На правах рукописи

РЕДКОЗУБОВА Екатерина Анатольевна

СЛЕНГ В СОВРЕМЕННОМ КОММУНИКАТИВНОМ

ПРОСТРАНСТВЕ: ДИСКУРСИВНЫЕ ПРАКТИКИ

Специальность

10.02.19 - теория языка

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологи'1еских наук

9 ЯНВ Ш

0 0 5 5 4 4 - 5 ° ' Ростов-на-Дону - 2014

Работа выполнена на кафедре теории и практики английского языка ФГАОУ ВПО «ЮЖНЫЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Научный консультант - доктор филологических наук, профессор Агапова София Григорьевна

Официальные оппоненты;

Ведущая организация:

Волошин Юрий Константинович, доктор филологических наук, профес-сор, ФГБОУ ВПО «Кубанский госу-дарственный университет» / кафедра английской филологии, профессор

Кудинова Таисия Анатольевна доктор филолоп1ческих наук, доцент, ФГБОУ ВПО «Ростовский государст-веьшый строительный утшверситет» / кафедра права, культурологии и пси-холого-педагогических дисциплин, профессор Олянич Андрей Владимирович, док-тор филологических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Волгоградский государ-ственный аграрный университет» / ка-федра иностранных языков, зав. ка-федрой

ФГБОУ ВПО «Пятигорский государст-венный лингвистический университет»

Защита состоится «22» января 2014 года в 10.00 на заседании диссерта-ционного совета Д 212.208.17 по филологическим наукам при ФГАОУ ВПО «Южный федеральный университет» по адресу: 344082, Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая, 33, ауд. 202.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГАОУ ВПО «Южный федеральный универсетет» по адресу: 344082, Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая, 33.

Автореферат разослан «21» декабря 2013 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Греторьева Надежда Олеговна

Общая характеристика работы Все более значительное место в современном коммуникативном про-

странстве занимает сленг, роль и степень влияния которого на литературный язык кардинально изменились. Как отмечают Н.Г. Московцев и С.М.Шевченко в предисловии к словарю американского сленга, «знание сленга помогает вы-глядеть во всех ситуациях понимающим, вовлеченным, а значит - заслужи-вающим уважения и интереса собеседником и партнером» [Московцев, Шев-ченко 2009: 28].

Сленг чрезвычайно важен для молодежи как генерационного социума. По мнению С. Г. Белоножкина, «... представитель студенческого социума, грамот-но используя сленговые ресурсы, с успехом презентует себя остальным членам коллектива как человека с актуальным и современным мышлением и языком» [Белоножкин, 2010: 15].

Без знания сленга оказывается в значительной степени недоступным юмор, тиражируемый современными СМИ. В связи с этим представляется справедливым следующий вывод Ю.К.Волошина о том, что «нестандартная лексика, так же, как и остальная лексика, является лингвокультурным феноме-ном каждого развитого, живого, естественного языка», а единицы сленга явля-ются носителями и трансляторами культурной информации», «таксонами куль-туры народа» [Волошин , 2000 : 7 - 9].

В отечественном и зарубежном сленговедении детально изучены многие общие и частные параметры сленга: охарактеризовано влияние субкультур на лексическую оформленность речи в соответствующих типах сленга (O.A. Ани-щенко, С.Г. Белоножкин, B.C. Елистратов, О.П. Ермакова, Е.Г. Борисова-Лукашенец, Е.Е. Матюшенко, В.М. Мокиенко, В.И. Новиков, Г.А. Судзилов-ский, В.В. Химик, L.Bauer, M.BuchoItz, B.K.Dumas, P. Guiraud, С. Eble, J.Lighter), определены лингвистически релевантные признаки сленга (Ю.К. Во-лошин, Л.А. Кудрявцев, М.М. Маковский, О.В. Олейник, И.В. Фищук, В.В. Хомяков, W. Labov, M.Lehnert, Е. Partridge) и его возможности для социальной идентификации языковой личности (Б.Л. Бойко, В.Д. Бондалетов, М.А. Грачев, Е.А. Земская, Т.А. Кудинова, Л.К. Ланцова, С.И. Левикова, М.И. Солнышкина, Л.Н. Татаринов, J.R. Rickford, D.P. Costello). Идеографическое описание суб-стандарта позволяет определить универсальность как признак подобных на-именований, что детерминировано экстралингвистически общностью социаль-ных установок носителей субстандарта в различных языках и сходством их дея-тельности. Хорошо известны пути пополнишя сленга, детально представлены наиболее разработанные в субстандарте концепты, тематические и лексико-семантические группы (Е.И. Беглова, А.Н. Колесниченко, М.М. Копыленко, В.П. Коровушкин, H.A. Красавский, Д.С. Лихачев, С.А. Мегентесов, Т.Г. Ники-тина, В.Е. Перрон, C.B. Сидорков, J. Roth-Gordon, W.Whitman); подробно оха-рактеризованы сленговая метафора и сленговая фразеология (Э.М. Береговская, В.Б. Быков, H.A. Джеус, A.B. Дорошенко, H.A. Капранова, А.И. Марочкин, Т.С. Новикова, М.В. Оке, Л.О. Ставиньска, О.Б. Трубина), разработана - в теорети-ческом и практическом аспектах — лексикографическая проблематика (Х.Вальтер, Н.Г. Московцев, Т.В. Рябичкина, В. Салямов, М.Ю. Семенова, О.В.

Цибизова, С.М. Шевченко, И. Юганов, Ф. Юганова, К.Ь.СЬартап, Р. О1к;5оп и мн. др.). Вместе с тем, в лингвистике субстандарта имеется немало проблем, требующих дальнейшей разработки.

Актуальность данной работы обусловлена следующими факторами: во-первых, в большинстве трудов сленг характеризовался с точки зрения

его языковой закрытости от общества. Об этом свидетельствует, в частности, содержание субстандартной лексикографии: в ней практически нет опоры на письменные тексты, а немногочисленные иллюстрации, примеры сленгового словоупотребления - это записи речи информантов. Между тем, в современных коммуникативных условиях особый интерес представляет взаимовлияние под-систем общенационального языка, и прежде всего — литературного языка и сленга. Конечно, об этом взаимодействии тоже шла речь, прежде всего - в диа-хронии: отслеживалось, как сленгизмы частично усваиваются литературным языком, как субстандарт становится стандартом. Но этого явно недостаточно. На наш взгляд, интересное взаимодействие сленга и литературного языка осу-ществляется до и/или без этого перехода; это взаимовлияние как раз и основано на том, что лосители языка четко представляют себе нестандартность сленга, разводят нормативное и противоречащее норме;

во-вторых, недостаточно изучена системность сленга, включая систем-ность грамматическую;

в-третьих, современная языковая ситуация такова, что сленг не является ни исключительно, ни даже по преимуществу средством общения социальных низов. Ср. ставшие привычными в речи первых лиц государства (причем — в официальной ситуации!) слова типа кидалово, колбасить, мочить, тырить и под., то есть, возможности сленга в качестве важного компонента различных типов современной коммуникации еще предстоит изучить;

в-четвертых, необходимо уточнить функции сленгизмов в разнообразных дискурсах, в том числе и собственно дискурсивных практиках;

в-пятых, в связи с интенсивным развитием лингвокультурно ориентиро-ванных исследований важными оказываются проблемы этнокультурной специ-фики сленгизмов и способов их эквивалентной репрезентации во вторичных текстах.

Объектом исследования выступает сленг в современном коммуникатив-ном пространстве.

Предметом исследования являются типологические признаки и функции современного сленга в дискурсивных практиках.

Материал исследования включает свыше 4000 контекстов использования сленгизмов в английском и русском, а в некоторых случаях и других языках, главным образом в синхроническом срезе. Данные контексты были отобраны из лексикографических источников, художественных произведений и материа-лов СМИ.

Цель исследования состоит в репрезентации сленга как системного, дина-мически развивающегося феномена и выявлении его функций в различных дис-курсивных сферах современного коммуникативного пространства.

Достижение данной цели предполагает решение следующих задач:

1.уточнить статус сленга в современном коммуникативном пространстве; 2.уточнить специфику словообразования в сленге как подсистеме нацио-

нального языка; 3.выявить основные тенденции развития сленга как языковой подсистемы; 4.выявить пок£1затели грамматикализации сленга 5. определить функциональные особенности сленга как коммуникативного

феномена в современной языковой ситуации; 6. обосновать корреляции типов дискурса и функций сленгизмов; 7.усгановить параметры использования сленга в различных дискурсивных

практиках; 8. обосновать специфику функционирования сленга во вторичных дискур-

сивных практиках. Методологической основой исследования послужили принципы систем-

ности (многовекторная репрезентация языковой системы и ее подсистем), ис-следования Ш.Балли, И.А. Бодуэна де Куртене, А.Мейе, А.А.Потенбни, Ф.де Соссюра, детерминизма (взаимообусловленность стандартных и субстапдарт-ных элементов языка) (работы В.М. Жирмунского, В.Л.Костомарова, Д.С.Лихачева, Д. Н. Поливанова).

Частнонаучной базой диссертации стали труды в области семиотики, копштивной и антропоцентрической лингвистики (Ю.Д. Апресян, Э. Бенве-нист, А. Вежбицкая, Е. Курилович, Вяч. Вс. Иванов, Ю.М. Лотман, Ч. Моррис, Ч. Пирс, P.O. Якобсон), социолингвистики (3. Кёстер-Тома, М.А. Кронгауз, Р. Лакофф, Дж. Лич, Е.Д. Поливанов, Э. Пост, Ю.С. Степанов, И.А. Стернин, B.McHale, R. Rathmayr и др.), теории дискурса и теории коммуникации ( С.Г. Агапова, Р. Блакар, X. Вайнрих, В.И. Карасик, В.Б. Кашкип, В.В. Красных, Ю.М. Лотман, М.Л. Макаров, A.B. Олянич, Д.А. Ольшанский, Г.Г. Хазагеров, D. Cameron, B.I. Wheeler), а также работы в области сленгологии ( Ю.А. Бель-чиков, Л.И. Бара1Шикова, В.Д. Бондалетов, С.Г. Белоножкин, В.Б. Быков, К.А. Войлова, Ю.К. Волошин, A.C. Гердт, К.С. Горбачевич, М.А. Грачёв, Т.А. Гу-ральник, В.Д. Девкин, B.C. Елистратов, О.П. Ермакова, Е.А. Земская, H.A. Капранова, Т.А. Кудинова, Л.А. Кудрявцева, В.П. Коровушкин, С.И. Левикова A.Т. Липатов, М.М. Маковский, Л.И. Мальцева, С.А. Мегентесов, В.М. Моки-еико, Т.е. Новикова, Т.Г. Никитина, О.П. Олейник, С.Н. Палий, Э.А. Петру, М.Ю. Россихина, Р.И. Розина Г.А. Судзиловский, О.Б. Трубина, A.A. Хафизова, B.В. Химик, В.А. Хомяков, А.Д. Швейцер, R.Antrobus,R.Baily,L.V. Berry, М. VandenBark, М. Haase, V. deKlerk, J. Lighter, J. Roth-Gordon E. A. Partridge, L. Soudek, N.Tweedle, T.Tom, H.Walter, W. Whitman и мн. др.).

Базовыми идеями считаем содержащиеся в теории B.C. Елистратова по-ложения о том, что сленг «является сложнейшей и неотъемлемой частью не только любой человеческой жизни, человеческого поведения, но и всех атрибу-тов "высокой" культуры» [Елистратов, 1995: 592]; о том, что сленг может быть рассмотрен как система словотворчества, разновидность поэтики; о том, что в сленге осуществляется сложное взаимодействие языка и культуры. Как спра-ведливо отмечает B.C. Елистратов, в сленге, несмотря на подчас «грубую» фак-туру, «мы имеем дело с тонкой, деликатной материей» [Елистратов, 2000: 231].

Для достижения поставленной цели и решения частных исследователь-ских задач использовался комплекс методов:

- описательно-логические приемы сопоставления узуса и сленга; - метод семантической и модальной экспликации речевых актов, содер-

жащих сленгизмы; - метод контекстуальной интерпретации роли сленгизмов и их лингво-

культурологического истолкования; - дискурс-анализ, - лингвоэкологический подход к сленговым номинациям. На защиту выносятся следующие положения диссертации: 1.В современном коммуникативном пространстве сленг, сохраняя в целом

статус маркера границ «свое» - «чужое» выходит за пределы коллективного, социумно обусловленного, коммуникативного пространства, выполняет эту функцию уже применительно к коммуникативному пространству лннгвокуль-турного сообщества, либо совокупности коллективных коммуникативных про-странств различных социумов, в том числе и немаргинальных. При этом сленг маргинальных социумов как особый функциональный класс в данной подсис-теме продолжает маркировать границы соответствующих коммуникативных пространств.

2.Современный сленг характеризуется имманентной системностью, од-ним из показателей которой служат типичные для него способы словообразова-ния, словообразовательные гнезда и элементы. Так, в русском языке щироко распространены лексические конденсаты с деривацией преимущественно при-лагательных и существительных, а также дезаббревиатуры, выполняющие кринтоллалическую и людическую функции. Типичными для русского сленга являются суффиксы -дзе, -ак(-як), -ан, -ар и словообразовательные гнезда типа бурый - буреть - прибуреть - обуреть - забуреть - бурнуть - бурость. В анг-лийском сленге употребляются лексические конденсаты и слова с формантами Мс, man, boy, -ее, а также слова, образованные по модели русского заимствова-ния sputnik.

3.Основные тенденции развития сленга являются общими для этой под-системы в национальных языках. Можно говорить о внешних и внутренних тенденциях развития сленга. Для сленга в целом характерна внешняя тенденция к расширению сферы использования в коммуникативном пространстве, своеоб-разная коммуникативная экспансия, усиление влияния на литературный язык, а также внутренняя тенденция к грамматикализации. Эти тенденции являются взаимоопределяющими. Экспансия сленга детерминирует необходимость спе-цификации сленга и на грамматическом уровне, а грамматикализация в опреде-ленной степени облегчает функционирование сленга в ранее не характерных для него дискурсивных практиках.

4.Сленгу как системному образованию присуще не только лексико-семантические, но и определенные грамматические характеристики, свидетель-ствующие о наличии тенденции к грамматикализации субстандарта. К их числу относятся следующие: большое количество слов группы pluralia tantum и соби-рательных существительных, класс которых постоянно пополняется в сленге.

наличие собственно-сленговых междометий, включая междометия-эвфемизмы с четкой дифференциацией между эмоцианально-ноложительными и эмоцио-нально-отрицательпыми; отсутствие собственных служебных слов, незначи-тельное количество имен собственных, редкое употребление числительных, возможность вхождения в сленг только одной из словоформ грамматической парадигмы, наличие в русском сленге большого числа слов категории состоя-ния и единиц, не имеющих форм словоизменения, наличие в английском сленге слов, не принадлежащих пи к одной части речи из-за расхождения между фор-мой и функцией (нарративные средства), наличие в британском сленге такой формы представления актуального содержания, как рифма, наличие этноспе-цифических конструкций и моделей общения (в английском сленге это реак-тивные и вопросно-ответные диады, конструкции с двойным отрицанием, с от-рицанием ain't, вопросительные конструкции, структурированные как повест-вовательные, повелительные конструкции, в которых объект волеизъявления используется как подлежащее, конструкции, в которых опускается глагол-связка to be для придания высказыванию оскорбительной тональности.

5.Важным качеством современной коммуникации является усиление сте-пени коллоквиальности публичного дискурса, особенно актуализирующейся в условиях возникновения серьезного уровня энтропии, связанного с ослаблени-ем контроля государства за словоупотреблением и уменьшением авторитета художественной литературы. В подобной ситуации неравновесности языковой системы сленг особенно активно проникает в те сферы коммуникации, которые традиционно обслуживались книжной разновидностью языка, как это имеет место в отечественной лингвокультуре, в которой ситуация с нормативностью осложняется особенностями отечественной истории, обусловливающими по-вышенное неприятие нормы (норма, неизбежно связанная с запретом и прину-ждениями, ассоциируется с советским опытом, цензурой и даже тоталитариз-мом).

6. К числу сленгонасыщенных дискурсов относятся современные быто-вой, научно-популярный, газетно-публицистический (в его разновид1ЮСТях), рекламный и Интернет-дискурсы, в рамках которых сленгизмы выполняют сле-дующие функции: фатическую, текстообразующую, просветительскую (педаго-гическую и одновременно терапевтическую), криптоллалическую, людиче-скую, экспрессивную, персуазивную и манипулятивную функции, также функ-ции привлечения внимания и обеспечения языковой экономии.

7. Сленгизм, включенный в художественное произведение, способствует созданию художественного образа, документальной точности, созданию кон-траста с помощью сравнения, основанного на использовании сленгизма, вы-полняет эзотерическую функцию, участвует в создании хронотопа, стилистиче-ского контраста высокого и низкого, комического эффекта, каламбура, паро-дии, позволяет достичь интенсификации смысла. Игра с субстандартом осуще-ствляется в нескольких вариантах: 1.переключение со стандарта на субстан-дарт, 2.травестирование высокого (перевод высокой поэзии на сленг или грубое просторечие), 3. «перевод» известных текстов с помощью сленгизированных англицизмов.

8

8. Важнейшим признаком современного сленга выступает его этноспе-цифическая кодированность, напрямую зависящая как от социальных факторов, так и от места его происхождения в сочетании с ареалом его распространения. В Великобритании этноспецифика сленга проявляется в наличии большого числа сленгизмов, характерных для диалектов Британских островов, в Север-ной Америке черный сленг является источником лексем и фразеологизмов, описывающих процесс табакокурения и потребления наркотиков, сексуальной невоздержанности. Характерной чертой афроамериканского сленга выступает его тенденция к своеобразному кодированию и декодированию пороков, свя-занных с сексуальной свободой, а также к конфликтности. Австралийские слен-гизмы номинируют особенности жизни и быта как обитателей аборигенной Ав-стралии и сельского населения (бушменов), так и каторжан, солдат, при этом австралийский сленг характеризуется ироничной семиотизацией явлений окру-жающего мира. Русскому сленгу свойственна амбивалентность в силу высокой зависимости коммуникации от контекста.

9. При использовании во вторичных дискурсивных практиках сленг дол-жен передавать дух, ментальное и языковое своеобразие текста, сохранять эмо-ционально-стилистическую окраску оригинала, обеспечивать равнозначный коммуникативный эффект. Для достижения этого используются языковые еди-ницы, имеющие в структуре значений семы, аналогичные семам оригинала, при этом сленгизмы исходного текста замещаются экспрессивными инвективами, общеязыковыми интенсификаторами и разговорными единицами, включая про-сторечие (горизонтальная компенсация), передают отклонения от нормы в язы-ке оригинала элементами различных уровней языка вторичного текста, исполь-зуют описательный перевод (вертикальная компенсация). Во вторичных дис-курсивных практиках учитывается прагматику новизны и устаревания сленга, а также возраст людей, использующих сленг.

Научная новизна заключается в следующих основных аспектах: сленг впервые рассматривается как системное функционально-лексическое образова-ние, представленное единицами различных уровней языковой системы от меж-дометия до текста; выявляются грамматические параметры сленга, что позволя-ет преодолеть представление о нем лишь как о лексическом, периферийном об-разовании; описываются дискурсивно-детерминированные функции сленгиз-мов, реализуемые за пределами общения группы носителей субстандарта, в том числе в художественных произведениях; впервые сленг рассматривается как персуазивное, манипулятивное, художественно-изобразительное и когезивное средство; выявляется этнокультурная специфика сленга в англоязычном (бри-танском, американском, австралийском, новозеландском и т.д.) и русскоязыч-ном социумах; устанавливаются способы репрезентации сленгизмов во вторич-ных дискурсивных практиках при межкультурной коммуникации.

Теоретическая значимость работы заключается в расширении представ-лений о сущностных характеристиках сленга, их систематизации, взаимодейст-вии сленга с языковым стандартом в целом и в условиях неравновесной языко-вой ситуации в тексте. В диссертации выявляются функционально-прагматические особенности сленга, уточняются тетщенции развития сленга

как целостной языковой подсистемы, обосновываются корреляции сленга и ти-пов дискурса, рассматривается специфика репрезентации сленга в различных дискурсивных практиках. Работа вносит вклад в разработку проблемы прагма-тического потенциала сленгизмов во вторичных текстах. Проведенное исследо-вание позволяет сделать определенные прогнозы относительно развития основ-ных стратегий современной коммуникации.

Практическая ценность работы состоит в возможности использования ее результатов в курсах общего языкознания, социолингвистики, прагмалин-гвистики, межкультурной коммуникации, лексикологии, стилистики, теории и практики перевода, элективных курсах но проблемам лингвокультурологии, коммуникативистики, сленгологии, а также в лексикографической практике, в частности в субстандартной лексикографии, основным недостатко.м которой се-годня является абсолютная опора на материал полевых исследований, на записи устной речи и практически полное отсутствие в документирующей части мате-риалов литературного языка, с которым сленг активно взаимодействует.

Апробация полученных результатов осуществлена в 57 публикациях научного и научно-практического характера, в том числе в 3 монографиях, 15 статьях, в изданиях, рекомендованных ВАК РФ, а также в докладах на следую-щих международных конференциях: «Язык, личность и общество в современ-ном мире» (Болгария, 2008, 2010, 2012); Крымский лингвистический конгресс (Украина, Крым, Ялта, 2009) «Язык, культура, общество» (Москва, 2009); «Язык. Дискурс. Текст» (Ростов-па-Дону, 2005 - 2012 гг.); «Актуальные про-блемы современной лингвистики» (Ростов-на-Дону, 2005); «Коммуникативная парадигма в гуманитарных науках» Ростов-на-Дону, 2008 г.), «Русский язык как средство межкультурной коммуникации и консолидации современного об-щества» (Оренбург, 2007 г.) «Лингвистика: традиции и современность» (Рос-тов-на-Дону, 2009 г.), «Прагмалингвистика и практика речевого общения» (Ростов-на-Дону, 2009 г.); «Севастопольские Кирилло-Мефодиевские чтения» (Украина: Севастополь, 2013); на трёх научно-методических конференциях в Донском юридическом институте «Личность, речь и юридическая практика» (2003, 2004, 2007 гг.).

Структура диссертации определяется целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения, библиографии, списка ис-пользованных словарей и справочников, а также перечня источников языкового материала.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во Введении обосновывается актуальность исследования, определяются

его объект, предмет, цели и задачи, материал, методологическая база; форму-лируются научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы; излагаются основные выносимые на защиту положения, отражается апробация результатов.

В главе I «Сленг в системе общенационального языка» рассматрива-ются проблемы определения специфики дихотомии «стандарт/субстандарт» в аспекте экологии культуры и экологии языка; демаркации значимых для иссле-дования понятий «субстандарт», «социолект», «арго», «жаргон», «сленг»; уточ-

10

няется соотношение сленга и дихотомии экономии/избыточности; сленг рас-сматривается как фактор развития литературного языка; предложена уточнен-ная трактовка понятия «коммуникативное пространство», позволяющая выяв-лять и описывать различные языковые единицы и классы единиц с учетом их статуса и функций в современном коммуникативном пространстве.

Проведенный в данной главе анализ состояния лингвистической мысли имел целью не обозрение всего многообразия позиций но обсуждаемым вопро-сам в трудах отечественных и зарубежных ученых, а выявление типовых под-ходов и решений. Восприятие реальности, как известно, представляет собой со-вокупный результат как индивидуальных, так и социальных процессов и опо-средовано языком, избирающим, формирующим и трансформирующим опыт индивида и социума. Таким образом, язык задает интерпретативную рамку опыту. Реальность и информационный мир находятся в отношениях взаимооп-ределения и взаимовлияния, а, следовательно, выбор и использование языковых единиц, в том числе субстандартных (сленговых) определяются не только принципами речевого взаимодействия, но и мировоззрением (мировидение) в целом.

Приобщение сленгологии к парадигме идей лингвистической экологии обусловлено представлениями о «вредоносности» субстандарта, его деструк-тивном влиянии на языковую ситуацию. И хотя роль сленга далеко не так одно-значна, считаем, что рассмотрение сленга в аспекте новой экологической пара-дигмы актуально, поскольку способствует формированию высоких «экологиче-ских стандартов» коммуникации. Понятие экологии становится актуальным, когда ощущается противопоставление, даже конфликт между сиюминутными, краткосрочными потребностями и потребностями длительными. Адекватный в таком ракурсе подход к языку состоит в реализации общеэкологического прин-ципа сохранения всего достойного. Экология языка, как отмечают исследовате-ли, закономерно требует воспитания его носителей, в том числе и с точки зре-ния коммуникативного поведения, овладения устойчивыми навыками лингвис-тической культуры, и в значительной мере семантической и риторической культуры. Удачное (в границах отдельной ситуации) использование сленга, со-ответствуя «ближней прагматике» (то есть конкретным коммуникативным це-лям), негатив1ю отражается на «прагматике дальней», то есть не способствует окультуриванию публичного коммуникативного пространства. В свете идей экологии языка (при расширительном понимании проблемы) одной из «боле-вых точек» оказывается экологически грамотное отношение к субстандарту во-обще и сленгу в частности.

Негативное отношение к активизации сленга в современной лингвистике сменяется определением этого процесса как объективного, обусловленного процессами либерализации общественной жизни. Исключительно разговорный характер сленга и его позиция субстандарта в современной коммуникации в определенной мере нивелируется своеобразной экспансией сленга, его исполь-зованием в ранее не типичных для него дискурсивных практиках, а, следова-тельно, возрастающим влиянием на литературный язык.

11

Сленг, будучи изначально приметой закрытого сообщества, может стать в значительной своей части достоянием общего употребления, превратиться в полностью дешифруемый код. Генеральное направление развития сленга со-стоит, с одной стороны, в дальнейшей дискретизации в локально-территориальном и профессионально-корпоративном планах, а с другой — в ин-теграции в рамках общего сленга.

Для современных лингвокультур характерно расширение естественной сферы бытования сленга, его экспансия в письменные формы коммуникации. Проницаемость литературного языка для сленгизирования проявляется не толь-ко в диахронии и не только в связи с изменением стат}'са отдельного сленгизма, но и в синхронии, на уровне текста и дискурса. Соответствие сленгизмов в ли-тературтюм тексте риторической категории уместности обусловлено особенно-стями сленговых номинаций и, прежде всего, их связью со спецификой соци-ально-институциональных условий жизни, с эмоциогенными областями соци-ального бытия.

Наблюдения над сленгизмами показывают, что многие из них коррелиру-ют с понятиями языковой моды и престижа, а некоторое способны даже пре-тендовать на роль «ключевых слов эпохи», то есть лексических маркеров, ре-презентирующих ключевые концепты, которые находятся в фокусе социально-го внимания.

Для современного гуманитарного знания характерен повышенный инте-рес к феномену коммуникативного пространства, а также выявлению специфи-ки функционирования единиц или классов лингвистических единиц в коммуни-кативном пространстве. В современных гуманитарных науках сосуществуют две трактовки самого понятия коммуникативного пространства: широкая и уз-кая. Широкая трактовка позволяет определять коммуникативное пространство как пространство, в котором осуществляется коммуникация.

Подходы к исследованию и описанию феномена коммуникативного про-странства в современном гуманитарггом знании можно подразделить на:

1. общегуманитарные (социологический, культурологический, философ-ский);

2. интегративные по природе (липгвофилософский, лингвокоммуника-тивньп1, коммуникативно-когнитивный, коммуникативно-прагматический, ког-ниолингвистический, лингвокогнитивный, лингвопрагматический и др.);

3. лингвистические (текстовый, дискурсивный и др.). Т. А. Воронцова с учетом коммуникативно-прагматического подхода

предлагает рассматривать коммуникативное пространство как «зону реальных и потенциальных контактов каждого из участников коммуникации с точки зре-ния говорящего (адресанта)» [Воронцова,2009: 13]. Г.Г. Почепцов, определяя понятие коммуникативного пространства как базовое для теории коммуника-ции, отмечает, что в его рамках «реализуются все коммуникативные дискурсы» [Почепцов, 2001: 294]. В работах М.Б. Гаспарова коммуникативное пространст-во рассматривается по отношению к тексту, в том числе художественному.

Представители лингвокультурологического направления предлагают соб-ственные подходы к анализу когнитивного и культурного пространства, эти

12

ПОДХОДЫ, на наш взгляд, могут успешно экстраполироваться и на коммуника-тивное пространство. Если рассматривать коммуникативное пространство как феномен, не только включающий когнитивное и культур1юе пространство, оп-ределяющий их конкретную проекцию, но отражающий способы и средства ре-презентации различных единиц, структурирующих эти пространства, то вполне логичным представляется применение принципов описания структуры когни-тивного и культурного пространства и к коммуникативному.

В результате можно предложить следующую структуру коммуникативно-го пространства: 1) универсальное коммуникативное пространство, которое предполагает отражение универсальных принципов коммуникации для пред-ставителей человечества вообще, как вида; 2) коммуникативное пространство лингвокультурного сообщества; 3) коллективное коммуникативное пространст-во, которое является социумно обусловленным. Этот уровень коммуникативно-го пространства представлен множеством элементов: коллективных про-странств может быть столько, в сколько социумов входит индивид, либо столь-ко, сколько социумов представлено в лингвокультурном сообществе/ сообще-ствах при осуществлении, например, межкультурной коммуникации; 4) инди-видуальное коммуникативное пространство. Ивдивидуальное коммуникатив-ное пространство закономерно включает сегменты всех других коммуникатив-ных пространств. Кроме того, на наш взгляд, можно выделить особые виды коммуникативного пространства, которые либо находятся в зоне переходности между коммуникативным пространством лингвокультурного сообщества (КПЛС) и универсальным коммуникативным пространством, либо служат средством дополнительного структурирования КПЛС. К коммуникативным пространствам первой разновидности предлагаем относить коммуникативное пространство совокупности близкородственных лингвокультур (например, сла-вянских), а также определяемые геополитическими факторами более крупные коммуникативные пространства, которые соотносимы с традиционно выделяе-мыми в социолингвистике Западным и Восточным стандартами. Внутри ком-муникативного пространства лингвокультурного сообщества также можно вы-делить коммуникативное пространство этноса или этнической группы, если лингвокультура при обязательной общности языка и культуры, по своей сути, является полиэтнической. Также можно говорить, по нашему мнению, о регио-нальных проекциях лингвокультуры. Эти виды коммуникативных пространств являются значимыми при межкультур1юй и межэтнической коммуникации, в силу сложности формирования требуют анализа не только в синхронии, но и в диахронии. Тот или иной класс единиц может быть в разной степени представ-лен в конкретном виде коммуникативного пространства.

Коммуникативные (информационные) потоки коррелируют не только с типами дискурса, но и с дискурсивными практиками. Для каждого типа дискур-са характерен определенный набор дискурсивных практик. Можно выделить доминантные для типа дискурса дискурсивные практики. Предлагаем рассмат-ривать дискурсивную практику как совокупность языковых единиц, избирае-мых в соответствии как с коммуникативными стратегиями, так и с тактиками.

13

Предположительно, опираясь на уже традиционные трактовки дискурсив-ных практик, предложенные в работах М.Фуко, Ж. Дерриды, Ю. Кристевой, можно говорить и о доминантных дискурсивных практиках эпохи, в том числе характерных как для лингвокультурного сообщества (и его коммуникативного пространства), так и для коммуникативных пространств иного, более высокого уровня. Если рассматривать дискурсивные практики как результат взаимодей-ствия различных сегментов коммуникативного пространства и конкретных языковых единиц (либо классов единиц), то представляется возможным описа-ние в рамках конкретных дискурсивных практик специфики различных по ста-тусу феноменов, в том числе комплексного описания сленга и функционирова-ния сленгизмов в различных языках.

В главе II «Сленг как экзистенционалышя форма языка: степень ав-тономности» предлагается комплексное рассмотрение проблем степени авто-номности сленга как собственно лингвистического и коммуникативного фено-мена с учетом специфики словообразования и грамматикализации сленга. Обосновывается статус грамматики сленга в системе языка и речи.

Непротиворечивая лингвистическая интерпретации возможна только на основе комплексного анализа языковой единицы, класса единиц, языковой под-системы. И только разноуровневая, многоаспектная характеристика сленга как системы может пролить свет на его структурно-семантические, функциональ-ные и прагматические особенности. Сленговая единица является репрезентан-том практически всех уровней языка: лексического, так как отражает и фикси-рует определённые знания об объекте, грамматического - как реализация опре-делённых правил использования в тексте; она всегда обладает яркой прагмати-кой - оценочным содержанием и эмоциональной окраской.

В сленге детально представлены те классы, которые в литературном язы-ке иногда считаются малопродуктивными или даже непродуктивными. Так, ре-ликтовой и непополняемой группой иногда называют разряд собирательных имен существительных. В связи с этим обращает на себя внимание обилие со-бирательных имен в сленге (как правило - имеющих негативную коннотацию) и тенденция к пополнению данной лексико-семантической группы.

Традиционное мнение о том, что грамматика сленга отличается от грам-матики литерат>'рного языка только упрощенностью, отнюдь не исчерпывает реальной картины. Априори предполагается, что система частей речи в сленге должна повторять соответствующие образования в общем языке. Однако мож-но указать на отличную от литературного языка частеречную стратификацию: выявлены части речи, характерные для сленга, и редкие в нем. Кроме того, вы-явлены функц1Юнальные различия для отдельных элементов таких классов еди-ниц. Так, в современном английском сленге не типичны числительные, однако нумерологемы-сленгизмы используются как вторичные продукты категориза-ции: восприятие собственно объекта и его соотношения, различных связей с другими объектами доминирует над восприятием характеристик образа (как ка-чественных, так и количественных). Как оказалось, отдельные грамматические классы могут быть представлены в сленге намного обширнее, чем в литератур-ном языке: слова категории состояния (безлично-предикативные наречия) чрез-

14

вычайно характерны для современного молодежного сленга в русском языке. Очевидно, они нужны сленгу для обозначения физического, психического, в том числе и эмоционального состояния индивида - эта та область, которую сленг предельно детализирует.

В сленге широко распространены междометия, характерной чертой кото-рых является то, что они (в отличие от недифференцированных общеязыковых междометий типа ах, способньк передавать самые разные эмоции - от восторга до отчаяния) достаточно четко делятся на положительные и отрицательные по семантике. Отмечено значительное число междометий - сленгизмов, функцио-нирующих в американском дискурсе. Лексикографическая фиксация междоме-тий в словарях сленга позволяет говорить о системной характеристике данных единиц, а также об облигаторности позитивных и негативных коннотаций для элементов данного класса.

Так как сленг является подсистемой общенационального языка, то в нем закономерно представлены основные грамматические категории литературного языка. При этом отмечается некоторая специфика их функционирования.

В сленге происходит изменение соотношения грамматических и лексико-грамматических классов. Этот процесс характерен для сленга как элемента различных литературных языков, однако степень его значимости различна. Степень проявления процесса определяется спецификой грамматического строя конкретного языка либо территориального варианта.

Так, британский, австралийский, новозеландский сленг по грамматиче-скому строю практически не отличается от литературного языка, исключение составляет струкгурная специфика британского рифмованного сленга как ак-туализатора категории информативности.

В американском сленге отличия касаются как структуры, так и семантики. В американской лингвокультуре как специфическую для сленга тенденцию можно отметить формирование особого грамматического класса структурно-семантических модификаторов, которые представляют собой единицы, соче-тающие признаки служебных слов (например, частиц) и так называемых лек-сий. В русском языке подобные употребления характерны для лексий «как бы», «типа». Однако такое использование не выходит за рамки стандарта, единицы не включаются в структуру собственно сленга.

В русском сленге расширяется состав класса собирательных существи-тельных.

Грамматикализация сленга представлена и на синтаксическом уровне. Так, для американского сленга характерно использование специфических реак-тивных вопросно-ответных диалогических единств, маркирующих, как прави-ло, согласие/несогласие. Подобные конструкции представляют собой реакции-клише, ответ на реплики.

Особый случай представляют конструкции с редукцией: а) вспомогатель-ного глагола в вопросительных конструкциях. Подобные синтаксические кон-струкции, по сути, представляют собой структурную модификацию соответст-вующих единиц литературного языка, однако отличаются от них функциональ-но-коммуникативным и прагматическим потенциалом. Они могут выступать в

15

качестве маркеров коммуникативной дистанции, как правило, их выбор опре-деляет стремление коммуниканта сократить эту дистанцию. Конструкции с ре-дукцией вспомогательного глагола вполне отвечают тенденции к экономии ре-чевых усилий, но могут расцениваться негативно с точки зрения норм литера-турного языка. При этом они могут выступать как интенциональные, коммуни-кативно оправданные, использоваться в различных дискурсивных практиках; б) глагола-связки to be в конструкциях с семантикой характеризации, построен-ных по обобщенной схеме: указать на лицо - характеристика лица. Подобные конструкции отличаются от единиц литературного языка степенью экспрессив-ности, а также, как правило, негативными коннотациями характеризатора. Не-гативная оценочность может быть узуальной или приписываемой говорящим в конкретной коммуникативной ситуации.

Также для американского сленга характерны избыточные с точки зрения литературной нормы конструкции. К ним можно отнести, например, конструк-ции с двойным отрицанием, их можно рассматривать как структурно-семантические модификации синтаксических единиц литературного языка.

Этимологически все рассмотренные конструкции связаны с Ыаск slang, однако в современном коммуникативном пространстве они вышли за пределы этой разновидности сленга, а отдельные единицы вошли в разговорную речь, то есть, по сути, в зону стандарта, что является следствием общей экспансии слен-га, а также отражает тенденцию к демократизации языка.

Американский сленг обладает спецификой, позволяющей говорить о тен-денции формирования грамматики сленга. В большей степени изменения каса-ются синтаксических конструкций с обобщенной семантикой негативной оцен-ки, либо используемых в негативно оцениваемой говорящим ситуации.

Общепризнанным является факт ориентации сленга на заимствования. Для русского сленга характерна экспансия заимствований из языков аналитиче-ского типа, в первую очередь из английского. Полагаем, что в таком случае грамматические признаки встраиваемых в систему языковых единиц оказывают влияние и на систему сленга в целом, что приводит к усилению его аналитизма. В силу особой динамичности данной подсистемы языка и активного взаимо-действия с системой литературного языка этот параметр оказывается дополни-тельным фактором, актуализирующим аналитические тенденции в русском языке. Так, в русском сленге отмечено увеличение числа слов категории со-стояния. Кроме того, аналитический способ представления грамматической се-мантики является более динамичным и соответствующим принципу экономии языковых и мыслительных усилий, что коррелириует с категориальными ха-рактеристиками сленговых языковых единиц.

Наблюдения относительно слов категории состояния позволяют говорить об увеличении в русском молодежном сленге количества слов, не имеющих форм словоизменения. Рост аналитизма неизбежен в молодежном сленге, кото-рый ориентируется, в том числе и на заимствования из языков с аналитической системой (в первую очередь - из английского).

Особенности семантики сленгового слова диктуют наличие тех или иных грамматических свойств соответствующих единиц. Сленговые особенности об-

16

наруживают себя в виде нехарактерных для литературного языка словообразо-вательных моделей; в разработанности одних лексико-грамматических разря-дов и «опустошенности» других. Лексическую систему правомерно рассматри-вать в тесном единстве со словообразованием, морфологией и синтаксисом: от способа словообразования зависит тип словоизменения, от востребованности тех или иных частей речи зависят характерные синтаксические конструкции. Закрепиться в сленге может один элемент грамматической парадигмы, при этом конкретная грамматическая форма фиксируется как сленгизм в комплексе с особой семантикой и прагматикой), например, краткое причастие схвачено, безличная форма глагола заклиншо;

Американское сленгизованное общение обеспечивается этноспецифиче-скими конструкциями и структурами как инструментами кодирования / деко-дирования в рамках лингвосемиотического пространства коммуникации сло-жившегося этноса америка1щев, редкими для британского этноса. К таким кон-струкциям относятся щироко представленные в американском сленге реактив-ные диады суждения, согласия / несогласия, вопросно-ответные диады, конст-рукции отрицания с ain't, конструкции двойного отрицания с ain't, вопроси-тельные конструкции, структурированные как повествовательные и насыщен-ные сленгизмами, специальные вопросы, в письменной фиксации речи, не имеющие индикации вопросительности (nointerrogativemark), обладающие уп-рощенной структурой и фонографически просторечные. Как этноспецифичные для американского сленга отмечены также конструкции повелительного накло-нения, в которых объект волеизъявления используется в качестве подлежащего; конструкции с опущением глагола-связки to be для придания высказыванию ос-корбительной тональности; конструкции повелительного наклонения с опуще-нием коннектора and между двумя глаголами.

В современном сленге Великобритании реализуется такое специфическое формальное средство представления актуального содержания, как рифмован-ный сленг, значительное число выражений которого декодировано повседнев-ным и широким словоупотреблением.

Представляется возможным говорить о специфике взаимодействия грам-матических систем сленга и литературного языка. Этот процесс характеризует-ся двунаправленностью и взаимообусловленностью: грамматическая система сленга, усиливая тенденции к аналитизму, в основном принимает грамматиче-ские категории и формы литературного языка. Грамматическая система сленга модифицируется под влиянием грамматической системы конкретного языка или варианта языка.

Анализ грамматикализации сленга позволяет определить специфику его функционирования в современном коммуникативном пространстве

В главе III «Сленг и эффективная коммуникация» толерантность со-временной нормативности рассматривается как основа функционирования сленга; сленг анализируется комплексно, полиаспектно как мировоззренческая и языковая подсистема, выявляется специфика сленга с учетом таких парамет-ров, как толерантность/ интолерантность; обосновывается наличие корреляций типов дискурса и функций сленгизмов; выявляются общие и специфические за-

17

кономерности репрезентации и функционирования сленга в дискурсивных практиках; устанавливаются типы сленгонасыщенных дискурсов в современ-ном коммуникативном пространстве; определены особенности использования контрастных по интенциям адресанта коммуникативных стратегий убеждения и манипуляции в сленгонасыщенных дискурсах с учетом прагматических харак-теристик сленгизмов.

Понятие толерантности, введенное в широкий научный обиход, дает воз-можность рассматривать языковую норму не только в собственно лингвисти-ческом, но и в социальном аспекте. Тип нормативности, при котором из слова-ря исключались лексические единицы и значения, не считавшиеся нормой, ус-тупил место более толерантной подаче материала. Узко нормативный подход связан с неизбежным отрывом от реальной речевой практики, что само по себе в известной мере подрывает доверие к нормализаторской практике. Широкая известность терминологического сочетания «толерант1юсть нормы» указывает на осознание открытости литературного языка внешним влияниям, его способ-ности активно привлекать (и отчасти - осваивать) субстандарт в зависимости от целей и условий коммуникации.

Система включает элементы двух рангов. Элементы 1 ранга: толерант-ность - норма - сленг. Элементы 2 ранга; толерантность/интолерантность. То-лерантность выступает как характеристика внутреннего пространства сленга. Интолерантность представлена во внешнем коммуникативном пространстве.

Наблюдения за языком СМИ позволяют сделать вывод: невозможно гово-рить о его единстве (например, на уровне функционального стиля). Характер-пая примета времени — М1югожанровость языка СМИ, в рамках которого выде-ляется ряд интенсивно взаимодействующих дискурсов, где практически нет ни-каких тематических ограничений на использование сленгизмов, которые все чаще используются без комментариев, пояснительных замечаний и кавычек (что отражает толерантное отношение к ним и известную привычку). Прони-цаемость различных, некогда далеких друг от друга подсистем языка (полити-ческий дискурс - бытовой дискурс - сленг) определяет многообразие языковых средств, используемых СМИ. Активизация сленга в массмедийной коммуника-ции объясняется тем обстоятельством, что дискурс нейтрального информиро-вания сегодня не является ведущим для современных медиа.

Важное качество современной коммуникации — усиление степени коллок-Биальности публичного дискурса, что в свою очередь обусловливает активное проникновение единиц сленга. В современном коммуникативном пространстве признается допустимым открытое выражение негативной оценки поведения со-беседника, высокая степень экспрессивности при выражении несогласия, обос-нова1П1и собственной позиции и осуждении позиции собеседника по обсувдае-мым проблемам. Следует отметить также характерную для современной ком-муникации активизацию инвектив, для которых не регулярным является ис-пользование различных языковых средств дискредитации собеседника, в том числе не входящих в состав собственно литературного языка, не предусмотрен-ных языковой и культурной нормами. Происходит процесс детабуизапии гру-бопросторечной лексики, а также экспрессивно оценочных сленгизмов. Регу-

18

лярность использования подобных единиц приводит к расширению сфер их употребления, практически общеупотребительности, что, в свою очередь, су-щественно отражается на степени терпимости общества к такого рода едини-цам. Формирование достаточно высокой степени языковой толерантности обу-словлено в той или иной мере и современной лексикографической практикой. В современном коммуникативном пространстве в результате увеличения ком-муникативной свободы, в том числе и в выборе экспрессивных языковых средств, изменяется также система табуированных тем, а также стратегии и так-тики их обсуждения, встраивания в сам процесс коммуникации. Анализ языко-вого материала убедительно подтверждает, что сленгизмы культивируются уже не только в среде, которая их сформировала, но далеко за ее пределами. Из узу-альных единиц некоторых социальных групп сленгизмы превратились в ресурс, целенаправленно используемый для усиления эффективности коммуникации. Расширились социальная сфера использования сленга и его возможности вы-ступать в качестве экспрессивного компонента речи. Сленгизмы в литератур-ном языке востребованы в качестве средства выполнения определенных функ-ций и решения ряда задач, в том числе и политических.

Сленг способствует реализации фатической функции в коммуникации, то есть служит для установления, поддержания и завершения кол(муникации.

Сленговые единицы (наряду с просторечием) помогают реализовать в по-литическом дискурсе стратегию приближения к широким народным массам, которую можно охарактеризовать как манипулятивную. Активизация сленгиз-мов в правительственно-чиновничьей среде не может быть отнесена к позитив-ным явлениям не только в связи с идеями экологии языка, а прежде всего пото-му, что не способствует ясности речи (а именно этого в первую очередь ждут от политика и чиновника).

Использование сленгизмов в публичном дискурсе, в том числе в речи по-литика, коррелирует с понятием гумиляции — низкого стиля, суть которого со-стоит в использовании сниженной лексики. Чаще всего коллоквиализация, тем более - гумиляция носят популистский характер, создавая имидж «своего пар-ня», особенно в тех случаях, когда требуется «народная» критика какого-либо явления.

Молодежный сленг в рекламе, имеющей молодежную целевую аудито-рию, также выполняет не столько информативную, сколько манипулятивную функцию. Сленг сам по себе означает двойное кодирование, и поэтому слен-гизмы мало пригодны для целей аргументативного убеждения.

Сленгизмы в большинстве случаев обеспечивают экономию речевых и мыслительных усилий, динамичную коммуникацию. Но экономия не есть еди-нственный принцип кодирования в языке, принцип экономии может нейтрали-зоваться влиянием различных конкурирующих тенденций - принципом избы-точности (определяющим и с увеличение разнообразия) или иконичностью в языке, что также находит отражение в сленговых номинациях.

В главе IV «Нарративные стратегии использования сленга в литера-турном языке» проанализировано функционирование сленга в различных дис-курсивных практиках; уточняется специфика репрезентации сленга в художест-

19

венном дискурсе с учетом гармони и дисгармонии; выделяется и описывается эзотерическая функция сленга; обосновывается статус сленгизмов как фондо-вых и контекстуальных экспрессем; рассматриваются проблемы понимания и каламбурного использования сленга с учетом переключения кода, омонимия сленга и узуса.

«Инвентаризация» дискурсивных возможностей сленгизмов показала их офомную роль во всех типах дискурсов. Сленгизмы в массе своей утратили за-крепленность за речевой практикой ограниченных социальных групп, переста-ли выполнять только функции, значимые внутри группы (выступать знаком принадлежности к группе, намеренно скрывать от посторонних значимую для членов группы информацию и под.), и приобрели ряд нарративных и поэтоло-гических функций в литературных текстах.

Наравне с общими сленгизмами специальная сленговая лексика употреб-ляется в соответствующих тематических текстах, отражающих определенный сегмент действительности. Сленгизм, будучи нетривиальным знаком или сово-купностью знаков, как никакой иной вербальный инструмент, позволяет ус-пешно выполнять ряд коммуникативных задач. С помощью сленгизмов отпра-витель речи расставляет совершенно определенные ценностно-смысловые ко-ординаты времени и места, формирует хронотоп текста. Именно сленг и про-сторечие используются в качестве имплицитного средства создания хронотопа художествен1юго текста, его пространственно-временной локализации.

Сленгизмы но преимуществу представляют собой креативные экспрессе-мы: в их семантике отражается не столько сам денотат, сколько отношение к нему участников коммуникации. Именно поэтому сленгизмы наиболее пригод-ны для передачи эмотивной оценочности, образности. Общеязыковые экспрес-сивные единицы, участвующие в порождение комических смыслов, нередко снабжаются словарными пометами шутл., ирон., сленгизмы же, если и вклю-чаются в общие толковые словари, то помечаются только как субстандартные {жарг., кримин., школьн., студ.). Между тем, многие из единиц сленга выпол-няют функцию «фондовых экспрессем». Помимо фондовых экспрессем, сленг «поставляет» и такие единицы, которые приобретают особую экспрессивность только в контексте, при этом нередко наблюдается изощренное вплетение иро-нического смысла. Комический эффект нередко возникает в результате значи-мого расхождения между типовым (ожидаемым, стандартным, литературным) способом выражения и данным (неожиданным, субстандартным, сленговым).

Игра с субстандартом занимает сегодня одно из первых мест в системы ифовых средств и осуществляется в нескольких вариантах. 1. переключение со стандарта на субстандарт; 2. травестирование высокого (перевод высокой по-эзии на сленг или грубое просторечие) 3. «перевод» известных текстов с помо-щью сленгизированных англицизмов. Если последний прием отчасти потерял свою актуальность, которую он имел в 80-90-х гг. XX в., то первые два приема частотны и в самых современных текстах XXI в.

Для ряда субстандартных образований криптолаллия была характерной приметой, что определялось конспиративным стилем общения носителей суб-стандарта. Сленг, как кодированная коммуникация, недоступная «непосвящен-

20

ному», используется вне пределов герметической группы, применяется в лите-ратурном языке как средство эзотерики.

Типичный игровой прием с участием сленгизмов - это сознательный вы-бор омонимичных слов, когда наложение узуального и субстандартного значе-ний способствует достижению разнообразных коммуникативных эффектов -передачи иронии, сарказма или просто интенсификации смысла. Омонимия узуса и сленга, с одной стороны, способствует достижению коммуникативно-прагматических эффектов, с другой стороны - может иметь негативные послед-ствия: приводить к затруднению речевой коммуникации, вводить адресата в за-блуждение и вульгаризировать текст, снижать планку нормативности, нарушать экологическое равновесие.

В главе V «Дискурсивные практики в межкультурной коммуника-ции» предложены подходы к анализу национального коммуникатив1юго пове-дения и социальной стратификации языка в аспекте межкультурной коммуни-кации; сленг анализируется с точки зрения теории лингвоконтактологии, выяв-ляется этнокультурная специфика сленга в различных вариантах английского языка; обосновывается статус перевода как вторичной межкультурной дискур-сивной практики.

Лексема входит в конкретный культурный контекст и как его элемент, создается и функционирует в рамках данного контекста, а, следовательно, им определяется и в зависимости от своей значимости его определяет. Культура выступает макроконтекстом коммуникации в целом. Межъязыковые взаимо-действия обусловлены требованиями культуры и оцениваются исходя, в пер-вую очередь, из сложившихся и закрепленных в культуре норм и конвенций, относящихся к культуре, а не только конкретных языковых норм. Глобальная интеграция как неизбежный этап развития человеческой цивилизации требует создания адекватных способов межкультурного взаимодействия.

Яркость и образность этноспецифичного черного сленга приводит сего-дня к осознанному заимствованию его лексических единиц в стандартный аме-риканский английский, что способствует широкой разгерметизации данного типа кодированной коммуникации. Этноспецифическая кодированность аф-роамериканского сленга определяется лингвокреативностью использующего его социума для экспликации социальной конфликтности и своеобразной рево-люционности как форм протестной коммуникации. Этноспецифика североаме-риканской кодированной коммуникации характеризуется также лингвосемио-тикой предубеждения, прототипом которой является когнитивная модель алие-нации - негативно-оценочного отношения к чужому. Семиозис предубеждения в североамериканском сленге складывается из системы знаков-алиенаторов, маркирующих конкретные стереотипные представления.

Этпоспецифическое своеобразие австралийской кодированной коммуни-кации определяется семиозисом бытия англосаксов и прочих поселенцев в со-седстве с аборигенами, что отражается в обилии этносленгизмов, заимствован-ных из языков аборигенов. Природный локус флоры и фауны Австралии лин-гвосемиотически рефлектируется в современных сленгизмах, грамматически моделированных в сравнительных конструкциях as...as, more ... than и like. Аг-

21

рокультурный характер быта жителей глубинки Австралии семиотизирован в номинациях с зоонимом bull и топонимом bush как центральных в этноспеци-фике австралийской сленгизованной коммуникации. Этноспецифика австра-лийской кодированной коммуникации характеризуется также алиенативным отношением к аборигенам и представителям других наций и этносов, что реф-лектируется пренебрежительной тональностью семантики сленгизмов как де-нигративных (расистских) номинаций социально-классового типа.

Характерный для современного этапа развития русского языка поток за-имствований из английского языка затрагивает и субстандартные сферы, преж-де всего - молодежный сленг. Среди англоязычных заимствований разграничи-ваются прямые заимствования и гибриды, которые получили русское морфоло-гическое оформление. Обилие англо-американизмов такого рода нельзя считать 1П1 порчей русского языка и его национального культурного сознания, ни «лин-гвоцидом» (в терминах экологии языка); это естественный результат открыто-сти русской лингвокультуры к социальному межкультурному взаимодействию.

Важнейшим видом межъязыковой и межкультурной коммуникации, со-циалышго межъязыкового взаимодействия людей является перевод, который представляет собой особую дискурсивную практику. Такая дискурсивная прак-тика может рассматриваться как вторичная, так как, сохраняя полностью или в значительной степени, исходную дискурсивную практику транскодирует ее применительно не только к другому языку, по и к другой лингвокультуре. При этом использование вторичной дискурсивной практики предполагает облига-торное взаимодействие не только когнитивных и культурных пространств раз-ЛИЧ1ЮГ0 уровня (или их актуальных для осуществления успешной и эффектив-ной коммуникации сегментов), но и собственно коммуникативных пространств. Традиционная переводческая категория эквивалентности в современном пере-водоведении не привязана к конкретным языковым единицам. Она рассматри-вается как всеобъемлющее «взаимосоответствие» между оригиналом и перево-дом, как функциональная и прагматическая соотнесенность разноязычнькс тек-стов.

Во вторичных текстах, содержащих сленгизмы, обычным является несо-блюдение отношений денотативной эквивалентности, поскольку сленг высту-пает средством заполнения лексических лакун с национальной спецификой. Профессиональный сленг вызывает меньше трудностей при транскодировании, чем сленг социальных групп, так как состав ос1ювиых профессиональных со-циумов совпадает во многих культурах (военные, преподаватели, врачи, строи-тели и др.) и при создании вторичных текстов (во вторичных дискурсивных практиках) могут быть использованы соответствующие средства. Гораздо большие трудности связаны с передачей особенностей собственно националь-ных социолектов. Степень социального и обусловленного этим языкового рас-слоения в разных лингвокультурах не одинакова, эквивалентность во вторич-ных текстах с учетом этого признака может устанавливаться для различных ти-пов речи, но выбираемые формы должны маркировать соответствующий соци-альный статус. В случае очевидной лакунарности при выборе языковой едини-цы в процессе транскодирования предпочтение отдается, как правило, ней-

22

тральной лексике, даже если речь идет о чрезвычайно важном образе, переда-ваемом субстандартной единицей. Ввод нормативных форм туда, где их не бы-ло в оригинале, лишает создаваемый вторичный текст экспрессивности.

Острота проблемы транскодирования разных типов сленга связана с тем, что они являются чрезвычайно востребованными пластами в коммуникации, и, следовательно, приемы компенсации при передаче их в интерпретируемом тек-сте должны быть тщательно проанализированы. Опора на концепцию функ-ционально-прагматической адекватности вторичного текста позволяет опти-мально преодолевать трудности интерпретации. Поскольку речевая характери-стика персонажа художественного текста относится к наиболее сильным изо-бразительным средствам, в этой части текста используются горизонтальная (элементы смысла, прагматические значения и стилистические нюансы воссоз-даются в тексте средствами того же уровня) и вертикальная (прагматика слен-гизмов, при невозможности тождественной замены, передается средствами иных языковых уровней) компенсации.

Ни один пласт лексики не меняется так быстро, как сленгизмы. Они име-ют яркие хронологические маркеры, которые также должны быть учтены в процессе создания различных текстов, в том числе транскодируемых. Для слен-га как системы характерно наличие центральной (ядерной) зоны, включающей наиболее актуальные, частотные, сохраняющие экспрессивность единицы, а также периферии, в которую входят единицы пассивного состава (неологизмы или архаизмы). В конкретный период может изменяться состав как централь-ной, так и периферийной зон. Хронотоп, в котором представлены сленгизмы или лингвокультурный хронотоп, в котором они были сформированы и закреп-лены, является важным элементом, определяющим выбор таких языковых еди-ниц во вторичных дискурсивных практиках.

В Заключении формулируются основные выводы и намечаются перспек-тивы дальнейшего исследования. Любой развитый национальный язык много-слоен, имеет территориальные различия и варьируется в социальном плане. Со-временные социолекты исследуются, главным образом, эмпирически. По-скольку субстандарт вообще и сленг в частности (как речь в какой-то мере герметичных, замкнутых социальных групп) по закрытости и устной форме ближе всего к диалектам, его исследуют методом полевого сбора — с помощью записей речи субстандартных групп. Результатом такой работы стали много-численные словари субстандарта, которые, однако, не дают однозначной кар-тины: одна и та же единица часто характеризуется как принадлежность моло-дежного сленга, криминального арго и общего жаргона. Далеко не каждая со-циальная группа образует свой сленг (а не обходится только несколькими лек-сическими вкраплениями в общий язык), и многочисленные словарные пометы, квалифицирующие сленгизм как элемент какой-либо частной системы, могут быть подвергнуты сомнению.

Преобладающий подход к сленгу - социолингвистический - в последнее время дополнился психолингвистическим и лингвокультурологическим анали-зом. Гораздо реже субстандарт вообще и сленг в частности рассматривается с позиций «внутренней лингвистики». Предпринятое нами исследование в боль-

23

шей мере сосредоточено на собственно лингвистическом описании сленгизмов, которые, являясь единицами герметического комплекса, в то же время активно проникают в иные языковые измерения. Из сказанного не следует, конечно, что взаимовлияние сленга и литературного языка анализировалось без опоры на ба-зовые исследовательские парадигмы - антропоцентрическую и лингвокульту-рологическую. Антропоцентрическая парадигма закономерно рассматривается как некая над- или суперпарадигма, так как изначально входившие в ее состав различные концепции сформировались во вполне самостоятельные лингвисти-ческие парадигмы, такие, как психолингвистика, лингвокультурология, прагма-лингвистика, когнитивная и коммуникативная лингвистика. Можно утвер-ждать, что сегодня вопрос о корреляции языка и культуры решается не только на материале литературного языка, но и с привлечением всех типов субстан-дарта, причем ведущее место здесь принадлежит сленгу. Поскольку литератур-ный стандарт не может существовать без противопоставленности субстандарту и вместе они являют всю палитру средств выражения в соответствующей лин-гвокультуре, сленг функционирует как интегративная составляющая, неотъем-лемый компонент общенационального языка. Сегодня уже совершенно ясно, что истинная языковая новизна творится именно в маргинальном субстандарт-ном пространстве, субстандарт питает стандартную систему.

Вербальные знаки сленга, ранее являвшиеся системой кодов для опреде-ленной комбинации денотатов и обладавшие статусом знаков полностью или частично герметизирова1тых типов коммуникации, при изменении социальных условий (разгерметизация жизни и быта ранее социально закрытой группы лиц, пользующихся этими комбинациями) превращаются в частично разгерметизи-рованную (расшифрованную, декодированную) систему кодов, когнитивно ос-военную вне пределов социально закрытой группы, то есть остальным социу-мом этноса.

Этносы вынузвдены регулярно обновлять свой сленг как средство кодиро-вания (encoding, encryption) вследствие того, что дискурсы представителей суб-культур постоянно получают широкое распространение вследствие не угасаю-щего к ним интереса всего остального социума, подогреваемого пропагандой масс-медиа, которая в целях экспрессивизации применяет (раскодирует для широкой публики) шифрованный язык субкультур. Так, благодаря вниманию всего социума, получили раскодировку, стали хорошо известны и «ворвались» в разговорные, близкие к нормативным англоязычные системы такие этниче-ские варианты сленга, как британский рифмованный кокни, британский эстуа-рий, североамериканский хип-хоп, афроамериканский эбоникс, австралийский страйн, новозеландский киви, южноафриканский суфрикан.

Сленг — это признак социальных перемен: какой бы период истории лю-бого общества не подвергался анализу, тотальный вал сленгообразований пере-ломные моменты истории иллюстрирует и сопровождает. Социальный взрыв порождает взрыв лингвосемиотический, ведущий к обильному росту нетриви-ального смыслоизвлечения, то есть к сленгу.

Сленг создает новый знак для привычного явления или реальности в це-лях ухода ог обычного и наскучившего употребления. Знак или ряд знаков ко-

24

дируют реальность с целью самопрезентации, самовыражения, юмористическо-го эффекта, проявления остроумия. Сегодня этот процесс все чаще оценивается как всплеск ментальной активности, естественная страсть к языковому креати-ву, но не как порча языка и словесный мусор. Вследствие интенсивного слово-употребления яркость и семантическая насыщенность сленгизмов подвергается «смысловому выветриванию», но сленг предлагает все новые средства нетри-виального кодирования реальности. Характерно, что, как и в литературном языке, обновление сленга может идти за счет заимствований. Так, в современ-ном русском языке это происходит за счет заимствования и намеренной руси-фикации английской лексики.

Сленг меняется не только лексически, но — и это главное — функциональ-но. Его связи с литературным языком становятся все более раз1юобразными и значимыми.

Исследование показало, что представления о грамматической тривиаль-ности сленга нуждаются в серьез}1ых уточнениях. Будучи оригиналыюй под-системой, сленг не может отличаться от литературного языка только лексиче-скими единицами; в создание его своеобразия с необходимостью вовлекаются и формализованные средства: словообразовательные аффиксы, грамматические категории, синтаксические конструкции.

Особенности современной коммуникации таковы, что отнюдь не всегда оптимальным оказывается использование исключительно литературного языка. Напротив, наиболее естественным акт коммуникации нередко бывает именно тогда, когда коммуниканты используют сленг. Отсюда вытекает роль сленга и в письменных текстах, на которых было сосредоточено внимание в настоящем исследовании.

Многообразны аспекты взаимодействия сленга и литературного языка. Анализ современных дискурсивных практик показал значимость сленга в са-мых различных условиях устной и письменной коммуникации. Широкое рас-пространение сленга в СМИ объясняется тем обстоятельством, что дискурс нейтрального информирования сегодня не является ведущим для современных медиа. Сегодняшние СМИ буквально перенасыщены сленгизмами. Медиа, ко-торые по своей коммуникативной природе стремятся обострить фактуальную сторону, столь же нацелены на нетривиальный нестандартный язык, а значит и на использование сленга. Отправителем речи целенаправленно выбираются именно сленгизмы, актуализирующие необходимые коммуникантам оттенки семантики, активизируют ассоциации, рассчитанные на прогнозируемую эмо-циональную реакцию.

Сленгизмы нередко оказываются предпочтительными вследствие игровой природы сленга, единицы которого создаются по преимуществу не для номи-нирования новых понятий, не имеющих обозначений, а в целях языковой игры. Однако растет и число сленгизмов, которые являются единственными номина-циями важных для социума реалий, не имеющих в литературном языке одно-словного именования.

Сленг может выступать как значимая составляющая поэтики художест-венного и публицистического текста. Постмодернизм использует смешение

25

дискурсов для создания игровых и иронических текстов, и не последнюю роль в этом процессе играют единицы сленга. Копеч1ю, не следует думать, что ис-пользование сленгизмов всегда оправданно и соответствует принципам лин-гвистической экологии. Случаи, когда сленговые единицы (наряду с просторе-чием) способствуют реализации в политическом дискурсе стратегию прибли-жения к широким народным массам, не могут быть отнесены к позитивным яв-лениям потому, что не способствуют ясности речи, в то время как именно это качество политического дискурса востребовано в первую очередь.

Установить роль сленгизмов можно только с учетом всего комплекса лин-гвистических, паралингвистических средств и самого широкого коммуникатив-ного контекста.

Сегодня можно говорить о формировании целой научной области — слен-гологии. Она неотделима от антропоцентрического языкознания. Осознание необходимости изучать язык и человека в комплексе, впервые возникшее у младограмматиков, в конце концов, привело к формированию мощной антро-поцентрической парадигмы, в рамках которой антропоцентричность рассмат-ривается не только как принцип лингвистического описания, но как сущност-ное устройство самого языка, с необходимостью фиксирующего все важное для пользующегося языком человека. Теория лингвистики общения, разрабатывае-мая многими школами и направлениями, лишь в самые последние годы обрати-лась к языку «без всяких ограничений и тормозов» и в первую очередь — к сленгу. И материал сленга, как оказалось, может многое дать дальнейшему раз-витию антропоцентрического направления хотя бы потому, что, как хорошо из-вестно, сленг формируется в лингвокультурных сообществах, социумах, не формируется или не используется активно в таких социумах, представители ко-торых могут заниматься профессиональной деятельностью в одиночку (поэто-му нет, например, сленга фермеров). Отношение к сленгу может характеризо-вать лингвокультурную общность в целом (ср. неоднократно отмеченный факт более толерантного отношения к сленгу образованных америка1щев по сравне-нию с образованными англичанами, который согласуется с другими проявле-ниями особенностей этих лингвокультурных сообществ).

Проблемы, связанные с проникновением сленга в литературные пласты общенационального языка, нередко рассматриваются сегодня в рамках новой исследовательской парадигмы, получившей название «экологии языка». Поня-тие экологии особенно значимо, если возникает конфликт между сиюминутны-ми, краткосрочными целями и главной целью - «сбережением и сохранением» языка. Всякий язык нуждается в охранительной заботе. Экологически адекват-ный подход к языку состоит в реализации общеэкологического принципа со-хранищя всех богатств языка. По сегодня уже ясно, что достойное сохранения и приумножения содержится не только в литературной форме.

Негативное отношение к экспансии сленга в современной лингвистике сменяется признанием объективного характера этого явления, во многом обу-словленного активными процессами либерализации общественной жизни. Ис-ключительно разговорный характер сленга и его позиция субстандарта в опре-деленной степени нивелируется в современном коммуникативном пространстве

26

за счет регулярного использования в ранее не свойственных ему дискурсивных практиках и расширения функционирования в дискурсах, в которых функцио-нирование сленга было существенного ограничено, а также усиливающимся в результате этих процессов влиянием сленга на литературный язык.

В современной сленгологии обнаруживается тенденция к снятию проти-вопоставления «главного» и «второстепенного» в языке и стремление оценить значимость явле1П1Й, исследование которых позволит обосновать действие ме-ханизмов трансформации языка. Такой подход представляется перспективным, учитывая тенденцию к возрастающей «раблезиации», отмечаемую многими ис-следователями. Сегодня сленгология движется от фиксации своих единиц на уровне словаря (а точнее - словника) к исследованию всех аспектов их функ-ционирования (в том числе — письменного) в различных стилях и жанрах со-временной коммуникации.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях

автора:

Монографии

1.Редкозубова, Е.А. Сленг в современном коммуникативном пространстве [Текст] /Е.А. Редкозубова-Ростов н/Д: АкадемЛит, 2012, 312 с.(15,9 п.л.)

2.Редкозубова, Е.А. Лингвоэтнические особенности американского сленга (Глава в коллективной монографии) // Отражение этнокультурной специфики народа и индивидуальных особенностей личности в языке и речи (Коллектив-ная монография) [Текст] / Е.А. Редкозубова — Ростов н/Д: ИПО ПИ ЮФУ, 2010.-С.106-128. (1,5 п.л.)

3.Редкозубова, Е.А. Этноспецифические характеристики англоязычного сленга. Феномен лингвосемиотического кодирования/декодирования [Текст] / Е.А. Редкозубова - LAMBERT ACADEMIC PUBLISHING. - Germany, 2011, 140 с. (9 п.л.)

Научные статьи в рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:

4.Редкозубова, Е.А. К обоснованию многомерной характеристики сленга [Текст] / Е.А. Редкозубова //Культурная жизнь Юга России №1 (11). - Краснодар, 2005.-С.69-71.(0,2 п.л.)

5.Редкозубова, Е.А. Интенциональные девиации и языковая небрежггость [Текст] / Е.А. Редкозубова // Гуманитарные и социально-экономические науки №2. - Ростов н/Д, 2005. - С. 127 - 129.(0,3 п.л.)

6.Редкозубова, Е.А. Терминологическое и сущностное разграничение ар-го, жаргона и сленга в пространстве кодированной коммуникации [Текст] / Е.А. Редкозубова //Научная мысль Кавказа №1. - Ростов н/Д: СКНЦ, 2008. -С.99-105. (0,6 п.л.)

7. Редкозубова, Е.А. Лингвосемиотичский подход к проблеме исследова-ния характеристик кодированной коммуникации [Текст] / Е.А. Редкозубова //Научная мысль Кавказа № 3. - Ростов н/Д: СКНЦ, 2008. - С. 100 - 104. (0,4

п.л.)

27

8.Редкозубова, Е.А. Этиоспецифика лингвосемиотического кодирования южноафриканского сленга [Текст] / Е.А. Редкозубова //Научная мысль Кавказа №1,- Ростов н/Д: СКНЦ, 2009. - С.127-130. (0,4 н.л.)

9.Редкозубова, Е.А. Лингвосемиотическое кодирование/декодирование в сленге [Текст] / Е.А. Редкозубова //Известия вузов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки № 2,- Ростов н/Д: ИПО ЮФУ, 2009. - С.124 - 128 (0.4 н.л.)

10. Редкозубова, Е.А. Сленг как экзистенциальная форма языка: степень автономности [Текст] / Е.А. Редкозубова // Известия Южного федерального университета. Филологические науки №1. — Ростов н/Д: ИПО ЮФУ 2012. — С.151-157. (0,5 н.л.)

11. Редкозубова, Е.А. Сленг и манипуляция в дискурсе [Текст] / Е.А. Ред-козубова//Известия Южного федерального университета. Филологические нау-ки №2- Ростов н/Д: ИПО ЮФУ 2012. - С. 132 - 140. (0,8 н.л.)

12. Редкозубова, Е.А. Сленг в художественном дискурсе [Текст] / Е.А. Редкозубова // Гуманитарные и социальные науки (электронный научный жур-нал). №3. ww\v.hses-onlme.ru/2012_03 - Ростов н/Д, 2012. (0,5 п.л.)

13. Редкозубова, Е.А. Системные и культурно-исторические отличия аме-риканского и британского сленга [Текст] / Е.А. Редкозубова // Гуманитарные и социальные науки (электронный научный журнал), vvww.hses-online.ru №5. — Ростов н/Д, 2013 (0,5 п.л.).

14. Редкозубова, Е.А. Сленг и дихотомия экономии/избыточности [Текст] / Е.А. Редкозубова // Известия Южного федерального университета. Филологи-ческие науки №4 - Ростов п/Д: ИПО ЮФУ, 2013. - С.58 - 66 (0,6 п.л.).

15.. Редкозубова, Е.А. Типы сленгонасыщенных дискурсов [Текст] / Е.А. Редкозубова // Гуманитарные и социальные науки (электронный научный жур-нал). www.hses-online.ru №6. - Ростов н/Д, 2013 (0,5 п.л.).

16. Редкозубова, Е.А. Толерантность норматив1юсти как основа функцио-нирования сленга в современном коммуникативном пространстве [Текст] / Е.А. Редкозубова// European Social Science Journal ("Европейский журнал социаль-ных наук")№ 12-М.: Международный исследовательский институт, 2013. (0,7 П.Л.).

17. Redkozubova E.A.Slang in the Communicative Space of South African Linguistic Culture [Текст] / Е.А. Редкозубова // Гуманитарные и социальные нау-ки (электронный научный журнал), www.hses-online.ru № 6. — Ростов н/Д, 2013 ( 0 , 5 П.Л.).

18. Сленг как этноспецифичный феномен австралийского и новозеланд-ского коммуникативного пространства [Текст] / Е.А. Редкозубова // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия «Филология и искусство-ведение». № 4 . - Майкоп, 2013 (0,5 п.л.)

Публикации в других изданиях:

19. Редкозубова, Е.А. Конверсия в американском сленге (на основе анали-за словаря «The Macmillan Dictionary of American Slang») [Текст] / Е.А. Редко-

28

зубова //Сборник научных работ аспирантов и молодых преподавателей. - Рос-тов н/Д: РГПУ, 1998. - 4.2. Филология. - С.93 - 98. (0,25 п.л.)

20. Редкозубова, Е.А. Структурно-семантическая характеристика произ-водящей базы существительных американского сленга (на основе анализа сло-варя «The Macmillan Dictionary of American Slang») [Текст] / Е.А. Редкозубова //Сборник научных работ аспирантов и молодых преподавателей. - Ростов н/Д: РГПУ, 1999. - Ч.З.Филология. - С.153 - 163. (0,25 п.л.)

21. Редкозубова, Е.А. Словообразовательное поле глаголов американского сленга (на основе анализа словаря «The Macmillan Dictionary of American Slang») [Текст] / Е.А. Редкозубова //Человек и наука. Сборник статей к 70-летию профессора, доктора филологических наук Ю.Н.Власовой. - Ростов н/Д: РГПУ, 1999. - С.116 - 124. (0,3 п.л.)

22. Редкозубова, Е.А. Словообразовательное поле существительных бри-танского сленга (на основе анализа словаря «The Oxford Dictionary of Modem Slang» [Текст] / Е.А. Редкозубова // Сборник научных работ аспирантов и мо-лодых преподавателей. - Ростов н/Д: РГПУ, 2000. - Ч.З.Филология. - С.178 -183.(0,3 п.л.)

23. Редкозубова, Е.А. Роль метафоры в образовании существительных американского сленга [Текст] / Е.А. Редкозубова // Актуальные проблемы лек-сических и синтаксических микросистем. Сборник статей к 80-летию профес-сора А.Я.Загоруйко. - Ростов н/Д: РГПУ, 2000.-С. 161 - 169.(0,4 п.л.)

24. Загоруйко А.Я., Редкозубова, Е.А. О составе словообразовательных полей существительных и глаголов американского и британского сленга [Текст] / А.Я. Загоруйко, Е.А. Редкозубова //Известия ростовского государст-венного педагогического университета. Филология. Выпуск 2. - Ростов н/Д: РГПУ, 2000. - с. 169 - 178. (0,5/0,3 п.л.).

25. Редкозубова, Е.А. Сложные существительные в американском сленге [Текст] / Е.А. Редкозубова //Наука и образование. Известия отделения Россий-ской академии образования и РГПУ. - Ростов н/Д, 2002, №2. - С. 189 - 194.(0,5 п.л.)

26. Редкозубова, Е.А. Сленг как компонент языковой культуры современ-ного англоговорящего социума [Текст] / Е.А. Редкозубова //Актуальные про-блемы методики преподавания русского языка как иностранного. Материалы научно-практической конференции. - Ростов н/Д: РГПУ, 2002. - С.282-284.(0,25 п.л.)

27. Редкозубова, Е.А. К вопросу о сущности рифмованного сленга [Текст] / Е.А. Редкозубова //Наука и образование. Известия отделения Российской ака-демии образования и РГПУ. - Ростов н/Д, 2004, № 1. - С.246 - 252. (0,4 п.л.)

28. Редкозубова, Е.А. Синонимические ряды в американском сленге (на примере лексических единиц, объединенных значением «деньги») [Текст] / Е.А. Редкозубова //Личность, речь и юридическая практика. Межвузовский сборник научных трудов. - Ростов н/Д: ДЮИ, 2004. Вып.7. - С.274 - 279. (0,25 п.л.)

29. Редкозубова, Е.А. К проблеме соотношения языковой нормы и вариан-та [Текст] / Е.А. Редкозубова // Функционально-системный подход к исследо-

29

ванию языковых единиц разггых уровней. Материалы межвузовской научной конференции, посвященной юбилею доктора филологических наук, профессора Ю.Н. Власовой. - Ростов н/Д: РГУ, 2004. - С. 140 - 144. (0,4 п.л.)

30. Редкозубова, Е.А. Образование сокращенных существительных аме-риканского сленга как реализация принципа экономии языковых средств [Текст] / Е.А. Редкозубова // Труды и материалы Международной научной кон-ференции, посвященной юбилею В.П. Малащенко, «Язык. Дискурс. Текст».Ч.2. - Ростов н/Д: Изд-во РГПУ, 2004. - С.97 - 100. (0,25 п.л.)

31. Редкозубова, Е.А. К проблеме этимологии термина «сленг» (Из исто-рии вопроса) [Текст] / Е.А. Редкозубова // Известия института управления и ин-новаций авиационной промышленности. Журнал теоретических и прикладных исследований. - Ростов н/Д, 2004. Вып 1. - С. 129 - 131. (О, 25 п.л.)

32. Редкозубова, Е.А. Сленг, норма и социальный престиж [Текст] / Е.А. Редкозубова // Личность, речь и юридическая практика. Межвузовский сборник научных трудов. - Ростов н/Д: ДЮИ, 2005. Вып.8. - С. 167 - 170. (0,25 п.л.)

33. Редкозубова, Е.А. Термины «арго» и «жаргон» в отечественной и за-рубежной лингвистике [Текст] / Е.А. Редкозубова // Актуальные проблемы со-временной лингвистики. Материалы Всероссийской научной конференции, по-священной 85-летпему юбилею проф. А.Я. Загоруйко. - Ростов-на-Дону: РГПУ,2005. - С. 169 - 172. (0,3 п.л.)

34. Редкозубова, Е.А. Норма литературного и норма народного языка [Текст] / Е.А. Редкозубова // Труды и материалы II международной научной конференции «Язык. Дискурс. Текст». - Ростов н/Д: РГПУ, 2005. - С. 68 - 71. (О, 25 п.л.)

35. Редкозубова, Е.А. Особенности структуры фразовых глаголов амери-канского сленга [Текст] / Е.А. Редкозубова //Актуальные проблемы прагмалин-гвистики. - Ростов н/Д: ИПО ПИ ЮФУ, 2007. - С.90 - 95.(0,3 п.л.)

36. Редкозубова, Е.А. Сленг как показатель динамики языковой системы [Текст] / Е.А. Редкозубова //Язык. Дискурс. Текст. Материалы III международ-ной научной конференции. - Ростов н/Д: ИПО ПИ ЮФУ, 2007. - С.304 - 306. (0,25 П.Л.)

37. Редкозубова, Е.А. Формирование лингвосемиотической теории сленга как феномена кодированной коммуникации [Текст] / Е.А. Редкозубова //Материалы I Международной научной конференции «Language, Individual, So-ciety in the Modern World». - Болгария: Бургас, 2007. - C.220 - 225. (0,4 п.л.)

38. Редкозубова, Е.А. Особенности тематической организации лексиче-ских единиц компьютерного сленга (на материале русского и английского язы-ков) [Текст] / Е.А. Редкозубова // Русский язык как средство межкультурной коммуникации и консолидации современного общества. Материалы междуна-родной научно-практической конференции. - Оренбург, 2007. - С.236 - 248. (0,5 п.л.)

39. Редкозубова, Е.А. Лингвосемиотические характеристики герметично-сти профессионалыюй коммуникации [Текст] / Е.А. Редкозубова //Профессиональная комму1шкация: проблемы гуманитарных наук. Сборник

30

научных работ Вып. 2(2) Филология. Лингвистика. - Волгоград, 2008. С. 10 -15.(0,25 п.л.)

40. Редкозубова, Е.А. Социолингвистические особенности американского сленга [Текст] / Е.А. Редкозубова // Материалы II Международной научной конференции «Language, Individual, Society in the Modern World». - Болгария: Бургас, 2008. - C.226 - 235 (0,5 п.л.)

41. Редкозубова, Е.А. Лингвосемиотический код британского сленга в ас-пекте территориальной/ локальной детерминированности [Текст] / Е.А. Редко-зубова // Человек и язык. Сборник статей к 90-летию проф. A.A. Гердта- Ростов н/Д: ИПО ПИ ЮФУ, 2008. - С. 141 - 148.(0,3 п.л.)

42. Редкозубова, Е.А. Лингвосемиотическое кодирование в кэнте как анг-лосаксонском варианте арго [Текст] / Е.А. Редкозубова // Коммуникативная па-радигма в гуманитарных науках. Материалы XII международной научно-практической конференции. Ростов н/Д: Институт иностранных языков, 2008. -С.328-333. (0,3 п.л.)

43. Редкозубова, Е.А. Лингвосемиотический код канадского сленга: про-блема статусной идентификации.//Лингвистика: традиции и современность. Материалы Международной научной конференции. - Ростов н/Д: ИПО ПИ ЮФУ, 2009. - С.216 - 219. (0,3 п.л.)

44. Редкозубова, Е.А. Прагмалингвистический аспект анализа структуры лексических единиц австралийского молодежного сленга [Текст] / Е.А. Редко-зубова // Прагмалингвистика и практика речевого общения. Материалы III ме-ждународной научно-практической конференции. - Ростов н/Д: ИПО ПИ ЮФУ, 2009.ВЫП.З. - С.339 - 343.(0,4 п.л.)

45. Редкозубова, Е.А. Афроамериканский компонент североамериканского сленга как проявление этноспецифики лингвосемиотического кодирования [Текст] / Е.А. Редкозубова // Личность, речь и юридическая практика. Сб. науч-ных трудов международной конференции,- Ростов н/Д: ДЮИ, 2009. - С. 195 -199.(0,3 п.л.)

46. Редкозубова, Е.А. Семиозис предубеждения как основа этноспецифи-ки современного североамериканского сленга [Текст] / Е.А. Редкозубова //Культура народов Причерноморья. Научный журнал № 168.Т.2. - Украина, Крым: Ялта, 2009. - С.201 - 203.(0,25 п.л.)

47. Редкозубова, Е.А. Лингвосемиотический код новозеландского сленга [Текст] / Е.А. Редкозубова // Язык. Дискурс. Текст. Материалы IV международ-ной научной конференции,- Ростов н/Д: ИПО ПИ ЮФУ, 2009. - С. 43 - 44. (0,2 п.л.)

48. Редкозубова, Е,А. Этноспецифическое своеобразие австралийской ко-дированной коммуникации [Текст] / Е.А, Редкозубова // Тезисы V международ-ной научной конференции «Язык, Культура. Общество». - Москва, 2009. -С.122-123.(0,2п.л.)

49. Редкозубова, Е.А, Языковое отражение природных особенностей Ав-стралии как проявление этноспецифики австралийского сленга [Текст] / Е,А, Редкозубова //Язык. Дискурс, Текст, Материалы V международной научной конференции, - Ростов н/Д: ИПО ПИ ЮФУ, 2010. - С, 257 - 262, (0,8 п,л,)

г

50. Редкозубова, Е.А. Лингвокультурологическая концепция арго (сленга) B.C. Елистратова: pro et contra [Текст] / Е.А. Редкозубова //Проблемы совре-менной филологии Сборник научных трудов, посвященный юбилею проф. Г. В. Валимовой. НПО ПИ ЮФУ, 2011. - С. 247 - 250. (0,3 п.л.)

51. Редкозубова, Е.А. Социолингвистический аспект кодированной ком-муникации [Текст] / Е.А. Редкозубова // Лингвистика: традиции и современ-ность-2. Сб. научных трудов международной научной конференции. - Ростов н/Д: НПО ПИ ЮФУ, 2011.-С.97-99. (0,3 п.л.)

52. Редкозубова, Е.А. Переводческие стратегии, связанные со сленгом [Текст] / Е.А. Редкозубова //Язык. Дискурс. Текст. Материалы VI международ-ной научной конференции. - Ростов н/Д: АкадемЛит, 2012. - С.260 - 264.(0,5)

53. Агапова, С.Г., Редкозубова, Е.А. Языковое отражение диалектной де-терминированности современного бретанского сленга [Текст] / С.Г. Агапова, Е.А. Редкозубова // Материалы VI Международной научной конференции «Language, Individual, Society in the Modem World». - Болгария: Бургас, 2012. -C.130-139.(0,5/0,4 П.Л.)

54. Редкозубова, Е.А. Сленг в аспекте экологии языка [Текст] / Е.А. Ред-козубова // Материалы VII международной научно-практической конференции «Севастопольские Кирилло-Мефодиевские чтения». - Украина: Севастополь, 2 0 1 3 ( 0 , 5 П.Л.).

55. Редкозубова, Е.А. Учебно-методическое пособие по словообразованию в сленге современного английского языка (для студентов старших курсов и ма-гистрантов) [Текст] / Е.А. Редкозубова. - Ростов п/Д: РГПУ, 2004. (3 п.л.)

56. Редкозубова, Е.А. Сленговедение (Учебное пособие по дисциплине специализации для студентов V курса) [Текст] / Е.А. Редкозубова. - Ростов н/Д: ИПО ПИ ЮФУ, 2012.(4,8 п.л.)

57. Редкозубова, Е.А. Этноспецифика англоязычного сленга. Электронное учебное пособие по дисциплине специализации «Сленговедение» (для студен-тов 5 курса очного отделения). 2012. [Текст] / Е.А. Редкозубова // http:sfedu.ru/pls/rsu/umr.uiiir_edit. (4 п.л.)

Подписано в печать 19.12,2013. Формат 60'<84 /16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Физ. печ. л. 1,50.

Тираж 100 экз.

Типография Южного федерального универсш-ета: 344082. г. Ростов-на-До10', ул. Большая Садоаая. 33.