Мундир военного чиновника.

Этот мундир принадлежал капельмейстеру

36-го пехотного Орловского полка

Мундир военного медика

Нужно сказать, что войска Киевского и Одесского военных округов отличались своей украинскостью. Например, среди самых популярных маршевых песен были: «Ой, на горі тай женці жнуть», «Засвистали козаченьки» и «Ой, у лузі червона калина похилилась» (старый казацкий вариант этой песни). Нательные рубашки (под униформой) также разрешали носить свои – домашние (как правило, это были вышиванки). Церковные образки, плакаты с изображением царей и военных героев, которые вешали в казармах, также зачастую украшались украинскими рушниками. Нужно сказать, что в императорской армии, в отличие от советской и современной, быт солдат был их личным делом. Некто не вмешивался в то, насколько однообразно убрана кровать, или по струнке ли выстроены кровати и подушки. Главное, чтобы постель была аккуратно застелена, а пол – чистый. Более того, интендантское управление каждого из военных округов самостоятельно заказывало такие необходимые вещи солдатам как одеяла, постельное белье, нательные рубашки, подштанники. Так вот, интендантское управление Киевской округи для своих солдат, как правило, заказывало одеяла с украинским узором – мальвами и цветами. Среди офицеров российской армии времен Николая II бытовал толстовский дух – быть ближе к народу, к своим солдатам. Именно поэтому они не только не противодействовали распространению национальных традиций в казарме, а и всячески поддерживали это.

Николай II на празднике

в честь 200-летия Полтавской битвы

в Полтаве, открытка 1910-х годов

Подпоручик 33-го пехотного Елецкого полка,

Полтава, 1913 год

Солдатский нагрудный знак

34-го пехотного Севского полка

Офицеры и нижние чины

34-го пехотного Севского полка, Полтава, 1913 год

В Первой мировой войне принимали участие приблизительно более 60 тысяч генералов и офицеров украинского происхождения и около 1,8 миллиона рядовых. Среди них было много кавалеров ордена Святого Георгия 4-й степени, Георгиевского оружия и Георгиевских крестов (солдатских). Начальником штаба Верховного Главнокомандующего был некоторое время полтавский дворянин генерал-лейтенант Александр Сергеевич Лукомский, первым генерал-квартирмейстером – генерал-лейтенант Михаил Савич Пустовойтенко (отец генерала был крестьянином Херсонской губернии), инспектором кавалерии российской армии – генерал от кавалерии Всеволод Матвеевич Остроградский, инспектором инженерным войск – инженер-генерал Константин Иванович Величко. Среди командиров фронтов и их начальников штабов, командиров армий и корпусов можем назвать таких генералов: Александра Алексеевича Бескровного, Александра Ивановича Березовского, Михаила Михайловича Бутчика, Петра Мироновича Волкобоя, Николая Герасимовича Володченко, Владимира Николаевича Горбатовского, Арсения Анатольевича Гулевича, Сергея Константиновича Добровольского, Александра Александровича Душкевича, Николая Александровича Илькевича, Евгения Андреевича Искрицкого, Михаила Федоровича Квецинского, Василия Федоровича Кирея, Сергея Антоновича Кирпотенка, Анатолия Киприяновича Кельчевского, Николая Михайловича Киселевского, Николая Николаевича Короткевича, Алексея Ефимовича Кушакевича, Николая Яковича Лесовского, Петра Николаевича Ломновского, Евгения Василевича Лебединского, Сергея Георгиевича Лукирского, Павла Ивановича Мищенко, братьев Евгения и Василия Федоровичей Новицких, Александра Францевича Рагозу, Евгения Александровича Радкевича, Алексея Ефимовича Редька, Ивана Андреевича Романенко, Сергея Сергеевича Савича, Ипполита Василевича Савицкого, Аркадия Валентиновича Сичевского, Павла Павловича Скоропадского, Владимира Алексеевича Слюсаренко, Николая Семеновича Триковского, Григория Ефимовича Янушевского.

Офицеры 33-го пехотного Елецкого полка, Полтава, 1880-е года,

большинство из них участники Российско-турецкой войны, 1877-1878 годов

Солдатский нагрудный знак

31-го пехотного Алексеевского полка

(введен 27.06.1911)

Полковой оркестр

32-го Кременчуцкого полка,

Варшава, 1912-1914 годы

Солдатский нагрудный знак

32-го пехотного Кременчутского полка

Солдатский нагрудный знак

44-го пехотного Камчатского полка

Офицеры 43-го пехотного Охотского полка

с женами и детьми, Луцк, 1905 год

Подпоручик 41-го пехотного Селенгынского полка

с женой и сыном, 1913 год

По-разному сложилась судьба офицеров и генералов украинского происхождения после 1917 года. Значительная часть тех 60 тысяч офицеров - прапорщиков и бывших учителей - уклонилась от участия в революционных событиях и гражданских войнах 1917-1921 годов и вернулась к мирной деятельности. Большая часть кадровых офицеров весной 1918 года отступили с остатками российской армии на территорию Советской России и вошла в состав Красной армии. Еще какая-то часть офицеров-украинцев была мобилизированная большевиками в 1919-1920 годах.

Также значительная часть офицеров-украинцев оказалась по разным причинам в белогвардейских армиях (например, только в Северную, Северно-Западную, Западную и Сибирскую белогвардейские армии вступило более 3 тысяч генералов и офицеров, взятых в плен в декабре 1918 года армией Директории, а потом вывезенных с территории Украины вместе с немецкими войсками).

Казармы в Луцке 43-го Охотского и 44-го Камчатского полков,

открытка 1910-х годов

Много офицеров поступило на службу в армию Украинского Державы гетмана П.П. Скоропадского, а потом УНР. За некоторыми подсчетами, свою судьбу с УНР связало не менее 10 тысяч бывших офицеров российской армии. После поражения освободительной борьбы в Украине 1917-1921 годов и окончания гражданской войны на территории бывшей Российской империи большая их часть эмигрировала и со временем рассеялась по всех уголках мира. Те же, кто остался, в основном стали жертвой репрессивной машины советского тоталитаризма.

Офицер 47-го пехотного Украинского полка

В.О.Суворов,

Камянец-Подольский, 1914 год

Солдатский нагрудный знак

45-го пехотного Азовского полка

Нагрудный знак

47-го пехотного Украинского полка

(введен 26.05.1910)

Подпоручик

46-го пехотного Днепровского полка,

1870-е годы