Случай сопротивления деполитизации как политической системе неравенства в российском обществе

Аннотация:

На примере протестного движения против добычи никеля в Прихоперье рассматривается система, связывающая деполитизацию и репрессии по отношению к политическим оппонентам в России. Деполитизация описывается с помощью политической теории Жака Рансьера и Славоя Жижека, а политический контекст анализируется через концепцию «русской системы», где единственным субъектом является власть. Действуя через патрон--клиентские отношения, власть применяет «административный ресурс» для репрессий и провластной мобилизации, как правило, недобровольной. Кроме недобровольной мобилизации на провластные митинги, использование «административного ресурса» предполагает симуляцию общественных инициатив.Основные дискурсивные стратегии деполитизации заключаются в представлении протеста как деятельности «манипуляторов», управляющих наивными «манипулируемыми» жителями региона, призывах к «нормальному диалогу» по правилам власти.Ключевые слова: деполитизация, демократия, протестное движение, экологическое движение, Россия.

Abstract

A system connecting de-politicization and repressions towards political challengers in Russia is analyzed on case of movement against copper-nickel mining in Prikhoperie region. Description of thedepolicization is based on political theories of Jaques Ranciėre and Slavoj Žizek and political context is interpreted with concept of the “Russian system”, where the authority is the only political subject. The authority acts using “administrative resource”, which means patron-client relationship in public service institutions. The “administrative resource” is used for repressions, involuntary conservative mobilization and simulation of initiatives. The main depoliticizing strategies are depiction of the protest as a result of defeat of community members by outer “manipulators” and claim for “normal dialog”, which means negotiation on the rules of the authority.

Key words: depoliticization, democracy, protest movements, Russia.

Политика, полиция, деполитизация: теория

В обществе модерна регулирование неравенства в

соответствии с целями общества предписано политической

области, но само понятие дать определение политике

часто становится проблематично. Но политические смыслы

и интенции для изменения политики далеко не всегда

появляются в специально созданных институтах. Так, в

России проблематизирована партийная система, которую

Александр Кынев описывает не иначе как псевдопартийную.

По мнению исследователя, российские партии существуют

на бумаге, но не являются ими на практике1. Кынев

связывает надежды на возращение политического в

институты с формированием правящей партии из «партии

власти», для чего необходимо реформировать «Единую

Россию». Ранее начать возрождение демократических

процессов предлагалось с изменения российского

институционального дизайна, в частности выборной

системы и электорального расписания2, преодоление

административного диктата – через укрупнение и усиление

регионов3. Множество политических исследований указывают

1 Кынев А. «Партия власти» как партия // Неприкосновенный запас. 2013. № 1.2Голосов Г. В., Лихтенштейн А.В. «Партии власти» и российский

институциональный дизайн: теоретический анализ // Политические исследования.

2002. №1. С. 7-8.3 Петров, Н.. Федерализм по-российски. — Pro et Contra, 2000. № 1

на способ демократизации через «построение гражданского

общества».4 Однако, по большей части, разнообразные

политические теории не дают целостной картины,

объясняющей своеобразие российского политического

контекста, а редкие объясняющие не проливают свет на

чередования политизаций и деполитизаций. В этом тексте

будет дана попытка описать один показательный случай

политизации, противостоящие ему методы деполитизации и

производящую их псевдополитическую систему.

Наметить наиболее общие законы чередования

политизаций и деполитизаций попытался Карл Шмитт.

Деполитизация в его политической теории представляет

собой прекращение любых конфликтов, прежде всего,

политических, и нахождение единых законов, объединяющих

массы. Одно время такой областью становилась религия, в

другое – музыка, а в современности Шмитта – техника. Но

как только область становится достаточно

нейтрализованной, она неизбежно становится полем

политических конфликтов, и тогда «самая страшная война

ведется только во имя мира, а самое бесчеловечное

совершается во имя человечества»5 Политическое и

политизацию Шмитт определял только через метафору

войны, через установление отношений «друг—враг»6, а4 Хлопин А.Д. Становление гражданского общества в России: институциональная перспектива. // Pro et Contra, 1997, т. 2, № 4, с. 60-76.5 Шмитт  К. Эпоха  деполитизаций  и  нейтрализаций //  Социологическое обозрение. Т. 1.– 2001.– № 2.– С. 47–56.6 Шмитт К. Понятие политического // Вопросы социологии. 1992. № 1. С. 37-67. 

Жижек выводит из этого определения еще одну форму

деполитизации7.

Совсем иное, но также универсальное определение

политики дает Жак Рансьер. Философ описывает

политическую историю от Античности до Европы 1990-х

через противостояние и взаимодействие политики и

полиции. При этом политика в философии Рансьера – это,

скорее, не институционализированные процедуры, а их

противоположность – вызов всем сложившимся институтам,

дискурсам и всему распределению власти со стороны

групп, номинально включенных в политическую систему, но

не имеющих право голоса. Однако голос рассматривается

не в качестве электоральной функции, а как алогия,

неумение пользоваться языком в «человеческом» смысле,

то есть, чтобы выражать что-то кроме боли и

удовольствия8. Политика возникает из противоречия между

далеко не первым местом, которое занимает группа в

социальной структуре, и ее заявлением о своих правах на

определение общего. Так бросающая вызов группа

пользуется речью, которой у нее «нет» в представлении

доминирующих групп, следовательно, для Рансьера

демократия – синоним политики, а ее источник – в борьбе

с непониманием9.7 Slavoj Zizek A Leftist Plea for 'Eurocentrism'. Critical Inquiry, Summer 1998. Volume 24, Number 4. P. 9988 Жак Рансьер. Несогласие. С. 739 Название книги Рансьера можно перевести и как «несогласие», и как «непонимание».

Всю совокупность институтов, определяющих, в том

числе и политическое участие, Рансьер называет словом

«полиция», которое в латинской транскрипции обозначает

и полицейские институты, и античный полис. Полиция – в

первую очередь, это порядок тел, определяющий

разделение между способами быть, думать и говорить,

согласно которому тела приписываются своими именами к

некоторому делу. Это не столько «дисциплинирование»

тел, сколько правило их показа, конфигурация занятий и

свойств пространств, где эти занятия распределены10.

Примерно то же самое выразил Фуко через определение

диспозитива11, также пересмотрев и представление полиции

как репрессивном аппарате. Так, генеалогия

представлений о полицейских службах восходит к немецким

камералистским наукам, призванным обеспечить «хорошо

упорядоченное» государство, включающее не только

аппарат подавления, но и социальную политику.12

Полиции в этом, «хорошем» смысле противостоит

политика. Но сама она находится вне институтов, а в

институциональном плане ее место занимает

деполитизация, в которой Рансьер выделяет три большие

фигуры архи-, пара- и метаполитики13. Все фигуры

10 Рансьер, то же. С. 54—55.11 Мишель Фуко. Воля к знанию. С. 97 – 268.12 Филиппов, А. Полицейское государство и всеобщее благо // «Отечественные записки» 2012, №2(47)13 Рансьер, то же. С. 100—122.

деполитизации предлагают преодоление базового

демократического разрыва между именованием и практикой.

Архиполитика – это решение проблемы демократии через

полное чувственное осуществление архе, первичного

идеального сообщества, без остатка заменяющего

демократическую конфигурацию политики. Классический

пример архиполитики и вместе с тем архиполиции – проект

идеального государства Платона14. Аристотелевские

рассуждения об идеальном состоянии государства Рансьер

относит к параполитике, когда вместо замещения одного

порядка другим происходит их наложение. В результате,

например, в аристотелевском проекте идеального

государства олигархи считают строй олигархическим,

демос – демократическим, а действительности политика

проводится в интересах аполитичных средних. По сути,

параполитика схожа с социальными технологиями,

позволяющими поддерживать баланс сил в обществе, но не

допускать опасных и непредсказуемых процессов подлинной

политики15. В свою очередь, метаполитика – это

деполитизирующий прием, раскрывающий первичный

демократический зазор между политическими именованиями

и реалиями, но зазор этот трактуется как ложь

именований и истина реалий16. Основным источником

метаполитики в политической философии был и остается14 Рансьер, то же. С. 100—104.15 Рансьер, то же. С. 117.16 Рансьер, то же. С. 122

марксизм. Более того, марксистская политическая

экономия в качестве идеологизированного знания

привносит логику политической конъюнктуры в экономику.

Продолжением логики метаполитики («политические

заявления – циничная ложь, но не цель, к которой нужно

стремиться») становится архиполитика («если

политические заявления – ложь, надо создать истинное

сообщество, опираясь на чувственно постигаемую истинную

действительность»), а вместе они создают классический

путь от популизма к диктатуре17.

К этим трем большим фигурам деполитизации Жижек

добавляет ультраполитику, означающую замещение

политического противостояния символами войны, диалога –

враждой. В логике ультраполитики классовая борьба

превращается в классовую войну, а элиты, которым

бросают вызов обретающие субъектность группы –

смертельными врагами этих групп18. Хотя Жижек вывел

фигуру ультраполитики из политической теории Карла

Шмитта, пожалуй, самой востребованной она оказалась

среди левых и в гегемонных дискурсах на постсоветском

пространстве, особенно в России. Возможно, из-за того,

что основная часть политической элиты в России не

сменилась после распада Советского Союза19, а17 Slavoj Zizek A Leftist Plea for 'Eurocentrism'. Critical Inquiry, Summer 1998. Volume 24, Number 4. Pр. 992—994.18 Slavoj Zizek A Leftist Plea for 'Eurocentrism'. Critical Inquiry, Summer 1998. Volume 24, Number 4. P. 99219 Крыштановская О. Анатомия российской элиты. — М.: Захаров, 2005.-384 с

учредительные выборы не состоялись20, были переняты и

приемы деполитизации. В то же время, существует версия,

что грубые ультраполитические приемы гегемонный дискурс

производит из-за того, что общество и власть в России

выстроены по законам примитивной группы21. Хотя эта

оригинальная теория объясняет довольно много

необъяснимых на первый взгляд дискурсивных поворотов

борьбы за гегемонию в 2012—14 гг, методы поддержания

деполитизации ими не исчерпываются.

Деполитизация в России

И все же, прежде чем экстраполировать приемы

деполитизации, выделенные французскими и американскими

философами на российские реалии, следует положить

пределы подобной экстраполяции. Например, время от

времени делаются попытки перенести на российскую

реальность инструменты анализа европейского

политического ландшафта. Так, Рансьер описал

своеобразную деполитизацию в развитых демократиях 1990-

х гг., где любые политические взгляды и требования уже

не репрессируются, но вписываются в существующий

политический порядок, а Жижек назвал ее

20 Голосов Г. В., Лихтенштейн А.В. «Партии власти» и российский институциональный дизайн: теоретический анализ // Политические исследования. 2002. №1. С. 7-8.21Мовчан, Андрей. Оправдание зла в примитивной группе // Слон. 26.07.2014.http://slon.ru/russia/moral_v_rossii_opravdanie_zla_v_primitivnoy_gruppe_-1119610.xhtml

«постполитикой»22. Однако, представляется, что

постполитическа еще не имеет отношения к российской

политической системе, где после появления политических

конфликтов в 2011 году появились и политические

репрессии.

Другие приемы деполитизации можно проследить и в

официальном российском дискурсе. Но кроме процессов,

которые можно назвать неявной деполитизацией, с 2000-х

годов продолжается вполне осознанная ликвидация

публичного пространства и вытеснение политики из разных

сфер жизни общества. Так, «деполитизация» бизнеса,

массмедиа и гражданского общества в 2000-х была

основана на серии политических действий по

инструментализации политической воли.

Гиперполитизированное государство эффективно

деполитизировало экономические, коммуникативные и

социетальные институты и практики. В то же время

политика как таковая в России исчезла, также как

исчезло публичное пространство. В результате, после

2000-го политика как борьба за власть была заморожена,

а страна оказалась централизованной и

консолидированной23. Фактическое свертывание федерализма

22 Žizhek, 99823 Makarychev, Andrey S. “Politics, the State, and De-Politization.” Problems of Post-Communism 55, 2008. no. 5: 62–71.

и местного самоуправления зачастую обосновывается

стремлением к «деполитизации» тех или иных сфер.24

Зато из рансьеровских фигур деполитизации в

российском политическом дискурсе вполне можно выделить

архи-, пара- и метаполитику.

К параполитике можно отнести множество социальных и

политических технологий, целью которых становится

устранение невытеснение реальных политических субъектов

с политических площадок. Их классификации можно

посвятить отдельный текст. Среди самых значимых

параполитических приемов – фактическая невозможность

зарегистрироваться для оппозиционных кандидатов почти

на любой относительно весомый политический пост,

например, для Касьянова в качестве кандидата в

президенты25. Относительно редкое исключение в этом

правиле представлено предвыборной кампанией Алексея

24 Например: «Одно из самых популярных слов в докладе ИСЭПИ – «деполитизация»:стремление изгнать политику с выборов и из представительных органов власти

проходит красной нитью через весь текст. Но если «политику» (то есть в

реальности иные точки зрения и право на несогласие) изгоняют с выборов и из

органов, на них избираемых, тогда она начинает реализовываться вне выборов,

со всеми вытекающими отсюда последствиями. Возникает вопрос, а где тогда в

стране вообще остается легальная политика: на ставших ритуальными

президентских или напоминающих полурефендумные процедуры губернаторских «типа

выборах»?» // Александр Кынев. Ликвидация МСУ: метания перед сторым актом //

Слон. 21.04.2014 URL:

http://slon.ru/russia/likvidatsiya_msu_metaniya_pered_vtorym_aktom-

1087973.xhtml25 Makarychev, Andrey S. P. 66.

Навального в ходе борьбы за пост мэра Москвы. Однако в

этом случае (по крайней мере, по заявлениям

оппозиционера26) были подтасовки результатов

голосования, что также можно считать нарочито грубым

приемом полицейского устройства. Но, если в случае с

избирательной кампанией Навального возможное применение

этого приема было технологически оправдано, часто

электоральные нарушения в пользу провластных кандидатов

применяются даже тогда, когда те с отрывом лидируют

среди конкурентов, например, на президентских выборах

2011 года. Это парадоксальное явление можно объяснить

через известный тезис Фуко о том, что власть не

скрывает свою деятельность, даже когда та неправомерна,

а демонстрирует ее ради усиления влияния на граждан.

Похожее объяснение используем и Андрей Мовчан,

сравнивающий современную российскую власть с

примитивной группой27. Параполитика состоит в

деонтологизации политического, что в российском

политическом дискурсе проявляется в составлении

программ партий, в частности, «партии власти». Так,

«Единая Россия» для своей программы заимствует

положения и левых, и либералов, и националистов, что

компрометирует назначение политических партий в целом.

26 Навальный объявил о фальсификации итогов голосования // КМ.RU. URL: http://www.km.ru/v-rossii/2013/09/08/vybory-mera-moskvy/720103-navalnyi-obyavil-o-falsifikatsii-itogov-golosovaniya27 Мовчан, то же.

Однако это не просто свойство конкретной catch-all

party, но системное правило «официального популизма».

Например, президент России олицетворяет собой

«хорошие», «близкие народу» институты, которые,

демонстрируют связь с населением. «Народные» институты

противопоставляются «антинародным», таким как Дума,

правительство, кабинет министров – так действует

официальный популизм. Это объясняет то, почему у

президента, как правило, стабильно высокий рейтинг, в

то время как о достижениях правительства и премьера

почти не знают, а парламенту выражают недоверие.

Параполитическим методом можно назвать и кооптацию

диссидентов во властвующие элиты ценой смягчения или

фактического отказа от политических убеждений28.

Метаполитика чаще всего проявляется в гегемонном

российском дискурсе через указание на зависимость

политических взглядов от экономических интересов.

Возможно, этот чрезвычайно укорененный в дискурсе прием

стал наследием марксистского проекта государственного

устройства, лишенного политики как «ложной» сферы

идеологии. Декларированная в официальном дискурсе связь

политики и экономики открыла возможности для

распространения политической логики на экономику,

28 Casula, Philipp. Sovereign Democracy, Populism, andDepoliticization in Russia // Problems of Post-Communism 60 (3). 2013. Рр. 6—11.

примером чего стали многочисленные ограничения поставок

польской говядины, грузинского вина и газа Украине в

ходе соответствующих политических кризисов. Обвинения в

преследовании экономических интересов – самое

распространенное утверждение в ответ на любые

политические взгляды или убеждения. Поэтому о

метаполитике марксистского толка можно говорить как о

свойстве не только официального, но гегемонного

дискурса.

Архиполитика заключается в конструировании образа

гомогенного изначального сообщества, без внутренних

конфликтов и разрывов его генеалогии.

Ретрадиционализация, попытки возвращения к «устоям» и

поиска «духовных скреп» общества становятся типичными

проявлениями архиполитики. На повседневном уровне

частью архиполитики можно признать покровительство

семье в качестве основы государства (общества),

официальную поддержку Православной церкви, казачества,

народных традиций, если из них конструируются «наши

общие корни». Попытки привнести объединяющую «русскую

идею», создание символов преемственности современного

государства, СССР и Российской Империи, конструирование

неразрывной историографии «с древнейших времен и до

наших дней» -- все это можно отнести к архиполитике.

Через определение ультраполитики можно описать почти

все публичные события 2014 года, хотя такая логика

проявлялась в официальном дискурсе достаточно давно.

Так, либеральная оппозиция и НКО в официальном дискурсе

еще в 2000-х назывались «агентами Запада» и «пятой

колонной». Однако после протестов конца 2011 года этот

ультраполитический дискурс обратился в законы, в

частности, в закон, принуждающий НКО с иностранным

финансированием называться «иностранными агентами».

«Социальная полиция» на примере одного протестного движения

Хотя считается, что социальная политика имеет мало

общего с «большой политикой», вся система социального

обеспечения негласно определяется через оппозицию «свой

—чужой» и используется для повсеместной провластной

мобилизации и давления на инакомыслящих. Об этом

свидетельствует такой распространенный языковой оборот

как «административный ресурс»29. Обозначаемые этим

выражением скрытые свойства полицейской (в терминах

Рансьера) системы наглядно проявляются в результате

политических (также в терминологии Рансьера)

конфликтов. В качестве политической проблемы

использование «административного ресурса» было

29 Чуклинов Евгений. Административный ресурс: проблемы управленческого метода // «Отечественные записки» 2004, №2 http://www.strana-oz.ru/2004/2/administrativnyy-resurs-problemy-upravlencheskogo-metoda

артикулировано в публичном пространстве в результате

начавшейся в декабре 2011 года волны протестов. Однако

в этом протестном движении преобладали представители

городского образованного слоя30, поэтому многие рутинные

«полицейские» практики могли быть просто не замечены

участниками движения. Поэтому предлагается рассмотреть

полицию и политику в современной России на примере

протестов против добычи никеля в Черноземье. Можно

сказать, что эта волна протестов относится к побочному

движению (spin-off movement)31, которое следует за

открывшимися политическими возможностями после начала

основного протеста (в данном случае – против

фальсификации выборов). Хотя далеко не все активисты

движения против разработок являются активистами

движения за честные выборы, все известные

исследователям активисты региона, поддерживавшие

движение за честные выборы и участвовавшие в движении

наблюдателей, участвуют и в движении против добычи

никеля. Например, повестку последнего поддерживали не

только местное отделение КПРФ, но и представители

движения за честные выборы, сложившиеся из местных

политиков и активистов, разочарованных в российской

30 Волков Д. Протестное движение в России в конце 2011 – 2012 гг.: истоки, динамика, результаты. Отчет// Левада-Центр. Сентябрь 2012. URL: http :// www . levada . ru / books / protestnoe - dvizhenie - v - rossii - v - kontse -2011-2012- gg31 Tarrow, Sidney G. Power in Movement: Social Movements and ContentiousPolitics. Cambridge university press. 2011. Р. 183

партийной системе. Участники движения против добычи

никеля из Новохоперска также отправляли делегацию на

«Марш миллионов» 6 мая 2012 года, чтобы повестка

локального движения была озвучена на уровне

общероссийского движения. Но окно возможностей, которым

во многом воспользовалось движения против добычи

никеля, состояло скорее даже не из активистов,

подхвативших волновавшую местных жителей повестку, а в

наглядном подтверждении того, что в сложившейся

российской политической системе возможно оказать

влияние на власть через многочисленные митинги. В

митингах против добычи никеля было канализировано

недовольство, недоверие и разочарование в местных

властях и системой управления регионом в целом.

Исследование антиникелевого движения32 прошло

несколько этапов, в каждом из которых исследователи

вместе с активистами участвовали в митингах и акциях

протестного движения. Гайды для интервью содержали

несколько стандартных вопросов, но приоритетными

считалась наименее структурированная информация с

непосредственного места событий, собранная с наименьшим

32 Исследование протеста против добычи никеля в Воронежской области проводят

Инна Силова (Public Sociology Laboratory) и Мария Туровец (независимый

исследователь), последний этап исследования в июле 2014 был проведен

совместно со студентами и аспирантами географического факультета МГУ Еленой

Карловой (аспирант), Евгением Крапчатовым (выпускник) и Владимиром Литвиновым

(студент 3 курса). На данный момент исследование продолжается.

вмешательством исследователей. Так, подразумевается,

что вес информации в записях митингов больше, чем в

дневниках наблюдения; в неструктурированных интервью –

больше, чем в полуструктурированных; в

неформализованных наблюдениях – больше, чем в

формализованных. Все это позволило создать плотное

описание конкретного случая успешной самоорганизации

гражданского протестного движения. Исследование

началось в марте 2013 года и включило интервью как с

местными жителями и представителями администрации, так

и с активистами движения против добычи никеля и за нее,

записаны два митинга против добычи никеля и один – за

развитие региона (предполагается, и за медно-никелевые

разработки) (Приложение 1).

Хотя для описания всей системы «полиции» во всей

российской политической системе нужно исследовать более

одного протестного движения, мы попробуем выделить

некоторые ее базовые черты, опираясь на свидетельства

активистов движения против добычи никеля. Полезными

будут также политические теории, соединяющие отдельные

черты власти в целостную систему.

Однако же систему региональной власти как

относительно целостную описывают и отдельные активисты

с политическим и правозащитным опытом. Важной

дефиницией в их словаре остаются «административный

ресурс», через который оказывается «административное

давление». К «административному ресурсу» относятся

патрон-клиентские связи между начальниками и

подчиненными, как правило, в государственных

учреждениях. Административное давление – это репрессии

со стороны «администрации», то есть усилия,

направленные на увеличение издержек политического

действия (формальное определение репрессий и

фасилитации в социальных движениях: Tilly, Charles.

From mobilization to revolution. Reading, MA: Addison-

Wesley. 1978). Рычагами «административного давления»

служат не только клиенты в бюджетных организациях, но

практическое превышение определенных законом полномочий

судебной и полицейской систем, и ограничивающее свободу

собраний законодательство, используемое местными

администрациями в качестве репрессивного. Репрессии

дополняются имитацией гражданской активности и широкой

провластной мобилизацией, касающейся не только митингов

в защиту инициатив власти, но и борьбы с оппозицией в

публичном пространстве. Я вроде как взрослый дядька, сам на ногах стою, ну у нас же

считается это в порядке вещей. Я же мог встать и сказать:

“Явный же бред”. То есть, после чего ответный ход со стороны

органов власти: встает какая-нибудь учительница и клеймит

позором. То есть такая вот ахинея. Смотришь, думаешь тут:

“Какой бред!”.

(Активист движения «Стоп никель», бывший депутат Думы

Борисоглебска).

Более расплывчатый термин, который не используют

активисты движения против добычи никеля, но применяют в

других ситуациях – «общественники». По сути,

общественники – это активисты и правозащитники,

вписанные в существующую политическую систему, т.е.

либо поддерживающие провластные инициативы, либо

вписанные в институциональную систему33.

Симуляция социальных инициатив создается не только

через «общественников». По большому счету, все лояльные

участники патрон-клиентских отношений во властных

институтах могут играть роль «общественников».Я, конечно, понимаю, что скорее всего по просьбе области, но

тем не менее депутаты Новохопёрской местной думы обратились к

губернатору с просьбой рассмотреть вопрос. […] Видишь, как

красиво губернатор от себя отвел это подальше. Типа ну вы там,

на месте, обратитесь, что вы хотите разработки.

(Активист движения «Стоп никель», бывший депутат Думы

Борисоглебска)

Если цели активистов не совпадают с целями местной

администрации, регионального или федерального

правительства, то, даже не желая касаться политики, они

33 Российский неполитический активизм: наброски к портрету героя. Отчет о результатах исследования активизма в России [Электронныйресурс] // Центр ГРАНИ. 2012 С. 11—15. URL: http://grany-center.org/userfiles/File/issled_activity_otchet(1).pdf

противодействуют системе «общественности» и патрон-

клиентских отношений. Последние связаны со всей

системой социальной политики: работники органов

социального обеспечения воспринимаются не как

специалисты, но как клиенты, обязанные симуляцией

публичной активности поддерживать политику местной

администрации и, особенно, федерального правительства.

Хотя строгость клиентского режима варьируется в разных

организациях, активисты свидетельствуют о том, что во

многих организациях, связанных с социальной политикой,

действуют репрессии не только за активность в борьбе

против добычи никеля, но и за публичные высказывания о

методах провластной мобилизации.

Такое положение дел активисты с высшим образованием

и опытом в правозащите и местной политике описывают как

«ощущение, будто крепостное право не отменили»,

«феодализм» или «развитой феодализм».

«Развитой феодализм» существует не только благодаря

патрон-клиентским отношениям, но и в немалой степени

поддерживается территориальной разобщенностью, низким

уровнем взаимного доверия и отсутствием горизонтальных

связей. Созданная протестным движением солидарность

позволяет преодолевать территориальную разобщенность,

особенно затрудняющую действия инициативных групп в

деревнях. Более компетентные активисты помогают

инициативным группам в небольших городах, деревнях и

поселках информируют о событиях на местах все движение,

что позволяет бороться с репрессиями.

В пользу метафоры феодализма как теоретического

концепта говорит наличие законодательного и

фактического «прикрепления» населения к определенному

месту жительства через систему «прописки», т.е.

временной или постоянной регистрации. Получить

постоянную регистрацию (прописку) невозможно без

наличия жилья в собственности там, где человек хочет

прописаться, а на гражданина без прописки, по сути, не

распространяются все права на социальное обслуживание,

например, невозможно устроить ребенка в детский сад по

месту временной прописки.34

С метафорой «развитого феодализма» созвучна теория

сословной структуры России,35 предполагающая, что

«население России можно представить в виде официально

закрепленного набора групп-сословий», принадлежность

гражданина к каждому из которых определяется внешним

образом – отношением к государству. На основании34 О судебном процессе по поводу представления мест в детских садах Москвы детям со временной пропиской и о итоговом решении суда: Мосгорсуд обязал власти предоставить место в детском саду иногородним // Известия. 02.06.2014 URL: http://izvestia.ru/news/571654Как Мосгорсуд вынес одно два разных решения по одному и тому же делу за детский сад // Дневник активистки за равный доступ в детские сады. URL: http :// gde - detsady . livejournal . com /167040. html 35 Дехант Д., Моляренко О., Кондорский С. Сословные компоненты социальной

структуры России // Отечественные записки. 2012. № 1. URL: http://www.strana-

oz.ru/2012/1/soslovnye-komponenty-socialnoy-struktury-rossii

сочетания типа дохода и его источника выделяются такие

сословия, как «власть» (государственные служащие и

служивые сословия, такие как армия, полиция и прочие),

«народ» (обслуживающие сословия, включая бюджетников,

пенсионеров, работающие по найму), «активные граждане»

(предприниматели и творческие работники) «маргиналы»

(мигранты, солдаты-срочники, лица без определенного

места жительства и другие). «Народ» в данном случае не

является субъектом, выбирающим политическую или

правовую систему страны, но скорее существует в

качестве объекта контроля и управления со стороны

«власти», которая купирует «зачатки самостоятельности,

до предела сужая возможности нестандартного выбора»36.

«Власть» же пытается захватить внимание «народа» через

выборы, необходимые только для ее легитимации.

Эта остроумная теория имеет свои недостатки, прежде

всего, из-за «взгляда сверху». В частности, уже сам

факт существования движения против добычи никеля в

Черноземье доказывает, что «народ» не настолько

однороден и не всегда так пассивен, как представляется.

Сословная теория может превратиться в апологетику

описанной системы власти, подразумевающей, по сути,

отсутствие институтов и четких правил игры и в

социальном, и в политическом. Кроме того, тезис о том,

что российское гражданское общество состоит из36 Дехант Д., Моляренко О., Кондорский С. То же.

неформальных сетей «своих» опровергается более строгими

и выверенными определениями гражданского общества37.

Совершенно противоположную, критическую оценку

этому положению дел дает описание российского общества

как иерархически организованной системы клик38. Этот

порядок появляется в российской политической системе

из-за дефицита легитимности институтов, недостатка

доверия и горизонтальных связей. Из-за

неудовлетворенной потребности в институциональной

среде, регулируемой недвусмысленными правилами, не

принадлежащие к власти люди находятся в зависимости от

произвольной интерпретации гражданских прав со стороны

властных институтов. Для функционирования индивидов и

групп в условиях непрозрачных и слабых институтов и

создаются клики39, одновременно компенсирующие

неэффективность институтов и заинтересованные в их

слабости ради собственного существования. Но подчинение

институциональных отношений неформальным связям

приводит к увеличению замкнутости сетей, а значит,

препятствует установлению прозрачных и универсальных

правил. Например, клики в органах власти поддерживают

37 Хлопин А.Д. Становление гражданского общества в России: институциональная перспектива. // Pro et Contra, 1997, т. 2, № 4, с. 60-76.38 Патрушев С. В., Хлопин А. Д. Социокультурный раскол и проблемы политической

трансформации России // Россия реформирующаяся. Ежегодник / Отв. Ред. М.К.

Горшков. - Вып.6. - М.: Институт социологии РАН, 2007. С. 301-318.39 Патрушев С. В. Кликократический порядок как институциональная ловушка российской модернизации // Полис. № 6. 2011. С. 120—132.

социальную структуру подобную «кастовому обществу»40.

Хотя клики существуют и в развитых демократиях,

«русскую систему»41 отличает моносубъектность «русской

власти», которую не все исследователи считают

корректным называть государством42 (Пивоваров, Фурсов,

1999, с. 180—181).

Таким образом, отличие полиции в России можно

назвать отказ власти признавать политическим субъектом

кого-либо кроме себя. Субъектность фактически не

признается даже за «народом», что скорее роднит

«русскую систему» скорее с империей, чем с нацией.43 В

свою очередь, власть строится по принципу иерархической

системы клик, где последние используют выборы в

качестве измерения степени поддержки населения и

одновременно для демонстрации собственной силы, не

скованной формально-юридическими нормами.

В случае Черноземья «русская система» проявилась в

широком распространении «вертикали власти» в регионе во

второй половине 2000-х. Например, в финансовой сфере

это означает приоритет «национальных программ» перед

нуждами конкретных территорий и сообществ. Информанты40 Леденева А. Неформальная сфера и блат: гражданское общество или (пост)советская корпоративность? // Pro et Contra. 1997. № 4. Том 2. URL: http :// uisrussia . msu . ru / docs / nov / pec /1997/4/ ProEtContra _1997_4_07. htm .41 Пивоваров Ю.С., Фурсов А.И.Русская Система и реформы // Pro Et Contra, 1999. – No4(Т.4). – С. 176 – 197.42 Пивоваров, Фурсов, то же. С. 180—181.43 Suny, Ronald. Legacies of Empire in Russian History // Lecture in the SaintPetersburg campus of the National Research University Higher School of Economics on March 13, 2013. URL: http://www.youtube.com/watch?v=fbpxhUB34UE

отмечают, что не только местное самоуправление не

работает, но и в местные органы законодательной власти

проталкивают «варягов», а большинство депутатов состоит

в «партии власти». Этот механизм позволяет сохранять

монополию власти на субъектность при симуляции

«общественных инициатив» и политических процессов. К

последнему электоральному циклу такое положение дел и

необходимость в голосах парламентариев для выдвижения

кандидатов на пост губернатора Воронежской области

привели к тому, что членам «партии власти» была дана

директива оставить подписи за оппозиционного кандидата,

необходимого для организации альтернативных выборов.44

Кроме метафоры «развитого феодализма», активисты

склонны объяснять отношение властей к протесту и УГМК

как «оккупацию», сравнивая защиту плодородной земли от

никеля с Великой отечественной войной. При этом

активисты скорее склонны называть «захватчиками» УГМК

или, в крайнем случае, правительство, но не президента.

Некоторые из них считают, что президента и

правительство «ввели в заблуждение». Однако, возможно,

такие версии выдвигаются для артикуляции подчеркнуто

аполитичного характера движения. Тем не менее, описания

движения как борьбы с «оккупацией» или с «захватчиками»

гораздо менее проработаны, чем метафора «развитого44 «Человек с топором приходит сам». Интервью с Врио губернатора Воронежской области А. Гордеевым // Коммерсант. 02.09.2014. http://www.kommersant.ru/doc/2557848

феодализма» и выдвигаются, как правило, активистами без

опыта участия в местной политике.

Альтернативное объяснение ситуации, более

распространенное среди активистов с казачьей

идентичностью, связано с образами борьбы «коренных

жителей» с «колониальными» властями, захватившими их

землю. Эта метафора подкрепляется тем, что федеральный

закон о недрах не позволяет местным жителям принимать

решения о будущем своих территорий. Как «колониальные»

описываются и федеральные власти, но

противопоставляются они правительствам «цивилизованных»

стран, где местное население может решать судьбу

земель, на которых живет.

Случай российской политики и деполитизации

Хотя на первый взгляд движение против добычи никеля

в Черноземье похоже на многие другие экологические

движения, уже расстановка сил втягивает этот протест в

область политического. Так, пользуясь классификацией

Тилли45, Уральскую горно-металлургическую компанию можно

назвать организацией, сходной с государством по объему

власти. Просьбу о разработках утвердил В. Путин,

персонифицирующий верховную власть. Поэтому вне

зависимости от желаний участников протестного движения,

45 Tilly, Charles. From mobilization to revolution. Reading, MA: Addison-Wesley. 1978

их требования были определены как политические, хотя

активисты с момента основания движения стараются

артикулировать его аполитичность.

Однако вызов властной системе из-за проблемы,

касающейся повседневной жизни каждого жителя, расколол

местное сообщество, от предпринимателей до фермеров, от

священников до учителей. Так как полицейский порядок в

российском контексте строится на кликах, и единственном

политическом субъекте – власти, группы, так или иначе

заявляющие о своей субъектности в противостоянии с ней

создают пространство политики в терминах Рансьера. О

своей субъектности заявляли и участники движения за

честные выборы, но по разным причинам общероссийское

движение не достигло своих целей, хотя и открыло заново

политику после долгого времени аполитичности.

На фоне политического вызова более четко проявились

приемы деполитизации, и наиболее часто используемые для

подавления политических требований методы репрессий.

Репрессии и приемы деполитизации связаны друг с другом

в единую систему, эксплуатирующую не только

распространенные в обществе представления, но и весь

аппарат власти. В интервью активисты приводят множество

примеров работы этой связки. Так, по всем телефонам из

записной книжки, изъятой у одного ключевого активиста,

после обыска позвонили неизвестные с вопросом, не

совестно ли работать с человеком, предположительно,

нарушающим чистоту и целостность архе своим

существованием. Таким образом меры, которые можно

отнести к репрессиям во всех смыслах, смыкаются с

работой над представлениями об идеальном сообществе,

что можно отнести к приемам деполитизации. Сам характер

обращения также довольно сильно напоминает

интерпелляцию советского типа, распространенную на

«товарищеских судах» и публичных процессах.

Хотя обе стороны оперируют образами идеального

целостного сообщества, которому угрожает опасность,

представители власти используют его для того, чтобы

избежать переговоров с оппонентами и рационального

решения проблемы. Так, губернатор Воронежской области

описывает протестное движение так:Новохоперская тема ушла за рамки нормального

обсуждения. За право разрабатывать месторождение борются

две компании. Крупнейшая проигрывает (имеется в виду

«Норильский никель»). Ах так? Она выделяет бюджет,

поднимают волну и не понимают, что ее подхватят специально

обученные западные фонды, что ее встроят в планы

общероссийских протестов.46

Сообщество в этом отрывке имплицитно описывается

как однородное и согласное, раздор в него вносят46 «Человек с топором приходит сам». Интервью с А. Гордеевым // Коммерсант. 02.09.2014. http://www.kommersant.ru/doc/2557935

крупная компания и «специально обученные западные

фонды». Но даже крупная компания в такой картине мира

становится проводником воли «западных фондов»,

раскалывающих изначально бесконфликтное архе. Очертания

этого архе намечены в других положениях текста. Так,

позитивно оценивается инициативы: «губернатор должен

вызывать доверие у жителей региона, а министру в

нынешней конструкции власти надо понравиться

руководству», при этом остатки конкурентности во власти

рассматриваются как досадное недоразумение.

Единственная цель выборов – измерение «авторитета»

представителя власти, единственного политического

субъекта на данной территории: Как это нам ни было сложно, а иногда — по итогам

голосования — и больно, но пусть жители выбирают мэра. Это

будет оценка качества работы всей власти. Если ты имеешь

авторитет и рекомендованный тобой человек выигрывает выборы,

значит, население хорошо оценивает то, что ты делаешь.47

Представитель власти обладает «авторитетом»,

который, подобно священному телу короля, автоматически

обеспечивает его легитимность. Выборы – это

подтверждение или, в самом крайнем случае, низложение

«авторитета», который для своего поддержания нуждается

в постоянной дистанции от «населения» при демонстрации

связи с ним. Такая дистанция, например, создается в

47 То же.

приемной губернатора, куда может попасть не каждый и не

сразу, где эффективно работает «аура» власти, созданная

через сцепление особых социальных отношений и

материальных артефактов. Мест, где такую дистанцию

поддержать не удается, например, социальных сетей,

следует избегать, так как появляться там – значит

заниматься «популизмом».

Однако даже больше чем архиполитика, в процессе

конфронтации проявляется системная ультраполитика

власти. Местное сообщество в представлении гегемонного

дискурса по определению бесконфликтно, а значит, тот,

кто инициирует конфликт принадлежит не к «местным», а к

«чужим». Это дискурсивное свойство можно проследить в

выступлениях и репликах на организованном

администрацией г. Новохоперска митинге «За развитие

региона» (т. е. за разработку медно-никелевых

месторождений). Самым распространенным приемом

выступающих и собеседников из районной администрации

стало не проговариваемое прямо отнесение антиникелевых

активистов к «чужой команде». Так, женщина-координатор

группы пришедших на митинг «бюджетников» несколько раз

повторяет антиникелевым активистам: «Борисоглебцам

здесь вообще делать нечего»48. 48 Туровец М. В. Противостояние деполитизации: движение против добычи никеля в Воронежской области // Политика аполитичных. Гражданские движения в России 2011-13 гг. – Под редакцией С.В. Ерпылевой и А.В. Магуна. Новое литературное обозрение. 2014. С.

Антагонизм с «внешним» сообществом «купленных»

«московских пиарщиков», даже «борисоглебцев» в

Новохоперске или «приезжих урюпинцев» в Борисоглебске,

то есть, в конечном счете, с «чужой командой», с

«неместными» поддерживается иногда до комизма

обстоятельно. Например, представительница администрации

Новохоперска на митинге «За развитие региона» в

полемике с активистам утверждала, что уважает позицию

активистки А (жительницы Новохоперска), в отличие от

взглядов активиста Б (житель Москвы), хотя эти

активисты приехали в одной машине и расхождения во

взглядах не обнаруживали. Но в сложившихся

горизонтальных связях довольно трудно артикулировать

«врага», который был бы не знаком остальным «друзьям»

из протестного движения. Поэтому одним из самых

распространенных приемов властного высказывания о

движении остается разделение протестующих на

«проплаченных» чужих и «перегибающих палку»,

«очерняющих всё» своих по произвольным биографическим и

географическим основаниям.

По свидетельствам активистов, такой риторики

придерживаются все слои местной региональной власти.

Кроме выступавших на митинге ораторов,

ультраполитическую тактику применяли многие журналисты,

351—385.

участвовавшие в информационной кампании против

активистов.

К параполитике можно отнести требование

«нормального обсуждения» или «нормального диалога» от

представителей власти. К «нормальному диалогу» в

интерпретации местных властей не относятся как митинги

и демонстрации, так и множество уже прошедших

переговорных процессов, в которых участвовали активисты

и эксперты. Требование «нормального диалога»

озвучивается с заведомо выигрышных властных позиций, и,

кроме того, в нем имплицитно заложено обвинение

протестующих в неоправданной ангажированности и

повсеместном «очернении». «Очернение», «перегиб» в

словаре местных властей означает полное неприятие

медно-никелевых разработок активистами. То есть, с

момента, когда решение о разработках принято «наверху»,

власти всех уровней оценивают как «нормальный диалог»

только переговоры о цене этих разработок для местного

населения.

***

Движение против добычи никеля в Черноземье – один

из самых устойчивых случаев политического

противостояния в России, продолжающийся во многом

потому, что неудача протестного движения отразится на

повседневной жизни каждого жителя региона.

Противостоянием декларированному решению власти,

которая в российском контексте является единственным

политическим субъектом, участники протеста доказывают

свою субъектность. Но, отвечая на дискурсивные приемы

деполитизации, активисты в основном разделяют

официальный популизм через обращения к президенту и

противоречивые представления о его неведении

относительно проблемы.

Библиография:1. Рансьер, Жак. Несогласие: Политика и философия. – СПб.:

Machina, 2013. 192 c.2. Девятков А. В., Макарычев А. С. Деполитизированная Россия:

внутренние и внешние грани трансформации власти // ВестникПермского университета. Политология. № 1. 2012. С. 5—19.

3. Патрушев С. В., Хлопин А. Д. Социокультурный раскол ипроблемы политической трансформации России // Россияреформирующаяся. Ежегодник / Отв. Ред. М.К. Горшков. -Вып.6. - М.: Институт социологии РАН, 2007. С. 315—316.

4. Philipp Casula. Sovereign Democracy, Populism, andDepoliticization in Russia // Problems of Post-Communism 60(3). Рр. 3—15.

5. Российский неполитический активизм: наброски к портретугероя. Отчет о результатах исследования активизма в России[Электронный ресурс] // Центр ГРАНИ. URL: http://grany-center.org/userfiles/File/issled_activity_otchet(1).pdf(дата обращения: 26.10.2013).

6. Леденева А. Неформальная сфера и блат: гражданское обществоили (пост)советская корпоративность? // Pro et Contra. 1997.№ 4. Том 2. URL:http :// uisrussia . msu . ru / docs / nov / pec /1997/4/ ProEtContra _1997 _4_07. htm .

7. Кынев А. «Партия власти» как партия // Неприкосновенныйзапас. 2013. № 1. URL:http://magazines.russ.ru/nz/2013/1/k6.html.

8. Патрушев С. В., Хлопин А. Д. Социокультурный раскол ипроблемы политической трансформации России // Россияреформирующаяся. Ежегодник / Отв. Ред. М.К. Горшков. -Вып.6. - М.: Институт социологии РАН, 2007. С. 301—318.

9. Патрушев С. В. Кликократический порядок какинституциональная ловушка российской модернизации // Полис.№ 6. 2011. С. 120—132.

10. Дехант Д., Моляренко О., Кондорский С. Сословныекомпоненты социальной структуры России // Отечественныезаписки. 2012. № 1. URL:http://www.strana-oz.ru/2012/1/soslovnye-komponenty-socialnoy-struktury-rossii

11. Туровец М. В. (2014) Противостояние деполитизации: движение против добычи никеля в Воронежской области // Политика аполитичных. Гражданские движения в России 2011-13гг. – Под редакцией С.В. Ерпылевой и А.В. Магуна. Новое литературное обозрение. 2014. С. 351—385.

12. Петров Н.Федерализм по-российски // Pro et contra. 2000. Т. 5. № 1. С. 7—33.

13. Tilly, Charles. From mobilization to revolution.Reading, MA: Addison-Wesley. 1978. 349 p.

14. Tarrow, Sidney G. (2011) Power in Movement: SocialMovements and Contentious Politics. Cambridge universitypress. 2011.

15. Suny, Ronald. Legacies of Empire in Russian History // Lecture in the Saint Petersburg campus of the National Research University Higher School of Economics on March 13,2013. URL: http://www.youtube.com/watch?v=fbpxhUB34UE

16. Пивоваров Ю.С., Фурсов А.И.Русская Система и реформы //Pro Et Contra, 1999. – No4(Т.4). – С. 176 – 197.

17. Хлопин А.Д. Становление гражданского общества в России:институциональная перспектива. // Pro et Contra, 1997, т. 2, № 4, с. 60-76.

18. Шмитт  К. Эпоха  деполитизаций  и  нейтрализаций //  Социологическое обозрение. Т. 1.– 2001.– № 2.– С. 47–56.

19. Шмитт К. Понятие политического // Вопросы социологии. 1992. № 1. С. 37-67. 

20. Slavoj Zizek A Leftist Plea for 'Eurocentrism'. Critical Inquiry, Summer 1998. Volume 24, Number 4. P. 988—1009.

21. Фуко М. Воля к знанию // Фуко М. Воля к истине. М., Касталь, 1996. С.97 – 268.

22. Филиппов, А. Полицейское государство и всеобщее благо // «Отечественные записки» 2012, №2(47) URL: www.strana-oz.ru/2012/2/ police yskoe-gosudarstvo-i- vseobshchee- blago

Источники:1. «Человек с топором приходит сам». Интервью с А.

Гордеевым // Коммерсант. 02.09.2014.http :// www . kommersant . ru / doc /2557935

2. Шаталова М. Мосгорсуд обязал предоставить место в детскомсаду иногородним // Известия. 02.06.2014. URL:http :// izvestia . ru / news /571654

3. Дневник активистки за равный доступ в детские сады. URL:http://gde-detsady.livejournal.com/167040.html

4. Навальный объявил о фальсификации итогов голосования // КМ.RU. URL: http://www.km.ru/v-rossii/2013/09/08/vybory-mera-moskvy/720103-navalnyi-obyavil-o-falsifikatsii-itogov-golosovaniya

5. Как Мосгорсуд вынес одно два разных решения по одному итому же делу за детский сад // Известия. 02.06.2014. URL:http://izvestia.ru/news/571654

6. Дневник активистки за равный доступ в детские сады // URL:http :// gde - detsady . livejournal . com /167040. html

7. Мовчан, Андрей. Оправдание зла в примитивной группе //Слон. 26.07.2014. URL:http://slon.ru/russia/moral_v_rossii_opravdanie_zla_v_primitivnoy_gruppe_-1119610.xhtml