Vim vi repellere licet – насилие разрешено отражать силой.

В немногие часы ясности ума механические действия людей, их лишенная смысла пантомима явственны во всей свой тупости. («Бунтующий человек», А. Камю, Москва, политиздат, 1990 г., стр. 31).

Алиюшечка, здравствуй! (письмо от 17.10.05 г.- 03.06.12 г.)

1. Вот и пришло время сделать обобщение по письмам, посвященным происшествию от 07.06.02 г., и скрываемым причинам, которые никто внятно и не объяснит. И эти письма служат ярким доказательством моего безвыходного положения на момент происшествия и основанием даже для отчаяния, чем все мои доводы о незаконности уголовного преследования по уголовным делам № 41460, № 73229, № 3878, № 3945, № 4075, № 14168 и № 14173. И, действительно, преступники, в руках которых я оказался, делали свое дело потому, что им необходимо было выжить и не сесть на скамью подсудимых. Для меня они были не только подлецы и негодяи, но, прежде всего, тупыми недоумками, неспособными к цивилизованному общению. Впрочем, нам и разговаривать было не о чем, так как предметом нашего разговора во всех случаях было бы одно: почему они совершают преступления в случаях, где нет даже разумного объяснения для причин их совершения, не говоря о том, что органы прокуратуры и суд для носителей этой власти стали надежным и стабильным источником обогащения. Купить меня, как продавались они, было невозможно потому, что я не способен на предательство своих подзащитных (исследованию мотивов моих действий будет посвящена отдельная статья). Поэтому с уголовниками все понятно. Адвокаты меня предали и продали потому, что их устроили несколько десятков тысяч долларов, и я сам им говорил о том, чтоб они взяла как можно больше.

1.1 А чем объяснить безразличие, апатию моих знакомых, близких, друзей и родных? Ведь они с этого не имели ни морального, ни материального удовлетворения. Оказалось, что в этом мире готовы мне помогать только Крюкова Т.А. из Магадана и ее знакомая из Санкт-Петербурга, у которых интереса к жизни больше, чем у миллиона вместе взятых. Им достаточно было сказать: «Здесь что-то не так» - и пробудить познавательные (когнитивные) функции. Я прекрасно понимаю мою сестру, у которой четверо детей и сложные семейные отношения в семье, а потому ей пришлось особо тяжело в моральном плане, тем более, что она наивно надеялась на помощь адвокатов. Но я не понимаю других, кто, прочитав дурацкую рецензию «независимого» «психиатра» Батаева, называющего себя «врачом-психиатром высшей квалификации», утратили не только желание узнать мою точку зрения, но и прочитать судебные решения, рассчитанные на идиотов. Если до 07.06.02 г. преступная деятельность «судей» и «прокуроров» носила признаки тупости, то после 07.06.02. г. эта деятельность носила все признаки безумия, поскольку каждый шаг оформлялся документально и свидетельствовал о том, что я нахожусь в руках отъявленных уголовников и отморозков. В общих чертах эта ситуация описана в письме от 25.05.05 г. и более подробно о ситуации до 07.06.02 г. – в письме от 05.10.05 г.

1.2 Итак, на 07.06.02 г. я фактически всеми был брошен и находился в руках матерых преступников, предан адвокатами, которые только за счет моих ходатайств № 160, 161, 162 при желании могли добиться пересмотра дела по Цветкову по вновь открывшимся обстоятельствам, я уж не говорю о моих доводах, изложенных в письме от 25.04.05 г. А если бы ими был истребован акт судебно-психиатрической «экспертизы» № 547 от 22.12.01 г., то песня «психиатров» была бы спета еще тогда.

1.3 Мою судьбу решили не преступники, в руках которых я оказался, а невежество и то, что в психологии называется «социальная леность», когда ответственность перекладывается на другого, в результате чего никто ничего не может понять.

1.4 И хотя в письме от 05.10.05 г. указана роль адвоката Непомнящего в фальсификации материалов уголовного дела № 22283, со ссылками на мое заявление в Генпрокуратуру РФ от 15.07.02 г.: «Необходимо отметить, что «адвокат» Непомнящий В.В. в деле № 22283 выполняет ту же роль, что и «адвокаты» в делах № 3878, № 3945, № 14173. Хотя, как я считаю, он является лучшим в Магаданской области» - однако я не сослался на мое понимание ситуации, изложенной в частной жалобе от 30.03.02 г. на постановление «судьи» Аверкова от 25.03.02 г.: «Тот откровенный цинизм, с каким меня лишили права на исследование акта № 540 от 22.12.01 г. и задавать вопросы Яценко А.В. – наглядно свидетельствует об умысле Аверкова Ю.В. на: 1. Незаконное освобождение от уголовной ответственности преступников Цветкова В.И., Носикова Н.Н., Кукушкина П.П., Матвееву А.В., Лапшина П.В., Чижову В.К., Игнатенко

1

Б.В. и др.; 2. Незаконное помещение меня в психиатрический стационар с целью причинения вреда моему здоровью». Еще 18.12.01 г. я говорил о цели признания меня невменяемым 22.12.01 г., что отражено в ходатайстве № 160, написанном на основании расшифровки аудиозаписи, а 30.03.02 г. я знал результат постановления Аверкова от 03.04.02 г. И я знал, что угроза моему здоровью была реальной, а преступные действия – фактическими, в связи с чем и подлежали проверке в рамках уголовного дела № 22283 не только уголовные дела № 41460, № 3878, № 3945 и 14173, но и судебные решения от 27.12.01 г., 29.01.02 г., 06.02.02 г., 13.03.02 г., 19.03.02 г., 03.04.02 г., 23.04.02 г., 05.06.02 г. и особенно от 28.06.02 г., 16.07.02 г., на основании которых принимались решения о помещении меня в Магаданский психоневрологический диспансер (МОПНД) с целью принудительного «лечения». Я видел психически больных людей и понимал, во что меня могли превратить. Именно поэтому я купил пистолет с целью его применения только в самом крайнем случае. И определение Магаданского облсуда от 05.06.02 г. не оставляло мне никаких надежд на получение законного решения по моему делу и свидетельствовало о цинизме совершения множественных преступлений в отношении меня. А то, что за почти 10 лет никто даже не удосужился поинтересоваться качеством судебных решений и моими возражениями на них – подтверждает трагизм моего положения.

2. Заведомо неправосудным постановлением «судьи» Магаданского госуда Сытниковой Е.Ю. от 23.01.03 г. я незаконно был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных п. «д» ч. 2 ст. 112, ч. 1 ст. 222, ч. 3 ст. 213 УК РФ в состоянии невменяемости, от уголовной ответственности освобожден с применением принудительных мер медицинского характера.

2.1 Заведомо неправосудным определением судебной коллегии по уголовным делам Магаданского облсуда от 02.04.03 г. кассационная жалоба адвоката Непомнящего В.В. незаконно была оставлена без удовлетворения, а постановление от 23.01.03 г. – без изменения.

2.2 Итак, 22.12.01 г. откровенно преступными способами меня признали невменяемым с целью незаконного освобождения от уголовной ответственности (ст. 300 УК РФ) лиц, сфальсифицировавших в отношении меня уголовные дела № 3878, № 3945, № 4975, № 14168, № 14173, а также с целью незаконного освобождения от уголовной ответственности «потерпевших» по указанным делам.

2.3 27.12.01 г. заведомо неправосудным постановлением «судьи» Магаданского горсуда Пономаренко М.В. по уголовным делам меня откровенно преступными способами поместили в Магаданский областной психоневрологический диспансер (МОПНД).

2.4 29.01.02 г. определением Магаданского облсуда постановление Пономаренко был отменено, как вынесенное с грубыми нарушениями закона.

2.5 06.02.02 г. по просьбе «прокурора» г. Магадана Шкваруна была осуществлена попытка моего «освидетельствования» и помещения в МОПНД, но так как к диспансеру вместе со мной пришло значительное число народа, то намерения «психиатров» и «юристов» провалились. Мне стало понятно, что расправляться со мной будут любыми доступными средствами. До этого у меня был значительный опыт «общения» с Магаданским «юристами». Когда в апреле 1995 г. в отношении меня незаконно было возбуждено уголовное дело № 41460, то ко мне домой приходил «потерпевший» Имаев с двумя известными бандитами Рэмбо и Тимичем и требовали от меня не писать жалобы на сотрудников прокуратуры. В 1997 г. около 24 часов 30 минут ко мне домой пришли три брата Волковых и устроили погром. «Следствие» тянулось несколько лет, пока не истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности. Дело в отношении бандитов незаконно было прекращено без моего согласия. Зная все это, я в двадцатых числах февраля приобрел пистолет, чтоб иметь возможность эффективно защищаться.

2.6 14.02.02 г. я обратился в Магаданский горсуд с жалобой на действия сотрудников МОПНД Федорова В.А., Судниса И.И. и Гостева И.И., которые в адрес «судьи» Магаданского горсуда Аверкова Ю.В. направили справку о том, что я не могу участвовать в судебных процессах при рассмотрении уголовных дел № 4075 и № 14168, по которым я был признан обвиняемым. Мне незаконно было отказано в рассмотрении моей жалобы сначала «судьей» Магаданского горсуда Шинкаревой Л.Н., а затем 19.03.02 г. и «судебной коллегией» Магаданского облсуда под председательством Ефремова.

2.7 07.03.02 г. я стал оглашать ходатайство № 162 об отводе «судьи» Магаданского горсуда Аверкова. Он меня прервал и объявил перерыв. В этот же день мне позвонил и.о. главврача МОПНД Федоров и попросил придти к нему 11.03.02 г. Я не стал беспокоить моих знакомых и пошел к Федорову только с Янченко И.С. Разговор с Федоровым занял не более 5 минут, после чего он вышел из кабинета и через некоторое время появились сотрудники милиции. Они проводили меня до «скорой помощи», на которой я был доставлен в МОПНД. Несмотря на то, что пистолет был при мне, я его применять не стал, а так как при помещении меня в МОПНД меня никто не досматривал, поэтому я пронес его в отделение и

2

спрятал в матраце. 12.03.02 г. в конспиративных условиях состоялось мое «освидетельствование». Освидетельствование осуществлялось на основании приказа начальника управления Здравоохранения администрации Магаданской области Зайнутдинова Г.А. № 38 от 08.02.02 г. «О создании комиссии по психиатрическому освидетельствованию Усманова Р.Р., в связи с заявлением прокурора г. Магадана». То есть, фактически мое помещение в МОПНД было осуществлено по прямому указанию губернатора Магаданской области Цветкова В.И., который был признан «потерпевшим» по уголовным делам № 4075 и № 14168. Освидетельствование проводили представитель администрации Магаданской области Верный А.А. и «врачи» МОПНД Аксенов Л.Г. и Гостев И.И. 13.03.02 г. председатель Магаданского горсуда Игнатенко Б.В. вынес преступное постановление о содержании меня в МОПНД до рассмотрения дела судом, однако такое постановление правомочен был вывести судья, в производство которого поступило дело о недобровольной госпитализации.

2.8 «Рассмотрение» вопроса о недобровольной госпитализации началось 18.03.02 г. Его «рассматривала» «судья» Магаданского горсуда Стахорская О.Л. Однако тот факт, что Игнатенко 13.03.02 г. вынес постановление о содержании меня в МОПНД до рассмотрения дела судом, говорит о том, что Стахорская не имела права рассматривать дело, так как оно было подсудно только Игнатенко. В качестве «прокурора» выступил сотрудник прокуратуры Магаданской области Поярков С.В. Что Поярков, что Стахорская никогда не блистали умом. Ознакомившись с материалами дела, я обнаружил, как нагло оно было сфальсифицировано. В деле имелся рапорт сотрудника прокуратуры Магаданской области Мирошниченко, которая 01.02.02 г. «вспомнила», что 10.07.01 г. я ей «угрожал». 7 месяцев они не могла родить эту ложь и к 05.02.02 г. «прозрела», когда «прокурор» г. Магадана Шкварун впервые обратился в МОПНД с заявлением о моей изоляции. В этот же день, то есть 05.02.02 г. еще одна в прокуратуре области «прозрела»

И дождалась…открылись очи;Она сказала: это он!

и плод доносила до 9 месяцев. Только этот плод ей казался. В своем рапорте сотрудник прокуратуры Магаданской области Бычкова писала: «Кажется при рассмотрении дела по жалобе Лошкарева В.И. в мае 2001 г…» - и далее рассказала, что я тоже угрожал. Но кто все это организовал? Не Шкварун же, этот мальчик на побегушках «лечил» сотрудников прокуратуры области. Это сделал только один человек: пом. прокурора Магаданской области Убийца и Взяточник Носиков Н.Н., которому подчинялись и Шкварун, и Мирошниченко, и Бычкова. Однако о том, что рапорта Мирошниченко и Бычковой подложные я говорил и в процессе у Стахорской, это же отражено и в частной жалобе на ее постановление. Но все прикинулись невменяемыми и «не понимали» ни устной речи, ни письменной, ни требований ст. 177 ГПК РСФСР, обязывающей рассмотреть вопрос о подложности документов. В процессе выяснилось, что направление на помещение меня в МОПНД выписала «психиатр» Ванифатьева, которая меня вообще не видела. Как она пояснила в суде, она направление выписала со слов Федорова. В заключении № 848 от 12.03.02 г. «психиатры» утверждали, что у меня был обнаружен бред. В своих Возражениях на частные жалобы мю и моего представителя Тыравского Б.Г. Федоров пишет: «…мы имеем дело с … бредом преследования, реформаторства, величия, что нашло подтверждение в актах СПЭ от 22.12.01 г.». Акты № 540, № 546 и № 547 Стахорская исследовать не стала, впрочем, как и в кассации 23.04.02 г. И поскольку у меня «обнаружили» букет «бредов», поэтому на моей вопрос в суде 19.03.02 г.: «Имеются ли в настоящее время признаки психического расстройства?» - Федоров лаконично ответил: «Нет, не наблюдается». В своих Возражениях больной пишет: «…при определенных обстоятельствах и ситуациях с конкретизацией внимания на своем поведении и высказываниях психические расстройства довольно легко можно скрыть». Также больной «разъясняет»: «Факт наличия психического расстройства, причем тяжелого подтверждается письменной продукцией поступившей в мой адрес заказной почтой и лично доставленных Усмановым в диспансер заявлений в количестве 7…При этом прилагаю в качестве образцов 2 заявления». Эти заявления поступили Федорову в феврале 2002 г., однако в суд 18-19.03.02 г. он их не предоставил. В чем выразилась тяжесть психических расстройств Федоров не объяснил ни в Возражениях, ни в кассации. «Судьи» эти заявления не рассматривали. При исследовании же в суде моей письменной продукции, в которой были допущены оскорбительные высказывания, я спросил Федорова: «Кто дал право тем лицам, которым я писал обращения, применяя оскорбительные высказывания, совершать в отношении меня преступления?» - последний ответил: «Пусть в этом разбирается суд, мы не юристы». «Юристы», конечно, в этих вопросах разбираться не стали. В заключении № 848 от 12.03.02 г. сказано: «Несмотря на выраженную напряженность в основном в виде сжимания кулаков, выпячивания глаз, появления красных пятен на коже, потливости,

3

остается эмоционально монотонным, гипомимичным, голос лишен интонации, жестикуляция крайне скудная». Надо было добавить: «С высокой аффективной заряженностью» - чтоб абсурд был завершенным. На мой вопрос: «Как это возможно при эмоционально монотонности и холодности выпячивать глаза?» - Федоров кроме выпяченных глаз продемонстрировать ничего не мог. У «психиатров» Гостева и Федорова в суде пот не выступал на лбу, а стекал по всему лицу. И когда я на это обратил внимание и каждому из них задал вопрос: «Если моя психическая неадекватность выражалась в форме выделения пота, чего не было, то как понимать обильный пот на вашем лице, что видно каждому?» - «судья» Стахорская необоснованно и не мотивированно сняла мой вопрос. Это животный страх очень хорошо обосновал Ильин: «Вегетативные изменения при сильном страхе тоже ярко выражены. Обычно это учащение сокращений сердца, подъем артериального давления, нарушения ритма дыхания, расширенные зрачки. Поверхность кожи холодна, поэтому часто выступающий на лбу и ладонях пот называют «холодным» (стр. 169)…Лицо бледнеет, сердце начинает биться ускоренно и нервно, пот выступает на лбу и т.д.» (стр. 172).

2.9 25.03.02 г. «судья» Аверков вынес преступное постановление, которым постановил «рассмотреть» дело в порядке ч. 1 ст. 408 УПК РСФСР, то есть в мое отсутствие. Его решение незаконно потому, что на тот период он обязан был применить ст. 441 УПК РФ и п. 5 Принципа 18 защиты психически больных лиц и улучшение психиатрической помощи (приняты 17.12.91 г. Резолюцией 46/119 Генеральной Ассамблеей ООН), гарантирующие мне участие в судебном процессе независимо от моего психического состояния. На беззаконие Аверкова я принес частную жалобу от 30.03.02 г. и дополнение к ней от 08.04.02 г. Аверков дважды возвращал мне мои жалобы. Аверков пытался меня осудить с июня 2001 г. И когда, наконец, он избавился от меня 25.03.02 г., то 03.04.02 г. вынес откровенно преступное постановление о направлении меня на принудительное «лечение» в психиатрический стационар специализированного типа с интенсивным наблюдением. На постановление Аверкова я написал кассационную жалобу, которую подал через свою сестру Увижеву Г.Р.

2.10 В конце марта 2002 г. я прочитал «Справочник по психиатрии» под редакцией академика Снежневского А.В. В апреле 2002 г. я прочитал «Психиатрию» Жарикова Н.М. и Тюльпина Ю.Г., а также «Глазами психиатра» Александровского Ю.А.

2.11 23.04.02 г. «судебной коллегией» Магаданского облсуда под председательством Ефремова откровенно преступное постановление Стахорской было оставлено без изменения.

2.12 05.06.02 г. состоялась кассация на постановление Аверкова. В кассацию были представлены дополнительные материалы: комментарии к обвинительным заключениям по уголовным дела № 4075 и № 14168, которые Аверков отказался принимать и рассматривать; частная жалоба от 30.03.02 г. и дополнение к ней от 08.04.02 г.; Речь в Магаданском облсуде от 05.06.02 г. и др. Не было рассмотрено ничего. Более подробно о преступной деятельности «судей» Магаданского облсуда и Аверкова сказано в моем письме от 25.04.05 г. – 07.12.11г.

2.13 Как я везде указывал, просто по фантастическому стечению обстоятельств, при помещении меня в МОПНД 11.03.02 г. пистолет находился при мне, и, поскольку меня никто не осматривал, поэтому я хранил его при себе в матрасе до 07.06.02 г. Я его не применял ни тогда, когда меня «освидетельствовали» 12.03.02 г., 11.03.02 г., 13.05.02 г., ни тогда, когда «судья» Магаданского горсуда Стахорская О.Л. 18-19.03.02 г. решала вопрос о помещении меня в МОПНД, ни тогда, когда «судья» Аверков совершал в отношении меня преступления 21.03.02 г. и 25.03.05 г. Я наглядно демонстрировал свою лояльность и терпимость.

2.14 Американский психолог Д. Майерс в своей книге «Социальная психология» (Питер, 2005 г.), рассматривая причины агрессии, отмечает, что среди факторов, провоцирующих агрессию присутствует и владение оружием: «Оружие не только играет роль возбудителя агрессии, но и создает психологическую дистанцию между агрессором и жертвой. А, как нам известно из опытов Милгрэма удаленность жертвы «развязывает руки» жестокости. Ножом тоже можно убить, но наброситься на человека с ножом труднее, чем спустить курок, находясь на расстоянии от него» (стр. 467). То есть владение оружием не создавало у меня ни агрессивных намерений, ни стремлений к жестокости, и, как мы увидим дальше, не лишало меня способности предвидеть возможные случайности, связанные с неосторожным обращением с оружием другими. Я не боялся ни следствия, ни суда, ни тюрьмы, потому что знал, что посадить меня в соответствии с законом невозможно. Но я боялся, что меня лишат разума, который наводил ужас на «оппонентов».

3. А какие преступления в отношении меня совершил Гостев?

4

1. Подписание Гостевым И.А. заведомо ложной справки от 18.01.02 г., в которой признавалась невозможность моего участия по делу губернатора (ч. 1 ст. 307 УК РФ).

2. Подписание Гостевым И.А. заведомо ложного заключения от 12.03.02 г. (ч. 1 ст. 307 УК РФ).

3. Дача Гостевым И.А. заведомо ложных показаний 18.03.02 г. с целью незаконного помещения меня в МОПНД (ч. 1 ст. 307 УК РФ).

4. Пособничество в незаконном помещении в психиатрический стационар с использованием своего служебного положения (ч. 3 ст. 33, ч. 2 ст. 128 УК РФ).

5. Подписание Гостевым И.А. заведомо ложного заключения от 11.04.02 г. (ч. 1 ст. 307 УК РФ)

6. Подписание Гостевым И.А. заведомо ложного заключения от 13.05.02 г. (ч. 1 ст. 307 УК РФ).

7. Приготовление к причинению тяжкого вреда здоровью в отношении лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии организованной группой (ч. 1 ст. 30, п. «б» ч. 2 ст. 111, п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ).

8. Действие в составе банды, приготавливающейся использовать нейролептики как один из самых страшных видов оружия (ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 209 УК РФ).

3.1 Почему же потерпевшим оказался Гостев, к которому я испытывал меньше всего негативных чувств и который, несмотря на незаконность помещения и содержания меня в МОПНД, проявил очевидное мужество и отказался «лечить» меня и калечить, что вызывало симпатию к нему? Потому, что другого выхода у меня уже не было. Я понимал, что дальше могло идти только насилие надо мной, и я видел, как это делается, и что было с людьми, которым вводили нейролептики. Именно поэтому я стремился к тому, чтоб причинить как можно меньший вред, но чтоб возбудили обязательно уголовное дело, в рамках которого можно было бы разобраться с преступниками и быть дальше от психиатрической больницы. Я уверен, что если бы я просто стрелял в воздух, или у меня обнаружили пистолет, то никакого уголовного дела не возбудили бы. Надо также отметить, что за полгода в ожидании казни нейролептиками я стал седым.

4. Что я знал о нейролептиках? Я знал, что нейролептики имеют побочные действия и вызывают самостоятельные психические расстройства в виде сонливости, астении, спутанности сознания, депрессии, паркинсонизма и др.

4.1 По мнению Жарикова и Тюльпина: Проявления астении крайне разнообразны, но всегда можно обнаружить такие основные компоненты синдрома, как выраженная истощаемость (утомляемость), повышенная раздражительность (гиперестезия) и соматовегетативные расстройства. Важно учитывать не только субъективные жалобы больного, но и объективные проявления перечисленных расстройств. Так, истощаемость хорошо заметна при длительной беседе: при нарастающем утомлении больному становится все труднее понимать каждый следующий вопрос, ответы его становятся все более неточными, наконец он отказывается от дальнейшего разговора, поскольку не имеет больше сил поддерживать беседу» («Психиатрия», стр. 195).

4.2 Нейролептики, как правило, вызывают сонливость, что по международной классификации болезней (МКБ – 10 - F51.1) так же является психическим расстройством. Меня на протяжении длительного времени погружали в сон от 15 до 20 часов в сутки. У Чаадаева мы читаем: ««50. Вы часто слышали, что сон есть подобие смерти; это совершенно неверно. Я нахожу, что именно сон скорее есть настоящая смерть, а то, что называется смертью, быть может, и есть жизнь? Во сне жизнь моего Я прерывается, в смерти этого нет; ибо, если бы при этом перестало существовать мое Я, наступило бы уничтожение. Из могилы нет возвращения, но после сна мы возвращается к своему Я. Но скажите, жизнь ли это, когда нет мысли о том, что живешь, хотя бы в течении данного мгновения? 51. Дело в том, что в сущности настоящая смерть содержится и в самой жизни. Мы бываем мертвы, совершенно мертвы половину своей жизни без преувеличения, без иносказания, но в буквальном, истинном смысле слова мертвы. Тысячу раз в день, если вы внимательно посмотрите на самих себя, вы увидите, что за мгновение перед тем в вас было не больше жизни, чем до вашего рождения; что в вас не было ни малейшего сознания своих поступков, ни даже ощущения своего существования. Где тут была жизнь? Жизнь дерева, в лучшем случае жизнь зоофита, даже не жизнь одушевленного существа и уж, конечно, не жизнь существа разумного. 52. Жизнь то и дело ускользает от нас, затем она возвращается, но было бы неверным утверждать, что мы живем непрерывно.

5

Жизнь разумная прерывается всякий раз, когда теряется сознание. Чем больше таких минут забвения, тем меньше жизни сознательной, а если нет ничего, кроме таких минут, это и есть смерть. Чтоб умереть таким образом, не нужно уходить из этой жизни, а другой смерти, конечно, нет. Смерть в жизни – только и есть смерть. 53. Однако условимся. Когда я говорю: сознание, я подразумеваю не то идеологическое сознание, на котором построена современная философия, - простое чувство нашего существования. Я подразумеваю иное сознание, благодаря которому мы не только чувствуем, что живем, но знаем, как мы живем. Я подразумеваю дарованную нам власть во всякую данную минуту влиять на минуту грядущую, творить самим свою жизнь, вместо того чтобы предоставить ее собственному течению, как это делает скотина. Окончательная утрата сознания – вот что убивает безвозвратно, и знаете ли почему? Потому что это и есть вечное ПРОКЛЯТИЕ. Может ли разумное существо навлечь на себя большую муку, чем небытие?» (т. 1 стр. 458-459).

4.3 Нейролептики вызывают спутанность сознания. Спутанность сознания («Толковый словарь психиатрических терминов», Блейхер М.В., Крук И.В.) - форма помрачения сознания, при которой сочетаются отдельные элементы различных его синдромов — делирия, аменции — при значительной выраженности амнестических расстройств. Типичны продуктивные психопатологические симптомы (бред, иллюзии, галлюцинации). Чаще наблюдается в пожилом и старческом возрасте. Различают С. галлюцинаторную (возникает на высоте развития вербального галлюциноза), кататоническую (развивается при выраженном кататоническом возбуждении), конфабуляторную (наступает при конфабулезе, чаще всего при интоксикациях, инфекционных или сосудистых психозах), маниакальную (на высоте маниакального возбуждения), сосудистую (при острых сосудистых психозах или при обострениях, особенно в ночное время, хронически протекающей сосудистой патологии), старческую (особенно при сенильных делириях). С. эпилептическая протекает чаще с возбуждением и бредом и может наблюдаться в период припадка или во время статуса, генерализованного или фокального несудорожного. Возможна также послеприпадочная эпилептическая С.

4.4 Нейролептики вызывают паркинсонизм. Паркинсонизм («Толковый словарь психиатрических терминов», Блейхер М.В., Крук И.В.) - симптомокомплекс, мало отличающийся от клинической картины при болезни Паркинсона. Некоторые особенности могут быть обусловлены этиологическими моментами, так как П. наблюдается при различных заболеваниях (эпидемический энцефалит, черепно-мозговая травма, опухоли головного мозга, церебральный атеросклероз, нейролептическая энцефалопатия и т.д.), поражающих подкорковые, в первую очередь — базальные, ядра и приводящих к нарушению обмена катехоламинов.

4.5 Нейролептики вызывают депрессию. Депрессия («Толковый словарь психиатрических терминов», Блейхер М.В., Крук И.В.) - синдром, характеризующийся пониженным настроением (гипотимией), торможением интеллектуальной и моторной деятельности, снижением витальных побуждений, пессимистическими оценками себя и своего положения в окружающей действительности, соматоневрологическими расстройствами (см. Протопопова триада). По А.В. Снежневскому [1983], Д. присущи такие когнитивные свойства, как отрицательная, уничтожающая оценка собственной личности, внешнего мира и будущего. Депрессивные состояния отличаются большим многообразием и распространенностью. Схематически выделяют девять основных клинических вариантов Д., объединяемых в три группы [Kielholz P., 1970]:..

4.6 Синдром психотической брани [Pary R.J., 1979] ((«Толковый словарь психиатрических терминов», Блейхер М.В., Крук И.В.). Описан как редкое осложнение после длительного применения нейролептиков. Характеризуется копролалией, гримасами и нарушением артикуляции в сочетании с пароксизмальным миганием глаз. Отсутствуют признаки орально-буккальной или жевательной дискинезии, а также непроизвольные движения конечностей. Рассматривается как проявление редуцированного Жиля де ла Гуретта синдрома.

4.7 Нейролептики вызывают тремор, головокружение и другие «прелести», что испытал ваш покорный слуга. Любопытно, как нейролептики воздействуют на почерк, то есть на способность вывести правильно букву. Старания бесполезны. Вроде все понимаешь, а сделать ничего не можешь. То, это каракули, то это такой мелкий почерк, что его сам не можешь разобрать. И это называется «лечением».

4.8 Позже мои знания нашли дополнительное подтверждение. В статье «Истязание и пытка: уголовно-правовой анализ» В. Векленко и М. Галюкова для умственно полноценных разъяснили: «По мнению аналитиков уголовного права, к физическим страданиям относятся также истощающие нервную

6

систему человека психофизиологические нарушения, вызываемые многократным введением в его организм разного рода психостимуляторов, галлюциногенов, других средств и препаратов наркотического, токсического или психотропного свойства». Так же только для умственно полноценных одна из ведущих патопсихологов Европы М. Вольф разъяснила, что нейролептики «параллельно с уменьшением (снижением) шизофренической симптоматики за счет торможения дофаминэргической системы, можно констатировать вторичные эффекты, вызывающие новую симптоматику: больному трудно мыслить, трудно сконцентрировать свое внимание; происходит расстройство когнитивной сферы…» («Патопсихология и ее методы», Питер, 2004 г., стр. 166).

5. Как я указывал в других письмах, следствие вел орган, который был неправомочен осуществлять следствие, поскольку предметом рассмотрения была преступная деятельность «судей» и «прокуроров», послужившая мотивом к правонарушению 07.06.02 г., о чем будет сказано ниже. Поскольку суд обязан рассмотреть незаконные методы следствия, поэтому оценку этим действиям дадим в системе доказательств, изложенных в постановлении «судьи» Магаданского горсуда Сытниковой Е.Ю. о правоспособности суда.

5.1 Но Сытникова не имела права брать дело к своему производству, поскольку подлежала безусловному отводу в силу ч. 2 ст. 61 УПК РФ, так как была заинтересована в исходе дела, что выразилось в желании сокрытия фактов пособничества фальсификации материалов уголовных дел посредством незаконного отказа рассматривать мои жалобы на противоправные действия следственных органов. Фактически она подлежала отводу в силу п. 1 ч. 1 ст. 61 УПК РФ, так как я неоднократно допускал в отношении нее оскорбительные высказывания в связи с совершением ею преступлений в отношении меня и правосудия. Так, например, 29.06.01 г. по уголовному делу № 3878 я подал жалобу в Магаданский горсуд (поскольку сложилась практика) и жалобу № 13 в Магаданский облсуд (так как дело подсудно облсуду). Жалобы были одного содержания. Жалоба № 7 попала в производство «судьи» Магаданского горсуда Минаенко С.В., а жалоба № 13 после направления ее Магаданским облсудом в Магаданский горсуд – попала Сытниковой. 16.07.01 г. Минаенко «рассмотрела» жалобу № 7, признав тем самым законность моего обращения в суд, а Сытникова вернула мне жалобу № 13 с запиской, в которой указала: «Для сведения сообщаю, что в соответствии с Постановлением Конституционного Суда от 23.03.99 г. установлен исчерпывающий перечень процессуальных действий и документов, которые подлежат обжалованию в судебном порядке на стадии предварительного следствия. Указанный перечень исчерпывающий и расширительному толкованию не подлежит». Этот бред написан несмотря на то, что, зная невменяемость российских «судей», в своей жалобе я указал: «Полностью согласен с определением Магаданского облсуда от 14.03.01 г. в части того, что «исходя из Постановлений Конституционного Суда РФ от 03.05.95 г., 02.07.97 г., 23.03.99 г. судебной проверке подлежат лишь те действия и судебные решения органов следствия, которые на момент рассмотрения жалобы каким-либо образом ограничивали конституционные права заявителя, либо создали препятствие в их реализации». Я не стал указывать недоделанным российским «судьям», что речь идет о Постановлении от 02.07.98 г., а не от 02.07.97 г. После отмены в кассации постановления Минаенко 09.10.01 г. мою жалобу № 7 «рассматривала» «судья» Магаданского горсуда Бут И.И. То есть для Сытниковой не существовали не только указанные мной нормы действующего законодательства, но и сложившаяся судебная практика, что указывало на совершение ею преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 285 УК РФ, в связи с чем она подлежала вызову в суд и допросу в качестве свидетеля. И такие случаи не единичны. Таким образом, Сытникова не имела права принимать дело № 22283 к своему производству.

5.1.1 Сытникова не имела права принимать дело к своему производству потому, что основная масса заявлений, в которых я допустил оскорбительные высказывания, относилась к ней. В этих заявлениях я дал ей оценку и как «судье» и как «человеку». Поэтому, принимая дело к своему производству, Сытникова обязана была приобщить эти заявления к материалам дела, и дать им оценку в своем постановлении. Неприобщение этих заявлений к материалам дела является фальсификаций доказательств по делу (ч. 3 ст. 303 УК РФ), что повлекло нарушение моего права, предусмотренного ч. 1 ст. 47 Конституции РФ.

5.2 При этом необходимо ясно понимать умысел Сытниковой на лишение меня доступа к правосудию. Этот умысел заключался в пособничестве фальсификации уголовных дел в отношении меня, привлечении к уголовной ответственности заведомо невиновного и с целью незаконного освобождения от уголовной ответственности членов организованного преступного сообщества, в руках которого я находился.

7

Поэтому ее действия следует квалифицировать по ч. 5 ст. 33, ч. 2 ст. 299, ст. 300, ч. 3 ст. 303; ч. 3 ст. 210, п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ.

5.3 В связи с тем, что во время предварительного следствия я заявил ходатайства об истребовании и оценке конкретных доказательств, вызове и допросе свидетелей, в чем мне не имели права отказать в силу ч. 2 ст. 159 УПК РФ, поэтому Сытникова не имела права назначать дело к рассмотрению в силу п. 3 ч. 2 ст. 229 (п.п. 2, 5 ч. 1 ст. 73, ч. 1 ст. 253), п.п. 6-8 ст. 234 УПК РФ.

5.4 О том, что я был незаконно лишен права на участие в судебном заседании, наиболее полно изложено в письме от 05.10.05 г. Поэтому постановление Сытниковой от 23.01.03 г. подлежит отмене на основании п. 2 ч. 1 ст. 379, п. 3 ч. 2 ст. 381 УПК РФ. А если учесть, что Сытникова незаконно рассмотрела дело не только в мое отсутствие, но и в отсутствие моего законного представителя, поэтому она лишила нас права на заявление отводов и ходатайств, предусмотренных ч. 2 ст. 61, ч. 1 ст. 64, п. 2 ч. 2 ст. 437 УПК РФ, представлять доказательства (п. 3 ч. 2 ст. 437 УПК РФ) и т.д. Лишение меня права защищать свои интересы посредством законного представителя в нарушение ст. 16 УПК РФ является существенным нарушением закона, определяющего право на защиту. При этом надо учитывать, что порядок допуска защитника, предусмотренный ч. 3 ст. 51 УПК РФ, осуществляется, в том числе, с согласия законного представителя. В случае же неисполнения защитником своих обязанностей по осуществлению защиты, законный представитель вправе отказаться от защитника и осуществлять защиту самостоятельно в соответствии с ч. 2 ст. 49, п. 2 ч. 2 ст. 437 УПК РФ. При этом суд проигнорировал мои обращения, направленные в адрес Непомнящего из СИЗО -1 от 03.07.02 г., 22.07.02 г. (У-52), 30.07.02 г. (У-58) о проведении необходимых следственных действий, направленных на сбор доказательств, без которых невозможно было установить истину по делу. Неисполнение Непомнящим моих просьб является неопровержимым доказательством лишения меня адвокатом права на защиту. То есть, как во время предварительного следствия, так и судом я был лишен права на защиту в установленном законом порядке (ст. 16, ч. 2 ст. 45, ч. 3 ст. 51 УПК РФ) и поэтому постановление Сытниковой подлежит безусловной отмене на основании п. 2 ч. 1 ст. 379, п. 4 ч. 2 ст. 381 УПК РФ. Мне могут возразить, что к ознакомлению с делом была допущена моя дочь Усманова А.Р. Но нас лишили возможности встречаться и обсуждать вопросы защиты, что Международным Судом признано лишением права на защиту. По делу Д. Вольф против Панамы (№289/1988) Комитет напомнил, что концепция справедливого судебного разбирательства «должна толковаться с учетом того, что эта концепция требует выполнения ряда условий, таких, как равенство состязательных возможностей и состязательный характер разбирательства…Эти условия не считаются выполненными, когда обвиняемого лишают возможности лично присутствовать на процессе или когда он не может ДОЛЖНЫМ ОБРАЗОМ проинструктировать своего полномочного представителя». После помещения меня 09.08.02 г. в МОПНД и до моего направления в СПбПБСТИН 20.11.02 г. мне не разрешали встречаться ни с кем. Непомнящий ко мне за это время не пришел ни разу.

5.5 Поскольку с 01.01.03 г. в соответствии со ст. 7 Закона «О введении в действие УПК РФ» дело на основании п. 3 ч. 2 ст. 30 УПК РФ подлежало рассмотрению коллегиальным составом суда, поэтому дело в любом случае рассмотрено незаконным составом суда. Предвидя возражения о том, что согласно п. 3 ч. 2 ст. 30 УПК РФ, ходатайство заявляется до начала судебного заседания поясняю: поскольку дело поступило в суд до 01.01.03 г., заинтересованные лица не имели права такое ходатайство заявлять, и это право у них возникло только после 01.01.03 г. А так как после 01.01.03 г. я имел право на рассмотрение дела коллегиальным составом суда, поэтому никто не имел права лишать меня права на рассмотрение дела тем судом, к подсудности которого оно отнесено законом (ч. 1 ст. 47 Конституции РФ). Если учесть, что суд лишил меня права на участие законного представителя, то он лишил меня права заявить ходатайство о рассмотрении дела коллегиальным составом суда. То есть постановление Сытниковой от 23.01.03 г. подлежит отмене на основании п. 2 ч. 1 ст. 379, ч. 1 ст. 381; ч. 2 ст. 61, ч. 1 ст. 62, п. 2 ч. 2 ст. 381 УПК РФ, так как дело «рассмотрено» незаконным составом суда.

6. Перейдем к исследованию доказательств, приведенных и не приведенных в постановлении

Сытниковой от 23.01.03 г.6.1 В качестве обоснования моей «вины» делаются ссылки на постановление Магаданского

горсуда от 19.03.02 г., определение Магаданского облсуда от 23.04.02 г., постановление Магаданского горсуда от 03.04.02 г., определение Магаданского облсуда от 05.06.07 г., делается односторонняя оценка

8

показаний работников МОПНД, протокол осмотра места происшествия, заключение эксперта по вещественным доказательствам, заключение баллистической экспертизы, заключением судебно медицинской экспертизы Гостева, материалы служебной проверки происшедшего 07.06.02 г. в МОПНД, акт № 1506 от 05.09.02 г., ссылка на протокол моего допроса с участием Непомнящего и косвенная ссылка на показания Крюковой Т.А., Тыравского Б.Г. и Проскура Л.Н.

6.2 Все обвинение строится на том, что я применил «безмотивно» оружие, грубо нарушая общественный порядок и проявил явное неуважение к общественным нормам поведения.

7. Допросы в качестве свидетелей сотрудников МОПНД надо разделить на три части: 1. то, что они видели; 2. то, к чему их подготовили; 3. результаты, полученные путем наводящих вопросов; 4 просто ложные показания.

7.1 По первому пункту. Видели сотрудники МОПНД то, что я стрелял в Гостева, после чего разобрал пистолет (вынул обойму), положил пистолет на пол и ушел в свою палату (Гостев, Смольникова, Коряков). Эти доводы имеют большое значение, поскольку, наглядно свидетельствуют о том, что домыслы «психиатры» о моей невменяемости голословны: человек не может в состоянии невменяемости разбирать пистолет, его разрядить с целью, чтоб исключить возможность причинения вреда в случае неосторожного обращения с оружием кем-либо иным. По показаниям Гостев я «…претензий по поводу условий содержания в больнице Усманов ему не предъявлял и жалоб в этой связи не писал…постоянно проводил время за тем, что что-то писал в правоохранительные органы, обжалуя действия должностных лиц…». Ложным в данном случае является то, что я не писал жалоб по поводу условий содержания. Видел же Гостев, что я писал что-то, однако он знал, о чем я писал, когда мне мои жалобы из горсуда незаконно возвращались и он их читал. По показаниям Хороших «в основном он был занят тем, что что-то писал в правоохранительные органы и газеты». По показаниям Смольниковой «он постоянно писал что-то в правоохранительные органы». По показаниями Корякова «в основном занимался тем, что писал какие-то жалобы в адрес прокурора». Выяснение обстоятельств «что», «куда» и «с какой целью» я писал заявления, являлось обязательным, поскольку указывало на мотивы моего поступка. По показаниям Смольниковой «сами больные из-за своих заболеваний почти не прореагировали на указанное происшествие». По показаниям Корякова «больные на происшествие почти не отреагировали, видимо это связано с учетом специфики их заболеваний». Свидетель Хороших: «Учитывая контингент больных, находящихся в их отделении – реакции на происшествие с их стороны практически никакой не было…». Эти показания отражают фактические обстоятельства дела.

7.2 По второму пункту. Сотрудников МОПНД подготовили давать показания о том, что я писал жалобы на действия правоохранительных органов и не писал жалоб по поводу моего содержания в МОПНД, что не соответствует действительности и легко проверяется. Я не только писал жалобы в Магаданский горсуд, прокуратуры по поводу моего незаконного содержания в МОПНД, но помогал это делать другим (Якимов, А.Ю., Чулкин Л.И.), что несложно было проверить по регистрационному журналу в Магаданском горсуда и о чем говорил…сам Гостев: «…сам старался держаться в тени, по подталкивал больных к выражению недовольства и написанию жалоб на якобы нарушение их прав». Употребление сотрудниками МОПНД таких выражений, как писал «что-то» и «какие-то» жалобы свидетельствуют о том, что сотрудники МОПНД (Гостев, Смольникова, Коряков, Хороших), во-первых, не знали, что же на самом деле я писал и куда именно, а поэтому не могли утверждать то, что я не обжаловал мое содержание в МОПНД; во-вторых, их суждения в этой части носят предположительный характер, в связи с чем их показания являются недопустимыми в силу п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, а отсутствие анализа показаний в этой части свидетельствует о нежелании суда устанавливать мотивы моего поступка. Утверждение Смольниковой о том, что «жалоб по поводу условий содержания в больнице им не предъявлял и в своих заявлениях и жалобах об этом не писал» - заведомо ложно. До моего помещения в МОПНД больных на прогулки не выводили. И только после того, как я стал писать жалобы, в том числе, и по данному вопросу – только после этого их стали выводить на прогулки. Оценивая же действия суда в совокупности, можно сделать однозначный вывод о том, что суд сознательно извращал обстоятельства мотивации. Показания о том, что «должен быть обход» (Гостев, Смольникова) и «с 11 часов начинается обход больных» (Хороших) – являются заведомо ложными, поскольку за время моего нахождения в МОПНД обход Гостевым не проводился ни разу. В постановлении приведены и другие заведомо ложные показания. Несмотря на то, что Сытникова в постановлении указала, что «допрошенная в судебном заседании свидетель Ветренко И.В. подтвердила факты, изложенные Коряковым А.Ю., дав аналогичные показания (то есть факт того, что «больные на происшествие почти не отреагировали, видимо это связано с учетом специфики их

9

заболеваний». У.Р.Р.), дополнив их тем, что она после того как Усманов стал производить выстрели в Гостева И.А. в коридоре началась «суматоха,…она стала разводить по палатам больных, которые услышав выстрелы так же как и медицинский персонал собрались в коридоре, некоторых больных она вынуждена была успокаивать». В этой части «свидетелей» научили давать ложные показания, так как никто и никаких больных никуда не разводил и не успокаивал. Также «свидетели» не могли услышать выстрелы, похожие на «хлопки, как от разбившихся лампочек» (Смольникова, Коряков, Ветренко) или «несколько громких хлопков, похожих на звук разбившихся плафонов» (Хороших). Они не могли ничего подобного слышать, так пистолет стрелял совершенно тихо, в связи с чем я не понимал, стрелял ли он вообще. Ни Смольникова, ни Коряков, ни Ветренко не видели, как я стрелял в Гостева еще и потому, что все произошло в течении не более 10 секунд. Это же следует и из показаний Гостева: «Проходя мимо палаты, в которой находился больной Усманов Р.Р., он почувствовал удар в заднюю часть бедра, услышал хлопки, стал поворачиваться и увидел, что возле дверей своей палаты стоит Усманов Р.Р., который направив пистолет в его сторону, производит выстрелы, затем вынул обойму из пистолета, все это оставил и ушел в палату». Гостев не слышал хлопки, не видел, как я вынимал обойму, так как когда он упал, я повернулся к нему спиной, вынул обойму, подошел к входу в палату, выстрелил в деревянный порожек, чтоб пуля не отрикошетила, затем повернулся в его сторону и положил на пол пистолет и обойму. После этого повернулся и пошел в палату. Никто из «свидетелей» не могли знать, сколько выстрелов я произвел в Гостева. Всех свидетелей научили давать заведомо ложные показания в части количества произведенных выстрелов в Гостева. Так, Гостев показал: «Всего Усманов произвел в него шесть выстрелов, пять из которых попали в его ноги, а один – попал в ботинок и затем в стену». Если я сделал пять попаданий в ноги, то почему он получил только три раны? Если я попал в ботинок, то что Гостеву помешало предъявить его? Но если я стрелял в ботинок, то, наверно, именно поэтому меня в СПб обвиняли в покушении на убийство! Ботинок – это очень жизненно важный орган. Коряков показал, что «в дверном проеме палаты № 4 стоит больной Усманов, который держал в руке пистолет с глушителем и направлял его в ноги, стрелял во врача пятого отделения Гостева И.А. Всего Усманов выстрелил около 6 раз, но при нем произвел три выстрела в ноги Гостева И.А., а остальные произвел, как ему показалось, в стену». Судя по постановлению, Ветренко подтвердила факты, изложенные свидетелем Коряковым. Однако я не стоял в проеме палаты № 4. Мы с Гостевым находились в коридоре. Это же следует и из заведомо ложных показаний Смольниковой, которая утверждала: «Находясь в кабинете, примерно минуты через 2-3 она услышала из коридора какой-то шум, хлопки, как от разбившихся лампочек и подумала, что замкнуло проводку. Выбежав в коридор, она увидела большое количество больных, которые стояли в коридоре и в дверях своих палат, падающего врача-Гостева И.А. и Усманова Р., который ходил вокруг Гостева по кругу и из пистолета с глушителем стрелял по ногам врача. В ее отсутствие прозвучали два выстрела, все остальные выстрелы Усманов произвел в Гостева при ней». После того, как Гостев упал, я в него не произвел ни одного выстрела. То, что Коряков не видел происходящего подтверждается тем, что он утверждал: «…затем Усманов разобрал пистолет и бросил его вместе с обоймой на пол, а затем зашел в палату». Не бросал я пистолет и обойму после выстрелов, а положил на пол после того, как выстрелил в деревянный порожек. Это подтверждается и самим постановлением: «…при осмотре коридора пятого отделения МОПНД в дверном проеме палаты № 4, в нижней части дверной коробки (порожка) в прилегающем линолеуме имеется овальное повреждение размером 1.0*0.9 см. с углублением на 0,5 см. на дне углубления в (бетоне) обнаружена и изъята деформированная пуля». А откуда взялась эта цифра 6? Шесть гильз было изъято с места происшествия. И тот, кто располагал этой информацией и подготовил всех «свидетелей». По ногам Гостева я выстрели 5 раз потому, что не мог понять: попал ли я. Все «свидетели» хором утверждают, что все сотрудники были взволнованы. Так, Гостев показал: «…все сотрудники отделения были очень взволнованы и заняты только тем, что оказывали ему помощь и не занимались больными…» Хороших: «…весь персонал был очень взбудоражен, что отразилось на работе». Смольникова: «Все сотрудники были сильно возбуждены из-за случившегося, однако свою работы вынуждены были выполнять из-за того, что в отделении находится специфический контингент больных». Коряков: «…весь медперсонал был сильно взволнован, был занят тем, что оказывал помощь Гостеву И.А., но работу свою все вынуждены были выполнять из-за особенностей контингента больных». Вертренко подтвердила факты, изложенные свидетелем Корякиным. Ложность приведенных показаний заключается не только в их почти дословном исполнении, но, прежде всего, в том, что не был раскрыт механизм проведения «процедур». А он примитивен: по мензуркам раскладываются препараты, которые даются после завтрака, обеда и ужина. Это все лечение и весь распорядок. Как правило, все назначения врач делает один раз в конце месяца. Поэтому распорядок нарушен не был. Все это

10

свидетельствует о том, что был сговор в даче определенных показаний, направленный на сокрытие истинного распорядка деятельности МОПНД, содержания моих обращений, и самого происшествия 07.06.02 г.

7.3 По третьему пункту. Стандартность приведенных высказываний о том, что после происшествия в 11 часов 30 минут больных не выводили на прогулку, проводились процедуры, и все находились под впечатлением произошедшего (Смольникова, Хороших, Коряков), говорит о том, что в этой части показания получены путем наводящих вопросов, что запрещено в силу ч. 2 ст. 189 УПК РФ и поэтому в силу ч. 1 ст. 75 УПК РФ показания в этой части являются недопустимыми. Хотя это индуктивное умозаключение, но удостовериться в его истинности не представляет особого труда, так как для этого достаточно исследовать протокол судебного заседания. Правда, мне могут возразить, что стандартность описания распорядка в МОПНД обусловлена самим распорядком. Однако надо учитывать и то, что детализация конкретных обстоятельств достигается при помощи специально поставленных вопросов.

7.4 По четвертому пункту. Ложными утверждениями является довод Гостева: «Насчет предстоящего лечения Усманов ему вопросов не задавал». Гостев, просто, забыл, что он мне сказал: «Я не знаю от чего вас лечить. Но, что я знаю точно, так это то, что психиатры, как всегда окажутся крайними». Первое предложение приведено дословно, а во втором передан истинный смысл сказанного, так как я не могу запомнить вариацию слов. Однако о чем никто и ничего не сказал? Никто не сказал о том, что после того, как стаял снег, я часто загорал возле отделения и без какого-либо присмотра общался с родными и близкими. И когда 07.06.02 г. меня заперли в СИЗО -1, то многие удивлялись…моему загару.

7.4.1 Вывод. Ни один из «свидетелей» не подтвердил, что я выразил явное неуважение к обществу и что меня законными способами поместили в МОПНД и содержали в нем. И поскольку «свидетели» не подтвердили один из квалифицирующих признаков хулиганства (выражение явного неуважения), а также не опровергли мои доводы о том, что меня поместили и содержали в МОПНД преступными способами, поэтому Сытникова и не дала показаниям сотрудников МОПНД надлежащей оценки, что наглядно свидетельствует об односторонности и предвзятости с целью неправильной квалификации моих действий и о нарушении требований ст.ст. 17, 85, 87, ч.ч. 1, 2, 4 ст. 88 УПК РФ, что является основанием для отмены постановления Сытниковой от 23.01.03 г. в силу п. 2 ч. 1 ст. 379, ч. 1 ст. 381 УПК РФ, так как не соблюдена процедура судопроизводства, определяющая порядок исследования доказательств. Тот факт, что Сытникова не исследовала мои заявления и жалобы, которые я писал в МОПНД, является безусловным основанием для отмены постановления Сытниковой в силу п. 1 ч. 1 ст. 379, п.п. 2, 3 ст. 380 УПК РФ, так как она в нарушение п. 2 ст. 302 УПК РФ не указала по каким основаниям она отвергла мои доказательства, которые могли существенно повлиять на выводы суда и не указала причины, по которым совершала преступления, предусмотренные ч. 3 ст. 285 УК РФ, когда цинично глумилась над указанными нормами УПК РФ, определяющие порядок исследования доказательств. А так как Сытниковой нарушен принцип состязательности и равноправия сторон, поэтому постановление Сытниковой подлежит отмене в силу п. 2 ч. 1 ст. 379, ч. 1 ст. 381, ч.ч. 1, 4 ст. 15 УПК РФ. Повторим еще раз: если я постоянно что-то писал, то это что-то Сытникова обязана была исследовать, так как это что-то регистрировалось как в Магаданском горсуде и облсуда, так и в прокуратуре г. Магадана и Магаданской области.

NB. Говоря же о главном, мы видим, что ни один из «свидетелей» не видел, как было 07.06.02 г. на самом деле. Ни один из «свидетелей» не рассказал об очень важных двух деталях, о которых я вынужден молчать до их допроса. Но и без этих двух деталей видно, что «свидетели» говорили то, чему их обучили.

7.5 Показания Крюковой Т.А., Тыравского Б.Г. и Проскуры Л.Н. (стр. 4) в постановлении не приведены в полном объеме. Тем не менее, показания указанных свидетелей: «Усманов совершил указанные действия в знак протеста из-за того, что его «незаконно» поместили в психиатрическую больницу, так как, по их мнению, Усманов совершенно здоров, и из-за того, что Усманов боялся отправки и лечения, которые ему должны были проводить в психиатрической больнице в Санкт-Петербурге» - говорит о знании мотивов моих действий. То, что слово «незаконно» «судья» взяла в кавычки, означает, что она априори определила для себя, что я в МОПНД содержался законно, а свидетели лгут. Отвергая их показания (стр. 6), суд указал, что они «очевидцами общественно-опасного деяния, совершенного Усмановым 07.06.02 г. не были, медицинского образования не имеют, в связи с чем, основываясь на ложном чувстве товарищеской взаимопомощи Усманова, делают субъективные выводы о состоянии здоровья Усманова». Во-первых, свидетели не говорили о том, что произошло в МОПНД. Они говорили о мотивах моего поступка и подтвердили мои показания в этой части, поэтому отвергнуты быть не могли, а должны были быть исследованы, посредством сопоставления с другими доказательствами. Во-вторых, свидетели знали

11

об определении Магаданского облсуда от 29.01.02 г., признавшим незаконность моего помещения в МОПНД 27.12.01 г. Тыравский же был участником судебного процесса по помещению меня в МОПНД 18-19.03.02 г. и был непосредственным очевидцем тотального беззакония и произвола, творимых «судьей» Стахорской. Он также слышал показания зам. главврача МОПНД Федорова, который сказал, что на момент рассмотрения дела в суде какого-либо психического расстройства у меня не наблюдалось и это отражено в моей частной жалобе. Мало того, 13.05.02 г. Тыравский был участником моего освидетельствования и видел, что «врачи» МОПНД были не способны обосновать признаки какого-либо психического расстройства у меня. То есть он имел реальное представление о моем психическом здоровье и незаконном помещении и содержании меня в МОПНД. В-третьих, употребление выражения «ложное чувство товарищеской взаимопомощи» является наглой клеветой, свидетельствующей о том, что без того, чтоб оклеветать не только меня, но и тех, кто хоть как-то поддерживают меня – магаданские «судьи» обойтись не могут. То есть мотивом, по которому были отвергнуты показания Крюковой, Тыравского и Проскуры, является глупость и профессиональная несостоятельность Сытниковой, так как помимо всего прочего, речь судьи должны быть обоснованной, а не субъективной, основанной на предположениях и бредовых фантазиях. В-четвертых, утверждение о том, что свидетели «медицинского образования не имеют» и «делают субъективные выводы о состоянии здоровья Усманова» опровергаются моей многочисленной письменной продукцией, которую свидетели читали. Согласно «Толкового словаря русского языка» Ожегова С.И., образование – 1. Обучение, просвещение. 2. Совокупность знаний, полученных специальным обучением. Образованный – Получивший, имеющий образование (во 2 знач.), имеющий разносторонние знания. Я не согласен с Ожеговым в том, что образованием является совокупность знаний, полученных специальным обучением. Обучение – это процесс пассивный, а знания должны проявляться в действиях, то есть образование, как активный процесс – это совокупность знаний, позволяющих решать специальные вопросы. В этой части данную коллизию великолепно объяснил немецкий педагог А. Дистервег (1790-1866 гг.): «Воспитание, полученное человеком, закончено, достигло своей цели, когда человек настолько созрел, что обладает силой и волей самого себя образовывать в течение дальнейшей жизни и знает способ и средства, как он это может осуществить в качестве индивидуума, воздействующего на внешний мир… Не в количестве знаний заключено образование, но в полном понимании и искусном применении всего того, что знаешь». Я повторяю, что в конце марта 2002 г. я прочитал «Справочник по психиатрии» под редакцией академика Снежневского А.В. а в апреле 2002 г. я прочитал «Психиатрию» Жарикова Н.М. и Тюльпина Ю.Г., а также «Глазами психиатра» Александровского Ю.А. и поэтому о своем диагнозе я знал гораздо больше, чем все «психиатры» Магадана вместе взятые. И этими знаниями обладали и свидетели, так как читали мои объяснения, а эти объяснения никто не опроверг. Поэтому рассматриваемые утверждения Сытниковой являются не только заведомо ложными, но и относятся к паралогическому мышлению, которое является основой бредовой системы и служит доказательством наличия у нее патологии суждений и умозаключений. В-пятых, отвергая показания Тыравского, Крюковой и Проскуры, Сытникова обязана была исследовать те основания, на которые свидетели ссылались, то есть она обязана была исследовать мою многочисленную письменную продукцию, в которой говорилось о незаконности и необоснованности выставленного мне диагноза и незаконности помещений меня в МОПНД. И, в-шестых, если Сытникова считает, что у названных свидетелей нет медицинского образования, то в отличие от нее, у них есть образование юридическое, то есть совокупность знаний, позволяющих сделать правильное суждение о тех судебных решениях, которыми меня помещали в МОПНД.

7.5.1 Вывод. Сытникова не опровергла доводы Крюковой Т.А., Тыравского Б.Г. и Проскуры Л.Н. о том, что меня незаконно помещали в МОПНД, а также о том, что у меня были основания опасаться за свое здоровье, в связи с незаконном применением нейролептиков, то есть Сытникова не исполнила требования ч. 1 ст. 88 УПК РФ в части дачи оценки показаниям на предмет достоверности (истинности) и с этой целью она не исполнила требования ст. 87 УПК РФ и не проверила их показания посредством сопоставления с моими показаниями и моей многочисленной письменной продукцией, находящейся не только в уголовных делах № 4075, № 14168 и материалах, «рассмотренных» «судьями» Стахорской и Пономаренко, на основании которых они незаконно помещали в МОПНД (27.12.01 г., 19.03.02 г., 28.06.02 г.), но и в уголовных делах № 41460, № 73229, № 3878, № 3945 и № 14173, которые Сытникова исследовать была обязана, так как если бы не было бы этих дел, то не было бы и дела № 22283.

8. Заключение эксперта по вещественным доказательствам; заключение баллистической экспертизы; заключение судебно-медицинской экспертизы Гостева; материалы служебной проверки о

12

происшествии 07.06.02 г. в МОПНД – не доказывают ни мотивов моего поступка, ни законности моего содержания в МОПНД, то есть не влияют на квалификацию моих действий по ч. 3 ст. 213, п. «д» ч. 2 ст. 112 УК РФ.

8.1 В постановлении (стр. 6) упоминается о каком-то протоколе моего допроса, проведенного с участием адвоката Непомнящего. Однако подробные показания об обстоятельствах дела были приведены в дополнении к протоколу допроса, во время чтения которого велась видеозапись. Но в нарушение п. 2 ч. 1 ст. 276 УПК РФ в постановлении не приведены мои доводы об обстоятельствах, исключающих преступность и наказуемость деяний (ст.ст. 37, 39 УК РФ), которые являлись предметом доказывания в силу п. 5 ч. 1 ст. 73 УПК РФ. Несмотря на то, что в постановлении (стр. 6) указано, что я говорил о незаконности помещения меня в МОПНД и применил оружие в отношении Гостева, как одного из членов преступной группы, тем не менее, эти доводы судом проверены не были и не опровергнуты. При этом, предвзятость Сытниковой, как и в случае с моими свидетелями, усматривается даже в форме изложения: «Свои противоправные действия Усманов объяснил тем, что его «незаконно» поместили в МОПНД» (том 1 л.д. 22-23). Беря слово «незаконно» в кавычки, она продемонстрировала, что все мои объяснения ею отброшены и совершенно ее не интересовали. Сытникова продемонстрировала презрение не к моим показаниям – она выразила презрение к правосудию. Моих показаний она боялась, и поэтому не приведено в постановлении объяснений моих доводов, так как она не могла их опровергнуть. Если бы ее доводы, которые она постеснялась выставить напоказ, не были бы глупы и примитивны, то она так же, как и я, разобрала бы не только каждое предложение, но и каждое слово. Именно поэтому она ни словом не обмолвилась в постановлении о состоянии крайней необходимости и необходимой обороны, поскольку в этом случае надо было разбираться с ее преступной деятельностью по лишению меня права на доступ к правосудию, начиная с 1995 г. Все это влияло на квалификацию моих действий и права на защиту от преступных посягательств в отношении меня.

8.2 Указав, что меня «незаконно» поместили в МОПНД, Сытникова сослалась на том 1 л.д. 22-23. То есть на 4 страницах, по мнению Сытниковой, я написал полторы строчки! Далее Сытникова указывает: «а также «защитой от преступника», в отношении которого «правомерно применил оружие, как одного из членов преступной группы», приобретая оружие, сознавал, что приобретает средство защиты от соответствующих преступников» (л.д. 42 том 1). То есть, если мы учтем, что мои показания начались на л.д. 22, а закончились на л.д. 42, то уже получается 20 листов, или 40 страниц!!! Вы можете себе представить 40 страниц и 4 строчки текста? И это минимум! В обоснование своих доводов я ссылался на ст. 37 УК РФ и ППВС СССР от 16.08.84 г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств», где сказано: «Оценивая действия граждан, отражающих общественно опасное посягательство, отдельные суды не принимают во внимание характер и опасность посягательств, его внезапность, интенсивность, возможность оборонявшегося по отражению нападения, а исходят лишь из тяжести причиненного вреда, что приводит к неправильному осуждению лиц, действовавших в состоянии необходимой обороны». В п. 1 Постановления разъяснено: «Обратить внимание судов…, что право на необходимую оборону является одной из важнейших гарантий реализации конституционных прав и обязанностей гражданина от общественно опасных посягательств…». Пункт 2 Постановления разъясняет: «Разъяснить судам, что под общественно опасным посягательством…следует понимать деяние, предусмотренной Особенной частью уголовного закона, независимо от того, привлечено ли лицо, его совершившее, к уголовной ответственности…». В пункте 3 Постановления читаем: «Судам необходимо учитывать, что в соответствии с законом граждане имеют право на применение активных мер защиты от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему вреда, независимо от наличия у них возможности спастись бегством или использовать иные способы избежать нападения». В пункте 8 разъяснено: «Решая вопрос о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны, суды должны учитывать не только соответствие или несоответствие средств защиты и нападения, но и характер опасности, угрожающий обороняющемуся, его силы и возможности по отражению посягательства, а также все иные обстоятельства, которые могли повлиять на реальное соотношение сил посягавшего и защищающегося (количество посягающих и обороняющегося, их возраст, физическое развитие, наличие оружия, место и время посягательства и т.д.). При совершении посягательства группой лиц обороняющийся вправе применить к любому из нападавших такие меры защиты, которые определяют опасность и характер действий всей группы». Но о чем в постановлении идет речь? Речь в данной части идет о том, что в МОПНД я помещался незаконно, то есть я сообщил о преступлениях, предусмотренных ч. 2 ст. 128, ч. 2 ст. 305 УК РФ. В психиатрические стационары помещают не только психиатры, но, прежде всего, судьи и прокуроры. В данном случае речь идет, как минимум, об организованной преступной группе. Что в соответствии с законом обязана была сделать Сытникова? В силу п. 1 ч. 1 ст. 140 УПК РФ, п. 6 мот. части Постановления КС № 1-П от 14.01 2000 г. Сытникова обязана была направить мое заявление по подследственности для организации соответствующей проверки. Без проверки моих доводов она вообще не имела права рассматривать дело, так как мои доводы имели существенное

13

значение для квалификации моих действий. Непроведение проверки по заявлению о множественных преступлениях является нарушением моего права на защиту. Сытникова цинично утверждает (стр. 7), что «доводы адвоката Непомнящего о том, что общественно опасные деяния, запрещенные уголовным законом, совершены Усмановым в состоянии крайней необходимости, ничем объективно не подтверждены и соответственно своего подтверждения в ходе судебного следствия не нашли, более того они противоречат всей совокупности исследованных по делу доказательств, изложены выше по тексту». Однако приведенное утверждение заведомо ложно и опровергается не только моими протоколами допросов, дополнениями к ним, но и некоторыми заявлениями в Генпрокуратуру, копии которых были приобщены к материалам дела. Например, при «рассмотрении» Аверковым уголовного дела № 14168 в отношении меня было прекращено уголовное дело по ч. 3 ст. 129 УК РФ за отсутствием в моих действиях состава преступления и недоказанностью. Аверков не рассматривал ни протоколы допросов, ни дополнения к ним, ни мои доказательства. Он рассмотрел только несколько моих ходатайств, заявленных на предварительном следствии. И так как во время предварительного следствия ничего не исследовалось и не проверялось, поэтому я и был оправдан. Та же ситуация и в данном случае: если бы Сытникова проверила законность и обоснованность постановлений «следователей» об отказе в удовлетворении моих ходатайств, то этого было бы достаточно, чтоб прекратить в отношении меня уголовное преследование. Но, что по постановлению мы видим? По постановлению мы видим, что адвокат Непомнящий вообще не имеет юридического образования и это при том, что ранее он продолжительное время работал в должности судьи. Зная Непомнящего, я никогда не поверю, что он не обосновал своих доводов со ссылками на соответствующие законы и доказательства. То есть, для совершения преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 305 УК РФ, Сытникова сфальсифицировала доводы Непомнящего (ч. 3 ст. 303 УК РФ) и, злоупотребляя должностными полномочиями (ч. 3 ст. 285 УК РФ) не дала оценку моим доводам по рассматриваемому вопросу и, занимаясь пособничеством (ч. 5 ст. 33 УК РФ) в незаконным освобождении от уголовной ответственности (ст. 300 УК РФ) матерых уголовников, не направила мои заявления о преступлениях для организации проверки. При этом, согласно постановления, ни один свидетель и ни одно имеющееся в деле доказательство не опровергают довода Непомнящего о состоянии крайней необходимости.

8.3 Поэтому постановление Сытниковой в данной части подлежит отмене по основаниям п. 1 ч. 1 ст. 379, п.п. 2, 3 ст. 380 УПК РФ, так как Сытникова не учла обстоятельства непроведения проверки по моим заявлениям о множественных преступлениях и ее преступной деятельности, что существенно повлияло на выводы суда; она не указала в постановлении по каким основаниям отвергла мои доказательства. Так же постановление подлежит отмене в силу п. 2 ч. 1 ст. 379, ч. 1 ст. 381, п. 1 ч. 1 ст. 140, ч.ч. 1, 4 ст. 144 УПК РФ, поскольку грубо нарушены требования УПК РФ, обязывающие проверить «сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении». Незаконно постановление Сытниковой и по основаниям п. 3 ч. 1 ст. 379, п.п. 1, 2 ст. 382 УПК РФ, так как Сытникова не применила ст.ст. 37, 39 УК РФ, в связи с чем применила не тот пункт (п. «д»), не той части (ч. 2 ст. 112 УК РФ) и не той статьи (ч. 3 ст. 213 УК РФ) и не применила ст. 37, 39 УК РФ.

9. Обосновывая то, что я не имел оснований опасаться за свои здоровье и жизнь, Сытникова указывает, что «из показаний Гостева и других…усматривается, что лечение в МОПНД Усманову не проводилось. Какое именно лечение он будет проходить в больнице специализированного типа ему врачами, в том числе и Гостевым, не сообщалось. Неприязни по отношению к врачу-психиатру Гостеву до случившегося Усманов не высказывал». То есть Сытникова сама представляет доказательства того, что меня именно незаконно поместили в МОПНД, а я был абсолютно здоров. Если я не имел оснований опасаться за свое здоровье в связи с предстоящим «лечением», то для каких целей меня вообще поместили в МОПНД и, тем более, намеревались везти в Санкт-Петербург? Я повторяю, что я видел психически больных людей и понимал, во что они могли меня превратить. То есть, я реально воспринимал возможность причинения вреда моему здоровью. Вопрос относительно угрозы моей жизни можно разрешить при рассмотрении моего заявления в Генпрокуратуру РФ от 15.07.02 г., в котором я сообщал, что в администрации Магаданской области решался вопрос о моем убийстве в условиях психиатрического стационара, о чем мне стало известно в первых числах июля 2002 г. И, наконец, то, что я не выказывал неприязни к Гостеву, свидетельствует о том, что я предвидел все результаты: если бы эта неприязнь была высказана, то расправа последовала бы незамедлительно. Поэтому, возвращаясь к «нашим баранам»: законно или нет я был помещен и содержался в МОПНД? И какое место в этом помещении и содержании занимал Гостев? Без ответов на эти вопросы о мотивации говорить бессмысленно.

9.1 Используя иезуитскую «логику», Сытникова пишет: «Как следует из акта № 1506…психическое состояние страха перед предстоящим лечением у Усманова обусловлено имеющимся у него заболеванием расстройством психики (параноидное расстройство личности) (л.д. 43 том 2), а не возникшей неприязнью к Гостеву – поэтому каких-либо объективных оснований у Усманова опасаться за свои жизнь и здоровье в период нахождения в МОПНД – не имелось». То есть, психиатрический стационар, по мнению

14

Сытниковой, является курортом, куда помещают насильственно и держат за решетчатыми окнами и под замком. Но «психолог» Шаповалова, на шизофренические фантазии которой ссылается Сытникова, в своих выводах речь вела о судебных решениях от 27.12.01 г., 29.01.02 г., 06.02.02 г., 13.03.02 г., 19.03.02 г., 03.04.02 г., 23.04.02 г., 05.06.02 г., 28.06.02 г. и 16.07.02 г., которые, по ее мнению, я воспринимал неадекватно вследствие расстройства психики. Сытникова извратила доводы из акта № 1506. «Психолог» Шаповалова в акте № 1506 ни словом не обмолвилась о моем содержании в МОПНД и взаимоотношениях с Гостевым и, тем более, она не дала оценку последствиям воздействия нейролептиков на организм. При этом даже косвенное упоминание о направлении меня в Санкт-Петербург служит безусловным основанием для проверки законности решений, которыми я туда направлялся. А поскольку высшим критерием толкования законов в системе доказательств является систематическое толкование, поэтому и обязаны были провести правовую экспертизу судебных решений, которые, к тому же, лишены логики и здравого смысла, как и бредовые умозаключения Сытниковой. В силу ст.ст. 17, 87, 88, 90 УПК РФ в любом случае должен был быть решен вопрос о преюдициальном значении всех судебных решений, которыми я помещался в МОПНД, и назначалось принудительное, то есть насильственное «лечение», чего сделано не было.

9.2 Таким образом, постановление Сытниковой в данной части подлежит отмене в силу п. 1 ч. 1 ст. 379, п.п. 2, 3 ст. 380 УПК РФ, так как она не учла обстоятельства непроведения мне лечения в МОПНД, которые могли повлиять на выводы суда; и ею не указаны основания, по которым она отвергла судебные решения, которыми я незаконно помещался в МОПНД и был направлен в СПбПБСТИН.

10. Решая вопрос о квалификации, Сытникова ссылается на показания сотрудников МОПНД, которые ею в нарушение ст.ст. 17, 85, 87, ч. 1 ст. 88 УПК РФ порядке исследованы не были и она умышленно толковала эти показания предвзято: «…весь медперсонал на протяжении всего дня обсуждал происшествие, опасаясь повторения данного случая, что естественно влияло на выполняемую работу, поскольку люди находились в возбужденном состоянии». Мы видим, что Сытникова демонстрирует признаки резонерства, узости мышления и больного воображения. Во-первых, какого «повторения данного случая» «опасался» медперсонал, если меня в МОПНД уже не было? Во-вторых, о возбужденном состоянии каких людей идет речь, если из показаний самих сотрудников МОПНД следовало, что больные сохраняли полное спокойствие (иного и быть не могло)? И в чем это «возбуждение», и у кого выразилось? Как это гипотетическое «возбуждение» влияло на работу медперсонала, если они могли принять «невинное» лекарство и быть абсолютно спокойными? В-третьих, утверждая, что медперсонал «на протяжении всего дня обсуждал происшествие», Сытникова демонстрирует плохое знание психологии: ни один демагог не в состоянии целый день муссировать происшествие, поддерживая интерес на одном уровне. И, в-четвертых, в каком же возбужденном состоянии должен был находиться я, каждодневно сознавая незаконность содержания в МОПНД, безвыходность и полную беспомощность моего положения, и ежеминутно ожидая применения «лекарств»? Это подтверждал и сам Гостев: «Усманов высказывался негативно в том плане, что считал себя здоровым человеком, а его незаконно держат в психиатрическом стационаре…». Так же Сытникова не дала оценку показаниям старшей медсестры Смольниковой: «Находясь в отделении Усманов высказывал недовольство тем, что его поместили в больницу…На вопрос, зачем он это сделал, Усманов сказал, что сделал это, чтоб не считали больным, так как он мог выстрелить в грудь врача, а стрелял по ногам». Так что мою мотивацию подтверждали не только мои свидетели, но и сотрудники МОПНД, которых никак нельзя заподозрить в ложном чувстве товарищеской взаимопомощи. При этом Сытникова обязана была раскрыть квалифицирующие признаки хулиганства. Одним из признаков хулиганства является выражение явного неуважения к обществу. В чем выразилось мое явное неуважение к обществу, если я стремился вырваться из лап циничных уголовников, которые выражали явное неуважение к законности и правопорядку? В п. 8 ППВС РФ №11 от 25.10.96 г. «О судебной практике по делам о хулиганстве» читаем: «квалифицируя хулиганство …по признаку наличия в действиях подсудимого исключительного цинизма или особой дерзости, суд должен указать в приговоре, какие конкретно действия виновного он относит к исключительно циничным или особо дерзким». В п. 15 разъяснено еще более определенно: «Судам следует отграничивать хулиганство от других преступлений в зависимости от содержания и направления умысла виновного, мотивов, целей и обстоятельств совершенных им действий». Какие цели я преследовал при обороне? Или, какие мотивы у меня были при обороне? В п. 12 ППВС РФ № 1 от 27.01.99 г. «О судебной практике по делам об убийстве» читаем: «По п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ следует квалифицировать убийство, совершенное на почве явного неуважения к обществу и общепризнанным нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение…Для правильного

15

отграничения убийства из хулиганских побуждений от убийства в ссоре либо драке следует выяснить, кто явился их инициатором, не был ли конфликт спровоцирован виновным для использования его в качестве повода для убийства. Если зачинщиком ссоры или драки явился потерпевший, а равно в случае, когда поводом к конфликту послужило его противоправное поведение, виновный не может нести ответственность за убийство из хулиганских побуждений». За более полными объяснениями по данному вопросу отсылаю к «Комментариям к уголовному кодексу РФ» под редакцией Генпрокурора РФ Скуратова Ю.И. и председателя Верховного Суда РФ Лебедева В.М. (Москва, Инфра-М, 1996 г., стр. 232-233, 260, 484-487), «Комментарий к уголовному кодексу РФ» под редакцией Н.Г. Кадникова (Москва, Книжный мир, 2006 г., стр. 258-259, 270, 558-559), а также многочисленными аналогичными комментариями к ст. 213 УК РФ, размещенными в правовой системе КонсультантПлюс. Почему я не мог выразить явного неуважения к обществу? Я не мог выразить явного неуважения к обществу по той причине, что был признан невменяемым, а хулиганство – это только умышленное преступление. Явное неуважение к обществу можно выразить только умышленно. «Доказав», что в моих действиях имеются признаки хулиганства, Сытникова не могла меня признать невменяемым. Если же она «доказала», что я был невменяемым, то она не доказала хулиганства в части выражения явного неуважения к обществу. В силу ст. 8 УК РФ: «Основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего ВСЕ признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом». То есть вопрос о квалификации в установленном законом порядке судом не рассматривался и осуществлялся в нарушение требований п.п. 2, 5, 7, 9 ч. 1 ст. 73, ч. 2 ст. 73 УПК РФ, что служит основанием к отмене постановления Сытниковой в силу п. 2 ч. 1 ст. 379, ч. 1 ст. 381 УПК РФ. Также постановление Сытниковой в данной части подлежит отмене в силу п. 1 ч. 1 ст. 379, п.п. 1-3 ст. 380 УПК РФ, так как ее фантазии не подтверждаются ни одним доказательством, рассмотренным в судебном заседании; она не учла обстоятельств, что хулиганство в состоянии невменяемости совершить невозможно, что существенно повлияло на выводы суда; и она не указала в постановлении основания, по которым она отвергла мои объяснения по данному поводу. Приведенные выше основания, в свою очередь, влекут отмену постановления Сытниковой по основаниям п. 3 ч. 1 ст. 379, п.п. 1, 2 ст. 382 УК РФ, так как применен не тот пункт (п. «д»), не той части (ч. 2 ст. 112 УК РФ) и не той статьи (ч. 3 ст. 213 УК РФ), а также не применена ст. 37 УК РФ .

11. Но можем ли мы проследить фальсификацию доказательств на основании самого уголовного дела № 22283? Решая вопрос о доказательствах, суд проигнорировал: 1. Мои показания, ходатайства и заявления во время предварительного следствия и находящиеся в материалах дела; 2. Факты лишения меня права на расследование дела в установленном законом порядке и обжалования действий следователей Магаданским горсудом, облсудом, прокуратурой, в том числе, Генеральной.

11.1 По первому пункту. Не рассматривая мои показания в полном объеме, ходатайства и заявления, находящиеся в материалах дела, суд в нарушение требований ст. 276 УПК РФ это делал с целью нарушения требований ч. 1 ст. 253 УПК РФ и положений Определения КС № 21-О от 23.01.01 г. в части правоспособности суда по сбору доказательств, которые незаконно были отвергнуты следствием (уголовные дела № 41460, № 73229, № 3878, № 3945, № 4075, № 14168 и № 14173; материалы, на основании которых я незаконно помещался в МОПНД и т.д.). Как я указывал в письме от 12.10.05 г., суд в силу Постановления КС 1-П от 14.01.2000 г. должен был проверить мои заявления о преступной деятельности «судей», «прокуроров», губернатора Магаданской области Цветкова и «психиатров», в руках которых я оказался и кто вынудил меня к защите 07.06.02 г. К тому же обязывал суд и смысл ч. 4 ст. 29, ст. 125, ч. 5 ст. 148 УПК РФ, обязывающие рассмотреть вопрос правомерности действий следственных органов и прокуратуры, связанный с регистрацией и проверкой заявлений о преступлениях. Заявления о преступной деятельности сотрудников прокуратуры и «судей» в нарушение п. 1 ч. 1 ст. 140, ст.ст. 144, 145 УПК РФ вообще не рассматривались. Несмотря на то, что в материалах дела имеются мои заявления о преступлениях, тем не менее в нарушение ч. 4 ст. 144 УПК РФ мне никто не предоставил документ о принятии заявлений о преступлениях, что позволило их не регистрировать и не проверять. В случае отказа в возбуждении уголовного дела правоприменитель обязан в силу ч. 4 ст. 148 УПК РФ направить заявителю копию постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, которое жертва имеет право обжаловать в суд. Но все понимали, что отказать в возбуждении уголовного дела в соответствии с законом невозможно, а рассмотреть заявления нельзя, так как сразу изменялась подследственность и подсудность. Представить копию постановления об отказе в возбуждении уголовного дела нельзя, так как бред легко можно обжаловать, а на закон сослаться они не могли. Если бы были выполнены хотя бы приведенные требования закона, то резко бы снизились условия для фальсификации доказательств по делу. Несмотря на то, что в

16

силу ч. 2 ст. 159 УПК РФ следователь не имел права отказывать мне в вызове и допросе в качестве свидетелей сотрудников прокуратуры и «судей», осуществляющих преступную деятельность в отношении меня; отказать в проведении правовой экспертизы судебных решений, на основании которых я помещался в МОПНД и назначалось принудительное «лечение»; в истребовании из МОПНД всех актов судебно-психиатрических экспертиз и освидетельствований – однако он это сделал со ссылкой на то, что это не входит в компетенцию МВД РФ, хотя в силу п.п. 1, 2 ч. 2 ст. 38 УПК РФ он обязан был решить вопрос о возбуждении уголовных дел и о подследственности этих дел. Интересно: существует ли в юридической практике «расследование» уголовного дела следователем, который сам указывает официально, что проведение следственных действий по установлению обстоятельств, имеющих значение для дела, не входит в его компетенцию? То есть он сознавал, что совершает преступления, предусмотренные ст. 37, ч. 2 ст. 299; п. «в» ч. 3 ст. 286, ст. 300, ч. 3 ст. 303 УК РФ, и представлял этому доказательства, демонстрируя полную уверенность в безнаказанности и вседозволенности, бросая вызов разуму и насмехаясь над демократическим обществом и правовым государством.

11.2 Так, в постановлении от 08.07.02 г. читаем: «24.06.02 г. обвиняемым Усмановым было заявлено ходатайство о …вызове должностных лиц указанного учреждения, Магаданского горсуда, прокуратуры г. Магадана и Магаданской области. Учитывая, что проверка деятельности должностных лиц…прокуратуры, судьи федерального суда общей юрисдикции относится к компетенции соответствующих органов прокуратуры РФ, а не МВД РФ, данное ходатайство подлежит отказу в удовлетворении». В другом постановлении от 08.07.02 г. читаем: «01.07.02 г. обвиняемым Усмановым было заявлено ходатайство о проведении правовой экспертизы вынесенных в отношении него судебных решений. Учитывая, что проверка деятельности судей…, а также назначение и проведение правовой экспертизы их деятельности не входит в компетенцию органов МВД РФ, данное ходатайство подлежит отклонению». То есть следователь официально отказался исполнять требования ч.ч. 3, 4 ст. 7, ст.ст. 17, 85, 87, ч.ч. 1-3 ст. 88, 90, ч. 2 ст. 159 УПК РФ, чем совершил преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 285 УК РФ. 17.07.02 г. следователь выносит постановление об отказе в удовлетворении моего ходатайства «о признании непредставления ему ответа на заявление 19.06.02 г. ходатайство по делу как способ фальсификации материалов уголовного дела» на том основании, что «постановление об отказе…было направлено…почтой». То есть постановление об отказе в удовлетворении ходатайства я не имею права получить, так как оно «затерялось» на почте. В постановлении от 29.07.02 г. написано: «19.07.02 г. Усмановым заявлено ходатайство о предоставлении сведений об обстоятельствах решения в апреле 2002 г. в администрации Магаданской области вопроса о его помещении психиатрический стационар. Учитывая, что данное обстоятельство не относится к обстоятельствам, подлежащим доказыванию при расследовании настоящего уголовного дела, настоящее ходатайство подлежит отклонению в удовлетворении». Здесь имеется ввиду вопрос о направлении меня в Санкт-Петербург и моем убийстве в условиях психиатрического стационара. Таким образом, все, что связано с незаконным помещением меня в МОПНД, по мнению следствия, не относится к обстоятельствам, подлежащим доказыванию. В другом постановлении от 29.07.02 г. читаем: «22.07.02 г. Усмановым заявлено ходатайство о вызове в качестве свидетеля прокурора Магаданской области и его допросе о нарушении им правильной деятельности прокуратуры…Учитывая, что согласно ст. ст. 151, 447 УПК РФ предварительное следствие по делам о преступлениях, совершенных прокурорами, производится следователями прокуратуры, настоящее ходатайство в данной части подлежит отказу в удовлетворении». То есть со мной могли творить все, что угодно, и даже убить, и это «к компетенции МВД РФ не относится», поскольку этими вопросами занимаются судьи и прокуроры!

11.3 Вопрос о назначении судебно-психиатрической «экспертизы» также решался с блеском. Так, в постановлении от 17.07.02 г. читаем: «10.07.02 г. Усмановым заявлено ходатайство об истребовании в МОПНД актов проведенных в отношении него по уголовным делам № 4075, № 14168, № 3945, № 3878 судебно-психиатрических экспертиз и признания их недопустимыми доказательствами. Учитывая, что указанные акты экспертиз были получены в ходе расследования уголовных дел по преступлениям, не относящимся к обстоятельствам, подлежащим доказыванию при расследовании настоящего уголовного дела, данное ходатайство подлежит отказу в удовлетворении». В постановлении о назначении экспертизы от 02.07.02 г. написано: «Учитывая, что в отношении обвиняемого Усманова проводился ряд судебно-психиатрических экспертиз, по результатам которых последний признавался невменяемым, по делу имеются основания для назначения стационарной судебно-психиатрической экспертизы». То есть, мне было отказано в истребовании актов № 540 и № 547 от 22.12.01 г., которыми я был признан невменяемым потому, что на основании акта № 540 и была назначена судебно-психиатрическая экспертизы. А почему

17

«следователи», «прокуроры» и «судьи» с таким упорством не желали рассматривать акт № 547? Они его не желали рассматривать потому, что этим актом было установлено, что я не представляю социальной опасности и поэтому на его основании были незаконно прекращены уголовные дела № 3878 и № 3945.

На этом закончим рассмотрение преступлений, совершенных «следователем», так как, чтоб исследовать все, потребуется очень много места.

11.4 По второму пункту. Ни одна моя жалоба в установленном законом порядке рассмотрена не была, чему служат доказательством отписки за подписью «судьи» Магаданского горсуда Пономаренко, зам. председателя Магаданского облсуда Чижовой В.К. и сотрудников прокуратуры. Отписки за подписью Пономаренко и Чижовой служат неопровержимым доказательством того, что они растоптали ст.ст. 125, 126 УПК РФ и лишили меня прав на обжалование преступных действий «прокуроров» и «следователей» в суд. То есть предварительное следствие осуществлялось откровенно преступными способами и «правоприменители» не стесняясь, предоставляли доказательства этому, демонстрируя уверенность в безнаказанности и вседозволенности.

11.5 Так, Пономаренко в своей отписке на имя начальника СИЗО-1 и «прокурора» г. Магадана, поступившей в СИЗО-1 09.07.02 г. (вх. № 8260) писала: «Магаданским городским судом в ваш адрес направляются жалобы Усманова по уголовному делу № 22283, которые находятся в производстве СУ УВД г. Магадана для решения по существу, поскольку определением Магаданского городского суда от 03.04.02 г. назначено принудительное лечение в психиатрическом стационаре…и его жалобы не могут быть рассмотрены в городском суда. Администрации учреждения-4911 впредь жалобы Усманова в Магаданский городской суд не направлять». Тот же цинизм мы находим в записке Чижовой от 16.07.02 г. на имя «прокурора» г. Магадана: «Направляю два заявления Усманова, проходящего принудительное лечение по определению суда от 03.04.02 г., как лицо, совершившее общественно опасное деяние в состоянии невменяемости, для решения по существу». Применяя теорию З. Фрейда об ошибочных действиях, можно с уверенностью сказать, что автор этих записок один, поскольку на принудительное «лечение» я был направлен не определением, а постановлением от 03.04.02 г. Я жаловался, в том числе, на то, что ко мне не допускали в качестве защитника моего законного представителя и поэтому я не мог предоставить необходимые доказательства. «Логика» совершено примитивная: законный представитель не положен потому, что не проведена психиатрическая экспертиза, а жаловаться в суд не имеет права потому, что «невменяемый».

11.6 Но давайте посмотрим, как действовали «вменяемые» «прокуроры». Так, 21.06.02 г. я обращаюсь в прокуратуру Магаданской области с заявлением и прошу: «Провести проверку и возбудить уголовное дело в отношении «психиатров» Колотилина, Судника, Яценко и Бридковского». 12.07.02 г. я получаю отписку за подписью «прокурора» г. Магадана Шкваруна от 10.07.02 г. № 13/145-Ж, в которой мне сообщалось, что судебно-психиатрическая экспертиза 22.12.01 г. была проведена по постановлению горсуда от 18.12.01 г. по уголовным делам № 4075 и № 14168 (акт № 540). Акт № 540 составлен в соответствии с законом, и ему дана оценка в постановлении от 03.04.02 г». То, что акту № 540 дана оценка в постановлении от 03.04.02 г. является ложью.

11.7 Все с упорством маньяков твердят, что экспертиза 22.12.01 г. проводилась в связи с уголовным делом № 14168. Но остается маленький «пустячок»: обнаружить в акте № 540 упоминание о том, что такое дело вообще было возбуждено и оно было предоставлено «экспертам» - невозможно. То есть, «психиатрам» казалось, что возбуждено уголовное дело № 14168, а «судьям» и «прокурорам» казалось, что «психиатры» обнаружили факт его возбуждения. Единственное, что им не казалось - это само их возбуждение, вызванное фактом поиска. Такое состояние мы можем наблюдать у собак, которые чуют след, но не видят цели. И завершает «ответ»: «Стационарные судебно-психиатрические экспертизы по постановлениям следователей прокуратуры Магаданской области по делам № 14182 и № 14173 проведены судебно-экспертной комиссией в соответствии с Законом об экспертной деятельности и требованиями уголовно-процессуального закона. Оснований для принятия мер прокурорского реагирования не имеется». Во-первых, оснований для принятия мер прокурорского реагирования «не имелось» потому, что Шкварун не имел никаких полномочий по надзору за деятельностью «следователей» прокуратуры Магаданской области. За деятельностью «следователей» прокуратуры Магаданской области правомочны осуществлять надзор сотрудники прокуратуры Магаданской области и Генпрокуратуры. Во-вторых, Закона об экспертной деятельности вообще не существует. В-третьих, в нарушение ч. 3 ст. 184 УПК РСФСР с постановлениями «следователей» прокуратуры Магаданской области о назначении судебно-психиатрической экспертизы меня никто не знакомил и в нарушение ст. 185 УПК РСФСР прав мне никто не разъяснял, а поэтому проведение

18

экспертизы незаконно. В-четвертых, сама «экспертиза» была проведена в нарушение требований ч.ч. 1, 2 ст. 24, п. 1 ч. 1 ст. 31, ч. 2 ст. 31, ч. 1 ст. 36 Закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ», то есть я был лишен права задавать вопросы «экспертам»; на «экспертизу» не был допущен адвокат Васин В.В., который простоял в коридоре, так как мне было отказано в его допуске; я был лишен прав давать объяснение «экспертам», то есть права на письменное оформление моей речи; «эксперты» отказались рассматривать принесенный мной том документов и другое. В-пятых, в нарушение ст. 193 УПК РСФСР меня до сих пор не ознакомили с актами № 546 и № 547. Об акте № 546 я узнал в конце мая 2005 г., а акт № 547 от меня скрывают. Таким образом, «ответ» Шкваруна содержи, как минимум, признаки преступлений, предусмотренных ст. 140, ч. 1 ст. 285, ч. 1 ст. 286 УК РФ.

11.8 11.06.02 г. я обратился в прокуратуру Магаданской области с заявлением, даю обоснование своих доводов и прошу: 1. Отвести от надзора за фальсифицируемым уголовным делом указанных лиц (Носикова, Олейника, Шкваруна, Волкова), поскольку их ненависть и дикая злоба ко мне перешли элементарные границы разумного; 2. Обратиться в Генпрокуратуру с представлением о передаче уголовного дела № 22283 для расследования сотрудниками другого региона». Согласно ч. 1 ст. 124 УПК РФ, заявление в особо сложных случаях рассматривается в течении 10 суток. По результатам, в соответствии с ч. 2 ст. 124 УПК РФ, выносится соответствующее постановление. Мое заявление оказалось не просто сложным, а супер-, сверх-, архисложным потому, что мной было написано: «С отпиской, содержащей все признаки преступлений, предусмотренных ст. 140; ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 299, ст. 300, ч. 1 ст. 285 УК РФ ознакомлен 19.07.02 г.». Свою записку сотрудник прокуратуры Магаданской области Белисов А.В. написал только 15.07.02 г. (№ 15-132-95), и мне сообщил, что «следствие поручено СУ УВД, следствие ведет Заев С.В., остальные вопросы рассмотрению не подлежат, так как употреблены оскорбительные выражения «убийца и взяточник Носиков» и «является особо опасным преступником». Но все дело в том, что постановления об отказе в удовлетворении моих ходатайств выносил «следователь» Романенко А.В. с 08.07.02 г., и дело на момент написания записки давно находилось у него. Из восьми заявлений в Генпрокуратуру не рассмотрено ни одного.

Я больше не буду делать анализ всех беззаконий следствия, в том числе моего избиения в СИЗО-1, приведу лишь пункт из просительной части моего заявления от 24.06.02 . на имя Заева, у которого первоначально находилось дело: «Посоветовать, что я должен делать, чтоб мои права и законные интересы больше не нарушались, когда я упрашиваю должностных лиц исполнять свои обязанности и руководствоваться Конституцией РФ и другими законами».

11.9 В завершение рассматриваемой темы укажу, что основанием перевода меня из СИЗО-1 в МОПНД 28.06.02 г. для Пономаренко явились постановление Стахорской от 19.03.02 г., определение облсуда от 23.04.02 г., постановление Аверкова от 03.04.02 г. и определение облсуда от 05.06.02 г., вынесенное, в том числе, Уфимцевой и Кривошеей. Причем Пономаренко не стала рассматривать свое постановление от 27.12.01 г. о помещении меня в МОПНД и отмененное 29.01.02 г., как вынесенное с тотальным нарушением закона. В кассационной инстанции 16.07.02 г. этот вопрос обсуждали трое «потерпевших» Уфимцева, Кривошея и Смирнов. Причем, в нарушение ч. 3 ст. 63 УПК РФ Уфимцева и Кривошея определили, что их определение от 05.06.02 г. законное и обоснованное. При этом, невменяемые «потерпевшие», которые называют себя «судьями», не рассмотрели мою частную жалобу на постановление Пономаренко от 04.07.02 г. (№ У-33) и не сопоставили мою частную жалобу с представлением пом. прокурора г. Магадана Шкарлет Н.А., написанного на основании моей жалобы. При этом, не опровергнув не только того, что Шкарлет списала у меня, ни тем более, других моих доводов, которые делали невозможным мое помещение в МОПНД – судебная коллегия даже дату вынесения умудрилась поставить неправильно: «рассмотрела в судебном заседании 17 июля 2002 г…» То есть абсолютно больные существа. Одних этих двух судебных решений достаточно, чтоб четверо «судей» забыли о льготах, которыми их наделило криминальное государство только за то, что они преследуют неугодных. Ситуация анекдотичная: «вменяемый» «прокурор» списывает у «невменяемого» обвиняемого доводы незаконности действий «судей». Это я обнаружил, сопоставив свою частную жалобу с доводами представления Шкарлет, приведенные в кассационном определении от 16.07.02 г. и даты их написания. Другие мои аргументы на эту тему приведены в письмах от 25.05.05 г. и 05.10.05 г. То есть постановление Сытниковой в рассматриваемой части подлежит отмене в силу п. 1 ч. 1 ст. 379, п.п. 2, 3 ст. 380; п. 2 ч. 1 ст. 379, п.п. 4, 5, 14 ч. 4 ст. 47, ст.ст. 124-126, ч. 2 ст. 159, ч. 1 ст. 381 УПК РФ.

12. Центральным вопросом является использование в качестве доказательства акта судебно-психиатрической экспертизы № 1506 от 05.06.02 г., который в силу ч. 1 ст. 75, п. 3 ч. 2 ст. 75 УПК РФ; ч. 2

19

ст. 50 Конституции РФ не мог использоваться в качестве доказательства, так как он получен в нарушение установленного законом порядка. Так, назначение стационарной судебно-психиатрической экспертизы было осуществлено в нарушение ст. 70, ч. 1 ст. 198 УПК РФ; Закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» (далее Закона), то есть: 1. «профессор» Колотилин Г.Ф., участник экспертизы 05.09.02 г., подлежал безусловному отводу, поскольку изготовленный им акт № 547 от 22.12.01 г., опровергал его же доводы о моей «опасности», сделанные в акте № 1506. Сам акт № 1506 полностью основан на акте Колотилина № 540 и по существу, является его копией, повторением, компиляцией (определение на выбор); 2. Меня лишили прав, предусмотренных ч. 1 ст. 198 УПК РФ, что повлекло изготовление заведомо ложного акта. Лишение меня права на получении квалифицированной юридической помощи выразилось в том, что при назначении экспертизы адвокат Непомнящий выразил желание присутствовать при проведении экспертизы, и следователь в силу ст. 16, ч. 5 ст. 50 УПК РФ обязан был решить вопрос о финансировании поездки адвоката в Хабаровск и обеспечить его присутствие при проведении экспертизы в соответствии с ч. 1 ст. 24, ч. 1 ст. 36 Закона. 3. Но, допустим невероятное и предположим, что экспертиза была проведена в соответствии с законом. Согласно ч. 1 ст. 206 УПК РФ «заключение эксперта…предъявляется следователем…обвиняемому…, которым разъясняется при этом право ходатайствовать о назначении дополнительной либо повторной судебной экспертизы» в случае наличия оснований, предусмотренных ст. 207 УПК РФ. Но все испытывали животный страх перед соблюдением моих прав, поскольку реализация и соблюдение этих прав означали ограничение беззакония и произвола. И одного этого достаточно для признания заключения, полученным с нарушением закона. В нарушение п.п. 5,14 ППВС СССР от 16.03.71 г. «О судебной экспертизы по уголовным делам» акт № 1506 исследован не был. Так как акт № 1506 основан на акте № 540, поэтому Сытникова обязана была исследовать и его в силу ст. 87, ч. 3 ст. 204 УПК РФ.

12.1 Хабаровским «психиатрам» были предоставлены материалы уголовного дела № 22283 в копиях (объем не указан); история болезни № 402 за 2002 г. в МОПНД; акт № 540 от 22.12.01 г., которому не была дана юридическая оценка и который якобы отказался истребовать следователь, так как он получен по другому уголовному делу.

12.2 Со страницы 3 начинается изложение анамнестических данных, которые являются совершенно бездумной смесью того, что говорил я (мизерная часть) и извращение даже того что было указано в акте № 540: «В психическом развитии якобы от сверстников не отставал». В акте № 540 написано: «В раннем своем физическом развитии и психическом от сверстников не отставал». Акт № 1506: «После окончания десяти классов общеобразовательной школы в 1973 году, работал учеником токаря на Магаданском МРЗ». Акт № 540: «В 1973 г. успешно окончил 10 классов и приступил к самостоятельному труду учеников на Магаданском РМЗ». При этом в акте № 1506 указано: «Документальных свидетельств о раннем развитии испытуемого в материалах уголовного дела нет». О том, как за взятку я был освобожден от службы в армии, изложено в письме от 05.07.05 г., поэтому повторяться не буду.

12.3 Страница 4. Приводится абсурд из акта № 540: «В 1995 г. в отношении испытуемого возбуждено уголовное дело…по настоящее время не завершено производством». Хотя, находясь в СИЗО-1, я получил отписку за подписью «прокурора» г. Магадана Шкваруна от 29.07.02 г., в которой сказано: «Сообщаю, что Ваше обращение об отмене постановления о прекращении уголовного дела, поступившее в прокуратуру г. Магадана, рассмотрено с изучением материалов дела № 25425. Оснований для отмены процессуального решения не установлено». Уголовное дело было прекращено в нарушение п. 3 ч. 1 ст. 5, ч. 5 ст. 5 УПК РСФСР за истечением срока давности без моего согласия, что незаконно. Затем «психиатры» ссылаются на уголовное дело № 73229, возбужденное в отношении меня в 1997 г. и также незаконно прекращенное в нарушение п. 3 ч. 1 ст. 5, ч. 5 ст. 5 УПК РСФСР в 2000 г.

12.4 Страница 5. Проявляя признаки невменяемости, идет ссылка на уголовное дело № 3878: «В 2000 г. в отношении испытуемого было возбуждено уголовное дело по ст. 297 ч. 2 УК РФ…по данному делу к уголовной ответственности не привлекался», - хотя в нарушение установленного законом порядка, на основании заведомо ложного акта № 547, изготовленного Колотилиным, дело было прекращено 29.12.01 г. И уже сама ссылка на указанное уголовное дело служит безусловным основанием к истребованию акта № 547 от 22.12.01 г., который ставил крест на самодеятельности «психиатров». Далее идет фальсификация доводов акта № 540 и постановления Магаданского горсуда от 03.04.02 г. Акт № 540: «В октябре 2000 г. против испытуемого было возбуждено уг. дело по ст.129 ч. 3 ст. 130 УК РФ за клевету обвинения в тяжких преступлениях губернатора Магаданской области Цветкова В.И.». Акт № 1506: «В 2000 году, будучи кандидатом на пост губернатора Магаданской области, в своих выступлениях в средствах массовой информации (теле-, радиоэфир и т.д.) «распространял заведомо ложные сведения, порочащие честь,

20

достоинство и деловую репутацию» должностных лиц области, используя при этом ненормативную лексику, «носящую оскорбительный характер, в оскорбительной форме». То, что я во время предвыборной кампании использовал ненормативную лексику является циничной ложью и это опровергается постановлением Магаданского горсуда от 03.04.02 г., которое было в распоряжении «экспертов», а также «и т.д.», то есть моими предвыборными листовками, которые никто рассматривать не захотел. И какие ложные суждения и умозаключения «эксперты» нашли в «и т.д.»? При этом, если я распространял заведомо ложные сведения в отношении должностных лиц области, то почему я не был за это осужден? Меня судили только за клевету в отношении Цветкова. Остальные «должностные лица» не пожелали явиться в суд. Однако еще древним было известно, что fatetur facinus, qui judicium fugit – кто избегает суда, тот сознается в преступлении. Далее в акте № 1506 идет выписка из акта № 540, что «психиатры» объяснить не могут, впрочем, как и цель написания: «Усманов Р.Р. обвинял в антиконституционной преступной деятельности губернатора Магаданской области Цветкова В.И., сотрудников прокуратуры Магаданской области, Магаданского городского суда, Верховного Суда РФ». Если мои обвинения в адрес «судей» и «прокуроров» беспочвенны, то почему меня не судили за заведомо ложный донос (ч. 2 ст. 306 УК РФ)? При этом, какими доказательствами установлена беспочвенность моих обвинений? «Психиатры» же подразумевали, что мои обвинения голословны. А это ложь. Затем в акте идет перечисление оскорбительных высказываний, взятых из лингвистической «экспертизы» по уголовному делу № 14168, возбужденного по моим заявления № 8 и № 9 от 20.06.01 г. При этом приведены оскорбительные высказывания, которые я нигде и никогда не допускал: «рыжая скотина» и «косая харя». Делаются ссылки на оскорбительные высказывания, которые я допустил в отношении «следователя» Афанасьева, примерно, в августе 2001 г. Затем приводится оскорбительное высказывание, которое я допустил в отношении «прокурора» г. Магадана Шкваруна в сентябре 2001 г. Также приводятся оскорбительные высказывания, которые я допустил в отношении «судьи» Магаданского горсуда Аверкова в октябре 2001 г. Обо всем этом более подробно сказано в Комментариях № 1630-2

Далее делается ссылка на мое ходатайство № 95 от 23.09.01 г., которое «психиатры» считают «крайне грубо циничным», отбрасывая мои объяснения о преступной деятельности зам. председателя Магаданского облсуда Чижовой В.К., которая как раз и являлась крайне циничной. А в ходатайстве № 95, которое было написано 23.09.01 г., «психиатры» читали: «20.09.01 г. я получил отписку за подписью Чижовой, которая составлена с грубым нарушением требований норм действующего законодательства, определяющих форму общения должностного лица с высшей ценностью России, ее гражданином. В связи с тем, что Чижова совершила очередное преступление в отношении меня, вынужден использовать регулятивные уголовно-правовые отношения и, находясь в состоянии крайней необходимости и необходимой обороны, пресекать ее преступные действия…». «Психиатры» знали, что Чижова, посредством мошенничества, получила вторую квартиру (п.п. «а», «б» ч. 3 ст. 159 УК РФ). Из моей письменной продукции «психиатры» много чего знали, однако в акте они все скрыли, то есть его сфальсифицировали (ч. 3 ст. 303 УК РФ). Более полно этот вопрос рассмотрен в п. 2.3.9-2.3.10 письма от 25.04.05 г…

Интересно в акте суждение: «По этому уголовному делу испытуемому была проведена амбулаторная СП экспертиза в МОПНД в феврале 2001 г». Понимаете, о чем идет речь? Речь идет о том, что «экспертиза» в феврале 2001 г. была проведена по моим заявлениям, написанным 20.06.01 г., в августе, сентябре, октябре 2001 г. и по ходатайству от 23.09.01 г.!!! Этот бред вызван тем, что хабаровские «психиатры» по-своему компоновали акт № 540, демонстрируя полное отсутствие разума. То есть «психиатры» были готовы поддержать любую чушь, изложенную в акте № 540 и присовокупить свои паранойяльные фантазии. Однако, мы должны ясно понимать вообще о чем идет речь? Речь идет о том, что в приводимых «психиатрами» документах, они «обнаружили» признаки психического расстройства: копролалии. Копролалия (coprophagie; греч. kopros – грязь, кал, lalein - говорить). Болезненное влечение к произношению без повода грубых, бранных слов («Психология и психиатрия. Терминологический словарь», М. Годфрид, Питер, 2003 г., стр. 59). Что такое болезненное влечение? Болезненное влечение мы можем наблюдать, когда человек не может контролировать себя и произносит оскорбительные высказывания, невзирая на окружающую его обстановку. Следующим признаком копролалии является употребление бранных слов без повода. Таким образом, делая ссылки на то, что я употребил оскорбительные высказывания, «психиатры» обязаны были объяснить, что я это делал без повода и имел к этому болезненное влечение. Ничего подобного в акте № 1506 мы не находим, что свидетельствует, мягко говоря, о необъективности «психиатров».

12.5 Страница 5 а. Приводятся некоторые доводы из заключения акта № 540 с извращением выставленного мне диагноза. Так, согласно акта № 540 мне был выставлен диагноз «параноидальное

21

расстройство личности». В акте № 1506 утверждается, что мне якобы был выставлен диагноз «параноидное расстройство личности». И вдруг, ни с того ни сего, «психиатры» пишут: «29.01.02 г. по определению Магаданского горсуда он был выписан из психиатрического стационара». Они даже оказались неспособны понять, что определение вынес не горсуд, а облсуд. Но этим определением было признано незаконным мое помещение в МОПНД 27.12.01 г., что наглядно свидетельствовало о сговоре магаданских «психиатров» и «правоприменителей». Если даже облсуд был вынужден отменить преступное постановление Пономаренко от 27.12.01 г., то каково было его качество?!!! Поэтому хабаровские «психиатры» не могут говорить, что они в чем-то «заблуждались». Изложив правильно мое объяснение об основаниях приобретения мной пистолета, хабаровские «психиатры» без указания источника осведомленности пишут, что я якобы говорил, что приобрел пистолет «чтоб защищаться от Цветкова и его гаденышей». Я так и не смог определить момент рождения данной фразы. Если же мы углубимся в изучение обстоятельств, при которых я якобы употребил слово «гаденышей», то легко установим, что это очередной плод клеветнических измышлений. Указав, что 11.03.02 г. я «был госпитализирован в МОПНД», делается ссылка на постановление Магаданского горсуда от 18.03.02 г. Однако постановление было вынесено 19.03.02 г. В обоснование госпитализации приводятся совершенно откровенный бред из заключения № 848 от 12.03.02 г., обоснование которого дано мной в письмах от 25.05.05 г. и 05.10.05 г. Также следует отметить, что даже «психиатры» в своих документах не отрицали: «При поступлении в психиатрический стационар Усманов Р.Р. принес с собой приобретенный им ранее пистолет и хранил его в матрасе своей кровати». Обращаю внимание на то, что это взято не из материалов уголовного дела, а из медицинской документации.

12.6 Страница 6. Делается ссылка на 20.03.02 г., когда в МОПНД рассматривался вопрос о назначении мне медикаментозного «лечения» без приведения принятого решения. Затем сослались на постановление Магаданского горсуда от 03.04.02 г.. Интересна ссылка на комиссионное освидетельствование 11.04.02 г. и отсутствует ссылка на такое же «освидетельствование» от 13.05.02 г., которое проводилось в присутствии Тыравского Б.Г. Далее приводятся сфальсифицированные сведения из истории болезни № 402, где говорится о том, что я якобы общался с врачами 17.05.02 г., 21.05.02 г. и 30.05.02 г., чего не было. Но если соглашаться с этим, то получается, что перед 07.06.02 г. я пытался образумить «психиатров» и шел с ними на контакт, от которого они уклонялись до этого. Затем приводятся искаженные сведения о событиях 07.06.02 г.: «07.06.02 около 11 часов Усманов Р.Р., находясь в помещении 5 отделения больницы, в коридоре отделения произвел несколько выстрелов из пистолета по ногам врача-психиатра Гостева И.А. и в стены помещения, после чего бросил пистолет на пол». Однако в суде все «свидетели» утверждали, что все произошло около 11 часов 30 минут. При этом те, кто написал это не знали, сколько раз я выстрелил в Гостева. Указание на то, что я стрелял в стены говорит о том, что авторы не имели никакого представления о событиях 07.06.02 г. Читаем акт дальше: «При осмотре психиатрами в 11 часов 30 минут больной был агрессивен, словесной коррекции не поддавался, свое поведение оправдывал тем, что «всех здесь ненавидит». Был злобен, напряжен, заявлял, что «вокруг все преступники, что каждому это сделает». Критически свое поведение и состояние не оценивает. В целях купирования болезненных проявлений психики больному введено 4,0 мл. 2,5% аминазина внутримышечно». «Психиатры» предоставили неопровержимые доказательства того, что Суднис И.И. лживое чудовище, а те «врачи», которые якобы при этом присутствовали, действительно являются преступниками. Правильность моего довода подтверждают сотрудники МОПНД, которые в суде показали: Хороших: «После случившегося она вошла в палату, где сидел Усманов и увидела, что он спокойно сидит на кровати». Смольникова: «После того, как Гостеву оказали медицинскую помощь, она вошла в палату к Усманову, он старался вести себя спокойно, хотя чувствовалось волнение и дрожь в голосе». Никто из очевидцев не показал, что я был агрессивен, злобен и кому-то угрожал. Если бы у меня был защитник, то Суднис оказался бы на нарах как за то, что он меня оклеветал, так и за то, что сделал укол.

12.7 Затем идут сведения из материалов уголовного дела: «07.06.02 г. в отношении Усманова Р.Р. было избрано мера пресечения содержание под стражей, а 17.06.02 г. ему предъявлено обвинение в совершении преступления предусмотренного ст. 213 ч. 3 УК РФ. В своих показаниях на следствии испытуемый утверждал, что находился «во власти организованного преступного сообщества» относил и врачей-психиатров Федорова и Суднис, считал их «составителями подложных» судебно-психиатрических заключений и намеревался применить оружие в отношении них, но так как был ограничен во времени в связи с предстоящей отправкой в специализированную психиатрическую больницу с интенсивным наблюдением в город Санкт-Петербург, то решил применить оружие в отношении врача-психиатра Гостева, которого то-

22

12.8 Страница 7. же относил к участникам преступной группы. Свои действия в отношении Гостева считал совершенными «в пределах необходимой обороны». Апеллировал к тому, что «мог причинить значительно более тяжкий вред здоровью Гостева», но «свел его к минимуму». Как доказательство своего психического здоровья приводил факт наличия у него оружия и неприменения его в течении достаточно длительного периода пребывания в психиатрическом стационаре». Не давая этому очень важному обстоятельству вообще никакой оценки, далее в акте № 1506 приводятся мои доводы: «Какой смысл я преследовал? Я хочу, чтоб в строго установленном законом порядке в отношении меня была проведена судебно-психиатрическая экспертиза в институте им. Сербского, и чтоб я был участником судебного процесса, в котором будет рассматриваться моя судьба» (из дополнения к протоколу допроса от 17.06.2002 года; стиль и орфография автора сохранены)». То есть я всегда и везде выражал желание о проведении экспертизы в институте им. Сербского, и все это обходили молчанием, как будто этого и не было. Сведения о моем психическом состоянии в акте противоречивы: «Легко доступен контакту, всесторонне правильно ориентирован…В беседе с врачом, несмотря на прослеживающуюся эмоциональную напряженность, настороженность и подозрительность, держится свободно, уверенно, корректно, с подчеркнутым достоинством и легким налетом определенной рисовки и демонстративности». Создается впечатление, что авторы приведенного бреда не имеют никакого представления о психиатрии: как это возможно при напряженности, настороженности и подозрительности держаться свободно, уверенно, с подчеркнутым достоинством? Это амбивалентные (взаимоисключающие) эмоциональные проявления! Но абсолютно любой психолог скажет, что любое эмоциональное проявление детерминировано какой-то причиной. Если я держусь свободно, уверенно, при этом всесторонне ориентирован, то у меня невозможно наблюдать напряженность, настороженность и тем более подозрительность. А. Маслоу учит: «У уверенного в себе человека все поведенческие проявления взаимозаменяемы в том смысле, что они выражают одно и то же, т.е. уверенность» (стр. 282)…Уровень уверенности в себе (чувство безопасности) трудно изменить, повысить или понизить» (стр. 283) («Мотивация и личность», Питер, 2008 г.). Далее читаем: «Речь чистая, преимущественно монотонная, правильно построенная, с развернутыми предложениями. При достаточно богатом словарном запасе обращает внимание на стандартность, штампованность и определенная выхолощенность фраз». Тот, кто написал приведенную чушь, не имеет вообще никакого представления о правильно построенной речи с развернутыми предложениями при достаточно богатом словарном запасе. Это исключает стандартность, штампованность и выхолощенность фраз по той простой причине, что эта речь правильно обрисовывает объективную реальность, которая и должна была быть предметом исследования. Мало того, последнее предложение изобличает «психиатров» в умственной неполноценности и применении неологизмов. Так, выхолостить – 2. перен., что. Лишить живого содержания, обеднить; стр. 111. Да, язык может быть выхолощенным, то есть невыразительным, бедным, но он не может быть таковым при достаточно богатом словарном запасе, то есть при богатом содержании. При достаточно богатом словарном запасе не говорящий может употреблять выхолощенные фразы, а те, кто дают интерпретацию речи жертвы. Именно они, «интерпретаторы» способны лишить речь жертвы того содержания, которое было изначально. Далее идет самое замечательное предложение: «С первых дней пребывания в отделении держится настороженно, что отчетливо проявилось в первую неделю». О чем говорит приведенное предложение? Акт значится 05.09.02 г. Я в Хабаровск поступил в конце августа 2002 г. То есть между моим прибытием в Хабаровск и проведением «экспертизы» прошла неделя. Указание на первую неделю означает, что акт был составлен гораздо позже 05.09.02 г. То есть дата составления акта не соответствует действительности и в этой части акт подложен. Затем читаем: «При отмечаемой, преимущественно эмоциональной маловыразительности и монотонности, в беседе с врачом обнаруживает тенденцию

12.9 Страница 8. к ситуационным колебаниям настроения, но при этом в достаточной степени владеет собой, сдержан». Эмоциональная маловыразительность и монотонность не приводят к ситуационным колебаниям настроения, требующие владения собой, там как они сами по себе предполагают отсутствие аффекта. Утверждение о колебании настроения – заведомо ложно, в чем мы убедимся ниже. Далее идет цитата из акта № 540: «На вопросы отвечает в целом по существу, но лаконично, тщательно обдумывая вопросы и ответы на них. Подробно, последовательно, даже излишне обстоятельно сообщает анамнестические данные, отмечает при этом характерологические особенности в различные периоды жизни». Выделенные места – это «творчество» хабаровских «психиатров». Но приведенное предложение доказывает что? Оно доказывает умственную неполноценность «психиатров» и говорит о том, что они мало что понимают в психиатрии, в чем мы убедимся ниже. Затем зачем-то «психиатры» придумали: «Не скрывает, что в начале 90-х годов прошлого столетия у него изменились взгляды на жизнь и

23

взаимоотношения между людьми и обществом. С этого времени считает себя убежденным правозащитником, непримиримым борцом за справедливость» - что не соответствует действительности. Я ссылался на Пушкина А.С.: «И повинуясь общему закону - переменился я» - сообщая, что с достаточно давнего времени я избегаю общения с глупыми и невежественными людьми, понимая бесплодность и бесперспективность такого общения. Правозащитной деятельностью я занимался с 1995 г., но никогда и нигде не говорил, что я являюсь «непримиримым борцом за справедливость», поскольку прекрасно понимаю, какой психологический смысл вкладывают «психиатры» в приведенное суждение. Они, конечно, дилетанты в психологии, но писали акт с расчетом произвести впечатление на своих малообразованных коллег. Желая внести в акт № 540 новизну, хабаровские «психиатры» пишут откровенный бред: «Менее всего обеспокоен настоящей судебной ситуацией. Не проявляет никакой обеспокоенностью ею». Затем они опровергают себя тем, что утверждают, что 07.06.02 г. я совершил действия, поскольку «ничего другого не оставалось»…чтоб «возбудили уголовное дело, а в судебном заседании доказать свою правоту»…Актуальными для него являются лишь фальсифицированные уголовные дела» и борьба с «преступной администрацией Магаданской области…» Мне нравится: взять в кавычки «сфальсифицированные уголовные дела» без понимания – «психиатры» могут, а ответить на простой вопрос: «Почему они незаконно прекращены?» - не могут. Интересно, если бы в отношении любого «психиатра» сфальсифицировали не 8 уголовных дел, а только одно – как бы они себя чувствовали? Но любой умственно полноценный человек задаст себе естественные вопросы: «Как же он все это выдержал? Ведь любое уголовное дело – это такой психологический пресс, который не всякому по плечу, тем более, что человек уверен в своей невиновности. И что это за такие уголовные дела, которые потребовалось прекращать, и «потерпевшие» против этого не возражали? Что же это за «потерпевшие» такие с высшим юридическим образованием, вершащие судьбы сотен людей и неспособные защитить себя?» Я представляю, как бы чувствовали себя авторы разбираемого акта, если бы мне позволили бы им задавать вопросы. Через какой-нибудь час у них было бы одно желание: ползать на коленях и просить пощады, и тогда я бы посмотрел, что для них было бы актуально и написали ли бы они приведенный абсурд.

12.10 Указав полную ахинею: «Склонен к застреванию на этой теме» - далее идут искаженные мои доводы из акта № 540: «Убежден, что власти Магаданской области коррумпированы, государственные денежных деньги используются не по назначению, во вред государственным интересам. Обвиняет губернатора и администрацию Магаданской области «в преступлениях», приведшим к государственным потерям, к застою промышленности, обнищанию трудящихся и заявляет, что имеет документальные подтверждения указанных им фактов». Пытается убедить врача, что в связи с тем, что столкнулся с «порочным кругом», отсутствием реакции на его заявления различных инстанций и тем, что на его требования перестали обращать внимание, то он «был вынужден» прибегнуть к «нестандартному», но, по его мнению эффективному методу привлечения внимания к творящимся безобразиям. Этим объясняет, что избрал не свойственный ему, противоречащий его моральным принципам, метод прямых откровенно грубых, с ненормативной лексикой оскорблений должностных лиц в самой циничной форме. Заявляет, что таким путем он хотел добиться возбуждения против него уголовных дел, а затем в судебных заседаниях доказать правоту своих обвинений в адрес должностных лиц, привлечь их к уголовной ответственности. Не видит ничего предосудительного и противоречащего его жизненным принципам и убеждениям в использовании им «метода» достижения «справедливости». Заявляет о том, что знал, что его высказывания в адрес должностных лиц носят характер уголовно наказуемых деяний, но непоколебимо убежден и уверен, что степень его «преступлений» гораздо менее значительна, чем преступления совершаемые должностными лицами. Настаивает, что эти деяния им были совершены вынужденно с целью предотвращения тяжких преступлений и поэтому виновным в уголовно наказуемом преступлении себя не считает. Убежден, что так как он избрал путь борьбы с беззаконием и коррупцией, с которого не свернет, то должностным лицам выгодно признать его невменяемым. Считает, что

12.11 Страница 9. его юридическая грамотность и познания в области уголовного права большие. Подчеркивает и гордится тем, что добился этого «самообразованием». Вот приведены в искаженном виде мои доводы из акта № 540. Несмотря на то, что многое искажено, тем не менее, смысл передан правильно. Что из приведенного «психиатры» и особенно «юристы», могут опровергнуть? Далее «психиатры» демонстрируют не просто глупость, а представляют неопровержимые доказательства того, что они «мастера» во всех областях: и швец, и жнец и на дуде игрец – то есть готовы судить обо всем, в чем не понимают ни бельмеса, приводя абсурдные доводы: «Активно, с запальчивостью отстаивает свою точку зрения, в доказательство приводя собственные четкие и строгие теории с обилием не только юридических,

24

но и медицинских терминов. Все попытки его разубедить тщетны. Во всем прав. Только его действия и поступки верные». Меня умиляет слово «запальчивостью», поскольку не могу себе представить, как можно в таком состоянии говорить монотонно, как указано выше, при этом быть сдержанным и владеть собой! О «разубеждении» будет сказано ниже. Но как я указывал в письме от 05.10.05 г., на тот период я мог цитировать главами ведущих Юристов и прочитал три книги по психиатрии. Я усвоил, например, академика Снежневского А.В. так, что он стал моей неотъемлемой частью. Кого же в области психиатрии «опровергал» «психиатр»: Усманова или академика Снежневского А.В., которого он цитировал? Или в области права: Усманова или доктора юридических наук, профессора Наумова? «Психиатр», написавший приведенный абсурд, просто прелесть! И если теории четкие и строгие, тем более с обилием юридических терминов, которые «психиатру» непонятны, то как он меня разубеждал в том, чего сам не понимал? Теперь, занимаясь психологией, шутки ради я задал бы ему простой вопрос: «Что детерминировало рассматриваемую коллизию: каузальная атрибуция или неспособность редуцировать когнитивный диссонанс?». Я себе даже не могу представить: как бы они со мной разговаривали, если бы я не старался заменять специальные термины доступной лексикой. Приведенное мнение «психиатра» - это тоже самое, что рассуждения магаданских «психиатров» о моей книге, которую они не читали. Что касается медицинских терминов, то о них будет сказано ниже, при оценке страницы 10. Приводя мои слова: «Старые дела прекратили производством незаконно. Только так сейчас мне можно попасть в суд и добиться правы» - «психиатры» далее пишут о том, что суждения «категоричны, определяются переживаниями испытуемого, носящими сверхценный характер». Так правильно я говорил, или нет? Законно или незаконно были прекращены уголовные дела № 25425 (№ 41460), № 73229, № 3878, № 3945 и № 14173 и меня лишили права на доступ к правосудию и компенсацию вреда, что предусмотрено ст.ст. 52, 53 Конституции РФ? И, естественно, повторяется бред о резонерстве, соскальзывании, аффективной окрашенности мышления, ригидности и обстоятельности, что указывает на то, что мы имеем дело с шарлатанами от психиатрии, то есть с выдающими себя за знатоков грубыми обманщиками, так как они не объясняют, в чем все это выражается. А не объясняют они свои фантазии по простой причине: они не имеют ни малейшего представления о механизмах формирования и течения указанных симптомов. Далее «психиатры» демонстрируют слуховые галлюцинации: «Подчеркивает, что стрелял только по ногам и в стены». Я никогда и нигде не говорил, что стрелял в стены. «Психиатры» отмечают, что «несмотря на то, что старается держаться сдержано и корректно», «тщательно скрывает склонность к эмоциональной лабильности», но «при беседе по его борьбе с коррупцией становится резким и категоричным, не терпящим какого-либо противоречия…». Что же это за такое «тщательное сокрытие», которое является очевидным? Мне это очень нравиться: не терпящим какого-либо противоречия, особенно в свете того, психологию чего «психиатры» не понимают. Мою «эмоциональную лабильность» они «увидели» в «проявляющейся внешне в вегетососудистой неустойчивости (игра вазомоторов лица, увлажнение ладоней, подрагивание кончиков пальцев)». Интересно: как «психиатр» мог определить «увлажнение ладоней» и «подрагивание кончиков пальцев», если нас разделял стол и моих рук он видеть не мог, так как они лежали на коленях? Затем, не знающие психологии «психиатры» пишут: «Себя психически больным не считает, пытается доказать врачу, что он не обнаруживает никаких признаков социально-психологической дезадаптации. Не сумев этого сделать в процессе двух бесед с врачом, больше к этой теме в последующих беседах не возвращался». А почему? О чем это говорит? Я показал, что с человеком, который не желает понимать очевидных вещей – говорить бесполезно, а поэтому я не могу быть отнесен к человеку, который не терпит какого-либо противоречия, ибо я с удовольствием воспринимаю только обоснованное мнение, и мне абсолютно безразлично мнение человека, который «родился баобабом», поскольку «будет баобабом 1000 лет, пока помрет». И как я могу быть категоричным, если «в отделении держится свободно, уверенно, спокоен, упорядочен. Отношения с соседями по палате, медперсоналом ровные. Цели и задачи понимает правильно»? Все мое поведение свидетельствовало о том, что я не застреваю на какой-либо теме и не пытаюсь ее навязать во что бы то ни стало.

12.12 Далее «психиатры» стереотипно, штампованно повторяют из акта № 540, чего опровергнуть не могут в силу того, что, во-первых, в законодательстве не разбираются; а, во-вторых, отсутствуют доказательства их фантазий: «Склонен к переоценке своей личности и возможностей (в чем конкретно это выражается? У.Р.Р.). В исследуемой ситуации видит себя не преступником, а борцом, в отношении которого нарушены нормы Российского законодательства (разве существуют доказательства обратного? У.Р.Р.), правозащитником, вынужденным вести непримиримую борьбу в среде высоких должностных лиц». Так что из приведенного не соответствует действительности?

25

12.13 Страница 10 свидетельствует о том, что уже не у «психиатров», а у «психолога» отсутствует логическое мышление и присутствуют стереотипность, штампованность и непонимание истинного значения того, что они пишут. Приводя данные о том, что «в ходе экспериментально-психологического исследования испытуемый держится с изменчивым фоном настроения, стремится сохранять спокойствие, быть сдержанным, держится корректно, с легким оттенком демонстративности». Наиболее спокоен в разговоре на житейские темы. В беседе по волнующей тематике (правозащитная деятельность, произвол, коррупция, беззаконие…) становится раздражительным, запальчивым» - «психиатры» как бы подчеркивают, что все, что связано с моей правозащитной деятельностью, меня приводит в возбуждение потому, что я не могу добиться положительного результата. Однако вся моя практика показывает, что «правоприменители» не способны общаться со мной в суде, не лишив меня всех прав и доказательств, и это можно проверить даже по сфальсифицированным протоколам судебных заседаний и их абсурдным решениям, которые «психиатры» не исследовали. Но даже лишение меня прав не выводило меня из себя, поскольку я понимал, что имею дело с ущербными людьми, и делается это от безысходности и интеллектуального бессилия, что меня только забавляло. Свидетельством тому служит, хотя бы упомянутое ходатайство № 95. Судя по стилю, в нем нет злости. Написано легко и даже с юмором. Повторяющееся предложение: «Доказывает свою правоту, активно отстаивает собственную точку зрения, выдает четкие, строгие теории, перемежая их огромным количеством юридических и медицинских терминов» - свидетельствует о том, что беседа со мной произвела на автора огромное впечатление, глубоко застрявшее в сознании. А бред: «Причем попытки эксперта разубедить его, развенчать постулаты, весьма тщетны» - является дополнительным доказательством того, что «психиатры» реально тяжело больны, поскольку он полностью бездоказателен. (Разубедить – кого-что в чем. Доводами заставить изменить убеждение, намерение; стр. 528. Довод – мысль, приводимая в доказательство чего-н.; стр. 148. Доказательство – 1. Довод или факт, подтверждающий, доказывающий что-н. 2. система умозаключений, путем которых выводится новое положение.). Таким образом, все достаточно просто: для того, чтоб разубедить, необходимо что-то доказать. Что касается бредового утверждения «развенчать постулаты», то эти слова использованы в качестве неологизмов, то есть больной Колотилин придал им свой, только ему понятный паранойяльный смысл. (Развенчать – лишить уважения, общественного признания; стр. 518. Постулат – в математике и логике: исходное положение, допущение, применяемое без доказательств; стр. 463). И что в данном случае больной Колотилин лишил уважения и общественного признания? Что же касается «постулата» то «логика» больного весьма удивительна: доказывает потому, что не доказывает. Я никогда не использовал ни априорных суждений, ни постулированных, так как всегда в обоснование своих доводов мог сослаться на источник своей осведомленности. При этом, если «психиатры» умудрились «развенчать» постулаты, которые принимаются сторонами за истинные без доказательств, то это значит, что они развенчали самих себя. Также надо учитывать, что, когда нет текста «разубеждения», то утверждение: «Усманов Р.Р. не поддается разубеждению (коррекции)» - лишается содержания и превращается в штамп, имеющий цель скрыть истинное положение. А. Маслоу только для умственно полноценных разъяснил:«…ситуация усугубляется, когда язык утрачивает свою специфичность, превращаясь в набор штампов, девизов, стереотипов, восклицаний и эпитетов. Такой язык часто становиться средством избегания мысли, притупления восприятия, замедления психического развития и оглупления человека. Язык приобретает «функцию сокрытия мысли, а не ее передачи» (стр. 269-270). Несмотря на то, что все это я объяснил в своих Комментариях № 1630, тем не менее я вынужден все повторять, так как знаю, что нет более глухого человека, который не желает слушать. Однако все это имеет и свою положительную сторону: никто не сможет меня упрекнуть в том, что я не был терпелив в объяснении очевидного.

Согласно смысла акта № 1506, отмеченные почти дословные предложения исходили одно от «психиатра» (стр. 9), а другое от «психолога» (стр. 10). Подчеркивая же: «Повествование монотонно, зачастую малоэмоционально…» - «психиатры-психологи» только опровергают свои домыслы о моей «раздражительности» и «запальчивости». Но если в акте № 540 очевидным абсурдом являются одно за другим предложения: «Эмоционально лабилен. В поведении спокоен, упорядочен» - то на стр. 10 рамки абсурда расширены: 1. Речь его – чистая, повествование – исключительно развернутыми правильными (формально) предложениями; 2. В беседе зачастую с резонерством, склонностью к рассуждательствам, бесплодному мудрствованию; 3 мышление – не всегда последовательное, с ригидностью, крайне обстоятельное; 4. О правонарушении высказывается крайне односложно…В ответ на вопросы экспериментатора пояснить подробнее мотивы совершенного, чтоб получить достоверное адекватное объяснение действиям испытуемого, последний пускается в рассуждательство, долго муссирует тему,

26

затрудняется дать однозначные ответы на самые простые вопросы (подчеркнутое взято из акта № 540). Первое предложение можно не объяснять. Второе предложение означает резонерство. Третье предложение означает вязкость. Но резонерство и вязкость одновременно наблюдаться не могут, поскольку вызываются разными темпом, стройностью, подвижностью и целенаправленностью, что приводит к получению разного качества суждений и умозаключений. Не может быть у человека одновременно ускоренного и замедленного мышления. И для психиатров разъясняется: «Если больной с обстоятельностью (вязкостью) стремится наиболее полно ответить на вопросы врача, то для пациентов с резонерством неважно, понял ли их собеседник. Мышление становится аморфным, лишенным четкого содержания. Обсуждая простейшие бытовые вопросы, больные затрудняются точно сформулировать предмет разговора …» («Психиатрия», Н.М. Жариков, Ю.Г. Тюльпин, Москва, Медицина, 2000 г. стр. 98). Если вязкость и резонерство имеют общее: многословие, но разного качества, то в этой части «психиатры» в акте опровергают сами себя: «на вопросы отвечает по существу, лаконично, тщательно обдумывая заданные вопросы и ответы на них» - и поэтому … невменяемый. А это доказывает, что мы имеем дело с шарлатанами от психиатрии со стажем 41 год, 35 лет и т.д. Четвертое предложение опровергается первым и приведенным определением о том, что я «на вопросы отвечаю по существу…», то есть могу ответить не только на простые вопросы, но и на те, в чем они обязаны разбираться лучше меня. При этом они должны понимать, что «ответы по существу, лаконично» исключают «рассуждательство» и «муссирование тем». Что же касается «адекватного объяснения действий испытуемого», то ответы на их вопросы изложены самими «психиатрами» на страницах 6-9, причем достаточно подробно.

12.14 Проведение якобы исследования методом «Пиктограмма» и т.д. взято из акта № 540, только язык облагорожен. Звучит не так тупо и косно. А в целом – то же самое. Стереотипное, я бы сказал, маниакальное повторение всего предыдущего: «Обследуемый насторожен, подозрителен, напряжен, обидчив, с признаками эмоционально–волевой неустойчивости, эгоцентричен, эгоистичен, склонен к рисовке, демонстративен, склонен ориентироваться исключительно на собственное мнение, пренебрегая мнением окружающих, склонен к оппозиционному положению в обществе, противостоянию, стеничен (активен) в борьбе с ограничениями и препятствиями на пути самореализации, со стремлением к доминированию, в конфликтных ситуациях вспыльчив, импульсивен. Уровень психопатизации в целом высок». Вот приведена наглая и циничная ложь, которая не подтверждается ни одним достоверным доказательством. Повторим в тысячный раз: «Симптомы и синдромы должны быть описаны подробно и четко языком, понятным лицам, не обладающим психиатрическими познаниями. Применяемая специальная терминология должна быть разъяснена». Больные привели перечисление целого ряда патологий. И где их подробное и четкое описание? А как известно любому умственно полноценному психиатру: «Психопатологические синдромы, взятые вне болезни – всего лишь абстрактные понятия».

Далее делается «вывод»: «Таким образом, ведущим патохарактерологическим проявлением в психопатологической картине болезненных расстройств психической деятельности у Усманова Р.Р. являются особая склонность его психики к легкому формированию сверхценных образований, сочетающихся с малой гибкостью психики, подозрительностью и завышенной самооценкой». То есть мы видим, что одна ложь, «подтверждает» ложь другая. О легком формировании сверхценных образований будет сказано ниже. Здесь же я больным разъясняю: «Так как меня обвиняли в клевете, то есть в ложных суждениях и умозаключениях, поэтому у меня не могло быть сверхценных идей, так как они ложных суждений и умозаключений не предполагают». Это понятно? Примечательна следующая наглость: «С юношеского возраста ему свойственны, прямолинейность, упрямство, переоценка своих способностей, стеничность в достижении намеченной цели, тенденции к лидерству самоутверждению» притом, что «документальных сведений о раннем развитии испытуемого в материалах дела нет» (стр. 3). И они считают себя здоровыми людьми! Читаем следующую ложь: «Ему свойственны болезненная чувствительность к игнорированию его мнения, обидчивость; присущи эгоизм, бескомпромиссность, желание в любой ситуации поступать по своему; безапелляционная категоричность суждений. Прослеживается утрированная принципиальность. «Борьба за справедливость» затрагивает его эгоистичные интересы». Если мы возьмемся исследовать любой вопрос - не имеет значения какой - то мы легко убедимся, что прежде чем я применял жесткие меры по отношению к своим «оппонентам», я предпринимал все возможные мыслимые меры к тому, чтоб решить вопрос без конфликта. Я старался тщательно изучить проблемный вопрос и предлагал различные пути его решения. Я никогда не настаивал на своем мнении и предлагал «оппонентам» предложить свой вариант решения. И только когда я убеждался в том, что решить вопрос мирным путем невозможно, только тогда я использовал жесткие меры. Прежде чем я писал заявления о возбуждении в отношении кого-нибудь уголовного дела, в отношении меня и моих подзащитных совершались десятки преступлений. Мракобесы утверждают, что «борьба за справедливость» затрагивает его эгоистичные

27

интересы». На правозащитную деятельность я истратил все, что заработал в смутные времена. На мои деньги было выпущено несколько номеров газеты «Право на защиту». Когда без моего участия была осуждена капитан милиции Манакова, я за свой счет летал в Москву для принесения надзорной жалобы. Приговор в отношении нее был отменен и она была восстановлена во всех своих правах. Перед отъездом в Москву в конце 1997 г. меня уговорили защищать Нечаева С, которого обвиняли в убийстве и который находился в СИЗО-1 более двух лет. Я провел свое расследование и предоставил доказательства его невиновности. На судебные процессы в Магадан из Москвы я летал трижды за свой счет. В результате Нечаев, который просидел в СИЗО более трех лет, был оправдан. О каких «эгоистичных интересах» в данном случае могла быть речь, умственно полноценному человеку понять сложно, так как мракобесы не знают, что защищать потерпевших – это самая неблагодарная работа. Кроме морального удовлетворения она не приносит ничего. Конечно, я мог вернуть свои деньги через суд, взыскав их с казны РФ. Но у меня на это не было времени. Но давайте посмотрим на дальнейшие «объяснения» специалистов по клевете: «Легко возникающие доминирующие идеи, касающиеся аффективно-значимых пережи-

12.15 Страница 11. ваний сочетаются с конкретностью и узостью мышления, поверхностностью представлений, банальностью и трафаретностью суждений и высказываний». Если бы авторы этого пасквиля способны были читать, то они, несомненно, убедились бы, что их акт является образом банальности, тривиальности, тенденциозности, безапелляционности, вызванные узколобым эгоизмом и обидчивостью, с исключительной ориентацией на собственное, как бы педантичное и особо обстоятельное мнение. При этом, не раскрывая сути (фабулы) ни одной моей идеи (а, по мнению авторов, у меня их много), они наглядно показывают, что воспринять то, что им преподнесено в разжеванном виде – они неспособны, поскольку застряли на собственных переживаниях за свою шкуру. Если бы они способны были просто логично мыслить, то никогда бы не написали о банальности, стандартности, трафаретности и узости мышления при «богатом словарном запасе», поскольку наличие богатых средств выражения не могут образовать тот абсурд, который ими приведен. Если бы они были психиатрами и психологами, то никогда бы не написали: «Легко возникающие доминирующие идеи» - так как легко возникающие идеи не могут быть доминирующими. Для того, чтоб возникла «доминирующая идея», должна быть побудительная причина и для образования доминирующей идеи необходим большой промежуток времени. Я даже согласен с «узостью мышления» у меня, так как додуматься до такой «широты» в одном предложении: «Возникающие подозрения легко подкрепляются новыми доказательствами и начинают приобретать бредовую окраску» - может не всякий истинно больной с аутичным мышлением! Вдруг, откуда ни возьмись, появились…доказательства (идеи). И, так как эти доказательства железобетонные, поскольку рождают «четкие, строгие идеи», поэтому, по мнению «врачей», они приобретают «бредовую окраску» и «непоследовательность»! Жариков и Тюльпин учат: «Следует иметь в виду, что механизмы формирования и течения острого бредового психоза и хронического бреда существенно различаются» («Психиатрия», стр. 113). Заключение в акте является не только неопровержимым доказательством узости мышления авторов, но и коллективной паранойи: винегрет из заключения № 848 и акта № 540. Но и это было бы простительно, если бы они с упорством маньяков не писали: «Продуктивные суждения, имеющие свойства копролалического симптома…». Они даже не могли понять, что я около года не употреблял оскорбительных высказываний, и говорить о копролалическом симптоме 05.09.02 г. было не актуально, тем более, что я вел себя «спокойно и корректно». Что касается копролалического симптома как такового, то по М. Годфриду он не наблюдался у меня никогда, что указывает на шизофреническую суть рассматриваемого суждения. В качестве основания необходимости признания меня невменяемым и избрания вида психиатрического стационара приводятся доводы из акта № 540, которые никакого отношения не имеют к событиям 07.06.02 г. В акте № 540 читаем: «Об этом свидетельствуют: стереотипность и резонерство суждений, продуктивные выказывания, имеющие свойства копролалического симптома, осуждения носят форму сверхценных идей, которые имеют тенденцию к динамическому развитию в сторону бредовой структуры от монотематического к политематическому содержанию с тенденцией формирования синдрома преследуемого преследователя. Об этом же свидетельствуют нарастание аутичности суждений, вязкости, ригидности и педантичности, как суждений, так и эмоций». Доводы акта № 540 с измененным шрифтом полностью приведены в акте № 1506. Акт № 540: «Охваченность патологическими идеями, глубокое и не поддается никакой коррекции». Акт № 1506: «Охваченность патологическими идеями столь глубокая, что не поддается никакой коррекции, с исключающей даже частичную критику, непоколебимой убежденностью в правомерности патологических (болезненных) представлений и активностью в реализации притязаний». 16.04.02 г. я обратился с заявлением на имя и.о. главврача МОПНД Медведевой О.И., которую

28

просил: «С настойчивостью, достойной иного применения, врачи МОПНД стереотипно, бездоказательно, амбивалентно, паралогично повторяют, что мои «идеи не поддаются коррекции». Из смысла сказанного следует, что ваши врачи со мной, как минимум, проводили психотерапию. Поэтому убедительно прошу Вас разубедить и разъяснить мне ошибочность моих взглядов в присутствии моих представителей и с фиксацией указанных действий на аудио- и видеоносители». С уважением – далее идут дата и подпись. На заявление мне никто не ответил. После того, как я прочитал «Справочник по психиатрии», «Психиатрию» и «Глазами психиатра» «врачи» отказываются говорить со мной о «болезни». В «Медицинских сведениях» от 05.10.2009 г. читаем: «Во время проведения психиатрического освидетельствования 18 ноября 2008 года…заявил, что «требует видеозаписи проведения комиссии, объяснения психиатрической терминологии»….На данной комиссии настойчиво просил у членов комиссии «указать ошибки» в его логике…Был настойчив в просьбе «предоставить в суд речь его официально, т.к. она может быть искажена», а также отменить нейролептики, чтоб написать книгу. Остается без критики к содеянному и болезни. 23.09.09 г. во время беседы с главным врачом больницы Стяжкиным В.Д. просил указать ошибки в его рассуждениях и изложить их в письменном виде, оформить видео- и аудиозаписью «данного общения», спрашивал, долго ли его «будут казнить нейролептиками». Разъяснениями был недоволен, аффективно напрягался, был многословен, без критики к совершенному ООД и болезни». В суде 30.12.08 г. «психиатр» «высочайшей квалификации» Ильин разъяснил: «…вы требовали у главного врача провести аудиозапись, давали объяснения по всем симптомам вашего заболевания, спорили…споры с судьей, претензии, споры с медицинскими специалистами…Вы постоянно поучаете, даете критические замечания…Вы спорили, Вам отвечали» (л.д. 98 дела № 6-796/08). Мы видим одно и тоже: я что-то многословно объясняю и мне что-то «разъясняют». И эти «что-то» все время являются тайной. И опять-таки «выводы» делаются из чего-то. Но это не имеет вообще никакого отношения к логике, так как невозможно проследить движение мысли. Я все время прошу указать на ошибки в моих рассуждениях, чтоб я мог их исправить. Но и на это я не имею прав потому, что «склонен ориентироваться исключительно на собственное мнение, пренебрегая мнением окружающих». В акте № 1506 не дано вообще никакой оценки того, что: 1. я с 11.03.02 г. хранил при себе пистолет до 07.06.02 г.; 2. применив пистолет, я вынул обойму и разрядил его, то есть не просто понимал, что делаю, но и прогнозировал возможности неосторожного обращения с оружием другими. Таким образом, не выполнено условие п. 10 ч. 1 ст. 204 УПК РФ, применительно к событиям 07.06.02 г. Доводы же «психиатров» о том, что «цели и задачи экспертизы понимает правильно», исключают диагностику моего психического расстройства как тяжелого, а это, в свою очередь, исключает невменяемость, поскольку только при тяжелом психическом расстройстве невменяемость и возможна. Таким образом, заключение о невменяемости и определении вида стационара с обоснованием из акта № 540 и заключения № 848 нельзя воспринять, как относящиеся к правонарушению 07.06.02 г.

12.16 Страница 12. Ссылаясь на мировую психиатрическую науку, которая связывает «тяжелое нарушение характерологической конструкции и тенденций индивида» с «социальной дезинтеграцией», авторы акта не раскрывают, в чем же конкретно выразилась моя «дезинтеграция», поскольку были неспособны раскрыть главное: природу правоотношений. «Дезинтеграция» к чему: к коррупции, беззаконию, произволу и попранию прав человека или общественным нормам морали и нравственности? Но даже и здесь надо знать, как нормы морали и нравственности понимают «толмачи-интерпретаторы». Приведя клиническую картину психопатии по Снежневскому, авторы акта «забыли» указать, какое отношение все это имеет ко мне, так как у них отсутствовал фактический материал.

Обвиняя меня в непоследовательности, соскальзывании и неспособности отвечать на поставленные вопросы, «психиатры» документально эту неспособность закрепили за собой: «Ответить на вопрос следствия «почему, несмотря на недобровольное помещение Усманова в психиатрический стационар…никакого лечения не проводилось», не представляется возможным, так как согласно устоявшейся существующей практики, тактика лечения и выбор медикаментозной терапии определяется лечащими врачами в зависимости от состояния больного и выраженности у него болезненных проявлений». Ну, причем здесь тактика лечения, если речь идет о непроведении лечения тяжело психически больного? При этом, даже, говоря о невозможности ответить на поставленный вопрос, «психиатры» нагло лгут, поскольку сами указали, что 20.03.02 г. этот вопрос решался (стр. 6). Что же касается практики, то практики непроведения лечения в отношении тяжело психически больного не существует в природе, и поэтому они действительно создали новую практику, за что могут себя выдвинуть на соискание Нобелевской премии за «открытие» нового вида «лечения». Однако, как вопрос звучал? И мы читаем: «Почему, несмотря на

29

неоднократные и недобровольные помещения Усманова Р.Р. в психиатрический стационар для лечения от психического заболевания Усманову Р.Р. лечение не проводилось?» И здесь мы должны вспомнить об упомянутом на стр. 5а определении Магаданского облсуда от 29.01.02 г., которым было установлено мое незаконное помещение в психиатрический стационар 27.12.01 г. Пономеренко. Вот бы они и объяснили, что Усманова следовало бы сначала заколоть до невменяемости и предоставить на суд 29.01.02 г., чтоб он не дискредитировал карательный орган, верно стоящий на страже отщепенцев.

12.17 Страница 13. Заключение «психолога» Шаповаловой Е.В. является ярким подтверждением того, что мы имеем дело с безнравственной и аморальной дамой. Часть этого объясняется в разделе «Почему мы «не можем» понять друг друга?», а здесь я остановлюсь на двух «выводах»: о фрустрации и значимости судебных решений, определяющих мою мотивацию 07.06.02 г. Так, она пишет: «Ситуация, в которой длительное время находился испытуемый в связи с осуществлением им правозащитной деятельности не может быть расценена, как фрустрирующая для него (признаков фрустрации в этой части исследуемого ситуационного комплекса не обнаружено)». Начало объяснений в этой части даны в Комментариях № 1630-2…Моя правозащитная деятельность определяется тремя аспектами: 1. Создание правоприменительной практики обжалования в суд действий следственных органов в Магадане в 1997 г. и Москве в 1998 г., несмотря на яростное сопротивление «судей» и «прокуроров»; 2. Создание практики предъявления исков «судьям» и «прокурорам», о чем свидетельствуют Определение КС № 181-О от 25.10.99 г., Определения Верховного Суда РФ от 04.02.2000 г. и 04.04.2000 г. по делу Янченко И.С. и иски к «судьям» и «прокурорам» в г. Магадане; 3. Незаконное возбуждение уголовных дел в отношении меня, их фальсификация и их незаконные прекращения. То есть «психологу», как минимум, нужно было установить, что третий пункт безоснователен. А для этого необходимо было исследовать уголовные дела № 41460, № 73229, № 3878, № 3945, № 4075, № 14168 и № 14173, которые «психиатрам» представлены не были. Или «психологу» нужно было «пораскинуть мозгами» и ответить на вопрос: «А в связи с чем были написаны акты № 540, № 546 и № 547, как не в связи с правозащитной деятельностью?» Согласно п. 10 ч. 1 ст. 204 УПК РФ заключение должно содержать не только выводы, но и обоснование этих выводов. Довод, что «признаков фрустрации…не обнаружено», обоснованием не является по простой причине: она не исследовала ни одного доказательства, свидетельствующего о моей правозащитной деятельности, так как их в деле просто не было. А что такое настоящая правозащитная деятельность? В ее основе лежит эмпатия, которая несовместима ни с эгоизмом, ни с эгоцентризмом. И это тяжкий труд. Например, 06.10.95 г. сотрудниками «милиции» были сфальсифицированы административные материалы в отношении моих подзащитных Коваленко и Дихтяренко. Преступными постановлениями «судьи» Магаданского горсуда Сычугова было принято решение об их аресте на 5 суток и помещении в ИВС. В течении этого времени они подвергались пыткам. После постановление Сычугова было отменено, как незаконное, но добиться привлечения его к ответственности было невозможно. «Прокурор» г. Магадана Носиков около года препятствовал в возбуждении уголовного дела, пока эти же сотрудники милиции не убили Брусенцова. Имея целый том документов, я в 1996 г. предъявил иск о возмещении морального вреда. Суд первой инстанции, рассмотрев иск по Дихтяренко, присудил ему компенсацию около 10 тыс. долларов США. Магаданский облсуд решение суда первой инстанции отменил. Дело не рассматривалось более года, пока я не уехал в Москву. Пока я жил в Москве Дихтяренко отказали в удовлетворении иска со ссылкой на то, что вторая часть Гражданского кодекса вступила в силу с 1 марта 1996 г., а правонарушение было совершено 06.10.95 г. и поэтому требования ст.ст. 1099 - 1101 ГК РФ на жертву не распространяется. Однако вопрос о возмещении морального вреда был решен еще в ст. 151 ГК РФ, которая действовала с 1 января 1995 г. При этом, если бы даже не было ст. 151 ГК РФ, то на тот период действовали нормы «Основ гражданского законодательства Союза ССР…», которые предусматривали возмещение морального вреда, связанного с незаконным привлечением к административной ответственности. Но даже если бы не было и этих норм, то на Дихтяренко распространялись требования Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью, имеющей большую юридическую силу. Пять лет жертвы ждали суда как потерпевшие. Но даже тогда, когда их мучители были осуждены, их лишили права на возмещение причиненного вреда, предложив обратиться в суд в порядке гражданского судопроизводства. Я написал исковые заявления и в качестве ответчиков указал всех садистов: прокуратуру г. Магадана, прокуратуру Магаданской области, Генпрокуратуру, Магаданский горсуд, Магаданский облсуд и Верховный Суд. Иски приняли к производству, но…их просто не рассматривали. То есть издевательства над жертвами продолжались до моего заключения только потому, что если раньше меня устраивали 10 000 долларов США, то после пяти лет меня не устраивал даже один миллион. И вот подобные ситуации Шаповалова и

30

признала, как не имеющие признаков фрустрации. Однако, если бы Шаповалова была психологом, то ей было бы известно, что прежде, чем говорить о фрустрации, как таковой, необходимо установить признаки фрустрационной ситуации. Эти признаки были налицо, но Шаповалова, с целью изготовления заведомо ложного заключения, отбросила необходимые доказательства. Другой вопрос – это толерантность фрустрационная, то есть устойчивость к фрустраторам, в основе которой лежит способность к адекватной оценке ситуации фрустрационной и предвидение выхода из нее («Новейший психологический словарь», Шапарь В.Б., Ростов-на-Дону, Феникс, 2007 г., стр. 721). Несмотря на то, что против меня были президенты, «судьи», «прокуроры», «милиционеры» и «адвокаты», однако я знал, что смогу защитить невинных жертв, так как за меня был Закон. Я верил, что он рано или поздно, но восторжествует. Поэтому утверждение Шаповаловой о том, что «признаков фрустрации…не обнаружено» - заведомо ложно.

12.18 Еще более циничным является «вывод» Шаповаловой о том, что судебные решения от 27.12.01 г., 29.01.02 г., 06.02.02 г., 13.03.02 г., 19.03.02 г., 03.04.02 г., 23.04.02 г., 05.06.02 г. и особенно от 28.06.02 г., 16.07.02 г. я воспринимал и воспринимаю «как реальную угрозу своему физическому и психическому здоровью, своей жизни вследствие имеющихся у него расстройств психики (параноидное расстройство личности)» - является «выводом» человека, который либо очень тяжело психически болен, либо не имеет ни малейшего представления о побочных действиях нейролептиков, вызывающих расстройство психики, либо человеком, для которого не существует никаких норм морали и нравственности. Во-первых, как я указал, она в силу п. 10 ч. 1 ст. 204 УПК РФ обязана была объяснить, почему она так считает. Во-вторых, она должна была иметь ясное представление, что указанные судебные решения законные и обоснованные, а это возможно только при определении их преюдициального значения, что является компетенцией юристов, а не «психолога» с примитивным мышлением. В-третьих, она должна была понимать: не может такого быть, чтоб «потерпевший» Цветков одновременно и воровал и не воровал, грабил и не грабил, занимался вымогательством и не занимался вымогательством и т.д., что «доказал» суд. Я уж не говорю о юридических тонкостях: невозможно доказать, что одни и те же слова и выражения были одновременно и клеветой (ч. 3 ст. 129 УПК РФ), и оскорблением (ст. 319 УК РФ), как это было «доказано» по уголовному делу № 4075. В-четвертых, для того, чтоб говорить об опасности моего помещения в психиатрический стационар для жизни, необходимо было, чтоб Шаповалова прочитала мое заявление в Генпрокуратуру РФ от 15.07.02 г., которое находилось в материалах дела и в котором говорилось о том, что меня намеревались убить. И, в-пятых, на стр. 17 постановления от 03.04.02 г. Шаповалова могла прочитать, что соответствуют действительности мои утверждения о том, что я находился в состоянии крайней необходимости и необходимой обороны, а поэтому на основания постановления от 03.04.02 г. я должен был быть освобожден от уголовной ответственности по делу № 22283. А поскольку уголовные дела № 4075 и № 14168 «экспертам» представлены не были, поэтому оснований для «выводов» у Шаповаловой вообще не имелось, в связи с чем ее домыслы можно приравнять к бреду. То есть «выводы» Шаповаловой как в первом, так и во втором случае носят предположительный характер, поэтому не могут расцениваться как экспертное заключение, а являются мнением кухарки.

12.19 И завершает эту ярмарку абсурдов предложение: «Ответить на вопрос о том, какая ситуация могла заставить Усманова совершить в отношении потерпевшего Гостева противоправные действия с использованием пистолета, не входит в компетенцию психиатров-психологов-экспертов, так как носит вероятно-предположительный характер». Но, во-первых, это установила Шаповалова: вследствие имеющегося у него расстройства психики; а, во-вторых, мы имеем идиотский вопрос и такой же идиотский ответ: идиотский вопрос потому, что он поставлен следствием, а идиотский ответ потому, что если этого не установило следствие, что обязано было сделать, то и не было у «психиатров» оснований вообще для каких бы то ни было выводов. То есть мы имеем дело с абсолютно невменяемыми и психически больными людьми, неспособными адекватно мыслить и отвечать на вопросы по лечению и причинам совершения правонарушений. И поэтому они сами доказали, что объявление меня невменяемым совершенно беспочвенно, а о событиях 07.06.02 г. они имеют извращенное и искаженное представление. На вопрос: «С какого конкретно времени Усманов Р.Р. страдает каким-либо заболеванием?» - ответа вообще в акте нет, так как я высмеял по этому вопросу бред шизофреника Яценко, отраженный в постановлении Магаданского горсуда от 03.04.02 г.

12.20 Почему мы «не можем» понять друг друга? Потому, что я говорю о фальсификации уголовных дел, нарушениях конкретных норм действующего законодательства, о правилах подсудности и подследственности, фактах коррупции, деятельности организованных преступных сообществ, которые существуют исключительно благодаря заботе «правоохранительных» органов. Например, в отношении

31

магаданских «психиатров» незаконно прекращено уголовное дело за незаконное выставление диагнозов. Ну, что могут сказать магаданские «психиатры» против своих благодетелей? И поэтому не случайно «психиатры» говорят о каких-то никому непонятных идеях. Голословно утверждая, что я отношусь к людям в зависимости от того, как они относятся к моей деятельности, «психиатры» наглядно демонстрируют узость мышления, поскольку критерием моей оценки людей являются не их мнения, а качество их деятельности. Мне давно понятен смысл утверждения: «По плодам их, узнаете их…». Если бы мне были присущи злопамятность и мстительность, я не стал бы так долго и терпеливо объяснять, как для идиотов, свою позицию, раскрывая то, что понятно любому умственно полноценному человеку. При этом меня интересует ответ на очень простой вопрос: «Что конкретно из того, что я писал и говорил, вы опровергли?». А в ответ – тишина! Но, не ответив на этот вопрос, «психиатры» не могли не понимать, что они выступали в роли проводников правового нигилизма и у них не было никаких оснований для выставления мне какого-либо диагноза. Самой циничной ложью «психиатров» (без этого они обойтись не могут) является утверждение о том, что я якобы пренебрегаю мнением других. Если бы не было мнения других, то не было бы ни моих идей, ни уголовных дел. Именно мнения других питают и стимулируют меня. Важно: какие выводы я делаю из этих мнений. Я давно уже понял, что даже плохие учебники могут научить хорошему, когда человек способен адекватно оценивать поступающую информацию. Говоря о моих идеях, которые привели к «дезадаптации» (применительно к какой среде?), «психиатры» должны были раскрыть содержание этих идей и указать, какие конкретно суждения не соответствуют действительности или искажают ее, и это вызывает неадекватное поведение. Ничего этого нет и не могло быть, так как, раскрывая содержание моих идей и соотнося их с действительностью, мы сразу увидим, что идеи порождены действительностью и являются ее следствием. Мы якобы не понимаем друг друга потому, что у «психиатров» нет к этому интереса: их мое мнение не интересует, так как они не в состоянии меня опровергнуть. А «невозможно» понимание потому, что затрагивает интересы других лиц. А. Маслоу правильно учит: «Действительно, концепция формирования стереотипов объясняет существование извечной проблемы: люди могут продолжать заблуждаться, год за годом не замечая очевидной истины. Как известно, принято считать, что невосприимчивость к очевидному полностью объясняется вытеснением или влиянием мотивации» (стр. 260). И, конечно же, предложения с четкими, строгими идеями, изобилующими огромным количеством юридических и медицинских терминов, противоречат глупости и абсурду актов № 540 и № 1506.

12.21 При этом надо отметить, что если при составлении акта № 540 в его основу положены бредовые фантазии «психолога» Суздальцевой, которая в акте не указано и об уголовной ответственности не предупреждалась, то наглость хабаровских «психиатров» более демонстративна. Так, несмотря на то, что «профессор» Колотилин в акте № 1506 указан, как участник, однако об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ он не предупреждался и сам акт не подписывал. То есть по одному этому основанию акт не может рассматриваться как доказательство в силу ч. 1 ст. 75 УПК РФ, ч. 2 ст. 50 Конституции РФ. На вопрос: «С какого конкретно времени наступило заболевание?» - ответа в акте нет. А это имеет существенное значение, поскольку для ответа на этот вопрос надо было исследовать все акты в отношении меня, в том числе и роковой для них акт № 547, а также всю мою письменную продукцию. Отсутствие ответа на поставленный вопрос свидетельствует об изготовлении заведомо ложного акта, поскольку «психиатры» понимали всю опасность для них, содержащуюся в ответе на поставленный вопрос. Отсутствие ответа на поставленный вопрос свидетельствует о непрофессионализме «психиатров», так как они неспособны диагностировать психические расстройства по датам и содержанию письменной продукции «испытуемого». А это значит, что они вообще не психиатры!!! Акт № 1506 – это насмешка над разумом и вызов цивилизованному обществу. И тот факт, что акту до сих пор не дана надлежащая оценка, свидетельствует об ущербности всего общества, позволяющего выставлять его в роли безумного стада.

13. Возвращаясь к постановлению Сытниковой, следует обратить внимание на то, что ею было «исследовано» из акта № 1506. Сытникова смогла указать, что экспертизу провела «комиссия врачей, имеющих высшее медицинское и психологическое образование, значительный стаж работы в указанных областях, высшие квалификационные категории и научные звания. В экспертной комиссии так же принимал участие доктор медицинских наук…» В данной части Сытникова «забыла» исследовать акт на наличие в ней подписей «профессора» Колотилина. Сытникова утверждает: «К заключению о невменяемости Усманова Р.Р. комиссия врачей пришла в результате тщательного исследования как личности и психического состояния Усманова так и материалов уголовного дела. Выводы экспертов, содержащие в акте, касающиеся

32

как психического состояния здоровья Усманова, так и рекомендуемого ему лечения, надлежащим образом мотивированы, основаны на материалах дела и ничем не опорочены». Однако приведенные утверждения заведомо ложны в части того, что выводы «экспертов» основаны на материалах уголовного дела. «Психиатры» в акте № 1506 ссылаются: на мое ходатайство № 95 от 23.09.01 г. (стр. 5), дополнение к протоколу допроса от 17.06.02 г. (стр. 8), историю болезни № 402 за 2002 г., определение Магаданского облсуда от 29.01.02 г. (стр. 6), постановление Магаданского горсуда от 18.03.02 г. (стр. 5а), на акт № 540, на заявления № 8 и № 9 на имя Цветкова (стр. 5), на заявление на имя «следователя» Афанасьева (стр. 5), на заявление на имя «прокурора» г. Магадана Шкваруна (стр. 5), на заявление на имя «судьи» Магаданского горсуда Аверкова (стр. 5). Также в материалах дела было мое заявление от 15.07.02 г. на имя Генпрокурора РФ. Ни одному из приведенных доказательств оценки в акте не дано. Однако, так как «психиатры» делают ссылки на определенные документы, поэтому Сытникова обязана была им дать соответствующую юридическую оценку. Мало того, она обязана была обеспечить мое право на ознакомление с актом № 1506 и на заявления ходатайства о проведении дополнительной либо повторной экспертизы, то есть исполнить требования ч. 1 ст. 11, ч. 3 ст. 15, п. 11 ч. 4 ст. 47, п. 6 ч. 1 ст. 198, ч. 1 ст. 206, ст. 207, ч. 4 ст. 302 УПК РФ в их нормативном единстве. Нарушение указанных требований закона является безусловным основанием к отмене постановления Сытниковой в силу п. 2 ч. 1 ст. 379, ч. 1 ст. 381 УПК РФ.

13.1 Указание Сытниковой о том, что «психиатры» имеют «высшее медицинское и психологическое образование, значительный стаж работы в указанных областях, высшие квалификационные категории и научные звания» не является доказательством достоверности сделанных выводов и, тем более, не является доказательством допустимости (источника получения) акта. Любому юристу известно, что допустимость доказательства определяется правами и обязанностями участников рассматриваемых правоотношений. Если права и обязанности участников рассматриваемых правоотношений не установлены, то исследовать доказательство на предмет допустимости (источника получения) – невозможно. По постановлению мы видим, что Сытникова ни слова не упомянула о моих правах, которые я должен был иметь при назначении и проведении судебно-психиатрической «экспертизы». А это значит, что она грубо нарушила требования ч.ч. 3, 4 ст. 7, ст.ст. 17, 85, 87, ч.ч. 1, 2, 4 ст. 88 УПК РФ, определяющие порядок исследования КАЖ-ДО-ГО доказательства.

13.2 Согласно акта № 1506 «психиатры» у меня «установили»: 1) «параноидное расстройство личности»; 2) эмоциональную лабильность; 3) эмоциональную неадекватность в сочетании с эмоциональной холодностью, уплощенностью и напряженностью; 4) некритичность к себе; 5) раздражительность; 6) настороженность 7) подозрительность; 8) обидчивость; 9) импульсивность; 10) злопамятность; 11) мстительность; 12) демонстративность; 13) эгоизм; 14) эгоцентричность; 15) аффект, который не контролируется; 16) амбивалентные утверждения; 17) сверхценные идеи и суждения; 18) резонерство; 19) бесплодное мудрствование; 20) вязкость; 21) аутизм; 22) педантизм; 23) узость мышления, 24) поверхностность представлений; 25) банальность и трафаретность суждений и высказываний; 26) стереотипность суждений, соскальзывании на латентные ассоциации; 27) тенденции актуализации латентных признаков; 28) синдром преследуемого преследователя; 29) тяжелой агрессии в отношении конкретных лиц; 30) идеи отношения 31) идеи особого значения; 32) идеи преследования; 33) идеи величия; 34) идеи реформаторства; 35) копролалию; 36) ригидность; 37) идеи переоценки собственной личности, своих возможностей и духовных способностей; 38) утрированную принципиальность; 39) пренебрежение мнением окружающих; 40) трансперсональные отношения. Это «установили» в акте.

13.3 Что было известно еще с древнейших времен и что не дошло до сознания российских «интеллектуалов»? До их сознания так и не дошло, что in verbis, non verba, sed res et ratio, quaerenda est – в высказываниях не слова, а предмет и смысл должны выясняться. Каждое из приведенных понятий имеет свои, только ему присущие признаки и поэтому «психиатры» обязаны были эти признаки раскрыть. Чему учит Психиатрия? Жариков и Тюлюпин разъясняют: «Важно, чтоб при изложении полученной информации в истории болезни врач стремился описать психические феномены, не обозначая их какими-либо медицинскими терминами, предоставляя читателю возможность при необходимости самостоятельно сформулировать заключение о сути наблюдаемых расстройств. Такой метод – единственно возможный способ избежать схематизма в анализе состояния, повысить объективность клинического метода, сопоставить впечатление о больном, полученные разными врачами в разные периоды болезни... Неспособность формировать абстрактные понятия, мышление, опирающееся на несущественные свойства понятий, субъективное, противоречивое толкование смысла понятий указывает на наличие психических расстройств». Я очень хорошо знаю, что те «психиатры» и «психологи», с которыми мне приходилось встречаться не могут выделить главное при оценке объективной реальности и опираются в своих суждениях на несущественные свойства. В актах симптомы и синдромы должны быть описаны подробно и четко,

33

причем «языком, понятным лицам, не обладающим психиатрическими познаниями, а специальная терминология – по возможности разъяснена» («Психиатрия» Н.М. Жарикова и Ю.Г. Тюльпина, стр. 50, 67-70, 96, стр. 524-525; «Комментарий законодательства РФ в области психиатрии», Москва, Спарк, 1997 г., стр. 101-102, 190, 194). Академик А.В. Снежневский учил: «Психопатологические синдромы, взятые вне болезни – всего лишь абстрактные понятия…». Более полно этот вопрос рассмотрен в п. 6.2 Возражений № 3 на бред «психиатров».

13.4 Что же касается «юристов», то они обязаны были руководствоваться п. 22 ППВС РФ № 1 от 29.04.96 г. «О судебном приговоре», где разъяснено: «В соответствии с ст. 312 УПК РСФСР приговор должен быть составлен в ясных и понятных выражениях… Приводимые в приговоре технические и иные специальные термины, а также выражения местного диалекта ДОЛЖНЫ быть разъяснены». Приведенные требования Сытниковой не выполнены, поэтому мы и не можем понять смысл измышлений «психиатров». Я устал уже писать одно и тоже: «психиатры» употребляют термины, не понимая их истинного значения. И поскольку они не понимают смысл применяемых терминов, поэтому они их и не раскрывают.

13.5 А что «доказано» в постановлении Магаданского горсуда от 23.01.03 г.? Из всего перечисленного обилия в постановлении «доказали» только: «Согласно акта № 1506 Хабаровской стационарной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы от 05 сентября 2002 г. Усманов Р.Р. обнаруживает признаки болезненного психического состояния в форме параноидного расстройства личности, что может быть по степени своей выраженности приравнено к хроническому психическому расстройству». ВСЕ!!! На этом «доказывание» начинается, на этом оно и закончено. О каких признаках параноидного расстройства личности ведет речь Сытникова в своем постановлении так и осталось тайной. Я неоднократно уже писал, что так можно «доказать» абсолютно любое психическое расстройство у абсолютно любого человека, например, «профессора» Колотилин и Точилов обнаруживают признаки идиотии, дебилизма, аутизма, параноидной шизофрении и т.д., а «судьи» Магаданского облсуда Уфимцева, Степанов, Кривошея, Чижова и другие обнаруживают признаки кретинизма, деменции, паранойи и др. вместе взятые.

13.6 А что значит наличие аутизма, нарушения стройности ассоциаций, снижение аффекта и амбивалентность? Это значит, что мы имеем ВСЕ признаки шизофрении. Ни о каком параноидном расстройстве личности при таких симптомах не может быть и речи. А если у меня «обнаружили» параноидное расстройство личности, то у меня не могло быть, например, аутизма. То есть мы имеем дело с обыкновенными шарлатанами, неспособными выставить правильный диагноз. А если шарлатаны неспособны выставить правильно диагноз, то они, естественно, неспособны и лечить: невозможно вылечить то, что никто не в состоянии объяснить.

13.7 В силу п. 5 ППВС СССР от 16.03.71 г. «О судебной экспертизе по уголовным делам»: «Обратить внимание судов на необходимость повышения требовательности к органам дознания и предварительного следствия по соблюдению ими уголовно-процессуального законодательства при назначении и проведении экспертизы, по обеспечению прав обвиняемого, предусмотренные ст. 185 УПК РФ…» В силу п. 6 Постановления: «В заключении должно быть указано, какие исследования провел каждый эксперт, какие факты он лично установил и к каким пришел выводам». В силу п. 12 Постановления: «Недостаточно полным может быть признанно заключение, основанное на исследовании не всех представленных эксперту объектов или не содержащие исчерпывающих ответов эксперта на все поставленные вопросы». В силу п. 13 Постановления: «Повторная экспертиза…может быть назначена судом, если выводы эксперта противоречат фактическим обстоятельствам дела…, а также в случаях, когда при назначении и производстве экспертизы были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона». В силу п. 14 Постановления: «Оценивая выводы эксперта, суды должны учитывать его квалификацию, а также были ли представлены эксперту достаточные материалы и надлежащие объекты исследования. Обратить внимание судов на то, что вероятное заключение эксперта не может быть положено в основу приговора. Результаты оценки заключения эксперта должны найти полное отражение в приговоре. Суд обязан указать, какие факты установлены заключением эксперта, а не ограничиваться лишь ссылкой на его заключение». Как мы можем убедиться, при назначении судебно-психиатрической экспертизы были нарушены требования ч. 1 ст. 198 УПК РФ, что является безусловным основанием для производства повторной экспертизы. Нарушение прав одних и неисполнение обязанностей другими и делают доказательства недопустимыми. В силу п. 16 ППВС РФ № 8 от 31.10.95 г. «О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия»: «…доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией РФ права человека и гражданина или установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления…» Меня лишили права задавать вопросы «экспертам», что повлекло необоснованные выводы относительно моего психического состояния. Повторим самое важное положение: суд должен учитывать «были ли представлены эксперту достаточные

34

материалы и надлежащие объекты исследования». «Экспертам» не были представлены мои доказательства и поэтому они пришли к односторонним «выводам», то есть к бредовым. В силу п. 3 Принципа 18 защиты психически больных лиц и улучшение психиатрической помощи (приняты 17.12.91 г. Резолюцией 46/119 Генеральной Ассамблеей ООН): «Пациент и адвокат пациента могут запросить и представить во время любого слушания независимое психиатрическое заключение и любые другие заключения, а также письменные и устные доказательства, которые относятся к делу и являются приемлемыми». По постановлению мы видим, что ни одно из приведенных требований Верховного Суда Сытниковой не исполнено, что содержит состав преступления, предусмотренного ст. 315 УК РФ.

13.8 Поэтому постановление Сытниковой в данной части подлежит безусловной отмене по основаниям п. 1 ч. 1 ст. 379, п.п. 1-3 ст. 380; п. 2 ч. 1 ст. 379, ч.ч. 3, 4 ст. 7, ст.ст. 17, 85, 87, ч.ч. 1,2, 4 ст. 88, ч. 1 ст. 381 УПК РФ, поскольку акт № 1506 не подтверждается ни одним доказательством, рассмотренным в судебном заседании; суд не учел обстоятельства незаконности получения акта, нарушение моих прав, предусмотренных п. 11 ч. 4 ст. 47, ч. 1 ст. 198, ч. 1 ст. 206 УПК РФ и несоответствия диагноза приведенным симптомам; в постановлении не указано, по каким основаниям были отвергнуты не только мои доказательства, но и доказательства, на которые ссылались сами «психиатры»; и суд не решил вопрос о допустимости, достоверности акта № 1506 и достаточности использованных «психиатрами» доказательств.

14. Решая вопрос о виде психиатрического стационара, Сытникова в постановлении указала: «По данному делу Усмановым совершены общественно-опасные деяния, запрещенные уголовным законом, одно из которых отнесено к категории тяжких, указанные деяния совершены Усмановым с применением огнестрельного оружия, в общественном месте, в результате его действий причинен средней тяжести вред здоровью потерпевшего, что в совокупности свидетельствует о том, что Усманов является лицом, представляющим большую общественную опасность для окружающих». В силу ч. 4 ст. 101 УК РФ «принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением может быть назначено лицу, которое по своему психическому состоянию представляет особую опасность для себя или других лиц и требует постоянного и интенсивного наблюдения». Мы видим, что большая опасность и особая опасность – это не одно и то же. Но для достижения преступного результата Сытникова пошла на подлог. Она утверждает, что якобы согласно акта № 1506: «Комиссия экспертов пришла к выводу, что в связи с высоким риском социально-опасного поведения и возможности причинения данным лицом иного существенного вреда, а также в связи с тем, что данное лицо по своему психическому состоянию представляет особую опасность для других лиц и требует постоянного и интенсивного наблюдения, в отношении Усманова Р.Р. следует применить меру медицинской защиты – принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением». В акте № 1506 читаем: «В связи с высоким риском социально опасного поведения в отношении Усманова Р.Р. рекомендуется применить меру медицинской защиты - принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением». Мы видим, что ни «психиатры», ни суд не установили и, тем более, не доказали особую опасность, а поэтому помещение меня в СПбПБСТИН – незаконно. Также следует учитывать, что вопрос о социальной опасности лиц, совершивших общественно опасное деяние – это категория чисто юридическая. И ее должны доказывать юристы, а не «психиатры» (ч. 1 ст. 6, ст. 14, ч. 1 ст. 68, ч. 2 ст. 73 УК РФ и др.). Поэтому постановление Сытниковой в данной части подлежит отмене в силу п. 1 ч. 1 ст. 379, п.п. 1, 3 ст. 380 УПК РФ, так как фантазии Сытниковой не подтверждаются доказательствами, «рассмотренными» в судебном заседании и она не указала основания, по которым она отвергла мои показания по данному вопросу.

15. Из постановления Сытниковой мы видим, что мне инкриминирована ч. 1 ст. 222 УК РФ, то есть приобретение и хранение оружия. По мнению Сытниковой (стр. 1 постановления), «находясь на лечении, Усманов Р.Р…при неустановленных предварительным следствием и судом обстоятельствах, приобрел пистолет…которое в течении не установленного предварительным следствием периода хранил в 5 отделении МОПНД». А кто мешал «следствию» и «суду» установить данные обстоятельства и что для этого было сделано? Мы видим, что по данному вопросу Сытникова не исследовала ни одного доказательства. Но даже в акте № 1506 мы читаем: «Он приобрел пистолет с глушителем за 1000 долларов в 20 числах февраля 2002 года, «чтоб защищаться от Цветкова и его гаденышей». 11.03.02 г. Усманов Р.Р. был госпитализирован в Магаданский ОПНД в недобровольном порядке. 18.03.02 г. постановлением судьи Магаданского городского суда ходатайство и.о. главного врача Магаданского ОПНД о госпитализации Усманова Р.Р. в психиатрический стационар в недобровольном порядке было удовлетворено. При

35

поступлении в психиатрический стационар Усманов Р.Р. пронес с собой приобретенный им ранее пистолет и хранил его в матрасе своей кровати». Кто «следствию» мешал исследовать мой матрас? Однако, момент приобретения оружия установлен должен быть обязательно, так как, как неоднократно отмечалось Верховным Судом это имеет значения для применения истечения сроков давности. Таким образом, утверждение Сытниковой о том, что я приобрел оружие и его хранил при неустановленных следствие и судом обстоятельствах заведомо ложно, а поэтому постановление подлежит отмене в силу п. 1 ч. 1 ст. 379, ч.ч. 1, 3 ст. 380 УПК РФ.

16. Постановление Сытниковой является образцом «состязательности» и «равноправия»

сторон. По нему мы видим, что в нем не слышно даже писка «прокурора». Между тем в силу ч. 2 ст. 14 УПК РФ: «Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения». В силу ч. 5 ст. 246 УПК РФ: «Государственный обвинитель представляет доказательства и участвует в их исследовании, излагает суду свое мнение по существу обвинения, а также по другим вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства, высказывает суду предложение о применении уголовного закона и назначении подсудимому наказания». Мы видим, что мои доводы о том, что меня незаконно поместили в МОПНД, то есть о преступности постановлений Магаданского горсуда от 27.12.01 г., 19.03.02 г., 03.04.02 г. и определений Магаданского облсуда от 23.04.02 г., 05.06.02 г. никто не опроверг. То есть мои доводы в этой части имеют большую юридическую силу в силу ч. 3 ст. 14 УПК РФ. По постановлению мы видим, что я применил оружие в отношении Гостева «как одного из членов преступной группы». Эти мои утверждения также должны были быть опровергнуты. Так как их никто не опроверг, поэтому они имеют большую юридическую силу. По постановлению мы видим, что «прокурор» Ломтева И.В. в нарушение ч. 5 ст. 246 УПК РФ не высказала предложений по применению ст.ст. 37, 39, ч. 4 ст. 101, п. «д» ч. 2 ст. 112, ч. 3 ст. 213, ч. 1 ст. 222 УК РФ. Также по постановлению мы видим, что в нарушение ч.ч. 3, 4 ст. 7, ст. 17, ч. 3 ст. 37, ст.ст. 85, 87, ч.ч. 1-3 ст. 88, ст. 90, ч. 5 ст. 246 УПК РФ Ломтева не исследовала ни одного доказательства.

16.1 По постановлению Сытниковой мы видим, что «прокурор» Ломтева И.В. цинично глумилась не только над указанными нормами УПК РФ, но и над Приказом Генпрокуратуры РФ № 28 от 03.06.02 г. «Об организации работы прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства» (далее Приказ). Так, в силу п. 1.9 Приказа «…бремя опровержения доводов защиты о недопустимости доказательств лежит на прокуроре». В силу п. 2.3. Приказа «В соответствии с ч. 2 ст. 73 УПК РФ при судебном разбирательстве уголовного дела выявлять обстоятельства, способствовавшие совершению преступлений, и предлагать суду при наличии оснований вынести частное определение». В силу п. 5. Приказа «Государственным обвинителям, прокурорам активно участвовать в исследовании доказательств не только в суде первой инстанции, но и в суде второй инстанции, который вправе непосредственно исследовать доказательства, в том числе вновь представленные сторонами». Данные требования Ломтевой не выполнены, что содержит состав преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ.

16.2 На преступное постановление Сытниковой адвокат Непомнящий принес кассационную жалобу. В силу п. 5 Приказа «В случае обжалования судебного решения другой стороной и отсутствия оснований для принесения представления в обязательном порядке выражать свое отношение к существу жалобы посредством соответствующих возражений (ст. 358 УПК РФ)». Судя по кассационному определению от 02.04.03 г. Ломтева не принесла возражений на кассационную жалобу Непомнящего. Все перечисленные нарушения содержат, как минимум, состав преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ.

16.3 Таким образом, так как были нарушены основополагающие принципы уголовного судопроизводства о состязательности и равноправии сторон, постановление Сытниковой подлежит отмене в силу п. 1 ч. 1 ст. 379, п. 2 ст. 380 УПК РФ, так как Сытникова не учла обстоятельства преступной деятельности «прокурора» Ломтевой, что существенно повлияло на выводы суда.

16.4 В постановлении Сытниковой читаем: «Согласно постановлению Магаданского городского

суда Магаданской области от 18-19 марта 2002 г. Усманов Р.Р. по ходатайству исполняющего обязанности главного врача Магаданского областного психоневрологического диспансера был госпитализирован в психиатрический стационар МОПНД в недобровольном порядке. Определением судебной коллегии по гражданским делам от 23 апреля 2002 г. указанное постановление оставлено без изменения. Постановлением Магаданского городского суда Магаданской области от 03 апреля 2002 г. Усманов Р.Р., совершивший общественно-опасные деяния, подпадающие под признаки преступлений, предусмотренных ст.ст. 129 ч. 3, 319 УК РФ, в состоянии невменяемости, от уголовной ответственности был освобожден с применением принудительных мер медицинского характера…Определением судебной коллегии по уголовным делам Магаданского областного суда от 05.06.2002 г. постановление Магаданского городского

36

суда от 03.04.2002 г. оставлено без изменения». Так как об этом сказано в постановлении, поэтому указанные обстоятельства должны были быть проверены и оценены в силу ст.ст. 17, 90 УПК РФ. Оценки указанным решениям в постановлении Сытниковой нет. При этом мы имеем заведомо ложные утверждения.

16.4.1 Во-первых, приведенные доводы должны звучать так, как они соответствовали действительности: «Согласно заведомо неправосудному постановлению Магаданского городского суда Магаданской области от 18-19 марта 2002 г., Усманов Р.Р. по ходатайству особо опасного преступника, действующего под видом исполняющего обязанности главного врача Магаданского областного психоневрологического диспансера, был незаконно госпитализирован в психиатрический стационар МОПНД в недобровольном порядке. Заведомо неправосудным определением судебной коллегии по гражданским делам от 23 апреля 2002 г., указанное постановление незаконно оставлено без изменения. Заведомо неправосудным постановлением Магаданского городского суда Магаданской области от 03 апреля 2002 г. Усманов Р.Р., не совершивший общественно-опасные деяния, подпадающие под признаки преступлений, предусмотренных ст.ст. 129 ч. 3, 319; ст.ст. 39, 319 УК РФ, якобы в состоянии невменяемости, от уголовной ответственности незаконно был освобожден с применением принудительных мер медицинского характера, то есть с целью причинения тяжкого вреда здоровью одним из самых страшный видов оружия – нейролептиками, в отношении лица, заведомо для виновных находящегося в беспомощном состоянии (п. «б» ч. 2 ст. 111 УК РФ), организованной группой (п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ)…Заведомо неправосудным определением судебной коллегии по уголовным делам Магаданского областного суда от 05.06.2002 г., заведомо неправосудное постановление Магаданского городского суда от 03.04.2002 г. незаконно оставлено без изменения». Вот это бы соответствовало действительности, то есть отражало реальность в том виде, в котором она была. При этом, Сытникова «забыла» указать в своем постановлении причины (мотивы), по которым приведенные решения у нее сомнений не вызывают, то есть Сытникова «забыла» исполнить ч. 1 ст. 90 УПК РФ.

16.4.2 Во-вторых, а куда у Сытниковой делся эпизод ст. 319 УК РФ? То, что данный эпизод Сытникова «утеряла», является ярким доказательством того, что она постановлению Магаданского горсуда и определению Магаданского облсуда никакой оценки не давала, то есть, злоупотребляя должностными полномочиями, цинично совершала, как минимум, преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 285 УК РФ, что и является основанием для отмены ее постановления в силу п. 1 ч. 1 ст. 379, ч. 2 ст. 380 УПК РФ, то есть Сытникова не дала оценку своим преступным действиям, что повлияло на результат. Также заведомо неправосудное постановление Сытниковой подлежит отмене в силу п. 2 ч. 1 ст. 379, ч. 1 ст. 381, ч. 2 ст. 14, ст.ст. 17, 90 УПК РФ, так как была нарушена процедура судопроизводства в части оценки судебных решений, которые клались в основу окончательного решения. Часть 1 ст. 90 УПК РФ гласила: «Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки, если эти обстоятельства не вызывают сомнений у суда». Таким образом, Сытникова обязана была объяснить причины, по которым постановления Магаданского горсуда от 19.03.02 г., 03.04.02 г., определения Магаданского горсуда от 23.04.02. г. и 05.06.02 г. сомнений не вызывают. Невызывающими сомнения рассматриваемые судебные решения могли быть только в том случае, если бы Сытникова опровергла мои доводы о незаконности их и необоснованности. А так как мои доводы в данной части никто не опроверг, поэтому использованные решения преюдициального значения не имели. Без моих комментариев по предметам, подлежащим доказыванию, Сытникова не имела права рассматривать дело в силу ч. 3 ст. 1 УПК РФ, § 33 Решения Европейского Суда от 20.02. 1996 г. по делу «Вермюлен против Бельгии»; ч. 1 ст. 253 УПК РФ в их нормативном единстве. При этом, применяя преступные решения, уже Сытникова обязана была доказать, что те обстоятельства, на которые она ссылалась, в применяемых решениях доказаны.

16.5 Также Сытникова не учла, что уголовное дело № 22283 было завершающим аккордом уголовных дел № 41460, № 73229, № 3878, № 3945, № 4075, № 14168 и № 14173 и поэтому эти дела должны были быть объединены в одно производство. Все эти дела являются доказательством того, что я находился в руках организованного преступного сообщества и имел конституционное права на защиту от уголовников в смокингах, мантиях и мундирах.

17 Посмотрите, чем руководствовалась Сытникова при вынесении своего постановления. Она

«руководствовалась ст. 443 УПК РФ. Но если вы посмотрите, например, в ч. 3 ст. 443 УПК РФ, то увидите, что «суд при наличии оснований, предусмотренных статьями 24-28 настоящего Кодекса, выносит постановление о прекращении уголовного дела независимо от наличия и характера заболевания лица». Посмотрите в абзац 1 резолютивной части постановления и вы не увидите норму закона, в соответствии с которой она освободила меня от уголовной ответственности, так как она плохо понимала смысл ч. 1 ст. 21 УК РФ. Посмотрите в абзац 2 резолютивной части постановления и вы увидите, что она «руководствовалась» ст. 101 УК РФ. Однако в указанной статье четыре части. Если бы я писал так, как пишут российские «судьи», то они бы с удовольствием встретились бы со мной в суде и у них не было бы необходимости объявлять меня невменяемым.

37

Об определении Магаданского облсуда от 02.04.03 г.

18. Итак, возглавляла преступную группу «интеллектуал» Уфимцева А.З., а советниками и консультантами были Павлинова Н.И. и «потерпевший» Степанов А.Ф. Уфимцева не имела права рассматривать дело в силу ч. 3 ст. 63 УПК РФ, поскольку предметом рассмотрения являлось ее определение от 05.06.02 г., которому она обязана была дать соответствующую юридическую оценку. Степанов подлежал отводу в силу ч. 2 ст. 61 УПК РФ, так как он официально был признан «потерпевшим» по уголовному делу № 3945 и выразил желание взыскать с меня «моральный вред». Не сумев мне отомстить за свои преступления в рамках уголовного дела № 3945, он мстил мне за свою ущербность по данному уголовному делу. И оба они подлежали отводу в силу п. 1 ч. 1 ст. 61 УПК РФ, поскольку я просил допросить их в качестве свидетелей, но следователь в нарушение ч. 2 ст. 159 УПК РФ это не сделал. Таким образом, они вообще не имели права прикасаться к делу и обязаны были устраниться в силу ч. 1 ст. 62 УПК РФ. Но так как они не только прикоснулись к делу, но и с грубейшими нарушениями закона «рассматривали» его, поэтому они предоставили доказательства того, что являются матерыми уголовниками.

18.1 В обоснование «законности» постановления Сытниковой облсуд также сослался на показания сотрудников МОПНД, заключения экспертиз, протоколы осмотра и т.д., о которых я уже упоминал, естественно, без их надлежащей оценки. Но их наглость и беспардонность границ не имеют: они в качестве свидетелей обоснования «выводов» о моей виновности сослались … на Крюкову, Тыравского и Проскуру!!! При этом, отвергая доводы адвоката Непомнящего о неправильной квалификации моих действий по ч. 3 ст. 213, п. «д» ч. 2 ст. 112 УК РФ облсуд сослался на какие-то доказательства, «подробный анализ которых приведен в постановлении суда. Выводы суда должным образом мотивированы и сомнений не вызывают».

18.2 Естественно, в кассационном определении идет ссылка на акт № 1506, который признан законным. Здесь надо разобраться особо. Как звучал вопрос в акте? Читаем: «Воспринимал ли и воспринимает ли Усманов Р.Р., совершившиеся в отношении него судебные решения в результате которых он был помещен в недобровольном порядке в психиатрический стационар, ему были назначены принудительные меры медицинского характера самого строго вида, он был признан невменяемым, как реальную угрозу для своего психического и физического здоровья, для своей жизни?» Ответ «психолога: «Принятые в отношении него судебные решения в результате которых он был помещен в недобровольном порядке в психиатрический стационар, ему были назначены принудительные меры медицинского характера самого строго вида, он был признан невменяемым, испытуемый воспринимал и воспринимает, как реальную угрозу своему физическому и психическому здоровью, своей жизни вследствие имеющегося у него расстройства психики (параноидное расстройство личности)». У Сытниковой это звучит следующим образом: «Как следует из акта № 1506 Хабаровской стационарной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы от 05 сентября 2002 г., психическое состояние страха перед предстоящим лечением у Усманова Р.Р. обусловлено имеющимся у него заболеванием: расстройством психики (параноидного расстройства личности) (л.д. 43 том 2), а не возникшей неприязнью по отношению к Гостеву – поэтому каких-либо объективных оснований у Усманова Р.Р., опасаться за свою жизнь и здоровье в период нахождения в МОПНД – не имелось» (стр. 6 постановления от 23.01.03 г.). В кассационном определении тоже самое представлено в следующем виде: «Заключение эксперта-психолога о том, что Усманов свое помещение в недобровольном порядке в психиатрический стационар для принудительного лечения воспринимал и воспринимает как реальную угрозу своему физическому и психическому здоровью, своей жизни свидетельствует о болезненном восприятии Усманова окружающей действительности вследствие имеющегося у него расстройства психики (параноидное расстройство личности) (л.д. 43 т. 2), а не о наличии в его действиях состояния крайней необходимости, как об этом указано в жалобе адвоката». Мы видим, как все по-своему искажают и извращают реальность только с одной целью: не давать оценку законности и обоснованности судебным решениям, которыми меня незаконно помещали в психиатрический стационар. По смыслу фантазий Шаповаловой, она исследовала все судебные решения, которыми я помещался в МОПНД и было принято решение о помещении меня в психиатрический стационар специализированного типа с интенсивным наблюдением, то есть она дала оценку законности обоснованности решениям от 27.12.01 г., 29.01.02 г., 06.02.02 г., 13.03.02 г., 19.03.02 г., 03.04.02 г., 23.04.02 г., 05.06.02 г., 28.06.02 г. и 16.07.02 г. К каким бы заключениям не пришел тот или иной специалист - не имеет значения какой – его доводы должны быть проверены. Этого требуют ст. 87, ч. 1 ст. 88 УПК РФ. Мы

38

видим, что фантазии Шаповаловой вообще никто не проверял, то есть не оценивал тех судебных решений, о которых вела речь «психолог» Шаповалова. Чего Сытникова, Уфимцева, Павлинова и Степанов не понимают? Они не понимают, что ВСЕ заключения психолога носят вероятный, предположительный характер, даже если речь идет об оценке по хорошо опробованной методике. Анна Анастази объясняет: «Принимать решения, основываясь исключительно на результатах тестов, особенно одного или двух, значит неправильно их использовать». («Психологическое тестирование», Питер, 2006 г., стр. 326). А поэтому в силу ч. 4 ст. 14, ч. 4 ст. 302 УПК РФ фантазии «юристов» не могли быть положены в основу принимаемых ими решений. В ч. 4 ст. 302 УПК РФ для умственно полноценных написано: «Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждается совокупностью исследованных судом доказательств». Какие доказательства в рассматриваемой части «юристы» исследовали? Ни-ка-ких!

18.3 Однако невменяемость Уфимцевой просто фантастична: признавая постановление «судьи» Магаданского горсуда Аверкова от 03.04.02 г. законным и обоснованным, она сама 05.06.02 г. установила, что мое утверждение в заявлениях № 8 и № 9: «находясь в состоянии крайней необходимости и необходимой обороны от Ваших преступных посягательств» (стр. 17 постановления от 03.04.02 г.) – соответствует действительности. Она вообще способна отдавать отчет своим действиям? Но абсурдность ситуации заключается в том, что «судьи», считающие себя юристами, как бы «не понимают», что вопрос о регулятивных уголовно-правовых отношениях является компетенцией исключительно юристов и вообще не является компетенцией врачей любой квалификации, что им объясняют хабаровские «психиатры» на стр. 13 акта (л.д. 43 том 2). С таким же успехом они могли сослаться на мнение астрологов и хиромантов. Естественно, что мотив и обоснование моих действий в определении не приводится. Вопросы о нарушениях во время предварительного следствия и в суде первой инстанции не рассматривались. Я даже затрудняюсь сформулировать, ЧТО для них законы. Нормы, касающиеся их обязанностей, просто отвергаются, как хлам. Нормы, касающиеся прав человека и гражданина – предмет для глумления и издевательства.

18.4 Посмотрите, что пишут «судьи»: «Согласно ст. 101 УК РФ принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением может быть назначено судом в отношении лица, которое по своему психическому состоянию представляет особую опасность для себя и других лиц и требует постоянного и интенсивного наблюдения». Как я указывал выше в ст. 101 УК РФ четыре части. Конечно, прочитав статью 101 УК РФ, мы найдем приведенную формулировку в ч. 4 ст. 101 УК РФ, но так, как ссылаются на нормы действующего законодательства российские «юристы» - недопустимо для тех, кто считает себя профессионалом. Далее «судебная коллегия» пишет: «Определяя вид режима психиатрического стационара, суд первой инстанции обоснованно принял во внимание не только характер совершенных Усмановым общественно опасных деяний, но и психическое состояние Усманова, которое специалистами определено, как связанное с высоким риском социально опасного поведения…» Так «с высоким риском социально опасного поведения» или с «особой опасностью»? Решая вопрос об отказе в удовлетворении кассационной жалобы и об оставлении постановления Сытниковой без изменения «судебная коллегия» «руководствовалась» ст. 378 УПК РФ. Конечно, читая ст. 378 УПК РФ мы поймем, что был применен п. 1 ч. 1 ст. 378 УК РФ, но почему читатель должен выискивать то, что подразумевали «юристы», а не руководствовались?

18.5 Но посмотрите как составлено определение: «Заслушав…заключение прокурора Гончарова Г.В. об оставлении постановления без изменения, судебная коллегия установила…» В силу ч. 4 ст. 7 УПК РФ речь прокурора должна быть законной, обоснованной и мотивированной. Что значит «законной»? Она должна содержать ссылки на закон, который определяет рассматриваемую ситуацию. Что значит «обоснованной»? Она должна содержать ссылки на доказательства, которые делают любую речь понятной. Что значит «мотивированной»? Она должна указывать на причины, по которым автор считает, что его довод достоверен. Из приведенного мы не можем понять, чем руководствовался «прокурор», а поэтому приведенное утверждение ложно. Если бы в определении были приведены краткие доводы «прокурора» Гончарова, то против них можно было бы возражать и указать на конкретные ошибки. А на какие ошибки можно указать в приведенном утверждении? Кроме того, что довод Гончарова является откровенным бредом, сказать ничего нельзя. Но даже и этому бреду «судебная коллегия» в силу ст.ст. 17, 85, 87, ч. 1 ст. 88 УПК РФ обязана была дать оценку на предмет допустимости, достоверности и достаточности. Неисполнение этих требований является основанием для отмены определения в силу п. 2 ч. 1 ст. 379, ч. 1 ст.

39

381 УПК РФ, так как была нарушена процедура судопроизводства, определяющая порядок исследования доказательств.

18.6 Таким образом, определение Магаданского горсуда от 02.04.03 г. незаконно и необоснованно и подлежит отмене в силу п. 1 ч. 1 ст. 379, п.п. 1-4 ст. 380; п. 2 ч. 1 ст. 379, ч.ч. 3, 4 ст. 7, ст.ст. 17, 85, 87, ч.ч. 1, 2, 4 ст. 88, ст. 90, ч. 1 ст. 381, п.п. 2-4 ч. 2 ст. 381; п. 3 ч. 1 ст. 379, п.п. 1, 2 ст. 382 УПК РФ, что обосновано выше и в письмах от 25.04.05 г., 05.07.05 г. и 05.10.05 г.

19. Вывод. Если даже предположить невероятное, и оценить мои действия не как необходимую оборону (ст. 37 УК РФ), а с формальной точки зрения, то в моих действиях содержались только признаки преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 112, ч. 1 ст. 222 УК РФ. Часть 1 ст. 112 УК РФ предусматривает максимальное наказание в виде лишения свободы на срок до трех лет. Максимальный срок наказания по ч. 1 ст. 222 УК РФ на 20.02.02 г. составлял также три года. Это максимум, который мне мог быть назначен по закону.

О вновь открывшихся обстоятельствах и существенных нарушениях закона, повлиявших на конечный результат.

20. В п. 6 мот. части Постановления КС № 4-П от 02.02.96 г. предписано: «Причем право на судебную защиту, в целом реализуемое через совокупность различных процессуальных средств, относится к числу прав, не подлежащих ограничению (статья 56, часть 3 Конституции Российской Федерации). Вместе с тем правосудие по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах (статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 года; статья 8 Всеобщей декларации прав человека 1948 года). Справедливость как основополагающая идея находит свое закрепление и во вводных положениях к Конституции Российской Федерации. Ошибочное судебное решение не может рассматриваться как справедливый акт правосудия и должно быть исправлено.

Международный пакт о гражданских и политических правах, исходя из материального содержания правосудия и приоритета в нем прав человека, подчеркивает, что цель исправления судебных ошибок служит основанием для пересмотра окончательных решений судов, "если какое-либо новое или вновь обнаруженное обстоятельство неоспоримо доказывает наличие судебной ошибки" (пункт 6 статьи 14). Данная международно-правовая норма закрепляет более широкие возможности для исправления судебных ошибок, чем действующий Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, и в силу статьи 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации, являясь составной частью правовой системы России, ИМЕЕТ ПРИОРИТЕТ перед внутренним законодательством по вопросам защиты прав и свобод, нарушенных в результате судебных ошибок». Вот приведены нормы международного права, которые имеют приоритет перед российским законодательством. Когда приведенная мысль была высказано? Она была высказана 02.02.96 г. За это время были приняты новые УПК РФ и ГПК РФ, однако приведенных требований международного законодательства вы в них не найдете, так как президентам и «законодателю» доставляет удовольствие злостно не исполнять решения Конституционного Суда и совершать, как минимум, преступления, предусмотренные ст. 315 УК РФ. А где их можно найти?

20.1 В силу ст. 20 Закона «Об органах судейского сообщества в РФ»: 1. Квалификационная коллегия судей вправе пересмотреть ранее принятое решение по вновь

открывшимся обстоятельствам.Ходатайство о пересмотре указанного решения по вновь открывшимся обстоятельствам может быть

подано в квалификационную коллегию судей кандидатом на должность судьи или судьей, в отношении которых принято решение, а также должностным лицом, по представлению которого принято решение, председателем соответствующего или вышестоящего суда. Квалификационная коллегия судей вправе пересмотреть свое решение при отсутствии указанного ходатайства в случае, если вновь открывшиеся обстоятельства не позволяют признать ранее принятое решение законным и обоснованным.

2. Основаниями для пересмотра решения по вновь открывшимся обстоятельствам являются такие обстоятельства, которые не были известны квалификационной коллегии судей и сами по себе или вместе с ранее установленными обстоятельствами дают основание для принятия другого решения.

20.2 В п. 2 мот. части Определения № 59-О от 06.06.97 г. разъяснено: «…Международный пакт о гражданских и политических правах, из положений статьи 14, которого исходил и Конституционный Суд РФ, в отличие от признанного неконституционным положения ст. 384 УПК РСФСР предусматривает более широкий круг оснований для пересмотра окончательных решений судов, относя к ним ЛЮБЫЕ

40

обстоятельства, которые неоспоримо доказывают наличие судебной ошибки». Таким образом, вновь открывшимися обстоятельствами являются ЛЮБЫЕ обстоятельства, которые не позволяют признать ранее вынесенное решение законным, обоснованным и мотивированным.

20.3 Какие обстоятельства я отношу к вновь открывшимся и существенным нарушениям закона, которые повлияли на результат (ч. 2 ст. 4 Протокола № 7 к Конвенции)? К ним я отношу:

20.3.1 Во-первых, неправильную квалификацию моих действий по п. «д» ч. 2 ст. 112, ч. 3 ст. 213 УК РФ и неприменение ст.ст. 37, 39 УК РФ.

20.3.2 Во-вторых, нерассмотрение Сытниковой моих объяснений по предметам, подлежащим доказыванию (протоколы допросов, дополнения к ним, ходатайств и др.).

20.3.3 В-третьих, фальсификация Сытниковой доказательств по уголовным делам (ч. 3 ст. 303 УК РФ), которая выразилась: 1. в отказе рассматривать мои ходатайства о доказательствах и свидетелях; 2. в отказе обязать следственные органы выполнять требования п. 11 ч. 4 ст. 47, ст.ст. 206, 207 УПК РФ, знакомить меня с актом № 1506 и комментировать его, без чего Сытникова не имела права дело рассматривать; 3. изготовление подложного протокола, в котором отсутствует разъяснение порядка осуществления моих прав и обязанностей «обвинителей» (ч. 3 ст. 15, ч. 2 ст. 243, п. 9 ч. 3 ст. 259 УПК РФ); 4. в необъединении в одно производство с уголовными делами № 41460, № 73229, № 3878, № 3945, № 4075, № 14168 и № 14173, которые были прологом к данному делу; 5. в необъединении в одно производство с делом, «рассмотренным» Стахорской 18-19.03.02 г.

20.3.4 В-четвертых, злоупотребление Сытниковой должностными полномочиями (ч. 3 ст. 285 УК РФ) выразилось: 1. в злостном неисполнении ч.ч. 3, 4 ст. 7, ст.ст. 17, 85, 87, ч.ч. 1, 2, 4 ст. 88 УПК РФ, то есть в отказе проверять и оценивать доказательства на предмет допустимости, достоверности и достаточности; 2. в злостном неисполнении требований ст. 90 УПК РФ, то есть в нерешении вопроса о преюдициальном значении заведомо неправосудных постановлений Магаданского горсуда от 06.10.2000 г., 15.05.01 г., 16.07.01 г., 09.10.01 г., 27.12.01 г., 19.03.02 г., 03.04.02 г., 28.06.02 г., определений Магаданского облсуда от 08.11.2000 г., 19.06.01 г., 15.05.01 г., 19.03.02 г., 23.04.02 г., 05.06.02 г., 16.07.02 г.; 3. в лишении меня права на ознакомление с актом № 1506 и комментировать его (Сытникова знала, что без моего Комментария на акт № 1506 она не имела права рассматривать дело); 4. в злостном неисполнении п. 5 Принципа 18 и незаконном лишении меня права на участие в судебном процессе со всеми вытекающими последствиями; 5. в злостном неисполнении требований п. 3 Принципа 18, то есть в лишении меня права на представление доказательств при оценке акта № 1506; 6. в лишении меня права на участие в деле законного представителя, то есть в нарушении права на защиту; 7. в освобождении «прокуроров» исполнять свои обязанности по проверке и оценке доказательств, опровергать мои доводы по предметам, подлежащим доказыванию и приносить возражения на кассационные жалобы; 8. в неустановлении мотивов моих действий, что привело к неправильной квалификации моих действий и, как следствие, к «рассмотрению» дела незаконным составом суда.

20.3.5 В-пятых, пособничество в незаконном освобождении от уголовной ответственности (ч. 3 ст. 33, ст. 300 УК РФ) особо опасных преступников, сфальсифицировавших уголовные дела № 41460 (№ 25425), № 73229, № 3878, № 3945, № 4075, № 14148, № 14173 и № 22283 и «потерпевших», написавших на меня заведомо ложные доносы (ст. 306 УК РФ). Пособничество выразилось в злостном неисполнении (ст. 315 УК РФ) п. 6 мот. части Постановления КС № 1-П от 14.01 2000 г. и ненаправлении моих заявлений о преступлениях для организации проверки.

21.3.6 В-шестых, постановление Сытниковой не отвечает требованиям законности, так как в нем: 1. не указан срок проведения освидетельствования, что повлекло незаконное содержание под арестом на срок, более 6 месяцев без судебного решения, то есть Сытникова, цинично глумясь над ч. 2 ст. 102 УК РФ, не учла мое содержание в МОПНД с 27.12.01. г. по 29.01.02 г., с 11.03.02 г. по 07.06.02 г., с 09.08.02 г. по 20.11.02 г., нахождение в СИЗО-1 с 07.06.02 г. по 09.08.02 г. и в СПбПБСТИН с 20.11.02 г. по 29.11.02 г.; 2. отсутствует разъяснение психиатрической терминологии, что позволило мне приписать психические расстройства, незаконно признать невменяемым и назначить издевательства под видом принудительного «лечения», которое является причинением тяжкого вреда здоровью в отношении лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии (п. «б» ч. 2 ст. 111 УК РФ) организованной группой (п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ), что разъяснено в п.п. 3 - 4.8 данного письма; 3. отсутствует оценка доказательствам на предмет достоверности и допустимости с указанием на обстоятельства, которые эти доказательства подтверждают или устанавливают. Именно нарушение последнего пункта и позволило принять заведомо неправосудное постановление.

20.3.7 В-седьмых, злоупотребление «прокурорами» должностных полномочий (ч. 3 ст. 285 УК РФ), выразившиеся: 1. в неисполнении ч. 2 ст. 14 УПК РФ, то есть неопровержении моих доводов, выраженных в протоколах допросах, дополнениях к ним, ходатайствах и др.; 2. в злостном неисполнении ч.ч. 3, 4 ст. 7, ст.ст. 17, 85, 87, ч.ч. 1, 2 ст. 88, ч. 5 ст. 246 УПК РФ, то есть не проведении проверки и отсутствии оценки доказательств на предмет допустимости, достоверности и достаточности; 3. В злостном неисполнении требований ст. 90 УПК РФ и непринесении протестов на заведомо неправосудные постановления Магаданского горсуда от 06.10.2000 г., 15.05.01 г., 16.07.01 г., 09.10.01 г., 27.12.01 г., 19.03.02 г., 03.04.02 г., 28.06.02 г. и определения Магаданского облсуда от 08.11.2000 г., 15.08.01 г., 19.06.01 г.,

41

19.03.02 г., 23.04.02 г., 05.06.02 г., 16.07.02 г.; 4. в непринесении «прокурорами» возражений на кассационные жалобы; 5. в сокрытии мотивов моих действий с целью неправильной квалификации моих действий, то есть злостном неисполнении ч. 4 ст. 7, ч. 5 ст. 246 УПК РФ; 6. в злостном неисполнении ч. 1 ст. 11, п. 2 ч. 1 ст. 27 Закона «О прокуратуре РФ», которые предусматривают разъяснение «пострадавшим порядок защиты их прав и свобод»; 7. в злостном неисполнении п. 1 Принципа 12, который предусматривает разъяснение ВСЕХ права и порядок их осуществления; 8. в высказывании заведомо ложных заключений (мнений) (ч. 1 ст. 307 УК РФ) по заявляемым мной ходатайствам и отводам.

20.3.8 В-восьмых, фальсификация доказательств «судебной коллегией» облсуда (ч. 3 ст. 303 УК РФ), выразившаяся: 1. в неприведении в кассационном определении доводов прокурора со ссылками на подлежащие применению законы, доказательства и мотивы.

20.3.9 В-девятых, превышение «судьями» Уфимцевой и Степановым должностными полномочиями (п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ), выразившееся в присвоении себе полномочий по рассмотрению дела, в котором они были прямо заинтересованы (ч. 2 ст. 25 УК РФ, ч. 2 ст. 61 УПК РФ), так как стремился уйти от наказания и ответственности за совершение тяжких и особо тяжких преступлений. Степанов имел умысел уйти от наказания и ответственности за: 1. незаконное направление уголовного дела № 3878 на доследование (ч. 5 ст. 33, ст. 300; п. «в» ч. 3 ст.286, ч. 2 ст. 305 УК РФ); 2. написание заведомо ложного доноса (ч. 2 ст. 306 УК РФ) по уголовному делу № 3945; 3. вынесение заведомо неправосудного определения (ч. 2 ст. 305 УК РФ) от 05.12.01 г., которым признал «законным» заведомо неправосудное постановление «судьи» Аверкова о назначении судебного заседания по уголовному делу № 14168. Превышение Уфимцевой должностными полномочиями выразилось в том, что она имела умысел уйти от наказания и ответственности за: 1. вынесение заведомо неправосудного определения (ч. 2 ст. 305 УК РФ), которым признала «законным» «рассмотрение» «судьей» Аверковым уголовного дела № 4075 единолично, то есть признала «законным» игнорировать мои доводы о том, что цель моих выступлений на ТВ было привлечение Цветкова к уголовной ответственности, то есть Уфимцева выступила пособником в неправильной квалификации моих действий, в результате чего было нарушено мое конституционное право на рассмотрение дела тем судом и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом (ч. 1 ст. 47 Конституции РФ); 2 вынесение заведомо неправосудного определения (ч. 2 ст. 305 УК РФ) от 05.06.02 г., о котором более подробно сказано в письме от 25.04.05 г.-03.06.12 г.; 3. вынесение заведомо неправосудного определения (ч. 2 ст. 305 УК РФ) от 16.07.02 г., которым было принято решение о незаконном помещении меня в МОПНД, с целью причинения тяжкого вреда моему здоровью одним из самых страшных видов оружия – нейролептиками, в отношении лица, заведомо для виновных находящегося в беспомощном состоянии (ч. 3 ст. 33, п. «б» ч. 2 ст. 111 УК РФ) организованной группой (п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ).

20.3.10 В-десятых, злоупотребление должностными полномочиями (ч. 3 ст. 285 УК РФ) «судебной коллегией», выразившееся: 1. в злостном неисполнении ч.ч. 3, 4 ст. 7, ст.ст. 17, 85, 87, ч.ч. 1, 2, 4 ст. 88 УПК РФ, то есть в отказе проверять и оценивать доказательства на предмет допустимости, достоверности и достаточности; 2. в злостном неисполнении ст. 90 УПК РФ, то есть в отказе давать оценку заведомо неправосудным постановления Магаданского горсуда от 06.10.2000 г., 15.05.01 г., 16.07.01 г., 09.10.01 г., 27.12.01 г., 21.02.02 г., 19.03.02 г., 03.04.02 г., 28.06.02 г. и определениям Магаданского облсуда от 08.11.2000 г., 19.06.01 г., 15.08.01 г., 19.03.02 г., 23.04.02 г., 05.06.02 г. и 16.07.02 г.; 3. в злостном неисполнении требований п. 5 Принципа 18 и «рассмотрении» дела в мое отсутствие.

20.4 Заведомо неправосудные постановление Магаданского горсуда от 21.01.03 г. и определение Магаданского облсуда от 02.04.03 г. не подлежат исполнению в силу ч. 3 ст. 79 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», и подлежат пересмотру, по вновь открывшимся обстоятельствам, так как основаны на нормах, признанных Конституционным Судом не соответствующими Конституции РФ, что разъяснено в Постановлении КС № 13-П от 20.11.07 г. и Определениях КС № 4-О от 14.01.99 г., № 78-О от 05.02.04 г и др.

20.5 В п. 22 ППВС РФ № 1 от 11.01.07 г. «О применении судами норм главы 48 уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих производство в надзорной инстанции» разъяснено: «Пересмотр судебного решения в порядке надзора допускается лишь при наличии правовых оснований, предусмотренных статьями 379, 409 УПК РФ. Если же сомнения в законности, обоснованности и справедливости судебного решения связаны с обстоятельствами, которые не были известны суду и обнаружены после вступления соответствующего приговора, определения и постановления суда в законную силу, вопрос о пересмотре такого решения может быть разрешен только в порядке, установленном главой 49 УПК РФ. Если при указанных обстоятельствах принесены жалоба или представление в порядке надзора и по ним ошибочно принято решение о возбуждении надзорного производства и передаче ходатайства на рассмотрение суда надзорной инстанции, суд оставляет их без рассмотрения и прекращает надзорное производство».

21. На основании изложенного, руководствуясь ст. 402, п. 1 ст. 403, ст. 404, п. 2 ч. 3 ст. 406 УПК РФ

42

Прошу:

1. Либо возбудить надзорное производство по заведомо неправосудным (ч. 2 ст. 305 УК РФ) постановлению «судьи» Магаданского горсуда Сытниковой Е.Ю. от 23.01.03 г. и определению Магаданского облсуда от 02.04.03 г., как вынесенные с грубым нарушением п.п. 1-3 ч. 1 ст. 379 УПК РФ, либо возобновить производство по вновь открывшимся обстоятельствам и существенным нарушениям закона, которые сказались на результате, что обосновано выше.

2. Дело направить на новое рассмотрение составом суда из другого региона, поскольку в исходе дела заинтересовано руководство прокуратуры г. Магадана и Магаданской области, руководство Магаданского горсуда и облсуда, о чем свидетельствуют уголовные дела № 41460, № 73229, № 3878, № 3945 и № 14173, прекращенные откровенно преступными способами без моего согласия.

3. Разъяснить ВСЕ права и порядок их осуществления со ссылками на соответствующие нормы материального и процессуального права, как того требуют ч. 1 ст. 11, ч. 3 ст. 15, ч. 2 ст. 243 УПК РФ.

4. Не совершать преступление, предусмотренное ст. 315 УК РФ и, исполнив требования п. 3 мот. части Определения КС № 20-О от 23.01.01 г., п. 3 мот. части Постановления КС № 3-П от 06.04.06 г., раскрыть конституционно-правовой смысл положений ч. 2 ст. 61 УПК РФ, которую «судьи» и «прокуроры» извратили при тайном применении.

5. Не совершать преступление, предусмотренное ст. 315 УК РФ и, исполнив требования п. 2 мот. части Определения КС № 20-О от 23.01.01 г., рассмотреть ВСЕ мои ходатайства и дать оценку законности, обоснованности и мотивированости вынесенным по ним решениям.

6. Дать надлежащую оценку всем моим заявлениям о преступлениях, и исполнив требования п. 1 ч. 1 ст. 140 УПК РФ, п.п. 4, 5, 7, 14, 16, 22-24, 26, 31 Приложения № 1, п.п. 1, 2.9, 58 Приложения № 2 к Приказу «О едином учете преступлений», п. 6 мот. части Постановления КС № 1-П от 14.01 2000 г.; Определение КС № 445-О-О от 15.07.08 г. направить их по подследственности для организации соответствующей проверки.

7. Объединить в одно производство с уголовными делами № 41460, № 73229, № 3878, № 3945, № 4075, № 14168 и № 14173 по основаниям, обоснованным в п. 16.5.

8. Восстановить положение (restitutio in integrum), существующее до нарушения прав.

P.S.

22. Я в Санкт-Петербургскую ПБСТИН поступил 20.11.02 г. Сытникова в Магадане вынесла свое постановление 23.01.03 г. Естественный вопрос: «Какие права я реализовал в Магадане, находясь в Санкт-Петербурге?»

22.1 С 08.12.03 г. ч. 3 ст. 213 УК РФ вообще не существует, а ч. 1 ст. 213 УК РФ предусматривает лишение свободы на срок до 5 лет. То есть, даже если бы было установлено, что в моих действиях содержался состав хулиганства с применением оружия, то и в этом случае преступление относилось к преступлению средней тяжести. Согласно п. 1 ст. 15 Международного пакта о гражданских и политических правах: «Если после совершения преступления законом устанавливается более легкое наказание, действие этого закона распространяется на данного преступника». В силу ч. 2 ст. 54 Конституции РФ: «Если после совершения правонарушения ответственность за него устранена или смягчена, применяется новый закон». В силу ч. 2 ст. 10 УК РФ: «Если новый закон смягчает наказание за деяние, которое отбывается лицом, то это наказание подлежит сокращению в пределах, предусмотренных новым уголовным законом». 20.04.06 г. Конституционным Судом РФ было принято Постановление № 4-П, в котором для умственно полноценных объяснен порядок пересмотра приговоров, вступивших в законную силу. Порядок разрешения пересмотра также определен ч. 3 ст. 396, п. 13 ст. 397, п. 2 ч. 1 ст. 399, ч.ч. 2-4, 6, 7 ст. 399 УПК РФ. Я с 2008 г. не могу уговорить уголовников исполнить указанные нормы действующего законодательства. Почему важна переквалификация моих действий? Она важна потому, что с 08.12.03 г. мне не могли назначать психиатрический стационар специализированного типа с интенсивным наблюдением по признаку тяжести совершенного общественно опасного деяния. Также преступления средней тяжести и тяжкие преступления имеют разные сроки давности, по которым осуществляется уголовное преследование. Это также важно для избрания вида психиатрического стационара.

22.2 Продлевая мне принудительное «лечение» преступными способами, тяжело психически больные зациклились на ч. 6 ст. 445 УК РФ и безграмотно утверждают, что «суд прекращает применение принудительной меры медицинского характера в случае такого психического состояния лица, при котором отпадает необходимость в применении ранее назначенной меры либо возникает необходимость в

43

назначении иной принудительной меры медицинского характера». В чем проявляется незаконность ссылки на данную норму? Незаконность ссылки на данную норму проявляется в том, что принудительные меры медицинского характера назначаются только лицу, совершившему общественно опасное деяние. Если имеются основания для прекращения уголовного дела, то принудительные меры медицинского характера назначены быть не могут «независимо от наличия и характера заболевания лица», что прямо предусмотрено ч. 3 ст. 443 УПК РФ. Сама ст. 445 УПК РФ предусматривает рассмотрение уголовного дела. А уголовное дело не возбуждается в связи с тем, что человек страдает психическим расстройством. В ч. 3 ст. 445 УПК РФ читаем: «О назначении уголовного дела к слушанию суд извещает…» В ч. 4 ст. 445 УПК РФ предписано: «Неявка других лиц не препятствует рассмотрению уголовного дела». Я объясняю, что для того, чтоб уголовное дело назначить и рассмотреть, его кто-то должен возбудить и для возбуждения дела должны быть основания. Основанием для возбуждения уголовного дела является совершение общественно опасных деяний. И поэтому я задаю естественный вопрос: «Кто? когда? и, главное, на каком основании возбуждает уголовное дело при продлении принудительного лечения?». Мне на этот вопрос отказываются отвечать и президент, и «судьи», и «прокуроры», и «адвокаты». Но без ответа на этот вопрос они не могут объяснить причины продления именно принудительных мер медицинского характера, поскольку данная формулировка применяется только к лицам, совершившим преступление. Последние сроки давности привлечения меня к уголовной ответственности в соответствие п. «б» ч. 1 ст. 83 УК РФ истекли 07.06.08 г. А это значит, что после указанного срока в отношении меня не могли возбуждать уголовное дело и…продлевать принудительные меры медицинского характера. Согласно смысла ч.ч. 1, 4 ст. 81, ст. 103 УК РФ на лиц, находящихся в психиатрическом стационаре сроки давности распространяются в обязательном порядке, так как срок нахождения в психиатрическом стационаре приравнивается к сроку лишения свободы. В силу п. «в» ч. 3 ст. 86 УК РФ судимость должна была быть погашена не позднее 07.06.11 г. А это значит, что меня никто не имеет права спрашивать о совершенных ООД. Но меня не только о них «спрашивают», но и «разъясняют» права, предусмотренные ст. 47 УПК РФ, то есть права обвиняемого. А как мне могут разъяснять права обвиняемого, если ответственность за общественно опасные деяния исключена?

22.3 Самым основным вопросом является: подвергаюсь ли я уголовному преследованию? В силу п. 55 ст. 5 УПК РФ «уголовное преследование – процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления». Меня юристы пытаются убедить в том, что я не подвергаюсь уголовному преследованию, так как я освобожден от уголовной ответственности. Однако при продлении мне принудительного «лечения» все ссылаются на постановления Магаданского горсуда от 03.04.02 г. и 23.01.03 г. и утверждают, что я совершил общественно опасные деяния. И продлевают мне принудительное лечение не только за то, что у меня «обнаружили» психические расстройства, но, прежде всего за то, что я «совершил» общественно опасные деяния. Я подвергаюсь уголовному преследованию потому, что меня «изобличили» в совершении преступлений. Это де-юре я не подвергаюсь уголовному преследованию, а де-факто мы имеем именно уголовное преследование. Я безуспешно пишу, что Международный Суд с 27.02.80 г. не может втемяшить в головы российских юристов, что «с учетом важного места, которое занимает в демократическом обществе право на справедливое судебное разбирательство (см. в особенности вышеупомянутое Решение по делу Эйри, с. 12 - 13, п. 24), Суд должен склоняться к выбору в пользу "содержательного", а не "формального" понятия "обвинения" в тексте статьи 6 п. 1. Суд призван видеть, что скрывается за внешней стороной дела, и исследовать реалии рассматриваемой процедуры… Свидетельством тому является терминология…» (п.п. 44, 45 Решения Европейского Суда по делу «Девеер против Бельгии). При продлении мне принудительного «лечения» мне назначается адвокат. Это значит, что я подвергаюсь уголовному преследованию. При продлении мне принудительного «лечения» возбуждается и рассматривается уголовное дело. Это значит, что я подвергаюсь уголовному преследованию. За внешней стороной освобождения от уголовной ответственности скрываются реалии уголовного преследования, именно поэтому я и говорю, что те, кто утверждают обратное, не имеют юридического образования, то есть совокупности знаний, позволяющих решать специальные вопросы. У них односторонний взгляд и поэтому они, ухватившись за одну норму (ч. 1 ст. 21 УК РФ), извращают несколько других (ч. 2 ст. 21, ч.ч. 1, 3 ст. 97, ст. 103 УК РФ; ч.ч. 3, 4 ст. 50, п. 3 ч. 1 ст. 51, ч.ч. 3, 4 ст. 445 УПК РФ). Я освобожден от уголовной ответственности (ч. 1 ст. 21 УК РФ), но это не значит, что я не подвергаюсь уголовному преследованию, то есть изобличению в совершении преступлений. Меня о них спрашивают постоянно и в результате лишают свободы. Согласно ст. 103 УК РФ день нахождения в психиатрическом стационаре приравнивается

44

к дню лишения свободы. Вот, что никто не желает ни понимать, ни признавать. Но здесь следует вспомнить вопрос, который задал мне «профессор» Точилов при встрече 18.03.09 г.: «За эти шесть лет между вторым и восьмым - вот так вот их просто выкинуть и все эти шесть лет?». Вот что на всех наводит ужас: они не знают, кто будет отвечать за то, что я незаконно нахожусь в лапах «психиатров» более 10 лет. Я пересидел всех маньяков, педофилов и серийных убийц с шизофрениями, олигофрениями, деменциями и т.д.

17.10.05 г.-07.12.11 г.-03.06.12 г. Усманов Р.Р.

45