Вчера прошла торжественная церемония Закры-тия конкурса «Кинотавр». Короткий метр». Жюри наградило тех, кто оказался этого достоин.Предварили церемонию награждения Президент фестиваля «Кинотавр» Александр Роднянский и Председатель попечительского совета Федор Бондарчук. Они сказали несколько важных слов. Поблагодарили всех, кто занимался отбором картин для конкурса и их оценивал. Отметили, что нынешний конкурс — 10-й, юбилейный, что уже солидно. К тому же за последние два фе-стиваля программа короткометражек не просто завоевала особое место в рамках фестиваля, а перестала быть маргинальной и периферийной. Зал полон, причем смотреть программу ходят не только простые и заинтересованные зрители, но и продюсеры, редакторы кинокомпаний, что для каждого из участников конкурса может обер-нуться чем-то многообещающим.Далее на сцену поднялись члены жюри, каждый из которых выступил с напутствием участникам конкурса. «Кинотавр» — отличная площадка для вашего кино. Я сама слышала разговоры про-дюсеров, которые очень внимательно смотрели ваши работы. По-моему, это гораздо важнее, чем дипломы и призы, — сказала Оксана Бычко-ва. — Лично мне в фильмах немного не хватило хулиганства. Нужно ломать все каноны и пра-вила, пока вам еще совсем немного лет. Клас-сиками стать вы еще успеете». Михаил Кричман

подвел итог, сказав, что жюри заседало долго и решение принимало мучительно. После чего перешли непосредственно к раздаче регалий. Диплом с формулировкой «За неслучайные подробности значительного эпизода» получил режиссер Михаил Местецкий за фильм «Незна-чительные подробности случайного эпизода». Он же стал лауреатом Приза жюри Гильдии киноведов и кинокритиков СК России «СЛОН». Дипломом с формулировкой «За зрелую моло-дость» наградили режиссера Марию Агранович за фильм «No Problem». Специальных упо-минаний жюри удостоились фильм «Дотянуться до мамы» Ольги Томенко с формулировкой «За память детства» и «Кросс» Марины Вро-ды — «За мальчика, который бежит». Главный приз конкурса «Кинотавр». Короткий метр» получил режиссер Михаил Сегал за фильм «Мир крепежа». Ему же достался Специальный приз Future Shorts Russia — «За великолепный сценарий, органичную игру актеров и точную режиссуру». Портал КиноПоиск.Ru наградил спецпризом картину Марии Левиной «Адронный коллайдер» — с формулировкой «За самый многообещающий трейлер» — с возможностью ротации фильма на портале.После церемонии состоялись фуршет и концерт группы Cheese People, организованный при под-держке Генерального Интернет-портала фестива-ля OpenSpace.ru. Все веселились и плясали.

Подробные случайности эпизодической значительности

№4 | 8 ИЮНЯ

Александра Стреляная: «Я выключала песни

Цоя, и мне являлось то, что написано у Бунина»

стр. 2

Виктор Шамиров: «Наш фильм похож

на спектакль, но отличия есть»

стр. 3

Юрий Коротков: «Прелюдия, серия

движений, кульминация и — разбежались»

стр. 7

2 4 день Конкурс

Когда вы первый раз прочитали Бунина в шко-ле, он вам сразу понравился?Понравился сразу. Мне было лет 13-14. Было такое дождливое лето, я шлялась по брошен-ным хуторам, исследуя приметы чьей-то остав-ленной жизни, прорывалась к этим домам через заросшие поля, резала коленки осокой. В тех домах были вещи достойные коллекции этнографического музея, и это была моя страсть — забраться туда, невзирая на опас-ность. Старые покосившиеся дома с дырявыми крышами, скользкими гнилыми полами, выцвет-шими фотографиями на стенах, картонными иконами в красном углу, украшенные фольгой и бумажными цветами. Счастьем было, открыв сундук, достать распадающееся в руках круже-во, детскую крестильную рубашку, деревянную игрушку. В магнитофоне для смелости, конеч-но, пел Цой, и когда я выключала его песню, на меня обрушивалось ровно то, что написано у Бунина в финале «Суходола». Эти дома пре-поднесли мне настоящие уроки драматургии. Игра у меня была такая — вот на стуле висит пиджак, почти истлел, в кармане затертая до глянца деревянная щепка, этого достаточ-но, чтоб надстроить историю, характер. И то, что я читала у Бунина в то лето, очень способ-ствовало развитию моих фантазий.У вас был короткометражный фильм «Про-щание» по Бунину. Делали ли вы еще какие-то попытки подступиться к бунинской прозе?Нет, других попыток не было.Как возникла идея создания «Суходола»?После окончания института прошло пять лет до того, как получилось запустить в произ-водство мой дебютный фильм. Были разные сце-нарии, были запуски и остановки. Все это было достаточно мучительно и почти отстранило меня от затеи вообще снимать кино. Оператор Юрий Клименко в какой-то момент посо-ветовал мне показать свои сценарии Алексею Учителю. И спустя год состоялся запуск.Сразу ли было решено снимать именно «Суходол» или рассматривались и другие про-изведения?Да, сразу. Мне было важно, чтобы в основе сценария было произведение, дающее мощный импульс к созданию истории. То есть не настроение, не вообще поэтика автора, а конкретная мысль. Один из таких рассказов у Бунина — «Суходол».Экранизировать такие произведения — проще или сложнее, чем оригинальные сценарии?И проще, и сложнее одновременно. Любая экранизация — это «по мотивам». Даже если сюжетная линия воспроизведена последова-тельно, без купюр. Можно только приблизиться, уловить и передать дух того или иного произ-ведения. На меня ничего не давило. Я знаю, что люблю запах свежескошенной травы ночью, когда иду и попадаю то в холод, то в теплый

пар от земли, и я знаю, что это же нравилось и Бунину. Этого достаточно.В чем, на ваш взгляд, особенности экранизации Бунина? Какие у вас были сложности во время работы над сценарием и фильмом?Самое сложное — диалоги. Очень много у Бу-нина написано в третьем лице и мало диалогов. Что-то я инкрустировала частично из других его произведений, там, где чуяла родство. Напри-мер, из «Деревни». Но этого все равно было недостаточно. Для такой картины каждое слово неслучайно, и тут у каждого диалога своя исто-рия вышла. Непростая работа. В остальном особых сложностей не было.На каком этапе работы над картиной возник Олег Гаркуша? Я утвердила Олега Гаркушу на эту роль за три дня до выезда в экспедицию. Вдруг отчетливо увидела, что это он. Позвонила, и через пол-часа мы повстречались, благо живем в одном городе. Как раз он не успел уехать на дачу. Мы не были знакомы до этого, но, судя по всему, то, как я выпалила всю эту историю, его и убедило. Он же рок-герой, он верит в энергию.Гаркуша в интервью говорит, что вы «очень кайфовая, приятная, талантливая девушка». А он — какой? Это замечательно, делая картину по Бунину, подпадать под такие определения. Это значит, что я нигде не задушила его, и ему было легко, и я говорила на понятном ему языке. Олег очень искренний, он принял условия игры и сыграл. Как ребенок. Он абсолютно попал в этот образ.Скажите, когда героиню Яны Есипович остриг-ли — ей же парик отрезали, не настоящие волосы?Мы крепили к косе Яны искусственные волосы, но пришлось все-таки отрезать часть ее волос. Яна — единственная актриса, которая была с нами в экспедиции от первого до последнего дня, ей пришлось нелегко. Было холодно, сни-мали мы не в сезон в летних костюмах, вообще условия были достаточно суровыми. Но она с юмором переносила все испытания.Где проходили съемки картины?Съемки проходили в Псковской области, между Изборском и Печорами. Забрались мы по-дальше от любопытствующих глаз. На хутора. Нашли там сохранную натуру, при малом бюджете мы не могли себе позволить много строить. Интерьеры мы организовали опять же в брошенных домах, иногда даже без крыш. Самой большой проблемой стал пар изо рта, когда актеры текст произносили. Зато у нас такие настоящие стены. Строили только фасад усадьбы, его и сжигали. Но горели на самом деле пиротехнические поддоны. Такой фокус. Так что декорация эта и сейчас стоит на месте, украшает огород наших друзей.Вам часто приходилось снимать в деревне — и документальные фильмы, и короткометраж-

ки. Насколько легко деревенские люди идут на контакты?Люди всюду разные. Мне повезло, я встречала замечательных, открытых, много помнящих стариков. Среди крестьян встречаются носители удивительно крупной породистой речи. Иногда слово прочитанное вызывает резонанс в душе, но когда человек стоит посреди огорода, смотрит мне в глаза, думает о чем-то, и мысль рождается в слово емкое, единственно верное, это воспринимается как чудо. Но таких мало, конечно. К синематографу снисходительно относятся, по-доброму. Что ж, если надо по-мочь — помогают. Я действительно не первый раз снимаю непрофессиональных артистов, если человек справляется с задачей, то это большая удача. Такой человек многое способен привнести в картину. В «Суходоле» роль Евсея Бодули сыграл крестьянин Анатолий Гришин. Мы привезли ему небольшой магнитофон, и он учил текст. Никаких конфликтов с Бунинским текстом у крестьянина не возникло. Мне симпатична некоторая неуклюжесть произносимых им слов в кадре. У этого артиста был свой график на пло-щадке, с перерывами, чтоб подоить корову, воды в дом наносить, печь затопить. Даже костюм не переодевали. Ходил так. Фактурил. Бабушка Мария Кроликова повстречалась мне на пороге гостиницы в Печорах. Я сразу ввела ее везде, где только можно — и в сцену с плачем, и в сцену встречи колдуна, и песню она спела. Мы все время с Галиной Константиновной Деевой, ху-дожником по костюму, говорили о том, что очень нужна такая бабушка. В Петербурге я ее не на-шла. А в Печорах повстречала сразу. Главное — знать, кого ждешь, и обязательно придет.Вы уже участвовали в нескольких кинофестива-лях с короткометражными и документальными работами, насколько вам уже стало привычно киносообщество?Когда так много людей, амбиций и ярких платьев, я теряюсь. На днях интервью давала на камеру и чуть под землю не провалилась. Надеюсь, на пресс-конференции «Кинотавра» будет такой стол, под который, если что, можно будет уползти и отсидеться там, пока все не разойдут-ся. Не думаю, что когда-нибудь это станет мне привычным, я непобедимо некоммуникабельный, дикий человек. Сама не знаю, как я умудряюсь работать с командой. Думаю, это потому, что конкретное дело всегда выручает. Дело я знаю.

Барышня-крестьянка

Режиссер фильма «Суходол» Александра Стреляная о запахе скошенной травы, обрезанных волосах Яны Есипович и своем желании залезть под стол

34 день Конкурс

Когда Кирилл Серебренников переносил на экран спектакль «Изображая жертву», он говорил в интервью нашей газете, что это раз-ные вещи: спектакль — одно, фильм — другое. Насколько ваш спектакль «Упражнения в пре-красном» видоизменился, превратившись в фильм?Я видел фильм Кирилла, но не видел спектакля. Возможно, у него поменялись актеры, а смена состава может обернуться изменением всей истории. У нас играют те же артисты, что и в спектакле.Кроме Анны Островской.Да, с которой у меня из-за этого осложнились отношения. Причем настолько, что она на-несла мне на спектакле травму. Физическую. (Смеется.) У нас есть сцена, где мы бегаем друг за другом, балуемся. И вот мы выбегаем из-за кулис, потом опять оказываемся за ними. Аня бегала за мной с ремнем и попала мне по жопе железной пряжкой. Было больно. Черный синяк на месяц.Считаете, что она это нарочно?Уверен. Потому что Аня обладает взрывным темпераментом и, когда сердится, плохо по-нимает, что творит.Так почему все-таки не она, а Ксения Рад-ченко?Как режиссер я был заинтересован в кон-трасте ее героини по сравнению с нами. То есть на экране должна быть действительно юная девушка. Студентка, как написано. Аня Островская, при всей моей симпатии к ней, не смотрится юной. Это красивая молодая женщина. Мне же требовалась именно девоч-ка, практически еще вчерашняя школьница, у которой в голове все кувырком. Я делал много проб. У меня были разные актрисы — и хорошие, и известные, но я понимал, что в любом случае они будут имитировать неопытность и наивность. А мне хотелось, чтобы она была истинной.Наш фильм похож на спектакль, но, конечно, отличия есть. Мы вынуждены были подогнать некоторые сцены. Например, в театре первый эпизод в поезде длится минут сорок. В кино мы оставили 16 минут и то, нам казалось, что это затянуто. Еще отличия: в фильме мы до-бавили один день поездки героев со сценами, которых нет в спектакле. И в театре у нас совершенно другое завершение, которое в кино не очень бы смотрелось: герои играют финал своего спектакля.Когда история уже опробована на зрителе в театре, экранизировать ее тяжелее или легче?Легче, потому что роли и связи разобраны и отрепетированы. Хотя не все получалось, я, например, тратил очень много времени на площадке, пытаясь добиться от актеров ню-ансов, которые куда-то исчезают, как только

включается камера. В театре ты видишь живых людей, но на камеру у ребят срабатывают киношные рефлексы, и я с удивлением вижу перед собой других людей, гораздо менее интересных. И я вынужден был останавли-ваться, кричал, требовал, мы много возились. Себе я тоже усложнил жизнь тем, что, будучи режиссером, рискнул играть роль, которую исполняю в театре. Когда ты — режиссер, это очень портит тебе жизнь как актеру. Авторы пьесы Владимир Дэрхо и Енц Крузе — это ведь псевдонимы?Конечно.Но сценарий фильма вы подписали своими реальными именами?В театре это смотрелось бы странно: сами сочинили, сами играют, я еще и поставил сам. Люди стали бы кривиться. К тому же те, кто нас знают, и так поняли, что это псевдонимы. В кино мы просто не делаем акцент на то, что эту историю мы написали втроем с Гошей Ку-ценко и Костей Юшкевичем, но и не прячемся за чужими именами.Как это придумывалось? Вы сели за стол и стали вспоминать гастрольные байки?Это не первая история, которую мы придумали вместе. У нас уже был опыт сотрудничества. Есть спектакли, которые целиком сочинены нами с актерами. Начиная с Ladies’ Night, который строится по канве западных авторов, но все наполнение, сцены, герои, отношения, шутки — сочинено нами. Или же спектакль «Игра в правду» — придуман тем же составом, плюс Дмитрий Марьянов, который в нем при-нимает участие.Я ездил на гастроли меньше, чем артисты, но наблюдал все то безумие, что там проис-ходит. Оно мне казалось довольно интерес-ным, и одно время у меня была идея написать сценарий для кино. В итоге на листе бумаги набросал основные ходы истории, возможных персонажей, а потом стал вертеть. Затем начался кризис, у нас с Гошей закрылась одна хорошая картина, которую мы должны были снимать вместе с продюсером Сабиной Еремеевой, уже находились почти в запуске. И я понял, что на фильм про то, как актеры поехали на гастроли, никто не даст денег. Написать пьесу показалось нам разумнее. Ведь пьесу напишешь — и играешь, а сценарий закончишь — и сидишь на нем. Стали писать пьесу, и из-за этого многое поменялось. Из-начально я планировал довольно быстрый ди-намичный фильм, насыщенный персонажами, событиями, смешными ситуациями, трюками. При написании пьесы движение исчезло, оста-лись диалоги. А потом нам предложили снять кино, в результате чего оно получилось совсем не таким, каким задумывалось поначалу. Оно лишено безумия и драйва, который я предпо-лагал, и стало более психологичным.

Вы согласны, что ваш фильм «Дикари» — это история о том, как люди хотят любви, а полу-чают скотство, а «Упражнения…» — о том, как люди хотят высокого искусства, а получают гастрольный чес?Не думаю, что они занимаются чесом. Чес — это ведь ситуация, когда актеры заведомо знают, что их предприятие лишено ценности. Они только отрабатывают известность одного или двух из них и получают за это деньги. И по-тому, в общем, являются людьми не очень по-рядочными в такой ситуации. В нашем случае они очень хотят играть лучше, репетируют, не получается — закатывают истерики, получа-ется — наступает праздник. Это люди, которые ответственно относятся к делу. Дальше: они очень мало обсуждают деньги. У людей, кото-рые едут на чес, это основная тема.У вас больше тщеславия?Тщеславие — да. Но не чес. Другое дело, что я совсем не убежден, что эти актеры, герои фильма, хорошо играют. Скорее фиговато. Но фильм не о том.Парики, в которых вы и Гоша играете в спекта-кле, перекочевали в кино?Наоборот, из кино в спектакль. Раньше Гоша играл спектакль в другом парике. Это старый парик Домогарова, который не пригодился ему для одной постановки. Парик не очень подходил Гоше по размеру, но Гоша его все равно надевал. Для фильма мы ему сделали новый. А я вообще в театре играл без парика. Наш гример Ира Ляшко увидела в мастерской постижера парик, подходящий мне. Правда, он тоже оказался не по размеру, и это даже немного видно, но мне понравилась эта идея.Какие у вас ожидания от «Кинотавра»?Не понимаю пока. Не люблю курортные города, да и фестивали — тоже, ни киношные, ни театральные. Это все какая-то ярмарка тщеславия, и хотя я сам тщеславия не лишен, становлюсь себе неприятен, когда во мне это просыпается. А еще, самое главное, при той ситуации, в которой находится российский кинематограф, мне кажется нелепым играть во все эти игры. Ходят люди, делают вид, что они кому-то нужны и интересны. Я не знаю, что мне там делать. Выйти перед показом и сказать, что вот наш фильм? Я не хочу ими-тировать ценность того, что делаю. Мне это кажется наивным.

Шум за сценойРежиссер фильма «Упражнения в прекрасном» Виктор Шамиров о производственных травмах, особенностях гастролей и парике Домогарова

4 4 день Короткий метр

Дмитрий Дюжев, «БРАТиЯ»Моя история переворачивает сознание взрослого человека и бу-доражит детскую фантазию. Это ироничная повесть о маленькой девочке, которой отец подарил «Игру в радость» и научил в любых невзгодах и превратностях судьбы видеть чудо. Этот пример может помочь многим почувствовать себя счастливее.

Иван Шахназаров, «Без слов»Задумок довольно много. Правда, какой-то цельной истории пока нет. Вообще, мне очень нравится жанр трагикомедии, и я мечтаю в нем по-работать. Хотя это самый сложный жанр и надо обладать огромным жизненным опытом, чтобы уметь разглядеть смешное в грустном. В общем, все впереди.

Валентина Яковлева, «Мое-твое»В июле я в рамках учебного за-дания ВГИКа снимаю отрывок из «Спички. Театр. Эвакуатор» для демонстрации и поиска финансиро-вания полного метра. Это история о девочке и актрисе. О том, как одна незначительная деталь может перевернуть сознание. О том, как можно нарисовать себе образ и влюбиться в него. Безответствен-но принять чью-то любовь, все вытекающие из нее блага и не заду-мываться о последствиях.

Ника Белянина, «Бабочки города Глюк»Как-то я пробовала поступить на режиссерские курсы в Канаде, и там надо было предоставить синопсисы к трем полнометражным фильмам. Это заставило меня сильно задуматься над тем, какое кино я хочу делать вообще. Я не по-ступила на те курсы, но зато сняла очередную короткометражку, кото-рую показали на этом «Кинотавре». Сейчас у меня есть вполне конкрет-ные идеи насчет трех новых филь-мов и первый вариант сценария к полному метру. Финансирования к нему еще нет, но меня пригласили в Дом писателя продолжить работу над сценарием.Я люблю необычные фильмы, на-полненные магическим реализмом, с примесью эклектики. Меня как дипломированного психолога особенно интересуют механизмы памяти и восприятия окружающего мира. Пожалуй, все мои фильмы на-полнены неким дуализмом — реаль-ностью и тем, что в голове у героя, кажущимся и действительностью. В моих фильмах всегда присутствует трагизм, но за ним кроется стрем-ление показать красоту жизни, силу духа и желание идти против течения. Именно об этом и будет мой первый полнометражный фильм под названием «Когда помру в следующий раз».

Жора Крыжовников,«Счастливая покупка»Фильм, показанный на «Кинотав-ре», — фактически первые восемь минут нашего полнометражного проекта «Мой парень — Робот». Это история из недалекого будуще-го, когда человекоподобные робо-ты займут место сиделок, помощ-ников, любовников. Устав от измен любимого, главная героиня приоб-ретает человекоподобного робота. Его главное умение — считывать желания хозяйки и подстраиваться под них. Важно, что желания эти — подсознательные, часто неосозна-ваемые. Робот чувствует подлинные желания и мечты не только хозяйки. Он может стать другом абсолютно любому, кого встретит. И главной героине предстоит узнать, чего же она хочет на самом деле.Сценарий полного метра написан. Мы посчитали лимит затрат — выходит около 46 млн рублей — и сейчас ищем заинтересованного инвестора, способного оценить потенциал нашей истории.

Михаил Местецкий,«Незначительные подробности случайного эпизода»Я запустился с дебютной картиной. И еще одна картина снимается по моему сценарию. Но это, как я уже понял, ничего в нашем кинобизнесе не значит, и завтра

ситуация может измениться карди-нально. Легко могу представить, как мой дебют вдруг окажется дебютом моего соседа, а сценарий запущен-ной картины перемонтируют в кор-поративный ролик. Я последний, кто этому удивится.Фильм наш будет про 13-летнего мальчишку, который от ясной детской картины мира приходит к ступору и растерянности хороше-го взрослого человека. В фильме будет много оскорбительного юмо-ра и идиотизма школьной жизни, но также будут поставлены и весь-ма серьезные вопросы, в том числе и вполне онтологические. Надеюсь, съемки начнутся этой осенью.

Ольга Томенко,«Дотянуться до мамы»Сейчас работаю сразу над несколькими полнометражными сценариями — пробую себя в разных жанрах. Одну из историй сочиняем с молодым драматургом из Екатеринбурга Андреем Григорьевым. События развора-чиваются в небольшом поселении возле Байконура, в месте, где люди живут за счет отходов, которые выбрасываются за забор космодрома. Из этого кривого железа они строят дома, заборы, детские площадки, загоны для коров и верблюдов. Со временем железо ржавеет, потому что денег

И все идет по плануИстории про роботов, детей, строящих космический корабль, и, конечно,

о любви — по прошествии конкурса «Кинотавр». Короткий метр» его участники говорят о своих будущих полнометражных проектах

54 день Короткий метр

на краску нет, и все пространство поселения начинает напоминать странный инопланетный город. Группа мальчиков-подростков втайне от взрослых и от других сверстников строит из этих облом-ков летательный аппарат, пройдя через ряд испытаний на пути к своей мечте полететь в космос. Остается один вопрос — полетит корабль или нет? Это будет фильм о вере. О силе веры, о жертве ради веры и о чуде, происходя-щем благодаря вере.

Шота Гамисония, «Море желаний»Есть планы нового фильма. До-писываю сценарий. Скажу только, что это опять Москва, Москва с ее жителями — гостями столицы и аборигенами, и их совместным и параллельным сожительством.

Рената Пиотровски, «Весь день будет утро»Хочется снять легкое романтиче-ское кино про красивые отношения молодых людей в нашем сложном мире, наполненном жестокостью и всеобщим неверием в любовь.

Владимир Непевный, «Клятва Гиппократа»Идеи полного метра есть. В пер-вую очередь, это экранизация кни-ги Владимира Новикова «Роман с языком». Книги тонкой, остроум-ной и очень живой. Собственно, идея короткометражки и возникла из одного эпизода этого романа. Сценарий называется «Слабый пол», он уже написан Натальей Нусиновой и, несмотря на то, что не следует буквально за текстом, вызвал горячее одобрение авто-ра. Это комедийная мелодрама — трогательная, забавная и немного грустная, где история страны показана через взаимоотношения героя с его женщинами, которых он находил (а на самом деле, «находили», конечно, его), любил и терял. А когда в жизни героя появилась главная женщина — его дочь, то оказалось, что самой жизни уже не хватает.Кроме этой экранизации, есть и оригинальные проекты. Более или менее сложные и до-рогостоящие. Наталья Нусинова написала для нас уже несколько сценариев — в том числе роман-тическую комедию «Электричка», психологическую драму «Селигер», заявку на водевиль с участием замечательной питерской актрисы Ольги Антоновой. Для меня очень важно, что постепенно у нас скла-дывается группа единомышленни-ков, желающих работать вместе. Наша короткометражка «Клятва Гиппократа» — первая реализация этой мечты. А отбор в конкурс «Кинотавра» — наш первый совместный успех. Дай Бог, чтоб не последний!

Мария Болтнева, «Маниакальные проявления мисс Изольды К»У меня есть сценарий, который написан до «Мисс Изольды К». Это история о несчастной люб-ви — к счастью или к сожалению, я не могу найти других, которые заинтересовали бы меня как художника. Это история о любви и парадоксах, о проблеме выбора, поэтому она актуальна для любого поколения, она могла произойти в любое время. Я уже думала, каких актеров хотела бы видеть в ней. Это люди неизвестные — со мной в теа-тре работает столько талантливых, одаренных людей, которые пока не снялись в каком-то медийном се-риале. А искать кого-то среди рас-крученных лиц мне не интересно.

Антон Бильжо, «Недоступен»Есть задумка поработать с важным для нашего поколения мифом о «настоящем». История четырех молодых людей лет 27, которые просто ничего не делают. Сидят в кафе, гуляют по улицам, живут с родителями, хоронят своих бабушек и дедушек. Это для них — настоящее. Потом один из них влюбляется и ему сносит крышу. Он кричит, что надо что-то делать, совершает какие-то ужасные противозаконные поступки. Жизнь становится похожа на феерию. Но как человек, инфицированный «настоящим», он, конечно, неми-нуемо возвращается к похоронам. К простому самодостаточному существованию.

Мария Левина, «Адронный коллайдер»Сейчас ищу продюсера для серии ироничных историй под названием «Худший день в моей жизни». Это 7-8 историй, одну из которых напи-шу и сниму лично я, а на остальные позову симпатичных мне молодых режиссеров, ироничных и в то же время психологичных. Не секрет, что у всех нас бывают катастро-фические дни, когда все летит в тартарары. Но я из тех, кто верит, что жизнь мудра, и если наступает «худший день жизни», то за ним следует перевал.Я думаю, что эта тема безгранична и цельна. Это истории про каждого, это смешно и вместе с тем грустно. Я объединю их в полнометражный фильм про современную Россию, где юмор все-таки преобладает над безнадежностью. Я хочу по-звать на проект своего мастера, потрясающего сценариста Ираклия Квирикадзе, своего друга врача, который невероятно смешной рассказчик и собиратель историй, своего мужа, талантливого молодо-го режиссера Иннокентия Пиунова и еще нескольких профессионалов и сообщников.Этот проект недорогой, фильмы — не длиннее 15 минут. Но требо-

ваний два: истории должны быть наделены юмором; они происходят в один и тот же день, в любом конце России. Мне кажется, этот фильм может пойти в кинотеатрах и быть интересен каждому — от подрост-ков до стариков.

Марина Врода, «Кросс»Мы продолжаем работать. Но о проекте пока сказать не могу. Я предпочитаю показывать фильмы или говорить о них в прессе уже после рождения на свет.

Александр Балахонов,«Половое покрытие»Честно говоря, все мои мысли теперь только о дипломном фильме, который я снимаю в данный момент. На другие проекты не оста-ется ни времени, ни сил. Но все же я задумываюсь о будущем, о той дальнейшей перспективе, которая, возможно, откроется передо мной, если, конечно, мне очень сильно повезет. Ведь дебют в полно-метражном кино — это не только трудолюбие, терпение и даже талант, но и во многом везение. А чтобы это везение подготовить, я уже сделал несколько заявок для полнометражных картин разного жанра. Правда, чтобы эти за-явки превратились в полноценные сценарии, нужен как минимум один опытный сценарист, поскольку я бо-юсь, что не осилю самостоятельно работу кинодраматурга. Поэтому сейчас я подыскиваю подходящую кандидатуру, которая взялась бы за этот тяжелый труд.

Михаил Локшин, «Гвоздь»Мне кажется, я достаточно четко понимаю, какое кино хочу снимать сейчас. Есть определенные жанры, типы повествования, которые мне близки, любимые фильмы, которые вдохновляют, есть ощущение того трагикомичного послевкусия, кото-рое должно оставаться от фильма.В какой-то мере в своей коротко-метражной работе и в парочке других фильмов и роликов до этого я пытался в малой форме на-щупать эти пути. Мне кажется, я многому учусь, снимая рекламу, клипы — и даже если не все ролики прекрасны, есть возможности и бюджеты на то, чтобы пробовать разные стили, жанры монтажа, экспериментировать с картинкой, звуком и т.д. Но с полным метром другая история. Хочется запускаться без проб и ошибок, с тем, что будет удовлетворять вкусу и будет нести в себе мысль.

Иван Стебунов, «Седьмой»По-настоящему меня интересуют сложнопостановочные историче-ские проекты, на которые очень тяжело добыть деньги. Так что в ближайшее время вряд ли мои

мечты осуществятся, и потому сей-час просто хочется поснимать кино, заниматься ремеслом.

Михаил Сегал, «Мир крепежа»Меня попросили написать в га-зету «Кинотавра» о том, какой следующий «полный метр» я хотел бы снять. Ответ на этот вопрос родился сразу. На первом месте шел бы «Три цвета. Красный», потом «Рэмбо. Первая кровь», потом «Отпуск в сентябре». Думал еще о «Приключениях Электро-ника» и «Репетиции оркестра», но потом посчитал, что надо себя сдерживать в творческих намере-ниях. Поскольку в современных условиях размышление о съемке интересного большого кино всегда идет в сослагательном наклонении, с частицей «бы», и от-носится к категории «помечтать», то я с удовольствием помечтаю о «Три цвета. Красный».

Нигина Сайфуллаева, «Шиповник»В первом короткометражном филь-ме «Хочу с тобой» моей героине 11 лет, во втором — в «Шиповни-ке» — ей уже 15. Сейчас начина-ется работа над полнометражным сценарием, и здесь она тоже станет немного старше. Сценарий я планирую писать в соавторстве. Ориентируюсь, конечно, на драма-тургов из «Новой драмы», «Театра.doc». Я тяготею к сугубо реали-стическим историям и при этом совершенно не интересуюсь ничем глобальным. Частный случай — это то, что мне интересно.

Мария Агранович, «No Problem»Как мне кажется, от нас, молодых режиссеров, сейчас ожидают очень многого — нового голоса, по-коленческого кино, нестандартной формы, взрыва, который прогремит со всех экранов страны, и мне лично очень хочется создать нечто подобное. И от этого становится страшно. Очень страшно снять просто рядовой фильм.Но недавно у меня появился сценарий, по мере увлечения которым страх проходит. И теперь мне просто хочется рассказать эту историю. И сделать это так, чтобы было интересно любому зрителю и не стыдно показать более искушенным людям. На данный момент я общаюсь с продюсерами и работаю над сценарием, очень приятный период.

Андрей Грязев,«Ледниковый период»Если кратко, то я снял два полно-метражных документальных филь-ма. На данный момент монтирую третий и думаю над сценарием игрового кино. Еще хотелось бы поставить спектакль. Так что един-ственное, чего мне не хватает, так это количества часов в сутках.

6 4 день Спецкурс

Свое выступление Костомаров начал с признания, что ему не хо-чется рассказывать ни о технике, ни о «Я тебя люблю», ни о «Как я провел этим летом», хотя изна-чально его просили остановиться на этих темах. Он предложил показать фильм о съемках «Как я провел этим летом» с его же ком-ментарием в реальном времени.Правда, вначале все-таки ответил на ряд вопросов. Оказалось, при-сутствующих как раз интересует все то, о чем он говорить не желал. Например, его отношение к смеш-ному, потому что от ужастиков российской жизни Костомаров как режиссер перешел к комедии. «Человек лучше всего погружается в страх и ужас, — отметил Косто-маров. — Это наиболее мощные чувства. Фильмы ужасов — это самый эффективный способ ком-

муникации со зрителем. Следом идет смех, которого очень трудно добиться. Смех в «Я тебя люблю» связан с узнаванием зрителями самих себя».Поскольку «Я тебя люблю» стал, пожалуй, первым прецедентом альтернативного, клубного проката фильма в современной России, был вопрос и о цифрах. Павел ответил, что легальный прокат пока не со-стоялся, хотя надежда на него есть. Пробные показы фильма в январе дали такой «сарафан», что сразу стали поступать предложения от разных площадок Москвы и Пе-тербурга. Фильм уже в течение полугода идет с огромным успехом, на многих показах присутствуют авторы фильма, отвечая после сеансов на вопросы зрителей. Количество людей или собранных денег Костомарову не известно.

Так же он рассказал о своих взаимоотношениях с разными режиссерами, с которыми случи-лось поработать. «Попогребский и Хлебников — это режиссеры, с которыми мне интересно, — сказал он. — Режиссер должен быть старшим братом. Ты все время смотришь на него снизу вверх. С Учителем и с Манским такого счастья не было. С Лозни-цей вначале было, потом — нет». С Расторгуевым есть полное взаи-мопонимание. На вопрос о том, согласился ли бы он работать с дебютантом, Костомаров прямо не ответил. Ему важно понимать, что за человек этот дебютант. Помимо этого, Павелл рассказал о своей странной биографии, в которой локальные стремления воплощались в глобальные до-стижения.

Наконец, он запустил фильм, од-нако предупредил: «Мне Михалков подарил на «Золотом орле» ком-пьютер. Сейчас я с него буду пока-зывать кино, но возможны глюки». В зале раздался хохот. Дальше был показ фильма о фильме (в не-сколько сокращенном варианте) с комментариями — в основном, байками и анекдотами, но и не-которыми техническими подроб-ностями, в частности, о работе с камерой Red. В фильме присут-ствуют фрагменты, где участники съемок снимают происходящее на телефоны и фотоаппараты. По словам Павла, именно когда они с Расторгуевым делали этот фильм, ему и пришла в голову идея формы «Я тебя люблю». Таким образом, хитрый Костомаров затронул все три заявленные темы и даже перевыполнил план.

Поначалу Светлана была на-строена благодушно. Она пред-ложила атмосферу праздника не разрушать и сказала, что са-мые отважные могут потом, если захотят, подходить к ней отдельно, и она расскажет, что у них не по-лучилось. Свою заинтересован-ность в их работах она выразила так: «Я слежу за тем, что делают молодые люди. Мне важно по-нимать, какую стилевую культуру они приносят».Проскурина предложила при-сутствующим выбрать формат встречи. Короткометражники оказались настойчивыми и по-требовали рассказать про каждый фильм понемногу. Разбор начался с общих замечаний. «Важно, на-сколько серьезно вы относитесь к процессу, как выглядите, приходя на площадку. Потому что в кар-

тине вы будете видны все время, начиная с титров. Надо быть изя-щным, смелым. Не ешьте плохую еду и ешьте отдельно, — настав-ляла Светлана. — Меня удручает то, что многие из вас пишут для себя сами. Вы не приносите новых энергий, ведете рациональный диалог с самим собой». Почти все сценарии, написанные авторами, по ее мнению, бывают с изъяном. Последним фильмом, показанным в программе, был «БРАТиЯ», поэто-му Проскурина начала разбор с него. Она сказала, что Дмитрию Дюжеву особенно сложно, потому что он сложившийся человек. Из увиденных в этот раз картин Светлана выделила «Шиповник» Нигины Сайфуллаевой. На него пришлась львиная доля критиче-ских замечаний, как положитель-ных, так и отрицательных. На при-

мере этого фильма Проскурина обратила внимание на ошибки, характерные для многих участ-ников. Начало с беспрерывными крупными планами, когда зритель еще не захотел вглядываться в лица, неумение режиссера дис-танцироваться от актеров, работу оператора в интерьере. Далее мэтр подробно разобрала все ошибки «Шиповника».Остальным досталось еще сильнее. Проскурина сделала все, чтобы сбить с режиссеров, даже призеров фестивалей, любую возможную спесь. Она коснулась перенасыщенности фильмов де-талями, роли которых режиссеры не знают и работать с которыми не могут, невнимания к звуку. «У режиссера должна быть воля, — сказала она, — и он должен работать медленно. К середине

картина начинает жить своей жизнью, и нужно услышать, как она сама о себе рассказывает, оста-вить рациональный подход».Главное открытие фестиваля для Проскуриной — «Незначительные подробности случайного эпизода» Михаила Местецкого. Восхищение им она оставила на финал, по-голливудски. Не понравилось только название и несколько фрагментов из начала, а также представление режиссером своего фильма. Ну, и один из актеров, который вносит диссонанс. И еще фрагмент из финала. А в осталь-ном — прекрасный фильм. После этого разбора Проскурина предло-жила желающим все-таки спросить о своих недостатках. Желающих было много. Это не мастер-класс, а баня, где быть отхлестанным веником — приятно и почетно.

Видео-класс

Кнуты и пряники

Вчерашний день можно смело назвать учебным, поскольку было проведено сразу три мастер-класса. Правда, один из них —

Павла Костомарова — неожиданно превратился в кинопоказ

Светлана Проскурина провела итоговый спецкурс, на котором строго указала режиссерам короткого метра на ошибки.

Впрочем, комплименты тоже прозвучали

74 день Спецкурс

Мастер-класс знаменитого сценариста был посвящен проблемам дегуманизации содержания сценариев и ком-мерциализации их воплощения. Коротков довольно язвительно отозвался о западном подходе к созданию фильма как проекта. «Американские специалисты учат наших сценаристов определять статус персонажа в цифровом эквиваленте», — сетовал он. Коротков обратился к режиссе-рам короткометражного кон-курса, признавшись, что ему по-нравилось то, что они привезли на «Кинотавр». Раньше студенты делали этюды, а не маленькие фильмы, получали за них призы на фестивалях, а «потом на пол-ном метре возникала ситуация, когда на второй день съемок продюсер звонит с воплем о том, что режиссер две сцены не может рядом поставить». То был альбом фотографий, но теперь уровень работ вырос.После исторического экскурса в недалекое прошлое Коротков перешел к основной части своего выступления, напоминавшей лек-цию. Ее он выстроил по закону дедукции — переходя от общего к частному, периодически все разбивая по пунктам. Начал со своего видения кино. «Нет авторского и жанрового кино, — авторитетно заявил он. — Это изобретение недавнего времени. Полный бред». Деление это придумано критиками и вредит кинематографу. Потому что автору тогда приходится вы-бирать, в каком направлении он работает, а такого быть не долж-но. Привлечь зрителя — задача любого режиссера. А уже потом можно вложить в его голову все, что угодно.Что же касается сценарного мастерства, то тут, по мнению Короткова, всего два правила:«1. В отличие от прозы, каждая следующая сцена происходит в строгой зависимости от того, что происходило в предыдущей. Это своеобразная вязь.2. Сюжет строится по принципу полового акта. Короткая прелю-дия, затем серия незамысловатых движений по нарастающей, затем кульминация и — быстренько

разбежались. В отношении перипетий важно это нарастание. Невозможно остаться на одном уровне, потому что внимание зри-теля сразу потеряется. Если сцена замедляет действие, она должна быть удалена или сокращена».После этих двух правил Коротков ввел деление кино на «этажи»:«1. Действие, которое мы видим на экране, — повествовательный уровень.2. Социум. Почему герой пошел туда? Почему он полюбил имен-но эту женщину?3. Философское обобщение».Идти всегда следует от перво-го этажа к третьему, а никак не наоборот. Проблема совре-менного кино, считает Коротков, как раз во многом заключается в делении на две категории: либо все на уровне первого этажа, либо целиком на третьем. От типологии Коротков перешел к частным примерам из соб-ственной творческой биографии. Например, история создания образа Аварии для сценария, который потом превратился в фильм «Авария — дочь мента». В героине объединились два реальных человека: девушка по кличке Авария, у которой все действия заканчивались катастрофой, и девушка, которая про себя говорила, что она «дочь мента поганого». Следующим прообразом для сценария стал отец Короткова — простой инженер. Во время перестройки он пришел домой и сказал: «Мне объяснили, что я зря прожил жизнь». Фильм в результате должен был быть о катастрофе, которая случилась с людьми в этой стране, когда миллионы оказались брошены на произвол судьбы. Кому верить? От чего от-талкиваться? Авария делает все, чтобы стать на ноги. Понимает, что нужны простые человеческие отношения. «Но получился нулевой боевичок, — заключил Коротков. — Фильм про папу. Ре-жиссер стал Ильиным закрывать провалы юной актрисы. Здорово, но сценарий написан про девоч-ку. Картина перекосилась». Так часто случается со сценариями: фильм уступает драматургиче-ской основе.

Есть три фильма, за которые сценаристу Короткову не стыдно: «Стиляги», «9 рота» и «Страна глухих». О «9 роте» он сказал, что отправной точкой для истории стала Белоснежка, которую он действительно видел во время службы в Афганистане: «Эта девка была для солдат-подростков полубогиней. Так появилась измочаленная, тупая родина-мать, которая провожает своих детей на войну». Есть и еще один важный момент, которого, посетовал Коротков, ни Бондар-чук, ни критики не поняли. Все герои — части одного характера, Короткова. Они все идут на войну, но с войны возвращается не многообразие, а Лютый. Именно такие озлобленные люди пришли из Афгана.

Коротков рассказал также о но-вой своей работе «Пять невест», экранизированной Кареном Оганесяном. Авантюрный фильм о послевоенном поиске жен для военных должен выйти в прокат осенью. Поведал также о том, как отказался от работы над сценарием «Брестской крепости» из опасения цензуры и как согла-сился работать над сценарием фильма о князе Владимире. В биографии этого жестокого человека, русского варианта Калигулы, который нашел спа-сение в православии, Коротков видит большой драматургический потенциал.Мастер-класс Коротков закончил напутствием: «Вы — самый стро-гий зритель своего фильма. Пи-сать надо для себя, любимого».

Для себя, любимогоНа своем мастер-классе Юрий Коротков прочитал любопытную

лекцию, где рассказал о том, что вредит кинематографу, сравнил сценарное мастерство с половым актом и поделил кино на этажи

8 4 день Спорный опрос

Виталий Манский:Роль критики в любом кинопро-цессе крайне важна и, может быть, даже иногда бывает опреде-ляющей. Скажем, зачем мы носим часы? Чтобы время от времени сверять свое ощущение и время. Зачем мы смотримся в зеркало? Мы же знаем, как выглядим, но, тем не менее, хотим убедиться, что наши представления о себе совпа-дают с тем, что есть на самом деле. Критика в этом смысле является и часами, и зеркалом. Поэтому у критики есть серьезная ответ-ственность за свою деятельность. Кстати, в этом смысле я бы сравнил критику с документалистами. Ведь документалисты тоже предлагают возможность человеку посмотреть на себя со стороны и сверить. И тут уж очень важно, насколько точное и не кривое то зеркало, которое мы предлагаем.

Сергей Швыдкой:Большинство молодых критиков се-годня похожи на злобных зрителей, которые высказывают свое мнение о том, что увидели на экране. Я редко читаю критику, но такая манера есть. Мне кажется, позиция профессионального и вдумчивого критика должна быть несколько иной: он понимает законы, по кото-рым живет художник, автор фильма, и рассказывает об этом зрителям. На мой взгляд, кино сейчас нуж-дается в подобном разъяснении. Критики должны служить связующим звеном между зрителем и сложной творческой личностью.

Фуад Ибрагимбеков:Когда я в Лос-Анджелесе поступал в киношколу The USC School of Cinematic Arts, то не прошел на режиссуру и был вынужден пол-тора года проучиться на факуль-тете киноведения и критики. Успел понять, что критик должен быть человеком глубоко образованным и объективным. Если он выражает свое мнение по поводу фильма, то это неправильно. Ведь хорошо, если оно совпадет с большинством зрителей, а если нет? Тогда пере-станут читать? Мне кажется, критик должен предлагать объективное прочтение фильма, сравнение с классикой и истоками.

Андрей Плахов:Она состоит в том, чтобы, с одной стороны, одергивать кинемато-графистов, если они направляют повозку не туда, куда надо, а с другой — подтягивать зрителя к уровню если не хорошего, то хотя бы приличного кино. В современных условиях эту роль играть очень трудно. Критика ведь не существует сама по себе, это зависимый ме-ханизм. В значительной степени он зависит от самого кинематографа. Только очень сильные личности в этой профессии могут влиять на кинематограф и тащить его за собой, а не тащиться за ним. К тому же, сегодня все критики очень сильно зависят от своих изданий и других ресурсов, для которых они работают. С распро-странением интернета появилась иллюзия, что каждый может быть критиком. Это революционное изменение, которое, правда, про-воцирует и резкое падение крите-риев самой критики. Очень трудно выделить в потоке «жж» и прочих «ж» что-то существенное. Конечно, критика — это живой процесс, и мы не знаем, куда он придет. В любом случае, я думаю, роль критики и ее влияние на кинопроцесс в каком-то виде сохранятся. Просто это будет несколько другая форма, чем была прежде и чем есть сегодня.

Ольга Шервуд:С точки зрения критики — она есть, с точки зрения кинопроцесса — ее нет. Все почему-то делают вид, что она на что-то влияет. На самом же деле речь идет только о само-

любии авторов, которое реагирует на обидные или необидные слова. Разве продюсеры ориентируются на мнение критиков? Существо-вание критики, как и авторского кинематографа, — это мнимость. Я бы сказала неприличное слово… Это самоудовлетворение нас всех. Может, в зарубежном кинопроцес-се все иначе, и критика на что-то влияет. У нас — нет.

Михаил Кричман:Великая. Не в смысле своего величия, а в смысле, что — большая. Вспоминаю утро после показа «Изгнания» в Канне. Взял несколько изданий — Variety, Screen, чего-то еще. Решил почитать за завтраком. И у меня от прочитанного волосы дыбом встали. Они просто бульдо-зером проехались, камня на камне не оставили. И вот читаешь это все и думаешь: почему они так пишут? Они действительно так понимают все это и так думают или это по-литика? Проблема в том, что эти по-настоящему достойные издания материализуют свои идеи, аккуму-лируют некую энергию, которая таким образом и распределяется. В России есть серьезные критики мирового уровня, ко мнению кото-рых сложно не прислушаться. А есть так: прочел и забыл. Так прекрасно читать статью о фильме, которая побуждает тебя к тому, чтобы посмотреть фильм, а не наоборот. Смотря самый неоднозначный фильм, ты все равно приобретаешь и даешь возможность высказыва-нию состояться. А есть оно там или нет — кто знает.

Константин Буслов:Судьба фильма на 100% зависит от критики. Плохие рецензии, написанные от души, непременно влияют на прокат и на отношение широкого зрителя к фильму. Осо-бенно это касается мейнстрима. Вообще я к критикам нейтрально отношусь, они тоже творцы. И это тоже их бизнес. Они бывают очень субъективны. Мне кажется, было бы лучше, если бы они не отпугивали зрителя. С другой стороны, если фильм плохой, то почему надо писать о нем хорошо?

Роман Каримов:Если критик охарактеризовал фильм, на который ты сходил, и ваши мнения совпали, то ты мо-жешь впаcть в некую зависимость от мнения этого критика, ходить на те фильмы, что он советует, и иг-норировать те, что ругает. У меня есть несколько западных критиков, мнению которых я безоговороч-но доверяю. Однако ни с одним из российских критиков я таких отношений выстроить не смог. Кри-тика в нашей стране очень сырая и незрелая, она больше напоми-нает моральный онанизм, нежели объективное рецензирование.

Александр Гордон:Главная. Критик — главный человек сейчас. Поскольку мы все сейчас живем в парадигме постмодерна, то есть автор отказался от выска-зывания полностью, и высказыва-ние считается чем-то постыдным — это как при всех штаны снять. Поэтому автор говорит: «Вот ви-дите, у меня есть штаны, а под штанами есть нечто такое, просто что-то такое загадочное! Вы себе представить не можете». И критика дальше рассказывает, что у него под штанами. Поэтому все смыслы и ценности современного кинема-тографа исходят не от создателей фильмов, а от тех, кто эти фильмы трактует, то есть от критики. И по-скольку критиков и трактовок мно-го хороших и разных, то никаких смыслов и ценностей в результате не возникает. Потому что даже два критика договориться между собой не могут. Поэтому фильмы сегодня снимаются не для зрителя, а для критиков.

Сегодня мы обсуждаем роль рецензирования в современном кинопроцессе.Большинство кинематографистов критиков, естественно, критикует, однако есть

и такие, кто считает их мнение зеркалом, причем отнюдь не кривым

За и против

94 день Вне конкурса

«Кинотавр» расширяет свои границы: недавно официально объ-явлено, что это фестиваль не рос-сийского, а русскоязычного кино, пускай даже снятого в Америке или на Тайване, или режиссером, постоянно живущим за рубежом, имеющим чужое гражданство (один такой фильм есть в большом конкурсе). Но зачем далеко ходить: разве нельзя представить кино, сня-тое по-татарски или по-чеченски? И если оно будет хорошее, вряд ли «Кинотавр» откажется его пред-ставить в своей программе.Слово «открытый» в названии фестиваля — ключевое. И самое естественное — открыть границы перед странами бывшего СССР. В этом году такой шаг сделан: про-грамма «Летняя эйфория» целиком составлена из фильмов наших бли-жайших соседей. Она открылась новой работой киргиза Актана Арыма Кубата (более известного в России как Актан Абдыкалыков) «Свет-аке». Эта картина с большим успехом демонстрировалась в Канне, а потом — на междуна-родном фестивале в Локарно, в рамках которого прошла целая ретроспектива кинематографа Центральной Азии. В программе «Летняя эйфория» есть и фильмы других режиссеров, которых можно назвать классиками и которых мы знаем уже не первое десятилетие — казаха Ермека Шинарбаева (любовная мелодрама «Письма ангела») и литовца Шарунаса Бартаса (криминальный триллер «Евразиец»). Но есть и свидетель-ства появления новых талантов: кинематографистов, дебютировав-ших уже в XXI веке, представляют казашка Жанна Исабаева (музы-кальная комедия «Дорогие дети мои») и белорус Андрей Кудиненко («Масакра» — образец декадент-ского хоррора).Возможность увидеть здесь нечто иное, чем наш национальный кино-продукт, интригует, но и порождает вопросы. Мы и в своем кинопро-цессе не можем разобраться, а тут еще понаедут посторонние. Элегантнее выражаясь, не развела ли нас история так далеко, что гео-графия уже не работает?Мне лично кажется, что ничего случайного не бывает. И если на

протяжении десятилетий, а то и сто-летий мы находились в одной упряжке с казахами, грузинами и даже латышами, общий культур-ный ген будет еще долго работать. К тому же при развале Союза мы пережили одни и те же депрессии и конфликты: трудности адаптации авторского кино к рыночной си-стеме, несовершенство и слабость госфинансирования, развал сети кинопроката, противостояние раз-личным формам цензуры и противо-речивые отношения с госзаказом.Сегодня может показаться, что общее осталось позади, а в глаза лезут различия и специфика. Но посмотрим более пристально. И увидим: до сих пор актуально по-нятие восточноевропейского кине-матографа, никуда оно не делось, и даже Польша, активистка евро-пейской интеграции, производит кино, которое по своей интонации и эстетике никак не переименовать в «центральноевропейское» или «среднеевропейское»: польская идентичность слишком ощутима, и все же она куда ближе к вен-герской, нежели к французской. Есть чрезвычайно характерный и самобытный латиноамериканский стиль, который объединяет и фор-мирует далеко не только испанский язык, а гораздо более глубинные корневые факторы. Не говорю о ки-нобуме дальневосточного региона и синоязычного кинематографа. Точно так же есть специфика у среднеазиатского региона. Кинематографии здесь отличаются одна от другой, прежде всего, состоянием рынка: там, где он есть (как в Казахстане и Узбекистане), есть и своя устойчивая к внешним факторам индустрия, в каком-то смысле свой мини-Болливуд, существующий почти автономно. Но при всех отличиях друг от друга, кино стран Центральной Азии опознаваемо: у него общие корни, история и даже перспективы.То же самое можно сказать о За-кавказском регионе. Несмотря на сотрясающие его политические и даже военные конфликты, существует культурная основа общ-ности. Ее прекрасно выразил в свое время Сергей Параджанов — вы-дающийся интернационалист и эку-менист советской эпохи, ставший

основоположником и патриархом школы «фольклорно-поэтического кино», которая захватила почти все бывшие советские территории.Могут спросить: а при чем тут сегодняшний день? А вот при чем. На «Кинотавр» приехал Шарунас Бартас — он не только представил свой фильм «Евразиец», но и про-вел мастер-класс. Он давно счи-тается мэтром независимого кино. Но название, сюжет и персонаж его нового фильма символичны. Шарунас учился во ВГИКе у Викто-ра Лисаковича и Ираклия Квири-кадзе: за каждым из этих учителей стоит мощная школа и серьезная традиция. Сегодня Бартас передает другим то, что он воспринял в свое время, когда еще не деградировало кинообразование, и переработал

в собственном творческом опыте.Когда мы говорим о провинциа-лизме современного российского кино, даже уважаемой мною «новой волны», речь идет, прежде всего, о недостатке культурного бэкграунда. Он не может и не дол-жен быть только российским. Он не может быть американским. И ев-ропейского тоже недостаточно. Он должен быть евразийским — без пошлости и спекуляций, часто вкла-дываемых в этот термин. А в том смысле, как это было у наших клас-сиков — у Тарковского, у того же Параджанова, у Отара Иоселиани и Тенгиза Абуладзе, у Витаутаса Жалакявичюса. В ту эпоху, вспом-ним фразу, прозвучавшую из уст Ивана Охлобыстина, — «когда деревья были большими».

Куратор программы «Летняя эйфория» кинокритик Андрей Плахов о плюсах открытия границ перед странами

бывшего Союза и евразийском культурном бэкграунде

Ну, за единение!

10 4 день Калейдоскоп

Кинопробы

Барный разрядМужчина знакомится с девушкой в баре. Казалось бы, обычная ситуация. Но у нас она

не рядовая, потому что наш герой — актер Михаил Евланов, и это многое меняет

Вы пришли в бар г/к «Жемчужина» и увидели там сногсшибательную длинноногую блондинку.

И выбрали самый простой и действенный способ познакомиться — предложили ее угостить.

Однако девушка оказалась не из робких — и за-казала самый дорогой алкоголь в баре.

Ада Роговцева

Блиц

Вы приехали к Открытию фести-валя. А надолго ли вы к нам?Да, я тут с начала и до конца. Я не была на «Кинотавре» никогда, поэтому в этот раз освободила себе время под весь фестиваль.Что самое основное вы слышали о «Кинотавре» до того, как оказались на нем?В первую очередь, конечно, слышала восторженные от-зывы своих коллег, которые приезжают на «Кинотавр» и никогда не бывают разочаро-ваны, — ни тем, как организован фестиваль, ни программой кино-фильмов, ни времяпрепровож-дением вообще. Тут все очень разумно просчитано. Вот что я слышала — этого, по-моему, достаточно.Это все подтвердилось?Да!

Вы успеваете везде, где вам хотелось бы побывать, или слу-чаются накладки?Я смотрю конкурсную про-грамму и короткометражное кино — это достаточная закуска на целый день.На пляже бываете?Да, утром. Рано.Когда еще солнца нет?Да.Или когда еще людей нет?Людей тоже нет. И солнца.Куда у вас окна выходят, кстати?На море.А музыка вам не мешает спать?Мешает, да. Вот уж что про-тивно на Юге, на курортах и на фестивалях — так это грохот музыки до поздней ночи. Но это же такие заданные усло-вия, надо воспринимать это как данность.

рассказала «Кинотавр daily», что она приехала на фестиваль впервые, надолго и практически всем довольна, если не считать ночного шума

114 день Калейдоскоп

Искусство красоты от EraMinerals

Шаг 3. Безупречный и легкий.

Нанесение основного макияжа. Минеральная тональная основа.

Основная задача этого шага — выровнять тон лица и при необходимости подкорректи-ровать его черты. Минеральная тональная основа, обладая тон-чайшей структурой и свойствами тонального крема, создаст идеально ровный, естественный оттенок кожи.Созданная из чистейших, из-мельченных в тонкую пудру минералов, тональная основа EraMinerals выглядит, как поро-шок, но ощущается и наносится, как шелк. Невесомые минера-лы обеспечивают безупречно ровный и максимально при-ближенный к натуральному тон кожи. Благодаря отсутствию синтетических связующих компо-нентов, пудра наносится легким, тонким слоем, ложится равно-мерно и естественно. В отличие от традиционных средств, она не осыпается и не собирается в морщинках. Обеспечивает естественную UVA/UVB-защиту широкого спектра.Уникальное свойство минераль-ной пудры — это возможность многослойного нанесения без утяжеления макияжа.В компании EraMinerals было разработано несколько видов тональных основ для различных типов кожи. Кроме того, тональ-ные основы различаются по плот-ности покрытия и светоотражаю-щей способности.

Совет от EraMinerals: Тональ-ная основа наносится легкими движениями, начиная от линии подбородка и двигаясь вверх.

Официальная косметика XXII Открытого Российского кинофестиваля «Кинотавр»Декоративная минеральная косметика EraMinerals, LLS; www.eraminerals.com, +7 499 703-2288

Хроника

Кадр дня

12 4 день

08:00 Пляж Йога

10:00 «Zhemchuzhina»Showcase INDIFFERENCE

by Oleg Fliangoltz, Russia, 2011 (82 min.)

11:00 Зал «Под люстрой»Пресс-конференция фильма «Бабло»

11:45 Зал «Под люстрой»Пресс-конференция фильма «Охотник»

12:00 «Zhemchuzhina»Showcase BABLO

by Konstantin Buslov, Russia, 2011 (96 min.)

12:00 Зал «Панорама»Питчинг. Лекции.

14:00 Зал «Под люстрой» Круглый стол «МИР ИЗМЕНИЛСЯ ВЧЕРА. СЕГОДНЯ — ОЧЕРЕДЬ ЗА ВАМИ»

Модераторы: Эфе Чакарэль, Сэм Клебанов

16:00 Зимний театр Специальный показ В СУББОТУ,

реж. Александр Миндадзе, Россия, 2011 (99 мин.)

18:00 Зимний театр Конкурс СУХОДОЛ, реж. Александра Стреляная, Россия, 2011 (90 мин.)

18:00 ККЗ «Жемчужина» Ленинградское кино как история экранизаций БОЛЬШАЯ СЕМЬЯ, реж. Иосиф Хейфиц, СССР, 1954 (101 мин.)

20:00 «Zhemchuzhina» Showcase HUNTER by Bakur Bakuradze, Russia, 2011 (123 min.)

21:00 Зимний театр Конкурс УПРАЖНЕНИЯ В ПРЕКРАСНОМ,

реж. Виктор Шамиров, Россия, 2011 (93 мин.)

22:00 Театральная площадь Кино на площади КРАЙ, реж. Алексей Учитель, Россия, 2010 (124 мин.)

23:30 ККЗ «Жемчужина» Летняя эйфория ПИСЬМА К АНГЕЛУ,

реж. Ермек Шинарбаев, Казахстан, 2009 (92 мин.)

23:30 Parliament Lounge Концерт. Группа «19:84» 00:00 Театральная площадь Кино на площади ФИГА.RO, реж. Рано Кубаева, Россия, 2009 (90 мин.)

8 ИЮНЯ СРЕДА

Главный редактор, руководитель отдела PR фестиваля «Кинотавр» Дарья Кровякова / выпускающий редактор Михаил Володин /редакторы Андрей Захарьев, Сергей Сычев / фотографы Алексей Юшенков, Геннадий Авраменко, Николай Казеев / дизайн Shandesign / верстка Алена Короткевич / корректор Ольга Вербицкая. Адрес редакции: г/к «Жемчужина», этаж С. Тел.: +7 (962) 855-19-93