Сапогова Елена Евгеньевна ~ доктор психологических наук, заведующая кафедрой психологии Тульского государственного университета, профессор, автор более 160 научных работ и учебных изданий, посвященных проблемам психологии развития, психосемиотики и становления семиосферы, развития сознания и личности человека, экзистенциальной и нарративной психологии, консультативной психологии. Наиболее известные из них «Ребенок и знак: Психологический анализ знаково-символической деятельности дошкольника» (1993), «Азбука воображения» (1995), «Психология развития: Ретроспективы и перспективы становления человека»(2000), «Психология развития человека»(2001), «Сто игр для больших и маленьких:.Практическое руководство по развитию воображения» (2002), «Культурный социогенез и мир детства: Лекциипо историографии и культурной истории детства» (2004).

978-5-7695-4868-0

9 I О 3 Г О У

Издательский центр «Академия»

ВЫСШЕЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ

Е. Е. САПОГОВА

КОНСУЛЬТАТИВНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

Рекомендовано Советом по психологии Учебно-методического объединения по классическому университетскому образованию в качестве учебного пособия для

студентов высших учебных заведенийобучающихся по направлению «Психология»

и психологическим специальностям

МоскваИздательский центh «Академия» 2008

УДК 159.9(075.8) ББК 88.4я73

С194

Р е ц е н з е н т ы : доктор психологических наук, заведующий кафедрой клинической психологии

Международного университета природы, общества и человека «Дубна» профессор В.В.Хозиев;

доктор психологических наук, заведующий кафедрой психологии Калужского государственною педагогического университета им. К.Э.Циолковского

профессор Е.И.Горбачёва

Саногова Е. Е. С194 Консультативная психология : учеб. пособие для студ.

высш. учеб. заведений / Е. Е.Саногова. — М. : Издательский центр «Академия», 2008. — 352 с.

978-5-7695-4868-0 Учебное пособие содержит систематизированную информацию об

истории, типах и видах психологического консультирования, особенно-стях личности консультанта и характере его взаимодействия с клиентами, об основных техниках и приемах современной консультативной работы, а также об актуальных направлениях консультативной психологии и спе-цифике консультативной деятельностии в отношении наиболее часгых проблем, с которыми обращаются к психологу клиенты.

Для студентов высших учебных заведений. Может быть полезно про-фессиональным психологам, преподавателям консультативной психоло-гии, аспирантам и специалистам, повышающим квалификацию в сфере социальной психологии.

УДК 159.9(075.8) ББК 88.4я73

Оригинал-макет данного издания является собственностью Издательского центра «Академия», и его воспроизведение любым способом

без согласия правообладателя запрещается

© Саногова Е Е., 2008 © Образовательно-издательский центр «Академия», 2008

13В1М 978-5-7695-4868-0 © Оформление. Издательский центр «Академия», 2008

П Р Е Д И С Л О В И Е

Консультативная психология является важнейшей профессио-нально-специализированной дисциплиной при подготовке студен-тов по направлению «Психология» и специальностям «Психоло-гия», «Клиническая психология», в обучении по магистерским спе-циальностям «Клиническая психология», «Консультативная пси-хология», «Психология личности», «Детская и возрастная психо-логия» и др., при реализации программ повышения квалификации практических психологов и преподавателей психологии, а также при переподготовке специалистов. Поскольку детальное освоение кон-сультативных навыков профессионального уровня во всем мире по большей части является предметом постдипломного специаль-ного образования, назначение учебного курса и данного учебного пособия — комплексная общепрофессиональная ориентация сту-дентов в области теории, технологии и методик профессиональ-ного психологического консультирования.

Обобщение консультативного и преподавательского опыта по-могло автору реализовать следующие цели'. 1) в систематизиро-ванном виде изложить современные представления о теории и практиках консультирования; 2) задать устойчивую систему кате-горий и понятий, с помощью которых в психологии описывается практическое взаимодействие психолога и клиента; 3) создать общее представление о процессе консультирования и его этапах, сориентировать студентов в основных проблемах, возникающих у консультантов; 4) сформировать представление об основных дейст-виях консультанта, навыках и качествах, необходимых для эффек-тивного консультирования; 5) раскрыть психологические особен-ности и позиции участников консультативного процесса. В усло-виях перехода вузов на работу в соответствии с образовательными стандартами третьего поколения пракгико-ориентированные учеб-ные пособия, каковым является данное пособие, позволят осущест-влять эффективную подготовку студентов в соответствии с ком-петенциями, заложенными в целях психологического образова-ния XXI в.

Г Л А В А I

ИСТОРИЯ КОНСУЛЬТАТИВНОЙ психологии. П Р Е Д М Е Т , ЦЕЛИ И С О Д Е Р Ж А Н И Е

ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО К О Н С У Л Ь Т И Р О В А Н И Я

1.1. Понятие консультативной психологии. Предмет психологического консультирования

Ритмы современной жизни, различные обстоятельства эконо-мической, политической, профессиональной и личной жизни людей постоянно рождают психологические проблемы, с которы-ми они не всегда способны справиться самостоятельно. Это могут быть трудности возрастного развития, особенности адаптации личности к изменяющимся условиям повседневности, дисгармо-ния межличностных, в том числе семейных, интимных и роди-тельско-детских, отношений, социальные девиации, требующие совладания последствия травм и болезней, стрессы и особенности характера, вопросы выбора профессии и карьерного роста, не го-воря уже о таких сугубо личностных запросах, как поиски своей аутентичности и смыслов жизни, взаимоотношения человека с Богом, вопросы персональной ответственности и нравственности, экзистенциальные выборы и др. Возникая в естественном течении жизни практически каждого человека, они вызывают эмоциональ-ный дискомфорт, способны разрушать повседневные привычки и сложившиеся отношения, требуют перестройки поведения, сме-ны устоявшихся ценностей, формирования новых представлений, поэтому естественным желанием людей является поиск помощи в избавлении от переживаемого неблагополучия и открытии новых пространств для жизни.

Широкий круг перечисленных проблем составляет предмет психологического консультирования, выделившегося из клини-ческой психологии и психиатрии в ответ на потребности людей, не имеющих глубоких клинических нарушений, но нуждающихся в психологической помощи в тех случаях, когда они не могут спра-виться с проблемой самостоятельно.

Психологическое консультирование — это форма деятельности профессионального психолога, состоящая в непосредственном взаимодействии с людьми с целью оказания помощи в принятии ими решений относительно обстоятельств и условий их личной и социальной жизни, направленных на достижение психологиче-ского комфорта, личностный рост и развитие поведения. Как ме-

тафорично отметил британский психолог М.Хсрберт, консульти-рование — это «помощь людям в их помощи самим себе»1.

С конца 90-х гг. XX в. термин «психологическое консультирова-ние» все больше относят к непосредственной практике оказания психологической помощи. Для описания же всей совокупности практических приемов и систематизированных в теориях знаний используется термин «консультативная психология». Таким обра-зом, консультативная психология — это отрасль психологическо-го знания, связанная с обобщением, исследованием и развитием практических приемов консультирования в совокупности с его объяснительными принципами, моделями и теориями.

Поскольку в бытовом сознании сфера психологической дея-тельности часто не имеет собственной специфики и люди не все-гда способны идентифицировать возникшую проблему именно как психологическую, они пытаются делегировать ее врачу, педагогу, юрисгу, социальному работнику или священнику. Непонимание специфики профессионального психологического консультирова-ния в отечественном социуме зачастую приводит к тому, что оно считается легкой деятельностью, своеобразным «разговорным жан-ром». в котором может быть успешным любой человек с развиты-ми коммуникативными навыками и жизненным опытом, поэтому иногда консультантами объявляют себя люди, не имеющие пси-хологического образования, но преследующие личные коммер-ческие или статусные цели. Последствия их «помощи» непред-сказуемы, поэтому насущной задачей является развитие юриди-ческой базы деятельности консультантов.

Говоря о специфике психологической практики и ее отличиях от работы врача, юриста, священника, имеют в виду как характер основной профессиональной деятельности этих специачистов, так и систему онтологических категорий, сквозь которую они видят че-ловека и выстраивают взаимоотношения с ним2.

Чаще всего психолога-консультанта отождествляют с врачом. Врач воспринимается как помощник в избавлении от физических страданий, и по аналогии психолог мыслится как «врачеватель че-ловеческих душ», облегчающий страдания психические. Но веду-щей деятельностью врача является лечение, медикаментозная те-рапия, а основной онтологической категорией, которую он исполь-зует, — категория болезни, патологии, отклонения, нездоровья. Глядя на человека, видеть его болезни — это и есть профессио-нальный взгляд врача на пациента. Психолог же не лечит в обще-

1 Цит. по: Гулина М.А. Терапевтическая и консультативная психология. СПб , 2001. - С. 33.

г При анализе специфики психологической деятельности д&нее используются материалы работы: Лидере А. Г. Особенности позиции практического психолога по отношению к клиенту // Журнал практического психолога. — 1996. — № 3. — С. 15-28.

принятом смысле этого слова и не использует категорию болезни как основную в своей работе. Он воздействует на человека не лекарствами, а своей собственной личностью, используя категории личностного роста, развития, самоактуализации, культурной про-дуктивности, способности изменяться (хотя и категорией болезни ему иногда приходится оперировать как вспомогательной).

11овседневное сознание столь же часто отождествляет психолога с педагогом, воспитателем. По психолог, где бы он пи работал (пусть даже в образовательном учреждении) и как бы ни называ-лась его должность (пусть даже «педагог-психолог»), не должен воспитывать клиента, сравнивая его установки, чувства и поведе-ние с неким образцом. Онтологической категорией, используе-мой педагогами, является категория идеала; их воспитательная позиция ориентирована на изменение человека (иногда даже и не совсем добровольное) в соответствии с социально заданным об-разцом, на формирование в людях качеств и способностей, кото-рые на данный момент востребованы обществом и считаются желательными (достаточно вспомнить идеалы соборной, право-славной, всесторонне развитой личности и т.п.). При всем разно-образии действий педагога воспитание подразумевает специфи-ческую деятельность оценивания, сравнения достигнутых лично-стью успехов с заданным идеалом и систематическое настаачение ее «на путь истинный». Психолог же в работе с клиентом исходит из содержания и самоценности его личности, отказываясь от под-талкивания развития в сторону какого бы то ни было социального идеала. Он не формирует личность, а деликатно способствует ее саморазвитию и самоактуализации, работает с личностной данно-стью, дорожа ее неповторимостью и уникальностью. Цели же са-моизменения добровольно ставит сам клиент, например, в само-воспитании, самопроектировании.

Рассматривая профессиональные мотивы, ценностные ориен-тации, социальные установки психологов и педагогов, Д. В.Обо-рина обнаружила принципиальные различия на уровне: 1) вре-менной перспективы (психолог ориентирован на настоящее и ближайшее будущее, а также на период открытого будущего; педагог мотивирован близким и отдаленным будущим); 2) пред-ставлений о личности (психолог ориентирован на высокую когни-тивную сложность и безопеночность во взаимодействии, педагог — на низкую когнитивную сложность и оценочность); 3) ценност-ных ориентации (у психолога они включают такие категории, как счастье свое и других, толерантность, независимость, широ-та взглядов, эффективность в делах, достижения и т.п.; педагог больше ориентирован на воспитанность, аккуратность, непри-миримость к недостаткам в себе и в других и т.п.); 4) контроля (психолог предпочитает минимальный контроль, ориентирован на демократическое и либеральное отношение к человеку; педа-

гог считает необходимым высокий уровень контроля и критики, демонстрирует склонность к авторитаризму в отношениях с дру-гими)1.

Иногда деятельность психолога-консультанта отождествляют с работой юриста, чиновника, социального работника, требуя от него справки, звонка, документа, апелляции к какому-либо зако-ну, нормативу. Но юрист или социальный работник оперируют категорией права, долженствования, установления. Представши и отстаивая но просьбе клиента как гражданина его права, обязанно-сти, интересы перед социумом, они используют понятия юриди-ческого и социального возраста, социального положения, граж-данства, собственности, включенности субъекта в систему подза-конных нормативов и правил. Психолог-консультант работает с личностью клиента, с его внутренним миром и проблемами, кото-рые часто вообше не разрешаются с помощью законов гражданско-го, процессуального и уголовного кодексов. Психолог не должен представлять интересы клиента где бы то ни было; свои права и интересы тот отстаивает самостоятельно или с помощью других профессионалов. Более того, сама деятельность психолога на се-годняшний день регулируется не столько законом, сколько эти-ческим профессиональным кодексом и общей моралью.

Исторически психологические функции обыденное сознание связывает и с институтом исповеди, но поскольку деятельность священника недостаточно открыта для постороннего взгляда, яв-ляясь религиозным таинством, ее специфику мирскому сознанию достаточно сложно описать. Можно лишь предположить, что он-тологическими категориями, сквозь призму которых священник рассматривает прихожанина, являются категории греха и покаяния (спасения), а основной деятельностью в отношении человека яв-ляется приобщение к вере, отпущение грехов, поручительство за него перед Богом. Верующий человек переживает свои психоло-гические трудности, конфликты, страдания, неизжитые желания именно как грехи и наказания за грехи, и в этом смысле священ-ник, как и психолог, конечно, имеет дело с переживаниями. Но психолог, даже верующий, работает с переживаниями клиента без придания им нравственно-религиозного содержания. Для него это специфически человеческие личностные переживания, вызванные преходящими внешними и внутренними причинами — внутрен-ним разладом, одиночеством, обидой, страхом, горем, физиче-ским страданием и пр.

Понимание различий между профессиональной деятельностью консультирующего психолога и деятельностью педагога, врача, священника помогает психологу лучше рефлексировать предмет-

' Оборина Д. В. Становление профессиональной ментальности педагогов и психологов // Вопросы психологии. — 1991. — № I. — С. 7— 15.

ную область своей профессии, очерчивать границы своей профес-сиональной компетентности, отличать психологические пробле-мы от социальных, юридических и др. Тем не менее начинающие консультанты иногда попадаются в ловушку собственной веры, что они обязаны помогать человеку всегда и во всем, поскольку практически в любой проблеме есть аспект психологического пе-реживания.

1.2. Проблема целей и содержания психологической помощи

Многообразие проблем, адресуемых консультанту, отражается в различных определениях содержания психологической помощи, оказываемой в консультировании. Современная консультативная практика насчитывает несколько десятков разных дефиниций, но в них выделяются и общие моменты: 1) консультирование помо-гает человеку выбирать и действовать по собственному усмотре-нию; 2) консультирование способствует обучению новому поведе-нию; 3) консультирование ориентировано на развитие личности; 4) консультирование предполагает самостоятельность и ответствен-ность клиента в принятии решений и создание психологом условий, поощряющих волевое поведение клиента; 5) консультирование опирается на создание особого «консультативного взаимодействия» между клиентом и консультантом1. Теоретическим базисом раз-ных типов консультирования являются философские тезисы кли-ент-центрироватшой терапии К. РОджерса2: каждая личность об-ладает безусловной ценностью и заслуживает внимания как тако-вая; каждая личность в состоянии быть ответственной за себя; каждая личность имеет право выбирать подходящие ей ценности и цели, принимать самостоятельные решения.

Цели консультирования зависят от запросов клиентов и теоре-тической ориентации консультанта. Обращаясь за психологиче-ской помощью, клиенты обычно хотят лучше разобраться в себе или ситуации, изменить свои чувства, суметь принять необходи-мое решение и утвердиться в его правильности, изменить теку-щую ситуацию или приспособиться к ней, дать разрядку своим чувствам и т.д.

В основе большинства обращений имплици тно лежит идея изме-нения (ситуации или себя), которая определяет несколько универ-сальных целей, которые старается достигнуть каждый консультант:

1 Кочкшис Р. Основы психологического консультирования. М, 199'). — С. 8. 2 Подробнее об этом см.: Роджерс К. Консультирование и психотерапия. Но-

вейшие подходы в области практической работы. — М.. 2000; Он же. Взгляд на психотерапию. Становление человека. — М., 1994.

1) способствовать изменению поведения, чтобы клиент мог жить продуктивнее, испытывать удовлетворенность от жизни, несмотря на некоторые неизбежные социальные ограничения; 2) развивать навыки преодоления трудностей при столкновении с изменяю-щимися жизненными обстоятельствами и требованиями; 3) обес-печивать эффективное принятие жизненно важных решений на основе развиваемых на консультативных сессиях навыков (само-стоятельные поступки, распределение времени и энергии, опенка последствий риска, исследование поля ценностей, в котором про-исходит принятие решений, критическая опенка свойств своей личности, преодоление эмоциональных стрессов, понимание влия-ния установок на принятие решений и т.п.); 4) развивать умение завязывать и поддерживать межличностные отношения; 5) облег-чать реализацию и повышение потенциала личности'.

Определяя цели взаимодействия, психолог опирается и на раз-деляемые им теоретические позиции. Так, в школах, ориентиро-ванных на перестройку личности, в большей мере акцептируются перспективные цели, а в школах, ориентированных на изменение поведения, большее значение придается конкретным, «здесь-и-те-перь» достигаемым целям2. Обычно консультирование предпола-гает привнесение в жизнь клиента чего-то нового — идей, ценно-стей, альтернативных ракурсов видения жизни и т.д., поскольку помимо достижения конкретных целей консультант всегда имеет в виду и обобщенную, идеальную цель — эффективную самоактуа-лизацию клиента.

В процессе взаимодействия с клиентом консультант, как пра-вило, уточняет, конкретизирует и переформулирует сформулиро-ванные клиентом цели, намечает подходящие ему способы их до-стижения. Разобраться в конкретных целях клиента консультанту желательно как можно раньше, поэтому уже при первых минутах знакомства он обычно спрашивает, что привело человека к пси-хологу, чего он ждет от общения с ним, прибегал ли он раньше к психологической помощи, в каких ситуациях и пр. Поскольку клиенты не всегда хорошо представляют, чего им ждать от психо-лога, они обычно не очень внятно формулируют свои цели, одно-временно страстно ожидая мгновенного избавления от диском-форта и желая немедленного разрешения своих трудностей. Чтобы избежать неоправданных ожиданий и возможных иллюзий кли-ента в отношении психологической помощи, консультантам ре-комендуется кратко рассказать клиенту о том, что обычно про-исходит во время консультирования, акцентируя его внимание на том, что психолог — всего лишь помощник в обсуждении

' Кочюпас Р. Основы психологического консультирования. — С. 9— 10. 1 Там же. - С. 9 - 1 1 .

возникших проблем, а принятие решения, выбор поведения, оп-ределение жизненной стратегии и пр. целиком и полностью зави-сят от самого клиента, от ею желания меняться, активизировать свои внутренние ресурсы и принимать ответственность за свою жизнь.

Обычно психолог и клиент достигают некоего согласования целей и переходят к совместным действиям в определенном кли-ентом направлении. В зависимости от этого психолог будет ис-пользовать разные тины воздействий на клиента: 1) авторитарное — предписывающее (сфокусированное на поведении клиента вне рамок консультативного взаимодействия), информирующее (предо-ставление клиенту знаний, информации, смыслов) или конфрон-тационное (имеет своей целью осознание клиентом каких-либо ограничительных установок); 2) фасилитирующее, катарсическое (с целью помочь клиенту разрядиться, дать выход подавляемым болезненным эмоциям (абреакция) — горю, страху, гневу), ката-литическое (ориентированное на стимулирование самопознания, самоуправляемого бытия, научения и решения проблем) или под-держивающее (ориентированное на подтверждение ценности лич-ности клиента, его качеств, установок или поступков)1.

1.3. Роль теории в консультировании

Иногда к психологическому консультированию относятся лишь как к совокупности практических приемов, настолько универсаль-ных, что они могут эффективно использоваться любым челове-ком вне знания и понимания их объяснительной базы. Некото-рые основания для этого дает практика использования отдельных методов, не имеющих достаточных теоретических обоснований (например, гештальттерапии), но чаще это одна из иллюзий на-чинающих консультантов или непрофессионалов, связанная с мистификацией технической стороны консультирования (в част-ности, тренингов).

Важность опоры на теорию личности в психологическом кон-сультировании очевидна: она позволяет формулировать гипоте-зы, понимать и разъяснять клиенту суть обсуждаемой проблемы, моделировать способы ее разрешения. Именно на основе теории возможны обобщение, систематизация накопленных в практике фактов, опыта работы с разными вариантами представленности сходных проблем. Опора на теорию делает более понятными слож-ные, нерасчлененные психологические явления и помогает вы-брать наиболее эффективный способ решения проблемы, а при

1 Моргунов Е. Б. Управление персоналом: исследование, оценка, обучение. — М.. 2001.

необходимости выстроить новые конкретные приемы помощи клиенту. На основе теории психолог собирает анамнез, делает прогнозы, предсказывает последствия разных обстоятельств, раз-рабатывает программу коррекции и разъясняет клиенту, за счет чего может быть достигнут терапевтический или развивающий эффект. Кроме того, каждая теория в своих терминах и законах имплицитно несет ряд ценностных установок, на основе которых интегрируются концептуальные представления и метод1. Именно они определяют профессиональную и в каком-то смысле жизнен-ную позицию консультанта, без которой использование приемов консультирования превращается в комплекс механических мани-пуляций, превращающих клиента из субъекта взаимодействия в объект помощи.

Но для современного консультирования нет и не может быть одной единственно верной теории. Как правило, профессиональ-ный консультант знаком с разными теориями и может выбрать любую из них как основу практики в зависимости от образова-ния, особенностей своей личности, мировоззрения, теоретико-методологических предпочтений и индивидуальных профессио-нальных интересов. Но ч а т е он не придерживается жестко прин-ципов только одной теории, а на основе опыта соединяет вместе тезисы, которые ему близки, были апробированы и подтвердили свой объяснительный и терапевтический потенциал. Со време-нем мног ие консультанты «конструируют» некую собственную тео-рию, интегрируя и развивая лучшие идеи различных школ. Более того, взаимодействуя с конкретным клиентом, консультант часто строит своеобразную «теорию данного клиента», поскольку лю-бой человек шире, интереснее и сложнее любой существующей теории и его особенности не всегда могут быть «подогнаны» под одну из них, пусть даже любимую и проверенную.

В современном мире все больше распространяется эклектичное (или интегрированное) консультирование, объединяющее идеи сра-зу нескольких школ и опыт успешного разрешения широкого круга проблем. Термин «эклектичное» в данном контексте означает, что консультант для удовлетворения запросов клиента выбирает из ряда теорий и моделей те идеи и приемы, которые доказали свою универсальную эффективность. Разумеется, речь не идет о случай-ном наборе разных теоретических принципов и методик, скорее, это попытки па основе практики выстроить системную теорию консультирования, которая «работала» бы независимо от контек-ста применения. Термин «интеграция» в отношении консульти-рования и указывает на попытки комбинировать различные тео-ретические позиции с целью выработки наиболее оптимального

1 Гумна М.А. Терапевтическая и консультативная психология. — СПб.. 2001. — С. 35.

подхода. Одним из вариантов разработки такого интегрального подхода к психотерапии и консультированию является, к приме-ру, проблемно-ориентированная психотерапия А. Блазера1. Ее ос-новные тезисы: I) проблемная ориентация (опирающаяся на про-блемный анализ и ставящая своей целью максимальное проясне-ние проблем клиента); 2) ориентация на клиента (вовлеченность клиента в процесс принятия решения); 3) прагматический эклек-тизм (использование различных теоретических подходов в зави-симости от показаний и характера проблем клиента); 4) относи-тельная краткость процесса терапии2.

Тем не менее среди консультантов остается и немало сторон-ников «чистых» подходов (концептуальный «пуризм»). Выступая про-тив методического эклектизма, они справедливо отмечают, что: 1) в основе уже устоявшихся в психологии подходов лежат совер-шенно разные и нередко противоречащие друг другу взгляды на при-роду человека, механизмы его развития, поведения и пр.; 2) раз-деляя разные теоретические позиции, консультанты описывают психологическую реальность клиента на определенных языках, ис-пользует конкретные принципы интерпретации и объяснения од-них и тех же феноменов, в соответствии с этим описанием разра-батывают техники воздействия, и эклектизм вносит путаницу в мышление консультанта, грозящую исчезновением профессиональ-ной аутентичности; 3) эклектизм создает проблемы при обучении консультантов, поскольку неясно, в рамках какой парадигмы и с помощью какого терминологического аппарата описывать для обучающихся психологические феномены.

Большинство консультантов, не участвуя в методологических дискуссиях, на практике находят некое уникальное равновесие между полюсами эмпиризма и концептуализма. Этому способ-ствует широкое распространение так называемых «транстеорети-ческих» конструктов. Речь идет о разработке таких направленных на изменения механизмов и процедур в работе с клиентом, кото-рые не вписывались бы ни в одну из существующих моделей и в то же время «работали» бы в каждой из них. Примерами транс-теоретических моделей являются модель «умелого помощника» (вкШес! Ис1рег), осуществляющего «менеджмент проблем» (Дж. Иген), модель «самоутверждения» (Дж.Эндрюс), когнитивно-аналитиче-ская терапия (А. Рашт3). В частности, модель Дж. И гена предпола-гает, что клиент обращается к помощи консультанта только тогда.

1 Подробнее об этом см.: Бпазер А., Хайм Э., Рингср X., Томмен М. Проблем-но-ориентированная психотерапия. Интегративный подход. — М., 1998.

2 Горностаи П. П., Васьковская С. В. Теория и практика психологического кон-сультирования. — Киев. 1995. — С. 16.

3 См.: Ку1е А. (ес1.). Сорш(1Ус Апа1уНс ТНегару: с1еуе1ортет ш (Неогу апс! ргаспсе. — СЫсЬе^ег, 1995.

когда ему самому трудно справиться с собственными жизненными проблемами. Задача консультанта сводится к тому, чтобы помочь клиенту самому отыскать и реализовать оптимальные решения этих проблем. Консультирование оказывается в этом случае не собственно решением проблем, а управлением решением проблем'.

1.4. История становления консультативной психологии как науки и практики

Консультативная психология — сравнительно новая сфера науки и практики, обретшая самостоятельное существование немногим более полувека назад, хотя традиции искать и оказывать эмоцио-нальную помощь, давать и получать рекомендации в затрудни-тельных ситуациях, оказывать воздействие и нуждаться в нем, обучать и учиться новым навыкам, интересоваться и получать новую информацию о себе для самоизменения сложились в социу-ме очень давно2.

Е. А. Климов, анализируя становление психологической профес-сии в общей системе развития трудовых функций, показывает, что члены общества, являющиеся хранителями знаний о людях, одновременно были востребованы и как носители собственно пси-хологических услуг: знахари, шаманы, колдуны, гадатели делали прогнозы, давали объяснения, помогали выйти из трудных ситуа-ций, вводили в гипнотический гране и т.д.3. Совет, информирова-ние, прямое или косвенное воздействие, обучение, развитие — те формы помощи, в ряду которых позже появятся психологическое консультирование, психокоррекция и психотерапия. Будучи не-обходимыми, они все же были окружены ореолом таинственно-сти и даже запретносги, а лица, умеющие толковать, предсказы-вать, настраивать и пр., воспринимались как владеющие са-кратьным знанием, особой силой, необычайными способностями, и в обществе их одновременно и боялись и рассчитывали на их поддержку. В работе современного психолога уже нет ничего ми-стического и таинственного, но двойственное отношение к ней подспудно сохраняется до сих пор.

Долгие века лишь религиозная (исповедь), педагогическая (обу-чение, наставление, просвещение, внушение) и медицинская (вра-чевание) практики были теми открытыми формами деятельности, сквозь которые исподволь осуществлялась психологическая по-

1 Подробнее об этом см.: Ецап О. ТИе 8кШес) Не1рег. — МоШегеу, 1975. 3 См.: Ллександер Ф.. Селесник III. Человек и его душа. Познание и врачева-

ние от древности до наших дней. — М., 1995. 1 Климов Е.Л. Гипотеза «метелок» и развитие профессии психолога // Вест-

ник Моск. ун-та. — Сер. 14, Психология. — 1992. — № 3. — С. 3—12.

мощь. Разработка В. Вундтом метода интроспекции и откры тие первой экспериментальной лаборатории позволили психологии выйти из тени и обрес ти статус самостоятельной науки. Но систе-ма практических методов, направленная на возвращение челове-ку комфорта и душевного равновесия, по-прежнему оставалась в рамках медицины, в частности психиатрии.

Ограничиваясь достижением лечебного эффекта, психиатры поначалу не рассматривали психологическое содержание тех фено-менов, с которыми им приходилось иметь дело. Но уже в XIX в. стала формироваться психотерапия, пы тавшаяся объяснить неко-торые механизмы воздействия на пациента (в частности, гипноза) и расширить сферу их применения. Использование чисто психоло-гических методов оказалось новым словом в лечении психических недугов, и психотерапия стала претендовать на самостоятельный статус в медицине. Л обнаружение психогенного характера ряда заболеваний, исследование связей между телесными и душевны-ми явлениями, накопление арсенала отличных от медицинских методов стали основанием для выхода психотерапии за границы медицины.

Появление так называемой немедицинской психотерапии стало толчком к формированию первых психологических и психотера-певтических школ, в первую очередь психоанализа. З.Фрейд об-наружил, что причины ряда недугов часто вообще лежат за преде-лами медицины и не могут быть преодолены чисто медицински-ми способами (неосознаваемые комплексы, пережитые в детстве, забытые конфликты, вытесненные влечения и т.п.). Обоснование того, что подобные явления не патологичны и присущи в той или иной мере всем людям, разработка и успешное применение метода психоанализа, хотя и вызвали критику психиатров, значительно рас-ширили предмет психотерапии, выведя его в область межличност-ных отношений, воспитания, анализа событий индивидуального жизненного опыта и т.д. Так для психотерапии открылись новые горизонты, и психотерапевты стали помогать не только в лечении болезни, но и просто в решении жизненных проблем пациентов.

Но тем самым сложилась парадоксальная ситуация параллель-ного существования фактически двух психотсрапий: медицинской (клинически ориентированной), которой занимались специалисты с медицинским образованием, и психологической (личностно ориен-тированной), осуществляемой профессиональными психологами. Она до сих пор время от времени провоцирует дискуссии о том, может ли психолог заниматься психотерапией, является ли психо-терапия сферой медицины или психологии, где и как готовить консультантов, требуется ли консультанту специальное медицин-ское образование и т.п.

Следующим важным этапом развития психологического кон-сультирования стало формирование взглядов, выражающих отказ

психологов от концепции болезни вообще. Так, в 40-е гг. XX в. под влиянием идей клиепт-пептрированной психотерапии К.Роджер-са привычное для врача слово «пациент» сменилось нейтральным «клиент» (в 70-е гг. XX в. А. Гуггенбюль-Крейг называет клиента психоаналитика «анализандом»1, а в 80-е гг. XX в. А.О.Обозова использует даже слово «посетитель»2); в 50-е гг. XX в. В.Франкл предложил не бороться с душевным страданием, а искать и обре-тать смысл страдания, совладать с ним; в 60 —70-е гг. позитивная психотерапия Н. Пейзешкиана стала рассматривать болезнь как позитивный феномен, а в 1992 г. была опубликована книга Р. Даль-ке «Болезнь как путь»3, в которой автор, отвергая принципы функ-циональной медицины, утверждал, что болезнь выявляет основную жизненную задачу, от выполнения которой уклоняется человек, и пытался найти связь между симптомами болезней (ог облысения и переломов до рака) и их причинами на психическом уровне. Постепенно акценты стали смещаться от лечения патологий на случаи непатологических личностных отклонений, социальной дез-адаптации, к поведенческим нарушениям, эмоциональным про-блемам клиентов и т.п.

В то же время социальные, политические и экономические перемены в мире, осознание обществом изменений в отношениях людей друг к другу и самим себе сделали более востребованным институт психологической помощи в целом с его приемами диа-гностики, коррекции, реабилитации, психогигиены и, конечно, консультирования. Начала складываться комплексная практика консультирования, предметом которой были повседневные пробле-мы здоровых людей. На становление института психологического консультирования также повлияли и социологизация психоанали-тических положений, развивающиеся техники социальной работы, практика профориентации, школьные коррекционные практики, техники управления персоналом, работа специалистов женских консультаций и т.д., а также развитие психологии индивидуаль-ных различий, социальной психологии, психодиагностики, появ-ление новых теорий личности.

Современное психологическое консультирование — быстро развивающаяся область, легко откликающаяся на перемены в об-ществе. К примеру, доступность сети Интернет вызвала к жизни как новые проблемы у людей, так и новые идеи и виды консуль-тирования; нестабильность политической ситуации, приводящая к волнам эмиграции, террористические акты, войны, социальные

1 Гуггенбюль-Крейг А. Власть архетипа в психотерапии и медицине. — СПб.. 1997.

2 Обозова А О. О семейной консультации // Вопросы психологии. — 1984. — № 3. — С. 10Х.

1 Дольке Р. Болезнь как язык души. Послание и смысл ваших заболеваний. — СПб., 2006.

катастрофы открыли новые аспекты психологической поддерж-ки; этническая пестрота, ставшая характерной чертой многих стран в послевоенное время, концепция «открытого мира» с его идеей социальной и культурной мобильности вызвали к жизни новые формы деятельности консультантов. Одновременно и сами пси-хологи стали активнее стремиться к созданию собственных школ именно в консультировании и психотерапии. В последние деся-тилетия разработано много новых идей и приемов работы с кли-ентами, и этот процесс пока идет по нарастающей.

Сегодня консультирование включает разнообразную помощь, оказываемую людям в области обучения и воспитания, межлич-ностных отношений в семье и на работе, кадрового отбора и органи-зации производства, юриспруденции и криминологии, пропаганды, рекламы, торговли, политики и т.д. В то же время некоторые со-временные направления консультирования уже настолько далеки от традиционно понимаемой практики психологической помощи, что утрачивают прилагательное «психологическое», поэтому сегодня психологическим консультированием обычно называют не любые виды консультирования, а лишь те, в основе которых лежит собст-венно психологическая помощь — защита от манипулирования, поку-шений на свободу, права и самоопределение личности и т.д.

Организационное обособление консультативной психологии в самостоятельную отрасль науки и практики (отсюда берег начато термин «консультативная психология») началось в США в начале 50-х гг. XX в. Там же было организовано первое обучение профес-сиональных консультантов, начат выпуск периодических изданий, обобщающих опыт консультантов (в частности, «,1оигпа1 оГ Сопп-зеНпц Р$ус1ю1о§у», а позже — журнал «ТНе Соишс1т§ Ркус1ю1о§1$Г»), стали разрабатываться государственные программы обучения кон-сультантов, формироваться юридическая база профессионально-го консультирования, образовываться первые профессиональные ассоциации консультантов. Американские модели консультиро-вания быстро распространились в Европе, стали они проникать и в Россию, но развитие практики психологической помощи в го время во многом сдерживалось идеологическими запретами.

Можно выделить несколько тенденций в развитии практики кон-сультирования и психотерапии во второй половине XX в.: I) по-ощрение собственной активности клиента (А. И.Сосланд1 пред-лагает использовать французский термин «Ызвег-Гане» — буквально «давать делать»); 2) изменение роли консультанта, который стре-мится к «равноправию», избегает доминирования и авторитарно-сти, явно не демонстрирует профессиональную компетентность, стремится быть не столько «специалистом», сколько «партнером

1 Сосланд А. И. Фундаментальная структура психотерапевтического метода, или Как создать свою школу в психотерапии. - М., 1999. — С. 36 — 40.

по бытию» (Л. Бинсвангер); 3) изменение отношения к симптома-тике — психотерапевт не столько стремится избавить клиента от страданий путем действий, направленных на уничтожение симп-томов, сколько пытается распознать смысл симптома (на этом, к примеру, основана парадоксальная интенция В.Франкла, идея терапевтического сумасшествия К. Витакера, метод иммерсии (от позднелат. Штегаю — погружение) и предписание симптома1); 4) изменение внутригерапевтических отношений — размывание границ между школами, развитие эклектически-ингегративных подходов.

Все эти тенденции стали приачекать клиентов в большей сте-пени, чем прежняя медицински ориентированная модель взаи-моотношений с консультантом, и к 70-м гг. XX в. консультант (часто психоаналитик) становится уже вполне привычной фигурой как в сфере социально-психологических услуг, так и в повседневном культурном пространстве европейских стран и США. Широкое развитие практики психологических консультаций, накопление опыта, требующего обобщения, систематизации и распростра-нения, организация исследований внутренних проблем консуль-тирования и самих консультантов обусловливают необходимость выработки специальной парадигмы и теоретических концепций развития консультативной психологии теперь уже и как научного направления. С 80-х гг. XX в. появляются разнообразные теории и модели консультирования, не только усиливающие роль клиента во взаимодействии, но и предлагающие новые возможные объяс-нения возникновения психологических проблем (например, ошибоч-ная переработка информации, требующая перестройки семантиче-ская организация текстов о себе и пр.), появляются литературные обзоры, обобщающие практику и теории консультирования, и пер-вые учебники, организуются конференции, выделяются наиболее значительные школы консультирования и психотерапии (исихо-динамические, когнитивно-бихевиоральные и гуманистические концепции, а также попытки создания интегративных теорий — психосинтез, трансактный анализ, когнитивно-анаштическая те-рапия), закрепляются термины профессионального дискурса консультантов («клиент», «активное слушание», «рабочий апьянс» и др.).

Отечественные традиции консультирования значительно скром-нее мировых. Как отмечают П. 11. Горностай и С. В. Васьковская, когда во всем мире консультирование, будучи востребованным обществом, превращалось в профессию и становилось регулируе-мым законодательными и профессиональными нормами, «ни пси-

' Подробнее об этом см.: Панкин В Н. Единство и многообразие психотера-певтическою опыта // Московский психотерапевтический журнал. — 1992. — № 2. - С. 5 - 4 0 .

хологическая, ни психотерапевтическая линия развития не дали в нашей стране официального статуса психологическому консуль-тированию, которое до сих пор остается практически нелегал изи-рованным видом деятельности/ Оно отсутствует в официальном реестре профессий, практически нет государственных структур, уполномоченных осуществлять консультирование, нормировать деятельность консультантов, защищать их законодательными акта-ми. До самого последнего времени не была отлажена сколько-нибудь обоснованная система подготовки консультантов (а нали-чие системы подготовки кадров есть непременный признак сущест-вования профессии)»1.

Такое «отставание» было обусловлено рядом причин. Во-пер-вых, материалистически и даже физиологически ориентирован-ная психология активно вытесняла идеи воздействия на созна-ние, работу с бессознательным, анализ семантики внутреннего мира человека и пр. Во-вторых, в России всегда были сильны традиции медицинской психотерапии, идущие от С.С. Корсакова и В. М. Бех-терева, определявшие отношение к психотерапии только как к медицинской отрасли, находящейся в компетенции врачей. В-треть-их, зародившаяся было в 20—30-х гг. XX в. практическая психо-логия, реализовавшая приемы психодиагностики, коррекции, кон-сультирования и терапии, в 1936 г. была на долгие годы запреще-на постановлением ЦК ВКП(б) «О педологических извращениях в системе наркомпросов», закрывшим дорогу всякой психологи-ческой практике, и тем более консультированию с его воздей-ствием и взаимодействием с конкретной личностью. В-четвер-тых, государственная идеология, ориентированная на построение «единой общности — советского народа», практически игнориро-вала уникальность каждой отдельной личности, стремясь через педагогические и социальные институты к формированию мас-совидного коллективистского сознания, одинаково «уплощенного» и «выпрямленного» для всех и каждого, и не хотела замечать психо-логических нужд и проблем конкретного, а тем более здорового, человека — у «активного строителя коммунизма» просто не было и не могло быть внутриличностных и межличностных проблем, стрес-сов, депрессий, фрустрированных смыслов и т.д. Насаждаемое года-ми невнимание к отдельной личности, к частной жизни субъекта не только не создало необходимого пласта культурного отношения к человеку, мотивирующего спрос на консультативную помощь (так же, впрочем, как и на помощь семейных докторов, адвокатов, ди-зайнеров, специалистов по интерьеру, советников в бизнесе и ком-мерции и т.д., удовлетворяющих персональные запросы конкретно-го человека), но и привело к активному отрицанию самой возмож-

' Горностай П. П.. Васьковская С. В. Теория и практика психологического кон-сультирования. — Киев, 1995. — С. 12.

ности иметь психологические проблемы, необходимости решать их с помощью специалиста и даже к отсутствию глубокой персо-нальной рефлексии содержания таких проблем.

Положение начало меняться в 80-х гг. XX в., что было связано с ассимиляцией зарубежного психодиагностического, тренинго-вого и консультативного опыта, знакомством отечественных пси-хологов с опытом зарубежных коллег. С этого же времени появ-ляются работы, посвященные консультированию и ориентирован-ные на отечественного консультанта и отечественного же клиента (статьи и книги А.Я.Варги, А.С.Спиваковской, Е.Т.Соколовой, Ф. В. Василюка, Э. Г.Эйдемиллера и В.В.Юстицкого, Ю.Е.Але-шиной, А.Ф. Бондаренко, А. Н. Моховикова, Н .Н .Обозова , Г. В. Бурменской, О. А. Карабановой, А. Г.Лидерса, Р.А.Зачепиц-кого, М.Е. Бурно и др.).

Хотя говорить о развитии отечественной школы консультиро-вания еще рано и сегодня, специалисты занимаются консульти-рованием, накапливают опыт, ведут исследования в области кон-сультативной психологии, в том числе опираясь па положения, разработанные в культурно-исторической школе Л.С.Выготско-го, работах С.Л. Рубинштейна, В.С. Мясишева, Д. Н. Узнадзе и дру-гих. В последние годы организуются многочисленные психологиче-ские центры, осуществляющие консультирование, появляются част-ные психологические службы и консультации.

1.5. Место психологического консультирования в системе психологической практики

Обычно в работе с клиентом профессионалу сложно сказать, занимается он консультированием, коррекцией или психотера-пией, поскольку во всех случаях актуализируются одни и те же навыки, одинаковы требования к процессу взаимодействия и лично-сти участников, сходны процедуры работы. В деятельности консуль-танта, как и в деятельности психотерапевта, выделяются моменты воздействия и взаимодействия, что сближает консультирование и психотерапию, делая их границы практически неуловимыми.

Тем не менее в рамках дискуссий о том, может ли психолог заниматься консультированием и психотерапией, нередки попытки выделить консультирование в отдельную сферу деятельности и описать его отличия от психотерапии. Конечно, проведение жест-кой границы невозможно, да и не нужно, ведь в основном речь идет не столько о приемах и моделях работы консультанта с кли-ентом (большинство из них как раз и были разработаны психоло-гами и психотерапевтами в противовес медицинской модели «врач — больной»), сколько о философии отношений между консультантом-психотерапевтом и клиентом, принципиально опирающейся не

на категорию здоровья/болезни, а на категорию психического ре-сурса личности, актуализируемого для изменений и развития'. Медицинские модели больше ориентированы на воздействие, пси-хологические — на взаимодействие.

Говоря о специфике консультирования и рассматривая его как одну из стратегий психологической помощи наряду с другими стра-тегиями (коррекцией, психотерапией), условно выделяют следу-ющие моменты. Во-первых, консультирование ориентировано на клинически здоровую личность, столкнувшуюся в повседневной жизни с психологическими трудностями и проблемами. Как пра-вило, речь идет о здоровых людях с адекватным поведением, но в определенных обстоятельствах ставящих перед собой необходи-мые им цели изменения, развития личности и поведения. Даже в случаях замедленного развития, невроза, культурной депривации, бедности, болезни, инвалидности, преклонного возраста и т.д. кон-сультант все равно ориентируется на здоровые стороны личности че-ловека независимо от степени нарушения. Консультирование признает за личностью значительную вариативность поведенческих и личностных проявлений; предстаачения о «норме» имеют ши-рокий диапазон.

Во-вторых, консультирование направлено на более разнооб-разный, чем в психотерапии, круг проблем (впутриличностных, межличностных, карьерных, возрастных) и соответственно на большую индивидуализацию и пробуждение внутренних ресурсов человека, на изменение поведения и развитие его личности.

В-третьих, консультирование может осуществиться в превентив-ных целях, а не только тогда, когда проблемы отчетливо обостри-лись и осложнились, что требует значительной коррекции их по-следствий. В этом плане консультирование обычно ориентирует-ся на краткосрочную помощь, а консультант — непосредственно на настоящее и будущее клиентов.

В последние годы в отечественной психологической литературе широко обсуждается термин «психологическое здоровье» (И. В.Дуб-ровина, М.М. Кабанов, А.И.Захаров, Д.Р.Исаев, В.П.Козлов, С. М. Тромбах, А. Н. Винокуров и др.), которым иногда пользуются и консультанты. Если термин «психофизиологическое здоровье» подразумевает нейрофизиологические и соматические процессы, а термин «психическое здоровье» характеризует состояние психи-ческих процессов, то понятие психологического здоровья относится ко всей личности в целом и находится в тесной связи с высшими проявлениями человеческой экзистенции. Источником психоло-гического нездоровья считается неприспособленность людей с определенными личностными особенностями к ситуациям опре-

1 Гулина М.А. Терапевтическая и консультативная психология. — СПб., 2001. - С. 34.

деленных типов. Это ситуации, в которых надо контролировать всплески собственной энергии, ситуации эмоционального отверже-ния со стороны значимых лиц, ситуации конфликтов с социальным окружением, ситуации недостаточного внимания и признания личности, ситуации, требующие волевых усилий, ситуации, тре-бующие личностных испытаний, ситуации с новыми, непривыч-ными обстоятельствами, ситуации выбора и др. Они порождают серьезный внутренний конфликт, дисфорию, напряжение, пере-живание дискомфорта, становящиеся поводом для обращения к консультанту. Использование этого термина позволяет выделять собственно психологический аспект в проблеме здоровья/болез-ни, и в этом смысле, как показывает И. В.Дубровина1, психологи-ческое здоровье может выступать в качестве критерии эффектив-ности работы консультанта.

При обсуждении места консультирования в общей системе пси-хологической помощи отдельным аспектом является использова-ние в нем психодиагностических приемов. Общая практика состоит в том, что консультант, если это нужно, применяет наиболее ком-пактные, портативные методики, сравнительно несложные в об-работке, достаточно информативные, понятные клиенту и не за-нимающие много времени в исполнении и обработке результатов. Психодиагностика призвана выполнять в консультировании вспомо-гательную роль и обычно не составляет отдельного аспекта работы с клиентом (разве что в запросах о самопознании и саморазвитии), поскольку в случае необходимости клиент может быть направлен к специалисту для прохождения диагностических методик.

В контексте консультирования психодиагностика может выпол-нять несколько функций: I) предваряющую (с ее помощью можно собирать необходимый материал для анамнеза, для построения психологического портрета клиента, для понимания его устано-вок и ориснтаций и т.д.); 2) экспертную (психодиагностические данные при необходимости могут быть использованы в качестве средства контроля за успешностью консультирования, получения «обратной связи»); 3) связанную с выявлением психических со-стояний, переживаний самого консультанта2.

1.6. Обобщенная модель консультативного процесса

Накопленный во взаимодействии с клиентами опыт позволил специалистам выработать обобщенную модель консультативного

' Руководство практического психолога. Психическое здоровье детей и подрост-ков в контексте психологической службы / под ред. И.В.Дубровиной. — М.. 1997.

: Психологическая помощь и консультирование в практической психологии / под ред. М. К.'Гутушкиной. — М., 1998. — С. 79.

процесса. Хотя она и не исчерпывает всего многообразия ситуа-ций, запросов и возможностей консультирования, большинство психологов в той или иной степени склонны ориентироваться на нее, поскольку в ее шести стадиях отражены общие черты кон-сультирования как фиксированной формы профессиональной деятель-ности.

На стадии исследования проблем после знакомства с клиентом основной задачей является построение надежных, доверительных рабочих межличностных отношений консультанта и клиента. Психо-логу рекомендуется внимательно и эмпатично выслушать клиен-та, говорящего о своих трудностях, наблюдать за ним, поощрять к более открытому разговору и глубокому анализу описываемых проблем.

На стадии двумерного определения проблем клиент и консультант, согласовывая и уточняя складывающиеся во взаимном обсуждении «версии», должны прийти к единому пониманию эмоционального и когнитивного содержания трудностей клиента. Результатом ста-новится точное именование проблемы, что иногда уже здесь от-крывает причины затруднений и направления их решения.

На стадии идентификации альтернатив вырабатываются, по-дробно обсуждаются, аргументируются сточки зрения приемлемо-сти для данного клиента возможные способы решения проблемы. Психолог стимулирует активность клиента в выборе альтернати-вы, не навязывая ему своих решений.

Стадия планирования предполагает оценку выбранных клиен-том способов разрешения своих затруднений и составление кон-кретного плана реализации принятого решения. На этой стадии психолог также помогает клиенту в осознании того, что некото-рые жизненные проблемы неразрешимы в принципе и требуют лишь совладания, некоторые требуют длительного времени для решения или могут быть разрешены лишь частично и т. п. С целью оценки реалистичности и для апробации кажущихся подходящи-ми способов клиенту могут быть предложены «репетиции», роле-вые игры, упражнения и «домашние задания».

На стадии деятельности клиент самостоятельно реализует на-меченный план решения проблем. В это время при необходимо-сти с ним можно обсуждать промежуточные результаты и причи-ны неудач, поддерживая в нем желание продолжать работу над собой и ориентируя все его действия на конечную цель.

Стадия оценки и обратной связи позволяет при необходимости оценить вместе с клиентом уровень достижения цели (т.е. сте-пень разрешения проблемы) и обобщи ть достигнутые результаты с тем, чтобы в дальнейшем клиент имел собственную стратегию разрешения подобных трудностей.

В реальном консультативном взаимодействии осуществляются как возвраты к предыдущим стадиям, так и перескакивания через

стадии; а «доля» каждой стадии в общем процессе консультирова-ния зависит от целей клиента, характера его запроса, особенно-стей его личности, стиля восприятия проблем и т.д.

Контрольные вопросы

1. Что составляет предмет современного психологического консуль-тирования? Как он меняется и зависимости от текущей социально-эко-номической, идеологической и культурной ситуации?

2. Почему М.Херберт называет консультирование «помощью людям в их помощи самим себе»? Что это значит?

3. В чем вы видите различия в содержании понятий «психологическое консультирование» и «консультативная психология»?

4. Каковы различия в деятельности профессионального консультанта, врача, педагога, юриста, социального работника и священнослужителя?

5. От чего зависит выбор содержания психологической помощи, ока-зываемой клиенту?

6. Какие научные школы, на ваш взгляд, в большей степени ориенти-рованы на перестройку личности, а какие — на изменение поведения и почему?

7. Почему консультанту, занимающемуся исключительно практической работой с клиентом, необходимо хорошее знание теории?

8. Каковы, на ваш взгляд, перспективы интегративных подходов в консультировании?

9. Чыо сторону вы поддержали бы в дискуссии о том, может ли пси-холог заниматься психотерапией, является ли психотерапия сферой ме-дицины или психологии, где и как готовить психотерапевтов и т.п., — сторону психологов или сторону психиатров?

10. Каковы место и функции психодиагностики в структуре консуль-тативного процесса?

Г Л А В А 2

П Р О Ф Е С С И О Н А Л И З М КОНСУЛЬТАНТА

2Л. Клиент и психолог в консультативном процессе

Когда человек обращается к специалисту за психологической помощью, то по отношению друг к другу они оказываются в по-зиции клиента и консультанта, исполняют заданные ситуацией консультирования роли, но одновременно общаются и как две равноправные личности и между ними формируется психологи-ческое пространство отношений друг к другу.

Консультант — это профессиональный психолог, обладающий необходимыми знаниями, навыками и квалификацией для оказа-ния людям помощи в решении их проблем в разных сферах соци-альной и личной жизни. Заключая с клиентом консультативный контракт, психолог имплицитно обязуется выполнить три основ-ные функции: 1) облегчение эмоционального состояния клиента путем понимания, поддержки и возвращения уверенности в себе; 2) обучение его новым формам поведения, включая содействие его продвижению, росту, инсайту и формированию личностной зрелости; 3) обеспечение его «техническим инструментарием» для дальнейшего изменения собственного поведения1.

Основным средством воздействия консультанта на клиента явля-ется особым образом организованная и структурированная беседа, диалог. В качестве вспомогательных приемов могут использовать-ся развивающие программы, психодиагностические и развиваю-щие методики и т.д. Результатом его работы становится лучшее понимание клиентом своих трудностей в общем контексте жиз-ни, осознание их возможных причин, нахождение подходящих именно ему способов разрешения проблем, усиление веры клиен-та в собственные силы при их разрешении, активизация внутрен-них психических ресурсов и внутренняя готовность исполнять найденные решения.

Клиентом в практике консультирования называют человека, испытывающего эмоциональный дискомфорт, психологические трудности, неудобства, страдания, добровольно обратившегося к

1 Соколова Е.Т. Общая психотерапия. — М., 2001. — С. 295.

психологу за помощью и разделяющего с ним ответственность за свое психологическое благополучие и личностные изменения.;

Если в отношении профессионализма и личностных качеств консультанта выдвигаются достаточно определенные требования (см. раздел 2.2), то говорить о каких-либо пожеланиях к клиенту не принято. Тем не менее очевидно, что не со всеми клиентами консультанту одинаково легко и комфортно работать, так как каж-дый из них является носителем качеств, способствующих или не способствующих эффективности консультативного процесса. Так, к примеру, в психодинамических теориях показано, что если кли-ент обладает сильным наблюдающим Эго и способен завязывать конструктивные терапевтические отношения, то результативность взаимодействия возрастает. Наибольшего эффекта от консульти-рования достигают клиенты, способные мыслить в психолог иче-ских терминах, наблюдать свои чувства, не отреагируя их в дей-ствиях, умеющие добиваться облегчения своих проблем через их понимание и трансформацию. Немаловажную роль играют ре-флексивность, наличие воображения; некоторые консультанты счи-тают хорошей поддержкой чувство юмора и игровые способности клиентов, их когнитивную сложность, творческие способности и пр. Кроме того, эффект консультирования почти всегда усиливается, если клиента окружают поддерживающая его семья, близкие люди, друзья, т.е. когда он в поиске помощи может рассчитывать не только на психолога.

Конечно, на консультанта влияют возраст, внешний вид кли-ентов, характер их рассуждений, демонстрируемая интеллектуаль-ность, социальный статус и т.д. Он ориентируется на них как на гипотетические основания для прогнозов о наличии у клиентов потенциала к построению консультативного взаимодействия и самоизменению. Но нельзя забывать, что в ситуации консульти-рования, как и в любой коммуникативной ситуации, действуют социальные стереотипы (к примеру, консультанты склонны вос-принимать физически привлекательных клиентов как более здо-ровых и позитивных; разговорчивых — как более благополучных; молчаливых, одиноких, вдовых и пожилых — как более трудных; клиентов из неполных семей и воспитанников детских домов — как составляющих «группу риска» и т.д.) и коммуникативные эф-фекты (ореола, первичности, новизны и др.). ~

Эффективность взаимодействия связана не только с тем, какие техники и приемы используются консультантом, но и с так назы-ваемыми неспецифическими (общими) факторами. К ним отно-сятся некоторые характеристики: I) клиента (его позитивные ожи-дания к консультированию, надежда, вера; активный поиск по-мощи и т.п.), 2) консультанта (профессионально ценные черты личности; эмпатическое понимание; безоценочность и принятие и т.д.), 3) самого процесса изменения (возможность для катарси-

са и эмоционального отрсагировапии; овладение новыми элемен-тами поведения; предоставление разумного объяснения или мо-дели для понимания; стимулирование инсайта, осознания, понима-ния; эмоциональное и межличностное научение; внушение и убеждение и т.д.) и 4) методов воздействия (фокусировка на «внут-реннем мире»; создание благотворной окружающей обстановки и др.). Внимание к их влиянию связано с исследованиями, пока-завшими, что: I) техники и стратегии, разработанные в разных теоретических подходах, характеризуются сходными показателя-ми успешности; 2) непрофессиональные консультанты, не обу-ченные должным образом специальным техникам, часто демон-стрируют не меньшую эффективность, чем получившие хорошую подготовку профессиональные консультанты; 3) сами клиенты оце-нивают значимость неспецифических факторов более высоко, чем использование специальных техник1.

Ситуация консультирования для клиента достаточно необыч-ная, а часто и вовсе новая в его опыте. В известном смысле она противостоит миру житейской повседневности, и клиент может осуществлять своеобразное «бегство в психотерапевтический про-цесс» (по аналогии с «бегством в болезнь»), погружение в кото-рый содержит своеобразный гедонистический компонент (иными словами, клиент, решившись обратиться к консультанту, получа-ет удовольствие от самого процесса получения помощи, взаимо-действия с ним)2. Конечно, «удовольствие от процесса» не явля-ется единственным источником терапевтического воздействия в консультировании, но всегда стоит помнить, что сама эта ситуа-ция заставляет клиента принимать и пробовать очень многое из того, что в иной ситуации он бы попросту отверг, а то, что реаль-но происходит в консультативном контакте, часто вообще немыс-лимо для него ни в каких других обстоятельствах. Именно этим часто объясняется своеобразный «эффект места» — тот факт, что в процессе взаимодействии с психологом клиент иногда ощущает себя более обнадеженным, воодушевленным, сильным, результа-тивным, свободным и т.д., а покидая «территорию консультанта», с еще большей силой переживает эмоциональную тяжесть возвра-та в повседневность и ощущает груз своих проблем. Именно по-этому в современной консультативной психологии широко об-суждается вопрос о зависимости клиента от терапии:^

Один из распространенных житейских мифов,' касающихся консультирования, состоит в том, что консультативная работа не очень трудна: якобы консультант всегда легко и безошибочно по-

1 Моргунов Е.Б. Управление персоналом: исследование, оценка, обучение. — М., 2001.

2 Сосяанд А. И. Фундаментальная структура психотерапевтическою метода, или Как создать свою школу в психотерапии. — М., 1999. — С. 40 — 41.

нимает клиента, всегда знаег, что делать, не волнуется перед кон-сультативными сессиями и не переживает из-за неудач. На самом деле для консультанта, так же как и для клиента, ситуация встре-чи и работы с ним наполнена эмоциональным напряжением, ему требуется приложить усилия по преодолению собственных сомне-ний и беспокойства перед неизвестностью и неопределенностью, несомой клиентом, и т.п. Особенно страдают от тревожности и сильного эмоционального напряжения начинающие консультан-ты, поскольку они до конца не уверены в собственной профессио-нальной позиции и мучаются многочисленными вопросами (что сказать клиенту, как с ним разговаривать, способны ли они будут помочь, разберутся ли в том, что клиент рассказывает, чем запол-нить затянувшуюся паузу, догадается ли клиент об их неопытно-сти, какова будет цена психологической ошибки и т.д.).

Чтобы снизить «профессиональную тревожность», консультан-там рекомендуется принять следующие установки: 1) умеренный уровень тревоги и беспокойства является нормальным явлением даже для очень опытного консультанта и должен восприниматься как полезный, поскольку отражает рефлексивную рабочую пози-цию консультанта в отношении своей деятельности; 2) тревож-ность уменьшается по мере погружения в ситуацию клиента и отвлечения мыслей и чувств от самого себя; 3) на сессии не следу-ет сосредоточиваться на оценивании собственных действий и тем более приписывать оценивающую позицию клиенту, памятуя, что обычно он сосредоточен на самом себе и редко бывает настолько компетентным, чтобы реально оценить опытность, профессиона-лизм и точность действий консультанта (хотя это не означает, что консультант может позволить себе вести себя непрофессионально и относиться к себе некритично); 4) по окончании консультатив-ной сессии полезно разобраться, с чем было связано нарастание тревожности и напряжения, подвергнуть себя самоанализу, при необходимости обсудить возникшие проблемы с более опытными коллегами; 5) консультанту нужно стремиться к тому, чтобы, не нивелируя и не абсолютизируя личностное начало в консультиро-вании, оставаться в работе самим собой: в первом случае (при сосредоточении на образцовом исполнении роли консультанта) взаимодействию грозит выхолащивание специфической интим-ности и искренности; во втором (при демонстрации, что ничто человеческое консультанту не чуждо) — процесс консультиро-вания дрейфует в сторону трансформации в житейский дискурс, и границы между профессионалом и клиентом стираются; наибо-лее оптимальная позиция — синтез профессиональных навыков с личной идентичностью; 6) ошибки могут допустить как начинаю-щие, так и опытные консультанты: дело не в том, чтобы никогда их не совершать, а в способности замечать, исправлять их и в конечном итоге достигать необходимых целей в работе с клиен-

том; 7) рано или поздно каждый консультант, каким бы большим ни был его опыт, сталкивается с проблемой, с которой он не зна-ет, как справиться; поэтому нужно стремиться к накоплению и систематизации опыта, критически рефлексируя как свои дости-жения, так и свою ограниченность; 8) не стоит руководствоваться в работе грандиозными профессиональными целями («Я должен уметь справляться с любой проблемой», «Я не имею права отка-зать кому-то в помощи»); такая позиция будет подавлять и фрус-трировать консультанта при неудачах и создавать напряжение в работе с клиентами; 9) веря в пользу психологического консульти-рования, нельзя рассчитывать на успех с каждым клиентом: надо понимать, что есть клиенты, с которыми просто невозможно, да и не нужно работать психологу; 10) нужно быть добросовестным в работе, не обманываясь сам и не вводя в заблуждение клиента в отношении своих возможностей и результативности консульти-рования; 11) наблюдение ухудшения состояния клиента вместо ожидаемого облегчения — также нормальная картина для кон-сультанта: не стоит надеяться на скорый и видимый результат; консультирование — это определенная инвестиция в будущее кли-ента; 12) консультант не должен излишне «растворяться» в про-блемах клиента, подвергая себя риску «заболеть его болезнью»: максимально задействуя свои профессиональные и личностные ресурсы в работе с клиентом, консультант должен продолжать жи гь своей собственной жизнью после его ухода1.

Работа консультанта психологически очень затратна, и «цену профессии» психолог рано или поздно начнет ощущать. Говоря о «профессиональных рисках» в консультировании, обычно имеют в виду: 1) угрозу утратить собственную аутентичность, ежедневно анализируя идентичность клиентов, «утопая» в различных вари-антах проживания жизни; 2) угрозу возникновения психических отклонений из-за работы с постоянным потоком отрицательных переживаний клиентов, столкновения с тяжелыми сторонами их жизни и личности, а зачастую и с психопатологиями; 3) угрозу возникновения осложнений в личной и семейной жизни консуль-танта — постоянное столкновение с проблемами клиентов, требу-ющих от него больших усилий в оказании помощи, приводит к тому, что консультант и сам начинает смотреть на жизнь сквозь «темные очки»; а невозможность выговориться дома или с друзь-ями (отреагировать), «сбросив» груз профессионачьных впечатле-ний, иногда приводит к неотпускаюшему напряжению, тревож-ности, раздражению; высокая эмоциональная затратность профес-сии может «обеднять» домашние и личные эмоции и становиться причиной конфликтов и т.д. Все это осложняется и тем, что в

' См.: Кочюнас Р. Основы психологического консультирования. — М., 1999. — С. 127-138.

консультативной работе обычно слаба обратная связь и неопреде-ленны критерии успеха: клиенты приходят, когда им плохо, и почти никогда не возвращаются, чтобы сказать, что у них теперь все в порядке.

В психотерапии зафиксирован «синдром профессионального вы-горания (сгорания)» — состояние эмоционального, когнитивного, а часто и физического истощения, вызванное продолжительной профессиональной нагрузкой консультирующего психолога. Оно переживается консультантом в форме постоянной усталости, опу-стошенности, разочарования в работе, обесценивания и обессмыс-ливания своих способностей и возможностей помогать клиентам, невозможности увлечь себя даже привлекательными сторонами консультативной практики, что совокупно может приводить к дисфории и депрессии. Особенно ему подвержены консультанты, склонные к интроверсии, эмпатичные, тонкие, чувствительные, эмоционально идентифицирующиеся с другими, гуманистически ориентированные, тревожные, рефлексивные и т.п.

К числу факторов, способствующих возникновению «синдро-ма выгорания», обычно относят монотонность и рутинность про-фессиональной деятельности, регламентацию и жесткую подот-четность работы (в некоторых учреждениях), необходимость при-нимать немотивированных к взаимодействию клиентов, а также отсутствие признания, благодарности, положительной оценки ра-боты при том, что психолог максимально вкладывает в нее личнос т-ные и профессиональные ресурсы. Эти проявления усиливаются, если у самого консультанта имеются нерешенные личностные проблемы, если он не находит поддержки в профессиональном коллективе (отношения с коллегами напряженные, конфликтные, изобилующие критикой) и дома, не имеет времени для профессио-нального и личностного самосовершенствования, самореализации, а порой и просто для отдыха.

Но верно и обратное: установление позитивною и продуктив-ного контакта с клиентом на сессии, успешность работы, пережи-вание совместности и т.п. рождают своеобразный консультатив-ный драйв, в русле которог о консультант дейст вует более свободно, эффективно и творчески. Накопление положительного опыта, насыщение деятельности личностными смыслами, принятие лич-ной ответственности за нее, сочетание профессиональной дея-тельности с хобби, научной работой, преподаванием (отсутствие фиксации только на консультировании), свобода самореализации в профессии, внесение разнообразия в каждодневную практику и т. п. делают консультанта более эффективным и устойчивым к «вы-горанию». Безусловно, поддержка со стороны семьи, друзей, на-личие возможностей для профессионального и личного обшения и профессиональная работа с собственными переживаниями так-же становятся средствами профилактики указанного синдрома.

Несмотря на достаточную фиксированность социальных ро-лей, внутреннее психологическое пространство межличностных консультативных отношений может быть организовано по-разно-му. Наиболее устоявшиеся в практике варианты: «пациент —тера-певт», «клиент —консультант», «больной —целитель».

Исторически первичная модель отношений «пациент—тера-певт» корнями уходит в медицину и изначально предполагает неко-торую асимметричность: кажется, что терапевт объективен и прав, ему лучше известно, что нужно пациенту для излечения, у него как бы есть право вмешиваться в его жизнь, настаива ть на выпол-нении рекомендаций, критиковать за пренебрежение ими и т.д.

Распространенная модель «патент—консультант» основана на идее социального партнерства, и психолог старается выглядеть в ней помощником, не навязывающим клиенту свои предложения, а, наоборот, всячески стремящимся пробудить собственную от-ветственность клиента за все, что с ним происходит, иницииро-вать его активность. Позиция равенства восходит к принятому в психологии субъект-субъектному принципу (в противовес субъект-объектному) и предполагает гибкое поведение консультанта: при необходимости он может занять направляющую позицию, чтобы утвердить клиента в правильности сделанного им выбора, апел-лируя к своему опыту и профессиональным знаниям, или же сле-довать за инициативами клиента как субъекта своего жизнетвор-чества, подчеркивая его роль в принятом решении и тем самым поднимая уровень самоуважения, веры в себя.

Модель «больной— целитель» в современном социально-культур-ном контексте часто воспринимается как взаимодействие, осно-ванное на манипуляциях и шарлатанстве. О прямом шарлатан-стве речь идет тогда, когда «целитель» заботится не столько о кли-енте, сколько о себе, своем финансовом благополучии, социаль-ном престиже, «лечит» нечетко установленные «заболевания» (ча-сто психосоматического характера, для которых нет эффективных средств терапии и однозначных критериев вылеченности: хрони-ческое утомление, невралгии, мигрени, невротические состояния, страхи) псевдонаучными методами, заверяя клиента в необходи-мости длительного и финансово затратного «лечения», давая лю-бые обещания и преувеличивая необходимость именно своего уча-стия в «выздоровлении».

Но здесь следует сделать три оговорки. Первая: кажется неве-роятным, но шарлатаны могут облегчать страдания человека даже быстрее, чем честно работающий профессионал, во многом бла-годаря исключительной вере в себя, свои собственные способно-сти, целительский дар, харизму, избранность и пр. и прямому, беззастенчивому внушению подобных идей клиенту. Кроме того, как пишет А.И.Сосланд, такая исцеляющая «харизматическая личность востребована в психотерапевтической практике именно

потому, что эмпирическая легитимация обоснованности... теорий и эффективности техник является крайне сомнительным де-лом. Своеобразная маргиналыюсть психотерапии также создает предпосылки для спроса на харизматическое»1. Описанные И. Шиф-фером «харизма человека со стороны», «харизма неполноценно-сти», «харизма призвания», «харизма притворства», а также «бой-цовская позиция» и «новаторский жизненный стиль» харизмы

2

являются чрезвычайно привлекательными для клиентов, «соблаз-няя их к терапии» всеми возможными средствами, вплоть до — парадокс! — высоких ставок гонораров: «пациенты часто бывают на стороне корыстных аналитиков. Объясняется это просто. Люди готовы платить большие деньги, поскольку при этом у них возни-кает ощущение, словно они покупают себе аналитика, и чем до-роже стоит психотерапевт, тем эффективнее его методы лечения»3.

Вторая оговорка: «целительство» не требует от клиента прило-жения собственных психологических усилий, работы над собой, преодоления себя и самораскрытия, оно требует лишь безуслов-ной веры в целителя, в применяемый им метод и в чудо одномо-ментного избавления от несчастий при условии, что он точно и без раздумий (некритично) следует указаниям целителя. Поэтому в сфере социальных услуг оно часго имеет не менее высокий рей-тинг, чем профессиональное психологическое консультирование (все как бы чудесным образом приходит само, без личных напря-женных усилий, самоограничений, самоконтроля и пр.).

Здесь стоит добавить, что в современных социально-эконо-мических условиях заметен явный крен в сторону превращения психологического консультирования в сферу социальных услуг, своеобразной «сервисной службы». Таким образом ориентирован-ные представители профессиональной субкультуры перестраивают привычные модели консультативных отношений на отношения «продавец — потребитель», последствия чего еще требуют специ-альной рефлексии профессионального сообщества. Но уже сей-час в отдельных терапевтических практиках отчетливы тенденции потакания желаниям клиента без особого их анализа, развлекания его играми и упражнениями, техниками с броскими или экзоти-ческими названиями (особенно популярны аллюзии с восточны-ми, северными или языческими практиками) с целью общего улуч-шения (профилактики) психологического здоровья и самочувствия, тяготение к групповым формам работ и т.д.

Третья и самая важная оговорка: даже профессиональные кон-сультанты могут иногда ловить себя на схождении к позиции ха-

' Сослаид А. И. Фундаментальная структура психотерапевтического метода, к<1II Как создать свою школу в психотерапии. — С. 59.

! Там же. - С. 6 3 - 9 9 . 1 Гуггенбюль-Крейг А. Власть архетипа в психотерапии и медицине. — СПб.,

1Ч')7. - С. 33.

ризматического «целителя», поскольку подчас пространство кон-сультативной сессии и складывающиеся в нем отношения могут актуализировать бессознательное стремление к власти над клиен-том. Этому способствует то обстоя тельство, что, попав в позицию клиента, даже взрослый человек иногда настолько сживается с ней, что с готовностью «превращается в маленького ребенка, ко-торый плачущим голоском просит апельсинового сока»1: тем са-мым он бессознательно делегирует консультанту позицию «спа-сителя» и актуализирует «комплекс Бога» даже у очень квалифи-цированного специалиста.

В этих условиях незаметно для самого консультанта и стреми-тельно увеличивается ощущение собственной значимости, замет-но удлиняется психологическая дистанция между «психологами» и «другими людьми», и клиенты, в противоположность харизматич-ным консультантам, начинают казаться каким-то иным — слабым, наивным, глуповатым и беспомощным — классом, постоянно одо-леваемым бедами и несчастьями. Так рождаются «грандиозное Я» консультанта2, профессиональный нарциссизм, некритическое от-ношение к результатам собственной деятельности и пр., а «про-фессиональная нариистическая защита, бегство от нарцистиче-ских травм делают любого терапевта весьма близоруким в оценке собственных неудач, очень зорким при поиске положительных изменений в процессе терапии, а кроме того, очень изобретатель-ным в объяснении причин отсутствия успеха»3. Эти ситуации, безусловно, должны становиться предметом специальной рефлек-сии консультанта, а в ряде случаев требуют обращения к помощи более опытных коллег.

При обсуждении отношений, складывающихся в парс «кон-сультант—клиент», в качестве значимых часто рассматривают и факторы внешней организации их взаимодействия, обычно — со-циально-психологические характеристики построения простран-ства консультативных сессий.

Консультирование в принципе не требует какой-то особой об-становки для своего осуществления, но в литературе можно найти перечни условий, которые косвенно могут влиять на взаимодей-ствие клиента и консультанта. В частности, речь идет о том, что лучше консультировать в тихом, комфортном, достаточно изоли-рованном помещении, в котором нет предметов, раздражающих клиента или отвлекающих внимание: «изоляция» часто предпи-сывается этическими кодексами как необходимое средство обес-печения максимального самораскрытия клиента. Среди факторов

1 Гуггенбюль-Крейг А. Власть архетипа в психотерапии и медицине. — С. 59. 2 Якоби М. Встреча с аналитиком. Феномен переноса и человеческие отноше-

ния. - М.. 1996. 3 Сосяанд А. И. Фундаментальная структура психотерапевтического метода,

или Как создать свою школу в психотерапии. — С. 47.

комфорта отмечают мягкое освещение помещения, пастельные цвета стен и штор, отсутствие шумов, удобную мебель, эстетичные элементы декора. Расположение психолога и клиента в современ-ном консультативном процессе жестко не регламентируется — они могут сидеть па расстоянии примерно метра друг от друга, рядом или напротив, их кресла могут располагаться под прямым углом друг другу или наискосок и т.д., лишь бы обоим было удобно.

Консультантам рекомендуется не отвлекаться в работе с кли-ентом (не отвечать на телефонные звонки, не отвлекаться на по-сторонние действия), не опаздывать и не отменять без уважитель-ных причин консультацию, не «занимать» время других клиентов, если им было назначено точное время визита, и т.д. Нерегуляр-ность и непостоянство места и времени сессий, перенесение кон-сультативных встреч в так называемую неформальную обстановку (в бар, в парк, за город и пр.), допущение фамильярности в отно-шениях (содействие со стороны клиента рекламе консультанта в форме рекомендации его услуг третьим лицам, выполнение его бытовых поручений, дарение подарков, оказание финансовых ус-луг и пр.), вторжение в структуру консультирования житейского дискурса, телесный контакт и пр. считаются нарушениями в си-стеме отношений «клиент—консультант».

2.2. Профессиональная ментальность, особенности сознания и личности консультанта

Сложность и многоплановость проблем, с которыми прихо-дится иметь дело консультанту, необходимость постоянно взаи-модействовать с самыми разными людьми требуют от него вы-сокого уровня профессиональной компетентности, мастерства, жизненного опыта. Более того, «среди потенциальной клиентуры существует спрос не столько на метод терапевтической работы, сколько на особые свойства личности, которыми, как это пред-ставляется пациенту, наделен "эффективный" психотерапевт»1. Но мерно ли, что существует особая предрасположенность личности к консультативной работе?

Оставив в стороне теоретически сложный и этически пеодно-шачный вопрос о специальных задатках и способностях, а также приняв как аксиому наличие специального психологического об-ра ювания, владение теориями, техникой, приемами консульта-Iивной работы, к анализу особенностей сознания и личности кон-сультанта мы подойдем со стороны содержания и сущности той не стельности, для которой они развиваются и специфизируются.

' Сослинд Л. И. Фундаментальная структура психотерапевтического метода, мчи Как создать свою школу в психотерапии. — С. 9.

На вопрос: любой ли человек может стать консультантом? — ответ, как кажется, очевиден — нет, не любой. Но тот, кто помимо специального образования обладает такими особенностями, как эмпатия, открытость, доброжелательность, заботливость, безоце-ночность, отказ от нравоучений и советов, способность внушать доверие и вселять в других уверенность в возможности справить-ся с проблемами, душевная теплота и т.д., имеет больше шансов быть успешным в консультативной работе с людьми. Литература в той или иной степени содержит развернутые перечни и более специфических профессиональных качеств (проявление интереса к людям, толерантность, чувствительность в отношении психоло-гических аспектов реальности, эмоциональная стабильность, объек-тивность, способность к доверительным отношениям, проница-тельность, отсутствие предубеждений и пр.), но, по сути, боль-шинство из них в равной степени могут быть отнесены ко всем психологам, независимо от их специализации, а также к педагогам, врачам, священникам, социальным работникам, да и вообще — к обобщенному образу хорошего человека, собеседника, партнера, друга.

Поэтому, вероятно, вопрос о желательных личностных особен-ностях консультанта надо ставить несколько иначе: каждый ли психолог в состоянии стать эффективным консультантом? — и тогда нужно искать нечто более значимое, чем эмпатия, доброже-лательность, уважение к личности другого человека и т.п., тем более что далеко не всегда в личном общении с коллегами, близ-кими, друзьями, студентами консультанты оказываются носите-лями этих сколь желательных, столь и идеализированных качеств, хотя соблазн приписать их себе одолевает многих.

Безусловно, консультантами и психотерапевтами люди не рожда-ются. Востребованные психологической профессией, личностные качества и способности проявляются, строятся и усиливаются именно в осуществлении консультативной деятельности. В извест-ном смысле для консультанта этот процесс зависит от степени отождествления себя с профессией, поскольку само по себе бытие психологом представляет собой особую форму жизни личности Консультативную деятельность нельзя в полном смысле слова назвать ни трудом, ни работой, ни службой, ни даже искусством или хобби, поскольку это — особая форма жизнедеятельности, слившийся с жизнью интенсивный непрекращающийся личност-ный рост, индивидуально осмысляемый как призвание (состоя-

1 Подробнее об этом см.: Сапогова Е.Е. Профессиональное психологическое сознание: рефлексия вслух // Журнал практического писхолога. — 1997. — № 6. — С. 3—12; Дао психолога: феномены психологического бытия // Журнал практи-ческого психолога. — 1998. — № 7. — С. 75 — 86; Психолог в современном обще-стве: ожидания и самовосириятие // Пихологическая служба (Минск). — 2002. — № I. — С. 22 — 32; Психологическое образование как средство самопостроения

мне души, служение, причастность), на который психолог добро-вольно обрекает самого себя, делая профессиональный выбор.

Специфику ведущей деятельности консультанта мы определи-ли ранее через катег орию со-псреживания, со-проживания собы-тий жизни клиента, его проблем и чувствований, итогом которого может стать со-развитие, со-личностный рост, нарастание куль-турной со-продуктивности. Такой подход делает психолога свое-образным психологическим орудием для профессиональной консуль-тативной работы с людьми.

11одчеркнем, что речь идет не просто о возможности номиналь-но исполнять действия консультирования, коррекции, терапии, а об осуществлении сложной внутренней работы по пониманию и интерпретации форм само-бытности людей как специфически орга-низованной квазирс&чьности, наполненной для них реальными переживаниями и истинными смыслами. Сложность этой внут-ренней работы консультанта достаточно очевидна, и именно ее «схватывают» любимые психологами метафоры «откровение», «ис-поведальное вчувствование», «магия», «харизма», «дар» и пр. Остановимся кратко на нескольких важных моментах функцио-нирования профессионального сознания.

Во-первых, сознание консультанта вынуждено лавировать между шаемыми общенаучными «нормами», усвоенными в обучении обобщенными теоретическими тезисами психологии и многозначной внутренней сущностью явлений и фактов, с которыми консультант имеет дело. Когда-то А. Камю отметил, что понять мир жачит свести его к человеку, оставить в нем человеческий отпечаток. А чтобы понять самого человека? Вероятно, это может означать све-дение характеристик одного человека к другому человеку, по не к любому частному, конкретному человеку, а к обобщенному психологич-ескому субъекту как сложному концепту/символу, содержащему в себе все возможные, известные на данный момент психологу вариации человеческого бытия. Такой обобщенный символический концепт человека («всеобщий единичный человек») мол жен быть заложен профессиональным обучением и постоянно пополняться в опыте консультанта. Соотнося индивидуальный опыт клиента со «свернутым» и концентрированным опытом такого вирту-ального обобщенного субъекта-символа, консультант оказывается способным открывать клиенту новые грани его личности, новые способы проживания жизни, дает ему в руки новое |cредство постижения собственной сути, позволяет ему «добывать»

и затем «наживать» самого себя из континуума возможных чело-веческих смыслов. Стоит добавить, что эта внутренняя деятель-ность консультанта подиитывается его глубокой верой в силу про-фессии — большинство консультантов и психотерапевтов искренне полагают, что консультативное взаимодействие реально способно изменить человека, и если уж кто-то «вошел в воды терапии», то неизменившимся он из них не выйдет.

Во-вторых, в практике консультирования специалист сталки-вается с широким кругом феноменов, вообще выходящих за рам-ки общенаучной логики: факты возникают как результат желания их получить; многие выводы и утверждения оказываются относи-тельными и подлежащими множественной интерпретации; фак-ты подпадают под поливариантное влияние контекстов и личност-ных смыслов; все связывается со всем чем угодно и тут же вступает в противоречие. Поэтому в консультировании столь затруднены обобщения и систематизации — сколько клиентов, столько и ва-риаций бытования и разрешения даже сходных проблем. За все это консультант расплачивается целостностью понимания реаль-ности.

В-третьих, если в практике естественных наук профессиональ-ным идеалом является умение предсказать нркое явление на ос-нове знания закона, которому оно подчиняется, то субъективная психическая реальность, с которой имеет дело консультан т, тако-ва, что основную свою сущность выражает именно в непредска-зуемости. Иногда психологи в отчаянии говорят, что некоторые психологические феномены либо вообще не поддаются научно-психологическому анализу, либо требуют какой-то другой мето-дологии1.

В-четвертых, консультант вынужден избавляться от привыч-ных дихотомий «верно —неверно», «хорошо—плохо», «правиль-но—неправильно», «полезно—вредно» и т. п., ибо в практике кон-сультирования они часто попросту не имеют места. Вместо этого он вынужден мыслить безоценочно, контекстно, континуально, ориентируясь на индивидуальную семантику и личностные смыслы (свои и клиента), создавая фрагменты живой, подвижной онтоло-гии, значимые «здесь-и-теперь». Это требует от консультанта, как минимум, таких профессиональных характеристик, как дивергент-ное ть (гибкость) мышления и интуитивность.

Анализ личностной подготовки психолога к осуществлению консультативной деятельности давно требует концептуализации, решающей вопросы не столько прагматического или дидактиче-ского, сколько смыслообразующего характера, поскольку консуль-танту предстоит иметь дело с пониманием семантики внутренне-го мира человека как одного из самых сложных бытийных фено-

1 Доценко ЕЛ. Психология манипуляции. — М., 1996. — С. 16—17.

мснов. В консультировании довольно часто возникают моменты, сходные с религиозным откровением, в котором консультанту, да и самому клиенту на время открывается доступ к тому, что А. Ф. Ло-сев называл «самое само» человека1, — самой подлинной субъек-тивной реальности, какая только может существовать. Консуль-тант, владеющий пониманием и способностью интерпретировать внутренний мир людей, помогает клиенту раскрыть «обрамляю-щий рой символов» его собственной данности, построить инди-видуальные объяснения причин событий и проблем его жизни и шчности. Поэтому можно говорить о герменевтической ориенти-

рованности консул ы ан тов. Центральными категориями, с которыми работает консультант,

являются категории переживания и смысла. Системообразующими аспектами собственно консультативной деятельности становятся процессы понимания и интерпретации трудностей клиента, их при-чин, особенностей его внутреннего мира, способов адаптации к реальности и т.д. Для их осуществления профессионал должен не только владеть процессуальными навыками, но и обладать специ-фической профессиональной меитальностыо, по отношению к ко-торой совокупность получаемых в обучении знаний, умений, на-выков выступает как средство реализации профессионализма.

В широком смысле термином «ментальность» принято обозна-чать систему взаимосвязанных образов, доминирующих пережи-ваний и концептов, определяющих повседневное поведение и поступки человека, группы людей, эпохи, культуры. Будучи систем-ной, интегральной характеристикой человека или группы (этни-ческой, возрастной, профессиональной и др.) людей, ментальность выражает повседневный облик индивидуального или коллективно-ю сознания, не вполне отрефлектированного и систематизирован-ного. Неполная ознанпость, переживание истинности и ценност-ное™ своих представлений, вера в их целесообразность и т.д. — характерные признаки ментальностей2.

Профессиональная ментальность консультирующего психоло-1.1 есть система сложившихся в индивидуальном профессиональ-ном опыте взаимосвязанных образов человека, представлений о н>м, что в нем врождено или может быть сформировано, что пол-ожи! или не подлежит изменению, какие предпосылки определя-ки возможность изменений и т.п. Она обнаруживается в основных концептах и доминирующих чувствах консультанта по отношению • клиенту и собственной деятельности в целом, в характерных особенностях восприятия психологических феноменов, в системе

1 Лосев А. Ф. Самое само // Миф. Число. Сущность. — М„ 1994. — С. 300—526. Гуревич А. Я. Смерть как проблема исторической антропологии: О новом

•мнрнвлении в зарубежной историографии // Альманах «Одиссей». — М.. 1989. — ( 115 116.

реально, а не номинально разделяемых профессиональных эти-ческих норм. Являясь отражением ментальности определенной культуры, профессиональная ментальность наряду с другими фак-торами (система профессионального образования, система соци-альных и профессиональных ролей в обществе, персональный жизненный опыт консультанта и др.) может определять и преоб-ладающий в конкретном социуме стиль консультирования: к при-меру, «материализм», рационализм, нормативность американско-го консультанта отличаются от рефлексивности и эмоциональной исповедальное™ русского или созерцательности и толерантности японского.

Профессиональная менгалыюсть консультанта строится в про-цессе овладения им разнообразными способами его активного «бытия психологом» и выражается в способности переживать и осмыслять реальность на уровне повседневного осознания психо-логически, в том числе в категориях и понятиях психологической науки. В процессе профессионализации достигается не только и не столько интериоризация специальных знаний и умений, сколько развитие особых структур сознания — профессиональных «функ-циональных органов», профессионально окрашенного «образа мира» с его профессиональными концептами и дискурсом, сбое-образной системой отношений к действительности и с действи-тельностью.

В научной методологии при обсуждении вопросов познания реальности принято оперировать двумя пределами — вещыо и личностью. Субъект-объектное противопоставление предполага-ет, что есть познающее сознание, активно воздействующее на ре-альность и углубляющее тем самым свое представление о ней с целью удовлетворения своих потребностей, и есть познаваемые объекты. Но для консультанта познаваемой сферой — вешыо в ее широком философском понимании — становится другой человек, другой субъект: предельность выступает здесь в субъект-субъект-ной форме «Я и Ты», в форме диалога «выразительного и говоря-щего бытия» (М. М. Бахтин) взаимодействующих субъектов. Пси-холог изначально «сотворяется» профессиональным обучением в рамках субъект-субъектной парадигмы. Для него человеческая пси-хика и мир онтологически слиты, вписаны друг в друга; сознание не обрабатывает где-то вне него находящуюся реапьность, а раз-вивается вместе с нею; оно и есть эта индивидуально преломлен-ная реальность.

Как писал М. М. Бахтин, никакое, даже самое объективное ис-следование не сможет открыть нам истинного субъекта, его внут-ренний мир: «овладеть внутренним человеком, увидеть и понять его нельзя, делая его объектом безучастного нейтрального анали-за, нельзя овладеть им и путем слияния с ним, вчувствования в него. Нет, к нему можно подойти и его можно раскрыть — точ-

нее, заставить его самого раскрыться — лишь путем общения с ним, диалогически»1. Поэтому выраженная биологичность, как внеш-няя, так и внутренняя, — важнейшее свойство профессионального сознания консультанта. Оно выступает как открытая, находящаяся в постоянном взаимодействии с другими, эмпатическая система, интерсубъектная по своей природе. Профессиональное сознание консультанта «прирастает» не столько за счет овладения теорети-ческими тезисами и практическими навыками консультирования, сколько за счет этого взаимодействия, овладения «диалогически-ми обертонами» (М.М.Бахтин) общения с клиентом2.

К.Яспсрс ввел в психологию термин «экзистенциальная ком-муникация», в которой один человек выступает по отношению к другому не просто как слушатель или аналитик и даже не как гуру, а как экзистенция по отношению к другой экзистенции3. Эк-зистенция — практически необъективируемый уровень человече-ского бытия в силу того, что он никогда не может быть отчужден и представлен как объект рассмотрения и анализа. Этот факт объяс-няет сам К.Ясперс: «В любой момент, когда я делаю себя объек-юм, я сам одновременно есть нечто большее, чем этот объект, а именно существо, которое себя таким образом может объективи-ровать»4.

Консультативный диалог иногда позволяет необъективируемой •кзистенции быть услышанной, схваченной, понятой другим, а икже предполагает презентацию самости консультанта для кли-ента и соответственно для самого себя (что и становится осно-иой его собственного личностного роста). Можно даже сказать, что одной из виртуальных целей консультирования является де-монстрация клиенту иных, незнакомых ранее или непривычных способов жизни, отношения к ней, участия в собственном раз-ми гии, обнаружения в ней конгруэнтных клиенту жизненных мо-дусов и т.д.: консультант не говорит клиенту «Делай, как я!», но •соблазняет» его к самоизменениям тезисом «А посмотри, как можно...».

Способность к экзистенциальной коммуникации создает консуль-пшту особую чувствительность в отношении внутреннего мира иругих людей, возможность понимания их переживаний и смыслов, ншереживания им, присоединения к их «модели мира». В этом и мне профессия консультанта уникальна, поскольку она даетлич-1нчти необыкновенный шанс прожить много жизней за одну свою (и, кстати, быстро «набрать» психологический возраст, «поста-|НТ1.», чтобы стать конгруэнтным клиенту любого возраста) за счет

1 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. — М., 1979. — С. 338. Подробнее об этом см.: Флоренская Т А. Диалог в практической лсихоло-

I ИМ М.. 1991. ' См.: Ясперс К. Обшая психопатология. — М., 1997. ' Пит. по: Современная буржуазная философия. — М., 1978. - С. 316.

интенсивного погружения во внутренний мир других и постоян-ного обогащения концептов «человек», «жизнь», «судьба», «жиз-ненный путь», «смысл существования» и др. Чужая экзистенция, объсктивируясь в диалоге со способным к такому общению (и отношению к самому себе как к экзистенции) психологом, обре-тает новые горизонты, строит новую реальность аутентичности, укореняет ее в мире. Вероятно, так в консультировании создается онтологически новое и тераневтичное для клиента и окружающего его мира «бытие вместе». Поэтому важными характеристиками профессионального сознания консультанта можно считать герме-невтичность и «демиургичность». Выступая как толкователь и в каком-то смысле творец семантики внутреннего мира других лю-дей, консультант находится в сложной ситуации: чтобы понимать и интерпретировать жизненные истории клиентов, он должен быть более широким и полным «текстом» по отношению к текстам клиента, содержать в себе множественные «картины мира» и язы-ки, на которых «говорит» чужое сознание, быть своеобразным «тек-стом текстов». Это требует от него поликультурности, полисеман-тичности.

Еще одна важная профессиональная характеристика — владе-ние возможными языками описания и интерпретации психологиче-ской реальности клиентами разных возрастов, социальных и про-фессиональных групп, образовательного и культурного уровня: консультанту должен быть доступен смысловой диалог с трудным подростком и одиноким стариком, с мужчинами и женщинами, с иммигрантом и политическим радикалом, с асоциальной и зако-нопослушной личностью, с банкиром и бомжем. Кроме того, пси-хологу часто приходится иметь дело с проблемами, трудновыра-зимыми на обыденном языке, поскольку рефлексировать опыт и облекать его в точные слова — сложная работа, с которой справляется далеко не каждый клиент. Понять другую личность, помочь ее самораскрытию и означает «открыть» язык, на котором она себя выражает.

Моделировать новые смыслы и связи в сознании клиента кон-сультанту помогают развитое воображение, креативность, нарра-тивность. Умение «складывать» разрушенные фрагменты его жизни в новые устойчивые конструкции, умение слушать, интерпретиро-вать и сочинять вместе с ним истории его жизни, умение выстраи-вать веру в свою жизнь и в исполнение своих замыслов обладают высоким психотерапевтическим и экзистенциальным потенциа-лом. Они же лежат в основе возможности уподобления сознания консультанта сознанию другого человека с целью его лучшего по-нимания.

Легко заметить, что даже этот краткий экскурс в глубины про-фессионализма консультанта обнаруживает сложную структуру внутренних составляющих его сознания и личности, что еще раз

подтверждает: консультирование — это не цеховое ремесло, осваи-ваемое со стороны навыков и перечня канонических знаний, а очень сложная, душевно затратная, глубинно ориентированная форма профессиональной жизни личности, требующая от психолога огромных затрат личностных ресурсов, личностного мужества, смелости и выраженной «самости». Одновременно здесь встает вопрос о «противопоказаниях» к осуществлению консультатив-ной деятельности, а шире — о профессиональной пригодности и непригодности. В контексте довольно часто звучащего сегодня вы-ражения «профессиональный непрофессионализм», адресуемого но большей части лицам без психологического образования, «пе-реученным» психологам, стихийным «целителям», специалисты вынуждены рефлексировать и эти аспекты своей личности и дея-тельности.

Непрофессиональное осуществление психологической работы означает фактически, что часть необходимых, сущностных про-цессов работы с клиентом подменяется другими, неорганичными

- сто проблемам и запросу формами активности, смещающими смыс-ювые и эмоциональные акценты оказания психологической по-мощи: консультант делает не то, что надо клиенту, а лишь то, что может и хочет сам. Развернутое сравнение деятельности квали-фицированного и неквалифицированного консультантов по деся-1И параметрам представлено в работе А.Е.Айви, М.Б.Айви и Л.Саймэк-Даунинг:

1) цели психологической помощи: квалифицированный консуль-1лнт ориентирует самого клиента в его целях, помогает найти оп-Iимальные варианты поведения и относится к целям психологи-ческой помощи как к новым возможностям клиента и способам его адаптации к жизни; неквалифицированный психолог, как пра-вило, преследует свои цели и использует клиента для реализации своих склонностей, проекции своих проблем;

2) отклики и реакции: квалифицированный консультант гибко и «точечно» реагирует на слова клиента, избегает оценочных и нормативных высказываний в его адрес, воздерживается от пря-мых советов и указаний; неквалифицированный психолог обла-

• типизированным набором реакций, у него стандартный стиль поведения с любым клиентом, что приводит к неперсонифициро-миппым шаблонным оценкам, клишированным заключениям, ба-нальным суждениям;

3) профессиональное мировоззрение: квалифицированный консуль-инп использует в работе знание множества концепций, теорети-ческих моделей и стратегий психотерапевтической помощи; не-к модифицированный консультант, как правило, не имеет ясной концепции, плохо рефлексирует объяснительную сторону приме-нения практических приемов или же ограничивает работу с кли-• т о м рамками одной какой-либо известной ему теории;

4) культурная продуктивность: квалифицированный консуль-тант «поликультурен» — в поиске путей разрешения проблем он способен вырабатывать смыслы, ассоциации и модели поведения не только в пределах собственной социализации, но и присоеди-няясь к образу мира клиента на основе эмпатии, наблюдательно-сти, образованности; неквалифицированный психолог себя, свои субкультурные ориентации рассматривает как проявление обще-культурной нормы и стандарта поведения;

5) конфиденциальность: это непременное условие деятельности профессионального консультанта — он четко различает информа-цию для заказчика психологической помощи, клиента и пользова-теля психологической информацией, понимая свою ответствен-ность за автономию и чувство безопасности клиента; неквалифи-цированный психолог легко нарушает правило конфиденциаль-ности, особенно в ситуациях улучшения собственного професси-онального имиджа;

6) ограничения в профессиональной деятельности: квалифициро-ванный консультант рефлексирует содержание и результативность своей деятельности, критически оценивает свой уровень квали-фикации, понимает границы своей компетенции и не стесняется обращаться за помощью к коллегам и другим специалистам; он не придает сверхценного значения собственному профессиональному имиджу и не внушает клиенту иллюзии своей способности помочь в решении абсолютно любой проблемы; неквалифицированный консультант готов взяться за любые проблемы, использует тера-певтические методики без рефлексии необходимости их приме-нения в конкретном случае, избегает коллегиальной работы, ори-ентируясь на свой уровень компетентности как на единственный критерий правильности и эффективности деятельности;

7) межличностное влияние: квалифицированный консультант постоянно контролирует совместность, разделенность взаимодей-ствия, понимая, что в процессе работы с клиентом осуществляет-ся взаимовлияние, убеждается в том, что он правильно понимает мысли и чувства клиента, путем парафразы уточняет их, задает вопросы и постоянно отслеживает изменения в течении пережи-ваний и отношений клиента; неквалифицированный консультант по большей части поглощен собой, исполнением роли консуль-танта, а потому не всегда успевает отслеживать, что именно пыта-ется донести до него клиент, а в его реакциях склонен видеть непосредственный результат собственных воздействий;

X) человеческое достоинство-, квалифицированный консультант очень чуток и щепетилен в отношении достоинства клиента, чес-тен и деликатен в отношениях с ним; неквалифицированный кон-сультант щепетилен в отношении самого себя, склонен ожидать от клиента пиетета в отношении своей профессии, пытается за-нять доминирующую позицию в отношениях с ним и нередко

подчеркивает исключительность своей деятельности, якобы не-доступной пониманию клиента;

9) обобщенная теория: теоретическая образованность, легкость оперирования понятиями и законами психологии, быстрая актуа-лизация необходимых знаний, открытость новым идеям, способ-ность к порождению качественных гипотез и возможность стро-ить собственную теорию конкретного клиента — неотъемлемые качества квалифицированного консультанта; неквалифицирован-ный консультант слабо или квазитеоретически образован, поэто-му жестко, аксиоматически привязан к имеющимся знаниям, скло-нен к догматизму и резонерству;

10) отношение к теории: квалифицированный консультант осо-шает необходимость понимания психологических теорий как форм научного обобщения конкретных фактов, видит в теориях воз-можный стиль мышления, способ организации собственного про-фессионального сознания; неквалифицированный консультант часто пренебрегает теоретическим образованием, склонен мисти-фицировать те технические приемы консультирования, которыми владеет, не способен к выработке собственного стиля профессио-нального мышления и часто действует поч ти на уровне житейско-го восприятия психологических феноменов1.

Эффективное консультативное взаимодействие предполагает, что сам консультант на момент взаимодействия с клиентом не должен быть носителем глубоких неразрешимых противоречий, не может отягощать его своими проблемами, транслировать соб-г| венные эмоциональные переживания, навязывать свои смыслы. Иными словами, собственная личность консультанта должна быть психологически «проработана». К сожачению, адресованное кон-( улыантам-психоаналитикам требование З.Фрейда, что каждый консультант обязан раз в несколько лет сам проходить через про-цедуру психоанализа, давно игнорируется как психоаналитиками, 1нк и представителями других школ консультирования. Но оно не |ич полезно, поскольку наряду с позитивными характеристиками консультант, как и любой человек, может являться носителем не подходящих для этой деятельности качеств (авторитарностью, пассивностью, зависимостью, замкнутостью, склонностью исполь-ништь клиента для удовлетворения своих потребностей, нетерпи-мостью, невротичным отношением к деньгам и власти, сакрали-пжлнным отношением к своей личности и профессии и пр.2),

н ы т ь подверженным «профессиональному выгоранию», нуждать-

1 Айви А. Е., Айви М.Б., Саймж-Даунинг Л. Психологическое консул ьгирова-и психотерапия. Методы, теории и техники: Практическое руководство. —

М I1)1)1) С. 32. См. также: Абрамова Г. С. Введение в практическую психоло-Iим Брест, 1993. С. 9 - 1 3 .

Кочтнас Г. Основы психологического консультирования. — М., 1999. — С. 27.

ся в психологической помощи из-за собственных трудностей, не-успехов, разочарований, травм и потерь.

Далеко не каждому, кто хотел бы обучаться профессионально-му консультированию, вообще стоит это делать. Речь идет о тех случаях, когда мотивация лежит вне стремления заниматься кон-сультированием, когда у человека есть собственные проблемы, ко-торые он надеется решить с помощью клиентов, используя про-фессиональный статус в качестве защиты. Это могут быть: I) серь-езные эмоциональные расстройства, вызванные незалеченными душевными травмами; 2) подражание кому-либо, «примеривание» на себя событий чужой профессиональной жизни в поисках соб-ственной идентичности; 3) одиночество, изолированность, надежда обрести друзей и близких в практике консультирования; 4) стрем-ление к власти, попытки преодолевать собственные страх, расте-рянность, беспомощность, личностную слабость и ир. через пере-живание в консультировании власти над другим; 5) невротиче-ская потребность в любви, привязанности и признании, которую человек пытается насытить через «необычный» профессиональ-ный статус консультанта; 6) замещение недовольства собой путем «исправления» мыслей, чувств, поведения других людей1. Л.Лоу-гари и Т. Рипли метафорически обозначили четыре нежелатель-ные позиции в работе консультантов: 1) «Вы думаете, что это у Вас проблема?! Давайте-ка я расскажу Вам о своей\»; 2) «Давайте-ка я расскажу Вам, что нужно делать»; 3) «Мне это понятно, по-скольку у меня однажды была точно такая же проблема»; 4) «Я все заботы возьму на себя»2.

Результаты консультативною контакта бывают значительно более эффективными, если психолог переживает самого себя как зрелую, состоявшуюся личность, умеющую сохранять свою «са-мость» и устойчивость при любых обстоятельствах, способную к саморазвитию и самопознанию. Умение оставаться самим собой выражается в естественности, гибкости и свободе поведения, то-лерантном и позитивном отношении к реальности, свободном выборе межличностных ролей, рефлексии в отношении собствен-ных возможностей и притязаний, аутентичности, подлинности, честности как в отношениях с клиентом, так и в отношении соб-ственных мыслей и чувств. Для такого консультанта профессио-нальная роль не становится броней, за которой он прячется от жизни, а свои негативные мысли и эмоции он не отгоняет как «непрофессиональные» или «запретные», а, наоборот, признает их и делает предметом осознания.

Вообще, хорошее понимание самого себя («чувство Я»), разви-тость внутренней диалогичпости, осознание собственных экзис-

' Глэддинг С. Психологическое консультирование. СПб.. 21)02. — С. 55-56. 2 инфагу А., Шр1еу Т. Не1ртц СДЬеп, Не1р ТЬеткеЬта. - !Ч.У., 1977.

гсициальпых задач способствуют формированию адекватной про-фессиональной и личностной самооценки консультанта, что в конечном счете косвенно определяет эффективность профессио-нальной деятельности. Клиент должен быть уверен в консультан-те, и эту уверенность создают среди прочего и такие характерно-Iики, как устойчивость в отношении неопределенных ситуаций, «сила Я», умение владеть собой и складывающимися ситуациями, уверенность в своих навыках, интуиции и мыслительных способ-ностях, вера в свою способность принимать верные решения или признавать ошибки, реализм, личная ответственность и осозна-ние своего профессионального долга, устойчивость к эмоциональ-ным провокациям и манипуляциям некоторых клиентов.

Все перечисленные характеристики в известном смысле состав-ляют «идеальную модель» консультанта, и вполне понятно, что

они не заданы сразу, а становятся (или не становятся) в процессе многолетнего осуществления профессиональной деятельности. Во всяком случае это та линия горизонта, к которой стремится кон-сультант, любящий свою работу и желающий совершенствоваться как личность и профессионал в процессе ее осуществления. Ре-зультатом становится формирование индивидуального стиля кон-сультирования и терапии, а также появление профессиональной аттракции.

Профессиональной зрелости консультанта в немалой степени призвана способствовать необходимая для повышении его квали-фикации практика супервизорства (супервизии), при которой кол-леги имеют возможность обеспечить консультанту «обратную снизь», непосредственно наблюдая за ходом его работы с клиен-том1. Супервизия в консультировании — это профессиональная процедура, позволяющая специалистам осуществлять анализ це-лесообразности и качества используемых начинающими или по-вышающими квалификацию консультантами практических под-ходов и методов работы, а также характера отношений, возника-ющих в процессе осуществления профессиональной помощи между I т е н т о м и психологом. Она призвана способствовать профессио-нальному росту консультанта, развитию особых навыков и уме-ний, связанных с выработкой рефлексивного и критического от-ношения к своим профессиональным результатам, а также повы-шению ответственности специалистов за собственный уровень профессионализма.

В литературе описаны разные модели осуществления суперви-юрства: 1) эволюционные модели (в их основе лежи т представле-ние о непрерывном профессиональном росте в процессе осущест-вления профессиональных действий); 2) модели специфичной

' Подробнее об атом см.: Якобе Д., Д->вис II., Мейер Д. С'упсрвизорство. Тех-ники и методы корректирующего консультировании. — СПб., 1997.

ориентации (они опираются на анализ практических случаев в свете определенных теорий; наглядным примером являются ба-линтовские (по имени психотерапевта М. Балинта) группы — доб-ровольное объединение профессионалов для рассмотрения кон-кретных «трудных», «неудачных», вызывающих беспокойство слу-чаев из текущей практики участников); 3) интегративные модели (они базируются на подходе к консультированию и психотерапии как к стратегии и тактике терапевтического контакта независимо от выбора стратегии воздействия)1.

В процессе супервизии могут анализироваться как общая ком-петентность специалиста, так и отдельные профессиональные навыки. Как правило, супервизию осуществляет квалифициро-ванный и опытный профессионал, добровольно приглашенный практикующим консультантом или психотерапевтом. Она может осуществляться в форме диалога, наблюдения, работы с записями конкретных консультативных сессий, профессионального кон-сультирования. Его особой формой является дебрифинг — груп-повое обсуждение, дискуссия о происшедшей стрессовой, кри-зисной для консультанта ситуации (например, в случаях суици-да клиента и т.п.).

В помощь начинающему консультанту Р. Кочюнас формули-рует ряд тезисов, которыми можно руководствоваться в работе: 1) не бывает двух одинаковых клиентов и ситуаций консультиро-вания — каждое консультативное взаимодействие единично и не-повторимо: даже кажущиеся сходными проблемы возникают-, раз-виваются, существуют в контексте уникальной жизни, а потому они и сами уникальны; 2) в процессе консультирования клиент и консультант постоянно изменяются сообразно их отношениям; 3) клиент является самым лучшим экспертом собственных про-блем; консультант должен лишь помог ать ему принять ответствен-ность за их решение; 4) в процессе консультирования чувство без-опасности и эмоциональный комфорт клиента важнее, чем тре-бования консультанта — он не должен добиваться поставленной цели любой ценой; 5) актушжзируя все профессиональные воз-можности в работе с клиентом, консультант не должен забывать, что он всего лишь человек и не может полностью отвечать за трудности и жизнь другого; 6) не следует ожидать непосредс твенно-го эффекта от каждой консультативной встречи, поскольку само-изменение клиента есть психологически трудный и даже риско-ванный процесс, в котором улучшения сменяются ухудшениями; 7) необходимо рефлексировать уровень своей профессиональной квалификации и соблюдать правила профессиональной этики; X) нельзя быть ригидным в своей работе, считая какой-то один

1 Подробнее об этом см.: Кулаков С.А. Практикум по супервизии в консуль-тировании и психотерапии. — СПб., 2002. — С. 20—59.

подход самым лучшим и правильным, во благо клиенту стоит ис-пользовать различные подходы; 9) нужно знать самому и разъяс-нить клиенту, что некоторые проблемы есть сущностные человече-ские дилеммы (экзистенциальная вина, проблемы справедливости и персональной ответственности), неразрешимые в принципе, — их нужно принять «как ес ть»; 10) эффективное консультирование — но процесс, который выполняется вместе с клиентом, но не вме-

сто него1.

2.3. Этика и ответственность в психологическом консультировании

Консультант, как и другие профессионалы, работающие с людь-ми, несет ответственность за качество осуществления профес-сиональных действий и в этом смысле всегда имеет обязательства перед своим клиентом. В его работе также могут возникать обяза-тельства перед членами семьи клиента (особенно если речь идет о консультировании детей и подростков), перед учреждением, в котором он работает, перед своей профессией и обществом в це-иом, а также перед самим собой — за собственный уровень про-фессионализма. В более узком смысле вопросы ответственности консультанта связаны с выяснением, не нанесен ли клиенту вред г го непрофессиональными или небрежными действиями. В на-шей стране иски в отношении незаконных действий консультан-1л являются достаточной редкостью, но в ряде стран консульта-тивная деятельность давно является предметом гражданской и уголовной отве тс твенности. Консультант может столкнуться с граж-шшским иском в следующих ситуациях: незаконные действия (на-пример, хранение и распространение наркотиков); незаконное получение информации о клиенте; клевета; вторжение в личную жизнь и т.п.; ситуации, чреватые для него уголовной ответствен-ностью, — соучастие в преступлении, гражданское неповинове-ние, растление несовершеннолетних и др. :.

Осуществление профессиональных действий во многих стра-ши регулируется кодексами профессиональной этики — сводами принципов, правил и рег ламентации, которыми консультант дол-жен руководствоваться в профессиональной деятельности и по-• троении взаимоотношений с обществом. Кодексы выполняют несколько важных функций: 1) они защищают автономию про-фессиональной консультативной деятельности от внешнего вме-шательства; 2) они регламентируют консультативную деятельность и определяют предмет ответственности консультанта; 3) они ис-

1 Кочюнас Р. Основы психологического консультирования. — С. 20—21. ' Гаэддинг С. Психологическое консультирование. — С. 104.

пользуются в урегулировании внутренних разногласий, конфлик-тов и споров и т.д. Большинство консультантов придерживаются этических профессиональных требований вполне добровольно ввиду их полезности в первую очередь для них самих и для их клиентов.

К числу общих этических принципов обычно относят: 1) ком-петентность (психологи занимаются только той деятельностью и используют только те методы, по которым они имеют докумен-тально подтверждаемую квалификацию и опыт); 2) порядочность (в своей дея тельности психологи честны, доброжелательны и ува-жительны к другим; в информации о своей квалификации, работе и т.д. они не должны давать неправдивых сведений, а также должны стараться избегать неправильных и потенциально опасных дву-смысленных отношений); 3) профессиональную и научную ответ-ственность (психологи поддерживают профессиональные стандар-ты работы, несут ответственность за свою профессиональную и научную деятельность); 4) уважение к правам и личной автономии человека, его права на свободное самоопределение (психологи отно-сятся с уважением к правам, чести и достоинству всех людей; ува-жают права людей на внутренний мир, конфиденциальность, са-моопределение и автономность); 5) заботу о благополучии других (психологи заботятся о благополучии тех, с кем они вступают во взаимодействие, руководствуясь принципом непричинения вре-да; они не пытаются воспользоваться профессиональной властью в личных целях); 6) социальную ответственность (психологи осо-знают профессиональную и научную ответственность перед об-ществом, в котором они работают и живут) и др. Базовые прин-ципы достаточно универсальны, хотя кодексы разных стран могут включать и систему положений, учитывающих специфику конкрет-ной культуры.

Общие принципы определяют правила, которыми консультан-ты должны руководствоваться па практике: конфиденциальность, доброжелательное и безоценочное отношение к клиенту, соблюдение профессиональных рамок (границ), ориентация на нормы и ценности клиента, запрет давать советы, разграничение личных и профессио-нальных отношений, включенность клиента в процесс консультиро-вания и т. д.

Какое поведение в отношении клиента будет считаться неэтич-ным? Это нарушение консультантом норм конфиденциальности, превышение своих профессиональных полномочий, выход за гра-ницы профессиональной компетенции, пренебрежение своими обязанностями, навязывание клиенту собственных ценностей, попытки поставить клиента в зависимость, злоупотребление его доверием, манипуляции, сексуальные отношения с клиентом и т.п. Несоблюдение профессиональных принципов и требований в ряде стран может быть чревато лишением диплома, права на

практику и предложение своих профессиональных услуг и т.п. Но это возможно только при наличии разработанной правовой базы профессионального психологического консультирования, организованного профессиональною сообщества, лицензирования практической деятельности, контролируемой выдачи разрешений на любые виды практики, унифицированной системы подготовки консультантов.

Консультант должен осознавать как необходимость следова-ния профессиональным этическим нормам, так и их условность, относительность. Бескомпромиссное стремление консультанта жест-ко соблюдать предписания этического кодекса не столько харак-н'ризует его как «высокого» профессионала, сколько вскрывает его внутренние проблемы. Абсолютное следование этическим нор-мам бывает затруднительно по нескольким причинам. Во-первых, невозможно разработать однозначные нормативы поведения кон-сультанта в бесконечном разнообразии проблем, ситуаций кон-сультирования и индивидуальных особенностей клиентов, поэто-му часто консультант вынужден поступать, руководствуясь обшей моралью и представлениями о благе клиента. Во-вторых, работая п конкретной организации, консультант должен руководствовать-| н ее ценностями, не всегда и не во всем совпадающими с про-фессиональным кодексом. В-третьих, сами кодексы профессио-нальной этики несовершенны и могут требовать от консультанта совершения противоположных действий в одной и той же ситуа-нии: так, при консультирования клиента, высказывающего суи-цидальные намерения, при уважении его автономии и права на | иободное самоопределение создается угроза его благополучию и ниже жизни; если же консультант стремится обеспечить безопас-ность клиента, то нарушает его личностную автономию1.

Большая часть этических затруднений возникает вокруг про-Олем конфиденциальности, конфликта ролей, недостаточной ком-Жчентности консультанта, споров с работодателями или учреж-тгписм, в котором работает психолог, а также в отношении оцен-щ консультантом степени угрозы, которую может представлять • т е н т для самого себя и окружающих. Так, к примеру, много дискуссий ведется в отношении конфиденциальности, предполага-ющей сохранение в тайне, неразглашение информации, сообщае-мой клиентом, а также анонимность его посещения консультанта мч третьих лиц. В консультативном договоре психолог часто бе-

|нч на себя обязательства зашифровать истинное имя клиента в • моих записях, не использовать без его согласия транскрипты, ц\ ню- и видеозаписи в научных публикациях или исследователь-• М1\ целях. Тем не менее клиента стоит осведомить об обстоя-н и.ствах, при которых конфиденциальность консультирования

' См.: Кочнтас Р. Основы психологического консультирования. — С. 227.

может нарушаться: когда речь идет о риске для жизни клиента, об угрозе его безопасности или благополучию третьих лиц, преступ-ных и социально опасных действиях, консультант должен следо-вать не столько требованиям конфиденциальности, сколько об-щим правовым нормам. Лучше сразу оговорить это с клиентом, как и возможность ведения записей, аудио- и киносъемки, ис-пользования зеркала Гезелла, присутствия на консультации третьих лиц и т.п.

Не менее важный, чем конфиденциальность, принцип работы консультанта — запрет на двойные отношения. Психологам не рекомендуется консультировать родственников, друзей, сотруд-ников и обучающихся у них студентов; тем более недопустимы сексуальные контакты с клиентами. Множественность ролей, име-ющая место в учебных заведениях, когда психолог одновременно может быть и консультантом, и преподавателем, и научным ру-ководителем студента, хотя и накладывает отпечаток на взаимо-действие, может и не иметь разрушительных последствий. Но сек-суальные отношения с клиентом являются грубым нарушением профессиональной этики, недопустимой формой эксплуатации трансферентных отношений, даже если некоторые консультанты и находят подобные отношения терапевтичными. Особенно оче-видно это в случаях, когда в опыте клиентов с расстройствами личности были инцестуозные посягательства, сексуальные эбьюзы, и действия консультанта воспринимаются как повторные изнаси-лования/инцест и могут повлечь за собой развитие психотиче-ских регрессивных эпизодов и даже суицидальные попытки1.

Даже опытные консультанты иногда попадают в ловушку друже-ских отношений с клиентами. Это неблагоприятно и для клиента, и для консультанта. Во-первых, консультативная асимметрия мо-жет создавать психологу в этих отношениях преимущественное положение, при котором возникает угроза формирования зависи-мости от консультанта, идеажзации консультанта, утраты им объективности, злоупотребления доверием и чувствами клиента. Во-вторых, не ограниченные рамками профессиональных дей-ствий, а личные отношения с клиентом не только обесценивают профессиональные услуги консультанта, но и мешают удерживать по отношению к нему профессиональную дистанцию, делают пси-холога объектом возможных манипуляций и панибратства со сто-роны клиента. Во всех случаях, когда по каким-то причинам про-фессиональные отношения перерастают в личные и психолог не может этого избежать, консультирование стоит прекратить как можно скорее.

Неоднозначность решения этических проблем вынуждает профес-сиональное сообщество дополнять и корректировать содержание эги-

1 Соколова Е. Т. Общая психотерапия. — М., 2001. — С. 297 — 298.

чсских кодексов. Поправки обычно отражают изменения в обществе и учитывают новые проблемные сферы клиентов и новые аспекты консультативного взаимодействия, но еще чаще они обусловлены фудностью соблюдения установленных норм и требований.

Отдельную проблему составляет то, что на словах консультант может декларировать приверженность этическим принципам, но в решении проблем клиента бессознательно ориентироваться на собственный опыт, убеждения и склонности. Для непрофессио-нальных или начинающих консультантов консультирование «не по закону, а но понятиям» достаточно характерно, но оно воз-можно лишь до возникновения первой реальной этической ди-леммы, когда все же встает необходимость ориентироваться на внешнюю норму. Разрешая этическое противоречие, консультант должен руководствоваться прежде всего благом клиента, не нано-сить ему вред, не отягощать его проблемами, которых он не имел до встречи с консультантом, уважать его автономию, соблюдать изягые в консультативном договоре обязательства, проявлять чест-ность в отношениях, не преследовать личной выгоды и не иметь в «иношении клиента асоциальных и преступных намерений.

Контрольные вопросы

1. Что является основным средством воздействия консультанта на кли-ент?

2. Чем можно объяснить тот факт, что непрофессиональные консуль-1АМТЫ, не обученные должным образом специальным техникам, часто имонстрируют не меньшую эффективность, чем получившие хорошую Подготовку профессиональные консультанты?

I Почему клиенты иногда осуществляют своеобразное «бегство в III пхотерапевтический процесс»?

В чем неконструктивность таких установок консультанта: «Я дол-• I н уметь справляться с любой проблемой», «Я не имею права отказать И)Му-ТО в помощи»?

1 В чем суть синдрома профессионального выгорания? <| Как вы понимаете категорию со-переживания, со-проживания со-

ни шй жизни клиента в профессиональной деятельности консультанта? 7 В чем смысл и каковы основные характеристики профессиональ-

ной ментальное™ консультанта? К Можно ли говорить о «противопоказаниях» к осуществлению пси-

«о'югического консультирования и шире - о профессиональной непри-|>> нин ти консультанта?

'» В чем смысл супервизии? 10. Какие функции в профессиональном консультировании выпол-

нит! ггические кодексы, почему большинство консультантов добровольно придерживаются их?

Г Л А В А 3

П Р О Б Л Е М Ы , ЗАПРОС Ы И ЗАДАЧИ В К О Н С У Л Ь Т И Р О В А Н И И

ЗЛ. Понятие психологической проблемы

Обшее содержание процесса консультирования определяет про-блема, к решению которой обращены клиент и консультант. Как центральный и обязательный элемент консультирования психоло-гическая проблема выступает в двух ипостасях — как проблема клиента и как проблема консультанта.

Проблема клиента — это определенная психологическая дис-гармония, неблагоприятный поведенческий комплекс, совокуп- ~ ность психологических трудностей, причиняющие человеку стра-дания, от которых он хотел бы избавиться, прибегая к помощи специалиста. Обычно это конфликты и их последствия, болез-ненные душевные переживания, неудовлетворенность собой или кем-то и др.1.

Беспроблемной жизни не бывает, и психологические пробле-мы периодически возникают у каждого человека. Собственно, многие качественные изменения личности связаны с развитием способности решать возникающие проблемы, находить выход из кризисов и противоречий. В этом смысле проблемы содержат в себе потенциал развития, и было бы неверно воспринимать их наличие только негативно. В большинстве случаев людям хватает собственных ресурсов, чтобы обнаружить проблему, справиться с трудностями и восстановить эмоциональный комфорт. Обраще-ние к консультанту обычно бывает связано не столько с наличием проблем как таковых, сколько с субъективным переживанием не-возможности справиться с ними самостоятельно и продолжать жи ть привычной жизнью.

Некоторые психологические проблемы и вовсе не становятся предметом осознания в силу недостатка знаний, отсутствия инте-реса к себе, своему внутреннему миру или других причин. Вспом-ним, что долгое время для отечественного социума употребление понятия «психологическая проблема» вообще пе было характер-

1 Горностай П. П , Васьковская С. В. Теория и практика психологического кон-сультирования. Киев, 1995. — С. 22.

но, оно ассоциировалось со значениями «трудность», «препят-ствие», «неумение», «неспособность» и пр. Соответственно обы-денному сознанию была несвойственна и «проблемная рефлексия»: люди не были склонны обнаруживать и признавать у себя нали-чие психологических проблем вообше и тем более искать помощи специалиста. Идеология «открытого мира» дала возможность че-рез литературу, кинематограф, пропаганду, рекламу, подвижни-ческую просветительскую деятельность самих психологов создать представления о психологическом консультировании как об обыч-ной сфере профессиональных услуг и сделать более «прозрачным» нот вид деятельности. Это помогло людям стать более наблюда-тельными и чувствительными в отношении своего внутреннего мира и создаю спрос на помощь консультантов.

Тем не менее, даже осознавая психологическое неблагополу-чие, не всякий человек сразу спешит к консультанту. Многие кли-енты обращаются за помощью не при первых признаках психоло-тческого неблагополучия, а через несколько месяцев и даже лет после их появления. Вытесненные психологические проблемы, оставаясь нерешенными, порождают новые, уже более очевидные иди человека трудности. Неизжитые противоречия становятся ос-новой появления личностных дисгармоний, провоцируют возник-новение неврозов, психосоматических расстройств, меняют пове-дение и личность. И только исчерпав свои внутренние ресурсы, осознав беспомощность перед жизненными трудностями, люди обращаются к специалистам.

Одновременно психологическая проблема клиента — это и со-вокупность объективных факторов, приведших к психологиче-I кой дисгармонии и угрожающих психологическому благополу-чию клиента независимо от того, насколько он понимает или не понимает, что с ним происходит, осознает или не осознает нали-чие проблемы вообще. Анализ этих факторов в совокупности с переживаниями клиента и превращает проблему клиента в пред-че| консультативного взаимодействия.

Проблема консультанта выступает как поиск путей адекват-ной психологической помощи клиенту и решение встающих в этом процессе профессиональных консультативных задач1.

3.2. Консультативные задачи

Понимание сути проблемы клиента, определение содержания консультативных задач, стратегии решения проблемы и помощи к дионту во многом зависят ог теоретических ориентации консуль-

' Горностай П. П., Васькояска» С. В. Теория и практика психологического кои-II (ынропания, — С. 22.

танта, и одна и та же проблема психоаналитиком может понимать-ся как результат вытесненного конфликта, требующий осознания, сторонником гуманистической концепции — как недостаточная самоактуализация, бихевиористом — как плохая адаптация, экзис-тенциалистом — как фрустрация стремления к смыслу и т. д.

Под решением проблемы понимается совместная деятельность консультанта и клиента, позволяющая последнему преодолеть или уменьшить свои трудности, научиться при необходимости новому поведению, осознать направления и средства самоизменения, прини-мая ответственность за выбор новых «способов жизни». Решение проблемы возможно как: 1) преодоление (в медицинской модели психотерапии); 2) отреагирование, в результате которого человек освобождается от ее деструктивного воздействия; 3) вызревание и завершение, в результате которого проблема трансформируется во что-то другое; 4) принятие проблемы, сживание с пей путем изме-нения отношения к случившемуся (например, в случае утраты близкого человека) и т.д. Но во всех случаях выбор решения оста-ется за клиентом как активным субъектом консультативного и терапевтического процессов. Консультант остается лишь помощ-ником, «навигатором» и только в очень редких случаях занимает позицию руководителя.

В ходе решения проблемы обычно решаются два тина задач: 1) психодиагностические (консультант старается разобраться сам и помогает клиенту сориентироваться в собственных особенностях, смыслах и переживаниях, найти направление, в котором следует искать выход из затруднений) — этому служит сбор и анализ не-обходимой информации о клиенте, расспрос, идентификация сути его затруднений; 2) психотерапевтические (консультант старается отыскать и помогает клиенту актуализировать психические ре-сурсы, найти новые для его опыта возможности разрешения про-блемы) с использованием специальных приемов1.

Вопрос о критериях эффективности консультативной помощи является трудным и дискуссионным, ведь достигнутым результа-том можно считать как субъективные переживания клиента, его самочувствие, его удовлетворенность консультацией и пр., так и объективные показатели решения проблемы (достижение консуль-тантом целей своей деятельности). Однозначного ответа здесь нет, но, каким бы ни оказался эффект консультирования, оно всегда должно быть направлено на создание более конструктивного от-ношения клиента к своим проблемам, к себе, к своей жизни в целом (восприятие их как потенциально имеющих решение, боль-шее желание решать свои проблемы, а не «прятаться» от них, ак-тивность в отыскании новых способов решения, переживание

6 Горностай П. П., Васьковская С. В. Теория и практика психологического кон-сультирования. — С. 25 — 26.

внутреннего побуждения к самостоятельному решению, пережи-вание себя как способного справиться с проблемой, преодолеть трудности, «жить по-новому» и т.д.).

3.3. Запрос, жалоба и проблемные ситуации клиента

Консультативную ситуацию как таковую создает запрос клиен-та, т.е. его инициативное действие обращения к специалисту с просьбой о помощи в решении определенной психологической сдачи. Большинство клиентов прибегают к психологической по-мощи добровольно, по собственному побуждению, будучи инди-видуально мотивированными переживаниями эмоционального неблагополучия, любопытством, беспокойством, осознанием труд-ностей и т.д. Иногда обращение к консультанту воспринимается Ими как последнее средство в решении проблемы, когда другие источники психологической поддержки (члены семьи, друзья, шакомыс) отвергнуты как неэффективные или исчерпавшие себя.

Конкретная формулировка запроса зависит от общего уровня образованности клиента, от характера его информированности о сфере психологических услуг, от особенностей его личности и •моционального состояния и других факторов. Большинство за-просов к консультанту недостаточно дифференцированы: «Помо-ш те разобраться в ситуации...», «Скажите, как...», «Объясни те...», "Как быть...», «Как поступить...», «Что надо сделать, чтобы...», «Можно ли...» и т.п.

На стадии формулировки запроса клиент часто занимает двой-ственную позицию — он уже пришел к консультанту, но мотива-ция решения своих проблем еще недостаточна; его решимости к катило, чтобы попять необходимость обращения к специалисту, но одновременно он боится довериться, открыться психологу; он чочет разрешить свою проблему, но не хочет узнать о себе нечто Iикос, что его не устроит, и пытается установить «Гранины» пер-• опального доступа или сразу получи ть какие-то «гаран тии». Кроме и но, ему могут мешать некоторые индивидуальные характерис-I иг и (робость, застенчивость и пр.) и установки, психологиче-| кис барьеры; он не уверен, что вообще психолог и конкретно нншый психолог сможет ему реально помочь и т.д. Если клиент не уверен, что он пришел «по адресу», от консультанта требуются просвещение, информирование, разъяснение того, какую помощь могут оказывать в психологической консультации, чего клиент может ожидать от работы с психологом.

Запрос, как правило, неоднозначен и имеет, как минимум, два \ ровня. Сам клиент обычно осознает и готов обсуждать лишь по-тцхностный уровень проблемы (например, очевидные трудности Но и 1лимоотношениях с супругом или детьми), а глубинный уровень

(личностные особенности и особенности жизненного пути, при-ведшие к возникновению этих трудностей) не затрагивает1. Кон-сультанту же важно «схватить» именно глубинный уровень запро-са, чтобы идентифицировать реальную проблему клиента (и это совсем необязательно будет та же проблема, о которой говорит клиент). С ним напрямую связаны также выбор дальнейших дей-ствий, формулировка задач и в конечном итоге эффективность помоши.

За запросом стоит жалоба клиента — его собственное описа-ние того, что именно выводит его из психологического равнове-сия, является источником неблагополучия и становится поводом обращения к консультанту. Изложение жалобы и запроса, которы-ми обозначается контур подлежащей анализу проблемной ситуа-ции, трансформирует проблему клиента в проблему консультанта и приобретает форму консультативной задачи. Выслушивание жалобы и наблюдение за процессом ее изложения (интонациями, темпом, ритмом, жестами, мимикой и др.) выполняют функции первичной диагностики, позволяют консультанту сложить началь-ное представление о клиенте.

Жалоба содержит следующие элементы: 1) субъективный и объективный локус — жалоба всегда ориентирована на кого-то или на что-то; 2) самодиагноз — жалоба базируется на собственном объ-яснении клиентом причин тех или иных трудностей; 3) формули-ровку психологической проблемы как результат осознания клиентом необходимости что-то изменить в себе или своих обстоятельствах; 4) психологический запрос — конкретную просьбу предоставит ь ту или иную помощь2.

Проблемы, о которых рассказывает клиент, сущест вуют не изо-лированно, а в общем контексте событий его жизни. В рассказе можно услышать трактовку клиентом некоторых обстоятельств и ситуаций (жизненных коллизий, стрессов, неуспеха, утрат) имен-но как проблемных, т.е. описываемых/воспринимаемых как ис-точник, причина эмоционального неблагополучия, пусть даже это и не всегда соответствует реальности. Обычно клиенты склонны связывать «проблемность» с внешними обстоятельствами или дру-гими людьми, а не со своими качествами, особенностями, пове-дением.

Привязка проблемы к ситуации достаточна характерна для кон-сул ьтирования, и анализ конкретного эпизода можно рассматри-

1 Синченко Т. К). Типичные трудности у психологов в психодиагностическом обследовании и способы их преодоления // Практическая психодиагностика и психологическое консультирование / под ред. Т. К).Синченко, В. Г. Ромека. — Ростов н/Д. 199Х. - С. 7.

' Семья в психологической консультации: Опыт и проблемы психологиче-ского консультирования / под ред. А.А. Ьодалева, В. В.Столица. — М.. 1989 — С. 4 3 - 4 5 . 194-196.

нать как проблемную ситуацию консультирования. Проблемные ситуации разнообразны и в самом общем виде классифицируются: I) но общим типам проблем — личностные, коммуникативные, возрастные, педагогические и т.д.; 2) по сложности — простые, требующие лишь разъяснительной беседы, и сложные, требующие от клиента рефлексии, самораскры тия, инсайта, а от консультан-та — длительной работы в этом направлении; 3) по уровню про-блемности: в этом случае ориентируются на принцип причинно-сти (обуслошшванис ситуации устойчивыми закономерностями) и неопределенности (обусловливание ситуации случайными, не-предсказуемыми факторами); в зависимости от преобладания фак-торов первого или второго рода выделяют ситуации стандартные (юкономерные), типичные (полустандартные, где обе группы фак-торов уравновешены) и нестандартные (непредсказуемые)1.

3.4. Классификации типичных запросов и жалоб

Все разнообразие запросов клиента М. А. Гулипа предлагает све-гти к четырем основным стратегиям, отражающим отношение клиента к сложившейся неблагополучной ситуации. Он может хо-теть: 1) изменить ситуацию, 2) изменить себя так, чтобы адапти-роваться к ней, 3) выйти из ситуации, 4) найти новые способы кигь в этой ситуации2.

Удобная классификация запросов, которую начинающий кон-сультант может использовать в работе, включает: 1) манипулятив-ные запросы; 2) запросы об информации; 3) запросы о помощи в самопознании; 4) запросы о помощи в саморазвитии; 5) запросы о трансформации; 6) запросы о снятии симптома3.

Манипулятивные запросы ̂ по своей сути направлены на управ-ление отношениями, желаниями, поведением, чувствами другого человека («Как сделать, чтобы он/она захотел..., почувствовал..., поступил... сделал...?») и даже содержат попытки управления пси-чологом («Заставьте его/ее...», «Скажите ему/ей...», «Повлияйте на него/нее...»). Работа с ними предполагает трансформацию за-

1 Горностаи П. П., Васьковскин С. В. Теория и практика психологического кон-сультирования. — С. 28 — 30.

' Гулина М.А. Терапевтическая и консультативная психология. СПб., 2001. — I . 267.

' Лосева В. К., Луньков А. И. Современные теории и Технологии психологиче-| кий помощи. Теоретический курс: книга авторизованного наложения. — М..

' 1лесь и далее описание запросов и типичных жадоб приводится по: Синчен->,.| I К). Типичные трудности у психологов в психодиагностическом обследова-нии и способы их преодоления // Практическая психодиагностика и психологи-•и** ик- консультирование / иод ред. Т. Ю.Синченко, В. Г. Ромска. — Ростов н/Д, И'Ж С. 8 - 1 7 .

проса в конструктивную форму, интерпретацию, помощь клиенту в осознании собственных личных проблем и трудностей.

Запросы об информации предполагают получение необходимых сведений о границах нормы («Нормально или нет то, что...?», «Можно ли в этом возрасте начать..., отказаться...?»), возможно-стях психологического изменения и его прогнозе («Можно ли его/ ее учить..., разрешить..., требовать..., запрещать... в этом состоя-нии... после таких событий...?», «К чему может привести...?»). В ка-честве рекомендуемых действий психолога выступают как непо-средственное информирование клиента по конкретному вопросу (часто о возрастных нормах), так и использование библиотера-пии, разъяснений, психодиагностики.

Запросы о помощи в самопознании — это запросы об определе-нии индивидуальных и личностных особенностей и пр. («К чему я способен?», «Какой у меня характер?»), о структурировании «Я-концепции» («Помогите разобраться в себе...»), о помощи в са-мопринятии и самопонимании («Почему это случилось со мной?»). Действия консультанта определяют в этих случаях психодиагнос-тика, анализ жизненного пути, семейного сценария, родитель-ских директив, анализ психодинамики когнитивных процессов,' эмпатическое слушание.

Запросы о помощи в саморазвитии предполагают стремление клиента к развитию психических способностей («Помогите улуч-шить память..., внимание..., развить способности к...»), коммуни-кативных навыков («Помогите научиться общаться...»), навыков саморегуляции («Научите управлять своими эмоциями»). От кон-сультанта требуются анализ поведения, выработка новых навыков и паттернов, погашение неконструктивных реакций, развитие на-выков саморегуляции и самообучения и т.п.

Запросы о трансформации могут принимать форму экзистен-циальных запросов («Хочу найти новый смысл жизни...»), поиска помоши в освобождении от прежнего жизненного сценария («Хочу стать другим человеком — я устал от самого себя», «Хочу освобо-диться от груза прошлого и начать новую жизнь») и достижении личностной целостности («Хочу обрести внутренний стержень, быть в мире с самим собой»). Психоанализ, логотерапия, транзакт-пый анализ, психосинтез, медитативные техники, эмпатическое слушание определят в подобных случаях диапазон действий кон-сультанта.

Запросы о снятии симптома достаточно часты в практике кон-сультирования — это жалобы на эмоциональные нарушения («Хочу избавиться от страхов: темноты, мышей, высоты, воды, публич-ных выступлений..., вспышек гнева, агрессии, тревожности...»), психосоматические симптомы («Хочу избавиться от ожирения, эну-реза, бессонницы, заикания...»), коммуникативные трудности («Не могу общаться с начальником (женщинами, мужчинами, детьми,

супругом...)» и т.п.), когнитивные нарушения («Не могу сконцен-трироваться..., забываю все, что учу...»), энергетические трудно-сти («Нет сил...», «Сплю на ходу...», «Хроническая усталость...»). Все это требует от специалиста интерпретации психологического смысла симптома, условий, поддерживающих симптомообразова-ние, работы с образами, оказания помощи в угашении старой ре-акции и формировании новой, развитии способностей к само-ноддержке и опоре на свои подлинные желания.

Хотя приведенная классификация не исчерпывает всего мно-гообразия запросов, она позволяет консультанту практически сразу сориентироваться в ситуации и структурировать свои дальнейшие действия по определению сути обращения.

1.5. Идентификация проблемы и консультативный анамнез

Идентификация проблемы — это определение консультантом в процессе активного слушания и расспроса того, какие психологи-ческие проблемы действительно имеет данный человек, какие ре-альные причины и механизмы могут лежать в основе его трудно-егей и переживаний. Стоит отметить, что версия клиента и опре-деление проблемы, понимание ее сути консультантом не всегда совпадают.

Идентификация проблемы и выдвижение консультативных ги-потез довольно часто требуют выхода за пределы описываемых клиентом ситуаций и переживаний в общий контекст его жизни. Совокупность дополнительных сведений о возникновении и раз-питии конкретных затруднений, об обстоятельствах, вызвавших нынешние проблемы, о его жизни, семье, работе, отношениях с другими и т.п. именуется консультативным анамнезом. Он осо-бенно необходим в тех случаях, когда нужно выйти на груднодо-• гуппые источники проблем, определить значимые события прош-чого, «запустившие» формирование проблем, и т.д.

Содержание получаемой информации зависит от проблем кон-кретного клиента, но можно говорить о неких общих разделах, на которые консультанту удобно ориентироваться, собирая анамнез. I ,!К, в свое время А.Адлер лля исследования трудностей детства и прояснения событий, предшествовавших обращению к психоло-IV, составил две схемы интервьюирования — для детских и взрос-и.1Х случаев, которые, при некоторой трансформации, могут быть пины за основу.

Гак, в схему для детей А.Адлер рекомендовал включать следу-ммние разделы: I) расстройства и обстоятельства, их вызвавшие; .') социальные отношения; 3) интересы ребенка; 4) его воспоми-нинпя и сновидения; 5) поведение, свидетельствующее об утрате • мс л ости и уверенности; 6) недостатки внешнего облика, физи-

ческого или психического развития; 7) отношение ребенка к пред-полагаемым или имеющимся недостаткам (по А.Адлеру — «комп-лекс недостаточности); 8) положительные возможности ребенка и т.д.1. Спиралевидная схема адлерианского интервью позволяет собрать разнообразную информацию о жизни клиента, генезисе и истоках его проблем.

В обследовании взрослых, по А.Адлеру, можно придерживать-ся следующей схемы вопросов, модифицируя ее в зависимости от жалобы и запроса: I. На что вы жалуетесь? 2. В каком состоянии вы находились, когда впервые заметили ваши симптомы? 3. Ка-ково сейчас ваше состояние? 4. Какая у вас профессия? 5. Опи-шите ваших родителей — их характер, состояние здоровья; если их уже нет, какая болезнь послужила тому причиной? Какие у них были отношения с вами? 6. Сколько у вас братьев и сестер? В какой последовательности вы родились? Каково их отношение к вам? Как обстоят их дела в жизни? Болеют ли они чем-нибудь? 7. Кто был любимцем вашего отца или матери? Какого рода вос-питание вы получили? 8. Баловали ли вас в детстве? Не были ли вы застенчивы, стеснительны, неаккуратны, не имели ли трудно-стей в развитии дружеских связей? 9. Чем вы болели в детстве и каково было ваше отношение к этим болезням? 10. Каковы ваши самые ранние детские воспоминания? 11. Чего вы боитесь или чего вы боялись больше всего? 12. Каково ваше отношение к про-тивоположному полу? Каким оно было в детстве и в последую-щие годы? 13. Какая профессия вас больше всего интересовала? Если вы не выбрали ее, то почему? 14. Можете ли вы назвать себя честолюбивым, сензитивным, склонным к вспышкам гнева, педантичным, доминирующим, застенчивым или нетерпеливым? 15. Какие люди окружают вас в настоящее время? Являются ли они нетерпеливыми, раздражительными, любящими? 16. Как вы спите? 17. Какие у вас бывают сны (о падении, полете, повторяю-щиеся. пророческие, про экзамены, про опоздания и др.)? 18. Какие болезни были в вашем роду? И т.д.

Следует помнить, что идентификация проблемы во многом за-висит от теоретических позиций, разделяемых консультантом: кон-сультант, разделяющий гуманистические идеи, увидит проблему в недостаточной самоактуализации субъекта и будет собирать анам-нез в этом направлении, логотерапевт определит проблему через категорию фрустрации стремления к смыслу, сторонник юнгиан-ского анализа воспользуется терминами индивидуации и т.д., и все это, безусловно, трансформирует направление сбора допол-нительной информации.

1 Здесь и далее описание интервью приводится по: Сидоренко ЕВ. Комплекс «неполноценности» и анализ ранних воспоминаний в концепции Альфреда Ад-лера. — СПб., 1993. - С. 5 8 - 6 6 .

3.6. Консультативные гипотезы. Проблема психологического диагноза

Идентификация суги проблемы выражается в выдвижении кон-сультативных гипотез — предположений о характере и причинах штруднепий клиента, стоящих за особенностями его поведения и •моциональных реакций. На начальной стадии их может быть не-

сколько, но в процессе расспроса консультант последовательно сокращает их количество, стремясь остановиться на наиболее ве-роятной.

В связи с этим иногда говорят о возможности постановки пси-хологического диагноза как о результате особым образом органи-юванной познавательной активности психолога. В широком смые-нс слова под постановкой психологического диагноза понимается углубленный и всесторонний анализ личности, направленный на СС особенности и раскрытие их влияния на поведение, отноше-ния клиента, па обеспечение условий личностного роста клиен-1а1. Вполне очевидно, что временные рамки и текущие цели кон-сультативной сессии не всегда создают для этого возможности. 11оэтому в рамках консультирования можно говорить лишь о бо-пее узкой трактовке термина «постановка психологического диа-гноза», понимая под ним лишь выявление конкретных причин возникших трудностей, наложившихся на особенности клиента, с мелью разработки способов психологической помощи.

А.Ф.Ануфриев определяет психологический диагноз как логи-ческое заключение об особенностях и состоянии клиента, пред-метом которого могут быть причины и факторы, влияющие на особенности его поведения и переживания2. В качестве рабочего •л с мента деятельности консультанта диагноз нужен в основном или разработки адекватных способов помоши клиенту и составле-ния прогноза относительно его дальнейшего развития и состоя-ния, поэтому, даже будучи зависимым от содержания жалобы и щироса, диагноз должен принимать во внимание целостную струк-|уру личности и жизни клиента.

О последовательных ступенях уяснения сути проблемы клиен-Н1 с целью постановки диагноза писал Л.С. Выготский, утверждая принцип «от внешнего к внутреннему». Первая ступень — это описание, анализ и квалификация наблюдаемых симптомов, иногда называемых симптоматическим (эмпирическим) диагнозом, хотя но 1можныс здесь выводы в полном смысле слова диагнозом не Инлмются, ведь за совокупностью наблюдаемых симптомов могут пои ть разные причины и процессы. Второй ступенью будет опре-

1 Нойтко В. И., Гидьбух 10. 3. О некоторых основных понятиях психодиагно-| гики // Вопросы психологии. — 1976. — № 4. — С. 16 — 30.

Ануфриев Л.Ф. Психологический диагноз. — М., 2006. - С. 142.

деление причин, приведших к трудностям и негативным пережи-ваниям, — этиологический (причинный) диагноз. Его задача — «вскрытие механизма симгггомообразования: как развился, с по-мошыо какого механизма возник и установлен, как причинно обуслоатен данный симптом»'. Л.С.Выготский говорит, что по-пытки поставить диагноз па этой ступени также не всегда успеш-ны, поскольку не рассматривается обший контекст жизни кли-ента, и на третьей ступени следует «вскрыть определенный динамический процесс», т.е. определить место проблемы в це-лостной картине личности и жизни клиента — осуществить ти-пологический диагноз.

3.7. Психологическое заключение. Фиксирование результатов консультирования

Результатом решения психодиагностической задачи (например, в форме постановки психологического диагноза или идентифика-ции проблемы клиента) является формулировка психологического заключения. Психологическое заключение — это совокупность вы-водов консультанта, содержащих характеристику психологических проблем клиента, указание на их возможные причины и бписание предполагаемых направлений их решения. От консультанта редко требуется письменное оформление своих рабочих выводов, но иногда заключение необходимо для передачи в медико-педагогиче-скую комиссию, в суд, в лечебное или образовательное учреждение и т.д. Тогда оно становится документом, представляемым заявите-лю (врачу, следователю, социальному работнику и т.д.), и его язык, стиль, форма должны быть понятны лицам, не имеющим психо-логического образования, и соответствовать их квалификации.

Текст заключения может быть структурирован произвольно, но целесообразнее придерживаться общей схемы, разработанной А.Ф.Ануфриевым. Он предлагает выделять в нем три структурных блока. В первом блоке описываются жшгоба, запрос, особенности поведения и эмоциональных реакций клиента, его отношение к факту консультирования. Во втором блоке фиксируются выводы консультанта об изученных сферах личности и деятельности клиен-та, указываются источники полученных данных о клиенте (напри-мер, психодиагностические методики), формулируются и аргумен-тируются диагностические предположения и заключения психо-лога и т.д. Третий блок включает перечень мер, которые консуль-тант применил в рамках своей профессиональной компетенции2.

' Выготский Л. С. Диагностика развития и педологическая клиника трудного детства // Собр. соч.: в 6 т. - Т. 5. — М.. 1983. - С. 320.

2 Ануфриев А.Ф. Психологический диагноз. — С. 139—140.

Заключение должно быть компетентным, кратким, конкрет-ным по форме, а по содержанию соотнесенным с целью представ-ления данного документа. Выводы и прогнозы консультанта долж-ны быть фактически подтверждены, использованные психодиа-шостические методики, на основании которых они сделаны, пе-речислены. Консультанту необходимо указывать, основываются ли суждения о клиенте на критериально- или нормативно-ориен-гированной оценке (во втором случае надо указать, с какими нор-мами сравнивались результаты данного клиента). Выводы не долж-ны подлежать многозначному толкованию, а представленные ин-герпретаиия и прогноз не должны быть противоречивыми.

Но даже если от консультанта не требуется письменного за-ключения, в процессе работы обычно возникает необходимость делать нужные пометки. Как бы консультант ни надеялся паевою память, в беседе с клиентом обнаруживается много связанных с его жизнью подробностей, имен, дат, отношений родства, назва-ний мест, ситуаций и обстоятельств, которые не всегда легко удер-жать в уме. Кроме того, из-за динамичности консультативного дискурса и быстрой смены обсуждаемых тем некоторые моменты, которые нужно бы обсудить с клиентом, не будучи зафиксиро-иаппыми, ускользают, теряются. Поэтому обычно консультанту приходится делать записи и пометки непосредственно на кон-сультативной сессии.

Фиксирование результатов консультации может осуществлять-си с согласия клиента в разной форме: в индивидуальной работе но может быть аудиозапись, в групповой тренинговой работе — видеозапись, но чаше консультант просто записывает необходи-мую информацию в блокнот, шифруя имя и данные клиента, пользуясь сокращениями и знаками, которые ему понятны. Запи-| и (транскрипты) консультативных сессий могут включать инфор-мацию содержательного характера (факты, даты, имена и т.п.), особенности самого процесса рассказывания (обрывы слов и фраз, «подхваты» реплик консультанта, наложение высказываний, пау-1Ы, эмоциональный тон, повторение отдельных слов и фраз, ин-пшации (громко, до крика, или тихо, до шепота), изменения тем-!ы творения, параязыковые явления, сопровождающие и прсры-ишощие рассказывание, экстралингвисгичсский комментарий и пр.). а также собственные комментарии консультанта. Все записи должны храниться в надежном месте, чтобы не стать достоянием фстьих лип и не быть использованными во вред клиенту.

Ведение записей позволяет консультанту: I) лучше анализиро-Ц.П1. запрос, содержание жалобы и возможности клиента в реше-нии собственной проблемы; 2) «врастать» в обсуждаемую пробле-щи, обрашая внимание на нюансы, которые, может быть, были упущены в процессе беседы; 3) составлять «древо» решения пробле-мы. планировать ход ведения беседы, не упуская деталей; 4) ис-

пользовать собственные выражения клиента, подбирать слова, адекватнее всего выражающие сущность происходящего с ним; 5) формулировать гипотезы, делать выводы, строить прогнозы, корректировать консультат ивные задачи, делат ь отметки о резуль-тативности определенных шагов и т.д. Кроме того, сохраненные записи «прецедентов» помогают консультанту обобщать опыт ра-боты с единичными случаями, создавать собственную тактику и стратегию решения проблем определенного типа.

В ряде случаев консультанту по итогам визита клиента прихо-дится заполнять специальные бланки, если они есть в учрежде-нии, где он работает, но. как правило, они являются лишь фор-мальным средством отчетност и консультанта о приеме.

3.8. Определение психотерапевтической задачи. Психологический прогноз

Терапевтические задачи консультирования определяются и формулируются консультантом вместе с клиентом на основе об-суждения запроса и жалобы с использованием интерпретации полученных в беседе данных.

Интерпретация в консультировании — это истолкование, разъяснение, перевод на доступный клиенту язык понятых кон-сультантом смыслов, причин, закономерностей возникновения ею трудностей. В простейшем случае это вербально выраженная кон-сультативная гипотеза. Интерпретация, как и понимание, есть соотнесение консультантом значений текста клиента с конструк-тами своего профессионального сознания и опытом жизни в це-лом, а также выработка собственного отношения консультанта к обсуждаемой проблеме в соотнесении с «логикой» жизни клиен-та. Это — один из наиболее сложных, но и наиболее творческих моментов консультирования. Развитые интерпрегативные умения становятся фактором личностного и профессионального роста самого консультанта, поскольку интерпретация имплицитно пред-полагает открытие психологом новых смыслов не только для кли-ента, по и для себя, а также включение в свой опыт новых форм опознавания действительности, построение новых бытийных цен-ностей, достижение нового уровня аутоидентичности1.

Интерпретация необходима для разъяснения клиенту неконст-руктивных моментов ею позиции в отношении собственных про-блем и переживаний, и ее основная цель — сделать для клиента более «прозрачными» суть, психологическое содержание его про-

1 Подробнее об л о м см.: Смвская А. И. Личность как субъект интерпрета-ции. — Дубна. 2002; Прохоров Л. О. Семантические пространства психических состояний. — Дубна, 2005.

блем, побудить его к осмыслению себя как источника самоизмене-иий и к началу внутренней работы над проблемами. Она способ-ствует достижению определенности в самопонимании и самоиз-менении клиента и может осуществляться в форме согласованных суждений и рассуждений консультанта и клиента, в форме диало-|д, в форме наррании (повествования). Все эти формы апеллиру-ю| к внутреннему миру клиента, стимулируют раскрытие новых аспектов видения клиентом ситуации в контексте его жизненных обстоятельств, а также способствуют появлению тенденций кли-ента к самоинтсрпретании.

Сформулировать психотерапевтическую задачу значит опреде-пггь, какую именно помощь нужно оказать клиенту в конкрет-ном случае для достижения необходимой цели, какую помогаю-щую стратегию во взаимодействии с ним выбрать. В принципе различают шесть видов помогающих стратегий, используемых по отдельности или вместе: I) предоставление советов (предложение кому-либо своей точки зрения на наилучший способ действий в I ложившейся ситуации); 2) предоставление информации; 3) неио-I рслствеппые действия (делать что-либо от имени другого лица или предоставлять необходимые услуги, осуществлять вмешательство и кризисной ситуации); 4) обучение; 5) системные изменения (вли-нпие на системы, вызывающие у людей трудности, с целью совер-шенствования этих систем); 6) собственно консультирование1.

Фактически в этих формулировках обозначается будущий ре-•ультат работы и необходимые способы действия. Важно, чтобы клиент не просто абстрактно хотел достичь намеченного резуль-Н1 та, но считал бы это правильным и возможным для себя, был ютов приложить усилия в направлении изменений. Постановка и рапевтических задач предполагает трансформацию беспомощ-ности и страха перед проблемой в решимость осуществить ком-плекс конкретных целенаправленных действий, чтобы справить-• и с ней. И даже если достижение результата требует длительного времени, терапевтичным может оказаться сам процесс выполне-ния намеченных шагов, под влиянием которых изменяется по-Нседневпый распорядок жизни клиента и, может быть, его отно-шение к себе.

Консультанту стоит следить за тем, чтобы ставились только мкие задачи, которые имеют решение для данного человека, и линать реалистические прогнозы в отношении результатов. I/ро-ит — это оценка вероятных последствий (близких или отдален-

ных) решения им возникшей психологической проблемы. Он мо-жет быть как благоприятным, так и неблагоприятным, поскольку шнисит от содержания запроса, индивидуальных особенностей и

' Моргунов Е. Ь Управление персоналом: исследование, оценка, обучение. — М 2001. - С. 173.

желаний клиента , его с а м о о ц е н к и , мотивации в д о с т и ж е н и и по-ставленных целей, системы о ж и д а н и й в о т н о ш е н и и возможности справиться с трудностями и многих других факторов . Характер прогноза зависит не только от сложности решаемой проблемы и л и ч н о с т н ы х особенностей клиента , но и от самой ф о р м у л и р о в к и терапевтических задач, поэтому здесь о ч е н ь важно действовать вместе с клиентом , о п и р а я с ь на его возможности .

Контрольные вопросы

1. В чем смысл рассмотрения проблемы в ситуации консультирова-ния как проблемы клиента и проблемы консультанта?

2. Какие психодиагностические и психотерапевтические задачи раз-решаются и процессе решения проблемы?

3. Что может выступать в качестве критериев эффективности кон-сультирования?

4. Чем жалоба отличается от запроса? Какие элементы включает в себя жалоба?

5. Какие запросы наиболее часты в практике консультирования? 6. В чем суть идентификации проблемы? 7. В каких случаях необходим консультативный анамнез? 8. Что представляют собой консультативные гипотезы? 9. Нужен ли в консультативной практике психологический диагноз? 10. Какова общая схема психологического заключения?

Г Л А В А 4

П Р И Н Ц И П Ы КОНСУЛЬТАТИВНОЙ РАБОТЫ. КОНСУЛЬТАТИВНЫЙ Д И С К У Р С

4Л. Основные принципы консультативной работы

Принципы консультативной помощи представляют собой систе-му общих профессиональных положений, руководствуясь которы-ми психолог работает с клиентом. Эти принципы функционируют и его сознании в виде желательных профессиональных ориентации и установок, создающих область специфического «предзнания» но отношению к любому обращению клиента, и определяют про-фессиональный стиль взаимодействия на консультативной сес-( ии. В известном смысле их можно считать своеобразными «сим-волами веры» в работе консультанта.

Безусловной необходимостью в консультативной работе явля-йся профессионализм, и наличие профессионального образова-ния должно фактически вообще быть «допуском» к клиенту. На-верное, неплохой совет на уровне здравого смысла может дать Кобой взрослый трезво мыслящий человек (в том числе и сам миент самому себе), но вскрыть глубинное психологическое со-держание и причины ситуации и работать с ними может только профессионал. Помимо житейского опыта у профессионала по огношению кразным проблемам есть специфическое научно-прак-шческое предзнапие, своеобразная «база данных», обеспеченная образованием (данные о возрастных и тендерных нормах, о фор-мах и причинах психологических проблем и т.д.).

Все без исключения психологи стремятся к установлению кон-( фуктивного рабочего взаимодействия с клиентом. Консультатив-ное взаимодействие — это уникальный, наполненный эмоциями • нинамический процесс, во время которого один человек помога-п нругому использовать свои внутренние ресурсы для развития в жиитивном направлении и актуализировать потенциал осмыслен-ной жизни»1. Несмотря на то что консультативный контакт не-продолжителен по времени и содержит ряд формализованных моментов, он отличается от любой похожей коммуникативной • игуапии (дружеской, любовной) значительно большей интенсив-

1 Кочюнас Р. Основы психологического консультирования. — М., 1999. — С. 47.

постью, глубиной и специфической интимностью: обращаясь за помощью к незнакомому, по сути, человеку, клиент часто рас-крывает ему подробности своей жизни, о которых никогда не го-ворил. может быть, даже с самим собой, переживает инсайты в отношении собственной личности и поступков, не стесняется выражать эмоции, быть слабым, беспомощным и т.д.

Эффективность и тсрапевтичность консультативный контакт обретает при следующих условиях: 1) эмоциональности (консуль-тативный контакт более эмоционален, чем когнитивен, он подра-зумевает исследование переживаний клиента); 2) интенсивности (поскольку контакт представляет искреннее отношение и взаим-ный обмен переживаниями, он не может не быть неинтенсивным); 3) динамичности (при смене клиента меняется и специфика кон-такта); 4) конфиденциальности (обязательство консультанта не распространять сведения о клиенте способствует доверительно-сти); 5) оказании поддержки (постоянная поддержка консультан-та обеспечивает стабильность контакта, позволяет клиенту риско-вать и пытаться вести себя по-новому); 6) добросовестности кон-сультанта1.

Но цель консультативного контакта — не налаживание дру-жеских или любовных отношений, а оказание профессиональной помощи клиенту. При всей его эмоциональности и глубине он четко очерчен во времени и асимметричен, ведь только .клиент раскрывается в нем и только консультант истолковывает смыслы сказанного, способен оценить движение к терапевтической цели и уровень ее достижения. По тому, как клиент ведет себя в кон-сультативном взаимодействий, консультант может судить о стиле и стереотипах его общения с друг ими людьми и учитывать это в построении гипотез о причинах его затруднений.

Хотя в консультировании много говорится об искренности кон-сультанта в общении с клиентом, стоит оговориться, что в боль-шей степени речь идет все же о профессиональной позиции, явлен-ной клиенту, и в меньшей — о подлинных глубинных пережива-ниях консультанта. Именно поэтому консультант должен четко различать профессиональную роль и собственную подлинность во взаимодействии с клиентом: как врач не должен болеть вместе с пациентом, гак и консультант не должен страдать вместе с кли-ентом; но и врач, и психолог должны знать, понимать и уметь на уровне эмпатических переживаний воспроизводить в своей телес-ности и психичности то, что может чувствовать человек, пережива-ющий неблагополучие, тревогу, неудовлетворенность, страдание, душевную боль и т.д. Эмпатия, эмоциональность, конгруэнтность, искренность, безусловное принятие — это средства создания те-рапевтического климата на консультативной сессии, то, что дол-

1 Кочюнас Р. Основы психологического консультирования. — (Г. 47.

жен обязательно почувствовать в психологе клиент и естественно, не наигрывая, продемонстрировать консультант. Установление позитивного взаимодействия, основанного на доверии и откро-венности со стороны клиента, эмнатии и безусловном принятии со стороны психолога, в консультативной практике часто считают итогом успешного консультирования, поэтому заключением «кон-сультативного альянса» открываются все встречи с клиентами.

Проблемная ориентация состоит в принципиальной направлен-ности консультирования на работу с комплексом проблем клиен-га, в том числе на поиск глубинных, скрытых проблем, которые на первый взгляд не очень заметны и могут существовать лишь в миле тенденций. Проблемная ориентация предполагает умение интерпретировать высказывания и поведение клиента в терминах обнаруживающихся у него психологических проблем, связывать рпзные фрагменты проблемных обстоятельств клиента в целост-ную картину. Одновременно психолог работает именно с выде-ленной в беседе проблемой (точнее, с клиентом, имеющим дан-ную проблему), а не со всей жизнью клиента сразу, в которой одновременно и последовательно может возникать много разно-уровневых проблем.

Ориентация на поиск причины состоит в том, что консультант направляет свои усилия не столько на устранение симптомов не-пиагополучия клиента, сколько на работу по уяснению его при-чин. Принцип связан с детерминистским убеждением, что у вся-кого психологического явления есть причины и коренятся они преимущественно в прошлом клиента. Собственно, и сам клиент, пакующийся на неблагополучие, в своей версии часто указывает гш предполагаемую причину. Но поскольку одно и то же явление может вызываться сразу многими причинами, лежащими на раз-пых уровнях («измерениях») организации психической деятель-ной и клиента, а обстоятельства, создавшие трудную ситуацию, переплетаются, взаимно обусловливают и усугубляют друг друга, робота но выяснению причин нынешних трудностей клиента гре-Пуп усилий и времени.

К примеру, клиент жалуется на застенчивость и стеснитель-ность и объясняет ими свои трудности в поиске интимного парт-нера. Поскольку его запрос отражен в формулировках «помогите преодолеть застенчивость/стеснительность», «помогите изменить кйрнктер» и т.п., консультант, игнорируя глубинные детерминац-ии с итуации, может начать работать с этим поверхностным слоем проблемы и подобрать клиенту некие упражнения и приемы об-ниирофилактического характера, предложить ему занятия в тре-нинговых группах и пр. Но в консультативной бсссдс могут быть •и крыты и разветвленные причинно-следственные цепочки, много-иычпо связывающие настоящие трудности клиента с событиями и переживаниями его предшествующих возрастов, родительско-

детскими отношениями и т.д. В частности, более тщательный анализ может продемонстрировать, что стеснительности как чер-ты характера у клиента нет, а скованным он себя чувствует лишь в определенных обстоятельствах, например в ситуациях знаком-ства с лицами противоположного пола. Значит, причину надо искать не в характере клиента, а в этих обстоятельствах. Напри-мер, стеснительность появилась как результат зафиксировавших-ся переживаний по поводу неудачи в попытке первых интимных отношений (страх, насмешки, отвержение). Тогда вместо заяв-ленной «стеснительности» психолог видит уже «страх интимности», нуждающийся в совершенно ином терапевтическом и коррекци-онном воздействии, чем работа с чертой характера. На еще более глубоком причинном уровне консультант может задасгься во-просами: «Почему си туация интимной неудачи оказалась для дан-ного клиента столь травмирующей?», «Какие особенности его личности способствовали этому?», «Каковы были условия вос-питания клиента, приведшие к формированию этих особенно-стей?» и т.д.1.

Однако многозначность и разветвленность причинно-следствен-ных связей дали основания некоторым психологам не следовать принципу детерминизма. В частности, Р.Мэй говорит о непред-сказуемости многих явлений в развитии личности и невозможно-сти свести полноту личностных проявлений к причинно-следствен-ным зависимостям; в юнгианском анализе сформулирована идея искать причины нынешнего состояния клиента не в его прошлом, а в его планах на будущее, в, тех задачах, которые встают перед клиентом, и т.д.

Ориентация на эффективность в консультировании также об-ладает значительным терапевтическим потенциалом для обоих его участников. Хотя большинство консультантов знают, что не стоит ожидать непосредственного результата от каждой сессии, они все же рассчитывают, что у любой встречи с клиентом есть латент-ный эффект, который обеспечивается наличием профессиональ-ного образования у консультанта, его опытом, постоянным повы-шением мастерства, а также соблюдением следующих условий2:

1) избегание стандартных решений: чем больше опыт консуль-тирования, тем больше у консультанта «готовых решений» для кажущихся типичными случаев и сильнее соблазн пойти проторен-ным путем; однако движение к эффективному консультированию состоит в принятии уже понятого в качестве надежной гипотезы и сосредоточении на выявлении «отклоняющихся детерминант», рассмотрении каждой ситуации как новой, нестандартной — имен-

' Пример приводится по: Горностаи П. П., Васьковская С. В. Теория и практи-ка психологического консультирования. - Киев, 1995. С. 39.

2 Там же. — С. 46 -48 .

ио об этом говорил К. Г. Юнг, считавший, что в работе с каждым новым пациентом нужно создавать новую теорию конкретного пациента;

2) ориентация на понимание: каким бы ни был интеллектуаль-ный уровень, культурные особенности, социальный статус, воз-раст и т.д. клиентов, консультант должен стремиться донести не-обходимую для решения проблемы информацию адекватно и до-ступно; этому способствуют умение говорить «на языке клиента» с использованием привычных ему семантических конструкций, умение встать на его интеллектуальную позицию, мыслить в тех же категориях — только в этом случае удается работать именно с 1сми смыслами, которыми оперирует клиент1; •

3) ориентация на установки и ожидания клиента: консультант всегда стремится уяснить желания клиента и по возможности быть илекватным им, даже если они прямо не высказаны;

4) умеренное использование советов и директив: в консульта-I и иной практике могут использоваться как директивные (предпо-читающие активное вмешательство в ситуацию клиента, возмож-ность советовать, регламентировать, санкционировать и т.д.), так и педирективные (при любых обстоятельствах консультант остав-ляет за клиентом право оставаться таким, какой он есть) модели помощи (вторая больше отвечает гуманистической направленно-сти консультирования); от советов и прямых рекомендаций кон-сультанту в принципе рекомендуется воздерживаться (все реше-ния о своей жизни клиент принимает только сам), но в тех случа-ях. когда клиент напрямую просит о совете, он может быть дан в гнкой форме, которая будет восприниматься клиентом как его юбетвенное умозаключение;

5) избегание излишней оригинальности и «перфоманса»: хотя непривычное, оригинальное, отличающееся от ожидаемого кли-ентом поведение психолога и побуждение к новому поведению миента способны привести к выраженному терапевтическому м||фекту (например, в методе парадоксальной интенции В.Франк-и|, ЭСТ-терапии В. Эрхарда, технике «запутывания» М.Эриксо-ии, провокационной терапии, технике «терапевтического безумия» К Вигакера и т.п.), в консультативной практике наиболее надеж-мым способом взаимодействия считается разговор с клиентом о нгм, особым образом структурированная беседа; тем более кон-• \ л.гаиту стоит остерегаться неосвоенных в полной мере практик и 1ерапевтических техник;

1 С м. об этом: Сапогова Е.Е. Понимание н психологическом консультирова-нии // Понимание: Опыт междисциплинарною исследования / иод общ. ред. Л Л I «рудного. А.В.Уткина, Е.И.Яцуты. - М„ 2006. - С. 122-133; Сериков Г. В. Понимание и интерпретация в практике психологического к о н с у л ь т и р о в а н и я / /

М|чк гическая психодиагностика и психологическое консультирование / под ред. I К) Синченко. В. Г.Ромека. - Ростов н/Д, 1998. — С. 4 2 - 5 1 .

6) формирование доверительных отношений: наличие у кли-ента веры в действенность психологической помощи вообще и в способность именно данного консультанта оказать помощь прак-тически всеми психологами признается важнейшим условием эффективного консультирования; поэтому консультант уже с са-мых первых минут знакомства прикладывает усилия, чтобы вы-звать и стимулировать это доверие, используя для этого все до-ступные средства (свое поведение и внешний облик, голос и ин-тонации, подтверждение своей квалификации, разъяснение сути консультирования, эмпатию и т.д.);

7) создание и поддержание мотивации клиента к долговремен-ной работе, направленной на самоизменение: поскольку само кон-сультирование краткосрочно, а работа по разрешению проблемы может быть длительной, стоит стимулировать заинтересованность клиента в развитии собственной активности в процессе преодоле-ния проблем; в этом смысле не стоит поддерживать иллюзорную надежду на мгновенное «здесь-и-теперь» избавление от диском-форта и проблем, а, наоборот, фиксируя его внимание на достиг-нутых успехах, упомянуть о целесообразности повторных встреч, сформулировать вместе с ним не решенные на первой консульта-ции проблемы, сориентировать на постепенность изменений, за-крепить положительное эмоциональное отношение к самому про-цессу психологической работы с проблемами и, главное, побудить клиента к совершению самостоятельных усилий в сторону разре-шения проблем.

Ориентация на принцип психологического посредничества — еще одна важная профессиональная установка консультанта. Идея посредничества в развитии человека хорошо проработана Б.Д.Эль-кониным1 и в этом качестве может быть применена и к процессу консультирования. Посредничество предполагает наличие двух сторон, и в консультировании обе эти стороны представляет сам клиент, в одном случае — такой, каков он сейчас (в терминах Б.Д.Эльконина, «наличное»), а во втором — такой, каким он ста-нет, разрешив свою проблему («иное»). Консультант осуществляет посредничество в переходе от одного образа «Я» клиента к друго-му (от «наличного» к «иному»). На этой совместной «территории», в этом зазоре совместного функционирования «сотворяются» новые смыслы, демонстрируются новые формы поведения, возникают новые оценки и переживания. Психолог-посредник выступает здесь как непосредственный побудитель новой формы организации поведе-ния и жизни клиента в целом. Обоими участниками консультатив-ного взаимодействия посредничество переживается как совмест-ность, как интенсивное «живое» общение, па эмоциональной волне

1 Эльконин Б.Д. Введение п психологию развития (в традиции культурно-исторической теории Л.С.Выготского). — М.. 1994.

которого клиент и совершает свой «стапкерский» переход. Осуществ-ляя посредничество, консультант старается расширить личностные горизонты клиента, побуждает его к новым способам взаимодей-ствия с реальностью, стремится переструктурировать имеющиеся формы отношений к миру, другим и себе, по-новому позициони-ровать себя и проблему в собственном восприятии. Не стоит и говорить, что в этом процессе не должно быть места манипуляци-ям, нанесению психологического вреда клиенту, подчинения его авторитету психолога. Наоборот, здесь особенно отчетливо про-ступает гуманистическая направленность консультирования, в котором клиент выступает как самостоятельная цель, а не сред-ство для удовлетворения амбиций, стремления к власти и т.п. консультанта.

11риннип посредничества распространяется и на тс случаи, когда консультант работает с несколькими участниками сессии, напри-мер с семейной или детско-родительской парой. В этом случае он ишимает срединную нейтральную позицию между участниками разногласий, психологически не присоединяясь ни к одному из них, и стремится найти новые варианты поведения и пережива-ний для каждого.

Введенный К. Роджерсом принцип безоценочного принятия кли-1Пта можно с полным правом назвать «альфой и омегой» кон-• улыативного взаимодействия. Он означает готовность консуль-пипа принимать другого человека именно таким, каков он есть, уклоняясь от влияния собственных установок, оценок и стереоти-пов и напоминая себе, что люди вовсе не должны быть такими, какими ему хочется. Безоценочное, эмоционально положитель-ное отношение к клиенту воплощается в том, что психолог прини-мает все сказанное клиентом как данность, как реальность (следуя известному выражению Демокрита: «Что кто-нибудь ни помыс-||иг, все существует»). Такая позиция не обязывает консультанта наги «на поводу» у клиента, но она демонстрирует, что консуль-нип — «на стороне» клиента, способен действовать с клиентом в •никой смысловой и эмоциональной парадигме.

)тот принцип апеллирует к эмпагии консультанта и его воз-можностям к идентификации с другими. Способность в пределах консультативной сессии становиться на позицию клиента, быть в любом необходимом образе, конгруэнтном мировоззрению, опы-IV клиента и целям работы с ним, опирается на тот самый всеоб-щий концепт человека, который выстроен в сознании психолога профессиональным обучением. Из этой профессиональной пози-ции достигается возможность постижения личностных смыслов клиента, моделирования его смыслового поля, понимания инди-

особенностей и стиля поведения. Способность к иден-шфикации вырабатывается с опытом и зависит от предшествую-щей социализации и профессионализации психолога, его личност-

ных качеств. Одновременно нужно понимать, что идентификация и эмпатия не являются полным растворением в чужой личности.

Ориентация клиента на самого себя — еще одна существенная установка консультанта. Несмотря на то что обсуждаемая на сес-сии ситуация имеет объективные составляющие (например, у кли-ентки строгая, нетерпимая свекровь или ревнивый муж), психо-лог работает не столько с ними, сколько с субъективной реально-стью клиента — внутренним разладом, отсутствием внутреннего равновесия и т.д. («Свекровь, может быть, бывает строга и не-справедлива, но почему тебя так задевают ее замечания?», «Муж, может быть, и не демонстрировал бы столь часто свою ревность, если бы ты не провоцировала его на это?»). Поскольку самим клиентам свойственно искать причины чаще во внешних обстоя-тельствах, консультанту необходимо ориентировать клиентов на поиск причин неблагополучия в самих себе и на принятие ответ-ственности за происходящее с ними на себя.

По большей части клиенту хватает разъяснений, что даже са-мые неприятные обстоятельства, вызывающие острые негативные переживания, не превратятся в патогенный фактор, не приобре-тут застойного характера и не создадут психологических проблем, если для них нет внутренних условий. Консультант должен осо-знавать, что неконструктивно пытаться изменить обстоятельства жизни клиента, поскольку в большинстве случаев это не в силах психолога (строгая свекровь не успокоится, родитель не «разве-дется» с трудным подростком, склочный сосед не поменяет квар-тиру и т.д.), но в компетенции консультанта перестраивать отно-шение клиента к обстоятельствам своей жизни.

Названные и друг ие принципы задают достаточно четкие гра-ницы консультативной работе, отличая ее от житейского общения.

4.2. Консультативный дискурс

Большинство консультативных сессий организованы как бесе-ды, «здесь-и-сейчас» требующие от участников вербализации их речемыслительной деятельности в отношении обсуждаемых про-блем и ситуаций. Диалогически переплетенные высказывания в пространстве консультативных отношений образуют своеобраз-ную текстовую реальность — консультативный дискурс.

Понятие дискурс, заимствованное психологией из лингвистики и философии языка, описывает совокупность производимых в текущих повседневных практиках (организационной и профессио-нальной деятельности, возрастных субкультурах, рекламе, СМИ, бытовой коммуникации и пр.) и функционирующих «здссь-и-сей-час» текстов. Дискурс — это «речь, погруженная в жизнь», в сово-купности своих лингвистических и экстралингвистических пара-

метров, или, обобщенно, дискурс = текст + ситуация реального общения'.

Неотрывное от понятия дискурса понятие текст подразумева-ет адресное, компактное, вербально и невербально воспроизводи-мое выражение некоторого содержания, развернутое во времени (т.е. имеющее начало и конец) и обладающее смыслом, в прин-ципе доступным пониманию. В гуманитарных науках, в том чис-ле и в психологии, текст признается основной единицей комму-никации2.

Процесс порождения дискурса берет начало в ситуационных моделях субъекта, являющихся формой представления личного опыта. Описывая ситуацию с помощью языковых средств, люди одновременно демонстрируют и свои модели, свою интерпрета-цию мира; при этом способы выражения смыслов не являются в каждом случае произвольными, они предстают как фиксирован-ные категории в сознании говорящего. Это и позволяет по форме мыражения обнаруживать, какие модели были отобраны данной личностью в социализации, персонализании, профессионализа-ции и т.д. и представлены в каждом конкретном случае, и соот-иегственно строить предположения о способе описания и осмыс-ления реальности этим человеком3. В дискурсе каждый речевой •кг «вбирает в себя и отражает в себе уникальное стечение обсто-нгельств, при которых и для которых он был создан», а именно: I) коммуникативные намерения автора; 2) взаимоотношения ав-юра и адресатов; 3) всевозможные «обстоятельства», значимые и I лучайные; 4) общие идеологические черты и стилистический кли-мат эпохи в целом и той конкретной среды и конкретных лично-I гей, которым сообщение прямо или косвенно адресовано, в част-ности; 5) жанровые и стилевые черты как самого сообщения, так и коммуникативной ситуации, в которую оно включается; 6) мно-жество ассоциаций с предыдущим опытом, так или иначе попав-ших в орбиту данного языкового действия4. Произнося опреде-ленный текст, участники общения «упоминают людей, места, иОьекты, сообщают что-то собеседнику, веселят или раздражают ею/ее, просят, обещают, приказывают, извиняются, порицают; причем эти действия обусловлены намерением или интенцией творящего»5 и имеют определенный результат в сознании слу-

1 Макарон М.Л. Основы теории дискурса. — М.. 2003. — С. 87. Шмидт 3. Й. «Текст» и «история» как базовые категории // Новое в зару-

«аой лингвистике. — Выи. VIII. Лингвистика текста. — М.. 1978. — С. 89— III

' Пахтин II. Б., Головко Е. В. Социолингвистика и социология языка. — СПб., .'0(11 С. 267 268.

1 Гаспаров Б. М. Язык, память, образ. Лингвистка языкового существования. — М 1996. - С. К).

1 Макаров М.Л. Основы теории дискурса. — С. 163.

тающего. В дискурсе важность имеет не только высказывание как таковое (что сказано), но и то, кто, кому, на каком языке, как, когда и с каким эффектом сказал (дескриптивная формула Г.Лас-суэлла). Основные рубрики коммуникативною события описаны Д. Хаймсом: ситуация, участники, эффект, ход действия, ключи, инструментарий, нормы и жанры1.

Поскольку дискурсы — это фактически «конкрет изация речи в различных модусах человеческого существования»2, выделяют их типы и регистры. В первом случае выделяют устный и письмен-ный дискурсы; национальные дискурсы (русский, английский, ис-панский и др.); дискурсы, соответствующие разным сферам социальной практики (административный, политический, меди-цинский, педагогический, юридический, военный, религиозный и др.), и т.д.

Говоря о регистрах, описывают деловой (предназначенный.для ориентировки человека в рсашном мире) и игровой (предназна-ченный освобождать «человека от детерминизма природы и себе подобных, речевое лицедейство, опрокидывание устоявшихся сте-реотипов восприятия и поведения»), регулярный (социально-кол-лективный) и сингулярный (индивидуально-личностный), лич-ностью ориентированный (для людей, знакомых друг с другом и готовых раскрывать друг другу внутренний мир) и статусно-ори-ентированный (предназначенный для формального диалога пред-ставителей той или иной социальной группы) дискурсы1.

В этом ряду стоит и психологический консультативный (психо-терапевтический) дискурс как комплекс разнообразных личностных текстов (вербально и невербально выраженных), функционирую-щих в ситуации особого' (интимного, интенсивного, глубокого, личностно и экзистенциально ориентированного) профессиональ-ного взаимодействия психолога и клиента, организованного «здесь-и-теперь» для решения проблемы клиента. Руководствуясь обоб-щенной схемой анализа дискурсов (жанр, ситуация, участники, их отношения и т.д.), можно описать особенности организации консультативного дискурса4.

Характеризуя род (жанр) разговора клиента с консультантом, можно говорить о том, что по большей части это естественный, спонтанный, неподготовленный и предварительно несиланирован-ный разговор. В ряде случаев он содержит элементы вымышлен-ного, художественного дискурса, иногда — элементы инсценировки, репетиции, упражнения. Ситуация (пространственно-временные

1 Карасик В. И. Язык социального статуса. — М., 2002. — С. 23. 2 Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. — Волгоград,

2002. - С. 276. 1 Там же. — С. 276-277. 4 Схему анализа см.: Макаров М Л. Основы теории дискурса. — М., 2003. —

С. 207-210.

отношения) консультативного дискурса связана в основном с об-щением лицом к лицу, одновременно и вблизи (исключение со-ставляют телефонное консультирование и в какой-то мере кон-сультирование по переписке и с использованием сети Интернет). Состав участников обычно предполагает диаду, реже это разговор И малой группе (консультирование семейной пары, ребенка с ро-дителями). Степень официальности разговора варьирует от нейт-ралыю-эмпатического неформального общения до более непри-нужденного, интимного и даже исповедального, а социальные от-ношения собеседников внешне симметричные, но внутренне асим-метричные (поскольку раскрывается в общении только клиент, а интерпретация и оценка движения к терапевтической цели — преимущественно на стороне консультанта).

В консультативном дискурсе достаточно разнообразна направ-ленность коммуникативных действий — от нарративной (повество-п,|тельной) к побудительной или аргументативной (объединяю-щей бытовой и научный диалог). Специфику консультативного тискурса определяет и то, что степень знакомства собеседников, особенно в начале встречи, практически нулевая, а степень подго-товленности коммуникантов к взаимодействию выявляется толь-н> в процессе совместной работы. В консультативном дискурсе наблюдается постепенная фиксированность темы, подлежащей об-суждению: беседа начинается со «свободного» разговора о клиен-Тг, йотом постепенно фиксируется тематическая область и, нако-нец, конкретная тема. Собственно, консультативный дискурс — щ» всегда разговор с клиентом о нем, поэтому «Я» клиента, об-• гоятельства его жизни, мысли и переживания могут считаться в нем сквозными темами. Консультативный дискурс всегда предпола-I не т последующую включенность своего содержания в практическую длительность клиента, хотя по ходу обсуждения могут возникать Томы абстрактно-философского, экзистенциального характера.

Специфику консультативного дискурса определяют в первую очередь профессиональные действия консультанта, в частности: I) обращение консультанта к клиенту и клиента к консультанту в •одинаковой размерности» («Оля» — «Маша», «Ольга» — «Ма-рия», «Ольга Петровна» — «Мария Сергеевна»), создающее обстанов-ку равенства и ощущение более короткой социальной дистанции при сохранении официальности контакта; 2) частое использова-ние консультантом местоимения «мы» и апелляций к совместно-• т. взаимодействию («Мы обсудили...», «Давайте попробуем...»); 1) использование сослагательных форм при интерпретации («Ви-димо...», «Возможно...», «Вероятно...»); 4) снижение персональ-ной и со стороны консультанта путем сознательного ограничения и* Iивности в разговоре, а также за счет снижения количеств мес-Юимений «я» и, наоборот, усиление персоналыюсти клиента за «чсI предложения высказывать именно свое мнение, описывать

свои чувства; 5) большая доля эмоциональности, чем рациоиаль-ности/когнитивности, в контакте; 6) ориентирование клиента на моральные (к которым относятся ценности повеления клиента по отношению к другим людям — признание их автономии, уваже-ние, толерантность и т.д.), утилитарные (к которым относятся ценности поведения клиента по отношению к самому себе — чув-ство собственного достоинства, гордость, самоуважение и пр.) и субутилитарные (к которым относятся необходимые условия вы-живания и обретения психологического комфорта — чтобы до-стигать поставленных целей, надо быть здоровым, выспавшимся, сосредоточенным и т.п.) ценности; 7) отсутствие наставительно-сти, назидательности и — за редким исключением — обращений к абстрактным темам и ценностям; 8) метафоричность (широкое использование метафор, аллюзий, прецедентных историй, тера-певтических притч, в которых события являются фактором скры-того убеждения); 9) установка консультанта на понимание и ин-терпретацию; 10) суггестивность и побудительность некоторых высказываний консультанта; И) использование психологом про-фессиональных клише, фиксированных системой релевантных коммуникативных ходов и реакций, а также текстов, составляющих репертуар для интерпретации; 12) использование определенных коммуникативных моделей фиксированной тональности: демон-страция ровной позитивной эмоциональности и владения ситуа-цией; соблюдение норм официальности, но не дистанцированно-сти от клиента (в прот ивовес модели «следователь—задержанный»); допущение похвалы, шутки (для поддержания контакта, стимули-рования уверенности клиента в себе); запрет на игровое, иронич-ное и патетическое общение с клиентом и т.д.

В консультировании личностные дискурсы клиента соприка-саются с профессиональными и личностными дискурсами кон-сультанта, результатом чего становится частичная перестройка представлений, отражающих взгляд клиента на себя и свои обсто-ятельства, и даже построение новой текстовой квазиреальности, руководствуясь которой клиент будет способен влиять на свои реальные отношения, поведение, поступки, жизнь.

Консультативный дискурс личностно центрирован, слабо ин-ституциализирован и по форме сознательно приближен психоло-гом к разговорному дискурсу. «Живое» речевое взаимодействие в консультировании, если его наблюдать со стороны, во многом схоже с разговорной речью: в нем есть тексты-рассказы, отвечаю-щие всем признакам текстовой структуры; оборванные тексты, характеризующиеся незаконченностью и тематической аморфно-стью; «текстоиды» (текст ы, не имеющие строгого членения, принци-пиально незавершенные, спонтанные, рассчитанные на активность слушателя, тематически разъятые, поскольку темы возникают по ходу реализации разговора), разговоры (текст ы, где разви тие темы

прослеживается с трудом, а диалог ичность максимальна), а также дискурсы, отличающиеся полной спонтанностью и господством ассоциативных связей. Кроме того, консультативный дискурс имеет гоналыю-жанровые измерения (серьезность/несерьезность, сокра-щение/увеличение дистанции общения, обиходность/ритуальность, сотрудничество/конфликт, открытое/косвенное выражение интен-ций, направленность на информативное/фатическое общение)1.

Хотя часть текстов с их темами и характеристиками привносится психологом и клиентом в ситуацию консультирования извне, все *е большая их часть непрерывно рождается в их длящемся (в бук-илльном смысле «слово за слово») разговоре для реконструкции описываемых клиентом обстоятельств, структурирования и сведе-ния в одно смысловое поле их представлений о решаемой пробле-ме, создания необходимых клиенту новых значений и смыслов, утешения, мотивирования, планирования деятельности клиента и I д. Повествуемая жизнь клиента становится своеобразным кон-текстом обсуждаемой проблемы, а когнитивный и эмоциональ-ный образ рассматриваемой ситуации открывает доступ к общим представлениям клиента о себе, других людях, мире в целом.

И заранее заготовленные (более развернутые, законченные, • южст но и структурно оформленные) и спонтанно рождающиеся и консультировании тексты клиента раскрывают содержание его пи ювых личностных концептов. Концепт как единица менталь-ное™ субъекта — это совокупность значений и смыслов, припи-' ынаемых событию или вещи сознанием конкретного человека на основе его собственною опыта. Индивидуально преломленные в юнцептах значения образуют персональную концептосферу (се-миосферу), которая становится функциональным базисом инди-шцуальпою поведения, решения повседневных задач. Концеп-нюфера отражает смыслы и переживания клиента (что для него мычит «страдать», «быть несчастным» и т.д.), усвоенные в социа-штации культурные значения (почему он, к примеру, считает, но «быть одиноким стыдно», а «держать все в себе правильно» и г.п.), знания, верования (в том числе и фиктивные идеи, о ко-|црых говорил А.Адлер), ценности, намерения клиента.

Вокруг каждого концепта выстраиваются фреймы (рамки) — шмимические когнитивные структуры в феноменологическом поле

Человека, основанные на вероятностном знании о типичных си-т ш и я х и связанных с этими знаниями ожиданиями по поводу • иойств и отношений реальных или гипотетических объектов. Ины-ми словами, выстраивая текст, человек одновременно создает и •обрамление» для него, апеллируя к личному опыту. Фреймы со-| шит из вершины (темы) и слотов (терминалов), заполненных Д| питаниями , понятиями, суждениями, представлениями, уста-

' Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. — С. 277—278.

новками, связанными с конкретным концептом. Например, фрейм концепта «семья» по-разному организован в сознании мужчины и женщины, взрослого и ребенка, жителей села и мегаполиса, людей разных национальностей, уровня образования и т.д. (отличаются роли и статусы членов семьи, их права и обязанности, отношение к родственникам но мужской и женской линиям, включенность третьего-четвертого поколений и т.п.). Такие когнитивные моде-ли в отношении обсуждаемых происшествий и переживаний кли-ента образуют базис для консультативной интерпретации. Рас-смотрению подлежат также скрипты (череда некоторых событий, ситуаций, представленных в текстах клиента) и сценарии (сценар-ные фреймы) — специально организованные последовательности событий в рассказываемом тексте, обусловленные некоей цент-ральной, многократно повторившейся ситуацией клиента и ее авторской интерпретацией1.

Анализ концептов, фреймов и сценариев позволяет консультан-ту вскрывать пласты разной глубины в обсуждаемой проблеме — от ситуативных переживаний, связанных с образами вполне кон-кретных событий (вчерашняя ссора, нанесенная много лет назад и незабытая обида и пр.), и обобщенных образов, отражающих ситуации определенного типа («строгие школьные учителя», «не-справедливое начальство» и т.п.), до генерализованных пережи-ваний общего типа («Вся моя жизнь — сплошное унижение», «Меня никто никогда не любил», «Все мужчины — ...») и интенциональ-ных воспоминаний (как надо справляться с проблемами, возник-шими в межличностных отношениях или внутриличностном про-странстве, с позиций норм и правил, усвоенных в социализации, — вытеснять, бороться, терпеть, ^сканировать).

Производимая на консультации реконструкция причин затруд-нений клиента требует анализа информации, расположенной в его текстах на разном уровне. Обычно на первом уровне находят-ся сложные жизненные эпизоды и длительные неинтерпрегиро-ванные последовательности событий. На втором уровне можно обнаружить энциклопедическую информацию в виде различных норм, правил поведения, установок клиента. Третий уровень со-держит разнообразные сценарии и позволяет понять, как именно клиент добивается желаемого, делает и получает то, что ему надо. Наконец, четвертый уровень дает основания для построения ги-потез о том, ради чего клиент делает то, что делает, и почему у пего возникают проблемы.

Основу дискурсных аналитических подходов в психологии со-ставляет заимствованное из философии лингвистики положение, что люди не только отражают и воспринимают реальность по-

1 Подробнее об этом см.: Каменская О.Л. Текст и коммуникация. — М., 1990; Макаров М.Л. Основы теории дискурса. М., 2003.

средством языка, но и способны с его помощью конструировать ••мир, который выглядит реальным или истинным для говоряще-го»1. Приписываемые определенным событиям значения и смыс-лы отражают особое видение реальности клиентом. К примеру, неуспешный в отношениях с начальством клиент может тракто-вать свои проблемы в терминах возрастных и индивидуальных особенностей начальника («Начальник старый... злой... глупый..., поэтому не терпит меня — молодого... доброго... умного...») или самого себя («Я — скромный, робкий, застенчивый... поэтому на-чальство выделяет не меня, а наглых, рьяных, беспринципных...»), мвисти («Он мне завидует, поэтому притесняет»), харрасмента («Я ей отказал, теперь она добивается, чтобы меня уволили»), Божь-ей воли («Мне на роду написано быть неудачником»), бытового фольклора («Раз он — начальник, я всегда дурак», «Кто смел, тот и съел, а я, скромный, остаюсь в дураках») и т.д.

Консультант, работая с внутренней реальностью клиента, пы-Iастся понять индивидуально приписанные значения и причины именно такого приписывания, а также, пользуясь профессиональ-ными знаниями, в свою очередь старается приписать обсуждае-мым обстоятельствам необходимые новые значения, с которыми ютов согласиться клиент. Совместное приписывание значений в дис-курсе (своеобразный «смысловой прорыв») является средством изменения внутреннего мира клиента с целью воссоздания его душевного комфорта. Такая реструктуризация, как правило, со-провождается эмоциональным потрясением, ассоциируется с ин-снйтом и обладает сильным «фасцинативным притяжением» (т.е. фебует неоднократного повторения в разных ситуациях, каждое 1м которых осознается как ценный индивидуальный опыт).

Другое положение состоит в признании того факта, что как падение или вешь никогда не могут быть законченными и полны-ми, гак и значение не может быть фиксированным, а изменяется вслед за изменением явления и веши. Если консультант имеет •ело с элементами знаковой реальности клиента, значение которых

еще не вполне установлено, фиксировано, то его задача состоит в п\ дискурсивном преобразовании за счет сокращения многознач-ности и фиксации принимаемого клиентом значения. В консульта-Iшшом дискурсе достигается временная определенность, закрытие | итуативных колебаний в значении таких концептов («смысловой переход»), К примеру, для женщины, переживающей разрыве му-*см, в концепте «развод» дискурсивная определенность может до-• шгаться постепенным вытеснением используемых ею значений ослы, обиды, несчастья, несправедливости, одиночества, утраты н пр. более скрытыми значениями «свобода (от... и для...)», «са-

1 Фшиипс Л.. Йоргенсен М.В. Дискурс-анализ. Теория и метод. — Харьков, ЛИИ - С . 77.

мостоятельность», «независимость», «освобождение» и т.п. Эти ресурсы значений, согласно М. Биллингу, могут иметься в «диа-логическом бессознательном» клиента (которое состоит из пред-ставлений, подавленных определенными контекстами клиента) и лишь активизируются консультантом, делаются очевидными и зна-чимыми для клиента.

Работа с консультантом «принуждает» клиента сделать выбор между разными дискурсивными значениями и инвестировать тем самым построение определенной квазиреальности, способной влиять на его поведение и отношения. Такое дискурсивное переключение (перекодирование) заменяет значение определенных поступков клиента, имеющих место лишь в границах определенного жиз-ненного сценария, на другое, становящееся центром выстраива-ния нового сценария. Переключение может осуществляться в кон-сультативных играх («Представим, что...»), в процессах изменения, трансформации («Давайте попробуем...»), в мотивировках («А что, если...»), в апробации новых форм выполнения действий в усло-виях новых контекстов и пр.

В консультативной работе важное значение имеет точное оп-ределение смысловых блоков (последовательностей) в высказыва-ниях клиента, выделение тех категорий, которые они выражают. Это дает возможность определи ть не только ту центральную про-блему, вокруг которой строятся анализируемый текст (дискурсив-ное событие текста), «привилегированные мотивы» консультатив-ного дискурса и ключевые концепты клиента («несправедливость», «предательство», «обида», «разочарование», «страх», «одиночество», «любовь», «счастье» и т.п.), но и изменчивые концепты реально-сти клиента, которые также в конкретных ситуациях могут опре-делять значение привилегированных концептов и соответственно саму структуру дискурса. Совместное с психологом созидание оп-ределенных смыслов в дискурсе, как правило, отвечает текущей жизненной ситуации клиента и помогает ему обрести новый взгляд на переживаемые проблемы. Более того, человек может даже об-рести новую идентичность путем позиционирования самого себя в консультативном дискурсе (например, не «брошенный», а «об-ретший свободу») и всегда может переопределиться самостоятельно новыми значениями, найденными вместе с психологом в консуль-тативном дискурсе.

Предложенные Э.Лакло и Ш.Муфф термины «логика эквива-лентности» и «логика различения»1 описывают два важных дис-курсивных процесса в консультировании. «Логика эквивалентно-сти» обнаруживает себя в приравнивании основного содержания разных концептов в сознании клиента (например, он «приравнива-ет» так: «разведенный» = «оставленный» = «брошенный» = «недо-

1 Филяипс Л., Йоргенсеп М. В. Дискурс-анализ. Теория и метод. — С. 77.

стойный/млохой» = «никому не нужный» = «одинокии» = «несчаст-иый» и т.д.). Цепочки таких эквивалентностей могут быть успешно разорваны и переконструированы в консультативном взаимодейст-вии с помощью «логики различения», которая в поле имеющих-ся у клиента значений конпепта обнаруживает новые значения («неуспешный» * «неуспешный всегда и во всем», а только «в чем-то и иногда неуспешный», а «во многом другом — успеш-ный»), Таким образом клиент ставится перед необходимостью активного смыслообразования и текстопорождения, создавая но-иые, терапевтически и развивающе ориентированные, тексты о себе и для себя1.

4.3. Понимание как центральный момент консультирования

Для консультанта в процессах со-переживания, со-проживания фрагментов жизни клиента, его проблем и чувствований цент-ральным моментом становится не просто понимание манифест-ного содержания высказываний клиента, а постижение и свя-нивание воедино: I) внутренних причин и автобиографических обстоятельств, приведших к эмоционально трудной ситуации, .') комплексных условий развития конкретной личности (возраст-пых, социальных, семейных, индивидуальных, случайных), 3) собст-венных установок клиента на себя, особенностей его ментальности, миропонимания и т.д. Отсутствие навыков понимания может при-иодить к поверхностному консультированию; и наоборот, глубина понимания, согласно М.М.Бахтину, является одним из высших критериев познания человеком человека и сущности человече-»кого вообще.

Если мы задумаемся над тем, зачем вообще люди идут к психо-логу, и вспомним, что, собственно, решение проблемы, вынесен-ной в межличностное поле консультирования, часто уже содер-жится в ментальном поле человека, обратившеюся за консульта-

1 Подробнее об этом см.: Сапогова Е. Е. Жизнь и судьба: построение индиви-цуииьной мифологии, самопроектирование и субкультура личности // Известия I никого г о с у д а р с т в е н н о г о университета. — Серия «Психология». — Вып. 3 / под |»г I I . Е.Сапоговой. — Тула, 2003. С. 195 — 214: «Легенды о себе»: к проблеме •нперпретации личностных мифологем взрослых в психологическом консульти-ровании // Психологическая служба (Минск). — 2003. — № 2. — С. 88—102; И|рм с самим собой: Я-метафоры в содержании индивидуальных нарративов | Ии.скта // Вторая Всероссийская научно-практическая конференция но экзис-ннмшшьнои психологии: Материалы сообщений / под ред. Д.А.Леонтьева. — М 2004. — С. 104 107: Человек как знак для самого себя: о концептах самой н-И'рнрстации и самопостроения субъекта // Развивающийся человек в простран-• им культуры: психология гуманитарного знания: Тезисы Всероссийской научно-ицимической конференции (Тула, 26 — 27.10.2004) / под ред. Е. Е.Сапоговой. — II т. 2004. - С. 191 - 197.

цией, а задача психолога сводится лишь к организации совмест-ного с клиентом поиска пути к этому решению, который клиент считал бы приемлемым для самого себя, то суть любого обраще-ния сведется к следующему: клиент в принципе знает (догадыва-ется), что ему надо бы делать, но не знает, как это делать именно ему. Вероятно, если бы речь шла о другом человеке, клиент легче обнаруживал бы приемлемые пути для решения сходных с собст-венными проблем. Значит, ядром консультирования для психо-лога становится понимание того, почему клиент оказывается не в состоянии следовать по тому пути решения проблемы, о котором он, в сущности, знает, и как помочь ему осознать персональные факторы, мешающие осушесталению необходимого решения.

Соотнося индивидуальный опыт клиента со свернутым и кон-центрированным опытом выстроенного в профессиональном обу-чении и консультативном опыте психолога виртуального субъек-та-символа, консультант оказывается способным открывать чело-веку новые грани его возможного существования, новые ипостаси проживания жизни, дает в руки незнакомое ранее средство по-стижения своей собственной сут и, позволяет ему «добыть» и «на-жить» самого себя из континуума возможных человеческих смыс-лов. Афористически говоря, вводя субъект-символ в пространство межличностного взаимодействия с клиентом, консультант поме-щает перед «человеком Петром» то самое марксово зеркало из «человеков Павлов», вглядываясь в которое Петр постигает самоё себя.

О чем бы клиент ни говорил на консультации, пытаясь довести свои смыслы и переживания до консультанта, он более или менее умело строит некие повествования о себе, излагая их как микро-истории своей жизни и как результаты своих размышлений над жизнью. Эти тексты могут быть разных уровней, разной степени структурированности, разной меры верифицируемое™ и разной степени объективной считываемое™. Преобладают, конечно, вер-бальные тексты, особенностью которых часто является наличие метафор, своеобразных иносказаний, недоговоренностей, эвфе-мизмов и т.д., в результате чего к ним часто бывают не примени-мы мерки повседневной логики и речи. Очень часто их смысл лежит в подтексте, который формируется только в индивидуаль-ном сознании клиента и в известном смысле может быть лишь нашупан, «угадан» психологом. Наверное, именно это имел в виду Н.И.Жинкин, когда говорил, что практически каждый текст со-держит смысловые скважииы-диатремы, которые должен запол-нить сам читатель/слушатель, в нашем случае — консультирую-щий психолог. Откуда же он берет материал для этого понима-ния -достра и ва н и я ?

В консультировании структура и семантика текста клиента об-разуют одну часть сложного механизма понимания, а вторая его

часть должна содержаться в памят и психолога, воспринимающего текст.

Согласно Г. 11.Шедровицкому и С.Г.Якобсон 1 , понимание выступает как смысловая организация знаковой формы текста, восстановление структуры смысла, заложенного в текст процес-сом мышления автора. Сначала текст нужно попытаться увидеть 1ак, как понимает его сам клиент, т.е. без вольной интерпретации или «вкусовых вчитываний» (К). М.Лотман): знаки, с помощью которых построен текст клиента, должны выстроиться в уме пси-холога приблизительно так, как они выстраивались у клиента в про-цессе порождения текста, для образования и функционирования •смыкающей модели». Затем клиентский текст.должен быть по-мещен в новый, не свойственный ему ранее, контекст, содержа-щийся в опыте, имеющемся в отношении подобных случаев в со-жании психолога, и снова презентирован клиенту. Процесс по-нимания строит новое целое именно из того, что содержится в тексте клиента, и того, что происходит в сознании психолога при его восприятии.

Чтобы глубже понять тексты, а с их помощью и внутренний мир клиента, прежде всего, надо понимать язык, на котором из-шгается текст. Хотя кажется, что в большинстве случаев это обыч-ный общеразговорный язык, тем не менее здесь есть нюансы. Чтобы в этом убедиться, достаточно вспомнить, как по-разному излагают клиенты сходные запросы: 1) они выбирают для изло-жения сходного содержания разные слова; 2) они строят выска-кивания с разной степенью обобщенности и детализированности; \) они вставляют в изложение слова и выражения, которые явля-ются устоявшимися идиомами в их семье, в их среде, в их само-нонимании, но могут быть вовсе не известны консультанту; 4) они ссылаются как на очевидные для понимания на фрагменты дру-I их текстов, вызванных субъективными ассоциациями или взыва-ющих к определенным подтекстам; 5) они оперируют фактами, которые им представляются общеизвестными и общезначимыми (высказываниями юмористов, словами популярных песен, ссыл-ками на какие-либо недавние события, отвечающие их интере-сам) и т.д. Используемый язык способен отразить в клиенте его происхождение, его образование, его поколение, его самопрсд-»давления и т.д., поэтому консультант должен быть вниматель-ным как к языкам масс-медиа, так и к «экзотическим», сугубо индивидуальным языкам самопрезентации клиента.

Для адекватного понимания смысла текста консультанту важ-но владеть хотя бы минимальным тезаурусом того контингента

1 Щедровицкий Г.П., Якобсон С. Г. Методологические проблемы понимания // Мышление и общение: Материалы Всесоюзного симпозиума. — Алма-Ата, 1973. — < Ю.

клиентов, с которым он работает. Речь идет об ориентации на микросоциальные и даже субъективные субкультуры, подходящие для работы с клиентами определенного возраста, социального ста-туса, имеющими определенные личностные особенности, специ-фический жизненный опыт, когнитивный и эмоциональный стиль и т.д. Таких тезаурусов в принципе у консультанта должно быть много: каждый из них представляет собой связный набор сведе-ний, касающийся самых разных аспектов содержания сознания определенных типов клиентов и позволяющий психологу воссоз-давать человека именно таким, каковым он мог стать, будучи рож-денным в определенных общественной группе, этносе, государст-ве, в определенное историческое время, в определенной системе общественных отношений («умвельте», по Дж.Т. Фрейзеру). Теза-урус консультанта обогащается с каждым новым культурным и профессиональным приобретением психолога, и в этом смысле каждый его клиент «работает» на следующих. Незнание расхожих современных тезаурусов (например, подростковых, компьютер-ных, музыкальных, массмедийных и пр.) накладывает известные ограничения на консультируемый контингент1.

Несомненно важный (и уже рассмотренный выше) момент — ориентация во фреймах и сценариях клиента, позволяющих учесть его «типичное», «характерное» восприятие реальности. Столь же значимо уяснение манифестируемой клиентом нарративной, стиле-вой «версии событий» — формы самоинтерпретании клиентом фак-тов своей личной истории, предлагаемых для обсуждения с психо-логом: считает ли клиент их выдающимися, значимыми, горестны-ми, ничтожными, бессмысленными, постыдными, достойными уважения и т.д. Если к текстам клиента психолог относится как к «историям, рассказываемым о себе», то к ним применимо и поня-тие композиции, для них можно определить основных героев, жанр, место и время действия, основную фабулу, разработку сюжетных линий, завязку, развязку и т.д.: что-то клиент выдвигает на пер-вый план при представлении своей проблемы, что-то рефреном повторяет по нескольку раз, как бы стремясь утвердиться в ска-занном, что-то умалчивает, пропускает или излагает как незначи-мый факт и всячески сопротивляется реинтерпретании консуль-тантом проблемы с опорой на эти кажущиеся малосущественны-ми обстоятельства.

Композиция всегда окрашена внутренней мотивацией клиента и представляет собой способ построения текста с целью организации его восприятия и понимания. Она во многом определяется содер-жанием, характером и назначением излагаемой информации, при-дает тексту целостность, связность и завершенность, выстраивает

1 Подробнее об этом см.: Наумов ВВ. Лингвистическая идентификация лич-ности. — М.. 2006.

внутреннюю структуру взаимоотношений его элементов. Любо-пытно, что клиент, выбрав композицию, часто оказывается в се плену, будучи вынужден подчинять все содержательные фрагмен-ты ихчожения единой форме. Внимание к композиционному по-строению текста позволяет консультанту уяснить точку зрения клиента на описываемые события (понять динамику или двой-ственность его позиции), разобраться в его «идеологии», «личном тоне» (Б.Эйхенбаум). Главные объекты композиционного анали-10 — «Я» клиента как автора и героя текста и «принцип монтажа» как авторского «расположения событий» в тексте. Мон таж рабо-тает на построение контекста понимания происходящего и от-крывает путь к намерениям клиента, создавая стилистический »ффект со-участия психолога в происходящем с клиентом, со-переживания.

В результате изложения клиентом своей ситуации и сути запроса а пространстве консультирования для психолога возникает диеге-| ис — «повествуемый мир», а сам клиент функционально распада-ется на две инстанции — «повествующее Я» и «повествуемое Я»1, реализующие внешнюю и внутреннюю точку зрения на пробле-му, объективную и субъективную модальность2. Анализ «повеству-ющего Я» позволяет консультанту в организации текста косвенно уловить внутреннее ценностное отношение к самому факту кон-сультирования, делегируемое психологу: клиент может строить обращение как просьбу о помощи, как беседу на равных, как при-каз, как «журналистское» интервью, ориентированное на инфор-мацию, и т.д. Смысл происходящего с клиентом становится более ясным, если консультант из этого материала реконструирует об-щий смысловой и эмоциональный фон личности, повествующей о себе (в частности, ее самооценку и притязания, «образ мира», эмоциональное самоотношсние и др.), и противоречия самоинтер-прстапии. «Повествуемое Я» выступает как персонаж выстроснно-ю и изложенного клиентом текста, и в этом смысле он несколько стилизован, принимает черты, диктуемые самой стилистикой об-ра 1а (героя-жертвы, благородного героя, непонятого героя и т.д.) н сюжета, а также культурой, в которой происходила социализа-ция клиента. Сравнительный анализ «повествующего Я» и «иовест-иусмого Я», психологический «зазор» между ними часто позволя-Ю1 вскрыть скрытые потенциалы клиента, его реальную оценку происходящего, имеющиеся стратегии и подходы к разрешению • обственных затруднений.

Консультанту есть смысл уяснить, кому адресуются определен-ные аспекты текста, излагаемого клиентом в ситуации консуль-

1 Шмид В. Нарратолргия. - М.. 2003. - С. 81. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. — М.,

тирования. У клиентского текста, как минимум, два адресата — психолог и сам клиент, поскольку зачастую, проговаривая свою проблему, клиент «слышит» и воспринимает ее по-новому (не изнутри, где ему и так «все ясно», а как бы извне, со стороны). Иногда некоторые части текста контекстуально обращены к оп-ределенным персонажам жизни клиента; например, он «вслух» продолжает спор с авторитарной матерыо или заново строит са-мооправдание в психологически неуспешной или конфликтной ситуации.

Психологу в известном смысле грозит стать одной из проек-ций «повествующего Я», фиктивным реципиентом изложения, что еще раз ориентирует его на построение «смыкающей» модели и фиксирование своей автономности, «другости» во взаимодействии. Только при этом условии мы будем иметь дело с подлинным кон-сультативным диалогом; в противном случае перед нами будет разворачиваться лишь диалогизированный монолог, псевдоиспо-ведь с использованием бахтинских «слов с лазейкой», которые внутренне рассчитаны «на от ветную противоположную опенку себя другим. Кающийся и осуждающий себя на самом деле хочет толь-ко провоцировать похвалу и принятие другого»1.

Клиент, излагая свой запрос и разъясняя суть ситуации, вы-звавшей затруднения и дискомфорт, также строит свое видение психолога и опирается на пего в построении текста. Он использу-ет механизмы апелляции и ориентировки.

Апелляция содержит имплицитно выраженный призыв к кон-сультанту занять определенную позицию в понимании суги изла-гаемого, в отношении клиента, «повествуемого Я», отдельных пер-сонажей излагаемой ситуации и пр. (например, клиент пытается внушить консультанту, что он есть жертва обстоятельст в, неспра-ведливо обиженный, борец за справедливость и т.п.). Она являет-ся способом обозначения места консультанта в «повествуемом мире», демонстрирует, какую роль отводит клиент психологу в разрешении проблемы, и тем самым помогает прояснить суть за-проса (манипулятивный, информативный, симптоматический и пр.). Импрессивная функция апелляции состоит в «присоединении» консультанта к диегесису с целью произвести на него определен-ное впечатление, повлиять на него.

Ориентировка — установка клиента на психолога, определяю-щая стиль и способ изложения проблемы. Без ориентировки во-обще невозможно построение адресного понятного сообщения2, и прежде всего она относится к используемым кодам и нормам (языковым, эпистемологическим, этическим, социальным) психо-лога. Клиент может не разделять подразумеваемые нормы, стандар-

1 Бахтин М. М. Проблемы творчества Достоевского. — М., 1994. — С. 129—130. 2 Шмид В. Нарратология. — С. 101.

и>| и чувства консультанта, но он должен пользоваться понятным для него языком и учитывать объем его знаний, диапазон чувст-вования и границы понимания. Кроме того, ориентировка позво-ляет клиенту предвосхищать возможные реакции психолога и та-ким образом добиваться желаемого эффекта от своего сообщения.

Результатом взаимной настроенности психолога и клиента ста-новится активный «двухголоенословный диалог» (М.М.Бахтин), п котором используются слова, актуализирующие две смысловые позиции — психолога и клиента, и это — одно из важных условий •ффективного консультирования и понимания клиента.

Консультанту важно и понимание подтекста. Представляя собой нечто подразумеваемое, подтекст восстанавливается из конкрет-ных языковых сигналов, планируется, задается клиентом исполь-|уемыми значениями слов, стыковкой компонентов композиции и 1.д. Пониманию подтекстов способствует техника внимательно-го слушания (чтения)-декодирования, позволяющая восстанавливать цюансы мысли и тем самым проникать в глубину смысловых ори-ентации клиента.

Деятельность консультанта по пониманию-декодированию вклю-чает, как минимум, три этапа. На первом этапе делается попытка прочувствовать реалии диегесиса клиента — «войти», «вжиться» в .пмосферу описываемой ситуации: «увидеть» время и место опи-сываемого события, атмосферу происходящего, представить об-I гаиовку, действующих лиц, смоделировать их характеристики, -схватить» их позиции по отношению друг к другу и т.д. Этот нан позволяет строить гипотезы для ответа на вопрос, как клиент рассказывает о себе и своих проблемах. На втором этапе анализи-руется манифестное значение высказываний клиента как резуль-нн взаимодействия синтаксических единиц, их составляющих. 'Это позволяет ответит ь на вопрос, что именно говорит клиент о себе и I моих проблемах. На третьем этапе делается попытка проникнуть и подтекст, в скрытое содержание излагаемого за счет выявления »мысла синтаксических структур, составляющих текстовые ком-ноищионные компоненты. 'Это позволяет понять, о чем на самом <кчс говорит клиент, рассказывая что-то о себе и своих проблемах именно таким образом. Декодирование касается всего текста, соз-||(И||10Г0 клиентом для анализа в ситуации консультирования. Центр ммлиза — сам клиент, его мысли и чувства, связанные с делеги-руемыми психологу проблемами и трудностями.

Как мы уже знаем, большинство текстов, рождающихся в и для | игуации консультирования, обычно создается по законам дис-нреов. В клиентских текстах психолог может обнаружить четыре уроини: I) уровень непосредственных событий, имеющих время и ми то свершения, — совокупность ситуаций, персонажей, дсйст-иий, содержащихся во внутреннем плане клиента как отражение ею жизни, опыта, проблем и т.п.; 2) уровень истории — смысло-

порождающий отбор ситуаций, персонажей, действий и их свойств из большого объема жизненного опыта клиента, связанного с за-просом к психологу (выстраивание смысловой линии, создание предметного слоя, определение релевантной и нерелевантной для изложения информации); 3) уровень наррации — композиционное построение текста (линеаризация, перестановка и т.д.), связыва-ющее ситуации, персонажей, действия в искусственном порядке; 4) уровень презентации нарратива — вербализация готового повест-вования, доступного наблюдению и анализу1.

Результатом понимания текстов клиента становится «запуск» целого ряда процессов в сознании психолога: 1) возникает соот-ветствующий чувственный образ клиента и образ ситуации; 2) по-является некий вариант интерпретации происходящего с привле-чением теоретической информации, сопоставление данного слу-чая с прецедентами; появляется спонтанное объяснение ситуации клиента в виде «веера» возможных причин; 3) ассимилируются новая идея, ситуация, взгляд, позиция; 4) понятое выражается не только на языке клиента, но и на привычном языке консультанта; 5) находится общая идея происходящего, схватывается его суть; реализуется способность осмыслять, постигать содержание, значе-ние, смысл ихложенного клиентом; психолог может начать рассуж-дать, т.е. дифференцировать ситуацию от сходных, действовать адекватно ситуации и личностным особенностям клиента и т.д.; 6) обнаруживается и преодолевается противоречие, выступавшее неразрешимым для самого клиента; формулируется приемлемая версия (версии) ответа на трудный для клиента вопрос; 7) возни-кает схема анализа контрфактуальной ситуации («Что было бы, если...»); 8) активизируются процессы моделирования, работа во-ображения; 9) выбирается то или иное толкование текста, поведе-ния, сновидений клиента и т.д. (в этом смысле возможно пра-вильное и неправильное, глубокое и поверхностное, полное и неполное понимание); 10) возникает «чувство правильного пути» для дальнейших рассуждений; 11) актуализируется способность прогнозировать некие действия клиента в соответствии с выска-занными им намерениями; 12) появляется возможность согласо-вания действий клиента и консультанта2.

Когнитивный процесс постижения содержания, смысла рас-сказываемого клиентом может быть успешным или безуспешным, самостоятельным или несамостоятельным, быстрым или медленным, произвольным и осознанным или же непроизвольным и интуи-тивным. Понимание не сводится просто к сумме полученных пси-хологом знаний о клиенте, так как оно появляется в результате определенных действий над самими знаниями о нем.

1 Шмид В. Наррагология. - С. 158—1X5. 2 См.: Брудный А.А. Психологическая герменевтика. М., 1998. — С. 131.

Но клиент приходит на консультацию не столько для того, чтобы его поняли, в нем разобрались, его «прозрели». В задачи консуль-танта входит разработка вместе с ним способов лучшего само по-нимания на основе опыта согворческого понимания на консульта-ции, и на этом пути понимание клиента является лишь первым шагом. Понимание — это всегда сотворчество понимающих (М.М.Бахтин), способное восполнять и обогащать любой, даже чрезвычайно сложный и насыщенный явными и скрытыми смыс-лами текст, вносить в него многообразные новые смыслы. Иногда консультант в силу наличия профессиональных навыков спосо-бен даже к лучшему пониманию клиента, чем сам клиент способен понимать себя (хотя, безусловно, именно клиент является луч-шим экспертом своих мыслей и переживаний), и тогда сотворче-ский процесс наиболее интенсивен, а клиенты отмечают: «Я по-новому смог взглянуть на себя...», «Вы открыли мне глаза на...», •Я никогда не думал о себе именно так...», «Я многое понял в себе...», «Я взглянул на себя другими глазами...»

Контрольные вопросы

1. В чем состоят отличия между советом, данным в затруднительной (итуации другом или родственником клиента, и профессиональной ре-комендацией консультанта?

2. В чем суть проблемной ориентации в консультировании? 3. Должны ли консультанты опираться в своей работе на принцип

дс I ерм и н изма? П очему? 4. Почему консультанту не стоит ожидать непосредственного резуль-

шта от каждой сессии? 5. В чем суть ориентации консультанта на понимание клиента?

В какой степени консультант может использовать советы и дирек-I ивы?

7. Почему при наличии разнообразных техник взаимодействия с кли-ентом наиболее предпочитаемой формой работы остается консультатив-ная беседа?

К. В чем суть психологического посредничества? 9. Как должна быть распределена ответственность в консультирова-

нии? 10. Что такое консультативный дискурс?

Г Л А В А 5

ЭТАПЫ КОНСУЛЬТАТИВНОГО П Р О Ц Е С С А

5.1. Основные этапы консультирования

Организация консультативной беседы, несмотря на уникаль-ный характер коммуникации психолога с каждым клиентом, под-чинена общей схеме, в которой сами шаги (этапы) взаимодействия фиксированы, а их содержание варьирует в зависимости от запро-са, индивидуальных особенностей клиента и т.д. Некая формали-зация процесса необходима прежде всего психологу, поскольку она помогает структурировать разговор, не давая ему утратить целе-направленность и превратиться в житейский дискурс. Но она нуж-на и клиенту, поскольку придает внутреннюю логику и динамику беседе, не давая ему многократно повторять одни и те же идеи и переживания в границах собственной версии происшедшего.

С позиции клиента можно очерти ть несколько стадий процесса консультирования. Первая стадия («Меня не устраивает, как об-стоят мои дела в настоящий момент») включает фазы осознания и формулировки запроса к консультанту, к себе, к окружению; ана-лиз, переоценку и принятие своих чувств, мыслей и действий в прошлом и настоящем; идентификации; распределения ответствен-ности и принятия своей доли ответственности. В торая стадия («То, что меня бы больше устроило, это...») предполагает такие фазы, как анализ и обсуждение альтернатив, терапия реальностью, ра-бота по заключению контракта, обсуждение «платы за измене-ния», рассмотрение возможных последствий и изменений. Третья стадия («Чтобы достичь этого, мне необходимо...») содержит сле-дующие фазы: формулирование запроса к себе, принятие реше-ний, выработка плана действий, сбор необходимой информации, обучение и закрепление новых умений и навыков. Наконец, на четвертой стадии («Я изменил то, что мог и хотел, и пришел к принятию того, что я на данный момент не могу изменить») кли-ент может сформулировать следующий запрос более высокого уровня1.

' Гумна М Л. Терапевтическая и консультативная психология. — СПб., 2001. — С. 268.

Дзд психолога стадии консультирования — это знакомство с клиентом и начало беседы; расспрос, формулирование и проверка консультативных гипотез; коррекционпое воздействие; заверше-ние беседы. В большинстве случаев консультация занимает около часа: на начало беседы обычно отводится 5—10 мин, на расспрос, проверку гипотез, выбор альтернатив и т.д. — 25 — 35 мин; кор-рекционпое воздействие может занимать 10—15 мин, а заверше-ние беседы — от 5 до 10 мин1. Каждый этап имеет свои цели, задачи и организационные приемы.

5.2. Знакомство с клиентом и начало беседы

В знакомстве и начале беседы основными моментами являют-ся построение прочного рабочего эмоционально-когнитивного со-юза с клиентом, создание ему ощущения комфорта, а также полу-чение первичной информации о нем (в том числе касающейся чарактера запроса, описания проблемы), ориентации в целях кли-ента и т.д. Работа по достижению этих целей начинается с первых минут приема, поскольку клиенту нужно сразу же дать гючув-сгвовать доброжелательность психолога, его открытость к взаи-модействию, готовность к разговору.

Встречая клиента, стоит подняться и даже сделать несколько шагов ему навстречу, поздороваться, при необходимости помочь снять верхнюю одежду, поставить сумку и предложить сесть туда, куда он захочет сам (консультант делает приглашающий, но не указывающий, жест в сторону кресел). Действия клиента можно сопровождать немногословными нейтральными репликами «Про-ходите, пожалуйста», «Пальто можно повесить здесь», «Садитесь, I ге вам удобно» и т. п.

Консультанту стоит исходить из того, что, даже находясь уже в кабинете психолога, человек все еще задает себе вопрос, стоило ни ему вообще сюда приходить. Ситуация обращения в консуль-цщию для любого человека полна беспокойства, волнения, ди-комфорта, но даже самый осторожный или не уверенный в том, 41 о пришел туда, куда нужно, человек будет чувствовать себя спо-| ойнее, если консультант проявит ровную эмоциональность, не пудет суетливым, не станет шутить или заигрывать с клиентом, с Порога забрасывать его вопросами, пытаться вступить в активный контакт, предлагать помощь, давать гарантии, рекламировать себя и г. п. Надо дать ему возможность оглядеться, присмотреться к обстановке, оценить ситуацию и внутренне подготовиться к раз-I опору, собраться с мыслями.

' А/ёшина Ю. Е. Индивидуальное и семейное психологическое консультиро-ниние. - М, 2000. — С. 27. '

Перед тем как начать разговор, консультанту рекомендуется сделать небольшую паузу, чтобы убедиться, что клиент освоился в ситуации и готов к диалогу, а потом познакомиться с ним: «Да-вайте познакомимся, как мне вас называть?» Нужно дать воз-можность клиенту представиться первым, а потом представиться самому в той же «размерности». Исключения составляют ситуа-ции, когда клиент и консультант имеют большую разницу в воз-расте (например, в консультировании детей или пожилых людей). В дальнейшем разговоре желательно время от времени обращать-ся к клиенту по имени, а не только на «вы» или на «ты». Забыть, перепутать имя или отчество клиента в разговоре или вовсе не предложить ему представиться — серьезная ошибка в построении кон сул ьтати в н о го ал ья пса.

В качестве вводного момента иногда необходимо объяснить кли-енту, кто такие психологи (и тем самым позиционировать себя, особенно если клиент высказывает сомнения, что психологи во-обще и данный консультант в частности способны помочь в его ситуации), что такое психологическое консультирование, на что человек может рассчитывать, придя к консультанту. Спросив «Вы первый раз в консультации?» или «Бывали ли вы раньше у психо-лога?» и выслушав ответ, легко сориентироваться, нужна ли и в каком объеме данному человеку такая информация. Если из пре-дыдущих встреч клиент вынес негативные впечатления, тему кри-тики коллег или профессии поддерживать не стоит. Если клиент нервничает, робеет и кажется неготовым сразу начать разговор о том, что его беспокоит, можно по собственной инициативе крат-ко рассказать о психологическом консультировании. Такая ин-формация в принципе никогда не бывает лишней, поскольку, что бы клиенты ни говорили, не все из них четко представляют себе суть и процесс оказания психологической помощи, некоторые имеют неоправданные иллюзии.

Для многих клиентов важным оказывается упоминание об ано-нимности обращения, конфиденциальности консультирования. Также необходимо спросить, не возражает ли клиент, если будут делаться пометки, вестись записи и т.д. Как правило, это не вы-зывает возражений. Но если клиент излишне подозрителен, зада-ет дополнительные вопросы, требует неких «гарантий» и пр., то вступать с ним в дискуссию не надо, лучше сказать: «А давайте просто начнем», «Давайте попробуем» — и перейти непосредствен-но к процессу консультирования, предложив рассказать о себе и своих трудностях: «Расскажите, что вас привело в консультацию», «С чего бы вы хотели начать?», «О чем вы хотели поговорить?»

Иногда клиенты начинают рассказывать о своих проблемах прямо с порога, забыв представиться, торопясь, начиная плакать, просить о помощи и т.д. В этих случаях стоит корректно прервать клиента и предложить сначала сесть и познакомиться, чтобы он

немного отошел от заранее заготовленного текста («Да-да, мы обязательно поговорим об этом») и своих эмоций, огляделся и настроился на взаимодействие, а не на монолог. Если, наоборот, клиент никак не может решиться начать разговор, его можно под-бодрить репликами: «Слушаю вас...», «Вас что-то беспокоит?..», «Вы ведь собирались что-то рассказать...», «Вы хотели бы погово-рить именно с психологом?..». Если клиент спрашивает, с чего начать, о чем рассказывать, или предлагает: «Вы спрашивайте, а я буду отвечать...», стоит сказать ему: «Начните с того, что считаете самым важным...», «Рассказывайте то, что считаете нужным сами...» Молчаливым, робким, подавленным клиентам можно немного помочь репликами: «Вы здесь, потому что вас что-то беспокоит?», • Может быть, расскажете немного о том, что вас сюда привело?..» и т. п.

Многие клиенты очень чувствительны к репликам консультан-та в разговоре, слышат в них оценку, боятся осуждения и непони-мания, поэтому консультант должен контролировать свои выска-•ывания, в частности избегать некоторых слов и выражений. Так, не принято упоминать слово «проблема» (клиенты обычно нега-тивно относятся к тому, чтобы консультант фиксировал их вни-мание на том, что у них, как бы в отличие от остальных людей, есть проблемы), использовать выражения: «Не бойтесь...», «Не на-прягайтесь...», «Не стесняйтесь...», «Даже если вам будет стыдно творить о чем-то, вы все равно...», «Расслабьтесь...», «Не молчи-1е» (в какой бы деликатной форме это ни звучало, клиент «слы-шит» их так, как будто бы ему надо бояться, стыдиться, как будто нельзя помолчать и пр.). Стоит избегать командно-повелительных форм («Садитесь сюда», «Перестаньте плакать», «Сейчас не нуж-но об этом») и тем более шуток, сарказма, грубоватых фамильяр-ных реплик и т.п. Все это относится к ошибкам первой стадии консультирования, не способствует созданию атмосферы взаимо-понимания, вызывает сопротивление консультированию и насто-роженность в отношении самого консультанта.

Стараясь преодолеть страх или ощущение неловкости от не-привычной ситуации, клиенты иногда не сразу начинают расска-и.1вать о себе, а «закрываются» общими темами (как трудно сей-час жить, как много разводов, сирот, безработных, иммигрантов и т.д.). Такие «зачины», являющиеся скрытой формой сопротивле-ния, в принципе можно поддержать, одновременно стремясь как можно быстрее перевести разговор в персональное русло: «А по-чему вас волнуют именно эти вопросы?», «Что лично вас привело к >тим выводам?», «Почему именно для вас это важно?» и т.д. Поскольку вряд ли клиент обратился в консультацию, чтобы об-суждать обшие вопросы, стоит в ближайший же подходящий мо-мент предпринять попытку вывести клиента па разговор о его I обственных трудностях.

Такой же скрытой формой сопротивления можно считать за-] явление клиента, что помощь нужна не ему, а кому-то другому (супругу, подруге, соседке и т.п.), или просьбу «вызвать» на кон-сультацию другого человека. Сходный вариант представляет сооб-щение, что клиента к психологу «направили», хотя ему «помощь не нужна». Эти заявления и просьбы стоит пресекать, объяснив кли-енту, что психолог работает только с теми, кто сам добровольно обратился за консультацией, кто готов обсуждать свою ситуацию и нести ответственность за принятые решения.

В ряде случаев клиенты прибегают к манипуляциям, например сообщают, что данный консультант — их «последняя надежда», что они «всех уже обошли» и «никто не смог им помочь», а вот у данного консультанта хорошая репутация, его рекомендовали дру-гие клиенты и пр. В таких случаях консультанту стоит сразу вер-нуть клиента на реальную почву, сообщив, что, только начав взаи-модействовать, они вместе разберутся, сможет ли он оказать про-фессиональную помощь в конкретных обстоятельствах. На фазе знакомства, как, собственно, и на других стадиях работы, не сто-ит давать клиенту никаких обещаний и гарантий.

Демонстрируемые в начале беседы сдержанная доброжелатель-ность, серьезность, открытост ь, толерант ность в отношении возмож-ных выпадов или неудачных реплик клиента, эмпатия, достоинство, внимание к клиенту помогают расположить его к консультанту, способствуют созданию комфортной обстановки доверия и взаи-мопонимания. На этой основе строится консультативный альянс психолога и клиента. Убедившись, что клиент адаптировался к си-туации консультирования, настроился на конструктивное взаимо-действие и начат рассказ о себе, можно переходить к расспросу.

5.3. Расспрос. Формулирование и проверка консультативных гипотез

Главная задача расспроса — понять суть проблемы клиента, разобраться в причинах основных конфликтов и негативных пе-реживаний. Ю. Е. Алешина предлагает выделять в расспросе две фазы: первая — когда психолог еще ничего не знает о клиенте и должен набрать информацию, всячески ст имулируя его к расска-зыванию; вторая — когда консультант уже получил достаточно материала, чтобы формулировать и проверять гипотезы1.

Основная цель первой фазы — «разговорить» клиента, создав ему максимально благоприятные условия для самораскрытия. Это-му способствуют открытые реплики и вопросы типа: «Расскажите

1 В разделах 5.3 — 5.5 используется материал работы: Алёшина /О. Р. Индивиду-альное и семейное психологическое консультирование. — М., 2000. С. 32—41.

о наших отношениях с...», «Какая у вас семья?», «Как и когда это началось?», «Когда вы заметили, что...?»

Выслушивая рассказ, консультант поддерживает постоянный контакт с клиентом, чему способствует активное эмпатическое слушание. Консультант должен быть внимателен, сосредоточен, время от времени взглядывать на клиента, кивать головой и встав-лять реплики поддержания контакта («Конечно», «Угу», «Да-да», •• Гак» и т.п.). Уже здесь обычно слышно, как клиент интерпрети-рует ситуацию, в чем он видит причины своих трудностей, как характеризует других людей (как правило, противоречиво и нега-Iивно) и себя (в выгодном свете). Тем не менее на этой фазе рас-сказ принимается «как есть», чтобы не спровоцировать сопротив-ление и не разрушить налаживающийся консультативный кон-Iакт, даже если консультант отметил противоречия, нестыковки, двойные стандарты в оценках клиента и т.п. Все это — первич-ный материал, в отношении которого он позже сформулирует во-просы, опираясь на который он привлечет внимание клиента к узловым точкам, пропущенным моментам, подготовит его к при-нятию новой позиции и т.д.

На первой фазе консультант должен всячески стимулировать рассказывание, задавая прямые, открытые вопросы, поощряя кли-ента к описанию подробностей происходящего с целью выясне-ния истоков возникновения проблемы (когда и в связи с чем она появилась), действующих лиц, отношения к ним клиента, их от-ношения к его проблеме, интерпретации самим клиентом причин сложившейся ситуации, динамики развития проблемы (этапы и факторы ее улучшения и обострения), конкретных поводов для обращения в консультацию именно сейчас (не раньше и не поз-же). Вопросы психолога должны быть достаточно широкими, чтобы стимулировать свободное ассоциативное рассказывание.

Слушая клиента, консультант должен следить за тем, чтобы ра а овор имел целенаправленный, структурированный характер. Не-обходимо придерживаться внутренней логики беседы, не упус-кагь из внимания, что и зачем в данный момент спрашивается и творится. Переходя от одной темы разговора к другой, задавая нопросы, консультант при необходимости может пояснять клиен-ту, для чего он это спрашивает, хотя такое объяснение необяза-тельно будет совпадать с его реальными целями. Реплики-связки, согласно Ю.Е.Алёшиной, могут выглядеть так: «Вы много гово-рите о своем отце, но, поскольку речь идет о семейной ситуации Н целом, мне бы хотелось, чтобы вы рассказали и о матери», «Вы рассказали о ваших отношениях теперь, но, чтобы разобраться в | пгуации, мне надо знать, какими они были раньше и в связи с чем ухудшились» и т.д. Другой прием структурирования — крат-кие комментарии высказываний клиента, подведение итогов ска-ыиного по тому или иному поводу и использование парафразы:

«Значит, вы считаете, что...», «Стало быть, с вашей точки зрения, большую роль в этом конфликте сыграли...», «Таким образом, вы рассказали о ваших отношениях с...» и т.п.

По мере рассказывания консультант должен оперативно осмыс-лять то, что говорит клиент, составляя во внутреннем плане со-знания «древо расспроса». Понимание и осмысление в условиях активного слушания и ограничения собственного участия в бесе-де — довольно сложный и напряженный процесс, поскольку, бу-дучи лишенным возможности высказываться в ответ на рассказ клиента, психолог рискует утратить интерес к беседе, потерять нить разговора, погрузиться в свои мысли, отвлечься и т.д.. что совершенно недопустимо. От консультанта, даже в условиях ограничения собственного участии в беседе, требуются высокий уровень внимания, когнитивное и эмоциональное напряжение, поддержание активного участия во взаимодействии, поскольку не-обходимо помнить имена, названия, даты, различные детали и характеристики, упоминаемые клиентом, его характерные словеч-ки, оценки, повторяющиеся реплики и пр. Прямое цитирование сказанного самим клиентом позволяет быстрее переориентиро-вать его, продемонстрировать возможность другого взгляда на си-туацию. Чтобы лучше фиксироваться на материале, консультант может вслух или про себя повторять последние сказанные перед паузой слова клиента. Иногда это само по себе стимулирует про-должение рассказа, поскольку такое «эхо» как бы возвращает кли-енту инициативу в разговоре.

Одновременно с расспрашиванием, слушанием и осмыслени-ем материала консультанту приходи гея вести записи, что превра-щает его деятельность в буквальном смысле слова в многоканаль-ную. Из-за этого встает вопрос о распределении внимания, в ре-шении которого приоритет всегда отдается непосредственному контакту с клиентом. Но не стоит писать, когда клиент плачет, когда он эмоционально возбужден, когда решился рассказать о чем-то действительно сокровенном. В эти моменты доля актив-ности консультанта возрастает, и он должен продемонстрировать участие, посмотреть на клиента, может быть, дотронуться до его плеча или руки, сказать несколько ободряющих фраз и т.п.

Как правило, уже через 15 — 20 мин консультант уясняет суть проблемы клиента и переходит ко второй фазе расспроса — к фор-мулировке и проверке консультативных гипотез. Суть этой работы состоит в том, чтобы, основываясь на информации, полученной от клиента, обнаружить неконструктивность его позиции, помочь най-ти более адекватную и приемлемую позицию и реализовать ее.

В сознании консультанта рассказ клиента выглядит как ком-плекс различных поведенческих паттернов, которые он может про-интерпретировать с определенных теоретических позиций и со-поставить с полученными в профессиональном обучении или из-

местными из консультативного опыта вариантами более конст-руктивного поведения в сходных обстоятельствах. Собственно, консультативные гипотезы и есть варианты более конструктив-ных позиций в заданных обстоятельствах. Если возникло несколько гипотез, то они могут быть ранжированы по степени достоверно-сти. Начинается анализ всегда с той гипотезы, которая представ-гнется консультанту наиболее достоверной. Консультант должен

однозначно формулировать гипотезы прежде всего для себя, а по-1ом донести их до клиента в такой форме, чтобы они были им поняты и приняты. Вербально выраженная гипотеза может счи-нпься интерпретацией.

На второй фазе расспроса задаются уже не широкие вопросы, • гимулирующие рассказ-монолог, а вопросы максимально кон-кретные, направленные на уточнение гипотез. Их формулировки фебуют от клиента однозначного содержательного ответа. Так, ни вопросы: «Сколько раз в неделю он возвращается после две-надцати?», «Когда именно вы заметили, что он стал красть у вас деньги?» — ожидаются ответы не «Часто» или «Давно», а «Три р т а в неделю», «Примерно полгода назад».

На этой фазе очень важной оказывается работа с конкретными ситуациями из жизни клиента: ссорой («В последнее время мы постоянно ссоримся...» — «Постоянно?» — «Ну, практически каж-дый раз, когда оказываемся вместе». — «А как часто это бывает?» — Ну, раза три в неделю точно». — «Можете рассказать о послед-

ней ссоре? Как она началась?»), размолвкой, обидой, неловким, • мешным, робким поведением («Я опять повел себя как дурак!» — •Как дурак?» — « Н у д а , всегда, когда он меня вызывает, у меня и инк заплетается, молчу, краснею, хотя, вроде, и не с чего...» — ••Можете рассказать, как эло было в последний раз? Он вас вызвал И ») и т.д. Реконструкция типичных, повторяющихся обстоя-1ед|>ств, в которых, с точки зрения клиента, нарушается его эмоцио-нальный комфорт, лучше всего позволяет разобраться в его отно-шениях с людьми, понять поведение в проблемных ситуациях, отследить присущие ему стратегии взаимодействия.

Конкретная ситуация — это максимально полный и подроб-ный рассказ, в котором «должно быть отражено, когда именно и в < мнзи с чем возникла описываемая ситуация, где именно это про-исходило, кто принимал в ней участие, что конкретно говорили и | лелали клиент и другие действующие лица, что он думал и чув-• IИОВал в то время, когда разворачиваюсь события, что, с точки •рения клиента, думали и чувствовали другие участники ситуа-ции, чем эта ситуация окончилась, какие имела последствия и на что оказала влияние»1. Конкретные ситуации содержат большее

1 Алёшина К). Е. Индивидуальное и семейное психологическое консудьтиро-" тис - С. 39.

количество деталей и меньше пристрастности, чем спонтанный рассказ клиента, здесь труднее что-то присочинить или исказить. Сам клиент, может быть, и считает некоторые подробности несу-щественными и лишними, но именно они несут много тонкой информации консультанту.

Но одного, даже самого подробного, такого рассказа мало, по-скольку описание единичного случая не дает возможности с до-стоверностью убедиться, что в нем проявляются типичные пат-терны поведения, установки, стратегии взаимодействия клиента. Чтобы гипотеза была подтверждена или опровергнута, желательно рассмотреть 2 — 3 ситуации. Только при констатации повторяю-щихся паттернов поведения в разных обстоятельствах жизни кли-ента можно говорить о доказанности или опровержении опреде-ленной гипотезы. Поскольку каждый рассказ требует времени, на выбор ситуаций, по Ю.Е.Алёшиной, накладываются несколько требований: 1) они должны быть непосредственно и тесно связа-ны с содержанием основных жалоб клиента, с наиболее трудными, проблемными моментами его межличностных отношений; 2) они должны быть типичными, часто встречающимися в жизни клиен-та, чтобы по ним можно было судить об особенностях его пере-живаний и поведения в целом; 3) они должны быть развернуты-ми, описывающими целостные паттерны взаимодействия.

Клиенты редко описывают ситуацию с той степенью полноты и определенности, которая требуется консультанту, поэтому вслед за описанием следует подробный расспрос. Поиск ответов сам по себе обладает большим потенциалом для перестройки взглядов клиента на себя и свои обстоятельства, поскольку формулировка конкретных ответов заставляет его задумываться. Дальнейший ана-лиз, направленный в сторону принятия клиентом ответственно-сти за происходящее на себя, еще сильнее переориентирует его. Для клиента эта работа трудна и наполнена эмоциями. Не всегда он готов отвечать на конкретные вопросы консультанта и «со-скальзывает» на общие рассуждения. Но если на первой фазе расспроса консультант был достаточно пассивным и принимал лю-бые ответы, то теперь его позиция меняется на активную: он пред-лагает альтернативы, задает детализирующие вопросы, стимули-рует память клиента («Вспомните хоть что-нибудь», «Даже если вы точно не помните, как все было, зная свою жизнь, вы можете представить, как это могло бы быть с вами»),

В ряде случаев клиенту действительно трудно дать ответ, по-скольку большинство людей не очень умеют описывать в словах свои мысли и чувства, а тем более — мысли и переживаниия дру-гих людей, плохо рефлексируют содержание своего внутреннего мира и т.д. Консультант часто сталкивается с ответами: «Даже не знаю, что сказать», «Затрудняюсь ответить», «Не думал об этом», «Спросите что-нибудь полегче». Но его интересуют прежде всего

именно нюансы переживаний и рассуждений клиента, поскольку по ним он может судить об устоявшихся способах взаимоотно-шений человека с реальностью, о плохо и даже вовсе неосозна-ваемых желаниях и конфликтах, лежащих в основе его проблем. II таких случаях психолог может помочь клиенту «распознать» свои переживания хотя бы на уровне узнавания или предположить, какими они могли бы быть («Так вы разозлились или испугались, услышав это?», «Вы же не могли ничего не чувствовать в такой момент! Попробуйте вспомнить и описать свои чувства» и т.д.).

5.4. Коррекционное воздействие

Оказание психокоррекнионного воздействия считается как наи-более творческой, так и наиболее сложной и персонализирован-ной стадией консультирования. Задача этого этапа — показать клиенту неконструктивность его позиции и навести на выработку индивидуально приемлемых стратегий разрешения проблемы. Вполне понятно, что здесь лишь в редких случаях можно обой-1нсь просто объяснением, советом или рекомендацией. В зави-I имости от теоретической ориентации консультанта исход ситуа-ции может видеться в достижении катарсиса, в изменении лич-ностных структур, в отыскании смысла и т. д., а индивидуальные особенности клиента и его жизненного пути делают эту работу в буквальном смысле слова «штучной». Тем не менее есть приемы, • которым в равной степени прибегают консультанты разных школ.

Самый распространенный из них — акцентирование противо-речий в рассказе клиента, переформулирование и переструктури-рование окружающей его реальности при помощи комментариев шпа: «В начале разговора вы говорили, что ваш сын — дерзкий и конфликтный, а сейчас говорите, что именно вы провоцировали его на грубости, а он, наоборот, уходил от ссоры, готов был идти ним навстречу. Что вы по этому поводу думаете?» Это стимулирует клиента к собственным размышлениям, расшатывает его привыч-ную позицию и приводит к иной расстановке смысловых акцен-т а . В такие моменты гипотезы и превращаются в интерпретации.

11о обретение клиентом нового взгляда на свои обстоятельства — лишь первый шаг к самоизменениям. Далее консультант должен подробнее разобраться в индивидуальных особенностях клиента и попытаться определить, почему в свое время клиент занял некон-| Фуктивную позицию, чего пытался достичь выбранным поведе-нием, какие потребности (власти, любви, афилляции) удовлетво-рил в описанных конфликтах, как, когда и почему он вынужден оыл искать «непрямые» пути удовлетворения своих потребностей. Кроме того, он должен разобраться в «психологической выгоде»

клиента от такого поведения и показать, как, обретая одно жела-емое (например, любимый человек остается с клиентом из страха, из жалости, от безысходности), он «расплачивался» за него чем-то другим, столь же желанным (искренностью и спонтанностью от-ношений, появлением подозрительности, неуверенности в парт-нере и пр.). Необходимо выстроить для себя и донести до клиента своеобразную искаженную логику складывания его поведения в определенных обстоятельствах, показать «слабые звенья» получив-шихся цепочек (неадекватные средства в достижении значимых потребностей, приводящие к трудностям во взаимоотношениях, негативным реакциям других и пр.). Анализ образующегося по-рочного круга (фрустрация актуальных потребностей неаде-кватные средства их удовлетворения неудовлетворительный результат усугубление внутреннего конфликта —> усугубление неадекватности в выборе средств и т.д.) актуализирует эмоции клиента, и он начинает понимать, как и в чем его поведение де-стабилизирует отношения с другими людьми и с самим собой. Так обозначаются узловые точки, на которые далее предстоит воз-действовать.

Обычно клиент, даже понимая внутренние причины собствен-ных трудностей и конфликтов, не знает, есть ли и каковы пози-тивные варианты поведения в подобных случаях, как перестроить привычные схемы поведения, на которые он «скатывается» авто-матически, попадая в плен определенных обстоятельств. Консуль-тант помогает ему проанализировать уже испробованные способы выхода из трудных ситуаций и сформулировать варианты альтер-нативного поведения. Здесь важно достичь готовности клиента отказаться от стратегий повеления, признаваемых им самим не-конструктивными, патогенными. Далеко не всегда те варианты, которые представляются оптимальными консультанту, окажутся приемлемыми для клиента, поэтому стоит критически оценить их и дать возможность ему самому выбрать наиболее подходящий, акцентируя его собственную активность и ответственность за про-исходящее.

После того как клиент будет готов к самоизменениям, можно переходить к обсуждению того, какие именно варианты он при-мет к реализации. Консультанту не стоит стремиться к масштаб-ным изменениям личности клиента, его задача — попытаться в совместном обсуждении смоделировать новые варианты поведе-ния для «старых» обстоятельст в клиента. Переход к такому моде-лированию осуществляется репликами типа: «Как вам кажется, можно ли было в этой ситуации вести себя как-то по-другому?», «Пробовали ли вы поступить иначе?», «А вы не пытались когда-нибудь не делать (не говорить)...», «А что, если бы в этот момент вы...?». Их цель — дать возможность клиенту самому сконструи-ровать и сформулировать подходящие ему формы поведения и

выбрать оптимальную. Выбор всегда за клиентом, но консультант обязан помочь рассмотреть нюансы выбранного варианта. И чем более проработанным на консультации окажется вариант нового поведения, тем больше шансов, что клиент попробует реализо-вать именно его, хотя иногда людям бывает достаточно и одной юлько идеи изменения.

Из-за краткости консультирования не стоит па одной встрече обсуждать сразу несколько вариантов, которые кажутся клиенту приемлемыми. Лучше сконцентрировать усилия на том, который подходит по большему числу параметров и кажется наиболее реа-лизуемым. При необходимости с клиентом можно встретиться еше раз для обсуждения других вариантов. Принятие новой стратегии фебует от клиента времени, привыкания, дополнительных раз-мышлений, «настроя» и самостоятельной проработки. За предела-ми консультативной сессии некоторые клиенты «передумывают» меняться, поскольку изменения требуют больших усилий, само-контроля и т.д. Иногда клиенты впрямую настаивают на том, чтобы консультант помог отыскать «более легкие пути», хотят изменить ситуацию, не меняя собственного поведения. В этих случаях кон-сультант должен занять более активную убеждающую позицию, в чем помогает прием расширения восприятия клиентом ситуации путем постановки его в позиции других се участников.

Его суть в том, что клиенту предлагается представить свое по-веление глазами других действующих лип конфликта (например: • Вы постоянно и во всем контролируете сына, а ведь он почти взрослый. Как вы думаете, как он относится к тому, что вы по-прежнему относитесь к нему, как к ребенку?», «На замечания свек-рови вы реагируете демонстративным молчанием. Как вам кажет-ся. как она воспринимает ваше поведение?», «Если бы к вам по-стоянно придирались так, как это делаете вы по отношению к невестке, как бы вы себя вели?» и т.п.). Иногда консультантам приходится усиливать этот прием комментариями-интерпретапи-нми, например: «В этом возрасте подростку нужны большая сво-бода и понимание со стороны родного человека, а вы ведете себя I ним, как с маленьким, и этими своими действиями только раз-рываете его доверие к вам, он начинает вас стесняться и сторо-ниться», «Что и как делает невестка, нравится вашему сыну — I>п 1ве это не главное? Вы не задумываетесь, что ваше поведение обижает в первую очередь вашего сына, а ведь именно отношени-ями с ним вы больше всего и дорожите?»

Поскольку клиенты, как правило, при описании ситуаций нен-фированы на себе (и собственная позиция представляется им але-• Патной на фоне «неправильных» поступков других), такая ре-Флексия для них затруднительна, а ее результаты оказываются неожиданным и даже болезненным «откровением». Обычно в этих случаях клиенты немедленно занимают оборонительную позицию,

выдавая защитные реакции: «А как иначе можно себя с ним вес-ти, если...?», «А вы предлагаете сидеть и смотреть, как...», «Я не могу видеть, как он...» и т.п. Не стоит бояться несогласия и со-мнений клиента. Наоборот, подталкивая его к сомнениям и даже конфронтации, консультант получает возможность продемонст-рировать ему неконструктивность его позиции, неадекватность дей-ствий и оценок.

5.5. Завершение беседы. Прощание с клиентом

Как бы ни складывалась беседа, рано или поздно в ней насту-пает момент, когда психолог понимает, что стимул к размышле-ниям и самоизменениям клиентом воспринят и можно перехо-дить к завершающей фазе консультирования. К процедурам, за-вершающим консультацию, относятся: 1) совместное с клиентом краткое подведение итогов консультации; 2) при необходимости обсуждение вопросов, касающихся дальнейших отношений кли-ента с консультантом или другими специалистами; 3) прощание.

Подводя итоги беседы, клиент и консультант в кратком (3 — 4 предложения) и содержательном пересказе узловых моментов сес-сии еще раз восстанавливают логический путь, которым вместе пришли к принятому решению. Консультант еще раз фиксирует внимание клиента на том, как и почему он остановился именно на данном решении, зачем ему надо действовать именно так и т.д. Это делается с целью закрепления уверенности клиента, что решение адекватно его жизненным установкам и обстоятельствам. На этом этапе ничего не нужно добавлять к обсужденному ранее, а все, что упоминалось в ходе беседы, повторяется с использова-нием тех же самых слов и формулировок. Здесь надо предоста-вить большую возможность говорить клиенту, чтобы он самостоя-тельно обобщил достигнутое на консультации, поскольку ] у г о -варивание само по себе способно усилить убеждающий эффект. Если у клиента остались вопросы, на них стоит предельно кратко ответить и завершить пересказ репликами типа: «Ну вот, теперь дело за вами!», «Действуйте!», «Теперь — за дело!»

Большинство клиентов, впервые обращающихся за консульта-цией, ориентированы на разовый прием, поэтому, если необхо-димости нет, настаивать на дополнительных встречах не нужно. Но и ограничивать возможность повторного обращения тоже не стоит. Обычно клиенты, однажды обратившиеся к конкретному консультанту и нуждающиеся в психологической помощи снова, стремятся прийти к нему же. Надо дать понять клиенту, что воз-можность обращения за помощью для него открыта всегда, фик-сируя его внимание на позитивных итогах взаимодействия: «Мы с вами неплохо поработали (справились, обсудили, разобрались...).

I ели у вас возникнет необходимость обсудить еше раз эту или другую ситуацию, вы можете прийти... (называются часы работы иди служебный телефон)».

Если очевидно, что дополнительные встречи нужны (и к этому выводу пришел не только психолог, но и клиент), стоит догово-риться об их количестве, периодичности, дате и времени назна-чения (если встреч планируется несколько, день и время лучше сделать постоянными), сформулировать цели и задачи следую-щей консультации. Последнее важно, чтобы клиент заранее на-строился на визит, а в промежутке между встречами размышлял, рефлексировал свои поступки, отслеживал свои мысли и пережи-вания для последующего обсуждения на консультативной сес-сии. С этой же целью консультант может предлагать клиенту «до-машние задания» в виде тем для самостоятельного обдумывания, реже — в форме написания небольшого рассказа. Как правило, тема выбирается из того, что уже было затронуто в обсуждении, но чему не помешала бы самостоятельная проработка. В качест-ве домашнего задания выступают также упражнения, пробы, тренировки и пр. Выполнение заданий не дает клиенту «выпасть» и1 консультативного процесса, облегчает подбор материала для новой встречи и укрепляет межличностные контакты с консуль-нштом.

В процессе консультирования психолог может прийти к выво-ду, что клиенту нужна помощь другого специалиста. Тогда стоит юрректно упомянуть об этом, имея под рукой соответствующую I иравочную информацию (телефоны, часы приема других специа-I исто в).

Иногда консультант не хочет или не имеет возможности про-должить консультирование клиента, который выражает готовность работать с ним и дальше. Причины отказа могут быть разные, в юм числе и сугубо личные, но чаще всего они следующие: I) про-блема клиента лежит за границами компетентности консультанта; )) различия личностных особенностей консультанта и клиента ме-щ.ног завязать и поддерживать консультативный контакт; 3) кли-• н| является знакомым или родственником консультанта; 4) клиент сим отказывается обсуждать свои проблемы с данным консуль-• пнтом; 5) на протяжении нескольких встреч консультативный контакт представляется психологу неэффективным, а вероятность шмеиения его в продуктивном направлении ничтожна. В этих • дучаях психолог может отказаться от продолжения консультиро-вании и порекомендовать клиенту другого специалиста. При этом нужно как-то объяснить человеку причину отказа, стараясь не тлеть его чувства. В случае согласия перейти к другому психологу желательно предварительно согласовать это с коллегой, предупре-ди!» его о возможном визите клиента и информировать о содер-жании прошедших сессий.

Прощаясь с клиентом, не стоит ждать от него немедленной благодарности, признательности или рассчитывать на скорую и позитивную обратную связь, поскольку, получив стимул к само-изменениям, большинство клиентов уже не возвращаются к кон-сультанту. Кроме того, не все сессии одинаково результативны и удачны. Бывает так, что клиент уходит разочарованным и даже напрямую выражает неудовлетворенность или сомнения в дей-ственности психологических мер. В таких случаях есть смысл еще раз тезисно вернуться к причинам его недовольства и сформули-ровать несколько дополнительных рекомендаций, ориентировав клиента на самого себя, обрисовав ему возможную терапевтиче-скую перспективу. Никогда не стоит спорить или пререкаться с клиентом, в особо острых случаях лучше согласиться с ним в том, что пределы компетенции конкретного психолога не безгранич-ны и, может быть, ему поможет другой специалист.

Как и знакомство, прощание с клиентом — почти ритуальная процедура, и его не стоит затягивать. Рекомендуется проводить клиента до двери, но возможности сказать пару дружеских фраз, называя по имени, ободрить и еще раз выразить уверенность в его способностях самостоятельно справиться с грудными ситуа-циями.

5.6. Некоторые частные вопросы организации консультирования

Обычно режим работы, оплата труда консультантов и пр. рег-ламентированы правилами больниц, клиник, психологических центров, в которых они ведут прием. Но если психологи консуль-тируют за пределами клиник или соответствующих учреждений, имеют частную практику, перед ними могут вставать дополни-тельные организационные проблемы.

Одна из них — проблема гонораров. Здесь стоит придержи-ваться следующего правила: в частной практике психолог уста-навливает гонорар в зависимости от прожиточного минимума, свойственного району, где он ведет прием. В зависимости от рос-та стоимости жизни он может меняться, например, раз в год. Во всех случаях вопрос об оплате консультации должен быть решен сразу, по-деловому, уже тогда, когда клиент записывается на при-ем. Лучше установить для всех клиентов единую ставку оплаты консультации за первичный (разовый) и повторные приемы.

Клиенты, особенно те, работа с которыми требует нескольких встреч, должны рассматриваться как «арендаторы» времени пси-холога, поэтому должны платить за пропущенные сеансы, если они не предупредили о пропуске заранее. В случае длительной работы консультант может устанавливать уменьшенные размеры

гонораров, чем за разовый (первичный) прием. Разумеется, кон-сультант может индивидуально снижать или повышать размер го-норара, если находит в этом смысл, отдавая себе отчет в реальных трудозатратах. Но не стоит консультировать бесплатно (хотя и здесь возможны исключения) и тем самым психологически обесцени-вать собственные услуги. Кроме того, нужно иметь в виду, что клиенты, платяшие пониженную ставку или не платящие психо-логу вовсе, иногда чувствуют себя «на особом положении» или воспринимают себя как «любимчиков» (что становится скрытым основанием для манипулирования и возникновения трансферных отношений). Клиенты, считающие, что консультант к ним распо-ложен, часто стремятся выразить ему взаимную признательность (проявляют знаки внимания, рассказывают о нем друзьям, пред-лагают свои услуги, помощь и т.п.).

Следует ли принимать ог клиентов подарки — вопрос щекот-ливый. Общее правило состоит в том, что подарки от клиентов принимать не стоит; более того, есть смысл проанализировать само I гремление клиента сделать консультанту подарок и собственное желание его получить. Правда, в случаях особо ранимых клиентов (нказ от подарка может нанести удар по их самолюбию и разру-шить взаимодействие, принеся больше вреда, чем пользы, но это, I корее, исключение из общего правила. В подобных случаях по-ларок можно принять, если он недорогой, чисто символический иди сделан своими руками. Дорогие подарки не стоит принимать никогда вообще, какими бы намерениями ни руководствовались консультант и его клиент. В отношении чувствительных клиен-юв, чтобы избежать ситуаций «дарения», нужно создавать усло-вия, которые позволили бы им выражать широкий спектр своих чувств без их материального подкрепления.

Нще один немаловажный вопрос — взаимодействие с клиен-юм после и между встречами. Изначально ему нужно однозначно лвгь понять, что всякое общение, решение любых вопросов долж-ны быть ограничены рамками назначенных встреч. Если работа с клиентом требует длительного времени, то его стоит извещать о • роках отпуска консультанта и договариваться о режиме работы в но время — будет ли клиент посещать другого психолога или шкже сделает паузу. Есть клиенты, которые хотели бы держать психолога на связи всегда и везде, звонят ему по разным поводам и любое время. Общее правило здесь такое: или быстро ответить им звонок, или же перезвонить клиенту и внимательно его выслу-шать, стараясь сделать эту беседу максимально короткой и избе-П1Н интерпретаций. Причину звонка стоит проанализировать вме-| и" на следуюшей же встрече.

Исключения составляют чрезвычайные случаи, когда психолог должен сделать все, чтобы отреагировать на обращение клиента люквагно, быстро и эффективно. К чрезвычайным обсгоятель-

ствам обычно относят: I) звонки психотических или суицидаль-ных клиентов; 2) взятые на себя консультантом особые обязатель-ства в отношении конкретного клиента; 3) звонки клиентов, пред-ставляющих именно в данную минуту опасность или требующих экстренного медицинского вмешательства (в этом случае консуль-тантам рекомендуется известить соответствующие службы и род-ственников клиента). Так, суицидальные и потенциально опасные клиенты (имеющие в прошлом опыте попытки самоубийства, на-несения вреда себе и другим) требуют повышенного внимания консультанта. К повторению подобных эпизодов нужно быть все-гда готовым и стремиться всеми возможными способами пред-упреждать их. Именно с ними консультанту стоит иметь твердую изначальную договоренность, что они непременно позовут его на помощь, если возникнет опасность совершения подобных дей-ствий. В экстремальных обстоятельствах, когда велик риск, пси-холог должен не строить из себя героя, а незамедлительно обра-щаться в соответствующие службы за помощью.

С опытом у каждого консультанта появляется индивидуальная манера начинать беседу с клиентом, умение расположить его к разговору, дать ему почувствовать себя свободно и комфортно. Совокупность правил и приемов, направленных на достижение конкретных целей в работе с клиентом, образует своеобразную «технику консультирования».

Контрольные вопросы

1. Какие стадии включает общая схема консультирования для психо-лога?

2. Что является основным моментом на стадии знакомства с клиен-том?

3. В чем смысл знакомства с клиентом в одинаковой «размерности»? 4. Каких слов и выражений стоит избегать в беседе с клиентами и

почему? 5. Как проявляется сопротивление на первых фазах консультирова-

ния? 6. Какова главная задача расспроса? 7. Что такое консультативная гипотеза? 8. Для чего в консультировании используются конкретные ситуации? 9. Какова основная задача коррекционной фазы консультирования? 10. Что включает завершающая стадия консультирования?

Г Л А В А 6

О С Н О В Н Ы Е ТЕХНИКИ И П Р И Е М Ы К О Н С У Л Ь Т И Р О В А Н И Я

6 .1 . Построение консультативного альянса

Рассматривая этапы консультативного процесса, мы уже не-много касались некоторых наиболее общих приемов, которыми пользуются консультанты. В дальнейшем, говоря о приемах и тех-никах консультирования, будем иметь в виду совокупность дей-ствий и «реакций со стороны консультанта, направленных на до-стижение промежуточных и конечных целей психологического консультирования»1. Консультанты используют их, исходя из собст-пснных теоретических ориентации, из характера запроса клиента, из контекстов обсуждаемой проблемной области, из возрастных и индивидуальных особенностей клиента, из складывающихся от-ношений с ним и т.д.

Одним из важнейших условий консультирования является по-| троение терапевтического (консультативного) альянса (союза, пикта, рабочего соглашения) между психологом и его клиентом2, поэтому обсуждение приемов консультирования логично начать с него.

Консультативный альянс — это специфическая форма конст-руктивного обшения в психологическом пространстве «консуль-ынт —клиент», организуемая для эффективной работы с проблема-ми клиента. Первые упоминания о необходимости строить такой союз встречаются в работах З.Фрейда. Сегодня понятие консуль-

пивного альянса используется в двух смыслах. В первом случае оно рассматривается как широкое дескриптивное понятие, вклю-чающее в себя разнообразные приемы и факторы, направленные не только на организацию конструктивного и эмоционального кон-ыкта с клиентом, но также и на то, чтобы клиент, проникнув-шись атмосферой доброжелательного доверия, в дальнейшем не о» гановился в решении своей проблемы, не оставил стараний по

1 Ягнюк К. В. Анатомия терапевтического воздействия: типология техник // ' уцнал практического психолога. — 2001. — № 5—6.

' Подробнее об этом см.: Фаин С. Ф., Глассер //. Первичная консультация: VI шновление контакта и завоевание доверия. — М., 2006.

ее преодолению, не избегал трудностей и не «скатывался в бо-лезнь» иод воздействием неудач, а, наоборот, прилагал значитель-ные личностные усилия в достижении поставленных целей. Во втором случае консультативный альянс рассматривается как бо-лее узкое понятие, связанное с осознанием клиентом своего со-стояния и с его сознательным и бессознательным стремлением предпринять необходимые меры для его облегчения в эмоцио-нально-когнитивном взаимодействии с консультантом.

Внутреннее содержание консультативного альянса не сголь однозначно, как может показаться на первый взгляд. Так, к при-меру, клиент может внешне выражать равнодушное, насторожен-ное отношение к процедурам расспроса, обсуждению альтернатив и самому консультанту, временами проявлять сопротивление, но на самом деле страстно стремиться к сохранению контакта, про-должению взаимодействия и достижению результата. И наоборот, внешне позитивных отношений между клиентом и психологом часто бывает недостаточно для создания взаимодействия1. Фор-мирование действенного консультативного контакта имеет два ис-точника. Во-первых, это собственные желания и намерения кли-ента, порой самые неожиданные и связанные как с осознанием своего состояния и необходимости перемен, так и просто со стремле-нием понравиться консультанту или пережить инсайт, страдание или катарсис в процессе консультативного самопознания. Во-вто-рых, это грамот ные и деликатные профессиональные действия пси-холога по организации и поддержанию рабочего взаимодействия.

На всем протяжении консультации клиент и психолог нахо-дятся в своеобразном телесном контакте и этим влияют друг на друга («эффект заражения»). Чтобы помочь клиенту расслабить-ся, консультант должен продемонстрировать ему открытую, не-напряженную позу и минимум жестикуляции. Не стоит также нарушать личностного пространства клиента, придвигаясь к нему слишком близко или чаше, чем нужно, дотрагиваясь до него, при-стально вглядываясь в его лицо. Такие действия излишне инти-мизируют контакт и создают у клиента ощущение давления, втор-жения в его «рпуасу» (приватное пространство, личную жизнь).

Построению взаимоотношений способствуют контакт глаз (консультанл у небесполезно время от времени взглядывать на кли-ента, встречаться с ним глазами), поддержание на лице выраже-ния доброжелательного внимания и понимания (выражение лица стоил поначалу специально контролировать, чтобы научиться «чувст-вовать» его), спокойные реакции на малейшие нюансы рассказы-вания (вербальные и невербальные), особенно если консультант чувствует, что клиент ожидает этих реакций.

' Подробнее об этом см.: Сандлер Дж., Дэр К., Холдер А. Пациент и психоана-литик. Основы психоаналитического процесса. — М., 1995. — С. 24—35.

Независимо от ситуации голос консультанта должен быть спо-койным, интонации ровными. Они не должны выдавать его смя-тения, неуверенности, напряжения, отрицательных эмоций, даже сели они и появились. Громкость голоса и чеканность интонаций обычно увеличивают межличностную дистанцию, поэтому кон-сультанту рекомендуется говорить разборчиво и неторопливо, ис-иользуя чуть приглушенные интонации. Поддерживая нейтраль-ный тон собственного голоса, консультант обязан обращать вни-мание на интонации клиента, изменение темпа и громкости речи, отчетливости произношения. Так, внезапное снижение громкости, шепот, «проглатывание» окончаний слов, неотчетливое заверше-ние фразы могут свидетельствовать о сильном волнении, пережи-маемом клиентом, о высокой значимости произносимого. Если контакт установлен, то клиент начинает говорить в одном инто-национно-голосовом диапазоне с консультантом.

Все вместе эти приемы работают на то, чтобы клиент поверил, что в том, что и как он рассказывает, нет ничего предосудитель-ною или из ряда вон выходящего и с его обстоятельствами можно травиться.

Если консультант владеет собой и не погружен в собственные ощущения, то он больше сосредоточен на содержании разговора, и ему легче наблюдать и отслеживать изменения в невербальных реакциях клиен та, свидетельствующие об изменении его эмоцио-нального состояния. Гак, замедленное реагирование клиента на слова и вопросы консультанта может означать то, что он обдумывает • казанпое, что оно для него важно. Время, которое клиент уделяет определенным темам, — также значимый признак: например, бо-не женные темы могут «пробегаться» быстрее, клиент как бы «уво-лит» консультанта от них, или же имеет место «зацикливание» на определенных вопросах. Наблюдательность и внимательное слу-шание помогают консультанту догадываться о приоритетных те-мах клиента — именно к ним он неоднократно возвращается, именно в их отношении он спонтанно строит более развернутые, детальные, эмоционально насыщенные тексты.

Поглядывая на клиента, консультант должен обращать внима-ние на его ответные реакции. Например, упорное смотрение вниз пли по сторонам, отвод глаз, частота ответных взглядываний, при-щур, пристальное рассматривание консультанта, возбужденное | меркание глаз, «глаза, полные слез», косвенно помогают разо-риться в отношении клиента к обсуждаемой проблеме, процедуре консультирования, выстроить ряд предположений о его индивиду-альных особенностях и привычных коммуникативных паттернах.

Соматические реакции (покраснение, бледность, потливость, -гусиная кожа», сухость в горле, периодическое почесывание или нотирание разных частей лица и т.д.) также могут интерпретиро-наться как показатели эмоционального состояния клиента. Ана-

лиз семантики поз, движений рук и ног клиента могут говорить о нервозности (покусывание губ, переплетение пальцев, обхваты-вание себя руками, закрывание лица или горла ладонями и пр.), неуверенности (например, много мелких суетливых движений тела — клиент постоянно двигается, елозит в кресле, переклады-вает с места на место руки, переставляет ноги, притоптывает или постукивает ими, поворачивает голову, «ломает» пальцы, отбра-сывает «мешающие» пряди волос), самозащите (обхватывает себя руками, сдвигает колени) или самоободрении (обхватывает одной рукой другую) и т.д. Беспокойство часто проявляется в том, что он дотрагивается до своего лица, почесывается, прикусывает губы, барабанит пальцами, хрустит суставами пальцев, крутит пугови-цы, грызет дужки очков, скручивает в жгут платок и пр.

Выражение лица — один из отчетливых показателей переживае-мых эмоциональных состояний: несложно понять, что означают лицо-маска, сдвинутые брови, сжатая линия губ и т.д.

Рассказывание клиенты часто сопровождают различными жес-тами и мимикой, свидетельствующими о стремлении привлечь внимание консультанта к определенным моментам повествова-ния (поднятый вверх палец, разведение рук, пожимание плечами) и об их отношении к содержанию и персонажам текста. Иногда клиенты дотрагиваются до консультанта, что может быть как вы-ражением симпатии, гак и внутренней характеристикой общих коммуникативных моделей клиента (в основе которых могуг ле-жать экстраверсия, эмпатия и т.д.).

Владение паузой — также один из профессиональных навыков консультанта. Пауза делегирует инициативу в разговоре клиенту, стимулирует монолог, создает ощущение продуманности реплик консультанта, поэтому психологам не рекомендуется торопиться задавать вопросы или формулировать комментарии, едва клиент остановился в разговоре. Неплохой тактикой может стать выдер-живание небольшой паузы после каждого высказывания клиента, с тем чтобы он мог что-то добавить, уточнить или продолжить рассказывать дальше. Но и слишком затягивать паузы не нужно, чтобы не создать у клиента ощущение ожидания или впечатле-ние, что консультант невнимателен.

На вербальную активность психолога консультирование наклады-вает ряд ограничений. Во-первых, стоит помнить, что по большей части говорить должен клиент, а реплики, замечания, интерпре-тации и интервенции консультанта должны быть по возможности компактными, краткими и редкими. Такое требование обусловле-но: 1) краткостью консультативной сессии и необходимостью в ограниченный объем времени побольше узнать о клиенте; 2) те-рапевтическим эффектом от выговаривания при активном слуша-нии консультанта; 3) активизацией процессов самопознания и самопонимания в рассказывании о себе (клиент погружается в

реалии собственного внутреннег о мира, взаимодействует с «Я для самого себя»); 4) особым вниманием, пристрастностью клиента к высказываниям психолога: для консультанта всегда есть риск ска-1ать что-то лишнее или быть неправильно понятым даже в случае нейтральных высказываний.

Во-вторых, речь психолога должна быть по возможности при-ближена к естественной речи клиента. Стоит исключать слова и выражения, которые могут быть не поняты или истолкованы непра-вильно, и тем более — специальные психологические термины.

В-третьих, психологам рекомендуется подмечать характерные слова и формы построения высказываний клиента и использовать их в собственной речи, придерживаться словарного запаса клиента.

В-четвертых, консультанту не стоит излишне заботиться о кра-юге собственной речи, выражаясь витиевато, метафорично, с ис-пользованием многочисленных сложноподчиненных и сложносо-чиненных предложений, полных причастных и деепричастных оборотов. Есть риск, что клиент, озабоченный своей проблемой и (аоими переживаниями, просто не дослушает фразу до конца и не уяснит, что же ему хочет сказать психолог. Лучше высказы-иагься просто, кратко, точно и содержательно. Но сказанное не означает, что нужно специально «рубить» свою речь для клиента, творить упрощенно, объяснять «на пальцах» или спрашивать кли-ента, все ли ему понятно.

В-пятых, организуя диалог, нужно использовать законы дис-курса: избегать длительных объяснений в отношении обоснован-ности задаваемых вопросов и высказываний (если контакт есть, многое и так воспринимается с полуслова); опускать слова, кото-рые так или иначе понятны обоим собеседникам из предыдущего контекста (т.е. использовать сокращенные грамматические кон-струкции типа: «А он знал...?», «И что же...?», «Так ведь как раз тгда...»); не добиваться от клиента документальной точности даже при ответах на прямые вопросы, оперируя проективными форма-ми, например: «Вы встретились... и что?», «По-вашему, он этого не знает... а почему?», «Вы так решили... а дальше...?»).

В-шестых, на консультации нужно говорить о действительно инжных для клиента вещах, не сбиваясь на общие темы и рассуж-и'пия «по поводу». В том, что рассказывает клиент, условно вы-леляются два плана: I) оправдания, объяснения, логически вы-»I роенная и словесно «обкатанная» версия рассказа (обычно этот план содержит элементы социальной желательности, стремление •сохранить лицо», «подать» себя с выгодной стороны); 2) эмоции, чувства, переживания, связанные с описываемой ситуацией и от-ношениями клиента, с его представлениями о себе. Эмоциональ-ный план обычно оказывается более значимым и информатив-ным для анализа: рационализации и объяснения своих поступков могут быть разными, но пережитые при этом чувства остаются

живой непосредственной реальностью клиента независимо оттого/ понял ли, объяснил ли он их для себя и для других.

Наконец, стоит иметь в виду, что даже молчание психолога или клиента на консультативной сессии также есть своеобразное коммуникативное событие. В контексте исследований М.Бубера1

возникшее молчание может быть интерпретировано как: 1) про-явление внимания (говорящий часто и не ждет ответа, он ждет внимания); 2) собственно ответ («со-гласие»); 3) провокация как внешнего монолога говорящего, так и его внутреннего диалога (он рефлексирует, почему собеседник молчит, чем вызвано мол-чание, и старается быть более понятным, точным, договаривает недоговоренное); 4) знак вопроса, обращенного слушающим к самому себе, стартовая точка процесса осмысления сказанного, интериоризация диалога; 5) несогласие и непонимание. Всё вме-сте фиксирует две функции молчания — прерывание коммуника-ции или ее продолжение в иной форме2.

Консультант не должен допускать лак называемого мнимого пребывания с клиентом, когда его мысли витают вдалеке от обсуж-даемой с клиентом ситуации, а чувства почти не затрагиваются. Показатели реального взаимодействия, обозначенные английским акронимом «ЗОЬЕК», следующие: I) быть с клиентом с глазу на глаз (щиаге1у); 2) быть в открытой позе (ореп рояШге); 3) время от времени наклоняться ((о 1еап) к клиенту, выражая вовлеченность и участие в контакте; 4) поддерживать контакт глаз (еуе соп1ас1) с клиентом, чтобы подчеркивать внимание и заинтересованность психолога; 5) быть расслабленным (ге1ахес1), чтобы не увеличи-вать беспокойство клиентов-'.

В начале работы достаточно сложно отличить готовность и спо-собность клиен та к установлению и поддержанию консультативно-го взаимодействия от положительных эмоций в отношении самой процедуры консультирования и стремления понравиться психо-логу. Последнее, хотя и является необходимым элементом взаи-модействия, часто сочетается с нереальными надеждами на ско-рое и «магическое» решение проблем с его помощью. Эта разница во внутренних установках клиента отчелливо обнаружится, когда он при первых же признаках облегчения эмоционального состоя-ния совершит «бегство в здоровье». Поэтому специальной зада-чей может стать необходимость определить, способен ли человек в принципе к установлению конструктивного взаимодействия и способен ли он развить достаточную мотивацию, способствую-

1 Бубер М. Я и Ты. - М., 1993. 2 Заостровский Л. Д., Манаков Д.А. Молчание как коммуникатиниое событие //

Понимание: опыт мультидиспиплинарного исследования / под общ. ред. А. А. Бруд-ного, А.В.Уткина, Е.И.Яцуты. - М.. 2006. - С. 9 8 - 102.

1 Кочюнас Р. Основы психологического консультирования. — М., 1999. -) С. 6 8 - 6 9 .

тую тому, чтобы переносить стрессы, фрустрации и напряжения консультативного процесса и последующей работы над пробле-мой. Такой прогноз особенно важен в отношении клиентов, стра-дающих психопатиями, демонстрирующими асоциальное поведе-ние и пр.

В принципе консультацию можно начать и без прочного кон-сультативного контакта, при минимальном установлении пози-тивных коммуникативных отношений (гак бывает, например, при необходимости оказать экстренную психологическую помощь) в расчете, что он постепенно сформируется по ходу работы. Но пра-вильнее сразу применить ряд профессиональных приемов для соз-дания рабочей атмосферы на консультативной сессии.

Один из наиболее распространенных приемов — присоединение к переживанию югиента, демонстрация его положи тельного при-нятия независимо от тяжести проблемы, его личностных особен-ностей, характера описываемых поступков и пр. В.Сатир реко-мендует это делать с помощью высказываний типа: «Я понимаю, что вас угнетает (беспокоит, мучает, нервирует, волнует)...», «Вам неприятно все это...», «Вас не устраивает такое положение ве-щей...», «Чувствую, вам хотелось бы освободиться от...», «Вы хо-гите справиться с дискомфортом...» и т.п. К.Роджерс говорит о ••кристаллизации чувс тв», описываемых в разговоре, например: «Да, очень оскорбительно, если...», «Да, тоскливо быть...», «Да, это уни-жтельно...», «Действительно, непростая ситуация...»

Приемы поощрения, ободрения и успокаивания, особенно нужные н начале разговора, «работают» и на всем протяжении консульти-рования. Поощрение — это простейший способ стимулирования изложения клиентом собственной истории и демонстрации ему включенности консультанта в контакт. Обычно для этого исполь-(уются реплики («Ага», «Угу», «Так», «Да-да», «Продолжайте», -Ммм...» и т.п.) или краткие высказывания («Интересно...», «Може-И' поподробнее...?», «Уточните...», «То есть...?», «Давайте продол-жим наш разговор о...»), сигнализирующие клиенту о признании, подтверждении и понимании консультантом того, о чем он говорит.

Ободрение и успокаивание также связаны с использованием исрбальных и невербальных средств психологической поддержки клиента, способствующих развитию разговора, снятию напряже-ния и психологических защит. Для этого консультант время от иремени с разными интонациями повторяет «да-да», «естествен-но», «конечно», «вот как» и т.п. Демонстрируя внимание к тому, что рассказывает клиент, он кивает и покачивает головой, время о| времени касается руки клиента, невербально (выражением лица, позой, взглядом) отображает чувства клиента. В наиболее напря-женных моментах разговора консультант сочувственно молчит; в паузах дает клиенту собраться с мыслями; коротко взглядывает на него, побуждая к продолжению монолога, время от времени об-

ратцается к нему по имени. При необходимости консультант под-бадривает клиента: «Говорите-говорите», «Продолжайте, я вни-мательно слушаю», «Пожалуйста, рассказывайте».

Распространенным приемом является демонстрация клиенту, что данный разговор начат им вовремя, а его самостоятельное решение обратиться за помощью к специалисту правильное («Со-вершенно правильно, что вы решились поговорить об этом...», «Вы приняли верное решение — обсудить это с психологом...»).

Иногда в целях ободрения и успокаивания бывает полезно при-общить затруднения клиента к более широкому классу проблем («Многие люди время от времени переживают...», «Такие ситуа-ции встречаются у каждого, кто...», «Такие проблемы часто воз-никают, когда рождается второй ребенок...», «Нет ничего удиви-тельного, что вам не всегда удается найти общий язык с мужем...»), но не стоит обесценивать и обезличивать его проблему, говоря о ее «массовости». Даже если для консультанта проблема клиента из разряда часто встречающихся или несложных для разрешения, для самого клиента она — источник тягостных персональных раз-думий и мучительных переживаний, воспринимаемых как еди-ничные, уникальные. Клиенту по большому счету безразлично, что от таких же проблем страдают еще сотни людей, для него главное, что плохо именно ему. В некоторых случаях можно от-крыто похвашть клиента: «Вы достойно вышли из ситуации...», «Ваша интуиция не подвела вас...», «Не всякий бы выдержат та-кое...», «Вы дейст вительно хорошо понимаете, почему он так по-ступает...» и т.п. Главное, чтобы все это не выглядело искусствен-но или однообразно и не рождало у клиента ощущения навязчи-вости и раздражения.

Со-переживание косвенно присоединяет консультанта и к мо-дели мира клиента, каковой бы они ни была, что само по себе подкрепляет уверенность клиента, что у пего есть право так чув-ствовать, так думать, так поступать, а все, что с ним происходит, может быть обсуждено в условиях конфиденциачьности, внима-ния, эмпатии и анонимности.

Уяснение базовых элементов картины мира и самоописания человека — задача, безусловно, далеко выходящая за границы еди-ничного консультативного процесса. Но эти элементы обязатель-но проявляются в манере повествования, в избранных клиентом для рассказывания словах и выражениях, в эмоциональном под-тексте рассказываемого, в способе аргументации, в настойчивых повторах определенных тезисов. Консультанту важно хотя бы минимально сориентироваться в том, как клиент взаимодействует с окружением, что ценит и отвергает, чем дорожит, чем готов рискнуть, как позиционирует себя в социуме и т.н.

Картина мира клиента отражает накопленный к данному мо-менту целостный опыт его жизни и представляет собой систему

представлений о мире в целом, о своем месте в нем и вытекаю-щих отсюда взаимоотношениях с окружающей реальностью и са-мим собой1. Именно это смысловое (аксиологическое) поле со-шания определяет для клиента, чего следует ждать от жизни, к чему стремиться, чего опасаться или избегать. Модель мира способ-ствует тому, чтобы, оказавшись в позиции «витязя на распутье», книент осуществил индивидуальный выбор, руководствуясь соб-ственными внутренними правилами, ценностями, принципами. Подвижные образы картины мира клиента несут на себе печать »моциональной оценки клиента; в ней «живут» персонажи, дей-ствуют нормы и императивы, во многом определяющие то или иное персональное поведение клиента (так, к примеру, психоана-литики знают о «призраке в спальне» — образе первой жены, на-всегда испортившей отношения мужчины со второй женой, или -подслушивающей матери» — образе строгой матери, блокирую-щей эмоциональную и личностную свободу женщины).

Фактически во всем, что рассказывает клиент на консульта-гивной сессии, можно уловить более общие персональные кон-тексты, элементы системы ценностей, мировоззренческие ориен-(Яции, установки и ожидания, единицы его этнокультурной, со-циальной, семейной, профессиональной ментальное™ и пр. Уже и начале разговора разные аспекты проявляющейся в тексте кар-1ины мира позволяют консультанту строить предположения об особенностях личности клиента, обусловивших появление и фик-пшию той или иной проблемы.

Гак, о масштабности/размерности личности клиента могут сви-детельствовать его интерес к общественной жизни и политике, увязывание происходящего с ним в более широкие контексты, ийдение собственной проблемы в зеркале иных проблем или же погруженность в собственный мирок, «зацикленность» на самом себе. Четкость картины мира, характеризующая личность клиента, выражается в категоричности и однозначности суждений, ослаб-ненности рефлексии, решительности поступков или же в посто-янных раздумьях, сомнениях, конфликтах при принятии реше-ний и пр. Эмоциональность также указывает на значимое поле Событий данного клиента, на сферы его ответственности, оценоч-ные системы и критерии: один клиент даже о нейтральных и пози-I Инных событиях жизни рассказывает в пессимистических тонах, • Гшваясь на жалобы и истерики, а другой, сколь бы тяжела ни была г го проблема, стремится сохранять спокойствие и объективность.

И картине мира в разных пропорциях представлено прошлое, настоящее и будущее клиента, и эти пропорции (например, длин-ное прошлое и неразличимое будущее; погруженность в сиюми-

1 Жидков В. С., Соколов К. В. Искусство и картина мира. — СПб., 2003. — | , 5Н, 69.

нутную «пену дней» при отрицании собственного прошлого; про-жектерски описываемое будущее при пренебрежении к настоя-щему и т.д.) также характеризуют личность клиента для консуль-танта. Например, в эпоху ранней перестройки многие клиенты среднего возраста жили не столько настоящим, сколько будущим (новые демократические перспективы разительно отличались от их социалистического прошлого), что определяло их невнимание к реалиям повседневности, приведшее позже к проблемам утраты смысла, трудностям во взаимоотношениях с другими, пережива-нию себя неудачниками и т.д. По этим пропорциям также можно делать заключения о психологическом возрасте клиента, его восприятии себя: например, слишком частые апелляции к про-шлому в ущерб построению планов на будущее имеют вполне оче-видный диагностический смысл. Самосогласованность картины мира определяет внутреннюю организацию жизненного опыта клиента. Ее характерным признаком является единство слова и дела. Резонерские и прожектерские интенции клиентов не ред-кость в консультировании, поэтому уяснение этой особенности картины мира клиента дает психологу возможность заранее под-готовиться к возможным проблемам на стадиях выбора альтерна-тив и определения самостоятельных действий.

Картина мира может отражать аналитическую или синтетиче-скую направленность клиента. Первая характеризует клиента как склонного к когнитивной, рациональной проработке проблемы, вторая — отражает синтетическое, нсрасчлененное, образное вос-приятие мира и самого себя (правда, часто это может быть всего лишь «синтез переплетчика», по образному выражению А.Я.Гу-ревича). Об этом можно судить, обратив внимание на то, как в тексте клиента представлены общее и частное (детали, «подроб-ности»), образы или понятия. Выделенпость субъекта из среды, автономность — еще одна характеристика образа мира: некото-рые клиенты отчетливо отождествляют себя с семьей, социаль-ной, профессиональной, тендерной группой и т.д. в ущерб осо-знанию самоценности собственного существования. В этом случае личные симпатии, предпочтения, ценности и пр. растворяются в установках и ожиданиях групп (например, семьи), что делает об-раз «Я» клиента размытым, слабо выраженным и часто мешает ему принять ответственность за то, что с ним происходит, на са-мого себя. Приверженность кастовому, корпоративному духу час-то может стать препятствием для самоактуализации, самостоятель-ных поступков, личных выборов.

Картина мира может нести на себе след активной или пассивной позиции человека во взаимоотношениях с миром. Например, кли-ент может подчиняться обстоятельст вам, «плыт ь по течению», быть конформным, но может выступать и как пассионарий, творец соб-ственной жизни, бунтарь, преобразующий окружение и даже эпа-

гируюший его. Гибкость или категоричная однозначность сужде-ний клиента, их совпадение/несовпадение с мнением группы, изменение представлений под воздействием контраргументов или их зашита любой пеной позволят консультанту определить, в ка-кой мере клиент способен занимать самостоятельную позицию, делать ответственный выбор. Слушая клиента, можно обратить внимание и на степень детерминированности его мировосприя-гия: некоторые клиенты видят все случившееся как цепь причин и следствий, предопределенных Богом, фатумом, судьбой и т.д.; другим мир представляется хаосом, в который они сами в состоя-нии вносить контроль и упорядоченность. Клиенты могут пре-увеличивать степень подконтрольности им обстоятельств и пове-дения других людей и соответственно вести себя, что создает до-полнительные проблемы в межличностной сфере.

Особое внимание стоит уделить анализу символичности карти-ны мира, поскольку в личных символах фиксируется особо зна-чимое для человека содержание. Присутствие в рассказе клиента символических образов, ассоциаций, аллюзий, сравнений может кдк свидетельствовать в пользу когнитивной сложности и образован-ности клиента, так и быть признаком определенных отклонений. ( тепень общей развитости картины мира дает разные по напол-ненности тексты — ог плоских, схематично обозначенных тезисов до оживляющих реальность, полных деталей, эмоций, образов, вывернутых панорамных описаний случившегося. Проявляющаяся н построении текста рефлексивность картины мира обнаруживает уровень погруженности клиента в себя, его склонность к «само-копанию», степень внимательности к себе и своему внутреннему миру и пр. В картине мира также могут проявляться некоторые модальные особенности клиентов (их склонность к зрительной, слуховой или кинестетической репрезентации информации).

Во многом уяснению особенностей картины мира клиента и составлению схемы дальнейшего разговора способствует техника ||К1ИВНого слушания.

6.2. Активное слушание

Активное (эмпатическое, систематическое) слушание, важное нн всех фазах консультативного процесса, можно отнести к ос-новным профессиональным навыкам консультанта. Это не про-ст слушание ответов клиента на вопросы консультанта, а слуша-ние того, что сам клиент говорит и, главное, хочет сказать.

Эмпатическим его называют потому, что консультант стремится понять клиента не только на когнитивном, но в большей степени па эмоциональном уровне, сосредоточен на его переживаниях. Он моделирует эти чувства средствами собственной психики с

целью лучшего понимания реальности другого человека и спосо-бен даже на время абстрагироваться от собственных чувств. Эмпа-тия по своей природе — сложный процесс: консультант старается освоить язык чувств другого человека, увидеть и почувствовать мир как бы его глазами, в то же время не отождествляясь с ним. В консультировании могут обнаруживаться разные виды эмпа-тии: когнитивная, базирующаяся на познавательных механизмах, эмоциональная, основанная на механизмах проекции и подража-ния, предикативная, связанная со способностью предвидеть эмо-циональные реакции клиента в конкретных обстоятельствах, а также эмпатия как переживание тех же состояний, что и другой человек, и эмпатия как сочувствие, как переживание своею эмо-ционального состояния по поводу чувств другого человека.

Активное слушание иногда также называют систематическим, потому что консультант, слушая клиента, своими реакциями, ре-пликами и вопросами не дает взаимодействию превратиться в ассоциативно текущий житейский разговор. Он цепко придержи-вается именно тех тем, которые необходимы для работы с пробле-мой клиента, и структурирует организацию взаимодействия так, чтобы движение от этапа к этапу было понятным и согласованным.

Модель активного слушания опирается на психическую на-стройку консультанта на другого человека, включающую концен-трацию на собеседнике, желание его понять и волевое преодоле-ние спонтанного побуждения строить собственную концепцию его внутреннего мира, а не принимать его чувства и мысли такими, как они есть или, по крайней мере, заявлены клиентом. Суть при-менения активного слушания состоит в том, чтобы создать кли-енту атмосферу, в которой тот может открыто, не боясь оценки и осуждения, точно сформулировать, что его беспокоит. Для актив-ного слушания используется ряд приемов.

Уже известное нам поощрение поддерживает стремление кли-ента к рассказыванию и должно быть минимально выражено с помощью реплик «Пожалуйста, продолжайте...», «Да, это важно...», «М-да...», «Угу...», «Ммм...», "Можете что-то добавить?» и пр. В за-дачи консультанта не входит оценивать, соглашаться или не согла-шаться с тем, что он слышит, он обязан лишь показать заинтере-сованность, участие в беседе, принятие того, что излагается кли-ентом.

Слушанию помогает использование повторения, осуществляе-мое прямым воспроизведением сказанного клиентом или избира-тельным акцентированием части его высказывания с утвердитель-ной или вопросительной интонацией. Повторением достигается ощущение плавного и непрерывного течения беседы, и клиент убеждается, что консультант действительно стремится понять и прочувствовать то, о чем он говорит. Чаше всего повторяются по-следние или ключевые словосочетания рассказа клиента, обычно

I1 вопросительной интонацией («В последнее время в наших отно-шениях что-то неладно». — «Неладно...?»; «Мне кажется, он соби-рается бросить меня». — «Бросить...?»). Своеобразное «эхо», созда-ваемое консультантом, стимулирует осознание клиентом дополни-тельных значений сказанного, позволяет уточнить высказывание или продолжить рассказ. Повторение выступает в функции неза-конченного предложения, и образующаяся в нем пауза делегирует клиенту инициативу в повествовании, поскольку подразумевает вопрос. Иногда этот вопрос можно сразу и залазь («Последнее время я стараюсь подольше задерживаться на работе, только бы не возвращаться домой». — «Не возвращаться... но почему?»).

Такую же функцию несет переформулировка — трансляция того же содержания другими словами, без утраты смысла сказанного (••Иными словами, вы решили, что...», «Значит, вы думаете, что...», "Стало быть, для вас это...», «Если я вас правильно понимаю, вы считаете, что...»). Повторения и переформулировки демонстриру-ю| клиенту, что психолог находится «в теме», улавливает основ-ные факты, интересуется подробностями. Повторение и переспра-шивание вообще никогда не бывают лишними в консультативном процессе, поскольку колебания внимания всегда создают возмож-ность что-то упустить, забыть, отвлечься.

Отражение чувств — еще один способ показать клиенту, что психолог внимателен к нему и его истории, понимает его чувства. Фактически «это отзеркаливание и словесное обозначение вер-оально или невербально выраженных клиентом эмоций (произо-шедших в прошлом, переживаемых в настоящий момент или пред-полагаемых в будущем) с целью фасилитации их отреагировапия и осмысления»1: консультант становится чем-то вроде зеркала, в котором клиент может наблюдать то, чего сам в себе не замечает. < 'лушая не только слова, но и интонации, наблюдая экспрессию и минеру поведения клиента, консультант может поставить себя на ею место, уловить то, о чем тот умалчивает, и, в свою очередь, дать ему возможность наблюдать себя, свои реакции со стороны. 11 ни клиент воспринимает консультанта как пытающегося по-ишь его чувства, это способствует прогрессу в обсуждении и раз-решении его трудностей.

Отражение ведущих чувств клиента консультант сопровождает репликами: «Вы чувствуете, что...», «Вас это взволновало...», «Вы № тревожились...», «Так, значит, вас задело...» и т.д. Отражение поощряет прямое выражение чувств (что для многих клиентов в обыденной жизни затруднительно), помогает клиенту глубже пе-режить то, что он воскрешает из памяти в данный момент, а так-ое учит больше доверять собственным чувствам, относиться к ним

1 Игнюк К. В. Анатомия терапевтическою воздействия: типология техник // Журнал практического психолота. — 2001. — № 5 — 6. — С. 138.

как к важному источнику информации о самом себе. Рефлекси-руя свои переживания, клиенты начинают осознавать, что их чувст-ва могут быть причинами определенных поступков, лежат в основе отношений с другими, являются причинами их потребностей и побуждений.

Консультант же, используя отражение, лучше понимает глу-бинные переживания человека, нюансы его поведения, мотивы, желания. Помимо непосредственного отражения он может исполь-зовать суммарное отражение чувств, вбирающее в себя аффектив-ное содержание целого отрезка или даже всей беседы, а не только последней фразы. Суметь правильно распознать чувства клиента значит приблизиться к его «главному посланию», часто связанно-му с сильным внутренним переживанием или желанием. Распоз-нав это сообщение, консультант должен сформулировать его для последующего осознания клиента, как можно более точно обо-значив эмоцию, ее интенсивность и по возможности се предпола-гаемую причину. Для этого используются выражения: «Вы чув-ствовали..., потому что...», «Вы так сделали..., потому что чувство-вали...» (например: «Вы так устали от его предательства, что в одночасье решили сжечь за собой все мосты?..», «Вы позвонили бывшему мужу, потому что вам, как никогда, было одиноко?..»).

Прием отражения требует внимательности и осторожности, поскольку неточное отражение или отсутствие проработки силь-ных чувств, переживаемых клиентом, может разрушить взаимо-действие и даже уничтожить весь эффект работы. Распространен-ными ошибками при использовании отражения являются: 1) сте-реотипное использование реплики «Вы чувствуете...» — избежать ее позволяет непосредственное называние конкретного чувства (например, не «Вы чувствовали обиду...», а «Вы были обижены...», не «Вы чувствовали страх», а «Вы испугались...») или применение других «зачинов» («Иначе говоря, вы...», «Похоже, вы...», «Если я правильно понимаю, вы испытали...», «Создается впечатление, что...»); 2) ожидание консультантом паузы в рассказе клиента, чтобы использовать отражение чувств, хотя часто правильнее пре-рвать клиента, чтобы сфокусироваться на значимых, но не заме-ченных или проигнорированных им чувствах (при этом желатель-но не скатиться в другую крайность, слишком часто перебивая клиента или завершая фразу за него); 3) отражение на неадекват-ном уровне глубины переживания: поскольку отражение чувств может быть осуществлено на разных уровнях, консультант может держаться поверхностного уровня или же попытаться отреагиро-вать на более глубоком, используя слово большей интенсивности для названного клиентом чувства1.

1 См.: Ягнюк К. И. Анатомия терапевтического воздействия: типология тех-ник // Журнал практического психолога. — 2001. — № 5 — 6.

Обобщение (суммирование) позволяет собрать воедино, интегри-ровать важные мысли, значимые факты, основные переживания клиента, заложив тем самым базис дальнейшего обсуждения. Оно осуществляется в форме высказывания, кратко обобщающего суть его сообщения, устанавливающего определенную последователь-ность тем или подытоживающего результат, достигнутый в ходе отдельного этапа разговора, всей беседы или даже ряда сессий. 1акое суммирование может звучать в форме предварительного вы-иода, например: «Похоже, что из того, что вы рассказываете, самое I лавное...», «Если я правильно понимаю, вы испытываете по этому поводу...». Обобщение демонстрирует клиенту присоединяющуюся позицию консультанта, оно как бы говорит ему: «Я слушал(а), что мы говорили, и, мне кажется, вы сказали следующее...». Оно по-июляет избежать повторов и циклических возвращений клиента к определенным темам, упорядочивает вербальный сумбур некото-рых из них и тем самым помогает структурировать процесс кон-сультирования. Обобщая суть высказанного клиен том на опреде-ленном этапе разговора, консультант, стимулируя его рефлексию, может спросить: «Как вы считаете, что из этою следует?», «Что но может означать?», «Как мы должны это понимать?». Если кли-

ент приходит на консультацию несколько раз, то совместное обоб-щение содержания предыдущих разговоров может открывать каж-дую новую встречу.

Слушание — вообще достаточно редкий социальный талант, а лмивному слушанию нужно специально учиться и не допускать ио взаимодействии с клиентами ошибок, к которым обычно отно-иггследующие формы реагирования: I) приказы, команды («Мне |рудно сейчас об этом говорить, я сейчас расплачусь». — «Плакать • VI нечего, успокойтесь и рассказывайте»); 2) (псевдо)угрозы (•Ну, если вы будете только плакать, у нас ничего не получится»); I) советы, автоматически помещающие психолога «сверху», а кли-ента — «снизу» («Я считаю, что вам...», «Я посоветовал бы вам...»,

На вашем месте я бы...», «Правильнее всего будет сделать так...»); I) (псевдо)логические аргументы («Я чувствую себя так неуверен-но, так робко в ее присутствии...» — «Ну, а что, собственно го-воря, вам чувствовать себя неуверенно? С опытом все придет!»); М чтение моралей или призывы к совести, долгу, нравственности («Я ничего не могу с собой поделать, хотя знаю, что он давно и прочно женат...» — «Но ведь это должно вас останавливать, Вы *с не должны разрушать чужое счастье, чтобы построить свое?»); (•> «постановка диагноза» («Не могу понять, почему в ее присут-| мши я робею и глупею...» — «Сейчас я вам объясню, почему у мае гак получается...»); 7) обвинение («И вот сейчас он бросает меня, я чувствую, как с каждым днем он от меня отдаляется...» — • Ну так ведь вы сами и виноваты, ведь...»); 8) ложная похвала, которую психолог вынужден усиливать в случае сомнений клиен-

га («На меня никто не обращает внимания, потому что я некраси-вый...» — «Почему же? Вы по-своему очень даже красивый...» — «Вы это нарочно говорите, чтобы меня утешить...» — «Да нет же, ] говорю вам. Вы и в самом деле очень привлекательный...»); 9) отрицание, снижение значимости проблемы («Не берите в голо-ву...», «Да бросьте...», «Ну что вы, в самом деле... Вы же взрослый человек...»); 10) отшучивание, уход от обсуждения, отстранение («Ну, не делайте из мухи слона», «Что, так серьезно?», «Да неуже-ли...?», «Из-за таких пустяков?», «Сейчас не время говорить об этом...», «Оставим это до другого раза...», «Ну, сейчас это не так уж и важно...»); II) неуместные, задаваемые как бы не всерьез вопросы («Порой бывает так тяжело, что кажется, я этого не вы-несу, наложу на себя руки...» — «Да неужели вы когда-то всерьез задумывались о самоубийстве?»); 12) оценки и суждения, часто с применением житейских и фольклорных афоризмов, ассоциаций, понятных по большей части только самому консультанту, демон-страцией своей проницательности, «иодлавливания» клиента («Ка-кая-то нелепая ситуация... я вижу, вы чего-то не договаривае-те...», «Ну, такого не может быть, наверное, вы чего-то не поня-ли...», «Все это — последствия вашего неправильного поведения» или «В последнее время сын совершенно отбился от рук...» — «Ну, маленькие детки — маленькие бедки, а большие детки... сами понимаете, так что ничего удивительного...»)1.

В процессе взаимодействия можно сфокусироваться на самом 1 клиенте («Вы чувствуете себя подавленным, одиноким...», «Вы уве- | рены, что знаете, чего хотите именно вы?..»), на другой личности 1 из его окружения («Расскажите побольше о вашей жене...», «Ч то за человек ваш тренер?»), на проблеме («Расскажите, как это случи-И лось...», «Попробуйте вспомнить, что именно вы почувствовали...»), I на консультанте («Мне вспоминаются мои переживания, когда умер муж... Я понимаю, как вам сейчас тяжело и одиноко...»), на общ- I ности «консультант—клиент» («Итак, чего же мы сегодня достиг-ли?», «Мне нравится, как вы рассуждаете»), на социокультурном . контексте обсуждаемой проблемы («Это сейчас тревожит всех, у кото дети заканчивают школу», «Когда-то все женщины приходят к необходимости справиться с такими переживаниями...»). Начина- а ющие консультан ты, слушая клиента, часто сосредоточиваются на ) его проблеме, вместо того чтобы концен трироваться на нем самом. 'I

Фокусирование (или фокус-анализ)2 — техника, позволяющая I рассматривать проблему в тех ракурсах, в которых ее может ви- 8

1 Классификация ошибок приводится по: Гиппенрейтер Ю.Ь. Общаться с ре--Я бенком. Как? — М„ 2001.

2 Айви А. Е.. Айви М.Б., Саймж-Даунинг Л. Психологическое ко н су л ьти ро ва - • ние и психотерапия. Методы, теории и техники: практическое руководство, —в М., 1999. — С. 94. См. также: Кулаков С. А. Практикум посупервизии к консуль-И тировании и психотерапии. — СПб., 2002. — С. 137—138.

(кть клиент. Консультант лишь помогает ему сменить угол зре-ния. В фокус-консультировании очень важно добиться, чтобы клиент сформулировал несколько «Я-высказываний», в которых Ныли бы отражены его собственные взгляды на проблему и на ее переживание, поэтому консультант прибегает к частому исполь-юванию личных местоимений («вы», «ваше») и имени клиента. Фокус-анализ всегда имеет дело с главной темой, предложен ной клиентом для обсуждения, поэтому в той или иной форме она должна присутствовать во всех высказываниях клиента и консуль-танта.

Активное слушание клиента может сопровождаться многократ-ными выяснениями и уточнениями, которые помогают сделать его высказывания более понятным и развернутыми. Для этого кон-сультант использует реплики: «Уточните, пожалуйста...», «Я не вполне понимаю, что вы имеете в виду...», «Что вы хотите этим сказать?», «Можете объяснить поподробнее...» — или же может сдавать вопросы.

6.3. Постановка вопросов в консультировании

Вопросы выполняют в консультировании разные функции: в швисимости от контекста они могут возлагать ответственность, обвинять, создавать напряжение, противопоставлять, утешать, советовать и т.д.

Закрытые вопросы используются для получения конкретной информации о клиенте, для подтверждения или отрицания ска-шиного им и обычно предполагают краткий и однозначный ответ и форме «Да» или «Нет» или же в нескольких словах («Сколько ра I вы ссорились на этой неделе?», «Вы были согласны со свекро-вью?», «Вы сразу же пожалели о том, что наговорили ему?» и т.п.). Они ограничивают и формализуют разговор, но необхо-лпмы для достижения конкретности и определенности в диалоге, поскольку не дают клиенту возможности уклониться от обсуждае-мой темы. Часто они включают в себя частицу «ли» («Могли ли...?», •Думали ли...?», «Верили ли...?»).

Открытые вопросы призваны привлечь внимание клиента к определенным аспектам беседы и обычно начинаются со слов •Как?», «Почему?», «Могли бы...?», «А что, если...?» и пр. Они предполагают свободный, развернутый ответ и потому обладают тройным выясняющим и уточняющим потенциалом, приглашая клиента к разговору («Каковы ваши отношения с...?», «Как это случилось впервые?», «Что вы почувствовали в тот момент?», «Как пы отреагировали?», «С чего все началось?», «Как вы обычно по-щупаете, когда...?»). Открытые вопросы призывают клиента вы-\ катать свою позицию, поэтому их используют для обсуждения

его чувств и мыслей, для того, чтобы побудить его уточнить или дополнить сказанное, подтвердить свои выводы аргументами и примерами. Если на закрытые вопросы клиенты обычно легко дают ответ, то открытые могут провоцировать беспокойство и уси-ливать тревожность, поэтому их нужно формулировать особенно тщательно и задават ь, дождавшись подходящего момента.

Вопросы к клиенту могут быть как прямыми, адресованными к конкретной теме («Вы подумывали о разводе с ним?», «Вы пробо-вали искать другую работу?») и лично направленными («Вас саму это устраивает?», «Лично вы готовы терпеть...?»), так и опосредо-ванными («Хотели бы все начать сначала?», «Могли бы принять другое решение?», «А если бы этой последней ситуации не было, могли бы вы...?»), проективными («Представьте, что появилась возможность... Как бы вы тогда поступили?», «А как бы вы себя вели на месте вашего сына?»).

Формулируя вопросы, надо иметь в виду следующее: I) во-просы «Кто?» и «Что?» принуждают клиента формулировать суть проблемы, но увеличивают вероя тность фактологических ответов; 2) вопросы «Как?», «Каким образом?» позволяют осознавать по-следовательность тех или иных (внешних или внутренних) событий, погружают человека в его внутренний мир, пробуждают рефлек-сию; 3) вопросы «Почему?», направленные на причины случив-шегося, требуют от клиента высказывания собственных суждений в отношении происходящего, но часто остаются без ответа, по-скольку обычно клиенты слабо рефлексируют глубинные причи-ны случившегося; такие вопросы обычно провоцируют защитные реакции клиентов (обычно рационализацию, интеллектуализацию), поэтому их консультанты почти никогда и не задают'. Нельзя стро-ить «цепочки», т.е. задавать одновременно 2 — 3 вопроса, посколь-ку клиенту не ясно, на какой именно вопрос консультант ждет ответа. Не следует также задавать один и тот же вопрос одновре-менно в нескольких формулировках. Вопросы не должны содер-жать в себе подразумеваемые ответы, «опережая» возможный от-вет клиента. Используя короткие вопросы, в которых опущены понятные собеседникам слова («И что?», «Зачем?»), а также фра-зы или отдельные слова, произносимые с вопросительной инто-нацией, консультант может влиять на повествование, контролиро-вать направление разговора, уточнять или прояснять необходимые детали.

Но, несмотря на оперативность и экономность вопросоответ-ной формы, не следует переоценивать ее эффективность и уж тем более превращать консультирование в интервью или допрос. Из-быточное количество вопросов меняет не только организацион-

1 Кочюнае Р. Основы психологического консультирования. — М., 1999. — С. 105-106.

мую структуру, но и смысл беседы — клиент ждет, когда и о чем спросит консультант, и не проявляет инициативы в рассказыва-нии, не дает развернутых ответов. Тем самым ответственность за ход разговора и выбор тем ложится на консультанта; обсуждение чувств замещается анализом фактов; исчезают спонтанност ь и дина-мичность беседы. Из-за этого некоторые психологи, в частности последователи К. Роджерса, стараются избегать вопросов вообще, предлагая вместо них шире использовать приемы поддержки, пе-ресказа, отражения чувств клиента, которыми в принципе могут достигаться те же цели.

6.4. Работа с эмоциями, чувствами и переживаниями клиента

Далеко не все клиенты нуждаются в когнитивном, рациональ-ном анализе своих проблем; многие приходят, чтобы просто об-рести слушателя, выговориться, сбросить внутреннее напряжение, получить эмоциональную разрядку. Наиболее очевидным свиде-тельством этого является отсутствие конкретного запроса или про-блемы, в которой клиент хотел бы сориентироваться, а также тот факт, что клиент не требует активного участия психолога во взаи-модействии — не откликается па его попытки расспросить, ра-юбраться в сути ситуации, структурировать разговор, пропускает его вопросы и предложения мимо ушей и продолжает рассказы-вать о своем. В таких случаях исход дела решают просто доброже-Ительное внимание консультанта и умение слушать, и мы уже Говорили о приеме отражения чувств клиента в активном слуша-нии. Но чаще профессиональное умение работать с эмоциями, чувствами и переживаниями клиента на всем протяжении кон-| ультативной сессии очень востребовано, так как клиенты испы-ппвают значительные трудности в том, чтобы их называть, диф-ференцировать, рефлексировать и обсуждать в качестве важней-шей психической реалии.

'•)моции как индикаторы удовлетворения актуальных потреб-ностей служат одним из главных механизмов внутренней регуля-ции психической деятельности и поведения. Общее состояние дискомфорта, с которым клиенты приходят на психологическую консультацию, часто связано с тем, что на протяжении длитель-ного времени они были вынуждены регулярно «гасить» в себе гнев, подавлять страх, сдерживать раздражение, демонст рировали не те чувства, которые реально испытывали, не имели возможности гбросить накапливающиеся негативные эмоции и напряжение и I д. Соприкосновение с реальностью собственных чувств, распо-ммвание собственных эмоций, понимание того, что же именно пни испытывают (например, стыд или страх, ревность или злость),

какие их потребности не удовлетворены, являются довольно слож-ными задачами для многих клиентов.

Чувства являются отражением более или менее устойчивых от-ношений субъекта к разным явлениям действительности в связи с его потребностями и мотивами. Если эмоции обусловлены кон-кретными ситуациями, то чувства выделяют в реальности тс объ-екты и явления (другой человек, мораль, искусство, профессия, познание, религия и т.д.), которые имеют стабильную потребно-стно-мотивационную значимость для конкретного человека (на-пример, отражают его потребности в любви, аффилиации, авто-номии, доминировании, заботе и др.). Поскольку чувства реали-зуют себя в комплексе разных эмоций, клиент также не всегда хорошо ориентируется в них и нуждается в помощи консультанта: например, в чувстве любви соединяются и радость, и гнев, и пе-чаль, и сочувствие, и забота, и жалость, и ревность, и зависимость и т.д., но клиент за ревностью или гиперопекой не способен усмот-реть любовь и реагирует только на эти чувства. В процессе жизни чувства складываются в устойчивую иерархию, некоторые из них занимают доминирующее положение и даже превращаются в стра-сти. Тогда людям начинает казаться, что, лишившись объекта чувств, они не смогут жить дальше, их привычный мир рухнет, а сами они перестанут быть самими собой (так бывает в случаях утраты близкого человека, работы, родины и т.п.).

Переживание, по словам Л.С. Выготского, это обшее название для непосредственного психологического опыта конкретной личности. Когда мы говорим, что «человек что-то пережил, это означает, что переживание вошло как определяющий момент в индивидуальную историю данной личности и сыграло в ней какую-то роль» (Л. С. Вы-готский)1. Переживание теснейшим образом связано с личностны-ми смыслами, поэтому в работе с конкретным человеком необхо-димо выяснить, что для него значит пережитое (потрясение, горе, утрата), в чем он видит его смысл для самого себя, изменило ли оно его взгляды на мир и себя самого, способствовало ли выработ-ке новых жизненных стратегий и концептов образа мира.

Прежде чем начать обсуждать с клиентом содержание его про-блемы, необходимо высвободить связанные с нею чувства и эмо-ции, дать им свободно излиться. Один из наиболее известных спо-собов для этого — вербализация эмоциональных состояний — был предложен К.Роджерсом. Речь идет о том, что консультант дает клиенту возможность «выпустить пар», сбросить напряжение, выговориться в присутствии внимательного и эмпатичного слу-шателя (в основе этого приема лежит идея катарсиса — «очищаю-щего переживания»), К. Роджерс отмечал собственную внутрен-

1 Цит. по: Прохоров А. О. Семантические пространства психических состоя-ний. - Дубна, 2005. - С. 36.

нюю терапевтичноегь выговаривания, поскольку ничем не огра-ниченный поток отрицательных эмопий постепенно сам собой меняется на положительный. В ходе вербализации клиент само-• гоятельно движется к обретению психологического равновесия. 1ого же эффекта можно добиться, если предложить клиенту в качестве домашнего задания вести дневниковые записи, «выгова-риваясь» самому себе письменно. Постепенно высвобождаясь из плена эмоций, клиент становится способным более рационально п взвешенно обсуждать суть своей проблемы, а создаваемое кон-сультантом ощущение, что он понимает не только суть его выска-(ываний, но и внутренние переживания, укрепляет атмосферу до-иерия и облегчает дальнейшее самораскрытие клиента. В работе с •моционалыгой сферой консультанту важно опознать и понять

самому и сделать предметом осознания клиента, какие именно чувства сопровождали возникновение проблемы и связаны с ее нынешним переживанием.

Для этого, во-первых, необходимо внимательно отслеживать ге слова и словосочетания, которые сам клиент использует для обозначения переживаемых состояний. Нужно фиксировать те моменты рассказа, которые спонтанно маркированы эмоциями и пыражают отношение клиента к конкретным событиям и людям. I» первую очередь это спонтанные эмоциональные реплики («Да ну, лаже вспоминать не хочется...», «Даже сейчас не могу без слез творить об этом...», «Сейчас расплачусь...», «Мне неловко гово-рить об этом...» и др.), а также высказывания, содержащие указа-ния на пережитые в описываемых обстоятельствах эмоции («Про-ст возмутительно!», «Это меня ужасно обозлило...», «Было пар-шивое настроение...», «Меня охватило чувство безысходности...», Му просто черная неблагодарность!» и т.п.). Все эти слова, по I Бьюдженталю, «создают измерение, которое можно поставить

и один ряд с выражением лица, жестами, языком тела, смехом и I тезами и многими другими явными и неявными ключами к это-му таинственному и важному внутреннему миру переживаний»1. Кроме того, важно уточнить у клиента, какой смысл он вкладыва-е| в эмоционально насыщенное слово, чтобы вывести на уровень осознания отсутствующие в рассказе переживания, обнажить за-Iпенные обиды и претензии, опредметить смутно осознанные чув-| гва. К примеру, «паршивое настроение» может быть грустным, •лобным, болезненным, депрессивным, агрессивным, ипохондри-ческим, унылым, раздражительным, тягостным или же каким-то фугим во внутренней семантике клиента.

Во-вторых, консультанту нужно наблюдать за невербальными реакциями клиента, сопровождающими рассказывание, — мими-

1 Пит. по: Ьратченко СЛ. Экзистенциальная психология глубинного обще-нии Уроки Джеймса Быодженталя. — М., 2001. — С. 105.

кой, интонациями, жестами, позой, повторяющимися действия' ми, соматическими реакциями и т.п. Важно видеть, в каких мо ментах и какая именно эмоциональная реакция появляется или исчезает. Смысловое расхождение вербальной информации и не-вербального реагирования также является значимым диагности-ческим признаком. Заметив такие неконгруэнтные реакции (к при-меру, рубленые жесты ребром лалони или кулаком по столу на словах «Я любил ее и делал для нее все, что она пожелает!»), кон-сультант вполне может поинтересоваться ими, прокомментиро-вать несоответствие и тем самым вывести беседу в новое русло.

В-третьих, сопереживание, моделирование консультантом опи-сываемых клиентом переживаний (воображение себя на месте клиента, эмоциональная реконструкция) также позволяют точнее ^ идентифицировать их содержание. Консультант, особенно р а б о - • тающий с не очень разговорчивым клиентом, может представить, что может чувствовать такой человек, как клиент, в подобных ; ситуациях, какова сила его переживаний. Но конечно, преувели- | чивать достоверность собственных реконструкций не стоит.

Опознав пусть даже слабо вербализованное переживание кли-ента, консультант переходит к тому, чтобы акцентировать внимание клиента на его осознании с помощью вводных фраз: «Попробуйте описать ваши чувства в ту минуту», «Что вы пережили, когда...», «Мне кажется, что вы ощущаете...», «Что, по-вашему, стало пово-дом для этих переживаний?» и т.п. Но далеко не всегда клиент способен к тонкой рефлексии содержания собственных пережива-ний, поэтому консультант актуализирует его чувства с помощью специальных приемов.

Во-первых, это техника альтернативных формулировок — спе-цифическая форма «подсказок» 2 — 3 вариантов переживаний, ко-торые могли бы возникнуть в переживаемой клиентом ситуации. Эта техника позволяет стимулировать активность клиента в отно шении собственного внутреннего мира, дает ему пример для воз-можного описания своих переживаний («То, что вы почувствова ли в тот раз, можно назвать обидой или злостью?», «Так что эт по-вашему, было — защитная реакция или все-таки стремлени исподволь спровоцировать конфликт?», «Как вы прореагировали замкнулись в себе или возмутились?»). Исходная идея состоит здес в том, что в отношении значимых вопросов своей жизни, особен но связанных с душевной болью, страданиями, человек знает и чувствует намного больше, чем иногда способен выразить само стоятельно словами, но «узнавание» чувств дается ему легче, чем их называние и описание. Эта техника «вытаскивает» наружу не высказанные переживания, давая клиенту более тонкое и лиффе ренцированное ощущение себя, а консультанту — более лосто верный и окрашенный личностными смыслами клиента материя для анализа. Во многих случаях достаточно лишь небольшого, и

необычного для клиента толчка, чтобы побудить его задуматься нал тем, что раньше не вызывало сомнений или внутреннего ин-тереса.

Формулировка альтернатив часто описывается как частный случай прояснения, состоящего в «возвращении в более сжатой и меной форме сути когнитивного содержания высказывания кли-ента»1. Пользуясь им, консультант убеждается в правильности по-нимания смысла высказываний клиента, а клиент стимулиру-ется к более ясному, конкретному пониманию содержания фено-менов собственного внутреннего мира. Успешное прояснение, как правило, позитивно воспринимается клиентом, способствует боль-шей активности и откровенности.

Во-вторых, используется техника акцентирования пережива-ния. позволяющая опознать и точно назвать испытываемое в от-ношении значимых обстоятельств и лиц переживание в целях осо-•нания его смысла клиентом. Консультанту стоит подмечать само-му и обращать внимание клиента на наречия и прилагательные в к'ксте клиента, на глаголы, обозначающие отношение и качество нсйствия: «Когда она приезжает, мне хочется стремглав бежать из нома куда глаза глядят», «Когда он вызывает меня в кабинет, у меня подкашиваются ноги», «Мне не хочется по вечерам возвра-щаться домой, я допоздна сижу на работе, пока вахтер не начинает феметь ключами», «Когда отец приходит пьяный, мы все стара-емся молчать» — за этими эмоционально заряженными «стрем-I лав», «бежать», «подкашиваются», «куда глаза глядят», «допозд-на», «молчать» стоят более глубокие переживания, чем кажется на первый взгляд. И здесь бывает достаточно подтолкнуть клиента к дальнейшему разговору, сконцентрировав его внимание на ис-пользованном слове: «Бежать... почему?», «Подкашиваются ноги... отчего?», «Не хочется возвращаться...?», прояснив, что это значит именно для него.

В-третьих, может использоваться техника парадоксальных во-просов, позволяющая за счет опоры на неожиданность пошатнуть устоявшиеся истины и фиктивные идеи клиента («Я же не могу сказать мужу, что в сексуальном плане он меня не удовлетво-ряет!» — «Но ведь вы это чувствуете, гак почему бы не сказать ему?» — «Но это его обидит, он-то думает, что все в порядке». —

Но вы только что сказали, что такие отношения для вас мучи-|слы!ы, их почти невозможно продолжать... Давайте представим, ЧТО вы решили сказать мужу... Что бы из этого вышло?»). Тем самым клиент «выталкивается» из привычной колеи восприятия ситуации и вынужден начать думать иначе, пусть для начала про-сго гипотетически представив себе возможные другие действия.

1 Игнюк К. В. Анатомия терапевтическою воздействия: типология техник // Журнал практического психолога. — 2001. — № 5—6.

Цель консультан та — поставить под сомнение то, что клиент счи-тает очевидным, само собой разумеющимся и незыблемым, от-крыть необычную перспективу для разрешения ситуации. Форму-лировки парадоксальных вопросов: «А почему бы и не...?», «А что, если...?»

Опасаясь, что неудовлетворительная сейчас ситуация может стать еще хуже, если начать ее «трогать», клиенты часто уходят в тупиковые сентенции типа: «Я же не могу спорить с матерью...», «Он старше...», «Нельзя так грубо...», «Это его обидит...», «Это же мой ребенок... я несу за него ответственность», «Худой мир лучше доброй ссоры». Имеющаяся версия объяснения неудовлетвори-тельных обстоятельств поначалу кажется клиенту вполне обосно-ванной, но парадоксальные вопросы придают его мыслям другое, не столь очевидное направление и часто подсказывают необходи-мое решение проблемы и приемлемые пути к нему.

Еще одна известная техника — уточнение «глубины пережива-ния», дающая клиенту сделать важный шаг от «Я должен чувство-вать...» до «Я чувствую...». Возможность осознат ь собственные ис-тинные чувства создается консультантом за счет внутреннего уси-ления, дополнительной «подзарядки» уже как-то обозначенных клиентом переживаний («Как быстро вы смогли прийти в себя после этих слов?», «Вы были потрясены таким вероломством?», «Вас это надолго выбило из колеи?»). Цель приема — «заманить» клиента глубже в собственные переживания и помочь осознать их индивидуашное значение для дашнейших поступков.

Эта техника приближает психолога к осторожной интерпрета-ции за счет формулировок «То есть...», перефразирований «Так значит...» и вопросов «А как именно вы...?». Будучи несложными по форме, они требуют от психолога хорошего понимания чувств клиента и способствуют более глубокому осознанию клиентом индивидуа!ьного смысла собственных переживаний. Важно, что-бы комментарии консультанта не провоцировали конфронтацию или сопротивление, но расширяли клиенту плоскость осознавае-мого, подготавливая к коррекционному воздействию.

Из техники фокусирования Ю.Джендлина1 также можно взять несколько полезных приемов работы с переживаниями, в основе которых лежит идея «взгляда изнутри» на собственное пережива-ние, его «телесное прочувствование». Переживание на уровне те-лесности помимо отражения биологических потребностей несет и себе семантику отношения субъекта к реальности: так, потреб-ность в еде может выполнять для ребенка коммуникативную функ-цию общения с матерью (капризы, отказы от еды имеют субъек-тивно-психологическую природу в отличие от отказа от еды в слу-

' Подробнее об этом см.: Джепдлин Ю. Фокусирование. Новый психотери невтический метод работы с переживаниями. — М., 2000.

час насыщения); тошнота как знак негативного эмоционального отношения не имеет ничего общего с отравлением; ощущения го-лода во время религиозного поста не равны ощущениям голода из-1,1 отсутствия пиши или стремления похудеть — смысл телесного переживания сознательно или бессознательно задается самим субъектом1, а его тело является универсальным знаком и инстру-ментом выражения переживания.

По Ю.Джендлину, плачущему клиенту можно помочь погру-иггься внутрь самого себя и почувствовать свое «плачущее место» («плачущее Я»); в случае утраты локализовать «пустоту»; в ситуа-циях коммуникативного неуспеха распознать места «заблокиро-ндпности». Все это дает толчок к самоинтерпретациям, воспоми-наниям клиента («Я лак чувствовал себя, когда...», «У меня всегда • •)к бывает, если...», «Это те же самые ощущения, что и при...», «'Это похоже на...») и тем самым способствует развитию консуль-пгмвной беседы. Ответы на вопросы консультанта: «Как именно мы переживаете свою неуверенность?», «Что вы чувствуете, когда мы несамостоятельны?», «Как именно вы чувствуете, что нуждае-1есь в контроле?» — постепенно выявляют образ, метафору, с ко-юрыми можно работать на коррекционной ступени. Они выводят консультанта и клиента на события прошлого (детские страхи, Iрудности родит ел ьско-детских отношений, психологические трав-мы школьного возраста и пр.), потенциально связанные с причи-ной обсуждаемых сегодняшних проблем. Суть приема состоит в юм, чтобы переживание происходящего на грани сознания и бес-сознательного было объективировано и названо клиентом, вписа-но в структуру его знаний о собственной жизни и подвергнуто проработке.

Важным моментом в работе с чувствами бывает отыскание «клю-чевою» слова или образа для описания переживания проблемы клиентом. Например, если клиент говорит, что его «что-то сдер-живает», что ему «что-то мешает» в ситуациях, когда нужно при-нимать решение, делать выбор, брать на себя ответственность или общаться с конкретным человеком, консультант может предполо-жить, что ключевое слово для испытываемою переживания — •страх» («запрет», «апатия», «робость» и т.д.). Может быть даже, по слово — ключевое не только для данных обстоятельств и про-

блем, но и вообше для индивидуального стиля взаимодействия клиента с реальностью и лежит в основе его типичных паттернов поведения.

Об этом хорошо говорит К.Хорпи, выделяя типичные пове-лепческис модусы: «от людей» (уход от межличностных отноше-

' /хостов А. Ш. Психология телесности. — М., 2002. — С. 141 — 142. См. также: Междисциплинарные проблемы психологии телесности: Материалы научно -прак-тической конференции / ред.-сост. В. II. Зинченко, Т.С.Леки. — М., 2004.

ний и контактов), «к людям» (ориентация на межличностное взаи-модействие) и «против людей» (стремление разрушать контакты и межличностные отношения)'. Предположим, клиент жалуется на то, что стал объектом критики или насмешек в новом коллективе. Варианты его поведения могут быть описаны с позиций указан-ных модусов: он может обижаться и избегать как ситуаций, в ко-торых возможна критика, так и самих критиков (позиция «от людей»); он может чувствовать вину, переживать происходящее I как собственную несостоятельность, стараться как-то вернуть при- | знание и симпатии, даже подыгрывать обидчикам (позиция «к -. людям»); наконец, он может агрессивно воспринимать нроисхо- | дяшее и стремиться обидеть и оскорбить в ответ, обвинить обид- Я чиков в чем-либо (позиция «против людей»).

Далее это ключевое слово предлагается клиенту для анализа — • верно ли, что переживается именно страх, или это чго-то другое. I Клиент может принять или отвергнуть его и в свою очередь пред- Я дожить свое слово-объяснение для этого «чего-то». Когда ключе- I вое слово найдено, надо проверить, «резонирует» ли оно с т е м ! «чем-то» в клиенте, что мешает ему нормально жить, и уже в пла-Я не оказания коррекционного воздействия предложить с ф о к у с и - 1 роваться на нем: «Можете ли вы прямо сейчас почувствовать то, о чем мы говорили?», «Давайте представим, что вы... Как появляет-1 ся это чувство?», «Как именно вы ощущаете страх?». Так перед® консультантом открываются направления коррекции, спенифич-ные именно для данного клиента. Фокусирование на внутренних ; реакциях — трудная и порой болезненная работа для клиента, но 1 в конечном итоге позволяющая ему лучше чувствовать и пони-1 мать самого себя, осознавать смысл психологической помощи. '

Пытаясь объективировать свои переживания, клиент может | прибегать к эмоционально насыщенным метафорам, к которым консультанту также стоит прислушиваться: «свекровь заедает мой 11 век», «меня грызет непрестанная боль», «страх ввинчивается иг-| лой», «это горе камнем лежит на сердце» и др. Метафоризация помогает вербализовать переживание, придать ему новую степень реальности2 и открыть «психологические замки» клиента (уста-* новки, блокирующие его мышление). Образность, некоторая неопре- ;

деленность, игра, фантазия, содержащиеся в метафорах, делают переживания более доступными пониманию и сочувствию не :

только консультанта, но и самого клиента. Непередаваемые, невер-бализованные ни прямо, ни косвенно боль, обида, страх, агрес- | сивность и т.д. начинают в метафоре восприниматься более кон-

1 Подробнее об этом см.: Хорни К. Наши внутренние конфликты // Собр, I соч.: в 3 т. - Т. 3. - М.. 1997. - С. 4 3 - 9 1 .

1 См.: /хостов А.Ш. Психология телесности. М. 2002. С. 52 53; / /в -И кофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. — М., 2004; Ойх Р. ван. * Психологические отмычки. — СПб., 1997.

Iтруктивно, поскольку становятся похожими на знакомые клиен-ту феномены.

Настройка на основные регистры представления внутреннего опыта клиентом — прием, предложенный в технике нейролинг-нистического программирования Р. Бэндлером и Дж. Гриндером1. Они обратили внимание на то, что людям свойственно по-разно-му представлять свой внутренний опыт себе и другим, и описали основные способы восприя тия и презентации информации — зри-тельный, слуховой, кинестетический. Обычно все они присутствуют и опыте человека, дополняя друг друга, но один из способов мо-жет использоваться конкретным клиентом активнее других. Это может отследить консультант, слушая клиента и наблюдая за ним, I тем, чтобы рассуждать, понимать и интерпретировать содержа-ние проблемы в привычных клиенту категориях.

Так, если клиент использует в рассказе много зрительных об-разов, которые он как бы видит, поднимая глаза вверх, рисуя сло-нами оживающие картины происходящего («Я же вижу, что он и (бегает меня», «Сейчас вы увидите, как это происходит...», «Это отношение я наблюдаю постоянно», «Эта картина так и стоит пе-ред глазами», «Все это выглядит ужасно»), то можно предполо-жить, что он — визуал, и в разговоре с ним конгруэнтными будут иыражения «Давайте посмотрим, как...», «Видите, как у вас полу-чается...», «Представьте себе картину...». Рассказ аудиала отража-с| «звучащую действительность» («Мы сто раз говорили с ним об иом...», «Я слышать этого больше не могу...», «Вы бы слышали, каким тоном она это произносит\»), и с ним надо взаимодейство-вать, используя те же регистры («Послушайте...», «Давайте погово-рим/обсудим...», «В ваших словах слышится...»). Кинестетики час-ю используют слова «чувствую», «ощущаю», «схватываю» и опе-рируют понятиями «тактильной» реальности («У нас с ним не все так гладко, как хотелось бы...», «Она уцепилась за меня, как черт за Iрешную душу...», «Он такой прилипчивый...», «Он сразу становит-ся колючим, как еж...», «Я кожей чувствую, что он отдаляется», •Он скользкий субъект...»), что требует от консультанта использо-вания выражений из той же системы («Давайте еще раз прочув-ствуем, как...»). К обонятельным («В доме его родителей всегда пыла какая-то затхлая атмосфера, не хвата;!о воздуха») и вкусо-вым («Она улыбается своей сладенькой улыбочкой...», «Мне так горько говорить об этом...») регистрам люди прибегают значитель-но реже, хотя и это иногда составляет характерную особенность их мировосприятия и требует особого внимания психолога.

Поскольку людям, использующим одинаковые каналы, легче и ыимодействовать, психолог не должен упускать и такую возмож-

1 Подробнее об этом см.: Бэндлер Р., Гришкр Дж. Из лягушек в принцы. — М.. 1990; Они же. Структура магии: в 2 т. - СПб., 1993.

ность быть конгруэнтным клиенту. «Визуалы могут думать сразу о многих вещах, представлять себе множество картин, совмещать их, подстраивать что-либо, добавлять или изменять что-либо. Им легче менять свои внутренние установки, меняя «картинку», скон-струированную благодаря взаимодействию с консультантом. Ауди-алам, мыслящим линейно, переходя от мысли к мысли в опреде-ленном темпе, поможет почувствовать себя лучше снижение ско-рости мышления, последовательная обработка мысли за мыслью. Кинестегики, напротив, ориентируются не на плавное протекание мыслей и образов, а на свои ощущения, интуицию, предчувствия и тому подобное. Чтобы как-то изменить их мироощущение, не-обходимо научить их больше доверять своим предположениям и предчувствиям»1. Если информация подана в привычной форме, клиент легче ассимилирует ее.

6.5. Работа с «Я-концептами», «Я-образами» и «Я-метафорами» клиента

Консультанту, несмотря на относительную краткость взаимо-действия с клиентом, небесполезно бывает сориентироваться в том, как клиент самопрезентируется в своих высказываниях и тек-стах. В принципе, о чем бы клиент ни говорил, он так или иначе рассказывает о себе и — шире — о своей жизни и собственных представлениях о ней, более или менее детально очерчивая не-повторимую реальность своего внутреннего мира и личностную субкультуру, позиционируя себя, свои ценности и установки в так или иначе понимаемый им экзистенциальный контекст. По-строение с помощью концептов, образных конструкций, метафор и индивидуальной символизации разнопорядковых образов «Я» («Я для себя», «Я для других», «Я и другие», «Я и мир», «Я и вещи» и пр.) позволяет человеку жить и действовать самобытно, пости-а гать себя, смыслы своего существования, а также раскрываться для других людей, в том числе и для консультанта. Выявить их позволяет использование в работе некоторых элементов контент-анализа — методики выявления частоты появления в тексте опре-деленных характеристик, позволяющих строить предположения относительно намерений клиента и его личностных характерис-тик2. Полностью применить технику контент-анализа в консуль-тировании, конечно, сложно, поскольку консультант имеет дело, с живыми дискурсами, а не с фиксированными, «ставшими» текста-]

' Горностай П. //., Васьковская С. В. Теория и практика психологического кон- ] сультирования. — Киев, 1995. — С. 63.

2 Шалак В. И. Современный контент-анализ. Приложения в области поли-тологии, рекламы, социологии, экономики, психологии, культурологии. — М., | 2004. - С. 13, 29.

ми клиента, тем не менее он может обратить внимание на: 1) мно-гократно повторяющиеся слова и словосочетания («Я», «неудача», «бремя», «наказание» и т.д.), образующие тематическую ось клиент-ского текста — эта ось даст основания для понимания установок и ориентации, которыми клиент руководствуется в отношениях с другими и самим собой; 2) повторяющиеся слова-характеристики обстоятельств и персонажей, их модальность («простой», «грубый», «мужественный», «глупый», «смешно», «неловко» и пр.) — это позволит разобраться в оценочных системах и ценностных орисн-гапиях клиента; 3) семантические области, к которым клиент не сохраняет нейтрального отношения и в которых он вычленяет больше объектов по сравнению с другими («Я», «другой», «день-ги», «собственность», «власть», «взаимность», «признание», «от-вержение» и др.), — это позволит уяснить личностные приоритеты клиента, значимые для него аспекты отношений с другими; 4) наи-более значимую символизируемую область («жизнь», «красота», • власть», «война», «достижение», «утрата», «интеллект», «любовь», ••близость» и др.).

Безусловно полезным может оказаться знакомство консультанта с элементами дискурс-анализа1. Эффективность консультативной работы повышается при точном понимании консультантом не только темы дискурса (того, что становится предметом разговора при изложении клиентом своей жалобы, своего запроса), но и темы говорящего (т.е. того, о чем именно он ведет речь, жалуясь или объясняя, того, что скрывается за его словами), поскольку мискурс обращен не только «вовне» — к ситуации или к внешне-му контексту высказываний, но и «вовнутрь» — к ментальной сфере клиента и консультанта. Консультанту важно сделать собствен-ные терапевтические и интерпретативные выкладки достоянием ис только общего дискурса, но и внутреннего мира клиента, для ч е т он должен учитывать разнообразные аспекты возникающего шаимодействия, в частности его контексты.

Так, по возможности стоит обратить внимание на: 1) речевой нонтекст, который постоянно меняется, обогашаясь новой ин-формацией, рождающейся в консультативном взаимодействии; .') экзистенциальный контекст высказываний, подразумевающий мир объектов, состояний и событий личной жизни клиента, т.е. псе то, к чему имплицитно отсылают его высказывания (иногда мир клиента настолько не похож на мир консультанта, что проис-ходит расширение категории возможных миров для обоих); 3) си-туационный контекст, апеллирующий к социокультурным харак-н-ристикам клиента (в них в той или иной мере представлены тип

1 Подробнее об этом см.: Макаров М.Л. Основы теории дискурса. — М., .МИМ. — С. 83— 161; Кюглер П. Алхимия дискурса. Образ, звук и психическое. — М„ 2005.

деятельности, предмет отношения, социокультурная обстановка и т.д.); 4) акциональный контекст, конструируемый самими речевыми действиями на всем протяжении консультирования; 5)психологический контекст, указывающий на предпочитаемые клиентом ментальные и когнитивные категории, интенции, ве-рования, желания (life of mind). Дискурс-анализ в принципе и строится на основе изучения взаимодействия разных типов контекстов, а также на исследовании фреймов, сценариев, ситуационных моделей клиента.

Для консультативной практики особенно важна система устой-чивых «Я-концептов» и «Я-метафор», описывающих субъекту са-мого себя не столько для других — в терминах, усвоенных им из культуры для фиксации представлений о себе, сколько для самого себя — в понятиях и образах, фиксирующих его подлинное «Я», часто не предназначенное для экстериоризации и существующее только «для внутреннего пользования». Любой человек оперирует в автокоммуникации разнообразными внутренними образно-по-нятийными единицами, отражающими как некоторые существен-ные, объективно подтвержденные мнениями и оценками извне ха-рактеристики «Я», гак и совершенно фантастические метафоры, воспринимаемые субъектом как имеющие непосредственное «сущ-ностное» отношение к нему (у наших клиентов мы встречали раз-нообразнейшие метафорические конструкции от «Я —неудачник», «Я — простой трудяга», «Я — ходячее недоразумение» до «Я — иеро-глиф», «Я—желтый цвет Ван Гога», «Я —точка Омега» и пр.).

На основе схемы М. Розенберга1 можно смоделировать фраг-менты содержания индивидуальной Я-концептосферы субъекта, выделив в ней ряд уровней, понимание которых может быть по-лезно консультанту для уяснения личностных характеристик кли-ента. Так, уровень «Я-настоящего», представленный многочислен-ными неспециализированными концептами, объективирующими «Я» для самого себя в данный конкретный момент путем гипоте-тической «остановки» текучести и изменчивости «потока созна-ния», — это своеобразное постоянное «нахождение себя в себе» «здесь-и-теперь». Обобщение и обновление многократно повто-ряющейся совокупности «Я-настоящих» позволяют субъекту от-страивать уровень «Я-реального» как совокупности развивающихся представлений о себе — это наиболее устойчивый продукт социа-лизации (его составляют- концепты типа «Я — мужчина», «Я — взрос-лый», «Я —умный», «Я —студент» и пр.).

Конкретные и проработанные конпепты уровня «динамического Я» выполняют своеобразную регулятивную функцию, позволяя отслеживать результативность движения субъекта в направлении

образно представленных изменений, необходимых для переходы из наличного состояния в желаемое иное (например, «Я —школь-ник» ... —> «Я—студент»). Уровень «будущих (возможных) Я» пред-ставляют концепты, отражающие то, каким, как кажется субъек-ту, он может стать в дальнейшем, развиваясь в пределах избранной логики, за пределами непосредственно представляемых целей, — по не обязательно проработанный образ (например, подросток представляет себя в образах «крутого профи», «успешного», «бо-гатого», «имеющего семью», «владельца автомобиля»), но концеп-1Ы, поддерживающие его, ближе к соответствующим культурным клише, чем к образам, наполненным бытийным содержанием, отражающим собственный опыт субъекта. Уровень «идеализирован-ных Я» по сравнению с предыдущими имеет более виртуальную природу, поскольку отражает некоторые субъективные представле-ния человека о себе, сложившиеся в автовосприятии, внушенные ему в процессе социогенеза в ограниченном микросоциуме семьи и близком социальном окружении, но подтвержденные лишь ин-дивидуальной верой в наличие определенных характеристик, а 1акже пристрастно отобранным и ограниченным опытом функцио-нирования в этих ограниченных микрокультурных средах и даже вообще единичными фактами автобиографического опыта.

Уровень «изображаемых Я» — это уровень игры, образов и ма-сок, выработанных для презентации себя другим. Он тесно связан с предыдущими, но функции его иные — он дает возможность субъекту в целях «поиска себя» примерять разные обличья, опро-бовать производимое впечатление на внешнем окружении, обога-щая тем самым собственную подлинность. В принципе субъект может не только убедить окружающих в наличии у него изобра-жаемых характеристик, но и самоизмениться. Уровень «фантас-тических Я» и «Я-метафор» отражает то, каким, вероятно, субъект мог бы быть «не в этой жизни», исходя из знаемых, усвоенных из большой культуры и социума образцов поведения, ценностей, мо-ральных норм. Разнообразие и модальность этих образов характе-ризуют самобытность внутреннего мира человека; они связаны с особенностями его личности, жизненным опытом, реальным взаи-модействием с другими людьми. «Фантастические Я» очень редко объективируются для других, они предназначены «для внутренне-ю пользования».

«Я-метафоры» и «фантастические Я» можно определить как самобытные «Я-концепты», представляющие субъекту самого себя таким, каким он не сможет быть в реальности, но каким он тре-буется самому себе для позитивного внутреннего самоощущения, комфортного самопереживания своего «Я». Иногда консультант сталкивается даже с «выдуманными жизнями» отдельных клиент а, поскольку фантастические «Я-концепты» существуют не изо-шрованно, а в некотором нарративном контексте. Эти «легенды

о себе» могут быть отнесены к элементам построения индивиду- \ альной мифологии, к индивидуальной субкультуре субъекта и исполь-зуются им в целях глубинного познания себя, осознания своей подлинности, аутентичности; это своеобразные и глубоко интим-ные, сокровенные игры с самим собой, способствующие самопо-знанию, самопостроснию и самопринятию.

Создание «легенд о себе» выполняет функции социального леген-дирования и самопрограммирования, психоэмоциональной ком-пенсации, автонарратизации и др. Созидая «квазижизни», клиент высвобождается из границ собственного «Я», из плена «попавших-ся» ему обстоятельств (синхронизированных с его жизнью реа-лий) и реализует себя как «вероятностное существо» (М.Эпштейн), особенно если в реальной жизни у него есть недостаточно актуа-лизированные способности и неудовлетворенные потребности. Кро-ме того, «субъективная квазионтология» помогает строить иде-альные проекты собственной жизни и планировать ее события.

«Легенды» не являются полностью индивидуальными продукта-ми, в них всегда присутствуют архетипические сюжеты трашцион-ной культуры, основные мифологемы, микрокультурные образы, отголоски знакомых субъекту книг, фильмов, семейных преда-ний, рассказанных еще в детстве сказок, снов, индивидуашюго телесного и духовного опыта и т.д., что делает их важным обьек-том консультативного анализа. Сопоставление нескольких рас-сказов клиентов о себе часто позволяет обнаружить устойчивую тенденцию к актуализации одного системообразующего, но не на-шедшего реального воплощения «Я-концепта». В этом плане ана-лиз текстов клиентов можно выполнить, опираясь на следующие пункты.

1. Общий характер рассказывания о себе консультанту — как текст рассказывается: быстро или медленно; громко или тихо; с расчетом на «перфоманс» или как бы «для себя»; заготовленно) или спонтанно; с какими интонациями; структурированно или «потоком сознания»; с постмодернистской «словесной игрой» или с «завершенной формой»; с каким количеством внутренних пла-нов, «рассказов в рассказе» и т.д. — все это открывает массу воз-

1

можностей для составления начального впечатления о клиенте, для построения мысленных опор для расспроса и выдвижения гипотез и помогает изначально выстроить «дополняющее» отно-шение к клиенту в рамках консультативного альянса.

2. Предмет рассказывания — что именно рассказывается: это; может быть итог жизненного опыта; события, свидетелем и участни-ком которых был клиент; его восприятие и оценка этих событий; предположения о вызвавших их причинах; продукты воображения и фантазии и т.п. Поскольку клиентский текст образуют некие уже отобранные для повествования пеночки событий, важны их авторская интерпретация, присущий клиенту повествовательный

стиль, включение реальных или вымышленных происшествий (как опенка меры вмешательства клиента в ход собственной жизни), использованные фабулы и сюжеты.

Консультанту стоит обратить внимание на «излюбленные» клиентом сюжеты с их центральными персонажами как на образцы дня идентификации. Особое внимание должно быть уделено про-штипам — источникам, из которых клиент черпает свои сюжеты и героев (литература, кино, телевидение, сфера компьютерных игр), поскольку не всегда избранные прототипы оказываются конгруэнтными личностным особенностям и обстоятельствам жизни клиента, что рождает внутренние проблемы и конфликты. Кроме гого, отобранные для воплощения сюжеты позволяют вычленить предпочитаемый способ отношений клиента к жизни и центральные концепты «картины мира». Выделенная для повествования пеночка событий укажет психологу на субъективно важные этапы жизни клиента и те, которые он по тем или иным причинам «пропускает» в жизнеописании. Каждое упомянутое в тексте событие может быть в дальнейшем развернуто по принципу «от предложения к тексту» и тем самым сориентировать психолога в жизненных ценностях, целях клиента, способах построения им жизненных стратегий и сценариев (например, «Золушка», «Сизиф», «Selfmade man» и др.).

Сюжеты при их анализе помогают выдвинуть гипотезы отно-сительно инвариантных компонентов повествований клиентов о себе — автобиографических мотивов (одиночества/взаимности, вер-ности/предательства, потери/обретения, свободы и воли, стран-ничества, изгнанничества, нужносги/отвергнутости, мщения и 1.Л.). К примеру, мотив одиночества в разных историях о себе может представать как «одиночество вдвоем», «одиночество в тол-пе.»; «непонятый»; «покинутый»; «изгнанный»; «эскапировавший»; ••терявшийся в толпе»; «осиротевший»; «движущийся отдельно • и других» («слышащий иного барабанщика», по Г.Торо); «из-Юй»; «отшельник» и т.д. Анализ мотивационных инвариантов име-п больший объяснительный потенциал в понимании поступков клиента, а их психотерапевтическая перестройка связана с тем, что к анализу «притягиваются» наименее вероятные, с точки зре-ния субъекта, для него мотивы, но вполне реальные для других людей в сходных жизненных обстоятельствах.

Мотивы как «остановленные смыслы» повествований клиента 0 себе могут быть поняты и с позиций архетипической психоло-1 ии К. Г. Юнга, и тогда можно говорить о сквозных для данного Клиента темах трикстерства, мудрости, волшебства, терпения, борь-|ц.|, предательства, победы, спасения и т.д.

3. Жанр, форма рассказывания', для понимания клиента немало-ннжно определить, рассказывается ли история о себе как «анкета лля отдела кадров», как «авантюра», «триксгериада», «путь стра-

ланий и лишений», как «дело жизни» и т.д. Опираясь на работы Р.Барта1, можно выделить несколько способов организации по-вествования: I) констатирующий (описательный) способ, когда клиент просто перечисляет некие «факты», используя при этом текстовые шаблоны, канцеляризмы («вступил в ряды», «состоял», «не привлекался», «принимал участие» и т.д.); 2) эмоционально-метафорический (перформативный) способ — текст о себе созда-ется как воспоминание или конструирование «случаев» (лириче-ских, комических, трагических, драматических), сопровождаемое переживаниями, оценками, вопросами к самому себе; 3) настави-тельный (дидактический) способ — клиент рассказывает о себе в форме притчи, «завета» или «примера» (мужества, служения, тер-пения, достойной жизни, честной бедности и т.п.), составляю-щих «гордость», «предмет любования» клиента, часто содержит нравоучительные высказывания, адресованные вовне «моралите» («Я прожил трудную, но достойную жизнь», «Я всегда старался жить по совести...»); 4) аналитико-телеологический (энтимемати-ческий) способ — описание своих поступков как целенаправленно-го движения к некоей цели, содержащее подробности собственных выводов, принятия решений, создания планов, оценку достиже-ний и помех на пути к цели («Что мне было делать? Пришлось...», «Я решил...», «Я знал, что должен...», «Мне было нужно...»); 5) симво-лический (аллюзивный, гипертекстовый) способ, когда каждый факт личной жизни представляется клиентом не как значащий сам по себе, а как отражение некоего иного, высшего содержания, как неслучайный, наполненный смутно постигаемым смыслом знак и рассматривается в контексте «круга людских судеб», предназначе-ния жизней других людей и мира в целом, повторения «вечных историй» и т.д. — в этих случаях вполне банатьное повествование сопровождается намеками на их тайный смысл. Способ построе-ния рассказа клиентом может стать опорой для выстраивания пред-положений о жизненном стиле, нравственных ориентирах клиен-та, его установках в отношении других и самого себя, характере самопринятия и самопрезентации и т.д.

4. Персонажи (действующие лица) — о ком рассказывается в клиентском тексте: хотя главным действующим лицом обычно является сам клиент, его рассказ о себе невозможен без контекста, созданного его отношениями со значимыми фигурами его окруже-ния. Это могут быть фигуры из его прошлого и настоящего, иде-альные фигуры мечтаний и вымыслов, синтетические фигуры (когда реальному лицу из жизни клиента приписываются несвойственные характеристики, чувства, поведенческие паттерны и т.д.). Анализ действующих лиц и их типажей позволяет консультанту оценить

1 Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов // Зару-бежная эстетика и теория литературы XIX—XX вв. — М., 1987. — С. 387 — 422.

характер отношений с ними клиента, понять меру их влияния на гго жизнь, вычленить общий стиль взаимоотношений клиента с окружением. Действующие л и на часто представляют собой вариа-ции на темы юнгианских архетипов (мудрец, грикстер, мать и т.д.) и иропповских функций (вредитель, помощник, защитник и т.д.) или могут рассматриваться как автопроекции клиента.

5. Функции и индексы: функции представляют собой «говоря-щие» элементы рассказа, последовательности описываемых дейст-аий, значимых для клиента и призванных объяснить его поступки п переживания. Функции обычно предполагают друг друга: если I лиент говорит, что он рано «ушел из родительского дома», мож-но быть почти уверенным, что далее последует описание периода невзгод, трудностей и лишений, которые он преодолеет своими силами, и наперекор обстоятельствам станет тем, кто он есть сейчас, и т.д.; если клиент говорит, что бабушка перед смертью повесила ему на шею крестик, то, наверняка, этот крестик спасет его от большой беды, «пройдет с ним через всю жизнь», служа ылисманом. Анализ совокупности таких деталей часто помогает уценить некоторые характеристики «образа мира» клиента, харак-гер его ценностных ориентации, его личностную цельность или противоречивость и т.п.1. Стоит обращать внимание на то, как сам клиент обозначает свои функции: так, к примеру, легко уло-вить разницу между «Я за ней ухаживал» (функция «ухаживание»), •Я ее добивался три года» (функция «завоевание») или «Ее было легко соблазнить» (функция «соблазнение»).

Индексы (признаки) раскрывают характер действующих лиц повествования, эмоциональные состояния участников описывае-мых событ ий, обрисовывают атмосферу, в которой что-то проис-ходило («Отчим сразу меня невзлюбил», «В его доме царила тягост-ная атмосфера, как будто кто-то только что умер»). Больше всего и рассказах клиентов бывает индексов-информантов — реалисти-ческих и эмоционально-оценочных деталей, оживляющих текст («любимое красное платье», «мамины бусики», «духи "Сикким"»); индивидуальные тексты по-разному «пахнут» (хлебом, дымом ко-пров, морем, бедностью и т.д.), могут бы ть «попробованы на вкус» («соленые от слез», «горькие от дыма», имеющие вкус морожено-ю, крови, железа), «ощупаны» (шероховатость и жесткость от-цовской ладони, мягкость материнских волос, упругость кожи швана, тепло бревенчатых досок пола) и т.д.

6. Нарративные фигуры — что является объектом повествова-нии о себе: нарративные фигуры, по Ж. Женнету, — это свойствен-ные конкретному клиенту особенности повествования, его при-вычный способ рассказывания о себе. На основе анализа текстов

1 Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов // Зару-бежная эстетика и теория литературы XIX —XX вв. — С. 387—422.

М.Пруста он показывает, что повествование есть не что иное, как многократное расширение одного словесного утверждения1. В контексте консультирования, вероятно, это — утверждение, со-знательно или бессознательно фиксирующее значимую для субъек-та жизненную формулу, жизненный мотив: например, «жизнь — страдание, я — страдалец», «жизнь — борьба, я — бореи» и т.п. Когда клиент строи г текст, он явно или скрыто организует его сюжег вокруг собственной формулы мировосприятия и самовосприятия. Обобщая текст клиента, консультант может эту формулировку об-наружить и понять, является ли она для человека конструктивной, полезной, расширяющей «пространство для жизни» или, наоборот, ограничивает его, фрустрируст и требует коррекции.

Понятие нарративных фигур2 часто раскрывается через катего-рию времени, в частности через частоту упоминаний некоторых событий в сообщении клиента: он может неоднократно возвра-щаться к событиям, которые произошли лишь раз, к людям, встреча с которыми была едва ли не случайной, и т.д.; в то же время лишь единично упомянуть, как бы «не заметить» те события, которые многократно повторялись в реальности (часто это касается жиз-ненных неудач, ошибок). Столь же важным показателем анализа является темп повествования — он не всегда совпадает со значи-мостью излагаемых событий: некоторые жизненные эпизоды кли-ент «проскакивает» очень быстро, а на некоторых, хотя их про-стая суть не требует комментариев, останавливается, излагая их «со вкусом, с толком, с расстановкой».

Небесполезно бывает определить и повествовательную пози-цию клиента — угол зрения, под которым он излагает свои собы-тия и переживания, — чтобы понять, в какой мере он стремится управлять интеллектуальной позицией консультанта (об этом сви-детельствуют реплики «Ну, как вы думаете, можно это делать?..», «Кто же ему позволяет так обращаться с женой...», «Ну разве это не подло?», «А о детях он подумал?», «Что люди скажут?»).

Анализ текстов о себе, понимание и интерпретация их кон-цептов, символов и метафор относятся к базовым профессиональ-ным умениям консультанта.

6.6. Использование интерпретации в консультировании

Интерпретация — это процедура, позволяющая психологу пред-ставить значимую для клиента совокупность значений и смыслов

1 Женнет Ж. Повествовательный дискурс // Фигуры: в 2 г. — М., 1998. — Т. 2. - С. 60 -224 .

2 Подробнее об этом см.: Эко У. Шесть прогулок в литературных лесах. — ] СПб., 2002; Он же. Роль читателя. Исследования по семиотике текста. — СПб.; М.. 2005; Он же. Сказать почти то же самое. Омыты о переводе. — СПб.. 2006.

и определенном аспекте, под необходимым для разрешения ситуции углом зрения (например, в пределах разделяемой им теории) и одновременно — ее результат как комплекс значений и смыслов, приписанных обсуждаемым фрагментам опыта клиента (например, его проблемам в отношениях с окружающими, в са-моотношении ит . п.). Используя интерпретацию, консультант стремится стимулировать выработку иного взгляда клиента на собственное поведение на основе прояснения ранее скрытых или малоосознаваемых установок, эмоций, желаний. Кроме того, ин-терпретация способствует появлению более целостного восприя-т и я клиентом самого себя на основе сведения различных проявлений поведения и переживания в единое целое.

Осуществляя интерпретацию, консультант выполняет своеоб-разный «перевод» значений происходящего с клиентом из одной •системы кодировки» (житейский дискурс клиента с его часто поверхностным пониманием сути происходящего) в другую (кон-1ексты профессиональных знаний, в системе которых возможно понимание и объяснение сути происходящего), а затем — в воз-вращаемую клиенту третью (персонализированную консультан-том индивидуально для данного клиента систему значений). Та-ким образом, интерпретация выступает как продукт совместного ( мыслотворчества и в конечном итоге жизнетворчсства.

Владение интерпретацией во многом определяет профессио-нализм и мастерство консультанта, поскольку именно с ее ис-пользованием связано осуществление клиентом смысловых сдви-юв в восприятии себя, других людей, сложившихся жизненных обстоятельств и т.д. Качественно выполненная консультантом и осознанная клиентом интерпретация задает последнему стимул для выработки нового понимания проблемы, показывает направ-ление возможных изменений и в какой-то мере объясняет клиен-ту, как и зачем надо корректировать собственное поведение и стро-ить отношения с окружающими.

Учитывая особую чувствительность клиента ко всему, что го-ворит и делает на консультации психолог, нужно четко осозна-вать свою ответственность за предлагаемые клиенту интерпрета-ции и не делать необоснованных, торопливых, непродуманных или категоричных интерпретаций. Лучше всего относиться к ним как к родившимся во взаимодействии с клиентом гипотезам, очер-чивающим некоторые вероятные версии происходящего с ним. II. Грей1 сформулировал основной принцип интерпретации как • в дополнение, а не вместо», что означает: консультанту следует предлагать интерпретацию в качестве возможного дополнительно-го смысла к уже высказанному клиентом значению ситуации, а не в

1 См.: Ягнюк К. В Анатомия терапевтического воздействия: типология тех-ник // Журнал практического психолога. — 2001. — № 5 — 6.

качестве категоричного утверждения. Кроме того, нельзя упускать из виду, что интерпретация консультанта для клиента часто обла-дает суггестивным эффектом, из-за чего нужно быть особенно ос-торожным и внимательным в формулировках. Неправильная или несвоевременная интерпретация провоцирует беспокойство и со-противление клиента, актуализирует механизмы психологической защиты.

Самые первые консультативные интерпретации были осуще-ствлены в рамках психоанализа и применялись в отношении со-держания сновидений пациентов. Но до тех пор, пока этот про-цесс относился лишь к тому, что совершалось в уме аналитика, не стоял вопрос о форме, содержании и подходящем времени для интерпретации. Сегодня термином «интерпретация» часто обо-значают практически все, что говорит психолог клиенту (репли-ки, комментарии, разные формы словесною воздействия на кли-ента), поэтому стоит особенно следить за тем, чтобы интерпрета-ции не воспринимались как диагноз, «приговор» или директива. Клиенту гораздо легче принимать интерпретации, если они фор-мулируются в сослагательном наклонении, в виде интеллектуаль-ных допущений, которые он может и отвергнуть («А почему бы не взглянуть на это событие по-другому?», «Могли бы мы объяснить это как-то иначе?», «Давайте посмотрим на это вот так...», «А нет ли этому другого объяснения?», «А что, если этому есть и другие причины, например...» и т.п.), или вопросов: «Нельзя ли увидеть здесь...?», «А не стоит ли за всем этим...?»

Прежде чем сформулировать интерпретацию, консультант мо-жет предложить клиенту высказать собственное понимание ситу-ации с помощью вводных реплик: «Это интересная идея..., что вы об этом думаете?», «Какой это может иметь смысл?», «Как вы думаете, что за этим может стоять?» Это стимулирует самонаблю-дение, рефлексию, рождает исследовательскую установку у клиента в отношении самого себя и вооружает его на будущее приемами самоанализа.

Консультант может строить свои интерпретации, опираясь на объяснительные принципы психологических теорий (например, через поиск смысла, через процессы иидивидуации или самоакгуа-лизации и т.д.), но в силу того, что обращения к нему обычно предполагают либо поиск большей «любви» от других, либо уси-ление своего влияния («власти») на них, в ряде случаев психологи интерпретируют происходящее с клиентом, используя два часто встречающихся «измерения» пространства межличностных отно-шений — «ось любви» (консультант исходит из того, что человеку не хватает внимания, признательности, благодарности со сторо-ны других и он стремится завоевать их разными способами, в том числе и травмирующими его) и «ось власти» (консультант пред-полагает, что клиенту не хватает пространства влияния на окру-

жение, возможности руководить другими людьми, давать им со-неты и рекомендации, управлять их действиями на основе собст-венною опыта, транслировать этот опыт для «внимающего» окру-жения).

Консультант может использовать разные типы интерпретации: I) установление взаимосвязей между утверждениями, проблема-ми и событиями, кажущимися клиенту несвязанными (например, в интерпретации консультант может показать клиенту ранее им ме рефлексируемую связь завышенных притязаний и самооценки с его отвержением в группе); 2) акцентирование каких-либо осо-бенностей поведения или чувств клиента (например, консультант делает предметом осознания клиента, что, нуждаясь в работе, тот постоянно отказывается от нее, если сталкивается с трудностями); .1) интерпре тацию способов психологической зашиты, реакций со-противления и переноса (к примеру, консультант отмечает, что избегание трудностей, неизбежных в любом новом деле, есть для клиента способ борьбы со страхом неудачи и поражения, с соб-ственной тревожностью); 4) увязывание нынешних событий, мыс-лей и переживаний с прошлым клиента (например, связанность мучающей клиента неуверенности в себе со сверхкритическим отношением к нему авторитарных родителей в детстве и неспособ-ностью освободиться ог этих зависимостей теперь); 5) предостав-ление клиенту иной возможности понимания его чувств, поведе-ния или проблем (например, он показывает, как можно выразить признательность человеку, не прибегая к материальному подтверж-дению своих чувств, и т.д.)1.

Содержание и успешность интерпретации зависят от ряда об-стоятельств: 1) от того, как движется мысль консультанта — от ласти к целому или от целого к частям (в обоих случаях он попа-ласт в так называемый «герменевтический круг»: чтобы понять целое, он должен разобраться в частях, но чтобы понять части, должен предварительно сложить представление о смысле целого); }) на что опирается консультант, строя интерпретацию, — на не-кое «предзнание» (в виде знаний содержания, объяснительных принципов теорий личности, дифференциальной, клинической, возрастной психологии и других дисциплин, освоенных в про-фессиональном обучении), ориентировку (житейский опыт, осо-бая чувствительность в отношении «человеческого в человеке»), облегчающие скачок вовнутрь «герменевтического круга» (это Сливает чаще), или же на «вживание» в тексты клиента путем мно-юкратно повторяющихся движений от части к целому и обратно; I) из чего исходит консультант, формулируя интерпретацию, — из первого впечатления от рассказанного клиентом («первичная ин-

' См.: Кочюнас Р. Основы психологического консулыирвоания. — М., 1999. — ( IIX— 119.

тсрпретапия») или же из осуществленного дистанцирования от него, формирования отношения к нему как бы со стороны, в дру-гих контекстах («вторичная интерпретация»); 4) каков контекст интерпретации — опирается ли консультант на контексты, в ко-торых возникла описываемая клиентом ситуация и появилось со-общение о ней, или же на контексты собственного восприятия услышанного.

В этом плане очевидно, что не только разные консультанты могут дать разные интерпретации, исследуя проблему клиента, но и один и тот же консультант может предложить несколько интер-претаций. Из-за этой потенциальной многозначности (от которой желательно избавиться, формулируя некую окончательную версию лля клиента) на первый план выходят консультативное взаимодействие, со-творчество консультанта и клиента, объеди-нение усилий в понимании причин происходящего. Если был со-бран качественный анамнез, достигнут консультативный альянс, создана атмосфера доверительности и искренности, набран необ-ходимый объем достоверной информации, то и в интерпретации достигается совместность в созидании новых смыслов, и клиент легче принимает предлагаемую интерпретацию.

Консультант должен учитывать готовность клиента к приня-тию интерпретации. Она не должна восприниматься им как нечто стороннее, как результат особых способностей, «прозорливости» или «дара» консультанта, не должна носить назидательного или аллегорически-метафорического характера. Наоборот, ее содер-жание должно быть достаточно очевидным для клиента и логи-чески вытекать из состоявшегося ранее обсуждения. Несмотря на то что в интерпретации синтезируются содержание гипотез кон-сультанта и полученная от клиента информация, слоит «подавать» се как выводы, к которым клиент пришел почти что сам. Иногда подготовительными репликами можно добиться того, что клиент фактически сам формулирует необходимую интерпретацию, а кон-сультант ее только уточняет, конкретизирует и обобщает. В этом случае интерпретация может стать стимулом к дальнейшим рас-суждениями клиента, к самостоятельному поиску путей выхода из ситуации.

Важно точно выбрать подходящий момент для интерпретации. Торопливая и недостаточно продуманная интерпретация обычно «с порога» эмоционально отвергается клиентом, поскольку он не понимает, откуда и почему она возникла, зачем консультант го-ворит ему определенные вещи. Она пугает клиента, провоцирует сопротивление воздействиям консультан та и актуализирует защитные механизмы. Клиент начинает блокировать обсуждение определ-енных тем, ведущих в глубь конфликтной ситуации, становится настороженным в отношении самого консультанта, перестает быть откровенным и спонтанным, подозревает того в пристраст-

ности, проявляет негативизм и сопротивление. Ранняя интерпре-тация способна даже разрушить сложившийся консультативный альянс, поскольку наглядно демонстрирует клиенту, что консуль-гинт не понимает и не чувствует его.

К такому же эффекту может привести и запоздалая интерпре-тация, поскольку клиент «перегорает», ожидая объяснений и вы-полов. которые уже очевидны для него самого. В этом случае ин-терпретапия кажется пустой и банальной; клиент переживает скуку, ощущение затянутости. раздражение от избыточного внимания консультанта к определенным темам и деталям; он начинает по-дозревать его в невнимательности, в отсутствии сопереживания и интереса к его проблеме. Но главное — в обоих случаях не возни-кает переживания инсайта, а значит, и принятия интерпретации, и клиент не сдвигается с собственной позиции в восприятии обсуждаемой ситуации.

Выполнив интерпретацию, консультант должен отследить ре-акцию клиента на нее. Отсутствие эмоций, равнодушие, молчание или подчеркнутое удивление могут быть сигналом, что клиент не воспринял интерпретацию как отвечающую сути его проблемы, что она не вытекает для него из содержания предшествующего разговора. В этом плане враждебная или оборонительная реакция, наоборот, может свидетельствовать, что интерпретация затронула сущность проблемы, «стронула с места» размышления клиента, актуализировала переживания. Но конечно, интерпретация прежде всего предполагает реакцию инсайта, при которой клиент как бы «узнает» как собственный тот вывод, то объяснение, к Пониманию которого он двигался вместе с консультантом.

Осуществлению интерпретации, а позже и коррекции во мно-гом помогают уже известные нам приемы перефразирования и обобщения. В перефразировании консультант, используя жалобу, замечание, реплику клиента, словесно изменяет их таким обра-зом, чтобы в том, что ранее казалось негативным, клиенту открывалась скрытая положительная сторона, не замечаемый им ранее позитивный потенциал события (например, в непослу-шании ребенка клиенту неожиданно открывается рождение его будущей самостоятельности, которую стоит не отрицать и наказывать, а, наоборот, поощрять; учитель в провокационном поведении подростка на уроках начинает видеть стремление продемонстрировать более глубокие познания в предмете и тем самым заслужить похвалу и т.п.). В этом случае то, что раньше вызывало про-гсст и беспокойство, обретает понятное клиенту и принимаемое им объяснение (он видит проблему под другим углом зрения), снимая негативные переживания и превращая их, как минимум, в ней тральные, а главное — делая их предметом осмысления в совершенно ином, чем привычный, контексте. Результатом становится формирование интенции изменить свое поведение, свое от-

ношение к проблеме, которые он может далее обсудить с кон-сультантом.

Но перефразировать не значит вводить клиента в заблуждение, выдавая за положительное то, что таковым не является. Нельзя сеять необоснованные иллюзии, упрощать и обесценивать реаль-ные переживания клиента, поскольку усмотрение «просвета» в трудных обстоятельст вах на самом деле потребует от клиента слож-ной внутренней работы даже для того, чтобы просто согласит ься, что предложенное консультантом — это возможный «просвет», а не просто утешительная фикция. Перефразирование требует боль-шой деликатности от консультанта, рефлексивного отношения к тому, как клиент воспринимает свои обстоятельства, что он сам думает о случившемся. Оно уместно, когда совместными усили-ями консультанта и клиента уже выработана общая платформа для понимания того, в чем причина негативных переживаний клиента и куда ему стоит двигаться в разрешении трудной ситуа-ции.

Далеко не все сказанное клиентом подлежит перефразированию, и особенно осторожным консультанту стоит быть в тех случаях, когда он обсуждает исключительно трудные ситуации, в которых «куда не кинь, всюду клин» (утрата близких, тяжелые болезни и т. п.). При перефразировании надо соблюдать три основных пра-вила: I) можно перефразировать только основную мысль клиента; 2) нельзя искажать или подменять смысл утверждения клиента, добавлять что-то от себя; 3) надо избегать дословного повторения высказывания клиента, лучше его,мысли выражать другими сло-вами

Используя обобщение, консультант связывает в общий вывод сразу несколько идей, заключений, сделанных вместе с клиентом в процессе обсуждения. Для этого используются вводные фразы: «Так значит...», «Можно ли сказать, что...?», «Верно ли, что...?», «Так вы считаете, что...», «Правильно ли я понимаю, что...?», «Стало быть...». Выполненные несколько раз на протяжении беседы, обоб-щения: I) помогают структурировать и систематизировать кон-сультирование пугем постоянного упорядочивания порой бессвяз-ных, отрывочных высказываний клиента; 2) облегчают клиенту понимание причин его затруднений; 3) позволяют акцентировать внимание клиента на значимых темах и соблюдать логическую последовательность при обсуждении его проблемы; 4) помогают клиенту осмыслять не только отдельные идеи, но целые этапы бе-седы и даже подводить итог всей консультативной сессии; 5) по-буждают клиента к выработке более полного, комплексного взгля-да на себя и обсуждаемую ситуацию; 6) активизируют у клиента его собственные процессы понимания, объяснения, рассуждения.

1 Кочюнас Р. Основы психологического консультирования. — С. 108.

150

6.7. Приемы воздействия на клиента на коррекционном этапе консультирования

Распределение рассмотренных приемов по фазам работы с кли-ентом достаточно условно, и консультант может использовать любые из них свободно и творчески. Все они в той или иной степени являются способами воздействия на клиента, но по боль-шей мере это воздействие связывают с коррекционным этапом консультирования, когда рассмотренные техники могут дополнять-ся приемами информирования, убеждения, самораскрытия кон-сультанта, техникой конфронтации и другими приемами, адресо-ванными частным аспектам работы с клиентом.

Так, ряд запросов требуют информирования, т.е. предоставления клиенту необходимой информации в форме объяснений, описа-ний, изложения фактов и т.д. Это могут быть сведения об особен-ностях психического развития на определенных возрастных эта-пах, формах и длительности эмоциональных переживаний, спо-собах адаптации к новым для клиента ситуациям и т.д. Исходная идея состоит в том, что клиенты считают, что многие жизненные проблемы возникают у них в результате недостатка знания или кик следствие неверной информации. Информирование может осу-ществляться как по собственной инициативе консультанта (на-пример, при знакомстве с клиентом он сообщает информацию, касающуюся процесса консультирования), так и в ответ на вопро-сы клиента (эти вопросы часто предваряют или маскируют реаль-ную проблему клиента). Консультант предоставляет клиенту ин-формацию в определенных пределах, не переступая границ своей компетентности и профессиональной тайны. При необходимости он может адресовать клиента к популярной литературе или друго-му специалисту.

Иногда клиенты напрямую просят у консультанта совета, ре-комендации, поскольку в житейском восприятии консультирова-ние отождествляется именно с ними. Общее правило здесь состо-1п втом, чтобы по возможности избегать прямых советов, и ред-кий консультант позволит себе сказать клиенту что-то вроде «Вам нужно вести себя так...», «На вашем месте я бы сделал(а) так...», поскольку, даже стремясь идентифицироваться с позицией кли-ента, он никогда не имеет полного доступа к жизненному опыту, чувствам, восприятию, личностным возможностям другого чело-иска. Тем не менее советы и психологическое консультирование не так уж несовместимы: в ряде случаев они звучат в замаскиро-маиной форме (например, при конфронтации или при использо-вании парадоксальных интенций «А почему бы не...?»), а в ситуа-циях, когда человеку требуется быстрая помощь, когда он в стрес-се, кризисе, отчаянных или незнакомых обстоятельствах, совет формулируется практически напрямую (это иногда случается в

телефонном консультировании, в ситуациях оказания экстренной психологической помощи). Если без совета или рекомендации не обойтись, стоит облечь их в косвенную форму — как одну из воз-можных стратегий, к которой клиент уже логически приблизился сам: «Вы сказали, что па наших встречах стали лучше понимать и анализировать свои чувства. Теперь вы можете делать это и даль-ше, но уже самостоятельно», «Похоже, вы решительно настроены бороться со своим пристрастием к алкоголю. Может быть, стоит начать посещать встречи анонимных алкоголиков?»

Совет, по сути, есть высказывание клиенту собственного мне-ния, основанного на профессиональном видении ситуации, а ре-комендация — «заключение, вытекающее из определения пробле-мы и анализа ее основных компонентов, продиктованное как ожиданиями и потребностями клиента, так и существующими возможностями и ограничениями»1. Прибегая к советам и реко-мендациям, консультант должен стремиться делат ь это максималь-но ответственно, корректно и ненавязчиво, чтобы у клиента не создаюсь ощущения принуждения его к определенным действиям, навязывания ему решения или оценки. Даже самый правильный совет может иметь негативные последствия, в которых клиент пря-мо или косвенно будет обвинять консультанта в случае неудачи.

Мы уже знаем, что многое из того, что говорит консультант, в принципе обладает суггестивным эффектом идя клиента, но иног-да он прибегает и к прямому убеждению. В этих случаях он адре-суется не просто к вере клиента в позитивные возможности кон-сультирования, но к осознанному жизненному опыту, ценностям клиента, на которые стремится воздействовать с помощью лично-го влияния, оспаривания, демонстрации своей веры в возможно-сти клиента, использования прецедентных случаев в качестве при-меров и т.д. Так, консультант использует убеждение, когда помо-гает клиенту высказаться и вербализовать эмоции («У вас есть право так чувствовать...», «испытывать именно это...»)', когда ра-ботает с сопротивлением («Я чувствую, что вам не очень приятно говорит ь о... Вы все время стараетесь сменить тему, когда мы при-ближаемся к обсуждению... Но может быть, стоит попытаться преодолеть себя? Вы же это уже смогли сделать, когда пришли сюда...»); когда поощряет клиента к реализации уже сделанного им выбора («Смотрите, вы же можете управлять собой в таких ситуациях!») и т.д.

Полезным оказывается и прием обратной связи, когда консуль-тант описывает клиенту его повторяющееся поведение так, чтобы он смог представить и прочувствовать, как его воспринимают дру-гие, как у людей появляется определенная реакция на ег о поступ-

' Ягнюк К. В Анатомия терапевтического воздействия: типология техник // Журнал практического психолога. — 2001. — № 5—6. — С. 136.

ки и высказывания. Обратная связь стимулирует способности кли-ента к рефлексии и самокоррскции. Информацию здесь стоит по-давать описательно и безоценочно («Вы так говорите о нем, слов-но это не ваш сын, а совершенно посторонний вам человек», «Ваше лицо светлеет, когда вы вспоминаете об этом»), в виде вообража-емой ситуации («Если бы это происходило со мной, я бы разоз-лился...»), нейтрального вопроса («А у вас не вызвало бы раздра-жения такое пренебрежение?»), гипотетической постановки себя на место другою («Представьте, что он контролирует каждый ваш шаг. Как бы вы реагировали на это?»). Этим достигается сниже-ние потребности клиента в психологической защите, и он может свободно выбирать способ реагирования на обсуждаемую ситуа-цию. Прием применяется только в отношении тех аспектов пове-дения и личности клиента, на которые консультант может воз-действовать, но не относится к тем обстоятельствам, которые он контролировать не в силах.

Конфронтация — прием, которым демонстрируется «противо-стояние защитным маневрам или иррациональным представле-ниям клиента, которые он не осознает или не подвергает измене-нию»1. Этим приемом внимание клиента привлекается к какому-го конкретному факту или явлению с тем, чтобы прояснить его содержание, продемонстрировать, чего и как клиент избегает, не хочет осознавать и признавать. Осуществляя конфронтацию, кон-сультант выявляет и демонстрирует клиенту противоречия в его поведении, высказываниях, чувствах («Вы сказали, что хотели бы обсудить ваши сексуальные отношения с мужем, но всякий раз, когда мы затрагиваем эту тему, вы от нее уходите...», «Вы говори-1е, что ваш муж специально нашел работу, где много командиро-вок, потому что разлюбил вас, но не кажется ли вам, что он про-сто стремится больше зарабатывать, поскольку вы столько твер-дили ему, что устали от безденежья?»). При этом используются формулировки, демонстрирующие клиенту некие сомнения кон-сультанта по поводу обсуждаемых вопросов («Мне кажется, что мы...», «Пожалуйста, попробуйте объяснить...», «Я не ошибаюсь, что...», «Да, но...», «С одной стороны, вы говорите, что..., с дру-гой — ...»), или же рассказ клиента корректно прерывается, чтобы не дать клиенту увести консультанта в сторону от сути обсуждае-мого вопроса.

Фактически конфронтация есть всякая реакция консультанта, противоречащая поведению клиента и направленная на его двойст-венные моменты — ложь, увертки, «игры», хитрости, манипуля-ции, провокации, «пускание пыли в глаза», невротическое пове-дение. Она призвана стимулировать более глубокую рефлексию

1 Ягшок К. В. Анатомия терапевтического воздействия: типология техник // Журнал практического психолога. — 2001. — № 5—6. — С. 150.

клиентом факторов, мешающих ему самому усмотреть и разре-шить свои проблемы, в том числе неадекватные способы психо-логической защиты, которые использует клиент в стремлении приспособиться к жизненной ситуации, но которые угнетают и ограничивают развитие его личности1. Несмотря на то что кон-фронтация может заметно обострять взаимоотношения между кли-ентом и консультантом, приводя к конфликтам и спорам, она бывает полезна в ситуациях, когда клиент заявляет, что заинтере-сован в личностном росте, в исправлении определенных личност-ных качеств, а в ходе консультирования отмалчивается, уклоняет-ся от обсуждения имеющихся проблем, демонстрирует сопротив-ление.

Принято выделять три основные формы конфронтации в кон-сультировании: 1) с целью обратить внимание клиента на проти-воречия в его поведении, мыслях, чувствах, оценках или между мыслями и чувствами, намерениями и поведением и т.д. (в этом случае сначала констатируется определенный аспект поведения клиента, затем после использования «но...», «однако...» и т.п. пря-мо формулируется противоречие, его предполагаемая причина); 2) с целью помочь увидеть ситуацию такой, какова она есть в действительности, вопреки представлениям о ней клиента в кон-тексте его потребностей; 3) с целью обратить внимание клиента на его уклонение от обсуждения некоторых проблем. К конфрон-тации не стоит прибегать слишком часто, а используя, помнить о ее ограничениях: 1) ее нельзя использовать как наказание клиен-та за неприемлемое поведение; 2) она не предназначена для раз-рушения механизмов психологической защиты клиента; ее назна-чение — помочь клиентам распознать способы, которыми они защищаются от осознания реальности; 3) она не должна служить удовлетворению потребностей или самовыражению консультан-та; 4) она не должна быть агрессивной и категоричной2.

Хотя обычно психолог не стремится быть для клиента «откры-той книгой», процессу консультирования в ряде случаев помогает его самораскрытие в форме разделения с клиентом собственного опыта, предоставления некоторой информации о себе («Я тоже не всегда уверен(а), что поступаю правильно...») и событиях из собственной жизни («Я тоже не так давно потерял(а) отца и дума-л(а), что справлюсь с горем сам(а), но убедился (убедилась), что я очень нуждаюсь в поддержке близких...»), подходящих для обсуж-дения с клиентом его затруднений, а также в форме непосред-ственного выражения испытываемых чувств («Мне как-то неком-фортно оттого, что вы все время отмалчиваетесь, смотрите в пол...», «Я не совсем понимаю, что в его поведении вызывает у вас про-

1 См.: Кочюнас Р. Основы психологического консультирвоанин. С. 120. 2 Там же. - С. 121-123.

тест») или идей («Я тоже, наверное, объяенял(а) бы себе это гак же... Но не могли бы вы рассказать поточнее, что именно вы дума-ли, когда...»). Прием в силу его глубоко персонального характера используется консультантами нечасто, апеллирует к личности и чувствам клиента и применяется с целью пробудить ответное са-мораскрытие, косвенно смоделировать для клиента приемлемый способ рассказа о себе и побудить его в со-раскрытии преодолеть внутренние барьеры, мешающие откровенному и искреннему раз-говору.

Самораскрытие должно применяться осторожно и дозирован-ие, поскольку существует риск смены незаметной позиции и пре-кращения клиента в слушателя, удовлетворяющего собственные потребности психолога. В то же время самораскрытие не означает удовлетворения любопытства клиента в отношении любых аспек-тов жизни и личности консультанта. Если клиент задает личные вопросы, сгоит предельно кратко отвечать на них и тут же обра-щать разговор в его сторону: «А почему вы об этом спрашивае-те?», «А как вы думаете?», «А почему вас это интересует?», «Это как-то связано с тем, о чем вы хотите поговорить?» Если клиент излишне активен в своих вопросах, можно прибегнуть к репли-кам, слегка приоткрывающим чувства, которые рождаются у кон-сультанта в ответ на излишнее любопытство клиента («Похоже, вы уводите разговор в сторону... Это ваш способ избежать откро-венности?»).

Для «вовлечения клиента в процесс исследования или моди-фикации собственных чувств, когниций или поведения» может использоваться директива как «предложение предпринять опре-деленные действия в ходе сессий или выполнить определенные задания». Директива часто рождается из собственного вывода клиента, из найденного им «призыва к самому себе»: «Я боль-ше не позволю такого — говорить со мной в подобной манере!» — «"Я больше не позволю этого"... Скажите это еще раз!» — «Я не позволю этого! Я не потерплю унижения!»1. Сделанное консуль-тантом эмоциональное усиление и повторы способствуют транс-формации заключения клиента в самодирективу. Другие, более специальные варианты использования директив — формулировка вместе с клиентом понятной ему инструкции, действие в вообра-жаемой ситуации, метод систематической десенсибилизации, ме-тод пустого стула, метод амплификации симптома и др.

На стадии коррекции используется и прием гармонизации трав-мирующих переживаний1. Переживая проблему, человек зацикли-вается на травмирующих событиях, постоянно муссирует в созна-

1 Ягнюк К. В. Анатомия терапевтического воздействия: типология техник // Журнал практического психолога. — 2001. № 5 — 6.

2 Горностай НИ.. Васысовскам С. В. Теория и практика психологического кон-сультирования. — Киев, 1995. — С. 78 80.

нии травмирующие обстоятельства, создавая при этом границы внутреннего обсуждения с самим собой возникшей ситуации. Двигаясь в рамках собственной логики и не видя выхода из сло-жившихся обстоятельств, огг считает, что его проблема неразре-шима, а советы других кажутся бессмысленными и даже усуг убля-ющими его переживания. Возникает стойкий очаг возбуждения, изматывающий клиента. Согласно К. Юнгу, уничтожить его, пы-таясь разрушить устоявшиеся связи сентенциями типа «любил — разлюби», «верил — разуверься», «ушел — забудь», практически невозможно. Но в цепь условных связей, лежащих в основе пере-живаний горя, любви, обиды, можно вплести новое звено, соз-дать новый, дополнительный очаг возбуждения, психологическое содержание которого пригасит внутренний конфликт, сменит ха-рактер переживаний, расставит элементы ситуации в новом, при-емлемом для человека порядке («Он ушел... а, может, оно и к лучшему? Вы не думали об этом?»). В неопределенную формулу человек самостоятельно может вложить подходящее содержание, что и станет включением нового дополнительного звена в при-вычный ход переживаний и рассуждений («Он ушел... и наконец-то разрядилась тягостная обстановка последних лет, исчез источ-ник напряжения... Теперь можно, наконец, не приспосабливать-ся, не унижаться... не ждать каждую минуту, что это случится...»).

Неконструктивные, но ставшие привычными для-клиента «про-граммы» («Он умер, моя жизнь рухнула...», «Он уйдет, я останусь одна, никому не буду нужна...» и пр.) психолог старается транс-формировать, открывая в них новые, эмоционально заряженные значения и смыслы, часто противоположные тем, которыми опе-рирует сам клиент. Так, в случае консультирования клиента при потере близкого таким звеном может стать предложение не дей-ствовать так, как не хотелось бы умершему (плакать, страдать, замыкаться в себе), в случае ухода из семьи супруга — предложе-ние осознать новые возможности, открывающиеся в ситуации (до-стичь тех целей, от которых отказался в свое время ради него, или обрести эмоциональное равновесие после напряжения семейных скандалов), в случае военных синдромов — снятие чувства вины, что погиб не ты, осознание счастья жиль и т.д. Результатом ис-пользования этого приема становится то, что «очень тяжелое» переживание становится переносимым, в «непоправимом» обна-руживается конструктивный модус, в «невозможности жить с этим» находится новая цель и смысл. По сути, ситуация остается той же, но меняется субъективное отношение к ней.

Облегчение гнета психологических проблем1 связано в первую очередь с предоставлением клиенту возможности высказаться,

1 Горностай II. П.. Васъковскан С. В. Теория и практики психологического кои сультирования. — С. 80—XI.

«снять камень с души», ослабить эмоциональное напряжение. Положительный результат также дают некоторые формы негип-нотического внушения, направленные на пробуждение веры в свои силы, мотивации к самоизменению, обнаружение стимула к ак-тивным действиям. В зависимости от конкретной ситуации кон-сультант может внушать клиенту такие паттерны: «В том, что про-изошло, почти нет вашей вины...», «Вы напрасно паникуете, по-юму что еще вполне можно поправить эту ситуацию...», «Выход •сть всегда...», «У вас определенно хватит сил это пережить и обра-тить ситуацию на пользу себе и близким...» Это не значит, что психолог делает нереалистичные авансы, поскольку он напрямую ничего не «гарантирует» клиенту, но, вникая в его беспокойство, открывает новые горизонты видения проблемы, новые поля дей-ствия, незаметно перестраивая отношение клиента к ситуации.

Обретение клиентом нового ракурса видения проблемы' — еще один важный момент коррекции. Поскольку в критических и стрес-совых ситуациях люди склонны действовать импульсивно, «хва-гаясь» за первое попавшееся решение и считая его единственно возможным, происходит сужение канала поиска ресурсов для раз-решения ситуации, образуются «порочные круги» в осмыслении происходящего. Сначала в совместном обсуждении клиент и кон-сультант устанавливают, что: 1) ситуация совсем не гак у к безна-дежна, как кажется клиенту; 2) для него она не является такой уж неожиданностью; 3) было бы намного хуже, если... Вторым ша-гом является побуждение клиента: 1) искать силы и внутренние резервы, чтобы пережить невзгоды ради...; 2) расширить горизон-ты видения ситуации, поскольку...; 3) найти смысл в том, чего уже изменить нельзя...; 4) вернуться к обычной жизни — заста-вить себя жить «здесь-и-тсперь», в пусть и непривычных для кли-ента, но уже сложившихся обстоятельствах.

Реконструкция утраченного смысла2 — один из наиболее слож-ных приемов. Традиции его применения в консультировании за-ложены логотсрапией В.Франкла. Клиент, обратившийся за по-мощью, обычно нуждается не в смысле жизни вообще, а в специ-фическом смысле определенного момента в жизни. Поскольку «смысл — это вовсе не принцип и не первопричина, а продукт»3, психолог может помочь ему реконструировать имеющийся смысл или на его основе сконструировать новый, хотя бы временно устраивающий клиента и объясняющий ему нечто значимое в са-мом себе и в случившемся. В.Франкл показал, что смысл обнару-живается в: 1) осуществлении какого-нибудь дела, в труде, втвор-

1 Горностай П. П.. Васьковская С. В. Теория и практика психологического кон-сультирования. — С. 81 — 82.

? Там же. - С. 8 2 - 8 3 . 1 Бадью Л. Деле;». Шум бытия. М„ 2004. - С. 53.

честве; 2) переживании ценностей (этических, эстетических и др.); 3) страдании.

Даже самые трудные, горестные моменты жизни человека, от-чаяние^стрессы, фрустрации непостижимым образом утрачивают свой разрушительный модус, если в них обнаруживается конгру-энтный человеку смысл. В. Франкл многократно цитирует Ф. Ниц-ше: «Человек, которому есть "ради чего" жить, может вынести почти любое "кя/с"». Так, страдание перестает быть таковым, если обретает смысл жертвенности; тяжелому труду, лишениям, утра-там можно придать оттенок личного героизма, в пережитом уни-жении отыскивается зашита собственного достоинства и т.д. Чем бы ни были вызваны трудные ситуации, напряжение снижается, а психические ресурсы человека переориентируются с непродук-тивных переживаний на конструктивную внутреннюю работу по осуществлению обнаружившегося смысла. Смысловая реконструк-ция — очень сложная психологическая работа, опирающаяся на жизненный и профессиональный опыт консультанта, на его интуи-цию и глубокое проникновение во внутренний мир клиента. Ее результат может лечь в основу приема расширения горизонтов виде-ния мира клиентом1, смены «масштабности» восприятия им теку-щих проблем, помещения их в более широкую жизненную пер-спективу. В зависимости от системы отсчета происшедшее мо-жет рассматриваться в масштабе: 1) всей жизни личности в целом; 2) жизни людей, которым небезразлична судьба клиента; 3) в жизни общности, членом которой он является, и т.д. Такой терапевти-ческий «телескоп» подталкивает клиента к формированию иного, менее Эго-цептрированного восприятия себя в мире и тем самым снижает силу негативных переживаний. Возможен и обратный прием — сопоставление текущих проблем клиента с более про-стыми, повседневными, повторяющимися обстоятельствами его жизни. В этом случае подчеркивается значимость и ценность про-стых вещей, которые пробуждают и поддерживают каждодневную радость бытия, делают восприятие жизни стабильным, а мир во-круг клиента — узнаваемым и привычным. Эта работа требует особой деликатности от психолога, чтобы клиент не воспринял его действия как попытки снизить значимость его проблемы, уще-мить его чувства.

В консультативной практике этому приему часто сопутствует необходимость частичной переоценки ценностей. Суть его в том, чтобы придать ценность таким моментам жизни клиента, кото-рые «здесь-и-теперь» кажутся ему ничего не стоящими и даже обременительными (к примеру, любовь и забота родителей для подростка). В этом процессе клиент перестает преувеличивать не-

' Горностаи П. П., Васьковская С. В. Теория и практика психологического кон сультиропания. — С. 83 — 84.

гативную значимость обсуждаемых проблем для его будущего раз-ни гия и меньше центрируется на том, чтобы превратить их в уни-аерсальную, но суррогатную причину всех своих трудностей («Мать меня чересчур опекает, поэтому у меня нет друга... я не бываю в компаниях... я стеснительный... мной никто не интересуется... у меня не складывается личная жизнь... я не могу делать то, что мне хочется» и т.д.»).

Переоценка и переориентация особенно помогают клиентам, сжившимся с ролью «жертвы непреодолимых обстоятельств», по-корного «страдальца», терпеливого «мученика», за которой часто скрывается желание ничего не менять в сложившихся, пусть даже не очень комфортных, обстоятельствах, извлекая из них скрытую выгоду. С такими клиентами можно поговорить о том, что любой опыт, даже опыт неудачи, болезни, страдания, является ценным; что привычная ему «простая» жизнь так же достойна уважения и гак же служит личностному развитию, как и жизнь, состоящая из «подвигов и славы». Совладание клиента с собственным нега-шеным восприятием жизни имеет важный терапевтический эф-фект и в дальнейшем может использоваться им в качестве самоте-рапии.

Эффективным может оказаться и побуждение клиента к реа-лизации тех желаний, которые он по разным причинам считал для себя запретными или держал в «режиме отсрочки» (вспомним феномен «отложенной жизни»). Суть такого «побуждения к "на-оборот"»1 в том, что консультант настраивает клиента на удовле-гворение некоторых сдерживаемых мотиваций или помогает хотя бы раз не сделать то, чего делать не хочется, или, наоборот, сде-лать то, что сделать очень хочется: например, родителям вою-ющего за свободу подростка консультант рекомендует хотя бы раз «ослабить вожжи», лишив тем самым подростка «очага» неконст-руктивного поведения; безотказному и робкому служащему по-могает попробовать хотя бы раз отказаться, когда на него «веша-ют» лишнюю работу, и т.д.

Терапевтическую ценность таких самопреодолений отметил еще В .Франкл, описывая техники парадоксальной интенции и дере-флексии. Первая состоит в том, чтобы побудит ь клиента даже во-преки самому себе начать желать того, чего он боится (например, страдающему от бессонницы человеку он рекомендовал изо всех сил стремиться не заснуть). Если это удастся, обнаруживается и исчезновение травмирующих клиента симптомов. Вторая состоит и отвлечении внимания клиента от его главной проблемы и на-правлении его психических ресурсов на позитивные аспекты жиз-ни, на заботы других людей, на реальные жизненные задачи или

1 Горностай П П.. Васьковская С. В. Теория и практика психологическою кон-сультирования. С. 85 — 87.

вообще на вещи несущественные, не имеющие большою значе-ния. Обусловливание или ригуализация определенных действий1

в ряде случаев также приносит положительный результат. Так, ссорящейся по поводу и без повода супружеской паре консуль-тант может поставить определенные условия, при которых ру-гаться «можно» (например, только в ванной комнате или только с 19 до 20 ч), — этим разрушается стереотип «хронического переру-гивания», а конфликт при соблюдении определенных правил бу-дет выглядеть смешным и искусственным.

На коррекпионном этапе трудно пройти мимо такого средства, как подкрепление. Поиск психологических подкреплений использу-ется в практике работы с клиентами, имеющими запросы по по-воду вредных привычек, мешающих динамических стереотипов и т.п.2. Он часто используется в коррекционной работе с детьми. Суть приема связана с формированием новых привычек, в про-цессе которого клиент переживает удовлетворение ог действия, противоположною привычному, и от его постепенного закрепле-ния.

В коррекционной работе хороший эффект иногда дает такти-ка «помощи другому», когда клиент ставится в ситуацию, когда он должен помогать более слабому выйти из состояния, сходного с его собственным (заниженная самооценка, повышенная тревож-ность, застенчивость и т.п.)3. В этом случае актуализируются ме-ханизмы собственной значимости, нужности, незаменимости, ко-торые стимулируют внутренние ресурсы клиента и способствуют его самоизменениям.

Напряженные обстоятельства, наличие проблем часто застав-ляют человека полностью погружаться в них, отдаваться их воле, преувеличивая их влияние и заставляя все другие цели и задачи вращаться вокруг них. В этих ситуациях реальная жизнь превра-щается как бы в фон, декорации для неконструктивных пережи-ваний клиента, не давая ему возможности привычно жить «здесь-и-тсперь» и открывать для себя новые горизонты4. В этом плане работа консультанта направляется на повышение временной ком-петентности клиента, па то, чтобы убедить его: даже если есть серьезные проблемы и трудност и, жизнь не останавливается; жизнь не стоит тратить на непродукт ивные переживания; возможность жить «в завтра» напрямую зависит от того, как проживается се-годня; каждое мгновение жизни песет в себе конструктивный по-тенциал исцеления и т.п. Все это направлено на то, чтобы уси-

1 Горностай П. П., Васьковская С. В. Теория и практика психологического кон-сультирования. — С. 86 — 87.

3 Там же. 5 Там же. - С. 88. 4 Там же. - С. 9 0 - 9 1 .

шгь желание клиента преодолеть «черную полосу», не дать об-стоятельствам себя сломать.

Если иные коррекционные приемы не дают результата в рабо-1С с клиентами, находящимися в напряжении, стрессе, кризисе, и) иногда могут помочь организация ситуаций высокого эмоцио-нального накала и использование эффекта отсроченного последей-ствия1 . Ситуации высокого эмоционального накала довольно редко используются вне психотерапевтических групп, поскольку их по-следствия довольно трудно контролировать в условиях консульга-!инной сессии, но в исключительных обстоятельствах их можно смоделировать с целью достижения необходимого клиенту «мо-мента истины» при помощи отдельных упражнений и заданий (например, «горячий стул», «подарок» и др.).

Отсроченное последействие рассчитано на то, что высказанное консультантом предостережение, прогноз «срабатывает» в точно рассчитанной ситуации. Разумеется, речь идет не о грубых сен-тенциях типа «Не перестанешь нить, допьешься до белой горяч-ки...» или «Еще раз попадешься, окажешься в колонии для несо-вершеннолетних...», а о вербализации достаточно отчетливых пер-спектив, открывающихся перед клиентом в свете его наличной ситуации. Формулировки предостережений: «Я не могу вас по-учать, но, думаю, вы и сами считаете, что...», «Конечно, вы взрос-лый человек и живете своим умом, но, скорее всего, и вы уже одумывались о...». Все они должны быть осторожными, конст-руктивными и не использоваться для манипуляций сознанием кли-ента. Их вербализации должен предшествовать качественный ана-лиз личности клиента (в том числе его скрытых интенций, типич-ных моделей поведения, нюансов мотивации и самооценки, особенностей его социальной ситуации и межличностных отно-шений и т.д.).

Консультант может предложить позитивно-содержательное пред-остережение, приоткрывающее перед клиентом желаемые пер-спективы («Вы сможете добиться этого, если...»), нейтральное, обеспечивающее сохранение стабильности имеющейся ситуации («Ситуация не изменится к худшему, если...»), или — реже — не-ипивно-содержательное, рисующее возможные неблагоприятные картины будущего, «исчисляемого» консультантом на основе ана-лиза наличных обстоятельств жизни клиента («Сомнительно, что им сможете удержать ее, если...»).

На веем протяжении консультирования, и особенно на этапе коррекции, заботой консультанта является поддержка положитель-ной «Я-концепции» клиента. Поведение человека во многом фор-мируется социальными ожиданиями со стороны значимых лиц, и

1 Горностаи П. П.. Васьковская С. В. Теория и практика психологического кон-сультирования. — С. 92 — 95.

психолог, если создан продуктивный консультативный альянс, выступает для клиента в качестве такого значимого лица. Демон-стрируя веру в силу воли, личностный потенциал и позитивные возможности клиента, он оказывает непрямое воздействие на кли-ента. Обнаруживая то значимое и позитивное, на чем держится самопринятие клиента, консультант но возможности усиливает его восприятие себя как ценности, стимулирует внимание и инте-рес к самому себе, апеллирует к жизненной мудрости клиента, что в целом способствует повышению самоуважения, усилению активности в отношении собственной жизни.

В ряде случае эффективным оказывается прием «рефлексивного зеркала»', позволяющий клиенту взглянуть на себя и свои дей-ствия со стороны и тем самым повысить вероятность изменения привычных стереотипов отношения и поведения. Для этого пси-холог использует прецедентные истории, которые рассказывает клиенту как «случай из практики», притчу, историю (например, Н. Пейзешкиан ввел в работу консультантов восточные истории и притчи, обладающие большим терапевтическим потенциалом2). Иногда сходную функцию может выполнить и самораскрытие консультанта, представляющее сходный опыт или переживания. История, рассказанная психологом, напоминает клиенту его собст-венную ситуацию, но, в отличие от нее, раскрывается во всей полноте уже осуществившихся последствий: то, что для клиента еще длится и не имеет конца, в этой истории завершено и, как правило, побуждает к размышлениям, к поиску «других» решений, вариативных «концовок». Прием рассчитан и на катарсическую ре-акцию, и на инсайты клиента. Для читающих клиентов он может быть дополнен библиотерапией, где подсказанная психологом книга выступит в функции такого «рефлексивного зеркала».

Помощь в дифференциации «своих» и «чужих» проблем — еще один полезный коррекционный прием3. В бытовой отечествен-ной культуре достаточно распространены традиции восприятия чужой проблемы как своей, связанные со стереотипами терпимости жертвенности, жалости, всепрощения, особенно в близкородствен-ных отношениях. Именно поэтому пьянство и хулиганство мужа воспринимаются супругой как «своя» проблема; родители под-росших детей считают себя в ответе за их школьную неуспевае-мость, наркоманию, проблемы с законом; свекровь убеждена, что она вправе поучать невестку и т.д. Столь же распространено и обратное — стремление делегировать исключительно свою про-

1 Горностаи П. П., Васьковская С. В. Теория и практика психологического кон-сультирования. — С. 98—100.

7 Пейзешкиан Н. Торговец и попугай. Восточные истории и психотерапия. — М„ 2004.

! Горностай //. П., Васьковская С. В. Теория и практика психологического кон-сультирования. — С. 100—101.

Ал ему другим, особенно близким: дети советуются с родителями при выборе профессии, спутника жизни; учитель стремится от-крыть родителям глаза на поведение подростка и т.д.

В консультативной практике нередки случаи, когда клиенты приносят «не свои» проблемы, и их анализ вскрывает неоправ-ленные ожидания, «смертельные», но никем не замечаемые оби-ты, рвушие душу разлады, недовольство, иллюзорную безысход-ность, генерализованные тревоги. Это означает, что психологу предстоит разводить полюса ответственности, искать причины принятия на себя чужих проблем, анализировать «пакл енные зоны мышления», разрушать некоторые жизненные стереотипы клиен-те Сложность состоит в том, что клиенты не готовы к расставанию с «чужой» проблемой и анализу стоящих за ней собственных труд-ностей («пустоты» жизни, зависимости, роли «жертвы» и пр.).

Довольно часто консультативная работа приводит психолога к пониманию, что регулярно повторяющееся неконструктивное поведение клиента, приводящее к неблагоприятным последстви-ям. является следствием развертывания определенного жизненно-го сценария (например, виктимного поведения). В этих случаях могут потребоваться переосмысление прошлого опыта в традициях психоанализа, отыскание первичного пораженного звена в жизни клиента, ставшего основой цепочки его неудач, трудностей, пора-жений.

Одной из глубинных целей консультативной работы является формирование мудрого, философского отношения к жизни вооб-ще, а не только к разрешенной на консультации ситуации. В его основе часто лежит формирование установки на освобождение от неконструктивных психологических ограничений и условностей. Сечь, конечно, идет не о создании паттернов «отвязанного», «анар-м1стского» поведения, а лишь о формировании более подвижно-ю, свободного отношения к собственным внутренним запретам и ограничениям, понимания их условности и относительности. Чаще всего это требуется чрезмерно «правильным», ригидным клиен-там с бескомпромиссным и наказующим отношением к себе, с •выпрямленным» поведением и жесткими оценочными критери-ями. Все это является следствием суровой и авторитарной ранней I оциализации таких клиентов, приведшей к ригидному усвоению абстрактных тезисов о вечной, абсолютной и неизменной пра-вильности, хорошести, одобряемости и т.д. Отсутствие гибкого и конструктивного отношения к своей жизни, застревание на фик-гивных абстракциях приводят к тому, например, что женщина в (•раке терпит издевательства от пьяницы-мужа, что родители вы-гоняют забеременевшую дочь из дома, что матери скрывают от милиции сыновей, совершивших правонарушения, и т.д. Такие самостоятельно построенные тупики требуют специального ана-лиза на консультации и разъяснения клиентам того, что они, и

только они, являются распорядителями своей единственной и не- ;

повторимой жизни, что в жизни много альтернатив, что жизнь не должна строиться в угоду абстрактным правилам или авторитар-ному окружению и лишать человека радостей бытия, суживать пространство для жизни, создавать невротический фон мировос-приятия. Возможно, клиент поначалу будет воспринимать разъясне-ния консультанта как покушение на его личностные принципы, нравственность, «правильность», по в конечном итоге эта работа даст ему шансы реализовать в жизни больше степеней свободы.

Безусловно, реальная коррекционная работа значительно шире, чем просто использование перечисленных приемов. Ее успех свя-зан с тем, насколько сам клиент готов меняться, разрешая соб-ственные трудности, и насколько точно будет подобран комплекс воздействий, подходящих именно данному клиенту.

6.8. Общие трудности и ошибки в консультативном процессе

Даже опытного консультанта не минует столкновение с труд-ностями реашного взаимодействия с клиентом, и никто из прак-тиков не застрахован от совершения ошибок. Трудности и ошиб-ки обусловлены, во-первых, тем, что сам процесс консультирова-ния в силу своей динамичности, текучести и спонтанности не поддается однозначному прогнозированию, а следовательно, и управлению. Во-вторых, особенности личности и поведение кли-ента порой бывают совершенно непредсказуемыми, что принуж-дает консультанта идти «неизведанными тропами» в поисках ин-дивидуального пути к пониманию клиента. В-третьих, самому консультанту в некоторых случаях может недоставать опыта и ква-лификации.

Рассматривая ошибки консультирования, С.А.Кулаков1 разде-ляет их натри группы: ошибки присоединения, ошибки диагнос-тики и тактические ошибки.

К ошибкам присоединения относятся ограничения консультан-том свободы выбора клиента в принятии решения, воздействие собственных мотивов и личностных проблем консультанта на же-лания и намерения клиента, навязывание клиенту помощи в ситуа-циях, когда он в состоянии самостоятельно справиться с проблемой, отсутствие разделения ответственности за поставленные задачи, преувеличение собственного участия в решении проблемы клиента и своего влияния на жизнь клиента, принятие желаемого за дей-ствительное в налаживании консультативного контакта и пр.

' К\>лаков С.А. Практикум по супервизии в консультировании и психотера-пии. - СПб.. 2002. - С. 135 151.

Ошибки диагностики связаны с неумелым проведением расспро-> л, невнимательностью к деталям рассказа и невербальным реак-циям клиента, поспешной «типизацией» проблемы клиента, сла-бым знанием клинико-психологической диагностики, тенденци-ими давать рекомендации и советы вместо выслушивания и точ-ного определения сути проблемы клиента, отсутствием фокуси-рования на личности клиента при анализе его проблемы и т.д.

Тактические ошибки (нечеткое понимание сути запроса; отсут-I гиие плана расспроса; ограничение свободы клиента в выборе лльтернативы; невнятная интерпретация; отсутствие информации п психических ресурсах клиента, на которые можно опереться; неадекватность темпов консультирования состояниям клиента; слабое делегирование клиенту ответственности за происходящее и др.) вытекают из отсутствия у консультанта «четкой концепту-| и.ной базы психосоииогенсза данного расстройства у данного пациента, из неумения планировать работу и прогнозировать ее результаты»1. Именно в этих случаях консультант под маской кор-рекционных и терапевтических мероприятий торопится перейти к играм, упражнениям, тренингам, особенно не аргументируя их необходимость и целесообразность для данного случая.

К грудным моментам консультативной деятельности, особен-но на коррекционном этапе, иногда также относят описанные в психоанализе сопротивление, перенос и контрперенос.

Гак, тревога, которая гонит клиента к психологу, создает и сопро-тивление консультировании). Сопротивление — общий термин для обозначения разнообразных характеристик поведения и личности клиента, препятствующих консультированию и терапии. О наличии | опротивления говорят прерывание консультирования; тривиаль-ность повествований клиента; отсутствие детальности и эмоцио-нальности; пренебрежение интерпретациями психолога; тенденция обсуждать вопросы, прямо не относящиеся к заявленной пробле-ме; симуляция глупости, непонимания; беспричинное недоверие • консультанту; непродуктивное, иногда демонстративное, мол-чание; уклончивость, враждебность, леегь, переоценка или недо-оценка консультанта; опоздания, пропуски назначенных встреч и I н. Такое поведение клиента направлено на разрушение деятель-ности консультанта изнутри и вызывает у него вполне понятные переживания.

Сопротивления имеют разные причины. Во-первых, конечно, • ю страх клиента перед необходимостью раскрываться, быть от-кровенным с психологом; беспокойство как реакция на угрозу рл (рушения привычных обстоятельств и необходимость что-то в них н н себе существенным образом менять. Во-вторых, это вторич-

В -1 Кулаков С.Л. Практикум но супервизии в консультировании и психотера-

пии С. 139-140.

ные выгоды от симптомов собственного неблагополучия. В-третьих, это ответ на неправильные действия консультанта, его торопли-вость, неделикатность, невнимательность и т.п. Помимо этого, сама личность клиента, особенности его характера могут быть внутренним источником реакций сопротивления.

Сталкиваясь с сопротивлением, консультант должен проинтер-претировать сам факт его наличия еще до того, как будет ин-терпретировать содержание проблемы. Клиенту нужно разъяснить необходимость осознания и преодоления реакций сопротивления, поскольку они будут препятствовать доверительному и конструк-тивному взаимодействию в решении его проблем. Сложность здесь представляет то, что клиент может считать свои реакции вполне адекватными и не считать необходимым их объяснять и транс-формировать. В этом случае консультанту приходится дожидать-ся, когда факт сопротивления станет настолько интенсивным и очевидным, что сам клиент не сможет отрицать, что противодей-ствует рассмотрению собственных проблем. Реакции сопротивле-ния обычно менее выражены, если был построен качественный консультативный альянс.

Стоит отличать сопротивление консультированию от психоло-гических защит клиента. Защиты рассматриваются как неотъем-лемая часть структуры личности, страхующая ее от внешних и внутренних разрушений, стремящаяся сохранить ее целостность и устойчивость. Сопротивление же возникает как иррациональная функция самого процесса консультирования именно для противо-действия инсайту, осознанию, самоизменениям и т.д. И если раз-рушать защиты клиента не рекомендуется, поскольку это некон-структивно и небезопасно, то преодолевать сопротивления вмес-те с клиентом более чем необходимая задача.

Перенос и контрперенос также могут быть отнесены к сложным моментам консультирования. Перенос (трансфер) — это специфи-ческая иллюзия клиента, возникающая по отношению к консулы; танту и представляющая в ряде аспектов повторение отношения клиента к какому-то значимому лицу из его прошлого. Контрпе-ренос (контртрансфер) — та же реакция, но возникшая у консуль-танта в отношении клиента. Трансфер и контртрансфер разруша-ют консультирование изнутри, требуя каких-то иных рамок для 1 организации взаимоотношений, поэтому неслучайно все кодекс сы профессиональной этики предупреждают о необходимости контролировать их, работать с ними, интерпретировать и преодо-левать.

Переносы могут возникать по разным причинам, но чаще все-] го в их основе лежит потребность вновь пережить опыт прежних] отношений. Это побуждает клиента навязывать психологу, чем-то . напоминающему ему прежнего персонажа (строгую мать, автор и-1 тарного тренера, объект привязанности), соответствующую роль, •

провоцировать поведение, которое может привести к актуализа-ции пережитых однажды реакций. З.Фрейд говорил о потребно-сти некоторых людей (в частности, страдающих неврозами) мно-гократно воссоздавать и отыгрывать проблемные ситуации и эмо-ционально трудные отношения, имевшие место в их прошлом.

Особую опасность для консультанта несут контртрансфсрные реакции, которые С.А.Кулаков делит на четыре группы: 1) реа-листичные реакции-ответы (клиент агрессивен, консультант ис-пуган); 2) реакции на перенос (клиент критикует консультанта, консультант чувствует угрозу); 3) реакции-ответы на материал, вызывающий затруднения у клиента (имеется обшая с клиентом конфликтная область — ситуации развода, профессиональной кон-куренции, семейного конфликта); 4) характерные реакции-отве-1Ы консультанта (конкурентный по характеру консультант готов видеть конкурента и в клиенте; жаждущий восхищения консуль-шнт будет добиваться этой реакции и от клиента)1.

Как и переносы клиента, контрпереносы препятствуют эффек-Iпипой работе, создавая соблазн манипулирования клиентом в собственных целях, создания отношений зависимости. В частно-сти, контрперенос может закрыть для консультанта какую-то важ-ную сферу анализа (поскольку обсуждение для него болезненно) Или, наоборот, заставит сосредоточиться па том, что для клиента имеет второстепенное значение (так консультант пытается разре-шить собственную проблему, используя для этого клиента). Кро-ме того, опираясь на контртрансферы, консультант может строить неправильную интерпретацию и подталкивать клиента к выбору 1ех альтернатив, которые противоречат его реальным интересам, л также провоцировать демонстрацию тех реакций, которые кли-п<1 на самом деле не переживает. Наконец, контртрансфсрные реакции могут искажать восприятие консультантом смысла соб-ственных профессиональных действий: например, он может оби-жать клиента, искренне веря при этом, что всего лишь пользуется конфронтацией. Во избежание негативных последствий контртранс-ферных реакций консультанту рекомендуется работать над собой, интерпретируя эти реакции, делая их предметом осознания и ре-флексии.

Контрольные вопросы

1. Какие приемы использует консультант для построения консульта-1ИВНОГО альянса?

2. Какие приемы можно считать «сквозными» в консультировании и почему?

1 Кулаков С. А. Практикум по супервизии в консультировании и психотера-пии. - С. 197-198.

3. Почему активное слушание называют базовым навыком консуль-танта?

4. Каковы основные ошибки в слушании клиента и реагировании на его рассказ?

5. Почему для консультанта важнее сконцентрироваться не столько на проблеме, сколько на клиенте?

6. Какие вопросы и для чего используются в консультировании? 7. Как и для чего используется техника альтернативных формулиро-

вок? 8. Какова роль интерпретации в консультировании? 9. В каких случаях консультант может прибегнуть к конфронтации с

клиентом? 10. Какие основные группы ошибок консультантов выделены на ос-

нове супернизорской практики?

Г Л А В А 7

Ф О Р М Ы К О Н С У Л Ь Т И Р О В А Н И Я

7.1. Индивидуальное и групповое консультирование

Индивидуальное консультирование — наиболее традиционная и распространенная форма психологической помощи, осуществля-емая психологом с глазу на глаз с клиентом в виде индивидуально ориентированной беседы, консультации, психотерапевтической сессии. Преимуществом индивидуального консультирования яв-ляется то, что клиенту полностью принадлежит все внимание кон-сультанта и более полно обеспечивается и гарантируется его пси-хологическая безопасность (в связи с конфиденциальностью встреч).

Для многих клиентов эта форма оказывается наиболее пред-почтительной и ценимой (за счет ее конфиденциальности), хотя в них случаях клиент как бы «изымается» (полностью или частич-но) из своей жизненной среды, семейного окружения, социаль-ного контекста, для него создается специальная, рассчитанная именно на него, «микросреда», и другие люди привлекаются к работе лишь в редких случаях, являясь «фоном», «контекстом» анализа проблемы. Фокус консультирования в этих случаях со-средоточен на самом клиенте, его видении проблемы, способно-стях и возможностях справляться с трудностями и собственных психологических ресурсах. Соответственно консультант в выборе средств взаимодействия и коррекции больше обращается к само-сознанию личности, к ее осознанию своих возможностей, личных целей, ценностей и т.д.

Групповое консультирование1 связано с работой психологов с супружескими парами, семьями, группами, сообществами и т.д. I то эффективность связана с тем, что внимание акцентируется не столько на личности конкретного члена группы, сколько на при-роде и характере отношений между личностями (зависимых или независимых, близких или отчужденных, кооперативных или со-ревновательных, поддерживающих или разобщающих).

1 Подробнее об этом см.: Кочюнас Р. Психотерапевтические группы: теория и практика. — М . 2000; Ру<)естам К. Групповая психотерапия. — СПб., 2006.

Разнообразие современных групп призвано удовлетворять мно-гочисленные потребности клиентов в психотерапии, личностном росге, тренинге определенных навыков, психологической поддерж-ке и т.д. Так, целевые группы предполагают непосредственную ориентированность на решение задач определенного круга. Так, Т-группы (тренинговые группы) направлены преимущественно на совершенствование навыков межличностного обшения; группы встреч или группы личностного роста предназначены для здоро-вых людей, которые в групповом общении учатся познавать себя, получают навыки завязывания отношений, эмоционального са-мовыражения. В группах решения проблем обычно обсуждаются личные, социально-психологические и профессиональные про-блемы, решаются профилактические и восстановительные зада-чи. В лечебных группах, предназначенных людям с различными психическими расстройствами поведения и эмоциональной сфе-ры, ставятся клинические цели, вплоть до реконструкции лично-сти. С точки зрения способов достижения целей выделяют группы самопомощи (например, больные сердечно-сосудистыми заболе-ваниями, бронхиальной астмой, диабетом и др., люди, перенес-шие смерть ребенка, женщины, ставшие жертвами насилия, и др. обмениваются накопленным опытом «жизни с болезнью/травмой»), группы поддержки, группы психологического просвещения, груп-пы психодрамы, марафоны и др. С позиций ориентированности на конкретную теорию личности могут быть выделены психоана-литические группы, группы психодрамы, экзистенциальные груп-пы, гештальтные фуппы и т.д.

В групповой работе оказание помощи связано не только с про-фессиональными действиями консультанта, но и с партнерским влиянием всех участников. Взаимодействие с другими людьми в группе помогает клиентам почувствовать, что они не одиноки в своих трудностях и интересах, наблюдать схожие переживания и поведение других людей по поводу определенных проблем. По-скольку атмосфера групповой терапии обеспечивает эмоцио-нальную безопасность, клиенты могут попробовать определенные формы реагирования, поэкспериментировать с некоторыми пат-тернами поведения, вникнуть в отношения других людей к беспо-коящим их ситуациям и получить обратную связь. Наблюдая, как другие члены группы пытаются справиться со своими трудностя-ми, клиенты могут попытаться предпринять аналогичные действия, потренировать некоторые навыки, кажущиеся им подходящими для решения возникающих у них проблем.

Преимущества группового консультирования обеспечиваются: 1) возможностью для клиента «здесь-и-тсперь» вырабатывать не-обходимые навыки социального (коммуникативного) поведения, расширять возможности собственного экспрессивною поведения; 2) получением информации для анализа восприятия себя другими

ч пенами группы; 3) возможностью наблюдать и исследовать собст-пеиное поведение и поведение других; 4) проработкой собственных психологических зашит, трансферов, сопротивлений непосред-| гвенно в групповых ситуациях вместе с психологом и другими членами группы; 5) возможностью получить помощь от непрофессионалов и самому оказать се другим членам группы; 6) возможностями укреплять свое «Я» на основе идентификации и де-нлснтификации с членами группы и др.1. В этом контексте стоит ыкже упомянуть подход Х.Дженкинса, связанный с постро-ением таких групповых отношений между клиентами, когда они поочередно становятся друг для друга консультантами: такоесо-консультитирование (со-соnsulting) способствует формированию эффек-тивных межличностных отношений и соответственно обретению психологического благополучия каждой личностью.

По, несмотря на большой потенциал групповой терапии, учас-Iис клиента в групповой работе нельзя считать панацеей, ведь фупповая работа подходит далеко не всегда и далеко не всем. Нельзя забывать, ч то в группе не всегда достигается необходимая клиенту глубина проработки проблемы, что в ней клиент может совершать действия, к которым не всегда бывает достаточно под-мновлен (обычно это касается действий по самораскрытию), что не все клиенты легко переносят групповое давление и так называ-емое «огруппление мышления» (groupthink mentality), что группы не всегда способны смоделировать для клиента ту социальную • роду, в которой он обычно находится, и т.д.

7.2. Телефонное консультирование

Телефонное консультирование — распространенная форма консультативной помощи, возникшая в ответ на потребности людей, нуждающихся в собеседнике для разрешения психоло-гической проблемы, но по разным причинам не имеющих возможности неIрегиться с консультантом лицом к лицу.

Сохраняя цели, задачи, этические ориентации и многие пра-вила организации взаимодействия с клиентом, эта форма кон-I улы ирования обладает рядом специфических особенностей. Главная из них — доступность специалиста в любое время для прсдо-• I,тления компетентной помощи и эмоциональной поддержки всем, кто испытывает личные трудности, находится в кризисе, (Ъшзок к самоубийству. Реальная анонимность обращения (психологи знают своих собеседников только по именам), конфиденциальность, экстренность оказания психологической помощи.

' ['удина МЛ. Терапевтическая и консультативная психология. — СПб., 2001. - I 265-266.

отсутствие финансовых и каких-либо иных обязательств дела «телефон доверия» чрезвычайно востребованным во всем мир Анонимность расширяет границы свободы клиента, давая возмож-ность обсудить проблемы, о которых он, может быть, и вовсе не смог бы «вживую» говорить с другим человеком. Одновременно она как бы дистанцирует проблему от клиента, что позволяет взгля-нуть на нес со стороны.

Анонимность сохраняют и работающие на линии консультан-ты: в большинстве случаев они, чтобы предотвратить «зависание» клиента на конкретном психологе, имеют псевдонимы и не пре-доставляют клиентам информации ни о месте нахождения служ-бы, ни о себе, ни о режиме своей работы. В большинстве служб им запрещено вступать в личный контакт с клиентами вне служ-бы и в разговоре создавать иллюзию возможности очных встреч. Информация о помещениях телефонных служб доверия, об адре-сах их пунктов, о содержании консультативных бесед и т.п. долж-на быть недоступна как для клиентов, так и для родственников и друзей консультантов.

Для психологов телефонных служб доверия осуществление про-фессиональной деятельности связано с некоторой спецификой. Во-первых, это необходимость вести бсссду, опираясь только на слуховые восприятия. Отсутствие визуального контакта, реальных интеракпий и перцепций в известной мере ограничивает взаимо-действие и создает дополнительное напряжение в работе кон-сультанта. Во-вторых, это невозможность хотя бы минимально подготовиться к восприятию ситуации и клиента, поскольку об-ращения могут быть неожиданными как в плане содержания, так и в плане возрастных, личностных, социокультурных особенно-стей абонентов, их эмоционального состояния на момент разго-вора. В-третьих, это невозможность полноценно контролировать контакт, поскольку время работы с каждым клиентом ограничено и клиент может прервать контакт в любую минуту. В-четвертых, консультант телефонной службы доверия не имеет возможности «выбрать» клиента, как это бывает в очном консультировании. И наконец, в-пятых, консультант не может контролировать свою рабочую нагрузку в течение смены: иногда звонки идут беспре-; рывной чередой и консультант быстро устает, а иногда возникают долгие паузы, во время которых все равно нельзя расслабиться, поскольку звонок может раздаться в любую минуту. Иногда кон-сультант сталкивается с длинной цепочкой «трудных случаев», требующих мобилизации всех ресурсов и профессионального т вор-чества, а временами вынужден обсуждать лишь «стандартные» ситуации. Эти особенности делают консультирование по телефо-ну весьма оперативным средством психологической помощи, но одновременно превращают его в очень напряженный вид профес-сиональной деятельности.

Опыт работы телефонных служб показывает, ч то чаще других в них обсуждаются определенные типы проблем — супружеские ссоры, конфликты с родителями, одиночество, нежелательная беременность, состояния после утраты близкого человека, агрес-сия со стороны другою человека, находящегося в состоянии алко-юльного опьянения, под воздействием наркотиков, в состоянии Психоза, и т.п. Иногда это трудно определимые по проблематике тонки психических больных, находящихся вне стен клиники, реже — случайные звонки. Довольно часто телефонная беседа при-обретает характер монологичной исповеди, в которой основным, сели не единственным, профессиональным приемом консульти-рования становится активное слушание.

В практике телефонного консультирования принято выделять свершенные и незавершенные беседы. Завершенные имеют свое начало, фазы развития и окончания, у незавершенных нет оче-видного логического окончания из-за того, что либо сам клиент Прервал разговор, либо помехи на линии исключили возможность продолжения контакта. Если диалог был прерван клиентом, мож-но предполагать, что он был не готов к разговору или подлинно-му раскрытию, не захотел строить конструктивное общение. При-чинами могут быть как манипулятивный характер обращения кли-ента, так и рабочие ошибки, упущения консультанта (неверно выбранные интонации, неуверенность в разговоре, паузы заме-шательства, неудачные реплики и др.). Как правило, распад коп-гакта опытные консультанты субъективно начинают ощущать еще то того, как разговор прервется, и стараются спасти его хотя бы своими силами, что не всегда удается. Точно так же ощущается и результативность диалога: по интонациям, формам обращения, более высокой степени открытости клиента консультант замечает переживаемое им облегчение, нарастание эмпатии, сокращение психологической дистанции. Обычно консультанты обозначают но выражением «почувствовать клиента». Но даже в нормально

текущем разговоре могут возникать «вспышки» незавершенных (Налогов. Чаще всего это связано с тем, что консультант прини-мает предложенную для обсуждения тему за центральную и даже единственную тему обращения клиента и увлечение ее разработ-кой мешает заметить интенции клиента сменить тему, не чувству-ет его раздражения, недовольства. Чтобы не свести на нет пролук-гивный разговор, консультант должен быть в телефонной беседе предельно внимателен к реакциям собеседника.

Поскольку контакт с клиентом аудиовербальный. это накла-дывает ограничения на речь консультанта: ему рекомендуется раз-говаривать неспешно, отчетливо, спокойно, с естественной моду-ляцией интонаций, стараясь использовать собственные слова и выражения клиента, особенно те, которые повторены не раз. «За-претной зоной» телефонного консультирования являются выска-

зывания-рсшения (поскольку они снимают ответственность с кли-ента и перекладывают ее на консультанта), высказывания-отри-цания (поскольку они нивелируют или преуменьшают значимость клиента) и высказывания, снижающие самооценку собеседника (поскольку затрагивают его личную идентичность, порождая опа-сения, что с ним что-то не в порядке)1.

К ошибкам телефонного консультирования обычно относят: 1) поспешное определение проблемы, скороспелые выводы, то-ропливость в переходе к исследованию решений и альтернатив в ущерб исследованию чувств и проблем; 2) разговор о проблеме, а не с человеком, что нивелирует клиента как личность, превращая его в «факт»; 3) неприятие ценностей клиента (консультант не обязан разделять или одобрять ценности собеседника, достаточно просто отнестись к ним как к данности, к реалиям его личности); 4) обсуждение ложной проблемы (вместо тою чтобы анализи-ровать состояние клиента, возникшее вследствие определенной ситуации, консультант обсуждает подробности самой ситуации); 5) взгляд сверху на проблему клиента (консультанту она может казаться и легкоразрешимой, и надуманной, но она реально бес-покоит и мучает клиента, поэтому саркастическое или несерьез-ное отношение консультанта его ранит); 6) чрезмерное отож-дествление с проблемой или переживаниями клиента (в тех случаях, когда содержание проблемы знакомо консультанту по собствен-ному опыту), 7) обвинение и экспертиза в отношении проблемы, переживаний, личности клиента2.

7.3. Интернет-консультирование

В последние годы пространство психолог ической помощи ак-тивно осваивают новые формы консультирования. Одной из них, в отношении которой ведутся профессиональные дискуссии, яв-ляется интернет-консультирование. Его предтечей были практи-куемое некоторыми психологами письменное консультирование (гго переписке) и скриботерапия (с использованием письменных посланий). Большинство интернет-консультантов работают с по-мощью электронной почты, некоторые — с помощью 1СО- Срав-нительно новым и достаточно редким вариантом являются видео-конференции и интернет-телефон. Сторонники интернет-консуль-тирования считают, что оно значительно расширяет возможности людей, по разным причинам избегающих непосредственного об-щения, не желающих обращаться к консультанту или не имею-щих возможности получить консультацию иным образом. Мно-

1 Моховиков А. Н. Телефонное консультирование. М.. 1999. — С. 152—153. 2 Там же. - С. 1 5 4 - 156.

гие пользователи Сети на форумах и в чатах просто читают отве-п.| психологов на чужие, но волнующие и их, вопросы как для оно, чтобы получить направление для самостоятельных действий, гак и для того, чтобы разобраться, какая именно помощь им нуж-на, как выбрать специалиста.

Консультация в Сети иногда описывается как иная, более уни-версальная, форма «телефона доверия», позволяющая «облегчить душу» и получить помощь, сохраняя анонимность. Тем не менее интернет-консультирование подходит не каждому и не для всех случаев. В частности, оно вряд ли подойдет людям, находящимся и критических состояниях и требующих немедленной помощи, интернет-консультирование требует от клиента технических на-выков работы с консультантом по электронной почте или 1СС> и (пособности точно и выразительно выражать себя в словах, чтобы быть понятым. Сохраняются и общие пожелания к клиентам, ка-тающиеся их откровенности, доверительности, желания предо-ставить консультанту достоверную информацию о себе, умение говорить на языке чувств. При отсутствии «живого» контакта кон-сультанту сложнее работать с клиентом, он вынужден больше опи-раться на то, ч то и как счел возможным письменно сообщить ему клиент, что, конечно, является существенным ограничением эф-фективности консультирования как механизма психологической помощи. В сложных случаях интернет-консультирование вообще может рассматриваться только в качестве временной, суррогат-ной меры, первым шагом в направлении получения помощи ре-альной. Именно поэтому интернет-консультанты довольно часто сводят разнообразие и адресность психологической помощи кли-енту просто к предоставлению нужной информации, обеспече-нию эмоциональной поддержки общего типа или предлагают не-сложные упражнения для самосовершенствования.

Плюсом интернет-консультирования часто называют получе-ние помоши оп-Нпс — «в реальном времени» теми, кто не имеет возможности реально прийти на прием (например, люди из отда-ленных регионов или из мест, где нет психологических центров и служб). Но «оп-Ппе», конечно, должно восприниматься несколь-ко метафорически, потому что в большинстве случаев клиент, используя линейные высказывания, создает письменный текст, который посылает по электронной почте, или заполняет ими же специальную форму непосредственно на сайге, что требует вре-мени, часто значительно большего, чем непосредственный диалог, да и консультант пишет и отправляет ответ по той же электрон-ной почте или публикует его для всеобщего доступа (что снижает приватность и содержательную глубину, точечную ориентирован-ность как вопроса, так и ответа).

Столь ценимая многими пользователями Сети анонимность (клиент может «спрятать» пол, возраст, имя, реальную проблему

и пр., выставить рамки любому обсуждению и т.д.) создает значи-тельные проблемы консультанту. Он получает лишь ограничен-ный доступ к клиенту, а потому по преимуществу работает лишь со значением изложенною клиентом текста, нарратизованпым содержанием проблемы. Стоит помнить, что изложенная пись-менно ситуация лишь приблизительно отражает реальную карти-ну проблемы, поскольку у интернет-корреспондентов, как прави-ло, нет ни возможности, ни желания детально излагать нюансы, детали, варианты проблемы (а обычно в них-то все и дело!). В форуме, чате, е-таМ нет внешнего вида, интонаций, мимики клиента, а также возможности отследить его мгновенную реак-цию (смайлики интернет-языка лишь ограниченно передают то, что чувствует клиент, не говоря уже о лапидарности, своеобраз-ной грамматике и стилистике самого языка чатов); а в отличие от обычной переписки нет даже почерка или бумаги, на которой письмо написано. Недостаток информации, конечно, активизиру-ет прецедентные случаи в памяти консультанта, его опыт и фанта-зию, может быть, делает его более чувствительным в отношении письменного языка консультируемых, по лишь в редких случаях способствует глубине понимания и оказанию персональной под-держки в ситуации «наедине со всеми». Метафорически выражаясь, можно сказать, что этот тип консультирования в чем-то сродни процессу «макдональдизации» системы общественного питания.

Считается, что о профессионализме консультанта клиент Ин-тернета обычно может получить более или менее достоверную информацию (конечно, если он не считает Интернет единствен-ным базисом, по которому определяется реальность, и обращает-ся к иным, юридически более достоверным источникам), тем не менее риск довериться авантюристу или нездоровому человеку всегда сохраняется, ведь анонимност ь распространяется на всех, в том числе и на тех, кто хочет казаться, выдавать себя за консуль-танта. Интернет, может быть, и облегчает свободу общения, дела-ет людей более раскованными и откровенными, но он не делает их более честными и искренними и не снижает соблазнов обма-нуть и быть обманутым.

Контрольные вопросы

1. Каковы преимущества и недостатки индивидуальной работы с кли-ентом?

2. "За счет чего достигается эффект в групповом консультировании? 3. В чем состоит смысл со-консультирования по Х.Дженкинсу? 4. Почему телефонное консультирование является широко распрост-

раненной формой консультативной помощи? 5. В чем состоят особенности работы консультантов в службах «теле-

фона доверия»?

6. Каковы ошибки проведения телефонной консультации? 7. Что имеют в виду, когда говорят об интернет-консультировании? К. Можно ли считать, что интернет-консультирование полностью от-

вечает принципам и этическим требованиям психологического консуль-шрования?

1). Какие меры вы могли бы предложить для предотвращения «игр в консультирование» по Интернету?

10. Можно ли говорить о реальной ответственности интернет-кон-еудьтанта за итог интернет-консультирования? Почему?

Г Л А В А 8

С П Е Ц И А Л Ь Н Ы Е П Р О Б Л Е М Ы В П С И Х О Л О Г И Ч Е С К О М К О Н С У Л Ь Т И Р О В А Н И И

8 .1 . Учет некоторых особенностей повеления клиента в консультировании

В практике консультирования возникают разнообразные ситуа-ции, обусловленные особенностями личности, характера, возрас-та, социального статуса, поведения клиентов, переживаемыми ими состояниями, рассматриваемыми затруднениями и т.д. Их довольно сложно систематизировать. Тем не менее наиболее часто повто-ряющиеся ситуации психологического консультирования выявить можно. Ниже мы рассмотрим некоторые особенности взаимодей-ствия с отдельными, эмпирически выделенными, группами кли-ентов'.

Консультирование плачущих клиентов. Редкая консультация обходится без слез, свидетельствующих обычно о глубоких пере-живаниях, вызванных внутренним напряжением, катарсисом и т.д. клиента. Консультанты специально не стремятся к тому, чтобы клиент расплакался, и не считают слезы таким уж позитивным итогом взаимодействия, хотя в ряде случаев они помогают в об-легчении тяжести переживаний и указывают на эмоционально значимые аспекты проблемы клиента.

Некоторые клиенты начинают плакать прямо с порога и перио-дически плачут в течение всего консультирования без видимых «провокаций» со стороны психолога. Консультант не должен от-носить их слезы на свой счет — как правило, это не он «доводит» клиента, а переживаемые им жизненные обстоятельства, кажу-щиеся неразрешимыми проблемы и эмоциональное напряжение. Нужно помнить, что клиенты могут плакать по разным причи-нам: это могут быть фрустрации, злость на себя, потрясение, раз-дражение, обида, нервная слабость, но иногда также и облегче-ние, радость. Некоторые (например, истеричные) клиенты могут демонстративно и картинно «плакать консультанту» с манипуля-тивными целями — вызвать жалость или расположение к себе, заставить утешать, добиться исполнения психологом навязывае-

' Здесь и далее используются материалы работы: Кочюнас Р. Основы психо-логического консультирования. — М.. 1999. — С. 143 — 225.

мой клиентом роли (например, материнской, опекунской), чтобы делегировать ему ответственность за себя, и т.д.

Если заметно, что клиент сейчас расплачется, надо сделать паузу и помолчать, дав ему возможность самостоятельно справиться с собой. В ряде случаев клиент сам замолкает или меняет тему бесе-ды, чтобы успокоиться и взять себя в руки. Консультанту не стоит настаивать на обсуждении темы, вызвавшей слезы, лучше вер-нуться к ней позднее. Если клиент расплакался, надо дать ему возможность выплакаться и после этого инициировать продол-жение беседы в необходимом для клиента направлении (очень часто он старается как-то «оправдать», объяснить свои слезы). Утешать клиента не нужно, лучше просто помолчать, при необ-ходимости предложить бумажный платок или стакан воды.

Консультирование враждебно настроенных, агрессивных клиен-нж. Враждебность и озлобленность редко являются прямым ито-гом взаимодействия с консультантом, обычно они «историчны» и привносятся в ситуацию консультирования извне. Поводом, спус-ковым крючком для враждебного поведения и даже угроз может быть все, что угодно, но их причины кроются в собственных жиз-ненных обстоятельствах клиента (в авторитарном поведении или шпрегах родителей, во фрустрации потребности в любви и забо-|с), вызвавших напряжение и внутреннюю неудовлетворенность. Консультанту на одном сеансе бывает сложно, да, в общем, пе всегда и нужно прослеживать «историю озлобления» клиента, до-I пггочно осознавать, что причина агрессии не в его словах или действиях.

Не стоит также думать, что на «хороших» консультантов кли-енты не сердятся, и обвинять себя в том, что клиент не умеет держать себя в руках; как раз наоборот, консультант, в отноше-нии которого клиент не может открыто выразить свои чувства, — плохой консультант1. Обычно консультанты стараются скрыть от-ветное раздражение, стремятся преодолеть враждебность клиента вежливостью и игнорируют его выпады, пока они не выходят за определенные рамки. Случаи прямого оскорбления, унижения дос тоинства консультанта, угроз достаточно редки, но иногда кли-енты косвенным образом выражают враждебность, пренебрежи-гельно отзываясь о его коллегах по цеху, профессии психолога и |.д., побуждая консультанта к спору. Правильнее всего открыто сообщить клиенту, что его поведение воспринимается консуль-цнтом как враждебное и недопустимое. Для этого используются нейтральные выражения типа: «Мне кажется, вы сегодня чем-то недовольны...», «Вас что-то раздражает в моих вопросах?», «Это итучит так, как будто вы рассержены...», «Похоже, что-то не так, и вас это раздражает?» и т. п.

' Кочюнас Р. Основы психологического консультирования. — С. 158.

На злость и агрессию со стороны клиента нельзя реагировать ответной враждебностью, насмешками или скрытым «подстрека-тельством» к еще большей несдержанности; не стоит также вступат ь с клиентом в споры, пререкания, выражать взаимные претензии, -Лучше попытаться понять значение этой ситуативно выражаемой враждебности, помочь клиенту открыто выразить и осознать ее и «месте попытаться отрефлексировать причины. Очень часто аг-рессивное поведение скрывает тревожность, личностную слабость, внутреннюю неудовлетворенность и выступает в функции психо-логической зашиты клиента.

Консультирование немотивированных клиентов. Казалось бы, собственное желание обратиться $а психологической помошыо является непременным условием консультирования, тем не менее иногда к психологу попадают люди, пришедшие как бы не по своей воле, вынужденно. Это бывает в образовательных и испра-вительных учреждениях, в случаях, когда клиента направляют на психологическое обследование медицинские, судебные учрежде-ния, разнообразные комиссии, приводят родственники и т.д. Иног-да мотивация обращения лежит вне собственно психологической помощи — например, клиенты хотят доказать, прежде всего, са-мим себе, что их проблема неразрешима и никто не в силах им помочь. Во всех этих случаях консультант попадает в сложную ситуацию: он должен «помочь» клиенту как бы против его воли и Даже в условиях противодействия его усилиям.

Отсутствие мотивации выявляется быстро: клиент опаздывает на встречу, подолгу молчит, демонстрирует безразличие к словам и действиям консультанта, обнаруживает многообразные реакции сопротивления, порывается прервать консультацию, с ним прак-тически невозможно выстроить консультативный альянс. Все его поведение побуждает консультанта отказаться от работы с ним. Но стоит задуматься: а что же все-таки удерживает такого клиента от того, чтобы немедленно покинуть психолога? Скорее всего, скрытая проблема есть, и клиенту, принимая его таким, как есть (немотивированным, не заинтересованным в помощи консультан-та, безразличным), и не принуждая к сотрудничеству, можно по-пытаться помочь хоть в чем-то, например побудить начать хоти бы говорить о проблеме.

Начать работу с такими клиентами помогает рассказ о сути консультирования и возможностях психологической помощи, н контексте которого надо сразу дать понять клиенту, что консуль-тант понимает и принимает его нежелание становиться объектом чьей-то помощи, но и у него самого нет какой-то личной заинте-ресованности работать с ним. Иногда бывают полезны изложение неких прецедентов из опыта работы или вербализация собствен-н ы х установок консультанта. Постепенно мотивация клиента мо-ж е т начать меняться и сложатся предпосылки для более конст-

рукгивного взаимодействия (клиент может сформулировать во-прос, изложить некую гипотетическую ситуацию, будто бы к нему не относящуюся, дать ответную эмоциональную реакцию). В ряде случаев (в частности, в консультировании детей и подростков) можно предварить консультирование несложной диагностической процедурой, способной заинтересовать клиента. Тем не менее в подобных случаях надо быть психологически готовым к тому, что безразличие клиента не будет преодолено, и он в любой момент может покинуть ситуацию консультирования.

Консультирование клиентов, предъявляющих необоснованно за-нмшенные требования. Бывает, что клиенты гребу ют более частых и продолжительных встреч с консультантом, добиваются посто-янной заботы и внимания, хотят звонить и подолгу разговаривать с ним по телефону и вообще иметь возможность связаться с ним и любое время дня и ночи1. Тем самым они эксплуатируют про-фессиональное стремление, особенно молодых консультантов, оказывать помощь при любых обстоятельствах, что незаметно пре-кращается в злоупотребление, манипуляцию и панибратство. Вер-ной стратегией в общении с такими навязчивыми клиентами яв-ляются избавление консультанта ог иллюзий своей значимости и незаменимости в жизни клиента, а также анализ возможных контр-грансферных реакций, самооценки и профессиональных притя-иший, использование конфронтации.

8.2. Учет характерологических особенностей клиентов в консультировании

Консультируя клиента, нельзя не обратить внимание на то, что восприятие, изложение проблемы, формулировка запроса, спосо-оы взаимодействия с консультантом и многое другое несут на себе печать его характерологических особенностей. Хотя обычно кон-сультирование не предполагает всестороннего анализа характера I' лиента, наиболее выраженные черты имеет смысл учитывать2.

Консультирование гииертимных клиентов. Такие клиенты могут быть чрезмерно активны, многословны, могут задавать много во-просов, шутить, фамильярничать с консультантом, стремиться к юму, чтобы поучать его, влиять па обсуждение проблемы и пр. Обычно они не демонстрируют глубины осознания и серьезности в подходе к своим проблемам, склонны объяснять их несуществен-ными внешними причинами, обладают слабой рефлексией, по-верхностны в обосновании своего поведения, пе очень критичны,

1 Кочюнас Р. Основы психологического консультирования. — С. 162. 1 Группы выделены с опорой на классификацию акцентуаций характера по

Л Г.Личко.

не склонны к тщательной разработке своих планов и точному следо-ванию намеченным шагам. С большинством из них вполне можно выстроить консультативный альянс, но на последующих этапах консультирования они нуждаются в упорядочивающих действиях психолога, демонстрации причинно-следственных зависимостей, описании прогнозов, апелляциях к примерам, а иногда и в пря- < мых инструкциях и даже конфронтации.

Консультирование лиц циклоидного тина. Консультирование кли-ентов этого типа затруднено их апатичностью, раздражительно- ! стью, стремлением согласиться с первым попавшимся решением из-за нескрываемого нежелания принимать на себя обязательства, усталого неверия в успех предлагаемых мер, пессимизма, стрем-ления минимизировать усилия по самоизменению. Таких клиен-тов необходимо настраивать на пошаговую работу, постоянно под- 1 креплять их веру в правильность предпринятых шагов, помогать 1 увидеть светлые стороны жизни, подкреплять их движение к цели.

Консультирование клиентов лабильного тина. Главная черта кли-ентов лабильного типа — крайняя изменчивость настроения, ко- »; ренным образом обусловливающая восприятие ситуации, рабо- I тоспособность, самочувствие. В «плохие» дни все обстоятельства у видятся в черном цвете, в «хорошие» дни даже неприятности выгля-дят переносимыми. Такие клиенты исключительно чувствительны к высказываниям и действиям консультанта, реагируют на нюан-сы взаимодействия, легко плачут, поэтому с ними надо тщатель- ' но подбирать слова, поддерживать позитивный настрой, следить а за сменой настроения. Даже от описания собст венных проблем они могут впасть в уныние, преувеличивают трудности, тяжело пере- Я носят неудачи, демонстрируют склонность к депрессиям, подвер-жены невротическим срывам; но от планирования позитивных • перспектив могут воспрянуть духом. Им требуется постоянная эмо- I циональная поддержка консультанта, направленная на усиление веры в успех предпринимаемых действий, и обсуждение позитив- 1 ных сдвигов в их состоянии по мере приложения усилий по р а з - 1 решению проблемы.

Консультирование клиентов астено-невротического типа. По- I вышенная утомляемость, раздражительность, склонность к ипо- а хондричносги этих клиентов часто заставляют их преувеличивать | тяжесть своих проблем, аффективно реагировать на мелкие жиз- 1 пенные уколы, видеть в них уг розу своему «хрупкому» благополу- 1 чию. С их стороны часты обращения по поводу своего физиче- 1 ского состояния (они очень подвержены ятрогениям, любят ле- I читься, сидеть на диетах, соблюдать постельный режим, ходить к '. врачам разного профиля), страхов, часто связанных с телесными ощущениями. Эти клиенты требуют поддержки и укрепления веры в собственные силы, анализа заявленных проблем с позиций при- 1 влечения имеющихся собственных личностных ресурсов клиента, 1

демонстрации успешных ходов в направлении позитивного реше-ния проблемы.

Консультирование клиентов сензитивного типа. Запросы таких клиентов обычно связаны с проблемами адаптации, замкнутости, чрезмерной впечатлительности, чувством собственной недостаточ-ности, страхами. Опи страдают из-за отношения к ним окружаю-щих, которые, с их точки зрения, поступают несправедливо, гру-Гю, жестоко, цинично, не считаются с их чувствами и т.д. Как и в • изни, на консультации демонстрируют полное согласие с кон-сультантом, отличаются покорностью, стеснительностью, отсут-1 гнием инициативы и решительности; в то же время очень обяза-тельны, исполнительны. Ситуации выбора их пугают, поэтому они гщемятся переложить ответственность за разрешение своих про-ймем на консультанта и готовы соблюдать все, что он порекомен-дует, стремясь к модели отношений «родитель —ребенок»; часто напрямую просят совета, инструкции, руководства. Консультан-И1м рекомендуется максимально передавать им ответственность м собственные решения, до мелочей разбирать стратегии даль-нейшего поведения, использовать возможности контроля клиен-|а и самим собой в достижении промежуточных и конечного ре-•ультатов.

Консультирование психастенических и обсессивно-компульсив-ных клиентов. Такие клиенты нерешительны, склонны к рассуж-лательству, тревожной мнительности, отличаются любовью к затя-нутому самоанализу и часто нуждаются в коррекции самооценки. Мм свойственны когнитивная ригидность, склонность к догма-1и (му и резонерству, легкое образование обсессий и комиульсий. От консультанта часто требуют подробных объяснений по поводу н\ вопросов и интерпретаций, спорят по несущественным пово-||им, высказывая безапелляционные суждения, могут поучать кон-»Vтьтанта, комментировать его слова и т.д. Их собственные рас-сказы изобилуют излишними фактологическими подробностями, но эмоционально и личностно пусты — им трудно выговаривать-| и. раскрываться.

Не все консультанты сразу понимают, что таким образом кли-ент старается взять под контроль собственную тревожность. Ос-нова его внутреннего конфликта — борьба между побуждением поступать правильно и поступать свободно. Страх оказаться неком-петентным и принять неверное решение и одновременная боязнь собственных побуждений рождают сильнейшую тревожность, по-ному выбор и принятие решения становятся предметом долгих и мучительных колебаний, выматывающих как самого клиента, лак и консультанта. Такие клиенты считают, что любой их выбор ухуд-шит их ситуацию и состояние, придумывают невероятные причи-ны неуспеха запланированных действий. Если же решение улает-м1 принять, то психастеник стремится к его немедленному, если

не сказать скоропалительному, исполнению. Он становится утри-рованно решительным и рассчитывает на немедленный эффект своих действий. Там, где нужно действовать постепенно и осто-рожно, он может внезапно поступить рискованно и необдуманно.

Запросы чаще всего связаны с проблемами в межличностных отношениях, и ли проблемы в полной мере видны на консульта-ции: такой клиент может быть и до слащавости послушным, по-корным, и агрессивным, стремящимся контролировать взаимо-действие и даже консультанта. Многие из них демонстрируют со-противление, особенно при попытках обсудить эмоциональные проблемы. Работа с обсессивно-компульсивными клиентами дли тельна и трудна, дело редко ограничивается одним визитом (неко-торые из них приходят с записанным перечнем проблем). С ними удобно использовать анализ сновидений и рисуночные методики, помогающие избегнуть изложения проблем словами. Тем не ме-нее им надо давать всяческую возможность выговориться, чтобы пригасить внутреннее напряжение.

Консультирование шизоидных клиентов. Таких клиентов характе-ризуют отсутствие интереса к другим людям, быстрая истощаемость в коммуникации, замкнутость и отгороженность от окружающе-го, недостаток сопереживания, субъективизм, эгоцентричность. Консультанту не всегда легко понять, что они хотят сказать, способ их мышления кажется хаотичным, а реплики и ответы на вопросы консультанта — неадекватными, поскольку на основе свободно возникающих ассоциаций они легко перескакивают от одних мыслей к другим, не затрудняя себя объяснениями, а словам при-дают одним им понятный смысл.

Наиболее частые поводы их обращений к психологу — комму-никативные вопросы (трудности в установлении контактов, оди-ночество, нестабильность близких отношений, отсутствие друзей, непонимание окружающих, скованность), эмоциональные труд-ности (плохое настроение, угнетенность, страх близости и интим-ности, неумение вести себя легко и спонтанно), экзистенциаль-ные проблемы (утрата смысла жизни, проблемы свободы и неза-висимости) и др. Корни их уходят в детские годы клиента и обыч-но связаны с тем, что он хронически недополучал от родителей эмоционального тепла, любви, ласки, привязанности, заботы, Жажда любви, присоединения удовлетворялась в воображении, фантазиях, формируя подчас неадекватные ожидания к другим. Желая близости другого человека, шизоид одновременно боится и избегает реальных эмоциональных отношений, считает их обре-менительными и не отвечающими его представлениям о «настоя-щих» чувствах.

Шизоидная личность в извест ном смысле испытание для кон-сультанта, поскольку ее самобытность раскрывается лишь в ответ па интерес, понимание со стороны консультанта. Кстати, раскры-

Iис может происходить внезапно и довольно неожиданно для кон-сультанта, столь же неожиданно шизоид и «захлопывается». К та-кому клиенту довольно сложно подстроиться, и даже уже на-лаженный консультативный альянс без видимых причин может расстроиться. Лучше всею строить начальный контакт не столько ни эмоциональной, сколько на когнитивной основе, а консульта-швные действия разворачивать медленно и постепенно на основе доверия и постоянного подкрепления установки клиента, что кон-сультант в состоянии его попять. В случаях «обрыва» контакта и •бегства» от реального разрешения проблем шизоидные клиенты могут прибегать к манипуляциям — обвинять консультанта в не-компетентности, в усугублении их проблем и т.д.

Консультирование при параноидальных расстройствах. Клиенты с параноидальными расстройствами подозрительны, мнительны, иоцентрически сосредоточены па себе. Их основной внутренний конфликт связан, как правило, с тем, что, желая быть близкими к другим и оцененными ими, они боятся обмана, манипулирова-ния, «использования» со стороны других, а потому отталкивают нссх, кто решается иметь с ними дело, в том числе и психолога. На консультации клиент недоверчив, проявляет настороженную враждебность, «проверяет», насколько можно доверять консу.ль-шпту. Работая с ним, не стоит стремиться разрушить недоверие, •лезть в душу», победить подозрительность апелляциями к пони-манию и логике, исправить часто завышенную самооценку и пр.; правильнее соблюдать приемлемую для клиента межличностную дистанцию, чтобы не отпугнуть его. В общении с паранойяльным клиентом полезнее всего использовать образность, метафорич-ность, прецедентные примеры, из которых он сам уже будет де-да и> необходимые выводы.

Консультирование клиентов с эпилеплоидными чертами харак-1сра и асоциальных личностей. Эпилептоидный клиент с его склон-ностью к дисфориям, аффективной взрывчатостью, напряженным состоянием инстинктивной сферы, инертностью психики требует большого внимания, самоконтроля и осторожности со стороны консультанта. Такие клиенты легко раздражаются, вступают в кон-фликты, бывают подозрительными, мнительными в отношении малейших (реальных или кажущихся) ущемлений их интересов, прав, желаний, «заводятся с пол-оборота» по самому ничтожному поводу и могут вести себя неадекватно грубо и бесконтрольно. За консультацией они обращаются чаще всего по вопросам, связан-ным со здоровьем, с сексуальными, семейными и супружескими проблемами (из-за их деспотизма, ревности, подозрительности, ноизма эти отношения редко бывают благополучными), реже — но поводу межличнос тных трудностей на работе (отличаются стрем-лением к авторитарному властвованию, что не встречает одобре-ния со стороны коллег).

Озлобленность, мелочность, неуважение, грубость, презрение, попытки манипуляции обнаруживаются и на консультации. С та-кими клиентами практически невозможно выстроить консуль-тативный альянс: консультанту трудно проявить к клиенту эм-патию, а клиент и вовсе не способен устанавливать близкие и осмысленные отношения с кем бы то ни было. Поначалу такие клиенты могут вводить психолога в заблуждение внешним обая-нием, лестью, мнимой доброжелательностью, но более продол-жительное обшение вызывает напряжение, раздражение, неудов-летворенность, в частности, из-за того, что клиент избегает любой ответственности, использует псевдорационализацию и манипуля-ции, склонен перекладывать любую вину на других, спорит, пы-тается «захватить власть» и т.д.

Консультирование истероидных личностей. И стероидные кли-енты отличаются беспредельным эгоцентризмом и неутолимой жаждой постоянного внимания к себе, восхищения, удивления, почитания, сочувствия (на худой конец — отрицательное отноше-ние, ненависть, но только не уязвляющее их самолюбие безразли-чие). Они часто обладают неуемной фантазией и даже лживостью,1 склонны к приукрашиванию своей персоны, рисовке, позерству, театрализации, стремятся любыми средствами «обаять» практи-чески любого попавшего в их орбиту человека, в том числе и пси-холога. Все это усиливается, если в окружении клиента находятся те, кто безосновательно подкрепляют эти качества. При отсут-ствии «зрительского интереса» страдают, чувствуют себя ущем-ленными, картинно имитируют приступы болезни, обмороки, даже суицид, ведут себя эксцентрично с целью получения репутации необычности, загадочности и нр. Они редко обнаруживают глубо- ] кие чувства, искреннюю привязанность к другим, равнодушны ко всему, кроме себя, имеют завышенные представления о своих ка-чествах и способностях, преувеличивают меру своей привлека-тельности для других, часто имеют претензии на лидерство и за-нятие исключительного положения в группе.

К психологу истероидные личности обычно обращаются с се-мейными и сексуальными проблемами, которые глубинно связа-ны с их нежеланием считаться с другими, жертвовать хоть чем-то ради других. Из-за своей поверхностности, демонстративности, постоянных провокаций и фрустраций потребностей других они не находят столь страстно желаемых подлинных чувств, искрен-них привязанностей, глубоких переживаний. Как правило, они способны лишь к поверхностной, рассчитанной на внешний эф-фект, проработке своих проблем, отказываются принимать ответ-ственность за свои действия, избегают серьезной работы над со-бой, требующей личностных усилий и глубоких трансформаций.

Неискренность, фальшь, симуляции, увертки, ложь — все это спутники консультирования истерических клиентов. Поначачу они

-подкупают» психолога своей будто бы искренностью, открыто-стью, откровенными повествованиями о себе и своих пережива-ниях (как правило, преувеличенно драматизированных и художест-венно приукрашенных), демонстрируемой готовностью к сотруд-ничеству, кажущимися серьезными намерениями работать над своими проблемами. Но вскоре обнаруживается, что такой кли-ент' ишет в психологе все того же восхищенного зрителя. Кон-сультант быстро замечает, что перед ним не такая уж эмоцио-нально богатая личность, что сюжеты ее жизни заимствованы и компилятивны, что им пытаются откровенно и примитивно ма-нипулировать (например, клиент пытается придать беседе слег-ка эротический оттенок, но, если консультант примет игру, он оскорбленно возмутится; изображая слабого, неопытного чело-века, может навязывать консультанту роли родителя, покровите-ля и др.).

Консультирование клиентов неустойчивого типа. Чаще всего основной проблемой здесь оказывается недостаток воли клиента, особенно проявляющийся в условиях ответственной деятельно-сти, где требуются усидчивость, упорство, исполнительность. Та-кие люди стремятся освободиться от всяческих обязательств и контроля, «плыть по течению», совершая минимальные усилия только ради удовлетворения своей тяги к удовольствиям, развле-чениям. Работают они лишь в меру необходимости, и никакой труд не увлекает их настолько, чтобы ставить и достигать в нем шачимых целей; халтурят, легко и без сожаления бросают любое шнятие, особенно требующее усилий, напряжения. Как правило, живут настоящим моментом, особенно не задумываясь о будущем и о последствиях своих поступков. Это часто делает их объектом внушения и манипуляций других, ставит в зависимость от более сильных личностей. В межличностных отношениях поверхност-ны и равнодушны, не проявляют глубокого участия в других лю-анх, рассматривая их лишь как средство обеспечения их комфор-га, удовольствий.

Самостоятельно на консультацию попадают нечасто из-за того же безразличия ко всему, кроме ситуативных удовольствий, и у психолога демонстрируют все то же нежелание что-то делать, ме-нять, достигать. Консультанты, как правило, пытаются выстроить V таких клиентов дополнительные смысложизненные мотивации, но их усилия часто наталкиваются на то, что без постоянного контроля они снова занимают самопопустительскую позицию.

Консультирование лиц конформного типа. Эти клиенты отлича-ются исключительной готовностью «быть как все», шаблонностью реакций, банальностью суждений, некритичностью, ханжеским благонравием, консерватизмом. Работа с ними затруднена их го-ювностью полностью передоверить себя психологу, максимально переложить на него ответственность за принятие любого реше-

ния, минимизировать собственные усилия в выборе направления самоизмепений. Тем не менее они могут быть активны в испол-нении выработанного плана, где самостоятельность и инициатива не нужны, а требуется лишь «неотступление» от заданного курса. Поскольку такие клиенты на многое способны «за компанию», им часто подходят групповые формы работы.

8.3. Учет психоэмоциональных состояний клиента в консультировании

Работа консультанта требует внимания не только к текущим эмоциям клиента, но и к глубинным психоэмоциональным со-стояниям, вплетенным в ткань переживаемых ими проблем. Рас-смотрим некоторые из них.

Консультирование тревожных клиентов. Тревожность — одна из распространенных проблем в консультировании, хотя клиен-ты, как правило, не формулируют свое состояние именно в тер-минах тревожности. Консультант может предполагать наличие тре-вожности, если отмечает у клиента бессознательные навязчивые действия (клиент барабанит пальцами, трясет ногой и пр.), немо-тивированную раздражительность, враждебность, агрессивность (он срывается на крик, становится саркастичным, язвительным, при-дирчивым или, наоборот, демонстрирует холодность, скованность), болтливость (клиент непрерывно говорит, перебивает консультанта, не давая ему возможности вставить реплику или задать вопрос), демонстративную открытость, излишнюю откровенность.

Жалуясь на угнетенность, дисфорию, раздражительность, пло-хое засыпание, хроническую усталость, клиенты часто не могут понять их причин. Пытаясь опредметить тревожность, они вос-принимают наличие неприятных соматических симптомов (тош-ноты, головной боли, спазмов в желудке и т.п.) как причину не-благополучия, и обращениям к психологу часто предшествуют визиты к врачам. Но соматические симптомы необязательно воз-никают вследствие тревожности, часто они просто замещают ее, и терапевт не обнаруживает их реальной основы, из-за чего кли-ент начинает чувствовать себя косвенно обвиненным в симуля-ции. Пытаясь самостоятельно преодолеть дискомфорт, он прибе-гает к простейшим мерам (например, «заедает» тревожность чем-нибудь вкусненьким, «заливает» спиртным и т.п.) и использует психологические защиты (вытеснение, рационализацию, отрица-ние), реально непригодные для уменьшения тревожности.

Многим тревожным клиентам свойственно отрицание серьез-ности и даже самого факта наличия у них психологических про-блем, внутренних конфликтов, неизжитых травм. На консультации они часто проявляют сопротивление, стараются взять под конт-

роль все, что и как они говорят. Иногда такие клиенты стремятся •подружиться» с консультантом, что-то подарить ему, оказать ус-лугу, «уводя» от обсуждения реальных причин своего состояния. Но всех случаях надо дать клиенту выговориться, неторопливо Обсуждая его состояние, и помочь вербализовать тревожность, продемонстрировать ее «лики». Будучи фиксированной в СЛО-вах, она перестает быть безграничной, свободно плавающей, а превращается в объект, с которым может работать пе только кон-сультант, но и сам клиент. Вербализация, опредмечивание сни-жают дезорганизующую силу тревожности, но в этой работе нужно проявить максимум терпения, пе стремясь быстро определить ее причину.

Консультирование при страхах и фобиях. Если тревожность сле-дует вербализовать и опредмечивать, то у клиентов, страдающих I грахами и фобиями, уже есть конкретный объект, с которым свя-ниваются опасения. Чаще консультант сталкивается в работе с переживаемыми каждым человеком конкретными страхами как реакциями на реальную угрозу или неизвестность, неопределен-ность (боязнь экзамена, страх перед хирургической операцией, перед полетом на самолете и др.). Избавляться от таких страхов, бороться с ними не стоит, так как страхи умеренной силы помо-гают человеку мобилизовать необходимые ресурсы и в конечном итоге успешно преодолеть испытания. Консультант помогает кли-енту понять смысл того, что именно вызывает опасения; осознать, насколько угроза реальна, а степень страха перед ней адекватна; снизить или рационализировать страх.

Реже консультант имеет дело с патологическими страхами — фобиями. В их основе лежит глубоко скрытая тревожность, смес-тившаяся от первичной ситуации или объекта, когда-то вызвав-ших страх, к другим ситуациям и объектам, которые лишь заме-щают первичные, из-за неразрешенных внутренних конфликтов клиента, травмирующих обстоятельств его прошлой жизни. Фо-ническое повеление связано с усиленным избеганием тревоги с целью обойти вызвавший ее конфликт. На консультации клиенты могут рассказать о страхе, но отрицают существование любых внут-ренних конфликтов, связанных с ним, и избегают всяческих об-суждений, касающихся этого. Они обычно осторожны в общении I консультантом, тщательно подбирают слова; избегают подроб-ностей в рассказе о себе, сопротивляясь намерениям консультан-та «продвинуться» глубже к причинам тревожности; могут демон-стрировать некие психологические или психиатрические знания, поскольку часто занимаются самолечением. Работа с ними вклю-чает активное слушание и принятие клиента, предоставление воз-можности выговориться и разделить с консультантом страх и тре-ногу, эмоциональную проработку с целью интеллектуально овла-деть ситуацией, поиск поведенческих стратегий выхода из нее.

Консультируя такого клиента, стоит также разобраться, каку, вторичную выгоду клиент извлекает из своего страха (довольно часто он не хочет что-то делать, принимать на себя обязательства, жертвовать собой ради другого и пр.).

Консультирование при переживании вины. В случаях истинном вины, возникшей в результате совершения неблаговидного по-ступка, переступания значимых для клиента норм нравственности, ему стоит дать возможность пережить страдания от мук совести и вместе с ним выстроить возможность искупления, раскаяния, про щения, принятия ответственности за совершаемое в жизни. В ос-нове невротической вины обычно лежат страх осуждения со сто-роны других, боязнь быть уличенным в совершении неблаговид-ных поступков. Демонстрируемая преувеличенно и неискренне по поводу мелких или воображаемых проступков и нарушений, невротическая вина выполняет функции защитного механизма, позволяя клиенту считать себя моральным, добросовестным, по-рядочным и т.д., снижая риск каких бы то ни было обвинений и претензий в его адрес со стороны. Такие клиенты готовы демон-стрировать, обсуждать вину, но не избавляться или уменьшать ее. В этих случаях клиенту необходимо помочь осознать мнимость такой вины. «|

Иногда клиенты готовы обсуждать проблему экзистенциальной вины, связанной, по Р. Мэю1, с переживаниями недостаточной са-мореализации, устранением от помощи и содействия близким, ут-ратой связи с высшим началом. В этих случаях можно помочь кли-енту осознать сущность и смысл подобных переживаний, несколь-ко дистанцировать их от егО повседневных обязанностей и раз-мышлений, показать ценность и радость текущих моментов жизни.

Консультирование клиентов с депрессией2. Работая с таким кли-ентом, прежле всего надо разобраться, с депрессией какого типа столкнулся консультант — это может быть психотическая депрес-сия (сопряженная с бредовыми идеями самоуничтожения, галлю-цинаторными переживаниями, суицидальньГми тенденциями, са-мообвинением и т.п.), требующая психиатрической помощи, п непсихотическая депрессия, при которой сохраняются критиче-ское самоотношение и связи с окружением. Чаше всего консуль-танты сталкиваются с реактивной депрессией, возникающей в ответ на горестные события (соматическое заболевание, конфликты, воз-растные и интимные проблемы, утраты, неудачи).

Депрессивные клиенты достаточно узнаваемы: они грустны, подавлены, угрюмы, зля тся на себя и других, ко всему безразлич-ны, все им видится в черном цвете, ничто не приносит радости,

привычная активность тормозится. Клиенты становятся сами себе противны, занимаются самоуничижением, считают свою жизнь бессмысленной и никому не нужной, а себя — неудачниками, Пе шарностями. Любой самоанализ, как в кривом зеркале, иска-жается таким образом, что все в жизни клиента служит подтверж-дением его никчемности, ненужности, а светлые, радостные со-нытия, минуты торжества и успеха как бы выпадают из него. Де-прессия поглошаст всю личность целиком: клиент сосредоточен по своем тяжелом состоянии, сам же его и усугубляя. В это время он особенно нуждается в близком человеке, но поскольку всякие позитивные аспекты контакта он отвергает, сам себя «растрав-ит» , то люди ТЯГОТЯТСЯ общением с ним. Клиент воспринимает икос «отвержение» как доказательство своей ненужности, пре-небрежения, и это усиливает переживания бессилия, безнадежно-I т. самоуничижения, убивает остатки веры в себя и близких, рождает озлобленность и зависимость от других. На консульта-ции клиент рассказывает о своих мучительных переживаниях, добиваясь, чтобы консультант принял на себя ответственность за гго жизнь, пытаясь увидеть в нем чуть ли не заместителя того, кто по любит, помогает, заботится о нем. Поскольку это невозмож-но, нередки реакции фрустрации, злобы, обиды.

Основные задачи консультанта — помочь клиенту объяснить причины возникших переживаний, понять, что именно поддер-живает его депрессию, помочь изжить подавленное состояние, I гавя перед ним небольшие, но достижимые цели и анализируя достигнутое. Не стоит напрямую подбадривать клиента, внушать, что «все будет хорошо», но с целью укрепления веры в себя с ним необходимо обсуждать то, в чем он успешен, компетентен, ре-IVльтативен, был отмечен другими, что приносит ему радость, чем он в себе горди тся. Поскольку переживание депрессии часто свя-шпо со снижением самооценки, такие клиенты требуют деликат-ности и даже почтительности, подчеркнутой демонстрации ува-жения. Здесь консультанту стоит проявлять значительно большую активность, чем обычно, поскольку клиента необходимо «разго-ворить», «заставить» вновь вспомнить и пережить позитивные мо-менты жизни. Обычно клиенты неохотно, замедленно начинают но делать, поэтому консультант должен демонстрировать живой интерес и эмоциональность, которые постепенно растопят пас-| ивность клиента. Работа с депрессивным клиентом может потре-бовать нескольких встреч, на каждой из которых шаг за шагом нужно пробуждать его активность.

Консультирование клиентов с суицидальными намерениями1. Тя-желые формы депрессии делают человека опасным для самого себя,

чреваты саморазрушением. Клиенты обычно скрывают суипидаль ные намерения, но даже когда говорят о них, не всякий консуль-тант предполагает, что за этим последует реальная попытка само-убийства. Далеко не все люди в депрессивных состояниях способ-ны на самоубийство, но вне депрессии самоубийства совершают-ся очень редко. Особый риск представляют одинокие клиенты (особенно мужчины), алкоголики и наркоманы, люди, перенес-шие тяжелую утрату, семейную трагедию; лица с тяжелыми, хро-ническими, неизлечимыми заболеваниями; люди, оказавшиеся и ситуациях труднопереносимого стресса, жизненного кризиса, унич-тожающих смысложизненные перспективы на фоне низкой само-оценки; люди, имеющие в анамнезе психические заболевания и предыдущие попытки суицида.

Консультант не всегда может догадаться о подобных намере-ниях клиента, тем более что характерная черта потенциального самоубийцы — амбивалентность: он старается вести себя, как обыч-но, и даже демонстрирует улучшение настроения. Тем не менее для человека, теряющего «связь с жизнью», доверительный кон-такте консультантом, убежденность, что он будет глубинно понят в любых своих интенциях, приобретают особую значимость. По возможности с такими клиентами нужно встречаться чаще, дать им возможность созваниваться с психологом, взять с них обеща-ние не принимать окончательного решения, не поговорив с ним. Разговор о переживаниях, связанных с самоубийством, вербали-зация клиентом своих мыслей и чувств по этому поводу, ответ-ные аргументы консультанта, нащупывающего любые нити, удер-живающие клиента в жизни (консультант всегда выступает «на стороне жизни»), наполнены для клиента содержательными смыс-лами, способными коренным образом переломить ситуацию. Ра-ботая с суицидальными клиентами, консультант должен всеми спо-собами фиксировать их внимание на позитивных аспектах жизни как таковой и их собственной жизни. Хорошо, если к работе уда-ется привлечь значимых для клиента лиц (родственников, дру-зей).

Всегда относясь к разговорам о самоубийстве серьезно, кон-сультант должен помнить, что в ряде случаев (например, у исте-роидных клиентов) они выступает средством манипуляции дру-гими, в том числе и консультантом. В беседе с клиентом стоит попытаться оценить риск реализации суицидных намерений. «За-мысел самоубийства имеет три составляющих: выбор средства, убийственная мощь средства и его доступность. Если человек уже выбрал способ самоубийства, наверняка обеспечивающий смерть, и средство легкодоступно, риск становится очень большим»1. Кон-сультант в осторожном расспросе обязан: 1) уловить «сигналы»

наличия суицидальных мыслей или тенденций — их вербальным проявлением бывают прямые («Мне легче умереть», «Не хочется жить») и косвенные («Все надоело», «Они еше пожалеют об этом», • Вольше вам не придется обо мне беспокоиться») высказывания, намеки на смерть, мрачные шутки, многозначительные проща-ния; отчаяние и плач, тяга к грустной музыке и трагическим зре-лищам, самоизоляция, снижение активности, изменение ритма + изни и характера увлечений, смятение, апатия, пренебрежение личными вещами, безрассудные действия, отсутствие планов на будущее; 2) оценить степень опасности (летальности) клиента (на-личие конкретного плана — знак реальной опасности); 3) «по-мочь в принятии решения в пользу образа действий, исключаю-щего самоубийство, хотя бы на данный момент времени (то, чего м действительности хочет большая часть самоубийц, — это чтобы кто-нибудь был небезразличен к ним, проявил заботу, и чтобы появилась надежда)»1. Решающим является умение консультанта кик можно дольше поддерживать разговор, развивающий отноше-ния клиента с консультантом: часто эти отношения — почл и един-ственное, что есть у клиента в его колебаниях между жизнью и смертью.

В беседе с суицидным клиентом уместны такие приемы, как поправка на вентиляцию чувств (консультант дает возможность высказываться клиенту, не прерывая, принимая его злость и ма-нипуляции); личные гарантии (консультант не может гарантиро-вать то, в чем не уверен, например поддержку семьи, любимого клиентом человека, но он может гарантировать ему, что сам он ютов быть полезным и заинтересован в разговоре); альтернатив-ное выражение чувств (консультант предлагает найти те поступки и действия, которые клиент мог бы совершить вместо самоубий-ства); признание страданий (консультант подтверждает, что у ф о -м или попытка суицида указывает на непереносимость страданий пли клиента, но. раз он пришел или позвонил консультанту, зна-чил, нет нужды причинять себе вред, а можно поговорить об этих мучительных переживаниях); обсуждение условий «контракта о несовершении самоубийства» (консультант пытается убедить кли-ента сделать заявление, что он «никогда не убьет себя, случайно или умышленно, вне зависимости от того, что произойдет», — важно добиться этого контракта или хотя бы договориться, что он ничего не предпримет, не поговорив перед этим с консультантом); исследование летальности (пытаясь определить степень риска, кон-сультант ничего не оценивает и не комментирует, лучше действовать напрямую); поиск источника эмоций (консультант в разговоре с клиентом старается нащупать особо травмирующее переживание.

«спусковой крючок»); преодоление исключительности ситуации (консультант тактично подводит клиента к мысли, что его обстоя-тельства не уникальны и не непреодолимы, что аналогичные ситуа-ции успешно преодолевались людьми, значи т, способен преодолеть и он) и др.1. Консультанту рекомендуется тщательно документи-ровать свои действия на консультации, скрупулезно анализируя все, что на ней происходило.

Суицидный клиент всегда требует' осторожности, деликатно-сти: даже поняв его намерения, нельзя впадать в панику, пытаться напрямую отговорить от самоубийства, прибегать к морализиро-ванию или стараться оталечь мысли клиента каким-то занятием. Наоборот, это может стать «спусковым крючком» для активных действий, поскольку поведение консультанта лишний раз убеж-дает клиента, что его никто, даже психолог, не в состоянии по-нять. Активное «спасение» возможно лишь тогда, когда клиент уже неадекватен, например в случае текущего суицида, когда он заранее принял таблетки и начинает умирать прямо у консультан-та на глазах.

Ситуации неудавшихся попыток и реальных самоубийств кли-ентов эмоционально и профессионально тяжелы для консультан-та, поэтому, делая для клиента все, что в его силах, он должен быть внутренне готов и к такому исходу. Надо осознавать, что консультант не всегда способен воспрепятствовать самоубийству: ответственность за свою жизнь и право распоряжаться ею несет сам клиент, и, если он твердо намерен уйти из жизни, его никто не остановит. Скорбь, печаль, подавленность и даже самообвине-ния — естественные реакции консультанта на смерть клиента, но в большинстве случаев он в состоянии их преодолеть, понимая, что не он — причина и повод случившегося. Если же они превра-щаются в длительные и непереносимые переживания, есть смысл обратиться к коллегам.

Если клиент приходит после неудавшегося суицида, следует ] сосредоточиться на уникальности его ситуации и личности, на приобретенном им опыте, текущих переживаниях, понимая, что | обстоятельства, подталкивающие его к уходу из жизни, остаются и попытки суицида могут повториться. Продолжая работу, надо дать клиенту возможность выговориться, проявив максимум эм- ] патии и по возможности не затрагивая основного конфликта, I приведшего к попытке самоубийства. Аргументы консультанта • должны быть направлены на уменьшение тревоги и безнадеж- I ности.

Консультирование при переживании горя (утраты). Утрата, смерть близких — одна из очень частых причин обращения за нсихоло- ]

пиеской помощью, поскольку с такими ситуациями людям труд-нос всего справляться самостоятельно.

Осознание невозвратности прошлого, смирение с утратой, со-Нладание с горем — эмоционально трудные процессы, и психолог не должен просто утешать клиента (запрещенные клише: «На все Ноли Божья», «Мне очень жаль», «Мне знакомы ваши чувства», • Уже прошло ... недели после его/ее смерти, вам пора успокоить-I и», «Благодарите Бога, что у вас есть еще дети», «Бог выбирает лучших», «Он/она прожил долгую жизнь, пробил его час», «Вы должны быть сильными ради...»1) или рекомендовать переклю-чи гься, чем-то заняться, чтобы отвлечься от горя и хотя бы на и рем я забывать о душевной боли (как раз наоборот, человеку, | к лонному заглушать болезненные воспоминания другой деятель-ностью, работа скорби мало помогает). Обычно желания перенес-шего утрату человека связаны с тем, что он хочет говорить об умершем, чтобы консультант порасспрашивал, каким тот был, что I ним связывало клиента и т. п., чтобы ему дали возможность скор-ое п» и плакать (в буквальном смысле слова на груди консультан-|.| здесь уместны прикосновение, объятие, поддержка за плечо или локоть) и даже просто молчать, но не в одиночку.

Переживая скорбь, клиент так или иначе обращается к вопро-елм о смысле жизни, о том, как он сможет жить дальше. Горюя об умершем, он одновременно страдает и по себе самому, иереопре-лсляется новыми смыслами.

В модели Э. Кюблер-Росс выделены несколько стадий пережи-вания скорби: отрицание, озлобленность, компромисс, депрессия, адаптация. Обычно этот процесс длится около года, хотя индиви-луальный разброс значителен.

В первые 2 — 3 дня клиент переживает шок, острую душевную боль, не может смириться с утратой. Переживания последующих месяцев — страх, расстройства сна, изменения аппетита, плач, усталость, слабость, дрожь, желание уединиться, необходимость постоянно думать и говорить об умершем, недостаточная мотива-ция к любой деятельности. На этой стадии клиент нуждается в •моциональной поддержке, ему нужно «выговорить» горе. На вто-рой стадии он может пытаться обвинить в случившемся врачей, родственников, самого покойного. Консультант не должен согла-шаться или дискутировать с клиентом, надо лишь дать ему воз-можность излить злость и обиду. Третья стадия связана с осозна-нием всех последствий утраты. С нее начинается привыкание к жизни без умершего, очерчивается граница между «прежней» и - ной» жизнью, что причиняет глубокие страдания человеку, час-то переходящие в депрессию. Работа скорби индивидуальна, и

клиенту нужно пе столько участие или вмешательство других, сколько их присутствие, чтобы самому говорить об умершем. Пси холог здесь лишь выслушивает клиента и помогает осознать иное место умершего в его жизни.

На стадии депрессии (примерно через полгода после утраты) клиент страдает от тоски, заставляющей его много думать об умер-шем, вспоминать моменты совместной жизни. Все, что с ним свя-зано (веши, подарки, совместные даты), принимает особую, чуть ли не символическую значимость. Может появляться чувство соб-ственной вины перед умершим, влияющее на самооценку и пред-ставления клиента о себе. В это время важно, чтобы срабатывали его собственные психологические зашиты, поэтому консультант по-прежнему остается в позиции эмпатичного слушателя. Постепен-но человек смиряется с реальностью несчастья, трансформирует тоску в «светлую грусть» об умершем, происходит «эмоциональ-ное прощание» с ним, и душевная боль начинает уменьшаться. На стадии адаптации исчезает желание быть вместе с умершим, клиент снова включается в привычный жизненный ритм, его на-чинает интересовать продолжающаяся жизнь. Затянувшиеся го-рестные переживания могут превратиться в патологическую скорбь, требующую психиатрического вмешательства.

Но утрата — это не только смерть. Развод — сходная по дина-мике ситуация. На стадии отрицания клиент не может смириться со случившимся, пытается что-то предпринять, чтобы «все стало, как было»; па второй стадии от душевной боли клиенты защища-ются озлобленностью по отношению к партнеру, нередко мани-пулируют детьми и другими родственниками, чтобы привлечь их на свою сторону. Третья стадия (стадия переговоров) связана с попытками восстановить брак путем манипуляций отношениями (предметом становятся секс, деньги, имущество, беременность, дети, угрозы, шантаж партнера и пр.). Стадия депрессии сопря-жена с переживанием угнетенности, фрустрации, тоски, уныния. Она может затягиваться надолго и мешать завязыванию новых отношений. Человек может сильно потерять в самооценке, пото-му что после развода ему надо преодолевать одиночество и при-выкать самому справляться со всеми проблемами, рассчитывая только на себя, — от необходимости делать что-то, что обычно делал супруг, до преодоления себя, чтобы одному пойти в гости, в кино и пр. Если в семье, теперь превратившейся в неполную, есть дети, они тоже нуждаются в психологической помощи со стороны клиента.

Стадия адаптации связана с осознанием новых обстоятельств жизни, иных возможностей и необходимостсй, и человек начина-ет жить в этих новых (финансовых, личностных, семейных, тру-довых и т.д.) условиях. Помошь консультанта связана с обсужде-нием рекомендаций: «Примите свое горе», «Не стесняйтесь про-

чинить свои чувства», «Следите за здоровьем», «Не погружайтесь чрезмерно в работу, отдыхайте», «Проявите к себе терпение», • Поделитесь переживаниями утраты с другими», «Поговорите с людьми, как и вы, переживающими горе», «Помогайте другим», • Примите решение начать новую жизнь» и т.п.

8.4. Консультирование больных и умирающих клиентов

Тяжелобольные и умирающие люди становятся не только па-циентами врачей, но и клиентами психологов (особенно в хоспи-сах). Помощь консультанта особенно необходима пожилым лю-дям и тем, кто внезапно узнал о наличии неизлечимой болезни, приблизившей реальность смерти, — в совладании с мыслью о конце собственной жизни, в принятии решений в отношении близких людей и всего того, что человек скоро покинет, в том, как прожить оставшуюся часть жизни. Консультант может реко-мендовать клиентам привести в порядок свои дела, хотя многие не хотят этого делать, считая «дурной приметой». Есть смысл по-говорить о страхе смерти, опираясь на собственные знания и пред-ставления клиента.

Знание о неумолимо надвигающейся смерти существенно меня-с| отношение людей к жизни. Они по-иному расставляют приори-теты жизни; меняется масштабность ее восприятия; всякие мелочи теряют значимость; возникает чувство освобождении, возможно-сти рискнуть, а привычные долженствования теряют силу; усили-ваются острота сиюминутных ощущений жизни, ценность про-стых вещей, значимость событий; общение с любимыми людьми становится более глубоким, эмоциональным и наполненным смыс-лом1. Тем не менее клиент внутренне пе может отвлечься от во-просов: «Как скоро я умру?», «Как я буду умирать?», «Тяжело ли, больно, страшно умирать?», «Что ждет меня за гранью жизни?», у него часто возникает необходимость поговорить об этом, но он боится напугать близких. Обращаясь к психологу, такой клиент ищет не поверхностных утешений, а глубокого экзистенциально-го общения.

Общая динамика реакций тяжелобольных людей на известие о близкой смерти описана в работах Э. Кюблер-Росс. На анозогно-шческой стадии (отрицания) практически все пациенты надеют-ся на неподтверждение диагноза, предпринимают срочные меры в надежде на несуществующий шанс. Действительное положение вещей они часто склонны скрывать от близких и даже от себя гонят пугающую мысль, отказываясь принять свою болезнь. На ной стадии психологу стоит рекомендовать близким согласиться

с больным и вместе с ним делать все, что он считает необходи-мым. Дисфорическая, протестная стадия обусловлена постанов-кой клиентом почти не имеющих ответов вопросов «Почему имен-но я?», «За что?» и связана с озлоблением в отношении всего окружения, поэтому консультант должен помочь клиенту выска-зать свое негодование относительно всего, что утрачивается вме-сте с жизнью, но не способствовать объективации чувств в само-обвинении («Это Бог меня покарал за...», «Это мне в наказание за...»). На аутосуггестивной фазе (или фазе «торга») клиент на фоне сужения жизненного горизонта ищет способы как бы на время отложить приговор судьбы, изменяя поведение, привычки, образ жизни, отказываясь от разных удовольствий, обращаясь к Богу («Мне надо закончить дела», «Дай мне дождаться рождения вну-ка») и т.п. Все это помогает клиенту принять реальность заканчи-вающейся жизни.

На этой фазе неплохой эффект дают рассказы о спон танном выздоровлении от такой же болезни. Но затем наступает фаза де-прессии. Чаще всего, осознав неизбежность своего положения, люди постепенно теряют интерес к миру, испытывают- грусть, го-речь, отчаяние, реже — вину, аутоагрессию. Хирургические вме-шательства обычно усугубляют печальное настроение, усиливают отстраненность больного от мира. Некоторые больные принимают решение совсем отказаться от лечения. В особо грудных случаях клиенты преждевременно оплакивают потерю семьи, близких, самой жизни, и это приближает их к следующей, апатической, стадии — принятия смерти, смирения с ней, готовности покорно встретить неизбежное.

Центром приложения усилий консультанта при работе с кли-ентом обычно является страх перед установлением смертельного диагноза, страх перед мучительными болями и страх самой смер-ти. Готовность консультанта обсуждать эти вопросы связана как с его собственной проработанностью проблемы смерти вообще и собственной смерти, гак и с наличием знаний о смерти как фено-мене индивидуальной жизни.

Основные принципы помощи умирающим от старости или бо-лезни следующие: I ) хотя каждый умирает в одиночку, к умираю-щему нельзя относиться как к уже умершему, его стоит навешать, с ним нужно разговаривать — страх смерти усиливается, когда человек остается со смертью один на один; 2) следует прислуши-ваться к жалобам и желаниям умирающего и стараться заботливо удовлетворить все его потребности; 3) в общении с умирающим надо избегать поверхностного оптимизма; 4) надо принять, что умирающие люди стремятся больше говорить о своей жизни, чем слушать собеседников, и могут вносить в «последние слова» не-кий заветный, символический смысл; 5) даже умирающий чело-век вправе принимать самостоятельные ответственные решения,

Касающиеся себя и своей жизни; 6) умирающему человеку требу-ются отзывчивость и тепло, которые окружающие обязаны ему дать1.

В разговоре с умирающими людьми консультанту нужно быть сколь правдивым, столь и тактичным. Он должен максимально использовать активное слушание, обсуждая с клиентом даже те вопросы, которые, с его точки зрения, неприемлемы с мораль-ной, научной или других позиций (например, жизнь после жиз-ни, посмертные состояния, эвтаназию). Болезнь и смерть часто подталкивают больного и его окружение к обсуждению экзистен-циальных вопросов о свободе, смысле жизни, ответственности, нобви, страдании, судьбе. В психологической поддержке часто нуждается не только сам умирающий, но и его окружение.

8.5. Консультирование клиентов с зависимостями

В последние годы проблема зависимостей (addiction) и аддик-тивного поведения широко обсуждается в психологической и ме-дицинской литературе2. Алкоголизм, наркомания, токсикомания, шромания, сексуальные зависимости, Интернет-зависимость имеют широкое распространение и становятся все более актуальным объектом психопрофилактики и коррекции. По всей вероятно-сти, существуют единые механизмы возникновения и развития расстройств зависимого поведения и черт зависимой личности в процессе ранней социализации при влиянии врожденных и при-обретенных мозговых нарушений. Становление же конкретного клинического варианта (наркотического, игрового, пищевого, сексуального, религиозного) зависит от конкретных условий жизни клиента.

Поведение многих людей содержит элементы зависимости (не-разборчивость в еде, трудоголизм, курение, мастурбация, чрез-мерное увлечение спортом или сексом, стремление к риску, азарт п пр.) и со-зависимости как зависимости от зависимости близко-го человека, но далеко не все проходят цепочку от отдельных эле-ментов зависимости к полной зависимости и аддикгивному пове-дению.

Общими характеристиками людей с зависимостью являются: I) сниженная переносимость трудностей повседневной жизни на-ряду с хорошей переносимостью кризисных ситуаций; 2) скры-1ый комплекс недостаточности, сочетающийся с внешней демон-• грацией превосходства; 3) внешняя социабельность в сочетании

со страхом перед глубокими и устойчивыми эмоциональными отношениями (из-за этого имеют узкий круг общения или поверх-ностные контакты вместо желаемых близких), неумением выска-зываться, поделиться своими переживаниями с окружающими; 4) тенденция к лживости; 5) стремление обвинять других, зная об их невиновности; 6) избегание ответственности и, как следствие, безоговорочное подчинение значимым людям; 7) зависимость, неумение сказать «нет» из-за страха быть отвергнутым другими (в обиходе это называют слабоволием); 8) стереотипность пове-дения; 9) тревожность1; 10) несамостоятельность, 11) ранимость; 12) страх одиночества, желание его избежать; 13) социальная не-приспособленность; 14) импульсивность; 15) неумение планиро-вать свое время и неспособность добиваться поставленных целей.

Консультирование при алкоголизме. В отношении алкоголизма нет единого мнения, относить ли его к сугубо медицинским про-блемам (он диагностируется, когда употребление алкоголя ста-новится разрушительным для здоровья, но необходимым для поддержания нормальной активности) или считать личностным нарушением (физической и психологической зависимостью), при-водящим к асоциальной и даже противоправной деятельности. Обычно говорят о социальных, биологических и психологических причинах развития алкоголизма. Социальные причины усматри-вают в особенностях организации общественной жизни современ-ного человека. Биологические причины видят в особенностях мета-болизма организма. Психологические причины лежат в попытках индивида решать свои проблемы простейшим путем — с помощью алкоголя, снижающего эмоциональное напряжение и стресс, об-легчающего некоторым клиентам проявление чувств, в том числе враждебных, сексуальных2.

По мере развития алкоголизма, как и любой другой зависимо-сти, человек проходит стадии привыкания (каждый раз повышает дозу выпитого для достижения необходимого эффекта, обрезая способность много пить, долго не достигая опьянения) и физи-ческой зависимости (невозможность не принимать алкоголь, по-скольку без н е т оказывается невозможной никакая деятельность). Ехли на этой стадии человек прерывает постоянный прием алко-голя, возникает абстинентный синдром («ломка»), сопровождае-мый сильным возбуждением нервной системы, галлюцинациями, конвульсиями, дезориентацией и т.п. На наличие алкогольной зависимости указывают и «провалы» памяти (отсутствие ясного сознания, невозможность воскресить события, происходившие во время приема алкоголя).

Алкоголизм вызывает типичные расстройства: ограниченное мышление, замедленные физические реакции, нарушения соци-|| н.ных отношений, переживание вины, дисфорию. Появляются и изменения в характере: многие становятся лживыми, каприз-ными, вздорными, обнаруживают кверулянтскис тенденции. Улиц, начавших злоупотреблять алкоголем в подростковом и юноше-ском возрасте на фоне неблагополучных семейных отношений (особенно на фоне материнского алкоголизма), обнаруживаются инфантилизм, признаки социальной неприспособленности, зави-I имости от других, пассивность, стремление постоянно гасить тре-вожность, в том числе алкоголем. Алкоголики часто имеют низ-кий уровень самооценки, вплоть до безразличия к себе, ненависти, I амоуничижения.

Алкоголики чаще попадают к психологу недобровольно, а про-ходя медицинское лечение на поздних стадиях развития алкого-ли»ма. Психолог может работать с таким клиентом, если: I) он сим не отягощен подобными проблемами и осведомлен об этио-логии и причинах алкоголизма; 2) его клиент воздерживается от алкоголя в течение некоторого времени (обычно несколько су-юк); 3) осознает амбивалентность контакта с алкоголиком, труд-ность взаимодействия с ним и ненадежность отношений даже при лекларировании намерения вылечиться.

Вели алкоголизм клиента рассматривается консультантом только как вредная привычка, порок, слабость характера (пьет, потому что нравится состояние опьянения, потому что не хватает воли удержаться от предложения выпить, потому что кто-то расстроил иди рассердил), консультант может напрямую сказать клиенту, что он думает об алкоголиках и конкретно о клиенте, а также разъяснить, что клиент должен делать (перестать пить, больше времени уделять работе, найти хобби и т.п.). Это иногда оказыва-йся результативным, особенно если задето чувство собственного лостоинства клиента (алкоголики часто чувствительны к крити-ке), если созревшее у него намерение бросить пить совпадает с наставлениями консультанта и требованиями близких, если вы-пивкам сопутствует чувство вины.

Но чаще высказывания консультанта дают лишь временный >ффект или вовсе его не дают. В основе развития алкоголизма 1сжиг стремление скрыться от трудной и болезненной реально-

I 1н, поэтому в большинстве случаев консультанту нужно искать и- проблемы, ол которых убегает клиент. Трудность состоит в том, что алкоголики охолно говорят о своих проблемах, но при этом преувеличивают, фантазируют и лгут: практически у всех обнару-живаются картинно тяжелое детство, вызывающее сочувствие от-рочество, неудавшийся брак, оборвавшаяся карьера, обман, ли-шивший его жилья, работы и т.п., предательство друга и пр. Эти апокрифы могут пробудить сочувствие, но па поверку оказываюг-

ся не чем иным, как вымыслом, манипуляцией, уводящей кон-сультанта от обсуждения реального внутреннего конфликта, ис-тинных причин «бегства в алкоголь».

Важнее всего побудить клиента к анализу личностных трудно-стей, преодолевая его сопротивление, озлобленность, амбивалент-ность. Далеко не всегда работа с алкоголиком успешна, в ней воз-можны многократные срывы взаимодействия, отказы клиента от работы с психологом. Тем не менее основная задача консультанта — обнаружить то, что еще не разрушено алкоголизмом, на что и личности клиента можно опереться (чувство собственного досто-инства, память о себе прежнем, чувства к близким, к детям); по-будить клиента к осознанию самодеструктивных тенденций, по-скольку только через это он может прийти к пониманию причин своего пристрастия к алкоголю. Обсуждая смысл и последствия алкоголизма, психолог должен избегать банальностей (клиент и сам знает, что он разрушает свою семью, отягощает жизнь близ-ких и т.д.), но тем не менее обращаться к здоровым частям его личности и сосредоточивать его внимание на возможных прогно-зах, выборе дальнейшего поведения. ^

Создатели программы «12 шагов» в рамках движения «Ано-нимные алкоголики» считают основной проблемой алкоголика страх перед самим собой. Участники этого движения в работе с клиентом стремятся уничтожить последние иллюзии, что его ал-] коголизм — это только его личное дело, демонстрируя ал ко голи-? ку неприглядную реальность его жизни и жизни его близких, но одновременно вселяя надежду, что даже опустившийся человек в состоянии что-то изменить, если не теряет времени и не избегает ответственных действий.

Консультирование при наркомании. Наркозависимые клиенты редко самостоятельно обращаются за психологической помощью, чаще они направляются на консультацию из наркологического или токсиколог ического центра, где проходят лечение после пе-редозировки, или же инициатива исходит от их родственников. Медицинский диагноз наркомании или токсикомании ставится в тех случаях, когда человек переходит от эпизодического употребле-ния психоактивных веществ к систематическому, что приводит к морфофункциональным изменениям в мозге и проявляется в дезагЛ тапионных состояниях с соответствующими личностными измене-ниями.

Работа с наркозависимыми клиентами носит комплексный ха-рактер, в ней участвуют наркологи, психологи, психотерапевты, со-циальные работники, и все равно она трудна, чревата срывами, ре-цидивами, отказами от лечения, основной причиной которых явля-ется недостаточная мотивация к лечению и выздоровлению.

Беседуя с наркозависимым клиентом, прежде всего стоит вы-яснить, насколько он осознает само наличие у него проблемы и

степень ее тяжести. Небесполезно уяснить, как он оценивает ре-акции и отношение близких к его зависимости. Очень часто та-кие клиенты считают, что ничего серьезного еще не происходит и они в любой момент могут бросить употребление наркогиков. ( ледуюшим шагом становится определение характера употребле-ния психоактивных веществ — что это за вещество (все время одно и то же или другие, а также алкоголь), частота приемов, время последнего приема, индивидуальная или групповая форма приема, возникающие реакции, динамика формирования зависи-мости (сила индивидуального влечения). Важным моментом бе-седы с наркозависимым клиентом становится анализ чувств, пе-реживание которых создает тягу к употреблению психоактивных веществ (отчаяние, поиск необычных ощущений, желание спря-гаться от реальных проблем и др.), и собственно эмоциональных триггеров употребления (ссора с близкими, конфликт на работе, унижение, обида и т.п.).

Консультанту также необходимо оценить вторичные выгоды клиента от наркотизации и возможность принятия ответственно-сти за употребление наркотиков (есть ли и насколько сильны соб-ственные стимулы к лечению). В работе с таким клиентом исклю-чительно важна поддержка родственников, семьи, друзей, и стоит выяснить, на кото конкретно может рассчитывать клиент, кто будет поддерживать его воздержание от наркотиков, кто для него явля-ется тем, ради кого он мог бы не принимать наркотики. Нсобхо-шмо поговорить с клиентом о факторах выздоровления, о фор-мах поведения, которые могли бы сменить принятие наркотиков (•Что вы можете сделать вместо того, чтобы принять наркотик?»). Собственно терапевтическая работа может быть начата с прора-ботки последнего случая/рецидива, т.е. с того, как, при каких обстоятельствах, где, по какой причине случился рецидив, что ••му предшествовало, пытался ли клиент противостоять желанию принять наркотик, какими способами он это делал и т.д. В этом обсуждении стоит поощрять любые конструктивные шаги клиен-1а, если они были предприняты, обсуждать их эффект и задей-ствованные ресурсы подробнее. Важно разобраться, ощущает ли гам клиент симптомы, предвестники рецидива, и наметить стра-кч ии действия в этих обстоятельствах.

Так, А.В.Ларионов, проводящий специальные тренинги для наркозависимых лиц, учит их говорить «нет» наркотикам, исполь-IV" такие приемы: 1) при настойчивых предложениях принять наркотик жесткое «нет» на повышенных тонах, на крике; 2) «нет» с категоричным уходом; 3) обвинение предлагающему наркотик: •Ты что мне предлагаешь? Я же сказал "нет"! Ты что, дурак?»; I) создание образа того, что на самом деле предлагается под мас-кой наркотика: образы нищеты, опустившегося человека, плачу-щей матери, тюрьмы; 5) связывание себя каким-то особо значи-

мым личным или групповым обязательством («Если я уколюсь, то...»); 6) распознавание скрытых предложений принять наркотик от знакомых, принимающих или распространяющих их («Пойдем просто посидим...», «Есть дело...», «Тебе сегодня плохо...»), избе-гание самообманов («Давай в последний раз...», «Тебе от души, за полцены...»), и четкое заявление позиции непринятия1.

В работе с наркозависимыми клиентами необходимо обсудить характер тех произошедших в период наркотизации деструктив-ных личностных изменений, которые способен рефлексировать клиент и которые, с его точки зрения, привели к дисгармонии а отношениях со значимыми людьми (в межличностных, сексуаль-ных отношениях, в появлении со-зависимостей у тех, к кому кли-ент привязан), к личностному краху. Это может стать основанием лдя пробуждения мотивации к позитивным самоизмепениям и принятия личной ответственности за лечение и выздоровление. Очень часто психотерапевты используют практику заключения с наркозависимым клиентом контракта на несколько месяцев, в который входят разные пункты, например употреблять наркоти-ки только одному, только находясь дома, только на выделенные деньги, приобретать их только в центре помощи и пр. Тем не менее, несмотря на общественную активность в направлении про-филактики наркозависимости, лечение таких клиентов остается длительным и сложным процессом с переменным, часто неста-бильн ы м, результатом.

Консультирование при игровых зависимостях. Азартные (гэмб-линг) и компьютерные игры (в том числе и па игровых автоматах) при чрезмерном увлечении ими могут вызывать игровую зависи-мость — игроманию (лудоманию), от которой страдает как сам игрок, так и его окружение. По своей природе она подобна ал-когольной или наркотической зависимости, хотя многие клиенты считают более легким нарушением по сравнению с алкоголизмом и другими зависимостями.

Такие клиенты много времени отдают азартным играм, посто-янно думают о них, выстраивают игровые стратегии, планы выиг-рыша (даже на консультации могут рассказывать об этом психо-логу), хотя могут скрывать свое увлечение от близких и играть тайком. Много играя, они с каждым разом все больше рискуют, ставят на кон все, готовы пожертвовать последним. На консульта-ции часто жалуются на «потерю контроля»: они не в состоянии прекратить игру ни после крупного выигрыша, ни после хрони-ческих проигрышей. Играя, впадают в трансоподобное состоя-ние, отрешаясь от всего, что не имеет отношения к игре. Желание играть у них постоянно и плохо контролируемо; не играя, чув-

мвуют беспокойство, раздражение, дискомфорт, разрушающие любую другую деятельность; вне игры могут даже появляться пси-иосоматические симптомы (головная боль, расстройства сна, на-рушение концентрации внимания).

Формирование игровой зависимости обычно включает четыре | гадии: 1) стадия легкой увлеченности: клиенты говорят, что, по-играв несколько раз, почувствовали «вкус игры», игровой «драйв», .март; пережитые эмоции хочется продлить, повторить; на этом подъеме настроения начинает формироваться шровая потребность (особенно отчетливо это проступает в ролевых компьютерных иг-рах при идентификации с ролью); с этого момента человек не просто садится время от времени поиграть, а целенаправленно планирует время для игры, хотя постоянная потребность в игре пи этой стадии еще не сформирована и игра не является значи-мой ценностью; 2) стадия увлеченности: в иерархии потребностей фиксируется новая потребность — играть; игра принимает систе-матический характер, и все мешающие этому обстоятельства пре-одолеваются; 3) стадия зависимости (ее достигают 10— 14% игро-ков): удовлетворение потребности в игре обретает высокий ранг в ущерб удовлетворению других потребностей, что влечет за собой и (менения в ценностно-смысловой сфере личности (интернали-1.ИШЯ локуса контроля, изменение самооценки); на этой стадии щвисимость может оформляться в одной из двух форм — социа-л тированной (в этом случае клиент поддерживает социальные контакты, хотя по преимуществу с такими же игровыми фаната-ми, и не уходит в себя, не пофужается целиком в виртуальный мир) и более опасной индивидуализированной (в этом случае по-степенно разрываются связи с окружением, человек движется в сторону патологического ухода от реальности в виртуальный мир); '1) стадия привязанности характеризуется снижением игровой ак-швности человека и сдвигом психологического содержания лич-ности в целом в сторону нормы, но до того времени, как не по-явится новая игра, способная увлечь; каждый раз, как суть игры •постигается» человеком, сила зависимости снижается, но сама мвисимость может сохраняться долгие годы.

Психолог может предполагать у клиента ифовую зависимость, если в беседе с ним подтверждаются хотя бы четыре из перечис-ленных ниже обстоятельств: 1) частое участие в ги ре и добывание денег для игры любыми способами; 2) частое участие в игре на большие суммы денег в течение более длительного времени, чем сим клиент собирался; 3) потребность увеличивать размер или частоту ставок, чтобы почувствовать «драйв»; 4) беспокойство или раздражительность, если игра срывается; 5) при повторных про-шрышах взятие денег взаймы, чтобы немедленно отыграть потерю (•охота за выигрышем»); 6) неоднократные неуспешные попытки перестать играть или играть реже; 7) учащение игры в ситуациях,

когда необходимо выполнять свои социальные, профессионал!, ные и другие обязанности; 8) жертвование важными социальными, профессиональными и другими мероприятиями ради игры, 9) продолжение игры, несмотря на неспособность заплатить ра стушие долги, несмотря на другие социальные, профессиональ-ные или юридические проблемы, которые, как это хорошо изве-стно клиенту, обязательно возникнут. В семьях заядлых игроков может развиваться со-зависимость, и близкие все-таки дают иг-роману деньги на игру, налеясь на его выигрыш или на вторич-ные выгоды.

Временная игровая зависимость может быть свойственна мно-гим людям, но большинство не выпускают ситуацию из-под кон-троля и не жертвуют рали игры своими обязанностями, долгом, отношениями с близкими. Существуют обстоятельства, способ-ствующие развитию игромании, — это стрессы, нарушения ритма жизни, некоторые личностные и социальные установки человека (вера в счастливый случай, надежда на удачу, освобождающие от ответственности и постоянного труда), внушаемость и т.д. Любо-пытно, что клиенты с игровой зависимостью часто имеют высо-кий интеллект, характеризуются близкими как трудоголики, мо-гут иметь заметные профессиональные достижения и т.п. Говоря о себе, такие клиенты тяготеют к категоричности в самооценках (характеризуют себя либо как очень хороших, либо как очень пло-хих, без полутонов), отмечают присущий им высокий уровень внутренней энергии, неконфликтность. Многие из них обнару-живают высокий уровень критичности к окружению и постоян-ную внутреннюю борьбу с чувством стыда и вины, ощущением своей никчемности.

Работа с игрозависимыми клиентами проходит в несколько этапов. На первом этапе выявляется и диагностируется проблема, определяется стадия игровой зависимости, выясняются индиви-дуальные особенности фаз игрового цикла, уточняются особен-ности личности клиента. На втором этапе клиенту рекомендуется пройти курс групповой психотерапии (как правило, когнитивно-бихевиоральной). Третий этап — индивидуальные медицинские процедуры аппаратного воздействия, поскольку считается, что игровая зависимость поддается кодировке.

Консультирование в случаях Интернет-зависимости. Возможность массового подключения к «всемирной паутине» вызвала к жизни ряд проблем, именуемых Интернет-зависимостями1. Кроме зави-симости от компьютерных шр выделены киберсексуальная зависи-мость (непреодолимое влечение к посещению порносайтов и за-нятию киберсексом), тяга к виртуальным знакомствам (многочасо-

иос болтание в чатах, избыточность полуанонимных знакомых в Сети при одновременном сужении реальных контактов), пристра-стие к он-лайновым биржевым торгам и азартным играм (увлече-ние он-лайновыми азартными играми, постоянные покупки в Ин-ц-рнет-магазинах, участие в аукционах, конкурсах и пр.), навяз-чивый \уеЬ-сёрфинг (бесконечные «хождения», «блуждания» по < ети, поиск информации по базам данных и поисковым сайтам, Мптернет-«бродяжничество»).

Характерными симптомами Интернет-зависимости являются признание клиентом факта проведения длительного времени (от-дельные сеансы достигают 15 ч) в Сети, стремление замещать пребыванием в виртуальном пространстве связи и обязательства и реальном мире, снижение интереса к реальной жизни. Влече-ние к Интернету (чаще у подростков и молодых людей) развива-ется благодаря доступности информации, интерактивных чатов, порнографических изображений; персональному контролю и анонимности получаемой и передаваемой информации; высоко-му уровню эмоционального возбуждения и доверия к общению в он-лайновом режиме. Интернет-зависимость может стать при-чиной социальной самоизоляции клиента, депрессии, распада семьи и близких отношений, финансового неблагополучия, по-Гсри работы.

Относительная анонимность личности в Сети открывает перед рядом клиентов соблазнительную возможность выдавать себя за другого, удовлетворяя фантазии и потребности, которые они не в состоянии удовлетворить в реальной жизни (в том числе и психоло-гические — быть привлекательным, общительным, раскованным, оригинальным и пр.). Подкрепленные анонимностью стремления ••иметь, а не быть», «не быть, а казаться» не требуют реальных усилий по достижению привлекательных целей, преодолению себя, совершению значимых поступков, а потому легко создают клиен-ту иллюзию собственной значимости. Анонимность важна для лиц с сексуальными отклонениями, асоциальной направленностью и I д. Интернет-зависимость достаточно характерна и для слабых, инфантильных, чувствующих себя непривлекательными клиентов с низкой самооценкой, одиноких, личностно несостоявшихся. Чувствуя себя в виртуальном мире комфортнее, чем в реальном, пни полностью погружаются в него и не стремятся к достижени-ям в реальной жизни.

Об Интернет-зависимости можно говорить, если клиент отме-чает пять и более пунктов при ответах на вопросы консультанта: I) «Чувствуете ли вы себя озабоченным Интернетом (думаете ли вы о предыдущих он-лайн сеансах и предвкушаете ли последую-щие)?»; 2) «Ощушаете ли вы потребность в увеличении времени, проводимого в Сети?»; 3) «Были ли у вас безуспешные попытки контролировать, ограничить или прекратить пребывание в Ин-

тернете?»; 4) «Чувствуете ли вы себя усталым, угнетенным или раздраженным при попытках ограничить или прекратить пользова-ние Интернетом?»; 5) «Находитесь ли вы в он-лайн больше, чем предполагали?»; 6) «Были ли у вас случаи, когда из-за Интернета вы рисковали делами на работе, в учебе или личной жизни?»; 7) «Слу-чалось ли вам лгать кому бы то ни было, чтобы скрыть длитель-ность пребывания в Сети?»; 8) «Используете ли вы Интернет с целью уйти от проблем или от дурного настроения?»

Поначалу зависимость обнаруживается в том, что любым, даже необходимым, занятиям клиенты начинают предпочитать пребы-вание в Сети. Зависимый клиент в случае претензий к нему со стороны окружения становится озлобленным, вступает в конфликт с каждым, кто пытается ограничить пребывание в Интернете, на-чинает лгать о количестве времени, проведенном в Сети. Если сначала у клиента возникают проблемы с близкими, в семье, то вскоре они появляются и на работе (например, при использова-нии рабочего доступа в Интернет в личных целях, пренебрежении своими прямыми профессиональными обязанностями). У Интер-нет-зависимою человека меняется режим жизни, поскольку в Сети он общается преимущественно по ночам и в целях поддержания активности злоупотребляет кофе, алкоголем и т.п. Этот режим способствует появлению постоянной усталости. Тем не менее факт, что они «подсели на Интернет», многими клиентами восприни-мается несерьезно, некоторые даже считают, что это особым об-разом выделяет их из среды обычных людей, относят себя к «осо-бой касте», что рождает своеобразное чувство «Мы».

Иногда клиенты пытаются преодолеть зависимость, ломают или отдают компьютер, но через некоторое время, чувствуя диском-форт, тоску, скуку и т.п., возвращаются к прежнему образу жизни. Полностью зависимые клиенты даже не предпринимают попыток поддерживать отношения с реальными людьми, сознательно раз-рывают реальные социальные связи и все больше погружаются в виртуальные пространства. На этой стадии возможны даже изме-нения в характере, настроении, привычках (личных, повседнев-ных, сексуальных). Работа с Интернет-зависимостями осуществ-ляется в русле когнитивно-бихевиоральной терапии.

8.6. Консультирование при сексуальных проблемах

Сексуальные проблемы, несмотря на то что современное об-щество поощряет достаточно свободное сексуальное поведение, остаются деликатной областью консультирования1. Обычно их

делегируют сексологу; причина же обращений к психологу лежит не в сфере собственно сексуальной практики, а в связанных с ней межличностных отношениях, в переживаемом напряжении, тре-вожности, внутренних конфликтах, влияющих на интимную жизнь человека, искажающих сексуальное поведение и рождающих эмо-циональный дискомфорт. Сексуальная неудовлетворенность обыч-но усугубляет имеющиеся у человека психологические пробле-мы, и они, в свою очередь, становятся причинами сексуальных неудач.

Мужчины, особенно молодые, обращаются к психологу по по-иоду полового бессилия — импотенции. Если клиент не страдает органическим или неврологическим заболеванием, то чаще всего оно имеет временный характер и связано с дисгармоничными от-ношениями с партнершей (от снисходительного оценивания муж-чины и насмешек до повышенных сексуальных требований к нему или фрустрирующих отказов в близости), хронической усталостью, напряженным режимом работы, тревожностью, стрессами и т.д. Однажды пережитое фиаско может вызвать столь острое пережи-вание своей неполноценности, что становится причиной после-дующих сексуальных неудач (одна только мысль о том, что он может оказаться несостоятельным, тормозит сексуальную актив-ность мужчины и связанные с этим формы поведения — знаком-( I но, ухаживание, флирт и пр.). Столь же распространенными яв-ляются запросы по поводу слишком раннего семяизвержения, рожлаюшего острое чувство стыда и становящегося основой бес-покойства, страха. Их причины также имеют психогенный ха-рактер — неразрешенные сексуальные конфликты, пережитый сгресс, а иногда просто спешка, некомфортные условия или уста-лость. Стойкое ощущение неполноценности у мужчин и связан-ная с этим сексуальная неудовлетворенность женщин становят-«и поводом обращения сначала к врачу-сексологу, а затем и к психотерапевту.

Женщины обычно ищут психологической помощи по причине отсутствия сексуального удовлетворения в отношениях с партне-ром, которое связывают с собственной фригидностью. Будучи •моиионально привязанными к партнеру, они боятся его разоча-ровать, вынуждены имитировать оргазм, что вызывает беспокой-| гно, страх, повышает тревожность, наволит на мысли о собствен-ной женской несостоятельности и пр. Этиология фригидности обычно психогенная: она связана с отрицательными переживани-ями в отношении сексуального акта (прежний отрицательный • •мыт, грубое поведение партнера, страх перед его требованиями, ( геснительность и т. п.). Женщины в большей степени, чем мужчи-ны, готовы обсуждать на консультации весь спектр сексуальных отношений, включающий любовь, взаимность, верность партне-ру, сексуальную привлекательность, сексуальные роли, активность

полов в сексуальных отношениях, психокультурные аспекты сек-суальности. Мужчины, воспринимающие свои половые роли ме-нее дифференцированно, больше сравнивают себя с другими муж-чинами, проявляют большее любопытство в отношении нетради-ционных форм секса, более свободны в сексе, активны в смене партнерши (особенно в случае перестающих удоштетворять отно-шений), ищут разнообразия, новых ощущений, открыты к ново-му опыту.

В последние годы в консультации чаше обращаются гомосек- суалисты и бисексуалы, но, как правило, пе столько по поводу сексуальных, сколько по поводу межличностных проблем (взаи- моотношений с партнерами, ревности, конкуренции, неверности, доминирования в однополых любовных парах). Представители обоих полов могут обращаться к психологу по поводу гипсрсек- суальности, мучительных сексуальных желаний, эротических ф а н -тазий и сновидений, сексуальных перверзий. Помимо психоло- гических причин в их основе могут лежать эпилепсия и другие неврологические заболевания, употребление амфетаминов и г о р -монов, наркотических веществ, физиологические изменения орга- низма и т.д. Клиенты, имеющие выраженные сексуальные откло- нения (фетишизм, педофилия, зоофилия, эксгибиционизм, вуайе- ризм, садизм, мазохизм и др.), чаще попадают к консультанту из . медицинских или правоохранительных учреждений.

Особенность консультирования клиентов в отношении сексу- альных трудностей состоит в том, что, даже если эти проблемы являются центром запроса, клиенты не всегда сразу и напрямую говорят о них и консультант, даже если он догадался о причине обращения, не всегда может прямо расспросить клиента о его сек- суальной жизни.

Поэтому в начале беседы консультант, чтобы дать понять кли- енту, что он может обсуждать с ним разные вопросы (в том числе и те, которые вызывают у него неловкость), задает общие вопросы о сексуальной жизни, партнере клиента, о его отношении к сфере сексуальных отношений вообще, об оценках своей интим- ной жизни, о сексуальных желаниях и т.д. Довольно часто клиен- ты сами маскируют истинную цель обращения вопросами общего характера, и консультант может помочь заговорить на эту тему репликами: «Это как-то связано с вашей сексуальной жизныо...?», «А ваша сексуальная жизнь...?» и т.п. Обсуждение сексуальных проблем иногда бывает нужно при анализе других проблем клиента (личных, семейных, проблем одиночества), даже если он сам не видит этой связи, а соответственно и необходимости говорить о своей интимной жизни. При явном сопротивлении не стоит «давить» на клиента, но ему определенно надо дать понять, что без такого обсуждения будет гораздо труднее понять другие его проблемы.

Консультирование клиентов с сексуальными проблемами мо-жет осуществляться в форме сексуального просвещения, форми-рования адекватного сексуального поведения и сексотерапии1.

При просвещении консультант обеспечивает клиента адекват-ной и достоверной информацией о развитии сексуальности, ее психофизиологической и психоэмоциональной природе, форми-рует или старается изменить его установки в отношении способов удовлетворения своих потребностей, взаимоотношений с парт-нером.

Несмотря на кажущуюся простоту, такой разговор оказывается необходимым довольно многим, особенно молодым, людям. Дело и том, что большинство из них получают соотве тствующие знания и навыки преимущественно из возрастных субкультур (школьных, дворовых), Интернета, порнофильмов, ток-шоу, массовых ген-мерных журналов и т.п. Не имея доступа или интереса к более сложно организованной информации о сексуальности, часто пе обладая глубокой психологической рефлексией собственной ин-дивидуальности и сексуальной сферы, они формируют квази-идеи и отношении лого, какими они должны быть в сексуальном плане, как должны строить отношения с партнером, подвержены стсрео-гипам своих групп. Имеющиеся представления часто искажены, недостоверны, окружены фикционными идеями о норме/ненор-мадьности («у мужчин сильнее сексуальная потребность», «муж-чина должен быть напористым и агрессивным в сексе», «женщи-на не может быть инициатором половых отношений», «женщина не может доминировать в сексе» и т. п.), а установки часто негиб-ки и не отвечают истинным потребностям субъекта, в том числе связанным с поиском не только сексуального удовлетворения, но и близких отношений с партнером.

Консультирование обычно состоит в помощи клиентам в по-строении на основе новой информации адекватного и социально ответственного сексуального поведения, а терапия помогает осо-шагь и устранить проблемы в сексуальной жизни. Важно не толь-ко помочь клиенту стать более чувствительным к самому себе в удовлетворении сексуальных потребностей, но и сделать пред-метом его осознания особенности поведения и потребности парт-нера.

Работая с таким запросом клиента, консультант, конечно, не должен иметь собственных неразрешенных конфликтов в сексу-альной сфере и уметь свободно и открыто говорить о сексуальном поведении и сексуальных проблемах. Даже не специажзируясь на вопросах сексуальных отношений, консультант должен быть осведомлен в различных вопросах сексуальности человека, а в слож-ных случаях знать, к какому специалисту направить клиента.

8.7. Консультирование жертв насилия

В широком понимании насилие есть всякое осуществляемое в пространстве свободной воли доминирование людей друг над дру-гом. В более узком смысле это умышленные действия, выражаю-щиеся в причинении вреда соматическому и/или психическому здоровью человека. В последние годы проблемы, связанные с на-силием как принудительным воздействием на человека, приобре-тают особую актуальность. Сексуальное насилие и домашнее на-силие в семье — наиболее распространенные его формы, которые клиенты могут обсуждать с консультантом.

Консультирование жертв сексуального насилия. Далеко не все-гда к психологу обращаются сами жертвы сексуального насилия, это могут быть и их родственники или близкие, а также люди, которым кажется, что они или их близкие могут стать объектом сексуального насилия (жертвы слухов или люди, испуганные кри-минальными сообщениями соответствующего характера).

Переживания человека, пережившего изнасилование, подле-жат анализу не только со стороны ег о эмоциональных и личност-ных последствий, по и со стороны его собственного поведения, возможно, спровоцировавшего или подкрепившего насильствен-ные действия, — в контексте виктимного поведения и виктимно-сти. Виктимность понимается как обусловленное самим фактом существования преступности состояние уязвимости, выражающее-ся в объективно присущей человеку способности стать жертвой, а также как недостаточная способность избежать опасности в ус-ловиях стечения неблагоприятных внешних обстоятельств и ин-дивидуальных особенностей. Виктимное поведение — это в той или иной мере осознанное неосмотрительное (распущенное, риско-ванное, легкомысленное) поведение, провоцирующее совершение насильственных действий и в целом опасное для самой личности. Насилие в любой его форме затрагивает центральные ценностные отношения жертвы, фруслрирует ее базовые потребности, веду-щие мотивы. В то же время оно является своеобразным продол-жением, развитием внутренних конфликтов того, кто совершает насилие (психопатические отклонения, деформации сексуально-сти, личностная незрелость, несостоятельность и др.), и психоло-гических проблем того, кто становится его жертвой.

Отличительными психологическими чертами жертв насилия являются: повышенная внушаемость, пассивность, подчиняемость, психологическая инфантильность, плохая ориентация в новых ситуациях, проявление замедленности при ориентировании в них, неумение в должной мере прогнозировать развитие событий, в том числе связанных с собственным поведением1. Исследование

личности девочек, ставших жертвами сексуального насилии, по-казало, что у них часто бывает высокий показатель по фактору конформности, что характеризует их как послушных, зависимых, не умеющих отстоять свою позицию в чем бы то ни было1. Неко-трым пострадавшим от насилии свойственны безобвинительные реакции в отношении насильника, они склонны воспринимать случившееся с ними как нечто неизбежное, фатальное, им свойственны реакции фиксации, застревания на случившемся2. Основные причины такого инвалидизированного самоотношении коренится прежде всего в ранних родитсльско-детских отношениях, но также и в деформированных отношениях с партнером (демон-страция страха перед его гневом или неудовлетворенностью, допущение неприемлемого сексуального поведения-со стороны партнера, терпение боли, оправдание его грубости, подчинен-ность желаниям партнера как в сексуальной, так и в социальнойсфере, прсутствие противодействии его агрессивным действиим в отношении близких людей и т.д.).

Беседуя с человеком, пережившим сексуальное насилие, консультант, конечно, должен прежде всего демонстрировать клиен-ту убеждение в том, что тот не виноват в случившемся, что у него достаточно сил, чтобы справиться с травмой, что он сам решает, кому и что рассказывать о случившемся, что его текущее кризисное состояние пройдет и т.п.

Практически всегда правильной тактикой оказывается предос-тавление клиенту инициативы в разговоре (пусть он рассказывает то и так, что и как считает нужным), и подталкивание его к об-суждению пережитых и текущих чувств. Обычно это различные формы страха (страх отвержения близкими, страх перед обстоя-тельствами, косвенно связанными с насилием, страх перед муж-чинами вообще, страх перед сексуальными контактами), чувство вины (как раскаяние за свои поведение и желания, приведшие к такокому исходу), чувство беспомощности, реже — личной несосто-ягельности. Некоторые клиенты, потрясенные случившимся, впа-дают в гнев или депрессию. Во всех случаях стоит обратиться к усилению чувства собственного достоинства, позитивному само-принятию себя вне зависимости от обстоятельств, в которых че-довек оказался не по своей воле.

Поскольку предметом беседы с жертвой сексуального насилия довольно часто становятся самообвинение и представления клиента, что он не оказа! должного сопротивления, необходимо по возможности так менять ракурс этой темы, чтобы у клиента рож-

1 Васильев В.Л.. Мамайчук ИИ. Анализ личности несовершеннолетних жертв Шиловых преступлении // Вопросы психологии. — 1993. — № I. — С. 62—68.

1 Ткаченко А.А., Догадина М.А. Некоторые особенности сексуального разви-Iим жертв сексуального насилия // Дети России: насилие и защита: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. — М., 1997. — С. 57.

далось ощущение, что он и не мог действовать иначе, что еи)] поведение было правильным. Не надо принуждать такого клиент к принятию на себя ответственности за случившееся, не надо убеж дать, что с ним что-то не в порядке и надо лечиться. Не стот погружать клиента в тягостные детали случившегося и провопи ровать самообвинения, расследовать вместе с ним обстоятельства психотравмы, заставляя раз за разом вспоминать происшедшее. Психологические последствия пережитого сексуального насилия, инцестуозных отношений, эбьюзов могут преодолеваться годами, I осложняя личную и интимную жизнь клиента, поэтому о б р а щ а й ния в консультацию могут быть даже через много лет после свер-шившегося по поводу неизжитых травм.

Консультирование жертв домашнего (семейного) насилия. До-машнее насилие затрагивает чаще всего женщин и детей (в зарубежной литературе уже устоялись термины «child abuse» — физи-ческое наказание детей, а также «emotional maltreatment» — пси- хологическое насилие, или плохое отношение к детям в семье, не предполагающее собственно физического насилия1) и выражается в причинении физической и психологической боли — избис- нии, унижении, оскорблении, издевательствах, неоправданных наказаниях и лишениях (покоя, денег, крыши над головой), угне- тении и подавлении, деспотизме, тирании. Обычно его жертвы до последнего скрывают факты насилия и даже склонны защищать и оправдывать насильника, поэтому самостоятельно в консультацию они обращаются в самом крайнем случае. Часто это объясняется цикличным характером,проявления домашнего насилия: по-бои и унижения чередуются с периодами необычайного покоя и любви, когда жертвам кажется, что насильник «исправился» и все позади.

Домашнее насилие в разных своих формах имеет широкое рас пространение и может не зависеть ни от социального или образо- вательного статуса, ни от уровня материа[ьного благосостояния семьи. Также далеко не всегда речь идет только о семьях, где есть субъект с психопатическими отклонениями, хотя такие семьи в первую очередь образуют группу риска в плане совершения се- 1 мейного насилия.

Одной из причин семейного насилия является слабо контроли- 1 руемая агрессивность одного из взрослых членов семьи (чаще —И мужчины), вызванная разными причинами — стрессами на рабо- I те, неудачами, напряженностью деятельности, фрустрациями, пси- I хопатическими отклонениями. Если в отношении посторонних

1 См.: Соколова Е. Т. Особенности личности при пограничных расстройствах и соматических заболеваниях. — М., 1995. — С. 148; Ильина С. В Влияние пережитого в детстве насилия на возникновение личностных расстройств // Вопросы психологии. — 1998. — № 6. — С. 7 2 - 7 3 .

июлей субъект в состоянии сдерживать агрессивные, деструктив-ные побуждения, то в семье они высвобождаются, 1ЮСкольку в домашней обстановке риск столкнуться с сопротивлением или встречной агрессией с неблагоприятными последствиями для са-мого насильника значительно меньше. Спусковым крючком здесь становится субъективное восприятие некоей, даже нейтральной, бытовой ситуации как конфликтной (запоздавший обед, не ока-завшаяся на месте одежда, кажущийся неприветливым взгляд и пр.). Накопленные агрессивные импульсы, ищущие выхода, раз-ворачиваются в безобразные сцены, единственное назначение которых — разрядка, освобождение от напряжения зачинщика конфликта.

К числу характеристик, свидетельствующих о склонности к аомашнему насилию, обычно относят: нарастающие ревность и подозрительность, попытки взять под контроль поведение домо-чадцев (вплоть до слежки за ними), прямые или косвенные требо-вания отчитываться обо всех самостоятельных действиях, грубос ть но отношению к детям, старикам, животным, словесные оскорб-ления. наказания, склонность к уничтожению вещей, битью по-суды при демонстрации своего недовольства, угрозы. Исследова-ние мужчин, избивавших своих жен (подруг) и детей, выявило мкже такие факты, как быстрое вступление в брак после знаком-ства (менее полугода), наличие нереальных желаний в отношении партнера, преувеличение своей значимости в его жизни, сверх-чувствительность в отношении собственных реакций, переклады-вание вины и ответственности за свои поступки на других, ригид-ные сексуальные роли и «игровое» применение силы в сексе или угрозы ее применения в качестве аргумента в спорах и др.1.

Беседуя с жертвами домашнего насилия, консультант должен помочь им выговориться, поддерживая их эмоции (право быть недовольным, разгневанным, оскорбленным), стимулируя исполь-ювание собственных психических ресурсов для поиска выхода из ситуации насилия. Таким клиентам приходится преодолевать вы-ученную беспомощность, страх перед партнером, злость на себя, I амообвинения, стыд, зависимость на фоне амбивалентного отно-шения к партнеру. Необходимо помочь клиенту вспомнить все ( пособы, которые были успешны в противостоянии домашнему насилию, чтобы выстроить новое поведение. Очень важным явля-ется побуждение клиента к совершению самостоятельных поступ-ков, доказывающих ему, что он может быть независимым, и убеж-дение, что у него достаточно здравого смысла и ответственности, чтобы не чувствовать себя беспомощным и нуждающимся в кон-гроле и руководстве.

Далеко не всегда жертвы домашнего насилия готовы к реши-тельным шагам, ведушим к кардинальным переменам в их отно-шениях с насильником, поэтому важно помочь им осознать соб-ственные чувства и цели, смоделировать перспективы принятия того или иного решения. Само обращение к консультанту часто служит толчком к самоизменениям и изменениям отношений и семье, поэтому стоит поддерживать усилия клиента в принятии решения о необходимости перестройки отношений с партнером и помогать выстраивать стратегию изменений.

Контрольные вопросы

1. Чем обусловлено разнообразие проблем, с которыми люди обра-щаются к консультанту?

2. Как должен вести себя консультант, если клиент плачет? 3. Согласны ли вы с тезисом, что на «хороших» консультантов клиен-

ты не злятся? 4. Каковы стратегии работы консультанта с немотивированными кли

ентами? 5. В чем обнаруживают себя необоснованно завышенные требования

клиента к консультанту? 6. Как характерологические особенности клиента влияют на органи-

зацию взаимодействия с ним консультанта? 7. Как учесть психоэмоциональное состояние клиента на консульта-

ции? 8. Каковы особенности консультирования клиентов с зависимостями? 9. Какова специфика консультирования жертв насилия и брутального

обращения в семье? 10. Каких клиентов консультанты считают традиционно самыми «лег-

кими» и самыми «трудными»?

Г Л А В А 9

О С Н О В Н Ы Е НАПРАВЛЕНИЯ В С О В Р Е М Е Н Н О Й ПРАКТИКЕ К О Н С У Л Ь Т И Р О В А Н И Я

9.1. Этнокультурные аспекты консультирования. Мультикультуральное консультирование

Развиваясь, практика консультирования вовлекает в свою ор-биту все новые и новые факторы, способствующие эффективному пониманию клиентов. Так, в связи с расширением границ взаи-модействия между этнокультурными группами, широкими миг-рационными волнами, появлением большого числа маргиналов, а мкжс в контексте многочисленных исследований этнокультур-ных особенностей ментальностей и национальных «картин мира» психологами все больше осознается необходимость учета этниче-ской и социокультурной принадлежности клиентов. Понимание встающих в этой связи проблем особенно важно, когда консуль-мпт и клиент принадлежат к разным этнокультурным слоям, раз-деляют разные религиозные и мировоззренческие идеи, испове-дуют разные ценности. Профессиональная рефлексия консуль-тантов в этом плане обнаруживает себя в появлении таких новых I орм и нов и направлений, как «этническая психопатология», «муль-1нкультура1ьное консультирование», «этническая психотерапия» и др.

Мультикультуральное консультирование — это оказание пси-уологической помощи лицам разных этнокультурных групп в тех случаях, когда между консультантом и клиентами имеются сущест-венные различия. Подчеркнем, что речь идет не о социально-эко-номических различиях (бедность, обездоленность, люмпенизация и т.п.), а о различиях, связанных с принадлежностью к опреде-ленным культурам и с возникающими в этой связи проблемами (расизм, аккультурация, мартинальность, миграции, принадлеж-ность к этническим меньшинствам и т.д.).

Д. В.Сью разработал перечень принципов эффективного кросс-культурного консультирования: I) необходимо признавать разнооб-рдше ценностей и убеждений, исповедываемых другими людьми; .') нужно осознавать, что нет таких методов консультирования, которые были бы полностью свободны от культурного влияния; О надо знать и учитывать особенности социально-политической ' реды, повлиявшей на жизнь и личностное становление клиен тов

разных этнокультурных групп, особенности социализации в такой среде; 4) нужно принимать точку зрения своих клиентов, обуслов-ленную культурными традициями, и признавать ее легитимность; 5) необходимо владеть знаниями и приемами работы, позволяю-щими налаживать взаимодействие с людьми со специфическим образом жизни и опытом1.

В современном мире сензитивность к культурным различиям становится важным показателем профессионализма консультан-та, и ему необходимо владеть общими знаниями о «культурных синдромах» — комплексах установок, ценностей, верований, норм и моделей поведения групп населения того региона, в котором он ведет прием. При сборе анамнеза стоит выяснить, в какой этно-культурной среде родился, вырос и получил образование клиент, какого он вероисповедания, какой язык является для него родным, каков состав его семьи, где он жил и работал и т.д. Пониманию этнокультурных особенностей клиента помогает знание введен-ных Г.Триандисом и Г. Хофстедом характеристик психологиче-ских измерений культур (открытость—закрытость, индивидуализм—: коллективизм, простота—сложность, «маскулинность — фемин-ность», дистанция власти, избегание неопределенности).

Так, люди закрытых культур ориентированы па нормативное поведение и более тревожны, поскольку их индивидуальное пове-дение может быть легко интерпретировано как отклоняющееся и социально неприемлемое. Они ценят предсказуемость, определен-ность, безопасность; им важно знать, что намерены думать и де-лать другие, они стремятся «контролировать» реальность. Стро-гость и нормативность закрытых культур приводят к большему погружению их представителей в виртуальный мир, музыку, те-атр, искусство, художественные фантазии, творчество. Им свой-ственны анекдотическое восприятие реальности, «черный» юмор (связанный со сдерживаемой агрессивностью). Представители от-крытых культур демонстрируют терпимость в отношении само-бытности личности, больше склонны к риску, авантюрам, демон-страции свободы от условностей, выражению и отстаиванию сво-ей индивидуальности.

Люди, воспитанные в традициях коллективизма (Восток и Юг), ориентируются на групповые ценности в большей степени, чем на индивидуальные, глубоко и эмоционально переживают свою принадлежность к определенной группе (это одна из основных ментальных ценностей), отчетливо делят людей на «своих» и «чу-жих» и пользуются в их оценках разными ценностными шкалами. Они не склонны к принятию индивидуальной ответственности, демонстрируют выраженное чувство «Мы», мыслят и выражают

8СГ)>1 в терминах социалыю-групповой принадлежности. Люди инди-«цОуалистических культур (Запад) достижение личных целей ставят выше достижения групповых. Для них характерны стремление к «имоактуализации, более выраженное чувство «Я», принятие пер-сональной ответственности за происходящее. Они мыслят себя в Основном в терминах личных особенностей; в поступках руковод-» жуются собственными целями, а в отношениях с другими исполь-щин универсальную шкалу ценностей. Но персональной свободе часто сопутствуют отчужденность от других, отсутствие однознач-ных моральных авторитетов, одиночество, большая ориентация ни закон, чем на нравственно-религиозные принципы. Индиви-дуалистические культуры приветствуют личный выбор своих чле-нив (в профессии, работе, личной жизни и т.д.), в них сильнее влияние горизонтальной трансмиссии (возрастных, профессио-нальных, тендерных и иных субкультур). В коллективистических культурах многое решают традиции и мнение представителей стар-ших поколений; значима вертикальная (от старшего поколения к младшему) лрансмиссия культурных ценностей.

Представителям культур с высоким уровнем избегания неопреде-ленности (как правило, коллективистского типа) из-за высокой фсвожности свойственна потребность в формализованных пра-вилах, соблюдении регламентов, ритуалов, традиций, они не по-ощряют свободного поведения. Для них характерны сопротивле-ние переменам и низкая мотивация достижения. У представите-лен культур с низким избеганием неопределенности ниже уровень ( фессов, они более самостоятельны и решительны, склонны к риску, принимают ответственность за последствия своих поступ-ив!, более толерантны, легче принимают чужую автономию, го-ншы ориентироваться на чужую точку зрения и т.д.

Простота или сложность культуры определяется количеством, лифференцированностыо, проработанностью используемых в ней I оциально-культурных категорий. Сложные культуры обычно име-ни более разработанную и специфическую систему социальных ролей, дифференцированные нормы общения, более детально про-риЬотанные моральные и этические системы и т.д. В простш куль-|урах и роли, и нормативы, и правила дихотомичны, часто раз-мены.

В культурах с большой дистанцией власти люди, облеченные властью, считают себя наделенными чертами, выгодно отличаю-щими их от всех других (подчиненных); отсюда — тенденция к принудительной власти, жесткому стилю управления, авторита-ртму. Не облеченным властью людям свойственен страх перед любой властью, начальством, поэтому условия, при которых для них возможно достижение благоденствия, обычно связываются с родовитостью, социальным и имущественным наследованием, мпростью, деньгами, а часто и с нечестностью, предательством,

отсутствием принципов. Представители культур с низкой дистан• цией власти не проводят жесткой черты между «властью» и «наро-дом», признавая легитимной ту власть, представители которой демонстрируют компетентность, знания, опыт, профессионализм и лучшие человеческие качества. Социальными ценностями ян ляются равенство, уважение к личности, знания.

Маскулинность культуры обнаруживает себя в ориентации па материальные ценности, силу, власть, представительность. Фемин ность выражается в предпочтении гуманистических нематериальных ценностей: человек, его смыслы жизни, его духовные устремления рассматриваются как высшие ориентиры воспитания. Представи-тели маскулинных культур демонстрируют четкую дифференциа-цию половых ролей, независимость, амбициозность, стремление к конкуренции, соревновательности, рациональности. В предста-вителях феминных культур более выражено духовно-нравствеи ное начало, акцент делается на взаимную зависимость, эмоцио-нальность, служение друг другу до жертвенности. Люди из маску-линных культур демонстрируют более выраженную мотивацию достижения, способны долго и напряженно трудиться во имя своих целей, в работе часто видят смысл жизни. Признание, успешность, карьера воспринимаются как важные признаки личностного рос-та. В феминных культурах заботливость, щедрость, уступчивость,] взаимность выступают как смысловые ориентиры в жизни.

Имея представления о культуре, в которой воспитывался кли-ент, можно прогнозировать наличие определенных качеств, цен-ностных ориентаций, установок.

В последние годы речь идет и о формировании новых психо-логических отраслей — этнической психиатрии и этнической пси-хотерапии. В качестве примера последней можно привести этно-терапию М.Гауснера и З.Кочовой, суть которой — в погружении клиентов в их индивидуальное и коллективное детство, в древние-модели и архетипы их культуры. Такая терапия, как считается, дает клиентам лучшее переживание своих корней, своих связей с миром «вне тебя», способствует самораскрытию и самоутвержде-нию, развитию спонтанности и «самости», помогает достичь гар-монии и психологического здоровья через переживание в себе природного, древнетрудового и язычески-праздничного начал1.

9.2. Гендерные аспекты консультирования

В практике консультирования в качестве специальной пробле-мы иногда выступают особенности работы психолога с клиента-

ми мужчинами и клиентами-женщинами. Речь идет не столько о наличии специфически женских и мужских проблем (хотя обсуж-дается и это), сколько о различиях в форме переживания этих трудностей мужчинами и женщинами и соответственно о некото-рых особенностях их поведения на консультации и построения взаимоотношений с психологом.

Подготовка консультанта в тендерном плане предполагает вклю-чение таких аспектов, как: I) история, социология и психология полоролевых стереотипов; 2) психофизиология мужчин и жен-щин разных возрастов; 3) психосексуальная социализация; 4) ген-черная психология, 5) феминистическая теория и др.

Консультирование женщин. Практически во всех странах основ-ными «потребителями» консультативных услуг являются женщи-ны, поэтому наряду с комплексом общих повседневных психоло-Iических проблем выделяется целый круг вопросов, по которым в консультацию обращаются преимущественно женщины. Это про-блемы, связанные с беременностью, родами и бездетностью, на-силием в семье, переживанием материнства, безбрачия, вдовства, старения, социально-ролевыми и карьерно-профессиональны ми притеснениями, явным или скрытым неравенством полов, сек-| и )мом, харрасментом, множественностью ролевых обязанностей, женскими кризисами и внутренними конфликтами (например, между ролью хорошей матери и ролью хорошего профессионала), принадлежностью к сексуальным меньшинствам и пр. Но для про-фессионального сознания консультанта женщины выступают не столько как социальная группа, являющаяся носителем «специфи-чески женских» проблем, сколько как группа психологическая, об-ладающая тендерными характеристиками, которые необходимо иметь в виду.

Клиенты-женщины в большей степени, чем мужчины, ориен-тируются на чувства и отношения, ожидают от консультанта вы-гокого уровня эмоционально-личностного развития, глубинного понимания, психологической конгруэнтности, персонально на-правленной эмпатии, признания их уникальной индивидуально-• ги. Они более восприимчивы к информационному и эмоцио-нальному содержанию консультирования, поэтому лля них выше риск отягощения проблемами, которых пе было до консультиро-вапия и которые стали рсфлексироваться в процессе работы.

В силу более выраженной эмоциональности, способности луч-ше видеть себя в отношениях с окружающими, строить близкие •мопиональные отношения, а также из-за активного поиска одоб-рения от окружающих, склонности действовать больше под воз-действием эмоций, нежели разума, женщины значительно легче осваиваются в пространстве консультативного взаимодействия. Мужчин же часто останавливают исполняемые ими социальные роли и культурные стереотипы, согласно которым они должны

быть сильными, знающими, ответственными, способными справ-ляться с трудностями, самостоятельно разрешать возникающие проблемы и т. п. — многие из них просто не могут позволить себо быть слабыми, искать помощи и поддержки.

Если некая проблема начинает тяготить женщину, то большин-ство женщин стремятся прямо или косвенно обсудить ее (чаще — с другими женщинами: матерыо, сестрой, близкой подругой, со-седкой, взрослой дочерью; реже — с мужем или отцом) — не для того, чтобы переложить се на плечи другого, а чтобы по сходным моделям поведения в подобных ситуациях найти подходящий выход и попытаться реализовать заимствованный опыт гга прак-тике. Мужчины же, наоборот, молча думают о проблеме и верба-лизуют только результат. Для многих мужчин даже разговор на консультации — это перечень неких фактов и собственных за-ключений, в правильности и обоснованности которых они, как правило, и не сомневаются.

Женщины обычно лучше формулируют и обсуждают свои про-блемы гга языке чувств и оказываются более рефлексивными в отношении нюансов собственных переживаний. Для них важна не столько даже когнитивная, сколько эмоциональная поддержка консультанта, его сочувствие, эмпатия. В этом плане их меньше, чем клиентов-мужчин, смущает пол или возраст консультанта, Мужчинам в принципе труднее дается разговор о чувствах, мно-гие из них стремятся к рациональному анализу своих проблем, для них важно когнитивное присоединение консультанта без из-лишних эмоций, слов поддержки, убеждения и пр. Обычно им легче строить контакт с консультантами своего пола или с жен-щинами более старшего возраста. Однако при натичии тяжелой (например, суицидальной) проблемы мужчины проецируют на женщину-консультанта черты матери, которая ассоциируется с эмоциональной поддержкой; клиенты-женщины идентифициру-ют консульланта-мужчину с отцом, которому приписывают уп-равляющую роль, уверенность, понимание, способность прини-мать решения и брать на себя ответственность'.

Женщины чаще обнаруживают более выраженную устойчивость к стрессовым и критическим обстоятельствам, большую толерант-ность, готовность терпеть и переносить испытания и лишения во имя будущего благополучия, не отступая, следовать намеченному плану. Это объясняет то, что они сильнее стремятся к определен-ности в выработанных на консультации мероприятиях, ориенти-рованы на достижение конкретного результата и чаще доводят коррекционную работу до конца, а при неуспехе готовы предпри-нимать повторные или новые попытки.

Консультирование мужчин. В отличие от женщин мужчины об-ращаются за психологической консультацией только в самых кри-шческих случаях, поскольку, во-первых, считают, что у настоя-II|сIX) мужчины не может быть таких проблем, с которыми он не мог бы справиться самостоятельно, во-вторых, потому, что боль-шинство из них приучены в социализации ставить эмоции на вто-рой план и не придавать серьезного значения переживаемому Внутреннему неблагополучию. Даже осознавая некую проблему МК психологическую и тяготящую их, разрушающую их лич-ность, они по большей части стараются решить ее каким-то при-вычным способом — выспаться, выпить, заняться спортом или | с к сом в надежде, что она исчезнет сама, как только другие дела понравятся.

В беседе с консультантом мужчины обычно бывают более осто-рожны, менее решительны, стараются «прощупать» консультанта; не сразу говорят о собственной проблеме, а пытаются стартовать I разговора на общие темы, долго сохраняют амбивалентное от-ношение к факту собственного обращения к консультанту. Боль-шинство из них предъявляют более высокие, чем женщины, тре-бования к консультанту в плане неких психологических гарантий, Польше дорожат анонимностью и конфиденциальностью. Тем не менее они очень хотят быть понятыми и в определенных ими самими пределах стараются быть искренними.

Довольно часто клиенты-мужчины стремятся в изложении СВО-рю запроса преуменьшить тяжесть своих переживаний, скрыть Мнмюгу, панику. Они до последнего стремятся «не потерять лицо», не хотят выглядеть слабыми, потерянными, нуждающимися в за-боте, поэтому от консультанта ждут равных, партнерских отно-шений, уважения к ним, апелляций к их знаниям, опыту.

В процессе социализации мужчину, как правило, приучают 'п п.нее контролировать и «прятать» свои эмоции, сдерживать | иопганность и импульсивность поведения, поэтому им труднее диется рефлексия собственных переживаний и обсуждение чувств. \1ужчинам ближе когнитивная ориентация консультирования, рациональный уровень рассмотрения проблемы, они скорее вериг и реальность причинно-следственных связей между событиями, приведшими к переживанию трудностей, чем в реальность еобсгвенных эмоций. Они чаще спорят с консультантом, нуждами ся в логических аргументах, объяснениях, стремятся настаи-|||иь на своем, пытаются конфронтировать, доминировать и даже манипулировать консультантом (особенно если это женщина), темонстрируют скрытую соревновательность (особенно если кон-сультант — мужчина). Это создает консультанту дополнительные |трУДНОСТИ и заставляет постоянно «переводить стрелку» в разго-воре, чтобы дать клиенту возможность осознать значимость эмо-пнопальных аспектов в решении проблемы.

Поскольку эмоциональность воспринимается мужчинами как слабость, построение консультативного альянса часто должно осу-ществляться в большей степени за счет когнитивных факторов -I доверия, осознания компетентности консультанта, его интеллек-туальных способностей, опыта и т.д. И все равно многие кли-енты-мужчины остаются сдержанными в разговоре, скрытными, уклончивыми, не пускают консультанта в свой внутренний мир, пытаясь удержать его на уровне обсуждения фактов. Преодолевая эту специфически мужскую позицию, консультантам рекомен-дуется акцентировать внимание клиентов на таких аспектах, как: 1) трудности, в принципе переживаемые многими мужчинами оп-ределенного возраста, положения, статуса; 2) ограничения, нало-женные на мужское поведение и эмоции тендерными ролями и стереотипами; 3) важность принятого клиентом решения об обра-щении за психологической поддержкой, не снижающего его спо-собности управлять всеми аспектами своей жизни; 4) различение психологических позиций, ролей и правил, которых клиенту сто-ит придерживаться на работе, в кругу семьи, в супружеских отно-шениях, наедине с самим собой.

Немаловажным аспектом в работе с клиентами-мужчинами является их ориентация на реальность в ущерб воображению и по-гружению в себя, на их желание «здесь-и-сейчас» убедиться в ре-зультативности осуществленных на консультации действий. В этом плане многим из них подходят когнитивно-бихевиоральные тех-ники, групповая психотерапия (мужские группы), где они могут учиться новым навыкам. Если мужчинам удается преодолеть тра-диционные мужские стереотипы и тендерные запреты во имя са-мих себя, то они способны слать очень хорошими партнерами в работе с консультантом — быстро схватывают информацию, спо-собны к самостоятельному поиску подходящих способов выхода из кризиса, хорошему пониманию себя, рефлексии. Как правило, в этих случаях они возлагают много надежд на возможности кон-сультирования, связывают с ним процессы самоизменения, стре-мятся сделать каждую вслречу с психологом продуктивной, ак-тивно добиваются результатов.

9.3 . Особенности консультирования клиентов разных возрастов

В консультировании принято выделять круг типичных проблем, свойственных определенным возрастам. Консультирование кли ентов разных возрастных групп имеет свои особенности.

Консультирование проблем, связанных с детьми раннего и до-школьного возраста. Поскольку в консультировании акцентирует ся собственное осознанное решение человека обратиться за пси-

дологической помощью, самостоятельные обращения детей к пси-пологу вплоть до подросткового возраста являются редким исклю-чением. Маленький ребенок не в состоянии в полной мере ре-флексировать ни наличие неблагополучия, ни его причины или ( гспень тяжести, поэтому запрос, формулировка проблемы, осу-ществление принятых на консультации мер лежат в зоне отвег-• «ценности родителей, опекунов или других взрослых. Стоит так-же помнить, что многие проблемы ребенка по сути являются про-должением супружеских и личностных проблем его родителей, поэтому консультировать такие случаи желательно в общем кон-юксте семейных отношений.

Большинство проблем, связанных с детьми раннего возраста и дошкольниками, — это типичные возрастные проблемы, и прак-жчески каждая консультация должна начинаться с некоторого просвещения, информирования родителей о нормативных возраст-ных трудностях, поскольку, как правило, родители обычно мадо шают о том, что происходит по мере развития ребенка (кризисы рд шития, сензитивные периоды, возрастные нормы развития и пр.).

Среди проблем, с которыми обычно обращаются родители де-тей этого возраста1, больше всего жапоб на низкий уровень произ-шпьности (непоседливость, невнимательность, отсутствие воли, импульсивность и т.п.) . В их основе часто лежат завышенные с тчки зрения детских возможностей требования к поведению и ( дмоконгролю ребенка, недостаточная информированность роди-юлей о том, что можно и чего нельзя ожидать от ребенка в возра-те с 3 — 6 лет. Анализируя подобные жалобы, консультант должен: I) исключить вероятность задержки умственного или общего психического и личностного развития ребенка, так как при них особенно страдает регулягорная сторона поведения; 2) при необ-и од и мости прибегнуть к психодиагностике детско-родительских отношений, так как эти жатобы бывают характерны для автори-гпрных родителей, негибких в поведении или тяготящихся забо-н>й о ребенке; 3) разъяснить родителям особенности развития в шшном возрасте и объективно оценить развитие их ребенка с обя-штсльным указанием сильных и слабых сторон, чтобы снять род и тел ьск и е све рхтребо ва н и я.

Жалобы на негативные формы поведения (капризы, непослуша-ние, упрямство) требуют разъяснения родителям психологических шкономерностей возрастного развития, сути симптомов кризисов фех и шести-семи лет и указания на новые позитивные характе-ристики ребенка, рождающиеся в этих кризисах (самостоятель-ность, инициатива, развитие самосознания, произвольности по-

ведения и пр.). При необходимости могут использоваться приемдиагностики и коррекции установок и навыков взаимодействии родителей с детьми. Поводом для обращения к консультанту мо-гут стать жалобы на чрезмерную увлеченность ребенка игрой, фанта зированием. Это требует объяснения родителям, что игра в данном возрасте является ведущим типом деятельности, способствующим интеллектуальному и личностному развитию ребенка. Предвари тельно консультанту стоит исключить «бегство в игру» как компенсацию нарушенных значимых отношений со сверстниками или с родителями. Довольно часты жалобы, связанные с особенности• ми ранних этапов формирования характера и личности ребенка, нор мативностью его индивидуальных проявлений. Они могут иредпола гать просвещение родителей, диагностику особенностей ребенка и родитсльско-детских отношений. С родителями нужно обсудить зоны «наименьшего сопротивления» в личности ребенка, причины положительных и отрицательных сторон его характера.

Запросы, связанные с предполагаемым ускоренным психическим развитием детей («вундеркинды», одаренные дети, «индиго»), по-требуют от консультанта диагностики объективных достижений и умственного развития ребенка, уровня его притязаний и само-оценки, а также исследования творческих способностей. В этих случаях необходимо объяснение родителям особенностей психики одаренных детей и трудностей, с которыми они могут встретиться в детском саду и школе. Если речь идет о специальных способно-стях или высоком уровне интеллектуального развития, реально опережающем возрастные нормы, стоит прибегнуть к помощи других специалистов. При обращениях в связи с нарушениями к сфере коммуникативных отношений ребенка психолог может наряду с социально-психологической диагностикой проконсультировать воспитателей и родителей, использовать семейную психотерапию и психокоррекционные мероприятия.

Мног ие родители обращаются в консультацию по поводу диа-гностики готовности ребенка к школе, хотя чаше, особенно если стоит вопрос, принимать или не принимать конкретного ребенка в школу, этот вопрос решают районные психолого-медико-педагогические комиссии. Поводом для обращения может быть и задержка умственного или общего психического или личностного развития детей, связанная с ослабленным нервно-психическим или соматическим здоровьем, органическими нарушениями нервной системы (последствия родовых травм и перенесенных в раннем возрасте инфекционных заболеваний и т.д.). В этих случаях консультант проводит комплексную психодиагностику, обращаясь по необходимости к другим специалистам (психоневрологу, логопеду, дефектологу). Особую сферу образуют обращения, связанные с леворукостью, особенностями или дефектами внешно-сти, ослабленным зрением или слухом ребенка. Также нередки обращения

| Но поводу конкретной симптоматики — страхов, энуреза, заика-нии и др.

' Существует ряд общих принципов взаимоотношений консуль-чнта с лицами, обратившимися но поводу перечисленных проблем. Поскольку психолог работает не столько с самим ребенком, сколько с его ближайшим окружением, налаживание эмоционально пози-тивных, доверительных, конструктивных отношений имеет большое значение: надо демонстрировать уважительное отношение к шрослым членам семьи ребенка, не критиковать их действия или родительскую компетентность, внушать им, что они вос-принимаются психологом как знающие и понимающие своего ребенка, равные и достойные партнеры в работе с возникшей проблемой.

Иногда родители демонстрируют тенденцию передоверить ребенка психологу с тем, чтобы он «исправлял» его поведение, принимал решение о необходимых мерах, сам занимался с ре-бенком и т.д. В этих случаях требуется информирование родителей о цепях, задачах и возможностях консультационной работы, о необходимости координации усилий семьи и действий психолога. Необходимо настроить родителей на длительную работу, избавить от иллюзий, что психолог сам, не требуя от родителей приложения усилий и временных затрат, справится с трудностями, добьется того результата, на который рассчитывают родители.

В консультировании детских проблем важно собрать макси-мально полный анамнез, поскольку родители не всегда обращают инимание на моменты, существенные с точки зрения психолога, а порой и скрывают некоторые обстоятельства внутрисемейных от-ношений. Необходимо максимально подробно обсудить: 1) общее состояние психического развития ребенка, 2) характер, степень и причины выявленных трудностей, 3) сроки и ситуации их прояв-ления и т.д.; 4) отношения родителей и окружения к трудностям ребенка. На основе этого может быть выполнена совместная раз-работка системы конкретных мер помощи или специальной кор-рекционной программы, сформулирован условный прогноз.

На консультации полезно разговаривать одновременно с обо-ими родителями ребенка, поскольку это не только помогает пси-хологу выстроить более целостную и объективную картину жизни н развития ребенка, но и дает возможность родителям почувство-вать общую ответственность за него. Важно выяснить собствен-ные представления родителей о причинах возникших трудностей, об уже опробованных ими способах их преодоления и результа-Iинности, о прогнозах разрешения возникших трудностей. Это • пособствует пробуждению родительской рефлексии и позволяет психологу понять, что именно требует просвещения, коррекции. Выводы диагностического обследования ребенка также необходи-мо обсуждать с родителями, поскольку это способствует форми-

рованию адекватных представлений о том, что реально происхо-дит е ребенком, вопреки представлениям родителей.

Если сеть объективные трудности, связанные с развитием ре бенка (например, с задержкой психического развития), необходи мо формировать у родителей реалистическое представление о них, избавляя от иллюзий легкого и быстрою разрешения проблемы Программы коррекционных или развивающих мероприятий гак же важно согласовать с родителями, формируя мотивацию к их выполнению.

На всех этапах стоит внушать родителям уважительное отно-шение к жизни и личности ребенка, какие бы трудности ни при-шлось преодолевать, готовить их к поддержке его дальнейшего развития, информировать о прогнозе.

Консультирование младших школьников. Запросы родителей младших школьников, как правило, концентрируются вокруг не-скольких проблемных зон.

Прежде всего, это разнообразные жалобы, группирующиеся вокруг проблемы плохой успеваемости: «плохая успеваемость по всем предметам»; «плохо с чтением», «отставание по математике»; «плохая память», «невнимательный», «рассеянный», «неорганизо-ванный»; «молчит на устных опросах»; «"двойки" по письменным классным работам (по устным "хорошо")»; «боится отвечать на уроках, хотя знает, учил»; «не уверен в себе», «готовит уроки до позднего вечера, не ложится спать, пока не приготовит все, утром не добудишься, устает»; «отсутствует желание учиться»; «ничто не интересует»; «пассивное отношение к жизни»; «халтурит, прогу-ливает»; «не хочет ходить в школу» и т.п. Довольно часто речь здесь может идти о психогенной школьной дезадаптации, связан-ной с неготовностью к школе, несформированностью элементов и навыков учебной деятельности, отсутствием мотивации учения, недостаточностью произвольной регуляции поведения, внимания, отсутствием адаптации к темпу школьной жизни.

В подобных случаях действия психолога состоят в: 1) проверке с помощью диагностических методик, нет ли нарушений в позна-вательной сфере (вербальный и невербальный интеллект, память, внимание, развитие речи и т.д.); 2) проверке общей обучаемости ребенка, сформированное™ элементов учебной деятельности, внутреннего плана действий, произвольной регуляции поведения; 3) анализе мотивации ребенка, его притязаний, интересов; 4) изучении учебных навыков ребенка (можно посмотреть его школьные тетради, проверить решение задач, чтение); 5) анализе эмоционального отношения ребенка к школе, любимым/нелюбимым предметам, плохим (удовлетворительным) оценкам, к требованиям и помощи взрослых и сверстников, к дополнительным занятиям, факультативам и пр., а также восстановлении системы межличностных отношений ребенка; 6) выяснении характера помо-

щи родителей ребенку в учебной деятельности и общего стиля родительско-детских отношений.

В контексте учебной деятельности к консультанту могут быть просьбы определить посильные нагрузки для данного ребенка (уро-И1, кружки, факультативы, спортивные секции и пр.), оценить общие способности, организовать его режим, увлечь какой-то дея-юльностью, развить внешкольные интересы. Отталкиваясь от собст-венных желаний и интересов ребенка, консультант может: I) про-пиализировать индивидуальные особенности и склонности ребенка (познавательные процессы, интеллект и др.); 2) определить инди-видуальный стиль учебной деятельности в соответствии с индиви-дуальными особенностями; 3) изучить учебные и внешкольные интересы и т.п.

Нередки обращения к консультанту по вопросам, связанным с февожащими родителей индивидуально-личностными особенностями ребенка и проблемами поведения. Если речь идет о медлительности, инертности, неорганизованности, быстрой утомляемости, исчер-иываемости ребенка в деятельности, то нужно: 1) определить ин-дивидуальные свойства темперамента, нервной системы ребнка; 2) объяснить родителям, какой организацией деятельности ребенка компенсировать проявление особенностей темперамента; 3) оп-ределить индивидуальный стиль умственной деятельности ребен-ка; 4) установить соответствие между индивидуальным стилем умственной деятельности ребенка и особенностями его темпера-мента; 5) выполнить диагностику произвольных видов памяти, внимания и т.д.

Если это жалобы на взрывной характер, неуправляемое пове-кчше, озлобленность, жестокий нрав ребенка, то стоит: 1) осуще-

ствить анализ свойств темперамента; 2) определить, не идет ли речь о симптомах гиперактивности; 3) провести диагностику ак-центуаций характера; 4) проанализировать особенности и стиль Семейного воспитания, родительско-детских отношений; 5) ис-следовать самооценку; 6) изучить психологический климат в классе, о|ношения ребенка со сверстниками и учителем.

Родители могут жаловаться на агрессивные реакции ребенка, и в этом случае консультанту предстоит: 1) разграничить агрессив-ное поведение и агрессивность как черту характера; 2) изучить возможные причины агрессивности (источники длительных и ча-стых фрустраций ребенка, недостаток любви, формирование у ребенка ощущения беззащитности, наказания, унижения и оскорб-ления ребенка, родительская агрессия и пр.); 3) исследовать осо-бенности эмоциональной сферы; 4) проанализировать межличност-ные отношения в семье и школе; 5) исследовать особенности стмооценки; 6) провести диагностику и коррекцию форм и спо-собов поведения в ситуациях блокирования потребностей, само-утверждения.

При жалобах на лживость и воровство необходимо: I) понять их причины (боязнь наказания, отвержения и др.); 2) исследован, систему межличностных отношений в семье и школе; 3) провести диагностику особенностей эмоциональной сферы; 4) изучить уров-ни притязаний и самоопенки; 5) исследовать особенности харак тера и т.д. При жалобах на страхи рекомендуется: 1) отличить патологические страхи от возрастных и ситуативных; 2) выпол-нить диагностику эмоциональной сферы; 3) исследовать характер межличностных отношений и стиль воспитания в семье; 4) иссле-довать самооценку; 5) исследовать особенности характера.

С толь же часты жалобы, связанные с особенностями межличност-ных отношений ребенка со сверстниками и взрослыми (у ребенка нет друзей, его дразнят или бьют в школе, учитель относится пред-взято и т.д.). Это требует: 1) анализа отношения ребенка к себе; 2) выявления стиля и стратегий родительского воспитания; 3) опре-деления отношения школьника к школе и отдельным учителям; 4) изучения сложившихся в классе межличностных отношений; 5) выявления сложившихся индивидуальных коммуникативных стратегий ребенка; 6) анализа общего характера и мотивации об-щения ребенка с другими людьми; 7) анализа самооценки; 8) ана-лиза особенностей темперамента и характера.

Консультирование клиентов подросткового и юношеского возра-ста. Если проблемы дошкольников и младших школьников по-ступают к консультанту преимущественно через родителей, то клиенты более старших возрастов способны обращаться к психо-логу самостоятельно, в том числе и анонимно (например, через службу телефонного консультирования). Если на консультацию подростка приводят взрослые, то он может молчать, отказываться сотрудничать, демонстрировать протес-тн ые реакции и сопротив-ление, а достоверность полученных в этих случаях диагностиче-ских данных сомнительна. Самостоятельное обращение в этом смысле позволяет легче завязать разговор, хотя, особенно если речь идет о проблемах взаимоотношений с родителями, консуль-танту придется ограничиться выслушиванием только одной сто-роны (подростка). Если обращение исходит от одного из родите-ля, то на консультацию желательно пригласить и подростка и по возможности второго родителя. Во всех случаях важно установить границу между проблемами самого подростка, проблемами семьи и проблемами взрослых членов семьи, которые они могут проеци-ровать на подростка.

Подростковые и молодежные жалобы и запросы можно услов-но объединить в несколько групп: 1) субъективные переживания по поводу неблагополучных отношений с другими: застенчивость и ст рах, препятствующие общению; желание пользоваться большим успе-хом у сверстников; переживание обиды на кого-то; давление и угрозы со стороны компании сверстников; особо выделяется про-

Мема общения девочек со сверстницами; 2) взаимоотношения в ((>мье: непонимание, слежка и жесткие запреты со стороны роди-телей; борьба подростков за самостоятельность; уходы и удаления и I дома; семейные конфликты; беспокойство о членах семьи (сиблинги, прародители); 3) проблема межполовых отношений вне сексуальной сферы, поиск интимности; ссора с любимым и страх потерять любовь; соперничество и ревность; желание привлечь внимание того, кто нравится; отсутствие взаимности; поиск зна-комств и т.д.; 4) секс, беременность: давление со стороны партне-ра с требованиями интимной близости; поиск информации о контрацепции; ранняя беременность; переживание страха перед венерическими заболеваниями; спидофобия; сексуальные ком-плексы, функциональные сексуальные нарушения; 5) школьные проблемы: успеваемость; отказ ходить в школу; несправедливость и преследования со стороны учителей; 6) проблемы жизненного предназначения, выбор профессии; 7) отношения с законом: поиск правовой информации по широкому кругу вопросов (от призыва на военную службу и нежелания служить в армии до угрозы быть осужденным за противоправные действия); 8) проблемы, связанные г наркоманией, алкоголизмом: поиск медицинской информации, опасения в связи с употреблением медикаментов; наркотическая мвисимость; алкоголизация; несчастные случаи и самоотравле-ния химическими веществами и медикаментами; 9) проблемы прове-дения досуга и социализации в молодежных субкультурах: посколь-ку в это время сильны процессы индивидуации и поиска само-определения (интеллектуального, личностного, эмоционального), истает проблема референтных групп, поиска единомышленни-ков и идеалов, формирования мировоззрения и идеологии и т.п.; II)) общие личностные и экзистенциальные проблемы, связанные с переживанием чувства вины, тоски, пустоты и одиночества, отчая-ния, страданий по поводу своего физического облика, поиска смысла жизни, осознания своего предназначения, суицидальных намерений, экзистенциального анализа собственного будущего и пр.1.

Поскольку во многих вузах действуют психологические служ-бы, можно в общих чертах описать и круг обращений к консуль-пшту лиц юношеского (студенческою) возраста. Наиболее часто проблемы касаются: 1) межличностных отношений со сверстниками, а том числе с противоположным полом (одиночество, отсутствие парня/девушки, настоящего друга; конфликты с соседями по ком-ингс в общежитии; застенчивость, робость и страх во взаимоотно-шениях со сверстниками; неуверенность в общении; конфликт с

любимым человеком; конфликты с окружающими, давление И] угрозы со стороны компании сверстников и пр.); родителями и другими близкими (сложные отношения между родителями, с] мужем/женой; состояние после развода, борьба за самостоятель-ность, против ограничений и запретов, уходы из дома), препода-вателями (конфликт с преподавателем; непонимание со стороны преподавателя); 2) учебного процесса (страх экзаменов; трудности в обучении, плохая организация личного времени; проблемы вы-бора специапизации); 3) индивидуального «Я» (качества личности, склонности, способности, характер и пр.); 4) самопозиционирови-ния в системе общественных отношений (оценка выбора профес-сии. цель в жизни и место в ней; потеря жизненного ориентира, подбор профессии в случае отчисления); 5) эмоциональных состоя-ний (страх перед будущим; страх одиночества из-за потери близ-ких людей; неуверенность в себе; длительные стрессы; снижение работоспособности; психологический дискомфорт; беспокойство по поводу лишнего веса; плохой сон и пр.).

Наиболее сложные в консультирования молодых людей про-блемы, чреватые суицидами и формированием зависимостей, свя-заны с: 1) потерями (разрыв романтических отношений, смерть близкого или любимого человека и даже домашнего животного, утрата работы или материальной поддержки родственников, «потеря лица», развод родителей); 2) социально-эмоциональным давлением, обусловленным учебными притязаниями (высокий уровень прилежания и стремление к высоким оценкам, сверхактив-ность в общественной жизни вуза, стремление к достижениям, несущим определенную перспективу и требующим участия в кон-курсах, соревнованиях и пр.), групповыми отношениями со сверстниками (стремление быть принятым сверстниками часто принуждает молодого человека действовать вопреки собственным желаниям и пытаться соответствовать нормам, которые он не раз-деляет), родительским влиянием (родители транслируют молодо-му человеку свои ценности и критерии «правильной жизни» и дают настойчивые рекомендации в выборе профессии, друзей, образе жизни, стремясь осуществлять руководство им вопреки его жажде независимости и самостоятельности); 3) заниженной са-мооценкой, которая связана с представлениями о собственной физической непривлекательности (истинной или мнимой), при-писыванием себе некоей «второсортносги» (связанной с низкой оценкой собственного социального происхождения, места и усло-вий проживания («деревенский», «общежитский»), родительских доходов и материального благосостояния семьи, личностных ка-честв и пр.), наличием сексуальных трудностей (стремление об-рести реальный сексуальный опыт, осознание гомосексуально-сти и пр.), переживанием неуспешное™ (от плохой успеваемости до низкой оценки своих физических качеств, здоровья, способ*

Костей, жизненных возможностей, социальных гарантий, пер-ше кги в)1.

Консультирование взрослых. Конкретные запросы взрослых лю-дей к консультанту столь разнообразны, многоплановы и индиви-дуальны, что уже не поддаются классификации. Обсуждая разные дспекты консультирования, мы имеем в виду именно взрослых клиентов и их наиболее распространенные проблемы. Практи-чески универсальными можно считать: 1) проблемы межличност-ных отношений (особенно семейных, интимных, а также более широкого плана — отношений с коллегами, начальством, преста-релыми родственниками), 2) возрастные и 3) внутриличностные проблемы, 4) проблемы в эмоциональной сфере, 5) вопросы карь-еры, 6) экзистенциальные проблемы. В возрастном контексте дан-ного раздела мы остановимся на некоторых особенностях взрос-юсти, составляющих фон консультирования любой проблемы.

Понятно, что «благополучные», успешные, состоявшиеся взрос-лые люди редко становятся клиентами психолога, чаше это те, кому по разным причинам удалось решить не все «задачи возрас-|д»: одинокие люди, не имеющие детей; люди на грани развода; безработные; несостоявшиеся, не нашедшие своего места в жизни или по разным причинам круто изменившие привычную жизнь; у|ратившие близких; пережившие стрессы, связанные с обманом, предательством, фрустрациями и пр.

Взрослые клиенты нуждаются в эмпатичном слушателе, кото-рому можно рассказать свою историю жизни. В консультирова-нии взрослых психолог имеет дело с уже давно сложившейся кон-цепцией самого себя, устоявшейся и прошедшей «внутреннюю цензуру» системой ценностей и оценок, представлениями о смыс-лах и целях жизни и пр. При необходимости их перестраивать потребуется и больше аргументов, и больше времени, и больше усилий.

Возрастные характеристики и накапливающийся жизненный опыт в принципе способствуют тому, что человек становится хо-рошим экспертом собственных проблем и приобретает навыки Совладания с трудностями. Большинство взрослых людей привы-кают рассчитывать на собственные внутренние ресурсы и обра-щаются к консультантам в действительно сложных, кризисных Ситуациях, с которыми не могут справиться сами и которые часто воспринимают как «гром среди ясного неба», как «внезапный крах» привычной, налаженной жизни. В этих ситуациях взрослых кли-ентов легче склонить к пересмотру своих «символов веры», хотя даже здесь они с трудом отказываются от собственных принципов и жизненных ценностей.

Практически у каждого взрослого человека есть сложившийся индивидуальный жизненный стиль, они демонстрируют реализм, рационализм, трезвость в оценках, и этот общий «крен» в сторону рациональности с возрастом только усиливается. Но именно эти характеристики, как ни странно, и вносят «разлад» в «расчислен-ный» взрослый мир: стабильность начинает восприниматься как «застыдость», завершенность; появляются сомнения в правильно-сти пройденного жизненного пути; приходит осознание, что в жизни становится меньше новизны и спонтанности, возможно-стей что-то изменить, появляются переживания краткости, быстро-течности жизни для осуществления некоторых целей. Эти мысли и переживания часто обнаруживают себя в «кризисе середины жиз-ни», становящемся поводом для обращения в консультацию, и особенно остры в случае негативных оценок, данных личностью своей жизни, и необходимости выработать иную жизненную стра-тегию.

Помощь консультанта бывает нужна как в совладании с подоб-ными переживаниями, так и в открытии новых ресурсов жизни, раскрытии нереализованных потенций. Часто бывает важно по-мочь клиенту сформировать отношение к своей жизни как к зна-чимому явлению, пусть даже в масштабах отношений с родствен-никами, знакомыми, друзьями, коллегами. Поскольку многие взрослые ревниво сравнивают свои жизненные достижения с до-стижениями сверстников, психолог помогает поддерживать стрем-ление «быть самим собой», не стремясь подогнать себя под чужие образцы. Взрослые клиенты могут жаловаться на жизненную уста-лость, на нехватку сил для свершения всех жизненных планов, на то, что не способны «угнаться за временем», и высказывать в этой связи чувство разочарования в себе. Психологу стоит осуществить коррекцию временной перспективы клиента, разъясняя, что взрос-лость, в отличие от молодости, ориентированной на будущее, ста-вит цели, реализуемые именно в настоящем. Такая позиция от-крывает для личности потенциалы текущего времени.

Для взрослых клиентов важное значение начинает иметь само-стимуляция интереса к жизни, которую может инициировать кон-сультант, а также формирование философского к ней отношения. Взрослого человека начинает интересовать «жизнь сама по себе», во всех ее многообразных проявлениях. У многих в это время появ-ляются индивидуальный «вкус к жизни» и переживание радости жизни как экзистенциального явления — «счастья жить» (счастье от того, что ты есть, что тебе дарована жизнь, что каждое жизнен-ное мгновение — твое и т. п.), позволяющее переживать удовольст-вие и успокоение от самых простых, даже обыденных вешей. В кон-сультировании немаловажно учитывать и желание многих взрос-лых «пожить для себя», «заняться собой», «наконец-то позволить себе...».

Реализовавшийся в профессии и семье взрослый человек в об-ращении к психологу, как правило, решает конкретную пробле-му, и в этом процессе ресурсы возраста ему помогают. Но если ситуация развития неблагоприятная, то любая проблема обретает осложненный контекст: создаются защитные системы псевдобли-юсти, появляется чрезмерная сосредоточенность на себе, приво-дящая к косности, застою, личностному опустошению. На этой основе возможны инвалидизация личности, самопоглошенность и личностное оскудение. Пытаясь справиться с неблагополучием, иногда взрослые идут по пули того, чтобы насыщать смыслами свою жизнь путем приобщения к чужим смыслам, служения чу-жому обретенному смыслу, присоединения к тем, осмысленность чьей жизни в их глазах не подлежит сомнению (родители пыта-ются жить жизнью своих повзрослевших детей, наставники — ус-пехами своих учеников, жена становится «верным соратником» мужа, одинокие родственники примыкают к чужому семейному очагу и т.п.). Если и это не удается, может появиться эмоцио-нальная привязанность к предметам (коллекциям, антикварным вещам, книгам и т.п.), растениям, животным.

Консультирование людей пожилого и старческого возраста. По-жилые люди не так уж часто становятся клиентами психологиче-ских служб, но сами по себе возрастные события (уход на пенсию, смерть супруга, зависимость от других и пр.) способны провоци-ровать личностный кризис, который они переживают гораздо тя-желее. чем молодые и взрослые клиенты.

Задачи консультантов очерчиваются кругом проблем, с кото-рыми им надо помочь справиться: 1) смерть супруга и друзей, постепенное сужение круга общения, уменьшение в этом круге числа сверстников (постепенно «вымывается» возрастная когор-та), одиночество, переживание социального отчуждения от более молодых поколений; 2) уменьшение физической силы, немощ-ность, болезни, иногда — физическая зависимость от близких; I) выход на пенсию, уменьшение дохода, материальная зависи-мость от близких; 4) избыток свободного времени, «вынужденная праздность», необходимость себя чем-то занять; 5) освоение но-вых социальных ролей (пенсионер, бабушка/дед); 6) взаимодейст-вие со взрослыми детьми и внуками; 7) мотивационные измене-ния, связанные с отсутствием необходимости делать многие при-вычные веши, строить долгосрочные планы.

Консультант должен принимать во внимание, что пожилой человек чувствует себя именно таким старым, насколько старым его считает и делает окружение, поэтому одним из верных шагов психотерапии является создание ему ощущения «наполненности жизни» и своей, пусть даже ограниченной, социальной нужности, востребованности его опыта, жизненной мудрости. В работе с пожилыми людьми помогает совместное планирование ихдомаш-

него труда (здесь почти всегда себя оправдывает «философия ма-лых дел», когда планируется и обязательно осуществляется одно дело вдень), содействие в получении работы, которую они могуг выполнять, осуществление структурированного обзора жизни, помогающего обнаруживать не использованные ранее ресурсы, Помощь старикам быть как можно более включенными в обще-ство, в жизнь во всех терапевтических школах рассматривается как основной позитивный фактор работы с пожилыми людьми. Важны и так называемые «группы воспоминаний», в которых ана-лизируются жизненные события сверстников, осуществляется личностная интеграция.

9.4. Консультирование по вопросам брака, семьи и супружеских отношений

К сожалению, современные брачно-семейные отношения хруп-ки, нестабильны, часто полны взаимных высказанных и невыска-занных претензий и напряжения, осложнены сопутствующими финансовыми, жилищными, имущественными, профессиональ-ными (занятость), карьерными и иными проблемами. Поэтому обращений к консультанту но поводу взаимоотношений с супру-гами, детьми, прародительской семьей и т.д. бывает очень много. Даже в лучшие исторические времена институт брака достаточно уязвим, а в нестабильных социально-экономических условиях со-хранение семьи и взаимных обязательств требует от людей значи-тельных эмоциональных усилий, а порой и личных жертв. Разво-ды, воспитание детей в неполной семье, рождение детей вне зарегистрированного брака, нежелание иметь в браке детей, необ-ходимость делить себя между семьей и карьерой, супружеская неверность, эмоциональная несовместимость супругов и другие проблемы приводят в консультацию людей разного возраста. По-скольку текущее благополучие клиента часто связано как с его наличной семейной ситуацией, гак и с особенностями прароди-тельской семьи, в которой он воспитывался и получил базовые навыки совместной жизни с другими людьми, большинство кон-сультантов считают правильным работать с семьей целиком как с системой, а не просто с отдельным неблагополучием ее членов.

Стадии жизненного цикла семьи, тесно связанные с развитием личности в семье (необрученный человек; брак; рождение ре-бенка; родитель дошкольника, младшего школьника, подростка, юноши; человек среднего возраста; старик), могут быть описаны следующим образом: I) добрачная: решаются задачи отделения от родительской семьи, установления отношений со сверстниками сво-его и другого пола; начало самостоятельной карьеры и др.; 2) ново-брачная, когда люди вступают в брак и обязаны принять брачные

обязательства: решаются задачи формирования брачной пары, восприятия себя как супруга, распределения ролей и обязанно-стей внутри пары, продолжения профессиональной карьеры и т.д.; .1) стадия рождения детей, создающая новую микросоциальную ситуацию, когда брачная пара превращается собственно в семью: решаются задачи принятия новых ролей матери и отца, делегиро-вания прародительским семьям новых ролей — бабушек, дедушек, 1с гей и дядей и др.; в семье выгораживается психологическое про-странство для ребенка; решаются задачи финансового обеспече-ния семьи и т.д.; 4) стадия семьи с детьми дошкольного возраста, которая требует от семейной пары принятия растущего и изменя-ющегося ребенка: решаются задачи принятия изменений в лич-ности ребенка, переориентировки внутрисемейных отношений на сдачи, которые решает ребенок; встают проблемы изменения отношений между самими супругами и др.; 5) стадия семьи с детьми младшего школьного возраста: должны решаться задач и расширения психологического пространства семьи за счет отно-шений с учителями, тренерами, семьями друзей ребенка и т.д.; определения образовательных направлений для ребенка, его склон-ностей и способностей; появляются трудности в распределении вре-мени супругов между семьей, работой и ребенком и др.; 6) стадия семьи с подростком, начинающим отгораживаться от родительских влияний: решаются задачи изменения отношений между родите-лями и ребенком, по-прежнему решаются профессиональные за-дачи, родители переживают кризис среднего возраста, появляет-ся необходимость решать проблемы прародительских семей и т.д.; 7) стадия, на которой подросшие дети покидают семью и должна быть решена задача принятия их отделения или возвращения в случае необходимости (основные проблемы связаны с «уходом» детей из семьи на учебу, в связи с вступлением в брак и т.д.; семейная пара решает новые задачи «жизни вдвоем» или с «оди-ноким» выросшим ребенком); 8) стадия взрослой семьи без детей, уже создавших собственные семьи (принятие новых социальных ролей бабушки и дедушки, восстановление брачных отношений, )абога о престарелых родителях); 9) стадия пожилой супружеской нары: решаются задачи полдержания индивидуального и супруже-ского благополучия, ухода на пенсию, поддержки среднею и младше-то поколения, участия в жизни взрослых детей и внуков, пережи-вания смерти родителей, возвращения к нуклеарной семье и др. ' .

Говоря о специфике жизненного цикла российской семьи, Л.Я.Варга2 упоминает такой значимый ее аспект, как удержива-

' См.: Г.гмМинг С. Психологическое консультирование. — СПб., 2002. — С. 371 — <72; Навайтис Г. Семья в психологической консультации. - М.; Воронеж, 1999. — < 12-14.

•' Варга А. Я. Системная семейная психотерапия. - СПб.. 2001. — С. 35.

ние выросших детей родительской семьей возле себя, наличие двухпокоденных семей с взрослыми детьми (епте$Ьес1 Гатйу слитная, спутанная, пророщенная друг в друга семья). Подобные особенности создают и своеобразные аспекты консультирования семьи (проблемы дифференциации, распределения внутрисемей-ных ролей и т.д.).

Стадии образования и функционирования семьи формируют отдельные сферы консультирования брачной пары и семьи — до-брачное (досупружеское), супружеское, семейное консультирова-ние. Особой сферой можно считать консультирование по поводу развода (в ситуации распадающихся супружеских и семейных от-ношений) и «постсупружеское» консультирование разведенных.

Добрачное консультирование. Добрачное консультирование чаще всего связано с вопросами, в какой мере клиенты «подходят» друг другу с их имеющимися психологическими характеристиками (их просят диагностировать и сравнить), как выбрать «подходящего» для брака человека и т. п. Добрачное консультирование, конечно, опирается на знания консультантом неких принципов супруже-ской совместимости, по, поскольку научный базис здесь невелик, он в большей степени сосредоточивается на том, как помочь кли-ентам лучше узнать друг друга и самих себя, чем на том, чем надо руководствоваться, чтобы сделать «правильный» выбор.

Обращение к консультантам иногда бывает связано с несогла-сием прародительских семей с решением молодых людей всту-пить в брак. Материальная и эмоциональная зависимость от ро-дителей не всегда в полном объеме осознается молодыми парами, и консультант может помочь в осознании путей достижения са-мостоятельности, ответственности, автономии, личностной зре-лости, в адекватной оценке собственных мотивов вступления в брак, личных целей и собственных возможностей создать и со-держать семью.

Частью добрачного консультирования можно считать индиви-дуальное и групповое консультирование лиц, имеющих трудно-сти в общении с противоположным полом, а также участие пси-хологов в брачном посредничестве, если они работают в службах знакомств. В этих случаях проблемы, в решении которых может помогать консультант, в основном следующие: I) помощь в осо-знании личностных мотивов и брачно-семейных экспектаций; 2) обучение умениям положительно представлять себя другим, за-вязывать и поддерживать знакомство; 3) развитие способности реа-листично и адекватно воспринимать мотивы и поведение людей другого пола.

Супружеское консультирование. Основные типы супружеских проблем описаны С. Крагохвилом': это личностные особенности

супругов, проблемы супружеского союза (не оправдавшиеся в браке ожидания, непригодность моделей отношений, заимствованных |н родительской семьи, несовпадающие типы супругов, несовла-плпие с изменениями в стадиях существования семьи), внутрен-ние проблемы супружеской пары (совместное ведение домашнего хозяйства, распределение обязанностей и проведение свободного времени, установки в отношении воспитания детей, сексуальные отношения), влияние внешних факторов (вмешательство родите-лей и других родственников, влияние друзей, наличие внебрач-ных отношений, работа, учеба и др.). Ю.Е.Алёшина1 также при-подит перечень проблем, приводящих супругов в консультацию: обычно это недовольство и конфликты, связанные с распределе-нием супружеских ролей и обязанностей," с различиями в уста-новках на семейную жизнь и проблему власти в семье; это про-блемы в сексуальной сфере, во взаимоотношениях с родительски-ми семьями обоих супругов; проблемы, связанные с болезнью одного из супругов; наконец, проблемы, связанные с отсутствием близости и доверительности между супругами.

На протяжении новобрачного периода и первых I — 2 лет семей-ной жизни изменяется интенсивность чувств обоих супругов, уста-навливается пространственная и психологическая дистанция между ними и их родственниками, стабилизируются семейные роли, рас-пределяются обязанности и т.д. Именно это создает неожидан-ные для супругов психологические проблемы и обычно является поводом для обращения в консультацию. Известно, что до 10% браков распадаются после первых лет супружества и поводами к разводу обычно являются узнавание новой информации о супруге (скрытые обстоятельства прошлой жизни, болезнь, неверность, невыполненные финансовые, материальные и иные обещания), сексуальные проблемы. В целом они группируются вокруг двух центров — обман и недостаточные знания о будущем супруге. Во всех случаях консультант может обсуждать, в какой степени су-пруги дорожат своими отношениями, привязаны друг к другу, что-бы сохранять брак, обсуждать персональные мотивы вступления в брак, брачно-семсйпые установки обоих супругов, ожидания к партнеру и семейной жизни и т.д.

На этапе ожидания ребенка и первого года после его рождения супругам приходится приспосабливаться к новому образу жизни, к возросшим психическим и физическим нагрузкам, известным личным ограничениям, необходимости жертвовать временем и же-ланиями ради ребенка и т.д. Проблемы усугубляются, если семья не имеет собственного жилья, переживает бы товые и финансовые |рудности, супруги не имеют профессии и работы, если оба парт-

пера личностно незрелы, если отношения строились лишь на с е к - 1 суальном удовлетворении друг друга. В этих случаях ситуации, связанные с рождением и уходом за ребенком, становятся силь- 1 ным стрессором, способным привести к разрушению семьи. Кон- | сультант может помочь не столько в том, чтобы регулировать воз- I пикающие разногласия и отчужденность супругов, сколько в том, чтобы обучать их вместе сопротивляться психической напря-женности, совладать с бытовыми трудностями, почувствовать един-ство в преодолении сложных этапов совместной жизни, пережить | общую ответственность за жизнь вместе. Стоит анализировать чувства супругов друг к другу, естественно меняющиеся с рожде-нием ребенка (в частности, чувства мужа, который часто испыты- 1 вает ревность к ребенку).

В зрелых семьях обычно есть потребность и тенденция к объ- 1 единению всех своих функций, и это объясняет, почему психоло-гическая коррекция отдельных сфер супружеских отношений (сек- -суальных, бытовых), как правило, способствует налаживанию всего комплекса отношений. Но верно и обратное: если какая-то одна семейная роль последовательно пе выполняется, это постепенно разрушает все остальные функции. 11оэтому основной целью кон-сультирования становится попытка психолога добиться того, что-бы каждая семейная функция так или иначе хотя бы минимально соответствовала потребностям каждого члена семьи.

Семьи людей старшего возраста обычно более стабильны, чем молодые. Но и в их жизни есть кризисы, связанные с периодами, ! когда подросшие дет и достигают частичной независимости, по-кидают родителей и создают собственные семьи. Главное — не столько возраст родителей или стаж супружеской жизни, сколько необходимость психологически принять тот факт, что родитель-ско-детские и детско-родительские взаимовлияния уравновеши-ваются. Кроме того, окончание выполнения семьей функции воспитания детей часто актуализирует новые ин тересы, вызывает ; к жизни новые потребности, приводящие как к разводам, так и к перераспределению семейных ролей и обязанностей, появлению новых ожиданий супругов в отношении друг друга. Консультиро-вание часто помогает таким семьям преодолеть шаблонность от-ношений. понять суть возникших изменений, восстановить инфор-мативное общение, осознать перспективы жизни снова вдвоем (если дети создали собственные семьи и отделились) или жизни со взрослыми детьми.

Вне зависимости от того, кто именно обратился за помощью, желательно встретиться с обоими супругами (последовательно, параллельно или на совместной консультации). Попытка начать работать с одним супругом может увеличивать сопротивление дру-гого супруга по отношению к консультированию, усиливать его тревожность и приводить к новым конфликтам. Но если он кате-

горически отказывается от визита или проблема осознается кли-ентом как сугубо индивидуальная, психолог может организовать работу только с ним, осведомившись, насколько визит к нему со-гласован с супругом. Последнее важно в том смысле, что консуль-тативная и терапевтическая работа с одним супругом в той или иной степени приводит к изменениям в поведении другого, хотя предсказать это в условиях «одиночного» консультирования не всегда удается.

В одиночку семейного консультанта чаще посещают женщи-ны, жалующиеся на пассивность, несамостоятельность, инфан-гильность мужей, их «самоустраняемость» от семейной жизни, от процесса воспитания ребенка. Анализируя конкретные ситуации, (тавшие поводом к обращению, консультант должен рассмотреть имеете с клиен ткой ее собственную позицию в семейных отноше-ниях, выявить ее стремление к доминированию, разобраться в истоках доминантного поведения, связанных с семьей ее родите-лей, а также в личных потребностях женщины и т.д. На этой основе могут быть осуществлены «сдвиг» как в самовосприятии, мк и в восприятии семейных ролей, формирование новых пове-денческих навыков, отношений с мужем, выработка ориентации на удовлетворение активности во внесемсйных сферах.

Также «одиночное» обращение может быть связано с тем, что у одного из супругов есть сомнения в адекватности поведения и психическом здоровье другого. Речь может идти, к примеру, о ревнивом, конфликтном, брутальном, психопатическом поведе-нии супруга, часто чреватом насильственными и агрессивными действиями. Такая ситуация, как правило, всячески, до последне-го скрывается женщинами, и приход к психологу — это, в общем, сигнал того, что необходимость что-то менять в сложившихся о|ношениях уже осознана и у женщины уже складывается план дальнейших действий. В этом случае консультант может дать не-обходимую информацию, порекомендовать специалиста соответ-»гвующего профиля, помочь осознать собственные намерения и ( моделировать последствия возможных в данных обстоятельствах действий.

Консультирование обоих членов семейной пары обычно тре-пует наличия у них мотивации к продолжительной работе. Уже на первых встречах психологу желательно уяснить характер взаимо-опюшепий в данной супружеской парс, продолжительность бра-га, идентифицировать проблему, принимая версии обоих супру-гов как одинаково достоверные. Консультации могут строиться как система переговоров по определенным проблемам, где психо-лог выполняет функции своеобразного посредника, полностью не присоединяющегося к позиции ни одного из супругов. Предме-гом переговоров могут быть взаимные ожидания супругов, заня-1ЫС ими позиции, установки в отношении общих планов (рожде-

нис и воспитание детей, взаимоотношения с родственниками с обеих сторон, профессиональная деятельность, обеспечение семьи и пр.), принятие некоего супружеского договора и т.п. Когда на этом пути будут достигнуты некоторые улучшения во взаимоот-ношениях, консультант должен помочь каждому супругу в осо-знании того факта, что он удовлетворен наступающими измене-ниями в отношениях и готов действовать в том же направлении и дальше.

Работа в паре обычно показана в случаях конфликтов по пово-ду распределения ролей и обязанностей в семье, и такие запросы очень часты. Но, как правило, за этими проблемами скрываются более глубокие взаимные претензии партнеров (отсутствие пси-хологической близости, наличие социальной дистанции, пережи-вание последствий навязанного родительской семьей брака, не-уважение к партнеру и др.), часть которых супругами даже не осознается. И если у клиентов есть мотивация к сохранению сво-их отношений, то при вскрытии более глубоких и более личных пластов проблем консультативная работа может быть продолжена с каждым из них по отдельности или комбинированно.

Довольно часто супружеские пары обращаются к консультанту по поводу сексуальных отношений, считая, что если они наладят-ся, то и другие проблемы автоматически разрешатся. В этих слу-чаях супруги (или тот из них, кто чувствует себя более «винова-тым», уязвимым) стремятся упростить и преуменьшить проблему, чтобы она предстала перед психологом как временная и неглубо-кая, как имеющая вид легкого физиологического расстройства вне своих психологических последствий. Поскольку причина возник-новения ряда сексуальных трудностей часто лежит в отсутствии необходимых психологических знаний, в большинстве случаев такие консультации сводятся к предоставлению необходимой ин-формации, в остальных случаях консультант переадресует клиен-тов к специалистам-сексологам, особенно в случаях глубоких рас-стройств в сексуальной сфере.

Распространенным поводом обращения за психологической консультацией становятся эмоциональные проблемы супругов (от-сутствие взаимности, близости, уважения, принятия личности другого и т.д.). В этих случаях от консультанта требуется специ-альная работа по развитию и усилению рефлексии супругов в отно-шении чувств, желаний, позиций, намерений, планов друг друга. Такая «взаимная настройка» может быт ь продолжена в групповых тренингах.

Процедурно консультировать одновременно двоих людей слож-но, поскольку они вступают в автономные диалоги, перебивают друг друга, могут препираться, не слушая консультанта, и даже вступать против него в коалиции; в других случаях они могут пол-ностью игнорировать друг друга, демонстративно общаясь только

с консультантом и допуская язвительные реплики и нелицепри-ятные комментарии в адрес другой стороны. На первых встречах многие клиенты стремятся не столько к изложению сути пробле-мы, сколько к открытому и вроде бы «узаконенному» высказыва-нию претензий и возложению ответственности за неудачи в браке друг на друга. Эти особенности парного консультирования часто становятся причиной того, что на консультации разрешаются толь-ко поверхностные проблемы, хотя и это может считаться удовлетво-рительным результатом работы с супружеской парой.

Такое поведение клиентов может препятствовать и построе-нию необходимого терапевтического альянса, поэтому консуль-ганту иногда приходится быть более активным и жестким, чем это бывает в индивидуальном консультировании: сильнее регули-ровать «порядок» обшения (например, введя правило говорить только по очереди, не перебивать и не комментировать слова парт -нера, пока он говорит), структурировать беседу, соблюдая прин-пип «равноправия» (версия одного — версия второго, коммента-рии одного — комментарии другого, переживание одного — пережи-вание другого и т.д.) и не поддаваясь на реплики типа «Ей нужно было меня сюда пригашить, так пусть сама и рассказывает».

Итогом понимания супружеской ситуации становится изложе-ние консультантом обобщенного представления о том, что и в связи с чем волнует каждого партнера, с тем чтобы приступить к выработке взаимных соглашений, уступок и компромиссов. Осо-бая задача консультанта — следить за тем, чтобы не утратить эмо-ционального контакта ни с одним из супругов и в то же время не создать ни у кого из них впечатление, что он на чьей-то стороне. >го бывает особенно трудно сделать, если один из супругов на

консультации молчалив и пассивен, а другой занимает позицию ярого обвинителя, разоблачающего и унижающего партнера. На консультации рекомендуется обсуждать только конкретные фак-ты и ситуации (кто, что, когда сделал или не сделал, кто обычно бывает зачинщиком конфликтов, в связи с чем и когда появились трудности, в каких ситуациях возникают ссоры и т.д.), не позво-ляя клиентам уходить в общие абстрактные обвинения, но в то же время позволяя высказать аргументированную субъективную пози-цию. Одна из важных целей, которые надо стремиться достичь, — убедить обоих супругов в том, что вне зависимости от занятой позиции и реализуемого поведения они оба в равной степени отве-чают за свой брак.

Консультирование разводящихся нар и «постсупружеское» кон-сультирование. Как отмечает В. Ю. Меновщиков, в случаях обра-щения в консультацию разводящихся супругов возможны два ва-рианта: 1) один из супругов добивается развода, второй старается сто удержать, отговорить; обращаясь к консультанту, последний надеется, что психолог сделает нечто, что сохранит фактически

уже распавшийся брак; но единственное, что сможет сделать для него консультант, — это помочь обратившемуся за помощью кли енгу смириться с фактом распада брака, совладать с формирую щейся для него новой микросоциальной ситуацией (особенно если брак был долгим), отыскать новые ресурсы для налаживания сво-ей жизни; 2) оба супруга, чувствуя, что их отношения начинают изживать себя, все же сомневаются в необходимости развода, даже если кто-то из них уже «озвучил» эту возможность или попытался уйти и пожить раздельно; в этом случае консультант еще может помочь каждому супругу в осознании их индивидуальных и со -вместных целей и намерений, в насыщении новым ценностным содержанием жизни вдвоем, в переструктурировании привычных семейных паттернов поведения, в оживлении эмоциональной связи между ними1.

Если клиент тяжело переживает уже состоявшийся развод, то фокус его проблемы смещается от попыток удержать партнера к тому, как строить жизнь без него. В зависимости от конкретной ситуации и тяжести последствий консультант помогает клиенту перестраивать привычную жизнь таким образом, чтобы в макси-мальной степени отвлечься от становящихся неконструктивными размышлений в отношении жизни до развода и осознать позитив-ные моменты нынешнего состояния (например, стало больше сво-бодного времени, меньше домашних обязанностей, появилась возможность посвятить свое время работе, ребенку, друзьям, твор-честву, хобби и т.д.). Во всех случаях обычно приходится работать с чувствами потери, горя, брошенности, собственного обесценива-ния, обиды, дисфории. Точками приложения усилий консультанта могут также стать новые аспекты «Я-концепции», поддержание и изменение отношений клиента с бывшим супругом, укрепление самооценки и коррекция притязаний, расширение социальной активности клиента, трансформация установок в отношении про-тивоположного пола, брака и т.д. Поняв, чего в принципе ждет клиент от жизни, что ему нрави тся, что он хотел бы реализовать, консультант может помочь в выборе сферы и форм активности. Во всех случаях преодоление последствий развода требует време-ни, как и переживание любой утраты.

Семейное консультирование. Семейное консультирование опи-рается на убеждение, что человека нужно рассматривать в целост-ной системе его семейных связей с супругами, детьми, родителя-ми. Предметом анализа в рамках семейного консультирования могут становиться как установки членов семьи, вынесенные из процессов ранней семейной социализации, воспитания и обуче-ния, так и сама структура семьи и распределение ролей внутри

нее, характер взаимосвязей между ее членами, процессы лидер-сгва и распределения власти, семейные конфликты, создание внут-рисемейных коалиций и т.д. Несмотря на то что заявленная для консультирования проблема на первый взгляд может выглядеть как «принадлежащая» лишь одному члену семьи (именно он бо-лен, неуспешен, одинок и т.п.), она в той или иной степени за-Фагивает всю семейную структуру, и ее решение требует участия лругих и трансформации внутрисемейных отношений.

Современная практика семейного консультирования и психо-терапии ассимилировала многочисленные теоретические идеи'.

Так, в психоанализе и психодинамике (Н.Аккерман, Дж.Фрамо, I .Лидз, Н. Пауль, Д.Джексон, Л.Уинн) консультирование и тера-пия традиционно ориентированы в большей слепени на индивида, чем собственно на семью. Работа психолога по коррекции сло-жившегося опыта отношений клиента с его собственными роди-I елям и помогает ему стать более зрелым и тем самым строить конструктивные отношения в собственной семье, преодолевать иозникающие трудности в отношениях с детьми, супругом. Цент-ром анализа являются объектные отношения, развивающиеся меж-ду поколениями. Объекты — это значимые для удовлетворения основных потребностей и влечений люди в социальном окруже-нии человека (мать, отец и др.). Предпочтение одних объектных отношений другим формируется в раннем возрасте, интериори-шруется, а позже может переноситься на отношения в собствен-ной семье. В дисфункциональных семьях (в которых велика сте-пень бессознательных нерешенных конфликтов, травм, утрат) объектные отношения продолжают негативно воздействовать на имеющиеся межличностные отношения.

Цель терапевтической работы в этих случаях состоит в том, чтобы способствовать возникновению таких личностных измене-ний у членов семьи, которые помогли бы им взаимодействовать как здоровым и продуктивным личностям на базе нынешней ре-ипьности, а не на основе неосознаваемых образов прошлого. Для • того консультант помогает клиентам отличать паттерны поведе-ния, обслуживающие членов семьи «здесь-и-сейчас», от паттер-нов, сформировавшихся и закрепившихся в раннем детстве. Су-пружеская и семейная дисгармония анализируются с позиций мо-нжации поведения каждого супруга. Работая с семьей, аналитик,

1 Подробнее об этом см.: Карабанова О.А. Психология семейных отношений и основы семейного консультирования. — М., 2004; Герни Б. Психотерапия су-иружеско-ссмсйных отношений. - М., 1992; Психология семейных отношений I основами семейного консультирования / под ред. Е. Г. Силяевой. — М., 2005; I пиаров А. Н. Психологическое консультирование семьи. — М., 2005; Грюн-1ч)лы> Б. Б., Макаби Г. В. Консультирование семьи: Практическое руководство. — М , 2006; Эйдемиллер Э.Г., Юстицкис В В. Психология и психотерапия семьи. — ( Мб., 2000.

как правило, с помощью интерпретации содержания свободных ассоциаций делает предметом осознания каждого клиента его от ношения с родителями, анализирует биографии обоих супругом, истории супружеских отношений в их семьях и т.д.

Ш ирокое распространение имеет теория семейных систем М. Боу- эна1, в которой семья понимается как эмоциональная система — трансгенерационный феномен, включающий представителей семьи всех ее поколений. Эта система влияет на каждого члена семьи, формируя его личность.

Выделяются два типа личности — обособленная, независимая, дифференцированная от семьи и подчиненная ей, зависимая, сплавленная с семейными установками. Независимая личность отделяет себя от других, проводит границу между собственными потребностями, чувствами и мыслями, что делает ее более зрелой и самостоятельной. Сплавленная с семьей личность оказывается не в состоянии отличать свои эмоции от потребностей или интелле-ктуальных решений. Такая личность склонна создавать подоб- ную же семью, поскольку ищет в качестве брачного партнера сход- ную личность. Результатом становится «ложное эмоциональное обособление от родительских семей и непродуктивная передача эмоциональных процессов, происходивших в предыдущих поко- лениях, в будущее. Типичная проблема подобных семей — супру- 4 ги требуют друг от друга постоянства чувств, стабильности отношений и мироощущения, так как этого обоим не хватает и оба этого не способны дать другому»2.

Супружеская пара недифференцированных личностей может быть стабильной до тех пор, пока она не испытывает стрессов или способна сопротивляться им. Но если уровень стрессов начинает превосходить способность супругов противостоять им, в проблемы диады вовлекается третье лицо (обычно ребенок) в надежде, что созданная коалиция поддержит одного из членов диады. Возникают триангуляционные отношения. Проблемы диады это не решает, а в поле неустойчивых эмоций вовлекается все больше членов семьи, что рождает дополнительные трудности: дети рас- И считывают на стабильность со стороны родителей, а вместо этого вынуждены сами обеспечивать им стабильность. Но даже в этих случаях обретение стабильности создает психологические проблемы: супружеская диада попадает в зависимость от ребенка, что мешает самоактуализации и свободному развитию всех членов семьи. Согласно М.Боуэну, некоторые члены семьи разрубают

1 Подробнее об этом см.: Теория семейных систем Мюррея Боуэна. Основные понятия, методы и клиническая практика / под ред. К. Бейкер, Л.Я.Варги. — М., 2005; Варга А. Я. Системная семейная психотерапия. — СПб., 2001.

2 Наиайтис Г. Семья в психологической консультации. — М.: Воронеж. 1999. С. 18.

подобный «гордиев узел» тем, что покидают семью (дети старают-ся как можно раньше обособиться от родительской диады, супру-1М разводятся), но вынесенные из опыта жизни в семье установки Продолжают влиять на отношения, создаваемые ими в своих семьях, на внуков и т.д.

Консультант изучает внутрисемейные отношения с помощью как анализа оценки самими супругами своих психологических особенностей, так и исследования генограммы (трехпоколенного семейного древа). Центром анализа является дифференциация мыслей человека от его эмоций и его самого от других (матери, собственных детей, супруга), рассматриваются вопросы эмоцио-нального слияния человека с семьей, трудности в отделении себя 01 прародительских семей. В терапевтической работе предпри-нимаются попытки отделить супругов от тех систем, которые имеют место в их прародительских семьях (в том числе и созда-ние семейных коалиций), помочь клиентам в выработке самостоя-Гсльных «Я-конпепций», достичь более высокого уровня диффе-ренциации.

Бихевиористски ориентированное семейное консультирование (П.Эпштейн, У. Митчел, У. Мастере, В.Джонсон и др.) базирует-ся на сочетании идей оперантного научения, теории социального обмена и когнитивной психологии. В центре анализа находятся поступки членов семьи в отношении друг друга, которые рассмат-риваются в свете, общего тезиса, что «поведение подкрепляется сто следствиями»: если в отношениях между членами семьи пре-обладает негативное подкрепление, наказание, то отношения их будут дисфункциональными; наоборот, если подкрепление будет позитивным, то между ними сложатся функциональные отноше-ния. Дисгармонии могут быть обусловлены тем, что члены семьи получают мало подкреплений, в семье удовлетворяется слишком мало потребностей ее членов, взаимоотношения не приносят удов-летворения, а найденное новое поведение не подкрепляется дру-Iими членами семьи и т.д.

Работа с семьей требует от консультанта идентификации пози-1ИВНЫХ и негативных подкреплений, заключения между клиента-ми и выполнения контрактов о подкреплении и наказании за то или иное оговоренное на консультации поведение. Бихевиораль-ные психотерапевтические техники обогатили практику работы семейных консультантов тренингом родительских способностей (< Гордон, Н.Давидсон), помогающим изменять родительскую реакцию на ребенка, и методами коррекции общения и поведения супругов (Р.Стюарт) — в этом случае супружеская пара рассмат-ривается как творец системы поощрений и наказаний, в рамках которой все члены ссмьи стремятся максимализировать удовлет-ворение, награды, пользу и минимизировать неудовлетворенность, наказания, расходы. На консультации коррекция общения дости-

гается оценкой удовлетворенности браком с помощью опросни-ков и индивидуальных интервью, составлением плана взаимных пожеланий, тренируется способность искренне и конструктивно общаться и т.д.

При ориентации на теории социального научения во главу угла ставится факт моделирования, имитации наблюдаемых членами консультируемой супружеской пары отношений между собствен ными родителями и недостаток (избыток) накопленных стереоти-пов поведения, используемых в собственных семейных отноше-ниях. Основной терапевтический эффект связывается с выработ-кой навыков и умений жить в настоящей семейной ситуации с использованием методов самоотчета, наблюдения, упражнений и тренингов обучения новым коммуникативным навыкам и т.д.

В ряде случаев консультанты сосредоточиваются не столько на устранении симптомов, изменении поведения, улучшении отно-шений внутри семьи, сколько на личностной интеграции каждого из ее членов, понимаемой как укрепление связей между внутрен-ним опытом и поведением. Модели консультирования, разрабо» тайные на основе этого тезиса, именуются экспериментальными, эмпирическими или моделями непосредственного участия (В. Сатир, К. Витакер, У. Кемплер, С.Джонсон и др.). Дисфункциональные семьи понимаются здесь как состоящие из людей, неспособных к автономии или реальной близости, т.е. отчужденных от себя и других, а целью консультирования становится личностное разви-тие членов семьи, формирование открытости новому опыту.

Достаточное распространение в семейном консультировании имеет структурный подход (С. Минухин, Ч. Фишман, Т. Тодц, Б. Роз ман и др.), основные понятия которого: «структура семьи», «субси-стемы семьи» и «границы структуры». Структуру семьи образус! сеть требований и функций, осознанных и неосознанных правил, определяющих взаимодействие между ее членами. Соблюдение пра вил и предсказуемость поведеггия каждого члена семьи обеспечи вают семейная иерархия с родительским авторитетом и набор се-мейных комплементарных ролей (строгость отца уравновешива ется ласковостью матери). Если эти два механизма не работают семья функционировать не может.

Субсистемы семьи — это субсистема пары (она создается при заключении брака), родительская субсистема (появляется с рож дением детей), субсистема детей. Границы структуры отмеченм правилами, определяющими уровень и ряд допустимых контак тов как между субсистемами, так и внутри них. С. Минухиным описаны три типа границ — четкие (это наиболее желательный тип, при котором члены семьи поддерживаются и опекаются, но их автономия, независимость не нарушается, что создает равно весные отношения между свободой и контролем), ригидные (они изолируют членов семьи или субсистемы друг от друга, что за-

грудняет самоактуализацию и развитие каждой из них, именно поэтому ссмьи с ригидными границами чаще всего ищут помощи »а пределами собст венной семьи) и диффузные (каждый член семьи тботится о каждом, неясны функции субсистем, из-за чего утра-чиваются автономия и правила взаимодействия).

В струк турном подходе пре;1Ложено понятие успешно функцио-нирующей (идеальной) семьи независимо от ее состава (это могут быть и отец + мать + дети, и отчим + мать + дети, и мать(отец) + лети), поскольку решающими факторами являются сформиро-илнность соответствующих структурных систем и установление гра-ниц. Создание такой идеальной семьи — внутренний ориентир консультанта, и если все члены семьи демонстрируют готовность изменяться, перестраивать свои структуры с учетом новых обстоя-тельств, изменения происходят плавно и эффективно.

Если же структура семьи негибкая, а потенциал ее изменяемо-сти небольшой, то поддержание семейных связей может стано-виться результатом проблемы кого-то одного из ее членов (его называют идентифицированным пациен том)1: например, субсисте-ма пары распадается (муж и жена утрачивают любовь, уважение, интерес друг к другу, реже сексуальная близость, нет совместных дел и т.д.), а функционирование субсистемы родителей претерпе-вает изменение (поскольку дети достигли подросткового возрас-га). но необходимых структурных изменений не происходил-, по-скольку ни субсистема пары, ни субсистема родителей не активи-шруют их и к ним не готовы. В этом случае проблемы кого-то из детей (преступление, ранняя беременность, болезнь и др.) вы-нуждают субсистемы возвратиться в прежние отношения боль-шей опеки, что в определенном смысле сохраняет старую струк-туру семьи и за счет этого поддерживает ее существование.

Чтобы обеспечить трансформации структуры семьи, консуль-тант включается в семью и занимает в ней позицию условного лидера. Врастая в структуру семьи, он пытается разобраться в ее иерархии и ценностях, а изучает ее структуру через взаимодей-ствие с ее членами, анализ спонтанного поведения, обсуждение семейных правил, ролей, фаниц. И только вслед за этим он может приступить к оказанию воздействия на структуру семьи с целью ее трансформации: в частности, он может предложить перенять новый стиль общения, продемонстрированный им при включе-нии в семью, он может проинтерпретировать и предложить чле-нам семьи убедиться в преимуществах новой структуры, он может изменить действия отдельных членов семьи, опробовать иные способы взаимодействия (установление новой дистанции между членами ссмьи, увеличение частоты контактов между ними, пря-мое обращение за помощью) и т.д.

1 Навайтис Г. Семья и психологической консультации. — С. 55.

На протяжении многих лет в семейном консультировании ис-пользуется трансакциоппая модель Э. Берна. Он выдвинул идею состояний «Я» (Родитель, Взрослый, Ребенок), с опорой на кото-рые могут строиться семейные трансакции (дополняющие или противостоящие, конфликтные). Им описаны взаимосвязанные системы трансакций — игры и ловушки, — которые используют-ся в супружеском и семейном взаимодействии («Если бы тебя не было...», «Все из-за тебя...»), а также жизненные сценарии, кото-рые усваиваются людьми из родительско-детских взаимоотноше-ний и реализуются во взрослой жизни. В консультировании ос-новной задачей становится помощь клиенту в осознании состоя-ний собственного «Я» в определенных си туациях, выбранных игр и реализуемых сценариев, что способствует обретению большей автономии, искренности, открытости в общении, помогает стро-ить отношения с другими, эффективнее достигать жизненных целей.

В стратегическом подходе (Л.Джексон, Дж.Хэйли, К. Маданес, П.Вацлавик, М.С.Палаццоли и др.) предметом рассмотрения обычно является конкретная ситуация или конкретный симптом, а не личностные особенности членов семьи. Консультант разра-батывает стратегию решения семейной проблемы, опираясь на убеждение, что в ее основе лежат устаревшие привычки в отноше-ниях между членами семьи, отжившие свое стереотипы поведения, а главное — обусловливающие их неверные концеп туальные струк-туры (совокупность выводов о мире, других людях, себе самом). Как правило, именно эти неверные суждения ограничивают ко-личество альтернатив при решении проблемы, поскольку члены семьи «подлаживают» способ решения под уже существующую структуру. Например, на консультации семья жалуется, что один из ее членов — алкоголик (наркоман, преступник) и ему обязательно нужно измениться; но вместе с тем члены семьи утверждают, что они как семья составляют единое дружное целое и меняться не долж-ны. Вполне понятно, что невозможно изменить семью частично, не затрагивая установок и поведения всех ее членов.

Коррекция достигается лингвистическим переформулированием привычной проблемы: например, не «ребенок мешает роди телям», а «ребенок требует большего внимания со стороны родителей». В результате поведение ребенка начинает восприниматься роди-телями как вполне логичное — он и должен мешать родителям, добиваясь их внимания! Изменения в семейных отношениях про-исходят благодаря изменениям в значениях, которые люди при-писывают тому или иному поведению. Изменение значений вле-чет изменение поведения, а обоюдное изменение значений и по-ведения меняет всю систему семейных отношений.

В работе с брачными парами и семьями свою эффективность доказала рационально-эмоциональная поведенческая терапия А. Эл-

лиса - обучающая, активно-директивная терапия, в которой пси-холог направляет клиентов к определению конкретного когни-тивного, философского источника их психологических проблем и указывает на способы изменения своих рациональных «должен-ствовании», избавления от своих заблуждений. Основным ее те-шсом является следующий: поведение и проблемы клиентов обус-ловлены в большей степени тем, что они думают, нежели тем, какие реальные действия совершают они и окружающие их люди. Иррациональное мышление может приводить к неврозам и разру-шению межличностного взаимодействия, поэтому супругам необхо-димо пересматривать свои системы взглядов на внутрисемейные события и отношения.

Концентрируя внимание как на особенностях личности обоих супругов, так и на супружеском взаимодействии, консультант может помочь в решении таких проблем, как ревность, сексуаль-ные дисгармонии и др.

Несколько последних десятилетий в консультирование семьи активно внедряется нарративный подход (М.Уайт, Д.Эпстон). Се-мейный нарратив (от англ. паггаИуе - повествование) - это сово-купность внутрисемейных текстов (текстов, предназначенных для социализации, семейных мифов и т.н.), отражающих опыт не-скольких поколении семьи, воспринимающихся как содержащие прецедентные установки дня организации собственного семейно-го поведения каждым членом семейного сообщества2. Работа кон-сультанта основывается на идее, что семья реализует в своей жиз-ни определенный жизненный сюжет. Проблемы и дисфункции семьи связываются с идеей неправильно выбранного или плохо реализуемого сюжета. Семьи, способные переосмысливать свою жизнь и делать разыгрываемые сюжеты более содержательными и наполненными смыслами ддя каждого своего члена, могут с по-мощью консультанта выходить из противоречивых и конфликт-ных ситуаций. В процессе консультирования и терапии могут при-меняться рассказывание семейных историй, упражнения для раз-вития внутрисемейной проницательности, реконструкция общего семейного опыта, усиление персональных связей между членами семьи и т.д.

' Подробнее об этом см.: Эллис Л., Драйдем У. Практика рационально-эмоцио-нально» поведенческой терапии. - СПб 2002

• Подробнее об этом см, Сапогова Е.Е. Семейный нарратив как прецедент-ный текст для ребенка // Социокультурная герменевтика: проблемы и перспек-тивы / под ред. Е И.Яцугы. _ Кемерово. 2002. С. 97-- 101; Микросоциум семьи и семейный нарратив как психологическая основа культурного социогс-неза // Индивидуальные и стилевые особенности личности / отв. ред. Т. Ю.Син-ченко, В. I. I омек. - Ростов н/Д, 2002. - С. 177-190; Концепты семейного парратива в структуре первичной социализации субъекта // Семейная психоло-гия и семейная терапия. — 2004. - № 4 - С 23 —2Х

9.5. Консультирование по вопросам профессии и карьеры

Поскольку выбор профессии, достижение успеха в карьере, профессиональная самореализация являются важными факторами, обеспечивающими человеку интерес к жизни, эмоциональный ком-форт, чувство значимости, признания, социального достоинства, личностной «состоялости» и т.д., консультирование по вопросам профессии и карьеры является одним из востребованных и рас-пространенных видов работы психолога. Этот вид профессиональ-ной деятельности давно известен как «профориентапионное кон-сультирование», но, поскольку понятие «карьера» более совре-менное, емкое и «психологичное», а к тому же и более широкое, чем понятия «профессия», «работа» или «занятие», в последние годы распространение получает и термин «профессиональное и карьерное консультирование».

Теории развития карьеры (Дж. Голланд, Д.Сыопер, Э. Гинзбург, А. Роу и др.) ставят целью объяснение, почему люди выбирают те или иные профессии и карьеры или меняют их в процессе жизни, а опирающееся на их тезисы консультирование в службах занято-сти, в психологических службах вузов, при реабилитационных учреждениях и пр. становится специапьной деятельностью по ока-занию помощи клиенту в решении проблем индивидуальной за-нятости с учетом его особенностей и реальной ситуации на рынке труда1. Характер обсуждаемых в нем проблем определяется этапа-ми развития профессиональной трудовой карьеры: выбором про-фессии, определением профиля профессионального обучения, освоением профессии, трудоустройством, адаптацией и продвиже-нием в профессиональной деятельности, сменой сферы деятель-ности. Чаще всего по вопросам профессионального и карьерного консультирования к психологам обращаются старшеклассники и студенты, но и взрослые люди, особенно в ситуациях смены рабо-ты или профессии, повышения/понижения в должности, повы-шения квалификации, потери работы и т.п., иногда нуждаются в помощи психолога.

В ряде случаев функции консультантов по вопросам карьеры и профессии сближаются с психодиагностическими и экспертны ми, поскольку не последнее место в их работе занимает исследо-вание интеллекта, способностей, социальных навыков и т.п. По-мимо этого, консультанты могут заниматься разработкой индиви-дуальных планов карьеры, решать вопросы удовлетворенности профессией и работой, помогают клиентам в совмещении про-фессиональных, семейных и личностных ролей, оказывают услу-

1 Подробнее об этом см.: Исмагилова Ф.Д. Основы профессионального кон-сультирования. — М., 2003; Соломин И.Л. Современные методы психологической экспресс-диагностики и профессионального консультирования. — СПб., 2006.

ги по вопросам принятия решения, адаптации и позиционирова-ния себя в профессиональном коллективе, выступают как тера-певты при переживании клиентами стресса при повышении/по-нижении в должности, при утрате работы, смене профессии, в случаях профессиональных травм и инвалидности, психологиче-ских конфликтов в трудовых сообществах и т.д.

Хотя для деятельности служб занятости предпочтительным яв-ляется индивидуальное консультирование, со школьниками в це-лях профориентации и с клиентами, имеющими примерно оди-наковый уровень информированности в сфере профессиональной леятельности или пришедшими па первичную профконсультацию (тренинг), психолог часто использует групповую форму работы.

Исходя из цели обращения, консультация может строиться как справочно-информационная (выполняет функцию просвещения клиента по основным вопросам выбора профессии, профессио-нального обучения и трудоустройства), диагностическая (подходит для выполнения задач определения сформированное™ профес-сиональных планов клиента, выявления уровня информирован-ности в профессиональной сфере, изучения потребностно-моти-вационной сферы консультируемых, их интересов, склонностей, мотивов выбора профессии, установления отдельных профессио-нально важных качеств), медико-психологическая, корректирую-щая, развивающая (она предусматривает возможность использо-вания активных методов в работе — профориентационных игр, элементов социально-психологического тренинга, психотехнических игр и упражнений), формирующая. Но чаще разные аспекты про-фессионального консультирования пересекаются при рассмотре-нии конкретной проблемы конкретного клиента.

Одна из наиболее распространенных проблем профессиональ-ного консультирования — профессиональное самоопределение, и чем моложе клиент, тем, как ни парадоксально, сложнее бывает пси-хологу содействовать в решении этого вопроса, поскольку выбор предполагает анализ и учет большого числа слагаемых. Они свя-шны как с индивидуальными особенностями самого клиента (склонностями, способностями, ценностями и жизненными це-лями и т.д.), так и с различными характеристиками профессий. По сути, решая проблему профессионального самоопределения, клиент параллельно решает и проблему экзистенпиашного харак-тера, выбирая способ «успешной жизни», выстраивая стратегию будущей самоактуализации. Профессиональное самоопределение предполагает также и конструирование собственного «образа Я» («Я-желаемого»), и планирование среды, в которой клиент хотел бы жить и быть успешным (согласно Дж. Голланду, это могут быть реалистичная, интеллектуальная, социальная, конвенциональная, предприимчивая и артистическая профессиональные среды). Не-маловажным оказывается и аспект «цены», которую клиент «за-

числения, низкая учебная мотивация и т.д.); диагностика способу] ностсй, интеллектуальных возможностей, процессов памяти, вни-мания, восприятия; предоставление информации о рынке труда, «ярмарке вакансий» с целью поступления на работу; обучение навыкам принятия решения (например, при необходимости сме-нить профиль обучения, пойти вопреки воле родителей, совме-щать учебу и работу и пр.).

9.6. Консультирование в организациях: работа с руководителями и персоналом

В последние годы одной из активно развивающихся областей консультативной деятельности становится работа в организациях — с руководителями, персоналом, профессиональными и администра-тивными сообществами («командами»)1.

Продуктом деятельности руководителя любого уровня являют-ся управленческие решения, цена которых в масштабе общества, отрасли, социальной сферы и т.д. в современных социально-эко-номических условиях значительно возрастает. В ситуациях неопре-деленности, риска, конкуренции, невыполнения обязательств, от-сутствия гарантий, дефицита ресурсов, информации, времени и т.д. меняются и требования к ответственности, профессиональ-ной компетентности, индивидуальным характеристикам людей, принимающих управленческие решения, а также к способам и стилям их взаимодействия с работниками всех уровней подчи-ненных им предприятий, фирм, учреждений, партнерами, выше-стоящими организациями. Суть консультативной работы в сфере управления состоит в том, что психолог, будучи независимым и не отвечая за выполнение конкретной управленческой или про-изводственной задачи, помогает людям, ответственным за ее вы-полнение, принять оптимальное решение.

Управленческое консультирование (консультирование .в орга-низациях)2 в целом определяется как профессиональная деятель ность, состоящая в оказании услуг учреждениям и организациям по выявлению и анализу управленческих проблем, выработке ре комендаций по их решению и при необходимости содействию а выполнении этих решений. Эта сфера деятельности часто требуй от консультанта не только специальных знаний в области психо логии управления, но часто и хорошего уровня ипформированно

1 Подробнее об этом см.: Тобиас Л. Психологическое консультирование и менеджмент: Взгляд клинициста. — М.. 2003; Моргунов Е.Б. Управление персе налом: исследование, оценка, обучение. — М., 2001; Шнайдер В., Шмитт II Персонал для организации: научный подход к поиску, отбору, опенке и удержи-нию сотрудников. — М., 2004.

2 См.: Лапыгин Ю.Н. Основы управленческого консультирования. — М.. 2(НМ>

сти в той сфере, в которой он оказывает услуги (производство, торговля, реклама, СМИ, политическая деятельность и пр.).

В работе с руководителями психолог-консультант оказывает помощь в решении социально-психологических проблем разви-гия управляемых ими коллективов, в изучении причин внутриор-танизаиионных конфликтов, в предотвращении и разрешении конфликтных ситуаций, в формировании у руководителя инди-видуального стиля управления, в деятельности предприятия на рынке, включая рекламу, маркетинг и т.д. Он может также при-глашаться для подготовки переговоров, совещаний, деловых встреч, корпоративных мероприятий.

Наиболее сложная и деликатная задача консультанта в работе с руководителями — психологический мониторинг эффективности используемой ими системы управления. Трудности связаны не столько с анализом проблем в этой системе, сколько с выработкой аде-кватного отношения руководителя к результатам мониторинга: многие руководители не холят замечать и исправлять собствен-ные промахи и ошибки в управлении, признавать необходимость изменений стиля руководства, своего поведения. Изучая эффек-швность системы управления в организации, консультант пер-вым делом обращает внимание на сложившуюся в ней систему выработки и принятия решений, контроль за их исполнением, распределение ответственности за несвоевременное исполнение или неисполнение принятых решений. Важно оценить особенности стиля управления во всех подразделениях, наличие или отсутствие партнерских отношений или конкуренции между руководителя-ми различных подразделений и уровней, в том числе и возможное дублирование одних и тех же функций различными подразделе-ниями структуры. Психологический мониторинг1 позволяет выявить, какие именно ошибки и когда допустил тот или иной руководи-тель, их характер и возможный ущерб.

Еще одним аспектом является анализ сложившихся у руководи-1еля подходов к подбору и назначению руководителей ведущих подраз-делений организации. Нередко в основе здесь лежат не профессио-нализм, опыт, компетентность назначаемого сотрудника, а харак-тер его отношений с руководителем (дружеские или родственные отношения, взаимные обязательства, личная преданность руководи-телю). В результате такой позиции руководителя в стороне оста-ется не только проблема реального соответствия уровня подго-товленности сотрудника к руководству тем или иным подразделе-нием, но на карту ставится и вся система взаимодействия первого лица организации с руководителями подразделений (друга, род-ственника или детей знакомых или влиятельных лиц нельзя всерьез наказать за ошибки и некомпетентность, уволить, лишить поощ-рения и т.д.). Психолог может помочь в оценке перспектив той или иной стратегии подбора кадров и способствовать принятию

платит», сделав профессиональный выбор (заболевания, профес-сиональные риски и «вредности», сроки получения образования, возможности и перспективы карьеры в данной деятельности и пр.).

Не менее часто на консультации встает вопрос о профессио-нальной пригодности, хотя определить ее до того, как человек стал заниматься соответствующей профессиональной деятельностью, практически невозможно. Консультант лишь помогает клиенту проанализировать те его индивидуальные особенности, которые могут облегчить или затруднить в дальнейшем освоение предпо-лагаемых профессиональных действий, способствовать или пре-пятствовать обучению профессии. Затем, сравнив устойчивые осо-бенности клиента с требованиями, предъявляемыми желаемыми видами профессий, консультант может помочь ему перестроить или достроить желательные качества. Итогом консультирования становится не столько сам выбор будущей профессии, сколько повышение осознанности и компетентности клиента в анализе своих качеств, желаний, интенций, связанных с этим выбором, насыщение новыми смыслами процесса принятия решения в от-ношении будущей профессии.

Обсуждая результаты профессиональной диагностики, консуль-тант может осторожно навести клиента па выводы о том, как ему соотнести свои интересы, намерения и психофизиологические воз-можности, от каких видов деятельности, может быть, следует от-казаться, как выработать индивидуальный стиль деятельности и т.д. Конечно, при наличии сильной мотивации клиент, невзирая ни на что, может выбрать желаемую профессию, впоследствии сформировать необходимые навыки и способности и даже достичь в ней удовлетворения. Если же иод впечатлением диагностических данных клиент высказывает сомнения в своих профессиональных планах, ему можно порекомендовать способы и программы раз-вития необходимых способностей, а также участие в тренингах и других развивающих программах. Можно исследовать мотивацию клиента, чтобы понять, в какой степени его ожидания соответ-ствуют реальным особенностям профессии, что именно движет выбором (заработок, социа1ьпый престиж профессии, давление родителей и пр.).

Одно из ключевых направлений в профконсультировании — содействие формированию жизненной перспективы, осознанию, осо-бенно молодыми клиентами, образа желаемого будущего. В этом случае стоит сделать акцент на формировании более широкою взгляда на ситуацию клиента и взгляда на выбор профессии лишь как первого звена в цепочке последовательных жизненных выбо-ров, связанных с работой, созданием семьи, социальным продви-жением, материальным благосостоянием, самоактуашзацией.

Психолог может помочь клиенту оценить его ближайшие жиз-ненные планы с точки зрения долгосрочных целей и жизненных

ожиданий, выстроить в некую иерархию собственные жизненные приоритеты (создать семью, приобрести профессию, начать зарабатывать деньги и пр.), а также избавиться от некоторых сгерео-1ИНОВ возрастных субкультур и представить себе возможные ре-тультаты своих действий («Через столько-то лет я буду...», «Тогда-го я достигну...», «В такое-то время я стану...»), способы и средства их достижения. Жизненные перспективы удобно обсуждать, используя следующие критерии: 1) продолжительность (насколько далеко клиент может «из сегодня» заглянуть в будущее), 2) реали-стичность (умение разделять реальность и фантазию в представ-лениях о будущем и направлять усилия на то, что действительно достижимо), 3) оптимистичность (соотношение положительных и отрицательных прогнозов клиента в отношении своего будущего, степень его уверенности, что ожидаемые события произойдут в намеченные им сроки), 4) согласованность (связанность в сознании клиента настоящего с прошлыми достижениями и планируемым будущим), дифференцированность (различение ближайшей и отдаленной перспектив жизни, способность выделять отдельные последовательные этапы их достижения)1.

Профессиональное консультирование тех, кто не имеет опыта профессиональной деятельности и находится в ситуации макси-мальной неопределенности выбора (например, школьники), может быть выполнено по следующей схеме: 1) выявление интересов, склонностей, профессиональных предпочтений; 2) совместное конструирование образа «идеальной» профессии; 3) рассмотре-ние «мира профессий» с целью конкретизации «идеального» об-раза в виде возможных вариантов профессий; 4) анализ пеихоло-гических характеристик реальных профессий из перечня клиента; 5) изучение индивидуально-психологических особенностей кли-ента; 6) сопоставление выявленных особенностей с требованиями профессий; 7) уточнение предпочтения профессии, разработка программы и способов развития необходимых навыков и способ-ностей.

Во всех остальных случаях при консультировании взрослых людей, уже имеющих опыт работы (или обучения профессии), используется обычная схема консультирования, «переложенная» и контекст трудовой деятельности и карьеры клиента. Так, на-пример, если речь идет о студентах, то деятельность консультанта по вопросам профессии и карьеры определяют такие направле-ния, как помощь в выборе направления обучения (особенно если уже сделан выбор, не устраивающий клиента или оказавшийся ему не по силам, что доказывают плохая успеваемость, угроза от-

1 Подробнее об этом см.: Кроник А.А., Ахмерои Р.А. Каузометрия: Методы симонознания, психодиагностики и психотерапии в психологии жизненного пути. - М.. 2003.

управленческого решения первым лицом: что для него важнее -чЛ иметь послушных и преданных, но не очень компетентных руко-водителей и тем самым нести всю полноту ответственности :ш функционирование организации самому либо подбирать макси мально компетентных сотрудников, обладающих высоким урон-нем самостоятельности в принятии решений и тем самым разде-ляющих ответственность за эффективность работы организации н целом.

Важная задача консультанта, работающего с организацией, — ш> определенным критериям исследовать уровень профессиональнои компетентности руководителей всех звеньев и внести соответству-ющие предложения первому лицу о расстановке и передвижении кадрового состава, подборе резерва. Наконец, в компетенции кон сультанта находится создание позитивного имиджа как самой орга-низации, так и ее руководителя (рекламная деятельность, работ РК-подразделений, аспекты деятельности, поведения, образа ру-ководителя и сотрудников). В частности, личный имидж первого лица, во многом определяющий общественное мнение об органи зации в целом, складывается из авторитета руководителя внутри и вне организации, из умений представлять фирму перед общест-венностью, позиционировать значимость ее деятельности, из уме-ний вести переговоры с партнерами, грамотности речи, обаяния, чувства юмора, умения одеваться и т.д.

В последнее время специальным аспектом психологической работы становится и формирование способности руководителя лоб-бировать интересы своей структуры в различных органах государст-венного управления. Психолог может участвовать в формировании стиля отношений руководителя организации с партнерами, в сбо-ре и анализе информации о потенциальном партнере, в психоло-гической подготовке участников переговоров и психологическом сопровождении переговоров, защите от манипулятивного воздей-ствия.

Эффективность управленческих решений руководителя опрс деляется не только их собственным внутренним содержанием (пра-вильные они или неправильные, оптимальные или неоптималь ные, жесткие или компромиссные и т.д.), но и своевременностью и качеством их исполнения. А это уже напрямую связано с квали-фикационными характеристиками сотрудников, их индивидуаль ными особенностями, удовлетворенностью условиями труда, ре-жимом работы, заработком, системой поощрений и социальных льгот, психологической атмосферой в организации и другими «чело-веческими факторами». Постепенная трансформация традицион-ного для нашей страны организационно-производственного адми нистрирования в «психологизированный менеджмент» заставляет руководителей всех управленческих звеньев все больше ориенти-роваться на «человеческий фактор», особенно при решении про-

блем приема на работу, должностных перемещений, увольнений, ииутриорганизационных конфликтов.

Направления работы с персоналом достаточно широки: 1) ана-лиз профессионально важных качеств при приеме на работу, при ротации кадров, аттестации, продвижении по службе; подбор кан-дидатур резерва руководящих кадров; развитие профессиональ-ных качеств сотрудников, их социально-психологической и управ-ленческой компетентности, делового общения на специальных шиятиях, тренингах, деловых играх; 2) исследование личностно-поведенческих составляющих: построение карты интересов и мо-гивационных профилей; прогноз поведения в экстремальных и конфликтных ситуациях; определение ведущей ориентации со-трудника (на поставленную задачу, на собственные интересы, на межличностные отношения); выявление лиц с девиантным пове-лением; анализ ведущих потребностей (в достижениях, во власти и статусе, в признании и т.д.); определение стремлений к лидер-сгву или подчинению; определение степени личной конфликтно-сти и стратегий поведения в конфликтной ситуации; определение Гипа поведения и принятия решения в ситуации неопределенно-сти (при наличии альтернатив); выявление уровня конформности (степени подверженности внешним влияниям и искушениям); выявление индивидуальной «рисковой» стратегии; исследование янутриличностных проблем; прогноз алкогольно-наркотической мвисимости; 3) анализ психофизиологического состояния сотруд-ников в контексте условий труда, режима работы, переживания производственных стрессов (уровня стрессоустойчивости); по-строение «эмоционально-волевого» портрета сотрудника; выявле-ние страхов, комплексов, психологических проблем, «комплекса неудачника»; выявление степени волевого самоконтроля, харак-1еристик внимания, памяти, интеллектуальных особенностей, ско-рости реакции, степени обучаемости); 4) изучение социально-пси-хологических составляющих: построение комплексного социаль-но-психологического профиля персонала; выявление семейно-Оытовых проблем; построение психологической «карты связей»; построение профиля социальных потребностей; определение места сотрудника в социально-психологической структуре коллектива («социометрический статус личности») и меры его «влиятельно-сти» в коллективе; построение профиля «социальной некомпе-цчгтности» персоната; мониторинг коммерческой эффективности работы подразделений и выработка рекомендаций по совершен-ствованию коллективной деятельности спсциашстов; исследова-ние специфики системы принятия решений и степени ответствен-ности сотрудников подразделения (личностная управленческая концепция, стиль взаимодействия), ситуационных особенностей принятия решений и распределения ответственности; 5) анализ и оптимизация психологического климата в коллективах (жалоб

сотрудников, особенностей их межличностных отношений, теку-чести кадров, психологической адаптации новых сотрудников, эргономических проблем, психологической совместимости чле-нов коллектива), сплочение коллектива в единую команду и т.д.1.

Востребованными функциями консультанта являются анализ и формирование корпоративного духа организации, сплоченности и 1 ее подразделениях, «фирменного патриотизма», с наличием кото рых часто связывается повышение показателей эффективности ра боты. Психологу стоит различать корпоративный дух и круговую поруку в организациях, поскольку их внутренние цели различа-ются: первый, как правило, преследует цели эффективного функ ционирования и развития фирмы, вторая довольно часто служиI инструментом реализации корыстных интересов определенной группы сотрудников в ущерб интересам фирмы. Консультант мо-жет рекомендовать руководителю организации использовать та кие механизмы формирования корпоративности, как система сти-мулирования труда сотрудников, создание «фирменного» стиля (интерьер офисов, стиль трудового дня, разработка «фирменных» предметов и символов, одежды персонала и т.д.) и социально-психологического климата, особой организационной культуры, организация мероприятий и ритуалов «обшей жизни» организа-ции (помимо праздничных корпоративных встреч), выстраивание взаимоотношений в коллективах как по вертикали, так и по гори -зонтали. Своей задачей в этой сфере психолог также может счи-тать выработку рекомендаций к уровню подготовки и меро-приятиям по повышению квалификации персонала (стажировки за границей, «фирменные» профессиональные тренинги с при глашением специалистов и пр.).

Консультирование в организации и работа с персоналом теоре тически опираются на психосоциальный подход, смысл которого — в поддержке равновесия между психической жизнью человека и межсистемными отношениями, влияющими на его жизнедеятель ность, в том числе на эффективность и производительность тру-да2, и на проблемный подход, сконцентрированный на решении конкретных проблем, возникающих у сотрудников3.

Известно, что сотрудники с высокими производственными показателями могут характеризоваться социальной дезадаптаци ей, социально-психологической девиантностью, психологическим

1 Манойло А. В., Петренко А. И. Информационно-психологическая безопас -ность современного информационного общества // Стратегическая стабиль ность. - 2003. - № 3. - С. 59 -64 .

2 Тернер Ф.Дж. Психосоциальный подход // Энциклопедия социальной ра боты: и 3 т. / под ред. Л.Э. Кунельского и М.С. Мацковского. — М., 1994. — Т. 2. С. 413-416.

Моргунов Ч.Ь. Управление персоналом: исследование, оценка, обучение. — М, 2001.

дискомфортом или психотравмой, связанными с различного рода причинами (потерей близких, хроническим заболеванием, про-блемами в семье или с детьми, конфликтом с сослуживцами, ухуд-шившимися материально-бытовыми условиями и пр. или сочета-нием всех этих факторов). Консультант исходит из убеждения, что при наличии соответствующих условий, ресурсов и помощи раскрываются возможности сотрудника, актуализируются его про-фессиональный потенциал и способности к росту и развитию. Помощь психолога связывается преимущественно с его участием в решении психологических, межличностных и социальных про-блем «личности в ситуации», способствующем снижению уровня стресса, устранению внутреннего или внешнего конфликта в рамках проблемной ситуации посредством создания поддерживающих, обучающих и развивающих отношений. В целом деятельность психолога в организации направлена на разрешение ее общих проблем с помощью решения проблем частных лиц, и девиз та-кой консультативной работы: «Хорошие работники — процвета-ющая фирма»'.

Контрольные вопросы

1. Почему в последние годы становится важным учитывать этнокуль-турные особенности клиентов в консультировании? Что такое мульти-кул ьтурал ьное консул ьти рован ие?

2. В чем особенности консультирования мужчин и женщин? 3. В чем специфика проблем, связанных с детьми раннего и до-

школьного возраста? Каковы особенности их консультирования? 4. Вокруг каких проблем концентрируются запросы родителей млад-

ших школьников к консультанту? 5. Почему подростки и юноши составляют основной контингент кли-

ентов телефонных психологических служб? 6. Каковы основные проблемы обращения студентов в вузовскую пси-

хологическую службу? 7. Какова проблематика обращений за психологической помощью

людей пожилого и старческого возраста? 8. Почему консультирование по вопросам брачных и семейных отно-

шений является одной из наиболее разработанных и востребованных областей психологического консультирования?

9. Каковы особенности консультирования по вопросам профессии и карьеры? Каковы функции психолога, работающего в организациях?

1 Гобиас Л. Пеихоло! ическое консультирование и менеджмент: Взгляд кли-нициста. - М„ 2003. - С. 14-15.

Г Л А В А 10

Н Е К О Т О Р Ы Е Б А З И С Н Ы Е М О Д Е Л И С О В Р Е М Е Н Н О Й ПРАКТИКИ

КОНСУЛЬТИРОВАНИ Я И Т Е Р А П И И

10.1. Классический психоаналитический подход

По разным данным, в современной консультативной практике реализуются от 200 до 400 подходов и техник работы с клиентом, что создает при обучении консультированию проблему классифи-кации и упорядочивания этих подходов хотя бы по тем научным основаниям, на которые они опираются. В большинстве случаев в качестве «первоисточников» выступают психоанализ, гуманисти-ческие и экзистенциальные подходы, когнитивные и когнитив-но-поведенческие теории1, хотя в разной мере к работе привлека-ются приемы гештальттерапии, телесной терапии, психосинтеза, нейролишвисгического программирования и др. Е.Т.Соколова, приводя данные о теоретической ориентации XI8 опрошенных американских консультантов и психотерапевтов, указывает, что первые пять позиций рейтинга устойчиво принадлежат эклекти-чески-интегративным моделям (37%), экзистенциально-гумани-стическим (13%), когнитивным (10%), психодинамическим (9%), личностно ориентированным и роджерианским (8 %)2. В целях учебного обзора мы кратко остановимся на наиболее используе-мых базисных теоретических моделях и терапевтических идеях, получающих распространение в последние годы.

Психоанализ по праву считается матричной структурой для многих консультативных практик. О его истории, развитии ана-литического метода, опыте и ограничениях применения написа-но бесконечно много3, поэтому мы лишь конспективно остано-вимся на его наиболее существенных характеристиках.

Занимаясь лечением истерии, З.Фрейд обнаружил, что аффек-тивно окрашенные впечатления от событий прошлого, вытеснен-

1 Подробнее об этом см.: Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности. — СПб., 1997; Холл К. С., Линдсей Г. Теории личности. М., 1997; Первин Л., Джон О. Психо-логия личности: Теория и исследования. — М., 2000.

2 Соколова Е.Т. Общая психотерапия. — М., 2001. — С. 5. 3 См.: Гринсон Р. Р. Техника и практика психоанализа. — М.. 2003; Куттер //.

Современный психоанализ. — СПб., 1997; Мак-Вильямс Н. Психоаналитическая диагностика. — М., 1998; Нюнберг Г. Принципы психоанализа и их применение

мые в силу каких-либо причин из сознания, продолжают влиять на человека, создавая ему проблемы в настоящем и иногда прида-ная поведению аномальный характер. Источник подобных изме-нений самим клиентом может не осознаваться, но аналитик, при-меняя специальные приемы, может помочь ему осознать вытес-ненные переживания и их причины.

Решая проблему, как помочь пациенту сознательно вспомнить Гравмирующие обстоятельства, З.Фрейд предложил метод свобод-ного ассоциирования, позволяя пациентам беспрепятственно изли-вать поток своих мыслей, чтобы проследить тенденции, скрытые от самих пациентов, обнаружить в ассоциациях личностное смыс-ловое содержание. Особенно он обращал внимание на их замеша-юльство при свободных ассоциациях, паузы, шутки, оговорки, ошибки, забывания (слов, действий, намерений, имен, адресов) и Пр., видя в них намек на события, некогда нанесшие человеку душевную травму. Свободные ассоциации через некоторое время подводили пациента к забытым, вытесненным событиям, кото-рые он не просто вспоминал, а вновь переживал эмоционально, освобождаясь тем самым от гнета подсознательных конфликтов. Именно этот процесс З.Фрейд и назвал психоанализом. Позже он выдвинул идею, что ведущую роль в возникновении неврозов иг-рает конфликт, связанный с выражением бессознательных жела-ний: особый механизм блокирует травмирующее представление, не допуская его в сознание; события прошлого не всплывают в памяти не из-за слабости ассоциаций, а из-за нежелания человека вспоминать, поскольку воспоминания слишком тяжелы и грозят разрушением ею «Я», утратой эмоционального благополучия.

Психоанализ состоит в том, что путем длительных бесед с па-циентом до его сознания доводится истинная причина его заболе-вания: то, что было вытеснено, становится предметом осознания и проработки. Впоследствии З.Фрейд распространил этот метод и на работу со здоровыми людьми, переживающими дискомфорт в связи с разнообразными психологическими проблемами.

Слушая свободное течение ассоциаций, ловя в нем заминки, оговорки, остроты и т.п., З.Фрейд научился «читать между строк» и постепенно стал уяснять значение символов, которыми пациен-ты выражали глубоко спрятанное содержание. Перевод языка под-сознательных процессов на обыденный язык он называл «искус-ством толкования». Отметив, что при свободном ассоциировании

• лечению неврозов. — М., 1999; Психоаналитические термины и понятия: сло-ннрь / ред. Б.Э.Мур, Б.Д.Файн. — М., 2000; Столороу Р., Ьрандшифт В., Атвуд Д. Клинический психоанализ (интерсубъективный подход). — М., 1999; Томэ X., Кчхеле X. Современный психоанализ: в 2 т. — М., 1996; Урсано Р., Зонненберг С, Чишр С. Психодинамическая психотерапия. — М., 1992; Брилл А. Лекции по психоаналитической психиатрии. Екатеринбург, 1998; Дейбин В. Посткласси-чсский психоанализ: энциклопедия: в 2 т. — М.. 2006 и др.

пациенты часто обращаются к содержанию сновидений, он, поль-зуясь внешним содержанием ассоциаций, стал пытаться реконст руировать символический смысл сновидения и таким путем обна ружил особый язык подсознательных процессов.

Результаты своих исследований оп опубликовал в работе «Тол кование сновидений», ядром которой была мысль, что сны — это попытка разрядить накапливающееся из-за нереализованных стремлений и подавленных желаний эмоциональное напряжение. Спящий освобождается от них, рисуя в символической форме картину удовлетворения стремлений своего 1<1 Таким путем внутренний конфликт бывает обойден, и сновидение выполняет свою функцию охранителя эмоционального покоя клиента. Работа со сновидениями помогла З .Фрейду описать его механизмы (сгущение, смещение и др.), дать характеристику неосознавае-мых про цессов (использование аллегорий, символов, аллюзий, , «выражение чего-либо путем противоположности» и т.д.). Дополнив свободное ассоциирование толкованием сновидений. З.Фрейд открыл «царскую дорогу к бессознательному». В работе «Психопатология обыденной жизни» он показал, что даже случайные на первый взгляд оговорки, внешне беспричинное забывание есть результат подавленных стремлений.

Хотя на протяжении последующих лет теоретический фрей-довский «канон» претерпел существенные изменения, «классическая» модель метода в значительной степени сохранила свою структуру. Базисная структура психоаналитической модели консультирования может быть описана следующим образом. Кон-сультант выступает в функции некоего эксперта, интерпретатора, воплощающего собой «полюс сознания»; клиент же, будучи побуждаемым аналитиком к свободному ассоциированию, представляет «полюс бессознательного». Роль аналитика состоит в том, чтобы привести клиента к инсайту, который достигается путем повторного переживания и перерабатывания нерешенных проблем прошлого, попадающих в зону внимания в течение консультативной сессии. В зависимости от запроса клиента формулируется конкретная цель прохождения психоанализа, но так или иначе она бывает свя-зана с достижением лучшей личностной адаптации к социальному окружению, лучшего понимания клиентом самого себя и за счсч этого с преодолением ранее не пройденных или пройденных неус-пешно этапов личностного развития. Эти цели часто требуют зна-чительной перестройки личности и занимают длительное время, поэтому пациенты могут посещать психоаналитиков годами.

Процедура психоанализа также имеет свои фиксированные осо бенности: 1) дефицит информации о консультанте у клиента («правило отстраненности») с тем, чтобы у него было как можно меньше возможности удоdдетворятьсвои симптомы, навязывать консультанту определенные роли и т.п.; 2) достаточно высокая частота (до 4-

"» раз в неделю) и относительная краткость (40 — 50 мин) сеансов; I) условная пассивность психоаналитика (его участие обычно огра-ничивается вопросами, имеющими целью извлечь необходимую ин-формацию, а также интерпретациями, конфронтаииями, рекон-струкциями); 4) положение клиента — лежа, положение аналитика — пне поля видимост и клиента (обычно он сидит у него в изголовье).

Помимо метода свободных ассоциаций и толкования сновиде-ний аналитик прибегает к анализу сопротивления, поскольку рано или поздно обнаруживается, что клиент в свободном ассоцииро-вании избегает определенных тем, выражения определенных мыс-лей и даже самой процедуры психоаналитических сеансов по при-чине их болезненного и разрушительного для его личности харак-тера. Аналитик также предполагает, что в ассоциациях пациента рано или поздно начнут проскальзывать высказывания, позволя-ющие судить о тайных и тщательно скрываемых мыслях и чув-ствах по поводу самого психоаналитика. Эл и мысли, как правило, отображают реальность искаженно, как если бы аналитик воплощал некую значимую фигуру из прошлого клиента, — это явления пере-носа {трансфера). Анализ переноса, интерпретация возникающих у клиента чувств способствуют достижению катарсиса, но еще боль-шее значение они имеют для постижения клиентом собственного внутреннего мира, для движения к инсайту. Порой ощущения, испытанные в прошлом и переживаемые в настоящем, всплывают а сознании, выражаясь в невербальной форме, в определенных поступках (отреагирование, отыгрывание), что может иметь место не только в консультационном поведении, но и за его пределами, поэтому анализ отреагирования — еще одна задача аналитика.

Именно З.Фрейд первым заговорил о необходимости строить с пациентом лечебный (терапевтический) альянс, основанный на стремлении со стороны пациента осознать причины своего ны-нешнею неблагополучия и продолжать анализ, несмотря на ис-пытываемое чувство протеста против подобной процедуры. Сам аналитик должен хорошо разбираться как в том, что происходило и происходит с его пациентом, так и в том, что он сам испытывает к работе с ним. З.Фрейд наслаивал на самоанализе психоаналитика, особенно на рефлексии своих контртрансферных реакций (контр-переноса, в результате которого уже пациент напоминает кон-сультанту значимую фигуру из его собственного прошлого).

Если в результате интерпретации аналитиком событий его про-шлого и настоящего, сопротивления, переноса и т.д. пациент су-мел понять и сохранить понимание связей между сознательными и бессознательными мотивами своей психики, равно как и между настоящим и прошлым, то говорят, что он достиг определенной ступени инсайта (внутреннего прозрения, самопостижения). На пути к инсайту аналитик может также вступать с клиен том в конфронта-цию и осуществлять другие интервенции в его понимание ситуации.

Интерпретации, предлагаемые аналитиком, даже если они и приво-дят к инсайту пациента, необязательно обеспечивают немедленное улучшение его состояния. Необходим период проработки, в течение которого исследуются и прорабатываются различные варианты как самих интерпретаций, так и материала, связанного с ними.

Разумеется, базисная модель соответствует далеко не всякой конкретной ситуации работы с клиентом, поэтому постепенно аналитики стали вносить необходимые им изменения в техниче-скую процедуру работы; эти изменения получили название «пара метров метода». Начиная с 50 —60-х гг. XX в., классический фрейдовский психоанализ, продолжая развиваться в теоретиче ских аспектах, стал уступать место новым моделям и зехникам работы с клиентом (X. Кохут, М. Мадер, О. Ксрнберг, Д. Мастер сон и др.). В это же время стали различать собственно психоана лиз и психоаналитическую психотерапию (психодинамику).

Психоанализ понимается как наиболее интенсивный и стро-гий вид психотерапии, воспроизводящий классическую фрейдов-скую модель. Целью работы с клиентом здесь является реконст-рукция структуры характера с уменьшением патологической за-щиты: в классическом психоанализе считается, что осознание и понимание причин состояния важнее облегчения его симптомов (хотя они и исчезают в ходе работы), а конечным результатом работы должно быть изменение личности в сторону ее большей зрелости и устойчивости, эмоционального комфорта.

Психоаналитическая психотерапия (иначе ее называют психо-динамической психотерапией, инсайт-ориентированной психоте-рапией, эксплоративпой психотерапией) менее интенсивна и ис-пользуется в двух вариантах: как инсайт-ориентированная и как суппортивная терапия. В первом случае пациент с симптомати-ческими и характерологическими проблемами, личностными на-рушениями посещает аналитика I —2 раза в неделю, как правило, сидит напротив него, а в обсуждении акцент ставится на реаль-ных проблемах и меньше подчеркивается развитие переноса. Во втором случае основу терапевтической работы составляет скорее поддержка пациента в проблемной ситуации, нежели движение к инсайту. В суппортивной терапии аналитик значительно более активен, чем в классическом варианте психоанализа, он поощря-ет пациента к диалогу, стимулирует дискуссии, задаст вопросы.

10.2. Юнгианский анализ

Юнгианский анализ1 широко используется в консультирова-нии, хотя теоретические построения К. Г. Юнга невозможно ни

1 Подробнее об этом см.: Юнг КГ. Архетип и символ. М., 1991; Юнг К. Г. Душа и Миф: Шесть архетипов. — Киев; М.. 1997; Юнг К Г. Человек и его

подтвердить, ни опровергнуть существующими на сегодня кли-ническими методами, а дефицит обобщающих работ делает его описание зависящим от практики отдельных аналитиков.

К. Г. Юнг одним из первых заговорил о феноменологических и экзистенциальных аспектах психоанализа и психотерапии. Пере-живания клиента он рассматривал как нередунируемые феноме-ны человеческой жизни, имеющие самостоятельную реальность и ценность, а психоанализ — как встречу и попытку взаимопонима-ния двух реальных людей, где исцеляющий эффект определяется глубинным взаимодействием сознательных и бессознательных ком-понентов обоих участников контакта. Юнгианский аналитик — не беспристрастный, отстраненный, объективный эксперт про-блем клиента, а реальный собеседник, эмоционально, личносгно, лаже в какой-то мере бессознательно вовлеченный в происходя-щее: как и клиент, он может свободно выражать себя на сессиях — пе только выяснять и интерпретировать, но и делиться собствен-ными чувствами и эпизодами из жизни, спорить, шутить, давать советы, дотрагиваться до клиента, держать его за руку, вообще осу-ществлять любые действия, выражая ему человеческую поддержку.

Процедуру анализа К. Г. Юнг вообще считал близкой к обычным человеческим отношениям, где позиции сторон весьма условны. Конечно, начинается он как асимметричный, но по мере того, как пациент постигает экзистенциальную реальность друго-го человека, сравнивает свой способ организации переживаний с его, перенимает аналитические функции, отношения становятся равными и симметричными. Аналитик действует как противоположный полюс клиенту, что позволяет проявляться компенсирующей и до-полняющей силе бессознательного. В этом плане от юнгиан-ского консультанта требуется много мужества неожиданно встретить в диалогичной аналитической работе и собственные теневые качества, проявление которых может оказаться необходимой частью терапии. Терапевтический эффект является результатом взаимного влияния целостного бытия аналитика и целостного бытия клиента, но их взаимодействие имеет особую цель — установить отношения между сознательным Е�3о субъекта и его бессознательным. 11рисутствие аналитика как реального человека со всеми его человеческими слабостями является инструментом, служащим самости клиента, раскрытию его позитивных ресурсов даже в болезни.

Если для классического психоанализа трансфер отражает пре-имущественно сексуальные феномены, потому что кажлое психи-ческое расстройство понимается как сокрытие инфантильных сек-

им колы. — СПб., 1996; Адлер Г. Лекции по аналитической психологии. — М., 1996; Калина II.Ф., Тимощук И. Г. Основы юнгианского анализа сновидений. — М , 1996; Хиллман Д. Архетипическая психология. — СПб., 1996; Холл Д. Юнгиан-ское толкование сновидений. — СПб., 1997; Шарп Д. Типы личности. Юнгов-скаи типологическая модель. - СПб., 1996.

суальных проблем, а бессознательное рассматривается как состо ящее из подавленных сексуальных стремлений, то с позиций К. Г. Юнга трансфер есть проекция на личность психотерапевта тех аспектов жизни, которые запрятаны в бессознательном кли-ента и недостаточно ясны и понятны ему самому. Клиенту надо помочь использовать в этом направлении собственные ресурсы, поставив перед ним проблему его взаимоотношений с психоана-литиком. Посредством анализа трансфера клиент начинает осозна-вать ге свои психические функции, которые были утрачены в про-цессе его сознательной жизни. Сновидения могут выполнять ту же самую функцию, что и трансфер, поскольку они снабжают всем материалом, требуемым для анализа бессознательного. Трансфер рассматривается как частный случай более широкого явления — проекции, благодаря которой человек может осознать внутренние процессы, которые бы он иначе не заметил. Пока архетипические образы (например, архетип власти или собственная Тень) спрое-цированы на другого человека или группу людей, клиент пе имеет представлений о собственных качествах. Только удалив проекцию, он столкнется лицом к лицу с ними.

Для аналитика важно не быть вовлеченным в проекцию кли-ента. Например, если пациент нуждается в Спасителе или Муд-ром Старце, было бы совершенно неправильным для аналитика взять на себя эти проекции: клиент должен понимать, что Спаси-тель не явился к нему в образе психоаналитика, а есть лишь его собственная внутренняя потенциальность. Эффект аналитической работы будет выше, и клиент сможет принять свои деструктивные качества, когда аналитик «вручит» ему его Спасителя или Мудро-го Старца как драгоценную собственность.

К. Г. Юнг не придавал большого значения частоте сеансов (сес-сий) и жесткости правил анализа: он давал своим клиентам до-машние задания, говорил с ними о себе, допуская смену ролей, а с клиентами из других стран даже осуществлял работу по переписке. По К. Г. Юнгу, каждый конкретный клиент имеет собственную, «персональную», психологию, и этот факт всякий раз требует ин-дивидуального подхода в анализе: различные фазы жизни, раз-ные типы личности, различные потребности требуют гибкости, недогматичности анализа и разных сроков работы. Но, как и клас-сический психоанализ, юнгианский анализ почти никогда не бы-вает быстрым и кратким, он требует, как минимум, 2 —3 ч (встреч) в неделю и обязательно должен проводиться ритмично (в начале работы — чаще, к концу — реже). В центре внимания юнгианско-го анализа — образы сновидений и фантазий клиента.

К. Г. Юнг предложил следующую схему психотерапевтического процесса. В качестве первой стадии выступает исповедание, при-знание или катарсис — процедура, сходная с известными религи-озными практиками. Вторая стадия (прояснение причин) посмыс-

ну аналогична фрейдовскому психоанализу: на этом этапе чело-иск должен освободиться от «неадекватных детских притязаний», «инфантильного потакания себе», «ретрогрессивной тоски по раю» и пр. Третья стадия (обучение и воспитание) близка к адлериан-екой терапии — она направлена на лучшую адаптацию к повсс-дневной реальности. Наконец, четвертый этап — это собственно Психическая трансформация.

В процессе работы аналитик выслушивает весь материал мета-форически, образно, пытаясь прежде всего «до-слушаться» до фантазии клиента, до ее буквального содержания (делитерализа-ция). Аналитик стремится отделять личностные составляющие кли-ента и различать их друг от друга, как бы прося эти части «назы-ваться», спрашивая каждое чувство, мнение, реакцию, к какому комплексу они принадлежат («Кто сейчас говорит? Мать? Герой? Мудрый Старец?»). Он пытается развивать индивидуальное зна-ние клиентом самого себя, чтобы он смог увидеть и понять, кто есть он сам (дифференцирование). В работе аналитик стремится фокусироваться на странных, эксцентричных, своеобразных, уни-кальных составляющих материала клиента, поскольку именно это очевиднее всего свидетельствует о психопатологических анома-лиях, которые рассматриваются не столько как недостатки, от ко-горых нужно избавиться, сколько как «семена индивидуальности». Задача аналитика — перестроить связи этих эксцентричных частей с уравновешенными или здоровыми частями личности, избегая психотерапевтического вытеснения, патологизации.

Поскольку наивысшая ценность в личности выражена у К. Г. Юн-га понятием самости, которую он определяет как отчасти транс-цендентную и безличную, консультант способствует движению в сторону обезличивания (имперсонализации) отношений и связи с безличностными аспектами отношений несколькими путями: через селективное внимание, путем интерпретаций, с помощью самого стиля психотерапевтической связи, которая стремится быть как личностной, так и безличной, путем пробуждения интереса к сновидениям. На содержание снов клиента консультант реагиру-ет метафорическим языком, например, рассказывая какой-нибудь другой сон в обмен, используя вообразительную персонифици-рованную речь, намеки и ссылки на мифы, фильмы, сказки. Кон-центрируясь скорее на образах сновидения, чем на их переводе, иналитик старается оживить воображение клиента (ремифологи-тация). С помощью метода активного воображения достигается витализация образов, ведущая к более непосредственной и эмоцио-нально насыщенной адаптации клиента к реальности.

По К. Г. Юнгу, психотерапия нацелена на расширение созна-ния за пределы доминирующей односторонности (обычно это Ецо) к другим парциальным личностям. Поэтому клиент изучает мето-ды психологизации процессов, чтобы иметь возможность в большей

степени управлять ими после того, как психотерапия завершится. Он осуществляет это либо через внутриличностный диалог между частями самого себя, либо в своих личных психологических взаи моотношениях, либо путем размышления по поводу образов снови дения, «таская» их за собой в течение дня, периодически извлекая из памяти и оживляя. Эта непрерывная работа над собственной психической основой, знакомство со своими множественными личностями увеличивают внутреннее пространство и глубину лич ности (консолидация, закрепление).

Юнгианский анализ проводится в основном путем совместно-го интерпретативного исследования как привычного поведения, так и фантазий, чувств, воспоминаний, сновидений и мыслей. На-чинается он пробным, анамнестическим анализом, длящимся около четырех недель. Его главные функции — получить карт ину состоя-ния сознательного и установить личный контакт (альянс) между клиентом и консультантом. Он представляет собой воссоздание биографии клиента и развития его невроза, болезненного состоя-ния. На этом этапе нужно уделять внимание малейшим признакам сопротивления. Настоящий же анализ начинается тогда, когда со-держимое сознательного уже истощится и аналитик перейдет к налаживанию контакта с бессознательным клиента путем анализа его сновидений. К. Г. Юнг рассматривает сновидения как нормаль ную психическую функцию, как непроизвольное самоизображе-нис в символической форме актуального состояния бессознатель-ного и как творческое самовыражение личности. Он считал, что сны дают описание внутренней ситуации сновидца, реальное по-ложение которой сознательное мышление не допускает, а если и допустит, то только против своей воли. Сон является естествен-ной попыткой психики освободить человека от комплексов и од-новременно отражением до сих пор не признанных личностью возможностей.

К. Г. Юнг изменил представления и о методе свободных ассо-циаций, предпочитая смотреть па бессознательное не столько с позиции подавления, сколько с позиции его целей, считая, что бессознательное имеет свое собственное существование, смысл и пути познания. Взамен фрейдовской линейной модели он пред-ложил циркулярную (круговую) модель обсуждения проблем клиен-та, побуждая его постоянно возвращаться к содержанию фанта-зий или образов сна, пробуждая разные аналогии и ассоциации. Вместо цепи ассоциаций классического анализа, продолжающей-ся по прямой линии и, следовательно, способной к бесконечному удлинению, подконтрольные циркулярные ассоциации производят вращательное движение вокруг различных компонентов фантазии или сновидения. Каждое звено в цепи ассоциаций предопределено не только своим предшественником, но и радиальными связями с соответственным компонентом (ключевым словом).

Циркулярная модель обсуждения позволяет человеку оставаться и контексте переживания, прочувствовать энергию каждого обра-за, тс эмоциональные реакции, которые он приносит в жизнь, и то богатство символического содержания, которое он выражает. Консультант постоянно задается вопросами: «Что бессознатель-ное пытается вам сказать этим образом? Что оно пытается сде-лать?» К примеру, если сон содержит образ дерева, двери или аелосипеда, аналитик не должен вынуждать клиента пройти через бесконечную серию ассоциаций, а вместо этого спросить его, что особо значимого содержится для него в этих образах. Если фрей-довский аналитик спрашивает: «Чем вызваны сновидения, симп-томами чего они являются?», то юнгианский аналитик задает во-прос: «Каково значение этого сна, символом чего оно является?» Исцеленный клиент юнгианского аналитика, ищущего позитив-ные ресурсы даже в болезни, — эло не первоначальная личность, лишенная болезненных симптомов, а заново переориентированная личность, у которой потребность в невротических симптомах и, следовательно, сами симптомы исчезли.

В юнгианском анализе большое значение придается символи-ческим формам отражения переживаемого содержания, широко используется метод активного воображения, иод которым пони-мается определенная позиция клиента в отношении содержимого бессознательного, заставляющая его «оживать». Предположим, во сне клиент подвергается тревожным переживаниям, видя корабле-крушение, после которого он оказывается посреди океана в совер-шенном одиночестве. Сосредоточившись по просьбе консультан-та на том или ином аспекте содержания своего образа и немного «поработав» с ним (например, начав «оглядываться вокруг», «ори-ентироваться по солнцу», «плыть» и пр.), клиент легко обнаружит определенную автономность жизни и движения образов, развивая их и придавая им дополнительные свойства. К примеру, в ситуации кораблекрушения это может быть внезапное появление острова, корабля, вертолета (спасение, безопасность) или возникновение повой опасности (акулы, другого человека). Это будут новые об-разы, спродунированные самим клиентом и представляющие цен-ную информацию о происхождении и значении первоначального источника.

Есть и другие пути использования техники активного воображе-ния. Например, многие клиенты способны графически изобразить то, что они «гак четко видят» и чувствуют, пересказывая содержа-ние своего сновидения, или в какой-то иной (невербальной) фор-ме показать потребность в выражении своею внутреннего пере-живания. Можно также предложить клиенту использовать лепку (моделирование) или своеобразный театрализованный диалог с образами сновидения, фантазии (с персонифицированным содер-жанием бессознательного).

Юнгианский анализ во всех его вариантах — занятие достаточ-но сложное и виртуозное, поэтому кроме владения методом ана-литик сам должен быть проработанной личностью.

10.3. Консультирование в русле концепции А.Адлера

Главная идея индивидуальной психологии А.Адлера1 — уни-кальность каждой личности, и все методы адлерианского анализа и терапии ориентированы на то, чтобы у любого человека, даже у маленького ребенка, создавалось ощущение, что он — ценность, несмотря на недостатки, проблемы, «неправильное» поведение и другие несовершенства.

Центром личности А.Адлер считал сознание: люди — созна-тельные существа, обычно понимающие цели и причины своего поведения, обладающие самосознанием, способностями плани-ровать действия и управлять ими, стремясь к совершенству и пол-ностью сознавая их значение для собственной самореализации. Они движимы социальным интересом и стремятся стать успешны-ми, актуализируя собственный уникальный потенциал. Будучи с детства подчиненными другим, люди стремятся преодолеть элу зависимость. Если этого не происходит, может сформироваться чувство недостаточности, и наоборот , в ситуациях успешной сверх-компенсации этого чувства может развиться непродуктивный для развития личности комплекс превосходства. На поведение людей влияют как прошлый опыт, гак и постановка ими целей в отно-шении будущего.

По А.Адлеру, консультанту важно изучить особенности ста-новления личности в семье, анализируя порядок рождения (его последователи подробно описали характеристики первенцев, вто-рых, средних, младших, единственных детей) и семейное окруже-ние (авторитарное, подавляющее, меркантильное или же демо-кратическое, принимающее, открытое), поскольку именно в нем создается жизненный стиль личности (социально полезный, управ-ляющий, избегающий, берущий). Стиль жизни — это значение, которое человек придает миру и самому себе, его цели, направ-ленность его устремлений и тс подходы, которые он использует при решении жизненных проблем. Фактически он включает в себя принятую человеком концепцию жизни и соответствующие ей паттерны поведения. Стиль жизни складывается в ранние детские

1 Подробнее об этом см.: Адлер А. Понять природу человека. — СПб., 1997; Адлер А. О нервическом характере — СПб., 1997; Адлер А. Практика и теория индивидуальной психологии. М., 1993; Сидоренко Е.В. Комплекс «неполно-ценности» и анализ ранних воспоминаний в концепции Альфреда Адлера. — СПб., 1993; Сидоренко Е.В. Опыты реориенгаиионного тренинга. — СПб., 1995.

годы (его можно обнаружить в самых ранних воспоминаниях ре-бенка) и сохраняется надолго. Он воспроизводится в различных ситуациях и от повторения становится лишь прочнее.

Будучи сформированным, жизненный стиль становится фак-тором будущего развития, поскольку именно индивидуальное вос-приятие жизни, а не собственно жизненные события оказывают, согласно А. Адлеру, определяющее влияние наличность. Разраба-тывая концепцию фиктивного (фикционного) финализма, согласно которому поведение человека подчинено им же самим намечен-ным целям в отношении будущего, он выделяет фикционные цели, которыми люди склонны руководствоваться, несмотря на то что их соотнесенность с реальностью нельзя ни опровергнуть, ни под-твердить.

Адлерианский консультант занимает по отношению к клиенту позицию диагноста, учителя, носителя образцов поведения, ин-терпретатора событий его жизни. А.Алдер называл пять источни-ков достоверного изучения личности: 1) самые ранние детские вос-поминания; 2) сновидения и грезы; 3) порядок рождения ребенка и семье; 4) трудности детства; 5) характер экзогенного фактора, обусловившего данное нарушение или болезнь. Целями консуль-тирования являются помошь в формировании здорового стиля жизни, преодолении чувства недостаточности, развитии социаль-ного интереса, а также переориентация и обучение клиента но-вым способам поведения.

Используя интервью и опираясь на изучение порядка рожде-ния, семейной истории и семейного окружения клиента, консуль-тант старается понять и обсудить с клиентом, почему он склонен к определенному типу мышления и поведения. А.Адлером были разработаны общие схемы интервью для детских и взрослых слу-чаев, в которых он рекомендовал получить информацию, как ми-нимум, по таким темам, как характер расстройства, социальные отношения, интересы, воспоминания и сновидения, поведение, свидетельствующее об утрате смелост и и уверенности в себе, не-достаточность органов (физические нарушения, дефекты), чув-ство недостаточности, положительные возможности и внутрен-ние ресурсы клиента. Для обследования детей применяются так-же опросники изучения личностного стиля ребенка, рисуночные и игровые методы, например: «Шепчущая методика», метод мета-форического общения с детьми или взаимного рассказывания ис-торий (он позволяет установить, какую из четырех целей «плохо-го поведения» преследует ребенок: внимание, власть, месть или неадекватность). В работе со взрослыми применяются приемы ана-лиза речевых метафор, визуализации, конфронтации, анализ сно-видений и др. Но все же главные результаты консультирования Д. Адлер связывал с методом анализа ранних детских воспоминаний клиента.

Он считал, что случайных воспоминаний не бывает: все, что вспоминается в конкретный момент, переживается человеком как связанное с его текущей ситуацией и жизнью в целом. Если меня ется стиль жизни, на ум приходят другие воспоминания или же старые получают новую интерпретацию. Самое раннее воспоми-нание имеет исключительное значение для понимания проблем клиента по двум причинам: во-первых, в нем содержится фунда-ментальная опенка человеком самого себя, поскольку это одно и I первых самостоятельных жизненных обобщений, во-вторых, это субъективная стартовая точка, с которой человек строит историю самого себя и своей жизни.

Клиенты обычно легко идут на то, чтобы письменно изложить воспоминания, относящиеся к 3 —4-му годам жизни, поскольку видят в них просто набор фактов. Устанавливать достоверность сроков и даже самого содержания воспоминаний не нужно, по-скольку для консультанта неважно, идет речь о реальных событиях из жизни клиента или это рассказ с чужих слов и даже фантазия. Они важны именно в той мере, в какой они за таковые принима-ются личностью: их значение — в приписывании им определен-ной значимости, перенесенной в настоящее и будущее. Иногда, чтобы помочь клиенту актуализировать раннее воспоминание, можно рассказать свое собственное воспоминание и даже предло-жить клиенту «придумать воспоминание». Обычно для анализа используются от 3 до 10 воспоминаний.

Являясь проективной методикой, анализ ранних воспомина-ний разделяет их главный недостаток — произвольность интер-претаций. Сам А. Адлер не оставил подробно разработанной ме-тодики сбора и правил интерпретации воспоминаний. Последую-щая практика (Р.Дрейкурс, Д.Динкмейер, Т.Суини и др.) выра-ботала некоторый инструментарий (например, опросники ранних воспоминаний), но чаще речь идет об анализе свободного изло-жения нескольких ранних воспоминаний. Так, он может вклю чать: 1) анализ содержательных категорий (люди, тип события, способ восприятия ситуации клиентом) и выдвижение гипотез; 2) проверку гипотез; 3) «инсайт» — постижение формулы жизнен ного стиля автора раннего воспоминания1; 4) исследование этой формулы вместе с автором раннего воспоминания. Прочитать раннее воспоминание, по А.Адлеру, означает очень близко при близиться к пониманию сути другого человека. Наиболее сущест венными являются третий этап работы, результатом которого ста-новится совместное с клиентом «извлечение» индивидуальной фор-мулы жизненного стиля («Жизнь — это...», «Жить — значит...»), и

1 Сидоренко Е.В. Комплекс «неполноценности» и анализ ранних воспомина ний в концепции Альфреда Адлера. — СПб., 1993; Сидоренко Е. В. Опыты реори ентационного тренинга. СПб.. 1995.

четвертый — ее терапевтическая проработка в необходимом для клиента направлении. Анализ ранних детских воспоминаний мо-жет проводиться как в индивидуальной, так и в групповой форме.

10.4. Личностно-центрированный подход в консультировании

К.Роджерс, выдвинувший принципы клиент-центрированно-го подхода в консультировании, во многом определил современ-ные ориентиры консультативной и психотерапевтической прак-тики1. Опираясь на тезис, что субъективное восприятие челове-ком реальности является не менее, если не более, значимым и реальным, чем события, совершающиеся с ним в действительно-сти, он предположил, что основной движущей силой личностного развития является самоактуализация. В русле его подхода каждый человек считается способным к самоактуализации, отыскании смысла и цели жизни, обеспечивающих переживание благополу-чия, формирование здорового «Я».

Для самоактуализации и становления здорового «Я» человек нуждается в позитивном отношении со стороны других — прояв-лениях любви, заботы, понимания, эмпатии. Но с детских лет он воспитывается, получая обусловленное одобрение от родителей и других людей, если реализует определенное поведение, «заслужи-вающее» позитивной оценки. Обусловленное одобрение приучает его чувствовать собственную ценность преимущественно тогда, когда он приспосабливается к требованиям других, следует их желаниям, пусть даже вопреки собственным внутренним интен-циям. Ориентация на одобрение часто заставляет человека пре-небрегать собственными чувствами, мыслями, желаниями, отка-тываться от собственного видения ситуации в случаях, если дру-гой, особенно значимый для него, человек видит их иначе. Осо-шавая несовпадение между самовосприятием и опытом, человек переживает внутренний конфликт: если он не будет действовать так, как требует окружение, он не будет принимаем в сообщества и одобряем ими; если же он будет постоянно отказываться от себя ради согласия и одобрения других, не будет согласованности между его «реальным Я» и «идеальным Я».

Одним из центральных тезисов концепции К. Роджерса являет-ся безусловное принятие человека его окружением, т.е. принятие его таким, каков он есть, со всеми особенностями, достоинствами

' Подробнее об этом см.: Роджерс К. Р. Взгляд на психотерапию. Становле-ние человека. — М., 1994; Консультирование и психотерапия. Новейшие подхо-ды в области практической работы. — М., 2000; Кдиентопентрированиая тера-пия. - М.; Киев, 1997.

и недостатками, а также признание его права быть таким, каким он хочет, и поступать в соответствии со своими интенциями. Кон-сультант и воплощает это отношение, создавая и поддерживая на сессиях позитивную атмосферу принятия и понимания и тем са-мым давая возможность клиентам быть самими собой, в том чис-ле позволить себе быть слабыми, смешными, нерешительными, сомневающимися и т.д., если они такими себя чувствуют. Его собственное поведение должно быть внимательным, конгруэнт-ным, безусловно позитивным, эмпатичным и чувствительным в отношении клиента.

Клиент-центрированное консультирование почти не опирает-ся на диагностику (за исключением, может быть, использования методики О-сортировки для самоописания клиента), в нем не формулируются диагнозы; в нем в большей степени анализиру-ется личность клиента, чем рассматривается и решается его кон-кретная проблема. Задача консультанта ставится достаточно ши-роко — он должен помочь клиенту научиться жить полноценной жизнью, в согласии с самим собой, и именно стимулируемая консультантом смена позиции в отношении самого себя в дальней-шем помогает клиенту справляться с конкретными обстоятель-ствами.

Психолог помогает клиенту в самопознании и лучшем распо-ряжении собственными ресурсами, в реализации стремления к личностному росту, а также в том, чтобы становиться более от-крытым к новому опыту и больше доверять своим внутренним ощущениям и переживаниям. Как считал К.Роджерс, больший реализм в отношении самого себя, уверенность и самостоятель-ность, позитивная самооценка и т.д. способствуют уменьшению дистанции между «реальным Я» и «идеальным Я» и тем самым способствуют внутренней гармонии личности.

В клиент-центрированном подходе разработаны многие идеи и приемы, ассимилированные современной консультативной прак-тикой, — это принцип безусловного приня тия клиента, метод актив-ного слушания, эмпатическая позиция консультанта, отражение мыслей и чувств клиента, разъяснение, конфронтация, резюми-рование высказываний и завершенных структурных частей кон-сультации.

Современное клиент-центрированное консультирование (А. Бой, Д. Пайи) подтвердило свою эффективность в работе с тревожны-ми клиентами, с клиентами, понесшими утрату, имеющими про-блемы в межличностных отношениях, и др. В то же время стотп помнить, что оно ограничивается решением общих, поверхност-ных, не очень сложных в психологическом смысле проблем и не предполагает глубокой работы с внутренним миром клиента. Сам К.Роджерс вполне справедливо считал, что он разработал но столько технику, сколько «философию консультирования».

10.5. Экзистенциальное консультирование

Экзистенциальное консультирование, идейными лидерами ко-торого являются И.Ялом, Р .Мэй, А. Маслоу, В.Франкл, С . Ж о -рард, К. Вонтресс, Д. Бьюдженталь, А.Лэнгле, К.Дюркхайм и др., в последние годы становится все более влиятельным направлени-ем, хотя внутренне оно достаточно разнородно. Оформившись под влиянием экзистенциальной философии и гуманистической пси-хологии, оно выдвинуло идею признания особой роли поиска жизненных смыслов, личностных ценностей, стремления к сво-боде, значения личного опыта, в том числе страданий, любви, одиночества, ответственности человека за жизнь, обретения им идентичности и др. В экзистенциальном консультировании ак-цент делается не столько на помощи клиентам в решении сиюми-нутных, лежащих «на поверхности существования» проблем, сколь-ко на их поддержке в противостоянии универсальным, предель-ным экзистенциальным беспокойствам (бессмысленности, смер-1И и др.), а также достижении личностной свободы, принятии ответственности за стиль и события собственной жизни. Полага-ется, что внутренние конфликты личности сосредоточены вокруг осознания этих экзистенциальных беспокойств, становящихся источниками «тревожности бытия» и «экзистенциальной боли».

Ритмы современной жизни, коммуникативная и личностная разобщенность, консумеристски ориентированная повседневность, известная вседозволенность и необходимость осуществлять инди-видуальный значимый выбор в пределах одной длящейся жизни ведут к тому, что люди утрачивают ощущение устойчивости, «предопределенности», стабильности, «теряются в бытии», и это рождает переживания отчуждения, страха, отчаяния, бессмысленно-сти. Экзистенциальные консультанты стараются помочь клиентам ис только выстоять в сложных жизненных обстоятельствах (уфаты смысла, страдания, одиночества, неразделенной любви, неискупае-мой вины и т.п.), но и утвердить свое уникальное существование, несмотря на ограничения, с которыми связана человеческая жизнь, и в пределах этих ограничений. С точки зрения экзистенциального консультанта, все люди в принципе его клиенты.

Экзистенциа1ьный подход мало формализован по процедуре, избегает постановки диагнозов и использования диагностических приемов, но он достаточно гибок в плане ассимиляции различ-ныхтехник (конфронтация, метод активного воображения, упраж-нения на понимание, рефлексию и др.). Хотя по преимуществу экзистенциальное консультирование осуществляется индивидуаль-но, разрабатываются и его групповые формы. Современный экзи-стенциальный подход в большей степени развивается как система теоретических постулатов консультирования, нежели как приклад-ная модель с особенными этапами, процедурами, приемами и пр.

Наиболее известными направлениями в нем являются подхол И.Ялома и Р. Мэя, логотерагтия В.Франкла, концепция Д. Бьюд-женталя.

Подход И.Ялома и Р .Мэя . Центральным конструктом пози-ции Р. Мэя1 является чувство бытия, которое многие люди вынуж-дены у себя подавлять. Оно связано со всем опытом жизни че-ловека, поскольку людям необходимо ощущать себя существую-щими в мире, иметь основной «Я-существую»-опыт, переживать свою реальность и потенциальность («Поскольку я Есть, я имею право Быть»2). Противоположностью бытия, нс-бытием являет ся смерть.

Главная задача консультанта — добиться, чтобы клиенты пере-живали свое состояние как реальное, смирились с неизбежностью появления конфликтов, связанных с экзистенциальными фено-менами, сосредоточились на текущих обстоятельствах, сложив и1ихся у них к настоящему времени, и насыщали их индивидуаль-ными смыслами. Консультант помогает клиентам осознавать лич-ную ответственность за то, как планируется и проживается их жизнь, более отчетливо понимать и чувствовать свои цели и же-лания, пользоваться внутренними потенциями и ресурсами, по возможности раскрывая свою самобытность и отходя от внешней, затверженной в социализации системы образцов, определяющих некий усредненно-обезличснный «жизненный стандарт». Иными словами, задача консультанта — наставить клиента на «дао истин-ный», помочь ему быть/стать самим собой посредством «Я-Ты»-взаимодействия, почувствовать подлинность и уникальность пре-бывания в данном хронотопе бытия.

В этом процессе существенное значение придается искренности психолога, личностному характеру взаимодействия, способности консультанта понимать уникальность и самобытность клиента, а также взаимному обмену личностным опытом, особенно опытом преодоления, совладания, изживания, самоактуализации. Само-раскрытие консультанта — достаточно характерный прием экзи-стенциальною консультирования, а «присутствие», «аутентичность» и «преданность» — основные термины, используемые для описа-ния взаимоотношений с клиентом. Для экзистенциального кон сультанта не очень важны отношения контрпереноса, он не стре-мится превратить клиентов в адептов собственных «символов веры», а, наоборот, общается с ними как «экзистенция с экзистенцией» (Л. Бинсвангер).

1 Подробнее об этом см.: Мэй Р. Открытие Бытия. — М., 2004; Искусство психологического консультирования. — М., 2002; Любовь и воля. — М.; Кием. 1997; Экзистенциальная психология / А . Маслоу, Р.Мэй. Г. Оллгюрг, К. Роджерс. М„ 2005.

2 Нельсон-ДЖОУНС Р. Теория и практика консультирования. — СПб., 2000. -С. 143.

Работа, связанная с отношением к смерти, обычно включает в себя предоставление клиентам возможности свободно говорить о ней, опредмечивая свои страхи и беспокойства, проговаривая свои переживания, а также идентификацию механизмов защиты, интер-претацию сновидений и беседы о недолговечности всего земного, о необходимости «творить смыслы» каждого мгновения бытия.

Пребывая в бытии, человек существует в трех условных про-странствах — Umwelt (природный мир, создающий естественные потребности, стремления, инстинкты и воспринимающийся как реальность), Mitwelt (срединный социальный мир, воплощенный в практике человеческих отношений, процессах группирования, единения с другими) и Eigentwelt (внутренний мир, уникальный для каждого человека и связанный со становлением его самосо-знания). Все происходящее с человеком требует его бытования в этих трех мирах, их гармония обеспечивает ему чувство реальн-ости. Но естественная уязвимость человека (болезнь, утрата близких, стихийное бедствие, катастрофа) становится источником «тревожности бытия». Р. Мэй говорит о нормальной и невро-тической тревоге. Первая возникает как естественная реакция на реальную угрозу, и в этом случае консультант может помочь совладать с «естественными» проблемами и трудностями, так или иначе возникающими в течение жизни. Невротическая же тревога патоло-шчна, поскольку она сковывает свободу человека, подавляет его активность, формируя неадекватную реакцию на объективную трудность или угрозу.

Столь же важным в экзистенциальном консультировании является различение нормальной {истинной), невротической и экзистенциальной вины. Нормальную вину люди испытывают, действительно совершив неблаговидный поступок и раскаиваясь в нем. Консультирование клиентов с чувством вины обычно предполагает осознание ее, раскаяние, искупление, покаяние, очищение. Все это для клиента необходимые шаги, ведущие к (само)проще-пию. В основе невротической вины лежат во-ображаемые преступления против других людей, социальных нормативов, моральных ценностей и т.д. Обсуждая проблему экзистенциальной вины, I'. Мэй говорит о: 1) вине, возника-ющей вследствие неумения жить в ладу с самим собой, неумения использовать собственный потенциал (соответствует Eigentwelt) ;2) вине, связанной с причинением своими действиями некоего «вреда» близким, с переживанием, что ты им «в тягость» (соответствует Mitwelt ); 3) «вине разобщения», возникающей в связи с неправильными действиями человека по отношению к природе, космосу, мирозданию (связанной и с Umwelt, и с Mitwelt , и с Eigentwelt). Экзистенциальная вина связана с переживанием личной ответственности за то, что в принципе объектом этой ответственности прямо быть не может.

И. Ялом1 центром своей концепции сделал предельные экзи-стенциальные беспокойства (смерть, свобода, изоляция и бессмыс-ленность). Преодолевать их помогают механизмы психологическое защиты, создающие ощущение безопасности. В консультирова-нии обсуждаются как привычные механизмы защиты, работаю-щие независимо от источника тревоги (например, проекция или рационализация), так и специфические, связанные с каждым из выделенных типов беспокойств. Так, к примеру, сопротивляясь мыслям о неизбежности собственной смерти, люди использую! два механизма защиты — веру в свою особенность (в этом случае консультант видит перед собой «трудоголика», навязчивого «ге-роя», отмечает стремление все и вся контролировать) и веру а спасителя, который придет на помощь в последний момент (в этих случаях клиенты ограничивают и ритуализируют жизнь, пре-вращая ее в некое «служение»). Очень часто люди не замечаю! эти механизмы, пока они не дают сбой (например, на сверхпра-ведном жизненном пути все равно встает неизлечимая болезнь).

В работе с клиентами, испытывающими тревогу в отношении смерти, И.Ялом рекомендует использовать прием углубления осо-знания своей смертности, ориентируясь на правило, что тревога, связанная со смертью, обратно пропорциональна удовлетворен ности жизнью, а также поощрение самораскрытия клиентов в от -ношении этой темы, определение механизмов защиты, уменьше-ние сензитивности клиентов к мыслям и переживаниям о смерти, интерпретацию сновидений со «смертной» тематикой, обсужде-ние этих тем в философских дискурсах, анализ переживаний и опыта клиента, связанных со смертью.

Защищаясь от тревоги, связанной со свободой, люди пытаются переложить ответственность за свою жизнь на других (в том числе и на консультанта), отрицают необходимость принимать ответ ственность, занимая позицию жертвы или демонстрируя утрату контроля, уклоняются от любого автономного поведения, присо-единяясь к кому угодно, лишь бы избежать гнета ответственности или принятия решения. Сталкиваясь с проблемами свободы и от-ветственности личности, консультант старается определить стра-тегии защиты и стратегии уклонения клиентов, помогает им вы-свободить способность желать и реализовывать желания, развивает тенденцию к совершению волевых усилий, преодолению самого себя (лени, скуки, ощущения бессмысленности и пр.), иницииру-ет принятие решений. Способность выходить за рамки конкрет-ных ситуаций, подниматься над ними, способность к трансцен-дениии (в том числе и с помощью знаково-символичсской функ-ции сознания) и личностному росту лежит в основе переживания

' Ялом И. Психотерапевтические истории. — М., 2002; Экзистенциальная психотерапия. — М., 2005.

и своей свободы, и своей ответственности за собственную жизнь. «Вбрасывание» себя в будущее, проецирование себя в прошлое, придумывание «квазижизней», самопроектирование и жизнетвор-чество — все это процессы, которые реализуются в практике эк-зистенциального консультирования.

Избегая изоляции, клиенты относятся к другим людям не как к самоценным сущностями, а как к средству своей зашиты — они пытаются утвердиться в их глазах, чтобы получить одобрение, бывают компульсивно сексуальными, сходясь с партнерами быст-ро и на миг и т. п. Консультант в этих случаях помогает клиентам в противостоянии изоляции, в определении механизмов защиты и развития межличностной патологии, а также использует потен-циал исцеляющих отношений в диаде «клиент—консультант».

Компульсивная деятельность — это еще и способ справляться с бессмысленностью и бесцельностью жизни: люди стремятся за-полнить жизнь, маниакально добиваясь власти, денег, любви, ста-туса, признания и пр. В ряде случаев они ищут и находят «на свою голову» проблемы, поглощающие их время и энергию (кве-рулянтсгво, наполненная эмоциями борьба «за справедливость» с соседями, «крестовые походы» против местной власти и пр.), или начинают проповедовать нигилизм, демонстрируя враждебность и пренебрежение ко всем тем, кто находит смысл в служении Ьогу, людям, идее и пр. Консультируя подобные случаи, психолог по-могает клиенту пересмотреть свои проблемы, определить меха-низмы защиты, содействовать в совершении клиентами попыток иными способами участвовать в жизненном процессе.

Логотерания В.Франкла. Утрата смысла, осознание ненужно-сти и бесцельности существования, ежечасно влекущего человека к смерти, — одна из центральных проблем в экзистенциальной теории и практике. В известном смысле ее можно считать психо-логической основой нравственных кризисов общества и большо-го числа современных социальных патологий. Именно она счала предметом размышлений для В.Франкла'. В его теории стремле-ние к поиску и реализации человеком смысла своей жизни рас-сматривается как врожденная мотивационная тенденция, прису-щая каждому («даже самоубийца верит в смысл — если не жизгги, то смерти»). Иллюстрируя значимость «воли к смыслу», В.Франкл неоднократно цитирует Ницше: «Человек, которому есть Ради чего жить, может вынести почти любое Как». Помочь клиенту найти «ради чего» и есть одна из задач консультанта.

Чтобы жить и активно действовать, человек должен верить в смысл своих поступков. Отсутствие смысла порождает состояние экзистенциального вакуума, основные проявления которого — скука.

1 Подробнее об этом см.: Франк.) В. Человек в поисках смысла. — М.. 1990: Доктор и душа. — СПб.. 1997.

равнодушие, апатия. В.Франкл ввел в научный обиход понятие экзистенциальных «ноогенных неврозов» (от греч. пооа —- смысл), считая их массово распространенными в современных экономи-чески развитых обществах. Типичной формой такого невроза яв ляется известная многим «трудоголикам» «воскресная депрессия», когда человек, освободившись от повседневной загруженности делами и проблемами, вдруг осознает пустоту и бессмысленность своей жизни.

Каждый человек стремится обрести смысл и ощущает фрустра-цию или вакуум, если это стремление остается нереализованным. Смысл не субъективен, и человек не изобретает его, а находит, усматривает в объективной действительности. Именно поэтому он выступает для него как некий императив, требующий реализа-ции («Жизнь есть задача», «Каждый должен стать лишь тем, кем он на самом деле является»). По В.Франклу, человек стремится к осуществлению найденного смысла, а не просто к осуществлению себя (самоактуализации). Самоактуализация является лишь резуль-татом, следствием осуществления смысла. Найденный смысл уни-кален и неповторим для жизни каждого человека, но смыслом жизни, по В.Франклу, не могут быть счастье, наслаждение или предельные переживания (по А. Маслоу), поскольку они есть внут-ренние состояния субъекта. Борьба за существование и стремле-ние к продолжению рода также оправданны лишь постольку, по-скольку сама жизнь уже обладает каким-то независимым от этого смыслом. Обобщая возможные пути, которыми человек может сделать свою жизнь осмысленной (с помощью того, что он спосо-бен дать жизни, с помощью того, что он берет от мира, и посред-ством позиции, которую он занимает но отношению к судьбе, ко-торую не в состоянии изменить), В.Франкл выделяет позитивные человеческие ценности — творчества, переживания и отношения — смысловые универсалии, выкристаллизовавшиеся в результате обобщения типичных ситуаций, с которыми обществу или чело-вечеству в целом пришлось сталкиваться в истории.

Приоритет он отдает ценностям творчества, основным путем реализации которых является труд, но не просто как некое заня-тие, а как осознанный личный вклад человека в жизнь общества, в других людей. Ценности творчества ярче всего обнаруживаются в сверхнормативной деятельности человека, в том, что он делает по собственной инициативе, как бы «для себя». Если же у челове-ка нет профессии или любимого дела, в котором обретаются цен-ности творчества, сделать его жизнь осмысленной могут ценности переживания — Добра, Красоты, Веры, Истины, Любви. Практи-чески у любого человека было пусть даже одно-единственное мгно-вение, которое озарило всю его жизнь и продолжает придавать ей смысл даже из прошлого. В.Франкл много говорит о пережива-ниях любви, связывая ее с взаимоотношениями на уровне духов

мого, смыслового (ноэтического) измерения, а также с пережива-нием другого человека в его неповторимости и уникальности, познанием его глубинной сущности.

Но даже тот, кто в жизни никогда не любил и не был любим, может внести в свою жизнь смыслы, связанные с ценностями от-ношения. К ним человеку приходи гея прибегать, когда он оказы-вается во власти обстоя тельств, которые он не в силах изменить и при которых ни творческие ценности, ни ценности переживания не могут быть реализованы. Эти обстоя тельства обрекают челове-ка на страдания (как, например, в случае неизлечимой болезни), которые он может мужественно принять и достойно переносить. В.Франкл отмечает, что люди нередко опускают руки, готовясь «взвалить на себя тяжкий крест» и принимая за судьбу те ситуа-ции, где еще можно бороться за ценности творчества и ценности переживания («спорить с судьбой»). Ценности отношения полно-стью реализуются лишь тогда, когда доля, выпавшая человеку, оказывается в самом деле неизбежной, а не тогда, когда человек сам становится причиной своих проблем и несчастий. Пафос по-зиции В.Франкла состоит в том, что, по его убеждению, человек при любых обстоятельствах свободен занять осмысленную и от-ветственную позицию по отношению к ним и даже страданию придать глубокий смысл. Именно поэтому человеческое существо никогда не может оказаться бессмысленным по своей внутренней сути. Смысл разработанной В.Франклом логотерапии как раз и лежит в ценностях отношения, в нахождении людьми смысла сво-его существования в обстоятельствах, представляющихся безыс-ходными и бессмысленными.

Для клиентов насущным является не вопрос о смысле жизни вообще, а вопрос о конкретном смысле их жизни в данный мо-мент. Вопрос о том, как найти свои смыслы, — ключевой для логотерапии, и В.Франкл говорит, что человек не может приду-мать или изобрести для себя смысл, он может лишь найти жиз-ненное призвание, в котором обретет смысл. Помощником в этом становится «подсознательный Бог» — совесть — смысловой орган, интуитивная способность отыскивать единственный смысл, кро-ющийся для человека в каждой ситуации. Тем не менее никто, кроме самого человека, не может дать ему тот единственный смысл, который он может найти в своей жизни, в своей ситуации, и ло-готерапевт лишь помогает в расширении возможностей людей видеть спектр потенциальных смыслов, которые может содержать в себе любая ситуация.

Обретение смысла непосредственно связано с его осуществле-нием, но этот процесс не совершается автоматически, сам собой. В.Франкл подчеркивает, что каждый человек нссет ответствен-ность за осуществление уникального смысла своей жизни, по-скольку стремление, порождаемое смыслом, в отличие от влече-

ний, порождаемых потребностями, требует от него постоянною принятия решения, желает он осуществить его в данной ситуации или нет, своеобразного «экзистенциального усилия». Принятие смысложизненных решений всякий раз выступает в форме имие ратива, поскольку жизнь конечна, необратима и в ней ничего нельзя отложить на «потом» в силу уникальности каждого момен та существования. Поступая в соответствии со сделанным выбо-ром, человек осуществляет смысл своей жизни и тем самым само-актуализируется, становясь уникальной личностью. В.Франкл много говорит о смысле самой личности, индивидуальности че-ловека, который он связывает с жизнью в обществе, а также о сверхсмысле, присущем всему бытию в целом.

Совесть и ответственность, к которым апеллирует логотера пия, — категории, широко используемые в религии. По В.Франклу, они присущи и религиозным и нерелигиозным людям, отличие состоит лишь в том, что нерелигиозный человек почти не задает ся последним вопросом, перед кем он несет ответственность за реализацию смысла своей жизни, а для человека религиозною этой последней высшей инстанцией является Бог. В логотерапии Бог (персонализированная совесть) — собеседник внутренних диалогов субъекта, к которому обращены все наиболее сокровен ные мысли человека.

Логотерапия оперирует и понятием свободы воли, опираясь на убеждение, что человек всегда свободен найти и реализовать смысл жизни, даже если его свобода заметно ограничена объективными обстоятельствами. В.Франкл говорит о свободе человека по отно-шению к своим влечениям (он всегда волен сказать им «нет», при нять или отвергнуть), к наследственности (он волен использовал I. ее «материал в строительстве своей жизни, как пожелает: хоче1, станет хитроумным преступником, а хочет — станет столь же хил роумным криминалистом) и к внешним факторам и обстоятель-ствам (она, хоть и пе беспредельна, выражается в возможности занять по отношению к ним ту или иную позицию).

Будучи свободным существом, человек характеризуется двумя фундаментальными онтологическими характеристиками; способ-ностью к само транс тенденции и способностью к самоотстранению. Первая выражается в постоянном выходе человека за пределы са-мого себя, в направленности его на что-то, существующее вне его. Вторая выражается в возможности человека подняться над собой и над ситуацией, посмотреть на себя со стороны. Обе способности позволяют человеку быть (не абсолютно, а в определенных преде-лах) самодетерминирующимся существом. Но для В.Франкла важ-ным является вопрос, для чего человеку его свобода. Он считает, что человеческая свобода — это свобода взять на себя ответствен ность за свою судьбу, свобода слушать свою совесть и принимать решения о своей судьбе, свобода изменяться, свобода от того, чтобы

Пыть именно таким, и свобода стать другим. Эти интенции и ста-рается сформировать логотерапевт в общении со своими клиента-ми, помогая каждому человеку принять решение, чем и для чего он будет в следующий момент своей жизни.

Главным методом логотерапии является сократический диалог, позволяющий консультанту подтолкнуть пациента к открытию им для себя адекватного смысла (своеобразное «пастырство»), в кото-ром большую роль играет личность самого консультанта. Клиентам, находящимся в состоянии экзистенциального вакуума, необходи-мы: I) понимающие, уважительные «Я-Ты-отношения»; 2) объяс-нения, что именно конечност ь и быстротечность жизни придают смысл человеческому существованию, а не лишают се его («что не имеет конца, то не имеет и смысла»); 3) предложение попробо-вать руководствоваться экзистенциальными максимами; 4) исполь-зование сравнений («жизнь как кинофильм», в котором ничего нельзя вырезать или переставить, и т.п.); 5) помощь в осознании важности принятия ответственности за нахождение смысла (лого-терапия учит клиентов рассматривать свою жизнь как некое пред-определение, которое они обязаны осуществить); 6) помощь в обретении «внутреннего голоса», голоса своего сознания; 7) по-становка вопросов о смысле вообще с целью пробуждения внут-ренних потенциалов клиента; 8) увеличение пространства и ис-точников нахождения смысла (не только в работе, но и в обще-нии, благотворительности, творчестве, воспитании детей и пр.); 9) сократические диалоги; 10) логодрамы (они «работают» в груп-повых формах логотерапии: например, один клиент желает опре-деленных обстоятельств, считая, что его проблемы будут в них решены сами собой, подругой, оказавшийся как раз в этих обсто-ятельствах, может считать так проживаемую жизнь бессмыслен-ной); 11) предложение смыслов (логотерапевт может делиться соб-ственным опытом искания смыслов); 12) анализ сновидений и фантазий1.

Наиболее известными техниками, разработанными В.Франк-лом, являются методы парадоксальной интенции и дерсфлексии, которые используются при нарушениях сна, потенции, фобиях и навязчивых состояниях. Первый состоит в том, чтобы побудить пациента парадоксальным образом начать желать того, чего он стра-шится, считает для себя невозможным или неприемлемым. Второй применяется с целыо угасить стремление клиента к постоянному самонаблюдению, отвлечь его внимание от центрапии на проблеме и направить на позитивные аспекты жизни (в том числе и на забо-гы других людей, на реальные жизненные задачи или вообще на вещи несущественные, не имеющие большого значения).

1 Нельсон-Джоунс Р. Теория и практика консультирования. — СПб., 2000. — С. 180- 182.

Развитием идей В.Франкла является экзистенциально-анали-тическая концепция А.Лэнгле1. Цель экзистенциального анализа по А.Лэнгле есть достижение аффирмации со своей жизнью (со-гласия-подтверждения, согласия-соучастия с ней). Поскольку жизнь всегда происходит только в настоящем времени, исходным пунктом экзистенциального анализа является «актуальное», а ко-нечным — «будущее» как созидание дальнейшей жизни. Если че-ловек не видит будущего, его экзистенция заблокирована, и кон-сультант должен понять, почему это происходит (груз прошлого заслоняет настоящее; человек имеет неверные установки в отно-шении самого себя и плохо понимает свои возможности; пережи-вает экзистенциальный вакуум), и помочь клиенту в его «жела-нии реальности».

А.Лэнгле утверждает, что человек помимо телесных и психи-ческих могивационных сил движим четырьмя основными духов-гго-экзистенциальными мотивами: основным вопросом экзистен-ции («Я есть, но могу ли я быть во всей целостности и полноте своего существа?»), основным вопросом жизни («Я живу, 1\о удов-летворяет ли меня качество моей жизни?»), основным духовным вопросом («Имею ли я право быть самим собой!») и вопросом о смысле своего существования, которому предшествует поиск от-ветов на первые три вопроса. Человек имеет доступ к нахожде-нию смысла ситуации тогда, когда выполнены четыре основных условия экзистенции: когда он может принять ситуацию; когда он затронут определенной ценностью — расположен к чему-либо; когда он свое поведение ощущает как свое (совесть); когда он ощущает, осознает вызов (призыв) ситуации («Наступил подходя-щий момент, чтобы...»). Цель герани и по А.Лэнгле заключается в освобождении пациента от фиксаций, искажений, «однобокостей» и травматизаций, влияющих на его переживание и поведение. Психо-терапия осуществляется через феноменологический анализ эмо-циональной сферы, работу с биографией клиента, после чего клиент сам работает со своими личностными установками и процессом принятия решений. Задача терапевта — достичь такого состоя-ния, когда клиент будет открыт тем содержаниям, целям, задачам и ценностям, к которым он чувствует свое призвание.

Концепция Дж. Бьюдженталя2 имеет большое количество сто-ронников; многие экзистенциальные терапевт ы называют его своим

1 Подробнее об этом см.: Лэнгле А. Жизнь, наполненная смыслом. — М . 2004; Регчоп. Экзистенциально-аналитическая теория личности. М., 2005; Что движет человеком? Экзистенциально-аналитическая теория эмоций. — М., 2000.

2 См.: Бьюдженпныь Д. Наука быть живым. Диалоги между терапевтами и пациентами в гуманистической психотерапии. — М.. 2005; Искусство психоте-рапевта. — СПб.. 2001; Предательство человечности: Миссия психотерапии по восстановлению нашей утраченной идентичности // Эволюция психотерапии: и 3 т. - М„ 1998. - Т. 3 . ' - С. 180-207.

учителем и идейным вдохновителем. Центральным концептом его учения является присущая человеку мотивация к «поиску здраво-го» в целях повышения эффективности жизни и удовлетворенно-сти ею. Любой человек обладает потенциалом осознать свою жизнь, стремясь сделать ее более аутентичной и отвечая на вопросы: «Что есть я?», «Что есть мир, в котором я живу?», «Каково мое место в лом мире?» и т.п. Ответы на эти вопросы не могут быть «списаны» или получены с помощью подсказки от кого-то другого, поскольку они исключительно индивидуальны, неповторимы и появляются лишь благодаря личному, ответственному участию самого отвеча-ющего. Способность к экзистенциальному поиску через осмысле-ние своего бытия создает возможности как уменьшения, так и увеличения препятствий для аутентичной жизни, но задача кон-сультантов и терапевтов — способствовать «экзистенциальной эмансипации» клиента и стимулировать самостоятельный поиск.

Сул ь жизнеизменяющей психотерапии Дж. Бьюдженталя состоит в том, что консультант помогает клиенту проанализировать спо-соб, которым он пытался отвечать на экзистенциальные вопросы, и попытаться пересмотреть найденные ответы так, чтобы они сде-лали жизнь клиента более аутентичной и эффективной. Опираясь на введенную А. Маслоу дихотомию «дефицитарные/бытийные мотивы», он выделил два основных уровня работы консульганта-фасилитатора — дефицитарный (уменьшение или устранение не-гативных переживаний, страданий клиента) и бытийный (возвра-щение клиента к более ранним «хорошим» условиям, опираясь на которые он сможет двигаться в своем развитии дальше, открывая новые жизненные перспективы). Основную задачу консультанта он видит в том, чтобы помочь клиенту почувствовать себя «спо-собным на большее», «имеющим выбор», готовым к поиску себя подлинного.

Областью приложения терапевтических усилий консультанта становится субъективность человека, под которой Дж. Бьюдженталь имеет в виду внутренний мир, личную реальность («архетипиче-скую родину») клиента, включающую образы, мысли, пережива-ния, фантазии, отражающие его индивидуальный опыт. Развивая центральное для экзистенциализма представление о человеке как о субъекте своей жизни, Дж. Бьюдженталь считает, что в жизнеиз-меняющей терапии ведущая роль принадлежит самому человеку, сто внутренним интенциям и потенциям, а не неким внешним силам, «агентам влияния». Задача консультанта — обратить кли-ента лицом к своей внутренней реальности, прежде всего через опыт переживания и со-переживания собственной субъектности.

Главной проблемой развития человека Дж. Бьюдженталь счи-гает борьбу двух мотивов — тяги к изменениям и тенденции к сохранению стабильности: очень часто человек и хочет изменить-ся, и одновременно сопротивляется изменениям, необходимость

которых вполне осознает. На разных отрезках жизненного пути клиента консультант может поддержать оба мотива, в целом ориси тируясь на его развитие. Уважая как тревогу клиента перед изме нениями, так и стремление отстоять привычную идентичность и самосотворенный внутренний мир, консультант обязан показан, клиенту, что, используя одни возможности, он отказывается от других, которые принципиально тоже могли бы способствовав большей реализованное™ и удовлетворенности жизнью. Дж. Бьюд женталь рассматривает клиента как активного субъекта самоиз менений, стремящегося к достижению «экзистенциальной эмап сипании», к тому, чтобы восстановить утраченные по разным при чинам функции распорядителя собственной жизни. Консультатп в этом процессе выступает лишь в функции фасилитатора, «спа-сателя», помогающего «пленникам» освободиться из собственной «внутренней тюрьмы» (тревожности, страхов, стереотипов, невс рия в свои силы). Ответственность же за «освобождение» неси сам клиент, справляющийся с противоречиями, осознающий смысл своего бытия, становящийся на путь изменений.

Одно из ключевых понятий концепции Дж. Бьюдженталя -«присутствие», включающее осознание клиентом своей субъект ности, контакте собственным внутренним миром «здесь-и-теперь-именно в момент непосредственного самопереживания и со-пе реживания клиент и консультант могут с помощью внутреннею экзистенциального слуха расслышать экзистенциальные пробле-мы, стоящие за повседневными трудностями, за содержанием жалоб и запросов. Во взаимодействии требуется реальное присут ствие обоих — и клиента и психолога. Средством, которым кон сультант пользуется в работе с клиентом, является его собствен ная субъективность. Он «работает собой», своим вну тренним ми ром, поэтому любое из его воздействий может запустить процесс самоизменсния для клиента. От него требуются сснзитивность к внутреннему миру клиента, способность вступать в глубинное об щение, умение занять экзистенциальную позицию в отношении жизненных ситуаций клиента.

Дж. Бьюдженталь разработал программу «расширения субъектим ных возможностей», включающую ряд базовых параметров коп сультационной работы. Так, искусство ведения беседы он связывает I) с уровнем общения (глубиной самораскрытия, включенности клиента и консультанта в процесс взаимодействия); 2) с прису| ствием и общностью (альянсом, взаимной вовлеченностью друг и друга); 3) с межличностным давлением (способами влияния кон сультанта и клиента на мысли, чувства друг друга). Характер влип ния на субъективные процессы участников консультативного про цесса описывается термином «параллелировапие», включающим 4) тематическое параллелировапие (отыскание тем и содержания высказываний, одинаково близких и попятных клиенту и фаси-

литатору); 5) эмоциональное параллелирование (уровень сосредо-точенности собеседников на чувствах и переживаниях друг друга); 6) параллелирование рамок (фиксация границ, масштаба обсуж-дения конкретных вопросов); 7) параллелирование локуса (фик-сация высказываний клиента и консультанта на самих себе, па собеседнике, на конкретном аспекте взаимодействия). Достиже-ние большей глубины взаимодействия характеризуется 8) пропор-цией «объективность-субъективность» (отражением уровня лич-ностного или безличного характера высказываний собеседников) и 9) сопротивлением клиен та. Внутриличностные процессы, актуа-лизируемые в консультировании, — это 10) забота (комплекс чувств и интенций клиента, которые должны быть активированы в дости-жении значимых жизненных изменений) и 11) интенциональность (направленность и интенсивность глубинных процессов клиента, меняющиеся в процессе поиска удовлетворительного жизненною пути). Собственное существование консультанта представлено параметрами 12) обязательства и 13) искусства, мастерства1.

«Экзистенциальный человек», рождающийся в практике тако-го консультирования из «человека повседневности», безусловно, открывает для себя новые жизненные горизонты, а в самом себе — неисчерпаемый жизненный ресурс. Может быть, поэтому это на-правление в консультировании становится столь актуальным и востребованным.

В практику экзистенциальной терапии активно проникают ори-гинальные разработки, впитавшие в свое содержание тезисы и практику разных философий и религий, особенно восточных. При-мером может быть созданная еще в 1919 г. Морита-терапия (по имени ее автора — японского врача Ш.Морита), базирующаяся на идеях дзен-буддизма, даосской традиции и психологических )ффектах временной сенсорной депривации («терапии одиноче-

ством»)2. Ее целью является не просто достижение хорошего само-чувствия, но изменение самою уюгада жизни клиента («Вы должны жить хорошо, а не чувствовать себя хорошо»). Предвосхищая экзистенциальный анатиз и логотерапию, Ш.Морита предлагал работу с глубочайшими смысловыми пластами человеческого су-ществования: не анализируя прошлое и не облегчая нынешние переживания клиента, он концентрировался на действиях и по-ступках личности, на се возможности самой строить свою жизнь. В дзен-булдийских традициях (учения Подо Шиншу) японским священником И.Йошимото была разработана и медитативная иайкан-тераиия (от яп. па/кап — рефлексия, самонаблюдение),

1 См.: Братчечко С.Л. Экзистенциальная психология глубинного общения. — М , 2001. - С. 6 2 - 147.

• Подробнее от этом см.: Семенова И. Д. Международный конгресс по Мори-га-герапии // Вопросы психологии. — 1990. — № 5. — С. 182— 183.

цель которой — вызвать у пациента экзистенциальное сознание вины и одновременно чувство, что он может быть любимым и окруженным заботой, несмотря на свое несовершенство и совер шенные в прошлом проступки. И.Йошимото ставил задачу более полного осознания своими клиентами того факта, что существо -вание любого человека поддерживается миром, в котором он жи-вет, и особенно социальным окружением.

10.6. Гештальтконсультирование

Эмпирические техники и приемы гештальттерапии чрезвычай-но распространены в современной консультативной практике, хотя их эффект' не всегда полностью объясним в пределах теории ее основателя Ф. Перлза и его последователей (Л. Перлз, И.Л. Цеперд, Дж. Фейгэн и др.). В известной степени это связано с убеждением самого Ф. Перлза, что подлинно холистический (целостный) и продуктивный взгляд на личность требует деинтеллектуализации. Тем не менее, страхуя психотерапевтическую практику от трюка чества и опытов «мгновенного исцеления», он систематизировал свои основные взгляды в ряде работ1.

Психотерапевтический подход Ф. Перлза ассимилирует в себе психоанализ, гештальттеорию, экзистенциализм, феноменологию, психодраму Дж. Л. Морено, философию и практику дзен. Его клю-чевая идея состоит в том, что организм должен рассматриваться как целое, как единое существо, а не как конгломерат по отдельно-сти функционирующих частей, поэтому он полагал бессмыслен-ным противопоставление души и тела, ментальной и физическои деятельности. Холистический тезис предполагает и отсутствие противопоставления личности окружающему миру: человек как целостная система может существовать лишь в определенной окру-жающей среде, и любой аспект поведения человека рассматрива ется как проявление его целостного бытия. В этом смысле все, что человек делает — как движется, как говорит и т.д., — даст представление о том, что он думает и чувствует. Вместе с тем Ф. Перлз говорит о существовании контактной границы между индивидуумом и средой, определяющей отношения между ними. Все мысли, чувства, действия человека осуществляются на грани це контакта. У здоровой личности эта граница подвижна и посто-янно допускает как контакт со средой (формирование гештальта), так и уход из нее (завершение). У певротичной личности коптам

1 Подробнее об этом см.: Перлз Ф. Внутри и вне помойного ведра. Радость. Печаль. Хаос. Мудрость. — М., 2005; Практика гештальттерапии. — М., 200\ Эго, голод и агрессия. М., 2000; Гештальт-подход. Свидетель терапии. — М , 2003; Теория генггальт-терапии. М.. 2001: Перл Ф.. Гудмен П.. Хефферлин /' Практикум по гештальт-герапии. М.. 2005.

и отход искажены, поэтому она оказывается перед совокупностью не полиостью сформированных или не до конца завершенных гештальтов.

Человек имеет множество постоянно возникающих потреб-ностей, которые ощущаются, когда нарушается психологическое и/или физиологическое равновесие. Непрерывная смена состоя-ний баланса и неустойчивости требует разнообразных способов восстановления равновесия: со свойственным ему юмором Ф. Перлз пишет, что, если жизнь индивида окажется под угрозой из-за низ-кого уровня сахара в крови, он будет искать пищу, а если жизнь Шахерезады будет поставлена под угрозу султаном, она противо-поставит ей тысячу и одну сказку. Удовлетворив одну потребность, человек мгновенно переключается на удовлетворение другой; при завершении одного гештальта ему на смену приходит другой — и так непрерывно до бесконечности. Индивидуальный ритм кон-такта и ухода определяется иерархией потребностей личности. До-минирующая потребность действует по принципу «фигуры на фоне» всего остального, что есть в личности, и организует ее по-ведение, пока не найдет своего удовлетворения.

Формирование фигур и фонов является проявлением самости, которая определяется Ф. Перлзом как «система контактов, имею-щих место на границе контакта в любой момент времени»1. Он подчеркивал, что в самости нет ничего сверх повседневных, обыч-ных проявлений того, чем и кем человек является: ои есть то, что он есть, а не то, чем он должен (или хотел) бы быть. Самость состоит из разнообразных идентификаций (например, с членами своей семьи) и отчуждений (например, с людьми иной расы). «Я», но Ф. Перлзу, — это символ для функции отождествления, и в каждый момент «Я» отождествляется с тем, что возникает в каче-стве фигуры, какой бы она ни являлась. Для нормального функ-ционирования в среде человеку необходимо постоянно иденти-фицироваться со своим формирующимся «Я», сохраняя контакт с собственными чувствами. Опыт, приобретаемый из среды, после деструктуризаиии ассимилируется в качестве собственного, но к нему нужно относиться достаточно агрессивно, прежде чем при-нять в плоскость «Я». Ассимиляция, «пережевывание, перевари-вание» и интеграция ранее интроецированного («проглоченного неразжеванным» в ранних возрастах) опыта (черт характера, привы-чек, отношений, паттернов поведения и пр.) являются достаточно трудными жизненными задачами для любого человека. Поведе-ние здоровой личности всегда направляется в сторону доминиру-ющей потребности; невротик же оказывается не в состоянии по-чувствовать, какая из его потребностей доминирует в настоящий

' Пит. по: Нельсон-Джоунс Р. Теория и практика консультирования. - СПб., гопо. - с. 68.

момент, поэтому у него наблюдается дисфункция процессов кон такта и ухода.

После своего удовлетворения потребность отходит в фон, туг же уступая место следующей, в данный момент более насущной. Постоянная смена доминирующих потребностей создает здоро-вому организму наилучшие возможност и для выживания. Челове-ку нужны даже периодически возникающие фрустрации, поскольку они учат его мобилизовывать все свои ресурсы для управления окружающей средой. Но, по Ф. Перлзу, в современном обществе некоторые потребности, например мораль, долг и т.п., часто ста-новятся хронически доминирующими и мешают топкой саморе-гуляции человеческого организма, что создает условия для агрес-сии и невротизма.

Поскольку психологические события и функционирование са мости осуществляются на границе организма и среды, Ф. Перла предлагал консультантам акцентироваться на очевидном, а не н.1 подавляемом материале в понимании и проработке внутренних конфликтов: необходимо рассматривать ситуацию клиента в на-стоящем, в ее реальных связях и контекстах, а не заниматься по-иском ее причин в прошлом или планированием заманчивого, но отдаленного будущего. Его известнейший принцип «здесь-и-те-перь» отдает приоритет непосредственному восприятию себя и сре-ды. Невротические личности не способны жить в настоящем, по-скольку у них много незавершенных гештальтов из прошлого. Их внимание так или иначе привлекается этими ситуациями, поэто-му им не хватает ни осознавания, ни энергии, чтобы полноценно действовать в настоящем, «здесь-и-теперь».

В гешталыгерапии клиенты не исследуют вместе с консуль тантом былые травмы или незавершенные гештальты, а фокуси руются на сознавании того, что переживается непосредственно сейчас в текущей ситуации. По Ф. Перлзу, постоянное, от мгно-вения к мгновению, сознавание человеком того, как он себя ве-дет, более важно для самопознания и самоизменения, чем пони мание того, почему он ведет себя таким образом. Непосредствен ный ответ на вопрос «почему» для Ф. Перлза никак не объясняет само действие, потому что у каждого действия — тысячи причин и каждая из них имеет множество причин, а объяснение всех этих причин бесконечно далеко уводит человека от понимания теку-щей реальности. Но если человек понимает, как он действует, он в состоянии понять и само действие.

Тем не менее в анализе настоящего так или иначе всплывают фрагменты незаконченных ситуаций из прошлого, поскольку они являются частями целостного опыта человека, функционирующими в настоящем и участвующими в планировании будущего. Кои сультант предлагает клиенту вновь проиграть их, прочувствован, и пережить, чтобы завершить гсштальт и ассимилировать новый

омыт. По Ф. Пердзу, настоящее — это единственно возможный лич-ностный опыт, в котором человек понимает, как и что он делает. Но далеко не всегда клиенту удается легко «отыграть и закон-чить» — этому мешает тревожность, создающая напряжение меж-ду «сейчас» и «тогда». Она не только отвлекает энергию от насто-ящего, создавая тем самым новые незавершенные ситуации, но и разрушает открытость к будущему, необходимую для спонтанно-сти и личностного роста. Избегание осознавания препятствует ста-новлению и самосовершенствованию человека как личности.

Говоря об избеганиях сознавания, Ф. Перлз больше подчерки-вает форму избегания, чем его специфическое содержание: для него правильной постановкой вопроса является не «что я не хочу осознавать», а «как я избегаю осознавания». В гештальттерапии акцент делается на постоянно возрастающем сознавании челове-ком своего поведения, а расширение зон самосознавания (заме-чания, осведомленности и т.п.) напрямую связывается с личност-ным ростом.

Ф. Перлз очень верил в то, что называл мудростью организма. Рассматривая здорового зрелого человека как самостоятельное, саморегулирующееся существо, самосознавание он считал вопло-щением этой мудрости и саморегуляции. Если человек просто сознает себя от мгновения к мгновению, он не упустит наиболее настоятельную для его жизни потребность, не оставит важных незаконченных гештальтов. В этой связи Ф. Перлз ввел понятие континуума сознания как средства развития сознавания. Казалось бы, поддерживать текущий опыт переживания от секунды к се-кунде — вполне естественный для человека процесс, но многие люди прерывают этот континуум, как только наталкиваются на что-то неприятное. В качестве избегания сознавания появляются мысли, ожидания, воспоминания, ассоциации, и все они, как и первое прервавшее континуум переживание, остаются неассими-лированными, непроработанными — образуют незавершенный гештальт.

Ф. Перлз выделял три зоны сознавания: сознавание себя, со-знавание мира и сознаванис того, что лежит между тем и другим (своего рода промежуточная зона фантазии, или, в терминах Ф. Перл-за, зона майи). Психологическое здоровье и зрелость личности есть стремление сознавать и прямо соприкасаться с миром и со-бой, и именно здесь лежит область приложения психотерапевти-ческих усилий. Зона майи (фантазии), которой, по мнению Ф. Перл-за, по преимуществу занимается психоанализ, мешает сознава-нию первых двух зон.

Центральным моментом в способности осознавания и саморе-|уляции является равновесие, достигаемое человеком между собой и средой. Условием его достижения является беспрепятственное сознавание собственной иерархии потребностей. Основой равно-

весия является ритм контакта и отхода от среды, а личностные нарушения в гештальттеории связываются либо с неправильным восприятием этого ритма, либо с неспособностью регулировать равновесие в динамике «фигуры и фона». В этой связи Ф. Перлз четко различал понятия здоровья, психоза и невроза.

Здоровые, саморегулирующиеся, опирающиеся на себя лично-сти характеризуются свободным протеканием и отчетливым фор-мированием (определенностью значения) фигуры и фона в жизни своих потребностей в контакте и уходе. Они знают о своей спо-собности выбирать средства удовлетворения потребностей, когда потребности возникают. Они сознают границы между собой и другими и особенно внимательны к различению своих фантазий о других (и вообще о среде) и того, что воспринимается в непо-средственные моменты. Здоровая зрелая личность способна в каж-дый данный момент выбирать, как ей соотноситься со средой, определять способ взаимодействия. Достигая зрелости, личность может использовать различные пути психологического роста, но магистральный путь состоит в завершении незавершенных гешталь-тов. При психозе люди оказываются неспособными на соприкос-новение с реальностью и входят в контакт с майей, что приводит к развитию фантазий, связанных с манией величия и никчемностью. При неврозе, который Ф. Перлз рассматривает как пятиуровневую структуру, совершается непрерывная борьба между майей и дейст-вительностью. Путь от невроза к здоровью (личностный рост) есть последовательное продвижение человека по этим уровням.

Первый уровень — уровень шише, или уровень знакового суще-ствования (примером его являются разнообразнейшие символы встречи, контакта типа приветствий, пожатия руки и пр.). Второй уровень — уровень ролей, или уровень игр (Ф. Перлз именует его иначе — уровнем «как будто», или уровнем Э. Берна и З.Фрейда), потому что здесь люди манипулируют друг другом, притворяясь такими, какими они хотели бы быть или какими они хотели бы, чтобы их видели другие (роль хулигана, У1Р-персоны, миленькой девочки и пр.). Реорганизовав и проработав эти два уровня, кон-сультант и клиент достигают третьего — уровня тупика (антиэк-зистенциального уровня, уровня фобического избегания, «точки болезни»): человек эскапирует от подлинной жизни с се фрустра-циями, страданиями и переживает пустоту, ничто. Состояние не-вроза поддерживается из страха тупика, нежелания быть «затяну-тым в болото». Именно здесь, как считает Ф. Перлз, чаще всего происходит обрыв континуума сознавания, и личност ь возвраща-ется на уровень играния ролей.

Если же личность способна поддержать сознавание себя в этой пустоте, она достигает имплозивного уровня (уровня умирания, или уровня внутреннего взрыва). Обычно он проявляется как ощуще-ние отсутствия жизни или страха смерти. Переживая этот уро-

вень, личность концентрируется, как бы «взрывается вовнутрь», принимая на себя обязательства и зажимая себя. Поддерживая контакт с этим умиранием, личность способна достичь последнего, эксплозивного уровня (уровня внешнего взрыва). Ф. Перлз утверж-дает, что сознавание этого уровня составляет проявление подлин-ной зрелой личности, истинной самости человека, способного переживать и выражать свои эмоции. Он описывает четыре рода взрыва, которые личность может пережить, проявляясь из уровня смерти: I) взрывы горя, печали, содержащие индивидуальную про-работку потери или смерти, не ассимилированные ранее; 2) «взры-вы оргазма» у сексуально заблокированных людей; 3) взрывы гне-ва у тех, кто привык подавлять его; 4) взрыв радости жизни, сме-ха, удовольствия.

Избегание пустоты и возникающую в результате этого ригид-ность восприятия и поведения Ф. Перлз считал основным пре-пятствием личностного роста. Невротики (т.е. те, кто прерывает собственный рост) не умеют ясно понимать собственные потреб-ности и не способны к ясному различению себя и остального мира. При таком неравновесии человек чувствует вторжение социаль-ности слишком глубоко в собственные границы. Невроз состоит в тщитных маневрах, предпринимаемых личностью, чтобы защи-тить себя и уравновесить себя в «нападающем» мире. Ф. Перлз описал несколько механизмов, препятствующих личностному ро-сту (в пят иуровневой структуре невроза они действуют па втором и третьем уровнях).

Один из них — интроекция, или «проглатывание непережеван-ным» определенного опыта. Это механизм, посредством которого люди присваивают «внешние» стандарты, нормы, способы мыш-ления, отношения и способы действия. Такими стандартами люди пользуются в жизни, хотя они не становятся их собственными, ассимилированными их сознанием. Последствием интроекции ста-новится неразличение человеком того, что он действительно чув-ствует и что другие хотят, чтобы он чувствован. В ряде случаев человеку приходится интроецировать несовместимые друг с дру-гом представления и отношения, что приводит к личностной дез-интеграции. Второй механизм — проекция — представляет собой тенденцию личности перекладывать на других ответственность за го, что исходит от нее самой (импульсов, желаний, поведения, мыслей, чувств и т.д.), своеобразную экстернализацию внутрен-него. Третий механизм — слияние — делает невозможным как здо-ровый ритм контакта и ухода, поскольку и контакт, и уход подра-зумевают «другого», так и принятие различий между людьми, по-скольку личность не дифференцирует себя и других. Четвертый механизм — ретрорефлексия («обращение назад на себя») — всю тергию личности направляет на нее саму, вместо того чтобы использовать ее для изменения среды и действования в ней.

Ф. Перлз пишет об этом очень иллюстративно: интроектор делает то, чего хотят от него другие; проецирующий субъект делает дру-гим то, в чем их же и обвиняет; в патологическом слиянии чело-век просто пе знает, кто кому что делает; а ретрорефлектор делает себе то, что хогел бы делать другим. Интроектор обнаруживае! себя, говоря «я» вместо «они»; проекция обнаруживается в место-имениях «оно» и «они», реальное значение которых — «я»; слия-ние пользуется местоимением «мы», когда его реальное значение неопределенное; ретрорсфлексия обнаруживает себя употребле-нием рефлексивных «-ся» и «себя».

Анализ этих механизмов образует основу гештальттерапии, глав-ную задачу которой Ф. Перлз видел в том, чтобы помочь клиенту перестать нуждаться в постоянной поддержке со стороны окружа-ющей среды и перейти к независимости, обрести опору в самих себе не только при решении текущих проблем, но и в отыскании способов «подлинной жизни».

Консультативная и терапевтическая работа включает целую систему эмпирических приемов. В первую очередь это правила (принципы), которым следуют гештальтконсультанты в работе с группой: 1) принцип «сейчас» (использовать в речи только насто-ящее время); 2) принцип «Я —Ты» (всегда обращаться непосред-ственно к кому-либо вместо того, чтобы рассказывать о нем консультанту); 3) принцип местоимения «Я» (вместо «оно» говорить «я», особенно в рассказах о себе); 4) принцип континуума осознава-ния (сосредоточенность на «как» и «что» вместо «почему»); 5) прин-цип преобразования вопросов (клиентов просят преобразовывать вопросы в утверждения). Кроме того, в гештальттерапии предло-жен широкий спектр упражнений и экспериментов.

Упражнения представляют собой готовые техники (разыгрыва-ния вымышленных сцен, ролевые игры, психодрама), нацеленные на то, чтобы спровоцировать у клиента определенную эмоцио-нальную реакцию (например, гнев) и побудить к самоисследова-нию. Большая часть гештальтприемов — именно упражнения: работа со сновидениями (гештальттерапевт не интерпретирует сновидения, в отличие от других техник, а предлагает клиенту побыть разными составными частями сновидения, инсценировать его); техника пустого стула (клиент, воображая, что пустой стул занимает какая-либо часть его личности, обращается к ней); кон-фронтация (обращая внимание на противоречия в поведении и реагировании клиента, консультант задает ему вопросы «как?» и «что?», избегая интеллектуализации); намеренная фрустрация (с целью помочь клиенту избавиться от старых привычек и лучше взаимодействовать с собственным «я»); создание кругов (если тема, затронутая одним клиентом, может быть адресована нескольким членам терапевтической гештальтгруппы, консультант просит кли-ента сказать об этом каждому, добавляя замечания относительно

этих членов группы); преувеличение (клиенты повторяют и даже усиливают непроизвольное движение или жест); принятие ответ-ственности (клиенты делают утверждения относительно своих восприятий и заканчивают их фразой «И я принимаю ответствен-ность за это»); фантазирование. Достаточно часто консультант просит клиента («Могу я подсказать вам реплику?») подтвердить некое сформулированное им предположение в отношении него, использует технику осознавания (концентрации или фокального осознавания), при которой клиента просят осознать язык своего тела, ощутить собственное дыхание, эмоции, интонации голоса, текущую мысль («Теперь я осознаю...»). Широкое хождение получили игры «Диалог», «У меня есть секрет», «Незаконченное дело», ••Проекция», «Превращение», «Реверсия», «Репетиция» и многие другие. Эксперименты — это действия, рождающиеся непосредственно в текущем контакте клиента с терапевтом. Они не планируются заранее, в известном смысле появляются спонтанно и имеют большой потенциал для работы с настоящим клиента.

Современный гештатьтподход (Э.Марср, П. и М.Польстср, Ж.-М.Робин и др.) ассимилирует разнообразные техники, разработанные в других направлениях (например, в трансактном анализе, райхианской теории, психосинтезе), в нем в поощряется са-мораскрытие консультантов, развиваются его групповые формы.

10.7. Трансактный анализ в консультировании

Трансактный анализ Э.Берна является одним из популярных направлений консультирования и терапии (Т. А. Харрис, С. Вуль-ямс, К. Штайнер, Д. Шифф, Р. и М. Гулдинги, Г. Варне), а его основные техники (структурный анализ, анализ трансакций, игр и жизненных сценариев) широко известны1.

В структурном анализе описаны три последовательно развива-ющихся состояния Его (модели чувствования, мышления и пове-дения), соотносимые с определенными паттернами поведения и реагирования: «ребенок», «родитель», «взрослый». Все они могут использоваться личностью, хотя не для всех жизненных ситуаций выбранная позиция оказывается адекватной. Последнее становится источником межличностных конфликтов и внутриличностных проблем. Задача трансактного консультанта — определить (обычно с помощью эгограммы), каким из Его-состояний привык

1 Подробнее об этом см.: Берн Э. Введение в психиатрию и психоанализ для непосвященных. — СПб., 1991; Игры, в которые играют люди. Психология человеческих отношений. Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы. — СПб., 1992; Трансактный анализ в группе. — М., 1994; Трансак-ционный анализ и психотерапия. — СПб., 1992.

пользоваться клиент. Предполагается, что люди, реализующие постоянно лишь одно Ецо-состояние, чаще оказываются неуспеш-ными, чем люди, способные более гибко менять Е§о-состояния.

Анализ трансакций состоит в выявлении типичных схем ме-жличностного взаимодействия и нарушений в них, приводящих субъекта к конфликтам и эмоциональному дискомфорту. Трансак-ции Его-состояний бывают дополнительными (когда партнеры действуют с одинаковых позиций, например: «взрослый —взрослый», «ребенок—ребенок»), перекрестными (когда в ситуации активизируется неподходящее состояние Его, что приводит к неожиданным реакциям партнера, например: «ребенок—родитель») или скрытыми (когда два Его-состояния действуют одновремен-но, и одно сообщение маскирует другое, например: «взрослый (ребенок) —взрослый (ребенок)» в ситуации флирта).

Анализ игр опирается па представление об интерактивном кон-тинууме, позволяющем структурировать социальное время, — замк-нутость (уход), совершение ритуалов, осуществление деятельно-сти (например, работы), времяпрепровождение, игры, создание интимности (близость). Под игрой имеются в виду скрытые ак-тивные трансакции, часто выглядящие комплиментарными, а на деле оказывающиеся провокациями, ловушками, манипуляция-ми, заканчивающимися дискомфортом, разочарованием, обида-ми и пр. Согласно Э. Берну, люди играют в игры, чтобы структу-рировать время, добиться признания, сделать поведение других предсказуемым, но не допустить близких, требующих саморас-крытия, отношений.

Описаны игры трех степеней, каждая из которых имеет пред-сказуемый конец (воздаяние, расплату). В игры первой степени (например, «Обольщение») может играть кто угодно, независимо от возраста, профессии или социальной принадлежности, и за-канчиваются они вполне переносимыми проигрышами в виде чув-ства неудобства, неловкости, стыда (например, в флирте, когда один из участников пресечет вольности другого). В играх второго типа (например, «Скандал», «Если бы не ты...») партнеры заходят дальше, сильнее сближаются, но и негативные последствия для играющих сильнее (обида, злость, оскорбление). С каждым но-вым уровнем игры нарастает опасность наказания, и игры третье-го типа (например, провоцирующая власти игра «Полицейские и воры») включают ссоры, драки, телесные повреждения. Люди, играющие в игры, обычно действуют с позиций жертвы, пресле-дователя или спасателя (например, в распространенной игре «Ал-коголик»), а чтобы игры быстро не кончались, в них используется «переключатель», позволяющий принять новую роль (из позиции жертвы перейти в позицию спасателя и т.п.). Но в конечном сче-те все игроки проигрывают, поскольку игра есть способ избега-ния глубоких близких, откровенных отношений.

Игры развиваются на основе реализуемых людьми сценариев. Сценарий — это постепенно разворачивающийся подсознательный жизненный план, связанный с родительским программированием судьбы человека, согласно которому он структурирует длитель-ные периоды своей жизни. Анализ сценариев позволяет консуль-танту понять, каким жизненным планом клиент руководствуется, ставя определенные пели и взаимодействуя с окружающими. Сце-нарий предполагает родительские указания, убеждающую уста-новку, «включенность» в некий оправдавший себя способ жизни и т.д. Его матрица связана с осмыслением директив, данных Е§о-состояниями родителей Е§о-состояниям ребенка. Типичные жиз-ненные сценарии («Золушка», «Сизиф», «Кому я нужен?», «Бес-приданница» и др.) создаются еще в детстве под влиянием поло-жительных (разрешения) и негативных (запреты, игнорирования) сообщений родителей, интерпретации происходящих с человеком событий. Доля родительских разрешений (никак не офаничива-ющих свободу подрастающего ребенка) и блокирующих интим-ность приказаний-запретов («Не делай...», «Не становись...», «Не будь...», «Не желай...» и пр.) может быть разной, но, если субъект сознательно не попытается преодолеть часть запретов, мешаю-щих его развитию, ему грозит эмоциональный дискомфорт, вплоть до депрессии и даже личностной деструкции. Последней способ-ствуют такие родительские приказания, как «Не поглаживай, если ты сам не можешь поглаживать», «Не проси о поглаживаниях, даже когда ты в них нуждаешься», «Не принимай поглаживания, даже если тебе хочется это сделать», «Не отклоняй поглаживания, даже когда они тебе не требуются», «Не поглаживай сам себя» («поглаживаниями» условно называются единицы признания).

Сценарии включают возможность получения положительных (поощрения) и отрицательных (отсутствие наказания) «поглажи-ваний» за определенные действия. Поощрения позволяют накап-ливать образцы хороших или плохих ощущений (в терминологии Э.Берна — купонов). Накапливаясь, эти купоны реализуются в поведении, ими люди как бы «расплачиваются» с окружением: например, подросток, накопивший негативные чувства от школь-ных неудач, оправдывает ими пропуск школьных занятий, сту-дент, накопивший положительные ощущения после сессии, счи-тает правильным «оторваться» на дискотеке, женщина, накопив-шая отрицательные эмоции в семейной жизни, подает на развод и т. л.

Чем более благополучным ощущает себя субъект, тем больше положительных поглаживаний исходит от него самого. Идеаль-ный жизненный сценарий описывается позицией преуспевания («Я — ОК, ты — ОК»), хотя в реальной жизненной практике люди могут действовать и с позиций «Я — ОК. ты — не ОК» (позиция ухода), «Я — не О К, ты — О К» (позиция неудачника), «Я — не

ОК, ты — не ОК» (позиция избегания)1. Благополучные люди довольно рано распознают конструктивные позиции и стремятся следовать именно им. Но консультант сталкивается обычно с реа-лизацией негативных сценариев, например: «Никогда...» (...не же-нись, не давай в долг, не помогай другому и т.д., поскольку от этого наступают плохие последствия), «Пока не...» (...сделаешь нечто, вырастешь, накопишь, станешь на ноги, получишь образо-вание и т.д., не можешь делать то, что хочешь), «Всегда...» (...за-канчивай, если начал, держи слово, если дал, и пр.), «После...» (например, после 40 лет не стоит начинать жизнь заново, нельзя влюбиться, нельзя тратить время попусту и т.д.). Все они так или иначе принуждают личность поступать вопреки своим желаниям. Кроме того, Э. Берн говорит о мини-сценариях (драйверах), которы-ми люди руководствуются в повседневных ситуациях и которые в чем-то схожи с фикционными идеями А. Адлера: «быть безупреч-ным/совершенным», «стараться», «быть сильным», «спешить» и пр.

С позиций трансактной терапии негативный жизненный сце-нарий может быть перестроен с помощью сознательных усилий субъекта. В этом процессе консультант занимает позицию учите-ля, который знакомит клиента с конструкциями трансактного ана-лиза, обучает распознавать собственные Е§о-состояния, позиции, сценарии, обсуждает желаемые жизненные изменения и способы переписывания сценария, а затем помогает достичь изменений путем формирования необходимых способов поведения. В сце-нарном анализе терапевты выделяют разных персонажей — счаст-ливчиков, злодеев, неудачников. Победителей принято именовать принцессами и принцами, а неудачников — лягушками. Задача терапии метафорически определяется как превращение «лягушек» в «принцев» и «принцесс» (или, по крайней мере, в «более доволь-ных лягушек»). Чтобы это сделать, консультант предварительно выясняет, кто именно в сценарии клиента играет роли положи-тельных героев и злодеев, какого рода победителем способен стать клиент, не хочет ли он играть роль «храброго неудачника» и т.п.

Консультант помогает человеку в достижении им автономии путем развития интегрированного «взрослого», в развития основ-ных качеств автономной личности — осознавания, спонтанности и интимности. Осознавание — это способность переживать, ви-деть, слышать вещи как чисто чувственные впечатления, как это делает только что родившийся ребенок, еше не подлаживающий свои переживания под определения «родителя». Спонтанность есть способность делать самостоятельный выбор из многообразия чувств, мыслей, поведения, свободно реагировать из любого Ецо-состояния. Интимность предполагает открытое, свободное, аутен-тичное выражение своих чувств и желаний, отсутствие «психоло-

1 Подробнее об этом см.: Харрис Т. А. Я хороший, Ты хороший. — М., 1993.

гического рэкета» (бессознательного замещения запрещаемых чувств позволяемыми чувствами) и игр. Автономия подразумева-ет возможность свободы от сценария, «несценарного поведения», осуществление личностного контроля за собственным поведени-ем, свободу выбора «здесь-и-теперь» и т.п. Консультант помогает клиенту идентифицировать свои Е§о-состояния, восстановить искаженные или поврежденные состояния, развивать все Е§о-состояния в комплексе («интегрированного взрослого»), форми-ровать позицию «Я — О К, ты — ОК», анализировать собствен-ное «Я», чтобы лучше понимать, что он сам чувствует, желает, освобождаться от игр и переписывать неудовлетворяющие сце-нарии.

Помимо основных техник (структурный анализ, анализ игр и сценарный анализ) втрансактном консультировании применяют-ся отдельные приемы — дознание (обращение к «взрослому» в клиенте, привыкшему действовать, например, с позиции «ребен-ка», с целью получения ответа с «взрослой» же позиции), уточне-ние (идентификацию Е^о-состояния, которое инициировало трансакцию), конфронтация, объяснение, иллюстрация (рассказ, обращенный одновременно к «ребенку» и «взрослому» клиента), интерпретация, кристаллизация и др.

Несмотря на то что корнями концепция Э. Берна уходит в психо-анализ, в трансактпой терапии успешно используются гештальт-методы, анализ раннего детского воспоминания, проективные техники, приемы эриксонианского гипноза. Современный транс-актный анализ представлен теорией жизненного сценария, эклек-тическим трансактным анализом, катектическим направлением, школой социальных трансакций, терапией перепринятия реше-ний1.

10.8. Бихевиористическн ориентированное (поведенческое) консультирование и психотерапия

Авторы бихевиористических моделей (классическое обуслов-ливание И.П.Павлова, оперантнос обусловливание и модифика-ция поведения Д.Уотсона и Б.Ф.Скиннера, мультимодальное программирование АЛазаруса) существенную роль в становле-нии и сохранении устойчивых форм поведения отдают внешней среде. Теоретически все они опираются на функциональный ана-лиз поведения в терминах взаимоотношений причин и следствий, в котором каждый конкретный аспект поведения рассматривает-ся как функция конкретных внешних условий. В цели бихевиори-

' См.: Гулина МЛ. Терапевтическая и консультативная психология. — СПб., 2001. - С. 232-241.

стически ориентированного (поведенческого) консультирования и психотерапии (Дж. Вольпс, Г.Айзенк и др.)1 обычно входят уси-ление адаптивного поведения, развитие новых форм поведения, ослабление или устранение неадекватного поведения, снижение уровня тревоги, развитие умения расслабляться (мышечная и мен-тальная релаксация), развитие способности к самоутверждению, развитие эффективных социальных навыков, развитие способно-сти к саморегулированию, усиление ассертивных реакций, науче-ние принятию решений, оказание помощи в предотвращении воз- 1 никновения некоторых проблем и др.

Можно выделить несколько вариантов в разработке моделей бихевиористически ориентированного консультирования и терапии: один из них в большей мере опирается на классическое обуслов-ливание (И.П.Павлов), второй — на оперантное обусловливание (Б.Ф.Скиннер), третий связан с идеями А. Бандуры о научении через наблюдение, четвертый использует когнитивное научение (именно поэтому часто говорят о когнитывгйо-бихеви ористических моделях). Их различные формы широко используются в школьном обучении, поведенческих тренингах, социальной и клинической работе — и прежде всего потому, что их процедуры конкретны, а результаты наблюдаемы и очевидны не только психологам, но и самим клиентам. Различия между названными вариантами доста-точно условны, они отражают эволюцию и трансформацию само-го бихевиоризма как теории, его дрейф в сторону когнитивизма. Поскольку однозначная классификация моделей и техник этого направления затруднительна, первые два подхода мы рассмотрим в этом разделе, два оставшихся — в разделе 10.9.

Так, развивая идеи И. П. Павлова и К.Халла о том, что поведе-ние есть последовательность условных рефлексов, образующаяся в результате повторяющихся подкреплений, Дж. Вольпе разработал модель обучения через ответное обусловливание и технику реци-прокного торможения (подавления), т.е. прерывания связей между стимулами в том случае, если они создают болезненный эффект.

Техника реципрокного торможения была предназначена прежде всего для разобусловливания невротических реакций страха и тре-воги (например, для случаев посттравматических фобий). Дж. Воль-пе обратил внимание на то, что старые привычки (в том числе и выученное невротическое поведение) постепенно угасают, если новым привычкам предоставляется возможность развиваться в той же самой ситуации, в тех же условиях. Психолог может использо-вать конкурирующие реакции клиента, чтобы преодолевать его невротические страхи и привычки. Он описал несколько видов «несовместимых реакций, с помощью которых можно совершать

1 См.: Мейер В., Чессер Э. Методы поведенческой терапии. — СПб., 2001: Ели ларов А. II. Концепции и методы психологической помощи. — М.. 2004.

намеренные вмешательства с целью изменения поведения клиен-та»: асесртивпые реакции, сексуальные реакции, реакции релак-сации, дыхательные реакции, реакции «облегчения тревоги», со-ревновательно обусловленные моторные реакции, «приятные» реакции, возникающие в различных жизненных ситуациях (в том числе и с медикаментозным усилением), эмоциональные реак-ции, вызванные интервью, и абреакцию1.

Суть разработанного им на основе принципа реципрокного торможения метода систематической десенсибилизации состоит в том, что: 1) клиент обучается приемам мышечной релаксации; 2) составляется иерархия стимулов, вызывающих (или способных вызвать) невротические (например, тревожные) реакции у клиен-та в настоящее время (при необходимости можно работать со сти-мулами из нескольких иерархий); 3) определяется, какая из мно-жества несовместимых (конкурирующих) реакций может быть лучше других использована для получения реципрокного подав-ления невротической реакции (Дж. Волыте использовал ассертив-ные реакции в качестве конкурирующих реакций при тревогах, связанных с межличностным взаимодействием, сексуальные ре-акции в качестве конкурирующих реакций при тревогах, связан-ных с сексуальностью, и т.д.); 4) осуществляется пошаговая сен-ситация к каждому из выделенных стимулов иерархии: клиенту, нахо-дящемуся в состоянии релаксации, предлагается воображать объекты из иерархии (например, ситуации, возникавшие в реальной жизни клиентов и связанные со страхом перед экзаменом), вызывающие невротические реакции, — от наименее беспокоящей ситуации к ситуации, вызывающей максимальный уровень тревоги и страха.

Одной из причин неадаптивного поведения Дж. Вольпе счита-ет недостаточное развитие навыков межличностного взаимодейст-вия и низкий уровень развития ассертивности (от англ. аз5ег( — настаивать на своем, отстаивать свои права, ут верждать, заявлять) — личностной характеристики, позволяющей человеку вести себя автономно и, независимо от внешних влияний и оценок, само-стоятельно регулировать собственное поведение2. Для таких слу-чаев подходит метод репетиции поведения как своеобразная разно-видность ролевой игры. В этом методе, в отличие от психодрамы Дж. Морено, не проигрываются уже осуществленные или привыч-ные неадекватные реакции, а, наоборот, разыгрываются новые, адекватные формы поведения. Такой тренинг адекватного пове-дения позволяет клиентам затем самостоятельно актуализировать

1 Нельсон-Джоунс /'. Теория и практика консультирования. — СПб., 2000. — С. 239.

! Подробнее об этом см.: Бишоп С. Тренинг ассертивности. — СПб., 2001; Киппони В., Новак Г. Как делать все по-своему, или Ассертивность — в жизнь. ('ПО.. 1995; Кривцова С. В., Мухаматулина Е.А. Тренинг: навыки конструктивно-го взаимодействия с подростками. — М., 1997.

приобретенные поведенческие навыки в реальных ситуациях, ко-торым они ранее не могли противостоять. Дж. Вольпе придавал важное значение тренингу ассертивного поведения. Поначалу он имел целью научить клиентов отстаивать свои права и намере-ния, развить навыки оппозиционного поведения, но позже стал включать научение выражению и отрицательных, и положитель-ных реакций (Р.Альбсрти, М.Эммонс).

Модель оперантного обусловливания, опирающаяся на идеи Б.Ф.Скиннера, предполагает изменение поведения через изме-нение его последствий. Стимулами (способами) формирования целесообразного поведения являются позитивные подкрепления. По-веденческие репертуары и наборы подкреплений считаются тесно связанными с личностными характеристиками человека (сам Б.Ф.Скиннер прямо определяет личность как сумму поведенче-ских паттернов, причины которых лежат вне ее). Не принимая особенно во внимание такие внутренние феномены, как свобода, ответственность, творчество, он сводит активность человека к способности минимизировать влияние негативных для его пове-дения и жизнедеятельности факторов и развивать позитивный, полезный для жизнедеятельности контроль за средой. Позже этот тезис будет развит в когнитивном направлении, использовавшем категории контроля, выбора, рационального мышления и др.

Психические нарушения, девиации, эмоциональные пробле-мы, невротические симптомы, межличпостные трудности рассмат-риваются как результат предыдущего неправильного научения и, как следствие, неадаптивного поведения человека, поэтому основные задачи консультанта связаны с изменением поведения, достигае-мым путем управления сопряженными обстоятельствами клиента. Его цель — обеспечить новые условия для научения, т.е. вырабо-тать новое обусловливание и на этой основе помочь клиенту овла-деть новым поведением.

Основным методом изменения повеления считается позитив-ное подкрепление. Изменения можно подкреплять непосредствен-но, с помощью реальных стимулов (например, конфет при выра-ботке необходимых навыков у детей), или косвенно, с помощью символов, которые позже могут быть обменены на подкрепляю-щие стимулы (призы, лакомства, деньги, участие в привлекатель-ных мероприятиях и пр.). В работе с детьми, преступниками, не-которыми категориями больных используются жетонные програм-мы, где установлены четкие правила обмена, определяющие, сколь-ко жетонов нужно «заработать», формируя необходимые навыки, для получения резервных подкрепляющих стимулов. Немаловаж-ным аспектам является постепенный перевод клиентов на само-подкрепление.

Б.Ф.Скиннер рассматривал психотерапию как форму контро-ля, целью которого является исправление неэффективного пове-

дения, в частности сформировавшеюся из-за неправильных ро-дительских влияний, школьных воздействий и т.д. Он считал, что избегание, бегство, эмоциональные отклонения могут быть след-ствием использования родителями и учителями наказаний в ка-честве негативною подкрепления, неэффективность которого была доказана его многочисленными экспериментами в исправительных и учебных учреждениях. Консультанты и терапевты стремятся к тому, чтобы формы поведения, подавляемые вследствие наказа-ния, получили возможность развернуться, а поведение, связанное с реакцией на наказание, постепенно угасало.

Механизмом психотерапии является замена нежелательного поведения приемлемым путем переучивания: консультант помогает клиенту сильнее использовать самоконтроль, формировать новые виды поведения, конструировать более подходящую среду. В основе последнего лежит убеждение, что поведение можно изменить, меняя условия, функцией которых оно является. Практической экспликацией этой идеи является, к примеру, терапии средой (гшШеп тНегару). Воздействие на внутреннее состояние клиента осуществляется в ней путем изменения его непосредственного окружения (внешней обстановки, микросоциальной среды) таким образом, чтобы стимулировать коррекцию нарушений и способ-ствовать развитию активности клиента в преодолении имеющих-ся расстройств. Терапия средой может сочетаться с терапией за-нятостью (оссираПопа! 1Ьегару) и трудовой терапией. В терапии занятостью человек привлекается к различным занятиям-хобби, помогающим стимулировать социальную активность, расширить круг интересов, раздвинуть внутренние рамки мира клиента, сделать шире «пространство для жизни». Трудовая терапия связана с осущест-влением производительного труда в доступных клиенту формах.

Г.Айзенк, исследуя природу невротического поведения, разра-ботал теорию инкубации невроза, обратив внимание на то, что оно пе подчиняется выведенному Б.Ф.Скиннером принципу подкреп-ления. Имея отрицательные последствия, оно никогда не устра-няется полностью и даже способно усиливаться (инкубация). Ис-точниками невротических реакций Г.Айзенк считал врожденные страхи, «подготовленность» клиента к научению некоторым стра-хам (к тому, чтобы страшиться чего-то определенного), научение страхам и тревоге через имитацию, моделирование, а также клас-сическое (павловское) обусловливание, связанное с фрустрацией («фрустрируюшим отсутствием вознаграждения»),

Э.Солтер предлагает условно-рефлекторную терапию (сопс1Шопе<1 геПех гЪегару), сосредоточенную на актуальном поведении клиен-та (исправить что-то сейчас означает изменить влияние прошло-го) и предназначенную для работы с расстройствами невротиче-ского круга. Основой невротического поведения считается чрез-мерное торможение, причины которого связаны с угрозами нака-

зания, лишения родительской любви или социального принятия (все подобные стимулы вызывают страх). Хотя определенный уро-вень торможения необходим для социальной адаптации, воспита-ние, связанное с угрозами и запретами, приводит к торможению, значительно превышающему оптимальный уровень. Результатом становится формирование тормозимых (тЫЫТОгу) и, следователь-но, эмоционально нездоровых личностей. Проблема восстановле-ния эмоционального здоровья есть проблема переучивания, пере-обусловливания ошибочных эмоциональных отношений (етоПопа! аикис1е$). Целью условно-рефлекторной терапии является растор-маживание ((НзтЫЬтоп) клиента, в частности, с использованием тренинга ассертивности. В нем используются: I) диалог чувств (свободное выражение в словах спонтанно возникающих эмоций, эмпатическос выражение дружеских чувств); 2) мимический диа-лог (выражение и демонстрация эмоций); 3) намеренные возраже-ния и нападки, когда один не согласен с другими; 4) намеренное и частое употребление местоимения «я»; 5) выражение согласия с похвалой в свой адрес; 6) использование импровизации в боль-шем объеме, чем использование планирования.

В клинической практике поведенческого консультирования и терапии используются и менее традиционные техники, например аверсивная терапия и метод «наводнения» («имплозивная терапия»), в основе которых лежит намеренное усиление страданий клиента в целях изменения поведения. Первая связана с оказанием наказу-ющего воздействия (например, удар током) за нежелательное пове-дение, второй опирается на воображение клиентом наиболее угро-жающих, чудовищных для него сцен, вызывающих сильнейшую тре-вогу и в конце концов приводящих к «взрыву», в котором кошмары клиента утрачивают угрожающий потенциал и угасают (этот метод показал свою эффективность при лечении фобий).

10.9. Когнитивно-бихевиористически и когнитивно ориентированное консультирование и терапия

К когнитивным подходам иногда относят не только социально-когнитивную теорию А. Бандуры и когнитивную терапию А.Т. Бека, но также и рапионально-эмотивный подход А.Эллиса, терапии» реальностью У. Глассера и даже трансактный анализ Э. Берна.

В работах А. Банлуры1 выдвинута идея научения через наблюде-ние. Суть ее состоит в возможности путем воспроизведения (моде-

' Подробнее об этом см.: Бандура А. Теория социального научения. — СПб., 2000; Бандура А.. Уолтере Р. Принципы социального научения // Современнни зарубежная социальная психология. М.. 1984. — С. 55 60: Хегепхан Б., Олсон М Теории научения. — СПб., 2004.

лирования, копирования, имитационного научения) чьего-либо повеления (в том числе и консультанта, терапевта) обрести неко-торые умения и навыки без тою, чтобы самому проходить через этап проб и ошибок. В этой модели подкрепление как таковое не является необходимым, но в ней придается существенное значе-ние позитивным отношениям между наблюдателем и наблюдае-мым. Научение осуществляется за счет когнитивной обработки информации в ходе моделирования, причем, что важно, еще до того, как наблюдатель осуществит какие бы то ни было реакции.

А. Бандура говорит о четырех процессах, обеспечивающих на-учение через наблюдение: внимании (с целью максимально точ-ного восприятия наблюдаемого поведения), сохранении модели в памяти (образное и вербальное кодирование), моторно-ренродук-гивном (перевод закодированной в символической форме модели из памяти в новую форму ответа) и мотивационном процессах (реализация моделируемого поведения при условии достаточного позитивного подкрепления)1.

В копировании (моделировании) осваиваются новые умения и навыки (особенно социальные), приобретаются некоторые знания, а также растормаживается неэффективное поведение, снижается уровень страха и тревоги. Моделирование эффективно использу-ется в групповых тренингах (например, в тренингах обучения на-стойчивому поведению). Поскольку для этого типа обучения но-вому поведению необходима только адекватная информация о самом поведении и его последствиях, оно осуществляется доволь-но быстро, но, чтобы новое поведение не угасло, необходим этап закрепления, в котором важная роль принадлежит самоподкрепле-нию. Человек, следуя самим собой установленным нормам пове-дения, сам награждает себя поощрениями, над которыми имеет внутренний контроль. Точно так же он может использовать и не-гативное самоподкрепление, поэтому А. Бандура расширяет по-нятие самоподкрепления до саморегулирования.

Идеи этого подхода повлияли на смещение акцентов с руково-дящей роли среды к контролю человека за собственным поведе-нием, к его возможностям влиять своим поведением на окруже-ние и легли в основу разработки когнитивпо-бихевиористических и когнитивных моделей в контексте все большего осознания того факта, что далеко не все человеческое поведение можно описать через внешнее обусловливание, через реакции на стимулы среды. Внимание к внутренним факторам, мотивирующим и ограничива-ющим поведение человека (ожиданиям, убеждениям, вере), приве-ло к выдвижению идей о наличии связи между факторами окру-жения и факторами познания, мышления, о взаимной зависимо-

1 Гулина М.А. Терапевтическая и консультативная психология. — СПб.. 2001. — С. 106.

сти индивидуального поведения, личностных факторов и соци-ального окружения.

Так, А. Бандура отмечал, что «причины функционирования че-ловека нужно понимать в терминах непрерывной обоюдной иптер-акпии влияний поведения, познавательной сферы и окружения» -в их взаимном детерминизме': вера и ожидания (внутренние де-терминанты) и поощрение и наказание (внешние детерминанты) совместно организуют поведение человека. Конструируя непо-средственное окружение, обеспечивая когнитивную поддержку осу-ществляемым действиям, представляя последствия своих поступ-ков, человек сам становится активным творцом себя, своего пове-дения, своей жизни.

А. Бандура ввел в научный и практический обиход понятие кри-тического оценивания, вовлеченного в процессы саморегулирова-ния. Адекватность своего поведения человек оценивает с позиций собственных внутренних норм или с позиций ценностей и норма-тивов группы, а также использует самосравнение и оценку своего прошлого и настоящего повеления. Успех осуществляемой дея-тельности способствует тому, что вну тренние нормы человека по-вышаются; неоднократные неудачи понижают их, поэтому оцен-ка собственных результатов становится важным компонентом в саморегулировании поведения. В качестве поощрения или нака-зания выступает и самоопенка: позитивная самооценка обычно приводит к поощряемому способу поведения, негативная — к на-казуемому, образуя привычный способ реагирования.

А. Бандура предложил понятие самоэффективности поведения, связанное с умением человека распознавать свои способности и качества и на этой основе строить адекватное поведение, осущест-влять выборы, оценивать для себя степень затратности усилий, необходимых для осуществления какой-либо деятельности, пре-одолевать препятствия или фрустрации, проявлять волю и т.д. Осознание самоэффсктивности ведет к большей активности, боль-шему приложению волевых усилий и в конечном счете к дости-жению успеха и повышению самоуважения субъекта. Низкая са-моэффективность связана с ожиданием неудачи, с переживанием неуспеха и с понижением уважения к себе. В этом случае люди руководствуются «негативными сценариями», что ослабляет мо-тивацию и мешает выстраивать адекватное поведение. Источники самоэффективности — это: 1) личные способности выстраивать поведение (опыт достижения успеха или повторяющихся пережи-ваний неудачи усиливает или уменьшает переживание ожидания эффективности, а вера в самоэффсктивность имеет тенденцию к генерализации); 2) опосредованный опыт человека (ожидания эф-фективности могут меняться при наблюдении за другими и поло

' Гулина М.Л. Терапевтическая и консультативная психология. — С. 104.

жительной или отрицательной оценке последствий их поведения); 3) вербальное убеждение (уговаривание в форме советов, увеще-ваний); 4) состояние физиологического (и эмоционального) воз-буждения, эмоциональный подъем.

Опираясь на эти представления, он разработал методику изме-нения поведения, направленную на развитие осознания самоэф-фективности. Существенное место в ней отводится развитию са-моконтроля, связанному со способностью выбирать наиболее под-ходящий способ поведения в настоящем. Так, в моделировании через участие консультанты могут неоднократно моделировать у клиента вызывающие страх действия, выполнять необходимые действия совместное клиентом. Постепенно снижая объем помо-гающих действий, консультанты передают инициативу клиентам, стимулируя самоуправление.

Когнитивно-бихевиоральное направление, основанное на ра-ботах А. Бандуры, обнаружило свою эффективность прежде всего в социальной и образовательной сферах в работе с лицами, име-ющими поведенческие трудности (в первую очередь с детьми и подростками), в консультировании семейных и брачных пар, в карьерном консультировании, в работе с тревожными и депрес-сивными клиентами.

Идеи А. Бандуры получили дальнейшее развитие в когнитив-ных моделях консультирования, предполагающих, что изменение способа мышления о себе и мире меняет эмоциональные пережи-вания и само поведение в сторону большей рациональности. Так, в когнитивно ориентированном консультировании А.Т. Бека1 ак-цент делается на процессах и результатах переработки информации. Люди используют первичные когнитивные процессы, с помощью которых информация обрабатывается грубо и примитивно, и про-цессы более высокого уровня, помогающие осуществлять проверку интерпретации реальности и исправлять первичную концептуа-лизацию. В случаях возникновения патологии когнитивные про-цессы более высокого уровня нарушаются.

Когнитивные структуры в форме схем, убеждений, правил дают возможность оценивать и классифицировать жизненный опыт и организовывать поведение. В частности, схемы — это относительно устойчивые когнитивные модели, влияющие на анализ, сортировку и синтез поступающей информации. А. Бек описывает основные категории схем: 1) когнитивные (касаются осуществления дей-ствий интерпретации, обобщения, абстрагирования, вспоминания, оценки); 2) эмоциональные (отвечающие за возникновение и про-

' Подробнее об этом см.: Бек А., Фримен А. Когнитивная терапия расстройств личности. СПб., 2002; Бек А.. Раш А., Шо В.. Эмери Г. Когнитивная терапия депрессии. — СПб., 2003; Фрейджер Р.. Фейдимен Д. Психология личностных конструктов и когнитивная психология: Дж. Келли и А. Бек. — СПб., 2007.

явление чувств); 3) мотивационные (связанные с стремлениями, желаниями, интенциями); 4) инструментальные (отвечающие за способ действия, за готовность к осуществлению действий); 5) кон-трольные (связанные с самоконтролем, торможением, изменени-ем и управлением поведения).

Цепочки схем образуют системы (например, «схема опасно-сти»), отвечающие за диапазон совершаемых действий — от полу-чения стимула до реакции на него. Схемы характеризуются свой-ствами гибкости, широты и т.д.; некоторые из них гипервалент-ны и легко актуализируются, некоторые скрыты. Психопатология связывается не только с активацией несоответствующих схем, но и с вытеснением или торможением более подходящих схем. Тип подключаемой схемы определяется образом действий клиента (де-прессивный. нарциссический, враждебный, связанный со стра-хом и эротический), доминирующим в настоящий момент. Люди обрабатывают информацию, исходя из внедренных в схемы фун-даментальных убеждений, и обладают разной степенью когнитив-ной уязвимости, предрасполагающей их к страданиям и патоло-гии. По А. Беку, самооценки, самоинструкции, самодекларации клиентов возникают из очень глубоких структур — из «себя-схем», автоматические мысли о которых значительно менее доступны осознанию, чем произвольные мысли. Автоматические мысли яв-ляются частью внутреннего монолога, протекают очень быстро, на грани осознания и предшествуют эмоциям; они плохо подда-ются блокировке и имеют тенденцию возвращаться вновь и вновь. В случаях психопатологии автоматические мысли начинают «сби-вать клиентов с курса», и они 'совершают когнитивные ошибки.

Когнитивная уязвимость возникает как результат действия мно-гих факторов: психологических травм, полученных в детстве (бо-лезнь, утрата, развод родителей и пр.), плохого внутрисемейного обращения с ребенком (унижение его достоинства, необоснован-ная строгость, наказания, запреты, запугивание, сверхкритичност ь родителей), результатов социального научения (использование усвоенных внутрисемейных правил, даже если они себя не оправ-дывают) и др.

А. Бек описал различные типы когнитивных искажений: необос-нованные выводы (скачки к умозаключениям, например: «Она сер дится, значит, я плохой»), избирательная абстракция (ментальное отфильтровыванис информации — накапливание негативной и отвержение позитивной), сверхгенерализация (интерпретация ели ничного негативного случая как показателя, к примеру, общей нсудачливости), преувеличение и преуменьшение (либо «раздува ние» значения какого-либо факта, либо умаление, игнорирование его), персонализация (тенденция к тому, чтобы считать личной ошибкой все, что бы ни случилось), дихотомическое мышление («все или ничего» — рассмотрение ситуации либо в черном, либо

в белом свете), обесценивание (недоверие, подозрительность в отношении позитивной информации), эмоциональное резонер-ство (поиск логическою заключения из факта, например, плохого настроения), наклеивание и срывание ярлыков («Он — такой-то» вместо «Он сделан то-то и го-то»), долженствование (обращение к себе, другим, миру с позиции долженст вования, обязательности, ультиматума, императива: «Ты обязан...», «Ты должен...») и др.

В ситуациях тревоги, в периоды депрессии также нарушается способность проверять истинность своих интерпретаций реа1ь-ности. Обработка информации, основанная на дисфункциональ-ных схемах, проникнута автоматическими мыслями, содержащи-ми когнитивные искажения. Клиенты начинают мыслить, исполь-зуя ригидные, стереотипные понятия, не могут различить факт и собственный вывод о нем, но, вместо тою чтобы отнестись к соб-ственным мыслям как требующим проверки, они сразу переходят к когнитивным заключениям и ведут себя в соответствии с этими заключениями. Целью когнитивного консультирования является изменение хода мыслей клиентов, помощь в достижении более реалистичной интерпретации происходящих с ними событий. Кон-сультанты обучают клиентов: «1) контролю отрицательных авто-матических мыслей; 2) осознаванию связей между когнициями, эмоциями и поведением; 3) исследованию и проверке аргументов "за" и "против", искаженных автоматических мыслей; 4) замене основанных на предубеждениях когниций более реалистически-ми интерпретациями; 5) идентифицированию и изменению убеж-дений, которые способствуют возникновению предрасположен-ности к искажению опыта»1.

Методы коррекции ошибочных убеждений, по А. Беку, следу-ющие: 1) интеллектуальный (распознавание ошибочных когни-ций и замена их более адекватными для клиента); 2) экспери-ментальный (проживание определенного опыта с целью провер-ки ошибочных предположений о нем, принимаемых за реальные убеждения); 3) поведенческий (развитие новых стратегий совла-дания).

В число специфических когнитивных техник входят сократов-ское расспрашивание (консультанты формулируют вопросы, по-буждая клиентов рассматривать свои мысли как гипотезы, подле-жащие проверке), декатастрофизация (консультант просит кли-ента ответить на вопрос «Что случится, если это произойдет?» с тем, чтобы поместить в центр внимания вероятность наступления и серьезность некоего события, способности клиента справиться с ним или принять неблагоприятные последствия), реатрибуция (проверка автоматических мыслей и лежащих в их основе убежде-ний с целью демонстрации альтернатив), переопределение (конкре-

' Нельсон-Джоунс Р. Теория и практика консультирования. С. 368.

тизация и изменение формулировки проблемы клиента), децент-рализация (разубеждение клиента в том, что все сосредоточены именно на нем, и привлечение его внимания к реакциям других ! людей), образные техники, переживание воспоминаний детства, 1 придание убеждениям новой формы, репетиция поведения и ра-зыгрывание ролей и др.

В силу своей высокой структурированности когнитивное кон-сультирование является достаточно оперативным методом (15 — 20 45-минутных занятий в течение 12 недель) и подходит клиентам разного возраста, для индивидуальной и групповой работы (на-пример, с семьями), с больными и здоровыми клиентами. Его успешно применяют в случаях шизофрении, посттравматических стрессовых расстройств, наркомании.

На социально-когнитивных идеях основаны также мультимо-дальное консультирование и мультимодальная терапия (ММТ) Д.Лазаруса — эклектический подход, сочетающий в себе поведенческий системный анализ и прагматический выбор результативных техник для удовлетворения различных потребностей клиентов с холистическим взглядом на человека1. Он опирается на возможность выделять в личности семьвзаимодействующих мо-дальностей (измерений), описываемых акронимом «ВА81С 1.0.», где В — поведение , А — аффект . 5 — ощущения , I — образы , С — когниции , I — межличностные отношения и О — наркотическая, лекарственная и другие виды биологической зависимости.

Люди, несмотря на разнообразие жизненных ситуаций, конкретных обстоятельств и влияний социального окружения, обычно действуют в соответствии со своими предпочитаемыми модаль-ностями. Так, некоторые люди могут быть описаны как деятели (модальность В) — они постоянно заняты, любят работать, легко заполняют различными занятиями свое время, инициативно берутся за выполнение каких-то действий, реализуют планы и проекты; другие очень эмоциональны, живут чувствами (А); третьи придают высокую значимость сенсорному опыту, получаемому и еде, сексе, искусстве, танце, переживании боли, страдания (5). Кто-то живет мечтами, фантазиями, «мыслит об-разами, картинами» (I), а кто-то сугубо аналитичен и рационален, любит все планировать, рассчитывать, сравнивать, сопоставлять (С). Для кого-то чрезвычайно важны социальное окружение, дружба, любовь, взаимность, а кто-то предпочитает одиночество и индивидуальную жизнь (1). Кто-то никогда не чувствует себя здоровым, страдает от вредных привычек, а другой, наоборот, ведет здоровый

1 Подробнее об этом см.: Л тару с А. Краткосрочная мультимодальная психо терапия. - СПб., 2001.

образ жизни, заботится о телесном здоровье (О). У каждою чело-века есть индивидуальные пороги для переживания отрицатель-ных стимулов. Пороги и модальности связаны и создают неповто-римые комплексы индивидуальных различий.

Будучи эмпириком, А.Лазарус не вдается в объяснения, как возникают предпочитаемые модальности, как люди сохраняют свои ВА51С 1.0. в течение жизни и т.д., но отводит в этих процессах важную роль социальному научению. Научение он связывает с системой ассоциаций, имеющих форму событий, происходящих одновременно или в тесной временной последовательности. Большая часть поведения образуется путем классического и опе-рангного обусловливания. Такое научение не является ни осо-знанным, ни преднамеренным. В процессе социального научения приобретаются также защитные реакции (проекция, отрицание, интеллектуализация и рационализация и др.), которые блокируют полное осознание человеком собственного поведения и поведе-ния других, затрудняют работу над возникающими проблемами.

В основе психологических проблем, эмоционштьных расстройств и т.д. лежит либо отсутствие необходимой информации, либо по-лучение искаженной информации. В нервом случае люди не име-ют возможности применить имеющиеся навыки, во втором — формируют ошибочные идеи и убеждения в отношении жизни. Амбивалентные переживания, тревожность становятся источни-ками недостаточного самопринятия и приводят людей к консуль-тантам.

Суть мультимодального консультирования состои т в том, чтобы помочь клиентам максимально благополучно, комфортно, легко проживать свою жизнь, следуя философии гедонизма. Для этого консультант может работать с каждой из модальностей клиента, стараясь добиться их эффективного функционирования. Так, в плане поведения он можел помогать клиентам учиться ставить реатистичсские пели и намечать наиболее оптимальные действия для их достижения. В аффективной сфере клиента обучают точному распознаванию и признанию переживаемых чувств, умению справ-ляться с негативными чувствами, выстраивать систему положи-тельных переживаний. В области ощущений консультант помогает достижению более высокой сензитивности в отношении собствен-ного опыта, например телесного. Работа с образами расширяет сферу воображения клиента, а работа с когнициями позволяет получать более точную и полную информацию. Существенным является обучение клиентов более эффективному межличностно-му взаимодействию, навыкам общения, ассертивному поведению, а также заботе о своем здоровье. Цели мультимодального кон-сультирования всегда «завязаны» на конкретном клиенте, и пси-холог обязан учитывать его преобладающие модальности. Даже тогда, когда проблемы клиентов оказываются достаточно очевид-

ными, стоит выполнить анализ всех семи модальностей и постро-ить на его основе профиль модальностей, где в отношении каж-дой из них сформулированы имеющиеся у клиента проблемы и намечен согласованный план работы.

В работе с клиентами важная роль отводится их отношениям с консультантами: они должны быть «подогнаны» к конкретному случаю, к характеру клиента, к его потребностям, текущим це-лям, ожиданиям и т.д. Кроме того, отношения должны быть гиб-кими, меняющимися на разных этапах консультирования — от дружелюбия, сердечности до директивности и критики его не-адекватного поведения. По отношению к поведению консультан-та А.Лазарус даже использует метафору «подлинный хамелеон» и выделяет четыре способа взаимодействия: I) высокая степень ди-рективности и высокий уровень поддержки; 2) низкая степень директивности и низкий уровень поддержки; 3) низкая степень ди-рективности и высокий уровень поддержки; 4) высокая степень директивности и низкий уровень поддержки. Стиль «хамелеона» предполагает использование всех четырех способов на протяже-нии консультирования, по наиболее эффективным способом А.Ла-зарус считает использование высокой степени директивности в сочетании с высоким уровнем поддержки, поскольку, следуя духу и букве теории научения, он относится к процессу консультиро-вания как к обучающему процессу.

Мультимодальный консультант при необходимости может об-ращаться к роджерианскому отражению, гештальтистской психо-драме, имажинативным техникам, тренингу ассертивности, репети-ции поведения, библиотерапйи и любым другим приемам, кото-рые подходят к данному случаю. В качестве более специфических приемов выступают прием «наведения мостов» (техника улучше-ния взаимопонимания с клиентами, основанная на использова-нии предпочитаемых ими модальностей), интервью и опросники (например, 15-страничный мультимодальный опросник истории жизни), анализ профиля модальностей, техника отслеживания «порядка запуска» в цепи реакций различных модальностей, обу-чение выражению гнева, обучение управлению тревогой, техника идентификации чувств, использование аверсивных образов, раз-витие копинг-воображения, медитация.

Мультимодальное консультирование может применяться до-статочно широко, поскольку кредо его создателей заключается и том, чтобы обучать клиентов навыкам, позволяющим справиться с возникшей ситуацией. Оно используется в индивидуальном кон-сультировании личностных и карьерных проблем, в консультиро-вании семейных и брачных пар, в работе с группами (например, школьными классами, группами одаренных детей), с больными и стационарах и клиниках, при найме на работу, а также при обуче-нии самих консультантов.

Теория социального научения образует внутренний фундамент интегрального консультативного подхода, обозначенного какконсультирование по жизненным умениям, или терапия жиз-ненных умений , хотя его теоретическая основа включает также идеи К. Роджерса, А. Века, А. Лазаруса, А. Эллиса, В.Франкла, И.Ялома, У.Глассера, А.Маслоу и др. Его автор Р. Нельсон-Джоунс1 считает, что центральным аспектом консультирования должно стать обучение клиентов навыкам самопомощи.

Психологическая жизнь человека, по его мнению, по большей части состоит из выученных жизненных умений, цель которых — помочь людям выжить, сохранить и развить собственный потен-циал. Жизненные умения он определяет как последовательности вариантов выбора, осуществляемые людьми в определенных об-ластях навыков. В структуре личности Р. Нельсон-Джоунс пред-лагает выделять природное, выученное и исполнительное (выби-рающее) «Я». Консультант основное внимание уделяет выученно-му «Я» как продукту научения, как совокупности представлений о себе и жизненных умений в разных областях, и исполнительному «Я», которое связано со способностью создавать жизнь посред-ством совершения выборов, строить целостное «Я».

У людей не всегда достаточно развиты необходимые жизнен-ные умения, они не всегда способны различить свои сильные и слабые стороны и выбрать те из них, которые необходимо разви-вать. Это становится источником различных проблем. Поскольку все люди несут ответственность за свою жизнь, им требуются силы и мужество, чтобы противостоять трудностям, приобретать новые умения, отказываться от неэффективных жизненных умений, раз-вивать свои сильные стороны. Задача консультантов состоит в ори-ентации клиентов на выборы, которые укрепляют их психологи-ческую жизнь.

Целями консультирования по жизненным умениям являются развитие навыков, позволяющих справляться с конкретными проблемами, и в более широком плане формирование «умелых людей», облагающих знанием и навыками эффективного действия во всех сферах жизни. В этом плане Р. Нельсон-Джоунс говорит о том, что термины «самоактуализация», «самоосознание» и т.п. чужды уху обычного клиента и, чтобы говорить с ним на одном языке, следует пользоваться конкретным перечнем понятных им умений. Так, умелого человека характеризуют пять «К»: I) реак-гивность — навыки осознания чувств, внутренней мотивации, тревоги, вины и т.д.; 2) реализм — навыки мышления (например, навыки ведения разговора с самим собой, навыки визуализации); 3) установление отношений —

1 Подробнее об этом см.: Нельсон-Джоунс Р. Теория и практика консультиро-вания. — С. 413 — 453.

навыки общения; 4) вознаграждающая деятельность () — на-выки определения интересов, навыки работы, навыки обучения, навыки досуга и пр.; 5) «добро-и-зло» () — навыки этого типа предполагают наличие широкого социального интереса.

Для достижения этих целей консультирование организуется по пятистадийной схеме ОА81Е (в основных пунктах она сходна с типичной моделью организации консультирования). На первой стадии П> ( «развивай отношения, точно определяй проблему») устанавливаются поддерживающие отношения между клиентом и консультантом и клиенты рассказывают и разрабатывают свои истории; здесь используются навыки рефлексивного реагирования, резю-мирования, конфронтации; основная задача — определить, в чем реальная проблема клиента, и разбить проблему на составные части, используя язык навыков. Вторая стадия А ( — «оцени проблему и переопредели ее, используя язык навыков») СОСТОИТ В ТОМ, чтобы выстроить мост между описанием и активной работой наг проблемой: здесь строится гипотеза в отношении того, каких навыков недостаточно, каковы сильные и слабые стороны клиента, что помогает переформулировать проблему в понятных клиенту терминах навыков.

Третья стадия 8 ( — «сформулируй рабочие цели и разработай план действия») связана с поиском ответа па вопрос, каков наибо-лее подходящий данному клиенту способ развития необходимых навыков самопомощи. На этой стадии цели могут формулироваться с разной степенью конкретности — от общих выражений типа: «Мне хотелось бы, чтобы наши семейные отношения стали лучше» — до конкретных формулировок на языке навыков. В зависимости от выбранной формулировки строятся варианты воздействия, и консультанты выдвигают гипотезы не только в отношении целей, но и в отношении способов их достижения клиентами. Итогом совместных действий обычно становится структурированный план в форме пошагового тренинга и обучения новым навыкам для достижения понятных клиенту целей. В ряде случаев консультанты могут останавливаться на частично структурированных и даже открытых планах, которые являются более гибкими.

Стадия I («воздейст вуй с целью развития навыков самопомощи») не только предполагает помощь клиентам в совладании с конкретной проблемой, но и ориентирует их на развитие собственных сильных сторон с тем, чтобы предотвращать типичные трудности и уметь справляться с типичными проблемами. Одновременно здесь консуль тант переходи т к помощи клиентам в том, чтобы они стали более умелыми людьми. Он использует методы психологического про-

свещения, элементы тренинга, социального научения. Тренинго-вые мероприятия организуются вокруг триады «рассказывать, по-казывать, делать»: первый ее элемент подразумевает объяснение, инструктирование клиентов относительно навыков, которые они намерены развивать; второй предполагает демонстрацию осущест-вления этого навыка; третий связан с созданием условий, в кото-рых клиент может пробовать осуществлять данный навык.

Стадия Е («доводи начатое до конца и укрепляй навыки самопомощи») фактически предполагает переход к завершению консультирования, где клиент сам пытается оценить свой прогресс, доформировывает навыки самонаблюдения и са-мооценки и переходит к самопомощи. Здесь модель ОА81Е трансформируется в модель самопомощи СА51Е: С (сопГгоШ) — противостоять проблеме, уточнять и четко определять ее; А — оценивать проблему и переопределять ее в терминах умений; 8 — формулировать рабочие цели и составлять план воздействий для самопомощи; I — осуществлять составленный план; Е — оценивать результаты выполнения плана. Р. Нельсон-Джоунс считает предложенную им модель гибкой, ориентированной на любого клиента вне зависимости от типа его проблемы.

10.10. Рационально-эмотивное консультирование и терапия

А. Бек и А.Эллис почти одновременно начали анализ непро-дуктивных, нереалистических убеждений клиентов, способных приводить к тревожности и депрессии. Рационально-эмотивная концепция А. Эллиса изначально формулировалась как когнитивная теория, но позже претерпела трансформации и в современной версии включает и бихевиоральные, и эмоциональные понятия1.

А.Эллис исходил из двойственной (одновременно рациональной и иррациона1ьной) природы человека, полагая, что иррационал-ьное мышление может содержать зачатки расстройств и разруши-тельных мыслей, мешаюших человеку достигать жизненных целей (выживания, свободы от боли, счастья). Эли цели он рас-сматривал не с точки зрения нужд или потребностей, а с позиции осуществления выбора, предпочтения человека. Рациональная жизнь предполагает наличие мышления, чувств и поведения, способствующих достижению выбранных целей, иррациональная — препятствует их достижению.

1 Подробнее об этом см.: Эялис А., Мрийден У. Практика рационально-эмоциональной поведенческой терапии. — СПб., 2002; Эялис А. Психотренинг по методу А.Эллиса. - СПб., 1999.

Считая, что эмоции и мышление тесно связаны, А.Эллис пред-положил, что эта связь имеет причинно-следственный характер: определенные мысли рождают соответствующие чувства и наобо-рот. И эмоции, и мысли принимают форму внутреннего разгово-ра, и эти самовысказывания определяют поведение. Он описал несколько типов когниций: I) холодные когниции, являющиеся дескриптивными и включающие слабый эмоциональный компо-нент (например: «Моя жена вспыльчива»); 2) теплые чувства-ког-ниции — наиболее предпочтительные мысли, рациональные уста-новки («Мне не нравится ее вспыльчивость. Я бы не хотел, что-бы она так поступала. Это меня раздражает»); 3) горячие чувства-когниции, содержащие сильные оценочные мысли и чувства, тяготеющие к поведенческому отреагированию («Ненавижу ее нападки! Никто не смеет меня оскорблять! На черта мне это нуж-но!»).

Рациональные убеждения способствуют самоактуализации лич-ности. А.Эллис сформулировал некоторые характеристики само-актуализируюшихся субъектов, которые рассматривал и как кри-терии психологического здоровья: соблюдение собственных ин-тересов (ставят собственные интересы на первое место, хотя до известной степени могут ими пожертвовать ради тех, кого любят), социальный интерес (заинтересованы в удовлетворении потреб-ностей других, поскольку связывают удовлетворенность жизнью других людей с собственной удовлетворенностью), самоуправле-ние (готовы управлять своей жизнью и отвечать за нее), толерант-ность (терпимы к себе и другим, признают право любого человека на ошибку, воздерживаются от "критики), гибкость (готовы к из-менениям, не вырабатывают жестких, обязательных к исполне-нию директив), принятие неопределенности (допускают влияние на жизнь случайностей, а потому, в целом любя порядок, не тре-буют жестко его соблюдения), обязательство (признают наличие обязательств, лежащих за пределами их собственной личности, стремятся к полноценной реализации, испытывают интерес к жизни во всех ее проявлениях, стремятся к счастью), творческий потенциал и оригинальность (любят новизну, разнообразие, стре-мятся к новаторству даже в повседневных делах, креативны), на-учное мышление (рациональны, логичны, объективны, противо-стоят интупии, недоказанности), самопринятие (относятся к себе безусловно, стремятся получить удовольствие от того, что явля-ются самими собой, такими, как есть), принятие животного нача-ла в человеке (принимают собственную биологическую природу), риск (предприимчивы, готовы рискнуть), перспективный (отсро-ченный) гедонизм (стремятся к счастью, но не требуют сиюми-нутных удовольствий, уклоняются от боли), антиутопизм (не про-жектерствуют и не стремятся к совершенству, понимая собствен-ную ограниченность), высокая фрустрационная толерантность

(изменяют травмирующие условия, принимают то, чего изменить не в силах), собственная ответственность за нарушение душевно-го равновесия (принимают ответст венность за свое состояние на себя, не обвиняя в собственных проблемах окружение)'.

Иррациональные убеждения он разделил на три категории, соотнеся с ними разные типы эмоциональных расстройств. Так, результатом внутреннего убеждения «Я обязательно должен успеш-но решать важные задачи и получать одобрение от всех значимых других, или иначе я буду неадекватным, не заслуживающим внима-ния человеком» становятся тяжелое чувство тревоги, депрессия, деморализация, глубокий личностный кризис. Следствием убеж-дения «Другие люди, особенно мои друзья и родственники, дей-ствительно должны относиться ко мне по-доброму и честно, если только они не абсолютно отвратительные и подлежащие осужде-нию люди» являются сильные переживания злости, гнева, ярости, часто приводящие к дракам, жестокому обращению с детьми, оскорблениям, насилию, убийству, геноциду. Убеждение «Усло-вия моей жизни обязательно должны быть комфорт ными, нестес-ненными и радостными; если они не соответствуют моим жела-ниям, значит, они ужасны, я не смогу этого пережить, и моя жизнь невыносима» приводит к тяжелым эмоциональным переживани-ям из-за низкой устойчивости к фрустрациям, приводящим к ком-пульсивному поведению, вредным привычкам, изоляции, подав-ленности и демонстративным реакциям2.

В большинстве случаев клиентам хватает собственных навыков и усилий для управления мыслями и переживаниями. Но в ряде случаев им требуется помощь консультанта, чтобы осознать со-держание проговариваемых во внутренней речи идей, установок, опенок и пр. В рационально-эмотивной парадигме консультант выполняет функции учителя, инструктора, поэтому он достаточ-но активен, временами даже директивен. Ему рекомендуется из-бегать проявлений чрезмерной дружелюбности, эмоционального (особенно с истеричными клиентами) и чрезмерно интеллекту-ального стиля (с навязчиво-импульсивными клиентами) взаимо-действия.

В центре анализа находятся саморазрушительные представле-ния клиента, а сам он рассматривается как заблуждающийся субъект, поступающий себе во вред там, где вполне мог бы быть успешным и адаптивным. По А.Эллису, большинству людей свой-ственно считать, что именно событие непосредственно вызывает эмоциональные переживания: например, потеряв работу, человек думает, что эта потеря привела его к депрессии. На самом деле

1 См.: Нельсон-Джоунс Р. Теория и практика консультирования. — С. 329—330, а также: Эллис /Г. Драйден У. Практика ранионалыю-эмоциональной терапии. — С. 3 8 - 4 0 .

• См.: Рлэддинг С. Психологическое консультирование. — СПб., 2002. — С. 297.

между событием и переживанием вклинен интеллектуальный про-цесс, определяющий чувства и влияющий на последующее пове-дение клиента. А. Эллис часто цитирует философа-стоика Эпик-тета: «Людей расстраивают не вещи, а их мнение об этих вещах».

Основная задача консультанта — указать клиен ту на источник его проблем, скорректировать его представления о себе и иррацио-нальные долженствования, сформировать навыки самопознания и самопомощи. Ему приходится тратить много усилий не на ло-гические опровержения неконструктивных мыслей клиента о себе (например: «Я не смогу этого выдержать», «У меня это никогда не получится»), а на формирование его внутренней убежденности в их нелогичности или ошибочности и, как следствие, в необходи-мости формулировать новые идеи, чтобы жить более рациональ-но, продуктивно, счастливо.

Поскольку консультирование в рапионально-эмотивной тра-диции сродни обучающей терапии, психолог, действуя с позиций «аффективной» (эмоциональное принятие самого клиента) и фи-лософской (эмоциональное принятие когнитивной концепции клиента) эмпатии и открытости, может приводить случаи из соб-ственной жизни и практики, использовать самораскрытие, при-бегать к юмористическим примерам, рассказывать истории и бас-ни, приводить афоризмы, девизы, читать стихи и даже исполнять вместе с клиентом «рациональные терапевтические песенки», со-чиненные на популярные мелодии. Широко используются при-емы конфронтации и поддержки, иногда применяются диагнос-тические процедуры (тест Роршаха, ТАТ, другие проективные методы, иногда ММР1).

Консультант помогает клиенту изменить неконструктивные привычки, как поведенческие, так и интеллектуальные. Для этого А. Эллис предлагал объяснять клиентам, как они сами выводят себя из душевного равновесия, и обучать их схеме «АВС», где «А» — событие (асбуанпд), «В» — мыслительный процесс о нем. рацио-нальные и иррациональные убеждения (ЬеИеГз), «С» — эмоцио-нальные и поведенческие последствия (соп«еяиепсе$). «А» почти никогда не находятся в чистом состоянии, они почти всегда взаи-модействуют с «В» и «С» или частично включают их в себя. Люди привносят в «А» себя (свои цели, мысли, желания и физиологи-ческие предрасположенности). А.Эллис описал и основные виды «В»: безоценочные наблюдения, безоценочные заключения, по-зитивные оценки-предпочтения («Мне нравится, когда другие одобрительно относятся ко мне»), позитивные оценки-должен-ствования («Люди должны одобрять меня»), негативные оценки-предпочтения («Мне не нравится, когда меня не одобряют»), не-гативные оценки-долженствования («Не должно быть людей, не одобряющих меня»), «С» всегда порождаются взаимодействием «А» и «В». Если клиент начинает с описания «А», то консультант спра -

шивает его о «С» и наоборот — если тот начинает с «С», то кон-сультант обращает его внимание на «А»; но «А» и «С» обычно оцениваются до «В». Позднее А.Эллис расширил «АВС»-схему до «ОАВСОЕ», чтобы отразить в ней происходящие изменения и их результат: он добавил в нее «О» — цели (ёоа1$), «О» — дискутиро-в а н а по поводу иррациональных установок (сН$ри(ш§) и «Е» — эффективную новую философию жизни (еЯесбуе).

Рационально-эмотивный консультант помогает клиенту осо-знать свою эмоциональную автономию и показать, как чувства присоединяются к мыслям. Мысли о событиях могут быть пози-тивными, негативными, нейтральными и смешанными. Каждый тип мыслей ведет к переживанию соответствующих чувств. К при-меру, когда бармен напоминает посетителю, что он уже достаточ-но выпил и должен остановиться (событие), тот может расценить это как проявление заботы (положительные мысли) и, отправив-шись домой, испытать чувство благодарности (положительные эмоции). Но точно с такой же вероятностью посетитель может решить, что бармен нарушает его свободу, вмешиваясь в его пове-дение (негативные мысли), и пережить фрустрацию, обиду (нега-тивные чувства). В случае нейтральных мыслей посетитель бара просто примет к сведению слова бармена и тут же переключится на что-то другое, не придавая им особого значения. Смешанные мысли (например, о ненужной и навязанной заботе бармена, уни-жающей посетителя) приведут к амбивалентным чувствам.

Одна из задач консультанта — помочь клиенту стать более то-лерантным к другим и в то же время добиваться личных целей. Этому способствует обучение рациональному мышлению и про-дуктивным способам деятельности. Чтобы научить клиентов дей-ствовать вопреки привычным схемам, А.Эллис разработал ком-плекс разнообразных упражнений (например, по преодолению чув-ства стыда, избавлению от чрезмерной требовательности), кото-рые помогают сформировать убеждения, что нет ничего ужасного в том, чтобы совершить ошибку, оказаться неловким, смешным или не достичь желаемого, что другие также не застрахованы от подобных проблем, что никто не обязан быть совершенным и безупречным, что достичь своих целей можно и без негативных переживаний в отношении ряда ситуаций. Здесь используются тре-нинг навыков, поощрение и наказание.

Основные методы рационально-эмотивной терапии — обучение и рациональная дискуссия. Обучение связано с необходимостью освоить азбуку «АВС», анатомию эмоций, а потому осуществляется строго дидактически и директивно. Итогом нескольких сессий, на которых осуществляется обучение, становится овладение клиентом способностью преодолевать в себе иррациональные мысли. Дис-куссия о мыслях и убеждениях (проверка сомнением) осуществля-ется в когнитивной, образной и поведенческой формах.

Когнитивная дискуссия выглядит как постановка вопросов («По-чему вы это должны...?», «Почему вы решили, что это должно быть таким...?», «Каким образом из этого следует...?», «Есть ли доказательства того, что...?»), использование логических рассуж-дений, силлогизмов и убеждения, оспаривание иррациональных представлений клиента. Ее целью является обучение клиентов разъяснению самим себе собственных мыслей и различению ра-циональных и иррациональных мыслей.

Образная (имажинативная) дискуссия опирается на воображе-ние клиента, на его способность представлять ту или иную ситуа-цию. Рационально-эмотивное воображение используется в двух формах. В первом случае консультант просит клиента представить типичную ситуацию, в которой он расстраивается, и проанализи-ровать свою внутреннюю речь в ней. Затем консультант предлага-ет представить ту же ситуацию, но пользоваться менее категорич-ными высказываниями, избегая крайностей. Во втором случае консультант просит вообразить нетипичную для клиента ситуа-цию — такую, в которой он вел бы себя иначе, непривычным способом. Затем анализируется внутренняя речь, использованная клиентом в этой ситуации. В рационально-эмотивной терапии ис-пользуются карты эмоциональною контроля, помогающие кли-ентам в когнитивной реструктуризации своих мыслей: на карточ-ках небольшого размера указывается одно из неблагоприятных эмоциональных состояний (гнев, самокритика, беспокойство, де-прессия); для каждой категории приводится перечень нецелесо-образных, саморазрушительных чувств и список целесообразных, безопасных чувств. Для описания конкретной ситуации клиент вместо переживания разрушительного чувства может выбрать из «позитивного» списка приемлемое чувство. Затем он обсуждает вместе с консультантом, как использовал карту в когнитивном реструктурировании своих мыслей, чтобы сделать их более рацио-нальными.

Поведенческая дискуссия опирается на выполнение клиентом некоего действия способом, про тивоположным привычному. Здесь часто используются библиотерапия, в которой клиент читает книги самопомощи (они специально выпускаются Институтом рацио-нально-эмотивной терапии поведения для всех возрастов), ролевая игра или выполнение клиентом домашних заданий (например, он совершает действия, которые раньше считал для себя невозмож-ными). В рационально-эмотивной парадигме также предложены: I) упражнение «оставайся там», предоставляющее возможность клиенту вынести эмоциональный дискомфорт, оставаясь в непри-ятной ситуации долгое время; 2) упражнения, побуждающие кли-ента приступать к неприятным делам сразу, не откладывая и пре-терпевая связанный с этим дискомфорт; 3) использование наград и поощрений с целью побуждения клиента исполнить неприял

мое задание ради отсроченных целей; 4) тренинги необходимых, но отсутствующих у клиента умений, и др.1.

Результаты всех процедур активно обсуждаются с консультан-том. А.Эллис считает, что, если дискутирование (оспаривание) иррациональных идей проходит успешно, клиент формирует но-вую эффективную жизненную философию, в которой фигуриру-ют рациональные убеждения. Итогом становится когнитивное пе-реструктурирование, ведущее к изменению эмоционального фона и затем к изменению поведения человека.

10.11. Терапия реальностью

Идея ответственности человека за свою жизнь и понимание человека как активного творца, а не жертвы судьбы разрабатыва-ются в различных направлениях современного консультирования и психотерапии (А.Эллис, Р. и М.Гулдинги). Центральным кон-структом консультирования по реализму и терапии реальностью У. Глассера2, построенной на теории контроля У. Пауэрса и тео-рии упраатения Э.Деминга, являются сознательные выборы, ко-торые люди совершают на протяжении жизни и которые способ-ны менять ее течение. Эти выборы сознательны, и люди несут ответственность за совершаемые на их основе поступки.

Целостное человеческое поведение, по У. Глассеру, определя-ется пятью базисными потребностями: 1) в выживании и воспро-изведении; 2) в любви и привязанности (принадлежать, любить, разделять нечто с другими, сотрудничать с ними); 3) во власти и могуществе (путем завоевания статуса, признания, власти над дру-гими); 4) в свободе (в частности, в осуществлении выборов в от-ношении собственной жизни); 5) в интересном (забаве, развлече-нии), в удовольствии.

В течение жизни люди создают во внутреннем плане сознания «личные альбомы» (по большей части визуальные, но также и слу-ховые, вкусовые и осязательные), содержащие специфические изображения тою, что может «здесь-и-сейчас» удовлетворить их потребности. У. Глассер приводит пример: если малышу, когда он плакал, даваш в утешение шоколадное печенье, он «усваивает» картину, связанную с этим печеньем, и сохраняет ее в памяти как нечто, чего следует искать, когда он расстроится или проголода-ется. Личный а1ьбом картин — это особый мир личности, кото-рый У. Глассер называет миром качества. Люди должны иметь, как минимум, одну картину, соответствующую каждой базисной

1 Подробнее об этом см.: Эляис А., Драйдсн У. Практика рационально-эмоци-онадьной терапии. — С. 67 — 82.

2 См.: Глассер У. Школы без неудачников. — М., 1991.

потребности, и при возникновении этих потребностей всегда «ви-деть» картину их удовлетворения. Но практически каждый чело-век содержит в памяти изображения и таких потребностей, кото-рые реально удовлетворить нельзя, а сами картины могут быть нерациональными (например, клиентка видит себя замужем только за состоятельным бизнесменом и не в состоянии для реального удовлетворения своих потребностей заменить картину не столь обеспеченным мужчиной) или не совместимыми друг с другом.

Произвольно заменяя одни картины другими, добавляя или изымая их, человек, по У. Глассеру, фактически меняет свою жизнь. Способ, с помощью которого картина может быть изъята, — это постановка на ее место другой картины, изображающей полное удовлетворение той же самой потребности. Процесс замены очень трудный для любого человека, и люди страдают, если не имеют возможности его реально осуществить (например, потеряв близ-кого, пожилой человек не может его изображение заменить изоб-ражением кого-то другого; женщины, терпящие домашнее наси-лие, остаются с мужьями-тиранами, потому что оказываются не в состоянии заменить свое единственно возможное изображение близкого человека). Менять собственные картины трудно, но ме-нять картины другого человека — дело еше более сложное. По У. Глассеру, именно «картины в голове» принуждают человека делать то, что он в конечном счете делает. Картины лежат в основе поведения, и различия в нем обусловлены особенностями картин удовлетворения той или иной потребности. Когда есть различия между тем, чего человек хочет, и тем, что он имеет для удовлетво-рения в реальном мире, он стремится уменьшить это различие, приблизив желаемое к действительному.

Практически все поступки людей определяются сделанными ими сознательными выборами. Иногда, стремясь удовлетворить свои потребности, люди совершают разрушительные и самораз-рушительные выборы. Задача консультанта — помочь им делать разумные выборы, находить эффективные способы контроля за собственной жизнью и внешними обстоятельствами, управления жизнью.

Сознательное поведение человека является целостным и про-извольным, что определяется четырьмя составляющими: совер-шением действий, мышлением, переживанием чувств и физиоло-гией, обеспечивающей их функционирование. Лишь два компо-нента (действия и мысли) подчинены произвольному контролю, и именно их люди должны «улучшать», чтобы изменить поведе-ние в целом.

Хотя жалобы клиентов на поверхности выглядят как связанные с чувствами, за ними всегда стоит целостное поведение, которое реконструируется на консультации. Обычно люди описывают це-лостное поведение путем изложения его наиболее выраженного

компонента. К примеру, клиент, жалующийся консультанту на депрессию, возникшую из-за ухода жены, реально описывает ему свое целостное поведение: свои действия (он апатично сидит на одном месте); свои мысли («Какой толк? Все равно я потерял ее»); свои чувства (подавленность, страдание); и, наконец, свою физиологию (бессонницу, потерю аппетита). Консультант помо-гает осознать все компоненты целостного поведения.

Чем лучше человек понимает, что чувства — лишь один компо-нент целостного поведения, и чем чаще использует глагольные формы для описания происходящего с ним (поскольку, по У. Глас-серу, то, что он может изменить в своем поведении, — это заме-нить один глагол другим), тем в большей степени он оказывается способным управлять своей жизнью. Именно с этим консультант связывает возможность клиента осуществить выбор — продолжать пребывать в апатии, выбирать депрессию или выходить из нее, избирать эффективную жизнь. Клиент может воздействовать на мир и себя (как часть мира), чтобы получить нужную ему карти-ну. Задача консультанта состоит в том, чтобы помочь клиенту из-брать лучший способ целостного поведения.

То, что в бихевиоризме именуется стимулом, У. Глассер назы-вает всего лишь информацией, которая сама по себе не может за-ставить человека действовать определенным образом. Люди ведут себя так или иначе не просто потому, что восприняли нечто в окружающем мире, что требует конкретного действия (отвечают по телефону, потому что он звонит, останавливаются на перекрест-ке, потому что зажегся красный свет светофора), а потому, что эти действия наилучшим образом удовлетворяют какую-то их внутреннюю потребность. И в этом смысле человек может и не ответить на телефонный звонок, если занят более важным де-лом, и проскочить на красный свет, если ему чрезвычайно необ-ходимо.

Конечно, получив сходную информацию, многие люди и дей-ствуют сходным образом (если телефон звонит, большинство от-вечают на звонок), но все равно причины, по которым они это делают, находятся в них самих, а не в самой информации извне. Но чем больше информации извне, тем выше способность людей решить, что им лучше делать.

В ответ на информацию человек дает не ответ или реакцию, а совершает действие. Поведение всегда является попыткой удов-летворить некую потребность, опираясь на внешнюю информа-цию. По У. Глассеру, смысл всех человеческих действий состоит в том, чтобы пытаться контролировать мир вокруг себя в целях более полного удовлетворения базовых потребностей, не ограни-чиваясь приспособлением к нему. Добиться этого можно путем контроля за самим собой, сознательным выбором адекватного це-лостного поведения. У. Глассер приводит пример: ребенок, по-

буждаемый потребностью в любви и привязанности, не хочет, чтобы родители оставляли его дома с няней. Пытаясь контроли-ровать родителей, он избирает целостное поведение, состоящее в том, чтобы капризничать, дуться, плакать, когда они собираются уходить. Если это поведение будет заставлять родителей раз за разом оставаться дома, ребенок научится тому, что огорчение, слезы и капризы — наилучший способ контролировать окружающих, и будет пользоваться им и дальше, пытаясь контролировать поведе-ние других людей.

Жить под контролем чужого страдания — не лучший вариант, поэтому У. Глассер формулирует одну из аксиом своей теории кон-троля: «Никогда не позволяйте кому бы то ни было контролиро-вать вас с помощью боли и страдания, которые он выбирает». Но контроль — настолько важная задача, что люди готовы выбрать даже страдание, только бы его добиться. Задача консультантов состоит в том, ч тобы убедить клиентов, что они сами выбирают все то, на что они жалуются и что делают, а затем научить их выбирать более подходящее целостное поведение, чем то, кото-рое они осуществляют. Даже если проблемы клиентов коренятся в прошлом, их решение возможно только в настоящем. Неудов-летворенные потребности нельзя удовлетворить задним числом, но можно найти способ взаимодействовать с реальностью в на-стоящем вне зависимости оттого, что происходило с клиентом в прошлом. К примеру, у клиентки, желающей любить и быть лю-бимой, не складываются близкие отношения с мужчинами; она пережила неудачный любовный эпизод в прошлом, по ее тепе-решняя проблема — недоверие к мужчинам, которое она может научиться преодолевать с помощью собственного выбора нового поведения (например, научиться распознавать, достоин ли дан-ный мужчина доверия, научиться преодолевать страх сексуальных отношений и т.д.).

В работе консультант должен создавать и поддерживать мак-симально безопасную и удовлетворяющую потребности клиента среду. Он занимает позицию друга, защитника клиента, что не мешает ему иногда быть строгим и даже жестким, если клиент будет уклоняться от выполнения выработанного плана действий и искать какие-то оправдания для себя.

В ряде случаев консультант занимает активную, директивную, прагматичную и дидактическую позицию, становясь на позицию учителя, модели (У. Глассер любое консультирование считает сво-его рода обучением). Разработанный совместно с клиентом план должен быть гибким, конкретным, попятным, реалистичным и выполнимым.

В цели консультирования по реализму входят: I) разъяснение клиенту сути теории контроля для лучшего понимания собствен-ного поведения; 2) помощь в осознании сделанного им выбора

поведения и способов контроля за окружением с его помощью; 3) помощь в принятии ответственности за выбор поведения; 4) по-мощь в осознании базисных потребностей; 5) помощь в создании реалистичных картин удовлетворения потребностей: клиент дол-жен осознавать, чего он хочет сейчас (какую базовую потребность удовлетворить) и как это соотносится с его текущими возможно-стями (консультан т помогает понять, что нужно ограничивать свои желания своими возможностями); 6) помощь в оценке эффектив-ности используемого поведения: клиент должен осознавать, что он в данный момент делает со своей жизныо, а консультант убеж-дает клиента, что возможно другое целостное поведение, чем то, которое он сейчас осуществляет, и он может свободно его из-брать, чтобы удовлетворить свои потребности, лучше, чем он это делал до сих пор; 7) помощь в осуществлении нового поведения; 8) помощь в том, чтобы клиенты не попадали под влияние нега-тивного контроля других1.

В терапии реальностью применяется \УОЕР-система, в кото-рой стадия XV (\уап1) направлена на прояснение желаний клиента, стадия Э (сйгесиоп) означает исследование направления жизни клиента, стадия Е (еуа1иа1юп) связана с оценкой самим клиентом своего поведения, стадия Р (р1ап) представляет собой составление плана изменения поведения. Во всех случаях клиент должен убе-диться, что выбор более удачного целостного поведения всегда приводит к удовлетворительным изменениям жизни. Консультант способствует пониманию, что все, на что клиент жалуется, на са-мом деле является его выбором из других возможных выборов.

Современная практика консультирования по реализму (Г.Л.Хаг-гингтон, У. Ноассеп, Р. Вубболдинг) использует обучение, фоку-сирование, оценивание, помощь клиентам в составлении планов и их выполнении, ролевые игры, юмор, приемы конфронтации, ролевого моделирования и др.

Терапия реальностью широко используется в консультирова-нии людей с нарушениями поведения, в работе с расстройствами, связанными с наркоманией, импульсивным поведением, изменени-ями личности и антиобщественной направленностью. Она приме-няется в индивидуальном консультировании всех возрастных групп, подходит для группового, супружеского и семейного консульти-рования.

10.12. Нарративный подход в консультировании

Нарративная психология (Дж. Брунер, Т.Сарбин, Д. МакАдамс, Дж. Грегг, Дж.Олни, К. Герген, А. Керби, Ч.Тейлор, Й.Брокмейер,

' См.: Нельсон-Джоунс Р. Теория и практика консультирования. — С. 129.

327

Р.Харре, Дж. Валенки и др.)1, изучающая повествовательную приро-ду человеческого поведения и механизмы трансформации жизни в истории о ней, развивается на стыке культурной антропологии, психогерменевтики, психосемиотики и социального конструкти-визма. Исследуя тексты, созданные людьми для закрепления, обоб-щения, символизации и упорядочивания жизненного опыта, нар-ративные психологи пытаются установить закономерности пред-ставленности разнообразных психических феноменов в этих тек-стах, способы осмысления человеком самого себя через сущест-вующие и создаваемые в культуре тексты, восстановить «тайнопись человеческого духа» и продемонстрировать социокультурную пре-емственность поколений.

Важнейшие тезисы нарративной психологии состоят в том, что: I) человек как «истолковывающее себя животное» достигает са-мопонимания через нарратив или непрерывную самоинтерпрета-цию, посредством которой выделяет в жизненном потоке опреде-ленные моменты, обладающие для него смыслом и оценочным значением; 2) структура нарратива изоморфна смысловой струк-туре жизненного опыта, а события жизни связываются в упорядо-ченную последовательность при помощи сюжета; 3) понимание человеком текстов и понимание себя аналогичны; 4) значимыми оказываются не столько события, о которых рассказывается, сколь-ко рассказ о них (нарратив, «история») и самовоплощение автора в тексте.

Нарративная психология ориентируется на две теоретические парадигмы. Сторонники более радикального социально-конструк-тивистского подхода сводят понятия «личность» и «Я» к понятию «текст» («личность есть текст»), а самопонимание отождествляют с пониманием этого текста; сознание выступает как своего рода личностное самополагание, организованное по законам художест-

венного текста. К примеру, Дж. Брунер1 говорит о двух модусах сознания: нарративный модус самоосмысления отражает жизнен-ный контекст и уникальный индивидуальный опыт, а общечело-веческий парадигматический (логико-научный) модус есть форма нарратива, выработанная в ходе культурного развития человече-ства и приспособленная к межличностному общению. Соответ-ственно могут быть выделены различные нарративные структуры личности: «комедия» (победа жизни над смертью отменяет общест-венные нормы и условности, подавляющие желание), «романс» (идеализирует прошлое и традиции), «трагедия» (показывает по-ражение героя и его изгнание из социума), «ирония» (подвергает сомнению предыдущие варианты нарративных структур, когда они не справляются с задачей выстраивания жизненных смыслов).

Представители второй парадигмы, опираясь на теорию иден-тичности, отождествляют самопонимание и самоидентификацию, а понимание себя считают равнозначным осознанию своей соци-альной принадлежности.

Прикладной полюс нарративной психологии образуют нарра-тивное консультирование и нарративная психотерапия (Дж. Комбс, Л. и Э.Люборски, М.Уайт, Дж.Фридман и др.). Первое сосредо-точивается на понимании того, как через повествования люди при-дают смысл своему опыту и делают его понятным для себя и для других. Вторая старается использовать потенциал разнообразных созданных в культуре и создаваемых самими клиентами реаль-ных и вымышленных историй для восстановления эмоциональ-ного благополучия, самокоррекции, разрешения проблем, поис-ка смыслов жизни и т.д. В реальной практике работы с клиен-том они образуют неразрывное единство, как две стороны одной медали.

В нарративном консультировании понятие нарратива объеди-няет ряд близких феноменов — непосредственный рассказ клиен-та о событиях жизни, пересказывание сновидений или фантазий; тематически единую сюжетную линию, охватывающую весь жиз-ненный путь человека (своеобразный «мотив» жизни); формы, внутренне присущие специфически человеческим способам по-лучения знания, структурирования восприятия мира и упорядо-чивания личного опыта; специфическая форма консультативного (психотерапевтического) дискурса; один из способов осмыслен-ной репрезентации прошлого опыта при помощи последователь-ности упорядоченных предложений2. На практике же нарратив

2 Калмыкова Е.С., Мергенталер Э. Нарратив в психотерапии: рассказы пациентов о личной истории // Психологический журнал. — 1998. — Т. 19. — № 5. — С. 97-103 .

(история, рассказ) обычно понимается как любое сюжетно свя-занное повествование, являющееся выражением какою-либо прин-ципа, идеи или ценности личности.

В. Лабов и Дж. Валецки описывают лингвистические признаки нарратива (наличие придаточных предложений, соответствующих временной последовательности событий; отнесенность повество-вания к прошедшему времени и др.) и его структурные компо-ненты: 1) ориентировку — описание места, времени действия, участников событий; 2) осложнение — возникновение препятствия; 3) опенку, которая выражается «прямым утверждением, лекси-ческим усилением, приостановкой действия или повторением, символическим действием или суждением третьего лица»; 4) раз-решение — устранение препятствия; 5) коду — завершение повест-вования и возврат из времени рассказа к моменту рассказывания1. Составной частью нарратива считается и объяснение клиента, цель которого — эмоционально вовлечь консультанта в историю и пре-зентировать собственные опенки и интерпретации.

На уровне конкретной личности жизнь как единый и целост-ный феномен изображается и конституируется с помощью авто-биографического нарратива, в котором события и происшествия связываются в упорядоченную последовательность при помощи сюжета. Его фрагменты, представленные в виде законченных исто-рий (история карьеры, история любви, история рода, случай из жизни и пр.) и отражающие совокупность отношений личности с действительностью, другими людьми, самой собой, в той или иной степени становятся предметом обсуждения па консультации. К ана-лизу могут привлекаться материалы биографических интервью, текстов по семейной истории; мемуаров, воспоминаний, свиде-тельств, дневников, писем и даже комментированные самими кли-ентами генеалогии, альбомы семейных фотографий, дембельские альбомы, девичьи подборки стихотворений, песен, афоризмов, изображений и т.п.

Но события жизни и события текста не являются тождествен-ными структурами, поскольку наррация часто в значительной сте-пени изменяет реальность, представленную в автобиографическом тексте. Во-первых, выстраивая повествование, человек всегда ори-ентируется на слушателя (даже виртуального, предполагаемого), стремясь донести до него необходимые значения и пробудить ожидаемые переживания. Во-вторых, субъект отображает реаль-ные события, исходя из той релевантности, какую они для него имеют2. В-третьих, непосредственный живой опыт субъекта много-

кратно трансформируется в сознании самой нарранией — подвер-гается амплификации (Ж.Женнет) и символизации, «формуется» принятыми личностью стратегемами и ценностями, наполняется избыточным по отношению к реальному явлению содержанием (К. Гирц), универсализируется, апокрифируется, темпорально син-хронизируется. иерархизируется и т.д. Фактически статус собы-тия фрагменту жизненного опыта придает сам субъект, и то, что впоследствии выступит событием текста, может и вовсе не иметь ничего общего с реальностью. Рассказанная жизнь является свое-образным синтезом осознания/означивания и бытийствования субъекта: строя свои нарративы, субъект производит необходи-мые ему смыслы, как бы принуждает смыслы существовать че-рез него.

По мнению Й.Брокмейера и Р. Харре1, взрослея в определен-ной культуре и будучи с детства окруженными разнообразнейши-ми повествованиями, люди привыкают к широкому репертуару сюжетных линий, врастают в культурный канон бытующих нарра-тивных моделей и используют их для самоописания и организации своей жизни. В социокультурном поле представлены разнообраз-ные перечни наиболее распространенных сюжетов (например, Х.Л. Борхеса, Дж. Полти, В.Я. Проппа, К. Букера2). На основе се-миотических ресурсов и сюжетных канонов своей культуры люди склонны понимать и творить свою идентичность, выстраивать жизненные стратегии и в соответствии с этим считать свою жизнь удавшейся или неудавшейся, испытывать удовлетворенность или неудовлетворенность тем, как она сложилась, пытаться придать ей определенную форму в конкретных ситуациях (триксгериа-ды, героической драмы, миссии, служения, «пути лишений и страданий», борьбы и пр.) или вообще нафантазировать себе «квазижизнь», поверить в нее и стараться заставить поверить в нее других.

Нарративный терапевт М.Уайт3 считает, что люди осмысляют свою жизнь как через общекультурные «большие» нарративы (на-пример, библейский), так и через личные, которые они конструи-руют самостоятельно относительно нарративов, усвоенных в со-циализации и субкультурах (возрастных, профессиональных, этни-ческих и др.).

В любой культуре определенные сюжеты со временем начинают доминировать над остальными и транслироваться в социализации в качестве прецедентных текстов, с помощью которых для чело-

1 Брокмейер Й., Харре Р. Нарратив: проблемы и обещания одной альтернатив-ной парадигмы // Вопросы философии. — 2000. — № 3. — С. 29—42.

: -' Фридман Дж.. К ом 6с Дж. Конструирование иных реальностей: Истории и

рассказы как терапия — М., 2001. — С. 56.

века «размечается» социальная реальность'. Людям свойственно интернализировать доминирующие нарративы своей культуры, легко веря в то, что они содержат истину и об их собственной идентичности. Но, выбирая одни доминирующие нарративы с их смысловыми возможностями, человек отказывается от других, которые могут содержать иные, но не менее подходящие данной личности ресурсы для осмысления и планирования жизни. По-этому одна из задач нарративной терапии — расширить поле историй, которые клиент может использовать, познавая и выстраи-вая себя (и в этом аспекте она смыкается с библиотерапией, «те-рапией чтением»).

Клиентами нарративных консультантов и терапевтов обычно становятся люди, для которых «власть» интериоризированного нарратива становится препятствием для самоосуществления и нахождения самобытных способов жизни или которые вынужде-ны «участвовать в воплощении историй, которые они находят бесполезными, неудовлетворительными и бесперспективными»2. Нарративная терапия призвана «помогать людям обнаруживать влияние ограничивающих культурных историй на их жизнь и расширять и обогащать их собственные жизненные нарративы»3. Рассказывая разные истории по-разному, люди получают воз-можность переформировать свой опыт, «сотворить себе новую жизнь».

М.Уайт сформулировал также понятие уника,1ьного эпизода как некоего опыта, несоответствующего, выбивающегося из логики проблемно-насыщенных самоописаний людей (поведенческих или коммуникативных актов, переживаний, мыслей). Выявляя такие эпизоды, нарративный терапевт помогает человеку увидеть в его прошлом более предпочтительный для него опыт и распростра-нить его на настоящее и будущее.

В этом плане цель нарративной терапии — открытие большего пространства для жизни, для создания новых, альтернативных

1 Подробнее об этом см.: Сапогова Е. Е. Микросоциум семьи и семейный нарратив как психологическая основа культурного социогенеза // Индивидуаль-ные и стилевые особенности личности / отв. ред. Т. Ю. Синченко, В. Г. Ромек. — Ростов н/Д, 2002. — С. 177—190; «Легенды о себе»: к проблеме интерпретации личностных мифологем взрослых в психологическом консультировании // Пси-хологическая служба (Минск). — 2003. — № 2. — С. 88—102; Влияние литера-турных образов и сюжетов на концепты самоописания // Художественная лите-ратура как историко-психологический источник: Материалы XVI Международ-ной научной конференции / под ред. С. Н. Полторака. — СПб., 2004. — С. 17— 22; «Римейки жизни»: конструирование автобиографического нарратива // Из-вестия ТулГУ. Серия «Психология». — Вып. 5: в 2 ч. / под ред. Е. Е.Сапоговой. — Ч. I. - Тула, 2005. - С. 200-228.

- Фридман Дж., Комбс Дж. Конструирование иных реальностей: Истории и рассказы как терапия. — С. 65.

3 Там же. — С. 39.

историй, переживания ощущения выбора, творения новых смыс-лов.

Стремясь придать смысл своему существованию, человек вы-ступает как комментатор, автор, нарратор и исследователь, по-знающий себя и стремящийся придать смысл непрерывно дляще-муся симультанному и спонтанному опыту. По мнению Дж. С. Го-варда1, порядок в жизни может быть установлен в том случае, если клиентам удается усмотреть в истории их жизни проявления смысла более значимого и высокого, чем обнаруживаемого в по-вседневности, и создать некие завершенные, связные истории о себе. Важнейшая цель нарративного консультанта — помогать кли-ентам пересматривать истории, созданные ими о своей жизни, строить альтернативные истории. Изменяя что-то в своих интер-претациях значимых отношений, клиенты обретают способность по-новому увидеть события своей жизни и, таким образом, до-стичь большего самоопределения и самобытности.

Нарративная терапия исходит из убеждения, что жизнь и от-ношения людей формируются прецедентными знаниями и исто-риями, которые были созданы сообществами людей, особенно референтными сообществами; эти истории усваиваются людьми в социализации и используются ими для осмысления и описания жизненного опыта. Отделяя в терапии реальную жизнь и отноше-ния клиента от неподходящих или исчерпавших себя знаний и историй, психолог помогает ему справляться с возникающими про-блемами. Обращая внимание клиентов на то, что они не всегда выстраивают жизнь в соответствии с собственной подлинностью, а руководствуются общепринятыми сюжетами и смыслами, нар-ративный консультант помогает «бросить вызов» такой «некон-груэнтной» жизни и перестроить ее в соответствии с интенциями личности.

В нарративном консультировании основным методом является «кейс-стади» («кейс-нарратив») — изучение и интерпретация зна-чимых индивидуальных случаев или биографий клиентов в целом для конструирования на их основе типических моделей психиче-ских структур2. Психолог поощряет клиента к повествованию о тех эпизодах своей жизни, которые тот считает показательными для обсуждения его текущих проблем и характеристики сложив-шихся взглядов и отношений. Нарративная компетентность кли-ента создает разные возможности для рассказа о своей жизни. В принципе чем старше, рефлексивнее и образованнее клиент, тем сильнее представлен в тексте оценочный компонент, длиннее

' Психотерапия — что это? Современные представления / под ред. Дж. К. Зейга, В. М. Мьюниона. - М„ 2000.

2 Рустин М. Размышления по поводу поворота к биографиям в социальных науках // ИНТЕР. - 2002. - № 1. - С. 17.

и развствленнее становится история, сложнее и оригинальнее сю-жеты (меньше клише и заимствований, выдавания чужих историй за свои), тем активнее используются собственно нарративные при-емы1.

В диалоге клиента и консультанта происходит осмысление и переработка личной истории клиента, итогом которой становится возможность клиента по-новому взглянуть на содержание своих историй, причем не только в когнитивном, но и в эмоциональ-ном плане. Новое видение, достигаемое пересказыванием, иной интерпретацией или конструированием принципиально новых и удовлетворяющих клиента фрагментов, стимулирует личностные изменения (собственно, одной из целей нарративной терапии и является формирование более целостного, позитивного и опти-мистического восприятия себя и своей жизни).

В этой проработке широко используется экстернализация2 — лингвистическая практика, помогающая клиентам отделить себя от проблемно насыщенных историй, которые они воспринимают как собственную идентичность: посмотрев на свои проблемы со стороны, человек может взять на себя ответственность за их раз-решение. Помогая клиентам, консультант акцентирует противо-речивость субъективного опыта: нет экспертов, нет объективных истин, нет конечной интерпретации или конечного интерпрета-тора, на которого можно было бы сослаться, чтобы подтвердить легитимность и истинность повествования.

Тексты, рождающиеся в консультативном взаимодействии, рас-сматриваются не только со стороны их поверхностного, манифест-ного содержания, но и с целью извлечения содержания глубин-ного, латентного, до конца не осознаваемого самим клиентом. Для этого в нарративной психологии разработаны методы, боль-шая часть которых основана на идеях интсргекстуальности, множественной интерпретации и неотделимости текста от кон-текста и проводится с использованием контент-анализа и дис-курс-анализа.

Характеризуя методы нарративной психотерапии, Л. и Э.Лю-борски ' упоминают: I) метод выявления центральной конфликтной темы отношений — ССКТ; базой данных для него служат истории о взаимодействии клиентов с родителями и другими значимыми фигурами, включая психотерапевта: каждая формулировка ССКТ включает желания по отношению к другим людям, ответные реакции,

2 Жирняк Е. С. Нарративная терапия: от дебатов к диалогу // Журнал практической психологии и психоанализа. — 2001. — № 4.

1 Люборски Л., Люборски Э. Объективные методы измерения переноса // Иностранная психология. — 1996. № 7. — С. 19—30.

ожидаемые от других людей, и реакции самого субъекта; 2) метод анализа диагностического плана, позволяющий понять цели па-циента в терапии; патогенные убеждении, которые мешают ему достигать этих целей; способы, которыми пациент склонен «про-верять» терапевта с точки зрения этих убеждений; инсайты, кото-рые могли бы помочь пациенту, и др.; 3) конфигурационный ана-лиз, основанный па ролевых отношениях; 4) анализ переживания пациентом своих отношений с терапевтом; 5) анализ цикличе-ских дезадаптивных паттернов социального поведения (рассмат-риваются действия субъекта, ожидания по отношению к другим, последующие действия других по отношению к субъекту, после-дующие действия субъекта по отношению к самому себе); 6) ме-тод рамок (фреймов), основанный на анализе последовательно-стей событий, связанных с желаниями и убеждениями, по мере их проявления в действиях, мыслях, восприятии, чувствах кли-ента.

Широкое распространение имеет метод нарративного интервью, основанный на способности людей к наррации. Например, Л.Люборски разработал специальную форму КАР-интервью для определения центральных моделей отношений клиента (ему предлагают рассказать субъективно важные для него эпизоды реально происходивших и существенных для него отношений). Рассказывая о себе, клиенты часто используют метафоры, аллюзии, апеллируют к известным из литературы «вечным» сюжетам, образам и персонажам (а также рассказывают «чужие» истории как «свои», «истории с моралите» и «истории с эмоцией») и используют определенные жанры повест-вования (эпический, комический и т.д.). Дж.Хиллман предлагает выделять несколько распространенных жанров: I) алхимический (повествование о трансформациях, происходящих с героем-нар-ратором; в таких историях часто сквозит идея чуда, предсказания, ворожбы и т.п.); 2) героический (повествование о сражении нар-ратора за независимость от Великой Матери, связанное с разви-тием Его, самоопределением); 3) плутовской, или эпизодический (повествование об эпизодических событиях повседневности, связанных с едой, одеждой, деньгами, сексом, другими людьми, которые оказываются не менее, если не более, интересны, чем герой, приспосабливающийся к жизни, переживающий успех, неудачи, страдания, депрессию, предательство, но как будто ничему не научающийся в этих событиях жизни); 4) эротический (повествование, пронизанное чувственными ценностями, сексуальными переживаниями и личностными соотнесенноетями героя); 5) са-турнический (повествование, в котором всякий образ становится олицетворением чего-то абстрактного: события не рассказывают историю, а обнажают некоторую структуру, которая затем аналитически применяется к другим событиям и образам независи-

мо от контекста); 6) жанр Анимы (повествование не оформлено в повествовательный сюжет, а реагирование на образы и фанта-зии выражается в метафорической форме); 7) дионисийский (ве-дущее к катарсису повествование как чередование представле-ний — архетипических драм с участием главного героя, испол-няющего роль)1.

Нарративная терапия может использоваться как индивидуаль-но, так и в групповых формах. Последние интенсивно развивают-ся в прикладных сферах психологии, в частности в современных технологиях подготовки персонала и формирования «корпора-тивного духа». Одна из прикладных вариаций нарративного под-хода — сторителлинг — практика рассказывания историй о жиз-ни фирмы, сотрудниках-«героях»/«легендах» компании, прошлых действиях руководства, взаимодействии коллектива или о каких-то примечательных (позитивных и негативных) событиях, кото-рые обычно транслируются новым сотрудникам полуофициаль-но. Отбирая самые яркие эпизоды истории фирмы и поступков сотрудников, автор метода Д. Армстронг ориентировался на извест-ный факт, что история, басня, анекдот легче ассоциируются с личным опытом, чем инструкции, правила или директивы, а по-тому лучше запоминаются и используются в работе. Эту же идею управления сотрудниками при помощи историй использовал К.Томпсон при разработке «концепции вовлечения», где расска-зывание историй является одним из факторов воодушевления и сплочения персонала, а также элементом технологии работы с клиентами.

Контрольные вопросы

1. В чем особенности психоаналитических моделей консультирова-ния? Почему психоанализ можно назвать «матричной структурой» кон-сультативного процесса?

2. В чем особенность консультирования, ориентированного на юнги-анскую модель? Почему юнгианское консультирование считается одним из самых распространенных в мире?

3. В чем вы видите плюсы и минусы аддсрианского анализа ранних детских воспоминаний?

4. Почему, на ваш взгляд, столь сильно влияние, оказанное практи-кой клиент-центриронанного подхода К. Роджерса на современные кон-сультирование и психотерапию?

5. На какие тезисы опирается современное экзистенциальное кон-сультиронание?

6. Почему, несмотря на недостаточность теоретического обоснова-ния, эмпирические техники и приемы гештальттерапии чрезвычайно рас-пространены в современной консультативной практике?

1 Химман Дж. Исцеляющий вымысел. — СПб., 1997.

7. В чем состоит эффект использования структурного анализа, анали-за трансакций, игр и жизненных сценариев в терапии Э.Берна?

8. Каков объяснительный базис бихевиористически (поведенчески) ориентированных моделей в консультировании и психотерапии?

9. Почему в последние годы широкую популярность приобретают ког-нитивно ориентированные подходы к консультированию? Как с ними связаны рационально-эмотивная терапия и терапия реальностью?

10. В чем специфика нарративного подхода в консультировании?

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Создание учебного пособия, а тем более учебника по такой дисциплине, как консультативная психология, — дело непростое: любой законченный труд в этой области сразу же становится «ухо-дящей натурой», поскольку беспрерывно развивающееся знание заставляет пристрастно относиться не только к тому содержанию, которое стоит считать классически-незыблемым и достойным учеб-ной «канонизации», но и к тому, которое является новым и мо-жет включать в себя потенциал нового развития теории и практи-ки консультирования. Кроме того, в последние годы создано и переведено большое количество разнообразных учебников, что за-ставляет решать задачу: следовать в построении логики изложе-ния некоей удобной модели или же постоянно уклоняться от из-вестных схем, экспериментируя с логикой и содержанием мате-риала.

Осознавая плюсы и минусы данного пособия и выражая благо-дарность авторам, чьи работы прямо или косвенно использова-лись при его подготовке, автор хотел бы высказать несколько заме-чаний, адресованных тем, кто будет пользоваться этим изданием в качестве методического пособия или источника самоподготовки.

Первое: данное пособие не является энциклопедическим издани-ем, ставящим задачи детального рассмотрения всех теорий и тех-ник консультирования. Задача ставилась достаточно скромнее — создать удобное, понятное и «работающее» учебное пособие, ко-торое позволило бы составить начальное, но тем не менее систе-матизированное и целостное представление о современных про-блемах, отраслях и направлениях консультативной психологии. Несмотря на разнообразие разделов, материал в них, по требова-нию издательства, изложен предельно кратко, что предполагает обращение к списку рекомендованной литературы и самостоя-тельный анализ интересующих обучающихся вопросов.

Второе: данное пособие не является академическим научным трудом, предполагающим авторскую кри тическую оценку излагае-мых позиций, «разбор полетов» и полномасштабный анализ эф-фективности рассмотренных моделей с позиций некоей высшей методологии. Учебное пособие, адресованное студентам с разным уровнем подготовленности к восприятию материала, с разным ин-тересом к проблемам консультирования, с разной степенью зна-комства с содержанием предшествующих психологических дисцип-лин, не может создаваться, исходя из авторских методологических

пристрастий, поскольку рискует оказаться односторонним и не во всем понятным человеку, который только начинает осваивать азы профессионального психологического мышления. Тем не ме-нее авторское отношение к материалу нашло отражение в логике глав, в отборе включенного в пособие материала, в объеме разде-лов, посвяшенных той или иной теме.

Третье: данное пособие не стоит рассматривать в качестве прак-тического руководства для того, чтобы, прочитав его, «здесь-и-теперь» начать непосредственную работу с клиентами. Оно слу-жит лишь учебной ориентировкой, «навигаторской картой», по-зволяющей обучающимся выбрать направление, которое именно им покажется самым интересным, перспективным, эффективным и в котором им стоит специализироваться дальше.

Четвертое: данное пособие является именно учебным изданием, пригодным для самоподготовки и созданным на основе опыта многолетнего обучения консультативной психологии. Автор учел характер постижения консультативной психологии своих бывших, нынешних и даже будущих студентов, постаравшись в тексте каж-дою раздела ответить на те вопросы, которые возникали и могут возникать в процессе обучения.

Современные условия перестройки системы высшего образо-вания изменяют требования к учебным пособиям, они становятся разнообразными и по форме и по содержанию, отвечают разным стандартам подачи информации. Вероятно, кого-то устраивают развлекательные, формально-схематичные, иллюстрированные в жанре комиксов, «клипованные» учебники мультимедийного ха-рактера, кого-то интересуют более специализированные пособия, раскрывающие отдельные темы учебной дисциплины, кто-то пред-почитает обзорные, обобщенно-тезисные издания. Данное учеб-ное пособие написано с позиции авторских представлений о том, что, как и в каком объеме должно составлять начальный уровень освоения консультативной психологии. Оно разработано в рас-счете на думающего, любопытного студента, понимающего, за-чем, для чего и как он учится, и не предполагает безразличного читателя, который открыл его лишь с намерением подготовиться к экзамену и с которым невозможно обсуждать детали и неодно-значные аспекты консультирования.

Пятое: освоение основ консультативной психологии предпо-лагает не только анализ теоретических материалов, но и решение учебных задач, позволяющих оценить степень освоения основных понятий, направлений, идей данной дисциплины. Такой матери-ал подготовлен автором и планируется к публикации в пособии «Практикум по консультативной психологии: тесты и задачи».

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

Адлер А. Понять природу человека. — СПб., 1997. Адлер А. Практика и теория индивидуальной психологии. — М., 1993. Айви А. Е., Айви М.Б., Саймэк-Даунинг Л. Психологическое консуль-

тирование и психотерапия. Методы, теории и техники: Практическое руководство. — М., 1999.

Александер Ф., Селесник Ш. Человек и его душа. Познание и врачева-ние от древности до наших дней. — М., 1995.

Алёшина Ю. Е. Семейное и индивидуальное психологическое консуль-тирование. — М., 2000.

Ануфриев А. Ф. Психологический диагноз. — М., 2006. Бандура А. Теория социального научения. — СПб., 2000. Бек А., Фримен А. Когнитивная терапия расстройств личности. — СПб.,

2002. Бек А., Шо Б., Эмери Г. Когнитивная терапия депрессии. — СПб.,

2003. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих от-

ношений. Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судь-бы. - СПб., 1992.

Берн Э. Трансакпионный анализ и психотерапия. — СПб. , 1992. Бишоп С. Тренинг ассертивности. — СПб., 2001. Блазер А., Хайм Э., Рингер X., Томмен М. Проблемно-ориентирован-

ная психотерапия. Интегративный подход. — М., 1998. Бойченко Л.Д. Тендерное насилие: причины и следствие. — Петроза-

водск, 2005. Бондаренко А.Ф. Социальная психотерапия личности. Психосеман-

тический подход. — Киев, 1991. Братченко С.Л. Экзистенциальная психология глубинного общения. —

М„ 2001. Браун Дж., КристенсенД. Теория и практика семейной психотерапии. —

СПб., 2001. Брокмейер Й., Харре Р. Нарратив: проблемы и обещания одной альтер-

нативной парадигмы // Вопросы философии. — 2000. — № 3. Булкина Е.С. Письменное общение психолога с клиентом // Журнал

практического психолога. — 1999. — № 9. Бурменская Г. В., Карабанова О. А., Лидере А. Г. Возрастно-психологи-

ческое консультирование. — М., 1990. Бьюдженталь Дж. Искусство психотерапевта. — СПб., 2001. Бьюдженталь Дж. Наука быть живым. Диалоги между терапевтами и

пациентами в гуманистической психотерапии. — М., 2005. Бэндлер Р., Гриндер Д., Сатир В. Семейная терапия. — Воронеж, 1993. Варга А. Я. Системная семейная психотерапия. — СПб., 2001.

Васшюк Ф.Е. Семиотика психотерапевтической ситуации и психо-техника понимания / / Московский психотерапевтический журнал. — 1996. - № 4.

Василюк Ф. Е. Уровни построения переживания и методы психологи-ческой помощи // Вопросы психологии. — 1988. — № 5.

Вацпавик П., Бивин Д., Джексон Д. Прагматика человеческих коммуни-каций: Изучение паттернов, патологий и парадоксов взаимодействия. — М., 2000.

Вебер Г. Кризисы любви: Системная психотерапия Берта Хеллингера. — М„ 2002.

Венгер А. Д. Психологическое консультирование и диагностика: в 2 ч. — М., 2001. - Ч. 1.

Витакер К. Полночные размышления семейного терапевта. — М., 1998.

Витакер К., Бамберри В. Танцы с семьей: Семейная терапия: Симво-лический подход, основанный на личностном опыте. — М., 1997.

Герни Б. Психотерапия супружеско-семейных отношений. — М., 1992. Глассер У. Школы без неудачников. — М., 1991. Глэддинг С. Психологическое консультирование. — СПб., 2002. Горностай П. П., Васьковская С. В. Теория и практика психологиче-

ского консультирования. — Киев, 1995. Гринсон Р. Р. Техника и практика психоанализа. — М., 2003. Грюнвальд Б. Б., Макаби Г. В. Консультирование семьи. Практическое

руководство. — М., 2006. Гуггенбюль-Крейг А. Власть архетипа в психотерапии и медицине. —

СПб., 1997. Гулина М.А. Терапевтическая и консультативная психология. — СПб. ,

2001. Дальке Р. Болезнь как язык души. Послание и смысл ваших заболева-

ний. — СПб., 2006. Джендлин Ю. Фокусирование. Новый психотерапевтический метод

работы с переживаниями. — М., 2000. Джулиус Э. К., Пэпп П. Семейная хореография: алкоголическая се-

мейная система на протяжении нескольких поколений // Семейная психо-терапия: хрестоматия / сост. Э. Г. Эйдемиллер, Н. В. Александрова, В. Юстиц-кис. - СПб. , 2000.

Дробинская А. О. Школьные трудности «нестандартных» детей. — М., 2001.

Елизаров А. Н. Концепции и методы психологической помощи. — М., 2004.

Елизаров А. Н. Психологическое консультирование семьи. — М., 2005. Еникополов С. Я., Кравцова О. А. Теории сексуального насилия // При-

кладная психология. — 1999. — № 4. Журавлев В. Ф. Нарративное интервью в биографических исследова-

ниях // Социология: 4 М. — 1993— 1994. — № 3 — 4. За пределами психики: Терапевтическое путешествие К. Витакера. —

М., 1999. Калина Н.Ф. Лингвистическая психотерапия. — Киев, 1999.

Калина Н.Ф. Основы психоанализа. — М., 2001. Калина Н.Ф., Тимощук ИГ. Основы юнгианского анализа сновиде-

ний. - М., 1996. Калмыкова Е.С., Мергенталер Э. Нарратив в психотерапии: рассказы

пациентов о личной истории // Психологический журнал. — 1998. — Т. 19. — № 5.

Калмыкова Е С., Чеснова И Г. Анализ наррагивов пациента: С С К Т и дискурс-анализ / / Московский психотерапевтический журнал. — 1996. — № 2.

Кап М. Между психотерапевтом и клиентом: новые взаимоотношения. — СПб., 1997.

Каппони В., Новак Т. Как делать все по-своему, или Ассертивность — в жизнь. - СПб. , 1995.

Капустин С. А. Границы возможностей психологического консульти-рования // Вопросы психологии. — 1993. — № 5.

Караганова О. А. Психология семейных отношений и основы семей-ного консультирования. — М., 2004.

Кейсмент П. Обучаясь у пациента. — Воронеж, 1995. Копьев А.Ф. Диалогический подход в консультировании и вопросы

психологической клиники / / Московский психотерапевтический жур-нал. — 1992. - № 1.

Кочнтас Р. Основы психологического консультирования. — М., 1999. Кочтнас Р. Психотерапевтические группы: теория и практика. — М.,

2000. Кратохвил С. Психотерапии семейно-сексуальных дисгармоний. —

М., 1991. Кулаков С. А. Практикум по супервизии в консультировании и психо-

терапии. — СПб., 2002. Куттер П. Современный психоанализ. Введение в психологию бес-

сознательных процессов. — СПб., 1997. ЛачарусА. Краткосрочная мультимодальная психотерапия. — СПб., 2001. Лапыгин Ю Н. Основы управленческого консультирования. — М„ 2006. Лейнер X. Кататимное переживание образов. — М., 1996. Лейтц Г. Психодрама: теория и практика. Классическая психодрама

Я.Л. Морено. - М„ 1994. Леонтьев Д. А., Бузин В Н. Особенности смысловой структуры миро-

воззрения при хроническом алкоголизме // Вестник МГУ. — Сер. 14. «Психология». — 1992. — № 3.

Лидере А. Г. Особенности позиции практического психолога по отно-шению к клиенту // Журнал практического психолога. — 1996. — № 3.

Лэнг Р.Д. Расколотое «Я». - СПб., 1995. Маданес К. Стратегическая семейная терапия. — М., 1999. Мак-Вильямс Н. Психоаналитическая диаг ностика: Понимание струк-

туры личности в клиническом процессе. — М., 1998. МакМалпин Р. Практикум по когнитивной психотерапии. — СПб., 2001. Мейер В., Чессер Э. Методы поведенческой терапии. — СПб., 2001. Меновщиков В. Ю. Введение в психологическое консультирование. —

М„ 1999.

Меновщиков В. Ю. Психологическое консультирование: работа с кри-зисными и проблемными ситуациями. — М., 2002.

Минделл Э. Психотерапия как духовная практика. — М., 1997. Минухин С., Фишман Ч. Техники семейной терапии. — М., 1998. Моргунов Е. Б. Управление персоналом: исследование, опенка, обуче-

ние. - М., 2001. Моховиков А. И. Телефонное консультирование. — М., 1999. Мэй Р. Искусство психологического консультирования. — М., 2001. Навайтис Г. Семья в психологической консультации. — М.; Воро-

неж, 1999. Нельсон-Джоунс Р. Теория и практика консультирования. — СПб..

2000. Обозов //. //. Психологическое исследование и консультирование. —

СПб., 1998. Обозов Н. Н. Вопросы практической диагностики и консультирова-

ния в вузе. — Л., 1984. Оборина Д. В. Становление профессиональной ментальное™ педаго-

гов и психологов // Вопросы психологии. — 1991. — № 1. Осипова А. А. Обшая психокоррекция: учеб. пособие для студ. вузов. —

М., 2000. Пейзешкиан Н. Торговец и попугай. Восточные истории и психотера-

пия. - М., 2004. Перлз Ф. Практика гештальттерапии. — М., 2005. Перлз Ф. Теория гештальттерапии. — М., 2001. Перлз Ф., Гудмен П.. Хефферлин Р. Практикум по гештальттерапии. —

М„ 2005. Потапова Е.А. Что такое домашнее насилие: концептуальный подход

к проблеме // Тендерный калейдоскоп. — М., 2002. Практикум по психологии профессиональной деятельности и менедж-

мента / иод ред. Г .С.Никифорова , М.А.Дмитриевой, В. М.Снсткова. — СПб., 2001.

Психологическая помощь и консультирование / под ред. М.К.Ту-тушкиной. — СПб., 1998.

Психологическая помощь мигрантам / под. ред. Г. У. Солдатовой. — М„ 2002.

Психология семейных отношений с основами семейного консульти-рования / под ред. Е. Г.Силяевой. — М., 2005.

Пэпп П. Семейная терапия и ее парадоксы. — М., 1998. Риман Ф. Основные формы страха. — М., 2000. Ричардсон Р. У. Силы семейных уз: руководство по психотерапии в

помощь семье. — СПб., 1994. Роджерс К. Взгляд на психотерапию. Становление человека. — М, 1994. Роджерс К. Клиентоиентрированная терапия. — М.; Киев, 1997. Роджерс К. Консультирование и психотерапия. Новейшие подходы в

области практической работы. — М., 2000. Роджерс К. О групповой психотерапии. — М., 1993. Ромек В. Г. Поведенческая психотерапия. — М., 2002. Рудестам К. Групповая психотерапия. — СПб., 2006.

Сальникова Л. С. Телефон доверия. — М., 1990. Сандлер Д., Дэр К., Холдер А. Пациент и психоаналитик. — М., 1995. Сапогова Е.Е. Дао психолога: феномены психологического бытия //

Журнал практического психолога. — 1998. — № 7. Сапогова Е.Е. Игры с самим собой: Я-метафоры в содержании инди-

видуальных нарративов субъекта / / Вторая Всероссийская научно-прак-тическая конференция по экзистенциальной психологии: Материалы сообщений / под ред. Д.А.Леонтьева. — М., 2004.

Сапогова Е.Е. Концепты и ориентиры современного психологиче-ского образования // А1та Ма(сг (Вестник высшей школы). — 2003. — № 10.

Сапогова Е.Е. Понимание в психологическом консультировании // Понимание: Опыт междисциплинарного исследования / под общ. ред. А. А. Брудного, А.В.Уткина, Е.И.Яцуты. — М., 2006.

Сапогова Е. Е. Профессиональное психологическое сознание: рефлек-сия вслух // Журнал практического психолога. — 1997. — № 6.

Сарбин Т. Р. Нарратив как базовая метафора для психологии // Пост-классическая психология: Журнал конструкционистской психологии и нарративного подхода. — 2004. — № I.

Сатикова С В. Опыт индивидуального консультирования по вопро-сам карьеры // Вестник психосоциальной и коррекпионно-реабилита-ционной работы. — 2000. — № 4.

Сатир В. Семейная терапия и ИЬР. — М., 1999. Сахакиан У. С. Техники консультирования и психотерапии: тексты. —

М„ 2000. Семейная психотерапия: хрестоматия /сост. Э. Г.Эйдемиллер, Н. В.Алек-

сандрова, В. Юстицкис. — СПб. , 2000. Семья в психологической консультации: Опыт и проблемы психоло-

гического консультирования / под ред. А. А. Бодалева, В. В.Сталина. — М„ 1989.

Сидоренко Е. В. Опыты реориентационного тренинга. — СПб., 1995. Сидоренко Е. В. Экспериментальная групповая психология. Комплекс

«неполноценности» и анализ ранних воспоминаний в концепции Аль-фреда Адлера. — СПб., 1993.

Символдрама: сб. науч. трудов / под. ред. Я.Л.Обухова, В.А.Поликар-пова. — Минск, 2001.

Соколова Е. Т. Общая психотерапия. — М., 2001. Сосланд А. И. Фундаментальная структура психотерапевтического ме-

тода, или Как создать свою школу в психотерапии. — М., 1999. Спиркина Е.А. Подготовка психотерапевтов и психологов-консуль-

тантов (проблемы адаптации западного опыта) / / Психологический жур-нал. - 1994. - № 6. — Т. 15.

Столороу Р., Брандшафт Б., Атвуд Д. Клинический психоанализ (ин-терсубъективный подход). — М., 1999.

Теория семейных систем Мюррея Боуэна. Основные понятия, мето-ды и клиническая практика / под ред. К.Бейкер, А.Я.Варги. — М., 2005.

Тобиас Л. Психологическое консультирование и менеджмент. Взгляд клинициста. — М., 1997.

Тодд Дж., Богарт А. К. Основы клинической и консультативной пси-хологии. - СПб.; М„ 2001.

Томэ Г., Кэхеле X. Современный психоанализ: в 2 т. — М., 1996. Трубина Е.Г. Нарратология: основы, проблемы, перспективы: Мате-

риалы к специальному курсу. — Екатеринбург, 2004. Урсано Р., Зонненберг С, Лазар С. Психодинамическая психотерапия. —

М., 1992. Фаин С.Ф., Глассер П. Первичная консультация: установление кон-

такта и завоевание доверия. — М., 2006. Фанч Ф. Преобразующие диалоги. — М.; Киев, 1997. Федоров А. П. Когнитивно-поведенческая психотерапия. — СПб., 2002. Флоренская Т.А. Диалог в практической психологии. — М., 1991. Флоренская Т. А. Диалог как метод психологии консультирования (ду-

ховно ориентированный подход) // Психологический журнал. — 1994. — № 5. - Т. 15.

Франкл В. Человек в поисках смысла. — М., 1990. Франкл В. Доктор и душа. — СПб., 1997. Фрейд 3. Введение в психоанализ: лекции. — М., 1989. Фридман Дж., Комбс Дж. Конструирование иных реальностей: Исто-

рии и рассказы как терапия. — М., 2001. Фромм Э. Мужчина и женщина. — М., 1998. Харрис Т А. Я хороший, Ты хороший. — М., 1993. Хегенхан Б., Олсон М. Теории научения. — СПб., 2004. Хелл Д. Ландшафт депрессии. — М., 1999. Хелшнгер Б. Порядки любви: Разрушение ссмейно-системных кон-

фликтов и противоречий. — М., 2001. Хендерсон Д. Психологический анализ культурных установок. — М.,

1997. Хиллман Дж. Архетип и чес кая психология. — СПб., 1996. X'иллман Дж. Исцеляющий вымысел. — СПб., 1997. Холл Д.А. Юнгианское толкование сновидений: Практическое руко-

водство. — СПб., 1996. Хоментаускас Г. Т. Семья глазами ребенка. — М., 1989. Хорни К. Самоанализ. — М., 2001. Хрестоматия по гуманистической психотерапии / сост. М. Папуш. —

М„ 1995. Христенко В.Е. Психология жертвы: учеб. пособие. — Харьков, 2001. Цапкин В. И. Единство и многообразие психотерапевтического опыта //

Московский психотерапевтический журнал. — 1992. — № 2. Чалдини Р. Психология влияния. — СПб., 2000. Чепмен А., Чепмен-Сантана М. Проблемно-ориентированная психо-

терапия. — СПб. , 2001. Шерман Р., Фредман Н. Структурированные техники семейной и су-

пружеской терапии: руководство. — М., 1997. Шнайдер Б., Шмитт Н. Персонал для организации: научный подход

к поиску, отбору, оценке и удержанию сотрудников. — М., 2004. Шнейдер Л. Б. Психология семейных отношений: курс лекций. — М.,

2000.

Эволюция психотерапии. — Т. 2. «Осень патриархов»: Психоаналити-чески ориентированная и когнитивно-бихевиоральная терапия / Х . С . К а п -лан, Дж.К.Зейг , Дж.Хелли, Р.Д.Лэнг, А.Лазарус. - М„ 1998.

Эйдемиллер Э. Г., Юстицкис В В. Психология и психотерапия семьи. — СПб., 1999.

Экзистенциальная психология / А. Маслоу, Р. Мэй, Г.Оллпорт, К. Род-жерс. — М., 2005.

Эллис А. Психотренинг по методу А.Эллиса. — СПб., 1999. Эллис А., Драйден У. Практика рационально-эмоциональной поведен-

ческой терапии. — СПб., 2002. Юнг К. Г. Проблемы души нашего времени. — М., 1993. Юнг К. Г. Сознание и бессознательное. — СПб.; М., 1997. Юнг К. Г. Человек и его символы. — М., 2002. Ягнюк К. В. Анатомия терапевтического воздействия: типология тех-

ник // Журнал практического психолога. — 2001. — № 5 — 6. Якоби М. Встреча с аналитиком. Феномен переноса и человеческие

отношения. — М., 1996. Якобе Д., Дэвис П., Мейер Д. Супервизорство. Техника и методы кор-

ректирующего консультирования. — СПб., 1997. Ялом И. Психотерапевтические истории. — М., 2002. Ялом И. Экзистенциальная психотерапия. — М., 1999. Ясперс К. Общая психопатология. — М., 1997.

О Г Л А В Л Е Н И Е

Предисловие 3

Г л а в а 1. История консультативной психологии. Предмет, цели и содержание психологического консультирования 4

1.1. Понятие консультативной психологии. Предмет психологического консультирования 4

1.2. Проблема целей и содержания психологической помощи 8 1.3. Роль теории в консультировании 10 1.4. История становления консультативной психологии как науки

и практики 13 1.5. Место психологического консультирования в системе

психологической практики 19 1.6. Обобщенная модель консультативного процесса 21

Г л а в а 2. Профессионализм консультанта 24

2.1. Клиент и психолог в консультативном процессе 24 2.2. Профессиональная ментальность, особенности сознания

и личности консультанта 33 2.3. Этика и ответственность в психологическом консультировании ....47

Г л а в а 3. Проблемы, запросы и задачи в консультировании 52

3.1. Понят ие психологической проблемы 52 3.2. Консультативные задачи 53 3.3. Запрос, жалоба и проблемные ситуации клиента 55 3.4. Классификации типичных запросов и жалоб 57 3.5. Идентификация проблемы и консультативный анамнез 59 3.6. Консультативные гипотезы. Проблема психологического

диагноза 61 3.7. Психологическое заключение. Фиксирование результатов

консультирования 62 3.8. Определение психотерапевтической задачи. Психологический

прогноз 64

Г л а в а 4. Принципы консультативной работы. Консультативный дискурс 67

4.1. Основные принципы консультативной работы 67 4.2. Консультативный дискурс 74 4.3. Понимание как центральный момент консультирования 83

Г л а в а 5. Этапы консультативного процесса 92

5.1. Основные этапы консультирования 92

5.2. Знакомство с клиентом и начало беседы 93 5.3. Расспрос. Формулирование и проверка консультативных

гипотез 96 5.4. Коррекционное воздействие 101 5.5. Завершение беседы. Прощание с клиентом 104 5.6. Некоторые частные вопросы организации консультирования 106

Г л а в а 6. Основные техники и приемы консультирования 109

6.1. Построение консультативного альянса 109 6.2. Активное слушание 119 6.3. Постановка вопросов в консультировании 125 6.4. Работа с эмоциями, чувствами и переживаниями клиента 127 6.5. Работа с «Я-концептами», «Я-образами» и «Я-метафорами»

клиента 136 6.6. Использование интерпретации в консультировании 144 6.7. Приемы воздействия на клиента на коррекционном этапе

консультирования 151 6.8. Общие трудности и ошибки в консультативном процессе 164

Г л а в а 7. Формы консультирования 169

.7.1. Индивидуальное и групповое консультирование 169 7.2. Телефонное консультирование 171 7.3. Интернет-консультирование 174

Г л а в а 8. Специальные проблемы в психологическом консультировании 178

8.1. Учет некоторых особенностей поведения клиента в консультировании 178

8.2. Учет характерологических особенностей клиентов в консультировании 181

8.3. Учет психоэмоциональных состояний клиента в консультировании 188

8.4. Консультирование больных и умирающих клиентов 197 8.5. Консультирование клиентов с зависимостями 199 8.6. Консультирование при сексуальных проблемах 208 8.7. Консультирование жертв насилия 212

Г л а в а 9. Основные направления в современной практике консультирования 217

9.1. Этнокультурные аспекты консультирования. Мультикультуральное консультирование 217

9.2. Тендерные аспекты консультирования 220 9.3. Особенности консультирования клиентов разных возрастов 224 9.4. Консультирование по вопросам брака, семьи и супружеских

отношений 236 9.5. Консультирование по вопросам профессии и карьеры 252 9.6. Консультирование в организациях: работа с руководителями

и персоналом 256

Г л а в а 10. Некоторые базисные модели современной практики консультирования и терапии

10.1. Классический психоаналитический подход 10.2. Юнгианский анализ 10.3. Консультирование в русле концепции А.Адлера 10.4. Личностно-центрированный подход в консультировании 10.5. Экзистенциальное консультирование 10.6. Гештальтконсультирование 10.7. Трансактный анализ в консультировании 10.8. Бихевиористически ориентированное (поведенческое)

консультирование и психотерапия 10.9. Когнитивно-бихевиористически и когнитивно

ориентированное консультирование и терапия 10.10. Рационально-эмотивное консультирование и терапия... 10.11. Терапия реальностью 10.12. Нарративный подход в консультировании Заключение Рекомендуемая литература '.

Учебное издание

Сапогова Елена Евгеньевна

Консультативная психология

Учебное пособие

Редактор И. В. Пучкова Технический редактор Е. Ф. Коржуева Компьютерная верстка: В.А.Крыжко

Корректоры Э. Г. Юрга, Т. С. Власкина, В. Н. Рейбекель

Изд. № 101113174. Подписано в печать 07.07.2008. Формат 60x90/16. Гарнитура «Тайме». Бумага офсетная № I. Печать офсетная. Усл. печ. л. 22,0. Тираж 3000 экз. Заказ № 3121

Издательский центр «Академия», ж*г\у.асадет1а-тоясо\у.ги Санитарно-эпидемиологическое заключение № 77.99.02.953.Д.004796.07.04 от 20.07.2004. 117342, Москпа, ул. Бутлерова, 17-Б, к. 360. Тел./факс: (495)330-1092, 334-8337.

Отпечатано с электронных носителей издательства. ОЛО"Тверской полиграфический комбинат". 170024, г. Тверь, пр-т Ленина. 5. Телефон: (4X22) 44-52-03, 44-50-34. Телефон/факс: (4X22)44-42-15 Ноте ра$е - илтамуегрк.ги Электронная почта (Е-таН) - 5а1е$#1усгрк.ги

Ж

Е . Е . С А Г Т О Г О В А

психология I о

I"

I-

> -

и

г-[-

I-

АСАОЕМА

Москва Издательский центр «Академия»

2008