Alexandr Aizenshtat/ Ladies&Gentlemans

Галtерея «Сезоны»Сретенский б-рд. 6/1, стр. 2, кв. 114

The series “Ladies and Gentlemen” is about our lives, it is about how we can see another side to the mundane, a side in which irony and horror merge into one reality, impossible and so famil-iar to us.Alexander Aizenshtat

1

Серия «Дамы и господа» — она о нашей жизни, о том, как в обыденном можно увидеть другую сторону. Сторону, в которой ирония и ужас сливаются в единую, невозможную и такую привычную для нас реальность.Александр Айзенштат

Кирилл Гаврилин, зав. кафедрой Истории искусства

Строгановской Академии

2

О живописи Александра Айзенштата.

Выставки Александра Айзенштата стали настоящим откровением московской арт-сцены последних лет. Они были представлены на самых престижных площадках нашего города — в Московском музее современного искусства, Музейном центре РГГУ, Выставочном зале Совета федераций и в галерее «Триумф», от-крывшей, как известно, целый ряд новых имён в отечественном искусстве.

Станковая картина, долгое время являвшаяся изгнанницей, с триумфом возвращается в русло художественного процесса, невозмутимо доказывая свою актуальность и востребованность так, что развитие современной культуры без станкового полотна кажется уже просто немыслимым. Эпоха инсталляций и перформансов, смелых и безудержных поисков художников-концептуалистов кажется завершается торжеством красочной стихии, к созиданию которой причастен и наш художник. Путь, пройденный Александром Айзенштатом в искусстве, не отличается той пря-молинейностью и стройностью, к которой привык изучающий биографии художников читатель. Это настоящая дорога жизни, показывающая нам все повороты и спуски, подъёмы и виражи , вехи неизбежности и судьбоносного предопределения.

Москвич по рождению, Айзенштат последовательно занимался искусством лишь в детстве и юности. Ученик извест-ного акварелиста и живописца С.П. Скульского, он жил в самом сердце старой Москвы. Важно отметить, что творче-ство Скульского было связано с большой художественной традицией мастеров «Бубнового валета» (была основана ещё в 1910 году) и ученичеством представлявшего эту группировку Роберта Фалька. Кроме того, молодой живописец открыл мир нового и необычного для советского зрителя искусства в прославленных залах Пушкинского музея, так что его наставниками можно назвать и Рембрандта, и Пикассо, и Ван Гога.

Однако истинный духовный путь нашего мастера увёл его в другие пределы: эммигрировавший в 1974 году в Иерусалим, он посвящает себя служению Богу, преображаясь в истинного Учителя. Возвращение к живописи состоялось не так давно, всего лишь несколько лет назад, когда основавший Московскую еврейскую Академию, Айзенштат вновь взял в руки кисти и краски. Подобный путь, полный самоотрешённости и духовных поисков, прошли многие известные мастера живописи, без имён которых теперь немыслима история искусства — это основатель абстрактного экспрес-сионизма Василий Кандинский, пришедший к художественному творчеству только после сорокалетнего рубежа своей жизни в 1909 году, и известные мастера отдалившегося от нас девятнадцатого столетия (которые ещё не так давно, в конце 1990-х гг., мы именовали «прошлым веком») — Павел Федотов и Алексей Венецианов. Тем более значимым и

3

зрелым кажется нам вклад этих мастеров в культурное наследие человечества.

Картины Айзенштата — это торжество рембрандтовского колорита, преображённого метафизическим светом, нисходя-щим в призрачную реальность мира. Это монохромная поэзия приглушённых осенних тонов и мощный всплеск синего, красного, зелёного, жёлтого – обозначающих лишь грани бытия. Не об этом ли размышлял ещё в конце девятнадцатого века великий французский поэт Артюр Рембо, открывший тождественность звука и цвета, обрисовавший в звуках и цветовых пятнах грандиозную картину Вселенной в стихотворении «Гласные»:

А — тьма, Е — белизна, И — пурпур, У — зелёный, О — синий. Тайное рожденье каждой гласной: А — черный бархат мух — божественно прекрасно Они над падалью гудят неутолённо. Зловещая вода безвыходной лагуны. Е — тайна глетчеров и белых королей. И — пурпур, кровь плевка. Презрительные губы В багряном бешенстве алеют веселей. У - дивный океан зеленоватых прерий… (Перевод Е. Головина)

Витражное свечение акриловых красок заставляет вспомнить об особом зрении их творца — служителя Бога, настав-ника и мыслителя (не всякому открывается завеса, скрывающая тайны бытия). Циклы картин Айзенштата как вспыш-ки света кинематографа — открывают повествование, размышление о человеке, его месте в грандиозном мироздании, показывая нам мистику быта – знаки предопределения всего сущего. Эти циклы, насчитывающие иной раз по два десятка картин, превращаются в своеобразный текст, «камни-слова» из которых сложены притчи Учителя: «Руки», «Детские игры», «Карнавал», «Куклы», «Знаки зодиака», «Цветы», «Спектр жизни». Выставочный проект «Дамы и господа», предложенный галереей Людмилы Лисиной, подводит итог поискам живописца, представляя самые яркие произведения ряда перечисленных циклов.

Наш художник подобен капеллану из романа Ф. Кафки «Процесс», читающему про-поведь в пустом соборе только лишь для одного человека. Это была проповедь о неких Вратах Знания, «Вратах Закона» – которые скрыты грубой оболочкой реальности. Кафка – литературная привязанность Айзенштата. Свидетельства этой привязанности - многочисленные иллюстрации, эскизы обложек книг любимого писателя и рисунки – виртуозная графика, выполненная пером и тушью в филигранной рембрандтовской манере. Рисунки на маленьких листочках бумаги, которые художник делал всегда, в дни невзгод и странствий, и духовного восхождения, задолго до своего возвращения к живописи. Так же как Кафка, формулирующий «Закон жизни» словами, наш художник показывает его пластическими средствами. Серия натюрмортов «Цветы» — как вре-мена года, ступени человеческой жизни, ступени подъёма, приводит нас к другой серии картин — «Спектр жизни», в которых преображённый мыслью цвет, превращает их в ярко светящиеся витражи воображаемого, нематериального здания души, постро-

4

енного каждым из нас в течение жизненного пути. Картины нередко сопровождают стихи-притчи, вырастающие из кажущейся незыблемой обыденности, они показывают красоту, тяготы и призрачность реальности перед лицом Того, кто сотворил этот мир.

Другие натюрморты представляют нам простые вещи, они «бедны» и чураются роскоши великолепных аксессуаров. В этих повседневных вещах – чайниках и керосиновых лампах, самоварах и чашках – угадываются характеры и судьбы, подобные людским. Этот непрямолинейный, притчевый, басенный, метафорический, одним словом, литера-турный язык художника, удивительным образом переводящим слова в пластические образы и наоборот – открывает наши сердца и заставляет думать. Так, что на память приходят слова поэта: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда, как желтый одуванчик у забора, как лопухи и лебеда.» (А. Ахматова).

«Детские игры» – в них угадываются тщетные занятия взрослых, попусту растрачивающих время и предавших забвению дух. «Куклы» ? Нет, не детские игрушки, а скорее марионетки, жертвы манипуляций неких престиди-житаторов и кукловодов. «Маскарад»? Нет, не исторический венецианский праздник, а лицемерный хоровод, когда лицо, превратившееся в личину, спрятано маской, скрывающей истинную душу — прекрасную и ранимую, сильную и созидательную, мелочную и жестокую, одним словом, настоящего человека. «Бомжи»? Нет, не соци-альная проблема, социология чужда нашему художнику. Но размышления о метафизическом одиночестве человека, скитающегося не по миру, а по жизни в поисках Бога – как библейская притча о блудном сыне, известная нам хотя бы по знаменитой картине Рембрандта.

Сложный философский текст, который предлагает нашему прочтению художник, не лишён формалистических изысков: безупречное композиционное мастерство, звучность и эмоциональная приподнятость колорита, крепкий рисунок , нарочито стремящийся к упрощению – особенной выразительности линии, которая одним росчерком пере-даёт портрет и характер, хотя бы в серии картин «Руки», где неповторимая пластика жеста расскажет вам о человеке больше, чем его лицо.

Иудейская мудрость открывается нам в другом замысле мастера – цветовой феерии, занявшей добрую часть его мастерской — это монументальный полиптих «Море» (полиптих – картина, состоящая из нескольких частей), где ничего не изображено. Только лишь оттенки синего, сине-зелёного и бело-голубого, однородная поверхность, оживлённая лишь переливающимися оттенками, погружающими нас в состояние медитации, которое мы переживаем, вглядываясь в море. Море в иудаизме — не простая физическая данность, оно олицетворяет изобилие и ограничение. И если у всего сущего есть форма, которую, например, символизирует суша, то море — это подвижная материя, несу-

щая в себе изобилие. Суша и море парадоксальным образом неразделимы, ибо, если их разделить, не станет жизни… Этот полиптих Айзенштата напоминает нам о знамени-тых капеллах Марка Ротко, предназначенных для медитативного созерцания (М. Ротко, 1903 – 1970, великий американский художник, выходец из России, выставка которого состоялась два года назад в Центре современной культуры «Гараж»).

Картины Айзенштата способны преобразить и организовать любое пространство. По-добно картинам великих мастеров, они обладают большой мерой самодостаточности.

Кирилл Гаврилин

Дамы и господа №1














Выставка проходит в частной галерее «Сезоны». Вот уже 10 лет приоритетными направлениями в деятельности галереи является творче-ство художников объединений «Мир искусства» и «Голубая роза». Однако основатель галереи, Людмила Лисина, с искренним энтузиазмом поддерживает современных талант-ливых авторов, предоставляя пространство для новых проектов.

Галерея «Сезоны» осуществила издательский проект «500 художников. Энциклопедия русской живописи», внеся тем самым свой вклад в изучение и сохранение культурного наследия изобразительного искусства России.

Среди реализованных выставочных проектов галереи следует особо отметить:«Цветы в живописи русских художников» (апрель 2008 г.). В рамках выставочного проекта были представлены цветы в исполнении художни-ков советской эпохи и выдающихся живописцев рубежа XIX - XX вв. - И.Левитана, А.Фонвизина, Н.Гончаровой.«Моя Россия». Персональная выставка С.А.Куприянова (ноябрь 2009 г. ) Сергей Алексеевич Куприянов (1928 г.р.), народный художник России.Персональная выставка Г.С. Дмитриевой (февраль 2010 г.) Галина Сосланбековна Дмитриева (1929 г.р.), художник-график, живописец, иллюстра-тор. Юбилейная выставка легенды советского андеграунда, художника Анатолия Зверева «По прозвищу «Зверь» (ноябрь 2011).

Партнер выставки Александра Айзенштадта - независимый советник по искусству компания «Арт Консул».

C 2009 года генеральный директор и основатель компании Виктория Ступина предостав-ляет полный спектр услуг по формированию и управлению частными коллекциями произ-ведений искусства. Компания также является официальным консультантом по искусству и культуре для клиентов коммерческих банков «Сбербанк Private baking», «Русский стандарт», «Номос», «Траст», «Татфондбанк» и компании «Металлоинвест».

Easel painting, a long time in exile, has triumphantly returned to the mainstream of the art process, imperturbably proving its appropriateness and relevance, so that the development of modern culture without easel painting is simply unthinkable. The era of installations and performances, bold and unrestrained quests of conceptual artists appears to be concluding with a celebration of colourful elements. Our artist has played a part in that. The path traversed by Alexander Aizenshtat in art is not as straightforward as readers studying the biographies of artists are accustomed to. It is a real road of life that shows us all the turns, descents and twists, milestones of inevitability and fateful predestination.

A Muscovite by birth, Aizenshtat consistently engaged art only in childhood and adolescence. A pupil of the famous painter and water-colourist S.P. Skulsky, Aizenshtat lived in the heart of old Moscow. It is important to note that Skulsky was associated with the great artistic tradition of the masters of “Jack of Diamonds” (founded in 1910), the apprenticeship representing the grouping of Robert Falk. In addition, the young painter discovered a world of new and unusual – for a Soviet audience – art in the famous halls of Pushkin’s Museum, so we can call Rembrandt, Picasso and Van Gogh his mentors.

However, the true spiritual path took our master to other pastures: having emigrated in 1974 to Jerusalem he devoted himself to the service of G-d, transforming into a true Master. His return to painting took place not so long ago, when, having established the Moscow Jewish Academy, Aizenshtat again took up paints and brushes. Many famous masters of painting, without whose names we cannot imagine the history of art, travelled such a path full of self-detachment and spiritual quests. It is the founder of Abstract Expressionism, Wassily Kandinsky, who came to art having passed the fourth decade of his life in 1909 and famous masters of the distant 19th century (which not so long ago, at the end of 1990s, we called “the last century”) – Pavel Fedotov and Alexei Venetsianov. All the more meaningful and mature seems to us the contribution of these artists to the cultural heritage of mankind.

Aizenshtat’s paintings are a celebration of Rembrandt’s colouring, transformed by metaphysical light into the shadowy reality of the world. This monochrome poetry of subdued autumnal tones and the powerful burst of blue, red, green and yellow indicates only the verge of existence. Is this not reflected by the great French poet Arthur Rimbaud in the late nineteenth

Kiril Gavrilin, Head of the Department of History of

Art, Stroganov Academy, Moscow

20

Alexander Aizenshtat paintings.

Aizenshtat’s exhibitions have become a real revelation on Moscow’s art scene in recent years. They have been presented at the most prestigious venues in our city – the Moscow Museum of Modern Art, the Museum Centre of the Russian State Humanitarian University, the Exhibition Hall of the Federation Council and the gallery “Triumph”, which as we know discovered a number of new names on the domestic art scene.

century, who discovered the identity of sound and colour, to describe the sounds and colour spots impressive picture of the universe in his poem “Vowels”:

Black A, white E, red I, green U, blue O - vowels, Someday I will open your silent pregnancies: A, black belt, hairy with burst flies, Bumbling and buzzing over stinking cruelties, Pits of night; E, candour of sand pavilions, High glacial spears, white kings, trembling Queen Anne’s lace; I, bloody spittle, laughter dribbling from a face In wild denial or in anger, vermilions; U,…divine movement of viridian seas, Peace of pastures animal-strewn, peace of calm lines Drawn on foreheads worn with heavy alchemies; O, supreme Trumpet, harsh with strange stridencies, Silences traced in angels and astral designs: O…Omega…the violet light of His Eyes!

Stained lights of acrylic paints forces one to remember the special vision of their creator – G-d’s servant, mentor and thinker (the veil concealing the secrets of the Universe does not open to everyone). Aizenshtat’s series of paintings are like flashes of cinematographic light – they open narrative, contemplation about man, his place in the grand universe, showing us the mystique of the mode of life – signs of predestination of all things. These series, sometimes numbering twenty paintings, turn into singular text, “word-blocks” from which Teachers’ parables are made: “Hands”, “Children’s Games”, “Carnival”, “Dolls”, “Zodiac Signs”, “Flowers”, “Spectre of Life”. Exhibition project “Ladies and Gentlemen”, offered by Ludmila Lisina’s gallery, summarises painter’s quest by exhibiting the most shining paintings from some of the above mentioned series.

Our artist is like the priest from Kafka’s “The Trial”, reading a sermon in an empty cathedral for only one man. It was a sermon about the Gates of Knowledge, “Gates of Law” – which are concealed by a rough shell of reality. Kafka is a literary affection of Aizenshtat. Testimonies of this attachment are numerous illustrations, sketches of book covers of the favourite writer and paintings – virtuoso graphics made with pen and ink in a meticulous manner of Rembrandt. During his days of hardship, wondering and spiritual ascent long before his return to painting Aizenshtat has always sketched these on small pieces of paper. Just as Kafka formulated “the Law of Life” with words, our artist shows it with visual means. Series of still life “Flowers” – like seasons of the year, phases of human life, phases of ascents brings us to another series of paintings – “Spectre of Life”, in which colour transformed by thought turns them into brightly lit stained-glass windows of an imagined unmaterialistic building of a soul, built by each one of us during our lifetime. Often paintings are accompanied by poems-parables, which grow from seemingly unshakable commonness; they show beauty, hardships and illusory reality in the face of the Creator.

21

Other still-life paintings show us simple objects, they are “poor” and shun the luxury of splendid accessories. Through these everyday objects – kettles and kerosene lamps, samovars and tea cups – just as through people one can guess characters and fates. This indirect, parable, metaphorical, in other words literary language of the artist magically translating words into images, opens our hearts and makes us think. A poet’s words come to mind: “If you knew of what rubbish verses grow, without shame, as the yellow dandelion at the fence, as burdocks and orach”. (A. Akhmatova).

“Children’s Games” – here one can guess the futile pastimes of adults, wasting time in vain and having consigned the spirit to oblivion.

“Dolls”? No, not children’s toys, but rather marionettes, victims of manipulations by some puppeteers. “

“Masquerade”? No, not historical venetian celebration, but hypocritical dance, when face hidden by mask, which hides the real soul – beautiful and sensitive, strong and creative, petty and cruel, in other words a real man.

“Tramps”? No, not the social problem, sociology is alien to our artist. But musings on metaphysical loneliness of a man, wondering not through the world but through life in search of G-d – like a Biblical the parable of the prodigal son, we know at least from the famous painting by Rembrandt.

Complex philosophical text, which the artist offers us, is not without formalistic delights: perfect compositional mastery, sonority and emotional exaltation of colour, sturdy design, deliberately striving for simplification - especially expressive line that at a stroke conveys a portrait and character, even in a series of paintings “Hands”, where the unique gesture tells you about a person more than his face.

Jewish wisdom is revealed to us in a different conception of the master - the colour extravaganza, which took a good part of his workshop - is a monumental polyptych “The Sea“ (polyptych - a picture made up of several parts ), where nothing is shown. Only shades of blue, blue-green, and blue and white, uniform surface, a lively iridescent hues, plunges us into a state of

meditation we are experiencing looking out to sea. The sea in Judaism - not an easy physical reality, it represents abundance and limitation. And if all that exists is a form, which, for example, symbolizes the land , the sea - is moving matter, which carries the abundance. The land and the sea are paradoxically inseparable, because if they split , life would cease ... This polyptych of Aizenshtat reminds us of the famous chapels of Mark Rothko intended for meditative contemplation ( M. Rothko , 1903 - 1970 , the great American artist , a native of Russia , whose Exhibition took place two years ago at the Centre of Contemporary Culture “Garage “).

Aizenshtat’s paintings are able to transform and organize any space. Like the paintings of the great masters, they have a large measure of self-sufficiency.

Kiril Gavrilin

22

The exhibition is held in a private gallery "Sezoni".FContrary to popular belief, Lorem Ipsum is not simply random text. It has roots in a piece of classical Latin literature from 45 BC, making it over 2000 years old. Richard McClintock, a Latin professor at Hampden-Sydney College in Virginia, looked up one of the more obscure Latin words, consectetur, from a Lorem Ipsum passage, and going through the cites of the word in classical literature, discovered the undoubtable source. Lorem Ipsum comes from sections 1.10.32 and 1.10.33 of "de Finibus Bonorum et Malorum" (The Extremes of Good and Evil) by Cicero, written in 45 BC. This book is a treatise on the theory of ethics, very popular during the Renaissance. The first line of Lorem Ipsum, "Lorem ipsum dolor sit amet..", comes from a line in section 1.10.32.

The standard chunk of Lorem Ipsum used since the 1500s is reproduced below for those interested. Sections 1.10.32 and 1.10.33 from "de Finibus Bonorum et Malorum" by Cicero are also reproduced in their exact original form, accompanied by English versions from the 1914 translation by H. Rackham.

Alexander Aisenstadt`s exhibition partner is independent adviser on art "Art Consul."From 2009 CEO and Founder Victoria Stupina provides a full range services in forming and managing private art collections. The company is also an official consultant of Art & Culture for the clients of commercial banks "Sberbank Private baking», «Russian Standard", "Nomos", "Trust", "Tatfondbank" and the company "Metalloinvest".

Documents

Alexandr Aizenshtat/ Ladies&Gentlemans