Embed Size (px)
DESCRIPTION
Хазим Ц. езид курдского происхождения. Он покинул Ирак, потому что не смог выдержать дискриминацию езидскоко меньшинства.
Citation preview
Разговор с адвокатом во время паузы между слушаниями дел:
Что Вы думаете, какое решение примет судья?- Отрицательное. Он уже субсидируемую юридическую помощь отклонин, он не изменит свое решение.
И эти аргументы, которые Вы высказали, их не примут во внимание? Они служат только для того, чтобы расширить его горизонт?- Да, ситуация с езидским меньшинством очень серьезная. Как в Варшавском гетто. Но я не хотела проводить такое сравнение.
Значит, он не получит убежище?- Я думаю, нет. Там не было конкретного происшествия. Мальчик просто не выдержал и сбежал. Но его не преследовали и не били.
В Ираке беженцев не высылают обратно? - Нет, Берлин не депортирует в Иран.
Значит в других федеральных землях по-другому?- Да, в каждой земле свои законы.
Значит, мальчику дадут Duldung(„Временное приостановление депортации“ или статус „толерантности)“? Он сможет в этом случае работать или учиться?- Ему нельзя будет ни работать, ни учиться. И через статус «толерантности» нельзя получить вид на жительство. Значит, он женится. Но для него, езида, это тоже будет нелегко. В соответствии со своей верой, он может жениться только на езидке.
И как долго он будет иметь статус «толерантности»?- Это может длиться годами. Или наоборот очень быстро закончиться, если ситуация в его стране изменится.
Ну да, вряд ли это так быстро произойдет.- Никто не знает, как долго это продлится. Как тогда, после Саддама Хусейна. Многих беженцев послали обратно домой.
И политических беженцев тоже?- Да, конечно. Поэтому я всегда говорю своим клиентам, что им не стоит расслабляться, даже когда их признали. Им нужно сразу работать, идти на биржу труда. Если ты не работаешь и только получаешь помощь от государства, могут очень быстро назад репатриировать. Молодым людям проще найти работу или жениться. А для тех, кто постарше все немного по-другому. Или для матери, чьим детям исполнилось 18. Они удивляются потом, что их обратно высылают.
А Вы защищаете беженцев только из определенных стран?- Да, с ближнего Востока. Других я не беру. Нужно разбираться в своем регионе до мельчайших деталей. Иногда от этого зависит все дело. Нельзя полагаться только на показания беженцев. То же самое касается африканских стран. В Сомали не депортируют, но только в Сомали. Поэтому многие говорят, что они из Сомали. Многие рассказывают одну и ту же историю. Не знаю, откуда они ее берут. Якобы они с какого-то маленького острова, который принадлежит Сомали. Остров этот размером с крышу этого здания. И когда начинаются вопросы, где то, где это, где пресная вода…
они не могут ответить. Если бы они выросли в таком маленьком местечке, они бы там каждое дерево знали.
А как по-другому узнать, откуда эти люди?- Зачастую они должны пройти языковой тест. Но это тоже довольно сомнительный метод. В Африке границы не очень точные. В этом случае принимается «приблизительное» решение, и выдаются документы для какого-нибудь конкретного места назначения. И после того, как этих людей депортируют назад в Африку, им не выдуют никаких документов, паспортов, так что они становятся нелегалами. Но в Германии всем все равно.
Судьи несут большую ответственность в таком случае. В конце концов, они решают судьбы.- Да, зачастую вся ответственность лежит на одном единственном судье. Право на убежище в судебной иерархии не особо катируется. Судьи, которые тут работают, не хотят долго задерживаться на этом рабочем месте. И решение, действительно, зависит во многом от того, какой судья ведет процесс. В случае моей следующей клиентки, судья тоже не верит в ее историю. Она тоже езидка. Но с этим случаем еще можно поработать.
