Счастливая судьба Томаса Морта

Истинное величие Морта не может быть преувеличено в истории нашего Штата”

Sydney Morning Herald, 09. 05. 1878

11 июля 1883 года площадь Маквори (Macquarie) и прилегающие к ней улицы в

центре Сиднея запрудила огромная толпа. Здесь можно было увидеть делегацию

рабочих Балмейнского дока, работников с далеких молочных ферм, священников,

рабочих, служащих и директоров промышленных компаний, производителей и

поставщиков мяса и шерсти, текстильных фабрикантов, служащих пароходной и

железнодорожной компаний, журналистов и художников. Пришедшие сюда

рабочие Балмейна (Balmain) отказались от двухчасовой зарплаты, чтобы покрыть

все расходы по организации церемонии. В первых рядах вокруг закрытого

покрывалом памятника стояли губернатор Нового Южного Уэльса – лорд Лофтус,

премьер правительства штата и его министры, члены законодательной и судебной

палат, наиболее богатые и известные люди Сиднея и военные.

Царило оживление, духовой оркестр исполнял марши. После торжественных речей

губернатор под восторженные крики толпы откинул покрывало и присутствующим

открылась бронзовая фигура спокойно взирающего на окружающий мир,

облаченного в штатский костюм человека с удивительно благородными чертами

лица и внушительной осанкой.

Памятник Томасу С. Морту в Сиднее. Скульптор П. Конелли. 1883 год.

Одобрительный гул толпы не прекращался, а с балкона здания Министерства

земледелия, расположенного напротив памятника, на него смотрели, с трудом

удерживая слёзы гордости и печали, жена и две дочери замечательного гражданина

Австралии - Томаса Сатклифа Морта, 125 – летие со дня смерти которого

отмечается в этом году.

Юные годы

В далеком 1837 году, отпраздновав свой 21-ый день рождения на борту барка

“Великолепный “, медленно плывущего к берегам далёкой английской Колонии,

молодой Томас Морт записал в своём дневнике: «…сегодня солнце надело свой

самый великолепный убор, чтобы приветствовать мою зрелость. Я надеюсь, что это

был светлый знак моего будущего Успеха»

Он написал слово «Успех» с большой буквы, и это стало правдой. В течение 5-и

месячного вояжа этот сдержанный молодой человек, наделенный чувством юмора

и здравым образом мыслей, приобрел много друзей. Но вряд ли кто-либо из них

осознавал, что он не только станет одним из самых богатых и знатных людей

далекой и пока малоизвестной страны, но и что его замечательные дела войдут в её

историю и никогда не будут забыты.

Подобно многим другим великим предпринимателям девятнадцатого века, Томас

Морт прибыл в Австралию из Ланкашира (Lanсashire). Он родился 23 декабря 1816

года в Болтоне и был четвертым из шестерых детей Мэри и Джонатана Мортов.

Его родители принадлежали к поколению преуспевающих фабрикантов,

занимающихся производством шерстяных и хлопчатобумажных тканей более двух

столетий. Дела Джонатана Морта, в отличие от его предшественников, шли не

столь успешно и вскоре после рождения Томаса он перевёз фирму в Манчестер.

Семья имела здесь большой дом со слугами и прекрасный сад, особенно любимый

детьми.

Бурно развивавшийся промышленный город имел множество прядильных и

ткацких фбрик, промышленных мастерских, лесопилок, пивоварен и

железнодорожные компании. Он давал большие возможности пополнять школьное

образование. Томас с юными друзьями посещал публичные лекции по

электричеству и паровой машинерии. Его привлекали литература, история,

астрономия. Он полюбил Шекспира и поэзию 18 века. Юноша находил время

посещать курсы ораторского искусства и архитектуры.

На формирование характера юного Томаса большое влияние оказал его

предприимчивый дед Джон Морт. От него юноша перенял терпеливость и

предусмотрительность, смешанные с дерзостью и отвагой.

В середине 30-х годов Томас и его старший брат Вильям поступили на службу

клерками в торговую компанию “Aspinal and Со”. Это была незавидная,

малооплачиваемая должность, к тому же смерть отца подорвала благополучие

семьи, которой незадачливый коммерсант оставил множество долгов. Перед

юношами встала тяжкая задача поддержки матери, сестры и трех младших братьев.

Для уплаты долгов пришлось продать прекрасное поместье и перебраться в

скромный дом. Отсутствие капитала не давало возможности продолжать дело

фирмы, а старший брат Вильям был вял и малорешителен. Энергичный и

амбициозный Томас лихорадочно искал пути для спасения семьи и начал думать об

эмиграции.

Начало новой жизни

Новый Южный Уэльс к этому времени был уже динамично развивающейся

Колонией. В 1821 году был снят запрет на свободную эмиграцию и к берегам

далекой Австралии, служившей до этого лишь местом ссылки заключенных,

устремились механики и пастухи, доктора и адвокаты, сыновья коммерсантов и

фабрикантов. К середине 30-х годов в Колонии проживало уже около 80 000

человек. Главной приманкой служили шерсть и обилие дешевой земли. Деловой

мир Сиднея был, в основном, торговым и обеспечивал вывоз шерсти и снабжение

Колонии.

После длительных семейных дискуссий было решено, что Вильям останется

поддерживать семью, а Томас отправится попытать счастья в Австралии, где

компания предоставила ему место клерка в сиднейском отделении. В случае удачи

два младших брата присоединятся к нему позднее.

Холодным осенним утром 19 сентября 1837 Томас смотрел с палубы барка

“Bеликолепный” на удалявшиеся берега Ливерпуля. Во время плавания Томас

писал письма семье в виде дневника. Они сохранились до сих пор. С их страниц

встает образ интеллигентного, религиозного, образованного и необычайно зрелого

для своего (всего 21 год) возраста человека. Уже тогда проявлялись такие его

черты как сдержанность и разборчивость в отношениях с людьми. Дорога была

нелегкой и, описывая страшный ураган, трепавший барк несколько дней, и

изматывающие приступы морской болезни, Томас писал: “ ни за какие сокровища

Индии не смог бы я стать моряком”. После месячной стоянки в Тасмании, о

которой молодой Морт оставил восторженные воспоминания, 13 февраля 1838 года

судно, наконец, вошло в гавань Сиднея. Ненастная погода, задержавшая высадку

на целых 10 дней, была причиной плохого первого впечатления.

Томас сходил на берег, который должен будет стать его новым домом, с неясным,

тревожным чуством. “Каков он будет, одному Богу известно и лишь время

покажет” записал он на последней странице дневника, к которому никогда после не

возвращался.

Набережная Circular Quay в начале 40-х годов XIX века

Томас оказался в шумном поселении, которому предстоит получить статус города

лишь через несколько лет. Оно раскинулось на 2-3 мили от Rocks с их складами,

временными хижинами, пивными, публичными домами и многочисленными

головорезами, делавшими порт одним из самых опасных в мире. Коммерсанты

предпочитали селиться вокруг Гайд Парка, а служащие образовали свой квартал

ближе к своим офисам, неподалеку от залива. Богатое общество обосновалось в

районе Глиба и в виллах по берегам Елизавет Бэй и Дарлинг Пойнт.

Появился водопровод, планировалось мощение улиц и создание канализационной

сети. Тут и там звучал стук топoров, шло обустройство набережной Circular Quay, а

корабли, груженные шерстью, были обычным явлением в заливе, в который иногда

заходило до 50 судов в месяц. Уже год жизнь Колонии освещала газета ”Гeральд”,

выпускаемая предприимчивым Джоном Фэйрфаксом. А всем известный ныне

своими огромными универмагами Дэвид Джонс начал свой бизнес с маленького

магазинчика на Джордж Стрит. На прилавках впервые появились яблочные пироги

миссис Мэри Смит, именем которой назван всем известный сорт зелёных яблок

«Granny Smith”.

Почти одновременно с Томасом в Сидней прибыл новый Губернатор Колонии

Георг Гиппс, которого после торжественной встречи отвезли в резиденцию и

который уже на следующий день приступил к исполнению своих обязанностей. А

молодой Томас Морт подыскал себе комнату на Принцесс Стрит, неподалеку от

нынешнего моста Harbour Bridge. Через несколько дней он приступил к своей

новой работе.

“Aspinal and Co” вывозила в Англию шерсть и поставляла в Колонию железные

товары, оборудование для фермеров, ткани, керамику и вина. Томас делил свое

рабочее время между офисом на Шарлотта Плэйс и пристанью в Дарлинг Харбор.

Он производил подсчеты, принимал заказы от фермеров, вел всю корреспонденцию

с Главным офисом в Лондоне. Эта легкая работа не удовлетворяла Томаса,

понимавшего свои возможности и не собиравшегося оставаться простым клерком.

Тем не менее, он посвятил пять лет честному служению фирме, что позволило ему

при большой бережливости составить капитал, необходимый для собственного

дела.

В 1841 году он женится на дочери генерала Джеймса Лэйдли - Терезе. Генерал

скоропостижно скончался, не написав завещания и оставив вдову с семерыми

детьми лишь с армейской пенсией. К счастью, энергичная мать Терезы сумела

ввести своего зятя в небольшое закрытое общество наиболее влиятельных и

богатых граждан Сиднея. В Терезе же Томас нашел не только любящую жену, но и

постоянно поддерживающего его во всех деловых начинаниях единомышленника.

Молодожены поселились около Джордж Стрит над офисом в небольшом

собственном доме на месте сегодняшней Ангел Плэйс, где вели достаточно

скромную жизнь. И в том же году в Австралию приплыли Генри и Джеймс Морты.

Генри осел на земле и занялся скотоводством. Джеймс же никак не мог выбрать

себе занятие по душе и вернулся в Манчестер, откуда вновь через несколько лет

перебрался в Австралию, на этот раз навсегда. Дела в компании между тем резко

ухудшились в связи с экономическим спадом, больно ударившим по торговле, в

том числе и по торговле шерстью.

И в 1843 году Томас Морт, скопивший к этому времени небольшой капитал,

решает самостоятельно заняться бизнесом. Главным было, конечно, правильно

выбрать сферу деятельности. И вот здесь с первых же шагов проявился деловой

гений нашего героя. Как никто другой он сумел с самого начала и до последних

своих дней находить самые перспективные для бизнеса области деятельности,

рисковать, проявлять энергию и достигать замечательных результатов.

3 сентября 1843 года в “Sydney Morning Herald” появилось объявление, извещавшее

об открытии Томасом Мортом аукционов по продаже шерсти и товаров Колонии.

До этого случайные сиднейские аукционы были скучными и

малопривлекательными.. пара овец, бакалея, сахар, иногда вина. Первые же торги,

проводимые всегда элегантным, энергичным молодым Мортом, умеющим

располагать к себе самых разнообразных поставщиков и покупателей, сразу

привлекли к себе внимание. Прежде всего, он расширил перечень выставляемых на

аукцион товаров. Среди них появились картины, антикварная мебель, редкие

книги.

Первое уведомление в газете о начале аукционной деятельности. 1843 год.

В то же время он быстро завоевал доверие фермеров и они охотно потянулись к

нему со своей сельскохозяйственной продукцией.

Но главным предметом торгов была шерсть. На фоне трудностей, которые

испытывали фермеры с её реализацией, зачастую ожидающие денег за

отправляемую в метрополию шерсть около года, аукционы Морта были сродни

экономическому чуду. Морт не побоялся приступить к строительству огромных

складов для шерсти около набережной Сircular Quay, рисковал, скупая огромное её

количество по невысоким ценам, складировал ее и сортировал. Аукционы стали

еженедельными. Морт сразу же расплачивался с поставщиками и они наперебой

стремились вести дела с этим заслуживающим доверия, собранным, быстро

принимающим решения, вежливым и энергичным человеком.

Еженедельно перед открытием аукционов на Джордж Стрит оптовые покупатели

осматривали огромные тюки шерсти, готовясь к предстоящим торгам. Возы с

шерстью потянулись от его складов к пристаням. Торговля шерстью с Англией

была поднята на новый промышленный уровень.Бизнес этот оказался необычайно

успешным и прибыльным и Морт не расставался с ним до конца жизни. Награда за

отвагу и оптимизм молодого Томаса, вложившего все свои сбережения в новое для

Австралии дело, превзошла самые смелые его ожидания. А в 1844 году у

счастливых Томаса и Терезы родился сын, нареченный Джеймсом Лэйдли Мортом.

Энергия и предприимчивость

Но Морт не собирался ограничиваться деятельностью аукционера и брокера. Он

начинает искать объекты для наилучшего вложения капитала. Еще работая в

сиднейском отделении “Aspinal and Со”, Томас приобрел акции пароходной

“Hunter River Steam Navigation Company”. Проблемы транспорта были для него

важны, поскольку он обратил свое внимание и на скотоводство. Он начал

ссуживать деньги владельцам скотоводческих станций и всерьез задумывается над

проблемой транспортировки их продукции в Сидней. В 1848 году он становится

одним из основателей первой в Новом Южном Уэльсе железнодорожной компании

“Sydney Tramroad and Railway Co”. Он всячески агитирует за строительство дорог и

правительство и общество, не уставая пояснять, что в стране со столь небольшим

количеством пригодных для навигации рек, лишь железные дороги обеспечат

прогресс и экономическое развитие, и сам вкладывает деньги в их строительство.

Он - один из главных основателей местного Благотворительного Общества.

Круг его идей и интересов ширился. Он пытается организовать экспорт мяса и в

1845 году корабль с первой партией засоленного мяса был послан им в Англию,

однако солонина не могла конкурировать с появившимися в Европе консервами.

Уже тогда он начинает искать пути длительного хранения несоленого мяса для

дальних перевозок, понимая, какие прибыли это могло бы сулить Колонии. В 1848

году он предпринимает попытку разведения тутовых деревьев в районе Рэндвика

для производства шелка, но не нашел поддержки у правительства. Он первым

пытался выращивать сахарный тростник, организовав первую плантацию в районе

Мэритон Бэй и выставил первые партии тростника на своем аукционе. Он

интересовался культивацией хлопка задолго до 1862 года, когда Гражданская война

в Америке вызвала резкое сокращение его поставок и обусловила развитие

хлопководства в Австралии.

В 1851 году началась золотая лихорадка, всколыхнувшая всю жизнь Колонии.

Поскольку Сидней нуждался в организации постоянного ремонта судов,

преодолевавших огромные расстояния до Европы, Морт начинает обдумывать

строительство сухого дока. Все давалось молодому предпринимателю и в свои

тридцать с небольшим лет он уже известен как один из самых богатых людей

Колонии. Дни Томаса были до отказа заполнены деловыми заботами. И, тем не

менее, он умудрялся активно участвовать в культурной жизни Сиднея. Он - член

общества по развитию изящных искусств в Австралии и играет ведущую роль

среди энтузиастов, задумавших строительство Сиднейской Художественной

Галлереи.

Увеличение капитала позволило Морту многократно увеличить торговлю шерстью.

Он организует склады на набережной Circular Quay, которые архитектор Эдмунд

Блэкет впоследствии превратит в массивное многоэтажное каменное здание.

Вырезанные на фасаде этого здания овца и слова “Моrt and Co” станут известны

шерстяным фабрикантам в мире на целое столетие. К сожалению, здание

разрушено и на его месте высится небоскрёб АМР. Подобное здание компании

“Goldsbrough, Mort & Co”, основанной через 10 лет после смерти Томаса и

действующей и сегодня, можно увидеть при въезде с моста Анзак в Балмейн.

На набережную Circular Quay переместились и аукционы. Томас пользуется теперь

при их проведении молотком из слоновой кости – подарком его друга Генри

Паркеса, будущего премьера Нового Южного Уэльса. В большом количестве на его

аукционах стали выставляться дома и земельные участки. В торговых делах с

Лондоном большую роль начал играть старший брат Томаса, Вильям, ставший

тамошним агентом Морта. Братья обмениваются бесконечными письмами, Томас

шлет деньги матери и сестре и организует строительство дома для многочисленных

детей и племянников, которых австралийские Морты отправляли на учёбу в

Англию.

Особняк и Церковь

Преуспевающий Морт приобрел красивый участок земли размером в 13 акров с

небольшим домиком у торговца железом в престижном сиднейском районе

Дарлинг Пойнт и перебрался туда, покинув небольшую квартирку над офисом. В

1845 году Морты ожидали рождения второго ребенка, и перед Томасом встала

необходимость строительства большого особняка, которое и началось в 1846 году.

Морт назал его Гринокс (“Greenoaks”). Земельный участок Морта в 5 гектар

ограничивался нынешними улицами: Marathon Rd на севере, “Ocean ave” на

востоке, и “Darling Point Rd” на западе. На юге его владения примыкали к участку,

занятому ныне женской школой “ Ascham” (см карту).

Морт пригласил архитектора Фредерика Дж. Хилли и строителя Пэйджа. Им

предстояло переделать коттедж на высоком склоне над крутым изгибом дороги во

внушительное здание, которое могло бы послужить образцом жилища “для

джентельмена”.

Хилли задумал выстроить особняк в виде готического замка Г-образной в плане

формы. Здание поднималось, поражая соседей торжественными входами,

островерхими крышами со стремящимися ввысь изящными сдвоенными

прямоугольными трубами дымоходов, обилием крупных окон, всем своим

величественным видом. Оно возводилось из блоков золотистого песчаника,

который привозили из принадлежавшего Морту карьера в Алтимо. Главный вход

венчает вырезанный в песчанике девиз Морта – “верность дo смерти”. Здание

строилось до 1856 года. Особенной дружбой и поддержкой Морта пользовался

молодой талантливый архитектор Эдмунд Блэкет. Он прибыл в Колонию через 5

лет после Морта с рекомендательным письмом к бизнесмену.

Томас Морт, 1858 год.

Его то Томас привлек в 1857 году к расширению дома. Блэкет добавил к зданию

западное крыло с картинной галереей под стеклянной крышей, пристроил

помещение для кухни, конюшни и красивый проезд-арку к ним. Его добавления

уравновесили ассиметричный проект Хилли. У Мортов к завершению

строительства было уже 5 сыновей и 2 дочери, и Блэкет предусмотрел в западном

крыле большую детскую с необычной треугольной оконной нишей. Витражные

окна, резные потолки и изящные лестницы восхищали гостей Мортов.

Одновременно со строительством особняка, вокруг него был разбит красивый парк.

Появились лужайки и цветочные клумбы, аллеи и рощи. У подножья склона был

разбит фруктовый сад, овощные грядки, выгон для коров и птичник.

Морт привлекает к устройству своего парка потомственного английского садовода

и ботаника,

ландшафтного дизайнера – М. Гилфойла.

Семье Гилфойла был предоставлен коттедж с землей. Благодаря усилиям Гилфойла

в парке появились экзотические растения. Впервые на земле Австралии стала расти

привезенная из Бразилии прекрасная джакаранда (Jacaranda mimosifolia), которую

до сих пор многие жители Австралии считают местным растением. Зацвели

выведенные Гилфойлом новые виды растений, которым он дал имя Морта.

Гринокс. Нынешний вид

Гринокс. Гравюра 1857 года

Гринокс. Фотография 1867 года

Сегодня садоводы знают камелию“Mrs. Mort” и белую азалию “Azalea Morteii”. Сад

был одним из лучших в Сиднее, а выращенные в нём растения неизменно получали

призы и золотые медали на выставках садоводческого общества, чем Томас

необычайно гордился. В 1875 году на месте экзотического сада Гилфойла выросла

публичная школа, а улица в 1908 году получила его имя.

Морт уговаривает брата Генри поручить свою скотоводческую станцию

управляющему и переселиться поближе к нему. В середине пятидесятых годов

Генри с женой Мэри (сестрой Терезы) и семью детьми перебираются в район

залива на Дабл Бей. В будущем Томас поможет сыновьям Генри получить

образование в одном из лучших университетов Англии, в Итоне.

Три сестры Терезы так же купили дома с видом на Дабл Бэй. Таким образом, здесь

образовалась огромная семья с двадцатью детьми и множеством слуг. Жили здесь и

друзья Морта и среди них замечательный художник Конрад Мартенс, с которым

Томас дружил всю жизнь. Этот, в прошлом лондонский художник, плавал

официальным художником экспедиции Дарвина на “Бигле.” Он оставил

многочисленные акварели и рисунки Сиднея, Дарлинг Пойнта и Гринокса. Его

прилежной ученицей была Тереза Морт.

Морт оказывал большое внимание воспитанию своих сыновей и дочерей. Он

приучал их к простой пище, полагая, что постоянное употребление овсянки

полезно для здоровья, одинаково для королей и для пахарей. Старшие сыновья

получили образование в Англии, а двое младших - в Голбурне.

Еще в 1848 году Томас Морт стал инициатором строительства церкви на Дарлинг

Пойнт и подарил для неё землю. Вскоре он представил собранию прихожан

молодого и талантливого храмового архитектора Эдмунда Блэкета. Первый камень

фундамента церкви Св. Марка был торжественно заложен 4 сентября 1848 года при

грандиозном скоплении прихожан.

Церковь Св. Марка на Дарлинг Пойнт

После церемонии в центре сада Морта был дан завтрак для всех

собравшихся.Основными спонсорами строительства были Морт и наиболее

богатые граждане Дарлинг Пойнта. Золотая лихорадка привела к нехватке рабочих

и церковь была освящена епископом Сиднея Вильямом Грантом Бротеном лишь 7

ноября 1853 года. Этот теплый летний день был праздником для всех прихожан и, в

первую очередь, для Томаса Морта. В последние дни все они с энтузиазмом

убирали строительный мусор, готовясь к торжественному событию.

Приход начал новую жизнь. Его члены образовали очень дружное, хотя и закрытое

сообщество со своими традициями и обычаями. Браки между прихожанами

всячески укрепляли его. Воскресные службы походили на нарядные праздники. И

еженедельно по воскресеньям в группе наиболее известных джентельменов округа,

ведущих беседы о хозяйстве и политике, о цветах и книгах, всегда возвышалась

фигура элегантно одетого и оживленного Томаса, долгие годы бывшего церковным

старостой.

Церковь эта с её великолепным шпилем и сегодня гордо красуется на Дарлинг

Пойнт Роуд. Впоследствии около церкви Блэкет выстроил школу и дом

священника в столь полюбившемся Морту стиле средневековых зданий с

островерхими крышами.

Мы начали свою прогулку по уютному району Дарлинг Пойнт именно с этого

места. Полюбовавшись творениями Блэкета, мы поднялись по крутой и извилистой

улице и подошли к кованым воротам усадьбы Гринокс. Здание, ещё недавно

бывшее резиденцией архиепископа Сиднея, пустовало, и калитка, к нашему

удивлению, легко распахнулась. Мы подошли к главному фасаду. Вот он девиз -

Морта! А вот Блэкетовский проезд-арка к бывшим конюшням. Сквозь широкие

окна дома можно рассмотреть резные перила лестницы, звездный потолок,

тяжелую дубовую мебель…. Вокруг здания тихо шелестела листва огромных

фиговых деревьев со спускающимися к земле воздушными корнями. Несомненно,

эти великаны видели Морта. Запах настурций, залитый солнцем двор, тишина… И

кажется, вот вот послышится цокот подков и во двор въедет правящий коляской

хозяин.

Район Дарлинг Пойнт

1 - Гринокс, 2 – Церковь Св. Марка, 3 – Коттедж Морта, 4 – Коттедж М. Гилфойла,

5 – Церковь Всех Святых

Особняк будет продан в 1869 году, после смерти Терезы, когда Морт стал

чуствовать себя в нём одиноко и неуютно. На аукционе 1908 года прекрасная

коллекция, (речь о ней пойдет ниже) любовно собиравшаяся Томасом, была

распродана всего за 3000 фунтов, значительно дешевле истинной стоимости.

Лишь в холле сохранилась скульптура Доброго Самаритянина. В 1911 году дом

приобретает англиканская церковь, и он становится резиденцией Архиепископа

Сиднея (Bishopscourt). Это было встречено с одобрением потомками Морта,

которые, как и он, всегда были тесно связаны с Церковью. Они вернули сюда часть

первоначальной мебели. А недавно в приёмной “Fresh Food and Ice Company” был

обнаружен портрет Томаса. Ныне он висит в холле, и Морт, как бы с грустью,

взирает на происходящее вокруг. В течение века Bishopscourt заметно обветшал.

Его не ремонтировали последние 18 лет. Сланцевая крыша стала протекать, из-за

установленного отопления начала страдать песчаниковая кладка, в доме

свирепствуют термиты. Вероятно, церковь испытывает финансовые затруднения с

приведением особняка в порядок. В 1976 году “National Thrust” отнёс особняк к

числу лучших колоритных готических сооружений Нового Южного Уэльса и будет

противиться продаже здания любому претенденту, если он не сможет обеспечить

его сохранность.

Только отсутствием настоящего хозяина можно объяснить наше беспрепятственное

проникновение за ограду. Мы гуляли по обширному двору, заглядывали в окна и

фотографировали безлюдный, ещё недавно тщательно охраняемый особняк.

Затем мы отправились вниз, в сторону Дабл Бэй и прошли мимо небольшого

здания с мемориальной табличкой “Kоттедж Морта”. Морт приобрел этот

готический особняк, выстроенный из песчаника, в 1853 году и Морты жили в нём

некоторое время. До 1864 года, когда дом был продан, в нём жили его

многочисленные родственники или временные арендаторы.

Мы вышли на Оушен Стрит. Прошли мимо особняка с садом, в котором жил

Гилфойл, подошли к воде, порадовавшись, что именно здесь по-прежнему, как и во

времена Томаса Морта,

цветёт джакаранда. Сиднейский “Геральд” в 1884 году, после смерти Майкла

Гилфойла, писал, что, восхищенные красотой цветущей джакаранды, жители с

энтузиазмом стали высаживать эти деревья, и ныне ими можно любоваться по всей

Австралии.

Коттедж Морта. Акварель Дафни Кинггстон 1988 год

Предприимчивая и энергичная натура Томаса не знала покоя. В начале 50-х он

занимается рекламой и распространением австралийских вин, доказывая, что они

не уступают лучшим сортам французских. В 1852 году он с тремя друзьями

покупает золотой рудник Mudgee и организует “Nugget Vein Golg Maining

Company”, к сожалению, оказавшуюся малоприбыльной. Больше повезло ему с

вложением денег в добычу меди в Квинсленде, когда прибыль от “Peak Dawns

Copper Mine” оказалась значительно выше ожидаемой. А в Ньюкасле успешно

действовала организованная Томасом компания по добыче угля “Waratah Coal

Mining Co”. На Dublle Bay он приобрел четыре дома и ещё один коттедж на Point

Piper Road и все их выгодно сдавал в аренду.

Морт, выросший в Манчестере, с юных лет находился в среде производителей

шерсти. И ему приходит в голову идея, что необычайно выгодным было бы

производство шерсти южноамериканских лам - альпако. Он объявляет сбор средств

на это совершенно новое для австралийцев дело. Отнесясь к нему очень серьезно

он читает лекции об этих неприхотливых животных, об их способности есть более

грубую и низкорослую растительность чем та, которую едят овцы. Он рассказывает

об их малой потребности в воде и об их способности возвращаться в свои загоны

без пастухов и собак. Особенно он подчеркивал, что шерсть этих, почти не

потеющих животных, не потребует больших затрат на мойку. Но надо было

преодолеть главное препятствие.

Доставить животных из Перу можно было только нелегально. Опасное и

длительное предприятие, напоминающее увлекательный приключенческий роман,

закончилось благополучно, и в 1859 году стадо из 28З альпако и викуний (другой

вид лам) появилось в Сиднее, вызвав необычайное любопытство жителей Нового

Южного Уэльса. Это стадо разрослось и дает шерсть австралийцам до

сегодняшнего дня.

В эти же годы Морт стал основателем Сиднейской биржевой компании, его

избрали Директором Сиднейской железнодорожной компании. Он активно

вторгался в общественную жизнь Сиднея и стал членом Комитета по содействию

свободной эмиграции. Он являлся членом сиднейского

Епархиального Совета и был основателем церковной Христианской школы,

находившейся в Сити на Pitt Street.

Время от времени Томас Морт публиковал в газетах комментарии на

происходившие в Новом Южном Уэльсе события. Он мог стать членом

парламента, но деликатно отклонял всякие предложения, не желая быть политиком.

Однако, он всегда был хорошо осведомлён о политических дебатах и отмечал в

прессе свое отношение к наиболее важным проблемам.

Были среди его публичных обязанностей и не совсем обычные. Так, он стал членом

Общества по Реорганизации Похоронных Ритуалов. В ноябре 1874 года Морт

опубликовал письмо в “Sydney Morning Herald” , предлагая удешевить похороны,

используя простые гробы и катафалки, лишенные “языческой мишуры”,

неуместной для христиан, отказаться от убийственно медленных процессий и

участия детей в них, избегать мрачных чёрных одежд.

“Bсё это заставляло меня находить множество доводов и причин избегать похорон”

писал он в этом письме и далее продолжал: “Для христиан, верящих в радостное

воскрешение, такие мрачные траурные одеяния неуместны. Достаточными были бы

серые платья и банты из крепа на шляпе или рукаве.” На специальном собрании в

присутствии членов парламента, религиозных деятелей и знатных горожан, после

долгой дискусси было приинято решение об упрощении этой скорбной процедуры.

Избранный позже директором Компании Кладбищ при Англиканской церкви,

Томас настаивал на принятии этих рекомендаций.

Аукционный бизнес уже в 1848 году сделал Морта весьма состоятельным

человеком. И, хотя он был типичным капиталистом, стремящимся в первую

очередь к увеличению капитала и расширению производства, уже тогда он твердо

верил, что богатство и социальное положение накладывают на человека

определенные обязательства и ответственность. Отсюда происходила его твердая

уверенность, что надо вкладывать деньги и развивать те отрасли, которые не

только позволят обогатиться ему самому, но и будут полезны его стране.

Док Томаса Морта

Торговые связи с метрополией, регулярная почта и приток эмигрантов зависели от

состояния кораблей, преодолевавших огромные океанические расcтояния и

постоянно нуждавшихся в ремонте. Английские пароходные компании неохотно

направляли почтовые суда в Австралию, помятуя, что к югу от Бомбея нет ни

одного большого дока. Морт первым решил осуществлять ремонт судов здесь, в

Сиднее. Это было тяжелым и рискованным предприятием, Но его успех превзошел

все ожидания и явился огромным вкладом в развитие экономики страны.

Всё началось в 1853 году, когда капитан Томас Раунтри обратился к Морту с

просьбой выставить на аукцион свой корабль, на котором он прибыл из Англии. На

вырученные деньги капитан собирался купить землю в устье ручья, сбегающего с

холма Балмейн в глубокую часть залива Waterview Bay (ныне Mort Bay) и

соорудить здесь эллинг и стапель для строительства нового судна. Морт предложил

Раунтри и богатому коммерсанту Митчеллу более серьёзное строительство, а

именно - создание большого сухого дока. В 1854 году партнеры учредили

“Waterview Bay Dry Dock Co”, финансирование которой, в основном, осуществлял

Морт.

Все предприниматели Сиднея приветствовали это начинание. К счастью, Раунтри

был знаком со строительством и эксплоатацией доков и верфей. Кроме того, Морт

пригласил к осуществлению проекта опытного сиднейского инженера Эдварда

Мориарти. Было углублено и расчищено дно ручья, срыты склоны и созданы из

полученных глыб стены и ступени дока. Все работы выполнялись вручную киркой

и лопатой.

Огромное пространство при приливе заполнялось водой, в него заходило судно,

после чего кесонные ворота герметично закрывались и огромные помпы осушали

док. Судно в вертикальном положении удерживалось сваями и оказывалось

подвешенным и сухим, что позволяло проводить любой ремонт. Док был построен

всего за год и долго был самым большим в Австралии.

Строительство сухого дока

Он имел в длину почти 200 метров, а в ширину около 20 метров, что было

достаточно для самых больших кораблей того времени.

Первым судном, вошедшим в док, был пароход “Hunter”. Наличие дока

способствовало началу регулярного ежемесячного почтового сообщения Сиднея с

Англией, начиная с 1857 года.

1887 год. Залив Морта. Корабль с высокими мачтами в центре стоит в сухом доке.

Скупив земли вокруг дока, Морт выстроил на них дома, где за небольшую плату

жили рабочие и их семьи. Он построил здесь церковь и открыл магазин. Морт был

весьма требователен к своим работникам и распространял эту требовательность на

себя и близких. Например, его сын Вильям, начавший работать в компании

мастером, должен был жить в Балмейне около места службы и появлялся в родном

Гриноксе только по воскресениям.

Хотя док приносил прибыль, по меркам Морта она была недостаточной. И в 1866

году он завозит сюда тяжелое оборудование для литейных и кузнечных работ, для

изготовления паровых котлов, токарные и другие станки. Быстро налаживается

железное и латунное литьё.

Рецессия 1869 года сократила число судов, заходящих в Сидней. Однако,

правительство Нового Южного Уэльса приступило к расширению

железнодорожной сети. Созданная Мортом “Mort’s Dock and Engineering Co Ltd.”

выпускала локомотивы, вагоны и фермы для мостов, перевозя всё это на

специальных баржах в Дарлинг Харбор. Деятельность компании была

внушительной - только за 5 лет ею было поставлено на рельсы 60 локомотивов.

Первый же локомотив был целиком сделан в Австралии в 1870 году, всего через

сто лет как Джеймс Кук открыл Новый Южный Уэльс.

И здесь Морт сделал шаг, который произвел на общество впечатление

разорвавшейся бомбы. Он, главный держатель акций компании, предложил своим

работникам выкупить их часть и стать её совладельцами. Однако, это смогли

позволить себе лишь мастера и наиболее высокооплачиваемые и

квалифицированные рабочие, часть которых впоследствии стала членами Совета

директоров компании.

Они образовали ядро наиболее заинтересованных в успехах производства людей. А

большая часть рабочих начала борьбу с руководством за установление 8-часового

рабочего дня и повышение зарплаты. До этого в компании рабочие трудились по 12

часов 6 дней в неделю. Морт, опасаясь простоев дорогостоящего оборудования,

пытался возражать против сокращения рабочего дня. Но забастовка привела к

тому, что требования рабочих были удовлетворены, хотя это, как и предполагал

Морт, резко повысило себестоимость продукции. Зародившееся в Балмейне трэд–

юнионистское движение набирало силу и привело в 1891 году к созданию

лейбористской партии.

Несмотря на то, что Морт выступал против сокращения рабочего дня, доброе и

уважительное отношение к нему рабочих не изменилось, поскольку он постоянно

заботился об условиях их жизни в Балмейне. Он открыл бесплатную библиотеку,

устраивал общеобразовательные лекции, создал специальную школу технического

обучения (институт для рабочих), оплачивал лекарства для рабочих и членов их

семей и, переняв английское новшество по страхованию здоровья и жизни, открыл

в компании

“Life Insurance Office”.

А тем временем обширная территория вокруг Дока Морта, как его все называли,

превратилась в индустриальный район Сиднея со множеством мастерских и цехов.

Мы приплыли в Балмейн на ферри, чтобы познакомиться с этими местами, так

много значившими для Томаса Морта. Они представляли в конце его жизни

грохотавшую и кишащую людьми промышленную зону. Сегодня здесь спускаются

к заливу чистые улочки с нарядными домами и цветущими полисадниками.

Торжественно возвышаются у самой воды аккуратные многоэтажные здания

всемирно известной фабрики мыла и зубных паст “Colgate Palmolive”, меньше

всего напоминающие промышленные сооружения. Вокруг - покой и тишина.

Сегодня в этой уютной, поднимающейся над заливом, части Сиднея, увы, мало что

напоминает о нашем герое. Oдна из улиц в Балмейне и небольшой сквер названы

его именем, да большой залив Waterview Bay переименован в Mort Bay. А о сухом

доке сегодня напоминает лишь линия красных столбиков на набережной,

отмечающая былое положение его юго-западной стены.

Набережная Залива Морта. Сегодня былое положение сухого дока отмечают лишь

причальные кнехты вдоль её края.

Правда, сохранились здания и церкви, которые Морт, конечно, видел и знал. Мы

посетили два таких здания, построенные его другом – архитектором Э.Блэкетом, на

Дарлинг стрит, главной улице Балмейна: церковь Св. Марии, в которую Томас

сделал большой вклад и полицейскую станцию, выстроенную с его финансовой

поддержкой.

Промышленная зона Балмейна бурно развивалась до депрессии 1930 года. Но

возникла необходимость в расширении гавани Сиднея в связи с появлением

крупных контейнеровозов и сухогрузов. Появились новые доки. А богатые

домовладельцы вели яростную борьбу за ликвидацию промышленных сооружений

в столь выгодно расположенном районе. Все это привело в конце концов к

ликвидации того, что Морт создавал с такой энергией, и что столь упешно служило

развитию экономики Австралии.

Мамонт и настойчивость

Томаса Морта не покидала мысль об организации транспортировки

быстропортящихся продуктов на большие расстояния. Согласно семейной легенде,

однажды, читая за завтраком утреннюю газету, Томас вдруг стукнул кулаком по

столу и закричал: “Я нашел!” И он объяснил семье, что ясен путь обеспечения

европейской нужды австралийским изобилием. В газете он прочел статью о

находке в Сибири туши мамонта, прекрасно сохранившейся в течение нескольких

тысяч лет в вечной мерзлоте, и чьё мясо ели собаки. Значит, необходимо создать

условия, постоянно поддерживающие низкие температуры! Некоторые шаги в этом

направлении Морт уже сделал.

В маленьком строении за госпиталем Св. Винсента он наладил производство льда

для замораживания пиявок. Небольшое предприятие быстро переросло вo “Fresh

Food and Ice Company”. А в 1860 году, одновременно со строительством сухого

дока, в помещении на Джордж Стрит, занятом ныне книжным магазином

“Dymoсks”, начала действовать принадлежащая Морту, “Sydney Ice Co”. Она

делала лёд, который продавала по 3 пенса за фунт. Для получения льда требовался

аммоний, производсто которого только налаживалось.

В 1865 году судьба сводит Морта с двумя другими энтузиастами. Один из них –

Август Моррис был одержим фанатичной верой в возможность создания

холодильной установки для морского экспорта мяса. Ещё в 1857 году он пытался

заинтересовать этим местных скотоводов, но в ответ получал лишь насмешки и

фельетоны в газете. Другим был превосходный инженер Евгений Николя.

Маленький француз, руководивший работами по производству искусственного

льда, собрал первый аппарат для его изготовления.

Эти три человека объединили свои идеи и усилия. Морт подыскал помещение на

Диксон Стрит и финансировал работы, а его компаньоны экспериментировали с

аммонием и его замораживающим действием. Моррис впоследствии вспоминал,

что осуществить их мечту было возможно только благодаря фантастическому

упорству Морта и Николя. В 1866 году появились первые сообщения в газетах о

том, что превосходные аппараты, способные замораживать сотни тонн мяса,

изобретены. Но, до осуществления мечты Морта и его друзей потребовалось ещё

13 трудных лет.

Скотоводы, которые должны были быть наиболее заинтересованы в успехе

предприятия, предпочитали оставаться в стороне. В феврале 1868 года Торговая

Палата Сиднейской биржи проводит собрание бизнесменов, заинтересованных в

проекте экспорта замороженного мяса. Правительство Нового Южного Уэльса к

тому времени объявило заманчивый приз в 10 000 акров земли тому, кто первым

доставит в Англию 100 тонн сырого мяса. К сожалению, в это время у Морта и его

друзей возникли затруднения. Аппарат Николя требовал доводки.

Распространялись слухи, что их затея обречена на провал. И, наконец, оказалось,

что к апрелю 1869 года на осуществление проекта была собрана недостаточная

сумма - всего 2521 фунт, что составляло менее одной десятой требуемой суммы.

Работы тянулись медленно и задерживались из-за болезней Николя и Морта. Лишь

в 1874 году в Лондоне был утвержден патент на Усовершенствованную

Морозильную Машину Nо 2763, которую можно было бы использовать и на земле

и в плавании.

В этот период появляется идея, предлагающая использовать для изготовления

сухого льда двуокись углерода.

Чертёж Морозильной Машины. Патент Морта и Николя No 2763.

Вода нагнетается по трубе “Н” через шаровой клапан “В” в водяную камеру “А”.

Замораживающий агент, в данном случае это аммоний, подается в

водонепроницаемый медный барабан “АА”. Барабан вращается внутри водяной

камеры, обеспечивая понижение температуры воды. Лёд, образующийся на

внутренней поверхности камеры срезается спиральным резаком “С” с несколькими

лезвиями. Срезанный лёд по жёлобу “D” через определённые интервалы поступает

через клапан “Е” в гидравлический пресс, создающий ледяные бруски. Эти бруски

использовались в морозильных камерах и трюмах судов-рефрижераторов.

Наконец, начинает действовать опытная установка, и в 1875 году в Литгоу

строится морозильная камера и скотобойня. Вторая морозильная камера была

построена близ пристани в Дарлинг Харбор, откуда мясо собирались вывозить в

Англию. В сентябре того же же года Морт даёт в Литгоу обед, как писали газеты,

“для трёхсот джентельменов, заинтересованных в замораживании продуктов”, на

котором он продемонстрировал возможности удивительной машины. За столом

гостям Морта предлагалось отпробовать продукты, побывавшие в замороженном

состоянии 6 недель, и блюда из говядины и баранины, замороженных 18 месяцев

назад. Собравшиеся пришли в восторг от качества блюд и приветствовали Томаса

одобрительными криками. Он обратился к ним с предложением поддержать

проект, Он говорил, что внедрение в английский рынок австралийского

замороженного мяса не только сулит прибыли участникам проекта, но и обеспечит

процветание Нового Южного Уэльса.

В 1877 году Морт запустил в Литгоу первую в мире установку по замораживанию

мяса в промышленных объемах. И в том же году начинает действовать “NSW Fresh

Food and Ice Company”, в которой Морту принадлежит ведущая роль. Но

оснащение корабля для перевозки мяса задерживалось в связи с нехваткой средств

и пожаром на одном из заводов Морта. Он с грустью пишет, что главная задача его

жизни, вероятно, осуществится лишь в грядущие годы. Тем не менее, в феврале

1877 года он фрахтует корабль “Northam” и закупает 500 жирных волов. Однако,

отправка судна сначала откладывалась, а затем и вовсе сорвалась из-за дефекта в

аппаратуре. Для Морта это был тяжелейший удар, который, по уверению друзей,

приблизил его уход из жизни.

Но, наконец, в конце 1879 года, через полтора года после смерти Томаса Морта,

корабль “Strathleven” отплыл в Англию и 2 февраля 1880 года благополучно

доставил туда первую партию замороженного австралийского мяса.

Поставленная Мортом задача, столь важная для взлёта австралийской экономики,

была решена! И, хотя сам Томас не дожил до этого дня, он всегда упоминается, в

первую очередь, как человек, решивший проблему морозильных транспортов. Его

настойчивость и упорство преодолели громадные океанические расстояния.

Разгрузка замороженного мяса из судна – рефрижератора, прибывшего в Англию

из Австралии, на баржу.

За пределами бизнеса.

Круг интересов нашего энергичного героя не мог ограничиваться одним бизнесом,

и здесь нам придётся вернуться на два десятка лет назад.

В 1857 году Морт, решивший расширить дом в Гриноксе, отправляется на два года

всей семьёй в Англию. Он намеревался там не только отдохнуть, но и поправить

здоровье, ухудшившееся после случившегося год назад падения с лошади. За годы

бурной деятельности накопилось “телесное и умственное истощение”, на которое

он жаловался в письмах. Причины мучивших его недомоганий, вероятно, нервного

происхождения, так и не были установлены. Смерть матери в 1856 году и потеря от

кори десятилетнего сына Чарльза в 1858 году причиняли дополнительные глубокие

страдания. Орган, стоящий и поныне в церкви Св. Марка на Дарлинг Пойнт, был

привезен Томасом и Терезой из Англии как дар в память их сына и матери Морта.

Семья пробыла в Англии два года. Томас и здесь не забывал об австралийских

делах. Он посещал Секретаря по делам Колоний Эдварда Томсона, пытаясь

убедить его в необходимости новых маршрутов почтовых паровых судов в

Англию, и, в частности, через Панаму. Недавнее завершение подводной линии

электрического телеграфа между Англией и Америкой породило в нем надежду на

продление этой линии до Сиднея через Панаму. И пока Секретарь по делам

Колоний благодушно разглагольствовал, развалясь в своём кресле, о важности

строительства доков, что для Морта было уже делом завершённым, сам

предприниматель думал о будущем Нового Южного Уэльса.

За время пребывания в Англии Томас собрал великолепную коллекцию живописи

и антиквариата для галлереи в Гриноксе. Его интерес к искусству не был ни новым,

ни мимолётным. Ещё с 1847 года он являлся активным членом “Общества

Содействия Изобразительному Искусству в Австралии”, а в 1871 году будет играть

существенную роль в формировании Академии Изящных Искусств Нового

Южного Уэльса. В своем обращении к участникам её первого собрания он выразит

надежду, что их дети и внуки создадут настоящий храм искусства.

Томас покупал произведения искусства на лондонских выставках, через агентов и в

студиях художников. Этот элегантный джентльмен в безупречном, застёгнутом на

все пуговицы пальто стал привычным посетителем вернисажей и салонов. Среди

его покупок было около 120 акварелей, по большей части пейзажей, полотна

английских и европейских мастеров, скульптуры, вазы, чеканное серебряное

оружие времени Елизаветы I и мебель. Удачной покупкой оказался кабинет Марии

Антуанетты, инкрустированный бронзой и черепаховой костью.

По возвращении в Гринокс коллекция была размещена в галерее, созданной Э.

Блэкетом. Она прекрасно освещалась через окна в круглой крыше. В её просторном

помещении эффектно разместились прекрасные скульптуры: Добрый

Самаритянин, копия группы Лаокоон с сыновьями, бронзовый Геракл с быком,

Умирающий Гладиатор и другие.

Стены заняли живопись и коллекции оружия. Особое место было отведено

пейзажам популярного Конрада Мартенса с местными видами. В жилой части дома

восхищение посетителей вызывали антикварная дубовая столовая и кабинет

Антуанетты. Но самое большое впечатление на жителей Сиднея произвело

решение Морта сделать его собрание произведений искусства доступным для

общества. Газета писала, что коллекция Морта по размерам и ценности не уступит

собраниям английских коллекционеров, и с удовлетворением отмечала его желание

дать возможность и простому люду радоваться общению с искусством. С марта

1861 года галлерея была открыта в последнюю субботу каждого месяца и

следующий понедельник. Как и его друг Томас Смарт, так же открывший галерею

искусств в соседнем имении Мона, Морт брал за вход небольшую плату, полагая,

что “люди, по моему опыту, более удовлетворены, когда они платят небольшую

сумму, нежели когда удовольствие не стоит ничего.”

Пребывание в Англии не помогло Морту. Он вернулся в Сидней в состоянии

депрессии и не хотел покидать дом. Его служащий вспоминал в письме своей

дочери: “…наш мистер Морт не может говорить о делах без боли в голове”. В

письмах Генри Морта старшему брату в Лондон сквозило беспокойство за Томаса.

Он нормально ел и спал, но пребывал в состоянии меланхолии, не желая

заниматься делами и не очень доверяя врачам, предпочитая новомодную

гомеопатию. Такое состояние ещё молодого Томаса очень беспокоило и огорчало

его близких.

Морт отошёл от дел, полюбил проводить время в саду и впервые задумался о

приобретении большого загородного поместья. Он покупает земли далеко от

Сиднея, на южном побережье, в районах нынешних Биги (Вega) и Бодаллы

(Bodalla). Здесь, в тишине небольших поселений, в окружении прекрасного

ландшафта и среди приятных забот по созданию молочного хозяйства, Томас окреп

и постепенно вернулся к прежнему образу жизни. Правда, еще некоторое время он

быстро уставал, просил носить за собой стул, спал головой на север и брал в

постель магнит.

Новый, 1862 год он встречает в Сиднее, полный энергии и готовности действовать.

Он с раздражением пишет в Лондон брату Вильяму о захватившей всю столицу

крикетомании, о настоящем карнавале в связи с этим и о закрытии банков, офисов

и магазинов.

Через несколько месяцев, 8 мая Томас устраивает один из самых грандиозных

балов в Сиднее. Пять сотен гостей танцевали при свете ярких ламп, развлекались

представлениями с пением и танцами, играли в карты. Почетными гостями на балу

были губернатор Янг и его супруга.

Морт в 1862 году

К середине XIX века в образованных кругах английских предпринимателей растёт

понимание необходимости поддержки своих рабочих, заботы об их здоровье и

образовании. В Манчестере, Ливерпуле, Ланкашире промышленные магнаты

обращаются к решению социальных проблем. Ещё будучи молодым человеком,

Морт заразился подобными идеями. К тому же, он был истинным христианином и

верил в необходимость справедливого устройства общества. Богатство, по его

мнению, накладывает на его обладателей ответственность перед этим обществом.

Конечно, не все сиднейские богачи были готовы согласиться с ним. Некоторые

охотно поддерживали его начинания и участвовали в создании таких

благотворительных организаций как “Balmain Working Men’s Institute” или “Sailor’s

Home Picnic Committee”. Морт писал брату в 1862 году, что он “полностью занят в

многочисленных встречах и проектах для пользы людей”.

Он настоял, чтобы деньги, вместо устройства обеда в его честь, были отданы в

фонд Университета. При открытии созданной с его активной помощью бесплатной

библиотеки, он произнес яркую речь, цитируя Диккенса, Теккерея и других

знаменитых писателей.

Морт принял деятельное участие в сооружении памятника Людвигу Лайкхарду,

исследователю Австралии, чья партия таинственно исчезла при попытке пересечь

континент с востока на запад в 1848 году. Томас сказал на открытии памятника:

“мoи щёки вспыхивают от стыд, что я раньше не предпринял усилий в создании

памятника этому замечательному человеку”.

Он поддерживает социальные мероприятия и принимает участие в создании

“Darling Point Mutual Improvement Association” и Философского Общества. Иногда

его филантропия была неожиданной. Так, Морт вместе с рядом других известных

личностей, стали членами Сиднейской Гомеопатической Амбулатории. Он был

ярым сторонником гомеопатии и организовал бесплатную выдачу гомеопатических

лекарств по рецептам рабочим и беднякам.

Когда в 1862 году в связи с сокращением поставок хлопка из Америки в Англию

рабочие в Ланкашире стали терять работу, Морт бросился с энтузиазмом

организовывать их эмиграцию в Австралию. При этом он заботился и об их

участии в развитии промышленности Нового Южного Уэльса. После наводнения

1864 года его щедрый взнос в Фонд Помощи Пострадавшим от Наводнений

намного превысил возникшие потребности. Постоянная готовность Морта помочь

оказавшимся в беде людям удивительна. Его благотворительность всегда была

ненавязчивой и деликатной. Он приютил у себя семью священника, чей коттедж на

Дарлинг Пойнт однажды ночью сгорел до тла. Он дал работу на своей паровой

лесопилке в Бодалле незадачливому работнику, который не сумел справиться с

порученным ему строительством дома в поместье Морта. Он просил мэнеджера

одного из своих предприятий выплачивать сумму, равную тройной зарплате, его

многодетному бывшему подрядчику на все время болезни. Впоследствии он взял

на себя все расходы по похоронам этого человека. Список его добрых дел огромен.

Лэндлорд Морт

Все, живущие в Австралии, знают и любят прекрасные сыры сортов “Бодалла” и

“Бига”. Но всем ли известна история их появления на Зеленом Континенте?

И мы отправились на юг по Принцесс Хайвэй за 450 км от Сиднея. Мы спешили в

Бигу, где нас ждала сотрудница местного музея - приветливая миссис Сандра

Флоренс, обещавшая показать доселе не публиковавшиеся материалы о связях

Томаса Морта с этим городком. Документами оказались земельные планы округа

Бига сороковых годов XIX века, на которых показаны виноградник и обширная

часть заливной поймы реки Бига, принадлежавшие Томасу С. Морту. Дальнейшая

судьба этой земли неизвестна, так как архивы Биги погибли во время страшного

пожара. Есть лишь упоминание, что Морт обменял её на земли около Бодаллы –

крошечного поселения на севере округа Бига. И мы, заглянув на знаменитый

сыроваренный завод Биги, поехали обратно на север в Бодаллу. На окраине

посёлка на высоком солнечном холме возвышается величественная церковь из

серого гранита, к которой ведет аллея из могучих норфолкских сосен (араукарий).

Она оказалась мемориальным храмом, увековечившим память Томаса Морта.

В 1838 году Джон Ходен, один из энтузиастов освоения прибрежных земель к югу

от залива Batemans Bay, получает право на 13 000 акров земли в долине реки

Туросс (Tuross), обязуясь выплатить по одному фунту за акр. Он взял ссуду в

Сиднейской Аукционной фирме Морта, но не смог её вернуть. Земля была

выставлена на аукцион и приобретена самим Мортом в 1856 году, до его отъезда в

Англию. Он появился здесь в 1859 году и тогда газета “Illawarra Mercury” писала,

что “ джентельмен такого экспериментального ума, который хорошо известен

Колонии, скорее всего, установит здесь первую образцовую ферму”.

Красивая река с плавными излучинами и широкими поймами, окруженная

мягкими, залесёнными холмами, очаровали Томаса. Он прикупает небольшое

поместье Камеранг (Сomerang) в одном километре к западу от Бодаллы и

устраивает здесь свой загородный дом. Его радует мысль, что здесь он сможет хотя

бы на время избавиться от постоянного общения с часто ограниченными и

прогматичными сиднейскими бизнесменами и будет общаться главным образом, с

природой.

В самой Бодалле было тогда всего три хижины из коры, один коттедж из

кровельный дранки и почта . Их обитатели выделывали сыр и масло, о которых

репортер “Illawarra Mercury” отзывался как о продуктах весьма низкого качества.

Вокруг Бодаллы на значительном расстоянии жило всего три семьи.

А уже через несколько лет та же газета сообщала о значительном увеличении

семей, поселившихся в самой Бодалле и вокруг неё, благодаря “духовной и

физической помощи мистера и миссис Морт”.

Предприимчивая натура Морта никогда не позволяла ему терять время зря.

Огромные роскошные паcтбища сами просили создать здесь большое молочное

предприятие. И Томас берётся за это с присущими ему размахом и энтузиазмом. В

Kaмеранге появляется стадо и культивируется земля. В Бодалле перестраивается

почта и открывается магазин.

По примеру английских лэндлордов Томас Морт решил производить на своих

обширных землях самую разнообразную продукцию. Здесь хорошо росли

картофель, кукуруза, ячмень и даже виноград. Томас экспериментировал с сортами

и удобрениями, добиваясь хороших результатов. Следуя примеру тасманийских

фермеров, он использовал как удобрение и гуано. Одним из увлечений Морта стало

производство кукурузной муки, хотя она совсем не пользовалась спросом на рынке.

Чтобы распространить эту муку за пределы Бодаллы, Томас установил на

кукурузный хлеб низкую цену, едва покрывающую расходы на производство. Его

идеи проникли и в Мельбурн, а в 1864 году кукурузная мука уже экспортировалась

в Америку.

Поначалу Морт сдал большую часть земель арендаторам, оговорив в договорах,

что они будут вести единое, связанное хозяйство. Арендаторов Томас подбирал

очень тщательно, выбирая в первую очередь умелых, энергичных и

предприимчивых людей. Он помогал им покупать скот, строить аккуратные дома и

даже следил за тем, каких работников они нанимают. Урожаи повышались, а для

кормовых культур (турнепс, свекла, люцерн) они в 2 – 2.5 раза превосходили

средние по Австралии. Поместье Мортов, благодаря всему этому, стало

образцовым и широко известным. Однако, вскоре арендаторы и их работники стали

жаловаться на тяжелую работу и нелегкий климат, необычайную требовательность

Морта и отсутствие самостоятельности.

Он вынужден был признать, что его попытка создать коллективное фермерское

хозяйство провалилась. Морт забирает все земли и имущество в свои руки и

организует всего три крупные фермы с наёмными работниками: в Kaмеранг -

центральная с фабрикой бэкона и сыроварней, Виджет (Widget) и Транкетабелла

(Trunketabella) . В 1861 году на полпути от дома Морта в Kaмеранг и Бодаллой, на

ферме Виджет были построены мясная лавка, пекарня и даже гостиница. Правда,

последнюю пришлось вскоре закрыть, так как все приезжающие пользовались

душевным гостеприимством Мортов и останавливались в их доме, где их

обязательно потчевали “недурманящим” ликером.

Это время совпало с бурным обсуждением проблемы содержания коров:

достаточно ли кормить их только на лугах, или кормить в стойлах, смешивая корм.

Качество молока, масла и сыра не удовлетворяли Морта. И в 1864 году он

выписывает из Англии семена лучших сортов трав. Через два года на его землях

растут клевер, ежи сборная, итальянская рожь и английская степная трава. Днём

стада Морта паслись на пастбищах, а вечером получали превосходный корм в

стойлах.

В 1865 году на Колонию обрушилась засуха. Морт пишет письмо в Англию брату

Вильяму с просьбой прислать ирригационные помпы. Вильям уже давно перестал

удивляться разнообразию просьб своего любимого Томаса. Ведь тот недавно

просил его даже выслать клубни лучших сортов картофеля, тщательно упаковав

каждый клубень. Он отправил помпы с первым же кораблём, и проблема орошения

земель Морта была решена.

Ещё в конце пятидесятых годов на этих землях началась расчистка леса. Были

проведены дренажные работы вдоль реки, были осушены болотистые участки. По

указанию Морта лесорубы оставляли небольшие рощи, чтобы не портить ландшафт

и сохранять тень для скота в изнуряюще жаркие дни декабря – февраля. Для вывоза

сваленных деревьев были заведены волы. В 1866 году лес Морта, включая ценные

порoды, стал поступать на лесопилку Гудвина на озере Туросс, около океана для

снабжения строительными материалами Бодаллы. В 1872 году на этом озере был

построен первый корабль для сообщения с Сиднеем. Материалы из ценных сортов

дерева повезли отсюда для отделки Главного Почтового Офиса (G.P.O.) на Мартин

Плэйс. Тогда же Морт поставлял из устья Туросса в Сидней кроликов, фазанов,

жаворонков и перепелов, которыми изобиловали окрестности Бодаллы. Морт

стремился оказывать помощь развитию Южного побережья. Он дал деньги на

строительство трёх приходских церквей. Заботясь о детях, он открыл в 1867 году в

Бодалле публичную школу, которая просуществовала всего один год.

Трогательную заботу он проявлял об аборигенах местных племён. Он ежегодно

снабжал их одеялами, топорами и многочисленными предметами хозяйственной

утвари.

В 1869 году Морт испытал великое потрясение. После долгой и “изнурительной

болезни”, как тогда называли рак, скончалась его любимая жена Тереза. Томас

долго был безутешен. Они были так близки, так любили друг друга… Терезу

похоронили на кладбище церкви Св.Иуды на Рэндвике, в Сиднее. Она покоится

здесь под надгробием, сделанным по проекту друга Мортов – архитектора Эдмунда

Блэкета.

В 1870 году правительственный топограф изменил место строительства моста

через реку Туросс. Мост стали строить не около фермы Виджет, а несколько

севернее Бодаллы. Дорога на Морая (Мoruya) стала проходить ближе к ферме

Транкатабелла. И тогда Морт начинает строить новый дом в Бодалле. Сюда же он

решил впоследствии перенести офис компании, магазин, хлебопекарню, кузницу и

выстроить коттеджи для работников.

В 1872 году в Kaмеранге, наконец, появляются закупленные в Англии быки-

производители и коровы лучших английских видов: Shorthorn, Ayreshire, Friesian и

Jersey. С самого начала они находились в разных стадах и коровниках. В

образцовом порядке содержались также свинарники и конюшни.

Заботы о Бодалле не прерывают дел Морта в Сиднее и не мешают его участию в

новых предприятиях. Так, известно о его активной деятельности в работе

Шёлкового Комитета Сельскохозяйственного Общества Нового Южного Уэльса.

Он не оставляет вниманием свои карьеры к северу от Бодаллы в долине реки

Морая. Здесь и ныне добывают красивый светлый гранит, из которого сложены

гигантские пилоны сиднейского Harbor Bridge, стены Главного Почтового офиса и

других зданий столицы штата.

А земельные владения Морта вокруг Бодаллы тем временем увеличивались в

размерах и составили в 1873 году 56 000 акров. В Kaмеранг стоял большой

кирпичный дом для семьи, к которому вела красивая аллея. К западу от него

возвышалась гора Kaмеранг, давшая название поместью. А вокруг дома был разбит

фруктовый сад. В холле дома, где стояла фисгармония, очень набожный и

веротерпимый Морт устраивал англиканские богослужения, а в обширном

каретном сарае проходили собрания многочисленных прихожан католиков.

Слева – ферма Kaмеранг, справа - сыроварня в Бодалла (на заднем плане стоит

Морт).

В Kaмеранг были сосредоточены все работы по производству бэкона и ветчины.

Зимой здесь ежедневно закалывали по 40 свиней пород Berkshire и Albert. Бекон из

Kaмеранг неоднократно удостаивался призов на различных выставках и

ярмарках.Ежедневно 300 коров давали молоко, а заработки работников напрямую

зависели от величины удоев. У Морта трудилось 40 постоянных и более 200

контрактных работников.

Соглашения с ними предусматривали ряд строгих ограничений. Не разрешалось

сквернословить и употреблять алкоголь, на курение отводились два 10-минутных

перерыва, утром и в полдень, в 22 часа 30 минут работники должны были

укладываться спать. Но в то же время, учитывая требования рабочих, ему

пришлось согласиться на открытие в Бодалле публичного дома. От управляющего

заведением он потребовал установить высокие цены на крепкие спиртные напитки

и понизить их на пиво и лёгкие вина, стремясь так предотвратить пьянство среди

своих работников.

В 1874 году, во время посещения Сиднея, Томас знакомится с учительницей

школы,построенной на его деньги при церкви Св. Марка на Дарлинг Пойнт.

Воистину добрые дела воздаются сторицей, и очаровательная Мэриан Елизавета

Макалейнз становится второй женой Морта. Ему было тогда всего 58 лет и она

подарила ему ещё двух сыновей.

К этому времени семья живет в новом доме в Бодалле. Благодаря переезду сюда

Мортов с большим числом работников, перемещению офиса и магазина,

появлению новой фабрики бэкона, Бодалла становится разивающимся посёлком. В

1877 году Морт вновь строит здесь публичную школу, которая существует и по

нынешний день. Все это вместе с растущей популярностью сыров Бодалла привело

к тому, что это поселение, начавшееся с нескольких хижин, появилось на

географических картах.

Несмотря на увлечение Морта разными сторонами сельского хозяйства, главным

для него оставалось производство молока и сыра. И здесь, как и везде, он проявил

себя как энтузиаст и новатор. Ешё в 1867 году он и Николя запатентовали метод

получения молочного порошка, поскольку доставка молока в Сидней была главной

проблемой молочного хозяйства Морта. Но дороговизна метода не позволила

применить его на практике в промышленном объёме.

Опыты по охлаждению молока были более удачны и необыкновенно важны. В

Сиднее тогда отмечалась большая смертность из-за грязного и испорченного

молока. В 1878 году большие партии охлажденного молока из Бодаллы появились

в Сиднее, где Морту пришлось преодолевать сопротивление конкурентов и

предубеждение покупателей к продукту, привозимому из столь отдаленных мест.

Все решило замечательное качество молока Морта. Продукты из Бодаллы

перевозились до пристани в Наруму (Narooma) в вагонетках, которые тащили

лошади по деревянным рельсам. Там их перегружали на суда, отправляющиеся в

Сидней. Эксперименты Морта по изготовлению масла считаются вехой в истории

молочной индустрии. Об этом писал в 1879 году, после его смерти, Журнал

Сельскохозяйственного Общества.

Там же упоминалось, что в процессе этих опытов при участии Томаса Морта было

изготовлено по новым рецептам несколько тысяч фунтов масла.

Особенно серьёзно подошёл Морт к производству сыров. Первоначально сыр

“Бодалла” варили на небольшой старой сыроварне. Томас строит три новые

сыроваренные трёхэтажные фабрики. Его высокопородные коровы, благодаря

прекрасному корму, дают отличное молоко. К тому же он приглашает из Англии

опытных сыроваров. Душистые, разнообразных сортов сыры “Бодалла” имели

огромный успех. Большинство владельцев окружающих земель стали изучать опыт

Морта, и вскоре отрезок Южного Побережья между Морая и Бига стал знаменит

своими сырами на весь Новый Южный Уэльс. В 1892 году на выставке в Морая

они получили несколько призов, в 1910 году они забрали 10 из 12 призовых мест на

Королевской выставке в Сиднее, а в 1923 году, после введения пастеризации, сыры

“Бодалла” получили высший оценочный балл среди сыров, рекомендованных на

экспорт.

В Сиднее, в Гриноксе Морт успешно сочетал бурную деятельность энергичного

бизнесмена с

насыщенной общественной жизнью. Там он всегда был окружен влиятельными,

богатыми и образованными жителями столицы. На его балах и вечерах

приглашенные не только развлекались. Здесь происходили важные встречи,

заключались торговые сделки, решались благотворительные и культурные

начинания. Заточение в Бодалле отрывало Морта от привычного живого общения с

массой людей и от художественной жизни большого города. Первоначально Томас

смотрел на Бодаллу как на место, куда он сможет удалиться на отдых, отойдя от

дел. Но он не был бы Мортом , если бы не считал , что даже покой должен быть

заработан. Он трудился и расширял производство своего поместья даже не столько

из стремления окупить затраченные средства, сколько из так свойственной ему

постоянной тяги к созиданию. И лишь это мирило его с длительными периодами

пребывания вдали от Сиднея, от Гринокса.

Решив осмотреть места, где когда-то располагалось поместье Томасa Морта, мы

съехали с асфальта Princess HWY и направились на запад по холмистой грунтовой

дороге в сторону горы Kaмеранг. Старая полуразмытая надпись “Widget” на

указателе привела нас к большому зданию заброшенной сыроварни на вершине

одного из холмов. Всё заперто и пустынно. Вдоль стены высится ряд выкрашенных

зеленой краской чанов. Ограда вокруг здания обветшала. Больше ничего не

указывает на былое существование большого хозяйства. Приветливая хозяйка

маленькой фермы показала нам дорогу на Kaмеранг. Обогнув гору, мы поехали над

краем изумрудно-зелёной поймы в огромной излучине реки Туросс. И повсюду,

куда бы мы не обращали взор, на пойме паслись светло-бурые или пятнистые,

чёрно-белые коровы. А по обеим сторонам дороги тянулась проволочная ограда.

Перед нами появились запертые на огромный заржавевший замок ворота и

дощечка с надписью: “Comerang – private property”. Подталкиваемые желанием

своими глазами взглянуть на былое детище Морта и по бесцеремонной российской

привычке, мы перелезли через ограду и пошли по дороге к видневшемуся вдали

дому. Вот они, высаженные при Морте, норфолкские сосны. Вот обветшавший дом

управляющего, вот старые навесы для коров…….

Kaмеранг сегодня. Слева - сохранившийся дом управляющего и норфолкская

сосна, справа –вечером короткорогие бурые коровы, как и при Морте,

возвращаются с пастбищ.

Ничто не устояло перед временем. Печальная тишина сопровождала нас, когда мы

возвращались к машине. Немногое нам удалось разыскать и в Бодалле. В хорошем

состоянии, правда, находится школа Морта. В 1926 году мортовская ферма Бодалла

была распродана, а дома распределены между жителями. Но “Bodalla Co” ещё

долго держалась, собирая молоко со всего округа. Но при нашем посещении этих

мест фабрика сыров “ Bodalla ”, действовавшая ещё несколько лет назад и

расположенный рядом с ней, большой магазин сыра, оказались закрытыми и

производили тягостное впечатление заброшенности. Процветающий центр

сыроварения переместился на юг, в Бигу. Там можно отпробовать и купить разные

сорта сыра “ Bodalla” и “Bega”.

Печальная глава

Дождливым, холодным днём осенью 1878 года Морт присутствовал на похоронах

своего работника в Бодалле. Он держал раскрытый зонт над вдовой покойного,

промок сам, и простудился. Простуда перешла в тяжёлое воспаление лёгких и

через несколько дней, 9 мая 1878 года Томас Морт ушёл из жизни. Похороны

происходили на следующий день и должны были быть, согласно желаниям Морта,

скромными и простыми на местном кладбище.

Сосновый гроб, сколоченный местным плотником, поставили на телегу и украсили

лишь крестом, папоротником и белыми и розовыми хризантемами. Известие о

смерти Томаса Морта стремительно распространилось по всей округе. Глубокое

уважение к нему проявилось в этот скорбный день. Огромная толпа образовала

похоронную процессию. Провожающие прибыли из Мoruya и из всех окрестных

районов. Явилось множество аборигенов, к которым он всегда был добр. В Сиднее

обсуждалась организация торжественных похорон, когда пришло срочное известие

от Генри Морта, что погребение уже совершено в Бодалле.

Могила Морта на кладбище Ноmе Farm представляет собой сегодня ухоженный

газон, окруженный аккуратной невысокой изгородью из подстриженного

кустарника. На низком постаменте покоится белая плита, украшенная лишь

простым крестом и надписью “В память Томаса Ситклифа Мортa”. Плита точно

повторяет надгробие Терезы в Сиднее и также выполнена по проекту Э. Блэкета.

Могила Томаса Морта на кладбище Ноmе Farm на окраине Бодаллы.

Религиозный Морт всегда делал богатые вклады в церкви и финансировал

строительство нескольких прекрасных храмов. Благодаря ему поднялись церковь

Св.Марка на Дарлинг Пойнт и три приходские церкви между Мoruya и Bega. Он

был одним из спонсоров при строительстве Кафедрального собора Св. Андрея в

центре Сиднея. В последние годы жизни Томас задумал выстроить церковь в

Бодалле, обсуждал её проект с Блэкетом и приискал для неё прекрасное место на

сухом солнечном холме. Именно здесь семья Морта решила воздвигнуть в его

память большую мемориальную церковь. Проект был любовно сделан Эдмундом

Блэкетом, который учёл пожелания Томаса. Первый камень этой церкви Всех

Святых был заложен в марте 1879 года вдовой Морта – Мэриан. На церемонии

присутствовало более 300 человек. Многие прибыли даже из Сиднея. Собралась

вся семья Томаса, а вёл службу зять Морта, Епископ Полинезии, женатый на его

дочери Энни.

Церковь была открыта в 1881 году, но достраивалась уже сыном Эдмунда -

Сейрилом до 1902 года, а шпиль на колокольной башне так и не был возведен.

Мемориальная Церковь Всех Святых, выстроенная в память Томаса Морта в

Бодалле.

Этот торжественный храм сооружен в готическом стиле из местного светлого

неотполированного гранита. Островерхая крыша покрыта сланцевой плиткой.

Фасад украшает большое круглое окно. Оконные и дверные проёмы сделаны из

светлого пирмонтского песчаника, что придает храму нарядный облик. Внутри он

также красив, как и снаружи. Его украшают чудесные витражные окна. Восточное

витражное окно является даром работников поместья в Бодалле.

На каменной надалтарной арке высечены предсмертные слова Морта: “Мои глаза

увидят Господа во всем его Сиянии”. Мемориальная плита гласит: “Bo славу

Господа и в память Т.С. Морта и его жены Терезы эта Церковь посвящается.

Верующему, с душой честной, справедливой и щедрой, одинаково доброму к

бедным и богатым, завоевавшему дружбу и любовь людей всех сословий.“ В 1883

году семья Морта установила стипендии для своих бывших домашних капелланов

и для священников церкви Всех Святых. В эту, величаво поднимающуюся на

Бодаллой, церковь до сих пор съезжаются со всей округи фермеры, в чьих семьях

из поколения в поколение передаются рассказы о жизни и добрых делах Томаса

Ситклифа Морта.

Как мы уже рассказывали, Морты образовали в Австралии большой и дружный

клан. В большинстве своём они жили на Дарлинг Пойнт и на Дабл Бэй. Одним из

наиболее известных памятников , связанных с Мортами помимо церкви Св. Марка

и особняка Гринокс, конечно же, является известная церковь Всех Святых в

Woollahra в верхней части Ocean Street. Эта величественная церковь имеет

романтическую историю. В 1866 году жена любимого брата Томаса, Генри (она же

родная сестра Терезы Морт) со своими четырьмя детьми плыла из Англии. Их

корабль попал в жестокий шторм и потерпел крушение у берегов Южной Америки.

Семье Генри чудом удалось спастись , и он дал обет построить церковь в

благодарность за их благополучное возвращение. Церковь была выстроена в 1876

году по проекту всё того же Эдмунда Блэкета. И целых 40 лет священником в ней

служил сын Генри, Генри Морт младший.

У Томаса Морта было шестеро детей: две девочки и четыре мальчика. Девочек

после смерти Терезы перевезли в Бодаллу, где они провели свою юность. Старший

сын Лэйдли пошел по стопам отца. Получив блестящее образование в Итоне и

Кембридже, он был Председателем Совета Директоров “Fresh Food and Ice Co” и

директором нескольких других компаний Морта. Он, возглавляя “Вodalla Co Ltd”,

проводил в Бодалле много времени и на его деньги здесь в 1886 году была

выстроена по проекту Харбури Ханта католическая церковь Св.Эдмунда, в память

местного жителя, Роберта Ковени, павшего во второй Египетской Компании. С

домом в Бодалле дети Морта с грустью расстались в 1907 году, после смерти

Лэйдли. А дом в Kaмеранг часто посещал самый юный сын Томаса - Эрнест,

служивший священником в Англии. В 1908 году он восстановил это здание.

Семья Морта. Стоят (слева направо): Роберт, Эдвард, Вильям. Сидят: Энни,

Мэриан (вторая жена), Элис. Впереди - Эрнест

Средний сын Томаса, Эдвард жил к югу от Бодаллы, в своем имении “Derraquin”,

был одним из наиболее уважаемых людей на Южном Побережье и много лет

возглавлял “Eurobodalla Shire Council and Мoruya Society”. Мариэнн, вдова Томаса,

вернулась в Англию, где умерла в 1909 году. А некоторые потомки Томаса Морта и

сегодня ещё живут в Муджи (Mudgee) и в Далмини (Dalmeney).

Вместо послесловия

Площадь Маквори всегда была и остаётся одним из самых оживлённых мест

Сиднея. Это - его историческое сердце. Именно здесь, всего в паре десятков метров

от знаменитого флагштока, на котором 1788 году капитан Первого Флота Артур

Филлип поднял британский флаг, благодарные сиднейцы воздвигли памятник

своему знаменитому гражданину. 3000 фунтов было собрано по инициативе

служащих Бодаллы.

Впервые в истории Австралии деньги на памятник собирались по подписному

листу среди людей разных сословий и верований. Флорентийский скульптор П.

Конелли (Pierce Francis Connelly) создал выразительную бронзовую статую по

одной из последних фотографий Томаса Морта. Скульптура установлена на

высоком прямоугольном пьедестале из флорентийского мрамора, гранита и

песчаника. Морт стоит недалеко от здания биржи, где много лет назад он,

выступая, как Президент Художественной Галереи, произнёс прекрасные слова:

“Ростки любви к искусству прорастут с годами в деревья и будут приносить плоды

год за годом”. Слова, которые можно было бы обратить ко всей его деятельности,

которая дала обильные плоды.

Это не совсем обычный случай, когда памятник возведён не в честь

государственного деятеля или полководца, а в честь бизнесмена. Но этот

капиталист думал не только о собственной выгоде. Он всегда стремился

содействовать процветанию страны и росту благосостояния её жителей. Недаром

на открытии памятника известнейший журналист W.B. Dalley патетически

произнёс: “Я не буду задерживать вашего внимания , описывая разные его дела. Вы

не можете пройти по улицам этого города , что бы не оказаться лицом к лицу с

ними. Вы не можете думать о торговом росте и процветании, не обращаясь к его

имени при каждом случае!”. А в 1896 году в связи с 80-летием со дня рождения

Томаса Морта “Australian Pioneers” писал: “Не было человека, кто бы так постиг

огромные возможности этой страны и, конечно, кто бы вложил больше времени и

капитала в развитие её ресурсов”.

Уже в наше время исследователь деятельности Морта Алан Бернард отмечал, что

больше, чем что-либо другое, возбуждали воображение сограждан постоянная

проницательность и энтузиазм Морта, которые обеспечивали успех его шерстяных

аукционов, строительства сухого дока и создания морского морозильного

транспорта.

И нам хотелось бы закончить наш рассказ об этом удивительном человека словами

того же Алана Бернарда: “ Морт - это история успеха!”