хотя тут Же соглашусь, что "в семье не без урода".
Сказать слово в защиту торговых работников мне позволяет близкое знакомство с одним из них - очень уважаемым человеком, который, по счастливому стечению обстоятельств, был моим дедом, а по несчастливому, после гибели отца, еще и воспитателем.
Трудовую деятельность дед начал в конце прошлого века - мальчиком в ижевской типографии В.С.Кучина, и за 10 лет службы стал первоклассным наборщиком. Хозяин особенно ценил в нем умение работать практически без ошибок, да еще, если требовалось, с иностранными шрифтами. Расстаться им пришлось, как я думаю, к обоюдному сожалению в марте 1907 года, когда стала очевидной причастность деда к нелегальному печатанию листовок и организации экономической забастовки.
Именно в это время родились российские профсоюзы (Членский билет деда имеет N 193 и датирован 1908 годом), так что понятен всплеск деятельности по выяснению взаимоотношений между хозяевами и служащими в области прав и обязанностей. Тема эта интересна, но не имеет прямого отношения к коммерции, поэтому не будем отвлекаться.
Итак, после увольнения деду пришлось переехать в другой город - в Сарапул, где он снова устроился наборщиком, теперь уже в типографии И.М.Колчина. Все это настолько далеко от коммерции, от томской фирмы "Михайлов и Малышев", что не каждый сочинитель сумел бы
ДОВЕРЕННОЕ ЛИЦО ФИРМЫ "МИХАЙЛОВ И МАЛЫШЕВ"
логично связать одно с другим. Лучшим сценаристом, как всегда, оказалась сама Жизнь. Продолжительная работа со свинцом (типографский шрифт) привела к серьезному профессиональному заболеванию, и по настоянию врачей дед Вынужден был сменить рабочую среду на коммерческую. Он поступает на службу в Торговый Дом "И.В. Адамов и Ко", затем в мануфактурный магазин М.Г.Бадалева и его приемника М.М.Баталова. (Все в Сарапуле).
Сохранились характеристики-рекомендации, полученные дедом в этих магазинах. В каждой дается лестная оценка его профессиональным качествам и обязательно делается деликатная приписка: "Ни в чем предосудительном замечен не был". И под этими словами стоит личная подпись и печать владельца магазина, что, вероятно, служило более весомым ручательством, нежели столь знакомый нам "треугольник" - партком - завком - и др.
Честность и профессионализм в то время ценились очень высоко, а в торговой
среде тем более, поэтому в 1914 году дед получает приглашение из Томска, от фирмы Торговый Дом "Михайлов и Малышев" с предложением о службе. Есть подлинные документы с собственноручной подписью "томского первой гильдии купца Дмитрия Григорьевича Малышева", доверяю-щие "милостивому государю Василию Николаевичу" заведование розничным магазином фирмы в городе Семипалатинске. Среди семи пунктов, оговаривающих их отношения, есть полномочия "направлять деятельность подведомственных Вам лиц к наибольшей пользе дела" и благородное заверение, что "во всем , что Вы на основании сей доверенности учините, Торговый Дом вам верит". Документ заверен подписью и личной печатью Томского нотариуса П.А.Саенко.
Так как подобная доверенность не одна, легко можно понять, что возобновлялась она ежегодно, то есть налицо прогрессивный на сегодняшний день контрактный метод найма на работу: за год вполне можно оценить деловые качества работника и , если эта оценка невысока, -контракт на следующий год не заключается.
Как тут не повторить: "все новое - хорошо забытое старое". Понятны и причины нашей "забывчивости". Посмотрите, как изменился смысл самого слова "приказчик": в современном словаре русского языка это "наемный служащий в торговом заведении, в то время как В.Даль трактует это иначе- "поверенный исполнитель", то есть человек официально уполномоченный действовать от чьего-либо имени. Различие, надеюсь, вы улавливаете.
И хорошо, что сохранились документы, способные приоткрыть нам истину. Сам дед о работе приказчиком
почти ничего не рассказывал, не хотел засорять внуку голову сведениями, которые трудно было бы объяснить с позиции школьной программы. Но иногда проговаривался, что приказчики получали очень хорошо. Одевались за счет фирмы, чтобы всегда выглядеть прилично. Во время работы им полагался бесплатный обед. Воровство в таких условиях теряло всякий смысл. Было просто глупо лишаться из-за этого хорошего места.
В 1917 году дед уже работал по приглашению в только что организованном Семипалатинском Союзе кооперативов (позжв облпотребсоюз) и именно из этой организации в 1958 году ушел на пенсию в возрасте 72 лет. С Торговым Домом "Михайлов и Малышев" он простился, как указано в ав-тобиографии "после разгрома фирмы". Что скрывается за этими словами мне, к сожалению, ничего не известно.
Вспоминаю прекрасные альбомы с многочисленными образцами тканей. Какое разнообразие и в облике, и в названиях! Штоф, гризет, атлас, парча... Дед был специалистом по мануфактуре и часто выступал в роли эксперта, когда дело касалось ткани.
Мне его работа казалась скучной и неинтересной, но когда мы с ним шли по городу, чуть ли не каждый встречный раскланивался с ним и желал доброго здоровья.
МАЙДАНЮК Эдуард Кон-дратьевич.
На снимках: Василий Нико-лаевич Маслов во время работы приказчиком, 1909 год. Начальник отдела -Семипалатин-ского облпотребсоюза В.Н.Маслов, 1958 год.
МИХАИЛ КАРБЫШЕВ
КУХТЕРИНСКИЕ
(глава из поэмы)
Три горы позади И два озера. У Кухтерина в руках Только козыри. У Кухтерина в горсти Три губернии. Потаенный разбой -Дело верное. Зенин спит в кузовке Под попоною. За возом налегке Страуса конная. Ох, комар, не комарь Ты "Камаринской", Всех разбойников царь Спит, как маленький. Бородищей оброс Тать "растрелянный", Ах, по коже мороз У Кухтерина. Ночью вывели в бор Ваньку Зенина... - Привести приговор В исполнение! И пролязгал затвор С ударением: - Привести приговор В исполнение! Но ружейный курок Не по ворону, А смертельный рывок Сделал в сторону. Месяц вспарывал темь Ночи стуженной. Били в Ванькину тень Из оружия. Ухал сыч на суку В ночь острожную, А бандит умирал Смертью ложною. Не пробили В башке Ему дырочку. Догадался: друзья Шли на выручку. Он еще и не знал, Что был купленный. Знал, что будет точить Hoж затупленный. Повезли - а куда? -Кони быстрые. Рядом с ним борода -взглядом выстрелил. Дотянулся рукой Длиннопалою: - Вон ты, значит, какой Иван Павлович! А дорога до Томска Наезженна, Дождем полита, Кровью свежею. А тропинки к дороге -
Притоками, По ним рыщут бандиты Жестокие. А дорога до Томска Длинна - длинна!.. - Ну, давай,
для знакомства, Нальем вина! А дороге до Томска Под ноги течь. И пошла между ними Беседа-речь. И Кухтерин-купец, И бандит - Иван Всю дорогу чертили Разбойный план. По-за Томском земля-то -Копни носком -Вся с Железной рудой, С золотым песком, По-за Томском тайга -Царство черных лис, Тут песец и волк, И медведь, и рысь. Ну а реки кипят Рыбьей молодью, В них стерляжьи гурты, Щуки-молнии. Там осетр и сом Поведут усом, Хлестанут хвостом -Вспенит воды Томь. Обь ряба, ряба, Взломит берега, Птицы на луга -Как черная пурга!.. - Вот, Иван, прикинь, Куда бью я клин: Тучи лис, песца Бегут на ловца. Ну а ты горазд Бить не в бровь, а в глаз, Правда, не песца, А самого ловца. Тут озер и рек, А дорог, дорог!.. Разломи тайгу -Золотой пирог. Тут купец везет, И глупец бредет -Подставляй карман -Золото течет! Золото в земле, Золото в воде, У попа Живет В рыжей бороде. И тебе, мой друг, Не свяжу я рук. Воля пусть твоя, А казна - моя. Ешь, гуляй и пей, Дело разумей И за Жизнь плати До последних дней!
РОДИЛЬНЫЙ д о м Томского губернского попечительства о д е т ских приютах, учрежденный в 1896 году в ознаменование дня Священного коронования императора Николая Александровича. Здание родильного дома с т о и -
м о с т ь ю 27 тысяч рублей подарено Попечительс т в у т о м с к и м купцом первой гильдии А.Е.Кух-териным. На содержание лечебного заведения Жертвовали томский купец И.Г.Гадалов и купеческая Жена Ф.С.Пастухова.
ЦЕРКОВЬ ВО ИМЯ ПЕТРА И ПАВЛА, пос т р о е н а . В 1908 году в по селке спичечной фабрики на с р е д с т в а тор гово
го дома "Е.Н.Кухтерин и сыновья".
Ныне здесь клуб спич-фабрики "Сибирь".
ВЕРТЕПЫ
ВВОДНАЯ ГЛАВА
Томск старинный, магазинный,
Неуемный, лабазный, Шумный, сказочный,
корзинный, Прощелыга лапотный. Зазывала продувной С праздничными рынками. Ряд мучной, Ряд мясной, С обливными кринками. Расписные петухи, Пряники медовые. - Налетайте на духи, Девицы бедовые. Вот шелка, а вот холсты, Рыба омутовая, Коробейник-хлюст Шантропа торговая, Конокрады всех мастей, Мясники, колбасники -В город Томск зовут
гостей На святые праздники. Раскошелься, люд
честной, Не скупись, не Жадничай, Покуражься пред женой, Да еще поважничай. Три алтына в кулаке, За щекой две денежки, Будут драки в кабаке -Никуда не денешься.
Как вошел в балаган Ванька Зенин-жиган, До бровей его чуб Перекудренный, Стрижен, чесан,
напомажен, Да напудренный. До чего же он рыж И огнистый весь! Сколько люду побил, Самому не счесть. Из острога-тюрьмы Десять раз бежал И худую молву О себе стяжал. Он вошел в балаган Скоморошинный, Там красотка одна Расхорошая Приглянулась ему -Краше солнышка. Как Же быть-то тебе, Светик-Полюшка? Он ведь в сердце ножом Если что не так.
Городская шантропа Ходит с ним в кабак. За него тут купец Всей полиции
Сыпанул от души Злато плицею. И он ходит теперь Рыжий, меченый, Будто нету его -Не замеченный. А зачем он купцу Этот волчий глаз? Вот об этом пойдет Впереди рассказ. А пока Со скоморохами
бражничал Да расправой грозил, Безобразничал. И хорошеньку Скоморошеньку Он к себе укатил, Как горошинку.
Г О Р О Д С К А Я БОЛЬНИЦА ИМЕНИ ИВАНА НЕКРАСОВА, о т к р ы т а В 1902 году. С т о и м о с т ь в м е с т е с участком земли 45 т ы -
М У З Е Й ПРИКЛАДНЫХ ЗНАНИЙ, т р е х э т а ж н а я пристройка к зданию Бесплатной библиотеки возведена в 1891-92 го-
сяч рублей, пожертвованной томским купцом первой гильдии И.М.Некрасовым.
Ныне э т о роддом N2, пр.Ленина.
дах на средства иркутского купца И.М.Сибиря-кова и томского купца первой гильдии П.В.Михайлова. Музей работал до 1919 года.
"КОРОЛЁВСКИЙ" Славен был деловыми
людьми старый Томск. В Томской губернии в начале нашего века насчитывалось около 10 тысяч фабрик и небольших заводиков.
"Король извоза" Ев-граф Кухтерин, составивший этим промыслом свое состояние, купцы-золотопромышленники Иван Асташев и Философ Горохов, купцы-предприниматели Второв, "Ва-тнов с сыном Петром", Гадалов, Ерлыков, Сосу-лин, Фуксман, владелец лучших бань в Томске А.Ф.Громов, ресторатор В.Л.Мороэов, книготорговец П.И.Макушин и многие другие деловые люди нашего города производили, привозили, обменивали, распределяли товары в губернии, что, конечно Же, способствовало быстрому обороту капитала, его накоплению.
Из числа томских предпринимателей хочу выделить купца первой гильдии Евграфа Ивановича Королева.
В Томск братья Ев-граф и Всеволод Королевы приехали в 40-х годах прошлого века. Томский историк К.Н.Евтропов в книге "История Троицкого кафедрального собора в Томске" (ставшей ныне, кстати, библиографической редкостью, вожделенной книгой для многих краеведов) дает интересную характеристику Е.Королеву.
"Королев был от природы коммерсант и коммерсант-самородок, человек безусловно умный, натура цельная и непоколебимо стойкая в своих убеждениях и действиях. Неотшлифованный ни наукой, ни воспитанием, выросший в черном теле и приученный к простой скромной Жизни, он и после, когда стал самостоятельным работником в делах по торговле, отличался самой строгой расчетливостью и бережли-востью, был далек от вся
ких некоммерческих затей".
Чуть далее К.Н. Ев-тропов сообщает: "Как торговый человек, он задачу своей Жизни определял только одною нажи-вою. Купеческое правило: "Меньше" дать и больше получить" у него было основным, где представлялся хороший случай к тому".
Далее автор книги отмечает то значительное участие Е.Королева, которое он принял своим капиталом в строительстве Троицкого кафедрального собора по проекту архитектора Константина Александровича Тона.
Благотворитель ность - вот нравственная обязанность по заповедям которой Жили братья Королевы. Не счесть добрых дел Евграфа Ивановича. Около 30 домов в разных частях города подарил он Томску, построил Ярлыковскую церковь, детский приют, ремесленное училище, городскую богадельню. За благотворительную деятельность Томская городская дума 16 февраля 1883 года удостоила звания "Почетный гражданин города Томска", а 20 октября 1883 года царь Александр III "высочайше соизволил на присвоение" этого титула первой гильдии купцу Евграфу Ивановичу Королеву. А в 1891 году звание это получил и Всеволод Королев.
Осчастливленный высоким титулом, воодушевленный признанием его заслуг Евграф Королев приступает к новому делу - строительству городского театра.
Маленький деревянный театрик, выстроенный в 1850 году на месте сегодняшнего главного корпуса медицинского института на деньги городского головы Аполлона Ев-тихиевича Филимонова, прослужил 32 года и в 1882 году был "за ветхостью"
снесен и продан на дрова за 200 рублей.
"Сибирская газета" (N 29, 1882 г.) извещала, что "27 числа сего июня месяца, в 12 часов дня будет продаваться с торгов старое, предложенное на слом здание театра. Желающие предварительно осмотреть его, будут допускаться каждый день от 11 утра до 5 часов по-полудня, исключая праздников и воскресений. Просим спрашивать сторожа Иннокентия". А вскоре, в N 32 та Же газета известила об окончательном торге 17 августа. Вот бы сегодня таким Же образом решать судьбы зданий, предназ -наченных к сносу.
А дела Е.Королева в это время шли успешно, капитал рос. По данным Томского краеведческого музея, значительный доход наряду с продажей горного оборудования и чая приносила ему торговля корсетами и кринолинами, заправляла которой супруга Анна, во девичестве Дьякова в недавнем прошлом вдова купца Ненашева. Кстати, интересно отметить, что на свадьбе Анны Дьяковой и Ненашева присутствовал Г.С.Батеньков, о чем он не замедлил сообщить в тот Же день в письме И.И.Пущину.
Пасху 1884 года Томск праздновал широко, пьяно. Компания из 5 томских купчиков собрала 25 тысяч рублей на пасхальной неделе, дабы доброе дело сделать - театр построить. Городской голова Михайлов сразу Же бесплатно отрезал "под театр место из городских земель", - пишет краевед И.Е.Лясоцкий в книге "Прошлое Томска".
Узнав об этом "кум-панстве", Е.Королев, обидевшись, что его не взяли в долю, пожаловался губернатору И.И.Красовско-му, тот включил его в дело, но Е.Королев повел сразу дело так, что скоро оказался во главе его.
К.Н.Евтропов замечает, что Королев умел делать хорошие и добрые дела, но без стороннего участия привлекал только брата Всеволода, а потому, разорвав подписной лист, заявил, что построит единолично за два года каменный театр. И уже к осени 1885 года на Московском тракте, позади современного здания ТИАСУРа театр, трехэтажный, кирпичный был выстроен и сразу Же прозван в народе "королевским". Театр имел три яруса: партер с ложами бенуар и сталью, бельэтаж, галерею и вмещал тысячу зрителей.
Дальновидно поступил Е.Королев, пустившись в это мероприятие. В 1880 году в Томске был заложен первый в Сибири университет. Его открытие должно было существенно изменить зрительскую структуру: профессора, преподаватели, студенты - самый надежный и постоянный зритель, - считал Королев, т.е., говоря сегодняшним языком, он делал ставку на самоокупаемость. Так что, 150 тысяч, вложенные в театр -это не красивый жест в очередном порыве альтруизма. Томские купцы умели считать деньги.
19 сентября 1885 года "Королевский театр от-крылся. В государственном архиве Томской области сохранился план зрительного зала. Интересно закрепление постоянных мест в первом ряду за определенной категорией зрителей. Так, место 7-а -г.коменданта, 7-6 - г. поли цмейстера, 7-8 - Жандармского полковника, 7-г - редактора "Томского вестника", 7-д - редактора "Театрального мирка*. В третьем ряду: 7-а - редактора "Сибирской газеты", 7-6 - господина агента (? -B.C.).
Приобретя за тридцать копеек билет на "галерку", мог взирать на театральное действо про-
ТЕАТР
стой люд. А толстосумы могли купить билеты стоимостью до 7 рублей в литерную, застланную коврами ложу, куда именитым гостям подавался кипящий самовар. А еже-ли игрался бенефисный спектакль, то цены доходили до 10 рублей.
В моем архиве имеется несколько приглашений на бенефисы. Так, в четверг, 9 октября 1886 года артистка Мария Эдуардовна Мондшейн приглашает на свой бенефис. "Представлена будет: "Светит да не греет" Островского и Я.Соловьева "Чашка чая" (перевод с французского) и в заключение "Бедовая девушка" Куликова".
Сборы были почти всегда полными. В первые сезоны театр собирал до 24 тысяч рублей. А в первой половине сезона 1888-89 гг. за состоявшиеся 59 спектаклей и несколько благотворительных вечеров Королев выручил 11941 рубль 55 копеек.
Кстати, Евграф Иванович Королев был первым антрепренером. В его антрепризе шли пьесы Гоголя, А.К.Толстого, Су-хово-Кобылина, Шиллера, Шекспира.
Афиши театра, несли массу завлекательной информации. В сохранившейся в архиве автора афише к спектаклю "Аскольдова могила" 18 октября 1890 года значится: "Буфет от ресторана "Славянский базар" под управлением М.С.Черных", "При каких-либо недоразумениях просят обращаться к управляющему И.П.Рыбакову", "господа артисты на вызов публики более трех раз выходить не будут, дабы не замедлять хода пьесы", а цена местам, кстати, указывается "вместе с сохранением верхнего платья".
К сожалению, "королевский театр" просуществовал на 12 лет меньше своего деревянного предшественника. 20 октября 1905 года, во время прове
дения в театре очередного революционного митинга здание было сожже-но черносотенцами, подстрекаемыми епископом Макарием и губернатором Азанчеевым-Азанчев-ским. Видеть это зверство Евграф Иванович /Же не мог. 25 августа 1900 года на даче близ Томска в возрасте 77 лет Коммерции Советник, почетный гражданин города, Кавалер Ордена Святого Владимира 3-ей степени Евграф Иванович Королев скончался. Свой небольшой капитал он оставил наследникам.
В моем архиве имеется интересный документ - подлиный страховой полис, которым "первое Российское страховое общество, учрежденное в 1827 году, удостоверяет, что оно приняло на страхование от Наследников Коммерции Советника Евграфа Ивановича Королева в сумме 25 тысяч рублей поименнован-ное имущество". Дом страхуется на 23 тысячи,
а амбар - на 2 тысячи рублей. Действует полис с 1 апреля 1914 года. Видимо, наследники Коммерции Советника опасались, что волнующиеся массы доберутся до их имущества, а посему застраховались на "кругленькую" сумму.
"Скорбны могилы бескрестные". Могила Е.И.Королева стерта с лица земли построенным комплексом завода "Сиб-кабель". И только надгробную его плиту "моют дожди и засыпает пыль". Память о нем недостойна такого глумления. Сегодняшним предпринимателям многое можно перенять из чисто практической купеческой деятельности Е.И.Королева. Вычеркивать имена деловых людей Томска из истории нельзя.
В.Суздальский.
На снимке: "королевский т е а т р .
Неисчерпаемы Возможности старой открытки. Сколько информации сохранила она и донесла до наших дней, сколько интереснейших фактов, событий остались в памяти благодаря почтовой открытке начала века. И дело не только в главном ее назначении - сохранении облика старого города. Историю купеческого Томска на рубеже XIX - XX веков можно изучать по так называемой рекламной почтовой карточке.
Значение и возможности открытки (а именно в начале века она становится массовым явлением) томские купцы поняли сразу.
Нет особой нужды представлять Петра Ивановича Макушина - его роль в культурном развитии Томска теперь хорошо известна. А ведь именно он первым предпринял, как говорят, подлинно научное издание открыток с видами Томска. Несколько больших серий, продуманный выбор сюжетов, наличие всех библиографических аксессуаров (что, где, когда издано). Для торговой переписки с многочисленными клиентами П.И.Макушин выпустил свою "фирменную" почтовую карточку. Читаем:
"П.И.Макушин. Комиссионер Управления Московской Синодальной типографии, Государственной типографии, Императорского Томского университета, Томского Технологического института Императора Николая II и Британского Библейского общества.
Магазины: книжный, музыкально-инструмен -тальный и писчебумажный".
Переписка перепискою, а о рекламе своих предприятий забывать не надо!
Крупнейший в Сибири город Томск сам являлся огромным потребительским рынком. Сам являлся
и законодателем Сибирской моды. Оттого томские магазины содержали громадный ассортимент товаров на все самые привередливые вкусы покупателей. Томские галантерейные и мануфактурные магазины вели торговлю не только российскими товарами, но и обувью из Вены и Лондона, галантереей из Парижа.
Среди старейших торговых предприятий Томска одно из, первых мест занимали магазины Ивана Герасимовича Гада-лова.
Гадалов приехал в Сибирь в 1854 году тринадцатилетним подростком из Владимирской губернии. Небольшой транспорт товаров, которыми его снабдил отец, позволил трудолюбивому и энергичному юноше повести и быстро расширить собственное дело. К 1901 году у него уже было 14 больших, прекрасно оборудованных магазинов 8 разных сибирских городах. Он торговал мануфактурой и галантереей, парфюмерией и готовым платьем, бакалейными товарами и винами. Значительной была его общественная и благотворительная деятельность.
был удостоен чина действительного статского советника - редчайшая для торгового человека награда.
К шестидесяти годам И.Г.Гадалов постоянно поселяется 8 Москве, а в Томске дело его продол-Жил сын Иннокентий Иванович Гадалов.
На снимке один из магазинов И.И.Гадалова. В нижнем этаже располагался собственно мануфактурный магазин, а вверху жил сам купец.
Всеобщий интерес к открытке подсказал И.Га-далову один из способов рекламировать свои предприятия. На пользующихся большим спросом по-
ния с надпечатками своей фирмы, а кроме того выпускал специальные открытки детской тематики со стандартным текстом: Томск. Кондитерские "Бронислава".
Много внимания уделял рекламе своих товаров Торговый дом "Георгий Голованов с С-ми". Оптово-розничные магазины Голованова были в Томске, Красноярске, Барнауле. Обувь, шляпы, шапки, лосевые руковицы, бобриковые пиджаки, армяки собственного производства - вот только часть наименований товаров фирмы.
В Томске магазин располагался в прекрасном здании, построенном по
В Томске, например, он более десяти лет состоял в выборной почетной должности церковного старосты церкви Святой Казанской Иконы Божьей Матери при Томском Университете. (Только на эту церковь он пожертвовал около 5 тысяч рублей). Благотворительная деятельность распространялась на многие сибирские города: устройство церквей, школ, богаделен, домов трудолюбия и т.д.
Купец первой гильдии И.Г.Гадалов в 1897 году
ТОВАР -здравительных открытках он заказывает надпечатки с фамилией владельца и специализацией магазинов.
Знаменитые Томские кондитерские "Бронислава"! Владелец кондитерской и фабрики кондитерских изделий также как и И.Гадалов, продавал открытки разного содержа-
лицом проекту известного российского архитектора Константина Константиновича Лыгина. фирма выпускала многочисленные открытки с изображениями этого здания. На обратной стороне открытки помещался рекламный текст.
В Томске к 1912 году было 5 (!) пивоваренных заводов, из них 3 были оборудованы по последнему слову техники. Один из таких заводов принадлежал купцу второй гильдии Роберту Ивановичу Крю-геру. Совсем недавно в Томске отмечали столетие этого завода.
Пожалуй, самые красочные рекламные карточки выпускал Р.Крюгер, рекламируя свой завод и его продукцию.
Совершенно утилитарное применение открыткам с видами Томска нашел владелец фабрики конфетно-пряничных изделий Петр Иванович Иванов. На обратной стороне открытки он печатал название фабрики, фамилию владельца, адрес, а остальное место было разграфлено и использовалось в виде счета. Один такой счет, выписанный Зубовой, вы видите на снимке. Рекламные карточки предприятий томских купцов расходились по всей России, ведь назначение открытки быть "открытым письмом" оставалось. Так, например, томская открытка с изображением учебных заведений и рекламой фабрики П.И.Иванова отправилась из Томска в Омское механико-техническое училище.
Появление рекламных карточек было вызвано
необходимостью. Нужно было рекламировать магазин, продукцию фабрики, предлагаемые товары. В послереволюционное время такая необходи
мость отпала, а вместе с ней исчезли и рекламные открытки, исчезло интереснейшее направление развития почтовой открытки.
Теперь времена меняются. А вдруг современные предприниматели обратятся к забытому способу рекламы?!
А.Казачков.
С И Б И Р Ь —
ПРЕДИСЛОВИЕ Еще недавно бы
ло и з в е с т н о о Сибири немного больше т о г о , ч т о она п р е д с т а в л я е т собой дикую страну , с крайне холодным климатом, годную т о л ь к о для поселения преступников. Каждый путешественник передавал об э т о й с т р а не и ее Жителях разные ужасы.
Мнение о Сибири изменилось после о т к р ы т и я Сибирской железной дороги. Более других постарался
рассеять предрассудки, распространенные о ней в цивилизованном мире, Джон Фостер Фразер, известный американский Журналист, который посетил Сибирь в 1901 году и описал свои впечатления в сочинении "The Real Siberia".
То большое количество изданий, в которых разошлась э т а книга, лучше всего рекомендует ее.
При обработке э т о й книги мы
старались из занимательного описания путешествия , данного Фразером, извлечь все т о , ч т о и м е е т общий интерес и предс т а в л я е т особенную ценность, расположив весь э т о т материал по определенному плану. Особенно важным казалось нам освещение положения сельского хозяйства, торго вли и промышленности , ибо в э т о м отношении Сибирь с каждым годом д е л а е т все большие успехи.
Сибирь предс т а в л я е т собой страну, ожидающую только соо т в е т с т в у ю щ е г о населения, чтобы обнаружить свои сокровища и обилием своих бог а т с т в удивить весь мир. Страну э т у можно сравнить с самыми богатыми облас т я м и американского Запада. Сибирь - по удачному выражению одного американца - прекрасного знатока э т о й страны - э т о Америка будущего!
ТОМСКЪ В 750 верстах от Омска, среди роско
шных сосновых лесов, лежит станция Тайга. Название это означает дремучий непроходимый лес. Здесь пассажиру, желающему попасть в Томск, приходится иметь пересадку. Томск расположен среди равнины, незаметно повышающейся к северу и переходящей на расстояние 1,5 версты от города в значительную возвышенность, откуда открывается вид на реку Томь и далекую пустыню Гоби. Oкрeстности роскошные и созданы для по стройки вилл. Но томские богачи не обладают эстетическим чувством и мало понимают в красотах природы, почему и предпочитают Жить внизу, в зловонном городе.
Через Томск пролегает старая шоссейная дорога из Москвы на Дальний Восток, пересекающая реку. Переправа через реку производится на громадном пароме, перевозящем сразу 14 подвод с лошадьми и 40-50 человек. Построен он как обыкновенный пароход, с тою только разницей, что двигательную силу доставляет не паровая машина, а кабестан, который тянут три лошади; один человек правит рулем.
В 1900 году Томск имел 52 тысячи Жителей, 9 тысяч домов, 33 церкви и 25 школ. В отношении числа школ он занимает первое место в Сибири и третье место во всей России. В 1888 году правительство ассигновало миллион рублей на устройство в Томске университета, а богатые томские Жители пожертвовали также около миллиона. Университетские здания очень красивы. Аудитории вмещают до 1000 студентов. Вблизи университета теперь строят технологический институт, в котором будет преподаваться все, что может быть полезно для промышленного развития Сибири. Одно отделение этого института уже открыто. Там преподаются , главным образом, геологические науки и горное дело. Публичная библиотека, которую подарил городу граф Строганов, могла бы быть украшением любого английского города, притом вдвое большего, чем Томск.
О золотых приисках в окресностях Том ска было уже сказано выше, в одной из предыдущих глав. Благодаря развитию золотой промышленности в Томске много богачей. В общем, половина Жителей города состоит или из миллионеров, или из бывших ссыльных.
америка будущего устроила маслобойный завод с машинным производством. Крестьяне сначала не верили, что с помощью машины можно добывать масло из молока, утверждали, что в машине сидит нечистая сила. Как раз в это лето была засуха. Крестьяне решили, что это Бог наказывает их за то, что они позволили этим дьявольским машинам работать -и разгромили все машины. Наступит, конечно, время, когда они убедятся, что машины им только полезны. Ведь уже теперь они поняли, что с помощью Жатвенных машин они могут больше собрать сена на зиму, чем работая серпом. Многие из числа сибирских маслоделов быстро богатеют, благодаря тому, что стали вводить у себя машины и поэтому могут держать больше коров, чем раньше.
С каждым годом значительно возростает количество ввозимых в Сибирь сельскохозяйственных машин. В Омске имеют своих представителей 8 американских фирм. Один из них рассказал Фразеру, что четыре года тому назад он продал в Сибири 40 Жаток, в 1901 году - уже 1,5 тысячи штук, а в следующем году надеялся продать 4 тысячи. Это был представитель фирмы "Doering Manufacturing Company", дела которой здесь находятся 8 блестящем состоянии. Правительство покупает у нее машины и перепродает крестьянам с выплатой на льготных условиях. Интересно мнение этого американца: "Я был повсюду в Соединенных Штатах, теперь я уже третий раз в Омске. Могу вас уверить, что Сибирь стоит на самом верном пути к тому, чтобы сделаться второй Америкой".
Громадную пользу мог бы принести Сибири комитет из специалистов, который бы давал крестьянам практические указания, как следует обрабатывать замлю и сеять хлеб. Если бы такой комитет был учрежден, то тогда в течение нескольких лет, при условии дальнейшей колонизации, сибирская пшеница вытеснила бы на мировом рынке американскую и канадскую.
Кроме того, правительство прилагает все усилия к насаждению в Сибири сахарной промышленности: уже в 1900 году производство здесь сахарной свекловицы увеличилось в 10 раз по сравнению с предыдущим годом.
Опыты с экспортом леса в больших размерах не имели успеха, ибо лес вывозился в сыром виде и, кроме того, чувствовался большой недостаток в опытных руководителях. Сибирь опоясана полосой леса, в две тысячи миль шириной. Поэтому лес здесь должен быть одной из главных отраслей экс
порта. Внутренние провинции Китая вследствие хищнического хозяйствования совершенно лишены леса и теперь получают его в громадном количестве из Калифорнии. Таким образом, очевидно, сбыт для сибирского леса вполне обеспечен.
Интересное зрелище представляют в Иркутске громадные склады китайского чаю, упакованного в коровьи шкуры. Иркутск знаменит своей чайной торговлей. В прежнее время все караваны с китайским чаем, после продолжительного перехода через пустыню Гоби, пребывали сюда. Ныне Же, благодаря пароходному и Железнодорожному сообщению, чай направляется по другому пути. Но и до сих пор много тысяч тонн прессованного чаю в форме черного кирпича отправляется в Иркутск. Есть люди, которые утверждают, что чай теряет . аромат под влиянием морского воздуха. Они требуют непременно того чаю, который привозится в Иркутск су
хим путем через пустыню Гоби летом на верблюдах, зимой - на санях. Русский купец рассказывал Фразеру, что весь свой чай он отправляет морским путем на Гонгконг, Сингапур, Цейлон, через Суэцкий канал и Босфор в Одессу. Чай этот продается как "сухопутный" и никто этого обмана до сих пор не заметил. В Иркутске многие купцы на торговле чаем нажили миллионные состояния. Как только проектируемая Железнодорожная линия из Иркутска через пустыню Гоби к Пекину будет проведена, чай будет направляться по-прежне-му через Иркутск и к нему вернется его прежнее значение, как центрального пункта чайной торговли. Да и теперь весь настоящий "сухопутный" чай направляется через Иркутск. Ежегодный вывоз чая из этого города определяется 40-50 миллионов пудов. Зимою, когда провоз на санях скор и дешев, отсюда ежедневно отправляется до 60 тысяч цы-биков чаю...
ГЕННАДИЙ СКВОРЦОВ
ПЕРВЫЙ КАМЕННЫЙ
В 1630 году при томском Воеводе князе Петре Пронском был освящен храм во имя Крещения Христова (Богоявления). Храм становится культурным и архитектурным центром вновь стро ящегося Нижнего Томского города. В 1652 году строительные и крепостные работы в Нижнем городе были завершены. Границы Нижнего города, укрепленные рвами, валами, тыновыми стенами и башнями протянулись от церкви Святого Алексия на Юрточной горе - места основания Богородице-Алексеевского мужского монастыря (1658 г.) - по Подгорному переулку (пер.Беленца) к Южному Истоку, далее вдоль реки Томи до Северного Истока и по Русаковскому переулку (пер.Ванцетти) к церкви Воскресения Христова Успенского мужско-го монастыря на Воскресенской горе (1622 г.).
С востока Нижний город защищала Воскресенская гора с Верхним Посадом и сильно укрепленным Томским Кремлем. Замыкали оборонительное кольцо города фортификационные укрепления на реке Ушайке - между горами Юрточной и Воскресенской.
Вторым центром Нижнего города становится древний Гостиный Двор (середина XYII Века), рас полагавшийся на "Песках" между церквями Святого Духа (1652 г.) и Знамения Божьей Матери в "Заозерье" (середина XYII века) -на месте современной площади речного вокзала.
Третий центр Нижнего города образуется вокруг Спасо-Благовещен-ской церкви на "Уржатке" (1639 г.) - на территории современной площади Ба-тенькова.
Над всем ансамблем Нижнего города, собирая его, доминировал многобашенный Томский Кремль (1604 г.) с 50-ме-тровым шатровым Храмом во имя Живоначаль-ной Троицы Покровительницы Томска, построенным в 1654 году на месте первоначальной соборной церкви 1604 года. Христо-крещенский храм с от-дельностоящей шатровой звонницей и родовым погостом, помимо культового и градостроительного значения, формирует вокруг себя административный центр Нижнего Томска.
На площади Храма помещается площадная изба-центр городского самоуправления. Делами здесь ведает площадной дьяк. Здесь Же устанавливается лобное место, для зачтения важнейших городских указов, строится темница и эшафот.
Площадь застраивается теремами детей боярских, потомственного дворянства и знатных го-рожан Томска. В устье Ушайки и на берегах залива строятся речные верфи, корабельные пристани, всевозможные складские помещения. С левого берега Ушайки к Христо-крешенской церкви выходит древний Христокре-щенский мост. К концу XYII столетия центральное значение этого места все более возрастает. На полуострове, образуемом слиянием Томи и Ушайки, строится новый деревянный Гостиный Двор.
С этого Же времени в Томске отмечается первое каменное строительство, производимое в Верхнем посаде и Кремле. На месте Спасо-Благове-щенской деревянной церкви готовится площадка для возведения каменного кафедрального собора и покоев Томского Епископа, учрежденного Москов
ским собором Русской Православной Церкви в 1667 году. Однако Указ Петра Великого о прекращении каменного строительства на территории Империи и отзыве мастеров на возведение новой Российской столицы города Санкт-Петербурга (1703 г.) - почти на целое столетие приостановил каменное строительство в Томске.
Исключение составляло лишь традиционное возведение каменных сводчатых подвалов в основании домов, оправдавших себя при частых пожарах в средневековом Томске, с его характерной в то время нерегулярной планировкой и сплошной застройкой городского пространства.
Лишь в 1776 году закладывается каменный собор Богородице-Алексеев-ского Монастыря, освещенный в 1789 году.
Казанский Собор становится первым по времени закладки каменным культовым сооружением Томска. В 1777 году закладывается каменный Богоявленский (Христокре-щенский) собор, освященный в 1784 году и ставший первым по времени освящения каменным культовым сооружением Томска. В архитектурном отношении Богоявленский собор принадлежит к школе "Сибирское барокко", основанной в Сибири Тобольским Митрополитом Филофеем (Лещин-ским) (1702-1721 гг.) - видным церковным просветителем Сибири, "Апостолом Западной Сибири", прозванным так за ревность к сеянию Христианства. Храм был двухэтажным - с верхним престолом во имя Святого пророка Ильи и Нижним - во имя Богоявления (Крещения Господня). Позднее с южной стороны был построен также
двухэтажный каменный предел - с верхним алтарем во имя Спаса Нерукотворного и нижним - во имя Архистроителя Бо-жия Михаила.
Высота звонницы Храма достигала 47 метров. 6 августа 1804 года в соборе была торжественно провозглашена вновьо-бразованная Томская Губерния. Ежегодно, 6 января, на Крещение Господне, из храма устраивался Архиерейский крестный ход - "на Иордань" - для совершения обряда Великого Водоосвящения на реке Томи. В градостроительном отношении собор замыкал архитектурные перспективы главнейших магистралей исторического Томска. Не случайно, именно каменный Градо-Томский Богоявленский собор послужит архитектурной доминантой первого каменного ансамбля Томска.
Другой составляющей ансамбля становится каменный Гостиный Двор. По свидетельству Томского старожила инженера-строителя П.В.Хандорина при технической инвентаризации каменного Гостиного Двора, произведенной в 1933 году, обнаружились документы, датирующие время постройки каменного Гостиного Двора 60-ми, 70-ми годами XYIII столетия. В Государственном архиве Томской области хранится документ под заглавием: "О взятии у томских купцов и мещан, имеющихся в Каменном Гостином Дворе лавок в ведение Думы", датируемый 1803 годом. И другой: "Об оценке разных лавок в Каменном Гостином Дворе", датируемый 1813 годом.
На основании этих свидетельств есть возможность предположить, что Богоявленский Собор и Гостиный Двор
АНСАМБЛЬ ТОМСКА Возводились одновременно и были задуманы как единый градостроительный ансамбль. Каменный Гостиный Двор в этом случае необходимо считать старейшим из известных гражданских каменных сооружений Нижнего Томска.
Архитектура Гостиного Двора представляет в плане строго ориентированный по сторонам света квадрат, разделенный проездами в середине каждой из сторон и занимавший площадь порядка четырех тысяч квадратных метров. Каждая из полусторон по внешнему и внутреннему фасадам имела одиннадцать арок, покоящихся на двенадцати столбах-пилонах. В центре галерей, проходящих по внешнему и внутреннему периметрам Ансамбля располагался, собственно, сам Гостиный Двор, второй этаж которого составляли сухие складские помещения. Характер классической архитектуры каменного Гостиного Двора указывает на возможное авторство Ансамбля, принадлежащее известному Санкт-Петербургскому архитектору И.Старову -ученику В. Растрелли и ав тору ряда типовых проектов для российских городов середины-конца XYIII столетия.
В результате постройки Гостиного Двора возникла новая площадь, названная по наименованию храма Богоявленской. В конце XYIII-начале XIX столетия строится первоначальное каменное здание Биржевого корпуса, где, по завершении строительства, размещается городской Арсенал. Сохранился архивный документ, относящийся к числу ранних упоминаний о биржевом корпусе: "О доставке сведений о количестве товаров в биржевом корпусе", датируемый 1808 годом.
В середине XIX столетия здание Биржи было разобрано за ветхостью фундаментов и заново построено по старому образцу губернским архитектором А.А.Арефьевым (1854 г.). К этому Же времени относится проект реконструкции и перестройки каменного Гостиного Двора, где над восточным входом предусматривается каменная часовая башня с часами и
курантами. Проект этот не был реализован
Богоявленский Собор, Гостиный Двор и Биржевой корпус создали в сочетании своеобразный "классико-бароккальный ансамбль", оказавший мощное воздействие на формирование градостроительного образа Томска XYIII - первой половины XIX столетия. Но самым значительным, ключевым явлением в Ансамбле Богоявленской площади явилась постройка часовни Иверской Божьей Матери, освященной во время Пасхальных торжеств 1858 года. Подобно Московской Иверской часовни, имевшей наимено
вание "Духовных врат" Москвы, Томская Ивер-ская часовня получает наименование "Духовных врат" Томска - религиозного места встреч и прощаний томичей, вьез-жающих в Томск или покидающих город. Не случайно, церковная служба совершалась в Иверской часовне непрерывно в течение суток.
Здесь необходимо сделать отступление от
собирания Русской земли. Алтарем Красной площади - храма, согласно концепции Виноградова, является собор Василия Блаженного. Московский Кремль с Успенским Собором - с одной стороны, Казанский собор и Московский Гостиный Двор -с другой - являются своеобразными пределами и создают архитектурное обрамление Красной пло-щади-храма.
истории к теории архитектуры и, в частности, к особенностям формирования градостроительного пространства средневековых русских городов.
Храм-площадь или площадь, понимаемая, как Храм под открытым небом, по мысли видного ис следователя архитектуры русских городов московского архитектора В.А.Виноградова, является принципиальной особенностью средневекового русского зодчества. Так, Красная площадь Москвы представляет в этом случае яркий пример площади-храма-центра соборного единения и
Вход Же на Красную площадь - храм осуществляется со стороны Иверских Ворот с часовней Иверской Божьей Матери, именовавшейся, как уже подчеркивалось, "Духовными вратами" Москвы.
Подходя к сопоставлению композиции Красной площади-храма в Москве и Богоявленской площади-храма в Томске необходимо отметить изначальную культовую ориентацию Богоявленской площади, раположен-ную по длине с запада на восток, где главным алтарем площади-храма служит Иверская часовня.
ПЕРВЫЙ КАМЕННЫЙ А Н С А М Б Л Ь Т О М С К А
Богоявленская площадь обрамляется Богоявленским собором и Северной галереей Гостиного Двора, в котором располагалась старинная гостинодворская часовня. В то же время положение Томской биржи соответствует положению Исторического музея на Красной площади Москвы. Сходство Московского и Томского Ансамблей. усиливает также архитектура здания бывшего управления Западно-Сибирского округа путей сообщения в Томске (ул.К.Маркса, 2), построенного в конце XIX столетия по проекту томского архитектора Константина Лыгина, и архитектура бывшей московской Городской Думы у Иверских ворот, возведенная в 1890-1892 годах по проекту московского архитектора Д.Чичагова. Обе постройки возведены в формах нео-русского краснокирпичного стиля и своим положением в композициях площадей-храмов находятся в точном соответствии относительно друг друга. Из всего вышесказанного необходимо заключить, что Томск располагает уникальным градостроительным памятником русской национальной архитектуры, отразившем в себе многовековую традицию русского городского зод
чества, и прежде всего, глубоко национальную идею площади-храма под открытым небом. Реконструируемая ныне Богоявленская площадь, кроме того, может стать местом размещения памятника основателям Томска, что соответствовало бы первоначальному размещению памятника Минину и Пожарскому на Красной площади Москвы.
Такому местоположению соответствует и то обстоятельство, что на территории, примыкаю
щей к Богоявленской площади, летом 1604 года размещался лагерь перво-строителей Томска. Здесь было принято решение о строительстве Томского Кремля на Воскресенской горе. Композицией Богоявленской площади предопределено и место памятнику: 6 центре площади с ориентацией с запада на восток - в направлении Иверской часовни и места Томского Кремля на Воскресенской горе. Устройство памятника, кроме того, усилило бы значение Богоявлен
ской площади именно как исторической площади-храма-памятника национальному гению народа.
В старом Томске метафорически говорили, что Гостиный Двор для города - это "половина Томска". С утратой Гостиного Двора летом 1971 года Томск, действительно, потерял половину превосходного архитектурного ансамбля.
Другая основополагающая половина этого ансамбля - Богоявленский Собор - была руинизирова-на в 30-е годы нашего столетия и ныне находится в стадии реставрации. Исчез и алтарь Богоявленской площади-храма под открытым небом.
Сибирь - страна лесов. Издревле эта страна славилась своим деревянным Зодчеством, ансамблями деревянной архитектуры сибирских сел и городов. И тем более значительны для архитектурной летописи Сибири ансамбли каменного зодчества, среди которых не последнее место занимал и ансамбль Богоявленской площади - первый ансамбль каменной архитектуры Томска.
Валерий СЕРДЮК
Город д е т с т в а
Томску 1. Как далек ты, Город детства! Издали, из суеты Пристальней Хочу вглядеться, Оживить твои черты: Переулочки, В которых Не повыбита трава, Где наличники -В узорах, По карнизам -Кружева, На задворках -Огороды, Вдоль булыжных
мостовых -Тополей густые своды, Молчаливых и...кривых. Их безжалостно
кромсали, Стригли ветви по весне. К лету листья вырастали Ярче, гуще и крупней. Только грубые изломы На стволах, Узлы, Рубцы Оставались -Но ни злобы, Ни обиды... Гордецы, Покалеченные, Юно шелестели И светло.
...Детства моего июни Белым пухом занесло.
Было б время -Нету средства Воротиться в те года. Как далек ты, Город детства! Безвозвратно. Навсегда.
Там, где детство протекало,
Как веселая река, Встали новью кварталы, Подпирая облака. Встали стройные
красавцы Ростом в девять этажей. Так нам выпало -Расстаться, Чтоб не встретиться
уже.
И теперь Уже не вырвусь Ни во сне, Ни наяву В город, Где родился, Вырос И сейчас еще
Живу.
Ну подумай, дорогой, -Может, город с той же
болью Отмечает: Ты другой. Но глядит невозмутимо Не назад он, А вперед: Что ушло -Невозвратимо,
Новых дней пришел черед Вас обоих изменили Годы, Жизнь, Дела, Мечты. Это он ли? Это ты ли? Это он
и это ты.
11. Для всего найдем резоны -Дескать, глазу веселей Видеть ровные газоны Вместо старых тополей; Заменять без сожаленья Время, видимо, пришло Деревянные строенья На кирпич, бетон,
стекло... Город детства! Город детства! Тополя и терема! Понимаю: Не для сердца Этот довод -Для ума. Неужели это плохо -Помнить детство, Запах трав? Ты прости меня, эпоха, Если в этом я не прав. Сожаленье неизбежно. Но понятное уму Я - со временем, конечно, -
Сердцем Все-таки приму. 111. Ну а если в самом деле По-иному повернем? Оба мы росли, Взрослели. И взрослеем, И растем. Хватит козырять
любовью.
Двери в детство отвори И помедли перед входом. Все мы, Все оттуда родом, Как сказал Экзюпери. Оглянись -И станет сердцу Твоему
Еще родней Повзрослевший Город детства -Город
зрелости твоей.
БОРИС КЛИМЫЧЕВ Тверская
Соседний бор давал нам дров, Верхом на палочке - на печку! И всякий кров имел коров, Пастух рожком их звал за речку. А дому нашему под бок Бегут, бегут с холма ромашки, И клюквой полон туесок, Как и подол моей рубашки. Мне в бор ходить не дали прав, Стою, смотрю - хвоинок кучка. Медведь же тоже костоправ, Хотя, конечно, самоучка. Вот так и маюсь на Тверской, В Ушайке снасти проверяю, То ем малину день-деньской, А то в бочажины ныряю. Ношу водицу с родника, Пою о трех танкистах песню. Водица чистая пока. Что будет дальше - неизвестно.
Дорога go дому
Дорога до дому, Дорога до дому, Дорога до дому, К месту святому. И где ты ни будешь, Ее не забудешь, Дорогу до дому, К месту святому. Полынка к полынке, Пылинка к пылинке И через болота, И через суглинки, Все прямо, все прямо -К крылечку, где мама Глядела с порога Мне вслед на дорогу. Война грохотала, А мама, бывало, С крылечка - с порога Крестила дорогу, Россию крестила: "Дай, боже, ей силы И сыну родному -Дорогу до дому."
Танго поколений
Шли по дорогам Нарыма, По первому белому снегу. Шаг вправо, шаг влево Приравнивался к побегу.
Жизнью жили без права, Строчили, писали в Дело. По бесконечным дорогам Тени чернели спело.
Страх забивался в гены, Словно телок под телегу. Шаг вправо, шаг влево Приравнивался к побегу.
Это далекое танго Целого поколенья. Это Жестокое танго, -И нет от него забвенья.
Кто научил нас, мама, Так танцевать неумело? Шаг влево, шаг вправо, Шаг вправо, шаг влево... *** Ты глухая моя сторона -Леспромхозы, Проселки и чаши. Ты глухая моя старина. Вспоминаю тебя я Все чаще.
Там в талинах лосихи ревут, И трубят глухари о разлуке, И под вечер протяжно плывут По траве золотистой гадюки.
Там болотами скрыта земля С непонятной такою любовью. ... И совы глядят на тебя Глазами, налитыми кровью.
Ч Е С Т Ь К У П Е Ч Е С К А Я
Кому из старожилов Бийска не известны легенды о том, как купчина средней руки, в народе именуемый Митя-Дуропляс, переполошил дремотных сограждан, а туземно-доверчивых кур передавил, обкатывая первый в городе автомобиль. Или о том, как ереднедостаточный купец Фирсов, очарованный архитектурой игорного дома в княжестве Монако, выстроил себе точно такой же в центре Бийска. Или о том, как «гудели» цыгане на купеческих дачах в бору у сахарного завода и как малодостаточный купчишка, поклонник пирожков « требухой, через это кушанье собственного живота лишился— Много чего рассказывают в Бийске и посейчас о чудачествах купеческих. Однако же наряду со цветистыми подробно
стями быта купцов крепко сидят в головах памятливых старожилов добрые деянья русских торговых людей, пробивших предпринимательскую тропу в Монголию и даже в Застен-ный Китай, Те следы русских торговцев ныне в буквальном смысле закатаны асфальтом по Старо- и Ново-Чуйскому трактам, а вот в самом средоточии приграничной торговли — в Бийске — следы эти зримы и -даже можно потрогать их рукой и взглядом: вот это дом Асанова, это Морозова, а это Ко-пылова. Тридцать лет назад еще живы были люди, лично знавшие многих бийских купцов — «чуйцев». От старожилог города, т. е. из первых уст и услышал историк Борис Хатмие-вич Кадыков преданья о своих земляках.
— Город свой «чуйцы» уважали. Были случаи — Бийск даже перед губернским Томском шапки не ломал. Задумали бийчане строить гимна-зию, а томские власти по части просвещения не дают денег. На свои построили. Здание готово, время оснащать гимназию пособиями учебными, книгами и прочим. И на это денег Томск не отпускает. Дескать, построили без спроса, сами и обихаживайте. Повторять просьбы бийчане не стали, а создали попечительский совет гимназии и решили деньги собирать по подписному листу. Сегодня это бы звучало примерно так: «Кто сколько отстегнет!..» В состав попечительства не без умысла ввели Николая Ивановича Асанова — дочка Лю-дочка - у него подрастает и, само собой, будет ходить в новую гимназию, а значит Николаи Иванович раскошелится. Выбрали двух байских раскрасавиц, в нежные пальчики им лист подписной — ступайте к Асанову. Явились. Тот без раздумий дает тысячу рублей. Красавицы на крыльях к Фирсову летят. Его дом торговый, тот. что по по-добию игорного выстроен, сейчас госбанк занимает. Щебечут красавицы: «Андрей Петрович! Мы просим на пособия для гимназии... Пожертвуйте!» Фирсов глядь в лист, а там уже есть первый взнос. И загундел: «Ну-ну, Асанов. Экий прижимистый. Всего одну тыщу дал. V меня хоть и нет детей, но для таких воздушных барышень и двух
тыщ не жалко!» И расписался. Робеют девушки, но летят к Александру Васильевичу Осипову. Почему робеют? Потому что Осипов — миллионер. Хоть и не декларировал свои доходы, но миллион на стол мог разом выложить. Однажды очень крепко прижал своих соперни
ков — весь табак, поступивший для монгольского торга, а это было шесть" вагонов, купил еще на подходе к Списку. Смотрит в л и с т . Осипов и губами шевелит: «Асанов — тысячу. Фирсов две? А этот куда суется? Я на три подпишусь...»
Словом, набрали барышни сумму — с лихвой!
Пора открывать гимназию. Список уважительно подают Асанову «Николай Иванович! Зачитайте, пожалуйте, окажите уважение...» И тут Асанов запнулся на первой же строке. Оглядел все торжество вокруг и так извинительно говорит: «Что-то моя четверка на единичку смахивает. Ну-ка, девушки, поправьте...»
Нам сейчас многое не разглядеть в облике тех купцов
— время заслонило, но еще (болыше заслонили кривые зеркала социологии. Но вот простой вопрос — кто первую настоящую скульптуру в Бийск привез? Асапов. И не какую-то, а дрезденскую копию «Гермеса» работы Джо-ианни да Болонья. С умыслом вез, ведь Гермес — йог и покровитель торговли. А скульптура предназначалась для бийского купеческого собрания. Или нот еще. В чей
Ант
он
Пет
рови
ч КО
ПЫЛО
В Вале
нтин
а Ан
тоно
вна
СЕНГ
АЛЕВ
ИЧ
КОПЫ
ЛОВА
дом наш страдалец-музей наконец-то переезжает. Нако-вец-то сбылось! Из того самого красного домика пере езжаем, о который то автомобили, то тапки стукаются, где экспонаты гибли от наводнений техногенных. Переезжаем в асановский дом, построенный в 1913 году. Хороший запас - через восемь-десять лет и на музейное дело славно пожертвовал Аса-нов. Он не одинок был на бийском торговом небосклоне. Вот звезда примерно той же, асановской, величины — Морозиха, как ее в городе и по сей лень называют. Это вдова Александра Федоровича Морозова — Елена Григорьевна. Он умер при странных обстоятельствах в 1894 году. Умер в поезде, а значит без причастья, без покаяния. Елену Григорьевну такая смерть потрясла, она
была очень набожна. И потому почти никогда не отказывалась пожертвовать па храм. Троицкая церковь — она стояла на площади Фомичеико — была построена на моро-зовские деньги. Трудно поверить, но Елена Григорьевна была неграмотна. А все торговые дела мужа вела сама. И поскольку знала всю уще-рбность безграмотности, то жертвовала на школы. Женская гимназия ведь на ее капиталы построена. А рядом с гимназией новая церковь — равноапостольных Константина и Елены, стоял этот храм между Успенским и Пушкинским городским училищем. Доводилось мне году в семидесятом беседовать с детьми священника Митропо-льского — он служил в той церкви. Так вот, Борис Митро-польский рассказывал, как Морозова предложила городу построить мост через Бию. Это еще в самом-самом начале века! Но конторы дураками и тогда были набиты... В городской думе нашлись умники, посчитали: сели Моро-зиха мост построит на свой кошт да станет брать плату за проезд — ведь она озолотится!.. И такая непроходимость дремучая в думских головах реяла что никто не учел обещанья Елены, Гри-горьевцы — через три года после постройки она мост городу подарит!
Я уверен — она бы свое слово сдержала, как сдержал его один из Копыловых. О Копыловых - история отдельная.
...Жил-был и служил в Варшаве полковник Антон Петро вич Копылов. Изредка бы
вал в Петербурге. Там в офи-терском собранье и повстречал некоею капитана, которого посылали служить в Бийск. а больно уж не хотелось ехать капитану в глушь, хотя о дальнем городе, где будто бы за огородами начинается Монголия, был наслышан. Тот капитан рассказал Ко-пылову, что недавно в Бийске помер тоже Копылов и все движимое и недвижимое имущество завещал единственному племяннику... Опускаю семейные подробности. Тем племянником оказался русский полковник из Варшавы, т. е. Антон Петрович Копылов. Женат он был на полячке. Родственники жены когда-то ссылались в Сибирь. А вот жена и дочка Валентина поехали с Антоном Петровичем в Бийск добровольно. Корыстолюбие повело? Отнюдь! Прежде, чем семья отправилась в Сибирь, дочь успела закончить институт благородных девиц, она была превосходной рисовальщицей, но особо отличалась в скульптуре. Рисунки ее экспо-нировались в Швейцарии, Германии, Польше. Однако ваяние возобладало. Ее взял в ученицы итальянец Макка-ньяни. Около двух лет она у него в мастерской работала. Когда произведения Валентины Сенгалевич — это по мужу фамилия — увидел Роден, он тут же дал понять Макканьини — ей бы у меня учиться... Однако вместо Франции — Сибирь. И с 1912 года Антон Петрович уже в отставке, живет в Бийске. Даже и внучка есть — Елена. Вот внучка мне в Новосибирске и рассказала, что дед приехал в Бийск из Варшавы, чтобы выполнить завещание дяди — бийского купца Павла Копылова. Кратко оно звучало так — «употребить деньги на благое дело...» Оно, благое дело, уже обозначилось к тому времени: город поговаривал о строительстве Народного дома. А строить не на что. Наследник ко-пыловского состояния поставил перед городской думой одно условие — Народный дом должен носить имя Пав-ла Копылова. Вот взгляни на снимок нашего драмтеатра. Фотография дореволюционная. Здесь Народный дом выглядит так, как его проектировал Иван Носович. Ясно читается имя Копылова на фронтоне. Мне как-то даже неловко за тех, кто в Бийске колотится за присвоение драм-театру имени Шукшина. Тем более в городе уже есть биб-
ЛЕГ
ЕНДЫ
О Ц
АРЕУ
БИЙ
СТВЕ
Недавно в городе, все еще носящем имя Свердлова, совсем рядом с центральной улицей, названной,
как и всюду в наших городах, именем Ленина, поставлен большой деревянный крест. Знак того, что здесь русские люди воздвигнут храм Воскресения на крови. А в конце семидесятых, когда паломничество к дому Ипатьева стало несомненным фактом, сюда подогнали экскаватор, и от двухэтажного особняка осталась горка кирпича. Крест стоит на груде мусора...
На исходе своих дней Петр Ермаков, бывший чекист, вспоминал: "Когда вызвали меня в Совет, там мне сказали: на твою долю выпало счастье расстрелять и схоронить так, чтобы никто и никогда трупы их не нашел". Рассказав, как он стрелял, Ермаков завершал патетически: "Все трупы были извлечены из шахты для того, чтобы окончательно покончить с Романовыми и чтобы ихние друзья не думали создать святые мощи. Я велел класть на двуколку, отвезли от шахты в сторону, разложили на три группы дрова, облили их керосином... трупы горели до пепла и пепел был зарыт". Ермаков, переживший всех других убийц царской семьи, уверял, что именно он убил и Николая, и Александру Федоровну, и девятилетнего наследника престола. Долгие годы он выступал перед школьниками с рассказом о героических делах своей молодости и получал письма от пионеров, повторявших как эхо: "На вашу долю выпало счастье расстрелять..." Но вот найдены другие источники, и по ним выходит, что Ермакову доверили только захоронение, и хоронил он дважды, а "честь" цареубийства принадлежит другим чекистам - Голощеки-ну и Юровскому, действительно прославившим себя в красном терроре. А по третьему источнику, по воспоминаниям А. Стреко-тина, перестрелял большую часть семьи Романовых он, никому не ведомый Стрекотин, а ему, видите, даже персональную пенсию не дают.
Не сразу я понял, что имею дело с легендой и что совсем не обязательно знать имя настоящего убийцы. Чтобы увековечить его? Важно, что легенда эта рождена самой советской идеологией. Легендарными показались и сведения об убийстве великого князя Михаила Александровича, опубликованные в минувшем году. И тут на звание цареубийцы претендуют трое. Один из них, И.Новоселов, жалуется: "Пусть эти товарищи чужими историческими подвигами не пользуются, а совершают их сами". Публикаций сейчас появилось много, но отношение публицистов к сведениям
совершенно некритическое, и не побоюсь сказать: газеты умножают число легенд. Но теперешняя легенда о цареубийстве складывается под другим знаком. Ошеломление, шок, катарсис... Когда-нибудь эти легенды соберут, исследуют. А я хочу только зафиксировать: цареубийство - черная легенда России, величание убийц - знак нашего глубокого нравственного падения.
Несколько лет я собирал факты, дивился разноречию источников, пока не догадался, что легенда - это почва мышления советских историков. Место науки занимал миф, а нам надо понять национально-историческое значение убийства семьи Романовых. Тщательно запрятанный смысл расправы в Екатеринбурге проступил, когда были опубликованы документы об убийстве Михаила (см. "Вопросы истории" за минувший год). Эти два убийства были единой акцией, неизбежным следствием разгона Учредительного собрания и пусковым моментом красного террора.
Рискну задать вопросы, которые пока не заданы.
А что, если в Екатеринбурге убит не бывший, а юридически настоящий, законный царь? Изме-нится ли наше отношение к событию? Что если в Перми и Екатеринбурге убили в течение месяца двух русских царей? Не значит ли это, что убивали здесь идею национальной государственности?..
В 1925 году в Берлине вышла книга Н.Соколова "Убийство царской семьи", где. наряду с несомненными фактами, есть сведения, которые западный мир посчитал мрачной русской легендой. Будто бы головы царя и царицы были отрублены и в заспиртованном виде отвезены в Москву. Однако недавно обнародованные советские источники скорее подтверждают, чем опровергают эту версию. Об отрубленных головах написал впервые бывший в 1919 году в Екатеринбурге английский публицист М. Дигерихс. Если это легенда, она заслуживает внимания филолога. Но Соколов - следователь высокого класса, он возглавлял назначенную приказом Колчака следственную группу по цареубийству. Соколов пришел к выводу, что Михаил и Николай убиты по приказу из Москвы. Этот взгляд либо замалчивали, либо яростно оспаривали советские историки. Один из убийц, А.Марков, рассказывает даже о свидании с Лениным: "Будучи в командировке по работе в Москве в 1918 году, я по делу пришел к товарищу Свердлову Я.М., он меня привел к Ленину, который спрашивал меня
о ликвидации Михаила Романова, я рассказал ему, что сделано было чисто, он сказал: "Ну вот и хорошо, правильно сделали". Я считаю этот рассказ легендарным: слишком уж малой пешкой был Марков, к тому же другие источники утверждают, что он вообще не стрелял в Михаила, а только закапывал его тело через сутки после убийства. Но скажите, где и когда еще люди приписывали себе убийство беззащитного человека? Доныне правоверные теоретики духовного геноцида отрицают причастность высшего большевистского руководства к убийству в Екатеринбурге.
В 1988 году - в разгар "перестройки", да еще и в журнале "Новый мир" - П.Черкасов, доктор исторических наук, напечатал: "Буржуазным советологам хотелось бы доказать, что приказ о расстреле царской семьи был дан из Москвы". А годом раньше академик Г.З.Иоффе в книге "Великий Октябрь и эпилог царизма" развивал легенду, пущенную убийцами: "бывшего царя и его жену ожидал показательный процесс... с января 1918 года шла подготовка такого процесса". То есть - с момента разгона Учредительного собрания?!
Заблуждение? Но мог ли высокопоставленный историк хотя бы не слышать о воспоминаниях Троцкого, где тот излагает обстоятельства заочного приговора семье Романовых? Л.Троцкий рассказывает, что, прибыв с фронта, он узнал о расстреле Романовых и спросил у Свердлова: "Кто принял решение?" - "Мы решили это сделать... Ильич считал, что нельзя оставлять им живого знамени, особенно в наших трудных условиях". Не сомневаюсь, что и это легенда, созданная Троцким для самообеления. Ведь писал-то он для западного читателя, конечно, зная о книге С. Мелыунова "Красный террор в России". К этой, мол, зверской расправе он, истинный марксист Троцкий, никакого отношения не имел.
А современный историк Иоффе моральные аспекты проблемы легко снял: дескать, "степень суровости революции определяется тем, сколько ее было вложено в угнетенные массы "верхами". То есть - как, мол, аукнется, так откликнется. Да неужто Николай II убил десятки миллионов сограждан, если его "суровостью" хотят оправдать красный террор? П.Черкасов так же. олимпийски вещает: "заодно с Кровавым и его
•злым ангелом Александрой Федоровной были расстреляны все их дети". Красная легенда приклеила Николаю II кличку "кровавый", хотя рядом с большевистскими вождями он - непротивле-
нец, фаталист. По подсчетам историков, в первую русскую революцию убито около трехсот тысяч, а власть повинна в расправе над двумя тысячами человек. И это - вместе с Кровавым воскресеньем, о котором Николай, бывший тогда в Царском Селе, узнал лишь наутро. Только в ходе Ко-лыванского восстания - это здесь, в Сибири,- расстреляно в 20-м году более пяти тысяч человек. А общая цифра жертв красного террора за каких-то три года - миллионы. Миллионы! Трагическая ирония истории: 9 января 1918 года на том же Преображенском кладбище, где похоронены жертвы Кровавого воскресенья, хоронили расстреляных защитников Учредительного собрания.
Совсем недавно найдены воспоминания убийцы великого князя (бывшего чекиста А.В.Маркова - в "Архиве комиссии по установлению персональных пенсий при Совете Министров СССР", в деле бывшего председателя Пермской Чека Н. Малкова): "Мы вместе с Малковым... организовали похищение из номеров гостиницы Михаила Романова (брата Николая
II) и расстреляли его". Этим расстрелом обосновываются права на персональную пенсию.
По рассказу Маркова, Михаил наотрез отказался ехать ночью с чекистами неизвестно куда, вцепился руками в кровать, и пришлось применить силу: "Когда я, вооруженный наганом и ручной гранатой ("коммунистом") вошел в помещение, стража у дверей растерялась, пропустили беспрепятственно... Жужгов тотчас взял его за шиворот и потребовал, чтобы он выходил на улицу, что он исполнил. Джонсон добровольно вышел, где нас ждали лошади..." С ним-то, с секретарем, и ехал в одной коляске Марков, в него и стрелял: "Я быстро выскочил и потребовал, чтобы и мой седок то же самое сделал. И только он стал выходить из фаэтона, я выстрелил ему в висок, он, качаясь, пал. Колпащиков тоже выстрелил, но у него застрял патрон браунинга. Жужгов в это время проделал то же самое, но ранил только Михаила Романова. Романов с растопыренными руками побежал по направлению ко мне, прося проститься с секрета-
. рем... Мне пришлось на довольно
близком расстоянии... сделать второй выстрел в голову Михаила Романова, отчего он свалился тотчас же. Жужгов ругается, что его наган дал осечку. Колпащиков тоже ругается... Зарыть трупы нам было нельзя, так как светало быстро, и недалеко от дороги. Мы только стащили их вместе в сторону от дороги, завалили прутьями и уехали в Мотовилиху..."
А зачем эта чисто бандитская расправа нужна была Малкову с Марковым? На этот вопрос ответить невозможно. Но совершенно очевидно, что разгон Учредительного собрания сделал отречение Михаила недействительным. Он стал правоприемником власти в условиях, когда никакой законной власти не было, а смута разгоралась. Далее, смерть Михаила сделала недействительным и отречение Николая, ибо отрекся-то он в пользу брата, конкретного лица. Николай, конечно, так и не узнал о смерти брата. А если бы узнал, легче, что ли, ему было бы становиться к стенке вместе с детьми?
Историк гражданской войны С. Мельгунов в книге "Красный террор в Рос
сии" отметил: "Только человек, находящийся во власти совершенно исключительного политического изуверства, потерявший все человеческие чувства, может не отвернуться с отвращением от тех форм, при которых произошло убийство царской семьи в Екатеринбурге. Родители и дети были сведены ночью в одну комнату и все перебиты на глазах друг у друга". Но это лишь часть правды. Пока семейство царя осваивало новое жилье, было привезена несколько пудов серной кислоты, столько же керосина и спирт. Отметим особо: спирт - не для сжигания. Мельгунов не говорит, что шестнадцатилетняя Анастасия была добита штыком в горло, а мальчик, Алексей, долго не падавший со стула, прикончен выстрелами в висок в упор. И самое поразительное: никто даже и не имел никто права отрекаться от престола "вообще". Да, их вина в начале русской смуты велика. И мне не нравится идея канонизации, причисления Николая к лику святых. Правда, первые русские святые - Борис и Глеб - канонизированы за то, что были убиты в борьбе за власть. По этой логике достойны канонизации Михаил и царевич Алексей, больной ребенок.
Любопытны легенды о спасении Михаила, созданные, впрочем, изначально большевиками.
В середине июня 1918 года советские газеты сообщили, что Михаила похитили белогвардейцы. Правда, потом спохватились, стали утверждать, что Михаил пойман. Легенды о спасении Николая не зафиксированы, а о Михаиле небольшевистские газеты писали, например, так: "Нашей родине" сообщают из Вятки, что бывший великий князь Михаил Романов находится в Омске и принял главенство над сибирскими повстанцами. Им якобы издан манифест к народу с призывом к свержению советской власти и обещанием созвать Земские Соборы для решения вопроса, какая власть необходима России". Итак, замаячил образ Лжемихаила, сводивший смысл расстрела на нет.
В официальной советской историографии вплоть до последних лет держалась легенда о похищении Михаила Романова, хотя Н. Соколов дал точную информацию: "Данными моей агентуры установлено, что великий князь вместе с Джонсоном был увезен пермскими чекистами в соседний с Пермью Мотовилихинский завод, где они оба были убиты". Ясно? В Пермской Чека у Соколова был агент: все детали верны.
Ну, а те, кто лжет и сегодня, кто они? Не преемники террора, не продолжатели геноцида? Ведь историческая демагогия есть разновидность духовного геноцида: народ, лишенный своей реальной истории, перестает быть народом, ибо жив он памятью, традицией, а его хотят видеть беспамятной массой...
Многим известна книга М. Касвинова "Двадцать три ступени вниз". Она выпущенна как реплика, отклик на бестселлер американца Р. Мэсси "Николай и Александра", получивший всемирную известность и даже экранизированный. Касвинов твердит свое: расстрел царской четы вызван был попытками освободить Николая П. Однако все письма к арестованному Николаю оказались подлогом, работой одного из чекистов. Легенда об освободителях царя изготовлена самими убийцами как идеологическое прикрытие. Главная же ложь вошла и в учебники: будто бы леваки из Уральского совета пере-старались и сорвали показательный суд над отрекшимся царем. Но если так, то почему молчание царит об убийцах Михаила Романова? Его-то за что можно было осудить "показательным судом"? За происхождение, за классовую принадлежность? А, главное, кто стал бы судить? Те, кто убил надежду России на правовое государство?
о пора к делу. Итак, "над черною пучиной водною последний звон - лавиною простонародною низ
вергнут трон" (М.Цветаева). Николай Второй отрекся от престола в пользу младшего брата Михаила. Сорокалетний Михаил, приглашенный на беседу председателем Думы Родзянко, спросил: гарантирует ли ему парламент, при котором он станет конституционным царем, сохранение жизни. Родзянко в ответ твердо обещал умереть вместе с новым царем, если революцию остановить не удастся, но большего гарантировать не мог. Не питая страсти к политике, Михаил отверг предложенную ему корону: стал "не-предрешенцем". То есть, не желая выбирать за народное собрание форму государственного правления, великий князь Михаил Александрович отрекся от престола (а его уже кое-где объявили русским царем!) в пользу Учредительного собрания. Вот если это собрание утвердит конституционную монархию, тогда он согласен. Был он англофилом и большим жизнелюбом, обожал конный спорт и красивых женщин. Отрекшихся сослали в разные города: Николая - в глухой Тобольск, Михаила - поближе, в Пермь.
Оба они нарушили закон о престолонаследии - один из первых в Российской империи. Николай имел право отречься только в пользу сына Алексея, при котором Михаил мог стать регентом, не более того. И уж тем более не упоминает о четверых убитых из верной прислуги, Среди них -профессор Боткин, лейбмедик, поехавший с Романовыми добровольно из-за болезни мальчика. А этих по какому приговору? - "Лес рубят - щепки летят"?
Вот и появилось серьезное сомнение в том, что был прочитан какой-то приговор. По одной из версий, Николай, услышав слова: "Оглашается приговор...", воскликнул: "Как, без суда!" Вряд ли. Если бы приговор был, их бы не согнали всех в одну комнату. М. Касвинов излагает так: "Когда все прошли в одну комнату, стоявший у выхода комендант, он же товарищ областного комиссара юстиции, Я.М.Юровский выступает вперед, вынимает из нагрудного кармана гимнастерки вчетверо сложенный лист бумаги и, развернув его, объявляет: "Внимание! Оглашается решение Уральского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов". И сразу же после того, как были произнесены последние слова, загремели выстрелы". Поразмыслив, мы отбросим и эту версию. А причем здесь слуги и дети? Про них же, наверное, ничего не было в "решении". А главное - вряд ли тут кто-то стремился соблюсти видимость законности' или убедить царя решением какого-то Уральского Совета. Зачем вообще было читать мнимый приговор, если все это - фикция? Ведь "решение Уральского Совета" вовсе не было решением этого Совета. Так что, скорее всего, никто ничего тут не читал. Правда, есть воспоминания самого Юровского, застрелившего Николая, но очень уж нелепые, явно надуманные. По его словам, войдя к построенным вдоль стенки, он объявил: "Николай Александрович! Ваши родственники стараются вас спасти, но этого им не пришлось. И мы принуждены вас сами расстрелять". Представьте, он тут же выхватывает наган и стреляет в упор. Эта театральная надуманность и указывает: что-то здесь скрывают. Что -это увидим. "Принуждены" убить вместе детей и слуг?
о кто же мог хотеть освобождения Николая, какая политическая сила? На допросе в Иркутске
"верховный правитель России" Колчак заявил, что никогда не желал возвращения Николая, скомпрометировавшего себя на посту главнокомандующего. А белые газеты напечатали мнение генерала Корнилова: организатор
белого движения сказал, что "кроме хорошего, царская семья ему ничего не сделала, но не только реставрации, но даже вообще появления у власти Романовых он бы не -желал... Власти он не ищет, но сам понимает, что диктатура только и смогла бы спасти положение". Вот чего, пожалуй, побоялись большевистские диктаторы - слова Николая Романова, которое могло совпасть с обращением патриарха к православному народу, о прекращении каннского кровопролития. А еще больше - того, что отстранившийся царь мог благословить какого-нибудь популярного генерала. Скажем, стать советником при диктаторе. Слово царя не могло быть безразличным для крестьян, от них, девяти десятых населения страны, и зависел исход гражданской войны.
В Тобольск был отправлен В.Яковлев с отрядом, потом его обвинят в измене. Вот его показания о свидании со Свердловым: "Ну что, Антон, - бросил фразу Свердлов, - много народу перестрелял?.. Ну да ладно, дело не в этом. Я тебя давно ждал. У меня есть с тобой секретный разговор. Ты получишь от меня огромной государственной важности поручение. О разговоре должны знать ты да я". "Огромной государственной важности" дело и было -убийство российского государя, о чем пока знали трое: Ленин, Троцкий, Свердлов.
250 километров от Тобольска до Тюмени - достаточно, чтобы наговориться, а Яковлев сел в одну коляску с Николаем. Рассказывает кучер Севастьянов колча-ковскому следствию): "Царь все гутарил с Яковлевым да спорил и про политику, и про все такое прочее. Наседал на него прямо страсть как, прямо-таки прижимал его на обе лопатки. Потом государь попросил вожжи. Тебе, ваше величество, с ними, поди, не справиться, ответил я". Интересная картина: арестант Романов на облучке, примеряет ямщицкую долю. О чем думал, глядя на бегущие мимо осины и ели? О том, что ошибкой было согласие распустить последнюю Думу: он подписал указ, не проставив число, а Голицын выбрал самое неподходящее число, когда думцы, узнав, сплотились, решили не подчиняться? Или о судьбе русского государства: не мог же не сказать ему Яковлев о разгоне Учредительного собрания, всех партий, всех газет. О похабной капитуляции в Бресте...
По-видимому, Яковлев думал, что везет Николая для показательного суда. Увидя, что у членов Уралсовета другие намерения, он дал с дороги телеграмму в Москву: "Считаю своим долгом еще раз предупредить Совет На-
" родных Комиссаров, если багаж
будет отвезен в Екатеринбург, то сомневаюсь, удастся ли вам его вытащить." И тут же была послана вторая телеграмма - об измене Яковлева, ее сочинил Белобородое, председатель Уралсовета. Ему явно не терпелось увековечить город, в котором он правил, и собственное имя. (Через двадцать лет будет такая вот сцена: из коридора страшной Лефортовой тюрьмы слышится крик: "Товарищи, я Белобородое, передайте Сталину, что меня пытают"). Яковлев был отстранен, комендантом дома (палачом, то есть) стал Юровский.
На основе данных Н.Соколова, М. Касвинов в своей "документальной" книге излагает развязку трагедии: "Около полуночи комендант, его заместитель и группа вооруженных рабочих, сопровождаемые представителями совета, поднимаются на второй этаж. По поручению Юровского, доктор Боткин обходит комнаты, будит спящих, предлагает им встать и одеться. Появившемуся в коридоре Николаю комендант объясняет: на Екатеринбург наступают белые армии, в любой момент город может оказаться под артобстрелом. Следует всем перейти из верхнего этажа в нижний..." Вот эта ложь "не стыкуется" с сообщением о том, что все пришедшие расстреливать поднялись на второй этаж. Зачем вызывать подозрение, если "работа" их - внизу, в полуподвале? Взяв сына на руки, Николай первым спустился - десять и еще тринадцать ступеней - в глухую комнату без окон...
так, Юровский объявил Николаю, что родственникам "не пришлось"
спасти его и тут же убил выстрелом в лоб? Сомнения мои укрепили не менее нелепые воспоминания Петра Ермакова: будто бы именно он, Ермаков, привез Юровскому, члену Уралсовета, решение о расстреле "всех без исключения". А дальше даже так: "Я себе взял Николая, Александру, дочь, Алексея - потому что у меня был маузер, им можно верно работать, остальные были наганы". Конечно, здесь слышен профессиональный жаргон чекиста, но почему Ермаков сам выбрал себе жертвы, почему он тут оказался заглавной фигурой? Да потому лишь, что пережил всех этот кондовый Герострат и решил обессмертить свое имя. Между прочим, когда выбирали новое название Екатеринбургу, предлагались такие: Местиград, Андрей-бург (от партийной клички Свердлова), Свердлов град, Красно -уральск, Реваншбург. Вяжется ли с этими сведениями "неведение" Кремля?
Достоверный факт: 18 июля 1918 года из Екатеринбурга в
Москву послано две телеграммы. Утром - вот эта: "В ночь на 17 июля расстрелян Н. Романов. Семья его эвакуирована в надежное место". Место, кстати, названо надежным опрометчиво: через сутки после сбрасывания тел в шахту (после обработки кислотой, очевидно) тот же захоронитель Ермаков сжигал их. И это все. конечно же, для "общественного мнения", того самого, о котором любили поговорить советские историки. А вторая телеграмма послана ночью - для немногих: "Москва зпт Кремль тчк Секретарю Совнаркома Горбунову тчк Передайте Свердлову зпт что все семейство постигла та же участь зпт что и главу тчк Официально семья погибнет при эвакуации тчк Белобородое тчк". Уже тогда, как видите, у них было две правды: для немногих и для всех.
Итак, следствию Соколова опрашиваемые красноармейцы (назван один из охранявших дом - Медведев) сообщил, что головы царя и царицы Голощекин в большом кожаном чемодане с сургучной печатью увез в Москву. Юровский об этом, конечно, не говорит ничего. Нет этого и в воспоминаниях Ермакова. Известно, что Ермаков еще во время первой русской революции отрезал голову агенту полиции. Не потому ли ему доверили "как старому революционеру"? Вот, скажем, А. Стрекотин сообщил такие подробности, которых, разумеется, нет у Ермакова: когда выносили тела, одна из дочерей и фрейлина оказались живыми, их докалывал несколькими штыковыми ударами в грудь и в горло Ермаков. Нет. пустое это дело - доискиваться правды у палачей. Как ни чудовищно выглядит отрубание и за-спиртовывание голов, но ведь это тоже подпадает под "научное определение диктатуры" - "ничем не ограниченного, никакими законами, никакими абсолютно правилами" не стесненного насилия А мы-то десятки лет видели здесь героическое деяние!
И ведь дело просто: все зависит от нашей оценки России и ее государства. Нам трудно еще выкарабкаться из котлована изуродованного самосознания, классовой этики". Давайте же послушаем Бунина: "Была Россия, был великий, ломившийся от всякого скарба дом... Заплатили за свержение домоправителя полным разгромом буквально всего дома и неслыханным братоубийство* всем тем кошмарно-кровавым балаганом, чудовищные последствия которого неисчислимы и, быть может вовеки непоправимы". Вот они-то, последствия, нас и касаются, ибо мы наследники.
К ПРЕДСТОЯЩЕМУ ЮБИЛЕЮ «ТОМСКИЕ ЕПАРХИАЛЬНЫЕ ВЕДОМОСТИ», 1913, № 3
Смутное время на Руси представляет собою явление беспримерное в истории человечества. Это не была революция, хотя и сопровождалось ниспровержением правительств. Это не было крушение прежних порядков и водворение новых, хотя и переживались всякие бедствия и много было недовольных. Это было глубокое потрясение, великое шатание царства, из которых оно, однако, вышло обновленным и укрепленным на старых основаниях.
Желая на примере выяснить положение Русского государства в смутное время, один историк наш весьма метко сравнил его с положением осиротелого дома. Когда помер Государь, хозяин дома, не оставив прямого наследника, то слуги бросились к его сундукам, стали хватать имения, разумеется, без пощады уничтожая соперников. Иные осиливали всех и успевали завладеть имением. Иные представляли поддельного наследника, самозванца, к для помощи приводили иноземные полки и собирали гулящих людей. Иные призывали на владенье соседа, поляков. Сосед, давнишний завистник покойного, был очень рад случаю и стал владеть и хозяйничать в доме по-свойски. Народ долго стоял перед домом покойного и всё видел, что там творилось, и прямо назвал всё это дело воровством, а всех заводчиков омуты — ворами. Когда же пастыри церковные указали ему, как помочь беде, и возвестили, что настало время стать крепко и помереть за веру православную, народ двинулся восстанавливать в государстве тишину и спокойствие, пошел спасать правительство, изне-можденное в крамолах и смутах.
Зрелище удивительное и назидательное!
Если история, изображая судьбу царств я народов, должна вселить в нас покорность Провидению, уважение к святыне и законам, любовь к истине, красоте и добродетели и если уроки ее тем сильнее, красноречивее, чем
решительнее примеры, ею приводимые, то едва ли найдется в летописях человечества эпоха столь достопамятная, какую представляет наша история начала XVII ве ка. Для нас, русских, знать время самозванцев должно быть поучительнее и занимательнее чтения истории многих народов иноплеменных. Самые легкие очерки доброде тели и злодейств, ознамено вавших это время, врезываются глубоко в нашей памяти и оставляют в душе впечатление неизгладимое.
Гермоген, Минин, Пожарский! Кто без трепета сердечного произносят эти священ ные имена! Кто без умиления вспоминает тягчайшую осаду Сергиевой лавры! Кто не подивится всем жертвам, которые русский народ принес на алтарь отечества!..
В эпоху смуты более, нежели когда-либо, раскрылся характер народный. Тут русский человек явился в полном блеске, непоколебимый в вере, в законе праотцов, непоколебимый в преданности царю и престолу, но враг всего нерусского, ужасный на войне в пылу страстей, добрый и приветливый в спокойной жизни.
Поэтому предстоящий юбилей 300-летия Дома Романовых, милостью Божией досе ле благополучно правящего русским народам по его еди нодушному избранию в ту тяжелую эпоху, может послу жить самым благопристой ным случаем для широкой проповеди любви к отечеству, благородным подвигам са моотвержения на пользу государству и беззаветной предан ности своему законному государю...
Поколеньям я рад незнакомым, Но вопрос заключается 8 том, Что за каждым
поломанным домом Сочинений скрывается том. С чердака не тащите картины И не рушьте старинный уют, Похороны пускай и крестины, И таланты пускай, и кретины В этих стенах грустят и поют.
*** Пейсахов * обманул опять, Мол, вылетит оттуда птичка. Какая скверная привычка Младенцам годовалым врать! Далекий тридцать первый год! Узнал я после, что и власти Зря обманули весь народ, Пообещав нам птицу счастья.
* Пейсахов - известный в прошлом томский фотограф.
БО
РИ
С
КЛ
ИМ
ЫЧ
ЕВ
Честь купеческая (Окончание. На
чало на 2 5 с тр . )
лиотека, названная так. И коли быть исторически справедливым, то на театре должно быть восстановлено имя того человека, на чьи сбережения он построен. А вложено немало - двести тысяч. Там Же, в народном доме, был открыт общественный банк для малоимущих. Придет туда, скажем, Асанов, а ему денег не дают. Только для малоимущих. Нужна тебе сумма от 5 до 300 рублей - заходи, проценты весьма малые, можно сказать, сиротские. Но их вполне хватало, чтобы содержать народный дом, переданный готовеньким "Обществу попечения о начальном образовании в 1916 году.
Есть чему удивляться, когда таких людей, как Копылов, вспоминаешь. Рассказывают: полковник ходил круглый год в офицерском мундире со следами споротых погон. Уже и локти на мундире заштопаны, но хозяин наследованных денег на себя не
тратит. А вот на учительскую семинарию, на городское пожарное дело -Жертвовал. Что еще примечательно, полковник безубойно прошел страшные годы 1919 - 1925. Его не тронули ни белые, ни красные. И это при всем при том, что муж дочери - Сенгалевич - входил в правительство Петлю-ры. В 1924 году, даже бий-екая газета это отметила, Копылову назначили пожизненную пенсию 25 рублей. Внучка вспоминала, что в то время она работала машинисткой и зарабатывала меньше дедовской пенсии. В 1926 году председатель бийского совдепа Двойных написал о Копылове Антоне Петровиче некролог. Достойно люди Жили.
Да, и еще вот что. Не только наши торговцы хорошо знали дорогу в Монголию. И монголы дорогу в Томск' знали не понаслышке. Вела она их к дому, где честь купеческая становилась превыше всего.
Б.Х. Кадикова слушал и записывал А.Родионов.
ЛЮБОВЬ КОРАБЛИНА
Терема кругом, терема, Да окрест - колокольный звон. Желтью кружева окон -Вот какие вы, терема. Молодой вдове терема - тюрьма, Не горит свеча и не плавит воск На плечах - платок, на бровях -сурьма, Да в окне резном - в теремах
Томск.
Да в окне резном!.. Эх, кабы не молва -Побежала бы со всех ног... Ветер вплел в узорные рукава Сто соблазнов... Да крепок в дверях замок.
На дверях - замок, на дверях -резьба,
А на воле - Томь разлилась, Чистая, как солнцем выстеленная
изба, Синяя - синее вдовьих глаз.
Ах, река, река, голубой узор, Берегут тебя берега, Берегут, как колокол бережет звон, Как вдову берегут берега...
Поверх всяких концепций, оригинальных и тривиальных, есть моральная оценка события: приемлем мы его или остаемся на точке зрения Достоевского, для которого не может быть полноценным общество, счастье которого основано на мучении, пусть даже и ничтожного существа.
о ведь всегда были русские люди, знавшие твердо меру добра и зла.
Философ Е.Трубецкой писал еще в середине 20-х годов: "Самая опасная черта современности заключается в том, что кодекс' междоусобной войны, привитый нам большевиками, стал обычаем; его усвоили не только взрослые, но и дети. Расшатанность нравственных правил, разнузданное своеволие, привычки к хищению и жестокость - таково ядовитое наследие смутной эпохи, которая оставит свои следы в душе народной на многие годы. Черты большевистского типа сохранятся в русских администра-
торах, военных и общественных деятелях даже в то время, когда о большевиках в собственном смысле мы забудем и думать". (Ё.Трубецкой. Из путевых заметок беженца. Берлин, 1926). Прошедшие шестьдесят с лишним лет подтвердили правоту философа: верующих в коммунизм не видно, а большевистская мораль живет, ушла в народные низы, и это самое страшное.
'Опасен нигилизм в отношениях народа и власти. В известной народной песне "Не шуми ты, мати зеленая дубравушка" даже разбойник говорит суду: "Испо-лать тебе, надежда православный царь". Возможна ли любовь К отечеству при длительном неуважении народа к власти? Ну, а сам-то народ выживет ли без национального государства? Отечественная история живет в народе в виде легенд. Вот каковы они у нас!
Инженера Ипатьева выгнали из дома со словами: "Ваш дом реквизируется для нужд революции"; народу объявили: "Семья царя погибла при схватке с бело-
бандитами", а историки несут в мир "научную концепцию": "Показательный суд сорван из-за перегиба местного Совета". Верховные цареубийцы отреклись, а ни-зовые "работники" приписали себе ведущую роль: и те, и другие лгали друг другу.
...В последнем письме великая княжна Ольга передала своего рода завещание Николая Второго: "Отец просит передать всем, кто ему остался предан, и тем, на кого они могут иметь влияние, чтобы они не мстили за него, так как он всех простил и за всех молится, и чтобы не мстили за себя и чтобы помнили, что то зло, которое сейчас в мире будет еще сильнее, но что не зло победит зло, а только любовь".
Дом, хоть древний, но глядит Страстно, как встарь, Словно здесь еще горит Красный фонарь.
Словно здесь червонцы жгут В сладком поту, Будто здесь клиентов ждут И подметки ловко рвут, Рвут на ходу. Загулял, запил купец. Эх, ерунда! С бубенцами или без Едет сюда.
Путь извилистый и мглистый, Сумрачный путь. У вчерашней гимназистки Пышная грудь.
Тополь смотрит равнодушно. Утро. Конец. С мордой красной и опухшей Вышел купец.
Словно тучи, годы гонит Ветер, как встарь, Он уже и не припомнит Красный фонарь.
Ни
кол
ай
Хон
ичев
ЛЕГЕНДЫ О ЦАРЕУБИЙСТВЕ
П. БЛИНОВСКИЙ
Пролетают, как птицы, века... В постепенно дряхлеющем мире Рокового забвенья река Разливается шире и шире...
То, что некогда жизнь родила, Покоряясь законам творенья, -Сами люди, их Жизнь и дела, -Поглощаются бездной забвенья.
Но в высокой природе людской Есть могучие вещие силы, Одаренные тайной такой, Что не страшен им сумрак могилы...
г.Томск. 1904 г.
Перед Вами дружеский шарж интереснейшего, теперь уже московского художника Николая Белянова. Рисунок сделан перед самым отъездом художника из Томска в 1986 году. За двенадцать лет, прожитых в Томске, Николай Александрович Белянов из выпускника московского художественного училища ("строгановки") превратился в зрелого мастера. Здесь в 1980 году он был принят в члены Союза Художников СССР. Отсюда, из далекого сибирского города, работы Н. Белянова ехали на выставки в Данию и Финляндию, ФРГ и ГДР, Францию и США. Здесь, в Томске, раскрылся педагогический талант художника. Много лет он - преподаватель художественной школы. С любовью и теплотой вспоминают его ученики. Волею случая все изображенные на рисунке "личности" - участники сборника "Томская старина". Это Владимир Марьин, Владимир Домаевскнй (его материал лежит в редакторском портфеле), Александр Казачков и Владимир Суздальский.
ВЫПУСК ПОДГОТОВИЛИ: временно исполняющий обязанности - Александр Казанцев-Заместитель редактора - Владимир Суздальский. Редактор Ответственный секретарь - Галина Венделева. Ред.коллегия: Александр Казачков Борис Климычев Владимир Марьин Александр Матушевский Эдуард Майданюк Геннадий Скворцов Леонтий Усов.
25.09.91 г. Печать офсетная. Тираж 3000. Заказ N 4226 . Цена 2руб. Типография издательства "Красное Знамя", г-Томск .