Из поэмы Низами мы не узнаём имён ни девушки, ни витязя. Откуда же взялось имя Турандот в пьесе Гоцци? Есть предполо­жение, что оно связано с названием страны Туран — так имено­вались в древности земли нынешней Средней азии. Низами не упоминает это слово в своей поэме. Но есть ещё один источник сюжета, с которым мог познакомиться Карло Гоцци. Это записки знаменитого путешественника XIII века Марко Поло, венециан­ца, как и Гоцци, описавшего своё многолетнее пребывание в Китае (он в то время был частью Монгольской империи) и зна ­ комство с другими азиатскими странами.

Марко Поло включил в свою книгу не только собственные наблюдения, впечатления и воспоминания. Он записал также многочисленные легенды и предания, которые слышал во время путешествий. Одной из таких легенд была история удивительной монгольской принцессы, устраивавшей испы­тания для тех, кто добивался её руки.

девушка была дочерью одного из потомков самого Чин­гисхана, её звали Хутулун. Со своими женихами красавица состязалась не в мудрости, а в силе и ловкости. Она была крупного телосложения, очень сильная и участвовала вместе

с отцом в его конных военных походах. В результате никто не мог победить её в степных единоборствах. Хутулун никого не казнила, как героиня поэмы Низами, и ограничивалась тем, что брала с побеждённых юношей дань: каждый проиграв­ший отдавал ей сто коней. Наконец, нашёлся джигит, поста­вивший на кон не сотню, а целую тысячу коней — настолько он был уверен в своей победе. увы — и на этот раз сильнее оказалась девушка! Эта история не имеет привычного финала со свадебным пиром. Но, возможно, именно красавица­бога­тырша дала имя героине сказки Гоцци. Впрочем, учёные счи­тают, что история Хутулун была прочитана Гоцци не у самого Марко Поло, а у знаменитого Франсуа Пети де Лакруа, кото­рый издал сборник восточных сказок в пяти томах «Тысяча и один день». Так или иначе, в основе имени Турандот — пер­сидское слово «турандохт», то есть дочь страны Туран.

Хутулун борется с женихом Миниатюра из книги Марко Поло. Франция, XV в.

26

КАРлО ГОЦЦИ (1720–1806) — итальянский дра­матург. Он родился и всю жизнь прожил в Венеции. Происходил из знатного дворянского рода, впослед­ствии обедневшего. Впрочем, в «Бесполезных мемуа­рах», написанных в конце жизни, Гоцци не отрекается и от буржуазной ветви своего рода, не находя причин её стыдиться. Карло родился шестым из одиннадцати братьев и сестёр. В семье не было денег на его обра­зование, но мальчик с раннего детства был настолько склонен к изучению наук, что занимался самостоятель­но, пользуясь советами местного библиотекаря. Однаж­ды родные даже были вынуждены на время отобрать у него книги и письменные принадлежности, чтобы он окончательно не потерял здоровье.

другой рано проявившейся склонностью был «коме­дийный инстинкт». Карло вместе с сестрой веселил всех фарсами собственного сочинения, пародиями на родных и знакомых, а также стихотворными импровизациями под гитару. По всей видимости, это было первым про­явлением его призвания.

Однако прожить творчеством было невозможно, и в 16 лет Гоцци был вынужден поступить на военную службу к наместнику далмации. Офицеры развлекали себя в числе прочего самодеятельным театром. Во вре­мя карнавала они организовали у себя постановку комедии, которая увеселяла гарнизон и весь город. Поскольку дам в «труппе» не было, женские роли ис­полняли молодые безбородые офицеры. Карло Гоцци, взяв платье местной горничной, подражая манерам жительниц Черногории и используя слова их языка впе­ремешку с итальянскими, выступал в амплуа субретки и пользовался большим успехом у зрителей.

Через три года, вернувшись в Венецию, Гоцци вновь обращается к литературным занятиям. Смысл своей работы он видит в защите литературного языка и проти­водействии новомодным сочинителям, которые, по его мнению, приводят язык к упадку и портят вкус и нрав­ственное чувство читателей. Особенно беспокоило Гоц­ци состояние современного ему театра. В ходе яростной полемики с популярными тогда драматургами Карло Гольдони и Пьетро Кьяри Гоцци создал новый сцениче­ский жанр — фьябу, или театральную сказку. Во фьябах Гоцци фольклорные мотивы впервые не просто полу­чали литературную обработку, как это делал, например, Шарль Перро. Он свободно черпал мотивы из разных источников: исследователи называют «Пентамерон,

или Сказку о сказках» неаполитанского писателя джо­ван Баттисты Базиле, арабские сказки «Тысяча и одна ночь», персидские сказки «Тысяча и один день», сказоч­ную антологию «Кабинет фей».

Более трёх столетий не покидают подмостки мировых театров «Любовь к трём апельсинам», «Король­олень», «Турандот». «Принцесса Турандот» — вершина творче­ства Гоцци. Её премьера состоялась в 1762 году. Фьяба свободно соединяет сказочный сюжет, изложенный в стихотворной форме, и прозаические «вставные но­мера» с участием персонажей традиционного итальян­ского театра масок — комедии дель арте. Гоцци считал комедию масок великим достижением венецианского театра и умело вводил шутки Панталоне, Труффальди­но, Тартальи, Бригеллы в свои сказочные истории.

ИмеННО ПОСле ПОСТАНОВКИ «ТУРАН ДОТ» лИТеРАТУРНые СОПеР-НИКИ ДРАмАТУРГА ПРИзНАлИ СВОё ПОРАжеНИе И ПОКИНУлИ ВеНеЦИю, УСТУПИВ ТеАТР САНТ-АНДжелО ТРУППе САККИ, Для КОТОРОй ГОЦ-ЦИ СОчИНял ПьеСы, ПРИНЦИПИ-АльНО ОТКАзыВАяСь ОТ ГОНОРА-РОВ. ГОЦЦИ ВСеГДА ПОДчёРКИВАл, чТО Не желАеТ быТь зАВИСИмым И ПИшеТ ИСКлючИТельНО Для СВОеГО УДОВОльСТВИя.

29

еВГеНИй бАГРАТИОНОВИч (бАГРАТОВИч) ВАхТАНГОВ (1883–1922) — выдающийся режиссёр, актёр, педагог, основатель и руководитель Студенче­ской драматической студии (1913). В 1921 году она стала называться Студией МХТ, а с 1926 года — Театром имени Евгения Вахтангова.

Евгений Вахтангов родился в городе Владикавказе в русско­армянской купеческой семье. Его отец был крупным табачным фабрикантом и надеялся, что сын продолжит его дело. Однако Вахтангов ещё гимнази­стом решил посвятить жизнь театру. По окончании гим­назии поступил в Московский университет и немедлен­но стал принимать участие в студенческих спектаклях в качестве актёра и постановщика.Оставив университет, Вахтангов поступил в Школу дра­мы а. адашева в Москве, после которой в 1911 году был принят в труппу Мос ковского Художественного театра. На молодого актёра обратил внимание К. С. Станислав­ский, поручив ему вести практические занятия по своей методике актёрского мастерства в Первой студии МХТ.

Однако вскоре у Евгения Вахтангова сформировалось собственное понимание театра, лозунгом которого явля­ются слова «фантастический реализм». Самым ярким во­площением этого метода стала «Принцесса Турандот» — визитная карточка театра, его символ. Во время работы над спектаклем Вахтангов был уже тяжело болен, но работал с огромным подъёмом, днём и ночью. Первый показ спектакля, на который Вахтангов приехать уже не смог, стал настоящим триумфом режиссёра и его театра.

Сказка о китайской принцессе Турандот известна в интерпре­тации не только Гоцци, но и Шиллера. Евгений Вахтангов ре­шительно предпочёл итальянского драматурга. Ему нрави­лась идея постановки «Китая, пропущенного через Италию». Обсуждая с художником Нивинским оформление спектакля, режиссёр предлагал ему: «Поиграйте в Китай!» Это означало и мгновенную, на глазах у зрителя, смену картин, и лёгкость услов ных декораций, где «китайский антураж» дан лишь на­мёком. Наконец, костюмы должны быть в основе современ­ными, но не повседневными, а торжественно­артистически­ми: мужчины выходили во фраках, дамы — в нарядах от Ламановой. Отдельные экзотические элементы — плащ, шпага, чалма, покрывало — должны были прямо на сцене превращать актёров в персонажей. Лишь маски комедии дель арте представали в традиционных для этого жанра костюмах.

Вахтангов предлагал играть актёров итальянской комедии, дающих представление прямо на площади. Зрелище получа­лось многослойным: на сюжет сказки наслаивались взаимоот­ношения между «актёрами в роли актёров», а к ним добавля­лись интермедии и реплики персонажей комедии дель арте, импровизирующих, комментирующих происходящее на сцене.

Спектакль был восстановлен в 1963 году рубеном Симоно­вым. В этой версии задача актёров была несколько иной: они уже не представляли «итальянскую труппу», а играли ирони­ческое отношение к событиям пьесы. Маски непременно ка­сались злободневных современных событий. В третий раз спектакль возобновили в 1991 году и приостановили в 2006­м.

31

мИхАИл АНДРееВИч ОСОРГИН (настоящая фамилия ИЛЬИН) (1878–1942) — прозаик, журналист. родился в Перми в семье столбовых дво­рян, рюриковичей. Начал печататься уже гимназистом. В 1902 году окончил Московский университет. В юно­сти Осоргин участвовал в революционном движении, в 1904 году вступил в партию эсеров, во время револю­ции 1905 года был арестован. Нелегально эмигрировал в 1906 году в Италию. Вступил в масонское братство Великой ложи Италии, изучил итальянский язык, интересовался культурой страны, стал крупнейшим специалистом в этой области. Из­за границы посылал в россию стихи, рассказы и детские сказки, сотрудничал с несколькими российскими периодическими издания­ми. В 1916 году вернулся на родину.Февральскую революцию Осоргин горячо привет­ствовал, но вскоре стал выражать обес покоенность деятельностью большевиков, и октябрьский переворот уже вызвал его резкое неприятие. В 1918 году он стал одним из организаторов Союза журналистов и его пер­вым председателем, вице­председателем Московского отделения Всероссийского союза писателей, создал знаменитый клуб московских литераторов — «Книжную лавку писателей».

За участие в Комиссии помощи голодающим («Помгол») в 1921 году был приговорён к смертной казни, но осво­бождён благодаря вмешательству Ф. Нансена. Продол­жая литературную деятельность, Осоргин по просьбе Евгения Вахтангова перевёл пьесу Карло Гоцци «Прин­цесса Турандот». В 1922 году выслан из СССр вместе с группой оппозиционно настроенных представителей интеллигенции.Жил в Германии, затем во Франции, где к писателю пришла известность, а благодаря роману «Сивцев Вражек» — и мировое признание. Тоскуя по россии, до 1937 года сохранял российский паспорт. Несмотря на то что в Советском Союзе творчество Михаила Осоргина до 1980­х годов было под запретом, «Принцесса Туран­дот» в Вахтанговском театре всегда шла в его переводе.

33

НИКОлАй РОбеРТОВИч ЭРДмАН (1900–1970)К работе над превращением фьябы Гоцци в необходи­мую режиссёру пьесу Вахтангов привлёк также Нико­лая Эрдмана, замечательного драматурга и сценариста кино. Эрдман, как и Осоргин, преследовался властями, в 1930­х годах отбывал ссылку, поэтому его фамилию не всегда вспоминают в связи с этим спектаклем. Но первая постановка «Турандот» во многом обязана своим успе­хом и его талантливому перу.

Эрдман добавил к осоргинскому переводу тексты интермедий для Тартальи, Бригеллы, Панталоне, Труффальдино. Они вносили дополнительные краски, усиливая то ощущение игры, вдохновенной импровиза­ции, праздника, карнавального веселья, которых и до­бивался Евгений Вахтангов.

ПАВел ГРИГОРьеВИч АНТОКОльСКИй (1896–1978) — поэт, переводчик. В 1919–1934 годах рабо­тал режиссёром в драматической студии Е. Вахтангова, был его сподвижником и другом. для этой студии анто­кольским были написаны три пьесы. Именно он предло­жил взять для постановки фьябу Гоцци. Поэт славился горячим темпераментом и разделял склонность Вахтан­гова к яркой праздничной зрелищности. для «Турандот» он написал стихотворные загадки принцессы. Вот одна из них:

Я скорчился в сухом полене,Жду, чтоб пришла моя пора.И первое моё явленьеПри первом стуке топора.Я хил и маленького роста,движенья всякого боюсь.Пролей воды — погибну просто,Подуй — завяну и совьюсь.Но если дует сильный ветер,Я вырастаю до небес.Хочу я, чтобы ты ответил,Что я за диво, что за бес?

3534

ИГНАТИй ИГНАТьеВИч НИВИНСКИй(1881–1933) — известный график, живописец, архитек­тор, сценограф. В 1893–1898 учился в Строгановском художественно­промышленном училище, затем препо­давал там, а также во ВХуТЕМаСе­ВХуТЕИНе. Много работал в области архитектуры. В 1908–1913 годах по проектам Нивинского было построено несколько зда­ний. Известны росписи интерьеров Нивинского, в част­ности, в 1906–1912 годах он руководил декоративными работами при строительстве Музея изящных искусств (ныне — ГМИИ им. а. С. Пушкина).

С 1921 года работал как художник театра. Сотрудничал с Е. Б. Вахтанговым в Третьей студии Московского худо­жественного театра.

В 1922 году художник оформил спектакль «Принцесса Турандот» К. Гоцци. Евгений Вахтангов обратился к Нивинскому, уже известному тогда мастеру офорта, видя в нём единомышленника. Способность художника в условных и лаконичных и вместе с тем выразительных образах передавать яркую теат ральность была близ ка режиссёру. Эскизы костюмов во многом были совместным творчеством Вахтангова и Нивинского. Было решено сделать особые сценические костюмы — одежду современных людей, актёров, на глазах зрите­лей меняющих внешний вид согласно роли с помощью немногих атрибутов (часто ими были остроумно обыгрываемые обычные бытовые предметы). Лишь классические персонажи комедии дель арте сохраняли традиционный облик.

На сцене был выстроен условный, фантасти ческий «Ки­тай» из наклонных плоскостей и иероглифов на ярких драпировках. Как говорил Нивинский, Вахтангов хотел «заставить декорации играть, принимать участие в дей­ствии пьесы, а не служить ему только фоном». Совре­менники и театралы последующих поколений высоко оценили атмосферу венецианского карнавала, создан­ную сценографией Нивинского.

НАДежДА ПеТРОВНА лАмАНОВА (1861–1941) — модельер, художник театрального костю­ма. до 1917 года имела звание «Поставщик двора Ея Императорского Величества». Стояла у истоков россий­ской моды XX века. Выйдя замуж за юриста а. П. Каю­това, актёра­любителя, Ламанова познакомилась с его друзьями­актёрами, в том числе с К. С. Станиславским. О ней говорили, что в костюме она столь же гениальна, как Станиславский в режиссуре. Костюмы Ламановой можно было видеть во многих постановках МХТ и Вах­танговского театра, в фильмах Эйзенштейна, алексан­дрова, Протазанова. В первой постановке «Принцессы Турандот» её работа была особой: вечерние туалеты актрис должны были стать современными, служа ос­новой для мгновенных перевоплощений с помощью отдельных деталей и атрибутов.

НИКОлАй ИВАНОВИч СИзОВ (1886–1962) —композитор, пианист. В 1914 году окончил Мос ковскую консерваторию. В 1918–1920 годах был организатором спектаклей для Красной армии, участвовал в них как актёр, пианист, композитор. Начиная с 1921 года — дири­жёр московских театров.

АлеКСАНДР ДмИТРИеВИч КОзлОВСКИй(1892–1940) — актёр, режиссёр, композитор, ученик Е. Вахтангова. Служил в Театре имени Евгения Вахтан­гова с 1920 по 1940 год. Преподавал в Вахтанговской школе. Козловский всегда присутствовал на репетициях Вахтангова, аккомпанируя по просьбе режиссёра. Его жена Н. И. Сластенина была одной из первых исполни­тельниц роли Турандот.

Невероятная слава «Принцессы Турандот» сделала популярной и музыку к спектаклю. Современники вспоминали, что повсюду напевали мелодии из него, на вечеринках танцевали под «Вальс Турандот». Под тихую чарующую мелодию из спектакля проходил и ритуал последнего прощания с актёрами театра…

Перевод с итальянского М. а. Осоргина

ТеАТРАльНО-ТРАГИчеСКАя

КИТАйСКАя СКАзКА В 5 аКТаХ

действующие лица:

Пьеса Карло Гоцци

ПринцессаТУРАНДОТ

ТУРАНДОТ, китайская принцесса

АльТОУм, ее отец, китайский император

АДельмА, татарская княжна, рабыня, фаворитка Турандот

зелИмА, другая рабыня Турандот

СКИРИНА, мать Зелимы

бАРАх (под именем Гассана), бывший воспитатель Калафа

КАлАФ, князь нагайских татар

ТИмУР, астраханский царь

ИзмАИл, бывший воспитатель самаркандского князя

ПАНТАлОНе, секретарь альтоума

ТАРТАлья, великий канцлер

бРИГеллА, начальник придворной стражи

ТРУФФАльДИНО, начальник евнухов гарема Турандот

ВОСемь мУДРеЦОВ, члеНы ДИВАНА, КИТАйЦы

ТОлПА РАбыНь Из ГАРемА

еВНУхИ

ПАлАчИ

жРеЦы

СОлДАТы

41

Действие происходит в Пекине и его окрестностях.

Все действующие лица в китайских костюмах, за исключением

АДельмы, КАлАФА и ТИмУРА, одетых по-татарски.

ДейСТВИе ПеРВОе

Вид на городские ворота в Пекине. Над воротами ряд железных

шестов, на которые воткнуты головы, обритые, с турецкими чубами.

Сцена первая

Со стороны выходит КаЛаФ, затем БараХ.

КАлАФ

Найдётся и в Пекине хоть одна душа, способная на отклик…

бАРАх (Выходит из города.) Небо! Князь Калаф! Жив! Возможно ль?

КАлАФ

Барах?

бАРАх

Князь?

КАлАФ

Ты здесь!

бАРАх

Вы здесь? Вы живы?

КАлАФ

Замолчи! Не выдавай! Но как ты здесь?

бАРАх

Когда Под астраханью я нашёл разбитым Всё наше войско, и татар нагайских Я увидал бегущими в расстройстве Под натиском хивинского султана, Который так жестоко овладел Всем вашим царством, некогда могучим, — Я в астрахань израненный бежал. И только там узнал, что царь Тимур, родитель ваш, и вы — вы оба пали В бою. Тогда, рыдая, побежал Я во дворец, чтобы спасти Эльмазу, Несчастную родительницу вашу. увы, — напрасно! В город беззащитный уже входил неистовый султан С своими присными. И я бежал

4342

Чтоб поддержать несчастных стариков. Но слушай дальше. Наш жестокий враг, Султан хивинский, трупов не найдя, О смерти нашей слухам не поверил И объявил богатые награды За наши головы. Он разослал Приказ князьям окрестным — выдать нас. Ты знаешь, как его везде боятся, И ты поймёшь политики закон, Который окружает подозреньем Низвергнутого, делая его Несчастнее любого проходимца. И вот, совсем случайно, я узнал, Что царь яицкий отдал приказанье По городу нас тайно разыскать. Я прибежал к родителям, чтоб их Опять побудить к бегству. Мой отец И мать моя родная порешили Покончить с жизнью. Если бы ты знал, Мой верный друг, как трудно было мне Внести покой в отчаянные души! Как я молил, напоминая им, О тайнах неба и его веленьях! И, наконец, пошли мы снова в путь для новых бед, для новых испытаний И новых мук бессчётных…

бАРАх (Плачет.) Господин!

Не говорите больше. Не томите! Тимур, мой царь, с супругою своей И с сыном — до такого положенья доведены! Храбрейший славный род, Известный мудростью и милосердьем, до нищенства доведён! Но скорей Скажите мне: хоть живы ли они — Мой царь, его супруга?

КАлАФ

да, мой друг. да, оба живы. Но узнай теперь, Какой судьбе подвержен человек, Хотя бы и в величии рождённый. дух сильный всё способен перенесть! Ты должен знать, что пред лицом богов

Из города. Шесть месяцев я шёл И, наконец, пришёл сюда, в Пекин, Одевшись персом, с именем Гассана. Здесь случай свёл меня с одной вдовой Несчастной, угнетённой. удалось Мне выручить её, продавши часть Мной наскоро захваченных сокровищ. Она мне нравилась, была свободна И сделалась теперь моей женой. Она меня ещё считает персом, Меня зовёт не Барах, а Гассаном. И вот живу, значительно бедней, Чем прежде, но зато теперь я рад узнать, что жив князь Калаф, мой родной, Мой сын, воспитанник! Его опять Живым я вижу — мёртвого оплакав.

КАлАФ

Не называй по имени! В тот день, В печальный день сраженья, я бежал С моим отцом и прибыл во дворец. Там, наскоро собрав всё поценнее, С отцом и матерью, с Тимуром и Эльмазой, Одевшись по­крестьянски, мы бежали. Скрывались мы в пустынях и в горах И долго шли. Когда б ты, Барах, знал, Как мы страдали, как мы были жалки! В горах на нас разбойники напали И, всё отняв, оставили нам жизнь, — Её у них слезами мы купили! От голоду и жажды умирая, Познавши все несчастья, мы брели. Я на плечах то старого отца, То мать, старушку слабую, тащил, И мы всё шли. Сто раз я удержал Отца, хотевшего с собой покончить, И также часто в чувство приводил Я мать свою, терявшую сознанье От слабости, усталости и горя. Так мы дошли до города Яика, Там много раз, сгорая от стыда, Я у дверей, мечетей и у лавок Простаивал с слезами на глазах, Выпрашивал монету, корку хлеба,

4544

Но я, конечно, скрыл происхожденье, Сказав, что я носильщик и бедняк И что кормлю отца и мать работой. Он приказал несчастных стариков Принять в приют для бедных, поручив Их окружить заботой и вниманьем.

(Плачет.)

И вот, о Барах, вот судьба твоих Царицы и царя, моих родимых, Живущих в вечном страхе и тоске, Что их откроют и накажут смертью…

бАРАх (Плачет.) О Боже, что я слышу!

КАлАФ

Император Мне подарил прекрасного коня, Одежду эту, этот кошелёк.

(Достаёт из-за пазухи кошелёк.)

И я, обняв родителей моих, Сказал им, что пойду искать судьбы, Чтоб или умереть, иль, может быть, Великое содеять. Что терпеть И видеть их в несчастии таком Не может сердце преданного сына. Они меня хотели удержать, Хотели вместе ехать; небесам, Однако, было не угодно, чтобы Любовь их дальше с сыном увлекла. укрывшись от хивинского тирана, Поехал я в Пекин, и здесь хочу, Скрывая имя, стать солдатом хана… Хочу быть добрым, Барах, и тогда Судьба поможет мне отмстить злодею. Но полон чужестранцами Пекин, Я не нашёл приюта. Только здесь Любезная хозяйка приютила Меня с конём.

бАРАх

Она — жена моя.

КАлАФ

Твоя жена? Но, Барах, ты счастливец! Твоя жена прекрасна и любезна!

(Хочет уйти.)

И царь — ничтожество; лишь постоянство И лишь покорность воле неба сделать Способны человека — человеком. В столице каразанского царя, Желая поддержать моей работой Моих родителей, я при дворе Оказывал нижайшие услуги. дочь царская, адельма, угадав, Быть может, что я не был так рождён, Каким теперь кажусь в моей беде, Была ко мне особенно любезна. Я думаю, не жалостью одной Её питалось чувство. Но не знаю, Какой злой рок побудил Хейкобада, Её отца, внезапно объявить Войну альтоуму, царю Пекина. Ходили толки разные в народе Про эту бойню и её причины, Но толки глупые, а правда в том, Что Хейкобад разбит, его семья Погибла вся, и дочь его, адельма, Потоплена в реке. Так я слыхал. И нам пришлось из края Каразан Бежать опять от ужасов войны И страшной бойни. После многих дней И многих бедствий прибыли мы в Берлас, Босые, жалкие, в одеждах рваных… Ну, что ещё сказать? Не удивляйся! Четыре года бедных стариков Пришлось кормить ценою униженья, Таская на плечах мешки, кули И тяжести, порою не под силу…

бАРАх

довольно, господин! Я вижу вас Теперь в одежде царской. Про несчастья Забудьте и скажите поскорей, Как, наконец, судьба вам улыбнулась?

КАлАФ

Мне улыбнулась? Слушай! алингвер Берласский император, потерял Однажды сокола, свою забаву. Я сокола нашёл и возвратил. Он пожелал узнать, кто я такой,

4746

бАРАх

Нет, не басня, нет! Её отец не раз хотел найти Наследнице единственной своей достойного правителя и мужа. Но с гордостью неслыханной своей Она отвергла всех, и лишь любовь Отцу её мешает выдать силой. Из­за неё не раз он воевал, И как он ни силен, как ни удачлив В борьбе с соседями, но всё ж он стар. И вот однажды, тщательно обдумав, Он дочери упрямой заявил: «Ты или выйдешь замуж, или скажешь, Как мог бы я страну от войн избавить. Я слишком стар, и слишком много раз, Из­за любви к тебе, царей соседних Я оскорбил, не сдерживая слова. Ты видишь, дочь, что я тебя люблю, Но что моё решенье справедливо. Придумай способ войны прекратить, Тогда живи и умирай, как хочешь». Напрасно дочь просила старика Суровое решенье взять обратно, От злобы заболела наконец, Едва не умерла. И вот к отцу Пристала с новой просьбой. Я прошу Вас выслушать безумное решенье ужасной женщины.

КАлАФ

Ну да, всё то же! Я эти сказки слышал и смеялся. Не правда ли: она отца просила Издать эдикт, что может каждый принц Просить её в супруги, но с условьем, Что прежде, пред собранием старейшин Торжественно она ему сама Задаст для разрешенья три загадки. И если он загадки разрешит, То будет он наследником престола И мужем будет ей. Но если он Загадок этих разрешить не сможет, — То клятвою священною обязан

Так я вернусь. Приятно посмотреть На торжества, которые собрали Такие толпы. а затем хочу Как милости, — сражаться за него.

(Идёт к городским воротам.)

бАРАх

Остановитесь, Калаф, не спешите Потешить взоры зрелищем ужасным. О, Калаф, вас злой рок занёс в страну Жестокостей неслыханных.

КАлАФ

Неужели?

бАРАх

Ведь вы не знаете, что Турандот, альтоума единственная дочка, Красива и жестока в равной мере, И что она — причина многих зверств, И многих слёз и горестей в Китае.

КАлАФ

Мне приходилось слышать много басен От каразан. И даже говорят, Что юноша, сын князя Хейкобада, Погиб в Пекине, здесь, и что война С альтоумом из­за него и вышла. Но ведь в народе любят сочинять Нелепости, стремясь проникнуть в тайны. Людей разумных всё это смешит. Но расскажи мне, Барах.

бАРАх

Турандот, дочь хана — красоты не выразимой Ни кистью, ни искуснейшим пером, И остроты ума невероятной. Её портреты есть при всех дворах. Её душа страшна и столь враждебна Мужскому полу, что её руки Напрасно жаждут многие монархи.

КАлАФ

Ну, вот как раз про это я слыхал И много посмеялся этой басне. Ну, Барах, дальше?

4948

бАРАх

Не говорите! достаточно, когда увидит кто Её портрет, которых очень много, Чтоб тотчас, как слепец, он устремился Навстречу смерти.

КАлАФ

Кто­нибудь безумный?

бАРАх

О нет, иной и мудрый! Вот сегодня Так необычно оживлён Пекин Затем, что самаркандский принц, красавец, Любезный, умный, будет обезглавлен. уже не раз альтоум­хан оплакал Закон, которым клялся. Но ликует Бесчеловечная.

(Прислушивается. Доносится печальный

звук расстроенного барабана.)

Вот этот звук, унылый и печальный, служит знаком, Что казнь исполнена. Чтоб не видать, Я вышел из Пекина.

КАлАФ

Что за вещи Престранные ты рассказал мне, Барах? ужели же возможно, чтоб природа Создала женщину, как Турандот, Которая не только не способна Влюбиться, но и жалости не знает?

бАРАх

Одна из дочерей моей жены В гареме Турандот живёт рабыней И говорит порою про неё Такие вещи, что нельзя поверить! Как тигр, она жестока; но порок Главнейший — гордость и высокомерье.

КАлАФ

Меж демонов встречаются такие Чудовища; среди людей не могут. Когда бы я имел такую дочь, Я на костре бы сжёг её живую.

Её отец, альтоум, приказать Чтоб принц неосторожный, неспособный решить задачи дочери его, Был тотчас обезглавлен, а теперь Скажи мне, Барах, так ли излагаю Я эту сказку? Можешь продолжать, Хоть мне прескучно слушать.

бАРАх

Это сказка? О, если бы так было! Возмутился Несчастный император. Но она, Тигрица лютая, своей гордыней, Своими ласками, своим притворством Поколебала сердце старика, Заставила издать эдикт жестокий, Сама же рассчитала: «Ведь никто На это испытанье не решится, И буду жить я в мире. Но, допустим, Такой смельчак придёт, — тогда отца, Который клятву дал и дал публично, За исполненье клятвы не осудят». Закон был издан, сделался известным, — И счастьем было бы, когда бы я Лишь сказку вам рассказывал, когда бы Лишь сном тяжёлым это оказалось!

КАлАФ

Готов я верить — раз ты говоришь, Что издан был закон. Но уж конечно, Не мог найтись такой глупец…

бАРАх

Смотрите!(Указывая ему на ряд голов на стенах.)

Всё это головы несчастных принцев, Несчастных юношей, не разрешивших Таинственных загадок Турандот И потерявших жизнь.

КАлАФ (Пораженный.) О, вид ужасный!

Но как, скажи, могли найтись глупцы, Чтоб голову отдать за обладанье Жестокой девушкой?

5150

Пусть взглянет он на прелесть этой девы И мне простит. И над судьбой моей, — Судьбой жестокой, — оба погорюйте». Сказал, и сто горячих поцелуев Запечатлел на дьявольском портрете. Затем склонил он шею, и — увы! — ужасная, жестокая картина! — Кровь хлынула, и труп его упал. И голову питомца дорогого Я увидал в руке у палача. И я, не в силах муку перенесть, Бежать пустился, горем ослеплённый.

(Бросает портрет на землю и топчет ногами.)

О, ты, портрет проклятый и презренный, Лежи в грязи! О, если бы я мог С тобою вместе Турандот топтать! Тебя царю представить? Нет, конечно! Нет, Самарканд я больше не увижу И с вечной скорбью удалюсь в пустыню!

(Уходит в бешенстве.)

Сцена третья

БараХ и КаЛаФ.

бАРАх

Вы слышали, мой князь?

КАлАФ

да, признаюсь, Я потрясён услышанным, но как же Такой могучей силой обладает Простой портрет?

(Идёт поднять портрет. Барах его останавливает.)

бАРАх

Что делаете вы?

КАлАФ (С улыбкой.) Хочу поднять его, чтоб увидать Невиданную прелесть.

(Хочет поднять портрет, Барах удерживает его силой.)

бАРАх

Будет лучше для вас взглянуть в лицо самой Медузы. Я не позволю вам!

бАРАх (Смотрит в сторону города.) Вон там идёт, рыдая, Измаил, Казнённого несчастный воспитатель И мой приятель близкий.

Сцена вторая

Те же и ИЗМаИЛ.

ИзмАИл (Выходит с плачем из города.) Милый друг,

Погиб мой князь! Какой удар жестокий. уж лучше бы меня он поразил!

(Заливается слезами.)

бАРАх

Но от чего ж позволил ты ему Пойти на это дело?

ИзмАИл

упрекаешь? К моей тоске — ещё укоры эти! О, Барах, всё я сделал, всё, что мог. увы! — не мог я известить отца, Моих же уговоров он не слушал. Ведь воспитатель — раб: не может он Командовать над принцем.

(Плачет.)

бАРАх

успокойся. И будь философом.

ИзмАИл

Где взять покой! Он так любил меня. В последний час Хотел, чтоб я был близко. И навеки Останутся в душе моей слова, Которыми он сердце мне пронзил. «Не плачь, — сказал, — охотно я умру, раз обладать жестокой недостоин. Пускай меня простит отец, твой царь; Я дом его покинул, не простившись. Боялся я, что он меня не пустит, И оскорбил его непослушаньем. И этот покажи ему портрет.

(Вынимает портрет.)

5352

ужасной красоты смертельный яд Не пейте вашим взглядом, умоляю!

КАлАФ (Всё смотрит на портрет.) Меня напрасно хочешь устрашить. О щёчки нежные, прелестные глаза, улыбка губ… как счастлив будет тот, Кто сможет обладать её красой Живым одушевлённым сочетаньем!

(Задумывается, затем говорит решительно.)

Не выдавай меня! Пришёл момент решиться разом: или обладать Прекраснейшей из всех живущих женщин В империи могучей, разгадав Загадки страшные, или пресечь Невыносимый гнёт несчастной жизни…

(Смотрит на портрет.)

О, сладкая надежда! Я готов! Я — жертва новая твоих загадок! Но пожалей меня! Скажи мне, Барах, Там, на собраньи старых мудрецов увижу ль я живым изображенье Красы столь дивной?

Слышит траурный бой расстроенного барабана в стенах города,

ближе чем прежде. КаЛаФ прислушивается. С той стороны ворот

выходит на городскую стену ужасный китайский палач с голыми

окровавленными руками. Он водружает на шест голову

самаркандского принца и удаляется.)

бАРАх

Но взгляните прежде И ужаснитесь! Эта голова Покрыта кровью алой неостывшей Царевича несчастного. а тот, Кто водрузил её, — он ваш палач. Пусть сдержит вас страх смерти неминучей. И знайте: невозможно разгадать Загадок женщины жестокой. Завтра И ваша голова в угрозу всем, Подобным вам, и ужасу прохожих Воткнётся рядом с этой.

(Плачет.)

КАлАФ

Оставь меня! (Отталкивает его и поднимает портрет.)

С ума сошёл ты! Пусть ты — сумасшедший, Я — не таков. Не родилась ещё Та женщина, которой красота Могла б меня заставить опустить Глаза — не то что мне затронуть сердце. Я говорю о женщине живой, И ты увидишь, будет ли способен Портрет, набросанный искусной кистью, Мне сердце взволновать, как ты боишься, Какие пустяки! (Вздыхает.) — увы! Мой друг, другим теперь я занят, не любовью.

(Хочет взглянуть на портрет. Барах порывисто закрывает рукой

и не даёт ему смотреть.)

бАРАх

Князь, умоляю, не смотрите!

КАлАФ

Прочь! Меня ты оскорбляешь, глупый!

(Смотрит на портрет. Он поражён. Мало-помалу лицо его

перестаёт быть насмешливым. Он очарован.)

бАРАх (В отчаяньи.) Боже!

Какое горе!

КАлАФ (Удивлённо.)Барах, но возможно ль?

Не может быть, чтоб в этом нежном взоре, В очах прекрасных и лилейной груди Мог жить тиран ужасный?

бАРАх

Что я слышу! Мой господин. Она ещё прекрасней. Всей красоты художник передать Не мог. От вас я правды не скрываю. Зато красноречивейший язык Толпы ораторов вам не опишет Всей гордости её, высокомерья, Всей спеси, всех её жестоких чувств И низости испорченного сердца. Отбросьте поскорей её портрет.

5554

КАлАФ (Освобождаясь от них.) Гассан и вы, любезная! Мой конь И кошелёк — на вашем попеченьи.

(Вынимает кошелёк и передаёт Скирине.)

Ничем иным в глубокой нищете Я выразить вам чувства не сумею. И если вам не жаль, отдайте часть Из этих денег на святые жертвы Богам небесным и на помощь бедным. Пусть за меня помолятся они. Прощайте.

(Уходит в город.)

бАРАх

Господин… Остановитесь!..

СКИРИНА

Сынок несчастный… Нет, напрасны просьбы. Скажи, Гассан, кто этот человек, Прекрасный, щедрый и такой несчастный, Что ищет смерть свою?

бАРАх

Не любопытствуй! Он так умён, что я ещё надеюсь!.. Идём, жена, и отдадим жрецам И беднякам всё золото, да будет К нему добрее небо. Если ж он умрёт — его оплачем.

(Огорчённый входит в дом.)

СКИРИНА

О, не только Всё это золото, но что имею Я всё отдать готова за бедняжку На добрые дела. Я вижу, он Прекрасный, благородный человек, Высокого рожденья. дорог он И мужу моему. Пусть так и будет. Три сотни кур и столько ж рыб речных Великому снесу Бергингузину, а гениям — корзины овощей И рису. Пусть же будет благосклонен К мольбам жрецов всеведущий Конфуций.

КАлАФ

Бедный мальчик! Зачем всесильный рок меня влечёт К тебе в товарищи! Послушай, Барах, Ты смерть мою уже оплакал раз, Не плачь же больше. Я иду явиться. Смотри, не открывай же никому Моё прозванье. Может быть, — как знать? — Пресытилось моим несчастьем небо. Меня счастливым сделает оно За то, что был кормильцем стариков. И если мне загадки разрешить удастся, значит, что за твою любовь Тебя я вспомню. Ну, прощай!

(Хочет уйти. Барах его удерживает.)

бАРАх

Постойте! Остановитесь, сын мой!.. Бога ради!.. Жена!.. Иди сюда! На помощь мне!.. Вот этот юноша, мой господин, Идёт в Пекин и хочет заявить, Что он берется разгадать загадки Жестокой Турандот.

Сцена чётвертая

Те же и СКИрИНа.

СКИРИНА

О, что я слышу! Ведь это вы, мой гость? Но что же вас, О, юноша, толкает в руки смерти?

КАлАФ

О, женщина добрейшая, меня К моей судьбе зовёт изображенье Красавицы.

(Показывает ей портрет.)

СКИРИНА

Но кто же мог вам дать Её портрет ужасный?

(Плачет.)

бАРАх (Плачет.)Чистый случай!

ДейСТВИе ВТОРОе

Большая зала Дивана с двумя дверями, одна против другой. Предполагается, что одна

ведёт в гарем принцессы Турандот, а другая — в апартаменты императора, её отца.

Сцена первая

ТруФФаЛЬдИНО, БрИГЕЛЛа, ЕВНуХИ; все в китайских одеждах.

ТруФФаЛЬдИНО распоряжается евнухами, которые подметают залу. Велит поставить

два китайских трона на двух концах сцены. Затем, по его указанию, ставят восемь

стульев для восьми мудрецов Дивана. Он весел и напевает. БрИГЕЛЛа входит, спрашивает,

для чего все эти убранства. ТруФФаЛЬдИНО отвечает, что здесь должен спешно со-

браться Диван Мудрецов, император и его милая принцесса. Появился ещё один принц,

желающий, чтобы ему отрубили голову. БрИГЕЛЛа замечает, что лишь три часа назад

погиб один. Он упрекает Труффальдино, что тот весел, когда происходят подобные

жестокости. ТруФФаЛЬдИНО. Никто не неволит этих принцев отрезать себе головы;

если они сами сумасброды-добровольцы, так уж это их убыток и т. д. Говорит, что его

обожаемая принцесса всякий раз, как ей удаётся запутать какого-нибудь принца своими

загадками и предоставить его судьбе, — дарит что-нибудь ему, Труффальдино, в ознамено-

вание своей радостной победы и т. д. БрИГЕЛЛа высказывает своё отвращение к таким

чувствам, недостойным патриота. Осуждает жестокость принцессы. Ей следовало бы

выйти замуж и положить конец этому несчастью и т. д. ТруФФаЛЬдИНО. Она права, что

замуж не хочет и т. д. Это довольно надоедливая и нескромная штука брак и т. д. БрИГЕЛ-

Ла. Так могут выражаться только евнухи бесполезные и т. д. Все евнухи брак ненавидят

и т. д. ТруФФаЛЬдИНО заявляет злобно, что он потому ненавидит браки, что от них

рождаются разные Бригеллы. БрИГЕЛЛа раздражённо кричит, что он джентльмен и т. д.,

что такого рода взгляды весьма постыдны, что если бы мать Труффальдино не вышла

замуж, то и самого его на свете не было бы. ТруФФаЛЬдИНО. Все это бессовестное

вранье. Никогда его мать замужем не была, а, однако, он великолепнейшим образом

родился. БрИГЕЛЛа. То-то и видно, что он рождён против всяких добрых правил. ТруФФаЛЬ-

дИНО говорит, что он начальник евнухов, и просит в его дела носа не совать. Раз Бригел-

ла — маэстро пажей, так пусть и убирается заниматься своим делом. А уж ему, Труффаль-

дино, известно, какие штучки по части браков Бригелла проповедует своим пажам и т. д.

Пока между этими персонажами происходит словесная стычка, ЕВНуХИ приводят залу

в порядок. Слышна музыка, играющая марш. Это император в сопровождении двора

и мудрецов идёт в залу Дивана. БрИГЕЛЛа из почтения удаляется. ТруФФаЛЬдИНО

со своими ЕВНуХаМИ уходит известить свою дорогую принцессу.

61

Сцена вторая

Под звуки марша входит стража, одетая по-китайски. Затем восемь МудрЕЦОВ,

за ними ПаНТаЛОНЕ, ТарТаЛЬЯ и хан аЛЬТОуМ, все в китайских нарядах.

Альтоум — почтенный старик в богатом китайском одеяньи. При его появлении

все припадают лицом к земле. аЛЬТОуМ входит и садится на трон, ближайший

ко входу. ПаНТаЛОНЕ и ТарТаЛЬЯ садятся по обе стороны трона. МудрЕЦы —

на заготовленные для них стулья. Марш продолжается.

АльТОУм

О, верные мои! доколе буду Страдать и мучиться? Едва успели Свершить печальный акт, согласно клятве, Едва один несчастный принц успел расстаться с жизнью, и его кончину Оплакал я, как тот другой явился, — И новой скорбью мне сжимает грудь. О, злая дочь, рождённая на горе! Что толку проклинать теперь тот час, Когда я дал торжественную клятву Великому Конфуцию — исполнить Мной изданный декрет. Нарушить клятвы Я не могу. Жестокости дочерней Предела нет. И недостатка нет В глупцах упрямых, в дочь мою влюблённых. И некому советом мне помочь.

ПАНТАлОНе

уж прямо ума не приложу, ваше величество, какой вам дать совет. у нас, в наших краях, на таких законах не клянутся. да и законов таких не издают. И примера такого не было, чтобы принц влюбился настоль­ко в портретик, чтобы за оригинал голову сложить; и девицы у нас та­кие не родятся, чтобы мужчин ненавидеть, как дочка ваша, принцесса Турандот. Нн­е­е­т, у нас о такого рода девицах и представления даже никакого не имеется. Прежде чем мои несчастья заставили меня по­кинуть мою родину, и судьба вознесла меня на пост секретаря вашего величества, я про Китай только и знал, что тут имеются великолепные порошки против перемежающейся лихорадки, и уж так я теперь удив­лён, как увидел тут такие порядки, разные такого рода клятвы и таких парней и девушек. расскажи я такую историю в Венеции, так мне бы сказали: «Ступай ты, болтунишка, хвастунишка, вральман несчастный, иди ребятам свои сказки рассказывать». расхохотались бы мне прямо в лицо и повернули оглобли.