English version: Institutional Traps: Is There a Way Out? // Social Sciences, 2005, v.36,

№1, p.30-40

Link: http://dlib.eastview.com/browse/doc/7438786

Общественные науки и современность 2004. № 3. С. 5-16.

ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ЛОВУШКИ: ЕСТЬ ЛИ ВЫХОД? 1

В. М. Полтерович

ЦЭМИ РАН и РЭШ, Москва

Аннотация

Одним из основных препятствий для успешного экономического развития является формирование институциональных ловушек – неэффективных, но устойчивых институтов, или норм поведения, удерживающих экономику в неэффективном равновесии. Преобладание бартерных обменов, неплатежи, коррупция, теневая активность являются примерами институциональных ловушек, затруднявших реформы в современной России.

В работе рассматриваются активные меры и спонтанные тенденции, которые могут способствовать выходу из институциональных ловушек. В частности, исследуется влияние таких процессов как ускорение роста, системный кризис, эволюция культурных характеристик и становление гражданского общества. В качестве примеров анализируются выход из коррупционной ловушки в США в начале 20-го века и выход из бартерной ловушки в России в конце 20-го века.

1. Введение

Хорошо известно, что в любых законодательных рамках возможно

возникновение разных, иногда не предвиденных законодателем, институтов или

норм поведения. При этом сформировавшаяся под действием рыночных сил

траектория экономического роста может оказаться неэффективной (Arthur (1988),

North (1990)). В работах автора (Полтерович, 1999; Polterovich, 2000a) была

предложена общая схема формирования неэффективных, но стабильных норм,

1 Первоначальная версия работы была выполнена в рамках исследовательской программы Российской экономической школы в 1999. Настоящая, существенно переработанная версия, докладывалась на семинаре в Пущино в 2003 г. (см. Polterovich, 2003).

2

или институтов, которые были названы институциональными ловушками.

Развитая теория оказалась способной объяснить ряд важных явлений,

наблюдавшихся при широкомасштабной институциональной трансформации в

России и в других пост-коммунистических странах. В частности, было

продемонстрировано, что столь разнородные, на первый взгляд, явления как рост

бартера, неплатежей теневой экономики, коррупции порождены и

поддерживаются структурно аналогичными механизмами. Эффекты координации,

обучения, сопряжения и культурной инерции ответственны за формирование

институциональных ловушек. Анализ показал, что возникновение

институциональных ловушек - главная опасность при проведении реформ,

избежать их – одна из важнейших задач, возникающих перед реформаторами.

Предположим, однако, что в результате неудачной политики или

непредвиденных обстоятельств экономика оказалась в институциональной

ловушке. Возможен ли выход из нее, и если – да, то за счет каких механизмов?

Задача заведомо нетривиальная, поскольку система находится в равновесии или

движется по равновесной траектории, а значит, экономическим агентам не

выгодно менять свои стратегии в рамках тех средств, которыми они располагают.

Равновесие, сложившееся в системе, не является Парето - эффективным, иными

словами, возможно одновременное улучшение ситуации для всех экономических

агентов. Однако для этого требуются их скоординированные действия. Никто не в

состоянии улучшить ситуацию, действуя в пределах сложившейся

институциональной системы, каждый предпочитает оставаться в «плохом»

равновесии – в институциональной ловушке.

Для выхода из ловушки необходимо изменение действующих институтов в

результате спонтанной эволюции или целенаправленного государственного

вмешательства.

Вопросу о том, как выйти из той или иной конкретной институциональной

ловушки (как бороться с коррупцией, с неплатежами, с теневой экономикой, и т.

п.) посвящена обширнейшая литература. Но подавляющее большинство

предложений носят характер рецептов, не вписанных ни в какую теорию и не

3

имеющих серьезного обоснования. Они, как правило, не приводят к успеху и в

лучшем случае дают лишь временный эффект.

Впрочем, в ряде статей рассматривались как раз общие механизмы выхода из

институциональных ловушек. Прежде всего, следует сослаться на исследования

повторяющейся Дилеммы заключенного – простейшей теоретико-игровой модели,

где сосуществуют эффективные и неэффективные равновесия. Хорошо известно,

что повторение этой игры, т. е. увеличение планового горизонта игроков,

позволяет исключить неэффективные равновесные стратегии (смотри, например,

применение подобной идеи к проблеме коррупции в статье Bicchierri and Rovelli,

1996). Ниже мы еще вернемся к обсуждению этой модели .

Важное значение для выхода из некоторых ловушек имеют механизмы

репутации. Они способствуют подавлению отклоняющегося поведения и

координации стратегий различных агентов. Соответствующая теория развита в

работе (Tirole, 1993).

Если институциональная ловушка связана с присвоением ренты, то выход из

нее существенно упрощается при ускорении экономического роста (см.

Polterovich, 2001, Балацкий, 2002).

Целью настоящей работы является систематическое рассмотрение и

сопоставление упомянутых выше и ряда других инструментов и институтов,

которые могут способствовать разрушению или, по крайней мере, ослаблению

механизмов, поддерживающих институциональные ловушки. Обсуждение

базирутся на понятиях теории институциональных ловушек (см.

Полтерович,1999). Чтобы сделать изложение независимым, мы разъясняем их в

следующем разделе

4

2. Основные понятия

Норма – это правило, которому следуют или должны следовать большие группы

агентов. В любой сфере экономической или социальной деятельности в любой

момент времени имеется множество альтернативных норм, так что каждому

агенту приходится выбирать, какой из них следовать. Например, чиновник стоит

перед выбором, брать ли ему взятки или жить на зарплату.

Каждый агент, взаимодействующий с партнерами в рамках той или иной нормы,

несет соответствующие трансакционные издержки. Так, для чиновника,

выбравшего коррупцию как норму поведения, трансакционные издержки связаны

с вероятностью быть обнаруженным и подвергнутым наказанию.

Переход от одной нормы поведения к другой также связан с издержками,

которые мы называем трансформационными. Если, например, фирма решает

отказаться от бартерных операций, она должна искать новых партнеров. Издержки

поиска, потери, связанные с недостаточной информацией о контрагентах

являются частью трансформационных издержек

Для того, чтобы норма поведения была устойчива, агентам должно быть

невыгодно от нее отклоняться. Основной тип механизмов, обеспечивающих

устойчивость норм, использует так называемый эффект координации. Согласно

этому эффекту, чем большее число агентов следуют некоторой норме поведения

(и чем более последовательно они ее выполняют), тем меньше связанные с ней

трансакционные издержки и тем большие трансформационные издержки несет

каждый отдельный агент, решившийся ее нарушить. Например, чем более

массовым является уклонение фирм от налогов, тем меньше вероятность быть

наказанной для каждой отдельной фирмы и, соответственно, тем меньше

трансакционные издержки, связанные с уклонением. Решив честно платить

налоги, фирма будет вынуждена менять партнеров из-за трудностей

взаимодействия с прежними, оставшимися «в тени». Трансформационные

издержки будут выше при относительно меньшем числе потенциальных

контрагентов в «белом секторе» экономики.

5

Со временем трансакционные издержки функционирования в рамках принятой

нормы поведения убывают вследствие эффекта обучения: агенты приобретают

навыки и изобретают технологии, сокращающие расходы. Если в обществе

принято платить налоги, то технология представления налоговых деклараций

будет совершенствоваться (пересылка по почте, заполнение в Интернете, и т. п.).

Если же массовым является уклонение от налогов, то преимущественное развитие

получат совсем другие технологии. Инфраструктура торговли будет существенно

различаться для систем, где доминируют бартерные или денежные обмены.

Читатель без труда приведет и другие примеры. В каждом случае уменьшение

трансакционных и увеличение трансформационных издержек способствуют

закреплению нормы.

Возникшая норма со временем оказывается встроенной в систему других норм,

сопряженной со многими другими правилами поведения. Так, «выйдя из тени» (т.

е., став честным плательщиком налогов), фирма нередко вынуждена менять

стратегии найма работников, получения кредита, и т.п. Этот феномен мы

называем эффектом сопряжения. Он приводит к увеличению трансформационных

издержек и, соответственно, к дальнейшему закреплению нормы.

Еще один стабилизирующий механизм, культурная инерция, возникает

вследствие нежелания агентов менять стереотипы поведения, доказавшие в

прошлом свою эффективность. На одном из семинаров в 1997 г. докладчик –

бизнесмен, привыкший к бартеру, заявил, что не перешел бы на денежную форму

расчетов, даже если бы мог взять беспроцентный кредит: ведь его надо

возвращать!

Некоторые из альтернативных норм поведения могут быть Парето-

эффективными, а другие –нет. Если в системе доминирует неэффективная норма,

то она оказывается в неэффективном равновесии; такое равновесие можно

улучшить в рамках тех же технологических и ресурсных ограничений для всех

агентов одновременно. Парето-эффективные нормы приводят к неулучшаемым в

указанном смысле равновесиям .

6

Неэффективную устойчивую норму (неэффективный институт) мы называем

институциональной ловушкой.2 В дальнейшем термин институциональная

ловушка применяется также к неэффективным равновесиям, порождаемым

соответствующей нормой. Стабильность в этом контексте имеет обычный смысл.

Она означает, что при малых возмущениях система остается в институциональной

ловушке, возможно, лишь слегка меняя свои параметры, и возвращается в

прежнее состояние, как только источник возмущения устранен.

Отдельный агент или их малая группа несут потери, отклоняясь от

институциональной ловушки. Однако одновременный переход всех (или даже

значительной части агентов) к альтернативной норме, может вести к Парето-

улучшению (т.е., к улучшению положения всех участников). Недостаток

координации – главная причина устойчивости институциональных ловушек.

Возможность возникновения институциональных ловушек – важный источник

риска, связанного с экономическими и социальными реформами. Во всех

известных нам случаях формирование и закрепление ловушек обусловлено

перечисленными выше эффектами координации, обучения, сопряжения и

культурной инерции.

Для многих экономических и социальных систем равновесие (равновесная

траектория развития) не определяются единственным образом. Предположим, что

в системе доминирует эффективная норма, и, соответственно, экономика

находится в эффективном равновесии. При сильном возмущении она может

попасть в институциональную ловушку. Если теперь снять возмущение, то в

прежнее состояние она уже не вернется. Это – так называемый эффект

гистерезиса, являющийся формой зависимости состояния системы от прошлой

траектории развития (path dependence). Пример гистерезиса будет рассмотрен в

последнем разделе статьи.

Ряд неожиданных явлений, наблюдавшихся в процессе широкомасштабных

реформ 90-ых годов, включая резкий рост неплатежей, коррупции, теневой

экономики и бартерных обменов, можно объяснить формированием

2В западной литературе используется термин "lock-in" (Arthur, 1988, North, 1990).

7

соответствующих институциональных ловушек. Ниже мы будем широко

пользоваться этими примерами.

Попав в институциональную ловушку, система выбирает неэффективную

траекторию, и со временем переход к эффективному развитию может оказаться

весьма трудным, если вообще возможным. Ниже мы покажем, что при некоторых

условиях такая возможность все же существует, и попытаемся указать некоторые

способы ее реализации.

3. Выход из институциональных ловушек

Имеются основания полагать, что институциональные ловушки, чаще всего,

оказываются устойчивыми лишь в среднесрочных периодах, и что экономические системы

постепенно вырабатывают механизмы, способствующие выходу из неэффективных

равновесий. Теория, бегло очерченная выше, дает основу для систематического

рассмотрения таких механизмов.

Согласно сказанному ранее, агенты предпочтут переход к эффективной норме, если

сумма соответствующих ей приведенных трансакционных издержек и

трансформационных издержек перехода окажется меньше приведенных трансакционных

издержек функционирования в рамках действующей неэффективной нормы3.

Отсюда следует, что для выхода из ловушки необходимо выполнить хотя бы одну из

трех задач: a) увеличить трансакционные издержки действующей неэффективной нормы;

b) уменьшить трансакционные издержки альтернативной эффективной нормы;

c) снизить трансформационные издержки перехода к альтернативной норме. Для

достижения этих целей следует подходящим образом воздействовать на механизмы

координации, сопряжения и культурной инерции.

Ниже мы рассмотрим меры микро- и макроэкономического характера, которые могут

быть предприняты правительством, а также спонтанные тенденции, которые иногда

способствуют выходу из институциональных ловушек.

3 Исчисление трансакционных и трансформационных издержек - непростая задача. Кроме того, описанное правило принятия решения предполагает заданными норму дисконтирования и «горизонт планирования». Сомнительно, чтобы агенты проводили подобные калькуляции в явной форме. Однако кажется весьма вероятным, что они фактически ориентируются на (интуитивное) сопоставление издержек. Конечно, эта гипотеза нуждается в тщательной эмпирической проверке.

8

3.1. Микроэкономические меры и макроэкономическая политика

А. Санкции

Простейший рецепт увеличения трансакционных издержек неэффективной нормы -

введение подходящих санкций, например, строгую уголовную ответственность за

коррупцию или высокий налог на бартерные сделки. В конце девяностых годов Китай ввел

смертную казнь в качестве наказания за взятки. На первый взгляд, эта мера оказалась

эффективной: в 1996 г. эксперты считали Китай одной из наиболее коррумпированных

стран, а через два года поставили его на гораздо более почетное место. Процент стран, с

более высоким, чем Китай, уровнем коррупции вырос скачком от 11% в 1997 г. до 39% в

1998 г. (см. Табл. 1; ранжирование стран осуществлялось в соответствии с индексом

восприятия коррпции), так что Китай переместился из нижней части списка стран почти в

его середину.

На самом деле, однако, строгие санкции могут вести к высоким издержкам.

Имеются, по крайней мере, три источника таких издержек. Во-первых, при ужесточении

санкций могут расти расходы на их осуществление, в частности, в связи с увеличением

сопротивления тех, кто подвергается санкциям, необходимостью тотального контроля, и

т.п.

Во-вторых, санкции, направленные на предотвращение нежелательного поведения

определенного типа, могут привести к его замещению еще более неэффективной нормой.

.В результате система может перейти из одной институциональной ловушки в другую.

Например, строгое наказание за неплатежи может побудить фирмы «уйти в тень».

Таблица 1. ПРОЦЕНТ СТРАН С БОЛЕЕ ВЫСОКИМ УРОВНЕМ КОРРУПЦИИ (в

соответствии с индексом восприятия коррупции)

9

1996 1997 1998 2001 2002

Выше, чем в России, % 13 6 11 11 27

Выше, чем в Китае, % 8 11 39 36 42

Источник: Transparency International (Tanzi (1998)), www.transparency.org/cpi

В третьих, следует принять во внимание возможность ошибочного применения

санкций. Социальные издержки в результате наказания невиновного тем больше, чем

строже наказание.

B. Механизмы репутации.

Развитие механизмов репутации – другая возможность увеличить трансакционные

издержки коррупции, неплатежей, уклонения от налогов, и т.п. (Tirole, 1993). Их

становление лишь частично связано с государственными решениями. В других

отношениях оно определяется спонтанными процессами. В начале российских реформ 90-

ых годов старые репутационные механизмы (в частности, система «личных дел»,

характеристик, и т.п.) перестали работать. Новые механизмы возникали постепенно

благодаря усилению государства и формированию новых бизнес-сетей (Радаев, 1998).

Механизмы репутации не только увеличивают трансакционные издержки

неэффективных норм, но одновременно снижают трансакционные издержки эффективного

поведения. Устанавливая связь между поведением экономического агента (индивида,

фирмы, и т.п.) в прошлом и его текущим вознаграждением, механизмы репутации

способствуют позитивным культурным сдвигам, побуждая агентов к увеличению их

планового горизонта – периода, на котором они учитывают последствия своих решений.

C. Амнистия

Трансакционные издержки функционирования в рамках определенной нормы могут

зависеть от предыстории агента. Так, если «злостный неплательщик» решил

добросовестно платить налоги, это может мало сказаться на вероятности его привлечения

к уголовной ответственности. Соответственно, его стимулы к переходу снижаются.

10

Репутационные механизмы, усиливают этот эффект и потому в своих крайних формах

могут играть негативную роль. Амнистия – «инструмент забывания прошлого»

способствует снижению того компонента трансакционных издержек эффективной нормы,

который связан с его историей «до перехода».

Амнистии по различным нарушениям закона используется многими правительствами.

Успех, однако, достигается не всегда. Амнистии должны быть редкими,

непредсказуемыми событиями, в противном случае они могут стимулировать

отклоняющееся поведение. Их необходимо осуществлять в подходящий момент, когда

фундаментальные причины, породившие ловушку, уже устранены, и дополнять другими

мерами, ослабляющими также эффекты координации и сопряжения. Этим условиям не

удовлетворяла частичная амнистия неплатежей, проведенная российским правительством

в июле 1992 года (так называемый, перезачет). В результате экономика осталась в ловушке

неплатежей.

D. Макроэкономическая политика

Еще недавно многие экономисты считали, что эффект макроэкономической политики

слабо зависит от экономических институтов, и что ее влиянием на институты можно

пренебречь. Оказалось, однако, что оба эти утверждения неверны, если экономические

институты находятся в стадии становления. В России 1992 года стандартная политика

подавления инфляции за счет сдерживания роста денежной массы при неразвитой системе

безналичных расчетов, отсутствии рынка капитала и не работающем законе о банкротстве

привела к возникновению ловушки неплатежей и вытеснению денежного обмена

бартерным (см. ниже). Попытка имитировать западную налоговую систему в условиях,

когда система налоговых органов еще не сформировалась, способствовала бурному росту

доли теневого сектора. Нерациональная социальная политика внесла свой вклад в неудачу

приватизации: ничтожные пенсии и пособия по безработице, отсутствие программ

переквалификации заставляли работников отчаянно сопротивляться

реструктуризации.(Blanchard, 1997).

11

3.2. Спонтанный выход

Рассмотрим теперь некоторые спонтанные тенденции, непосредственно не зависящие от

правительственной политики, которые могут способствовать ликвидации

институциональных ловушек.

Ряд институциональных ловушек (например, коррупционная ловушка или ловушка

теневой экономики) связаны с той или иной формой рентоориентированного поведения4.

Каждый экономический агент может инвестировать свои средства и время в производство,

либо в деятельность по присвоению ренты. Его выбор зависит от относительной

эффективности этих двух вариантов. Если присвоение ренты более выгодно, то агенты

выбирают этот вид деятельности, и может возникнуть институциональная ловушка.

В периоды быстрых институциональных трансформаций высвобождаются

гигантские рентные доходы. При этом некоторые экономические агенты

оказываются в привилегированных позициях. Либерализация цен дает

преимущество поставщикам дефицитных товаров. Либерализация внешней

торговли позволяет экспортерам и (или) импортерам наживаться на разнице

отечественных и мировых цен. Возникновение бирж и рынков ценных бумаг

создает фантастические арбитражные возможности для финансовых посредников.

В 1992 г. мировые цены на нефть, бензин и цветные металлы были в десятки,

а иногда и в сотни раз выше внутренних цен. В этих условиях инвестиции в

лоббистскую деятельность для получения соответствующих лицензий, либо в

создание нелегальной инфраструктуры для организации контрабанды давали

несопоставимо большую отдачу, нежели вложения в производство.

Если правительство не предпринимает специальных мер по извлечению

переходной ренты, то она неизбежно становится предметом борьбы между

частными агентами. Все большее число ресурсов отвлекается от

производственной деятельности. Производство сокращается, и это еще 4 Напомним, что под рентоориентированным поведением первоначально понималось поведение, направленное на завоевание монопольного положение на рынке благ или услуг. В настоящее время это понятие используется в расширительном смысле для обозначения поведения, связанного с нарушением действующих или, напротив, созданием дополнительных институциональных ограничений для извлечения

12

значительнее снижает привлекательность производства для инвесторов.

Механизмы координации, сопряжения и инерции начинают работу по

формированию институциональных ловушек.

Ситуация несколько меняется, когда быстрые преобразования прекращаются и

новая институциональная структура стабилизируется. Прежние источники ренты

исчерпаны: цены в разных секторах экономики выровнялись, собственность

распределена, внешнеэкономическая деятельность поставлена под контроль

таможенных органов. Новая элита заинтересована в сохранении нажитого

богатства, следовательно, в обеспечении прав собственности. Для владельцев

крупных состояний цель быстрого обогащения перестает быть единственной или

даже доминирующей, общественное признание играет все большую роль.

Стабилизация способствует увеличению индивидуального планового горизонта,

возникновению репутационных механизмов и более высоких стандартов

честности.

Модель повторения Дилеммы заключенного позволяет понять, почему

стабилизация может стимулировать выход из институциональной ловушки. Мы

воспроизведем основную идею, используя интерпретацию игры, близкую к

рассматриваемому кругу проблем.

Представим себе две фирмы, поставляющие третьей комплектующие. Выручка

от продажи готовой продукции делится между ними поровну. Каждая

комплектующая может быть высокого, либо низкого качества. Готовая продукция

считается высококачественной и оплачивается по высокой цене, если

высококачественными являются обе комплектующие. Каждой фирме выгодно

производить качественную продукцию, если аналогичной стратегии

придерживается ее партнер. В противном случае она несет крупные потери.

Если фирмы не доверяют друг другу, то вполне вероятно, что обе них

предпочтут застраховаться от потерь, выпуская комплектующие низкого качества.

При коротких плановых горизонтах эта пара стратегий образует равновесие по

Нэшу: ни одному из двух агентов не выгодно в одиночку менять его стратегию.

дополнительных доходов. Коррупцию, теневую деятельность, лоббирование относят к рентоориентированному поведению.

13

Однако при достаточно большом плановом горизонте ситуация меняется. Теперь

каждая фирма может себе позволить в редкие моменты выпускать качественную

продукцию, демонстрируя своему партнеру возможность получения большей

выручки и возвращаясь к прежней стратегии, если сигнал не воспринят. В этом

случае, как показывает анализ, фирмы предпочитают скоординировать свои

действия (несмотря на отсутствие прямых переговоров), и выбирают эффективное

равновесие.

Стабилизация создает предпосылки для выхода из институциональных

ловушек, но не всегда достаточна, чтобы он на самом деле осуществился. Выход

становится гораздо более вероятным, если по каким-либо причинам начинается

быстрый экономический рост, например, в силу технологический изменений или

вследствие повышения мировых цен на экспортируемую продукцию. В этом

случае для части агентов инвестиции в производство могут оказаться более

выгодными, нежели вложение средств в присвоение ренты. Приток

инвестируемых ими средств поддерживает процесс наращивания

производственных мощностей, институциональный климат улучшается, поэтому

следующая когорта инвесторов переключается на финансирование производства.

Результатом может быть полное исчезновение институциональной ловушки. Рост

снижает трансакционные издержки «правильного» поведения и способствует

совершенствованию институтов, которые способствуют росту. Можно сказать,

что рост сам по себе является важным фактором роста. Этот вывод

подтверждается как эконометрическим исследованием (Chong, Calderon, 2000),

так и теоретическими результатами ( Polterovich (2001), Балацкий (2002),

Полтерович (2002)).

4. Эволюция гражданской культуры

Отклонение от неэффективной нормы поведения (институциональной ловушки) не

выгодно для изолированного агента, но при совместных действиях улучшает положение

каждого из них. Суть проблемы - в недостатке координации. Благодаря описанному выше

механизму координации решения агентов взаимосвязаны так, что устойчивыми

оказываются как эффективная, так и неэффективная нормы поведения. Рациональная

14

координация должна обеспечить устойчивость первой и неустойчивость второй.

Способность агентов к рациональной координации своих действий зависит гражданской

культуры и развитости гражданского общества.

Большинство исследований, посвященных экономическому росту, рассматривают

гражданскую культуру как экзогенно заданный и неизменный во времени фактор. Однако

некоторые важные параметры гражданской культуры могут претерпевать существенные

изменения в течение 10-20 лет. Это обстоятельство следует принимать во внимание при

изучении долгосрочных аспектов развития. Следующие две таблицы описывают

эволюцию интереса к политике и социального доверия в Западной Германии после

Второй мировой войны.

Таблица 2. Интерес к политике в Германии, 1952-77, %

1952 1959 1962 1969 1973 1977

Да 27 29 37 45 49 50

Не особенно 41 36 39 42 34 41

Нет 32 35 24 13 17 9

Источник: Conradt, 1989, p.239.

Таблица 3. Можно ли доверять большинству людей? (Германия, процент «да».)

1948 1959 1967 1973 1976

9 19 26 32 39

Источник : Conradt. 1989, p.254

Как следует из таблиц, и интерес к политической жизни, и степень доверия граждан друг к

другу достаточно быстро и неуклонно росли 5. Высокий уровень обоих индикаторов

является важной предпосылкой социальной активности и укрепления гражданского

общества. Отметим, что в Германии доля респондентов, принадлежавших к той или иной 5 В обзоре ВЦИОМ 1989 г. 42% респондентов указали, что они имеют «много близких надежных друзей». В 1999 году этот ответ выбрали лишь 13% респондентов. При этом 74% отметили, что они могут полностью

15

добровольной организации, увеличилась с 44% в 1959 г. до 50% в 1967 г. и составила 59%

в 1975 г.

Низкий уровень доверия оказывает непосредственное негативное влияние на экономику,

увеличивая трансакционные издержки и уменьшая инвестиции (Zak and Knack. (2001)).

При более высоких уровнях социальной активности и социального доверия координация

облегчается, увеличиваются шансы на выход из институциональных ловушек.

История США 19-го века дает хорошую иллюстрацию того, как в результате развития

гражданского общества происходит выход из институциональной ловушки6. В период

1815-1840 гг. В США происходила интенсивная трансформация политических

институтов. Были отменены имущественный ценз и ряд других ограничений на право

голоса, фактически отстранявшие значительную долю населения от участия в

политической жизни. Многие общественные должности, до сих пор заполнявшиеся

представителями элиты, стали выборными. Казалось, что массовое демократическое

движение достигло своих целей. Однако реформы привели к непредвиденным

последствиям. Возникшие массовые политические партии стали инструментом

обогащения партийных боссов. Они распределяли должности (включая почтмейстеров,

таможенных чиновников, полицейских, и т.п.) среди своих сторонников, не принимая во

внимание ни квалификацию, ни компетентность. «Вброс» бюллетеней, неправильный

подсчет результатов голосования стали обычными явлениями. Служащие были

вынуждены отдавать часть своей зарплаты политической партии, которая выдвинула их на

соответствующие должности. Полиция стала скорее инструментом политики, нежели

органом, обеспечивающим исполнение закона. Пышным цветом расцвела коррупция.

Бизнесмены платили взятки за лицензии. Низшие полицейские чины вымогали взятки у

проституток, взамен закрывая глаза на незаконность их бизнеса. Часть добытые таким

путем средств распределялись среди высших полицейских чинов и политических лидеров.

Многие люди понимали, что необходимо менять систему, но никому не хотелось

предпринимать решительные действия. Это была настоящая коррупционная ловушка.

доверять лишь двум-трем людям. (Левада, 2000, с. 26). Взаимосвязь между гражданской культурой и реформами в России изучалась в работах Polterovich , 2000b, Полтерович, 2002. 6 Изложение основано на монографии Нота и Миллера ( Knott and Miller, 1987). См. также Полтерович, 2001.

16

Изменения стали возможны в результате развития гражданского общества. Во второй

четверти 19 века возникло мощное Прогрессивное движение, объединявшее

представителей среднего класса, мелких бизнесменов, фермеров, специалистов и часть

политиков. Они провозгласили одной из своих главных целей административную

реформу, которая разделила бы политическую деятельность и государственную службу.

Прогрессисты понимали, что политические партии не могут создать эффективную

администрацию, и стремились соединить административный опыт более авторитарных

стран Европы с демократическими идеалами Америки. Они требовали, чтобы

административные службы руководствовались строгими правилами и чтобы назначения

чиновников на должности определялись их опытом и квалификацией. Они настаивали на

централизации, стандартизации и упрощении административных процедур в соответствии

с принципами иерархического управления. Прогрессисты создали ряд организаций, таких

как Муниципальное Исследовательское Бюро Нью-Йорка ( New York Municipal Research

Bureau), Союз Горожан Нью-Йорка (New York Citizen’s Union) и Свободная Пресса

Мильуоки (Milwaukee Free Press). В конце концов, они добились лидирующих позиций

как в Республиканской, так и в Демократической партиях. В начале 20-го века президенты

Теодор Рузвельт и Вудро Вильсон провели реформы в соответствии с прогрессистскими

идеями и построили новую систему управления, базирующуюся на системе независимых

комиссий. В результате этих реформ страна вышла из коррупционной ловушки.

5. Системный кризис.

В некоторых случаях системный кризис способствует выходу страны из

институциональной ловушки.7 Кризис радикально меняет важнейшие параметры и

разрушает механизмы, поддерживающие ловушку, так что экономика может оказаться вне

«области притяжения» неэффективной нормы. В качестве иллюстрации этого тезиса

рассмотрим эволюцию бартерной ловушки в России.

После либерализации цен в 1992 г. в России начался процесс демонетизации экономики

(Полтерович , 1993). Потребительские цены выросли в 26 раз в 1992 г., в 10 раз – в 1993 г.,

7 Идея о том, что системные кризисы могут быть полезными для институционального развития была выдвинута и исследована в ряде работ (см. Drazen, Grilli , 1993).

17

в 3,2 раза – в 1994 г. При несформировавшейся банковской системе перевод денег со счета

на счет внутри Москвы мог занимать две недели, а межрегиональная трансакция – более

месяца. При столь быстрой инфляции иногда оказывалось дешевле оплатить курьеру

авиабилет для перевозки наличных, нежели использовать безналичный расчет. Для многих

фирм бартерный обмен оказался менее дорогим, чем денежные расчеты.

Трансформационные издержки перехода к бартеру были не слишком велики благодаря

системе прямых связей между поставщиками и потребителями, сформировавшейся еще в

советское время. Современные средства коммуникации облегчали поиск подходящих

партнеров. Чем большее число фирм переходило на бартер, тем легче оказывалось

построить цепочку подходящих бартерных обменов, и, соответственно, тем ниже

становились трансакционные издержки на единицу обмениваемой продукции (эффект

координации). Это облегчало переход к бартеру для других фирм. Трансакционные

издержки бартера продолжали уменьшаться благодаря эффекту обучения: менеджеры

приобретали навык составления бартерных цепочек. Вновь установленная норма породила

новый институт бартерных посредников (Клейнер, Макаров, 1996) и стала удобным

инструментом уклонения от налогов (эффект сопряжения). Все это обусловивло быстрое

формирование бартерной ловушки.

Одновременно с бартером все большие масштабы приобретали неплатежи. Оба явления

были вызваны нехваткой денежных средств и находились друг с другом в тесной

взаимосвязи, детальный анализ которой не входит в задачу настоящей статьи.

Пытаясь бороться с демонетизацией, правительство ввело в обращение векселя и

налоговые освобождения. Эти меры лишь ухудшили положение дел. В 1997 г.

правительственная комиссия констатировала, что лишь 10% платежей в государственный

бюджет осуществлялась «живыми деньгами» (Карпов, 1997).

К 1997 г. инфляция в России существенно снизилась и технология безналичных

расчетов значительно усовершенствовалась. Однако практика бартерных обменов

продолжала расширяться (Таблица 4, строка 1). Наблюдался упомянутый выше эффект

гистерезиса (см. также Uribe , 1997). Бартер поддерживался механизмами координации,

обучения, сопряжения и инерции. Агент, решившийся выйти из бартерной системы,

должен был бы нести серьезные издержки, связанные с разрывом долгосрочных связей,

поиском новых партнеров, и взаимоотношениями с налоговой инспекцией. Бартерные

18

посредники, не желая расставаться с источником доходов, стремились сохранить и

усовершенствовать систему обмена, ставшую уже невыгодной для общества. В 1998 г.

более половины всех сделок в промышленности осуществлялось по бартеру.

Бартерная ловушка, казавшаяся несокрушимой, была разрушена в результате

финансового кризиса 1998 г. Причины резкого уменьшения доли бартерных обменов не до

конца ясны и заслуживают дальнейшего изучения. Для того, чтобы сформулировать

соответствующую гипотезу, необходимо обратить внимание на те параметры, которые

резко изменились в результате кризиса.

Прежде всего, произошло почти двукратное обесценение рубля в реальном выражении

(см. строку 2 Таблицы 4). Резко сократился импорт: в 1999 г. его объем составлял 56% от

уровня 1997 г. Экспорт уменьшился в гораздо меньшей пропорции вследствие роста цен

на нефть. Значительно упала реальная заработная плата, однако падение реального

потребления было не столь велико (см. строку 5 Таблицы 4).

В результате снижения реального валютного курса, уменьшения экспорта и сокращения

реальных издержек на оплату труда, вырос спрос на отечественные товары и начался

экономический рост. Кризис полностью разрушил рынок государственных краткосрочных

облигаций, отвлекавший денежные средства от производственных целей (строка 3).

Увеличились остатки на счетах предприятий (строка 7), они начали вкладывать деньги в

производство (строка 11). Все эти изменения привели к резкому снижению

Таблица 4. ДОЛЯ БАРТЕРА В ПРОДАЖАХ ПРОМЫШЛЕННЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ

(%) И НЕКОТОРЫЕ ДРУГИЕ ПОКАЗАТЕЛИ

1992 1993 1994 1995 1996 1997 1998 1999 2000 2001

1. Доля бартера, % 6 9 17 22 35 42 51 40 25 16

2. Относительный

реальный валютный

курс *, 1992=1.0

1.0 0.32 0.28 0.17 0.16 0.15 0.29 0.28 0.24 0.22

3. Отношение

стоимости проданных

ГКО к ВВП %

0.1 2.9 10.4 20 20.3 9.4 3.6 0.0 0.7

4. Реальная ставка

заработной платы,

100 106 111 96.6 75.3 91.1 109.3

19

1995=100%

5. Изменение личного

потребления, %

97.4 96.2 104.1 98.0 96.4 108.1 107.5

6. M2/ВВП, % 19.4 16.0 14.3 13.8 15.5 16.4 14.8 15.6 17.7

7.Отношение остатков

на счетах пром. предпр.

к стоимости пром.

продукции, %

1.3 1.0 1.3 2.16 2.4 1.97 2.3

8. Изменение объема

пром. производства, %

97 95 102 95 111 112 105

9. Импорт, $млрд. 62.6 68.1 72.0 58.0 39.5 44.8 53.8

10. Экспорт, 82.9 90.6 89.0 74.8 75.7 105.6 103.2

11.Изменение капвло-

жений в пром., %

90 83 98 81 113 118 112

* Инфляция в США не учтена..

Источники : The Russian Economic Barometer (2002),с.47. Российский статистический

ежегодник (1998), сс. 14, 15. Российский статистический ежегодник (2002), сс.368, 37,

38,547, 614. Промышленность России, 2000, сс. 365, 111, 21; 2002, сс. 377, 126,18, , 112

трансакционных издержек монетарного обмена. Доля бартерных обменов в объеме

продаж промышленных предприятий стала стремительно падать с 51% в 1998 г. до 16% в

2001. . В 2003 г. она составляла уже менее 10%. Бартерная ловушка исчезла вместе с

разветвленной системой бартерных посредников. Кризис сделал то, что было не под силу

правительству.

6. Заключение.

Институциональные ловушки представляют или представляли собой серьезное

препятствие для экономического развития многих стран. Некоторым из них удалось найти

путь к эффективному равновесию относительно быстро, другие были вынуждены искать

его в течение длительного времени. Некоторые продолжают поиск до сих пор.

Главная причина институциональных ловушек – недостаток координации. В

экономической теории изучаются два основных механизма координации экономического

20

поведения – рынок и государственная политика. Если рынок терпит неудачу, то

правительство может попытаться предотвратить формирование институциональных

ловушек или облегчить выход из них, совершенствуя механизмы репутации, используя

амнистию, улучшая практику администрирования и выбирая подходящую

макроэкономическую политику. В ряде случаев, однако, ни рыночные взаимодействия, ни

правительственные меры не дают желаемого эффекта. Не решает проблему и введение

политической демократии. Для улучшения координации экономических агентов

необходимо совершенствовать институты гражданского общества. Осознание этого факта

должно ускорить уже начавшуюся интеграцию исследований гражданской культуры и

теории экономического развития.

Литература

Балацкий Е.В. (2002). Функциональные свойства институциональных ловушек. ЭММ,

T.38, No.3.

Карпов, П.А. (1997). О причинах низкой собираемости налогов (неплатежей

фискальной системе), общих причинах «кризиса неплатежей» и возможности

восстановления платежеспособности российских предприятий. Отчет

межведомственной балансовой комиссии. М.

Клейнер, Г.Б., В.Л.Макаров. (1996). Бартер в российской экономике. М., ЦЭМИ

РАН.

Левада, Ю. (2000). “Человек Лукавый”: Двоемыслие по-российски. Мониторинг

общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 1 (45), 19-26.

Полтерович В.М. (1993). Экономическая реформа 1992: битва правительства с

трудовыми коллективами. ЭММ, т.29, вып. 4. 533-547.

Полтерович В.М. (1999). "Институциональные ловушки и экономические реформы",

ЭММ, т. 35, вып.2. 3-20.

Полтерович В.М. (2001). Трансплантация экономических институтов. Экономическая

наука современной России. No. 3. 24-50.

Полтерович В.М. (2002). Политическая культура и трансформационный спад. ЭММ, т.

38, вып. 4. 95-103.

21

Радаев В.В. (1998). Формирование новых российских рынков: трансакционные

издерхки, формы контроля и деловая этика. М.: Центр политических технологий.

Промышленность России (2000), М.: Госкомстат.

Промышленность России (2002), М.: Госкомстат.

Российский статистический ежегодник (1998) . Москва: Госкомстат.

Российский статистический ежегодник (2002) . Москва: Госкомстат.

Arthur, W. B. (1988). "Self-Reinforcing Mechanisms in Economics." In Anderson,

P.W. K. Arrow and D. Pines, eds. The Economy as an Evolving Complex System. Santa

Fe: Addison-Wesley Publishing Company, 9-28.

Bicchierri, C. and C. Rovelli. (1996). "Evolution and Revolution: The Dynamics of

Corruption." Rationality and Society 7(2).

Blanchard, O. (1997). The Economics of Post-Communist Transition. Oxford: Clarendon Press.

Chong, A. and C. Calderon (2000). Causality and Feedback Between Institutional Measures and

Economic Growth. Economics and Politics, v.12.

Conradt, David P. Changing German Political Culture (1989). In: Almond, Gabriel A., and

Sidney Verba (eds.). The Civic Culture Revisited. Newbury Park. Sage Publications. 212- 272.

Drazen, A. and V. Grilli (1993). The benefit of crises for Economic Reforms. AER 83,598-607.

Knott, J.H., G.J. Miller (1987). Reforming Bureaucracy. The Politics of Institutional Choice.

Prentice-Hall, Englewood Cliffs, New Jersey. 290 pp.

North, D. (1990). Institutions, Institutional Change and Economic Performance. New

York: Cambridge University Press.

Polterovich, V. (2000a). Institutional Traps. In: Lawrence R. Klein and Marshall

Pomer (eds.), The New Russia: Transition Gone Awry. Stanford, Stanford

University Press. 93-116.

Polterovich, V. (2000b). Civic Culture and Economic Transition in Russia. The paper

presented on the 15-th Annual Congress of the European Economic Association (Bozen-

Bolzano, 30-th August - 2-nd September 2000). Manuscript.

Polterovich, V.M. (2001). Rent Seeking, Tax Policy and Economic Growth. New Economic

School, Working Paper, 2001/027, 38 pp.

22

Polterovich, V.M. (2003). Institutional Traps: How To Get Out? In: Economic

Transformation and Evolutionary Theory of J.Shumpeter. The 5th International Symposium on

Evolutionary Economics. September 25-27, Puschino, Moscow region, Russia. 130-143.

Tanzi, V. (1998). Corruption Around the World. Causes, Consequences, Scope and Cures.

IMF Staff Papers, v.45, N.4, 559-594.

The Russian Economic Barometer (2002). Vol.11, No. 1..

Tirole, J. A. (1993). Theory of Collective Reputations with Applications to the

Persistence of Corruption and to Firm Quality. Paris: Institut d"Economie Industrielle,

Toulouse, MIT and Ceras.

Uribe, M. (1997). Hysteresis in a Simple Model of Currency Substitution. Journal of

Monetary Economics, v.40, N.1, 185-202.

Zak, P.J. and S.Knack. (2001). Trust and Growth. The Economic Journal, 3 April, 295-321.