ТРУДЫ ГОСУДАРСТВЕННОГО ЭРМИТАЖАXLVI

Архитектурно-археологический семинар

АРХИТЕКТУРА И АРХЕОЛОГИЯДРЕВНЕЙ РУСИ

Материалы научной конференциик 100-летию со дня рождения М. К. Картера (1903—1976),

26—28 ноября 2003 года,и научного заседания, посвященного 90-летию ученого,

27 мая 1993 года

Санкт-ПетербургИздательство Государственного Эрмитажа

2009

УДК 71(Р4/Р5)+930/26(Р4/Р5) ББК (Щ)85.113(2)

А87

Печатается по решению Редакционно-издательского совета Государственного Эрмитажа

Редакционная коллегия:А. М. Гордин,О. М. Иоаннисян,Е. Н. Торшин

Труды Государственного Эрмитажа : [Т.] 46 : Архитектура и археология А87 Древней Руси : материалы научной конференции, посвященной 100-летию со

дня рождения М. К. Картера (1903-1976) / Государственный Эрмитаж. - СПб. : Изд-во Гос. Эрмитажа, 2009. — 422 с. : ил.

ISBN 978-5-93572-338-5

Четвертый сборник Архитектурно-археологического семинара издается по матери­алам двух научных конференций, посвященных памяти археолога и искусствоведа Ми­хаила Константиновича Каргера (1903—1976), чья сложная, но чрезвычайно рельефная личность ярко предстает в воспоминаниях младших коллег и учеников. Имя Михаила Константиновича неразрывно связано не только с Институтом истории материальной культуры (он же ГАИМК и ЛОИА), чьим фактическим воспитанником, сотрудником и, наконец, директором он являлся, и кафедрой истории искусств Ленинградского уни­верситета, на которой преподавал и которой немало лет заведовал, но и с Государсгвен- ным Эрмитажем, хранящим коллекции его находок. Наиболее выдающийся вклад уче­ного связан с исследованием древнерусского зодчества домонгольского периода. Целый ряд авторов сборника возвращаются в своих статьях к объектам каргеровских раскопок (Десятинная церковь, храмы Зарубского монастыря под Киевом, «Изяславльское» городи­ще, новгородская церковь Андрея Стратилата), а также к темам, близким научным инте­ресам Михаила Константиновича (историческая топография Киева, зодчество древнего Полоцка, монументальная живопись). Самостоятельный интерес представляют статьи, посвященные истории древнего Г алича и интерпретации одного из «темных мест» «Слова о полку Игореве».

УДК 71(Р4/Р5)+930/26(Р4/Р5)ББК (Щ)85Л13(2)

На обложке: Собор Святой Софии. 1045-1050. Новгород

ISBN 978-5-93572-338-5 © Государственный Эрмитаж, 2009

А. В. МайоровСанкт-Петербургский гоударственныйуниверситет

НАЧАЛЬНЫЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ГАЛИЧА(письменные и археологические источники

о времени и обстоятельствах основания города)

Город Галич — столица Галицко-Волынской Руси, крупнейший политический и культурный центр Восточной Европы эпохи Средневековья — принадлежит к числу тех древних городов, происхождение которых теряется в глубине веков и вместе с тем является одним из наиболее трудных и спорных вопросов их истории.

Решение проблемы затруднено в виду недостатка свидетельств о существовании города в аутентичных источниках. На страницах летописи Галич появляется очень поздно. Киевская летопись конца XII в. впервые упоминает город под 1141 г. в связи с сообщением о смерти князя Ивана Васильковича и переходом власти в Галиче к Вла- димирко Володаревичу1.

Встречаются и более ранние упоминания о Галиче, сохранившиеся в некоторых письменных источниках, однако их достоверность вызывает значительные сомнения у исследователей2. Среди таких известий — рассказ Киево-Печерского патерика о со­бытиях конца XI в., где речь идет о прекращении подвоза в Киев галицкой соли3, гра­мота Ивана Берладника 1134 г., где он титулует себя «отъ стола галичского князь бер- ладсьскы»4, упоминание «Галичан» под 1139 г. в позднейшей Густынской летописи5. Некоторые известия имеют иностранное происхождение. Это — сообщение «Польской истории» Яна Длугоша, в котором Галич упомянут в связи с русско-польской войной 1126 г.6, а также некоторые венгерские известия, о которых речь пойдет ниже.

Недостаток письменных свидетельств в определенной степени может быгъ компен­сирован археологическими данными. В результате большой работы, систематически проводившейся на протяжении последних лет, было установлено, что город Галич бе­рет свое начало от славянского поселения VIII, возможно даже VII вв.7, о чем свидетель­ствуют разнообразные находки и, в частности, Крылосский клад серебряных предметов византийского происхождения, датируемый VI—VII вв.8 Древнее городище было распо­ложено на высокой Крылосской горе; со временем площадь его укреплений постоянно возрастала, достигнув наибольшего размера в XII—XIII вв. — около 50 га9. Сделанные открытия дали возможность исследователям говорить о существовании длительного «долетописного славянского периода» в истории Галича10, а также ставить проблему изучения истории Галицкой земли в V—X вв11.

С решительной критикой попыток «удревнить» Г алич, «доказать, что он возник на­много раньше первого упоминания о нем в аутентичном источнике - Киевском лето­писном своде», выступает Н. Ф. Котляр. Главным методологическим просчетом своих

182

НАЧАЛЬНЫЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ГАЛИЧА

оппонентов исследователь считает то, что у них «почему-то остался в тени ключевой вопрос о времени превращения сельского поселения в настоящий городской центр, т. е. о действительном возникновении города Галича»12. Однако вопреки ожиданиям сам Н. Ф. Котляр ответить на поставленный им вопрос не может, поскольку никакими новыми сведениями на сей счет не располагает. Историк ограничивается лишь общими замечаниями, не подкрепленными соответствующими фактическими данными: «.. .хотя нет оснований сомневаться в том, что поселение на Крылосской горе существовало с VIII—IX вв., вряд ли оно было укрепленным (один из определяющих признаков фео­дального города!) ранее конца XI - начала XII в.»13.

Новейшие археологические открытия опровергают подобные утверждения. Раскоп­ками 1993—1996 гг. на территории главного оборонительного вала Крылосского горо­дища выявлены три фазы строительства укреплений: X, XII—XIII и XVI—XVIII вв. Воз­ведение древнейших из них датируется серединой X в. Это был мощный земляной вал высотой до 3 м и до 14 м шириной в основании, на вершине которого находилась оборонительная срубная стена 3—3,5 м шириной, дополнительно укрепленная с внут­ренней стороны системой пустотелых срубов. В середине XII в. на месте этих первона­чальных укреплений, пострадавших от сильного пожара, построена новая, более мощ­ная оборонительная система14.

К настоящему времени на территории Крылосского городища открыто свыше двад­цати жилищно-хозяйственных комплексов середины X—XI вв., что также дает основа­ние говорить о существовании здесь в указанные столетия значительного поселения. Подобная ситуация отмечается исследователями в связи с развитием других славянских городищ Галицкого Прикарпатья, где в середине X в. возникает группа значительных по площади и сложных в плане укрепленных поселений типа Крылосского15. Некото­рые из них являлись «княжескими центрами этих земель», но в целом они «были славян­скими городами-полисами большого государственного образования хорватов, которое именно в это время достигло наивысшего политического развития»16.

О древности Галича говорит и расположенная неподалеку Галичина могила, упо­мянутая в летописи под 1206 г.17 Там же помещено интригующее обещание летописца вернуться еще раз к рассказу об этой могиле и о начале Галича, которое, однако, так и осталось невыполненным. Но и того, что сказано летописцем, достаточно, чтобы сделать вывод: в древности Галичину могилу связывали с началом города. «Очевид­но, — считал М. С. Грушевский, - это должна была быть могила какого-то (или какой-то) Галини - основателя-эпонима города, от которого он будто бы назвался, как Киев от Кия, а из этого выходит, что начало Галича переносилось в какие-то далекие времена»18. Аналогичным образом рассуждал М. Н. Тихомиров: «Название „Галичина могила “ ука­зывает на какого-то Галича, основателя города, жившего еще в языческие времена, судя по характеру его погребения в виде насыпной могилы»19.

В результате многолетних поисков исследователи пришли к выводу, что Галичина могила — реально существующий объект, отдельно стоящий курган, расположенный в урочище Качкив в южной части Крылосского городища. В 1883, 1911 и 1934 гг. мо­гила подвергалась археологическим исследованиям, не выявившим, однако, остатков древнего погребения20. Настоящей сенсацией завершилась четвертая по счету попытка проникнуть в тайну знаменитой могилы, предпринятая в 1991—1992 гг. экспедицией под руководством В. Д. Барана и Б. П. Томенчука. В центральной части кургана на глубине

183

А. В. МАЙОРОВ

около 2 м учеными выявлены следы древнего захоронения — остатки деревянного челна, в носовой части которого найден комплекс предметов снаряжения знатного воина. Сле­дов человеческого захоронения как и ранее не выявлено, что сегодня может быть объяс­нено двумя причинами: либо Галичина могила представляла собой кенотаф, либо урна с останками человека была утрачена во время строительства блиндажей периода первой мировой войны, вызвавшего значительные повреждения древней курганной насыпи21.

По времени найденное захоронение археологи относят приблизительно к середине X в., что совпадает с хронологией первоначальных оборонительных сооружений на Крылосе и дает веские основания утверждать: «погребение в челне и возведение тако­го большого кургана диаметром 26 м в наивысшей точке древнего Галича, а также его название и упоминание летописи указывают на то, что он мог быть сооружен в честь князя — основателя города»22. Это тем более вероятно, если учитывать широко распро­страненную у восточных и западных славян, идущую с дохристианских времен, тради­цию почитания могил князей-родоначальников или основателей-эпонимов, подобных Краку в Кракове, Сальверегину в Сандомире, князю Черну (Черному) и княжне Черне в Чернигове и других23.

О существовании галицкого князя, как и самого Г алича, еще во времена переселения венгерских племен под предводительством Ллъмоша (Алмоша) в Паннонию (конец IX в.) сообщает средневековый венгерский источник — хроника анонимного нотария короля Белы III (1173—1196) Деяния венгров (Anonymi Gesta Hungarorum)». Этот памятник, со­хранившийся в единственном списке — рукописи второй половины XIII в., составлен на латинском языке примерно на рубеже XII—XIII вв. и в известной мере опирается на све­дения одноименного произведения второй половины XI в., в несколько переработанном

«мі 94виде сохранившегося в составе позднейших исторических компиляции .Одиннадцатая глава «Деяний», носящая название «О городах Владимире и Гали­

че», содержит сведения об обстоятельствах следования венгров вблизи этих городов и пребывании на подвластных местным князьям территориях. Здесь мы читаем, что из- под Киева Альмош привел своих соплеменников к Владимиру (Волынскому), местный князь откупился от них многими дарами и предоставил заложников. Всего под стенами города венгерские кочевники провели три недели.

«А на четвертой неделе, — читаем далее, — вождь Альмош со своими [спутниками] пришел в Галицкую землю (in Galiciam) и здесь выбрал себе и своим [спутникам] место для отдыха. Когда об этом услышал князь Галицкой земли, он вышел навстречу вождю Альмошу босой со всеми своими вельможами и предоставил в пользование (ad usum) вождя Альмоша различные дары; открыв ворота города Галича, он оказал ему такое гостеприимство, как будто своему господину, отдал ему в заложники единс­твенного своего сына вместе с сыновьями вельмож своего королевства; кроме того, он подарил как вождю, так и его воинам десять наилучших скакунов (farisii) и триста ло­шадей с седлами и удилами, три тысячи марок серебра и двести марок золота, а также наилучшие одежды. После того, как вождь Альмош провел на месте своего отдыха в Галицкой земле один месяц, ее князь и другие его сотоварищи (consocii) начали просить вождя Альмоша и его знатных [приближенных особ] (nobiles), чтобы они шли на запад за [лес] Ховош, в земли Паннонии. Сказали они им, что земля эта очень хорошая, и что там сливаются известные источники, имена которых, как мы сказали выше, Дунай, Тиса, Ваг, Марош, Кёрёш, Темеш и другие .. .»25.

184

НАЧАЛЬНЫЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ГАЛИЧА

Окончание рассказа содержит двенадцатая глава «Деяний», носящая название «Как они (венгры. — Л. М.) вошли в Паннонию». Здесь мы читаем: «Вождь Альмош и его вель­можи, приняв совет Русов, заключили с ними наикрепчайший мир. Князья же Русов, чтобы их не согнали с их мест, как мы уже сказали, отдали сыновей своих в заложники вместе с бесчисленными дарами. Далее князь Галицкой земли приказал, чтобы впереди [венгров] пошли две тысячи лучников (duo milia sagittatorum) и три тысячи крестьян (Ш-а milia rusticorum), которые должны были расчистить путь через лес Ховош до гра­ницы Унга (ad confinium Hung). И нагрузил весь тягловый скот (iumemta) продуктами и другими необходимыми вещами, и предоставил в качестве продовольствия огромное количество домашних животных. Тогда семь особ княжеского достоинства, которые на­зывались hetumoger, и те семь половецких вождей, имена которых мы назвали выше, вместе со своими родственниками, а также вместе со слугами и служанками по совету и при помощи Русов вышли из Галицкой земли в земли Паннонии. Преодолев таким образом лес Ховош, они достигли области Унг (ad partes Hung).. .»26

Как видим, приведенный рассказ относится ко времени переселения мадьяр в Пан­нонию, где со временем возникло Венгерское государство. Исторической прародиной мадьяр, которая по средневековой традиции называлась «Великая Венгрия», вероятнее всего была степная полоса между Волгой и Южным Уралом, приблизительно совпада­ющая с территорией современной Башкирии. Постепенное продвижение венгров на запад продолжалось несколько столетий. Оно началось еще в VI—VII вв.27 и понача­лу имело весьма медленный характер. Этот процесс приобрел значительное ускорение после того, как венгры столкнулись с другими степными кочевниками — более много­численным и воинственным племенным союзом печенегов.

Долгое время венгры пребывали под властью хазар и признавали верховенство кагана. Их пастбища размещались в непосредственной близости от северных границ каганата, они были союзниками хазар и в борьбе с печенегами. Как сообщает ви­зантийский император Константин Багрянородный, первая же большая война между печенегами и венграми закончилась сокрушительным поражением последних, которое едва не привело к полному их уничтожению. Единый мадьярский этнос распался: часть племен ушла на восток к границам Персии, другая - на запад, в землю, которая была названа Ателькузой28.

Это событие, как считают современные исследователи, произошло в 50-х гг. IX в.29 Уцелевшие мадьяры под руководством легендарного предводителя Леведии были вынуждены покинуть свои земли — страну, получившую название от имени Леведии, — и продвигаться далее на запад, в новую землю, которая стала называть­ся Ателькузой. Локализация Леведии и Ателькузы вызывает определенные трудности. Большинство исследователей помещает первую в причерноморских степях между До­ном и Днепром30. Однако встречаются и иные мнения: Леведию искали в лесостепной полосе между Киевом и Воронежем, или в лесостепной зоне бассейна Дона на север от основной территории салтовской культуры, или даже вблизи Урала, иногда Леведию отождествляли с Ателькузой31. Значительные расхождения встречаются в литературе относительно даты поселения мадьяр в Леведии: это событие могло иметь место либо между 700 и 750 гг. (или даже раньше)32, либо в 20—30-е гг. IX в.33

Название Ателькуза или Ателькузу (в венгерской транскрипции - Етелькёз) означает Междуречье. По мнению большинства специалистов, она должна была размещаться

185

А. В. МАЙОРОВ

западнее Леведии и, скорее всего, имела отношение к междуречью Днепра и Днестра, или несколько шире — Днепра и Серета. Пребывание в Ателькузе было сравнительно недолгим. В виду нового натиска печенегов венгры продолжили продвижение на запад, преодолели Карпаты и в начале X в. вступили на территорию Среднего Подунавья34.

Согласно венгерской раннесредневековой традиции, Альмош - глава союза племен мадьяр (по Анониму, глава союза племен, избранный главами семи племен), осущест­влявший власть до вступления этого союза на территорию Среднего Подунавья, буду­чи главным «капитаном» великого переселения. Выведя мадьяр из «Скифии», Альмош передал власть своему сыну Арпаду (который стал основателем первой королевской династии) после того, как его народ достиг территории будущего Венгерского коро­левства35. Впрочем, по другим данным, Арпад получил власть непосредственно от не имевшего наследников Леведии, который в соответствии со степными обычаями доб­ровольно уступил власть, когда почувствовал себя немощным старцем36.

Следует учитывать, что хроника венгерского Анонима, сведениями которой мы вос­пользовались, одной из своих задач имела исторически обосновать претензии венгер­ских королей на Галичину и Волынь; отсюда ее крайняя тенденциозность в передаче сюжетов русско-венгерских отношений, перенесение реалий позднейшего времени на предшествующий период37. Мы имеем в виду тот факт, что начиная с 1189 г. венгерс­кие короли неоднократно добивались утверждения на княжеском столе в Галиче сво­их сыновей, становившихся галицкими правителями (Андрей — в последствии король Эндре II (1205—1235), Коломан (Кальман), Андрей-младший)38. Это давало им основа­ния титуловаться в официальных документах «королями Галицкой земли», «королями Волынской земли» или «королями Галичины и Володимирии», о чем свидетельствуют грамоты 1189, 1205 и 1206 гг.39

Подобная политика требовала своего рода исторических прецедентов, которые усиленно отыскивали в прошлом, допуская при этом грубые искажения исторической действительности. Достаточно сказать, что упоминаемый в рассказе Анонима Влади­мир-Волынский был, как известно, основан лишь в конце X в.40 Следовательно, во вре­мя описываемых событий этот город не мог существовать, упоминание о нем — продукт позднейшего домысливания, которое весьма компрометирует все сообщение. И все же полностью отбрасывать его не следует.

Труд Анонима оставался неизвестным хронистам XIII в., пользовавшихся, как и но- тарий Белы III, протографом середины или конца XI в. Наличие иных источников (сочинения Шимона Кезаи и так называемой Иллюстрированной хроники), которые независимо от Анонима восходят к общему с ним протографу середины (конца) XI в., позволяет воссоздать содержание рассказа о прохождении венгров славянскими земля­ми в Паннонию в первоначальном виде. Эта задача в свое время была успешно решена венгерскими исследователями, а также известным отечественным специалистом по ис­тории средневековой Венгрии В. П. Шушариным.

В протографе середины (конца) XI в. нет сведений о покорении русских земель, а говорится только о сопротивлении русов (венгры шли по русским землям вопреки воле местного населения). Нет также сведений о Галиче и Владимире-Волынском, мест­ных князьях, предоставлении ими заложников, денежного выкупа, продуктов, тяглового скота, проводников и др. Зато в протографе имеется указание на переход венгров-ко­чевников через Северные Карпаты именно в районе Галича, хотя составителю про­

186

НАЧАЛЬНЫЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ГАЛИЧА

тографа был известен и другой, проходивший севернее маршрут — через трансильван­ские перевалы41.

По мысли некоторых исследователей, в основе сообщения Анонима лежит какое- то древнее народное сказание о прохождении венгерских племен землями Руси, кото­рое «содержало описание стычек венгров с русским войском с упоминанием их побед над русскими и русских над венграми». В сказании сообщалось и об установлении, наконец, мирных отношений: «Условиями этого мира были уход венгров из Русской земли в Паннонию и предоставление русскими своим бывшим противникам помощи продовольствием и другими предметами первой необходимости»42.

Если некоторые отсутствующие в протографе подробности описания столкновения венгров с русскими под Киевом могли быть взяты Анонимом из устного сказания, то утверждения о покорении венграми русских земель и захват ими имущества русских князей, добровольное подчинение волынского, а затем и галицкого князя «выглядит как плод литературного вымысла Анонима». К народному сказанию, возможно, относятся утверждения о просьбе русских князей установить мир и указание о выполнении Аль- мошем другой просьбы — о выходе венгров из их земли, а также двухкратное сообщение о заключении мира между венграми и русскими и требование венгров о предоставле­нии заложников (последнее могло быть обоюдным)43.

Впрочем, что касается подчинения Галичины, нельзя считать, будто нотарий короля Белы III целиком выдумал это событие. Какие-то основания для подобного утвержде­ния существовали и в более раннее время. Об этом можно судить по грамоте короля Стефана (Иштвана) II (1116—1131), датированной 1124 г., в которой он титулует себя «королем Г аличины»44. Ввиду того, что в 1099 г. венгры под предводительством короля Кальмана понесли сокрушительное поражение под Перемышлем от русско-половецко­го войска45, претензии на Галичину должны были корениться в более раннем времени. Однако слишком пышная титулатура, использованная в упомянутой грамоте, с ее че­ресчур большими политическими претензиями («Hungariae, Dalmatiae, Croatiae, Gallitiae Bulgariaeque rex») оставляет этот титул под некоторым подозрением.

Сказание о подчинении Галичины и письменные источники, его отразившие, возможно, так и остались бы каким-то историческим курьезом, не достойным осо­бого внимания, если бы не некоторые археологические находки, оказывающиеся с ними в определенной связи. В 1935 г. в районе Крылоса, на расстоянии около 1 км от древних городских укреплений, в лесу Диброва Я. Пастернаком были открыты два древних захоронения.

Внешне это были два почти полностью сравнявшиеся с землей холма диаметрами 14 и 16 м соответственно, густо поросшие молодым лесом. Оба погребения имели оди­наковую ориентацию в направлении северо-запад — юго-восток и кроме костей людей содержали конские черепа с железными трензелями. Первое погребение было очень богатым. Скелет человека, от которого сохранилось лишь несколько костей, был густо усыпан большим количеством золотых и серебряных украшений. Среди них выделя­ются 17 золотых и около 20 серебряных бляшек с выбитым орнаментом и небольши­ми отверстиями для подвеса, украшавших некогда кожаную одежду покойника, две длинные ленты из неукрашенных, тонких, как бумага, золотых бляшек, золотой пер­стень с сердоликом и пр.46 Другое погребение находилось на расстоянии около 500 м от первого. Привлекают внимание размеры найденного здесь человеческого скелета,

187

А. В. МАЙОРОВ

который достигал в длину 190 см. Инвентарь этого погребения был намного беднее. В могиле находились две серьги из низкопробной серебряной проволоки, железные нож и стремена47.

На основании многочисленных аналогий Я. Пастернак пришел к выводу, что оба найденные вблизи Крылоса захоронения принадлежат венграм-кочевникам. Исследо­ватель датирует их началом X в. и считает древнейшими памятниками, свидетельству­ющими о перемещении венгров через прикарпатские земли во время миграции в Пан- нонию48. Открытие Я. Пастернака, как бы к нему не относиться, безусловно, является наиболее важным подтверждением сообщения хроники Анонима о более или менее продолжительном пребывании венгерских переселенцев в окрестностях Галича.

Археологические находки 1935 г. дали новые основания для определения пути вен­герских племен в Паннонию, который проходил именно через местность древнего Га­лича, как это следует из хроники Анонима. Венгры двигались через Северные Карпаты, преодолевая Верецкий перевал в направлении Галич — Калуш — Болехов — долина реки Опур — Верецкий перевал. Известно 12 погребений венгров-кочевников на этом пути за Карпатами (в долине реки Латорицы Закарпатской области Украины) и много ана­логичных погребений в междуречье Тиссы и Бодрога. Путь через Северные Карпаты использовался уже в период бронзы и галыитадтской культуры49. Большое значение он имел и в древнерусское время: как известно из Галицко-Волынской летописи, именно этой дорогой, на которой стоял Синеводский (Синеволодский) монастырь Святой Бо­городицы, в 1241 г. бежали толпы галичан в Венгрию в поисках спасения «от безбож­ных татар»50.

Древнерусская летопись датирует поход венгров «мимо Киева горою, еже ся зовет ныне Угорьское» 898 г.51 Откуда возникла эта дата и насколько она достоверна? По мнению А. А. Шахматова, дата 6406 (898) г. связана с западнославянским письменным произведением «Сказание о переложении книг на славянский язык», составленным, вероятнее всего, в Моравии и оказавшимся на Руси в XI в. вместе с другими моравс­кими памятниками. Как устанавливает далее исследователь, «датой 6406 (898) г. опре­делялось в „Сказании о переложении книг" овладение мадьярами средним течением Дуная и подчинение ими здешних славянских жителей. Вполне естественно, что со­ставитель „Повести временных лет" этой датой, найденной в „Сказании", определил появление мадьяр с востока, а также предполагаемое им (на основании географической терминологии) прохождение мадьяр через Киев»52.

Эти выводы были поддержаны другими исследователями53. В составе «Сказания» выделяют даже особую повесть о поселении славян на Дунае и нашествии венгров, относящуюся к моравско-чешской традиции X в.; потом некоторое время это произ­ведение находилось в Сазавском монастыре, а оттуда на рубеже XI—XII вв. оно попало на Русь и было использовано Нестором вместе с другими западнославянскими памят-

84никами.Таким образом, хотя дата 898 г., вероятно, взята летописцем из реально существо­

вавшего древнего источника и, следовательно, не была им выдумана, она не имеет ни­какого отношения к событиям, связанным с прохождением венгров киевскими горами и вообще пребыванием их в Восточной Европе, потому что относится к сообщению, которое географически и хронологически связано с совершенно иными событиями, происходившими после того, как венгры уже преодолели Карпаты и достигли Дуная.

188

НАЧАЛЬНЫЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ГАЛИЧА

Вот почему возникла та хронологическая несогласованность в дальнейшем изло­жении, на которую обращают внимание все исследователи «Повести временных лет». Под тем же 898 г. летописец помещает рассказ о миссии Кирилла и Мефодия в «Сло- веньскую землю», но описанные здесь события происходят ранее 885 г. (год смерти Мефодия) и даже ранее 869 г. (год смерти Кирилла)55. Современные исследователи объясняют такие противоречия тем, что целью летописца было вовсе не освещение венгерского похода через русские земли; известие об этом походе было использовано им как способ обозначить историческую связь Руси с дунайскими славянами, потому что именно на Дунае он помещает общую прародину всех славян56.

Таким образом, приведенная в летописи дата не имеет ничего общего с прохожде­нием венгров ни вблизи Киева, ни через Карпаты. В 898 г., как сообщают западноевро­пейские источники, венгры были уже в Италии: они атаковали оборонительные соору­жения на р. Бренте, в следующем году пришли вновь, преодолели их и оказались под Павией, разгромили войска короля Беренгария возле переправы через Бренту вблизи Падуи, дошли до самого Пьемонта и Валле-д’Аоста, другая часть достигла Эмилии, Мо­дены и Венеции57.

Однако именно помещенная в «Повести временных лет» дата — 898 г. — сейчас при­нимается как дата основания Галича, в связи с чем в 1998 г. были проведены офици­альные торжества по случаю 1100-летия города, и эта дата приобрела статус государс­твенно признанной58. Между тем, вполне очевидно, что эта дата, как и вся хронология

летописи, имеет слишком условный характер и весьманенадежна.

Известно, что почти за десять лет до этого венгры были вынуждены оставить террито­рию Поднестровья и искать себе пристанища где-то на самом западном участке причер­номорского степного «корридора», вблизи Нижнего Дуная, возле границ Болгарии. Это произошло вследствие нового сокрушительного поражения от печенегов, которое, по свидетельству «Всемирной хроники» Регино Прюмского, венгры потерпели в 889 г.59

В середине 890-х гг. произошло еще одно потрясение. Венгры под предводитель- стом Арпада и Курсана приняли участие в войне болгарского царя Симеона с Византией на стороне византийского императора Льва VI Мудрого. Но в решающий момент бол­гары и византийцы достигли согласия и обратили оружие против мадьяр, причинив им тяжелые потери, к тому же стремительным нападением захватили их жилища, оставши­еся на время похода без защиты60.

По другой версии, после того, как в 895 г. мадьяры нанесли поражение болгарам, они не успели вовремя вернуться домой, чтобы отразить набег печенегов на свои жилища. Мирное население, остававшееся там с небольшой охраной, было почти все уничтоже­но печенегами, а скот захвачен. Уцелевшие мадьяры бежали за Карпаты в Дунайскую низменность, куда еще ранее проложили путь их передовые вооруженные дружины. Верховный вождь Арпад с главным войском уже осенью 894 или, вероятнее, весной 895 г. достиг Великой (Венгерской) равнины61.

Частичное заселение мадьярами Дунайской низменности произошло ранее. В 892 г. они в обмен на помощь королю Арнульфу против Великой Моравии получили его согласие на владение теми землями, которые они успели занять во время похода. Таким образом, в 895—896 гг. осуществилось очередное, но теперь уже последнее переселе­ние мадьяр. Речь идет о миграции всего мадьярского этноса, насчитывавшего тогда по

189

А. В. МАЙОРОВ

разным подсчетам от 200 до 500 тысяч человек62. Преодолевая сопротивление разроз­ненного славянского населения Среднего Подунавья, венгры без особых усилий захва­тили земли Великой Моравии, ослабленной внутренними конфликтами и внешними врагами, ускорив окончательную гибель этой недавно могущественной державы.

Исходя из сказанного, пребывание венгров на территории, которую занимали вос­точнославянские племена, в том числе переход вблизи Киева и, соответственно, Г алича следует датировать более ранним временем. Это не могло произойти позднее конца 80-х гг. IX в., потому что в 90-е гг., по достаточно надежным сведениям, в связи с даль­нейшим ходом венгерской миграции в Среднем Поднестровье, уже не могло оставаться сколько-нибудь значительного венгерского присутствия.

Ввиду этого небезосновательными представляются сомнения Н. Ф. Котляра, писав­шего: «празднование 1100-летнего юбилея Г алича, инициированное местной властью, выглядит нелогичным. Основание города следует устанавливать либо по археологи­ческим источникам (как это было сделано в случае с Киевом), и тогда зарождение Галича отстоит от нашего времени на 12, а то и на 13 веков, либо по первому упо­минанию в аутентичном источнике, а это 1140-й год»63. Правда, и сам Н. Ф. Котляр недостаточно последователен в данном вопросе. Ведь, предлагая устанавливать возраст Галича по археологическим источникам, исследователь почему-то забывает сформу­лированный им ранее тезис, что одним из определяющих признаков города является наличие укреплений64.

Действительно, наличие укреплений — один из главных и общепризнанных архе­ологических критериев городского поселения, начиная со времени появления первых административных и оборонительных центров племенных общин65. Наиболее ранние укрепления, открытые археологами на Крылосском городище, датируются, как сказано выше, серединой X в. Если эти укрепления считать наиболее ранними, основание Га­лича как городского поселения или, возможно, превращение его в город правомерно относить ко времени не ранее указанного рубежа.

Но, несмотря на всю важность «археологического пути» определения времени возник­новения древнего города, в случае с Галичем его нельзя признать решающим. Во-первых, потому что возникает достаточно значительный хронологический разрыв (более трех столетий) между появлением первых славянских поселений на территории Крылоса и возникновением первых городских укреплений. Ввиду дальнейшего стремительного развития Галича, выгодности его размещения в стратегическом и хозяйственном отно­шениях, мы должны предполагать наличие здесь изначально более мощного потенциала развития, который должен был реализовываться более быстрыми темпами. Во-вторых, недавно открытые городские укрепления середины X в. нельзя с полной уверенностью считать древнейшими, поскольку, как отмечают сами археологи — исследователи Галича, укрепления на Крылосе на протяжении веков возводились на одном и том же месте, и по этой причине последующие сооружения уничтожали предыдущие66.

Исходя из этого, более предпочтительным следует признать другой, альтернативный путь определения времени основания города, по первому упоминанию о нем в пись­менном источнике. Но попытки, предпринятые в этом направлении, нельзя признать удовлетворительными. Это касается как даты первого упоминания о Галиче в Ипатьевс­кой летописи (1140), традиционно воспринимаемой в качестве даты основания города, так и предложенной недавно новой даты — 898 г.

190

НАЧАЛЬНЫЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ГАЛИЧА

Сразу скажем, что датой основания города нельзя считать дату, приведенную в сооб­щении «Повести временных лет» о венгерском продвижении русскими землями в Карпа­ты и далее в Паннонию. Для этого нет никаких оснований. Данное известие не только хронологически не связано с описываемыми событиями, в нем, прежде всего, нет само­го главного — оно не содержит упоминания о Галиче (из русских городов здесь назван лишь Киев). Таким образом, когда принимается эта дата, нарушается сам принцип ус­тановления возраста города по первому письменному свидетельству о нем, потому что такого свидетельства нет ни в сообщении 898 г., ни вообще в «Повести временных лет». Несмотря на то, что 898 г. получил сейчас широкое признание как дата возникновения Г алича, эта дата должна быть отброшена.

По-настоящему первым упоминанием Галича в древнем письменном источнике является сообщение венгерского Анонима, относящееся к концу IX в. Вопреки всей тенденциозности этого источника, помещенное в нем свидетельство о прохождении венгров вблизи Галича (которое таким образом отражает существование города во вре­мя этого события) нельзя считать вымыслом, поскольку оно подтверждается археологи­чески - в конце IX в. уже существовало славянское поселение на Крылосе, древнейшем территориальном ядре Г алича, а в непосредственной близости от него зафиксированы следы погребений знатных венгров примерно того же времени, чем подтверждается их пребывание в здешних местах. О том, что поселение на Крылосе уже в древние времена могло носить название Галич, свидетельствует захоронение в Галичиной могиле, связы­ваемой древней традицией с основателем города. Остатки этого захоронения датируют­ся примерно серединой X в. (значит, таков и возраст могилы), то есть время венгерского пребывания под Галичем совпадает со временем жизни и деятельности легендарного основателя города. Это воспринимается в качестве доказательства возникновения Г али­ча как города именно в конце IX столетия.

Вопрос о степени аутентичности хроники венгерского Анонима. Его можно решать только в сравнении с другими источниками, прежде всего с древнерусской летописью. Кроме того, степень аутентичности источника следует устанавливать, опираясь на оп­ределенные объективные критерии. Это, во-первых, его возраст, в том числе возраст его наличествующих списков. По этому признаку хроника Анонима ничем не уступает «По­вести временных леї» и другим древнерусским источникам, аутентичность которых не вызывает сомнений. Венгерская хроника, как и древнейшие русские летописи, составлена еще в домонгольское время. Сохранилась же она в списке второй половины XIII в., тогда как старшие списки «Повести временных лег», сохранившиеся в составе Лаврентьевской и Ипатьевской летописей, относятся к концу XIV - первой половине XV в.

Другим критерием является мера удаленности во времени составителя летописи от тех событий, о которых сообщается в его повествовании. И венгерская хроника, и древне­русская летопись в равной мере были хронологически отдалены от описываемых в них событий начальной истории венгров и восточных славян на несколько столетий.

Третье — это степень аутентичности тех источников, которыми должен был поль­зоваться составитель летописи, рассказывая о давно минувших событиях, свидетелем которых он не мог являться. В нашем случае — это устные сказания, возникшие в бо­лее позднее время. Именно на них в своем изложении событий конца IX в. опира­лись как русский монах, так и венгерский нотарий, подвергая их собственной лите­ратурной обработке. Вполне естественно, что такие сказания не могут быть лишены

191

А. В. МАЙОРОВ

обычного искажения и домысливания. Что же касается тенденциозности в освещении взаимоотношений с враждебными соседями, — то это общий недостаток всех средневе­ковых источников, и венгерский Аноним не составляет здесь никакого исключения.

Наконец, еще одним критерием аутентичности источника может быть наличие в нем полностью вымышленных, фантастических фактов и мотивов, которые явно не могут соответствовать исторической действительности, точнее не отвечают ее современному рационалистическому восприятию. Подобные сведения могли возникать в результате позднейшего истолкования или переосмысливания реальных событий, как например, выдумки о происхождении венгерского народа от знаменитых гуннов, а его правителей - от рода самого Атиллы, встречающиеся не только в изложении нотария Белы III, но и в средневековой венгерской историографии в целом. Но разве не выводили древнерусские летописцы происхождение славян от библейского патриарха Ноя?

Столь же фантастические сведения о происхождении венгров приводят средневеко­вые анналы Западной Европы. Значительное распространение здесь приобрели фан­тазии на темы некоторых легенд об Александре Великом. Согласно одной из них, Карл Великий якобы запер венгров за крепкими стенами крепости, однако Арнульф Карин- тийский, желая получить от них помощь против Святоплука Моравского, неосмотри­тельно освободил их. Этот рассказ встречается уже во времена Оттона I у Видукинда Корвейского67. Встречаются и другие подобные вымыслы. Они отражают то огромное впечатление, которое произвело вторжение венгров в Европу, правители которой дол­гое время не могли найти против них надежных средств. До 955 г. практически каждое столкновение с венграми европейских христиан приводило к кровавому поражению последних, вследствие чего в рядах западной аристократии погиб каждый десятый68.

Нам могут возразить, что в сравнении с другими, так сказать традиционными исто­рическими источниками, «Деяния» венгерского Анонима обладают весьма специфи­ческими жанровыми особенностями, отразившимися на характере содержащихся в них известий. Это действительно так. «Деяния» не относятся к классическим жанрам средне­вековой исторической литературы (хроник, анналов или летописей). Это также не де­яния в обычном понимании. По мысли венгерского исследователя памятника Д. Дьерф- фи, произведение Анонима принадлежит к относительно новому жанру средневековой литературы, ставшему модным в XII в. — жанру деяний-романа. «Авторы деяний-романа оживляли давно минувшие времена на основании собственных представлений. Творцы таких романов писали не историю, не стремились достичь достоверности на основе источников и воспоминаний, а, не имея источников или их игнорируя, создавали спо­собное возбудить интерес литературное повествование». По законам жанра, писатель, исходя из сюжета своего повествования, «должен был создавать образы героев, застав­ляя их действовать в вымышленных исторических обстоятельствах, сценах и эпизодах. Именно поэтому, — делает вывод Д. Дьерффи, — история, изложенная в романе-деяниях, не является для историка достоверным источником»69.

Приведенное мнение представляется нам несколько односторонним. Труд Ано­нима нельзя считать чисто литературным произведением, не имеющим значения исторического источника. Его автор вовсе не игнорирует исторические источники, приводя многочисленные ссылки и заимствуя сведения из произведений античных и средневековых историков, в том числе венгерских, что признают как сам Д. Дьерф­фи, так и другие современные исследователи70. Автор «Деяний» относится к своему

НАЧАЛЬНЫЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ГАЛИЧА

труду именно как к историческому произведению, стремится достичь достоверности изложения на основе критического отношения к источникам: Аноним, по его словам, отдает предпочтение письменным историческим произведениям и отвергает сведения устных сказаний (впрочем, более декларативно, на деле же нередко обращается к ним)71. Критическим было его отношение и к протографу позднейших венгерских хроник, созданному в середине (конце) XI в.72

Такие же отмеченные черты произведения Анонима, как домысливание автором не­которых обстоятельств, сцен и эпизодов с целью литературного приукрашивания по­вествования, создание образа героя, который на деле мог значительно отличаться от реального прототипа, присущи и другим жанрам исторической литературы и зависят в большей мере от индивидуальных особенностей автора, его добросовестности и от­ношения к своему труду.

В этом смысле от хроники Анонима мало чем отличаются сообщения «Повести вре­менных лет», относящиеся к начальному периоду русской истории, которые А. А. Шах­матов назвал «Сказаниями о первых русских князьях». Сказания эти основаны на устных преданиях и, по мнению современных исследователей, «построены в жанре „деяний“ (gesta), где легенда (,,сага“) и история трудно различимы»73.

Изучая хронику венгерского Анонима как исторический источник, определяя меру его аутентичности и достоверности сообщений, В. Д. Королюк в свое время сделал вывод, не утративший значения и сегодня: «Во всех случаях, когда свидетельства венгер­ского „Анонима^ могут быть проверены показаниями независимых от него памятников, обращение к нему остается обязательным»74. К таким подтвержденным другими источ­никами свидетельствам исследователи относят, в частности, его сообщение о северном, через Верецкий перевал в Карпатах, миграционном пути венгров75. На этом пути лежит древний Галич, и прежде чем достичь карпатского горного перевала, нужно было ми­новать этот город.

Свидетельство венгерского Анонима о Галиче, таким образом, соответствует всем необходимым требованиям и имеет достаточные основания, чтобы быть воспринятым в качестве первого упоминания о городе в древнем письменном источнике.

Остается еще одно препятствие, требующее своего разрешения. Упоминание Га­лича в венгерском источнике не имеет собственной датировки. Точнее говоря, сооб­щение о пребывании венгров вблизи города непосредственно не датировано. Но в хронике Анонима имеется другая дата, в определенной мере компенсирующая этот недостаток. Такая дата приводится в седьмой главе хроники, называющейся «О выходе венгерс­ких племен из их прародины». Здесь мы читаем: «В 884 году от Рождества Христова, как об этом говорится в хрониках с изложением событий по годам (in annalibus... cronicis), семь особ княжеского звания (principales persone), называемых хетумогер (hetumoger в переводе с венгерского — семь мадьяр. — А. М.), вышли из земли Ски­фии на запад»76.

Приведенное сообщение относится не к выходу венгров из их первоначальной пра­родины, то есть к началу миграции (это событие произошло намного раньше), а к оче­редному изменению места пребывания, когда они уже достигли Восточной Европы, о чем узнаем из дальнейшего изложения. Ссылка автора на «хроники с изложением событий по годам» дает возможность предполагать, что дата 884 г. возникла из каких-то предшествующих письменных источников, которые он использовал.

193

А. В. МАЙОРОВ

Некоторые исследователи считают приведенную Анонимом дату ошибочной: он выпустил цифру V, которая должна была значиться между цифрами XXX и ПН и обоз­начать другую дату — CCCCCCCCLXXXVIIII (889), которая значится в хронике Регино- на как дата очередного перемещения венгров на запад вследствие поражения от печене­гов77. Но это только предположение. Как бы то ни было, приведенная венгерским Ано­нимом дата — 884 г. — в наибольшей мере отвечает нашим требованиям. Она является той датой, которая относится к первому письменному упоминанию о Галиче и потому имеет все основания считаться датой возникновения города.

Такой выбор является тем логичнее, что хроника Анонима рассматривается многи­ми историками именно как источник, содержащий первое известие о городе. Однако некоторые современные исследователи ошибочно связывают его с 898 г. «Первое пись­менное упоминание древнего Галича, — читаем, например, у В. Д. Барана, — относится к 898 г. и принадлежит венгерскому летописцу — анонимному нотарию короля Белы, свидетельствующему, что вождь венгров Алмош на пути в Паннонию останавливался в Га­личе»78. Приведенной В. Д. Бараном даты в хронике Анонима нет. Она возникла из сооб­щения «Повести временных лет», которое не содержит упоминания о Галиче, и потому эта дата не может быть принята.

Можно предположить, что венгры сыграли более значительную роль в истори­ческой судьбе Галича. Как это очень часто бывает в истории, именно внешняя угроза способствует возникновению новых укрепленных пунктов или укреплению уже сущес­твующих с целью обороны земли от внешних врагов. Венгры же для оседлого европей­ского населения и представляли эту самую угрозу. Напомним, что против их набегов возводили укрепления славянские жители Среднего Подонья. Такое же положение отмечается и позднее, когда венгры уже оказались в Центральной Европе. По словам Л. Мюссе: «Венгерская угроза была одним из основных факторов увеличения количест­ва укрепленных городов и замков в Южной Германии и Северной Италии»79.

Возможно, не является лишь случайным совпадением тот факт, что венгерское пребывание под Галичем совпадает со временем жизни легендарного основателя города, в честь которого была возведена Галичина могила, если считать, что не­давно открытое в ней захоронение-кенотаф принадлежит именно этому эпичес­кому герою.

1 ПСРЛ. М., 1998. Т. II. Стб. 308.2 См.: Гру шевський М. С. Історія України—Руси.

Київ, 1992. Т. II. С. 465, прим. 4.3 Лбрамович Ц. L Києво-Печерський патерик.

Київ, 1991. С. 151-152.4 Подробнее об этом источнике см.: Майо­ров А. В. Галицко-Волынская Русь. Очерки социально-политических отношений в до­монгольский период. Князь, бояре и городс­кая община. СПб., 2001. С. 211—240.

5 ПСРЛ. СПб., 1843. Т. II. С. 294.6 Ioanni Dlugossii Historiae Polonicae libri XII.

Ed. A. Przedziecki. Cracoviae, 1873. T. I. Liber IV. 1125.

7 CmлАуяіхВ. В. З історії долітописного Гали­ча // Дослідження з слов’яноруської архео­логії. Київ, 1976.

8 Баран В. Ц. Ранні слов’яни між Дністромі Припяттю. Київ, 1972. С. 196-197.

9 А уяих В. В. Историческая топография древнего Галича // Славянские древнос­ти. Этногенез. Материальная культура Древней Руси. Сб. научных трудов / Отв. ред. В. Д. Королюк. Киев, 1980; Ажеджо- р а О. Проблеми історичної топографії давнього Галича// Записки Науково­го товариства ім. Шевченка. Львів, 1991.Т. ССХХІІ.

194

НАЧАЛЬНЫЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ГАЛИЧА

10 Томенчук Б. 17. Три періоди розвитку Гали­ча // Еволюція розвитку слов’янських градів VIII-XIV ст. у передгір’ї' Карпат і Татр: Тези доповідей Міжнародної археологічної конфе­ренції'. Львів, 1994; Он же. Три періоди розвит­ку Галича в світлі нових археологічних дослід- женнь // Тези доповідей української делегації’ на IV Міжнародному конгресі слов’янської ар­хеології’ (Новгород, Росія, 1996 р.). Київ, 1996; Он же. Три періоди розвитку історичної то­пографії давнього Галича / / Етнокультурні процеси в Південно-Східній Європі в І тис. н. е. 36. наукових праць / Відп. ред. Р. В. Тер- піловський. Київ, 1999.

11 Луліх В. В. Населення південно-західного пограниччя Київської Русі. (З історії Галиць­кої землі V—X ст.) / / Київська Русь: культу­ра, традиції'. 36. наукових праць / Відп. ред. Я. Д. Ісаєвич. Київ, 1982.

12 Котляр Н. Ф. Формирование территории и возникновение городов Галицко-Волынской Руси IX—XIII вв. Киев, 1985. С. 75.

13 Там же. См. также: Котляр М. Ф. Галицько- Волинська Русь. Київ, 1998. С. 114.

14 Баран В., Томенчук Б. Підсумки досліджень Галицької археологічної експедиції’ в 1991— 1996 рр. // Галич і Галицька земля. Київ; Га­лич, 1998. С. 14—15.

15 Корчинський О. Про один тип городищ IX — початку XI ст. у Верхньому Подністров’ї // Населення Прутсько-Дністровського ме­жиріччя та суміжних територій: Тези Між­народного історико-археологічного семі­нару. Чернівці, 1994. С. 26-27; Филитук М.Слов’янський період в історії’ Пліснецька / / Г а лицько-Волинська держава: передумо­ви виникнення, історія, культура, традиції. Львів; Галич, 1993. С. 21—23.

16 ТомеичукБ. 17. Три періоди розвитку історич­ної топографії'... С. 300—301.

17 ПСРЛ. Т. II. Стб. 722.18 Грушевський М. С. Історія України—Руси. Т. II.

С. 466.19 Тихомиров М. Н. Древнерусские города. М.,

1956. С. 329.20 Свистун Ф. И. Галичина могила // Научно­

литературный сборник Г алицко-Русской матицы. Львов, 1901; Пастернак Я. Старий Галич. Краків; Львів, 1944. С. 51—52.

21 Баран В., ТоменчукБ. Галичина могила //Га­лицько-Волинська держава... С. 50—52; Они же. Підсумки досліджень... С. 11—14.

22 Баран В., Томенчук Б. Підсумки досліджень...С. 13.

23 Толочко 0 . 17. До питання про сакральні чин­ники становлення князівської влади на Русі у IX—X ст. // Археологія. 1990. № 1. С. 58; Лебедев Г. С. Эпоха викингов в Северной Ев­ропе. Л., 1985. С. 215; Щавелев Л. С., Щаве- лев С. 77. Черная могила / / Вопросы исто­рии. 2001. № 2.

24 Лъерффи /\. Время составления Анонимом «Деяний венгров» и степень достоверности этого сочинения // Летописи и хроники.Сб. статей. 1973. М., 1974; Королюк В. А- Сла­вяне и восточные романцы в эпоху раннего Средневековья. Политическая и этническаяистория. М., 1985. С. 186-204.

25 Anonymi Belae regis Notarii de gestis Hungar- orum. Praef. est et textum rec. Ae. Jakubovich. Cap. XI—XII // Scriptores rerum Hungari- carum. Ed. E. Szentpetery. Budapest, 1937. Vol. I. P. 48—50. Мы также пользовались пе­реводом В. П. Шушарина (Шушарин В. 17. Русско-венгерские отношения в IX в. // Международные связи России до XVII в. Сб. статей / Ред. кол.: А. А. Зимин, В. Т. Пашуто.М., 1961. С. 142-145).

26 Anonymi Belae regis Notarii de gestis Hungar- orum. P. 50-51.

27 Седов В. В. Венгры в Восточной Европе // Финно-угры и балты в эпоху Средневеко­вья / Отв. ред. В. В. Седов. М., 1987. С. 237.

28 KoHcmatimuH Багрянородный. Об управлении империей: Текст, перевод, комментарий / Под ред. Г. Г. Литаврина и А. П. Новосель­цева. М., 1989. С. 159-161.

29 Юрасов М. К О времени появления печенегов в степях Восточной Европы // Восточная Европа в древности и средневековье: Древняя Русь в системе этнополитических и культур­ных связей. М., 1994; Он же. Внешнеполити­ческие акции венгров в Центральной Европе во второй половине IX века / / Славяне и их соседи. Средние века — раннее новое время. Вып. 9. Славяне и немцы. 1000-летнее сосед­ство: мирные связи и конфликты / Отв. ред. Г. Г. Литаврин. М., 1999. С. 47.

195

А. В. МАЙОРОВ

30 Данилевский 77. Я., Грот К. Я. О пути мадь­яр с Урала в Лебедию // Известия Русско­го географического общества. СПб., 1883. Т. XIX. Вып. 3. С. 241; Zakkarov А ., Arendt W. Studia Levedica archeologischer Beitrag zur Geschichte der Altungarn im IX Jh. // Archeo- logia Hungarica. Budapest, 1934. Vol. 16; Tie- pern 77. Взаимоотношения между венграми и восточнославянскими племенами // Stu­dia slavica Academiae Scientiarum Hungaiicae. Budapest, 1956. T. II. C. 88. См. также: Эрде- яи 77. Венгры в Лебедии: Материальная куль­тура венгров IX—X вв. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Л., 1959.

31 Седов В. В. Венгры в Восточной Европе.С. 236.

32 Перени 77. Угры в «Повести временных лет» // Летописи и хроники. Сб. статей. 1973. М., 1974; Шушарин В. 77. Комментарии [к гл. 38—39] // Константин Багрянородный. Об управлении империей... С. 391, прим. 1.

33 Седов В. В. Венгры в Восточной Европе.С. 236.

34 Майоров А. В. Восточные славяне и народы Причерноморья, Кавказа и Поволжья в ран­нем средневековье // Мир истории: Россия и Восток / Отв. ред. С. М. Иванов, Ю. В. Криво­шеев, Б. Н. Мельниченко. СПб., 2002. С. 29.

35 Шушарин В. 77. Ранний этап этнической ис­тории венгров. Проблемы этнического са­мосознания. М., 1997. С. 150,153.

36 Юрасов М. К Внешнеполитические акции венгров... С. 52.

37 Шушарин В. 77. Древнерусское государство в западно- и восточноевропейских средне­вековых памятниках // Новосеяьцев А . 77. (и др.) Древнерусское государство и его меж­дународное значение. М., 1965. С. 441-442.

38 См.: Майоров А. В. Г алидко-Волынская Русь...С. 281-294, 352-353, 356-357, 442-443, 527- 559 и др.

39 Codex diplomaticus Hungariae ecclesiasticus et civills (далее - CDH). Budae, 1829. T. II. P. 247; Budae, 1831. T. III. Vol. 1. P. 31-32; Budae, 1841. T. VII. Vol. 5.P. 166.

40 Кучинко M. M. Древний город Владимир на Волыни / / Древнерусский город. Материа­лы Всесоюзной научной конференции, пос­вященной 1500-летию города Киева / Отв.

ред. П. П. Толочко. Киев, 1984; Толочко Н. 17. Древнерусский феодальный город. Киев,1989. С. 64.

41 Шушарин В. 77. Русско-венгерские отноше­ния в IX в. С. 148—149.

42 Там же. С. 170—171.43 Там же. С. 169—170.44 CDH. Т. И. Р. 67.45ПВЛ. С. 115,116.46 Pasternak J. Die ersten althungarischen Grabfun-

de rmrdlich der Karpaten / / Archeologia Hun­garica. Budapest, 1937. Vol. 21. S. 297.

47 Ibid. S. 298.48 Ibid. S. 302.49 Ibid. S. 302-303.50 ПСРЛ. T. II. Стб. 778.51 ПВЛ. C. 15.52 Шахматов А. А. «Повесть временных лет»

и ее источники // ТОДРЛ. Л., 1940. Т. IV. С. 83.

53 Лихачев Д. С Комментарий / / ПВЛ. С. 411; Насонов А. 77. Знания и просвещение // Очерки истории СССР. Период феодализ­ма. IX-XV вв. М., 1953. Ч. 1. С. 464.

54 Свердлов М. Б. К изучению моравских исто­рических произведений в составе «Повести временных лет» / / Феодальная Россия: Но­вые исследования. СПб., 1993.

55 Лихачев Д. С. Комментарий. С. 411.56 Петрухин В. Я . Начало этнокультурной ис­

тории Руси IX-XI вв. Смоленск; М., 1995. С. 23-24.

57 Мюссе А. Варварские нашествия на Западную Европу. С. 31—32.

58 Толочко П. 77. Г аличу — 1100 років //Г алич і Галицька земля; Баран В. Д. Галичу 1100 років // Археологія. 1999. № 1.

59 Gombos Е А . Catalogus Fontium Historiae Hungaricae. Budapest, 1937. T. III. P. 2039.

60 Артамонов M. 77. История хазар. СПб., 2001. С. 464-465; Шушарин В. 77. Ранний этап эт­нической истории венгров... С. 171—172; Юрасов М. К Внешнеполитические акции венгров... С. 53; Мюссе Л. Варварские на­шествия на Западную Европу. С. 30; Scyman- ski W., Dqbromka E. Awarzy. W^grzy. Wroclawetc, 1979. S. 160-161.

61 Марсина P. Славяне и мадьяры в конце IX— X в. // Раннефеодальные государства и на­

196

НАЧАЛЬНЫЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ГАЛИЧА

роди ост и (южные и западные славяне VI— XII вв.) / Отв. ред. Г. Г. Литаврин. М., 1991. С 108.

62 Там же.63 Котляр М. Ф. Галицько-Волинська Русь.

С. 114.64Котляр Н. Ф. Формирование территории...

С. 75.65 Древняя Русь. Город, замок, село / Отв. ред.

Б. А. Колчин. М., 1985; Тимощук Б. А. Восточ­ные славяне: от общины к городам. М., 1995.

66 Ауліх В. В. Княжий Галич / / Галичина та Во­линь у добу середньовіччя. До 800-річчя з дня народження Данила Галицького / Відп. ред. Я. Ісаєвич. Львів, 2001; ТоменчукБ. 17. Три пе­ріоди розвитку історичної топографії'...

67 Widukindde Corvy. Chronica Saxonum. Ed. H.E. Lohmann, P. Hirsch / / Monumenta Germaniae Historica. Scriptores. Hannover, 1935. T. LX. P. 19.

68 Мюссе Л. Варварские нашествия на Западную Европу. С. 34—35.

69Аьерффи А- Время составления... С. 120-121.

70 Там же. С. 121-122.71 Там же. С. 122. См. также: Шушарин В. П. Рус­

ско-венгерские отношения в IX в. С. 164-165.

12 ДъерффиА. Время составления... С. 122.73 Петрухин В. Я. Древняя Русь. Народ. Князья.

Религия // Из истории русской культуры.(Древняя Русь). М., 2000. Т. 1. С. 140.

74 Королюк В. А‘ Славяне и восточные роман­цы... С. 193.

75 Ijoivmianski Н. Pocz^tki Polski. Warszawa, 1970. Т. IV. S. 393; Корояюк В. А> Славяне и восточ­ные романцы... С. 193.

76 Anonymi Belae regis Notarii de gestis Hungarorum. P. 42.

77 Шушарин В. 17. Русско-венгерские отноше­ния в ЕХ в. С. 135, прим. 23.

78 Баран В. А• Галичу 1100 років.79 Мюссе А. Варварские нашествия на Западную

Европу. С. 35.