9(27) русс 2016.indd

ОПЕРАТИВНЫЙ МОНИТОРИНГ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ В РОССИИТЕНДЕНЦИИ И ВЫЗОВЫ СОЦИАЛЬНО ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ

№ 9(27) Май 2016 г.

ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ И ВЫВОДЫ ..........................................................................................................3

1. ДЕКОМПОЗИЦИЯ ТЕМПОВ РОСТА ВВП 2016 2019 ГГ.: В ОЖИДАНИИ СТРУКТУРНЫХ ПЕРЕМЕН (С.Дробышевский, М.Казакова) ..................................................................6

2. НАЛОГОВЫЙ МАНЕВР: УСКОРЕНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОСТА В УЩЕРБ БЮДЖЕТНОЙ КОНСОЛИДАЦИИ (Г.Идрисов, А.Каукин) ..................................................11

3. НАСТРОЕНИЯ В ПРОМЫШЛЕННОСТИ В МАЕ 2016 Г.: НЕ ОЧЕНЬ ХОРОШО И НЕ ОЧЕНЬ ПЛОХО С.Цухло) ...................................................................................................................16

4. БАНКОВСКОЕ КРЕДИТОВАНИЕ НАСЕЛЕНИЯ: ДОЛГОВАЯ НАГРУЗКА СНИЖАЕТСЯ(М.Хромов) ......................................................................................................................................................20

5. РЕГИОНАЛЬНЫЕ РЫНКИ ТРУДА: НЕСТАБИЛЬНОЕ РАВНОВЕСИЕ (А.Ляшок) ...............................23

АВТОРЫ ЭТОГО НОМЕРА ................................................................................................................................27

Мониторинг подготовлен коллективом экспертов Института экономической политики имени Е.Т. Гайдара (Института Гайдара), Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГ С), Всероссийской академии внешней торговли (ВАВТ) Минэкономразвития России, при партнерстве с Ассоциацией инновационных регионов России (АИРР).

Редколлегия: Дробышевский С.М., Кадочников П.А., Мау В.А.,Синельников-Мурылев С.Г.

Редакторы: Гуревич В.С., Колесников А.В.

Оперативный мониторинг экономической ситуации в России: тенденции и вызовы социаль-но-экономического развития. 2016. № 9 (27). Май / Дробышевский С., Идрисов Г., Казакова М., Каукин А., Ляшок В., Хромов М., Цухло С. Под ред. Гуревича В.С., Дробышевского С.М., Кадочни-кова П.А., Колесникова А.В., Мау В.А., Синельникова-Мурылева С.Г.; Институт экономической политики имени Е.Т. Гайдара, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, Всероссийская академия внешней торговли, при партнерстве с Ассоциацией инновационных регионов России. 27 с. [Электронный ресурс] URL: http://www.iep.ru/files/text/crisis_monitoring/2016_9-27_may.pdf

При частичном или полном использовании материалов ссылка на источник обязательна.

3

ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ И ВЫВОДЫ


Главные экономические события последних дней носили преимуще-ственно политический характер, какой и должно носить заседание пре-зидиума Экономического совета при президенте. Из немногого извест-ного о происходившем за закрытыми дверями чаще всего обсуждался призыв к президенту снижать геополитическую напряженность, иначе Россия совсем окажется на обочине технологического прогресса. В ответ на что он заметил, что торговать суверенитетом нельзя, и напомнил про «тысячелетнюю историю» страны.

При всей, можно сказать, жизненной важности снижения геополити-ческой напряженности, стоит в этой связи напомнить и о совсем недав-ней истории страны. Речь идет о 2000-х годах, которые, за исключением пары лет, характеризовались как раз несравненно меньшей геополити-ческой напряженностью.

России был открыт широкий доступ к дешевым ресурсам мирово-го финансового рынка, чем она активно и пользовалась, а также к со-временному оборудованию и технологиям, чем она пользовалась менее активно. Плюс получила дополнительные доходы от внешнеторговой конъюнктуры. В результате экономика приобрела многие черты «петро-стейт». При этом в условиях низкой напряженности и высоких доходов она не приобрела черты экономики, повышающей свою эффективность. Низкая эффективность спокойно соседствовала с низкой напряженно-стью.

Разумеется, достижения были значительными. Потребительский сек-тор развивался исключительными темпами (ритейл, розничный банкинг, недвижимость, автомобилестроение и т.д.). Упреки в таком «перекосе» вряд ли заслуженны, учитывая вековое российское недопотребление. Куда критичнее то, что параллельно экономика становилась более мо-нополизированной, рынок – все менее конкурентным, а продукция по преимуществу оставалась такой же неконкурентоспособной. Основная часть легкодоступных ресурсов пошла на слияния-поглощения, а угроза «технологической обочины» росла и без всяких геополитических угроз.

Вывод из этой совсем недавней истории не в том, что раз уж бла-гоприятные внешние условия не слишком помогли, то «пусть сильнее грянет буря» и тогда, может быть, экономика начнет хорошеть на гла-зах. А в том, что ее успех в гораздо большей степени зависит от условий внутренних. И прежде всего от перемен, которые получили обозначение «структурных» – какую бы отчужденную или ироническую реакцию не вызывало это понятие.

Собственно, усиление роли структурных компонентов развития – единственный способ достичь желаемых темпов роста ВВП, приходят к выводу эксперты ИЭП им. Гайдара, проведя декомпозицию динамики ВВП РФ в 2016–2019 гг. на основе соответствующего прогноза Минэко-номразвития. Метод декомпозиции основан на применяемом в странах ОЭСР способе пофакторного анализа экономического роста и адаптиро-ван к условиям высокой внешнеторговой зависимости российской эко-

4

ОПЕРАТИВНЫЙ МОНИТОРИНГ №9(27) 2016

номики. Этот метод призван выделить факторы, влияющие на рост ВВП: структурные, внешнеторговые, конъюнктурные, чтобы определить – где заложен потенциал этого роста, а где его нет или, тем более, он носит негативный характер.

Анализ прогнозных данных и сценарных условий Минэкономразви-тия дает экспертам возможность предположить: выход на желаемые темпы роста ВВП в 2019 гг. (4%) не может обеспечить ни внешняя, ни внутренняя конъюнктура; их могут обеспечить лишь структурные сдвиги и дополнительное привлечение в экономику 4,5 млн работников плюс 40 трлн руб. дополнительных инвестиций в основной капитал.

В прямом смысле структурные сдвиги происходят, а еще более – пла-нируются в отрасли нефтедобычи и нефтепереработки. Они не затраги-вают работу институтов, зато всерьез затрагивают работу НПЗ, структуру выпуска нефтепродуктов, налоговую систему (и налоговые стимулы) в нефтедобыче. Проблема заключается в том, что соответствующий и мно-гократно уже описанный «налоговый маневр» был отчасти приостанов-лен в 2015 г. ради сохранения в прежних объемах налоговых поступле-ний в бюджет. Эксперты ИЭП полагают, что реализация этого маневра в полном объеме дала бы, тем не менее, позитивный эффект. По их под-счетам, возможен и дополнительный плюс в виде сдерживания роста цен на нефтепродукты.

Заметим, однако, что такой сценарий предполагает снижение Мин-фином акцизов, во что поверить непросто. А вот в перенасыщение рын-ка топлива с соответствующей остановкой роста этих цен, на чем уже акцентируют внимание некоторые исследователи, верится несколько больше. Потребление бензина в стране стало снижаться, в то время как его производство, благодаря модернизации НПЗ, будет расти. Экспорт нефтепродуктов также может столкнуться с острой конкуренцией бла-годаря росту предложения, в том числе – вводу новых крупных НПЗ на Ближнем и Среднем Востоке. Возникает вопрос: не «обнулит» ли все это в какой-то мере усилия по наращиванию и модернизации нефтеперера-ботки, да и сам налоговый маневр. Этот рынок вступил в период таких стремительных структурных перемен, что маневрировать на нем стало намного сложнее.

Трудности в определении даже ближайших перспектив испытывают и другие отрасли. Согласно проведенным нашими экспертами в марте-мае опроса предприятий, удовлетворенность промышленников спро-сом на свою продукцию растет. Однако уверенности в сохранении этой позитивной динамики, судя по опросам, нет. Схожая картина – и в от-ношении объемов производства. В мае оценка предприятиями дина-мики выпуска продукции достигла максимума с октября 2014 г. Однако производственные планы, которые в январе-феврале 2016 г. выглядели крайне пессимистично, а весной приобрели уже более оптимистический характер, вновь утратили позитивную динамику. Похожую динамику де-монстрировали и инвестиционные намерения.

При этом нехватку собственных финансовых средств в качестве по-мехи для развития называет сейчас минимальное количество предпри-ятий за всю историю мониторинга (1996–2016 гг.). Этот фактор мешает теперь только половине предприятий (худший результат был в 1998 г. – 91%). Второе место в списке помех (44%) – высокие цены на оборудова-ние и высокий процент по кредитам, причем стоимость кредита теперь

5


заботит предприятия меньше, чем в 2015 г., а стоимость оборудования – больше. Неуверенность в скором оживлении экономики занимает сле-дующее место с 32% по сравнению с 25% год назад. Доступность креди-тов в мае 2016 г. оценивается на том же уровне, что и в январе, а спо-собность промышленности обслуживать взятые кредиты оценивается на довольно высоком уровне (85% предприятий).

В потребительском сегменте первые три месяца 2016 г. продемон-стрировали рост объемов банковского кредитования на 36% по сравне-нию с тем же периодом прошлого года (1,5 трлн руб. против 1,1 трлн). Динамика в жилищном кредитовании была еще выше – плюс 46% (326 млрд руб. против 223 млрд). При этом доля таких кредитов в общей задолженности населения перед банками достигла 39% по сравнению с 30% в конце 2014 г.

В I квартале этого года объем полученных кредитов составил 13% от денежных доходов домохозяйств (в I квартале 2014 г. он составлял 20%). На возврат полученных кредитов теперь направляется 14% доходов, два года назад – 17%. В целом же долговая нагрузка на доходы населения постепенно снижается со второй половины 2014 г., когда на обслужива-ние кредитной задолженности у домашних хозяйств уходило 11,8% рас-полагаемых доходов. Теперь она снизилась до 9,7%.

Рост кредитной активности населения, который зафиксирован с на-чала года, происходит в условиях продолжающегося падения реальных доходов. Вероятно, мы наблюдаем стремление компенсировать сниже-ние доходов (и соответственно потребления) заемными средствами. Тем более что радикального ухудшения на рынке труда не наблюдается.

В первые месяцы 2016 г. рынок труда пришел в состояние относитель-ного равновесия, не слишком, правда, стабильного. Основные показате-ли – зарплата, безработица, неполная занятость – близки к уровню про-шлого года. Уровень безработицы в I квартале этого года (по сравнению с аналогичным периодом 2015 г.) вырос всего на 75 тыс. чел. и остается одним из самых низких за историю наблюдений, количество занятых не-полный рабочий день увеличилось за весь 2015 г. на 112 тыс. чел. Но, во-первых, статистика охватывает лишь крупные и средние предприятия. Во-вторых, ситуация сильно различается по регионам. Например, безра-ботица выросла в 51 регионе, а в 32 – снизилась, по неполной занятости это соотношение 45 – 36, а в трех регионах ее уровень не менялся.

6


1. ДЕКОМПОЗИЦИЯ ТЕМПОВ РОСТА ВВП 2016 2019 ГГ.:В ОЖИДАНИИ СТРУКТУРНЫХ ПЕРЕМЕН

С.Дробышевский, М.Казакова

Расчеты по декомпозиции темпов роста ВВП РФ за период с 1999 по 2015 гг. и прогноза МЭР на 2016–2019 гг. показывают, что в текущих условиях единственным источником роста экономики могут быть конъюнктурные составляющие, связанные с выходом в положитель-ную фазу внутреннего бизнеса-цикла. Однако их недостаточно для достижения темпов роста в 4% и более. Для этого требуется серьез-ное повышение и структурных темпов роста экономики. В частно-сти, при сохранении на текущем уровне совокупной факторной произ-водительности необходимо дополнительное привлечение в экономику трудовых ресурсов в размере около 4,5 млн человек, а также дополни-тельные 40 трлн руб. инвестиций в основной капитал в целом за пе-риод 2016–2018 гг.

В середине мая 2016 г. была создана рабочая группа Экономического совета при Президенте РФ по направлению «Приоритеты структурных реформ и устойчивый экономический рост» под руководством предсе-дателя ЦСР А.Л. Кудрина. Согласно распоряжению Президента РФ, од-ним из основных направлений деятельности рабочей группы являет-ся «определение актуальных проблем, препятствующих обеспечению устойчивого экономического роста и осуществлению структурных ре-форм, выработка предложений по их решению»1. В связи с этим в усло-виях продолжающейся стагнации российской экономики, а также при-ближающихся выборов в 2016 и 2018 гг. возобновилась дискуссия о фак-торах устойчивого долгосрочного экономического роста. В частности, на повестке дня сейчас разработка мер, необходимых для достижения тем-пов роста ВВП РФ в 4% к 2019 г.2

В начале мая Минэкономразвития выпустило обновленную версию прогноза социально-экономического развития России, разработанного на трехлетний период (до 2019 г.). Прогноз традиционно содержит три сценария – базовый, консервативный и целевой. Как отмечается в до-кументах МЭР, «прогноз рассматривает развитие российской экономики в условиях сохраняющейся геополитической нестабильности, примене-ния к России на протяжении всего прогнозного периода санкционного режима со стороны ЕС и США, поддерживающего жесткие ограничения доступа российских компаний к мировому рынку капитала, и ответных экономических мер»3.

Базовый сценарий прогноза предусматривает умеренное экономиче-ское развитие России на фоне снижения потребительского спроса вви-

1 Распоряжение № 122-рп от 16 мая 2016 г. «Об утверждении Положения о ра-бочей группе Экономического совета при Президенте Российской Федерации по направ-лению «Приоритеты структурных реформ и устойчивый экономический рост» и ее соста-ва».

2 См., например: http://www.interfax.ru/business/509695.3 http://economy.gov.ru/minec/about/structure/depMacro/20160506

7

1. ДЕКОМПОЗИЦИЯ ТЕМПОВ РОСТА ВВП 2016 2019 ГГ.: В ОЖИДАНИИ СТРУКТУРНЫХ ПЕРЕМЕН

ду сдержанного роста социальных обязательств государства. Так, темпы роста экономики в рамках этого сценария составят 0,2% к предыдущему году в 2016 г. с последующим их повышением до 2,2% при цене на нефть Urals на уровне 40 долл./барр. в 2016–2019 гг.

Развитие экономики России в рамках консервативного сценария бу-дет происходить в менее благоприятных условиях, а именно: средне-годовая цена на нефть упадет до 25 долл./барр. и сохранится на этом уровне до 2019 г. При этом динамика основных макроэкономических показателей РФ будет носить выраженный негативный характер. Так, в 2016 г. спад ВВП составит 2,1% относительно предыдущего года с после-дующей стабилизацией в 2017 г. и выходом на положительные значения в 2018–2019 гг. на уровне 0,7–1,6%.

«Целевой вариант ориентирует на достижение целевых показателей социально-экономического развития и решение задач стратегическо-го планирования»1 и предполагает достижение макроэкономической сбалансированности и выход экономики РФ на траекторию устойчи-вого роста ВВП на уровне не ниже среднемирового (т.е. достижение к 2019 г. темпов роста ВВП в 4,5% по отношению к предыдущему году). МЭР предполагает, что в рамках целевого сценария развитие экономики будет происходить при условиях торговли, аналогичных базовому, одна-ко в его основе будет лежать новая, инвестиционная модель развития при сдержанном росте социальных обязательств государства и бизнеса в первые годы рассматриваемого периода.

Таким образом, лишь один из предложенных МЭР сценариев предпо-лагает возможность достижения желаемых темпов роста в 4% к 2019 г. Более того, мы полагаем, что в рамках описанных выше предпосылок и внешних условий достижение даже базового сценария требует серьез-ных изменений во внутренних условиях развития экономики.

Это подтверждается результатами декомпозиции прогнозных зна-чений темпов роста ВВП на основе разработанной Институтом Гайдара методики, в основе которой лежит алгоритм разложения темпов роста ВВП на составляющие, применяемый в странах ОЭСР и адаптированный к специфике российской экономики, существенно зависящей от условий торговли2. Декомпозиция была произведена на базе основных параме-тров сценарного прогноза социально-экономического развития России в 2016–2019 гг.

Динамика фактического темпа роста российского ВВП, а также полу-ченных по результатам декомпозиции его структурной, внешнеторговой и конъюнктурной (суммы компонент бизнес-циклов и случайных шоков) составляющих для периода с 1999 по 2015 гг. представлена на рис. 1.

Наши расчеты показывают, что структурная компонента роста ВВП за-медляется с 2005 г. и в 2015 г. составляет 1,5%. Эта тенденция обусловле-на негативной динамикой фундаментальных факторов экономического роста: снижение численности экономически активного населения (т.е.

1 http://economy.gov.ru/minec/about/structure/depMacro/201605062 Более подробно данная методика описана в статье Синельников-Мурылев С.,

Дробышевский С., Казакова М. Декомпозиция темпов роста ВВП России в 1999–2014 годах // Экономическая политика. 2014. № 5. С. 7–37, а также в монографии Де-композиция темпов роста ВВП России / С. Синельников-Мурылев [и др.]. – М.: Изд-во Ин-та Гайдара, 2015. – 128 с. : (Научные труды / Ин-т экон. политики им. Е.Т. Гайдара; № 167Р).

8


фактора труда) вследствие неблагоприятных демографических тенден-ций, тогда как темпы прироста основных фондов (служащих прокси-пе-ременной для фактора капитала) замедляются. Кроме того, снижение структурной составляющей роста объясняется снижением совокупной факторной производительности (СФП), включающей в себя вклад про-чих факторов роста, помимо труда и капитала.

Что касается конъюнктурной составляющей темпов роста российского ВВП, то, как видно из рис. 1, в 2013–2015 гг. она находилась в отрицатель-ной области (достигая -4,6% в 2015 г.), что, скорее всего, было обуслов-лено шоком, представляющим собой комбинацию негативных послед-ствий от экономических санкций и контрсанкций, роста неопределенно-сти и рисков в экономике в условиях крайне волатильного курса рубля, повышения инфляции и сокращения доступности заемного капитала.

Рассматривая декомпозицию прогнозных темпов роста ВВП в 2016–2019 гг. для базового и целевого сценариев, отметим, что заложенные во все сценарии прогноза уровни мировых цен на нефть в 2016–2019 гг. находятся ниже средних многолетних уровней (80–85 долл./барр.), что объясняет отрицательные значения внешнеторговой компоненты тем-пов роста ВВП в указанные годы (см. рис. 2–3).

Декомпозиция темпов роста в 2016–2019 гг. показывает, что реали-зация прогнозируемых темпов роста российского ВВП в условиях, когда цены на нефть остаются ниже средних многолетних, а структурная со-ставляющая снижается ввиду отсутствия роста фундаментальных факто-ров экономического развития и СФП, возможна только за счет конъюн-ктурной компоненты. Например, в рамках базового и консервативного сценариев она должна вырасти до 2,3% к 2019 г., а при целевом сцена-рии – до 4,8%. Такой рост конъюнктурной составляющей может быть ре-зультатом либо резкого ускорения роста циклического ВВП после «ухо-да в прошлое» негативного шока, наблюдавшегося в 2015 г., либо при предположении о сохранении экономики в нижней фазе делового цик-ла, заметного положительного шока, природа которого не представляет-ся очевидной.

Источник: Росстат, МЭР, МВФ, расчеты авторов.Рис. 1. Фактический темп прироста ВВП и его составляющие, % к предыдущему году, 1999–2015 гг.

6,4%

10,0%

5,1%4,7%

7,3% 7,2% 6,4%8,2% 8,5%

5,2%

-7,8%

4,5% 4,3% 3,5%

1,3% 0,7%

-3,7%

-15%

-10%

-5%

0%

5%

10%

1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015

Структурный темп прироста ВВП Внешнеторговый темп прироста ВВП

Конъюнктурный темп прироста ВВП Фактический темп прироста ВВП

9

1. ДЕКОМПОЗИЦИЯ ТЕМПОВ РОСТА ВВП 2016 2019 ГГ.: В ОЖИДАНИИ СТРУКТУРНЫХ ПЕРЕМЕН

Оцененный на основе декомпозиции разрыв выпуска (отклонения ВВП от естественного объема выпуска) показан на рис. 4. В 2015 г. раз-рыв выпуска опустился в отрицательную область в условиях реализации базового и целевого сценариев МЭР и остается в ней на протяжении трех лет, до 2018 г. При реализации консервативного сценария отрицатель-ный разрыв на протяжении рассматриваемого периода остается отрица-тельным в диапазоне 3–4%.

В связи с полученными результатами возникает вопрос о том, какие факторы могли бы способствовать реализации заложенных МЭР пара-метров целевого сценария прогноза. Во-первых, как показано выше, российская экономика не может полагаться на благоприятные условия торговли, поскольку в течение всего прогнозируемого периода ожида-

4,5%4,3%

3,5%

1,3%

0,7%

-3,7%

-0,2%

0,8%

1,8% 2,2%

-5%

-4%

-3%

-2%

-1%

0%

1%

2%

3%

4%

5%

2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019

Внешнеторговый темп прироста ВВП (базовый) Конъюнктурный темп прироста ВВП (базовый)

Структурный темп прироста ВВП Фактический темп прироста ВВП (базовый)

Источник: Росстат, МЭР, МВФ, расчеты авторов.Рис. 2. Темп прироста ВВП и его составляющие, % к предыдущему году, 2010–2019 гг.

(базовый сценарий прогноза)

4,5%4,3%

3,5%

1,3%0,7%

-3,7%

-0,2%0,4%

2,9%

4,5%

-6%

-4%

-2%

0%

2%

4%

6%

2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019

Внешнеторговый темп прироста ВВП (целевой) Конъюнктурный темп прироста ВВП (целевой)

Структурный темп прироста ВВП Фактический темп прироста ВВП (целевой)

Источник: Росстат, МЭР, МВФ, расчеты авторов.Рис. 3. Темп прироста ВВП и его составляющие, % к предыдущему году, 2010–2019 гг.

(целевой сценарий прогноза)

10


ется весьма умеренный уровень цен на нефть, намного ниже среднего многолетнего. Во-вторых, никаких предпосылок для роста циклической компоненты тоже нет.

Таким образом, повышение структурной компоненты остается единственным способом достижения желаемых темпов экономиче-ского роста. Другими словами, условием реализации самого оптими-стичного сценария, а именно достижения к 2019 г. устойчивых темпов роста ВВП на уровне среднемировых (порядка 4% относительно преды-дущего года), является значительное ускорение роста фундаменталь-ных факторов, обеспечивающих создание ВВП. По нашим расчетам, при сохранении на текущем уровне СФП (а данная предпосылка выглядит вполне реалистично в условиях сохранения санкций и отсутствия прито-ка иностранного капитала, описанных МЭР), для достижения этой цели требуется дополнительное привлечение в экономику трудовых ресурсов в размере порядка 4,5 млн человек, а также дополнительные 40 трлн руб. инвестиций в основной капитал в целом за период 2016–2018 гг.

1,49%

2,73%

3,57%

2,68%

1,04%

-2,92%

-1,06% -1,20%-0,13%

1,61%

-2,95%

-4,24% -4,24%

-3,16%

-1,57%

0,56%

4,59%

-5%

-4%

-3%

-2%

-1%

0%

1%

2%

3%

4%

5%

2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019

Базовый Консервативный Целевой

Источник: расчеты авторов.Рис. 4. Разрыв в выпуске российской экономики (%), 2010–2019 гг. (прогноз по трем сценариям)

11

2. НАЛОГОВЫЙ МАНЕВР: УСКОРЕНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОСТА В УЩЕРБ...

2. НАЛОГОВЫЙ МАНЕВР: УСКОРЕНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОГОРОСТА В УЩЕРБ БЮДЖЕТНОЙ КОНСОЛИДАЦИИГ.Идрисов, А.Каукин

Реформа налогообложения нефтяной и нефтеперерабатывающей отраслей 2014 г. – «налоговый маневр» – была направлена на повы-шение эффективности отечественной нефтепереработки. В конце 2015 г. запланированное ранее снижение экспортной пошлины было заморожено с целью сохранения объема собираемых налогов в новых условиях торговли. Однако наши расчеты показывают, что полная реализация налогового маневра не только приведет к выполнению по-ставленной задачи, но и позволит не допустить повышения оптовых и розничных цен на нефтепродукты, а также будет способствовать повышению добавленной стоимости, производимой отечественным нефтеперерабатывающим сектором.

Разработанные в 2014 г. и законодательно закрепленные меры по по-этапному снижению экспортной пошлины на нефть при одновременном повышении НДПИ, условно называемые «налоговым маневром»1, при-званы устранить неэффективное субсидирование отечественной эконо-мики заниженными ценами на нефть2. Механизм такого субсидирова-ния должен был заключаться в том, что с использованием дешевой неф-ти3 будут произведены дешевые нефтепродукты, которые создадут для отечественных предприятий конкурентное преимущество и позволят снизить издержки. Однако на практике такой механизм не работает – почти всю передаваемую субсидию поглощает отечественная нефтепе-реработка4, производя в мировых ценах отрицательную добавленную стоимость (см. рис. 1), а до конечных потребителей субсидия не доходит. Производство отрицательной добавленной стоимости означает, что за счет продажи на экспорт каждой тонны нефти, направляемой в россий-скую нефтепереработку, можно по мировым ценам купить полную кор-зину производимых нефтепродуктов, сэкономив примерно 25% средств.

Политическое и экономическое противоречие, с которым сталкива-ется проведение налогового маневра на практике, заключается в том, что его реализация «не создает стимулов к повышению добычи нефти»5.

1 Параметры налогового маневра на 2017 г.: базовая ставка НДПИ меняется с 857 на 919 руб./т; коэффициент при цене Urals в формуле ЭП (экспортной пошлины) на нефть меняется с 0,42 на 0,30, коэффициент в формуле ЭП на бензин при ставке ЭП на нефть меняется с 0,48 на 0,3, на мазут – с 0,76 на 1,0; акциз на бензин меняется с 10130 на 7430 руб./т.

2 О предпосылках проведения налогового маневра см. Идрисов Г.И., Синельни-ков-Мурылев С.Г., Экспортная пошлина на нефть: отменить нельзя сохранить // Журнал «Нефть России». № 12, декабрь 2011. С. 72–77, Идрисов Г.И., Синельников-Мурылев С.Г. Модернизация или консервация: роль экспортной пошлины на нефть и нефтепродук-ты // Экономическая политика. 2012. № 3. С. 5–19.

3 В результате действия экспортной пошлины цены на нефть внутри России ниже мировых.

4 В текущих ценах примерно 1,4% ВВП.5 В 2011–2014 гг. на экспертных совещаниях по обсуждению параметров налого-

вого маневра этот аргумент был основным для сдерживания реформы.

12


Действительно, налоговым ма-невром предполагалось1, что для каждой экспортной тонны нефти величина отмененной экспортной пошлины должна быть заменена НДПИ, а для каждой подорожав-шей тонны нефти на внутреннем рынке НДПИ должен изъять до-полнительную прибыль. Такой маневр позволяет высвобождать дополнительный бюджетный ре-сурс, ранее передававшийся рос-сийской нефтепереработке, кото-рый может быть использован для снижения акцизов или точечного субсидирования отдельных соци-ально-значимых и энергоемких видов деятельности (северный за-воз, посевная кампания, закупки для армии).

В такой конфигурации ВИНКам (вертикально интегрированным компаниям) невыгодно повы-шать добычу. В результате именно «торг» между стимулированием выпуска нефтяной отрасли и вели-чиной высвобождаемого бюджет-ного ресурса является краеуголь-ным камнем проведения налого-вого маневра в России2.

Фактически законодательно была принята некоторая промежуточная версия, в которой экспортная пошлина снижается не быстро и не до ну-ля, НДПИ повышается на величину, полностью не компенсирующую сни-жение пошлины так, чтобы у нефтяных компаний от налогового маневра была прибыль, и они хотели наращивать добычу. При этом бюджетными аспектами пожертвовали – в текущей конфигурации налогового манев-ра он почти нейтрален для бюджета.

1 Первоначальные расчеты см. в Идрисов Г.И., Синельников-Мурылев С.Г., Мо-дернизация или консервация: роль экспортной пошлины на нефть и нефтепродукты // Экономическая политика. 2012. № 3. С. 5–19.

2 Примером такого торга является, в частности, заложенная в бюджет на 2016 г. заморозка запланированного, согласно налоговому маневру 2014 г., снижения экспорт-ной пошлины. Мотивация этого решения – стремление не допустить снижения объема собираемых налогов при новых условиях торговли. Подробнее см. Бобылев Ю., Идри-сов Г., Каукин А., Расенко О. Нефть, бюджет и налоговый маневр // ОМЭС, № 15 (ноябрь 2015), С. 11–14. Необходимо отметить, что увеличение налоговой нагрузки с точки зре-ния нефтяных компаний было достаточно безболезненным. Это связано с тем, что новый уровень цен на нефть был приемлемым для производителей, так как, во-первых, боль-шая часть издержек отрасли номинирована в рублях, а, во-вторых, падение нефтяных цен в большей степени отразилось на доходе государства, а не нефтяников. Подробнее см. Идрисов Г., Каукин А., Моргунова О., Турунцева М. Два полюса российской промыш-ленности // ОМЭС, № 11 (сентябрь 2015), С. 19–22.

* по затратам представлена оценка снизу без учета затрат на ФОТ и про-чих затрат отрасли.

Источник: Росстат, ФТС, расчеты авторов.Рис. 1. До бавленная стоимость российской нефтепереработки в

ценах 2015 г.

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ НЕФТЕПЕРЕРАБОТКА

ЗАТРАТЫ

Поступление нефти в нефтепереработку

282 млн тонн × × Мировая цена

российской экспортной

нефти 51 долл./баррель

= 105 МЛРД ДОЛЛ.*

ПРОИЗВОДСТВО

Бензин 39 млн тонн × × Экспортная цена российского

бензина 24 руб./литр

Дизельное топливо 75 млн тонн ×

× Экспортная цена российского д/т 26 руб./литр

Мазут и прочие нефтепродукты 71 млн тонн ×

× Экспортная цена мазута 16 руб./литр

= 80 МЛРД ДОЛЛ.

Суммарная добавленная стоимость в мировых ценах = -25 млрд долл. (24% стоимости входящей нефти)

13


Для иллюстрации того, что может происходить дальше, мы провели модельные расчеты1 в трех вариантах. Первый – это реализация нало-гового маневра согласно параметрам, заложенным в НК (Налоговый ко-декс РФ) на 2017 г.; второй – реализация налогового маневра согласно параметрам НК на 2017 г., за исключением ставки экспортной пошлины на нефть, которая замораживается на текущем уровне (такие измене-ния были временно инициированы правительством в конце 2015 г.); тре-тий – полная реализация налогового маневра согласно рекомендациям ИЭП: обнуление ставок экспортных пошлин и акциза на бензин, повы-шение базовой ставки НДПИ. При этом мы рассматривали три варианта реализации условий торговли (цена на нефть в сочетании с обменным курсом, см. табл. 1).

1 Методология расчетов для российских нефтепродуктов и нефти представлена в работах Идрисов Г.И., Синельников-Мурылев С.Г., Экспортная пошлина на нефть: отме-нить нельзя сохранить // Журнал «Нефть России». № 12, декабрь 2011, С. 72–77; Идрисов Г.И., Синельников-Мурылев С.Г., Модернизация или консервация: роль экспортной по-шлины на нефть и нефтепродукты // Экономическая политика. 2012. № 3. С. 5–19.

Налоговые поступления

Экспортная пошлина

НДПИ

Внутренняя цена = Внешняя цена - ЭП - Транспорт

Повышение НДПИ: - экспортный рынок - эквивалент отмененной экспортной пошлины- внутренний рынок – изъятие субсидии из нефтепереработки

+ Акциз

сдерживание цен

Рис. 2. Илл юстрация налогового маневра

Источник: Росстат, ФТС, расчеты авторов.Рис. 3. Объемы налоговых поступлений в различных конфигурациях налогообложения нефтяного и нефтеперерабатывающего секторов, в ценах 2015 г., сценарное значение обменного курса –

60 руб./долл., сценарное значение цены на нефть – 50 долл./барр.

НДПИ4,7% ВВП

(база – 534 млн тонн)

ЭП на нефть1,9% ВВП


ТЕКУЩИЕ НАЛОГОВЫЕ УСЛОВИЯ

акцизы на нефтепродукты

0,35% ВВП

ЭП на нефтепродукты0,55% ВВП

Сохранение НДПИ

4,7% ВВП(база – 534 млн тонн)

НДПИ, заменяющий ЭП 1,9% ВВП


НДПИ с внутреннего рынка 2,3% ВВП


НДПИ, изымающий прибыль с

внутреннего рынка, возникшую из-за повышения цен на нефть до мировых

ПОЛНЫЙ НАЛОГОВЫЙ

МАНЕВР вариант ИЭП

7,5% ВВП

8,9% ВВП

14


Безусловно, реализация варианта, который мы предлагаем – ней-тральный для налоговой нагрузки и положительный для бюджета нало-говый маневр – сложна политически. Однако при текущих низких ценах на нефть при бюджетном эффекте в 1,4 п.п. ВВП у него появился допол-нительный плюс – за счет снижения акцизов можно добиться полного сдерживания роста цен на нефтепродукты1. При этом с экономической точки зрения различные альтернативы понятны и имеют вполне про-зрачную интерпретацию: выбор состоит между тем, чтобы изъять из не-фтяного сектора субсидию, формируемую дешевой нефтью и добить-ся производства положительной добавленной стоимости, или тем или иным путем оставить субсидию, передавая ресурсную ренту государства ВИНКам, и рассчитывать на рост объемов добычи, приводящих к росту реального ВВП.

1 А если отменить акцизы полностью, то согласно модельным расчетам можно добиться даже снижения цен.

15


Табл

ица

1РЕ

ЗУЛЬТАТ

Ы РАС

Ч ЕТО

В ПОСЛ

ЕДСТ

ВИЙ

ПРО

ВЕДЕН

ИЯ НАЛ

ОГО

ВОГО

МАН

ЕВРА

В РАЗ

ЛИЧН

ЫХ МОДИФИКА

ЦИЯХ

И

ПРИ

РАЗ

ЛИЧН

ЫХ УС

ЛОВИ

ЯХ ТОРГ

ОВЛ

И

Текущие

нал

огов

ые

усло

вия

Реал

изац

ия нал

огов

ого ман

евра

согла

сно

пара

метра

м НК

(пов

ышен

ие НДПИ

, сни

жен

ие

ЭП и

акц

изов

)

Нало

говы

й ман

евр

с замор

озко

й ЭП

Полн

ая реа

лизаци

я на

логово

го ман

евра

, ре

комен

даци

и ИЭП

(пов

ышен

ие НДПИ

, об

нуле

ние ЭП

и акц

изов

)Курс

рубля

= 6

0 руб.

/дол

л., ц

ена

Ura

ls =

50 дол

л./бар

р.Ро

ст цен

ы на бе

нзин

, %

В розни

це для

насел

ения

-1

,80

-5,9

5-7

,48

В

опте дл

я пр

ом. П

редп

риятий

-2

,49

-6,7

8-9

,38

Объ

ем бюдж

етны

х по

ступле

ний,

% ВВП

От Н

ДПИ

на не

фть

4,70

5,04

5,04

8,92

От э

кспо

ртно

й по

шли

ны на не

фть

1,91

1,51

1,91

0,00

От э

кспо

ртно

й по

шли

ны на не

фтеп

роду

кты

0,55

0,46

0,55

0,00

От а

кцизов

на не

фтеп

роду

кты

0,36

0,28

0,28

0,00

Изм

енен

ие объ

ема бю

джетны

х по

ступле

ний,

п.п

. ВВП

-0

,22

0,27

1,40

Курс

рубля

= 7

0 руб.

/дол

л., ц

ена

Ura

ls =

40 дол

л./бар

р.Ро

ст цен

ы на бе

нзин

, %

в розни

це для

насел

ения

-2

,65

-5,9

5-8

,95

в

опте дл

я пр

ом. п

редп

риятий

-3

,37

-6,7

8-1

0,91

Объ

ем бюдж

етны

х по

ступле

ний,

% ВВП

от Н

ДПИ

на не

фть

3,92

4,20

4,20

7,43

от э

кспо

ртно

й по

шли

ны на не

фть

1,58

1,30

1,58

0,00

от э

кспо

ртно

й по

шли

ны на не

фтеп

роду

кты

0,46

0,40

0,46

0,00

от а

кцизов

на не

фтеп

роду

кты

0,36

0,28

0,28

0,00

Изм

енен

ие объ

ема бю

джетны

х по

ступле

ний,

п.п

. ВВП

-0

,13

0,21

1,12

Курс

рубля

= 8

0 руб.

/дол

л., ц

ена

Ura

ls =

30 дол

л./бар

р.Ро

ст цен

ы на бе

нзин

, %

в розни

це для

насел

ения

-3

,94

-5,9

5-1

1,26

в

опте дл

я пр

ом. п

редп

риятий

-4

,70

-6,7

8-1

3,31

Объ

ем бюдж

етны

х по

ступле

ний,

% ВВП

от Н

ДПИ

на не

фть

2,69

2,88

2,88

5,10

от э

кспо

ртно

й по

шли

ны на не

фть

1,07

0,96

1,07

0,00

от э

кспо

ртно

й по

шли

ны на не

фтеп

роду

кты

0,31

0,29

0,31

0,00

от а

кцизов

на не

фтеп

роду

кты

0,36

0,28

0,28

0,00

Изм

енен

ие объ

ема бю

джетны

х по

ступле

ний,

п.п

. ВВП

0,

000,

120,

68

Источ

ник:

Росстат

, ФТС

, расчеты

автор

ов.

16


3. НАСТРОЕНИЯ В ПРОМЫШЛЕННОСТИ В МАЕ 2016 Г.:НЕ ОЧЕНЬ ХОРОШО И НЕ ОЧЕНЬ ПЛОХО

С.Цухло

Позитивная динамика спроса и выпуска промышленной продукции при минимальных излишках запасов готовой продукции сочетается в мае 2016 г. с ростом неуверенности в будущем спросе. Нет оптимизма в отношении инвестиционных планов, но нет и пессимизма в отноше-нии способности обслуживать взятые кредиты.

Спрос, запасы и выпуск промышленностиДинамика спроса в марте-мае 2016 г. демонстрирует неожиданно ста-

бильные для этих месяцев исходные балансы изменений продаж про-мышленной продукции. Даже май, лишенный части рабочих дней, не смог снизить объемы спроса и оставил разность ответов «рост» и «сни-жение» на уровне марта-апреля. В итоге очистка от сезонности вывела майский баланс изменений спроса на лучшее значение с февраля 2014 г.

Определенно позитивная динамика спроса последних месяцев уве-личила удовлетворенность его объемами с начала года на 15 п.п. В ре-зультате сейчас 54% российских промышленных предприятий считают продажи своей продукции нормальными.

Однако прогнозы спроса, в марте-апреле уверенно набиравшие оп-тимизм по очищенным от сезонного и календарного фактора данным, в мае неожиданно рухнули на 8 пунктов. Промышленность, похоже, не уверена в сохранении такой позитивной динамики спроса, с которой она «столкнулась» в последние месяцы. Пессимизм чиновников и аналити-ков тоже не способствует росту оптимизма ожиданий предприятий.

Оценки запасов готовой продукции подтверждают вывод о позитив-ной динамике спроса в последние месяцы. «Избыточность» запасов в марте 2016 г. резко (на 6 пунктов) снизилась (+2 – +3 пункта). В мае формирование баланса оценок произошло при сокращении как доли оценок «выше нормы», так и доли оценок «ниже нормы». В результате доли этих ответов (10 и 7% соответственно) достигли исторических ми-нимумов за весь (1992–2016 гг.) период инструментальных наблюдений за оценками (не объемами!) запасов в российской промышленности. Оценки же запасов как «нормальных» по-прежнему остаются стабиль-ными и находятся в интервале 70–72%.

Снижение доли определенных оценок запасов («выше нормы», «нор-мальные», «ниже нормы») произошло за счет роста доли ответов «нет ответа», что отражает рост непонимания в промышленности, какой фи-зический объем запасов адекватен текущей ситуации. В мае 2016 г. отказ от оценок своих запасов достиг 11% и превысил, таким образом, долю ответов «выше нормы» или «ниже нормы». Хотя еще в январе 2016 г. отказывались от определенных оценок своих запасов только 5% пред-приятий.

Аналогичный высокий уровень отказа от определенных оценок сво-их запасов готовой продукции регистрировался опросами ИЭП в 2000–2002 гг. Тогда предприятия, поверив, наконец, в устойчивость промыш-

17

3. НАСТРОЕНИЯ В ПРОМЫШЛЕННОСТИ В МАЕ 2016 Г.: НЕ ОЧЕНЬ ХОРОШО И НЕ ОЧЕНЬ ПЛОХО

ленного роста после дефолта 1998 г., переходили от политики жесткой минимизации своих запасов к управляемому поддержанию их разум-ного избытка, а затем – к явному преобладанию оценок «нормальные». Эти переходы и сопровождались логичным ростом неопределенности оценок запасов готовой продукции. С середины 2003 г. до середины 2015 г. неуверенность в оценках запасов не превышала 5% в среднем за квартал. Однако в конце 2015 г. и начале 2016 г. этот показатель поднял-ся до 7%, а по среднему уровню первых двух месяцев II квартала 2016 г. составил уже 10%.

Фактическая динамика выпуска в мае тоже демонстрирует позитив: очищенный от сезонности баланс изменений (темп роста) промышлен-ного производства достиг максимальных с октября 2014 г. значений.

Однако планы выпуска российской промышленности, преодолевшие в марте-апреле худшие для текущего кризиса ожидания января-февраля 2016 г., престали набирать оптимизм и сократились в мае на 3 пункта. Предприятия, вероятно, не уверены в сохранении новейших позитивных тенденций. Это вполне логично в условиях резко негативной корректи-ровки майских прогнозов спроса.

Обеспеченность промышленности мощностямиВ условиях постоянно откладывающегося восстановления промыш-

ленного роста промышленность пересматривает свои оценки обеспе-ченности мощностями и кадрами. И что совершенно логично – в сторону их лучшего обеспечения.

Недостаток мощностей в связи с ожидаемыми промышленностью из-менениями спроса на выпускаемую продукцию опустился во II квартале 2016 г. до 5%. Это – почти минимальный уровень нехватки оборудова-ния за весь период мониторинга показателя с 1993 г. Меньший дефицит мощностей (3%) регистрировался опросами ИЭП в преддефолтный пе-риод, в апреле 2009 г. и в январе 2013 г. Дефицит кадров в промышлен-ности сейчас выше, но тоже снизился по сравнению с началом 2016 г. Последнее значение показателя – 9% – является минимальным с января 2010 г.

Максимальный дефицит мощностей на отраслевом уровне составля-ет сейчас 10% (отмечается 10% предприятий отрасли) и зарегистриро-ван в химической промышленности, лесной промышленности и строи-тельной индустрии. Однако этот дефицит в отраслях (кроме леспрома) компенсируется существенным навесом избыточных мощностей: 30% – в химпроме и 48% – в стройиндустрии. Дефицит мощностей в машино-строении и легкой промышленности во II квартале 2016 г. составляет 6%, но тоже компенсируется их избытком в 28% и 56% соответственно. Сред-негодовые данные по дефициту мощностей в отраслях (в 2016 г. – за пер-вые два квартала) отражают достаточно скромные текущие масштабы этого явления, которые к тому же во всех случаях (кроме леспрома) пе-рекрываются существенным навесом избыточных мощностей.

Цены предприятийВ мае российская промышленность остановила рост своих цен: ба-

ланс их фактических изменений (темп роста) снизился с +9 апрельских пунктов до +1 майского пункта и стал минимальным значением этого по-казателя в 2016 г. Впрочем, в 2015 г. промышленности удавалось снизить

18


баланс и до -2 п.п. Однако крайне скромный рост цен в мае вряд ли со-хранится в следующие месяцы. Баланс ценовых прогнозов предприятий вырос в мае на 9 пунктов после достижения в апреле минимальных для 2016 г. +7 пунктов.

Оценка точности прогнозов (планов) трех основных показателей (спроса, выпуска и цен) показывает, что российским промышленным предприятиям точнее всего удавалось прогнозировать изменение соб-ственных цен. Точность ценовых прогнозов достигала в некоторые годы в среднем 73–74%, а в отдельные месяцы – 80%. Худшая (60%) точность прогнозов цен была получена в последефолтные 1999–2002 гг. Точность прогнозов текущего 2016 г. по четырем месяцам составляет в среднем 69%. А апрельский прогноз реализовался в мае у 80% предприятий, что является максимальным результатом этого показателя.

Анализ ошибок ценовых прогнозов (их доля дополняет долю точных прогнозов до 100%) показывает, что российская промышленность устой-чиво ошибалась в сторону завышения своих предсказаний. В результате баланс ошибок (завышенные минус заниженные) за редчайшими и не-значительными исключениями оказывался положительным. Особенно значительны и продолжительны (несмотря на промахи) ошибки были в 1999–2002 гг. Тогда доля ошибочно завышенных прогнозов достигала рекордных 30% против 7–9% ошибочно заниженных прогнозов.

Перед стартом кризиса 2008–2009 гг. промышленность тоже стала чаще и значительнее завышать свои ценовые прогнозы, хотя начавшее-ся сжатие спроса заставляло затем предприятия проводить более акку-ратную фактическую ценовую политику. В июне-октябре 2008 г. баланс ошибок прогнозов цен находился в интервале +14 – +17 пунктов при точ-ности прогнозов на уровне 70%.

Совсем иную ценовую политику российская промышленность прово-дила в преддверии кризиса 2014–2016 гг. С марта 2014 г. (начало геопо-литической напряженности) точность ценовых прогнозов предприятий стала устойчиво расти и достигла в августе того же года абсолютного ре-корда в 81%. При этом баланс ошибок вырастал в «лучшем» случае до 6 пунктов, а с августа 2014 г. он стал нулевым, т.е. ошибки прогнозов вза-имно уравновешивали друг друга. С запуском российскими антисанкци-ями инфляционной волны и приближением к роковому декабрю 2014 г. ценовые прогнозы промышленности начали снижать свою точность: в конце года показатель потерял 17 пунктов и откатился к уровню мини-мумов 2005–2014 гг. Однако баланс ошибок прогнозов цен оставался в окрестностях нуля до августа 2015 г.

Инвестиционные планы и проблемы промышленностиИнвестиционные планы предприятий закрепились в мае на уровне

умеренного пессимизма января-февраля 2016 г. после демонстрации в марте кризисного максимума показателя. Таким образом, российская промышленность до сих пор не может решиться на положительную ди-намику инвестиций. Пока у нее получилось только снизить инвестици-онный пессимизм с -36 пунктов в феврале 2015 г. до -2 пунктов в марте 2016 г., но в апреле-мае 2016 г. удержать достигнутый результат не уда-лось.

Хотя основной (самой массовой) помехой инвестированию в соб-ственное производство предприятия до сих пор считают «нехватку соб-

19

3. НАСТРОЕНИЯ В ПРОМЫШЛЕННОСТИ В МАЕ 2016 Г.: НЕ ОЧЕНЬ ХОРОШО И НЕ ОЧЕНЬ ПЛОХО

ственных финансовых средств», значимость этого фактора в 2016 г. опу-стилась до исторического минимума всего периода мониторинга 1996–2016 гг. Сейчас только половина предприятий считают указанный фактор помехой (худший результат – 91% – был получен в 1998 г.). Второе место (с 44%) в рейтинге помех инвестированию предприятия отдали высоким ценам на оборудование и высокому проценту по кредитам. Но если про-цент по кредитам стал упоминаться в текущем году реже на 4 п.п., то высокие цены оборудования – на 2 п.п. чаще, чем в 2015 г. Таким обра-зом, ни одно из ограничений второго уровня не претерпело в 2016 г. су-щественного изменения своего влияния на инвестиционную активность российской промышленности.

Самый большой рост (на 7 п.п.) сдерживающего влияния в 2016 г. по сравнению с 2015 г. продемонстрировали три других фактора. До 32% выросла неуверенность в скором оживлении российской экономики, хо-тя еще в 2013 г. такая неуверенность мешала инвестированию только 21% предприятий, а в 2014 и 2015 гг. она возрастала на скромные 2 п.п. в год.

Таким образом, затяжной характер текущего кризиса с туманной пер-спективой его завершения оказывает все более значительное сдержи-вающее влияние на инвестиционную активность российской промыш-ленности. Трудности получения долгосрочного кредита стали помехой в 2016 г. для 26% предприятий, тогда как до кризиса 2014–2016 гг. на этот фактор жаловались только 10% предприятий. Получается, что за два кри-зисных года российские банки существенно осложнили получение инве-стиционных кредитов промышленными предприятиями при снижении ставки по ним. Особенности национального инвестиционного климата плохо сказываются на инвестиционных намерениях 15% предприятий, притом что в 2013–2015 гг. на них жаловались только 6–9% предприятий.

Кредитование российской промышленностиМайские оценки отразили сохранение прежнего уровня нормальной

доступности кредитов для российской промышленности, которая с янва-ря 2016 г. оценивается предприятиями в среднем в 50% с колебаниями в интервале 49–51%. Таким образом, еще по одному экономическому индикатору в 2016 г. достигнута та самая стабильность, которой гордятся власти. При этом минимальная ставка, которую банки предлагают пред-приятиям, снизилась за 5 месяцев 2016 г. с 16,4 до 15,7% годовых в руб-лях. Общее снижение этого показателя с августа 2015 г. (т.е. с момента удержания Банком России ключевой ставки на уровне 11%) составило 0,9 п.п.

Способность промышленности обслуживать кредиты сохраняется на высоком уровне. Во II квартале 2016 г. об этом заявили 85% предприя-тий, пользующихся кредитами. Максимума (88%) указанный показатель достигал в августе 2014 г.

В то же время баланс планов заимствований претерпел во II квартале 2016 г. резкое (на 11 п.п.) снижение по сравнению с замером I квартала 2016 г. А снижение по сравнению с IV кварталом 2015 г. составило уже 17 п.п. В результате максимум планов заимствований (+24 п.п.) за два квартала сменился минимумом (+7 п.п.) пятилетнего мониторинга пока-зателя. Российская промышленность все меньше нуждается в кредито-вании такого промышленного роста.

20


4. БАНКОВСКОЕ КРЕДИТОВАНИЕ НАСЕЛЕНИЯ:ДОЛГОВАЯ НАГРУЗКА СНИЖАЕТСЯ

М.Хромов

В 2016 г. возобновился рост объемов банковского кредитования, одна-ко пока его уровень остается ниже показателей 2014 г. и не достато-чен для прекращения снижения объемов кредитной задолженности населения. Происходит смещение структуры задолженности населе-ния по банковским кредитам в пользу более длинных и более дешевых кредитов на покупку жилья. Это ведет к снижению долговой нагрузки на располагаемые доходы домашних хозяйств.

В I квартале 2016 г. объемы банковского кредитования физических лиц начали восстанавливаться после резкого падения в 2015 г. Объем кредитов, выданных банками населению за первые три месяца 2016 г., составил 1,5 трлн руб., что на 36% больше, чем годом ранее (1,1 трлн руб.). Более активный рост наблюдался в жилищном кредитовании, объ-емы которого увеличились на 46% с 223 млрд руб. в I квартале 2015 г. до 326 млрд руб. в I квартале 2016 г. Динамика выдачи прочих кредитов была более скромной, их объем в I квартале 2016 г. вырос на 33% по сравнению с соответствующим периодом 2015 г.

Несмотря на достаточно интенсивный рост выдаваемых кредитов (сравнимый уровень динамики был характерен, например, для 2012 г., когда розничное кредитование активно развивалось), сами объемы кре-дитования еще не восстановились после прошлогоднего спада. Из-за резкого падения в 2015 г. объемы выдачи кредитов в 2016 г. все еще не вышли на уровень 2014 г. по их номинальной величине. Совокупный объем предоставленных кредитов в I квартале 2016 г. оказался на 22% ниже, чем в I квартале 2014 г. Даже в жилищном кредитовании, где па-дение в 2015 г. было минимальным, а рост в 2016 г. – максимальным, объем выдачи кредитов в I кварта-ле 2016 г. остался на 6% ниже, чем в соответствующем периоде 2014 г.

То, что номинальный объем кре-дитования остается на достаточно низком уровне, означает, что его влияние на финансовый баланс домашних хозяйств тем более не восстановилось. Так, в I квартале 2014 г. объем полученных населе-нием от банков новых кредитов был сопоставим с 20% их денеж-ных доходов. В результате обвала кредитного рынка в начале 2015 г. это отношение по итогам I квартала 2015 г. снизилось до 10%. А в I квар-тале 2016 г. объем вновь выданных

-5

0

5

10

15

20

25

июн.

2009

ноя.

2009

апр.

2010

сен.

2010

фев.

2011

июл.

2011

дек.

2011

май

.201

2

окт.2

012

мар

.201

3

авг.2

013

янв.

2014

июн.

2014

ноя.

2014

апр.

2015

сен.

2015

фев.

2016

Выданные кредиты Прирост кредитов Погашения

Источник: Банк России, Росстат, оценки ИЭП.Рис. 1. Параметры банковского розничного кредитного рынка в % к денежным доходам домашних хозяйств, 2009–2016 гг.

21

4. БАНКОВСКОЕ КРЕДИТОВАНИЕ НАСЕЛЕНИЯ: ДОЛГОВАЯ НАГРУЗКА СНИЖАЕТСЯ

банковских кредитов увеличился лишь до 13% от денежных доходов до-машних хозяйств.

Низкий уровень выдачи новых кредитов обусловливает продолже-ние сжатия совокупной кредитной задолженности граждан перед бан-ками. Это связано с тем, что объемы фактических возвратов кредитов банкам уменьшились не слишком сильно по сравнению с падением объ-емов новых кредитов. В I квартале 2016 г., как и в аналогичном периоде 2015 г., домашние хозяйства потратили около 14% своих денежных до-ходов на возврат банковских кредитов, тогда как в I квартале 2014 г. это соотношение составляло 17%.

Снижение совокупной задолженности населения по банковским кре-дитам1 продолжается с декабря 2014 г. За это время розничный кре-дитный портфель банков уменьшился на 7%, а отношение совокупного объема задолженности к денежным доходам населения за 12 месяцев сократилось на 4 п.п. – с 23,6% до 19,6%. Это стало одним из факторов снижения кредитной нагрузки на доходы населения.

Помимо уменьшения относительного объема задолженности, пози-тивной тенденцией в этой сфере можно считать изменение структуры кредитной задолженности в пользу более долгосрочных и более деше-вых жилищных кредитов. По итогам I квартала 2016 г. доля кредитов на покупку жилья достигла 39% от общего объема задолженности населе-ния перед банками, тогда как в конце 2014 г. этот показатель едва пре-вышал 30%. Увеличение доли долгосрочных кредитов означает, что при том же объеме задолженности заемщики должны меньше выплачивать банку по основному долгу кредита, что снижает величину необходимых платежей.

При этом дюрация портфеля как жилищных, так и прочих кредитов, согласно графику погашения основного долга, за последний год замет-но выросла. Если в начале 2015 г. средневзвешенная срочность совокуп-ной задолженности физических лет составляла 38–40 месяцев, а задол-женности по кредитам на покупку жилья – 94–98 месяцев, то в начале в 2016 г. эти показатели выросли до 46–48 месяцев для совокупной задол-женности и 148–150 месяцев для жилищных кредитов.

Средневзвешенная стоимость кредитной задолженности населения перед банками за год почти не из-менилась. В I квартале 2015 г. она со-ставляла 16,4% годовых, а в I квартале 2016 г. увеличилась до 16,5% годовых. Эта стабильность обусловлена ро-стом доли жилищных кредитов, сто-имость которых остается заметно ни-же: 12,5% годовых в I квартале 2015 г. и 12,6% годовых в аналогичном пери-оде 2016 г. При этом стоимость про-чих кредитов выросла за год гораздо сильнее – с 18,4 до 19,0% годовых.

Все перечисленные выше факто-ры ведут к постепенному снижению долговой нагрузки на располагаемые

1 С поправкой на переоценку валютной задолженности.

6789

10111213

дек.

2008

мар

.200

9ию

н.20

09сен.

2009

дек.

2009

мар

.201

0ию

н.20

10сен.

2010

дек.

2010

мар

.201

1ию

н.20

11сен.

2011

дек.

2011

мар

.201

2ию

н.20

12сен.

2012

дек.

2012

мар

.201

3ию

н.20

13сен.

2013

дек.

2013

мар

.201

4ию

н.20

14сен.

2014

дек.

2014

мар

.201

5ию

н.20

15сен.

2015

дек.

2015

мар

.201

6

Долговая нагрузка в СШАДолговая нагрузка в РФ согласно графику обслуживания, за 4 квартала

Источник: Federal Reserve, Банк России, Росстат, оценки ИЭП.Рис. 2. Долговая нагрузка на располагаемые доходы в РФ и США

22


доходы населения, наблюдаемому со второй половины 2014 г. Тогда до-машние хозяйства направляли на обслуживание своей кредитной за-долженности 11,8% располагаемых доходов. По итогам I квартала 2016 г. долговая нагрузка снизилась до 9,7% располагаемых доходов.

Если сравнивать российский кредитный рынок, например, с кредит-ным рынком США, то по параметру долговой нагрузки российские домо-хозяйства в конце 2015 г. сравнялись с американскими. Однако при этом уровень задолженности по отношению к доходам для американских до-мохозяйств превышает 100%, что более чем в 5 раз превышает россий-ский уровень при сопоставимом уровне долговой нагрузки.

23

5. РЕГИОНАЛЬНЫЕ РЫНКИ ТРУДА: НЕСТАБИЛЬНОЕ РАВНОВЕСИЕ

5. РЕГИОНАЛЬНЫЕ РЫНКИ ТРУДА:НЕСТАБИЛЬНОЕ РАВНОВЕСИЕА.Ляшок

В 2016 г. практически все основные показатели рынка труда – зара-ботная плата, уровень безработицы и доля неполной занятости – близки к уровню прошлого года. Рынок труда замер в нестабильном равновесии. Однако за общей динамикой этих показателей по стране в целом скрываются серьезные региональные различия. Хотя безра-ботица в России за последние два года несколько выросла, но более чем в трети регионов она упала, схожая динамика наблюдалась и с численностью работников, переведенных на неполный рабочий день. Анализ показывает, что регионы применяли различные инструменты для снижения издержек на труд, что сгладило общую по стране дина-мику основных показателей рынка труда.

Как уже было показано ранее1, спад в экономике в 2015 г. оказал не-однородное влияние на основные характеристики рынка труда. Наибо-лее существенно снизилась заработная плата: по уточненным данным Росстата, падение в реальном выражении составило 9,7%. В то же вре-мя безработица выросла незначительно (всего на 300 тыс. человек) и ее уровень до сих пор остается одним из самых низких за всю постсо-ветскую историю. Та же ситуация наблюдается и с работниками, пере-веденными на неполный рабочий день: их среднее число на крупных и средних предприятиях в 2015 г. увеличилось всего на 112 тыс. человек по сравнению с 2014 г.

В I квартале 2016 г. особых изменений не произошло. Реальная зара-ботная плата держатся на уровне I квартала прошлого года, безработица выросла незначительно. Наблюдается лишь небольшой прирост числа переведенных на неполный рабочий день: по сравнению с I кварталом 2015 г. их число выросло на 75 тыс. человек. По сути можно говорить о том, что рынок труда в настоящее время замер и находится в состоянии нестабильного равновесия.

Однако не стоит обманываться этой слабой реакцией на кризис. Рос-сийский рынок труда географически очень неоднороден. Незначитель-ные изменения в целом по стране скрывают различные по силе реакции региональных рынков.

В исследовании Р. Капелюшникова и А. Ощепкова показано2, что ре-гионы имеют свои локальные рынки труда, причем «различия между региональными рынками труда в России являются комплексными: они затрагивают не какие-либо один или два показателя, а существуют по всему спектру количественных и ценовых параметров – уровню занято-сти, безработицы, оплаты труда и т.д.»3.

1 См. В. Ляшок «Рынок труда: особенности национальной адаптации». ОМЭС 2(20) 2016.

2 https://www.hse.ru/pubs/share/direct/document/1779330183 Там же.

24


Реакция на кризис также серьезно различается в зависимости от ре-гиона. Можно выделить три основных инструмента, которые позволя-ют работодателям снизить издержки на рабочую силу в период кризиса. Во-первых, это увольнения, ведущие к росту безработицы. Во-вторых, перевод работников на неполный рабочий день с соответствующим снижением заработных плат, реже по инициативе работодателя и чаще по решению сторон. В-третьих, прямое снижение реальной заработной платы, которое неизбежно происходит в результате инфляции в случае, если работодатель не стремится существенно повысить ее в номиналь-ном выражении. Каждый регион использует различное сочетание этих инструментов.

Разница между регионами хорошо видна при сравнении уровней безработицы в I кварталах 2016 и 2014 г., когда еще спад в экономике не отмечался. В десятку регионов с наиболее высоким ростом безрабо-тицы в течение двух лет входят четыре территории из Центрального фе-дерального округа (Ярославская, Орловская, Ивановская и Московская области) и столько же из Северо-Западного (Ненецкий авт. округ, Респу-блика Коми, Мурманская и Новгородская области). Упала безработица сильнее всего в Дальневосточном федеральном округе (Якутии, Чукот-ском авт. округе, Камчатском крае), Северо-Кавказском (Республики Ин-гушетия и Чечня) и Сибирском (Томская область и республика Тыва). В целом в 51 регионе безработица выросла, тогда как в 32 она снизилась.

Еще более серьезный разброс наблюдается в динамике среднеквар-тальной численности работающих неполное рабочее время. Хотя в сред-нем за два года их число увеличилось на 8,5%, в Ненецком автономном округе оно выросло в три раза, в то время как в Ульяновской области – вдвое сократилось. В целом неполная занятость выросла в 45 субъектах федерации, тогда как в 3 не изменилась, а в 36 упала. Три региона оказы-ваются в десятке лидирующих как по росту безработицы, так и по росту неполной занятости: Ненецкий авт. округ, Республика Алтай, Московская область. Сложно выделить отдельные тенденции по географическому признаку, хотя в десятку регионов с наибольшим ростом неполной за-нятости попали три республики из Приволжского федерального округа (Мордовия, Чувашия, Калмыкия), тогда как три области из этого же фе-дерального округа попали в десятку регионов с наименьшими показате-лями (Нижегородская, Самарская и Ульяновская области).

Только в одном регионе страны – Сахалинской области – за послед-ние два года уровень заработной платы вырос в реальном выражении. За этот же период сильнее всего заработная плата снизилась в республи-ках Северного Кавказа (Ингушетии, Чечне и Дагестане), в ряде областей Центрального федерального округа (Орловская, Ивановская и Тверская) и Северо-Западного федерального округа (Псковская и Калининградская).

При этом коэффициенты корреляции между этими показателями низ-ки и статистически значимы только для корреляции уровня безработи-цы с неполной занятостью. Это может говорить о том, что большинство работодателей использует лишь одно или два из возможных решений по снижению издержек на труд внутри региона. При этом статистически значимые корреляции с индексом потребительских цен могут означать, что в случае, когда работодатели в регионе сталкивались с высоким ростом цен, то они в большей мере старались сдерживать номиналь-ный рост заработных плат и переводили сотрудников на неполный

25

5. РЕГИОНАЛЬНЫЕ РЫНКИ ТРУДА: НЕСТАБИЛЬНОЕ РАВНОВЕСИЕ

Табл

ица

1РЕ

ГИОНЫ

С НАИ

БОЛЬШ

ИМ

И НАИ

МЕН

ЬШИМ

РОСТ

ОМ

УРО

ВНЯ БЕ

ЗРАБ

ОТИ

ЦЫ

, ЧИСЛ

ЕННОСТ

И ЗАН

ЯТЫХ НЕП

ОЛНОЕ РА

БОЧЕ

Е ВР

ЕМЯ И

РЕА

ЛЬН

ОЙ

ЗА

РАБО

ТНОЙ

ПЛАТ

Ы ЗА

I КВА

РТАЛ

Ы 2

014

2016

ГГ.1

№Ре

гион

Безраб

отиц

а№

Регион

Непо

лное

ра

бочее вр

емя

№Ре

гион

Реал

ьная

ЗП

1Яр

осла

вская об

ласть

209,

91

Нене

цкий

авт

.окр

уг30

0,0

1Са

хали

нская об

ласть

110,

12

Самар

ская

обл

асть

159,

92

Магад

анская

обл

асть

180,

02

Чукотски

й авт.о

круг

97,6

3Не

нецк

ий авт

.окр

уг15

8,6

3Ре

спубли

ка Ингуш

етия

166,

73

Ямал

о-Не

нецк

ий авт

.окр

уг97

,54

Республи

ка Алтай

155,

94

Воро

нежская

обл

асть

166,

04

г.Сан

кт-Петер

бург

94,5

5Ре

спубли

ка Ком

и15

0,6

5Ре

спубли

ка М

ордо

вия

157,

45

Республи

ка Саха

(Якутия)

94,4

6Ивано

вская об

ласть

140,

76

Республи

ка Алтай

157,

16

Республи

ка Баш

кортостан

93,4

7Орл

овская

обл

асть

140,

17

Свер

длов

ская

обл

асть

155,

37

Республи

ка М

ордо

вия

92,6

8Но

вгор

одская

обл

асть

137,

58

Чувашская

Республ

ика

150,

08

Красно

ярский

кра

й92

,49

Мур

ман

ская

обл

асть

136,

69

Республи

ка Кал

мыки

я15

0,0

9Ульяно

вская об

ласть

92,3

10Моско

вская об

ласть

136,

010

Моско

вская об

ласть

145,

410

Оре

нбур

гская об

ласть

92,3

38Ро

ссий

ская

Фед

ерац

ия10

6,6

34Ро

ссий

ская

Фед

ерац

ия

108,

528

Россий

ская

Фед

ерац

ия89

,7

74Ре

спубли

ка Саха

(Якутия)

86,4

74Ре

спубли

ка Сев

ерна

я Осетия

- Ала

ния

78,9

74Пс

ковская об

ласть

85,0

75Ре

спубли

ка Ингуш

етия

84,6

75Ни

жегор

одская

обл

асть

76,3

75Твер

ская

обл

асть

84,6

76Бр

янская

обл

асть

80,8

76Ка

лини

нгра

дская об

ласть

76Ивано

вская об

ласть

84,6

77Томская

обл

асть

79,9

77Ас

трахан

ская

обл

асть

72,9

77Орл

овская

обл

асть

84,5

78Ре

спубли

ка Татар

стан

79,6

78Ка

рачаево-Че

ркесская

Республ

ика

72,7

78Ка

лини

нгра

дская об

ласть

84,5

79Ар

хангел

ьская об

ласть бе

з авт.

округа

79,5

79Ам

урская

обл

асть

71,4

79Кр

асно

дарски

й кр

ай84

,3

80Чу

котски

й авт. ок

руг

78,6

80Са

мар

ская

обл

асть

70,5

80Ре

спубли

ка Дагестан

83,9

81Ре

спубли

ка Тыва

72,2

81Евре

йская авт.о

бласть

60,0

81Ам

урская

обл

асть

81,3

82Че

ченская Ре

спубли

ка69

,282

Ханты

-Ман

сийски

й авт. ок

руг -

Югра

59,7

82Че

ченская Ре

спубли

ка80

,283

Камчатски

й кр

ай62

,283

Ульяно

вская об

ласть

42,9

83Ре

спубли

ка Ингуш

етия

77,7

Источ

ник:

Росстат

, док

лады

о соц

иаль

но-эко

номич

еско

м пол

ожен

ии России за

201

4–20

16 гг

.

1 Дин

амик

а зара

ботных пл

ат рассчитан

а на

основ

ании

дан

ных за

янв

арь-фе

врал

ь 20

16 г.

к то

му же пе

риод

у 20

14 г.

26


рабочий день. В то же время увольнения работников использовалось редко и одновременно с переводом других работников на неполный ра-бочий день.

Таблица 2КОРРЕЛЯЦИИ ДИНАМИКИ РАЗЛИЧНЫХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ РЫНКА

ТРУДА И ИПЦУровень

безработицыНеполная занятость

Реальные заработные платы ИПЦ

Уровень безработицы 1Неполная занятость 0,242* 1Реальная заработная плата -0,102 -0,152 1ИПЦ 0,103 0,301* -0,553* 1

* значим на 5%-м уровне значимости.

АВТОРЫ ЭТОГО НОМЕРА

Дробышевский С., директор по научной работе ИЭП им. Е.Т. Гайдара

Идрисов Г., заведующий лабораторией исследований отраслевых рынков и инфраструктуры ИПЭИ РАНХиГС

Казакова М., заместитель заведующего международной лабораторией изучения бюджетной устойчивости ИЭП им. Е.Т. Гайдара

Каукин А., старший научный сотрудник лаборатории исследований отраслевых рынков и инфраструктуры ИПЭИ РАНХиГС

Ляшок В., научный сотрудник лаборатории исследований пенсионных систем и актуарного прогнозирования социальной сферы ИНСАП РАНХиГС

Хромов М., заведующий лабораторией финансовых исследований ИЭП им. Е.Т. Гайдара

Цухло С., за ведующий лабораторией конъюнктурных опросов ИЭП им. Е.Т. Гайдара

Documents

9(27) русс 2016.indd