ЕЖЕМЕСЯЧНЫЙЕСТЕСТВЕННОНАУЧНЫЙ ЖУРНАЛРОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК

Издается с января 1912 года

Первый заместитель главного редактора доктор физико-математических наук А.В.БЯЛКО

Заместители главного редактора:доктор физико-математических наук А.А.КОМАР (физика),

доктор биологических наук А.К.СКВОРЦОВ (биология),доктор геолого-минералогических наук А.А.ЯРОШЕВСКИЙ (науки о Земле)

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ

Доктор геолого-минералогических наук С.В.АПЛОНОВ (геофизика), О.О.АСТАХОВА (редакторотдела биологии и медицины), доктор геолого-минералогических наук А.Т.БАЗИЛЕВСКИЙ(планетология), доктор геолого-минералогических наук И.А.БАСОВ (геология), кандидатхимических наук Л.П.БЕЛЯНОВА (редактор отдела экологии и химии), кандидат техническихнаук В.П.БОРИСОВ (история науки), член-корреспондент РАН В.Б.БРАГИНСКИЙ (физика),доктор физико-математических наук А.Н.ВАСИЛЬЕВ (физика), доктор географических наукА.А.ВЕЛИЧКО (география), академик М.Е.ВИНОГРАДОВ (биоокеанология), академик РАМНА.И.ВОРОБЬЕВ (медицина), доктор биологических наук Н.Н.ВОРОНЦОВ (охрана природы),член-корреспондент РАН С.С.ГЕРШТЕЙН (физика), доктор биологических наук А.М.ГИЛЯРОВ(экология), академик Г.С.ГОЛИЦЫН (физика атмосферы), кандидат физико-математическихнаук Ю.К.ДЖИКАЕВ (ответственный секретарь), академик Г.В.ДОБРОВОЛЬСКИЙ(почвоведение), академик А.М.ДЫХНЕ (физика), академик Г.А.ЗАВАРЗИН (микробиология),академик Ю.А.ЗОЛОТОВ (химия), М.Ю.ЗУБРЕВА (редактор отдела географии и океанологии),академик РАМН В.И.ИВАНОВ (генетика), академик В.Т.ИВАНОВ (биоорганическая химия),академик В.А.КАБАНОВ (химия), доктор физико-математических наук М.В.КОВАЛЬЧУК(физика), Г.В.КОРОТКЕВИЧ (редактор отдела научной информации), академик Н.П.ЛАВЕРОВ(геология), член-корреспондент РАН В.В.МАЛАХОВ (зоология), доктор биологических наукК.Н.НЕСИС (биология), член-корреспондент РАН Л.В.РОЗЕНШТРАУХ (физиология),П.Е.РУБИНИН (история науки), член-корреспондент РАН А.Н.САХАРОВ (история), академикВ.П.СКУЛАЧЕВ (биохимия), кандидат физико-математических наук К.Л.СОРОКИНА (редакторотдела физики и математики), член-корреспондент РАН Н.П.ТАРАСОВА (физическая химия),Н.В.УЛЬЯНОВА (редактор отдела геологии, геофизики и геохимии), Н.В.УСПЕНСКАЯ(редактор отдела истории естествознания и публицистики), академик Л.Д.ФАДДЕЕВ(математика), член-корреспондент РАН М.А.ФЕДОНКИН (палеонтология), докторбиологических наук С.Э.ШНОЛЬ (биофизика), О.И.ШУТОВА (редактор отдела охраныприроды), член-корреспондент РАН А.М.ЧЕРЕПАЩУК (астрономия, астрофизика).

НА ПЕРВОЙ СТРАНИЦЕ ОБЛОЖКИ. Портрет И.П.Павлова работы М.В.Нестерова. 1933 г. Авторскоеповторение портрета, написанного в 1930 г. и находящегося в Государственном русском музее.Подарен художником Павлову к его 85-летию. Находится в Музее-квартире в Санкт-Петербурге.

НА ЧЕТВЕРТОЙ СТРАНИЦЕ ОБЛОЖКИ. Кабинет в квартире Павлова на Васильевском острове.

Издательство "Наука" РАН© Российская академия наук,журнал "Природа", 1999

Главный редактор академик А.Ф.АНДРЕЕВ

№ 8 (1008) АВГУСТ 1999

В НОМЕРЕ

Специальный выпуск

К 150-ЛЕТИЮ ИВАНА ПЕТРОВИЧАПАВЛОВА

4 Наточин Ю.В.СЛОВО О ПАВЛОВЕ

ПОД ЗНАКОМ «РЕФЛЕКСА ЦЕЛИ»

14 ВСЯ ЖИЗНЬ: 1849—1936

27 Блох A.M.НОБЕЛЕВСКАЯ ПРЕМИЯ

«ДОЛЖЕН ПОЧЕСТЬ МОЮ ЖИЗНЬСЧАСТЛИВОЮ...»

34 Брагин A.M.ИВАН ДА СЕРАФИМА

41 Космачевская Э.А.,Громова Л.И.ДОМА У ПАВЛОВА

49 Володин Б.Г.«БОЖЕ! ТЫ ДОЛЖЕН ПРИНЯТЬ ЕГОВ РАЙ...»

ПОЗДНЯЯ ЛЮБОВЬ59 Успенская Н.В.ПРОЛОГ К ИСПОВЕДИ М.К.ПЕТРОВОЙ

61 Петрова М.К.«МНЕ ХОЧЕТСЯ ПРИПОДНЯТЬЗАВЕСУ...»

72 Самойлов М.О.,Болондинский В.К.ПАВЛОВСКИЕ КОЛТУШИ

80 Григорьян Н.А.БОЛЕЗНЬ И СМЕРТЬ ПАВЛОВА

ЛЕКЦИИ, НЕ ВОШЕДШИЕВ «ПОЛНОЕ» СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ

87 Павлов И.П.ОБ УМЕ ВООБЩЕ

93 Павлов И.П.О РУССКОМ УМЕ

РЕФЛЕКС СВОБОДЫ

104 Самойлов В.О.О ПАТРИОТИЗМЕИ ДИССИДЕНТСТВЕ ПАВЛОВА

119 Рубинин П.Е.ПАВЛОВ В ЖИЗНИ КАПИЦЫ

ПОСЛЕ ПАВЛОВА

130 Григорьян Н.А.СЕССИЯ 1950 ГОДА

135 Батуев А.С., Соколова Л.В.ОТ ПАВЛОВА К СОВРЕМЕННОЙПСИХОФИЗИОЛОГИИ

«ОБЪЕКТИВНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕЖИВОГО ВЕЩЕСТВА»

142 Иезуитова Н.Н.,Тимофеева Н.М.ПИЩЕВАРЕНИЕ У ЧЕЛОВЕКАИ ВЫСШИХ ЖИВОТНЫХ

150 Полетаева И.И.СОБАКИ Л.В.КРУШИНСКОГО

156 Иваницкий A.M.ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫПСИХИКИ

163 Стрелец В.Б.БОЛЕЗНЬ «РАЗДВОЕННОГО» МОЗГА

172 Ковальзон В.М.ПРИРОДА СНА

180 Чайлахян Л.М.УСЛОВНЫЕ РЕФЛЕКСЫ И ПСИХИКА

185 НОВОСТИ НАУКИ

ИЛЛЮСТРАЦИИ К МИФУ

190 Жидкова А.А.ИСТОРИЯ ОДНОЙ ФОТОГРАФИИ

192 Блох A.M.РЯЗАНЬ ИЛИ ГОРОД ПАВЛОВ?

В номере использованы фотографии из фонда Музея-квартирыИ.П.Павлова в Санкт-Петербурге.

№ 8 (1008) AUGUST 1999

CONTENTS

Special issue

ON THE 150TH ANNIVERSARY OFTHE BIRTH OF IVAN PETROVICH

PAVLOV

4 Natochin Yu.V.

ABOUT PAVLOV

REFLEX OF PURPOSE

14 HIS ENTIRE LIFE: 1849—193627 Blokh A.M.NOBEL PRIZE

«I SHOULD CONSIDER MY LIFEHAPPY...»

34 Bragin A.M.IVAN AND SERAFIMA

41 Kosmachevskaya E.A. andGromova L.I.AT PAVLOV'S HOME

49 Volodin B.G.«GOD! YOU MUST TAKE HIM TOHEAVEN...»

LATE LOVE59 Uspenskaya N.V.PROLOG TO M.K. PETROVA'SCONFESSION

61 Petrova M.K.«I WOULD LIKE TO LIFT THE VEIL OFMYSTERY»

72 Samoilov M.O. and BolondinskyV.K.PAVLOV'S KOLTUSHI

80 Grigoryan N.A.ILLNESS AND DEATH OF PAVLOV

LECTURES EXCLUDED FROM THE«COMPLETE» WORKS

87 Pavlov I.P.ON THE MIND IN GENERAL

93 Pavlov I.P.ON THE RUSSIAN MIND

REFLEX OF FREEDOM

100 Samoilov V.O.ON PAVLOV'S PATRIOTISMAND DISSIDENCE

119 Rubinin P.E.PAVLOV IN THE LIFE OF KAPITZA

AFTER PAVLOV

130 Grigoryan N.A.THE SESSION IN 1950

135 Batuev A.S. and Sokolova L.V.FROM PAVLOV TO MODERNPSYCHOPHYSIOLOGY

«OBJECTIVE STUDY OF LIVINGMATTER»

142 lezuitova N.N.and Timofeeva N.M.DIGESTION IN HUMANS AND HIGHERANIMALS

150 Poletaeva I.I.L.V. KRUSHINSKY'S DOGS

156 Ivanitsky A.M.PHYSIOLOGICAL BASES OF THEPSYCHE

163 Strelets V.B.SPLIT PERSONALITY

172 Kovalzon V.M.THE NATURE OF SLEEP

180 Chailakhyan L.M.CONDITIONAL REFLEXES AND THEPSYCHE

185 SCIENCE NEWS

ILLUSTRATIONS FOR A MYTH

190 Zhidkova A.A.THE STORY OF ONE PHOTOGRAPH

192 Blokh A.M.RYAZAN OR PAVLOV?

Иван Петрович Павлов26.IX.[14.IX]1849 — 27.II.1936

4 Природа, 1999, № 8

Слово о ПавловеАкадемик Ю.В.Наточин

Об Иване Петровиче Павлове можно писать искренне или неписать вовсе. Павлова нельзя пересказывать, просто в этом нетсмысла — он писал предельно ясно, и надо либо воспроизводитьто, что написано им, либо давать свое видение его идей и дел, атем самым и его личности. Мне хотелось бы высказать мысли ивыразить чувства, которые возникают всякий раз, когда думаешь оПавлове, попытаться передать ощущение величия и жизненностиФизиологии, которая была богиней Ивана Петровича и остается еюдля нас, тех, кто поклоняется ей столетие спустя после открытияПавловым мира физиологии.

В мою задачу не входит пересказ гениальных по простотерешений, позволивших проникнуть в тайны мозга с помощью под-счета капель слюны или построить целостную картину работы сис-темы пищеварения с помощью фистул. Павлов успешно применилтот же метод и для анализа деятельности почки, предложив техникуоперации с выведением мочеточников. Именно ему мы обязанысамой постановкой проблемы о невидимой работе нервных воло-кон, так называемых трофических нервов, которые перенастраиваюторган и клетки на новый режим, в отличие от нервов, оказывающихпусковое или тормозное действие. Все эти предложенные Павло-вым методы направлены к единой цели — познанию и восприятиюорганизма как целого.

Павлов предвосхитил пути развития физиологии, он точнопредсказал, что будущее — за молекулярной физиологией, а те-перь, столетие спустя, можно утверждать, что он предугадал и самэтот термин, и направление исследований. С предельной ясностьюи свойственной ему целеустремленностью, жесткостью в отстаива-нии своих убеждений Иван Петрович рассматривал примат целос-тности как основной путь развития физиологии.

Не касаясь механизмов сенсорного восприятия, не говоря ороли различных способов и путей получения и переработки инфор-мации, на собственном повседневном опыте мы знаем, что легчепонять человека, вещь как целое, чем анализировать его фрагмен-ты. Стержнем научного подхода Павлова было изучение того, какпроисходит пищеварение, как осуществляется кровообращение, какработает почка, наконец, как мы мыслим. Суть павловского метода— не расчленение, но воссоздание целостной картины функциони-

© Ю.В.Наточин

Слово о Павлове

рования органа и физиологической системы в организме. По образ-ному выражению ученика Ивана Петровича, замечательного физио-лога А.Ф.Самойлова, Павлов применил «метод просверливания». Онразработал различные варианты фистул, с помощью которых можнобыло заглянуть внутрь и понять механизм образования секретаслюнными железами, железами желудка, поджелудочной железой,железами кишечника. Метод условных рефлексов ведь тоже можноотнести к числу приемов, с помощью которых удалось как бы заг-лянуть в головной мозг и посмотреть, что происходит в его коре.

Одним словом, и метод «маленького желудочка», и техникавыведения мочеточников с частью мочевого пузыря, и метод услов-ного рефлекса принадлежат к тем великим идеям Павлова, которыепозволили вскрыть физиологические механизмы, связанные с рабо-той частей целостного организма. Мне думается, что сегодня вфизиологии особенное значение вновь, как и всегда, имеет пробле-ма целостности, а в качестве одного из центральных направлений —анализ роли нервной системы. В то же время абсолютный приматцелостности не сводит все дело к директивной роли эфферентныхнервов в регуляции функций. Возникает проблема обеспеченияцелостности и эффективной регуляции, когда наряду с действияминервной системы во всем ее многообразии в этой регуляции уча-ствуют гормоны, секретируемые эндокринными железами, аутакои-ды, наконец, изменяющиеся физико-химические условия среды, вкоторой живут клетки.

В этой вступительной статье особенно существенно подгото-вить читателя к восприятию павловского творческого прозрения напути к пониманию физиологических процессов, павловского подхо-да, который позволил ему обосновать свои концепции. Именнонаучная методология Павлова сохраняет непреходящее значение.Мне хотелось понять его интеллектуальную творческую лаборато-рию, его предпочтения в мире литературы и искусства. Из воспо-минаний об Иване Петровиче узнаем, что в круг его любимого чте-ния входили Достоевский, Лермонтов, Шекспир, Крылов, Данте, Гёте,Мильтон. Возможно, сопоставление научного творчества с искусст-вом даст более ясное понимание мысли, которую хотелось бы до-нести до читателя.

Два столетия тому назад, на рубеже XVIII—XIX вв., завершилработу над полотном «Мадам Рекамье» («Madame Recamier») порт-ретист школы Давида Франсуа Жерар, придворный живописец На-полеона I. Трудно оторвать взгляд от картины с изображением бе-зупречно прекрасной женщины (см. репродукцию в книге Экардта1).Ее образ волнует и сегодня, он тревожил не один раз сердца по-клонников прекрасного и изящного. В 1805 г. Гёте так описывалвстречу с мадам Рекамье кисти Жерара: «В зале с колоннами,омытом тихой водой, ограниченном сзади занавесом и цветущимкустарником, покоится на мягком кресле, вероятно — после купа-

1 Eckardt G. Die Schönheit der Frau in der Europäischen Malerei. Berlin, 1969.

5

Ю.В.Наточин

нья, прекраснейшая, привлекательнейшая особа: грудь, руки и ногисвободны от одежды, остальное тело одето...». Еще несколько слов— и Гёте внезапно замечает: «Впрочем, нам больше нечего сказатьоб этом привлекательном и изящном портрете». Вскоре, однако,следует именно та мысль, ради которой — этот сюжет о мадамЮлии Рекамье, красавице, жене банкира, вдохновившей Жерара нанепреходящей ценности полотно, от которого и в наши дни нелегче оторвать взгляд, чем два столетия тому назад: «Так как кра-сота неделима и дает впечатление совершенной гармонии, ее нельзяизобразить словами»2.

Организм, как и красота, неделим. Душу физиологии состав-ляет стремление понять гармонию целостного организма, исполь-зуя многообразие деликатных приемов, помогающих расчленениюцелого во имя сохранения видения целого. Понимание природы,красоты, гармонии целого и требует от физиологов нетривиальныхподходов, нестандартных решений, ибо, постоянно рассматриваядеревья, надо сохранить способность видеть лес.

С именем Павлова неизменно связывают развитие идеи не-рвизма. В последние годы XIX в. в своих исследованиях он стре-мился проникнуть в суть многообразных влияний нервной системы,ее роли в регуляции физиологических процессов. Судьба шла емунавстречу, и Ивану Петровичу удалось экспериментально разделитьнервные волокна, подходящие к сердцу, на те, которые учащали итормозили деятельность сердца, и те волокна, которые усиливалиего работу. Казалось, что деятельность желудка, поджелудочнойжелезы обеспечивает та же конструкция системы регуляции. Но наэтом пути возникли неожиданные трудности.

Результаты исследований в павловской лаборатории, глубокоепроникновение в мир физиологических регуляций не позволяли све-сти все многообразие регуляторных влияний на работу системыпищеварения лишь к действию нервной системы. Вот только одноиз многих событий столетней давности. В лаборатории Ивана Пет-ровича выполнял диссертационную работу И.Л.Долинский. Он обна-ружил, что, когда выделившаяся в желудке при переваривании пищисоляная кислота переходит с полупереваренными веществами вкишечник, тотчас выделяется сок поджелудочной железы. Эту рабо-ту продолжил адъюнкт Л.Б.Попельский. Он удалял у собак все не-рвные волокна, идущие к поджелудочной железе, солнечные спле-тения, но как только вводили соляную кислоту в кишку, поджелудоч-ная железа начинала усиленно выделять сок. Настойчивые попыткиобъяснять этот эффект местным рефлексом не увенчались успехом.Эти результаты были опубликованы в 1901 г., воспроизведены изавершились открытием У.М.Бейлиссом и Э.Г.Старлингом секрети-на, т.е. открытием гормона (от греческого — движущий), стимули-рующего секрецию железы. Это один из многих случаев, когдаисследования в павловских лабораториях послужили толчком для

2 Гёте И.В. Статьи и мысли об искусстве. М.; Л., 1936. С.321—322.

6

Слово о Павлове

развития исследований и в России, и в других странах Старого иНового Света.

Кому дано предвосхитить будущее, тем более в фундаменталь-ной науке? Только интуиция гения может дать такую возможность.В 1897 г. Павлов высказал мысль, что следующий шаг в развитиифизиологии — это физиология живой молекулы. Такое словосочета-ние может быть прочитано двояко. В большинстве случаев его смыслвидят в выяснении функции «молекул жизни», химическое строениекоторых в настоящее время расшифровано. Во многом определенаи их функциональная роль. Уделяется большое внимание изучениюих взаимодействия с другими компонентами клетки, регуляции ихфункции. Трудно сказать, что имел в виду Иван Петрович, когда вречи памяти Р.Гейденгайна на заседании Общества русских врачейв С.-Петербурге 23 октября 1897 г. сказал слова о «той физиологии,которая должна сменить нашу современную органную физиологию икоторую можно считать предвестницей последней ступени в науке ожизни — физиологии живой молекулы»3. Во всяком случае возмож-ны два варианта прочтения этой мысли. Задача физиологии, о ко-торой он говорит, состоит в том, чтобы выяснить строение, функци-ональную роль и особенности регуляции функции живых молекул(например, рецепторов гормонов, ионных насосов, вторичных мес-сенджеров и многого другого). Но возможен другой вариант: физи-ология живой молекулы — это изучение роли, места, назначениямолекул в осуществлении физиологических актов организма какединой системы.

Естественно наше стремление понять мотивы принятия реше-ний, представить, что думал Иван Петрович, каковы были его твор-ческие предпосылки для разработки проблем высшей нервной де-ятельности. До начала XX в. круг его интересов был связан с изу-чением различных аспектов физиологии висцеральных систем. До70-х годов прошлого века «не было даже никакой физиологии боль-ших полушарий; они были для физиолога чем-то недоступным».12 декабря 1904 г. в Стокгольме во время торжеств, связанных сполучением Нобелевской премии, Павлов сказал: «В сущности насинтересует в жизни только одно — наше психическое содержание.Его механизм, однако, и был и сейчас еще окутан для нас глубокиммраком. Все ресурсы человека: искусство, религия, литература, фи-лософия и исторические науки — все это объединилось, чтобыпролить свет в эту тьму. Но в распоряжении человека есть еще одинмогучий ресурс — естествознание с его строго объективными ме-тодами. Эта наука, как мы все знаем, делает каждый день гигант-ские успехи»4.

Павлов многие десятилетия возглавлял кафедру физиологии вВоенно-медицинской академии. Курсы его лекций опубликованы, иих чтение доставляет истинное эстетическое удовольствие. ИванПетрович рассматривал физиологию как основу медицины. 29 июня

3 Павлов И.П. Полное собрание сочинений. М.; Л., 1952. T.VI. С.107.4 Там же. 1951. Т.II. Ч.2. С.366.

7

Ю.В.Наточин

1895 г. во вступительной лекции он предельно ясно сформулировалэту мысль: «...точное физиологическое знание, знакомство с фун-кциями органов и взаимной связью этих функций, т.е. хорошаяпривычка физиологически думать, явится драгоценным пособием кчисто медицинскому знанию, ведя вас по цепи явлений до исход-ного пункта»5.

Взаимоотношения медицины и различных наук по-прежнемуобсуждаются, сильно стремление найти оптимальное решение вразработке бесчисленных проблем медицины. Не меньшее значениеимеет и то образование, которое должен получить врач. В одной изповестей Даниила Гранина процитирована древняя поговорка: «Врачне может быть хорошим врачом, если он только врач»6. Врач ввысоком смысле слова и при постановке диагноза, и назначениилечения не может не владеть строгостью точного, как говорил Пав-лов, физиологического знания, пониманием особенностей отклоне-ния от нормы молекулярных процессов, связанных с обеспечениемфункций, если он намерен дать адекватную фармакотерапию.

Огромное значение имеет творческая интуиция, предыдущийопыт. Мы помним слова, которыми начинается «Анна Каренина»:«Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливаясемья несчастлива по-своему». Перефразируя эту мысль Толстого,можно сказать, что здоровые люди похожи друг на друга по физи-ологическим механизмам работы их функциональных систем, ноболеет каждый по-своему. Наверное, необходимо пояснение после-дних слов. Павловский метод физиологического анализа целостно-го организма и является той нитью Ариадны, которая дает возмож-ность врачу добиться успеха в поисках скорейшего выхода из ла-биринта загадок, создаваемых болезнью. Читателю, неискушенномув физиологическом анализе причин, патогенеза заболевания, труд-но даже представить себе, сколько возможностей существует дляклинически сходных внешних проявлений заболевания. Достиженияфизиологии, биохимии, генетики открывают все новые звенья вцепи событий, обеспечивающих функциональный ответ. Это облег-чает понимание природы болезни, но затрудняет поиски того зве-на, нарушение которого привело к ней, будь то нарушение ритмасердца, дисфункция почечных канальцев, изменение мозгового кро-вообращения.

Иван Петрович принимал участие во многих международныхфизиологических конгрессах, не только до революции, но и посленее; он был в 1923 г. на XI Конгрессе в Эдинбурге, в 1926 г. на XII— в Стокгольме, в 1929-м на XIII — в Бостоне, в 1932-м на XIV —в Риме, где пригласил физиологов провести следующий, XV Конг-ресс в Ленинграде. Редактор журнала «Природа» М.С.Королицкийпопросил Е.М.Крепса, ученика Павлова, чтобы он помог уговоритьИвана Петровича предоставить для опубликования текст доклада,произнесенного им в Риме. В «Природе» Павлов не печатался дав-

5 Неопубликованные и малоизвестные материалы И.П.Павлова. Л., 1975. С.15.6 Гранин Д.А. Зубр. Эта странная жизнь: Повести. СПб., 1998. С.419.

8

Слово о Павлове

но, и это было бы прекрасным подарком журналу. Павлов передалрукопись, и М.С.Королицкий, прекрасный знаток русского языка иприрожденный редактор, вскоре после ее прочтения позвонил Креп-су. Евгений Михайлович вспоминал, что Королицкий нашел в текстеПавлова несколько предложений, которые могли быть поняты по-разному. Они встретились, но Павлов принял гостя сумрачно. Коро-лицкий показал ему место в статье, которое можно истолковать так-то, а можно — иначе. Павлов задумался. Действительно, вы правы,сказал Иван Петрович. А как же написать, чтобы не было двусмыс-ленности? Королицкий предложил свой вариант, Павлов обрадовал-ся и сказал: «Русский человек, всю жизнь говорю и пишу по-русски,а вот не дошло, что могу быть понят неправильно. Мне все ясно,а читателю не ясно, и он может понять по-иному. Я вам оченьблагодарен»7. Здесь нельзя было не вспомнить об этом эпизоде,имеющем отношение к журналу «Природа», роль которого в разви-тии естественных наук в нашей стране особенна.

Малоизвестно поэтическое дарование Павлова. Это лишь ещеодин штрих к его облику8. В цикле «Лирическое интермеццо», кото-рый входит в «Книгу песен» Гейне, есть стихотворение «EinFichtenbaum steht einsam». Самый ранний его перевод на русскийязык был сделан Ф.И.Тютчевым в 1823—1824 гг., затем к немуобращали взор Аполлон Майков, Лермонтов, Фет и многие другиерусские поэты. Вольный перевод Лермонтова в окончательной ре-дакции был подготовлен весной 1841 г., перед отъездом на Кавказ,и опубликован «Отечественными записками» в 1842 г. Не сомнева-юсь, что будет интересно сопоставить хотя бы некоторые из этихпереводов. По сравнению с подлинником Лермонтов сменил темуразлуки влюбленных на тему одиночества.

Перевод Ф.И.Тютчева:

На Севере мрачном, на дикой скалеКедр одинокий под снегом белеетИ сладко заснул он в инистой мгле,И сон его вьюга лелеет.Про юную пальму все снится ему,Что в дальних пределах Востока,Под пламенным небом, на знойном холмуСтоит и цветет, одинока...

Перевод М.Ю.Лермонтова:

На Севере диком стоит одинокоНа голой вершине соснаИ дремлет, качаясь, и снегом сыпучим

7 Крепс Е.М. О прожитом и пережитом. М., 1989. С.69. Доклад Павлова под названием«Физиология высшей нервной деятельности» был опубликован в №11—12 «Природы» за1932 г.8 См.: Володин Б. Счастливые дебюты студента Павлова // Пути в незнаемое. Сб.17. М.,1983. С.296.

9

Одета, как ризой, она.И снится ей все, что в пустыне далекой —В том крае, где солнца восход,Одна и грустна на утесе горючемПрекрасная пальма растет.

Перевод И.П.Павлова:

Незыблемо кедр одинокий стоитНа Севере диком, суровом,На голой вершине, и чутко он спитПод инистым снежным покровом.И снится могучему кедру Она —Прекрасная пальма Востока,На знойном утесе, печали полна,И так же, как он, одинока.

Ни в послесловии, ни в анализе этих переводов нет необхо-димости. Сопоставлять и оценивать — читателю.

Иван Петрович любил отечество. В 1917 г. пришло ощущениерадости от пьянящего чувства свободы. А затем то, что стало про-исходить в стране, вызывало у него месяц за месяцем, год загодом все больше горечи. Расстрелы и аресты порождали страх заблизких, голод и разруха лишали возможности не только привыч-ного существования, но и самых насущных, минимальных условийдля ведения научной работы. Не было реактивов, не на что былоприобретать собак для опытов, нечем было платить зарплату со-трудникам. В 1918—1920 гг. сотрудники ВЧК несколько раз произ-водили обыски в доме Ивана Петровича, на короткое время он иего старший сын Владимир были арестованы9. В 1924 г. по указа-нию властей из Военно-медицинской академии отчислили детейсвященнослужителей. Это послужило каплей, переполнившей чашутерпения Павлова, поводом для прошения об отставке — его отецведь тоже был священником.

Павлов точно и тонко чувствовал то, что называют пульсомжизни. Приведу его слова, которые, как мне кажется, звучат стользлободневно, что создается впечатление, будто они произнесеныне 80 лет назад, а сегодня, когда пишу эту статью, а на экранетелевизора показывают заседание Думы и Совета Федерации, гдеобсуждается вопрос о договоре между Россией и Украиной.

27 мая 1918 г. Иван Петрович выступил с лекцией «Основакультуры животных и человека», в которой сказал: «Как только про-изошла революция, все мы рассыпались, отвернулись друг от дру-га, и каждый хочет самоопределиться. Какой же в этом толк? Когдамы вместе, мы обладаем силами, а в отдельности с нами распра-вится всякий, кто сильнее. Так оно уже и есть. Какой же смысл вэтом отделении? Все человечество стремится к слиянию, а мы

9 См.: Тодес Д. Павлов и большевики // Вопр. естеств. и техники. 1998. №3.

10 Ю.В.Наточин

Слово о Павлове 11

стремимся к тому, чтобы жить врозь. Ясно, что наши стремления неотвечают потребностям человечества, а являются лишь результатомтого, что с нас снята узда <...>. Возьмем более частный случай,возьмем отделение Малороссии от Великороссии. Я жил порядоч-но, доживаю до предельного человеческого возраста — 70 лет... Ия скажу без малейшего преувеличения, я никогда, ни на один мо-мент не почувствовал, что есть Великороссы, как отдельная нация,и Малороссы <...>. И мы в это время, когда с Запада на Востокдвигаются наши исторические враги, мы сочли за благо распасться,чтобы быть в несколько раз слабее».

Павлов темпераментно отстаивал свою точку зрения на неза-висимость Академии наук, на истинную свободу научного творче-ства, достоинство личности. Чего греха таить, эта проблема в тойили иной степени сохраняет свое значение во все времена. Бытьчленом главного научного учреждения — Национальной академиинаук или Королевского общества, название неважно — всегда быловысокой честью в любой стране. В конце 20-х, вопреки обычнойпроцедуре выборов в Академию, правительство заявило о жела-тельности для него определенных кандидатов. Притом власти хоте-ли, чтобы эти лица были именно избраны, а не назначены. ИванПетрович вел себя как непримиримый противник такого насилиянад академиками. Это огорчало непременного секретаря Академиинаук С.Ф.Ольденбурга, В.И.Вернадский предлагал пойти навстречунастоянию партийной власти и голосовать списком. Но Павлов низа что не соглашался.

В письмах и выступлениях, лекциях и статьях нетрудно найтимысли Павлова об особенностях научного творчества. «Как дляматери дорого свое дитя, как одна лишь мать лучше, чем кто-либодругой, взрастит его и убережет от опасности — так же обстоитдело и с вашей идеей. От вас, от того, кто ее родил, идея должнаполучить развитие и силы». «Когда действительность начинает гово-рить против вас, вы должны покориться, так как обмануть себяможно и очень легко, и других, хотя бы временно, тоже, но действи-тельность не обманешь».

Одной из отличительных черт Ивана Петровича была предан-ность. Преданность учителям, alma mater, физиологии. Мне хоте-лось бы вспомнить слова, обращенные к университету, в которомон получил естественнонаучное образование. 2 декабря 1913 г.Павлов был избран почетным членом Петербургского университета.В дипломе, который выписан 30 апреля 1914 г., указаны его «высо-коценные заслуги» «в физиологии пищеварительных процессов».Письмом на имя ректора Иван Петрович выразил благодарность иотметил: «...оказанное мне отличие тем более меня трогает, чтоисходит от родного университета, с которым для меня навсегдасвязаны самые глубокие научные впечатления, определившие смысли характер моей последующей жизни»10.

10 Рукописные материалы И.П.Павлова в Архиве Академии наук СССР. М.; Л., 1949. С.113.

Все мы в университетах и академических институтах по сейдень участвуем в составлении конкретных планов на год или не-сколько лет. Еще недавно от нас требовалось писать план на пяти-летку, а зачастую осуществлять и долгосрочное планирование. Когдаэто начинание впервые было введено в Академии наук, против него,естественно, в резкой форме выступил Павлов. В ответе на соответ-ствующее распоряжение Академии наук, подписанном 31 августа1930 г., он писал: «В будущем году, как и в предшествующие, глав-нейшая работа Института будет сосредоточена на изучении высшейнервной деятельности собак по методу условных рефлексов. Ближе,подробнее ничего сказать не могу <...>. Членам Академии, конечно,известно, что действительное течение свободной научной работыопределяется тем, что встречается на пути исследования и чегопредвидеть нельзя. Эти не рассчитываемые, неожиданные поворотыисследования и составляют главную силу, радость и прелесть науч-ной деятельности. Со светлой надеждой на них я и вступаю вместес моими сотрудниками в новый рабочий год»11.

30 мая 1932 г. Павлов сообщил в Биологическую группу АНСССР: «Относительно плана на 1933 год и вторую пятилетку долженповторить то, что я уже не раз заявлял: я знаю только одно, что явместе с моими сотрудниками будем изучать дальше физиологиювысшей нервной деятельности, которая раньше называлась психи-ческой — и только. Никакой другой программы дать не могу. Этоесть новая огромная область, касающаяся сразу многочисленныхсторон деятельности высшего животного, между которыми еще неустановлено никаких точных разграничений и зависимостей, и по-тому исследование постоянно под влиянием дальнейших наблюде-ний и часто случайностей неожиданно сосредотачивается то наодной, то на другой стороне. Мы работаем, таким образом, безплана, увлекаемые, так сказать, током самого исследования...

Для государственного правильного расчета остается толькознать финансовую сторону дела. В этом отношении мы говорим,что будем удовлетворяться теми бюджетными ассигнованиями, ко-торыми располагаем сейчас, разумея, конечно, постоянство суммывне возможности имеющего произойти общего вздорожания»12.

В письмах и ярких выступлениях, в непрестанных думах неиз-менно находила отклик любовь Павлова к науке. В письме зоопси-хологу В.А.Вагнеру он написал: «Спасибо науке! Она не тольконаполняет жизнь интересом и радостью, но дает опору и чувствусобственного достоинства»13.

11 План работы Института физиологии на 1930/31 год // СПФ АРАН. Ф.2. Оп.1130. Ед.хр.15.12 Переписка И.П.Павлова. Л., 1970. С.38—39.13 Рукописные материалы... С.118.

В мантиии почетного доктораКембриджского университета.1912 г.

12 Ю.В.Наточин

14 Природа, 1999, № 8

Рефлекс цели имеет огромное жизненное значение, он естьосновная форма жизненной энергии каждого из нас. Жизньтолько того красна и сильна, кто всю жизнь стремится кпостоянно достигаемой, но никогда не достижимой целиили с одинаковым пылом переходит от одной цели к дру-гой. Вся жизнь, все ее улучшения, вся ее культура делаетсярефлексом цели, делается только людьми, стремящимися ктой или другой поставленной ими себе в жизни цели.

И.П.Павлов. «Рефлекс цели»

Вся жизнь: 1849—1936

1849Иван Петрович Павлов родился 26 сентября(14 сентября). Имя ему было дано при кре-щении в честь деда со стороны матери,Варвары Ивановны (в девичестве Успенской),дочери священника.

Отец Петр Дмитриевич, сын и внук сель-ских дьячков, блестяще окончив Рязанскую ду-

ховную семинарию, преподавал греческий илатинский в духовном училище, затем служилсвященником в рязанских церквах.

1857Осенью, раскладывая яблоки на высокомпомосте, Иван сорвался, сильно расшибся, врезультате чего возникла угроза его жизни.

Семья Павловых. Слева ототца, Петра Дмитриевича, —Иван (сидит) с младшим бра-том Сергеем. Справа от ма-тери, Варвары Ивановны, — Ли-дия. Слева и справа ототца стоят Дмитрий и Петр.

Вся жизнь: 1849 — 1936

С братом Дмитрием. 1880 г.

15

Дом в Рязани, где родился и вырос Павлов. Сейчас здeсь располагается Музей.

16 Вся жизнь: 1849 — 1936

Студент Санкт-Петербургского Император-ского университета.

1858Крестный отец Павлова, настоятель неболь-шого Свято-Троицкого монастыря под Ряза-нью, забрав мальчика к себе, восстановилего физические силы и оказал большое вли-яние на интеллектуальное развитие.

1860—1864Учился в Рязанском уездном духовном учи-лище.

1864—1869Считался одним из первых учеников Рязан-ской духовной семинарии. Давал уроки. Ув-лекался Писаревым. Впоследствии отмечалособую роль в своей жизни «Рефлексов го-ловного мозга» И.М.Сеченова. Добился уотца позволения сдавать экзамены в уни-верситет, не заканчивая последнего классасеминарии.

1870Поступил на естественное отделение физи-ко-математического факультета Петербургс-кого университета.

1871—1874Из «Автобиографии»: «Я избрал главноюспециальностью физиологию животных идобавочной — химию. Огромное впечатле-ние на всех нас, физиологов, производилпроф. Илья Фаддеевич Цион <...>. Под егоруководством я делал мою первую физио-логическую работу» («О центростремитель-ных ускорителях сердцебиения», 1874).

1875Советом университета удостоен золотоймедали за работу «О нервах, заведующихработою в поджелудочной железе», котораябыла выполнена совместно с М.И.Афанась-евым. Сдал выпускные экзамены, получилстепень кандидата по разряду естественныхнаук. Утвердился в решении закончить Ме-дико-хирургическую академию (МХА): «не сцелью сделаться врачом, а с тем, чтобывпоследствии, имея степень доктора меди-цины, быть вправе занять кафедру физио-логии» (из «Автобиографии»).

Держал трудные испытания по анато-мии у профессора В.Л.Грубера, зачислен натретий курс Медико-хирургической академии(впоследствии Военно-медицинская акаде-мия, ВМА).

Приступил к самостоятельным иссле-дованиям в лаборатории К.Н.Устимовича.

1876Получил уникальные данные о механизмахрегуляции кровяного давления. Применивизобретенный им прием исследования, из-мерял кровяное давление у приученной кэксперименту собаки, не ощущавшей болибез наркоза.

1877Работал в лаборатории одного из ведущихфизиологов мира Р.Гейденгайна в Бреславле.По возвращении подтвердил в экспериментахна собаках свое предположение (которое ос-паривал Гейденгайн): атропин подавляет от-деление пищеварительного сока поджелудоч-ной железой — следовательно, это отделениеобусловлено воздействием нервной системы.

1879Получил диплом лекаря с отличием и темсамым заработал право участвовать в кон-курсе, который позволил ему остаться в МХАдля подготовки докторской диссертации.

Развернул исследования в лаборато-рии С.П.Боткина. Руководил работой врачей-диссертантов.

Вся жизнь: 1849 — 193617

Санкт-Петербургская Медико-хирургическая (впоследствии Военно-медицинская) академия. ЗдесьПавлов учился по окончании университета, поступив сразу на третий курс. В 1890 г. избранпрофессором кафедры фармакологии. В 1895 г. стал профессором кафедры физиологии.

С выпускниками Военно-медицинской академии. 80-е годы.

18 Вся жизнь: 1849 — 1936

Иван Петрович и Серафима Васильевна в1880-м, за год до свадьбы.

1881

В мае обвенчался с Серафимой Васильев-ной Карчевской, выпускницей Бестужевскихкурсов. Венчание состоялось в ее родномгороде Ростове-на-Дону,

Избрал в качестве диссертационнойтемы проблему нервной регуляции сердеч-ной деятельности; интенсивно эксперимен-тировал.

1883

Защитил фундаментальную диссертационнуюработу «Центробежные нервы сердца», ко-торая по-новому трактовала характер регу-ляции деятельности сердца. Одна из нер-вных ветвей, идущая к сердцу, ныне называ-ется «усиливающий нерв Павлова».

1884

Избран Конференцией ВМА приват-доцен-том по кафедре физиологии.

Победив в конкурсе среди желающихполучить заграничную командировку, выехална два года в Германию.

Родился сын Владимир (ум. в 1954 г.).

1885

До апреля находился в Бреславле, выпол-няя в лаборатории Гейденгайна исследова-ние гладкой мускулатуры моллюска (описа-но в статье «Как беззубка раскрывает своистворки»).

1885—1886Работал в Лейпциге, в Физиологическоминституте К.Людвига, крупнейшего физио-лога того времени. Исследовал влияниеблуждающего нерва на работу левого желу-дочка сердца.

Из «Автобиографии»: «Заграничное пу-тешествие дорого было для меня главнымобразом тем, что познакомило меня с ти-пом ученых работников, каковы Гейден-гайн и Л ю д в и г , всю жизнь, все радости игоре ее положивших в науке и ни в чемдругом».

1888

В качестве приват-доцента с успехом читаллекции «для врачей и всех желающих сту-дентов трех старших курсов ВМА» (приват-доцент жалования не получал и рабочегоместа не имел).

«Подопечные» Павлова пытались еговыручать. Из воспоминаний Н.Я.Чистовича:«Мы, ученики Ивана Петровича, узнали проего трудное материальное положение и за-думали ему помочь: пригласили его прочестьнам серию лекций об иннервации сердца и,собрав вскладчину деньги, передали ему как-будто на расходы по курсу. И ничего у нас невышло: он на всю сумму накупил животныхдля этого курса, а себе ничего не оставил».

1889В многочисленных экспериментах обосновал,впервые в науке, что выделение пищевари-тельного сока в желудке происходит подвлиянием нервной системы, посредствомблуждающих нервов.

Для этого им был разработан метод«мнимого кормления».

1890

Избран профессором на кафедру фармако-логии ВМА. Из «Автобиографии»: «Наконец,на 41-м году жизни, я получил профессуру,получил собственную лабораторию. <...>Таким образом, вдруг оказались и достаточ-ные денежные средства и широкая возмож-ность делать в лаборатории что хочешь».

Родилась дочь Вера (ум. в 1964 г.).

Вся жизнь: 1849 — 193619

1891По приглашению принца А.П.Ольденбургско-го возглавил физиологический отдел в толь-ко что основанном в Петербурге Институтеэкспериментальной медицины (ИЭМ).

1892Усовершенствовал операцию так называемо-го экковского свища путем сшивания ниж-ней полой вены с воротной (причем печеньисключалась из процесса обмена веществ).

Родился сын Виктор.

1893Совместно с диссертантом П.П.Хижинымразработал операцию малого (изолирован-ного) желудка — без повреждения при этомнервных стволов.

Родился сын Всеволод.

1894Начал заниматься, раз в неделю, в Обще-стве врачей — любителей физкультурныхупражнений и велосипедной езды. Посещалзанятия без перерывов до 1914 г., остава-ясь непревзойденным гимнастом.

1895Доложил качественно новые данные о дея-тельности слюнных желез собаки, полученные

совместно с доктором Д.Л.Глинским. Эти от-крытия были связаны с разработкой метода«просверливания» отверстий — фистул — вразличных отделах пищеварительной системы.

Начал готовить, на основе цикла лек-ций, прочитанных сначала в ИЭМ, затем вВМА, классическую монографию «Лекции оработе главных пищеварительных желез», за-кончив ее в 1897 г. Книга была переведенана немецкий, французский и английскийязыки.

Занял освободившуюся вакансию про-фессора на кафедре физиологии ВМА.

1897Сделал доклад, обобщивший многолетнееизучение последствий перерезки блуждаю-щих нервов; впервые обосновал способ со-хранения жизни организма после такой опе-рации. Наладил в ИЭМ «фабрику желудоч-ного сока»: сок, получаемый у собак примнимом кормлении, после обработки посту-пал в аптеки.

1900В июле в составе делегации ВМА выезжал сдокладом в Париж, на XIII Медицинский кон-гресс.

Павлов оперирует.

20 Вся жизнь: 1849 — 1936

1901После долгих, упорных и научно бесплодныхлабораторных дискуссий, вызванных попыт-ками трактовать «психическое» слюноотде-ление в понятиях психологии, Павлов при-шел к выводу: «Это явление есть рефлекс».

1902Вместе с помощником, психиатром И.Ф.То-лочиновым, изучал закономерности «психи-ческой секреции».

Для конгресса естествоиспытателей иврачей стран Севера Европы в Гельсингфорсебыл подготовлен доклад «Материалы к изуче-нию физиологии и психологии слюнных же-лез», который доложил И.Ф.Толочинов. Впер-вые прозвучало понятие «условный рефлекс».

1903На Международном медицинском конгрессев Мадриде произнес программную речь«Экспериментальная психология и психопа-тология на животных», в которой обосновалнеобходимость объективного изучения фи-зиологии больших полушарий коры головно-го мозга.

1904После начала русско-японской войны, рас-сказывал Л.А.Орбели, «Иван Петрович весьпогрузился в обсуждение наших успехов инеудач на войне. Он приходил в лаборато-рию, раскладывал карту и начинал ставитьфлажки, определял, наступает или отступа-

ет в Маньчжурии Куропаткин, все это об-суждал и очень болезненно переживал».

Лабораторию Павлова посетила группаученых во главе с физиологом Р.Тигерштедтом.

В октябре Павлову присуждена Нобе-левская премия (первая для ученого России)за работы по физиологии пищеварения.

1905Потрясенный Цусимским поражением, Пав-лов сказал Орбели: «Гнилое правительство,которое довело страну до такого позора,должно быть свергнуто, и иначе, как рево-люцией, ничего сделать нельзя!»

Попечитель ИЭМ принц Ольденбургс-кий был крайне удручен публикацией в прес-се заявления научных сотрудников ИЭМ онеобходимости изменения государственныхпорядков. В ответ на его укоризненную речьи объявление о своем уходе из ИЭМ Павловвозразил: «Вы создали этот Институт — онваш. Если же мы поступили несогласно свашими стремлениями, то мы и должныуйти, а вы остаться». Сотрудники немедлен-но подали прошения об отставке. Манифест17 октября снял этот вопрос.

1906Начато исследование роли различных отде-лов головного мозга в условнорефлектор-ной деятельности (методом удаления отдель-ных зон коры больших полушарий).

Под Лондоном. 1906 г.

Вся жизнь: 1849 — 193621

боранта. Свое академическое жалованиепередал на ставку второго лаборанта.

1908

На заседаниях Общества русских врачейпостоянно происходили дебаты между Пав-ловым и В.М.Бехтеревым. Спустя год наодном из заседаний конференции ВМА обапрофессора публично отказались доверятьнаучным данным друг друга.

1909

На XII съезде естествоиспытателей и врачей(Москва) произнес речь «Естествознание имозг». Завершая рассказ о последних дос-тижениях своего коллектива, сказал: «Всяжизнь от простейших до сложнейших орга-низмов, включая, конечно, и человека, естьдлинный ряд все усложняющихся до высо-чайшей степени уравновешиваний с внеш-ней средой. Придет время — пусть отдален-ное, — когда математический анализ, опи-раясь на естественнонаучный, охватитвеличественными формулами уравнений всеэти уравновешивания, включая в них, нако-нец, и самого себя».

1911

Общество содействия успехам опытных науки их практических применений им.Х.С.Ле-денцова выделило 50 тыс. руб. на строи-тельство лаборатории для исследования ус-ловных рефлексов.

Христофор Семенович Леденцов.Общество его имени в 1911 г. выделило Пав-лову 50 тыс. руб. на развитие исследованийусловных рефлексов, в том числе на строи-тельство «башни молчания».

Единогласно избран председателем Об-щества русских врачей.

В сентябре Павлов прочитал в Лондо-не лекцию «Естественнонаучное изучение такназываемой душевной деятельности высшихживотных».

Речь, посвященную памяти Д.И.Менде-леева в Обществе русских врачей в Петер-бурге, закончил словами: «Основными жедвигателями прогресса нужно признать уче-ных деятелей. Вот почему русское общество,выдвинув из своей среды такую ученую ве-личину, как Менделеев, может с полным до-верием относиться к своему будущему».

1907

Приглашен в комиссию Академии наук поборьбе с голодом в России. Избран дей-ствительным членом Академии наук.

Возглавил академическую Физиологи-ческую лабораторию, имевшую в штате,кроме самого академика, лишь одного ла- «Башня молчания».

22 Вся жизнь: 1849 — 1936

После церемонии вручения диплома почетного доктора Кембриджского университета.1912 г.

В компании велосипедистов на даче в Силламяэ.

Вся жизнь: 1849 — 1936 23

1912Начато строительство «башни молчания» —здания особой конструкции, которая исклю-чает проникновение посторонних шумов ивибраций в помещения для экспериментов.

Вместе с Серафимой Васильевной по-сещает Англию, где присутствует на церемо-нии по случаю 250-летия Лондонского Коро-левского общества. При вручении Павловудиплома доктора Кембриджского университе-та студенты опустили с галереи на длинномшнуре прямо в руки Ивану Петровичу игру-шечную собачку, живот которой «украшали»фистулы и трубки (таким же образом некогдастуденты подарили Дарвину обезьянку).

1913Протестовал против нового устава ВМА,приравнивавшего студентов-медиков к юн-керам. Настойчиво доказывал, что жесткиеармейские порядки плохо совместимы створческим освоением профессии медика.

Последний раз провел заседание Об-щества русских врачей, на котором былизаслушаны пять докладов учеников Павловапо условнорефлекторной тематике. Объявил,что слагает с себя звание председателя Об-щества.

Выезжал в Голландию (Гронинген) наIX Международный конгресс физиологов. Назаключительном заседании конгресса сде-лал обзорный доклад «Настоящая физиоло-гия головного мозга».

1915Вошел в комиссию Академии наук по изуче-нию производительных сил в России.

Английским Королевским научным об-ществом присуждена медаль Коплея — выс-шая научная награда страны.

1916В январе на съезде по экспериментальнойпедагогике сделал доклад «Рефлекс цели».

Перебираясь через канаву, упал, сло-мал шейку бедра (что впоследствии приве-ло к укорочению ноги и хромоте).

1917В марте на учредительном собрании Сво-бодной ассоциации для развития и распро-странения положительных наук заявил: «Пос-ле того как рухнуло — и так легко — совер-шенно прогнившее здание старогогосударственного порядка, на всех нас лег-ла подавляющая своею грандиозностью,даже устрашающая, задача — заложить пра-вильные, безошибочные основы нового зда-

Эта книга вышла в 1917 г. как приложениек журналу «Природа» в серии «Классики ес-тествознания».

ния справедливой, счастливой и сильнойРоссии».

В мае выступил в Петроградском био-логическом обществе с сообщением «Реф-лекс свободы».

В октябре начата работа в новой лабо-ратории ИЭМ (в «башне молчания»). «Октябрь-скую революцию Иван Петрович переживалочень тяжело, считал, что Родина погибнет,что воюющие державы раздерут ее на части»(по «Воспоминаниям» Л.А.Орбели).

1918Прочитал публичные лекции на тему «Об умевообще и о русском в частности».

Изыскивая любые возможности для ис-следовательской работы, посещал психиат-рическую клинику в Удельном.

1919Вскопал огород на территории ИЭМ. Выра-стил урожай картофеля и капусты — лучшийв институте.

24 Вся жизнь: 1849 — 1936

Физиологический отдел Института экспериментальной медицины. На опыте у Д.С.Фур-сикова (справа). Начало 20-х.

В Обществе психиатров Павлов сде-лал сообщение «Психиатрия как пособницафизиологии больших полушарий».

Погиб от сыпного тифа сын Виктор.

192011 и 12 июня направил в Совнарком и Нар-компрос письмо «О свободном оставленииРоссии» — ввиду невозможности вести на-учную работу и неприятия производимого вРоссии «социального эксперимента».В.И.Ленин предложил председателю Петро-градского исполкома Зиновьеву «обеспечитьИ.Павлова решительно всем». Доставленныйна его квартиру спецпаек (масло, икру, дичьи т.п.) Павлов отправил обратно. Его пози-ция во многом определила принятые вскоремеры, направленные на улучшение жизниученых.

В сентябре встречался с ГербертомУэллсом, описавшим затем в книге «Россияво мгле», как «Павлов все еще продолжаетсвои замечательные исследования — в ста-ром пальто, в кабинете, заваленном карто-фелем и морковью, которые он выращиваетв свободное время».

1921Совет Народных Комиссаров принял поста-новление, за подписью Ленина, имевшеецелью «в кратчайший срок создать наибо-лее благоприятные условия для обеспече-ния научной работы академика Павлова иего сотрудников», предоставить ученомуспецпаек, «равный по калорийности двумакадемическим пайкам», и т.п. Были возвра-щены все шесть конфискованных золотыхмедалей (судьба национализированной Но-белевской премии — неизвестна).

1922Разрешен первый после революции непро-должительный выезд в Финляндию, где Пав-лов в марте-апреле знакомился с новей-шей научной литературой в хельсинкскойбиблиотеке.

1923Увидел свет знаменитый труд «Двадцатилет-ний опыт объективного изучения высшейнервной деятельности (поведения) живот-ных».

С мая по июль в сопровождении сынаВладимира совершил длительную загранич-

Вся жизнь: 1849 — 1936 25

ную поездку. Посетил Париж, научные цен-тры США, где сделал два доклада. Участво-вал в работе XI Международного физиоло-гического конгресса в Эдинбурге (Великоб-ритания).

Во вступительной лекции студентамВМА резко критиковал программу больше-виков в области науки и образования.

1924Прочитал в ВМА последний курс лекций оработе больших полушарий головного моз-га. Поводом для ухода из Медицинской ака-демии стало исключение студентов — детей«лишенцев», в том числе детей священни-ков.

1925Обратился в Академию наук с просьбойпреобразовать Физиологическую лаборато-рию АН СССР, которую он возглавлял, вФизиологический институт (просьба удовлет-ворена).

Выезжал в Париж в связи с присужде-нием звания почетного доктора Парижскогоуниверситета.

1926В поселке Колтуши создана Биологическаястанция Института экспериментальной ме-дицины для проведения исследований вобласти генетики высшей нервной деятель-ности.

Подготовил к изданию текст «Лекцийо работе больших полушарий головногомозга» (опубликован в 1927 г.).

Осенью произошло обострение желч-нокаменной болезни.

1927После успешной операции провел курс ле-чения водами в Карлсбаде.

В докладе «Физиологическое учение отипах нервной системы, темпераментах тож»,прочитанном на заседании Русского хирур-гического общества, сказал: «Едва ли мож-но оспаривать, что в тысячелетнем вопросео темпераментах лаборатории <...> принад-лежит веское слово».

1928На Общем собрании Академии наук СССРрешительно выступил против вмешательстваруководства страны в дела Академии.

В мае прочитал Крунианскую лекцию вЛондонском Королевском обществе.

1929В сопровождении сына Владимира посетилФинляндию, Германию, Францию, США иКанаду, всюду общаясь с коллегами и друзь-ями. Сделал доклад на XIII Международномфизиологическом конгрессе в Бостоне (США).

К 80-летию Павлова правительствомассигновано 100 тыс. руб. на строительствоБиостанции в Колтушах.

В октябре начато протоколированиефизиологических «сред» — практически еже-недельных встреч Павлова с сотрудникамидля обсуждения результатов текущих иссле-дований и для «совместного думанья».

На торжественном заседании Физио-логического общества, посвященного 100-летию Ивана Михайловича Сеченова, так оха-рактеризовал положение в стране: «Мы жи-вем под господством жестокого принципа:государство, власть — все. Личность обыва-теля — ничто».

1931В сопровождении сына Всеволода выезжална I Международный неврологический конг-ресс в Берне (Швейцария), где сделал док-лад «Экспериментальные неврозы». С сен-тября стали проводиться клинические «сре-ды» на базе нервной и психиатрическойклиник.

Посетил Данию и Италию, выступал сдокладами и лекциями.

1934В ответе Обществу физиологов на поздрав-ления в связи с 85-летием писал: «Да, я рад,что вместе с Иваном Михайловичем [Сечено-вым] и полком моих дорогих сотрудников мыприобрели для могучей власти физиологи-ческого исследования вместо половинчатоговесь нераздельно животный организм. И это— целиком наша русская неоспоримая зас-луга в мировой науке, в общей человеческоймысли». Постановлением Совнаркома выде-лен 1 млн руб. на содержание Биологичес-кой станции в Колтушах.

С тревогой воспринял события, пос-ледовавшие за убийством С.М.Кирова. Вразвернутом письме, направленном в Сов-нарком, высказал свое мнение о серьезнойопасности для родины порядков, установ-ленных в стране.

1935Весной перенес тяжелейшее воспалениелегких. Летом участвовал во II Международ-

26Вся жизнь: 1849 — 1936

Лондон, 1935 год.

ном неврологическом конгрессе (Лондон),где выступил с сообщением «Типы высшейнервной деятельности в связи с неврозамии психозами и физиологический механизмневрологических и психических симптомов».

На XV Международном конгрессе фи-зиологов, который в августе проходил вМоскве, Павлов признан первым физиоло-гом мира.

В октябре умер от рака желудка млад-ший сын Всеволод.

В письме к Н.И.Бухарину, умоляя спа-сти незаконно арестованную ГПУ родствен-

ницу, писал: «Боже мой, как тяжело теперьсколько-нибудь порядочному человеку житьв Вашем Социалистическом Раю». Бухаринпомог.

1936

22 февраля Павлов вернулся на своем авто-мобиле из Колтуш сильно продрогшим (хо-дил и ездил в любой мороз без шубы). Наследующий день было диагностировано вос-паление бронхиальных путей.

Утром 26 февраля определил у себяотек коры мозга.

Смерть наступила в 2 часа 52 минуты27 февраля 1936 г.

© Хронику составил А.М.Брагин

Природа, 1999, № 8 27

Нобелевская премияA.M.Блох,

доктор геолого-минералогических наукМосква

Существует немало свидетельств о том,что Альфред Нобель был знаком с физиоло-гическими опытами Ивана Петровича Павло-ва. В частности, имеет хождение устнаяверсия, что, называя в завещании одну изнаград не просто премией по медицине, апремией по физиологии и медицине, Но-бель прежде всего имел в виду работыПавлова, которые высоко ценил. Одним изкосвенных свидетельств этого может послу-жить факт пожертвования Нобелем в пользуПетербургского института эксперименталь-ной медицины (ИЭМ) 10 тыс. руб. в 1893 г.,когда исполнявшим обязанности директораинститута был Павлов1.

Одновременно с переводом этой нема-лой для конца 19-го столетия суммы Нобельнаписал в Петербург племяннику Эммануэ-лю Нобелю, главе Товарищества нефтяногопроизводства братьев Нобель, что проситпредложить руководству ИЭМ организоватьэкспериментальную проверку некоторых егособственных мыслей из области физиоло-гии2. В свою очередь и сам Павлов, высту-пая 12 декабря 1904 г. в Стокгольме с но-белевским докладом, упомянул о том, чтоон и покойный профессор М.В.Ненцкий по-лучили от Нобеля «около десяти лет назад[оговорка: более десяти. — А.Б.] письмо, ккоторому был приложен значительный де-нежный дар, предназначенный лучшей заве-дуемой нами лаборатории»3. Правда, веро-ятнее всего речь шла не о личном к немупослании Альфреда Нобеля, а о копии упо-минавшегося письма Эммануэлю Нобелю. Нои в этом случае реальность знакомства уч-редителя премий с работами великого фи-зиолога представляется достаточно досто-верной.

В 1893 г. гипотетические построенияНобеля не заинтересовали Павлова, и по-жертвованную сумму он целиком использо-

© A.M.Блох1 Полное собрание законов Российской империи.Собр. 3. 1893. Т.13. №9913. СПб. 1897. С.544.2 М е ш к у н о в B.C. Альфред Нобель и Императорс-кий институт экспериментальной медицины в Санкт-Петербурге // Вопр. истории естествознания и техни-ки. 1994. №1. С.124—125.3 Les prix Nobel en 1904. Stockholm. 1907. S. 11.

вал на сооружение двухэтажной пристройкик физиологической лаборатории ИЭМ (усло-вие пожертвования это позволяло). Теплыеже слова в его нобелевском докладе поповоду «нескольких очень поучительных про-ектов опытов Нобеля» представляются неболее чем реверансом в сторону покойногомецената.

Сомнений в том, что Павлов — один изпервейших кандидатов на только что учреж-денную денежную награду, у научной обще-ственности тем не менее не имелось. Наи-более рельефно это отразилось в сообще-ниях прессы, опередивших событие на тригода. В середине августа 1901 г. петербург-ская газета «Новое время» (за два месяцадо выбора первого нобелевского лауреатаКаролинским медико-хирургическим инсти-тутом, учреждением-наделителем премии)объявила, что награда отдана Павлову заисследования по физиологии питания и дат-скому физиотерапевту Нильсу Финзену занаучные разработки методов светолечения.Такое же сообщение, со ссылкой на сток-гольмские круги, поместил и солидный пе-чатный орган — «Известия ИмператорскойВоенно-медицинской академии» (1901. Т.З.№1. С.90).

Это не было пустой газетной уткой.Поводом для публикаций скорее всего ста-ла утечка информации из Нобелевского ко-митета, отразившей баталии, развернувши-еся в нем в августе 1901 г. Первым лауре-атом премии был тем не менее объявленнемецкий бактериолог Эмиль фон Беринг,создавший эффективную противодифтерий-ную сыворотку.

В 1901 г. кандидатура Павлова былапредставлена в Нобелевский комитет тремяноминаторами (так именуются лица, которымнаправляют персональные приглашения выд-винуть своего кандидата на премию соответ-ствующего года). Двое из них были его со-отечественники и коллеги по ИЭМ — дирек-тор института патофизиолог С.М.Лукьянов ибиохимик М.В.Ненцкий. Здесь уместно ска-зать, что активность отечественных номина-торов по разделам физики и химии, с однойстороны, и по физиологии и медицине — сдругой, несопоставимы. В первом случае за

28A.M.Блох

В Стокгольме. Декабрь 1904 г. Портрет любезно предос-тавлен сотрудниками фототеки Нобелевского фонда. Пуб-ликуется впервые.

период с 1901 по 1946 гг. (т.е. до момента,когда научные контакты советских ученых снобелевскими учреждениями по негласномураспоряжению властей полностью прекрати-лись) поступило лишь два представления отпетербургского физика О.Д.Хвольсона: наП.Н.Лебедева в 1905 г. и на Г.С.Ландсбергаи Л.И.Мандельштама в 1930 г. За это жевремя по разделу физиологии и медициныНобелевский комитет получил из России изатем СССР 107 номинаций.

Но вернемся в 1901-й год. Полученныеноминации рассматривались экспертамиНобелевского комитета Йонсом Юханссоном(1862—1938) и профессором Гельсингфорс-ского университета Робертом Тигерштедтом.

На фигуре Юханссона следует остано-виться особо. В конце 80-х годов прошлогостолетия Нобель заинтересовался, на уров-не дилетанта, некоторыми вопросами физи-ологии человека. Чтобы поставить опыты,которых требовали его размышления, напрофессиональный фундамент, он решилпригласить специалиста, предполагая в даль-нейшем создать в Париже, где тогда жил,медицинский научный институт. Выбор пална молодого физиолога из Стокгольма Йон-са Юханссона, который в 1890 г. переехализ Швеции в Париж.

Надо думать, новый помощник Нобелязнал о письме шефа петербургскому пле-мяннику с пожеланием заинтересовать его

Нобелевская премия 29

физиологическими мыслями дирекциюИЭМ. Не мог он не знать и о работах Пав-лова, философия которых находилась встворе того, что интересовало Нобеля.Поэтому трудно усомниться в благоприят-ном отношении Юханссона как эксперта ккандидатуре Павлова. Столь же благожела-тельно скорее всего был настроен в 1901 г.и другой эксперт, профессор Тигерштедт.Во всяком случае, в 1902 г. он, уже какноминатор, выдвинул кандидатуру Павловаот своего имени.

Всего в 1902 г. Павлов получил восемьноминаций. Из подданных Российской им-перии, помимо Тигерштедта из Гельсингфор-са, его выдвинул профессор Московскогоуниверситета, крупный невропатолог В.К.Рот.Среди иностранных номинаторов — ученыеиз Льежа, Страсбурга, Мюнхена, в том чис-ле знаменитый биохимик, профессор Страс-бургского университета Ф.Гофмейстер.

В 1903 г. среди номинаторов сновапреобладают профессора из российскихуниверситетов. Трое — представители Ка-занского университета, в том числе один изосновоположников отечественной школынейрохирургии В.И.Разумовский, будущийректор Саратовского университета, отстра-ненный в 1912 г. от должности за отказподдержать реакционные реформы Кассо.Четвертый — профессор Варшавского уни-верситета патофизиолог Н.Г.Ушинский и пя-тый — все тот же Тигерштедт. Замыкал спи-сок номинаторов этого года недавний экс-перт Юханссон.

В 1904 г. Павлов был представлен вНобелевском комитете четырьмя номинаци-ями. Три из них от иностранцев и одна отсоотечественника, знаменитого патолога,профессора Новороссийского университетав Одессе В.В.Подвысоцкого. Экспертизу по-лученных представлений Нобелевский ко-митет снова поручает Юханссону.

Чтобы подготовить экспертное заклю-чение максимально убедительным, Юханс-сон, вместе с Тигерштедтом, на три неделиприезжают в Петербург. Не афишируя своейконечной цели, они там детально знакомят-ся с исследованиями Павлова по физиоло-гии пищеварения. Командировка прошлауспешно, столь же благополучно было вос-принято в Нобелевском комитете их заклю-чение, и 20 октября 1904 г. ассамблея Каро-линского института провозгласила ИванаПетровича четвертым лауреатом Нобелевс-кой премии по физиологии и медицине.Формула ее присуждения звучала так: «заработы по физиологии пищеварения, кото-

рые изменили и расширили наши представ-ления в этой области».

В период псевдопатриотической рито-рики конца 40 — начала 50-х годов немаловещалось об антирусской—антисоветскойнаправленности в действиях нобелевскихучреждений. Появлялись, в частности, утвер-ждения, будто и кандидатура Павлова «про-шла... не без трудностей»4. Такой акцент поменьшей мере неуместен. Павлов получилпремию тогда, когда он должен был ее по-лучить. В трехлетнем же ожидании имеласьсвоя логика.

Открытия троих его предшественников,удостоенных Нобелевской премии, находи-лись на острие сиюминутных потребностейчеловечества. Эмиль Беринг (премия1901 г.), решив проблему противодифтерий-ной сыворотки, тем самым спас, образновыражаясь, уже на следующий день, многихиз обреченных на безвременную смерть. Ро-налд Росс, лауреат премии 1902 г., заложилосновы эффективной борьбы с малярией, откоторой страдали десятки миллионов людейна всех континентах. Столь же актуальнымидля практической медицины оказались раз-работанные Нильсом Финзеном методы све-толечения, за которые он был удостоенпремии в 1903 г.

Все эти достижения человеческого ге-ния сродни «скорой помощи» страждущему,а премии за них — благодарности спасен-ного. Свершения же, за которые получилпремию Павлов, существенно иного рода.

В своем нобелевском докладе Павловчетко сформулировал главную задачу своейнауки — «проникать все глубже и глубже внашем знании организма как чрезвычайносложного механизма». Иначе говоря, егоисследования решали проблемы завтрашне-го дня, заглядывали за горизонт, носилифундаментальный характер. Главный конку-рент Павлова на премию 1904 г. Роберт Кох,при всей актуальности его научных дости-жений, позволивших наметить реальные путик предотвращению распространения однойиз тяжелейших бед человечества — тубер-кулеза, тем не менее стал нобелевскимлауреатом годом позже. Предпочтение, ока-занное Павлову, лишний раз засвидетель-ствовало взвешенность решений профессо-ров Каролинского института, наделенныхправом голоса.

На следующий день после вердиктаректор института Карл Мёрнер направил

4 См., напр.: Новое время. 1951. №11. С.29.

30 A.M.Блох

Нобелевский диплом Павлова.

Павлову письмо, в котором известил его орешении коллегии профессоров. «Постанов-ление коллегии — сообщал он далее —будет опубликовано в газетах 10 декабря1904 года. Было бы желательно, чтобы Вывоздержались от преждевременного разгла-шения этих сведений. Мы приглашаем Васприехать в Стокгольм для личного присут-ствия 10 декабря. Намерены ли Вы высту-пить с докладом и на каком языке: немец-ком, английском или французском? (Павловизбрал немецкий. — А.Б.) В случае Вашегосогласия прочитать доклад я приму необхо-димые меры»5.

В письме обращает на себя вниманиелюбопытный нюанс. В первые годы нобе-левских награждений имя новоизбранногообладателя премии оставалось для всегомира неизвестным вплоть до дня ее вруче-ния. Прибыв в Стокгольм, он, по сути, не-сколько дней пребывал на положении ин-когнито. Вскоре, однако, нобелевские учреж-дения отказались от такой несуразной

конфиденциальности. В настоящее времярешение учреждения-наделителя сразу до-водится до сведения представителей прес-сы, а виновников торжества оповещают обуспехе по телефону или факсу.

Супруга Павлова Серафима Васильевнатак вспоминала о церемониале в Стокгольме:

«При вручении премии приветственнуюречь каждому лауреату говорят на его род-ном языке. Директор Каролинского универ-ситета (так в тексте. — А.Б.) проф.Мёрнерперед вручением премии специально бралуроки русского языка. Король выучил фразу:«Как ваше здоровье, как вы поживаете?» —и произнес ее при вручении премии.Э.Л.Нобель (Эммануэль Людвигович, племян-ник Альфреда Нобеля. — А.Б.) потом рас-сказал, что король говорил ему: «Я боюсьвашего Павлова. Он не носит никаких орде-нов. Он, наверно, социалист»6.

Сумма Нобелевской премии в 1904 г.составляла 140 858 шведских крон и 51 эре.

5 Переписка И.П.Павлова. М., 1970. С.213—214.

6 П а в л о в а С.В. Из воспоминаний // Новый мир.1946. №3. С.134.

Нобелевская премия 31

В пересчете на золотую русскую валюту,которая тогда являлась одной из самых ус-тойчивых в мире, размер награды превысил70 тыс. руб., что давало владельцу такогокапитала возможность не думать о хлебенасущном. Этого, собственно, и хотел дос-тичь своим завещанием Альфред Нобель.

Правда, относительно Павлова в прес-се встречались и иные сведения. Некто Е.Бе-лов, один из слушателей лекций Павлова вВоенно-медицинской академии, эмигриро-вавший в 20-х годах из Советской России,утверждал в 1971 г. в русском эмигрантскомжурнале, издававшемся во Франции, будтоденьги от Нобелевской премии были поло-жены ученым в банк и после Октября оказа-лись конфискованными7. Возможно, но речьмогла идти лишь об остатке нобелевскихденег. Сам Павлов, отвечая в связи со сто-летней годовщиной Альфреда Нобеля навопросы стокгольмской газеты «СвенскаДагбладет» (интервью опубликовано 21 ок-тября 1933 г.), так определил значение вего жизни полученной награды: «Нобелевс-кая премия дала мне независимость и темсамым возможность целиком посвятить себянаучным исследованиям».

Предложения использовать деньги наиные цели Иван Петрович отвергал сходу.Как писала С.В.Павлова, один из давнихприятелей ученого, достигший в имперскойиерархии больших чинов, посоветовал емупоиграть на бирже. Ответ был вполне кате-горичным: «Эти деньги я заработал непрес-танным научным трудом, а наука никогда неимела, не имеет и не будет иметь ничегообщего с биржей»8.

Эта позиция в полной мере соответство-вала принципиальным установкам Нобелевс-кого фонда, который, в соответствии с духомзавещания Альфреда Нобеля, не приемлетиспользования Нобелевской премии для из-влечения доходов. Подавляющее большинстволауреатов строго следует этому нравственно-му требованию. Нарушающие же его встреча-ют осуждение научного сообщества, поройвесьма жесткое. Лауреат Нобелевской пре-мии по физике 1919 г. Йоханнес Штарк (вбудущем активный сторонник гитлеровскогорежима и проповедник так называемой «арий-ской физики») на полученные деньги в 1929 г.приобрел фарфоровую фабрику. Этот некор-ректный поступок вызвал возмущение коллег

7 Б е л о в Е. Академик Иван Петрович Павлов по лич-ным воспоминаниям // Возрождение. 1971. №232.С.99.8 П а в л о в а С.В. Цит. соч. С.135.

по Вюрцбургскому университету, что в концеконцов вынудило его подать в отставку.

В середине 20-х годов развернуласьновая кампания за присуждение ПавловуНобелевской премии, теперь уже второй.Инициатива принадлежала ленинградскимколлегам и была связана с его фундамен-тальными достижениями в познании высшейнервной деятельности. В 1925 г. его номи-наторами стали академик Военно-медицин-ской академии, терапевт и микробиологН.Я.Чистович и профессор физиологии, со-трудник павловской лаборатории Д.А.Камен-ский. В 1927 г. к ним подсоединился про-фессор физиологической химии универси-тета в Галле (Германия) Эмиль Абдерхальден.Эти номинации подверглись авторитетнойэкспертизе. В 1925 г. экспертом был ужезнакомый нам Йонс Юханссон, в то времяпредседатель Нобелевского комитета пофизиологии и медицине, а в 1927-м —физиолог Ганс Гертц, ставший в том годучленом комитета. Оба пришли к выводу, чтоработы Павлова, относящиеся к периодупосле 1904 г., не могут рассматриваться каксамодостаточные для получения Нобелевс-кой премии во второй раз.

Нелишне отметить, что на сегодняшнийдень по разделу физиологии и медициныеще ни разу не отмечалось повторного при-суждения Нобелевской премии. По разде-лам физики и химии двойных награжденийуже насчитывается три (Мария Кюри, ДжонБардин, Фредерик Сенгер), да еще химикЛайнус Полинг был, кроме того, увенчанНобелевской премией мира.

Тем не менее номинации на великогофизиолога продолжали поступать в Нобе-левский комитет. Пять номинаций, включаяодну коллективную, подписанную пятью про-фессорами, поступили из Ленинграда в1929 г., на следующий год его выдвинул за-ведующий кафедрой нервных болезней Ом-ского медицинского института В.А.Штаркери т.д. Даже через год после кончины Павло-ва, в 1937 г., пришла номинация из Вены.Но представления после 1927 г. уже не вос-принимались в Стокгольме как серьезные ине рассматривались в комитете.

По уставу Нобелевского фонда каждыйлауреат получает пожизненное право ежегод-но выдвигать своего кандидата на очеред-ную премию по соответствующему разряду.Значительное число лауреатов с чувствомдолга пользуются такой возможностью. На-пример, физик Макс Планк предлагал своикандидатуры 43 раза (в том числе 14 раз напремию по химии), химик Иоганн Байер —

32 A.M.Блох

32 раза (16 номинаций по химии и по физи-ке) и т.д. От Нильса Бора за период с 1920по 1962 г. поступило 29 номинаций, и 16 изрекомендованных им ученых получили Нобе-левские премии.

Иван Петрович этим правом почти непользовался, т.е. использовал его лишьдважды, притом лишь незадолго до смерти.В 1934 г. он предложил кандидатуры своегоученика, физиолога Л.А.Орбели, и московс-кого патолога А.Д.Сперанского, а на следу-ющий год — японского физиолога ГенитиКато, с которым познакомился в 1932 г. вРиме на Международном физиологическомконгрессе. Анализ причин столь скромныхусилий для пропаганды достижений коллегпо научным интересам на самом высокомуровне — увлекательная тема для биогра-фов и исследователей научного творчествавеликого ученого.

В упоминавшемся выше отклике наюбилейную инициативу стокгольмской газе-ты Иван Петрович, касаясь мировоззренчес-кого значения почина Альфреда Нобеля,писал: «Я, естественно, рад таким образомучаствовать в торжествах, посвященных па-

мяти гражданина, который своим завещани-ем упразднил границы между нациями вобласти науки и искусства и умер, мечтаяпокончить с войной — этим ядом, отравля-ющим международное общение».

Трудно что-то добавить к этому достой-ному слову...

В заключение считаю приятным длясебя долгом поблагодарить исполнительно-го директора Нобелевского фонда профес-сора Михаеля Сульмана и секретаря Нобе-левского комитета по физиологии и меди-цине профессора Нильса Рингертца залюбезное содействие в поиске по регистра-ционным журналам комитета фамилий но-минаторов, выдвигавших И.П.Павлова напремию, и профессора Рингертца, крометого, за предоставленную возможность оз-накомиться с интересными подробностямивзаимоотношений Альфреда Нобеля с Йон-сом Юханссоном, будущим экспертом пав-ловских работ.

На прогулке в Колтушах.

34 Природа, 1999, № 8

...Должен почесть мою жизнь счастливою, удавшеюся. Яполучил высшее, что можно требовать от жизни, полноеоправдание тех принципов, с которыми вступил в жизнь.Мечтал найти радость жизни в умственной работе, в науке— и нашел и нахожу ее там. Искал в товарищи жизнитолько хорошего человека и нашел его в моей жене СареВасильевне... А подо всем — всегдашнее спасибо отцу сматерью.

И.П.Павлов

Иван Петрович без всяких оговорок определил себя как хо-лерика, с неудержимым, сильным и быстрым темперамен-том, с исключительно логическим мышлением.

Н.К.Кольцов

Иван да СерафимаА.М.Брагин,

кандидат биологических наукМосква

«Ты возвращаешь мне утраченнуюбыло молодость. Я вижу каждый день, каж-дую минуту, как оживают, воскресают одниза другими в моей душе мысли, чувства,ощущения лучших годов. Я снова верю всилу мысли, в торжество правды, в правдуидеальной нормальной жизни <...>. Сжимаютебя в моих руках и целую без конца, моянезаменимая! Твой Ванька»1.

Волна писем прокатилась на грани70-х и 80-х годов из Петербурга на юг Рос-сии. К Серафиме Васильевне Карчевской отИвана Петровича Павлова. Студент Медико-хирургической академии, потом лекарь —слушательнице педагогических курсов, за-тем сельской учительнице.

История их знакомства обыкновенна.Он — рязанец, семинарист, выпускник Пе-тербургского университета, пожелавший по-лучить еще и медицинское образование. Она— ростовчанка, после гимназии сразу жемахнула в столицу. Еще совсем юная (двад-цати не исполнилось), почти без денег, вы-ручали копеечные уроки и скромная помощьот матушки, начальницы уездной гимназии.Серафима с одинаковым увлечением и слу-шала лекции, и бегала по театрам, и танце-вала в компании подруг и друзей, впере-межку со спорами на литературные, фило-софские и политические темы.

(Попутно: когда знакомишься с био-графиями этих курсисток, которые, с руб-лем в кармане, бесшабашно пересекали Рос-сийскую империю с юга на север и с вос-тока на запад в вагоне третьего класса, —то совершенно неясной, таинственной ста-новится безысходность той тоски по Моск-ве, что год за годом терзала сверстницуэтих курсисток Ирину Сергеевну Прозорову,младшую из чеховских трех сестер.)

В компанию друзей входил и «немоло-дой» — уже под тридцать — студент-медик,увлекавшийся физиологией. Серафиме Васи-льевне он запомнился таким: «Иван Петровичбыл хорошего роста, хорошо сложен, ловок,подвижен, очень силен, любил говорить и го-ворил горячо, образно и весело <...> У негобыли русые кудри, длинная русая борода, ру-мяное лицо, ясные голубые глаза, красные губыс совершенно детской улыбкой и чудесныезубы. Особенно нравились мне умные глаза икудри, обрамлявшие большой открытый лоб»2.

Что же. «Всякого нового знакомого ястремилась прочесть, охотно перелистывалав разговоре его мысли, чувства и бросала,если не находила ничего интересного», —шутливо говаривала курсистка. Но «книгу»,на обложке которой значилось «Иван Пав-лов», ей хотелось перечитывать еще и ещераз, — так и зачиталась на всю жизнь.

© А.М.Брагин1 Здесь и далее письма цитируются по: Письма Пав-лова к невесте // Москва. 1959. №10.

2 Здесь и далее воспоминания Серафимы Васильев-ны цитируются по: П а в л о в а С.В. Из воспоминаний// Новый мир. 1946. №3.

Иван да Серафима 35

Молодожены Иван Петрович (на обороте фотографии его рукой сделана шутливая надпись:«Мунь-муничке Пуль-пулечка») и Серафима Васильевна (это фото публикуется впервые).

13 июня 1880 г. Иван Петрович, пре-одолев, наконец, свою робость, отважилсяна предложение и услышал «да». Но невес-та, уже получившая диплом, «непременнохотела стать сельской учительницей и пора-ботать для народа». Хотя бы год. Иван Пет-рович благоговейно одобрил это решение.

Тогда-то и хлынул в Ростов, а потом вглухое село поток писем. Первая волна,правда, прокатилась за год до того, летом1879 г., когда Серафима уезжала на канику-лы. Жених писал их практически каждоднев-но, при малейшей возможности, писал спродолжением и возвратами к увлекатель-ным темам.

Письма эти можно, пожалуй, расцени-вать как явление. Ведь они — не толькоокно в духовный мир молодого Павлова. Нетолько хранители его живой речи, речи рос-сийского интеллигента. Это и своего родакамертон, позволяющий выверить адекват-ность нашего понимания настроений, быто-вавших в русском обществе 120 лет назад.Они были разные. Возьмем, к примеру,мнение Ф.М.Достоевского: «Треснули осно-вы общества под революцией реформ, за-мутилось море. Исчезли и стерлись грани-цы добра и зла... Теперь беспорядок всеоб-щий, беспорядок везде и всюду в обществе,

в делах его, в руководящих идеях (которыхпо тому самому нет), в убеждениях (которыхпо тому же нет), в разложении семейногоначала».

Так о чем эти письма? Многое в них— о быте, о житейских делах. Вот рассказ,как булочник надул молодого медика: «При-нимал хлебы в больницу. Для пробы разре-зал и пробовал один, находя слишком подо-зрительным разрезать все. Ныне оказалось,что хлеб был плох — и по милости моейдоверчивости больным придется плохо». Воттревоги из-за неустроенности возлюбленнойв степном селе: «Ты пишешь, что у тебя вкомнате очень холодно. Ты заболеешь. Чегоне топят больше? Покупай сама топливо,если выдают мало». Далее — просьба при-нять от него деньги и опасения, не забыва-ет ли она, выходя на улицу, про платок игалоши.

Встречаются и советы человека, иску-шенного жизнью: «Не очень откровенничайна первых порах. Вот ты с писарем разго-вариваешь о Тургеневе, а о Базарове поче-му-то впереди всех. Будь осторожна. База-ровы — нигилисты, радикалы — ведь этотак легко смешается...»

И снова о себе, о работе: «Вечером вкабинете досада и руготня: опыт шел очень

А.М.Брагин

плохо. Выходило так, хоть в Неву». Но — «кконцу этого дрянного опыта душа началаподыматься». Ибо дело делал.

Итак, обычные письма близкому чело-веку.

А еще, кроме строчек о работе ибыте, — развернутые размышления о бы-тии. О смысле и назначении жизни. О сущ-ности переломного периода, перехода отмолодости к зрелости, об опасностях, со-провождающих такой переход. «Критичес-кий период в жизни Разумного человека»,— как считал Павлов.

«Нас окружающая жизнь — не откры-тый враг, не открытая опасность, — спешитпредупредить Иван Петрович возлюбленную.— Она — атмосфера из газа без вкуса, беззапаха, без цвета, но газа могучего, кото-рый незаметно забирается в вас и втихо-молку изменяет вас сообразно своей ядови-той натуре».

Откуда эта угроза? Каковы ее прояв-ления? Как ее избежать? Чтобы дать ответ,Иван Петрович принимается за развернутоеисследование этой проблемы, невольно на-брасывая и духовный автопортрет. Очерчи-вается программа: «Мой план ясен. Я дол-жен с самого начала изобразить молодость,дать ее характеристику и затем уже пред-ставить ее медленный и сложный переход вследующий период жизни».

Почему именно молодость? «Толькомолодости принадлежат истинные чувства иистинный вкус жизни, только в ней человеквсего более походит на человека».

Какими же видятся Павлову истинныечувства молодых людей? Пусть не всех,пусть только тех, которые «обеспокоеныобщими вопросами о смерти и жизни, муча-ются сомнениями, выработают ли они изсебя нормальных людей». Вот первое такоечувство: «В молодые годы человек любиттой живой и широкой любовью, какой люби-ли христы, которая не понимает, как можнонаслаждаться, когда около тебя страдают».Такова, по Павлову, первая, нравственнаягрань духовного облика молодого человека.

Вторая же грань — правда: «Толькоправда, абсолютная правда, без утайки, безограничений!»

И в своих письмах к любимой он от-кровенен и правдив беспредельно, до угро-зы несчастья. Он пишет о всех своих со-мнениях. Он не скрывает недоумения дажев самом священном для Серафимы: «Стран-ное дело: сам в Бога не верую, никогда немолюсь, а твои известия об этих молитвахпроизводят на меня какое-то особенно жут-

кое впечатление». Спустя многие десятиле-тия Иван Петрович признавался СерафимеВасильевне, что завидует ее искренней верев Бога, которой сам он лишен. Серафимаже Васильевна утешала, говоря, что и безверы в Бога Иван Петрович, по жизни сво-ей, — лучший христианин. Неверующий хри-стианин.

Но в 1880 г. Иван Петрович, непочти-тельно отнесясь к рассказу о молитвах,страшно рисковал потерять свою независи-мую и вспыльчивую — он знал это — неве-сту. И все же не мог не высказать ей своихопасных сомнений. К счастью, обошлось.

Он продолжал развивать свою концеп-цию. «В молодые годы человек понимаетжажду дела, ее резкие мучения, но и неза-менимые радости борьбы с собою, с други-ми, успехов, побед и т.д.». Итак, жажда дела— третья грань алмаза молодости.

Влюбленные обсуждают, от письма кписьму, какой тип работы лучше — «систе-матическая работа или порывами»? ДляИвана Петровича сомнений нет: «Только си-стематическая работа жизненна <...>. Людидолжны стремиться к выработке в себе спо-собности к ровному систематическому тру-ду. Работа порывами есть нечто стихийное,не общественное».

И еще, убеждает Иван Серафиму,школьное дело (как и любой труд) должнобыть «предметом твоего живого, деятельно-го мышления». Труд без мысли, труд рутин-ный — губителен: «Тогда остается тоскливоепрохождение своей службы», — и ничегоболее (пример тому — отвращение к своейслужбе, мучившее чеховских героинь из«Трех сестер»).

Другое важнейшее свойство труда —его общеполезность. Не раз делится ИванПетрович своими опасениями, останется ли«польза для других» от его собственныхисследований: «Я занимаюсь или хочу зани-маться физиологией; я ищу истин относи-тельно тела человеческого. Ведь я их неоставляю для себя. Они делаются ведь об-щим достоянием, из них делается (или сде-лается) ведь применение, польза для всехлюдей. Милая, ведь это так?»

Труд, систематический, квалифициро-ванный, творческий, труд на общую пользу.Труд, неотделимый от мысли.

«В молодые годы человек живет жиз-нью мысли: он хочет все знать, усиленночитает, спорит, пишет, он знает бури и нена-стья мысли. И, главное, он чувствует, чтоэто и есть суть жизнь, что не будь этого, нестоит и жить».

36

Иван да Серафима 37

Здание лаборатории при клинике Боткина, где Павлов начал проводить исследования ещедо женитьбы, сразу после окончания университета.

В клинике Боткина. За столом напротив Павлова — В.В.Кудревецкий, слева — Е.О.Шу-мова-Симановская, за другим столом — Ю.Кетчерг. 1889 г.

38 А.М.Брагин

С диссертантами фармакологической кафедры Военно-медицинской академии. Сидят:Л.С.Гинзбург, И.П.Буржинский, И.П.Павлов, Д.А.Каменский, И.М.Сабашников. Стоят:В.И.Шульгин, Г.С.Освяницкий, Д.А.Глинский. 1891 г.

Итак — мысль. Разум. Четвертая граньмолодого счастья и, как виделось автору пи-сем, грань важнейшая. Не один он так ду-мал. Сопоставим два высказывания. Вотпервое: «Человек живет умственными на-слаждениями. И люди, стоящие во главечеловечества, скажут, что умственные на-слаждения — наслаждения самые резкие,глубокие, почти бесконечные».

И вот второе высказывание: «Ежечас-но побеждая уже без границ природу, во-лею своею и наукой, человек тем самымежечасно будет ощущать наслаждение стольвысокое, что оно заменит ему все прежниеупования наслаждений небесных».

Одно из этих высказываний принад-лежит Ивану Карамазову. Другое — фраг-мент письма Ивана Павлова, написанногоза год до появления в печати романа До-стоевского.

«Братья Карамазовы» публиковались в«Русском вестнике» частями как раз в тегоды и были предметом страстного увлече-ния Павлова. Он неизменно сообщает неве-сте в деревню содержание очередных глави свое к ним отношение.

Вообще роль Достоевского, его со-чинений, самой его личности в судьбе мо-лодого Павлова необычайно велика. ИванПетрович не просто читал — он изучал всепубликуемое. Раскрывая «Дневник писате-ля», искал в нем, как говорил невесте, на-дежду «наслаждаться, возбуждаться чтени-ем его». Разбирая свою жизнь, надеялся«на основании собственных наблюдений надсобой и другими, на основании разных До-стоевских сообразиться», что же с ней, сжизнью, происходит.

В самом начале знакомства с Павло-вым Серафиме довелось быть распоряди-телем на литературном вечере, одном измногих популярных тогда в России. Онавспоминала впоследствии, как вышел на эс-траду, после других, бледный, болезненно-го вида человек и слабым голосом, бес-сильно гаснувшим уже у первых рядов, на-чал что-то говорить.

«Пропал бедный Достоевский! — по-думала я <...>. Вдруг я услышала громкийголос и <...> увидела «Пророка»! Лицо До-стоевского совершенно преобразилось. Гла-за метали молнии, а лицо блистало вдох-

Иван да Серафима 39

новенной высшей силой». Люди сидели за-вороженные, в оцепенении. Потом — обваловаций, крики, вызовы... «Я не помню, ктоподал мне пальто. Закрывшись им, я плака-ла от восторга! Как я дошла домой и ктоменя провожал, решительно не помнила. Ужепозже узнала, что провожал меня Иван Пет-рович. Это сильно сблизило нас».

Сильно сблизило нас... И вот Павловспешит сообщить невесте, что прочел но-вую часть романа. «Вся посвящена ИвануФедоровичу. Чем более читал, тем беспо-койнее становилось на сердце: как ни тол-куй, пропасть похожего на твоего нежного исердечного почитателя».

В чем же увидел Павлов такое сход-ство? Дело не в том, что его литературныйтезка — тоже атеист, окончил такой жефакультет университета, естественное егоотделение. Суть в ином: «Основа натурыили по крайней мере данного состоянияИвана та же, что и моя. Очевидно, что эточеловек ума, ясного знания, враг всякоговосторга, минутного увлечения, непосред-ственного поступка, вообще чувства. Ум,один ум все ниспроверг, все переделал».Исписав на эту тему не одну страницу,Павлов сердился: «...плохо, черт подери!Что ни пишу, никогда не могу быть доволь-ным. Поговорить бы!»

Но трудность была не в том, писалПавлов на эту тему или же говорил. Просто— мысль его подступилась к извечномувопросу: «Где наука человеческой жизни? Нетее и в помине. Она будет, конечно, но нескоро, не скоро».

Вот пример Ивана Карамазова: «ИванФедорович — это несчастная попытка умавсе, природу, как и всего человека, забратьв свою область, все проводить через созна-ние, все разумом мотивировать. А разве этовозможно?»

Видимо, нечто подобное ощущал Пав-лов и в своей жизни. Его волнует именноэто сходство с литературным героем: по-пытка построить свое поведение только наразуме, на сознательном анализе окружаю-щего мира — и неудача на таком пути.Примечательно, что карамазовский тезис«все дозволено» Павлова не заинтересовал,как и многое другое в этом характере.

Расставаясь с молодостью («Эка, черт,ведь я до 30 лет дожил»), Иван Петровичстал подозревать, что якобы теряется у негоострота ума, никнет интерес к жизни, исче-зают цели, гаснет энергия... Отсюда испол-ненные тревогой рассуждения, горестныепорою исповеди в письмах к любимой —

такие издавна знакомые нам по пьесамЧехова. Вот некоторые фрагменты такихжалоб.

«И уже бы я не работал над самимсобой, не старался изо всех сил, чтобы изменя что-нибудь порядочное вышло. Тогдауже куда ни шло. А вот ведь нет. С техпор, как я себя помню хорошенько, я вся-чески хлопотал об умственном и нрав-ственном усовершенствовании. Какую ма-хину книжек прочитал, какие дебаты из-завыеденного яйца по целым дням вел, чточертям тошно!

Кажется, должен бы был из всего это-го существенный толк выйти. Ан вон нет.Как посмотришь на всю свою жизнь, так иоказывается, что и ума-то у тебя иной разкак будто бы не хватает, а характера-то и скуриный ноготок не будет».

«Милая моя, дорогая! Что-то оченьскверно! Тоска, скука какая-то! Безнадеж-ность, неопределенность! Сам не знаю сей-час, какое у меня дело? И за что приняться?Ах, моя хорошая, очень уж сейчас плохо, апожалуй и всегда!

Ни черта из меня не выйдет, как ниче-го и не вышло до сих пор. Общее образо-вание? Где оно? Специальное — одна жа-лость. Пустота, одна пустота бессовестная.Время идет, а на что? <...> Жизнь плететсябез смысла, без цели, а значит, без энер-гии, без усилий. Сейчас ужасно, ужасноплохо! Право, не знаю, что и делать?»

Впрочем, за месяцы этих тягостных ко-лебаний и неуверенности Иван Петровичкое-что и успел. В частности, блестяще сдалдве дюжины выпускных экзаменов и полу-чил диплом лекаря с отличием; успешно про-шел, в жестокой конкурентной давке, кон-курс на трехлетнее стажирование в Медико-хирургической академии (иначе б загремелв батальонные врачи); завоевал золотуюмедаль Медицинской академии — наградуза десять научных статей; получил пригла-шение к сотрудничеству от легендарноговрача С.П.Боткина и начал работу в еголаборатории, руководя врачами-докторанта-ми; блестяще сдал часть экзаменов на со-искание звания доктора медицины; наметилнаправления своей докторской диссертации.Но судя по всему, Павлов считал, что емувсего этого недостаточно, чтобы счестьжизнь удачной.

Впрочем, сомнения постепенно разре-шались; определилось и средство, как спа-сти, как сберечь лучшие свойства ускольза-ющей молодости. Это средство — стать под-линным профессионалом мысли. «Приучить

40 А.М.Брагин

В день золотой свадьбы. 25мая 1931 г.

себя думать». То есть «упорно исследоватьпредмет, иметь его в виду и ныне и завтра,писать, говорить, спорить о нем, подходитьк нему с одной и другой стороны, собратьвсе доводы в пользу того или другого мне-ния о нем, устранить все возражения, при-знать пробелы, где они есть, короче — ис-пытать и радость и горе серьезного умствен-ного напряжения, умственного труда».

Иными словами, переход «от поры мо-лодости в фазу полного умственного разви-тия, переход обычно так несчастливо испол-няемый», будет достойным, если у человекаесть дело, выражающееся «в специальномнаучном изучении чего-нибудь». Изучать,пишет Павлов, можно любой предмет — ифизику, и педагогику, и юриспруденцию, —но непременно «давши надлежащую серьез-ную и трудную работу логической силе,давши ей вполне развернуться».

Если такое осуществится, то умствен-ные наслаждения, «наслаждения самые рез-кие, глубокие, почти бесконечные», останут-

ся с человеком навсегда. Ибо «где конецчеловеческой науке?»

И пусть «взрослый ум не имеет стольчастых случаев восторгаться, разочаровы-ваться и т.д., зато, конечно, его более ред-кие ощущения наверно глубже». Мыслящийчеловек почти неуязвим: «Как бьют, тиранятжизненные мелочи человека, не видящегодальше своего носа, и как бессильны онинад душой людей с широкими взглядами, смировыми вопросами».

И потому Иван Петрович Павлов могуверенно писать невесте: «Что там жизнь ниделала со мной, а я все-таки всей душой заправду, за разум, за труд, за любовь».

Под этим девизом он и прожил после-дующие полвека и еще пять лет, удивляясовременников молодой отвагой и юношес-кой энергией.

Поток же писем весною 1881 г. иссяк;Иван Петрович приехал в Ростов и обвен-чался с Серафимой Васильевной, уже за-вершившей свое педагогическое служение.

Природа, 1999, № 8 41

Дома у ПавловаЭ.А.Космачевская,

кандидат медицинских наук

Л.И.ГромоваСанкт-Петербург

МУЗЕЙ-КВАРТИРА

Почти вся жизнь Ивана Петровича Пав-лова связана с Петербургом. На 7-й линииВасильевского острова, в так называемомДоме академиков, находится мемориальнаяквартира, где прошли его последние 18 лет.Как ни удивительно, это была первая «своя»квартира, предоставленная 70-летнему уче-ному Академией наук. До тех пор Павловымприходилось снимать различное, в зависи-мости от доходов, жилье, а в молодые годы,в периоды особых материальных затрудне-ний, иногда жить у брата Дмитрия. Последо-вав за старшим братом в Петербург, Дмит-рий Петрович тоже успешно окончил универ-ситет и, став химиком, одно время работалассистентом у Менделеева. Обладая в отли-

© Э.А.Космачевская, Л.И.Громова

чие от Ивана Петровича более практичнымскладом характера, он часто помогал брату,с которым был очень дружен.

Вместе с Иваном Петровичем в разныегоды жили сыновья: старший — Владимир, сженой и детьми, и младший — Всеволод. Уехавв 1916 г. в Англию для усовершенствования вюридических науках, Всеволод Иванович смогвернуться на родину только в 1929 г. Среднийсын Павловых Виктор — талантливый, пода-вавший большие надежды гистолог — умер отсыпного тифа в 1919 г. по дороге в Ростов.Ему было всего 27 лет, и его ранняя смертьтяжело переживалась близкими. Единственная

Это еще в квартире на Введенской улице.Слева направо: Вера, Серафима Василь-евна, Всеволод, Виктор, Владимир, ИванПетрович. Примерно 1903 — 1904 г. Ранеене публиковалось.

42 Э.А.Космачевская, Л.И.Громова

Гостиная и столовая вквартире на Васильевскомострове.

дочь Павловых Вера, не создавшая своей се-мьи, жила в родительском доме постоянно.

Квартира в академическом доме сталадля Ивана Петровича последней — здесь вфеврале 1936 г. на 87-м году жизни он скон-чался. Вдова Павлова Серафима Васильев-на, прожившая с ним в любви и уваженииболее полувека, решила в память о мужесохранить квартиру как мемориальный му-зей. Ее инициатива нашла поддержку.

В ноябре 1939 г. из Кремля пришелположительный ответ за подписью А.Я.Вы-шинского.

Начавшаяся вскоре Великая Отече-ственная война отодвинула осуществлениеплана. Однако вдова и дочь Павлова, пере-жив в квартире войну и блокаду, сумелисохранить не только мебель, книги, но и тенезаметные в повседневности детали инте-рьера, которые передают атмосферу дома.

Открытие музея было приурочено к100-летию со дня рождения Ивана Петрови-ча. Серафимы Васильевны уже не было вживых. Директором и хранителем мемориа-ла стала Вера Ивановна.

В 1999 г. Мемориальному музею-кварти-ре И.П.Павлова исполнится ровно полвека.Принимая во внимание, что здесь жил ученыйс мировым именем, нельзя не отметить скром-ность обстановки — это типичная квартира

петербургского интеллигента со средним дос-татком. Средства на обустройство дома в се-мье Павловых появились только тогда, когдаИван Петрович получил профессорское звание,достаточно поздно по тем временам, на 41-мгоду жизни (его современники: В.М.Бехтерев —в 28 лет, В.Ф.Овсянников — в 30, И.Р.Тарханов— в 29). Поэтому не только мебель, но и лю-бые мелочи покупались обдуманно, с любовью,их практически не меняли и очень ценили всемье (о том, чтобы продать что-нибудь, немогло быть и речи и в трудные годы). Стрем-ления к роскоши не было никогда, даже послеполучения Нобелевской премии.

Иван Петрович очень любил свой дом.Обращаясь в 1921 г. к комиссару просвещенияПетрограда с просьбой ходатайствовать о ко-мандировке в Америку, именно свою квартируон считал одним из неоспоримых «внешнихзалогов того, что этот отпуск не должен рас-сматриваться как замаскированная обманнаяэмиграция». «...Вся моя квартирная обстанов-ка, — писал он, — единственный <...> матери-альный результат моей полувековой напряжен-нейшей научной работы — дорогая нам понаучным и семейным воспоминаниям»1.

1 Цит. по: Е с а к о в В. ...И академик Павлов осталсяв России // Наука и жизнь. 1989. №10. С.121.

Дома у Павлова 43

В просторной шестикомнатной квар-тире с высокими лепными потолками четы-ре самые большие комнаты идут анфиладойвдоль 7-й линии, столовая же и маленькаякомната, примыкающая к ней, выходилиокнами во двор. Комнаты обогревались ка-минами, а большую часть кухни занималапечь наподобие русской, на которой готови-ли еду. Газ и центральное отопление появи-лись в доме только в 50-е годы.

Растапливать камин в гостиной былоодним из любимых домашних занятий хозя-ина. Здесь и сейчас стоит старинный наборкаминных принадлежностей: медный совок,щипцы, кочерга и т.п., а также прекрасныйкаминный экран в резной деревянной раме,вышитый бисером и мелким ладожскимжемчугом.

Гостиная — самая большая и красиваякомната. Высокие, под потолок, зеркала пообе стороны от окон, изящное дамское бюрос золоченым стульчиком у камина, гарниту-ры мебели — мягкий, серо-лилового плю-ша, и строгий, красного дерева, работырусских мастеров XIX в., старинный рояльфирмы «Беккер» в центре зала, картинырусских живописцев на стенах.

Именно здесь хозяева принимали го-стей, среди которых бывали не только уче-

ные со всего мира (Нильс Бор с супругой,американские физиологи У.Гент и У.Кеннон,психолог Р.Йеркс с дочерью), но и многиеписатели и художники.

Тут часто звучала музыка. Слушать ееИван Петрович очень любил, хотя сам ни наодном инструменте не играл. Из АмерикиПавлов привез патефон с механическим заво-дом фирмы «Пэл Премьер». Дочь Павловавспоминала: «По воскресеньям, в 2 часа дняотец усаживался поудобнее и прослушивал этипластинки в определенном, раз и навсегда имсамим установленном порядке»2. Самымилюбимыми были грамзаписи Шаляпина.

Главное украшение гостиной — живо-писные полотна знаменитых русских масте-ров. Много картин и в примыкающей до-вольно большой комнате, которая служилаодновременно кабинетом и спальней. Поцентру она разделена тремя невысокимимассивными дубовыми шкафами, дверцыкоторых украшены богатой, мастерски вы-полненной резьбой. В этих шкафах собраналичная библиотека Павлова — книги по ас-трономии, биологии и медицине, истории ифилософии, зоологии и энтомологии.

2 Цит. по: Б л о к Г. Дом, где жил ученый // Огонек.1949. №39. С.10.

44Э.А.Космачевская, Л.И.Громова

Ha даче в Силламяэ после игры в городки. Справа от Павлова — художник Н.Н.Дубовский.

Книги особо почитаемых в семье по-этов и писателей, среди которых Шекспир,Пушкин, Достоевский, хранятся отдельно, вбольшом трехстворчатом шкафу. Многие изних — с дарственными надписями жены,детей, друзей и коллег Ивана Петровича.Книги в семье Павловых всегда считалисьлучшим подарком, и на них никогда не жа-лели денег. Даже в трудные времена поку-пались такие дорогие издания, как «Поте-рянный рай» и «Возвращенный рай» Мильто-на с иллюстрациями Доре, «Фауст» Гёте впереводе Фета с замечательными рисунка-ми Энгелберта Зейбертца, в кожаном пере-плете, и многие другие.

На полках у письменного стола —первое издание Энциклопедического слова-ря Брокгауза и Ефрона, Медицинская эн-циклопедия, а в отдельном шведском шкаф-чике — книги и оттиски, подаренные Тими-рязевым, Мечниковым, Вернадским идругими знаменитыми современниками.

На шкафу — хорошо известный суве-нир, маленькая игрушечная собачка, пода-рок английских студентов Павлову в 1912 г.при получении им звания почетного доктораКембриджского университета. Еще одинподарок такого рода — шуточный приз «ма-

стеру Колтушского городкового цеха», пре-поднесенный ему в день 80-летия коллега-ми, — стоит на маленьком столике у окна.Иван Петрович действительно очень любилгородки и играл в них до весьма преклон-ных лет. По его словам, «бодрость физичес-кая являлась необходимым условием ум-ственной и правильной энергии».

Идеальный порядок на большом двух-тумбовом письменном столе, занимающемцентральную часть кабинета, отражает спе-цифическую черту Павлова. Хорошо извест-но, что он был необыкновенно аккуратным ипунктуальным человеком и требовал того жеот сотрудников и домашних. Он всегда воз-вращался с работы домой в одно и то жевремя, в шесть часов обедал, затем два часаспал, после чего садился за письменный столи работал до половины второго ночи. Этовремя было свято для домашних, и Серафи-ма Васильевна старалась, чтобы никакие со-бытия не нарушали заведенного обычая.

В той части комнаты, которая служилахозяевам спальней, стоят две металличес-кие кровати фирмы «Сен-Галли», купленные,как и дубовые книжные шкафы, еще на пер-вую профессорскую зарплату в 1890 г., на-ливной старинный умывальник, два комода

Дома у Павлова 45

и изящный столик для рукоделия СерафимыВасильевны. Хозяйка дома прекрасно вяза-ла и вышивала. Стены спальни украшеныживописными работами, здесь же — много-численные фотографии родных, а над кро-ватями — репродукции с полотен Рафаэля иМурильо с изображениями Мадонны и Мла-денца. Эти репродукции, как и иконы в го-стиной и столовой, — свидетельства рели-гиозных чувств Серафимы Васильевны.

У стены — миниатюрный письменныйстолик Серафимы Васильевны, за которымона писала письма и вела тщательные хо-зяйственные расчеты по семейному бюдже-ту, беря на себя все материальные заботы,к коим Иван Петрович, по воспоминаниямдомашних, проявлял полное невнимание.

В уютной столовой, у окна, многоразнообразных цветов. Павлов не любилсрезанных цветов. На огромном обеденномстоле, занимающем всю центральную частькомнаты, всегда стоял горшочек с хеманту-сом. На стенах столовой, сохранивших своюпервоначальную отделку под орех, — натюр-морты и другие картины, старинные часыфирмы «Буре», замечательные коллекциижуков и бабочек, собранные и скомпонован-ные самим Иваном Петровичем. В дубовомрезном буфете сохранилась часть столовойпосуды, которой пользовалась семья. Назакусочном столике стоит никелированныйсамовар, кофейник со спиртовой горелкой,к стене прикреплена ручная финская кофе-молка. Чай Иван Петрович тоже очень лю-бил, мог выпить стаканов 10—12.

По торжественным датам за большимстолом собирались близкие, друзья, колле-ги. Принимали гостей с обычным для рус-ской семьи гостеприимством. Особой попу-лярностью пользовались любимые в домепироги, к обеду подавались и вино, и водка.Хозяин не пил, но, чтобы не смущать гос-тей, ставил около себя водочную бутылку, вкоторой была вода. По сохранившимся вос-поминаниям, эти обеды сопровождалисьоживленной беседой, немало украшеннойблеском ума, эрудицией и юмором хозяина.

В КРУГУ ХУДОЖНИКОВ

Павлов был не просто знаком, но идружен со многими известными художника-ми: Р.А.Берггольцем, Н.Н.Дубовским, М.В.Не-стеровым, И.Е.Репиным, С.Т.Коненковым идр. В зрелом возрасте Иван Петрович серь-езно увлекся собиранием живописных поло-тен, отдавая предпочтение русским масте-рам, особенно передвижникам.

Первой картиной в его коллекции сталвеликолепный портрет маленького Воли (такзвали в семье старшего сына — Владимира),написанный Н.А.Ярошенко, который Иван Пет-рович, несмотря на ограниченность семейно-го бюджета, как вспоминает его племянникА.Ф.Павлов, «понатужился купить» у вдовыхудожника в 1898 г. Затем в доме появиласьпрекрасная картина, изображающая вечернееморе и берег с горящим костром в Силламяэ,— «Вечерняя заря», подарок автора, художни-ка Н.Н.Дубовского. Этот небольшой живопис-ный поселок на берегу Финского залива вЭстонии, где семья Павловых до революцииоколо двадцати лет подряд проводила летниемесяцы, был излюбленным местом отдыхахудожников. Многие из них, подружившись сПавловым, с удовольствием играли в город-ки, участвовали в велосипедных заездах, пе-ших прогулках и т.п. Как известно, Павлов на-меренно исключал занятия наукой из своеголетнего расписания.

Особенно теплые отношения сложи-лись у Павловых с семьей Дубовского, и вколлекции Ивана Петровича немало замеча-тельных пейзажей, подаренных в разноевремя Николаем Никаноровичем. ЛюбилИван Петрович бывать и на музыкальных«вторниках» Дубовского, которые более це-нил за дружескую атмосферу.

Оживленно и уютно бывало на «суббо-тах» у Ярошенко, «среды» Менделеева про-ходили в обсуждении как общественных инаучных новостей, так и проблем искусства,а на семейных «вторниках» живописцаК.В.Лемоха царило беззаботное веселье.Репинские «среды» казались Павлову слиш-ком многолюдными и шумными.

«Репин — это Толстой в живописи. Емупонятны крупные душевные переживания»,— говорил Павлов. Среди картин его кол-лекции, по воспоминаниям Нестерова, «былРепин, его лучшей поры, в чудесных этюдахк «Приему старшин», были и более поздниекартины, до самых последних лет жизниИльи Ефимовича»3. В то же время некото-рые работы художника, в особенности наевангельские сюжеты, определенно не нра-вились Ивану Петровичу. В частности, орепинской картине «Христос и сатана» онговорил: «Не понимаю. Не нравится. Симво-лика, аллегория. Не реалистично»4.

3 Н е с т е р о в М.В. И.П.Павлов и мои портреты с него //И.П.Павлов в воспоминаниях современников. Л., 1967.Далее Нестеров цитируется по тому же изданию.4 П а в л о в В.И. Встреча Горького с Павловым //Там же.

46 Э.А.Космачевская, Л.И.Громова

С Репиным в Пенатах.

В 20-е годы Иван Петрович и ИльяЕфимович по-настоящему подружились. Пав-ловы не раз навещали семью Репина в Пе-натах. Известная акварель Репина «Палом-ник», написанная им в 1880 г., была подаре-на Павлову, когда он с сыном Владимиромгостил в усадьбе художника. Именно в Пена-тах в 1924 г. Павлов позировал Репину. «Ясидел в кресле, облаченный в белый врачеб-ный халат, — вспоминал он позднее в бесе-де с С.Т.Коненковым, — Илья Ефимович рас-спрашивал меня про то, как идет жизнь вЛенинграде, и увлеченно писал маслянымикрасками. Портрет вышел бодрый и, знаете,светлый такой»5. Этот портрет находится вТретьяковской галерее, а выполненный в теже годы маслом небольшой этюд «Павлов вТериоках» и по сей день украшает централь-ную столовую репинской усадьбы-музея.

У Репина Павлов встречался с учени-ком Антокольского И.Я.Гинцбургом. Гипсо-вая фигурка Менделеева, которую скульп-тор подарил Павлову, напоминала ему годымолодости и учебы в Петербургском уни-верситете, где в 1870 г. он сдавал экзамен,как он признавал, «гению русской химии».Такая же статуэтка в бронзе была подаренаи Репину и очень ему нравилась. При вос-

5 См.: К о н е н к о в С.Т. Мой век: Воспоминания. М.,1988. С.296.

становлении репинских Пенат эту фигуркувоссоздавали по оригиналу из павловскойколлекции.

Самого Ивана Петровича Гинцбургвылепил в 1930 г. Тогда же он выполнилпортрет жены младшего сына Павлова —Евгении Сергеевны, и обе эти работы хра-нятся в мемориальной квартире на Василь-евском острове.

Другой скульптурный портрет Павлова,находящийся сейчас в Третьяковской гале-рее, был вылеплен с натуры Коненковым, скоторым Иван Петрович встречался в 1929 г.в Нью-Йорке, находясь там на XIII Междуна-родном физиологическом конгрессе.

«Говорил Павлов, — вспоминает Ко-ненков, — умно и весело, был прост и ясен.Слова и интонации сливались с движениемжилистых рук. Иван Петрович жестами до-полнял речь, ясно «обрисовывая» предмет.Разговор его был очень русским, богатымживыми народными оборотами».

Кстати сказать, в той же манере ИванПетрович читал лекции. «Некоторые выра-жения, несмотря на всю их простоту, заме-чательно врезывались в память слушателейи освещали дело так просто и вместе стем так ярко, как ни одно другое выраже-ние мысли, высказанное строгой стройнос-тью книжной речи», — вспоминал друг Пав-лова и его ассистент при кафедре фарма-

Дома у Павлова 47

В мастерской у С.Т.Коненкова. Нью-Йорк, 1929 г.

кологии в Военно-медицинской академииД.А.Каменский6.

Беседы Коненкова с Иваном Петрови-чем часто касались современной живописи.Павлов признавал достоинства Поленова, былвысокого мнения о портретах Серова, но сособым восхищением говорил о ВиктореВаснецове. Очень радовался приобретениюдля своей коллекции двух авторских повто-рений: «Трех богатырей» и «Снегурочки».Старший сын Владимир вспоминал, что для«Богатырей» «отец выбрал самое лучшееместо в нашей зале». Сам же Иван Петровичпризнался посетившему его в 1931 г. Горько-му: «Вот моя любовь... Васнецов прекрасноизобразил три темперамента!.. Какая мощь!»

Встречи с Павловым оставили у Ко-ненкова «такое глубокое и яркое впечатле-ние», что позднее он по памяти вылепил егово весь рост с тростью в руке.

С восторгом вспоминает об Иване Пет-ровиче и Нестеров. Первый павловский порт-рет был им написан в 1930 г., и с этим связанаинтересная история, которую он сам описыва-ет так: «Показывают мне его портреты <...> яне нахожу ничего такого, что бы меня пленило,

6 К а м е н с к и й Д.А. Иван Петрович Павлов как про-фессор фармакологии. СПб.: Типография Импера-торской Академии наук (отдельный оттиск), 1904.С.5. // Фонд Музея-квартиры И.П.Павлова.

раззадорило. Типичное лицо ученого, профес-сора, либо благообразное, даже красивое итолько. Я не вижу в нем признаков чрезвычай-ных, волнующих мое воображение... И это менярасхолаживает». Однако при первой же личнойвстрече, с первых минут мнение резко меня-ется: Павлов в свои 80 с лишним лет показал-ся ему очень моложавым, энергичным, с уди-вительной ясностью мыслей. «Более яркойособы я и представить себе не мог. Я былсразу им покорен, покорен навсегда». Так по-явился первый нестеровский портрет, которыйродные и близкие нашли очень похожим и по-любили. Приобрести работу семье не удалось— автор считал, что ее место в большом му-зее, но к 85-летию Ивана Петровича подарилему повторение этого портрета, которое досих пор украшает кабинет ученого в мемори-альной квартире на Васильевском острове (см.обложку журнала). Оригинал же был приобре-тен в 1940 г. Русским музеем.

Художник дарил свои работы не толь-ко Ивану Петровичу, но и членам его семьи.К Рождеству 1931 года он прислал Павловуиз Москвы «Каприйский этюд», его сынуВсеволоду — пейзаж «Хоста», а СерафимеВасильевне — два карандашных рисунка сизображением ее «любимого Ванечки».

В коллекции Павлова не только рабо-ты, подаренные авторами, но и купленные.Иван Петрович не пропускал никаких выста-

48 Э.А.Космачевская, Л.И.Громова

вок картин. Весенние же и осенние экспо-зиции Общества петербургских художниковстановились для него настоящим событием.Он с нетерпением ждал их, бывал на каж-дой неоднократно и имел обыкновение всамой категоричной форме высказыватьсвое отрицательное или восторженное от-ношение к выставленным полотнам.

Нестеров довольно часто бывал в семьеПавловых и сделал несколько карандашныхнабросков самого ученого, его дочери, а в 1934г. по просьбе Ивана Петровича написал порт-рет его жены. Тогда же у художника родиласьмысль написать еще один портрет Павлова, вкотором ему хотелось отразить динамичностьего натуры. На этом, самом известном порт-рете, находящемся в Третьяковской галерее,он изображен с вытянутыми на столе руками,сжатыми в кулаки, — это был привычный жестпри спорах и горячих обсуждениях.

Оба портрета кисти Нестерова напи-саны в Колтушах. Фоном второго стала, пожеланию Павлова, панорама строительстважилых коттеджей для научных сотрудников.

Работая над этим портретом, Несте-ров пригласил в Колтуши своего коллегу —Аркадия Александровича Рылова. Существу-ет предположение, что находящаяся в кол-лекции Ивана Петровича картина Рылова«Сенокос» написана именно в колтушскихместах.

Идея создания научного городка вКолтушах принадлежала Ивану Петровичу, апретворил ее в жизнь архитектор и скульп-тор И.Ф.Безпалов.

С творчеством этого мастера связановоплощение в жизнь еще одной заветной идеиИвана Петровича — создание памятника вер-ному служителю науки, собаке. Этот замеча-тельный памятник был выполнен по проектуБезпалова и установлен в 1935 г. на террито-рии Института экспериментальной медицины.

В те же годы Иннокентий Федоровичнаписал прекрасный, живой и теплый порт-рет Ивана Петровича, который в наши дниукрашает директорский кабинет основанногоПавловым в 1925 г. Института физиологии.

Безпалов стал автором и надгробногопамятника Павлову на Литераторских мост-ках Волковского кладбища.

Кроме скульптурных и живописныхпортретов с натуры уже при жизни Павловапоявились его изображения, основой длякоторых служили фотографии. Так, в 1928 г.такой портрет нарисовал находившийся вэмиграции Сергей Чехонин. Этот рисунокпоявился на фронтисписе изданных в1928 г. в Нью-Йорке лекций Павлова об

условных рефлексах в переводе его учени-ка, американского физиолога У.Х.Гента.

Художник Д.Ф.Шарапов вспоминает,что в 1930 г. Павлов разрешил ему работатьпо фотоснимку, сделанному в задуманнойШараповым позе — в домашнем кабинетеза письменным столом. Заканчивал он ра-боту с натуры. Сейчас этот портрет нахо-дится в Физиологическом отделе Институтаэкспериментальной медицины.

В мемориальной квартире Павлова со-хранился его портрет (уголь, сангина), вы-полненный в 1934 г. Н.А.Протопоповым, ав-тором более 100 портретов виднейших де-ятелей отечественной культуры и науки.

Один из последних прижизненных пор-третов — карандашный рисунок И.И.Бродс-кого 1935 г. — находится в мемориальномпавловском комплексе в Колтушах.

В квартире на Васильевском островеможно увидеть и совершенно уникальныйпортрет, выполненный выдающимся японскимпортретистом Бунгаку Араи китайской тушьюна шелке. Он сделан с фотографий 1929 г. иоформлен в виде узкого двухметрового пан-но. Упакованное в изящный бамбуковый фут-ляр, это панно было передано в подарок ИвануПетровичу в 1935 г. на XV Международномфизиологическом конгрессе от профессораЯсутуро Сатаке, работавшего в 1911—1912 гг.в лаборатории Павлова. Одновременно с пор-третом Сатаке передал Павлову несколькокопий с просьбой подписать их для себя,некоторых своих сотрудников и художника.

* * *

К столетию со дня рождения Павлова ипозднее появилась целая серия его живопис-ных и скульптурных изображений. На родинеученого в Рязани в 1949 г. установлена скуль-птура во весь рост в бронзе, созданнаяМ.Г.Манизером. Мраморный бюст работыН.А.Скулиной появился тогда же в «павловс-ком классе» бывшего Рязанского духовногоучилища, а бюст, выполненный Н.А.Андреевым,— во дворе Мемориального дома-музея.

В любимых павловских Колтушах в1951 г. был открыт памятник работы В.В.Ли-шева (см. фото на стр. 129). Еще одна скуль-птурная композиция выполнена Д.Рябичевыми установлена перед Институтом экспери-ментальной патологии и терапии в Сухуми в1969 г.: Иван Петрович, сидящий на скамье,ласково гладит собаку.

Яркая личность Павлова и сейчас про-должает привлекать к себе внимание худож-ников.

Природа, 1999, № 8 49

«Боже! Ты должен принятьего в рай...»

Б.Г.ВолодинМосква

«ДЕЙСТВИТЕЛЬНО СЕМИНАРИСТЫ»

В выпускном табеле семинариста Пав-лова среди дисциплин последнего года зна-чился «обзор философских учений» (оценка«очень хорошо»). В Рязанской семинарииэтот предмет вел математик и философсвященник Николай Глебов, перешедший внее из семинарии пензенской (с начальствомне поладил).

Но былые его ученики-пензенцы про-должали к Глебову тянуться, и летом 1862 г.один из них, Василий Осипович Ключевс-кий, в ту пору студент Московского универ-ситета, писал своему сердечному другу овстрече с учителем и об обстановке в заве-дении, где учитель теперь процветал, вовсене похожей на ту, что обрисована Помялов-ским в «Очерках бурсы»:

© Б.Г.Володин

«Проездом в Рязани мне пришлосьмного кой-чего наслушаться. Но я тебе ска-жу о семинарии. Туда я ходил, чтобы узнатьадрес Глебова. Вот здание-то! Полы чугун-ные. Над классами доски с надписью, дворчистый, лестницы — что в университете, цер-ковь семинарская — просто шикарство. <...>

А Глебов — прежняя дельная голова:читает философию по современным немец-ким материалистам — Бюхнеру, Молешоттуи Фохту, от одного имени которого дрожаткатолические отцы-проповедники. При этомон занимается еще по крестьянским деламв комитете губернии. Да, этот человек —действительно семинарист: его не стыдноназвать этим именем...»1

Письмо Ключевского исполнено корпо-ративной гордости. Рязанцы гордились свои-

1 К л ю ч е в с к и й В.О. Письма. Дневники. Афоризмы.М., 1968. С.95—96.

Здание бывшей Рязанской духовной семинарии, где учился Павлов.

50 Б.Г.Володин

Петр Дмитриевич Павлов (1823—1899), свя-щенник Николо-Высоковской церкви в Рязани.

ми «действительно семинаристами»: профес-сором-терапевтом Иустином Дядьковским ифизиологом Иваном Глебовым (не путать сНиколаем Глебовым), к слову, университетс-ким учителем Сеченова. Сам же Павлов напи-

сал в автобиографии, опубликованной в1904 г., что вспоминает Рязанскую семина-рию и своих отличных учителей с благодарно-стью:

«Вообще в семинарии того времени (незнаю, что потом) было то, чего так недоста-вало печальной памяти толстовским гимнази-ям <...> — возможности следовать индивиду-альным умственным влечениям. Можно былобыть плохим по одному предмету и выдви-гаться по другому — и это не только не уг-рожало вам какими-либо неприятностями доувольнения включительно, а даже привлекалок вам особое внимание: не талант ли?»

Площадь очерка, увы, не позволяетрассказать, как следовало бы, о рязанскихлибералах 60-х годов: о писательнице На-дежде Хвощинской (псевдоним — В.Крес-товский) и ее романе «Баритон» — про се-минаристов. О бывшем профессоре физикиПетербургской духовной академии Ростис-лавове, уволенном со службы и высланномиз столицы за проект реформы духовнойшколы, в котором предлагалось ввести вбурсах взамен порки добротное преподава-ние естественных наук. О приятеле Хвощин-ской вице-губернаторе М.Е.Салтыкове, поместному прозвищу — Вице-робеспьер.

Но как не упомянуть, меж прочего, чтов дом Хвощинской захаживал для душевныхбесед и священник Петр Дмитриевич Павлов— отец Ивана Петровича. И как не расска-зать о его домашней библиотеке, в которойс непременной богословской литературойсоседствовали книги «передовых», как гово-рилось, русских и заграничных писателей. И

Грамота от Рязанского гу-бернского предводителя дво-рянства, выданная протоие-рею Петру ДмитриевичуПавлову 18 января 1897 г. овнесении его в 3-ю часть Дво-рянской родословной книги.

«Боже! Ты должен принять его в рай...» 51

детей своих он смалу приучал каждую книж-ку прочитывать не менее чем дважды.

Рос Иван Петрович «по строжайшемув нашем вероисповедании учению», хотя оспецифическом укладе священнической ро-дительской семьи впоследствии почти нерассказывал. Но об этом укладе точно и ла-конично свидетельствовал другой священ-нический сын, другой великий человек —потрясающий артист Евгений Лебедев:

«Для меня в детстве церковь была не«опиумом», а делом житейским. Я ощущалее необходимость для тех, кого я видел. <...>

Мой отец веровал в Бога. Мы про-сыпались утром, садились за стол, вста-вали из-за стола, ложились спать, учи-лись, косили траву — и при всем вспоми-нали Бога. Отелилась ли корова, сделалсяли пожар, заболел ли кто — без молитвыничего не происходило. Так жили все. Явидел, как отец молился, как молиласьмать, и делал то, что делали они, с такимже страхом и благоговением. Я видел, чтобез моего отца, священника, не решалосьни одно дело...»2

Не упомню, где вычитал рассказ Пав-лова о том, как после Пасхальной всенощ-ной он и братья трепетно уносили из отцо-вой церкви домой горящие пасхальные свеч-ки, соревнуясь, кому удастся уберечь свечуот ветра, чтоб не задул, не погасил (цер-ковь была за три дома от их жилища).

Еще цитата из рассказа Ивана Петро-вича ученику:

«Бывало своруешь в детстве лишнийкусок сахара у матери, и совесть замучает.А идешь в церковь к священнику исповедо-ваться — и легче делается на душе»3.

Первым отзывом о нем из числа вы-ходивших за рамки сферы профессиональ-ной было «Свидетельство о благонадежнос-ти», выданное для представления в универ-ситет семинарским инспектором о.ПетромЛосевым. В нем черным по белому написа-но, что семинарист Павлов Иван «всегда вы-ражал в своем поведении доброе нравствен-ное настроение и усердие к научным знани-ям. Мыслей, противных христианскойрелигии или вредных правительству, я ни-когда за ним не замечал»4.

Ну, не замечал — что поделаешь!

«ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА?»

Мыслей, «вредных правительству»,Иван Петрович и впрямь не выказывал сюности и до 1905 г., когда под влияниемсобытий в нем проснулся политический тем-перамент и он стал резко отзываться и оцарском режиме, и о самом Николае II,впрочем высоко ставя Столыпина.

Он учился в Медико-хирургическойакадемии как раз в 1875—1879 гг., когда этозаведение было очагом народнического, азатем и народовольческого движений. Од-нако революционные взгляды были ему чуж-ды. Вот его невеста Серафима Васильевнав пору обучения на педагогических курсахвходила в революционный кружок Орловс-кого. (В неопубликованной части своих вос-поминаний она, кстати, описывает весьмаотталкивающую нравственную обстановкукружкового быта5.)

Встреча с Иваном Петровичем сыгралане последнюю роль в ее отходе от революци-онной среды. Сам же Иван Петрович в пись-мах6 от 14 марта, 1 апреля и 7 апреля 1881 г.с возмущением писал об убийстве Александ-ра II и об организаторах и исполнителях тер-рористического акта, по его словам, заслужи-вающих всенародного проклятия. Он принад-лежал к тому большинству русского общества,которое отвергало террор народовольцев.(Упомянутые письма были выброшены из тек-стов, подготовленных В.С.Галкиным к печати«Писем И.П.Павлова к невесте», а публикато-ром объявил себя бывший директор Рязанс-кого дома-музея Г.Линников7.)

Но что до «мыслей, противных христи-анской религии», то к 1870 г., когда о.ПетрЛосев начертал свое «Свидетельство о благо-надежности», то они в Иване Петровиче ужесидели крепко. Из многих его высказываний,цитируемых учениками, предпочтем то, чтозаписано его сыном Владимиром Ивановичем:

«Конечно, веру, которую я имел в дет-стве, я потерял. Как это случилось? Труднообъяснить. Я увлекся Фохтом, Молешоттом(ах, учитель Глебов, учитель Глебов! — Б.В.),потом увлекся естественными науками, таквсю жизнь и проработал на этом поприще,имел дело с материей, да и времени поду-мать-то не было»8.

2 Л е б е д е в Е. Испытание памятью. Л., 1989. С.21.3 А с р а т я н Э.А. Иван Петрович Павлов. М., 1974.С.104.4 Летопись жизни и деятельности академика И.П.Пав-лова. Л., 1969. С.13.

5 П а в л о в а С.В. Из воспоминаний. // Фонд Рязан-ского дома-музея И.П.Павлова.6 Хранятся там же.7 Письма И.П.Павлова к невесте // Москва. 1959. №10.8 Павлов В.И. Встреча Горького с Павловым // И.П.Пав-лов в воспоминаниях современников. Л., 1967. С.351.

52 Б.Г.Володин

Серафима Васильевна. На обороте ее рукой— надпись: «5-го июля 1880го года. Россий-ской Простокваше от Сарры».

Е.М.Крепс цитирует слова Павлова, что«афеистом» он сделался еще в семинарии9.Но дело в том, что «афеизм» Павлова никог-да не был воинствующим. Ни хулиганскимЛео Таксиля и Емельяна Ярославского. Нипогромно-расстрельным атеизмом Ленина.

Иван Петрович не стремился выплес-нуть свои атеистические воззрения за пpe-делы семьи или дружеского круга. Внутриэтого круга он отстаивал свое новое «ве-рую» позитивиста, обрушивая, благодарясвоей необъятной памяти, на друзей-диску-тантов иногда многостраничные цитаты изПисарева, Фохта, Спенсера. Но при этом онвсегда признавал право других людей насвободу их совести.

Вот его рассуждения из письма неве-сте от 11 сентября 1880 г.: «Читаю я твое

9 Крепс Е.М. Иван Петрович Павлов и религия // Тамже. С.131.

письмо и думаю: а обратится она когда-нибудь к Богу, моя милая. Странное дело:сам в Бога не верую, никогда не молюсь, атвои известия об этих молитвах производятна меня какое-то особенно жуткое впечатле-ние. Я и вот еще что припоминаю. Еще вначале наших с тобой нежных отношений, —когда я все не верил в то, что ты могламеня полюбить, узнай, что меня изо всего,что ты говорила, убедило? Только то, что тыне молилась об этом Богу. Бог, молитва неесть, очевидно, свидетельство, ручательствоправды, искренней глубины»10.

Иван Петрович угадал, что СерафимаВасильевна обратится «когда-нибудь к Богу».Обращение произошло после тяжкой душев-ной травмы — неожиданной смерти их го-довалого первенца. Но воцерковление женыприняло со временем столь крайние фор-мы, что это привело к болезненному надло-му в их отношениях. (О нем позже.)

Пилатов вопрос: «Что есть истина?» —был главным всю жизнь, шла ли речь о наукеили о взаимоотношениях между любящимилюдьми. Спустя ровно месяц — 11 октября1880 г. — Иван Петрович напишет невесте:

«Только правда, абсолютная правда,без утайки, без ограничений! Только онаодна — средство к человеческому счастью.Все остальное — о, как жалко! Человеку лихитрить? С нею он — Бог всемогущий. Безнее невыразимая ничтожность...»11

И все-таки еще о его отце.Петр Дмитриевич, естественно, вос-

принял эволюцию взглядов сына очень бо-лезненно. Он был истовый служитель Богаи церкви, знаток гомилетики — теории крас-норечия, яркий оратор: местная консисто-рия издавала его проповеди как образцо-вые. Знаток древних языков, письма детямон писал непременно на латыни (после се-минарии до получения прихода преподавалгреческий и латынь в духовном училище).

Сын дьячка из захолустного села, внукдьячка и правнук пономаря из крепостных,богатырь телом и духом, он был смолодуубежден, что должен занять в церковноммире место, достойное его ума и талантов.Приходскую службу он совмещал с казен-ной службой духовника местной арестантс-кой роты и инвалидного батальона и с дол-жностью увещевателя при полиции и тю-ремном замке. Архипастыри наградили егои своими благословениями, и скуфьей, и

10 Письма И.П.Павлова к невесте // Москва. 1959.№10. С.157.11 Там же. С.164.

«Боже! Ты должен принять его в рай...»53

набедренником, и наперсным крестом запожертвования на девиц-сирот духовногозвания и за обращение в православие ше-стидесяти двух иноверцев — евреев, му-сульман, лютеран, католиков, старообряд-цев. Наконец, наградили камилавкой: зна-ком протоиерейского сана, высшего вбелом духовенстве.

А за казенную службу ему были пожа-лованы ордена Св.Анны и Св.Владимира двухстепеней, принесшие к старости право напотомственное дворянство. И при этом всегоды он занимался хозяйством: держал ко-ров, свиней, косил сено, растил отличныйсад, торговал саженцами, принимал на пан-сион мальчиков-бурсаков. Время от време-ни нанимал работников, но главной силойбыл он сам и его сыновья, сызмальствавключаемые в любую работу.

Он содержал племянника, сына своегоспившегося старшего брата, попа-расстри-ги. У него хватало терпимости содержать исамого брата, появлявшегося меж запоямив рубище, — отмывать, одевать, кормить.Но «афеизм» сына стал крахом, разрушени-ем миропорядка.

О неистовом пыле Ивана Петровичаизвестно всем, кто слыхивал о его характе-ре. Как видите, одно дело быть терпимым кдуховным метаниям любимой, другое — дис-куссии с отцом. Впрочем, даже в перепискедней жениховства Иван Петрович допускалобидные для Серафимы Васильевны сужде-ния, за которые в следующих письмах слез-но извинялся.

«ВЕЧНО ЦАРСТВЕННАЯ РОЛЬ НАУКИ»

Первый отзыв о нем как исследовате-ле принадлежал одному из его университет-ских учителей — академику Ф.В.Овсяннико-ву. Это представление работы студентовПавлова и Афанасьева о нервах, регулирую-щих секрецию поджелудочной железы, на зо-лотую медаль университета. Овсянников идо этого и после относился к своему учени-ку Павлову прохладно. Он всегда выдвигалего постоянного конкурента В.Н.Великого. Ноэта работа так его изумила, что он в своемотзыве поставил студента Павлова и его со-автора ни много ни мало на одну доску сКлодом Бернаром.

Высоких характеристик — тьма-тьму-щая. Чем далее, тем громче. В 1880 г. засерию исследований Медико-хирургическаяакадемия тоже награждает его первой золо-той медалью. В представлении на команди-ровку за границу С.П.Боткин в 1884-м пи-

В Лейпциге. 1885 год. Именно тогда К.Люд-виг сказал Серафиме Васильевне, что онасчастливая женщина, имея такого великогомужа.

шет: «В лице доктора Павлова мы имеемсерьезного и остроумного ученого, которо-му Академия должна помочь на избраннойим ученой дороге»12.

В Лейпциге сам Карл Людвиг, герман-ский учитель Павлова, а прежде Сеченова,Овсянникова, Тарханова и почти всех рос-сийских физиологов прошлого века, специ-ально навещает жену Павлова, чтобы про-изнести важные слова: «Он <...> сказал, —вспоминала Серафима Васильевна, — чтоя счастливая женщина, имея такого велико-го мужа».

В 1901-м Павлову стали пророчитьтолько что утвержденную Нобелевскую пре-мию за его «Лекции о работе главных пище-варительных желез». И в 1904-м в зале Сток-

12 Летопись... С.29.

54 Б.Г.Володин

гольмской консерватории король Оскар II,семидесятипятилетний, по-адмиральски не-гнущийся моряк и поэт, вручил ему тяже-ленную Нобелевскую медаль и диплом лау-реата. (Чек с числом, поражавшим вообра-жение публики, лауреатам вручают наследующий день.)

Но самой яркой была церемония при-суждения степени доктора Кембриджскогоуниверситета. В последний день июля 1912 г.Ивана Петровича облачают в алую, оторо-ченную белым мантию и приплюснутую круг-лую шапочку с кистью (см. фото на с. 13).Ставят в середину торжественной процессиитаких же мантий и ведут в Залу Совета. Всеосвящено семивековым обычаем — одеяние,маршрут шествия и латынь речи декана:

«Из величайшей страны русских, стольдалекой от нас, но столь близкой единствомнаших общих занятий, прибыл петербургс-кий профессор <...> для каковых трудов онсоздал особое учреждение и основал самуюблестящую школу людей из ныне работаю-щих по физиологии...»13

Он был великим для соотечественников,имевших хоть какое-то представление о есте-ствознании серебряного века — именно в этовремя и развернулись его работы по высшейнервной деятельности. А начиная с 1917 г.авторитет Павлова-мыслителя распространил-ся на многие сферы общественной жизни. Нодо этого со времен о.Петра Лосева отношениеПавлова к религии никого не интересовало.

...Накануне нового, 1917-го года ИванПетрович сломал ногу (шейку бедра) и фев-ральскую революцию встретил в постели. А6 апреля 1917-го в Петербурге открылся Iсъезд российских физиологов. Увы, привет-ственное письмо председателя оргкомитетазачитал профессор В.И.Вартанов. В немПавлов высказывал мысли, созвучные и се-годняшнему времени.

«Мы только что расстались с мрачным,гнетущим временем. <...> Слава Богу, это— уже прошлое и, будем надеяться, безвоз-вратное.

За Великой французской революциейчислится и великий грех — казнить Лавуа-зье и заявить ему, просящему об отсрочкедля окончания каких-то важных химическихопытов, что «республика не нуждается вученых и их опытах». Но протекшее столе-тие произвело решительный поворот в этомотношении в человеческих умах, и теперьнельзя бояться такой демократии, которая

13 Цит. по: К о ш т о я н ц Х.С. Очерки по истории фи-зиологии в России. М.; Л., 1946. С.418.

бы позабыла про вечно царственную рольнауки в человеческой жизни. (Увы! Надеждыбыли слишком розовыми. — Б.В.)

Мы не можем не ждать, мы должныждать при новом строе нашей жизни чрез-вычайного усиления средств всякого родадля научной деятельности.

А раз так, то для нас встает новыйповод усилить нашу рабочую энергию довысшей степени...»14

Но 25 октября 1917-го родившаяся вфеврале демократическая республика былауничтожена. На первом своем послеоктябрь-ском заседании Общее собрание Российс-кой академии наук резко осудило больше-вистский переворот. Весной 1918 г. в залеТенишевского училища Иван Петрович про-читал знаменитые лекции: «Об уме вообще»,«О русском уме» и «Основы культуры у жи-вотных и человека». Именно в них прозвуча-ли слова о безнравственности социальногоэксперимента, который большевики ставятнад живыми людьми России.

Недолгое время спустя — точная да-тировка невозможна — по Петрограду по-ползут слухи о религиозности Павлова. Дажезазвучал анекдот, по-моему, родившийся наГороховой улице, в тогдашней резиденциипетроградской ЧК, не спускавшей с ИванаПетровича своих глаз. ЧК, ГПУ, НКВД помере надобности распространяли и нужныесоветской охранке слухи, и анекдоты тоже.

Итак, анекдот:«Идет академик Павлов мимо Знамен-

ской церкви (постоянные маршруты ИванаПетровича мимо этой церкви, что стоялапротив Московского вокзала, не пролегали.— Б.В.) ... Идет Павлов мимо церкви. За-звонили колокола. Академик снял шляпу иперекрестился. Увидел академика дворник.Развел руками и вздохнул:

— Ну и темнота!..»

«СЕЙЧАС САМОЕ ВАЖНОЕ —БЫТЬ ХРИСТИАНИНОМ»

...А мог ли Иван Петрович в 1919—1921гг., идя мимо церкви, пусть не Знаменской, аиз тех, что встречались на его всегда пешемпути с Васильевского острова к Военно-ме-дицинской академии или Институту экспери-ментальной медицины, взять да и перекрес-титься на купола или на надвратный образ?

14 П а в л о в И.П. Полное собрание сочинений. T.I.С.10—11. Цитата, касающаяся Лавуазье, не точна.Председатель трибунала сказал: "Республика не нуж-дается в науке".

«Боже! Ты должен принять его в рай...» 55

Конечно, мог!...Он не выносил околорелигиозного

лицемерия. М.К.Петрова рассказывает, какв 1915 г. в Духов день (следующий за Тро-ицей) его нештатная, бесплатная сотрудни-ца М.Ф.Белиц не пришла в лабораторию. АИвана Петровича как раз в это время край-не волновали результаты именно ее опытов.На следующий день он накинулся на Белиц:«Милостивая государыня, почему вы вчеране явились?..» — «Иван Петрович, ведь вче-ра был Духов день». — «Духов день! И этовы говорите мне, физиологу! Что вы вчераделали дома?» — «Я ездила за город, ката-лась на лодке». — «Так вы бы так и говори-ли, что вам хотелось этого удовольствия, ане валили бы на Духов день...»15

В самом начале века вспыхнул конф-ликт с женой. В религиозном экстазе Сера-фима Васильевна вошла в близкое окруже-ние о.Иоанна Кронштадского и потребова-ла, чтобы Иван Петрович прекратил«противные Богу» исследования высшей не-рвной деятельности. В.Л.Меркулов расска-зывал мне, что она даже попыталась свестиИвана Петровича с о.Иоанном за каким-топраздничным столом и ждала полемики межними, в которой о.Иоанн, как ей думалось,непременно одолеет ее мужа. Но потенци-альные диспутанты, оба, рассудительно ук-лонились от стычки, и в застолье царилитишь да гладь.

Иван Петрович старался как можноосторожнее обходиться с воззрениями жены.Вот строки из письма, посланного в апреле1916 г. из Крыма, где он и дочь Вера Ива-новна поправляли здоровье после перене-сенных ими обоими болезней:

«Великая суббота.Милая и дорогая Сара. Христос Вос-

кресе! Всей душой желаю я, чтоб ты встре-тила праздник успокоенной. Пока ведь, сла-ва Богу, все обстоит благополучно. И доро-гой, и как приехал сюда, постоянно думало тебе. Ты была такой матерью и женой,что можно было рассчитывать и верить, чтоБог побережет тебя от больших несчастийв будущем.. Хотя я и не умею выражатьсвоих чувств, хотя вследствие нашей бли-зости на тебя и приходится много моихскверных вспышек, но мы крепко связаныдруг с другом...»16

Тон письма и его подчеркнуто «пас-хальный» словарь, видимо, предназначены

15 П е т р о в а М.К. // И.П.Павлов в воспоминаниях...С.177.16 СПФ АРАН. Ф.259. Oп.2. Д.1300. Л.3.

унять отголоски какого-то предотъездногодомашнего конфликта.

Но вновь — к началу 20-х годов. Ещес 1905 г. Павлов завел обычай каждую пер-вую свою лекцию каждого учебного года вВоенно-медицинской академии посвящатьне физиологии, а актуальным проблемамобщественной жизни. Обычай соблюдалсяи теперь. Начальству это не нравилось идо революции, а после нее — подавно. Ноон же был великий Павлов, нобелевский ла-уреат, признанный всем миром гений! Вцарские времена начальство, не церемо-нившееся с другими крамольниками, здесьпомалкивало в тряпочку. И после Октябрябольшевистским бонзам — тому же Зино-вьеву — приходилось лишь довольствовать-ся газетным лаем в адрес Ивана Петровича(Зиновьев, правда, однажды пригрозил «за-шибить»).

Годы военного коммунизма для всехроссийских ученых (для Павлова — тоже)были адом. Иван Петрович демонстративнооппозиционен режиму. Из-за его политичес-ких лекций и резких кулуарных суждений наГороховой скапливаются тома доносов! Иесли большевики изменили календарь ивместо традиционной недели ввели «шести-дневки», то в лабораториях Ивана Петрови-ча царят «старорежимные» понедельники,вторники, воскресенья и, страшно сказать,церковные праздники! (Бедная М.Ф.Белиц —теперь она бы и слова не услышала за ка-танье на лодке в Духов день!)

Мне довелось видеть и слышать, какГ.П.Конради, ученик и многолетний сотруд-ник Павлова, великолепно, по-актерски вос-производил лабораторные эскапады учителя:

— Господа коммунисты! Завтра Пасха!Праздник! Неделю не работаем!.. (Пауза.)Вы что думаете, господа коммунисты: ста-рик с ума сошел?.. Вы что думаете, что я,жизнь положивший на разоблачение всегомистического и таинственного, в религиюударился?.. Христос был первый человек,который возгласил, что раб равен господи-ну! Завтра Пасха, господа коммунисты!..Праздник!.. Неделю не работаем!

В эмигрантской газете «Последниеновости» — ее редактировал в ПарижеП.Н.Милюков — 30 мая 1923 г. под заглави-ем «Из России прямо» было опубликовано«письмо без подписи» с примечанием: «Ав-тор письма, отрывки из которого нам дос-тавлены, — петербуржец, только что вые-хавший из России. (Судя по письму, соби-рается обратно.)».

Время препротивное. Считанные неде-

56 Б.Г.Володин

На даче в Силламяэ с сыновьями Владимиром и Всеволодом. Примерно 1910 — 1912 г.

ли назад завершен хамский суд над патри-архом Тихоном. Имя Павлова в «письме» неназвано, но как его не узнать?

«...Профессор N — изумительный. По-прежнему занят, работает сколько может...как он отлично понял сущность большевиз-ма!.. Между прочим, он считает сейчас са-мым важным быть христианином, быть вцеркви (!!! — Б.В.), быть в России. Этомуприрожденному свободолюбцу можно ве-рить, когда он признает необходимость цер-ковной дисциплины...»

Яснее ясного, почему в воспоминани-ях о нем советского времени столько увере-ний, что Павлов в церковь не ходил, ну развечто разок на Пасху, чтоб угодить жене илиобычаю. Этого требовала советская иконо-пись. Ведь суть его «религиозного» спора ссоветской властью — в демонстративномпротивопоставлении нравственности христи-анской и аморальности Ленина, Троцкого,Зиновьева и присных, стремившихся к со-вершенному развращению народа и много-го добившихся.

Еще из «письма» в «Последних ново-стях»:

«...Не могу забыть слов N, сказанныхмне (кому? — Б.В.) перед отъездом: «Спро-сите там, помнят ли они, что есть Россия ичто она в положении мыши, с которой кош-ка уже играет и она вольна сделать с нейвсе, что хочет, — помнят ли они об этом?»

Язык публикации эзопов. Публикатор— скорее всего сам П.Н.Милюков, давнийзнакомый Ивана Петровича и даже былойпартнер по городкам. Источник текста ре-дакция маскирует, как только можно. И оПавлове охота поведать в газете, и надо,чтобы Петроградская ЧК не догадалась, что«петербуржец», доставивший «письмо» (асведения в нем не только о «профессореN») и собирающийся вернуться обратно,— не кто иной, как сам Иван Петрович. Изего первого парижского послания тех днейжене следует, что он и сын Владимир, ис-полнявший при отце обязанности перевод-чика с английского, по пути в Америкуприбыли в столицу Франции 2 мая 1923 г.,что «прием со стороны здешних русских ввысшей степени дружественный и предуп-редительный... Уж очень рады свиданию сомной и что-то слишком переоценивают

«Боже! Ты должен принять его в рай...» 57

мою особу, так что становится прямо не-ловко...»17

Маршрут этой первой после мировойвойны и революции его научной команди-ровки велик: Страсбург — торжества в па-мять Пастера, Париж — здесь он застрял нашесть недель, до 13 июня, ибо американцытянули с визой. Затем Америка, затем Ве-ликобритания — XI Международный физио-логический конгресс в Эдинбурге и ужеосенью — через Голландию, Германию, Фин-ляндию — домой, где его ожидают для доп-роса функционеры ЧК, отлично разобравши-еся в истории рождения на страницах «Пос-ледних новостей» знакомого нам «письма».Далее передаю рассказ В.Л.Меркулова:

— В качестве кого вы меня допраши-ваете? — спросит Иван Петрович. — В ка-честве обвиняемого?

— В качестве свидетеля, — диплома-тично ответят чекисты.

И он иронически скажет ученикам:— Там на мой счет у них есть особая

инструкция! От «САМОГО»!...До последних дней жизни его будут

засыпать письмами священники и миряне,верующие и неверующие, пребывающие насвободе и заключенные в лагеря за убежде-ния или за происхождение, или просто так— для выполнения разнарядки.

И во многих письмах вопрос: действи-тельно ли он верит в Бога?

С опозданием в год придет письмо,навеянное громкими газетными сообщения-ми о его минувшем юбилее:

«Возлюбленный во Христе брат мой иглубокоуважаемый коллега Иван Петрович!

Изгнанный за Христа на край света (тримесяца я прожил на 400 верст севернее Ту-руханска) и почти совсем оторванный от мира,я только что узнал о прошедшем чествованииВас по поводу 75-летия Вашей славной жизнии о предстоящем торжестве 200-летия Акаде-мии наук. Прошу Вас принять и мое запозда-лое приветствие. Славлю Бога, давшего Вамстоль великую силу ума и благословившеготруды Ваши. Низко кланяюсь Вам за великийтруд Ваш. И, кроме глубокого уважения мое-го, приймите любовь мою и благословениемое за благочестие Ваше, о котором до менядошел слух от знающих Вас. Сожалею, что неможет поспеть к академическому торжествуприветствие мое.

Благодать и милость Господа нашегоИисуса Христа да будет с Вами.

17 Переписка И.П.Павлова. Л., 1970. С.393.

П.Н.Милюков и А.Ф.Керенский. Париж,30-е годы.

Смиренный Лука, епископ Ташкентс-кий и Туркестанский (б. профессор топогра-фической анатомии и оперативной хирургииЯсенецкий-Войно).

Туруханск, 28.VIII.1925.»Взаимоотношения смиренного Луки с

советской властью были еще более сложны,чем у Павлова. И хотя епископ-хирург ни-когда не оставлял церковной деятельности,все же в 1943 г., в дни войны и пору хитрыхреверансов перед церковью, Сталин распо-рядился присудить профессору Войно-Ясе-нецкому за его «Очерки гнойной хирургии»Сталинскую премию I степени. Но это — вбудущем. А в 1925 г. ссыльный епископ ивеликий физиолог ощущают себя собратья-ми по несчастью. Павлов ответит коллеге:

«Ваше Преосвященство и дорогой то-варищ!

Глубоко тронут Вашим теплым приве-том и приношу за него сердечную благодар-

58 Б.Г.Володин

ность. В тяжелое время, полное неотступ-ной скорби для думающих и чувствующих,чувствующих по-человечески, остается однажизненная опора — исполнение по мере силпринятого на себя долга. Всей душой со-чувствую Вам в Вашем мученичестве.

Искренне преданный ВамИван Павлов»18.М.К.Петрова рассказывает, что на пас-

хальную заутреню Павлов ходил вместе сженой в церковь, ибо праздник был для него«радостью с детства на всю жизнь».

И когда Э.А.Асратян на одной из«сред» вякнул: «Над нами смеются, что мыв праздники не работаем», — Павлов взор-вался пылкой тирадой: «Я говорю, что сме-ются шуты гороховые! Надо вам сказать,прекрасно, я не верующий, но все-таки че-ловек думающий и немного чувствующий...Ведь эти праздники, Рождество и Воскресе-ние, — ведь это огромные историческиепраздники. Они вовсе с религией не связа-ны. Ведь речь идет о величайшем человекеиз человеков — Иисусе из Назарета. Нашиспециалисты забывают следующее: на чемпровалился древний мир, хотя он достигогромного умственного успеха и в филосо-фии, и в науке, и в искусстве, — на раб-стве! А кто идейно сокрушил рабство? Гос-подин Иисус из Назарета... А ведь их ком-мунизм — это маленькая наценочка,вариация в этой идее уничтожения рабства...Он первый сказал, что все равны, все рабыБожии (перед природой мы, конечно, всерабы — ничтожество). И это нужно пони-мать, что это праздник идейного уничтоже-ния и водворения этой идеи, что все людиравны и нет белой и черной кости... И вотпочему со дня рождения этого человека —начало нового летоисчисления... Тут нечегосмеяться, этим ты доказываешь, что ты вар-вар и что чувства твои не особенно высоко-го калибра»19.

Шероховатости текста лишь подчерки-вают точность записи.

Можно приводить многие другие сви-детельства. Но пора закругляться. Завершимочерк суровым письмом Павлова правитель-ству, написанным им за несколько месяцевдо кончины.

«Считаю своим обязательным граждан-ским долгом перед родиной говорить Пра-вительству то, что есть правда в жизни,конечно, как я ее понимаю.

По моему глубокому убеждению, гоне-ние нашим Правительством религии и по-кровительство воинствующему атеизму естьбольшая и вредная последствиями государ-ственная ошибка.

Я сознательный атеист-рационалист ипотому не могу быть заподозрен в каком быто ни было профессиональном пристрастии.То, что скажу, — есть результат моих посто-янных самонаблюдений, наблюдений наддругими и настойчивого думания об этомпредмете в течение всей моей долгой длин-ной жизни.

Конечно, религия — не корысть об-манщиков и попов (едва ли у кого-либо издумающих и сколько-нибудь образованныхлюдей есть такое поверхностное мнение).Но она не есть и остаток первоначальныхжизненных ориентиров, естественных и дажеполезных для нормального человека, еще неимевшего... точных сведений о себе и окру-жающей природе... Религия есть важнейшийохранительный инстинкт, образовавшийся,когда животное превращалось в человека,сознающего себя и окружающие существа,и имеющий огромное жизненное значение.

Это есть постепенно развившийся идаже в некоторой степени выработавшийсяколлективный охранительный инстинкт, име-ющий только в отдаленном будущем, можетбыть, и не [для] всех смениться рациона-лизмом на основе точного знания, миросо-зерцания, кодексами поведения. Но в на-стоящем периоде человечества в массе нетолько полезный, но и необходимый дажедля счастливых и сильных натур»20.

* * *

На похоронах Ивана Петровича еговдову поддерживала под руку невропатологН.А.Крышова. Бросая в могилу традицион-ную горсть земли, Серафима Васильевнавзмолилась сквозь слезы:

— Боже! Ты должен принять его в рай!Хоть он и был неверующий, но он был хо-роший человек!..

18 СПФ АРАН. Ф.259. Оп.2. Д.1190. Л.1—2.19 Там же. Ф.767. Оп.З. Д.З. Л.7—8.

2 0 Там же. Ф.259. Оп.1. Д.135а. Л . 1 , 1 о б .

Природа, 1999, № 8 59

Поздняя любовь

Пролог к исповеди М.К.ПетровойН.В.Успенская

Москва

Что было, то было. Привязанность Пав-лова к Марии Капитоновне Петровой, воз-никшая на склоне лет, не составляла боль-шого секрета для окружающих. Да он и самне делал из этого особой тайны.

Начав работать под непосредственнымруководством Ивана Петровича, Мария Ка-питоновна стала его умелой, увлеченной по-мощницей (что, кстати говоря, способство-вало рождению и прочности их неформаль-ного союза), а со временем защитиладокторскую диссертацию и заслужила зва-ние профессора. Но главное — она облада-ла настоящим талантом экспериментатора.«Очень ценные руки», — сдержанно отметилкак-то Павлов. А Л.А.Орбели написал: «Мож-но утверждать, что весь раздел патологиивысшей нервной деятельности, все учениеоб экспериментальных неврозах почти це-ликом базируется на экспериментальномматериале М.К.Петровой»1.

Читателю предстоит познакомиться сотрывками из мемуаров М.К.Петровой, осуществовании которых до недавнего вре-мени положено было знать узкому кругу лиц,а в руках их держали и вовсе единицы.Сейчас доступ к мемуарам открыт — онихранятся в двух архивах: оригинал (семьрукописных тетрадей) вместе с машинопис-ной копией — в Москве, в Российском цен-тре хранения и изучения документов новей-шей истории (РЦХИДНИ), а другая машино-писная копия — в Санкт-Петербургскомфилиале Архива Академии наук (СПФ АРАН).

Как рукопись Марии Капитоновны ока-залась в РЦХИДНИ, среди документов Ар-хива ЦК КПСС? Объяснение лежит в той жепапке. Это письма секретаря Ленинградс-кого обкома и горкома В.Андрианова от 1декабря 1949 г. и докладная записка со-трудников Отдела науки ЦК Ю.С.Кружкова иЮ.А.Жданова, помеченная 15 апреля 1950г. В записке, которая адресована сразу двум

секретарям ЦК Маленкову и Суслову, об-суждаемая проблема сформулирована так:«Учитывая, что в воспоминаниях М.К.Пет-ровой много места уделено ее интимнымотношениям с академиком Павловым, несчитали бы целесообразным их публико-вать. <...> Просим Ваших указаний»2. Даль-нейшее понятно.

Фрагменты рукописи Марии Капито-новны уже попадали в печать. Известныйисторик Н.А.Григорьян опубликовала описа-ние тетрадей и выдержки из них в журнале«Вестник Академии наук» (1995. №11.С. 1016—1023). Отрывки из мемуаров появ-лялись и в других изданиях. Но, как бы вунисон с установкой ЦК, рассказ об «интим-ных отношениях», ради чего, собственно,Петрова и взялась за перо, уходил в отто-чия. «Природа» решила нарушить это табу.

Рассказывая о творчестве Павлова,физиолог Л.И.Чилингарян провела впечатля-ющую параллель. Она напомнила рассказочевидца, будто Пастернак как-то сказал, чтосоветская власть насаждала Маяковского,как когда-то Николай I — картошку. Нечтопохожее после знаменитой, так называемой«павловской» сессии произошло и с Павло-вым. Даже хорошее, если его навязываютнасильно, может вызывать отторжение. Хре-стоматийный образ очень правильного Ива-на Петровича, «друга советской власти»,мысли и работы которого не подлежат ника-кой коррекции, стал приобретать плакатныеочертания.

Теперь многое видится иначе. Извест-ны дерзкие выпады Павлова против прави-телей, которым он не спускал ничего, какбы ни «окучивал» старика Бухарин, как быни «заботилась» о нем власть, строя напо-каз отличные лаборатории, субсидируя заг-раничные командировки и т.п. Павлов оста-вался в оппозиции. Но многослойная лаки-ровка, которой подвергался его портрет,размывается не сразу.

© Н.В.Успенская1 РЦХИДНИ. Ф.17. Оп.132. Ед.хр.176. Л.73. 2 Там же. Ед.хр.172. Л.5—6.

60 Поздняя любовь

Нынешняя публикация — еще однапопытка очеловечить застывшее изображе-ние. Со страниц мемуаров Марии Капито-новны повеяло живой жизнью, истиннымичувствами. Какой она была, деловая и вме-сте с тем несколько экзальтированная из-бранница Павлова? Попробуем суммироватьобрывочные сведения, раскиданные по раз-ным частям тетрадей, которые исписаны еелегким размашистым пером.

«Надо сказать, что отец мой, — рас-сказывает Мария Капитоновна, — был пол-ковой священник, служил сначала в Тифли-се, а потом, когда перевели в Петербург,сначала в офицерской кавалерийской шко-ле, а затем в гвардейских егерском и кава-лергардском полках. Был митроносец, имелдва Владимира и две Анны. <...> Это былчестнейший, правдивейший человек, и хотяжил среди самой аристократической среды,будучи монархистом, стоял за правду, лю-бил простой народ, помогал много бед-ным...»3

Двенадцати лет от роду Мария Капи-тоновна влюбилась в учителя своих братьев,а в шестнадцать вышла за него замуж. Два-три года спустя она родила своего един-ственного сына Бориса, которому сужденобыло трагически погибнуть в рядах белойармии.

Георгий Спиридонович Петров, мужМарии Капитоновны, также имел сан свя-щеннослужителя, но вместе с тем был изве-стным публицистом и общественным деяте-лем. «Окончив духовную академию, — вспо-минает Мария Капитоновна, — мой мужрешил надеть рясу — для свободы слова.<...> Конечно, он был полный атеист, нолюбил Христа как великого социалиста».Избирался депутатом I ГосударственнойДумы. За участие в революции 1905 г. под-вергся аресту и недолгой высылке в Чере-менецкий монастырь под Лугой.

Обожаемая мужем и семьей, МарияКапитоновна в первые годы после замуже-ства вела исключительно светский образжизни, вращаясь в высших кругах. «...Вовремя Октябрьского переворота у меня вквартире ночевал великий князь ГеоргийКонстантинович с женой и князем Долгору-ким (побочным сыном Александра III), —храбро признается Мария Капитоновна со-трудникам секретного отдела. — Наконец,вы возьмите мои альбомы (где они теперь?— Н.У.) и посмотрите, кого вы там найдете:Брусилов, Сухомлинов, бывший царский

военный министр, оказавшийся предателем,я его забыла выкинуть из альбома...»4 Нопортреты князей Константиновичей, пода-ренные ей с надписями и в рамках, она всеже уничтожила.

Вернемся опять в последние годыпрошлого века, когда молоденькая МарияКапитоновна думала, по ее словам, только одухах и нарядах и не помышляла об учебеили работе. Но вот в доме стали появлятьсястуденты Георгия Спиридоновича, пошлисерьезные разговоры, и Мария Капитоновнастала ощущать некоторую ущербность. Сэтим нельзя было смириться, и она прини-мает решение поступить в Женский меди-цинский институт. Для этого пришлось це-лый год штудировать латынь. В результатеона хорошо сдала экзамен и пристрасти-лась к учебе. В дальнейшем Петровы плани-ровали открыть свою клинику.

Между тем супружеская жизнь далатрещину. Мария Капитоновна и ее муж про-должали жить совместно (сохраняя былуюпривязанность), но по сути врозь. ГеоргийСпиридонович предоставил жене полнуюсвободу.

Получив в 1908 г. диплом врача,М.К.Петрова работала в клинике профессо-ра Г.А.Смирнова, а потом стала сотрудницейПавлова — сначала в лаборатории Военно-медицинской академии, а затем в Институтеэкспериментальной медицины. Здесь у Ма-рии Капитоновны началась другая жизнь, окоторой она поведает сама.

За рамками публикуемого отрывкаосталась большая часть рукописи. Послесмерти Ивана Петровича Мария Капитонов-на работала у его преемника Орбели и ока-залась под ударом «разборок», возникшихсреди сотрудников — претендентов на роль«продолжателей дела Павлова».

Марии Капитоновне выпало на долюпережить Отечественную войну и весь ужасленинградской блокады. Эти ее записи по-мечены днями: «4 апреля. Я еще жива...»Нельзя было выжить без надежды. В БогаМария Капитоновна не верила, пришлосьуверовать в Сталина, к которому обращеныее многочисленные молитвенные заклина-ния. Теперь это кажется мистикой. Но ужчто было — то было.

За год до смерти Мария Капитоновнапередала свои тетради в рукописный отделБиблиотеки им.Салтыкова-Щедрина, а пос-ле кончины мемуары поступили в уже на-званные архивы.

3 Там же. Ед.хр.176. Л.69. 4 Там же.

Природа, 1999, № 8 61

«Мне хочется приподнять завесу...»М.К.Петрова

Моя бессвязная, может быть, непос-ледовательная исповедь пишется под влия-нием тяжелых переживаний, почти непосред-ственно после смерти бесконечно дорогогои близкого мне человека. Горе, огромноегоре не дает возможности сосредоточитьсякак следует сейчас на чем-нибудь. При вос-поминаниях об Ив[ане] П[етровиче] Павловеслезы застилают глаза, все время так яснои живо встают события и образы далекогои совсем еще недавнего прошлого, так тес-но связанные со светлой памятью ушедшегоот нас навсегда большого человека. Мыслипутаются, последовательность теряется.Ведь ничего нет тяжелее, как, потеряв близ-кого человека, вспоминать о счастливыхчасах, проведенных с ним.

Я не буду вдаваться в описание науч-но-исследовательской деятельности Ив[ана]П[етровича], создавшей ему большое миро-вое имя, об этом уже много и подробнонаписано его многочисленными учениками ипочитателями. Мне хочется приподнять за-весу другой стороны его жизни, чтобы пе-ред всеми выступил не только великий ми-ровой физиолог и мыслитель, но и настоя-щий большой человек со всеми егобольшими достоинствами и недостатками,каким являлся Ив[ан] П[етрович].

Может быть, и не следовало бы мнеписать об интимной жизни этого человека.Казалось, зачем выставлять перед всеми этитайные сокровища его души. Но мне кажет-ся, что я должна это сделать, чтобы всезнали правдивую историю этого человека,так прекрасно и плодотворно для науки исвоей горячо любимой родины прожившегосвою долголетнюю жизнь, умевшего такстрастно отдаваться любимому делу и вме-сте с тем так гореть, любить и страдать!Мне хочется, чтобы впоследствии не иска-зили этот цельный, благородный и прекрас-ный образ (как уже сейчас некоторые иска-жают его учение и заветы) и не изобразилибы его каким-то сластолюбцем, каким онникогда не был. Как и он сам — его любовьпрекрасна, как по своему содержанию, таки постоянству. <...> Будучи необычайнострастным по натуре во всех отношениях,он до конца своей жизни во все свои дей-ствия, чего бы они ни касались, вкладывал

эту огромную, присущую далеко не многимв его годы страстность.

Когда я решила писать свои мемуары(по просьбе многих), где главным действую-щим лицом должен был быть Ив[ан] П[етро-вич], я сообщила ему об этом, сказав, чтобуду писать о нем как о человеке все, чтознаю о его личной жизни, и буду писать всюправду о нас обоих, только правду. На этомое заявление с его стороны не последова-ло никакой отрицательной реакции, никако-го даже малейшего неудовольствия, а какбудто даже, наоборот, удовлетворение. Этотчеловек, всегда правдивый, не боялся прав-ды о себе. Спустя некоторое время, поду-мав, он сказал как бы вскользь, что вообщене склонен сознательно кому-либо причи-нять боль и просил меня, чтобы написанныемною воспоминания сделались бы общимдостоянием лишь после смерти его жены,на что я ему прибавила: и моей (так какзаписки эти выйдут в свет только после моейсмерти и будут переданы в двух экземпля-рах в надежные руки, чтобы по тем или инымпричинам не были искажены кем-либо).

«Заодно опишите и себя, — сказал он,— вы были отличная мать и воспитательни-ца и так хорошо совмещали материнство слюбимым, важным научным делом. Вашажизнь, ваша материнская любовь и страст-ная, исключительная преданность науке дол-жны служить примером для других».

Но осуществить свое решение, прав-диво описать нашу совместную как личную,так и научную жизнь удалось мне лишь пос-ле его смерти. <...>

В 1906 г., когда я перешла на 4-й курсЖ[енского] мед[ицинского] института, нынеумерший терапевт проф. П.В.Троицкий по-советовал нам, медичкам, посещать Обще-ство русских врачей в Петербурге (поме-щавшееся тогда в Пироговском музее).Председателем этого общества в то времябыл Ив[ан] П[етрович].

Я тогда уже почувствовала обаяние еголичности и с удовольствием выслушивала егокороткое, ясное, исчерпывающее резюме док-ладов, в которых суть дела им бывала лучшеоттенена, чем самими докладчиками.

Преследуя свои альтруистические цели(мы с мужем, имея достаточно средств,

62 Поздняя любовь

хотели открыть свою небольшую больничку),я готовила себя к практической деятельно-сти и занималась наукой только для того,чтобы получить степень доктора медицины,как того хотелось моему мужу, совершенноне ставя себе основной целью занятие на-укой как таковой, т.е. не делая науку цельюсвоей жизни.

Имея определенное научное задание,работая в клинике Женск[ого] мед[ицинско-го] института, мне потребовалось экспери-ментально на животных испытать действиенекоторых лекарственных веществ (уротро-пина и др.) на желчеобразовательную и вы-делительную функцию печени. Для этого я,по совету проф. Г.А.С[мирнова]1, заведующе-го клиникой, где я работала, направилась кего племяннику — ассистенту Ив[ана] П[ет-ровича] в Военно-мед[ицинской] академииВл[адимиру] Вас[ильевичу] Савичу2. Вл[ади-мир] Вас[ильевич] охотно согласился помочьмне в этом деле (прооперировать необходи-мых собак), но прибавил, что об этом надосказать Ивану Петровичу. Я на это ему воз-разила, что сама не пойду к Ив[ану] П[етро-вичу], так как слыхала про его суровое отно-шение к дамам, а пусть он сам, как ассис-тент, скажет Ив[ану] П[етровичу] об этом. Какпотом оказалось, Вл[адимир] Вас[ильевич] непоставил Ив[ана] П[етровича] в известность

о моих занятиях, и я работала там в одино-честве с 6 до 10 вечера целых почти 2 года(с 1910 по 1912 г.), и Иван Петрович даже ине подозревал об этом, так как в половинешестого уже уходил домой.

По окончании работы я зашла к Ив[а-ну] П[етровичу] в его лабораторию в Инсти-туте эксперимент[альной] медицины, чтобыпоблагодарить за разрешение работать попищеварению и просила о дальнейшей ра-боте на диссертацию — уже на его тему.

1 Смирнов Геннадий Александрович (1855—1934),доктор медицины, заслуженный профессор. По окон-чании Медико-хирургической академии в 1881 г. на-чал работать в терапевтической клинике С.П.Боткинасовместно с Павловым. Позднее стал главным вра-чом Петропавловской больницы. В 1901 г. был из-бран первым заведующим кафедрой госпитальнойхирургии Петербургского женского медицинскогоинститута. До конца жизни состоял членом-сотрудни-ком возглавляемого Павловым Физиологического от-дела ИЭМ.2 Савич Владимир Васильевич (1874—1936), «стар-шина павловской школы». Работал под руководствомПавлова в его лабораториях с 1900 г. Преподавал вПетроградском медицинском институте, Ленинградс-ком ветеринарном институте. До конца жизни заве-довал отделом фармакологии ИЭМ. Доктор медици-ны, профессор. Крупные экспериментальные дости-жения в области пищеварения, фармакологии,эндокринологии.

Ив[ан] П[етрович] был удивлен и сказал, чтоон решительно ничего не знал о моем двух-летнем присутствии в его лаборатории. Онохотно разрешил мне работать у него поусловным рефлексам.

В это время, как и в предшествовав-шие годы, Ив[ан] П[етрович] наравне с мо-лодежью усиленно занимался гимнасти-ческими упражнениями, что, по мнениюпроф. Г.А.С[мирнова], пользующего Ив[ана]П[етровича], совершенно не подходило к его62-летнему возрасту. Поэтому проф.Г.А.С[мирнов] попросил меня измерить Ив[а-ну] П[етровичу] кровяное давление. Кровя-ное давление у Ив[ана] П[етровича] оказа-лось совершенно нормальным, чему былочень удивлен проф. Г.А.С[мирнов]. По окон-чании процедуры измерения кровяного дав-ления Ив[ан] П[етрович] обратился ко мне:«А у вас, милостливая государыня, какоедавление?» На мой ответ, что нормальное,он воскликнул: «Не может быть, такая жи-вая, подвижная и такая волнующаяся увеси-стая особа (я была довольно полна), неможет быть, чтобы было нормальное!!! Да-вайте-ка я его вам измерю сам». Он тотчасизмерил мне кровяное давление. Убедив-шись в правоте моих слов, он воскликнул:«Поздравляю, хорошо! При такой живости итакой страстности, такая хорошая регуля-ция». Удивлялся также и моему пульсу, ко-торый, как он выразился, был на высоте,без толку не учащаясь. Правда, пульс у меняпочти всегда держался на одном уровне, 60ударов в 1 минуту, чем впоследствии Ив[ан]П[етрович] объяснял сопротивляемость мо-его сердца многочисленным инфекциям.

Это было первое, более близкое зна-комство мое с Ив[аном] П[етровичем]. Этобыло в сентябре 1912 г., а в ноябре я уженачала работать у него по условным рефлек-сам. До меня у Ив[ана] П[етровича] в тече-ние 2-х лет по условным рефлексам работа-ла д-р М.Н.Е[рофеева]3, под руководствомкоторой в ее клинической палате я началаработать по окончании курса. Относясь комне в высшей степени дружественно, онадала обо мне как о работнике самые лест-ные отзывы. Это ли было причиной или чтодругое, но сразу же, с первых шагов моейработы, Ив[ан] П[етрович] проявлял ко мне

3 Ерофеева Мария Николаевна (1867—1925), доктормедицины. Выпускница Петербургского женского ме-дицинского института. Работала врачом Петропавлов-ской больницы, в приюте им.Александра I, в частнойфельдшерской школе, а с 1910 г. — в лабораториикафедры физиологии ВМА. Павлов считал ее хоро-шим экспериментатором.

Поздняя любовь 63

Демонстрация опыта на кафедре физиологии Военно-медицинской академии. Справа вто-рая — М.К.Петрова. 1911 г.

исключительно внимательное отношение и,вводя меня в работу, все время просиживалу меня. Он дал мне готовую собаку с выра-ботанными уже у нее условными рефлексамии тему, которая очень интересовала его са-мого. Он буквально, как только приходил, всевремя просиживал со мной, поручив другихработников своим помощникам. Это вызвалонекоторое неудовольствие со стороны моихсотоварок, вместе со мной пришедших влабораторию Ив[ана] П[етровича] (В[оенно]-м[едицинской] академии) для выполнениядиссертационной работы. Может быть, ужетогда у Ив[ана] П[етровича] зародиласьмысль не выпускать меня как работника изсвоей лаборатории. Видимо, ему импониро-вали страстность и интерес, который я про-являла к увлекающей меня работе, занима-ясь которой я забывала обо всем окружаю-щем, что и до сих пор осталось у меня.

Раньше часто муж мой, Григ[орий]Спир[идонович], укорял меня за это: другиетоже работают, говорил он, и тоже интере-суются работой, но они находят время и

повеселиться, и пойти в театр, а ты толькои знаешь свои книги. Его очень убивало, чтоя совершенно отошла от прежней веселой,беспечной жизни и целиком сосредоточи-лась на своих больных и занятиях. Он счи-тал себя виновником происшедшей во мнерезкой перемены. Но это не так, это моясущность, такой однобокой, узкой я была итакой осталась до конца жизни. Пристрас-тившись к чему-либо, я целиком сосредото-чивалась на интересующем меня в данныймомент деле. А не увлечься делом, особен-но у Ив[ана] П[етровича], было нельзя.

Уже с самого начала, руководя рабо-той, Ив[ан] П[етрович] заряжал меня и вме-сте со мной всех работавших с ним, своейстрастной любовью к делу, своей кипучейэнергией; невольно хотелось ему подражать,стать достойной его. Всегда я видела в немсамое искреннее желание помочь, утешитьво всех неудачах, как чисто научных, так ижизненных невзгодах.

Мы все, работавшие в его лаборато-рии, знали, что получается у каждого. Вся-

64 Поздняя любовь

1929 год. Участники XIII Международного конгресса в Бостоне. Сидят (слева направо):Г.В.Анреп, Б.П.Бабкин, И.П.Павлов, В.Н.Болдырев, Л.А.Орбели.

кая новая научная мысль, пришедшая ему вголову, сообщалась и нам, работавшим унего, у него не было от нас научных секре-тов. Увлекаясь каким-нибудь вопросом, онумел заинтересовать им и каждого своегосотрудника. С юношеским задором и горя-щими глазами, безгранично, до самозабве-ния любящий свою науку, бегал он от одно-го сотрудника к другому, сообщая пришед-шую в его голову мысль для объясненияили освещения интересовавшего его в этуминуту научного факта. Он не пренебрегалникаким мнением, пользуясь общим дума-ньем. Со свойственной ему страстностьюстремился к новой очередной задаче, про-являя в то же время колоссальную волю ивыдержку. Он преклонялся только передфактами, мало считаясь с теориями, кото-рых, как он выражался, можно выдуматьочень легко сколько угодно и так же легкои отбросить, факт же остается всегда фак-том. 1) В то же время он критически отно-

сился к непроверенным фактам и правиль-ности своих выводов и к собственным выс-казываемым им теориям. Он и в этом отно-шении был в высшей степени объективен.2) Он необычайно внимательно, ничем неотвлекаясь, выслушивал своего сотрудника,сообщавшего о своей работе. Ни один, дажесамый мелкий факт, переданный ему, непроходил мимо него. Он все запоминал так,как никто. Сопоставляя факты, создаваяразличные предположения, он давал всехудовлетворяющее исчерпывающее объясне-ние. Он обладал способностью сознательноконцентрировать свое внимание вокруг важ-ных, интересующих его вопросов, чтобыдостигнуть максимальных результатов. Новместе с тем его интересовали другие от-расли науки, ее всевозможные завоевания.Но он умышленно не разбрасывался и со-средоточивался на своем предмете, чтобыцеликом его захватить и осветить. Он нераз говорил мне: «Ничего гениального, что

Поздняя любовь 65

мне приписывают, во мне нет. Просто янепрестанно думаю о своем предмете, це-ликом сосредоточен на нем, потому и полу-чаю положительные результаты. Всякий намоем месте поступал так же — стал быгениальным». Сколько простоты и скромно-сти в этих его словах!

Примером его необычайной скромно-сти может служить то, что он не приписывалвсего себе, а часто говорил посторонним,посещающим его лабораторию: «Одному изнас пришла мысль сделать то или другое»,— хотя иногда бывало, что то, о чем онсообщал, иногда являлось результатом ис-ключительно его мысли. Он всегда говорили писал, что его достижения есть результатнашего общего думанья. Не отделяя себя отсвоих сотрудников, он не старался хотьсколько-нибудь возвыситься над ними. Какна пример его необычайной скромности могууказать также на следующий факт. Когда онв последний раз был в Америке4, ему была

4 Имеется в виду поездка Павлова на XIII Междуна-родный физиологический конгресс, который прохо-дил в Бостоне в 1929 г. Выступил там с докладом.Тогда же посетил ряд других стран.

устроена очень горячая торжественнаявстреча. По рассказам очевидцев, его вы-ехали встречать на катерах за много верст.Бурные рукоплескания при появлении его наконгрессе не смолкали в течение оченьдолгого времени. На мои же слова о егоуспехе в Америке он скромно сказал: «Да,по-видимому, у меня среди научного мираесть много друзей, которые меня тепловстретили». И это было все, что он сказал освоем триумфе в Америке. <...>

Еще одна характерная черта Ив[ана]П[етровича] — это полное отсутствие влас-толюбия. Он не только не стремился к вла-сти, но она всегда была неприятна, о чемон мне неоднократно говорил; зависимостьот него его подчиненных была ему неприят-на, и он всегда удивлялся тем, которые такстремились к власти.

Он всегда был необычайно предупре-дителен и вежлив с посторонними, прояв-ляя врожденную культурность. Но он такжеособенно старался быть изысканно вежли-вым с теми, которых он по той или инойпричине не любил и не уважал. Он подчер-кнуто был с ними любезен, чтобы не про-рвалось и не выступило его истинное отно-

Идет операция. Справа — К.М.Быков и М.К.Петрова. Институт экспериментальной ме-дицины. 1920-е годы.

66 Поздняя любовь

шение к этому человеку. И эту изысканнуюспособность некоторые принимали за ис-креннее расположение. Он не выносил «хо-луйства», как он выражался, не терпел, ког-да ему в глаза кадили и воспевали как ве-ликого ученого. Он сердился, негодовал наэто. Он не выносил рабского преклонения,сам обладавший большим чувством соб-ственного достоинства, желал видеть его влюдях, близко с ним соприкасающихся.

Ив[ан] П[етрович] не мог видеть слези старался сделать все возможное, чтобыуспокоить. Но он не любил нытиков, он оченьне любил, когда кто-нибудь начинал жало-ваться на различные жизненные неудачи.«Черт побери, что такое, — брезгливо ска-зал он по адресу одного из таких нытиков,— жалуется, что кто-то ему ножку подстав-ляет, не нравится, так сам ему ножку под-ставь, черт побери!!!»

«Человек, преданный науке, — как-тосказал Ив[ан] П[етрович], — приносит вся-кие жертвы для нее. К сожалению, у нас внаучном мире встречаются карьеристы. Впрошлом году у меня работал молодой врач,который стремился к защите диссертациидля дальнейшего своего продвижения. Фак-ты, вытекающие из его опытов, были оченьинтересны, но некоторые требовали провер-ки. Поэтому я предложил ему отсрочитьдиссертацию на год и заняться подкрепле-нием выводов. Когда я ему это сказал, онрасплакался, но утешать его я не стал».Наблюдательность Ив[ана] П[етровича] быланеобычайна. От него ничего никогда не ус-кользало, он все видел. По выражению мо-его лица он сразу мог сказать, что со мнойпроисходит в настоящую минуту. Во времяопытов он весь превращался в созерцаниеи ничто не ускользало от его внимания. <...>

Ив[ан] П[етрович] был строг и суровпо отношению к лабораторной дисциплине.Однажды он сидел с одним из своих со-трудников за решающим опытом. Вдруг не-ожиданно в камеру, где он сидел, ворвался,не постучавши в дверь, его сотрудник сдвумя своими собаками. Этим неожиданнымвторжением опыт был сорван. Ив[ан] П[ет-рович] весь запылал гневом. «Ну и сопля,настоящая русская сопля, — воскликнул он,глубоко возмущенный и раздосадованный нанеудачу. — Три месяца ждали мы этого опы-та, черт побери!!!» И с этими словами стре-мительно убежал в кабинет, чтобы в пылугнева не наговорить еще больше. Но гневего обычно быстро исчезал, и он, напылив,всячески старался загладить потом свою го-рячность. Истинно безудержный, возбуди-

мый тип, каким и сам считал себя Ив[ан]П[етрович]. <...>

Я не раз говорила Ив[ану] П[етрови-чу], что мы с ним представляем сплошнуюпатологию, так как чувства и переживания,которые двигают нашими поступками, нахо-дятся в полном противоречии с нашим по-чтенным возрастом (когда я начала рабо-тать у Ив[ана] П[етровича] по условнымрефлексам в Военно-медицинской академии,мне было уже 37 лет, а ему 62 года). Ноэтот возраст не мешал нам страстно, какмолодым, любить свое дело, любить жизньи отдаваться личным радостям. Единствен-ным источником наших разладов была бе-зумная ревность Ив[ана] П[етровича].<...>Когда Ив[ан] П[етрович] убеждался в еенелепости, он мне говорил, что видит, чтоменя с какой-то определенной целью без-винно оскорбляют и потому он не изменит-ся ко мне, несмотря ни на что, так как свя-зан со мной уже давно (18 лет), связан тем,что дорого ему: «общим делом, любовью квам (не соответствующей по возрасту, ноподелать с собой ничего не могу, я уже такустроен), уважением и своим долгом поотношению к вам за все то, что вы далимне в моей научной и личной жизни. Я немогу отказаться от вас, так как не нахожудостаточно сил для противодействия свое-му влечению к вам».

Будучи болезненно самолюбивой сдетства, я до сих пор очень тяжело пережи-вала несправедливые, ни на чем не осно-ванные обвинения меня и эту дикую, бур-ную неосновательную ревность, по време-нам вспыхивавшую у него даже в самоепоследнее время. И это, повторяю, былоединственным темным пятном в нашей дол-гой счастливой совместной научной и лич-ной жизни. <...>

Наши отношения по-прежнему остава-лись в высшей степени нежными, но плато-ническими. Ив[ан] П[етрович], обладающийнеобычайно страстным темпераментом, ви-димо, от этого страдал и однажды последолгих колебаний, наконец, решился выска-заться. Это его признание тогда так порази-ло меня, что придя домой я его записалапочти слово в слово:

«Я не «шелуган»5, — сказал он, — ипрекрасно понимаю, что увлечение мое несоответствует ни моему возрасту, ни поло-жению. Я, как человек семейный, любящийсвою семью, прекрасно, с одной стороны,

5 «Шелуган», или «шалыган» (просторечие), — то же,что «шалопай».

Поздняя любовь 67

понимаю, что делать этого не следует, но, сдругой стороны, я в данном случае нахо-жусь не только во власти своего чувства, нои действую вполне сознательно». Дальше онговорил, что долго обдумывал, прежде чемрешиться сказать мне это, долго пригляды-вался ко мне со все возрастающей симпа-тией и понял, что для успешности нашегообщего дела, которое является главнымсодержанием его жизни, наше сближениенеобходимо. Он говорил, что, уважая женукак человека, как мать своих детей, совсемне любит ее теперь как женщину (а раньшеочень любил). И это произошло, видимо,оттого, что она совершенно не разделяетего научных взглядов и, будучи религиоз-ной, не только не интересуется ими, а дажеотносится к ним с некоторой враждебнос-тью. При этом он мне сообщил, что однаж-ды, придя домой с какого-то заседания (сей-час не помню, с какого, кажется, это делобыло за границей), где имел большой успех,с жаром делился этим с женой и в самыйразгар речи, к величайшей своей горечи,увидел, что она с храпом крепко спит.

«Это подействовало на меня как гро-мовой удар, с тех пор я ее разлюбил ижаждал иметь человека, который бы живоразделял со мной научные радости, любилбы не только меня, но и мое дело, моюфизиологию.

Наконец, я нашел такого человека. Это— вы. Я не встречал более страстного,более увлекающегося своим делом и болеепреданного ему человека, чем вы. Вы и менязажигаете, заражаете своим интересом.Жена в этом отношении мне совсем чужая,вы — самая близкая. Она мать моих детей,вы — мать моих дум, и нет часа в дне,когда бы я не думал о вас. И засыпаю ипросыпаюсь я с мыслью о вас. Мое дело,вы, моя родина, моя семья — объекты по-стоянных моих думаний».

Все это он говорил с такой страстью,с таким юношеским порывом, что никакихсомнений и колебаний у меня не было. Ялюбила его уже тогда со всем пылом неиз-житой страсти, и она, как поток, увлекламеня. Но тем не менее на свидание к нему,которое он мне назначил вслед за этим, яне пошла. Прождав меня напрасно целыйчас, он пришел в лабораторию ко мне вбашню. Поздоровавшись со мной, как обыч-но, нежно, он тотчас же страстно заговорил.«Когда люди страстно любят друг друга, непоказной моралью, дрянным чувством, аискренне, и связаны любовью к общемуделу, тогда нет и не может быть соображе-

ний, как и не может быть препятствий дляних в удовлетворении влекущего их друг кдругу естественного и вполне законногостремления. Надо только по возможностиизбавить от страданий близких людей исвоим эгоистическим счастьем не причинитьим большого несчастья.

Мы не должны это считать истиннымзлом тогда, если своей настоящей любовьюне причиняем страданий другим. Мы недолжны мучиться угрызениями совести, по-тому что есть нечто стоящее выше всего вмире — это правда и истинная любовь кделу и друг к другу. А она у нас есть, насто-ящая, искренняя, горячая. Я могу это справом утверждать. Она не иссякла у нас втечение 2-х лет, потому что она связана сзахватывающей и поднимающей нас обоихна высоту работой. У нас не может бытьпресыщения, так как элементы нашей лич-ной жизни тесно связаны у нас с элемента-ми научной. Так-то, моя милочка, ненагляд-ная (всегдашнее его обращение), — закон-чил он свою страстную речь, — а теперьпоказывайте ваши вчерашние протоколыопытов». Я пошла за тетрадями, свергнутаяс неба на землю последними его словами.

Это характерно для Ив[ана] П[етрови-ча]. Он мне рассказывал, что несмотря нато, что был влюблен страстно в свою неве-сту, не задумываясь бы разошелся с ней,если бы она беспрекословно не согласиласьразделить с ним трудности и лишения, не-избежно связанные с началом научной дея-тельности. Его страстное стремление к до-быванию научных истин было выше стрем-ления к любимой женщине. (Хотя, правда,бывали иногда моменты, когда страсть за-темняла и его разум.) До конца жизни, не-смотря на свой преклонный возраст, благо-даря, вероятно, этому своему свойству, унего не было пресыщения и он не охладе-вал ко мне. Всего 2 года назад, на мойвопрос, почему вы так пристально на менясмотрите, когда, попрощавшись с ним, я,выходя из автомобиля, кивала ему головойчерез стекло: «Любуюсь, моя милочка, —был ответ, — и стараюсь запечатлеть в па-мяти последнее выражение вашего лица» (явсегда домой возвращалась с ним в авто-мобиле).

За год до смерти, как-то на мои сло-ва, что я устала, видимо потому, что соста-рилась и такая работа мне уже не под силу,он мне сказал: «Решительно не вижу у васни малейшего признака старости! Не будуговорить о наружности, хотя и по наружно-сти художник Нестеров сказал, что самое

Поздняя любовь

1929 год, 80-летие Павлова в Колтушах. Слева от Марии Капитоновны — В.В.Савич,справа от Павлова — Е.А.Ганике.

большее вам можно дать 45 лет, и по-моему— вы молоды. Видите вы хорошо, не нужда-етесь в коррекции, слышите тоже. Работо-способность у вас по-прежнему исключи-тельная. Думаете вы тоже хорошо. Чего вамеще надо? Я доволен вами и вы тоже дол-жны быть благодарны судьбе за это!» <...>

По окончании работы по пищеваре-нию на мою тему Ив[ан] П[етрович] однаж-ды мне сказал: так как работу по условнымрефлексам я читала ему у него дома, то намою тему он придет слушать уже ко мнедомой. И пришел ко мне впервые на Ли-цейскую улицу, где я жила всего тольконесколько месяцев. Во время войны 1914 г.,когда меня, как и всех военнообязанныхврачей, вызвали из Крыма, где я проводилалетние каникулы, мне показалось так не-приятно жить летом в каменном мешкеогромного дома 26—28 на Каменноостров-ском, что я, найдя поблизости квартиру наЛицейской с балконом, выходящим в сад,недолго думая, с огромным количествомвещей перекочевала в эту новую квартиру,успев в день переезда поставить опыт содной собакой. Ив[ан] П[етрович] всегдапоражался этой моей легкостью и стреми-тельностью, с которой у меня все дела-лось. «Не шутка, — говорил он, — только

книг 22 больших шкафа надо перевезти, яизнервничался бы от этой перспективы, аона себе и в ус не дует».

Вот в эту новую квартиру, котораялетом казалась раем земным, а зимой еенельзя было натопить более чем на 10°,впервые пришел ко мне Ив[ан] П[етрович].Он был поражен чистотой и красотой убран-ства квартиры, множеством цветов, которыея всегда очень любила и имела возможностьвсегда покупать в большом количестве.

«Что же это вы говорили мне, что выплохая хозяйка, а между тем у вас все таккрасиво и хозяйственно!» На это мой муж заменя ответил: «Так хозяйничать легко, ейприходится только распоряжаться, делаетсявсе без нее, вот если бы она с меньшейзатратой денег и с меньшим количествомприслуги создала бы этот уют, тогда бы онадействительно была бы хорошей хозяйкой,а то ей все готовое подносят». Конечно, онне совсем был прав, потому что как я нибыла увлечена делом, как много времени яни уделяла своим занятиям, я все-таки все-гда старалась держать определенный тонуспорядка в квартире и была очень требова-тельна к чистоте и, когда была свободна,часто очень много делала сама.

Еще дороже, роднее стал мне Ив[ан]

68

Поздняя любовь 69

П[етрович], когда в этот вечер, по уходе Г[ри-гория] С[пиридоновича] с Борисом на какое-то очень важное заседание, он сказал мне: «Акаким, однако, молодцом, бравым стал вашБорис, какой он умный и вместе с тем скром-ный и какое у него милое, приятное лицо».Что может быть приятнее матери, когда онаслышит подобные реплики относительно сво-его единственного, горячо любимого сына. Яживо представляю этот счастливый вечер, этисчастливые минуты, и гордость за своегосына, такого честного, благородного и здоро-вого, бывшего общим любимцем всех егоокружающих, наполняла меня.

В этот вечер произошло наше первоесближение. С тех пор я вся находилась вовласти этого человека и мечтала все времяо жертве, которую хотелось мне ему прине-сти за то счастье, которое он мне дал. Онстоил всяких жертв. Это был во всех отно-шениях полноценный человек, лучший обра-зец человеческой породы. Я выходила за-муж, правда, ребенком, по страстной люб-ви, за молодого, красивого, умного и далеконе заурядного человека, который в своевремя дал мне большое счастье, но такогоцельного, такого захватывающего чувства,как с немолодым Ив[аном] П[етровичем], яне испытывала с молодым мужем.

Ив[ан] П[етрович], по его словам, былочень счастлив нашей близостью, его мучилотолько одно, что он по сравнению со мнойстарик, годен мне в отцы и потому боитсяиспортить меня своей близостью, своей ста-риковской любовью, меня, такую сильнуюдухом, жизнерадостностью, пышущую здоро-вьем (он себя всегда сравнивал с КащеемБессмертным). «Но ваша близость мне необ-ходима. Я понимаю любовь настоящую толькотогда, когда она связана еще общими интере-сами, детьми или общим делом и страстнойлюбовью и преданностью к нему. В вас я всенашел. Вы, кроме того, рослая, здоровая. Высильная и обладаете здравым смыслом. Вы,наконец, красивая! Для меня вы красивеевсех. Я понимаю красоту по Чернышевскомуи Шопенгауэру. Чтобы нравиться, женщинадолжна быть здоровой, рослой и цветущей, сярким румянцем. Она предназначена дать здо-ровое потомство. У нее должен быть широкийтаз для того, чтобы хорошо родить, высокаягрудь, чтобы хорошо кормить». Одним сло-вом, его оценка женской красоты была оцен-кой истинного физиолога. Ему нравились моиглаза («краски-глазки»), их одушевление,блеск, нравились мои порывистые движения,моя живость и полнота. Не раз он мне гово-рил: «Я не мог бы любить женщину вялую,

бледную, худосочную, с плоской грудью, сузким тазом. Физически такая женщина мненеприятна». <...>

Еще лет 10—12 назад, когда я выра-жала довольство своей жизнью и не хотелаиной, на меня смотрели с удивлением иговорили: в первый раз вижу такого челове-ка, который бы всем был доволен. Чудакиони, так и не поняли смысла такой личнойи научной жизни, как поняли это мы с Ив[а-ном] П[етровичем].

Вся суть в любви к делу, в горенииим. Я, положа руку себе на сердце, не могласебе уверенно сказать, когда я была счаст-ливее, раньше ли, молодая, здоровая, бога-тая и имеющая такого заботливого мужа иидеального во всех отношениях, или жетеперь, не имеющая и десятой доли пре-жних жизненных удобств, вынужденная толь-ко собственным трудом добывать себе сред-ства к существованию, потерявшая мужа игорячо любимого сына, но зато имеющаялюбимого и любящего человека, преданно-го и постоянного, и связанная с ним общейлюбовью к делу. Нет, пожалуй, последнеелучше! Он мне все заменил, и семью, идрузей, и сделал жизнь мою и интересной,и полноценной. Старик по возрасту, на 25лет старше меня, давал мне гораздо боль-ше, чем мой еще довольно молодой, тожедостойный во всех отношениях человек —мой муж. Еще в начале нашей близости онговорил: «Вот уж не думал, что буду двое-женцем! Впрочем, нет, теперь я одноженец.Ее, т.е. Сер[афиму] Вас[ильевну] я уважаю илюблю как мать моих детей, а вас люблю нетолько как мать моих дум, но и как женщи-ну, к которой я неизменно чувствую посто-янное влечение, несмотря на свой не соот-ветствующий этому возраст. Но это влече-ние мне необходимо!» <...>

Ив[ан] П[етрович] очень любил, чтобыя обращала внимание на него, на переме-ны, которые происходят в его наружности, вкостюме и т.д. Вероятно, и здесь, как физи-олог, он испытывал мою любознательность.Я, видя, что ему это приятно, постояннообращала на это внимание. Но когда, оза-боченная делами, я забывала ему об этомсказать, он с укором говорил: а вы переста-ли на меня обращать внимание — я под-стригся, или я в новом костюме, галстуке,пальто и т.д. Он никогда не садился, если ястояла, всегда подавал стул.

Он никогда также не забывал податьпальто, для этого специально заходил ко мнев комнату, и если видел, что я уже одета, онзаставлял его снять, говоря: «Как вы смели

70 Поздняя любовь

Семья Павловых. 30-е годы. Сидят: Вера Ивановна Павлова, Иван Петрович с внучкойМилочкой, Серафима Васильевна с внучкой Манечкой, В.Ф.Орешникова. Стоят: ВладимирИванович Павлов с женой Татьяной Николаевной, Всеволод Иванович Павлов с женой Евге-нией Сергеевной.

без меня одеться! Ведь это моя обязанность!Это не дело — нарушать порядок. Извольтеснимать сейчас же». И несмотря на мои про-тесты, он заставлял меня снять пальто и сно-ва подавал его мне. И это он делал даже вприсутствии своих сотрудников, правда, ста-рых, к которым он привык и не стеснялся их.

Такое рыцарское отношение было егосвойством. Многие мои коллеги, которых як нему посылала по делам, приходили ввосторг от деликатного, рыцарского, в выс-шей степени культурного поведения и обра-щения его, особенно с женщинами.

За последние 3 года своей жизниИв[ан] П[етрович] часто приезжал в лабо-раторию мрачный и все вздыхал, пригова-ривая «боже мой, боже мой», — чувство-валось, что он тяжело переживает семей-ные неурядицы, происходящие благодаряего больным, никогда не успокаивающим-ся членам его семьи. Но стоило толькопоказать ему какие-нибудь новые интерес-ные результаты опытов, как он моменталь-но преображался, весь загорался и забы-

вал о всех домашних невзгодах, говорил,радостно потрясая кулаками: «Нет, чертвозьми, конечно, это настоящая физиоло-гия больших полушарий!!» В этом сказы-вался весь он, великий ученый, великийэкспериментатор, ставивший выше всего вжизни свою науку, свою физиологию. Мнетоже было очень тяжело, особенно после-дние 2 года, видя в высшей степени не-дружелюбное отношение некоторых членовего семьи, особенно проявляемое в отсут-ствие Ив[ана] П[етровича]. <...>

Но зато у нас была и общая радость,это семья его старшего сына6. Его две пре-лестные внучки, которых он любил большесвоих детей и которые доставляли ему боль-шую радость, значительно скрасив после-дние годы его жизни. Как преображалосьего лицо, когда, приехав в лабораторию, этидевочки вбегали невзначай в его кабинет,какая радость отражалась на нем.

6 Старший сын — Владимир Иванович (1884—1954).

Поздняя любовь 71

Открытие памятника собаке на территории Института экспериментальной медицины.Слева от Павлова — Мария Капитоновна. Справа — автор памятника И.Ф.Безпалов.

Ему доставляло огромное удоволь-ствие, когда я ими восхищалась, их наруж-ностью (они красивые девочки, с затылкавылитый дедушка), их детской непосред-ственностью. Они были очень ласковые дети,чувствуя мою любовь к ним, с размаха бро-сались в объятия и долго, не отрываясь,целовали меня. Я всегда говорила Ив[ану]П[етровичу], что для меня нет ничего прият-нее этих чистых детских объятий, и он все-гда с гордостью повторял: это я их научилвас так крепко любить и выражать это креп-кими объятиями и поцелуями.

И сейчас, когда я пишу эти строки,как-то тепло делается на душе при воспо-минании о них. Мое отношение к семьестаршего сына, Влад[имира] Иван[овича],самое теплое, хорошее, с их стороны явижу такое же отношение. Они оказалисьлюдьми с сердцем настоящим. Они, знаявсе, ценили меня, мое отношение к Ив[ану]П[етровичу], зная, сколько радостных, хо-роших часов он пережил благодаря мне и

как он ценил меня как научного работника.Ведь в течение 24 лет я старалась самымдружеским образом относиться к ним, ни-чего от них не отнимая. Сер[афима] Вас[-ильевна], вероятно, давно догадывалась онаших отношениях, но видя, что от менясемье нет никакого ущерба и дурного вли-яния на Ив[ана] П[етровича], а, наоборот,полная готовность сделать все, что могудля семьи любимого человека — остава-лась спокойной. <...>

Трудно примириться с мыслью, что неувижу больше его добрых, по временам такласково смотрящих глаз, не услышу его стра-стную речь, всегда сопровождавшуюся бес-престанным движением его трепещущих рук.Я до сих пор не примирилась с его смертьюи, вероятно, никогда не примирюсь. Он итеперь для меня живет, когда я смотрю наего портреты, всегда окруженные цветами...

© Публикация и комментарииН.В.Успенской

72 Природа, 1999, № 8

Павловские КолтушиМ.О.Самойлов,

доктор медицинских наукВ.К.Болондинский,

кандидат биологических наукИнститут физиологии им.И.П.Павлова РАН

Санкт-Петербург

Последние 12 лет жизни Ивана Петро-вича связаны с рождением научного город-ка в Колтушах, ставшего крупным центромфизиологической науки. Именно сюда сме-стилась база экспериментальных исследо-ваний высшей нервной деятельности живот-ных, здесь зародился ряд новых перспек-тивных направлений по изучению мозга.

Все начиналось в 20-е годы нашегостолетия. Возникла идея создания питомни-ка, где можно было бы наладить небольшоеподсобное хозяйство для получения кормови содержания экспериментальных животных.Власти Петрограда выделили подходящеехозяйство в поселке Колтуши, в 10 км отгорода. Первоначально в штат Физиологи-ческого отдела Института эксперименталь-

© М.О.Самойлов, В.К.Болондинский

ной медицины были зачислены завхоз и троерабочих питомника. Персонал разместилсяв двухэтажном деревянном доме вблизиозера. На возвышенности построили двадеревянных собачника и помещение длягрызунов (крыс и кроликов). Уже осенью1924 г. в Физиологический отдел ИЭМ по-ступили необходимые животные.

Впервые Павлов приехал в Колтуши5 июля 1924 г. и поселился в упомянутомдоме на втором этаже в комнате с видом наозеро. Три дня он провел здесь, купался,играл в городки, гулял в парке. Колтуши емуочень понравились и стали для него местомлетнего отдыха. Идея о создании здесь Био-станции воплотилась в жизнь в 1926 г. Пер-вым директором стал Станислав НиколаевичВыржиковский. Он создал здесь камеру от-крытого типа для изучения условных реф-лексов у щенков.

Панорама Колтушей. 30-е годы.

Павловские Колтуши73

В 1927 г. Павлов пригласил в Колтушиархитектора Иннокентия Федоровича Безпа-лова, первоначально для создания проекта,а в дальнейшем и для строительства Био-станции. Безпалов, несомненно, был яркойтворческой личностью и совмещал в себеталант архитектора, скульптора, художникаи организатора. Практически все, что раз-местилось в Колтушах до 1950 г., созданосамим Безпаловым или под его руковод-ством.

В 1929 г. началось строительство но-вого здания Биостанции, а в сентябре тогоже года, еще в старом деревянном здании,Павлов отметил с сотрудниками свое80-летие. Ему предлагали устроить роскош-ный банкет в одном из ресторанов Ленинг-рада, но Павлов предпочел Колтуши. К юби-лею Ивана Петровича вышло постановлениеправительства страны о создании еще бо-лее благоприятных условий для его работы.Павлов получил премию в 100 тыс. золотыхрублей. Эти деньги он использовал на стро-ительство специального лабораторного зда-ния Биостанции.

В 1932 г. строительство было законче-но, и в начале 1933 г. там уже проводилисьисследовательские работы. Павлов планиро-вал развернуть здесь исследования по ге-нетике высшей нервной деятельности и повлиянию условий воспитания на формиро-вание типа нервной системы у собак. Было

построено несколько звуконепроницаемыхкамер для изучения условных рефлексов,операционная и библиотека. На втором эта-же семь комнат было отведено для кварти-ры Павлова и его семьи, а также для гостейи помощников.

Над зданием Лаборатории возвыша-ется башня. По свидетельствам очевидцев,Иван Петрович любил в подзорную трубунаблюдать колтушское ночное небо. Симво-лична сделанная по его просьбе надпись набашне: «Наблюдательность и наблюдатель-ность». Это девиз Павлова.

При проектировании научного городкаПавлов предусмотрел создание достаточнокомфортных условий для жизни и работысотрудников. В коттеджах, где должны былиразместиться семьи научных сотрудников, накаждого из проживающих приходилось неменее 15 м2. Было также построено зданиегостиницы, где находились столовая и клуб.

Забота Павлова об экспериментальныхживотных проявилась в создании для нихоптимальных условий содержания. Так, длясобак и щенков были построены три специ-ально оборудованных просторных помеще-ния (собачники) с соблюдением необходи-мых санитарно-гигиенических норм и вете-ринарного контроля. В питомникенаходилась даже баня для собак.

В 1933 г. сотрудник П.К.Денисов, бу-дучи в командировке во Франции, получил

Первый лабораторный корпус. Современный вид.

74 М.О.Самойлов, В.К.Болондинский

1928 год. Закладка первого лабораторного здания.

В 1934 году.

Павловские Колтуши 75

Обе фотографии сделаны 26 сентября 1929 г., в день 80-летия Павлова, которое он отмечалв Колтушах.

76 М.О.Самойлов, В.К.Болондинский

команды из сотрудников и принимал самоеактивное участие в игре. Был очень азартени неутомим, страшно не любил проигрывать.

Когда один из народных комиссаровот имени правительства предложил Павловувыбрать любой пункт на территории СССР,где он хотел бы иметь дачу, Иван Петровичкатегорически отказался. «Благодарю пра-вительство и Вас лично за заботу обо мне,но у меня есть своя Ривьера, которую я нина что не променяю».

Ко времени открытия XV Международ-ного конгресса физиологов научный горо-док в Колтушах преобразился. Помимо бе-лоснежного здания Лаборатории (которуюв дальнейшем стали называть Старой ла-бораторией), были построены Новая лабо-ратория, антропоидник, а также дом Павло-ва, коттеджи, виварий, гараж, котельная.Позднее в Старой лаборатории разместил-ся музей.

Из коридора на втором этаже можнопройти в звукоизоляционную камеру, кото-рая использовалась в 30-е годы для иссле-дования слюноотделительных условных реф-лексов у собак. В камере стоит станок —сооружение типа длинного табурета с лям-ками на продольной раме и с кормушкой, ав предкамере — шкала для регистрацииусловных и безусловных рефлексов. Обору-дование очень простое, и тем не менееименно оно дало возможность Павлову ссотрудниками получить уникальные данныео высшей нервной деятельности до появле-ния электроэнцефалографов, осциллографови компьютеров.

По проекту Безпалова для Павлова иего семьи был построен дом. К сожалению,Иван Петрович скончался именно в тот год,когда предполагался въезд его в этот бла-гоустроенный коттедж. В настоящее времяздание требует ремонта и реставрации. Вдальнейшем здесь планируется создатьМузей истории Института физиологии, раз-местить лекционный зал, комнаты для при-ема гостей, стенды, посвященные достиже-ниям института, и т.д.

Рядом с домом Павлова находитсяантропоидник, где ведутся исследования начеловекообразных обезьянах — шимпанзе.Летом, когда температура воздуха позволя-ет, шимпанзе выпускают в большой вольер.

Аллея с бюстами великих ученых, со-зданных Безпаловым, символизирует научныенаправления, избранные Павловым. Так, фи-лософ Рене Декарт первым предложил поня-тие рефлекса. Грегор Мендель напоминает огенетике высшей нервной деятельности. В

Иннокентий Федорович Безпалов (1877—1958). Колтушский архитектор и скульптор.

от профессора С.А.Воронова двух шимпан-зе — Розу и Рафаэля — в подарок И.П.Пав-лову. Эти человекообразные обезьяны со-держались в специально оборудованнойклетке-веранде, примыкающей к зданиюЛаборатории. Здесь впервые в мире нача-лось исследование интеллекта антропоидовна базе метода условных рефлексов.

Ивану Петровичу очень нравились Кол-туши, тенистый парк и сад. Нередко можнобыло видеть его за прополкой цветов наклумбах вблизи здания Лаборатории. Физи-ческий труд занимал у него несколько часовежедневно. И это — несмотря на весьмапреклонный возраст. В колтушском музеесохранился его велосипед, который имелинтересную особенность: у него не былосвободного хода, нужно было все времякрутить педали. При этом Павлов и не соби-рался его менять на более современный,говоря, что весь смысл катанья на велоси-педе — покрутить педалями.

Купался Иван Петрович летом еже-дневно. Если погода была неважной, быстроокунался и растирался полотенцем, а потомшел пить чай. Особое же удовольствие емудоставляла игра в городки. Еще в детстве вРязани он полюбил эту игру. Сам составлял

Павловские Колтуши 77

Аллея в парке с бюстами великих ученых.

Дом, построенный в 1935 г. для семьи Павловых.

78 М.О.Самойлов, В.К.Болондинский

1934 год Вверху: с Нильсом Бором. Внизу: с Гербертом Уэллсом (слева) и его сыном(справа). За спиной Павлова — его сын Всеволод.

Павловские Колтуши 79

этом ряду стоит и бюст И.М.Сеченова, кото-рого Иван Петрович называл «отцом русскойфизиологии». Чарльз Дарвин появился в этойаллее позднее, в 50-е годы, а бюст Павловаперед зданием Старой лаборатории установ-лен в 1937 г., через год после его смерти.Это также работы Безпалова.

В середине 30-х годов Колтуши сталиназывать «столицей условных рефлексов».Сюда к Павлову приезжали многие отече-ственные и зарубежные деятели науки, ли-тературы и искусства. Побывал в Колтушахизвестный физик Нильс Бор с супругой,Герберт Уэллс со своим сыном Джорджем.

Летом 1935 г., когда в Петербурге иМоскве проходил XV Международный конг-ресс физиологов, гостями Павлова в Колту-шах стали Джозеф Баркрофт (Англия), ЛуиЛапик (Франция), Арчибалд Хилл (Англия),Эдвард Кеннон (США), Отто Франк (Герма-ния) и его ученик Вильям Гент (США).

В последний раз Павлов посетил Кол-туши 21 февраля 1936 г. За шесть дней докончины.

После смерти Павлова директоромБиостанции в Колтушах становится его уче-ник и ближайший сотрудник академик ЛеонАбгарович Орбели. В 1939 г. на базе Био-станции создается Институт сравнительнойфизиологии высшей нервной деятельности,вскоре переименованный в Институт эволю-ционной физиологии и патологии высшейнервной деятельности им.И.П.Павлова.

В годы Великой Отечественной войныв Колтушах стала проводиться научно-иссле-довательская работа по военно-медицинс-кой тематике. Руководил научным городкомБезпалов. Были организованы курсы медсе-стер и военный госпиталь на 300 человек.

В 1950 г. три крупнейших физиологи-ческих учреждения Ленинграда объединяют-ся в один — Институт физиологииим.И.П.Павлова АН СССР. Директором был

назначен академик К.М.Быков. При нем по-строен и введен в строй трехэтажный лабо-раторный корпус. В 60—70-е годы Институт,уже под руководством академика В.Н.Чер-ниговского, становится крупнейшим много-профильным физиологическим центромстраны. Резко возрастает количество лабо-раторий и доля исследований, проводимыхв Колтушах.

Вводится в эксплуатацию второй ла-бораторный корпус, в котором в те годыбыл сосредоточен Сектор космической био-логии и медицины. Здесь долгие годы рабо-тал академик А.М.Уголев, продолжавшийисследования Павлова в области физиоло-гии пищеварения и питания и открывшийнеизвестный ранее тип переваривания пищи— мембранное пищеварение.

В 80-е — начале 90-х годов институтвозглавлял академик В.А.Говырин. В 1993 г.был создан Международный научный центрим.И.П.Павлова. С 1994 г. директором ин-ститута стал профессор Д.П.Дворецкий.

В последнее десятилетие 80% научно-го и производственного потенциала Инсти-тута физиологии сосредоточено в Колтушах.На территории площадью около 100 га рас-полагаются корпуса научных, научно-вспо-могательных подразделений. Виварий инсти-тута содержит уникальные линии лаборатор-ных животных, а также самую крупную насевере Европы популяцию низших обезьян.

Проводимые в настоящее время ис-следования на молекулярном, клеточном,генетическом и организменном уровнях на-правлены на расшифровку физиологическихи генетических механизмов взаимодействияорганизма с окружающей средой.

Павловские Колтуши в настоящее вре-мя — большой научный центр. Это павлов-ский Мемориальный комплекс, это Институтфизиологии им.И.П.Павлова, это Междуна-родный научный центр им.И.П.Павлова.

80 Природа, 1999, № 8

Болезнь и смерть ПавловаН.А.Григорьян,

доктор медицинских наукИнститут истории естествознания и техники им.С.И.Вавилова РАН

Москва

В последние годы неоднократно устнои письменно высказывается точка зрения,согласно которой Иван Петрович Павловумер насильственной смертью. При этом, неимея никаких фактических подтверждений,авторы подобной версии пытаются обосно-вать ее ссылками на то, что кто-то когда-токому-то что-то сказал.

Известный историк психологии, недав-но эмигрировавший в США, М.Г.Ярошевскийпишет: «Существует версия, что его [Павло-ва] убрали. Известный физиолог И.А.Аршав-ский свидетельствует: "Я знаю, что от нача-ла до конца болезни Павлова при нем нахо-дился В.Галкин, который считал себя какучеником Павлова, так и учеником Сперан-ского. В 1937 или 1938 г. Сперанский рас-сказывал мне, ссылаясь на Галкина, о том,что при лечении Павлова, который, хотя ибыл болен, но уже выздоравливал (вообщеон был "скроен" не менее, чем на сто лет),были заменены все врачи".

Зная "методики" восточных деспотий,насаждавшиеся в России в эту эпоху, этосвидетельство представляется заслуживаю-щим доверия, тем более что было высказа-но Галкиным... Впереди был 1937 г. и суще-ствование Павлова, единственного во всеймногомиллионной империи человека, кото-рый неизменно открыто критиковал сталин-ские злодеяния, явно было нежелательнымфеноменом. <...>

Вполне возможно, что органы НКВД"облегчили" страдания Павлова»1.

Для таких заявлений нет никаких ос-нований. Уместно напомнить, что крупознымвоспалением легких Павлов болел и в 1927 г.,после удаления ему желчного камня. Леча-щие терапевты были М.К.Петрова иМ.А.Горшков.

А теперь обратимся к фактам. «Факты— это воздух ученого... Без них ваши "тео-рии" — пустые потуги», — завещал Павлов.

© Н.А.Григорьян1 Я р о ш е в с к и й М.Г. Наука о поведении: русскийпуть. М., 1996. С.367.

Всю весну 1935 г. — с 27 марта по 7 июня— почти два с половиной месяца Павловтяжело болел. 27 марта простудился из-занеблагоприятной погоды. 29 марта — t=38°C.Консилиум врачей 1 апреля: профессораМ.В.Черноруцкий, М.М.Бок, М.К.Петрова,М.А.Горшков. Диагноз: сильный бронхит,воспалительный процесс в обоих легких,обширный правосторонний сухой плеврит,двустороннее гнойное воспаление среднегоуха, проявления общей токсикоинфекции.Кровяное давление 140/60, пульс 100.

2 апреля был приглашен Д.Д.Плетнев,уехал в Москву 4 апреля. 6 апреля больногоосмотрели профессора-хирурги В.А.Шаак,Э.В.Буш. 10 апреля больного консультиро-вал известный отоларинголог профессоркафедры болезней уха, горла и носа Воен-но-медицинской академии В.И.Воячек. Он идоктор В.Ф.Ундриц ранее лечили Павловапо поводу тяжелейшего гнойного воспале-ния ушей. В своем благодарственном пись-ме Воячеку Павлов писал: «Глубокоуважае-мый и дорогой Владимир Игнатьевич! Про-шу Вас принять посылку на память как знакмоей сердечной благодарности Вам за чрез-вычайную истинную товарищескую помощьво время моей тяжелой и продолжительнойболезни»2. Павлов подарил Воячеку картину(масло) известного художника Н.Н. Дубовс-кого (Воячек картину как дорогую реликвиюповесил в своем кабинете в ВМА).

Плетнев консультировал больного по-вторно 10, 21 и 22 апреля. Лечение состо-яло в следующем: банки, горчичники, кам-фора, отхаркивающие микстуры, дигиталис,хинидин, карболен, клизмы. Дежурные вра-чи: Савченко, Куракин, лекарский помощникФорель.

Больному стало лучше в конце мая: 29мая — жалоб нет, состояние и самочувствиепрекрасное. 7 июня стал выходить на улицу.11 июня с 14 по 16 часов находился в ла-боратории в ВИЭМ, а 12 июня выехал вКолтуши.

2 Переписка И.П.Павлова. М., 1970. С.186—187.

Болезнь и смерть Павлова 81

В связи с выздоровлением И.П.Павло-ва 9 июня 1935 г. был издан приказ №469по Народному комиссариату здравоохране-ния РСФСР, в котором говорилось:

«Отмечено исключительно вниматель-ное отношение профессоров, дежурных вра-чей и лекарских помощников, принимавшихучастие в марте—мае месяцах сего года влечении академика И.П.Павлова.

В связи с этим:1. Выражаю благодарность профессо-

рам Горшкову М.А., Бок М.М., ЧерноруцкомуМ.В., Воячеку В.И., Плетневу Д.Д., Буш Э.В.,Шаак В.А., доктору Ундриц В.Ф. и директо-ру Ленинградского филиала ВИЭМ тов.Ни-китину Н.Н.

2. Наградить за счет средств Нарком-здрава:

а) дежурных врачей: Савченко В.А. вразмере 1000 руб.

Куракина С.В. в размере 1000 руб.Сидоренкова Н.А. в размере 1000 руб.б) дежурных лекарских помощников:Форель Р.А. в размере 1000 руб.Иванова В.П. в размере 500 руб.Народный комиссар здравоохранения

РСФСР Г.Каминский»3.Уместно привести следующее свиде-

тельство М.К.Петровой о настроении Павло-ва сразу после выздоровления. «Среди раз-говора Ив[ан] П[етрович] воскликнул: "Абольшевички желали меня уже хоронить, а явот взял да и выздоровел". И он назвал лиц,желающих его похоронить. Это А.Д.С[перан-ский], Л.Н.Ф[едоров], Н.Н.Н[икитин] и др.А.Д.С[перанского] он тоже считал больше-виком. Я вся закипела от негодования и взапальчивости ему сказала: не большевич-ки, Ив[ан] П[етрович], вас хоронили! Стольковнимания, любви и заботливости было про-явлено к вам во время вашей болезни. Онилюбят вас и очень желали вашего выздо-ровления, несмотря на то, что вы ругательих, но честно и открыто признающий все ихположительные стороны»4.

После выздоровления Павлов прини-мал участие в работе II Международногоконгресса невропатологов в Лондоне (июль1935 г.). На общем собрании Конгресса30 июля 1935 г. он выступил с докладом«Типы высшей нервной деятельности в свя-зи с неврозами и психозами и физиологи-ческий механизм невротических и психоти-ческих симптомов».

По возвращении из Лондона Павловкак президент XV Международного физио-логического конгресса блестяще провел его.Художник М.В.Нестеров следующим образомвспоминал свою встречу с Павловым в этовремя. «Был Иван Петрович с семьей и уменя на Сивцевом Вражке. Я рад был еговновь видеть бодрым, как бы помолодев-шим — и это после тяжелой болезни и двухконгрессов»5.

И вместе с тем именно тяжелая ипродолжительная болезнь весной 1935 г.зародила у Павлова сомнение относительносвоего долголетия. Спустя почти полгодапосле болезни, в письме тогдашнему послуСССР в Англии И.М.Майскому 20 октября1935 г. Павлов писал: «Проклятый грипп!Сбил-таки мою уверенность дожить до сталет. До сих пор остается хвост от него, хотядо сих пор я не допускаю изменений в рас-пределении и размере моих занятий»6.

Через восемь месяцев Павлов сновазаболел. Лечащие врачи были те же:М.М.Бок, М.В.Черноруцкий и Д.Д.Плетнев.

В бюллетене №1 от 23 февраля сказа-но, что И.П.Павлов заболел в ночь на22 февраля гриппозным явлением, с 23-гоприсоединился бронхит. 24-го утром — тем-пература 38.10, пульс 80, явления разлитогобронхита с мелкими воспалительными гнез-дами в легких преимущественно справа.Мокрота выделяется в большом количестве.Сердце работает вполне удовлетворительнопри малом количестве сердечных средств.Состояние в данный момент не внушает опа-сений, однако дать определенное заключе-ние о будущем не представляется возмож-ным. Подписи Д.Д.Плетнева и М.М.Бока7.

24 февраля в 23 часа: t°=38.6, пульс76, удовлетворительный. Состояние удовлет-ворительное, психика живая. В легких —разлитой бронхит. Назначение: кофеин, кам-фора, аспирин. Д.Д.Плетнев и М.М.Бок.25 февраля в состоянии больного измене-ний не было.

Ухудшение наступило 26 февраля. В113 0: t°=37.7, пульс 130, ритмичный, дыханиежесткое, сзади в нижних частях приглушен-но мимпанический звук и бронхиальноедыхание, больше слева. Катаральные явле-ния выражены больше справа. Язык сухой,обложен. Живот вздут, напряжен.

3 История болезни Павлова // СПФ АРАН. Ф.259. Оп.4.Д.56. Л.118.4 РЦХИДНИ. Ф.17. Оп.132. Д.175. Л.114.

5 И.П.Павлов в воспоминаниях современников. Л.,1967. С.344.6 Там же. С.366.7 См.: СПФ АРАН. Ф.259. Оп.4. Д.59. Л.10.

82 Н.А.Григорьян

Симптомов органических пораженийнервной системы нет. Плетнев, Бок, Никитин.

Несколько позднее, 26 февраля, со-стояние больного резко ухудшилось: созна-ние помрачнено, двустороннее воспалениеразрастается, пульс 120, дыхание — 40(последнее делается угрожающим). Удалосьвывести из наступившего коллапса внутри-венной терапией. Сознание несколько про-яснилось, но состояние больного остава-лось крайне серьезным. Бок, Плетнев, Чер-норуцкий.

В тот же день в 9 часов вечера: пульс130—140, с перебоями, часто ослабевающий.В 10 часов вечера — холодный пот. Дыхание— 46 с хрипами. Пульс 148, нитевидный. Влегких, в обеих нижних долях, грубое при-тупление и резкое бронхиальное дыхание.Явление разлитого бронхита выражено уси-

ленно. Больного удалось вывести из состоя-ния коллапса внутривенной терапией.

В 11 3 0 пульс 120. Дыхание несколькочаще и глубже. Сознание несколько яснее.Глотает воду и вино. Общее состояние посравнению с 10 часами вечера нескольколучше, но продолжает оставаться крайнесерьезным. Назначения: строфантин, ди-гален, кофеин, камфора, подкожные вли-вания физиологического раствора, 40%-яглюкоза.

27 февраля в 2 часа ночи: затруднен-ное дыхание, полусознание. Пульс аритми-чен, вновь начало коллапса. Холодный пот.Падение сердечной деятельности. Внутри-венным вливанием строфантина и стрихни-на удалось ликвидировать второй коллапс.

В течение последующего получасанесколько кратковременных приступов воз-

Прощание.

Болезнь и смерть Павлова 83

Траурная процессия.

буждения: больной вскакивает, вскрикивает:«Вставать, одеваться!»

245 — внезапное резкое затруднениедыхания и мгновенное падение пульса. Кис-лород. Без эффекта.

247 — пульса нет, тоны сердца не слыш-ны. В течение нескольких минут очень ред-кие вдохи через неправильные интервалы.

252 — остановилось дыхание. Больнойумер.

Подписи: Бок, А.Д.Сперанский,В.А.Савченко (дежурный врач), профессорВ.С.Галкин, доктор Лебедев, И.С.Розенталь8.

Сперанский и Розенталь — ученикиПавлова, Галкин — невропатолог и нейрохи-рург.

Сперанский, находившийся рядом сбольным Павловым в его последний день,писал: «Небольшое недомогание гриппоз-ного характера, с которым ему почти ужеудалось справиться, внезапно осложнилось.Утро последнего дня застало его взволно-ванным и беспокойным. Пришедшим к немуврачам он озабоченно заявил, что чувству-ет себя необычно, как никогда раньше, что

он забывает слова и произносит другие,ненужные, что он совершает некоторые дви-жения непроизвольно: "Позвольте, но ведьэто кора, это кора, это отек коры". Попыт-ки разубедить его со стороны присутству-ющих здесь терапевтов не имели успеха.Иван Петрович попросту заявил, что не ин-тересуется их мнением, и потребовал не-вропатолога. Проявленную им в периодожидания крайнюю нетерпеливость прощевсего, казалось бы, объяснить общим бо-лезненным состоянием. Однако это былоне совсем так.

После приезда профессора М.П.Ни-китина, подробно обсудившего вместе сИваном Петровичем тревожившую его не-рвную симптоматику, больной успокоился ивскоре уснул.

Потом уже выяснилось, что и здесь, вэтом последнем своем наблюдении, ИванПетрович был прав. Вскрытие действитель-но показало наличие у него отека коры.

Когда спустя два часа больной про-снулся, для всех стало ясным, что мы егопотеряли»9.

Известный невропатолог, профессор1-го Ленинградского медицинского институтаМ.П.Никитин консультировал Павлова 26 фев-

8 Там же. Л.26.

9 И.П.Павлов в воспоминаниях современников.С.223—224.

84 Н.А.Григорьян

раля в 1130, как свидетельствуют архивныедокументы. Его заключение: симптомов орга-нических поражений нервной системы нет.

Что касается «небольшого недомога-ния гриппозного характера», о котором пи-сал Сперанский, то следует уточнить: уже впервом бюллетене 23 февраля отмечалось,что к гриппозным явлениям сразу присое-динились явления бронхита, которые, какследует из дальнейшего течения болезни,все более и более нарастали. Сверх того кразлитому бронхиту присоединилось двусто-роннее воспаление легких. Температура всенедолгие дни болезни (всего шесть дней)оставалась высокой. Антибиотиков в то вре-мя не было. Если учесть к тому же возрастбольного — 86 лет, а также то, что всю весну1935 г. он болел в тяжелой форме воспале-нием легких, версия о насильственной смер-ти остается ничем не обоснованной.

Внезапная «замена всех врачей» —также чистый вымысел: основные лечащиеврачи Павлова — выдающиеся клиницисты-терапевты Бок, Черноруцкий и Плетнев —лечили больного в 1935 г., они же — в

феврале 1936 г. Дежурные врачи и лекарс-кие помощники также оставались те же, чтои в 1935 г., а именно: Савченко, Форель.

Когда речь идет о Павлове, тем болеео таком серьезном вопросе, как последниедни и смерть великого ученого и граждани-на, каждое слово должно быть выверено истрого обосновано. За каждое слово надоотвечать. Не следует, увлекаясь модой, «ду-хом времени», писать о том, чего не было.С легкой руки некоторых авторов, незнако-мых с истинным положением дела, легендао насильственной смерти становится досто-янием общества.

Лечащий врач, ближайшая ученица исотрудница М.К.Петрова оставила подроб-ное описание болезней Павлова10 в 1935—1936 гг.

Павлов скончался 27 февраля 1936 г.в 2 часа 52 минут, похоронен в Ленинграде,на Волковом кладбище.

10 См.: РЦХИДНИ. Ф.17. Оп.132. Д.175. Л.83.

Павлов читает лекцию в Военно-медицинскойакадемии.

86

Трудной весной 1918 г. Иван Петрович Павлов испытывал глубокоебеспокойство за судьбу России. Он был встревожен и реальным ходомсобытий, и состоянием духа нации. Движимый этой тревогой, он счелнеобходимым выступить публично с изложением своих взглядов.

Это была его всегдашняя жизненная привычка. Отказавшись в своевремя от стези священнослужителя, Павлов не отказался от потребностиобщаться с аудиторией для благого воздействия на умы и чувства сограж-дан. Свое положение профессора физиологии в Военно-медицинской ака-демии Иван Петрович ежегодно использовал для выступления на первойлекции второго курса, которое он традиционно посвящал какой-либо об-щественно важной теме. И после октября 1917-го эту традицию сохранял.

В апреле — мае 1918 г. он прочел три лекции, которые обычно объе-диняют общим условным названием «Об уме вообще, о русском уме вчастности».

Павлов защищал цивилизованную демократию. Он полагал, что вкаждом представителе демократического общества должен быть развит«максимум тормоза при максимуме свободы». Считал важным разумноевоспитание с детства, в семье, «рефлекса свободы» и необходимой —культуру демократии, зависящую от «равновесия между свободой и дис-циплиной».

В лекции «О русском уме» Павлов говорит преимущественно об умеобразованного слоя жителей России. Это была попытка ученого, веривше-го в ту пору в возможность позитивного воздействия научного знанияповлиять на трагический ход событий в стране.

В тогдашнем петроградском обществе лекции наделали много шума.Но и поныне часть его высказываний весьма актуальна.

В личном фонде Павлова, хранимом Петербургским филиалом Архи-ва РАН (СПФ АРАН. Ф.259), есть записи всех трех лекций 1918 г., сделан-ные неустановленным слушателем и переписанные рукой Серафимы Ва-сильевны Павловой.

В «Природе» публикуются две лекции. Все три и с более обстоятель-ным комментарием читатель найдет в №9 «Физиологического журналаим. И.М.Сеченова» за текущий год.

Об уме вообще 87

Мотив моей лекции — это выполнениеодной великой заповеди, завещанной клас-сическим миром последующему человечеству.Эта заповедь — истинна, как сама действи-тельность, и вместе с тем всеобъемлюща.Она захватывает все в жизни человека, начи-ная от самых маленьких забавных случаевобыденности до величайших трагедий чело-вечества. Заповедь эта очень коротка, онасостоит из трех слов: «Познай самого себя».Если я, в теперешнем своем виде, никогдане протягивавший голос для пения, никогдапению не учившийся, воображу, что я обла-даю приятным голосом и что у меня исклю-чительное дарование к пению, и начну уго-щать моих близких и знакомых ариями и ро-мансами, — то это будет только забавно. Ноесли целый народ, в своей главной низшеймассе недалеко отошедший от рабского со-стояния, а в интеллигентских слоях большеючастью лишь заимствовавший чужую культу-ру, и притом не всегда удачно, народ, в целомотносительно мало давший своего самосто-ятельного и в общей культуре, и в науке, —если такой народ вообразит себя вождем че-ловечества и начнет поставлять для другихнародов образцы новых культурных формжизни, то мы стоим тогда перед прискорб-ными, роковыми событиями, которые могутугрожать данному народу потерей его поли-тической независимости.

Выполняя классическую заповедь, явменил себе в обязанность попытаться датьнекоторый материал к характеристике рус-ского ума. Вы, может быть, спросите меня,какие у меня права на это, что я — историкрусской культуры или психолог? Нет, я ни то,ни другое — и однако мне кажется, что не-которое право у меня на эту тему есть.

Господа! Я юношей вошел в научно-экспериментальную лабораторию, в ней япровел всю свою жизнь, в ней я сделалсястариком, в ней же я мечтаю и окончить своюжизнь. Что же я видел в этой лаборатории?Я видел здесь неустанную работу ума, при-том работу постоянно проверяемую: плодо-творна ли она, ведет ли к цели или являетсяпустой, ошибочной. Следовательно, можнодопустить, что я понимаю, что такое ум и в

чем обнаруживается. Это с одной стороны.С другой стороны, я постоянно вращался винтеллигентских кругах, я состою членомтрех ученых коллегий, я постоянно соприка-сался, общался с многочисленными товари-щами, посвятившими себя науке; предо мнойпрошли целые тысячи молодых людей, из-биравших своим жизненным занятием ум-ственную и гуманную деятельность врача, неговоря уж о других жизненных встречах. Имне кажется, что я научился оценивать че-ловеческий ум вообще и наш русский, в ча-стности.

Я, конечно, не буду сейчас погружать-ся в тончайшие психологические исследова-ния об уме. Я ко всему вопросу отнесусьчисто практически. Я опишу вам ум в егоработе, как я это знаю по личному опыту ина основании заявлений величайших пред-ставителей человеческой мысли. А затем,охарактеризовав таким образом ум, я при-ложу эту характеристику как критерий, какаршин, к русскому уму и посмотрю, в какомсоотношении он находится с этой меркой.

Что такое научная лаборатория? Этомаленький мир, маленький уголочек действи-тельности. И в этот уголочек устремляетсячеловек со своим умом и ставит себе зада-чей узнать эту действительность: из какихона состоит элементов, как они сгруппиро-ваны, связаны, что от чего зависит и т.д.Словом, человек имеет целью освоиться сэтою действительностью так, чтобы можноверно предсказывать, что произойдет в нейв том и другом случае, чтобы можно былоэту действительность даже направлять посвоему усмотрению, распоряжаться ею, еслиэто в пределах наших технических средств.

К изображению ума, как он проявля-ется в лабораторной работе, я и приступлюи постараюсь показать все стороны его, всеприемы, которыми он пользуется, когда по-стигается этот маленький уголочек действи-тельности. Первое, самое общее свойство,качество ума — это постоянное сосредото-чение мысли на определенном вопросе,предмете. С предметом, в области котороговы работаете, вы не должны расставатьсяни на минуту. Поистине вы должны с ним

Об уме вообщеИ.П.Павлов

88 И.П.Павлов

засыпать, с ним пробуждаться, и только тог-да можно рассчитывать, что настанет мо-мент, когда стоящая перед вами загадкараскроется, будет разгадана.

Вы понимаете, конечно, что когда умнаправлен к действительности, он получаетот нее разнообразные впечатления, хаоти-чески складывающиеся, разрозненные. Этивпечатления должны быть в вашей голове впостоянном движении, как кусочки в ка-лейдоскопе, для того чтобы после в вашемуме образовалась та фигура, тот образ, ко-торый отвечает системе действительности,являясь верным ее отпечатком.

Есть вероятие, что, когда я говорю оббезотступном думании, на русской почве явстречусь со следующим заявлением, дажеотчасти победного характера: «А если вамнадо так много напрягаться в своей работе,то, очевидно, вы располагаете небольшимисилами!» Нет! Мы, маленькие и средниеработники науки, мы очень хорошо знаемразницу между собою и великими мастера-ми науки. Мы меряем и их и свою работуежедневно и можем определить, что делаютони. Пусть мы для царства знания от беско-нечного неизвестного приобретаем сажении десятины, а великие мастера — огромней-шие территории. Пусть так. Это для насочевидный факт. Но судя по собственномуопыту и по заявлениям этих величайшихпредставителей науки, законы умственнойработы и для нас и для них — одни и те же.И тот первый пункт, с которого я начал, топервое свойство, с которого я начал харак-теристику деятельности ума, у них подчерк-нуто еще больше, чем у нас, маленьких ра-ботников.

Припомним хотя бы о Ньютоне. Ведьон со своей идеей о тяготении не расста-вался ни на минуту. Отдыхал ли он, был лион одиноким, председательствовал ли назаседании Королевского общества и т.д., онвсе время думал об одном и том же. Ясно,что его идея преследовала его всюду, каж-дую минуту. Или вот великий Гельмгольц. Онпрямо в одной из своих речей ставит воп-рос, чем он отличается от других людей. Ион отвечает, что он разницы не мог заметитьникакой, кроме одной только черты, кото-рая, как ему показалось, отличает его отостальных. Ему казалось, что никто другой,как он, не впивается в предмет. Он говорит,что когда он ставил перед собою какую-ни-будь задачу, он не мог уже от нее отделать-ся, она преследовала его постоянно, пока он

ее не разрешал. Вы видите, следовательно,что это упорство, эта сосредоточенностьмысли есть общая черта ума от великих домаленьких людей, черта, обеспечивающаяработу ума.

Я перейду теперь к следующей чертеума. Действительность, понять которую ста-вит своей задачей ум, эта действительностьявляется в значительной степени скрытой отнего. Она, как говорится, спрятана за семьюзамками. Между действительностью и умомстоит и должен стоять целый ряд сигналов,которые совершенно заслоняют эту действи-тельность. Я уже не говорю о том теперьуже общеизвестном положении, что нашиощущения чувств есть тоже только сигналыдействительности. Но за этим следует це-лый ряд других неизбежных сигналов. В са-мом деле, действительность может бытьудалена от наблюдателя, и ее надо прибли-зить, например, при помощи телескопа; онаможет быть чрезвычайно мала, и ее надоувеличить, посмотреть на нее в микроскоп;она может быть летуча, быстра, и ее надоостановить или применить такие приборы,которые могут за ней угнаться, и т.д., и т.д.Без всего этого нельзя обойтись, все этонеобходимо, особенно если надо запечат-леть эту действительность для других работ,передать ее, предъявить другим.

Таким образом, между вами и действи-тельностью накапливается длиннейший рядсигналов. Я позволю себе небольшой при-мер. Может быть, некоторые из моих слуша-телей знают, что мы в настоящее времяразрабатываем вопрос, касающийся большихполушарий головного мозга, т.е. отдела, за-ведующего высшей нервной деятельностьюживотного. Причем в качестве реактива наэту деятельность мы пользуемся слюннойжелезой, и поэтому работу этой последнейнам приходится наблюдать. Делаем мы этотак, что конец выводного [канала] протокаслюнной железы, конец той трубочки, покоторой течет слюна, пересаживаем изо ртанаружу. После такой операции слюна течетуже не в рот, а наружу, и, прилепляя здесьмаленькую вороночку, мы можем эту слюнусобирать и отсчитывать по капелькам, когдаона вытекает из кончика воронки.

Казалось бы, что проще! И однакосколько угодно ошибались и ошибаютсявзрослые интеллигентные люди, принимаю-щиеся за эту работу. Стоит образоватьсямаленькой корочке на отверстии слюнногопротока — и слюна истечет. Неопытный на-

Об уме вообще 89

блюдатель не обратит на это внимания, непримет это в расчет и бежит с заявлением,что у него получился неожиданный факт,воображая иногда, что дело идет о целомоткрытии. Другой тоже обращается заразъяснениями, что почему у него слюна втечение опыта перестала течь — оказывает-ся, воронка немного отстала от кожи — ислюна течет мимо. Пустяк, и однако этотпустяк сейчас же дает о себе знать, и егонадо учесть для того, чтобы не быть обма-нутым. Теперь представьте себе вместо этойпростенькой воронки какой-нибудь сложныйинструмент. Сколько же ошибок может бытьздесь! И вот ум должен разобраться во всехэтих сигналах, учитывать все эти возможно-сти ошибок, искажающих действительность,и все их устранить или предупредить.

Но и это еще не все. Это лишь частьдела. Вы закончили свою работу, вам надоее теперь как-нибудь запечатлеть, поделить-ся своими результатами с другими. И здесьвыступают на сцену новые сигналы, новыесимволы действительности. Что такое нашислова, которыми мы описываем факты, какне новые сигналы, которые могут, в своюочередь, затемнить, исказить истину. Словамогут быть подобраны неточные, неподходя-щие, могут неверно пониматься и т.д. И выопять должны остерегаться, чтобы не уви-деть благодаря словам действительность вненадлежащем, неверном виде. Весьма час-то случается, что один исследователь неможет воспроизвести верных фактов друго-го — и только потому, что словесная пере-дача этим другим обстановки всего его делане соответствует, не воспроизводит точно иполно действительности.

И, наконец, когда вы дойдете до вы-водов, когда вы начнете оперировать с темисловесными сигналами — этикетками, кото-рые вы поставили на место фактов, — тоздесь фальсификация действительности мо-жет достигать огромнейших размеров. Вывидите, как много возникает различных за-труднений, которые мешают вам ясно ви-деть подлинную действительность. И зада-чей вашего ума будет дойти до непосред-ственного видения действительности, хотя ипри посредстве различных сигналов, но об-ходя и устраняя многочисленные препят-ствия, при этом неизбежно возникающие.

Следующая черта ума — это абсолют-ная свобода мысли, свобода, о которой вобыденной жизни нельзя составить себедаже и отдаленного представления. Вы дол-

жны быть всегда готовы к тому, чтобы отка-заться от всего того, во что вы до сих поркрепко верили, чем увлекались, в чем пола-гали гордость вашей мысли, и даже не стес-няться теми истинами, которые, казалось бы,уже навсегда установлены наукой. Действи-тельность велика, беспредельна, бесконечнаи разнообразна, она никогда не укладывает-ся в рамки наших признанных понятий, на-ших самых последних знаний... Без абсолют-ной свободы мысли нельзя увидеть ничегоистинно нового, что не являлось бы прямымвыводом из того, что вам уже известно.

Для иллюстрации этого в науке можнонайти много интересных фактов. Позвольтемне привести пример из моей науки. Вызнаете, что центральным органом кровооб-ращения является сердце, чрезвычайно от-ветственный орган, держащий в своих рукахсудьбу всего организма. Физиологи многолет интересовались найти те нервы, которыеуправляют этим важным органом. Было из-вестно, что все скелетные мышцы управля-ются нервами, и надо было думать, что темболее не может быть лишено таких нервовсердце, исполняющее свою работу самымтончайшим и точнейшим образом. И вотждали и искали этих нервов, управителейсердца, и долгое время не могли найти.

Надо сказать, что человеческому зна-нию прежде всего дались нервы скелетноймускулатуры, так называемые двигательныенервы. Отыскать их было очень легко. Сто-ило быть перерезанным какому-нибудь не-рву, и тот мускул, к которому шел данныйнерв, становился парализованным. С дру-гой стороны, если вы этот нерв искусствен-но вызываете к деятельности, раздражаяего, например, электрическим током, вы по-лучаете работу мышцы — мышца на вашихглазах двигается, сокращается. Так вот, та-кого же нерва, так же действующего, физи-ологи искали и у сердца, причем иных не-рвов, кроме вот таких двигательных, вызы-вающих орган к работе нервов, наука в товремя не знала.

На этом мысль остановилась, застылав рутине. С этой мыслью физиологи подхо-дили и к сердцу. Нерв, идущий к сердцу,было отыскать нетрудно. Он идет по шее,спускается в грудную полость и дает ветвик различным внутренним органам, в томчисле и к сердцу. Это так называемый блуж-дающий нерв. Физиологи имели его в руках,и оставалось лишь доказать, что этот нервдействительно заведует работой сердца. И

90 И.П.Павлов

вот многие выдающиеся умы, достаточноназвать Гумбольдта, бились над разрешени-ем этого вопроса и ничего не могли увидеть,не могли отметить действие этого нерва насердце.

Почему же так? Быть может, этот нервна сердце не действует? Нет, действует и ввысшей степени резко и отчетливо, до такойстепени резко, что этого действия нельзя неувидеть. В настоящее время это представ-ляет опыт, который не может не удасться вруках невежды. Действие этого нерва насердце состоит в том, что если вы его раз-дражаете, то сердце начинает биться всемедленнее и медленнее и наконец совсемостанавливается. Значит, это был нерв, со-вершенно неожиданно действующий не так,как нервы скелетной мускулатуры. Это нерв,который удлиняет паузы между сердечнымисокращениями и обеспечивает отдых серд-цу. Словом, нерв, о котором не думали икоторого поэтому не видели. У человекаотсутствовала мысль, и он не мог увидетькрайне простого факта. Это поразительноинтересный пример! Гениальные люди смот-рели и не могли увидеть действительности,она от них скрылась.

Я думаю, вам теперь понятно, почемуот ума, постигающего действительность, тре-буется абсолютная свобода. Только тогда,когда ваша мысль может все вообразить, хотябы это противоречило установленным поло-жениям, только тогда она может заметитьновое. И мы имеем прямые указания, идущиеот великих мастеров науки, где этот приемприменяется полностью, в самой высшеймере. О знаменитом английском физике Фа-радее известно, он делал до такой степениневероятные предположения, так распускалсвою мысль, давал такую свободу своей фан-тазии, что стеснялся в присутствии всех ста-вить известные опыты. Он запирался и рабо-тал наедине, проверяя свои дикие предполо-жения. Эта крайняя распущенность мыслисейчас же умеряется следующей чертой,очень тяжелой чертой для исследующего ума.Это — абсолютное беспристрастие мысли.

Это значит, что как вы ни излюбиликакую-нибудь вашу идею, сколько бы време-ни ни тратили на ее разработку, — вы дол-жны ее откинуть, отказаться от нее, есливстречается факт, который ей противоречити ее опровергает. И это, конечно, представ-ляет страшные испытания для человека.Этого беспристрастия мысли можно достиг-нуть только многолетней, настойчивой шко-

лой. До чего это трудно — я могу привестипростенький пример из своей лабораторнойпрактики. Я помню одного очень умногочеловека, с которым мы делали одно иссле-дование и получили известные факты. Сколь-ко мы ни проверяли наши результаты, всесклонялось к тому толкованию, которое мыустановили. Но затем у меня явилась мысль,что, быть может, все зависит от других при-чин. Если бы [подтвердилось] это новоепредположение, то это чрезвычайно подры-вало бы значение наших опытов и строй-ность наших объяснений. И вот этот милыйчеловек просил меня не делать новых опы-тов, не проверять этого предположения, такему жалко было расстаться со своими иде-ями, так он за них боялся. И это не естьлишь его слабость, это слабость всех.

Я отлично помню свои первые годы.До такой степени не хотелось отступать оттого, в чем ты положил репутацию своеймысли, свое самолюбие. Это действительнотрудная вещь, здесь заключается поистинедрама ученого человека. Ибо такое бесприс-трастие мысли надо уметь соединить и при-мирить с вашей привязанностью к своей ру-ководящей идее, которую вы постоянно но-сите в своем уме. Как для матери дорогосвое дитя, как одна лишь мать лучше, чемкто-либо другой, взрастит его и убережет отопасности — так же обстоит дело и с вашейидеей. От вас, от того, кто ее родил, идеядолжна получить развитие и силы. Вы, и никтодругой, должны использовать ее до конца иизвлечь из нее все, что в ней есть верного.Заменить здесь вас никто не может...

Итак, вы должны быть чрезвычайнопривязаны к вашей идее, и рядом с этим выдолжны быть готовы в любой момент произ-нести над нею смертный приговор, отказать-ся от нее. Это чрезвычайно тяжело! Целыминеделями приходится в таком случае ходитьв большой грусти и примиряться. Мне при-поминался тогда случай с Авраамом, кото-рому, по неотступной его просьбе, на старо-сти лет Бог дал единственного сына, а по-том потребовал от него, чтобы он этого сынапринес в жертву, заколол. Тут то же самое.Но без такого беспристрастия мысли обой-тись нельзя. Когда действительность начи-нает говорить против вас, вы должны поко-риться, так как обмануть себя можно и оченьлегко, и других, хотя бы временно, тоже, нодействительность не обманешь. Вот почемув конце очень длинного жизненного пути учеловека вырабатывается убеждение, что

Об уме вообще 91

единственное достоинство твоей работы,твоей мысли состоит в том, чтобы угадать ипобедить действительность, каких бы этоошибок и ударов по самолюбию ни стоило.А с мнением других приходится не считать-ся, его надо забыть.

Дальше. Жизнь, действительность, ко-нечно, крайне разнообразны. Сколько мы низнаем, все это ничтожно по сравнению сразнообразием и бесконечностью жизни.Жизнь есть воплощение бесконечно разно-образной меры веса, степени, числа и дру-гих условий. И все это должно быть захва-чено изучающим умом, без этого нет по-знания. Если мы не считаемся с мерою,степенью и т.д., если мы не овладеем ими,мы остаемся бессильными перед действи-тельностью и власти над нею получить неможем. Вся наука есть беспрерывная иллю-страция на эту тему. Сплошь и рядом ка-кая-нибудь маленькая подробность, которуювы не учли, не предвидели, перевертываетвсю вашу постройку, а, с другой стороны,такая же подробность зачастую открываетперед вами новые горизонты, выводит васна новые пути. От исследующего ума тре-буется чрезвычайное внимание. И однако,как ни напрягает человек свое внимание, онвсе-таки не может охватить все элементытой действительности, среди которой ондействует, не может все заметить, уловить,понять и победить.

Возьмите такой простой пример. Выизлагаете результаты своих наблюдений длядругих, и крайне трудно изложить это всетак, чтобы другой человек, читая ваш слу-чай, мог бы заметить все в обрез так, какэто видели вы. Мы постоянно встречаемся сфактом, что люди при самом добросовест-ном повторении всех условий какого-нибудьописанного опыта не могут воспроизвеститого, что видел автор. Последний не упомя-нул какой-либо маленькой подробности, и выуже не можете понять и доискаться, в чемздесь дело. И зачастую лишь люди, стоящиев стороне, замечают это и воспроизводятопыты и одного, и другого.

Далее интересно следующее. Как вслучае с пристрастием ума, совершенно также и здесь необходимо очень тонкое балан-сирование. Вы должны, сколько хватит ва-шего внимания, охватить все подробности,все условия, и однако, если вы все с самогоначала захватите, вы ничего не сделаете, васэти подробности обессилят. Сколько угодноесть исследователей, которых эти подроб-

ности давят, и дело не двигается с места.Здесь надо уметь закрывать до некотороговремени глаза на многие детали для того,чтобы потом все охватить и соединить. Содной стороны, вы должны быть очень вни-мательны, с другой стороны, от вас требует-ся внимательность ко многим условиям.Интерес дела вам говорит: «Оставь, успо-койся, не отвлекай себя».

Далее. Идеалом ума, рассматриваю-щего действительность, есть простота, пол-ная ясность, полное понимание. Хорошоизвестно, что до тех пор, пока вы предметне постигли, он для вас представляетсясложным и туманным. Но как только истинауловлена, все становится простым. Признакистины — простота, и все гении простысвоими истинами. Но этого мало. Действую-щий ум должен отчетливо сознавать, чточего-нибудь не понимает, и сознаваться вэтом. И здесь опять-таки необходимо балан-сирование. Сколько угодно есть людей иисследователей, которые ограничиваютсянепониманием. И победа великих умов в томи состоит, что там, где обыкновенный умсчитает, что им все понято и изучено, —великий ум ставит себе вопросы: «Да, дей-ствительно ли все это понятно, да на самомли деле это так?» И сплошь и рядом однауже такая постановка вопроса есть преддве-рие крупного открытия. Примеров в этомотношении сколько угодно.

Известный голландский физик Вант-Гофф в своих американских петициях гово-рит: «Я считаю, что я своим открытием обя-зан тому, что я смел поставить себе вопрос,понимаю ли я действительно все условия,так ли это на самом деле». Вы видите, сле-довательно, до какой степени важно стрем-ление к ясности и простоте, а с другой сто-роны, необходима смелость признания сво-его непонимания. Но это балансирование умаидет еще дальше. В человеке можно дажевстретить некоторый антагонизм к такомупредставлению, которое слишком многообъясняет, не оставляя ничего непонятного.Тут существует какой-то инстинкт, которыйстановится на дыбы, и человек даже стре-мится, чтобы была какая-нибудь часть непо-нятного, неизвестного. И это совершеннозаконная потребность ума, так как неесте-ственно, чтобы все было понятно, раз мы иокружены и будем окружены таким беско-нечным неизвестного. Вы можете заметить,до какой степени приятно читать книгу вели-кого человека, который много открывает и

92 И.П.Павлов

одновременно указывает, что осталось ещемного неизвестного. Это — ревность ума кистине, ревность, которая не позволяет ска-зать, что все уже исчерпано и больше неза-чем работать.

Дальше. Для ума необходима привыч-ка упорно смотреть на истину, радоватьсяей. Мало того, чтобы истину захватить и этимудовлетвориться. Истиной надо любоваться,ее надо любить. Когда я был в молодые годыза границей и слушал великих профессоров— стариков, я был изумлен, каким образомони, читавшие по десяткам лет лекции, темне менее читают их с таким подъемом, стакою тщательностью ставят опыты. Тогда яэто плохо понимал. А затем, когда мне са-мому пришлось сделаться стариком, — этодля меня стало понятно. Это совершенноестественная привычка человека, которыйоткрывает истины. У такого человека естьпотребность постоянно на эту истину смот-реть. Он знает, чего это стоило, каких на-пряжений ума, и он пользуется каждым слу-чаем, чтобы еще раз убедиться, что этодействительно твердая истина, несокруши-мая, что она всегда такая же, как и в товремя, когда была открыта. И вот теперь,когда я ставлю опыты, я думаю, едва ли естьхоть один слушатель, который бы с такиминтересом, с такой страстью смотрел на них,как я, видящий это уже в сотый раз.

Про Гельмгольца рассказывают, что,когда он открыл закон сохранения сил, когдаон представил, что вся разнообразная энер-гия жизни на земле есть превращение энер-гии, излучающейся на нас с Солнца, он пре-вратился в настоящего солнцепоклонника. Яслышал от Циона, что Гельмгольц, живя вГейдельберге, в течение многих годов каж-дое утро спешил на пригорок, чтобы видеть

восходящее солнце. И я представляю, как онлюбовался при этом на свою истину.

Последняя черта ума, поистине увен-чивающая все, — это смирение мысли,скромность мысли. Примеры к этому обще-известны. Кто не знает Дарвина, кто не зна-ет того грандиознейшего впечатления, кото-рое произвела его книга во всем умствен-ном мире. Его теорией эволюции былизатронуты буквально все науки. Едва лиможно найти другое открытие, которое мож-но было сравнить с открытием Дарвина повеличию мысли и влиянию на науку, — развеоткрытие Коперника. И что же? Известно,что эту книгу он осмелился опубликоватьлишь под влиянием настойчивых требованийсвоих друзей, которые желали, чтобы заДарвином остался приоритет, так как в товремя к этому же вопросу начинал подхо-дить другой английский ученый. Самому жеДарвину все еще казалось, что у него недо-статочно аргументов, что он недостаточнознаком с предметом. Такова скромностьмысли у великих людей, и это понятно, таккак они хорошо знают, как трудно, какихусилий стоит добывать истины.

Вот, господа, основные черты ума, вотте приемы, которыми пользуется действую-щий ум при постигании действительности. Явам нарисовал этот ум, как он проявляетсяв своей работе, и я думаю, что рядом сэтим совершенно не нужны тонкие психоло-гические описания. Этим все исчерпано. Вывидите, что настоящий ум — это есть ясное,правильное видение действительности, по-знание числа и состава этой действительно-сти. Такое познание дает нам возможностьпредсказывать эту действительность и вос-производить ее в том размере, насколькоэто возможно по техническим средствам.

О русском уме 93

О русском умеИ.П.Павлов

Милостивые государи! Заранее про-шу меня простить, что в гнетущее время,которое мы все переживаем, я сейчас будуговорить о довольно печальных вещах. Номне думается или, вернее сказать, я чув-ствую, что наша интеллигенция, т.е. мозгродины, в погребальный час великой Рос-сии не имеет права на радость и веселье.У нас должна быть одна потребность, однаобязанность — охранять единственно намоставшееся достоинство: смотреть на са-мих себя и окружающее без самообмана.Побуждаемый этим мотивом, я почел сво-им долгом и позволил себе привлечь вашевнимание к моим жизненным впечатлени-ям и наблюдениям относительно нашегорусского ума.

Три недели тому назад я уже присту-пил к этой теме и сейчас вкратце напомню ивоспроизведу общую конструкцию моих лек-ций. Ум — это такая огромная, расплывчатаятема! Как к ней приступить? Смею думать,что мне удалось упростить эту задачу безпотери деловитости. Я поступил в этом от-ношении чисто практически. Отказавшись отфилософских и психологических определенийума, я остановился на одном сорте ума, мнехорошо известном отчасти по личному опытув научной лаборатории, частью литературно,именно на научном уме и специально наестественнонаучном уме, который разраба-тывает положительные науки.

Рассматривая, какие задачи преследу-ет естественнонаучный ум и как задачи онэти достигает, я, таким образом, определилназначение ума, его свойства, те приемы,которыми он пользуется для того, чтобы егоработа была плодотворна. Из этого моегосообщения стало ясно, что задача естествен-нонаучного ума состоит в том, что он в ма-леньком уголке действительности, которую онвыбирает и приглашает в свой кабинет, ста-рается правильно, ясно рассмотреть эту дей-ствительность и познать ее элементы, со-став, связь элементов, последовательностьих и т.д., при этом так познать, чтобы можнобыло предсказывать действительность и уп-равлять ею, если это в пределах его техни-ческих и материальных средств. Таким обра-

зом, главная задача ума — это правильноевидение действительности, ясное и точноепознание ее. Затем я обратился к тому, какэтот ум работает. Я перебрал все свойства,все приемы ума, которые практикуются приэтой работе и обеспечивают успех дела.Правильность, целесообразность работы ума,конечно, легко определяется и проверяетсярезультатами этой работы. Если ум работаетплохо, стреляет мимо, то ясно, что не будети хороших результатов, цель останется недостигнутой.

Мы, следовательно, вполне можем со-ставить точное понятие о тех свойствах иприемах, какими обладает надлежащий, дей-ствующий ум. Я установил восемь таких об-щих свойств, приемов ума, которые и пере-числю сегодня специально в приложении крусскому уму. Что взять из русского ума длясопоставления, сравнения с этим идеальныместественнонаучным умом? В чем видетьрусский ум? На этом вопросе необходимоостановиться. Конечно, отчетливо выступаетнесколько видов ума.

Во-первых, научный русский ум, уча-ствующий в разработке русской науки. Ядумаю, что на этом уме мне останавливать-ся не приходится, и вот почему. Это ум донекоторой степени оранжерейный, работаю-щий в особой обстановке. Он выбирает ма-ленький уголочек действительности, ставитее в чрезвычайные условия, подходит к нейс выработанными заранее методами, малотого, этот ум обращается к действительнос-ти, когда она уже систематизирована и ра-ботает вне жизненной необходимости, внестрастей и т.д. Значит, в целом это работаоблегченная и особенная, работа далеко иду-щая от работы того ума, который действуетв жизни. Характеристика этого ума можетговорить лишь об умственных возможностяхнации.

Далее. Этот ум есть ум частичный, ка-сающийся очень небольшой части народа, ион не мог бы характеризовать весь народныйум в целом. Количество ученых, я разумею,конечно, истинно ученых, особенно в отсталыхстранах, очень небольшое. По статистике од-ного американского астронома, занявшегося

94 И.П.Павлов

определением научной производительностиразличных народов, наша русская производи-тельность ничтожная. Она в несколько десят-ков раз меньше производительности передо-вых культурных стран Европы.

Затем, научный ум относительно маловлияет на жизнь и историю. Ведь наука толь-ко в последнее время получила значение вжизни и заняла первенствующее место внемногих странах. История же шла вне науч-ного влияния, она определялась работойдругого ума, и судьба государства от науч-ного ума не зависит. В доказательство этогомы имеем чрезвычайно резкие факты.Возьмите Польшу. Польша поставила мирувеличайшего гения, гения из гениев — Ко-перника. И, однако, это не помешало Польшеокончить свою политическую жизнь так тра-гически. Или обратимся к России. Мы де-сять лет назад похоронили нашего генияМенделеева, но это не помешало Россииприйти к тому положению, в котором онасейчас находится. Поэтому, мне кажется, яправ, если в дальнейшем не буду учитыватьнаучного ума.

Но тогда каким же умом я займусь?Очевидно, массовым, общежизненным умом,который определяет судьбу народа. Но мас-совый ум придется подразделить. Это будет,во-первых, ум низших масс и затем — уминтеллигентский. Мне кажется, что если го-ворить об общежизненном уме, определяю-щем судьбу народа, то ум низших масс при-дется оставить в стороне. Возьмем в Россииэтот массовый, т.е. крестьянский ум по пре-имуществу. Где мы его видим? Неужели внеизменном трехполье, или в том, что и досих пор по деревням летом безвозбранногуляет красный петух, или в бестолочи воло-стных сходов? Здесь осталось то же невеже-ство, какое было и сотни лет назад. Недавноя прочитал в газетах, что, когда солдатывозвращались с турецкого фронта, из-заопасности разноса чумы хотели устроитькарантин. Но солдаты на это не согласилисьи прямо говорили: «Плевать нам на этоткарантин, все это буржуазные выдумки».

Или другой случай. Как-то, нескольконедель тому назад, в самый разгар больше-вистской власти мою прислугу посетил еебрат, матрос, конечно, социалист до мозгакостей. Все зло, как и полагается, он виделв буржуях, причем под буржуями разумелисьвсе, кроме матросов, солдат. Когда ему за-метили, что едва ли вы сможете обойтисьбез буржуев, например появится холера, что

вы станете делать без докторов? — он тор-жественно ответил, что все это пустяки.«Ведь это уже давно известно, что холерунапускают сами доктора». Стоит ли говоритьо таком уме и можно ли на него возлагатькакую-нибудь ответственность?

Поэтому-то я и думаю, что то, о чемстоит говорить и характеризовать, то, чтоимеет значение, определяя суть будущего,— это, конечно, есть ум интеллигентский. Иего характеристика интересна, его свойстваважны. Мне кажется, что то, что произошлосейчас в России, есть, безусловно, дело ин-теллигентского ума, массы же сыграли со-вершенно пассивную роль, они воспринялито движение, по которому ее направляла ин-теллигенция. Отказываться от этого, я пола-гаю, было бы несправедливо, недостойно.Ведь если реакционная мысль стояла напринципе власти и порядка и его только ипроводила в жизнь, а вместе с тем отсут-ствием законности и просвещения держаланародные массы в диком состоянии, то, сдругой стороны, следует признать, что про-грессивная мысль не столько старалась опросвещении и культивировании народа,сколько о его революционировании.

Я думаю, что мы с вами достаточнообразованны, чтобы признать, что то, чтопроизошло, не есть случайность, а имеетсвои осязательные причины и эти причинылежат в нас самих, в наших свойствах. Од-нако мне могут возразить следующее. Какже я обращусь к этому интеллигентскому умус критерием, который я установил относи-тельно ума научного. Будет ли это целесо-образно и справедливо? А почему нет? —спрошу я. Ведь у каждого ума одна задача

— это правильно видеть действительность,понимать ее и соответственно этому дер-жаться. Нельзя представить ум существую-щим лишь для забавы. Он должен иметь своизадачи и, как вы видите, эти задачи и в том,и в другом случае одни и те же.

Разница лишь в следующем: научныйум имеет дело с маленьким уголком дей-ствительности, а ум обычный имеет дело совсей жизнью. Задача по существу одна и таже, но более сложная, можно только ска-зать, что здесь тем более выступает насто-ятельность тех приемов, которыми пользует-ся в работе ум вообще. Если требуютсяизвестные качества от научного ума, то отжизненного ума они требуются в еще боль-шей степени. И это понятно. Если я личноили кто-либо другой оказались не на высо-

О русском уме 95

те, не обнаружили нужных качеств, ошиб-лись в научной работе, беда небольшая. Япотеряю напрасно известное число живот-ных, и этим дело кончается. Ответственностьже общежизненного ума больше. Ибо, еслив том, что происходит сейчас, виноваты мысами, эта ответственность грандиозна.

Таким образом, мне кажется, я могуобратиться к интеллигентскому уму и посмот-реть, насколько в нем есть те свойства иприемы, которые необходимы научному умудля плодотворной работы. Первое свойствоума, которое я установил — это чрезвычай-ное сосредоточение мысли, стремление мыс-ли безотступно думать, держаться на томвопросе, который намечен для разрешения,держаться дни, недели, месяцы, годы, а виных случаях и всю жизнь. Как в этом отно-шении обстоит с русским умом? Мне кажет-ся, мы не наклонны к сосредоточенности, нелюбим ее, мы даже к ней отрицательно от-носимся. Я приведу ряд случаев из жизни.

Возьмем наши споры. Они характери-зуются чрезвычайной расплывчатостью, мыочень скоро уходим от основной темы. Этонаша черта. Возьмем наши заседания. У настеперь так много всяких заседаний, комис-сий. До чего эти заседания длинны, много-речивы и в большинстве случаев безрезуль-татны и противоречивы! Мы проводим мно-гие часы в бесплодных, ни к чему не ведущихразговорах. Ставится на обсуждение тема, исначала обыкновенно и благодаря тому, чтозадача сложная, охотников говорить нет. Новот выступает один голос, и после этого ужевсе хотят говорить, говорить без всякоготолку, не подумав хорошенько о теме, неуясняя себе, осложняется ли этим решениевопроса или ускоряется. Подаются бесконеч-ные реплики, на которые тратится большевремени, чем на основной предмет, и наширазговоры растут, как снежный ком. И в кон-це концов вместо решения получается запу-тывание вопроса.

Мне в одной коллегии пришлось засе-дать вместе со знакомым, который состоялраньше членом одной из западноевропейс-ких коллегий. И он не мог надивиться про-должительности и бесплодности наших за-седаний. Он удивлялся: «Почему вы так мно-го говорите, а результатов ваших разговоровне видать?»

Дальше. Обратитесь к занимающимсярусским людям, например к студентам. Ка-ково у них отношение к этой черте ума, ксосредоточенности мыслей? Господа! Все вы

знаете — стоит нам увидеть человека, кото-рый привязался к делу, сидит над книгой,вдумывается, не отвлекается, не впутывает-ся в споры, и у нас уже зарождается подо-зрение: недалекий, тупой человек, зубрила.А быть может, это человек, которого мысльзахватывает целиком, который пристрастил-ся к своей идее! Или в обществе, в разго-воре, стоит человеку расспрашивать, пере-спрашивать, допытываться, на поставленныйвопрос отвечать прямо — у нас уже готовэпитет: неумный, недалекий, тяжелодум!

Очевидно, у нас рекомендующими чер-тами являются не сосредоточенность, а на-тиск, быстрота, налет. Это, очевидно, мы исчитаем признаком талантливости; кропотли-вость же и усидчивость для нас плохо вяжут-ся с представлением о даровитости. А междутем для настоящего ума эта вдумчивость,остановка на одном предмете есть нормаль-ная вещь. Я слышал от учеников Гельмгольца,что он никогда не давал ответа сразу на са-мые простые вопросы. Сплошь и рядом онговорил потом, что этот вопрос вообще пус-той, не имеет никакого смысла, и тем неменее он думал над ним несколько дней.Возьмите в нашей специальности. Как толькочеловек привязался к одному вопросу, у нассейчас же говорят: «А! Это скучный специа-лист». И посмотрите, как к этим специалис-там прислушиваются на Западе, их ценят иуважают как знатоков своего дела. Не удиви-тельно! Ведь вся наша жизнь двигается эти-ми специалистами, а для нас это скучно.

Сколько раз приходилось встречатьсяс таким фактом. Кто-нибудь из нас разраба-тывает определенную область науки, он к нейпристрастился, он достигает хороших и боль-ших результатов, он каждый раз сообщает освоих фактах, работах. И знаете, как публикана это реагирует: «А, этот! Он все о своем».Пусть даже это большая и важная научнаяобласть. Нет, нам это скучно, нам подавайновое. Но что же? Эта быстрота, подвижность,характеризует она силу ума или его слабость?Возьмите гениальных людей. Ведь они самиговорят, что не видят никакой разницы междусобой и другими людьми, кроме одной чер-ты, что могут сосредоточиваться на опреде-ленной мысли как никто. И тогда ясно, чтоэта сосредоточенность есть сила, а подвиж-ность, беготня мысли есть слабость.

Если бы я с высот этих гениев спус-тился к лаборатории, к работе средних лю-дей, я и здесь нашел бы подтверждениеэтому. В прошлой лекции я приводил осно-

96 И.П.Павлов

вание о своем праве на эту тему. Уже 18 лет,как я занимаюсь изучением высшей нервнойдеятельности на одном близком и родномдля нас животном, на нашем друге — соба-ке. И можно себе представить, что то, что внас сложно, у собаки проще, легче выступа-ет и оценивается. Я воспользуюсь этим слу-чаем, чтобы показать вам это, показать, чтоявляется силой — сосредоточенность илиподвижность. Я передам вам результаты вускоренной форме, я просто опишу вам кон-кретный случай.

Я беру собаку, никакой неприятностия ей не делаю. Я ее просто ставлю на столи изредка подкармливаю, и при этом делаюнад ней следующий опыт. Я вырабатываю унее то, что принято называть ассоциацией,например я действую ей на ее ухо каким-нибудь тоном, положим, в течение 10 секунди всегда вслед за этим кормлю ее. Такимобразом после нескольких повторений усобаки образовывается связь, ассоциациямежду этим тоном и едой. Перед этимиопытами мы собак не кормим, и такая связьобразуется очень быстро. Как только пуска-ется наш тон, собака начинает беспокоить-ся, облизываться, у нее течет слюна. Сло-вом, у собаки появляется та же реакция,какая обычно бывает перед едой. Говоря по-просту, у собаки вместе со звуком возникаетмысль об еде и остается несколько секунд,пока ей не дадут есть.

Что же выходит при этом с разнымиживотными? А вот что. Один сорт животных,сколько бы вы опыт ни повторяли, относитсясовершенно так, как я описал. На каждоепоявление звука собака дает эту пищевуюреакцию, и так остается все время — имесяц, и два, и год. Ну, одно можно сказать,что это деловая собака. Еда — дело серьез-ное, и животное к нему стремится, готовит-ся. Так обстоит дело у серьезных собак.Таких собак можно отличить даже в жизни;это спокойные, несуетливые, основательныеживотные.

А у других собак, чем дольше вы по-вторяете этот опыт, тем больше они стано-вятся вялыми, сонливыми, и до такой степе-ни, что вы суете в рот еду, и только тогдаживотное дает эту пищевую реакцию и начи-нает есть. И все дело в вашем звуке, потомучто, если вы этого звука не пускаете илипускаете его лишь на секунду, такого состо-яния не получается, этого сна не наступает.Вы видите, что для некоторых собак мысльоб еде даже в течение одной минуты невы-

носима, им уже требуется отдых. Они устаюти начинают спать, отказываясь от такого важ-ного дела, как еда. Ясно, что мы имеем дватипа нервной системы, один крепкий, солид-ный, работоспособный, а другой — рыхлый,дряблый, очень скоро устающий. И нельзясомневаться, что первый тип является болеесильным, более приспособленным к жизни.

Перенесите это же на человека и выубедитесь, что сила не в подвижности, не врассеянности мысли, а в сосредоточеннос-ти, устойчивости. Подвижность ума, следо-вательно, недостаток, но не достоинство.

Господа! Второй прием ума — этостремление мысли придти в непосредствен-ное общение с действительностью, минуя всеперегородки и сигналы, которые стоят меж-ду действительностью и познающим умом. Внауке нельзя обойтись без методики, безпосредников, и ум всегда разбирается в этойметодике, чтоб она не исказила действитель-ности. Мы знаем, что судьба всей нашейработы зависит от правильной методики. Не-верна методика, неправильно передают дей-ствительность сигналы — и вы получаетеневерные, ошибочные, фальшивые факты.Конечно, методика для научного ума — толь-ко первый посредник. За ней идет другойпосредник — это слово.

Слово — тоже сигнал, оно может бытьподходящим и неподходящим, точным и не-точным. Я могу представить вам очень яр-кий пример. Ученые-натуралисты, которыемного работали сами, которые на многихпунктах обращались к действительности не-посредственно, такие ученые крайне затруд-няются читать лекции о том, чего они самине проделали. Значит, какая огромная раз-ница между тем, что вы проделали сами, имежду тем, что знаете по письму, по пере-даче других. Настолько резкая разница, чтонеловко читать о том, чего сам не видел, неделал. Такая заметка идет, между прочим, иот Гельмгольца. Посмотрим, как держится вэтом отношении русский интеллигентский ум.

Я начну со случая, мне хорошо изве-стного. Я читаю физиологию, науку практи-ческую. Теперь стало общим требованием,чтобы такие экспериментальные науки и чи-тались демонстративно, предъявлялись ввиде опытов, фактов. Так поступают осталь-ные, так веду свое дело и я. Все мои лекциисостоят из демонстраций. И что же вы дума-ете! Я не видел никакого особенного при-страстия у студентов к той деятельности,которую я им показываю. Сколько я обра-

О русском уме 97

щался к своим слушателям, столько я гово-рил им, что не читаю вам физиологию, я вампоказываю. Если бы я читал, вы бы моглименя не слушать, вы могли бы прочесть этопо книге, почему я лучше других! Но я вампоказываю факты, которых в книге вы неувидите, а потому, чтобы время не пропалодаром, возьмите маленький труд. Выберитепять минут времени и заметьте для памятипосле лекции, что вы видели. И я оставалсягласом вопиющего в пустыне. Едва ли хотябы один когда-либо последовал моему сове-ту. Я в этом тысячу раз убеждался из разго-воров на экзаменах и т.д.

Вы видите, до чего русский ум непривязан к фактам. Он больше любит словаи ими оперирует. Что мы действительноживем словами, это доказывают такие фак-ты. Физиология — как наука — опирается надругие научные дисциплины. Физиологу накаждом шагу приходится обращаться к эле-ментам физики, химии. И, представьте себе,мой долгий преподавательский опыт пока-зал мне, что молодые люди, приступающиек изучению физиологии, т.е. прошедшиесреднюю школу, реального представления осамих элементах физики, химии не имеют.Вам не могут объяснить факта, с которогомы начинаем жизнь нашу, не могут объяс-нить толком, каким образом к ребенку по-ступает молоко матери, не понимают меха-низма сосания.

А механизм этот до крайности прост,вся суть в разнице давления между атмос-ферным воздухом и полостью рта ребенка.Тот же закон Бойля—Мариотта лежит в ос-нове дыхания. Так вот, совершенно такое жеявление проделывает сердце, когда оно по-лучает кровь венозной системы. И этот воп-рос о присасывающем действии груднойклетки — самый убийственный вопрос наэкзамене не только для студентов, а даже идля докторов. (Смех.) Это не забавно, этоужасно! Это приговор над русской мыслью,она знает только слова и не хочет прикос-нуться к действительности. Я иллюстрируюэто еще более ярким случаем. Несколько летназад профессор Манассеин1, редактор«Врача», посылает мне статью, полученнуюим от товарища, которого знает как оченьвдумчивого человека. Но так как эта статья

1 Манассеин Вячеслав Авксентьевич (1841—1901),клиницист, общественный деятель, профессор Во-енно-медицинской академии в Петербурге, редак-тор журнала «Русский врач».

специальная, то он и просил меня высказатьсвое мнение. Работа эта называлась: «Новаядвижущая сила в кровообращении». И чтоже? Этот занимающийся человек только ксорока годам понял это присасывающеедействие грудной клетки и был настолькопоражен, что вообразил, что это целое от-крытие. Странная вещь! Человек всю жизньучился и только к сорока годам постиг такуюэлементарную вещь.

Таким образом, господа, вы видите,что русская мысль совершенно не применя-ет критики метода, т.е. нисколько не прове-ряет смысла слов, не идет за кулисы слова,не любит смотреть на подлинную действи-тельность. Мы занимаемся коллекциониро-ванием слов, а не изучением жизни. Я вамприводил примеры относительно студентови докторов. Но почему эти примеры отно-сить только к студентам, докторам? Ведь этообщая, характерная черта русского ума. Еслиум пишет разные алгебраические формулыи не умеет их приложить к жизни, не пони-мает их значения, то почему вы думаете, чтоон говорит слова и понимает их.

Возьмите вы русскую публику, быва-ющую на прениях. Это обычная вещь, чтоодинаково страстно хлопают и говорящему«за», и говорящему «против». Разве это го-ворит о понимании? Ведь истина одна, ведьдействительность не может быть в одно ито же время и белой, и черной. Я припо-минаю одно врачебное собрание, на кото-ром председательствовал покойный СергейПетрович Боткин. Выступили два докладчи-ка, возражая друг другу; оба хорошо гово-рили, оба были хлесткие, и публика апло-дировала и тому, и другому. И я помню,что председатель тогда сказал: «Я вижу,что публика еще не дозрела до решенияэтого вопроса, и потому я снимаю его сочереди». Ведь ясно, что действительностьодна. Что же вы одобряете и в том и вдругом случае? Красивую словесную гим-настику, фейерверк слов.

Возьмите другой факт, который пора-жает сейчас. Это факт распространяемостислухов. Серьезный человек сообщает серь-езную вещь. Ведь сообщает не слова, афакты, но тогда вы должны дать гарантию,что ваши слова действительно идут за фак-тами. Этого нет. Мы знаем, конечно, что укаждого есть слабость производить сенса-цию, каждый любит что-либо прибавить, новсе-таки нужна же когда-нибудь и критика,проверка. И этого у нас и не полагается. Мы

98 И.П.Павлов

главным образом интересуемся и оперируемсловами, мало заботясь о том, какова дей-ствительность.

Перейдем к следующему качеству ума.Это свобода, абсолютная свобода мысли,свобода, доходящая прямо до абсурдныхвещей, до того, чтобы сметь отвергнуть то,что установлено в науке, как непреложное.Если я такой смелости, такой свободы недопущу, я нового никогда не увижу. <...> Естьли у нас эта свобода? Надо сказать, что нет.Я помню мои студенческие годы. Говоритьчто-либо против общего настроения было не-возможно. Вас стаскивали с места, называ-ли чуть ли не шпионом. Но это бывает у насне только в молодые годы. Разве наши пред-ставители в Государственной Думе не врагидруг другу? Они не политические противни-ки, а именно враги. Стоит кому-либо загово-рить не так, как думаете вы, сразу же пред-полагаются какие-то грязные мотивы, под-куп и т.д. Какая же это свобода?

И вот вам еще пример к предыдуще-му. Мы всегда в восторге повторяли слово«свобода», и когда доходит до действитель-ности, то получается полное третированиесвободы.

Следующее качество ума — это при-вязанность мысли к той идее, на которойвы остановились. Если нет привязанности— нет и энергии, нет и успеха. Вы должнылюбить свою идею, чтобы стараться для ееоправдания. Но затем наступает критичес-кий момент. Вы родили идею, она ваша, онавам дорога, но вы вместе с тем должныбыть беспристрастны. И если что-нибудьоказывается противным вашей идее, выдолжны ее принести в жертву, должны отнее отказаться. Значит, привязанность, свя-занная с абсолютным беспристрастием, —такова следующая черта ума. Вот почемуодно из мучений ученого человека — этопостоянные сомнения, когда возникает но-вая подробность, новое обстоятельство. Выс тревогой смотрите, что эта новая подроб-ность: за тебя или против тебя. И долгимиопытами решается вопрос: смерть вашейидее или она уцелела? Посмотрим, что вэтом отношении у нас. Привязанность у насесть. Много таких, которые стоят на опре-деленной идее. Но абсолютного бесприст-растия — его нет.

Мы глухи к возражениям не только состороны иначе думающих, но и со стороныдействительности. В настоящий, переживае-мый нами момент я не знаю даже, стоит ли

и приводить примеры.Следующая, пятая черта — это обсто-

ятельность, детальность мысли. Что такоедействительность? Это есть воплощениеразличных условий, степени, меры, веса,числа. Вне этого действительности нет.Возьмите астрономию, вспомните, как про-изошло открытие Нептуна. Когда расчислялидвижение Урана, то нашли, что в цифрахчего-то недостает, решили, что должна бытьеще какая-то масса, которая влияет на дви-жение Урана. И этой массой оказался Не-птун. Все дело заключалось в детальностимысли. И тогда так и говорили, что Леверьекончиком пера открыл Нептун.

То же самое, если вы спуститесь и ксложности жизни. Сколько раз какое-либомаленькое явленьице, которое едва уловилваш взгляд, перевертывает все вверх дном иявляется началом нового открытия. Все делов детальной оценке подробностей, условий.Это основная черта ума. Что же? Как этачерта в русском уме? Очень плохо. Мы опе-рируем насквозь общими положениями, мыне хотим знаться ни с мерой, ни с числом.Мы все достоинство полагаем в том, чтобыгнать до предела, не считаясь ни с какимиусловиями. Это наша основная черта.

Возьмите пример из сферы воспита-ния. Есть общее положение — свобода вос-питания. И вы знаете, что мы доходим дотого, что осуществляем школы без всякойдисциплины. Это, конечно, величайшаяошибка, недоразумение. Другие нации этоотчетливо уловили, и у них идут рядом исвобода и дисциплина, а у нас непременнокрайности в угоду общему положению. Внастоящее время к уяснению этого вопросаприходит и физиологическая наука. И теперьсовершенно ясно, бесспорно, что свобода идисциплина — это абсолютно равноправныевещи. То, что мы называем свободой, то унас на физиологическом языке называетсяраздражением <...> то, что обычно зоветсядисциплиной — физиологически соответству-ет понятию «торможение». И оказывается, чтовся нервная деятельность слагается из этихдвух процессов — из возбуждения и тормо-жения. И, если хотите, второе имеет дажебольшее значение. Раздражение — это не-что хаотическое, а торможение вставляет этухаотичность в рамки.

Возьмем другой животрепещущий при-мер, нашу социал-демократию. Она содер-жит известную правду, конечно, не полнуюправду, ибо никто не может претендовать на

О русском уме 99

правду абсолютную. Для тех стран, где за-водская промышленность начинает стягиватьогромные массы, для этих стран, конечновыступает большой вопрос: сохранить энер-гию, уберечь жизнь и здоровье рабочего.Далее, культурные классы, интеллигенцияобыкновенно имеют стремление к вырожде-нию. На смену должны подыматься из на-родной глубины новые силы. И конечно, вэтой борьбе между трудом и капиталом го-сударство должно стать на охрану рабочего.

Но это совершенно частный вопрос, ион имеет большое значение там, где сильноразвилась промышленная деятельность. А чтоже у нас? Что сделали из этого мы? Мызагнали эту идею до диктатуры пролетариа-та. Мозг, голову поставили вниз, а ногивверх. То, что составляет культуру, умствен-ную силу нации, то обесценено, а то, чтопока является еще грубой силой, которуюможно заменить и машиной, то выдвинулина первый план. И все это, конечно, обрече-но на гибель, как слепое отрицание действи-тельности.

У нас есть пословица: «Что русскомуздорово, то немцу — смерть», пословица, вкоторой чуть ли не заключается похвальбасвоей дикостью. Но я думаю, что гораздосправедливее было бы сказать наоборот: «То,что здорово немцу, то русскому — смерть».Я верю, что социал-демократы немцы при-обретут еще новую силу, а мы из-за нашейрусской социал-демократии, быть может,кончим наше политическое существование.

Перед революцией русский человекмлел уже давно. Как же! У французов былареволюция, а у нас нет! Ну и что же, гото-вились мы к революции, изучали ее? Нет,мы этого не делали. Мы только теперь, зад-ним числом, набросились на книги и читаем.Я думаю, что этим надо было заниматьсяраньше. Но раньше мы лишь оперировалиобщими понятиями, словами, что, вот, быва-ют революции, что была такая революция уфранцузов, что к ней прилагается эпитет«Великая», а у нас революции нет. И толькотеперь мы стали изучать французскую рево-люцию, знакомиться с ней.

Но я скажу, что нам было бы гораздополезнее читать не историю французскойреволюции, а историю конца Польши. Мыбыли бы больше поражены сходством того,что происходит у нас, с историей Польши,чем сходством с французской революцией.

В настоящее время этот пункт ужестал достоянием лабораторных опытов. Это

поучительно. Это стремление к общим поло-жениям, это далекое от действительностиобобщение, которым мы гордимся и на ко-торое полагаемся, есть примитивное свой-ство нервной деятельности. Я вам уже гово-рил, как мы образовываем различные связи,ассоциации между раздражителями из внеш-него мира и пищевой реакцией животного. Ивот, если мы образуем такую связь на звукорганной трубы, вначале будут действоватьи другие звуки, и они будут вызывать пище-вую реакцию. Получается обобщение. Этоосновной факт. И должно пройти известноевремя, вы должны применить специальныемеры, для того чтобы действующим осталсялишь один определенный звук. Вы поступа-ете таким образом, что при пробе другихзвуков животное не подкармливаете и бла-годаря этому создаете дифференцировку.

Любопытно, что в этом отношенииживотные резко отличаются между собой.Одна собака эту общую генерализацию удер-живает очень долго и с трудом сменяет наделовую и целесообразную специализацию.У других же собак это совершается быстро.Или другая комбинация опытов. Если вывозьмете и прибавите к этому звуку ещекакое-нибудь действие на собаку, напримерстанете чесать ей кожу, и если вы во времятакого одновременного действия и звука ичесания давать еды не будете, что из этоговыйдет?

Собаки здесь опять разделятся на двекатегории. У одной собаки произойдет сле-дующее. Так как вы во время одного звукаее кормите, а во время действия и звука ичесания не кормите, то у нее очень скорообразуется различение. На один звук онабудет давать пищевую реакцию, а когда вык звуку прибавите чесание, она будет оста-ваться в покое. А знаете, что получится удругих собак? У них не только не образуетсятакого делового различения, а, наоборот,образуется пищевая реакция и на это при-бавочное раздражение, т.е. на одно чесание,которое ни само по себе, ни в комбинациисо звуком никогда не сопровождается едой.Видите, какая путаница, неделовитость, не-приспособленность. Такова цена этой обоб-щенности. Ясно, что она не есть достоин-ство, не есть сила.

Следующее свойство ума — это стрем-ление научной мысли к простоте. Простота иясность — это идеал познания. Вы знаете,что в технике самое простое решение зада-чи — это и самое ценное. Сложное достиже-

100 И.П.Павлов

ние ничего не стоит. Точно так же мы оченьхорошо знаем, что основной признак гени-ального ума — это простота. Как же мы,русские, относимся к этому свойству? Вкаком почете у нас этот прием, покажутследующие факты.

Я на своих лекциях стою на том, чтобыменя все понимали. Я не могу читать, еслизнаю, что моя мысль входит не так, как я еепонимаю сам. Поэтому у меня первое условиес моими слушателями, чтобы они меня пре-рывали хотя бы на полуслове, если им что-нибудь непонятно. Иначе для меня нет ника-кого интереса читать. Я даю право прерыватьменя на каждом слове, но я этого не могудобиться. Я, конечно, учитываю различныеусловия, которые могут делать мое предложе-ние неприемлемым. Боятся, чтобы не считаливыскочкой и т.д. Я даю полную гарантию, чтоэто никакого значения на экзаменах не будетиметь, и свое слово исполняю.

Почему же не пользуются этим пра-вом? Понимают? Нет. И тем не менее молчат,равнодушно относясь к своему непониманию.Нет стремления понять предмет вполне, взятьего в свои руки. У меня есть примеры попу-ще этого. Чрез мою лабораторию прошломного людей разных возрастов, разных ком-петенций, разных национальностей. И вотфакт, который неизменно повторялся, что от-ношение этих гостей ко всему, что они видят,резко различно. Русский человек, не знаюпочему, не стремится понять то, что он видит.Он не задает вопросов с тем, чтобы овладетьпредметом, чего никогда не допустит иност-ранец. Иностранец никогда не удержится отвопроса. Бывали у меня одновременно ирусские, и иностранцы. И в то время, какрусский поддакивает, на самом деле не пони-мая, иностранец непременно допытывается докорня дела. И это проходит насквозь краснойнитью через все.

Можно представить в этом отношениимного и других фактов. Мне как-то пришлосьисторически исследовать моего предше-ственника на кафедре физиологии профес-сора Велланского2. Он был, собственно, нефизиолог, а контрабандный философ. Я знаюдоподлинно от профессора Ростиславова3,

2 Велланский (Кавунник) Даниил (Данило) Михайло-вич (1774—1846), натурфилософ, профессор анато-мии и физиологии Медико-хирургической академиив Петербурге. Автор книги «Физика (опытная, на-блюдательная и умозрительная)» и сочинений оживотном магнетизме. См. воспоминания о нем:Розанов Н. // Русский Вестник, 1867. Т.72.

что в свое время этот Велланский произво-дил чрезвычайный фурор. Его аудиториябыла всегда целиком набита людьми разныхвозрастов, сословий и полов. И что же? И отРостиславова я слышал, что аудитория вос-торгалась, ничего не понимая, и [у] самогоВелланского я нашел жалобу, что слушате-лей у него много, охотных, страстных, ноникто его не понимает. Тогда я поинтересо-вался прочесть его лекции и убедился, чтотам и понимать было нечего, до такой сте-пени это была бесплодная натурфилософия.А публика восторгалась.

Вообще у нашей публики есть какое-то стремление к туманному и темному. Япомню, в каком-то научном обществе делал-ся интересный доклад. При выходе быломного голосов: «Гениально!». А один энтузи-аст прямо кричал: «Гениально, гениально,хотя я ничего не понял!». Как будто туман-ность и есть гениальность. Как это произош-ло? Откуда взялось такое отношение ко все-му непонятному?

Конечно, стремление ума, как дея-тельной силы — это есть анализ действи-тельности, кончающийся простым и яснымее представлением. Это идеал, этим долж-но гордиться. Но так как то, что досталосьуму, есть лишь кроха, песчинка по сравне-нию с тем, что осталось неизвестным, топонятно, что у каждого должно быть сопо-ставление этого небольшого известного иогромного неизвестного. И конечно, всяко-му человеку надо считаться и с тем и сдругим. Нельзя свою жизнь располагатьтолько в том, что научно установлено, ибомногое еще не установлено. Во многом надожить по другим основаниям, руководясьинстинктами, привычками и т.д. Все этоверно. Но позвольте, ведь это все заднийплан мысли, наша гордость не незнание,наша гордость в ясности. А неясность, не-известное — лишь печальная неизбежность.Учитывать ее надо, но гордиться ею, стре-миться к ней, значит переворачивать всевверх дном.

Следующее свойство ума — это стрем-ление к истине. Люди часто проводят всю

3 Ростиславов Димитрий Иванович (1809—1877),профессор и зав. кафедрой математики и физикиПетербургской духовной академии до 1852 г. Авторстатей по реформе образования для православныхсвященников. Позднее жил в Рязани и в 1859—1866 гг. устраивал публичные бесплатные лекциипо физике и естественной истории, слушателем ко-торых был и семинарист Иван Павлов.

Об уме вообще 101

жизнь в кабинете, отыскивая истину. Но этостремление распадается на два акта. Во-пер-вых, стремление к приобретению новых ис-тин, любопытство, любознательность. А дру-гое — это стремление постоянно возвращать-ся к добытой истине, постоянно убеждатьсяи наслаждаться тем, что то, что ты приобрел,есть действительно истина, а не мираж. Однобез другого теряет смысл. Если вы обрати-тесь к молодому ученому, научному эмбрио-ну, то вы отчетливо видите, что стремление кистине в нем есть, но у него нет стремленияк абсолютной гарантии, что это — истина. Онс удовольствием набирает результаты и незадает вопроса, а не есть ли это ошибка? Вто время как ученого пленяет не столько то,что это новизна, а что это действительнопрочная истина. А что же у нас?

А у нас прежде всего первое — этостремление к новизне, любопытство. Доста-точно нам что-либо узнать, и интерес нашэтим кончается. («А, это все уже известно»).Как я говорил на прошлой лекции, истинныелюбители истины любуются на старые исти-ны, для них — это процесс наслаждения. Ау нас — это прописная, избитая истина, иона больше нас не интересует, мы ее забы-ваем, она больше для нас не существует, неопределяет наше положение. Разве это вер-но?

Перейдем к последней черте ума. Таккак достижение истины сопряжено с боль-шим трудом и муками, то понятно, что чело-век в конце концов постоянно живет в по-корности истине, научается глубокому сми-рению, ибо он знает, что стоит истина. Такли у нас? У нас этого нет, у нас наоборот. Япрямо обращаюсь к крупным примерам.Возьмите вы наших славянофилов. Что в товремя Россия сделала для культуры? Какиеобразцы она показала миру? А ведь людиверили, что Россия протрет глаза гниломуЗападу. Откуда эта гордость и уверенность?И вы думаете, что жизнь изменила нашивзгляды? Нисколько! Разве мы теперь не чи-таем чуть ли не каждый день, что мы аван-гард человечества! И не свидетельствует лиэто, до какой степени мы не знаем действи-тельности, до какой степени мы живем фан-тастически!

Я перебрал все черты, которые харак-теризуют плодотворный научный ум. Как вывидите, у нас обстоит дело так, что в отно-шении почти каждой черты мы стоим наневыгодной стороне. Например, у нас естьлюбопытство, но мы равнодушны к абсолют-

ности, непреложности мысли. Или из чертыдетальности ума мы вместо специальностиберем общие положения. Мы постоянно бе-рем невыгодную линию, и у нас нет силыидти по главной линии. Понятно, что в ре-зультате получается масса несоответствия сокружающей действительностью.

Ум есть познание, приспособление кдействительности. Если я действительностине вижу, то как же я могу ей соответство-вать? Здесь всегда неизбежен разлад. При-веду несколько примеров.

Возьмите веру в нашу революцию.Разве здесь было соответствие, разве этобыло ясное видение действительности состороны тех, кто создавал революцию вовремя войны? Разве не ясно было, что вой-на сама по себе — страшное и большоедело? Дай Бог провести одно его. Развебыли какие-либо шансы, что мы сможемсделать два огромных дела сразу — и войну,и революцию? Разве не сочинил сам рус-ский народ пословицы о двух зайцах?..Возьмите нашу Думу. Как только она соби-ралась, она поднимала в обществе негодо-вание против правительства. Что у нас натроне сидел вырожденец, что правительствобыло плохое — это мы все знали. Но выпроизносите зажигательные фразы, вы под-нимаете бурю негодования, вы волнуетеобщество. Вы хотите этого? И вот вы оказа-лись перед двумя вещами — и пред войной,и пред революцией, которых вы одновре-менно сделать не могли, и вы погибли сами.Разве это — видение действительности?

Возьмите другой случай. Социалисти-ческие группы знали, что делают, когда бра-лись за реформу армии. Они всегда разби-вались о вооруженную силу, и они считалисвоим долгом эту силу уничтожить. Может,эта идея разрушить армию была и не наша,но в ней в отношении социалистов была хотьвидимая целесообразность. Но как же моглипойти на это наши военные? Как это онипошли в разные комиссии, которые выраба-тывали права солдата? Разве здесь было со-ответствие с действительностью? Кто же непонимает, что военное дело — страшноедело, что оно может совершаться только приисключительных условиях. Вас берут на та-кое дело, где ваша жизнь каждую минутувисит на волоске. Лишь разными условиями,твердой дисциплиной можно достигнуть того,что человек держит себя в известном на-строении и делает свое дело. Раз вы займе-те его думами о правах, о свободе, то какое

102 И.П.Павлов

же может получиться войско? И тем не ме-нее, наши военные люди участвовали в раз-вращении войска, разрушали дисциплину.

Много можно приводить примеров.Приведу еще один. Вот Брестская история,когда господин Троцкий проделал свой фор-тель, когда он заявил и о прекращении вой-ны, и о демобилизации армии. Разве это небыло актом огромной слепоты? Что же вымогли ждать от соперника, ведущего страш-ную, напряженную борьбу со всем светом?Как он мог иначе реагировать на то, что мысделали себя бессильными? Было вполнеочевидно, что мы окажемся совершенно вруках нашего врага. И однако, я слышал отблестящего представителя нашей первойполитической партии, что это и остроумно,и целесообразно. Настолько мы обладаемправильным видением действительности.

Нарисованная мною характеристикарусского ума мрачна, и я сознаю это, горькосознаю. Вы скажете, что я сгустил краски,что я пессимистически настроен. Я не будуэтого оспаривать. Картина мрачна, но и то,что переживает Россия, тоже крайне мрач-но. А я сказал с самого начала, что мы неможем сказать, что все произошло без на-шего участия. Вы спросите, для чего я читалэту лекцию, какой в ней толк. Что, я наслаж-даюсь несчастьем русского народа? Нет,здесь есть жизненный расчет. Во-первых, этоесть долг нашего достоинства — сознать то,что есть. А другое, вот что.

Ну хорошо, мы, быть может, лишимсяполитической независимости, мы подойдемпод пяту одного, другого, третьего. Но мыжить все-таки будем! Следовательно, для

будущего нам полезно иметь о себе пред-ставление. Нам важно отчетливо сознавать,что мы такое. Вы понимаете, что если яродился с сердечным пороком и этого незнаю, то я начну вести себя как здоровыйчеловек и это вскоре даст себя знать. Яокончу свою жизнь очень рано и трагически.Если же я буду испытан врачом, которыйскажет, что вот у вас порок сердца, но есливы к этому будете приспособляться, то высможете прожить и до 50 лет. Значит, всегдаполезно знать, кто я такой.

Затем еще есть и отрадная точка зре-ния. Ведь ум животных и человека это естьспециальный орган развития. На нем всегобольше сказываются жизненные влияния, иим совершеннее всего развивается как орга-низм отдельного человека, так и наций. Сле-довательно, хотя бы у нас и были дефекты,они могут быть изменены. Это научный факт.А тогда и над нашим народом моя характери-стика не будет абсолютным приговором. Унас могут быть и надежды, некоторые шансы.Я говорю, что это основывается уже на науч-ных фактах. Вы можете иметь нервную систе-му с очень слабым развитием важного тор-мозного процесса, того, который устанавли-вает порядок, меру. И вы будете наблюдатьвсе последствия такого слабого развития. Нопосле определенной практики, тренировки нанаших глазах идет усовершенствование не-рвной системы, и очень большое. Значит, невзирая на то, что произошло, все-таки на-дежды мы терять не должны.

© Публикация и комментарии Ю.А.Виноградова иВ.О.Самойлова

В 30-е годы.

104 Природа, 1999, № 8

Конечно, рефлекс свободы есть общее свойство, один из важ-нейших прирожденных рефлексов... очевидно, что вместе срефлексом свободы существует также рефлекс рабской по-корности... Как часто и многообразно рефлекс рабства про-является на руской почве и как полезно сознавать это!

И.П.Павлов. «Рефлекс свободы»

О патриотизме и диссидентстве ПавловаВ.О.Самойлов,

доктор медицинских наук,член-корреспондент РАМН

Государственный научный центр пульмонологии Минздрава РФСанкт-Петербург

Иван Петрович Павлов в течение всейсвоей жизни при советской власти называлОктябрьскую революцию «большевистскимэкспериментом». 21 декабря 1934 г. он пи-сал в Совнарком СССР: «Во-первых, то, чтовы делаете, есть, конечно, только экспери-мент, и пусть даже грандиозный по отваге<...>, но не осуществление бесспорной на-сквозь жизненной правды — и, как всякийэксперимент, с неизвестным пока оконча-тельным результатом. Во-вторых, экспери-мент страшно дорогой (и в этом суть дела),с уничтожением всего культурного покоя ивсей культурной красоты жизни. <...> Поща-дите же родину и нас»1.

Спустя всего несколько месяцев, 17августа 1935 г., вечером в Московском Крем-ле, на приеме делегатов XV Международногофизиологического конгресса, в присутствии1500 человек Павлов произнес краткую речь,в которой были такие слова: «Вся моя жизньсостояла из экспериментов. Наше правитель-ство тоже экспериментатор, только несрав-ненно более высокой категории. Я страстножелаю жить, чтобы увидеть победное завер-шение этого исторического социального эк-сперимента». Сказав это, он под бурные ап-

лодисменты провозгласил тост: «За великихсоциальных экспериментаторов!»2.

Слова Павлова в Кремле вскоре ста-ли известны всему Старому и Новому Све-ту. Они бурно обсуждались в зарубежнойпрессе. Ученые, общественные деятели,писатели, журналисты терялись в догадкахо причинах столь кардинальной метамор-фозы в политических взглядах человека,которого на Западе считали «единствен-ным свободным гражданином России»,причем такую репутацию он не утратил ипосле своей речи.

Одни комментаторы павловского тос-та предполагали, что большевики запугалиИвана Петровича. По мнению других, ониего подкупили. Третьи считали, будто он посвоей политической наивности поддался ихобману.

Эти высказывания стали мне известныв начале 70-х годов при подготовке к изда-нию книги о Павлове, написанной в соав-торстве с моим учителем А.С.Мозжухиным.Мы не могли принять ни одну из упомянутыхвыше версий. Павлова не смогли запугать впервые годы после революции, хотя угрозыбыли весьма серьезными (вызывали в ЧК,

© В.О.Самойлов1 СПФ АРАН. Ф.259. Оп.1а. Ед.хр.З0. Л.1—2 об.

2 П а в л о в И.П. Полное собрание сочинений. М.; Л.,1951. T.I. C.19.

О патриотизме и диссидентстве Павлова 105

1935 год. На XV Международном конгрессе физиологов.

Участники конгресса у входа в Екатерининский дворец г. Пушкина, где проходил тор-жественный банкет.

106

В 1906 году.

пугал его сам Зиновьев, гроза Петрограда ивсего Советского Севера, травила пресса,угрожая «зашибить» господина профессора).Иван Петрович писал в Совнарком (за пол-года до своего выступления в Кремле): «Ре-волюция меня застала почти в 70 лет. А вменя засело как-то твердое убеждение, чтосрок деятельной человеческой жизни имен-но 70 лет. И поэтому я смело и открытокритиковал революцию. Я говорил себе:"Черт с ними! Пусть расстреляют. Все равножизнь кончена, а я сделаю то, что требова-ло от меня мое достоинство"». Так чего емубыло бояться на девятом десятке лет?

Вряд ли можно было подкупить чело-века, который превыше всего ценил в себе

и других честь и человеческое достоинство.От отца он унаследовал бескорыстие и бес-серебренность, столь почитаемые право-славной церковью, а сам неоднократно из-бирался председателем суда чести врачей.

О наивности 86-летнего старца моглиговорить люди, не знакомые с его прозор-ливыми прогнозами. Политические событияон анализировал глубже многих политологови редко ошибался в перспективной оценкеих последствий. Ему посчастливилось сохра-нить ясность мышления до последнего днядолгой жизни.

В работе над книгой я встречался сомногими учениками Павлова и почти каждо-му задавал вопрос, который был столь акту-

В.О.Самойлов

О патриотизме и диссидентстве Павлова 107

В кабинете на кафедре физиологии Военно-медицинской академии.

ален для западной прессы в 1935 г. Запом-нился ответ профессора Конради ГеоргияПавловича, который четверть века назад я несмог оценить так, как сегодня. Конрадиобъяснял «метаморфозу» политических взгля-дов Павлова его «государственным российс-ким патриотизмом». Он воспринимал укреп-ление мощи и международного авторитетаРоссии как свое кровное дело.

«Я БЫЛ, ЕСТЬ И ОСТАНУСЬСЫНОМ РОДИНЫ»

В жизни Павлова был период (на тре-тьем десятке лет), когда он под влияниемсвоего университетского учителя — профес-сора физиологии И.Ф.Циона — стремилсястать нигилистом. Однако прежнее воспита-ние в патриархальной семье потомственныхсвященнослужителей, а также огромное вли-яние на него Ф.М.Достоевского, С.П.Ботки-на и невесты Серафимы Васильевны Кар-чевской оказались сильнее. И если в 30 летИван Павлов находил много сходства междусобой и нигилистом Иваном Карамазовым,то со временем стал исповедовать мораль

Алеши Карамазова: «Без высшей идеи неможет существовать ни человек, ни нация».

В 1923 г. Павлов во вступительнойлекции к курсу физиологии поведал сту-дентам Военно-медицинской академии омыслях и чувствах, которые обуревали егов революционные годы: «Только тогда я ипочувствовал, до какой степени вся моядеятельность — хотя бы по сути своей ин-тернациональная, — до какой степени онасвязана с достоинством и интересами Ро-дины. Это истина, если я скажу, что я пря-мо как бы потерял основной смысл в своейнаучной деятельности при мысли, что Ро-дина погибла. Для кого же я тогда стара-юсь?» Этим словам в лекции предшество-вало признание: «...я был, есть и останусьрусским человеком, сыном Родины, ее жиз-нью прежде всего интересуюсь, ее интере-сами живу, ее достоинством укрепляю своедостоинство»3.

Когда русская армия стала терпетьпоражение за поражением в первой миро-

3 СПФ АРАН. Ф.259. Оп.1а. Ед.хр.12.

108 В.О.Самойлов

Американский физиолог У.Х.Гент (справа, в пальто) в лаборатории Павлова в Институ-те экспериментальной медицины. Начало 20-х.

вой войне, Павлов, внимательно следившийза ходом боевых действий, клеймил бездар-ное командование, царское правительство,называл Николая II идиотом и дегенератом.Узнав о пораженческих настроениях в партиикадетов (он в нее не входил, но был соли-дарен с ее политической платформой), ИванПетрович отошел от своих коллег, членовэтой партии. Как вспоминала его жена, онотказался от приглашения на их собраниесо словами: «Неужели вы не понимаете, чтосовершаете преступление, устраивая рево-люцию во время войны?.. Нет, я не примуучастия в разрушении моей Родины»4.

Февральскую революцию Павловвстретил настороженно, будущее оценивал«в высшей степени пессимистически» (пословам М.К.Петровой), но к апрелю егонастроение стало улучшаться и надеждыИвана Петровича достигли апогея. Но кактолько А.Ф.Керенский возглавил Временноеправительство, он перестал верить в благо-получный исход революционных событий: «О,паршивый адвокатишка, такая сопля во гла-

ве государства — он же загубит все!»5. ИванПетрович знавал Керенского раньше — че-рез брата своей жены Карчевского, проку-рора Судебной палаты.

После июльских событий Павлов пред-рекал крах буржуазной власти и переворот— либо правый, либо левый. И того, и дру-гого не желал, мрачнея день ото дня. Ок-тябрьскую революцию переживал крайнеболезненно, замкнулся в себе, говорил мало.Если же удавалось его разговорить, пред-сказывал тяжелые потрясения в жизни всехи каждого. Младший сын Всеволод, офицердействующей армии, остался за границей илишь в конце 20-х годов возвратился наРодину. Подававший большие надежды внауке, любимый сын Виктор подался на югк Корнилову и, не доехав до места назначе-ния, погиб. Кто-то сообщил его родителям,что Виктора расстреляли красногвардейцы.Павлов поверил, о чем свидетельствует егонамерение посвятить «сыну Виктору, зверс-ки замученному большевиками» свою книгу«Двадцатилетний опыт объективного изуче-

4 П а в л о в а С.В. Из воспоминаний. // Фонд Дома-музея И.П.Павлова в Рязани. Д.173/3366.

5 О р б е л и Л.А. Воспоминания. М.; Л . , 1966.С.83—84.

О патриотизме и диссидентстве Павлова 109

В Удельном. Там располага-лась психиатрическая кли-ника, которую с 1918 г.,изыскивая возможности дляработы, Павлов стал посе-щать регулярно.

ния высшей нервной деятельности (поведе-ния) животных». Позднее выяснилось, чтоВиктор не был расстрелян, а умер от тифав больнице на станции Барвенково. В Пет-рограде большевики расстреляли Бориса,сына его сотрудницы Марии КапитоновныПетровой, которую Иван Петрович любил ипереносил свою любовь на ее сына. Огром-ным напряжением воли и терпения Павлов,сам погруженный в страдания, вернул кжизни любимую женщину, желавшую соб-ственной смерти после потери сына.

Чекисты неоднократно устраивалиобыски в квартире Павлова, конфисковализолотые вещи, включая золотые медали,которыми он был награжден за научныедостижения, на короткое время задержива-ли как его самого, так и старшего сына —Владимира, проживавшего вместе с родите-лями. Продолжительным политическим аре-стам подверглись многие друзья Ивана Пет-ровича. Среди них был его товарищ по кли-нике С.П.Боткина, бывший директорИнститута экспериментальной медицины иобер-прокурор Священного Синода профес-сор С.М.Лукьянов, выдающийся отечествен-ный патолог, ученый с мировым именем.

Иван Петрович считал, что войну сГерманией нужно продолжать «до победногоконца». Естественно, что переговоры в Бре-сте о мире не находили сочувствия в егодуше. 23 ноября 1917 г. Конференция Воен-но-медицинской академии единогласно при-соединилась к воззванию Академии наук неподдерживать Брестский мир. Павлов рабо-тал в этих обоих учреждениях, полностьюодобрял воззвание и последними словамипоносил «постыдный и непрочный сепарат-ный мир», высказывая опасение, что «вою-ющие державы раздерут Родину на части».Порицал он также разгром большевикамиУчредительного собрания. Его настроениемтой поры пронизана речь у гроба давнегодруга — художника Н.Н.Дубовского:

«Дорогой друг!Я завидую тебе. Ты более не видишь

нашими слабыми, земными глазами все рас-тущего раздирания и опозорения Родины, иты закончил твой жизненный путь славнымконцом, славною смертию. Ты показал, чтонет более тяжелого удара по сердцу, чемгибель Родины. Точно в тот момент, когда тво-его уха коснулось известие, что волна безу-мия, бегущая по широкому простору Родины,

110 В.О.Самойлов

покрыла и твой родной Новочеркасск, твоесердце отказалось биться, отказалось жить!Да, совершается грозный и неумолимый при-говор истории над нашей славянской семьей!Давно погибла старшая сестра — прекраснаяПольша! Дошел черед и до младшей сестры— России, казавшейся такой могучей, такойбогатырской, такой несокрушимой! Она гиб-нет также в критический период политическо-го созревания, сраженная тем же злым неду-гом слепоты перед действительностью. Этагибель зло и верно обеспечена неукротимойи более неодолимой силой корыстных, низкихвлечений, легкомысленно и недобросовестноразбуженных и лишенных узды, в огромнойтемной массе русского народа. А Родина тебедорога! Ты любил ее больше всего! Ты жил еекрасками и линиями, и ты воплотил это ещенедавно в твоем чудном творении «Родина».Этой картине место на твоей простой могиль-ной плите! Она — весь ты — с твоим талан-том и неугасимою любовью к Родине. Чтодивного, что кисть навсегда выпала из твоихрук, когда Родина становится не твоею, а чу-жою. Прощай, друг! Может быть, до скорогосвидания, если за этой доской ждет нас но-вое будущее и, будем верить, светлое, кото-рое простит нам наши русские слабости,приведшие к гибели Родины. Прости!»6

Зато 25 февраля 1918 г. Павлов вме-сте со всей Военно-медицинской академиейгорячо отозвался на декрет-воззвание «Со-циалистическое отечество в опасности!»,подписанный Лениным четырьмя днямираньше.

ОХРАННАЯ ГРАМОТА

Болезненно реагируя на ограничениесвобод, Иван Петрович в соавторстве сосвоим учеником М.М.Губергрицем опубли-ковал в журнале «Русский врач» статью«Рефлекс свободы». Этой теме Павлов уде-лил немало места в трех публичных лекци-ях. (Две из них публикуются в этом номе-ре. — Ред.).

Очевидно, после этих лекций Павловстал национальным символом политическогосопротивления, символом человеческого про-тиводействия неблагоприятным обстоятель-ствам. Преодолевая их, он продолжал тру-диться с отчаянным самоотречением, посколь-ку, по его словам, «в тяжелое время, полноенеотступной скорби для думающих и чувству-ющих, чувствующих по-человечески, остается

6 СПФ АРАН. Ф.259. Оп.1а. Ед.хр.1. Л . 1 .

одна жизненная опора — исполнение по мересил принятого на себя долга»7. Это строки изписьма Ивана Петровича В.Ф.Войно-Ясенец-кому, в ту пору опальному архиепископу Луке.

Иван Петрович, хотя и не принялбольшевистскую революцию, продолжалсамоотверженно трудиться на благо Ро-дины в учреждениях, подвластных боль-шевикам. Ничто не могло сломить егонепреклонную волю и могучий дух. В те-чение всей гражданской войны он не пре-кращал преподавать физиологию в Воен-но-медицинской академии.

«Не было отопления в лаборатории —он надевал шубу и меховую шапку с длин-ными наушниками и так сидел на опытахсотрудников. Не было света — он опериро-вал с лучиной, которую держал над опера-ционным столом ассистент. Даже выработкацелебного желудочного сока продолжалась,хотя в меньшем масштабе, чем раньше»8.Однако в 1920 г., самом тяжелом для пав-ловских лабораторий, все собаки на «фаб-рике желудочного сока» в Институте экспе-риментальной медицины погибли, и аптекиПетрограда не получили ни одного флаконаэтого целебного препарата.

Весной 1919 г. Иван Петрович соб-ственноручно вскопал и засеял участок зем-ли, отведенный ему, как и другим сотрудни-кам, на территории Института эксперимен-тальной медицины. Сам полол огород итолько к поливке и ночным дежурствам до-пускал старшего сына. На своем участке онсобрал хороший урожай картофеля и капу-сты. Гордился, что его огород лучший, сты-дил молодых ученых, которые не находили всебе сил для выращивания овощей.

И все-таки стужа в квартире и на ра-боте, неполноценное питание, тягостныераздумья о будущем России подточили здо-ровье Павлова. Осенью 1919 г. (в 70 лет) онперенес тяжелую пневмонию, первую изнескольких на протяжении 17 лет оставшей-ся жизни, а последняя из них в феврале1936 г. явилась причиной его преждевре-менной смерти. В 1919 г. организм ИванаПетровича справился с тяжким недугом.

Родственники и знакомые, ученыеСША, Германии, Швеции, Чехословакии,обеспокоенные состоянием здоровья Павло-ва, настойчиво звали его за границу. ДажеСовнарком предлагал ему покинуть РСФСР,

7 Там же. Ф.259. Оп.2. Ед.хр.1190.8 Ф р о л о в Ю.П. Четверть века близ Павлова // ФондДома-музея И.П.Павлова в Рязани. Д.278/3375.Л.29—30.

О патриотизме и диссидентстве Павлова 111

но он отказался. Однако летом 1920 г. егонамерения изменились. В июне он написалписьмо в Совнарком с просьбой о «свободеоставления России».

Ленин сделал все для того, чтобы удер-жать Павлова от эмиграции9. Он потребовалот Зиновьева «под его личную ответствен-ность совершенно немедленно обеспечитьПавлова и личную жизнь, его лаборатории,его животных, его помощников всем, что онтолько найдет нужным». Начали с предостав-ления Ивану Петровичу и его семье особогоспецпайка, надеясь заткнуть ему рот пиро-гом. Месячный «особый улучшенный паек»,назначенный Павлову, включал 70 фунтовпшеничной муки, 25 фунтов мяса, 12 фунтовсвежей рыбы, 3 фунта черной икры, 10 фун-тов бобов, 4 фунта сыра, 5 фунтов сухофрук-тов, 750 папирос. Но Павлов отказался отпайка и написал еще одно письмо в Совнар-ком, «полное, — как писал В.Д.Бонч-Бруе-вич10, — негодования, глубокой грусти и ве-ликого достоинства», в котором сетовал нанепонимание правительством главного в егопредыдущем прошении. Своим письмом онстремился привлечь внимание правительстване к своей личности, а к бедственному поло-жению отечественных ученых и науки, что ус-коряло движение России к пропасти. Во имяспасения Родины Павлов требовал, чтобыработа ученого признавалась государствомкак одна из высших форм служения народу,чтобы ученых не считали представителямиэксплуататорских классов.

Благодаря письмам Павлова в Сов-нарком Комиссия по улучшению быта уче-ных (КУБУ), работавшая с начала 1920 г. свесьма скромным успехом, была преобра-зована в ЦЕКУБУ, которую возглавил Горь-кий и которая действительно начала прини-мать посильные меры.

В конце августа Павлову возвратиликонфискованные у него шесть золотых ме-далей. 24 января 1921 г. Совнарком принялпостановление о создании академику Пав-лову особых условий для исследовательс-кой деятельности. Это постановление заподписью Ленина стало для Ивана Петрови-ча охранной грамотой. Оно сделало его втечение всей жизни неприкасаемым для реп-рессивных органов.

Однако материализация основных по-ложений ленинского декрета сильно затяну-

9 Ленинский сборник. М., 1942. T.XXXIV. C.326.10 Б о н ч - Б р у е в и ч В.Д. Об отношении В.И.Ленина кдеятелям науки и искусства // На лит. посту. 1927.№20.

лась. В октябре 1921 г. Совнарком ассигно-вал на павловские лаборатории 942 млн 50тыс. руб., но по назначению дошли только30 млн руб. Это была ничтожная сумма —ведь тогда 1 фунт муки стоил 300 тыс. руб.Остальные деньги петроградские власти воглаве с Зиновьевым израсходовали по сво-ему усмотрению. Иван Петрович не убоялсяизвестить об этом безобразии Совнарком.Результатом стало учреждение новой комис-сии содействия павловским лабораториямпод председательством наркома здравоох-ранения Н.А.Семашко. Комиссия подтверди-ла обоснованность павловских претензий.Срочно было выделено 65 тыс. руб. золо-том, и эти деньги дошли до лабораторий. Вконце 1923 г. Иван Петрович писал за гра-ницу своему ученику Б.П.Бабкину: «Моя ра-бота разворачивается в широких масштабах.У меня собралось много работников, и я нев состоянии принять всех желающих»11. Ужев 1924 г. объем научной продукции павлов-ского коллектива достиг уровня 1913 г.

Вместе с тем Ленин задался цельюсделать Павлова лояльным советской влас-ти и возложил эту миссию на Бухарина.Задача была не из легких.

25 сентября 1923 г. Павлов читал всту-пительную лекцию студентам второго курсаВоенно-медицинской академии. Незадолгодо этого он посетил Париж, Нью-Йорк, Чи-каго, Баттл-Крик, Эдинбург, нигде не допус-кая ни единого нелояльного высказывания вадрес Советской России и большевиков,хотя его провоцировали на это. А приехавдомой, заявил студентам, что «не нашелследов мировой революции». Напротив, вЕвропе под влиянием нашей революциизародился фашизм.

Свою лекцию Павлов построил накритическом анализе двух брошюр Буха-рина (одна из них имела соавтора — Е.А.П-реображенского): «Азбука коммунизма» и«Пролетарская революция и культура»12.Здесь уместно заметить, что Павлов, ко-нечно же, не знал о ленинском порученииБухарину и невольно поставил его в труд-нейшее положение.

На следующий день стенограмму лек-ции изучали ответственные товарищи вКремле и Смольном. Первым (27 сентября)

11 B a b k i n В.P. Pavlov's Biography // The University ofChicago Press. 1949. P.113.12 См.: Самойлов В.О., Виноградов Ю.А. Иван Павлови Николай Бухарин // Звезда. 1989. №10; ГредескулН.А. Условные рефлексы и революция// Там же. 1924. №3.

112 В.О .Самойлов

проявил себя Троцкий, приславший ИвануПетровичу письмо, в котором просил разъяс-нить различия между учениями Павлова иФрейда. В начале 1924 г. последовала реак-ция официальной прессы: появились статьиЗиновьева и Бухарина, в отличие от письмаТроцкого, — ругательные.

Статья Бухарина, опубликованная вжурнале «Красная новь» и перепечатанная в«Нашей искре» (журнале Военно-медицинс-кой академии), вызвала гнев Ивана Петро-вича, которого возмутили бухаринские «ли-тературные» приемы — передергивание,купюры и пр. Теперь Павлов еще яростнеенападал на политическое руководство стра-ны, клеймил революционные идеи и сред-ства достижения большевиками своих це-лей. Так, 20 апреля 1924 г. он читал лекциюв здании бывшей Городской думы на тему:«Несколько применений новой физиологиимозга к жизни». В лекции прямо говорилосьо несовместимости инстинкта свободы, скоторым рождается каждый человек, и окру-жающей его действительности в условияхдиктатуры пролетариата.

Процитировав Ленина, утверждавшего,что «диктатура пролетариата обеспечит себепобеду путем террора и насилия», Павловзаявил, что насилие — это палка о двухконцах. Подавляя врожденный инстинкт сво-боды, «террор, да еще в сопровожденииголода <...> прививает населению условныйрефлекс рабской покорности». В результатетакой «бесспорно скверной воспитательнойпрактики» нация будет забита, рабски при-нижена. Ее будут составлять не свободныелюди, а жалкие рабы. Но нужно знать, гово-рил Иван Петрович, и о другом конце этойпалки. «Инстинкт свободы живуч <...> доконца его не вытравить никакими террора-ми». Он будет жить даже в рабских душах ивозродится в самый неподходящий для на-сильников исторический момент.

Вместе с тем преследование частнойсобственности, попрание традиций, верова-ний и других святынь гражданина преждевеликой России вызывает в головах многихлюдей «сшибки» процессов возбуждения иторможения, чем «приводится в полное рас-стройство вся нервная система населения,это почва для сплошных неврозов». В такомсостоянии, продолжал свою мысль Павлов,в деятельности мозга возникает парадок-сальная фаза, для которой характерно пре-кращение ответов на сильные стимулы (дей-ствительность) при сохранении и даже уси-лении реакций на слабые раздражители(слова). Поэтому к седьмому году револю-

ции у многих людей утратилась восприим-чивость к действительности и обостриласьвосприимчивость к словам: «Их условныерефлексы координированы не с действитель-ностью, а со словами. Слова для них значатбольше, чем факты.» В подтверждение сво-их выводов Иван Петрович приводил при-мер поведения тяжелого невропата — паци-ента клиники нервных болезней. На включе-ние красной лампочки он совсем нереагировал, а слово «красный» вызывало унего бурную реакцию.

Текст павловской лекции 1924 г. несохранился. Я воспроизвел его по цитатам изупомянутой критической статьи Н.А.Гредеску-ла, опубликованной в журнале «Звезда».

«НАСИЛИЕ ДАЖЕ НАД НАУКОЙ»

Иван Петрович продолжал шокироватьпартийное руководство и правительствостраны (в первую очередь — Ленинграда)своими речами, поступками и письмами вСовнарком.

«Вы в Вашей работе, — писал ПавловБухарину в 1931 г., — слишком упрощаетечеловека и рассчитываете его сделать ис-тинно общественным, запирая его, напри-мер, на всяческих и бесконечных собранияхдля выслушивания одних и тех же поучений<... >. Революция для меня — это действи-тельно что-то ужасное по жестокости и на-силию, насилию даже над наукой, ведь одинваш диалектический материализм по еготеперешней жизненной постановке ни наволос не отличается от теологии и космого-нии инквизиции»13. В другом письме утвер-ждал: «А введенный в устав Академии [наук]параграф, что вся научная работа Академиидолжна вестись на платформе учения о ди-алектическом материализме Маркса и Эн-гельса, — разве это не величайшее насилиедаже над научной мыслью? Чем это отстаетот средневековой инквизиции и т.д., и т.д.,и т.д.?»14.

Отказываясь выполнять рекомендацииуправления делами Академии наук по ук-реплению трудовой дисциплины, Иван Пет-рович заявил: «Научная лаборатория — нефабрика, а я — не надсмотрщик... нельзятретировать умственный труд вполне пошаблону физического»15. Так же резко он

13 СПФ АРАН. Ф.259. Оп.1а. Ед.хр.4214 Письмо И.П. Павлова о революции (без даты) // Тамже. Ед.хр.38. Л.115 Там же. Ф.159. Оп.1(1926). Ед.хр.1.

О патриотизме и диссидентстве Павлова 113

отверг требования аппарата Академии науксоставлять многолетние детальные планынаучной работы.

Иван Петрович болезненно реагировална отмену в начале 20-х годов докторскихдиссертаций, не считал правильной органи-зацию в стране в течение 1929—1930 гг.более 30 медицинских институтов, считая,что для них нет ни кадров, ни материальнойбазы, и протестовал против существованиявузовских кафедр, на которых не ведетсянаучная работа. «В конце концов должнавосторжествовать здравая мысль, — писалон в Академию наук, — что в высших учеб-ных заведениях необходимы не только пре-подаватели, но и научные деятели с иссле-довательскими лабораториями. Иначе нашивысшие учебные заведения превратятся вгимназии, и мы, не в пример всему культур-ному миру, будем лишены высших учебныхзаведений»16.

Протесты Павлова вызывали досаду иозабоченность правительства, особенно нарубеже 20—30-х годов, когда он выступилпротив планов такой реорганизации Акаде-мии наук, которая должна была усилитьвлияние партии.

6 октября 1928 г. он писал в Совнарком:«Я считаю своим долгом обратить ваше вни-мание на важную черту приближающихсявыборов в Академию наук. Впервые в исто-рии нашей Академии, насколько мне извес-тно, государство перед выборами заявляет ожелательности избрания тех или иных канди-датов. Все органы государства (пресса, ру-ководство высших учебных заведений и об-щественных организаций) воинственно наста-ивают на исполнении его желаний. Мнекажется, что это оскорбляет достоинствоАкадемии и ляжет тяжелым грузом на со-весть академиков. Было бы справедливее,если бы государство прямо назначало в Ака-демию лучших, с его точки зрения, людей. Акак действует на людей его нынешний образдействий?! Я приведу в пример событие, про-исшедшее три или четыре года назад. Тог-дашний председатель Горисполкома Зиновь-ев подверг работников образования следую-щей процедуре: «Выдвинута резолюция. Ктопротив? Молчание. Резолюция принята еди-ногласно». В те дни я встретил одного моеготоварища-профессора и поделился с нимсвоим возмущением по этому поводу. Я дол-жен добавить, что этот мой товарищ имелрепутацию человека исключительной чести.

16 Там же. Ф.2. Оп.1930. Ед.хр.З. Л.420.

Ответ его был следующим: «А чего вы хоти-те? Разве вы не знаете, что сейчас любоевозражение — это самоубийство? Нельзя непризнать, что наша текущая ситуация возла-гает на нас огромную ответственность»17.

Непременный секретарь Академии наукС.Ф.Ольденбург считал, что во имя спасенияАкадемии нужно покориться требованиямвластей. Во время одного особенно жаркогоспора В.И.Вернадский выступил за то, чтобыпринять настойчивые указания компартии иголосовать за баллотирующихся кандидатовне персонально, а по спискам. Павлов взор-вался: «То, что вы предлагаете, — это лакей-ство!» Попытки успокоить его не увенчалисьуспехом... «Павлов почти кричал, что мыдолжны заявить о себе большевикам, чтонечего их бояться, что не нужно никакихпредварительных переговоров, что каждыйможет и должен действовать самостоятельнои т.д. Сергей (Ольденбург) решительно зая-вил, что ему, Ивану Павлову, позволено гово-рить все, что угодно, его не тронут, посколь-ку он находится в привилегированном поло-жении, поскольку, как всем известно и какутверждают сами большевики, он — идей-ный лидер их партии. Павлов снова вскипел.Это было ужасно!»18.

После этого инцидента Иван Петровичдо конца своей жизни не посетил ни одногообщего собрания Академии наук, считаяповедение своих академических коллег в1928—1929 гг. штрейкбрехерством и капиту-ляцией перед грубой силой.

На горькие раздумья об одиночествеИвана Петровича в научной среде наводитответ президента Академии наук СССР А.П.Карпинского Председателю СовнаркомаВ.М.Молотову, который переслал ему один изпавловских протестов против репрессий вЛенинграде после убийства Кирова и требо-вал дать оценку этому письму. «Я высоко ценюнаучные заслуги моего коллеги, — отвечалКарпинский Молотову, — уважаю его незави-симый характер и способность создавать какдля работы его Института, так и для его лич-ной исключительно благоприятные условия; явсегда сожалел, что он не принимает участияв общей академической жизни. Письмо акад.И.П.Павлова меня глубоко огорчило не пото-му, что будучи таким же плохим политиком,как я, если не хуже, он возражает против ме-

17 Там же. Ф.259. Оп.1а. Ед.хр.14. Л.1.18 О л ь д е н б у р г Е.Г. Записка о работе Сергея Федо-ровича в качестве непременного секретаря Академиинаук в 1928—1929 гг. Т.2. // АРАН. Ф.208. Оп.2.Ед.хр.57.

114 В.О.Самойлов

роприятий Правительства... Я неоднократнохотел просить у Вас свидания, чтобы побесе-довать с Вами как о делах Академии, так и поряду общих вопросов жизни нашей страны,ибо, мне думается, почему не выслушатьиногда мнение хотя и недостаточно компетен-тного, но исключительно и искренно благоже-лательного лица. Вот этой благожелательнос-ти я не нахожу в письме моего коллеги И.П.Павлова, отделяющего себя и свою родину

от нашей общей страны и нашего общегодела, и это именно то, что меня глубоко опе-чалило»19.

«ФАКТ ПОВАЛЬНОГО АРЕСТОВЫВАНИЯ»

Иван Петрович постоянно обращалсяв Совнарком с требованиями освободить из-под ареста знакомых ему людей (от акаде-мика Д.Н.Прянишникова до уборщицы ин-ститутского вивария А.И.Бархатовой), пре-кратить репрессии и террор в стране, атакже гонения на церковь.

«Привязанный к своей Родине, — пи-сал он в Совнарком 20 августа 1930 г., —считаю моим долгом обратить вниманиеПравительства на следующее. Беспрерывныеи бесчисленные аресты делают нашу жизньсовершенно исключительной. Я не знаю целиих (есть ли это безмерно усердное исканиеврагов режима или метод устрашения, илиеще что-нибудь), но не подлежит сомнению,что в подавляющем числе случаев для аре-ста нет ни малейшего основания, то естьвиновности в действительности. А жизнен-ные последствия факта повального аресто-вывания совершенно очевидны. Жизнь каж-дого делается вполне случайной, нискольконе рассчитываемой. А с этим неизбежноисчезает жизненная энергия, интерес к жиз-ни. В видах ли это нормального государ-ства?»20

Не менее жестким предостережениемвоспринимается обращение в Совнарком 21декабря 1934 г. Оно уже частично цитирова-лось в начале статьи. Здесь уместно продол-жить: «Мы жили и живем под неослабеваю-щим режимом террора и насилия. <...> Нонадо помнить, что человеку, происшедшемуиз зверя, легко падать, но трудно поднимать-ся. Тем, которые злобно приговаривают ксмерти массы себе подобных и с удовлетво-рением приводят это в исполнение, как и тем,насильственно приучаемым участвовать в

этом, едва ли возможно остаться существа-ми, чувствующими и думающими человечно.И с другой стороны. Тем, которые превраще-ны в забитых животных, едва ли возможносделаться существами с чувством собствен-ного человеческого достоинства».

В архиве сохранился вариант этогописьма, содержащий такие слова: «Это бес-спорно скверная людская практика. Людипорядочные в этой школе делаются позор-ными рабами... С рабами, конечно, ничегохорошего не сделать, а рабский дух, осно-вательно натренированный, скоро потом невыгонишь». Письмо достигло адресата, по-скольку есть ответ Молотова.

17 октября 1928 г. Павлов направилофициальный запрос правительству, наме-рено ли оно советоваться с образованнымилюдьми, осуществляя коренную перестрой-ку всей жизни российского общества. «Вкаком резком противоречии при нашей рес-публике, — писал он в этом запросе, —стоит прилагательное «советская», не в егоофициальном, а в общеупотребительномсмысле! Образованные люди превращены вбезмолвных зрителей и исполнителей. Онивидят, как беспощадно и большею частиюнеудачно перекраивается вся жизнь до дна,как громоздится ошибка на ошибке, но онидолжны молчать и делать только то, чтоприказано. <...> Можно без преувеличениясказать, что прежняя интеллигенция частиюистребляется, частию и развращается»21.

Вероятно, многие представители пра-вящей партии рады были бы пренебречь иПавловым с его всемирной известностью, инаучным престижем России, но ленинскаяохранная грамота не только надежно егозащищала, но и позволяла ему требовать отправительства того, чего почти никому встране даже просить не позволялось. При-веду только два характерных примера.

В 1933 г. в одну из павловских лабо-раторий прибыл профессор из Секции науч-ных работников, чтобы уведомить Павлова опредстоящей «чистке антисоветских элемен-тов». Иван Петрович вышвырнул его, схва-тив за шиворот и дав пинка, из лабораториис криком: «Вон отсюда, подонок!» Секциябыла возмущена оскорблением, нанесеннымих сотоварищу, и направила делегацию кКирову с требованием наказать Павлова, начто глава ленинградской партийной органи-зации ответил лаконично: «Ничем не могувам помочь».

19 СПФ АРАН. Ф.265. Оп.З. Ед.хр.23. Л.3—3 об.20 Там же. Ф.259. Оп.1а. Ед.хр.19. 21 Там же. O п . 1 a . Ед.хр.18. Л.2.

О патриотизме и диссидентстве Павлова 115

Едва узнав об аресте своего сотруд-ника коммуниста Ф.П.Майорова, Павловсхватил телефонную трубку и потребовал оттелефонистки соединить его с «главнымжандармом». Поначалу она отказываласьвыполнить это требование, но Павлов былнепреклонен. Ему ответил сам Ф.Д.Медведь,начальник Ленинградского ОГПУ. Иван Пет-рович фальцетом прокричал: «Вот что, гос-подин хороший, если завтра утром ФедорПетрович Майоров не будет на своем рабо-чем месте, то я буду жаловаться господинуМолотову или господину Сталину». К вечерутого же дня Майоров уже работал в лабора-тории и больше никогда не арестовывался.В 1948 г. он написал «Историю учения обусловных рефлексах».

О ДЕГРАДАЦИИ ФИЗИЧЕСКОГОИ ДУХОВНОГО ЗДОРОВЬЯ НАРОДА

Редкие павловские среды (еженедель-ные собрания сотрудников всех его лабора-торий) обходились без критики Павловымбольшевиков, методов их руководства стра-ной, без противопоставления интернациона-лизма патриотизму, без осуждения соци-альных условий жизни в СССР и слепогопоклонения Сталину. 9 мая 1934 г. ИванПетрович писал академику Н.С.Державину:«Первая задача государства — охранениенародного здоровья, обеспечение основныхусловий существования населения, а этого-то и нет (прошлогодний голод до степенилюдоедства со всесоюзным ужасающимсыпным тифом и теперешнее недоедание вмассе, отсутствие достаточного топлива,теснота и грязь, недостаток в самых обык-новенных лекарствах и т.д., и т.д.)»22.

В том же году письмо Павлова нарко-му здравоохранения Г.Н.Каминскому содер-жит такие обвинения: «Думаете ли Вы доста-точно о том, что многолетний террор и безу-держное своеволие власти превращает нашуи без того довольно азиатскую натуру в по-зорно-рабскую?.. А много ли можно сделатьхорошего с рабами? Пирамиды — да, но необщее истинно человеческое счастье.

Останавливаете ли Вы Ваше вниманиена том, что недоедание и повторяющеесяголодание в массе населения с их непре-менными спутниками — повсеместными эпи-демиями — подрывают силы народа? Вфизическом здоровье нации, в этом первоми непременном условии, — прочный фунда-

22 Там же. Ф.827. Оп.4. Ед.хр.397. Л.1.

мент государства, а не только в бесчислен-ных фабриках, учебных и ученых учреждени-ях и т.д., конечно, нужных, но при строгойразборчивости и надлежащей государствен-ной последовательности»23.

Привлекая внимание правительства кухудшению физического здоровья нации пос-ле революции, Иван Петрович предупреждали о деградации духовного здоровья, об опас-ности падения нравов. Среди других причиндуховного оскудения он указывал на осво-бождение от всех тормозов, называемое по-чему-то демократией, и насильственное ис-коренение религиозного воспитания. «Помоему глубокому убеждению, — писал Пав-лов, — гонение нашим Правительством ре-лигии и покровительство воинствующему ате-изму есть большая и вредная последствиямигосударственная ошибка. Я сознательныйатеист-рационалист и потому не смогу бытьзаподозрен в каком бы то ни было профес-сиональном пристрастии <...> Религия естьважнейший охранительный инстинкт, образо-вавшийся, когда животное превращалось вчеловека <...> и имеющий огромное жизнен-ное значение».

«Вершиной человечества» являлся дляИвана Петровича Иисус Христос, «осуще-ствивший в себе величайшую из всех чело-веческую истину — истину о равенстве всехлюдей <...> и чем всю историю человекаразделил на две половины: до него рабскуюи после него — культурную христианскую...»24

Павлов протестовал против разруше-ния церковных храмов. Сохранилось егонегодующее письмо в Совнарком, когдауничтожили на Троицкой площади, непода-леку от дворца Кшесинской, петербургскуюсвятыню — деревянную Троицкую церковь,построенную Петром Великим при основа-нии города.

Многие павловские письма в Сов-нарком содержат требования о прекраще-нии преследований священослужителей и ихсемей. Отчисление из Военно-медицинскойакадемии сыновей священников послужилоПавлову в 1924 г. поводом к прекращениюработы в своей alma mater, хотя причиныего ухода оттуда были гораздо масштабнее.Однако и борьбу за изменение отношенияправительства к духовенству он считал оченьважной и вел ее до последних дней жизни.За два с половиной месяца до кончины он

23 Там же. Ф.259. Оп.4. Ед.хр.209.24 Черновые записки И.П.Павлова во время болезни(без даты) // Там же. Ф.259. Оп.1а. Ед.хр.39. Д.23 об.

116 В.О.Самойлов

писал Молотову: «Прежнее духовное сосло-вие — одно из наиболее сильных и здоро-вых сословий России. Разве оно мало рабо-тало на общую культуру Родины? Разве пер-вые наши учителя книжной правды ипрогресса не были из духовного сословия:Белинский, Добролюбов и др.? Разве нашеврачебное сословие до революции не со-стояло едва ли не на 50 процентов из лицдуховного сословия? А разве их мало и вобласти чистой науки и т.д., и т.д.? Почемуже они какое-то отверженное сословие дажев детях (фраза зачеркнута. — B.C.)?.. Онашем (зачеркнуто: о Вашем. — B.C.) госу-дарственном атеизме я считаю моим дол-гом говорить моему Правительству потом...и более пространно»25.

Ответ Молотова от 28 декабря 1935 г.свидетельствует, что требования Павлова неостались гласом вопиющего в пустыне. Вначале письма предсовнаркома обещал ра-зобраться, насколько была оправдана вы-сылка из Ленинграда «несколько лиц», закоторых ручался Иван Петрович. «Теперь, —продолжал Молотов, — насчет ограниченийв отношении детей лиц из духовенства. Наэто могу Вам ответить только одно: теперь,действительно, в этих ограничениях нетникакого смысла, кроме отрицательного. Онинужны были в свое время, а теперь подле-жат безусловной отмене»26. И на самом деле,отношение советского правительства к ду-ховенству и религии несколько изменилосьв предвоенные годы, (а не во время войны,как пишут некоторые современные истори-ки). Полагаю, что Павлову принадлежитздесь не последняя роль.

«РОМАН СО СТАРИКОМ»

Выполняя ленинский завет и преодо-левая последствия полемики в 1923—1924гг. с Павловым, Бухарин предпринял усилен-ные попытки завоевать его доверие. Я ужеописывал бесцеремонное вторжение Буха-рина в павловскую квартиру и его участиебез приглашения в семейном обеде27. Вна-чале обед проходил в гнетущем молчании.Потом, когда незваный гость компетентнооценил коллекцию бабочек, развешанную настенах столовой, Иван Петрович заинтере-совался разговором. Описание этого эпизо-

да Бухарин закончил фразой: «Так началсямой роман со стариком».

Сначала Бухарин попытался отделитьучение Павлова от него самого и объявил,без согласия на то автора, рефлекторнуютеорию естественнонаучной платформойдиалектического материализма и политичес-кой доктрины коммунистической теории.Далеко не все руководители государства,официальные философы и даже ученые при-няли бухаринскую интерпретацию. Например,Н.А.Семашко утверждал: «Слабая сторонаего (Павлова. — B.C.) учения состоит в том,что он механический, а не диалектическийматериалист <...> И как бывает с механис-тами, механист-материалист Павлов, многопоработавший над разрушением идеализмаи поповщины, смыкается с самым допод-линным идеализмом»28.

В 1929 г. В.В.Куйбышев вслед за Горь-ким обозвал Павлова черносотенцем. Буха-рин тут же отпарировал: «Что он «Интерна-ционал» не поет, это я знаю. Но он все жевоспитывался на Писареве, продолжает делоСеченова, а антибольшевистские тенденцииего — существующие — скорее демократ[-ически]-бурж[уазного] характера. Но онсамый крупный физиолог в мире, материа-лист и, несмотря на все свое ворчанье, иде-ологически работает на нас (в своих сочи-нениях, а не в речах)»29. Наверное, в этихсловах содержится преувеличение значимо-сти работ Павлова для правящей партии, азначит, и заслуг самого Бухарина в выпол-нении задания ее основателя. О цели этогопреувеличения «любимец всей партии» про-говорился в некрологе: «Павлов наш цели-ком, и мы его никому не отдадим».

Прочитав летом 1931 г. «Материализми эмпириокритицизм», Иван Петрович гово-рил Никитину, что считает рассуждения ав-тора здравыми, но его коробит грубостьленинских выражений. Эту книгу принесПавлову Бухарин, который последовательнов своей настойчивости, но деликатно и неторопя событий, старался изменить его от-ношение к советской власти.

«Любимец партии» протежировал Ива-ну Петровичу в научно-организационныхделах — в строительстве новой павловскойлаборатории в Колтушах, на что были ассиг-нованы огромные суммы денег, передачеФизиологическому институту АН СССР боль-

25 Черновой набросок письма И.П.Павлова В.М.Моло-тову // Там же. Л.20 об.26 Там же. Ед.хр.37. Л.1—2.27 С а м о й л о в В.О., В и н о г р а д о в Ю.А. Иван Пав-лов и Николай Бухарин // Звезда. 1989. №10.

28 С е м а ш к о Н.А. Великий ученый // Прожектор.1934. №10.29 Письмо Н.И.Бухарина В.В.Куйбышеву // Вопр. исто-рии КПСС. 1988. №11. С.44.

О патриотизме и диссидентстве Павлова 117

шого двусветного зала и помещений геоло-гической лаборатории самого президентаАкадемии наук Карпинского в доме №6 наТучковой набережной (набережной Макаро-ва) в Ленинграде. В 1927 г. было подготов-лено решение о присвоении Институту экс-периментальной медицины имени Павлова,но он отказался от такой чести. Через двагода в ознаменование его 85-летия Лопу-хинская улица была переименована в улицуАкадемика Павлова.

Бухарин усмирял страсти обеих сто-рон. Куйбышева он убеждал в том, что Пав-лов «идеологически работает на нас», аего самого умолял «не ссориться с рево-люцией». Обратимся, например, к цитатеиз его письма Ивану Петровичу в конце1931 г.: «За Вами готовы ухаживать какугодно, все готовы идти навстречу всякойВашей работе, а Вам обязательно хочетсявставить революции перо. Не делайте это-го ради Бога. Вы не сердитесь на меня заэту интервенцию. Но мы условились с Ваминасчет откровенности. Так уж разрешитеобратиться к Вам и с этой горячейпросьбой. Не ссорьтесь с революцией. Выведь окажетесь неправы, не говоря о всемпрочем. Я уж так Вас об этом прошу. Этоважней всего прочего. Ну, до свидания, негневайтесь»30.

На рубеже 20—30-х годов Бухаринаккуратно приступил к вовлечению Павловав пропаганду успехов Советского Союза,играя на государственном патриотизме че-ловека, не скрывавшего своей безграничнойлюбви к России — даже тогда, когда эторасценивалось как шовинизм.

Заняв в 1934 г. пост ответственногоредактора «Известий», Бухарин стал систе-матически, причем все чаще и чаще, публи-ковать в своей газете беседы с академикомПавловым. Направлял к нему умных и изощ-ренных в своем деле журналистов, которыеинтервьюировали Ивана Петровича так, чтоон не мог их упрекнуть в искажении его мыс-лей и речей. Вместе с тем они тонко обхо-дили вопросы, в ответах на которые ему при-шлось бы проявлять нелояльность к советс-кой власти. Постепенно круг таких вопросовстановился все уже.

В 1923 г. Павлов во вступительной лек-ции к курсу физиологии студентам Военно-медицинской академии заявлял, что «по те-перешним газетам составить себе понятиео жизни едва ли можно: они слишком при-

30 Три письма Н.И.Бухарина И.П.Павлову // СПФ АРАН.Ф.259. Оп.1а. Ед.хр.41. Л.4—4 об.

страстны. И я их не читаю». А в 30-е годыон стал сотрудничать с советскими журна-листами, выступал с обращениями к моло-дежи, шахтерам, колхозникам. В этих обра-щениях не было ничего противного советс-кому государству. Вместе с тем они всегдасодержали мысли, далеко не общепринятые.

Бухарин точно выждал время для на-чала своей «атаки» на Павлова. Если первыепослереволюционные годы прошли под зна-ком разрушения российской государствен-ности, то в конце 20-х годов наметилось еевозрождение. Иван Петрович не мог этогоне заметить и был не одинок в своей оцен-ке событий.

«Я ХОЧУ ВЕРИТЬ...»

Смею утверждать, что Павлов в 30-егоды начал изменять свое отношение к со-ветской власти. Не потому, что приспосо-бился к ней, а благодаря кардинальной кор-рекции ею самой своей внешней государ-ственной политики. Официальная пропагандастала утверждать, что социализм можетпобедить в отдельной стране, а для сохра-нения себя во враждебном окружении необ-ходимо укреплять государство. Мотивы ук-репления государственности у Павлова исоветской власти были разные, но «реаль-ная действительность», направленная навосстановление могучей российской держа-вы, его устраивала.

Ознакомившись с проектом первой со-ветской Конституции, Иван Петрович сталнадеяться на «приближение зари демокра-тической эры в СССР», о чем сказал на со-брании своих сотрудников: «Я много раз жа-ловался на тягость жизни. Теперь хочу ска-зать другое. Мне кажется, что в нашей жизнинаступает хорошее <...>. Сколько раз мнеприходилось сетовать на тяжелое положе-ние обывателя, когда его всяческими мера-ми принуждали голосовать за что угодно.Теперь это отменено <...> я хочу верить,что действительно происходит поворот кнормальному строю жизни»31. В этих словахне чувствуется уверенности, но в них при-сутствует надежда, которую заронил в егодушу Бухарин, один из основных авторовКонституции. Позднее не менее сильноевлияние на Ивана Петровича стал оказыватьдругой видный партийный и государствен-ный деятель — Г.Н.Каминский, о которомПавлов говорил: «Умный большевик, с нимвсе охотно сотрудничают».

31 СПФ АРАН. Ф.259. Оп.1. Ед.хр.112. Л.1.

118 В.О.Самойлов

Однако сильнее словесных убежденийэтих людей действовали на Павлова факты.Только им он доверял и в лаборатории, и вповседневной жизни. А факты были таковы,что весь мир называл в 30-е годы «русскимчудом» колоссальные темпы индустриализа-ции страны и достижения в новом устройствеобщества. Это отметил профессор Эдинбург-ского университета Д.Барджер в своей речина заключительном пленарном заседании XVМеждународного конгресса в Московской кон-серватории 17 августа 1935 г.; именно в этойречи Павлов был назван «первым из физио-логов мира» — «princeps physiologorum mundi».

Поведение Павлова на конгрессе вприсутствии 1500 человек невозможно ин-терпретировать иначе как признание заслугсоветского правительства и убеждение, что«большевистский эксперимент» заслуживаетправо на проведение.

4 октября 1934 г. он писал в Сов-нарком: «Я очень желаю жить и дальше — иприменю для этого как мои знания о живот-ном организме, так и всю мою волю — преж-де всего, чтобы видеть на возможно боль-шем периоде результат Вашего грандиозно-го эксперимента. Результат этогоэксперимента, по моему разумению, конеч-но, далеко еще не определился. А он ведькасается судьбы родины!»32 В 1935 г. (доконгресса) Павлов говорил И.М.Майскому,советскому послу в Лондоне: «Пожалуй, ведьвы, большевики, своего добьетесь. Я рань-ше в этом сомневался, но сейчас уверен —вы выиграете»33.

Таким образом, за 18 лет, прожитыхПавловым при советской власти, его полити-ческие взгляды претерпели глубокие измене-ния. Павлова не запугали, не подкупили и необманули, хотя большевики боролись за него— долго, терпеливо и настойчиво. Однакохитроумные спекуляции на его державномпатриотизме не могли привести к желанномурезультату. Только приближение объективнойреальности к его мечтам о Родине, с кото-рой считается весь мир, позволило ему ви-деть себя гражданином Советского Союза совсеми вытекающими отсюда последствиямив мыслях и делах. При этом он сохранил засобой право говорить правительству правду,протестовать против того, что считал непра-вильным и вредным для российского госу-дарства. Думаю, что никто в СССР не спасот репрессий столько человек, сколько Пав-лов.

Нередко Павлова называли диссиден-том. По существу так оно и было. Но что-тов душе и сознании мешает мне применить кИвану Петровичу это слово. Почему? Не могупока понять причину. Может быть, дело втом, что у многих известных мне современ-ных диссидентов не было и нет государ-ственного российского патриотизма, состав-лявшего стержень личности Ивана Петрови-ча Павлова, которому «и дым Отечества» был«сладок и приятен». А он, великий гражда-нин России, имел все основания сказать сдостоинством и гордостью: «Что ни делаю,постоянно думаю, что служу этим, сколькопозволяют мне мои силы, прежде всего мо-ему Отечеству»34.

32 СПФ АРАН. Ф.259. Оп.4. Ед.хр.209.33 М а й с к и й И.М. Павлов в Англии // И.П.Павлов ввоспоминаниях современников. Л., 1967. С.334.

34 Павлов И.П. Полное собрание сочинений. T.I. С.15.

Природа, 1999, № 8 119

Павлов в жизни КапицыП.Е.Рубинин

Институт физических проблем им.П.Л.Капицы РАНМосква

Мне кажется, я в физике оставил достаточный след итеперь имею право перейти в другую область работы. Ктому же Иван Петрович такой крупный человек, что ра-ботать с ним — не может быть большего наслаждения.

П.Л.Капица

КЕМБРИДЖСКИЕ ВСТРЕЧИ

Павлов и Капица познакомились вавгусте 1923 г., когда в Эдинбурге проходилXI Международный конгресс физиологов.Ивана Петровича сопровождал его сын Вла-димир Иванович, физик-экспериментатор,который хорошо говорил по-английски идолжен был читать доклад отца. Оказавшисьв Англии, они воспользовались возможнос-тью побывать в Кембридже, где ВладимирИванович и познакомил Ивана Петровича сКапицей, молодым русским стажером Кавен-дишской лаборатории, с которым более двухлет работал в физико-техническом отделеРентгенологического и радиологическогоинститута (будущий Ленинградский физтех).

Владимир Иванович Павлов (1884—1954) занимался исследованиями в областимолекулярной физики и электроники. Онстарше Капицы на десять лет и в Кавендиш-ской лаборатории был «своим» человеком— еще до первой мировой войны он в те-чение двух лет работал у Дж.Дж.Томсона...

Из письма Петра Леонидовича Капицык матери от 7 августа 1923 г.: «Я послал сИв.Петр. Павловым (вернее с сыном) 2 ф[ун-та] Тебе... Сам старик Павлов был здесь вКембридже, и я пробеседовал очень заду-шевно с ним вечер. Он так мил, что обещалзайти к Тебе по дороге в Институт экспери-ментальной медицины и рассказать обо мне.Я думаю, Тебе будет приятно видеть этогоколосса русской науки...»

В мае 1928-го Павловы снова побыва-ли в Англии. В журнале семинара, известно-

© П.Е.РубининВ статье использованы материалы личного архиваП.Л.Капицы, большей частью неопубликованные.

го в Кембридже как Kapitza Club, мы нахо-дим запись: «186 заседание, 18 мая 1928. Опотере энергии медленных электронов впарах ртути. В.Павлов».

Анна Алексеевна, жена Капицы, рас-сказала мне однажды, что Павлову-физику,когда он приезжал в Кембридж, нужно былоиной раз «освободиться» от отца — чтобыпообщаться с коллегами. И тогда он приво-дил Ивана Петровича к Капицам. А иногдаони и вдвоем приходили в их гостеприим-ный русский дом.

Из письма Капицы к матери от 5 мая1928 г.: «Это время был у нас иеромонахАлексей, который приезжал крестить сына.Крестили его Сергеем. Крестины были в сре-ду. Тут был проф. Павлов с сыном, и ониприсутствовали на крестинах. <...> Несмотряна свои 79 лет, он очень бодр и оживлен. Намвсем он понравился. Он с сыном обедал унас в прошлую пятницу. По-английски он неговорит и охотно приходит к нам, т.к. любитвсегда поговорить. Его здесь явно чтут...»

В 1929 г. Павловы отправились в Аме-рику на XIII Международный физиологичес-кий конгресс. 26 июля Владимир Ивановичпишет Капице из Финляндии: «2-го августауезжаю отсюда в Париж, где пробудем сотцом до 10-го, когда плывем в Нью-Йорк.Обратно будем в половине сентября. Мояобязанность опять читать отцовские докла-ды и вести прения. Мало времени остаетсяна знакомство с американскими физиками,что очень жаль!». О встрече с Павловыми вБостоне, где проходил конгресс, Капицесообщил их общий знакомый Ю.В.Ломоно-сов: «Три раза в последнее время мы здесьвстречались с Павловыми, и все вспомина-ли Сережины крестины. Очень чествовализдесь старика. Когда он вошел в залу приоткрытии конгресса (я случайно присутство-

120 П.Е.Рубинин

С А.Ф.Самойловым в Лондоне во время Гарве-евских торжеств, после приема у короля.1912 г.

вал), 4000 человек поднялись как один иминут 5 аплодировали...»

Павлов был знаменит и широко извес-тен во всем мире, но, по мнению Капицы,особенно хорошо его знали и высоко ценилив Англии. В статье, опубликованной в «Прав-де» после кончины Ивана Петровича, Капицавспоминает: «Работая в Англии, я мог непос-редственно ощущать ту атмосферу уважения,которой там было окружено имя И.П.Павло-ва... В Кембридже еще теперь рассказываюто торжественной церемонии получения импочетной степени в университете. Универси-тетские традиции не допускают присутствияв зале заседаний кембриджского «сената»студентов, и они заполнили верхние галереи.И вот оттуда кто-то спустил на веревочкесимволическое и скромное студенческое под-ношение ученому — маленькое чучело экс-периментальной собачки. Этот маленькийподарок обрадовал И.П.Павлова как признак,что его работы становятся достоянием сту-денческих аудиторий. Инициатором этогоподношения был внук Чарльза Дарвина, став-ший впоследствии известным физиком, про-фессором Эдинбургского университета».

В жизни бывают самые удивительные«пересечения». Много лет спустя Капицапривлекает внука Дарвина к одной благо-творительной акции, в которой вместе с нимучаствовали его тесть, знаменитый механикакадемик А.Н.Крылов и оба Павловы, отец исын. 4 апреля 1928 г. Петр Леонидович пи-шет Ч.Г.Дарвину в Эдинбург: «Дорогой Дар-вин, я получил из России письмо от одногосвоего друга, который является членом Ака-демии (подразумевается Крылов. — П.Р.).Письмо касается вдовы покойного князяБ.Б.Голицына, известного сейсмолога.

Положение этой бедной женщины, по-видимому, очень тяжелое. Ей 65 лет, онанаполовину парализована и совершеннобеспомощна. Она получает пенсию около 8фунтов стерлингов в месяц, но этого едвали достаточно, чтобы обеспечить ей болееили менее сносное существование.

Некоторые ее друзья считают, что,может быть, тяжелое положение старойженщины привлечет внимание фирмы «Кем-бридж Инструмент Компани», которая про-изводит сейсмографы Голицына, и эта фир-ма в знак благодарности и за оказанные еемужем услуги поможет ей.

Я пишу вам, поскольку мне известно,что Ваша семья связана с «Кембридж Инст-румент Компани» и, вероятно, сможет найтиспособ помочь каким-либо образом вдовекнязя Голицына. К тому же Вы вполне може-

Павлов в жизни Капицы 121

те оценить вклад работ Голицына в разви-тие науки...»

С просьбой помочь вдове ГолицынаКапица в тот же день обращается и в Коро-левское общество (Голицын был его иност-ранным членом). Благодаря хлопотам Капи-цы и при посредничестве Павловых МарияКонстантиновна Голицына с 1928 по 1934 г.получает ежегодно из Англии денежное по-собие от Королевского общества и фирмы«Кембридж Инструмент Компани». А посред-ничество Павловых понадобилось потому, чтокаждый раз возникала одна и та же пробле-ма: каким путем (наиболее для Голицынойбезопасным!) переслать ей эти деньги?

О том, как эта проблема была решенаКапицей и Павловыми, мы можем узнать изписьма Капицы секретарю Лондонского Ко-ролевского общества Ф.Э.Смиту от 17 де-кабря 1930 г. В ответ на вопрос, каким об-разом можно было бы передать вдове Голи-цына выделенные ей Королевским обществомденьги, Петр Леонидович высказывает своисоображения: «Сделать это надо очень осто-рожно, учитывая общую политическую обста-новку. Я считаю, что передачу денег, как и впредыдущих случаях, лучше всего осуществ-лять через профессора Павлова, который могбы выплачивать их непосредственно княгине,с тем, чтобы затем Королевское обществоих бы ему возместило. Сын профессораПавлова проводит свой летний отпуск вФинляндии <...>, и он, несомненно, взял бына себя возмещение своему отцу денег отимени Королевского общества.

Преимущество этого способа переда-чи денег заключается в том, что профессорПавлов находится вне подозрений, а в каче-стве формального повода можно было быпривести то обстоятельство, что он являетсячленом Королевского общества. Было былучше всего, если бы Вы написали профес-сору Павлову письмо в адрес Академии наук,в Ленинград, и в этом письме сообщили, чтоКоролевское общество решило выделить 70фунтов стерлингов княгине Голицыной в па-мять о научной деятельности ее покойногомужа и что Вы были бы счастливы, если быон, как член Королевского общества, взял насебя труд передать деньги княгине по пору-чению Королевского общества. Вы напишитетакже, что эта сумма будет ему возмещенатем способом, который он укажет...» (В скоб-ках заметим, что Капица, говоря о Голицы-ных, неустанно повторяет «Prince, Princess».Он хорошо знал англичан и не считал, по-видимому, зазорным воспользоваться дляпользы дела некоторыми их слабостями.)

П.Л.Капица после защиты докторской дис-сертации в Кембриджском университете.Июнь 1923 г. Фото из Музея П.Л.Капицы.

Следуя совету молодого британскогоакадемика (Петр Леонидович был избран вRoyal Society в мае 1929 г.), Смит пишетПавлову письмо и 27 февраля 1931 г. на-правляет его Капице с просьбой, если небудет замечаний, переслать в Ленинград.

В архиве Капицы хранится шесть пи-сем Павлова-сына за 1926—1931 гг. Почтив каждом Владимир Иванович затрагивает«проблему» передачи денег Голицыной. Од-нажды он обращается к Капице с сугуболичной просьбой. Откликаясь на нее, ПетрЛеонидович 9 июля пишет Крылову:

«Тут недавно получил письмо от Вл.Иван. Павлова. Надо было ему помочь уст-роить с делом Голицыной. Он также меняпросит порекомендовать его на место фи-зика, освобождающееся в Вашем Институтепри Академии Н[аук]. Вы ведь директорэтого института (Физико-математическогоинститута АН СССР. — П.Р.). Я охотно этобы сделал. Но не знаю, примут ли моюрекомендацию во внимание и кому и какона должна быть написана?

122 П.Е.Рубинин

Но неофициально, может быть, Вамбудет интересно знать, что я думаю по по-воду Вл. Ив. Он безусловно выше средне-го, и первые работы его были очень ориги-нальными и, безусловно, очень хорошие.Когда в прошлом году он докладывал у насв Кембридже, то также он доложил оченьхорошие вещи. Во всяком случае, его надосчитать одним из самых оригинальных на-ших физиков <...>. Он пишет, что получе-ние места в Ак[адемии] дало бы ему воз-можность бросить Тех[нологический] инсти-тут и <...> педагогическую деятельность изаняться научной работой. <...> Очень былобы хорошо, если [бы] эта возможность емубыла дана».

Память о дружбе, которая связываладвух физиков, до сих пор жива в семье Пав-ловых. Я это почувствовал, когда позвонил вПетербург и поговорил с дочерью Владими-ра Ивановича — Людмилой Владимировной.Звонок из Москвы, из Музея П.Л.Капицы, ееобрадовал и взволновал. Она рассказала мне,что была вместе с отцом у Петра Леонидо-вича на Николиной Горе. Я тут же вниматель-но просмотрел ежедневник Петра Леонидо-вича 1950 г., единственный сохранившийсядневник его опальных лет. 2 июля он запи-сал: «К нам приезжал Вл. Иван. Павлов...»Оборот для Петра Леонидовича нестандарт-ный, в нем есть некая торжественность. НаНиколину Гору, где его опасались навещатьмногие старые знакомые, приехал друг мо-лодых лет и сын человека, который, как уви-дим из дальнейшего, поддержал Капицу вочень тяжелый для его жизни год...

КАК КАПИЦА ЧУТЬ НЕ СТАЛБИОФИЗИКОМ

В начале сентября 1934 г. Петр Лео-нидович, вместе с женой, приехал в Совет-ский Союз для чтения лекций и консульта-ций. 24 сентября, когда он уже собиралсявозвращаться в Англию, его вызвали в Мос-кву, в Кремль. (Он жил в Ленинграде, уматери.) В.И.Межлаук, заместитель Предсе-дателя Совета Народных Комиссаров, сооб-щил ему, что по решению правительстваотныне он должен работать в СССР. Обрат-ная виза аннулируется...

Этот «захват» (kidnapping — как писа-ли потом английские газеты) был страшным

1 П а в л о в И.П. Двадцатилетний опыт объективногоизучения высшей нервной деятельности (поведения)животных. Условные рефлексы. Сборник статей, док-ладов, лекций и речей. Изд.5-е. Л., 1932.

для Капицы ударом. Он лишился лаборато-рии, налаженной работы, учеников и обще-ния с Резерфордом, любимым учителем идругом.

2 октября 1934 г. Анна Алексеевнаотплывает на пароходе «Сибирь» в Англию,к детям. Капица остается в Ленинграде. Иуже в первых его письмах в Кембридж мывстречаем имя Павлова. Причем в оченьнеожиданном, на первый взгляд, контексте.

5 октября: «...После завтрака начал за-ниматься. Купил книгу Павлова об условныхрефлексах и ими занимаюсь теперь». 7 октяб-ря: «Читаю книгу Павлова Ив. Петр. об услов-ных рефлексах, так как вполне допускаюмысль, что придется теперь перейти на физи-ологию. Книга Павлова — сборник статей запоследние 20 лет его жизни1. Хотя там иповторений много, но видно, как его мысльработает и какими методами он идет в своейработе...» Совершенно очевидно, что о Павло-ве и о возможном своем переходе «на физи-ологию» Петр Леонидович успел переговоритьс женой до ее отъезда в Англию.

После первого разговора с Межлау-ком у Капицы создалось впечатление, чтоего подозревают в том, будто в Англии онзанимался оборонными работами, чего насамом деле и быть не могло. Но в этом,насколько он понял, заключалась главнаяпричина его задержания.

Вполне возможно, что уже в первыедни после разговора в Кремле Капица ре-шил: «Вы самым грубым образом прервалив очень интересном месте мои исследова-ния, лишили меня моей лаборатории, ото-рвали от аспирантов и стажеров, которыеприехали в Кембридж, чтобы поработать сомной. И вы рассчитываете, что я буду зани-маться в СССР оборонными исследования-ми...2 Так вот, в Англии я занимался исклю-чительно чистой наукой и только этой нау-кой буду заниматься в СССР».

А что может быть «чище» физиологии?31 октября Капица получает письмо из

секретариата Межлаука: «По поручению за-местителя Председателя СНК и СТО СССРтов. Межлаука В.И. прошу к 3 ноября с.г.представить Ваши предложения о Вашей

2 Почти год спустя, в августе 1935 г., в документе,адресованном Резерфорду (так называемом «докла-де Эдриана»), Капица перечисляет «поводы» его за-держания в СССР: "а) Необоснованное сообщение изАнглии о военной работе <...> с) Способности, пред-ставляющие ценность во время войны" (П.Дирак иП.Л.Капица. Письма 1935—1937 гг. // Поль Дирак ифизика XX века. М., 1990. С.120.)

Павлов в жизни Капицы 123

научной работе в СССР. Зав. СекретариатомА.И.Бомбин».

Вот тогда-то он и отправляется к Пав-лову. О том, как принял его Павлов, Капицанаписал жене на следующий же день: «Оннемного надо мной поиздевался <...> но во-обще мы хорошо с ним побеседовали». Пол-года спустя он расскажет Анне Алексеевне,как «издевался» над ним Павлов: «Когда я еговидел первый раз, он мне сказал: «Я же го-ворил вам всегда, Петр Леон[идович], что онисв[олочи], теперь вы убедились, вы вот нехотели мне верить прежде». Он был оченьрад и прыгал от радости. Он не обратил вни-мания на то, что я был очень расстроен».Капица в письмах к жене употреблял другоеслово, когда писал о властителях страны. Онговорил: «идиоты» или «наши идиоты».

Поговорив с Павловым, Капица в тотже день пишет Межлауку (об этом есть за-пись в его ежедневнике), 2 ноября письмоуходит в Москву. Судя по всему, с нарочнымиз секретариата Межлаука. Полный текстэтого письма опубликован3, поэтому приве-дем лишь небольшой отрывок, имеющийотношение к теме.

«При имеющих <...> теперь место ус-ловиях, — пишет Капица, — я определенносчитаю, что взяться за создание новой ла-боратории не могу, и поэтому я решил дляработы в СССР переменить область моихнаучных изысканий.

Дело в том, что я давно интересуюсьтак называемыми биофизическими явления-ми, то есть теми явлениями в живой приро-де, которые подлежат изучению физически-ми законами. Я интересуюсь вопросамимеханизма мышечной области. Эта область,как лежащая на границе двух областей зна-ния, всегда была в загоне, несмотря на еебольшой научный интерес <...>

В Союзе у нас никто этими вопросамине занимается, и так как они требуют не гро-моздких и мощных установок, а малых чув-ствительных приборов, то я предполагаю имизаняться. <...> Обращением к И.П.Павлову явыяснил, что общее направление этих работим одобряется и что он также интересуетсяэтими вопросами, хотя специально на нихникогда не сосредотачивался. Вместе с темИван Петрович любезно соглашается предос-тавить мне необходимое место и техническиевозможности у себя в лаборатории.

Как только я закончу проработку не-обходимой литературы, я приступлю к экс-периментальной работе...»

3 Капица П.Л. Письма о науке. М., 1989. С.28—30.

Из письма В.И.Павлова Капице от 28 июля1930 г.: «Посылаю Вам карточку с изобра-жением 3/4 моего семейства. Последнейчетверти теперь исполняется четыре ме-сяца, и она еще не украшает собой фото-графий... В центре та самая «Милочка»(Людмила), о рождении которой я получилизвестие в Кембридже два года назад». Наобороте снимка — надпись рукой Павлова:«Келломяки. Июль 1930 г. Татьяна Никола-евна, Людмила Владимировна, ВладимирИванович Павловы». Фото из Музея П.Л.Ка-пицы.

Отправив «официальное» послание вМоскву, Капица сообщает жене в Кембридж:«Итак, дорогая Аня, я становлюсь серьезнополуфизиологом, что меня искренне радует.Мне давно хотелось заняться этой областью,и теперь я имею возможность это сделатьвместе с таким крупным человеком, как Ив.Петр. Конечно, мне придется забросить моюлабораторию в Кембридже, но что ж подела-ешь... Мне будет очень удобно работать ря-дом с нашим домом4, а главное, ведь лабо-ратория Ив[ана] Петр[овича] прекрасно обо-рудована. Ал[ексею] Ник[олаевичу] [Крылову]

4 Институт экспериментальной медицины находилсяна Лопухинской ул. (ныне ул. Профессора Павлова),в пяти минутах хода от дома, в котором жил тогдаКапица (ул. Красных Зорь, д.73—75, ныне Каменно-островский проспект).

124 П. Е. Рубинин

В Институте Пастера в Париже. Слева от Павлова — Н.Б.Вайнберг. Справа — сынВладимир. 1925 г.

Выступление на Конгрессе в Копенгагене. 1932 г.

Павлов в жизни Капицы 125

тоже нравится тема моей работы. Ведь ты неможешь себе представить, как мы мало зна-ем о том, как мускулы работают. Ведь непос-редственный переход химической энергии вмеханическую мы наблюдаем только в оду-шевленной природе. Hill5 первый занялсяэтим вопросом. Ты ведь знаешь, он былматематиком. Конечно, этот вопрос долженрешаться не физиологом. Все, что тебе нуж-но знать, — это строение мышцы, а этоможно узнать очень скоро. Ив. Петров. тожесчитает, что после 2—3 месяцев физик мо-жет достаточно подготовиться к этому воп-росу, и приветствует эту работу...»

О мотивах своего решения Капица вновьговорит Анне Алексеевне в письме от 9 нояб-ря. «Конечно, сотрудников у меня здесь нету,и в этом вся трагедия. Мне кажется, судьбасама послала мне биофизику для разрешениятрудности. На меня, конечно, здесь посердят-ся немного, но, если придется, я смогу, яуверен, доказать, что это единственная об-ласть, в которой я могу работать здесь. <...>Это совершенно новая область, она пришлавместе с биохимией на смену старой класси-ческой физиологии. Вместо того чтобы изу-чать физиологические процессы в целом, как,например, впрыскивать кошке под хвост ка-кую-нибудь гадость и смотреть, сколько вре-мени она мяукает перед тем, чтобы сдохнуть,биофизика и [био]химия изучают отдельныеэлементы живого существа и стараютсяобъяснить его функцию посредством законовфизики и химии. Конечно, со временем изэтих отдельных процессов будут синтезиро-ваться самые сложные физиологические яв-ления, включая условные и безусловные реф-лексы. Работы Hill'a, Lucas'a6 и Adrian'a7 наднервами показали мощь физики в объясненииэтих процессов. Школа Hopkins'a8 так жеэффективно применяет химию. Это все со-всем новое, конечно, и здесь, в Союзе, никтоэтим не занимается. Тот успех, который дос-тигнут в этой области, конечно, объясняетсятем, что заниматься этими вопросами началине физиологи, [а] физики и химики. Знание

5 Хилл Арчибальд Вивьен (1886—1977), английскийфизиолог, лауреат Нобелевской премии (1922). Трудыпо термодинамике мышечного сокращения.6 Лукас Кит (1879—1916), английский физиолог. Изве-стен исследованиями по электрофизиологии нервови мышц.7 Эдриан Эдгар Дуглас (1889—1977), английскийфизиолог, лауреат Нобелевской премии (1932). Заре-гистрировал электрическую активность отдельныхнервных клеток.8 Хопкинс Фредерик Гоуленд (1861—1947), английс-кий биохимик, лауреат Нобелевской премии (1929).

последних оказалось более важным. Главное,конечно, методика исследования важна, а ее,не имея физического или химического воспи-тания, приобрести трудно.

Так видишь, я вполне приспособлен кэтой области, так как знаю физику. Крометого, вся работа может производиться таки-ми техническими средствами, которые тутполучить легко. И наконец, главное, я могуработать один, без ассистентов, это всегдаочень приятно.

Итак, только занявшись биофизикой,я могу рассчитывать сразу же, после подго-товки [в течение] 2—3 месяцев (а, навер-ное, и меньше), взяться за работу. Такимпутем я смогу продолжать быть полезнымлюдям моей работой...»

Решение Капицы «переменить для ра-боты в СССР область своих изысканий»привело Межлаука в бешенство. «Мы оста-вили Капицу, чтобы он занимался физикой,а не биологией, — примерно так пишет онСталину 4 ноября. — Если он не образумит-ся, предлагаю его арестовать и заставитьработать». (С письмом Межлаука я ознако-мился весной 1994 г. в Президентском ар-хиве и привожу его по памяти.)

По-видимому, в тот же день Межлаук(или кто-то по его поручению) связался сПавловым. 5 ноября в дневнике Капицыпоявляется запись: «Звонил Иван П. Пав-лов». 6 ноября он пишет жене: «Я был ещераз у Ив[ана] Петр[овича], он меня вызы-вал. Он сомневался, хорошо ли я делаю,что бросаю физику и пр. Я ему объяснил,что мускульной проблемой я давно интере-суюсь, что бы там ни было, мне чем-нибудьда заниматься надо, а у него лабораторияна ходу. А будут строить мне лабораториюили нет, все равно я сейчас продолжать своиработы не могу. Он согласился...»

Чтобы предупредить Капицу о грозя-щей ему опасности, в Ленинград 23 ноябряприезжает его хорошая московская знако-мая А.Н.Клушина. Бывшая жена Куйбышева,редактор журнала «Сорена», она была надружеской ноге со многими партийными игосударственными деятелями. 25 ноябряКапица пишет Межлауку: «Шура К[лушина]мне говорила, как Вы интерпретируете моерешение заняться мускулами. Я хочу Вамсказать, что это неправильно. Я действи-тельно этими вопросами интересовался и сбольшой радостью начну ими заниматься.Всякий поступок человека можно растолко-вать многими способами, но правильноетолкование только одно, и время, я уверен,покажет, что я прав». Межлаук (это мы узна-

126 П.Е.Рубинин

ем из письма Капицы жене от 9 апреля)воспринял его «поступок» как демонстрацию.

В ноябре и декабре 34-го Капица сувлечением занимается физиологией, посе-щает библиотеку Академии наук, знакомитсяс литературой по биофизике и в каждомпочти письме в Кембридж просит жену при-сылать ему книги и оттиски статей английс-ких физиологов. Однажды он даже выговари-вает ей за недостаточное усердие при ис-полнении его заказов. «Меня огорчает, чтоты так медленно посылаешь мне книги», —пишет он 30 ноября. И добавляет: «Я такзаинтересовался мускулами, что решил имивсегда заниматься, что бы ни было. Это го-раздо интереснее, чем я думал вначале...»

«ИВАН ПЕТРОВИЧ САМЫЙ БОЛЬШОЙНАЦИОНАЛИСТ...»

В декабре в положении Капицы со-вершаются серьезные перемены. Его вызы-вают в Москву. В Академии наук проходитсовещание, посвященное перспективам егоработы в СССР. После этого совещания онобращается к Межлауку с большим пись-мом, в котором говорит о готовности «вос-становить» в Москве свою кембриджскуюлабораторию, если будет приобретено ос-новное ее научное оборудование и пригла-шены два его ассистента. О физиологииникаких упоминаний на этот раз нет.

Итак, 21 декабря 1934 г. ПолитбюроЦК ВКП(б) принимает постановление об орга-низации в составе Академии наук Институтафизических проблем. Межлауку, наркоматаминостранных дел и внешней торговли пору-чается «обсудить вопрос о возможности при-обретения у Кембриджского университетаоборудования и чертежей лаборатории Капи-цы»9. Точной формулировки этого секретногопостановления Капица, естественно, не знал,а Межлаук еще в начале декабря заверялего, что оборудование его кембриджскойлаборатории будет куплено. Привыкший за13 лет жизни в Англии верить на слово пра-вительственным чиновникам, он 3 январяпишет жене: «Сегодня <...> был очень обра-дован тем, что в «Известиях» есть объявле-ние о назначении меня директором Институ-та физич. проблем. Это, по-видимому, зна-чит, что разговоры М[айского]10 с R[utherford]

9 Об этом см.: Е с а к о в В.Д. Почему П.Л.Капица сталневыездным // Вестн. РАН. 1997. Т.67. № 6 . С.552.10 Майский Иван Михайлович (1884—1975), дипломат,историк, академик. В 1932—1943 гг. посол СССР вВеликобритании.

увенчались успехом и Lab переезжает сюда».Мнимым успехом переговоров Майс-

кого с Резерфордом (они и не начинались)был обрадован и Павлов. Об этом Капицанаписал жене 1 февраля: «Ив[ан] Петр[ович]очень мил, рад, что есть возможность по-купки моей лаборатории, говорит, что неследует жалеть денег, а пока готов дать мнекомнату и двух помощников».

16 апреля 1935 г. Хилл, с трудамикоторого знакомится Капица, сообщает егожене, что получил письмо от Павлова, «вкотором тот говорит, что К[апица] принялназначение и что он (Павлов) "счастлив, чтоК[апица] согласился служить своей стране"».

Анна Алексеевна, которая знала, что сРезерфордом Майский не встречался, не-медленно пишет в Ленинград, где был тогдаКапица. «Спроси Ив[ана] Петр[овича], зачемон написал A.V. [Хиллу] и другим, что <...>он счастлив, что Ты послужишь своей стра-не и пр. Он Тебя давно не видел и не знает,в каком Ты моральном состоянии».

Может быть, в тот самый день, когдаона получила письмо от Хилла, ей пришлосьпрочитать вот эти тревожные строчки:«Жизнь изумительно пуста сейчас у меня, —писал Петр Леонидович 13 апреля. — Дру-гой раз у меня кулаки сжимаются, и я готоврвать на себе волосы и беситься. С моимиприборами, на моих идеях в моей лаборато-рии другие живут и работают, а я здесь одинсижу, и для чего это нужно, я не понимаю.Хочется кричать, ломать мебель. Мне ка-жется подчас, что я схожу с ума...»

К мукам ученого, лишенного возмож-ности заниматься наукой, добавлялось со-знание того, что власти пытаются его обма-нуть. Капица проектирует свой институт поднаучное оборудование кембриджской лабо-ратории. Время идет, проходят недели имесяцы, а с Резерфордом никто ни о чемне говорит...

По поводу письма Павлова Хиллу Ка-пица 27 апреля пишет Анне Алексеевне:«Ив[ан] Петр[ович] самый большой нацио-налист, который только существует на све-те. Тут мы с ним всегда расходились. Онподходит к вопросу моего оставления счисто узко национальной точки зрения ивсегда готов все сделать, чтобы соблюстинациональный престиж. Я, к сожалению илирадости, лишен этих узко национальныхчерт: я говорю на четырех языках, у меня вовсех странах очень хорошие друзья, и явсюду могу ходить в театр и всюду могуследить за жизнью. И[ван] П[етрович] знаеттолько один язык, и за границей он мерзко

Павлов в жизни Капицы 127

себя чувствует. Если что меня заставляетбыть верным своей стране, то это только тепринципы государственного строительства,те классовые принципы и та экономическаясистема, которую я считаю наиболее пра-вильной, справедливой и совершенной. Теуродства, которые изредка проявляются икоторые я чувствую на своей спине, менямало волнуют. Я вижу из-за деревьев лес.Для Ив[ана] Петр[овича] Россия — это ро-дина, ему совсем все равно, какой строй,лишь бы его работе было хорошо. Это егоэтика, и он беззаветно ей отдался. Меня онзнает мало, хотя мы часто с ним встреча-лись и много говорили. Но я для него нечеловек, а талантливый ученый-русский, ипотому я должен принадлежать своей стра-не, и он последователен в своей точке зре-ния. <...> Я очень люблю старика, он без-гранично честен и очень целен как натура ипоэтому совсем не гибок...» Теперь-то мызнаем, что Павлову было далеко не всеравно, какой строй в нашей стране.

Окруженный стеной страха (за нимвесь тот год ходили неотступно агентыНКВД, отпугивая от него даже очень близ-ких друзей), Капица все больше и большеначинает воспринимать Павлова и его ин-ститут как единственную опору и последнююнадежду. Это подтверждают его письма кжене. «Мое состояние недалеко от полногоотчаяния, — пишет он 28 марта. — Я немогу, когда мне не верят. Ну, что я могусделать? Единственно, уехать к И[вану] П[ет-ровичу] (тот меня не боится) и работать унего...» 31 марта: «На мое счастье, есть тутИ[ван] П[етрович], который, как и я, толькощекотки боится. А может, он даже и ее небоится? Я его еще не успел спросить. И ямогу у него работать...» 15 апреля: «Я укаменной стены. Тупик полный... Физиоло-гия под крылом И[вана] П[етровича] как разпослана мне судьбой». 26 апреля: «Вчеравечером я серьезно работал над теориеймускула, и мне стал ясен целый ряд вопро-сов, которые, мне кажется, не были ясныеще Нill'у и его ученикам. Это дало мнебодрость и счастье. Я как бы за что-то за-цепился, и теперь можно попытаться раз-вить свои идеи. Не знаю, что выйдет, ноприятно, что есть о чем думать, помимосвоей судьбы, которая скучна и незавидна».

В изматывающей борьбе Капицы ссоветской государственной машиной мысльо биофизике начинает играть роль успокаи-вающего средства. 14 февраля, в состоя-нии, близком к нервному срыву, он пишет:«Мне нужно будет подумать о месяце дома

В 1935 году.

отдыха. Может, занятие биофизикой будетдля меня нервным лечением...»

Строительство лабораторного корпусана Воробьевых горах двигалось ударнымитемпами, а переговоры о приобретении кем-бриджской лаборатории стояли на месте. 3июля Капица пишет жене: «Я думаю на дняхнаписать письмо Мо[лотову], а потом фор-мальную просьбу об отставке в презид[иум]Ак[адемии] Наук. Перееду в Ленинград, лик-видирую Москву и, если не уеду еще даль-ше на север, то займусь тихо и мирно фи-зиологией...» Слова «если не уеду еще даль-ше на север» в объяснении не нуждаются.Капица был готов ко всему, добиваясь вы-полнения поставленных им условий возоб-новления своей работы в СССР.

В середине августа в Ленинграде иМоскве под председательством Павловапроходил XV Международный физиологичес-кий конгресс. Во главе английской делега-ции — нобелевские лауреаты Э.Эдриан иА.В.Хилл. И тот, и другой — хорошие знако-мые Капицы. «Мне было приятно их всехповидать и поговорить с ними, — пишет онжене 21 августа. — В особенности [с] Hillговорили много о мускулах, и он дал хоро-

128 П.Е.Рубинин

шие советы. Я все еще думаю, что оченьвозможно, что физиология будет занятиеммоего будущего».

Так бы, наверное, и случилось, еслибы не дрогнуло вдруг высшее руководствостраны. 22 августа Политбюро ЦК ВКП(б)постановило: «Принять предложение т.Бау-мана11 о покупке английской лабораториидля Института физических проблем, отпус-тив требуемую, в пределах 30 тысяч фунтовстерлингов, сумму и разрешив также обменсоответствующими письмами между Капи-цей и Резерфордом...»12.

«В жизни человек с выдержкой всегдапобеждает, — писал Капица. — А выдержи-вать надо не полчаса, а годами». Он выдер-жал и победил. И помог ему одержать этутрудную победу Иван Петрович Павлов. Ведькаждому бойцу нужен тыл. Надежный и проч-ный. Вот таким тылом для Капицы в егоединоборстве с государственной машинойСССР и стал Павлов.

Стоит сказать, что интерес к биофи-зике и к проблеме мышечных сокращенийсохранился у Капицы до глубокой старости.А в конце 1946 г., изгнанный Сталиным изсозданного им Института физических про-блем, он снова готов был перейти «на фи-зиологию».

Павлов и Капица, несмотря на разни-цу в возрасте и в политических взглядах,были очень близки друг другу по душевномускладу, по отношению к науке, к жизни.

Приведу лишь один абзац из рукописистатьи Капицы о Павлове, опубликованной в«Правде» 28 февраля 1936 г., на следующийдень после кончины Ивана Петровича: «Неза-висимость и прямолинейность Ивана Петро-вича Павлова, конечно, были самым сильным

11 Бауман Карл Янович (1892—1937), в 1932—1936 гг.заведующий Отделом науки, научно-технических изоб-ретений и открытий ЦК ВКП(б).12 См.: Е с а к о в В.Д. Цит. соч. С.553.

оружием в арсенале его выдающегося ума идали ему возможность сделать замечатель-ные достижения в науке. Бережно сохраняя иоберегая эту свою независимость, он могпродолжать свою работу. Эта блестящая сила,смелость и прямота, с которыми И.П.Павловотстаивал свои взгляды и убеждения, могутслужить примером не только ученым».

Этот очень характерный для Капицыабзац редакцией «Правды» был вычеркнут,что также для центрального органа партиивполне характерно и естественно...

В ноябре 34-го Павлов сказал Капице:«Знаете, Петр Леонидович, ведь я толькоодин здесь говорю, что думаю, а вот я умру,вы должны это делать, ведь это так нужнодля нашей родины, а теперь эту родину якак-то особенно полюбил, когда она в этомтяжелом положении...» Об этом разговореКапица написал жене. Слова Павлова онсопроводил следующим примечанием: «Онко мне хорошо относится, но между намибольшая разница во всем. Насчет говоре-ния [того], что я думаю, тут я не побоюсь,но потенциальные условия разные... Он ужедавно во главе школы, признанный всеми, ая тут один, без опоры и доверия...»13.

Четыре месяца спустя после кончиныПавлова, когда в советских газетах началасьзлобная травля академика Н.Н.Лузина, Ка-пица направляет очень резкое, я бы дажесказал, дерзкое письмо Молотову в защитувыдающегося математика14. Сейчас трудноотделаться от мысли, что это письмо Капи-ца писал, исполняя завет Павлова — гово-рить, что думаешь.

В растерянном, выбитом из колеифизике великий русский физиолог увиделтого Капицу, которого мы сами узнали толь-ко в первые годы гласности, когда сталипубликоваться его письма в Кремль...

13 К а п и ц а П.Л. Письма о науке. С.30.1 4 См.: Природа. 1997. № 9 . С.111.

В Колтушах. Памятник установлен в 1951 году.Скульптор В.В.Лишев.

130 Природа, 1999, № 8

История показывает, что прогресс науки постоянно сковы-вался тираническим влиянием определенных концепций, ког-да их начинали рассматривать в виде догм. По этoй при-чине необходимо периодически подвергать глубокому иссле-дованию принципы, которые стали приниматься безобсуждения.

Луи де Бройль.

Сессия 1950 годаН.А.Григорьян,

доктор медицинских наукИнститут истории естествознания и техники им.С.И.Вавилова РАН

Москва

Близко стоявшие к Павлову ученикисвидетельствовали, что в последние годыжизни его волновали две вещи: судьба ро-дины и его научного дела — теории услов-ных рефлексов. В своих «Воспоминаниях»М.К.Петрова писала: «Он беспокоился о сво-ем детище — физиологии больших полуша-рий — и судьбе Родины. Он говорил, что влабораториях хорошие научные сотрудники,но боялся, что у них нет преданности наукеи достаточной страстности, чтобы развитьдело. Нет горения наукой»1.

Павлов считал, что человек, претендую-щий на руководство его отделом (физиологи-ческим отделом Института экспериментальноймедицины), должен быть лучшим специалис-том одновременно в области общей нейро-физиологии и в физиологии высшей нервнойдеятельности. Об этом он хотел писать всвоем научном завещании, но не успел.

Решение о преемнике пришло из Мос-квы, и оно оказалось довольно неожидан-ным для тех, кто работал в последние годынепосредственно с Павловым. Во главе всехпавловских учреждений правительством былпоставлен академик Л.А.Орбели.

Леон Абгарович Орбели рано нашелсвой самостоятельный путь в науке. Он на-чал работать у Павлова еще будучи студен-том Военно-медицинской академии, а вско-ре после ее окончания был командирован надва года за границу. По возвращении в 1911 г.Орбели стал заниматься главным образомфизиологией симпатической нервной систе-мы. Вместе с тем он никогда не порывалсвязи с учителем: именно ему Павлов дове-

© Н.А.Григорьян1 РЦХИДНИ. Ф.17. Оп.132. Д.175. Л.135.

рил подготовку и проведение XV Междуна-родного конгресса физиологов (август 1935 г.,Ленинград—Москва). По представлению Пав-лова Орбели был избран академиком — един-ственный из его учеников, ставший действи-тельным членом АН при жизни своего учите-ля. Павлов ценил Орбели как организаторанауки, отдавал должное его широким позна-ниям, культуре и нравственности.

Все же надо признать, что Орбели,один из блестящих нейрофизиологов двад-цатого столетия, в начале 30-х годов непос-редственно физиологией высшей нервнойдеятельности не занимался. Несогласные сего назначением ученики Павлова, такие какП.С.Купалов, А.Д.Сперанский, Ф.П.Майоров,Н.Н.Никитин и др., опасались, что Орбелине будет развивать павловское направление.

После войны к внутренним противоре-чиям между учениками Павлова присоеди-нились трудности идеолого-политического инравственного характера, диктат партии,идеологический императив.

1947-й год был последним мирнымгодом в жизни советской физиологии — вавгусте под председательством академикаОрбели в Москве с большим успехом про-шел первый послевоенный, VII Всесоюзныйсъезд физиологов, биохимиков и фармако-логов, на котором было представлено всемногообразие научных школ.

Вслед за Фултонской речью У.Черчил-ля 1946 г., которой был дан старт холоднойвойне, состоялось известное выступлениеглавного идеолога партии А.А.Жданова повопросам литературы и искусства. Разделе-ние науки на советскую — передовую иматериалистическую — и буржуазную —реакционную — получило законодательнуюоснову и стало обязательным для всех.

Сессия 1950 года 131

1929 год. На чествовании Л.А.Орбели в связи с 25-летием его научной деятельности.Справа от Павлова — юбиляр. За столом, рядом с дамой, — И.С.Бериташвили. Спра-ва, в том же ряду, с седой окладистой бородой — А.А.Ухтомский.

П.К.Анохин, возможно, искренне признавал-ся, что для него, как и для многих его кол-лег, «вся острота вопроса о партийности внауке и об идейно-политическом содержа-нии нашей экспериментальной работы сталасовершенно ясной только после историчес-кого письма Андрея Александровича Ждано-ва об идейно-политическом анализе науки иискусства»2.

Деформации в научном сообществе,связанные с развитием классовой концеп-ции науки, усугубились разразившейся бе-зудержной борьбой с космополитизмом иобвинениями советских ученых в низкопок-лонстве перед Западом. Особенно преуспе-ли в этом газеты «Культура и жизнь» — органОтдела пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) —и «Медицинский работник» — орган Мини-стерства здравоохранения СССР. За два годадо «павловской» сессии в статьях, опубли-кованных в названных изданиях, проводитсяпоследовательно мысль о том, что в физи-ологии единственное допустимое направле-

2 Научная сессия, посвященная проблемам физиоло-гического учения академика И.П.Павлова. Стеногра-фический отчет. М., 1950. С.364.

ние — павловское. Все новое объявлялосьотходом от павловского пути, изменой Пав-лову и переходом на сторону «реакционнойбуржуазной науки».

Продолжая линию отца, Ю.А.Жданов,руководитель Отдела науки ЦК, по прямомууказанию Сталина занялся тщательной под-готовкой «дискуссии» по вопросам ученияПавлова.

Е.И.Смирнов, бывший министромздравоохранения в 1947—1953 гг., свиде-тельствует: «В 1949 г. я свой отпуск про-водил на Железноводском курорте. Одно-временно продолжал готовить доклад«Иван Петрович Павлов и советская меди-цина» к 100-летию Павлова, о чем меняпросил президент АН СССР С.И.Вавилов.И вот однажды, когда я занимался подго-товкой доклада, мне позвонили из Управ-ления МГБ по курортам [Кавказских] ми-неральных вод с просьбой приехать к ним.Я поехал. Меня попросили взять телефон-ную трубку. Я услышал голос Сталина. Онтут же спросил, как я смотрю на то, чтобызакончить отдых у него на даче. Естествен-но, я ответил положительно, сознавая приэтом, что работа над докладом на этом

132 Н.А.Григорьян

закончилась...» И далее: «Сталин попросилменя высказать мнение насчет актуально-сти дискуссии о дальнейших путях разви-тия научного наследия академика Павлова.Для меня этот вопрос не был неожидан-ным. Я до этого бегло ознакомился с не-которыми работами, об одной из них ска-жу ниже. Отвечая Сталину, я отметил, чтодискуссия принесет неоценимую пользупри условии, если предмет обсуждениябудет четко очерчен. В дискуссии должныпринять участие все физиологи, независи-мо от занимаемых должностей. Сталинподчеркнул, что имеется в виду именнотакая дискуссия, но она не исключает, апредполагает организационные мероприя-тия, а также выводы, если они диктуютсяинтересами дела.

Я поддержал эту точку зрения. Былопринято решение о проведении дискуссии,в подготовке которой я должен был при-нять участие. Но вследствие тяжелой бо-лезни мне не удалось не только занятьсяподготовкой этой дискуссии, но и участво-вать в ней. Мое убеждение о необходимо-сти проведения дискуссии основывается напрочтении одной из работ П.К.Анохина,ученика Павлова (Анохин П.К. Иван Петро-вич Павлов. [М.; Л.], 1949).

В самых высоких выражениях Анохиндает положительную оценку научной деятель-ности Павлова. Подчеркивает его роль вомногих областях как пионера, первопроход-ца <...>. Анохин <...> вступает даже в поле-мику с иностранными учеными, убедительнодоказывая несостоятельность их утвержде-ний и предложений, отрицающих при помо-щи открытого Павловым условного рефлек-са возможность изучения физиологическойосновы психической деятельности человека.Однако уже при беглом осмотре книги выя-вился отход самого Анохина от павловскойфизиологии»3.

Анохин, согласно Смирнову, своей те-орией функциональной системы, котораяявляется «заблуждением», заменяет рефлек-торную теорию Павлова, что совершеннонесерьезно. Смирнов не был физиологом ине мог компетентно судить о физиологии,тем не менее целую главу своей книги по-святил критике концепции функциональнойсистемы: соответствует ли она условно-реф-лекторной теории и диалектическому мате-риализму.

Но вернемся к дате. Вопрос о «дис-куссии» в физиологии был решен Сталинымлетом 1949-го, однако проведение ее за-держалось более чем на год. Сначала нужнобыло провести юбилейные торжества — всентябре широко праздновалось 100-летиесо дня рождения Павлова; затем потребова-лось время для создания в физиологичес-ком сообществе сочувственной атмосферывокруг готовящейся сессии, точнее для того,чтобы «склонить» физиологов против Орбе-ли, научный и нравственный авторитет кото-рого был очень высок.

Уже на следующий день после торже-ственного заседания в Большом театре, 27сентября 1949 г., руководители Отдела на-уки ЦК B.C.Кружков и Ю.А.Жданов в запискена имя Сталина «О разработке учения ака-демика Павлова» писали «об антипавловс-кой позиции академика И.С.Беритова [Бери-ташвили], механистических антинаучныхвзглядах в физиологии Д.Л.Рубинштейна,Д.А.Альперна, А.Н.Леонтьева, о позиции ака-демика Орбели». «Сложившаяся обстановка,— заключали авторы, — требует для разви-тия павловского учения осуществления сле-дующих мероприятий: подвергнуть глубокойкритике попытки ревизовать учение Павло-ва. Для этого созвать совещание физиоло-гов, на котором разнести врагов Павлова.Доклад на таком совещании мог бы сделатьакадемик [К.М.]Быков. Двинуть вширь пав-ловское учение, сделав его в первую оче-редь достоянием широких кругов медицин-ских работников. Пересмотреть курсовыепрограммы в сторону усиления преподава-ния павловского учения. Теснее связать на-учную работу с медицинской практикой и впервую очередь с психоневрологическойклиникой. Усилить работы по физиологииречи. Ликвидировать монопольное положе-ние академика Орбели в деле руководствафизиологическими учреждениями»4.

Появление этой записки ознаменова-ло собой начало подготовки «павловской»сессии — разгрома отечественной физио-логии и ведущих физиологических школ. С28 июня по 4 июля 1950 г. в Москве, в Домеученых, проходила так называемая Научнаясессия, посвященная проблемам физиоло-гического учения академика И.П.Павлова,созванная АН СССР и АМН СССР. Две ака-демии выступили в роли послушных испол-нителей указаний ЦК ВКП(б). В работе сес-сии приняли участие более 400 ученых —

3 С м и р н о в Е.И. Медицина и организация здравоох-ранения. М., 1989. С.352—353, 357—358. 4 РЦХИДНИ. Ф.17. Oп.132. Д.177. Л.145—162.

Сессия 1950 года 133

сотрудников ведущих физиологических ин-ститутов, лабораторий и кафедр. Роли зара-нее были распределены, а большинство уча-стников предупреждено о необходимостизаблаговременно представить в Оргкомитеттезисы и тексты выступлений.

Вместе с тем такое развитие событийоказалось совершенно неожиданным дляОрбели и его учеников. Академики И.С.Бе-риташвили и Л.С.Штерн не принимали уча-стия в работе сессии — Бериташвили лежалв больнице с тяжелой травмой позвоночни-ка, Л.С.Штерн была выслана в СреднююАзию как «член сионистского комитета».

Вступительное слово Вавилова све-лось к констатации общих положений о пе-редовой советской науке и о значении уче-ния Павлова для физиологии и медицины.Однако в выступлении вице-президента Ме-дицинской академии И.П.Разенкова ужепрозвучали конкретные имена и научные ин-ституты, не способствующие развитию уче-ния Павлова. Это прежде всего: Бериташ-вили, Орбели, Анохин, Сперанский, Штерн.И основные физиологические институтыстраны: Физиологический институт АНСССР, Институт эволюционной физиологиии патологии высшей нервной деятельностиАМН СССР, Институт общей и эксперимен-тальной патологии.

Всем «виновным» — а они были опре-делены задолго до сессии — предъявилистандартные обвинения: инакомыслие, вы-разившееся в отходе от павловского пути ипроведении самостоятельных, оригинальныхисследований, создании собственных школ;низкопоклонство перед Западом, недоста-точно глубокое владение методом диалекти-ческого материализма; порочная системаорганизации науки, приведшая к монополь-ному положению известных ученых, преждевсего Орбели. В докладе Быкова «Развитиеидей И.П.Павлова» история физиологии раз-делялась на два периода — допавловский ипавловский — и говорилось о необходимо-сти перестройки всей физиологии и меди-цины на основе учений Павлова. Быков от-метил «отрицательную настроенность Орбе-ли и его школы к насущным задачамразработки павловского наследства», «не-правильное учение о центральной нервнойсистеме академика Беритова», «низкий на-учный уровень работ Штерн».

Второй доклад был поручен А.Г.Ива-нову-Смоленскому и назывался «Пути раз-вития идей Павлова в области патофизио-логии высшей нервной деятельности». Онбыл построен на противопоставлении со-

ветской науки зарубежной. Иванов-Смолен-ский разоблачал целые школы и направле-ния: «пресловутую мозговую патологию»Шмарьяна, учение о психонервной деятель-ности Беритова, обвинял Анохина в «пере-смотре» и «исправлении» основных понятийучения Павлова, клеймил Орбели за оши-бочную позицию психофизиологического па-раллелизма.

В прениях выступили 83 человека,среди них представители основных физио-логических школ страны.

В результате так называемой павлов-ской сессии ведущие физиологи страныбыли лишены возможности заниматься пол-ноценной научно-исследовательской и педа-гогической деятельностью. Под видом реор-ганизации были ликвидированы физиологи-ческие центры, в частности уникальныйИнститут эволюционной физиологии и пато-логии высшей нервной деятельности АМНСССР, основание которого связано с име-нем Павлова. Была парализована на несколь-ко лет деятельность школ Орбели, Бериташ-вили и Штерн, покинули лаборатории и ин-ституты А.Г.Гинецинский, П.К.Анохин,А.Н.Рожанский и др. Питерские физиологизаметили, что «павловская» сессия нанеслафизиологам больше вреда, чем ленинград-ская блокада. Уже к концу войны в Колтушахвозобновились исследования по генетикевысшей нервной деятельности. Между темвредные последствия сессии растянулись надесятилетия.

После «павловской» сессии былиобъявлены реакционными и приостановленымногие перспективные направления физио-логии: изучение проблемы нейроэндокринныхрегуляций, исследования в области нервно-мышечной физиологии, эндокринологии.«Пора разгромить эту реакционную теорию»,— говорил один из участников сессии, имеяв виду химическую теорию передачи нервныхпроцессов, которая разрабатывалась англи-чанином Г.Дэйлом и американцем Д.Нахман-соном. За эти исследования Дэйл был удо-стоен Нобелевской премии.

Плачевной оказалась и судьба другихразделов физиологии. Состояние физиоло-гии и ее преподавания после сессии А.Г.Ги-нецинский, ученик Орбели, охарктеризовалв следующих словах: «Целый ряд физиоло-гических положений оказались под запре-том. Не только как объект исследования, нои как объект преподавания. Кто-то когда-тосказал, что одна из основных закономерно-стей развития энергии сердечной мышцы,известная под названием «закона Старлин-

134 Н.А.Григорьян

га», противоречит нервизму, и теперь толь-ко отдельные смельчаки решаются говоритьоб этом в медицинских вузах. В результатеготовятся врачи, которые никогда не смогутпонять физиологические основы динамикипатологически ослабленного сердца <...>. Сточки зрения упрощенного до вульгарностинервизма кажется крайне подозрительным,что изолированное сердце сокращается.Вегетативная нервная система <...> факти-чески отменена. От нее остались только«ошибки Орбели». В трагическом положенииоказалось понятие о гормоне. Отрицаетсякак антипавловская ересь представление опрямой биохимической реакции между гор-моном и клеткой. Гормон должен действо-вать рефлекторным путем или исчезнуть изполя зрения ортодоксального физиолога»5.

После сессии в Отдел науки ЦК посту-пали разные предложения с целью «улучше-ния» Павлова. Характерно в этом отношенииобращение научного сотрудника Институтапсихологии АПН СССР, члена ВКП(б) Н.А.Мен-чинской. В письме 1951 г. на имя М.А.Сусло-ва Менчинская просила не проявлять «из-лишнего академизма и педантизма» при из-дании трудов Павлова. Она предлагалаиздавать Павлова с «купюрами», чтобы не«волновать и не тревожить» советских лю-дей. Издатели не учитывают того, писалаМенчинская, что «каждое слово Павлова на-ходит отклик в широких массах советскогочитателя»6. Менчинская предлагала при пе-реиздании «Двадцатилетнего опыта...» выб-росить одобрительные слова Павлова оЭ.Торндайке, «американском психологе —отъявленном реакционере», а также то местоиз «Введения», где Павлов говорит о своемотношении к революциям как «зверином спо-собе» решения социальных проблем. Следу-ет напомнить, что Менчинская не первая, ктотребовал издавать «улучшенного» Павлова. Вначале 30-х годов, когда готовилось пятоеиздание «Двадцатилетнего опыта...», Бухаринпо-дружески просил и уговаривал Павлова иего сына Всеволода о том же: выбросить из«Введения» инвективы против революции.Павлов ответил решительным отказом.

Вслед за сессией дальнейшим разгро-мом научных школ в физиологии занялсяспециально созданный при Президиуме АНСССР так называемый Научный совет. Наего многодневных заседаниях шло целенап-равленное глумление над теми же учеными,

ставшими жертвами политической акции.Академики Орбели и Бериташвили, прошед-шие проработку в этом «Министерстве люб-ви», единодушны в его оценке. «Наиболь-шие затруднения в развитии моей работыпосле Объединенной сессии, — писал Ор-бели, — были созданы ведущими членамиНаучного совета — академиком К.М.Быко-вым (председатель), профессором А.Г.Ива-новым-Смоленским (зам. председателя) ипрофессором Э.Ш.Айрапетьянцем (ученыйсекретарь)...»7. В одном из своих выступле-ний в 1956 г. по отчету Центрального советаВсесоюзного физиологического обществаакадемик Бериташвили сказал: «Но ведь заотчетный период больше всего повредилсоветской физиологии этот Павловский со-вет»8.

Если в 20—30-х годах научные дис-куссии, идейные споры, столкновения школи мнений (например, школ Орбели и Бери-ташвили по проблемам симпатической ин-нервации поперечно-полосатых мышц, повопросам высшей нервной деятельности, покниге Сперанского «Элементы построениятеории медицины») составляли нормальнуюжизнь науки, то к концу 40-х в физиологиивоцарилось бесплодное и бесперспективноеединомыслие.

Сессия двух академий и ее после-действие в форме уродливого Научногосовета нанесли колоссальный ущерб на-уке и нравственному здоровью научногосообщества. Вопреки элементарномуздравому смыслу огромное количестводней и часов было потрачено в пустых ивредных заседаниях, в славословиях уче-нию Павлова. Насилие и ложь, лицемериеи демагогия были основными инструмен-тами «деятельности» совета. Он целенап-равленно осуществлял политику отчужде-ния советской физиологии от мировой,отечественных физиологов — от мирово-го научного сообщества.

И только на VIII Всесоюзном съездефизиологов (Киев, май 1955 г.) была осуж-дена деятельность «павловского» совета иначалась реабилитация Орбели, Бериташви-ли, Анохина, Рожанского. Факты свидетель-ствуют, что никаких объективных причин длясозыва сессии 1950 г. не было. События50-х годов явились чисто политической ак-цией против науки, а следовательно, противПавлова и его научного наследства.

5 Цит. по: Л е й б с о н Л.Г. Академик Леон АбгаровичОрбели. Л., 1990. С.67.6 РЦХИДНИ. Ф.17. Оп.133. Д.180. Л.176—177.

7 Вопр. истории естествознания и техники. 1988. №4.С.151—152.8 Архив АН Грузии. Ф.12. Оп.1. Д.21/2. Л.1.

Природа, 1999, № 8 135

От Павлова к современнойпсихофизиологии

А.С.Батуев,доктор биологических наук

Л.В.СоколоваСанкт-Петербургский университет

В апреле 1903 г. на XIV Международ-ном медицинском конгрессе в МадридеПавлов в своем докладе «Эксперименталь-ная психология и психопатология на живот-ных» наметил контуры новой науки о пове-дении — физиологии высшей нервной де-ятельности — и обосновал возможностьобъективного изучения психической дея-тельности животных с помощью метода ус-ловных рефлексов1.

Основная методологическая посылкаПавлова базировалась на признании внут-ренней и внешней уравновешенности орга-низма со средой, которая обеспечивает емуширокую адаптивность. Вторую, не менееважную, сторону этого процесса — актив-ность целенаправленного поведения — Пав-лов оценивал как субъективную, лежащую вобласти умозрительной психологии и пото-му выходящую за рамки точных физиологи-ческих методов исследования.

Однако в дальнейшем стала ясна ог-раниченность такого подхода. ПредложенныйПавловым метод, ориентированный на изо-ляцию животных от внешних факторов ииспользуемый в искусственных условияхэксперимента, нуждался в модификации дляизучения поведения в естественной среде.Творческий пересмотр экспериментальноймодели и общебиологической концепцииПавлова, начавшийся в 30-е годы, связан сименами двух выдающихся физиологов —И.С.Бериташвили и А.А.Ухтомского. Преждевсего это касалось введения в научный оби-ход понятия «психический образ», которыйво многом определяет стратегию поведенияорганизма в среде. О существовании у жи-вотных конкретных чувственных образоввнешней среды как регуляторов поведенияговорил еще И.М.Сеченов, который видел в

этом простейшем психическом акте основудля предметного мышления. Мы попытаем-ся показать, как развивалась психофизиоло-гия — наука о физиологических основахпсихических процессов.

Уже с 1916 г. Бериташвили стал изу-чать поведение животных с помощью мето-да условных рефлексов. Однако вскоре онпонял, что такой подход не может прояс-нить закономерности их поведения в есте-ственной среде. Начиная примерно с 1926—1927 годов Бериташвили исследовал пове-дение животных, используя методы,принципиально отличные от павловских. Врезультате почти 20-летней работы он при-шел к выводу, что рефлекс и поведение —суть качественно разнородные явления. По-ведение относится к рефлексу, как целое —к компоненту. Значит, перенос учения Пав-лова об условных рефлексах из области, гдеоно было разработано (физиология слюн-ных желез), на целостное поведение, помнению Бериташвили, был неоправдан.

Бериташвили считал, что, в отличие отусловнорефлекторного поведения (непроиз-вольного по природе), поведение, регулиру-емое образами, произвольно. Обширныйфактический материал, собранный им напротяжении многих лет, позволил установитьряд закономерностей и сформулироватьобщую оригинальную концепцию психонерв-ной (образной) деятельности человека иживотных2. Способность животных и челове-ка формировать и запоминать комплексныйобраз среды Бериташвили оценивал какприрожденное универсальное свойство3. Го-воря о тождественности восприятия и об-разного мышления, он предположил, что уэтих процессов и структурно-физиологичес-кие основы одинаковы.

© А.С.Батуев, Л.В.Соколова1 Павлов И.П. Полное собрание сочинений. М.; Л.,1951. T.III. Кн.1. С.23—39.

2 Б е р и т а ш в и л и И.С. Об основных формах нервнойи психонервной деятельности. Тбилиси, 1947.3 Он ж е . Труды. Тбилиси, 1984. С.405.

136 А.С.Батуев, Л.В.Соколова

Отнюдь не абсолютизируя роль психо-нервной формы в поведении организма,Бериташвили полагал, что возможны и ре-акции, определяемые условными и безус-ловными рефлексами, но включение и вык-лючение этих механизмов обеспечиваетлишь психонервная деятельность4.

Рассматривая динамику взаимоотно-шений условнорефлекторной деятельности иобразного поведения, Бериташвили отмечал,что уже на стадии выработки условных реф-лексов мы имеем дело с психонервной де-ятельностью. Однако в отличие от условногорефлекса формирование образа в ответ навоздействие внешней среды происходитмгновенно.

У истоков создания другой целостнойконцепции поведения, объединяющей егообъективные и субъективные стороны, мате-риальное и идеальное как составляющиеединого психофизиологического процесса,стоял Ухтомский. Его учение о доминантескладывалось постепенно, в интервале 1923—1940 гг. Несмотря на утверждение Павлова,что на любое явление внешнего мира можетбыть выработан условный рефлекс, действи-тельность диктовала иное. В нормальнойжизни временная связь (условный рефлекс)устанавливается только с некоторыми из всеймассы раздражителей. На вопрос, как орга-низм осуществляет этот выбор, Ухтомскийотвечал: с помощью активного и целенап-равленного поведения, которое определяет-ся доминантой. Под доминантой он понималвременно господствующую в нервной систе-ме группу нервных центров, которая в дан-ный момент направляет поведение организ-ма на решение наиболее важной для негозадачи. Однажды возникнув, доминанта из-меняет и тормозит другие рефлекторныереакции, которые могли бы помешать еереализации. Тем самым организм в каждыймомент времени объединен единой целью исоставляет интегральное целое. Однако до-минанты отнюдь не постоянны, они расши-ряются и изменяются. Памятный след пере-житой доминанты — это некий субъективныйинтегральный образ, в который «вплавлена»и пространственно-временная структура не-когда существовавшей среды, и состояниеорганизма на тот момент.

По Ухтомскому, всякое человеческое«понятие» и «представление», т.е. всякоеиндивидуализированное психическое содер-жание, есть след от пережитой некогда до-

4 Там же. С.577—578.

минанты, а интегральный образ — это свое-образная «матрица» для ее воспроизведения.При возобновлении доминанты в новых усло-виях появляются новые временные связи сосредой, вырабатываются новые условныерефлексы. Все это в целом повышает адап-тивность организма. Недаром Ухтомский на-зывал доминанту «подпочвой» для образова-ния временных связей, «ключом» для объяс-нения механизмов их образования, темсамым подчеркивая глубокую взаимосвязьдоминанты и условного рефлекса с точкизрения их приспособительной природы.

Такой взгляд на комплементарностьпринципов доминанты и условного рефлек-са разделяют и современные физиологи.Например, П.В.Симонов считает, что гене-рализация условного рефлекса при наличииширокого спектра внешних агентов протека-ет по механизмам доминанты5. Следователь-но, можно провести следующую параллель:образ по Бериташвили — интегральный об-раз среды, по Ухтомскому — доминанта, поПавлову — условный рефлекс, возникающийпосле одного условного и одного безуслов-ного раздражителей.

И Бериташвили, и Ухтомский полагали,что образ внешнего мира динамичен. Пред-ставление об окружающей среде возникаетуже при первом попадании субъекта в нее,но при повторной встрече оно обогащается.Психонервный процесс постоянно корректи-руется прошлым опытом организма и дей-ствием внешних и внутренних раздражите-лей в данный момент. Если Ухтомский виделв воспроизведении доминанты основу дляобразования новых условных рефлексов, тоБериташвили включение посторонних раздра-жителей в образ не считал основой для ус-ловного рефлекса, отводя им роль в вос-произведении двигательного поведения.

Заслуги русской физиологическойшколы в формировании психофизиологии(термин ввел А.Р.Лурия в 1973 г.) несомнен-ны. Каков же современный взгляд на рольпсихического образа в регуляции поведенияорганизма?

Поведение, связанное с формирова-нием образов, мы можем рассматривать какначальный этап обучения. Образ биологи-чески значимых объектов окружающей сре-ды возникает достаточно быстро на основевременных связей между воспринятыми вне-шними сигналами и реальным и (или) эмо-циональным подкреплением. В наши дни

5 С и м о н о в П.В. // Успехи физиол. наук. 1983. Т.14.№ 3 . С.14—24.

От Павлова к современной психофизиологии 137

Иван Соломонович Бериташвили(1885—1974).

популярна теория когнитивного наученияЭ.Ч.Толмена — представителя необихевио-ризма, которая во многом перекликается сидеями Ухтомского и Бериташвили. По Тол-мену, в процессе обучения в мозге образу-ется что-то вроде карты. В экспериментахна животных показано, что именно когни-тивная карта определяет направленностьповедения при решении актуальной задачи.

Одним из биологических примеровсоздания образа при однократном восприя-тии служит, с нашей точки зрения, имприн-тинг (запечатлевание). На определенномэтапе онтогенеза свойства мозга таковы, чтосамые первые впечатления новорожденно-го, биологически наиболее значимые длянего, фиксируются надолго, обеспечивая темсамым его первые самостоятельные шаги.

Если образное поведение — самыйпервый этап индивидуального обучения, тодальнейшее развитие может идти двумя(последовательными или параллельными) пу-тями. В одном организм на основе той илииной доминанты из множества фактороввнешней среды выбирает те, которые ско-рее его удовлетворят. Тогда формируетсяпрочная временная связь и вырабатываются

стабильные условные рефлексы. Согласноконцепции М.Я.Рабиновича, главными детер-минантами поведения становятся определен-ные внешние сигналы (сигнально-детерми-нированные рефлексы6). Этот путь реализу-ется в том случае, когда, во-первых, имеетсявысокий уровень мотивации, активирующейцеленаправленное поведение, а во-вторых,мала вероятность ее удовлетворения в сре-де. Поскольку в реальной жизни удовлетво-рение потребности чаще всего не гаранти-ровано, естественный отбор жестко закре-пил в эволюции свойство не тольковоспринимать действие окружающей среды,но и быстро фиксировать ее как целостныйобраз. В дальнейшем животному достаточновоспринять лишь один компонент такой сре-ды, чтобы этот образ был воссоздан, а со-образно ему и направляется соответствую-щее поведение.

Системный подход к изучению поведе-ния человека и животных воплотился в 30-егоды в созданном Н.А.Бернштейном направ-

6 Р а б и н о в и ч М.Я. Замыкательная функция мозга(нейронные механизмы). М., 1975.

138 А.С.Батуев, Л.В.Соколова

Алексей Алексеевич Ухтомский(1875—1942).

лении физиологии7. На его творчество боль-шое влияние оказали идеи Сеченова и Ухтом-ского. Бернштейн отмечал, что для любогодвижения необходим определенный наборособых «функциональных блоков». Органичес-кая слитность движений, их целостная про-странственно-временная реализация обуслов-лены, по его мнению, неким моторным обра-зом в центральной нервной системе, а одноиз главных звеньев двигательной программы— «образ потребного будущего», которыйпредшествует действию, направляя его в со-ответствии с настоящим и вероятностнымпрогнозом развития.

П.К.Анохин, ученик Павлова и после-дователь научных идей Ухтомского, в каче-стве системообразующего фактора в орга-низации поведения выдвинул полезный, при-способительный результат деятельности,жизненно важный для организма в данныймомент. Считая классический «павловский»подход к изучению психической деятельно-сти с помощью условных рефлексов упро-щенным, в 1949 г. Анохин ввел понятие

7 Б е р н ш т е й н Н.А. Физиология движений и актив-ность. М., 1990.

функциональной системы8. Согласно его те-ории, в основе конкретного поведенческогоакта лежит объединение множества ранеене связанных между собой механизмов вединую функциональную систему, обеспечи-вающую полезный для организма результат.

Еще одна из интегральных концепцийформирования поведения, предложеннаяР.И.Кругликовым, рассматривает идеальныйпсихический образ как важнейший факторпрогнозирования поведения. Будучи своеоб-разным вектором предстоящего поведения,он постоянно корректируется опытом орга-низма и внешней средой. Становление идинамическая трансформация образа, вклю-чающие в себя не только запечатлениевнешней ситуации, но и отношения к нейсубъекта, получили название энграммы9.Использованный прошлый опыт делает энг-рамму избыточной, что в свою очередь со-ставляет основу для активности организма

8 А н о х и н П.К. Рефлекс и функциональная системакак факторы физиологической интеграции // Бюлле-тень Московского общества испытателей природы.1949, № 5 . С.85—91.9 К р у г л и к о в Р.И. Нейрохимические механизмы обу-чения и памяти. М., 1981.

От Павлова к современной психофизиологии 139

Владимир Михайлович Бехтерев(1857—1927).

и прогнозирования им будущих событий.Таким образом, в зависимости от

уровня мотивации и вероятности ее удов-летворения в данной конкретной обстановкев каждый момент времени может преобла-дать поведение либо определяемое услов-ными рефлексами, либо направляемое ин-тегральным образом. Эти две формы, моде-ли которых получены в лабораторныхусловиях, в «чистом» виде редко встречают-ся в естественной среде, где поведение жи-вотного построено на основе сложных вза-имоотношений обеих форм.

В 1958 г. нейрофизиолог Е.Н.Соколовдля обозначения системы нейронов, хранящихинформацию о свойствах раздражителя, пред-ложил «нервную модель стимула». Исследуядинамику ориентировочного рефлекса у чело-века, он показал, что этот рефлекс возникаетне в ответ на сам стимул, а в результате сли-чения стимула со следом, оставленным в нерв-ной системе предшествующими раздражите-лями10. Если стимул и след, «его нервная мо-дель», совпадают, то ориентировочная реакцияне возникает. Когда такого совпадения нет,появляется ориентировочная реакция, котораятем интенсивнее, чем сильнее рассогласова-ние. Следовательно, конфигурация следов, ос-

тавленных в нервной системе в результате по-вторения каких-то раздражений, фиксирует всеих параметры и строит таким образом «не-рвную модель стимула».

В свое время Ухтомский предполо-жил, что у человека доминанта может вли-ять на поведение, даже находясь под поро-гом сознания. Согласно гипотезе Э.А.Кос-тандова, мозг перерабатывает поступающуюинформацию и на сознательном, и на бес-сознательном уровнях, считая ее одинакововажной для организма. Уточнить значениетого или иного воздействия позволяет лишьвключение сознания. Бессознательные пси-хические процессы изучают с помощью элек-троэнцефалографии, позволившей выяснить,что семантический анализ слова возможенбез его осознания. Кроме этого, Костандоввыдвинул концепцию о сотрудничестве двухполушарий и преимуществе одного из нихлишь в определенные стадии той или инойнервно-психической деятельности, а не всейфункции в целом. Так, правое полушариебыстрее, чем левое, анализирует поступаю-щую информацию, которая затем передает-ся в левое, где окончательно осознается11.

Как отмечал Ухтомский, доминантаимеет двойственный характер. Она вносит

10 С о к о л о в Е.Н. Нейронные механизмы памяти иобучения. М., 1981.

11 К о с т а н д о в Э.А. Функциональная асимметрия полу-шарий мозга и неосознаваемое восприятие. М., 1983.

140 А.С.Батуев, Л.В.Соколова

как прогрессивное, так и консервативноеначало в работу мозга, т.е. может быть «но-вообразователем рефлексов на среду» илежать в основе развития патологическиустойчивых психических состояний. Этамысль отразилась в современной концеп-ции жестких и гибких мозговых систем обес-печения психической деятельности12. Обна-ружив тончайшие нейрофизиологическиекорреляты психической деятельности,Н.П.Бехтерева создала новое представлениео механизмах мозговой патологии, объеди-ненных понятием устойчивого патологичес-кого состояния.

Пожалуй, основная заслуга русскойфизиологической школы заключалась в фор-мировании системного подхода к природечеловека, определении его ведущих детер-минант. Этот вопрос был в центре вниманиямногих выдающихся российских ученых. Так,логическим (заключительным) «аккордом»учения Ухтомского о доминанте стали егоидеи о биосоциальной природе человека, онравственных идеалах как движущих факто-рах социального поведения человека.

Одним из первых, кто попытался со-брать и систематизировать психофизиоло-гические факторы поведения человека, былВ.М.Бехтерев. Все его научные изысканиянаправлены на изучение человека во всеммногообразии его жизненных проявлений.Главным он считал создание целостной сис-темы знаний о человеке и обществе, пост-роенной на основе изучения отношения че-ловека с окружающим его миром. Личностьпервоначально развивалась под влияниемкак биологических, так и социальных факто-ров, позднее же преимущественно, хотя ине исключительно, под влиянием социальныхфакторов, потому личность должна быть при-знана явлением биосоциального происхож-

дения13. Пытаясь объединить материальноеи идеальное в едином процессе познания, в1902 г. Бехтерев выдвинул биоэнергетичес-кую концепцию психических явлений: мир —это единое энергетическое пространство, вкотором энергия служит первоосновой иисточником развития жизнедеятельности че-ловека и общества. При дематериализациифизических сил она не исчезает, а превра-щается в другую форму, становится внеш-ней, или свободной. Поступая в организм,свободная энергия трансформируется внервно-психическую, которая благодаря ак-тивности человека вновь превращается всвободную.

Последние десятилетия развития пси-хофизиологии отличаются ярко выраженнойтенденцией к интеграции. Системный под-ход к анализу закономерностей, связанныхс формированием поведения и психики че-ловека и животных, требует совместных уси-лий специалистов разного профиля — фи-зиологов, зоологов, этологов, психологов,генетиков и др. В настоящее время наибо-лее актуально создание целостной теорииповедения, включающей разработку новыхконцепций. Главной задачей психофизиоло-гии становится поиск естественнонаучныхоснов психического, обоснование диалекти-ческого единства материального и идеаль-ного, объективного и субъективного в при-роде человека. Как напутствие будущим ис-следователям поведения звучат словаПавлова: «Философ, олицетворяя в себевысочайшее человеческое стремление ксинтезу, хотя бы в настоящее время и фан-тастическому, стремясь дать ответ на все,чем живет человек, должен сейчас уже со-здавать целое из объективного и субъектив-ного»14.

12 Бехтерева Н.П. Здоровый и больной мозг человека.Л., 1988.

13 Бехтерев В.М. Избранные работы по социальнойпсихологии. М., 1994. С.21.14 Павлов И.П. Полное собрание сочинений. T.III. Кн.1.С.37.

В Институте экспериментальной медицины.Конец 20-х годов.

142 Природа, 1999, № 8

Как ни трудно, работу не прерывайте: на русской почвеэти перерывы обыкновенно ведут к полному застою. А ра-бота, хотя бы и с препятствиями, только разжигает.

И. П. Павлов

Пищеварение у человекаи высших животных

Н.Н.Иезуитова,доктор биологических наук

Н.М.Тимофеева,доктор медицинских наук

Институт физиологии им.И.П.Павлова РАНСанкт-Петербург

Для всех живых организмов пища —источник энергии и веществ, обеспечиваю-щих их жизнедеятельность, а питание (сово-купность процессов, включающих поглоще-ние, переработку, всасывание и дальнейшееусвоение пищевых веществ) — необходимоеусловие их существования. В своей нобе-левской речи (1904) Павлов говорил: «Неда-ром над всеми явлениями жизни господству-ет забота о насущном хлебе. Он представ-ляет ту древнейшую связь, котораясоединяет все живые существа, в том числечеловека, со всей остальной окружающей ихприродой. Пища, которая попадает в орга-низм и здесь изменяется, распадается, всту-пает в новые комбинации и вновь распадает-ся, олицетворяет собою жизненный процессво всем его объеме, от элементарнейших фи-зиологических свойств организма, как законтяготения, инерции и т.п., вплоть до высо-чайших проявлений человеческой натуры.Точное знание судьбы пищи в организме дол-жно составить предмет идеальной физиоло-гии, физиологии будущего. Теперешняя жефизиология занимается лишь непрерывнымсобиранием материала для достижения этойдалекой цели»1.

Без преувеличения можно сказать, чтодо работ Павлова научной физиологии пи-щеварения не существовало. Иван Петровичсо своими сотрудниками и учениками намногие десятилетия предвосхитил развитиене только физиологии, но и других биологи-

© Н.Н.Иезуитова, Н.М.Тимофеева1 П а в л о в И.П. // Полное собрание сочинений. М.;Л., 1951. Т.II. Кн.2. С.347.

ческих дисциплин. После открытия Н.П.Ше-повальниковым энтерокиназы, названнойферментом ферментов, он ввел понятиекиназ — ферментов, при участии которыхфосфорилируются низкомолекулярные со-единения (например, глюкоза) и белки. От-крытие периодичности в активности желу-дочно-кишечного тракта, обнаруженнойВ.Н.Болдыревым сначала у собак, затем и учеловека, — стало основной предпосылкойдля формирования современной биоритмо-логии, которая интенсивно развивается спе-циалистами в различных областях знаний, втом числе в физиологии и биохимии пище-варения. Кроме того, Павлов сформулиро-вал концепцию пищевого центра, котораяспустя годы полностью подтвердилась2.

В начале нашего столетия И.П.Павлов,И.Л.Долинский и Л.Б.Попельский были близ-ки к тому, чтобы открыть «безнервный» ме-ханизм регуляции секреторной деятельнос-ти поджелудочной железы. И хотя секретинбыл открыт выдающимися английскими уче-ными В.Бейлиссом и Е.Старлингом, работыПавлова и его школы были необходимымисторическим этапом, подготовившим почвудля решения этой проблемы3.

Классическим стало утверждение Пав-лова о том, что работа секреторного аппа-рата пищеварительных желез меняется в за-висимости от качества и количества потреб-ляемой пищи и пищевого стереотипа.

2 П а в л о в И.П. Там же. T.III. Кн.1. С.147—158.3 B a y l i s s W.M., S t a r l i n g E.H.// J. Physiology. 1902.V.28. № 5 . Р.325—353; У г о л е в A.M. Энтериновая(кишечная гормональная) система. Л., 1978.

Пищеварение у человека и высших животных 143

Впоследствии эта идея была развита отече-ственными (Б.П.Бабкиным, И.П.Разенковым,А.А.Покровским, А.М.Уголевым, Г.К.Шлыги-ным и др.) и зарубежными учеными4, при-чем процессы адаптации были обнаруженына различных ступенях эволюции, начиная сбактерий и заканчивая человеком.

Известно, что развитие теоретическихпроблем Павлов часто сочетал с решениемметодических задач, что позволило ему иего последователям анализировать пище-варительные процессы на здоровых живот-ных в естественных условиях функциониро-вания организма. Так, знаменитый павлов-ский метод изоляции малого желудочкасобаки с сохраненной иннервацией и свыведенной на поверхность тела фистулой,созданный для изучения секреции желудоч-ного сока, лег в основу полифистульногометода Е.С.Лондона5. В последние десяти-летия Уголев с сотрудниками разработална мелких лабораторных животных методизоляции отрезка тонкой кишки с сохране-нием гуморальной и нервной регуляции.Этот методический прием позволяет изу-чать пищеварительные и всасывательныефункции тонкой кишки в условиях хрони-ческих экспериментов6.

ТРИ ТИПА ПИЩЕВАРЕНИЯ

До середины XX в. считалось, чтоусвоение пищи протекает по двухзвеннойсхеме: полостное пищеварение — всасыва-ние. Это классическое представление обассимиляции пищи было создано выдающи-мися учеными К.Бернаром, Р.Гейденгайном,И.П.Павловым, В.Бейлиссом, Е.Старлингом,и казалось, что все основные проблемырешены, оставалось лишь изучить некото-рые детали. В частности, неизвестно было,что происходит с проникающими через мем-браны кишечных клеток молекулами — ди-мерами и олигомерами. Разобраться в этомудалось И.И.Мечникову, который установил,что расщепление молекул осуществляютферменты цитоплазмы, и назвал этот про-цесс внутриклеточным пищеварением7.

Открытие в 1958 г. мембранного пи-щеварения не было прямым продолжением

4 Подробнее см.: Адаптационно-компенсаторные про-цессы на примере мембранного гидролиза и транс-порта. Л., 1991.5 Л о н д о н Е.С. Физиология и патология пищеваре-ния. Пг., 1916.6 См. сноску 4.7 М е ч н и к о в И.И. О внутриклеточном пищеваренииу кишечнополостных: Сб. трудов. М., 1954. С.9—10.

работ Павлова и Мечникова, однако, каксчитал и автор открытия академик Уголев,традиции этих великих ученых, нобелевскихлауреатов, глубокий анализ и дискуссии опутях эволюции полостного и внутриклеточ-ного пищеварения были исключительно важ-ными для интерпретации существующихфактов, которые не укладывались в рамкиклассического представления. В результатедвухзвенная схема усвоения пищевых ве-ществ была заменена на трехзвенную: по-лостное пищеварение — мембранное пи-щеварение — всасывание. Внутриклеточноепищеварение, присущее низшим организ-мам, у высших животных служит дополни-тельным механизмом расщепления некото-рых малых молекул и играет определеннуюроль на ранних этапах онтогенеза. Для луч-шего понимания процесса ассимиляциипищи в целом кратко охарактеризуем всеизвестные типы пищеварения.

Полостное пищеварение происходитв ротовой полости, в желудке и тонкой киш-ке, где часто сочетается с мембранным, аиногда и с внутриклеточным. Осуществляет-ся этот тип пищеварения ферментами, ко-торые секретируются клетками и действуютза их пределами. Растворенные в воднойфазе ферменты атакуют поглощенные орга-низмом субстраты, разрушая преимуще-ственно крупные молекулы и молекулярныекомплексы, т.е. обеспечивают начальныеэтапы пищеварения.

Внутриклеточное пищеварение реа-лизуется, когда нерасщепленные или частич-но расщепленные пищевые вещества прони-кают внутрь клеток, где гидролизуются со-держащимися в цитоплазме ферментами.Существует два подтипа внутриклеточногопищеварения: везикулярный и молекулярный.В первом случае проникновение веществапроисходит вместе с втянутым внутрь клеткиучастком плазматической мембраны. В ре-зультате этого процесса — эндоцитоза —образуется везикулярная структура, котораячасто сливается с лизосомой, содержащейбольшой набор гидролитических ферментов.В такой вновь образовавшейся структуре —фагосоме — и происходит расщепление по-ступивших в клетку веществ. Непереварен-ные остатки фагосомы выбрасываются изклетки. Следует заметить, что эндоцитозпротекает очень медленно, а потому несуще-ствен в обеспечении пищевых потребностейорганизма. При молекулярном пищеварениинаходящиеся в цитоплазме ферменты гидро-лизуют проникающие в клетку небольшиемолекулы (димеры и олигомеры).

144 Н.Н.Иезуитова, Н.М.Тимофеева

Схема взаимодействий полостного и мембранного пищеварений в тонкой кишке. Гидролизвысокомолекулярных пищевых субстратов происходит в полости и на внутренней поверх-ности тонкой кишки. Дальнейшая деполимеризация продуктов гидролиза протекает налипопротеиновой мембране за счет адсорбированных преимущественно панкреатическихферментов (промежуточные этапы гидролиза) и собственно мембранных (заключительныеэтапы). 1 — мембрана, 2 — микроворсинки, 3 — апикальный гликокаликс, 4 — латераль-ный гликокаликс, 5 — высокомолекулярные субстраты, 6 — низкомолекулярные субстраты,7 — панкреатические ферменты, 8 — мембранные ферменты, 9 — транспортная системамембраны, 10 — регуляторные центры ферментов, 11 — каталитические центры фермен-тов, 12 — продукты.

Мембранное пищеварение обнару-жено на всех ступенях эволюционной лест-ницы. У человека и высших животных этоттип пищеварения осуществляется в тонкойкишке и реализуется ферментами, связан-ными со структурами мембран кишечныхклеток. К этим ферментам относятся: панк-реатические — ферменты, которые секрети-руются клетками поджелудочной железы,поступают вместе с ее соком в тонкую киш-ку, где адсорбируются на апикальной (внеш-ней, обращенной в полость тонкой кишки)поверхности кишечных клеток; мембранные,или трансмембранные, — собственно кишеч-ные ферменты, которые синтезируются всамих кишечных клетках и затем встраива-ются в их апикальную мембрану. В отличиеот адсорбированных панкреатических фер-ментов мембранные прочно связаны с ли-попротеиновой мембраной микроворсинокщеточной каймы кишечных клеток, что

объясняется их молекулярной структурой.Как правило, ферментативно активные бел-ки мембраны кишечных клеток — олигоме-ры с большой молекулярной массой (так,молекулярная масса щелочной фосфатазысоставляет 120—130 кДа, олигосахаридаз —более 200 кДа), как и другие трансмемб-ранные белки, относятся к амфипатическимбелкам, т.е. состоят из гидрофильной (до90—95% от основной массы) и гидрофоб-ной частей. Гидрофильная часть выполняеткаталитическую функцию, несет на себе уг-леводные остатки и существенно выдаетсянад уровнем мембраны, гидрофобная —пронизывает мембрану и может частичновыступать на ее внутренней поверхности.Активные центры ферментов обращены вполость тонкой кишки, т.е. ориентированыпо отношению к мембране и водной среде.Этим мембранное пищеварение принципи-ально отличается от внутриклеточного и

Пищеварение у человека и высших животных 145

Некоторые мембранные ферменты образу-ют комплекс из двух субъединиц (в данномслучае сахаразно-изомальтазный). Гидро-фильная его часть выдается над уровнеммембраны, и именно в ней находится актив-ный центр фермента. Гидрофобная частьслужит якорем и пронизывает мембрануклетки тонкой кишки.

полостного типов, но оно малоэффективнопо отношению к крупным молекулам и темболее их комплексам. Панкреатические фер-менты реализуют преимущественно проме-жуточные этапы гидролиза пищевых веществ(углеводов, белков, жиров и т.д.), мембран-ные — заключительные. Мембранное пище-варение объединяет процессы полостногопищеварения и всасывания, что облегчаетпроникновение расщепленных продуктов вклетку. Для лучшего понимания мембранно-го пищеварения, за счет которого расщеп-ляется более 80 % всех химических связейв пищевых полимерах, подробнее рассмот-рим строение апикальной части кишечнойклетки, так как именно ее ферментным ап-паратом обусловлен этот столь эффектив-ный и жизненно важный механизм8.

СТРОЕНИЕ АПИКАЛЬНОЙПОВЕРХНОСТИ КИШЕЧНОЙ КЛЕТКИ

Внешний слой слизистой оболочкитонкой кишки образован однослойным ци-линдрическим эпителием, состоящим в ос-новном из всасывающих (абсорбирующих)клеток, которые выполняют пищеваритель-ные и транспортные функции, а также слу-жат барьером между внешней и внутреннейсредами. Любопытно, что общее число этихклеток у человека составляет примерно 1010,а соматических — 1015. Получается, что каж-дая кишечная клетка «кормит» около 100 тыс.других клеток организма.

На апикальной поверхности кишечнойклетки находится около 3—4 тыс. покрытыхмембраной микроворсинок (плазматическихвыростов), за счет которых поверхностьклетки увеличивается примерно в 40 раз.Микроворсинки образуют так называемующеточную кайму, которая покрыта гликока-ликсом (сетью из множества мукополисаха-ридных нитей, связанных кальциевыми мос-тиками) толщиной около 0.5 мкм. Расстоя-ния между микроворсинками чрезвычайномалы (в среднем 1—2 мкм), а ячейки сетигликокаликса в сотни раз меньше. Благода-ря этому зона щеточной каймы (в здоровоморганизме) препятствует проникновениюбактерий, антигенов, токсических веществ идругих высокомолекулярных соединений изкишечной среды во внутреннюю. Исключе-ние составляют лишь молекулы, которые ужеподверглись гидролизу в полости тонкойкишки и на ее поверхности.

СОВРЕМЕННАЯ СХЕМАПЕРЕВАРИВАНИЯ ПИЩИ

Последовательная обработка пищипроисходит в результате ее постепенного пе-ремещения по пищеварительному трактучерез отделы (ротовую полость, пищевод,желудок, кишечник), структура и функциикоторых строго специализированы9.

В ротовой полости пища подвергаетсяне только механическому измельчению, но ичастичной химической обработке:содержащаяся в слюне α-амилаза расщеп-ляет углеводы. Далее, минуя пищевод, пи-щевой комок перемещается в желудок, гдесмешивается с кислым желудочным соком(обладающим ферментативной активностью,

8 У г о л е в A.M. Эволюция пищеварения и принципыэволюции функций. Элементы современного функци-онализма. Л., 1985.

9 Physiology of the gastrointestinal tract:: в 2 т. / Ed.L.R.Johnson. N.Y., 1987.

146 Н.Н.Иезуитова, Н.М.Тимофеева

Схемы переваривания и вса-сывания углеводов (вверху)и белков в тонкой кишке.

антибактериальными свойствами и способ-ностью денатурировать клеточные структу-ры и молекулы белков) и образует жидкийили полужидкий химус. Состав желудочногосока соответствует количеству и качествупищи, а секреторная активность координи-рована с моторикой желудка. Клетки слизи-стой оболочки желудка секретируют фермен-ты пепсинового ряда, обеспечивающие на-чальные этапы гидролиза белков (в желудкеразрушается около 10 % пептидных связейв молекуле белка). Кроме того, под влияни-ем желудочной липазы происходит частич-ное расщепление жиров, особенно высоко-диспергированных, которые содержатся вмолоке и яичных желтках. Из фундальногоотдела желудка, где в поверхностных слояхпищевой массы происходит гидролиз бел-ков и жиров, а в глубоких — за счет слюн-ной α-амилазы продолжается расщеплениеуглеводов, химус перемещается в пилори-ческий отдел, откуда после частичной нейт-рализации эвакуируется в кишечник.

Рассказывая о типах пищеварения, мыкосвенно упоминали о процессах, протекаю-щих в тонкой кишке — одном из главныхорганов пищеварительной системы, где рас-щепляются белки, углеводы и жиры. Напом-ним, что здесь реализуются все три типапищеварения (полостное, мембранное ивнутриклеточное), и обсудим лишь некото-рые дополнительные детали. После действия

Пищеварение у человека и высших животных 147

пепсинов из желудка в тонкую кишку посту-пает смесь из незначительного количествааминокислот, а в основном белков, поли- иолигопептидов. Их дальнейшую судьбу оп-ределяют ферменты поджелудочной желе-зы, которые поступают в полость тонкойкишки в виде неактивных форм, активациякоторых происходит в двенадцатиперстнойкишке. В результате совместного поэтапно-го действия этих ферментов (трипсина, хи-мотрипсина, эластазы и карбоксипептидаз)образуется смесь свободных аминокислот иолигопептидов, состоящих из двух-шестиаминокислотных остатков.

Углеводы (крахмал и гликоген) гидро-лизуются α-амилазой до α-декстринов, три-и дисахаридов (мальтозы, мальтотриозы,изомальтозы) без значительного накопленияглюкозы.

В гидролизе жиров (триглицеридов жи-вотного и растительного происхождения)принимает участие желчь, которую выраба-тывают клетки печени. Желчь эмульгируетжиры, что приводит к увеличению поверхно-сти соприкосновения их с липазой, котораяпри взаимодействии с другим ферментом— колипазой — гидролизует триглицериды,последовательно отщепляя жирные кислотыс образованием ди-, моноглицеридов и не-значительного количества жирных кислот иглицерина. В отсутствие колипазы желчныекислоты ингибируют активность липазы.Пищевые фосфолипиды скорее всего долж-ны быть частично гидролизованы панкреа-тической фосфолипазой А2 прежде, чемтриглицериды войдут в контакт с липазой.

Гидролиз пищевых веществ, хотя и не-значительный, происходит и на подступах квнешнему слою слизистой оболочки тонкойкишки, а именно в слизи, которая обладаетне только защитной, смазывающей и барь-ерной функциями, но и пищеварительной. Вее слое содержатся как панкреатические, таки мембранные ферменты, попавшие в слизьпри слущивании (десквамации) и деграда-ции кишечных клеток. Заключительные эта-пы гидролиза белков, углеводов, жиров,нуклеиновых кислот, эфиров фосфорной кис-лоты, витаминов и т.д. осуществляются мем-бранными ферментами, встроенными в ли-попротеиновую апикальную мембрану кишеч-ных клеток.

Дисахариды, поступающие с пищей(например, пищевой сахар) или образующи-еся при гидролизе крахмала или гликогена,расщепляются мембранными ферментами домоносахаридов, которые транспортируютсячерез апикальную мембрану кишечных кле-

ток и далее во внутреннюю среду организ-ма, в систему циркуляции10.

Триглицериды расщепляются под дей-ствием не только липазы поджелудочногосока, но и мембранной моноглицеридлипа-зы. Жиры всасываются в виде жирных кис-лот и частично 2-моноглицеридов.

Расщепление белков и продуктов ихполостного гидролиза реализуется в даль-нейшем кишечными пептидазами, которыхзначительно больше, чем олигосахаридаз11.Полипептиды, поступающие в зону щеточ-ной каймы, расщепляются до олигопепти-дов, дипептидов и аминокислот, способныхк всасыванию. Пептиды, состоящие болеечем из трех аминокислотных остатков, гид-ролизуются преимущественно мембраннымиферментами, а три- и дипептиды как мемб-ранными, так и внутриклеточными фермен-тами цитоплазмы. Глицилглицин и некото-рые пролиновые и оксипролиновые дипеп-тиды, не имеющие существенногопитательного значения, всасываются частич-но или полностью в нерасщепленном виде.

В целом за счет мембранного пище-варения расщепляется большая часть глю-козидных, пептидных и эфирных связей.

Есть основания полагать, что внутрикле-точные пептидазы обеспечивают также расщеп-ление малогидролизуемых или негидролизуе-мых мембранными ферментами пептидов,транспортируемых через мембрану кишечныхклеток. Кроме того, они функционируют у но-ворожденных, участвуя в расщеплении белков,поступающих в кишечные клетки в этот периоджизни. Возможно, они могут также функциони-ровать и при некоторых формах патологиитонкой кишки, сопровождающейся нарушени-ем целостности мембраны кишечных клеток.Существование в кишечных клетках как мемб-ранных, так и внутриклеточных пептидаз повы-шает надежность клеточной системы протео-лиза в целом и предохраняет организм от по-ступления во внутреннюю среду организмачужеродных белков и антигенов.

Наконец, анализ локализации субэпи-телиальных процессов гидролиза в тонкойкишке позволил предположить существова-ние «соединительнотканного» пищеварения,которое связано с эндотелием сосудов, лей-коцитами и, возможно, фибробластами12.

10 Физиология человека. Т.3. М., 1996. С.198.11 Там же.1 2 У г о л е в A.M., И е з у и т о в а Н.Н., Т и м о ф е е -ва Н.М. Энзиматический барьер тонкой кишки // Фи-зиол. журн. им.И.М.Сеченова. 1992. Т.78. № 8 .С.1—20.

148 Н.Н.Иезуитова, Н.М.Тимофеева

В толстой кишке пищеварение весьманезначительно, так как поступающий в этототдел химус уже почти не содержит непере-варенных пищевых веществ. Тем не менее вслизистой оболочке толстой кишки присут-ствуют пищеварительные ферменты, что сви-детельствует о потенциальной возможностиих участия в пищеварительных процессах(например, у больных с короткой тонкойкишкой). В полости толстой кишки присут-ствуют также в незначительных количествахпищеварительные ферменты и бактериаль-ная флора, вызывающая сбраживание угле-водов и гниение белков, в результате чегообразуются органические кислоты, газы (уг-лекислый газ, метан, сероводород) и ядови-тые вещества (фенол, скатол, индол, кре-зол), которые после всасывания в кровьобезвреживаются в печени. Вследствие мик-робного брожения расщепляется и клетчат-ка. Видовой состав и соотношение отдель-ных групп микробов, обитающих в кишечни-ке человека и животных, значительноразличаются. В толстой кишке обнаруженоболее 400 видов микробов. У взрослогочеловека преобладают облигатно-анаэроб-ные палочки (около 90%), на долю факуль-тативно-анаэробных микробов (кишечнойпалочки, молочных бактерий, стрептококков)приходится около 10%.

В толстой кишке происходит всасы-вание воды (до 95%), минеральных и орга-нических компонентов химуса, а также элек-тролитов, глюкозы, аминокислот и некото-рых витаминов, продуцируемых кишечнойфлорой.

РЕГУЛЯЦИЯ ПИЩЕВАРЕНИЯ

Функции пищеварительной системызависят от состава и количества пищи, чтовпервые было показано Павловым, а в даль-нейшем подтверждено многими отечествен-ными и зарубежными учеными. Существуетопределенная связь между активностью раз-личных пищеварительных ферментов и ка-чеством пищи. Если в пищеварительныйканал поступают жиры, белки и углеводы, тов первую очередь перевариваются жиры,затем углеводы и, наконец, белки. Адапта-ционно-компенсаторные перестройки фер-ментных систем, реализующих мембранноепищеварение, также обусловлены качествен-ным составом пищи. Одним из примеровадаптации ферментного набора к составупищи служит наличие лактазы (фермента,расщепляющего молочный сахар) у большин-ства высших животных в период молочного

питания и снижение активности этого фер-мента при переходе к смешанному питанию.

Различия в наборе пищеварительныхферментов могут быть как фенотипическо-го, так и генотипического происхождения.Питание может стимулировать не толькосекрецию ферментов, но и их синтез, асостав диеты — определять соотношениепищеварительных ферментов у данного орга-низма.

Деятельность пищеварительного аппа-рата координируется с помощью нервных игормональных регуляторов. Парасимпатичес-кая нервная система стимулирует двигатель-ную активность желудочно-кишечного трак-та, а симпатическая угнетает ее. Междусоставом пищи, длительностью ее перева-ривания и скоростью продвижения по желу-дочно-кишечному тракту существует сбалан-сированная зависимость, осуществляемаячастично посредством местной саморегуля-ции, но в основном рефлекторно. В регуля-ции деятельности пищеварительного аппа-рата участвуют также сигналы, поступающиес рецепторов, локализованных в большин-стве его органов и обеспечивающих, в час-тности, анализ пищи в ротовой полости.

Различные гормоны, особенно выра-батываемые передней долей гипофиза икорой надпочечников, а также клетками же-лудка, поджелудочной железы и особеннотонкой кишки влияют на синтез пищевари-тельных ферментов, их перенос и включе-ние в состав липопротеиновой мембраныкишечных клеток, на процессы всасыванияи моторику желудка и кишечника, а такжена секреторную деятельность разных отде-лов желудочно-кишечного тракта.

Нервные и гормональные эффектывзаимодействуют13. Например, секреторнаядеятельность желудка и поджелудочной же-лезы активируются во время еды. В 1897 г.Павлов установил, что такое стимулирующеевлияние реализуется через блуждающийнерв. Повышение тонуса блуждающего не-рва при потреблении пищи сопровождаетсясекрецией гастрина и ряда других желудоч-но-кишечных гормонов. При раздражениислизистой оболочки двенадцатиперстнойкишки выделяется секретин, вызывающийсекрецию жидкой части сока поджелудочнойжелезы, и холецистокинин, стимулирующийвыделение ферментов клетками поджелудоч-ной железы и сокращение желчного пузыря.В это же время в кровь поступает энтерога-

1 3 У г о л е в A.M., Р а д б и л ь О.С. Гормоны пищева-рительной системы. М., 1995.

Пищеварение у человека и высших животных 149

строн, который тормозит желудочную секре-цию и моторику желудочно-кишечного трак-та. Секреторная деятельность тонкой кишкирегулируется энтерокринином, секрециябруннеровских желез — дуокринином (егофизиологический эффект может быть выз-ван совместным действием холецистокини-на, секретина и гастрина). Гормоны желу-дочно-кишечного тракта контролируют так-же основные этапы ассимиляции пищи,включая ее потребление, трансформациюпод действием пищеварительных ферментов,всасывание образующихся продуктов гидро-лиза, пищевой лейкоцитоз и другие процес-сы. Влияние гормонов и медиаторов вомногих случаях связано с их взаимодействи-ем с рецепторными структурами мембранклеток пищеварительных органов, которые всвою очередь с помощью системы вторич-ных посредников (циклических аденозин- игуанозинмонофосфатов) контролируют мета-болизм секреторных, всасывающих, двига-тельных и эндокринных элементов.

Сравнивая пищеварительный аппаратвысших организмов с химическим заводом,Павлов дал чрезвычайно яркое описание пи-щеварительного процесса: «В своей основ-ной задаче в организме пищеварительный ка-нал есть, очевидно, химический завод, под-вергающий входящий в него сырой материал— пищу — обработке, главным образом, хи-мической; чтобы сделать его способным вой-ти в сока организма и там послужить мате-риалом для жизненного процесса. Этот за-вод состоит из ряда отделений, в которыхпища, смотря по своим свойствам, более илименее сортируется и, или задерживается навремя, или сейчас же переводится в следу-ющее отделение. В завод, в его различныеотделения, подвозятся специальные реакти-вы, доставляемые или из ближайших мелкихфабрик, устроенных в самих стенках завода,так сказать, на кустарный лад, или из болееотдаленных обособленных органов, большиххимических фабрик, которые сообщаются сзаводом трубами, реактивопроводами. Это —так называемые железы с их протоками.Каждая фабрика доставляет специальнуюжидкость, специальный реактив, с опреде-ленными химическими свойствами, вслед-

ствие чего он действует изменяющим обра-зом только на известные составные частипищи, представляющей обыкновенно слож-ную смесь веществ. Эти свойства реактивовопределяются главным образом нахождени-ем в них особенных веществ, так называе-мых ферментов»14.

Фундаментальные представления Пав-лова о пищеварении сохранили свое значе-ние до наших дней, хотя в то же времяновые открытия внесли важные и принципи-альные дополнения в эту схему. Так, откры-тие мембранного пищеварения позволилоУголеву сформулировать концепцию энзима-тического (ферментного) трансформацион-ного барьера, который относится к неспеци-фическим защитным барьерам и зависит оторганов пищеварительного аппарата15.

Поступление пищевых веществ в желу-дочно-кишечный тракт человека и высших жи-вотных следует рассматривать не только какспособ восполнения энергетических и плас-тических материалов, но и как аллергичес-кую и токсическую агрессии. Питание связа-но с опасностью проникновения во внутрен-нюю среду организма различного родаантигенов и токсических веществ, причемособую опасность представляют чужеродныебелки. Лишь благодаря сложной системезащиты негативные стороны питания эффек-тивно нейтрализуются. В этих процессахособую роль играет тонкая кишка, осуществ-ляющая у высших организмов несколькожизненно важных функций — пищеваритель-ную, всасывательную (транспортную) и барь-ерную. Именно в тонкой кишке пища подвер-гается многоступенчатой ферментативнойобработке, что необходимо для последую-щего всасывания и ассимиляции образую-щихся продуктов гидролиза пищевых ве-ществ, не имеющих видовой специфичности.Этим организм в определенной мере предох-раняет себя от воздействия чужеродных суб-станций. Понятно, что энзиматический барь-ер, состоящий из пищеварительных гидролаз,представлен рядом отдельных пространствен-но разделенных барьеров, но в целом обра-зует единую взаимодействующую систему.Таким образом, желудочно-кишечный тракт —это не только ассимиляторная система, но ибарьер (или система барьеров), пред-отвращающий поступление вредных веществво внутреннюю среду организма.

14 П а в л о в И.П. Полное собрание сочинений. Т.II.С.20.

1 5 У г о л е в A.M., И е з у и т о в а Н.Н., Т и м о ф е е в аН.М. Цит. соч.

150 Природа, 1999, № 8

Собаки Л.В.КрушинскогоИ.И.Полетаева,

доктор биологических наукМосковский государственный университет им.М.В.Ломоносова

В последние годы своей жизни Павловпришел к выводу, что плодотворное изучениевысшей нервной деятельности должно вклю-чать и анализ ее генетических основ. Это по-будило его создать в Колтушах принципиальноновое направление экспериментальной биоло-гии — генетику высшей нервной деятельности.Именно тогда в первой трети XX в. генетикаформировалась как область биологии.

В воздухе носились идеи евгеники. Не-важно, что исподволь складывалось негатив-ное официальное мнение об этой науке. Каж-дому здравомыслящему человеку, не толькомедику или биологу, было очевидно, что мно-гие особенности организации психики челове-ка и поведения животных имеют наследствен-ную основу. Как подойти к экспериментально-му анализу генетики поведения?

Уже существовал огромный массив двад-цатилетнего опыта объективного исследованиявысшей нервной деятельности. По мнениюПавлова, все разнообразие индивидуальныхособенностей условно-рефлекторной деятель-ности можно было (достаточно условно) под-разделить на четыре типа, соотносившиеся склассификацией Гиппократа.

Далее, было логично предположить, чтопринадлежность данной особи к тому или ино-му типу в большой степени зависит от геноти-па. Для экспериментальной проверки такойгипотезы начались специальные опыты на со-баках. Работа включала следующие этапы.Сначала у собак определяли тип высшей нерв-ной деятельности (ВНД), затем формировалипары из сходных животных, а далее анализиро-вали поведение потомков, определяя по боль-шому ряду критериев в какой степени их ус-ловно-рефлекторная деятельность похожа илине похожа на ВНД родителей. Затем сноваподбирали пары и изучали условные рефлексыу следующего поколения потомков и т.д. Такойподход позволял оценивать наследованиесвойств ВНД методом анализа родословных ипроводить искусственный отбор по признакамповедения.

Однако так называемый «большой стан-дарт», т.е. экспериментальная процедура опре-деления типа ВНД, требовал многомесячной

работы. Упрощенный вариант — «малый стан-дарт» — хотя и был короче, но также малоподходил для генетического анализа: он недавал возможности набрать большой экспери-ментальный материал. Но работа началась...

В 1936 г. Павлов скончался, а руковод-ство Институтом экспериментальной медициныи генетическими работами в нем перешло кЛ.А.Орбели. Тот в свою очередь пригласил вКолтуши в качестве консультанта по генетичес-ким исследованиям молодого московскогофизиолога Л.В.Крушинского.

К этому времени выяснилось, что гене-тическое изучение высшей нервной деятельно-сти собак несовместимо с длительной и оченьтрудоемкой процедурой определения типа ВНДпо стандартам, принятым в лаборатории Пав-лова. Задуманные эксперименты остались не-завершенными именно в связи с методически-ми трудностями. Как потом оказалось, перс-пективнее анализировать не типы ВНД, аотдельные свойства нервных процессов, напри-мер, попытаться проследить наследованиесильного и слабого типов ВНД.

В 1946 г. вышла большая обзорная ста-тья Крушинского1. В этой фактически первойсводке как отечественных, так и зарубежныхработ по генетике поведения он привел дан-ные по генетике «типологии» собак. В краткомвиде это выглядело следующим образом: отскрещивания собак только сильного типа(шесть пометов) из полученных 20 потомков 16оказались сильного типа, а четыре слабого; отскрещивания собак сильного типа со слабым(три помета) из полученных 12 потомков семьбыли сильного типа и пять слабого; от скрещи-вания собак слабого типа (один помет) — шестьпотомков слабого типа. Полученные результа-ты доказывали, что различную силу типа нерв-ной деятельности у собак можно считать на-следственным свойством. Однако в этой жестатье Крушинский предостерегал от болееконкретных выводов о характере наследованиясильного и слабого типов ВНД. Различия меж-ду животными разных типов носят количествен-ный характер и «трудно провести демаркаци-онную линию между ними», что говорит о слож-

© И.И.Полетаева

1 К р у ш и н с к и й Л.В. // Успехи соврем. биологии.1946. Т.22. Вып.1. С.48—62.

Собаки Л.В.Крушинского 151

ном наследовании такой особенности высшейнервной деятельности у собак.

Дальнейшее развитие представлений огенетических основах высшей нервной деятель-ности неразрывно связано в нашей стране сименем этого выдающегося ученого. Многиезначительные открытия, в том числе и в физио-логии, часто обусловлены, с одной стороны ис-торической преемственностью идей, а с другой— появлением новых «парадигм» в науке. Обеэти тенденции хорошо прослеживаются при ана-лизе зарождения генетики поведения в СССР.Исследования Крушинского по наследованиюособенностей поведения собак хотя и были ло-гическим продолжением павловских, но принци-пиально отличались от того, что делали ранее.Для анализа генетико-физиологических механиз-мов поведения Крушинский предложил изучатьнаследование общей возбудимости животного.

Одно из важных достижений павловскойшколы объективного изучения высшей нервнойдеятельности — попытка количественной оценкиреакции животного. Однако для такого интуитив-но ясного, но вместе с тем расплывчатого поня-тия, как «возбудимость центральной нервнойсистемы (ЦНС)», не существовало сколько-ни-будь общепринятых критериев и, соответствен-но, методов ее оценки. В него входит не толькопредставление о некоем фоне возбудимостиЦНС, при котором протекает вся деятельностьорганизма, в частности его поведение, но иреактивность ЦНС к внешним воздействиям. Этосвойство — возбудимость животного — следова-ло оценивать быстро, получая надежные данныена десятках и десятках животных.

Большой опыт работы в служебном соба-ководстве подсказал Крушинскому, что адекват-ным и достаточно надежным показателем об-щей возбудимости ЦНС собаки может служитьдвигательная активность животного. Этот при-знак просто и быстро определяется с помощьюспортивного шагомера, который крепится нателе животного. Реактивность собак на внешниевоздействия Крушинский также решил измерятьочень просто, характеризуя поведение собакина появление хозяина в баллах.

В эксперимент он взял две породы со-бак с разным уровнем возбудимости. Гиляцкихлаек, маловозбудимых собак, не обладавшихпассивно-оборонительной реакцией (т.е. необнаруживавших трусость), скрещивали со зна-чительно более возбудимыми немецкими ов-чарками, у которых пассивно-оборонительнаяреакция также отсутствовала, но которым быласвойственна злобность (т.е. активно-оборони-тельная реакция). Ожидать появления трусли-вого потомства оснований не было. Однако всевышло наоборот! У всех 25 собак, полученных

Леонид Викторович Крушинский. Конец40-х годов.

от этого скрещивания (первое поколение гиб-ридов), была резко выражена пассивно-оборо-нительная реакция.

Вот как описывает Крушинский поведе-ние этих животных: «...при подходе незнакомо-го лица собаки быстро убегали с поджатымхвостом и прижатыми ушами, забивались втемный угол; зрачки у них сильно расширя-лись, мускулатура тетанически напрягалась,наблюдался ясно выраженный тремор, темпе-ратура тела поднималась2, доходя в некоторыхслучаях до 40°С».

И все же такой результат не очень уди-вил Крушинского, поскольку он, как многиесобаководы, отмечал повышенную трусостьгибридов немецких овчарок с волками. Вол-кам свойственно пассивно-оборонительноеповедение, и считалось, что у гибридов с со-баками оно просто в силу каких-то причинболее выражено. В случае же скрещиваниягиляцких лаек и немецких овчарок причинойповышенной трусливости потомства был ка-кой-то иной фактор, поскольку родители трус-ливыми не были.

2 К р у ш и н с к и й Л.В. // Тр. Ин-та эволюц. физиоло-гии и патологии высш. нерв. деятельностиим.И.П.Павлова. 1947. Т.1. С.39—62.

152 И.И.Полетаева

«Выражение лица» у собак.Такие рисунки К.Лоренц при-водит как иллюстрацию на-растания агрессивности(слева направо) и стра-ха (сверху вниз).

Схема скрещивания гиляцких лаек (самцы) снемецкими овчарками (самки). 1 — пассив-но-оборонительная реакция (трусость), 2 —активно-оборонительная реакция (злоб-ность), 3 — присутствие обеих реакций, 4— отсутствие обеих реакций. (Л.В.Крушин-ский. 1946.) Видно, что при скрещиваниидвух пород, у которых пассивно-оборони-тельная реакция не выражена, у потомства,как правило, проявляется трусливость.

В то же время и для волков, и для ги-ляцких лаек характерна достаточно низкая об-щая возбудимость, проявлявшаяся в виде не-высокой двигательной активности. Крушинскийпредположил, что гиляцким лайкам свойствен-на породная предрасположенность к пассивно-оборонительной реакции, но она не обнаружи-вается из-за низкой возбудимости. Гибридыэтих собак с овчарками унаследовали высокуювозбудимость последних и пассивно-оборони-тельную реакцию от другого родителя, в ре-зультате чего это свойство поведения — повы-шенная трусливость — проявилось у них вполной мере. Такое объяснение подтвердилосьв простом эксперименте. Гиляцким лайкам вво-дили кокаин, дофаминергический агент, кото-рый специфически активировал двигательнуюсферу животного. Инъекции провоцировали угиляцких лаек четкую пассивно-оборонительнуюреакцию, но у других пород (немецкой овчар-ки, зырянской лайки и др.) такого эффекта недавали. Эти данные свидетельствовали, чтоуровень возбудимости, тесно коррелировавшийс двигательной активностью, оказался модуля-тором другого признака поведения — пассив-но-оборонительной реакции.

Таким образом, генетически детермини-рованный признак поведения может не прояв-ляться у животных с маловозбудимым феноти-пом. В то же время потомство, полученное отскрещивания таких собак с возбудимыми осо-бями, обнаруживает подобные признаки доста-точно отчетливо.

Собаки Л.В.Крушинского 153

Результаты исследований, проведенных в30—40-е годы, Крушинский изложил в рядеоригинальных статей тех лет, а также в своейпервой монографии «Формирование поведенияживотных в норме и патологии», изданной в1962 г. Сегодня их можно найти в двухтомникеиздания его избранных трудов3.

При подготовке второго издания своеймонографии «Биологические основы рассудоч-ной деятельности» (1986), увидеть котороеКрушинскому уже не довелось, он писал, что усобак уровень возбудимости ЦНС служит од-ним из базовых свойств, обеспечивающих вы-ражение генетически детерминированных осо-бенностей поведения.

Эта работа Крушинского не прошла не-замеченной. В середине 40-х годов американ-ские физиологи Дж.Скотт и Дж.Фуллер началибольшой проект с подробным изучением гене-тики поведения собак. Их исследования такжеопирались на данные, полученные в собачьихпитомниках, дополнялись наблюдениями засобаками, выращенными в семьях. Результатысвоей многолетней работы авторы изложили вмонографии, которая и по сей день продолжа-ет оставаться одной из наиболее серьезныхкниг на эту тему4.

На большом и убедительном материалеСкотт и Фуллер продемонстрировали существо-вание достаточно простой наследственной ос-новы ряда признаков поведения. Для генети-ческого эксперимента они выбрали две заве-домо неродственные между собой породысобак — бассенджи и американские коккер-спаниели. Бассенджи (неспециализированнаяпорода охотничьих собак ряда африканскихплемен) очень агрессивны и по ряду признаковнапоминают диких животных. Это свойствопроявляется уже у щенков бассенджи при по-пытках взять их в руки. Они ведут себя подоб-но детенышам диких животных, издают резкийвизг, пытаются вырваться, укусить и т.п. Крометого, щенки резко сопротивляются попыткамприучить их к поводку. Коккер-спаниели, на-против, — порода с низкой агрессивностью идостаточно долгой историей разведения — онилегко управляемы.

Гибриды первого поколения оказались поэтим признакам сходны с бассенджи. У живот-ных второго поколения и у беккроссов (привозвратном скрещивании) картина расщепле-ния признаков показала, что «дикость» бассен-джи контролируется одним доминантным геном.Сопротивление ограничению свободы, видимо,

3 К р у ш и н с к и й Л.В. Избранные труды. М., 1991.4 S c o t t P.L., F u l l e r J.L. Genetics and the SocialBehaviour of the Dog. Chicago, 1965.

также контролируется одним геном, но без до-минирования. Возможно, что на проявлениепризнака влияет и организм матери.

У щенков разного возраста авторы про-анализировали наследование особенностейголосовых реакций в тесте на доминирование.Двух щенят в течение 10 мин заставляли бо-роться за обладание костью. В этой ситуацииголосовая реакция щенка четко разделялась надва независимых признака. Один из них —порог провокации лая, т.е. уровень стимуля-ции, необходимый для проявления реакции. Оноказался высоким для бассенджи и низким —для коккер-спаниелей. Второй признак — дли-тельность лая. Она была малой у бассенджи ибольшой — у коккер-спаниелей. По даннымскрещиваний, низкий порог проявления лаяпреобладает над высоким, а частота и дли-тельность лая наследуются по промежуточномутипу. В этой работе выяснилось еще и множе-ство других особенностей наследования при-знаков поведения.

Обсуждая теоретическую канву своих ис-следований, Скотт и Фуллер не один раз ссы-лаются на хорошо известную им работу Кру-шинского, которая помогла в осмысливаниисвоих экспериментальных данных. Успех этойработы, как и исследования Крушинского, бази-ровался на тщательном отборе признаков дляанализа, а также на удачном подборе пород прискрещивании. Породное разведение собак хотяи не создает полной инбредности, но способ-ствует появлению гомозиготности по многималлелям, что и было залогом успеха работ.

Собаки — далеко не идеальный объектдля изучения поведения и его нейрофизиологи-ческой, особенно генетической, основы (этобыло ясно еще со времен Павлова). Однакоопыты с ними дали принципиально новый фак-тический материал, который лег в основу но-вых прогрессивных направлений науки. Неда-ром Павлов поставил в Колтушах памятниксобаке, причем породистой!

И тут выстраивается далеко не случай-ный ряд экспериментов и экспериментаторов.Это — Павлов, который обнаружил «психичес-кое» слюноотделение. Крушинский, эксперимен-ты которого еще не до конца осмыслены, снаблюдениями за собаками, давшими началоучению об элементарной рассудочной деятель-ности. Это Скотт и Фуллер, в монографии ко-торых уже практически современным языкомизложены основные положения генетики пове-дения. (Генетика поведения считает себя нау-кой с 1960 г., т.е. с момента выхода первойобобщающей монографии.)

Данные о влиянии возбудимости на про-явление и выражение генетически детермини-

154 И.И.Полетаева

Гибриды собак. Слева: вверху — бассенджи (самец) и коккер-спаниель (самка), внизу— коккер-спаниель (самец) и бассенджи (самка), справа — их потомство (P.L.Scott,J.L.Fuller, 1965).

рованных признаков поведения имеют в дей-ствительности огромное общебиологическоезначение. Эволюция поведения занимала мно-гих ученых. Это очень большая тема. Здесьнам нужно упомянуть только о следующем. Всоответствии с классической этологическойконцепцией, «единицами» поведения принятосчитать так называемые «фиксированные ком-плексы действий» (или ФКД). Набор видоспе-цифических ФКД образует некий поведенчес-

кий портрет вида, который, разумеется, недо-статочен для полной характеристики поведе-ния животного, но знать который необходимоиногда даже для целей таксономии.

Со времен начала этологических иссле-дований постепенно накапливаются факты, наосновании которых можно сделать некоторыеумозаключения о путях формирования видо-специфических «наборов» ФКД. Вот некоторыеиз них.

Собаки Л.В.Крушинского 155

О.Хейнрот, а затем К.Лоренц подробноизучали так называемые ритуалы ухаживания убольшой группы утиных птиц. Сходство в фор-ме таких ритуалов тем выше, чем таксономи-чески «родственнее» друг другу сравниваемыевиды. Многие виды уток скрещиваются междусобой, и у гибридных особей можно наблюдатьэлементы ухаживания. Лоренц, например, об-наружил, что гибрид чирка и багамской шило-хвости (Anas bahamensis) во время ухаживанияпринимает позу «голова вверх—хвост вверх»,которой нет у обоих родительских видов, нокоторая характерна для других видов уток. Этотфеномен назвали поведенческим атавизмом.

Гибридные формы часто обладают некойкомбинацией ФКД, свойственных родительскимвидам. Однако иногда их проявление подчиня-ется определенным закономерностям. Немец-кий исследователь Д.Франк обратил вниманиена особенность ФКД ухаживания у рыбок-ме-ченосцев, полученных от скрещиванияXiphophorus montezumae cortezi и X.helleri. Онзаметил, что гибриды ведут себя в точностикак самцы X.helleri в состоянии сильного поло-вого возбуждения и как X.montezumae применее высоком уровне половой мотивации5.

Немецкий физиолог А.Хаас изучал пове-дение шмелей. Его интересовала способностьэтих насекомых отыскивать гнезда (задача,традиционная для многих этологов). В экспе-рименте, изменяя расположение гнезда, онвызывал у шмелей аномальное возбуждение и«стресс»6. В таком состоянии в их поведениипроявлялись новые для данного вида стерео-типные элементы ФКД, которые, однако, свой-ственны другим видам шмелей того же рода.

Закономерности проявления некоторыхвидоспецифических особенностей «смертельно-го укуса», характерного для всех кошачьих,исследовал известный этолог П.Лейхаузен. Онпредположил, что конкретной причиной, меша-ющей ФКД, свойственным данному виду, про-являться в репертуаре его поведения, могутслужить различия в физиологических порогахих активации. Влияние уровня возбудимости

5 F r a n k D. The genetic basis of evolutionary changesin behaviour patterns // Ed. J.H.F.van Abeelen. TheGenetics of Behaviour. Amsterdam, 1974. P.119—140.6 Х а й н д Р. Поведение животных. М., 1975.

животного на проявление того или иного эле-мента поведения выявлялось на уровне инстин-ктивных реакций кошек разных видов.

Сегодня экспериментально доказано, чтоуровень возбудимости действительно можетслужить модулятором проявления элементовповедения. Этот вывод, принимаемый современ-ными физиологами, подтверждает данные, ко-торые более 60 лет назад получил на собакахЛ.В.Крушинский. Принципиально новое объяс-нение, которое дал Крушинский своим резуль-татам, сохранило свое значение и сегодня. Ведьдо сих пор влияние уровня возбудимости напроявление генотипических особенностей оста-ется малоисследованной, но по-прежнему акту-альной проблемой нейрогенетики.

Современная генетика поведения — до-статочно бурно развивающаяся область наукио мозге. Одно из наиболее популярных новыхнаправлений — это анализ влияния на мозг иповедение экспериментального направленногоизменения генома7. Такие работы ведутся пре-имущественно на нематодах (Caenorhab ditisclegans), дрозофиле и мышах. Изучая послед-ствия выключения (или усиления) генов, кото-рые экспрессируются только в мозге (нейроге-нов), можно проследить закономерности егоразвития и работы. Уже первые итоги экспери-ментов на мышах показали, что эффект такоговмешательства в значительной степени опре-деляется так называемым генетическим фоном,т.е. зависит от того, с какой линией мышейпроводили опыты8. Иными словами, внутриви-довые вариации общего строения генома мо-гут определять конкретный результат экспрес-сии данного модифицированного гена.

Этот вывод еще раз возвращает нас кранним работам по генетике поведения, о ко-торых шла речь. Как показывает история раз-вития идей в науке о мозге, нередко присталь-ное наблюдение за поведением животных вцелом позволяет заметить такие детали, кото-рые впоследствии ложатся в основу целостнойинтегральной концепции.

7 Л о п а т и н а Н.Г., П о н о м а р е н к о В.В. Исследова-ние генетических основ высшей нервной деятельно-сти // Физиология поведения. Нейробиологическиезакономерности. Л., 1987.8 C r a e v l e y J.N. et al. // Psychopharmacology. 1997.V.132. Р.107—124.

156 Природа, 1999, № 8

Физиологические основы психикиА.М.Иваницкий

доктор медицинских наук,Институт высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН

Москва

Одна из наиболее сложных и нерешен-ных задач физиологии высшей нервной дея-тельности — происхождение и функциональ-ный смысл психического, того, что составляетмир субъективных переживаний человека. Су-ществует мнение, что Павлов рассматривал этивопросы вне пределов точного физиологичес-кого анализа и даже запрещал использоватьпсихологические термины в своей лаборато-рии. Но в знаменитой мадридской речи, произ-несенной почти 100 лет назад, он говорил:«Объективное исследование живого вещества<...> может и должно остаться таковым и тог-да, когда оно доходит до высших проявленийживотного организма, так называемых психи-ческих явлений у высших животных. Получен-ные объективные данные, руководствуясь по-добием или тождеством внешних проявлений,наука перенесет рано или поздно и на нашсубъективный мир и тем самым сразу и яркоосветит нашу столь таинственную природу,уяснит механизм и жизненный смысл того, чтозанимает человека все более — его сознание,муки его сознания». И далее: «Жизненные яв-ления, называемые психическими, хотя бы инаблюдаемые объективно у животных, все жеотличаются, хотя бы по степени сложности, отчисто физиологических явлений»1. Фактическив этой речи обозначены два ключевых вопросав исследовании психики и сознания: каковы ме-ханизмы психического (т.е. чем отличается «сте-пень их сложности») и каков их жизненныйсмысл. Как и предвидел основатель учения овысшей нервной деятельности, прогресс наукио мозге («неудержимый ход мысли») привел ктому, что изучением психических явлений ста-ли заниматься ведущие специалисты психофи-зиологических лабораторий мира. Что же сей-час известно о субъективных переживанияхчеловека? Сколь продвинулась наука в расшиф-ровке физиологических основ сознания?

Психика, как известно, объединяет в себевсе формы отражательной деятельности: вос-приятия, ощущения, эмоции, память, мышле-ние, волю, разум и т.д. Происхождение психи-

© А.М.Иваницкий1 П а в л о в И.П. Полное собрание сочинений. М.; Л.,1951. T.III. Кн.1. С.38—39.

ки, ее связи с мозгом занимает уникальноеположение среди научных проблем, посколькумозг человека предстает при этом и как инст-румент, и как объект познания. Другими слова-ми, он должен посмотреть на себя со стороны(и увидеть работу нейронов) и почувствоватьсебя изнутри, обнаружив ощущения и мысли.Такое соотнесение трудно и необычно, потомучто эти два класса явлений традиционно изу-чаются разными науками — естественными игуманитарными. Человеческий разум, по сло-вам П.Лапласа, испытывает меньшие трудно-сти, когда он продвигается вперед, чем тогда,когда углубляется в самого себя. При изученииоснов психики мозг должен делать и то, идругое одновременно.

Интерес к познанию деятельности мозгавозник давно, но изучение механизмов психикиведет отсчет от середины прошлого века (есливзять за отправную точку работы И.М.Сечено-ва). Однако серьезные исследования началисьв ведущих лабораториях мира лишь в послед-ние десятилетия.

В данной статье мы попытаемся выявитьвнутримозговые связи, лежащие в основе ощу-щения и мысли, расскажем о том, как придвижении нервных импульсов возникаютсубъективные переживания, происходит пере-ход из мира физических событий в мир внут-ренних образов.

МЕХАНИЗМ ОЩУЩЕНИЙ

Можно ли вообще описать то, что мыощущаем как цвет или звук с помощью движе-ния нервных импульсов? Сегодня большинствоспециалистов, изучающих мозг, уже не сомне-вается, что человеческая психика основана навзаимодействии нервных клеток и непрерыв-ном движении электрических импульсов в ней-ронных сетях. Таким образом, с точки зрениянейрофизиологии возникновение психическогово многом определяется организацией связеймежду нейронами.

Еще с 20-х годов было известно, чтоощущение возникает не сразу по предъявле-нии стимула, а спустя некоторое время (около100 мс) после прихода сенсорных (идущих оторганов чувств) импульсов в кору головного

Физиологические основы психики 157

мозга. Чем вызвана эта задержка? Как новыйсигнал воспринимается и осознается мозгом?

На эти вопросы мы попытались ответитьв экспериментах, начатых в 70-е годы2. Испы-туемый должен был различать вспышки светаили кожные раздражения по их силе и в зави-симости от этого нажимать кнопку правой илилевой рукой. Возникающие в ответ на стимулвызванные потенциалы мозга записывалисьприбором. Определялись также два психофи-зических показателя, один из которых связан счувствительностью, а другой — с мотивацией,значимостью сигнала. (Эти показатели рассчи-тывались по методу, используемому в теорииобнаружения сигнала, где восприятие рассмат-ривается как результат взаимодействия сенсор-ных и мотивационных факторов.)

Надо сказать, что вызванный потенциалпредставляет собой сложное по форме апери-одическое колебание, состоящее из несколькихволн, или компонентов, — ранних, промежуточ-ных и поздних. У испытуемых ранние волныпоявлялись в среднем в первые 100 мс послепредъявления стимула и отражали приход в кору(главным образом, в ее проекционные отделы)импульсов, которые несут к ней информацию офизических характеристиках стимула. Эти вол-ны коррелировали с психофизическим показа-телем чувствительности. Поздние же волны воз-никали через 300 мс и соотносились со значи-мостью раздражителя, мотивацией.Промежуточные волны вызванного потенциаларегистрировались в период от 100 до 200 мс, аих амплитуда зависела как от интенсивностистимула, так и от его значимости.

Из полученных результатов следовало,что возбуждение начинается в проекционныхотделах коры, где анализируются физическиекачества стимула. Затем в ассоциативных зо-нах (для зрительных сигналов — это поля ви-сочной и теменной коры), а также в структурахгиппокампа поступивший сигнал сравниваетсясо следами прошлых раздражений и определя-ется его значимость. Далее в действие вклю-чаются мотивационные структуры (гипоталамус)промежуточного мозга. Казалось бы, на этомпроцесс оценки сигналов должен закончиться,и вызванное стимулом возбуждение можетперейти к исполнительным центрам для соот-ветствующего поведенческого ответа. Однаков действительности оно вновь возвращалось в

2 И в а н и ц к и й A.M., М а т в е е в а Л.В. // Физиоло-гия человека. 1976. Т.2. С.386—399; И в а н и ц к и йA.M., С т р е л е ц В.Б. // Журн. высш. нерв. деятель-ности. 1976. Т.26. № 4 . С.793—800; И в а н и ц к и йA.M., С т р е л е ц В.Б., К о р с а к о в И.А. Информаци-онные процессы мозга и психическая деятельность.М., 1984.

Вызванные потенциалы (ВП) мозга, возникаю-щие в ответ на световой или кожный раздра-житель. Видно, что ранние волны соотносятсяс чувствительностью, поздние — с мотивацией,значимостью стимула, а промежуточные —одновременно с двумя этими психофизическимипоказателями. Стрелкой на временной шкалеобозначен момент предъявления стимула.

кору по системам диффузных проекций, кото-рые захватывали и первичные корковые зоны,откуда процесс начинался. Этот возврат воз-буждения, превращавший дугу в кольцо, навелна мысль, что такое наложение информации означимости стимула на сведения о его конк-ретных параметрах необходимо для более пол-ной, комплексной оценки сигнала.

Так мы пришли к идее о кольцевом дви-жении информации, расшифровав значениеотдельных электрических волн3. Позднее нашивыводы были подтверждены и другими иссле-дователями.

С нашей точки зрения механизм воспри-ятия мозгом внешней информации включает триэтапа (продолжительностью в среднем по100 мс каждый). На первом, сенсорном, этапеанализируются физические параметры стимулаи сравниваются с памятью о них для определе-ния значимости сигнала. Этот этап лишь под-готавливает психику, он не сопровождаетсясубъективными переживаниями. За ним идетэтап информационного синтеза — ключевой ввозникновении ощущения (он обеспечиваетсявозвратом возбуждения в первичные отделыкоры). И наконец, на этапе опознания, ведущуюроль в котором играют лобные отделы полуша-рий мозга, происходит идентификация стимула.

3 И в а н и ц к и й A.M. Мозговые механизмы оценкисигналов. М., 1976.

158 А.М.Иваницкий

Схема кольцевого движения зрительной информации. Воспринятый световой стимул уже через30 мс вызывает возбуждение в зрительной коре, которое последовательно передается в ассоци-ативные зоны, гиппокамп, гипоталамус и примерно через 180 мс возвращается обратно, т.е.повторно вводится в зрительную кору. Благодаря возврату происходит синтез, объединение двухвидов информации о стимуле — его физических и сигнальных свойствах. Именно в это время ивозникает зрительное ощущение, которое затем опознается при участии лобной коры.

Известны ли детали механизма инфор-мационного синтеза? Современными исследо-ваниями установлено, что нервная импульса-ция, поступающая по сенсорным проекциям иисходящая из гипоталамических центров, об-разует синапсы на разных частях нейрона.Сенсорные пути, как правило, заканчиваютсяна теле нервных клеток, а диффузные проек-ции адресуются преимущественно к дендри-там. Различный тип синапсов, очевидно, спо-собствует сохранению качественного своеоб-разия пришедшей информации. И хотяпо-прежнему неясно, каким образом интегри-руются два потока информации — текущей иизвлекаемой из памяти, — из эксперименталь-ных результатов напрашивается важный вывод:психическая деятельность не есть какое-тонеотъемлемое свойство активированных нер-вных ансамблей или отдельных нервных кле-ток. Она основана на определенной организа-ции нервных процессов. Ф.Крик, нобелевскийлауреат, первооткрыватель двойной спиралиДНК, позднее занявшийся проблемами созна-ния, и К.Кох убедительно доказывают, что воз-буждение первичной зрительной коры — необ-ходимое, но недостаточное условие зрительно-

го ощущения4. Чтобы оно появилось, в функ-цию должны быть вовлечены структуры гиппо-кампа и лобной коры.

Нам представляется, что психическиесобытия в известном смысле являют собойкульминацию физиологических процессов. Этоопределяет и роль психики в формированииповедения.

МЕХАНИЗМЫ МЫШЛЕНИЯ

В дальнейшем мы использовали пред-ставление об информационнном синтезе какоснове психической деятельности, изучая мыш-ление, но применили уже иной методическийприем. Мыслительные операции, в отличие отощущений, имеют большую временную привяз-ку не к моменту предъявления задачи, а к еерешению. Чтобы понять, как в этом случаеорганизованы нервные связи между вовлечен-ными в процесс областями коры, мы специаль-но разработали метод картирования внутрикор-

4 С r i c k F., K o c h С. // Nature. 1995. V.375. № 6 2 5 .Р.121—123.

Физиологические основы психики 159

кового взаимодействия5. В основу метода по-ложена идея росссийской нейро-физиологической школы, восходящая к рабо-там А.А.Ухтомского, М.Н.Ливанова и др. и за-воевавшая ныне международное признание. Впервой половине нашего века ими было введе-но понятие функциональной лабильности (ско-рости, с которой нервная ткань успевает пе-рейти от состояния покоя к возбуждению иобратно), уравнивание которой лежит в основеобъединения нервных структур при той илииной форме психической деятельности. Инымисловами, психические функции обеспечивают-ся временным объединением групп нейронов,расположенных в разных отделах коры. По-скольку каждая группа обладает своим соб-ственным ритмом деятельности, то он, какпоказал еще Ливанов, проявляется на электро-энцефалограммах (ЭЭГ) в виде отдельных спек-тральных пиков. Если в разных отделах мозгапики совпадают по частоте, это означает, чтонейронные группы в таких структурах сонаст-роены, т.е. функционально связаны.

Предварительно эффективность методамы проверили на простом задании для испыту-емых — ритмическом движении пальца правойи левой рук. Действительно, корковые связипроявлялись, по данным ЭЭГ, между теми об-ластями коры, которые ответственны за этидвижения: над центральными зонами, противо-положными работающей руке.

Убедившись в эффективности метода, мыиспользовали его для изучения корковых свя-зей при различных типах мыслительных опера-ций. Испытуемым предъявлялись на экранемонитора задачи на образное, пространствен-ное и абстрактно-вербальное мышление. Впервом случае субъект должен был опознатьна фотографии лица эмоцию: радость, страх,гнев, горе или смешанные состояния. Во вто-ром — сравнить две геометрические фигуры ичетко определить, идентичны они или зеркаль-но-симметричны. В качестве вербальных задачпредлагалось расшифровать анаграммы иливыбрать из четырех слов то, которое по смыс-лу отличается от трех остальных. В опытаханализировались электроэнцефалограммы ис-пытуемых в состоянии покоя и во время реше-ния задачи. По результатам анализа ЭЭГ исоздавались карты мозга, на которых обозна-чались связи между отделами коры.

Оказалось, что простой и довольно сим-метричный рисунок связей (на ЭЭГ — по пока-зателям совпадающих по частоте спектра ком-понентов), характерный для состояния покоя,

5 И в а н и ц к и й A.M. // Журн. высш. нерв. деятель-ности. 1990. Т.40. № 6 . С.1058—1062.

при умственной работе изменялся6. Связи на-чинали сходиться к определенным областямкоры, образуя как бы узлы или центры. Мыназвали их фокусами взаимодействия. Топог-рафия таких фокусов оказалась специфичнойдля разных мыслительных операций. Так, прираспознавании эмоции, т.е. образном мышле-нии, фокусы локализовались преимущественнов теменно-височных областях, а при решениисловесных задач — в лобных отделах коры.Процесс распознавания геометрических фигур,включающий элементы двух предыдущих типовмышления, на ЭЭГ выглядел сложнее: сначалавозникали фокусы в задних отделах коры, азатем и в передних7. Интересно, что, когдаиспытуемый находил ответ на любую из задач,появлялся фокус в речевой левой височнойобласти, даже если словесного ответа по усло-виям не требовалось. Следовательно, вербали-зация составляет необходимый компонентмышления человека.

Фокус взаимодействия — корковое ди-намическое образование — играет, как можнозаключить из полученных данных, важную рольв мыслительных процессах. Именно в фокусесходятся нервные связи. Можно предположить,что каждая из них приносит к центру из опре-деленной области коры или подкорковых обра-зований свою информацию. В фокусе она со-поставляется с информацией, хранящейся впамяти, и определенным образом перекомби-нируется. Таким образом, главная функцияфокуса взаимодействия — информационныйсинтез8. Следовательно, в фокусе осуществля-ется процесс, сходный с тем, который мы на-блюдали в проекционной коре при возникнове-нии ощущений. Основная разница заключаетсяв том, что место сенсорного сигнала здесьзанимает информация, хранящаяся в оператив-ной памяти (например, об условиях решаемойзадачи). Ведущая же роль в процессах инфор-мационного синтеза принадлежит не проекци-онной, как при возникновении ощущений, аассоциативной коре. В фокусе оперативнаяинформация сопоставляется с той, что извле-кается из долговременной памяти, и сигнала-ми, которые приходят из мотивационных цен-тров. Мы полагаем, что на основе происходя-щего в фокусе сопоставления и достигается

6 И в а н и ц к и й A.M., И л ь ю ч е н о к И.Р. // Там же.1992. Т.42. № 4 . С.625—635.

7 С и д о р о в а О.А., К о с т ю н и н а М.Б. // Там же.1991. Т.41. № 6 . С.1094—1101; Н и к о л а е в А.Р. //Там же. 1994. Т.44. № 3 . С.441—447; Н и к о л а е вА.Р., А н о х и н А.П., И в а н и ц к и й Г.А. и др. // Тамже. 1996. Т.46. № 5 . С.831—848.8 И в а н и ц к и й A.M. // Там же. 1997. Т.47. № 2 .С.209—225.

160 А.М.Иваницкий

Корковые связи, возникающие при решении двух задач — пространственной и вербальной. Когдаиспытуемый должен был определить, идентичны или зеркально-симметричны предъявленные емугеометрические фигуры, фокусы взаимодействия сначала возникали в задних отделах коры, азатем и в передних. Процесс решения словесной задачи (выбора слова, отличного по смыслу отостальных) выглядел иначе — корковые связи в большей степени захватывали лобные отделыкоры. Связи выявлялись в диапазоне частот одного из ритмов на ЭЭГ, а именно — бета-ритма.Приведенная на рисунке шкала соответствует времени (с) появления связей.

Карты мозга в покое (ввер-ху) и при решении мысли-тельных задач двух типов —на опознание эмоции по фото-графии лица и решение анаг-раммы. Видно, что в покое ри-сунок связей довольно прост исимметричен, но во времямыслительных операций онсильно изменяется: при опоз-нании эмоции появляютсяфокусы взаимодействия в те-менно-височных областяхкоры, при отгадывании ана-граммы — в лобных.

Физиологические основы психики 161

Схема гипотетического фоку-са взаимодействия. Это кор-ковое динамическое образова-ние состоит из несколькихгрупп нервных клеток (f1—f5),которые соединены между со-бой жесткими связями. Вок-руг такого жесткого ядраимеется система гибких свя-зей, идущих от нейронныхгрупп из других областей моз-га, откуда фокусом принима-ется и синтезируется инфор-мация. Благодаря этому и до-стигается решение той илииной мыслительной задачи.

конечная цель мыслительного процесса — на-хождение решения.

Исходя из общефизиологических пред-ставлений, внутреннюю структуру фокуса мож-но описать как совокупность групп нейронов сразличными частотными характеристиками инастроенных на одинаковые с ними по частотенейронных групп на периферии. Эти связидолжны быть двусторонними, т.е. как прямыми,так и обратными.

Внутри самого фокуса группы нейронов,видимо, объединены связями, образованнымина ином принципе: так как они работают наразных частотах, принцип изосинхронии здесьне применим. Помимо гибких, существуют же-сткие связи, основанные на структурных изме-нениях в синапсах. Следовательно, психичес-кая функция обеспечивается сочетанием жест-ких и гибких связей9.

Фокусы взаимодействия могут возникатьза счет самоорганизации нейронных групп раз-личной лабильности в процессе обучения оп-ределенным навыкам и составлять корковоеядро той или иной психической функции. Вок-руг этого жесткого ядра образуется системагибких связей, совокупность которых опреде-ляет качественное своеобразие и неповтори-мость переживаемого психического состояния.Наши представления о фокусах взаимодей-ствия и их функциональном значении хорошосогласуются с результатами исследований, на-пример, А.Дамасио10. Используя метод функ-

9 Б е х т е р е в а Н.П. Здоровый и больной мозг чело-века. Л., 1980.10 D a m a s i о A. Descartes' error: emotion, reason andthe human brain. Grosset/Putham. 1994.

ционального магнитного резонанса, он при-шел к выводу, что активные области мозга,выявленные при выполнении субъектом раз-личных психологических тестов, представляютсобой лишь зоны конвергенции различныхвидов информации.

Итак, мы полагаем, что механизмы вос-приятия и мышления основаны на едином прин-ципе — информационном синтезе. Это и естьглавное условие возникновения нового каче-ства в виде субъективных переживаний.

Такой синтез, как упоминалось, обеспе-чивается возвратом возбуждения к тем мес-там, откуда оно начиналось. Этот процесс под-держивается постоянным движением нервныхимпульсов по кольцевым трассам и состоит изквантов продолжительностью 100—150 мс,близких к периоду возникновения ощущений.Сущность возврата — сопоставление текущейинформации с той, что была раньше, настоя-щее как бы смотрит на себя через призмупрошлого. Это дает возможность оценить про-исшедшие изменения, что и образует психи-ческое отражение действительности*.

Аналогичные или сходные представле-ния о природе психического, т.е. об информа-ционном синтезе, были высказаны позднеемногими исследователями. Например,Дж.Эдельмен (нобелевский лауреат 1972 г., по-лучивший престижную премию за открытия, ка-сающиеся химической структуры антител) всвоей теории сознания основывает психичес-кие переживания на том же механизме воз-

* В 1996 г. Алексею Михайловичу Иваницкому при-суждена Золотая медаль им.И.П.Павлова за цикл ра-бот по физиологическим основам психики и сознаниячеловека. — Прим. ред.

162 А.М.Иваницкий

врата импульсов11. Он считает, что сознание— эта высшая форма психики — возникает врезультате постоянной передачи на вход хра-нящейся в памяти информации, причем сиг-налы вводятся повторно так, как если бы онибыли внешними. Именно повторный ввод даетвозможность сопоставлять новое со старым,сравнивать сведения об окружающем мире,имевшиеся в памяти, с теми изменениями,которые произошли за один цикл. Последова-тельная цепочка этих изменений и обеспечи-вает непрерывность сознания. (Примечатель-но, что, по Эдельмену, обратные связи могутсоединять как анатомически близкие, так иудаленные структуры.) Сходных позиций при-держивается наш соотечественник В.Я.Сергин,а также английский психофизиолог Дж.Грей12.Правда, последний особо важную роль в гене-зисе психики отводит лимбическим структу-рам. И хотя такая версия согласуется с неко-торыми литературными данными, мы все жесчитаем, что синтез информации происходитв коре головного мозга (кстати, и эта точказрения подтверждена разными исследовате-лями, так что будущее покажет, какой гипоте-зе принадлежит пальма первенства). Нашипредставления о том, что психическое возни-кает на основе возврата возбуждения и син-теза информации, как мы полагаем, сопоста-вимы с теорией эмоций П.В.Симонова13. В со-ответствии с его взглядами, эмоции возникаютв результате сравнения двух видов информа-ции: необходимой для удовлетворения потреб-ностей и имеющейся в наличии.

11 Э д е л ь м е н Дж. Селекция групп и фазная повтор-ная сигнализация: теория высших функций головногомозга // Э д е л ь м е н Дж., М а у н т к а с л В. Разум-ный мозг / Под ред. Е . Н . С о к о л о в а . М., 1981.С.68—131; E d e l m a n G.M. The remembered present.A biological theory of consciousness. N.Y., 1989.12 С е р г и н В.Я. // Журн. высш. нерв. деятельности.1994. Т.44. № 4 — 5 . С.627—639; G r e y J.A. // Behaov.Brain Sci. 1995. V.18. № 4 . P.659—676.13 С и м о н о в П.В. Эмоциональный мозг. М., 1981.

Здесь нелишне упомянуть, что кольце-вой механизм играет, видимо, известную рольи во внутреннем отсчете времени, будучи сво-его рода мозговым таймером. При сокращениивремени одного цикла возбуждения число цик-лов в единицу времени увеличивается, исубъективное время как бы растягивается. Вэкстремальных ситуациях человек чувствует,будто течение времени замедлилось. Так ощу-щают его летчики, попавшие в аварийную си-туацию, свидетели преступлений, жизнь кото-рых подвергалась опасности. Эти люди видятсобытия как при замедленной киносъемке.

В заключение можно сказать, что гипоте-за о происхождении субъективных переживанийна основе возврата возбуждения к местам пер-воначальных проекций сейчас наиболее развитаи правдоподобна. Убедительность ей придаетто обстоятельство, что она была выдвинутанезависимо друг от друга многими исследова-телями, причем принадлежащими к разным на-учным школам. Кроме того, эксперименты отли-чались не только используемыми методами ана-лиза, но и теми формами психическойдеятельности, которые в них исследовались.

Человек непреодолимо стремится к все-общему знанию, пытаясь разгадать тайны ми-роздания, понять свою сущность и собствен-ное место в природе. Но не менее важны иприкладные аспекты изучения психики, напри-мер оптимизация умственного труда, совершен-ствование методов воспитания и обучения,диагностика и лечение нервно-психическихболезней. Имеющиеся к настоящему временисведения позволяют надеяться, что желаннаяцель — познание человеческой психики — бу-дет достигнута. Мозг сможет понять мозг.

Работа выполнена при поддержке Фонда Мак-Доннелл-Пью (грант 9 7 - 3 8 ESSI), Российскогофонда фундаментальных исследований (грант 99-04-48229) и Российского гуманитарного научногофонда (грант 99-06-00059а).

Природа, 1999, № 8 163

Болезнь «раздвоенного» мозгаВ.Б.Стрелец,

доктор медицинских наукИнститут высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН

Москва

Психическое заболевание, известноеныне под названием шизофрения, в медицин-ских анналах долгое время значилось как ран-нее слабоумие. Так, в XVII в. Т.Валлизий описалслучаи потери одаренности в подростковомвозрасте и наступления «ворчливой тупости» вюношеские годы. Позднее, в 1857 г., Б.О.Мор-рель выделил раннее слабоумие как одну изформ «наследственного вырождения». Затембыли описаны гебефрения (психическая бо-лезнь, развивающаяся в период полового со-зревания), хронические психозы с галлюцина-циями и бредом, также заканчивающиеся сла-боумием. Только в 1908 г. швейцарскийпсихиатр Э.Блейлер обнаружил наиболее су-щественный признак раннего слабоумия —нарушение единства, расщепление психики. Они дал болезни название «шизофрения», кото-рое происходит от греческих корней σχίξο —расщепляю и φρεήν — душа, ум. С того време-ни этим термином обозначают группу наруше-ний психики, проявляющихся в расстройствахвосприятия, мышления, эмоций, поведения, ночаще всего переводят как расщепление лично-сти. Этиология шизофрении не понята до сихпор, эта болезнь по-прежнему остается однимиз самых загадочных и зачастую разрушитель-ных душевных недугов.

Но специалисты (психиатры, нейрофизи-ологи, нейрохимики, психологи) неустанно пы-таются разобраться в природе этой довольнораспространенной и, увы, пока неизлечимойболезни. Чтобы противостоять ей, мало знатьсимптомы и пытаться их устранить, необходи-мо выяснить причины, которые приводят красщеплению сознания, установить механизм,вызывающий столь катастрофические расстрой-ства психики.

Цель автора этих строк — познакомитьчитателей с результатами современных иссле-дований шизофрении и представить собствен-ные подходы к ее изучению.

«ЛИЦО» БОЛЕЗНИ

Клинически шизофрению подразделяютна две основные разновидности — с острым и

© В.Б.Стрелец

хроническим течением. В настоящее времятакое разделение представляется наиболееправильным с точки зрения биологических ос-нов этого заболевания. Какие же признакихарактеризуют такие разновидности?

У больных с острым течением преобла-дает так называемая позитивная симптомати-ка, с хроническим — негативная. (Под позитив-ными симптомами в медицине принято пони-мать те дополнительные признаки у больных,которые отсутствуют у здоровых людей. Опу-холь, например, с этой точки зрения — пози-тивный признак.) Наиболее явных симптомовострого, впервые возникшего приступа чащевсего два: галлюцинации (восприятие несуще-ствующих зрительных, звуковых или любыхдругих образов, или, как говорят специалисты,сенсорных стимулов) и бред — ложное, не под-дающееся коррекции убеждение или суждениебольного, которое не соответствует реальнойдействительности. Эти симптомы связаны срасстройствами, составляющими когнитивную,познавательную, сферу: способность воспри-нимать поступившую информацию, перераба-тывать и соответствующим образом реагиро-вать на нее. Из-за бреда и галлюцинаций по-ведение больных кажется нелепым, частовыглядит как одержимость. Поскольку заболе-вание, как правило, начинается именно с этихсимптомов, известный немецкий психиатрК.Шнайдер считает их первичными, специфи-чески связанными с шизофреническим процес-сом1. Негативная симптоматика обычно присо-единяется позже и включает уже значительныеэмоциональные искажения, в частности равно-душие больного к близким и к самому себе,нарушение спонтанной речи, общее подавле-ние мотивационной сферы (желаний и потреб-ностей). Все это рассматривается как дефектличности, от которой как бы отняты характер-ные для нормального человека черты. Больнымсвойственны также нежелание общаться с ок-ружающими (аутизм), апатия, неспособностьоценить свое состояние. Однако эти признакиуже вторичны, следствие первичных когнитив-ных нарушений.

1 S c h n e i d e r К. // Fortschr. Neur. Psychiat. 1957. V.25.Р.487; Variations in European Psychiatry: an Antology /Eds. B.Hirsch et al. Charlottesville, 1974.

164 В.Б.Стрелец

Упрощенная схема строенияголовного мозга.

Естественно предположить, что психозы,объединяемые в группу шизофрении, будучиболезнями мозга, должны сопровождаться се-рьезными анатомическими, физиологическимиили какими-либо другими нарушениями в этоморгане. Такие аномалии и пытаются обнару-жить специалисты в разносторонних исследо-ваниях. Но прежде чем рассказать об этом,напомним (очень кратко, схематически) строе-ние головного мозга.

Известно, что тела нервных клеток, ней-ронов, образуют кору — слой серого веще-ства, покрывающего большие полушария мозгаи мозжечка. Скопления нейронов имеются вверхней области ствола — в базальных гангли-ях (ансамблях, лежащих у основания большихполушарий), таламусе, или зрительном бугре,субталамических ядрах и гипоталамусе. Боль-шинство остальных участков мозга, лежащих вего стволе ниже коры, состоит из белого ве-щества — пучков аксонов, которые тянутсявдоль спинного мозга и связывают одну об-ласть серого вещества с другой. Полушариясоединены между собой мозолистым телом.

Упомянутые структуры мозга «отвечают»за разные функции нашего организма: базаль-ные ганглии координируют движения частейтела; ядра таламуса переключают внешнююсенсорную информацию с рецепторов на кору;мозолистое тело осуществляет межполушарноепроведение информации; гипоталамус регули-рует эндокринные и вегетативные процессы.Заметим, эта структура вместе с гиппокампом,передним таламусом, энториальной (старой)корой расположены в основном на внутреннейповерхности полушарий и образуют лимбичес-

кую систему, которая «руководит» нашими эмо-циями и в основе своей сходна у всех млеко-питающих. В ее состав входит и пояснаяизвилина, своим передним концом соприкаса-ющаяся с фронтальной, или лобной, корой и,по современным взглядам, также играющаяроль в регуляции эмоций. Лимбическая систе-ма — это, по сути, эмоциональный центр моз-га, причем миндалина связана с агрессивнос-тью, а гиппокамп — с памятью.

В фундаментальных исследованиях ши-зофрении наряду с традиционными методамисейчас используются разные виды томографии(позитронно-эмиссионная, функциональная маг-нитно-резонансная, однофотонная магнитно-эмиссионная), проводится электроэнцефало-графическое картирование. Эти новые методыпозволяют получить «изображения» живогомозга, как бы проникнуть внутрь него, не по-вреждая его структур. Что же удалось обнару-жить с помощью столь мощного приборногоарсенала?

Пока лишь найдены устойчивые измене-ния мозговой ткани в передних отделах лимби-ческой системы (особенно заметные в минда-линах и гиппокампе) и базальных ганглиях.Специфические отклонения в этих структурахмозга выражаются в усиленном росте глии(«опорной» ткани, в которой расположены ней-роны), понижении количества корковых нейро-нов во фронтальной коре и поясной извилине,а также в уменьшении размеров миндалины игиппокампа и увеличении желудочков мозга —полостей, заполненных спинномозговой жидко-стью. Компьютерной томографией и при по-смертном изучении мозга больных выявлены,

Болезнь «раздвоенного» мозга 165

кроме того, патологические изменения мозо-листого тела, а с помощью функциональноймагнитно-резонансной томографии — уменьше-ние объема левой височной доли и интенсифи-кация метаболизма в ней2. Оказалось, что пришизофрении, как правило, нарушено соотно-шение массы полушарий (в норме объем пра-вого полушария больше, но количество сероговещества в нем меньше).

Имеются также данные, свидетельствую-щие о морфологических повреждениях мозго-вой ткани, вызванных инфекционными, дегене-ративными и травматическими процессами.Ранее считалось, что шизофрения есть резуль-тат атрофии мозговой ткани, теперь же неко-торые специалисты, например Р.Гур, склоняют-ся к мысли, что болезнь обусловлена дегене-рацией ткани из-за неправильного развития,включающего нарушение полушарной специа-лизации3.

Кроме упомянутых приборных способовв исследованиях шизофрении применяются идругие методы, в том числе биохимические,нейрохимические. По биохимическим данным,у больных имеются иммунологические наруше-ния, причем не идентичные при разных психо-зах, объединяемых в группу шизофренических.Нейрохимики обнаруживают молекулярную па-тологию, в частности изменения в структуренекоторых ферментов, и как результат этого —расстройства обмена одного из биогенныхаминов, а именно — нейромедиатора дофами-на. Правда, одни исследователи, изучающиенейромедиаторы (вещества, которые служатхимическими посредниками в местах контактанейронов), не находят изменений в концентра-ции дофамина или его метаболитов, а другиеобнаруживают такие нарушения.

Многие специалисты отмечают повыше-ние числа специфических рецепторов в базаль-ных ганглиях и лимбических структурах, осо-бенно в гиппокампе и миндалине.

Даже очень беглое перечисление рас-стройств в морфологии и фукционированиимозга при шизофрении указывает на множе-ственность повреждений и свидетельствует огетерогенной природе болезни. К сожалению,все это пока мало приближает специалистов к

2 G u r R.Е. Disturbances in the normal asymmetry ofbrain structure and function are a hallmark ofschizophrenia and may relate to sex differences and ageeffects on disease course // Abstr. 4 Laterality andPsychopathology Conference «Applied and BasicResearch». London, June 19—21 1997. P253 I b i d e m . Assymetries in normal brain anatomy andphysiology are ubiquitons, systematic and relate to sexdifferences and aging effects on cognitive performance// Ibid. P.26.

пониманию ее корней, а тем более — механиз-мов. Ясно лишь, что у больных нарушены меж-полушарное проведение информации и ее пе-реработка. Кроме того, несомненна роль гене-тического фактора, т.е. предрасположенности.Из-за нее, видимо, частота семейной шизо-френии выше, чем в общей человеческой по-пуляции.

Есть надежда, что небывалый рост зна-ний о нейрофизиологических процессах в моз-ге больных шизофренией, наблюдающийся впоследнее десятилетие, поможет разобратьсяв этом психическом заболевании.

«ЯЗЫК» БОЛЬНОГО МОЗГА

Задача мозга — воспринимать, перера-батывать и передавать информацию путем воз-буждения определенных структур и установле-ния связей между ними. В нервных клетках,нейронах, информация передается в виде элек-трических сигналов, значение которых зависитот той роли, которую играют конкретные ней-роны в работе нервной системы. В сенсорныхнейронах такой сигнал передает информацию,например, о химическом веществе, воздейству-ющем на какой-либо участок тела, или силесвета, воспринимаемого глазом. В мотонейро-нах электрические сигналы служат командамидля сокращения мышц. Природа сигналовзаключается в изменении электрического по-тенциала на мембране нейрона. Возмущение,возникшее на одном участке нервной клетки,может передаваться на другие его части безизменений. Однако если сила электрическогостимула превышает некоторую пороговую ве-личину, происходит взрыв электрической актив-ности, которая в виде волны возбуждения (по-тенциала действия, или нервного импульса)распространяется по нейрону с большой ско-ростью — до 100 м/с. Но от одной нервнойклетки к другой электрический сигнал переда-ется опосредованно, с помощью химическихсигналов — нейромедиаторов.

Электрическая активность мозга — этоего единственный естественный язык, которыйможно записать в виде электроэнцефалограм-мы (ЭЭГ). Такая запись отражает колебанияпотенциалов в нескольких частотных диапазо-нах, называемых ритмами, или спектрами. Глав-ный из них — альфа-ритм (частота 8—13 Гц),возникающий, как предполагают, в таламо-кор-тикальной области мозга и максимально выра-женный у человека, находящегося в состояниипокоя с закрытыми глазами. Альфа-ритм мож-но было бы считать только ритмом покоя, еслибы в диапазоне его частот не осуществлялисьобработка мозгом информации, сравнение ее

166 В.Б.Стрелец

с уже имеющейся в памяти и когнитивнымифункциями.

Колебания с частотой больше 13 Гц отно-сятся к бета-ритму, генерируемому корой го-ловного мозга и называемому активационным,так как он усиливается при активной деятельнос-ти. Тета-ритм (частота 4—7 Гц) в значительноймере обусловлен лимбической системой и свя-зан с эмоциями. Колебания, частота которыхменее 4 Гц, относятся к дельта-ритму и, какправило, регистрируются при наличии органи-ческого поражения мозга — сосудистого, трав-матического или опухолевого характера.

Если ЭЭГ обработать с помощью компь-ютера по специальным программам, можнополучить карту мозга. На такой карте распре-деление каждого ритма по коре изображаетсяв отдельности и даже различается цветом: ритмс наибольшей амплитудой (т.е. высоким пока-зателем спектральной мощности) бывает крас-но-коричневым, а с низким — сине-голубым.

Такое картирование, осуществляемое постандартной международной схеме, мы началипроводить с 90-х годов на трех группах испы-туемых4. Одну из них составляли здоровыелюди (16 человек), вторую — больные шизо-френией с преобладанием позитивной симпто-матики (16), а третью — негативной (22 паци-ента). В опытах сравнивалось усредненноераспределение на ЭЭГ биоэлектрических по-тенциалов мозга испытуемых, находящихся впокое с закрытыми глазами и при выполнениизадачи на счет часов по воображаемому ци-ферблату (этот тест направлен на активациюкак левого, так и правого полушарий, т.е. наисследование их совместной функции). Потен-циалы записывались от лобных, височных, те-менных и затылочных областей коры левого иправого полушарий.

Как и должно быть, в норме, в состояниипокоя усредненное распределение спектральноймощности альфа-ритма оказалось довольносимметричным. Но у больных шизофрениейнаблюдалась выраженная асимметрия в заты-лочных областях коры, причем противоположнонаправленная при двух типах течения болезни.У пациентов с позитивной симптоматикой мощ-ность альфа-ритма была понижена в правыхзадних квадрантах, а с негативной — в левых.Заметим, понижение мощности ритма «покоя»означает активацию мозговой деятельности.

В экспериментах на счет часов у здоро-вых испытуемых мощность альфа-ритма в ле-вом полушарии снижается, т.е. появляется не-большая асимметрия, которая свидетельствует

4 С т р е л е ц В.Б. // Журн. высш. нерв. деятельности.1990. №5. С.897—901.

об увеличении роли левого полушария во вре-мя мыслительной операции. У больных факти-чески сохраняется та же асимметрия, что на-блюдалась у них в покое, т.е. у них резко на-рушена межполушарная симметрия в заднихкорковых квадрантах. Поскольку снижение мощ-ности альфа-ритма в любой структуре мозгасвидетельствует об ее активации, выходит, чтопри позитивной симптоматике в правом полу-шарии преобладают процессы возбуждения, ав левом — торможения.

Клинические симптомы у больных первойгруппы подтверждают этот же вывод: при зна-чительной сохранности личности эмоциональнаявозбудимость пациентов обычно повышена(правда, их эмоции сами по себе патологичны).Происходит это из-за того, что отсутствует не-обходимый контроль левого полушария, затор-моженного болезнью, над правым. У хроничес-ких больных картина межполушарных отноше-ний противоположна. Отсюда и иныеклинические признаки: при неплохом запасе зна-ний, сохранности формальных показателей па-мяти и способности к решению мыслительныхзадач хроники стремятся к социальной обособ-ленности, аутизму, их эмоциональная сферарезко подавлена, а способность к адаптации от-сутствует совсем. Очевидно, все это связано сотносительным повышением возбудимости ле-вого полушария и заторможенностью правого.Подчеркнем, сколь бы сильно ни отличалисьсимптомы у больных обеих групп, у них у всехнарушены межполушарный «баланс» и межполу-шарное взаимодействие.

П.В.Симонов считает, что правое полу-шарие больше связано с мотивационной сфе-рой, а левое — с когнитивной, познаватель-ной5. По его данным, человек с поражениемлевого полушария — это субъект с богатымнабором потребностей и дефицитом способових удовлетворения. Больной с поражениемправого полушария — полная ему противопо-ложность: он располагает избытком средств дляудовлетворения резко обедненной, суженной,упрощенной сферы мотивов. Это полностьюприменимо к нашим пациентам. Довольно вы-сокий уровень активности правого полушарияу «острых» больных обеспечивает им возмож-ность ставить цели, но заторможенность лево-го не позволяет отыскать пути их достижения.Вероятно, своеобразной патологической ком-пенсацией этого несоответствия им служатбред и галлюцинации. Относительная сохран-ность функций левого полушария у хроников

5 С и м о н о в П.В. Лекции о работе головного мозга.Потребностно-информационная теория высшей нерв-ной деятельности. М., 1998. С.3—93.

Болезнь «раздвоенного» мозга 167

Карты распределения спектральной мощности альфа-ритма на частотах 8—13 Гц. Главноеразличие между здоровыми и больными — асимметрия в таком распределении: в покое у больныхс позитивной симптоматикой («острых») этот ритм сильнее выражен в левом полушарии, снегативной («хронических») — в правом. Асимметрия сохраняется у них и при выполнениизадания.

предоставляет им множество способов дляудовлетворения потребностей, однако угнетен-ное правое не способно ставить цели. В ре-зультате, как это можно было бы предсказатьна основании концепции Симонова, у такихбольных страдают самосознание и самооцен-ка, т.е. глубоко дефектна личность.

Как уже отмечалось, одна из важнейшихзадач мозга — принимать, обрабатывать ипередавать информацию по различным струк-турам, в том числе — по коре. Передача ин-формации возможна лишь при возникновениивзаимосвязей между участвующими в процес-се структурами. Изучение характера таких свя-зей нам и кажется наиболее интересным, хотябольшинство физиологических исследованийпосвящено определению самих структур, вов-леченных в патологический ход болезни.

Отечественная нейрофизиологическаяшкола традиционно исследует взаимодействия,в результате которых между мозговыми струк-

турами формируются функциональные центры,управляющие различными процессами6. Недав-но А.М.Иваницким разработан новый способкартирования внутрикорковых связей (читательмог познакомиться с этим способом в преды-дущей статье) при различных функциональныхсостояниях мозга. Мы использовали такой жеметод в серии экспериментов по изучениювнутрикорковых связей в группе здоровых лю-дей и больных шизофренией с двумя типамитечения болезни. Выявленные этим методомразличия между здоровым и больным мозгомоказались еще значительнее7.

На частоте 10.5 Гц в диапазоне альфа-ритма (именно эту частоту связывают с рядоминформационных процессов, в частности с па-

6 И в а н и ц к и й A.M. // Журн. высш. нерв. деятель-ности. 1996. Т.46. Вып.2. С.241—252.7 С т р е л е ц В.Б. // Там же. 1993. №2. С.262—269;О н а же // Там же. Т.47. Вып.2. С.226—242.

168 В.Б.Стрелец

Внутрикорковые связи на двух частотах альфа-ритма — 10.5 Гц (черный цвет) и 9.5 Гц (крас-ный цвет). Видно, что в норме образуется больше связей на частоте 10.5 Гц, а при шизофренииих не только намного меньше, но и возникают они преимущественно на частоте 9.5 Гц. Здесьи на следующих рисунках латинскими буквами обозначены квадранты коры полушарий: F —фронтальные (лобные), С — центральные, Т — темпоральные (височные), Р — париетальные(теменные), О — окципитальные (затылочные). Нечетные числа при латинских буквах соответ-ствуют нумерации квадрантов в левом полушарии, четные — в правом.

мятью, без которой невозможно выполнениекогнитивных функций) у здоровых испытуемых,находящихся в состоянии покоя, наибольшеечисло связей образовывалось в задних корковыхквадрантах. У больных связей было не толькозначительно меньше, они появлялись на другойчастоте — 9.5 Гц. Когда здоровые люди выпол-няли задание на счет часов, наиболее мощныесвязи на частоте 10.5 Гц возникали между пра-выми теменной и центральной и левой височнойобластями. Судя по результатам исследованийИваницкого, именно эти области активируютсяпри мыслительной деятельности. А формируют-ся такие связи за счет определенной архитекто-ники нейросетей в диапазоне 10.5 Гц, обеспечи-вающих адекватную переработку информации. Убольных с позитивной симптоматикой связи наэтой частоте обнаруживались преимущественнов задних квадрантах, а также между теменными

областями полушарий и одна связь — междуправой затылочной и левой центральной частьюкоры. Проще говоря, у этой группы больных кор-ковых связей при выполнении задания было боль-ше, чем в покое, но лишь одна из них поднима-лась в передний квадрант. У пациентов с нега-тивной симптоматикой при выполнении задачина счет можно было заметить только одну связьна частоте 10.5 Гц — между затылочными обла-стями полушарий.

Итак, архитектоника нейронных связей на«информационной» частоте у этих двух основ-ных типов больных значительно нарушена, при-чем по-разному. У первой группы избыточностьсвязей на частоте 10.5 Гц (преимущественно влевом полушарии), которая сочетается с ихнеточностью, обусловлена, вероятно, большейсохранностью корковых взаимодействий и оп-ределяет более легкое течение болезни и об-

Болезнь «раздвоенного» мозга 169

Внутрикорковые связи на частотах бета-ритма (20—40 Гц). В норме функциональными связямиобъединены все квадранты как внутри полушарий, так и между ними, причем количество связейзначительно увеличивается при выполнении задания. При шизофрении, у «острых» больных,имеется только одна связь между полушариями, но и та исчезает, когда они выполняют задание.У «хронических» больных полушария «разобщены» даже в состоянии покоя.

ратимость позитивных синдромов. У второйгруппы пациентов функционально объединенылишь две самые удаленные от лобной корыобласти — затылочные. Видимо, большое чис-ло корковых (возможно, и корково-подкорко-вых) связей у таких больных обрывается, по-этому и усиливается тяжесть их состояния, асимптомы оказываются необратимыми.

В настоящее время психофизиологи про-являют особый интерес к быстрым ритмам, помнению ряда специалистов, — наиболее важ-ным в функциональном отношении. В частно-сти, обнаружено, что каждому движению соот-ветствует своя резонансная частота в диапазо-не бета-ритма. Некоторые исследователисвязывают этот самый высокочастотный ритмс интеграцией различных корковых областей вединое целое, благодаря чему обеспечиваютсявысшие психические функции — мышление,сознание и регуляция поведения.

Мы тоже изучали взаимодействия в ди-апазоне бета-ритма. Оказалось, что и в егочастотах различия очень существенны. Внутрикаждого полушария у здоровых людей в покоесвязями были пронизаны все зоны (затылоч-ная, теменная, центральная, лобная), взаимо-действовали между собой височные и централь-ные области. Кроме того, каждая из этих зон(за исключением лобных) в одном полушариибыла связана попарно с такой же областью вдругой. У больных обеих групп имелись внут-риполушарные связи между теми же квадран-тами, что и в норме, но на более высоких час-тотах, однако межполушарные взаимодействияпочти полностью отсутствовали.

При выполнении задачи на счет в нормев обоих передних квадрантах появлялось мно-жество как меж-, так и внутриполушарных свя-зей, но частота, на которой они образовыва-лись, несколько снижалась по сравнению с

170 В.Б.Стрелец

Внутрикорковые связи в диапазоне тета-ритма. Видно, что связи на частотах этого «эмоцио-нального» ритма у здоровых выражены лучше, чем у больных, особенно при выполнении задания.

фоновой. Карты больных, выполнявших это жезадание, разительно отличались от карт здоро-вых испытуемых — число связей было несрав-нимо меньше, чем в норме. Внутри полушарийих количество увеличивалось по сравнению стем, что было в состоянии покоя, особенно впередне-центральных отделах левого полуша-рия. Это, кстати, свидетельствует о большейсохранности левой корковой зоны. Но самоеглавное, полушария были полностью разобще-ны, пропала даже та единственная связь, кото-рая в покое соединяла теменные квадрантыполушарий у хронических больных. Таким об-разом, дезинтеграция, обрыв нейросетей, об-разующих межполушарные связи, — главноеотличие мозга больных от мозга здоровых,выявляемое в диапазоне бета-ритма. В этойсвязи следует отметить, что у некоторых лиц,подвергшихся сильному облучению в результа-те чернобыльской аварии, было поврежденомозолистое тело, а значит, частично разобще-

ны полушария мозга. Постепенно у этих пост-радавших развились симптомы, подобные ши-зофреническим.

Ритм лимбической системы, отражающийсостояние эмоциональной сферы, т.е. тета-ритм, ярче всего выражен у здоровых людейпри выполнении ими задания, так как мышле-ние тесно связано с эмоциями и решение за-дачи в норме сопровождается реакцией лим-бических структур. Большинство связей, какмеж-, так и внутриполушарных, в диапазоне«эмоционального» ритма у здоровых людейвыявляется на частоте около 5 Гц, причем внут-риполушарные преобладают в правых переднихотделах мозга. Те немногочисленные взаимо-действия внутри полушарий, что наблюдаютсяв покое у «острых» больных, смещаются в ле-вую область (включая височную зону), когдаони выполняют задание, а полушария соединя-ются лишь двумя связями: между центральны-ми квадрантами, а также центральным и те-

Болезнь «раздвоенного» мозга 171

менным. У хронических больных связи смеще-ны в область меньших частот.

Итак, электрофизиологическими исследо-ваниями (картированием спектральных мощно-стей ритмов головного мозга и корковых свя-зей) при шизофрении четко выявляются нару-шения и межполушарных, и внутриполушарныхвзаимодействий. Разница между уровнем воз-буждения задних и передних квадрантов в каж-дом полушарии создает трудности в передачеинформации из задних областей, воспринима-ющих ее, в передние — лобные — для реше-ния и действия. А это в сочетании с разобще-нием, функциональным «расщеплением» полу-шарий приводит к серьезным помехам впередаче и обработке информации мозгом. Об-рыв большого числа нервных связей повреж-дает структуру нейросетей, обеспечивающихцельность личности. К сожалению, чем обус-ловлен такой обрыв, пока можно лишь догады-ваться. Не исключено, что внутри полушарийсвязи обрываются из-за нарушения неспеци-фической активации коры (зоны происхожде-ния бета-ритма) со стороны таламуса (участву-ющего в генерации альфа-ритма), а это иможет привести к неправильной архитектоникесоответствующих нейросетей. В отношениидезинтеграции межполушарных взаимодействийможно предположить, что она обусловлена ка-кими-то искажениями внутрикорковых механиз-мов, благодаря которым образуются времен-ные связи. Здесь уместно напомнить, что

Павлов мечтал объяснить механизм шизо-френии с позиций временных связей.

Возникновение шизофрении, в эволюци-онном плане связано с усложнением мозга, вчастности со специализацией полушарий, свой-ственной только человеку. Известно, что левоеполушарие в основном ответственно за язык,речь и мыслительные операции, а правое — зазрительное и пространственное восприятие,эмоции и способность к адаптации. Кроме того,как предполагают специалисты, левое полуша-рие осуществляет переработку информациианалитически и последовательно, а правое —одновременно и как бы менее организованно.В норме оба полушария работают в тесном«содружестве», при строго сбалансированномвкладе каждого из них и контроле левого до-минантного (по речи) полушария над правым.Это сравнительно новое, раздельное, хотя ивзаимосвязанное управление выполнениемфункций высокоспециализированными клетка-ми новой коры способствовало огромному про-грессу в развитии человечества. Однако новаякора оказалась менее защищенной, чем эво-люционно более древняя — старая — кора.

Шизофрения с ее нарушением межполу-шарного взаимодействия, вероятно, стала тойценой, которую человечество платит за вновьприобретенные возможности своего мозга.

Работа поддержана Российским гуманитарнымнаучным фондом (грант 9 7 - 0 6 - 0 8 1 8 4 ) и INTAS(грант 1421).

172 Природа, 1999, № 8

Природа снаВ.М.Ковальзон,

доктор биологических наукИнститут проблем экологии и эволюции им. А.Н.Северцова РАН

Москва

Что такое сон, для чего он нужен орга-низму? Вопрос о функциональном назначениистоль обыденного состояния кажется настоль-ко наивным, что даже не требует раздумий:конечно, для отдыха! Однако такой ответ по-рождает цепочку новых вопросов: что такоеотдых? Почему он столь продолжителен и стольсложно организован? Почему приурочен к оп-ределенным периодам суток? Почему для от-дыха недостаточно телесного покоя, а необхо-димо еще и выключение органов чувств, что,казалось бы, резко повышает уязвимость поотношению к неблагоприятным факторам сре-ды? Почему теплокровные животные, у которых«постоянство внутренней среды является зало-гом свободной жизни», вынуждены, подобносвоим холоднокровным предкам, каждые суткина несколько часов впадать в состояние не-подвижности и ареактивности?

На протяжении многих столетий сон рас-сматривался именно по этим внешним призна-кам, т.е. состоянию покоя и пониженной реак-тивности. Такому подходу не смогло помешатьдаже формирование представлений о двух со-стояниях «внутри» естественного сна, принципи-ально отличных друг от друга и от бодрствова-ния (медленноволновая и парадоксальная фазы).

Однако в последнее время появляетсявсе большее число фактов, которые не уклады-ваются в такие представления. Так, в начале80-х годов сотрудники I Московского медицин-ского института В.С.Ротенберг и С.И.Кобрин,изучая сон больных с полной атрофией мы-шечной системы, не выявили его сокращения,хотя эти больные вовсе не нуждались в сома-тическом (телесном) «отдыхе». Значит, сон неесть покой, а телесный отдых вовсе не обяза-тельный элемент физиологического сна.

Аналогичным образом можно рассмот-реть и такую общепринятую характеристику сна,как ареактивность, т.е. психическую затормо-женность, отсутствие реакции на внешние сти-мулы. Во-первых, это «апостериорный» признак

© В.М.Ковальзон

Кто познает тайну сна,познает тайну мозга.

М.Жуве

сна, поскольку порог пробуждения можно оп-ределить, лишь разбудив человека. Во-вторых,ареактивность, так же как и неподвижность, неслужит достаточным признаком, поскольку онахарактерна для целого ряда заболеваний идругих патологических состояний: фармаколо-гического сна, наркоза, комы и пр.

КАКОЙ СОН ВАЖНЕЕ —МЕДЛЕННЫЙ ИЛИ БЫСТРЫЙ?

Появление электроэнцефалографии вовторой половине XX в. позволило, наконец,строго разграничить фазы сна и тем самымподойти к выяснению их физиологической роли.Поскольку идентификацию сна, его фаз и ста-дий физиологи проводят на основе общепри-нятых, так называемых полиграфических, кри-териев, полиграмм — электроэнцефалограммы(ЭЭГ), электромиограммы (ЭМГ), электрооку-лограммы (ЭОГ), то естественно определятьсущность сна по этим показателям. Однако издесь мы сталкиваемся с теми же трудностя-ми: нет ни одного признака, достаточного дляопределения сна. Отдельные характеристикимедленного и парадоксального сна на ЭЭГиногда встречаются и в других состояниях. Так,при различных формах патологии и под влия-нием фармакологических препаратов на ЭЭГнаблюдаются те или иные изменения, «имити-рующие» определенные стадии сна.

Вероятнее всего необходимым и доста-точным признаком сна можно считать ритмич-ность, т.е. чередование определенных физио-логических признаков (полиграфических кар-тин), позволяющих отличить нормальный сонот монотонных «сноподобных состояний». Со-ответственно и критерием «нормальности» снаслужит циклическое чередование стадий 1—2—3—4 медленного сна, которое завершается па-радоксальной фазой. На основе такого подхо-да современное определение сна звучит сле-дующим образом: это «особое генетическидетерминированное состояние организма че-ловека (и теплокровных животных, т.е. млеко-

Природа сна 173

питающих и птиц), характеризующееся законо-мерной последовательной сменой определен-ных полиграфических картин в виде циклов, фази стадий»1.

Что же лежит за этим циклическим чере-дованием? Каково назначение каждой из двухфаз сна? В физиологии для понимания функцийотдельного органа применяют классический ме-тод разрушения: если повредить или удалитьданный орган, то, зная последствия и адекватноистолковывая их, можно выяснить его роль. По-добный подход используют и в отношении сна:не давать испытуемому или подопытному живот-ному спать в течение некоторого времени ипосмотреть, что при этом меняется в организмеи поведении. Впервые такие опыты выполнилаболее 100 лет назад русская ученая М.М.Мана-сеина (1843—1903), которая стала в сущностиосновоположником «науки о сне» — сомнологии.

В нашем столетии в экспериментах наживотных и в наблюдениях за здоровыми людь-ми неоднократно пытались выяснить, к чемуприводит лишение сна (депривация). Однаколишь с использованием электроэнцефалогра-фии такие попытки получили научное обосно-вание. Исследования последних лет на людяхдали до некоторой степени парадоксальныерезультаты: депривация в течение одних илинескольких суток наиболее мягким, щадящимспособом не приводила к серьезным наруше-ниям в организме и психике субъектов. Наблю-далась лишь повышенная сонливость, утомля-емость, раздражительность, рассеянность. Ка-залось, что главный результат лишения сна —нарастающая потребность в нем!

Естественно, подобные работы на людяхне могут длиться более 2—3 суток; поэтомупоследствия длительного лишения сна изучаюттолько в опытах на животных. Так, в 80-е годыгруппа американских специалистов (А.Речшаф-фен и сотрудники) получила принципиальноважные результаты. Как показали эксперимен-ты, если при первых признаках сна на ЭЭГ(появление сонных веретен и дельта-волн)животных будить, то наступает временнóе«дробление» сна на очень короткие периоды иего пространственная «локализация», когда сонпротекает в отдельных участках мозга2. Подоб-ный феномен в опытах на обезьянах описалИ.Н.Пигарев3 (Институт проблем передачи ин-формации РАН), а Л.М.Мухаметов с сотрудни-

1 К о в а л ь з о н В.М. // Журн. эволюц. биохимии ифизиологии. 1993. Т.29. № 5 — 6 . С.627—634.2 R e c h t s c h a f f e n A. et al. // Science. 1983. V.221.№4606. P.182; Sleep Research. 1984. V.13. P.185, 190,191.

3 P i g a r e v I.N. // Neuroreport. 1997. V.8. № 1 1 .P.2557—2560.

ками (Институт проблем экологии и эволюцииим.А.Н.Северцова РАН) наблюдали чередую-щийся однополушарный медленный сон у дель-финов и ушастых тюленей4.

Сопоставив эти результаты с некоторы-ми другими данными по хронической деприва-ции с помощью физических методов, мы при-шли к неожиданному выводу: полностью ис-ключить медленный сон в принципеневозможно.

Как показали эксперименты, через не-сколько недель от начала хронической деприва-ции у крыс «давление» медленного сна уменьши-лось, и если депривация прекращалась, то «от-дачи» медленного сна не наблюдалось. Ясно, чтовначале это «давление» растет, а затем, по до-стижении некоторого критического уровня, —спадает на нет в результате постепенной адап-тации феноменов и структуры медленного сна кусловиям депривации.

Совершенно противоположные результа-ты получены в отношении парадоксального сна.Опыты Речшаффена и сотрудников продемон-стрировали, что, какой бы вид депривации снани проводился (тотальное лишение сна, изби-рательное лишение медленной или парадок-сальной фазы), в результате всегда критичноугнетение именно парадоксального сна. Раноили поздно оно приводит к одним и тем жедраматическим последствиям (изменениювнешнего вида, поведения и внутренних орга-нов), которые через несколько «бессонных»недель завершаются неизбежной гибелью жи-вотных. Характерно, однако, что непосредствен-ной причины их гибели обнаружить не удалось.

Интересно, что у крыс наблюдалось рез-кое падение амплитуды ЭЭГ после хроническойдепривации, которое возникало каждый разпримерно за сутки до гибели животного. Еслина этом фоне эксперимент прекращался, токрыса уже не могла заснуть и амплитуда ЭЭГ невосстанавливалась; смерть все равно наступалав течение суток. Следовательно, это падениеамплитуды ЭЭГ указывало на какое-то необра-тимое нарушение работы мозга, вызванное ли-шением парадоксального сна. Если же опытпрекращался на позднем этапе депривации, нодо наступления этого критического момента, тонаблюдалась мощная «отдача» только парадок-сального сна, независимо от того, какой виддепривации применялся — лишение всего сна,парадоксального или медленного.

Таким образом, опыты с длительнымлишением сна у лабораторных животных еще

4 К о в а л ь з о н В.М., М у х а м е т о в Л.М. // Журн.эволюц. биохимии и физиологии. 1982. Т.18. № 3 .С.307—310.

174 В.М.Ковальзон

раз показывают, что сон включает два принци-пиально различных состояния организма —медленноволновую и парадоксальную (быст-рую) фазы, подтверждая гениальную догадкуМ.Жуве, впервые высказанную почти 40 летназад.

МЕХАНИЗМЫ СНА

Один из главных вопросов, волновавшихфизиологов еще со времен Павлова, — этосуществование в мозге «центра сна». Во вто-рой половине нашего столетия прямое изуче-ние нейронов, вовлеченных в регуляцию сна—бодрствования, показало, что нормальная ра-

Ночной сон человека. Видно, что в течение ночипроходят четыре цикла сна, причем они нерав-нозначны: в первую половину ночи преобладаетглубокий медленный сон, а в утренние часы —парадоксальный, сопровождаемый сновидения-ми. Смена поз характерна до и после каждогопериода парадоксального сна (выделены цве-том), который сопровождается интенсивнойпсихической активностью, движением глаз иактивностью нейронов ретикулярной форма-ции ствола.

Природа сна 175

бота таламо-кортикальной системы мозга,обеспечивающая сознательную деятельностьчеловека в бодрствовании, возможна толькопри участии определенных подкорковых, такназываемых активирующих, структур5. Благо-даря их действиям в бодрствовании мембранабольшинства кортикальных нейронов деполя-ризована на 10—15 мВ по сравнению с потен-циалом покоя — (65—70) мВ. Только в состо-янии этой тонической деполяризации нейроныспособны обрабатывать информацию и отве-чать на сигналы, приходящие к ним от других

5 S t e r i a d e М. // Science. 1996. V.272. Р.225—226.

нервных клеток (рецепторных и внутримозго-вых).

Как сейчас ясно, таких систем тоничес-кой деполяризации, или активации мозга (ус-ловно «центров бодрствования»), несколько —вероятно, пять или шесть. Располагаются онина всех уровнях мозговой оси: в ретикулярнойформации ствола, в области голубого пятна идорзальных ядер шва, в заднем гипоталамусеи базальных ядрах переднего мозга. Нейроныэтих отделов выделяют медиаторы — глутами-новую и аспарагиновую кислоты, ацетилхолин,норадреналин, серотонин и гистамин, актив-ность которых регулируют многочисленныепептиды, находящиеся с ними в одних и тех же

176 В.М.Ковальзон

везикулах. У человека нарушение деятельностилюбой из этих систем не компенсируется засчет других, несовместимо с сознанием и при-водит к коме.

Казалось бы, если в мозге есть «центрыбодрствования», то по крайней мере долженбыть один «центр сна». Однако в последние годывыяснилось, что в сами «центры бодрствова-ния» встроен механизм положительной обрат-ной связи. Это особые нейроны, которые осу-ществляют торможение активирующих нейронови сами тормозятся ими. Такие нейроны разбро-саны по разным отделам мозга, хотя большевсего их в ретикулярной части черного веще-ства. Все они выделяют один и тот же медиа-тор — γ-аминомасляную кислоту, главное тор-мозное вещество мозга. Стоит только активиру-ющим нейронам ослабить свою деятельность,как включаются тормозные нейроны и ослабля-ют ее еще сильнее. В течение некоторого вре-мени процесс развивается по нисходящей, покане срабатывает некий «триггер» и вся системапереключается либо в состояние бодрствова-ния, либо парадоксального сна. Объективно этотпроцесс отражает смена картин электрическойактивности головного мозга (ЭЭГ) по ходу од-ного полного цикла сна человека (90 мин).

В последнее время внимание исследова-телей привлечено еще к одной эволюционнодревней тормозной системе головного мозга,использующей в качестве медиатора нуклеозидаденозин. Японский физиолог О.Хаяйси с кол-легами показали, что синтезируемый в мозгепростагландин D2 участвует в модуляции адено-зинэргических нейронов. Поскольку главныйфермент этой системы — простагландиназа-D— локализован в мозговых оболочках и хороид-ном плексусе, очевидна роль этих структур вформировании определенных видов патологиисна: гиперсомнии при некоторых черепно-моз-говых травмах и воспалительных процессахменингеальных оболочек, африканской «соннойболезни», вызываемой трипаносомой, котораяпередается через укусы мухи цеце и пр.

Прямая регистрация одиночной активно-сти нейронов мозга в экспериментах на лабора-торных животных показала, что в бодрствова-нии (в состоянии тонической деполяризации)характер разрядов таламо-кортикальных клетоквысоко индивидуален. Но по мере углублениясна и нарастания синхронизированной активно-сти в ЭЭГ начинают преобладать более мощныетормозные постсинаптические потенциалы, пе-ремежающиеся периодами экзальтации — вы-сокочастотными вспышками нейронных разря-дов (такой рисунок нейронной активности назы-вается «пачка-пауза»). Тогда появляется«хоровая» активность нейронов, и условия для

переработки информации в мозге, причем нетолько поступающей от органов чувств, но ихранящейся в памяти, резко ухудшаются. Одна-ко средняя частота импульсации корковых италамических нейронов не снижается, а у ГАМК-эргических (тормозных) нейронов она даже зна-чительно повышается. Что касается активирую-щих нейронов, то их разряды становятся реже.Эти нейрофизиологические феномены хорошокоррелируют с известными данными о посте-пенном торможении психической активности помере углубления медленного сна у человека6.

Если с точки зрения нейронной активно-сти бодрствование — это состояние тоничес-кой деполяризации, то медленный сон — тони-ческая гиперполяризация. При этом направле-ние движения через клеточную мембрануосновных ионных потоков (катионов Na+, K+,Са2+, анионов Cl-), а также важнейших макро-молекул меняется на противоположное.

Таким образом, можно было бы сказать,что во время медленного сна восстанавливает-ся мозговой гомеостаз, нарушенный в ходемногочасового бодрствования. С этой точкизрения бодрствование и медленный сон — какбы «две стороны одной медали». Периоды то-нической деполяризации и гиперполяризациидолжны периодически сменять друг друга, что-бы сохранить постоянство внутренней средыголовного мозга и обеспечить нормальнуюработу таламо-кортикальной системы — суб-страта высших психических функций человека.Отсюда ясно, почему в мозге нет единого «цен-тра медленного сна» — это значительно умень-шило бы надежность всей системы, сделалобы ее более жестко детерминированной, пол-ностью зависящей от «капризов» этого центрав случае каких-либо нарушений его работы.

С другой стороны, становится также по-нятно, почему почти невозможно длительноеполное подавление медленного сна: в нормеактивность периодически сменяется покоем,бодрствование — медленным сном, охватыва-ющим весь мозг целиком. Известно, что приискусственной хронической депривации меха-низмы бодрствования и медленного сна начи-нают функционировать диффузно и одновре-менно. При этом, разумеется, страдает нор-мальное поведение, зато, несмотря надепривирующее воздействие, восстанавливает-ся мозговой гомеостаз.

Однако и здесь все не так просто. Не-давно Пигарев в опытах на кошках показал, чтопо мере развития синхронизации в ЭЭГ пер-вичные нейроны зрительной и слуховой коры

6 S t e r i a d e М. // Neurology. 1992. V.42. Suppl.6. P.9—18.

Природа сна 177

Общая схема строения мозгаи его фрагмент (внизу), гдев основном расположены цен-тры бодрствования и парадок-сального сна (выделены цве-том); указаны соответству-ющие медиаторы.

перестают реагировать на специфические сти-мулы и начинают все в большей степени отве-чать на импульсацию, приходящую в кору состороны внутренних органов7. Принимая вовнимание обнаруженные особые Са--каналы намембране многих корковых нейронов, которыеоткрываются при гиперполяризации, можно

7 P i g a r e v I.N. // Neuroscience. 1994. V.62. Р.1237—1243.

предположить, что в медленном сне мозг непрекращает перерабатывать информацию, апереходит от обработки внешних сигналов кинтероцептивной импульсации.

Таким образом, на пороге XXI в. функциямедленного сна, кажется, начинает, наконец,вырисовываться: это восстановление гомео-стаза мозговой ткани и оптимизация управле-ния внутренними органами. Для гигиены снаэто означает подтверждение старого, как мир,

178 В.М.Ковальзон

Фрагменты полиграммы на разных стадиях сна. Видно, что для смены стадий медленного снахарактерно постепенное увеличение амплитуды и снижение частоты волн ЭЭГ, смена быстрыхдвижений глаз медленными, вплоть до полного исчезновения (ЭОГ регистрируется на фоне ЭЭГ ивыделены цветом), прогрессивное уменьшение амплитуды ЭМГ. При парадоксальном сне ЭЭГтакая же, как при бодрствовании, ЭОГ демонстрирует быстрые движения глаз, а ЭМГ почти нерегистрируется.

но почему-то забытого правила: без хорошегосна не может быть хорошего бодрствования!

Совершенно по-другому обстоит дело спарадоксальным сном, который, в отличие отмедленного сна, имеет ярко выраженную актив-ную природу8. Парадоксальный сон запускаетсяиз четко очерченного центра, расположенного взадней части мозга, в области варолиева мостаи продолговатого мозга, а медиаторами служатацетилхолин, глутаминовая и аспарагиновая кис-лоты. Во время парадоксального сна клеткимозга чрезвычайно активны, но информация оторганов чувств к ним не поступает и не пода-ется на мышечную систему. В этом и заключа-ется парадоксальность этого состояния9.

Видимо, при этом интенсивно перераба-тывается информация, полученная в предше-ствующем бодрствовании и хранящаяся в памя-ти. Согласно гипотезе Жуве, в парадоксальномсне, пока непонятно как, в нейрологическуюпамять передается наследственная, генетичес-кая информация, имеющая отношение к орга-низации целостного поведения. Подтверждени-ем таких психических процессов служит появле-ние в парадоксальном сне эмоциональноокрашенных сновидений у человека, а также об-наруженный Жуве с сотрудниками и детальноисследованный Э.Моррисоном с коллегами фе-номен демонстрации сновидений у подопытныхкошек10. Они выяснили, что в мозге кошек име-ется особая область, ответственная за мышеч-

8 J o n e s B.E. // Neuroscience. 1991. V.40. № 3 . Р.637—656.9 J o u v e t M. // Sleep. 1994. V.17. № 8 . P.S77—S83. 10 М о р р и с о н Э. В мире науки. 1983. № 6 . С.62—71.

Природа сна 179

ный паралич во время парадоксального сна.Если ее разрушить, подопытные кошки начина-ют показывать свой сон: убегать от вообража-емой собаки, ловить воображаемую мышь и т.д.Интересно, что «эротические» сны у кошек ни-когда не наблюдались, даже в брачный сезон.

Хотя в парадоксальном сне некоторыенейроны ретикулярной формации ствола и та-ламо-кортикальной системы демонстрируютсвоеобразный рисунок активности, различиямежду мозговой деятельностью в бодрствова-нии и парадоксальном сне довольно долго вы-явить не удавалось. Это было сделано лишь в80-е годы. Оказалось, что из всех известныхактивирующих мозговых систем, которые вклю-чаются при пробуждении и действуют во времябодрствования, в парадоксальном сне активнылишь одна-две. Это системы, расположенные вретикулярной формации ствола и базальныхядрах переднего мозга, использующие в каче-стве передатчиков ацетилхолин, глутаминовую иаспарагиновую кислоты. Все же остальные ак-тивирующие медиаторы (норадреналин, серото-нин и гистамин) в парадоксальном сне не рабо-тают. Это молчание моноаминоэргических ней-ронов ствола мозга определяет различие междубодрствованием и парадоксальным сном, илина психическом уровне — различие между вос-приятием внешнего мира и сновидений11.

Непонятным оставалось все же, как этаактивация, столь отличная от бодрствования,отражается на работе коры. Лишь в 1996—1997 гг.три независимых исследования выявили в пара-доксальном сне (методом позитронной эмисси-онной томографии) высокоспецифичный харак-тер пространственного распределения активациии инактивации определенных участков коры инекоторых подкорковых ядер в мозге человека12.

ПАВЛОВ И ПРИРОДА СНА

Известно, что Павлов чрезвычайно инте-ресовался проблемой сна и считал ее одной

1 1 H o b s o n J.A., S t i c k g o l d R., P a c e - S c h o t tE.F. // Neuroreport. 1998. V.9. № 3 . P.R1—R14.12 M a q u e t P., P e t e r s F.-M., A e r t s J. et al. // Nature.1996. V.383. P.163—166.

из ключевых в изучении высшей нервной дея-тельности. Все знают его определение сна как«разлитого коркового торможения». После от-крытия парадоксального сна казалось, что пав-ловская теория в этой своей части безнадежноустарела. Разумеется, мысль о созданиифизиологии сновидений «и во сне не моглаему присниться», если уместно привести такойкаламбур. Однако, справедливости ради, сле-дует напомнить, что идея о трех формах суще-ствования — бодрствование, спокойный сон исон со сновидениями — впервые прозвучала вУпанишадах, древнеиндийском эпосе. В исто-рии же европейской культуры такое, кажется,не приходило в голову никогда и никому доЖуве. Даже первооткрыватели парадоксально-го сна — Н.Клейтман, Ю.Азеринский и В.Де-мент назвали это состояние stage-1-REM, т.е.стадией засыпания (дремотой) с быстрымидвижениями глаз, воспринимая его лишь какпереходное между бодрствованием и сном!

Если же взять медленноволновый (орто-доксальный) сон, сон вообще, то сейчас, нарубеже веков, уместно задаться вопросом: а такли уж неправ был Павлов в своих представле-ниях о сне? Разумеется, в ту, «доэлектрофизи-ологическую» эпоху эти представления моглибыть лишь чисто интуитивными. Но читательнастоящей статьи, зная о мощной активациитормозных нейронов и выбросе их медиаторов— ГАМК и аденозина в медленном сне, об ак-тивации, которая начинается в локальных тала-мо-кортикальных областях и постепенно распро-страняется по всей системе, о тонической ги-перполяризации как периоде своеобразногофункционального восстановления нейронов ит.п., вправе сам судить, подвела ли интуиция насей раз гениального ученого.

В конце своей долгой жизни, в 1935 г.,Павлов высказал следующую мысль: «Ясноедело, что наша дневная работа представляетсумму раздражений, которая обуславливаетизвестную сумму истощения, и тогда эта сум-ма истощения, дошедшая до конца, и вызыва-ет автоматически, внутренним гуморальнымпутем (выделено мной. — К.В.), тормозное со-стояние, сопровождаемое сном». Эту форму-лировку можно назвать пророческой — оназвучит вполне актуально и в наши дни.

180 Природа, 1999, № 8

Условные рефлексы и психикаЧлен-корреспондент РАН Л.М.Чайлахян

Институт теоретической и экспериментальной биофизики РАНПущино

Учение Павлова об условных рефлексах— одно из самых ярких достижений отечествен-ной науки. Связано оно с принципиально но-вым подходом к объяснению поведения живот-ных, без всяких попыток антропоморфизма. Темне менее именно этот подход Павлова помога-ет сегодня понять происхождение психики исознания. Поистине оказались пророческимиего высказывания: «Я вижу и преклоняюсь пе-ред усилиями мысли в работе старых и новей-ших психологов, но мне вместе с тем пред-ставляется, и едва ли это можно оспаривать,что работа эта совершается страшно неэконо-мично, и я проникнут убеждением, что чистаяфизиология головного мозга животных чрезвы-чайно облегчит, больше того — оплодотворитнепомерную, богатырскую работу тех, кто по-свящал себя науке о субъективных состоянияхчеловека»1. «Я твердо убежден в том, что луч-ший путь к познанию механизмов и законовнашего субъективного мира есть изучение чи-стой физиологии больших полушарий головно-го мозга»2.

Мы попытаемся показать роль условныхрефлексов и связанных с ними механизмов,лежащих в основе высших функций мозга, ввозникновении субъективных явлений, начинаяс ощущений и заканчивая более сложнымиформами психики.

Для наглядности такого анализа рассмот-рим общую блок-схему основных операциймозга как управляющей системы животного,основная цель которого — выжить как вид, или(по Павлову) «уравновешиваться с внешнимисилами окружающей среды». Согласно Павло-ву, первые три блока осуществляют «анализа-торную функцию мозга», а четвертый и пятый

— «замыкательную и эффекторную функциимозга» соответственно. Попробуем сравнитьособенности управления поведением у живот-ных разного уровня развития.

© Л.М.Чайлахян1 П а в л о в И.П. «Настоящая физиология» головногомозга // С е ч е н о в И.М., П а в л о в И.П., В в е д е н -с к и й Н.Е. Избр. тр. М., 1951. Вып.1. С.502—508.2 П а в л о в И.П. Новые исследования по условнымрефлексам // Там же. С.527—529.

* * *Для одноклеточных и низших многокле-

точных (1-й уровень развития интегральногоповедения), у которых информация о внешнеммире еще очень ограничена, все элементы фор-мирования животного, включая и его управляю-щую систему — центральную нервную систему(ЦНС), записаны в ДНК, т.е. определены генети-чески3. Например, в случае направленного фо-тотаксиса у бисимметричных животных механизминтегрального поведения следующий. Если ин-тенсивность света, падающего на правый глазжучка выше, чем на левый, то соответственноактивация нейронов, управляющих движениемлевых конечностей, выше, чем правых (так уст-роены локальные связи), и животное поворачи-вается в сторону света. Это относительно про-стой случай организации мозга, когда аффе-рентный приток непосредственно воздействуетна эффекторный механизм. Решение или выборнаправления движения определяется по суще-ству автоматически — сравнением интенсивно-сти воздействий на симметричные рецепторыили сравнением двух чисел.

Какие механизмы должны лежать в осно-ве управления интегральным поведением жи-вотных, у которых все нервные связи и инстинк-тивные механизмы жестко запаяны, а целесо-образность поведения отрабатываласьестественным отбором? По принципам своегоуправления подобные организмы можно срав-нить с искусственными системами — робота-ми. А это значит, что мы имеем право восполь-зоваться аналогией с управлением робота,имитирующего поведение животного.

Итак, у робота в первый блок через со-ответствующие датчики (зрительные, болевыеили обонятельные рецепторы) поступают сведе-ния о ситуации во внешнем мире и внутри са-мого робота. Эти сведения трех типов (о месте,модальности и интенсивности воздействия) длядальнейших операций кодируются в управляю-щих блоках «мозга» робота тремя группамичисел, определяющими адрес, модальность и

3 Ч а й л а х я н Л.М. // ДАН. 1996. Т.346. № 1 . С.132—135.

Условные рефлексы и психика 181

интенсивность. Второй блок сопоставляет всюпоступающую информацию с выработаннымиранее критериями. Третий — распределяет по-лученные сведения по их значимости для выра-ботки оптимальной реакции робота с точки зре-ния центральной программы — оставить жизне-способное потомство, которую решаетчетвертый блок; а пятый — обеспечивает конк-ретное исполнение решения. Такой механизм,вероятно, возможен и для управления интег-ральным поведением животных, у которых об-работка получаемой информации и ответнаяреакция запрограммированы геномом.

С другой стороны, живые организмы посвоей природе коренным образом отличаются отискусственных систем. Ведь роботы создаютсяпутем конструирования по заранее задуманномуалгоритму, а живые организмы возникли само-произвольно в результате естественного процес-са, на основе фундаментальных законов природы.Различия в происхождении искусственных системи животных определяют и их организацию и функ-ционирование: у первых все основано только наинформационном взаимодействии, а у вторых —на информационно-энергетическом.

Все искусственные системы строго ки-бернетичны, их поведение и управление опи-сываются математически; взаимодействие меж-ду элементами подчинено установленным пра-вилам, эквивалентно обмену сигналами и носитинформационный характер4. У живых системструктурно-функциональная организация тесносвязана с их молекулярной организацией; вза-имодействие элементов на всех уровнях осу-ществляется за счет освобождения внутреннейэнергии. Такой тип взаимодействия, обеспечи-вающий самоорганизацию, мы назвали инфор-мационно-энергетическим.

На следующем по сложности (более вы-соком) уровне организации животных форми-рование ЦНС со всеми нервными связями неможет быть полностью запрограммировано вДНК. Подобная ситуация возникает, когда рез-ко возрастает количество нейронов в ЦНС, инервные центры образуются уже с учетом на-следственных и онтогенетических механизмов,включающих влияние среды (2-й уровень раз-вития и интегрального поведения)5. Внешниефакторы могут подчас служить индукторами техили иных генетически запрограммированных

4 Ч а й л а х я н Л.М. Истоки происхождения психикиили сознания. Пущино, 1992; Он же // Журн. выс-шей нерв. деятельности. 1996. Т.46. № 3 . С.619—633.5 Он же // ДАН. 1996. Т.348. № 6 . С.838—841.

Простейшая схема основных операций мозгакак управляющей системы.

событий и поэтому играют важную роль вформировании реальных для данного индиви-дуума структур и функциональных возможнос-тей. Например, активация или репрессия гена,продукты которого белки-рецепторы, опреде-ляющие специфические нервные связи, могутпривести к появлению или потере каких-тодвигательных или других функций.

Ярким примером такого влияния служитимпринтинг. Известно, что у утенка образ ма-тери запечатлевается сразу после рождения.Им может оказаться любой движущийся субъектили объект. В этом механизме своеобразносочетаются факторы генетические и внешнейсреды. В процессе естественного отбора длявыживания уток как вида было важно вырабо-тать для утенка правило: не отделяйся от ма-тери и всегда за ней следуй. В естественныхусловиях первый движущийся объект, которыйвидит утенок, как правило, мать-утка. Стремле-ние двигаться за первым увиденным движущим-ся объектом — генетически предопределено, авыбор объекта — индивидуально приобретен-ное свойство, обусловленное внешней средой.

На нейронном уровне это может соот-ветствовать следующему: некоторая группанейронов (А) в определенном периоде онтоге-неза образует нервные связи с теми группаминейронов (k, I, m), которые имеют мишени дляаксонов А — это определяется генетически. Апоявление и распределение таких мишеней унейронов к, I, m зависит от внешних воздей-ствий — т.е. индивидуально приобретенноесвойство.

* * *

182 Л.М.Чайлахян

Например, человек «встает на ноги» вопределенный период онтогенеза, но если вэто время внешняя среда не стимулирует вер-тикальное положение тела, то в дальнейшемчеловек не научится ходить. Еще один примериз той же серии: у некоторых видов если пте-нец не будет слышать пение своих взрослыхсородичей, то он никогда не сможет правильнопеть песню своего вида.

Появление онтогенетических механизмов(наряду с генетическими) в становлении слож-ного поведения связано вероятнее всего с тем,что увеличивалось как разнообразие, так ичисло специализированных нейронов (напри-мер, от 210 до 220), которые привели к так на-зываемому комбинаторному взрыву связей.Столь огромную информацию в геноме невоз-можно записать. Тогда на помощь приходят он-тогенетические механизмы, реализующие теили иные генетические программы при воздей-ствии факторов внешней среды.

Интегральное поведение взрослого жи-вотного 2-го уровня, у которого нервная сис-тема сформирована на основе наследствен-ных и онтогенетических механизмов, достаточ-но автоматично, как и у животных 1-го уровня.Целесообразность его поведения также обус-ловлена естественным отбором и может не-прерывно совершенствоваться на фоне посто-янных внешних условий на протяжении многихпоколений.

Итак, сравнивая механизмы управленияповедением животных 1-го и 2-го уровней раз-вития в рамках предложенной блок-схемы, мызаметим, что между ними имеются только ко-личественные различия, связанные с резкимувеличением числа специализированных ней-ронов и локальных связей, а значит, с суще-ственным усложнением и увеличением числазапаянных в ЦНС программ.

6 Он же // ДАН. 1997. Т.356. №2. С.124—127.

никами. Каковы же предпосылки для возникно-вения такого поведения? Можно думать, чтоэто в первую очередь вызвано усложнениемживых систем в ходе эволюции, приведшее ксовершенствованию рецепторно-анализаторно-го аппарата животных и значительно обогатив-шее восприятие внешнего мира. Развитие раз-личных дистантных рецепторных систем, такихкак зрительные, слуховые, обонятельные, оп-ределило усложнение эффекторной части ЦНСи более совершенное двигательное поведениеживотных. Таким образом, каждое животное,обладающее этими качествами ЦНС, научилосьвоспринимать всю динамику многообразногоокружающего мира.

Постоянная смена внешних воздействиймогла иметь для животного различную функцио-нальную нагрузку. Например, какой-то незнако-мый звук мог означать приближение либо жер-твы, либо хищника, появление какого-либо не-знакомого объекта или запаха могло иметьсовершенно разный функциональный смысл.Физиологическую и биологическую значимостьтаких воздействий впервые осознал Павлов иназвал их условными раздражителями, в отличиеот безусловных, которые непосредственно влия-ют на жизненно важные показатели животного7.

Эти многочисленные и разнообразныеусловные раздражители, отличающиеся относи-тельным непостоянством, кратковременностью,а главное неоднозначностью, не позволяли наоснове случайной изменчивости и естественно-го отбора вырабатывать оптимальные реакции уживотного. Для большого количества фактороввнешней среды не выполнялось главное усло-вие, необходимое для выработки оптимальногоответа, — стабильное существование и неиз-менная функциональная значимость данногофактора внешней среды на протяжении многихпоколений. Таким образом, отсутствовал основ-ной эволюционный фактор — давление отбора,а значит, должны были выработаться принципи-ально новые механизмы.

Важным моментом в развитии таких меха-низмов могло стать повышенное внимание к этимвоздействиям, что и вызвало появление соот-ветствующих рецепторных систем и насторожен-ной, или ориентировочной, реакции по типу пав-ловского «что такое?»8. В этом направлении,видимо, и действовал естественный отбор.

Возникновение ориентировочной, илинастороженной, реакции на индифферентныевнешние раздражители есть, возможно, ключе-

7 П а в л о в И.П. Лекции о работе больших полушарийголовного мозга // Полн. собр. соч. М., 1951. T.IV.8 Он же. Двадцатилетний опыт объективного изуче-ния высшей нервной деятельности // Там же. T.V.

Есть основания предполагать, что на ка-ком-то этапе эволюции у многоклеточных орга-низмов появился новый механизм целостногоповедения, когда в конкретной ситуации взрос-лые животные научились принимать такие ре-шения, которые исходно не могли сформиро-ваться в готовом виде в процессе эволюции6.

Этот 3-й, высший уровень интеграль-ного поведения представляет для нас наи-больший интерес, потому что в его основележит условный рефлекс, открытый и детальноизученный Павловым, его сотрудниками и уче-

* * *

Условные рефлексы и психика 183

вой момент в процессе эволюции интегрально-го или целостного поведения, когда появляет-ся индивидуальная память, позволяющая жи-вотному использовать весь предыдущий жиз-ненный опыт на протяжении своегосуществования.

Можно предположить, что механизмытакой памяти имеют общие черты с механиз-мами онтогенетической памяти, когда такжеобразуются новые или изменяются старые си-наптические связи между определенными ти-пами клеток. Однако эти процессы не ограни-чиваются временными рамками или этапамионтогенеза. Отсутствие такого ограничения уряда групп нервных клеток в ЦНС и определяетвозможность развития этого третьего типа па-мяти. Возможно, что появление таких группнейронов в ЦНС также было обусловлено дав-лением естественного отбора, поскольку спо-собность к индивидуальной памяти в значи-тельной степени определяет и уровень разви-тия ассоциативного анализа.

Механизмы индивидуальной памяти —это одна из сложнейших проблем нейрофизи-ологии, которой посвящено огромное числоработ. Мы обозначим лишь те стороны этойпроблемы, которые необходимы для оценкиособенностей высшего уровня интегральногоповедения многоклеточных животных. Индиви-дуальная память фиксирует какой-то объект илиявление внешнего мира, исходно безразлич-ные для животного по своему воздействию, носвязанные с функционально значимыми длянего событиями. Такая индивидуальная памятьпринципиально отличается от генетической ионтогенетической — она обусловлена наличи-ем некоего интеллектуального ассоциированияисходно безразличной части воспринимаемоговоздействия с исходно значимой.

Приобретение животным нового знанияи есть обучение — индивидуальный процесс,который обеспечивается благодаря наличию вЦНС нейронов с высокими пластическими свой-ствами, позволяющими адекватно перестраи-вать нейронные связи. В свою очередь этиадекватные внешним воздействиям перестрой-ки нейронных связей дают возможность живот-ному эффективно решать соответствующуюситуационную задачу. Однако такие ассоциа-ции не должны фиксироваться навсегда, по-скольку со временем их функциональный смыслможет резко измениться. Значит, синаптичес-кие перестройки и соответствующие им ассо-циации должны иметь временный характер. Вэтом и состоит их важный адаптивный смысл.Отсюда следует, что багаж ассоциативных свя-зей ни в коей мере не должен закрепляться понаследству. В противном случае это может

привести к весьма печальным результатам дляпоследующих поколений.

В реальной повседневной жизни живот-ное, имеющее множество ассоциативных свя-зей, часто одновременно испытывает массувнешних воздействий разной значимости и внеожиданных комбинациях. Естественно, что вэтих случаях для выбора оптимальной програм-мы поведения животному необходим определен-ный анализ возникшей ситуации, который, нанаш взгляд, естественно назвать рассудочнымили ассоциативно-рассудочным поведением.

Таким образом, в ходе прогрессивнойэволюции живых организмов на основе наслед-ственных и онтогенетических механизмов воз-никло ассоциативно-рассудочное поведение,т.е. зачатки логического мышления. Появлениеподобного механизма поведения резко повы-сило выживаемость вида, а соответственно, иего популяционную устойчивость, что в своюочередь стимулировало дальнейшее развитиемеханизмов такого поведения, вплоть до чело-веческого.

Рассмотрим особенности 3-го, высшегоуровня управления интегральным поведениемживотных на основе предложенной нами блок-схемы важнейших операций мозга. В задачутретьего блока входит распределение всех по-лученных сведений по их значимости для выра-ботки оптимальной реакции робота или живот-ного с точки зрения его главной задачи — вы-жить. Несомненно, такая работа очень сложна,а возможно, и не выполнима, если значимостьразличных модальностей и степень их отклоне-ния от нормы оценивать только на количествен-ной основе, т.е. по одномерной шкале. Возмож-но, еще большие трудности третьего блока свя-заны с так называемым информационнымкомбинаторным взрывом. Это легко показать напростом численном примере. Если принять, чтоу робота или животного имеется десять адре-сов и у каждого адреса имеются датчики илирецепторы пяти модальностей, а у каждой мо-дальности пять интенсивностей, то число со-стояний первого блока составит (510)5. Отсюдаследует, что если уже при таком сравнительноумеренном увеличении рецепторов или датчи-ков адекватное поведение системы в реальномвремени проблематично из-за весьма непрос-тых задач для четвертого блока, то для болеесложных систем возникают непреодолимыетрудности, так как между рецепцией и эффек-торным действием необходим глубокий анализи громадная счетная работа на базе нейронныхмеханизмов, которую невозможно выполнить вреальном времени.

Таким образом, управление, осуществ-ляемое только на количественной основе, не-

184 Л.М.Чайлахян

достаточно для того, чтобы обеспечить адек-ватное поведение организма в окружающеммире. Это в каком-то смысле тупиковый путьдля эволюции живых систем.

Для дальнейшей прогрессивной эволю-ции животных в условиях огромного разнооб-разия и неоднозначного информационного по-тока из окружающей среды требовался прин-ципиально новый способ записи, обработки иоценки информации в управляющих блокахмозга. Такая форма операций, способная эф-фективно усваивать, обрабатывать и оцениватьбогатейший по модальностям поток воздей-ствий, не ограничиваясь одномерной количе-ственной шкалой, могла бы преодолеть возни-кающий при этом информационный комбина-торный взрыв. Требуемая принципиально новаяформа управления, видимо, недоступна дляискусственных систем, у которых все действияможно свести к математическим операциям.

Совершенно иная ситуация у живых орга-низмов. Исключительная специфичность различ-ных биологических структур и их связей созда-ет принципиально новые возможности в рецеп-торно-анализаторных блоках мозга. Наряду спередачей соответствующей интенсивности тогоили иного воздействия (например, электромаг-нитных колебаний светового диапазона илимеханических колебаний звуковых частот) адреси модальность воздействия могут кодироватьсяне количественно, как в искусственных систе-мах, а качественно, на знаковом уровне, благо-даря высокой специфичности нервных связей.Так, в случае воздействия электромагнитныхволн это будет определенное зрительное вос-приятие, а в случае механических колебаний —слуховое. И что очень важно: адрес и модаль-ность того или иного воздействия (помимо егоинтенсивности), отраженные знаковым или сим-волическим способом, должны быть доступнысамой живой системе.

Можно думать, что подобная возмож-ность сыграла важную роль в эволюции рецеп-торно-анализаторных структур: специфическоевзаимодействие различных рецепторов с соот-ветствующими нейронными представительства-ми в ЦНС привело к однозначному отражениюв знаково-символической форме.

Итак, на определенном этапе развитияживотного мира, когда в интегральном поведе-нии высокоорганизованных животных ведущимфактором становится первая сигнальная сис-тема (по Павлову), появляется принципиальноновая самооценочная функция состояния, ко-торая определяет и модальность, и адресность,

и интенсивность воздействия. Она по существуи воспроизводится в самом животном и оцени-вается им. Нетрудно догадаться, что эта фун-кция состояния и есть наши ощущения, т.е.субъективное восприятие рецепции — важней-ший элемент психики. По-видимому, такоесвойство возможно только у самоорганизую-щихся систем на основе информационно-энер-гетического взаимодействия. Появлениеощущений значительно расширяет рецепторно-анализаторные возможности животных в пре-одолении информационного комбинаторноговзрыва и адекватной оценки получаемой ин-формации по сравнению с любыми автомати-ческими системами. Можно думать, что благо-даря ощущениям у высокоразвитых живых си-стем возникает целостная картина внешнегомира на основе его внутренней модели.

Наши ощущения — это важнейшие зве-нья работы управляющих блоков, своеобразныйязык, отражающий нейродинамику процессов врецепторно-анализаторной системе мозга иоценивающий ее в некой интегральной форме,в терминах, доступных и функционально значи-мых для самого организма. Действительно, тоили иное наше ощущение, будь оно болевое,зрительное или какое-либо другое, — несом-ненно, сложная нейродинамика большого коли-чества нейронов (от 103 до 106), в работе кото-рых очень трудно разобраться. Это утвержде-ние справедливо для объективного внешнегонаблюдателя, который исследует мозг электро-физиологическими или любыми другими мето-дами. А для самого субъекта такая сложнаянейронная динамика, позволяющая решать оп-ределенные задачи, выражается в достаточноцелостной картине, иногда некоторой, возмож-но мучительной, боли, иногда какого-то, воз-можно прекрасного, зрительного образа.

Этот удивительный язык, исходно воз-никший на основе ощущений, в дальнейшеммог быть использован для адекватного отраже-ния (в терминах, функционально значимых длясубъекта) нейродинамики других отделов моз-га или блоков управления, где уже сформиро-вались более сложные психические функции,связанные с эмоциональным настроем систе-мы в целом, с выработкой различных желанийи соответствующих мотиваций.

Преобразование нейродинамики мозга вязык психических процессов — это одно изсамых замечательных достижений природы, наоснове которого только и возможно быстрое ицелесообразное решение сложных ситуацион-ных задач.

НОВОСТИ НАУКИ 185

Физиология

Nota bene

Физиология

Однополушарный сон спасает птиц от хищников

Как известно, у дельфи-нов одно из полушарий мозгаможет находиться в состоянииглубокого, медленноволнового,сна, а второе — в состояниибодрствования1. Эта способ-ность объясняется необходи-мостью поддерживать актив-ность некоторых отделов моз-га для обеспечениядыхательного рефлекса. Одна-ко такая особенность вырабо-талась не только у китообраз-ных, но и у птиц.

Однополушарный сон уптиц связан с ситуациями,когда велика опасность напа-дения хищников; в этом слу-чае у них бодрствует однополушарие мозга (например,правое) и открыт один глаз —с противоположной стороны(т.е. левый). В безопасных ус-ловиях птицы спят обычным(двуполушарным) сном, но чембольше опасность, тем боль-ше доля времени однополу-шарного сна по отношению кобычному.

Изучению этого феноме-на посвящена работа Н.Рат-тенборга, С.Лимы и Ч.Амлане-ра (N.Rattenborg, S.Lima,C.Amlaner; Университет шта-та Индиана, США). Они на-блюдали за группами крякв(Anas platyrhynchos), состоя-щими из четырех располагав-шихся в ряд птиц. С помощьювидеокамеры было установле-но, что у птиц, находящихсяпо краям ряда, т.е. в болееуязвимом положении, доля од-нополушарного сна больше,

1 К о в а л ь з о н В.М. Природа сна// Природа. 1999. №8. С.172—179.

чем у птиц, занимающих цен-тральное положение. Интерес-но, что у крайних уток в тече-ние однополушарного снаобычно открыт глаз, смотря-щий в сторону от центра, внаправлении возможного по-явления хищника. У другихуток это не отмечалось.

Наблюдения подтверди-лись электрофизиологически-ми исследованиями. Когдаодин глаз птицы был закрыт, впротивоположном полушариирегистрировалась высокоамп-литудная низкочастотная ак-тивность, характерная длямедленноволнового сна. Впротивоположном полушарииамплитуда биоэлектрическогосигнала была такой же, что ипри бодрствовании. В состо-янии однополушарного снаутки мгновенно реагировалина имитацию приближающего-ся хищника. Показано также,что сон птицы с одним откры-тым глазом действительно од-нополушарный. В то же времябыстрый, или парадоксальный,сон всегда фиксировался вобоих полушариях одновре-менно.

Таким образом, установ-лено, что у птиц каждая сис-тема (полушарие и связанныйс ним глаз) может функциони-ровать в процессе сна неза-висимо. Способность контро-лировать сон и переходить коднополушарному, более чут-кому, сну в ситуации риска су-щественно повышает адапта-ционные возможности птиц.

Nature. 1999. V.397. №6718. Р.397(Великобритания).

Нужен ли намбудильник?

Как известно, некоторыелюди обладают завидной спо-собностью просыпаться точнов назначенное время без по-мощи будильника. Качествокрайне полезное в повседнев-ной жизни. Но какими физио-логическими механизмами онообеспечивается? Как можетчеловек, находясь в состояниисна, произвольно контролиро-вать момент его окончания?На этот вопрос попыталисьответить Ж.Борн, К.Хансен иЛ.Маршалл с коллегами(J.Born, K.Hansen, L.Marshall etal.; Университет в Бюлеке, Гер-мания).

Ранее было показано, чтосмена бодрствования и сна втечение суток находится подконтролем гормонов гипофиз-адреналовой системы. Так,уровни адренокортикотропно-го гормона (АКТГ) и кортизо-ла повышаются к концу сна идостигают максимума, когдачеловек просыпается. Эти жегормоны усиленно высвобож-даются при стрессе, обеспе-чивая адекватную реакциюорганизма, а также в момен-ты, когда человек или живот-ное только предчувствует по-явление стрессовой ситуации.

Во время ночного сна у 15добровольцев, участвовавших вэксперименте, регистрировалиэлектроэнцефало-, электрооку-ло- и электромиограммы, а так-же каждые 15 мин брали кровьдля определения уровня гипо-физ-адреналовых гормонов вплазме. Эксперимент состоялиз трех стадий, на каждой изкоторых изучали разные усло-вия сна. Сон всегда начиналсяв полночь. Перед этим один разиспытуемым говорили, что онидолжны проснуться в 6 ч («ко-роткий сон»), во второй и тре-тий раз тем же самым добро-вольцам объявляли, что онимогут спать до 9 ч («длинныйсон»). Однако на третьем этапенекоторых из них неожиданнобудили в 6 ч («неожиданноепробуждение»).

186 Новости науки

Оказалось, что во всехгруппах уровень АКТГ и корти-зола в плазме постепенно уве-личивался со временем прибли-зительно до 4 ч 30 мин. Затемон начинал резко повышаться,если человек должен проснуть-ся в 6 ч, и продолжал расти втечение 30 мин после пробуж-дения. В остальных группахуровень АКТГ был значительнониже. Однако если испытуемыхнеожиданно будили, концентра-ция этого гормона резко под-скакивала и к 6 ч 30 мин дос-тигала уровня группы «коротко-го сна». У испытуемых, спящихдо 9 ч, уровень АКТГ также по-вышался перед пробуждением,но в гораздо меньшей степени.Содержание второго гормона,кортизола, увеличивалось пос-ле пробуждения, особенносильно — после неожиданного.Интересно, что структура сна,в которой, как известно, выде-ляют стадии поверхностного,медленноволнового и парадок-сального сна, не зависит от ус-ловий эксперимента, т.е. в раз-ных группах «качество» сна неменяется1.

Таким образом, в периодперед ожидаемым пробужде-нием, равно как и перед ожи-даемым стрессом, включаетсягипофиз-адреналовая системаи вырабатывается АКТГ. Это иесть механизм произвольногоокончания сна. Если пробужде-ние неожиданно, АКТГ выбра-сывается в кровь гораздо стре-мительнее, поскольку организм«не подготовился». А пробуж-дение от «длинного сна», оче-видно, не является сильнымстрессом, поэтому происходитбез резкой мобилизации адап-тационной системы организма.По-видимому, именно индиви-дуальными особенностями ги-пофиз-адреналовой системы,ее возможностью активизиро-ваться не только во времястресса, но и «предчувство-вать» его и объясняется спо-собность некоторых людейжить без будильника.

Nature. 1999. V.397. №6714. Р.29—30 (Великобритания).

1 К о в а л ь з о н В.М. Природа сна// Природа. 1999. №8. С . 1 7 2 —179.

Нейробиология

Запах, пространствои память

Интерес к гиппокампу какк структуре, каким-то образомвовлеченной в процесс хране-ния и воспроизведения инфор-мации, возник давно. По кли-ническим данным, полученнымеще в начале 50-х годов, учеловека он связан со способ-ностью удерживать в памятиновые события. В то же времяв исследованиях на животныхгиппокамп чаще всего рас-сматривают как структуру,имеющую отношение к про-странственной памяти, спо-собную формировать «картупространства». В ряде работбыло показано, что после по-вреждения гиппокампа живот-ные не способны решать про-странственные задачи. Такжебыли обнаружены нейроны,мембраны которых деполяри-зовались, если животное на-ходилось в определенном ме-сте. Связан ли гиппокамптолько с запоминанием про-странственных координат илиже вовлечен в более общиепроцессы памяти — этот воп-рос до сих пор оставался не-ясным.

В экспериментах Э.Вуд,П.Дудченко и Г.Эйхенбаума(E.Wood, P.Dudchenko,H.Eichenbaum; Бостонскийуниверситет, США) крыс обу-чали последовательному выбо-

ру по несоответствию с образ-цом. На специальную платфор-му перед крысой ставили кор-мушку, наполненную адсорбен-том с запахом одной из девятиспеций (например, аниса, тми-на и т.п.). После того как кры-са обнюхивала кормушку, еезаменяли на новую. Если но-вая кормушка пахла иначе, тона самое ее дно, под адсор-бент, помещали подкрепление.Если же запах был прежним,то кормушку оставляли пустой.Кроме того, варьировали по-ложение кормушки на плат-форме (в одном из четырехуглов или в центре).

Когда крысы начали бе-зошибочно решать предложен-ную задачу, экспериментаторыстали записывать электричес-кую активность отдельных ней-ронов гиппокампа и обнаружи-ли, что, в соответствии с клас-сическими представлениями о

Схема эксперимента по обуче-нию крыс последовательномувыбору по несоответствию собразцом. В предъявлении пкормушка пахнет иначе, чемпредыдущая, поэтому крысаищет подкрепление. В следу-ющем предъявлении (п+1) за-пах оставляют таким же, номеняют положение кормушки.Животное обучается не реаги-ровать на кормушку в данномслучае. В предъявлении (п+2)кормушка снова пахнет ина-че, и животное опять отыс-кивает корм.

Новости науки 187

функции этой структуры, в нейимеются нейроны, у которыхмембраны деполяризуются,когда кормушка находится вкаком-либо определенном ме-сте на платформе. Однако таквели себя только 15% зареги-стрированных нейронов. Какуюже функцию выполняли ос-тальные?

Часть нейронов (около11%) отвечали разрядом наопределенный запах. Впервыеудалось обнаружить нейроны(примерно 14%), мембраныкоторых деполяризовались,если кормушка пахла так же,как предыдущая, но остава-лись интактными, когда запахотличался. Остальные клеткиотвечали разрядом при опре-деленном сочетании двух илитрех признаков.

Эти данные свидетель-ствуют, что у крыс нейроныгиппокампа в равной степениучаствуют в обработке и про-странственной и непростран-ственной информации. Болеетого, впервые обнаруженныенейроны «соответствия» могутпролить свет на то, какимобразом осуществляется запо-минание информации на кле-точном уровне. Ознакомлен-ный с данной работой Р.Роу-линг (R.Rawling) считает, чтоона может способствоватьтому, чтобы исследования гип-покампа на моделях лабора-торных животных пошли и внаправлении, которое соответ-ствует клиническим данным,полученным на человеке.

Nature. 1999. V.397. №6720.Р.613—616 (Великобритания).

Зоопсихология

Оптимизация поискапищи: влияние генотипа

Способность животныхпрогнозировать предстоящиесобытия оценивается обычноспециальными тестами. Одиниз них — тест Ревеша—Кру-шинского. Суть его такова.Перед животным ставят ряднепрозрачных цилиндров сприманкой под одним из них.Животное может отыскать

приманку, сбрасывая с корму-шек крышки. Затем приманкупомещают под соседний ци-линдр и т.д. Уже после первыхдвух предъявлений животноеполучает достаточно информа-ции, чтобы спрогнозироватьместонахождение приманки вследующих опытах.

М.Г.Плескачева, З.А.Зори-на, Л.В.Чебыкина и З.А.Кос-тына (биологический факуль-тет МГУ) изучали способностьрешать этот тест у пасюков(диких крыс) и лабораторныхкрыс двух линий — Вистар иКрушинского—Молодкиной.Животные первой линии — этообычные лабораторные крысы,а крысы линии Крушинского—Молодкиной специально напротяжении нескольких поко-лений подвергались отбору попредрасположенности к аудио-генной эпилепсии, т.е. эпилеп-топодобным состояниям привоздействии резких звуков.

Оказалось, что крысывсех этих трех генотипов не-способны безошибочно нахо-дить приманку в серии из не-скольких предъявлений. Одна-ко и пасюки, и крысы линииВистар могли в некоторой сте-пени оптимизировать своеповедение: они не перевора-чивали тот цилиндр, в кото-ром приманка была обнаруже-на в предыдущем опыте, аначинали поиск в соседних ци-линдрах. Крысы же линии Кру-шинского—Молодкиной напротяжении всего теста пере-ворачивали цилиндры совер-шенно случайно. По мнениюавторов, это связано нестолько с недостаточно разви-тыми «умственными» способ-ностями, сколько с дефицитомпространственной памяти укрыс этой линии. Контрольныйэксперимент подтвердил, чтоживотные действительно пло-хо запоминали, в каком имен-но цилиндре находилась при-манка.

Авторы подчеркивают, чтооптимизация поиска приман-ки, имеющая адаптивное зна-чение, может достигаться покрайней мере двумя путями:за счет логического прогнози-рования или запоминания пре-жнего положения приманки и

сужения зоны ее поиска. Азначит, оптимизация поискатем или иным путем зависитот генотипа.

Журнал высшей нервной деятель-ности. 1998. Т.48. Вып.1. С.38—46(Россия).

Психология

О пользе музыки

Для исследования разныхформ психической деятельно-сти испытуемым обычно пред-лагается выполнить то илииное задание, например рас-познать картинку, которая по-является на экране телевизо-ра, и нажать определеннуюкнопку.

Р.А.Павлыгина с коллега-ми (Институт высшей нервнойдеятельности и нейрофизио-логии РАН, Москва), проводятакие эксперименты, установи-ли, что испытуемые распозна-вали картинку быстрее и де-лали меньше ошибок, если вовремя работы в комнате зву-чала музыка. Интересно, чтокак классическая (Чайковский,Бах), так и рок-музыка (RollingStones) повышали точность ибыстроту распознавания неза-висимо от того, какой именностиль предпочитал человек.Однако если музыкальный от-рывок проигрывали во второйили третий раз, его положи-тельное действие уменьша-лось. Наиболее стабильно ра-бота улучшалась в тех случа-ях, когда рок и классическаямузыка чередовались либонезначительно изменяласьмощность звука.

Журнал высшей нервной деятель-ности. Т.48. Вып.1. С.19—29 (Рос-сия).

Медицина

СПИД: стараяпроблема, новый взгляд

За 20 лет, прошедших смомента обнаружения вирусаиммунодефицита человека,почти 14 млн людей умерли

188 Новости науки

от СПИДа и, вероятно, еще 33млн являются носителямиВИЧ-инфекции. Чтобы предуп-редить распространение виру-са, медики обычно информи-руют женщин о путях зараже-ния и опасности этогозаболевания. Однако в насто-ящее время исследователиприходят к выводу, что его пе-редача зависит главным обра-зом от мужчин.

Один из доводов состоитв том, что мужчина в среднемимеет больше сексуальныхпартнеров, чем женщина, и,следовательно, больше воз-можностей передать вирус.Так, по данным опросов в Ве-ликобритании, 24% мужчин итолько 7% женщин заявили, чтосменили более 10 партнеров.

Несколько важных факто-ров связаны с различиями вфизиологии мужчины и женщи-ны. Мужчина — носитель ВИЧ-инфекции при одном сношениибез презерватива может пере-дать вирус женщине с вероят-ностью 1:500. В этих же усло-виях вероятность передачи ви-руса от женщины к мужчинесоставляет лишь 1:1000. Болеетого, в первые несколько ме-сяцев после заражения дости-гает максимального уровняколичество вирусных телец всеменной жидкости (но не вовлагалищной смазке), что так-же увеличивает риск зараже-ния женщины. Особенно чув-ствительны к вирусу женщиныдо 20 лет, поскольку у них ещенедостаточно развиты слизис-тые оболочки половых органов,а значит, выше вероятность

повреждения половых путей.Существенно также, что

поведение мужчин в значи-тельной степени находитсяпод влиянием представленийо мужественности, навязанныхобществом. Для многих муж-чин заниматься сексом безпрезерватива, иметь многопартнерш и не сдерживатьсвои сексуальные побуждения— признаки принадлежности ксильному полу. В то же времясексуальная жизнь многихженщин зависит от мужчин. Поданным одного из опросов наЯмайке, замужние женщины вответ на просьбу использоватьпрезерватив часто слышат отсвоих мужей, что они лучшенайдут других женщин, кото-рые не будут ставить подоб-ных условий.

Приведенные выше дан-ные, отмечают эксперты, неозначают, что все мужчины не-сут ответственность за распро-странение эпидемии СПИДа.Как и женщины, мужчины самипопадают в группу риска, по-скольку не могут передать ви-рус, не заразившись сами.

Итак, программы по пре-дупреждению СПИДа, в которыхглавное внимание уделено жен-щинам, могут потерпеть неуда-чу по одной-единственной при-чине: женщины не смогут за-щитить себя от заболевания,если мужчины не будут прини-мать соответствующих мер.Смогут ли мужчины изменитьсвое поведение и насколько импозволят это сделать широкораспространенные идеалы му-жественности — вопрос буду-

щего. Не исключено, что дляпобеды над СПИДом потребу-ется преодолеть некоторые глу-боко укоренившиеся обще-ственные представления и ве-рования.

Panos HIV/AIDS Briefing. 1998. №6(Великобритания).

Медицина

Найден новый препарат,снижающий состояниетревоги

С.Б.Середенин с коллега-ми (Институт фармакологииРАМН, Москва) обнаружили,что синтетический аналог пеп-тида тафтсина оказывает ус-покаивающее действие намышей, которые обладали ге-нетически детерминированнымвысоким уровнем тревожнос-ти и пассивной формой пове-дения. Эффект, вызываемыйвведением этого синтетичес-кого пептида, схож с эффек-том, который свойствен бен-зодиазепиновым транквилиза-торам. Однако последние приувеличении дозы оказываютряд побочных действий, а ана-лог тафтсина лишен этих не-достатков. Тем не менее ме-ханизм его действия, считаютавторы, нуждается в тщатель-ном дополнительном исследо-вании.

Журнал высшей нервной деятель-ности. 1998. Т.48. Вып.1. С.153—160 (Россия).

В.М.Молотов и И.П.Павлов. 1935 г.

190 Природа, 1999, № 8

Я свеча, я сгорел на пиру.Соберите мой воск поутру,И подскажет вам эта страница,Как вам плакать и чем вам гордиться...

Арсенний Тарковский.

История одной фотографииА.А.Жидкова

Институт истории естествознания и техники им. С.И.Вавилова РАНМосква

Впервые «парная» фотография Моло-това и Павлова была опубликована в томе«Избранных произведений И.П.Павлова», вы-пущенном в 1949 г. И с тех пор воспроиз-водилась неоднократно. Перед нами — какбы друзья, запечатлевшие себя на вечнуюпамять. Ну прямо-таки Герцен и Огарев.Вряд ли кто-нибудь мог заподозрить, что вдействительности такого снимка не суще-ствовало.

В Российском центре хранения и изу-чения документов новейшей истории собра-

© А.А.Жидкова

ны материалы, освещающие подготовку кпразднованию 100-летнего юбилея Павлова,которое было превращено в политическийспектакль. Документы отложились в фондеОтдела пропаганды и агитации ЦК ВКП(б).Там тщательно подобраны проекты докла-дов на торжественных заседаниях, перепис-ка с целью приглашения иностранных уче-ных, директивы ЦК по поводу выставки-аль-бома «Великий русский ученый И.П.Павлов»для экспонирования за рубежом и др. Здесьже хранятся документы, проливающие светна возникновение фотосюжета «В.М.Моло-тов и И.П.Павлов», который долгое времяработал на миф о Павлове — друге совет-ской власти.

Прием членов постоянного Интернационального комитета председателем СНК СССРВ.М.Молотовым. (Как говорится, обычный общий план.) (Напечатано в «Физиологическомжурнале СССР им. И.М.Сеченова». 1936. Т.21. Вып. 5—6.)

История одной фотографии 191

На самом деле этот снимок — фаль-сификация. Деформации подверглась фото-графия, сделанная в августе 1935 г. на XVМеждународном физиологическом конгрес-се. Проведение конгресса в СССР пресле-довало пропагандистские цели: повыситьмеждународный престиж СССР, продемонст-рировав успехи, достигнутые им в науке.

День приезда гостей в Москву озна-меновался приемом у Молотова в БольшомКремлевском дворце, где была сделана груп-повая фотография. Впоследствии по чьей-то инициативе «оказалось возможным выде-лить снимок только В.М.Молотова и И.П.Пав-лова». На это потребовалась санкция высшихгосударственных органов. Для осуществле-ния идеи было отправлено следующее пись-мо от С.И.Вавилова:

«26 августа 1949 г.Секретарю ЦК ВКП(б)товарищу Суслову М.А.

Глубокоуважаемый Михаил Андреевич!Во время XV Международного конгрес-

са в 1935 году В.М.Молотов в Москве прини-мал постоянных членов Международного ко-митета физиологов во главе с И.П.Павловым.

Сохранилась фотография В.М.Молото-ва и И.П.Павлова и других присутствовав-ших на этом приеме лиц. Из этой общейгрупповой фотографии оказалось возмож-ным выделить снимок только В.М.Молотоваи И.П.Павлова.

Считал бы желательным поместить этотснимок в томе «Избранных произведенийИ.П.Павлова», выпускаемом к юбилейным тор-жествам, посвященным 100-летию со дня рож-дения И.П.Павлова (книга иллюстрируется 8различными изображениями И.П.Павлова).

Прошу разрешить опубликовать ука-занную фотографию в томе «Избранныхпроизведений И.П.Павлова» перед 15 стра-ницей, где публикуется речь И.П.Павлова наприеме правительством делегации XV Меж-дународного конгресса физиологов 17 авгу-ста 1935 г. в Большом Кремлевском дворце.

Во время речи И.П.Павлова Вячесла-вом Михайловичем Молотовым была данареплика, ставшая ныне исторической, кото-рую часто цитируют1. При сем прилагаю:

1 В речи Павлова на приеме в Большом Кремлевскомдворце были и такие слова: «...мы, руководителинаучных учреждений, находимся прямо в тревоге ибеспокойстве по поводу того, будем ли мы в состо-янии оправдать все те средства, которые нам предо-ставляет правительство». На это Молотов произнес сместа: «Уверены, что безусловно оправдаете!»

1. Общую фотографию, где сняты сле-дующие лица: слева направо 1) Отто Франк(Германия), 2) В.Кэнон (Америка), 3) В.М.Мо-лотов, 4) Акулов (оказавшийся врагом наро-да)2, 5) И.П.Павлов, 6) А.Хилл (Англия), 7)Л.Ляпик (Франция), 8) Каминский (оказав-шийся врагом народа)3, 9) Л.Н.Федоров.

2. Фотографию В.М.Молотова сИ.П.Павловым.

3. Дубликат соответствующей страни-цы из печатаемого тома «Избранных произ-ведений И.П.Павлова».

«Избранные произведения» готовы дляпечати и уже прошли сверку.

Председатель Правительственной ко-миссии по ознаменованию 100-летия со днярождения И.П.Павлова

С.И.Вавилов»4

Павлов был фигурой чрезвычайно важ-ной для официальной идеологии. Государ-ство всегда стремилось продемонстрироватьсвое исключительное внимание к ученому,ввиду чего Павлов имел особый статус всоветской науке, а возглавляемые им учреж-дения — большие материальные возможно-сти. В 1935 г. государственный аппарат ис-пользовал интернациональный престиж уче-ного, продемонстрировав миру нобелевскоголауреата, творчески работающего в после-революционной России.

Павлов произнес на XV Конгрессе фи-зиологов доброжелательные и благодарствен-ные слова в адрес правительства, взявшегокурс на поддержку ряда областей науки исоздавшего ему лично прекрасные условиядля работы. Но другом советской власти онне стал. И власть прекрасно знала это. Ведьвсего за полгода до своего выступления вКремле Павлов направил в Совнарком пись-мо с весьма резкими словами по поводу«большевистского эксперимента», где не воз-держался от полного отчаяния восклицания:«Пощадите же родину и нас!»

2 Акулов Иван Алексеевич (1888—1938), член партиис 1907 г. В 1929 г. секретарь ВЦСПС, с 1930 г. зам.наркома РКИ, 1-й зам. председателя ОГПУ. С 1933 г.прокурор СССР, с 1935 г. секретарь ЦИК СССР. В1935 г. председатель правительственной комиссии длясодействия успеху Международного физиологическо-го конгресса. Репрессирован.3 Каминский Григорий Наумович (1895—1938), членпартии с 1913 г. С 1930 г. секретарь МК ВКП(б), с1932 г. председатель облисполкома. С 1934 г. на постунаркома здравоохранения РСФСР. Репрессирован.4 РЦХИДНИ. Ф.17. Оп.132. Д.177. Л.105—106.

192

Рязань или город Павлов?A.M.Блох

ОТ РЕДАКЦИИ

Работая над «павловским» номером, мы убедились, что и в наши дниу великого физиолога много продолжателей и почитателей. Самые компетен-тные вошли в число авторов — искренне их благодарим. Мы никак не смоглибы обойтись без постоянного доброжелательного и заботливого участия ЮрияВикторовича Наточина и Норы Андреевны Григорьян.

Неоценимую роль в подготовке номера сыграли сотрудники Музея-квар-тиры Павлова Эмма Андреевна Космачевская и Людмила Ивановна Громова.Благодарим их за высокопрофессиональные консультации и особо — за подборфотографий, которыми иллюстрирован этот выпуск «Природы».

Над номером работали Младший редактор Адрес редакции:Ответственный секретарь Г.С.ДОРОХОВА 117810, Москва, ГСП-1Ю.К.ДЖИКАЕВ Компьютерный набор Мароновский пер., 26

Е.Е.ЖУКОВА Тел.: 238-24-56, 238-25-77Научные редакторы Факс: (095) 238-26-33О.О.АСТАХОВА Компьютерная графикаЛ.П.БЕЛЯНОВА О.Г.ЧЕКИНАЕ.Е.БУШУЕВАГ.В.КОРОТКЕВИЧ Компьютерная версткаО.Ф.ЛАЗАРЕВА Д.А.БРАГИН Подписано в печать 2.08.99Н.В.УСПЕНСКАЯ Бумага типографская №1О.И.ШУТОВА Перевод Офсетная печать

П.А.ХОМЯКОВ Усл. печ. л. 15,48Литературный редактор Усл. кр.-отт. 159,4 тыс.М.Я.ФИЛЬШТЕЙН Корректоры Уч.-изд. л. 21,5

В.А.ЕРМОЛАЕВА Заказ 2768Художественный редактор Л.М.ФЕДОРОВАТ.К.ТАКТАШОВА

Отпечатано в типографииЗаведующая редакцией «Наука», 121099, Москва,И.Ф.АЛЕКСАНДРОВА Издательство «Наука» РАН Шубинский пер., 6

Руководителю аппарата секретариата ЦКВКП(б) Г.М.Маленкову был подготовлен к засе-данию секретариата 3 июня 1949 г. обширныйплан мероприятий, посвященных юбилею ака-демика И.П.Павлова. Состоял проект из 14 пун-ктов, завизированных заведующим отделомпропаганды и агитации Ю.Т.Шепиловым. В пер-вых двух пунктах проект напоминал, что юби-ляр родился 100 лет назад в Рязани и потомуименно там следует «провести выездную сес-сию АН СССР, АМН СССР, совместно с партий-ными, советскими и общественными организа-циями». Но в двух последующих авторы проек-та погружаются в любимую советскую забаву— переименования.

© A.M.Блох

Рязань, город с глубоким историческимпрошлым, предлагается впредь именовать го-родом Павлов, а древнюю московскую улицуСолянку — улицей опять же Павлова. Далее,без тени сомнения, словно решение уже при-нято, предписывается «воздвигнуть памятникИ.П.Павлову в Павлове». Тем же пунктом «Пав-ловскому облисполкому» предлагалось «утвер-дить штат дома-музея академика И.П.Павло-ва в г.Павлове». Даже тавтология никого несмутила!

К счастью, все эти агитпроповские ноу-хауМаленков жирно перечеркнул синим карандашом,а несостоявшееся топонимическое насилие ос-талось достоянием архивной папки, которую прижелании можно найти в Российском центре хра-нения и изучения документов новейшей истории(Ф.17. Оп.118. Ед.хр.414. Л.148—149).