№ 120 (1968) 22.10.2012 г.

понедельник среда пятница

Правило третьего дня«Спецназ идет на штурм на третий день». Мы исследуем тот момент, когда уничтожение террористов становится важнее, чем освобождение заложников

Расследование «Новой газеты». 10 лет «Норд-Осту». Что мы узнали

СПЕЦИАЛЬНЫЙ ВЫПУСК. Вопросы задаетЕлена МИЛАШИНА

2 «Новая газета» понедельник.

№120 22. 10. 2012

главная тема

В деле «Норд-Оста» есть две боль-шие тайны: формула газа и состав членов оперативного штаба по

проведению контртеррористической операции и освобождению заложников. Формулу газа российское правительс-тво категорически отказалось раскрыть даже Европейскому суду. Накануне 10-й годовщины «Норд-Оста» адвокаты Трунов и Айвар получили от следователя Супруненко письмо с отказом возбудить проверку и уголовное дело в отноше-нии членов оперативного штаба. Норд-остовцы тут же обжаловали это решение следователя в суде и готовятся к долго-му и традиционно безрезультативному процессу, по окончании которого вновь обратятся в Европейский суд по правам человека.

Юридическая война, которую жертвы «Норд-Оста» объявили российскому госу-дарству, — это наша война. Она направлена на защиту всего общества от «правила тре-тьего дня»*. Если внимательно проанали-зировать события в Буденновске, Кизляре, «Норд-Осте», Беслане — то будет очевид-но, что силовая операция происходит, как правило, на третий день, часто ночью третьего дня. Эта закономерность ариф-метически банально воплотила жесткий принцип: переговоры с террористами не ведем. Не только не ведем, но даже не ис-пользуем, чтобы потянуть время для подго-товки эффективного спасения заложников от последствий штурма. В «Норд-Осте», как и через два года в Беслане, сложилась уникальная ситуация: силовики отдельно от гражданских планировали силовое ре-шение проблемы. А вот детали спасатель-ной операции не прорабатывались вообще, так как являлись сферой компетенции гражданских лиц. Детали же силовой опе-рации скрывались от тех же гражданских до последнего момента. Вопрос о жизни заложников, таким образом, решала «рус-

ская рулет-ка». Выжил тот, кому по-везло.

Гл а в н а я задача, кото-рую демонстра-тивно, раз за разом решает власть в та-ких экстремальных ситуациях, как за-хват заложников, — быстрая ликвидация самой проблемы. То есть террористов. А последствия в виде со-тен жертв всегда мож-но «повесить» на извеч-ный российский бар-дак. Но у каждого бар-дака есть имя, фамилия и должность.

Приказа о создании и составе опе-ративного штаба по «Норд-Осту», ви-димо, не существовало изначально. Официальная версия — все документы штаба были уничтожены вскоре после теракта — не выдерживает критики, по-тому что никто никаких документов не видел в те октябрьские дни. Тем не ме-нее состав оперативного штаба — секрет Полишинеля. Если внимательно вчи-таться в уголовное дело, в котором нет ни одного допроса принимавших ключевые решения силовиков, все равно можно отследить главного «ответственного за бардак». Во всех допросах гражданских членов штаба или тех, кто был привлечен к переговорам с террористами, фигури-рует заместитель начальника ФСБ РФ Владимир Проничев. Нет сомнений в том, что именно этот человек руководил оперативным штабом. Именно он поде-лил штаб на «военных» и «гражданских», именно он засекретил важнейшие детали силового сценария — время штурма, со-став газа и антидот, снижающий риск от воздействия отравляющей составляющей газа. Андитоды были. Но не у спасателей и реаниматологов, а у сотрудников ФСБ, которые доставили этот антидот в больни-цы тогда, когда «уже было можно». Через несколько часов после штурма.

Составить список членов оперативного штаба, пусть и неофициальный, непол-ный, но вполне достаточный для возбужде-ния дела, нам помогли далеко не рядовые участники тех событий.

Итак, список.

4 июня этого года вступило в силу решение Страсбургского суда по делу «Норд-Оста». Суд признал, что штурм захваченного тер-рористами Театрального центра был при-емлемой мерой, но одновременно обязал российские власти провести эффективное расследование и представить «удовлет-ворительное и убедительное объяснение причин смерти заложников и установить степень ответственности должностных лиц за их смерть».В юридическом смысле решение ЕСПЧ является «вновь открывшимся обстоятель-ством», поэтому адвокаты «Норд-Оста» Игорь Трунов и Людмила Айвар подали в СК РФ заявление о проведении проверки и возбуждении уголовного дела против членов оперативного штаба по проведе-нию контртеррористической операции и спасению заложников.ЕСПЧ установил, что действие смер-тоносной силы со стороны спецслужб (газа) в сочетании с неэффективностью спасательной операции стали основ-ными причинами гибели заложников. ЕСПЧ также установил, что российское следствие не расследовало очевидные факты халатности должностных лиц (членов оперативного штаба), отвечаю-щих за общую координацию действий по спасению заложников.

Правило Правило третьего третьего

днядня

*Формулировка доктора наук Адама Дольника, крупнейшего в мире эксперта по противодействию терроризму, директора исследовательских программ и старшего специалиста Центра предотвращения международных преступлений University of Wollongong (Австралия). Автора моно-графии «Новый политический терроризм и особенности переговорного процесса при массовом захвате заложников» (Praeger Security International, 2007).

Э тот список «засекреченного» состава оперативного штаба нам удалось составить всего за

несколько дней. Следствие не смогло сделать и этого — за 10 лет. Все эти годы следователи уныло продлевали основ-ное дело по «Норд-Осту», фигуранты которого — мертвые террористы. Ответ на главный вопрос — при каких обстоя-тельствах стал возможен массовый захват

заложников в центре Москвы — повис в воздухе, видимо, навсегда, так как ни за одну ниточку следствие так и не потяну-ло. Дело по террористам надо закрывать. По «Норд-Осту» надо открывать новое дело против тех, кто возвел «правило третьего дня» в неписаный преступный закон.

Елена МИЛАШИНА

Генерал ПРОНИЧЕВ, заместитель директора ФСБ РФ, получив-ший звание Героя России за «Норд-Ост», возглавлял оперативный штаб.

В силовой блок штаба также входили: заместитель директора ФСБ РФ В. АНИСИМОВ и заместитель директора ФСБ РФ А. ТИХОНОВ, заместители министра МВД А. ЧЕКАЛИН и В. ВАСИЛЬЕВ, руково-дитель департамента по борьбе с организованной преступностью МВД РФ А. ОВЧИННИКОВ и его заместитель Ю. ДЕМИДОВ, начальник УФСБ по Москве и Московской области В. ЗАХАРОВ.

Администрация президента была представлена членом оператив-ного штаба Сергеем ЯСТРЖЕМБСКИМ, который отчитывался перед Александром ВОЛОШИНЫМ. В штабе Волошин не появлялся, но руку на пульсе, по свидетельствам очевидцев, держал, перед ним отчитывался даже генерал Проничев. К Волошину ездили почти все политики, депутаты Госдумы, которые участвовали в переговорах с террористами.

Особо надо отметить, что в переговорах участвовали только граж-данские лица или бывшие военные — такие как Руслан Аушев и вхо-дивший в штаб Асламбек АСЛАХАНОВ.

Членом штаба являлся депутат Госдумы от Москвы Валерий ДРАГАНОВ. Он входил в так называемый «гражданский штаб», или «штаб Москвы». Возглавлял этот штаб мэр Москвы Юрий ЛУЖКОВ. Членами штаба были руководитель ГУВД Москвы ПРОНИН, а также все руководители департаментов московского правительства. В част-ности, руководитель департамента здравоохранения СЕЛЬЦОВСКИЙ, единственный член штаба, установленный следствием в ходе проверки по заявлению депутатов СПС Немцова и Хакамады.

3 «Новая газета» понедельник.

№120 22. 10. 2012

cупер/рубрика

— Асламбек Ахмедович, как вы узнали о том, что вы входите в штаб?

— Я прилетел из командировки и от жены узнал о теракте. Жена сказала, что террористы называли мою фамилию в качестве возможного переговорщика. Я поехал туда сразу. Начальником штаба был Проничев Владимир Егорович, его замом был Анисимов. Эти двое были главными.

— Вы себя считали членом штаба или вас ознакомили с приказом о составе штаба, куда вы вошли?

— Никакого приказа не было. Честно скажу, я не хотел быть членом штаба из-за своей национальности.

— Кто вам объявил, что вы член опера-тивного штаба?

— Проничев. Мы с ним давно знакомы, у нас хорошие отношения. Он знает меня. На другой день был создан гражданский штаб — Лужков, Пронин и другие. Я 23-го и 24-го был с силовиками, а потом был больше с гражданскими. Я считаю, что правильно меня не приглашали к силови-кам на разработку и подготовку силовой операции. Я все-таки был в отставке на тот момент, бывший военный, а такие вещи должны делать действующие силовики. На переговоры — да, я ходил. Я был первый, кто пошел туда и начал переговоры.

— Когда вы говорили с боевиками по те-лефону из штаба, кто-нибудь из силовиков вас контролировал?

— Меня какой-то полковник ФСБ, который слушал мои переговоры, успока-ивал, чтобы я не горячился.

— Как вас инструктировали перед захо-дом в ДК?

— Мне категорически не советовали идти, но я все равно пошел.

— Какое впечатление о потенциале пере-говорного процесса у вас сложилось?

— Разговор у меня не удавался с тер-рористами. Но тем не менее сложилось впечатление, что Бараев там был не глав-ный. Один из боевиков прекратил хамство Бараева по отношению ко мне. Боевики были не наркоманы и не смертники, что бы

они сами ни говорили. Они были несамо-стоятельными и выполняли чьи-то коман-ды, теракт не был их личной инициативой. Тем не менее вывести заложников мне не удалось, хотя я предложил террористам поменять заложников на известных людей. Один из них — Примаков — меня просил об этом обмене, просил организовать встречу. Вероятность гибели его не пугала. Мы второй раз пошли вместе с ним (и с Аушевым. — Е. М.). Но террористы хамски с ним разговаривали. Слова Примакова до них не дошли. Единственный, кому удалось вывести заложников, — Кобзон, и меня это не удивляет. Это великий человек, и, я думаю, боевики его позвали потому, что просто им хотелось на него посмотреть. Но когда мы второй раз ходили, терро-ристы сказали, что, возможно, освободят иностранцев.

— Вы знали о том, что готовится силовая операция?

— Да. Я понимал, что она практически неизбежна. Условия террористами стави-лись невыполнимые, и все в штабе гово-рили, что надо готовиться к штурму, хотя никаких видимых приготовлений к нему не было. Я понимал, что обстоятельства теракта такие, что будут применять газ.

— Откуда вы это знали? Вы слышали про газ или догададывались?

— Никто не говорил при мне в штабе, что будет газ.

— Кто отвечал за подготовку спаса-тельной фазы контртеррористической опе-рации?

— Гражданский штаб Лужкова. Было много машин «скорой помощи» подго-товлено, но одновременно было много припаркованных легковых машин вок-руг ДК, и мы не могли их эвакуиро-вать. Потому что террористам было бы понятно, что мы готовимся к штурму. Это осложнило подъезд «скорых» к ДК. Я это понял, когда все случилось и мы эвакуировали заложников. Я вынес 28 человек из зала. И одновременно видел, как оперативные сотрудники (милиция, прокуратура и ФСБ) мародерствовали.

Люди погибли от применения газа, по-тому что специалистов, кто бы мог рас-считать эффективную, но безопасную дозировку, не было. Я знал, в какой позе надо класть людей, которые находятся без сознания. Но не все это знали и де-лали. До «скорой помощи» далеко было заложников нести, и мы клали людей на ступеньки, откуда их грузили в автобусы и машины «скорой».

— Гражданский штаб готовился к при-менению газа?

— Нет. Нам о газе ничего не говорили. Мы про газ говорили, но это было неофи-циально, между собой.

— Лужков о газе знал?— Нет, я думаю, и он не знал.— Про антидоты вам кто-то говорил?— Я не знал про это.— Про налоксон вам говорили?— Нет. И многие врачи не знали, что

делать. Какие реанимационные действия применять. Срочная, экстренная реанима-ционная помощь людям не оказывалась. Я думаю, что здесь и был главный промах си-туации, потому что и газ правильно не рас-считали, и к последствиям не готовились. Четкого механизма спасения, оказания помощи немедленной после применения газа, а также нужных медикаментов — не было.

— Чей это промах — силовиков, которые скрывали информацию о газе, или тех, кто готовил план эвакуации и спасения залож-ников?

— Я не хочу давать этому оценку. «Альфа» и «Вымпел» сработали отлич-но. А оценку штабу мне сложно давать. Штаб пытался в эти дни все необходимое делать.

— Насколько, по вашему мнению, пов-лиял на исход факт разделения штабов на силовой и гражданский?

— Я даже не знаю, был ли в «Норд-Осте» официальный приказ о составе оперативного штаба. Я не видел ни одно-го документа, регламентирующего наши действия. Но так получилось, что воен-ные были отдельно, у них была охрана.

Меня-то или Лужкова к ним пускали, но других гражданских — нет. Со мной было просто. Проничев мне сказал: хорошо, что ты пришел, давай работай! Но если бы я не пришел, то в штаб я бы не во-шел, конечно. Мы взаимодействовали, ходили друг к другу. Но детали военной операции нам были неизвестны. С нами это не обсуждали.

— Какую роль играли представители администрации президента?

— Там был Ястржембский и кто-то из пресс-службы президента. Меня кто-то из них просил, чтобы я обратился к чеченцам, чтобы они пришли на слу-чай возможного обмена заложников и потом — чтобы сдали кровь. Многие откликнулись, но эти меры не приго-дились. Я даже не знаю, зачем меня об этом просили.

— Еще раз: гражданский штаб был опо-вещен о применении газа?

— Нам никто ничего не говорил, мы до-гадывались о том, что будет применен газ, но какой именно, какое действие у этого газа будет — этого мы не знали.

— Об антидотах тоже ничего не знали?— Я первый раз от вас вообще слышу о

том, что были какие-то антидоты.— Как вы себя чувствовали после того,

как выносили людей из ДК?— Тошнота и голова кружилась.

Плохо было. Но в больнице я не обсле-довался.

— Вы знали о времени штурма?— Нет. Мы не знали. Когда закончился

штурм, мы — Лужков, Нургалиев и дру-гие — пошли к родственникам заложни-ков. Люди были так счастливы! А потом мы узнали, что столько жертв…

— Вас допрашивали после теракта следователи прокуратуры. Задавали ли они вам вопросы о работе штаба и его членах?

— Ни один из этих вопросов, которые вы мне сейчас задаете, мне не задавали.

«Первый раз слышу о том,что были какие-то антидоты»

ГенералАсламбек АСЛАХАНОВ, в 2002 году — депутат Госдумы от Чечни,член оперативного штаба:

4 «Новая газета» понедельник.

№120 22. 10. 2012

главная тема

— Юрий Михайлович, кто руково-дил штабом в «Норд-Осте»?

— Проничев. Он был руководителем штаба. Конечно, я был в «Норд-Осте» все это время. Я решал проблемы, кото-рые должен решать город. И мы получи-ли высокую оценку президента Путина нашим действиям. Нам не хватило десяти лет, чтобы разобраться в этой трагедии. Я понимаю, тяжелая дата. Мы вот празднуем 200-летие Отечественной войны 1812 года, и нам, наверное, надо разобраться еще и в том, почему Кутузов сдал Москву. Так?

— ?— Ну хорошо… В «Норд-Осте» я

принимал активное участие в спасе-нии людей, и я считаю, что действия правоохранительных органов в этой ситуации при угрозе гибели более 1000 человек были абсолютно оправ-данными. Не собираюсь давать ком-ментарии по поводу того, насколько адекватными были решения военных, потому что я не специалист по борьбе с терроризмом. Меры со стороны пра-вительства Москвы были адекватны-ми и исчерпывающими. Я думаю, что совместными усилиями с правоохра-нительными органами нам удалось спасти более 900 человек.

— Юрий Михайлович! Вы знали о намерении силовиков применить газ во время штурма? Учитывали ли вы этот факт, когда готовили спасательную операцию?

— Я не хочу этот вопрос даже обсуждать. Я хочу обсуждать с вами вопросы, которые относятся только к моей компетенции. К моей компе-тенции относилась организация ра-боты с родственниками заложников. Страшная проблема, между прочим. Размещение медицинских структур. Решение вопросов по контактам и переговорам с заложниками, которые нам помогли организовать Кобзон и Рошаль. Проблема с предоставлени-ем информации. По этим вопросам я готов с вами говорить, а по вопросам специфическим, которые относятся к приемам и узкой компетенции пра-воохранительных органов, я говорить с вами не готов. И ни с кем другим я говорить об этом не готов и не буду. Есть такое выражение английское:

«I’d rather not say» («Я бы предпочел не говорить ничего»).

— Вы разрабатывали план непос-редственной эвакуации заложников из здания ДК до больниц Москвы?

— Да, эта операция была нами разработана. И все, что было связано с нашей ответственностью, мы все это дело реализовывали на должном уровне и получили высокую оценку от руководства страны.

— Юрий Михайлович! После «Норд-Оста» Путин заявил иностран-ным СМИ, что силовики справились со своей задачей блестяще, а люди погибли из-за плохих врачей и спасателей, кото-рые не знали, как правильно оказывать помощь заложникам. Вы согласны?

— Это я не знаю. Это вы спросите у Путина.

— Скажите, когда вы начали разра-батывать операцию по спасению залож-ников? В какой день теракта?

— Буквально с самого начала. Я сразу приехал в Госпиталь ветеранов войн (рядом с ДК, был превращен в место дислокации оперативного шта-ба. — Е. М.) и организовал свой штаб, в который входили все мои замести-тели и руководители департаментов правительства Москвы. Они блес-тяще сработали. Швецова блестяще работала с родственниками заложни-ков. Наша служба, обеспечивающая город продовольствием, блестяще сработала по вопросам питания и лекарств, которые передавались с помощью Кобзона заложникам. И у меня никаких претензий к работе руководителя департамента здраво-охранения Москвы Сельцовского не было ни тогда, когда ситуация была гораздо острее, чем по прошествии 10 лет, ни сейчас. Он делал все, чтобы спасти людей.

— Юрий Михайлович! Слово «анти-дот» вам что-нибудь говорит?

— Мне как человеку, который проработал 28 лет в химии, безу-словно.

— А в те дни, когда вы занимались подготовкой спасения заложников, вам говорил кто-нибудь про антидоты или такое лекарственное средство, как «налоксон»? Вас инструктировали по поводу применения каких-либо меди-цинских средств, которые должны были оказать противодействие отравляющим свойствам газа, пущенного в ДК перед штурмом?

— Нет, я не медик. Что такое анти-дот, мне известно только по моей рабо-те в химической промышленности. А все моменты, связанные с экстренны-ми мерами по медицинской помощи во время спасательной операции, — мне было все это неведомо. Применялись ли антидоты — я не знал.

— То есть вы планировали спаса-тельную операцию без применения ан-тидотов, без налоксона?

— Я вообще не знаю этого слова, которое вы сейчас использовали.

— Юрий Михайлович! Вы сказали, что организовали СВОЙ штаб? Как это понимать? Не было единого оператив-ного штаба?

— Мы организовали штаб города, в который входили все руководители города. Мы всегда организовывали такой штаб во время террористичес-ких атак на Москву. Наш штаб вза-имодействовал со штабом, который был организован на уровне правоох-ранительных органов. И я постоянно общался с Владимиром Егоровичем Проничевым, и я считаю его работу в высшей степени эффективной. Когда нужно было найти похожее здание для отработки спецслужбами плана штурма, мы оперативно нашли и предоставили им построенное по такому же проекту, как и Театральный центр на Дубровке, здание культурного центра «Меридиан». Мы дали возможность силовикам пот-ренироваться, чтобы спасти людей и не дать взорваться тем бомбам, которые установили террористы.

— К действиям «Альфы» и «Вымпела» нет никаких претензий. У меня только один вопрос: почему силовики, готовив-шие штурм, не сказали тем, кто готовил спасательную операцию, от чего и как спасать людей?

— Этот вопрос не ко мне. Если этот вопрос есть, то этот вопрос не ко мне. И давайте закончим этот разговор. Вы сейчас пытаетесь подменить следствие и берете на себя не свойственные жур-налисту полномочия.

— Юрий Михайлович! В чем, как вам кажется, это заключается?

— В ваших вопросах.— Я пытаюсь узнать, как было на

самом деле.— Это еще десять лет назад было

известно.— К сожалению, я читала матери-

алы уголовного дела по «Норд-Осту» и могу сказать, что реальные обстоя-тельства трагедии в материалах дела не отражены. Поэтому все эти вопро-сы опять и опять поднимают жертвы теракта.

— Ну тогда вам надо обращаться с ними к более высоким инстанциям. К президенту.

— Александр Александрович! Кто возглавлял оперативный штаб по «Норд-Осту»?

— По закону о борьбе с терроризмом штаб должен быть возглавлять руководитель того субъекта, в котором произошел теракт. В слу-чае с «Норд-Остом» это был Юрий Лужков, который как мэр должен был возглавлять все. У гражданского лица, представителя испол-нительной власти, по определению больше полномочий, чем у любого силовика, который замкнут только на свое ведомство. В штаб также должны были входить министры всех силовых ведомств или их первые заместители, отвечаю-щие за борьбу с терроризмом.

— Лужкова информировали о намерении силовиков применить газ и о времени начала операции?

— Можно, я не буду комментировать этот вопрос?

— А вы сами знали, что газ планируется?— И на этот вопрос я вам не отвечу. Я даже не

могу рассказать вам о задачах, которые я решал в тот момент. Меня вообще часто спрашивают: почему не пишу то, о чем знаю. Я много знаю, но выносить на суд публичности свои знания не намерен. Может быть, через 15—20 лет.

— Военный обозреватель «Новой газеты» Вячеслав Измайлов рассказал мне, что вы и со-трудники ГУБОПа занимались установлением личностей террористов и их связей. Но меня не это интересует. Скажите, насколько опасным был газ?

— Трудно ответить на этот вопрос. Это все ведь относительно. Для взрослого одна концент-рация является смертельной, для ребенка — дру-гая. Для стариков или больных астмой — третья. Могу вам сказать, что попытки выставить си-ловую операцию в «Норд-Осте» в черно-белом свете не соответствуют действительности.

— Александр Александрович! Почему никого из силовиков, принимавших участие в контр-террористической операции, не допросили по уголовному делу «Норд-Оста»?

— Не знаю. Меня точно не допрашивали.

Правило третьего дня

Юрий ЛУЖКОВ, в 2002 году — мэр Москвы, член оперативного штаба:

«I’d rather not say»*

Александр ОВЧИННИКОВ, в 2002 году — руководитель департамента по борьбе с организованной преступностью МВД РФ, заместитель министра МВД, член оперативного штаба:

«Я много знаю, но выносить на суд публичности свои знания не намерен»

*Вольный вариант классической фра-зы «I would rather say nothing» — «Я бы предпочел не говорить ничего».

Публикация Юрия ЩЕКОЧИХИНА «Секретные герои» о закрытом указе Путина, которым звездами Героев России за спецоперацию в ДК на Дубровке награждены замдиректора ФСБ генерал В. Проничев, начальник ЦСН генерал А. Тихонов и засекреченный химик, пустивший газ в здание Театрального центра. Об этом Юрию Щекочихину сообщили письмом бойцы «Альфы».«Новая газета» от 03.03.2003

5 «Новая газета» понедельник.

№120 22. 10. 2012

— Б о р и с Е ф и мо в и ч , р е ш ен и е Европейского суда по жалобе «Норд-Оста» вновь поставило вопрос об ответственности членов оперативного штаба за неэффектив-ное спасение заложников…

— Я очень рад этому решению. Сразу после теракта наша фракция СПС пос-тавила вопрос в Госдуме о проведении парламентского расследования обсто-ятельств трагедии. Нас не поддержало даже «Яблоко». Это меня тогда поразило. Я знал, что было гигантское давление из Кремля, чтобы никаких парламентских инициатив по расследованию не было. Но мы все равно создали нашу фракционную комиссию и обратились к очевидцам со-бытий, к военным врачам, специалистам МЧС, к бывшим заложникам, к родс-твенникам погибших. Они приходили, давали показания, врачи и эксперты от-сматривали видеозаписи и комментиро-вали действия по спасению заложников. По результатам этой работы был состав-лен доклад и сделаны выводы: спецназ действовал четко, а при спасении людей была проявлена преступная халатность, которая привела к гибели заложников. И причина смерти не в отравлении газом, а в неправильном спасении.

— Европейский суд в своем решении говорит о том, что газ был сильнодейству-ющим отравляющим веществом и состоит в причинно-следственной связи с гибелью заложников.

— Мы отталкивались от официальных заключений о причине смерти заложни-ков. Там ничего не было сказано об инток-сикации. Мы хотели рассмотреть вопрос с газом, но эксперты-медики, которые нам помогали в расследовании, отрицали вся-кую связь между газом и смертью людей.

— Поднимала ли ваша комиссия вопрос о том, почему те, кто отвечал за подготовку спасательной операции, ничего не знали ни о времени начала штурма, ни о газе, ни о медицинских средствах нейтрализации пос-ледствий воздействия газа на организм?

— Нет. Опять же по той причине, что наши эксперты отталкивались от офици-альных заключений о причинах смерти заложников, в которых ничего об отрав-лении газом не было сказано. Допускаю, что наши эксперты могли ввести нас в заблуждение. Это были военные врачи. А на каком основании Европейский суд пришел к выводу о том, что газ был отрав-ляющим веществом?

— Во-первых, были заявления офици-альных лиц. Начальника УФСБ Москвы Захарова, руководителя центра «Защита» Гончарова и других о составе газа. Был на-зван фентонил — анестезирующее вещество, высокотоксичное, если применять без стро-гой дозировки. Во-вторых, у потерпевших есть много данных о том, что бывшие залож-ники под воздействием газа теряли сознание,

наступал паралич дыхательной системы. То есть первопричиной состояния комы был газ, а потом уже неправильное и несвоевременное спасение, отсутствие четких срочных реани-мационных мер, в том числе дозированное введение антидота: кому-то вводили, кому-то нет. Также специально для Европейского суда была проведена токсикологическая экс-пертиза по тем сведениям, которые известны о составе газа. Вывод этой экспертизы: во время штурма было применено высокоток-сичное и опасное вещество.

— У меня были сведения, что этот газ был доставлен из Израиля. Это правда?

— Есть только сведения о том, что засек-реченный сотрудник ФСБ — химик, который разработал формулу газа, — закрытым ука-зом президента был представлен к званию Героя России за операцию в «Норд-Осте».

— То есть за умерщвление людей этот человек получил звание Героя?

— Официально, я думаю, за разработку формулы газа. Борис Ефимович! Установили ли вы ответственных лиц за неготовность к спасательной операции?

— В докладе были названы фамилии московских чиновников, отвечавших за медицинскую составляющую, — ру-ководитель департамента здравоохра-нения Сельцовский и руководитель Центра экстренной медицинской по-мощи Костомарова. С этим докладом и видеоматериалами я пошел к Путину. И сказал, что нужно возбуждать уголовное дело по факту халатности чиновников. Путин меня спросил: а что, мы тем самым вернем к жизни погибших? В общем, он открытым текстом сказал, что он против. Мы победили, террористов уничтожили, нечего ворошить прошлое.

— Что вам известно о роли замести-теля руководителя ФСБ РФ Владимира Проничева?

— Проничев руководил штабом. Я там был в эти дни, хотя нас не везде пускали. Но мне говорил член штаба Ястржембский о том, что Проничев руководит штабом.

— А Лужков чем занимался?— Он там был. Делал, что нужно. Но он

не был самым главным. Я стал свидетелем гнусной истории: в Кремле испугались, что рейтинг Лужкова поднимется, потому что Лужков реально что-то делал для спасения людей. Лужкову и мне запретили идти на переговоры к террористам.

— Как и кто вам запретил?— Был прямой звонок от Путина. А

потом подошел Проничев и сказал: вам и Лужкову ходить не следует. Я уже Лужкову сказал и теперь говорю вам. Я попросил объяснить мне причину. Проничев мне ска-зал: идите в Кремль и разбирайтесь. Я при-шел к Волошину и попросил объяснить, что это все означает. Почему Путин настаивал, чтобы мы с Лужковым не ходили на перего-воры? Неужели он так беспокоился о наших жизнях? Волошин мне сказал: Путину не нравится, что у вас растет рейтинг.

— Вы считаете, что у кого-то нашлось в те дни время на измерение и отслеживание каких-то рейтингов?

— Я не знаю. Логика была такая: пойдут Лужков или Немцов. Мэр Москвы и быв-ший губернатор. И, допустим, заложников отпустят. И тогда они герои. Правильно? Они не хотели нашего успеха. Мне так сказал Волошин. Я обсуждал этот момент с Ястржембским. Он был в шоке.

Борис НЕМЦОВ, в 2002 году — депутат Госдумы РФ, лидер партии СПС:

«Я стал свидетелем гнусной истории»

— Ирина Муцуовна, мы пытаемся вос-становить максимально точно список членов оперативного штаба и алгоритм принятия решений этим штабом.

— Я не была членом штаба. Пошла туда по приглашению Сергея Ястржембского. Он мне позвонил.

— А кем был в штабе сам Ястр-жембский?

— Мне не показалось, что он был глав-ным. Он был членом штаба. Был на связи с Кремлем.

— Вы можете рассказать о роли главы администрации президента Александра Волошина?

— После того как вышла из здания ДК после переговоров с террористами, я по-ехала к Волошину и доложила ему о том, что видела.

— Что вы можете сказать о роли Про-ничева? Какие инструкции он вам давал?

— Он был озабочен переговорным процессом и, соответственно, кон-цепцией спасения заложников. Мне показалось, что в тех помещениях штаба, где я была, не было силовиков. Гражданские не принимали серьезные решения. А из силовиков я видела толь-ко Проничева.

— Что вы можете сказать о роли Лужкова?

— А я его там не видела.— О чем вас расспрашивал Проничев,

когда вы вышли с переговоров?— Мне дали задание: посмотреть,

как заминирован зал, какая взрывчатка, сколько террористов, где они располага-ются. Но в зал мы не попали и ничего не видели. Я рассказала Проничеву о том, сколько террористов видела, как они себя ведут, какие у них требования. Сказала, что согласны пропустить врачей, но только иностранных. Сказала, что боевики готовы принять пищу и даже выпустить иностран-ных граждан.

— Была ли какая-то перспектива в пере-говорном процессе, по-вашему мнению?

— Я уверена, что можно было тянуть этот процесс. У них были не только не-выполнимые требования, но и вполне конкретные. Они хотели и готовы были вести переговоры с человеком, у которого были бы полномочия. Тянуть время таким образом, чтобы максимально хорошо под-готовить операцию по спасению заложни-ков. Это было возможно. Расстреливать заложников террористы не будут. Об этом я сказала Проничеву и Волошину. Сказала, что террористы не такие страш-ные и агрессивные, как кажется, что они не самостоятельны, что больше похожи на солдат, которые выполняют чей-то приказ. Потом я уехала. Я рассказыва-ла журналистам о том, что видела в ДК. После этих интервью мне позвонили и сказали, что я перешла границу. По сути, это была угроза.

— Кто?— По-моему, эти сигналы поступали

из администрации президента. В самом начале этой ситуации мне Немцов пере-дал просьбу Чубайса: ничего не говорим, сидим в боевой готовности и молчим — и слушаем только штаб. Именно это поже-лание Чубайса я нарушила, так как я очень боялась поспешного силового развития событий.

— Это было связано именно с тем, что вы высказывали мнение, что переговорный процесс себя не исчерпал?

— Да. Не исчерпал, и нужно исполь-зовать его, чтобы по крайней мере под-готовить силовую операцию с акцентом на максимально эффективное спасение заложников.

— Штурм начался рано утром 26 октяб-ря. Для вас это было неожиданностью?

— Да. Как раз накануне ночью было принято и объявлено по телевизору реше-ние послать на переговоры представителя президента генерала Казанцева.

— Вы участник комиссии по «Норд-Осту» фракции СПС. Вашей комиссии удалось установить членов штаба — и кто конкретно принимал ключевые решения о штурме, о газе, о том, как готовилась спа-сательная операция?

— Нам удалось только установить, что было два штаба. Один — гражданский, один — военный. Ни один член штаба к нам на комиссию не пришел и показаний не дал.

— Поднимала ли комиссия СПС один из главных вопросов: почему те, кто отвечал за спасение заложников, не знали ни о газе, ни о времени штурма?

— Да. Но нам это объяснили так: о газе никому не говорили, чтобы не было утечки.

Ирина ХАКАМАДА, в 2002 году — депутат Госдумы РФ, лидер партии СПС:

«Нам объяснили: о газе никому не говорили, чтобы не было утечки»

Фотография хранится в архиве «Новой газеты». Журналисты «Новой» Анна Политковская и Роман Шлейнов только что передали заложникам воду

6 «Новая газета» понедельник.

№120 22. 10. 2012

Охотнику Александру Брюханову, ранее жившему в поселке Кежма, за-топленном при пуске Богучанской ГЭС, предварительно подтвержден диагноз «сибирская язва». Сам заболевший прямо связывает свое заражение с воздвижением ГЭС и некачественной саночисткой ложа водохранилища.

К ак сообщили в красноярском управлении Роспотребнадзора, эпидрасследование проводится,

окончательный диагноз будет выяснен в ближайшее время. Региональный мин-здрав экстренно созвал представителей нескольких министерств и служб на сове-щание, на помощь выехали специалисты Иркутского противочумного института.

«Утопленник» (таково самоназвание сибиряков, попавших под выселение в связи с воздвижением на реках пло-тин, — это уже целый народ) Брюханов в момент запуска ГЭС решил побывать в родных местах и считает, что там и за-разился. Его собака принесла ондатру, он разделал ее тушку, накормил пса, и по пути домой, в Кодинске, городе гид-ростроителей, его настигла лихорадка. Во вторник дома, в поселке Абан, ему вызвали неотложку и увезли в инфек-ционное отделение больницы Канска. Анализы доставили в Красноярск, где и установили предварительный диагноз.

Сейчас Брюханов находится под ка-пельницами, антибиотиками в Канске. Он в сознании, говорит, что ему оче-видно: зараза — из кежемского ското-могильника, находившегося на острове напротив поселка, или из другого мо-

гильника, находившегося на другом ан-гарском острове, немного выше. Всё это ушло под воду, и, по словам Брюханова, не только никаких противоэпидеми-ческих мероприятий, вообще никаких защитных мер в предшествующее за-топлению время не предпринималось (чиновники в прошлые годы, впрочем, не раз отчитывались о работах на клад-бищах и скотомогильниках, списывали на это деньги).

Ангара, единственная река, вытека-ющая из Байкала, когда-то была чис-тейшей. По спинам стерляди и осетров можно было ее перейти — это, конечно, предание, но сводки уловов позапрош-лого века и прошлого — до строитель-ства ангарского каскада ГЭС — пора-жают. Говорю об этом лишь потому, что осетр и его икра вообще-то дороже алюминия. На порядки. До Путина и российского бизнеса это не доходит.

В пятницу, когда стал известен предварительный диагноз Брюханова, Всемирный фонд дикой природы (WWF) призвал собственников ГЭС — ОАО «РусГидро» и ОК «РУСАЛ», а также федеральные и региональные власти — утвердить работу станции на отметке водохранилища 185 метров, без затоп-ления той части территории, что отно-сится к Иркутской области. При напол-нении «мертвого моря» до проектной отметки 2013 года — 208 метров — под воду в Красноярском крае и Иркутской области уйдет более 10 млн куб. мет-ров леса на площади свыше 120 тыс. га. 10 млн кубов — почти половина ежегодного экспорта необработанного «кругляка» из нашей страны.

Алексей ТАРАСОВ, соб. корр. «Новой», Красноярск

Мемориальные доски знаменитым лю-дям — жертвам сталинских репрессий — в Москве есть. Но ни на одной из них нет ни слова о том, от чего они пострадали.

И вот 17 октября 2012 года мра-морный лед, кажется, тронулся. Комиссия по увековечиванию

памяти выдающихся событий и деятелей отечественной истории и культуры под председательством руководителя депар-тамента культуры города Москвы Сергея Капкова одобрила инициативу по ус-тановке мемориальной доски Варламу Шаламову.

А в этом случае стыдливо умолчать о судьбе писателя, знаменитого прежде всего своими «Колымскими рассказами», уже никак не получится…

В сентябре письмо-ходатайство с просьбой об установке доски Шаламову в правительство Москвы направили: между-народный «Мемориал», Государственный музей истории ГУЛАГа, российский Пен-центр, Союз писателей Москвы, редакция сайта Shalamov.ru и «Новая га-зета». Теперь в Москве вслед за Вологдой, Красновишерском, Клином и колымским поселком Дебин появится место, куда многочисленные поклонники писателя-мученика смогут принести цветы.

Предполагается, что доска будет ус-тановлена в 2013 году на доме № 8 по Чистому переулку. В этом доме автор «Колымских рассказов» жил с 1934 года и здесь был арестован 13 января 1937-го — уже во второй раз. После Колымы

постоянно с риском для себя (не имел права находиться в Москве дольше суток) приходил сюда, к своим родственникам, и даже ночевал у них, несмотря на соседство чекиста (через стенку). Об этом свидетель-ствуют не только документы, но и воспо-минания самого Шаламова.

В недавно вышедшей книге о Шала-мове в серии ЖЗЛ ее автор В. Есипов подробно описывает все московские ад-реса писателя и делает акцент на Чистом переулке. При этом он во многом осно-вывается на рассказах одной из живых свидетельниц — родственницы Шаламова С.И. Злобиной, жившей в этой квартире. (Интервью с ней мы опубликуем в ближай-шем выпуске «Правды ГУЛАГа».)

В 2012 году выдающемуся российскому писателю Варламу Тихоновичу Шаламову исполнилось бы 105 лет — и в этом же году отмечается 30-летие со дня его смерти.

Сергей Капков на заседании комис-сии отметил, что символично принятие решения о мемориальной доске писателю накануне Дня памяти жертв политических репрессий, который будет отмечаться, как всегда, 30 октября.

Соб. инф.

P.S. О жизни Варлама Шаламова в Чистом переулке читайте в специальной вкладке «Новой» «Правда ГУЛАГа».

В Москве будет установлена мемориальная доска Варламу Шаламову

Начали сбываться мрачные прогнозы жителей Нижнего Приангарья, связанные со строительством Богучанской ГЭС

Сибирская язва

Чистый переулок станет еще и честным

В пятницу председатель Европейского совета Херман ван Ромпей и глава исполнительной коллегии ЕС Жозе Мануэл Баррозу пересекли атриум дворца «Юстус Липсиус» со спящими за столами журналистами и вошли в зал пресс-конференций в три пят-надцать утра.

П оставленная Брюсселем цель непременно на этом заседании договориться о единой системе

банковского надзора в еврозоне была достигнута.

Единый банковский надзор, лома-ющий суверенные границы, был нужен здесь и сейчас. Без него не заработает механизм спасения банков за счет ев-ропейского стабилизационного фонда, а не за счет государственных финансов стран, которые и так трещат под тяжестью долгов. Идея в том, чтобы спасать банки, давая им деньги напрямую, а не через правительства. Европейский закон будет принят до конца года, в начале будущего система будет сформирована, а в полную силу заработает к началу 2014-го.

Надзирать будет Европейский цент-ральный банк (ЕЦБ) из Франкфурта-на-Майне, и ему нужно время, чтобы рекру-тировать пару-тройку сотен квалифици-рованных контролеров. Под его надзором будут все шесть тысяч банков еврозоны. Испанцы, чьим тонущим банкам выделе-на помощь в сто миллиардов евро, хотели

бы получить ее поскорее, но пока нет сис-темы надзора, это невозможно.

Дела в экономике ЕС обстоят неваж-но или, как дипломатично выразился ван Ромпей, «вызывают беспокойство». В этом году отмечена стагнация в среднем по еврозоне, и, по прогнозам на следую-щий год, ожидается лишь незначитель-ный рост. Правда, есть и позитивные сигналы. Прежде всего — макроэконо-мическая стабилизация. Это, однако, не решает насущных проблем застоя и безработицы.

«Безработица настолько велика, что угрожает социальной стабильности, — признал глава Еврокомиссии Баррозу. — Сегодня мы призываем правительства немедленно приступить к выполнению пакта роста и занятости. И честно просим граждан наших стран пойти на жертвы. Мы должны им дать реальную перспективу, веру в то, что рост восстановится и самые уязви-мые слои населения не будут страдать».

Сильное расслоение между самыми богатыми и самыми бедными всегда было вероятной причиной социального взрыва. Современное общество построено так, что богатые должны делиться, платить за стабильность. Но когда пирог стал ма-леньким, делать это стало трудно. Пакт, со-провождаемый пакетом в 120 миллиардов евро, выполняется медленно.

Александр МИНЕЕВ, соб. корр. «Новой»

Брюссель

Евросоюз вводит единый банковский контроль

Плата за стабильность

Дом № 8 в Чистом переулке

В прошлый четверг в Москве был задержан очередной — 18-й по счету — фигурант «болотного дела», 51-летний Сергей Кривов, кандидат технических наук. А уже в пятницу Басманный суд постановил заключить его под стражу до 18 декабря.

К ривов — в костюме, с большими очками на переносице — смотрел-ся в клетке зала суда как-то дико.

Кривову предъявлено обвинение по ч. 2 ст. 212 УК РФ (участие в массовых беспорядках) и ч. 1 ст. 318 (применение насилия в отношении представителя власти).

В ходе заседания стало известно, что у следствия имеется раскадровка видео-записи беспорядков на Болотной, на которой мужчина, «очень похожий на Кривова», «вырывает дубинку из рук полицейского», «причиняет телесные повреждения» и «отталкивает сотруд-ника полиции от задержанного им че-ловека»… Двое сотрудников ОМОНа опознали в этом человеке Кривова. Зачитывая протокол, судья Скуридина в какой-то момент прерывается:

— А где дальше?Следователь Курдюков разводит

руками.— Есть материал с собой?— Нет…— Ну звоните! Пусть по факсу при-

шлют. Чем все заканчивается-то?Позже выяснилось, что ничем это не

заканчивается, потому что следствие не

хочет разглашать все доказательства на этом этапе. Слово дали Кривову, кото-рый неуверенно произнес:

— Ни одному сотруднику полиции я не нанес хоть сколько-нибудь значи-тельной травмы, никого не оскорблял, не бил — у меня были голые руки, а полицейские вооружены. Дубинку я выхватил…

— Мы рассматриваем дело о мере пресечения, — прервала его судья.

Кривов вместе с адвокатом Русланом Сильченко просили не заключать его под стражу — у обвиняемого дома двое малолетних детей и мама-инвалид. Скрываться он не намерен — даже за-гранпаспорта нет. «Обязуюсь никуда не исчезнуть, по всем повесткам являться в назначенное время. Если есть возмож-ность, назначьте более подверженные контролю меры — электронный браслет, например, или домашний арест», — просил Кривов.

Следователь возразил, что, учиты-вая первоначальное заявление Кривова на допросе, что 6 мая он был на даче во Владимирской области, а не на Болотной площади, «нет оснований ему доверять». Еще одним аргументом стало то, что Кривов «постоянно ходит к зданию Следственного комитета, где стоит с плакатами», — значит, «будет продолжать заниматься преступной деятельностью». В итоге суд решил, что, находясь на свободе, «Кривов может воспрепятствовать следствию», и 18-й фигурант «болотного дела» был аресто-ван до 18 декабря.

Ольга ПРОСВИРОВА

В Москве продолжились аресты по «болотному делу»

18-й сел

7 «Новая газета» понедельник.

№120 22. 10. 2012

место событий

В последние месяцы в Москве учас-тились случаи гибели собак: люди, называющие себя догхантерами, раскидывают по улицам отраву. Им кажется, что они борются против агрессивных бродячих собак, опасных для людей. Однако гибнут в основном домашние животные, умирают в течение часа.

И з-за массовых потрав в парке 50-летия Октября на юго-западе Москвы погибло за месяц более

30 собак. Анонимные убийцы развесили по парку объявления, где угрожали еще более жестокими потравами, «если парк снова будет похож на большую псарню». Сейчас убийства в Раменках прекра-тились, но догхантеры активизирова-лись на севере столицы, в частности, в Северном Медведкове.

Карта собачьей смертности, которую с 2010 года ведет инициативная группа сайта Labrador.ru, насчитывает 1473 случая — за последний месяц отмечено 205 случаев, и это только те, о которых удалось узнать. За много лет поймать удалось лишь одного из собакоубийц,

киевского догхантера Алексея Ведулу, украинский суд посадил его на четыре года.

«Прежде всего мы требуем рассле-дования и поимки преступников», — рассказала Елена Комогорцева, один из организаторов митинга в защиту животных. Уголовное дело по факту гибели собак возбуждено, но результа-тов пока нет.

Собачники готовы искать компро-мисс с теми, кому их животные меша-ют или не нравятся. Митинг пройдет в 11.00 28 октября в Новопушкинском сквере. Заявленное количество — 5 ты-сяч человек. Устное согласие мэрии уже получено.

Наталия ЗОТОВА

Митинг собаководов, требующих защитить своих любимцев от живодеров, пройдет в Москве в ближайшее воскресенье

Собачники против зверья

3 ноября концерт «Граждане Бесы» с участием Ксении Собчак, Дмитрия Быкова, Михаила Ефремова, Леонида Парфенова в Петербурге не состоится.

О рганизаторы — ООО «Театраль-ный альянс» — обещают, что петербургская публика увидит

программу позже, когда она «дозреет». Однако ни конкретных сроков, ни внят-ных причин отмены мероприятия в ком-пании назвать не могут.

«Маразм полный! — оставила запись в своем микроблоге в «Твиттере» одна из участниц концерта Ксения Собчак. — Из Питера сообщают, что наш концерт «Граждане Бесы» отменили по звонку из Смольного, испугавшись богохульства. Я пока не верю… Прям булгаковщина ка-кая-то, называть «гражданин поэт» можно, а «граждане бесы» — грешновато???»

— Если кто-то кому-то и звонил по поводу «Граждан Бесов», то мы не знаем, кто и кому, — сказали «Новой» в пресс-службе Смольного. — Городские власти не имеют никакого отношения к этому концерту.

— Смольный, безусловно, курирует некоторые культурные и развлекательные проекты, — пояснила «Новой» пресс-секретарь вице-губернатора Петербурга Василия Кичеджи (отвечает за культурную сферу) Юлия Стрижак. — Но только те, ко-торым оказывается бюджетная поддержка. Этот концерт — чья-то частная инициати-ва. Она никак не согласовывалась с город-ским комитетом по культуре.

В клубе «А 2» «Новой» подтвердили отмену концерта 3 ноября.

— Причины нам неизвестны, — за-явили «Новой» в администрации клу-

ба, — мы только предоставляли площадку. Спрашивайте у устроителей мероприя-тия — компании «Театральный альянс».

— Не надо драматизировать собы-тие, — сказала «Новой» замдиректо-ра ООО «Театральный альянс» Анна Костюковская. — Концерт действитель-но отменен, но в этом нет никакой по-литики! Из Смольного никто не звонил! Концерт отменен по чисто техническим причинам. Оптимальным решением сейчас была отмена, чтобы мероприятие еще больше дозрело, стало качественнее и было преподнесено взыскательной петербургской публике позднее.

Как выяснила «Новая», никому из артистов, задействованных в «Гражданах Бесах», не объяснили, из-за чего кон-церт не состоится.

— Я не в курсе, почему шоу отме-нили, — говорит Леонид Парфенов. — Я эту новость узнал от журналистов. Сам удивлен. Лично моя готовность — стопроцентная.

— Не знаю, до чего недозрели органи-заторы, мы готовы, — заверил Дмитрий Быков. — Это мероприятие много где уже показывалось, в том числе — московской публике, не думаю, что питерская — более взыскательная. Может быть, это перестра-ховка. Но я не понимаю: чего опасаются? Этот концерт шел в Театре эстрады, на-против Кремля, Дмитрий Песков (пресс-секретарь Владимира Путина. — Н. П.) сказал, что он ему нравится. Неужели этого мало?

Организаторы уверяют, что поста-раются провести отмененный концерт в другие сроки. Но купленные билеты предлагают вернуть.

Нина ПЕТЛЯНОВА, соб. корр. «Новой»

Санкт-Петербург

В Петербурге отменен концерт «Граждане Бесы»

Кто-то недозрел

«М агнитский схватил кушетку и стал бить ею о решетку с криками, что его хотят убить.

После этого я и вызвала психиатрическую помощь — я решила, что у него острый психоз», — хирург СИЗО «Матросская Тишина» Александра Гаус. 16 октября. Заседание суда по обвинению бывше-го замначальника СИЗО «Бутырка» Дмитрия Кратова. В акте, составленном Гаус, указано время смерти — 21.50.

«Изучив медицинскую карту, я сде-лал однозначный вывод, что психоза у Магнитского возникнуть не могло», — Виталий Корнилов, психиатр бригады «Скорой помощи». Заседание суда 18 октября. Корнилов зафиксировал смерть в 20.50, уверенно заявив: юрист был мертв уже минимум полчаса.

Это странный суд. Обвиняют зам-начальника СИЗО «Бутырка», который, по данным следствия, не оказывал не-обходимую медицинскую помощь за-ключенному. Но не обвиняют никого из СИЗО «Матросская Тишина», в больнице которого Магнитский скончался. Та же хирург Гаус — свидетель. Охранники, применившие к тяжелобольному челове-ку спецсредства, — вообще ни при чем. Как ни при чем все остальные фигуран-ты «списка Магнитского»: следователи, прокуроры, судьи. Все они — свидетели. И допрос первого же из них — Гаус, уве-рявшей, что она все сделала для спасения человека, закончился оглушительным разоблачением, автор которого — врач Корнилов.

«…Мы выехали в СИЗО «Матросская Тишина» приблизительно без четвер-ти восемь <...>. А потом около часа мы просто ждали около ворот СИЗО <...>. Наконец нас пустили <...>. На этот момент Магнитский уже находился в камере. <...> Мы <...> обнаружили лежащего посре-ди камеры человека: ноги раскинуты, руки опущены, всклокоченные волосы. Широко расширенные зрачки и лужа мочи под телом. Признаков жизни уже не было <...>. Осмотрев камеру во время осмотра тела, я мало что увидел, но точ-но не видел явных признаков борьбы или сильного беспорядка. Зато уверенно могу сказать, что смерть наступила как мини-мум за полчаса до моего прибытия. <...>

— Встречались ли вы с врачом Гаус?— Да, на очной ставке. Она лгала

про реанимацию, что они его перемес-тили в медсанчасть, пытались привести в чувство.

— Вы не задавали Гаус вопрос, за-чем она реанимировала уже мертвого человека?

— Она явно пыталась себя реабили-тировать.

— Осознаете ли вы, что Гаус, давая лживые показания, пытается сделать вас человеком, не оказавшим необходимую помощь Магнитскому?

— Да, у нее нет другого выхода.— Что должен делать врач, получив-

ший пациента с панкреонекрозом?— Это очень простой вопрос — конеч-

но же, сразу приступить к лечению.— И психоз не мог помешать этому

лечению?— Конечно, нет! Ведь речь идет о жиз-

ни больного.— Что должен делать врач — не психи-

атр — при подозрении психоза?

— В данном случае он должен был лечить панкреонекроз и психоз парал-лельно, вызов «Скорой» не был обяза-тельным.

— Говорили ли вам, что Магнитский уже мертв, пока вы ждали на улице?

— Нет. Более того, для них это явно было неожиданностью, когда они обна-ружили Магнитского мертвым».

Казалось бы, доктора Гаус уже можно было обвинить в лжесвидетельствовании, а то и вовсе привлечь к ответственности за гибель Сергея Магнитского. Собственно, в том числе и поэтому мама Магнитского Наталья Николаевна требовала вернуть дело следствию — чтобы установить всех виновных. Но суд потерпевшим отказал. А теперь и саму Гаус дополнительно уже не допросишь — судья, не обратив вни-мания на протесты потерпевшей стороны, у которой по результатам допросов иных свидетелей обязательно возникли бы до-полнительные вопросы, отпустила ее на все четыре стороны.

На скамье подсудимых находится сов-сем другой человек, о чем за эти два дня заседаний можно уже было и подзабыть. К реальности вернула речь прокурора, который, казалось, пропустив мимо ушей показания Гаус и Корнилова, просто про-должил монотонно зачитывать документы из дела. Из которых для выяснения истины могли бы пригодиться разве что долж-ностные инструкции тюремных медиков «Бутырки», если бы не были странным образом уничтожены.

На улице ко мне подошла Наталья Николаевна Магнитская:

— Когда я бываю на могиле сына, час-то нахожу там цветы, которые положили другие люди, а один раз нашла там за-писку, адресованную мне. В ней женщина писала, что приехала из Владивостока в Москву, почти что только за тем, чтобы возложить цветы на могилу моего сына. Я собираю статьи о сыне, о суде над ним, теперь вот — над Кратовым. Для внуков, когда подрастут.

Когда я получала за сына награду Transparency International, я познакоми-лась там с еще одним юристом. Он тоже раскрыл коррупционную схему, за что его самого и посадили, но все в итоге обош-лось. Он сказал мне, что, когда сидишь за решеткой без надежды, но с твердым пониманием собственной правоты, — пе-рестаешь бояться. Вот и Сережа на своем последнем заседании суда демонстратив-но читал газету, так и сказав, что в этом процессе участвовать не намерен.

А ведь тем временем процесс против моего сына продолжается, его по-прежне-му обвиняют в тех преступлениях, кото-рые он и раскрыл. Сначала я проходила свидетелем… Хотя где я, а где эти милли-арды… А теперь мне вот придумали ста-тус «законный представитель». Обычно он бывает у детей или недееспособных, а я вот представляю в суде мертвого сына, он — подсудимый. Правда, даже не пред-ставляю, чего они от меня хотят. Может, мечтают увидеть в клетке, а может, ждут, что я сына оговорю…

Алексей ПОМЕРАНЦЕВ

Молчаливое соучастиеВ Тверском суде Москвы продолжается

разоблачение свидетелей смерти

Сергея Магнитского

Такие акции протеста прошли и в Украине, где уже есть судебный прецедент

Евг

ен

ий

ФЕ

ЛЬ

ДМ

АН

8 «Новая газета» понедельник.

№120 22. 10. 2012

место событий

Ч то происходило в штабе выбо-ров, мог примерно предста-вить себе любой, кто пытался проголосовать на сайте ЦВК: сайт лежал. DDoS-атаки — орудие неоригинальное, но

действенное: остановить голосование удалось на весь день.

К 11 приехал Леонид Волков: быстро прошел в кабинет и погрузился в свой ноутбук. По его словам, хакерам удалось парализовать центральный сервер, кото-рый связывал между собой все платформы для голосования.

Всем, кто приходил в региональные выборные комиссии, говорили: пока можно только верифицироваться, когда удастся проголосовать — неизвестно. Впрочем, люди относились к техническим сбоям с пониманием.

— Хотела заехать проголосовать перед работой: мне тут по дороге, удобно, — рас-сказывает Ирина. — Ну что поделаешь. Буду пытаться вечером или завтра. Я счи-таю, что нужно поддерживать всех людей, которые что-то делают.

В 12 часов начался митинг в поддержку выборов на Трубной. Точнее, митингом в строгом смысле назвать это было нельзя: основные действия разворачивались не на трибуне, а на самой площади. Наибольший ажиотаж вызывали кандидаты, которые пришли специально, чтобы пообщаться с гражданами. По медленно курсирующему по площади скоплению телекамер мож-но было сразу определить, где находится Сергей Удальцов. Правда, говорил он в основном не про КС — в свете событий

последних дней спрашивали оппозици-онера про его товарищей: Константина Лебедева и Леонида Развозжаева.

Казалось, половина присутствующих и пришла-то именно за этим — выразить свой протест давлению на левых активистов, а выборами в КС они особо не интересова-лись. Несколько активистов растянули у сцены большой черный плакат с надписью «Свободу Константину Лебедеву».

Тем временем остальные сгрудились у четырех белых шатров, в которых были организованы «выездные» избирательные участки. Терпением тех, кто отстоял часа по три, просто чтобы зарегистрироваться или верифицироваться, можно было толь-ко восхищаться. Члены комиссий время от времени выходили, чтобы в сотый раз извиниться за низкую скорость процесса (все время пропадал интернет), и развле-кали очередь напоминаниями правил го-лосования: списки по четырем куриям, 30 голосов по общегражданскому и по пять голосов по трем идеологическим…

К середине дня большинство смири-лось с тем, что проголосовать не удастся, инструкции слушали вполуха. Зато ак-тивно обсуждали, что такое регистрация и верификация и чем они друг от друга от-личаются. Там и тут слышались диалоги:

— Скажите, а какие документы с собой нужны? Только паспорт?

— Да, вроде. Еще номер телефона.— А вы на сайте верифицировались? — Я заполнял анкету. Это считается?Весь день организаторы митинга гоняли

с площади тех, кто пытался раздавать лис-товки и другие агитматериалы. Накануне

Леонид Волков объявил 20 октября днем тишины: поэтому и со сцены кандидаты не выступали — только общались с избирате-лями и отвечали на вопросы.

За остальных «медийных» кандида-тов почти весь день отдувался Удальцов. Позже, правда, приехали Дмитрий Гудков и Ольга Романова. К вечеру появился Борис Немцов: он уже успел проголосо-вать в ночь с пятницы на субботу и назвал это ощущение необычайным. Кроме того, немного поагитировал небольшую группу избирателей:

— Я очень полезен в КС и даже могу объяснить, почему. Там будет много но-вых людей — это очень правильно и по-лезно. Но я там единственный человек с опытом государственного управления. И можно сказать, самый пожилой. Те, кто не поехал на Трубную, верифицирова-лись через участки: таких в Москве было открыто семь.

— Люди не злятся, что так получи-лось, — рассказал Валерий Надеждин, гла-ва участка по адресу: Покровка, 19, откры-того в офисе «Солидарности». — Многие, уже зная, что проголосовать пока нельзя, все равно приходят. Кто-то верифициру-ется, кто-то просто спрашивает, как дела и можно ли чем-нибудь помочь.

Помогать особо было нечем: против ЦВК 20 октября работали профессиональ-ные хакеры. Григорий Мельконьянц, один из членов ЦВК, рассказал, что вначале целенаправленно обрушили централь-ный сервер, после этого начались атаки на сайты платформ для голосования. Давление оказывалось не только вирту-альное — около 16 часов к офису ЦВК пришли 20 членов МММ с плаката-ми «Мы Меняем Мир» и «Мы Можем Многое». Они призывали голосовать против Навального и заявляли, что атаку на сайт ЦВК устроили сами организаторы выборов, когда поняли, что большинство избирателей — МММщики.

С трудностями в этот день столкну-лись не только москвичи: в Челябинске, например, на участок для голосования пришли представители ФСБ, предъявили разрешение суда на обыск.

— Они изъяли компьютерную технику, книги и какие-то листовки на арабском, найденные за шкафом, — говорит Григорий Мельконьянц. — Когда приехал адвокат, выяснилось, что никаких документов они не оставили, даже протокола обыска.

Впрочем, на процесс регистрации это не повлияло: люди принесли на участок несколько своих компьютеров. Вечером в субботу члены ЦВК решили продлить голосование еще на день — то есть до восьми вечера понедельника. Правда, нет никаких гарантий, что противники выборов не придумают какие-нибудь новые гадости. Но, как сказал Григорий Мельконьянц, пусть они не обольщают-ся, терпения хватит и у избирателей, и у кандидатов, и у ЦВК.

Мария ЕПИФАНОВА Фото Евгения ФЕЛЬДМАНА

P.S. На 20.00 в субботу проголосовал 10 151 человек. Из них подавляющее большинс-тво — в ночь на субботу. Небольшое коли-чество избирателей проголосовало вечером, когда система вдруг заработала.

Хакеры против виртуальных выборов

В первый день выборов в Координационный совет оппозиции

проголосовать удалось немногим

День начался нервно — прежде всего для руководителей Цент-рального выборного комитета. Голосовать онлайн можно было начиная с полуночи 20 октября: те, кто сразу воспользовался этим, успели выбрать своих кандидатов. Остальных ждало ра-зочарование. В начале девятого в «Твиттере» начали появляться первые сообщения о том, что «голосовалка» не работает.

Члены МММу входа

в штаб ЦВК

Очередь на участке РВКв книжном магазине

«Циолковский»

9 «Новая газета» понедельник.

№120 22. 10. 2012

Сечину удалось сделать ровно то, за что посадили ХодорковскогоПО

ЛИТИ

ЧЕСК

ИЙ РЫ

НОК

здесь!

«Роснефть» выкупает долю BP в ТНК-BP за 17 млрд дол-ларов плюс 13% акций самой «Роснефти», и, кроме того, «Роснефть» выкупает долю российских акционеров (консорциума AAR) в ТНК-BP за 28 млрд долларов.

Н ичего более крупного в российской нефтяной отрасли не происходи-ло со времени продажи «Сибнефти» «Газпрому» за 13 млрд долларов.

Сделка эта является легитимизацией за границей награбленного в ЮКОСе, знаменует собой почти полное огосу-дарствление российской нефтяной от-расли и масштабное изменение правил игры, а также подтверждает уникальное положение Игоря Сечина как человека, который имеет совершенно особое дове-рие Путина и особый статус, качествен-но отличный даже от статуса Тимченко или Ковальчуков, и может считаться финансово-административным alter ego Путина.

Первый раз такую сделку хотел про-вести еще Ходорковский, когда вел пе-реговоры о продаже 25% ЮКСИ Shevron Texaco. Параллельно, чтобы подстегнуть Shevron, велись переговоры с Exxon о про-даже 50% ЮКСИ.

Идеология сделки была проста: во-первых, ЮКОС получал иммунитет — иностранное участие, по тогдашним понятиям, ограждало компанию от по-ползновений со стороны власти; во-вто-рых, благодаря тому, что собственность

в западных компаниях чрезвычайно распылена, даже 5—6% акций Shevron да-вали Ходорковскому огромный контроль над западной компанией.

За это, собственно, Ходорковского и посадили. Кремлевские политологи не стеснялись объяснять, что Путина напугал такой, почти равновеликий ему Ходорковский.

Второй раз эта сделка сорвалась в прошлом году. Несколько лет назад BP, которая всегда страдала от того, что ее не очень-то допускали до контроля над фи-нансовыми потоками компании, зачасти-ла к Сечину. Инициатива принадлежала, подчеркнем, именно BP, которая хотела «перебить крышу». Вместо старой крыши

в лице «Альфы» она хотела обзавестись новой в лице Сечина, а взамен была гото-ва предоставить Кремлю то, что тот хотел больше всего, — услуги по легализации награбленного в ЮКОСе.

По сути, это было ровно то, что хотел сделать Ходорковский, только с Путиным/Сечиным в роли Ходорковского. Тогда сделка была одобрена на высочайшем уровне. В тот же самый день, 14 января 2011 года, когда Сечин подписывал сделку в Лондоне на Сент-Джеймс-сквер, глава BP Роберт Дадли встретился в Ново-Огареве с Владимиром Путиным.

Однако сделку заблокировала «Альфа», подав в Стокгольский арбитражный суд иск о том, что по условиям соглашения с «Альфой» BP не могла иметь другие бизнес-проекты в России без согласия «Альфы».

«Альфа» не пошла бы в Стокгольм, не проложившись лично у Путина. Насколько я знаю, руководители «Альфы» честно объяснили Путину, что то, что сделали BP и Сечин, — не по понятиям. Путин — «правильный пацан» и с этим доводом согласился. Полагаю, был и еще весомый довод, который заключался в том, что британских лохов, поступивших не по понятиям, можно было дожать куда круче: а именно — заставить их выкупить долю «Альфы» в ТНК-BP, и так как выку-пать пришлось бы не только деньгами, но и акциями BP, это давало бы российской стороне сделки еще больший вес.

BP была готова выкупить «Альфу», обе стороны даже договорились по цене, но на

этот раз сделка сорвалась, как говорят, как раз из-за позиции Сечина.

Главной интригой тех 15 месяцев, которые прошли с момента развала вто-рой сделки и заключения третьей, были, по сути, взаимоотношения «Альфы» и Сечина. Они были столь же закрыты от внешних наблюдателей, как драки буль-догов под ковром в Политбюро, и столь же важны.

О них ходило множество слухов. Многочисленные недоброжелатели Сечина (а он находится в конфликте поч-ти со всеми влиятельными финансовыми и политическими игроками путинской команды, от Медведева до Миллера и Тимченко, потому что таков modus ope-randi этой команды) рассказывали всякие глупости, чуть ли не про драку Сечина

с Авеном. Сама «Альфа» уверяла, что у них полнейшее единение душ.

Думаю, что истина находится где-то посередине. Обе стороны слишком прагматичны, чтобы позволить личным чувствам влиять на ситуацию, где на кону миллиарды долларов.

«Альфа» гнала BP по полю и готова была выложить 7 млрд долларов за выкуп 25% акций ТНК-BP у британцев (что, по сути, означало враждебное поглощение по-русски и издевательски малые деньги за блокпакет компании, доступа к управ-лению которой британцы и так не имели). Сечин выступил в роли «белого рыцаря» и заплатил BP куда более щедро.

И хотя «Альфа» вряд ли намеревалась продавать свой пакет (в нынешнем мире не так просто найти, куда вложить 28 млрд долларов), именно Сечин, я пола-гаю, в конечном итоге одобрил решение также и о выкупе «Альфы» за царские де-ньги. Иначе обоим новым акционерам, и «Альфе» и Сечину, было бы крайне неком-фортно в одной кобуре: каждый терял бы в разборках больше, чем приобретал. Там, где речь идет о миллиардах, а не о власти, всегда можно найти компромисс.

Что же касается AAR, то она в конеч-ном итоге окешилась крайне удачно: они купили компанию в общей сложности за 1,3 млрд долларов, спустя несколько лет продали половину ее за 7 млрд и вот теперь еще половину — за 28 млрд. Хотя, вероятно, в тот момент, когда они начали прессинг BP с целью выкупа ее доли по небольшой цене, они вряд ли предпола-гали такой исход.

В любом случае вся эта история лиш-ний раз напоминает о том, что нынешняя российская власть — она не про политику, не про идеологию и не про экономику. Она про бабки. Путин и его нефтяной alter ego являются крупнейшими игрока-ми на российском рынке, хотя «пацаны» уважают интересы тех, кто играет по их понятиям.

Сделка подтверждает уникальное положение Игоря Сечина как человека, который имеет совершенно особое доверие Путина и особый статус, качественно отличный даже от статуса Тимченко или Ковальчуков «

«

Юлия ЛАТЫНИНАобозреватель «Новой»

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

10 «Новая газета» понедельник.

№120 22. 10. 2012

политрынок/тренды

Проектно-сметная документация

У кого хорошая память, тот легко вспомнит, как все начиналось. В 2005 году, в эпоху расцвета суверен-

ной демократии, на сайте ветеранской ор-ганизации сотрудников спецслужб Санкт-Петербурга был вывешен курс лекций, якобы прочитанных анонимным автором на засекреченных курсах ФСБ, под под-черкнуто скромным названием «Проект Россия». Вскоре после этого была издана книга с одноименным названием, оформ-ленная в стиле тома из Полного собрания сочинений В.И. Ленина, которая, если ве-рить русской «Википедии», перед тем, как поступить в продажу, была разослана всем руководящим сотрудникам силовых струк-тур, МИДа, правительства и администра-ции президента. До 2010 года свет увидели еще три дорого переплетенных фолианта «проектно-сметной документации» для России. На моей памяти единственной анонимной книгой, пользовавшейся ранее в народе такой же популярностью, были «Законы мафии», изданные, однако, не так помпезно.

В то время как официальная идеология Кремля на словах признавала значимость демократии, важность универсальных, то есть «западных», ценностей и осторожно намекала на необходимость их адаптации к особым российским условиям, что в переводе с эзопова языка кремлевских по-литиков означало ограниченное примене-ние, анонимный автор «Проекта Россия» брал быка за рога и объявлял демократию главной угрозой безопасности России, а Запад — ее естественным историческим противником. На этом революционность произведения исчерпывала себя, во всем остальном книга не отличалась особой оригинальностью, и в своей философской части была жалким плагиатом идеологии современных европейских наци.

Поразительна та беспечность, с ко-торой общество отнеслось тогда к этой идейной провокации. Книга показалась реакционной духовной отрыжкой окопав-шегося в глубоком подполье закомплексо-ванного маргинала, который не совладал со стрессом, испытанным после падения

Берлинской стены. Оказалось, однако, что маргинал засел вовсе не в окопе, а обос-новался на самом что ни на есть виду, а мысли, высказанные анонимным автором «Проекта России», были лишь его до поры до времени потаенным, почти интимным мировоззрением. Нам рассказали о нашем будущем, но мы не поняли намека, отнеся все к прошлому. И лишь когда суверенная демократия вместе со своим вдохновителем Владиславом Сурковым съехала из Кремля, потаенная идеология стала полуофициаль-ной, а затем и официальной. Она перестала быть анонимной, выплеснулась сразу из всех политических звукоусиливающих ус-тройств, заговорила тысячами голосов.

Сегодня часто говорят о реакции влас-ти на действия оппозиции, о то ли испуге, то ли истерике. На самом деле все гораздо сложнее. Если и были испуг или истерика, то они лишь обнажили то, что в скрытой форме существовало задолго до всяких оппозиционных волнений, но что в дру-гих, более «вегетарианских» политических условиях удавалось прятать подальше от посторонних глаз. Мы услышали, наконец, правду. Нравится она кому-то или не нра-вится — это другой вопрос. Но она состоит в том, что российская власть прочно стоит на антидемократических, антизападных позициях, что она преклоняется перед тоталитарными учениями, что ей симпа-тична идея корпоративного государства и что она не испытывает ложного стыда при применении репрессивных мер по отно-шению к своим идейным и политическим противникам. Знание этой правды полезно как тем, кто предусмотрительно воспиты-вает в себе душевный конформизм внутри страны, так и тем, кто на Западе культи-вирует прагматичный подход к Путину в духе realpolitiк.

На полпути к фашизму

В начале «лихих 90-х» гениальный Вадим Цымбурский определил фа-шизм как восстание нации против

попыток вписать ее в непрестижный и дискомфортный для нее мировой порядок на правах нации «второго сорта». Он пре-дупреждал, что Россию никто на льготных условиях абсорбировать в систему новых международных отношений не будет. Поэтому он считал, что при желании лю-бой ценой закрепиться на окраине «ми-рового цивилизованного» перед Россией встанет выбор между двумя путями: путем компрадорским и путем фашистским1.

Все, что будет сказано ниже, в какой-то степени есть дань памяти Вадиму.

Если двадцать лет назад фашизация России представлялась абстрактной возможностью, которую можно было обсуждать на семинарах Института фи-лософии РАН наряду с сотней других гипотетических сценариев, но не более того, то сегодня это — весьма конкретная перспектива, жить в которой с высокой долей вероятности, может быть, придет-ся уже нынешнему поколению россиян. Когда-то Виктория Токарева написала, что к хорошему люди привыкают не быстро, а очень быстро. К этому можно добавить — к плохому тоже.

Почему-то совершенно необосно-ванно считается, что если русский на-род один раз свалился в историческую пропасть, то с ним уже больше ничего такого не может произойти. Вроде как

в одну воронку снаряд два раза не попа-дает. На самом деле никакого серьезного иммунитета против тоталитарного обол-ванивания русский народ выработать не успел. Напротив, психологически ему гораздо проще поменять знак с «плю-са» на «минус», но остаться в прежней нравственной парадигме, чем начать му-чительно вырабатывать какую-то новую парадигму. Поэтому вполне возможно, что маятник просто качнется из крайне-го левого положения в крайнее правое, не задержавшись на спасительной уме-ренной середине. В этом случае новая русская государственность примет форму православного фашизма. Это все равно как если бы в 1917 году власть взяли не большевики, а черносотенцы.

То, что несколько лет назад казалось маловероятным, сегодня выглядит впол-не технологичным. Мы находимся на пороге невиданной культурной контр-революции. Ревизии подвергается не-что большее, чем «либеральный зигзаг» Медведева и даже плоды горбачевской «перестройки». Под вопросом оказался европейский выбор России как тако-вой. Речь идет о пересмотре культурной и политической парадигмы, в рамках

которой Россия развивалась почти пол-тысячи лет.

Под разговоры о разрушительной природе «оранжевых» революций пра-вящая элита сама подготавливат рево-люцию, в разы более сокрушительную, чем большевистский переворот. Эта революция грозит сотрясти Россию до самого основания, превратив ее в изо-лированное от мира средневековое кле-рикально-криминальное государство. По сути — это реваншистская политика. Но это не реванш «обделенной» нации, как в Германии, или «обделенного» класса, как в царской России. Это реванш «обделен-ной» архаичной культуры, вытесненной на обочину истории, сжатой до размеров «черной дыры», но не исчезнувшей, не растворившейся в небытии, а затаившей-ся и теперь готовой втянуть в себя всю российскую вселенную. Мысли и чувс-

тва, изложенные в «Проекте Россия», отстоялись и готовы к применению.

Власть вольно или невольно втал-кивает Россию в эту «черную дыру». Одной рукой она потворствует агрессии взбесившегося невежества, атакующего любые очаги культурного роста. Другой рукой она выдавливает из страны всех тех, кто этой агрессии пытается сопро-тивляться. Массовая и, по-видимому, беспрецедентная для России эмиграция не смущает правящий класс, а скорее ра-дует. Оставшихся людей частью запугива-ют, частью подкупают. Трансформация их сознания может произойти молниеносно и для них самих практически незаметно. Если кому-то это покажется утопией, рекомендую вспомнить о всеобщей и искренней вере нескольких поколений советских людей в коммунизм.

Через несколько лет некому будет удивляться тому, что «Ну, погоди!» — это запрещенный к показу мультфильм из категории «для взрослых», а «Иисус Христос — суперзвезда» можно пос-мотреть только «по блату» и только на закрытых показах в киноклубе при Московской патриархии. Подобное ста-нет настолько естественным, что на него

Владимир ПАСТУХОВдоктор политических наук, St.Antony College, Oxford

1Вадим Цымбурский. Не входить в мировое цивилизованное. Речь о русском фашизме// http://www.russ.ru/pole/Ne-vhodit-v-mirovoe-civilizovannoe

Правящая элита сама подготавливает революцию, она грозит сотрясти Россию до самого основания, превратив ее в изолированное от мира средневековое клерикально-криминальное государство «

«

Это неправда, что у нынешней власти нет идеологии, что она вся прямо-таки насквозь прагматичная, что, кроме денег, ее ничего не интересует. Интере-сует, и еще как — причем чем больше у нее денег, тем замысловатее ее поли-тическая философия. Другое дело, что

свои истинные политические взгляды власть до поры до времени стеснялась пропагандировать, демонстрируя на публике идейный унисекс. Но все тай-ное рано или поздно становится явным. Обострение политической борьбы при неуклюжей передаче власти обратно

от Медведева к Путину привело к тому, что власть была вынуждена обозначить свой идеологический профиль. В рекор-дно короткие сроки аморфная и вязкая доктрина «путинизма» трансформирова-лась в кондовый и твердый как жесть «пушизм».

Страна на грани нервного срыва

Россия, похоже, уже отказалась от европейского выбора

11 «Новая газета» понедельник.

№120 22. 10. 2012

перестанут обращать внимание. А новая поросль русских интеллигентов-наци-оналистов будет с жаром рассказывать приезжим иностранцам о гигантских преимуществах жизни за нефтегазовым занавесом.

Описывать последствия бессмыс-ленно — проще перечитать заново кни-ги Войновича и Сорокина. Если это все-таки случится, то через несколько десятилетий в результате доброволь-ной культурной самоизоляции Россия, вырванная из мирового исторического контекста, предстанет перед человечест-вом обреченным изгоем вроде Северной Кореи. И китайские туристы будут ездить сюда, как на сафари, чтобы поснимать архаичные индустриальные пейзажи на японские камеры. После этого, скорее всего, страна распадется на части, каждая из которых продолжит свое историческое существование в качестве спутника на орбите какой-нибудь другой культуры.

Россия поражена синдромом культур-ного иммунодефицита. При этом опыт не только самой России, но и стран с гораздо более мощными культурными традициями сопротивления невежеству показывает, что никто не застрахован от приступов исторической истерики. Через это прошли Германия и Италия, к этому были очень близки США. К этому, как никогда, сейчас близка Россия — страна на грани нервного срыва.

Стволовые клетки тоталитаризма

П утинизм даже в его нынешней обрезанной форме «пушизма» еще далеко не фашизм. Но это

та стволовая клетка, из которой при же-лании фашизм можно легко вырастить. Нынешний очевидный политический и неочевидный экономический кризис обнажил нищету философии постком-мунистической элиты, которая за фаса-дом красивых слов скрывала скудость политической мысли и инфантиль-ность нравственного чувства. Время, когда политику в России формировало сознание, кончилось. Наступает время подсознательного, если уж и вовсе не бессознательного. Современное русское подсознание сформировано родовым шоком посткоммунистического обще-ства, провинциальным страхом перед открывшимся ему вдруг и кажущимся враждебным миром, глубоко затаенным комплексом неполноценности, который оно пытается заглушить демонстра-тивным хамством и бахвальством. Это практически идеальный коктейль для фашизма. Чтобы не выпить его, России необходимо сделать над собой огромное нравственное и политическое усилие, в то время как для того, чтобы раство-риться в нем без остатка, практически никаких усилий предпринимать не надо. Все случится само собою.

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

Предлагаем обсудить тему на cайте «Новой»

www.novayagazeta.ru

«Г азеты пишут про какого-то Пастернака. Будто бы есть такой писатель. Ничего о нем я до сих пор не знал, никогда его книг не читал… это

не писатель, а белогвардеец… я не читал Пастернака. Но знаю: в литературе без лягушек лучше», — писал в знаменитой заметке в «Литературной газете» 1 но-ября 1958 года экскаваторщик Филипп Васильцев. Так в советской печати начи-налась травля Бориса Пастернака, кото-рому посмели вручить Нобелевскую пре-мию за роман «Доктор Живаго». Скажу в духе экскаваторщика Васильцева: «Говорят, будто бы есть такой телеканал НТВ. Никаких его «Анатомий протеста» не смотрел. Но знаю: в политике без теле-визионных доносов и пропагандистских палачей лучше».

Дело Удальцова и его товарищей, якобы готовивших захват власти в России на деньги грузинских спецслужб, воз-бужденное по мотивам политического телепасквиля (кстати, еще большой вопрос, что первично, а что вторично: не удивлюсь, если вторая «Анатомия» изначально заказывалась под будущее уголовное преследование одного из лидеров оппозиции), — не просто сим-вол перехода политической реакции в новое качество. Оно открывает и новый этап в личных отношениях нынешнего режима со сталинским. Российская власть перешла от латентного восхваления сталинизма к прямым стилистическим заимствованиям.

НТВ открыто и сознательно выступи-ло в сугубо сталинском жанре газетных фельетонов с последующим расстрелом их героев.

Превращение пропагандистской машины в элемент машины карательной означает и радикальный пересмотр от-ношений власти с населением. Людям больше не дадут быть пассивными наблю-дателями борьбы власти с оппозицией — их заставят участвовать в этой борьбе. Авторы «Анатомии протеста» в данном случае не просто журналисты, а передо-вой отряд населения, мобилизованный в войска Первого доносительского фронта. Эта практика вовлечения в репрессии была впервые опробована на депута-тах Госдумы, когда ужесточался закон о митингах. Тогда всех без исключения депутатов-единороссов обязали стать авторами откровенно реакционного законопроекта.

Это проверенный веками, можно ска-зать, канонический прием тоталитарных режимов — повязать насилием и выдачей санкции на него всех во власти и как мож-но больше рядовых граждан. Чтобы это была не личная инициатива тирана, а на-родная воля. Причем тирану очень важно показать, что причина репрессий — не его желание во что бы то ни стало со-хранить власть, а угроза безопасности страны. Мол, не для себя старается, сти-рая в порошок политических оппонентов, а печется об отечестве.

После «Анатомии протеста-2» ис-тория развивалась в духе трагифарса.

На авансцене российской истории появился новый матрос Железняк. Тот, первый, правда, с настоящей фамили-ей Железняков, произнес легендарную фразу «Караул устал» при разгоне боль-шевиками Учредительного собрания 6 ян-варя 1918 года и через год с небольшим, 24 лет от роду, пал в бою. Этот, второй Железняк, тоже отчасти матрос, выпуск-ник военно-морского училища и бывший замполит роты учебного отряда ВМФ, а теперь видный единоросс и вице-спикер Госдумы, сразу после фильма настрочил запрос в Следственный комитет. А теперь публично призывает «не допустить бегс-тва из страны лиц, которые упоминаются в фильме в связи с подготовкой массовых беспорядков и террористических актов». Замазали и Совет Федерации, который тоже прямо на следующий день после фильма обратился в компетентные орга-ны с просьбой проверить факты.

Дело Удальцова — опять же вполне в сталинском духе— даже не маскируется под экономическое. Это показательный политический процесс. Конечно, пока еще не «троцкистско-бухаринская кли-ка». Пока судить будут не тех, кто внутри власти, а тех, кто, по версии следствия, хотел ее силой взять извне на деньги ве-ликих и могучих грузинских спецслужб. Но думским, правительственным, губерн-ским и даже телевизионным железнякам всех мастей лучше не расслабляться. Если маховик репрессий, в запуске которого они бездумно или сознательно участву-ют, действительно будет запущен, его по-том не остановить. Задеть может каждо-го. Сегодня ты снимаешь теледоносы или оформляешь по их мотивам подметные письма в СК, а завтра сам оказываешься американским (грузинским, китайским — нужное подчеркнуть) агентом.

К слову, практику показательных процессов нынешний режим отточил еще на «деле ЮКОСа» и блестяще развил в случае с Pussy Riot, хотя Бастрыкину с Чайкой, не говоря уже о судье Сыровой, еще очень далеко до пассионарности Андрея Януарьевича Вышинского. Но были бы процессы, а звезды обвинения непременно найдутся. В конце концов, их можно воспитывать прямо в недрах телеканалов — человеческого материала для такой работы в любом затравленном обществе, увы, хватает.

В общем, все идет к тому, что через «дцать» лет, во время очередной от-тепели после очередной рукотворной геополитической катастрофы, какое-ни-будь новое, уже нормальное НТВ пока-жет нашим потомкам фильм «Анатомия доноса». Про то, как в начале второго десятилетия ХХI века мы достали из мо-гилы и привлекли к управлению страной дух Сталина и что из этого получилось. Если будет кому по-казывать.

Семен НОВОПРУДСКИЙ

Анатомия доносаЛюдям больше не дадут быть

пассивными наблюдателями борьбы

власти с оппозицией — их замажут

участием в этой борьбе

12 «Новая газета» понедельник.

№120 22. 10. 2012

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

мнения «В

ряде случаев у нас были партнерские со-глашения, в этом нет ничего плохого, это политические договоренности. Надо их исполнять. Я понимаю, конечно, что сейчас будет хорошее настроение, но надо все по-честному сделать, как договаривались. Это все надо учесть, а иначе в следующий раз, когда выборы будут, договариваться будет сложнее». Это слова премьер-министра и

лидера партии «Единая Россия» Дмитрия Медведева, сказанные им после выборов 14 октября. По сути дела, одно из первых лиц государства публично признает то обстоятельство, что, например, снятие кандидатами в губер-наторы от «Яблока» и ЛДПР на выборах в Брянской области и кандидатом от «Патриотов России» на выборах в Рязанской области своих кандидатур в пользу ставленников ЕР явилось результатом подковерных договореннос-тей. Факт «договорных матчей» подтвердил и секретарь генсовета «Единой России» Сергей Неверов. И тоже публично. Больше того, руководство партии заявило о необходимости трудоустроить внутри «вертикали» представителей других партий, сыгравших в пользу «Единой России». С оказанной услуги надо «откатить» — это честное поведение по новым, теперь уже публично заявленным «понятиям».

Конечно, договоренности понятийного характера ра-ботали и работают в поли-тике, и не только у нас. Это не новость. (Вспомним хотя бы прошлогоднюю «роки-ровку».) Новость в том, что перевод тайных сговоров в публичное поле — это при-знание этической допус-тимости подобного рода поведения в политике. То есть участники сделок не сомневаются, что обнародо-вание такой информации — причем с элементами плохо сдерживаемой радости, бахвальства и демонстрации почти мафиозной «чести» — ни-чуть не смутит ничему не удивляющегося избирателя. Правда, это может усугубить политический абсентеизм, то есть отказ от участия в выборах все большего числа избирателей, а значит, повлечет за собой снижение градуса легитимности власти. Но кого это волнует?

Россия — страна ручного управления, а не институтов. Россия — страна понятийных договоренностей, а не закона. (Да и закон нередко становится плодом лоббистского политико-экономического торга или указаний перво-го лица, а не общественной необходимости.) Россия — страна договорных матчей в футболе и распилов, заносов, откатов в бизнесе. В таком случае, почему электоральная политика должна чем-то отличаться от принципов, применяемых, например, в футбольном «эффективном менеджменте»? Пожалуй, только тем, что в политике принципы жизни по понятиям отныне декларируются открыто и с самых высоких трибун, а значит, становятся час-тью публичной политической культуры. Культуры политического отката, где предметом отката являются не деньги (или не всегда деньги) и не борзые щенки, а должности. Заодно дискредитируются и партии системной оппо-зиции — избиратель убеждается в их идеологической беспринципности.

Можно, конечно, в рамках модного ныне изучения западного опыта вспомнить, что коалиционные и иные договоренности существуют в стра-нах «хваленой» развитой демократии. Логика торговли и обмена голосами между депутатами даже имеет научное название — логроллинг («пере-катывание бревен») и подробно изучена в работах лауреата Нобелевской премии по экономике Джеймса Бьюкенена. Но такая степень показного бесстыдства («А чё такого?!»), да еще одобренного сверху, политической и экономической теории, пожалуй, неизвестна. Еще одна Нобелевская пре-мия за изучение русского электорального чуда ждет своего лауреата.

Андрей КОЛЕСНИКОВ, ведущий раздела «Мнения & Комментарии»

kolesnikov@novayagazeta.ru

прикладная политология

Выборы по понятиям

Виталий ПОРТНИКОВ

З адержание в Лондоне сына бывшего киргиз-ского президента Максима Бакиева, некогда практически в одиночку распоряжавшегося бизнесом своей маленькой республики, вновь напомнило о крахе империи Бакиевых, созда-вавшейся на фоне революционного энтузиазма и усталости киргизов от многолетнего правления Аскара Акаева. Когда размышляешь о трудной участи Максима Бакиева, ожидающего экстра-

диции в Соединенные Штаты и возможного многолетнего заключения, и о судьбе его отца Курманбека, живущего на попечении Александра Лукашенко, начинаешь задумы-ваться: почему же не все «семьи» на постсоветском про-странстве не счастливы одинаково? Почему у одних все получается, а другие коротают время в ссылке и тюрьмах?

Первый украинский президент Леонид Кравчук как-то сказал мне, что, находясь на высшем государственном посту, он стремился править так, чтобы после отставки иметь возможность прогуляться по Крещатику. Это, конечно же, анахроничный тип мышления. У большей части вождей и мысли нет ни об отставке, ни о том, что-бы после нее гулять по Крещатику, Тверской и прочим не окруженным заборами магистралям. Но это еще не означает, что все постсоветские президенты ведут себя одинаково. И различия состоят прежде всего в подходе к самому понятию «семья».

Кто-то, как Борис Ельцин, превратил «семью» в ядро широкого кланового объединения, участники которого

совместно отстаивали свои интересы. Об успешности такой конструкции свидетельствует путинская эпоха. Ельцина давно уже нет, но его ближайшие родственники и те, кто был непосредственно связан с бывшим прези-дентом, не могут пожаловаться на потерю накопленного, а некоторые значительно все умножили. Свои позиции в России фактически утратили лишь те, кто либо не нашел общего языка с «семьей» в последний ельцинский период, либо проиграл во внутренних конфликтах.

А у кого-то, как у Бакиева, «семья» — это значит семья. Дети, братья, прочие родственники. Чужой в этой семье может лишь работать на ее обогащение, рассчитывая на то, что ему перепадут крошки с барского стола. Такая модель существования, как правило, вызывает звериное раздражение всей остальной элиты и крах любвеобиль-ного «папы». Сейчас бакиевским путем идет украинский президент Виктор Янукович. Из лидера и презентанта большого донецкого клана и примкнувших к нему по-литиков и бизнесменов он постепенно превращается в классического отца семейства. Состояние его старшего сына растет как на дрожжах. И то, что украинским оли-

гархам из ближнего президентского круга все еще удается приумножать богатства, объясняется разве что ограни-ченными — пока — ресурсами родственников Виктора Федоровича.

Могут возразить, что защита интересов собственной семьи отнюдь не помеха долголетнему правлению. И в доказательство привести Александра Лукашенко, чей младшенький — Коля — давно уже стал важным атри-бутом диктатуры, а старшие сыновья активно участвуют в управлении государством и его собственностью. Но Лукашенко — как, впрочем, и центральноазиатские сюзерены, чей срок правления исчисляется десятиле-тиями, — пришел к власти тогда, когда никакой оли-гархической экономики и в природе не существовало. В результате Лукашенко стал первым, если не единс-твенным, белорусским олигархом, а предприниматели в Казахстане или Узбекистане получали возможности обогащаться с благословения Нурсултана Назарбаева и Ислама Каримова. Вот на этом-то этапе обогащения и возникают сыновья, дочери, зятья — словом, круг родственников. Но интересы этого круга охраняются незыблемым режимом, не предполагающим смены правителя. К тому же обогащение родственников в этом случае выглядит не столько главной целью, сколько инструментарием диктатуры.

В киргизском же или украинском случае мы присутс-твуем при любопытнейшем эксперименте — воцарении небольшой семьи над уже существующей олигархической махиной. Логика сохранности собственности диктует два варианта развития событий — либо расширение круга за-рабатывающих до ельцинских размеров, либо укрепление авторитаризма. Бакиев, а теперь и Янукович, идут по вто-рому пути просто потому, что руководят не Казахстаном или Россией и понимают, что денег и собственности прос-то не хватит на всех. Единственное, что трудно просчитать в таком случае, — реакцию элиты, привыкшей, что с ней делятся, и умеющей менять власть. Бакиеву не удалось стать Лукашенко, и пришлось поселиться у Лукашенко. Посмотрим, что удастся Януковичу.

Бакиеву не удалось стать

Лукашенко, и пришлось

поселиться у него

, ,

Семейные (драго)ценностиПочему у одних политиков все хорошо, а другие отправляются в тюрьмы и ссылки

,

,

предметом

политического

отката являются

не деньги,

а должности

пись

мо

из р

едак

ции

13 «Новая газета» понедельник.

№120 22. 10. 2012

Александр ЯНОВ*

Н аговорено о деле Pussy Riot, кажется, сверх всякой меры. А вот не покидает меня ощу-щение, что чего-то самого важного во всей этой разно-голосице нет. Но чего?

Мне всегда в таких слу-чаях приходила на помощь история. Первым, впрочем,

вспомнил о ней ученый диакон Кураев: «Не делайте из них Засулич».

И по всенародному звучанию, и по неоднозначности преступления, и по ошеломляющей разноголосице откликов, и по тому, насколько вопиюще наказание не соответствовало преступлению, случай Pussy Riot действительно напоминает ле-гендарное дело Веры Засулич.

Состояло это дело в том, что Засулич стреляла в петербургского градоначальни-ка Трепова — и присяжные признали ее НЕВИНОВНОЙ. «Преступница» — говорили о ней одни, «героиня» — говорили другие.

Засулич действительно преступила все законы, божеские и человеческие. И она действительно совершила акт «трогатель-ного самопожертвования», как описал ее поступок впоследствии председательство-вавший на суде А.Ф. Кони. Она вступилась за честь неизвестного ей арестанта, которо-го Трепов приказал ВЫСЕЧЬ РОЗГАМИ за то, что тот не снял перед ним шапку. Да,

подпустили бы ее близко к Трепову, она, возможно, дала бы ему публично пощечи-ну. Но знала, что не подпустят. Оставалось стрелять — несмотря на то что светило ей за этот выстрел по меньшей мере лет 20 ка-торги. Да, сказала она на суде, протестовала против полицейского произвола. И против системы, сделавшей этот произвол возмож-ным («против царя», уточнил впоследствии Кони). Но разве все это ее извиняло?

Преступница? Да. «Тургеневская де-вушка», какие, похоже, бывают только в России, готовая пожертвовать собой ради ЧЕСТИ другого? Да. Вот перед какой ди-леммой стояли присяжные.

Те присяжные оказались перед дилем-мой не только юридической (закон требовал одного, а справедливость другого), но и по-литической: правомерна ли система власти, неминуемо воспроизводящая такие дилем-мы? Другими словами, воспроизводящая произвол тысяч маленьких самодержцев на всех уровнях власти.

И, оправдав Засулич, они ответили на него громко и ясно: нет, не правомерна. Не хочет больше Россия мириться с про-изволом самодержавия! Такой вот грозный сигнал тревоги послали они власти. Да, страну можно изнасиловать, можно при-душить, но кончится это плохо, кончится катастрофой — и для власти, и для страны. Но разве не тот же сигнал послали власти Pussy Riot? Разве не это имели они в виду, моля Богородицу: «Прогони Путина!»? И разве не это подчеркнула в своем пос-леднем слове Мария Алехина: «Говоря о Путине, мы говорили о СИСТЕМЕ, ко-торую он создал»?

И, представьте себе, сигнал присяж-ных по делу Засулич был тогда услышан. С обычным, конечно, для российской власти опозданием, но услышан. Словно глаза вдруг открылись у царя-освободителя, успевшего запятнать свое долгое царство-вание многими и многими актами насилия и произвола. На этот раз, однако, выбор между генералами и либералами он сделал правильный — в пользу «честной идейной борьбы». В пользу, иначе говоря, демонтажа самодержавия, единственно способного тотчас выбить почву из-под ног террорис-тов. Увы, на этот раз опоздание оказалось роковым.

Вот как это было. Утром 1 марта 1881 года Александр II подписал конституци-онный проект, представленный ему ли-беральным правительством М.Т. Лорис-Меликова. Подписал, полностью отдавая себе отчет в том, что делает.

Другое дело, что у террористов, взо-рвавших тем же вечером его экипаж, не было никакой возможности знать, что они потеряли в этот день могущественного со-юзника, а Россия — последнюю надежду избежать катастрофы. Я не знаю во всемир-ной истории другого такого трагического недоразумения. Во всяком случае, такого, что обошлось бы великой стране в целое столетие беды, разорения и ужаса, вклю-чая ГУЛАГ.

Еще товарищ Сталин учил, что все ис-торические аналогии хромают. Но все-таки, все-таки прав ведь ученый диакон: нача-лось-то все и впрямь с ошеломительного вердикта присяжных по делу «капитанской дочки», с сигнала тревоги, который они послали власти. Они не молили Богородицу «прогнать царя», но они единодушно про-голосовали против архаической системы, чреватой произволом. Сигнал, однако, был тот же, что и у наивной мольбы Pussy Riot: не хочет больше Россия самодержавия.

И они, те присяжные, угадали: не хотела. Чтобы сохранить самодержавие (на современном жаргоне — «ручное управление»), пришлось наследникам Александра II превратить страну в «без-воздушную гробницу». Так ли уж неле-по в этом случае спросить: а что если и Pussy Riot угадали? Я не уверен, что та же Мария Алехина, когда говорила в своем последнем слове о «системе, созданной Путиным», когда-либо слышала о деле Засулич и тем более о выборе, перед ко-торым поставил самодержавие вердикт присяжных по этому делу. Но она ведь поставила «систему, созданную Путиным», перед тем же выбором.

Полная версия статьи — на сайте «Новой»

& комментарии

В ыход из политического кризиса обычно связан с таким понятием, как «ответственность элиты». Не в том смыс-ле, конечно, что элита в странах, преодолевавших кризис, была шибко ответственна и гражданственно настроена. Наоборот, она, как в сегодняшней России, частенько ока-зывалась трусовата и корыстна. Частенько меняла абстрак-тные идеалы на конкретные блага, которые предлагала ей власть. Однако в конечном счете элите приходилось так или иначе вертеться и искать возможности выхода из труд-

ной ситуации. Приходилось искать компромиссы, чем-то жертвовать.Представители элиты тех стран, которые преодолели кри-

зис, как правило, понимали, что, не преодолев его, они потеряют все. Собственность, статус, будущее для своих детей, а возмож-но, и жизнь. На этот счет есть огромное число примеров из стран, которые сложный поли-тический кризис умудрились довести до настоящей рево-люции.

Французский король Луи Филипп молодость провел в эмиграции, где зарабатывал на жизнь преподаванием мате-матики. И это был еще неплохой вариант, поскольку его папа, гер-цог Орлеанский, кончил жизнь на гильотине.

Похожим образом складыва-лась жизнь русской элиты после 1917 года. Михаил Булгаков в «Беге» все хорошо показал. Редким примером предусмотрительности стали Дмитрий Мережковский и Зинаида Гиппиус, которые, приехав в Париж, просто взяли ключ и открыли дверь собственной квартиры.

Представители германской элиты, не сумевшие поставить прегра-ду на пути нацизма, часто кончали жизнь в концлагерях. И наверное, думали перед смертью о том, насколько несущественным оказалось в свете подобной эволюции страны политическое противостояние времен Веймарской республики.

Словом, представителям власти и оппозиции лучше быть сговор-чивыми. Лучше идти друг другу навстречу и не допускать того, чтобы за них принципиальные вопросы будущего страны решала улица.

Увы, наша сегодняшняя элита пока признаков сговорчивости не демонстрирует. Почему?

Возможно, она близорука и полагает, что уж ее-то катастрофа ни-когда не коснется. Однако, скорее всего, дело обстоит прямо проти-воположным образом. Элита хорошо понимает, что и впрямь катас-трофа ее не коснется, а потому на всякие устаревшие исторические примеры можно не обращать внимания.

В эпоху глобализации элита почти ничем не привязана к своей стране, хотя ее и пытаются сейчас «национализировать». Капиталы легко переводятся за рубеж. Столь же легко приобретается недви-жимость в любой точке мира. И для того, чтобы убраться из стра-ны, погруженной в кризис, не надо бежать за последним пароходом в Стамбул. Достаточно сесть на самолет, который с комфортом доста-вит беглеца в избранную им страну, виза которой припасена заранее.

Причем касается это не только олигархов. Вопрос лишь в мас-штабе. Миллиардер купит за рубежом дворец, яхту и футбольный клуб, а бизнесмен средней руки ограничится квартирой и банков-ским счетом, позволяющим безбедно прожить старость и дать образование детям. Даже толковый профессор способен осесть за рубежом, если придет к выводу, что в родной стране нет никаких перспектив.

Характерно, что представителям правящего режима готовить-ся к эмиграции даже проще, чем представителям оппозиции или людям аполитичным. Коррумпированная власть богата. Она может одновременно произносить патриотические речи и переводить деньги в банки стран, являющихся наиболее вероятными военными противниками. Такие разные люди, как Борис Березовский и Юрий Лужков, немало поработавшие в свое время над укреплением пу-тинского режима, но потом по определенной причине не вписавши-еся в поворот, сегодня вполне благоденствуют на Западе. Трудно усомниться в том, что представители всех ветвей власти сумеют в кратчайшие сроки перебраться в Англию или Австрию, если вдруг сочтут, что здесь запахло жареным.

А наедине с кризисом в любом случае останутся простые люди из глубинки. Те, кто сегодня является опорой путинского режима. Те, кто радуется стабильности и полагает, будто этот режим работает именно на них.

в фокусе

От Веры Засулич к Pussy Riot

* Автор — научный руководитель Центра исследований модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге

Последний пароход в Стамбул

,

,

наедине

с кризисом

в любом случае

останутся

простые люди

из глубинки

*Автор — историк

Правомерна ли система власти, воспроизводящая произвол тысяч маленьких самодержцев?

пришлось

наследникам

Александра II

превратить страну

в «безвоздушную

гробницу»

,

,

Дмитрий ТРАВИН*

вид сбоку

14 «Новая газета» понедельник.

№120 22. 10. 2012

«золотые кренделя»

«А нтикоррупцион-ная» комиссия, задав тренд досудебному лишению депутатов мандата, развязала войну компроматов.

Но по-настоящему впечатляет не меж-фракционный размах борьбы, а партия власти, которая в битве с оппозицией, как в шахматах, жертвует пешками ради обострения игры. В минувший четверг заседание думской комиссии по кон-тролю за доходами депутатов впервые после «дела Гудкова» проходило в откры-том режиме. Глава комиссии Владимир Васильев повторял как мантру: все гласно, четко и справедливо, а речи о двойной морали быть не может. Реабилитация двух депутатов от ЛДПР (Юрия Напсо, Сергея Фургала) и четырех от «Единой России» (Гаджимета Сафаралиева, Айрата Хайруллина, Владимира Плигина, Григория Аникеева) не вызвала ни у кого удивления, интрига до последнего сохра-нялась вокруг лишь одного представителя партии власти — Алексея Кнышова.

Депутат — один из трех фигурантов «списка Миронова», в отношении кото-рых комиссия в конце сентября решила начать проверку. После того как за не-сколько дней до заседания Следственный комитет заявил, что располагает доку-ментами, доказывающими незаконное участие Кнышова в предприниматель-ской деятельности, стало очевидно, что безызвестному депутату отведена роль «консервы». Так на языке зэков называют человека, которого беглецы берут с собой, чтобы съесть его в дороге.

Шаткое положение «золотого кренделя» подчеркнул и формат мероприятия. До сих пор Васильев объяснял закрытый для прес-сы режим нежеланием депутатов разгла-шать свои персональные данные. Впрочем, присутствие в зале заседания журналистам не слишком помогло. Ознакомиться с ма-

териалами они не смогли, равно как и член комиссии коммунист Владимир Поздняков, которому Васильев предложил полистать папку с документами Хайруллина, не от-ходя от кассы. «Мы перенесем голосова-ние по нему на конец заседания, а вы пока спокойно почитаете», — сказал он, вызвав смешки в зале. Остальные члены комиссии выступили «против затягивания процесса», мол, неудобно приглашать занятого челове-ка в четвертый раз на ковер. В итоге решено был закрыть дело Хайруллина «в связи с отсутствием оснований».

Депутата Кнышова оставили «на де-серт», его дело рассматривалось последним. Напряжение в зале достигло своего пика, обвиняемый ерзал на стуле. «Из поступив-ших к нам документов следует, что депутат до 30 августа текущего года значился ис-полнительным директором словацкой ком-пании Inbester s.r.o. Оснований не верить документам у нас нет», — заявил представи-тель СКР Анатолий Васильев, отметив, что проверка еще не закончена. Подлинность выписки из Минюста Словакии, которую каждый желающий может получить на офи-циальном сайте, Кнышов тут же поставил под сомнение. По словам единоросса, он еще перед выборами в Госдуму передал свои акции в доверительное управление. «Я ни

разу не подписывал ни одной бумаги, не принимал участия в управлении компани-ей и не получал никаких дивидендов», — сказал он, сославшись на трудности пере-вода со словацкого языка. Представитель СКР, выслушав речь Кнышова, поспешил взять свои слова обратно: «Учитывая объ-яснения депутата, я не возьму на себя сме-лость сказать, что документы, которыми мы располагаем, — истина в последней

инстанции». Финальный аккорд в импро-визированной драме исполнил Васильев, который поставил на обсуждение вопрос о том, чтобы лишить Кнышова мандата уже на следующем пленарном заседании. Без суда и следствия. Но члены комиссии единогласно проголосовали за продолже-ние проверки.

После заседания Кнышов категорично заявил журналистам, что ничего в свою

Между имуществом и Родиной — он сделал

правильный выборВ досудебном порядке лишился мандата

единоросс Кнышов. Правда, сдал его сам

Заседание комиссии Васильева напоминает импровизиро-ванный театр, актеры которого небрежно перебрасываются сведениями из деклараций депутатов, путают миллионные доходы с миллиардными, знакомятся с объяснительными записками прямо по ходу заседания. Фигуранты же дел, уса-женные в один ряд, посмеиваются, недоуменно закатывают глаза, а после оглашения оправдательного приговора свора-чивают папки и спешно покидают зал. Кажется, это первая публичная порка в стенах Думы, в ходе которой единороссу приходится краснеть и отчитываться перед однопартийцами.

ПРОВЕРКА

ДЕКЛАРАЦИЙ

С того момента, как «Новая газета» и депутат-спра-ведливоросс Дмитрий Гудков начали исследо-вать бизнес депутатов от фракции «Единая Россия»,

проверяя соблюдение Федерального за-кона «О статусе депутата Госдумы и члена Совета Федерации» на предмет пред-принимательской деятельности, прошло порядка двух с половиной месяцев. За это время была изучена треть членов правя-щей партии (см. справку).

Однако, несмотря на многочисленные публикации и официальные заявления, уполномоченные лица вели себя стран-но — не как в случае с изгнанным из Думы Геннадием Гудковым: СКР не торопился приступать к доследственной проверке, молчала и Генеральная прокуратура. Хотя, по большому счету, для прояснения ситуации не нужно прикладывать особых усилий — у многих бизнес не в офшорах, а под боком, в России.

Ситуация чуть изменилась на прошлой неделе. СКР отчитался о проделанной работе: в ходе проверки были выявлены нарушения в деятельности единоросса Алексея Кнышова. Материалы на этот счет были переданы в Госдуму.

Казус КнышоваАлексей Кнышов стал объектом об-

щественного внимания в конце сентября, когда Дмитрий Гудков отыскал в Словакии многопрофильную фирму Inbister s.r.o. Согласно учредительным документам, компания была зарегистрирована в мае 2010 года двумя гражданами России — Алексеем Кнышовым и Владимиром Кирсановым, членом Общественной палаты Ростовской области, от которой в Госдуму и был выбран Кнышов. Спустя три месяца после регистрации Кнышов и

Кирсанов вошли в правление Inbister s.r.o. По словам представителя СКР, компания была создана «для инвестиций в строи-тельство объекта недвижимости, работы по которому ведутся второй год». Также сообщено, что следствие нашло в персо-нальных данных учредителей сведения об их жилых площадях в Братиславе, что может свидетельствовать о наличии у экс-депутата вида на жительство.

Но словацкими активами единоросс, видимо, не ограничился. По данным ком-мерческого регистра Франции, некий Кнышов Алексей Владимирович является руководителем трастового фонда BEAU RIVAGE (занимается доверительным уп-равлением объектами недвижимости), чей юридический адрес совпадает с адресом фешенебельного отеля на побережье Франции «Роял Ривьера».

Однако хочется верить, что од-ним Кнышовым история все-таки не закончится — в конце концов, чем он хуже других депутатов… Мы продолжаем публиковать список «золотых кренделей» Госдумы.

Либерал-демократыИгорь Ананских,

депутат от фракции ЛДПР и председатель Комитета Госдумы по физической культуре и спорту, до из-брания в парламент слыл весьма успешным ком-мерсантом. Возглавив в

1996 году фирму «Руан», занимавшуюся изготовлением и размещением наружной рекламы, к середине нулевых он превра-тил ее в бизнес-империю. В нее входили связанные друг с другом компании, ока-зывающие весь спектр услуг: от произ-водства рекламы до ее размещения в ряде регионов России.

Сегодня Ананских, по данным ЕГРЮЛ, принадлежат значительные доли и паке-ты акций в 23 коммерческих структурах: в основном это рекламные агентства, связанные с ЗАО «Корпорация «Руан», а также предприятия, ориентированные на добычу полезных ископаемых (ООО «Добывающая компания «Семиручье»),

строительство (ООО «ГостСтрой Северо-Запад»), торговую (ООО «Торговый дом «Семь Ручьев») и кредитную (ООО «Ломбард «Вендум») деятельность.

С избранием в Госдуму бизнесмен юри-дически прекратил осуществление предпри-нимательской деятельности, а управление компаниями (в том числе «Корпорацией «Руан») передал своему младшему дело-вому партнеру и родному брату Вячеславу Ананских. Однако случилось это, по дан-ным ЕГРЮЛ, лишь в конце декабря 2011 года — то есть после вступления Ананских в должность депутата,. Влиял ли на кадровые вопросы в своих компаниях г-н Ананских или «руку поднимало» его доверенное лицо — вопрос, на который хотелось бы получить ответ от Госдумы и СКР.

Ч л е н К о м и т е т а Госдумы по бюджету и на-логам и один из богатей-ших либерал-демократов Сергей Вайнштейн за предыдущий год задекла-рировал 79,9 млн рублей, что значительно уступает

его показателям за 2010 год — 260 млн (данные из предвыборной декларации за 2010 год). Избираясь на пост депутата, г-н Вайнштейн указывал как источник своего дохода дивиденды от 100-процентного пакета Nortoholme Investments Limited (Британские Виргинские острова), а также от акций в ЗАО «Евразийская строительная компания» и долей в ООО «Управляющая компания «Промышленные инвестиции». Но, уже будучи депутатом, Вайнштейн, по данным ЕГРЮЛ, в январе 2012 года передал долю в «Промышленных инвести-

Обнаружены следы бизПойдут ли вслед за депутатом Кнышовым другие «золотые кренделя»

К настоящему моменту мы внима-тельно изучили деятельность 28 депута-тов, владеющих долями в коммерческих компаниях, из них в период исполне-ния полномочий депутата в органы уп-равления, предположительно, помимо Кнышова входил Илья Костунов (ООО «Консалтинг Менеджмент Стратегия»,

должность — генеральный дирек-тор). По факту публикаций в СМИ Комиссией Госдумы по контролю за доходами депутатов были опрошены 19 членов нижней палаты парламента, в отношении 16 приняты решения о прекращении разбирательств, в отно-шении двоих — Елены Николаевой и Ильи Костунова — проверки продол-жаются.

СПРАВКА «НОВОЙ»

15 «Новая газета» понедельник.

№120 22. 10. 2012

О притязаниях Владимира Алек-сеевича на землю в элитном районе Северной столицы и его мечтах «возвратить и восста-новить свое родовое имение» «Новая» рассказала в № 110 от 28 сентября 2012 года в публи-кации «Стыд и совесть Госдумы». Однако городская комиссия по землепользованию и застройке заподозрила, что операции с недвижимостью главный блюсти-тель депутатской этики затевает совсем в других целях.

Н апомним, в 2009 году Смольный выставил на тор-ги, а Пехтин купил нежилое строение в курортной зоне Петербурга. То самое, что сейчас называет своим —

«старым», «обгоревшим», «разрушен-ным на 80%» — «родовым гнездом». После приобретения Пехтиным «гнез-до» преобразилось до неузнаваемости, несмотря на то что, по закону, нежилое строение не могло превратиться в жилое без изменения статуса.

В том же 2009 году Пехтин получил и право аренды на 49 лет прилегающего к дому участка (1967 кв. м), а затем и вовсе его выкупил. К 2011 году Владимир Алексеевич приобрел здесь еще несколь-ко смежных земельных наделов (общей площадью 11 845 кв. м). Все участки можно использовать под индивидуаль-ную жилищную застройку (ИЖС). Кроме одного — того, на котором находится «нежилое строение», он предназначен лишь для автостоянок и гаражей. В авгус-те 2012 года Пехтин задумал изменить назначение земли — «под ИЖС», а зда-ние — перевести в «жилое». Обратился с заявкой в администрацию.

Тут и выяснилось, что ни менять статус строения и участка сегодня, ни продавать их раньше было нельзя. Поскольку еще в 2005 году городские власти утвердили Генплан развития Петербурга на 2012—2015 годы. А в нем предусмотрели стро-ительство новой важной трассы М-7, которая должна пройти как раз через нынешние владения депутата.

Кадастровая стоимость этих земель — 70 миллионов 894 тысячи 719 рублей. Но если изменить статус одного участка (1967 кв. м) и объединить все наделы

(чем депутат Пехтин и озаботился ми-нувшим летом), то, по оценкам экспертов, стоимость площадей в элитном районе возрастет в 7—10 раз. То же самое с «до-мом предков»: если переоформить его в «жилой», он станет дороже. Изымать у собственника землю для госнужд и вы-купать постройки город должен по ры-ночным ценам. А это — приличная трата для бюджета.

Тем не менее 24 сентября немно-гочисленные участники общественных слушаний (около 50 человек) планы главного этика Госдумы одобрили. Но их решение имеет рекомендательный характер.

А 18 октября тот же вопрос рассмот-рела городская комиссия по землеполь-зованию и застройке (кроме экспертов в нее входят петербургские депутаты и чиновники). К общей неожиданности, в зал не пустили ни самого заявителя, ни его представителей. У членов комиссии почти не возникло разногласий. Пехтину отказали большинством голосов: про-тив — 12 человек, за — 1. Выводы: «Участок расположен в зоне строитель-ства будущей магистрали М-7, исполь-зовать ее можно только по назначению, ни о каком жилищном строительстве не может идти речь».

— Насколько мне известно из нефор-мального общения с членами комиссии, специалисты профильных комитетов ад-министрации просто подсчитали сумму возможной компенсации Пехтину за дом и землю, — рассказал «Новой» руково-дитель петербургского центра экспертиз ЭКОМ Александр Карпов. — Знаю, что также обсуждалась возможность вне-сения изменений в Генплан: перепро-ектировать трассу так, чтобы не трогать «родовое гнездо» депутата. Но оба варианта сочли для города непосильно дорогими.

Точку в пехтинской истории поставит городской Комитет по градостроительс-тву и архитектуре (КГА) не позднее, чем через две недели. Но это, по мнению экс-пертов, уже не более чем формальность: председатель КГА Юлия Киселева — член комиссии по землепользованию и застройке — 18 октября голосовала против.

Нина ПЕТЛЯНОВА, соб. корр. «Новой», Санкт-ПетербургФото Михаила МАСЛЕННИКОВА

Пролетел над родовым гнездомПредседателю комиссии Госдумы

по этике, видному единороссу Владимиру

Пехтину, не дали «угнездиться» в Петербурге

Родовое имение: до и после

защиту предпринимать не станет. «Я аб-солютно нормальный и внятный человек. Во мне офицерских качеств больше, чем политических и бизнесовых. Я понимаю, когда мне говорят: мы тебя не хотим. Смысла устраивать цирк не было», — воз-мущался он.

Уже на следующий день Кнышов со-общил о добровольной сдаче мандата, а словацкая генпрокуратура, ответив на со-

ответствующий запрос своих российских коллег, подтвердила причастность парла-ментария к бизнесу. Сам депутат настаивает на своей невиновности. Вот только пред-ставить соответствующие оправдательные документы он не может.

Диана ХАЧАТРЯН

циях» своему отцу Евгению Вайнштейну. Сегодня Вайнштейн является учредителем в пяти коммерческих предприятиях — ООО «ИнфоСервис», ООО «Совместное пред-приятие «Отель», ООО «Ренессанс», ООО «Медресурс» и ООО «Медицинский центр «Лотос». Доля депутата в последнем обще-стве изменилась в июне текущего года.

Отдельно отметим, что у Nortoholme Investments Limited, которой принадлежит сеть отелей на территории Британских Виргинских островов, есть активы и в России — по данным ЕГРЮЛ, офшору из BVI принадлежит 50% долей в ООО «Лизинг Индустрия» (другие 50% — у Consolidated Property Ventures Limited с острова Мэн) и 51% долей в ООО «АгроСтрой» (остальные 49% — у кипр-ской Monmouth Enterprises Limited).

Следует отметить: г-н Вайнштейн ока-зался единственным представителем ЛДПР, воздержавшимся от голосования при принятии фракцией решения о лишении Геннадия Гудкова мандата.

ЕдинороссыЕдиноросс Умахан

Умаханов, возглавля-ющий в Госдуме Комитет по делам Содружества Независимых Государств и связям с соотечественника-ми, задекларировал доход за прошлый год в размере

7 млн рублей. По данным ЕГРЮЛ, он явля-ется учредителем в ООО «АДИ-Инвест», ЗАО «Жуковка» и ООО «Русские просто-ры». В последнем обществе, учрежденном в июне 2011 года и специализирующемся на управлении недвижимостью (преимущест-венно — в Москве и Московской области),

в апреле 2012 года генеральным дирек-тором была назначена Ольга Филиппова. Голосовал ли за это кадровое изменение депутат — вопрос, который мы также ад-ресуем комиссии Госдумы по контролю за доходами депутатов и СКР.

Александр Кретов, член фракции «Единая Россия» и Комитета Госдумы по гражданско-му, уголовному, арбит-ражному и процессуаль-ному законодательству, — еще один экс-бизнес-мен, который мог осуществлять предприни-мательскую деятельность в период испол-нения полномочий депутата. По данным ЕГРЮЛ, ему принадлежат доли в предпри-ятиях ООО «Кубань-Вино», ООО «Центр пищевой индустрии — Ариант Плюс», ООО ТД «Центр пищевой индустрии Ариант» и ООО «Ариант-Аква», ООО «Центр пищевой индустрии», ООО «Энергия». В двух последних в конце декабря прошлого года произошли существенные изменения: в «Центре пищевой индустрии» решени-ем учредительного собрания гендирек-тором была назначена Татьяна Ежова, а в «Энергии» поменялась доля Кретова. Впрочем, вел депутат или нет предприни-мательскую деятельность, еще предстоит выяснить, хотя уже сегодня можно конс-татировать: его материальное положение не пострадало — напротив, в сравнении с предвыборной декларацией за 2010 год, где сообщалось о доходах кандидата в раз-мере 32 млн рублей, заработок Кретова за 2011 год составил 107,9 млн рублей.

Андрей СУХОТИН

нес-активности

Алексей Кнышов

ПОТЕРИ

16 «Новая газета» понедельник.

№120 22. 10. 2012

смотрите, кто

Д епутат грузинского парла-мента Георгий Таргамадзе, невнятные связи с которым легли в основу «тюремных» перспектив лидеров рос-сийской оппозиции, являет-

ся специалистом в области политтехноло-гий. Он имеет обширные связи в Америке и Европе, много лет тесно сотрудничал со многими международными неправительс-твенными фондами и грантодателями.

Сербия, Грузия, Украина, Киргизия, Молдавия, Белоруссия — страны, в которых за последние двенадцать лет он и его сорат-ники среди прочих советников консульти-ровали лидеров оппозиции. Смысл: смена власти путем ненасильственного гражданс-кого протеста — в тех странах, где правящие режимы не сменяются десятилетиями.

Модель ненасильственного перехода от авторитарной власти к демократии была разработана еще в 80-х годах прошлого века американским политологом Джином Шарпом. Шарп считается идейным отцом всех революций конца прошлого и нача-ла нынешнего столетия от Бирмы в 93-м до «арабских революций» последних лет. Теория Джина Шарпа подчеркнуто построена на ненасильственных методах действий.

В основе этой теории: воспитание новой контрэлиты среди молодых поли-тиков и активной молодежи; поддержка неправительственных организаций с активной гражданской позицией; требо-вание прозрачности выборов, а также экономических и политических реформ, которые выражаются путем гражданского протеста, что в идеале должно привести к ненасильственной смене власти. Опасность эти технологии представляют для заце-ментированного круга правящей элиты, которая со временем теряет способность реформировать государство.

О результативности «цветных револю-ций» можно спорить, но факт: по два цикла ненасильственных переходов власти уже состоялись в Украине и Грузии, причем власть переходила к конкурирующим (и продолжающим конкуренцию) полити-ческим силам. Правящая элита устояла в Молдавии, но только потому, что пошла на определенные уступки оппозиции. В Белоруссии же власть устояла, чрезвычай-но жестоко подавив протест.

Коротко эту теорию можно сформули-ровать так: микрофон, лозунги, площадь, народ. Воспринимать ее можно по-раз-ному. С одной стороны, как шанс нового развития для государства. С другой — как «метод дестабилизации и развала стра-ны». Российские власти, естественно, на-стаивают на втором варианте.

Подлинность видео-, а особенно ау-диозаписей переговоров Таргамадзе с лидерами российской оппозиции, далеко не очевидна. Для нас очень важно, что деятельность политтехнолога из Грузии не приводила в странах его пребывания к ка-ким-либо серьезным последствиям для него самого. Его не объявляли персоной нон гра-та ни в Украине, ни даже в Белоруссии.

И только в России сам факт сопри-косновения политической оппозиции с этим, далеко не самым крупным деятелем «мировой закулисы» использован для уголовного преследования лидеров про-теста. Очевидно, что содержательная часть общения представителей левого фронта с Таргамадзе (даже та, что озвучена на НТВ) не выходит за рамки анекдотичного трепа. А значит, скорее всего, будет использована с помощью подручных средств (ТВ, следс-твенного и судебного аппаратов) лишь для возбуждения патриотического воображе-ния населения.

К слову, этот вброс скандальной виде-озаписи ударил не только по российским оппозиционерам, но и по репутации самого Таргамадзе. По некоторым данным, амери-канские грантодатели окончательно отказа-лись продолжать с ним сотрудничество.

Ирина ГОРДИЕНКО

Гиви Таргамадзе: провокатор или политтехнолог?

Когда события стали выходить из-под контро-ля, грузинские советники фактически оказались заложниками

Д ля мониторинга за процес-сом парламентских выбо-ров в Киргизию в середине

февраля в составе Миссии международных наблюдателей прибыли и представители Грузии. Но основная группа из Грузии при-была уже после первого тура выборов, ког-да ситуация в Киргизии стала накаляться. Делегация приземлилась на юге — в Оше, на который и сделали ставку оппозици-онеры. Эту неофициальную делегацию возглавлял Гиви Таргамадзе.

Я тогда освещала события в Оше и помню грузинских депутатов, прини-

мавших участие в Курултае (Народном собрании), на котором оппозиция офор-мила ультиматум к тогдашнему прези-денту Аскару Акаеву. К этому моменту по всей стране шли бессрочные митин-ги против фальсификации выборов. Оппозиционеры заняли здания адми-нистраций во всех крупных городах юга, власти закрыли аэропорт, перекрыли единственную трассу, соединявшую юг с остальной частью страны.

«Революция происходит, когда между властями и народом появляется сильный разрыв и в таких условиях диалог прос-то невозможен, — прокомментировал тогда Таргамадзе происходившие собы-тия. — Поэтому народ вынужден идти на такие шаги. Мы это уже видели в разных странах».

Один из тогдашних оппозиционеров, принимавший участие в событиях на юге

Киргизии в 2005 году, рассказал «Новой га-зете»: «Грузины нас тогда консультировали. Как грамотно выдвинуть свои требования власти, какие акции проводить, как избе-жать провокаций. Но у нас есть поговорка «Эль (народ. — И. Г.) — это сель». Иными словами, когда люди почуяли безнаказан-ность, их уже было не остановить. Да и мы сами тогда порядком растерялись. Я знаю, что Таргамадзе консультировал оппози-цию и в Молдавии, но, например, когда молдавские власти под нажимом народа изменили свою позицию, там уже ника-ких акций не было, конфликт разрешился мирным путем. В итоге в Молдове сформи-ровалась новая власть. А там, в Оше, когда события стали выходить из-под контроля, наши грузинские коллеги пережили очень неприятные дни, фактически ощущая себя заложниками».

Ирина ГОРДИЕНКО

Ки

рги

зия,

200

5 го

д Подносчики «тюльпанов»

Наши корреспонденты наблюдали деятельность выездного политтехнолога в разное время, в разных странах и в разных ситуациях. Оценки — тоже разные…

Укр

аи

на, 2

010

год

«Военно-грузинский» десантНа последние прези-дентские выборы Гиви Таргамадзе привозил в Украину большой отряд наблюдателей-силови-ков и журналистов-силовиков

Т елевизионная картинка тех дней: аэропорт Донецка, морозный январский ве-

чер. Пассажиры чартерного рейса из Тбилиси, мужчины за тридцать, спортив-ной наружности, в одинаковых черных вязаных шапочках, покуривали группами и без энтузиазма давали интервью:

— Ну, это… Буду за выборами смотреть. До свидания, дорогой!

Иные вообще отворачивались от камер. Следующий чартер еще добавил гостей из Тбилиси, вдруг заинтересовавшихся внут-риполитической ситуацией в Украине.

Накануне первого тура штаб кан-дидата в президенты, премьер-ми-нистра Юлии Тимошенко, предложил Центризбиркому зарегистрировать в качестве официальных наблюдателей не-имоверное количество иностранцев, бо-лее 2000 человек. Причем все — граждане Грузии. ЦИК стал проверять документы и пришел к выводу: правилам соответс-твуют лишь 378 анкет. Мало того что никто из добровольцев прежде не работал в качестве наблюдателей на выборах, так еще и паспорта они получили одновре-менно, буквально накануне поездки, в декабре 2009 года. В общем, ЦИК отказал

в массовой аккредитации и обратился в СБУ, а суд подтвердил справедливость претензий Центризбиркома.

Но скандал разгорелся в полную силу, когда часть незарегистрированных на-блюдателей (некоторые уже с удостовере-ниями «Пресса», которые предпочитали показывать издали) все равно прибыла в Донецк, «столицу» кандидата от оппози-ции Виктора Януковича. Часть из них была задержана милицией. Отвечал за всех Гиви Таргамадзе, председатель парламентского комитета по вопросам безопасности и обороны, руководивший миссией: «Мы откликнулись на призыв действующего президента Виктора Ющенко — прибыть и защитить демократию».

Однако президент Ющенко не оправ-дал доверия батоно Гиви и весьма резко высказался относительно законности «десанта», отрицая свою причастность к приглашению: «Я сожалею, что Грузию и наш любимейший грузинский народ ис-пользуют для манипуляций в Украине».

Таргамадзе в ответ сделал вид, будто не понимает, в чем причина претензий: «Вызывает обиду недоверие местных влас-тей… Грузины часто ездят в Донецк и по своим делам. О статусе наблюдателей он больше не вспоминал.

Между тем в украинских СМИ поя-вились аудиофайлы и распечатки якобы имевших место в эти дни переговоров между Юлией Тимошенко и Михаилом Саакашвили.

«М. С.: Гиви там, на месте. Мы вам са-мых компетентных и боеспособных людей направляем, чтобы…

Ю. Т. (перебивая): Да, я это знаю и очень благодарна».

То, что речь идет именно о Таргамадзе и сотрудниках грузинских спецслужб, дейс-твительно боеспособных, подтверждал и киевским коллегам и редактор «Джорджиан Таймс» Малхаз Гулашвили, и Каха Кукава, лидер Консервативной партии Грузии.

В итоге к президенту Саакашвили об-ратились и Виктор Ющенко, и Виктор Янукович. Первый — по-дружески, вто-рой — ультимативно: «Недопустимо, чтобы какое-то государство вмешивалось в наши внутренние дела!»

На следующие сутки двери СИЗО от-крылись, и несколько чартеров из Донецка немедленно взяли курс на Тбилиси. Больше об инциденте не вспоминали, даже после победы Януковича…

Ольга МУСАФИРОВА,соб. корр. «Новой», Киев

В езде был, везде советовал, везде светился —

этакая звезда хоум-видео спецслужб. Изучаем персону,

вдруг оказавшуюся в центре общественного внимания

ИТА

Р-Т

АС

С

17 «Новая газета» понедельник.

№120 22. 10. 2012

Шесть лет назад КГБ обвинял Таргамадзе в подготовке взрывов в Минске, а сегодня он — желанный гость в Беларуси

П очему-то постсоветские спецслужбы, а также их спикеры и рупоры очень

любят к фамилии Таргамадзе прибав-лять зловещую, с их точки зрения, фра-зу «имеет опыт цветных революций». Впрочем, если судить по белорусскому полигону деятельности Гиви Таргамадзе, то этот грузинский парламентарий имеет разве что опыт телефонной болтовни и прочего балагурства.

В связи с Беларусью имя балагура Таргамадзе засветилось дважды. Первый раз — вместе с дохлой крысой в выступ-лении тогдашнего председателя КГБ Степана Сухоренко 16 марта 2006 года. За три дня до президентских выборов Сухоренко с экранов телевизоров пугал белорусов намеченными на день выбо-ров терактами и массовыми отравлени-ями минчан из-за дохлой крысы, запу-щенной оппозиционерами в систему городского водоснабжения.

О Таргамадзе Сухоренко говорил как об организаторе взрывов: «Идет подго-товка не к мирному протесту, как заяв-ляют организаторы так называемой «ре-волюции», а к хорошо спланированной силовой акции с подрывом взрывных устройств, поджогами, активным про-воцированием органов правопорядка на применение силы — с целью посе-ять хаос, неразбериху и на этой волне захватить власть… Так, по полученным нами данным, руководитель комитета по обороне и безопасности парламента Грузии некто Таргамадзе недавно в од-ной из конфиденциальных бесед заявил: «Это будет ночь длинных ножей, я от-вечаю за это дело в Беларуси. Пару раз шугану их, устрою маленькие взрывы, и никто не узнает, кто это сделал»…

…В настоящее время Таргамадзе в компании с лидером «Кмары» Георгием Бокерия и другими грузинскими «ре-волюционерами» пытается въехать в Республику Беларусь в качестве между-народного наблюдателя за выборами».

Кстати, двое грузинских депутатов, которые пытались въехать в Беларусь 16 марта 2006 года, но были депорти-рованы через два дня, рассказывали потом, что их допрашивали сотрудни-ки белорусских спецслужб — именно о взрывах, которые готовит в Минске Таргамадзе.

Затем фамилия грузинского балагура всплыла в эфире российского Первого канала 23 апреля 2006 года, в программе Михаила Леонтьева «Однако». Первый канал привычно воспроизводил за-писи телефонных переговоров. Гиви Таргамадзе разговаривал в том числе с некоей белоруской по имени Ирина — негодовал по поводу того, что кандидат в президенты Александр Милинкевич призвал людей расходиться с площади, и строил планы на акцию 26 апреля: «Почему это все застряло на полпути, знаете? Потому что на самом интерес-ном месте, когда все уже было практи-чески до конца… так сказать, натянуто. И когда, я уверен, оставалось два дня всего лишь, чтобы все закончить, вот наш Милинкевич вышел и сказал, что «расходитесь и выходите 26 апреля». Почему это случилось, я до сих пор не понимаю… Я скажу, что мы думаем. Мы думаем, например, что если у нас будет лидер… Он не лидер… Если у нас будет лидер, я, например, уверен абсолютно, что двадцать шестого мы можем опять же докончить до конца».

И после этого человек, которого белорусский КГБ объявлял организа-тором терактов и возможных взрывов в Минске, преспокойно приезжает в Беларусь? В страну, откуда даже журна-листов депортируют, если те слишком много с оппозицией общаются? В страну, где в аэропорту «разворачивают» евро-пейских парламентариев, где отказыва-ют в визе любому правозащитнику, хоть как-то выразившему свою позицию по поводу белорусской ситуации? Бросьте, так не бывает. Вернее, бывает, но лишь в одном случае: если этот «организатор взрывов» водит дружбу с белорусскими спецслужбами.

Кстати, 19 декабря 2010 года, когда белорусская власть всерьез готовилась подавлять протесты и ордеры на все наши аресты были выписаны и скреп-лены печатями, Гиви Таргамадзе спо-койно находился в Минске в качестве международного наблюдателя. И ни о какой революции не мечтал. Очевидно, у него были уже совершенно иные пла-ны на «белорусском фронте». Теперь мы знаем, какие именно. И не важно, чьи спецслужбы — белорусские или россий-ские — записывали или фабриковали ту запись разговора с Удальцовым. Но сам Таргамадзе наверняка был в курсе. «Улыбнитесь, вас снимают!»

Ирина ХАЛИП,соб. корр. «Новой», Минск

Бела

рус

ь, 2

006

год Улыбнитесь, вас снимают!

18 октября состоялся суд по избранию меры пресече-ния Константину Лебедеву, акти-в и с т у « Л е в о г о

фронта» и одному из героев «Анатомии протеста-2». Его обвиняют в приготов-лении к совершению тяжкого преступ-ления («Организация массовых беспо-рядков»), за которое Уголовный кодекс предусматривает от 4 до 10 лет лишения свободы.

Фамилия судьи знающему чело-веку говорила многое, если не все. Фигурантов «болотного дела» в ос-новном арестовывала именно она — Ирина Скуридина, в редких случаях — председатель Басманного суда Ольга Солопова.

Первым выступил главный «полити-ческий» следователь текущего момента Габдулин. Он ведет и «болотное дело», и теперь вот — «дело Анатомии». В на-грузку (или — для подстраховки).

По мнению следствия, у обвиняемого Лебедева имеются обширные связи в среде лидеров различных обществен-ных и правозащитных организаций на территории Российской Федерации и за ее пределами, а также — в органах государственной власти. И, оставаясь на свободе, Лебедев может их использо-вать, оказав давление на органы пред-варительного следствия или иным путем воспрепятствовать расследованию.

Пока Габдулин говорил, мама Константина, невысокая хрупкая жен-щина, сидевшая рядом со мной, беспре-рывно плакала.

«Учитывая, что Лебедев неоднократ-но выезжал за пределы Российской Федерации, имеет на руках загран-паспорт, не работает, по месту регис-трации не проживает, у следствия есть достаточно оснований полагать, что он может скрыться. Поскольку преступные действия Лебедева были пресечены на стадии приготовления, находясь на свободе, он может довести свой умысел на организацию массовых беспорядков до конца».

Судья Скуридина, не глядя в зал, уточнила: чем подтверждается причас-тность Лебедева?

— Показаниями свидетеля Малкова. Частично — показаниями самого Лебедева, подозреваемого Удальцова, который не отрицает факт поездки на

территорию Минска в конце июня 2012 года и общения с рядом лиц, среди кото-рых были лица грузинской националь-ности, — разъяснил Габдулин.

Самое интересное тут, кто такой — этот важнейший свидетель Малков. Это — руководитель программы «ЧП. Расследование» на НТВ. На суде он рассказал, что получил запись скрытой камерой, легшую в основу «Анатомии протеста-2», случайно: вышел из дома, и «незнакомое лицо грузинской наци-ональности» передало ему диск. На диске было два файла: видеозапись и (внимание!) отдельно — звуковая дорожка. То есть «звук» все-таки был наложен на «картинку» самими авто-рами телетриллера?

Судья Скуридина кивнула и зачитала ходатайство следователя. Поскольку оно полностью легло в основу решения суда, я его частично процитирую (извините за стиль, так уж написано): «…Планировали массовые беспорядки в различных реги-онах Российской Федерации осенью 2012 года, выезжали в разные города, где организовывали тренировочные лагеря. <…> Комментатором на видео были представлены трое из четверых как помощники Удальцова. В коммен-тарии указано, что зафиксировано в данном протоколе: разговор о создании тренировочных лагерей на территории России, также привлечение к участию профсоюзов, криминального мира, ука-зано, что революция должна начаться с захвата власти в Калининграде, ука-зано, что в Иркутской области имеется одна железная дорога, указывается о необходимости проведения митингов в кратчайшие сроки».

Никаких данных о том, что следс-твие провело какую-либо экспертизу для выяснения принадлежности голоса, для сравнения видеоизображения с фи-гурантами, для сравнения имеющейся аудиозаписи с артикуляцией подоз-реваемых (может, они о женщинах на самом деле говорили, а звук писался в ином месте) — не было. В итоге суд пос-читал доказательством и закадровый текст, написанный журналистами НТВ, и то, что было на отдельной звуковой дорожке, не понятно как оказавшейся в распоряжении телеканала.

Юлия ПОЛУХИНА

Суд тоже смотрел НТВЗакадровые комментарии телетриллера

«Анатомия протеста-2» включены в текст

судебного решения, на основании которого

арестован Константин Лебедев

P.S. Когда номер подписывался в печать, стало известно, что еще один подозреваемый по «делу Анатомии» — Леонид Развозжаев — был похищен неизвестными у здания управления Верховного комис-сара ООН по делам беженцев в Киеве.

Депутат Госдумы Илья Пономарев (Развозжаев — его официальный помощник) в своем блоге сообщил: Леонид «находился в Киеве на ле-гальных основаниях со среды, 17 октября. После того как в пятницу, 19 октября, он был объявлен в федеральный розыск СК РФ, Леонид решил обратиться в международные инстанции с просьбой предоставить ему политическое убежище. Развозжаев заполнил анкету и подал заявление на имя Верховного комиссара. Когда он вышел из здания управления по улице Лаврская, 16, сотрудники ведомства услышали крики о помощи, после этого никто Леонида не видел, и он не выходил на связь».

Российские власти на вечер субботы ничего не сообщили об аресте Развозжаева.

А В ЭТО ВРЕМЯ

Ph

oto

XP

ress

18 «Новая газета» понедельник.

№120 22. 10. 2012

опыт частного сопротивления

С а р а т о в е ц Н и к о л а й Вавилов не задает ри-торических вопросов. Николаю Ивановичу 85 лет, он строил этот мост и считает, что в ответе за

него. Инженер регулярно осматривает свое «больное» детище и пишет убеди-тельные обращения в инстанции. Ему никто за это не платит и не заставляет ла-зать на верхотуру. Государственные струк-туры, обязанные следить за состоянием инженерных сооружений, напротив, были бы рады, если бы Вавилов сидел дома и не беспокоил их своими письмами. А у него «душа болит», и всё тут.

Вижу ВолгуСаратовский мост очень хорош, если

смотреть издали, — не зря эффектный «горб» с решетчатыми фермами любят изоб-ражать на сувенирах для туристов. Главные пролеты, выгнутые, как кошачья спина, строители называют «птичками». Еще с берега слышно прерывистое уханье — хло-пает деформационный шов. Шов (проще говоря, разрез между пролетами) нужен, так как мост буквально дышит: ночью, когда становится холоднее, железобетон сжима-ется, днем — расширяется. Стальной лист, прикрывающий компенсатор сверху, усеян заплатками и заклепками, вздрагивает под каждым автомобилем. Это больше 50 тысяч ударов в сутки. Трескается не только сам лист, но и торцы железобетонных пролетов, к которым он прикреплен.

Для пешеходов отведен узкий тротуар. Чистенько, пыль сметена в аккуратные кучки, но не стоит расслабляться: асфальт впереди пересекает темная щель. Внутри видны все слои «тела» моста, далеко вни-зу, метрах в тридцати, блестят волжские волны. От этой блестящей ряби начинает мутить. Идем дальше, дальше — хуже: сле-дующая щель уже с полметра шириной, сверху лежат доски.

Под железобетонным брюхом протяну-ты деревянные мостки. Это так называемый «продольный ход», откуда можно оценить техническое состояние объекта. С земли мостки кажутся такими хлипкими, что нельзя представить, как там может пройти человек. Николай Иванович Вавилов ходит. Он осматривает свой мост основательно, часа по три. Еще часа два уходит на акро-батические упражнения и дорогу домой, итого полный рабочий день.

«Курс на железобетон!»Профессию Вавилов выбрал случайно:

после школы-десятилетки отправился из Кировской области в Ленинградский инс-титут инженеров путей сообщения, где го-товили специалистов для мостостроения. В Саратов приехал в 1958 году. «Вышли мы на бугорок, вот колышек, здесь будем строить. Ни одного моста через Волгу в Саратовской области не было», — вспо-минает Вавилов. Тогда и сейчас специа-листы считают самыми надежными мосты из металла. Но, как вспоминает Николай Иванович, партийные функционеры стро-го напоминали профессионалам: «Что сказал Никита Сергеевич? Курс на желе-зобетон!» Это был новый на тот момент материал. Партия считала его вечным.

Проектировщики (московский ин-ститут «Гипротрансмост») представили несколько вариантов. Выбран был самый красивый, но, как считает Вавилов, «са-мый худший: тросы загнали под асфальт». Эти тросы («предварительно напряжен-ная арматура»), говоря очень упрощенно, выполняют такую же роль, как нитка

в бусах: если порвется, бусины (пролеты) рассыплются.

Как полагается, мост призван был стать самым-самым: самым длинным в Европе (более 2800 метров) и самым тяже-лым (каждый центральный пролет весит 2,5 тысячи тонн).

На стройке сняли художественный фильм «Строится мост». Режиссером был Олег Ефремов, снимались Олег Даль, Михаил Козаков, Евгений Евстигнеев, Олег Табаков, Галина Волчек, Игорь Кваша, Нина Дорошина. Саратовские мостовики до сих пор вспоминают, как Людмила Гурченко позировала в купаль-нике на опоре.

Вавилов начал работу на стройке в должности старшего прораба, за семь лет дошел до заместителя главного инженера мостоотряда № 8. В 1987 году вышел на пен-сию. И пошел посмотреть на свой мост.

Старики-разбойникиНа «освидетельствование» Николай

Иванович берет, как он говорит, «молоток потяжелее», чтобы простукивать бетон (та-ким способом можно обнаружить потерю

плотности и прочности). Проржавевшие тросы видно невооруженным взглядом, а бетон кое-где так расслоился, что куски можно вынимать вручную. Изначально предполагалось, что гидроизоляция на мосту потребует замены через семь лет после сдачи объекта, но этого не сделано и через сорок семь. То есть вода просачива-ется внутрь конструкций, металлическая арматура «распухает» от ржавчины, и по балкам идут трещины.

«Я сразу сказал: не надо никуда пи-сать. Мост обязательно упадет. А он не успокаивается: ну как же, мы же его строили!» — говорит Анатолий Смоголь, во время строительства работавший стар-шим инженером технического отдела мостоотряда № 8.

У моста есть целая команда спасате-лей. Себя они называют «старики-разбой-ники»: Вавилов, Смоголь, заслуженный строитель РФ Татьяна Сиденко, почет-ный строитель РФ Олег Распоров, доктор технических наук Игорь Овчинников. В профессорском кабинете Овчинникова сегодня заседает «штаб».

Стол покрыт ровным слоем перепис-ки с инстанциями: обращались в област-

ные ведомства, к депутатам Госдумы, гу-бернаторам и президентам. «Благодарим за живой интерес», — отвечают ответс-твенные лица.

«Сохраните эти документы, — го-ворит Татьяна Сиденко. — Помните Саяно-Шушенскую ГЭС? Когда то же самое случится с саратовским мостом, по этому архиву будет легко понять, кто виноват».

Старик и мостИм вежливо отвечают: «Благодарим за живой интерес».

А ветераны-мостостроители настаивают: «Помните Саяно-Шушенскую ГЭС? Здесь может случиться то же самое»

Саратовские инженеры обратились к президенту с просьбой помочь в проведении срочного ремонта моста через Волгу. Как отмечено в открытом письме, почти за полвека существова-ния сооружение обветшало и рискует

обрушиться. Работы оцениваются в миллиарды рублей, область, в собст-венности которой находится мост, такие расходы не потянет. Владимир Путин еще на втором президентском сроке называл ремонт дорог и мостов

«проблемой, не требующей никакого отлагательства». «Разве можно бес-помощно взирать на разрушающиеся мостовые переходы?» — спрашивал он в послании Федеральному собранию 2007 года.

ПОД ТЕКСТ

С просьбой об экстренной помощи «больному» мосту саратовские ин-женеры обратились к президенту Владимиру Путину (они много лет писали в различные ведомства и получали вежливые отписки). Это обращение особенно ценно пото-му, что написано неангажирован-ными профессионалами. Они не пытаются таким способом сделать себе имя, они хотят «всего лишь» предотвратить техногенную катас-трофу. Такие катастрофы имеют особенность случаться вдруг, осо-бенно в России.

«Мы хотим предотвратить катастрофу»

Господин президент!Саратовский мост через Волгу в те-

чение 47 лет эксплуатируется в потреби-тельском режиме, уход за объектом сво-дится к уборке мусора, снега и мелкому ремонту. Сразу после постройки в 1965 году мост задохнулся от нагрузки, так как принял не только автотранспортные потоки между Саратовом и Энгельсом, но и транзит Сибирь — Центр. Аварийное состояние прогрессирует, многие специ-алисты считают этот мост одним из самых запущенных в России.

Еще в 1996 году ведущие отечествен-ные специалисты-мостовики оценили тех-ническое состояние моста и дали рекомен-дации о порядке и объемах работ, которые до сих пор не выполнены. Ухудшение состояния моста в течение пятнадцати лет отслеживают ветераны-мостовики. Написана история «болезни», подобная техническому докладу, составленному после аварии на Саяно-Шушенской ГЭС. Мы хотим предотвратить катастрофу, сходную по человеческим и экономичес-ким масштабам, в Саратовской области.

Мы считаем важными следующие вопросы:

Почему мост, являющийся федеральной собственностью на основании постановле-

19 «Новая газета» понедельник.

№120 22. 10. 2012

дневник депутата

Н а прошлой неделе губер-натор ответил на мой де-путатский запрос, где его призывали потребовать от «Газпрома» финансиро-вать возведение арены для

«Зенита», а не взваливать многомилли-ардный груз на питерский бюджет.

Ответ оказался, — как бы это помягче сказать, — не в тему.

Мне сообщили, что действую-щая стоимость госконтракта с ЗАО «Инжтрансстрой» на строительство стадиона — 22,5 млрд рублей (при этом 6,5 млрд рублей были заплачены пре-жнему генподрядчику, работавшему до 2008 года), а из городского бюджета уже выложено 14,5 миллиарда на строитель-ство. Что 1 сентября в Петербурге прохо-дило «выездное совещание», в котором участвовали премьер Дмитрий Медведев, министр спорта Виталий Мутко, глава «Газпрома» Алексей Миллер и пре-зидент «Зенита» Александр Дюков. И что в ходе этого совещания «вопрос о возможности софинансирования ОАО «Газпром» проекта по строительству стадиона не рассматривался и соответс-твующих предложений в правительство Санкт-Петербурга не поступало».

Конечно, не поступало — кто бы сом-невался?

«Газпром» уже не первый год исполня-ет старую песню о главном: «Мы платим в Петербурге так много налогов, что город обязан строить для нашего клуба стади-он». И правительство России, контроли-рующее 50,002% акций «Газпрома», ни разу не заикалось о необходимости оплачивать «недострой века» не за счет бюджета, а за счет сверхприбылей газо-вого монополиста. Которые, как нелишне напоминать снова и снова, получены не в результате рабского труда Миллера и его топ-менеджеров на галерах, а в ре-зультате продажи природных ресурсов, пока еще (по Конституции) являющихся общенародным достоянием.

Ну так поэтому губернатора и проси-ли — Георгий Сергеевич, не ждите милос-тей от правительства и «Газпрома», взять у них деньги — наша задача! Обратитесь и попросите. А точнее — потребуйте. Объяснив, что не должен город платить по растущему с каждым годом счету, которо-му конца не видно, и что разглядеть в этой истории воровство и коррупцию можно даже совсем не вооруженным глазом…

Что примечательно, в тот же день гу-бернатор выступал по телевидению. И уверил зрителей, что никакого воровства

не было, а подорожание произошло без всякой вины чиновников. Мол, великий японский архитектор Кисе Курокава умер во время реализации проекта, и доводить его до завершающей стадии пришлось другим людям. А потом Россия получила право на проведение ЧМ-2018, и при-шлось выполнять требования ФИФА.

Эти сказки мы уже много раз слыша-ли. Проект Курокавы не так сильно изме-нился, чтобы стоимость строительства за шесть лет выросла в шесть с половиной раз (все начиналось с 6,7 млрд рублей). Требования ФИФА сводились к увели-чению вместимости стадиона с 62 до 68 тысяч зрителей — что также не объясняет упомянутое удорожание. Да и их можно было не выполнять — отказавшись от про-ведения в Петербурге полуфинала ЧМ…

Но самое интересное губернатор приготовил напоследок. И заявил (как потом начала уверять его пресс-служба, «в ироничном тоне»), что не исключает обращения к жителям города, — и в пер-вую очередь к болельщикам, — с просьбой «принять участие в достройке объекта на добровольных началах». Дескать, его отец, будучи курсантом, точно так же при-нимал участие в строительстве стадиона имени Кирова.

Дорогой Георгий Сергеевич! Мой папа, будучи студентом, тоже принимал в этом участие. Но после разрушительной войны (стадион имени Кирова открыли в 1950 году) метод «народной стройки»

был логичен — денег не хватало на самое необходимое. А сейчас не послевоенное время — зачем призывать всем миром строить для «Газпрома» стадион? Да еще на месте стадиона имени Кирова, который снесли под обещание построить новый на средства «Газпрома»? Или пе-тербуржцы должны скинуться на недоста-ющие 20 миллиардов рублей? Расчеты просты: 14 миллиардов уже потрачено, 10 млрд предусмотрено проектом бюд-жета города на 2013 и 2014 годы, ос-тается еще 20 млрд до заявленных ныне 44 миллиардов…

В газовой монополии тем временем ссылаются на некие «договореннос-ти» с правительством города, соглас-но которым на налоговые отчисления «Газпромнефти» город должен был в том числе вести строительство стадиона.

Вообще-то о наличии таких «догово-ренностей» ничего не известно. И в согла-шении о сотрудничестве правительства Петербурга с «Газпромом» о них нет ни слова. Что, впрочем, понятно — уплата налогов «по договоренности» законом не предусмотрена. А за попытку об этом «договориться» в нормальной стране газ-промовские менеджеры быстро проследо-вали бы в места не столь отдаленные.

Борис ВИШНЕВСКИЙ, обозреватель «Новой газеты»

Веселящийся газНа возведение стадиона для игрушки

«Газпрома» — «Зенита» — из городского бюджета Петербурга

уже потрачено 14,5 млрд рублей, а к его достройке планируют

привлечь болельщиков на добровольных началах

РИ

А Н

ово

сти

Стадион для «Зенита»

строят уже почти шесть

лет

Петербургская администрация признала, что новая стоимость футбольного стадиона для «Зени-та» на Крестовском острове дейс-твительно составит 44 миллиарда рублей (точнее, 43,8) — именно эта сумма значится в документах, направленных Смольным в Глав-госэкспертизу. А губернатор Георгий Полтавченко думает, не призвать ли горожан в добро-вольном порядке поучаствовать в строительстве…

Хроника пикирующегоЕще в 1996 году состояние саратов-

ского моста оценили специалисты рос-сийского института «Гипротрансмост», Московского автомобильно-дорожного института, Ассоциации мостостроителей, столичного треста «Гормост». Участники совещания заключили, что конструкция достигла «критического возраста, после которого дефекты развиваются в гео-метрической прогрессии», и признали «возможность обрыва тросовой армату-ры». Эксперты рекомендовали провести ремонт в течение ближайших пяти лет.

В 2008-м обследование моста про-вел саратовский институт «Проект-мостореконструкция»: натяжение тросов ослабло на 20—25 процентов, на десять про-центов они поражены коррозией. Эксперты посчитали, что при значительной нагрузке, если будут заполнены все три полосы ав-томобильного движения и оба тротуара, возможна «потеря устойчивости».

По заключению института, остаточ-ный ресурс моста составляет 20—25 лет. Ветераны-мостостроители уверены, что финал гораздо ближе. Один из пробе-лов — состояние подводных частей опор. Их за полвека существования моста не обследовали ни разу. По мнению Игоря Овчинникова, институт попытался спро-гнозировать состояние моста, опираясь на нормы советского времени, в которых не учитывалась коррозия бетона.

Институт «Проектмостореконструк-ция» составил проект капитального ре-монта моста на 726 миллионов рублей. Как полагают ветераны, полноценная реконс-трукция может стоить 3—4 миллиарда.

…Спрашиваю Вавилова, как он назы-вает свой мост, ведь, например, летчики и моряки придумывают прозвища для своих машин? «Да никак», — отвечает Николай Иванович. И улыбается так хо-рошо, что становится ясно: у моста есть имя, просто для него не нашлось слова в человеческом языке.

Надежда АНДРЕЕВА, соб. корр. «Новой», Саратов

Фото Михаила МАСЛЕННИКОВА

ния Верховного Совета РФ от 27.12.1991 № 3020/1, в 2002 году был передан в оперативное управление области?

Почему не выполняется при-каз Минтранса РФ от 01.11.2007 № 157 о реализации постановле-ния Правительства РФ от 23.08.2007 № 539? Согласно приложению № 4, сборные железобетонные мосты с напря-гаемой арматурой капитально ремонти-руются через 35 лет эксплуатации.

Почему отсутствует механизм кон-троля за действиями региональных властей, которые не обеспечивают финансирование капитального ремон-та моста, служащего широкому кругу населения? <…>

Николай Иванович Вавилов

20 «Новая газета» понедельник.

№120 22. 10. 2012

Н а «болотных» активистов пачками шьют дела, НКО и СМИ под прессом. Своей очереди на раздачу ждет и Рунет. В такой атмосфере в Москве прошел форум Russian Internet week — главное событие в отрасли и выставка самых заметных достижений.

Самыми заметными были, конечно, разговоры о гряду-щей зачистке Сети.

Миф о неприступности интернета перед государс-твом развеялся за считаные месяцы. Закон о «педо-фильских сайтах», создание Совета по защите прав граждан при обработке их персональных данных и идея обязать пользователей регистрироваться в соцсетях по паспортным данным вызвали нужный эффект. Рунет призадумался. По крайней мере задумались инвесторы, производители контента, владельцы площадок.

В коридорах Russian Internet week все разговоры — только как бы выстоять, не попасть в педофильские списки или списки экстремистов. «Цензура грядет, но я знаю, что нас защитит, — делился со мной интернет-продюсер из Петербурга Александр Михайлов. — Нас спасет самоцензура! Правила неизменные: либо ты го-нишь правду, либо — зарабатываешь деньги».

Хотел я было возразить продюсеру из Питера, но вовремя передумал. Они, питерские, ситуацию чуют, конечно, лучше.

Главный тренд, который отмечали на «Неделе Рунета», — Сеть стоит на пороге коммерческого бума. Количество пользователей и трафика бешено растет, при этом деньги в отрасль текут слабо. Но приход денег связан с развлекательным контентом. Он, как ожида-ется, в ближайшие годы оттянет на себя подавляющее большинство аудитории, а информационно-образова-тельные продукты уйдут на третий план. Вместе с ними исчезнет и знаменитая политизированость Рунета. И это происходит.

Сегодняшний интернет в какой-то степени повторя-ет историю российского ТВ в нулевых. В производстве контента уже начинает преобладать развлекательная те-матика. А заниматься информацией и аналитикой ста-новится невыгодно и просто небезопасно. Крупнейшие площадки предпочитают общественно-политическому контенту чистый интертейнмент.

Так что если есть такой вид репрессий, как заливка деньгами, — то сегодня тот самый случай.

— Уже сейчас среди главных производителей кон-тента в Сети мы видим те же компании, которые конт-ролируют традиционные медиа. Это «Газпром-медиа», это «Рамблер», это структуры Алишера Усманова, — рас-сказывал мне гендиректор Caramba TV Михаил Орлов, продюсер популярнейшего в сети шоу «+100500». — Мы знаем степень их зависимости от государства. И очевидно, что цензуру интернета, если это начнется, власть будет проводить в том числе через зависимые частные структуры.

Необязательно даже что-то запрещать. Можно стимулировать продакшн, скажем, развлекательных продуктов и объявлять коммерчески невыгодными любые намеки на политику. Как это и происходит на российском ТВ с середины 2000-х и до сегодняшнего времени.

«Месседж нам шлют такой, — говорил мне продюсер из Питера Михайлов. — Не лезьте на рожон. Снимайте

потихоньку сериальчики, делайте ток-шоу, разнообраз-ные смехуечки. И будет все ОК, будут деньги и слава. А что еще надо?»

Кроме прочего на форуме отметили еще вот какие наступающие тренды. Это:

— смерть «котиков» (куда без них?);— нашествие женщин;— старение аудитории.Популярность «котиков» — всевозможных забавных

фотокомбинаций с участием кошек — необъяснима. Котики были символом уюта в интернете, его трогатель-ной невинности и даже защищенности от внешних коле-баний. И то ли вправду нет уже никакого уюта и защищен-ности, то ли просто осточертели за годы эти кошки — но они оказываются на излете мейнстрима и постепенно

уходят. Можно теперь говорить смело: котики уже не те.Более значительный тренд — приход в интернет жен-

ской аудитории. И как в свое время подстроились под до-мохозяек утренние и дневные эфиры телеканалов, тем же путем пойдет и интернет. Пока же, по разным оценкам, ау-дитория интернета — это на 75% мужчины. Соответственно представлен и контент. «Содержание интернета, конечно, очень мужское, — говорит Михаил Орлов. — Много агрес-сии, машин, телок. Мы ждем перелома, когда половину аудитории будут составлять женщины».

Старение пользователей — еще одна причина ка-чественных перемен в Сети. Если для нулевых средний возраст пользователей был 20—25 лет, сегодня боль-шинство повзрослело до 30—35.

Кроме тенденций обсуждали на форуме и желаемые перспективы. Интернет-телевидение, говорили участ-ники, в ближайшие пять лет должно отобрать лидерство у традиционного ТВ. Как, собственно, и компьютер у телевизора. Люди не перестанут смотреть телевизор, но все чаще будут делать это через интернет.

— Интернет-телевидение развивается стремитель-но: во-первых, трафик растет колоссальными темпами, во-вторых, идет постоянный прирост новой аудитории, — говорил на форуме гендиректор Caramba TV Михаил Орлов. — Интернет начинает теснить традиционное телевидение, вызывая вместе с этим все больший инте-рес государства. Потому что, естественно, интернет-ТВ становится инструментом реально массового распро-странения информации.

Не соглашался с Орловым Сергей Минаев. На круг-лом столе бывший телеведущий выступал в качестве интернет-эксперта (писатель ведет свое онлайн-шоу «Минаев.live»):

— У интернет-ТВ нет никакого влияния на ситуацию в стране и долго еще не будет. Не может быть влияния

без обозначения своей позиции, без идеологии и посы-ла. А какая у вас позиция, если делать одни хихи-хаха, видеоприколы? Когда интернет-звезды говорят всюду слово х.., какое у этого может быть влияние на поли-тику и экономику? А вот если скажет Познер у себя в «Познере», да еще и обоснует — будет эффект!

— Мы исследовали поисковые запросы и выяснили, что интересы ТВ- и интернет-аудиторий начинают во многом совпадать, — говорил представитель LG Виталий Свистунов. — Я выделяю три пласта пользовательских интересов. Первый — это мультики; аудитория интернета, оказывается, любит мультфильмы. Второй огромный пласт, назовем его «Глухарь», — это сериалы про ментов, банди-тов, разборки. И третий — это юмор. В меньшей степени большинство интересуется новостями и информацией. Так что надо делать выводы.

Павел КАНЫГИН

люди в сети

К и р ю ш е Запрягаеву в ф е в р а -

ле исполнилось 4 года. Отмечал он этот праздник, к со-жалению, не дома, в Твери, а в РДКБ. В начале февраля у Кирюши подня-лась температура, и после сдачи анализов оказалось, что это острый лимфобластный лейкоз. Его болезнь изменила всю жизнь семьи — мама лежит в больнице с Кирюшей, а папа устро-ился в Москву работать на автозаправку, поближе к сыну и жене, которая к тому же ждет второго ребенка.

Кирюша — очень добрый, улыбчивый малыш, в начале знакомства немного

стесняется, а после того, как привыкнет к собеседнику, начинает рассказывать про себя все подряд. Что мама у него очень вкусно готовит, что больше всего он любит конструкторы, что у него есть заводная собачка, потому что настоя-щего питомца из-за болезни ему нельзя. Лечение Кирилла проходит непросто. После высокодозной химиотерапии мальчик вышел в ремиссию, но из-за сниженного на фоне «химии» иммуни-тета у него началось грибковое пораже-ние легких, а потом и пневмония. Чтобы справиться с этой инфекцией, Кириллу

прописан препарат «колистин», курс лечения которым стоит 111 500 рублей. Этих денег у семьи Кирюши нет, поэтому сбор средств на лекарство объявил фонд «Подари жизнь». Присоединяйтесь!

КАК ПОМОЧЬ?

Вы поможете связаться с сотрудни-ком фонда «Подари жизнь» Татьяной Белановской по тел. 8 495 517-15-85 или перечислить деньги на счет фонда.Фонд «Подари жизнь»Р/с 40703810000020105994Сбербанк России ОАО, г. МоскваК/с 30101810400000000225КПП 771401001БИК 044525225ИНН 7714320009Назначение платежа: «Благотворительное пожертвование на покупку лекарств».

БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ Поможем Кирюше!Малышу нужны средства на лекарство

Котики уже не теРунет идет следом за ТВ: развлечения вытесняют политику

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

Беседа из цикла «От перво-го лица» — 23 октября 2012 г. в Малом зале Digital October (Берсеневская набережная, 6, стр. 3) в 19.00 на тему: «IT для бизнеса: творить или адаптиро-вать. Как философия и практика бизнеса определяют подходы к его автоматизации».

Участники: директор департа-мента информационных технологий ОАО «ГМК «Норильский никель» Геннадий Бауман, замгендиректора ООО «САП СНГ» Дмитрий Красюков, коммерческий директор компании Itelligence Роман Пересыпкин.

Модератор — Алексей Асафьев, коммерческий директор ООО «Национальный центр поддержки и разработки».

Вход свободный!

21 «Новая газета» понедельник.

№120 22. 10. 2012

М оя финальная фраза в «Кококо» Авдотьи Смирновой: «Не от-давайте меня ей, по-жалуйста!» — о мольбе народа к интеллиген-

ции не трогать, не менять, не улучшать. Дуня говорила на съемках: «Какой ты народ, у тебя два высших образования!» Я в ответ смеялась: ну какой это предикат интеллигенции — высшее образование! Интеллигентом, как философом или актером, надо родиться. У меня пер-вое образование философское, но я же не считаю себя философом.

Я одновременно и люблю, и не люб-лю, и плохо, и хорошо отношусь к интел-лигенции и народу. Просьба «Не отдавай-те меня ей» означает «не меняйте меня, оставьте меня мне» — ключевая для меня самой. Обычно я, по Станиславскому, «подкладываю» под роль какое-нибудь животное. В фильме «Жить» «подложи-ла» Троянову-малолетку, она для меня животное, не оформленное социумом, примитивное, но настоящее. Период ма-лолетства пережила так остро и тяжело, что 1 сентября до сих пор вздрагиваю — так жестоко и грубо меня пытались из-менить взрослые. Мои учителя не были интеллигентами, у них даже не было ощущения миссии улучшить человечес-тво, но они чувствовали себя достаточно сильными для унижения более слабого. Весь наш класс называли «белыми во-ронами», а про меня говорили: «А вот Троянова у нас черная ворона».

«Не отдавайте меня ей» — это «не учи-те меня жить». Народ мудр, умеет жить сам. Это интеллигенция живет «ради человечества». И этим стремлением оп-равдывает свою мерзкую уверенность в

праве менять людей с аргументом: «А мы же им лучшего хотим». Интеллигенция ведет себя как создатели, как отцы наро-да. В своем социальном происхождении не виноваты ни Шариков, ни профессор Преображенский из «Собачьего сердца», но мне Шарикова в итоге больше жалко, когда его превращают обратно в собаку.

Народное мнение по поводу происхо-дящего в столицах, хождения на свежем воздухе с флажками, конечно, разное: народ считает, что Москва зажралась и с жиру бесится. Но мы тоже народ и тоже ходим с флажками в Екатеринбурге. Нас

не показывают на ТВ, поэтому не видно, как все города встают. Главное — не оста-навливаться. Перемены в стране застави-ли и меня определить свою гражданскую позицию, и в этом мое взросление.

Мы должны научиться четко фор-мулировать свои требования. Моя бы воля — не допускала бы к выборам тех, кто приходит бухой и ждет своей бутылки на выходе из кабинки голосования. Но и это тот народ, который я знаю, люблю и ненавижу. Я сама этот народ, я несу его на экран, чтобы люди хоть что-то про себя поняли. Сыграть девку или тетку из тол-

пы сложнее, чем, например, Каренину. Там можно на стереотипах вылезти, а тет-кину судьбу надо самой прожить. Работа в роли — лучше походов к психоаналити-ку: пока снимаешься, в ускоренном рит-ме проживаешь ситуацию, узнаешь себя в предлагаемых обстоятельствах.

Много езжу с фильмом «Жить», встречаюсь со зрителями. Жалуются, плачут, спрашивают, что делать. Им ка-жется, что я знаю, как найти выход из безвыходной ситуации. А я и сама не знаю, как жить правильно, но чувствую дикую потребность зрителей в моих ге-

роинях. Конкретным советом помочь не могу, но, встречаясь, мы чувствуем, что одинаковые, — как в зеркало смотрим-ся. Встречаясь, становимся увереннее. Чтобы поплыть наверх, надо оттолк-нуться от дна. Современного русского человека, давно привыкшего к рабству и вечно стремящегося к свободе, все еще мало на экране. А люди готовы приходить на серьезное авторское кино, трудиться, понимая себя. Очень это ценю.

Мне много пишут. Отвечаю на каждое письмо. Чувствую растущую ответствен-ность перед зрителями и понимаю, что

после «Волчка», выбрав судьбу актрисы артхаусного кино, должна держать себя в этих рамках. Авторское кино снима-ется нечасто. Если быть честной, то до следующего фильма надо сидеть дома и стреляться от того, что отказываешься от коммерческих предложений. Не беда: буду преподавать актерское мастерство. Ведь наше поколение — это другая актер-ская школа, и потребность в ее понима-нии и распространении велика.

Современный человек инфантилен, и фильмы, в которых я снимаюсь, это показывают. Сама вечный подросток. Жизни боюсь больше, чем смерти. Мы теряемся в бешеном потоке скоростей, и нам комфортнее оставаться вечны-ми детьми в джинсах и кедах. Верю в молодежь — креативную, кедистую, умеющую себя формулировать, только внешне пофигистичную. В свои 40 лет и сама я не стала теткой, бабой, при этом у меня опыта — огромный сундук. Тащу его в кинематограф. Невзрослость и ще-тинистость моих героинь — от меня, из меня. С подросткового возраста я при-выкла воевать за себя, за свою индиви-дуальность и заработала синдром комба-танта. Вообще, его приобретают воины, которые, возвращаясь с войны, не видят в мирном времени мотивации для себя. А я вроде на своем месте, в любимой про-фессии, но ощущение бессмысленности бытия меня не покидает, и люди узнают себя в таком отношении к жизни. Моя ответственность перед зрителями в этом вопросе — тоже путь взросления, и мне самой интересно, куда мы вырулим.

«Отстаньте от народа, оставьте его самому себе»

КУЛЬ

ТУРН

ЫЙ С

ЛОЙ

здесь!

Верю в молодежь — креативную, кедистую, умеющую себя формулировать, только внешне пофигистичную «

«

монологи для «новой»

Актриса Яна Троянова —

о российском синдроме

круговой обороны

ИТА

Р-Т

АС

С

22 «Новая газета» понедельник.

№120 22. 10. 2012

Ф ильм по мотивам одного из важнейших романов о нашей истории стал са-мой обсуждаемой темой телесезона. Полярными мнениями клубятся га-

зеты и соцсети. Люди спорят. Значит, задело.

Обращаясь к полифоническому бес-компромиссному произведению Василия Гроссмана, Сергей Урсуляк заведомо рис-ковал быть обвиненным в «ангажирован-ности» (государственный канал крамолы не допустит), в перекраивании смысла (главная претензия к любой экранизации), в недостоверности. Часть упреков можно принять.

Экранная «Жизнь и судьба» в сравне-нии с источником грешит упрощением, усеканием сюжетных линий, связанных и с философскими размышлениями о стране, и с бесстрашными прозрениями автора рома-на. К тому же навязчивый «аккомпанемент» (замученные массмедиа прелюдии Баха и «Адажио» Вивальди) порой глушит диалоги: выжимая слезу, мешает восприятию.

Смазана и самая тревожная мысль: о тождестве сталинизма и фашизма. С этой мыcлью Гроссмана режиссер Сергей Урсуляк не согласен принципиально. Он убежден, что при общих родовых чертах между тоталитарными государствами нельзя ставить знак равенства. Но ведь и штурмбанфюрер Лисс в книге говорит русскому коммунисту не столько о ра-венстве, сколько о внутренней схожести, называет русских коммунистов «учителя-ми», доказывая, что пропасти между ними нет. Еще большее отторжение ряд тем ро-мана вызывал у автора сценария Эдуарда Володарского (он назвал роман гнилым и признавался, что с легкостью «выбрасы-вал» из него «неудобные» линии).

Вместе с тем профессия и мастерство Урсуляка позволяют сотворить на экране самостоятельное и интонационно близкое Гроссману произведение.

Нет в фильме гетто, концлагерей, крематориев, инженерных разработок, в соответствии с которыми механизм унич-тожения людей должен работать исправно, как часы. От поразительного письма мате-ри Штруму осталась лишь оболочка. Но в воздухе научного института, в котором

работает экранный ученый Штрум Сергея Маковецкого, разлит вирус бытового и го-сударственного антисемитизма. Эта «мера человеческой бездарности» воспринимает-ся сослуживцами Штрума как норма.

Кажется: Сергея Урсуляка и привле-кали не столько идеи романа, сколько истории людей, сплетения их друг с другом, с судьбой страны. «Как странно идти по прямому, стрелой выстроенному коридору», — говорит комиссар Крымов. «Жизнь» по Гроссману есть мучительно трудное равенство «свободе». «Судьба» — не только прессинг государства, но несвобода и неизбежность последствий собственных действий. Гениальные умо-заключения Гроссмана о судьбе человека в тоталитарном государстве не имеют срока давности. Он доказывает, что «из-менение самой природы человека сулит всемирное и вечное торжество диктатуры государства».

Есть в фильме важный мотив книги — тема силы духа. Свободы, просыпающейся в каземате системы. Капитан Греков и его товарищи готовы платить жизнью не толь-ко за свободу страны, но и за чувство собс-твенного достоинства. Греков невероятно достоверно сыгран Сергеем Пускепалисом. В его неуправляемом характере — редкая убедительная сила. Защитники дома номер 6/1 уже вкусили перемешанного с запахом гари и смерти воздуха свободы. Они готовы погибать в руинах — зато подальше от про-тухшего начальства. На-ка вот выкуси — не дотянешься.

Только этим состоянием внутренней свободы можно объяснить, как горстка лю-дей смогла расщепить мощь гитлеровской армии. Из мучительно обретаемой свобо-ды выпросталась и ясная идея открытия физика Штрума.

Фильм, который упрекают в безнадеж-ности, описывает и саму прелесть жизни: чуть ли не все главные герои влюблены. Радость жизни — это и пирожок с повид-лом в полуголодной Москве, и первый по-целуй, и тюремная передача, лук-чеснок, знак возвращения любимой женщины. С этой вопиющей витальностью не справят-ся никакие темные силы.

По Гроссману судьба каждого ге-роя — взмах крыльев мотылька, опреде-ляющий судьбу потока мировой энергии. Вершащие ежедневный выбор — творят свою судьбу. Штрум не обладает храброс-тью Капицы, который написал письмо Берии, потому что усвоил завет академика Павлова: «Россия — такая страна, где хотя бы один человек должен говорить правду. Хоть один такой должен быть». Но Штрум Маковецкого свой талант концентрирует на усилии быть честным. Его бесит двули-чие, бесит лишение права на совесть.

Мне кажется, история Штрума (на-иболее тщательно выписанная в фильме) сегодня смотрится чрезвычайно актуально. Он сдался после того, как на него посыпа-лись блага. Подобно невидимой кислоте они растворили его способность к свое-волию. Сегодня в положении Штрума — многие наши сограждане, обладающие невиданными доселе в России правами и возможностями. Кроме одного — свобод-ного волеизъявления.

Не вполне удалась излишне драма-тическая сцена снайперских рассказов про подстреленных ими фашистов. У Гроссмана это «производственное сове-щание», и в подчеркнутой будничности происходящего — весь ужас творящегося вокруг «привычного убийства». Зато ряд эпизодов решен без слов, кинематографи-ческими средствами. Вот девочка-радистка передает добытые разведчиками дома № 6/1 данные, на выстроившихся на плацу немцев падают снаряды — и уже не надо объяснять значение «военной работы» защитников опального дома: своего среди чужих, чужого среди своих. Вот две семьи

— Штрумы и Соколовы — в поезде едят воблу с чаем. Сначала опасливо перевора-чивают газетку с портретом Сталина — как бы не испачкать, потом и вовсе их разго-воры микшируются, остаются лишь глаза людей. А за окном мчится в неизвестность их родина.

Одним из лейтмотивов киноромана становится энергия Страха. Страх превра-щает человека в пыль, в ничтожество. Ужас перед истребительской машиной государс-твенного гнева порождает подличанье и угодничество комиссаров и партчинов-ников всех мастей, жирно выписанных и в романе, и в телеверсии.

Смутной и явной тоске по свободе противостоит страх не только плебейс-кий, но и «барский». Тот самый, что после звонка Сталина в Штруме переплавился в покорность.

Сохранить себя в запроволочной жиз-ни, не дать разрастись внутреннему рабс-тву пытаются Штрум, Новиков, Крымов.

Но упорствующих в правде системная ма-шина намерена приручить и раздавить.

К сожалению, сам Сталинград не стал подлинным героем фильма. В романе го-род-символ глядит страшно в морозное небо черными трубами и остовами зда-ний с полуживыми людьми в подвалах. Даже приличного, но «телевизионного» бюджета на подобный замах не хватает. У Гроссмана воюющий Сталинград — Мировой город с душой, столица войны и будущего мира. Но после победы — он, как и его выжившие защитники, теряет былую силу, превращается в областной город, в котором всего лишь через десять лет стада зэков выстроят величайшую в мире ГЭС.

Главный эмоциональный и смысловой заряд фильма — в его героях. Их зримом, вы-пуклом, честном существовании. Урсуляку не слишком интересны батальные сцены. В них действуют «совокупности» людей, ведомые волей «командиров». В этой «от-дельности» и есть противостояние героев системе. Столь же ярко Урсуляк показыва-ет представителей «совокупностей». Такие

особи, как комиссар Гетманов, который по-брутовски обнимет, облобызает (как же партдеятели любят целоваться!) самостоя-тельно мыслящего комдива Новикова, да тут же напишет на него донос. Гетманов из тех овец, что «натягивают шкуру рево-люции», но, используя ее риторику, имеют другую начинку.

Помимо отличной операторской ра-боты (Михаил Суслов) фильм запомнится редкими сегодня актерскими работами. Маковецкий, с его сложносочиненным героем (отталкивающим и прекрасным, смельчаком-трусом, умницей-глупцом, верным мужем — стареющим Ромео, по-рядочным человеком, совершающим под-лость), — стал главным открытием фильма. Его лучшие сцены — внутренние монологи, когда, лишенный слов и интеллигентского «что», актер «доигрывает» «недописанное» в сценарии неожиданной мимикой, глазами. Как в эпизоде, где он читает письмо матери. Он смотрит и не видит, моргает, сдерживая

Девять граммов свободы

«Жизнь и судьба» —

фильм-испытание. Для зрителя

Лариса МАЛЮКОВАобозреватель «Новой»

В амальгаме воссозданной на экране саги одной большой разорванной семьи видим правду страны «

«

23 «Новая газета» понедельник.

№120 22. 10. 2012

слезы, по-детски кривится, осознавая мас-штаб разверзающейся трагедии.

Есть в фильме несколько блестящих, кинематографическими средствами решен-ных сцен. Вот мать ласково разговаривает с убитым сыном, укрывает мерзлую могилу теплым платком, нежно стряхивает с таб-лички упавший снег. Так бы она отряхнула снег с его шинели. И когда камера взмывает вверх, рядом с распростертой на могильном холме фигурой мы видим до горизонта тысячи таких же замерзших холмиков. У зрителя невольно возникает не только чувство сострадания, но и вины. В полном соответствии с духом романа: «Все люди виноваты перед матерью, потерявшей на войне сына».

Есть и в романе, и в фильме ощущение того, как растет чувство судьбы в отдельном человеке. Когда Женя принимает решение оставить любимого ею комдива Новикова и вернуться к арестованному бывшему мужу Крымову — это и есть главный в жизни выбор. Ее неспособность на предательс-тво — личный момент истины.

Роман оставляет каждого из героев в момент сложного экзистенциального вы-бора. Фильм несколько сглаживает финал. Дает надежду на моральную реабилитацию Штруму, в арестантском, но вполне ком-фортном вагоне отправляет на «поселе-ние» Крымова, дарит Жене возможность встречи с мужем.

Эпопея-колосс написана монтажно, дискретное пространство романа сплавле-но из отдельных маленьких главок. То есть кинематографичность вроде бы заложена в самой «выкройке» произведения. При этом есть ощущение, что мегатекст сопро-тивляется экранизации. Но фильм, снятый «по мотивам» романа, и не собирался стать его слепком.

Урсуляк монтажно сшивает, стягивает экранное пространство в единый поток многофигурного действия. Вписывает хронику в игровые эпизоды. И в амальга-ме воссозданной на экране саги большой разорванной семьи видим правду страны. Не только вчерашней. Но нынешней. С шизофренической настойчивостью сле-по бредущей в прошлое. Намагниченной потоком лжи и двуличия. Позабывшей о невозможности сосуществования челове-ка и тоталитаризма. Воспевающей гений лучшего из «менеджеров».

Вот отчего фильм Сергея Урсуляка — не просто телевизионное событие. Не просто хорошее кино с отличными актерскими работами. Это кино — во многом испыта-тельное — дает возможность примериться к себе, помогает нам выпрастываться из навязчивой мглы мифа.

Н а сцене — груда бревен под колосники, плотная, высокая, щелястая.

Справа — кафедра, за ней докладчик: «Тема моей диссертации —

«Центростремительная сила хаоса и его мифотворческая логика». Докладчика сверху накрывает будкой нужника. Бревна и нужник озаряются призрачным голубоватым светом, освещение мифа, притчи. «Современник» в спектакле «ГенАцид» предлагает читать не что-ни-будь, а судьбу народную, как она есть и как могла б сложиться, если бы знать…

…Матерясь, по сцене проходит Гришка-плотник, шатаясь под грузом старых обломков. Стол, за ним милици-онер. Вдруг над ним, как ясное солнце, восходит знакомый голос.

— Алло, майор? Работаешь?— Так точно, товарищ полковник!

Полковник интересуется, есть ли в Больших Ущерах интеллигенция. Майор рапортует: фельдшер, учительница, биб-лиотекарь — библиотека лучшая в райо-не, но народ книжек не читает, не любит.

— А придется полюбить! — распоря-жается голос.

Начинается социальный экспери-мент. Внедряется государственная единая национальная идея — ГенАцид. Ради объединения народа вокруг ли-тературного наследия. Голос диктует список: Толстой, Чехов, Достоевский, Салтыков-Щедрин.

— Служу Родине! — ошалело от-кликается майор Бузунько (Сергей Шеховцев).

Поверху проезжает ржавая вагонет-ка. Дно разнимается. На сцену валятся книги.

Авторы — режиссер Кирилл Вытоптов и сценограф Нана Абдрашитова — сде-лали инсценировку по одноименному роману Всеволода Бенигсена. Спектакль получился поразительно смешным и

печальным. Ведь русская литература и поэзия — может быть, единственное, чем мы можем оправдаться не столько в глазах начальства, сколько высшего начала. Но нет ни одного признака их существования в окружающей беспро-светной, безжалостной жизни.

Большие Ущеры, как и вся Россия, жи-вут сумрачно, грубо, трудно, в потасов-ках, мате, пьянстве. Милиционер соби-рает доктора Зимина, учительницу Нину и библиотекаря Пахомова. Объясняет суть. Интеллигенция сомневается: а если не поймут? «Поймут не поймут — заставим! — разъясняет Бузунько. — За уклонение от государственной идеи — штраф или 15 суток». Всего через три недели должна приехать комиссия. И надо будет отвечать.

Сельчане пытаются роптать, но майор неумолим: выучить и сдать ко-миссии!

— Ба-ра-тын-ский, — читает по складам Сергей Сериков, — Евгений Абрамыч, — еврей, что ли?!.

— Баратынский — Хератынский! — взъедается на бытового антисемита Бузунько. — Учить, и всё!

И вот книги в руках ущерцев уже трепещут крыльями, как птицы. И — ок-рыляют. Литература, сказал классик, есть наилучшая система формирова-ния человеческого духа, и спектакль подробно, в деталях фиксирует труд-ный процесс испытания возвышенным. Эстетика, как известно, мать этики, и от соприкосновения с прекрасным ме-няются национальные матрицы. Народ, отлученный от своего языка, отлучен от жизни. Но вот язык проникает в его сознание, и большие ущерцы начинают жить на полную катушку, к ним возвра-щаются достоинство, надежда, смысл. Но и душевные муки, маета, морок. Тексты перепахивают людей.

… К о м и с с и я с к о р о п р и б у д е т. Репетиция в библиотеке. Громиха

(Светлана Коркошко) выходит, словно бы вынося перед собой стихотворение «Аблока». И сотрясают самогонщицу до костей, до дрожи чары блоковской «Незнакомки», — «…и медленно пройдя меж пьяными», — хриплой джазовой но-той тянет пропитой голос. Самоуверенной Тане (Елена Козина) достается «Первый бал Наташи Ростовой», растерянной Кате (Клавдия Коршунова) — монолог Катюши Масловой, уклонисту от брака Мите (Евгений Павлов) — «Очарованные странники» Лескова. Татарин Мансур (Рашид Незаметдинов), уже год как по-лучивший гражданство, читает нарас-пев: «Люди, львы, орлы и куропатки». Плотника, которому выпал Бродский, все тянет в одиночество и на высоту.

Особенно трудно приходится как раз тем, у кого стихи. Возникает даже конфликт между защитниками рифмо-ванного слова и приверженцами прозы. Хрестоматийные тексты звучат свежо и мощно. Но литературное наследство не может быть легким — это сельчанам придется испытать на своей шкуре.

Серикову (Дмитрий Смолев), что все искал в Чехове смысл жизни, литерату-ра достается до полной гибели всерьез. Мучительные чеховские вопросы без ответов наступают на несчастного, а тут приходит роковое письмо от бывшей любви. Самоубийство пресекает экспе-римент. А властям к тому времени от-крывается страшное: «литература учит людей мыслить самостоятельно»!

Потрясенный происшедшим би-блиотекарь Антон (Илья Древнов) под-жигает библиотеку. По бревнам мечутся огненные буквы, тлеет текст, дымятся классики.

Когда окажется, что сдавать ни-чего не надо, комиссия не приедет, а эксперимент закрыли, да и был он не в масштабах страны, а только — села, свет русской литературы уже одержит абсолютную победу над тьмой народно-го сознания, потеснит быт, опровергнет опыт, переродит. Язык сделает нацию. Думающую, детски открытую, роман-тичную, свободную. Всей бы России стать как Большие Ущеры.

В отличие от автора текста авторы спектакля любят своих персонажей. В воздухе его растворены нежность и сострадание поистине платоновской силы. Нане Абдрашитовой и Кириллу Вытоптову удалось редчайшее: траги-ческий комизм. Именно он, как выясня-ется, описывает нас и жизнь нашу всего лучше. Притча про «ГенАцид» в России годится на все времена.

Говорят, репетировали долго. В ито-ге — отличные работы практически у всех; и у многоопытных Елены Миллиоти и Светланы Коркошко, и у молодых. Весь мужской ансамбль выглядит стройным. Главное качество — не подделанная народность.

Наконец-то в «Cовременнике» появился по-настоящему современ-ный спектакль. А на режиссерской скамейке запасных — человек с пер-спективой.

Марина ТОКАРЕВА, обозреватель «Новой»

ГенАцид в Больших УщерахВ «Современнике» наконец появился остросовременный спектакль

В рекордно короткие сроки аморфная и вязкая доктрина «путинизма» трансформировалась в кондовый и твердый как жесть «пушизм»

страницы 10-11

Владимир ПАСТУХОВ,специально для «Новой»:

Эта сделка является легитимизацией награбленного в ЮКОСе и подтверждает уникальное положение Игоря Сечина

Юлия ЛАТЫНИНА,обозреватель «Новой»:

страница 7

Русская литература и поэзия, может быть, единственное, чем мы можем оправдаться не столько в глазах начальства, сколько высшего начала

Марина ТОКАРЕВА,обозреватель «Новой»:

страница 23

,

«Новая газета» зарегистрирована в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. Свидетельство ПИ № ФС 77-24833 от 04 июля 2006 г.

Учредитель: ЗАО «Издательский дом «Новая газета». Редакция и издатель: АНО «Редакционно-издательский дом «Новая газета». Адрес: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101990.

АДРЕС РЕДАКЦИИ:Потаповский пер., д. 3, Москва, 101990.Пресс-служба: 8 495 926-20-01Отдел рекламы: 8 495 648-35-01,621-57-76, 623-17-66 Отдел распространения: 8 495 648-35-02, 623-54-75Факс: 8 495 623-68-88.Электронная почта: 2012@novayagazeta.ruПодписка на электронную версию газеты: distrib@novayagazeta.ru

© АНО «РИД «Новая газета», 2012 г. Любое использование материалов, в том числе путем перепечатки, допускается только по согласованию с редакцией. Ответственность за содержание рекламных материалов несет рекламодатель. Рукописи и письма, направленные в Редакцию, не рецензируются и не возвращаются. Направление письма в Редакцию является согласием на обработку (в том числе публикацию в газете) персональных данных автора письма, содержащихся в этом письме, если в письме не указано иное

Подписные индексы:32120 (для частных лиц) 40923 (для организаций)Подписка на газеты и журналы по Москве через интернет: www.gazety.ru

Наш адрес в интернете:NovayaGazeta.Ru

РЕДАКЦИЯ

www.novayagazeta.ru

Общий тираж — 274 850 экз.Тираж сертифицирован

Novayagazeta.Ru — 7 932 953 просмотров за сентябрь 2012 г.

Газета печатается вo Владивостоке, Екатеринбурге,

Краснодаре, Москве, Нижнем Новгороде, Новосибирске,

Ростове-на-Дону, Рязани, Самаре, Санкт-Петербурге.

Зарубежные выпуски: Германия, Израиль, Казахстан

Срок подписания в печать по графику: 23.30, 20.10.2012 г.Номер подписан: 23.30, 20.10.2012 г.Отпечатано в ЗАО «Прайм Принт Москва». Адрес: 141700, МО, г. Долгопрудный, Лихачевский проезд, д.5В. Заказ № 3907. Тираж — 58100 экз. Общий тираж — суммарный тираж московских и региональных выпусков за неделю. Цена свободная.

Материалы, отмеченные знаком ® ® , печатаются на правах рекламы.

Дмитрий МУРАТОВ (главный редактор)

Редакционная коллегия:Ольга БОБРОВА (обозреватель), Сергей КОЖЕУРОВ (первый зам главного редактора), Андрей КОЛЕСНИКОВ (обозреватель), Андрей ЛИПСКИЙ (зам главного редактора, редактор отдела политики), Нугзар МИКЕЛАДЗЕ ( зам главного редактора, редактор службы информации), Алексей ПОЛУХИН (редактор отдела экономики), Георгий РОЗИНСКИЙ (зам главного редактора), Юрий РОСТ (обозреватель), Петр САРУХАНОВ (главный художник), Юрий САФРОНОВ (редактор пятничного выпуска), Сергей СОКОЛОВ (зам главного редактора, расследования — «отдел Юрия Щекочихина»), Ольга ТИМОФЕЕВА (редактор отдела культуры), Олег ХЛЕБНИКОВ (зам главного редактора), Виталий ЯРОШЕВСКИЙ (зам главного редактора, редактор отдела «Общество»)

Редакторы номера: С. Кожеуров, Н. Прусенкова

дирекция

Ольга ЛЕБЕДЕВА (директор АНО «РИД «Новая газета»)

Светлана ПРОКОПЕНКО (заместитель директора по развитию), Валерий ШИРЯЕВ (заместитель директора), Ярослав КОЖЕУРОВ (юридическая служба), Светлана БОЧКАЛОВА (распространение), Владимир ВАНЯЙКИН (управление делами), Алла ГЕРАСКИНА (реклама), Наталья ЗЫКОВА (персонал)

Обозреватели и специальные корреспонденты: Роман АНИН, Юрий БАТУРИН, Ольга БОБРОВА, Борис ВИШНЕВСКИЙ, Эльвира ГОРЮХИНА, Елена ДЬЯКОВА, Зоя ЕРОШОК, Вячеслав ИЗМАЙЛОВ, Сергей КАНЕВ, Павел КАНЫГИН, Елена КОСТЮЧЕНКО, Юлия ЛАТЫНИНА, Владимир МОЗГОВОЙ, Галина МУРСАЛИЕВА, Леонид НИКИТИНСКИЙ, Ирина ПЕТРОВСКАЯ, Алексей ПОЛИКОВСКИЙ, Юлия ПОЛУХИНА, Елена РАЧЕВА, Людмила РЫБИНА, Слава ТАРОЩИНА, Марина ТОКАРЕВА, Павел ФЕЛЬГЕНГАУЭР, Вера ЧЕЛИЩЕВА, Наталья ЧЕРНОВА

Ведущие рубрик: Евгений БУНИМОВИЧ, Дмитрий БЫКОВ, Юрий ГЕЙКО, Александр ГЕНИС, Павел ГУТИОНТОВ, Андрей КОЛЕСНИКОВ (Мнения & Комментарии), Александр ПОКРОВСКИЙ, Юрий РЕВИЧ, Кирилл РОГОВ, Дина РУБИНА, Владимир РЫЖКОВ, Ким СМИРНОВ, Артемий ТРОИЦКИЙ, Сергей ЮРСКИЙ

Руководители направлений: Руслан ДУБОВ (спорт), Лариса МАЛЮКОВА (кино), Елена МИЛАШИНА (спецпроекты — «отдел Игоря Домникова»), Надежда ПРУСЕНКОВА (пресс-служба)

Группа выпуска: Анна АРТЕМЬЕВА (фотокорреспондент), Анна ЖАВОРОНКОВА, Алексей КОМАРОВ, Татьяна ПЛОТНИКОВА (бильдредакторы), Оксана МИСИРОВА, Надежда ХРАПОВА, Вероника ЦОЦКО (технические редакторы, дизайн, макет)

Собственные корреспонденты: Надежда АНДРЕЕВА (Саратов), Георгий БОРОДЯНСКИЙ (Омск), Борис БРОНШТЕЙН (Казань), Сергей ЗОЛОВКИН (Гамбург), Сергей КУРТ-АДЖИЕВ (Самара), Александр МИНЕЕВ (Брюссель), Ольга МУСАФИРОВА (Украина), Нина ПЕТЛЯНОВА (Санкт-Петербург), Алексей ТАРАСОВ (Красноярск), Евгений ТИТОВ (Краснодар), Ирина ХАЛИП (Минск)

WEB-редакция:Константин ПОЛЕСКОВ (редактор), Сергей ЛИПСКИЙ, Евгений ШИРЯЕВ

В се говорят о DDoS-атаке во время выборов в КС. Все говорят — какие бяки, а я ска-жу — какой прогресс! Ведь все — с «Метлою»

злополучной, с Аркашей в пылком кураже, — нас обзывали жалкой кучкой, и мы поверили уже. Пока начальство обещает с нас не сво-дить пытливых глаз, вон Гришковец уже вещает — нет оппозиции у нас! Нас как бы нет. Нас очень мало. Мы убываем каждый день. За нас должна стыдиться мама, а папа дол-жен взять ремень. Мы все агенты Пиндостана, мы вызываем только смех, сто тысяч нас однажды стало, но нынче кликнешь — нет и тех! А наш КС? Совсем фуфло он, пере-движное шапито: Немцов — агент, Навальный — клоун, Собчак вооб-ще понятно кто, а этот Кашин, этот Яшин — американские кроты… И тут мы видим, как он страшен. И понимаем: мы круты.

П о д у м а т ь т о л ь к о , с т р а с т ь Господня! Всю плоть пугает жалкий прыщ: зарегистрировалась сотня еще не усыпленных тыщ — их в безразмерном нашем месте нельзя всерьез воспринимать, а кандида-тов только двести, а мест при этом сорок пять — и лай собачий, гвалт сорочий, как будто, блин, война близка… Ведь наш КС — без полно-мочий, в отличье, скажем, от СК. Ведь все прикормленные тролли, что населяют интернет, кричат, не выходя из роли, что от КСа толку нет — и в самом деле, фиг ли толку? Какой КС среди клешней? Коль свежий ветер дует в щелку, свежей не будет — лишь тошней. Но все

начальство воет матом на эту жал-кую комедь: сначала давят комп-роматом, потом обрушивают Сеть, потом, для пущих кривотолков (тут план особенно толков!), едва уносит ноги Волков от «Наших» — молодых волков; потом похищен Развозжаев, безвестно Лебедев пропал… Ребята! На каких джеда-ев так щедро тратится запал? Вы загляните в эти лица, чем задирать свою камчу! Меня и сын-то не бо-ится, хоть я, бывает, и кричу, и вся семья от этих криков — мол, трой-ки, ложь, свиданки, грязь! — лишь говорит: «Лютует Быков!» — и ржет, нисколько не боясь. Меня счита-ют за паяца, жонглера русского стиха, — а надо, сволочи, бояться, как честно делают верха. Боится власть, боится церковь, ОМОН не может спать и есть… Ведь нас нич-тожных пять процентов! А что тут будет, если шесть?!

О, если шесть! Тогда уж вмес-то телепродукции иной лишь «Анатомия протеста» тут разведет концерт свиной; тогда, в итоге бит-вы трудной, чуть с Триумфальной отойдя, начнут канавы рыть на Трубной, прервут вещание «Дождя», начнут допрашивать элиту, как пе-репуганных котят… Потом не толь-ко что «Лолиту», а и «Каштанку» запретят… Замрет осадная столи-ца, вся в ожидании конца… И сын впервые забоится, поняв величие отца, и дочь смутится, демократка, увидев страшное кино: «Ты, Быков, зверь!»

Хотя порядка не будет в доме все равно.

РадостноеДмитрий БЫКОВ

Боится власть, боится церковь, ОМОН не может спать и есть…

Ведь нас ничтожных пять процентов! А что тут будет, если шесть?!

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»