ПРОБЛЕМЫ КОНСТИТУЦИОННОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ СУДЕБНОЙ

КОМПЕТЕНЦИИ

ВИЛЯК О.И.

Председатель Четвертого арбитражного апелляционного суда,

Заслуженный юрист Российской Федерации

Статья посвящена анализу конституционного регулирования компетенции

федеральных судов, порядка установления их полномочий и, в частности, выяснению

роли и места Конституции РФ в системе нормативных правовых актов,

устанавливающих полномочия федеральных судов. Автор указывает на отсутствие в

законодательстве единообразного подхода к регулированию полномочий судов,

образующих судебную систему России, чем обусловлены серьезные проблемы,

связанные с разграничением этих полномочий. Исходя из конституционно-правового

понимания термина «подсудность», охватывающего понятие «судебная

подведомственность», автор, приводя соответствующую аргументацию,

присоединяется к высказанным в юридической литературе предложениям отказаться от

легального использования категории «подведомственность» при формулировании

предметной компетенции судов, сохранив в терминологии законодателя категорию

«подсудность», закрепленную в Конституции РФ. Обосновывая фактическую

тождественность понятий «подсудность» («судебная подведомственность») и

«предметные полномочия судов» автор поддерживает позицию, согласно которой

уровень нормативного правового акта, устанавливающего полномочия судов, в том

числе их предметные полномочия, в соответствии со статьей 128 частью 3 Конституции

РФ не может быть ниже уровня федерального конституционного закона. На основании

положения части 1 статьи 47 Конституции РФ о праве каждого на рассмотрение его

дела тем судьей, к подсудности которого оно отнесено законом, в статье предложено

выделение персонифицированной подсудности, то есть персонального (личного)

полномочия судьи на рассмотрение конкретного дела. Исходя из исключительно

важного значения для совершенствования конституционного регулирования судебной

компетенции правотворческой конкретизации конституционных норм, автор

поддерживает предложение В.В. Ершова о разработке закона «О конкретизации права».

Все вопросы рассмотрены в статье с учетом динамики развития судебной

реформы и, в частности, изменений, внесенных в 2014 году в Конституцию РФ и

2

федеральные конституционные законы, а также вновь принятого Федерального

конституционного закона «О Верховном Суде Российской Федерации».

Ключевые слова: судебная реформа, судебная подведомственность,

подсудность, составная и персонифицированная подсудность, полномочия,

компетенция, юрисдикция, разграничение предметных полномочий судов, право на

законный суд и законного судью, порядок установления судебной компетенции,

федеральный конституционный закон, конституционные основы правосудия,

конституционные принципы организации судебной власти, конкретизация

Конституции.

Более чем двадцатилетний период коренных экономических, политических и

социальных преобразований в России отмечен значительными усилиями государства и

общества, предпринятыми в направлении реформирования судебной системы.

Вместе с тем, следует признать, что отношение в обществе к судебной власти,

судейскому корпусу, его деятельности по осуществлению правосудия остается

критическим, характеризуется низким уровнем доверия, стойким убеждением

значительной части населения в недостаточной компетентности судей и

неэффективности судебной защиты прав и свобод личности.

Многие из авторов, исследовавших обозначенную проблему, причину такой

оценки российской судебной системы видят в незавершенности судебной реформы,

имея в виду, что российское судоустройственное и процессуальное законодательство,

судебная практика российских судов еще далеко не во всем соответствуют

конституционным принципам и международно-правовым стандартам организации

судебной власти, осуществления правосудия и статуса судей1, а также далеко не полное

достижение целей, которые ставились в принятой в 1991 году «Концепции судебной

реформы в РСФСР»2, в итоговых документах всероссийских съездов судей.

1 См. например, Гравина А.А., Кашепов В.П., Макарова О.В. Конституционные принципы судебной

власти Российской Федерации. М., 2011; Очередько В.П. Развитие российской судебной системы в

контексте европейских тенденций развития правосудия // Материалы всероссийской научно-

практической конференции «Проблемы развития судебной системы: российский и мировой опыт

решения». СПб., 2011. С.8-17; Нешатаева Т.Н., Куделич Е.А., Павлова Н.В., Старженецкий В.В., Толстых

В.Л. Модернизация статуса судьи: современные международные подходы. М., 2011; Афанасьев С.Ф.

Право на справедливое судебное разбирательство и его реализация в российском гражданском

судопроизводстве. М., 2009 и др.). 2 Постановление ВС РСФСР от 24.10.1991 № 1801-1 «О концепции судебной реформы в РСФСР» //

Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1991. № 44. Ст.1435; Постановление Правительства РФ от

20.11.2001 № 805 (ред. от 06.02.2004) «О федеральной целевой программе «Развитие судебной системы

России» на 2002 - 2006 годы» // СЗ РФ. 2001. № 49. Ст. 4623; Постановление Правительства РФ от

21.09.2006 № 583 (ред. от 01.11.2012) «О федеральной целевой программе «Развитие судебной системы

России» на 2007 - 2012 годы» // СЗ РФ. 2006. № 41. Ст. 4248.

3

Однако, если мнение о незавершенности судебной реформы разделяется

большинством правоведов, как ученых, так и практических работников, то

относительно оценок сегодняшнего состояния российской судебной системы, как

результата ее реформирования, а также целей и задач, которые должны определить

дальнейшее направление реформы, такое единство отсутствует.

Так, ряд авторов сходятся в том, что начатая в 1990-е годы судебная реформа

впоследствии резко изменила свою направленность, превратившись практически в

свою противоположность, в «контрреформу», в результате чего судебная система по

своей сути продолжает оставаться советской, или даже ее ухудшенной копией3. Другие

авторы, обращая внимание на хаотичность, стихийность и противоречивость

реформирования судебной системы, задаются вопросом, осуществляется ли судебная

реформа в соответствии с Концепцией 1991 года, или начата новая реформа, но без

четко обозначенной программы4.

И все же преобладающей в российской юридической литературе является

позиция, исходящая из безусловного признания масштабной, в значительной степени

результативной работы по реализации судебной реформы и, в то же время, наличия в

сфере российского правосудия еще многих серьезных проблем, настоятельно

требующих дальнейших и достаточно глубоких преобразований5.

3 См.: Морщакова Т.Г. Сегодня рождается судебная контрреформа // Политический журнал. 2005. 18

апреля; Пастухов В.Б. Российское правосудие: «отделение от власти». Основные направления

преодоления кризиса судебной системы // Сравнительное Конституционное обозрение. 2004. № 4. С. 120;

Поздняков М.Л. Возмещать вред легче, чем предотвратить? URL:

http://potreb.net/index.php?option=com_content&task=view&id=151; Домрачев В.И. Законодательное

обеспечение независимости судей // Материалы всероссийской научно-практической конференции

«Проблемы развития судебной системы: Российский и мировой опыт решения». Сборник статей по

материалам всероссийской научно-практической конференции 13 октября 2011г. СПб., 2011. С. 138-142. 4 См.: Лантух Н.В. Актуальные проблемы судоустройства и оптимизация рассмотрения и разрешения

уголовных дел в современном уголовном процессе // Материалы всероссийской научно-практической

конференции « Проблемы развития судебной системы: Российский и мировой опыт решения». Сборник

статей по материалам всероссийской научно-практической конференции 13 октября 2011г. СПб., 2011. С.

197-199; Марсанова С.В., Марсанов П.Н. Совершенствование судебной системы - дань времени или

необходимость // Уголовное судопроизводство. 2010. № 4. 5 Гравина А.А., Кашепов В.П., Макарова О.В. Указ. соч. С. 4-17; Афанасьев С.Ф. Указ. соч. С. 38-59;

Ярков В.В. Развитие цивилистического процесса в России: отдельные вопросы // Вестник гражданского

процесса. 2011. № 1. С. 17-53; Сахнова Т.В. Цивилистический процесс: онтология судебной защиты //

Вестник гражданского процесса. 2011. № 1. С. 54-65; Очередько В.П. Развитие российской судебной

системы в контексте европейских тенденций развития правосудия // Материалы всероссийской научно-

практической конференции «Проблемы развития судебной системы: российский и мировой опыт

решения». СПб., 2011. С. 8-17; Клеандров М.И. Экономическое правосудие в России: прошлое,

настоящее, будущее. М., 2006; Жуйков В.М. Общая концепция развития процессуального

законодательства и законодательства о судоустройстве // Журнал российского права. 2010. № 7;

Воскобитова Л.А. Сущностные характеристики судебной власти. Ставрополь, 2003; Брежнев О.В.

Реформирование судебных инстанций в России: конституционно-правовые аспекты // Конституционное

и муниципальное право. 2010. № 6; Попондопуло В.Ф., Слепченко Е.В. Об организации судебной

системы в России // Ленинградский юридический журнал. 2007; Лыгин Н.Я., Ткачев В.Н.

Международно-правовые стандарты и конституционная законность в российской судебной практике:

научно-практическое пособие. М., 2012 и др.

4

Полагаем, что с приведенной точкой зрения нельзя не согласиться, поскольку

результаты реформирования судебной системы как в законодательном, так и в

организационном аспектах, - очевидны.

На конституционном уровне и на уровне отраслевого законодательства

получили закрепление принципы независимости и самостоятельности судов и судей,

эффективной судебной защиты прав и свобод человека и гражданина, открытости,

гласности и доступности правосудия, равенства всех перед законом и судом и

состязательности судебного процесса, обязательности соблюдения международно-

правовых стандартов справедливого правосудия, как составной части Российской

правовой системы, и другие. Законодательно урегулированы вопросы статуса судей,

гарантии их независимости, неприкосновенности и социальной защищенности,

вопросы образования и деятельности органов судейского сообщества. На основе

установленных Конституцией Российской Федерации6 принципов построения судебной

системы и форм судопроизводства, федеральных конституционных и федеральных

законов проведена масштабная организационная работа, результатом которой стало

создание по сути новой судебной системы России, в основном соответствующей

мировым и европейским тенденциям развития правосудия.

Вместе с тем, не менее очевидны также и проблемы, до конца не разрешенные в

ходе судебной реформы, в том числе и такие, которые не охватывались задачами

реформирования судебной системы на его первоначальных этапах, возникшие по мере

становления и развития правового государства и гражданского общества,

международной интеграции, привнесшей в правовую систему России международно-

правовые стандарты судебной защиты прав и свобод человека.

Обозначение и анализ всех этих проблем, как и предполагаемых мер по их

разрешению в целом не входит в нашу задачу, да и вряд ли это возможно с учетом того,

насколько велик весь комплекс вопросов, связанных с результатами судебной реформы

и ее дальнейшим развитием. Кроме того, причины для реформирования институтов

судебной власти неминуемо возникают и будут возникать вновь как следствие

исторического развития и изменений в политической, социальной, экономической и

других сферах. Отметим, однако, что каждый исторически определенный этап развития

любой государственно-правовой системы, и судебная система в этом отношении не

является исключением, характеризуется конкретными, наиболее существенными,

6 Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом

поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008

№ 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ).

5

определяющими ее качественное состояние факторами, порождающими,

соответственно, и наиболее острые проблемы, требующие приоритетного разрешения.

Обсуждение именно таких, насущных, а порой и болезненных проблем для

российской судебной системы состоялось на прошедшем в декабре 2012 года VIII

Всероссийском съезде судей. Полагаем, есть все основания утверждать, что самое

пристальное внимание на съезде судей было уделено вопросам обеспечения

конституционного права на рассмотрение дела в том суде и тем судьей, к подсудности

которых оно отнесено законом, устранения правовой неопределенности в вопросах

подведомственности дел судам Российской Федерации, недопустимости произвольного

ограничения права на судебную защиту, необходимости дальнейшего

совершенствования процессуального законодательства в части установления четких

правил определения подведомственности дел судам общей юрисдикции и

арбитражным судам. Обозначенные съездом в числе требующих первоочередного

разрешения и такие вопросы как формирование института административной юстиции,

установление в законе процедуры административного судопроизводства,

необходимость более четкого законодательного отграничения преступных деяний в

сфере экономики от гражданско-правовых сделок, совершаемых в области

предпринимательской и иной экономической деятельности, возникший спор из

которых должен решаться судами в порядке гражданского судопроизводства, а не

путем уголовного преследования, - также в значительной степени связаны с

конституционным правом на законный суд и распределением юрисдикционных

полномочий между судами общей юрисдикции и арбитражными судами7.

Констатация высшим органом судейского сообщества исключительно важного

значения названной проблематики для дальнейшего развития российской судебной

системы отражает сегодняшнее состояние судебной практики применения

законодательства о подведомственности и разграничении ее между судами общей

юрисдикции и арбитражными судами, свидетельствующей об отсутствии единообразия

в указанной сфере деятельности судов, наличии существенных пробелов, противоречий

и неясностей в законодательстве, регулирующем вопросы судебной

подведомственности, что существенно затрудняет определение компетентного суда для

рассмотрения конкретного дела не только лицам, обращающимся в суды, но и самим

судьям, ослабляет механизм защиты прав и законных интересов организаций и

7 См. Постановление VIII Всероссийского съезда судей «О состоянии судебной системы Российской

Федерации и основных направлениях ее развития» // Судья. 2013. № 1. С.53-65.

6

граждан, создает условия для злоупотреблений процессуальными правами, приводит к

судебным ошибкам и нарушениям конституционного права на судебную защиту.

Указанные проблемы в течение многих лет являются предметом дискуссии в

юридической литературе, продолжающейся и сегодня, и обнаруживающей наряду с

серьезными разногласиями во взглядах ученых, практических работников по вопросам

разграничения судебной подведомственности, в то же время полное их единодушие

относительно высокой значимости этих вопросов для российской судебной системы и

необходимости принятия неотложных мер к их разрешению, поскольку «…от

надлежащего разрешения этих вопросов будет зависеть дальнейшее развитие судебной

системы в целом как с точки зрения взаимодействия между судами, так и с точки

зрения ее построения в принципе»8.

Сказанное выше о значении для дальнейшего развития российской судебной

системы проблем отнесения юридических дел к ведению судов общей юрисдикции

либо арбитражных судов отнюдь не является преувеличением. Именно наличие этих

проблем является главным аргументом, приводящимся в обоснование идеи

упразднения системы арбитражных судов с целью устранения в принципе

необходимости разграничения судебной подведомственности. В русле этой идеи

вносятся предложения упразднить также Конституционный Суд РФ и

конституционные (уставные) суды субъектов РФ, оставив во главе унифицированной

таким образом судебной системы единственный высший суд - Верховный Суд РФ. В

результате, по мнению авторов обозначенных предложений, решены будут не только

проблемы разграничения судебной подведомственности, но и обеспечено

единообразное толкование законодательства в соответствии с закрепленным в статье

19 Конституции РФ принципом равенства всех перед законом и судом, сокращена

затратность судебной системы с финансовой точки зрения, а также устранены причины

специфических организационных коллизий между подсистемами судебной власти, то

есть будет достигнуто реальное единство судебной системы, закрепленное в статье 3

ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации»9.

8 Михалева Н.В. Специальная подведомственность как вид судебной подведомственности и подходы к ее

формированию на современном этапе // Российское правосудие. 2013. № 3. С.31. 9 См. Большова А.К. Надо создавать единую судебную систему // Судья. 2009. № 11. С. 11-12; Бойков

А.Д. Судебная реформа: обретения и просчеты // Государство и право. 1994. № 6. С. 15; Вершинин А.П.

Способы защиты гражданских прав в суде. СПб., 1997. С. 139-140; Попондопуло В.Ф. Система третьей

власти: от горизонтальной организации к вертикальной // Закон. 2004. № 10. С. 113-114; Слепченко Е.В.

Гражданское судопроизводство: проблемы единства и дифференциации. Дисс. … докт. юрид. наук. СПб.,

2012; Поляков И.Н. Институт подведомственности и судебная реформа // Арбитражный и гражданский

процесс. 2013. № 1. С. 58-64 и др.

7

Нельзя не отметить, что идея упразднения полисистемного устройства

российской судебной власти разделяется далеко не всеми в юридической науке и среди

практических работников. Авторы, отвергающие необходимость унификации судебной

системы, ссылаются на то, что полисистемность в организации правосудия является

общей тенденцией для большинства европейских государств и, кроме того,

обусловлена историческими особенностями развития российского экономического

правосудия, генетически связанного с торговыми судами дореволюционной России, а

затем с государственным арбитражем советского периода, которые никогда не

включались организационно в систему общих судов. Приводятся также доводы о том,

что полисистемное структурное построение судебной власти не исключает ее единства,

базирующегося на положениях Конституции Российской Федерации и Федерального

конституционного закона «О судебной системе в Российской Федерации»10

, а

поспешное и радикальное реформирование может разрушить эту структуру и привести

к дезорганизации деятельности судов. По мнению многих авторов, объединение

судебных подсистем не разрешит существующих проблем разграничения

подведомственности, которые в результате трансформируются в проблемы

разграничения подсудности между различными звеньями объединенной судебной

системы, как и не обеспечит единообразного толкования и применения

законодательства, поскольку решение этих вопросов должно обеспечиваться

совершенствованием законодательства и судебной практики, постоянной координацией

деятельности высших судов и последующим обеспечением применения выработанных

в результате такой координации подходов всеми звеньями каждой из судебных

подсистем11

.

Таким образом, относительно возможных путей разрешения проблемы

разграничения полномочий между арбитражными судами и судами общей юрисдикции

в результате длительной дискуссии сформировались две позиции. Первая – унификация

судебной системы, и вторая – сохранение ее полисистемной структуры, при условии

10

Федеральный конституционный закон от 31.12.1996 № 1-ФКЗ (ред. от 05.02.2014) «О судебной

системе Российской Федерации» // СЗ РФ. 1997. № 1. Ст. 1. 11

См.: Колесников Е.В., Селезнева Н.М. Статус суда в Российской Федерации: Конституционные

вопросы. Саратов, 2008. С. 92; Кудрякова А.Х. Нужна ли России объединенная судебная система? //

Российский судья. 2011. № 6. Доступ из системы «КонсультантПлюс»; Морщакова Т.Г. Создание

единого суда – совершенно ложный тезис: интервью с судьей Конституционного Суда Российской

Федерации в отставке Т.Г. Морщаковой / Т.Г. Морщакова; записала А. Штыкина. URL:

http://pravo.ru/review/view/84826/; Нечаева С.В. Общие основания разграничения подведомственности

между судом общей юрисдикции и арбитражным судом по действующему российскому

законодательству // Административное и муниципальное право. 2010. № 11. Доступ из системы

«КонсультантПлюс»; Яковлев В.Ф. Избранные труды. Т. 3: Арбитражные суды: Становление и развитие.

М., 2013. С. 19; Ярков В.В. Развитие цивилистического процесса в России: отдельные вопросы // Вестник

гражданского процесса. 2011. № 1. С. 17-53 и др.

8

совершенствования законодательства и координации деятельности высших судов в

вопросах разграничения юрисдикционных полномочий и обеспечения единообразного

правоприменения.

Практическим шагом, направленным на разрешение обозначенной проблемы

явилось решение о реформировании судебной системы путем объединения Верховного

и Высшего арбитражного судов, о чем 21 июня 2013 года заявил в своем выступлении

на Петербургском экономическом форуме Президент России В.В. Путин. Целью

объединения двух высших судов была названа необходимость обеспечения единых

подходов к разрешению споров с участием граждан и организаций, а также споров с

органами власти и местного самоуправления12

.

Таким образом, дальнейшее реформирование судебной системы было признано

необходимым и на сегодняшний день осуществлено практически, при этом реализовано

сочетание обоих отмеченных выше подходов, то есть и унификация в виде создания

вместо двух единого высшего суда (Верховного Суда РФ) и, в то же время, сохранение

полисистемной структуры организации судебной власти. В соответствии со статьей 126

Конституции РФ (в редакции Закона Российской Федерации о поправке к Конституции

Российской Федерации от 5 февраля 2014 г. № 2-ФКЗ «О Верховном Суде Российской

Федерации и прокуратуре Российской Федерации»13

, вступившего в силу со дня его

официального опубликования 6 февраля 2014 г.), Верховный Суд Российской

Федерации является высшим судебным органом по гражданским делам, разрешению

экономических споров, уголовным, административным и иным делам, подсудным

судам, образованным в соответствии с федеральным конституционным законом,

осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах

судебный надзор за деятельностью этих судов и дает разъяснения по вопросам

судебной практики. Согласно статье 4 Федерального конституционного закона «О

судебной системе Российской Федерации» (в редакции от 5 февраля 2014 года № 4-

ФКЗ), судебную систему Российской Федерации составляют федеральные суды,

конституционные (уставные суды) и мировые судьи субъектов Российской Федерации.

К федеральным судам отнесены:

Конституционный Суд Российской Федерации;

Верховный Суд Российской Федерации;

12

Кисина Л. Быть Высшему суду. URL: http://versia.ru/articles/2013/oct/14/byt_vysshemu_sudu. 13

Закон РФ о поправке к Конституции РФ от 05.02.2014 № 2-ФКЗ «О Верховном Суде Российской

Федерации и прокуратуре Российской Федерации» // СЗ РФ. 2014. № 6. Ст. 548.

9

верховные суды республик, краевые, областные суды, суды городов

федерального значения, суды автономной области и автономных округов, районные

суды, военные и специализированные суды, составляющие систему федеральных

судов общей юрисдикции14

;

арбитражные суды округов, арбитражные апелляционные суды, арбитражные

суды субъектов Российской Федерации и специализированные арбитражные суды,

составляющие систему федеральных арбитражных судов.

Совершенно очевидно, что такая реорганизация означает принципиально иное

построение судебной системы, что потребовало преобразований как в законодательной

(включая изменение Конституции Российской Федерации), так и в организационной

сферах, по масштабу вполне сопоставимых с теми, что уже были предприняты в рамках

судебной реформы, осуществлявшейся с 1991 года, за более чем двадцатилетний

период. Однако, и с началом работы вновь образованного Верховного Суда РФ

преобразования судебной системы вряд ли можно считать завершенными.

По мнению многих специалистов, с упразднением Высшего Арбитражного Суда

РФ встает вопрос о дальнейшем изменении законодательства о судоустройстве и

судопроизводстве с целью установления более оптимальной модели организации

судебной власти. Так, М.И. Клеандров, анализируя системные проблемные недостатки

механизма судебной власти, указывает на наличие таковых во всех трех его сегментах –

судоустройственном, судопроизводственном и сегменте статуса лиц, осуществляющих

правосудие, далеко не все из которых могут быть устранены нововведениями,

обусловленными объединением Верховного и Высшего арбитражного судов, в связи с

чем «… можно ожидать, что этими нововведениями процесс модернизационных

преобразований механизма судебной власти не ограничится»15

. О справедливости

изложенной позиции относительно дальнейшего развития судебной реформы

свидетельствуют многочисленные предложения в юридической литературе различных

вариантов изменения структуры судебной системы16

, осуществляемая разработка

14

Здесь и далее выделение в цитатах и тексте сделано мной – О.В. 15

Клеандров М.И. Конституция Российской Федерации и системные проблемы судебной власти //

Российское правосудие. 2014. № 2. С. 5-18. 16

Шерстюк В.М. Реорганизация судебной системы: а дальше что? // Закон. 2014. № 3. С. 88-93;

Исаенкова О.В. В продолжение дискуссии о реорганизации судебной системы // Закон. 2014. № 3. С. 94-

97; Ярков В.В. Объединение высших судов: ожидания и последствия // Закон. 2014. № 3. С. 98-106;

Борисова Е.А. Оптимизация устройства судебных инстанций в свете реорганизации судебной системы

Российской Федерации // Закон. 2014. № 3. С. 107-115; Петухов Н.А., Мамыкин А.С., Туганов Ю.Н.

Обеспечение единства судебной системы в современных условиях // Российское правосудие. 2013. № 12.

С. 42-56; см. также о заседании Ученого совета Российской академии правосудия, проведенном 8 октября

2013 года (Российское правосудие. 2013. № 12. С. 38-41).

10

проекта нового ГПК РФ, с принятием которого предполагается упразднить

действующий АПК РФ17

, другие законотворческие инициативы18

.

С учетом исключительной важности, сложности и масштабности задач по

реформированию судебной системы, в юридической литературе совершенно

обоснованно отмечается не только необходимость дальнейшей модернизации судебной

власти, но и «наукоемкость» этого процесса19

. Практическое реформирование судебной

системы предполагает необходимость глубокого теоретического исследования и

научного обобщения всего предшествующего опыта организации и преобразования

органов правосудия, выработки с учетом этого опыта и в соответствии с

конституционными принципами судебной власти предложений, направленных на

обеспечение эффективного, соответствующего международным стандартам

правосудия, дальнейшее совершенствование судебной системы, в том числе и с учетом

ее изменившейся структуры, а также продолжающегося законотворческого процесса в

связи с осуществлением судебной реформы. Не вызывает сомнений, что необходимым

условием, фундаментом эффективной реформы должно стать «…научное знание о

процессах, происходящих в сфере конституционно-правового регулирования,

различных аспектах организации и деятельности судебной власти в целом»20

.

В связи с этим особую актуальность приобретают вопросы исследования

судоустройственного и процессуального законодательства, правоприменительной

практики судов с точки зрения их соответствия положениям Конституции Российской

Федерации, международно-правовым нормам, закрепляющим право каждого на

рассмотрение его дела законно установленным судом и законным судьей, что в полной

мере относится, в частности, к вопросам судебной подведомственности и подсудности.

Прежде всего, следует подчеркнуть, что основы правового регулирования

подведомственности и подсудности судебных дел заложены в Конституции Российской

Федерации. Закрепленный в ее статье 10 принцип осуществления государственной

власти на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную требует

17

Берсенева Т. Депутатам объяснили, почему идти против судебной реформы антиконституционно.

URL: http://pravo.ru/court_report/view/104075/. 18

Зарплата работников суда повысится в два раза // Подготовлен проект закона о судебной службе. URL:

http://zakon.ru/Discussions/OneDiscussion/12437; Мартышкин В.Н. Оптимизация нагрузки судей как

средство правовой защиты участников судопроизводства и повышения качества правосудия. URL:

http://pravo.ru/judicial_community/view/80592/; Берсенева Т. Депутаты поменяли полномочия

арбитражных кассаций. URL: http://pravo.ru/news/view/112205/; Берсенева Т. Госдума оставила в покое

молодых судей в арбитражных судах. URL: http://pravo.ru/news/view/112155/; Берсенева Т. В законе будет

только одна судебная информсистема. URL: http://pravo.ru/review/view/111802/; Меркулова С. Судьям

сэкономят время ради качества. URL: http://pravo.ru/court_report/view/111190/ и др. 19

Фоков А.П. О юрисдикции нового Верховного Суда РФ: компетенция и полномочия // Российский

судья. 2014. № 3. С. 3-5. 20

Гравина А.А., Кашепов В.П., Макарова О.В. Указ. соч. С. 13.

11

наличия юридического механизма, обеспечивающего реализацию данного принципа в

организации и деятельности государственных органов путем разграничения

компетенции между ними в зависимости от принадлежности их к той или иной из

ветвей государственной власти. Кроме того, установленная Конституцией Российской

Федерации с момента ее принятия судебная система была разделена на три

самостоятельные подсистемы – общей, арбитражной, и конституционной юрисдикции

(статьи 118, 125-127 Конституции РФ – в ред. до 1 января 2014 года) что также

предполагает распределение между ними юридических дел на основе соответствующих

правовых норм.

Структурные изменения судебной системы России, как уже отмечалось выше, не

упразднили ее полисистемного устройства. Арбитражные суды и суды общей

юрисдикции, с единой высшей инстанцией – Верховным Судом РФ, представляют

собой все же две достаточно обособленные, инстанционно сформированные системы

судебных органов. Это, в свою очередь, сохраняет и необходимость законодательного

распределения между ними юрисдикционных полномочий, в соответствии с

предназначением каждой из этих систем в единой судебной системе России.

В этом отношении принципиально важным является закрепленное в части 1

статьи 47 Конституции Российской Федерации положение о том, что никто не может

быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности

которых оно отнесено законом. Для уяснения смысла приведенной конституционной

нормы, необходимо заострить внимание на конституционно-правовом значении

термина «подсудность», используемого в части 1 статьи 47 Конституции РФ. Дело в

том, что в науке процессуального права и в процессуальном законодательстве понятием

«подсудность» обозначается, как правило, относимость дела к ведению определенного

суда в рамках одной подсистемы судебной власти, а понятием «подведомственность»

определяется относимость юридических дел к ведению различных юрисдикционных

органов, в том числе различных подсистем судебной юрисдикции. Однако,

конституционно-правовое значение понятия «подсудность» отличается от

процессуально-правового значения этого понятия. Согласно принятому среди многих

правоведов мнению, в части 1 статьи 47, а также в статье 126 Конституции РФ, в статье

19 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской

Федерации» понятие «подсудность» используется как включающее в себя и понятие

«подведомственность».

Так, по мнению Г.А. Жилина, ошибки в определении подведомственности

приводят к нарушению требования части 1 статьи 47 Конституции РФ, поскольку

12

термин «подсудность» «…употребляется в конституционных нормах в значении,

включающем в себя и судебную подведомственность»21

.

Придерживаясь той же позиции, С.В. Нечаева пишет: «В Конституции РФ

(часть 1 статьи 47) понятие «подсудность» использовано в собирательном смысле, оно

объединяет понятия «подведомственность» и «подсудность». В Арбитражном

процессуальном кодексе РФ наряду с понятиями «подведомственность» и

«подсудность» использовано и объединяющее их понятие «компетенция», которое

обозначает полномочие арбитражного суда на рассмотрение и разрешение

подведомственного и подсудного ему дела. Можно сказать, что термин «компетенция»

в АПК РФ употреблен законодателем в том же значении, что и термин «подсудность» в

Конституции РФ»22

.

Практически в том же значении термин «подсудность», использующийся в части

1 статьи 47 Конституции РФ интерпретируется и Конституционным судом РФ, который

неоднократно формировал правовые позиции по вопросам судебной

подведомственности, основываясь на толковании именно указанной конституционной

нормы.

Так, в Определении КС РФ от 19.10.2010 № 1308-О-О указывается: «В

соответствии со статьей 47 (часть 1) Конституции Российской Федерации никто не

может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к

подсудности которых оно отнесено законом. К таким федеральным законам относится

Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, которым рассмотрение

дел по спорам, возникающим из экологических правоотношений, отнесено к

подведомственности судов общей юрисдикции (пункт 1 части первой статьи 22). При

этом в соответствии с частью третьей статьи 22 ГПК Российской Федерации

рассматривают и разрешают дела по спорам, возникающим из экологических

правоотношений, именно суды общей юрисдикции - за исключением случаев, когда

такие споры носят экономический характер или специально отнесены федеральным

конституционным законом и федеральным законом к ведению арбитражных судов.

21

Жилин Г.А. Правосудие по гражданским делам: актуальные вопросы: монография. М ., 2010. 576 с.

Доступ из системы «Консультант Плюс». 22

Нечаева С.В. Обеспечение конституционного права на судебную защиту в контексте разграничения

подведомственности дел между судами общей и арбитражной юрисдикции. Дисс. … канд. юрид. наук.

М., 2011. С.73-74. См. также: Жуйков В.М. Судебная защита прав граждан и юридических лиц. М., 1997;

Гаджиева Ф.Р. Компетенция арбитражных судов: проблемы теории и практики. Автореф. дисс. … канд.

юрид. наук. Саратов, 2010; Рогальчук Д. Основные характеристики законного суда в правовой системе

Российской Федерации // Российский судья. 2010. № 9; Султанов А.Р. Манипуляции с подсудностью //

Закон. 2008. № 9; Ершов В.В. Конкретизация Конституции России: теоретические и практические

проблемы // Российское правосудие. 2013. № 12; Зайцев Р.В. Практика арбитражных судов по

рассмотрению неподведомственных дел // Арбитражный и гражданский процесс.2008.№ 12.

13

Таким образом, оспариваемая заявителем норма пункта 1 части первой статьи 22

ГПК Российской Федерации принята в развитие положений статьи 47

Конституции Российской Федерации и не может рассматриваться как нарушающая

его конституционные права и свободы, перечисленные в жалобе»23

.

Аналогичная по смыслу правовая позиция содержится и в Определении КС РФ

от 24.12.2013 № 2131-О: «Согласно статье 47 (часть 1) Конституции Российской

Федерации никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и

тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом. Исходя из этого,

федеральный законодатель определил в Кодексе Российской Федерации об

административных правонарушениях подведомственность дел об

административных правонарушениях судьям (статьи 23.1, 28.7 и 29.5) и правовые

средства обеспечения рассмотрения дела по подведомственности (пункт 5 части 1

статьи 29.4, часть 2 статьи 29.9, пункт 5 части 1 статьи 30.7 и пункт 3 части 2 статьи

30.17)»24

.

В Определении от 20.02.2014 № 330-О КС РФ указал: «Статья 47 (часть 1)

Конституции Российской Федерации гласит, что никто не может быть лишен права на

рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено

законом. Реализуя данное конституционное положение, федеральный законодатель

в статье 27 АПК Российской Федерации установил категории дел,

подведомственных арбитражному суду, а также предусмотрел специальную

подведомственность дел арбитражным судам (статья 33 АПК Российской

Федерации), к которой относятся в том числе корпоративные споры, указанные в

статье 225.1 названного Кодекса»25

.

Соответствующая правовая позиция была сформирована и Верховным Судом

РФ. Так, в Определении от 23.08.2002 № ГКПИ02-999 отмечается: «В соответствии со

ст. 27 Арбитражного процессуального кодекса РФ (опубликованного 27 июля 2002

года) арбитражному суду подведомственны дела по экономическим спорам и другие

23

Определение Конституционного Суда РФ от 19.10.2010 № 1308-О-О «Об отказе в принятии к

рассмотрению жалобы закрытого акционерного общества «Мичурина-Трудобеликовский» на нарушение

конституционных прав и свобод рядом положений Гражданского процессуального кодекса Российской

Федерации и Налогового кодекса Российской Федерации». Доступ из системы «КонсультантПлюс». 24

Определение Конституционного Суда РФ от 24.12.2013 № 2131-О «Об отказе в принятии к

рассмотрению жалобы закрытого акционерного общества «Ф.О.Н.» на нарушение конституционных прав

и свобод положениями статей 1.6, 23.1, 28.7, 29.4, 29.5, 29.9, 30.7 и 30.17 Кодекса Российской Федерации

об административных правонарушениях». Доступ из системы «КонсультантПлюс». 25

Определение Конституционного Суда РФ от 20.02.2014 № 330-О «Об отказе в принятии к

рассмотрению жалобы гражданина Невзорова Сергея Александровича на нарушение его

конституционных прав статьей 225.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации».

Доступ из системы «КонсультантПлюс».

14

дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической

деятельности, а в силу п. 1 ст. 47 Конституции Российской Федерации никто не

может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к

подсудности которых оно отнесено законом»26

.

Предусмотренное частью 1 статьи 47 Конституции РФ право каждого на

рассмотрение его дела тем судом и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено

законом, прямо указывается в Постановлении VIII Всероссийского съезда судей в

качестве конституционной основы института подведомственности, в связи с чем

ставится задача «дальнейшего совершенствования процессуального законодательства в

части установления четких правил определения подведомственности дел судам

общей юрисдикции и арбитражным судам» именно в целях обеспечения названного

конституционного права27

.

Поддерживая позицию об использовании термина «подсудность» в части 1

статьи 47 Конституции РФ в значении, охватывающем понятие «судебная

подведомственность», отметим, что позиция эта вряд ли дает основания для вывода о

существенных противоречиях указанного смыслового значения этого термина с его

значением при использовании в нормах процессуального законодательства. Очевидно,

что процессуальными нормами к подсудности соответствующих судов могут быть

отнесены только те судебные дела, которые такими же нормами отнесены к

подведомственности этих судов. С этой точки зрения конституционно-правовое

значение термина «подсудность» представляется более емким и точным, что в свою

очередь ставит под сомнение необходимость использования в законодательной и

судебной практике термина «подведомственность» для обозначения относимости

юридических дел к ведению соответствующих судов. Поэтому следует согласиться с

теми авторами, которые полагают возможным использование в законодательстве,

устанавливающем предметные полномочия судов, в соответствии с терминологией,

закрепленной в Конституции РФ и федеральных конституционных законах, только

термина «подсудность»28

.

26

Определение Верховного Суда РФ от 23.08.2002 № ГКПИ02-999. Доступ из системы

«КонсультантПлюс». 27

Постановление VIII Всероссийского съезда судей от 19 декабря 2012 г. № 1 «О состоянии судебной

системы Российской Федерации и основных направлениях ее развития». URL:

http://pravo.ru/store/interdoc/doc/376/Postanovlenie_Vll_VSS.pdf. 28

Жуйков В. М. Судебная защита прав граждан и юридических лиц. М., 1997. С. 193; Ершов В.В.

Конкретизация Конституции России: теоретические и практические проблемы // Российское правосудие.

2013. № 12; Фоков А.П. О юрисдикции нового Верховного Суда РФ: компетенция и полномочия //

Российский судья. 2014. № 3.

15

Еще одной принципиально важной характеристикой конституционно-правового

регулирования подсудности (судебной подведомственности), является, по нашему

мнению, закрепленное в части 1 статьи 47 Конституции РФ требование о

законодательном установлении относимости дел к ведению того или иного суда и

судьи. Поскольку в соответствии с частью 1 статьи 47 Конституции РФ рассмотрение

судом дела в соответствии с установленной законом подсудностью является

конституционным правом человека и гражданина, то этому праву, согласно статье 18,

части 1 статьи 45, части 1 статьи 46 Конституции РФ корреспондирует обязанность

государства, его органов, в том числе судебных, обеспечить это право, прежде всего,

принятием соответствующих законов о подсудности, а также осуществлением

правоприменительной деятельности в строгом соответствии с этими законами.

Таким образом, в соответствии с приведенными выше конституционными

положениями, никакими иными нормативными актами, кроме законов, подсудность

устанавливаться не может.

Однако вопрос о форме законодательного акта, которым может быть

установлена подсудность или судебная подведомственность, не имеет однозначного

разрешения в юридической литературе и судебной практике. Законодательство,

устанавливающее форму такого нормативного акта, в силу его нечеткости и

противоречивости допускает разночтения и неединообразное толкование. Вместе с тем,

выяснение обозначенного вопроса при исследовании конституционно-правового

регулирования категории подсудности (судебной подведомственности) имеет

определяющее значение, поскольку, как уже отмечалось, именно несовершенство

законодательства является одной из главных причин, порождающих проблемы при

разграничении юрисдикционных полномочий между судами.

В литературе высказано, как нам представляется, обоснованное и

заслуживающее поддержки мнение о том, что форма нормативного акта,

устанавливающего подсудность или судебную подведомственность, также

устанавливается конституционной нормой. В частности, речь идет о части 3 статьи 128

Конституции РФ, согласно которой полномочия, порядок образования и деятельности

Конституционного Суда Российской Федерации, Верховного Суда Российской

Федерации и иных федеральных судов устанавливаются федеральным

конституционным законом. И хотя в приведенной конституционной норме мы не

видим терминов «подведомственность» и «подсудность», однако, согласно

рассматриваемой позиции, распространение правового регулирования части 3 статьи

128 Конституции РФ на правовые категории подведомственности и подсудности

16

обосновывается тем, что они охватываются используемым в указанной статье понятием

«полномочия».

Так, один из первых исследователей категории подведомственности в

юридической науке Ю.К. Осипов, отмечал, что «…права органов государства на

осуществление своих функций по отношению к определенному кругу объектов

(предметов) представляют собой объективные (предметные) полномочия, а

совокупность предметных полномочий - объективную (предметную)

компетенцию»29

. Ссылаясь на позицию Ю.К. Осипова, а также на предложенную еще

в начале прошлого века Е.В. Васьковским и ставшую традиционной для российской

процессуальной науки классификацию полномочий судов, в рамках которой

выделяются полномочия предметные и функциональные, Д.В. Бурачевский пишет,

что «… под предметными полномочиями суда понимаются полномочия на

рассмотрение споров о праве и иных дел, затрагивающих законные права и интересы

граждан и организаций, на осуществление своих функций по отношению к

определенному кругу объектов (предметов). Функциональные полномочия составляют

права и обязанности по рассмотрению и разрешению дел, уже принятых судом к

производству. Соответственно, если рассматривать подведомственность как

компетенцию суда, то, используя приведенную классификацию, необходимо говорить о

подведомственности как о предметном полномочии. Данную классификацию

исследователи распространяют и на полномочия судов, осуществляющих пересмотр

принятых нижестоящими судами актов»30

.

Правовые позиции о необходимости, в соответствии с частью 1 статьи 47

Конституции РФ, законодательного установления судебной подведомственности и

подсудности, определяемые как предметные полномочия судов, сформированы и в

практике Конституционного Суда РФ.

Так, в Постановлении от 18 июля 2003 года № 13-П Конституционный Суд РФ

указал, что «…надлежащим судом для рассмотрения дела признается суд,

компетенция которого установлена законом, обосновывающим как разграничение

видов судебной юрисдикции, так и определение предметной, территориальной и

29

См.: Осипов Ю.К. Подведомственность юридических дел. Свердловск, 1973. С. 14. Сн. по: Курочкин

С.А. Третейское разбирательство гражданских дел в Российской Федерации: теория и практика. М., 2007.

272 с. Доступ из системы «КонсультантПлюс». 30

Бурачевский Д.В. Процессуальные средства защиты прав акционеров в арбитражном процессе. М.,

2011. Доступ из системы «КонсультантПлюс»; см. также: Васьковский Е.В. Курс гражданского процесса.

М., 1913. Т.1. С. 485; Козлов А.Ф. Суд первой инстанции как субъект советского процессуального права.

Томск, 1983. С. 54-57; Калмацкий В.С. Суд второй инстанции как субъект гражданского процессуального

права: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Свердловск, 1978; Арсенов И.Г. Арбитражный процесс:

проблемы кассационного пересмотра. М., 2004. С. 63-69.

17

инстанционной подсудности. Необходимость определения законом надлежащего суда

для каждого дела исключает нечеткое или расширительное определение судебной

компетенции, допускающее ее произвольное истолкование правоприменителем. В

противном случае подсудность дел не может считаться установленной законом.

Нарушается принцип законного суда и таким определением подсудности, при котором

одна и та же категория дел подведомственна судам разной юрисдикции или разного

уровня»31

.

В определении от 11 июля 2006 года № 262-О Конституционный Суд РФ вновь

обратил внимание на то, что «… статья 47 (часть 1) Конституции Российской

Федерации гарантирует, что никто не может быть лишен права на рассмотрение его

дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

Подсудность же предполагает разграничение предметной компетенции как между

различными звеньями судебной системы, в том числе между судами общей

юрисдикции и арбитражными судами, так и внутри каждого из звеньев для

определения конкретного суда, уполномоченного рассматривать данное дело. Этому

корреспондируют положения международных договоров Российской Федерации, в том

числе пункт 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, по

смыслу которого право каждого на судебную защиту, обеспечиваемое путем

рассмотрения его дела законным, независимым и беспристрастным судом, означает,

что рассмотрение дел должно осуществляться судом, который в соответствии с

установленными законом правилами подведомственности и подсудности обладает

соответствующей компетенцией по рассмотрению конкретного дела»32

.

Эту позицию Конституционный Суд РФ воспроизвел и в Постановлении от 21

января 2010 года № 1-П, указав, что данное конституционное право (предусмотренное

статьей 47 частью 1 Конституции РФ) - право на законный суд – «…является

необходимой составляющей закрепленного статьей 46 (часть 1) Конституции

Российской Федерации права на судебную защиту и одновременно - гарантией

независимости и беспристрастности суда. Этим конституционным предписаниям

корреспондируют положения международных договоров Российской Федерации,

31

Постановление Конституционного Суда РФ от 18.07.2003 № 13-П «По делу о проверке

конституционности положений статей 115 и 231 ГПК РСФСР, статей 26, 251 и 253 ГПК Российской

Федерации, статей 1, 21 и 22 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» в связи с

запросами Государственного Собрания - Курултая Республики Башкортостан, государственного Совета

Республики Татарстан и Верховного Суда Республики Татарстан» // СЗ РФ. 2003. № 30. Ст. 3101. 32

Определение Конституционного Суда РФ от 11.07.2006 № 262-О «Об отказе в принятии к

рассмотрению запросов Арбитражного суда Томской области о проверке конституционности части 3

статьи 30.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» // Вестник

Конституционного Суда РФ. 2006. № 6.

18

прежде всего Конвенции о защите прав человека и основных свобод, обязывающие

государства обеспечивать каждому защиту его прав путем справедливого

разбирательства дела независимым, беспристрастным и созданным на основании

закона компетентным, т.е. обладающим соответствующими полномочиями по

рассмотрению конкретного дела в силу установленных законом правил

подведомственности и подсудности, судом»33

.

Таким образом, судебная подведомственность (подсудность) в приведенной

интерпретации определяется через понятие «полномочия судов» и практически

отождествляется с одним из видов полномочий судов, то есть, согласно принятой

классификации - их предметными полномочиями, или предметной компетенцией.

Нельзя не отметить, что в юридической науке предложены и иные определения

понятия подведомственности, которые, безусловно, также заслуживают пристального

внимания. Однако, придерживаясь рассматриваемой темы, продолжим рассмотрение

вопросов конституционно-правового регулирования судебной подведомственности

(подсудности) на основе изложенной выше позиции о фактической тождественности

понятий «судебная подведомственность (подсудность)» и «предметные

полномочия судов».

Обозначенная позиция, как уже отмечено выше, позволяет обосновать

распространение регулирования части 3 статьи 128 Конституции РФ на судебную

подведомственность (подсудность), из чего следует вывод о том, что отнесение

судебных дел к ведению соответствующих федеральных судов должно устанавливаться

законодательным актом по форме не ниже федерального конституционного закона.

Так, Т.Г. Морщакова, ссылаясь на позицию Конституционного Суда РФ,

сформулированную в Постановлении от 27 января 2004 года № 1-П отмечает, что

понятиями «полномочия» и «порядок деятельности судов», исходя из данного в

указанном постановлении истолкования части 3 статьи 128 Конституции РФ,

охватывается и подведомственность дел, а предписание указанной статьи конституции

о необходимости принятия актов по перечисленному в ней предмету регулирования в

форме федеральных конституционных законов, является гарантией субъективного

права каждого на рассмотрение его дела судом, к компетенции которого оно отнесено

законом (ст. 47 Конституции РФ). По мнению автора, принятию процессуальных

33

Постановление Конституционного Суда РФ от 21.01.2010 № 1-П «По делу о проверке

конституционности положений части 4 статьи 170, пункта 1 статьи 311 и части 1 статьи 312

Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами закрытого

акционерного общества «Производственное объединение «Берег», открытых акционерных обществ

«Карболит», «Завод «Микропровод» и «Научно-производственное предприятие «Респиратор» // СЗ РФ.

2010. № 6. Ст. 699 (Постановление).

19

кодексов должно предшествовать определение в федеральном конституционном законе

полномочий (подсудности) судов, что, согласно норме части 3 статьи 128 Конституции

РФ составляет предмет не только процессуального, но и судоустройственного

регулирования34

.

Аналогичная точка зрения высказана В.М. Жуйковым, сделавшим вывод, что

правила подсудности (особенно – родовой подсудности) следовало бы установить в

федеральном конституционном законе, для чего имеется конституционная основа –

часть 3 статьи 128 Конституции РФ, согласно которой, в частности, полномочия

федеральных судов (а подсудность самым тесным образом связана с полномочиями

судов) устанавливается федеральным конституционным законом35

.

Такой же позиции придерживается О.В. Брежнев, который считает, что в

соответствии с требованием, непосредственно вытекающим из части 3 статьи 128

Конституции РФ и касающимся всех полномочий федеральных судов, в федеральном

конституционном законе должны быть закреплены, в частности, предметная,

территориальная и инстанционная подсудность дел36

.

Д. Рогальчук, обращая внимание на то, что вопросы подсудности, являющейся

характеристикой полномочий любого суда, регулируются гражданским

процессуальным, арбитражным процессуальным и уголовно-процессуальным

законодательством, ставит вопрос о несоответствии такого регулирования

конституционному требованию закрепления полномочий всех федеральных судов

федеральным конституционным законом37

.

Исследуя вопрос о разграничении юрисдикционных полномочий между судами

общей юрисдикции и арбитражными судами, В.Н. Соловьев указывает, что проводится

такое разграничение исходя из пределов и форм осуществления правосудия по

конкретным категориям споров (дел), закрепленных Конституцией РФ и федеральными

конституционными законами, что в процессуальном плане означает определение

судебной подведомственности конкретных дел. По его мнению, положения

конституционного института подведомственности не могут определяться иными

34

Комментарий к Конституции Российской Федерации / Под ред. В.Д. Зорькина. М., 2011. Доступ из

системы «КонсультантПлюс». 35

Жуйков В.М. ГПК РФ и другие источники гражданского процессуального права // Российская

юстиция. 2003. № 4. Доступ из системы «КонсультантПлюс». 36

Брежнев О.В. Реформирование судебных инстанций в России: конституционно-правовые аспекты //

Конституционное и муниципальное право. 2011. № 6. С. 70 - 74. Доступ из системы КонсультантПлюс». 37

Рогальчук Д. Основные характеристики законного суда в правовой системе Российской Федерации //

Российский судья. 2010. № 9. С. 4-7. Доступ из системы «КонсультантПлюс».

20

способами и формами, нежели указанные в статье 128 Конституции РФ38

. Аналогичные

точки зрения в связи с вопросами разграничения юрисдикционных полномочий между

судами высказываются в юридической литературе многими авторами39

.

Анализ приведенных суждений не оставляет сомнений в том, что авторы

считают соответствующей конституционным требованиям формой нормативного акта,

устанавливающего судебную подведомственность и (или) подсудность, - федеральный

конституционный закон.

Между тем, действующим российским законодательством фактически

предметные полномочия судов устанавливаются, наряду с Конституцией РФ и

федеральными конституционными законами, также федеральными законами, в том

числе и не являющимися процессуальными кодексами. Такое регулирование

обосновывается, в частности, тем, что возможность установления судебной

подведомственности и (или) подсудности в процессуальных кодексах и иных

федеральных законах допускается Конституцией РФ и федеральными

конституционными законами.

Так, Н.И. Ярошенко, исследуя вопрос о конституционном закреплении

компетенции судебных органов Российской Федерации, обращает внимание на то, что

предметную подсудность и полномочия Конституционного суда РФ четко определила

Конституция России в статье 125, и Федеральные конституционные законы «О

Конституционном Суде Российской Федерации», «О референдуме Российской

Федерации», а предметная подсудность дел судов общей юрисдикции, в соответствии

с отсылочной нормой статьи 126 Конституции России, определяется в федеральном

процессуальном законодательстве, как и предметная подсудность дел арбитражных

судов, понять которую можно только из главы 4 АПК РФ «Компетенция арбитражных

судов»40

.

Т.К. Андреева, ссылаясь на положения статьи 4 ФКЗ «Об арбитражных судах в

Российской Федерации»41

об осуществлении арбитражными судами правосудия путем

38

Соловьев В.Н. К вопросу о распределении юрисдикционных полномочий между судами общей

юрисдикции и арбитражными судами (научная полемика) // Вестник гражданского процесса. 2011. № 1.

С. 12 - 16. Доступ из системы «КонсультантПлюс». 39

См. Ремчуков К. О переделе власти в судебной системе. URL: http://www.ng.ru/ideas/2011-07-

13/5_polnomochia.html; Серков П.П. О юрисдикционных полномочиях судов общей юрисдикции и

арбитражных судов по экономическим спорам // Журнал российского права. 2013. № 1 и др. 40

Ярошенко Н.И. Конституционное закрепление компетенции судебных органов Российской Федерации

// Известия вузов. Правоведение. 2010. № 4. С. 173 - 182. Доступ из системы «КонсультантПлюс» (на

дату публикации статьи Н.И. Ярошенко Конституция Российской Федерации действовала в редакции

Закона Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации от 30 декабря 2008 г. №

7-ФКЗ). 41

Федеральный конституционный закон от 28.04.1995 № 1-ФКЗ (ред. от 06.12.2011) «Об арбитражных

судах в Российской Федерации» // СЗ РФ. 1995. № 18. Ст. 1589.

21

разрешения экономических споров и рассмотрения иных дел, отнесенных к их

компетенции Конституцией РФ, указанным Законом, АПК и принимаемыми в

соответствии с ними другими федеральными законами, отмечает, что на уровне

конституционного закона допускается возможность определения компетенции (то есть

подведомственности и подсудности – О.В.) арбитражных судов в АПК42

.

Приведенная точка зрения о допустимости установления судебной

подведомственности (подсудности) законодательными актами в форме федеральных

законов не подвергается сомнению многими учеными и практиками43

, что вполне

объяснимо: это вытекает из действующего законодательства.

При этом, однако, как сторонники позиции об установлении предметных

полномочий судов (подведомственности и подсудности) только Федеральными

конституционными законами, так и ученые, допускающие их установление в

процессуальных кодексах и других федеральных законах, основываются на

положениях Конституции РФ и Федеральных конституционных законов. Разночтения

эти обусловлены рядом факторов, среди которых одним из наиболее существенных

представляется отсутствие единообразного регулирования порядка установления

полномочий судов в Конституции РФ и Федеральных конституционных законах.

42

Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Т.К.

Андреева, Р.Ф. Каллистратова, Л.Ф. Лесницкая и др.; под ред. В.Ф. Яковлева, М.К. Юкова. М., 2003. 848

с. Доступ из системы «КонсультантПлюс» (автор комментария к ст. 27 АПК РФ - Т.К. Андреева). 43

См., например, Ярков В.В. Оспаривание решений международных коммерческих арбитражей и

третейских судов (отдельные вопросы) // Развитие основных идей Гражданского кодекса России в

современном законодательстве и судебной практике: Сборник статей, посвященный 70-летию С.А.

Хохлова / С.С. Алексеев, В.С. Белых, В.В. Витрянский и др.; под ред. С.С. Алексеева. М., 2011. 368 с.

Доступ из системы «КонсультантПлюс»; Ремчуков К. Что никак не может относиться к компетенции

арбитражного суда. URL: http://blog.pravo.ru/blog/zip/1892.html; см. также Ремчуков К. О переделе власти

в судебной системе. URL: http://www.ng.ru/ideas/2011-07-13/5_polnomochia.html; Митюков М.А.

Конституция РФ 1993 года и развитие полномочий Конституционного Суда России // Государственная

власть и местное самоуправление. 2004. № 6; Федоров А.В. Судебная стадия взыскания долгов (legal

collection) // Юридическая работа в кредитной организации. 2011. № 2. С. 63 - 76. Доступ из системы

«КонсультантПлюс»; Федотенко Ю. Являются ли арендодатели жилых (нежилых) помещений

предпринимателями и в какой суд им жаловаться? // Клуб главных бухгалтеров. 2011. № 5. С. 58 - 64.

Доступ из системы «КонсультантПлюс»; Толчеев Н.К., Горохов Б.А., Ефимов А.Ф. Подготовка

гражданских дел к разбирательству в судах общей юрисдикции: практическое пособие / под ред. Н.К.

Толчеева. М.: Норма, Инфра-М, 2012. 464 с. Доступ из системы «КонсультантПлюс»; Арбитражный

процессуальный кодекс Российской Федерации с постатейными материалами судебной практики и

комментариями / под ред. Т.К. Андреевой. М.: Статут, 2013. 942 с. Доступ из системы

«КонсультантПлюс»; Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. 3-е изд.,

стереотипное. М.: Статут, 2001. Кн. 1. 848 с. Доступ из системы «КонсультантПлюс»; Субанова Н.В.

Разрешительные полномочия органов исполнительной власти в Российской Федерации. М.:

Юриспруденция, 2012. 288 с. Доступ из системы «КонсультантПлюс»; Григорьева Е.А., Черникова О.С.

Комментарий к Федеральному конституционному закону от 28 апреля 1995 г. № 1-ФКЗ «Об

арбитражных судах в Российской Федерации» (постатейный) / под ред. Е.В. Шкуновой // СПС

КонсультантПлюс. 2012. Андреева Т.К. Комментарий к статье 27 Арбитражного процессуального

кодекса Российской Федерации // Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской

Федерации (постатейный) / под ред. В.Ф. Яковлева, М.К. Юкова. М.: Городец, 2003. 848 с. Доступ из

системы «КонсультантПлюс» и др.

22

При рассмотрении обозначенной проблемы небезынтересно также проследить, в

какой мере она разрешается принятым Законом РФ о поправке к Конституции РФ от 5

февраля 2014 года № 2-ФКЗ «О Верховном Суде РФ и прокуратуре РФ», и принятыми

в соответствии с ним иными законодательными актами.

Полагаем, что следует согласиться с Н.И. Ярошенко в том, что Конституция РФ

в статьях 125-127 (в редакции Закона РФ о поправке к Конституции РФ от 30 декабря

2008 года № 7-ФКЗ44

) по - разному регулирует, с точки зрения подробности

регламентации, полномочия высших судов России. Такое регулирование автор

называет «дисбалансом» указанных конституционных норм.

Действительно, полномочия Конституционного Суда РФ подробно прописаны в

статье 125 Конституции, которые практически полностью воспроизведены затем в

статье 3 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»45

, озаглавленной

«Полномочия Конституционного Суда Российской Федерации». Таким образом, все

полномочия Конституционного Суда РФ установлены в Конституции РФ и

федеральном Конституционном законе, как это и было до принятия Закона РФ о

поправке к Конституции РФ от 5 февраля 2014 года № 2-ФКЗ «О Верховном Суде РФ и

прокуратуре РФ», и что вполне соответствует части 3 статьи 128 Конституции РФ. При

этом содержание статьи 125 Конституции РФ практически не претерпело каких-либо

изменений, кроме единственного: из ее части 2 исключено указание на Высший

Арбитражный Суд РФ, как орган, по запросам которого Конституционный Суд РФ

разрешает дела о соответствии нормативных правовых актов Конституции РФ.

Что же касается статьи 126 Конституции РФ, то ее содержание изменилось

существенно, что вполне понятно: она посвящена Верховному суду РФ, на

реформирование которого и были направлены рассматриваемые конституционные

изменения. Не претендуя на исчерпывающую полноту сопоставления прежней и

действующей редакций данной статьи, отметим, что обе редакции закрепляют статус

Верховного суда РФ как высшего судебного органа, его предназначение и место в

системе органов власти, указывая и на его компетенцию. При этом, исходя из

классификации, подразделяющей судебную компетенцию на предметную и

функциональную, можно сделать вывод, что обозначение в рассматриваемой статье

категорий дел (гражданские, уголовные, административные, иные дела), - указывает на

предметную компетенцию Верховного Суда РФ, объем которой в новой редакции

44

Закон РФ о поправке к Конституции РФ от 30.12.2008 № 7-ФКЗ «О контрольных полномочиях

Государственной Думы в отношении Правительства Российской Федерации» // СЗ РФ. 2009. № 1. Ст. 2. 45

Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 № 1-ФКЗ (ред. от 04.06.2014) «О

Конституционном Суде Российской Федерации» // СЗ РФ. 1994. № 13. Ст. 1447.

23

увеличен: к ней отнесены полномочия высшего судебного органа по разрешению

экономических споров и иным делам, подсудным судам, образованным в соответствии

с федеральным конституционным законом. Согласно прежней редакции статьи 126

Конституции РФ к компетенции Верховного Суда РФ относились лишь гражданские,

уголовные, административные и иные дела, подсудные судам общей юрисдикции, что

определяло и сам Верховный Суд РФ как суд общей юрисдикции. В соответствии с

действующей редакцией Конституции РФ судом общей юрисдикции Верховный Суд

РФ более не является.

Приведенное сопоставление показывает, что, несмотря на существенные

изменения статуса и объема полномочий Верховного Суда РФ, форма закрепления в

Конституции РФ его компетенции практически не изменилась: она прописана, как и в

прежней редакции статьи 126 Конституции РФ, очень кратко и в самом общем виде, в

отличие от подробного регламентирования полномочий Конституционного Суда РФ в

статье 125Конституции РФ.

Кроме того, нельзя не отметить, что о судах общей юрисдикции и арбитражных

судах в тексте Конституции РФ теперь совсем не упоминается.

Таким образом, отмечавшийся Н.И. Ярошенко «дисбаланс» в конституционном

закреплении компетенции судов, сохраняется и в новой редакции Конституции РФ.

Вместе с тем, следует обратить внимание, что в юридической литературе

отмеченные особенности конституционной регламентации компетенции

Конституционного Суда РФ обосновываются его особым положением в системе

органов государственной власти. Так, по мнению Л.В. Лазарева, «..предназначение

Конституционного Суда в правовой защите федеральной Конституции, его

конституционная компетенция, юридическая сила принимаемых им решений, роль в

обеспечении баланса (равновесия) и ограничения властей объективно предопределяют

статус Конституционного Суда как не только особого органа судебной власти, но

одновременно и как высшего конституционного органа одного уровня с федеральными

звеньями президентской, законодательной и исполнительной власти». «В силу такого

особого статуса в механизме государственной власти» - отмечает автор, - «из всех

высших судебных органов только его компетенция, наряду с компетенцией

Президента, палат Федерального Собрания, Правительства Российской

Федерации, определяется непосредственно, конкретно и развернуто в самой

Конституции (ст. 125, 100, 104)»46

. Приведенные доводы представляются вполне

убедительными и в принципе возражений не вызывают.

46

Лазарев Л.В. Правовые позиции Конституционного Суда России. М., 2003.

24

Однако, нельзя не отметить, что правовые позиции, связанные с распределением

полномочий между Конституционным Судом РФ, судами общей и арбитражной

юрисдикции, выработанные в юридической науке и в практике Конституционного Суда

РФ на основе обозначенных особенностей статуса Конституционного Суда РФ,

характеризующихся, в том числе, и особой формой закрепления его полномочий в

Конституции РФ, не разделяются многими учеными и в течение многих лет являются

предметом дискуссии. Речь идет, прежде всего, о Постановлении Конституционного

Суда РФ от 16 июня 1998 года № 19-П по делу о толковании отдельных положений

статей 125, 126 и 127 Конституции РФ, вызвавшее, как справедливо отмечает В. В.

Ершов, «…немало обоснованных вопросов и сомнений у научных и практических

работников»47

.

В названном постановлении Конституционный Суд РФ решал задачу,

заключающуюся в том, чтобы выявить, вытекает ли из подлежащих толкованию

положений статей 125, 126 и 127 Конституции РФ полномочие судов общей

юрисдикции и арбитражных судов проверять конституционность нормативных актов,

указанных в пунктах «а» и «б» части 2 и в части 4 статьи 125 Конституции РФ, с целью

разграничения компетенции в области нормоконтроля между Конституционным Судом

Российской Федерации и другими судами.

Решая обозначенную задачу, Конституционный Суд РФ сделал вывод, что

полномочие по разрешению дел о соответствии Конституции РФ нормативных актов,

указанных в пунктах «а» и «б» части 2 и в части 4 статьи 125 Конституции РФ,

относится к компетенции только Конституционного Суда РФ, а суды общей

юрисдикции и арбитражные суды не могут признавать названные акты не

соответствующими Конституции РФ и потому утрачивающими юридическую силу.

Суд общей юрисдикции или арбитражный суд, придя к выводу о несоответствии

Конституции Российской Федерации федерального закона или закона субъекта

Российской Федерации, не вправе применить его в конкретном деле и обязан

обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке

конституционности этого закона.

Сомнения ученых в обоснованности этих выводов Конституционного Суда РФ

относятся как к их содержанию, так и к поставленным задачам и цели осуществленного

толкования конституционных норм. В частности, ими отмечается, что

Конституционный Суд РФ без достаточных оснований ограничил суды общей

47

Ершов В. Признание нормативных правовых актов противоречащими Конституции РФ и федеральным

законам: судебная практика // Российская юстиция. 2003. № 5. Доступ из системы «КонсультантПлюс».

25

юрисдикции и арбитражные суды в возможности самостоятельно применять

конституционные нормы и практически «монополизировал» право на применение

Конституции РФ. Кроме того, разграничение компетенции между Конституционным

Судом РФ и другими судами – функция законодательных органов, к которым

Конституционный Суд РФ не относится, а перераспределив полномочия других

федеральных судов в свою пользу, Конституционный Суд РФ по существу выступил

«судьей в собственном деле»48

.

В то же время, ряд ученых обсуждаемые позиции Конституционного Суда РФ

поддерживают, отмечая его особый правовой статус «суперсуда», «суда над судами»,

который вправе уточнять компетенцию судов, отделяя собственные полномочия от

полномочий других судов, обязанных исполнять решения Конституционного Суда

РФ49

. Сторонники этой позиции считают оправданным и осуществление

Конституционным Судом РФ правотворческой функции, что обосновывается

нормативно - интерпретационным характером его деятельности и, кроме того,

необходимостью «…урегулирования острых проблем, связанных с реализацией прав и

свобод граждан и их объединений»50

.

Разрешение комплекса проблем, касающихся распределения полномочий

федеральных судов в сфере нормоконтроля представляется делом будущего. Для этого

необходимы еще значительные, коллективные усилия ученых, законодателей и

48

Ершов В.В. Признание нормативных правовых актов противоречащими Конституции РФ и

федеральным законам: судебная практика // Российская юстиция. 2003. № 5, 6. Доступ из системы

«КонсультантПлюс»; Ершов В.В. Прямое применение Конституции РФ // Российская юстиция. 1998. №

9, 10; Лукашевич В.З., Комарова Н.А. Конституционный Суд Российской Федерации не может и не

должен подменять законодателя // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2001. № 2. С. 53-

63; Лучин В.О. Конституция РФ. Проблемы реализации. М., 2002; Железнова Н.Д. Практика судебного

контроля за содержанием нормативных актов. Судебная власть в России. М., 2002; Брежнев О.В.

Проблемы законодательной формы регулирования судебных полномочий в сфере нормоконтроля //

Конституционное и муниципальное право. 2006. № 2. Доступ из системы «КонсультантПлюс»; Сасов

К.А. К вопросу о повышении качества конституционного правосудия // Налоговые споры: теория и

практика. 2008. № 6. Доступ из системы «КонсультантПлюс»; Курбатов А.Я. Защита прав и законных

интересов в условиях «модернизации» правовой системы России. М., 2013. Доступ из системы

«КонсультантПлюс»; Машкова К.В. О роли Конституционного Суда РФ в процессе исполнения

постановлений Европейского Суда по правам человека судами общей юрисдикции и арбитражными

судами // Российский судья. 2014. № 8. С. 22 - 25. Доступ из системы «КонсультантПлюс». 49

Нарутто С.В. Место Конституционного Суда Российской Федерации в системе органов

государственной власти // Актуальные проблемы российского права. 2014. № 6. С. 1096 - 1107. Доступ из

системы «КонсультантПлюс». 50

Кутафин О. Е. Российский конституционализм. М. Норма, 2008г. С.246. Сн. по: Нарутто С.В. Место

Конституционного Суда Российской Федерации в системе органов государственной власти //

Актуальные проблемы российского права. 2014. № 6. С. 1096 - 1107. Доступ из системы

«КонсультантПлюс». См. также Татаринов С.А. Некоторые вопросы размежевания компетенции между

Конституционным Судом Российской Федерации и судами общей и арбитражной юрисдикции в сфере

осуществления нормоконтроля // Журнал конституционного правосудия. 2010. № 4. С. 19 - 23. Доступ из

системы «КонсультантПлюс»; Малюшин А.А. Конституционно-судебное правотворчество в Российской

Федерации: проблемы теории и практики: монография. М., 2013. С. 67; Овсепян Ж.И. Судебный

конституционный контроль в механизме разделения властей (теоретический аспект исследования). Ч. 2 //

Известия вузов. Правоведение. 1993. № 5. С. 44 – 51 и др.

26

практиков. Однако, как показано выше, есть основания полагать, что одной из

причин разночтений и коллизий во взглядах ученых и в практике применения

законодательства о судебной компетенции, причем не только в области осуществления

нормоконтроля, но и в отношении других категорий судебных дел, - являются

существенные различия в порядке конституционного закрепления полномочий судов.

Не прослеживается единообразия и в регулировании предметных полномочий

судов федеральными конституционными законами, что в определенной степени можно

считать отражением отмеченных выше особенностей их закрепления в Конституции

РФ и проиллюстрировать на примере соответствующих норм действующих

федеральных конституционных законов.

Как уже было подчеркнуто ранее, в прежней редакции Конституции РФ, в

частности, в ее статьях 126 и 127, закреплявших полномочия, соответственно,

Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, содержались указания на

суды общей юрисдикции и арбитражные суды51

, в связи с чем Конституционный Суд

РФ в Постановлении от 16 июня 1998 г. № 19-П справедливо отметил, что названные

статьи «…тем самым определяют в общем виде компетенцию соответственно судов

общей юрисдикции и арбитражных судов»52

. Поскольку в действующей редакции

статьи 126 Конституции РФ суды общей юрисдикции и арбитражные суды не

обозначены, как и в иных ее статьях, а статья 127 полностью исключена, есть

основания считать, что компетенция судов общей юрисдикции и арбитражных судов в

Конституции РФ более не определяется.

Можно предположить, что именно это обстоятельство явилось основанием для

внесения изменений в часть 2 статьи 2 и статью 4 Федерального конституционного

закона от 28 апреля 1995 года № 1-ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской

Федерации». В частности, Федеральным конституционным законом от 4 июня 2014

года № 8-ФКЗ53

из этих статей исключены закреплявшиеся в прежней редакции

указания о том, что, соответственно, полномочия, порядок образования и деятельности

арбитражных судов устанавливаются Конституцией Российской Федерации и о том,

51

Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом

поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30 декабря 2008 года № 6-ФКЗ, от

30 декабря 2008 года № 7-ФКЗ) // Российская газета. 2009. 21 января. 52

Постановление Конституционного Суда РФ от 16.06.1998 № 19-П «По делу о толковании отдельных

положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации» // СЗ РФ. 1998. № 25. Ст. 3004. 53

Федеральный конституционный закон от 04.06.2014 № 8-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный

конституционный закон «Об арбитражных судах в Российской Федерации» и статью 2 Федерального

конституционного закона «О Верховном Суде Российской Федерации» // СЗ РФ. 2014. № 23. Ст. 2921.

27

что арбитражными судами разрешаются экономические споры и иные дела, отнесенные

к их компетенции Конституцией Российской Федерации54

.

В то же время, в Федеральных конституционных законах от 23 июня 1999 года

№ 1-ФКЗ «О военных судах Российской Федерации»55

и от 7 февраля 2011 года № 1-

ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации»56

, после внесения в них

изменений Федеральным конституционным законом от 12 марта 2014 года № 5-ФКЗ57

,

обусловленных принятием Закона РФ о поправке к Конституции РФ от 5 февраля 2014

года № 2-ФКЗ «О Верховном Суде РФ и прокуратуре РФ», Конституция РФ

продолжает оставаться в перечне нормативных правовых актов, устанавливающих

полномочия, порядок образования и деятельности этих судов, а также относящих

судебные дела к их ведению. Закрепляющие такое регулирование нормы содержатся, в

частности, в части 1 статьи 2 и пункте 3 части 2 статьи 4 ФКЗ «О судах общей

юрисдикции в Российской Федерации» и в статье 2 ФКЗ «О военных судах Российской

Федерации»58

.

Несколько по-иному сформулировано положение об установлении полномочий,

порядка образования и деятельности Верховного Суда РФ в статье 1 Федерального

конституционного закона от 5 февраля 2014 года № 3-ФКЗ «О Верховном Суде

Российской Федерации»59

: «Настоящим Федеральным конституционным законом в

соответствии с Конституцией Российской Федерации и Федеральным

конституционным законом от 31 декабря 1996 года № 1-ФКЗ «О судебной системе

Российской Федерации» (далее - Федеральный конституционный закон «О судебной

системе Российской Федерации») определяются полномочия, порядок образования и

деятельности Верховного Суда Российской Федерации».

И, наконец, Федеральный конституционный закон от 31 декабря 1996 года № 1-

ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации», в статьях 18-26 предусматривает,

54

См. Федеральный конституционный закон от 28.04.1995 № 1-ФКЗ (ред. от 06.12.2011) «Об

арбитражных судах в Российской Федерации» // СЗ РФ. 1995. № 18. Ст. 1589. 55

Федеральный конституционный закон от 23.06.1999 № 1-ФКЗ (ред. от 12.03.2014, с изм. от 04.11.2014)

«О военных судах Российской Федерации» // СЗ РФ. 1999. № 26. Ст. 3170. 56

Федеральный конституционный закон от 07.02.2011 № 1-ФКЗ (ред. от 21.07.2014) «О судах общей

юрисдикции в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2011. № 7. Ст. 898. 57

Федеральный конституционный закон от 12.03.2014 № 5-ФКЗ «О внесении изменений в отдельные

федеральные конституционные законы в связи с принятием Закона Российской Федерации о поправке к

Конституции Российской Федерации «О Верховном Суде Российской Федерации и прокуратуре

Российской Федерации» и признании утратившим силу Федерального конституционного закона «О

Дисциплинарном судебном присутствии» // СЗ РФ. 2014. № 11. Ст. 1088. 58

Аналогичное закрепление Конституции РФ как нормативного правового акта, устанавливающего

полномочия, порядок образования и деятельности Конституционного Суда РФ, содержится в статье 2

Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 года № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде

Российской Федерации». 59

Федеральный конституционный закон от 05.02.2014 № 3-ФКЗ (ред. от 04.11.2014) «О Верховном Суде

Российской Федерации» // СЗ РФ. 2014. № 6. Ст. 550.

28

что полномочия, порядок образования и деятельности всех федеральных судов

устанавливаются федеральным конституционным законом. Упоминания Конституции

РФ в названных статьях не содержится.

Приведенные выше нормы федеральных конституционных законов, которыми

закрепляется законодательство, устанавливающее полномочия, порядок образования и

деятельности федеральных судов, приняты во исполнение прямого предписания части

3 статьи 128 Конституции РФ, не содержащей каких-либо различий регулирования для

судов общей юрисдикции и арбитражных судов. В связи с этим трудно найти

объяснения тому, что указание Конституции РФ как нормативного правового акта,

устанавливающего полномочия, порядок образования и деятельности арбитражных

судов из ФКЗ « Об арбитражных судах в РФ» исключено, а в ФКЗ «О судах общей

юрисдикции в РФ» и в ФКЗ «О военных судах РФ» - сохраняется. В отношении

Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ вопрос подобным образом не

ставится, поскольку высшим судам непосредственно посвящены соответствующие

статьи Конституции РФ.

Далеко не бесспорным, с точки зрения соответствия части 3 статьи 128

Конституции РФ, представляется и закрепление в ряде федеральных конституционных

законов положений об установлении полномочий федеральных судов, отнесении к их

компетенции, либо к их ведению судебных дел федеральными законами, в том числе

процессуальными кодексами.

В соответствии со статьей 1 ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации»

полномочия, порядок образования и деятельности Верховного Суда Российской

Федерации определяются настоящим Федеральным конституционным законом в

соответствии с Конституцией Российской Федерации и Федеральным

конституционным законом от 31 декабря 1996 года № 1-ФКЗ «О судебной системе

Российской Федерации», что полностью соответствует части 3 статьи 128 Конституции

РФ. Вместе с тем, в пункте 7 части 7 статьи 2, непосредственно закрепляющей

полномочия Верховного Суда РФ, предусмотрено, что Верховный Суд РФ

осуществляет «…иные полномочия в соответствии с настоящим конституционным

законом, другими федеральными конституционными законами и федеральными

законами».

В статье 2 Федерального конституционного закона «О военных судах

Российской Федерации», практически воспроизводящей в отношении военных судов

предмет регулирования части 3 статьи 128 Конституции РФ, закреплено, что наряду с

Конституцией РФ и федеральными конституционными законами полномочия, порядок

29

образования и деятельности военных судов устанавливаются и федеральными

законами. Этому положению соответствуют иные нормы ФКЗ «О военных судах в

РФ», предусматривающие установление подсудности военных судов, в том числе

подсудности судов различных звеньев системы военных судов, федеральными

законами (пункт 2 части 1 статьи 7, часть 1 статьи 14, часть 1 статьи 15, пункт 1

статьи18, часть 1 статьи 22 Федерального конституционного закона от 23 июня 1999

года № 1-ФКЗ).

Право законодателя устанавливать федеральными законами полномочия

федеральных судов, и в частности, их предметные полномочия, закрепляется также в

ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации» и в ФКЗ «О судах общей

юрисдикции в Российской Федерации», хотя и несколько в иной форме.

В первом абзаце части 2 статьи 2 ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской

Федерации», которой регулируется законодательство об арбитражных судах,

воспроизводится предмет регулирования нормы части 3 статьи 128 Конституции РФ

применительно к арбитражным судам, и закрепляется, что полномочия, порядок

образования и деятельности арбитражных судов устанавливаются федеральным

конституционным законом о судебной системе, настоящим федеральным

конституционным законом и другими федеральными конституционными законами. А

затем, во втором абзаце части 2 названной статьи, обозначив в качестве предмета

регулирования «порядок судопроизводства в арбитражных судах», законодатель

закрепляет возможность его определения как федеральным конституционным законом,

так и Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации и

принимаемыми в соответствии с ними федеральными законами. Далее, в статье 4

этого закона закрепляется осуществление правосудия арбитражными судами «путем

разрешения экономических споров и рассмотрения иных дел, отнесенных к их

компетенции настоящим Федеральным конституционным законом,

Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации и

принимаемыми в соответствии с ними федеральными законами» В главах III, III.1,

IV, IV.1 рассматриваемого ФКЗ, регулирующих , в соответствии с предписанием части

3 статьи 128 Конституции РФ полномочия, порядок образования и деятельности,

соответственно, арбитражных судов округов, арбитражных апелляционных судов,

арбитражных судов субъектов РФ и Суда по интеллектуальным правам, в двух статьях

предусмотрена возможность установления их полномочий федеральными законами

(часть 1 статьи 24 и абзац 5 пункта 2 части 1 статьи 43.3).

30

Схожее регулирование осуществляется и Федеральным конституционным

законом «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации».

В части 1 статьи 2 ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации»,

регулирующей законодательство Российской Федерации о судах общей юрисдикции,

федеральные законы не закрепляются как нормативные правовые акты, которыми

могут быть установлены полномочия, порядок образования и деятельности

федеральных судов общей юрисдикции. А в пункте 3 части 2 и в части 3 статьи 4

названного закона, регулирующих осуществление правосудия судами общей

юрисдикции, предусматривается возможность отнесения к их ведению дел и

установление подсудности судов общей юрисдикции федеральными законами.

Положения об установлении подсудности и иных полномочий федеральных судов

общей юрисдикции федеральными законами закреплены в статьях 25 и 34 ФКЗ «О

судах общей юрисдикции в Российской Федерации», регулирующих компетенцию,

соответственно, судов субъектов РФ и районных судов.

Таким образом, приведенными нормами федеральных конституционных законов

отнесены к нормативным правовым актам, которыми могут устанавливаться

полномочия федеральных судов и федеральные законы, в качестве таковых не

закрепленные в части 3 статьи 128 Конституции РФ. При этом нельзя не отметить, что

в приведенных выше нормах ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации» и

ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации», допускающих

возможность установления компетенции, подсудности, отнесения дел к ведению

арбитражных судов и федеральных судов общей юрисдикции федеральными

законами, обобщенно обозначены в качестве предмета регулирования «порядок

судопроизводства» и «осуществление правосудия», в отличие от норм этих же

законов, соответствующих по предмету регулирования части 3 статьи 128 Конституции

РФ, то есть «полномочия, порядок образования и деятельности» соответствующих

судов, установление которых допускается нормативными правовыми актами не ниже

уровня федерального конституционного закона. В результате создается впечатление,

что в данном случае законодателем допускается регулирование федеральными

законами вопросов судопроизводства (компетенция, подсудность), а не установление

полномочий федеральных судов, о которых идет речь в части 3 статьи 128 Конституции

РФ, и, следовательно, такое регулирование не противоречит конституционной норме.

Однако подобный подход вряд ли можно было бы признать состоятельным. Как

было достаточно подробно обосновано выше, компетенция судов представляет собою

совокупность их полномочий, в том числе предметных полномочий, тождественных

31

конституционно-правовой категории подсудность. Таким образом, закрепляя

возможность определения федеральными законами компетенции и подсудности

федеральных судов, в том числе и как относящихся к сфере судопроизводства,

законодатель тем самым регулирует установление в указанном порядке именно

полномочий судов. Аналогичную позицию в связи с вопросом о закреплении

полномочий судов в сфере нормоконтроля высказывал О.В. Брежнев. Не соглашаясь с

Е.К. Замотаевой, полагавшей, что в отношении арбитражных судов проблемы правовой

формы регулирования полномочий в сфере нормоконтроля не существует, поскольку в

соответствии с ч. 2 ст. 2 ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации»

порядок судопроизводства в этих судах определяется также и Арбитражным

процессуальным кодексом и другими федеральными законами, О.В. Брежнев

справедливо отмечал, что «в данном случае речь идет не о порядке судопроизводства,

а о законодательном установлении судебного полномочия»60

. Полагаем, что

приведенное утверждение справедливо относительно всех полномочий федеральных

судов, а не только их полномочий в сфере нормоконтроля.

Иной точки зрения придерживается М.И. Клеандров, который отмечает, что

полномочия судов фактически установлены федеральными конституционными

законами. Но порядок деятельности судов (за исключением Конституционного Суда

Российской Федерации) определяется процессуальными кодексами в форме

исключительно федеральных, а не федеральных конституционных законов. Поскольку

порядок деятельности судов – это порядок разрешения споров и рассмотрения иных

дел, отнесенных законом к их ведению, то есть судебный процесс, - его регулирование

федеральными законами, в том числе процессуальными кодексами, - не соответствует

части 3 статьи 128 Конституции РФ61

. Таким образом, и в том случае, если

рассматривать компетенцию, подсудность (судебную подведомственность)

федеральных судов не в качестве их полномочий, то тем не менее, регулирование этих

категорий, как судопроизводственных, согласно точке зрения М.И. Клеандрова, должно

осуществляться законодателем в соответствии с частью 3 статьи 128 Конституции РФ,

предусматривающей установление порядка деятельности федеральных судов

федеральными конституционными законами.

60

Брежнев О.В. Проблемы законодательной формы регулирования судебных полномочий в сфере

нормоконтроля // Конституционное и муниципальное право. 2006. № 2. Доступ из системы

«КонсультантПлюс». 61

Клеандров М.И. Конституция Российской Федерации и системные проблемы судебной власти //

Российское правосудие. 2014. № 2. С. 13.

32

Конституционный Суд РФ в Постановлении от 27 января 2004 года № 1-П «По

делу о проверке конституционности отдельных положений пункта 2 части первой

статьи 27, частей первой, второй и четвертой статьи 251, частей второй и третьей

статьи 253 ГПК РФ в связи с запросом Правительства РФ» указал, что принятый в 2002

году Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации является

федеральным законом. Следовательно, закрепив полномочия Верховного Суда

Российской Федерации по рассмотрению дел об оспаривании нормативных правовых

актов Правительства Российской Федерации в федеральном законе (лишь

соответствующее полномочие Военной коллегии Верховного Суда Российской

Федерации предусмотрено Федеральным конституционным законом «О военных судах

Российской Федерации»), законодатель не выполнил требование статьи 128 (часть

3) Конституции Российской Федерации, а также вступил в противоречие с

постановлениями Конституционного Суда Российской Федерации, сохраняющими

свою силу.

Однако от признания оспариваемых норм ГПК РФ не соответствующими

Конституции РФ по форме акта, в котором установлены эти полномочия,

Конституционный Суд РФ, проявив, как отмечается в юридической литературе,

определенную непоследовательность62

, воздержался, полагая, что это «…

предопределило бы и признание неконституционности по тому же основанию

указанных положений, закрепляющих в целом полномочия судов общей юрисдикции

разрешать дела об оспаривании нормативных правовых актов, а также других

положений данного Кодекса, касающихся полномочий судов общей юрисдикции, что

привело бы к существенному ограничению деятельности судов по осуществлению

правосудия и дало бы возможность поставить под сомнение конституционность

других принятых после вступления в силу Конституции Российской Федерации

федеральных законов, устанавливающих полномочия судов. Такой результат

противоречил бы целям конституционного судопроизводства»63

.

Таким образом, в данном Постановлении Конституционный Суд РФ

сформировал позицию, согласно которой установление полномочий федеральных

судов федеральным законом, а не федеральным конституционным законом

62

Брежнев О.В. Проблемы законодательной формы регулирования судебных полномочий в сфере

нормоконтроля // Конституционное и муниципальное право. 2006. № 2. Доступ из системы

«КонсультантПлюс». 63

Постановление Конституционного Суда РФ от 27.01.2004 № 1-П «По делу о проверке

конституционности отдельных положений пункта 2 части первой статьи 27, частей первой, второй и

четвертой статьи 251, частей второй и третьей статьи 253 Гражданского процессуального кодекса

Российской Федерации в связи с запросом Правительства Российской Федерации» // СЗ РФ. 2004. № 5.

Ст. 403.

33

противоречит требованиям части 3 статьи 128 Конституции РФ, причем, позиция эта

распространена на полномочия не только судов общей юрисдикции и не только в сфере

нормоконтроля.

Вместе с тем, непризнание Конституционным Судом РФ оспариваемых норм

ГПК РФ не соответствующими Конституции РФ по форме акта, не позволяет сделать

однозначный вывод о позиции Суда по поводу правомерности или неправомерности

установления полномочий судов федеральными законами.

Как представляется, проблема в немалой степени заключается и в том, что

действующие федеральные конституционные законы устанавливают полномочия

судов либо в общем виде, что предполагает последующее более подробное

регулирование, либо не устанавливают, но предусматривают последующее

установление этих полномочий в федеральных законах. Таким образом,

осуществляется правотворческая конкретизация Конституции РФ, ее статьи 128 части

3, а затем и соответствующих норм федеральных конституционных законов. В связи с

этим возникает вопрос, допустима ли подобная конкретизация в федеральном

конституционном законе, фактически не соответствующая буквальному смыслу части

3 статьи 128 Конституции РФ, предусмотревшей в качестве нормативного правового

акта, устанавливающего полномочия, порядок образования и деятельности

федеральных судов только федеральный конституционный закон? Если исходить из

того, что подобная отсылка к нормативному правовому акту более низкой юридической

силы является допустимой формой конкретизации конституционной нормы в

федеральном конституционном законе, то ответ на данный вопрос должен быть

положительным. Вместе с тем, нельзя не учитывать, что в отсутствие ограничений для

такой отсылки в целях конкретизации конституционной нормы последовательно к

нормативным правовым актам более низкой юридической силы, это может привести к

регулированию вопроса конституционного уровня нормативным актом, этому уровню

явно не соответствующим. И вряд ли при таком регулировании есть практический

смысл в закреплении определенной формы нормативного правового акта для

определенного предмета регулирования в нормативном правовом акте большей

юридической силы, в том числе и в Конституции РФ. Поэтому полагаем, что

применительно к вопросу о конкретизации конституционных норм, установивших

определенную форму нормативного правового акта для соответствующего предмета

регулирования, следует исходить из буквального предписания конституционной

нормы. Такой вывод согласуется с позицией В.В. Ершова о том, что «…сущность

«правотворческой конкретизации Конституции» состоит в ее детализации, уточнении,

34

более подробном регулировании и т.д. общественных отношений посредством

принятия управомоченными правотворческими органами прежде всего федеральных

конституционных законов и федеральных законов в соответствии с буквальным

толкованием Конституции России»64

.

Решить проблему соответствия требованиям части 3 статьи 128 Конституции РФ

формы законодательных актов, регулирующих полномочия судов общей юрисдикции

и арбитражных судов в сфере нормоконтроля, О.В. Брежнев предлагает путем принятия

комплексного законодательного акта в форме федерального конституционного закона,

с учетом всех требований Конституции, выраженных в правовых позициях

Конституционного Суда, при условии согласованности такого акта с иными

законодательными положениями и его соответствия общим задачам проводимой в

стране судебной реформы65

.

По мнению М.И. Клеандрова, в целях обеспечения соответствия указанным

конституционным требованиям формы нормативных актов, устанавливающих порядок

деятельности судов, «…все наши процессуальные кодексы должны обрести форму

федеральных конституционных законов»66

.

Эти предложения, несмотря на то, что основаны они на позициях не вполне

схожих между собой, совпадают в главном: они исходят из необходимости буквального

соблюдения требования части 3 статьи 128 Конституции РФ о форме законодательного

акта, устанавливающего полномочия, порядок образования и деятельности

федеральных судов, то есть необходимости их установления федеральным

конституционным законом.

Поддерживая в целом данные предложения, полагаем необходимым отметить,

что требования части 3 статьи 128 Конституции РФ о форме нормативного правового

акта, должны соблюдаться при установлении полномочий всех федеральных судов и в

отношении всех их полномочий, а не только в сфере нормоконтроля, и в частности, их

предметных полномочий, то есть подсудности. Не стоит забывать и о том, что немало

процессуальных норм содержатся не в процессуальных кодексах, а в иных

федеральных законах и в отношении таких норм рассматриваемая проблема не

64

Ершов В.В. Конкретизация Конституции России: теоретические и практические проблемы //

Российское правосудие. 2013. № 12. 65

Брежнев О.В. Проблемы законодательной формы регулирования судебных полномочий в сфере

нормоконтроля // Конституционное и муниципальное право. 2006. № 2. Доступ из системы

«КонсультантПлюс». 66

Клеандров М.И. Конституция Российской Федерации и системные проблемы судебной власти //

Российское правосудие. 2014. № 2. С. 13.

35

решится в результате принятия кодексов в форме федеральных конституционных

законов.

Проблемы буквального толкования конституционной нормы возникают и в

связи с правотворческой конкретизацией части 1 статьи 47 Конституции РФ.

Предусматривая право каждого на рассмотрение его дела тем судом и тем судьей, к

подсудности которых оно отнесено законом, данная норма не предусматривает

определенной формы такого закона. Вместе с тем, приведенный выше анализ позволяет

сделать вывод, что на категорию подсудность федеральных судов и, следовательно,

форму нормативного правового акта, ее устанавливающего, распространяются

требования части 3 статьи 128 Конституции РФ, которая по существу конкретизирует

ее статью 47 часть 1, уточняя форму законодательного акта, устанавливающего

подсудность как предметное полномочие суда.

Однако, как мы уже отмечали, фактически в российской правовой системе

подсудность федеральных судов устанавливается в основном процессуальными

кодексами и частично иными федеральными законами.

Еще более проблематичным является вопрос о конкретизации закрепленного в

рассматриваемой конституционной норме положения о судье, к подсудности которого

дело отнесено законом. Вопрос этот практически не разработан в юридической

научной литературе и не находит, по нашему мнению, надлежащего отражения в

действующем законодательстве. Представляется, однако, что сам факт закрепления

такого положения в Конституции РФ дает основания для постановки вопроса о

подсудности судьи как об одном из видов конституционной категории подсудности.

Такой вид подсудности в целях классификации может быть назван

персонифицированной подсудностью, поскольку предполагает определение согласно

требованию части 1 статьи 47 Конституции РФ в установленном законом порядке

судьи, обладающего персональным (личным) полномочием в отношении

конкретного дела, то есть имеющего право и обязанного его рассмотреть. Если дело

должно быть рассмотрено коллегиально, определению подлежит персонально каждый

из судей, входящих в коллегиальный состав, в результате чего каждый из них

приобретает личное полномочие на рассмотрение этого дела.

Выделение такого вида подсудности как персонифицированная, в

определенном смысле дополняет предложенное в литературе выделение подсудности

составной, то есть установленной законом подсудности дела одному из видов

закрепленных в процессуальных кодексах составов суда: единоличному или

коллегиальному, в том числе состоящему из трех или большего количества судей, из

36

одного судьи и двух арбитражных заседателей, одного судьи и 12 присяжных

заседателей (части 1 и 2 статьи 14 ГПК РФ, статья 17 АПК РФ, статья 30 УПК РФ,

часть 3 статьи 10, статьи 15 и 23 ФКЗ «О военных судах Российской Федерации»)67

.

По мнению А.С. Червоткина, «определить подсудность – значит определить тот

суд, в котором должно быть разрешено по существу данное дело, и состав этого

суда»68

. Полагаем, что это определение можно дополнить. Исходя из требований части

1 статьи 47 Конституции РФ, следует в соответствии с установленными законом

критериями и правилами определить еще и конкретного судью (судей), обладающего

персональным (личным) полномочием на рассмотрение данного дела, и только после

этого определение подсудности будет завершено.

Всестороннее обоснование правовой природы, предназначения и роли в

правовой системе, механизма реализации, терминологических и других аспектов

предложенного выделения персонифицированной подсудности, возможно, станет

предметом будущего, соответствующего указанной цели исследования, в рамках же

настоящей статьи отметим следующее.

Правовое регулирование условий и порядка определения судьи (судей) для

рассмотрения конкретного дела в системе действующего процессуального

законодательства практически никак не связывается с институтом подсудности. Такое

регулирование осуществляется нормами процессуальных кодексов о формировании и

неизменности состава суда, отводе, самоотводе и замене судьи (статьи 14 часть 3, 16,

17, 19 – 21, 157 часть 2 ГПК РФ, статьи 30 часть 1, 61 – 65, 242 УПК РФ, статьи 18, 19,

21, 22, 24 – 26 АПК РФ).

При этом многие из названных процессуальных норм формулируют условия и

порядок определения судьи для рассмотрения конкретного дела (персонифицированной

подсудности) лишь в общем виде, без надлежащей детализации, чем обусловлена

дальнейшая их конкретизация на уровне подзаконных актов, таких как регламенты,

инструкции, локальные акты судов. В некоторых случаях указанные вопросы решаются

в постановлениях Пленума или Президиума высших судов. Для подтверждения

сказанного можно привести в качестве примера регулирование вопросов формирования

состава суда и замены судей в арбитражных судах.

67

Производство по уголовным делам в суде первой инстанции: научно-практическое пособие / Под ред.

В.М. Лебедева. М., 2011. Доступ из СПС «КонсультантПлюс». Новак Д., Ращевский Е. Привлечение

арбитражных заседателей как безусловное право стороны в процессе // Корпоративный юрист. 2005. № 4.

Доступ из системы «КонсультантПлюс». 68

Производство по уголовным делам в суде первой инстанции: науч.-практ. пособие / под общ. ред. В.М.

Лебедева. М., 2011. 512 с. Автор главы – А.С. Червоткин. Доступ из системы «КонсультантПлюс».

37

Так, часть 1 статьи 18 АПК РФ предусматривает, что состав суда для

рассмотрения конкретного дела, в том числе с участием арбитражных заседателей,

формируется с учетом нагрузки и специализации судей в порядке, исключающем

влияние на его формирование лиц, заинтересованных в исходе судебного

разбирательства, в том числе с использованием автоматизированной информационной

системы. Представляется очевидным, что в конкретизации нуждаются буквально все

формулировки, указывающие в приведенной норме на условия и порядок

формирования состава суда: и «учет нагрузки и специализации», и «исключение

влияния на формирование состава суда» и «лица, заинтересованные в исходе судебного

разбирательства». Что же касается лиц, уполномоченных на формирование состава

суда, как и правоприменительного акта, в котором результат формирования состава

суда должен быть зафиксирован, то они в этой норме совсем не названы. Поэтому

дальнейшую конкретизацию данная норма получает в пункте 31 Регламента

арбитражных судов69

, где и определяются должностные лица, формирующие состав

суда:

- распределение исковых заявлений, заявлений, жалоб и дел в арбитражном суде

осуществляется председателями судебных коллегий и председателями судебных

составов соответственно между судебными составами и судьями;

- если дело подлежит рассмотрению коллегиальным составом судей,

председательствующий и персональный состав суда назначаются председателем

судебного состава;

- Председатель арбитражного суда с учетом нагрузки и специализации судебных

составов и судей вправе своим распоряжением привлекать судей одной судебной

коллегии для рассмотрения дел в составе другой судебной коллегии, если отсутствует

возможность сформировать коллегиальный состав судей для рассмотрения конкретного

спора или нагрузка судей судебной коллегии не позволяет рассмотреть дело в

установленные сроки, а также в других случаях, предусмотренных Кодексом.

В частях 3 и 4 статьи 18 АПК РФ закрепляются основания для замены судьи,

однако порядок и лица, уполномоченные на принятие решения о такой замене, не

обозначаются. Регулирование этих вопросов осуществлялось в Регламенте

арбитражных судов, Информационных письмах Президиума ВАС РФ70

, где

69

Постановление Пленума ВАС РФ от 05.06.1996 № 7 (ред. от 22.06.2012) «Об утверждении Регламента

арбитражных судов». Доступ из системы «КонсультантПлюс». 70

Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 13.08.2004 № 82 «О некоторых вопросах

применения Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации» // Вестник ВАС РФ. 2004.

№ 10.

38

предусматривалось, что замены судей производятся председателем судебного состава

(председателем судебной коллегии, председателем арбитражного суда), путем издания

распоряжения, вынесения определения либо наложения соответствующей резолюции

на докладной записке о необходимости замены судьи. Постановлением Пленума ВАС

РФ от 11 июля 2014 года № 48 был установлен порядок, согласно которому замена

судьи или состава суда осуществляется определением председателя судебного состава

(председателя судебной коллегии, председателя арбитражного суда) без проведения

судебного заседания71

.

По нашему мнению, подобное регулирование не согласуется с требованиями

части 1 статьи 47 Конституции РФ в соответствии с буквальным ее толкованием, по

причинам, подробно обоснованным выше.

Приведенный анализ позволяет сделать вывод, что приоритетное значение для

совершенствования регулирования судебной компетенции, как конституционной

категории, имеет правотворческая конкретизация конституционных норм, которая

должна базироваться на стабильной и понятной нормативно-правовой основе. Поэтому

считаем обоснованным и поддерживаем предложение В.В. Ершова о разработке и

принятии федерального закона «О конкретизации права» с целью закрепления «ком-

петенции, прав, обязанностей и ответственности органов и лиц, конкретизирующих

право»72

.

71

Постановление Пленума ВАС РФ от 11.07.2014 № 48 «О внесении изменений в постановление

Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.02.2011 № 12 «О некоторых

вопросах применения Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в редакции

Федерального закона от 27.07.2010 № 228-ФЗ «О внесении изменений в Арбитражный процессуальный

кодекс Российской Федерации» // Вестник экономического правосудия РФ. 2014. № 9. 72

Ершов В.В. Конкретизация права // Российское правосудие. 2014. № 7. С. 15.