1

СодержаниеПрава человекаЛюбарев А.Е. Проблемы систематизации международныхизбирательных стандартов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5Arkadii E. Lyubarev Problems of Systematization of the International Election Standards . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 25

Страницы историиВельяминов Г.М. Загадочный варяг(к русско-скандинавским связям в XI веке) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 26Georgy M. Velyaminov Enigmatic Varangian(Russian-Scandinavian Ties in the 11th century) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 44

Право международной безопасностиАманжолов Ж.М. Совещание по взаимодействиюи мерам доверия в Азии: системный подход к вопросуоб обеспечении региональной безопасности в новоммеждународно-правовом контексте (Часть 1) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 45Zhaisanbek M. Amanzholov Conference on Interactionand Confi dence-Building Measures in Asia: A Systematic Approach to Ensuring Regional Security in the New Context of International Legal Issues (Part I) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 61Шайымбетова Ж.К. Концепция гуманитарной интервенции и действующее международное право . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 62Jyldyz K. Shaiymbetova The Concept of Humanitarian Interventionand Applicable International Law . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 78

МосковскийжурналмеждународногоправаMoscowJournalof InternationalLaw

Научно-теоретическийи информационно-практический

журнал

Издается с 1991 годана русском языке

Выходит один раз в три месяца№ 3 (75) 2009 июль-сентябрь

2

Международные организацииБекяшев Д.К. Международной организации труда – 90 лет:основные направления деятельности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 79Damir K. Bekyashev International Labour Organization is 90 years:Vectors of Activities . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 103

Международное уголовное правоСкуратова А.Ю. К вопросу об иммунитете от уголовнойюрисдикции должностных лиц в случае совершения международных преступлений . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 104Aleksandra Yu. Skuratova Immunities of Offi cials from Criminal Jurisdiction for International Crimes . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 120

Международная борьба с преступностьюСинякин И.И. Терроризм как международное преступление . . . . . . . . 121Ivan I. Sinyakin Terrorism as International Crime . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 145Саруханян В.О. Борьба с отмыванием денег и финансированием терроризма и новые технологии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 146Vazgen Sarukhanyan The Fight against Money Laundering and Financing of Terrorism and New Technologies . . . . . . . . . . . . . . . . . . 155

Международно-правовая ответственностьАбу Хена Мостофа Камал Возрождение забытой парадигмы:принцип материальной ответственности за загрязнениеокружающей среды . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 156Abu Hena Mostofa Kamal Reemergence of Lost Paradigm:Polluter Pays Principle . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 172

Международное и внутригосударственное правоАнтонов И.П. Международное право и внутригосударственноеправо ФРГ: проблемы соотношения и взаимодействия . . . . . . . . . . . . 173Igor P. Antonov International Law and National Law of the Federal Republic of Germany: Problems of Relationship and Interaction . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 183

Международное космическое правоЖуков Г.П. Проблема девэпонизации и нейтрализации космического пространства . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 184Gennady P. Zhukov De-Weaponization and Neutralization of Space . . . . 197

3

Международное морское правоНосиков А.Н. Правила поиска и разведки полиметаллическихконкреций в Международном районе морского дна . . . . . . . . . . . . . . . 198Andrey N. Nosikov Regulations on Prospecting and Exploration of the Polymetallic Nodules in the International Seabed Area . . . . . . . . . . 211

Международное экономическое правоШепенко Р.А. Исключения из принципа наиболееблагоприятствуемой нации . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 212Roman A. Shepenko Exceptions to the Most-Favoured-NationTreatment Principle . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 225Борзунова О.А. Имплементация норм Основ мирового налогового кодекса в российское налоговое право . . . . . . . . . . . . . . . . 226Olga A. Borzunova Realization of Principles of the BasicWorld Tax Code in Russian Tax System . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 238

Избранные дела коллегии адвокатов«Монастырский, Зюба, Степанов & Партнеры»Монастырский Ю.Э. Правовое сопровождениемеждународных экономических связей в РФ.Роль и место национальных юридических фирм (по материалам выступления на конференции «Юридический бизнес в России» газеты «Ведомости») . . . . . . . . . . . 239Yuri E. Monastyrsky Legal Services in the Sphere of International Economic Relations in Russia. The Role of National Law Firms (from the presentation at the conference “Legal Business in Russia”, “Vedomosti” daily) . . . . . . 248

Голоса молодыхКонцевенко А.С. Развитие биотехнологий и биотерроризм . . . . . . . . . 250Alexandra S. Kontsevenko Development of Biotechnologies and Bioterrorism . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 263Семенов И.С. Смертная казнь и право на жизнь . . . . . . . . . . . . . . . . . . 264Ivan S. Semyonov Death Penalty and Right to Life . . . . . . . . . . . . . . . . . . 280Суродейкина И.В. Проблема присоединения Европейского союза к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 281Irina V. Surodeykina The Problem of Accessionof the European Union to the European Convention of Human Rights and Fundamental Freedoms . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 293

4

Книжная полкаКовалев А.А. К оптимуму академизма, доступности и инноваций в преподавании международного права. О новом учебнике МГИМО МИД России «Международное право» (редакционная коллегия – профессора А.Н. Вылегжанин, Ю.М. Колосов, Ю.Н. Малеев, Р.А. Колодкин). М.: Юрайт. Высшее образование, 2009. 1012 с. . . . . . . . . . . . . . . . . . . 294Alexandr A. Kovalev Towards a Balance between Academism, Accessibility and Innovation in teaching International Law. The New Textbook “International Law” from MGIMO-University MFA Russia (edited by A. Vylegzhanin, Yu. Kolosov, Yu. Maleev, R. Kolodkin) M.: Urait, 2009. 1012 с. . . . . . . . . . . . . . . . . . . 300Солнцев Д.М., Солнцев А.М. Учебник по международномуправу РУДН. Международное право: учебник / под общ. ред.А.Я. Капустина. – М.: Гардарики, 2008. –617 с. . . . . . . . . . . . . . . . . . . 301Denis M. Solntsev, Aleksandr M. Solntsev Textbook on International law from RPFU. International law: textbook / ed. by A. Ya. Kapustin. – М.: Gardariki, 2008. – 617 p. . . . . . . . . . . . . . . 308

ДокументыФедеральный закон Российской Федерации от 3 июня 2009 г. № 101-ФЗ «О ратификации Европейской социальной хартии(пересмотренной) от 3 мая 1996 года» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 309Европейская социальная хартия (пересмотренная). Страсбург, 3 мая 1996 г. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 310

5

Проблемы систематизации международных избирательных стандартов

Любарев А.Е.*

Обсуждаются проблемы систематизации и классификации меж-дународных избирательных стандартов. Сравнивается классификация международных избирательных стандартов, предложенная в четырех документах («Свод рекомендуемых норм при проведении выборов» Европейской комиссии «За демократию через право»; отчет группы экспертов Бюро по демократическим институтам и правам челове-ка ОБСЕ (БДИПЧ ОБСЕ) «Существующие обязательства по проведе-нию демократических выборов в государствах – участниках ОБСЕ»; проект Европейской конвенции о стандартах выборов, избирательных прав и свобод; аналитический доклад Независимого института выбо-ров «Российские выборы в контексте международных избирательных стандартов»). Обсуждаются также некоторые проблемы содержания международных избирательных стандартов, в частности проблема исключения из правил и декларативный характер многих стандартов.

Ключевые слова: международные избирательные стандарты; из-бирательные права.

В последние десятилетия был разработан и принят ряд важнейших международных документов, которые в совокупности создали между-народные избирательные стандарты. В настоящее время развитие на-ционального избирательного законодательства и проведение выборов

ПРАВА ЧЕЛОВЕКА

* Любарев Аркадий Ефимович – к.ю.н., начальник сектора мониторинга избирательных кампаний Независимого института выборов. lyubarev@yandex.ru..

6

невозможны без учета принципов и норм международного права, за-крепленных в этих документах1.

В настоящей статье обсуждаются проблемы, связанные с система-тизацией и классификацией международных избирательных стандар-тов, а также некоторые проблемы, связанные с их содержанием.

Классификация международных избирательных стандартов

Международные избирательные стандарты разбросаны по большо-му числу документов, имеющих разную степень охвата и разную сте-пень юридической силы. К ним, в частности, относятся:

– Всеобщая декларация прав человека 1948 года2; – Европейская конвенция о защите прав человека и основных сво-

бод 1950 года (вместе с Протоколом № 1 1952 года)3; – Международный пакт о гражданских и политических правах

1966 года4; – Документ Копенгагенского совещания Конференции по челове-

ческому измерению СБСЕ 1990 года5; – Декларация о критериях свободных и справедливых выборов

1994 года6; – Конвенция о стандартах демократических выборов, избиратель-

ных прав и свобод в государствах – участниках Содружества Незави-симых Государств 2002 года7.

Сложность представляет также то, что в этих документах исполь-зуются разные формулировки, которые к тому же часто имеют декла-ративный характер. Поэтому одной из главных и актуальных задач яв-ляется систематизация и классификация данных стандартов.

1 См.: Вешняков А.А. Избирательные стандарты в международном праве и их реали-зация в законодательстве Российской Федерации. М., 1997; Вешняков А.А. К единому пониманию избирательных прав и свобод, к единым избирательным стандартам // Журнал о выборах. 2006. Специальный выпуск. С. 14–16.2 См.: Международные избирательные стандарты: Сборник документов / Отв. ред. А.А. Вешняков, науч. ред. В.И. Лысенко. М., 2004. С. 41–44.3 См.: Там же. С. 536–549.4 См.: Там же. С. 61–71.5 См.: Там же. С. 335–348.6 См.: Там же. С. 813–816.7 См.: Там же. С. 762–777.

7

Нам известны четыре попытки такой систематизации. Первая – «Свод рекомендуемых норм при проведении выборов», принятый в ок-тябре 2002 года Европейской комиссией «За демократию через пра-во» (Венецианской комиссией)8. Вторая – опубликованный в октябре 2003 года отчет группы экспертов Бюро по демократическим инс-титутам и правам человека ОБСЕ (БДИПЧ ОБСЕ) «Существующие обязательства по проведению демократических выборов в государс-твах – участниках ОБСЕ»9. Третья – работа группы под руководством В.И. Лысенко, которая создала Конвенцию о стандартах демократи-ческих выборов, избирательных прав и свобод в государствах – учас-тниках Содружества Независимых Государств (подписана в октябре 2002 года), а затем под эгидой Ассоциации организаторов выборов стран Центральной и Восточной Европы (АОВЦВЕ) – проект Евро-пейской конвенции о стандартах выборов, избирательных прав и сво-бод (последняя редакция одобрена в сентябре 2004 года Генеральной Ассамблеей АОВЦВЕ)10. Четвертая – аналитический доклад «Россий-ские выборы в контексте международных избирательных стандартов», представленный Независимым институтом выборов на одноименной международной конференции в октябре 2005 года11.

Вышеперечисленные работы существенно отличаются друг от дру-га – как по количеству принципов, которые взяты на вооружение, так и по содержанию, которое в эти принципы вкладывается. В некоторых случаях предлагаются подробные рекомендации, которые прямо не вы-текают из принятых международных документов и правомерность ко-торых вызывает большие сомнения.

Ниже представлены предлагаемые подходы к созданию на осно-ве указанных выше работ единой системы избирательных стандартов.

• Классификация Венецианской комиссииКак отмечено в «Руководящих принципах относительно выборов»,

выработанных Венецианской комиссией, «в основе избирательного на-следия Европы лежат следующие пять принципов: всеобщее, равное,

8 См.: Там же. С. 624–651.9 См.: http://www.osce.org/item/13587.html?ch=127&lc=RU.10 См.: Проект Европейской конвенции о стандартах выборов, избирательных прав и свобод: Сборник материалов и документов / Отв. ред. А.А. Вешняков, науч. ред. В.И. Лысенко. М., 2006. С. 83–114.11 См.: Российские выборы в контексте международных избирательных стандартов: Материалы международной конференции / Под ред. А.В. Иванченко и А.Е. Любарева. М., 2006. С. 13–134.

8

свободное, тайное и прямое избирательное право. Кроме того, выбо-ры должны проводиться регулярно».

Цитированное положение вносит некоторый элемент неопределен-ности: принципов оказывается то ли пять, то ли шесть; шестой принцип как будто можно считать менее важным, чем пять остальных, хотя это прямо и не сказано. Тем не менее будем считать, что Венецианская ко-миссия выделяет шесть принципов избирательного права.

Каждый принцип расшифровывается в соответствующем разделе. Здесь мы чуть подробнее остановимся лишь на двух.

Равное избирательное право, согласно указанному документу (раз-дел 2), подразумевает:

– равное право голоса: каждый избиратель имеет один голос либо равное число голосов;

– равномерное распределение мест между избирательными ок-ругами;

– равенство возможностей у участников выборов; – отдельно отмечаются равенство и паритет женщин и мужчин,

а также проблема национальных меньшинств.Принцип свободного голосования (раздел 3) включает: – свободу избирателей формировать свое мнение; – свободное волеизъявление и борьбу с нарушениями на выборах.Отдельная часть «Руководящих принципов» (часть II) посвящена

условиям реализации принципов. К таким условиям относятся: – соблюдение основных прав человека (свободы слова и печати,

свободы передвижения по стране, свободы собраний и объединений); – стабильность избирательного законодательства; – организация выборов беспристрастным органом; – возможности участия в наблюдении за проведением выборов на-

циональных и международных наблюдателей; – эффективная система обжалования.Классификация БДИПЧ ОБСЕБДИПЧ ОБСЕ классифицировала обязательства по проведению де-

мократических выборов «в соответствии с функциональными компо-нентами избирательного процесса». Помимо предисловия и заключи-тельного раздела «Сотрудничество и совершенствование», перечень ОБСЕ БДИПЧ охватывает 10 разделов:

– законодательная основа: контекст и система; – равенство: избирательные округа и нарезка округов;

9

– беспристрастность: организация и управление; – право голоса: всеобщее избирательное право; – кандидаты и политические партии; – избирательная кампания, финансирование и СМИ; – процесс голосования; – результаты: определение, публикация и исполнение; – жалобы и апелляции; – местное и международное наблюдение.Как видно из данного перечня, классификация БДИПЧ ОБСЕ пос-

троена не столько на принципах, сколько на технологических аспек-тах. Здесь отметим лишь некоторые моменты.

В разделе «Законодательная основа: контекст и система» объеди-нены разные вопросы: и общие декларации, и подотчетность испол-нительной власти законодательной, и стабильность законодательства, и принципы выбора избирательной системы (в узком смысле этого по-нятия).

Раздел «Равенство» касается только прав избирателей. Вопрос о равных правах участников выборов включен в разделы «Кандида-ты и партии» и «Избирательная кампания». То же самое относится и ко всеобщему избирательному праву: в соответствующем разделе оно обсуждается применительно к активному избирательному праву, а в разделе «Кандидаты и партии» – к пассивному.

Классификация разработчиков Конвенции о стандартах демокра-тических выборов, избирательных прав и свобод

Три документа – Конвенция о стандартах демократических выбо-ров, избирательных прав и свобод в государствах – участниках Содру-жества Независимых Государств (далее – Кишиневская конвенция), проект Европейской конвенции о стандартах демократических выбо-ров, избирательных прав и свобод 2002 года (далее – проект Конвен-ции 2002) и новая редакция этого проекта 2004 года (далее – проект Конвенции 2004)12 несколько отличаются друг от друга по структуре и содержанию. Однако они едины в концептуальном плане и совпада-ют во многих деталях, поэтому здесь мы будем обсуждать их вместе, отмечая при необходимости различия.

Структура трех документов при всех различиях в основном сход-на. Они включают преамбулу, статью 1, которая называется «Стандар-ты выборов» или «Стандарты демократических выборов», затем идут 9 12 См.: http://www.cikrf.ru/international/conference_proekt_konv2.jsp.

10

или 10 статей, посвященных основным принципам избирательного пра-ва (в проекте Конвенции 2004 эти статьи вместе со статьей 1 объедине-ны в раздел «Стандарты демократических выборов); последующие ста-тьи посвящены более конкретным вопросам (в проекте Конвенции 2004 эти статьи объединены в разделы «Организация избирательного процес-са. Статус участников выборов», «Статус международных наблюдате-лей», «Иные права и обязательства государств – участников Конвенции» и «Порядок вступления в силу, присоединения, денонсации Конвенции».

В статье 1 Кишиневской конвенции перечислены следующие стан-дарты демократических выборов:

– право гражданина избирать и быть избранным в органы госу-дарственной власти, органы местного самоуправления, в иные орга-ны народного (национального) представительства;

– принципы периодичности и обязательности, справедливости, подлинности и свободы выборов на основе всеобщего равного изби-рательного права при тайном голосовании, обеспечивающие свободу волеизъявления избирателей;

– открытый и гласный характер выборов; – осуществление судебной и иной защиты избирательных прав

и свобод человека и гражданина, общественного и международного наблюдения за выборами;

– гарантии реализации избирательных прав и свобод участников избирательного процесса.

В проекте Конвенции 2002 перечислены практически те же при-нципы, но несколько в иной формулировке:

– право избирать и быть избранным в органы государственной власти, органы местной власти (органы местного самоуправления), иные органы народного (национального) представительства, на вы-борные государственные и муниципальные должности;

– свободный, периодический и обязательный, справедливый, под-линный, открытый и гласный характер выборов;

– участие в выборах на основе всеобщего равного и прямого из-бирательного права при тайном голосовании или же посредством дру-гих равнозначных форм, обеспечивающих свободу волеизъявления из-бирателей;

– гарантии реализации избирательных прав и свобод человека и гражданина, а также судебная и иная защита избирательных прав и свобод всех участников выборов;

11

– обеспечение действенного общественного и беспристрастного международного наблюдения за выборами.

В проекте Конвенции 2004 формулировки принципов вновь под-верглись редактированию и перегруппировке:

– свободные, периодические и обязательные, справедливые, под-линные, открытые и гласные выборы, общедоступность языкового обеспечения выборов;

– право избирать и быть избранным в органы государственной власти, органы местной власти (органы местного самоуправления), иные органы народного (национального) представительства, на вы-борные государственные и муниципальные должности на основе все-общего равного и прямого избирательного права при свободном и тай-ном голосовании;

– судебная и иная защита избирательных прав и свобод всех учас-тников выборов, а также правовые, организационно-технологические и иные гарантии обеспечения реализации избирательных прав и сво-бод человека и гражданина;

– обеспечение действенного общественного контроля и беспри-страстного международного наблюдения за выборами.

Далее в каждом из трех документов следуют (в разном порядке) девять статей, посвященных отдельным принципам:

– всеобщее избирательное право; – равное избирательное право; – прямое избирательное право; – тайное голосование; – периодические и обязательные выборы; – открытые и гласные выборы; – свободные выборы; – подлинные выборы; – справедливые выборы.В проектах Конвенции 2002 и 2004 в этот же раздел помещена ста-

тья «Официальный язык выборов».Статья, посвященная всеобщему избирательному праву, в равной

степени относится и к активному, и к пассивному праву. Что касается равного избирательного права, то в соответствующей статье более под-робно освещается равенство прав избирателей; в отношении пассив-ного избирательного права говорится лишь о том, что «каждый граж-данин должен иметь равные правовые условия для выдвижения своей

12

кандидатуры на выборах, а также для участия в выдвижении канди-датов» и что «кандидат не вправе использовать преимущества своего служебного или должностного положения в целях своего избрания, а также для выдвижения и (или) избрания других кандидатов, спис-ков кандидатов».

В то же время в статье «Справедливые выборы» говорится, что «соблюдение принципа справедливых выборов обеспечивает созда-ние равных правовых условий для всех участников выборов». В Ки-шиневской конвенции в статье «Подлинные выборы» отмечено, что «подлинные выборы предполагают равные и справедливые правовые условия для регистрации кандидатов, списков кандидатов и полити-ческих партий (коалиций)». В проектах Конвенции 2002 и 2004 в ана-логичном пункте слово «равные» отсутствует, тем не менее в данном пункте речь идет помимо прочего и о недопустимости ограничений дискриминационного характера.

Наиболее интересно, что подразумевают разработчики конвенций под «свободными выборами», «справедливыми выборами» и «под-линными выборами». Ниже приводится содержание соответствующих статей в проекте Конвенции 2004, поскольку это последний вариант.

Свободные выборы, по мнению авторов проекта (ст. 2), предус-матривают:

– верховенство конституции или иных основных законов госу-дарства, законов;

– вступление законов в силу заблаговременно, но не позднее дня официального опубликования решения о назначении выборов;

– применение только опубликованных нормативных правовых ак-тов, затрагивающих избирательные права и свободы человека и граж-данина;

– отсутствие обратной силы у нормативных правовых актов, огра-ничивающих избирательные права и свободы человека и гражданина;

– возможность избирателей и иных участников выборов без ка-кого бы то ни было насилия, угрозы применения насилия или иного противоправного воздействия свободно сформировать свое собствен-ное мнение и сделать свой выбор относительно своего участия или не-участия в выборах и (или) в осуществлении избирательных действий (избирательных процедур) в допускаемых законом формах и законны-ми методами, не опасаясь наказания, воздействия, принуждения, в том числе в зависимости от итогов голосования и результатов выборов;

13

– свободное участие гражданина в выборах; – право избирателей на равный и беспрепятственный доступ на из-

бирательный участок, а также в помещение для голосования; – недопустимость не предусмотренного национальным законо-

дательством, международными обязательствами государства, а также противоречащее общепризнанным принципам и нормам международ-ного права участие иностранных граждан, лиц без гражданства, инос-транных юридических лиц, международных политических движений, международных организаций, иностранных государств и их органов и должностных лиц в деятельности по подготовке и проведению вы-боров, в финансировании избирательной кампании кандидатов, поли-тических партий (коалиций), деятельности других организаций, кото-рые прямо или косвенно относятся к политической партии (коалиции) либо находятся под ее влиянием или контролем и содействуют реали-зации целей политической партии (коалиции) в ходе подготовки и про-ведения выборов.

Справедливые выборы (ст. 4) включают: – всеобщее и равное избирательное право; – равные правовые условия для всех участников выборов, недопу-

щение дискриминационного отношения или применения несоразмер-ных ограничений или преимуществ;

– гласное, своевременное и в полном объеме финансирование вы-боров, прозрачность финансирования избирательных кампаний кан-дидатов, политических партий (коалиций), иных участников выборов, а также информирование обо всех финансовых расходах, связанных с назначением, подготовкой и проведением выборов, проведением из-бирательных кампаний кандидатами, политическими партиями (коа-лициями), иными участниками выборов;

– честность при выполнении предусмотренных законами избира-тельных действий и избирательных процедур, в том числе при голо-совании и подсчете голосов, полное и оперативное информирование обо всех итогах голосования, начиная с уровня избирательных учас-тков, в том числе предоставление наблюдателям возможности полу-чения официальных (заверенных надлежащим образом) копий прото-колов, сводных таблиц избирательных органов об итогах голосования и (или) установлении результатов выборов, размещением предваритель-ных и окончательных итогов голосования и результатов выборов в те-лекоммуникационных сетях общего пользования, включая Интернет,

14

с последующим официальным опубликованием всех итогов голосова-ния и результатов выборов в разумный срок;

– организация избирательного процесса беспристрастными изби-рательными органами (иными уполномоченными на то законом орга-нами), работающими коллегиально, открыто, гласно, самостоятельно и независимо в пределах компетенции и полномочий, установленных для них конституцией и (или) законом;

– рассмотрение в разумный срок судами и иными уполномочен-ными на то законом органами и должностными лицами жалоб и обра-щений на нарушения законодательства о выборах.

Наконец, понятие «подлинные выборы» расшифровывается сле-дующим образом (ст. 5):

– выявление свободно выраженной воли избирателей и непосредс-твенное ее осуществление;

– реальная и основанная на праве и законе возможность выби-рать кандидатов, списки кандидатов политических партий (коалиций), реальный политический плюрализм, идеологическое многообразие и многопартийность, осуществляемые через функционирование по-литических партий (коалиций), законная деятельность которых нахо-дится под юридической защитой государства;

– своевременный и свободный доступ избирателей к информации о кандидате (списках кандидатов), политических партиях (коалициях) и о процессе выборов, а кандидата (кандидатов), политических партий (коалиций) – доступ на равных правовых условиях к средствам массо-вой информации и телекоммуникаций;

– подготовка и проведение избирательных действий и избиратель-ных процедур в сроки, позволяющие кандидатам, политическим пар-тиям (коалициям) и другим участникам выборов развернуть полноцен-ную агитационную избирательную кампанию;

– справедливые правовые условия для выдвижения, регистра-ции, отказа в регистрации или отмены регистрации кандидатов, спис-ков кандидатов политических партий (коалиций), а также для участия всех политических партий (коалиций) в избирательной кампании; яс-ные и четкие регистрационные требования, не содержащие условий, способных стать основанием для ограничений дискриминационно-го характера либо возможных злоупотреблений, и их единообразное применение;

15

– возможность обжаловать нарушения законодательства о выборах, а также итоги голосования и результаты выборов в судебные и (или) иные органы в порядке и в сроки, предусмотренные законами;

– избранные лица, получившие необходимое число голосов, опре-деленное конституцией и (или) законами, надлежащим образом всту-пают в должность в порядке и в срок, установленные конституцией и (или) законами, и остаются в должности до истечения срока своих полномочий или их прекращения в ином порядке, который регулиру-ется конституцией, законами в соответствии с демократическими кон-ституционными и парламентскими процедурами.

Как можно видеть из приведенных перечней, выделенные разра-ботчиками конвенции принципы в значительной степени пересекают-ся между собой.

Классификация Независимого института выборовВ своем аналитическом докладе Независимый институт выборов

(НИВ) выделил 13 принципов избирательного права, закрепленных в международных документах:

– всеобщее избирательное право; – равное избирательное право; – прямые выборы; – обязательность и периодичность проведения выборов; – свобода волеизъявления; – соответствие результатов выборов воле народа; – политический нейтралитет государства; – свободная конкуренция; – право граждан добиваться государственных постов в личном ка-

честве; – честный и точный подсчет голосов; – открытость и гласность избирательных процедур, участие наци-

ональных и международных наблюдателей; – гарантии вступления в должность и сохранения полномочий из-

бранных кандидатов; – возможность обжалования нарушений и ответственность за на-

рушения избирательных прав граждан.Данная классификация также нуждается в некоторых комментари-

ях. Принципы всеобщего и равного избирательного права в целом от-носятся как к активному, так и к пассивному избирательному праву. В то же время в отношении пассивного избирательного права принцип

16

всеобщего права более подробно расшифровывается принципом «пра-ва граждан добиваться государственных постов в личном качестве», а принцип равного права – принципом свободной конкуренции. Тай-ное голосование включено в состав принципа свободы волеизъявления. Соответствие результатов выборов воле народа выделено в отдельный принцип, поскольку в первую очередь по этому критерию следует оце-нивать применяемую в той или иной стране (регионе) избирательную систему (в узком смысле).

Сравнение четырех вариантов классификацииДля наглядности ниже приведено сравнение четырех вариантов

классификации. При этом за основу взята классификация НИВ, и вы-деленным в этой классификации принципам поставлены в соответствие статьи, части или пункты других документов с указанием их названий.

1. Всеобщее избирательное право: – проект Конвенции 2004 – ст. 8 (Всеобщее избирательное право); – отчет БДИПЧ ОБСЕ 2003 – раздел 5 (Право голоса: всеобщее

избирательное право); – свод Венецианской комиссии 2002 – ч. I, раздел 1 (Всеобщее из-

бирательное право).2. Равное избирательное право: – проект Конвенции 2004 – ст. 9 (Равное избирательное право); – отчет БДИПЧ ОБСЕ,2003 – раздел 3 (Равенство: избиратель-

ные округа и нарезка округов); раздел 8 (Процесс голосования), п. 8.4; – свод Венецианской комиссии 2002: ч. I, раздел 2 (Равное изби-

рательное право).3. Прямые выборы: – проект Конвенции 2004 – ст. 10 (Прямое избирательное право); – отчет БДИПЧ ОБСЕ 2003 – раздел 2 (Законодательная основа:

контекст и система), п. 2.2, 2.3; – свод Венецианской комиссии 2002 – ч. I, раздел 5 (Прямое го-

лосование).4. Обязательность и периодичность проведения выборов: – проект Конвенции 2004 – ст. 3 (Периодические и обязательные

выборы); – отчет БДИПЧ ОБСЕ 2003 – раздел 2 (Законодательная основа:

контекст и система), п. 2.2; – свод Венецианской комиссии 2002 – ч. I, раздел 6 (Периодич-

ность выборов).

17

5. Свобода волеизъявления: – проект Конвенции 2004 – ст. 2 (Свободные выборы), ч. 3, абз. 2;

ст. 11 (Тайное голосование); – отчет БДИПЧ ОБСЕ 2003 – раздел 8 (Процесс голосования),

п. 8.1, 8.2, 8.5–8.9; – свод Венецианской комиссии 2002 – ч. I, п. 3.2 (Свободное во-

леизъявление и борьба с нарушениями на выборах); раздел 4 (Тайное голосование).

6. Соответствие результатов выборов воле народа – проект Конвенции 2004 – ст. 5 (Подлинные выборы), ч. 1; – отчет БДИПЧ ОБСЕ 2003 – раздел 2 (Законодательная основа:

контекст и система), п. 2.2; – свод Венецианской комиссии 2002 – отсутствует.

7. Политический нейтралитет государства – проект Конвенции 2004 – ст. 4 (Справедливые выборы), п. 2.5; – отчет БДИПЧ ОБСЕ 2003 – раздел 4 (Беспристрастность: орга-

низация и управление); – свод Венецианской комиссии 2002 – ч. I, п. 2.3 (Равенство воз-

можностей), п./п. «а»; п. 3.1 (Свобода избирателей формировать свое мнение) п./п. «а»; ч. II, п. 3.1 (Организация выборов беспристраст-ным органом).

8. Свободная конкуренция: – проект Конвенции 2004 – ст. 2 (Свободные выборы), ч. 3, абз. 1;

ст. 4 (Справедливые выборы), п. 2.2; ст. 5 (Подлинные выборы), ч. 2–5; – отчет БДИПЧ ОБСЕ 2003 – раздел 6 (Кандидаты и партии), п.

6.5; раздел 7 (Избирательная кампания); – свод Венецианской комиссии 2002 – ч. I, п. 1.3 (Выдвижение кан-

дидатур), п. 2.3 (Равенство возможностей).9. Право граждан добиваться государственных постов в лич-

ном качестве: – проект Конвенции 2004 – ст. 13 (Статус политической партии

(коалиции), кандидата на выборах), ч. 1, п. «б»; – отчет БДИПЧ ОБСЕ 2003 – раздел 6 (Кандидаты и партии),

п. 6.1–6.3; – свод Венецианской комиссии 2002 – отсутствует.

10. Честный и точный подсчет голосов: – проект Конвенции 2004 – ст. 4 (Справедливые выборы), п. 2.4;

18

– отчет БДИПЧ ОБСЕ 2003 – раздел 8 (Процесс голосования), п. 8.3; раздел 9 (Результаты: определение, публикация, исполнение), п. 9.1;

– свод Венецианской комиссии 2002 – ч. I, п. 3.2 (Свободное воле-изъявление и борьба с нарушениями на выборах).

11. Открытость и гласность избирательных процедур, участие национальных и международных наблюдателей:

– проект Конвенции 2004 – ст. 6 (Открытые и гласные выборы); ст. 4 (Справедливые выборы), п. 2.4;

– отчет БДИПЧ ОБСЕ 2003 – раздел 9 (Результаты: определение, публикация, исполнение), п. 9.2–9.5; раздел 11 (Местное и междуна-родное наблюдение);

– свод Венецианской комиссии 2002 – ч. I п. 3.2 (Свободное воле-изъявление и борьба с нарушениями на выборах); ч. II, п. 3.2 (Наблю-дение за выборами).

12. Гарантии вступления в должность и сохранения полномо-чий избранных кандидатов:

– проект Конвенции 2004 – ст. 5 (Подлинные выборы), ч. 7; – отчет БДИПЧ ОБСЕ 2003 – раздел 9 (Результаты: определение,

публикация, исполнение), п. 9.1, 9.7; – свод Венецианской комиссии 2002 – отсутствует.

13. Возможность обжалования нарушений и ответственность за нарушения избирательных прав граждан:

– проект Конвенции 2004 – ст. 4 (Справедливые выборы), п. 2.6; ст. 5 (Подлинные выборы), ч. 6;

– отчет БДИПЧ ОБСЕ 2003 – раздел 10 (Жалобы и апелляции); – свод Венецианской комиссии 2002 – ч. II, п. 3.3 (Эффективная

система обжалования).Как можно видеть из приведенного материала, почти все принци-

пы в том или ином виде отражены во всех документах. Тем не менее их группировка сильно различается в разных документах, при этом один и тот же принцип часто оказывается в разных разделах – либо разделен между ними, либо продублирован.

Значение классификации избирательных стандартовКлассификация избирательных стандартов важна не только с науч-

ной точки зрения. Она имеет и практическое значение применительно к методике оценки степени демократичности конкретных выборов. Для того чтобы избежать политизированности таких оценок, важно уйти от двузначных способов оценки («демократичные – недемократичные»,

19

«легитимные – нелегитимные» и т.п.) и давать оценки выполнения каж-дого конкретного принципа.

Попытки таких раздельных оценок, в принципе, предпринимаются. Так, еще в 1997 году была опубликована статья датских политологов Й. Элкита и П. Свеннсона13, в которой приведены обширные перечни критериев для «свободных выборов» и для «справедливых выборов». Однако эти перечни остаются довольно спорными, что признают и сами авторы статьи. Тем не менее попытки оценок выборов по такой дву-мерной шкале иногда предпринимаются; например, некоторые иссле-дователи оценили выборы депутатов Государственной Думы Федераль-ного Собрания Российской Федерации четвертого созыва (2003 года) как «свободные, но несправедливые»14.

Однако, с нашей точки зрения, во-первых, оценивать выборы лишь по двум номинациям также недостаточно, а во-вторых, понятия «сво-бодные» и «справедливые» требуют более детальной расшифровки. Предложенные же расшифровки как Й. Элкита и П. Свеннсона, так и авторов проектов Конвенции о стандартах демократических выборов, избирательных прав и свобод нам не кажутся оптимальными. В част-ности, как было отмечено выше, выделенные разработчиками этой кон-венции принципы в значительной степени пересекаются между собой. Это препятствует выставлению раздельных оценок по каждому из них.

В связи с этим полагаем целесообразным отделить принципы де-мократических выборов от таких интегральных оценочных катего-рий как «свободные выборы», «справедливые выборы», «подлинные выборы»15. Наиболее удачной классификацией принципов нам пред-ставляется классификация Независимого института выборов, однако и она нуждается в уточнении. Так, по-видимому, следует более четко различать принципы всеобщего и равного избирательного права приме-нительно к активному и пассивному праву. Более дифференцированным

13 Elkit J., Svennson P., What Makes Elections Free and Fair? // Journal of Democracy. 1997. V. 8, No. 3, P. 32–46.14 Такое мнение высказал на пресс-конференции в Москве глава миссии ПАСЕ Д. Ат-кинсон (http://www.gazeta.ru/elections2003/2003/12/a_70427.shtml). См. также: Третий электоральный цикл в России, 2003–2004 годы / Под ред. В.Я. Гельмана. СПб., 2007. С. 27.15 Отметим, что категория «подлинные выборы» неудачна с точки зрения возможности оценки. Если по двум другим категориям возможны промежуточные, половинчатые оценки («частично свободные», «не совсем справедливые» и т.п.), то подобные оценки для категории «подлинные» недопустимы, по крайней мере в русском языке.

20

следует сделать и принцип свободной конкуренции. Возможно, отде-льно следует рассматривать и принцип свободного формирования из-бирателями своего мнения.

Что касается оценочных категорий («свободные выборы», «спра-ведливые выборы», «подлинные выборы»), то они могут включать в себя комбинацию из нескольких принципов. В этом случае допус-тимо даже их частичное пересечение. Однако этот вопрос требует бо-лее детального анализа.

Предложенное БДИПЧ ОБСЕ разделение по стадиям избиратель-ного процесса в какой-то степени удобно с практической точки зре-ния – для подготовки отчета о наблюдении за избирательной кампа-нией. Однако, с нашей точки зрения, на каждой стадии необходимо контролировать реализацию если не каждого принципа, то во всяком случае тех принципов, которые на данной стадии проявляются. Поэ-тому классификация избирательных стандартов на основе принципов в любом случае необходима.

Содержательные проблемы международных избирательных стандартов

Ниже мы остановимся на некоторых проблемах, которые выявля-ются при анализе содержания международных документов, включаю-щих избирательные стандарты, и документов, в которых предприни-мается попытка систематизации этих стандартов.

Проблема исключений из правилВ различных странах сложились разные правила проведения выбо-

ров, при этом часто бывает, что в большинстве стран придерживаются одного принципа, а в некоторых – противоположного. При создании международных документов, включающих избирательные стандарты, разработчики вынуждены учитывать это обстоятельство, поэтому такие документы изобилуют различными исключениями. При этом обычно не анализируется, насколько такие исключения реально соответству-ют принципам демократических выборов.

В качестве одного из примеров можно привести обязательность участия в выборах, которая установлена в некоторых странах (Бель-гия, Нидерланды, Греция, Италия, Австралия и др.). В большинстве же стран голосование является добровольным. Например, в российс-ком законодательстве специально отмечено, что никто не вправе ока-зывать воздействие на гражданина Российской Федерации с целью

21

принудить его к участию в выборах (Федеральный закон от 12 июня 2002 года № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и пра-ва на участие в референдуме граждан Российской Федерации»16, ст. 3, п. 3). Эта же норма включена и в Кишиневскую конвенцию (ст. 8, п. 2). Авторы российского законодательства и Кишиневской конвенции, по-видимому, исходили из представления, что принуждение гражданина к участию в выборах несовместимо с принципом свободных выборов.

Однако с учетом практики, сложившейся в указанных выше стра-нах, международные документы, включающие избирательные стан-дарты, обходят этот вопрос стороной. Не обсуждается он и в таких документах, как «Свод рекомендуемых норм при проведении выбо-ров» Венецианской комиссии и отчет группы экспертов БДИПЧ ОБСЕ «Существующие обязательства по проведению демократических вы-боров в государствах – участниках ОБСЕ». А в проекте Конвенции 2004 записано, что «не является ограничением принципа свободных выборов конституционное и (или) законодательное закрепление обя-занности избирателя принимать участие в голосовании» (ст. 2, п. 4). Мы же полагаем, что обязательность участия гражданина в выборах является отступлением от принципа свободных выборов. Во всяком случае, добровольность и обязательность участия граждан в выбо-рах – это два принципиально разных подхода, и они плохо совмести-мы в одном стандарте.

Можно привести и другие примеры исключений. Так, достаточно распространенным является правило «пропорционального равенства» при выделении партиям бесплатного эфирного времени (доля эфирного времени отдается в распоряжение политических партий и кандидатов в соответствии с количеством мест, которые они имеют в парламенте, или результатами, достигнутыми ими на предыдущих выборах), кото-рое позволяет создавать правящим партиям преимущество перед оппо-зиционными, а парламентским партиям – перед партиями, не представ-ленными в парламенте, и тем самым препятствует сменяемости власти.

Еще одним примером может служить голосование по довереннос-ти. В Своде Венецианской комиссии отмечено, что такое голосование «должно регулироваться очень жесткими правилами» (часть I, п. 3.2, п./п. v). Однако при любых правилах голосование по доверенности про-тиворечит другому, более общему положению, зафиксированному в том же Своде: «Голосование должно быть личным. Семейное голосование 16 Собрание законодательства РФ. 2002. № 24. Ст. 2253.

22

или любые другие формы контроля одним избирателем за волеизъявле-нием другого избирателя должны быть запрещены» (часть I, п. 4, п./п. b).

В то же время международные организации относятся гораздо стро-же к менее существенным отступлениям от общего правила, имеющим место в странах, недавно присоединившихся к числу демократичес-ких. Примером является голосование «против всех», которое было пре-дусмотрено в российском законодательстве в период 1993–2006 годов (а фактически – с 1989 года). В отчетах миссий БДИПЧ ОБСЕ по наблю-дению за российскими парламентскими выборами 2003 года17 и пре-зидентскими выборами 2004 года18 содержалась рекомендация устра-нить из законодательства положения, позволяющие голосовать «против всех», хотя голосование «против всех» никаким международным стан-дартам не противоречит. Эта рекомендация оказалась чуть ли не единс-твенной, которая была реализована российскими законодателями.

Декларативность стандартовМногие избирательные стандарты сформулированы в столь общем

виде, что при анализе законодательства и правоприменительной прак-тики конкретной страны оказывается сложно определить их соответс-твие или несоответствие данным стандартам.

Например, для России особое значение имеют правила регистра-ции политических партий, а также правила регистрации кандидатов и партийных списков на выборах. Однако при анализе документов, со-держащих международные стандарты, рекомендательных документов и проектов новых соглашений обнаруживается, что сформулирован-ные в них положения не позволяют однозначно оценивать российс-кие законодательные нормы и правоприменительную практику в этой важнейшей сфере.

Так, в проекте Конвенции 2004 говорится, что «каждый гражда-нин имеет право на равных с другими гражданами условиях вступать или совместно с иными лицами организовывать на законных основа-ниях политическую партию (коалицию) с целью участия в выборах» (ст. 13, п. 2). Из этого положения невозможно четко и однозначно оп-ределить, допустимы ли ограничения политических партий по чис-ленности ее членов, числу региональных отделений и другие анало-гичные ограничения – в том числе те, которые приняты в российском законодательстве.

17 См.: http://www.osce.org/item/2137.html?lc=RU.18 См.: http://www.osce.org/item/3256.html?lc=RU.

23

В этом же проекте (ст. 5, п. 5), а также в Кишиневской конвенции (ст. 9, п. 6) указано, что регистрационные требования для кандидатов и списков кандидатов «должны быть ясными и не содержать условий, способных стать основанием для привилегий и ограничений дискри-минационного характера. Не допускается произвольное или дискрими-нирующее применение норм о регистрации кандидатов, списков кан-дидатов и политических партий (коалиций)». В проекте Конвенции 2004 более подробно обсуждается регистрация на основании подпи-сей избирателей и возможность отказа в регистрации из-за недостаточ-ного количества подписей. Однако нет ясности относительно того, на-сколько соответствует международным стандартам набравшая в силу на российских выборах практика отказов в регистрации на основании недостатков (зачастую незначительных) в представленных кандидата-ми документах (в том числе подтверждающих их биографические дан-ные). Нет ясности и в вопросе о том, на каком основании можно при-знать недействительной подпись избирателя. Нельзя не согласиться с С.Н. Дорофеевым, отметившим, что одно из слабых мест современ-ной системы международных избирательных стандартов – отсутствие действительно надежной и реальной системы гарантий реализации из-бирательных прав и свобод человека и гражданина19.

Правила, не содержащиеся в документах, принятых международ-ными организациями

«Свод рекомендуемых норм при проведении выборов» Венециан-ской комиссии и отчет группы экспертов БДИПЧ ОБСЕ «Существую-щие обязательства по проведению демократических выборов в госу-дарствах – участниках ОБСЕ» содержат ряд положений, которые прямо не вытекают из документов, принятых международными организаци-ями, и являются достаточно спорными. Так, Свод Венецианской ко-миссии включает следующие рекомендации, которые не реализованы в российском избирательном законодательстве и которые мы считаем сомнительными:

– списки избирателей должны публиковаться (часть I, п. 1.2, п./п. iii);

– сотрудники избирательных комиссий не могут вносить никаких изменений в избирательные бюллетени или каким-либо образом по-мечать их (часть I, п. 3.2, п./п. viii);

19 См.: Дорофеев С.Н. Международные стандарты в избирательном процессе: дости-жения и проблемы // Моск. журн. межд. права. 2007. № 3. С. 41–48.

24

– неиспользованные избирательные бюллетени запрещено вы-носить с территории избирательного участка (часть I, п. 3.2, п./п. ix);

– в состав Центральной избирательной комиссии должен вхо-дить по крайней мере один представитель судебной власти (часть II, п. 3.1d, п./п. i).

Таким образом, необходимо продолжить работу по систематизации международных избирательных стандартов, их уточнению и усилению в них гарантий избирательных прав и свобод граждан.

Библиографический списокВешняков А.А. Избирательные стандарты в международном праве

и их реализация в законодательстве Российской Федерации. М., 1997.Вешняков А.А. К единому пониманию избирательных прав и сво-

бод, к единым избирательным стандартам // Журнал о выборах. 2006. Специальный выпуск. С. 14–16.

Дорофеев С.Н. Международные стандарты в избирательном про-цессе: достижения и проблемы // Моск. журн. межд. права. 2007. № 3. С. 41–48.

Международные избирательные стандарты: Сборник документов / Отв. ред. А.А. Вешняков, науч. ред. В.И. Лысенко. М., 2004. С. 41–44.

Там же. С. 61–71.Там же. С. 335–348.Там же. С. 536–549.Там же. С. 624–651.Там же. С. 762–777.Там же. С. 813–816.Проект Европейской Конвенции о стандартах выборов, избира-

тельных прав и свобод: Сборник материалов и документов / Отв. ред. А.А. Вешняков, науч. ред. В.И. Лысенко. М., 2006. С. 83–114.

Российские выборы в контексте международных избиратель-ных стандартов: Материалы международной конференции / Под ред. А.В. Иванченко и А.Е. Любарева. М., 2006. С. 13–134.

Собрание законодательства РФ. 2002. № 24. Ст. 2253.Третий электоральный цикл в России, 2003–2004 годы / Под ред.

В.Я. Гельмана. СПб., 2007. С. 27.Elkit J., Svennson P., What Makes Elections Free and Fair? // Journal

of Democracy. 1997. V. 8, No. 3, P. 32–46.http://www.cikrf.ru/international/conference_proekt_konv2.jsp.

25

http://www.gazeta.ru/elections2003/2003/12/a_70427.shtmlhttp://www.osce.org/item/13587.html?ch=127&lc=RU.http://www.osce.org/item/2137.html?lc=RU.http://www.osce.org/item/3256.html?lc=RU.

Problems of Systematization of the International Election Standards

(Summary)

Arkadii E. Lyubarev*

The problems of systematization and classifi cation of the international election standards are discussed. Classifi cations of the international election standards proposed in four documents (“Code of Good Practice in Elector-al Matters” by European Commission for Democracy Through Law; the report by the group of experts OSCE/ODIHR “Existing Commitments for Democratic Elections in OSCE Participating States”; draft European con-vention on election standards, electoral rights and freedoms; the analytical report of Independent Institute of Elections “Russian Elections in the Con-text of the International Election Standards”) are compared. Some prob-lems of the content of the international election standards are also discussed, namely, the problem of exceptions to the rules and a declarative character of many standards.

Keywords: international election standards; electoral rights.

* Arkadii E. Lyubarev – Ph.D. in Law, head of the sector of electoral campaign monitoring of the Independent Institute of Elections. lyubarev@yandex.ru.

26

Загадочный варяг(к русско-скандинавским связям в XI веке)Вельяминов Г.М.*

Русско-скандинавские связи изначально и доныне имеют важней-шее историческое значение. В частности, уже третий век наши и за-рубежные ведущие историки пытаются идентифицировать личность варяжского князя Якуна, соратника в 1024 г. в.кн. Ярослава Мудрого. В 1981 году О. Прицак в США – вслед за Э. Брате (1925 г.) в Швеции – тщательно обосновал гипотезу: Якун – это норвежский ярл Хакон Эй-рикссон, племянник датского и английского короля Кнута Великого. Предмет и цель настоящей статьи – представить в России впервые в развернутом виде эту гипотезу, а также провести ее критический ис-точниковедческий анализ. Достигнутый результат – вывод о ее обос-нованности, с отдельными замечаниями.

Ключевые слова: варяги; варяги и Русь; варяг Шимон; Хакон ярл; Якун (Хакон) Слепой.

Русские летописи под 1024 г. сообщают, что великий князь киевс-кий Ярослав Мудрый, воевавший тогда со своим единокровным бра-том Мстиславом Тмутараканским, призвал к себе на помощь из Скан-динавии некоего «варяжского князя» Якуна с дружиной. В битве при Листвяной союзники, однако, потерпели от Мстислава полное пораже-ние, а Якун отбыл к себе «за море», где и умер. Казалось бы, не столь значительный исторический эпизод. Однако уже третий век истори-ков, как отечественных (В.Н. Татищев, Н.М. Карамзин, С.М. Соловьев,

СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ

* Вельяминов Георгий Михайлович – профессор, д.ю.н., гл. научн. сотр. Института государства и права РАН. nn1962@yandex.ru.

27

Д.С. Лихачев и др.), так и иностранных (А. Стендер-Петерсен, О. фон Фризен, Э. Брате, О. Прицак и др.), неизменно занимает личность это-го варяга Якуна (Хакона). Причем был он явно не просто рядовой ви-кинг, но «князь»! Кстати, редкостный для наших летописей случай, ког-да варяжский воевода, появившийся с дружиной на Руси «из-за моря» (что, кстати, в то время вообще было довольно обычным), упомянут по имени.

Интерес к этому лицу со всей очевидностью объясняется двумя обстоятельствами. Во-первых, исторически как для Древней Руси, так и для Скандинавии их взаимные связи в эпоху Средневековья имели первостепенное значение. Однако на сей счет сохранилось не так мно-го источников. Во-вторых, в те времена, когда проистекали процес-сы первоначального образования современных государств и склады-вались между ними определенные межгосударственные отношения, а международное право находилось лишь в самом зачаточном состоя-нии, огромное, даже системообразующее значение имели персональ-ные, особенно династические, связи. Отсюда и такой повышенный ин-терес к конкретным личностям, включая Якуна, которые по-своему как бы «творили» историю.

1. Идентификация Якуна «Слепого» в лице норвежского Хакона ярла Эйрикссона.

Стоит начать с перевода на современный русский язык соответс-твующего летописного текста1.

«Ярослав2 пришел в Новгород и послал за море за варягами. И при-шел Якун с варягами. Якун был собой красив3, и плащ4 его был выткан

1 ПСРЛ I-², стлб. 147, 148; ПСРЛ.II-², стлб. 135, 136; ПСРЛ. XXV, с. 375. См. также: Повесть временных лет. II / Под ред. Д.С. Лихачева. М.–Л., 1950. С. 371.2 Имеется в виду в.кн. Ярослав Владимирович Мудрый (ум. 1054).3 В тексте: «Съ лъпъ» – толкуется исследователями по-разному: или «слеп», или «леп» (красив). Следуя, в частности, и изысканиям О. Прицака (см. об этом ниже), представляется правильным вариант «красив». А, к примеру, А. Стендер-Петерсен, не углубляясь в толкование прозвища, пишет просто о «Хаконе Красивом или Слепом (также именуемом и Хакон Золотая Мантия)». См.: G. Ravendal. Stories of the East-Vikings. Minneapolis (USA). 1938. Р. 262.4 В тексте фигурирует слово «луда», которое В.Н. Татищев, Н.М. Карамзин понимают как «повязка» на глазах. Очевидно, исходя из той логики, что у слепого или больного глазами уместна на глазах повязка. Так, Н.М. Карамзин (Полн. собр. соч. Том 2. М., 1998. С. 436) пишет: «Вероятно ли, чтобы летописец, сказав: «и бе Якун слеп», не-посредственно прибавил: «одежда бе у него золотом исткана», как бы вследствие его

28

золотом. И пришел к Ярославу. И пошли Ярослав с Якуном на Мстис-лава5 к Чернигову. Мстислав же, услышав о том, выступил против них к Листвяну. И была осень6, и тут они встретились. Мстислав же с ве-чера расположил дружину, и поставил северян в центре против варя-гов, а сам со своею дружиною – по флангам. И была ночь смутна, были тьма, молнии и гремел гром, и дождь. И сказал Мстислав дружине сво-ей: пойдем на них! И выступил Мстислав, а Ярослав – против него, и сошлись в центре северяне с варягами. И иструдились варяги, рубя северян. И тогда выступил Мстислав с дружиною своей. И начал сечь варягов. И была сечь зла и страшна; как сверкала молния, так блистало оружие их. Когда же молния светила, только и меч было видно, и так убивали друг друга. И была гроза велика, и сечь сильна и страшна. Ярослав же, увидев, что побежден, бежал с Якуном, князем варяжским; и Якун тут потерял свой золотой плащ7. И так победил Мстислав вели-кого князя Ярослава и Якуна. Ярослав же пришел в Новгород, а Якун ушел за море и там умер. Мстислав же утром засветло, увидев лежащих посеченных своих северян и Ярославовых варягов, сказал: «Кто это-му не рад? Вот лежит северянин, а вот – варяг; а своя дружина цела».

То что «Якун» – это по сути «Хакон», не вызывает ни у кого сомне-ний. Но кто же все-таки этот «варяжский князь» Якун (Хакон)? Еще В.Н. Татищев, не вдаваясь в самостоятельные изыскания, ссылается на историка Г.З. Байера, который под Якуном, князем варяжским, «мнит

слепоты или глазной болезни?» Действительно, связи нет. Но зато, полагаем, сказав, что Якун красив собой, «леп», уместно отметить и то, что он хорошо и одет, плащь его златотканен. С.М. Соловьев (История России с древнейших времен. I. М.: Изд. социально-экономич. литературы, 1959. С. 214) под «лудой» понимает верхнюю одежду. Также и А. Стен-дер-Петерсен.Вл. Даль поясняет слово «луда» следующим образом: «ЛУДА ж. Блестящая наволока, тонкий слой на чем, оболочка, полуда, полива, финифть; туск на глазу, белесоватое потемнение прозрачной оболочки глаза (катаракта. – Г.В.) // С т а р. головная повязка, вероятно, светлая, блестящая // С т а р. верхняя одежда, плащ, мантия. «Луда златом исткана...». Показательно, что В. Даль, по сути, приводит летописный пример. См.: В. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. II. СПб.-М., 1881. С. 271.5 Имеется в виду кн. Мстислав Тмутараканский (ум. 1032), единокровный брат в.кн. Ярослава.6 Осень 6532/1024 года. Битва происходила на берегу р. Руды (Рудне) притоке р. Снов к северо-западу от Чернигова.7 Кстати, вряд ли такое внимание летописца было бы привлечено потерей всего-лишь повязки на глазах, хоть и златотканой. Ее просто затоптали бы в грязь после ливня; другое дело – плащ, мантия.

29

Иакова, сына Олая (т.е. Олава Шётконунга. – Г.В.), короля шведского, шурина Ярославова»8. Подобные и более реальные предположения, связанные в основном с якобы шведским происхождением Якуна, вы-сказывались и иными исследователями, о чем ниже. Однако главный интерес на сегодня представляет, на наш взгляд, норвежски-ориенти-рованная гипотеза.

Думается, вообще решение загадки идентификации Якуна за от-сутствием каких-либо намеков в русских летописных источниках мог-ло реально быть найдено только в источниках скандинавских. Что и имело место. Еще в 1922 г. Отто фон Фризен (Швеция) определил, что некий Хакон ярл, значищийся на отдельных шведских рунах, яв-ляется в действительности норвежским Хакон ярлом Эйрикссоном. Вскоре же, в 1925 г., Э. Брате (Швеция) первым увязал этого Хакона с Якуном русской летописи. Но всесторонне эта увязка была обосно-вана О. Прицаком (США) только в 1981 г. в специальной, «вставной» главе («Якун, варяжский король 1024 г.») в его капитальной моногра-фии, в целом посвященной значительно более крупной, здесь не каса-емой теме происхождения Руси9.

Основываясь на скрупулезном историческом и лингвистическом анализе, О. Прицак приходит к несомненному выводу, что Якун «древ-них русских источников должен быть идентифицирован в лице Хако-на ярла Эйрикссона скандинавских источников (рунические надписи и Heimskringla)»10. Это тот норвежский Хакон ярл Эйрикссон (племян-ник датского и английского короля Кнута Великого), который после поражения в междуусобице с королем Олавом Святым эмигрировал из Норвегии в 1016 г. в Англию, где, как и сам Кнут, служил притя-жением для предприимчивых «безработных» викингов. Вообще, как отмечает О. Прицак «быть с Кнутом» считалось большим отличием. Викинги служили Кнуту в Англии, в частности в составе так называ-емой «þingalið» – специальной охраны побережья Англии от викин-гов-пиратов. Важную роль в этом играл Хакон ярл Эйрикссон, будучи королевским уполномоченным, ответственным за организацию такой 8 В.Н. Татищев. Собр. соч., т. II. «Ладомир». М., 1993. С. 240. 9 См.: Otto von Friesen. Meddelanden från Norra Småland fornminnesförening 6 (Jonköping, 1922. Р. 39–51; Eric Brate. Svenska runristare. Sthlm. 1925. Р. 15; Omeljan Pritsak. The Origin of Rus.’ Vol. I. Harvard University Press. 1981. Cambridge (Mass). 926 p. (Chapter Sixteen; Jakun, the Varangian King of the Jear 1024. Р. 404–422).10 O. Pritsak. Op. cit. Р. 414; имеется в виду Heimskringla Снорри Стуреусока (см. сноски 22 и 24).

30

обороны. Именно о службе в Англии отдельных воинов-викингов, в том числе происходящих из Швеции, под началом Хакона ярла Эй-рикссона и свидетельствует целый ряд рунических надписей, особен-но Sö 101, 106, 260; U 16, 617; Sm 76, 127 первой половины XI века11.

Высказывавшуюся ранее догадку исследователей, в частности из-вестного датского слависта А. Стендер-Петерсена и русского Ф.А. Бра-уна12, о том, что Якун может быть идентифицирован с неким шведс-ким Хаконом ярлом, О. Прицак считает несостоятельной, поскольку, прежде всего, источники вообще не упоминают какого-либо шведско-го Хакона ярла в первой половине XI века. Полемизируя же с Д.С. Ли-хачевым и В.Т. Пашуто13, идентифицировавшими Якуна с Хаконом из Eymundersaga, О. Прицак пишет: трудность в том, что имя Хакон в Eymundersaga вообще не фигурирует14.

Казалось бы, действительно, все сходится: Якун из русской лето-писи – не кто иной как норвежский ярл Хакон Эйрикссон. Однако есть серьезное «но». Прочтение летописного текста, перешедшее впоследс-твии и в другие источники, начиная с известного Киево-Печерского па-терика15 и кончая даже поэзией нового времени16, традиционно имеет в виду Якуна «Слепого»17.

Понимание это, тем не менее, представляется неосновательным и может объясняться либо опиской переписчиков оригинального ле-тописного текста, либо его неверным прочтением.

Первое. В истории действительно фигурируют единичные (а пото-му и особо отмечаемые) случаи участия в битвах слепых воевод. При-мером служит Венецианский дож Энрико Дандоло (1192–1205). Мож-но привести и другой пример: ослепший король Богемии Иоганн лично активно участвовал в битве при Креси в 1346 г. и был, естественно,

11 Указаны индексы, означающие конкретные рунические памятники в соответствии с их принятой классификацией в привязке к месту нахождения. См. тексты рун и их расшифровку: Op. cit. Р. 407–412. См. также: Jansson. Swedish Vikings in England, London, 1966. Р. 15–18.12 См.: A. Stender-Petersen. Varangica. Aarhus, 1953. Р. 137–138; Ф.А. Браун. Фрианд и Шимон, сыновья Варяжского князя Африкана. ИОРЯС, Т. 7. 1902, СПб. С. 362, 363.13 Повесть временных лет. Ред. Д.С. Лихачев. II. М.–Л., 1950.С. 371; В.Т. Пашуто. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 27.14 См.: O. Pritsak. Op. cit. P. 416.15 Киево-Печерский патерик. Изд. Д. Абрамовича. Киев, 1930. 16 См.: А.К. Толстой. Баллада «Гакон Слепой». Собр. cоч. Т. I. М., 1963. С. 288.17 Ни В.Н. Татищев, ни Н.М. Карамзин, ни С.М. Соловьев, описывая эпизод 1024 г., не подвергают сомнению слепоту (или слабость зрения) Якуна.

31

убит. Но, полагаем, в первом случае с Э. Дандоло, не совсем все же по-терявшим зрение18, имело место оправданное использование исклю-чительных именно полководческих его талантов, а во-втором случае, что касается действительно вполне слепого Иоганна Богемского, дело было, очевидно, в его особо рыцарственной воинственности, не без воз-можного и психологического расчета на воодушевление своего войс-ка личным примером

Что же касается Якуна «Слепого», представляется, казус заключал-ся просто в приглашении известного викинга-кондотьера для получе-ния с его стороны, естественно, не безвозмездной военной помощи19. И было бы довольно нелепым, чтобы в.кн. Ярослав пригласил для такой цели слепого военачальника. Трудно и вообще представить себе профес-сионально занимающегося военным ремеслом слепого викинга, а глав-ное же, как свидетельствует О. Прицак, что «тщательные и пространные поиски в древних скандинавских текстах не раскопали и какого-либо упоминания слепого Хакона ярла в первой половине XI века. И конеч-но же, если бы действительно существовал тогда некий слепой викинг-военачальник, какая-то память о нем должна была бы сохраниться»20.

Второе. О. Прицак, ссылаясь на «Харольд сагу Сигурдарсонар» (главы 40 и 41) Снорри Стурлусона21 и цитируя ее, обнаруживает, что весь клан Хакона ярла был знаменит своей красотой! Поэтому ясно, считает О. Прицак, и трудно с ним не согласиться, почему автор «По-вести временных лет» использовал определение «съ лъпъ», т.е. «собой красив», описывая своего героя. Между тем, добавим, было бы весь-ма странно, что такой вопиющий порок для воина, как слепота, если она на самом деле была, совершенно не комментируется «бесстраст-ным летописцем» как нечто вполне обыкновенное. Больше внимания даже уделяется его убранству..!

Третье. Показательно, что в «Повести временных лет» Якун име-нуется князем, т.е. выступает по статусу как равный Ярославу. Таким образом, он должен был принадлежать к какой-то правящей династии.

18 См.: Энциклопедический словарь. Том X, изд. Брокгауз и Эфрон. СПб, 1893. С. 72.19 В пользу признания Якуна Хаконом ярлом Эйрикссоном может служить и то обстоя-тельство, что приглашаемый Хакон, хотя и не был прямо в близком родстве с Ярославом Мудрым, все же был племянником норвежского Свейна ярла Хаконарсона, который, в свою очередь, был свояком Ярослава Мудрого, ибо оба (Ярослав и Свейн) женаты были на родных сестрах тогдашнего короля Швеции Энунда-Якоба, т.е. их шурина.20 O. Pritsak. Op. cit. Р. 412.21 Heimskringla III (JF 28). Р. 122 (см. сноску 24).

32

Из всех известных Хаконов того времени только Хакон ярл Эйрикссон, отмечает О. Притцак, удовлетворял такому критерию, будучи членом древней скандинавской династии Сэмингов22.

Четвертое. Автору, описывавшему в «Повести временных лет» бит-ву 1024 г., было известно, что Якун умер после возвращения «за море». И действительно, Хакон ярл Эйрикссон умер примерно через четыре с половиной года, в 1029 году23. Личность, таким образом, была из-вестной (в том числе летописцу) далеко за пределами Скандинавии.

2. Борьба за власть в Норвегии между Инглингами и Сэмингами (963–1030) и роль Хакона ярла Эйрикссона

(Якуна)Два противоборствовавших клана Инглингов и Сэмингов жесто-

ко боролись за власть и гегемонию в Норвегии с 963 по 1030 г. В ран-ней полулегендарной истории Скандинавии оба эти враждующие харизматические кланы считались происходящими от самих древне-германских богов. Инглинги, по легенде, происходили от бога Ингве Фрея (Jngve Frey). Что же касается Сэмингов, в Прологе Snorra Edda и в Heimskringla, Inglinga Saga рассказывается, что родоначальник ди-настии – Sæmingr, норвежский ярл Хладира (Hlaðir) – родился от бога Одина и его жены Скади, которая до этого была замужем, но во вне-плотском браке, за богом Ньердом (Njọrðr). Сэминг ярлы были главенс-твующими среди других семи ярлов Трондхеймс-фьорда, где и нахо-дилась их опорная база ярлство Хладир. Инглинги же базировались в провинции Вестфольд на западном побережьи Осло-фьорда, они

22 О. Притцак последовательно трактует Якуна в качестве «короля» (хотя по летописи он «князь»), подчеркивая этим его равный в.кн. Ярославу статус, а в Скандинавии Ярос-лав считался «конунгом» («Ярислейв-конунг»), т.е. королем. Титул же «князь» вообще тогда в Скандинавии не использовался. Между прочим, и в Родословном сборнике русских дворянских фамилий В.В. Руммеля и Голубцова (т. I, Спб, 1886, с. 20) говорится «о знатном варяге Шимоне Африкановиче – племяннике короля Норвегии Гакона».Формально все же Хакон Эйрикссон именовался в Скандинавии не королем (конунгом), но ярлом, как и правившие до него Норвегией его дед, отец и дядя. В скандинавской поэзии, относящейся и к XI веку, конунгом считался властитель, правящий большой державой. «Следом идут мужи, называемые ярлами или конунгами – данниками. Но их нельзя назвать «державными конунгами». (Младшая Эдда. Л.: Наука, 1970. С. 87). От «ярла» – и англ. earl (граф). См. также: Г. Лебедев. Эпоха викингов в Се-верной Европе. Л., 1985. С. 55; Samuel H. Cross. Jaroslav the Wise in Norse Tradition. Speculum, IV, 1929. Cambridge, Mass.23 O. Pritsak. Op. cit. Р. 414.

33

были, согласно традиции, шведского происхождения из района Упса-лы. Сэминги, возможно, были в Норвегии ранее Инглингов24.

Характерно, что все основные действующие герои междуусобия, как союзники, так и их противники, были в более или менее тесных родственных и свойственных отношениях между собой. Прекрасным примером, причем общеиллюстративным для династических взаимо-отношений того времени (и не только в Скандинавии), могут служить родственные связи исследуемого нами лица – Сэминга Хакона (Яку-на) Эйрикссона ярла Хладира. Он был:

– праправнуком первого исторически известного норвежского Сэ-минга Хакона Грйётгардссона ярла Хладира (р. в конце IX в.);

– внуком Сэминга Хакона ярла Могучего, правителя Норвегии (970–995);

– сыном Сэминга Эйрика ярла Хаконарсона, правившего вместе с братом Свейном Норвегией (995–996; 1000–1014), и жены этого Эй-рика – Гиды, дочери короля Дании Свейна Вилобородого (985–1014);

– внуком короля Дании Свейна Вилобородого;– племянником короля Дании и Англии Кнута Великого и коро-

ля Дании Харольда – сыновей датского короля Свейна Вилобородого.В то же время Хакон (Якун) был прапраправнуком Инглинга – ко-

роля- объединителя Норвегии Харольда Прекрасноволосого (863–933). Дядя Хакона (Якуна) – Сэминг Свейн ярл Хаконарсон – женат был на Хольмфрид – дочери Инглинга, короля Швеции Олава Шётконунга (ум. 1021), две другие дочери которого – Эстрид и Ингегерда – были за-мужем соответственно за норвежским королем Инглингом Олавом Свя-тым и за в.кн. Ярославом Мудрым. В результате все трое: Олав Святой, Ярослав Мудрый и Свейн ярл Хаконарсон – между собой стали свояка-ми, и для каждого из них Олав Шётконунг был тестем, а его сын (так-же шведский король) – Энунд-Якоб (1021–1050) – был им шурином.

Сигрид Стуррода (мать Олава Шётконунга), овдовев, вторым бра-ком вышла замуж за короля Дании Свейна Вилобородого, дочь кото-рого Гида (мать Хакона – Якуна) стала единоутробной (?) или же свод-ной сестрой шведского короля Олава Шётконунга, а он, таким обра-зом, дядей Хакона (Якуна).

24 См.: A. Cronholm, N. Neander. A History of Sweden from the Earlierst Times to the Pres-ent Day. Chicago, N-Y., L., 1902. Р. 364; O. Pritsak. Op. cit. Р. 230, 470, 677 (и его ссылки на Snorra Edda. Vol. 1.Ed. By F. Jonsson, Kbh. 1848; Heimskringla by Snorri Sturluson. Ed. Aðalbjarnarson, Bjarni. 3 vols. Rvik, 1941–1951).

34

Хакон (Якун) был также кузеном будущего короля Норвегии Свей-на Кнутсона (1030–1036), сына Кнута Великого, а также кузеном Гу-нахильды (дочери Свейна ярла Хаконарсона) – королевы Дании, жены короля Свейна Ульфсона/Эстридсона (1047–1074)25.

Такого рода родственные отношения, разумеется, существовавшие и между всеми другими действующими лицами скандинавской исто-рической драмы того времени, отнюдь не мешали им люто враждовать между собой, когда дело касалось власти.

* * *Далее, что касается перипетий норвежской междинастической усо-

бицы, предоставим слово О. Прицаку в нашем кратком переложении.Первый достоверно известный представитель клана Сэмингов – Ха-

кон Грйётгардссон (Hàkon Grjötgarðsson) – был изначально союзником главы Инглингов, короля-объединителя Норвегии Харольда Прекрас-новолосого. Свое союзничество они скрепили и межклановыми бра-ками. Харольд женился на дочери Хакона по имени Аса (Àsa), а сын Хакона – Сигурд – со своей стороны, взял в жены Берглйёт (Bergljőt) – внучку Харольда от его дочери Алоф арбот (Álof arbot)26.

Исторически достоверный конфликт между двумя кланами возник в 963 г., когда король Норвегии из рода Инглингов Харольд Эйрикс-сон Серошубый (ок. 960–970) убил упомянутого Сигурда Хаконарсо-на ярла Хладира.

Сын последнего, Хакон Сигурдарсон Хладаярл, в союзе с датски-ми дружинниками в 970 г. отомстил за смерть своего отца и установил свою полную власть над Норвегией, но воздержался, однако, от исполь-зования титула конунг, сохранив титул ярла. Это стало прецедентом для Сэмингов в последовавшие шестьдесят лет в норвежской истории, т.е. до 1030 года, когда власть поочередно принадлежала то Инглингам, то Сэмингам, как представлено в таблице (по О. Прицаку).

Упомянутый Хакон ярл Сигурдарсон, стяжавший прозвище Мо-гучего, пользовался огромным авторитетом как дома, в Норвегии, так и за рубежом. Ему, хотя и при поддержке датских королей Харольда Синезубого (ок. 940–985) и Свейна Вилобородого (985–1014), долго удавалось пользоваться полной независимостью в той части Норвегии,

25 Все сказанное выше в отношении родственных связей Хакона (Якуна), естественно, распространяется и на его брата Афреки (Африкана), о котором ниже см. подробнее.26 О. Прицак ссылается на Heimskringla (JF 26). Р. 100, 114, 142, 163 (см. сноску 24).

35

которая не была занята датчанами. Хакон ярл Могучий был преда-тельски убит (в 995 г.) в ходе борьбы за власть с Инглингом Олавом Трюггвасоном. Два старших сына Хакона – Эйрик (963–1014) и Свейн (ум. 1016) – смогли удержаться у власти в Норвегии лишь в течение года после смерти их отца. Однако через пять лет снова вернулись к власти.

Занимавший же норвежский престол с 995 по 1000 г. Инглинг Олав Трюггвасон ранее (ок. 994) был крещен, и это внесло новую, конфес-сиональную ноту в межклановую борьбу. Германское язычество вош-ло в конфликт с христианством, которое медленно, но в конце концов победило.

В изгнании в годы их поражений Сэминги обычно находили убежи-ще и применение своим силам либо в Дании, либо в датских военных кампаниях, как правило, в Англии. Норвежские же Инглинги обыкно-венно избирали службу в Швеции или в Новгороде.

Когда фортуна (в 1015–1016 гг.) в очередной раз повернулась ли-цом к Инглингам, Сэминг Эйрик ярл умер (1014), а его сын Хакон (Якун) был схвачен Олавом Святым, который заставил Хакона пок-лясться не воевать против него. Дядя Хакона (Якуна) Свейн ярл бежал к своему тестю, шведскому королю Олаву Шётконунгу, обещавшему помощь, но Свейну нужны были деньги для подготовки новой воен-ной кампании против Олава Святого. В это же время в.кн. Владимир Святой готовил усмирительную экспедицию против своего непокорно-го сына Ярослава Новгородского (будущего в.кн. Ярослава Мудрого), и Ярослав послал «за море» нанять себе в помощь варягов27. Но, одна-ко, вскоре после их прибытия Владимир 15 июля 1015 г. умер, и конф-ликт угас. Из сочинения Снорри Стурлусона видно, между тем, пишет

27 Ярослав вообще систематически использовал норвежские и иные варяжские дру-жины (в 1015, 1018, 1024, 1036, 1043 годах).

Год Сэминги Инглинги970–995 Хакон ярл Могучий995–996 Эйрик и Свейн Хаконарсоны995–1000 Олав Трюггвасон1000–1014 Эйрик и Свейн Хаконарсоны1014–1016 Свейн Хаконарсон и Хакон Эйрикссон

(Якун)1015–1029 Олав Харальдссон Святой1028–1029 Хакон Эйрикссон (Якун)1030 Олав Харальдссон Святой

36

О. Прицак, что предводителем варяжских наемников на Руси в то вре-мя мог быть только Свейн ярл Хаконарсон, который позднее стал сво-яком Ярослава28.

Что же касается Хакона ярла (Якуна), он после освобождения из плена отбыл, как уже говорилось выше, в Англию к своему дяде ко-ролю Кнуту. Далее, в 1024 г., Ярославу, как мы знаем, вновь потребо-валась военная поддержка варягов, на этот раз в его борьбе со своим единокровным братом Мстиславом, и Ярослав обратился за помощью к одному из наиболее закаленных в боях и популярных скандинавских вожаков – к племяннику Свейна ярла (свояк Ярослава и его очевидный союзник по 1015 г.) Хакону ярлу – Якуну, «князю варяжскому». Хакон ярл, находясь на службе у короля Кнута Великого, вряд ли мог отпра-виться на Русь без согласия короля. Но, вероятно, были достаточные резоны, и в 1024 г. Хакон ярл прибыл на Русь.

Вообще можно удивляться, насколько легко и быстро перемещались викинги (варяги) на значительные расстояния. Надо иметь в виду, од-нако, что в их распоряжении находились добротные, достаточно быс-троходные корабли («драккары»), оснащенные парусами галеры типа «река – море», а сами викинги были превосходными мореходами.

Нельзя сказать, что активные на Руси варяги были исключительно шведами. Они рекрутировались изо всего Балтийского региона и изо всех скандинавских народов29. Их типичным представителем на Руси во времена Ярослава Мудрого был, с очевидностью, не швед, но нор-вежский Сэминг ярл Хладира Хакон (Якун).

В 1028 г. Хакон (Якун) ярл все же добился возврата власти в Нор-вегии, но уже в 1029 г. он умер в Англии. А в 1030 г. власть вновь пе-решла к Инглингу Олаву Святому, хотя он в том же году был убит, а ко-ролем Норвегии стал Свейн – сын Кнута Великого30.

3. Афреки (Африкан) – брат Хакона ярла (Якуна); сын Афреки – Шимон и внук – Георгий Шимонович

О. Прицак останавливается и на личностях брата Якуна – Афре-ки (Африкана); его сына Шимона; внука Георгия и на их месте в ис-тории Руси.

28 O. Pritsak. Op. cit. Р. 416.29 О том, что в Россию приходили скандинавы из различных областей, пишет и Ф.А. Браун. Указ. соч. С. 362.30 O. Pritsak. Op. cit. Р. 419, 422.

37

В Киево-Печерском патерике31 упоминается некий Шимон как на-иболее щедрый жертвователь (1073) на построение Великой Лаврской Церкви Успения Пресвятой Божьей Матери. Согласно Патерику, Ши-мон передал игумену Лавры преподобному Антонию золотой венец и пояс, снятые Шимоном, когда он покидал родину, с креста, сделан-ного его отцом Африканом с изображением Распятого Христа (sic!), из чего следует, что отец Шимона, возможно, и он сам уже были хрис-тианами католического обряда. Этот золотой пояс весом 50 гривен и стал мерою при закладке преподобным Антонием в 1073 г. возводи-мого храма: 20 поясов в ширину, 30 – в длину и 50 – в высоту. Старец похвалил тщание Шимона и сказал: «Чадо отсель не наречется имя твое Шимон, но Симон будет имя твое». Вскоре согласно Патерику Шимон принял со всем своим родом православие. Шимон – Симон по его за-вещанию и был первым положен в еще недостроенной Церкови, ко-торая была воздвигнута в 1077/78 году. Шимон описывается в Пате-рике как сын Африкана, князя (sic!) Варяжской земли и брата Якуна Слепого, причем Шимон прибыл к в.кн. Ярославу Мудрому на Русь, изгнанный якобы вместе с братом Фриандом их дядей Якуном после смерти их отца Африкана.

Отправным пунктом для расшифровки упомянутого в Патерике имени Африкан является статья Ф.А. Брауна32. Браун пишет, что под-ходящей точной параллели имени Африкан в скандинавском именос-лове нет, но имеется женское имя Afreka, которому должно соответс-твовать мужское имя Afreki, а первоначальная форма родительного, как и вообще косвенных падежей, должна быть Afrekan. Свое же имя Ши-мон в полной форме предположительно произносил Simon Afrekąson. «Отвлеченное отсюда уже на русской почве и русским человеком имя могло и, пожалуй, должно было получить форму Африкан»33.

Относительно имени «Шимон» Ф.А. Браун выдвигает догадку о за-мене начальной буквы в распространенном в Скандинавии имени Си-мон на букву «ш», что характерно для диалектов шведской области Södermanland и примыкающей к ней с юга полосе Östergötland, где, по мнению Брауна, и следует искать родину Якуна и его семьи. Прав-

31 Здесь и далее: Киево-Печерский патерик. Ред. Д. Абрамович. Киев, 1930, С. 1–5 и далее.32 См.: Ф. Браун. Указ. соч. С. 359–365.33 Там же. С. 361.

38

да, Браун оговаривается, что не считает свою гипотезу всесторонне обоснованной34.

Попутно Ф.А. Браун высказывается о невозможности допускаемого историком А.А. Куником объяснения о вероятном превращении имени Симон от Sigmund, так как «последнее имя дало бы в русском языке Си(х)му(н)дъ или Ши(х)му(н)дъ»35. Заметим, между прочим, что имя «Шимон» изначально нам известно по Патерику, т.е. в русском воспри-ятии, и не исключено, что сам Шимон фактически звался чем-то вро-де «Ши(х)мунд Афрекансон». Можно отметить в этой связи и то, что приведенное решение (благословение) Св. Антония о «переименова-нии» Шимона в Симона явственно свидетельствует о том, что до этого решения имя Шимон отнюдь не воспринималось как диалектное про-изношение христианского имени Симон.

О. Прицак пишет, что поскольку Сэминги происходили из Норве-гии, тезис Ф.А. Брауна о Сёдерманландском (т.е. шведском) происхож-дении Якуна неприменим, а западно-славянская форма имени Шимон (в старонорвежском Sigmundr – позднее равенствующая библейско-му Симон) приобрела свое первоначальное Ш(Š) очень рано (начиная с VIII века). При этом делается ссылка на В. Калстнера36. Можно по-нять, таким образом, что О. Прицак склоняется к тому, что имя Ши-мон является результатом славянизации старонорвежского имени Сиг-мунд. А. Стендер-Петерсен, со своей стороны, вместо имени Шимон прямо пишет Sigmund37. Вообще, думается, вполне реально: так же как «Якун» был на самом деле Хаконом, так и Шимон – Ши(г)мундом.

Наконец, что касается Фрианда якобы брата Шимона, лингвисти-ческий анализ Ф.А. Брауна приводит его к мнению (с которым согла-шается и Прицак), что «фрианд» на самом деле не имя, но часто упот-ребляемое в сагах слово friandi, и с точки зрения скандинавского языка «фрианд» может быть только имя нарицательное – «родич» (или «пле-мянник»). Неправильное понимание могло быть недоразумением при записи текста со слов варяга38.

С учетом мнений Ф.А. Брауна, О. Прицак реконструирует следую-щим образом смысл сведений об Африкане.34 См. там же. С. 362, 363.35 Там же. С. 361. 36 Walter Kalstner. Die deutshen Lehnworter in Polonischen. Leipzig, 1939. Р. xxiii. O. Prit-sak. Op. cit. Р. 419. 37 См.: G. Ravendal. Op. cit. Р. 262. 38 См.: Ф.А. Браун. Указ. cоч. С. 364–365.

39

«Якун/Хакон ярл (р. ок. 997) имел брата по имени Afreki (неаттес-тованный в скандинавских источниках), который родился несколько раньше (ок. 990/995). Этот Afreki, который умер молодым, очевидно до 1028 года, был на Руси с Якуном/Хаконом в 1024 году. Когда Хакон вернул власть в Норвегии (1028/1029), он изгнал сына Афреки, возмож-но, потому, что последний сотрудничал с Олавом Святым (союзником и свояком в.кн. Ярослава Новгородского). Имя этого сына было Ши-мон, и он был тогда мальчиком не более двенадцати лет (р. ок. 1016–1020). Шимон прибыл на Русь несколько позднее 1030 г.39, чтобы пос-тупить на службу к Ярославу»40.

Однако реконструкция О. Прицака содержит, на наш взгляд, ряд немотивированных догадок:

– неясно, исходя из чего утверждается, что Афреки был старше своего брата Хакона (Якуна). Почему тогда не Афреки в качестве стар-шего, но Хакон (Якун) был, в частности, соправителем их дяди Свей-на Хаконарсона в Норвегии (1014–1016) и вообще почему Афреки был как бы «в тени» брата Хакона? Может, он был немощен? Но, возмож-но, прав О. Прицак, и Афреки был действительно старшим братом, но довольствовался управлением своим родовым ярлством Хладиром, а Хакон, как младший, согласно обычаям викингов вынужден был ис-кать военного счастья на стороне, что он успешно и делал. Но в лю-бом случае вряд ли Афреки сопровождал своего брата Хакона на Руси в 1024 г. А если бы все же сопровождал, тогда странным является пол-ное умолчание об этом в летописи;

– неясно, почему Прицак считает, что Шимону по прибытии его в Киев (полагаем, правильная дата – 1027 г., ибо нет оснований не до-верять в этом случае родословцам, см. сноску 39) якобы было не бо-лее двенадцати лет. Думается, мальчик семи-двенадцати лет вряд ли представлял серьезную угрозу для Хакона (Якуна), чтобы изгонять его с родины. Да и как ребенок самостоятельно мог бы со всей челя-дью и дружиной успешно перебраться в Киев и поступить на службу к в.кн. Ярославу? Скорее, Шимону было не менее 17–20 лет. Известно также, что Ярослав Мудрый определил впоследствии Шимона «ста-рым», иначе «дядькой», к своему сыну Всеволоду, родившемуся в 1030

39 П. Долгоруков (Российская родословная книга. Часть четвертая. Спб, 1857. С. 71) и В.В. Руммель и В.В. Голубцов (Указ. соч. С. 20), основываясь на старинных родос-ловиях, указывают на прибытие Шимона ко двору Ярослава в 1027 г. 40 O. Pritsak. Op. cit. Р.. 419.

40

г. Во время такого назначения Всеволоду должно было бы быть не ме-нее пяти лет (ранее он должен был находиться еще на женском попече-нии), а самому Шимону – не менее двадцати пяти-тридцати лет (иначе, какой бы он был дядька?). Таким образом, во время появления Шимона в Киеве в 1027 г. ему как раз и выходило бы лет семнадцать-двадцать.

Догадка О. Прицака о том, что причина изгнания Шимона опреде-лялась острой борьбой Хакона (Якуна) ярла за власть над Норвегией, представляется правдоподобной. Племянник, возможно, был помехой. Не исключаются и конфессиональные (язычество – христианство) про-тиворечия. И год 1027-й хорошо укладывается в хронологию борьбы, которую вел Хакон, ибо как раз вскоре, т.е. в 1028 г., ему все же уда-лось взять власть в Норвегии, хотя и ненадолго.

Впрочем, почти все вышесказанное по этому поводу как О. Прица-ком, так и нами относится к области логических умозаключений, т.е. не более чем гипотетических догадок.

В Патерике упоминается и «Георгий, сын Симонов, внук Африка-нов», Ростовский тысяцкий, в том числе в связи с украшением им зо-лотом и серебром раки Св. Феодосия Печерского в 1130 г. (во время игумена Тимофея). Впоследствии Георгий Симонович внес в Киево-Печерский монастырь и другой вклад в пятьсот гривен серебра и пять-десят гривен золота, которые боярин Василий якобы хотел присвоить, за что был наказан Богом41.

Можно добавить к этому, что в Патерике же сообщается и о том, что свои богатые дары и вклады Георгий сопроводил собственноруч-ной грамотой. В грамоте, в частности, говорится: «Я – Георгий, сын Симонов, раб Пресвятые Богородицы и Св. Феодосия, был благосло-вен его святою рукой. Некогда болел я три года глазами, не видел лу-чей солнечных, и по слову его был исцелен, услыхав из уст его «про-зри», и прозрел...»42. Далее Георгий в той же грамоте (sic!) сообщает: «... Когда мы с половцами пришли на князя Изяслава…, половцы, сра-зившись, были много поранены, и мы побежали...». Со всей очевид-ностью, здесь имеется в виду битва и победа в.кн. Изяслава Мстис-лавича над Юрием Долгоруким и половцами в 1151 г. при реке Рут. 41 ПСРЛ, II², стлб. 293; Летопись по Ипатьевскому списку (СПб, 1871. С. 211). (По: О. Прицак. Op. cit. Р. 420).42 Св. Феодосий умер в мае 1074 г. Георгию, запомнившему свое исцеление и до того болевшего глазами три года, должно соответственно было бы быть не менее шести-десяти лет. Из цитированного скупого воспоминания Георгия складывается, скорее, впечатление, что он был даже старше.

41

В.Н. Татищев по летописям во всех подробностях излагает перипе-тии этой битвы и перемещения войск вокруг Киева на правобережье Днепра, сокрушительное поражение Юрия Долгорукого, его бегство к Днепру с малыми людьми43. Юрию Долгорукому (р. ок. 1090, ум. 1157 г.) было в 1151 г. около шестидесяти лет. А Георгий Симонович (которого ок. 1113 г. Владимир Мономах дал в «кормилецы» Юрию Долгорукому), конечно, должен был быть значительно старше своего «подопечного». Если же учитывать, что Георгий (согласно его «грамо-те») хорошо помнил Св. Феодосия (ум. 1074), Георгию в 1151 г. было не менее 83–85 лет. Возраст этот сам по себе не является необыкновен-ным. Но впечатляет участие человека таких лет, хотя и в начальствую-щем, т.е. более комфортном положении, но все же во всех тяготах и ли-шениях длительного военного похода со сражениями, бегством и т.д.

О. Прицак же считает, что Георгию Шимоновичу, когда умер его отец «вскоре после 1078 года» (думается, точнее: «до 1078 года». См. выше о постройке Лаврского храма. – Г.В.), было что-нибудь между двадцатью и тридцатью годами. Таким образом, на время его последне-го пожертвования (в сочетании с его «грамотой») в Лавру (1155–1157) Георгию было бы уже за 100 лет. В этой связи О. Прицак предлагает лучше признать существование двух Георгиев Шимоновичей и, по не-обходимости, и двух Шимонов. Георгий Шимонович (II) (1130/1150), которому Мономах доверил своего юного сына Георгия/Юрия, был, возможно, внуком Георгия Шимоновича (I), который получил благо-словение Феодосия Печерского. Источники, отмечает сам О. Прицак, к сожалению, не содержат соответствующей информации о Георгии (I) или о его сыне Шимоне (II)44. Гипотеза о двух «Георгиях» имеет некую опору и в отсылке к генеалогической традиции ряда русских дворянс-ких родов, ведущих свое происхождение от Шимона45. В их родосло-виях действительно можно наблюдать вероятный пропуск нескольких 43 Можно предположить, что среди них был и Георгий Симонович. См.: В.Н. Татицев. Указ. соч. Т. III. С. 32, 33.44 См.: O. Pritsak. Op. cit. Р. 420. В этой связи можно процитировать Ф.А. Брауна: «Хорошо известен общегерманский обычай, в частности хорошо державшийся у скандинавов, − давать вновь нарождающимся членам рода имена их предков и ро-дичей: внук обыкновенно повторяет имена деда и т.п.» (Ф.А. Браун. Кто был Ингвар-путешественник. СПб., 1912. С. 4). В развитие этого соображения применительно к вопросу о первых Шимоновичах действительно допустимо предположение, что они, возможно, следовали вначале именно этой скандинавской традиции, сознавая себя первыми, утверждающими свой род на Руси.45 Ibid.

42

поколений, поскольку от Георгия Шимоновича (начало XII в.) до его потомка Протасия Федоровича (конец XIII в. ) указаны лишь два по-коления, а если исходить из принятых в генеалогии норм, их должно было бы быть четыре-шесть. На это обращали внимание еще П. Дол-горуков46, В.В. Руммель и В.В. Голубцов47, С.Б. Веселовский48 и др.

Гипотеза О. Прицака, увы, прямо противоречит, однако, письменно-му источнику: в упомянутой «грамоте» Георгий Симонович явственно говорит о самом себе и как о современнике Св. Феодосия (т.е. не позд-нее 1074 г.), и как о соратнике Юрия Долгорукого в 1151 г.

* * *В заключение можно констатировать, что в целом гипотеза Брате –

Прицака по идентификации летописного «варяжского князя» Якуна в лице норвежского Хакона ярла Эйрикссона представляется хорошо обоснованной и, таким образом, проблема этой идентификации – ре-шенной.

Что же касается оригинального предположения О. Прицака о двух «Георгиях Шимоновичах», то, несмотря на всю его заманчивость, оно, к сожалению, страдает существенным формальным изъяном.

Библиографический списокБраун Ф.А. Фрианд и Шимон, сыновья Варяжского князя Африка-

на. ИОРЯС. Т. 7. СПб, 1902.Браун Ф.А. Кто был Ингвар-путешественник. СПб, 1912.Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. II. СПб.

–М., 1881.Веселовский С.Б. Исследования по истории класса служилых зем-

левладельцев. М., 1969.Долгоруков П. Российская родословная книга. Часть четвертая.

СПб, 1857.Карамзин Н.М. Полн. собр. соч. Том 2. М., 1998.Киево-Печерский патерик. Изд. Д. Абрамовича. Киев, 1930.Лебедев Г. Эпоха викингов в Северной Европе. Л., 1985.Летопись по Ипатьевскому списку. СПб, 1871.

46 П. Долгоруков. Указ. соч. Часть первая. С. 71.47 В.В. Руммель и В.В. Голубцов. Указ. соч. С. 20.48 С.Б. Веселовский. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М.: Наука, 1969. С.211.

43

Младшая Эдда. Л.: Наука, 1970.Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968.Повесть временных лет, II. Ред. Д.С. Лихачев. М.–Л., 1950.ПСРЛ, I² стлб. 147; II² стлб. 135, 136, 293; XXV.Руммель В.В. и Голубцов В.В. Родословный сборник русских дво-

рянских фамилий. Т. 1. СПб, 1886.Соловьев С.М. История России с древнейших времен. I. М., 1959.Татищев В.Н. Собр. соч. Т. II; III. М., 1993.Толстой А.К. Баллада «Гакон Слепой». Собр. соч. Т. I. М., 1963.Энциклопедический словарь. Изд. Брокгауз и Эфрон. Том X. СПб.,

1893.Eric Brate. Svenska runristare. Sthlm, 1925.Cronholm A., Neander N. A History of Sweden from the Earliest Times

to the Present Day. Chicago, N-Y, L, 1902.Cross Samuel H. Jaroslav the Wise in Norse Tradition. Speculum, IV.

Cambridge (Mass.), 1929.Otto von Friesen. Meddelanden från Norra Småland fornminnes –

förening 6 (Jonköping), 1922.Heimskringla by Snorri Sturluson. Ed. Aðalbjarnarson, Bjarni. 3 vols.

Rvik, 1941–1951. Jansson. Swedish Vikings in England. London, 1966.Kalstner Walter. Die Deutshen Lehnoworter in Polonichen. Leipzig,

1939.Omeljan Pritsak. The Origin of Rus’. Vol. 1. Harward University Press.

1981. Cambridge (Mass). 926 p.Ravendal G. Stories of the East-Vikings. Minneapolis, 1938.Stender-Petersen A. Varangica. Aarhus. 1953.Snorra Edda. Vol. I. Ed. By F. Jonsson. Kbh, 1848.

44

Enigmatic Varangian (Russian-Scandinavian Ties in the 11th century)

(Summary)

Georgy M.Velyaminov*

The manifold Russian-Scandinavian ties (in the Middle Ages–chiefl y dinastic) from the very beginning and up to now keep safe their weighty historical signifi cance. The present essay is devoted to the identifi cation of a certain Varangian Prince Jakun, in 1024 comrade-in-arms of the Grand Prince Jaroslav the Wise of Kiev. Already almost three centuries this prob-lem attracts attention of top Russian and foreign historians. In 1981 Om-eljan Pritsak in the USA thoroughly substantiated hypothesis – fi rst brought forward in Sweden by Eric Brate (1925) – Jakun is the Norvegian Jarl Ha-kon Eiriksson, the nephew of the King Knut the Great. The aim of this es-say is the presentation for the fi rst time at length in Russia of the above hy-potheses together with its critical analysis on a base of sources available. The result achieved is the conclusion on a good reliability of the hypothe-ses with some remarks.

Keywords: Hakon Jarl; Jakun (Hakon) the Blind; Varangians; Varan-gians and Rus’; Varangian Šimon.

* Georgy M.Velyaminov – Doctor of Laws, professor, senior researcher of the Institute of State and Law, Russian Academy of Sciences. nn1962@yandex.ru.

45

Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии: системный подход

к вопросу об обеспечении региональной безопасности в новом международно-

правовом контексте(Часть 1)

Аманжолов Ж.М.*

Инициатива Республики Казахстан о создании единой системы ази-атской безопасности, как это принято говорить в настоящее время в тра-диционном узком смысле, несомненно, требует определения правовой природы ее внешней формы – Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (далее СВМДА). Однако прежде чем перейти к этому вопросу, нужно учесть, что создаваемое коллективное учреждение го-сударств Азии, кроме таких военно-политических вопросов, как разо-ружение и контроль над вооружениями, предотвращение вооруженных конфликтов, уменьшение степени риска их появления и эффективное мирное урегулирование, призван координировать и вопросы сотруд-ничества государств в других областях. Имеются в виду приоритетные для государств области международных отношений: экономические, научно-технические связи, охрана окружающей природной среды и гу-манитарное сотрудничество во всех его аспектах. Следовательно, мож-но говорить об основах системы безопасности и сотрудничества и о су-ществующей между ними тесной взаимосвязи и взаимозависимости.

ПРАВО МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

* Аманжолов Жайсанбек Меирбекулы – к.ю.н., доцент кафедры международного права Казахского национального университета имени аль-Фараби (Алматы). zh.amanzholov@mail.ru.

46

Так, не только предполагаемое, но и реализуемое на практике между азиатскими государствами широкое международное сотрудничество способствует укреплению не только региональной, но и международ-ной безопасности в целом.

Ключевые слова: Совещание по взаимодействию и мерам дове-рия в Азии (СВМДА); коллективная безопасность; сотрудничество; Устав ООН.

Идея о создании общеазиатской системы безопасности содержа-лась еще в решениях Бандунгской конференции стран Азии и Африки, которая состоялась в апреле 1955 г. в Индонезии. Тогда бывший СССР, являясь не только европейским, но и преимущественно азиатским го-сударством, поддержал эту идею, а также рассматривал ее в 1973 г. в своих взаимоотношениях с Индией1. Обоснование идеи о созда-нии региональной структуры безопасности и сотрудничества в Азии в новых политических и правовых условиях предпринималось СССР и в конце 80-х – начале 90-х годов ХХ века: в этой связи, в частности, можно говорить о предложениях СССР от 28 июня 1987 г. и от 16 сен-тября 1988 г. о комплексе мер по обеспечению безопасности в Азиат-ско-Тихоокеанском регионе. В свою очередь, как правопреемник быв-шего СССР, Казахстан не только поддерживает, но и развивает идею о создании азиатской системы коллективной безопасности в качестве инициативы на высшем уровне, а также исходит из того, что создание такой системы в Азии более чем необходимо, учитывая характер не-однородности азиатских государств по многим аспектам современных политических, культурных, социальных и экономических проблем2. Отсюда следует, что суть данной инициативы Казахстана заключает-ся не столько «…в стремлении возобновить ранее не увенчавшиеся успехом попытки создать эффективную … структуру по обеспечению

1 См., в частности: Международный мир и разоружение: Тихоокеанская безопасность. М: Политиздат, 1987. Вып. 41; Jain B.M. South Asia security: Problems and prospects. New Delhi, 1985; Internal and external security issues in Asia. Univ. Cal., 1986.2 В частности, вызывает озабоченность тот факт, что после Европы данный регион является самым крупным по концентрации вооруженных сил, включая ядерное оружие. Здесь возникает немало региональных конфликтов и очагов напряженности, продол-жается неконтролируемый процесс милитаризации (расходы на вооружение некото-рых стран региона продолжают расти в три-четыре раза быстрее, чем в европейских странах) // См.: Лаумулин М. Казахстан в современных международных отношениях: Безопасность. Геополитика. Политология. Алматы. С. 177.

47

безопасности на Азиатском континенте»3, сколько в самом создании подобной структуры, деятельность которой должна быть «…основана, во-первых, на расширении сферы общих интересов среди государств с различными внешнеполитическими концепциями»4 и, во-вторых, на решении вопросов, затрагивающих национальные интересы всех государств региона.

На международной конференции «Укрепление безопасности в Евро-пе», которая проводилась в ноябре 1999 г., т.е. в начале реализации ини-циативы, в Москве под патронажем Дипломатической академии МИД России и Европейского центра по изучению проблем безопасности име-ни Дж. Маршалла (ФРГ), делегацией Казахстана было отмечено, что не только интересами своей страны руководствовался Президент Рес-публики, когда на Генеральной Ассамблее ООН 5 октября 1992 г. впер-вые представил на рассмотрение мировой общественности идею о со-зыве СВМДА5. В меньшей степени эта инициатива была продиктована стремлением внедрить в азиатскую реальность существующую миро-вую практику обеспечения безопасности и стабильности6. В этом сегод-ня состоит, пожалуй, главное предназначение СВМДА. Среди причин, обусловивших наступательный по сути характер внешней политики Ка-захстана, можно назвать геостратегическую специфику республики, т.е. ее расположение на стыке Европы и Азии, или в самом центре Евразии, где пересекаются транспортные и иные коммуникационные линии, со-единяющие Запад и Восток, а также отсутствие у нее каких-либо глу-боких или принципиальных противоречий с азиатскими государства-ми. Поэтому Казахстан считает важным создание СВМДА и продолжает призывать все без исключения азиатские государства присоединиться к этой инициативе. Но при этом необходимо, чтобы оформление СВМ-ДА как системы региональной коллективной безопасности осуществля-лось в соответствии с условиями заключения региональных соглашений безопасности, закрепленными в нормах международного права, и с уче-том практики их соблюдения (строгого применения). В данном контек-сте важно обратить внимание и на современное правовое положение 3 Бурдин К. К процветающей и гармоничной Азии // Страна и мир. 2006. 23 июня. 4 Должикова О.О. Дальнейшее развитие отношений Казахстана и Японии в контексте адекватности ответа Казахстана на геополитические вызовы в Азиатско-Тихоокеанском регионе // Казахстан-спектр. Научный журнал. 2007 /1(39). С. 54.5 См.: Выступление Президента РК Н.А. Назарбаева на 47-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН // Казахстанская правда. 10 октября 1992 г.6 За мир в Евразии // Казахстанская правда. 23 ноября 1999 г.

48

СВМДА, перспективы его становления в качестве региональной орга-низации, а также на использование накопленного международного опы-та по обеспечению региональной безопасности.

Требования, предъявляемые к региональным учреждениям безо-пасности по Уставу ООН. Создание и существование региональных соглашений, органов или организаций предусмотрено Уставом ООН. Глава VIII этого международного договора и одновременно учреди-тельного акта ООН, которая называется «Региональные соглашения», в ст. 52 указывает, что ООН «не препятствует существованию регио-нальных соглашений или органов для разрешения таких вопросов, от-носящихся к поддержанию международного мира и безопасности, ко-торые являются подходящими для региональных действий»7. Вместе с тем Устав ООН в вышеуказанной главе содержит необходимый ми-нимум требований для таких региональных структур безопасности, которым последние должны соответствовать в своей деятельности: а) региональные соглашения или органы и их деятельность должны быть совместимы с целями и принципами ООН; б) члены ООН, заклю-чившие такие соглашения или составляющие такие органы, должны приложить все свои усилия для достижения мирного разрешения ре-гиональных споров8. Обязательное соблюдение этих требований рас-сматривается в качестве основного принципа и правового основания функционирования подобных учреждений и признания их составны-ми частями всемирной системы безопасности.

В бывшей советской юридической литературе вплоть до начала 90-х годов ХХ века можно было найти еще одно условие правомер-ности создания организаций коллективной безопасности на региональ-ной основе: в региональных организациях могут участвовать только государства одного географического района. В свою очередь это тре-бование предопределяло другое: деятельность региональной органи-зации должна быть строго ограничена этим районом и может распро-страняться только на ее государства-члены, следовательно, действия на основе таких соглашений или органов не должны распространять-ся за пределы данного района. В этой связи следует отметить, что эти условия выдвигались для того, чтобы доказать несоответствие норм

7 Действующее международное право. В 3 томах. Сост. Ю.М. Колосов и Э.С. Крив-чикова. Т. 1. М.: Издательство Московского независимого института международного права, 1996. С. 20.8 Там же.

49

Устава Организации Североатлантического договора 1949 г. главе VIII Устава ООН. Так, к примеру, доказывалась неправомерность создания НАТО, поскольку-де в эту региональную организацию в качестве чле-нов вошли такие государства, как Италия, Греция и Турция, которые не могли быть отнесены к Североатлантическому бассейну9. На взгляд советских ученых и юристов-международников, в этом договоре так-же имелись положения, касающиеся заморских территорий некоторых государств-членов (например, Великобритании и Франции), которые, по их мнению, в действительности означали, что действия по догово-ру выходят за пределы данного географического района10.

Невозможность согласия с подобным подходом, как в прошлом, так и сегодня, можно обосновать по следующим причинам.

Во-первых, глава VIII Устава ООН не раскрывает содержания по-нятия «регион» или «региональный» и, более того, не содержит таких вышеуказанных географических требований. Эти требования выво-дились представителями советской международно-правовой доктри-ны и практики путем расширительного толкования статей главы VIII Устава. Такое толкование между тем запрещено Венской конвенци-ей о праве международных договоров от 23 мая 1969 г., в частности ст. 31, которая гласит, что «договор должен толковаться добросовес-тно в соответствии с обычным значением…»11. В дополнение к этой правовой норме нужно придерживаться и одного из общепризнанных принципов толкования, который требует, что при толковании следует исходить из преимущественной силы специальных статей, а не из об-щих положений12.

Во-вторых, участниками СБСЕ (а позже ОБСЕ, правомерность со-здания которой никогда не подвергалась сомнению даже в силу отсутс-твия специального международного учредительного акта ни одним советским юристом, а ныне поддерживается и представителями всех 56 государств-участников) являются и все государства – члены НАТО (в том числе Италия, Греция, Турция), и все бывшие члены Варшавс-кого договора (Польша, Чехия, Словакия, Болгария и др., а также пра-вопреемники бывшего СССР – ныне новые независимые государс-тва), и страны, не входящие или не входившие ни в ОВД, ни в НАТО

9 Советский ежегодник международного права, 1959. М., 1960. С. 106.10 Курс международного права. Т. 4. М.: Наука, 1990. С. 186.11 Действующее международное право … Т. 1. С. 353.12 Словарь международного права. М.: Международные отношения, 1986. С. 398.

50

(например, постоянно нейтральные Швейцария и Австрия). Данный юридический факт означает, что правовые основы деятельности ОБСЕ (в частности, Декларация Стамбульского саммита и Хартия европейс-кой безопасности, принятые 19 ноября 1999 г.) предусматривают воз-можность участия в ее деятельности всех тех географически близких государств (в данном случае не только собственно Европы, но и при-легающих к ней регионов: Северной Америки, Кавказа и Центральной Азии), безопасность которых объективно взаимозависима и неделима, т.е. тех государств, совместные усилия и действия которых не только необходимы, но и желательны для устранения любой реальной или по-тенциальной угрозы состоянию их защищенности.

В-третьих, государства – члены как СНГ, так и действующей в его рамках Организации Договора о коллективной безопасности в приня-тых ими международных договорах (Устав СНГ от 22 января 1993 г., Устав ОДКБ от 7 октября 2002 г. и др.) выразили готовность посылать свои группы по поддержанию мира и за пределы территории государств СНГ и ОДКБ для участия в акциях ООН и ОБСЕ, предпринимаемых по решению Совета Безопасности ООН. К тому же как само СНГ, так и функционирующая в его системе ОДКБ открыты для членства любо-го другого государства, независимо от нахождения его в том или ином географическом регионе. Здесь, как следует полагать, также исполь-зован критерий учета общности национальных интересов, с помощью которого определяется не только то, какие именно государства должны объединять эти региональные организации в соответствии со своими учредительными и другими актами, но и то, какие другие государства согласно им же эти учреждения могут объединить.

На основе вышеизложенного можно было бы признать наиболее це-лесообразным и правильным условие о том, что в члены той или иной региональной организации безопасности могут вступать прежде все-го все без исключения государства данного географического района, а при расширении региональной организацией зоны своей ответствен-ности или сферы своих интересов – и государства прилегающих регио-нов. В противном случае региональная организация может превратить-ся в замкнутую группировку или военно-политический блок или иной союз государств, возможно, представляющий угрозу для других госу-дарств. По этому поводу в свое время советский юрист-международник В.К. Собакин писал, что «географическое соседство предстает в виде дополнительной гарантии осуществления принципов коллективной

51

безопасности, причем такая гарантия может иметь место в рамках ре-гионального соглашения»13. Говоря другими словами, эффективная де-ятельность региональной организации может быть обеспечена главным образом при условии, если в ней будут участвовать все независимые и суверенные государства данного политико-географического района вне зависимости от их общественно-политического строя.

Для деятельности региональных систем безопасности важное зна-чение также имеет их правовое положение по отношению к одному из главных органов ООН – Совету Безопасности (далее СБ), ответствен-ному по Уставу ООН за поддержание международного мира и безопас-ности. Чтобы исключить возможные случаи или основания подмены Совета Безопасности региональными органами, Устав ООН устанав-ливает между ними взаимосвязанные правовые отношения, осущест-вление которых выражается в следующих направлениях:

а) по смыслу ст. 54 Устава ООН СБ должен быть полностью ин-формирован о действиях, не только предпринятых, но и намеченных в силу региональных соглашений для поддержания международного мира и безопасности. Назначение данной нормы заключается, соответс-твенно, в том, чтобы обеспечить контроль со стороны СБ за действия-ми региональных организаций. В контексте вышеизложенного следу-ет обратить внимание на то, что в Римской декларации сессии Совета НАТО о мире и сотрудничестве, принятой 7–8 ноября 1991 г., и раз-работанной в соответствии с ней Новой стратегической концепции НАТО, направленной на ХХI век, принятой 24 апреля 1999 г., не гово-рится ни о каких согласованных действиях НАТО и Совета Безопас-ности ООН. Здесь можно увидеть отход НАТО от ранее взятого на себя обязательства в соответствии со ст. 5 Североатлантического договора 1949 г., в которой говорится, что применение вооруженной силы воз-можно для восстановления и поддержания безопасности Североат-лантического района в порядке осуществления права на индивидуаль-ную или коллективную самооборону, признанного ст. 51 Устава ООН, и что «о всяком таком вооруженном нападении и всех мерах, принятых вследствие него, будет немедленно сообщено Совету Безопасности»14.

13 Собакин В.К. К вопросу об определении понятия региональных организаций кол-лективной безопасности и их значении в современных условиях // Вопросы теории и практики международного права: Ученые записки кафедры международного права Института международных отношений. Вып. 2. М.: ИМО, 1959. С. 117.14 Международное право. Сборник документов. М.: Юрид. лит., 2000. С. 287.

52

Отсутствие последней нормы как таковой в Новой стратегической кон-цепции НАТО говорит о явном нарушении ст. 54 Устава ООН и проти-воречии с учредительным актом самой организации. События в Косов-ском крае бывшей Югославии в марте 1999 г., военная акция, начатая в октябре 2001 г. в Афганистане, а также имеющая место с марта 2003 г. аналогичная ситуация в Ираке как раз показали (и показывают), что НАТО действовала без резолюций СБ ООН, следовательно, в наруше-ние норм международного права. Здесь же важно отметить, что НАТО, осуществляя эти военные, не санкционированные СБ ООН акции, ока-залась не приверженной пунктам той же Новой стратегической концеп-ции, где речь идет о принципах взаимосогласованных действий всех действующих европейских организаций по вопросам обеспечения ре-гиональной безопасности.

Противоправность военных действий НАТО наталкивает также на мысль о том, что она, по укоренившимся мнениям, склонна счи-тать себя организацией коллективной обороны, основывающей свою деятельность на ст. 51 Устава ООН, но не региональной организацией коллективной безопасности по общему смыслу главы VIII этого уни-версального международного договора. В данном случае, еще раз воз-вращаясь к ст. 51 Устава ООН, необходимо отметить, что она строго ограничивает возможность применения вооруженной силы только акта-ми уже совершенного вооруженного нападения. То есть если признать за НАТО статус организации коллективной обороны, то она по смыс-лу ст. 51 Устава имеет право только на подавление акта агрессии и при этом только временное, до соответствующего решения Совета Безопас-ности; если же рассматривать НАТО как региональную организацию коллективной безопасности, то только в таком статусе она имеет пра-во постоянно заниматься решением всего комплекса вопросов, относя-щихся к поддержанию международного мира и безопасности, и толь-ко в районе своей ответственности – т.е. одного соответствия НАТО ст. 51 недостаточно, чтобы она пользовалась правами, не предусмот-ренными Уставом ООН для региональных соглашений коллективной обороны. В данном случае необходимо сделать ссылку и на ст. 103 Ус-тава ООН, согласно которой, если обязательства ее членов по междуна-родному договору оказываются в противоречии с их обязательствами по Уставу организации, то преимущественную силу имеют обязательс-тва по Уставу. Данная норма, следовательно, лишает правовой обосно-ванности позицию НАТО не считать себя региональной организацией

53

коллективной безопасности и запрещает использовать ей свои воору-женные силы без санкций СБ ООН;

б) как уже было отмечено, в рамках региональных соглашений или органов государства должны прилагать все усилия для мирного разре-шения местных споров до их передачи в Совет Безопасности. Со сво-ей стороны, СБ должен поощрять применение принципа мирного разрешения местных споров при помощи таких региональных согла-шений и органов либо по инициативе заинтересованных государств, либо по своей собственной инициативе (ст. 52). Однако это не означа-ет, что СБ ООН не может на любой стадии спора провести расследо-вание с целью определения, не угрожает ли продолжение спора под-держанию международного мира и безопасности;

в) Совет Безопасности в соответствии со ст. 51 Устава ООН впра-ве использовать такие региональные соглашения или органы для при-менения принудительных мер под своим руководством. Однако такие меры могут предприниматься, как было подчеркнуто, только для отра-жения уже совершенного нападения на одного из государств – участни-ков системы коллективной безопасности, т.е. на основе коллективной самообороны. Из данного правила исключения имеются лишь в отно-шении двух случаев: региональные соглашения или органы не могут предпринять никаких принудительных действий без получения полно-мочий от Совета Безопасности либо могут предпринять такие действия самостоятельно против «любого вражеского государства» (ст. 53, 107).

В отношении последних исключительных правил необходимо сде-лать некоторые пояснения. Как следует из ст. 51 Устава, ООН регла-ментирует деятельность региональных соглашений или органов только в аспекте реализации принудительных мер. К тому же сами учреди-тельные акты уже в организационно-правовом смысле оформленных и ныне действующих региональных организаций содержат положения о коллективных мерах в случае вооруженного нападения против какого-либо из их членов. Например, в преамбуле Межамериканского догово-ра о взаимной помощи 1947 г. (так называемый Пакт Рио-де-Жанейро) указывается на то, что данный Договор заключен в целях «предоста-вить взаимную помощь против вооруженных нападений на любое аме-риканское государство и предотвратить угрозы агрессии против лю-бого из них»15. В самом основном тексте Договора закреплена норма

15 Международное право: Учебник / Отв. ред. Ю.М. Колосов, Э.С. Кривчикова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Международные отношения, Юрайт-Издат, 2007. С. 417.

54

о том, что вооруженное нападение со стороны любого государства на одно из американских государств будет рассматриваться как напа-дение на все американские государства, что соответственно обязывает каждого из участников Договора оказать помощь при отражении тако-го нападения16. Но, как показывает практика деятельности этих регио-нальных организаций в послевоенные годы, они еще ни разу не реали-зовывали свое право на коллективную самооборону. Ими создавались, как известно, силы по поддержанию мира. Например, в 1971 г. Лигой арабских государств – межарабские силы по разъединению в Ливане (так называемые «зеленые каски»), в 1981 г. ОАЕ – межафриканские силы по поддержанию мира по наблюдению за выполнением согла-шения между враждующими группировками в Чаде, в СНГ – с 1992 по 2008 г. в Южной Осетии, с 1992 г. в Приднестровье, с 1994 по 2008 г. в Абхазии, с 1992 по 2000 г. в Таджикистане – на основе соглашений, заключенных между Россией и заинтересованными сторонами, а так-же по решению Совета глав государств организации. Вне зависимости от того, какие желаемые результаты принесли или не принесли эти опе-рации, можно сказать, что имеющиеся в практике ООН силы по под-держанию мира (так называемые «голубые каски») могут найти за-конное применение и в деятельности региональных организаций, что соответствует ст. 53 Устава ООН. В этой связи важно вспомнить Де-кларацию о совершенствовании сотрудничества между Организацией Объединенных Наций и региональными соглашениями или органами в области поддержания международного мира и безопасности, приня-тую в соответствии с Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 9 де-кабря 1994 г. В ней отмечается, что «региональные соглашения или ор-ганы могут вносить, в областях своей компетенции и в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций, важный вклад в под-держание международного мира и безопасности, в том числе, где это уместно, путем ... миротворчества, поддержания мира и постконфлик-тного миростроительства»17. Свидетельствуют об этом, как уже отме-чалось, и документы, принятые, в частности, в рамках СНГ и ОБСЕ. Так, в ст. 12 Устава СНГ говорится о том, что государства-члены мо-гут для предотвращения конфликтов применять миротворческие опе-рации. А при проведении таких операций со стороны ОБСЕ эта регио-нальная организация в соответствии с п. 20 Декларации Хельсинкской

16 Там же.17 Действующее международное право … Т. 2. С. 213.

55

встречи СБСЕ на высшем уровне от 10 июля 1992 г. может прибегать «…в каждом конкретном случае к помощи таких международных уч-реждений и организаций, как ЕС, НАТО… а также других институтов и механизмов, включая механизм СНГ в области поддержания мира»18.

Далее необходимо отметить, что применяемый в Уставе ООН тер-мин «вражеское государство» по смыслу ст. 53 и 107 относится к лю-бому государству, которое в течение Второй мировой войны являлось врагом любого из государств, подписавших Устав. Нет особой необхо-димости объяснять, что данный термин устарел по своему морально-политическому значению и содержанию. С момента принятия Устава ООН в 1945 г. прошло уже более 60 лет, а в контексте предполагае-мых и последовательно осуществляемых мер реформирования систе-мы ООН и в связи с желанием таких бывших «вражеских государств», как Германия и Япония, получить статус постоянных членов в Сове-те Безопасности ООН, данный термин как уже юридически несостоя-тельный должен быть упразднен.

Определение современного правового статуса СВМДА. Если обра-тить внимание на то обстоятельство, что инициатива Казахстана по со-зыву СВМДА находится на организационно-подготовительных стади-ях и для его окончательного юридического оформления в полноценную региональную организацию по безопасности и сотрудничеству в Азии потребуется прохождение нескольких этапов на разных официальных уровнях, то как же можно определить нынешний правовой статус СВМ-ДА с точки зрения международного права? Ответ на этот вопрос дол-жен быть простым, понятным и лаконичным. Вне всякого сомнения, СВМДА как собрание официальных представителей более 20 азиатс-ких государств, периодически обсуждающих вопросы региональной безопасности и сотрудничества, затрагивающие интересы этих госу-дарств, представляет собой международную конференцию. При этом различие в самих наименованиях: конференция или совещание, а так-же часто употребляемые семинар, конгресс, съезд или симпозиум – не имеет никакого юридического значения. В любом случае для таких собраний родовым понятием остается «конференция», так как совре-менное международное право не дает никакой общепризнанной клас-сификации таких наименований.

В настоящее время выработаны несколько критериев для опреде-ления понятия, структуры и функций международных конференций. 18 Текущий архив Представительства ОБСЕ в Республике Казахстан.

56

В соответствии с одним из них СВМДА, в отличие от международных организаций, являющихся постоянно действующими учреждениями государств и субъектами международного права, должно пониматься как временный коллективный орган азиатских государств-участников. Сам факт того, что СВМДА созывается периодически, с перерывами, в промежутке определенного времени, подтверждает временный харак-тер его функционирования. Однако здесь же следует заметить, что эти временные встречи проводятся на регулярной основе в качестве начав-шейся и продолжающейся серии многосторонних переговорных фо-румов по широкому кругу азиатских проблем. В этом плане СВМДА напоминает Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), которое в своем становлении и институционализации имело три этапа, проходивших на разных уровнях. В результате первых двух этапов государствами-участниками был полностью согласован текст Заключительного акта. А на третьем этапе, проходившем на уровне глав 35 государств и правительств, 1 августа 1975 г. состоялось под-писание этого Акта как итогового документа Совещания. Реализация же идеи СВМДА начала осуществляться с марта 1993 г., когда по ини-циативе Министерства иностранных дел Казахстана состоялась пер-вая встреча экспертов Министерств иностранных дел 24 азиатских го-сударств и 4 международных организаций. Можно предположить, что процесс по созыву СВМДА будет продолжаться и на протяжении пос-ледующих лет по типу и примеру СБСЕ/ОБСЕ.

В зависимости от важности вопросов и степени их готовности для обсуждения и разрешения международные конференции проводятся, как уже отмечено, на различных уровнях. Это значит, что делегации государств на конференциях могут иметь следующие представитель-ные формы: совещания глав государств и глав правительств, совеща-ния министров иностранных дел, совещания заместителей министров иностранных дел, совещания экспертов и т.д. Нужно всегда учитывать, что в любом случае глава делегации уполномочен выступать от име-ни государства или правительства. В этой связи на примере СВМДА можно сказать, что до конца 90-х годов все встречи в его рамках про-водились на уровне экспертов (в период с 1993 по 1994 г.) и замес-тителей министров иностранных дел государств-участников (с 1996 по 1998 г.). Со временем в ходе процесса уровень представительства из-менился и стал определяться характером и значимостью рассматрива-емых вопросов. Так, если встречи на уровне экспертов и заместителей

57

министров иностранных дел можно признать первым рабочим этапом СВМДА с их сформулированным мнением о том, что разногласия, су-ществующие в виде спорных ситуаций и споров в регионе, не должны стать препятствием для выработки общих и всеобъемлющих подходов к проблемам безопасности и сотрудничества, то второй этап предпола-галось начать с проведения встречи на уровне министров иностранных дел, на которой определялись бы основные задачи по последователь-ной подготовке итогового документа. Состоявшаяся 14–15 сентября 1999 г. в Алматы встреча министров иностранных дел 15 государств – участников СВМДА не только подвела итоги первого этапа реализации инициативы о созыве Совещания, но и впервые в истории международ-ных отношений азиатских государств заложила юридическую основу системы азиатской безопасности. Речь в данном случае идет о Декла-рации принципов, регулирующих отношения между государствами – членами СВМДА с конкретным планом действий, мерами и механиз-мами обеспечения стабильности в регионе.

Третий этап, начало которому условно было положено в 2002 г., должен быть заключительным. В этот период на встречах на высшем уровне (саммитах), как и следует, должны быть представлены гла-вы государств и правительств всех заинтересованных азиатских госу-дарств – участников, которыми в последовательности будет подписан пакет основополагающих документов СВМДА. Так, в ходе первого саммита, который состоялся 4 июня 2002 г., высшими должностными лицами 16 государств-участников были приняты Алматинский акт – своеобразный устав Совещания, закрепляющий подходы к обеспече-нию безопасности в Азии с учетом особенностей и многообразия го-сударств региона19, и Декларация СВМДА об устранении терроризма и содействии диалогу между цивилизациями, в которой была изложена единая позиция всех участников относительно борьбы с этим между-народным преступлением20. Второй саммит проходил 17 июня 2006 г.

19 В Алматинском акте, в частности, особо подчеркивается, что приоритетом деятель-ности СВМДА является ядерное разоружение. Угрозами безопасности в регионе при-знаны сепаратизм, незаконный оборот наркотиков и другие виды транснациональной преступной деятельности, требующие в борьбе с ними принятия скоординированных мер. См.: Алматинский акт. Алматы, 4 июня 2002 г. // http:www.mfa.кz/nus/index.ph p?meeting = 1& selected = 920 Декларация СВМДА об устранении терроризма и содействии диалогу между ци-вилизациями. Алматы, 4 июня 2002 г. // http:www.mfa.kz/rus/index.ph p?meeting = 1& selected = 3

58

с участием представителей 17 государств; по завершении его работы были подписаны Декларация, отражающая итоги деятельности Сове-щания за период, прошедший с первого саммита, и заявления о необ-ходимости практической реализации задач, предусмотренных в уже принятых документах21, а также Соглашение о Секретариате СВМДА со штаб-квартирой в г. Алматы, означающее учреждение постоянно действующего исполнительного органа Совещания. Проведение оче-редного III саммита СВМДА запланировано на 2010 г.

В период между встречами на высшем уровне могут проводить-ся специализированные форумы (семинары, коллоквиумы, симпозиу-мы), а также регулярные встречи, посвященные отдельным аспектам повестки дня СВМДА. Возглавлять делегации на таких форумах также могут представители различного уровня. Например, в октябре 1998 г. в г. Алматы был проведен международный коллоквиум по актуальным вопросам СВМДА, в работе которого приняли участие 24 эксперта из 12 государств, включая те из них, которые не являются участника-ми Совещания; 15–17 мая 2000 г. также в г. Алматы состоялся между-народный семинар на тему «Пути и способы реализации Декларации принципов, регулирующих отношения между государствами – участни-ками Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии». Участ-ники семинара, каковыми являлись преимущественно заместители ми-нистров иностранных дел, обсуждали вопросы выполнения положений Декларации СВМДА с научной и концептуальной точек зрения и вы-рабатывали соответствующие рекомендации для будущего итогового документа; в декабре 1997 г. на встрече исключительно заместителей глав внешнеполитических ведомств была создана постоянно действу-ющая Контактная группа, состоящая на первых порах из представите-лей посольств государств-участников, аккредитованных в г. Алматы, а ныне из сотрудников тех же зарубежных органов внешних сношений, пребывающих в столице Казахстана г. Астане; 22 октября 2004 г. состо-ялась вторая встреча министров иностранных дел государств – учас-тников СВМДА, главным результатом которой стало принятие Ката-лога мер доверия, определяющего осуществление мер по укреплению доверия между государствами-участниками по пяти основным измере-ниям: военно-политическому, экономическому, экологическому, гума-нитарному и противодействия новым вызовам и угрозам, а на встрече

21 Декларация Второго Саммита Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии // Казахстанская правда. 20 июня 2006 г.

59

министров иностранных дел государств – участников Совещания, ко-торая проходила 25 августа 2008 г., Секретариатом СВМДА были под-писаны двусторонние договоры в виде меморандумов о взаимопомощи с аналогичным органом Организации Экономического Сотрудничества (ОЭС), Интеграционным комитетом Евразийского Экономического Со-общества (ЕвразЭС) и администрацией Международной организации миграции (МОМ). В течение 2008–2009 гг. в рамках вышеназванного Каталога мер доверия планируется проведение специализированных встреч экспертов в столицах государств-координаторов и сокоордина-торов, где будут разработаны проекты соответствующих актов: пред-ставителями Азербайджана и Индии в сфере развития безопасных и эффективных систем транспортных коридоров, Ирана – в областях контроля над распространением наркотиков и национального управле-ния чрезвычайными ситуациями, Казахстана – в гуманитарной сфере, Республики Корея и Индии – по сотрудничеству в области информа-ционных технологий, России и Таиланда – по сотрудничеству в раз-витии малого и среднего предпринимательства, Турции – по борьбе с новыми вызовами и угрозами и Израиля – в основном в области уп-равления водными ресурсами и сельским хозяйством.

В целом, как это предусмотрено в Алматинском акте 2002 г., для повышения эффективности функционирования СВМДА, государс-твами-участниками принято решение проводить регулярные встречи на уровне глав государств и правительств – каждые четыре года, ми-нистров иностранных дел – каждые два года, старших должностных лиц – не реже одного раза в год, а также специальных рабочих групп и специализированные встречи на уровне министров или уполномо-ченных представителей национальных ведомств и организаций по мере необходимости для обсуждения вопросов специфического и/или тех-нического характера.

Исходя из того, что созыв СВМДА инициирован Казахстаном и что в его деятельности участвуют суверенные государства, объединяю-щиеся для достижения согласованных целей, этот временный коллек-тивный орган можно признать межправительственной конференцией. А если внимательно подойти к определению круга самих участников, то СВМДА с формальной международно-правовой точки зрения бу-дет являться региональной конференцией, потому что в ней участвуют только государства Азии как принадлежащие к этому региону. Но дан-ный критерий, следует отметить, не является строго обязательным или

60

ограничительным. Многие международные конференции допускают наблюдателей из числа заинтересованных межправительственных ор-ганизаций и государств, непосредственно не участвующих в их работе. В проводимых в рамках СВМДА встречах в настоящее время наблюда-телями выступают такие организации, как ООН, ОБСЕ и ЛАГ, и такие государства, как США, Катар, Япония, Украина и ряд государств Юго-Восточной Азии – Индонезия, Малайзия и Вьетнам22. Следует также отметить, что на вышеупомянутой третьей встрече министров иност-ранных дел государств – участников Совещания, которая состоялась в 2008 г., в качестве гостей присутствовали Бангладеш и три уже на-званные международные учреждения – ЕврАзЭС, ОЭС и МОМ.

Библиографический списокБурдин К. К процветающей и гармоничной Азии // Страна и мир.

2006. 23 июня.Должикова О.О. Дальнейшее развитие отношений Казахстана

и Японии в контексте адекватности ответа Казахстана на геополити-ческие вызовы в Азиатско-Тихоокеанском регионе // Казахстан спектр. Научный журнал. 2007 /1(39). С. 54.

За мир в Евразии // Казахстанская правда. 23 ноября 1999 г.Действующее международное право. В 3 томах. Сост. Ю.М. Коло-

сов и Э.С. Кривчикова. Т. 1. М.: Издательство Московского независи-мого института международного права, 1996. С. 20.

Лаумулин М. Казахстан в современных международных отношени-ях: Безопасность. Геополитика. Политология. Алматы. С. 177.

Международное право: Учебник / Отв. ред. Ю.М. Колосов, Э.С. Кривчикова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Международные отно-шения, Юрайт-Издат, 2007. С. 417.

Международный мир и разоружение: Тихоокеанская безопасность. М: Политиздат, 1987. Вып. 41.

Словарь международного права. М.: Международные отношения, 1986. С. 398.

Собакин В.К. К вопросу об определении понятия региональных ор-ганизаций коллективной безопасности и их значении в современных

22 К настоящему времени общее число наблюдателей СВМДА составляет 10, из них 3 – международные организации и 7 – государства региона. Важно отметить, что на начальном этапе созыва СВМДА в качестве наблюдателей выступали Организация Исламская Конференция и Австралия.

61

условиях // Вопросы теории и практики международного права: Уче-ные записки кафедры международного права Института международ-ных отношений. Вып. 2. М.: ИМО, 1959. С. 117.

Советский ежегодник международного права, 1959. М., 1960. С. 106.

Internal and external security issues in Asia. Univ. Cal., 1986.Jain B.M. South Asia security: Problems and prospects. New Delhi,

1985.

Conference on Interaction and Confi dence-Building Measures in Asia: A Systematic

Approach to Ensuring Regional Security in the New Context of International Legal Issues

(Part I)(Summary)

Zhaisanbek M. Amanzholov*

Kazakhstan’s foreign policy initiative to convene the Conference on In-teraction and Confi dence-Building Measures in Asia (CICBMA) is a re-sponse to the existing need to create a unifi ed regional system of collective security and cooperation. Such a conference is necessary because, unlike other continents, Asia still lacks a properly functioning mechanism of le-gal control and regulation. The activities of international institutions op-erating in this part of the globe are mostly sub-regional and closed in their nature. Therefore, it is necessary not only to establish an inter-regional dia-logue between these institutions, but also unite them under a single region-al organization.

Keywords: Conference on Interaction and Confi dence-Building Mea-sures in Asia (CICBMA); collective security; cooperation; UN Charter.

* Zhaisanbek M. Amanzholov – Ph.D in Law, associate professor of the Chair of International law of the Kazakh National University named after Al Farabi (Almaty). zh.amanzholov@mail.ru.

62

Концепция гуманитарной интервенции и действующее международное право

Шайымбетова Ж.К.*

Концепция гуманитарной интервенции является одной из основных проблем современного миропорядка. Речь идет о ее правовой необос-нованности и спорной легитимности. Термин «гуманитарная интер-венция» был введен западными странами для оправдания примене-ния вооруженной силы против другого государства в целях защиты прав человека в этой стране вопреки воле его правительства. В дан-ной статье под гуманитарной интервенцией понимается применение вооруженной силы одним или более государствами против другого го-сударства с целью защиты прав населения на территории этого госу-дарства без его согласия.

В статье раскрывается понятие и содержание гуманитарной ин-тервенции, проводится ее разграничение со смежными понятиями. Это необходимо в связи с тем, что концепция гуманитарной интер-венции является доктринальной конструкцией, что нет общепризнан-ного международного документа, в котором давалось бы ее исчерпы-вающее понятие.

В статье обосновывается противоправность гуманитарной интер-венции. Для того чтобы межгосударственное сотрудничество в области защиты прав человека в критических ситуациях развивалось в рамках современного действующего мирового порядка, необходимо приме-нять международно-правовые механизмы.

Ключевые слова: гуманитарная интервенция; права человека; при-нцип неприменения силы; принцип невмешательства; государствен-ный суверенитет.

Одной из своих главных целей Организация Объединенных Наций провозгласила «…поощрение и развитие уважения к правам человека и основным свободам для всех, без различия расы, пола, языка и ре-лигии» (п. 3 ст. 1 Устава ООН). В развитие данного положения было

* Шайымбетова Жылдыз Казбековна – аспирант кафедры международного права Дипломатической академии МИД России. jika16@yandex.ru.

63

разработано и принято большое количество международных актов, ко-торые создали правовую базу для защиты прав и свобод человека. Од-новременно шел процесс создания международных органов, механиз-мов для контроля за выполнением государствами их международных обязательств в области защиты прав человека. Практика межгосударс-твенных отношений внесла много нового в вопросы, касающиеся за-щиты прав человека. В частности, изменились положения о том, ка-ковы границы действия принципа невмешательства в дела, входящие во внутреннюю компетенцию государств, когда совершаются наруше-ния прав человека. Если ранее регламентация правового положения граждан являлась внутренним делом государства, то теперь это так-же и международный вопрос – национальные нормы о правах чело-века должны соответствовать международным стандартам. Рассмот-рение в международных организациях нарушений государством его обязательств, а также обращение участников договора к государству, не соблюдающему его положения, стало правомерным и не является вмешательством во внутренние дела. Это, бесспорно, положительная тенденция в развитии норм и принципов международного права, ка-сающихся защиты прав человека.

Термин «гуманитарная интервенция» был введен западными стра-нами и учеными для оправдания применения вооруженной силы про-тив другого государства в целях защиты прав человека в этой стране, вопреки воле его правительства.

В качестве одного из определений гуманитарной интервенции в современных условиях можно привести выдержку из доклада, под-готовленного двумя голландскими неправительственными организа-циями – Консультативным комитетом по правам человека и внешней политике и Консультативным комитетом по вопросам публичного меж-дународного права. В докладе гуманитарная интервенция определяет-ся как угроза или использование силы «одним или более государства-ми в пределах территории другого государства с единственной целью остановить или предотвратить крупномасштабные, серьезные наруше-ния основных прав человека, которые имеют место или совершение которых в ближайшем будущем очевидно, независимо от гражданс-тва, причем к таким правам в особенности относится право индиви-дов на жизнь в случаях, когда угроза или использование силы осущест-вляется без предварительного получения полномочий от компетентных

64

органов ООН,либо без разрешения законного правительства страны, на территории которой интервенция имела место»1.

Термин «гуманитарная интервенция» является доктринальной конструкцией; нет общепризнанного международного документа, в котором давалось бы исчерпывающее понятие гуманитарной ин-тервенции. Поэтому необходимо его разграничение со смежными понятиями.

В международной практике существуют примеры использования вооруженных сил на территории иностранных государств, имеющего гуманитарный характер, которые следует отличать от гуманитарной ин-тервенции. Так, например, правомерно с точки зрения международно-го права иностранное вооруженное вмешательство на территории дру-гого государства с согласия последнего.

Иногда термин «гуманитарная интервенция» применяется в слу-чаях использования вооруженных сил одних государств на террито-рии других с целью защиты или спасения собственных граждан. Так, профессор В.А. Карташкин отмечает, что «…нельзя допускать того, чтобы каждое государство самостоятельно решало вопрос о сво-ем праве на гуманитарную интервенцию. Единственным исключени-ем из этого общего правила могут быть силовые акции для действи-тельного спасения жизни своих граждан, находящихся на территории иностранного государства»2. Однако использование этого термина в подобных ситуациях неоправданно. Некоторые ученые придержива-ются той точки зрения, что такие действия предпринимаются на ос-новании ст. 51 Устава ООН. Н.Б. Крылов отмечает, что вооружен-ные действия по защите своих граждан, находящихся в опасности за пределами государства, являются формой самообороны согласно ст. 51 и признаются, пользуются поддержкой и применяются в меж-дународной практике3. На это право ссылается и Международная ко-миссия по вопросам интервенции и государственного суверенитета

1 The Use of Force for Humanitarian Purposes / Enforcement Action for Humanitarian Purposes and Humanitarian Intervention // Advisory Committee on Human Rights and Foreign Policy and Advisory Committee on Issues of Public International Law. Report No. 15. The Hague, 18 June. 1992. P. 4. Цитируется по: Черниченко С.В. Теория международного права. Т. 2: Старые и новые теоретические проблемы. М., 1999. С. 472.2 Карташкин В.А. Гуманитарная интервенция в глобализирующемся мире // Юрист-международник. 2003. № 3. С. 6.3 См.: Крылов Н.Б. Защита сограждан, находящихся в опасности за рубежом // Меж-дународная жизнь. 1995. № 1. С. 124–130.

65

(неправительственный орган), созданная при поддержке правитель-ства Канады. В ее докладе, опубликованном в 2001 г. под названием «Ответственность за защиту», отмечается, что «ссылки на гумани-тарную интервенцию при защите государством своих граждан, нахо-дящихся за рубежом, неоправданны, поскольку такая ситуация подпа-дает под ст. 51 Устава ООН о праве на самооборону»4. В то же время отмечается, что для действий на основании ст. 51 необходимо воо-руженное нападение на государство, а значит, такие действия сле-дует рассматривать как вооруженные самозащитные меры (меры самопомощи, отличные от индивидуальной самообороны). Они от-личаются от самообороны тем, что основанием для них является не вооруженное нападение, а посягательства на безопасность госу-дарства менее серьезного характера5. В любом случае эти действия не являются гуманитарной интервенцией, поскольку они не направ-лены на защиту от правительства иностранного государства людей независимо от их гражданства.

Наблюдается тенденция (главным образом в западной доктрине) в защиту концепции гуманитарной интервенции выдвигать тезис о том, что якобы принцип уважения прав человека имеет приоритет перед все-ми другими принципами международного права6. В частности, авторы упомянутого доклада (Консультативного комитета по правам человека и внешней политике и Консультативного комитета по вопросам пуб-личного международного права) оправдывают допустимость гумани-тарной интервенции ссылками на возрастающее значение обязательс-тва защищать и поощрять на международном уровне права человека, которое якобы ограничивает сферу применения п. 7 ст. 2 Устава ООН (принципа невмешательства)7. Высказывается мнение, что в современ-ном международном праве принципы суверенитета и невмешательс-

4 The Responsibility to Protect. Report of the International Commission on Intervention and State Sovereignty. December 2001. Ottawa: International Development Research Centre, 2001. P. 34.5 См.: Черниченко С.В. Теория международного права. Т. 2: Старые и новые теорети-ческие проблемы. М., 1999. С. 464–475.6 Hoffmann S. The Politics and Ethics of Military Intervention // Survival. 1996. Vol. 37, № 4. P. 35.7 The Use of Force for Humanitarian Purposes/ Enforcement Action for Humanitarian Purposes and Humanitarian Intervention // Advisory Committee on Human Rights and Foreign Policy and Advisory Committee on Issues of Public International Law. Report No. 15. The Hague, 18 June. 1992. P. 8.

66

тва во внутренние дела ограничиваются правами человека8. Однако это не говорит о том, что нужно пересматривать основные принципы международного права, в том числе принцип невмешательства, и по-нятие государственного суверенитета.

Не следует забывать, что в основополагающих международно-пра-вовых документах, таких как Декларация о принципах международ-ного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН 1970 г., Заключи-тельный акт СБСЕ 1975 г., указано, что все основные принципы меж-дународного права «являются взаимозависимыми и каждый принцип должен рассматриваться в контексте всех других принципов»9. Сле-дует подчеркнуть, что, хотя Декларация принципов по своей юриди-ческой природе представляет собой рекомендацию, однако, поскольку она была принята Генеральной Ассамблеей без голосования, ее мож-но считать официальным толкованием основных принципов между-народного права, данным ООН. Декларация раскрывает содержание принципов международного права. Они сформулированы применитель-но не только к членам ООН, но и вообще ко всем государствам. Надо добавить, что Заключительный акт Совещания по безопасности и со-трудничеству в Европе, подписанный в Хельсинки 1 августа 1975 г., начинается с Декларации 1970 г., и содержит принципы, которыми го-сударства-участники будут руководствоваться во взаимных отношени-ях. В Заключительном акте также подчеркивается взаимосвязанность закрепленных в нем принципов. В нем говорится: «Все принципы, из-ложенные выше, имеют первостепенную важность, и, следовательно, они будут одинаково и неукоснительно применяться при интерпрета-ции каждого из них с учетом других»10.

Принципы международного права – общепризнанные и наиболее важные нормы международного права, составляющие основу межго-сударственных отношений. Они носят императивный характер, то есть подразумевается недопустимость отступления от них путем заключе-ния договора между теми или иными государствами. Отменить эти принципы можно лишь с общего согласия членов международного со-общества, а не какой-либо группы государств. Принцип невмешатель-

8 Карташкин В.А. Гуманитарная интервенция в глобализирующемся мире // Юрист-международник. 2003. № 3. С. 5.9 Док. ООН A/RES/2625 (XXV).10 Действующее международное право. М., 2002. Т. 1 С. 47.

67

ства – один из этих принципов. Следует отметить, что граница между делами, входящими во внутреннюю компетенцию государств, и меж-дународными исторически подвижна. То, что раньше относили к внут-ренней компетенции государств, в настоящее время в ряде случаев уже в нее не входит или входит лишь частично. Более того, какие-либо го-сударства могут заключить между собой договор, по которому в своих взаимоотношениях они обязуются те или иные вопросы, традицион-но считающиеся входящими во внутреннюю компетенцию государств, не считать таковыми. Однако сделать это они вправе лишь в отноше-нии друг друга, а не третьих государств, и такой договор не должен от-разиться на общепризнанном содержании принципа невмешательства. Как отмечает С.В. Черниченко, «если вопрос об отмене или пересмот-ре принципа невмешательства ставится для того, чтобы создать усло-вия, позволяющие беспрепятственно выражать на межгосударственном уровне озабоченность по поводу нарушений прав человека в какой-ли-бо стране или их осуждение, то сама его постановка неверна»11. В пос-ледние годы в мировом сообществе признается, что обсуждение нару-шений прав человека в конкретных странах или попытки начать такое обсуждение, принятие каких-либо резолюций по этим вопросам не рас-сматриваются более как противоречащие принципу невмешательства. Для акций подобного рода отменять или изменять этот принцип или пересматривать понятие государственного суверенитета не требует-ся. В современных условиях государства, являющиеся объектом кри-тики по поводу нарушений прав человека, предпочитают не ссылать-ся на принцип невмешательства, а давать объяснения по существу.

Если речь идет об отмене или изменении принципа невмешатель-ства с целью легализовать возможность вооруженного вмешательства для защиты прав человека без санкции Совета Безопасности, тогда придется отменять или изменять и другие принципы международного права и, кроме того, радикально пересматривать Устав ООН. В первую очередь это относится к принципам суверенного равенства государств и неприменения силы, которые закреплены в Уставе ООН.

Следует отметить, что ООН создавалась как организация, направ-ленная прежде всего на укрепление международного мира и безопас-ности путем защиты территориальной целостности, политической не-зависимости и суверенитета государств-членов. Однако в настоящее

11 Черниченко С.В. Операция НАТО в Югославии и международное право // Между-народная жизнь. 1999. № 11. С. 105.

68

время нарушения прав человека чаще всего носят внутригосударствен-ный характер, а большая часть вооруженных конфликтов являются внутренними (немеждународного характера). Это поставило Органи-зацию перед трудностью: как совместить принцип суверенитета госу-дарств-членов с миссией по защите прав человека в этих государствах12.

Государственный суверенитет – это верховенство государства в пре-делах его границ и независимость в межгосударственных отношениях.

В настоящее время в связи с новыми угрозами и вызовами посто-янно обсуждаются вопросы о необходимости пересмотра содержания государственного суверенитета13. В политических работах, а также главным образом в зарубежных международно-правовых исследова-ниях говорят о принципиальной возможности ограничения государс-твенного суверенитета. Как правило, этот вопрос ставят в связи с об-суждением допустимости гуманитарных интервенций. В сущности, гуманитарная интервенция как предпринимаемое в одностороннем по-рядке без санкции Совета Безопасности ООН каким-либо государством или группой государств вооруженное вмешательство с целью пресече-ния нарушений прав человека, совершаемых властями определенного государства в отношении собственного населения, – нарушение при-нципа неприменения силы, закрепленного в Уставе ООН, и суверени-тета государства. «В настоящее время суверенитет как качественная категория носит абсолютный характер. Государственный суверенитет не имеет границ, он неделим, представляя собой единую волю наро-да – он либо есть, либо его нет»14. Поэтому суверенитет указанного государства не может считаться ограниченным в результате упомяну-того вмешательства, поскольку он является юридическим качеством государства. Это именно качественная, а не количественная характе-ристика, и по этой причине не приходится говорить об ограничении государственного суверенитета15.12 См.: The Responsibility to Protect. Report of the International Commission on Intervention and State Sovereignty. December 2001. Ottawa: International Development Research Centre, 2001. P. 13.13 См. напр., Кузнецова Е. Суверенитет. Незыблемый и неделимый. Суверенитет госу-дарства может быть ограничен, если оно им злоупотребляет// Международная жизнь. 2004. № 7-8. С. 151-155; Поликанов Д. Концепция «принуждения к миру»: теория и практика// Азия и Африка сегодня. 2004. № 10. С. 67-69.14 Моисеев А.А. Суверенитет государства в современном мире. Международно-пра-вовые аспекты. М.: Научная книга, 2006. С. 37.15 См.: Черниченко С.В. Правовые аспекты соотношения государственного суверените-та и противодействия новым угрозам и вызовам // Актуальные международно-правовые

69

Государственный суверенитет до сих пор является краеугольным камнем международно-правового правопорядка, однако постепенно классическое понимание суверенитета сталкивается с пониманием того, что, нарушая права человека, государства злоупотребляют сво-ими суверенными правами, а потому на такие нарушения должно ре-агировать международное сообщество. Поскольку обязанность ува-жать права человека является обязательством erga omnes, массовые и грубые нарушения прав человека в каком-либо государстве необхо-димо рассматривать как нарушение в отношении международного со-общества в целом. Как отмечает В.А. Карташкин, «в данном контек-сте усилия, предпринимаемые мировым сообществом, отдельными государствами и направленные на соблюдение фундаментальных прав и свобод в глобальном масштабе, не могут рассматриваться как вме-шательство во внутренние дела»16. Таким образом, вопрос заключает-ся в том, какие методы допустимы в отношении реагирования на ука-занные нарушения.

Концепция гуманитарной интервенции наряду с вопросами защи-ты прав человека сопряжена с таким аспектом международного пра-ва, как применение вооруженной силы в международных отношениях.

На протяжении всей истории человечества война рассматривалась как законное средство осуществления внешней политики и разрешения международных разногласий и конфликтов. Однако с начала ХХ века постепенно начался процесс ограничения применения силы. Большое значение в этом отношении сыграло международное гуманитарное пра-во, которое следует связывать как с договорными, так и с обычно-пра-вовыми нормами. Но, как известно, эти нормы основывались на при-нципе jus ad bellum, были направлены главным образом на достижение соглашений, которые регулировали бы правила ведения военных дейс-твий, а также уменьшение бедствий войны, но не на исключение при-менения вооруженной силы. Устав Лиги Наций частично ограничил право государств «прибегать к войне», а Пакт Бриана-Келлога 1928 г. лишь осудил «обращение к войне для урегулирования международных споров». Государства-участники отказались во взаимных отношениях от войны «в качестве орудия национальной политики».

и гуманитарные проблемы // Сборник статей. Вып. VI / ДА МИД России. М., 2005. С. 230–234.16 Карташкин В.А. Гуманитарная интервенция в глобализирующемся мире // Юрист-международник. 2003. № 3. С. 5.

70

Положение изменилось с принятием Устава ООН. Одна из фунда-ментальных международно-правовых норм межгосударственных отно-шений заключается в отказе от применения силы, закрепленном в п. 4 ст. 2 Устава ООН, запрещающей любую угрозу силой или ее примене-ния «как против территориальной неприкосновенности или полити-ческой независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с Целями Объединенных Наций».

Данная норма Устава носит императивный характер. Высказана точка зрения, согласно которой в современном международном праве не существует принципа неприменения силы, поскольку «в п. 4 ст. 2 Устава ООН (…) говорится всего лишь о воздержании от примене-ния силы или угрозы применения насилия»17 и указывается, таким образом, на диспозитивность этого принципа. Профессор Ю.Н. Ма-леев считает, что «в реальных условиях действует принцип адекват-ного и пропорционального применения силы»18. Представляется, что подобное толкование п. 4 ст. 2 Устава ООН является не слишком убе-дительным.

Во-первых, следует обратить внимание на то, что в английском тек-сте Устава ООН употребляется выражение shall refrain from…; в юриди-ческих текстах глагол shall в третьем лице обозначает долженствование.

Еще одним доводом против упомянутого толкования п. 4 ст. 2 Ус-тава ООН является то, что впоследствии был принят ряд документов, конкретизирующих принцип запрещения угрозы силой или ее приме-нения. Среди указанных документов – Декларация о принципах меж-дународного права 1970 г., где в названии принципа также использу-ется слово «воздерживаться», однако далее в Декларации указывается, что угроза силой или ее применение как против территориальной це-лостности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с целями ООН, явля-ется нарушением международного права и Устава ООН. В Декларации подчеркивается: сила или угроза силой «никогда не должны применять-ся в качестве средства урегулирования международных вопросов»19. Другим важным документом является Декларация об усилении эф-фективности принципа отказа от угрозы силой или ее применения

17 Малеев Ю.Н. Реабилитация адекватного и пропорционального применения силы // Московский журнал международного права. 2004. № 3. С. 37.18 Там же. С. 38.19 Док. ООН A/RES/2625 (XXV), приложение П. 1.

71

в международных отношениях20. Между тем, по мнению Ю.Н. Мале-ева, «само название Декларации некорректно», поскольку, с его точки зрения, такого принципа не существует21. Трудно согласиться с таким утверждением. Резолюции Генеральной Ассамблеи имеют большое значение при толковании той или иной нормы международного пра-ва. Они «представляют собой авторитетные свидетельства того, что считается правом и как оно понимается большинством государств»22. В данном случае можно предположить, что большинство государств понимает рассматриваемый принцип международного права имен-но так, как он сформулирован в названии Декларации. Учитывая, что Декларация была принята без голосования, она представляет собой, по сути, авторитетное толкование п. 4 ст. 2 Устава ООН, данное Гене-ральной Ассамблеей ООН.

Таким образом, очевидно, что не имеет смысла переиначивать формулировку Устава ООН и конструировать несуществующий при-нцип. Если следовать подобной концепции, то оказывается, что глав-ное в межгосударственных отношениях не то, что государства должны отказаться от применения силы, а, напротив, что должны применять ее. Это не соответствует современной тенденции развития мирового сообщества, когда оно отказалось от использования силы.

В настоящее время государство имеет право применять вооружен-ную силу исключительно в целях самообороны (ст. 51 Устава ООН) или по решению Совета Безопасности ООН. «Поэтому государства могут воздействовать на державу, нарушающую свои международные обязательства в области прав человека, лишь политическими, дипло-матическими и иными средствами, но не при помощи вооруженной силы»23. Ее имеет право применять только Совет Безопасности ООН. Если нарушения прав человека достигают масштаба, угрожающего че-ловечеству (а на межгосударственном уровне это означает угрозу меж-дународному миру и безопасности), тогда Совет Безопасности, устано-вив существование такой угрозы, в соответствии с главой VII Устава ООН уполномочен принять решение о применении принудительных мер, в том числе и вооруженной силы. По такому пути и развивается 20 Док. ООН A/RES/42/22, приложение П. 3.21 Малеев Ю.Н. Указ. соч. С. 38.22 Лукашук И.И., Лукашук О.И. Толкование норм международного права. М.: Nota Bene, 2002.23 Хлестов О.Н. Гуманитарная интервенция: политические и международно-правовые аспекты // Юрист-международник. 2005. № 3. С. 37.

72

международное сотрудничество для защиты прав человека в критичес-ких ситуациях, и Совет Безопасности ООН должен действовать в этих случаях более эффективно.

Возникает вопрос о том, как действовать в том случае, если резо-люция о применении вооруженной силы будет заблокирована в Со-вете Безопасности в результате использования права вето кем-либо из постоянных членов Совета. Ведь именно этот аргумент часто при-водится в качестве обоснования ««права» отдельных государств брать на себя инициативу и проводить силовые операции против другого го-сударства в случае неспособности Совета Безопасности принять ре-шение с целью остановить происходящую на его территории гумани-тарную катастрофу.

Действительно, если происходят массовые и грубые нарушения прав человека в каком-либо государстве и есть основания считать, что его власти причастны к их совершению, а Совет Безопасности из-за применения кем-либо из его постоянных членов права вето не в со-стоянии предпринять принудительных действий с целью их пресече-ния, ООН оказывается не на высоте положения. Однако это не может свидетельствовать о том, что принцип единогласия постоянных членов Совета Безопасности устарел. В этой связи следует привести выдерж-ку из работы Н.А. Ушакова, опубликованной еще в 1956 г., касающую-ся принципа единогласия в ООН. «В основе принципа единогласия ле-жит также тот политический факт, что в современных международных отношениях пяти державам – СССР, Китаю, США, Великобритании и Франции – принадлежит ведущая роль и что от их сотрудничества и согласованности их действий главным образом зависит обеспечение и укрепление мира и международной безопасности»24. Это положение не менее актуально и в настоящее время.

Более того, когда Совет Безопасности не принимает никакого реше-ния в результате, например, вето, то вовсе не доказано, что он не вы-полняет своих функций по какому-либо делу, так как он функциони-рует таким образом согласно Уставу ООН25.

Невозможность принятия решения Советом о применении мер военного характера из-за различия взглядов своих постоянных чле-нов не означает, что любое государство или группа государств вправе

24 Ушаков Н.А. Принцип единогласия великих держав в Организации Объединенных Наций. М., 1956. С. 40.25 Там же. С. 112.

73

самостоятельно начать военные действия против другого государства, считая, что там совершаются тяжкие нарушения прав человека. Это будет нарушением принципа неприменения силы.

Еще один аргумент, выдвигаемый с целью обосновать соответствие гуманитарной интервенции международному праву, сводится к тому, что ст. 24 Устава ООН возлагает на Совет Безопасности лишь «глав-ную ответственность за поддержание международного мира и безо-пасности». А потому в тех случаях, когда Совет Безопасности ока-зывается неспособным выполнить свои обязанности в соответствии со ст. 24 и главой VII Устава ООН, на государства-члены возложена субсидиарная ответственность. Однако ст. 24, возлагая на Совет Безо-пасности основную ответственность за поддержание международной безопасности, как будто бы говорит о субсидиарной ответственности Генеральной Ассамблеи, а не государств – членов ООН. Такое толко-вание якобы подтверждается принятой в 1950 г. резолюцией «Единс-тво в пользу мира»26, в которой Генеральная Ассамблея заявила о том, что она несет субсидиарную ответственность, если Совет Безопаснос-ти оказывается неспособным выполнить свои обязанности. Согласно п. 1 резолюции, «если Совет Безопасности, в результате разногласия его постоянных членов, оказывается не в состоянии выполнить свою главную обязанность по поддержанию международного мира и безо-пасности во всех случаях, когда имеются основания усматривать уг-розу миру, нарушение мира или акт агрессии, Генеральная Ассамблея немедленно рассматривает этот вопрос с целью сделать членам Орга-низации необходимые рекомендации относительно коллективных мер, включая – в случае нарушения мира или акта агрессии – применение, когда это необходимо, вооруженных сил для поддержания или восста-новления международного мира и безопасности».

Следует отметить, что в свое время данная резолюция была при-нята в нарушение Устава ООН27. В годы преобладания прозападного большинства в Генеральной Ассамблее резолюция активно поддержи-валась, однако в настоящее время, в связи с изменением соотношения сил, отношение к ней стало характеризоваться сдержанностью28. Тем 26 Док. ООН A/RES/377 (V).27 См. подробнее: Ушаков Н.А. Принцип единогласия великих держав в Организации Объединенных Наций. М., 1956. С. 110–114; Федоров В.Н. ООН и проблемы войны и мира. М.: Международные отношения, 1988. С. 72–74.28 Федоров В.Н. ООН и проблемы войны и мира. М.: Международные отношения, 1988. С. 73.

74

не менее эта резолюция может служить для того, чтобы показать не-состоятельность утверждений о том, что государства – члены ООН не-сут субсидиарную ответственность за поддержание международного мира и безопасности.

Нередко утверждается, что гуманитарная интервенция допусти-ма с санкции Совета Безопасности29. Эта точка зрения получила оп-ределенную поддержку в доктрине. Например, в сборнике статей российских и американских авторов, подготовленном совместно спе-циалистами в области международного права, имеются следующие высказывания: «…следует разработать критерии правомерности гума-нитарной интервенции, санкционированной ООН»30; «Гуманитарная интервенция, которая проводится без санкции Совета Безопасности ООН, противоречит основным принципам современного международ-ного права»31. Также в этой связи обращает на себя внимание доклад уже упомянутой Международной комиссии по вопросам интервенции и государственного суверенитета, которая «выступает за то, что любая гуманитарная интервенция может быть осуществлена лишь с санкции Совета Безопасности ООН»32.

Однако вряд ли целесообразно в данном случае применять термин «гуманитарная интервенция». Во-первых, потому, что поводом к такой интервенции (если следовать букве Устава ООН) являются не наруше-ния прав человека как таковые, а угроза международному миру и бе-зопасности, возникшая в результате нарушения этих прав. Во-вторых, под этим термином в литературе, как правило, понимаются действия государств, осуществляемые без санкции Совета Безопасности ООН. Поэтому если бы Совет Безопасности принял решение о применении вооруженной силы для предотвращения или прекращения нарушений прав человека, поскольку они создают угрозу международному миру и безопасности, ее применение можно было бы назвать превентивны-ми или принудительными мерами (действиями), предусмотренными рядом статей Устава ООН (ст. 5, 42, 50), а не правомерной гуманитар-

29 См.: Макфарлейн Нил С. Многосторонние интервенции после распада биполярности // Международные процессы. 2003. № 1. С. 42.30 Вне конфронтации. Международное право в период после «холодной войны»: Сбор-ник статей. М.: Спарк, 1996. С. 145.31 Нелiп М.I, Мережко О.О. Силовий захист прав людини. Киiв, 1998. С. 116.32 The Responsibility to Protect. December 2001. Report of the International Commission on Intervention and State Sovereignty.

75

ной интервенцией33. Таким образом, признание Советом Безопаснос-ти ООН, что грубейшее нарушение прав человека создает угрозу миру, имеет важное значение.

В некоторых случаях предпринимаются попытки противопоста-вить правомерность и легитимность гуманитарной интервенции. Так, авторы доклада Института международных дел Дании правительству этого государства, признавая несоответствие гуманитарной интер-венции, осуществляемой без одобрения Советом Безопасности ООН, действующему международному праву, указывают, что, тем не менее, она может быть легитимной с политической точки зрения. В Докладе указывается на асимметрию между существующими средствами при-нуждения и возможностями для нарушения норм международного пра-ва, в частности – норм, закрепляющих права человека: «Нарушители норм, закрепляющих права человека, защищены высокими стандарта-ми государственного суверенитета и неприменения силы, в то же вре-мя применение принудительных мер против них зависит от полити-ческих органов и условий»34.

Представляется, что такой нигилистический подход к между-народному праву, по сути, оправдывающий его нарушение, являет-ся необоснованным. Во-первых, потому, что существуют определен-ные международно-правовые механизмы для пресечения нарушений прав человека. Во-вторых, даже в случае легализации гуманитарной интервенции она все равно не будет осуществляться во всех без ис-ключения случаях нарушений прав человека, а значит и далее приме-нение силы будет избирательным и будет зависеть от политических решений. К тому же, «возникновение универсальных норм, узакони-вающих интервенцию, в значительной мере раздвинуло бы границы исключительных ситуаций и, таким образом, ослабило бы принцип невмешательства»35. В-третьих, для изменения норм международно-го права существуют соответствующие правовые механизмы, которые и должны применяться.

33 Черниченко С.В. Гуманитарная интервенция: международная противоправность // Актуальные международно-правовые и гуманитарные проблемы: Сборник статей. ДА МИД России. Вып. II. М.,, 2001. С. 141–142.34 См.: Humanitarian Intervention: Legal and Political Aspects. Copenhagen: Danish Institute of International Affairs, 1999. P. 23–-25.35 Макфарлейн Нил С. Многосторонние интервенции после распада биполярности // Международные процессы. 2003. № 1. С. 40.

76

Таким образом, гуманитарная интервенция – это грубейшее нару-шение международного права. Задача состоит в том, чтобы использо-вать международно-правовые механизмы, а также совершенствовать их, но не наделять отдельные государства правом применять вооружен-ную силу вопреки Уставу ООН. Как отмечает профессор О.Н. Хлестов, признание Советом Безопасности ООН, что грубейшее нарушение прав человека создает угрозу миру, имеет важное значение. Это означает, что в подобных ситуациях Совет Безопасности в соответствии с гла-вой VII Устава ООН обязан применять принудительные меры, в том числе и вооруженную силу. По этому пути и развивается международ-ное сотрудничество для защиты прав человека в критических ситуа-циях. Доказательством являются решения Совета Безопасности ООН: резолюция 1564 от 18 сентября 2004 г. по Судану, в которой сказано: «Положение в Судане представляет собой угрозу для международного мира и безопасности и стабильности в регионе». Аналогичные форму-лировки содержатся в резолюции 1542 от 30 апреля 2004 г. по Гаити, в резолюции 1572 от 15 ноября 2004 г. по Кот-д’Ивуар36.

Библиографический списокВне конфронтации. Международное право в период после «холод-

ной войны»: Сборник статей. М.: Спарк, 1996.Действующее международное право. М., 2002. Т. 1.Карташкин В.А. Гуманитарная интервенция в глобализирующем-

ся мире // Юрист-международник. 2003. № 3.Крылов Н.Б. Защита сограждан, находящихся в опасности за рубе-

жом // Международная жизнь. 1995. № 1.Кузнецова Е. Суверенитет. Незыблемый и неделимый. Суверени-

тет государства может быть ограничен, если оно им злоупотребляет // Международная жизнь. 2004. № 7–8.

Лукашук И.И., Лукашук О.И. Толкование норм международного права. М.: Nota Bene, 2002.

Макфарлейн Нил С. Многосторонние интервенции после распада биполярности // Международные процессы. 2003. № 1.

Малеев Ю.Н. Реабилитация адекватного и пропорционального при-менения силы // Московский журнал международного права. 2004. № 3.

36 Хлестов О.Н. Понятие гуманитарной интервенции // Поддержка ООН. Сила права. 2005. Бюллетень № 3. С. 16.

77

Моисеев А.А. Суверенитет государства в современном мире. Меж-дународно-правовые аспекты. М.: Научная книга, 2006.

Поликанов Д. Концепция «принуждения к миру»: теория и прак-тика // Азия и Африка сегодня. 2004. № 10.

Ушаков Н.А. Принцип единогласия великих держав в Организации Объединенных Наций. М., 1956.

Федоров В.Н. ООН и проблемы войны и мира. М.: Международ-ные отношения, 1988.

Хлестов О.Н. Гуманитарная интервенция: политические и между-народно-правовые аспекты // Юрист-международник. 2005. № 3.

Хлестов О.Н. Понятие гуманитарной интервенции // Поддержка ООН. Сила права. 2005. Бюллетень № 3.

Черниченко С.В. Гуманитарная интервенция: международная про-тивоправность // Актуальные международно-правовые и гуманитар-ные проблемы: Сборник статей. ДА МИД России. Вып. II. М., 2001.

Черниченко С.В. Операция НАТО в Югославии и международное право // Международная жизнь. 1999. № 11.

Черниченко С.В. Правовые аспекты соотношения государственно-го суверенитета и противодействия новым угрозам и вызовам // Акту-альные международно-правовые и гуманитарные проблемы: Сборник статей. ДА МИД России. Вып. VI. М., 2005.

Черниченко С.В. Теория международного права. Т. 2: Старые и но-вые теоретические проблемы. М., 1999.

Нелiп М.I, Мережко О.О. Силовий захист прав людини. Киiв, 1998.Hoffmann S. The Politics and Ethics of Military Intervention // Survival.

1996. Vol. 37, № 4.Humanitarian Intervention: Legal and Political Aspects. Copenhagen:

Danish Institute of International Affairs, 1999.The Responsibility to Protect. Report of the International Commission

on Intervention and State Sovereignty. December 2001. Ottawa: International Development Research Centre, 2001.

The Use of Force for Humanitarian Purposes/ Enforcement Action for Humanitarian Purposes and Humanitarian Intervention// Advisory Committee on Human Rights and Foreign Policy and Advisory Committee on Issues of Public International Law. Report No. 15. The Hague, 18 June. 1992.

78

The Concept of Humanitarian Intervention and Applicable International Law

(Summary)

Jyldyz K. Shaiymbetova*

The concept of humanitarian intervention is one of the main problems of contemporary world order. The point is that the humanitarian intervention is legally inconsistent. The term “humanitarian intervention” was brought into service by western states and scientists to justify the use of military force against other state for human rights protection in this state, against will of its government.

Humanitarian intervention may be defi ned as the use of force by one or more states against another state with the aim of protection of human rights – citizens of this state that is human rights protection within the ter-ritory of another state without either the permission of its legitimate gov-ernment or the authorization of the UN Security Council.

The article considers the content of humanitarian intervention, as well as its differentiation from the closely-related concepts. It is necessary be-cause of the term “humanitarian intervention” is doctrinal construction; there is no acknowledged international instrument which gives a defi ni-tion of this term.

The conclusion of the article is to show the illegality of humanitarian intervention. The task is that international cooperation for the human rights protection in crisis situations develops within contemporary applicable international law.

Keywords: humanitarian intervention; human rights; non-use of force; the principle of non-intervention; state sovereignty.

* Jyldyz K. Shaiymbetova – post-graduate student of the Chair of International Law, Diplomatic Academy MFA Russia. jika16@yandex.ru.

79

МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ

Международной организации труда – 90 лет: основные направления деятельности

Бекяшев Д.К.*

Статья посвящена 90-летию Международной организации труда (МОТ). В ней приводится краткая история создания МОТ, рассматри-вается правовой статус организации, история взаимоотношений МОТ и Российской Федерации. Основное внимание уделяется актуальным направлениям деятельности МОТ на современном этапе. Отмечается, что в центре внимания организации находятся вопросы достойного тру-да и создания рабочих мест; искоренения детского труда; гендерного равенства; повышения профессионального уровня; безопасности труда; укрепления трипартизма и социального диалога; содействия нормам, основополагающим принципам и правам в сфере труда и их реализа-ции; социальной справедливости в условиях глобализации; кодифика-ции международных трудовых норм; сотрудничества с другими меж-дународными организациями и др.

Ключевые слова: МОТ; история создания МОТ; правовой статус МОТ; актуальные направления деятельности МОТ.

В апреле 2009 г. исполняется 90 лет со дня образования Междуна-родной организации труда (далее – МОТ).

МОТ – это межправительственная международная организация, созданная в 1919 г. в результате работы мирной конференции, начав-шейся в Париже и закончившейся в Версале (Франция). В том же году был принят Устав МОТ. С этого момента и по сегодняшний день * Бекяшев Дамир Камильевич – к.ю.н., доцент кафедры международного права МГИМО (У) МИД России. dambek@yandex.ru.

80

организация осуществляет деятельность по защите трудовых прав че-ловека, а также прав на социальное обеспечение.

Идея о создании данной организации появилась в результате про-мышленной революции и бурного экономического роста в Европе и Се-верной Америке в середине XIX и начале XX в., что достигалось по-мимо прочего и ценой нещадной эксплуатации трудящихся.

За создание международной организации, занимающейся вопроса-ми труда, активнее других выступали два промышленника: англича-нин Роберт Оуэн и француз Даниэль Легран.

В 1818 г. на Конгрессе Священного союза в Ахене (Германия) Ро-берт Оуэн впервые в истории выступил с требованием о введении по-ложений о защите трудящихся и создании комиссии по социальным вопросам. Через 20 лет, в 1838 г., его идеи подхватил Даниэль Легран. Их идеи были подтверждены и закреплены в период деятельности Международной ассоциации защиты трудящихся, возникшей в Базе-ле в 1901 г.

Необходимость создания МОТ диктовалась прежде всего гумани-тарными соображениями. Все более неприемлемыми становились ус-ловия труда и жизни рабочих, они подвергались эксплуатации в ущерб их здоровью, семейной жизни, личным интересам. Вторая причина была политической. Не имея надежды на лучшую долю, трудящие-ся, число которых постоянно возрастало в результате развития про-мышленности, могли встать на путь социального протеста и даже ре-волюции. Третья причина была экономическая. Пойдя на социальные улучшения, любая страна оказалась бы в проигрыше по отношению к своим конкурентам вследствие неизбежного роста себестоимости ее продукции.

Устав МОТ был разработан в январе – апреле 1919 г. Комиссией по труду, образованной Парижской мирной конференцией. Она состо-яла из представителей девяти стран: Бельгии, Италии, Кубы, Польши, Великобритании, США, Франции, Чехословакии и Японии. Принятый Устав МОТ вошел в качестве части XIII в Версальский мирный договор.

Первая Международная конференция труда (далее – МКТ) МОТ состоялась в октябре – ноябре 1919 г. в Вашингтоне (США). На ней были приняты шесть конвенций: о продолжительности рабочего дня в промышленности; борьбе с безработицей; защите материнства; ограничении труда женщин в ночное время; минимальном возрас-те приема на работу и ограничении труда молодежи в ночное время

81

в промышленности. С первого дня своей деятельности МОТ активно занялась правовой регламентацией труда на международном уровне, и менее чем за два года были приняты 16 конвенций и 18 рекомендаций.

В 1920 г. местом пребывания штаб-квартиры МОТ стала Женева (Швейцария). Однако в 1940 г. в связи с положением Швейцарии, изо-лированной в центре охваченной войной Европы, штаб-квартира ор-ганизации была временно переведена в Монреаль (Канада). Однако после окончания Второй мировой войны штаб-квартира МОТ вновь была возвращена в Женеву и располагается там по сегодняшний день.

После Второй мировой войны основные цели и принципы МОТ получили активное подтверждение и расширение в Филадельфийской декларации о целях и задачах МОТ, вошедшей в качестве приложения в Устав МОТ. В этой декларации, принятой в 1944 г., предвосхищал-ся послевоенный рост национальной независимости и предсказыва-лось зарождение крупномасштабного технического сотрудничества со странами развивающегося мира. Стоит отметить, что эта Деклара-ция предвосхитила Устав ООН и Всеобщую декларацию прав челове-ка и во многом стала их прообразом. Ее включение в Устав МОТ дало организации возможность играть новую и более динамичную роль в деле содействия правам и интересам работников путем улучшения условий труда и жизни, что стало крупным шагом вперед по сравне-нию с ограниченными защитными функциями МОТ после ее образо-вания. По мнению Н. Вальтикоса и фон Потобски, в связи с принятием Декларации 1944 г. компетенция МОТ теперь не ограничивается толь-ко регулированием условий труда, а также распространяется и на ус-ловия жизни в целом1.

В 1946 г. МОТ стала первым специализированным учреждением в системе созданной Организации Объединенных Наций. Правовым основанием этого стало подписание в 1945 г. Соглашения между ООН и МОТ. В 1969 г. в связи с 50-летней годовщиной МОТ ей была при-суждена Нобелевская премия мира.

Первым руководителем МОТ – Генеральным директором Между-народного бюро труда (далее – МБТ) МОТ, являющегося постоянным секретариатом организации, был назначен в 1919 г. французский поли-тик Альбер Тома. С этого момента и по сегодняшний день МОТ возглав-ляло девять выдающихся деятелей различного гражданства. С марта 1999 г. и по сегодняшний день Генеральным директором МБТ является 1 Valticos N., von Potobsky G. International Labour Law, Geneva, 1994. P. 47.

82

чилиец Хуан Сомавия. В ноябре 2008 г. он был переизбран на третий срок. Будучи юристом по образованию, он на протяжении многих лет успешно работал в различных общественных и международных орга-низациях. В частности, Х. Сомавия занимал пост председателя Совета Безопасности ООН и Совета по экономическим и социальным вопро-сам ООН, возглавлял подготовительный комитет Всемирного самми-та по социальному развитию.

Согласно ст. 2 Устава, основными органами МОТ являются Гене-ральная конференция представителей членов организации (часто име-нуемая как Международная конференция труда), Административный совет, Международное бюро труда.

МОТ осуществляет свою деятельность через три основных органа, для каждого из которых характерен уникальный для международных межправительственных организаций принцип построения организации на трехсторонней основе с включением представителей правительств, работодателей и работников, имеющих равный голос при разработке мер и программ МОТ.

Принцип трипартизма (трехсторонности) – уникальный для между-народных организаций. Он присущ только МОТ и заключается в том, что в работе организации наряду с представителями государств-чле-нов на равных с ними основаниях участвуют представители работо-дателей и работников. Каждое государство – член МОТ направляет на ежегодную Международную конференцию труда двух делегатов от правительства, одного делегата от работодателей и одного от работ-ников, выступающих и голосующих самостоятельно. Таким образом, каждая принимаемая международная норма отражает интересы работ-ников и работодателей и является результатом компромиссного реше-ния вопросов, связанных с взаимоотношением сторон в области труда.

Генеральная конференция (далее – Конференция) является глав-ным органом МОТ. На нее возложена одна из главнейших задач ор-ганизации: разработка конвенций и рекомендаций по различным воп-росам труда. Конференция является всемирным форумом, на котором обсуждаются трудовые и социальные проблемы, имеющие значение для всего мира.

Административный совет – исполнительный орган МОТ. Он руко-водит деятельностью организации между ежегодными сессиями Кон-ференции и проводит свои сессии три раза в год в Женеве. Совет при-нимает решения по политике МОТ, определяет программу и бюджет

83

организации, которые после этого представляются на Конференцию для утверждения, составляет повестки дня конференции. Кроме того, он назначает на должность Генерального директора МБТ.

Международное бюро труда (далее – Бюро), как уже говорилось, является постоянным секретариатом МОТ, а также центром всей де-ятельности организации. В соответствии со ст. 10 Устава МОТ в фун-кции Бюро входят: сбор и распространение сведений по всем вопро-сам, относящимся к международному регулированию условий труда и положения трудящихся; изучение вопросов, которые предполагается представить на рассмотрение Конференции с целью принятия междуна-родных конвенций; проведение различных специальных обследований, которые могут быть поручены ему Конференцией или Административ-ным советом. Перечень уставных функций МБТ представляет собой обычные функции секретариата любой международной организации.

Руководит деятельностью Бюро Генеральный директор. Он из-бирается на пятилетний срок с правом переизбрания и назначается на должность Административным советом. В период проведения сес-сий Конференции Генеральный директор Бюро действует в качестве генерального секретаря Конференции.

Генеральный директор МБТ назначает персонал Бюро, при этом, насколько это совместимо с задачей обеспечения наиболее эффектив-ной работы, он выбирает для работы в Бюро лиц различных националь-ностей. Примечательно, что согласно п. 3 ст. 9 Устава МОТ некоторое число из таких лиц обязательно выбирается среди женщин. По дан-ным МОТ, в настоящее время Генеральный директор МБТ нанимает на различные должности около 2500 сотрудников и экспертов, рабо-тающих в штаб-квартире в Женеве и более чем в 40 представительс-твах на местах по всему миру2.

Помимо главных органов, МОТ имеет также и вспомогательные ор-ганы. Это различные трехсторонние комитеты, охватывающие основ-ные отрасли промышленности, комитеты экспертов по таким вопросам, как профессиональная подготовка, развитие управления, техника безо-пасности и охрана труда, трудовые отношения, обучение трудящихся и специальные проблемы, касающиеся женщин и молодых трудящихся.

Особыми функциями обладают Комитет экспертов по приме-нению конвенций и рекомендаций Административного совета, Ко-митет по применению конвенций и рекомендаций Международной 2 Что такое МОТ и чем она занимается. МОТ. Женева. С. 7.

84

конференции труда, а также специально создаваемые Административ-ным советом комиссии и комитеты по рассмотрению жалоб на нару-шения государствами обязательств по соблюдению международных трудовых стандартов.

МОТ имеет сеть региональных представительств – региональных бюро по всему миру: для стран Латинской Америки и Карибского бас-сейна (г. Лима, Перу), для стран Африки (г. Абиджан, Кот-д’Ивуар), для арабских государств (г. Бейрут, Ливан), для стран Европы и Цент-ральной Азии (г. Женева, Швейцария), для стран Азии и Тихого океа-на (г. Бангкок, Таиланд). Помимо них созданы также и субрегиональ-ные бюро МОТ. В частности, в Москве располагается Субрегиональное бюро МОТ для стран Восточной Европы и Центральной Азии.

Важно подчеркнуть, что Российская Федерация имеет богатую ис-торию взаимоотношений с МОТ. Первоначально СССР был членом данной организации с 1934 по 1940 г. Однако следует отметить, что он вступил в МОТ автоматически в качестве члена Лиги Наций. Как пишет В.Г. Шкунаев, «Советский Союз вступил именно в Лигу Наций, а не в МОТ. При вступлении в Лигу Наций не было сделано никакого официального заявления об отношении Советского Союза к деятель-ности МОТ»3. В дальнейшем, в 1939 г., было принято решение об ис-ключении СССР из числа членов Лиги Наций. Одним из последствий этого было прекращение его членства во всех организациях Лиги На-ций, в том числе и в МОТ.

Повторно СССР вступил в МОТ в 1954 г. В соответствии со ст. 1 Ус-тава МОТ Правительство СССР направило в МОТ официальное письмо, в котором сообщило, что Советский Союз принимает на себя обязатель-ства по Уставу МОТ4. До настоящего времени Россия как правопреем-ник и продолжатель СССР является членом данной организации.

Сотрудничество Российской Федерации и МОТ заключается в ра-боте над проектами конвенций и рекомендаций, принятии и ратифи-кации конвенций, разработке двухлетних программ сотрудничест-ва России и МОТ, приглашении экспертов и аналитиков МОТ и др. За всю историю своего членства в МОТ Россия ратифицировала 62 конвенции (из них 8 денонсировала). В частности, ратифицированы

3 Шкунаев В.Г. МОТ вчера и сегодня. М., 1968, С. 129.4 Пункт 3 ст. 1 Устава МОТ предусматривает, что для вступления в МОТ государства – члена ООН достаточно сообщить Генеральному директору МБТ о своем формальном принятии обязательств, вытекающих из Устава МОТ.

85

основополагающие конвенции МОТ, касающиеся упразднения при-нудительного труда, свободы ассоциаций и защиты прав на объеди-нение, права на организацию и на ведение коллективных перегово-ров, равного вознаграждения, запрета дискриминации в области труда и занятий, минимального возраста для приема на работу, наихудших форм детского труда. Кроме того, при разработке Трудового кодекса РФ учитывалась экспертная оценка, данная МОТ по проекту данно-го нормативного акта, что сыграло важную роль при его принятии. Большую помощь оказали эксперты МОТ при подготовке пенсионной реформы в России. Сотрудничество с МОТ имеет большое значение для продвижения Российской Федерации по пути внедрения между-народных стандартов, для сближения позиций с европейскими госу-дарствами в сфере денежных доходов населения, занятости, социаль-ной защиты5.

По состоянию на 1 апреля 2009 г. членами МОТ являются 182 го-сударства6.

В настоящее время в центре внимания МОТ находятся прежде все-го вопросы достойного труда и создания рабочих мест, искоренения детского труда, гендерного равенства, повышения профессионально-го уровня, безопасности труда, укрепления трипартизма и социально-го диалога, содействия нормам, основополагающим принципам и пра-вам в сфере труда и их реализации и др.

Деятельность МОТ по продвижению достойного труда являет-ся основной. Под достойным трудом подразумеваются возможнос-ти получения работы, которая должна: быть продуктивной, безопас-ной и стабильной, достойно оплачиваться; обеспечивать социальную защищенность семьи, создавать возможности для развития личности и социальной интеграции, для свободного выражения интересов, са-моорганизации и участия в решениях, которые касаются трудящихся, должна обеспечивать равенство возможностей и обращения для всех женщин и мужчин.

По словам Х. Сомавия, «сегодня главная цель МОТ – создавать для мужчин и женщин возможности достойного и производительного тру-да в условиях свободы, равенства, социальных гарантий и уважения человеческого достоинства»7.

5 Россия и МОТ: перспективы взаимовыгодного сотрудничества. М., 2003. С. 20–21.6 http://www.ilo.org/public/english/standards/relm/country.htm.7 http://www.ilo.org/public/russian/region/eurpro/moscow/index.htm.

86

Деятельность МОТ направлена на продвижение достойного труда путем концентрации усилий в таких областях, как расширение заня-тости, социальная защита, международные трудовые нормы и осно-вополагающие принципы и права в сфере труда, социальный диалог.

Миссия организации заключается в том, чтобы помочь людям во всем мире найти достойную работу – в условиях свободы, равенс-тва, безопасности и человеческого достоинства. Она делает это с по-мощью постоянного контакта с работниками, работодателями и пра-вительствами – учредителями МОТ, помогая создавать новые и более совершенные виды занятости, рынки труда и учебные программы.

Глобальная программа занятости, утвержденная Административ-ным советом в 2002 г., заложила собой всеобъемлющие основы для де-ятельности МОТ по созданию новых рабочих мест в мире и повыше-нию их качества. Цели МОТ в области занятости включают: оказание содействия учредителям в анализе изменений в экономике и на рын-ках труда и разработку и обсуждение эффективных мер и программ по развитию занятости на международном и региональном уровнях; содействие занятости посредством развития малых предприятий; ока-зание помощи женщинам в получении более разнообразной и интерес-ной работы; эффективное осуществление мер и программ по повыше-нию уровня деятельности в неформальном секторе; предоставление консультаций в период перехода от централизованно планируемой эко-номики к рыночной экономике, в частности в отношении политики в области занятости, рынка труда и людских ресурсов; принятие или активизация целевых программ, позволяющих таким группам людей, как молодые трудящиеся, инвалиды, мигранты и коренное население, находить достойную работу.

Кроме того, МОТ контактирует и сотрудничает с некоторыми меж-дународными организациями по вопросам достойного труда. В част-ности, с ВТО, Всемирным банком, МВФ. В учредительных докумен-тах этих организаций среди их задач значится поддержание высокого уровня занятости, рост реальных доходов и создание достойных усло-вий труда. Включение этих задач в уставные документы имеет боль-шое значение для рассмотрения того, как толковать и развивать средс-тва действий международных организаций8.

8 Укрепление потенциальных возможностей МОТ по оказанию содействия государс-твам-членам в достижении целей Организации в контексте глобализации. Женева, 2007. С. 45.

87

МОТ открывает форум для обсуждения с другими международны-ми специализированными учреждениями вопроса о том, как добиться более эффективного согласования политики в целях обеспечения до-стойного труда для всех, финансовой стабильности и открытия рынков9.

Достойный труд – это та концепция, которая имеет особое звуча-ние в новом тысячелетии, и именно она открыла широкие возможнос-ти для МОТ повысить свой авторитет и тем самым высветить чрезвы-чайную важность сферы труда для развития всех стран10.

Детский труд – это наиболее распространенная во всем мире фор-ма эксплуатации детей. Он является насущной социальной, экономи-ческой проблемой и проблемой, касающейся прав человека. По оцен-кам экспертов МОТ, во всем мире насчитывается почти 250 млн работающих детей, лишенных соответствующего образования, нор-мального здоровья и основных свобод11. Самую высокую цену платят отдельные дети, но страдают также и страны. Ликвидация детского труда является целью сама по себе, но, кроме того, она представля-ет собой эффективный способ содействия экономическому и гумани-тарному развитию.

Следует отметить, что входит в понятие «детский труд», опреде-ляемое в МОТ. Это виды работ и деятельности, которые в психичес-ком, физическом, социальном или моральном отношении сопряжены с опасностью для детей или причинением вреда детям, а также лиша-ют детей возможности учиться в школе.

В своих экстремальных формах детский труд закабаляет детей, от-рывает их от семей, создает угрозу их жизни и здоровью и/или вынуж-дает вести самостоятельную жизнь на улицах больших городов, при-чем зачастую с самого раннего возраста.

В течение всей деятельности МОТ, начиная с момента ее основа-ния в 1919 г., был принят целый ряд конвенций относительно детско-го труда. В частности, несколько конвенций, устанавливающих мини-мальный возраст для приема детей на работу в различных отраслях, в том числе в сельском хозяйстве и рыболовстве. Одними из послед-них и наиболее полных нормативных документов МОТ по детскому

9 Подробнее см.: ILO: Growth, investment and employment: An update on policy coherence research and meetings. Geneva, 2007. 10 Доклад Генерального директора МБТ «Выполнение программы МОТ в 2002–2003 го-дах». Женева, 2004. С. 15. 11 Что такое МОТ и чем она занимается. МОТ. Женева. С. 17.

88

труду стали Конвенция о минимальном возрасте для приема на ра-боту 1973 г. № 138 и Конвенция о наихудших формах детского тру-да 1999 г. № 182.

Конвенция о минимальном возрасте № 138 обязывает государства, ратифицировавшие ее, проводить национальную политику, направлен-ную на эффективное искоренение детского труда и постепенно повы-шать минимальный возраст для приема на работу. Эта Конвенция – гибкий и динамичный инструмент, устанавливающий минимальный возраст для приема на работу в зависимости от вида работы и уров-ня развития страны.

Поскольку Конвенция распространяется на все отрасли экономи-ки и все виды занятости и работ, существуют несколько положений, допускающих определенную гибкость, например возможность исклю-чения из сферы применения Конвенции работы на семейных предпри-ятиях или некоторых видов работ в рамках обучения или образователь-ного процесса.

Конвенция о наихудших формах детского труда № 182 распро-страняется на всех детей, девочек и мальчиков, в возрасте до 18 лет и не предусматривает исключений для каких-либо отраслей экономи-ки или категорий работников. Она призывает «принять немедленные и эффективные меры по запрещению и искоренению наихудших форм детского труда».

Конвенция № 182 не пересматривает и не заменяет Конвенцию № 138, которая остается в основе национальной и международной ра-боты по полному искоренению детского труда. Они дополняют друг друга: Конвенция № 182 фокусируется на искоренении наихудших форм детского труда как на приоритетной цели, в то время как Кон-венция № 138 ставит своей основной задачей действенное устранение детского труда, а также разъясняет, что должно быть сделано для ус-тановления стандартов о минимальном возрасте.

Следует отметить, что за последние годы отношение к детскому труду, особенно к наихудшим его формам, значительно изменилось. Это подтверждает широкая поддержка Конвенции МОТ № 182 о на-ихудших формах детского труда 1999 г., которую ратифицировало по-давляющее большинство стран – членов МОТ (более 130 государств). Все больше государств присоединяются к Конвенции МОТ № 138 о минимальном возрасте для приема на работу 1973 г. (более 120 го-сударств). Возросшее количество ратификаций указанных конвенций

89

свидетельствует о воле мирового сообщества вести борьбу с пробле-мой детского труда.

В 1992 г. в рамках МОТ была принята Международная програм-ма по искоренению детского труда (ИПЕК). Ее задачей является ис-коренение детского труда во всем мире, прежде всего его наиболее нетерпимых форм. Для достижения этой цели ИПЕК действует по нескольким направлениям: осуществляя программы на местах, со-действующие изменению политики в данной области и предусматри-вающие конкретные меры по устранению детского труда, а также путем проведения международных и национальных компаний по из-менению отношения в обществе к данной проблеме, за ратификацию и применение на деле конвенций МОТ о детском труде.

В 1992 г. ИПЕК финансировало в качестве донора правительство лишь одного государства – Германии, и ее действие распространя-лось всего на шесть государств. В настоящее время ИПЕК действу-ет в 75 странах, получая поддержку 25 доноров12.

Гендерное равенство является ключевым элементом в повестке дня МОТ, посвященной достойной работе для всех женщин и мужчин.

За всю историю в рамках МОТ было принято достаточное количес-тво конвенций и рекомендаций по гендерным вопросам. Уже в 1919 г., в год основания организации, МОТ приняла первые две конвенции о женщинах (№ 3 об охране материнства и № 4 о труде женщин в ноч-ное время). Конвенция № 3 была несколько раз пересмотрена, в пос-ледний раз – в 2000 г. (Конвенция № 183). Стоит отметить, что в сов-ременном обществе меры, направленные на защиту женщин, являются предметом спора, так как они могут служить препятствием для жен-щин в определенных работах, тем самым отрицательно влияя на ген-дерную сегрегацию рынка труда.

В начале 1950-х гг. внимание переключилось на продвижение ра-венства между мужчинами и женщинами в сфере занятости и позднее на признание того факта, что равенство подразумевает разделение се-мейных обязанностей между мужчинами и женщинами. Конвенция № 100 и Рекомендация № 90 1951 г. содержат основные принципы рав-ной оплаты равноценного труда независимо от половой принадлежнос-ти. В 1958 г. с целью утверждения принципа недискриминации по ряду признаков, включая половую принадлежность, относительно доступа

12 http://www.ilo.ru/ecl/ipec_ru.htm

90

к профессиональному обучению, к работе, а также условий труда были приняты Конвенция № 111 и Рекомендация № 111.

В 1965 г. была принята Рекомендация № 123 о работниках с семей-ными обязанностями, включающая меры, которые необходимо при-нять, чтобы устранить дискриминацию и чтобы трудящиеся женщи-ны имели возможность гармонично сочетать различные обязанности. Позднее стало очевидно, что любое изменение в традиционной роли женщин должно сопровождаться изменением роли мужчин, что долж-но выражаться в их более активном участии в жизни семьи и домаш-нем хозяйстве: Конвенция о работниках с семейными обязанностями № 156 и соответствующая Рекомендация № 165 были приняты в 1981 г. Эти документы касаются и мужчин, и женщин с обязанностями по от-ношению к несовершеннолетним детям или другим членам их семей и призваны ликвидировать дискриминацию работников, осуществля-ющих семейные обязанности.

В 1994 г. была принята Конвенция о неполной занятости № 175, которая направлена на достижение равного отношения к трудящимся, занятым на полную и на неполную ставку, особенно в связи с тем, что большинство последних – женщины. В 1996 г. была принята Конвен-ция о надомном труде № 177, которая должна способствовать улуч-шению ситуации для миллионов надомных работников, большинство из которых – женщины.

В настоящее время подход МОТ к гендерному равенству заключа-ется в том, чтобы уделять гендерным проблемам основное внимание во всех ее мероприятиях и программах. Гендерное неравенство все еще характерно для всех аспектов проблемы занятости. Женщины по-пре-жнему составляют большинство неоплачиваемых, нетипичных или от-чаявшихся трудящихся в большинстве стран.

В МОТ создано Бюро гендерного равенства, напрямую подчиняю-щееся Генеральному директору МБТ. Задачей этого Бюро является со-действие равенству всех женщин и мужчин в сфере труда. Оно действу-ет в качестве консультанта, пропагандиста и информатора, содействует включению гендерной составляющей во все программы, деятельность и политику МОТ. Текущая деятельность Бюро включает мониторинг и подготовку отчетов о продвижении к совместной цели достижения гендерного равенства, контроль за деятельностью других органов МБТ в этой области и др.

91

В рамках МОТ проводятся целевые мероприятия, сосредоточенные на продвижении прав женщин-работников, на создании рабочих мест и искоренении бедности, на обеспечении социальных прав отдельным категориям работающих женщин, на борьбе с торговлей женщинами и детьми, а также на усилении роли женщин в процессе социально-го диалога и коллективных переговоров. В частности, международная программа «Больше рабочих мест лучшего качества для женщин» ста-вит целью улучшить возможности и условия занятости женщин и од-новременно ликвидировать гендерную дискриминацию в труде. Про-грамма ставит перед собой задачу помочь государствам создать такие условия, при которых для женщин будут образовываться рабочие мес-та и им будет обеспечен труд лучшего качества. Она содействует раз-работке национальных планов действий, формулированию приоритет-ных направлений реформы законодательства, содействия занятости и укрепления социальной защиты.

Международная программа «Гендер, бедность и занятость» ставит три основные цели: расширить доступ женщин к качественной заня-тости, развить их переговорные навыки в общении с работодателями, разработать новаторские стратегии социальной защиты, в особеннос-ти для тех, чьи условия работы недостаточно формализованы (напри-мер, трудящиеся неформального сектора или надомные работники).

Повышение профессионального уровня работников также являет-ся одним из основных направлений деятельности МОТ. В МОТ была принята Целевая программа повышения знаний, квалификации и рас-ширения возможностей трудоустройства. Эта Программа ставит целью стимулировать инвестиции в повышение квалификации и профессио-нальное обучение, с тем чтобы мужчины и женщины получили более широкий и равный доступ к производительному и достойному труду. Основными направлениями деятельности МОТ в рамках этой програм-мы являются: поиск новых подходов к профессиональной подготовке и развитию человеческих ресурсов; развитие политики расширения за-нятости и профессиональной подготовки молодежи; расширение роли государственных и частных служб занятости в области трудоустройс-тва и профессиональной ориентации; выработка стратегии интегра-ции инвалидов на рынке труда и др.

Проблемы безопасности труда находятся под постоянным вни-манием МОТ. По оценке МБТ, каждый год в мире происходит 270 млн несчастных случаев и заболеваний, связанных с осуществлением

92

трудовой деятельности. Из них 335 тыс. заканчиваются смертельным исходом. Кроме того, регистрируется 160 млн случаев профессиональ-ных заболеваний, которые можно было бы предотвратить13. МОТ ста-вит свой целью обеспечить всем людям право на свободный, достой-ный и безопасный труд, в том числе право на здоровые и безопасные условия труда. Организация стремится реализовать комплексный под-ход, позволяющий свести воедино все усилия и действия, направлен-ные на повышение эффективности предпринимаемых социальными партнерами мер по безопасности и охране труда, включая нормотвор-ческую деятельность, своды правил и руководства, международное техническое содействие, анализ статистических данных и распростра-нение информации.

Понятие культуры охраны труда включает в себя все аспекты те-ории и практики управления, а также принципы участия всех заинте-ресованных сторон, которые способствуют формированию здоровых и безопасных условий труда. Положения Конвенции МОТ № 155 о бе-зопасности и здоровье трудящихся 1981 г. обеспечивают все необходи-мые предпосылки для формирования культуры охраны труда. На се-годняшний день МОТ приняла более 70 конвенций и рекомендаций, относящихся к различным аспектам охраны труда. Кроме того, орга-низация разработала и опубликовала более 30 сводов практических правил по охране труда14.

МОТ занимается охраной труда по двум направлениям. Во-первых, это поиск партнеров и установление связей через осуществление пи-лотных проектов, на которые могут ссылаться при проведении разъ-яснительной работы правительства, социальные партнеры, неправи-тельственные и другие организации. Во-вторых, поддержка действий на национальном уровне путем предоставления технической помощи с упором на особо опасные профессии.

В МОТ создан Международный информационный центр охраны труда – всемирная служба, которая собирает и распространяет инфор-мацию о предотвращении несчастных случаев на производстве и про-фессиональных заболеваний.

В области благоприятных условий труда МОТ действует по следу-ющим направлениям: защита материнства, борьба с насилием на ра-

13 Что такое МОТ и чем она занимается. МОТ. Женева. С. 31. 14 Подробнее см: www.ilo.ru/osh/osh_ru.htm; www.safework.ru.

93

боте, улучшение условий труда на малых предприятиях, создание и эф-фективная деятельность инспекций труда и др.

В рамках организации была принята программа «За безопасный труд», которая имеет целью привлечь во всем мире внимание к масш-табам и последствиям несчастных случаев, травм и заболеваний, свя-занных с трудовой деятельностью. В ее рамках оказывается содейс-твие принятию основных мер защиты всех работающих в соответствии с международными трудовыми нормами, расширению возможностей государств – членов МОТ и промышленности по разработке и прове-дению в жизнь действенных защитных мероприятий и программ, при этом упор делается на особо опасные профессии.

Укрепление трипартизма и социального диалога – одна из че-тырех стратегических целей, которые МОТ поставила перед собой. В значительной степени сила МОТ зависит от мощи социальных пар-тнеров и прочности механизма социального диалога, позволяющего добиваться более широкого участия в принятии кардинальных поли-тических решений.

Для успешной реализации поставленных задач МОТ приняла Целе-вую программу по вопросам социального диалога, трудового законода-тельства и управления вопросами труда. Она направлена на повышение результативности социального диалога в качестве самостоятельной за-дачи и как средства для достижения стратегических целей МОТ. Цель программы состоит в более широком использовании правовых меха-низмов, структур и процедур для развития институтов социального диалога в государствах – членах МОТ. Для укрепления социального диалога Организация помогает странам разрабатывать законодатель-ство, регулирующее вопросы труда.

В рамках МБТ действует Бюро по деятельности работодателей. Оно проводит программу содействия объединениям работодателей в разви-вающихся странах, в государствах с переходной экономикой, а также в странах, которые пережили разного рода конфликты. Бюро отвеча-ет за поддержание и развитие отношений с организациями работода-телей. Оно устанавливает тесные контакты с организациями работо-дателей во всех государствах – членах МОТ, оказывает им поддержку во взаимоотношениях с организацией.

Бюро по деятельности трудящихся МБТ помогает поддерживать связи между МОТ и организациями, представляющими интересы работников. Оно дает возможность таким организациям полностью

94

использовать весь потенциал организации. Бюро сотрудничает с объ-единениями работников на национальном и международном уровне, помогая им публично выражать интересы работников и их семей. Глав-ная роль Бюро по деятельности трудящихся заключается в стимули-ровании плодотворных связей между другими подразделениями МОТ и организациями работников, помощи в развитии таких связей.

Деятельность МОТ по содействию нормам, основополагающим принципам и правам в сфере труда и их реализации заключается в поддержании и расширении значения нормативной системы как по-зитивного глобального механизма благодаря более широкому содейс-твию, ратификации, поддержке практического применения и эффек-тивных и современных систем контроля15.

Уровень ратификации ряда конвенций МОТ в настоящее время достаточно высок, что является результатом успешной деятельности МОТ в этом направлении. Также увеличился объем работы контроль-ных механизмов МОТ. Для повышения уровня исполнения государс-твами своих международных обязательств организация оказывает тех-ническое содействие выполнению государствами своих обязательств по ратифицированным конвенциям.

В рамках МОТ была принята Целевая программа по продвижению Декларации об основополагающих принципах и правах в сфере труда 1998 г. Программа преследует три цели: популяризация Декларации в странах и регионах, а также на международном уровне; углубление понимания того, как эти основополагающие принципы и права содейс-твуют развитию, демократии и равенству, как они помогают расширять возможности трудящихся женщин и мужчин; содействие политике, на-правленной на реализацию на практике этих принципов и прав в кон-кретных условиях развития каждой страны.

Также большое внимание со стороны МОТ в настоящее время уде-ляется проблеме социальной справедливости в условиях глобализа-ции. В частности, в 2008 г. была принята Декларация МОТ о соци-альной справедливости в целях справедливой глобализации. В этом документе исходя из реалий современного мира нашли свое отражение принципы, заложенные до этого в Филадельфийской декларации 1944 г. о целях и задачах МОТ и в Декларации МОТ об основополагающих принципах и правах в сфере труда и механизмов ее реализации 1998 г.

15 Доклад Генерального директора МБТ «Выполнение программы МОТ в 2002–2003 гг.». Женева, 2004. С. 13

95

20 февраля 2009 г. Генеральный директор МОТ Х. Сомавиа в сво-ем Послании по случаю Всемирного дня социальной справедливости отметил, что «сегодня исторический мандат МОТ воплощен в концеп-ции достойного труда, в центре которой – достойный труд и уваже-ние достоинства работников. В июне 2008 г. трехсторонние партнеры МОТ – правительства, объединения работодателей и работников – при-няли Декларацию о социальной справедливости во имя справедливой глобализации, где подтвердили роль концепции достойного труда в ус-ловиях глобализации. Декларация дает общее представление и содер-жит практическую программу продвижения социальной справедли-вости через сферу труда»16.

В Декларации заявлено о всемирном характере установления до-стойного труда: все государства – члены МОТ должны проводить по-литику, направленную на решение стратегических задач в таких об-ластях, как занятость, социальная защита, социальный диалог и права в сфере труда. Подчеркивается, что в современных условиях глоба-лизации, характеризующейся распространением новых технологий, обменом идеями, товарами и услугами, расширением капитальных и финансовых потоков, интернационализацией бизнеса и предприни-мательской деятельности и диалога, а также перемещением лиц, осо-бенно трудящихся женщин и муж чин, происходят глубокие преобра-зования в сфере труда.

Кроме того, в Декларации предложен сбалансированный подход, призванный обеспечить принятие эффективных решений. При этом предусматривается единая платформа управления на международ-ном уровне во имя устойчивого развития национальной политики, усилий международных организаций в целях расширения сотрудни-чества, обеспечивающая последовательность решения социальных, экономических и экологических задач. В данном акте государствам предлагается создавать новые партнерства с неправительственны-ми и другими экономическими субъектами, такими как многонаци-ональные корпорации и профсоюзы, действующими на глобальном отраслевом уровне, на основе консультаций с национальными и меж-дународными организациями работодателей и работников в целях по-вышения эффективности операционных программ и практической де-ятельности МОТ.

16 Подробнее см.: http://www.ilo.org/public/russian/region/eurpro/moscow/news/2009/0220.htm

96

Согласно Декларации 2008 г., обязательства и усилия государств-членов и МОТ должны строиться на четырех стратегических задачах МОТ, в равной степени важных. Таковыми являются: а) содействие занятости благодаря формированию стабильной институциональной и экономической среды; б) разработка и расширение мер социальной защиты – социального обеспечения и защиты работников, которые бы носили устойчивый характер и отвечали национальным условиям; в) содействие социальному диалогу и трипартизму; г) соблюдение, со-действие и реализация основополагающих принципов и прав в сфере труда, которые имеют особую важность и как основополагающие пра-ва, и как благоприятные условия, необходимые для всеобъемлющего решения всех стратегических задач.

Большое внимание МОТ уделяет деятельности, связанной с коди-фикацией норм международного трудового права. В данном контек-сте произошла систематизация норм, касающихся труда моряков и ры-баков. В частности, в 2006 г. была принята Сводная Конвенция МОТ о труде в морском судоходстве № 186. Она объединяет и приводит в соответствие с требованиями сегодняшнего дня положения 68 дейс-твующих конвенций и рекомендаций МОТ в области правового регу-лирования труда моряков, начиная с 1920 г. Государства, не ратифици-ровавшие новую конвенцию, должны будут по-прежнему выполнять положения более ранних конвенций, к которым они присоединились. При этом более ранние конвенции будут закрыты для дальнейшей ра-тификации.

Предметом кодификации в рамках МОТ был выбран именно труд моряков, прежде всего потому, что труду моряков посвящено подавля-ющее количество конвенций МОТ, регулирующих труд отдельных ка-тегорий работников. О значимости регулирования труда моряков гово-рит хотя бы тот факт, что мировой торговый флот на 1 января 2005 г. составлял 895,8 млн т двт17. По данным МОТ, на этих судах задейство-ваны один миллион двести тысяч моряков. В каких условиях трудятся моряки, какие правовые и социальные нормы определяют эти условия, как различные государства обеспечивают защиту трудовых прав дан-ных категорий трудящихся – эти и многие другие вопросы постоянно находятся в центре внимания МОТ как органа международно-право-вого регулирования труда на море. Чем шире развитие морского транс-порта, тем острее необходимость в развитии флота и его пополнении 17 Подробнее см.: Review of Maritime Transport, 2005. N.Y. and Geneva. 2005. P. 21, 27.

97

кадрами, тем значительнее становится международно-правовая охра-на труда моряков.

Сводная Конвенция представляет собой своего рода «билль о пра-вах моряков», при котором государства пользуются достаточной само-стоятельностью, в то же время гарантируя права моряков на принци-пах прозрачности и подотчетности. Конвенция содержит положения, позволяющие обеспечить потребности данного сектора при соблюде-нии универсальных трудовых норм и стандартов.

В 2007 г. была принята Конвенция о труде в рыболовном секторе № 18818. Она, так же как и Сводная Конвенция о труде в морском су-доходстве, кодифицирует нормы МОТ, регулирующие труд рыбаков. В частности, за всю историю МОТ было принято пять конвенций и две рекомендации относительно труда рыбаков.

Следует отметить, что рыболовный сектор официально обозначен МОТ как одна из опасных сфер деятельности, что необходимо отразить в положениях о безопасности и гигиене труда. Многое говорит также о том, что в этом секторе отмечается значительный дефицит достой-ного труда как на мелких, так и на более крупных судах.

Достаточное внимание МОТ уделяет вопросам социального обес-печения. В 1952 г. была принята Конвенция о минимальных нормах социального обеспечения № 102. Она установила минимальные нормы для всех девяти разделов социального обеспечения, которые включа-ют в себя: медицинское обслуживание; выплаты по болезни; пособие по безработице; пособие по старости; пособие в случаях производс-твенного травматизма; семейное пособие; пособие по беременнос-ти; пособие по инвалидности и пособие по случаю потери кормильца.

Большое внимание в последние годы МОТ уделяет борьбе с эпиде-мией ВИЧ/СПИДа в сфере труда. В частности, в 2000 г. была приня-та Резолюция МОТ по проблемам ВИЧ/СПИДа и сферы труда. В этом документе Генеральная конференция труда призывает правительства государств-членов и, по мере возможности, организации работодате-лей и работников: расширять информированность в масштабах своих стран, в том числе привлекая другие заинтересованные группы, в час-тности принадлежащие к сфере труда, с целью устранения предрассуд-ков и дискриминации в отношении людей с ВИЧ/СПИДом и борьбы с их социальным отторжением, тем самым препятствуя дальнейшему

18 Подробнее см.: Д.К. Бекяшев. Конвенция МОТ о труде в рыболовном секторе. Постатейный комментарий. М., 2008.

98

распространению ВИЧ/СПИДа; расширять возможности социальных партнеров в борьбе с эпидемией; усиливать систему охраны и гигиены труда на производстве с целью защиты групп повышенного риска; раз-рабатывать и реализовывать социальные и трудовые программы и по-литику, направленные на смягчение последствий заболеваний СПИ-Дом; осуществлять эффективную мобилизацию ресурсов.

В 2001 г. был принят Свод практических правил МОТ по вопро-су «ВИЧ/СПИД и сфера труда». Этот документ должен способство-вать сокращению распространения эпидемии, ослаблению ее воздейс-твия на работников и их семьи и предоставлению социальной защиты, способной оказать помощь в преодолении последствий заболевания. Свод включает в себя такие ключевые принципы, как: признание ВИЧ/СПИДа проблемой, относящейся к каждому рабочему месту, недопу-щение дискриминации в области занятости, гендерное равенство, ск-рининг и конфиденциальность, социальный диалог, профилактика, уход и поддержка.

Важная роль в современной деятельности МОТ принадлежит со-трудничеству с другими международными организациями. В соот-ветствии со ст. 12 Устава МОТ сотрудничает со всякой международ-ной организацией общего характера, координирующей деятельность межправительственных организаций, имеющих специализированные задачи, и с межправительственными организациями, имеющими спе-циализированные задачи в смежных областях. На основании этой ста-тьи организация ведет активную деятельность по сотрудничеству как с универсальными международными организациями, так и с регио-нальными.

На универсальном уровне МОТ сотрудничает, в частности, с таки-ми организациями, как ООН, ЮНКТАД (Конференция ООН по тор-говле и развитию), МОМ (Международная организация по миграции), ИМО (Международная морская организация), ВОЗ (Всемирная орга-низация здравоохранения), ЮНИСЕФ (Детский фонд ООН), ЮНЕ-СКО (Организация Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры), Всемирный банк. При этом такое сотрудничество осуществляется как по общим вопросам труда и трудовых отношений, так и по вопросам труда в отдельных сферах общественной жизни.

Являясь специализированным учреждением ООН, МОТ тесно со-трудничает по различным вопросам и с этой организацией. В частнос-ти, МОТ совместно с ООН участвует в деятельности ряда механизмов

99

для координации и распределения финансовой помощи по борьбе с бед-ностью в мире19.

МОТ и Программа развития ООН (ПРООН) в феврале 2007 г. под-писали соглашение об активизации сотрудничества и партнерских свя-зях. В соответствии с этим документом обе стороны поддерживают усилия ООН по сокращению бедности и созданию большего числа до-стойных рабочих мест. Цель соглашения – способствовать экономичес-кому росту на благо большего числа людей, с тем чтобы улучшить поло-жение наименее обеспеченных 20–40 % мирового населения. Документ подписан в развитие идей принятой в 2006 г. Экономическим и соци-альным советом ООН (ЭКОСОС) Декларации министров об обеспече-нии полной и производительной занятости и достойного труда. МОТ и ПРООН уже определили ряд стран, где имеются наибольшие возмож-ности для включения достойного труда в качестве центрального эле-мента в программы ООН. Соглашение открыто для подписания други-ми агентствами, фондами и программами системы ООН. Оно призвано внести вклад в реформу Организации Объединенных Наций. Посколь-ку на ПРООН в системе ООН возложена координирующая роль, новое соглашение должно способствовать продвижению в государствах-чле-нах Программы достойного труда, а также более активному участию МОТ в деятельности ООН на уровне стран20.

По вопросам искоренения детского труда МОТ сотрудничает с та-кими международными организациями, как ЮНИСЕФ, Всемирный банк, ЮНЕСКО21. Эти организации участвуют в Международной про-грамме МОТ по упразднению детского труда (ИПЕК). Их деятельность в значительной степени способствовала пониманию позитивного вза-имодействия, которое могут иметь техническое сотрудничество и нор-мотворческая деятельность.

Активную и плодотворную деятельность проводит МОТ с между-народными организациями и по вопросам отраслевого труда. Наиболее общий массив норм МОТ посвящен труду моряков и рыбаков. По этой проблеме организация сотрудничает с ИМО. В частности, за послед-ние годы ими были разработаны Конвенция МОТ (пересмотренная)

19 Доклад Генерального директора МБТ «Всемирная глобализация: роль МОТ». Же-нева, 2004. С. 16. 20 http://www.ilo.ru/news_ru.htm. 21 ILO: Investing in every child: An economic study of the costs and benefi ts of eliminating child labour. Geneva, 2004.

100

№ 185 об удостоверениях личности моряков 2003 г., Сводная Конвен-ция о труде в морском судоходстве 2006 г., Конвенция о труде в ры-боловном секторе 2007 г. В 2003–2004 гг. МОТ и ИМО разработали Кодекс и руководство по безопасности рыбаков и рыболовных судов. Он должен послужить основой для совершенствования законодатель-ства государств – членов МОТ и ИМО, регулирующего вопросы безо-пасного труда и гигиены рыбаков на национальном уровне.

Растущее признание важности трудовых норм для процесса раз-вития привело к включению рядом международных и региональных банков развития основополагающих принципов и прав в сфере труда в свою политику. Например, Азиатский банк развития принял «Страте-гию социальной защиты», предусматривающую соблюдение основных норм МОТ, и сотрудничает с МОТ в области путей реализации этой стратегии. Подобные изменения происходят также в Межамериканс-ком банке развития и в Европейском банке реконструкции и развития. Всемирный банк при помощи МОТ подготовил комплект материалов по основным трудовым нормам и во все возрастающей степени учи-тывает в своей работе вопросы соблюдения основных трудовых норм.

Серьезное внимание МОТ уделяет взаимоотношению с ЕС. Пос-кольку все государства – члены ЕС ратифицировали основополагаю-щие конвенции МОТ в сфере труда, и с учетом того, что содействие применению этих конвенций является одним из инструментов внешней политики ЕС, по мнению МОТ, важно обеспечить согласованность между внутренними и внешними аспектами регулирования вопро-сов труда. В обновленной Европейской социальной программе, при-нятой 2 июля 2008 г., подчеркивается, что Европейская комиссия обя-зуется обеспечить отсутствие противоречий между экономическими свободами и защитой основополагающих прав. Кроме того, Европей-ский парламент принял Доклад о вызовах, связанных с заключением коллективных договоров в ЕС, в котором содержатся прямые ссылки на Конвенцию МОТ № 87 о свободе ассоциации и защите права на ор-ганизацию 1948 г. и Конвенцию МОТ № 98 о праве на организацию и на ведение коллективных переговоров 1949 г. В Докладе Парламент отмечает, что не должно подвергаться риску осуществление основопо-лагающих прав, признанных государствами – членами ЕС, конвенций МОТ и Хартии основополагающих прав Европейского союза.

Указанные направления деятельности, являются основными в на-стоящее время в работе МОТ. В то же время нельзя не отметить, что

101

современные проблемы, которые возникают как в мире в целом, так и в отдельных его регионах, также не остаются без внимания МОТ. В частности, как никогда остро стоит проблема безработицы, вызван-ная мировым финансовым кризисом.

В своем ежегодном докладе о глобальных тенденциях в сфере заня-тости Международное бюро труда отметило, что, как ожидается, гло-бальный экономический кризис приведет к резкому увеличению чис-ла безработных, «работающих бедных» и незащищенных занятых. Как утверждается в докладе, с учетом последних событий на рынке тру-да и в зависимости от своевременности и эффективности восстанови-тельных мер численность безработных в 2009 г. во всем мире может возрасти по сравнению с 2007 г. на 18–30 млн человек, а если ситуа-ция будет продолжать ухудшаться – более чем на 50 млн человек. В до-кладе отмечено также, что если развитие пойдет по последнему сце-нарию, примерно 200 млн работников, в основном в развивающихся странах, могут оказаться в крайней нищете.

Генеральный директор МОТ Х. Сомавиа заявил: «Послание МОТ носит не паникерский, а реалистичный характер. Мы сейчас столкну-лись с глобальным кризисом в сфере занятости. Многие государства осознают это и начинают действовать, однако для предотвращения гло-бальной социальной рецессии требуются более решительные и скоор-динированные международные усилия. Борьба с бедностью ослабевает, и средний класс во всем мире теряет свои позиции. Возможные пос-ледствия в области политики и социального обеспечения устрашают».

В докладе перечислен ряд рекомендованных МОТ политических мер, которые применяются многими государствами, что было отмечено Административным советом МОТ в ноябре 2008 г., а именно: расши-рение круга лиц, охваченных программами страхования от безработи-цы, профессиональная переподготовка уволенных работников и защи-та пенсий от обесценивания в результате потрясений на финансовых рынках; государственные капиталовложения в инфраструктуру и жи-лищное строительство, в общественную инфраструктуру и создание «зеленых» рабочих мест, в том числе путем организации срочных об-щественных работ; поддержка малых и средних предприятий; социаль-ный диалог на уровне предприятия, сектора экономики и всей страны22.

Подытоживая вышесказанное, следует отметить, что деятель-ность МОТ на современном этапе чрезвычайно обширна и охватывает 22 Подробнее см.: Global employment trends. Geneva, 2009.

102

различные аспекты общественной жизни. Она строится на целях, за-дачах и принципах, закрепленных в Уставе МОТ и последующих ак-тах этой организации.

Безусловно, помимо всего прочего, МОТ чрезвычайно серьезно от-носится и к самым актуальным мировым проблемам. Те шаги, кото-рые предпринимаются в рамках данной организации, свидетельствуют о безусловной оперативности и мобильности МОТ. С течением време-ни, с самого момента ее создания и по сегодняшний день деятельность организации не только не утратила свою актуальность и важность, а на-оборот, еще больше укрепилась. Это доказывают постоянно растущее членство в МОТ, более широкое присоединение к конвенциям, разра-ботка и принятие новых международно-правовых норм. На сегодняш-ний день в рамках МОТ принято 188 конвенций и 199 рекомендаций. Ни в одной международной организации нет ничего подобного. Все это свидетельствует о роли МОТ в современном мире и о масштабах ее деятельности. В канун 90-летия организации можно смело утверж-дать, что свои задачи она выполняет в полной мере.

Библиографический списокБекяшев Д.К. Конвенция МОТ о труде в рыболовном секторе. Пос-

татейный комментарий. М., 2008.Доклад Генерального директора МБТ «Всемирная глобализация:

роль МОТ». Женева, 2004.Доклад Генерального директора МБТ «Выполнение программы

МОТ в 2002–2003 годах». Женева, 2004.Укрепление потенциальных возможностей МОТ по оказанию со-

действия государствам-членам в достижении целей Организации в кон-тексте глобализации. Женева, 2007.

Что такое МОТ и чем она занимается. МОТ. Женева.Шкунаев В.Г. МОТ вчера и сегодня. М., 1968.Global employment trends. Geneva, 2009.ILO: Growth, investment and employment: An update on policy coher-

ence research and meetings. Geneva, 2007.ILO: Investing in every child: An economic study of the costs and ben-

efi ts of eliminating child labour. Geneva, 2004.Review of Maritime Transport, 2005. N.Y. and Geneva. 2005.Valticos N., von Potobsky G. International Labour Law. Geneva, 1994.

103

International Labour Organization is 90 years: Vectors of Activities

(Summary)

Damir K. Bekyashev*

The article is dedicated to the 90th anniversary of the Internation-al Labour Organization (ILO). It reviews concisely the history of its establishment, considers the legal status of this organization and the record of relations between ILO and the Russian Federation. Emphasis is placed on the currently central fi elds of activities of ILO. It is pointed out that the Organization is focused on the problems of decent work and job creation; eliminating child labour; gender equality; skills development; safety of work; strengthening of tripartism and social dialogue; facilitation of standards, fundamental principles and rights at work and their exercise; social justice and globalization; codifi cation of international labour standards; cooperation with other international organizations; etc.

Keywords: ILO; history of establishment; legal status; current vectors of activities.

* Damir K. Bekyashev – Ph. D. in Law, associate professor of the Chair of International law MGIMO–University MFA Russia. dambek@yandex.ru.

104

МЕЖДУНАРОДНОЕУГОЛОВНОЕ ПРАВО

К вопросу об иммунитете от уголовной юрисдикции должностных лиц в случае

совершения международных преступленийСкуратова А.Ю.*

В статье рассматриваются проблемы соотношения и юридическо-го сочетания, с одной стороны, норм действующего международного права, предусматривающих ответственность лиц за совершение меж-дународных преступлений вне зависимости от занимаемой ими госу-дарственной должности и, с другой стороны, международно-правовых положений, предоставляющих высшим должностным лицам государс-тва иммунитет от уголовной юрисдикции.

Ключевые слова: иммунитет; ответственность за международные преступления; должностные лица; национальная и международная су-дебная практика.

Теоретические исследования международно-правовых проблем борьбы с преступностью занимают видное место в современной до-ктрине международного права, особенно в зарубежной1. В числе

* Скуратова Александра Юрьевна – к.ю.н., преподаватель кафедры международного права МГИМО (У) МИД России. askuratova@yahoo.com.1 К числу зарубежных исследований можно отнести как общие курсы международно-го права: Shaw M.N. International Law, 6-th edition. Cambridge University Press, 2008; Dixon M. International Law. Oxford University Press, 2007; Dupuy P.-M. Droit international public – так и специальные, предметные исследования, посвященные вопросам меж-дународного уголовного права: Cassese A. International criminal law. Oxford University Press, 2003; Kittichaisaree K. International criminal law. Oxford University Press, 2001; Nash S., Bantekas I. International criminal law. Routledge-Cavendish. London, New-York, 2007; Sluiter G., Zahar A. International Criminal Law. Oxford University Press, 2008;

105

малоизученных в этой области – вопрос, вынесенный в название на-стоящей статьи. В настоящее время он стоит в повестке дня Комиссии международного права. Актуальность данной проблемы подтвержде-на и выдачей 4 марта 2009 г. Палатой предварительного производства Международного уголовного суда на основании ст. 58 Римского ста-тута первого ордера на арест в отношении действующего главы госу-дарства, а именно президента Судана Омара аль Башира. В этой связи представляется востребованным исследование вопроса о междуна-родно-правовом содержании комплекса норм, касающихся иммуните-та высших должностных лиц государства от уголовной юрисдикции.

Международно-правовые акты, положения которых предусматрива-ют ответственность индивида за совершение международных преступ-лений, содержат указание на то, что должностное положение обвиняе-мого в качестве главы государства, правительства или ответственного чиновника не является основанием для освобождения от ответствен-ности и смягчения наказания.

Впервые вопрос о возможности судебного преследования высше-го должностного лица государства был поднят в ходе Первой мировой войны; положения Версальского мирного договора (ст. 228–230) пре-дусматривали возможность выдачи и проведения уголовного пресле-дования виновных лиц. Судебный процесс над германским кайзером Вильгельмом II не состоялся, в частности, по причине отказа Нидер-ландов в его выдаче.

Юридически четко данное положение было закреплено в Уставах Нюрнбергского (1945 г.) и Токийского (1946 г.) трибуналов, позднее подтверждено деятельностью указанных органов: в ходе судебных про-цессов была установлена и доказана виновность главных должностных лиц Германии и Японии в развязывании, ведении агрессивной войны, нарушении законов и обычаев войны.

Впоследствии основные итоги деятельности Нюрнбергского трибунала были признаны на универсальном уровне – в резолюции

Cryer R., Robinson D., Friman H., Wilmshurst E. An Introduction International Criminal Law and Procedure. Cambridge University Press, 2007; Van Schaack B., Slye R. Founda-tion Press. International Criminal Law and Its Enforcement. 2007; Mettraux G. International crimes and the ad hoc tribunals. Oxford University Press, 2005; Kolb R. Droit International Penal. Helbing & Lichtenhahn, Bruxelles, 2008; Broomhall B. International Justice and the International Criminal Court: Between Sovereignty and the Rule of Law. Oxford University Press, 2003; Zappala S. La justice penale internationale. Montchrestien. Paris, 2007; Moreil-lon L., Kuhn A. Droit penal humanitaire. Helbing&Lichtenhahn. Bruxelles, 2006.

106

Генеральной Ассамблеи ООН, которая подтвердила «принципы меж-дународного права, признанные Статутом Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в решении этого трибунала»2. Это свидетель-ствует в пользу того, что основные итоги деятельности Нюрнбергско-го трибунала, в том числе положение о недопустимости ссылки обви-няемого на свое должностное положение как основание освобождения от ответственности, составляют часть действующего международно-го права3.

Следующим этапом в развитии и конкретизации данного норматив-ного предписания стало его закрепление в учредительных актах меж-дународных трибуналов ad hoc по бывшей Югославии (1993 г.) и Ру-анде (1994 г.), созданных на основе резолюций Совета Безопасности ООН (ст. 7 Устава МТБЮ, ст. 6 Устава МТР), а также Специального суда по Сьерра-Леоне, учрежденного в 2002 г. на основе двусторонне-го соглашения между ООН и правительством Сьерра-Леоне (ст. 6 Ус-тава Суда).

В тексте Римского статута Международного уголовного суда (1998 г.) указано:

«1. Настоящий Статут применяется в равной мере ко всем лицам без какого бы то ни было различия на основе должностного положе-ния. В частности, должностное положение как главы государства или правительства ни в коем случае не освобождает лицо от уголовной от-ветственности согласно настоящему Статуту и не является само по себе основанием для смягчения приговора.

2. Иммунитеты или специальные процессуальные нормы, которые могут быть связаны с должностным положением лица, будь то соглас-но национальному или международному праву, не должны препятс-твовать осуществлению Судом его юрисдикции в отношении такого лица» (ст. 27 Статута).

Статья 7 проекта Кодекса преступлений против мира и безопаснос-ти человечества 1996 г., подготовленного Комиссией международного права ООН, предусматривает: «Официальный статус лица, соверша-ющего преступление против мира и безопасности человечества, даже если оно действовало как глава государства или правительства, не ос-вобождает его от уголовной ответственности и не является обстоятель-ством, смягчающим наказание».

2 Резолюция 95 (1) Генеральной Ассамблеи ООН от 11 декабря 1946 г.3 Shaw M.N. International Law, 6-th edition. Cambridge University Press. 2008. P. 669.

107

Вопрос об иммунитетах стоял на повестке дня Комиссии между-народного права фактически с момента ее создания, при этом исходя из поручения Генеральной Ассамблеи ООН (1977 г.)4 первоначально внимание Комиссии было сфокусировано не на иммунитетах должнос-тных лиц, а на юрисдикционных иммунитетах государств. По итогам работы Комиссия международного права представила в 1991 г. с ком-ментариями Проект статей о юрисдикционных иммунитетах госу-дарств и их собственности5. На основе данного проекта Генеральной Ассамблеей ООН в 2004 г. была принята Конвенция о юрисдикцион-ных иммунитетах государств и их собственности6. Вопрос об имму-нитете должностных лиц был затронут в п. 2 ст. 3, который предус-матривал, что данная Конвенция «не наносит ущерба привилегиям и иммунитетам, предоставляемым в соответствии с международным правом главам государств rationae personae». В комментариях Комис-сии международного права к Проекту статей было отмечено, что дан-ное положение «нацелено на то, чтобы включить прямую ссылку на им-мунитеты, предоставляемые действующим международным правом иностранным суверенам (foreign sovereigns) или иным главам государс-тва в их личном качестве rationae personae. ...Таким образом, оговор-ка в п. 2 ст. 3 относится исключительно к частным действиям (private acts) или персональным иммунитетам и привилегиям, признаваемым и предоставляемым в практике государств, без какого-либо предполо-жения о том, что их статус должен быть каким-либо образом затронут данными статьями»7. О позиции Международного суда ООН касатель-но вопроса разграничения персональных и функциональных иммуни-тетов речь пойдет ниже.

В 2006 г. было принято решение о включении в программу рабо-ты Комиссии международного права темы «Иммунитет должностных лиц государства от иностранной уголовной юрисдикции»8. В 2008 г. на 60-й сессии был представлен первый предварительный доклад

4 Док. ООН: А\RES\32\151.5 Draft Articles on Jurisdictional Immunities of States and their Property, with commen-taries (1991) – текст документа см.: http://untreaty.un.org/ilc/texts/instruments/english/commentaries/4_1_1991.pdf 6 Док. ООН: А\RES\59\38.7 Док. ООН: А/63/10. http://untreaty.un.org/ilc/reports/2008/2008report.htm. Меморандум секретариата – Док. ООН: A/CN./4/596; см. также по ссылке: http://daccessdds.un.org/doc/UNDOC/GEN/N08/290/77/PDF/N0829077.pdf8 Док. ООН: A/RES/62/66.

108

Специального докладчика по данному вопросу и меморандум секре-тариата9. В докладе Комиссии отмечалось, что в рамках изучения дан-ной проблемы не будут затрагиваться вопросы, касающиеся иммуните-та перед органами международной уголовной юстиции и перед судами гражданства должностного лица10. В предварительном докладе отме-чалась целесообразность уточнения Комиссией юридического содер-жания понятия «иммунитет», а также определения круга ответствен-ных лиц, которые могут быть отнесены к категории «должностных». Ввиду обозначенных различных позиций членов Комиссии по данно-му вопросу (относить ли к данной категории только главу государс-тва, главу правительства и министра иностранных дел, или данный перечень возможно расширить) была констатирована предпочтитель-ность выработки конкретных критериев, определяющих тех должнос-тных лиц, которые пользуются персональным иммунитетом, нежели перечисления в документе соответствующих должностей. В данном контексте был затронут и вопрос о возможности и целесообразнос-ти распространения персональных иммунитетов на членов семей вы-сокопоставленных должностных лиц государства; этот вопрос вызвал различные суждения, при этом отмечено, что такие случаи носят, ско-рее, исключительный характер11. В настоящее время работа в рамках Комиссии международного права продолжается; в частности, данный вопрос поставлен в повестку дня 61-й сессии Комиссии (май 2009 г.)

Как было отмечено, все учредительные акты органов международ-ной уголовной юстиции, другие международно-правовые документы предусматривают возможность привлечения к ответственности за со-вершение международных преступлений должностных лиц, в том чис-ле глав государств, правительств; при этом их статус не может рас-сматриваться как основание иммунитета от уголовной юрисдикции. В то же время очевидно, что международные преступления могут со-вершаться лицами, обладающими соответствующими властными пол-номочиями. В этой связи возникает проблема соотношения междуна-родно-правовой концепции неотвратимости наказания за преступления, совершенные должностными лицами, и норм, предусматривающих 9 Док. ООН: А/63/10. http://untreaty.un.org/ilc/reports/2008/2008report.htm. Меморандум секретариата – Док. ООН: A/CN./4/596; см. также по ссылке: http://daccessdds.un.org/doc/UNDOC/GEN/N08/290/77/PDF/N0829077.pdf 10 Доклад Комиссии международного права, шестидесятая сессия. Нью-Йорк, 2008 г. С. 350, п. 269.11 Там же. С. 351–352, п. 273, 276, 277, 293.

109

возможность изъятия соответствующих лиц из-под уголовной юрис-дикции. Практика национальных и международных судебных органов в данном вопросе различна.

Решения национальных судебных органовДело М. Каддафи. В феврале 1989 г. террористами был взорван

гражданский самолет французской авиакомпании над территорией Нигера. Родственники погибших обратились с жалобой в суд на гла-ву ливийского государства М. Каддафи, который, по их мнению, дол-жен нести ответственность за дачу преступного приказа о совершении террористического акта. Первоначально апелляционный суд Франции счел, что должностные лица, виновные в совершении международ-ных преступлений, не могут пользоваться иммунитетами от уголов-ной юрисдикции. Однако затем Кассационный суд Франции отменил данное решение, отметив: «Согласно нормам действующего междуна-родного права совершенное преступление [акты терроризма], каким бы тяжким оно ни было, не допускает исключения из принципа имму-нитета действующих глав иностранных государств от юрисдикции»12.

Дело А. Пиночета. В 1998 г. испанский суд выдал ордер на арест бывшего главы Чили А. Пиночета и потребовал его экстрадиции на ос-новании выдвинутых обвинений в совершении преступлений, в том числе пыток, в отношении испанских граждан. А. Пиночет был арес-тован британскими властями в Лондоне. В 1999 г. Палата Лордов шес-тью голосами против одного признала арест законным, указав в сво-ем решении, что совершение во время исполнения своих обязанностей международных преступлений является основанием, лишающим быв-шего главу государства права пользоваться иммунитетом от уголовной юрисдикции. Конкретно в отношении А. Пиночета было указано, что с 1988 г. (год вступления в силу для Чили, Испании и Великобритании Конвенции ООН 1984 г. против пыток) на бывшего главу Чили переста-ли распространяться иммунитеты от уголовной юрисдикции за нару-шение положений указанной Конвенции, следовательно, он может быть выдан другому государству для целей осуществления уголовного пре-следования. В 2005 г. Верховный суд Чили лишил А. Пиночета непри-косновенности от судебного преследования, которым он пользовался

12 Цит. по: Zappala S. Do Head of State in Offi ce Enjoy Immunity from Jurisdiction for International Crimes? The Ghaddafi case before the French Cour de Cassation. E.J.I.L. 2001. № 12.

110

как бывший глава государства13. Тем не менее бывший глава Чили так и не был осужден; дело было прекращено ввиду смерти обвиняемого.

Дело Х. Хабре. В настоящее время в Сенегале компетентными ор-ганами осуществляется изучение материалов, свидетельствующих о причастности бывшего главы Чада Х. Хабре к совершавшимся в пе-риод его правления (1982–1990 гг.) преступлениям против человеч-ности (в частности, пыткам) и военным преступлениям в отношении гражданского населения Чада. Уголовное преследование в отношении бывшего президента Чада было инициировано судом Бельгии на ос-новании положений бельгийского законодательства об универсальной юрисдикции. Х. Хабре был арестован в 2005 г. в Сенегале, однако за-конодательство данного государства не предусматривало возможности проведения судебного разбирательства на основании универсальной юрисдикции. После принятия в 2007–2008 гг. соответствующих изме-нений в законодательстве Сенегала ожидается, что судебный процесс в отношении Х. Хабре состоится в ближайшее время14.

Решения международных судебных органовДело об ордере на арест (Arrest Warrant of 11 April 2000)15. В 2002 г.

Международный суд ООН дал некоторые разъяснения по вопросу об иммунитете от уголовной юрисдикции министра иностранных дел в связи с обращением Демократической Республики Конго (далее ДРК). Судья трибунала первой инстанции Бельгии на основании бельгийс-кого законодательства выдал международный ордер на арест действу-ющего министра иностранных дел ДРК, которому вменялось в вину совершение (до официального его вступления в должность) преступ-лений против человечности, серьезных нарушений Женевских конвен-ций 1949 г. и Дополнительных протоколов 1977 г. Действия бельгийс-кого судьи были основаны на Законе 1993 г. «О наказании за серьезные нарушения Женевских конвенций от 12 августа 1949 г. и Дополнитель-ных протоколов 1977 г.», Законе 1999 г. «О наказании за серьезные нарушения международного гуманитарного права» (с соответствую-щими изменениями и дополнениями). Согласно положениям Закона

13 См. подробнее: An Introduction to International Criminal Law and Procedure / Ed. by Cryer R., Friman H., Wilmshurst. Cambridge University Press, 2007. P. 429–432.14 International Criminal Law and Its Enforcement. Ed. by B. Van Schaack, R. C. Slye. Foundation Press. 2007. P. 134–135. См.также: www.hrw.org/justice/habre/.15 I.C.J. Report, Report 2002. (DRC v. Belgium).

111

1993 г. суды Бельгии обладают универсальной юрисдикцией в отноше-нии преступлений, предусмотренных в данном Законе, вне зависимос-ти от места их совершения (ст. 7); иммунитет, предоставляемый лицу в силу занимаемой должности, не препятствует применению данно-го Закона (ст. 5).

Примечательно, что бельгийская сторона не оспаривала факты, что министр иностранных дел ДРК не являлся гражданином Бельгии на момент совершения преступных деяний, не находился на терри-тории Бельгии на момент выдачи ордера на арест, что жертвами вме-няемых ему в вину преступлений не являлись бельгийские граждане. Таким образом, тот факт, что Бельгия не являлась государством, «за-тронутым» совершенными в ДРК преступными деяниями, не являет-ся существенным. Универсальная юрисдикция предполагает возмож-ность осуществления уголовного преследования любым государством вне зависимости от места совершения преступления, гражданской при-надлежности виновных и потерпевших лиц; определяющим в данном контексте будет характер преступного деяния. Данная концепция осно-вана на признании определенной категории преступлений, совершение которых, безотносительно их конкретной направленности, затрагива-ет интересы всего международного сообщества, посягает на междуна-родный правопорядок в целом16.

В жалобе истца, поданной в Международный суд ООН, указыва-лось: «Универсальная юрисдикция, которую Бельгийское государство присваивает себе на основании ст. 7 указанного Закона, представля-ет собой нарушение принципа, согласно которому ни одно государс-тво не может осуществлять свою власть на территории другого госу-дарства, принципа суверенного равенства государств – членов ООН, закрепленного в п. 1 ст. 2 Устава ООН, дипломатического иммуните-та министра иностранных дел суверенного государства… вытекаю-щего из п. 2 ст. 41 Венской конвенции о дипломатических сношениях от 18 апреля 1961 г.»17.

В то же время уточнялось, что ДРК «…не отрицает существова-ния принципа международного уголовного права, вытекающего из ре-шений военных трибуналов в Нюрнберге и Токио, согласно которому должностное положение обвиняемого в качестве главы государства,

16 An Introduction International Criminal Law and Procedure. Ed. by R.Cryer, D. Robinson, H. Friman, E. Wilmshurst. Cambridge University Press, 2007. P. 44.17 I.C.J. Report 2002. Р. 11.

112

правительства или ответственного чиновника не является основани-ем для освобождения от ответственности и смягчения наказания»18.

Ключевой вопрос – распространяется ли иммунитет от уголовной юрисдикции на все действия должностного лица или только на те, ко-торые осуществлялись в рамках выполнения должностных функций. В своем решении Суд отметил: «…международное право четко уста-навливает, что, как и дипломатические и консульские агенты, некото-рые лица, занимающие высокие государственные должности, такие как глава государства, правительства, министр иностранных дел, пользуют-ся иммунитетом от юрисдикции других государств, как гражданской, так и уголовной. …Функции министра иностранных дел таковы, что в период срока службы он/она пользуется полным иммунитетом от уго-ловной юрисдикции и неприкосновенностью»19. Далее Суд указал, что не должно проводиться различие между действиями, осуществляемы-ми министром иностранных дел в «официальном» и в «личном» качес-тве; между актами, совершенными до вступления в должность, и дейс-твиями, совершенными в период выполнения официальных функций20.

Применительно к проблеме иммунитетов традиционно, прежде всего на уровне международно-правовой доктрины, разграничивают-ся функциональные иммунитеты (rationae materiae) и персональные (ra-tionae personae). Суть отличий в том, что функциональный иммунитет распространяется только на действия, совершенные лицом от имени государства, при исполнении им своих служебных обязанностей21. Пер-сональный (личный) иммунитет является абсолютным, распространя-ется на все действия лица вне зависимости, были ли они осуществле-ны в связи с его официальными обязанностями и независимо от того, занимало ли лицо государственную должность на момент совершения данных действий. Персональный иммунитет предоставляется высшим должностным лицам государства22.18 Ibid. Р. 48.19 Ibid. Р. 51, 54.20 Ibid. Р. 55. 21 Отмечено, что вопрос о том, какие действия лица считать «совершенными в официальном качестве», остается неясным; очевидно, что под это определение не будут подпадать «действия, совершенные при явном нарушении международного права». – M.N. Shaw. International Law, 6th edition. Cambridge University Press, 2008. P. 738.22 Подробнее см., например: Kolb R. Droit International Penal. Helbing & Lichtenhahn, Bruxelles, 2008. P. 202; An Introduction to International Criminal Law and Procedure / Ed. by Cryer R., Friman H., Wilmshurst. Cambridge University Press, 2007. P. 423.

113

Международный суд, изучив соответствующую практику госу-дарств, включая национальное законодательство и ряд решений на-циональных судебных органов (упомянутые выше дела М. Каддафи и А. Пиночета), заключил, что данные материалы «не позволяют прий-ти к выводу о существовании в международном обычном праве како-го-либо исключения из правила о предоставлении иммунитета от уго-ловной юрисдикции и неприкосновенности лицу, занимающему пост министра иностранных дел, даже если оно подозревается в соверше-нии военных преступлений или преступлений против человечности»23. В этой связи Суд особо указал, что данная позиция применима имен-но к национальным судам, не противоречит правовым положениям, за-крепленным в Уставах органов международной уголовной юстиции. Иммунитет от уголовной юрисдикции и индивидуальная уголовная от-ветственность – различные концепции. Первое – носит процессуаль-ный характер, второе – вопрос материального права. Особо подчер-кнув, что «…иммунитет от юрисдикции не означает безнаказанность за совершение любых преступлений вне зависимости от их тяжести»24, Суд перечислил случаи, когда уголовное преследование лица, занима-ющего (занимавшего) должность министра иностранных дел и обла-дающего соответствующим иммунитетом, возможно:

– согласно нормам международного права такие лица не обладают уголовным иммунитетом в своих государствах и, таким образом, мо-гут быть привлечены к ответственности национальными судами на ос-нове соответствующих внутригосударственных норм;

– данные лица прекращают пользоваться иммунитетом от иност-ранной юрисдикции в случае, если представляемое ими государство снимает с них иммунитет;

– после освобождения от должности бывший министр иностран-ных дел не пользуется какими-либо иммунитетами, предоставленными нормами международного права, на территории других государств. При условии наличия юрисдикции на основании норм международного пра-ва суд одного государства может привлечь к ответственности бывшего 23 Ibid. P. 58. При анализе данного решения канадский профессор Б. Брумхолл приходит к выводу, что «несмотря на решение Международного суда по делу «ДРК против Бельгии» общая тенденция явно нацелена на продолжение сокращения функциональных иммунитетов в отношении преступлений по международному обычному праву». Broomhall B. International Justice and the International Criminal Court: Between Sovereignty and the Rule of Law. Oxford University Press, 2003. P. 148.24 I.C.J. Report 2002. P. 60.

114

министра другого государства за деяния, совершенные им до или пос-ле срока службы, равно как и совершенные «в личном качестве» в те-чение срока службы;

– наличие иммунитетов не препятствует уголовному преследова-нию в отношении действующего министра иностранных дел в некото-рых органах международной уголовной юстиции, например в междуна-родных трибуналах по бывшей Югославии, Руанде, в Международном уголовном суде, при условии наличия юрисдикции25.

Таким образом, Суд счел, что выдача бельгийскими властями орде-ра на арест (и последующее его распространение по каналам Интерпо-ла) действующего министра иностранных дел ДРК представляет собой нарушение норм международного права об иммунитете от уголовной юрисдикции, неприкосновенности должностного лица, и постановил данный ордер аннулировать.

Дело о некоторых вопросах взаимной правовой помощи по уголовным делам (Case concerning certain questions of mutual assistance in criminal matters, Джибути против Франции)26. Основанием судебного разбира-тельства в Международном суде ООН против Франции явился отказ французских властей выполнить международное судебное поручение о препровождении судебным властям в Джибути материалов расследо-вания по уголовному делу. По мнению истца, данные действия являют-ся нарушением Францией своих международных обязательств по ока-занию взаимной правовой помощи. В жалобе также было указано, что вызов находящихся под международной защитой граждан Джибути (гла-вы государства – президента Республики и двух старших должностных лиц – генерального прокурора и начальника управления национальной безопасности) в качестве свидетелей по уголовному делу, а также вы-дача ордера на арест двух старших должностных лиц также являются нарушением Францией обязательства предотвращать посягательство на личность, свободу и достоинство лиц, пользующихся иммунитетом в качестве высших должностных лиц государства. В рамках исследу-емого в настоящей статье вопроса особый интерес представляют два аспекта, отраженных в решении Суда. Во-первых, Суд, решая вопрос

25 I.C.J. Report 2002. P. 61. Данная позиция Суда позволяет некоторым авторам прийти к выводу, что «международные иммунитеты не играют сколько-нибудь значимой роли для международных судов». – Sluiter G., Zahar A. International Criminal Law. Oxford University Press, 2008. P. 504.26 I.C.J. Report 2008. Judgment, 4 June, 2008.

115

о приемлемости дела, постановил, что обладает юрисдикцией для вы-несения решения по спору, касающемуся вызова повесткой в качестве свидетеля президента Республики Джибути и двух старших должнос-тных лиц Джибути, но не обладает юрисдикцией для вынесения реше-ния по спору о правомерности выдачи ордеров на арест двух старших должностных лиц Джибути. Здесь, как видно, Суд проводит четкое раз-личие в правовом статусе (прежде всего в процессуальной части) гла-вы государства и иных ответственных лиц в зависимости от занимае-мой должности. Как указывалось в решении, применительно к вопросу об ордере на арест генерального прокурора и начальника управления национальной безопасности «в международном праве не существует оснований для констатации, что данные должностные лица, не будучи дипломатами по смыслу Венской конвенции 1961 г. о дипломатичес-ких сношениях и Конвенции 1969 г. о специальных миссиях, обладают личным иммунитетом»27. Второй значимый аспект – вывод Суда о том, являлась ли нарушением норм международного права выдача повестки о вызове в суд в качестве свидетеля главы государства. Позиция Суда – не было нарушения Францией международных обязательств, касаю-щихся иммунитета от уголовной юрисдикции и неприкосновенности иностранных глав государств. Не было факта посягательства Франции на иммунитет от уголовной юрисдикции, которым пользуется глава госу-дарства, поскольку это должностное лицо не было поставлено перед ка-ким-либо обязательством по данному уголовному делу28. Как было ука-зано Судом, «фактически это являлось простым приглашением (merely an invitation) к даче свидетельских показаний, которое глава государс-тва мог свободно принять или отклонить»29. Отказ главы государства давать свидетельские показания является юридически допустимым по смыслу Конвенций 1961 г. и не является противоправным деянием.

Отметим, что в настоящее время на рассмотрении Международно-го суда ООН находится дело Демократической Республики Конго про-тив Франции – «Определенное уголовное разбирательство во Фран-ции» (Certain Criminal Proceedings in France). Основанием обращения ДРК в Международный суд ООН явилась выдача следственным судьей высокой инстанции г. Мо (Франция) ордера на вызов для допроса в ка-честве свидетеля президента Республики Конго в рамках расследования

27 I.C.J. Report 2008. Judgment, 4 June, 2008. Р. 194.28 Ibid. Р. 173, 178.29 Ibid. Р. 171.

116

уголовного дела о причастности к совершению преступлений против человечности (пыток) на территории ДРК главы государства, минист-ра внутренних дел и главы вооруженных сил ДРК. В настоящее время решение по данному делу Международным судом не вынесено.

Дело С. Милошевича и Ж. Камбанда. Данные дела были рассмот-рены международными трибуналами по бывшей Югославии (в отно-шении бывшего главы СФРЮ) и Руанде (в отношении бывшего пре-мьер-министра Руанды)30. Обвиняемым вменялось в вину совершение преступлений, подпадающих под юрисдикцию трибуналов – преступ-ления геноцида, преступления против человечности, военные пре-ступления. В отношении бывшего премьер-министра Руанды Судеб-ной камерой международного трибунала был вынесен обвинительный приговор; дело в отношении С. Милошевича было прекращено по при-чине смерти обвиняемого31.

Дело Ч. Тейлора. Специальный суд по Сьерра-Леоне выдал ордер на арест Ч. Тейлора в 2003 г. Обвиняемому, занимавшему пост прези-дента Либерии с 1997 по 2003 г., вменялось совершение преступлений против человечности, нарушение ст. 3, общей для Женевских конвен-ций 1949 г. (о противоправных деяниях, совершенных в ходе конфлик-та немеждународного характера), других серьезных нарушений меж-дународного гуманитарного права. Как указывалось в обвинительном заключении, Ч. Тейлор предоставлял оружие, военных, обеспечивал финансовую, иную поддержку членов Объединенного революционно-го фронта Сьерра-Леоне в период существовавшего вооруженного кон-фликта с целью «дестабилизации обстановки в Сьерра-Леоне, получе-ния контроля над территорией Сьерра-Леоне, в частности, районами алмазных месторождений»32. Защита оспаривала принятие Судом дела к рассмотрению на основании двух главных доводов:

– действующий глава государства пользуется абсолютным имму-нитетом от уголовного преследования национальных судебных орга-нов (со ссылкой на решение Международного суда ООН по делу «ДРК против Бельгии»);30 См. дела международных трибуналов ad hoc в отношении главы бывшей Югославии (Prosecutor v. Milosevic et al. Case № ICTY – 99 – 37); бывшего премьер-министра Руанды (Prosecutor v. Kambanda. Judgment and Sentence, Case № ICTR – 97 – 23 – S).31 Подробнее о данном деле см.: Мезяев А.Б. Процесс против Слободана Милошевича в Гаагском трибунале: некоторые международно-правовые проблемы // Российский ежегодник международного права. 2004.32 Prosecutor v. Ch.Taylor, Case № SCSL – 2003 – 01 – PT. P. 20, 23.

117

– Специальный суд, в отличие от международных трибуналов ad hoc, не является по своему характеру международным; выданный им ордер на арест аналогичен ордеру, выданному национальным судом.

В своем решении Специальный суд отметил, что иной, по сравне-нию с международными трибуналами ad hoc, способ создания Специ-ального суда не влияет на его юридическую природу, не изменяет его международный характер33. Следовательно, выдача Специальным су-дом ордера на арест действующего главы государства не идет вразрез с решением Международного суда ООН, который подтвердил право-мерность, с точки зрения действующего международного права, уголов-ного преследования должностного лица международным судебным ор-ганом34. В настоящее время процесс по делу Ч. Тейлора продолжается.

Дело Омара аль Башира. Первоначально, в марте 2005 г., ситуа-ция35 в Дарфуре (Судан) была передана в Международный уголовный суд Советом Безопасности ООН; данная возможность предоставле-на Совету Безопасности ООН на основании ст. 13 b Римского статута.

В июне 2005 г. прокурор Суда Л. Морено-Окампо объявил о реше-нии начать расследование данной ситуации. В июле 2008 г. прокурор обратился в Палату предварительного производства Международно-го уголовного суда с запросом о выдаче ордера на арест действующе-го главы Судана Омара аль Башира. Данное лицо подозревается в со-вершении преступлений против человечности (ст. 7 (1) (a), (b), (g), (d) Римского статута: убийство, истребление, депортация, насильственное перемещение людей) и военных преступлений, совершенных в ходе во-оруженного конфликта немеждународного характера (ст. 8 (2) (e), (v), (i) Римского статута – умышленное нападение на отдельных гражданских лиц, не принимавших участия в военных действиях, умышленное нане-сение ударов по гражданскому населению как таковому, разграбление городов). По мнению членов Палаты предварительного производства, изученные материалы дают основания полагать, что преступления, со-вершенные в период с марта 2003 по июль 2008 г. в ходе вооруженного конфликта немеждународного характера в регионе Дарфур, являлись 33 Prosecutor v. Ch.Taylor, Case № SCSL – 2003 – 01 – I. Decision on Immunity from Jurisdiction, 31 May, 2004. P. 38, 42.34 Ibid. P. 28.35 Следует уточнить, что термин «ситуация», используемый в Римском статуте, имеет иное значение, чем в ст. 34 и 35 Устава ООН. В ст. 14 Римского статута данный термин определяется как «ситуация, при которой, как представляется, были совершены одно или несколько преступлений, подпадающих под юрисдикцию Суда».

118

частью широкомасштабных и систематических атак на гражданское население36. Прокурор также обосновывал причастность обвиняемо-го к совершению преступления геноцида, но Палата предварительно-го производства не посчитала эти доводы убедительно доказанными.

Как указала Палата предварительного производства со ссылкой на положения Римского статута, в том числе на ст. 27: «нынешнее по-ложение Омара аль Башира в качестве главы государства, не являю-щегося участником Римского статута, не влияет на осуществление Су-дом юрисдикции в отношении данного дела»37.

Применительно к вопросу об обязанности Судана сотрудничать с Международным уголовным судом может возникнуть ряд проблем. Судан не является участником Римского статута, следовательно, в со-ответствии со ст. 34 Венской конвенции 1969 г. о праве международных договоров «договор не создает обязательств или прав для третьего го-сударств без его на то согласия». Согласие Судана на принятие обяза-тельств по Римскому статуту выражено не было. Тем не менее Судан сотрудничать с Судом обязан. Как указала Палата предварительного производства, обязанность органов власти Судана, как государства – не участника Римского статута, сотрудничать с Судом вытекает из того обстоятельства, что Совет Безопасности ООН в резолюции 1593 ква-лифицировал ситуацию в Дарфуре как угрозу международному миру и безопасности и указал, что правительство Судана и все остальные стороны конфликта обязаны в полной мере сотрудничать и оказывать любую необходимую помощь Суду и прокурору во исполнение поло-жений данной резолюции. Обязательство государств выполнять реше-ния Совета Безопасности предусмотрено ст. 25 Устава ООН, при этом обязательства государств по Уставу ООН имеют преимущественную силу (ст. 103 Устава ООН)38.

Данный ордер на арест подлежит рассылке всем государствам – участникам Римского статута и членам Совета Безопасности, не яв-ляющимся участниками Статута. Каждое из государств в случае на-хождения главы Судана на своей территории обязано принять все

36 ICC-02/05 – 01/09 (4 March 2009). Decision on the Prosecution’s Application for a Warrant of Arrest against Omar Hassan Ahmad al Bashir. P. 39.37 Ibid. P. 41, 43.38 ICC-02/05 – 01/09 (4 March 2009). Decision on the Prosecution’s Application for a Warrant of Arrest against Omar Hassan Ahmad al Bashir. P. 244–246.

119

меры для его задержания и осуществления передачи данного лица в распоряжение Суда в соответствии со ст. 89 и 91 Римского статута.

Обобщая результаты анализа содержания международно-правовых положений по вопросу об иммунитетах высших должностных лиц, со-ответствующую национальную и международную судебную практику, а также международно-правовые исследования, можно сделать следу-ющие выводы:

– высшие должностные лица государства (глава государства, гла-ва правительства, министр иностранных дел) пользуются абсолютным иммунитетом от уголовной юрисдикции другого государства в отно-шении любых действий;

– высшие должностные лица государства (как бывшие, так и дейс-твующие) не обладают иммунитетом от юрисдикции органов меж-дународной уголовной юстиции;

– при рассмотрении органами международной уголовной юстиции дел о совершении международных преступлений должностное по-ложение обвиняемого не является основанием для освобождения его от ответственности и смягчения приговора.

Библиографический списокBroomhall B. International Justice and the International Criminal Court:

Between Sovereignty and the Rule of Law. – Oxford Univtrsity Press. 2003.Bantekas I., Nash S., International Criminal Law. – Routledge-Caven-

dish. London, New-York. 2007.Cassese A. International criminal law. – Oxford University Press. 2003. Cryer R., Robinson D., Friman H., Wilmshurst E. An Introduction Inter-

national Criminal Law and Procedure. – Cambridge University Press. 2007.Dixon M. International Law. – Oxford University Press. 2007.Dupuy P.-M. Droit international public Kittichaisaree K. International criminal law. – Oxford University Press.

2001.Kolb R. Droit International Penal. – Helbing & Lichtenhahn, Brux-

elles. 2008.Moreillon L., Kuhn A. Droit penal humanitaire. – Helbing & Lichten-

hahn. Bruxelles. 2006.Mettraux G. International crimes and the ad hoc tribunals. – Oxford

University Press. 2005.

120

Van Schaack B., Slye R. International Criminal Law and Its Enforce-ment. – Foundation Press. 2007.

Shaw M.N. International Law, 6-th edition. – Cambridge University Press. 2008.

Sluiter G., Zahar A. International Criminal Law. – Oxford Universi-ty Press. 2008.

Zappala S. La justice penale internationale. – Montchrestien. Paris. 2007. Zappala S. «Do Head of State in Offi ce Enjoy Immunity from Jurisdic-

tion for International Crimes? The Ghaddafi case before the French Cour de Cassation». E.J.I.L. 2001. № 12.

Immunities of Offi cials from Criminal Jurisdiction for International Crimes

(Summary)

Aleksandra Yu. Skuratova*

The present article covers the actual problems concerning the immu-nities of individuals in relation to criminal prosecution for international crimes in national and international courts. The immunity is an institute of modern international law. After the World War II the provision that the offi cial capacity does not prevent individuals from criminal proceedings in case of committing international crimes became fi rmly established and now makes part of modern general international law. At the same time ac-cording to international rules high offi cials, head of states including, enjoy the immunities from criminal jurisdiction. International and domestic court practice in such cases is rather controversial. Thereby the most complicat-ed question is to fi nd the correct correlation between these legal provisions concerning the immunities in case of conductance of international crimes by a high offi cial of a state.

Keywords: immunities; responsibility for international crimes; offi cials; national and international court practice.

* Aleksandra Yu. Skuratova – Ph.D. in Law, lecturer at the Chair of International law, MGIMO-University MFA Russia. askuratova@yahoo.com.

121

МЕЖДУНАРОДНАЯ БОРЬБА С ПРЕСТУПНОСТЬЮ

Терроризм как международное преступление

Синякин И.И.*

В настоящий момент в мире наблюдается появление новых угроз, источником которых являются террористические организации. Одна из наиболее опасных угроз международному миру и безопасности – возможность применения террористами оружия массового уничто-жения. Это ставит вопрос о пересмотре подхода к оценке преступле-ний терроризма и разработке понятия террористической деятельности не в качестве вида преступления международного характера, а как но-вого вида международного преступления. Данная концепция может лечь в основу новых международных мер, стандартов и критериев обеспечения международной безопасности. Особое значение концеп-ции заключается в обеспечении неотвратимости наказания преступле-ния терроризма, обосновании универсальной юрисдикции в отноше-нии преступлений терроризма, а также неприменимости к ним срока давности. В статье приводятся работы отечественных и зарубежных юристов-международников, документы Генеральной Ассамблеи ООН и Совета Безопасности ООН, международные договоры.

Ключевые слова: терроризм; международное преступление; пре-ступление международного характера; критерии квалификации меж-дународных преступлений и преступлений международного характера.

Обозначение проблемы. Соответствие принципов и норм меж-дународного права и их развития объективным закономерностям * Синякин Иван Игоревич – аспирант кафедры международного права МГИМО (У) МИД России. ilc48@mail.ru.

122

общественного развития и составляет критерий прогрессивного раз-вития международного права1. В настоящее время наблюдается появ-ление новых угроз, поступающих от террористических организаций, в частности угроза применения террористами оружия массового унич-тожения, что ставит вопрос о пересмотре подхода к оценке терроризма. В этой связи целесообразным представляется разработка понятия тер-рористической деятельности не в качестве вида преступления междуна-родного характера, а как нового вида международного преступления2. Эта концепция ляжет в основу новых международных мер, стандартов и критериев обеспечения международной безопасности, позволит го-сударствам объединить усилия в рамках новых международных судеб-ных органов. Особое значение концепции заключается в обеспечении неотвратимости наказания за преступление терроризма, обосновании универсальной юрисдикции в отношении преступлений терроризма, а также неприменимости к ним срока давности. Эти положения смо-гут дополнить проект Всеобъемлющей конвенции по международно-му терроризму или войти в новый международный договор.

Международное преступление и преступление терроризма в работах юристов-международников. Международное преступле-ние – тягчайшее международно-противоправное деяние, посягающее на основы существования государств и наций, подрывающие принци-пы международного права, угрожающие международному миру и бе-зопасности3.1 Мовчан А.П. Кодификация и прогрессивное развитие международного права. М.: Юридическая литература, 1972. С. 9.2 Международное сообщество не пришло к единому мнению относительно терминов для обозначения международных преступлений. Комиссия международного права в разработанных ею документах использует такие термины: «преступления против мира и безопасности человечества» (crimes against the peace and security of mankind), «преступления по международному праву» (crimes under international law). Более того, в комментариях к Проекту Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества указывается, что Комиссия решила не разрабатывать общее определение преступлений против мира и безопасности человечества, поскольку определение дан-ных преступлений должно вытекать из сложившейся между государствами практики. См.: Draft Code of Crimes against the Peace and Security of Mankind with commentaries. Report of the International Law Commission on the work of its forty-eighth session United Nations. 2005. С. 17. В данной работе, в силу своего широкого применения в доктри-не, будут использоваться термины «международное преступление» и «преступление международного характера».3 Словарь международного права / Под ред. С.Б. Бацанова, В.И. Кузнецова. М.: Меж-дународные отношения, 1986. С. 307–308.

123

Преступления международного характера – противоправные де-яния с наличием иностранного элемента, совершенные, как правило, лицом или группой лиц и нарушающие нормальное развитие между-народных отношений или создающие угрозу этому развитию4.

Критерии квалификации международных преступлений и преступ-лений международного характера. Среди данных критериев можно указать следующие: значимость нарушаемых международно-право-вых актов и характер регулируемых ими правовых отношений; пред-полагаемый образ действий государства-правонарушителя5; степень общественной опасности6; причины международных преступлений7; особая тяжесть международного преступления, которая может выте-кать либо из характера деяния (жестокость, чудовищность, варварс-тво), либо из масштаба последствий (массовость)8.

Наличие иностранного элемента. В доктрине и международных до-говорах речь, как правило, идет о международном терроризме. Иными словами, есть указание на иностранный элемент в преступлении терро-ризма: совершение преступления на территории нескольких государств или на территории, не подпадающей под юрисдикцию ни одного го-сударства; преступники, соучастники или жертвы – граждане разных государств; национальные средства борьбы с такими деяниями неэф-фективны9. Однако в целях работы международным преступлением следует признать не просто международный терроризм, а терроризм как таковой. Проведем аналогию с преступлениями геноцида и апартеида. Ни Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г. (далее – Конвенция 1948 г.), ни Конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него 1973 г. (далее – Конвенция 1973 г.) не говорят об обязательном наличии «иностранного элемента»

4 Там же. С. 308.5 Василенко В.А. Ответственность государств за международные правонарушения. Киев, 1976. С. 187, цит. по: Ляхов Е.Г. Политика терроризма – политика насилия и аг-рессии. М.: Международные отношения, 1987. С. 13–14.6 Карпец И.И. Преступления международного характера. М.: Юридическая литература, 1979. С. 31. Критерий общественной опасности непосредственно связан с объектом преступления, речь о котором пойдет ниже.7 Ляхов Е.Г. Политика терроризма – политика насилия и агрессии. М.: Международные отношения, 1987. С. 15.8 Блищенко И.П., Фисенко И.В. Международный уголовный суд / Под ред. Ю.Н. Жда-нова. М.: Институт международного права. Высшая школа милиции, 1994. С. 26.9 Галенская Л.Н. Международная борьба с преступностью. М.: Международные от-ношения, 1972. С. 6.

124

для признания этих преступлений международными. События в Югос-лавии и Руанде показали, что геноцид может совершаться гражданами одного государства в отношении граждан этого же государства. Следо-вательно, опасность представляет преступление геноцида как таковое, а не его международный характер. То же самое уместно и в отноше-нии преступлений терроризма: ни место совершения, ни интернаци-ональный состав преступников или жертв не делают одни акты тер-роризма менее опасными в сравнении с другими актами терроризма.

Субъект преступления. Существует точка зрения, что междуна-родные преступления есть преступления, субъектом которых может быть только государство. Положения договоров, однако, говорят о дру-гом. Конвенция 1948 г. (ст. 4) и Конвенция 1973 г. (ст. 3) предусмат-ривает помимо ответственности представителей государства ответс-твенность частных лиц. И государство, и индивид совершают одни и те же преступления. Когда говорят о причастности государства, речь идет о «преступлении не в смысле уголовного права, а в смысле меж-дународного публичного права», т.е. совершенное государством между-народное преступление «вызывает более суровое политическое осуж-дение со стороны других государств и более суровые международные санкции»10. Понятие международного преступления государства явля-ется не уголовным, а международным публично-правовым понятием, а ответственность – международно-правовой11. Независимо от субъек-та преступления перед судом предстают конкретные лица, совершив-шие международное преступление. Государства предстать перед судом и нести уголовную ответственность не могут фактически. Что касает-ся причастности государства к международному преступлению, то оно имеет значение для установления ответственности либо только инди-вида, либо индивида и государства12. Таким образом, международные преступления совершают государства и физические лица, что сопос-тавимо с физическим лицом – субъектом преступления терроризма13.

10 Левин Д.Б. Ответственность государств в современном международном праве. М.: Международные отношения, 1966. С. 40, цит. по: Блищенко И.П., Фисенко И.В. Указ. соч. С. 22.11 См.: Рыбаков Ю.М. Вооруженная агрессия – тягчайшее международное преступле-ние. М.: Юридическая литература, 1980. С. 118.12 См.: Бастрыкин А.И. Взаимодействие советского уголовно-процессуального и меж-дународного права. Л: ЛГУ, 1986. С. 117–118.13 В качестве субъекта преступления иногда рассматривают юридическое лицо. Несмот-ря на то что данная точка зрения пользуется поддержкой ряда ученых, а также то, что

125

Объект преступления. Объектом международного преступления являются урегулированные международным правом общественные от-ношения, на которые посягает преступление. Из объекта преступления вытекает критерий большой общественной опасности. «Этот критерий является основным, так как в международном праве дифференциация режимов ответственности сегодня вытекает не из источника нарушен-ной нормы, а из тяжести нарушения, из важности нарушенного обяза-тельства для жизненных интересов общества»14.

Международные преступления. В отечественной международ-но-правовой литературе к объекту международных преступлений от-носят широкий диапазон международных отношений, благ и т.д. Это объясняется тем, что «сколько защищаемых современным междуна-родным правом интересов, столько же может быть и международ-ных деликтов»15. По мнению ученых, международные преступления посягают на: «отношения между государствами в условиях мирного сосуществования»16; «свободу народов мира либо интересы всего про-грессивного человечества, на коренные основы международного обще-ния, на права и интересы всех государств»17; «независимость каждого

она даже была отражена в проекте Статута Международного уголовного суда (автор проекта – профессор Бассиони), признание юридического лица в качестве субъекта международного преступления не является общепризнанным. См.: Блищенко И.П., Фисенко И.В. Указ. соч. С. 62–65; Трайнин А.Н. Защита мира и борьба с преступлени-ями против человечества. М.: АН СССР, 1956. С. 33–44. Юридическое лицо не может рассматриваться и как субъект преступления терроризма. Сегодня террористические акты совершаются усилиями международных террористических организаций, однако такие организации вряд ли можно отнести к числу юридических лиц. Справедливости ради надо заметить, что ст. 5 Международной конвенции ООН о борьбе с финансирова-нием терроризма 1999 г. говорит о привлечении юридических лиц к ответственности, которая может носить уголовный, гражданский или административный характер. Однако данная мера пытается лишь охватить все виды ответственности юридических лиц, существующие в различных странах. В частности, уголовная ответственность юридических лиц предусмотрена законодательством США.14 International crimes of states. Ed. by Weiler J. Berlin, N.Y., 1989. С. 272, цит. по: Бли-щенко И.П., Фисенко И.В. Указ. соч. С. 24.15 Коровин Е.А. Современное международное публичное право. М.– Л. 1926. С. 35; цит. по: Решетов Ю.А. Борьба с международными преступлениями против мира и бе-зопасности. М.: Международные отношения, 1983. С. 27 –28.16 Карпец И.И. Преступления международного характера. М.: Юридическая литера-тура, 1979. С. 46.17 Левин Д.Б. Ответственность государств в современном международном праве. М.: Международные отношения, 1966; цит. по: Карпец И.И. Международная преступность. М.: Наука, 1988. С. 98.

126

народа и мирные отношения между народами»18; «самые устои между-народного мира и установленную соглашениями систему международ-ных отношений»19; «жизненные интересы миролюбивых народов»20; «общепризнанные правила ведения войны»21; обязательства, имеющие «особо важное значение для всего международного сообщества»22; «всеобщий мир»23; «международный мир и безопасность, право наро-дов на самоопределение, основополагающие обязательства по защите человеческой личности и защите окружающей среды»24.

Зарубежная доктрина в вопросе об объекте международного пре-ступления исходит из аналогичных предпосылок. Приведем точ-ку зрения Л. Оппенгейма, схожую с цитируемой выше позицией Е.А. Коровина: международные преступления «могут быть совер-шены по отношению к столь различным объектам, что перечислить их невозможно»25. Объектом международных преступлений является защищаемый международным правом интерес26; «основы существова-ния всякого цивилизованного коллектива» (В. Пелла)27; «социальные

18 Лазарев М.И. Империалистические военные базы на чужих территориях и между-народное право. М.: ИМО, 1963, цит. по: Карпец И.И. Международная преступность. М.: Наука, 1988. С. 98.19 Полянский Н.Н. Международное правосудие и преступники войны.М.–Л.: АН СССР, 1945. С. 69.20 Менжинский В.И. Проблема международной ответственности (в свете советской концепции международного права). Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М. 1951. С. 14 –15; цит. по: Решетов Ю.А. Борьба с международными преступлениями против мира и безопасности. М.: Международные отношения, 1983. С. 64.21 Моджорян Л.А. Ответственность в современном международном праве // Советский ежегодник международного права. 1970. М., 1972. С. 145; цит. по: Ляхов Е.Г. Политика терроризма – политика насилия и агрессии. М.: Международные отношения, 1987. С. 43.22 Решетов Ю.А. Борьба с международными преступлениями против мира и безопас-ности. М.: Международные отношения, 1983. С. 23.23 Галенская Л.Н. Международные преступления и международно-правовая ответс-твенность // Правоведение.1965. № 1. С. 168; цит. по: Решетов Ю.А. Борьба с меж-дународными преступлениями против мира и безопасности. М.: Международные отношения, 1983. С. 35.24 Блищенко И.П., Фисенко И.В. Указ. соч. С. 25.25 Оппенгейм Л. Международное право. Том 1, полутом 1. М.: Иностранная литера-тура, 1948. С. 316.26 Лист Ф. Международное право в систематическом изложении. Перев. под ред. В.Э. Грабаря. Юрьев, 1917. С. 234.27 Revue internationale de droit penal, 1926, № 2–3; цит. по: Трайнин А.Н. Защита мира и уголовный закон. М.: Наука, 1969. С. 35.

127

устои, составляющие основы нашей цивилизации» (Р. Гарофало)28; «обязательства чрезвычайной важности» (Р. Аго)29; «основы меж-дународного сообщества»30; международное сообщество31; мир32; «всемирный порядок, самоопределение, а также права человека»33. А.Н. Трайнин считает, что, с точки зрения зарубежных унификаторов международного уголовного права, международные преступления на-правлены против «всякого культурного общежития, против самого су-щества современного цивилизованного мира»34.

Терроризм. Объект преступления терроризма в отечественной до-ктрине: «жизнь и здоровье людей, стабильность мировой экономичес-кой и политической систем»35; «нормальный ход межгосударственных отношений36; «жизнь, здоровье, свобода и безопасность других физи-ческих лиц, государственный и международный правопорядок»37; «ус-тановленный порядок сотрудничества между государствами и само

28 Полянский Н.Н. Указ.соч. С. 63.29 Док. ООН А/CN.4/291/, Add. 2. С. 23; цит. по: Решетов Ю.А. Борьба с международ-ными преступлениями против мира и безопасности. М.: Международные отношения, 1983. С. 24.30 Schwarzenberger G. The problem of an International criminal law. International criminal law. L., 1978. Р. 9; цит. по: Решетов Ю.А. Борьба с международными преступлениями против мира и безопасности. М.: Международные отношения, 1983. С. 24.31 Woltzel R. The Nuremberg trials in international law. L., 1962, Р. 110; цит. по: Решетов Ю.А. Борьба с международными преступлениями против мира и безопасности. М.: Международные отношения, 1983. С. 24; Shaw M.N. International law. Cambridge university press. Fifth edition. 2003. С. 593.32 Graefrath B., Oeser E., Steinger P.A. Vőlkerrechtliche Verantwortlichkeit der Staaten. B., 1977. С. 299; цит. по: Решетов Ю.А. Борьба с международными преступлениями против мира и безопасности. М.: Международные отношения, 1983. С. 35.33 Novogrod J. Civil strife and indirect aggression. – A treatise on international criminal law. Vol. 1. Р. 655; цит. по: Решетов Ю.А. Борьба с международными преступлениями против мира и безопасности. М.: Международные отношения, 1983. С. 39.34 Трайнин А.Н. Защита мира и уголовный закон. М.: Наука, 1969. С. 35.35 Лукашук И.И. Терроризм и международное право // Социальные и психологические проблемы борьбы с международным терроризмом. М.: Наука, 2002. С. 117 –118.36 Жданов Н.В. Правовые аспекты борьбы с террористическими актами международ-ного характера: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1975. С. 11–15; цит. по: Ляхов Е.Г. Терроризм и межгосударственные отношения. М.: Международные отношения, 1991. С. 22.37 Моджорян Л.А. Терроризм: правда и вымысел. М.: Юридическая литература, 1983. С. 42.

128

мирное сотрудничество»38; «все сферы общественных отношений»39. Аналогичные позиции можно найти и в зарубежной литературе. Тер-роризм направлен против: «международно защищаемой цели или лица» (Бассиони)40; «международной политической системы связей, он противоречит нормам морали и права» (Д. Дугард)41. Преступле-ния терроризма представляют опасность: «человеческому спокойствию и безопасности, они оскорбляют всеобщую совесть и наносят ущерб человеческому достоинству» (М. Бассиони; В. Нанди)42; «невинным людям или населению в целом» (С. Агравала)43. Международный тер-роризм создает атмосферу всеобщей опасности, нарушает жизнь го-сударства, является угрозой всеобщему миру44; он наносит «ущерб конкретному аспекту международного правопорядка,»45. Е.Г. Ляхов, подводя итоги полемике западных ученых, отмечает, что акции меж-дународного терроризма представляют собой особый вид войны, ве-дения отдельных военных действий46. Сторонниками такого подхода являются Р. Клайн, Р. Александер, Б. Дженкинс, Р. Миллер.

Сопоставляя мнения ученых, можно прийти к выводу о соответс-твии объектов международного преступления и преступления терро-ризма. Более того, отмечается связь между террористическими ак-38 Карпец И.И. Преступления международного характера. М.: Юридическая литера-тура, 1979. С. 91.39 Дикаев С.У. Террор, терроризм и преступления террористического характера. СПб.: Юридический центр Пресс, 2006. С. 171.40 Legal aspects of international terrorism. Ed. by A.E.Evans, J.F.Murphy. Toronto, 1979. Р. 485; цит. по: Ляхов Е.Г. Политика терроризма – политика насилия и агрессии. М.: Международные отношения, 1987. С. 25.41 Tran-Tam. Crimes of terrorism and international criminal law // A treatise on international criminal law. Vol. 1: Crimes and punishment, USA. 1973. Р. 493; цит. по: Ляхов Е.Г. Терро-ризм и межгосударственные отношения. М.: Международные отношения, 1991. С. 15.42 Там же.43 International law association. Report of the 56-th conference. New Delhi, 1974. Р. 156; цит. по: Ляхов Е.Г. Терроризм и межгосударственные отношения. М.: Международные отношения, 1991. С. 16.44 Vasiljevic V. Pokušaj odredivanja terrorisma nao medunarodnoy z ločina // Yugoslovenska revija za medunarodno pravo. 1973, c. 194, цит. по: Ляхов Е.Г. Политика терроризма – политика насилия и агрессии. М.: Международные отношения, 1987. С. 25.45 Александрович Т. Выдача преступников и ее значение в борьбе с международным терроризмом: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1986. С. 17; цит. по: Ляхов Е.Г. Терроризм и межгосударственные отношения. М.: Международные отношения, 1991. С. 22.46 Ляхов Е.Г. Терроризм и межгосударственные отношения. М.: Международные отношения, 1991. С. 17.

129

тами и международными преступлениями. Терроризм относится к пре-ступлениям, опасность которых заключается в том, что они, будучи совершенными в мирное время, приходят на смену международным преступлениям и становятся средством нагнетания международной напряженности, провоцируют международные конфликты47. Как от-метил Н.Н. Полянский, террористические акты, предпринимающие-ся для нарушения мира между двумя государствами, являются своего рода «уголовным прелиминарием» к военной агрессии48.

В доктрине встречаются мнения о необходимости закрепления за преступлениями терроризма характеристики международного пре-ступления. И.И. Лукашук считал, что международный терроризм дол-жен быть признан преступлением против человечности и охвачен юрисдикцией Международного уголовного суда49. Эту точку зрения разделял и И.И. Карпец50. М. Шоу отмечал, что угон самолетов из-за широкого осуждения международным сообществом наиболее бли-зок к признанию его международным преступлением, в отношении ко-торого на практике установлена, по сути, универсальная юрисдикция. Шоу полагает, что в будущем международный терроризм будет отне-сен к категории международных преступлений51.

Рассуждение о критериях международных преступлений и их сходс-тве с преступлениями терроризма следует завершить мнениями трех видных деятелей отечественной правовой науки. «В новых истори-ческих условиях рождаются новые всечеловеческие ценности, тре-бующие координированной правовой защиты; рождается и новое по-нимание» международных преступлений52. «Любое международное преступление препятствует решению ряда общечеловеческих про-блем, совершение их способно вызвать национальную, региональную и даже общечеловеческую катастрофу. Этот факт ставит перед между-народной общественностью новые задачи – видеть, распознавать но-вые виды международных преступлений, добиваться их юридической

47 Карпец И.И. Международная преступность. М.: Наука, 1988. С. 105.48 Полянский Н.Н. Указ. соч. С. 63.49 Лукашук И.И. Терроризм и международное право // Социальные и психологические проблемы борьбы с международным терроризмом. М.: Наука, 2002. С. 116.50 Карпец И.И. Преступления международного характера. М.: Юридическая литера-тура, 1979. С. 99.51 Shaw M.N. International law. Cambridge university press. Fifth edition. 2003. Р. 602.52 Трайнин А.Н. Защита мира и борьба с преступлениями против человечества. М.: АН СССР, 1956. С. 22.

130

квалификации, выработки договорного международно-правового ме-ханизма борьбы с ними»53. «Терроризм представляет собой «резерв международных преступлений», он тесно примыкает к международ-ным преступлениям и может стать их составной частью»54.

Разработка понятия международного преступления и преступ-ления терроризма в главных органах ООН. После Второй мировой войны основная работа по кодификации и разработке концепций меж-дународных преступлений, преступлений международного характера сосредоточилась в органах ООН. Значительную часть работы в дан-ной области осуществляли Генеральная Ассамблея (ГА ООН) и Совет Безопасности ООН (СБ ООН).

Наибольшее внимание ГА ООН уделяла геноциду, расовой дис-криминации, апартеиду, нацизму55. В 1946 г. была принята резолю-ция 96, в которой устанавливалось, что преступление геноцида оскор-бляет человеческую совесть. Субъектами преступления указывались частные лица, государственные должностные лица или государствен-ные деятели. Резолюция 489 (1950 г.) «Международная уголовная юс-тиция» содержала указание на желательность создания международ-ного судебного органа, на который возлагается рассмотрение дел лиц (т.е. без указания на принадлежность к государственным структурам), обвиняемых в совершении преступлений геноцида и других преступ-лений. В 1963 г. ГА ООН утвердила резолюцию 1904 «Декларация Ор-ганизации Объединенных Наций о ликвидации всех форм расовой дис-криминации», в которой высказывалось убеждение, «что все формы расовой дискриминации могут поставить под угрозу дру жественные отношения между народами, сотрудничество между государствами и всеобщий мир и безопасность». В качестве субъектов преступлений указывались государства, учреждения, группы или отдельные лица. В дальнейшем схожие формулировки появлялись в резолюциях, затра-гивающих вопросы нацизма, апартеида (резолюции 2142 (1966 г.), 2438 (1968 г.), 2545 (1969 г.), 2647 (1970 г.) и т.д.). В поле зрения ГА ООН попадали вопросы, касающиеся пропаганды войны, наказания воен-ных преступников и т.д.

53 Ляхов Е.Г. Терроризм и межгосударственные отношения. М.: Международные отношения, 1991. С. 12.54 Карпец И.И. Международная преступность. М.: Наука, 1988. С. 105.55 Большое количество резолюций ГА ООН посвящено также проблемам борьбы с распространением наркотиков, рабством, торговлей людьми и т.д.

131

Огромная роль в разработке концепций международных преступ-лений и преступлений международного характера принадлежит Ко-миссии международного права – вспомогательному органу ГА ООН. В 1947 г. ГА ООН обратилась с поручением к Комиссии международ-ного права сформулировать принципы международного права, при-знанные статутом Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в его решении (Резолюция 95). В 1953 г. проект Кодекса преступле-ний против мира и безопасности человечества был разработан. Не-смотря на плодотворную работу и две новые редакции Кодекса от 1991 и 1996 гг., разработчикам не удалось внести ясность в вопрос о пере-чне международных преступлений и преступлений международного характера; нет и единого мнения относительно употребляемых терми-нов. Другим документом стал проект статей об ответственности госу-дарств за международно-противоправные деяния (последняя редакция проекта – 2001 г.). Согласно проекту вместо термина «международное преступление» используется понятие «серьезные нарушения обяза-тельств, вытекающих из императивных норм общего международно-го права». Нарушение такого обязательства является серьезным, если оно сопряжено с грубым или систематическим невыполнением обяза-тельства ответственным государством. Никаких конкретных составов международных преступлений проект не содержит. Интересно обра-тить внимание на объект преступления: «обязательства, вытекающие из императивных норм общего международного права». Такая форму-лировка отвечает целям комиссии в деле определения общих норм от-ветственности государств, а ее толкование позволит отнести к между-народным преступлениям не только известные сегодня преступления (агрессия, геноцид и т.д.), но и новые составы. Данный объект преступ-ления может быть заимствован в качестве критерия правовой квалифи-кации международных преступлений, которые совершаются не только государствами, но и частными лицами и их группами, а значит, и тер-роризм может быть отнесен к группе международных преступлений.

СБ ООН не уделял такого внимания международным преступлени-ям. Обычно резолюции СБ ООН содержали квалификацию ситуации как нарушение мира, угрозу миру или агрессию. Резолюции, посвя-щенные международным преступлениям безотносительно к конкрет-ной ситуации, СБ ООН не принимал.

Интересная тенденция прослеживается в резолюциях ГА ООН и СБ ООН в вопросе по борьбе с терроризмом. В 70-х гг. отмечается

132

рост международной террористической активности. ГА ООН как глав-ный мировой политический форум не могла не обратить на это вни-мание. Начиная с 70-х гг. практически ежегодно проблема терроризма входит в повестку дня ГА ООН. Субъектами терроризма выделяют-ся физическое лицо и государство. Как следует из резолюций, терро-ристические акты исходят от колониальных, расистских и иностран-ных режимов. Отсюда в текстах появляется призыв воздерживаться от организации, подстрекательства, финансирования, содействия или участия в террористических актах в других государствах или попус-тительства такой деятельности на их территории. В середине 80-х гг. в резолюциях появляется новая формулировка: «где бы и кем бы они ни совершались», хотя призывы к государствам о воздержании от пря-мого или косвенного участия в террористических актах сохранились. Эта формулировка нашла применение и в одной из последних резо-люций ГА ООН 62/71 2007 г. Субъект преступления терроризма, та-ким образом, перестал играть решающую роль.

Если объединить все объекты преступлений терроризма, упомина-ющиеся в резолюциях ГА ООН, получится следующий перечень: жизнь невинных людей, основные свободы, достоинство человеческой жиз-ни, дружественные отношения между государствами, международное сотрудничество, независимое существование государств, территори-альная целостность и безопасность государств, международный мир и безопасность, плюралистическое гражданское общество, социаль-но-экономическое развитие государств, права человека, демократи-ческие основы общества.

Схожие положения имеют место в резолюциях СБ ООН. Субъек-тами преступлений терроризма указываются государство и физичес-кие лица. Упоминая государства, СБ ООН устанавливает, что каждое государство-член обязано воздерживаться от организации террористи-ческих актов в других государствах, подстрекательства к ним, пособ-ничества им или участия в них, а также от допущения на своей тер-ритории организованной деятельности, направленной на совершение подобных актов. Такие упоминания зачастую имели конкретного ад-ресата (Ливия, Судан, Афганистан). В конце 90-х гг. в резолюциях на-ходит место и формулировка «где бы и кем бы ни совершались» тер-рористические акты. В качестве объекта преступлений терроризма выделяются: жизнь невиновных гражданских лиц, меж дународный мир и безопасность, международные отношения, безопасность государств,

133

социально-экономическое развитие всех государств, глобальная ста-бильность и процветание.

С 1990-х гг. до 2002 г. (период, на который приходится значитель-ная часть резолюций СБ ООН, посвященных борьбе с терроризмом) используется термин «международный терроризм». В 2003 г. с приня-тием Резолюции 1456, в которой содержалась декларация по вопросу о борьбе с терроризмом, слово «международный» убирают, и по се-годняшний день СБ ООН использует такие формулировки: «угрозы международному миру и безопасности, создаваемые террористичес-кими актами»; «любой акт терроризма»; «терроризм во всех его фор-мах и проявлениях представляет собой одну из самых серьезных уг-роз миру и безопасности».

Таким образом, в документах главных органов ООН сегодня про-слеживается следующая тенденция: международное сообщество в лице двух важнейших (с позиции обеспечения и поддержания международ-ного мира и безопасности) органов осуждает преступление терроризма как таковое, во всех его формах и проявлениях, независимо от субъек-та и наличия в преступлении «иностранного элемента».

Международные преступления и преступления терроризма в рамках международных договоров. Среди договоров, посвящен-ных сотрудничеству государств по борьбе с международными пре-ступлениями, можно выделить следующие документы: Устав Между-народного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси 1945 г., Устав Международного военного трибунала для Дальнего Востока 1946 г., Устав Международ-ного трибунала по бывшей Югославии 1993 г. (далее – Устав 1993 г.), Устав Международного трибунала по Руанде 1994 г. (далее – Устав 1994 г.), Статут Международного уголовного суда 1998 г. (далее – Ста-тут МУС), Устав Специального суда по Сьерра-Леонe 2002 г. (далее – Устав 2002 г.), а также конвенции, посвященные борьбе с конкретны-ми международными преступлениями: Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г. (далее – Конвенция 1948 г.), Международная конвенция о пресечении преступления апарте-ида и наказании за него 1973 г. (далее – Конвенция 1973 г.), Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступлениям и пре-ступлениям против человечества 1968 г. (далее – Конвенция 1968 г.).

В качестве субъекта преступления договоры указывают физичес-кое лицо. Уставы Нюрнбергского и Токийского военных трибуналов

134

называют в качестве военных преступников лиц, которые действовали индивидуально или в качестве членов организации. Конвенция 1948 г., Конвенция 1968 г. и Конвенция 1973 г., Статут МУС добавляют в эту категорию представителей государства: членов парламента, правитель-ства, избранного представителя или должностного лица правительс-тва и главу государства. Данные международные договоры предусмат-ривают, что ни должностное положение в качестве глав государства, ответственных чиновников различных правительственных ведомств, ни приказы вышестоящего начальника или правительства не освобож-дает от ответственности лиц, совершивших международные преступле-ния. Иными словами, независимо от статуса лица и каких бы то ни было обстоятельств уголовную ответственность за совершение международ-ного преступления несет физическое лицо. Этому не препятствуют по-ложения устава Нюрнбергского трибунала и Конвенция 1973 г. о праве объявлять преступными соответствующие организации и учреждения; субъектом преступления остается физическое лицо.

Международные преступления в самих договорах разделены на оп-ределенные группы. Критерием разграничения является объект пре-ступлений. Уставы Нюрнбергского и Токийского трибуналов предусмат-ривают ответственность за преступления против мира, человечности, преступления, совершенные в нарушение законов или обычаев вой-ны. Устав 1993 г., Устав 1994 г., Статут МУС, Устав 2002 г. расширяют объект военных преступлений установлением ответственности за се-рьезные нарушения международного гуманитарного права – отноше-ний по защите жертв войны, регулируемых положениями Женевских конвенций о защите жертв войны 1949 г. Объектом международных преступлений в соответствии с перечисленными договорами также являются: всеобщий мир, безопасность, благополучие (Статут МУС). Конвенция 1973 г., резолюции СБ ООН, касающиеся учреждения международных трибуналов (Резолюция 808, 1993 г., Резолюция 955, 1994 г., Резолюция 1315, 2000 г.), устанавливают, что апартеид, а так-же преступления, предусмотренные уставами указанных трибуналов, представляют собой угрозу для международного мира и безопасности.

Международные договоры по борьбе с терроризмом содержат различные элементы состава преступлений: субъект преступления (физическое лицо), наличие умысла (в текстах конвенций встреча-ются такие термины, как: «умышленно», «преднамеренно»), проти-воправность («незаконно»). Однако в данной работе применительно

135

к международным преступлениям и преступлениям терроризма ни про-тивоправность, ни виновность не имеют идентифицирующего значе-ния. Дело в том, что ни международные преступления, ни преступле-ния терроризма не могут совершаться не противозаконно, тем более без умысла. Поэтому наиболее существенным элементами представ-ляется объект преступлений.

В качестве объекта некоторые конвенции указывают конкретную об-ласть международных отношений. Так, например, Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов 1970 г. и Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности граждан-ской авиации 1971 г. предусматривают, что террористические акты «уг-рожают безопасности лиц и имущества, серьезно нарушают воздушное сообщение и подрывают веру народов мира в безопасность гражданс-кой авиации». Протокол о борьбе с незаконными актами насилия в аэ-ропортах, обслуживающих международную гражданскую авиацию, дополняющий Конвенцию о борьбе с незаконными актами, направ-ленными против безопасности гражданский авиации 1988 г. говорит о террористических актах, которые представляют собой угрозу безо-пасности лиц в аэропортах или которые ставят под угрозу безопасную эксплуатацию таких аэропортов, подрывают веру народов мира в бе-зопасность в таких аэропортах и нарушают безопасную и упорядочен-ную деятельность гражданской авиации для всех государств». Преступ-ления, рассматриваемые в Конвенции о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства 1988 г., на-правлены «против безопасности морского судоходства, угрожают безо-пасности людей и имущества, серьезно нарушают морское сообщение и подрывают веру народов мира в безопасность морского судоходства».

Другие конвенции понимают под объектом актов терроризма более широкие области отношений. Конвенция ООН о предотвращении и на-казании преступлений против лиц, пользующихся международной за-щитой, в том числе дипломатических агентов 1973 г., относит к объекту актов терроризма безопасность лиц, пользующихся международной за-щитой, а также «нормальные международные отношения, которые не-обходимы для сотрудничества между государствами». Международная конвенция о борьбе с захватом заложников 1979 г. и Конвенция о борь-бе с незаконными актами, направленными против безопасности мор-ского судоходства 1988 г. приводят в преамбулах перечень прав чело-века, которые по смыслу конвенций нарушаются террористическими

136

актами (право на жизнь, свободу и безопасность, личная неприкосно-венность; равноправие и самоопределение народов).

В текстах преамбул антитеррористических конвенций, заключен-ных в конце 80-х, в 90-х гг. и позже, наблюдаются следующие тенден-ции. С одной стороны, появляются ссылки на Устав ООН, резолюции ГА ООН и СБ ООН, которые содержат перечень прав, свобод, междуна-родных отношений, нарушаемых террористическими актами (Между-народная конвенция о борьбе с бомбовым терроризмом 1997 г. и Меж-дународная конвенция о борьбе с финансированием терроризма 1999 г. ссылаются на Устав ООН, выделяя принципы, касающиеся поддержа-ния международного мира и безопасности, поощрения добрососедских и дружественных отношений и сотрудничества между государствами, косвенно указывая на них как на объект преступлений терроризма). С другой стороны, обращается внимание на то, что опасность и уг-роза террористических актов начинают достигать все более широких масштабов. Отсюда заметное расширение объекта преступлений тер-роризма. Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства 1988 г. указывает, что тер-рористические акты «подвергают опасности или уносят жизни невин-ных людей, ставят под угрозу основные свободы и серьезно оскорб-ляют достоинство человеческой личности». Наиболее опасные акты терроризма – акты ядерного терроризма – согласно преамбуле Меж-дународной конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма 2005 г. создают «угрозу международному миру и безопасности».

Последняя тенденция нашла свое отражение и в текстах региональ-ных международных договоров о борьбе с терроризмом. В преамбуле Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экс-тремизмом 2001 г. закрепляется, что «терроризм, сепаратизм и экс-тремизм представляют угрозу международному миру и безопасности, развитию дружественных отношений между государствами, а также осуществлению основных прав и свобод человека». Конвенция ОИК о борьбе с международным терроризмом 1999 г. рассматривает терро-ристические акты как угрозу «безопасности и стабильности исламс-ких государств, их насущным интересам», правам человека, в частнос-ти праву на свободу и безопасность, «свободному функционированию институтов и социально-экономическому развитию». Схожие форму-лировки содержатся в Конвенции ОАЕ по предотвращению и борьбе с терроризмом 1999 г. В соответствии с Арабской конвенцией о борьбе

137

с терроризмом 1998 г. акты терроризма угрожают «безопасности и ста-бильности Арабской нации и угрожают ее жизненным интересам».

Сравнивая антитеррористические конвенции и международные договоры, посвященные борьбе с международными преступлениями, можно найти сходство по таким составляющим, как субъект (физичес-кое лицо), объект преступления (международный мир, безопасность и т.д.), противоправность деяния, виновность лица, что создает пред-посылки для закрепления за преступлением терроризма характера меж-дународного преступления. Подобное положение может быть зафик-сировано в проекте Всеобъемлющей конвенции по международному терроризму. Проект данной конвенции от 2004 г. вобрал в себя прак-тически все ключевые формулировки универсальных и региональных конвенций. Это означает, что в международных договорах «эволюция» преступления терроризма в международное преступление является ес-тественным процессом, результаты которого осталось закрепить в но-вом международном договоре.

К вопросу о государственном терроризме. Одним из дискусси-онных вопросов в международно-правовой литературе является воп-рос о государственном терроризме. Проблема состоит в том, как квали-фицировать действия государств, схожие с теми, что рассматриваются в качестве преступлений по соответствующим антитеррористическим конвенциям.

И.И. Карпец дает следующее определение государственного терро-ризма: «Когда государство организует террористические акции в дру-гих странах, то это и будет государственный терроризм». Далее он за-мечает, «мы ныне привыкли к термину «государственный терроризм». Я его воспринимаю как политический термин. Для юриста же понят-нее термин «агрессия», т.е. нападение одного государства на другое»56. Эту точку зрения разделяют также Ю.М. Колосов и Дж. М. Левитт, которые считают, что использование понятия «государственный тер-роризм» в международном праве не является продуктивным. Такие действия, как акты терроризма, совершенные государством, следует квалифицировать как акт агрессии57.

56 Карпец И.И. Международная преступность. М.: Наука, 1988. С. 65.57 Колосов Ю.М., Левитт Дж. М. Международное сотрудничество в борьбе с терро-ризмом // Вне конфронтации. Международное право в период после холодной войны: Сб. ст. / Отв. ред.: Л. Дэмрош, Г. Даниленко; Амер. ассоц. международного права. М.: Спарк, 1996. С. 157.

138

Определение агрессии, принятое ГА ООН 14 декабря 1974 г., в ст. 3 устанавливает, что засылка государством или от имени государства во-оруженных банд, групп и регулярных сил или наемников, которые осу-ществляют акты применения вооруженной силы против другого госу-дарства, является актом агрессии. Статья 4 закрепляет, что СБ ООН может определить, что другие акты, в данном случае другие виды тер-рористической деятельности, к которой государство причастно, пред-ставляют собой агрессию.

Таким образом, налицо два термина, обозначающих одно и то же яв-ление: «государственный терроризм» и «агрессия». Первый термин яв-ляется политическим, второй – международно-правовым. Именно в ка-честве политического термина он употребляется во многих документах ГА ООН, среди которых можно выделить, в частности, резолюцию «О недопустимости политики государственного терроризма и любых действий государств, направленных на подрыв общественно-полити-ческого строя в других суверенных государствах» (1984 г.); Деклара-цию о мерах по ликвидации международного терроризма (1994 г.)58, в которой закреплен призыв к государствам воздерживаться от орга-низации террористических актов на территориях других государств, подстрекательства к ним, пособничества и т.д. Кроме того, на практи-ке акты терроризма, совершаемые государством, не всегда квалифици-руются в качестве акта агрессии. Так, например, Уставы Международ-ного трибунала по Руанде (ст. 4) и Специального суда по Сьерра-Леоне (ст. 3) относят акты терроризма к серьезным нарушениям междуна-родного гуманитарного права, в частности ст. 3, общей для Женевс-ких конвенций о защите жертв войны от 12 августа 1949 г., и Допол-нительного протокола II к ним 1977 г.

Акты терроризма, совершаемые государством или при попуститель-стве государства, являются формой международных преступлений59. Если встает вопрос, может ли государство фактически совершить акт терроризма, то ответ следует дать утвердительный, однако с позиции международного права данное деяние будет квалифицировано или как агрессия, или как форма иного международного преступления.

58 Как участник актов терроризма государство упоминается во многих резолюциях ГА ООН и СБ ООН.59 Здесь можно провести аналогию с умышленным убийством, которое при опреде-ленных условиях является формой преступления против человечности или военного преступления.

139

Поскольку акты терроризма, совершенные государством или при его содействии, являются лишь одной из форм агрессии или других международных преступлений, данные дела подпадают под юрисдик-цию Международного уголовного суда в соответствии с его Статутом, и исполнители преступлений должны привлекаться к ответственнос-ти уже не как лица, совершившие акт терроризма, а как лица, совер-шившие акт агрессии60. Государство же, в свою очередь, несет между-народно-правовую ответственность.

Несмотря на логичность отнесения государственного терроризма к актам агрессии или другим формам международных преступлений, в 2007 г. на 11-й сессии Специального комитета, занимающегося разра-боткой проекта всеобъемлющей конвенции по международному терро-ризму, прозвучало предложение включить в проект понятие государс-твенный терроризм61. По мнению автора, это значительно затруднит разработку проекта конвенции, поскольку появится задача разработ-ки системы мер в ответ на подобные действия со стороны пострадав-шего государства (государств); возникнет вопрос о соотношении та-ких мер с полномочиями СБ ООН, в частности о квалификации тако-го террористического акта.

Терроризм как международное преступление и развитие меж-дународного права. В связи с концепцией преступления терроризма как международного преступления следует сказать о влиянии данной концепции на развитие международного права.

Совершение международного преступления предусматривает от-ветственность физического лица перед определенными судебными ор-ганами. Это могут быть национальные судебные органы (судебные про-цессы, проходившие в Харькове, Хабаровске, Киеве, судебные процессы Оберлендера и Глобке (ГДР, 1960 г.)62; судебные органы, состоящие 60 Анализируя существовавшие концепции МУС, И.П. Блищенко и И.В. Фисенко пришли к выводу, что для установления факта соучастия государства необходимо создание полно-мочного органа расследования. Блищенко И.П., Фисенко И.В. Указ. соч. С. 32. Подобная мера представляется весьма перспективной и для Международного суда по преступле-ниям терроризма, поскольку орган расследования повысит эффективность работы судов, помогая в распределении дел между МУС и Международным судом по преступлениям терроризма. Несколько подробнее о целесообразности создания данного органа см. ниже.61 Доклад Специального комитета, учрежденного резолюцией 51/210 Генеральной Ассамблеи от 17 декабря 1996 г. Одиннадцатая сессия. Генеральная Ассамблея. Офи-циальные отчеты. Шестьдесят вторая сессия. Дополнение № 37 (А/62/37), с. 6.62 Подробнее см.: Алексеев Н.С. Ответственность нацистских преступников. М.: Международные отношения, 1968; Рагинский М.Ю. Нюрнберг: перед судом истории.

140

из представителей заинтересованных государств (Версальский дого-вор в ст. 229 предусматривал создание подобных судов); специально создаваемые международные трибуналы ad hoc (Нюрнбергский и То-кийский трибуналы; Международный трибунал по бывшей Югославии и др.); международные судебные органы, действующие на постоянной основе (Международный уголовный суд). Такое многообразие судеб-ных механизмов эффективно обеспечивает неотвратимость наказания за международные преступления, где бы и кем бы они ни совершались. Следовательно, в случае закрепления за терроризмом характеристики международного преступления возникнет вопрос об установлении уни-версальной юрисдикции государств (любое государство сможет при-влекать к суду лиц, подозреваемых в террористической деятельности).

Государство, задержав лицо, подозреваемое в совершении актов терроризма, выбирает вариант поведения: передача дела в националь-ные судебные органы, выдача лица запрашивающему государству. Это-му способствует закрепленный в антитеррористических конвенциях принцип aut dedere, aut judicare (либо выдай, либо накажи); более того, конвенции предусматривают, что в случае отсутствия договора о вы-даче государство может ссылаться на конвенцию как на юридическую основу для выдачи. Однако внутреннее законодательство государств может предусматривать невыдачу своих собственных граждан (напри-мер, Российская Федерация). В таком случае государство передает дело на рассмотрение своих национальных судебных органов. В этом по-ложении кроется явный пробел: мера наказания в зависимости от го-сударства может быть различной. В этой связи Всеобъемлющая кон-венция по международному терроризму или новый договор по борьбе с терроризмом должны содержать обязательства государств об отне-сении на уровне национального законодательства преступлений тер-роризма к категории особо тяжких и установлении максимальных мер наказания. Существует мнение о целесообразности заключения дого-вора об обязательной экстрадиции исполнителей террористических ак-тов наиболее пострадавшей стороне; отказ в выдаче влек бы за собой международную ответственность государства63.

Новым прогрессивным шагом в сотрудничестве государств в деле борьбы с терроризмом явилось бы создание Международного суда

Воспоминания участника Нюрнбергского процесса. М.: Издательство политической литературы, 1986.63 Колосов Ю.М., Левитт Дж.М. Указ. соч. С. 158.

141

по преступлениям терроризма. Новый международный судебный ор-ган значительно повысил бы эффективность сотрудничества государств в указанной сфере и обеспечил неотвратимость наказания лиц за пре-ступления терроризма. Важнейшую роль в борьбе с терроризмом Суд смог бы играть при рассмотрении дела в качестве третьей стороны64. Прообразом устава Суда мог бы стать Статут Международного уго-ловного суда65.

Несмотря на прогрессивный характер вышеназванных мер, госу-дарства способны обойти эти механизмы. В силу того что междуна-родное право, в сущности, имеет согласительный характер, государс-тва вправе не становиться участниками тех или иных международных договоров, в том числе антитеррористических конвенций или договора об учреждении нового международного судебного органа. Более того, при заключении международного договора государства вправе делать оговорки, что также может подорвать усилия международного сообщес-тва в установлении единого механизма противодействия терроризму.

Решение данной проблемы заключается в усилении роли СБ ООН. Для наглядности обратимся к примеру: уничтожение колумбийскими правительственными войсками на территории Эквадора лагеря Рево-люционных вооруженных сил Колумбии (РВСК) (март 2008 г.). С од-ной стороны, Колумбия совершила в отношении Эквадора акт агрес-сии (вторжение или нападение сил государства на территорию другого

64 В декабре 1988 года над Локерби (Шотландия) был взорван самолет американской авиакомпании. Расследование террористического акта доказало причастность к пре-ступлению граждан Ливии. Ливия отказалась выдать своих граждан, однако приняла все меры, чтобы передать дело на рассмотрение Верховного Суда Ливии. Несмотря на это, США и Великобритания требовали выдачи преступников и даже впоследствии объявили о введении санкций в отношении Ливии. В качестве компромисса Ливия предлагала передать дело в международную судебную инстанцию, расположенную в нейтральном государстве. Существование соответствующего суда помогло бы избе-жать санкций и ухудшения отношений между указанными странами. См.: Блищенко И.П., Фисенко И.В. Указ. соч. С. 93–102.65 В случае признания терроризма международным преступлением вполне справедливо может прозвучать мнение об отнесении соответствующих дел к юрисдикции Между-народного уголовного суда. Однако, по мнению автора, такое решение не совсем прак-тично. Во-первых, вопрос о включении в Статут главы, посвященной преступлениям терроризма, остался нерешенным, в частности из-за отсутствия общепризнанного оп-ределения, на безрезультатную выработку которого потрачено несколько десятилетий. Во-вторых, процедура внесения поправок в подобные международные договоры, как правило, непродуктивна. Поэтому новый договор имеет больше шансов, чем попытки изменить существующий Статут Международного уголовного суда.

142

государства, ст. 3 Определения агрессии 1974 г.). К тому же, несмотря на то что РВСК является террористической организацией, угрожающей национальной безопасности Колумбии, данный шаг может рассмат-риваться Эквадором как вмешательство во внутренние дела. С другой стороны, правительство Эквадора не принимало мер к уничтожению лагеря и не обращалось за помощью к международному сообществу, а военная доктрина некоторых государств предусматривает нанесение превентивных ударов по лагерям террористов, находящимся на терри-тории иностранного государства66.

Согласно Декларации о принципах международного права, каса-ющихся дружественных отношений и сотрудничества между госу-дарствами в соответствии с Уставом ООН 1970 г. (далее – Декларация 1970 г.) государства обязаны сотрудничать друг с другом с целью под-держания международного мира и безопасности. В соответствии с Де-кларацией о мерах по ликвидации международного терроризма 1994 г. государства обязаны воздерживаться от попустительства или поощре-ния деятельности на своей территории, направленной на совершение террористических актов. Очевидно, что Эквадор нарушил эти положе-ния или, по меньшей мере, бездействовал.

Особая роль в таких ситуациях должна отводиться СБ ООН67. В случае если на территории государства находятся лагеря терро-ристов, угрожающие национальной безопасности других государств, а государство, на чьей территории находятся лагеря террористов, без-действует, то государства, которые могут пострадать от действий терро-ристов, обращаются в СБ ООН, способный квалифицировать ситуацию как попустительство террористической деятельности, направленной против другого государства, что подрывает принцип невмешательства в дела, входящие во внутреннюю компетенцию государства. Деклара-ция 1970 г. устанавливает, что ни одно государство не должно органи-зовывать, помогать, разжигать, финансировать, поощрять или допус-кать вооруженную, подрывную или террористическую деятельность, направленную на изменение строя другого государства путем наси-лия. СБ ООН может признать нарушение государством обязательства

66 О такой возможности, в частности, заявлял начальник Генерального штаба Минис-терства обороны РФ Юрий Балуевский. См. официальный сайт «Российской газеты»: http://www.rg.ru/2004/09/09/udari-anons.html.67 Весьма странной представляется ситуация с конфликтом между Колумбией и Эква-дором: СБ ООН не принял ни одной резолюции по этому вопросу.

143

сотрудничать с другими государствами в деле поддержания междуна-родного мира и безопасности. В соответствии со ст. 4 Определения агрессии 1974 г. СБ ООН вправе расценить в качестве акта агрессии попустительство со стороны государства террористической деятель-ности, что может лечь в основу конкретных мер или санкций. В таком случае государство не сможет уклониться от санкций или обойти за-преты. Аналогичные меры могут быть предусмотрены и в отношении стран, которые не выдают лиц, подозреваемых в террористических ак-тах и, не являясь участниками антитеррористических конвенций, от-казываются передавать дело своим органам.

Основная цель концепции терроризма как международного пре-ступления заключается в обеспечении неотвратимости наказания за террористическую деятельность. Воплощением этой концепции может стать внесение поправок в проект Всеобъемлющей конвенции по международному терроризму или заключение нового международ-ного договора, закрепляющего обязанность государства изменить зако-нодательство в сторону максимального ужесточения наказания за тер-рористическую деятельность; повышение роли СБ ООН, в частности путем применения санкций в отношении государств, попустительству-ющих террористической деятельности.

Библиографический списокАлексеев Н.С. Ответственность нацистских преступников /

Н.С. Алексеев. – М.: Международные отношения, 1968. – 127 с. Бастрыкин А.И. Взаимодействие советского уголовно-процессуаль-

ного и международного права / А.И. Бастрыкин. – Л: ЛГУ, 1986. – 135 с. Бацанов С.Б. Словарь международного права / С.Б. Бацанов,

В.И. Кузнецов. – М.: Международные отношения, 1986. – 432 с.Блищенко И.П. Международный уголовный суд / И.П. Блищенко,

И.В. Фисенко; Под ред. Ю.Н. Жданова. – М.: Институт международ-ного права. Высшая школа милиции, 1994. – 224 с.

Галенская Л.Н. Международная борьба с преступностью / Л.Н. Га-ленская. – М.: Международные отношения, 1972. – 167 с.

Дикаев С.У. Террор, терроризм и преступления террористическо-го характера (криминологическое и уголовно-правовое исследование) / С.У. Дикаев. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2006. – 464 с.

Карпец И.И. Преступления международного характера / И.И. Кар-пец. – М.: Юридическая литература, 1979. – 262 с.

144

Карпец И.И. Международная преступность / И.И. Карпец. – М.: Наука, 1988. – 110 с.

Колосов Ю.М. Международное сотрудничество в борьбе с терро-ризмом / Ю.М. Колосов, Дж.М. Левитт // Вне конфронтации. Между-народное право в период после холодной войны: Сб. ст. – М.: Спарк, 1996. – С. 155 – 177.

Лист Ф. Международное право в систематическом изложении / Ф. Лист; Перев. под ред. В.Э. Грабаря. – Юрьев, 1917. – 472 с.

Лукашук И.И. Терроризм и международное право / И.И. Лукашук // Социальные и психологические проблемы борьбы с международным терроризмом. – М.: Наука, 2002. – С. 115 – 124.

Ляхов Е.Г. Политика терроризма – политика насилия и агрессии / Е.Г. Ляхов. – М.: Международные отношения, 1987. – 181 с.

Ляхов Е.Г. Терроризм и межгосударственные отношения / Е.Г. Ля-хов. – М.: Международные отношения, 1991. – 216 с.

Мовчан А.П. Кодификация и прогрессивное развитие международ-ного права / А.П. Мовчан. – М.: Юридическая литература, 1972. – 216 с.

Моджорян Л.А. Терроризм: правда и вымысел / Л.А. Моджорян. – М.: Юридическая литература, 1983. – 208 с.

Оппенгейм Л. Международное право. Том 1, полутом 1 / Л. Оппен-гейм. – М.: Иностранная литература, 1948. – 407 с.

Полторак А.И. Вооруженные конфликты и международное право / А.И. Полторак, Л.Н. Савинский. – М.: Наука, 1976. – 416 с.

Полянский Н.Н. Международное правосудие и преступники вой-ны / Н.Н. Полянский.– М., Л.: АН СССР, 1945. – 118 с.

Рагинский М.Ю. Нюрнберг: перед судом истории. Воспоминания участника Нюрнбергского процесса / М.Ю. Рагинский. – М.: Издатель-ство политической литературы, 1986. – 207 с.

Решетов Ю.А. Борьба с международными преступлениями против мира и безопасности / Ю.А. Решетов. – М.: Международные отноше-ния, 1983. – 223 с.

Рыбаков Ю.М. Вооруженная агрессия – тягчайшее международ-ное преступление / Ю.М. Рыбаков. – М.: Юридическая литература, 1980. – 216 с.

Трайнин А.Н. Защита мира и борьба с преступлениями против че-ловечества / А.Н. Трайнин. – М.: АН СССР, 1956. – 299 с.

Трайнин А.Н. Защита мира и уголовный закон / А.Н. Трайнин. – М.: Наука, 1969. – 454 с.

145

Shaw M.N. International law / Malcolm N. Shaw. – Cambridge: Uni-versity press, 2003. – 1288 p.

Terrorism as International Crime(Summary)

Ivan I. Sinyakin*

International community faces the challenge of terrorist threat, stem-ming from international terrorist organizations. The most dangerous threat to international peace and security is the possibility of a terrorist attack with weapons of mass destruction. In this connection it makes sense to over-view the concept of terrorism as a crime. The crime of terrorism should be considered as a crime under international law instead of a crime of in-ternational signifi cance. This conception could underlie new actions, stan-dards, criteria and principles in the sphere of enhancing international se-curity. The article contains positions of distinguished international jurists, review of the documents of the United Nations General Assembly and the United Nations Security Council, and references to treaties concerning the suppression of terrorism.

Keywords: terrorism; international peace and security; crime under in-ternational law; crime of international signifi cance.

* Ivan I. Sinyakin – post-graduate student of the Chair of International law, MGIMO-University MFA Russia. ilc48@mail.ru.

146

Борьба с отмыванием денег и финансированием терроризма

и новые технологииСаруханян В.О.*

В статье рассматривается проблема отмывания денег и финансиро-вания терроризма с использованием новых технологий. Дается общая характеристика актуального состояния отмывания денег и финанси-рования терроризма на национальном, и международном уровне, от-мечается опасность данного преступления и все большее возрастание угроз и вызовов, связанных с отмыванием денег и финансированием терроризма. Особое место в статье занимают проблемы отмывания де-нег и финансирования терроризма через Интернет, а также иные новые технологии. Рассматриваются способы отмывания денег в Интернете через услуги, предоставляемые онлайн-банками и интернет-казино.

Ключевые слова: национальная безопасность; отмывание денег; финансирование терроризма; коррупция; преступление международ-ного характера.

В настоящее время востребовано исследование деятельности госу-дарств, международных и региональных организаций, направленных на взаимодействие в борьбе с легализацией доходов, полученных пре-ступным путем, и финансированием терроризма. Большая обществен-ная опасность данного вида преступления для финансовых, экономи-ческих, социальных и политических систем отдельных государств, регионов и в целом мирового сообщества вызывает необходимость изучения, анализа и выработки мер и норм, своевременно отвечаю-щих вызовам, угрожающим финансовой стабильности и безопаснос-ти государств.

В целом рассмотрение данной проблематики играет большую роль для рыночной экономики, поскольку прежде всего вышеназван-ные преступления угрожают действиям рыночных механизмов и под-рывают конкурентную среду. Приток в любое государство «грязных» денег и распространение процессов их отмывания неизбежно ведут к росту преступности и коррупции. Соответственно распространение

* Саруханян Вазген Оганесович – аспирант кафедры международного права МГИМО (У) МИД России. vs-law@bk.ru.

147

и укрепление данного правонарушения напрямую угрожает нацио-нальной безопасности любого государства в ее экономической и фи-нансовых областях, затрагивая и другие важнейшие сферы жизнеде-ятельности государства.

Отмывание денег, или легализация преступных доходов, на совре-менном этапе является одним из новых экономических преступлений. Самостоятельным уголовным правонарушением оно впервые было признано 23 года назад в США1.

Термин «отмывание денег» впервые был употреблен в начале 1980-х гг. в США в связи с ростом незаконной торговли наркотиками и до-ходов от нее и обозначает процесс преобразования нелегально полу-ченных «черных» денег в легальные «белые» деньги.

На сегодняшний день отмывание денег является преступлением международного характера. За короткий период времени данный вид преступления приобрел широкий масштаб и особую опасность, в свя-зи с чем возросла угроза стабильности финансовых систем отдельных государств и международного сообщества в целом. При этом важ-ность проблемы заключается не только в количестве денег, вовлечен-ных в оборот, но и в фактических и возможных последствиях их по-лучения и обращения. Эксперты МВФ оценивали суммарный объем отмываемых преступных доходов к концу 90-х гг. в 2–5% от мирового ВВП, что составляет от 0,6 до 1,5 трлн долл. в год2.

В последнее время все чаще отмечается связь отмывания денег с организованной преступностью, в частности особую опасность пред-ставляет сфера незаконного оборота наркотических веществ. Сущест-вует мнение, что легализация доходов, получаемых преступным путем, является мощнейшим экономическим фактором роста организованной преступности в ее наиболее опасных формах.

Финансовая сфера организованных преступных групп, преступ-ных организаций и особенно транснациональных криминальных кор-пораций является одной из наименее изученных сфер организованной преступности, при этом отмывание денег является одним из базовых элементов финансовой деятельности вышеназванных преступных 1 В 1986 г. США включили в Свод Законов (раздел 18) статью 1956, признавшую от-мывание денег преступным деянием и установившую максимальное наказание за это преступление в виде 20 лет тюремного заключения и штрафа в размере 500 000 тыс. долларов.2 См.: Financial havens , banking secrecy and money laundering, a UNODCCP study,1998, www.imolin.org

148

групп, зачастую имеющим большую значимость ввиду прямой свя-зи с повышением доходов, расширением и внедрением преступной группы в государственную систему. При анализе использования до-ходов от преступной деятельности выделяют различные цели: пок-рытие расходов, связанных с совершенным преступлением, покры-тие расходов на приобретение дорогостоящих вещей, дальнейшие инвестиции в сфере деятельности преступной организации с целью расширения и развития преступного бизнеса, проникновение в но-вые сферы преступного бизнеса, инвестиции в легальную экономи-ку. В легализации нуждается часть доходов, подлежащая размещению на международном финансовом рынке и инвестированию в легаль-ные предприятия, и именно данный вид деятельности преступных групп является наиболее опасным как для экономики, так и для го-сударственной системы ввиду сложности выявления и пресечения данной деятельности.

Особое значение эти угрозы приобретают в связи с нарастающи-ми темпами глобализации, информатизации и ростом транснациональ-ной преступности, а также угрозами безопасности как государств, так и международного сообщества в целом со стороны террористических групп. Все больше случаев отмывания денег характеризуется исполь-зованием механизмов и инструментов, имеющих отношение к цело-му ряду государств и самоуправляющихся территорий, привлечением физических и юридических лиц из различных стран. Транснациональ-ные преступные организации максимально используют различия в на-циональных законодательствах государств для совершения операций по отмыванию денег наиболее эффективными образом, широко при-меняют новые технологии и средства коммуникации.

На сегодняшний день именно новые технологии и средства комму-никации, в частности Интернет, предоставляют преступникам самые большие возможности для отмывания денег и финансирования тер-роризма. Высокие темпы технического развития и внедрения новых технологий во все сферы деятельности человека, в том числе и в де-ятельность финансовых организаций, дают преступным организаци-ям, группам и отдельным мошенникам возможность обхода привыч-ных схем отмывания денег, которые уже находятся под наблюдением национальных и международных контрольных органов. В опублико-ванном докладе юридической группы по вопросам информационных технологий Лондонского университета, содержится предостережение

149

о том, что развитие данных технологий и повсеместное внедрение сис-тем электронных денег, а также операций с денежными потоками че-рез Интернет без соответствующей нормативной базы, регулирующей данную отрасль, дает возможности для злоупотребления данной сис-темой в целях отмывания денег, полученных преступным путем, и ук-лонения от уплаты налогов3.

Приведем несколько примеров, чтобы обозначить серьезность про-блемы. Итак, несмотря на то что система электронной торговли поя-вилась недавно, кибер-отмывание растет и уже сегодня оценивается в размере 50 млрд долл. в год. Повсеместно отмечается лавинообраз-ный рост банковских операций через Интернет, который порождает отмывание денег через использование интернет-технологий. Только в США ежедневно осуществляется свыше 700 тыс. электронных пе-реводов на сумму до 2 млрд долл.4 Ежедневный оборот в РФ можно проследить на сайте www.webmoney.ru, осуществляющем операции с электронными деньгами: к примеру, на 12 февраля 2009 г. проведе-но 246 573 трансакции, с оборотом 24 730 428 долл.5

Использование Интернета для отмывания денег и финансирова-ния терроризма обусловлено некоторыми характерными особеннос-тями: скоростью, простым доступом, анонимностью, отсутствием ка-ких-либо границ. Эти особенности, а также то, что в данной сфере нет какого-либо регулирования, дают возможность преступникам прово-дить любые операции без идентификации личности либо сторон, учас-твующих в сделке. Отсутствие либо формальное наличие документов, аудиторских отчетов, сведений о подозрительных сделках дает кибер-отмывателям неограниченные возможности для проведения любо-го вида незаконных операций в Интернете. Следует также отметить высокий уровень анонимности, который позволяет уходить от любой законодательной ответственности, и невозможность применения ка-ких-либо регулятивных методов для контроля за операциями, прохо-дящими в Интернете.

Процесс отмывания денег при стандартном механизме отмыва-ния включает в себя три стадии6: размещения (placement), наслоения 3 Пол Пенроуз. Электронные деньги и отмывание денег // Банковские технологии. 1996. № 1.4 Логинов Е.Л. Отмывание денег через Интернет-технологии. М: ЮНИТИ-ДАНА, 2005. С. 5.5 www.webmoney.ru.6 Определение, выработанное в рамках ФАТФ.

150

(layering) и интеграции (integration). Особенностью отмывания в Ин-тернете является наличие кибер-технологий, которые способствуют отмыванию денег на всех этих стадиях.

На первой стадии (размещение) важна роль электронных денег, которые являются основной валютой в интернет-пространстве и с по-мощью которых происходят все трансакции. Электронные деньги полностью моделируют реальные деньги. При этом эмиссионная ор-ганизация – эмитент – выпускает их электронные аналоги, называемые в разных системах по-разному (например, купоны). Далее они поку-паются пользователями, которые с их помощью оплачивают покупки, а затем продавец погашает их у эмитента. Одна из особенностей физи-ческих денег – их анонимность, то есть на них не указано, кто и когда их использовал. Некоторые системы, по аналогии, позволяют покупа-телю получать электронную наличность так, чтобы нельзя было опре-делить связь между ним и деньгами.

При отмывании в Интернете «грязные» деньги могут быть переве-дены в электронные деньги. Далее с помощью электронных денег ки-бер-отмыватель получает возможность провести операции в Интернете по покупке иностранной валюты либо дорогостоящих товаров с целью дальнейшей перепродажи. Использование электронных денег позволя-ет избежать контрабанды наличных денег, а также необходимости фи-зического присутствия сторон при совершении сделок.

Затем следует процесс наслоения, при котором кибер-отмыватель проводит внесенные деньги через ряд сделок, для того чтобы удалить их от первоисточника. Процесс наслоения может включать в себя пе-ревод денег с одних оффшорных счетов на другие, приобретение то-варов для их перепродажи. Использование Интернета именно на этой стадии является самым удобным способом для облегчения процесса отмывания.

Кибер-отмыватель может контролировать все операции со своего личного персонального компьютера. Перевод денег осуществляется в виртуальном пространстве, за доли секунды, что позволяет выстро-ить обширную цепочку операций за короткий промежуток времени, при этом перевод может быть проведен через различные юрисдикции, что усложняет для контрольных органов одной юрисдикции отслежи-вание связи между операциями в других юрисдикциях. Также процесс отмывания на данной стадии упрощается, если два банка, между кото-рыми должна произойти трансакция, используют электронные деньги.

151

На последней, третьей стадии (интеграция) кибер-отмыватель про-водит последние операции, которые позволяют полностью легализовать денежные средства. Общепринятым механизмом отмывания на этой стадии является использование недействительных счетов за различ-ные товары либо предоставленные услуги.

Кибер-отмыватель может воспользоваться интернет-компанией, ко-торая предоставляет услуги в виртуальном пространстве, перечислив денежные суммы, подлежащие отмыванию, в счет оплаты якобы пре-доставленных услуг. Например, прошедшие первые стадии отмывания денежные средства находятся на счету в банке, открытом на фиктивное лицо. Осуществляется платеж с этого счета на счет интернет-компа-нии в виде платы за определенные услуги. В качестве такой компании может выступать интернет-казино. Безусловно, на практике никаких услуг не будет, однако платеж будет проведен как вознаграждение ин-тернет-компании и осядет на ее счету в виде прибыли. Таким обра-зом, денежные средства пройдут последнюю стадию отмывания и бу-дут полностью легализованы.

Итак, вырисовывается общая схема отмывания денег в Интернете. Очевидны те возможности, которые открываются перед преступниками в области отмывания «грязных» денег. До тех пор, пока Интернет будет находиться вне правового поля, в частности пока не будет регулирова-ния, как правового, так и технического, направленного на противодейс-твие отмыванию денег и финансированию терроризма, преступники будут наращивать количество своих незаконных сделок в Интернете, тем самым подрывая безопасность во всех сферах государства.

Из всех направлений, которые могут быть задействованы в отмы-вании, наиболее всего подвержены угрозам онлайн-банки и интер-нет-казино.

Первые банки, начавшие предоставлять услуги интернет-банкин-га, появились в 1995 г. В США первым таким банком был Security First Network Bank (SFNB). За первые полтора года существования сред-ний прирост капитала банка составлял 20% в месяц, активы вырос-ли до 40 млн долл., было открыто более 10 тыс. клиентских счетов7.

SFNB функционирует исключительно в сети Интернет и не имеет ни одного офиса в реальном секторе для работы с клиентами. Услуги, которые предоставляет банк, являются самыми разнообразными. Банк

7 Логинов Е.Л. Отмывание денег через интернет-технологии. М: ЮНИТИ-ДАНА, 2005. С. 27.

152

имеет клиентов в 45 штатах, они оперируют с чековыми и депозитными счетами, ведут свои бюджеты в электронной форме. Глобальная цель банка – предоставление клиентам полного комплекса интерактивных услуг в режиме реального времени.

В Европе первым виртуальным банком был Advance Bank (www.advancebank.com), дочерняя структура Дрезденской банковской груп-пы (Германия). Подразделение появилось в 1996 г.

В России интернет-банкинг вырос из систем класса «Клиент-Банк». Появление российского интернет-банкинга принято связывать с сис-темой «Домашний Банк», разработанной специалистами Автобанка в 1998 г.

Интернет-казино также являются потенциальным плацдармом для отмывания денег. Особенностью интернет-казино является их аноним-ность, а также возможность потенциальных отмывателей переводить деньги со счета одной кредитной карты на другой банковский счет, пользуясь услугами интернет-казино. Кроме того, многие интернет-казино располагаются в оффшорных зонах, что во многом затрудняет получение контрольными органами информации.

Потенциально высокие риски по использованию вышеназванных систем в целях отмывания денег диктуют острую необходимость пра-вового регулирования данных систем. Однако на сегодняшний день практически отсутствуют правовые нормы, регулирующие работу сис-тем в Интернете на международном и национальном уровне, за исклю-чением ряда стран, где этому вопросу уделяется внимание, например Великобритании, где ведется постоянная работа по выработке норма-тивно-правовых актов регулирующих данную сферу и нацеленных на предотвращение отмывания через Интернет. Также стоит выделить Канаду, где был принят специальный закон, направленный на борьбу с отмыванием денег через Интернет8.

Проблема отмывания денег через Интернет является наднациональ-ной, и без сотрудничества международных организаций и государств, без выработки международно-правовых норм противодействие дан-ному виду преступления невозможно. Следует отметить, что работа в этом направлении ведется. Например, ФАТФ, специальная финан-совая комиссия по борьбе с отмыванием капиталов, сделала несколь-

8 A report on cyber-crime and money laundering “E+fi nance+crime” prepared for Nathanson Centre for the study of Organized crime and corruption, York University (Toronto, Ontario-Canada), 2001.

153

ко предложений по отслеживанию подозрительных переводов с помо-щью Системы интернет-провайдеров (СИП). ФАТФ предложила сле-дующие меры:

– требовать от СИП хранения информации по реальным абонентам с соответствующей идентификационной информацией;

– требовать от СИП создания регистрационных файлов, прослежи-вающих движение абонента по сети, на основе IP-адресов и телефон-ных номеров, используемых при присоединении к сети.

– требовать от СИП хранения такой информации от 6 до 12 месяцев;– гарантии того, что данная информация будет предоставляться

своевременно, будет доступна на международном уровне, при рассле-довании дел, связанных с отмыванием в Интернете9.

Однако практика показывает, что данные предложения не могут полностью обеспечить эффективный контроль в данной сфере. На-пример, в Великобритании при внедрении данных предложений пра-вительство столкнулось с сильным сопротивлением правозащитных групп, которые рассматривали данные меры как вмешательство в час-тную жизнь.

В связи с этим возникает явная необходимость разработки универ-сальных правовых норм, которые могли бы иметь применение не толь-ко в национальном или региональном масштабе, а охватили бы все международное сообщество. Безусловно, это сложный и трудоемкий процесс, однако, учитывая факт того, что мировое сообщество сегод-ня не в состоянии адекватно противодействовать отмыванию денег че-рез Интернет, необходимость разработки нормативной базы для борь-бы с данным преступлением обязательна.

Сегодня как отдельные государства, так и мировое сообщество в целом сталкивается с новыми вызовами, связанными с техническим прогрессом и внедрением новых технологий. Кроме пользы и удобс-тва, которую привносят новые технологии, они также таят в себе воз-можности, которыми могут воспользоваться преступники в целях от-мывания денег или финансирования терроризма. Уже сегодня можно с помощью мобильных телефонов, терминалов для оплаты счетов, электронных кошельков и иных средств переводить суммы денег, не используя банковские счета, при полной анонимности и отсутс-твии какого-либо контроля. Новые сети (Wi-Fi, 3G) создают возмож-ность мгновенного доступа из любой точки, что позволяет сохранять 9 http://www.antimoneylaundering.ukf.net.

154

полную анонимность, так как не представляется возможным иденти-фицировать пользователя по его IP-адресу.

Масштаб угрозы очень велик, и поэтому требуются безотлагатель-ные действия по выработке правовых мер, которые могли бы устранить как существующую, так и возможную опасность, учитывая появление новых технических средств. В этом контексте необходимо всесторон-нее сотрудничество между государствами, международными и регио-нальными организациями.

Те государства, которые уже имеют опыт внедрения нормативных актов, направленных на противодействие отмыванию денег через Ин-тернет, должны делиться своим опытом, внося предложения в меж-дународных и региональных организациях для создания на их основе международно-правовых норм. Параллельно во всех международных организациях необходимо создать группы на постоянной основе, ко-торые занимались бы разработкой и внедрением нормативных актов, а также механизмов и систем на основе новых технологий, противо-действующих отмыванию денег через Интернет.

Тесная кооперация и взаимные консультации будут способствовать эффективной работе, а также послужат своеобразным плацдармом для создания в будущем общей сети для обмена информацией, контроля, совместных действий по предотвращению преступлений и выработ-ки новых предложений, которые будут предвосхищать возможные по-пытки преступников использования технологии в незаконных целях, в частности для отмывания денег. Кроме того, такое взаимодействие позволит как законодательным, так и правоохранительным органам быстро реагировать на новые вызовы и своевременно устранять по-тенциальные угрозы.

Библиографический списокЛогинов Е.Л. Отмывание денег через интернет-технологии. М:

ЮНИТИ-ДАНА, 2005.Пенроуз Пол. Электронные деньги и отмывание денег // Банковс-

кие технологии. 1996. № 1.A report on cyber-crime and money laundering “E+fi nance+crime” pre-

pared for Nathanson Centre for the study of Organized crime and corrup-tion, York University (Toronto, Ontario-Canada), 2001.

CICAD Inter-American drug abuse control commission: Recommen-dations of the group of experts to CICAD.

155

Financial havens, banking secrecy and money laundering, a UNODC-CP study, 1998. www.imolin.org.

The Fight against Money Laundering and Financing of Terrorism and New Technologies

(Summary)

Vazgen Sarukhanyan*

The article examines the problem of money laundering and fi nancing of terrorism with the use of new technologies. The author presents the gen-eral description of the actual situation of money laundering and fi nancing of terrorism at national and international levels, notes the danger of the crime, the increasing challenges and threats. The special attention is given to the problems of money laundering and fi nancing of terrorism via Inter-net, as well as other technologies. The author examines methods of money laundering in the Internet, particularly by the provided services of online banks and Internet gambling.

Keywords: national security; money laundering; fi nancing of terrorism; corruption; crime of international nature.

* Vazgen Sarukhanyan – post-graduate student of the Chair of International law, MGIMO-University MFA Russia. vs-law@bk.ru.

156

Возрождение забытой парадигмы: принцип материальной ответственности

за загрязнение окружающей средыАбу Хена Мостофа Камал*

В данной статье затрагивается тема, к которой редко обращаются. Это сложные вопросы международного права в области охраны при-роды, которые имеют непосредственное отношение к принципу мате-риальной ответственности за загрязнение окружающей среды. Чтобы ввести читателя в курс дела, в первой части данной статьи дается крат-кое определение принципа и его история. Далее анализируются про-блемы ответственности, критериев доказанности, необходимых для установления факта загрязнения, и сроков исковой давности. Особое внимание уделено критическому взгляду на вопросы применения при-нципа материальной ответственности за загрязнение окружающей сре-ды. Возможно, результаты данного исследования привлекут внимание высших органов, и будут приняты жесткие правовые меры для обеспе-чения защиты окружающей среды от загрязнения в будущем.

Ключевые слова: принцип материальной ответственности за за-грязнение окружающей среды; правовые нормы по охране окружаю-щей среды; принципы международных правовых норм по охране ок-ружающей среды; принцип платности за загрязнение.

Принцип материальной ответственности за загрязнение окру-жающей среды заключается в официальном признании идеи о том, что загрязнитель несет затраты на принятие мер, необходимых для

МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

* Абу Хена Мостофа Камал – лектор юридического факультета Университета Бангладеш ЭйЭсЭй. gollancz75@yahoo.com..

157

устранения загрязнения окружающей среды, произошедшего по его вине, или для снижения отрицательного эффекта на окружающую сре-ду согласно требованиям стандартов. Необходимо отметить, что эко-логическое право не трактует принцип материальной ответственности за загрязнение окружающей среды как нарушение. Напротив, он благо-приятствует исправительному подходу, который предусматривает воз-мещение экологического ущерба. Этот принцип может трактоваться как (a) стандартный принцип материальной ответственности за загрязне-ние окружающей среды, то есть загрязнители оплачивают мероприятия по контролю загрязнения и ликвидации последствий ухудшения состо-яния окружающей среды и (b) расширенный принцип материальной ответственности за загрязнение окружающей среды, то есть загрязни-тели оплачивают мероприятия по борьбе с загрязнением и ликвидации его последствий и выплачивают компенсацию пострадавшим сторонам.

Суть принципа материальной ответственности за загрязнение ок-ружающей среды состоит в том, что лицо, загрязняющее воздух, воду или другую среду, должно быть ответственным за очищения загрязне-ний1. Как пишет профессор Фигипп Сэндз (Philippe Sands), «принцип материальной ответственности за загрязнение окружающей среды тре-бует, чтобы стоимость ущерба от загрязнения возмещалась лицом, от-ветственным за загрязнение и косвенные убытки»2. Профессор Ян Янс (Jan H. Jans) определил принцип материальной ответственности за за-грязнение окружающей среды как «принцип, http://multitran.ru/c/m.exe?t=2679967_1_2 ставящий в счет загрязнителя расходы на мероп-риятия по борьбе с загрязнением, произошедшим по вине конкретно-го загрязнителя, что стимулирует его сократить выбросы загрязняю-щих веществ и способствует поиску материалов и технологических процессов, наносящих меньший вред окружающей среде»3. Другое определение принципу материальной ответственности за загрязнение окружающей среды дает Николас де Саделеер (Nicolas de Sadeleer). Он пишет: «принцип материальной ответственности за загрязнение ок-ружающей среды обязывает загрязнителя включать экологические из-держки. Таким образом, принцип напрямую не предписывает контроль 1 The Queen v. Secretary of State for the Environment and Minister of Agriculture, Fisheries and Food ex parte: H.A. Standley and Others and D.G.D. Metson and Others. Case C-293/97.2 Sands, Philippe(2002), Principles of international environmental law, Frameworks, standards and implementation ,Volume 1 ,Manchester University Press.3 Professor Jan H. Jans(2002), European Environmental Law, Europa Law Publishing, Second edition.

158

загрязнения окружающей среды; он традиционно рассматривается как механизм распределения затрат… Принцип материальной ответствен-ности за загрязнение окружающей среды необходимо рассматривать как превентивную норму, так как это правило способно заставить за-грязнителя воздержаться от загрязнения, если издержки, распределен-ные в соответствии с данным принципом, представляются слишком большими для загрязнителя»4.

В деле Социальный форум Веллора против Индийского Союза (1996)5 относительно принципа материальной ответственности за за-грязнение окружающей среды сказано: «Безусловная ответственность за ущерб, причиненный окружающей среде, распространяется не толь-ко на выплату компенсаций жертвам загрязнения, но также на возме-щение затрат на борьбу с ухудшением окружающей среды. Устранение ущерба, нанесенного окружающей среде, является частью процесса устойчивого развития»6.

В соответствии с Рекомендациями Совета (номер С(74)223) от 14 но-ября 1974 года по имплементации принципа материальной ответствен-ности за загрязнение окружающей среды «принцип материальной от-ветственности за загрязнение окружающей среды... подразумевает, что загрязнитель обязан нести затраты на предотвращение загрязнения ок-ружающей среды и принятие мер по борьбе с загрязнением, введенных органами местной власти… с целью обеспечения благоприятной эко-логической обстановки. Иными словами, стоимость мер борьбы с за-грязнением должна быть включена в стоимость товаров и услуг, про-изводство и/или потребление которых вызывает загрязнение»7.

Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) впервые ввела принцип материальной ответственности за загряз-нение окружающей среды в 1972 году. До этого Парижская конвен-ция 1960 года и Венская конвенция о гражданской ответственности 4 Sadeleer ,Nicolas de (2002), Environmental Principles – From Political Slogans to Legal Rules (Translation by Susan Leubusher). Oxford University Press.5 SCALE (PIL) 1981-87 (Kuldip Sing, J.) 703 (1996).6 Упомянуто в решении: para-32,Research Foundation for Science Technology and Natural Resources Policy v. Union of India and Another, WP 657/1995 (2005.01.05) ,Supreme Court of India, Case No Writ Petition (C) No.657 of 1995 (With S.L.P.(C) No. 16175 and C.A. No. 7660 of 1997). Дата решения: 05/01/2005. Also quoted in Indian Council for Enviro-Legal Action v. Union of India [(1996) 3 SCC 212: JT (1996) 2 SC 196].7 Recommendation of the Council concerning the Application of the Polluter-Pays Principle to Accidental Pollution, 7 July 1989 – C(89)88/Final,internet source: http://webdomino1.oecd.org/horizontal/oecdacts.nsf/linkto/C(89)88.

159

за ядерный ущерб 1963 года ставили целью продвижение принципа ма-териальной ответственности за загрязнение окружающей среды с целью гарантировать выплату загрязнителем достаточной компенсации жерт-вам загрязнения. Необходимо помнить, что данный принцип не является новой концепцией; он был заложен давно в истории права. Среди древ-них ученых греческий философ Платон впервые выделил понятие мате-риальной ответственности виновника загрязнения. Он говорил: «Если кто-либо преднамеренно загрязняет воды, принадлежащие другому, ... пусть он не только возместит ущерб, но также очистит ручей или пруд, содержащий эти воды...»8. Платон признавал, что вода может находить-ся как в частном, так и в общем владении; в обоих случаях компенсация выплачивается загрязнителем, и впоследствии к данному лицу может быть предъявлено требование возместить нанесенный ущерб. В сущ-ности, принцип материальной ответственности за загрязнение окружа-ющей среды является современной формулировкой давно существую-щей концепции. Однако основы современного правила материальной ответственности за загрязнение окружающей среды были разработаны в странах ОЭСР в 90-х годах XX века и были впервые вынесены на ши-рокое обсуждение на конференции ООН по охране окружающей среды и развитию, состоявшейся в Рио-де-Жанейро в июне 1992 года. Самым ярким примером воплощения данного принципа в жизнь является аме-риканский Закон о гарантиях, ответственности, полной компенсации ущерба окружающей среде (CERCLA или Суперфонд).

Принцип материальной ответственности за загрязнение окружа-ющей среды в основном рассматривается как принцип внутригосу-дарственного, а не международного права; однако его часто включают в международные соглашения. К примеру, статья 2 Конвенции о за-щите морской среды северо-восточной части Атлантического океана 1992 года (OSPAR) требует, чтобы договаривающиеся стороны «приме-няли принцип материальной ответственности за загрязнение окружаю-щей среды, благодаря которому затраты на меры по предотвращению загрязнения, борьбе с загрязнением и снижению уровня загрязнения должен нести загрязнитель».

Необходимо упомянуть о том, что Европейское сообщество офи-циально приняло принцип материальной ответственности за загряз-нение окружающей среды в 1973 году. Впервые речь о нем зашла

8 The Dialogues of Plato: The Laws, vol. 4, book 8, section 485 (e), translated by Jowett B, Oxford: Clarendon Press (4th ed.), 1953.

160

в Рекомендации ЕС от 3 марта 1975 года (Council Recommendation 75/436/EURATOM, ECSC, EEC of 3 March 1975, Annex, para 2 OJL 169, 29.6.1987. Р. 1): «Обязанность физических и юридических лиц, ответс-твенных за загрязнение, оплатить затраты, необходимые для устране-ния загрязнения или до снижения последнего до нормативного уровня или оплатить эквивалентные мероприятия, которые дадут возможность достичь целевых показателей качества или, если такие показатели от-сутствуют, дадут возможность удовлетворить нормативам или ограни-чениям, установленным органами власти».

21 апреля 2004 года Совет министров ЕС окончательно принял ди-рективу об ответственности перед окружающей средой (2004/35/CE the Environmental Liability Directive, ELD), которая была включена в феде-ральное законодательство 25 государств – членов Европейского союза от 30 апреля 2007 года. Данная директива об ответственности перед ок-ружающей средой обеспечивает выполнение принципа материальной ответственности за загрязнение окружающей среды внутри стран ЕС.

Принцип материальной ответственности за загрязнение окру-жающей среды был также включен в другие экологические догово-ры; сюда входят Конвенция Ассоциации государств Юго-Восточной Азии, 1985 (the ASEAN Convention), Альпийская Конвенция, 1991 (the Alps Convention), Конвенция ЕЭК ООН по охране и использованию трансграничных водотоков и международных озер, 1992 (the UN/ECE Transboundary Waters Convention), Конвенция об охране морской среды обитания в северо-восточной Атлантике, 1992 (the OSPAR Convention) и Конвенция по защите морской среды района Балтийского моря, 1992 (the Baltic Sea Convention).

В последнее время принцип материальной ответственности за за-грязнение окружающей среды рассматривается как «способ интерна-лизировать затраты, связанные с загрязнением в контексте экономи-ческой рационализации предприятия»9. Более того, данный принцип освобождает государство от возмещения затрат на предотвращение экологического ущерба, а также на восстановление окружающей сре-ды, так как в противном случае финансовое бремя борьбы с загрязне-нием легло бы на плечи налогоплательщиков. Однако практика стран не требует, чтобы расходы на очистные мероприятия нес отдельный

9 Stenis, Jan and William Hogland (2002). The Polluter-Pays Principle and its Environmental Consequences for Industrial Waste Management, Environment, Development and Sustainability Journal, Volume 4, Number 4 / December, 2002, Springer Netherlands.

161

загрязнитель, в особенности в случаях, когда речь идет о международ-ном разбирательстве.

Для того чтобы применить принцип материальной ответственности за загрязнение окружающей среды, необходимо доказать факт ответс-твенности загрязнителя. В большинстве случаев для вменения обяза-тельств относительно экологического загрязнения необходимо, чтобы (1) загрязнитель был выявлен, (2) ущерб был конкретным и поддаю-щимся количественной оценке и (3) была показана причинная связь между (1) и (2). Чтобы доказать наличие ответственности и применить принцип материальной ответственности за загрязнение окружающей среды, должны быть соблюдены эти три условия. Ниже подробно опи-саны условия установления ответственности.

1. Загрязнитель должен быть выявлен: по общему правилу необ-ходимо наличие возможности выявления ответственного загрязните-ля. Обычно руководящее лицо (оператор) несет ответственность, если ущерб окружающей среде наносится по его вине. Директива об ответс-твенности за загрязнение окружающей среды поддерживает положение о том, что ответственность за экологический ущерб, включая явную его угрозу, ложится на операторов10. Существуют следующие опреде-ления оператора, данные в различных конвенциях:

• лица, «осуществляющие контроль» над опасными видами деятель-ности, – статья 2(5) Конвенции Лугано 1993 г.;

• лица, «несущие ответственность» за опасные виды деятельнос-ти, – статья 1(e) Конвенции о промышленных авариях ЕЭК ООН 1992 г.;

• государства, на территории которых ведется опасная деятельность (например, в случае с ядерной установкой), – статья 1(a), (c) Венской конвенции 1963 г.

В случаях, когда деятельность ведется компанией в форме юриди-ческого лица, ответственность ложится на лицо, несущее юридическую

10 В соответствии с ELD оператор не обязан возмещать стоимость превентивных или восстановительных действий в случае причинения ущерба третьей стороной, несмотря на меры по обеспечению безопасности, принятые в соответствии с данным типом опасной деятельности, либо в случае, если ущерб являлся результатом действий по при-менению принудительных мер, предписанных государственным органом. Директива также предоставляет государствам – членам ЕС дискреционное право освобождения оператора от ответственности, когда действия, повлекшие за собой ущерб, были сан-кционированы государством, или когда оператор может предоставить свидетельство того, что выбросы или деятельность не представлялись вредоносными с научной и технической точки зрения в то время, когда они осуществлялись.

162

ответственность, а не на работников компании, которые могли быть вов-лечены в деятельность, послужившую причиной загрязнения. В некото-рых случаях определяют так называемых первых и вторых ответствен-ных лиц. В соответствии с новыми нормами по загрязненным землям в Великобритании, загрязнитель в первую очередь несет ответствен-ность за ликвидацию ущерба окружающей среде; ответственность ло-жится на владельца земли или арендатора, в случае, когда загрязните-ля установить невозможно. В некоторых странах, таких как Испания, Нидерланды, Финляндия, Швеция, Великобритания и Швейцария, су-ществует теоретическая возможность установления ответственности компании-учредителя в сфере ее текущего влияния11. Американский Акт о гарантиях, ответственности, полной компенсации ущерба окру-жающей среде (CERCLA) предоставляет широчайшие возможности для установления ответственности. В соответствии с вышеуказанным актом к «потенциально ответственным сторонам» относятся: (I) дейс-твующие владельцы и операторы компании; (II) владельцы и операто-ры на период выброса опасных для окружающей среды веществ; (III) лица, организующие транспортировку и устранение таких веществ; и (IV) перевозчики опасных веществ.

2. Необходимо, чтобы ущерб был конкретный и поддающийся ко-личественному измерению: ущерб окружающей среде должен быть конкретным и измеримым в денежном выражении или пригодным для количественной оценки. Довольно часто измерение ущерба носит спе-кулятивный и неточный характер, особенно в случаях, когда речь идет об экологическом ущербе. По этой причине задача количественной оценки экологических претензий часто вызывает излишние трудно-сти. Очевидно, что размер компенсации должен рассчитываться в соот-ветствии с корректной стоимостью очистки и восстановления участ-ка, которому был нанесен ущерб (стандартный принцип материальной ответственности за загрязнение окружающей среды) или возмещени-ем экологического вреда12. Но возникает вопрос: насколько разумно

11 White Paper on environmental liability, COM (2000) 66 fi nal 9 February 2000. Presented by the Commission European Commission.12 Значение возмещения в международном праве выражено в Правиле Хожува, т.е. восстановление должно устранять все последствия незаконного действия и восстанав-ливать состояние, в котором бы, по всей вероятности, находилась окружающая среда, если бы это действие не совершалось. Такое возмещение взыскивается методами, которые международное право рассматривает как уместные, а именно: реституция в натуре, эквивалентная компенсация, удовлетворение претензий и обязательство

163

со стороны истца требовать неограниченных расходов по устранению загрязнения и восстановлению территории? Существует ли граница, за которой дальнейшие попытки восстановления следует считать не-пропорционально дорогостоящими? Подобные вопросы поднимались в деле Содружество Пуэрто-Рико против судна «Зоуи Колоктрони» (дело «Зоуи Колоктрони»)13. «Зоуи Колоктрони» было судном, вылив-шим нефть на побережье Пуэрто-Рико. Нефтяное пятно распространи-лось до бухты на побережье Пуэрто-Рико и нанесло ущерб мангровому лесу, расположенному на прилегающей заболоченной территории. Пу-эрто-Рико и Совет по качеству окружающей среды (the Environmental Quality Board (EQB) подали иск о нанесении ущерба в адмиралтейс-кий суд. Дело было направлено в суд, чтобы определить размер ущер-ба, нанесенного нефтяным пятном местной экосистеме, в денежном выражении. Суд постановил, что стоимость восстановления террито-рии, которой был нанесен вред, до прежнего состояния не повлечет за собой несоразмерных затрат, а следовательно, может быть вмене-на в качестве санкции. Вследствие этого суд присудил Совету по ка-честву окружающей среды в первой инстанции 6 млн долларов США, 78 тыс. из которых шло в компенсацию стоимости очистки побережья от нефтяного пятна. Остаток средств был направлен на восстановле-ние окружающей среды до прежнего состояния; стоимость повторной высадки мангровых деревьев составила 5 млн долларов, а стоимость замещения морских организмов, погибших в результате аварии, со-ставила около 5,5 млн долларов. В данном случае суд постановил, что затраты «... должны быть приняты на себя сувереном либо его упол-номоченным органом, с целью восстановить или преобразовать окру-жающую среду на пораженной зоне, вернув ее в прежнее состояние, либо на самой ближайшей к ней территории, не создавая непропорци-онально больших затрат. При назначении мер необходимо руководс-твоваться представлением о том, какие шаги предпринял бы разумный и предусмотрительный суверен или орган, чтобы снизить вредное вли-яние загрязнения с учетом таких факторов, как техническая обоснован-ность, опасность побочных эффектов, совместимость с естественной средой или ее экологическое дублирование, и того, в каких пределах

о несовершении действий, – примененные так, что все аспекты нанесенного ущерба устранены.13 Commonwealth of Puerto Rico v. S.S. Zoe Colocotroni, 456 F. Supp.1327 (1978); 628 F.2d 652 (1980).

164

принимаемые меры не окажутся избыточными или непропорциональ-но дорогостоящими».

Более того, в данном случае окружной апелляционный суд США признал, что полная реставрация территории, которой был нанесен ущерб, физически невыполнима или неоправданно дорогостояща; бо-лее уместным будет принятие альтернативных мер, таких как воссо-здание подобных условий окружающей среды на аналогичной близ-лежащей территории или на альтернативном участке. Идентичная реконструкция может быть невозможной; в таких случаях в послед-нее время появилась тенденция назначать принятие равносильных мер. В Зеленой книге Европейской комиссии «О возмещении экологичес-кого ущерба» говорится:

«Очевидно, что идентичная реконструкция может быть невозмож-ной. Невозможно заменить исчезнувший биологический вид. Трудно изъять загрязняющие вещества, выброшенные в воздух или воду. Од-нако с точки зрения экологии необходимо ставить целью устранить последствия нанесенного окружающей среде ущерба и восстановить состояние окружающей среды если не до прежнего уровня, то по край-ней мере так, чтобы защитить необходимые функции среды. ...Даже если восстановление или очистка осуществимы физически, они мо-гут быть необоснованны с экономической точки зрения. Ожидать вос-становления экосистемы, с которой взаимодействовали несколько по-колений людей, до исходного состояния нерационально. Более того, восстановление окружающей среды до состояния, в котором она на-ходилась до того, как ей был нанесен ущерб, может влечь за собой за-траты, несопоставимые с желаемыми результатами. В таком случае можно признать, что меры по восстановлению необходимо принимать только до тех пор, пока они «эффективны с точки зрения затрат». Вы-несение таких постановлений сложно из-за необходимости нахожде-ния баланса между экономическими и экологическими ценностями»14.

Здесь необходимо упомянуть, что суд оставляет за собой право ко-нечного решения, является ли «стоимость восстановления пораженного участка» или «стоимость воссоздания качества окружающей среды или эстетической ценности на альтернативном участке» нерациональной.

3. Необходимо установить причинную связь между ущербом и вы-явленным загрязнителем/загрязнителями. В большинстве случаев бремя

14 The Green Paper on Remedying Environmental Damage of the Commission of the European Communities COM (93) 47, p. 32, para. 5.2.

165

доказывания вины лежит на истце. Это означает, что истец должен дока-зать, что обвиняемый причинил ущерб окружающей среде в виде загряз-нения или существует «причинная связь» между загрязнением и загряз-нителем. Если истцу не удается доказать наличие «причинной связи», суд допускает, что действия обвиняемого оказывают слишком незначи-тельное влияние на окружающую среду и не могут послужить причиной загрязнения. Во многих странах суды снимают бремя доказывания, что-бы способствовать устранению загрязнения. Суды снимают бремя до-казывания, когда совершаются «определенные опасные действия» или когда нет другого очевидного объяснения событиям, которые оспарива-ет в суде истец. Прецедент снятия бремени доказывания впервые имел место в Германии. Он требует от истца лишь доказательства возмож-ности причинения экологического вреда определенным предприятием. В таком случае обвиняемый должен доказать, что реальной причиной загрязнения был другой источник. Таким образом, бремя доказывания падает на обвиняемого, и ему надлежит доказать, что он не виновен15. Суды в Китае также используют снятие бремени доказывания с истца. Это четко прописано в статье 4, разделе 3 Норм дачи показаний при рас-смотрении гражданских исков в Верховном народном суде, где сказано: «В компенсацию исков, связанных с экологическим загрязнением, за-грязнитель несет бремя доказывания, …обязуясь предоставить свиде-тельство отсутствия причинной связи между действиями предприятия-загрязнителя и нанесенным вредом»16. Однако на практике многие суды по-прежнему требуют от истца предоставления свидетельств17. Из тек-ста Директивы об ответственности перед окружающей средой ЕС18 вы-текает, что в тех случаях, когда чья-либо деятельность причиняет по-тенциальный ущерб окружающей среде, должен применяться принцип строгой ответственности. Это означает, что истцу достаточно показать причинную связь между деятельностью обвиняемого и нанесенным 15 The Green Paper on Remedying Environmental Damage of the Commission of the European Communities COM (93) 47, p. 32, para. 5.2.16 Supreme People's Court Various Regulations Regarding Evidence for Civil Suits (promulgated by the Sup. People’s Ct. Dec. 6, 2001, effective Apr. 1, 2002) Law Info China (last visited Mar. 19, 2007) (P.R.C.) (Alex Wang’s translation, The Role of Law in Environmental Protection in China: Recent Developments by Alex Wang, Vermont Journal of Environmental Law Volume 8 2006–2007).17 Xu & Wang, supra note 46, at 103–104 (о количестве дел, в рассмотрении которых было отказано за несостоятельностью свидетельств).18 ELD не рассматривает ущерб, причиненный выбросом, событием или инцидентом, произошедшим до 30 апреля 2007.

166

ущербом, однако вина или халатность эксплуатирующей организации в доказательстве не нуждаются. Иными словами, вопрос не состоит в том, являются ли действия оператора или правонарушителя правомер-ными или неправомерными, но решающим показателем является факт нанесенного ущерба. Таким образом, абсолютная ответственность воз-лагает бремя доказывания на потенциального истца; это означает, что для установления ответственности он имеет право не доказывать умы-сел или халатность владельца компании. Однако он обязан предоста-вить в суде свидетельство того, что обвиняемый или оператор причинил ущерб окружающей среде. Абсолютная ответственность все же может предоставить некоторую защиту. Она заключается в следующем:

1) форс-мажорное обстоятельство или стихийное бедствие, которое часто определяют как «природные явления, имеющие исключитель-ный, неизбежный и неудержимый характер» [1963 Vienna Convention, art. IV (3) (b); 1969 CLC, art. III (2) (a); 1977 Seabed Mineral Resources, art. 3(3); 1988 CRAMRA, art. 8(4); 1989 CRTD, art. 5(4) (a); 1993 Lugano, art 8(a); 1996 HNS, art. 7(2) (a); 1999 Basel Protocol, art. 4 (5) (b)];

2) военные действия [1963 Vienna Convention, art. IV (3) (a); 1969 CLC, art. III(2)(a); 1971 FUND, art. 4(2)(a); 1977 Seabed Mineral Resources, art. 3 (3); 1988 CRAMRA, art. 8(4); 1989 CRTD, art. 5(4)(a); 1993 Lugano, art 8(a); 1996 HNS, art. 7(2) (a); 1999 Basel Protocol, art. 4(5)(a)]; к вой-не или акту войны также обычно относятся вооруженный конфликт, гражданская война или мятеж;

3) действия третьей стороны [действия с намерением причинить ущерб, грубая халатность или упущения третьей стороны, 1969 CLC, art. 3(2) (b); 1989 CRTD, art. 5(4)(b); 1993 Lugano, art. 8(b); 1996 HNS, art. 7(2)(b); 1999 Basel Protocol, art. 4(5)(d)].

Кроме вышеперечисленных случаев, Луганская конвенция 1993 года освобождает обвиняемого от ответственности, если: (a) нанесен-ный ущерб явился результатом действий по применению принуди-тельных мер, предписанных государственным органом. [Art. 8(c); 1999 Basel Protocol, art. 4(5)(c)]; (b) ущерб находится в допустимых преде-лах с учетом релевантных обстоятельств и (c) ущерб причинен в ре-зультате опасной деятельности, осуществленной на законных основа-ниях в интересах пострадавшего от данного ущерба лица [1993 Lugano Convention, art. 8(d), (e)].

Следует отметить, что экологическую ответственность легко уста-новить, когда у ущерба имеется один или несколько идентифицируемых

167

источников. Однако такую ответственность установить сложно, ког-да у ущерба существует множество пространственно-распределенных источников19. Например, глобальное потепление является результатом множества воздействий, которые сложно выделить: выхлопы милли-онов машин, воздействие кондиционеров, которые выделяют в атмос-феру диоксид углерода и фреон.

Критерий доказанности часто описывают как «баланс вероятнос-тей» или «преобладающую вероятность». В некоторых странах, таких как Бельгия, Португалия и Исландия, существуют более жесткие кри-терии доказанности.

Лицо, пострадавшее от любого вида экологического ущерба, обя-зано возбудить процесс против владельца компании в течение опре-деленного срока; в случае необращения в суд в установленный срок данное лицо теряет право подачи иска. В различных конвенциях ука-зываются неодинаковые сроки, в течение которых необходимо возбу-дить иск. Например, согласно Конвенции о международной ответс-твенности за ущерб, причиненный космическими объектами, 1972 года [статья X (1)], пострадавшее лицо обязано подать иск на владельца производства в течение одного года, а согласно Луганской конвен-ции 1993 года, этот срок продлевается до 30 лет. Отсчет времени идет от фактической даты инцидента, в результате которого был нанесен вред окружающей среде. Однако если подвергшийся вредоносному влиянию пострадавший не осведомлен о нанесенном ему вреде и уз-нает об инциденте позднее, отсчет времени идет ото дня, когда пост-радавший впервые получил сведения о: (a) существовании экологичес-кого вреда; (b) вероятном источнике вреда; (c) личности обвиняемого или обвиняемых.

Необходимо учитывать тот факт, что в соответствии с 1969 CLC, 1989 CRTD, 1993 Луганской конвенцией, 1996 HNS, судебное дело о получении компенсации должно быть возбуждено в течение трех лет со дня, когда лицу, предъявляющему претензию, стало известно или когда должно было стать известно в силу объективных обстоя-тельств о нанесенном ущербе и о личности загрязнителя20. Однако в со-

19 Пространственно-распределенные источники – множество мелких источников, способных выделять загрязняющие вещества в почву, воду и атмосферу, совокупное влияние которых на принимающую среду оказывается значительным.20 Article 17(1) ,Convention on Civil Liability for Damage Resulting from Activities Dangerous to the Environment, Lugano, 21.VI.1993).

168

ответствии с Луганской конвенцией судебные дела не будут возбуж-даться по прошествии тридцати лет со дня инцидента, послуживше-го причиной загрязнения. В случае, когда загрязнение продолжалось в течение длительного периода времени, тридцать лет отсчитываются со дня его окончания. В случае, когда инциденты повторялись неод-нократно, тридцать лет отсчитываются со дня последнего инцидента. Если речь идет о месте захоронения отходов, то тридцать лет отсчи-тываются не позднее чем со дня закрытия захоронения, определяемо-го в соответствии с нормами внутригосударственного права21.

Когда природному ресурсу, находящемуся в частной собственности, наносится ущерб, то в соответствии с законодательствами большинс-тва стран владелец данного природного ресурса имеет право подать иск с целью получить возмещение от загрязнителя или потенциально ответственной стороны по суду. Когда речь идет о природном ресур-се, находящемся в общественной собственности, то встает вопрос: кто имеет право подачи иска о возмещении ущерба от имени общества? По традиции государство полномочно добиваться в суде возмещения ущерба, нанесенного природным ресурсам, так как оно несет ответс-твенность по защите своих природных ресурсов на благо общества22. Так как долгом государства всегда является сохранение и защита при-родных ресурсов, доктрина parens patriae23 позволяет государству (в ка-честве попечителя) добиваться этого в суде. Во многих государствах существует возможность подачи иска, позволяющего попечителю (го-сударству) через суд добиваться восстановления территории, которой был нанесен ущерб, либо возмещения убытков24.

21 Article 17(2) ,Convention on Civil Liability for Damage Resulting from Activities Dangerous to the Environment, Lugano, 21.VI.1993).22 Kanner, Allan (2005), The Public Trust Doctrine, Parens Patriae and the Attorney General as the Guardian of the State’s Natural Resources, 16 DUKE ENVTL. L. & POL’Y F. 57, 94-96 (Fall 2005).23 Доктрина parens patriae (т.е. «родительского государства») в англо-саксонском праве уполномочивает государство защищать интересы своих граждан. С помощью дел parens patriae государства искали в суде возмещения ущерба «квази-суверенным» интересам». К таким «квази-суверенным» интересам относятся общеэкономические или природоохранные интересы государства. Данная доктрина нашла применение в делах Late Corp. of the Church of Jesus Christ of Latter-Day Saints v. United States, 136 U.S. 1, 56 (1890); Wyoming v. Colorado, 286 U.S. 494, 509 (1932); Missouri v. Illinois, 180 U.S. 208, 241 (1901); Georgia v. Tenn. Copper Co., 206 U.S. 230, 238 (1907).24 Maine v. M/V Tamano, 357 F. Supp. 1097, 1098 (D. Me. 1973); Dep’t of Natural Res. v. Amerada Hess, 350 F. Supp. 1060, 1066-67 (D. Md. 1972); California v. S.S. Bournemouth,

169

В действительности принцип материальной ответственности за за-грязнение окружающей среды не всегда оказывается эффективным при борьбе с загрязнением. Он весьма эффективен, когда рассматриваемое загрязнение произошло в результате производственной деятельности, однако не приносит пользы в случае с историческим загрязнением. Те-оретики права обнаружили у данного принципа следующие недостатки.

(a) Все еще не существует однозначного определения «загрязните-ля». В юридической терминологии «загрязнитель» – некто, непосредс-твенно или косвенно наносящий вред окружающей среде либо созда-ющий условия для нанесения такого вреда. Ясно, что это определение настолько широко, что в некоторых случаях не имеет смысла. Напри-мер, господин Арьян является собственником компании BMW. Если компания BMW выбрасывает в атмосферу загрязняющий газ, то она несет непосредственную ответственность за выброс. Кроме того, про-изводитель транспортных средств также несет косвенную ответствен-ность за причинение экологического ущерба, как и розничный прода-вец автомобилей, и поставщик топлива, и государство, которое создает условия для нанесения ущерба окружающей среде, строя дороги и пре-небрегая общественными транспортными нормами.

(b) Крайне трудно заставить загрязнителя нести «затраты на уст-ранение загрязнения среды», в особенности когда у загрязнения есть несколько причин, существующих одновременно или последователь-но, либо когда несколько предприятий работают на территории одно-го или нескольких государств и несут одинаковую ответственность за данное загрязнение. Более того, использование сложной техноло-гии, опасных технологических процессов и множества токсичных ма-териалов усложняет процесс установления ответственности. Потенци-альный долговременный эффект аварии, все количество жертв, связь их заболеваний с загрязнением выявить весьма трудно.

(c) Юридическая ответственность за восстановление окружающей среды действительна в течение долгого срока и не снимается после уст-ранения последствий экологического ущерба. Затраты на превентивные меры вменяются в пожизненную обязанность загрязнителю, и у него мало возможностей на это повлиять. Более того, чтобы спровоцировать

307 F. Supp. 922, 925 (C.D. Cal. 1969); Dep’t of Envtl. Prot. v. Jersey Cent. Power & Light Co., 336 A.2d 750, 759 (N.J. Super. Ct. App. Div. 1975), rev’d on other grounds, 351 A.2d 337 (N.J. 1976); State v. Bowling Green, 313 N.E.2d 409, 411 (Ohio 1974); Dep’t of Fisheries v. Gillette, 621 P.2d 764, 766-67 (Wash. Ct. App. 1980).

170

промышленную катастрофу «необходимо разработать технологию и на-ладить производство, а это требует огромного количества ресурсов, что в свою очередь обязательно подразумевает множество субъектов деяния. Это делает определение вины в традиционном судебном про-цессе еще более сложным, помогает обвиняемому бесконечно пере-кладывать вину со своих плеч на чужие»25.

(d) В разрешении спора по вопросам окружающей среды ключе-вым является фактор времени. Когда межтерриториальный экологи-ческий спор касается невинных жертв, часто населения развивающих-ся стран с ограниченными ресурсами, вопрос времени стоит весьма остро. Международные трибуналы зачастую выражают недовольство по поводу задержки в принятии мер, необходимых для разрешения эко-логического конфликта.

(e) Очень сложно заставить загрязнителя возместить нанесенный им экологический ущерб, подпадающий под межтерриториальную или единую юрисдикцию. Во многих случаях с целью избежать ответс-твенности предприятие останавливает деятельность, осуществляет преобразование или попросту исчезает. Часто выявленный загрязни-тель теряет возможность выплаты вследствие банкротства или непла-тежеспособности. На данный момент правовые нормы по охране ок-ружающей среды не дают решения в таких случаях. Таким образом, необходима транснациональная конвенция, которая бы решила юри-дические проблемы, существующие в области природоохранного пра-ва в отношении принципа материальной ответственности за загрязне-ние окружающей среды.

Несмотря на то что принцип материальной ответственности за за-грязнение окружающей среды был провозглашен участниками раннего движения за охрану природы как средство сокращения экологическо-го загрязнения, многие рассматривают его как «нечеткую идею». Есть мнение, что в соответствии с данным принципом загрязнитель выпол-няет свои обязательства, когда он возмещает по меньшей мере неко-торую часть административных расходов служб, регулирующих виды деятельности, которые влекут за собой загрязнение. Существует так-же точка зрения, что обязательства могут быть признаны выполнен-ными, только если загрязнитель возмещает всю стоимость устранения

25 Cassels, Jamie(1993), The Uncertain Promise of Law: Lessons from Bhopal, 29 OSGOODE HALL L.J. 1, 2 (1991), Boston College International and Comparative Law Review, Summer, 1993.

171

последствий загрязнения окружающей среды. И наконец, есть мнение, что необходимо облагать налогом пользователей природных ресурсов, деятельность которых ведет к загрязнению атмосферы (как, например, налог на выбросы углекислого газа).

Библиографический списокBarrett, Alan, John Lawlor, Sue Scott (editors) (1997), The Fiscal

System and the Polluter Pays Principle: A Case Study of Ireland, Publisher: Ashgate – 1997.

Deering, N., N.F. Gray (1989), Polluter Pays Principle: A Comparison of Charging Systems in Europe and the U.S.A., Publisher: Trinity College, Dublin, and 2nd edition – 1989.

Polluter Pays Principle: Defi nition Analysis Implementation, Author and Publisher: Organisation for Economic Co-Operation and Development – 1975.

Farmer, Andrew (1997), Managing Environmental Pollution, Publisher: Routledge – 1997.

Andrew, R.W. Jackson, Julie M. Jackson (2000), Environmental Science: The Natural Environment and Human Impacts, Publisher: Pearson Education Limited, Second Edition.

Polluter Pays Principle and Cost Recovery Charging, Author and Publisher: Parliamentary Offi ce of Science & Technology -1992.

Rubin, Conrad P., Eric J. Urbani (Author, Editor) (1994), Transnational Environmental Law and its impact on Corporate Behaviour: A Symposium on the Practical Impacts of Environmental Laws and International, Publisher: Juris Pub Inc.

Sand, Peter H. (1999), Transnational Environmental Law: Lessons in Global Change, Publisher: Kluwer Law International.

Pring, George, Ved P. Nanda (2003), International Environmental Law and Policy for the 21st Century, Publisher: Transnational Publishers Inc., U.S.

Robinson, Martin Hedemann (2006), Enforcement of European Union Environmental Law: Legal Issues and Challenges, Publisher: Routledge Cavendish.

Louka, Elli (2006), International Environmental Law: Fairness, Effectiveness, and World Order, Publisher: Cambridge University Press; 1st edition.

Scovazzi ,T., F. Francioni(1991), International Responsibility for Environmental Harm , Publisher: Kluwer Law International.

172

Sands, Philippe, Paolo Galizzi (Editor) (2004), Documents in International Environmental Law, Publisher: Cambridge University Press; 2nd edition.

Wettestad, Jorgen (2002), Clearing the Air: European Advances in Tackling Acid Rain and Atmospheric Pollution, Publisher: Ashgate Publishing Limited.

Kibel, Paul Stanton (1999), The Earth on Trial: Environmental law on the international stage, Publisher: Routledge, (an imprint of Taylor & Francis Books Ltd).

Keeble, John (1999), Out of the Channel: The Exxon Valdez Oil Spill in Prince William Sound, Publisher: Eastern Washington University Press.

Victoria Sherrow, (1998), The Exxon Valdez: Tragic Oil Spill (American Disasters), Publisher: Enslow Publishers.

Lebedoff, David (1997), Cleaning Up: The Exxon Valdez Case, the Story Behind the Biggest Legal Bonanza of Our Time. Publisher: Free Press, New York.

Reemergence of Lost Paradigm: Polluter Pays Principle(Summary)

Abu Hena Mostofa Kamal*

This article presents my personal narrative, in the epistemology of a new but mostly deserted subject ‘Polluter Pays Principle’. It addresses the complex issues of transnational environmental law that have a profound relationship with Polluter Pays Principle. To give some context to the discussion, fi rst portion of this article briefl y discusses the defi nition of Polluter Pay Principle and its history. Further, it analyses the issues of liability, standard of proof that requires for establishing a polluting event, and its limitation period. It particularly focuses on the criticisms of Polluter Pays Principle. It is hoped that the results of this research would attract the attention of policy-makers, and rigorous legal safeguards should be implemented to protect the environment from future abuse.

Keywords: Polluter Pays Principle; environmental law; principles of transnational environmental law; pollution pay principle.

* Abu Hena Mostofa Kamal – Lecturer, Department of Law ASA University Bangladesh. gollancz75@yahoo.com.

173

Международное право и внутригосударственное право ФРГ:

проблемы соотношения и взаимодействияАнтонов И.П.*

В статье рассматривается проблема взаимодействия двух систем права: международного и внутригосударственного. Автор знакомит русскоязычного читателя с подходом к этой проблеме юристов ФРГ. Представлены эволюция и теоретические аспекты монизма и дуализ-ма, их выражение в практике международных отношений.

Ключевые слова: международное право; внутригосударственное право; взаимодействие систем права; монизм (радикальный и умерен-ный); дуализм (радикальный и умеренный).

Проблема соотношения международного и национального пра-ва является одной из основных в теории международного права. Дли-тельное время она составляла предмет острых дискуссий среди пред-ставителей различных школ. Ее решение позволяет исследователю сопоставить объекты каждой из систем, выявить особенности, субъ-ектную и пространственную сферы действия, методы регулирования, а также формы и способы существования норм.

Если российские ученые (в большинстве случаев) проводят ана-лиз двух систем в плоскости «соотношения», то их немецкие коллеги

МЕЖДУНАРОДНОЕ И ВНУТРИГОСУДАРСТВЕННОЕ ПРАВО

* Антонов Игорь Петрович – к.ю.н., доцент кафедры публичного права Всероссий-ской академии внешней торговли. 119285, Москва, ул. Пудовкина, д. 4А, раб. тел. +74991433381.

174

рассматривают этот вопрос как «взаимодействие»1. С подходом юрис-тов ФРГ можно согласиться, так как явления, свободные от подчинения друг другу, взаимодействуют между собой различными способами. Вза-имодействие международного и внутригосударственного права – это всегда отношения прямых и обратных связей, обусловленных тенден-циями развития мирового сообщества, а также внутренней и внешней политикой государств. Эти связи проявляются в постоянно увеличива-ющемся количестве международных договоров и в унификации нор-мативно-правовых актов национального законодательства.

Международное и внутригосударственное право представляют со-бой две самостоятельные однопорядковые системы, которые наряду с различиями имеют общие признаки, характерные для любой соци-альной системы. Среди них можно выделить:

• нормативный характер – т.е. система правил поведения рассчи-тана на неопределенное количество повторяющихся отношений;

• регламентирующий характер – т.е. правовым методом устанав-ливаются нормы, определяющие равный масштаб правил поведения к фактически неравным участникам отношений;

• принудительный характер – т.е. система норм обладает способ-ностью к их принудительному осуществлению (в отличие от норм мо-рали);

• согласованный по целям характер составляющих элементов.Первоначально международное право не оказывало существенно-

го воздействия на внутригосударственное право. К проблеме различия этих систем и их особенностей ученые обратились в конце XIX в. Ос-нову исследований составили поиски ответа на вопрос: какое из прав имеет приоритет в случае разрешения конфликта на международном уровне? Ни международное право, ни законодательство государств не содержали требуемого ответа. В зависимости от того, какой систе-ме права отдавалось предпочтение, в науке возникли две теории: мо-низм и дуализм.

Основу монической теории составляет идея о соединении двух рассматриваемых систем в одну2, и лишь в зависимости от того, ка-1 Наряду с этим применяются понятия: das Verhältnis – соотношение и die Verfl ech-tung – сплетение, переплетение. См., напр.: Schweitzer M. Staatsrecht III (Staatsrecht. Völkerrecht. Europarecht.). 8, neu bearb. Aufl g. C.F. Müller Vrlg. Heidelberg. 2004. S. 10; Geiger R. Grundgesetz und Völkerrecht. 2. Aufl . Vrlg. C.H. Beck. München. 2002. S. 17.2 Австрийский ученый А. Фердросс называл такое соединение «единство правовой картины мира». См.: Verdross. Die Einheit des rechtlichen Weltbildes auf Grundlage der

175

кая из них преобладает, определяют примат международного или на-ционального права.

Первоначально представители немецкой школы (А. Лассон, Ф. Цорн, Э. Кауфман и др.), следуя доктрине Г. Гегеля о «внешнем го-сударственном праве», сформулировали новое для того историческо-го периода направление «радикального монизма». Его основная идея состояла в примате внутригосударственного права над международ-ным. В частности, Ф. Цорн отмечал, что нормы «внешнего государс-твенного права» являются юридическими лишь в той мере, в какой они включены в национальное право3. Таким образом, взгляды сторонни-ков этого направления имели нигилистический характер, так как от-рицали международное право.

Несостоятельность идей «радикальных монистов» привела к обра-зованию нового направления – «умеренного монизма». «Старое право» с его идеями защиты колониальных интересов, оправдания захватни-ческих войн, вмешательства во внутренние дела государств и др. усту-пило место новым ценностям международного права, каким оно сфор-мировалось к началу ХХ в. и послужило основой для возникновения «умеренного монизма». Его сторонники (М. ф. Зейдель, Г. Кельзен, Б. Симма, А. Фердросс и др.) отстаивали идею примата международ-ного права и пытались охватить все право единой системой. Они обос-новывали теоретические положения о том, что международное право, взаимодействуя с национальным, устраняет конфликт посредством им-плементации и кодификации.

В немецкой концепции современного международного права ши-рокое распространение получила дуалистическая теория, основа-телем которой был немецкий ученый Г. Трипель (совместно с Д. Ан-цилотти). Именно он впервые провел специальное исследование о взаимодействии двух систем права и в 1899 г. изложил свои теоре-тические взгляды в работе «Международное и внутригосударственное право»4, а также в цикле лекций, прочитанных в Гаагской академии международного права. Сущность теории, предложенной германским

Völkerrechtsverfassung. Vrlg. Von J.C.B. Mohr (Paul Siebel) in Tübingen. 1923. S. 17.3 Zorn P. Grundzüge des Völkerrehts. Leipzig. 1903. S. 8–9.4 Отдельными проблемами взаимодействия международного и национального права занимались российские юристы Л.А. Камаровский и Ф.Ф. Мартенс. Результаты исследования Л.А. Камаровского были опубликованы значительно раньше, чем труд Г. Трипеля. См.: Камаровский Л.А. Основные вопросы науки международного права. М., 1892.

176

юристом, состояла в разграничении этих систем и их неподчинении друг другу. К их основным различиям он относил объекты регулиро-вания, субъекты и источники. Ученый и его последователи не абсо-лютизировали независимость двух правопорядков и не отрицали свя-зи между ними.

Профессор Г. Трипель, исследуя вопросы взаимосвязи, обращал внимание на «рецепцию» и «репродукцию» норм между системами, их перенесение и отсылку. Следует отметить, что в период работы над обоснованием положений теории дуализма ученый явился автором научной теории, известной в международном праве как теория согла-сования или теория Г. Трипеля. Ее создание связано с теорией авто-лимитации, т.е. самоограничения государства. Дело в том, что наука международного права Германии испытывала и испытывает влияние этатистской концепции права, признающей всякое право продуктом го-сударственной воли. Национальное право рассматривается как «при-каз законодателя»5. Для решения проблемы объективности общепри-знанных норм международного права западные ученые (как правило, сторонники теории монизма) выдвинули теорию автолимитации. Со-гласно ее основным положениям, такие нормы ограничивают волю го-сударств. Но единственный источник ограничений – воля самих госу-дарств. А значит, общепризнанная норма международного права есть самоограничение. Несостоятельность теории самоограничения госу-дарства заключалось в том, что она не обосновывает объективность этого вида норм. Если государство ограничивает себя, следовательно, в любой момент может само снять с себя любое ограничение.

В поисках разрешения возникшего противоречия Г. Трипель пред-ложил теорию согласования (Vereinbarungstheorie). По мнению уче-ного, основа объективности всех норм международного права – со-гласование, т.е. слияние воли государств, имеющей в них одинаковое содержание. Выражая волю, совпадающую с интересами всех госу-дарств – участников международного договора, возникает их слияние. При таких обстоятельствах государство лишено возможности самосто-ятельно изменить свою волю.5 Etter K.H. Vom Einfl uss der Souveränitätsgedankens auf das internationale Privatrechts. Zürich. 1959 S. 23. Такой подход связан не только с фундаментальными и непреходящими историческими, социальными, национальными и другими ценностями народов Западной Европы, такими как общая и правовая культура, правовые обычаи и традиции, но и с ментальностью немецкого народа. См. подр.: Гачев Г. Ментальности народов мира. М., 2003. С. 112–151.

177

В целом теория дуализма правильно отражала взаимодействие международного и внутригосударственного права. Ее недостаток со-стоял в несовершенстве объяснений этой взаимосвязи как автором те-ории, так и его последователями. Она лишь теоретически обосновы-вала проблему без ее юридического решения: почему согласование придает нормам объективный характер?6 Ответы на вопросы об объек-тивности международного права и его общепризнанных норм продол-жали искать последователи Г. Трипеля, которые в процессе эволюции международного права обратили внимание, что оно имеет свой соци-ум – мировое международное сообщество. Его существование – объ-ективный факт, а значит объективно международное право и его об-щепризнанные нормы7.

Несовершенство теории явилось одной из причин возникновения различных направлений дуализма.

Представители «радикального дуализма» (Д. Анцилотти, Р. Аго, Г. Трипель и др.) исходили из положений о полном разделении двух правопорядков как замкнутых систем, которые соприкасаются, но ни-когда не пересекаются. Возможность возникновения юридической свя-зи между ними исключена. Государства, соблюдая нормы междуна-родного права, отрицают их иерархию. Правовые нормы обеих систем действуют самостоятельно и не вступают друг с другом в конфликт.

Несовершенство такого подхода формирует противоположное мнение. Доктор юридических наук, профессор А.А. Рубанов по это-му поводу отмечал: «Каждая из правовых систем, присутствующих на международной арене, призвана регулировать свой собственный круг отношений. Однако такое предназначение не ведет к их замкну-тости и самоизоляции. Уместно повторить, что все правовые систе-мы в сегодняшнем мире взаимосвязаны. Национальное право каж-дой страны связано с правом других стран, а также с международным правом, международное право – с правом всех стран, существую-щих в мире»8. Завершая свою мысль, ученый приходит к следующе-му выводу: «В таком качестве (надстроечной категории. – И.А.) пра-во обладает принципиально важным для рассматриваемой проблемы свойством – внутренне присущей способностью отражать объективно

6 Triepel H. Völkerrecht und Landesrecht. Leipzig. Vrlg. von C.L. Hirschfeld. 1899. S. 81.7 См. подр.: Рубанов А.А. Вопросы теории международных межправовых отношений // Сов. гос. и право. № 10. 1991. С. 98–105.8 Рубанов А.А. Указ.раб. С. 99.

178

существующие явления как природы, так и общества. Среди первых – земная твердь, океанские просторы, космическое пространство, тече-ние времени и т.п. Среди вторых – правовые системы, присутствую-щие на международной арене»9.

Представители «умеренного дуализма» (О. Кимминих, В. Рудольф и др.) исходят из принципиального разделения обоих правопорядков, но не исключают возможности конфликта между ними. Они допуска-ют разрешение конфликта, не возвышая один правопорядок над дру-гим, как предлагают сторонники монизма. Используя метод абстрак-ции, умеренные дуалисты представили две системы в виде кругов, при частичном пересечении которых возникают обоюдные отсылки, заимс-твования или преобразование норм одного правопорядка в другой. На-пример, международное право предоставляет возможность государс-твам определять свои представительные органы внешних сношений. При определении понятия «государство как субъект международного права» нормы внутригосударственного законодательства, предусмат-ривают отсылку к ст. 1 Конвенции Монтевидео от 26 декабря 1933 г.

Таким образом, даже самый общий правовой анализ вышеизло-женных теорий приводит к выводу, что «умеренный монизм» и «уме-ренный дуализм» имеют много общего. Они признают объективное существование международного права как самостоятельной систе-мы. В то же время предполагаются возможные способы преодоления конфликтов двух систем при их взаимодействии. Единственное при-нципиальное различие состоит лишь в том, что сторонники монизма выстраивают иерархию норм в зависимости от примата одного из пра-вопорядков. В практике международных отношений это различие име-ет лишь характер дискуссии, как и поиски ответа на вопрос: какая же из теорий «правильная»?

Но предметом настоящей статьи является не выяснение «правиль-ности» теорий, а процесс взаимодействия двух систем права. Когда одна из них в силу необходимости придает юридическое значение нор-мам другой, она вступает во взаимодействие. Формы соприкосновения такого взаимодействия могут быть различными, но основная из них – применение чужой нормы права. Выбор формы зависит от объекта пра-вового регулирования и от субъекта права.

Форма соприкосновения, связанная с объектом, возникает тогда, когда отношения, регулируемые нормами права, составляют предмет 9 Рубанов А.А. Указ.раб. С. 99.

179

одной системы и соприкасаются со второй. Подтверждением этого тео-ретического рассуждения могут служить следующие примеры из прак-тики международных отношений:

• иммунитет государства, вызванный необходимостью поддержа-ния официальных отношений между государствами на территории друг друга (дипломатические и консульские представительства). Изна-чально он был абсолютным, но по мере развития торговых отношений и активного участия в них физических и юридических лиц положение изменилось. В процессе эволюции государств была сформулирована концепция ограниченного иммунитета. Основные ее положения огра-ничивают иммунитет теми отношениями, в которых государство вы-ступает как выразитель суверенной государственной власти;

• суверенитет государства в территориальных водах (12 морских миль), установленный внутригосударственным правом, в соответствии с нормами международного морского права10;

• интересы государств в международных экономических отноше-ниях. Их развитие способствовало разработке специальных принци-пов международного экономического права: экономической недискри-минации, наибольшего благоприятствования, национального режима, неотъемлемого суверенитета государства над своими естественными ресурсами и др. Кроме этого, государства на договорной основе уста-навливают правовые режимы (пограничный, таможенный, санитар-ный, ветеринарный и др.);

• меры по предотвращению, сокращению и сохранению под кон-тролем загрязнения морской среды, предпринимаемые государства-ми индивидуально или, в зависимости от обстоятельств, совместно11;

• аппарат для исследования космического пространства, представ-ляющий объект национального права, а при запуске в космос – объект международного права12.

Форма соприкосновения, связанная с субъектом права, встречает-ся в отношениях между государствами и национальными общества-ми. В этом виде правоотношений, кроме общепризнанных субъектов 10 Ст. 3 Конвенции ООН по морскому праву от 10 декабря 1982 г.11 Ст. 194. Там же.12 В соответствии с нормами права ст.VIII Договора о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела от 27 января 1967 г. установлено: «…Права собственности на космические объекты… остаются незатронутыми во время их нахождения в космическом пространстве или нанебесном теле или по возвращении на Землю».

180

международного права, участвуют физические и юридические лица. Например:

• сотрудничество государств и ТНК (развитие отношений меж-ду ними создало предпосылки для формирования такой отрасли, как транснациональное право, и концепции «государственного контракта»);

• признание обоими правопорядками основных прав человека не-зависимо от гражданства13;

• пребывание космонавтов в космосе. В соответствии с националь-ной системой права они – субъекты. Согласно юридическим нормам международного космического права, они – «посланцы человечества в космос»14, но не субъекты этой отрасли права;

• космические полеты международных экипажей на российских и американских орбитальных станциях.

Приведенные примеры свидетельствуют об обширной сфере вза-имодействия двух систем права.

Анализируя взаимосвязь и взаимное влияние обоих правопоряд-ков, немецкие исследователи обратили внимание на то, что в отдельных случаях политики и юристы считают правом только то, которое вос-ходит к тому же государству. Иначе говоря, право зарубежных стран является для них не правом, а фактом. Такой подход искажает целос-тную систему международных отношений.

Немецкий профессор К. Фогель исследовал проблемы взаимо-действия внутригосударственного права и международного права, со-отношения теорий монизма и дуализма методом сравнения, объек-том которого был политический режим. Выделяя из международной системы государства, он классифицировал их на «закрытые» и «от-крытые». Оба типа государств находятся в отношении противостоя-ния друг другу. Противостояние заключается в том, что «закрытые» государства характеризуются замкнутостью (Abkapselung). Деятель-ность их органов государственной власти обусловлена политическими,

13 На развитие национального законодательства ФРГ в области прав человека и ос-новных прав существенным образом повлияли трансформированные государством положения таких источников международного права, как Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, Международный пакт о граж-данских и политических правах, принятые ГА ООН в 1966 г. (ФРГ присоединилась к ним в 1973 г.)14 Ст. V Договора о принципах деятельности государств по исследованию и использо-ванию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела от 27 января 1967 г.

181

культурными и экономическими причинами и имеет целью сохране-ние собственных национальных интересов нелегитимными способами. «Открытые государства», наоборот, конституционно закрепляют иде-алы демократии, рыночную экономику; их внешняя политика направ-лена на взаимодействие с субъектами международного права и между-народным сообществом в целом. Таким образом, два типа государств с противоположными политическими режимами отражают свои пра-вовые средства и методы внешней и внутренней политики в нацио-нальном законодательстве, где и проявляется их отношение к нормам международного права15.

В современном международном праве редко можно встретить про-явления концепции «радикального монизма», поскольку они свойствен-ны лишь государствам с недемократическим режимом. В то же время процессы интеграции и глобализации способствуют проведению го-сударствами открытой политики, связанной с демократией, рыночной экономикой, совершенствованием права, унификацией юридических норм, и сближению правовых систем.

Не проводя четкой грани между положениями «умеренных» теорий, государства различным способом выражают свое согласие на приме-нение норм международного права в национальном законодательстве. Основы взаимодействия двух систем определяются конституцион-ным правом. Так, ст. 9 Федерального конституционного закона Авс-трийской Республики определяет: «Общепризнанные нормы между-народного права действуют в качестве составной части федерального права». Такое определение можно понимать с позиции как «умерен-ного монизма», так и «умеренного дуализма». В то же время ст. 10 Конституции Итальянской Республики устанавливает: «Правопоря-док Италии согласуется с общепризнанными нормами международно-го права», что свидетельствует о декларативном подходе итальянских законодателей. Согласно германской правовой доктрине, «общепри-знанные нормы международного права являются составной частью права Федерации. Они имеют преимущество перед законами и непос-редственно порождают права и обязанности для жителей федеральной территории»» (ст. 25 Основного закона). Таким образом, во внутригосу-дарственном праве ФРГ преобладают тенденции «умеренного дуализ-ма». Но конституции государств весьма условно устанавливают примат международного права. А так как механизм правового регулирования 15 Geiger R. Grundgesetz und Völkerrecht. 2. Aufl . Vrlg. C.H. Beck. München. 2002. S. 17.

182

внутригосударственных отношений определяется национальным пра-вом, в поисках способов разрешения сложившейся ситуации ученые обращаются к теориям обеспечения реализации норм международно-го права в системе конституционного права.

Библиографический списокГачев Г. Ментальности народов мира. М., 2003.Камаровский Л.А. Основные вопросы науки международного пра-

ва. – М., 1892.Рубанов А.А. Вопросы теории международных межправовых от-

ношений // Сов. гос. и право. № 10. 1991. С. 98 –105.Etter K.H. Vom Einfl uss der Souveränitätsgedankens auf das interna-

tionale Privatrechts. Zürich. 1959 S. 23.Geiger R. Grundgesetz und Völkerrecht. 2. Aufl . Vrlg. C.H. Beck.

München. 2002.Schweitzer M. Staatsrecht III (Staatsrecht. Völkerrecht. Europarecht.).

8, neu bearb. Aufl g. C.F. Müller Vrlg. Heidelberg. 2004.Triepel H. Völkerrecht und Landesrecht. Leipzig. Vrlg. von C.L.

Hirschfeld. 1899. Verdross. Die Einheit des rechtlichen Weltbildes auf Grundlage der Völkerrechtsverfassung. Vrlg. Von J.C.B. Mohr (Paul Sieb-el) in Tübingen. 1923. Zorn P. Grundzüge des Völkerrehts. Leipzig. 1903.

183

International Law and National Law of the Federal Republic of Germany: Problems

of Relationship and Interaction(Summary)

Igor P. Antonov*

The article touches upon the problem of interaction of the two systems of law: international and national. The author shows a Russian–speaking reader the approach to this problem of lawyers of the FRG. The article pres-ents the evolution of theories of monism and dualism, their theoretical as-pects and their manifestation in the practice of international relations.

Keywords: international law; national law; interaction of law systems; monism (radical and moderate); dualism (radical and moderate).

* Igor P. Antonov – Ph.D. in Law, assistant professor, Russian Foreign Trade Academy, 119285, Moscow, 4A Pudоvkina Str. Tel. +74991433381.

184

Проблема девэпонизации и нейтрализации космического пространства

Жуков Г.П.*

Основная задача данной статьи – рассмотрение действующего ре-жима девэпонизации космического пространства, прежде всего, необ-ходимых мер по консолидации и укреплению этого режима. В статье содержится детальный юридический анализ проекта Договора о пре-дотвращении размещения оружия в космическом пространстве, при-менения силы или угрозы силой в отношении космических объектов (ДПРОК), который 12 февраля 2008 г. Российская Федерация и Китай-ская Народная Республика совместно внесли на рассмотрение Конфе-ренции по разоружению (КР) в Женеве. Рассматривается обсуждение ДПРОК на Конференции по разоружению и на прошедшей сессии Ге-неральной Ассамблеи ООН.

Ключевые слова: девэпонизация и нетрализация; конференции по разоружению (КР) в Женеве; оружие в космическом пространстве.

Своевременность инициативы. В последние годы масштабы и значимость исследования и использования космического пространс-тва существенно возросли. Необходимое условие дальнейшего ди-намичного развития международного космического сотрудничества, а также поддержания глобальной стратегической стабильности – пре-дотвращение размещения оружия в космосе (ПРОК).

МЕЖДУНАРОДНОЕКОСМИЧЕСКОЕ ПРАВО

* Жуков Геннадий Петрович – д.ю.н., профессор кафедры международного права РУДН; академик Международной академии астронавтики и Российской академии дипломатических наук, почётный директор Международного института космического права. www.intlaw-rudn.com

185

До сих пор отсутствуют гарантии невывода оружия в космос. В ус-ловиях растущей неопределенности в отношении стратегических воз-можностей и намерений космических держав возрастает значение ус-транения договорно-правового вакуума в отношении космических вооружений. Дело в том, что современное международное космичес-кое право не запрещает размещения в космическом пространстве ору-жия, не являющегося оружием массового уничтожения (ОМУ). А меж-ду тем такое оружие, размещенное в космосе, имело бы глобальную зону действия, высокую готовность к применению, возможность скрыт-ного воздействия на космические и наземные объекты и их выведения из строя. Оно стало бы оружием реального применения, генерировало подозрительность и напряженность в отношениях между государства-ми, нарушило климат взаимного доверия и сотрудничества в мирном освоении космоса. К тому же размещение оружия в космосе одним го-сударством вызвало бы цепную реакцию космических держав. А это, в свою очередь, чревато новым витком гонки вооружений как в кос-мосе, так и на Земле.

Пора приступить к серьезным и последовательным переговорам и соглашениям по проблематике ПРОК, к практической работе в этой области, действуя на упреждение. Иначе момент может быть упущен. Не будем забывать, что гонка ядерных вооружений началась в рас-чете на сохранение монополии на данный вид оружия, но она про-существовала всего четыре года. Однако и этого срока оказалось до-статочно, чтобы развернуть мировую политику в русло «холодной войны», которая длилась свыше четырех десятилетий и обернулась гигантской тратой материальных и иных ресурсов в ущерб решению проблем развития.

12 февраля 2008 г. Российская Федерация и Китайская Народная Республика совместно внесли на рассмотрение Конференции по разо-ружению (КР) в Женеве1 проект Договора о предотвращении размеще-ния оружия в космическом пространстве, применения силы или угро-зы силой в отношении космических объектов (ДПРОК).

1 КР является наиболее подходящим форумом для многосторонней работы по ПРОК с учетом ее мандата, повестки дня и высокого экспертного потенциала в области воен-ного космоса. Однако в течение ряда лет работа этого многостороннего переговорного форума фактически парализована из-за неспособности государст-участников принять программу работы КР.

186

В проекте были учтены предложения, ранее сделанные государс-твами – участниками КР в ходе совместной работы над элементами этого договора2.

Проект ДПРОК внесен с исследовательским мандатом. Предпо-лагается, что в последующем, когда для этого созреют условия, рабо-та может быть переведена в переговорное русло с учреждением соот-ветствующего Спецкомитета КР3.

Международно-правовые аспекты новой инициативы. Все госу-дарства обладают равным и неотъемлемым правом на доступ в косми-ческое пространство, его исследование и использование. Обеспечение безопасности в космосе – общая задача, и надо сообща найти такое ее ре-шение, которое будет работать на укрепление международной безопас-ности и стабильности. ДПРОК является способом достижения этой цели.

Проект ДПРОК предусматривает запрет на размещение оружия любого вида в космическом пространстве, применение силы или уг-розы силой в отношении космических объектов. Договор призван уст-ранить существующие пробелы в международном космическом праве, создать условия для дальнейшего исследования и использования кос-мического пространства, обеспечить сохранность космической собс-твенности, укрепить глобальную безопасность и стимулировать кон-троль над вооружениями.

В преамбуле документа подтверждается, что космическое про-странство играет возрастающую роль в развитии человечества, под-черкиваются права государств в области исследования и использования

2 Предложение начать выработку всеобъемлющей договоренности о неразмещении в космосе оружия любого вида, неприменении силы или угрозы силой в отношении космических объектов, а также ввести мораторий на размещение в космосе боевых средств до достижения такой договоренности было выдвинуто в выступлении министра иностранных дел РФ на 56-й сессии ГА ООН 24 сентября 2001 г. Российско-китайский документ «Возможные элементы будущей международно-правовой договоренности о предотвращении размещения оружия в космическом пространстве, применения силы или угрозы силой в отношении космических объектов» был представлен на Конфе-ренции по разоружению в Женеве 27 июня 2002 г. Соавторами документа выступили Беларусь, Вьетнам, Зимбабве, Индонезия и Сирия. В 2004–2005 гг. Россией и Китаем подготовлены и распространены на КР детализирующие материалы по существующим нормам международного права, регулирующим военную космическую деятельность, и его «пробелам», по терминам и определениям, а также по вопросам контроля за соб-людением будущей договоренности по ПРОК.3 Задача предотвращения гонки вооружений в космическом пространстве стоит в по-вестке дня Конференции по разоружению в Женеве.

187

космического пространства в мирных целях. Отмечается заинтересо-ванность человечества в том, чтобы были обеспечены безопасность в космосе и бесперебойное функционирование космических объектов, чтобы космос был сохранен в качестве пространства, в котором не раз-мещено оружие любого вида. Отмечена позитивная роль в освоении космического пространства и в регулировании космической деятель-ности существующих соглашений по контролю над вооружениями и разоружению, имеющих отношение к космическому пространству.

Определения понятий, связанных с ДРОК. В ст. I содержатся важные с точки зрения международного космического права определе-ния используемых терминов. Прежде всего дается понятие космическо-го пространства «как надземного пространства выше 100 км над уров-нем океана». Следует напомнить, что в законодательстве ряда стран содержится такой критерий определения космического пространства. В Российской доктрине международного космического права давно уже отстаивается положение о том, что сложилась обычная междуна-родно-правовая норма разграничения воздушного и космического про-странства на высоте 100–110 км над уровнем океана.

Важное значение имеет определение термина «космический объ-ект». Он определяется как «любое устройство, предназначенное для функционирования в космическом пространстве, выводимое на орби-ту вокруг любого небесного тела, либо находящееся на орбите вокруг любого небесного тела, или на любом небесном теле, за исключением Земли, либо сходящее с орбиты вокруг любого небесного тела к это-му небесному телу, или движущееся от любого небесного тела к дру-гому небесному телу, либо размещенное в космическом пространстве каким-либо иным образом». В данном определении различаются два вида космических объектов: объекты, предназначенные для запуска и находящиеся под национальной юрисдикцией, и объекты, которым приданы первая или вторая космические скорости для выхода в кос-мическое пространство. Во втором случае космический объект оказы-вается в сфере действия норм международного космического права.

Для целей договора ключевое значение имеет термин «оружие в космическом пространстве». В рассматриваемом документе под ним понимается «любое устройство, размещенное в космическом про-странстве, основанное на любом физическом принципе, специально созданное или переоборудованное для уничтожения, повреждения или нарушения нормального функционирования объектов в космическом

188

пространстве, на Земле или в ее воздушном пространстве, а также для уничтожения населения, компонентов биосферы, важных для сущес-твования человека, или для нанесения им ущерба». Таким образом, речь идет о любом оружии космического базирования, предназначен-ном для выведения из строя космических объектов и нанесения удара по наземным целям, включая население4.

Оружие в космическом пространстве следует отличать от межкон-тинентальных баллистических ракет (МБР), которые совершают полет по баллистической траектории, захватывая нижние слои космического пространства. Упомянутые ракеты являются видом наземных воору-жений, требующим особой правовой регламентации. Именно по этой причине в проект ДПРОК включено понятие «оружие, размещенное в космическом пространстве». При этом оружие будет считаться «раз-мещенным» в космическом пространстве, если оно совершит как ми-нимум один оборот по орбите вокруг Земли, или следует по части та-кой орбиты с дальнейшим уходом с нее, или находится на постоянной основе где-либо в космическом пространстве.

В документе практически содержится также определение понятия нейтрализации5 космического пространства6, под которым имеется в виду режим, исключающий «применение силы» или «угрозу силой» в космическом пространстве или использование этого пространства как плацдарма для поражения объектов на Земле. В проекте Догово-ра под «применением силы» или «угрозой силой» понимаются любые враждебные действия против космических объектов, включая направ-ленные, в частности, на их уничтожение, повреждение, временное или постоянное нарушение нормального функционирования, преднамерен-ное изменение параметров орбиты, или угроза совершения таких дейс-твий. Нам представляется, что термин «враждебный» определяет ха-рактер действия, направленного на уничтожение космического объекта. Он исключает такие случайные события, как столкновение 10 февра-ля 2009 г. российского и американского спутников.

4 В проекте ДПРОК говорится о любом оружии, так как ядерное оружие и другие средства массового уничтожения запрещено размещать в космическом пространстве Договором по космосу 1967 г.5 См.: Международное космическое право: Учебник. М, 1999. С. 208–213.6 Режим нейтрализации космического пространства призван исключить превращение этого пространства в театр войны и плацдарм нападения на объекты, размещенные на Земле.

189

Понятия «оснащение вооружением» (weaponization) и «мили-таризация» космического пространства. Космос был милитаризо-ван с момента запуска первых спутников, которые США использова-ли для сбора разведывательных сведений. Сегодня военные спутники во всем мире используются для управления и контроля, связи, даль-него обнаружения и навигации с помощью глобальных навигацион-ных систем (GPS и ГЛОНАСС). Большинство государств признает, что «мирные цели» включают в себя военное использование спутни-ков для неагрессивных оборонительных целей. Тем не менее понятие «мирные цели» часто толкуется расширительно (например, когда ме-теоспутники используются для содействия бомбардировочным нале-там авиации, в навигационных спутниках для сверхточного пораже-ния цели крылатыми и баллистическими ракетами).

Россия признает, что космос может использоваться в интересах на-циональной безопасности – для контроля за соблюдением международ-ных разоруженческих договоров и соглашений (космические системы наблюдения), для предупреждения о ракетном нападении (системы об-наружения стартов ракет), управления вооруженными силами (системы связи), обеспечения их повседневной и боевой деятельности (систе-мы определения местоположения, метеорологического, геодезическо-го, картографического обеспечения и др.). Однако такая позиция Рос-сии не означает согласия с тем, что военная космическая деятельность должна вести к превращению космического пространства в потенци-альный театр военных действий и размещению на околоземной орби-те космических устройств с разрушительной боевой способностью.

Ряд западных экспертов утверждают, что наземные противоспутни-ковые системы (ПСС), разработанные или используемые для нападения на космические объекты, также технически составляют космическое оружие, хотя буквально не охватываются понятием «размещение ору-жия в космосе», так как они не выведены на орбиту. Некоторые экспер-ты идут еще дальше и утверждают, что к космическому оружию можно причислить и баллистические ракеты, способные по своим боевым ка-чествам выполнять в случае необходимости функции ПСС. Например, отдельные элементы глобальной системы ракетной обороны США об-ладают особенностями двойного назначения, позволяя разрушать кос-мические объекты, так же как и сбивать баллистические ракеты. За-планированный прежней администрацией США третий позиционный район (ТПР) ПРО в Европе – один из инструментов в исключительно

190

опасной связке военных проектов, предусматривающих односторон-нее развитие глобальной системы ПРО, развитие проектов выведения ударных видов оружия в космос. Такие действия чреваты разрушени-ем существующего стратегического баланса и стабильности, подры-вом основ международной безопасности, разрушением существую-щих приборов контроля над вооружениями, в особенности связанных с ядерным и ракетным оружием.

Ограничительные меры. Согласно ст. II, государства-участники обязуются не выводить на орбиту вокруг Земли любые объекты с лю-быми видами оружия, не устанавливать такое оружие на небесных те-лах и не размещать такое оружие в космическом пространстве каким-либо иным образом; не прибегать к применению силы или угрозе силой в отношении космических объектов; не оказывать содействия и не по-буждать другие государства, группы государств или международные организации к участию в деятельности, запрещаемой ДПРОК. Каждое государство-участник принимает все необходимые меры по недопуще-нию любой деятельности, запрещенной ДПРОК, на его территории или в любом другом месте, находящемся под его юрисдикцией или конт-ролем (ст. III). Предусмотренные ограничительные меры не ущемля-ют обычноправовой принцип свободы исследования и использования космического пространства на благо и в интересах всех стран, закреп-ленный в Договоре по космосу 1967 г. Принцип свободы исследования и использования космического пространства с четко определенными ограничениями является фундаментом, положенным в основу все-го международно-правового режима космического пространства. Это положение подтверждено в ст. IV проекта ДПРОК. Она гласит: «Нич-то в настоящем Договоре не может быть истолковано как препятствие к осуществлению прав государств-участников на исследование и ис-пользование космического пространства в мирных целях в соответс-твии с международным правом, которое включает, в том числе, Устав Организации Объединенных Наций и Договор по космосу».

Контроль за соблюдением государством своих обязательств по ДПРОК. В российско-китайском проекте такие меры, включая и контроль за соблюдением предусмотренных запретов, должны стать предметом дополнительного протокола к ДПРОК. Указывается, что «в целях содействия уверенности в соблюдении положений Догово-ра и для обеспечения транспарентности и укрепления доверия в кос-мической деятельности государства-участники будут осуществлять

191

на добровольной основе, если не будет договоренности об ином, со-гласованные меры укрепления доверия» (ст. VI).

Мирное разрешение споров относительно применения или тол-кования ДПРОК. В соответствии со сложившейся практикой в совмес-тном документе предусмотрена процедура мирного разрешения спо-ров относительно применения или толкования договорных положений. Предусматривается, в частности, учреждение Исполнительной орга-низации ДПРОК. При возникновении спора заинтересованные сторо-ны сначала проводят совместные консультации с целью урегулирова-ния спора путем переговоров и сотрудничества. В тех случаях, когда заинтересованные стороны не приходят к соглашению после консуль-таций, возникшая спорная ситуация может быть внесена заинтересо-ванным государством-участником на рассмотрение Исполнительной организации ДПРОК с предоставлением соответствующей аргумен-тации. Каждое государство-участник обязуется сотрудничать в урегу-лировании возникшей спорной ситуации с Исполнительной организа-цией Договора (ст. VII).

Исполнительная организация призвана осуществлять следующие функции:

а) принимать к рассмотрению обращения любого государства-учас-тника или группы государств-участников в связи с возникшим основа-нием полагать, что имеет место нарушение настоящего Договора ка-ким-либо государством-участником;

b) рассматривать вопросы, касающиеся выполнения принятых го-сударствами-участниками обязательств;

c) организовывать и проводить консультации с государствами-учас-тниками в целях урегулирования возникшей ситуации в связи с нару-шением государством-участником настоящего Договора;

d) принимать меры в целях прекращения нарушения настоящего Договора каким-либо государством-участником (ст. VIII).

Предполагается, что наименование, статус, конкретные функции и формы работы Исполнительной организации Договора станут пред-метом дополнительного протокола к ДПРОК (ст. IX).

Процедурные вопросы. Предусматриваются: порядок представ-ления поправок, неограниченный срок действия с правом выхода госу-дарства-участника с предварительным уведомлением об этом, порядок ратификации и вступления в силу при представлении 20 государствами своих ратификационных грамот, включая ратификационные грамоты

192

пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН, депозитарию, ка-ковым предлагается утвердить Генерального секретаря ООН (ст. XIII).

Проект ДПРОК не является законченным юридическим творением; ряд важных вопросов в нем лишь поставлен, но ответы на них не даны. В проекте отсутствует запрет на исследование, развитие, испытание, производство, накопление или развертывание противоспутникового оружия наземного базирования. Представляют ли «угрозу силой» сам факт создания противоспутникового оружия, разрушение своего спут-ника в космосе противоспутниковой ракетой, полет на близком рассто-янии от спутника другой страны? В документе отсутствует положе-ние об ограничении в отношении развития, испытания, производства, накопления, развертывания и использования ПРО наземного базиро-вания. Не проработан детально вопрос о режиме контроля выполне-ния государствами – участниками ДПРОК договорных обязательств.

Главное достоинство проекта заключается в том, что он призван стимулировать диалог, коллективную практическую работу по слож-ным вопросам запрещения космических вооружений.

Международная реакция. Российско-китайская инициатива по ПРОК в целом благожелательно встречена в международном со-обществе, за исключением республиканской администрации США.

В своем выступлении 19 февраля 2008 г. постоянный представи-тель Германии на КР Бернхард Брасак7 приветствовал представление проекта ДПРОК российским министром иностранных дел Сергеем Лавровым, заявив, что Германия намерена принять конструктивное участие в его обсуждении. Он высказался в пользу нового имеющего обязательную силу документа по контролю над вооружениями в кос-мическом пространстве.

Вместе с тем Германия и другие члены Евросоюза первоочеред-ной задачей считают обсуждение и принятие Кодекса поведения го-сударств в космическом пространстве в качестве средства улучшения условий безопасности в этой среде и исходят из того, что политически условия не созрели для принятия полномасштабного договора о запре-щении космических вооружений (проект Кодекса разработан в рамках ЕС, 8 декабря 2008 г. был утвержден Советом ЕС и 12 февраля 2009 г. внесен на рассмотрение КР). Проект Кодекса поведения, направленный

7 Statement by Ambassador Berhard Brasak Permanent Representative of Germany to the Conference of Disarmament. Prevention of an Arms Racein Outer Space. Geneva, 19 Feb-ruary 2008.

193

на предотвращение опасных методов деятельности в космосе, рассмат-ривается Евросоюзом как важный шаг, облегчающий переговоры от-носительно многостороннего договора, являющегося более амбици-озной целью.

Выступая от имени Группы 218, посол Сирии Фейсал Хабаз Ха-муи в своей речи на сессии КР 28 февраля 2008 г. подчеркнул недоста-точность существующих юридических норм, направленных на предо-твращение дальнейшей милитаризации космоса и появления оружия в данной среде. Характеризуя российско-китайский проект ДПРОК как хорошую основу для дальнейшего обсуждения и принятия меж-дународного обязательного документа, он высказался за начало пере-говоров в Комиссии по разоружению по вопросам, связанным с пре-дотвращением гонки вооружений в космосе.

В пользу начала работы по ДПРОК высказались также другие пред-ставители Группы 21, Казахстан и другие государства СНГ, а также мно-гие страны, входящие в западную группу Комиссии по разоружению.

Негативная позиция по российско-китайскому проекту ДПРОК, занятая администрацией президента Буша, определяется ее нежела-нием в чем-либо связывать себе руки, уповая на огромное военно-экономическое превосходство США над всем миром. Такой вывод сле-дует из письма представителя США на Конференции по разоружению посла Кристины Рокка9 к Генеральному секретарю конференции, со-держащего детальный комментарий к проекту ДПРОК. Как следует из этого документа, российско-китайский проект договора не предо-ставляет для США достаточных оснований для того, чтобы изменить их традиционный принцип, согласно которому ограничения контроля над вооружениями или системами космического базирования, а так-же деятельности за пределами установленных и действующих режи-мов не в интересах национальной безопасности Соединенных Штатов 8 В Группу 21 входят следующие 33 неприсоединившиеся и нейтральные государства различной внешнеполитической ориентации: Албания, Бангладеш, Бразилия, Камерун, Чили, Колумбия, Куба, КНДР, Демократическая Республика Конго, Эквадор, Египет, Эфиопия, Индия, Индонезия, Иран, Ирак, Кения, Малайзия, Мексика, Монголия, Марокко, Мьянма, Нигерия, Пакистан, Перу, Сенегал, Южная Африка, Шри-Ланка, Тунис, Сирия, Венесуэла, Вьетнам, Зимбабве.9 Letter dated 19 August 2008 from the Permanent Representative of the United States of America addressed to the Secretary-General of the Conference transmitting comments on the draft “Treaty on Prevention of the Placement of Weapons in Outer Space and of the Threat or Use of Force against Outer Space Objects (PPWT)” as contained in document CD/1839 of 29 February 2008..CD Document 1847.

194

Америки. Практически США проявляют интерес лишь к обсуждению некоторых мер транспарентности и укрепления доверия для решения отдельных проблем, связанных с использованием космоса.

Договор о предотвращении размещения оружия в космическом про-странстве, применения силы или угрозы силой в отношении космичес-ких объектов нужен всему человечеству. Всеобъемлющая международ-но-правовая договоренность по ПРОК имеет кардинальное значение для устранения договорно-правового вакуума в важнейшей сфере гло-бальной безопасности, для укрепления международного режима нерас-пространения ядерного оружия, а также в плане стимулирования глу-боких сокращений стратегических вооружений России, США, других ядерных держав. Такая договоренность способствовала бы более эф-фективному осуществлению мирной космической деятельности, раз-витию многостороннего сотрудничества в этой области.

Заключение ДПРОК позволило бы устранить существенный про-бел в международном космическом праве, а стратегическим отношени-ям космических держав – обрести твердую договорно-правовую точку опоры в их дальнейшей мирной деятельности по освоению космичес-кого пространства в условиях безопасности.

Благодаря российско-китайской инициативе проблематика ДПРОК вошла в повестку дня ведущих международных форумов, действующих в интересах укрепления международной безопасности и стабильности.

В ходе 63-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 2008 г. был при-нят ряд резолюций, имеющих непосредственное отношение к россий-ско-китайской инициативе ДПРОК. В резолюции по использованию космического пространства в мирных целях10, принятой по докладу Комитета ООН по использованию космического пространства в мир-ных целях было высказано мнение, что этот Комитет был создан ис-ключительно для содействия развитию международного сотрудничес-тва в использовании космического пространства в мирных целях и что вопросы разоружения целесообразнее рассматривать в рамках других форумов, таких как Первый комитет Генеральной Ассамблеи и Кон-ференция по разоружению.

Вместе с тем было отмечено, что 12 февраля 2008 г. Китай и Рос-сийская Федерация представили Конференции по разоружению проект

10 Генеральная Ассамблея. Организация Объединенных Наций. Доклад Комитета по использованию космического пространства в мирных целях. Генеральная Ассамблея. Oфициальные отчеты. 63-я сессия. Дополнение № 20 (A/63/20).

195

договора о предотвращении размещения оружия в космическом про-странстве, применения силы или угрозы силой в отношении космичес-ких объектов. Комитет рекомендовал продолжить на своей 52-й сес-сии в 2009 г. рассмотрение в приоритетном порядке вопроса о путях и средствах сохранения космического пространства для мирных целей.

По инициативе России была почти единогласно (только США были против) одобрена резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 63/44 «Меры по обеспечению транспарентности и укреплению дове-рия в космической деятельности»11, в которой отмечалась «необхо-димость изучения дальнейших мер при выработке соглашений в це-лях предотвращения гонки вооружений в космическом пространстве, включая вывод оружия в космическое пространство». Существенное значение этого положения в том, что оно подчеркивает неразрывную связь мер по обеспечению транспарентности и укреплению доверия в космической деятельности с запрещением размещения любых видов оружия в космическом пространстве. 63-я сессия Генеральной Ассамб-леи одобрила также традиционную резолюцию «Предотвращение гон-ки вооружений в космическом пространстве»12. За резолюцию прого-лосовало 168 государств – членов ООН. США проголосовали против, Израиль воздержался. Что касается содержания резолюции, то в ней выражена убежденность в необходимости изучения дальнейших мер при выработке эффективных и поддающихся контролю двусторонних и многосторонних соглашений в целях предотвращения гонки воору-жений в космическом пространстве, включая вывод оружия в косми-ческое пространство. В резолюции отмечается, что правовой режим, применимый к космическому пространству, сам по себе не гаранти-рует предотвращения гонки вооружения в космическом пространстве, что необходимо упрочить и усилить этот режим и повысить его эффек-тивность. Таким образом, российско-китайская инициатива получила серьезную поддержку мирового сообщества в таком важном форуме, как Генеральная Ассамблея ООН. В своем выступлении на Конферен-ции по разоружению в Женеве 7 марта 2009 г. министр иностранных дел РФ С.В. Лавров отметил: «В ближайшее время планируем сов-местно с Китаем внести на Ваше рассмотрение документ, обобщаю-щий результаты уже состоявшихся на Конференции дискуссий и со-держащий реакцию на поступившие комментарии к проекту ДПРОК.

11 Документ ООН A/C.1/63/L./44/ Rev.1, 29 октября 2008 г.12 Документ ООН A/63./388, 6 ноября 2008 г.

196

Рассчитываем, что документ станет хорошим подспорьем для буду-щих переговоров»13.

В 2009 году ситуация изменилась. Недавнее обещание американс-кого президента Барака Обамы добиваться запрета космического ору-жия14 вызвало отклики у целого ряда экспертов. Сторонники контроля над вооружениями приветствовали это заявление как долгожданный отход от космической стратегии прежнего президента, который исклю-чал заключение международного соглашения.

Вскоре после того, как Б. Обама поклялся на Библии 20 января 2009 года, официальный вебсайт Белого дома был обновлен. Под за-головком «Обеспечить свободу космоса» было сказано, что Белый дом будет добиваться запрета оружия, которое «сталкивается с военными и коммерческими спутниками» и создает угрозу американским косми-ческим объектам. Такой запрет – лучший путь предотвращения угро-зы нападения на американские спутники».

Военные эксперты США согласились, что заявление президента сигнализирует новое направление в космической дипломатии. Вмес-те с тем некоторые эксперты отмечают, что это не имеет большого зна-чения в отсутствии ключевых деталей, начиная с выработки хорошего определения термина «космическое оружие». Следует напомнить, что в росийско-китайском проекте ДПРОК содержится определение тер-мина «оружие в космическом пространстве»15. Однако по этому воп-росу высказываются разные мнения.

Так, например, многие государства используют лазеры для сле-жения за спутниками и космическим мусором, но те же лазеры мо-гут использоваться для нападения на спутники в космосе и на ракеты

13 Выступление министра иностранных дел России С.В. Лаврова на пленарном заседа-нии Конференции по разоружению. Женева, 7 марта 2009 г. dip@mid.ru,,web-address: www.mid.ru. 14 См. www.whitehouse.gov under the heading of “Ensure Freedom of Space” at 18 Febru-ary 2009. 15 В рассматриваемом документе под ним понимается «любое устройство, размещенное в космическом пространстве, основанное на любом физическом принципе, специально созданное или переоборудованное для уничтожения, повреждения или нарушения нормального функционирования объектов в космическом пространстве, на Земле или в ее воздушном пространстве, а также для уничтожения населения, компонентов биосферы, важных для существования человека, или для нанесения им ущерба». Та-ким образом, речь идет об оружии космического базирования, предназначенном для выведения из строя космических объектов и нанесения удара по наземным целям, включая население.

197

из космоса. Тем самым следует, по мнению некоторых американс-ких экспертов, сосредоточиться на запрете определенных действий, а не на запрете определенного класса технологий. Высказывается так-же мнение о необходимости договориться о комплексе правил поведе-ния, которые со временем превратятся в общепринятые нормы обычно-го международного права аналогичные современным обычным нормам открытого моря.

Весьма знаменательно, что в новых условиях ближайший союзник США Канада сочла возможным выступить с интересной инициативой. Её представитель на Конференции по разоружению представил Рабо-чий документ о достоинствах определенных мер транспарентности и создания мер доверия, а также предложений проекта Договора о пре-дотвращении размещения оружия в космическом пространстве, при-менения силы или угрозы силой в отношении космических объектов (ДПРОК), который 12 февраля 2008 г. Российская Федерация и Китай-ская Народная Республика совместно внесли на рассмотрение Конфе-ренции по разоружению (КР) в Женеве.

De-Weaponization and Neutralization of Space(Summary)

Gennady P. Zhukov*

The main task of this paper is to analyze the present binding regime of the outer space de-weaponization and particular measures on consolida-tion and strengthening of this regime. The article provides a detailed legal analysis of the draft Treaty on the Prevention of the Placement of Weapons in Outer Space, the Treaty or Use of Force Against Outer Space Objects (PPWT) that the Russian Federation together with the People’s Republic of China, offi cially submitted to the Geneva Conference on Disarmament (CD) for consideration on February 12th, 2008 and that was considered at the UN General Assembly’s last session.

Keywords: de-weaponization and neutralization; Geneva Conference on disarmament (CD); weapons in outer space.* Gennady P. Zhukov – Doctor of Laws, professor of the Chair of International law, Russian Peoples’ Friendship University; academician of the International Academy of Astronautics (IAA); Honorary Director of the International Institute of Space Law (IISL). www.intlaw-rudn.com.

198

Правила поиска и разведки полиметаллических конкреций

в Международном районе морского днаНосиков А.Н.*

Статья посвящена анализу одного из ключевых документов в облас-ти деятельности государств по поиску, разведке и разработке минераль-ных ресурсов Международного района морского дна – Правил поиска, разведки и разработки полиметаллических конкреций в Международ-ном районе морского дна. Указанные Правила явились первым доку-ментом, который развивает положения Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. и устанавливает детальную правовую базу для деятель-ности государств на морском дне, а также служит основой для приня-тия Международным органом по морскому дну аналогичных правил в отношении железомарганцевых конкреций и кобальтоносных корок в будущем. Для ясности изложения и удобства читателя статья пост-роена соответственно структуре самих Правил с параллельным ана-лизом наиболее важных положений.

Ключевые слова: Международный орган по морскому дну; Меж-дународный район морского дна; полиметаллические конкреции; Кон-венция ООН по морскому праву 1982 г.

В июле 2000 года, после трех лет напряженных переговоров и со-гласований, Ассамблея Международного органа по морскому дну (да-лее – Орган) одобрила Правила поиска и разведки полиметаллических

МЕЖДУНАРОДНОЕМОРСКОЕ ПРАВО

* Носиков Андрей Николаевич – аспирант кафедры международного права МГИМО (У) МИД России. andrey.nosikov@gmail.com.

199

конкреций в Международном районе морского дна1 (далее – Прави-ла). Эти Правила являются, по сути, первым существенным по свое-му значению нормативно-правовым документом, который был принят Органом со дня его учреждения. Данные Правила стали закономерным продолжением процесса становления и оформления правового режима Международного района морского дна (далее – Района), закрепленного в части XI Конвенции по морскому праву 1982 года и Приложении III к ней, а также в Соглашении об осуществлении Части XI Конвенции 1994 года. Кроме этого, Правила сделали возможным выдачу первых пятнадцатилетних контрактов на разведку и разработку полиметалли-ческих конкреций в Районе в 2001 году.

Настоящая статья ставит своей целью описать историю принятия Правил и кратко проанализировать наиболее существенные их поло-жения. Представляется, что предварительно необходимо напомнить, что проблема правового регулирования деятельности по добыче ми-неральных ресурсов на дне морей и океанов за пределами националь-ной юрисдикции достаточно продолжительное время, по крайней мере с 1960-х годов, является объектом споров и противоречий между госу-дарствами. В 60-х годах прошлого столетия было научно обосновано наличие в этих областях Мирового океана больших запасов (залежей) полиметаллических конкреций2, содержащих никель, медь, кобальт и марганец. Тогда же для многих государств стало явным наличие в та-ких конкрециях внушительных запасов стратегического минерально-го сырья и потенциальной возможности получения значительной эко-номической выгоды от использования подобных залежей.

1 См. текст Правил на русском языке http://www.isa.org.jm/fi les/documents/RU/Regs/MiningCode.pdf.2 Полиметаллические конкреции означают один из видов ресурсов Района, представля-ющий собой любую залежь или скопление конкреций, содержащих марганец, никель, кобальт и медь, на морском дне глубоководных районов или непосредственно под его поверхностью. (Конвенция ООН по морскому праву 1982 г., Приложение I, п. 1) Под данным термином понимается также один из ресурсов Района, представляющий собой любые залежи или аккреции конкреций на поверхности морского дна или не-посредственно под его поверхностью, содержащие марганец, никель, кобальт и медь (часть I, 3(d) Правил).

200

1. Деятельность Органа, предшествовавшая принятию Правил

В соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву 1982 года и Соглашением 1994 года на Орган возложена одна из функций, свя-занная с «принятием норм, правил и процедур необходимых для про-ведения деятельности в Районе по мере ее развития»3 в период меж-ду вступлением в силу Конвенции 1982 года и утверждением первого плана по разработке ресурсов Района.

Принимая во внимание положения Соглашения 1994 года, Юриди-ческая и Техническая комиссия Органа в марте 1997 года начала работу над сводом правил по регулированию вопросов поиска и разведки по-лиметаллических конкреций. Изначально Секретариатом Органа был подготовлен проект, который являлся результатом работы Подготови-тельной комиссии4 за период с 1984 по 1993 год. Первоначальный план, подготовленный Секретариатом, регулировал правила поиска в Райо-не, процедуры подачи заявления в Орган и получения одобрения в от-ношении планов работ по разведке, которые были бы основой для за-ключения контрактов, а также типовые условия таких контрактов. Этот проект содержал также ряд положений о защите окружающей морской среды, а кроме этого, о правовом статусе «первоначальных вкладчиков».

Уже в марте 1997 года Юридическая и Техническая комиссия рас-пространила рабочую версию Правил, которые содержали приложе-ния, закрепляющие формы уведомлений Органа о проведении поис-ка в Районе, а также формы заявлений для подачи в Орган. В августе 1997 года консолидированной версии временного текста Правил и ти-повых условий контракта был присвоен номер ISBA/3LTC/WP.1/REV.2. Уже в 1998 году Комиссия закончила свою работу над рабочей версией Правил и 23 марта 1998 года представила ее в Совет Органа.

В 1998 году Совет начал обсуждение Правил с открытого заседания с участием всех государств – членов Совета и наблюдателей. Вплоть до пятой сессии Совета в 1999 году проект Правил дорабатывался

3 Раздел 1, (5 f) Приложения к Соглашению об осуществлении части XI Конвенции ООН по морскому праву от 10 декабря 1982 года, утвержденное Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН, A/RES/48/263. Раздел 1, (5 f). http://daccessdds.un.org/doc/UNDOC/GEN/N94/332/98/PDF/N9433298.pdf?OpenElemen4 Подготовительная комиссия была учреждена Резолюцией I, принятой 30 апреля 1982 г., III Конференцией по морскому праву для целей принятия норм, правил и проце-дур для начала деятельности Органа. http://www.un.org/Depts/los/convention_agreements/texts/fi nal_act_eng.pdf.

201

и обсуждался, что привело к принятию пересмотренного текста Правил в конце 1999 года, при этом Совет обозначил, что на следующей сес-сии в 2000 году приоритетной задачей для себя видит работу по приня-тию окончательного текста Правил5. К концу шестой сессии Совет про-вел значительную работу по адаптации текста Правил по отношению к позициям различных стран-членов, однако при этом все равно оста-вались неразрешенные разногласия. Так, например, Голландия наста-ивала на применении принципа «недопущения загрязнения» при раз-работке ресурсов Района; а позиция Чили, поддерживаемая другими странами Латинской Америки и странами Карибского бассейна, пред-полагала закрепление еще более жесткого принципа об «экологических гарантиях» против возможных экологических нарушений со стороны контракторов и создание механизма ответственности за такой ущерб.

В результате на возобновленной шестой сессии после незначи-тельного изменения и дополнения текста Правил Председателем Со-вета было предложено принять Правила, содержавшиеся в докумен-те ISBA/6/C/8. 13 июля 2000 года Правила были приняты посредством консенсуса и в тот же день одобрены Ассамблеей Органа.

2. Структура и содержание ПравилВ своей окончательной версии Правила состоят из 40 правил, 9 раз-

делов и 4 приложений. Правила регулируют только стадии поиска и разведки ресурсов Района и применяются лишь к полиметалличес-ким конкрециям.

Часть I Правил содержит введение и список определений, исполь-зуемых в Правилах.

Часть II посвящена вопросам поиска.Часть III устанавливает правила для процесса подачи и рассмот-

рения заявок на утверждение планов работы по разведке в форме кон-тракта.

Часть IV описывает содержание и форму контракта на разведку.Указанные части Правил по сути представляют собой существенно

доработанные и расширенные положения Приложения III к Конвенции 1982 года, которые содержат основные условия поиска, разведки и раз-работки ресурсов Района. В свою очередь Приложение III раскрывает

5 Michael W. Lodge // The International Seabed Authority’s regulations on Prospecting and Exploration for Polymetallic Nodules in the Area. – http://www.dundee.ac.uk/cepmlp/journal/html/vol10/article10-2.html

202

положения статьи 153 Конвенции 1982 года, давая описания процеду-рам, соблюдая которые, государства, государственные предприятия и другие субъекты могут подавать заявки на поиск, разведку и разра-ботку глубоководных ресурсов моря, а также закрепляя правила рас-смотрения таких заявок, утверждения планов работ и правовые осно-вы и условия контрактов.

Часть V Правил посвящена особенно важной теме – защите и со-хранению морской окружающей среды, в том числе, в развитие поло-жений статьи 162, параграфа 2 (w) Конвенции 1982 года, вопросы при-нятия чрезвычайных распоряжений Генерального секретаря Органа в случае экологических инцидентов.

Часть VI Правил посвящена вопросу конфиденциальности инфор-мации, обрабатываемой в процессе работ по получению заявок, пла-нов на работу и заключения контрактов.

Часть VII содержит общие процедуры для имплементации Правил.Часть VIII Правил закрепляет правила урегулирования потенци-

альных споров.Часть IX, последняя, устанавливает процедуру, которой следует

придерживаться в случае обнаружения контракторами и субъектами, осуществляющими поиск в Районе, каких-либо ресурсов, отличных от полиметаллических конкреций.

Приложения 1 и 2 Правил содержат формы уведомления Органа о намерении начать поиск и заявки на утверждение плана работ по раз-ведке. Приложение 3 закрепляет форму контракта на разведку ресур-сов в Районе, а Приложение 4 содержит стандартные условия контрак-та на такую разведку.

3. Положения ПравилНиже приведены наиболее существенные положения Правил, оп-

ределяющие их значение.Представляется необходимым начать анализ с Преамбулы Пра-

вил – зачастую данная часть упускается из вида, в то время как она содержит важные положения, закрепляющие принципы и пределы ре-гулирования соглашения и подлежащие использованию для толкова-ния положений при возникновении спорных вопросов. Так, в Преам-буле указывается, что Правила исходят из принципа общего наследия человечества в отношении дна морей и океанов, а также его недр, что подтверждает полное соответствие положений Правил принципам,

203

закрепленным Конвенцией 1982 года. Кроме того, Преамбула отде-льно указывает на то, что предметом регулирования Правил являют-ся исключительно отношения по поиску и разведке полиметалличес-ких конкреций в Районе.

Положения части I имеют большое значение с точки зрения закреп-ленных в ней ключевых понятий, таких как «разведка», «разработка», «морская среда», «полиметаллические конкреции», «поиск», «серьез-ный ущерб морской среде». Три фазы добычи минеральных ресурсов: поиск, разведка и разработка – являются, вероятно, наиболее важны-ми понятиями для режима ресурсов дна. От внимания Юридической и Технической комиссии не мог ускользнуть тот факт, что Конвенция 1982 года не содержит полных определений, которые могли бы про-вести четкую границу между этими тремя фазами. Правила же, в свою очередь, определяют, что под «разработкой» понимается промыш-ленный сбор полиметаллических конкреций (выделено мною. – А.Н.) в Районе и извлечение из них полезных ископаемых, в том числе из-готовление и эксплуатация систем добычи, обработки и транспорти-ровки для производства полезных ископаемых. «Разведка» при этом означает изыскание залежей полиметаллических конкреций в Райо-не на исключительных правах (выделено мною. – А.Н.), анализ таких залежей, испытание систем и оборудования для сбора, обрабатываю-щих установок и систем транспортировки, а также проведение иссле-дований в отношении экологических, технических, экономических, коммерческих и прочих соответствующих факторов, которые должны учитываться при разработке. Указанное определение не содержит яв-ных противоречий положениям Конвенции 1982 года, в соответствии с которыми разведка является этапом (фазой), предшествующим раз-работке и отличающимся от нее. При этом стоит отметить, что сущес-твует грань между разведкой и морскими научными исследованиями в смысле статьи 143 и частью XIII (статьей 256) Конвенции 1982 года. Большинство видов деятельности, связанных с поиском минеральных ресурсов в глубоководных районах дна, может свободно осуществлять-ся в режиме морских научных исследований, за исключением тех, ко-торые подразумевают «инвазивные» способы в процессе осущест-вления такой деятельности. Во избежание возможных неточностей Правила закрепили в п. 5 части I, что они «никоим образом не затра-гивают свободу научных исследований, предусмотренную статьей 87 Конвенции, или право на проведение морских научных исследований

204

в Районе, предусмотренное статьями 143 и 256 Конвенции». В том же пункте Правил отдельно подчеркивается, что «ничто в настоящих Правилах не должно пониматься как ограничивающее осуществление государствами свобод открытого моря», а следовательно и ограничи-вающее свободу осуществления морских исследований.

Положения части II, посвященной поиску в Районе, продолжали за-крепленные в статье 2 Приложения III Конвенции 1982 года условия о том, что поиск может осуществляться только после получения Ор-ганом письменного обязательства от предполагаемого исследователя недр об осуществлении деятельности в соответствии с положениями Конвенции 1982 года и соответствующими нормами, правилами и про-цедурами Органа в отношении защиты окружающей среды. Согласно п. 2 Правил поиск не производится при наличии существенных дока-зательств, указывающих на риск причинения серьезного ущерба (вы-делено мною. – А.Н.) морской среде. Кроме этого, п. 4 Правил прямо устанавливает, что поиск не предоставляет изыскателю каких-либо прав на ресурсы (выделено мною. – А.Н.) (при этом изыскатель может извлекать разумное количество полезных ископаемых, то есть количес-тво, необходимое для испытаний, но не для коммерческого использо-вания). Таким образом, если изыскатель хочет получить такие права, то ему необходимо будет заключить контракт на разведку.

В Правилах закрепляется, что поиск ведется без каких-либо вре-менных ограничений (за исключением случаев, когда изыскатель полу-чает от Генерального секретаря Органа письменное уведомление о том, что в отношении этого района утвержден план работы по разведке), к тому же поиск в одном и том же районе может проводиться одновре-менно более чем одним изыскателем. Среди разнообразных процедур-ных вопросов, урегулированных частью II Правил, отдельно выделим требование об обязательном предоставлении изыскателем Генерально-му секретарю Органа ежегодного отчета о ходе поиска, который должен содержать общее описание состояния поиска и полученные результа-ты. Кроме этого, изыскатель «обязан уведомить Генерального секре-таря в письменном виде с помощью наиболее эффективных средств о любом инциденте (выделено мною. – А.Н.) в результате поиска, при-чиняющем серьезный ущерб морской среде».

Часть III затрагивает исключительно процедурные вопросы и пред-ставляет особый интерес в отношении определения субъектов, имеющих право на подачу заявки на план работ по разведке в форме контракта.

205

Повторяя положения статьи 153, параграфа 2 Конвенции 1982 года, Правило 9 указывает, что заявку на утверждение плана работ могут по-дать как Предприятие Органа (от своего имени или в качестве участни-ка совместной деятельности), так и государства-участники, государс-твенные предприятия, физические или юридические лица, имеющие национальность этих государств-участников либо находящиеся под эффективным контролем этих государств или их граждан (в случае, когда такие государства поручились за них), либо любая группа вы-шеуказанных субъектов, которые отвечают требованиям, предусмот-ренным в Правилах.

Наряду с положениями о формах и содержании такой заявки в Ор-ган, Правило 11 указывает, что «каждая заявка государственного пред-приятия или одного из субъектов (то есть те, что упомянуты выше) сопровождается удостоверением о поручительстве (выделено мною. – А.Н.), выданном государством, национальность которого он имеет или под эффективным контролем которого он находится. Если заявитель имеет национальность одного государства, но находится под эффек-тивным контролем другого государства или его граждан, каждое из та-ких государств выдает удостоверение о поручительстве».

Правило 12 определяет критерии, согласно которым финансовые и технические возможности контракторов считаются приемлемы-ми для начала разведки. Одним из таких критериев является заявка от субъектов, которые не являются зарегистрированными первоначаль-ными вкладчиками и которые до вступления в силу Конвенции прове-ли в Районе значительный объем работ, либо от их правопреемников. Такая заявка должна удовлетворять финансовым и техническим усло-виям, необходимым для утверждения плана работы по разведке. Вто-рым критерием является заверение поручившегося государства в том, что заявитель израсходовал на исследовательскую и разведочную де-ятельность сумму, эквивалентную по меньшей мере 30 млн долларов США, при этом не менее 10 процентов от этой суммы – на установ-ление местонахождения, съемку и оценку района, указанного в пла-не работы.

Необходимо указать, что каждый заявитель, включая Орган, в рамках своей заявки на утверждение плана работы по разведке бе-рет перед Органом следующие письменные обязательства:

1) признать в качестве подлежащих исполнению и соблюдать при-нимаемые обязательства, возникающие в силу положений Конвенции

206

1982 года, норм, правил и процедур Органа, решений соответствую-щих органов Органа и условий контрактов такого заявителя с Органом;

2) признать предусмотренный Конвенцией контроль со стороны Органа за деятельностью в Районе;

3) представить Органу письменное заверение в том, что обязатель-ства заявителя по контракту будут добросовестно выполняться.

С учетом всего вышеизложенного, а также с учетом рекомендаций Юридической и Технической комиссии Совет Органа обозначает часть заявочного района, которая станет зарезервированным районом пос-ле утверждения плана работы по разведке, и между заявителем и Ор-ганом подписывается контракт.

Стоит особо отметить установленную Правилами особенность в от-ношении правила о «резервировании» (так называемая site-banking sys-tem), нашедшую отражение в Правиле 15 (в продолжение положений статьи 8 Приложения III Конвенции). Суть этого правила заключается в том, что каждая заявка должна покрывать участки, достаточно об-ширные и имеющие достаточную предположительную коммерческую ценность, чтобы позволить ведение двух операций по добыче, – на за-явителе лежит обязанность предоставить данные в отношении каждо-го из таких участков. Следует обратить внимание на то, что Правила в отличие от Конвенции 1982 года перечисляют список документов, а также значимых требований (касающихся непосредственно экологи-ческого аспекта разведочной деятельности), необходимых для переда-чи на одобрение плана работ по разведке, среди которых:

• предоставление описание программы океанографических и фо-новых экологических исследований, которая позволила бы произвес-ти оценку потенциального экологического воздействия предлагаемой разведочной деятельности;

• предварительная оценка возможного воздействия предлагаемой деятельности по разведке на морскую среду;

• описание предлагаемых мер по предотвращению, сокращению и сохранению под контролем загрязнения морской среды и других опасностей для нее, а также возможного воздействия на морскую среду.

Правило 19 подтвердило положения Соглашения 1994 года об ус-тановлении сбора за заявку в сумме 250 000 долларов США, который выплачивается в момент подачи такой заявки.

Таким образом, положения части III содержат два важнейших при-нципа:

207

1. Орган имеет такой же статус, что и заявители, и поэтому несет те же обязанности, что и другие субъекты, выступающие заявителями;

2. В соответствии с положениями Соглашения к утверждению пла-нов на разведку, представленных первоначальными вкладчиками и по-тенциальными инвесторами, применяются специальные нормы, кото-рые находятся в сносках к основному тексту Соглашения и Правил.

Основные положения для контрактов на разведку закреплены в час-ти IV Правил. В этой части закреплено указанное выше положение о том, что контрактор имеет исключительное право на разведку в от-ношении полиметаллических конкреций в районе, указанном в плане работ. При этом Орган обеспечивает, чтобы никаким другим субъектом не осуществлялась деятельность в том же районе в отношении иных ресурсов помимо полиметаллических конкреций таким образом, что-бы это создавало помехи для деятельности контрактора.

Правилами установлено, что общая площадь района, выделяемого контрактору по контракту, не должна превышать 150 000 кв. км, причем не более 50% от указанной площади должно быть возвращено Райо-ну по следующему графику: 20% – к концу 3-го года, 10% – к концу 5-го года, и еще 20% – через 8 лет с даты контракта.

Правила предписывают заключение контрактов на срок продол-жительностью 15 лет, при этом такой срок может быть продлен Сове-том по предложению Юридической и Технической комиссии на сроки не более чем по 5 лет (для планов по разведке и разработке соответс-твенно), только если контрактор добросовестно пытался соблюсти тре-бования плана работы, однако в силу неподвластных ему обстоятельств не смог завершить необходимую подготовительную работу для перехо-да к этапу разработки, либо если такой переход не оправдывается сло-жившейся экономической конъюнктурой.

Заключительные положения части IV устанавливают, что каждые 5 лет контрактор и Генеральный секретарь Органа совместно произво-дят периодический обзор осуществления плана работы по разработке.

Часть V посвящена одному из важнейших аспектов при осущест-влении деятельности в Районе – защите и сохранению морской среды. Положения Правил, регулирующие этот аспект, являлись объектом на-иболее сложных дискуссий в процессе подготовки единого текста до-кумента. Несмотря на то что часть XI Конвенции 1982 года определя-ет в общих чертах обязательства государств по защите и сохранению морской среды, специальных положений в указанной части Конвенции

208

1982 года не содержится, за исключением статьи 145, указывающей на необходимость принятия Органом специальных норм, правил и про-цедур для регулирования «предотвращения, сокращения и сохранения под контролем загрязнения морской среды и других опасностей для нее». Аналогичные положения содержатся в статье 17, пар. (1)(b)(xii) Приложения III к Конвенции 1982 года. В Соглашении 1994 года пер-востепенной задачей ставится выработка норм, правил и процедур, закрепляющих соответствующие стандарты по защите и сохранению морской среды. Кроме этого, указывается, что заявки на утверждение плана работ по разведке должны обязательно сопровождаться оцен-кой возможного влияния предполагаемой разведочной деятельности, а также программами океанографических и фоновых экологических исследований6.

В Правилах части V вышеуказанные положения также нашли свое отражение. Непосредственно защите и сохранению морской среды пос-вящено правило 31. Оно закрепляет, что:

во-первых, Орган устанавливает и подвергает периодическому об-зору природоохранные нормы, правила и процедуры, необходимые для обеспечения эффективной защиты морской среды от вредных для нее последствий, которые могут возникнуть в результате деятельности;

во-вторых, Орган и поручившиеся государства применяют к де-ятельности в Районе принцип принятия мер предосторожности (вы-делено мною. – А.Н.), нашедший отражение в принципе 15 Деклара-ции Рио-де-Жанейро7, чтобы обеспечить эффективную защиту морской среды от вредных последствий;

в-третьих, Правила обязывают каждого контрактора «принять не-обходимые меры в целях предотвращения, сокращения и сохранения под контролем загрязнения и других опасностей для морской среды, вытекающих из его деятельности в Районе, насколько это реально воз-можно с применением наилучшей имеющейся у него технологии».

Кроме того, правило 31 (п. 7) содержит положения о так называ-емых «рабочих эталонных полигонах» и «заповедных эталонных по-лигонах». В первом случае эти участки используются для оценки пос-ледствий деятельности каждого контрактора в Районе для морской среды и имеют типичные для Района экологические характеристики.

6 Раздел I, пункт 7 Соглашения 1994 г.7 Колосов Ю.М., Кривчикова Э.С. Действующее международное право: Учеб. пособие. Документы в 2 томах. Т. 2. . М.: Международные отношения, 2002. С. 446.

209

Во втором случае это участки, в которых «добыча не производится, с тем чтобы обеспечить типичность и ненарушенность биоты морс-кого дна для целей оценки любых изменений по флоре и фауне мор-ской среды».

В развитие положений статьи 162, пар. 2(w) Конвенции 1982 года Правила закрепляют право Совета Органа издавать чрезвычайные рас-поряжения о приостановке деятельности (отдельных операций), ко-торые будут разумно необходимы для предотвращения, сдерживания и максимального сокращения серьезного ущерба морской среде в ре-зультате деятельности в Районе.

Правила особо подчеркивают, что они не затрагивают никоим об-разом прав прибрежных государств. Более того, любое прибрежное государство, при наличии оснований полагать, что та или иная де-ятельность контрактора в Районе может причинить серьезный ущерб морской среде в акваториях, находящихся под его юрисдикцией и/или суверенитетом, может в письменном виде уведомить Генерального секретаря Органа о таких основаниях. Далее при участии контрактора и поручившегося за него государства Генеральный секретарь действу-ет согласно правилу о чрезвычайном распоряжении при наличии явно-го основания полагать, что серьезный ущерб морской среде вероятен.

Часть VI Правил посвящена вопросам конфиденциальности дан-ных и информации, полученной в результате деятельности в Районе. Этот вопрос представлял большую важность в процессе разработки Правил, в особенности для развитых стран. Учитывая огромную сто-имость работ в Районе и потенциальные затраты участников поиска и разведки в Районе в части выполнения работ по плану, а также ис-ключительную важность полученной информации в процессе осущест-вления такой деятельности как для самих изыскателей, так и для Орга-на, у последнего не было иного выбора как установить режим защиты таких данных. Правила предусмотрели достаточно четкую структуру охраны сведений, данных и информации, которая поступает в распо-ряжение Органа в соответствии с условиями контрактов. Установлен-ный срок для действия такого режима – 10 лет, при этом каждые 5 лет такой режим пересматривается на предмет необходимости его распро-странения на следующий период.

Части VII и VIII Правил посвящены процедурным вопросам. На-ибольший интерес из положений указанных частей могут представ-лять следующие:

210

• все споры, возникающие относительно толкования или примене-ния Правил, урегулируются в соответствии с разделом 5 части XI Кон-венции 1982 года;

• если изыскатель или контрактор обнаруживает в Районе ресур-сы помимо полиметаллических конкреций, то поиск, разведка и разра-ботка таких ресурсов регламентируются в соответствии с Конвенцией 1982 года и Соглашением 1994 года, нормами, правилами и процеду-рами Органа.

4. ВыводыПодводя итог анализа наиболее существенных положений Пра-

вил, можно с уверенностью сказать, что практическая значимость Правил заключается главным образом в том, что они логически офор-мляют и дают правовую основу для распространения положений час-ти XI и Приложения III Конвенции 1982 года, а также Соглашения 1994 года. Правила помогли разрешить ряд практических трудно-стей – в частности, позволили Органу заключать контракты на поиск и разведку с нормативно определенным кругом субъектов, позволили заключать контракты сроком на 15 лет с зарегистрированными перво-начальными вкладчиками в пределах единого правового режима, ус-тановленного Конвенцией 1982 года и Соглашением 1994 года, и раз-решили ряд других вопросов.

Не стоит недооценивать и потенциал Правил – они стали первым шагом на пути становления правового режима регулирования деятель-ности государств в области поиска и разведки иных минеральных по-лезных ископаемых в Районе8.

Правила не смогли разрешить всех проблем и противоречий, в том числе в природоохранной сфере, но основа, заложенная в положени-ях Правил, несомненно, послужит хорошей правовой базой для даль-нейшего развития и усовершенствования механизмов сохранения и за-щиты морской среды.

Разумеется, в настоящее время еще рано делать какие-либо вы-воды об эффективности или действенности положений Правил и ме-ханизмов их реализации; показателем эффективности будет процесс имплементации положений Правил в другие нормативные акты как

8 На 15-й сессии Совета Органа были приняты проекты Правил по поиску и разведке полиметаллических сульфидов и кобальтоносных корок в Районе (http://www.isa.org.jm/en/sessions/2009/documents).

211

на международном, так и на национальном уровне, а также процесс соблюдения их положений.

Библиографический списокКолосов Ю.М., Кривчикова Э.С. Действующее международное

право: Учебное пособие. Документы в 2-х томах. Т. 2 М.: Междуна-родные отношения, 2002.

Michael W. Lodge // The International Seabed Authority’s regulations on Prospecting and Exploration for Polymetallic Nodules in the Area – http://www.dundee.ac.uk/cepmlp/journal/html/vol10/article10-2.html

Regulations on Prospecting and Exploration of the Polymetallic Nodules in the International

Seabed Area(Summary)

Andrey N. Nosikov*

The article addresses one of the key documents regarding the activity of the states on prospecting, exploration and exploitation of the mineral re-sources of the International seabed area – the Regulations on prospecting, exploration and exploitation of the polymetallic nodules in the International seabed area. The mentioned Regulations were the fi rst to develop the pro-visions of the United Nations Convention on the Law of the Sea of 1982, set forth a legal framework for the states’ activity in the area, and also serve as a basis for adoption of the similar regulations on ferromanganese nod-ules and cobalt-rich crusts by the international seabed authority in future. For the purposes of clarity and readers’ convenience the narration of the ar-ticle resembles the structure of the regulations with the concurrent analysis of the most important issues being given at the same time.

Keywords: International seabed area; International seabed authority; polymettalic nodules; UN Convention on the Law of the Sea 1982.

* Andrey N. Nosikov – post-graduate student of the chair of International law, MGIMO-University MFA Russia. andrey.nosikov@gmail.com.

212

Исключения из принципа наиболее благоприятствуемой нации

Шепенко Р.А.*

Принцип наиболее благоприятствуемой нации провозглашен в п. 1 ст. I. ГАТТ. Согласно этому принципу государство соглашается предо-ставить договаривающейся стороне режим не менее благоприятный, чем тот, который оно предоставляет другим государствам. Из требова-ний принципа наиболее благоприятствуемой нации допускаются не-которые исключения: например, обобщенная система преференций, неприменение многосторонних торговых соглашений и другие ис-ключения.

Предусмотренные исключения из принципа наиболее благоприятс-твуемой нации представляют собой специфический инструмент, пос-редством которого обеспечиваются интересы участников и гибкость права, необходимая для успешного функционирования ВТО.

Ключевые слова: ГАТТ; ВТО; наиболее благоприятствуемая на-ция; исключения из принципа наиболее благоприятствуемой нации.

Принцип наиболее благоприятствуемой нации – это оговорка в международном договоре, согласно которой государство соглаша-ется предоставить договаривающейся стороне режим не менее благо-приятный, чем тот, что оно предоставляет другим государствам. Это базовый принцип ВТО.

В ГАТТ (Женева, 30 октября 1947 г., Марракеш, 15 апреля 1994 г.) принцип наиболее благоприятствуемой нации провозглашен в п. 1 ст. I.

МЕЖДУНАРОДНОЕЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПРАВО

* Шепенко Роман Алексеевич – д.ю.н., профессор кафедры административного и фи-нансового права МГИМО (У) МИД России. kaifp@mgimo.ru.

213

Однако ГАТТ также не исключает любые формы проявления дискри-минационной торговой политики, и исключения показывают практи-ческую сложность законодательствовать против таких мер1.

Соответственно, из требований принципа наиболее благоприятс-твуемой нации допускаются некоторые исключения. Они основаны, в частности, на:

– территориальном применении;– обобщенной системе преференций;– отказе от обязательств;– общих исключениях и исключениях по соображениям безопас-

ности;– неприменении многосторонних торговых соглашений.Каждое из этих оснований имеет определенные, в том числе ис-

торические, предпосылки. Данные об этих исключениях имеют боль-шое теоретическое и практическое значение. С одной стороны, они позволяют всесторонне рассмотреть принцип наиболее благоприятс-твуемой нации, не ограничиваясь разбором нормы п. 1 ст. I ГАТТ и со-ставленных по шаблону этого пункта предписаний других междуна-родных договоров. С другой стороны, эти исключения показывают, что участие, например, в ВТО не гарантирует соблюдения всех имею-щихся договоренностей.

Территориальное применение. В одном из заключений Экономи-ческого комитета Лиги Наций было отмечено, что оговорка о наиболее благоприятствуемой нации часто включает положение, предоставляю-щее возможность каждой из сторон создать таможенный союз с треть-им государством (территорией). В этом случае экономическая единица становится практически чем-то отличным от политической единицы, и таможенный союз может быть расценен скорее как отмена таможен-ной границы, чем как форма дискриминации между конкурирующими иностранными поставщиками. В таком случае исключение из оговор-ки наиболее благоприятствуемой нации принимает форму резервиро-вания, охватывающую привилегии, предоставленные третьей власти в силу таможенного союза, который был или может быть после этого заключен. Оговорка может быть составлена по-разному, но изменения не предполагают существенных различий. Это проявляется в большом количестве соглашений, и можно утверждать, что таможенный союз

1 Pomfret R. The Economics of Regional Trading Arrangements. Oxford: Clarendon Press, 1997. P. 71.

214

составляет исключение, признанное по традиции, из принципа наибо-лее благоприятствуемой нации2.

Закономерно, что ст. XXIV ГАТТ разрешает региональную интег-рацию как исключение из принципа наиболее благоприятствуемой на-ции. При этом важно соблюдение определенных условий.

Во-первых, тарифы и другие барьеры торговли, применяемые вне стран, не должны быть выше или более ограничительными, чем они были до учреждения региональной интеграции.

В подп. «а» и «b» п. 5 ст. XXIV ГАТТ предусмотрено, что положе-ния ГАТТ не препятствуют как образованию территориями договари-вающихся сторон таможенного союза или зоны свободной торговли, так и принятию времен но го соглашения, необходимого для образова-ния таможенного союза или зоны свободной торговли, при условии, что пошлины и другие меры регулирования торговли, установленные при учреждении такого союза (существовавшие в каждой из состав-ляющих зону свободной торговли территорий и применявшиеся к мо-менту создания такой зоны) или заключении временного соглашения для торговли с договаривающимися сторонами, не являющимися учас-тницами такого союза (не включенными в такую зону) или соглашения, не должны быть в целом выше или более ограниченными, чем общая сфера действия пошлины или меры регулирования торговли, приме-нявшиеся в составляющих территориях до образования такого союза (до создания зоны свободной торговли) или, соответственно, до при-нятия такого временного соглашения.

Во-вторых, тарифы и другие барьеры торговли должны быть уст-ранены относительно существенно всей торговли в пределах региона.

В подп. «а» п. 8 ст. XXIV ГАТТ определено, что для це лей ГАТТ под таможенным со ю зом по ни мает ся за ме на двух или нескольких та-моженных тер ри то рий од ной та мо жен ной тер ри то ри ей таким обра-зом, чтобы:

– пошлины и другие ог ра ни чи тель ные ме ры ре гу ли ро ва ния торгов-ли (за исключени ем, в слу чае не об хо ди мо сти, мер, раз ре шаемых ст. XI, XII, XIII, XIV, XV и XX) бы ли бы от ме не ны в отношении значитель-ной части всей торговли меж ду со ста вляющими территориями со ю за или по край ней мере в от ношении значительной части всей тор го в ли то ва ра ми, про ис хо дя щи ми из этих территорий;

2 Recommendations of the Economic Committee relating to Tariff Policy and the Most-Favoured-Nation Clause (E 805.1933.II.B.l (a). Р. 97-101).

215

– при соблюдении положений п. 9 ст. XXIV ГАТТ в основном одни и те же пошлины и другие меры по регулированию торговли применя-лись бы каждым из членов со ю за по от но ше нию к торговле с тер ри то-ри ями, не входящи ми в со юз.

Согласно подп. «b» п. 8 ст. XXIV ГАТТ под зоной сво бод ной тор-го в ли по ни мает ся группа из двух или более таможен ных тер ри то рий, в ко то рых отмене ны по шли ны и другие ограничительные пра ви ла ре-гу ли ро ва ния торговли (за ис к лю че нием, в случае необ хо ди мо сти, ме-ро при я тий, разрешаемых ст. XI, ХII, XIII, XIV, XV и XX) для значи-тельной части всей торговли между составляющими территориями в отношении товаров, происходящих из этих территорий.

Эти положения иногда являются причиной споров. В качестве при-мера можно указать на урегулированное в рамках ВТО дело Canada – Certain Measures Affecting the Automotive Industry3. Рассмотренные в этом деле канадские меры изначально были основаны на Соглаше-нии между Правительством Канады и Правительством США об авто-мобильных продуктах (Джонсон-Сити, 16 января 1965 года). В соот-ветствии со ст. II (a) этого соглашения Канада согласилась предоставить освобождение от таможенной пошлины на ввозимые из США опреде-ленные товары, перечисленные в Приложении A. В последующем ана-логичные положения были включены в другие международные дого-воры и законодательство Канады. Представители Канады сослались на исключение, предусмотренное ст. XXIV ГАТТ.

Как указано в п. 10.55 доклада, третейская группа посчитала, что условия освобождения от таможенной пошлины влекут за собой раз-личие между странами в зависимости от того, имеются ли отношения производителей в странах с импортерами в Канаде. Таким образом, мера не только предоставляет беспошлинный режим в отношении то-варов, импортированных из США и Мексики производителями-бене-фициариями; она также предоставляет беспошлинный режим в отно-шении товаров, импортированных из третьих стран, не являющихся участниками таможенного союза или зоны свободной торговли с Ка-надой. Понимание того, что освобождение ввозимых товаров от тамо-женной пошлины предусматривает предоставление беспошлинного режима импорта из США и Мексики, не покрывает этот аспект меры. Положения ст. XXIV очевидно не могут оправдать меру, которая пре-доставляет непоследовательный с точки зрения ВТО беспошлинный 3 WT/DS139/R, WT/DS142/R. 11.02.00.

216

режим товарам, происходящим из третьих стран, не являющихся учас-тниками соглашения о таможенном союзе или о свободной торговле.

Третейская группа также отметила, что освобождение от таможен-ной пошлины на ввозимые товары не предусматривает беспошлин-ный импорт всех аналогичных товаров, происходящих из США или Мексики, и выгода от освобождения зависит от того, импортированы ли они определенными производителями автомашин в Канаде, кото-рые имеют право на освобождение (п. 10.56 доклада). В то же время вследствие идентификации производителей освобождение приносит выгоду главным образом товарам США и Мексики, товары же опре-деленных производителей в этих странах, у которых нет никаких от-ношений с такими соответствующими производителями, вряд ли под-падут под освобождение. Таким образом, практически освобождение от таможенной пошлины на ввозимые товары не относится к некото-рым товарам, которые были бы уполномочены на беспошлинный ре-жим, если бы такой режим зависел исключительно от того факта, что товары произведены в США или Мексике. Освобождение от таможен-ной пошлины на ввозимые товары нельзя охарактеризовать как меру, которая предусматривает беспошлинный режим импорта товаров сто-рон зоны свободной торговли.

Принимая во внимание эти заключения, третейская группа посчи-тала, что ст. XXIV ГАТТ не оправдывает несоответствие освобожде-ния от таможенной пошлины на ввозимые товары, предоставленного канадскими мерами, ст. I (п. 10.57 доклада).

В п. 83 доклада Апелляционного органа по рассматриваемому делу отмечено, что разработчики предусмотрели различные исключения из принципа наиболее благоприятствуемой нации в ГАТТ 1947 г., ко-торые остаются в ГАТТ 1994 г. (такие как в ст. XX, XXI и XXIV)4. Ка-нада сослалась на одно из таких исключений, связанное с таможен-ным союзом и зоной свободной торговли по ст. XXIV. Это оправдание было отклонено третейской группой, и ее выводы по ст. XXIV Кана-дой не апеллировались. Канада не сослалась ни на какое другое поло-жение ГАТТ 1994 г. или любого другого охваченного соглашения, ко-торое оправдало бы несоответствие освобождения ввозимых товаров от таможенной пошлины п. \ 1 ст. I ГАТТ 1994 г.

Этот пример показывает, что простая ссылка на исключение, предусмотренное ГАТТ, не может оправдать нарушение принятых 4 WT/DS139/AB/R, WT/DS142/AB/R. 31.05.00.

217

обязательств. Исключения требуют пристального внимания, чтобы не нарушить принцип наиболее благоприятствуемой нации.

Обобщенная система преференций. Льготные таможенные тарифы могут быть применены не только к странам со специальными истори-ческими и политическими отношениями, но также и к развивающим-ся странам (в связи с этим система названа обобщенной). Во втором случае это выгода, односторонне предоставленная развитыми стра-нами развивающимся странам. Исходя из этого, можно выделить не-сколько групп преференций.

Первая группа – это преференции, обусловленные различными от-ношениями между государствами и территориями. Кроме таможенных союзов и зон свободной торговли некоторые страны предоставляли друг другу уступки, обусловленные специальными этническими, исто-рическими, географическими или другими связями, которые их объеди-няют. Исключения, находящиеся в пределах этих категорий, не могли быть приняты как неявные простой отсылкой. Должно быть заявлено их содержание, а сфера применения должна быть согласована заинте-ресованными сторонами.

В п. 2 ст. I ГАТТ предусмотрено, что по ло же ния п. 1 этой статьи не тре буют упразд не ния ка ких-ли бо пре фе рен ций в от но ше нии им-порт ных по шлин или обременений, ко то рые не пре вы ша ют уров ней, пре д у смо т рен ных в п. 4, и ко то рые под па да ют под пре фе рен ции, дей-ст ву ю щие ис к лю чи тель но ме ж ду:

– дву мя или бо лее тер ри то ри я ми, пе ре чи с лен ны ми в При ло же-нии А, с соблю де ни ем усло вий, из ло жен ных в по с лед нем;

– дву мя или бо лее тер ри то ри я ми, ко то рые на 1 ию ля 1939 г. бы-ли свя за ны об щим суве ре ни те том или от но ше ни я ми протекто ра та или сюзе ре ни те та и кото рые пе ре чи с ле ны в При ло же ни ях B, C и D, с соблюдени ем условий, изложен ных в по с лед них;

– США и Ре с пуб ли кой Ку ба;– со сед ни ми странами, перечислен ны ми в При ло же ни ях E и F.Некоторые из перечисленных в п. 2 ст. I ГАТТ возможностей уже

не актуальны (как например, в случае отношений США и Ре с пуб ли ки Куба), тем не менее они представляют правовое основание исключе-ния из принципа наиболее благоприятствуемой нации.

В группу исключений, обусловленных историческими и политичес-кими отношениями, можно отнести также предписание п. 3 ст. XXIV ГАТТ. В этом пункте предусмотрено, что по ло же ния ГАТТ не дол ж ны

218

тол ко вать ся в том смы с ле, что бы они пре пят ст во ва ли, в частности, предос та в ле нию ка кой-ли бо до го ва ри ва ю щей ся сто ро ной пре и муществ соседним странам в це лях раз ви тия по гра ни ч ной тор го в ли.

Вторая группа – это преференции развивающимся странам. Отно-сительно давно признано, что исправительные меры должны прини-мать форму инициатив по предоставлению предпочтительного, не вза-имного и недискриминационного отношения развивающимся странам во всех сферах международного экономического сотрудничества, где это возможно. Обобщенная система преференций является системой, которая предоставляет товарам, происходящим в развивающихся стра-нах, более низкие тарифные ставки, чем те, которыми обычно пользу-ются в соответствии со статусом наиболее благоприятствуемой нации как специальной мерой, предоставленной развивающимся странам, чтобы увеличить их экспортный доход и содействовать их развитию.

Принцип невзаимности был инкорпорирован в ч. IV ГАТТ в нача-ле 60-х годов XX века, но первым конкретным достижением в этом на-правлении стала обобщенная система преференций, принятая Конфе-ренцией ООН по торговле и развитию и примененная в 1971 г. По сути, до этого так называемый третий мир в значительной степени игнори-ровался в качестве игрока многосторонней торговой системы. Отчас-ти это было обусловлено тем, что изначально фокус переговоров был сконцентрирован на пограничных барьерах для промышленных това-ров, а сельское хозяйство было оставлено без внимания, да и ГАТТ вы-ступало площадкой прежде всего для США и ЕЭС.

Принцип дифференцированного и более благоприятного отноше-ния в пользу развивающихся стран был включен в документы Токий-ского раунда переговоров ГАТТ (1973–1979), включая Enabling Clause (в вольном переводе с английского языка – оговорку, предоставляю-щую возможность), которая узаконила исключение из режима наибо-лее благоприятствуемой нации5.

Оговоркой, предоставляющей возможность, стало принятое 28 но-ября 1979 г. Советом ГАТТ Решение «О дифференцированном и бо-лее благоприятном отношении, взаимном и полном участии развива-ющихся стран». Согласно п. 1 этого решения, несмотря на положения ст. I ГАТТ, договаривающиеся стороны могут предоставлять диффе-ренцированное или более благоприятное отношение развивающимся

5 См.: Inotai A., Sander H. World Trade after the Uruguay Round: Prospects and Policy Options for the Twenty-First Century. N.Y: Routledge, 1996. P. 174.

219

странам, без предоставления такого отношения другим договариваю-щимся сторонам. Положения этого пункта применяются к:

– преференциальному тарифному отношению, предоставленному развитыми договаривающимися сторонами товарам, происходящим из развивающихся стран в соответствии с гармонизированной систе-мой преференций;

– дифференцированному и более благоприятному отношению к по-ложениям ГАТТ, связанным с нетарифными мерами, регулируемы-ми положениями многосторонних документов, подписанных в рам-ках ГАТТ;

– региональным и глобальным договоренностям, заключенным меж-ду наименее развитыми договаривающимися сторонами о взаимном уменьшении или устранении тарифов и в соответствии с критериями или условиями, которые могут быть предусмотрены договаривающи-мися сторонами для взаимного уменьшения или устранения нетариф-ных мер на товары, импортированные из одной страны в другую;

– специальному отношению к наименее развитым среди развиваю-щихся стран в контексте любых специальных или общих мер в поль-зу развивающихся стран.

С 1 января 1995 г. (т.е. со дня учреждения ВТО) Комитет ВТО по торговле и развитию уведомили о своих гармонизированных сис-темах преференций Канада, ЕС, Япония, Новая Зеландия, Норвегия, Швейцария и США6.

Что собой представляют эти системы, можно судить на приме-ре японских данных. В соответствующем сообщении четыре пункта. В п. 1 записано, что с 1 апреля 1995 г. новыми выгодоприобретате-лями преференциального режима назначены Армения, Украина, Эс-тония, Грузия, Казахстан, Туркменистан, Белоруссия, Латвия, Литва, Албания, бывшая Югославская Республика Македония, Республика Молдова и Южная Африка. В соответствии с п. 2 Ангола приобрела право на специальные меры для наименее развитых стран с 1 апреля 1995 г., в то время как Ботсвана, уже являющаяся выгодоприобрета-телем таких мер, изменила свой статус для обычного преференциаль-ного режима с той же даты. В п. 3 официально анонсируется продажа квот на 1995 финансовый год. В п. 4 констатируется, что различные

6 WT/COMTD/N/15*. 7.12.00; WT/COMTD/N/4*. 30.06.95; WT/COMTD/N/2*. 17.05.95; WT/COMTD/N/5*. 24.07.95; WT/COMTD/N/6*. 29.08.95; WT/COMTD/N/7*. 11.04.97; WT/COMTD/N/1* . 28.02.95.

220

уменьшения тарифа применяются к сельскохозяйственной продукции, включая 12 тропических товаров, с 1 апреля 1995 г., а также к мореп-родуктам с 1 января 1995 г.

Комитетом ВТО по торговле и развитию получены уведомления о том, что заключено шесть региональных торговых договоренностей развивающихся участников, а именно:

– Договор об учреждении Общего рынка Восточной и Южной Аф-рики (Лилонгве, 8 декабря 1994 г.);

– Торговое соглашение между государствами передовой группы Меланезии (Рабаул, 22 июля 1993 г.);

– Соглашение о Западноафриканском экономическом и монетар-ном союзе (Дакар, 10 января 1994 г.);

– Договор об учреждении экономического монетарного сообщест-ва Центральной Африки (Нджамена, 16 марта 1994 г.);

– Договор об учреждении Восточноафриканского сообщества (Ару-ша, 30 ноября 1999 г.);

– Соглашение о свободной торговле между Республикой Индией и Демократической Социалистической Республикой Шри-Ланка (Нью-Дели, 28 декабря 1998 г.).

Комитет ВТО по торговле и развитию получил также уведомле-ния о четырех других региональных договоренностях, о которых ра-нее был уведомлен Комитет по торговле и развитию ГАТТ; это:

– Соглашение об Общем рынке южной оконечности и Меморан-дум о тесных отношениях между Боливией и МЕРКОСУР (Асунсь-он, 4, 5 августа 1995 г.);

– Договоренность о преференциальной торговле Южно-азиат-ской ассоциации регионального сотрудничества (Дакка, 11 апреля 1993 г.);

– Договор о создании ассоциации латиноамериканской интегра-ции (Монтевидео, 12 августа 1980 г.);

– Соглашение о схеме общего действующего преференциального тарифа для зоны свободной торговли Ассоциации стран Юго-Восточ-ной Азии (Сингапур, 28 января 1992 г.).

Отказ от обязательств. Исключением из принципа наиболее бла-гоприятствуемой нации является также отказ от обязательств.

В основе этого термина лежит английское слово waive. Право на от-каз закрепляется во многих отраслях права, но, к сожалению, пока эта категория незаслуженно оставлена отечественной наукой без должного

221

внимания. В качестве примера отказа можно указать на норму ст. 7 Ор-донанса Гонконга от 23 июня 1961 г. (Cap 330) «Об автотранспортных средствах (о первом регистрационном налоге)». Она предусматривает, что главный секретарь Администрации может, по своему абсолютно-му усмотрению, отказаться от уплаты налога в отношении автотранс-портных средств с двигателем и имущества правительства, отличного от Правительства Гонконга, ввезенного в Гонконг на период, не превы-шающий трех месяцев, для использования должностным лицом морс-ких сил такого правительства.

Используются аналогичные возможности и в рамках ВТО. В п. 3 ст. IX Соглашения об учреждении ВТО (Марракеш, 15 апреля 1994 г.) предусмотрено, что в исключительных обстоятельствах Конференция министров может принять решение об отказе члена от обязательств, вытекающих из Соглашения об учреждении ВТО или любого из мно-госторонних торговых соглашений, при условии, что любое такое ре-шение будет принято большинством в три четверти членов.

Например, 15 июня 1999 г. Конференция министров приняла Реше-ние «Об отказе». В п. 1 этого решения определено, что от положений п. 1 ст. I ГАТТ 1994 г. производится отказ до 30 июня 2009 г. в степе-ни, необходимой для разрешения развивающимся участникам предо-ставить преференциальное тарифное отношение к товарам наименее развитых стран, определенных таковыми ООН, без требования рас-пространить те же тарифные ставки на аналогичные товары других участников. Отказ, согласно п. 6, не оказывает воздействия на права участников по Решению «О дифференцированном и более благопри-ятном отношении, взаимном и полном участии развивающихся стран».

На практике пока только Марокко уведомило Совет по торговле то-варами о своем преференциальном тарифном отношении для 33 афри-канских наименее развитых стран7. До принятия Решения о преферен-циальном тарифе для наименее развитых государств об уменьшении тарифа или освобождении от пошлин уведомили Комитет по торгов-ле и развитию Турция, Египет и Маврикий8.

Таким образом, международными правилами предусмотрено два исключения из режима наиболее благоприятствуемой нации для раз-вивающихся и наименее развитых стран. Юридических определений терминов «развитые» и «развивающиеся» не существует.

7 WT/LDC/SWG/IF/18 and G/C/6. 9.05.01.8 WT/COMTD/W/39. 30.03.98; WT/COMTD/W/47. 15.10.98; WT/COMTD/W/53. 3.12.98.

222

Развивающиеся государства в ВТО назначаются на основе само-выбора, но органы ВТО не обязательно принимают соответствующую классификацию9. Повышенное внимание к развивающимся государс-твам можно объяснить их количеством. На сегодняшний день среди участников ВТО более 140 государств относятся к категории разви-вающихся. Они играют все возрастающую и активную роль в ВТО в связи с их количеством и значением их экономик в торговле, а так-же потому, что развивающиеся государства смотрят на торговлю как на инструмент их развития. При этом развивающиеся государства – это крайне диверсифицированная группа с различными интересами и точками зрения.

Наименее развитые государства пользуются особым вниманием в ВТО. За основу определения наименее развитого государства исполь-зуется сумма валового национального продукта на душу населения в год. К таким странам относятся те, в которых валовой национальный продукт (т.е. конечная стоимость товаров и услуг, созданных резиден-тами данной страны) не достигает 1000 долл. США в год. В настоя-щее время в мире насчитывается порядка пятидесяти наименее разви-тых государств, из них 32 – участники ВТО.

Общие исключения и исключения по соображениям безопасности. Такие исключения закреплены в двух статьях ГАТТ.

В ст. XX ГАТТ предусмотрено, что при ус ло вии, что та кие ме ры не бу дут при ме нять ся пу тем, ко то рый явил ся бы про из воль ной или не-оп рав дан ной мерой дис кри ми на ции ме ж ду стра на ми, в ко то рых пре-об ла да ют оди на ко вые усло вия, или скры тым ог ра ни че ни ем ме ж ду-на род ной тор го в ли, – ни ч то в ГАТТ не дол ж но тол ко вать ся с це лью пре пят ст вия к при ня тию или с це лью принужде ния к при ня тию ка-кой-ли бо до го ва ри ва ю щей ся сто ро ной мер:

– не об хо ди мых для за щи ты об ще ст вен ной мо ра ли;– не об хо ди мых для ох ра ны жиз ни и здо ро вья че ло ве ка, жи вот ных

и расте ний;– от но ся щих ся к им пор ту или экс пор ту зо ло та или се ре б ра и т.д.Аналогично в ст. XXI ГАТТ предусмотрено, что нич то в ГАТТ

не дол ж но быть истол ко ва но как:– требование к какой-ли бо до го ва ри ва ю щей ся сто ро не пре до с та-

влять какую-ли бо ин фор ма цию, рас кры тие ко то рой она мо жет рас сма-тривать как про ти во ре ча щее су ще ст вен ным ин те ре сам ее бе з о па с но сти;9 См.: Michalopoulos C. Developing Countries in the WTO. N.Y.: Palgrave, 2001. P. 225.

223

– препятствую щее ка кой-ли бо до го ва ри ва ю щей ся сто ро не предпри-нимать та кие дей ст вия, ко то рые она счи та ет не об хо ди мыми для ох ра-ны существен ных ин те ре сов сво ей бе з о па с но сти (в отношении расщ-епля е мых мате ри а лов или ма те ри а лов, из которых они получаются, в отношении тор го в ли ору жи ем и т.п.);

– препятствующее ка кой-ли бо до го ва ри ва ю щей ся сто ро не пред-принимать какие-либо дей ст вия во ис по л не ние ее обя за тельств на ос-новании Устава ООН для со хра не ния ми ра и бе з о па с но сти.

Неприменение многосторонних торговых соглашений. Отдельные положения ГАТТ и Соглашения об учреждении ВТО предоставляют право не применять имеющиеся договоренности в отношениях меж-ду участниками. Тем самым образуется еще одно исключение из при-нципа наиболее благоприятствуемой нации.

В п. 1 ст. XIII Соглашения об учреждении ВТО предусмотрено, что это соглашение и многосторонние торговые соглашения, содержащи-еся в Приложениях 1 и 2, не применяются между любым участником и каким-либо другим участником, если любой из них на момент вступ-ления одного из них в ВТО не согласен на такое применение. В п. 2 той же статьи определено, что п. 1 используется между участниками ВТО, которые являлись договаривающимися сторонами ГАТТ 1947 г., только в том случае, если ранее в отношениях между ними применя-лась ст. XXXV. При этом, согласно п. 3 ст. XVI Соглашения об учреж-дении ВТО, в случае коллизии между положением Соглашения об уч-реждении ВТО и положением любого из многосторонних торговых соглашений в отношении указанной коллизии имеет преимуществен-ную силу положение Соглашения об учреждении ВТО.

Положения ст. XIII Соглашения об учреждении ВТО были созда-ны, чтобы решать проблемы, связанные с вступлением новых участ-ников. Идеально принцип наиболее благоприятствуемой нации подле-жит применению, когда новый участник присоединяется к Соглашению об учреждении ВТО. Требуется, чтобы он придал статус наиболее бла-гоприятствуемой нации всем другим участникам, а они, в свою оче-редь, обязаны предоставить такой статус новому участнику. Однако у одной или нескольких стран, которые уже являются участником ВТО, могут быть причины для нежелания подтвердить права и обязательс-тва ВТО новому участнику.

Поскольку п. 2 ст. XII Соглашения об учреждении ВТО требу-ет согласия только двух третей участников для принятия решения

224

о принятии нового участника, очевидно, что одна или несколько стран, против их желания, могли бы быть вынуждены предоставить статус наиболее благоприятствуемой нации новому участнику. С од-ной стороны, норма ст. XIII является инструментом уважения поже-ланий отдельных участников, препятствуя возникновению правоот-ношений между отдельными участниками. С другой стороны, норма ст. XIII предусматривает возможность для вступления нового участ-ника, даже если больше чем у одной трети участников есть причины для нежелания построения отношений в рамках ВТО с новым участ-ником (когда они возразят непосредственно против его вступления), разрешая неприменение.

США, например, применяли п. 1 ст. XIII в отношении Румынии, Монголии, Киргизии, Грузии, Молдовы и Армении, уведомляя предста-вителя ВТО о своем несогласии на применение соответствующих со-глашений10. Предоставленные возможности США использовали в це-лях часто обсуждаемой поправки Джексона-Вэника11.

Итак, следует констатировать, что существует несколько исклю-чений из принципа наиболее благоприятствуемой нации. Рассмотрен-ные исключения можно условно назвать административными. В п. 2 ст. II ГАТТ закреплено также право лю бой до го ва ри ва ю щей ся сто ро ны на ла гать в лю бое вре мя на импорт ка ко го-ли бо то ва ра обременение, рав но цен ное вну т рен не му на ло гу, анти дем пин го вую или ком пен са ци-он ную по шли ну, сборы или дру гие обременения, со раз мер ные сто и-мо сти пре до с та в лен ных ус луг. Это тоже исключения из принципа на-иболее благоприятствуемой нации, но их, по всей видимости, следует назвать финансовыми. Предусмотренные ГАТТ и Соглашением об уч-реждении ВТО исключения из принципа наиболее благоприятствуе-мой нации представляют собой специфический инструмент, посредс-твом которого обеспечиваются интересы участников и гибкость права, необходимая для успешного функционирования ВТО.

Библиографический списокШепенко Р.А. Правовые основы поправки Джексона-Вэника // За-

коны России: опыт – анализ – практика. 2008. № 12. С. 86-91.

10 WT/L/11. 27.01.95; WT/L/159. 17.07.96; WT/L/275. 12.10.98; WT/L/318. 1.10.99; WT/L/395. 4.05.01; WT/L/505. 10.12.02.11 См.: Шепенко Р.А. Правовые основы поправки Джексона-Вэника // Законы России: опыт – анализ – практика. 2008. № 12. С. 86-91.

225

Inotai A., Sander H. World Trade after the Uruguay Round: Prospects and Policy Options for the Twenty-First Century. N.Y: Routledge, 1996. P. 174.

Michalopoulos C. Developing Countries in the WTO. N.Y.: Palgrave, 2001. P. 225.

Pomfret R. The Economics of Regional Trading Arrangements. Oxford: Clarendon Press, 1997. P. 71.

Recommendations of the Economic Committee relating to Tariff Policy and the Most-Favoured-Nation Clause (E 805.1933.II.B.l.(a). Р. 97-101).

Exceptions to the Most-Favoured-Nation Treatment Principle

(Summary)

Roman A. Shepenko*

GATT article I (1) provides for WTO members to accord Most-Fa-voured-Nation treatment to like products of other WTO members regard-ing tariffs, regulations on exports and imports, internal taxes and charges, and internal regulations. The MFN is a fundamental principle of the WTO.

The GATT and the WTO Agreement provide for certain exceptions to the MFN principle, for example, generalized system of preferences, non-application of multilateral trade agreements and other exceptions. Exceptions guarantee the account of interests of participants and fl exibility of the WTO law, but related exceptions need to be carefully administered so as not to undermine the MFN principle.

Keywords: GATT; WTO; Most-Favored-Nation; exertions to the MFN principle.

* Roman A. Shepenko – Doctor of Laws, professor of the Chair of Administrative and Financial law, MGIMO-University MFA Russia. kaifp@mgimo.ru.

226

Имплементация нормОснов мирового налогового кодекса

в российское налоговое правоБорзунова О.А.*

Администрирование налогов облегчается,если и администраторам, и налогоплательщикамнужно заглядывать лишь в один документ (Кодекс)как источник всех законов о налогах.

Уорд М. Хасси и Дональд С. Любик

Глобализация, интернационализация, интеграция – эти тенденции характерны для развития экономики и права сегодня. Налоговое пра-во – не исключение в данном процессе. Мировое сообщество пытается унифицировать нормы налогового права, проводить единую налоговую политику, которая обеспечит свободное перемещение товаров, работ и финансовых средств. Основы мирового налогового кодекса (ОМНК) являются одним из таких универсальных инструментов. Имплемента-ция этих норм в российское налоговое право разобрана в данной статье. Автором подчеркивается, что Россия многие нормы Основ мирового налогового кодекса учла в Налоговом кодексе Российской Федерации.

Ключевые слова: налоговая реформа; Налоговый кодекс Российс-кой Федерации; имплементация норм Основ мирового налогового ко-декса; принципы построения налоговой системы; страна с переход-ной экономикой.

В 1993 г. в рамках Программы экономического развития ООН под эгидой Гарвардского института международного развития учеными Гарвардского университета Уордом М. Хасси и Дональдом С. Люби-ком был подготовлен проект Налогового кодекса для Доминиканской Республики, которая, пройдя через сто лет переворотов, оккупации и диктаторских режимов, в 1961 г. наконец вступила в фазу демокра-тического правления и экономического развития. Простые, универ-сальные и конкретные принципы и приемы построения налоговой сис-темы страны с переходной экономикой (transition countries), страны,

* Борзунова Ольга Александровна – к.ю.н., консультант Правового управления Госу-дарственной Думы Российской Федерации. borzunova@duma.gov.ru

227

вставшей на путь рыночных реформ, оказались такими понятными и несложными в применении, что авторам было предложено дорабо-тать кодекс для утверждения его в качестве рекомендательного акта ООН для стран с переходной экономикой. Что и было сделано в 1996 г. Так родились Основы мирового налогового кодекса (Basic World Tax Code) (далее – Кодекс)1. При этом удивительно, что в России – стра-не, для которой, по большому счету, и был переработан Кодекс, – так мало о нем известно!

О сущности имплементацииАнализируя проблему имплементации норм Кодекса в российс-

кое налоговое право, необходимо разобраться с самой категорией им-плементации.

Термин «имплементация» (implementation) разработан в междуна-родном праве и получил широкое распространение в многочисленных резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН, во многих международных конвенциях и буквально означает «претворение в жизнь в соответствии с определенной процедурой»2, «обеспечение практического результата и фактического выполнения конкретными средствами»3.

Имплементация – одна из самых сложных проблем международно-го права. Конференция в Рио-де-Жанейро 1992 г. вынуждена была при-знать неудовлетворительное положение дел с имплементацией. Не раз обращала на это внимание и Генеральная Ассамблея ООН. Поэтому не случайно международные акты стали уделять этой проблеме боль-ше внимания. Повышение уровня имплементации – одна из основных целей Программы действий, принятой в Рио-де-Жанейро.

Имплементация международно-правовых норм возможна двумя способами. Во-первых, государство может включить в свое право нор-мы, отсылающие к нормам международного права, вследствие чего последние могут действовать внутри страны. Во-вторых, государство может принять новые нормы права, изменить либо отменить уже су-ществующие, исполняя предписания международного права, адапти-ровать их к особенностям правовой системы государства.

Таким образом, имплементация международно-правовых норм в российское законодательство в наиболее общем виде понимается как

1 Текст Основ мирового налогового кодекса взят с сайта http://www.taxanalysts.com2 Dictionary of English Language. N.Y., 1968. P. 667.3 Webster's Third New International Dictionary, Cambr. (Mass.), 1966. P. 1134.

228

совокупность процедур и средств, которые способствуют повышению эффективности реализации прав и свобод человека и общей юриди-ческой культуры российского общества.

Проблемы имплементации КодексаВ странах с переходной экономикой, образовавшихся на базе быв-

шего СССР, самый первый Налоговый кодекс был принят Казахстаном в 1995 г. В этом акте был полностью воспроизведен Мировой налого-вый кодекс. Наша страна пошла другим путем. Наш Налоговый кодекс (первая часть) был принят в 1998 г., уже после других республик СНГ, но законодатель ушел от прямого заимствования Кодекса. В настоящее время налоговое право достаточно разработано, над совершенствова-нием Налогового кодекса работает множество ученых, что позволяет оценивать российские проблемы и брать из зарубежного опыта только то, что действительно нам подходит. Но нельзя сказать, что мы не за-имствуем нормы Кодекса; процесс его имплементации как раз и разо-бран в данной статье. Однако процесс этот достаточно сложный и свя-зан с определенными проблемами.

Во-первых, это проблема перевода4 – пожалуй, одна из главных. При использовании Кодекса в России ответственность за достовер-ность перевода (по большому счету, лишь моральная) и за соответс-твие смысла русского перевода оригиналу будет лежать исключитель-но на переводчике.

Вторая проблема заключается в том, что мировоззрение запад-ных юристов и законодателей отличается от российского. Западные документы, в том числе и Кодекс с его специфическими налоговыми терминами, сложны для восприятия. Именно поэтому сравнительное право всегда развивается медленнее, чем соответствующая ей нацио-нальная отрасль науки.

Комплексных исследований в данной области не так много5. Прав-да, достаточно работ, посвященных сравнительному анализу отдельных

4 Автором использован перевод Михаила Алексеева, доцента экономического факуль-тета Индианского университета г. Блумингтон, штат Индиана, США, расположенный на сайте http://www.taxanalysts.com.5 Толстопятенко Г.П. Европейское налоговое право: сравнительно-правовое исследо-вание. М., 2001; Налоговые системы зарубежных стран: Учебник для вузов / Под ред. В.Г. Князева, Д.Г. Черника. М.: Закон и право, 1997; Козырин А.Н. Налоговое право зарубежных стран: вопросы теории и практики. М.: Манускрипт, 1993; Куфакова Н.А. Социально-правовые аспекты регулирования налогов в развивающихся странах

229

институтов налогового права6. В этой связи следует признать спра-ведливым утверждение, что, в то время как в зарубежных странах по вопросам налогового права (в том числе применительно к пробле-мам налогового процесса и налогового администрирования) ведутся обширные сравнительно-правовые исследования7, организуются пуб-личные дискуссии и круглые столы с участием крупнейших ученых и юристов-практиков, «в России пока отсутствуют комплексные науч-ные исследования, в которых вопросы управления налоговой систе-мой рассматривались бы в критическом ключе, с точки зрения оценки имеющегося в развитых странах опыта и возможности его адаптиро-ванного использования в условиях российской действительности...»8.

Третья проблема имплементации Кодекса – его неофициальный характер. Данный акт только рекомендован ООН для стран с переход-ной экономикой. Его нормы даже не относятся к нормам международ-ного права, поскольку не обладают присущими международным нор-мам признаками9.

Income tax, или Кодекс о налогах на доходыНалог на доходы физических лиц

Кодекс исходит из простоты норм налогового законодательства и механизма налогообложения. Поэтому разработчики, описывая

// Право и социальный прогресс в развивающихся странах / Отв. ред. и авт. предисл. О.А. Жидков: Сб. науч. трудов. М.: Изд-во УДН, 1986; Кучеров И.И. Налоговое право зарубежных стран: Курс лекций. М., 2003; Александров И.М. Налоговые системы России и зарубежных стран. М.: Бератор-Пресс, 2002; Фомина Ж.С. Налоговое право зарубежных стран: Учеб.-метод. комплекс. Волгоград: Изд-во ВАГС, 2005.6 Гончаренко И.А. Особенности предоставления налоговых льгот по НДС в Великоб-ритании и в России (сравнительно-правовой анализ) // Законы России: опыт, анализ, практика. 2008. № 3; Тупанчески Н.Р. Уклонение от уплаты налогов в сравнительном праве / Под ред. В.С. Комарова. М.: ЮНИТИ, 2001; Непесов К.А. Налоговые аспекты трансфертного ценообразования: сравнительный анализ опыта России и зарубежных стран. М.: Волтерс Клувер, 2007; Елинский А.В. Опыт Великобритании и США по разграничению законной и незаконной минимизации налогов и его значение для совершенствования российского законодательства // Налоги. 2006. № 1; Кабанков А.С. Противодействие уклонению от уплаты налогов: опыт зарубежных стран // Юриди-ческий мир. 2007. № 9 и др.7 Дернберг Р.Л. Международное налогообложение: Пер. с англ. М., 1997.8 Гретченко А.И. Предисловие / Аронов А.В., Кашин В.А. Налоги и налогообложение... С. 12.9 Международное публичное право / Отв. ред. К.А. Бекяшев. 5-е изд., перераб. и до-полн. М.: Проспект, 2009. С. 32.

230

подоходное налогообложение, объединили в рамках одного налога на-лог на доходы физических лиц и налог на доходы юридических лиц. В России же взимается два самостоятельных налога: налог на доходы физических лиц и налог на прибыль организаций.

Также унифицирован процесс налогообложения всех видов коммер-ческой деятельности и доходов. Аналогично в России унифицировано налогообложение всех видов деятельности. Этот принцип был одним из главных при разработке глав 23 и 25 Налогового кодекса Российс-кой Федерации (НК РФ)10.

Система налогообложения в Кодексе предполагает прогрессивный подход к установлению ставок в зависимости от величины получаемо-го дохода. При этом прогрессивность индивидуального подоходного налога достигается с помощью введения «нулевого интервала» (zero bracket amount), что исключает из-под налогообложения львиную долю работающего населения. Также каждому налогоплательщику дается личная налоговая скидка в размере 600 долл.США.

К сожалению, в российской практике данная норма не нашла свое-го отражения: в Налоговом кодексе Российской Федерации отсутствует минимальный необлагаемый доход. Он частично заменен стандартным налоговым вычетом в размере 400 рублей, который не облагается нало-гом, пока доход налогоплательщика не достигнет нарастающим итогом 40 000 рублей11 (до 1 января 2009 года – 20 000 рублей) (ст. 218 НК РФ).

Администрирование налога облегчается не только резким сниже-нием (из-за существования нулевого интервала) числа лиц, облагаемых налогом, но и тем, что подоходный налог будет собираться главным об-разом путем его удержания при выплате дохода12. В России использу-ется аналогичный принцип, для этого специально был введен инсти-тут налоговых агентов, которыми в основном являются работодатели.

Таким образом, можно сделать вывод, что в сравнении с Кодек-сом налоговая нагрузка на доходы физических лиц в России различа-ется в зависимости от величины дохода. У физических лиц с низки-ми доходами налоговая нагрузка намного превышает рекомендуемую 10 Гл. 23 НК РФ «Налог на доходы физических лиц», гл. 25 НК РФ «Налог на прибыль организаций».11 См.: Федеральный закон от 22 июля 2008 г. № 121-ФЗ «О внесении изменений в статью 218 части второй Налогового кодекса Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 28.07.2008, № 30 (ч. 1). Ст. 3577.12 Sec. 171 “Every resident payer paying wages to an employee shall withhold from such wages a tax”.

231

Кодексом. А у физических лиц с наибольшими доходами налоговая на-грузка будет ниже, чем предусмотрено в Кодексе.

Налог на прибыль организацийВ Кодексе предусмотрена ставка налога на прибыль для корпора-

ций в размере 30 %, для страховых компаний – в размере 10 %. При-быль, полученная от услуг транспорта и связи, облагается в размере 50 %. Таким образом, Кодекс предполагает льготное налогообложение ряда видов деятельности, развитие которых, по мнению разработчи-ков, связано с формированием современной рыночной инфраструкту-ры. В России начиная с 1 января 2002 г. налогообложение всех видов деятельности происходило по единой ставке в 24 %. С 1 января 2009 г. – 20 %. Исключение составляет налогообложение доходов иностранных организаций и налогообложение дивидендов.

До принятия главы 25 Налогового кодекса применяемые в России ставки налога на прибыль были более высокими, чем рекомендовано в Кодексе. Высокие ставки налога на прибыль по страхованию и от-сутствие льгот для транспорта и связи не способствовали развитию этих важнейших элементов рыночной инфраструктуры.

В Кодексе вводится принцип, исключающий двойное налогообло-жение прибыли фирмы и дивидендов ее учредителям. Налог, уплачива-емый фирмой, уменьшается на сумму 30-процентного налога, уплачен-ного акционером при получении дивидендов. Целью этого налогового зачета (credit) является избежание в большинстве случаев двойного об-ложения налогом распределяемого дохода фирмы. Термин «зачет» оз-начает, что засчитываемая величина списывается с суммы налога, в от-личие от «вычета», означающего величину, которая уменьшает сумму дохода, облагаемого налогом. Иногда в счет уплаты одного налога мо-жет засчитываться другой13.

Например, согласно ст. 311 Налогового кодекса суммы налога, вы-плаченные в соответствии с законодательством иностранных госу-дарств российской организацией, засчитываются при уплате этой ор-ганизацией налога на прибыль в Российской Федерации.

Зачет налогообложения дивидендов в России, к сожалению, не им-плементирован. Таким образом, прибыль организации облагается на-логом на прибыль организации, после чего выплачиваются дивиденды, уменьшенные на 9 % – величину налога на доходы физических лиц в отношении дивидендов.13 См.: Налоговое право: Учебник / Под ред. С.Г. Пепеляева. М.: Юристъ, 2004. С. 124.

232

Еще одним элементом в механизме налогообложения фирм явля-ется предусмотренная Кодексом упрощенная амортизация (simplifi ed depreciation). В России в 1997 г. предпринимались попытки реализо-вать аналогичный порядок. Однако предлагаемые нормы амортиза-ции намного превышали действующие, что в условиях принудитель-ной, зачастую весьма завышенной переоценки стоимости физически и морально устаревших основных средств привело бы многие органи-зации к банкротству. Поэтому данные нормы не нашли практического воплощения. Более того, с 1 октября 1998 г. организациям было разре-шено использовать понижающие коэффициенты к действующим нор-мам, если применение последних вело к убыточности производства.

В настоящее время в российском бухгалтерском и налоговом уче-те предусмотрено деление имущества на 10 амортизационных групп в зависимости от срока полезного использования. В отношении нало-га на прибыль организаций предусмотрено два метода амортизации: линейный и нелинейный. Амортизационные отчисления, однако, го-раздо меньше, чем рекомендовано в Кодексе.

Value Added Tax, или самый востребованный налогНалог на добавленную стоимость (Value Added Tax) является одним

из самых молодых и самых распространенных налогов. Почти ни одна страна мира (исключая офшоры) не обходится без НДС.

Впервые НДС был введен во Франции в 1954 г. и с тех пор явля-ется самым востребованным налогом во всем мире вне зависимости от уровня экономического развития государства14. В частности, он яв-ляется ключевым общим налогом для 27 государств – членов Евро-пейского союза.

Поскольку Кодекс готовился для стран с переходной экономикой, в том числе для восточно-европейских государств, надеющихся стать членами Европейского союза, разработчики Кодекса уделяли большое значение тому, чтобы его концепция и язык соответствовали применя-емым в Шестой Директиве Совета (Sixth Council Directive) Европей-ского союза от 17 мая 1977 г. Несмотря на то что законов об НДС до-статочно много и почти каждый вариант предложен по крайней мере в одной стране, тем не менее простых законов о налоге на добавлен-ную стоимость очень мало. Россия не исключение. НДС является од-ним из самых сложных и проблемных налогов.14 Thuronyi V. The Law Desing and Drafting. The Huaga. Kluwer, 1996.

233

Налог на добавленную стоимость, содержащийся в Кодексе, осно-ван на следующих принципах:

– в качестве обоснования этой указанной выше разницы должны использоваться счета (invoices). В России с 2000 г. введены счета-фак-туры для обоснования сумм налога, уплаченных поставщикам;

– налогом на добавленную стоимость должны облагаться не толь-ко производство и оптовая торговля, но также и розничная торговля. В России облагается любая реализация товаров, работ и услуг на тер-ритории нашей страны;

– использование нулевой ставки. В отношении экспортируемых то-варов Кодексом предусмотрена нулевая ставка15. Аналогично в России в целях учета требований ЕС о взимании НДС в стране реализации, а не производства товара используется ставка 0 % (п. 1 ст. 164 НК РФ);

– в целях увеличения сборов и для облегчения исполнения закона и его администрирования налог должен охватывать широкий круг то-варов и услуг при минимуме исключений. В России согласно ст. 149 Налогового кодекса Российской Федерации НДС не облагаются меди-цинские услуги, ритуальные услуги, услуги по перевозке пассажиров и др. В общей сложности 88 операций освобождаются от НДС. Как отмечают эксперты, «установление обширного перечня операций, ис-ключенных из-под налогообложения, фактически «уводит» эти объ-екты из поля зрения государства, что негативно сказывается прежде всего на получении информации о состоянии экономики страны»16;

– налогом в равной мере должна облагаться и отечественная, и им-портная продукция. Подход также полностью имплементирован в рос-сийское законодательство: дифференцированное налогообложение в зависимости от страны происхождения товара в Налоговом кодексе Российской Федерации не предусмотрено.

Excise Taxes, или современное налогообложение роскошиАкциз – один из налогов, предусмотренных Кодексом. Акциз яв-

ляется одним из старейших налогов. Хочется отметить, что эконо-мическая роль акциза заключалась в перераспределении доходов 15 Sec.: 222: “The rate of tax shall be zero with respect to goods and services exported from country for use or consumption outside of country and with respect to goods and services incidental to the goods and services so exported”.16 См.: Гончаренко И.А. Особенности предоставления налоговых льгот по НДС в Ве-ликобритании и в России (сравнительно-правовой анализ) // Законы России: опыт, анализ, практика. № 3. 2008. С. 47.

234

и препятствовании образованию сверхвысокой прибыли. С целью ос-лабить их негативное влияние на малообеспеченные слои населения в число подакцизных товаров традиционно включают предметы роско-ши (ювелирные изделия, легковые автомобили и т.п.) и товары, поль-зующиеся повышенным спросом, но недорогие в производстве (спир-тные и табачные изделия, бензин и т.п.).

Кодекс устанавливает следующие основные принципы взимания акцизов:

– для того чтобы облегчить их сбор, этими налогами должно обла-гаться относительно малое число налогоплательщиков, относительно малое число товаров, и по относительно немногим налоговым став-кам. В России взимание акцизов регулируется главой 22 Налогового кодекса Российской Федерации. Указанный принцип полностью им-плементирован в ст. 181. В число объектов в России включен неболь-шой перечень товаров;

– акцизные налоги должны основываться на стоимости товара, а не на его объеме в физических единицах (таких как вес, объем, бу-тылки, упаковки или подобные единицы). Данный принцип не импле-ментирован в российское законодательство. Исключение составляют акцизы на сигареты и папиросы, для которых налоговая база опреде-ляется с учетом расчетной стоимости, исчисляемой исходя из макси-мальной розничной цены17.

Таким образом, можно сделать вывод, что в России не произош-ла имплементация норм Кодекса, регулирующих акцизы. Россия здесь идет своим путем, что объясняется историческими традициями, удобс-твом и отношением большинства населения к налогам.

Property taxes: земля, транспорт, активыНалогов на собственность в Кодексе три: налог на землю и здания

(tax on land and building), налог на транспортные средства (tax on mo-tor vehicles) и налог на валовые активы крупных фирм-резидентов (tax on gross assets of large resident entities).

Стремление уравнять лиц, использующих имущество производи-тельно и непроизводительно, обусловило необходимость введения на-лога на имущество.

Аналогичные проблемы имеются и в России, где налог на недвижи-мость был введен только в некоторых регионах в порядке эксперимента. 17 Статья 187.1 Налогового кодекса..

235

Результаты проведенного в недавнем времени эксперимента по нало-гообложению недвижимости в г. Великом Новгороде и г. Твери18, кото-рый согласно Закону начался в 1997 г. и изначально должен был закон-читься уже в 1998 г. (затем сроки неоднократно продлевались – сначала до 2003 г.19, затем до конца 2005 г.20), являются еще недостаточно оп-ределенными, чтобы на их основе принимать ответственные решения относительно того, каким в конечном счете должен быть механизм на-логообложения недвижимости на территории России21. Хотя по заяв-лениям заместителя министра финансов С.Д. Шаталова налог на не-движимость планируется ввести в России с 2011 г22.

Налог на землю и строения предполагает как налоговое обязатель-ство в отношении собственности, так и личное налоговое обязатель-ство собственника. Данный подход хорош для многих стран из-за не-адекватного состояния (или вообще отсутствия) регистрации титулов на владение.

Налогообложение производится по каждой отдельной собствен-ности, но вся собственность в стране разделяется на категории и затем на зоны. Для каждой зоны устанавливается стоимость одного квадрат-ного метра земли23. В России данный метод называется кадастровой оценкой земли, на основе которой вся земля поделена на зоны и для каждой зоны установлена своя кадастровая стоимость, которая и при-нимается за налоговую базу применительно к земельному налогу.

18 Федеральный закон от 20 июля 1997 г. № 110-ФЗ «О проведении эксперимента по на-логообложению недвижимости в городах Великом Новгороде и Твери» // Собрание законодательства РФ, 28.07.1997, № 30, ст. 3582.19 Федеральный закон от 20 ноября 1999 г. № 196-ФЗ «О внесении изменений и до-полнений в Федеральный закон «О проведении эксперимента по налогообложению недвижимости в городах Великом Новгороде и Твери» // Собрание законодательства РФ. 1999. № 47. Ст. 5614.20 Федеральный закон от 28 июля 2004 г. № 92-ФЗ О продолжении эксперимента по налогообложению недвижимости в городах Великом Новгороде и Твери и внесении изменений в Федеральный закон «О проведении эксперимента по налогообложению недвижимости в городах Великом Новгороде и Твери» // Собрание законодательства РФ. 02.08.2004. № 31, ст. 3228.21 См.: Березин М.Ю. Региональные и местные налоги: правовые проблемы и эконо-мические ориентиры. М.: Волтерс Клувер, 2006.22 Интернет-интервью С.Д. Шаталова компании «КонсультантПлюс» // http://www1.minfi n.ru/ru/offi cial/index.php?afrom4=25.08.2008&ato4=25.08.2008&1d4=647823 Sec. 403: “The Property Offi ce shall divide all land in country into broad categories … after taking into account such factors as prevailing use, location, availability of infrastructure and markets, and quality, establish within each broad category similar characteristic zones”.

236

В Кодексе устанавливается также вторая оценка – для строений, расположенных на этой земле (которая основывается на их восста-новительной стоимости минус амортизация), применяемая к едини-це полезной площади (или объема) строений. В России данный метод применяется только в отношении налогообложения имущества орга-низаций, при котором налоговой базой признается среднегодовая ос-таточная стоимость имущества.

Третий налог на собственность – налог на валовые активы круп-ных коммерческих предприятий – задуман как временный гарант по-доходного налога, до тех пор, пока налоговая администрация страны не будет способна справиться со сложностями администрирования обычного подоходного налога. У данного налога есть определенные экономические недостатки, но при определенных потребностях в нало-говых поступлениях и невозможности адекватного обеспечения сбора подоходного налога можно ввести налог на валовые активы.

Вместо заключенияНельзя не согласиться с тем, что многие положения Кодекса про-

сты, понятны и актуальны для нашей страны. Многие вещи можно заимствовать, что уже, в принципе, и сделано. Многие нормы имп-лементированы в наше налоговое право; это, конечно, не дословное заимствование, но основные начала, принципы и подходы к правово-му регулированию налоговых отношений нашли свое отражение в на-шем Налоговом кодексе.

Имплементация не окончена: проведенный в данной статье анализ свидетельствует об этом. Но путь трансформации, взятый на вооруже-ние нашими экономистами и юристами, является наиболее приемле-мым для России. Мы могли бы пойти по пути Казахстана и полностью включить нормы Кодекса в национальный Налоговый кодекс. Но в на-шей стране достаточно специалистов, которые в состоянии оценить, что хорошо, а что плохо…

Библиографический списокАлександров И.М. Налоговые системы России и зарубежных стран.

М.: Бератор-Пресс, 2002.Березин М.Ю. Региональные и местные налоги: правовые пробле-

мы и экономические ориентиры. М.: Волтерс Клувер, 2006.

237

Гончаренко И.А. Особенности предоставления налоговых льгот по НДС в Великобритании и в России (сравнительно-правовой ана-лиз) // Законы России: опыт, анализ, практика. 2008. № 3.

Гретченко А.И. Предисловие // Аронов А.В., Кашин В.А. Налоги и налогообложение.

Дернберг Р.Л. Международное налогообложение: Пер. с англ. М., 1997.

Елинский А.В. Опыт Великобритании и США по разграничению законной и незаконной минимизации налогов и его значение для со-вершенствования российского законодательства // Налоги. 2006. № 1.

Интернет-интервью С.Д. Шаталова компании «КонсультантПлюс» // http://www1.minfi n.ru/ru/offi cial/index.php?afrom4=25.08.2008&ato4=25.08.2008&1d4=6478

Кабанков А.С. Противодействие уклонению от уплаты налогов: опыт зарубежных стран // Юридический мир.2007. № 9.

Козырин А.Н. Налоговое право зарубежных стран: вопросы тео-рии и практики. М.: Манускрипт, 1993.

Кучеров И.И. Налоговое право зарубежных стран: Курс лекций. М., 2003. Налоговое право: Учебник / Под ред. С.Г. Пепеляева. М., Юристъ, 2004. С. 124.

Куфакова Н.А. Социально-правовые аспекты регулирования нало-гов в развивающихся странах // Право и социальный прогресс в разви-вающихся странах / Отв. ред. и авт. предисл. О.А. Жидков: Сб. науч. трудов. М.: Изд-во УДН, 1986.

Международное публичное право / Отв. ред. К.А. Бекяшев. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2009. С. 32.

Налоговые системы зарубежных стран: Учебник для вузов / Под ред. В.Г. Князева, Д.Г. Черника. М.: Закон и право, 1997.

Непесов К.А. Налоговые аспекты трансфертного ценообразова-ния: сравнительный анализ опыта России и зарубежных стран. М.: Волтерс Клувер, 2007.

Толстопятенко Г.П. Европейское налоговое право: сравнительно-правовое исследование. М., 2001.

Тупанчески Н.Р. Уклонение от уплаты налогов в сравнительном праве / Под ред. В.С. Комарова. М.: ЮНИТИ, 2001.

Фомина Ж.С. Налоговое право зарубежных стран: Учеб.-метод. комплекс. Волгоград: Изд-во ВАГС, 2005.

Dictionary of English Language. N.Y., 1968. P. 667.

238

Thuronyi V. The Law Desing and Drafting. – The Huaga. Kluwer. 1996.Webster's Third New International Dictionary, Cambr. (Mass.), 1966.

P. 1134

Realization of Principles of the Basic World Tax Code in Russian Tax System

(Summary)

Olga A. Borzunova*

Globalization, internationalization, integration are a tendency of devel-opment of economics and law. Tax law is not an exception in this process. World community tries to unify norms of tax law, to implement a united tax policy, which promotes free transaction of goods, services and fi nancial as-sets. Basic World Tax Code (BWTC) is one of such universal world instru-ment; its implementation is developed in this article.

The author emphasizes Russia exercised many norms of Basic world tax code in the Tax Code of Russian Federation.

Keywords: tax reform; Tax Code of Russian Federation; implementa-tion of norms of Basic World Tax Code; principles of construction of a tax system; transition countries.

* Olga A. Borzunova – Ph.D. in Law, adviser of the Legal department of the State Duma of the Russian Federation. borzunova@duma.gov.ru.

239

ИЗБРАННЫЕ ДЕЛА КОЛЛЕГИИ АДВОКАТОВ «МОНАСТЫРСКИЙ,ЗЮБА, СТЕПАНОВ & ПАРТНЕРЫ»

* Монастырский Юрий Эдуардович – к.ю.н., партнер юридической фирмы «Монас-тырский, Зюба, Степанов & Партнеры». www.mzs.ru.

Правовое сопровождение международных экономических связей в РФ. Роль и место

национальных юридических фирм (по материалам выступления на конференции

«Юридический бизнес в России» газеты «Ведомости»)

Монастырский Ю.Э.*

Профессиональная практика, обслуживающая капиталоёмкие опе-рации в сфере международных экономических связей, характеризуется целенаправленным и массированным присутствием иностранных учас-тников. До кризиса в обеих наших столицах было открыто свыше 50 их офисов. Заграничные юридические фирмы неизменно присутству-ют в странах, где реализуются масштабные экономические проекты. Чрезмерное распространение иностранных юридических продуктов, использование моделей по законодательству Великобритании приво-дит к стагнации российского права в самых важных его разделах. До-минирование иностранных фирм во всех секторах практики создает трудности для национальных участников рынка в вопросах кадров.

Юридические услуги теснее любых иных связаны с националь-ной культурой. В отличие от таких специальностей, как строитель, ин-женер, учитель, юрист – самая национальная из всех свободных про-фессий.

Конкуренция и сосуществование брендов сегодня отличается боль-шой динамикой, быстрыми объединениями и распадами юридических

240

фирм, что почти всегда связано с уходом специалистов. Рынок юриди-ческих услуг функционирует сумбурно и деструктивно, если перехо-ды случаются слишком часто, т.к. для создания сложных юридических продуктов, их внедрения необходима преемственность и стабильность.

Поскольку иностранные фирмы имеют и будут располагать боль-шим объёмом оборотных средств, конкурировать с ними на участках их активного рыночного присутствия в сложившихся условиях слож-но, но можно и нужно. Имеются средства и путь более успешной со-ревновательности, и его нетрудно видеть – оказание клиентам более комплексных услуг. Комплексность как концепция заложена в адво-катской помощи.

Российские адвокаты работают в офисах иностранных юридичес-ких сетевых фирм на условиях обслуживания только их клиентов. В та-кой модели юридических услуг и юридической помощи есть очевидное нарушение – введение в заблуждение клиентов о том, что известный иностранный бренд обзавёлся собственной адвокатской поддержкой.

Второй непосредственного действия негативный фактор заключа-ется в отсутствии возможности для адвокатских образований вступать в отношения с клиентурой. Адвокатские услуги в области коммерчес-кого права необходимо оказывать от имени организации, которая сама определяет, кто и какой специализирующийся адвокат или адвокаты наиболее оптимальны. В этом заложен правовой фундамент развития брендов юридических услуг за счет стабильности, преемственности, совершенствования и стандартизации собственных и на базе россий-ского права юридических продуктов.

Ключевые слова: российские юридические фирмы; юридические услуги крупным компаниям; недобросовестная конкуренция; между-народные юридические фирмы в РФ.

1. Состояние рынка правового сопровождения крупных проектов

Я остановлюсь на регулировании и правоприменительных под-ходах, затрудняющих либо способствующих развитию профессио-нальной практики национальных юридических фирм и адвокатских образований, обслуживающих капиталоемкие операции в сфере меж-дународных экономических связей. Характеристикой этой части рын-ка юридических услуг выступает целенаправленное и массирован-ное присутствие иностранных участников. До кризиса в обеих наших

241

столицах было открыто свыше 50 их офисов. В самой вовлеченности зарубежных консультантов в правовое обеспечение экономической де-ятельности компаний нет ничего аномального. Мы знаем, что для опи-сания нашей профессиональной деятельности представляется значи-мым деление специализаций не по отраслям права, более важное для законодателей, ученых и учащихся, а по областям деятельности, где предлагаются и потребляются сходные по содержанию юридические продукты, или секторам практики. В Германии, наиболее сильной эко-номически из стран Европы, на рынке юридических услуг среди фирм первого и второго уровня в секторе разрешения споров иностранных юридических фирм – 6 из 18, банков – 4 из 7. Во Франции в динамич-ном секторе приобретения бизнесов (“Mergers and Acquisitions”, ко-торый у нас известен в силу неточного перевода как «слияния и пог-лощения») нефранцузских организаций – 7 из 8. Иностранных фирм среди крупных в этих странах 9 из 24, 15 из 25 соответственно. В Эс-тонии работает всего один иностранный консультант, в Хорватии – два (www.legal500.com).

Такая картина наблюдается по всему миру. Заграничные юридичес-кие фирмы неизменно присутствуют в странах, где реализуются масш-табные экономические проекты. Однако в Российской Федерации они доминируют не только в сфере обслуживания финансов, но и в таких секторах практики, в которых в силу территориального регулирова-ния (т.е. местным правом) традиционно сильны позиции националь-ных юридических фирм (налоги, судебные споры, интеллектуальная собственность). Международные рейтинги выделяют от 1 до 2 рос-сийских консультантов в 6 областях профессиональной специализа-ции из 11 среди 8–10 фирм первого и второго уровня по доходности и количеству сделок.

Можно легко найти положительные стороны иностранного участия в оказании юридических услуг. Это способствование доверию и при-току иностранных инвестиций, доступность довольно высоких запад-ных стандартов обслуживания, трудовая занятость выпускников пра-вовых вузов и пр. Национальные юридические фирмы и адвокатские образования увидели и получили важный опыт в том, как должны быть организованы и работать юристы в области коммерческого и между-народного частного права.

Нероссийские юридические фирмы обозначают аббревиатурой ILF (international law fi rms), т.е. «международные юридические фирмы».

242

Это определение неточно и явно вводит в заблуждение клиентов и всех нас. Во-первых, эти организации так себя не именуют, а представляют-ся как английские, американские либо европейские бренды юридичес-ких услуг. По сути это иностранные сетевые юридические фирмы, от-крывшие в России свой очередной периферийный офис. То, что у нас они имеют организационную правовую форму обществ с ограничен-ной ответственностью и штат из российских юристов, не меняет глав-ного – направленности на последовательную и неуклонную реализа-цию нероссийских юридических продуктов, разработанных на основе иностранного, чаще всего английского, права. Клиенты, приученные к таким конструкциям, как соглашение акционеров, эскроу-контракт, договор об учреждении траста, не имеют мотивов обращаться в наци-ональные фирмы по поводу вопросов, разрешение которых поручили иностранным экспертам. Таким образом, важные и насущные пробле-мы правовой практики на долгое время выпадают из внимания юри-дической общественности.

Чрезмерное распространение иностранных юридических продук-тов, использование моделей по законодательству Великобритании приводит к стагнации российского права в самых важных его разде-лах. Бизнесы продаются в России по английскому праву, а российские практики даже не знают, как реализовать предприятие в соответствии с § 8 гл. 30 ГК РФ («Продажа предприятий»).

Приходится слышать, что у национальных фирм есть одно неоспо-римое преимущество – знание местной специфики. Такое мнение мои коллеги и я не разделяем. В большинстве иностранных фирм работают

БАНКИ0 из 8

ТРУДОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ

0 из 4

ТРУДОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ

1 из 8

РЫНКИКАПИТАЛОВ

1 из 8

ЭНЕРГЕТИКА0 из 10

ЭНЕРГЕТИКА1 из 7

СЛИЯНИЯ И ПОГЛОЩЕНИЯ

0 из 15

НЕДВИЖИМОСТЬ1 из 8

НЕДВИЖИМОСТЬ3 из 10

КОРПОРАТИВНОЕ ПРАВО0 из 15

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ

2 из 7

РОССИЙСКИЕ УЧАСТНИКИ СРЕДИЮРИДИЧЕСКИХ ФИРМ I И II УРОВНЯ

243

лучшие российские кадры с превосходным пониманием этой самой специфики. А вот готовность работать в «серой зоне», оказывать око-лоправовые услуги – это сомнительное и вредное преимущество, при-водящее к деградации национальных фирм. Иногда утверждают, что российские фирмы не могут предложить высокого уровня обслужи-вания, когда работа требует задействования различного националь-ного регулирования и должна проходить в нескольких юрисдикциях. С этим мы не соглашаемся, так как это может осуществляться фирма-ми из различных стран, которые лучше контролируют качество рабо-ты друг друга, чем офисы малоизвестной в Европе фирмы, пришедшей в Россию и имевшей здесь до финансового кризиса огромный штат за-специализированных юристов, в настоящее время спешно переучива-ющихся или находящихся в поисках работы.

Мне могут здесь возразить и сказать, что именно в этом заключа-ются законы рынка, где побеждает сильнейший, который больше нра-вится потребителям и клиентам. Однако правовая помощь на терри-тории России по поводу российских активов не сборка автомобилей из заграничных запчастей. Это деятельность по обеспечению нацио-нального правоприменения. Она у нас осуществляется довольно не-зрело и сегментарно.

Доминирование иностранных фирм во всех секторах практики со-здает трудности для национальных участников рынка юридических услуг в вопросах кадров. Русскоговорящие коллеги из иностранных юридических организаций довольно бесцеремонно и сразу предлагают понравившимся им сотрудникам из российских юридических фирм, ко-торых обучила и которым привила навыки работы отечественная фир-ма, перейти к ним за обещание лучших финансовых условий; и такая подпитка иностранных юридических фирм специалистами из россий-ских юридических компаний происходит постоянно, усиливая водо-раздел между ними.

2. Профессиональная деятельность и правовая культураЮридические услуги теснее любых иных связаны с национальной

культурой. Правовые авторитеты России неоднократно говорят о вос-питании и развитии правовой культуры, включаемой в понятие «право-вая система» государства. Ядром правовой культуры выступает юрисп-руденция. Она – совокупность не только теоретических знаний о праве, но и практических навыков, формулирования и толкования правовых

244

норм, судебных решений, их классификации и систематизации, а также приемов и способов обработки правового материала. В отличие от та-ких специальностей, как строитель, инженер и учитель, юрист – са-мая национальная из всех свободных профессий. Чтобы иностранцу стать юристом где бы то ни было, простого переучивания обычно мало.

Рынок юридических услуг в России не способен гармонично и пра-вильно саморегулироваться и создавать здоровую соревновательность между фирмами, их наработками, если на нем не будет присутствовать хотя бы десяток крупных национальных участников с численностью юристов в 100–200 человек. Конкуренция и сосуществование брендов сегодня отличаются большой динамикой, быстрыми объединениями и распадами юридических фирм, что почти всегда связано с уходом специалистов. Рынок юридических услуг функционирует сумбурно и деструктивно, если переходы случаются слишком часто, т.к. для со-здания сложных юридических продуктов, их внедрения необходимы преемственность и стабильность.

3. Конструкции, стимулирующие развитие практики адвокатских образований

Юридическое сопровождение предпринимательских операций тре-бует функционирующего офиса, взаимодействия группы профессио-налов. При обслуживании бизнеса самостоятельное и главное значе-ние приобретает такая характеристика юридического содействия, как быстрота, своевременность оказания услуг. Помимо рутинной стан-дартизации использованных форм и документов, офис производит от-бор из потока информации селективно важных ее частей, приводит их в систему, обеспечивает всеобщий доступ сотрудников к структу-рированным профессиональным сведениям.

4. Недостатки используемых организационно-правовых форм

В основе юридического продукта лежит деятельность с большой интеллектуальной составляющей, и поэтому правовая помощь – самый дорогой вид услуг. Успех фирмы предопределяется тем, как обстоит дело с использованием ее интеллектуальных юридических продуктов, их охраной. Однако кто должен считаться обладателем в спорной ситуа-ции средств индивидуализации и интеллектуальных прав – организация или адвокаты? Знак обслуживания может быть зарегистрирован на имя

245

адвокатской организации, что иногда требуется для профессиональ-ных образований, работающих в регионах. Но юридическая помощь и услуги настолько персонифицированы, что эта практика не слишком распространена. По крайней мере, мы не знаем, чтобы какие-то адво-каты этим занимались. Но вот что действительно составляет важный рыночный инструмент любой фирмы – это ее секреты промысла, «ноу-хау» («секреты производства» – ст. 1465 ГК РФ) (не путать с «адво-катской тайной» – клиентскими сведениями). По действующему регу-лированию они принадлежат адвокату персонально, который, уходя, может потребовать неиспользования важных наработок, охранявших-ся как закрытая информация; и то, что ему помогал офис, консульти-ровали работники, не имеет значения (п. 2 ст. 1470 ГК РФ: «Гражда-нин, которому в связи с выполнением своих трудовых обязанностей или конкретного задания работодателя стал известен секрет производства, обязан сохранять конфиденциальность полученных сведений до пре-кращения действия исключительного права на секрет производства»).

Разработчики закона об адвокатуре видели эту проблему – дробле-ние практики, предусмотрев в таком образовании, как бюро, приоритет коллективного интереса и передачу дел уходящими адвокатами через критерии принадлежности практики тем лицам, которые заключают договор об оказании правовой помощи. Поскольку отношения возни-кают у клиента со всеми членами бюро, то дела должны оставаться в этом адвокатском образовании. Однако большая профессиональная организация не всегда может существовать в организационной форме бюро. Трудно принять риск ответственности всем своим имуществом по делам, которые ты не контролируешь и не видишь.

В коллегии адвокатов как в форме самого большого по числен-ности адвокатского образования, если проводить анализ и сравнивать с бюро, с переходом адвоката за ним должна последовать вся его кли-ентура. Такая конструкция абсолютно несовместима с услугами в об-ласти предпринимательства, учитывая их превалирующую офисную составляющую. Иногда адвокат просто озвучивает, суммирует то, что совместно сделали его помощники и коллеги, мало работая над со-зданием юридического продукта. После его ухода в сознании клиента происходит раскол. Он дезориентирован в вопросе о том, где он полу-чит прежний, устраивающий его уровень обслуживания, и чаще все-го следует за ушедшим адвокатом. Ввиду сказанного создается атмос-фера опасения, и некоторые специалисты намеренно изолируются

246

от клиентов. Опытные юристы ведут дела лично, хотя могли бы за-няться более важными стратегическими вопросами и давать рост сво-им коллегам через приобщение к работе на первых ролях в проектах.

5. Два фактора, затрудняющих развитие национальных юридических фирм

Поскольку иностранные фирмы имеют и будут располагать боль-шим объемом оборотных средств, конкурировать с ними на участках их активного рыночного присутствия в сложившихся условиях слож-но, но можно и нужно. Имеются средства и путь более успешной со-ревновательности, и его нетрудно видеть – оказание клиентам более комплексных услуг. Комплексность как концепция заложена в адво-катской помощи. Защитники пользуются иммунитетом, полномочи-ем по сбору доказательств, возможностью выступать в разных сфе-рах юридического содействия, как в коммерческой, так и в уголовной. Вместе с тем адвокаты, как субъекты отношений по оказанию услуг, не привязаны в России к юридическим брендам настолько, насколь-ко это нужно для имиджевого ассоциирования клиентами квалифика-ции и успехов с профессиональной организацией юристов на рынке.

Более того, мы видим, что иногда адвокаты работают в офисах иностранных юридических сетевых фирм на условиях обслужива-ния только их клиентов, а сетевые фирмы, пришедшие к нам издале-ка, анонсируют, что их партнеры и юристы имеют статус адвоката. Эта информация содержится на сайтах, в брошюрах и пр. В такой модели юридических услуг и юридической помощи есть очевидное наруше-ние – введение в заблуждение клиентов о том, что известный иност-ранный бренд обзавелся собственной адвокатской поддержкой. А мо-жет ли адвокат формально принадлежать бюро и коллегии, но сидеть в офисе иностранной фирмы, не получая вознаграждение от нее на-прямую, нужно решать в соответствии с ФЗ «Об адвокатской деятель-ности и адвокатуре в Российской Федерации» (п. 1 ст. 2: «…Адвокат не вправе вступать в трудовые отношения в качестве работника, за ис-ключением научной, преподавательской и иной творческой деятельнос-ти…»; п. 4 ст. 15: «…Адвокат вправе осуществлять свою деятельность только в одном адвокатском образовании, учрежденном в соответствии с настоящим Федеральным законом»).

Второй непосредственного действия негативный фактор заключа-ется в отсутствии возможности для адвокатских образований вступать

247

в отношения с клиентурой. Адвокатские услуги в области коммерчес-кого права необходимо оказывать от имени организации, которая сама определяет, кто и какой специализирующийся адвокат или адвокаты наиболее оптимальны. В этом заложен правовой фундамент развития брендов юридических услуг за счет стабильности, преемственности, совершенствования и стандартизации собственных и на базе россий-ского права юридических продуктов.

Российская Федерация в силу территории, богатства ресурсами, вы-сокого кадрового интеллекта – место устойчивого присутствия эконо-мических интересов. Наше профессиональное сообщество заинтересо-вано в справедливых, прозрачных и простых правилах работы и в той среде, в которой бы вызревали и осуществлялись качественные юри-дические услуги, связанные с отечественной правовой системой.

ИНОСТРАННАЯ СЕТЕВАЯ ЮРИДИЧЕСКАЯ ФИРМА

248

Legal Services in the Sphere of International Economic Relations in Russia. The Role

of National Law Firms (from the presentation at the conference “Legal

Business in Russia”, “Vedomosti” daily)(Summary)

Yuri E. Monastyrsky*

Professional practice serving large capital-incentive operations in the sphere of international economic relations is characterized by a massive and targeted presence of international players. Before the crisis, more than 50 of their offi ces were opened in both our capitals. Foreign law fi rms are constantly present in countries where large-scale economic projects are brought into life. Excessive spread of foreign legal products, use of models subject to English law leads to stagnation of Russian law in its most important sections. Domination of foreign companies in all spheres of practice impedes national players on the market regarding cadres.

Legal services are more that many other services connected with national culture. Unlike other professions, such as a builder, an engineer or a teacher, a lawyer is the most national of all free professions.

Today, competition and coexistence of brands is characterized by great dynamics, quick mergers and break-ups of law firms, almost always related to departure of specialists. Market of legal services is confused and destructive if such transfers occur too frequently, since continuity and stability are required to create and implement complex legal products.

Whereas foreign fi rms possess and will possess large volume of assets, it is hard in current conditions yet possible and necessary to compete with them in the sector of their active market presence. There are ways for a better competition and they are easy to see: provision of more complex services to the clients. Complexity as a concept is implemented in advocate’s assistance.

Domestic advocates work in offi ces of foreign legal network fi rms on the condition that only clients of these fi rms receive services. There is an obvious violation in this model of legal services and legal assistance –

* Yuri E. Monastyrsky – Ph.D. in Law, partner of the law fi rm “Monastyrsky, Zyuba, Stepanov & Partners”. www.mzs.ru.

249

misrepresentation of clients that a known foreign brand acquired its own advocate support.

The second directly negative factor is the absence of possibility for advocate organizations to initiate relations with the clients. Advocate services in the sphere of commercial law should be rendered by a company that determines itself which specializing lawyer is the most appropriate. This is the legal basis of development of brands of legal services due to stability, continuity, perfection and standardization of national legal products based on Russian law.

Keywords: Russian law fi rms; legal services to big businesses; unfair competition; International law fi rm in RF.

250

Развитие биотехнологий и биотерроризмКонцевенко А.С.*

Законодательство европейских государств относит международ-ный терроризм к особо опасным уголовным преступлениям. Меж-дународное право выделяет особо опасную разновидность между-народного терроризма – «технологический терроризм». Речь идет об использовании ядерного, радиологического, химического или био-логического оружия или его компонентов, патогенных микроорганиз-мов, радиоактивных и других вредных для здоровья веществ. Ком-пактность материала, легкость доставки, чрезвычайно затрудненная возможность обнаружения – все это делает биологические средства террора весьма перспективными для террористов. Для уменьшения степени риска биотерроризма следует осуществлять тесное междуна-родное сотрудничество в области обмена информацией в сфере био-технологий, предотвращения и предупреждения их использования в преступных целях.

Ключевые слова: международная преступность; международный терроризм; бактериологическое оружие; биотерроризм; оружие мас-сового поражения.

Существенным инструментом в развитии глобализации стали сов-ременные технологии, проникающие во все сферы жизни и деятель-ности человека и общества. Научно-технический прогресс является источником энергии, развивающим как производственную, торговую, финансовую, так и гуманитарную сферы отношений.

ГОЛОСА МОЛОДЫХ

* Концевенко Александра Сергеевна – аспирант МГИМО (У) МИД России. gadyenish@mail.ru.

251

Интеллектуальная собственность как объект хозяйственного обо-рота обладает способностью более быстрого, по сравнению с другими объектами, распространения как внутри страны, так и за ее пределами. Действительно, мысль, рожденная в сознании человека, или созданный образ могут встретиться лишь с условными границами, в то время как вещи перемещаются через границы реальные или вовсе не способны их пересечь1. Поэтому проблемы правового регулирования отношений, связанных с интеллектуальной собственностью, как никакие другие, должны рассматриваться в международном контексте.

Проницаемость межгосударственных границ для результатов ин-теллектуальной деятельности активно используется международной преступностью, в том числе такой ее зловещей разновидностью, как международный терроризм. Все европейские государства сталкива-ются с реальной или потенциальной угрозой террористических актов. В этой связи они оказались перед необходимостью объединить свои усилия в борьбе с международной преступностью.

Борьба с терроризмом, развернувшаяся во всемирном масштабе, не только высветила застарелые проблемы международных отноше-ний и международной безопасности, но и, кажется, предоставляет ми-ровому сообществу беспрецедентную возможность фундаментально подойти к решению вопросов нового миропорядка, а также сама как таковая в определенной мере направляет действия субъектов миро-вой политики2.

Важным фактором расширения общеевропейского сотрудничест-ва в борьбе с преступностью стал транснациональный характер орга-низованной преступности.

Законодательство европейских государств относит международ-ный терроризм к особо опасным уголовным преступлениям3. Однако следует особо отметить, что успеха в борьбе с этим злом удастся до-стигнуть, развенчав героический пафос действий «правильных терро-ристов», применяя единый стандарт оценки совершаемых деяний как уголовных преступлений независимо от мотивов, которыми руководс-твуются лица, их совершающие или поддерживающие.1 Богуславский М.М. Интеллектуальная собственность в России и ЕС. М.: Волтерс Клувер , 2008. С. 4.2 Дворников В.С. Терроризм и биотерроризм. Тактика и стратегия // Современные наукоемкие технологии. 2005. № 5. С. 23.3 Европейское международное право / Под ред. Ю.М. Колосова. М.: Международные отношения, 2005. С. 361.

252

На общеевропейском и двустороннем уровнях необходимо разра-батывать эффективные меры для налаживания комплексного сотруд-ничества европейских государств в предотвращении террористичес-кого насилия. Это требует углубления интеграции и сотрудничества между национальными правоохранительными, следственными и су-дебными учреждениями.

В Европе особая роль в борьбе с международным терроризмом отводится Европейской конвенции о пресечении терроризма 1977 г. В России она действует с 5 февраля 2001 г. В преамбуле Конвенции подчеркивается, что государства – члены Совета Европы осознают растущую озабоченность, вызванную увеличением числа актов тер-роризма, и будут стремиться к принятию эффективных мер, с тем что-бы обеспечить неотвратимость преследования и наказания лиц, совер-шивших подобные акты.

В теории международного права под терроризмом понимается про-тивоправное уголовно наказуемое деяние, совершенное в целях нару-шения общественной безопасности, оказания воздействия на приня-тие органами власти решений, устрашения населения. Будучи видовым элементом терроризма, международный терроризм, обладая всеми об-щими признаками данного явления, имеет свои отличительные при-знаки. Они определены в Руководстве по борьбе с международным терроризмом 1986 года, принятом Интерполом. Акты террора клас-сифицируются как международный терроризм, если: 1) цели, объяв-ленные лидерами террористов, затрагивают более чем одну страну; 2) террористические группы пользуются поддержкой (материальной и иной) из-за рубежа; 3) подготовка террористических актов началась в одной стране и закончилась в другой; 4) акт планировался или под-готавливался в одной стране, а совершался в другой; 5) жертвами акта являются граждане различных стран или служащие международных организаций; 6) ущерб причиняется различным странам и междуна-родным организациям4.

Международное право выделяет особо опасную разновидность международного терроризма – технологический терроризм. К объ-ективной стороне технологического терроризма относится соверше-ние следующих действий: использование или угроза использования ядерного, радиологического, химического или бактериологического

4 Симонова А.Е. Международно-правовые аспекты борьбы с биотерроризмом. Дисс. … канд. юрид. наук. М.: РУДН, 2007.С. 15.

253

(биологического) оружия или его компонентов, патогенных микроорга-низмов, радиоактивных и других вредных для здоровья людей веществ, включая захват, выведение из строя и разрушение ядерных, химичес-ких или иных объектов повышенной технологической и экологичес-кой опасности, систем жизнеобеспечения городов и иных населенных пунктов. Субъективной стороной технологического терроризма являет-ся умысел, направленный на подрыв общественной безопасности, ус-трашение населения, оказание воздействия на решения органов влас-ти либо на достижение иных политических, корыстных или частных целей. Как терроризм следует квалифицировать подготовку и попытку совершения одного из вышеперечисленных преступных деяний в тех же целях, а равно осуществление руководства, финансирование или участие в качестве подстрекателя, сообщника или пособника лица, ко-торое совершает или пытается совершить такое преступление5.

Говоря о технологическом терроризме, следует особо выделить такую его общественно опасную разновидность, как биотерроризм.

Биотерроризм – это международное преступление, состоящее в умышленном действии или бездействии по высвобождению, рас-сеиванию или распространению биологических агентов или токси-нов либо по созданию условий для их высвобождения, рассеивания или распространения, в результате которых причиняется вред жизни и здоровью людей, сельскохозяйственных животных или культурных растений либо создается угроза причинения такого вреда с целью ус-трашения населения, нарушения общественной безопасности и ока-зания воздействия на принятие решений органами власти государств или международными организациями; угрозе совершения указанных деяний в тех же целях; соучастии в совершении указанных деяний в качестве организатора, соисполнителя, подстрекателя или пособни-ка; приготовлении или покушении на совершение указанных деяний.

Исторические корни этому явлению можно найти даже в глубокой истории, когда зараженные материалы подбрасывались противнику с целью вызвать вспышку заболеваний. Такие случаи могут быть рас-ценены как первые акты биотерроризма.

Использование биологических организмов, процессов и объек-тов в деструктивных целях приобрело новое качество, когда была

5 Международное право и борьба с преступностью: Сборник документов / Составите-ли: А.В. Змеевский, Ю.М. Колосов, Н.В. Прокофьев. М.: Международные отношения, 2004. С. 179.

254

установлена действительная причина инфекционных заболеваний – было выяснено, что их возбудителями являются природные невиди-мые невооруженным глазом микроорганизмы. Возникла идея исполь-зовать болезнетворные микроорганизмы для намеренного заражения противника тем или иным заболеванием. На первое место в этом ряду вышли широко известные природные микроорганизмы, вызывающие тяжелейшие инфекционные заболевания.

Работы в этом направлении шли на государственном уровне. Так, из-вестны попытки применения Германией во время Первой мировой вой-ны болезнетворных микроорганизмов, вызывающих заболевания у жи-вотных. После Второй мировой войны в ряде стран были предприняты усилия, направленные как на создание новых биологических организ-мов, способных вызывать массовые заболевания среди людей и живот-ных, так и на разработку эффективных средств борьбы с ними. По извес-тным причинам большая часть информации в этой сфере засекречена. Однако достаточно известны многочисленные случаи намеренного ис-пользования биологических организмов в деструктивных целях, а также случаи вспышек заболеваний, вызванных непреднамеренными выбро-сами патогенных микроорганизмов. Работы в этой сфере велись интен-сивно, и были достигнуты большие успехи по созданию и взятию на во-оружение биологической разновидности оружия массового поражения.

Однако результаты выполнения подобных государственных про-грамм, как бы они тщательно ни засекречивались и ни охранялись, те-оретически могут попасть в руки частных лиц и группировок, в том числе и террористической направленности. Не секрет, что современ-ные технологические достижения, разработанные в государственных структурах и с соблюдением всех мер секретности, часто достаточ-но легко перетекают в неофициальные структуры и применяются ими в самых разнообразных целях. Такой же путь вполне могут пройти и результаты, полученные в области биотехнологий, особенно в отно-шении их новых методов, позволяющих целенаправленно модифици-ровать геном биологических организмов.

Данные методы биотехнологий открывают принципиально новые перспективы для создания новых патогенных микроорганизмов, приме-нение которых возможно в боевых, в том числе и в террористических, целях. Однако уже сама по себе необходимость хранения и культиви-рования природных патогенных микроорганизмов для исследователь-ских целей и для производства медицинских препаратов, прежде всего

255

вакцин, несет определенный потенциальный риск, связанный с воз-можностью несанкционированного доступа к этим культурам. Это со-здает гипотетическую возможность приобретения частными лицами опасных биологических материалов в готовом к использованию виде.

Некоторые микроорганизмы, например такие, как возбудитель тяже-лейшего заболевания натуральной оспы (Strongyloplasma variola), вооб-ще в настоящее время в природных условиях отсутствуют, сохраняясь исключительно в лабораторных условиях6. В связи с этим соответству-ющая профилактическая вакцинация, направленная на предотвраще-ние эпидемий, давно не проводится и иммунитета к этой смертельно опасной болезни у широких слоев населения нет. Поэтому эти микро-организмы в случае их похищения из хранилищ и лабораторий будут представлять колоссальную опасность.

Опасность биотерроризма в настоящее время осознана лишь в очень незначительной степени. Отчасти это объясняется тем, что массовые инфекционные заболевания людей, приводившие в свое время к гибе-ли значительной части населения Европы и других континентов, бла-годаря современным средствам профилактики ушли в прошлое. О них помнят лишь историки. Объясняется это во многом и тем, что сведения о новейших биотехнологических разработках, представляющих собой особую опасность для человека, малоизвестны и доступны лишь узко-му кругу специалистов.

Весь потенциал новых методов биотехнологии как раз и состоит в том, что они позволяют не только модифицировать биологические ор-ганизмы, но и фактически создавать новые, кардинальным образом от-личающиеся от их природных прототипов. Используемые в генетичес-кой инженерии приемы позволяют сочетать в одной ДНК фрагменты ДНК столь не похожих друг на друга организмов, как вирусы, бактерии, растения, животные и сам человек. Созданный таким образом орга-низм уже нельзя рассматривать просто как «модификацию» бактерии или растения, его следует считать новым организмом – технобионтом7.

Наука развивается таким образом, что все новые технологии, и биотехнологии в том числе, по сути своей, «двойного назначения»8. 6 Светлов С.В. Перспективы распространения биотерроризма и развитие возможностей биотехнологии // Материалы круглого стола «Терроризм: проблемы международного взаимодействия». М.: МВД РФ, 2003. С. 89.7 Там же. С. 93.8 Овчинский В.С. Криминология и биотехнологии // Журнал российского права. 2005. № 2. С. 109.

256

Те же генно-инженерные методы, которые позволяют создавать лекарс-тва, могут быть применены для создания оружия. Прежде всего это ка-сается разработки биологического оружия.

Как известно, Конвенция (ООН) о запрещении разработки, про-изводства и накопления запасов бактериологического (биологичес-кого) и токсинного оружия и об их уничтожении была принята еще в 1971 году. Тем не менее имеются многочисленные свидетельства того, что это теневое направление использования биотехнологий раз-вивалось и продолжает развиваться в странах с совершенно разными видами политических режимов. Говоря о данном документе, следует также сказать, что, будучи принятой более 30 лет назад, Конвенция тре-бует внесения в нее существенных изменений. Например, она позволя-ет осуществлять контроль только при проведении работ на оборонных или государственных предприятиях, которые финансируются из госу-дарственного бюджета, но не в коммерческих структурах. А ведь имен-но в частных структурах, как уже было упомянуто выше, в настоящее время идет наиболее активная разработка биотехнологий. Кроме того, Конвенция не предусматривает запреты на применение биологическо-го оружия нового поколения, например генетического.

Говоря о биотехнологическом терроризме, хотелось бы выделить весьма значимое событие, которое имело место быть в марте 2008 года. Впервые за последние полторы тысячи лет Ватикан обновил список особо порицаемых прегрешений, включив туда генетические манипу-ляции. Второй человек в Ватикане, епископ Джанфранко Джиротти (глава Апостольского пенитенциария – церковного трибунала, отве-чающего в Ватикане за исповедь и отпущение грехов), заявил, что на-ибольшую опасность для современной души представляет собой мир биоэтики. «В сфере биоэтики существуют области, где, как мы долж-ны признать, основные права человека постоянно нарушаются путем проведения экспериментов и генетических манипуляций, результат которых трудно предсказать и контролировать», – заявил епископ.9

Выдающийся политолог Фрэнсис Фукуяма отмечал, что биотех-нологии могут привести к апокалиптическим последствиям, если че-ловечество не будет контролировать их развитие. Однако все предуп-реждения оказались тщетными: то, что называлось сомнительными экспериментами, то, о чем предупреждали и священнослужители,

9 Even MacAskill. Terrorists could mount nuclear or biological attack within 5 years, warns Congress inquiry // The Guardian. 04.12.2008. URL:http://www.inosmi.ru/245848.html.

257

и ученые-гуманисты, – все встало в последние годы в полный рост! И человечество как-то незаметно столкнулось с такими проблемами, последствия которых просчитать становится уже невозможно. Так, в отчете межпартийной Комиссии США по предотвращению распро-странения оружия массового поражения говорится: «Если мировое со-общество срочно не примет решительные меры, вполне вероятно, что до 2013 года где-либо в мире террористы применят оружие массово-го поражения»10.

Развитие биотехнологий снижает порог, позволяющий террористи-ческим структурам не только использовать уже готовые биотехнологи-ческие разработки, но и самостоятельно создавать новые организмы, процессы и объекты в соответствии со своими целями. Это вызвано тем, что обустройство и обеспечение функционирования биотехноло-гической лаборатории не требует ни больших площадей, ни труднодо-ступных веществ и материалов, ни специфического оборудования, на-ходящегося на строгом учете. Этим биотехнологическая лаборатория в положительную (с точки зрения террористических структур) сторо-ну отличается, например, от ядерной лаборатории, требующей и труд-нодоступных веществ и материалов, и специфического оборудования, находящегося под строгим контролем. Более того, биотехнологичес-кая лаборатория, в которой в деструктивных целях конструируются новые организмы, легко может быть замаскирована под одну из мно-гочисленных лабораторий, занятую медицинскими исследованиями вполне мирного профиля.

Разработка и применение биологических организмов, процессов и объектов в террористических целях во многих отношениях более привлекательны для террористов по сравнению как с традиционны-ми террористическими средствами, так и с ядерными и химическими средствами. Эта привлекательность обусловлена целым рядом обсто-ятельств, связанных со спецификой биологических организмов. Пре-жде всего это их способность к самостоятельному размножению, что кардинальным образом отличает биологические организмы от всех прочих объектов. Данная способность определяет возможность ис-пользования чрезвычайно малых количеств опасного биологического материала для совершения крупных терактов.

Именно особые поражающие свойства биологических агентов и ток-синов, а также особенности механизма их разработки и применения 10 Там же.

258

в террористических целях детерминируют выбор террористов в поль-зу биологического оружия. К их числу можно отнести: 1) гибкость в выборе целей террористических актов и степени воздействия устра-шающего эффекта на население и органы власти (как известно, био-логическое оружие имеет одно из поражающих воздействий – оно спо-собно вызывать масштабную панику, причем для достижения этой цели совсем не нужно устраивать широкие эпидемии11); 2) относительную доступность биологического оружия по сравнению с другими вида-ми оружия массового поражения; 3) легкость доставки биологичес-ких агентов к месту теракта и простоту применения биологического оружия; 4) большое разнообразие видов биологических агентов и ток-синов, которые могут быть использованы в террористических целях; 5) скрытость факта применения биологического оружия; 6) возмож-ность создания более совершенных видов биологического оружия с ис-пользованием методов генной инженерии.

Для совершения теракта при помощи ядерного оружия требуется наличие «критической массы» делящихся материалов – минимально-го количества, необходимого для того, чтобы ядерный взрыв мог со-стояться. Этим обусловлен минимальный объем атомной бомбы, кото-рую именно по фундаментальным физическим законам нельзя сделать сверхминиатюрной. Для совершения крупного теракта при помощи хи-мического оружия также требуется сравнительно большое количество химических веществ, и хотя в этом случае отсутствует «критическая масса», сам объем теракта находится в зависимости от объема исполь-зуемых химических веществ. Напротив, при совершении теракта при помощи биологического оружия не только отсутствует фактор «крити-ческой массы», но и сам объем используемых препаратов совершенно не является фактором, определяющим масштаб теракта.

В отношении болезнетворных микроорганизмов решающими об-стоятельствами служат их вирулентность, способ передачи и тяжесть лечения заболевания. При изучении различных вариантов соверше-ния актов биотерроризма возможные последствия можно представить в следующем виде: а) медицинские – заболевание людей и животных и их смерть, нервно-психические расстройства, нарушение работы системы здравоохранения; б) экономические – уменьшение количес-тва трудоспособного населения, остановка или сокращение объемов

11 Чеботаев Д. Биотерроризм // Коммерческая биотехнология. Интернет-журнал. URL:http://www.rusbiotech.ru/article/bioterror.php

259

промышленного производства, ущерб агропромышленному комплексу страны, деградация иных отраслей экономики, перебой в продовольс-твенном обеспечении страны, общее снижение экономического потен-циала и мощи страны; в) социальные – массовая паника и страх, нару-шение традиционного уклада жизни населения или социальных групп, массовый голод, увеличение числа социальных конфликтов и массовых волнений в обществе, рост проявлений экстремизма, усиление миграци-онных перемещений населения; г) политические – подрыв легитимнос-ти государственной власти, дезорганизация работы государственного механизма, активизация протестных выступлений и деятельности по-литической оппозиции; д) военные – вывод из строя живой силы про-тивника, снижение боеготовности и боеспособности вооруженных сил, нарушение управления военной организации государства12. При всем этом следует заметить, что первоначальное количество используемо-го препарата может размещаться даже в микроскопическом объеме.

Единичный выброс высоковирулентного микроорганизма, переда-ющегося воздушно-капельным путем и способного вызвать тяжелое заболевание с высоким летальным исходом, по своим последствиям далеко превосходит массовое использование традиционных средств ведения террора. Именно это обстоятельство может оказаться решаю-щим при выборе террористами данной биологической формы ведения террора. Компактность материала, легкость доставки, чрезвычайно за-трудненная возможность обнаружения – все это делает биологические средства террора весьма перспективными (с точки зрения террористи-ческих групп и организаций). При этом у них остается весьма широ-кий спектр выбора конкретных организмов в соответствии с их био-логическими особенностями для достижения поставленных целей.

Так, например, при необходимости обеспечить сухую доставку патогенных микроорганизмов до мест назначения выбор может быть остановлен на тех видах микроорганизмов, которые образуют споры. Наиболее известными в этом отношении являются бациллы Bacillus anthracis – возбудители сибирской язвы. Споры этого микроорганиз-ма обладают чрезвычайно высокой устойчивостью и могут переносить неблагоприятные условия в течение очень длительного периода време-ни; например, в почве они могут сохраняться сотни лет.

Сухая доставка спор болезнетворных микроорганизмов может быть обеспечена с помощью уже имеющейся структуры средств 12 Симонова А.Е. Указ. соч. С. 20.

260

коммуникаций, например обыкновенной почты, что проделывалось в мире уже неоднократно. При выборе других средств доставки могут быть использованы микроорганизмы, не образующие споры, но обла-дающие другими полезными (с точки зрения террористов) свойствами, например высокой устойчивостью или вообще полной толерантнос-тью к антибиотикам. В качестве таких микроорганизмов могут быть использованы многие патогенные вирусы. Надо сказать, что вирусы вообще являются во многих отношениях более привлекательными для террористов прежде всего потому, что для многих вирусных заболева-ний до сих пор не разработано эффективных схем лечения.

Применение различных видов микроорганизмов при совершении терактов обуславливается теми целями, которые ставят перед собой террористические группы и организации. Если цель состоит в созда-нии максимально массовой эпидемии с гибелью максимального коли-чества людей, то будут использованы одни микроорганизмы. Если цель состоит всего лишь в создании паники, то выбор будет сделан в пользу других микроорганизмов. Если же цель состоит в уничтожении толь-ко определенных групп населения, то также будут использоваться со-ответствующие микроорганизмы, создание которых возможно при по-мощи новейших методов биотехнологии.

Терроризм в настоящее время вышел за рамки национальных госу-дарств, стал интернациональным, приобрел международный характер. Поэтому для эффективного противодействия современному терроризму необходимо активное сотрудничество соответствующих структур раз-ных стран, взаимодействие всего мирового сообщества. В этой связи Ф. Фукуяма пишет, что «государства должны политически регулиро-вать разработку и применение таких технологий, организовав инсти-туты, которые будут различать технологический прогресс, способс-твующий процветанию человека, и прогресс, составляющий угрозу че-ловеческому достоинству и благополучию»13.

Биотерроризм – это угроза глобального характера, которая пре-вращается в реальность. Последствия террористических актов с при-менением биологического оружия могут быть катастрофическими. Отдельные страны не смогут противостоять этой угрозе в одиночку и должны действовать сообща по различным направлениям, включая создание общей для мирового сообщества системы международно-пра-вовых норм в сфере борьбы с биотерроризмом.13 Овчинский В.С. Указ. соч. С. 114.

261

Так, можно выделить следующие основные направления между-народного сотрудничества: 1) предотвращение распространения био-логического оружия, средств его доставки и технологий разработки; 2) предупреждение актов биотерроризма; 3) межгосударственный об-мен информацией; 4) ликвидация последствий актов биотерроризма. Предупреждение актов биотерроризма, пожалуй, является важней-шим из них. Речь идет об обнаружении и идентификации биологичес-кого оружия с целью предотвращения терактов. В настоящее время спрос на новое высокотехнологичное оборудование контроля состоя-ния среды растет небывалыми темпами. Наряду с традиционными те-лекамерами слежения все чаще в жилых и деловых центрах мегапо-лисов и на станциях метро устанавливаются детекторы химического и биологического оружия (в январе 2007 года голландская фирма TNO defence, security and safety продемонстрировала образец системы обна-ружения и идентификации биологического оружия. Главным элемен-том является лазерная матричная головка, которая облучает пролета-ющие частицы. Таким образом в течение нескольких секунд можно выявить и идентифицировать наличие во внешней среде любых био-логических веществ14.

Очевидно, что продолжение разработки биологического оружия государствами может создать условия, при которых террористические организации получат доступ к технологиям, представляющим особую опасность для всего человечества. В таких условиях продолжение меж-государственного соперничества в данной сфере рискует поставить человечество на грань глобальной катастрофы. Только кардинальный пересмотр характера антитеррористической работы, придание ей дейс-твительно международного характера, радикальное усиление интерна-ционализации соответствующих структур способны обеспечить успех мирового сообщества в борьбе с терроризмом.

Можно много и красиво говорить и писать о перспективах гума-нистического использования биотехнологий, о «светлом будущем» человечества, о либеральной евгенике, об излечении наследственных заболеваний, о продлении человеческой жизни практически до беско-нечности. Но все это касается лишь легальной части использования достижений биотехнологической революции, а, как известно, у любой медали есть две стороны…

14 Мясников В. Биотерроризм и деловая активность // Коммерческая биотехнология. Ин-тернет-журнал. 09.02.2007. URL:http://www.cbio.ru/modules/news/print.php?storyid=2628

262

Библиографический списокБогуславский М.М. Интеллектуальная собственность в России

и ЕС. М.: Волтерс Клувер, 2008.Дворников В.С. Терроризм и биотерроризм. Тактика и стратегия //

Современные наукоемкие технологии. 2005. № 5.Колосов Ю.М. Европейское международное право. М.: Междуна-

родные отношения, 2005.Международное право и борьба с преступностью: Сборник доку-

ментов / Составители: А.В. Змеевский, Ю.М. Колосов, Н.В. Прокофь-ев. М.: Международные отношения, 2004.

Мясников В. Биотерроризм и деловая активность // Коммерческая биотехнология. Интернет-журнал. 09.02.2007. URL:http://www.cbio.ru/article php?storyid=2628.

Овчинский В.С. Криминология и биотехнологии // Журнал россий-ского права. 2005. № 2.

Светлов С.В. Перспективы распространения биотерроризма и раз-витие возможностей биотехнологии // Материалы круглого стола «Тер-роризм: проблемы международного взаимодействия». МВД РФ. М, 2003.

Симонова А.Е. Международно-правовые аспекты борьбы с биотер-роризмом: Дисс. ... канд. юрид. наук. М.: РУДН, 2007.

Чеботаев Д. Биотерроризм // Коммерческая биотехнология. Интер-нет-журнал. URL: http://www.rusbiotech.ru/article/bioterror.php.

Even MacAskill. Terrorists could mount nuclear or biological attack within 5 years, warns Congree inquiry//The Guardian. 04.12.2008. URL: http://www.inosmi.ru/print/24584

263

Development of Biotechnologies and Bioterrorism

(Summary)

Alexandra S. Kontsevenko*

All the states meet real or potential menace of terrorism. Legislation of the European countries attributes international terrorism to the most dangerous criminal offence. International law marks out “technological terrorism” as a very dangerous variety of international terrorism. It concerns the usage of the nuclear weapons, radiological weapons, chemical weapons or biological weapons or its components, pathogens and other radioactive materials that cause harm for people. Biotechnologies can reduce to the terrible consequences if the mankind does not control its’ development. Compactness of the material, easiness of the delivery, really hard possibility to be found – all that makes biological means of terror rather perspective for terrorists. In order to minimize the risk of bioterrorism governments should collaborate in the fi eld of prevention, warning and exchange of information.

Keywords: international crime; international terrorism; technological terrorism; bioterrorism; weapons of mass destruction.

* Alexandra S. Kontsevenko – post-graduate student, MGIMO-University MFA Russia. gadyenish@mail.ru.

264

Смертная казнь и право на жизньСеменов И.С.*

Статья посвящена современной ситуации с судебной практикой в отношении смертной казни в национальном и международном пра-ве. На сегодняшний день единственным международным актом, прямо запрещающим ее применение, является Европейская конвенция о за-щите прав человека и основных свобод с дополнительными Прото-колами № 6 и № 13. Автором предпринята попытка анализа текущей ситуации на основании решений Европейского суда по правам челове-ка. Примечательно, что Суд до сих пор не имеет однозначной позиции в отношении рассматриваемого вопроса: является ли смертная казнь нарушением ст. 2 ЕКПЧ? В своих решениях Суд, как правило, соот-носит возможность назначения и применения смертной казни с нару-шением ст. 3 Конвенции, тогда как ст. 2 признается нарушенной лишь в нескольких специфических случаях по процедурным основаниям.

Ключевые слова: право на жизнь; смертная казнь; Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод; Европейский суд по правам человека; защита от жестокого обращения, экстрадиция.

Право человека на жизнь закреплено в законодательстве подавля-ющего большинства государств, а также в ряде международно-право-вых актов универсального и регионального характера. Вместе с тем оно является едва ли не самым нарушаемым. При этом помимо ог-ромного количества преступлений против жизни и здоровья челове-ка имеются случаи, когда он лишается жизни волей государства в на-казание за совершенные преступления. По данным международной правозащитной организации Amnesty International, в период с янва-ря по декабрь 2008 года в 25 странах мира казнили не менее 2390 че-ловек; в 52 странах к исключительной мере наказания приговорили по меньшей мере 8864 человека1. При этом мнения о целесообразнос-ти применения смертной казни в качестве наказания и влиянии этой

* Семенов Иван Сергеевич – аспирант Дипломатической академии МИД России. i-semenov@inbox.ru.1 По данным официального сайта организации на 24.03.2009 г. Примечательно, что эти показатели демонстрируют значительный рост по сравнению с 2007 годом, ког-да, по данным той же организации, были казнены по меньшей мере 1252 человека в 24 странах и приговорены к смертной казни не менее 3347 человек в 51 стране.

265

меры на состояние преступности в стране и обществе крайне неод-нозначны. Это лишний раз демонстрирует противоречивость склады-вающейся в мире ситуации.

В связи с этим необходимо отметить особую роль судов в форми-ровании как теоретической, так и практической точки зрения на ис-ключительную меру наказания. В зависимости от системы права ре-шение суда может являться официальным толкованием той или иной нормы или даже стать нормой как таковой. Более того, в связи с от-сутствием глобального документа, касающегося особенностей назна-чения и применения смертной казни, а также ее правового статуса в от-ношении права на жизнь, решения национальных и международных судов зачастую становятся de facto единственным источником право-вых норм в отношении данной проблемы. К сожалению, объем статьи не позволяет в полной мере рассмотреть все аспекты данного вопро-са. В связи с этим в данной статье хотелось бы уделить особое внима-ние деятельности Европейского суда по правам человека (далее – Суд, ЕСПЧ), важная роль которого в толковании смертной казни и ее соот-ношения с правом на жизнь не вызывает сомнений.

Европа уже давно является зоной, фактически свободной от исклю-чительной меры наказания. Именно здесь запрет применения смертной казни приобрел юридический характер с принятием Протокола № 62 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – ЕКПЧ) 1950 года. Государства – участники Протокола № 6, рав-но как и те, которые имели желание вступить в Совет Европы, должны были отказаться от применения исключительной меры наказания. Впро-чем, положение, предусмотренное ст. 2 данного Протокола, предостав-ляет государству – участнику данного Протокола право «предусмотреть в своем законодательстве смертную казнь за действия, совершенные во время войны или при неизбежной угрозе войны». Впоследствии это положение было исключено Протоколом № 133 к ЕКПЧ, отменившим смертную казнь при любых обстоятельствах. Нельзя не обратить вни-мания, что страны – участники данных соглашений стремятся не только не допустить применения смертной казни в самой Европе, но и во мно-гих случаях выступают гарантом неприменения исключительной меры

2 Принят 28.04.1983, вступил в силу 01.03.1985. Россия подписала данный Протокол 16 апреля 1997 г.3 Принят 03.05.2002, вступил в силу 01.07.2002. Россия не подписала и не ратифици-ровала данный Протокол.

266

к лицам, выдаваемым в страны, не являющиеся участниками указанных соглашений. С одной стороны, это является необходимым для соблю-дения требований ЕКПЧ (а также ст. 11 Европейской конвенции о вы-даче), с другой – дополнительно гарантирует безопасность лиц, име-ющих шанс быть осужденными на смерть.

Между тем на сегодняшний день одним из наиболее важных не-разрешенных вопросов теории и практики остается позиция Суда по вопросу соотношения смертной казни со ст. 2 ЕКПЧ. В соответс-твии с данной статьей «никто не может быть умышленно лишен жиз-ни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предус-мотрено такое наказание». Вместе с тем последующие документы – уже упомянутые выше Протоколы № 6 и № 13 – внесли дополнения в ЕКПЧ, фактически запретив смертную казнь в государствах – учас-тниках конвенции и Протоколов к ней. Данные поправки вместе с тем не означают, что смертная казнь автоматически признается наруше-нием права на жизнь. Как отмечает А.Б. Мезяев, общая оценка ст. 2 ЕКПЧ, напротив, сводится к тому, что она не имеет своей целью без-условную защиту жизни как таковой4. Действительно, большая часть дел, касающихся возможности применения смертной казни, рассмат-ривается не столько в рамках ст. 2, сколько во взаимосвязи со ст. 3 кон-венции. То есть речь идет не столько о самой процедуре исполнения приговора и лишении человека жизни, сколько об ожидании его испол-нения, пребывании в особых условиях заключения (так называемый феномен death row), возможности экстрадиции в страну, где смерт-ная казнь допускается законом и т.д.5. В этом контексте наиболее по-казательным является хорошо известное юристам дело «Соринг про-тив Соединенного Королевства», когда Европейский суд признал, что в случае выдачи гражданина Соринга Соединенным Штатам Великоб-ритания нарушила бы именно ст. 3 ЕКПЧ. В этом случае заявитель ука-зывал, что «разделяет мнение Комиссии, что сама по себе выдача лица стране, в которой существует риск вынесения ему смертного приго-вора, не позволяет говорить о нарушении ни ст. 2, ни ст. 3»6, обращая,

4 Мезяев А.Б. Проблема смертной казни в региональном международном праве //. Московский журнал международного права. № 2/2001. С. 126.5 Там же. С.128.6 Абз. 3 пара. 101 Решения ЕСПЧ по делу «Соринг против Соединенного Королевства» от 07.07.1989.

267

однако, особое внимание на условия его ожидания и страдания, неиз-бежные в случае его выдачи. Соринг заявлял, что «те условия, в кото-рые он будет поставлен в результате … выдачи его Соединенным Шта-там … представляют собой плохое обращение такой степени тяжести, что его экстрадиция противоречит статье 3»7. Он ссылался, в частнос-ти, на длительность процедуры рассмотрения жалоб, во время которой он будет испытывать все возрастающее психологическое напряжение, травмирующее психику, на экстремальные условия его будущего за-ключения в «камере смертников» в Мекленбургском исправительном центре, где, как он предполагал, мог стать жертвой насилия и сексу-альных домогательств в силу его возраста, расовой и национальной принадлежности и прочих обстоятельств.

В конечном итоге Суд, с одной стороны, опосредованно признал право запрашивающего государства на назначение в качества наказа-ния смертной казни, отметив, что «составители Конвенции не могли иметь намерения рассматривать статью 3 как включающую запреще-ние смертной казни вообще, поскольку это сводило бы на нет ясную формулировку статьи 2 п. 1»8, допускающую лишение человека жиз-ни по приговору суда. С другой – в параграфах 104 и 111 своего пос-тановления Суд выразил свое мнение об ожидании смертной казни как о процедуре, причиняющей страдания и, соответственно, напрямую на-рушающей ЕКПЧ. Во многом это было обусловлено состоянием само-го подсудимого. Суд особо отметил, что, «учитывая значительную дли-тельность времени нахождения в камере смертников в экстремальных условиях, в состоянии постоянной и все возрастающей подавленнос-ти в ожидании приведения в исполнение смертного приговора, а так-же учитывая личные обстоятельства заявителя, в особенности его воз-раст и психическое состояние в момент совершения преступления, выдача заявителя Соединенным Штатам означала бы для него реаль-ный риск подвергнуться обращению, превышающему порог, установ-ленный в статье 3». Важным также представляется и фактор ожидания экстрадиции с перспективой применения смертной казни. Довольно зыбкое осознание собственной безопасности является, как представ-ляется, дополнительным фактором страданий лица.

На наш взгляд, однако, данная позиция Суда представляется не вполне однозначной. С одной стороны, данное решение все-таки

7 Там же. Абз. 1 пара. 105.8 Там же. Абз. 1 пара. 103.

268

установило определенный критерий для признания смертной казни (а точнее, процедуры ее назначения и приведения в исполнение) на-рушением ст. 3 ЕКПЧ. Вместе с тем не секрет, что длительное ожида-ние, тем более нарастание напряженности по мере приближения ис-полнения приговора, имеет место практически всегда. Это обусловлено и «спецификой» данного наказания, и предусмотренными законом про-цедурами обжалования, также требующими времени, и особым стату-сом таких заключенных, что характеризуется помимо прочего особой охраной и условиями содержания в целом. Суд, однако, оговорил, что ст. 3 не может рассматриваться как исключающая применение смерт-ной казни в целом (см. выше). Таким образом, налицо некоторая про-тиворечивость ситуации. С одной стороны, по мнению Суда, ни ст. 2, ни ст. 3 не подразумевают трактовку смертной казни как нарушающей права человека в принципе. С другой – обстоятельства, неизменно со-путствующие ее назначению и применению, являют собой нарушение положений ЕКПЧ, причем положений ст. 3.

В этом случае и в дальнейшей практике Суда стало правилом тре-бовать от государства, в которое должен быть передан заключенный, гарантии того, что он не будет приговорен к смертной казни. Примеча-тельно, что тем самым Суд фактически сохранял заключенному жизнь, независимо от формальной оценки рассматриваемых статей.

Данное решение явилось своего рода прецедентом, оказавшим влияние на рассмотрение дел, касающихся возможного назначения исключительной меры наказания, в судах. Впредь дела, связанные с возможностью вынесения смертного приговора, рассматривались в непосредственной взаимосвязи не только со ст. 2, но и со ст. 3 ЕКПЧ. Заявители, в свою очередь, при подаче жалобы в случае назначения ис-ключительной меры наказания (или угрозы такового) неизменно ука-зывали и на факты нарушения ст. 3, сопровождающие процедуру при-ведения в исполнение данного наказания.

Подобные выводы содержались и в постановлениях Суда в от-ношении Российской Федерации. Одним из разбирательств, наибо-лее заметных в этом плане, являлось дело «Илашку и другие против Молдавии и Российской Федерации». К рассматриваемой теме име-ло отношение лишь положение самого И. Илашку, так как он единс-твенный из заявителей, кто был приговорен к смертной казни, и со-стояние неопределенности в условиях неотмененной смертной казни было, по его словам, дополнительным фактором, причиняющим ему

269

страдания. В связи с этим Суд подтвердил, что «каждый осужденный к смертной казни неизбежно … испытывает сильный стресс в усло-виях полной изоляции … В некоторых случаях за осуждением к смер-тной казни может последовать обращение, превышающее рамки, ус-тановленные ст. 3 Конвенции»9. В рассматриваемом случае в течение всего периода ожидания смертного приговора заявитель «жил в посто-янном страхе за свою жизнь, в тени смерти»10. Он неоднократно был избиваем надзирателями, лишался пищи и света на несколько дней. Принимая во внимание эти факты, Суд сделал вывод, что «осужде-ние к смертной казни, вкупе с условиями жизни и обращением с ним во время заключения после ратификации Конвенции … ввиду особой серьезности и жестокости должны быть признаны пыткой по смыслу ст. 3 Конвенции»11. В решении Суда особо указано, что обжалован-ные Илашку факты не требовали отдельного рассмотрения на пред-мет нарушения ст. 2 и должны были быть изучены именно в рамках ст. 3 ЕКПЧ12.

Кроме того, данная позиция Суда была подкреплена и рядом реше-ний по делам о возможной экстрадиции, в которых Российская Феде-рация выступала в качестве выдающей стороны. Так, в деле «Исмои-лов и другие против России» речь шла о возможной выдаче заявителей российской стороной Узбекистану, где они могли быть приговорены к исключительной мере за преступления, для которых узбекское зако-нодательство предусматривало смертную казнь в качестве меры нака-зания. В контексте данной статьи примечательно, что в соответствии с судебными документами первый заместитель Генерального проку-рора Узбекистана дал гарантии, что «заявители не будут подвергну-ты смертной казни, пыткам, насилию или иным формам бесчеловеч-ного и унизительного обращения или наказания»13. То есть смертная казнь упоминается в «списке» других нарушений, относящихся не-посредственно к ст. 3. Кроме того, Суд постановил, что «риск при-говора заявителей к смертной казни [в результате ее отмены14] был

9 Пара. 430 Решения ЕСПЧ по делу «Илашку и другие против Молдавии и Российской Федерации» от 08.07.2004.10 Там же, пара. 435.11 Там же, пара. 440.12 Там же, пара. 417–418.13 Пара. 31 Решения ЕСПЧ по делу «Исмоилов и другие против России» от 24.04.2008.14 Смертная казнь отменена в Узбекистане с 1 января 2008 года.

270

… устранен, в связи с чем никаких вопросов, требующих судебного разрешения, в контексте ст. 3 возникнуть не должно»15.

Необходимо отметить, что формулировки решений Суда, подобные приведенной в предыдущем абзаце, встречаются и в иных его реше-ниях по данной тематике. Так, обязательство властей в случае выдачи «не подвергать заявителя пыткам, иному бесчеловечному или унизи-тельному обращению или смертной казни» содержалось в судебном решении по делу «Муминов против России»16. Показательно также, что тексты обоих приведенных выше решений не содержат ни одной ссылки на ст. 2 конвенции, хотя речь идет, как указывалось, и о воз-можности применения к заявителям смертной казни.

Необходимо особо отметить ряд обстоятельств, сопутствующих разрешению данной ситуации. Прежде всего отметим, что на момент рассмотрения двух указанных выше дел Россия уже присоединилась к Европейской конвенции о выдаче 1957 года, которая, в частности, под-разумевает возможность отказа в выдаче лица запрашивающей сторо-не в случае, если к нему может быть применена смертная казнь, если данное наказание не предусматривается законодательством выдающей стороны или оно не приводится в исполнение даже будучи назначен-ным. Учитывая же тот факт, что ко времени принятия решений по дан-ным делам в России уже на протяжении длительного срока действовал фактический мораторий на смертную казнь (см. ниже), возможность выдачи запрашивающей стороне без соответствующих гарантий пос-ледней была по меньшей мере маловероятной. Более того, принимая во внимание отмену смертной казни в самой запрашивающей стране, разбирательство данного вопроса вообще теряло смысл.

Вместе с тем в определенных случаях смертная казнь может при-знаваться нарушением именно ст. 2 ЕКПЧ. Ярким примером подобной ситуации может быть позиция Суда по делу «Оджалан против Тур-ции», окончательное решение по которому Суд вынес 12 мая 2005 года. Напомним: разбирательство по данному делу в национальных судах и Европейском суде по правам человека шло с 1999 года, когда лидер Курдской Рабочей Партии (КРП) предстал перед судом в Турции по об-винению в причастности к гибели более 30 тысяч человек, ставших жер-твами конфликта между официальной властью и КРП. В том же году он был приговорен к смертной казни, однако приговор не был приведен

15 Там же, пара. 119.16 См. пара 128 Решения ЕСПЧ по данному делу от 11.12.2008.

271

в исполнение по целому ряду причин. Прежде всего, в 2002 году смер-тная казнь за любые преступления в мирное время была запрещена за-коном № 4771, после чего и была заменена для Оджалана на пожиз-ненное заключение без права досрочного освобождения. Более того, 12 ноября 2003 года Турция ратифицировала Протокол № 6, что допол-нительно защищало подсудимого от исполнения приговора.

Тем не менее Суд отметил, что «смертный приговор в отношении лица, вынесенный в ходе несправедливого разбирательства, подвергает лицо неправомерному страху быть казненным»17. Вместе с тем Большая Палата подтвердила, что по смыслу ст. 2 вынесение лицу смертного приговора по результатам несправедливого разбирательства недопус-тимо и является нарушением таковой. Отметим также, что заявитель указывал в первую очередь именно на нарушение положений ст. 3, об-ращая внимание, в частности, на решения ряда национальных судов, признавших приведение в исполнение смертного приговора жестоким актом, нарушающим положения данной статьи18.

Аналогичная ситуация была рассмотрена ЕСПЧ в рамках разби-рательств по делу «Бадер и Канбор против Швеции». Заявители, си-рийские граждане, протестовали против решения шведского суда в отношении их депортации в Сирию. При этом они утверждали, что их передача сирийским властям явится нарушением ряда статей ЕКПЧ, в частности ст. 2. Напомним: первый заявитель был признан сирийс-ким судом в организации убийства, а также незаконном владении ору-жием, и заочно приговорен к смертной казни в соответствии со ст. 535 Уголовного кодекса Сирии. Правительство Швеции, признавая, что «ситуация с правами человека в Сирии все еще проблематична, отме-чая, помимо прочего, возможность назначения смертной казни, среди других преступлений, за убийство»19, заявило, однако, что, поскольку детали применения смертной казни никогда не были достоянием об-щественности, трудно определить, имеет ли место исполнение при-говоров на практике. Кроме того, судебная система Сирии предлагает обвиняемым возможности для оспаривания решений, которыми заяви-тель не воспользовался.

17 Пара. 169 Окончательного решения ЕСПЧ по делу «Оджалан против Турции» от 12.05.2005.18 Там же, пара. 159.19 Пара. 38 Окончательного решения ЕСПЧ по делу «Бадер и Канбор против Швеции» от 08.02.2006.

272

Вместе с тем информация о том, что реальные обстоятельства при-менения смертной казни в Сирии неизвестны, равно как сомнения в том, будет ли процесс возобновлен при передаче заявителя сирийским властям для апелляции, являлись в равной степени свидетельствующи-ми о возможном риске для заявителя подвергнуться смертной казни. В результате Суд признал, что «заявитель имеет справедливые и обос-нованные опасения, что смертный приговор в его отношении будет при-веден в исполнение в случае, если он будет возвращен на родину»20. При этом в более ранних решениях отмечалось, что, в то время как само по себе стремление государства депортировать лицо, незакон-но находящееся на его территории, оправданно и законно, допустимо наступление ответственности выдающей стороны по ст. 3 конвенции в случае, если выдаваемое лицо имеет основание полагать, что будет подвергнуто обращению, нарушающему нормы данной статьи21. Суд особо отметил и то, что в более ранних разбирательствах не исключа-лась возможность привлечения договаривающейся стороны к ответс-твенности и по ст. 2 ЕКПЧ, а также ст. 1 Протокола № 6 к ней в слу-чае выдачи лица государству, где оно будет иметь серьезные основания быть казненным. Вместе с тем Суд указывал, что «Большая Палата воз-держалась от заключения по вопросу, может ли статья 2 Конвенции счи-таться измененной [после принятия Протокола № 13 к Конвенции] как запрещающая смертную казнь при любых обстоятельствах»22. В свя-зи с этим Суд упоминал решение по приведенному выше делу Оджа-лана, в котором особое внимание также было уделено возможности нарушения ст. 2 ЕКПЧ при назначении смертной казни в результате несправедливого судебного разбирательства, чего также нельзя было исключать и в данном случае. В результате Суд пришел к выводу, что экстрадиция (хотя, возможно, в данном случае уместнее было бы ска-зать «возвращение») заявителя в Сирию для дальнейшего судебного разбирательства явилось бы нарушением как ст. 3, так и ст. 2 ЕКПЧ. Данное дело послужило также очередным подтверждением позиции Суда в отношении возможной экстрадиции обвиняемых в запрашива-ющую страну, где существует риск быть казненным. В этом плане на-иболее эффективным судебным инструментом, закрепленным на прак-тике еще в деле Соринга, стало требование определенных гарантий

20 Там же, Пара. 46.21 См., напр., пара. 34 Решения ЕСПЧ по делу «H.L.R. v. France» от 29.04.1997.22 Там же, абз. 4 пара. 42.

273

запрашивающей стороны о неприменении в отношении обвиняемого смертной казни. Вместе с тем дополнительным фактором, как в ука-занных выше делах против России, является и сложившаяся в данный момент практика по делам о смертной казни, а также и правовой ста-тус исключительной меры наказания в данный момент в юрисдикции запрашивающей или, как в последнем случае, «принимающей» сторо-ны. Заметим, однако, что, невзирая на принятие большинством стран Европы Протокола № 13, Суд по-прежнему воздерживается от выне-сения конкретного заключения по данной проблематике.

Однако, на наш взгляд, особое место в текущей практике Европей-ского суда занимает тема назначения и применения исключительной меры наказания в Российской Федерации. Стоит напомнить, что од-ним из условий вступления России в Совет Европы являлось именно немедленное установление моратория на исполнение смертных при-говоров, о чем недвусмысленно говорилось, в частности, в рекомен-дации ПАСЕ23, на основании которой Комитет министров и пригла-сил Россию в Совет. Приглашенной стороне при этом отводилось три года на ратификацию Протокола № 6. Однако на сегодняшний день данный Протокол по-прежнему не ратифицирован Российской Фе-дерацией. Вместе с тем, хотя Уголовный кодекс России по-прежне-му предусматривает смертную казнь в качестве наказания за особо тяжкие преступления, на практике оно не применялось с 1996 года. При этом, как отмечает Б.Р. Тузмухамедов, существует устойчивое за-блуждение, что основанием возникновения данного моратория явля-ется Указ Президента РФ от 16 мая 1996 года «О поэтапном сокраще-нии применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы», тогда как данный акт «содержит, самое большее, норматив-ное предположение»24. По мнению данного автора, комплексный мо-раторий на назначение смертной казни и приведение ее в исполнение основывается, во-первых, на принятии приглашения СЕ, подразуме-вающего стремление России соблюдать условия «действительности» данного соглашения, свидетельством чего является, в частности, под-писание со стороны РФ Протокола № 6, и, во-вторых, на хорошо извес-тном Постановлении КС РФ № 3-П от 2 февраля 1999 года, касающем-ся конституционного права на суд с участием присяжных заседателей

23 Пп. ii п. 10 Заключения ПАСЕ No.193 (1996) от 25.01.1996.24 Б.Р. Тузмухамедов. Отмена смертной казни в России: международные обязательства и конституционная юрисдикция // Международное право. № 4/2008. С. 57..

274

и, как следствие, невозможностью назначения смертной казни до вве-дения суда присяжных в Чеченской Республике, в очередной раз отло-женного до 2010 года.

Примечательно, что, невзирая на существующую практику непри-менения смертной казни, до последнего времени в Европейском суде по правам человека рассматривались дела, связанные с возможностью назначения исключительной меры наказания в России. Так, например, окончательное решение по делу «Шамаев и 12 других против Грузии и России», принятое 12 октября 2005 года, предусматривало обеспе-чение гарантий запрашивающей стороной с точки зрения неприме-нения к обвиняемым исключительной меры. Как следовало из текста постановления, 13 чеченцев были задержаны в августе 2002 года гру-зинскими пограничниками по обвинению в незаконном пересечении границы. Впоследствии российские власти потребовали выдать задер-жанных по подозрению в причастности к деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики, не предоставив исчерпывающих доказательств этого обвинения. При этом в России против заявителей было возбуждено уголовное дело по обвинению в посягательстве на жизнь сотрудников правоохрани-тельных органов25. Несмотря на это, пятеро задержанных были вы-даны России, а еще двое были немногим позже арестованы властями Российской Федерации после их исчезновения из Тбилиси в феврале 2004 года и помещены в следственный изолятор в Ессентуках. Однако на момент разбирательства данного дела в России уже почти 10 лет не применялась смертная казнь. Тем не менее представители заявите-лей ставили под сомнение факт действительности предоставленных гарантий. В качестве аргумента было отмечено, что упомянутый Указ Президента, на который ссылалась российская сторона, ни в одном из своих положений не регулирует вопросы моратория, а всего лишь обязывает правительство «подготовить для внесения в Государствен-ную Думу … проект федерального закона о присоединении Российской Федерации к Протоколу № 6»26. Речь, таким образом, велась не о мо-ратории, а о временной мере, касающейся непосредственно примене-ния смертной казни и сокращения оснований для ее применения. Од-нако данная аргументация была отвергнута Судом, указавшим, что

25 Одно из нескольких преступлений, за которое в ст. 317 УК РФ предусмотрено на-казание в виде пожизненного заключения или смертной казни.26 П. 1 Указа Президента РФ от 16.05.1996 № 724.

275

данные и.о. Генерального прокурора РФ гарантии являются достаточ-ными, так как «они исходят от Генерального прокурора, наделенно-го полномочиями контроля над деятельностью всех прокуроров Рос-сийской Федерации»27. Гарантии российской стороны были признаны достаточными, и нарушений в действиях РФ усмотрено не было. От-метим, что заявители также указывали на несостоятельность данного Указа Президента, не упомянув, впрочем, ни о сложившейся практи-ке, ни об упомянутом Постановлении КС РФ, ни тем более об обяза-тельствах РФ перед ПАСЕ по указанным выше основаниям. В заклю-чение отметим, что, помимо указанных выше двух дел, касающихся возможной экстрадиции заявителей из Российской Федерации в тре-тью страну, дело Шамаева и других стало последним рассмотренным в Европейском Суде, непосредственно затрагивающим тему примене-ния смертной казни в Российской Федерации.

На примере рассмотренных выше решений можно сделать вы-вод, что в настоящее время смертная казнь не рассматривается Евро-пейским судом по правам человека в качестве нарушения ст. 2 ЕКПЧ. То есть смертная казнь действительно может явиться нарушением права на жизнь, однако не непосредственно, а лишь в случаях, когда ее применение противоречит отдельным положениям ст. 2 ЕКПЧ. Как, например, в случае Оджалана, когда речь шла о нарушении положе-ния конвенции о том, что смертный приговор должен быть вынесен судом (подразумевается, что справедливым и легитимным). Таким об-разом, с одной стороны, Суд не исключает трактовки ст. 2 ЕКПЧ с той точки зрения, что смертная казнь сама по себе является нарушением права человека на жизнь. Вместе с тем, принимая во внимание, что часть государств Европы еще не ратифицировала Протокол № 13, Суд воздержался от того, чтобы признать, что ст. 2 конвенции запрещает смертную казнь в принципе и полагает ее нарушением права челове-ка на жизнь. Между тем на практике лица, приговоренные или имею-щие возможность быть приговоренными к смертной казни, все равно не передаются запрашивающему государству (или передаются под со-ответствующие гарантии), так как данная мера, как правило, признает-ся нарушением ст. 328, а также, в указанных выше случаях, ст. 2 ЕКПЧ.

27 Пара 344 Окончательного решения ЕСПЧ по делу «Шамаев и 12 других против Грузии и России» от 12.10.2005.28 В отличие от ст. 2 данная статья защищает от пыток и жестокого обращения при любых обстоятельствах и не допускает никаких отклонений или исключений. Кроме

276

Что касается современного положения России, то она, на наш взгляд, за последнее время проявила себе как сторонник отказа от смер-тной казни в мирное время при любых обстоятельствах. Действитель-но, даже при разбирательстве очень сложных дел, когда тяжелые пос-ледствия преступлений были налицо, смертная казнь не назначалась в качестве наказания, вопреки мнению представителей прокуратуры и общественности. Однако смертная казнь по-прежнему регламен-тируется УК РФ как вид наказания и по-прежнему поддерживается населением, в том числе рядом юристов и общественных деятелей. При этом законодательный статус смертной казни довольно зыбок, а о ратификации Протоколов № 6 и № 13 пока говорят только в буду-щем времени и с долей скептицизма. Между тем жесткий контроль за вопросами смертной казни в России дополнительно устанавли-вается с принятием двусторонних соглашений о правовой помощи, регламентирующих, помимо прочего, вопросы выдачи преступни-ков в страны, где им грозит смертная казнь. К примеру, с приняти-ем в 2003 году Протокола к Договору между Российской Федерацией и Социалистической Республикой Вьетнам о правовой помощи статья о невыдаче была дополнена положением о возможном отказе в выда-че в случае, если «преступление, в связи с которым поступил запрос о выдаче, наказывается смертной казнью в соответствии с законода-тельством запрашивающей … Стороны и при этом запрашивающая … Сторона не предоставит … достаточные гарантии того, что смерт-ный приговор не будет приведен в исполнение»29. Как представляет-ся, данный пример подтверждает, во-первых, факт важности для Рос-сии текущей практики ЕСПЧ, неоднократно использовавшего данный инструмент в своих постановлениях, а во-вторых, общее стремление РФ к отмене смертной казни, к сожалению, пока не вполне оформ-ленное законодательно.

Подводя итоги, можно с сожалением, но с уверенностью отме-тить, что смертная казнь остается одним из вопросов национально-го и международного права, по которому единого мнения междуна-родному сообществу достичь пока не удалось. Даже существующие

того, в отличие от Протоколов № 6 и № 13, данное положение входит в основной текст ЕКПЧ и признается всеми государствами, подписавшими ее.29 Ст. 1 Протокола к Договору между Российской Федерацией и Социалистической Республикой Вьетнам о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам от 23.07.2003.

277

международно-правовые положения регионального характера (в час-тности, Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод) весьма осторожно толкуются органами правосудия с точки зрения взаимосвязи изучаемого явления с правом человека на жизнь, закрепленным в нормативно-правовых актах как национального, так и международного характера.

В связи с вышесказанным представляется особенно важным четко регламентировать смертную казнь с точки зрения ее взаимосвязи с пра-вом человека на жизнь. В данном случае имеется в виду недвусмыслен-ная позиция международных органов по вопросу, считать ли смертную казнь нарушением указанного права или нет. Действующие сегодня международно-правовые акты и судебные решения не выражают чет-кой позиции в данном отношении применительно к наиболее общим случаям, что представляется некоторым упущением. Решение вопро-са, в частности, состоит в многостороннем и полном изучении и ана-лизе практики судов как национального, так и международного уровня. Очевидно, что особое место в формировании современного понима-ния смертной казни занимают решения Европейского суда по правам человека. Как представляется, Суд затрагивает наиболее спорные воп-росы применения смертной казни, в частности вопросы экстрадиции лиц в страны, где к ним может быть применена смертная казнь, воп-росы ожидания смертной казни вообще и условий содержания приго-воренных в частности. В настоящее время ЕСПЧ в подобных случаях действует преимущественно по правилам судебного прецедента (а так-же основывается на ряде региональных актов, например упомянутой Европейской конвенции о выдаче), однако официальное нормативное закрепление смогло бы существенно упростить разбирательство по-добных дел и до возможной степени уменьшить количество спорных ситуаций по данным вопросам. Пока же данные вопросы регулируют-ся преимущественно внутренним правом, двусторонними договорами, а также решениями судов по конкретным случаям.

На основе вышесказанного представляется, что признание смерт-ной казни незаконной в глобальном масштабе сегодня представляет-ся несколько преждевременным. Более того, едва ли возможно даже принятие некоего перечня преступлений, караемых данным наказа-нием. Это обусловлено целым рядом факторов: и слишком разными представлениями об опасности тех или иных деяний, и общим неже-ланием ряда ключевых стран принимать на себя какие-либо правовые

278

ограничения, и возможными дискуссиями по вопросу степени влия-ния международного права на право внутреннее. При этом европей-ские и другие страны, отказавшиеся от смертной казни, могут лишь дополнительно подтвердить свою позицию в отношении исключи-тельной меры наказания, в том числе в дальнейшей практике Евро-пейского суда.

Таким образом, несмотря на видимую тенденцию к отмене смер-тной казни с минимальными исключениями (согласимся здесь с мне-нием Б.Р. Тузмухамедова30), на наш взгляд, на данном этапе развития общества смертная казнь имеет право на существование для приме-нения в определенных случаях, что обусловлено не только высоким уровнем преступности в ряде стран, в том числе в России, но и уве-личением количества преступлений, связанных с угрозой для жизни большого количества людей (в первую очередь случаев терроризма). Для таких преступлений исключительная мера наказания представляет-ся допустимой при условии тщательнейшего судебного разбиратель-ства, а также несомненности вины обвиняемых. Каждый случай дол-жен рассматриваться особо с учетом всех имеющихся обстоятельств, в том числе морально-этических аспектов, с тем чтобы до максималь-но возможной степени исключить вероятность судебной ошибки. При этом должна быть существенно усилена роль международного права в регулировании отдельных вопросов назначения и применения дан-ного наказания (перечень преступлений, условия содержания, экстра-диции и проч.). При этом вопрос о том, до какой степени нормы меж-дународного права и практика международных судов могут оказывать влияние на решение внутригосударственного суда, естественно, нахо-дится в юрисдикции самого государства. Однако в условиях глобали-зации игнорировать роль международного права и позицию междуна-родных органов правосудия в отношении приоритетного права каждого человека – права на жизнь – представляется просто неразумным. Имен-но в случае активного взаимодействия всех заинтересованных субъек-тов возможно достижение результата, максимально приемлемого всеми сторонами. И в этом случае практика судов играет двоякую роль: с од-ной стороны, предвосхищая ту или иную норму, возникающую из ре-зультатов практики судов, а с другой – закрепляя вновь созданную нор-му права на практике, в судебных разбирательствах.

30 Б.Р. Тузмухамедов. Указ. соч. С. 55.

279

Вместе с тем, несмотря на существующие результаты исследова-ний, доказывающих эффективность смертной казни31, представляется, что более эффективным и безболезненным способом борьбы с преступ-ностью является не ужесточение наказаний, а улучшение мер по пре-дотвращению преступлений, а также усиление мероприятий по их ско-рейшему раскрытию. Неотвратимость наказания, которое обязательно наступит (причем совсем необязательно смертной казни), как пред-ставляется, является гораздо более эффективным психологическим средством борьбы с преступностью, чем жесткость того наказания, ко-торое может наступить. В этом плане наиболее эффективным инс-трументом стало бы усиление мер, направленных на предотвращение или скорейшее раскрытие уже совершенных преступлений, как на на-циональном, так и на международном уровне.

Библиографический списокЕвропейский суд по правам человека и Российская Федерация. Дело

«Илашку и другие против Молдавии и Российской Федерации». До-кументы и материалы». Администрация Президента Российской Фе-дерации. М., 2006.

Мезяев А.Б. Проблема смертной казни в региональном междуна-родном праве (опыт Европы, Америки и Азии) // Московский журнал международного права. № 2/2001.

Мезяев А.Б. Смертная казнь и прогрессивное развитие современ-ного международного права // Юрист-международник. № 4/2003.

Тузмухамедов Б.Р. Отмена смертной казни в России: международ-ные обязательства и конституционная юрисдикция // Международное право. № 4/2008.

Adler R., Summers M. Capital punishment works // The Wall Street Journal, 02.11.2007.

31 См., напр.: Adler R., Summers M. Capital punishment works // The Wall Street Journal, 02.11.2007.

280

Death Penalty and Right to Life(Summary)

Ivan S. Semyonov*

The article dwells on the contemporary situation in respect of the judi-cial practice related to the application of the capital punishment both in in-ternational and national law. Today the European Convention for the Hu-man Rights is the only international Act, prohibiting the death penalty as per Protocols № 6 and № 13. The author has undertaken an attempt to ana-lyze the current situation, basing on the recent judgments of the European Court. However, the Court still has no defi nite opinion regarding the sub-ject – should the capital punishment be considered as a violation of the Art. 2 of the Convention or not. The current cases mostly correlate the possibili-ty of the application of the capital punishment with Art. 3 of the Conven-tion, whereas the Art. 2 is considered violated just in some specifi c cases.

Keywords: right to life; death penalty; European Convention on Human Rights; European court of human rights; protection from torture; extradition.

* Ivan S. Semyonov – post-graduate student of the Diplomatic Academy, MFA Russia. i-semenov@inbox.ru.

281

Проблема присоединения Европейского союза к Европейской конвенции о защите

прав человека и основных свободСуродейкина И.В.*

В статье рассматривается проблема защиты прав человека в Евро-пейском союзе, как и почему она возникла и почему ставится вопрос о присоединении ЕС к Европейской конвенции о защите прав челове-ка и основных свобод. В статье также освещается позиция Совета Ев-ропы в отношении присоединения в свете принятых в его рамках до-кументов. Особое внимание в данной статье также уделяется проблеме политических и правовых последствий присоединения ЕС к Европей-ской конвенции.

Ключевые слова: Европейский союз; Европейская конвенция о за-щите прав и основных свобод; права человека; Хартия основных прав ЕС; Совет Европы.

Проблема присоединения Европейского союза к Европейской кон-венции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (далее – Ев-ропейская конвенция, ЕКПЧ) привлекает растущее внимание специ-алистов в области права. Общая проблематика защиты прав человека в Европейском союзе и Совете Европы рассматривается в большинс-тве учебных курсов международного и европейского права, в ряде мо-нографических работ, посвященных общим вопросам европейского строительства. Однако проблема возможного присоединения Европей-ского союза (далее – ЕС) к Европейской конвенции и его последствий в российской правовой литературе подробно не исследовалась. Меж-ду тем само по себе подобное решение может иметь принципиально важное значение для развития и углубления интеграционного процес-са, способствовать восполнению серьезного пробела в современном интеграционном праве.

В большинстве стран – членов ЕС на национальном уровне дейс-твует эффективный механизм судебной защиты конституционно за-крепленных прав и свобод. В то же время в самом Европейском со-юзе не существует специального судебного механизма защиты прав * Суродейкина Ирина Владимировна – аспирант кафедры европейского права МГИМО (У) МИД России. irina.surodeikina@gmail.com.

282

человека, отсутствует процедура юрисдикционного контроля над соб-людением прав человека со стороны самого ЕС, его институтов, орга-нов и организаций.

На определенном этапе развития права ЕС стало совершенно ясно, что заставить национальные суды применять принципы верховенства и прямого действия права ЕС будет чрезвычайно сложно до тех пор, пока институты Сообщества не будут обязаны соблюдать основные права и свободы человека. Встает вопрос: кто и как должен осущест-влять контроль над соблюдением прав человека в Европейском союзе? Самым эффективным контролем над соблюдением прав человека и ос-новных свобод является судебный. Европейский суд по правам человека (далее – ЕСПЧ), действующий в рамках Совета Европы, уже осущест-вляет подобный контроль для стран, являющихся участниками Евро-пейской конвенции о защите прав и основных свобод 1950 г. Для того чтобы контроль со стороны ЕСПЧ был распространен на акты и дейс-твия институтов Европейского союза (в том случае если они ставят под сомнение соблюдение прав человека), необходимо присоединить-ся к Европейской конвенции. Присоединение ЕС к Европейской кон-венции даст возможность гражданам ЕС обжаловать в международные судебные инстанции действия институтов ЕС в случае посягательств на признаваемые за гражданами права. Наряду с этим присоединение позволит избежать весьма нежелательных различий в толковании по-ложений Европейской конвенции Судом ЕС и ЕСПЧ. Однако осущест-вление присоединения порождает целый ряд политических и право-вых проблем, краткий обзор которых дается в статье.

Для раскрытия проблемы прав человека в Евросоюзе необходимо проследить и уяснить, как и почему она возникла и с какой целью ста-вится вопрос о присоединении Европейского союза к Европейской кон-венции. Немаловажное значение для понимания сути вопроса имеет уяснение позиции Совета Европы и принятых в его рамках докумен-тов. Особое внимание в рамках данной статьи также уделяется про-блеме политических и правовых последствий присоединения ЕС к Ев-ропейской конвенции.

История вопросаТри европейских интеграционных объединения: ЕОУС, Совет Ев-

ропы и Европейские сообщества, учрежденные после окончания Вто-рой мировой войны, – должны были справиться с целым рядом проблем

283

экономического, политического и гуманитарного характера. В то вре-мя как Совет Европы сосредоточил свою деятельность на защите прав человека, основных свобод и демократических ценностей, ЕОУС и Ев-ропейские сообщества были нацелены на восстановление экономи-ки стран Европейского континента. Эти цели могли быть достигнуты путем тесного сотрудничества европейских государств. Расхождения в целях и методах их достижения привели к тому, что основные пра-ва человека не были включены в учредительные договоры Европейс-ких сообществ. Как пишет профессор М.Л. Энтин1, путь к выдвиже-нию проблематики прав человека на авансцену политической жизни и их закреплению в праве ЕС был долгим и непростым. Интеграция, не учитывающая значение, придаваемое национальными конституци-ями, парламентами и правоприменительными органами правам чело-века, могла оказаться ущербной2.

В настоящее время основополагающий характер принципа защиты прав человека в праве Европейского союза и функционирования всех его институтов, органов и организаций, четко зафиксирован в уставных документах ЕС. В соответствии с ним должны строиться их отноше-ния с гражданами ЕС и лицами, находящимися под его юрисдикцией, а также сотрудничество между государствами-членами. Пункт 1 ст. 6 Договора о ЕС провозглашает: «Союз основан на принципах свободы, демократии, уважения прав человека и основных свобод, а также гос-подства права – принципах, общих для государств-членов». В п. 2 той же статьи разъясняется: «Союз уважает основные права человека, как они гарантированы Европейской конвенцией о защите прав челове-ка и основных свобод, подписанной 4 ноября 1950 года в Риме, и как они вытекают из общих конституционных традиций государств-чле-нов, в качестве общих принципов права Сообщества»3.

Предложения о присоединении Сообщества к ЕКПЧ обсуждались в течение почти 25 лет. Европейская Комиссия играла особую роль

1 Энтин М.Л. Защита прав человека по праву Евросоюза: курс лекций. М., 2003. С. 78.2 Там же. С. 79.3 Здесь и далее Договор о Евросоюзе с изменениями, внесенными Амстердамским договором, и Договор об учреждении Европейского сообщества с изменениями и до-полнениями, внесенными последующими договорам и актами, включая Маастрихтский и Амстердамский, цитируются по Консолидированному тексту договора о Европей-ском союзе и Договора об учреждении Европейского сообщества, опубликованному в приложении к книге: Европейское право: Учебник для вузов / Отв. ред. Л.М. Энтин. М., 2000. С. 521–699.

284

в этом процессе, «продвигая» идею присоединения с 1979 года4. Совет ЕС обратился с запросом в Суд Европейских сообществ (далее – Суд ЕС) –институт ЕС, призванный обеспечить единообразное понимание и применение европейского права, – возможно ли такое присоедине-ние в рамках действующего права ЕС. 28 марта 1996 г. Суд ЕС вынес Заключение 2/945, в котором пришел к выводу, что Сообщество в соот-ветствии с правом ЕС не может присоединиться к Европейской конвен-ции по правам человека. По мнению Суда ЕС, в действующих учреди-тельных договорах нет необходимых для присоединения юридических оснований, и присоединение будет возможно только после внесения соответствующих поправок в учредительные договоры. Вместе с тем Суд ЕС особо подчеркнул, что защита прав человека является одним из главных условий законности актов Сообщества. Таким образом, Суд ЕС предоставляет возможность принятия решения о присоединении политическим органам Европейского союза, ответственным за внесе-ние поправок в учредительные договоры.

С началом нового тысячелетия деятельность ЕС по улучшению правового положения своих граждан и расширению сферы приме-нения права ЕС приобрела особенно активный характер. 7 декабря 2000 года в Ницце Европарламент, Совет и Европейская Комиссия совместно подписали и торжественно провозгласили Хартию основ-ных прав ЕС6. По мнению профессора С.Ю. Кашкина, находящаяся одновременно в сфере действия и конституционного, и международ-ного права Хартия являет собой первый фундаментальный «наднаци-ональный» акт в сфере гуманитарного права7. Этот документ впервые ставит своей целью защиту личности не от государства, или не толь-ко от государства и его органов, но и от «надгосударственной» орга-низации и ее органов.

В Хартии основой классификации избраны не вид или сфера при-менения прав, а ценности, на которых они базируются и которые они

4 См., например, the Memorandum of the Commission of 1979, BullECSuppl.2/79; the Communication of the Commission of 10.11.1990 SEC(90)2078 fi nal; Joint Declaration of 5.04.1977 [1977] OJ C103/1 [перевод автора].5 Opinion 2/94 on Accession by the Community to the ECHR [1996] ECR 1-1759 [перевод автора.6 Ниццский договор и Хартия основных прав Европейского союза / Под ред. Л.М.Энтина. М., 2003. С. 157.7 Хартия Европейского союза об основных правах: Комментарий / Под ред. д.ю.н., проф. С.Ю. Кашкина. М., 2001. С. 25.

285

защищают. Хартия, что немаловажно, не только защищает права граж-дан Европейского союза, но и наделяет определенными правами любое физическое лицо, находящееся на территории ЕС независимо от граж-данства и места жительства. Как пишет профессор М.М. Бирюков, это означает, что субъектами данных прав могут быть граждане России, если они оказались в любой из стран Европейского союза8. В Европей-ском союзе был разработан как бы собственный каталог прав, отли-чающийся от Европейской конвенции своей новизной как по структу-ре, так и по содержанию. Хартия – новый документ, корректирующий и дополняющий действие Европейской конвенции в странах-членах. Такая ситуация неизбежно привела к постановке вопроса о придании ей обязательной юридической силы.

Важным этапом в процессе становления проблемы защиты прав человека в Европейском союзе и выдвижения на передний план идеи присоединения явилась работа Конвента о будущем Европы в 2002–2003 г. В процессе разработки проекта Конституционного договора была создана Рабочая группа II Конвента для изучения возможности присоединения ЕС к ЕКПЧ. В заключительном докладе этой Рабочей группы зафиксировано, что все участники группы либо категоричес-ки поддерживают, либо готовы дать свое положительное заключение по вопросу создания конституционных предпосылок для присоедине-ния ЕС к ЕКПЧ9. Среди аргументов в пользу присоединения отмечалась прежде всего возможность граждан ЕС обжаловать в международные инстанции действия институтов и органов ЕС. Также, по мнению Ра-бочей группы, присоединение способствовало бы более тесному вза-имодействию между Европейским союзом и Советом Европы. И, что, возможно, наиболее важно, присоединение позволит избежать различ-ного толкования норм о правах человека Судом ЕС и Европейским су-дом по правам человека. Рабочая группа в своем докладе особо под-черкнула, что присоединение к ЕКПЧ не должно повлиять на особый характер права ЕС и статус Суда ЕС. Европейский суд по правам че-ловека будет судебным органом, осуществляющим внешний контроль над соблюдением обязательств ЕС, вытекающих из участия в ЕКПЧ. В итоге Рабочая группа рекомендовала выработать юридические ос-нования для присоединения и включить их в Конституционный дого-вор. В параграфе 2 ст. I-9 Конституционного договора сказано: «Союз

8 Бирюков М.М. Европейское право: курс лекций. М., 2006. С. 93.9 Final Report of Working Group II СCONV 354/02 of 22.10.2002 [перевод автора].

286

присоединится к Европейской Конвенции о защите прав человека и ос-новных свобод…»10. Статья III-325 Конституционного договора предус-матривала специальную процедуру, в соответствии с которой должны проводиться переговоры и заключаться соглашения между ЕС и меж-дународными организациями. В соответствии с этой процедурой и пре-дусматривалось проведение переговоров о присоединении ЕС к ЕКПЧ.

В соответствии с Конституционным проектом Хартия наделялась той же обязательной юридической силой, как и сами учредительные документы ЕС. Для вступления Конституции в силу ее должны были ратифицировать все страны ЕС. Этого не произошло. На референдумах во Франции и Нидерландах Конституция была отклонена, ЕС оказал-ся в институциональном тупике. В целях выхода из кризиса был раз-работан новый основополагающий договор.

Лиссабонский договор и присоединение к ЕКПЧНа саммите ЕС 22–23 июня 2007 г. в Лиссабоне (Португалия) была

достигнута принципиальная договоренность о разработке (вместо Кон-ституции) «Договора о внесении изменений в Договор о Европейском союзе и Договор об учреждении Европейского сообщества». Такой до-говор был подписан в Лиссабоне 13 декабря 2007 г. руководителями 27 государств ЕС. По месту подписания документ получил известность как Лиссабонский договор. Как сам этот документ, так и приложенные к нему протоколы и декларации призваны обеспечить качественное по-вышение эффективности интеграционного процесса и упрочение его демократической легитимности11. Соответственно вводится целый ряд новых положений, которые призваны подтвердить демократичес-кий характер Европейского союза. К ним относится, помимо прочего, введение нового раздела, посвященного демократическим принципам построения и функционирования ЕС. Также предусматриваются: вве-дение прямой законодательной инициативы граждан; повышение роли представительных учреждений на уровне ЕС и более заметное участие национальных парламентов в принятии общеевропейских решений.

10 Договор, учреждающий Конституцию для Европы (Преамбула, части I и IV). М., 2005. С. 16.11 Энтин Л.М. Краткий комментарий к проекту Договора, изменяющего Договор о ЕС, а также Договор, учреждавший Европейское сообщество // Вся Европа.ru. Интернет-журн. № 12 (17) 2007 URL:http://www.alleuropa.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=500 (дата обращения:14.04.09).

287

В соответствии с новой редакцией статьи Договора о Европейс-ком союзе (параграф 2 ст. 6 Договора о Европейском союзе в редак-ции Лиссабонского договора) ЕС присоединяется к Европейской кон-венции. Отныне Европейский союз вправе и обязан присоединиться к Европейской конвенции, то есть стать ее самостоятельным участни-ком, при этом сохраняя такую же возможность за каждым государс-твом – членом ЕС в отдельности. В особом протоколе к Лиссабонско-му договору оговаривается, что соглашение о присоединении Союза к ЕКПЧ должно отражать потребность в сохранении особенностей Со-юза и права Союза. Подобное соглашение должно гарантировать, что-бы присоединение Союза не затрагивало его компетенции или пол-номочий его институтов. Аналогичное требование было включено в протокол и со стороны Совета Европы, а именно соглашение долж-но гарантировать, чтобы ни одно из его предписаний не затрагивало особого положения государств-членов по отношению к Европейской конвенции, ее протоколам и мерам, принимаемым государствами-чле-нами в отступление от ЕКПЧ согласно ее статьям и оговоркам. Таким образом, со стороны Европейского союза последовательно проводит-ся идея наделения Союза достаточными полномочиями для присоеди-нения к ЕКПЧ путем включения особых положений в новейшие учре-дительные документы.

В соответствии с положениями Лиссабонского договора Союз так-же признает права, свободы и принципы, сформулированные в Хартии основных прав от 7 декабря 2000 г., и признает за ней ту же юридичес-кую силу, что и сами учредительные договоры. Особо подчеркивает-ся, что положения Хартии ни в коем случае и никоим образом не оз-начают расширение компетенции Союза по сравнению с той, которая определена в Договорах. При этом Хартия формально остается само-стоятельным источником права и не входит в структуру учредитель-ных договоров. Такой подход отличается от подхода проекта Европей-ской конституции 2004 г., который предполагал инкорпорацию Хартии в текст Договора в качестве одной из его составных частей.

Однако и с ратификацией Лиссабонского договора возникли про-блемы. Он должен был вступить в силу 1 января 2009 г. Но этого не про-изошло. Договор подлежит ратификации всеми 27 государствами-чле-нами в соответствии с национальными конституционными правилами. Если к предусмотренному сроку процесс ратификации не будет завер-шен, то Договор вступит в силу первого числа месяца, следующего

288

за сдачей на хранение последней ратификационной грамоты соответс-твующим государством-членом. Таким образом, ЕС все еще не облада-ет юридическими полномочиями по присоединению к ЕКПЧ до вступ-ления Лиссабонского договора в силу.

Позиция Совета ЕвропыПроблема присоединения должна рассматриваться со стороны

не только Европейского союза, но и Совета Европы, так как Европейс-кий союз не может в одностороннем порядке присоединиться к ЕКПЧ. Совет Европы в последние несколько лет позитивно относится к идее присоединения ЕС к Европейской конвенции о защите прав человека. СЕ не видит проблемы в том, что Европейский союз не является госу-дарством и поэтому не может присоединиться к Конвенции12. Для при-соединения Европейского союза к Европейской конвенции необходимо предварительное вступление в силу Протокола № 14 к этой Конвенции, принятого 13 мая 2004 г. Комитетом министров Совета Европы, пос-кольку он содержит специальное положение относительно присоедине-ния Европейского союза. В ст. 18 Протокола № 14 указано: «Европей-ский союз может присоединиться к настоящей Конвенции»13. Данная формулировка закладывает юридическую основу для продолжения пе-реговоров в этом направлении, однако не накладывает обязательства на ЕС по присоединению к ЕКПЧ. Положения Разъяснительного мемо-рандума к Протоколу № 14 проясняют данную ситуацию с точки зре-ния Европейского суда по правам человека: «Дополнение ст. 59 Кон-венции произошло в свете возможного присоединения Европейского союза к Конвенции. Новый параграф закладывает основу для этого, принимая во внимание те события, что произошли в Европейском со-юзе, в особенности связанные с разработкой Конституционного До-говора, который предусматривает возможность для присоединения. Следует подчеркнуть, что понадобится внесение дальнейших изме-нений в Конвенцию, чтобы таковое присоединение стало возможным с юридической и технической стороны вопроса…»14. Во время состав-12 Европейская конвенция о защите прав и основных свобод от 4 ноября 1950 г. Соб-рание законодательства Российской Федерации. 2001. № 2.13 Протокол № 14 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод «Об усиле-нии контрольного механизма ЕКПЧ» 13 мая 2004 г. URL: http://www.echr.ru/documents/doc/5035383/5035383.htm (дата обращения: 14.04.09).14 Цит. по: Lindfelt M. Fundamental Rights in the European Union – towards higher law of land?: a study of the status of fundamental rights in a broader constitutional setting. Abo;

289

ления Протокола № 14 невозможно было приступить к переговорам с Европейским союзом (и даже заключить соглашение о намерениях) на условиях последующего возможного присоединения к ЕКПЧ толь-ко потому лишь, что Европейский союз все еще не обладал достаточ-ной компетенцией для совершения подобных действий.

Комитет по правам человека, который является экспертным орга-ном Комитета министров Совета Европы, подготовил доклад о тех-нических и юридических вопросах, возникающих в свете возможно-го присоединения ЕС к ЕКПЧ15. Для вступления в силу положений Протокола № 14 необходима его ратификация всеми государствами – участниками ЕКПЧ, и это, пожалуй, одна из основных проблем. Рос-сийская Федерация остается единственным государством – членом Со-вета Европы, подписавшим, но не ратифицировавшим Протокол № 14, вследствие чего данный Протокол не может вступить в силу. Российс-кая Федерация подписала Протокол 4 мая 2006 г., сделав специальное заявление. Поскольку предметом Протокола являются права и свободы человека и гражданина, он подлежит ратификации на основании под-пункта «б» пункта 1 ст. 15 ФЗ от 15 июля 1995 г. № 101-ФЗ «О между-народных договорах Российской Федерации». В ходе пленарного за-седания Государственной Думы против ратификации проголосовали 138 депутатов, за – только 27 (для принятия законопроекта необходи-мо было 226 голосов). Однако положительное решение по этому воп-росу все же может быть достигнуто. Комментируя ситуацию с протоко-лом № 14, глава Комитета Государственной Думы по международным делам К. Косачев подчеркнул, что законопроект № 362484 от 13 мая 2004 г. «О ратификации протокола № 14 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод», вносящий изменения в контрольный ме-ханизм Конвенции, с юридической точки зрения не считается откло-ненным Государственной Думой, поскольку он не набрал 226 голосов против ратификации16. Планируется проведение переговоров между Советом Европы и Россией об урегулировании ситуации, возникшей вокруг Протокола № 14. Председатель Европейского суда по правам

Aboakad forl. 2007. P. 264 [перевод автора].15 Study of Technical and Legal Issues of a Possible EC/EU Accession to the European Convention on Human Rights. Report adopted by the Steering Committee for Human Rights (CDDH) at its 53rd meeting of 28 June 2002. DG-II (2002)006 [перевод автора].16 К вопросу о Протоколе № 14 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод // Права человека. Практика Европейского суда по правам человека. 2007. № 2. С. 25.

290

человека Жан-Поль Коста отметил в своем выступлении: «Основным источником разочарования для Суда – а это слово неадекватно отра-жает то, что мы чувствуем, – является то обстоятельство, что Прото-кол № 14 до сих пор не вступил в силу. На коллоквиуме, проходившем в Сан-Марино в марте прошлого года, я торжественно призвал Рос-сийскую Федерацию ратифицировать этот документ, процессуальные положения которого – как все об этом знают – предоставляют Суду средства для значительного повышения своей эффективности. Мой призыв, поддержанный органами и представителями Совета Европы, получил ряд благоприятных отзывов со стороны высших российских судов. Но факт остается фактом, что данный призыв не дал пока еще желаемых результатов, и я глубоко сожалею по этому поводу… Я все еще надеюсь… что в грядущие недели эта великая страна, основной поставщик дел в Страсбург, пересмотрит свое решение, вернее, отсутс-твие какого-либо решения, что ослабляет нас и подрывает весь про-цесс сотрудничества в Европе»17.

С уверенностью можно сказать только то, что Совет Европы и Ев-ропейский союз выразили взаимное согласие на ратификацию ЕКПЧ. Важно также то, что государства – члены ЕС согласны способствовать началу переговоров в ближайшем будущем. Юридическая база со сто-роны Европейского союза была подготовлена Конституционным дого-вором и Лиссабонским договором, а со стороны Совета Европы соот-ветствующие положения закреплены в Протоколе № 14. Ожидается, что присоединение будет способствовать более тесному сотрудничест-ву между Европейской Комиссией и Советом Европы по вопросу обес-печения защиты прав человека. Такое сотрудничество исключительно важно для построения эффективной и стабильной системы прав чело-века в Европе. В этом контексте следует перейти к юридическим и по-литическим последствиям присоединения ЕС к ЕКПЧ.

Политические и правовые последствияНа данном этапе существуют определенные правовые пробле-

мы в связи с тем, что Европейский союз не является участником Европейской конвенции. Страсбургский суд по определенным де-лам вынужден выносить решения, которые касаются применения

17 Выступление председателя Европейского суда по правам человека Жан-Поля Коста // Журнал «Права человека. Практика Европейского суда по правам человека».2008. № 2. С. 10–11.

291

государствами – членами ЕС актов Европейского союза. В данной си-туации ЕС не может «защитить» себя перед ЕСПЧ, а также не имеет возможности назначить судью, который бы проводил необходимую экспертизу права ЕС. По мнению финского правоведа М. Линдфель-та, после присоединения Европейский суд по правам человека сможет проверять на соответствие положениям Европейской конвенции акты, принятые институтами ЕС, избегая при этом сложившейся в данный момент ситуации, когда государства – участники данной конвенции, одновременно являющиеся государствами – членами ЕС, должны отве-чать перед ЕСПЧ за имплементацию актов ЕС, принятых институтами ЕС18. Критики политики присоединения, с другой стороны, утвержда-ют, что подобное присоединение может поставить под сомнение уже налаженный механизм обеспечения прав человека в рамках ЕС, разра-ботанный Судом ЕС, который в своей деятельности основывался на су-дебной практике Европейского суда по правам человека и применял нормы Европейской конвенции. Возможно возникновение двух парал-лельных систем защиты прав человека: на национальном уровне че-рез Европейскую конвенцию и через Суд ЕС, что может негативно от-разиться на отношениях между ЕС и государствами-членами. В свою очередь, различные стандарты защиты прав человека в ЕС и Европей-ской конвенции могут привести к тому, что жалобы будут направлять-ся в Суд ЕС или ЕСПЧ в зависимости от более высокой вероятности принятия решения в пользу истца. Также весьма вероятно увеличение длительности процедуры прохождения дел в ЕСПЧ. Встает вопрос: будут ли предусмотрены какие-либо изъятия в этом плане для Евро-пейского союза?

Немаловажная проблема возникает с применением санкций в от-ношении Европейского союза в том случае, если за ним признают на-рушение соответствующих прав, гарантированных ЕКПЧ. К госу-дарствам – участникам Совета Европы в случае констатации факта нарушения прав применяются определенные санкции вплоть до ис-ключения из Совета Европы. Как будет решаться данный вопрос в от-ношении ЕС, пока не ясно.

Одновременное действие Хартии основных прав ЕС и ЕКПЧ яв-ляется одним из важных аспектов присоединения. Наличие двух

18 Lindfelt M. Fundamental Rights in the European Union – towards higher law of land?: a study of the status of fundamental rights in a broader constitutional setting. Abo;Aboakad forl. 2007. P. 264 [перевод автора].

292

документов можно в целом рассматривать как позитивный элемент, на-правленный на повышение уровня основных прав граждан Европейс-кого союза. Ведь независимо от такого присоединения в соответствии с п. 3 ст. 52 Хартии основных прав ЕС «… в тех случаях, когда содер-жащиеся в настоящей Хартии права соответствуют правам, гаран-тированным Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, смысл и пределы данных прав должны быть такими же, как они уста-новлены упомянутой Конвенцией»19. Существование Хартии ни в коем случае не должно повлиять на преимущества от распространения су-дебного контроля ЕСПЧ на акты Союза. Более того, присоединение к Европейской конвенции не умаляет значения собственного катало-га основных прав ЕС.

Несмотря на очевидные трудности, возникшие при ратификации Конституционного договора, а затем и Лиссабонского договора, ко-торые содержат юридическую базу для присоединения Европейско-го союза к Европейской конвенции, следует надеяться на то, что буду-щее прав человека в Евросоюзе получит очень положительный толчок с инкорпорацией Хартии основных прав Евросоюза в учредительные документы, а также с возможным присоединением Европейского со-юза к Европейской конвенции по правам человека. Российская Феде-рация положительно рассматривает вопрос о присоединении и выска-зывается за то, чтобы на Европейском континенте не возникали новые разграничительные линии. Присоединение несомненно должно спо-собствовать повышению эффективности сотрудничества между ЕС, Советом Европы и РФ, а также гармонизации правовой сферы на Ев-ропейском континенте.

Библиографический списокБирюков М.М. Европейское право: курс лекций. М.: Изд-во «Оме-

га-Л», 2006.Выступление председателя Европейского Суда по правам челове-

ка Жан-Поля Коста // Права человека. Практика Европейского суда по правам человека. 2008. № 2.

Европейское право: Учебник для вузов // Отв. ред. Л.М. Энтин. М.: НОРМА, 2000.

19 Ниццский договор и Хартия основных прав Европейского союза // Под ред. Л.М. Энтин. М., 2003.С. 157.

293

К вопросу о Протоколе № 14 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод // Права человека. Практика Евро-пейского Суда по правам человека. № 2.2007.

Энтин Л.М. Краткий комментарий к проекту Договора, изменяю-щего Договор о ЕС, а также Договор, учреждавший Европейское сооб-щество // Вся Европа.ru. Интернет-журнал № 12 (17) 2007 URL: http://www.alleuropa.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=500 (дата обращения:14.04.09).

Энтин М.Л. Защита прав человека по праву Евросоюза (курс лек-ций). М.: МГИМО, 2003.

Lindfelt М. Fundamental Rights in the European Union – towards high-er law of land: a study of the status of fundamental rights in a broader con-stitutional setting» – Abo;Aboakad forl. 2007.

The Problem of Accession of the European Union to the European Convention of Human

Rights and Fundamental Freedoms(Summary)

Irina V. Surodeykina*

The author considers the problem of human rights protection in the EU, the history of the mentioned issue, as well as why it is necessary for the EU to accede to the European Convention. The author also describes the position of the Council of Europe towards the problem of accession in the light of the documents, concluded by Council of Europe. Special empha-sis is given to the political and legal consequences of the future accession.

Keywords: European Union; European Convention of Human Rights and Fundamental Freedoms; human rights; European Union Charter of Fun-damental Rights; the Council of Europe.

* Irina V. Surodeykina – post-graduate student of the Chair of the European law, MGIMO-University MFA Russia. irina.surodeikina@gmail.com.

294

К оптимуму академизма, доступности и инноваций в преподавании

международного права.О новом учебнике МГИМО МИД России «Международное

право» (редакционная коллегия – профессора А.Н. Вылегжанин, Ю.М. Колосов, Ю.Н. Малеев, Р.А. Колодкин). М.: Юрайт.

Высшее образование, 2009. 1012 с.

Ковалев А.А.*

Ключевые слова: международное право; учебник по международ-ному праву; МГИМО (У) МИД РФ.

Учебник – это не научное исследование и в общем случае не тре-бует рецензий после издания. За учебник делом голосуют: применяют в учебном процессе или оставляют без внимания. Тем более что, как правило, для издания учебника требуются две обстоятельные рецен-зии. В рассматриваемом случае – очень солидные: юридического фа-культета Санкт-Петербургского государственного университета и ре-цензия заслуженного деятеля науки России, доктора юридических наук, профессора Г.В. Игнатенко.

Тем не менее к учебникам МГИМО, кафедра международного пра-ва которого в минувшем году отметила свое 60-летие, – понятный ин-терес, и в таком контексте мой отклик на издание этого нового учеб-ника объясним.

КНИЖНАЯ ПОЛКА

* Ковалев Александр Антонович – д.ю.н., профессор, заслуженный деятель науки России, заведующий кафедрой международного права Дипломатической академии МИД России. mezpravo@kafedra.dipacademy.ru.

295

В предисловии к учебнику министр иностранных дел России кон-статирует: «Учебники МГИМО традиционно отличаются своей содер-жательностью и доступностью. Эти качества присущи и настоящему изданию. Вдумчивому читателю учебник откроет широкий круг меж-дународно-правовых возможностей для защиты законных интересов своего государства и его граждан».

В учебнике представлены отрасли и институты современного международного права. Даются сжато основные знания по теории и истории международного права, о международном праве как само-стоятельной нормативной системе, об особенностях этой системы, о содержании принципов международного права, о практических и те-оретических вопросах иммунитета, правопреемства, ответственности государств, о современной правовой основе международной эконо-мики. Охарактеризованы основные направления прогрессивного раз-вития и кодификации международного права с избирательной опорой на международно-правовую (не только российскую) доктрину.

То есть перед нами, коротко говоря, классический МГИМОвский учебник. Его авторы подчеркивают преемственность международно-правовой школы МГИМО, заложенной научными и учебными трудами первых заведующих кафедрой международного права – С.Б. Крылова и Ф.И. Кожевникова. Очень хорошо, что коллектив кафедры междуна-родного права МГИМО (а это большая часть авторского коллектива) посвятил свой новый учебник памяти этих выдающихся ученых, что в нем высвечивается продолжение традиций школы МГИМО, отраже-ны те правовые идеи, которые выдвигались отечественной наукой еще с 1940-х годов и которые сохраняют значение для характеристики сов-ременного международного права. В полную меру задействован интел-лектуальный багаж учебников кафедры международного права МГИ-МО: Международное право / Отв. ред. Ф.И. Кожевников. М. 1981, 1987; Международное право: Учебник / Отв. ред. Ю.М. Колосов, Э.С. Крив-чикова. М., 2003, 2005.

И одновременно рецензируемый труд большого коллектива – это инновационный учебник. В нем отображено, как действует именно современное международное право, как оно сегодня соотносится с по-литикой государств, как национальные правовые системы оказывают влияние на нормообразование в международном праве и как междуна-родное право, в свою очередь, влияет на национальное законодательс-тво. В учебнике доступным языком представлено содержание наиболее

296

сложных и актуальных теоретических вопросов современного между-народного права, его толкования и применения (особо отмечу вопросы о содержании понятия «система международного права», об объектах международного права, о его систематизации, о попытках однобоко толковать термин «международное частное право» после включения одноименного раздела в Гражданский кодекс РФ). В учебнике содер-жится документально подтверждаемая информация об официальных позициях конкретных заинтересованных государств относительно важ-нейших вопросов пространственного и природоресурсного характе-ра. В частности, приводится интересное для студентов сопоставление конкурирующих позиций государств по статусу отдельных террито-рий, причем в сугубо академическом формате.

Инновационный характер учебника проявляется и в том, что по сво-ей структуре и содержанию учебник МГИМО 2009 года отличается от предыдущих изданий. Во-первых, четкой структурированностью: каждая глава начинается с «ключевых терминов и понятий»; есть выде-ленные рубрикаторы «теория» – для студентов, претендующих на высо-кие оценки, и т.д. Во-вторых, содержательными нововведениями, выше уже в общем отмеченными. Остановлюсь дополнительно на некоторых новых акцентах, обозначенных в конкретных главах. Это глава 1, в ко-торой авторы объясняют читателю, что есть международное право, его предмет, объекты, что такое система международного права, предуп-реждают о весьма распространенных ошибках. В главе 3 «Источники международного права», кроме характеристики международных до-говоров и обычаев, компактно освещены источники, не относящиеся к основным, но в контексте ст. 38 Статута Международного суда при-меняемые для установления содержания правовых норм и оказываю-щие большое влияние на их толкование и применение (общие принци-пы права, признанные цивилизованными нациями; судебные решения; международно-правовая доктрина). Кроме того, в этой главе читателя знакомят с ролью в международном правотворческом процессе решений международных организаций, с термином «мягкое право»; с юридичес-ким значением односторонних актов государств. Цель такого подхода – выявить «сопутствующие» источники, без чего немыслимо правиль-ное понимание современного международного правоосуществления.

Внимательному читателю рекомендовал бы обратить внимание и на параграф 4.3 главы 4, где устоявшийся в юридической литера-туре тезис «неприменение силы и угрозы силой» сформулирован как

297

«воздержание от угрозы силой или ее применения в международных отношениях» – в строгом соответствии с текстом п. 4 ст. 2 Устава ООН.

В силу своей специфики и значения в отдельную главу 6 выделен вопрос «Международно-правовое признание и правопреемство госу-дарств». В эту же главу включены также два «сопутствующих» воп-роса: «Признание правительств» (п. 6.1.3) и «Признание нации, бо-рющейся за самоопределение, и восставшей стороны». Показаны юридические составляющие весьма нового политического процесса – образования на территории бывшей Грузинской ССР независимых го-сударств, в том числе современной Грузии и Абхазии.

В проблематику международной безопасности (глава 21) авторы включили ряд новых вопросов: например, толкование п. 4 ст. 2 Устава ООН, меры укрепления доверия, система коллективной безопасности ООН, стратегическая концепция НАТО. Тем самым учебник опять-та-ки приближен к современным реалиям.

Главу 22 «Международно-правовые основы борьбы с преступнос-тью» авторы посчитали необходимым ограничить именно основами: детализация таких вопросов относится к уровню магистратуры, ас-пирантуры, даже к практической сфере. Тем не менее в данную гла-ву включены вопросы «практического плана», например деятельность международных трибуналов ad hoc (по бывшей Югославии, Руанде, Сьерра-Леоне), борьба с международным терроризмом, международ-ная организация уголовной полиции (Интерпол).

Серьезной переработке (по сравнению с аналогичной главой учебни-ка 2005 года) подверглась глава о международном праве массовой инфор-мации. С современных позиций авторы предлагают читателю системное видение вопросов использования массовых коммуникаций в экономичес-ких отношениях, места ООН в управлении массовой информацией, роли Международного союза электросвязи в сфере массовой информации, ог-раничения на распространение массовой информации, международной информационной безопасности. Эта глава – тоже «учебная новация».

Глава 25 «Международное воздушное право» отличается тем, что в нее включен важный параграф 25.5 «Гармонизация национальных сис-тем организации воздушного движения государств – участников СНГ». Данный вопрос, в силу резкой интенсификации воздушного движения, становится все более актуальным во всем мире, но эта тема особо бес-покоит пользователей воздушного пространства государств – участ-ников СНГ (в Европейском союзе, например, данный вопрос решен).

298

Первое впечатление от главы 26 «Международное космическое право» (по сравнению с учебником МГИМО 2005 года) – сильное со-кращение и вынесение в нее совсем новых трех вопросов: становле-ние международного космического права, новые тенденции развития международного космического права на пути к международному кос-мическому частному праву. На примере этой отрасли международного права, в сочетании с общетеоретическими данными главы 1, читатель убеждается, как ошибаются те министерские и университетские адми-нистраторы (да и некоторые ученые), которые хотят заменить термин «международное право» на термин «международное публичное пра-во», а все международное частное право свести к упомянутому разде-лу в Гражданском кодексе. Кроме того, авторов этой главы надо похва-лить и за то, что ни один из освещавшихся прежде вопросов не упущен, а текст качественно «сжат». Более того, глава содержит дополнитель-ную информацию по истории развития международного космическо-го права, его теоретическому осмыслению.

Глава 27 «Начала международного экономического права» – новый, заметно (и профессионально) переработанный материал, с которым мало сравним материал предыдущих учебников МГИМО. И правиль-но, что авторы говорят именно о начале изучения этой отрасли меж-дународного права, отсылая к специальным учебникам и монографи-ям – для уровня магистратуры и аспирантуры. Рассматриваемую главу отличают много новелл и реанимация когда-то широко обсуждаемых на международной арене вопросов. К ним, в частности, относится про-блема установления нового международного экономического поряд-ка. В этой связи, однако, трудно согласиться с авторами этого раздела, которые рассматривают такие принципы, как принцип недискримина-ции, режим наибольшего благоприятствования, национальный режим, преференциальный режим и другие в качестве начал нового между-народного экономического порядка. Эти принципы рассматривают-ся большинством специалистов в качестве отраслевых (специальных) принципов международного экономического права.

Особо следует отметить то, что отдельный раздел в этой главе пос-вящен такой давно не исследуемой подотрасли международного эко-номического права, какой является туристское право. Этот раздел, в котором проанализированы многие региональные международные договоры, основные документы рекомендательного характера в турист-

299

ской сфере, может представить интерес для тех, кто хочет посвятить себя новому для России бизнесу – туристскому.

Из текста учебника видно, что авторы старались опираться на проблем ный метод изложения материала, что способствует выработ-ке творческих спо собностей студентов, помогает им получать надеж-ный теоретико-методологический инструментарий для решения в бу-дущем практических проблем. Учебник подготовлен в соответствии с десятилетиями отшлифованной МГИМОвской программой учебно-го курса международного права, но в новой редакции, учитывающей не только объективно новое в современном международном праве, но и российский переход на двухступенчатый уровень высшего обра-зования (бакалавриат – магистратура). Составители этой новой про-граммы – те же профессора, которые являются редакторами учебника.

Надо бы, по традиции, отметить высокий профессиональный уро-вень коллектива авторов учебника. Действительно, в его составе – из-вестные ученые, профессора, ставшие признанными представителями отечественной доктрины международного права, имеющие опыт со-председательствования на международных научных конференциях, чьи книги опубликованы и за рубежом. В числе авторов учебника – и вы-сокие должностные лица, в том числе заместитель министра иност-ранных дел России, директор Правового департамента МИД России, руководитель Межгосударственного авиационного комитета, российс-кий член Трибунала по морскому праву, который до избрания в Трибу-нал длительное время работал в секретариате ООН… Но я бы отметил и известную смелость редколлегии: наряду с этими мэтрами междуна-родно-правовой практики и теории, впервые в составе авторов учебни-ка МГИМО мы видим фамилии молодых преподавателей – кандида-тов юридических наук. Принято сейчас хвалить за вовлечение молодых ученых в авторский коллектив учебника. Вместе с тем уместно здесь отметить, что некоторые разделы учебника, подготовленные именно молодыми авторами, можно было бы написать более «сжато», компак-тнее (для примера – глава о гражданстве, правах и свободах челове-ка занимает 78 страниц. Непозволительная роскошь для учебника!).

Это замечание не сказывается на общем несомненно благоприят-ном впечатлении от чтения учебника. Его будут читать не только сту-денты, аспиранты и преподаватели вузов, но и практические работни-ки – юрисконсульты, аудиторы, дипломаты. Это прекрасный началь-ный путеводитель в сложном международно-правовом поле.

300

Towards a Balance between Academism, Accessibility and Innovation in teaching

International Law.The New Textbook “International Law” from MGIMO-University MFA Russia (edited by A. Vylegzhanin, Yu. Kolosov, Yu. Maleev, R. Kolodkin) M.: Urait, 2009. 1012 с.

Alexandr A. Kovalev*

The recent textbook prepared by the Chair of International law of the MGIMO-University preserves the tradition of the MGIMO school. The Chair celebrated 60 years from its foundation in 2008. At the same time, the book under review is decidedly innovative and the focus is made on con-temporary International law, its relationship with politics of states. The text-book in a clear and comprehensive manner introduces the reader to the most complex and essential theoretical issues of International law.

Keywords: International law; International law textbook; MGIMO-University.

* Alexandr A. Kovalev – Doctor of Laws, professor, Honoured scientist of the Russian Federa-tion, head of the Chair of International law, Diplomatic Academy MFA Russia. mezpravo@kafedra.dipacademy.ru.

301

Учебник по международному праву РУДН(Международное право: Учебник / Под общ. ред. А.Я. Капустина. М.: Гардарики, 2008. 617 с.)

Солнцев Д.М.*Солнцев А.М.**

Ключевые слова: международное право; учебник по международ-ному праву; Российский университет дружбы народов (РУДН).

Кафедра международного права Российского университета друж-бы народов (РУДН) является одной из самых известных и авторитет-ных кафедр не только в стране, но и за ее пределами. Она была об-разована в августе 1963 г. Однако традиции выпускать свой учебник по международному праву на кафедре не сложилось. Таким образом, коллектив кафедры международного права Российского университе-та дружбы народов впервые за 45 лет существования кафедры пора-довал нас учебником.

Взяв книгу в руки, первое, на что обращаешь внимание, – это не-обычный подход к оформлению учебника. На обложке книги помеще-на картина кисти Д. Веласкеса «Сдача Бреды», изображающая взятие испанцами в период Тридцатилетней войны важнейшей голландской крепости Бреда в 1625 г. Тридцатилетняя война (1618–1648 гг.), как из-вестно, закончилась Вестфальским миром, который положил начало формированию нового миропорядка и развитию современного между-народного права, основными принципами которого являются: равнопра-вие суверенных государств и обязательство решать проблемы мирным путем. Таким образом, картина, изображенная на обложке, символизи-рует важнейший этап развития системы международного права.

Учебник состоит из 27 глав, 12 из которых написал (лично и в со-авторстве) президент Российской ассоциации международного права (РАМП), заведующий кафедрой международного права РУДН, доктор юридических наук, профессор А.Я. Капустин, читающий уже много лет подряд курс международного права в РУДН. Тем интереснее будет

* Солнцев Денис Михайлович – адвокат, Адвокатская палата Московской области, адвокатская коллегия «Солнцев и Севастьянов».** Солнцев Александр Михайлович – к.ю.н., преподаватель кафедры международного права юридического факультета РУДН. solntsew@mail.ru.

302

узнать мнение главы РАМП по многим теоретическим и практическим вопросам международного права. Остановимся на разделах, написан-ных А.Я. Капустиным.

В главе «Понятие и особенности международного права» (глава 2) вводится данное понятие, анализируются особенности современно-го международного права, а также рассматриваются иные социаль-ные нормы, действующие в межгосударственной системе. При опре-делении термина «международное право» автор предлагает исходить из исторического контекста; иными словами, есть классическое и сов-ременное определение международного права. Последнее представ-ляет собой систему юридических норм (договорных и обычных), ре-гулирующих отношения между государствами и другими субъектами международной межгосударственной системы (с. 19). Далее приво-дятся основные различия между внутренним и международным пра-вом; к различиям автор относит предмет регулирования, субъектный состав, порядок нормообразования и порядок принуждения к соблю-дению. Интересным представляется анализ роли различных социаль-ных норм (внешняя политика, дипломатия, международная вежливость, мораль и религия) в межгосударственной системе.

Анализ системы международного права содержится в главе 3 ре-цензируемой работы. Здесь научному анализу подвергается понятие системы международного права (отмечается, что система имеет объ-ективный характер, но в данное время еще находится в процессе ста-новления – с. 32) и ее основных элементов (норм, отраслей и инсти-тутов). С одной стороны, автор подчеркивает устойчивость системы, придаваемую ей Уставом ООН («принимая Устав ООН, человечест-во сделало первый шаг к конструированию международно-правово-го акта высшей юридической силы, обладающего рядом характерных черт конституции» – с. 42), а с другой – указывает на угрозу фрагмен-тации международного права (с. 42–43). Также в этой главе с привле-чением мнений отечественных и зарубежных ученых рассматривается соотношение международного частного и публичного права (с. 38–40).

Сложная проблема источников международного права освеще-на в главе пятой рецензируемого издания (создана в соавторстве с А.С. Агапеевой). Авторам удалось представить и показать всю мно-гослойность и противоречивость источниковой базы современного международного права. Так, в данной главе в качестве основных и до-полнительных источников международного права рассматриваются

303

международные договоры, международные обычаи, юридически обя-зательные резолюции международных организаций и общие принци-пы права, а к вспомогательным средствам определения норм между-народного права отнесены международные судебные решения, наука международного права, национальное законодательство и решения национальных судов, справедливость. Отметим тщательный анализ, с привлечением множества решений международных судов, обычая как источника международного права (с. 71–76). К сожалению, в гла-ве не нашлось места анализу односторонних актов государства, мяг-кого права, не указаны известные неправительственные организации, вовлеченные в процесс неофициальной кодификации (АМП, ИМП, МККК и т.д.)

Основные принципы современного международного права рас-смотрены в шестой главе книги, написанной в соавторстве с к.э.н. П.А. Скамницким. Следует признать интересным с научной точки зре-ния деление принципов на четыре группы. Это принципы в сфере обес-печения: поддержания международного мира и безопасности; незави-симого существования государств; защиты прав человека и народов; развития международного сотрудничества государств.

Седьмая глава рецензируемого учебника, также написанная в со-авторстве с к.э.н. П.А. Скамницким, посвящена анализу темы «Субъ-екты международного права». Авторы подразделяют всех субъектов на следующие категории: основные (государства и народы, борющие-ся за государственную независимость) и производные (международные межправительственные организации, ТНК, международные неправи-тельственные организации, индивиды, человечество и государствен-но-подобные образования). Правосубъектность последних, как отме-чается, «носит ограниченный характер, потому что они создаются или признаются первичными субъектами международного права, которые не наделяют их суверенитетом, дающим полноту международных прав и обязанностей, а лишь признают за ними права действовать в ограни-ченных, определенных сферах международных отношений» (с. 110). В главе подробно описаны все субъекты международного права, при-ведены различные точки зрения ученых относительно наделения тех или иных субъектов международной правосубъектностью.

При анализе важнейшего межотраслевого института международ-ного права – международно-правовой ответственности (глава 13) про-фессор А.Я. Капустин затрагивает вопросы международно-правовой

304

ответственности государств и международных межправительствен-ных организаций. На наш взгляд, недостаточно внимания уделено воп-росам международной ответственности индивидов и международной ответственности за вредные последствия действий, не запрещенных международным правом.

Право международных организаций давно является объектом осо-бого интереса автора, который много лет читает курс лекций по дан-ной тематике в РУДН. К тому же темы кандидатской и докторской работ профессора А.Я. Капустина связаны с темой региональных ин-теграционных процессов (кандидатская диссертация: «Международ-ный институционный механизм латиноамериканской экономической интеграции: международно-правовые вопросы», 1984 г.; докторская диссертация: «Международно-правовые проблемы природы и дейс-твия права Европейского союза», 2001 г.). Приведенные факты говорят о том, что глава 15 (Право международных организаций и конферен-ций), являющаяся, кстати, одной из самых объемных в книге, изложе-на обстоятельно и точно вплоть до малейших нюансов. Интересным представляется определение новой отрасли международного права под названием «Право международных организаций» – это «принци-пы и нормы, регулирующие вопросы создания, деятельности и объема полномочий и компетенции современных международных межправи-тельственных организаций» (с. 290).

Согласно уже сложившимся в отечественной доктрине классичес-ким канонам и на основе анализа российской и зарубежной доктрины международного права изложены профессором А.Я. Капустиным вопрос правопреемства государств (глава 9), основы международного гумани-тарного права (глава 17), мирных средств разрешения споров (глава 18) и основы права международной безопасности и разоружения (глава 25). В указанных главах автор в очередной раз продемонстрировал четкость, убедительную аргументацию и особый способ подачи информации.

Завершает учебник глава о европейском праве, причем профессор А.Я. Капустин включает в это понятие не только право ЕС, но и пра-во СНГ и Совета Европы. Параграф, посвященный праву Совета Ев-ропы, написан доцентом Е.С. Алисиевич, которая четко и вместе с тем емко осветила вопросы структуры данной организации и ее источни-ковой базы.

Четыре главы учебника написаны профессором А.Х. Абашидзе. Ис-ключительный интерес представляет глава первая – «Современный мир

305

и международное право» – с обозрением новых вызовов международ-ному праву, к которым отнесены экономические и социальные угро-зы, международные и внутренние конфликты, распространение ОМУ, международный терроризм и транснациональная оргпреступность. Глава привлекает интересным содержанием и продуманностью плана.

В главе 11 «Население и международное право» автор на доступ-ном студенту уровне разбирает сложные вопросы гражданства, отде-льно рассматривает вопрос гражданства в ЕС (с. 177–178). Также рас-сматривается новый для международного права институт реадмисии; в частности, автор отмечает: «Сущность соглашения о реадмиссии со-ставляют взаимные обязательства сторон принять обратно своих граж-дан, представителей третьих стран и лиц без гражданства, незаконно прибывших на территорию договаривающейся стороны или остаю-щихся там без законных оснований, если данные лица прибыли с тер-ритории этой договаривающейся стороны» (с. 181). В качестве аргу-ментации приводятся новейшие международно-правовые документы: проект статей по дипломатической защите, разработанный Комиссией международного права, Конвенция Совета Европы об избежании без-гражданства в связи с правопреемством государств 2006 г., Соглаше-ние о реадмиссии между Россией и ЕС 2005 г. и др.

Цикл лекций по праву международных договоров профессора А.Х. Абашидзе, который он читал на протяжении ряда лет, нашел свое воплощение в главе 14 рецензируемой книги, где содержатся правила заключения, действия, условия действительности, изменения и пре-кращения международных договоров. Право внешних сношений, ре-гулирующее порядок формирования, юридический статус, функции и деятельность органов государств и международных межправительс-твенных организаций, обеспечивающих их представительство во вне-шних сношениях, описаны профессором А.Х. Абашидзе в двадцать второй главе учебника. Глава представляется фундаментальной и тео-ретически обоснованной. Отметим, что недавно А.Х. Абашидзе выпус-тил учебное пособие по этому предмету (А.Х. Абашидзе, М.В. Федо-ров. Право внешних сношений. М.: Международные отношения, 2009).

Один из немногих в России специалистов по истории междуна-родного права и истории российской доктрины международного права Г.С. Стародубцев написал весьма содержательную и вместе с тем лег-ко читаемую главу «История становления и развития международно-го права» (глава 4). В первой части автор описывает историю развития

306

международного права с древнейших времен и до наших дней, а во вто-рой – историю отечественной науки международного права.

Профессор Г.П. Жуков, отметивший недавно свое 85-летие, как всегда профессионально освещает непростые вопросы современного международного права: территориальные проблемы в международном праве (глава 12) и международное космическое право (глава 21). На-равне с общими территориальными вопросами международного пра-ва автор представляет для обсуждения новейшие российские терри-ториальные проблемы: договоры с приграничными государствами, статус Каспийского моря, Азовского моря и Керченского пролива, Ку-рильских островов. К сожалению, остались нераскрытыми актуаль-ные территориальные вопросы Арктики и Антарктики. Будучи одним из отцов-основателей международного космического права, профес-сор Г.П. Жуков доступно для студентов изложил многие сложные тех-нические вопросы.

Корифей международного права защиты и поощрения прав чело-века, член Консультативного комитета Совета ООН по правам челове-ка, профессор В.А. Карташкин написал весьма обстоятельную главу, отличающуюся глубинной логикой и четкой правовой аргументаци-ей, под названием «Международная защита прав человека» (глава 16).

Доцент Ф.Р. Ананидзе подробно осветил вопрос признания в меж-дународном праве (глава 8), изложил существующие на сегодня тео-рии признания государств, затронул вопросы признания правительств, национально-освободительных движений и восставших или воюю-щих сторон.

Проблемы соотношения и взаимодействия международного и на-ционального права стали предметом рассмотрения доцента О.Р. Гу-сейнова в десятой главе рецензируемого учебника. Были рассмотрены различные теории соотношения двух систем права и механизм взаим-ного влияния этих систем.

Именитый ученый, член Комиссии международного права ООН, участник III Конференции ООН по морскому праву профессор Ю.Г. Бар-сегов совместно с известным практиком морского и рыболовного пра-ва доцентом Ю.А. Арсентьевым написали в рецензируемом учебнике главу 19 «Международное морское право». Глава написана ярко и са-мобытно с интересной подборкой иллюстративного материала. К глу-бокому сожалению, профессор Ю.Г. Барсегов скоропостижно скон-чался 6 августа 2008 г.; это была одна из последних его публикаций.

307

Эксперт ИКАО профессор В.Д. Бордунов, читающий в РУДН цикл лекций по международному воздушному праву, является автором одно-именной главы (глава 20), где рассмотрены вопросы правового режима международных полетов и воздушных сообщений, правового регули-рования коммерческой деятельности на рынке воздушного транспорта и международной воздушной перевозки, вопросы борьбы с актами не-законного вмешательства в деятельность гражданской авиации, а так-же основы деятельности ИКАО и ее структура. Данный раздел отлича-ют четкость отображения материала, безупречная аргументация автора и примеры из международной практики.

Защита и сохранение окружающей среды на международном уров-не стали предметом пристального анализа известнейшего специалиста в этой сфере профессора М.Н. Копылова в главе 23 книги. Оригиналь-ным видится подход автора к определению предметной области меж-дународного экологического права. По его мнению, к ней относятся охрана окружающей среды, рациональное природопользование, обес-печение экологической безопасности, обеспечение соблюдения эколо-гических прав человека (с. 471). Поражает легкость, с которой автор излагает сложные теоретические вопросы.

Самым большим разделом учебника является глава 24 «Междуна-родное экономическое право», написанная профессором А.Г. Богаты-ревым. Столь большой объем продиктован необходимостью описания всей системы этой отрасли международного права, в которую вхо-дят принципы, подотрасли (международное инвестиционное право, международное торговое право, международное транспортное право, международное кредитно-финансовое право, международное валют-ное право и международное таможенное право) и институты (между-народная трудовая миграция, международное налоговое право). Инте-ресным, но вместе с тем несколько уязвимым представляется подход автора к источникам международного экономического права, посколь-ку он наряду с традиционными источниками международного права выделяет национальное законодательство в качестве важного и специ-фического источника правового регулирования международных эко-номических отношений (с. 497).

Профессор Р.А. Каламкарян детально, с привлечением разнообраз-ного материала и практических примеров описал международно-пра-вовые основы сотрудничества в борьбе с преступностью (глава 26).

308

В заключение отметим, что большим подспорьем можно считать приведенные в конце каждой главы списки вопросов, рекомендуемая литература и темы курсовых работ.

Таким образом, рецензируемый учебник достоин высокой оценки, а авторскому коллективу кафедры международного права РУДН во гла-ве с профессором А.Я. Капустиным хочется пожелать новых творчес-ких побед.

Textbook on International law from RPFUInternational law: textbook / ed. by A. Ya. Kapustin. –М.: Gardariki, 2008. –617 p.

(Summary)

Denis M. Solntsev*

Aleksandr M. Solntsev**

The Chair of International Law of the Russian Peoples’ Friendship University (RPFU) is one of the most authoritative chairs not only in Russia, but also abroad. It was founded in August 1963, and since then there has been no tradition to produce a textbook on International law. Thus, the staff of the RPFU’s international law chair under the supervision of professor A. Ya. Kapustin published the Textbook on International law for the fi rst time over 45 years of the Chair’s existence.

The Textbook highlights the main issues and problems of Internation-al law. The authors have written their chapters basing on modern and clas-sic literature, as well as with large number of examples from internation-al practice.

Keywords: International law; textbook; Russian Peoples’ Friendship University (RPFU).

* Denis M. Solntsev – advocate, Moscow region Bar, “Solntsev and Sevastianov”.** Aleksandr M. Solntsev – Ph.D. in Law, lecturer at the Chair of International law, Faculty of Law, Russian Peoples’ Friendship University. solntsew@mail.ru.

309

ДОКУМЕНТЫ

Федеральный закон Российской Федерации от 3 июня 2009 г. № 101-ФЗ «О ратификации

Европейской социальной хартии (пересмотренной) от 3 мая 1996 года»

ПринятГосударственной Думой

20 мая 2009 года

ОдобренСоветом Федерации

27 мая 2009 года

Ратифицировать Европейскую социальную хартию (пересмотренную) от 3 мая 1996 года, подписанную от имени Российской Федерации в го-роде Страсбурге 14 сентября 2000 года, с принятием в соответствии с пунктом 1 статьи А части III Хартии обязательств в отношении по-ложений, предусмотренных частью I, статьей 1, пунктами 1, 3–7 ста-тьи 2, статьей 3, пунктами 2–5 статьи 4, статьями 5–11, пунктом 1 статьи 12, статьей 14, пунктами 1 и 2 статьи 15, статьями 16 и 17, пун-ктом 4 статьи 18, пунктами 5 и 9 статьи 19, статьями 20–22, 24, 27–29 части II Хартии.

Президент Российской Федерации

Д. МедведевМосква, Кремль3 июня 2009 года№ 101-ФЗ

310

Европейская социальная хартия (пересмотренная)

Страсбург, 3 мая 1996 г.

ПРЕАМБУЛАПравительства – члены Совета Европы, подписавшие настоящую

Хартию,

учитывая, что целью Совета Европы является достижение боль-шего единства между его членами в целях защиты и осуществления идеалов и принципов, которые являются их общим наследием, и со-действия их экономическому и социальному прогрессу, в особеннос-ти, путем обеспечения и последующей реализации прав человека и ос-новных свобод;

учитывая, что в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, подписанной в Риме 4 ноября 1950 года, и в Про-токолах к ней, государства – члены Совета Европы договорились обес-печить своему населению гражданские и политические права и свобо-ды, указанные в этих документах;

учитывая, что в Европейской социальной хартии, открытой для подписания 18 октября 1961 года в Турине, и в Протоколах к ней, го-сударства – члены Совета Европы согласились обеспечить своему на-селению социальные права, указанные в этих документах, в целях по-вышения их уровня жизни и социального благополучия;

напоминая, что Конференция министров по правам человека, со-стоявшаяся в Риме 5 ноября 1990 года, подчеркнула необходимость, с одной стороны, сохранить неделимый характер всех прав человека, гражданских, политических, экономических, социальных и культур-ных, и, с другой стороны, дать новый импульс Европейской социаль-ной хартии;

преисполненные решимости, в свете договоренностей, достигну-тых на Конференции министров в Турине 21 и 22 октября 1991 года, обновить и уточнить основное содержание Европейской социальной

311

хартии с тем, чтобы учесть, в особенности, те существенные соци-альные изменения, которые произошли со времени принятия Хартии;

признавая преимущество включения в пересмотренную Хартию, которая постепенно заменит Европейскую социальную хартию, прав, гарантируемых этой Хартией, с поправками к ней, прав, гарантируе-мых дополнительным Протоколом 1988 года, а также добавления но-вых прав, согласились о нижеследующем:

ЧАСТЬ IСтороны признают в качестве цели своей политики, которую они

будут осуществлять всеми надлежащими средствами как националь-ного, так и международного характера, создание условий, обеспечи-вающих эффективное осуществление следующих прав и принципов:

1. Каждый должен иметь возможность зарабатывать себе на жизнь свободно выбираемым трудом.

2. Все работники имеют право на справедливые условия труда.3. Все работники имеют право на охрану и гигиену труда.4. Все работники имеют право на справедливое вознаграждение

за труд, обеспечивающее им и их семьям достойный уровень жизни.5. Все работники и работодатели имеют право на свободное объ-

единение в национальные или международные организации для защи-ты своих экономических и социальных интересов.

6. Все работники и работодатели имеют право на коллективные переговоры.

7. Дети и молодежь имеют право на особую защиту от физических и моральных рисков, которым они подвергаются.

8. Работающие женщины в период материнства имеют право на особую защиту.

9. Каждый имеет право на профессиональную ориентацию с целью оказания ему помощи в выборе профессии в соответствии с его лич-ными способностями и интересами.

10. Каждый имеет право на профессиональную подготовку.11. Каждый имеет право на использование любых средств, позво-

ляющих ему поддерживать свое здоровье в наилучшем возможном со-стоянии.

12. Все работники и их иждивенцы имеют право на социальное обеспечение.

312

13. Каждый, не имеющий достаточных средств, имеет право на со-циальную и медицинскую помощь.

14. Каждый имеет право на социальное обслуживание.15. Инвалиды имеют право на независимость, социальную интег-

рацию и участие в жизни общества.16. Семья, как основная ячейка общества, имеет право на надле-

жащую социальную, правовую и экономическую защиту для обеспе-чения ее всестороннего развития.

17. Дети и молодежь имеют право на надлежащую социальную, правовую и экономическую защиту.

18. Граждане любой из Сторон имеют право заниматься на террито-рии любой другой Стороны всякой приносящей доход деятельностью на равных основаниях с гражданами этой Стороны, за исключением ограничений, вызванных вескими экономическими или социальны-ми причинами.

19. Работники-мигранты, являющиеся гражданами одной из Сто-рон, а также их семьи имеют право на защиту и помощь на террито-рии любой другой Стороны.

20. Все работники имеют право на равные возможности и равное обращение в сфере занятости и профессиональной деятельности без дискриминации по признаку пола.

21. Работники имеют право на получение информации и консуль-таций на предприятии.

22. Работники имеют право на участие в определении и в улучше-нии условий труда и производственной среды на предприятии.

23. Каждое лицо пожилого возраста имеет право на социальную защиту.

24. Все работники имеют право на защиту в связи с увольнением.25. Все работники имеют право на защиту своих претензий в слу-

чае неплатежеспособности работодателя.26. Все работники имеют право на защиту своего достоинства в пе-

риод работы.27. Все лица с семейными обязанностями, работающие или жела-

ющие поступить на работу, имеют на это право, не подвергаясь диск-риминации и по возможности без создания коллизии между своей ра-ботой и семейными обязанностями.

313

28. Представители работников на предприятиях имеют право на за-щиту от наносящих им ущерб действий, и на предоставление им над-лежащих возможностей для осуществления их функций.

29. Все работники имеют право на получение информации и кон-сультаций в случае массовых увольнений;

30. Каждый имеет право на защиту от бедности и социального от-торжения.

31. Каждый имеет право на жилье.

ЧАСТЬ IIСтороны считают для себя имеющими силу, как это предусмотре-

но в Части III, обязательства, изложенные в нижеследующих статьях и пунктах.

Статья 1. Право на трудВ целях обеспечения эффективного осуществления права на труд

Стороны обязуются:1) признать одной из своих первоочередных целей и обязанностей

достижение и поддержание как можно более высокого и стабильного уровня занятости, в целях достижения полной занятости;

2) обеспечить эффективную защиту права работников зарабаты-вать себе на жизнь свободно выбираемым трудом;

3) создать или развивать для всех работников бесплатные службы по трудоустройству;

4) обеспечивать или содействовать развитию соответствующей профессиональной ориентации, профессиональной подготовки и пе-реподготовки.

Статья 2. Право на справедливые условия трудаВ целях обеспечения эффективного осуществления права на спра-

ведливые условия труда Стороны обязуются:1) установить нормальную продолжительность рабочего дня и ра-

бочей недели и постепенно сокращать продолжительность рабочей не-дели в той мере, в какой это позволяет рост производительности тру-да и другие связанные с этим факторы;

2) установить оплачиваемые праздничные дни;3) обеспечить предоставление как минимум четырехнедельного

ежегодного оплачиваемого отпуска;

314

4) ликвидировать риски, сопряженные с выполнением опасных и вредных работ, а там, где пока невозможно ликвидировать или в до-статочной мере смягчить эти риски, обеспечить либо сокращение про-должительности рабочего времени, либо предоставление дополнитель-ных оплачиваемых отпусков для работников, занятых на таких работах;

5) обеспечить еженедельный отдых, который, по мере возможнос-ти, должен совпадать с днем недели, признаваемым по традиции или обычаю соответствующей страны или региона днем отдыха;

6) обеспечить информирование работников в письменной форме как можно быстрее и во всяком случае не позднее чем через два меся-ца со дня начала их работы по найму о существенных аспектах трудо-вого договора или трудовых отношений;

7) обеспечить, чтобы работники, занятые на ночной работе, полу-чали льготы, учитывающие особый характер работы в ночное время.

Статья 3. Право на охрану и гигиену трудаВ целях обеспечения эффективного осуществления права на ус-

ловия труда, отвечающие требованиям безопасности и гигиены, Сто-роны обязуются в консультации с организациями работодателей и ра-ботников:

1) определять, осуществлять и периодически пересматривать пос-ледовательную национальную политику по вопросам охраны и гигиены труда, производственной среды. Первоочередной целью этой полити-ки должно быть улучшение охраны и гигиены труда и предотвраще-ние несчастных случаев и нанесения ущерба здоровью, происходящих в процессе работы или связанных с ней, прежде всего, путем сведе-ния к минимуму причин рисков, присущих производственной среде;

2) издавать нормативные правовые акты по вопросам охраны и ги-гиены труда;

3) обеспечить контроль за применением таких нормативных пра-вовых актов;

4) способствовать прогрессивному развитию служб охраны и ме-дицины труда для всех работников, прежде всего, с консультативны-ми и профилактическими функциями.

Статья 4. Право на справедливое вознаграждение за трудВ целях обеспечения эффективного осуществления права на спра-

ведливое вознаграждение за труд Стороны обязуются:

315

1) признать право работников на вознаграждение за труд, которое позволит обеспечить им и их семьям достойный уровень жизни;

2) признать право работников на повышенный размер оплаты за сверхурочную работу, за исключением некоторых особых случаев;

3) признать право работающих мужчин и женщин на равную оп-лату за труд равной ценности;

4) признать за всеми работниками право на получение в разум-ные сроки заблаговременного уведомления о прекращении их рабо-ты по найму;

5) разрешать вычеты из заработной платы только с соблюдением условий и в объеме, которые предусмотрены национальными законо-дательствами или нормативными правовыми актами, либо установле-ны в коллективных договорах или решениях арбитража.

Осуществление этих прав обеспечивается посредством свободно заключаемых коллективных договоров, либо созданного на основании закона механизма установления заработной платы или других средств отвечающих национальным условиям.

Статья 5. Право на объединениеВ целях обеспечения или поощрения свободы работников и рабо-

тодателей в создании местных, национальных или международных ор-ганизаций для защиты своих экономических и социальных интересов и свободы вступления в эти организации. Стороны обязуются обеспе-чить, чтобы национальное законодательство не содержало норм, ог-раничивающих эту свободу, а существующие нормы не применялись в ограничение этой свободы. Степень применения гарантий, предус-мотренных в настоящей статье, к полиции, определяется националь-ными законами или нормативными правовыми актами. Принцип, регу-лирующий применение этих гарантий в отношении военнослужащих, и степень их применимости в отношении лиц этой категории, также определяются национальными законами или нормативными правовы-ми актами.

Статья 6. Право на коллективные переговорыВ целях обеспечения эффективного осуществления права на веде-

ние коллективных переговоров Стороны обязуются:1) содействовать проведению совместных консультаций между ра-

ботниками и работодателями;

316

2) содействовать, когда это необходимо и целесообразно, созданию механизмов для проведения добровольных переговоров между работо-дателями или организациями работодателей, с одной стороны, и орга-низациями работников – с другой, с целью регулирования условий за-нятости посредством заключения коллективных договоров;

3) содействовать созданию и использованию надлежащего меха-низма примирения и добровольного арбитража для урегулирования трудовых споров;

и признают:4) право работников и работодателей на коллективные действия

в случаях коллизии интересов, включая право на забастовку, при ус-ловии соблюдения обязательств, которые могут вытекать из заключен-ных ранее коллективных договоров.

Статья 7. Право детей и молодежи на защитуВ целях обеспечения эффективного осуществления права детей

и молодежи на защиту Стороны обязуются:1) установить, что минимальный возраст приема на работу состав-

ляет 15 лет, за исключением случаев, когда дети заняты на определен-ного вида легких работах, не наносящих ущерба их здоровью, нравс-твенности или образованию;

2) установить, что минимальный возраст для приема на работу в отношении определенных видов работ, которые считаются опасны-ми и вредными для здоровья, составляет 18 лет;

3) установить, что лица, которые еще получают обязательное об-разование, не должны быть заняты на таких работах, которые лишают их возможности получать такое образование в полном объеме;

4) ограничить продолжительность рабочего дня для лиц в возрасте до 18 лет в соответствии с потребностями их развития и, в частности, с их потребностями в области профессиональной подготовки;

5) признать за молодыми работниками и учениками право на спра-ведливую оплату труда или на другие соответствующие пособия;

6) установить, чтобы время, затраченное молодежью на профес-сиональную подготовку во время рабочего дня нормальной продол-жительности, с согласия работодателя, рассматривалось как часть ра-бочего дня;

7) установить для работников в возрасте до 18 лет право на мини-мальный четырехнедельный ежегодный оплачиваемый отпуск;

317

8) установить, что лица в возрасте до 18 лет не должны быть заня-ты на ночных работах, за исключением некоторых видов работ, предус-мотренных в национальных законах или нормативных правовых актах;

9) установить, что лица в возрасте до 18 лет, занятые на некоторых видах работ, предусмотренных национальными законами или норма-тивными правовыми актами, должны проходить регулярный медицин-ский осмотр;

10) обеспечить специальную защиту от рисков физического и мо-рального ущерба, которым подвергаются дети и молодежь, и, в част-ности, от рисков, с которыми прямо или косвенно сопряжена их работа.

Статья 8. Право работающих женщин на охрану материнстваВ целях обеспечения эффективного осуществления права работа-

ющих женщин на охрану материнства Стороны обязуются:1) предоставлять работающим женщинам оплачиваемый отпуск

до родов и после родов общей продолжительностью не менее четыр-надцати недель либо в виде оплачиваемого отпуска, либо путем вы-платы соответствующих пособий по социальному обеспечению или из государственных фондов;

2) считать незаконным для работодателя уведомлять женщину об увольнении в период со времени, когда она уведомила работода-теля о своей беременности до окончания ее отпуска по беременности и родам или уведомления ее об увольнении в такое время, чтобы срок увольнения пришелся на этот период;

3) обеспечить, чтобы женщинам, имеющим грудных детей, предо-ставлялись перерывы в работе для кормления ребенка;

4) регламентировать работу в ночное время беременных женщин, женщин, приступивших к работе непосредственно после родов, и кор-мящих матерей;

5) запретить любое использование труда беременных женщин, жен-щин, приступивших к работе непосредственно после родов, и кормя-щих матерей на подземных работах и на всех других видах опасных, вредных и тяжелых работ, а также принять должные меры по защите прав таких женщин в отношении занятости.

Статья 9. Право на профессиональную ориентациюВ целях обеспечения эффективного осуществления права на про-

фессиональную ориентацию Стороны обязуются предоставлять или

318

поощрять, по мере необходимости, оказание услуг, которые помога-ют всем лицам, в том числе инвалидам, решать проблемы, связанные с выбором профессии или повышением профессионального уровня с учетом индивидуальных особенностей и возможностей занятости. Эта помощь должна предоставляться бесплатно как молодежи, вклю-чая школьников, так и взрослым.

Статья 10. Право на профессиональную подготовкуВ целях обеспечения эффективного осуществления права на про-

фессиональную подготовку Стороны обязуются:1) предоставлять или способствовать предоставлению, по мере не-

обходимости и в консультации с организациями работодателей и ра-ботников техническую и профессиональную подготовку всем лицам, включая инвалидов, а также предоставлять средства, дающие доступ к высшему техническому и университетскому образованию исключи-тельно на основе критерия личных способностей;

2) создать или способствовать развитию системы ученичества и иных систем профессиональной подготовки юношей и девушек по различным специальностям по месту работы;

3) обеспечить или развивать по мере необходимости:a) достаточные и легко доступные средства в целях профессиональ-

ной подготовки взрослых работников;b) специальные средства в целях профессиональной переподготов-

ки взрослых работников, вызванные потребностями технического про-гресса и новыми тенденциями в области занятости;

4) принимать специальные меры или способствовать принятию та-ких мер в целях переподготовки и включения в производственный про-цесс длительно безработных;

5) поощрять максимальное использование имеющихся возможнос-тей за счет таких необходимых мер, как:

a) сокращение или упразднение всякой платы за обучение;b) предоставление в соответствующих случаях финансовой помощи;c) включение в нормальные рабочие часы времени, затрачиваемо-

го работником на дополнительную профессиональную подготовку, ко-торую они получают по просьбе своего работодателя во время рабо-ты по найму;

d) обеспечение, посредством необходимого контроля, осуществля-емого в консультации с организациями работодателей и работников,

319

эффективной системы ученичества и любых других форм професси-ональной подготовки молодых работников, и их общей надлежащей защиты.

Статья 11. Право на охрану здоровьяВ целях обеспечения эффективного осуществления права на охра-

ну здоровья Стороны обязуются принять, непосредственно или в со-трудничестве с государственными или частными организациями, со-ответствующие меры, направленные, в частности, на:

1) устранение, насколько это возможно, причин нарушения здоровья;2) предоставление услуг консультационного и просветительского

характера, направленных на укрепление здоровья и поощрение лич-ной ответственности за свое здоровье;

3) предотвращение, насколько это возможно, эпидемических, энде-мических и других заболеваний, а также несчастных случаев.

Статья 12. Право на социальное обеспечениеВ целях обеспечения эффективного осуществления права на соци-

альное обеспечение Стороны обязуются:1) создать или поддерживать систему социального обеспечения; 2) поддерживать систему социального обеспечения на удовлетво-

рительном уровне, как минимум на таком, который требуется для ра-тификации Европейского кодекса социального обеспечения;

3) добиваться постепенного подъема системы социального обес-печения на более высокий уровень;

4) принимать меры путем заключения соответствующих двусто-ронних и многосторонних соглашений или другими средствами и при соблюдении условий, предусмотренных в этих соглашениях, с тем, чтобы обеспечить:

a) равенство обращения для своих граждан и граждан других Сторон в том, что касается прав на социальное обеспечение, вклю-чая сохранение преимуществ, предоставленных законодательством о социальном обеспечении, независимо от любого передвижения за-щищаемого лица по территориям Сторон;

b) предоставление, сохранение и восстановление прав на социаль-ное обеспечение такими средствами, как суммирование периодов стра-хования или трудового стажа, приобретенных в соответствии с зако-нодательством каждой из Сторон.

320

Статья 13. Право на социальную и медицинскую помощьВ целях обеспечения эффективного осуществления права на соци-

альную и медицинскую помощь Стороны обязуются:1) обеспечить, чтобы любому лицу, которое не имеет достаточных

средств к существованию и которое не в состоянии получить их за счет собственных усилий, либо из других источников, в частности, за счет пособий в рамках системы социального обеспечения, предоставлялись соответствующая помощь, а в случае болезни необходимый в его со-стоянии уход;

2) обеспечить, чтобы лица, пользующиеся подобной помощью, не ущемлялись в этой связи в своих политических или социальных правах;

3) предусмотреть, чтобы каждый через соответствующие государс-твенные или частные службы мог получить такую консультативную и индивидуальную помощь, какая может потребоваться, чтобы предо-твратить, устранить или облегчить нуждаемость лично его и его семьи;

4) применять положения, указанные в пунктах 1, 2 и 3 настоящей статьи, на тех же условиях, что и к своим гражданам, к гражданам дру-гих Сторон, законно находящимся на их территории, в соответствии со своими обязательствами по Европейской конвенции о социальной и медицинской помощи, подписанной в Париже 11 декабря 1953 года.

Статья 14. Право на социальное обслуживаниеВ целях обеспечения эффективного осуществления права на соци-

альное обслуживание Стороны обязуются:1) содействовать деятельности или созданию служб, которые, ис-

пользуя методы социальной работы, способствовали бы благосостоя-нию и развитию как отдельных лиц, так и групп в обществе, а также их адаптации к социальной среде;

2) поощрять участие отдельных лиц, а также добровольных или иных организаций, в создании и деятельности таких служб.

Статья 15. Право инвалидов на независимость, социальную интеграцию и на участие в жизни общества

В целях обеспечения инвалидам, безотносительно от их возраста, а также характера и причин инвалидности, возможности эффективно осуществлять право на независимость, социальную интеграцию и учас-тие в жизни общества Стороны обязуются, в частности:

321

1) принимать необходимые меры для обеспечения инвалидам ори-ентации, обучения и профессиональной подготовки в рамках, когда это возможно, соответствующих общих систем, а когда невозможно, че-рез специализированные государственные или частные учреждения;

2) облегчать им доступ к занятости с помощью любых мер, по-ощряющих работодателей к найму и удержанию на работе таких лиц в обычной рабочей среде и, там, где это невозможно по причине ин-валидности, адаптировать условия труда к потребностям инвалидов путем приспособления или создания подходящих для них видов заня-тости в соответствии со степенью их инвалидности. В определенных случаях для осуществления таких мер могут потребоваться специали-зированные службы трудоустройства и поддержки;

3) способствовать их полной социальной интеграции и участию в жизни общества, в частности, путем предоставления им техничес-ких средств, позволяющих преодолевать препятствия, ограничиваю-щие их общение и передвижение, и открывающих им доступ к транс-порту, жилью, культурной деятельности и досугу.

Статья 16. Право семьи на социальную, правовую и экономическую защиту

В целях обеспечения необходимых условий для всестороннего раз-вития семьи, как основной ячейки общества, Стороны обязуются со-действовать экономической, правовой и социальной защите семейной жизни, в частности посредством социальных и семейных пособий, на-логовых льгот, предоставления жилья семье, помощи молодым семь-ям и других соответствующих мер.

Статья 17. Право детей и молодежи на социальную, правовую и экономическую защиту

В целях обеспечения эффективного осуществления права детей и молодежи воспитываться в обстановке, способствующей полному развитию их личности, а также их физических и умственных способ-ностей, Стороны обязуются, непосредственно или в сотрудничестве с государственными или частными организациями, принимать все над-лежащие и необходимые меры, для того чтобы:

1) а) обеспечить, чтобы дети и молодежь, с учетом прав и обязан-ностей их родителей, получали необходимые для них уход, помощь, образование и профессиональную подготовку, в частности путем

322

создания или поддержания в этих целях достаточных и адекватных для этого учреждений и служб;

b) защищать детей и молодежь от безнадзорности, насилия и экс-плуатации;

c) обеспечивать защиту и специальную помощь со стороны госу-дарства детям и молодежи, временно или постоянно лишенным се-мейной поддержки;

2) обеспечивать детям и молодежи бесплатное начальное и сред-нее образование, а также содействовать стабильной посещаемости в школах.

Статья 18. Право на занятие приносящей доход деятельностью на территории других Сторон

В целях обеспечения эффективного осуществления права на за-нятие приносящей доход деятельностью на территории любой дру-гой Стороны.

Стороны обязуются:1) применять действующее законодательство в либеральном духе;2) упростить существующие формальности и сократить или упраз-

днить пошлины и другие сборы с иностранных работников или их ра-ботодателей;

3) смягчить на индивидуальной или коллективной основе норма-тивные правовые акты, регулирующие занятость иностранных работ-ников;

и признают:4) право своих граждан выезжать из своей страны, для того что-

бы заняться приносящей доход деятельностью на территории других Сторон.

Статья 19. Право работников-мигрантов и их семей на защиту и помощь

В целях обеспечения эффективного осуществления права работ-ников-мигрантов и их семей на защиту и помощь на территории лю-бой другой Стороны.

Стороны обязуются:1) содействовать созданию или поддержанию деятельности служб,

призванных оказывать достаточную и бесплатную помощь таким ра-ботникам и, в частности, предоставлять в их распоряжение точную

323

информацию и предпринимать все необходимые меры, насколько это соответствует национальному законодательству, против вводящей в за-блуждение пропаганды, касающейся эмиграции и иммиграции;

2) принимать в рамках своей юрисдикции соответствующие меры для облегчения выезда, проезда и приема таких работников и их се-мей и обеспечивать им во время проезда в рамках своей юрисдикции оказание необходимых санитарных и медицинских услуг, а также хо-рошие гигиенические условия;

3) содействовать, когда это представляется целесообразным, со-трудничеству между государственными и частными социальными службами стран эмиграции и иммиграции;

4) гарантировать законно находящимся на их территории работ-никам-мигрантам в той мере, в какой эти вопросы регулируются зако-ном или нормативными актами или входят в компетенцию админист-ративных властей, режим, не менее благоприятный, чем тот, который предоставляется их собственным гражданам, в следующих областях:

a) оплата труда и иные условия работы;b) членство в профессиональных союзах и пользование преиму-

ществами, предоставляемыми коллективными договорами;c) жилье;5) обеспечить законно находящимся на их территории работникам-

мигрантам режим, не менее благоприятный, чем тот, который предо-ставляется их собственным гражданам, в отношении налогов, сборов и отчислений, взимаемых с лиц, работающих по найму;

6) содействовать в максимально возможной степени воссоедине-нию семьи работника-мигранта, получившего разрешение поселить-ся на их территории;

7) обеспечить законно находящимся на их территории работникам-мигрантам режим, не менее благоприятный, чем тот, который предо-ставляется их собственным гражданам, в отношении доступа к судеб-ным процедурам по вопросам, упомянутым в настоящей статье;

8) гарантировать законно находящимся на их территории работ-никам-мигрантам, чтобы они не подвергались высылке, кроме случа-ев, когда они создают угрозу национальной безопасности или наносят ущерб общественному порядку или нравственности;

9) разрешить работникам-мигрантам в пределах, разрешенных за-коном, переводить любую часть их заработка и сбережений, какую они пожелают;

324

10) распространить защиту и помощь, предусмотренные в настоя-щей статье, на самозанятых работников-мигрантов в той степени, в ка-кой эти меры применимы к данной категории работников;

11) поощрять обучение и оказывать содействие в обучении работ-ников-мигрантов и членов их семей национальному языку принима-ющего государства или, если таких языков несколько, одному из них;

12) поощрять, насколько это практически возможно, обучение и оказывать содействие в обучении детей работников-мигрантов род-ному языку их родителей.

Статья 20. Право на равные возможности и равное обращение в сфере занятости и профессиональной деятельности без дискриминации по признаку пола

В целях обеспечения эффективного осуществления права на рав-ные возможности и равное обращение в сфере занятости и професси-ональной деятельности без дискриминации по признаку пола Сторо-ны обязуются признавать это право и принимать надлежащие меры для обеспечения осуществления этого права в следующих областях:

a) доступ к занятости, защита от увольнения и профессиональная реинтеграция;

b) профессиональная ориентация, профессиональная подготовка, переподготовка и реадаптация;

c) условия труда и занятости, включая вознаграждение за труд;d) профессиональная карьера, включая продвижение по работе.

Статья 21. Право на информацию и консультацииВ целях обеспечения эффективного осуществления права работ-

ников на получение информации и консультаций на предприятии Сто-роны обязуются принимать или поощрять меры, дающие работникам и их представителям в соответствии с национальным законодательс-твом и практикой возможность:

a) регулярно или в надлежащее время и в доступной форме полу-чать информацию об экономическом и финансовом положении пред-приятия, на котором они работают, при том понимании, что им может быть отказано в предоставлении определенной информации, раскры-тие которой может нанести ущерб предприятию, либо она может быть представлена на условиях конфиденциальности;

325

b) получать своевременные консультации по предлагаемым реше-ниям, которые могут существенно затронуть интересы работников, осо-бенно тех решений, которые могут оказать серьезное влияние на ситу-ацию с занятостью на предприятии.

Статья 22. Право на участие в определении и улучшении условий труда и производственной среды

В целях обеспечения эффективного осуществления права работ-ников на участие в определении и улучшении условий труда и про-изводственной среды на предприятии Стороны обязуются принимать или поощрять меры, дающие работникам или их представителям воз-можность, в соответствии с национальным законодательством и прак-тикой, участвовать:

a) в определении и улучшении условий труда, организации труда и производственной среды;

b) в обеспечении охраны и гигиены труда на предприятии;c) в создании условий на предприятии для организации социаль-

ного и социально-культурного обслуживания;d) в контроле за соблюдением нормативных правовых актов по этим

вопросам.

Статья 23. Право лиц пожилого возраста на социальную защитуВ целях обеспечения эффективного осуществления права лиц по-

жилого возраста на социальную защиту Стороны обязуются принимать или поощрять, непосредственно или в сотрудничестве с государствен-ными или частными организациями, надлежащие меры, направленные, в частности, на то, чтобы:

– предоставить лицам пожилого возраста возможность оставаться полноценными членами общества так долго, насколько это возможно, путем обеспечения:

a) достаточных средств, позволяющих им вести достойную жизнь и играть активную роль в государственной, общественной и культур-ной жизни;

b) информации об имеющихся услугах и льготах для лиц пожило-го возраста и о возможностях для последних пользоваться этими ус-лугами;

– предоставить лицам пожилого возраста возможность свобод-но выбирать свой образ жизни и вести независимое существование

326

в привычной для них обстановке, до тех пор, пока они желают и мо-гут делать это, путем:

a) предоставления им жилья, соответствующего их потребнос-тям и состоянию здоровья или оказания помощи в переоборудовании их жилья;

b) предоставления медицинского обслуживания и ухода в соответс-твии с их состоянием;

– гарантировать поддержку лицам пожилого возраста, проживаю-щим в учреждениях для лиц пожилого возраста, при соблюдении не-прикосновенности их частной жизни, а также их участие в принятии решений, касающихся условий жизни в таких учреждениях.

Статья 24. Право на защиту в случае увольненияВ целях обеспечения эффективного осуществления права работ-

ников на защиту в случае увольнения Стороны обязуются признавать:a) право всех работников не быть уволенными без достаточных

оснований, связанных с их способностями либо с поведением, либо с производственными потребностями предприятия, учреждения или организации;

b) право работников, уволенных без достаточных оснований, на адекватную компенсацию или иную надлежащую помощь.

Для этого Стороны обязуются обеспечить работнику, который счи-тает, что его увольнение было необоснованным, право апелляции к не-зависимому органу.

Статья 25. Право работников на защиту их претензий в случае неплатежеспособности работодателя

В целях обеспечения эффективного осуществления права работни-ков на защиту их претензий в случае неплатежеспособности работода-теля Стороны обязуются обеспечивать, чтобы претензии работников, вытекающие из трудовых договоров или трудовых отношений, гаран-тировались соответствующим гарантийным институтом либо любой другой действенной формой защиты.

Статья 26. Право работника на защиту своего достоинства в период работы

В целях обеспечения эффективного осуществления реализации пра-ва всех работников на защиту достоинства в период работы Стороны

327

обязуются в консультации с организациями предпринимателей и ра-ботников:

1) содействовать разъяснительной работе и информированию по вопросам сексуальных домогательств на рабочем месте или в свя-зи с работой, их предотвращению и принимать все необходимые меры для защиты работников от такого поведения;

2) содействовать разъяснительной работе и информированию в от-ношении издевательских, явно враждебных и оскорбительных дейс-твий против отдельных работников на рабочем месте или в связи с ра-ботой, их предотвращению и принимать все необходимые меры для защиты работников от такого поведения.

Статья 27. Право работников с семейными обязанностями на равные возможности и равное обращение

В целях обеспечения осуществления права на равные возможнос-ти и на равное обращение работающих мужчин и женщин с семей-ными обязанностями, а также работников с семейными обязанностя-ми, с одной стороны, и всех остальных работников с другой, Стороны обязуются:

1) принять соответствующие меры, с тем чтобы:a) предоставлять работникам с семейными обязанностями возмож-

ность поступить на работу и сохранять работу, а также возобновлять работу после перерыва, вызванного семейными обязанностями, вклю-чая меры в области профессиональной ориентации и профессиональ-ной подготовки;

b) учитывать их потребности в отношении условий труда и соци-ального обеспечения;

c) развивать государственные или частные социальные службы, в том числе детские сады и другие детские учреждения с дневным пре-быванием, или способствовать их развитию;

2) обеспечивать возможность любому из родителей получать пос-ле отпуска по беременности и родам отпуск по уходу за ребенком, про-должительность и условия которого должны определяться националь-ным законодательством, коллективными договорами или практикой;

3) обеспечивать, чтобы семейные обязанности как таковые не слу-жили основанием для увольнения.

328

Статья 28. Право представителей работников на защиту и льготы на предприятиях

В целях обеспечения эффективного осуществления права пред-ставителей работников осуществлять свои функции Стороны обязу-ются обеспечить, чтобы на предприятиях представители работников:

a) пользовались эффективной защитой от действий, направленных против них, включая увольнение на основании их статуса или деятель-ности в качестве представителей работников на данном предприятии;

b) получали надлежащие средства и возможности, позволяющие им оперативно и действенно выполнять свои функции с учетом систе-мы трудовых отношений, действующей в стране, а также потребнос-тей, значимости и возможностей предприятия.

Статья 29. Право работников на информацию и консультации в случае массовых увольнений

В целях обеспечения эффективного осуществления права работ-ников на получение информации и консультаций в случае массовых увольнений Стороны обязуются обеспечить, чтобы работодатели за-благовременно информировали представителей работников о предсто-ящих массовых увольнениях такого рода и консультировались с ними относительно путей и средств, позволяющих ограничить масштабы и смягчить последствия таких увольнений, например, путем приня-тия одновременно с увольнениями социальных мер, направленных, в частности, на содействие новому трудоустройству или переподго-товке увольняемых работников.

Статья 30. Право на защиту от бедности и социального отторжения

В целях обеспечения эффективного осуществления права на защи-ту от бедности и социального отторжения Стороны обязуются:

a) принять меры, в рамках единого и скоординированного подхо-да, для содействия лицам, живущим в условиях социального оттор-жения или бедности или же на пороге таких условий, а также их се-мьям доступа, в частности, к занятости, жилью, профессиональной подготовке, образованию, культуре, а также к социальной и медицин-ской помощи;

b) пересматривать эти меры в целях их реадаптации в случае не-обходимости.

329

Статья 31. Право на жильеВ целях обеспечения эффективного осуществления права на жилье

Стороны обязуются принимать меры, направленные на:1) содействие доступу к жилью, отвечающему должным требова-

ниям;2) предотвращение бездомности и сокращение ее масштабов с це-

лью ее постепенной ликвидации;3) доступность цен на жилье для людей, не имеющих достаточ-

ных средств.

ЧАСТЬ IIIСтатья А. Обязательства

1. С учетом положений нижеследующей Статьи В каждая из Сто-рон обязуется:

a) рассматривать Часть I настоящей Хартии как декларацию це-лей, к достижению которых она будет стремиться всеми надлежащими средствами в соответствии с вводным пунктом вышеназванной Части;

b) считать имеющими для себя обязательную силу по меньшей мере шесть из девяти нижеследующих статей Части II настоящей Хартии: статьи 1, 5, 6, 7, 12, 13, 16, 19 и 20;

c) считать имеющими для себя обязательную силу такое дополни-тельное число статей или имеющих цифровое обозначение пунктов Части II настоящей Хартии, которые она изберет, при условии, что об-щее число обязательных для нее статей и имеющих цифровое обозна-чение пунктов должно составлять не менее шестнадцати статей или шестидесяти трех имеющих цифровое обозначение пунктов.

2. Статьи или пункты, избранные в соответствии с подпунктами «b» и «с» пункта 1 настоящей статьи, доводятся до сведения Генерального секретаря Совета Европы во время сдачи на хранение ратификацион-ной грамоты или документа о принятии или одобрении.

3. Каждая из сторон может впоследствии заявить путем уведомле-ния Генерального секретаря, что она считает имеющими для себя обя-зательную силу любые иные статьи или любые иные имеющие цифро-вое обозначение пункты Части II Хартии, которые она еще не приняла в соответствии с положениями пункта 1 настоящей статьи. Такие при-нятые впоследствии обязательства рассматриваются как неотъемлемая со ставная часть ратификации, принятия или одобрения и приобрета-

330

ют такую же силу, начиная с первого дня месяца, следующего после даты уведомления.

4. Каждая из Сторон должна иметь систему инспекции труда, со-ответствующую ее национальным условиям.

Статья В. Связи с Европейской социальной хартией и дополнительным Протоколом 1988 года

1. Ни одна из Сторон Европейской социальной хартии или допол-нительного Протокола от 5 мая 1988 года не может ратифицировать, принять или одобрить настоящую Хартию, если она не считает для себя имеющими обязательную силу по меньшей мере положения, со-ответствующие положениям Европейской социальной хартии, а там, где это необходимо, дополнительного Протокола к ней, имеющим для нее обязательную силу.

2. Принятие обязательств в соответствии с любым положением на-стоящей Хартии означает, что с момента вступления в силу этих обя-зательств для соответствующей Стороны в отношении этой Стороны перестают действовать соответствующие обязательства Европейской со-циальной хартии, а там, где это необходимо, дополнительного Протоко-ла к ней 1988 года в случае, если эта Сторона считает для себя имеющим обязательную силу первый из этих документов или оба эти документа.

ЧАСТЬ IVСтатья С. Контроль за осуществлением обязательств, содержащихся в настоящей Хартии

Осуществление правовых обязательств, содержащихся в настоя-щей Хартии, подлежит такому же контролю, что и в Европейской со-циальной хартии.

Статья D. Коллективные жалобы1. Положения дополнительного Протокола к Европейской социаль-

ной хартии, предусматривающего систему подачи коллективных жалоб, применяются и к обязательствам, установленным в настоящей Хартии для государств, ратифицировавших указанный Протокол.

2. Любое государство, которое не считает имеющим для себя обя-зательную силу дополнительный Протокол к Европейской социаль-ной хартии, предусматривающий систему подачи коллективных жа-лоб, может при сдаче на хранение своей ратификационной грамоты

331

или документа о принятии или одобрении настоящей Хартии объявить путем уведомления на имя Генерального секретаря Совета Европы о том, что оно принимает порядок контроля за соблюдением им обя-зательств по Хартии в соответствии с процедурой, предусмотренной в указанном Протоколе.

ЧАСТЬ VСтатья Е. Запрет дискриминации

Осуществление прав, изложенных в настоящей Хартии, обеспечи-вается без дискриминации по признаку расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или со-циального происхождения, здоровья, принадлежности к какому-либо национальному меньшинству, рождения или иным признакам статуса.

Статья F. Отступление от выполнения обязательств в случае войны или национальной угрозы

1. В случае войны или иной национальной угрозы для жизни на-ции любая Сторона может принять меры в отступление от выполнения своих обязательств по настоящей Хартии в объеме, строго необходи-мом в связи со сложившимся положением, при условии, что такие меры не противоречат другим ее обязательствам по международному праву.

2. Любая Сторона, воспользовавшаяся этим правом на отступле-ние от выполнения взятых на себя обязательств, в разумные сроки ис-черпывающим образом информирует Генерального секретаря Совета Европы о принятых мерах и причинах их принятия. Она также долж-на информировать Генерального секретаря, когда такие меры прекра-щают свое действие и возобновляется в полном объеме выполнение принятых ею положений Хартии.

Статья G. Ограничения1. Изложенные в Части I права и принципы, когда они эффектив-

но претворяются в жизнь, и их практическое осуществление, как это предусмотрено в Части II, не могут подвергаться никаким иным ог-раничениям, кроме указанных в Частях I и II, за исключением огра-ничений, установленных законом и необходимых в демократическом обществе для защиты прав и свобод других лиц или защиты государс-твенных интересов, национальной безопасности, здоровья населения или общественной нравственности.

332

2. Ограничения, допускаемые по настоящей Хартии в отношении изложенных в ней прав и обязанностей, не подлежат применению в иных целях, кроме тех, для которых они предусмотрены.

Статья Н. Отношения между Хартией и внутренним правом или международными соглашениями

Положения настоящей Хартии не должны применяться в ущерб положениям внутреннего права, любых двусторонних или многосто-ронних договоров, конвенций или соглашений, которые уже вступили в силу или могут вступить в силу и которые будут более благоприят-ны для лиц, находящихся под ее защитой.

Статья I. Выполнение взятых на себя обязательств1. Без ущерба для способов выполнения обязательств, предусмот-

ренные в данных статьях, соответствующие положения статей 1–31 Части II настоящей Хартии выполняются посредством:

a) законов и нормативных правовых актов;b) соглашений между работодателями и организациями работода-

телей и организациями работников;c) того или иного сочетания указанных двух способов;d) иными подходящими способами.2. Соблюдение обязательств, вытекающих из положений пунктов 1,

2, 3, 4, 5 и 7 статьи 2, пунктов 4, 6 и 7 статьи 7, пунктов 1, 2, 3 и 5 ста-тьи 10 и статей 21 и 22 Части II настоящей Хартии, считается эффек-тивным только в том случае, если эти положения применяются в со-ответствии с пунктом 1 данной статьи к абсолютному большинству ра-ботников, к которым относятся эти положения.

Статья J. Поправки1. Любые поправки к Частям I и II настоящей Хартии с целью рас-

ширения прав, гарантированных настоящей Хартией, а также любые поправки к частям III–VI, предложенные какой-либо из Сторон или Правительственным комитетом, направляются Генеральному секре-тарю Совета Европы, а последний направляет их Сторонам настоя-щей Хартии.

2. Любая поправка, предложенная согласно положениям предшес-твующего пункта, подлежит рассмотрению Правительственным коми-тетом, который направляет принятый им текст на одобрение Комитета

333

Министров после консультаций с Парламентской ассамблеей. После одобрения текста Комитетом Министров он направляется Сторонам для принятия.

3. Любая поправка к Части I и Части II настоящей Хартии вступа-ет в силу в отношении тех Сторон, которые приняли данную поправку, в первый день месяца, следующего после истечения месячного пери-ода после даты, на которую три Стороны сообщат Генеральному сек-ретарю о том, что они принимают ее.

В отношении любой Стороны, которая принимает поправку позд-нее, она вступает в силу в первый день месяца, следующего после ис-течения месячного периода после даты, на которую эта Сторона сооб-щит Генеральному секретарю о принятии ею данной поправки.

4. Любые поправки к Частям III–VI настоящей Хартии вступают в силу в первый день месяца, следующего после истечения месячного периода после даты, на которую все Стороны сообщат Генеральному секретарю о том, что они приняли данную поправку.

ЧАСТЬ VIСтатья К. Подписание, ратификация и вступление в силу

1. Настоящая Хартия открыта для подписания государствами – членами Совета Европы. Она подлежит ратификации, принятию или одобрению. Ратификационные грамоты или документы о принятии или одобрении сдаются на хранение Генеральному секретарю Сове-та Европы.

2. Настоящая Хартия вступает в силу в первый день месяца, сле-дующего после истечения месячного периода после даты, на которую три государства члена Совета Европы выразят согласие с тем, что в со-ответствии с предыдущим пунктом они считают настоящую Хартию имеющей для них обязательную силу.

3. Для любого государства-члена, которое впоследствии выразит согласие с тем, что настоящая Хартия имеет для него обязательную силу, Хартия вступает в силу в первый день месяца, следующего пос-ле истечения месячного периода после даты сдачи им на хранение ра-тификационной грамоты или документа о принятии или одобрении.

Статья L. Территориальное применение1. Настоящая Хартия применяется к территории метрополии каж-

дой из Сторон. Каждое правительство, подписавшее Хартию, может

334

при подписании или сдаче на хранение ратификационной грамоты или документа о принятии или одобрении направить на имя Гене-рального секретаря Совета Европы заявление с указанием террито-рии, которую в этих целях следует рассматривать в качестве терри-тории метрополии.

2. Любая из Сторон может при подписании или сдаче на хранение своей ратификационной грамоты или документа о принятии или одоб-рении настоящей Хартии или в любое время после этого направить на имя Генерального секретаря Совета Европы заявление о том, что действие Хартии полностью или в ее части распространяется на тер-риторию или территории вне метрополии, указанные в данном заяв-лении, которые она представляет в международных отношениях или за которые она не сет международную ответственность. В заявлении указываются статьи и пункты Части II Хартии, которые Сторона при-нимает как имеющие обязательную силу в отношении территорий, пе-речисленных в заявлении.

3. Действие Хартии распространяется на территорию или террито-рии, указанные в вышеупомянутом заявлении, начиная с первого дня месяца, следующего после истечения месячного периода после даты получения Генеральным секретарем уведомления о таком заявлении.

4. Любая Сторона может впоследствии путем уведомления на имя Генерального секретаря Совета Европы заявить о том, что в отноше-нии одной или более территорий, на которые в соответствии с пунк-том 2 настоящей статьи было распространено действие Хартии, она принимает в качестве имеющих обязательную силу любую статью или пункт, имеющий цифровое обозначение, которые она еще не при-няла в отношении данной территории или территорий. Такие взятые на себя впоследствии обязательства рассматриваются в качестве со-ставной части первоначального заявления в отношении данной тер-ритории и действуют в том же объеме, начиная с первого дня месяца, следующего после истечения месячного периода после даты получе-ния Генеральным секретарем такого уведомления.

Статья М. Денонсация1. Любая Сторона может денонсировать настоящую Хартию толь-

ко по истечении пяти лет с даты вступления ее в силу для данной Сто-роны или по истечении любого последующего двухгодичного пери-ода и в любом случае, направив за шесть месяцев предварительное

335

уведомление Генеральному секретарю Совета Европы, который соот-ветственно информирует об этом другие Стороны.

2. Любая Сторона может в соответствии с положениями преды-дущего пункта денонсировать любые принятые ею статью или пункт Части II Хартии при условии, что число статей или пунктов, которые являются обязательными для такой Стороны, ни в какой момент не со-ставляли менее шестнадцати в первом случае и менее шестидесяти трех – во втором и что в это число статей или пунктов по-прежнему входят выбранные Стороной статьи, относящиеся к числу тех, которые специально упомянуты в подпункте «b” пункта 1 статьи А.

3. Любая Сторона может денонсировать настоящую Хартию или любую из статей или пунктов Части II Хартии на условиях, указанных в пункте 1 настоящей Статьи, в отношении любой территории, на ко-торую действие Хартии распространяется в силу заявления, сделан-ного в соответствии с пунктом 2 Статьи L.

Статья N. ПриложениеПриложение к настоящей Хартии является ее неотъемлемой со-

ставной частью.

Статья О. УведомленияГенеральный секретарь Совета Европы уведомляет государства –

члены Совета и Генерального директора Международного бюро тру-да о:

а) любом подписании;b) сдаче на хранение любой ратификационной грамоты или доку-

мента о принятии или одобрении;c) любой дате вступления настоящей Хартии в силу в соответс-

твии со статьей К;d) любом заявлении, сделанном во исполнение пунктов 2 и 3 статьи

А пунктов 1 и 2 статьи D, пункта 2 статьи F, пунктов 1, 2, 3 и 4 статьи L.e) любой поправке в соответствии со статьей J;f) любой денонсации в соответствии со статьей М;g) любом другом акте, уведомлении или сообщении, касающемся

настоящей Хартии.

336

В удостоверение чего нижеподписавшиеся, должным образом на то уполномоченные, подписали настоящую пересмотренную Хар-тию.

Совершено в Страсбурге 3 мая 1996 года, на английском и фран-цузском языках, причем оба текста являются равно аутентичными, в единственном экземпляре, который будет храниться в архивах Со-вета Европы. Генеральный секретарь Совета Европы направляет за-веренные копии каждому государству – члену Совета Европы и Гене-ральному директору Международного бюро труда.

Приложение к Европейской социальной хартии (пересмотренной)

Сфера действия Европейской социальной хартии (пересмотрен-ной) в отношении лиц, находящихся под ее защитой

1. Без ущерба для пункта 4 статьи 12 и пункта 4 статьи 13 лица, на ко-торых распространяется действие статей с 1-й по 37-ю и с 20-й по 31-ю, включают иностранцев только в том случае, если они являются граж-данами других Сторон, на законных основаниях проживающими или постоянно работающими на территории соответствующей Стороны, при том понимании, что эти статьи должны толковаться в свете поло-жений статей 18 и 19.

Настоящее толкование не препятствует любой из Сторон распро-странить аналогичные права на других лиц.

2. Каждая из Сторон предоставит беженцам, отвечающим определе-нию по Конвенции о статусе беженцев, подписанной в Женеве 28 июля 1951 года, и по Протоколу от 31 января 1967 года и на законных осно-ваниях проживающим на ее территории, максимально благоприятный режим и во всяком случае не менее благоприятный, чем тот, который предусмотрен обязательствами, принятыми Стороной по указанной Конвенции, а также по любым другим действующим международным соглашениям, применимым к упомянутым выше беженцам.

3. Каждая Сторона предоставит лицам без гражданства (апатри-дам), в соответствии с их определением в Конвенции о статусе апат-ридов, принятой в Нью-Йорке 28 сентября 1954 года, законно находя-щимся на ее территории, по возможности, максимально благоприятный режим, во всяком случае не менее благоприятный, чем в соответствии

337

с обязательствами, взятыми на себя данной Стороной в соответствии упомянутой Конвенцией и в соответствии с любыми другими дейс-твующими международными соглашениями, применимыми к этим апатридам.

Часть I, пункт 18, и Часть II, статья 18, пункт 1Существует понимание, что эти положения не затрагивают воп-

рос въезда на территории Сторон и не наносят ущерба положениям Европейской конвенции о поселении, подписанной в Париже 13 де-кабря 1955 года.

ЧАСТЬ IIСтатья 1, пункт 2

Это положение не должно толковаться как запрещающее или раз-решающее любые уставные правила или практику обеспечения через профессиональные союзы.

Статья 2, пункт 6Стороны могут предусмотреть, что это положение не применяется:a) в отношении работников, имеющих трудовой договор или всту-

пивших в трудовые отношения сроком не более чем на один месяц и (или) рабочая неделя которых не превышает восьми часов;

b) в отношении лиц, имеющих трудовой договор или трудовые от-ношения случайного и (или) специфического характера, при условии, что неприменение данного положения оправдано объективными об-стоятельствами.

Статья 3, пункт 4Существует понимание, что для целей данного положения функ-

ции, организация и условия действия этих служб определяются на-циональными законами или нормативными правовыми актами, кол-лективными договорами или иными средствами, соответствующими национальным условиям.

Статья 4, пункт 4Это положение должно пониматься таким образом, что оно не пре-

пятствует немедленному увольнению в случае серьезного нарушения.

338

Статья 4, пункт 5Существует понимание, что Сторона может взять на себя обяза-

тельство, предусмотренное в этом пункте, если вычеты из заработ-ной платы подавляющего большинства трудящихся не допускаются либо законом, либо коллективными договорами или решениями ар-битража, за исключением тех лиц, на которых указанные акты не рас-пространяются.

Статья 6, пункт 4Существует понимание, что каждая из Сторон может в том, что

ее касается, регламентировать осуществление права на забастовку пос-редством закона при условии, что любое другое возможное ограниче-ние этого права может быть обосновано в соответствии с положени-ями статьи G.

Статья 7, пункт 2Данное положение не препятствует Сторонам предусмотреть в сво-

ем национальном законодательстве, что лица, не достигшие установ-ленного минимального возраста для приема на работу, могут трудиться в той мере, в которой это абсолютно необходимо для их профессио-нальной подготовки, при условии, что эта работа осуществляется в со-ответствии с условиями, установленными компетентными властями, и что приняты меры по охране здоровья и безопасности таких лиц.

Статья 7, пункт 8Имеется в виду, что Сторона может взять на себя обязательство,

требуемое в настоящем параграфе, если она предусмотрит в националь-ном законодательстве, что подавляющее большинство лиц до 18 лет не должны работать в ночное время.

Статья 8, пункт 2Данное положение не должно толковаться таким образом, что оно

устанавливает абсолютный запрет. Могут быть сделаны исключения, например, в следующих случаях:

a) если работающая женщина виновна в действиях, дающих осно-вание для расторжения трудовых отношений;

b) если соответствующее обязательство более не действует;c) если истек срок трудового договора.

339

Статья 12, пункт 4Слова «и при соблюдении условий, предусмотренных в этих со-

глашениях», содержащиеся во введении к данному пункту, рассмат-риваются как означающие, в частности, что в отношении пособий, предоставляемых независимо от страхового взноса, Сторона может требовать, чтобы прошел предписываемый период проживания, пре-жде чем гражданам других Сторон будут предоставлены такого рода пособия.

Статья 13, пункт 4Правительства, не являющиеся участниками Европейской кон-

венции о социальной и медицинской помощи, могут ратифицировать настоящую Хартию в отношении этого пункта при условии, что они предоставят гражданам других Сторон режим, соответствующий по-ложениям указанной Конвенции.

Статья 16Существует понимание, что защита, предусмотренная данным по-

ложением, распространяется и на семьи с одним родителем.

Статья 17Существует понимание, что данное положение распространяется

на всех лиц моложе 18 лет, если только по действующему закону со-вершеннолетие не наступает ранее. Это не затрагивает иные конкрет-ные положения Хартии, в частности статью 7.

Это не подразумевает обязательства обеспечивать обязательное об-разование до указанного возраста.

Статья 19, пункт 6Для целей применения этого положения термин «семья работника-

мигранта» рассматривается как включающий по крайней мере супругу (супруга) работника и не состоящих в браке детей в возрасте, в кото-ром принимающее государство рассматривает их как несовершенно-летних и находящихся на его иждивении.

Статья 201. Существует понимание, что вопросы социального обеспече-

ния, равно как и другие положения, касающиеся пенсий по старости,

340

пособий по безработице и в связи с потерей кормильца, могут быть ис-ключены из сферы действия данной статьи.

2. Положения, касающиеся защиты женщин, в частности в свя-зи с беременностью, родами и охраной материнства, не должны рас-сматриваться как дискриминация при понимании изложенного в дан-ной статье.

3. Данная статья не препятствует принятию конкретных мер, на-правленных на ликвидацию фактического неравенства.

4. Виды профессиональной деятельности, которые ввиду своего ха-рактера или условий осуществления могут быть поручены только ли-цам определенного пола, могут быть исключены из сферы действия данной статьи или некоторых ее положений. Это не может толковать-ся как требование к Сторонам включить в законы или нормативные правовые акты перечень работ, которые по своему характеру или ус-ловиям осуществления могут быть поручены только лицам опреде-ленного пола.

Статьи 21 и 221. Для целей применения этих статей термин «представители ра-

ботников» означает лиц, которые признаны в качестве таковых наци-ональным законодательством или практикой.

2. Термин «национальное законодательство и практика» может вклю-чать, наряду с законами и нормативными правовыми актами, коллектив-ные договоры, иные договоры между работодателями и представителя-ми работников, обычаи, а также соответствующую судебную практику.

3. Для целей применения этих статей термин «предприятие» означает комплекс материальных и нематериальных компонентов, имеющих или не имеющих статус юридического лица, созданных для производства то-варов или оказания услуг с целью получения финансовой выгоды и на де-ленных полномочиями определять собственную рыночную политику.

4. Имеется понимание, что религиозные сообщества и их инсти-туты могут быть исключены из сферы применения этих статей, даже если эти институты представляют собой «предприятия» в смысле пун-кта 3. Учреждения, проводящие деятельность, руководствуясь опре-деленными идеями или следуя определенным моральным концепци-ям и идеалам и защищенные национальным законодательством, могут быть исключены из сферы применения этих статей в той мере, в ка-кой это необходимо для защиты направленности такого предприятия.

341

5. Имеется понимание, что когда в государстве права, изложенные в данных статьях, осуществляются в различных подразделениях пред-приятия, соответствующая Сторона должна рассматриваться как вы-полняющая обязательства, вытекающие из этих положений.

6. Стороны могут исключить из области применения данных ста-тей предприятия, на которых занято меньше определенного числа ра-ботников. Такие предприятия определяются национальным законода-тельством или практикой.

Статья 221. Это положение не затрагивает ни полномочий и обязательств

государств в отношении принятия правил по охране и гигиене труда на рабочих местах, ни полномочий и ответственности органов по кон-тролю за их применением.

2. Термины «социальное и социально-культурное обслужива-ние и создание возможностей для него» понимаются как социальные и (или)культурные услуги и возможности, предоставляемые работ-никам некоторыми предприятиями, такие как материальная помощь, спортивные сооружения, комнаты для кормящих матерей, библиоте-ки, детские лагеря и т.п.

Статья 23, пункт 1В целях применения этого пункта термин «так долго, насколько это

возможно» относится к физическим, психологическим и интеллекту-альным возможностям лиц пожилого возраста.

Статья 241. Существует понимание, что для целей данной статьи термин

«увольнение» означает прекращение трудовых отношений по иници-ативе работодателя.

2. Существует понимание, что данная статья охватывает всех трудя-щихся, но Сторона может полностью или частично исключить из сфе-ры защиты следующие категории работающих по найму лиц:

a) работников, имеющих трудовой договор на определенный срок или на время выполнения определенной работы;

b) работников, проходящих испытательный срок, при условии, что этот срок определен заранее и имеет разумную продолжительность;

c) работников, нанятых на временной основе на короткий период.

342

3. Для целей данной статьи следующие, в частности, обстоятельс-тва не являются достаточными основаниями для увольнения:

a) членство в профсоюзе или участие в профсоюзной работе в не-рабочее время или с согласия работодателя в рабочее время;

b) выдвижение на выполнение и выполнение, в том числе в про-шлом, функций представителя работников;

c) подача жалобы на работодателя или участие в судебном иске против него, когда он обвиняется в нарушении законов или норматив-ных правовых актов, либо обращение в компетентные администра-тивные органы;

d) расовая принадлежность, цвет кожи, пол, семейное положение, семейные обязанности, беременность, религия, политические убежде-ния, национальное или социальное происхождение;

e) отпуск по беременности и родам или по уходу за ребенком;f) временное отсутствие на работе из-за болезни или травмы.4. Существует понимание, что компенсация или другие надлежа-

щие пособия в случае увольнения без достаточных оснований опреде-ляются национальными законами или нормативными правовыми ак-тами, коллективными договорами или иными актами в соответствии с национальными условиями.

Статья 251. Существует понимание, что компетентный национальный орган

может, путем изъятия и после консультаций с организациями работо-дателей и работников, исключить определенные категории работников из сферы защиты, предусмотренной в данном положении, в силу осо-бого характера их трудовых отношений.

2. Существует понимание, что термин «неплатежеспособность» определяется национальным законом и практикой.

3. Претензии работников, охватываемые данной статьей, включа-ют, по крайней мере:

a) претензии работников, касающиеся заработной платы в уста-новленный период, который должен составлять не менее трех меся-цев при системе привилегий и восьми недель при системе гарантий, до наступления неплатежеспособности предприятия или увольнения;

b) претензии работников, касающиеся оплаты отпуска в результа-те работы, выполненной в течение года, на который приходится банк-ротство предприятия или увольнение;

343

c) претензии работников в отношении причитающейся оплаты за другие виды оплачиваемого отсутствия на работе за установленный период, который должен составлять не менее трех месяцев при систе-ме привилегий и восьми недель при системе гарантий, до наступления неплатежеспособности предприятия или увольнения.

4. Национальные законы или нормативные правовые акты могут ограничивать защиту претензий работников определенной суммой, ко-торая должна соответствовать социально приемлемому уровню.

Статья 26Существует понимание, что данная статья не требует от Сторон

принятия соответствующего законодательства.Существует понимание, что пункт 2 не относится к сексуальным

домогательствам.

Статья 27Существует понимание, что данная статья относится к работаю-

щим мужчинам и женщинам с семейными обязанностями в отноше-нии находящихся на их иждивении детей, а также других ближайших членов семьи, которые явно нуждаются в их заботе и поддержке, когда эти обязанности ограничивают их возможности подготовки к экономи-чески активной деятельности, включения в нее, участия и продвиже-ния в ней. Термины «дети, находящиеся на иждивении» и «другие бли-жайшие члены семьи, явно нуждающиеся в их заботе и поддержке», означают лиц, определяемых в качестве таковых в национальном за-конодательстве соответствующей Стороны.

Статьи 28 и 29В целях применения этих статей термин «представители работни-

ков» означает лиц, признаваемых в качестве таковых национальным законодательством или практикой.

ЧАСТЬ IIIСуществует понимание, что Хартия содержит юридические обяза-

тельства международного характера, применение которых подлежит только контролю, предусмотренному в Части IV настоящей Хартии.

344

Статья А, пункт 1Существует понимание, что к числу «имеющих цифровое обозна-

чение пунктов», могут относиться статьи, состоящие только из одно-го пункта.

Статья В, пункт 2В отношении пункта 2 статьи В положения пересмотренной Хар-

тии соответствуют положениям первоначальной Хартии с теми же чис-ленными обозначениями статей и пунктов, за исключением:

a) пункта 2 статьи 3 пересмотренной Хартии, который соответс-твует пунктам 1 и 3 статьи 3 первоначальной Хартии;

b) пункта 3 статьи 3 пересмотренной Хартии, который соответс-твует пунктам 2 и 3 статьи 3 первоначальной Хартии;

c) пункта 5 статьи 10 пересмотренной Хартии, который соответс-твует пункту 4 статьи 10 первоначальной Хартии;

d) пункта 1 статьи 17 пересмотренной Хартии, который соответс-твует статье 17 первоначальной Хартии.

ЧАСТЬ VСтатья Е

Дифференцированный подход, базирующийся на объективных и разумных основаниях, не должен рассматриваться как дискримина-ционный.

Статья FТермин «в случае войны или иной национальной угрозы» следует

понимать как включающий также и угрозу войны.

Статья IСуществует понимание, что работники, которые подпадают под

изъятие в соответствии с приложением к статьям 21 и 22, не учитыва-ются при подсчете числа охватываемых работников.

Статья JТермин «поправка» включает также добавление новых статей

к Хартии.