Эта книга принадлежитhs.school548.ru/news/1718/almanac.pdf · пообщались с писателями и журналистами, а самое глав-ное

к н и г а ● д р у з е й

СОБРАНЬЕ ПЁСТРЫХ ГЛАВ

ГАОУ «Школа № 548 "Царицыно"» г. Москва

Текстпубликуется

вавторскойредакции

ссохранениемавторских

орфографииипунктуации

Издательский дом «Живая классика»Москва, 2018

УДК 821.161.1ББК 84 (2Рос = Рус) 6-44

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспро-изведена в какой бы то ни было фор-ме без письменного разрешения вла-дельцев авторских прав.

© ООО «Издательский дом «Живая клас-сика», 2018

© Текст, иллюстрации, оформление. ГАОУ «Школа № 548 "Царицыно"», г. Москва, 2018

УДК 821.161.1ББК 84 (2Рос=Рус) 6-44

Собранье пёстрых глав / ГАОУ «Шко-ла № 548 "Царицыно"», г. Москва. – М. : Издательский дом «Живая Классика», 2018. – 86с. : ил. – (Книга Дру-зей).

ISBN 978-5-4489-0095-2

Этот альманах составлен из журналистских работ ребят нашей школы № 548. Все они — участники факультативного спецкурса «Проведение практиче-ских занятий по журналистике с учащимися классов гуманитарного направления» в 2016 — 2018 гг.

ISBN 978-5-4489-0095-2

Эта книга принадлежит

С55

В создании книги принимали участие:

1. Дарья Першина2. Мария Ефремова3. Анна Павлова4. Александра Петрова5. Анастасия Комарова

КОЛОНКА РЕДАКТОРА

11

Позади у нашей небольшой пока компании юных люби-телей журналистики – уже два года работы и радости. Вместе мы побывали на съемках телевизионных передач, пообщались с писателями и журналистами, а самое глав-ное – узнали лучше самих себя. Узнали в процессе наших обсуждений, споров, попыток вместе что-то осмыслить и описать на бумаге.

Во время встречи с профессором факультета коммуни-каций и медиа Высшей школы экономики Сергеем Корзу-ном этот замечательный журналист сказал интересную фразу о работе любого пишущего или снимающего чело-века. Эта фраза наверняка запомнилась тем из нас, кто все-таки пожертвовал своим выходным и пришел в тот солнечный весенний день на «профориентационное» мероприятие Сергея Львовича в старенькую школу у

Дмитрий Олегович Бабич

12 13

метро «Курская»: «Главное в журналистике – это текст. Вам должно очень хотеться о чем-то интересно расска-зать. И вы должны суметь это сделать – быстро и понятно изложить свои мысли, а также познакомить слушателей и читателей с мыслями специалистов или просто людей, что-то увидевших и переживших. Как этот текст будет донесён до аудитории – дело техники. Техника за послед-ние годы менялась много раз и сменится, наверное, еще раз тысячу. Но все начинается с текста, без него техника бессильна».

Этим мы и занимались в уходящем учебном году – тек-стами. Некоторые получились получше, а иные – похуже. В каких-то из них вы поучаствовали собственным пером, а в каких-то – своими вопросами во время наших встреч и интервью. Больше того, многие ваши вопросы, обращен-ные ко мне во время наших занятий в нашем с вами люби-мом школьном здании на улице Домодедовская, – многие эти ваши вопросы тоже вошли в наш альманах, который мы сегодня представляем всеобщему вниманию.

Каждая ваша строка, каждая ваша мысль, каждый ваш вопрос и даже каждое ваше недоумение – это был ваш вклад в этот наш альманах. Лица авторов – на снимках, фамилии – на страницах, и я решил никого не выделять особо. Потому что вы все – особенные.

ВашДмитрийОлеговичБабич

Нашавторскийколлектив

СУДЬБА В ПРОФЕССИИ

— ОНА ОБЪЯСНЯЕТ НАМ ТАЙНЫ ВОСТОКА

ИЛИ НАШ ЧЕЛОВЕК В КАИРЕ

17

С О Б Р А Н Ь Е П Ё С Т Р Ы Х Г Л А В

16

Дарья Першина

В этом году даже те из наших соотечественников, кто никогда не интересовался Ближним

Востоком, оказались просто вынуждены вникать в хитросплетения сирийской, ливанской и

иракской политики. Почему? Потому что противостоя-ние в этом регионе России, сирийского

правительства и Ирана с одной стороны, а также США, стран ЕС и их союзников по НАТО с другой – это противо-стояние начинает уже угрожать и нашей безопасности. Апрельский удар авиации США, Великобритании и Фран-ции по сирийским военным объектам, по оценке многих экспертов, мог кончиться третьей мировой войной: нахо-дящиеся в Сирии российские силы ПВО видели приближа-

ющиеся натовские ракеты и самолеты и могли принять их за угрозу для себя. Счастье, что у военных с обеих сторон не сдали нервы. Естественно, не каждый владеет араб-ским языком и не все знают историю региона. Поэтому мы полагаемся на экспертов. Сегодня они – наши непремен-ные знакомые по телеэкрану. Кто они,

стоит ли им доверять?

АРАБИСТ ИЗ ВОРОНЕЖАСкажем сразу: не всем из них можно доверять, но когда

мы встретились с Еленой Владимировной Супониной – непременной «говорящей головой» всех новостных теле-каналов России и арабских стран в первые минуты после налетов, для сомнений просто не было места. Признанная в мире женщина – знаток арабского языка, многолетний корреспондент издания «Время новостей» по арабским странам, бывший газетный редактор, а ныне – советник директора Российского института стратегических иссле-дований (РИСИ). Какая сила, какие таланты привели эту молодую еще уроженку Воронежа, маму юного москвича по имени Стас и счастливую супругу, в центр международ-ной политики?

А в том, что Елена Владимировна – в центре событий, можно убедиться просто: зайдите в Интернет. Вот ее фото-графии во время интервью: с бывшим египетским прези-дентом Хосни Мубараком, с узнаваемым всеми советски-ми людьми нескольких поколений Ясиром Арафатом, с убитым израильским премьером Ицхаком Рабином, с Елена Супонина с сыном

18 19

Г А О У « Ш К О Л А № 5 4 8 " Ц А Р И Ц Ы Н О " » , г . М О С К В А С О Б Р А Н Ь Е П Ё С Т Р Ы Х Г Л А В

иранским лидером Махмудом Ахмадинежадом… Со всеми она находит общий язык – с военными Мубараком и Раби-ном, с духовными лицами типа палестинского шейха Яси-на, с людьми с «арабской улицы».

Перед встречей Елена Владимировна Супонина поста-вила нам интересное условие – сходить с ней на выставку великого Василия Верещагина. Антураж для разговора получился очень точно подобранный. Жесткий реализм с восточным оттенком. Правда, как бы ни была горька, – это очень по-верещагински, и неслучайно именно этот бата-лист – любимый художник Супониной.

Во время нашей беседы Елена Владимировна все боль-ше открывалась как человек компанейский и простой в общении. Даже то, как она воспринимала картины, не оставляло никакого впечатления снобизма или высокоме-рия. Она вместе с сыном ужасалась запечатленным Вере-щагиным отрубленным головам, по-детски увлеченно вглядывалась в форму военных и восхищалась так чудес-но найденными мастером красками индийской архитек-туры.

БЕЗ ДРАМАТИЗМАИ кто бы мог подумать, что самой Елене Владимировне

довелось увидеть в жизни такие сцены, которые даже и видавшего виды баталиста Верещагина привели бы в ужас: новые методы уничтожения людей, опробованные на войне в Ираке, ужасы гражданской войны в Чечне. Но

Елена Владимировна не стремится удивить своих собесед-ников виденными ей ужасами.

О мировых лидерах Супонина говорит как о соседях по подъезду: вот, египетский лидер аль-Сиси работает допоздна, ливиец Каддафи вел себя по-актерски и часто появлялся в новых костюмах, египтянин Мубарак был очень озабочен энергетическим кризисом и мечтал о рос-сийских АЭС в своей стране. Елена Владимировна имеет на это право: несколько лет входила в «кремлевский пул», сопровождая президента России в его поездках в страны Африки, Азии и Ближнего Востока. А до этого объездила эти страны как чуть ли не единственный представитель России, с которым местные лидеры могли поговорить на своем языке, стараясь передать в далекую Московию свои просьбы о помощи или предложения о сотрудничестве.

«Я ВЕРЮ В СУДЬБУ…»Как рассказала нам сама Елена Владимировна, профес-

сию она выбрала сама, как призвание судьбы. И не оши-блась. Счастливая! Об этом, естественно, был и наш пер-вый вопрос.

- Почему вы пошли в Университет дружбы народов име-ни Патриса Лумумбы (теперь РУДН) – как так получилось, что вы выбрали востоковедение?

- Я верю в судьбу и верю в то, что у каждого человека есть предназначение, которое сама судьба дает ему почув-ствовать. Нужно только поверить своему призванию и пойти за ним, когда услышишь его зов.

20 21


В семье у меня никто не имел отношения к востокове-дению. Ни папа, ни мама у меня Востоком не увлекались, работали на обычных советских работах. Я пришла сама к своему призванию. Просто когда в школе и вузе я слыша-ла английский язык, а потом французский, я ничего не чувствовала. А вот когда я услышала арабский язык, я почувствовала: это – мое. Мне доставляет удовольствие говорить на этом языке или хотя бы слышать его.

И вот теперь мне иногда даже муж говорит: «Не говори громко по-арабски в метро». Умом я с ним соглашаюсь: когда мне звонят арабы на мобильный телефон в метро, наверное, окружающим не очень приятно слышать эти непонятные гортанные звуки. Но это – ум. А чувства – дело другое: мне так приятно произносить эти звуки, что я иногда забываю, что они не всем родные. Мой слух эти звуки ласкают – и это главное.

Сначала я работала в журнале «Новое время». Потом стала редактором международного отдела в одной из крупных ежедневных газет – она называлась «Время ново-стей». Там подход к новостям из-за рубежа был профессио-нальный – на эти новости в каждом номере выделялась целая страница. Или, как говорят газетчики, полоса. И моя задача была – заполнять эту полосу каждый день…

Самое интересное в тот период – это была работа в «пулах». Пул – это группа журналистов, которая сопрово-ждает официальное лицо (чаще всего – президента или министра иностранных дел) во время поездок за границу. Задача журналистов – сообщить новости о визите, а при умении и желании – написать и какую-то аналитическую статью о посещаемой стране и наших с ней отношениях.

Мне довелось работать в пуле с президентом Путиным – я его сопровождала во время поездок на Ближний Восток и в Африку. В Европу и Америку меня с ним не брали – там другие специалисты. А вот в пулах с нынешним мини-стром иностранных дел Сергеем Викторовичем Лавровым и с его предшественником Игорем Сергеевичем Ивановым я объездила весь мир. Правда, поездки эти были короткие – обычно визит продолжается один-два дня.

УЧИТЕЛЯ ИЗ РАДИОСТУДИИ…Тут наш диалог на время прерывается. Раздается оче-

редной звонок – радиожурналист приглашает на переда-чу. С передачами у Елены Владимировны связаны самые противоречивые впечатления. Однажды на столичной радиостанции ведущие стали «учить» ее, как надо обеспе-чивать безопасность Израиля. Тот факт, что их собеседни-ца брала интервью у израильского президента Переса и премьера Рабина ведущих не впечатлял.

«Сами Перес и Рабин, как люди военные, рисковавшие за Израиль жизнью, никогда не кичились своей преданно-стью Израилю, они просто так жили», – объясняет Супони-на. Своих позиций во время спора на радио она не сдала…

ВСТРЕЧИ С ВЕЛИКИМИРазговор с радиожурналистом закончился – и Елена

Владимировна продолжает:

22 23


- Во время поездок ко мне благодаря знанию арабского языка часто обращались и местные журналисты и поли-тики – расскажите нам о России, о ее взгляде на ту или иную проблему и т.д. Иногда приходилось быть и кем-то вроде неформального советника для наших дипломатов, хотя главную нагрузку несли, конечно, специалисты наше-го министерства иностранных дел (МИД РФ).

Я брала интервью с Ясиром Арафатом, Ицхаком Раби-ном. Особое впечатление произвел покойный глава Ливии Муаммар Каддафи, подаривший мне с личной надписью свою «Зеленую книгу». Он был очень артистичный чело-век – все время как будто играл разные роли. Было видно, что роль всего лишь политика была ему узка, мелка. У него было прекрасное чувство юмора, которое признава-ли даже враги. Например, он предложил решить арабо-израильский конфликт, слив Израиль и Палестину в одно государство под названием Исрапил.

Интересны были и встречи с лидером Палестинской Автономии Ясиром Арафатом, который однажды пригла-сил меня на обед, в котором участвовал весь его кабинет министров.

А самое трудное – это были встречи с лидерами мусуль-манских религиозных движений, потому что на них нужно было быть соответствующим образом одетой – платье до пола, платок на голове. Я в обычной жизни так не одева-юсь, а потому приходилось пользоваться одолженными у местных жителей одеяниями, не всегда подходившими по фигуре и фасону. От этого осталось много смешных фото-графий.

Ну и, конечно, трудно было работать во время войн – например, во время американо-британской оккупации Ирака в 2003 году у города Самарра везший меня «жигуле-нок» с местным жителем оказался подрезан американ-ским БТРом. Водитель растерялся, автомобиль «соскочил» с шоссе, и у нас оказалась пробита шина. Камера спустила. Я так разозлилась, что стала грозить американцам кула-ком и ругаться – не на английском. Американцы проявили терпение и стрелять не стали, хотя в таких случаях они, бывало, и не церемонились – последствия я не раз видела потом. Но в тот момент я просто об этом не думала, и разо-шлась так, что чуть не напугала до смерти своего водите-ля. Он-то слышал, что в местных стреляют и при проявле-нии менее явных признаков недовольства.

ДИПЛОМАТ И В ЖИЗНИ…Перед выставочным залом в Третьякове стоит очередь.

Люди стоят терпеливо, хотя сквозь стеклянные стены виден пустой холл. Другой стал бы ждать. Но не Елена Владими-ровна. Она обладает важным журналистским навыком: всегда общаться, всюду искать контакт. Она подходит к охраннику, убеждает его – и вот уже путь к искусству для очередной группы жаждущих граждан открыт. Наверное, это и называется дипломатией.

НАШИ ВСТРЕЧИ НА ТЕМЫ:

«КАК СТАТЬ ЖУРНАЛИСТОМ? КАК СТАТЬ ПИСАТЕЛЕМ?»

27

С О Б Р А Н Ь Е П Ё С Т Р Ы Х Г Л А В

26

Михаил Погребинский, директор Киевского центра политических исследований и конфликтологии, колум-нист ряда российских изданий, постоянный участник телепередач и документальных проектов об Украине:

«Я пришел в журналистику в 1989 году, когда мне было 43 года. И оказалось, что это не поздно. До этого я много лет работал в приборостроении, занимался инженерным делом, но когда в стране начались перемены, просто не хотелось быть в стороне. Тогда прошли первые свободные выборы в Киевский городской совет, и я участвовал в них как кандидат от оппонентов компартии – тогда они про-сто назывались демократами. И вот тогда я почувствовал, что люблю и умею писать о политике.

Сказалась и семейная традиция: мой отец был на заво-де главным политинформатором, очень любил рассказы-вать людям, что и как происходит в мире. Наверное, чтобы выступать в СМИ, нужно одно главное качество: вам долж-на быть очень интересна и важна тема, по которой вы выступаете.

Когда в 2014 году в Киеве произошел Майдан и в стра-не началась война, многие за меня волновались из-за моей позиции. Я резко критиковал то, что происходило на Укра-ине, и я не боялся выступать в российских СМИ. Но все обошлось, хотя были и письменные угрозы, и просто люди подходили на улице, показывая пальцами: «Вот он, рос-сийский пропагандист!» Это, кстати, показывает, что люди у нас находят возможность смотреть российское телеви-дение, хотя в обычном украинском эфире его нет, да и в кабель российские СМИ не пускают.

На украинские СМИ после Майдана меня приглашали всего четыре раза, зато угроз от них было предостаточно, включая произнесенные в прямом эфире с вывешиванием моей фотографии. Но уезжать из родного города я не захо-тел. Я живу в знаменитом киевском доме, люди ждут моих выступлений именно из Киева. Говорить о происходящем мне горько; может, вернись я в прошлое, вместо политики мне приятнее было бы заняться, скажем, биологией. Но политика – это про жизнь людей в государстве. А что сей-час важнее? Поэтому каждое утро, едва проснувшись, я слушаю, читаю, анализирую, пишу... Недаром когда-то говорили про газетных собкоров, писавших в редакции из родного города: у них рабочий день начинается сразу после того, как они вставят ноги в домашние тапочки. У меня тоже.

Михаил Погребинский: «Страшно бывает только первые 69 лет».

28 29


Юлия Кузнецова, автор книг для подростков, лауреат премий детской литературы «Заветная мечта» и «Книгуру»:

У меня в семье были литераторы, но я не сразу нашла себя в писательстве. Я закончила филологический факуль-тет, с детства обожала читать, но одно дело – любить кни-ги, и совсем другое – их писать. Поработав после вуза пере-водчиком, я попробовала себя в детективах. Из печати вышло несколько опытов, которые научили меня одно-му – никогда не писать больше детективов. Они у меня не получаются.

Чтобы найти себя как писателя, мне нужно было нако-пить жизненный опыт. Оказалось, я – детский писатель. Опыт пребывания в детской больнице с ребенком превра-тился в повесть «Выдуманный жучок», написанную от лица девочки, оказавшейся вместе с мамой в клинике по лечению онкологических заболеваний. Потом опыт близ-кой семьи, в которой отец оказался несправедливо осуж-ден и попал после суда в колонию, превратился в повесть «Где папа?» Она тоже написана от лица девочки-школьни-цы, носительницы множества комплексов и других под-ростковых проблем, папа которой за чужие грехи сначала оказывается в следственном изоляторе, а потом осужда-ется судом на несколько лет. Я не могу писать о том, чего не знаю на практике, – у меня все срисовано с натуры. И то, как Лиза посещает отца в тюрьме, и как она ездит к нему в колонию. И ее школьная жизнь, когда Лизе прихо-дится буквально спасать своего одноклассника и его маленькую сестру, – спасать от легкомыслия непутевой матери, от организованных одноклассниками провока-ций, от болезней... У меня двое детей, так что школьную

жизнь я тоже изучала не по книгам. Пишу простым, внят-ным подросткам языком. И вдруг оказывается, что эта моя работа нужна, – за эти две повести я получила литератур-ные премии… Темы вроде тяжелые – тюрьма, рак, отчая-ние – а дети читают. Взрослые зря считают вас легкомыс-ленными.

Жалею ли я, что не стала «взрослым» писателем? Нет. Я совсем недавно вышла из возраста молодых писателей, но успела дважды побывать на форумах молодых писате-лей в Липках. Так вот, наша компания детских писателей там, – самая веселая. Мы непьющие, от нас не веет, как от

Юлия Кузнецова «Детские писатели — самые весёлые».

3130

Г А О У « Ш К О Л А № 5 4 8 " Ц А Р И Ц Ы Н О " » , г . М О С К В А

драматургов, вечным вопросом «Как жить дальше?» В общем, с нами интересно. И при этом мы пишем о глубин-ных, важнейших вопросах человеческой жизни. Недаром подростковая литература «выросла» в девятнадцатом веке из «взрослой» литературы, причем из лучших авто-ров, которые тогда даже не знали, что их произведения в будущем «оприходуют» дети. За нами – Вальтер Скотт, Марк Твен. Из отечественных писателей – Александр Беляев, в чье выдуманное Саргассово море я в детстве поверила прямо беззаветно. Правда, не самая плохая ком-пания?

Вопросы задавали:Екатерина Соболева Анастасия КомароваАлександра ПетроваДарья ПершинаДина Масямова

ДЕЛА ЛИТЕРАТУРНЫЕ

«ЮНОСТЬ ИЩЕТ ВЫСОТЫ»

ПИСАТЕЛЬ ЕЛЕНА ЧУДИНОВА МЕЧТАЕТ ВЕРНУТЬ В ДЕТСКУЮ ЛИТЕРАТУРУ

ДУХ КАПИТАНА БЛАДА И ВЛАДЕТЕЛЯ БАЛЛАНТРЭ — ИСПОЛЬЗУЯ ОБРАЗЫ

«СЛОВА О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ»

Немного наберется современных детских писателей, чьи произведения удостоились чести быть напечатанны-ми в серии «Школьная библиотека» издательства «Дет-ская литература». Большинство авторов «Школьной библиотеки» – давно уже покинувшие нас признанные классики, чьи имена больше говорят родителям совре-менных юных читателей, чем самим этим юным читате-лям. Наравне со всемирно известными гениями (Львом Толстым, А.П.Чеховым, А.И Куприным) легендарное изда-тельство выпускает и авторов конца двадцатого века. Тиражи хорошие, внешнее оформление книг – прекрас-ное. Но вот благосклонность проявляет только к лучшим

32 33


из лучших – Валентине Осеевой, Владиславу Крапивину. Елена Чудинова – чуть ли не единственный писатель, ска-жем так, «нестаршего» поколения, чья книга «Лыбедь» удостоилась чести быть недавно напечатанной в серии «Школьная библиотека» издательства «Детская литера-тура». Сейчас к выходу в «Детской литературе» готовится и вторая книга Елены Чудиновой. Мы, участники семина-ра по журналистике школы №548, решили не упускать такой важный информационный повод и поговорить с Еленой Петровной.

«Лыбедь» – повесть-сказка о детстве легендарной осно-вательницы Киева, имя которой стало первым женским именем в истории Руси. В летописях она упоминается только как сестра Кия, Щека и Хорива. Чтобы сделать кни-гу увлекательной, Чудинова делает свою героиню не могу-чей валькирией со знаменитого памятника на Днепре, а совсем юной девочкой, пусть и с княжескими полномочи-ями.

Чудинова в повести создает целый мир изначальной Руси – хотя большая часть описываемых ей реалий исто-рически правдивы, не надо воспринимать книгу «Лыбедь» как пособие по истории. Даже имена персонажей – Дулеб, Волок, Грузило, Колород – взяты из летописей и названий племен, но на все наброшен покров столь любимой юным читателем зрелищности и театральности. Лыбедь у Чуди-новой – правящая княжна, знающая закон полян. Но при этом у нее есть и свои детские заботы. Отовсюду грозят опасности, и Лыбеди надо проявлять характер – то спасая подругу от ритуального захоронения для посмертных утех погибшего воина, то выручая старую женщину из

беды, то заботясь о защите Киева от враждебных степня-ков, которых Чудинова предпочитает называть обрами.

Можно соглашаться или не соглашаться с предлагае-мой Чудиновой картиной дохристианской Руси, но жить в этой стране, где богатство измеряют куньими шкурками, мед едят только лесной, а торгуют с легендарным Кон-стантинополем, – жить в этой стране точно не скучно. Поэтому интервью, которое взяли у Елены Петровны уче-ницы нашей школы Першина Дарья и Ефремова Мария при поддержке своего наставника по журналистике Д.О.Бабича, оставило интересную запись, которой мы с вами и делимся.

- Елена Петровна, как думаете, есть ли грань между детской или юношеской литературой и литературой взрослой? Вы считаете, это разные, не пересекающие-ся друг с другом океаны?

- Я считаю, что есть только два не пересекающихся оке-ана – это литература и не-литература, все остальное очень условно. Большинство классических детских книг – это книги «взрослые», написанные вполне великовозрастны-ми авторами для своих ровесников, но очень быстро став-шие достоянием детей. У англосаксов это Фенимор Купер, это Джек Лондон. Франция пошла по другому пути, на это были очень печальные причины, о которых мы погово-рим, когда будет больше времени.

Но английская литература тем и замечательна, что ее можно понять в разном возрасте по-разному. Она много-слойна. Какой-то своей стороной Чарльз Диккенс – взрос-лый писатель, глубины его творчества можно осознать только во взрослом возрасте. Но есть и другой метод чте-

34 35


ния – читать Диккенса детскими глазами. И тогда он будет просто очень добрым и веселым джентльменом, который любит детей и способен посмеяться над всем в жизни, никого при этом лично не обижая. Да еще и заниматель-ные истории при этом рассказывая.

Можно определить тот период, когда прошла вот эта нездоровая грань между взрослой и детской литерату-рой, – это произошло в конце девятнадцатого и начале двадцатого века, когда взрослые писатели стали печатать то, что прежде должно было оставаться за кадром.

«Взрослая» литература тогда как бы покинула свой общий с детьми рай, и у многих писателей это привело не к повышению, а к снижению мастерства. О каких бы вещах ни говорила литература, некая грань недоговоренности должна быть. Эта грань, кстати, требует большего мастер-ства: ведь писатель тут призван возбудить воображение читателя. И мне кажется, эта грань существенна.

- Можете ли Вы назвать детской книгой с взрослыми смыслами роман Марка Твена «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура»? В ней подняты совсем не детские вопросы. Посмотрите: прагматичный амери-канец (янки) пытается осчастливить средневековых англичан времен короля Артура, к которым он случай-но попал сверхъестественным литературным образом. Он учит их делать порох, пользоваться электриче-ством, открывает банки, берет деньги за телефонные звонки и т.д. Но он совсем не уважает их верования – рассказы о странствующих рыцарях, колдунах, смеет-ся рад их верховным магом – Мерлином. А кончается все жуткой гражданской войной, в которой англичане,

которых янки хотел осчастливить, гибнут на минных полях, убиваются током на проволочных заграждени-ях и т.д. Получилось пророчество о нынешних бедах в Ираке или Афганистане, куда американцы тоже приш-ли с такими же намерениями, как янки из Коннектику-та… Как вы считаете, Елена Петровна, не оказался ли тут детский текст пророческим?

- Смыслы в этом романе есть, но стоит ли их считывать, когда тебе шестнадцать? Хохотать можно в любом возрас-те, а вот влюбляться, очаровываться лучше в юности. Это относится и к книгам, потому что книга – это на самом деле тот же человек, кусочек души автора. Книга «Янки при дворе короля Артура» Марка Твена носит юмористи-ческий характер. И хотя в романе заложен глубокий смысл, такая юмористическая, прозаическая литература для юношества бывает скучновата. Не надо забывать старую истину: юность хочет высоких чувств. А школа вместо них часто пихает в нас пресловутый реализм или сатиру – смо-трите нашу школьную программу. Но как же можно про-жить, например, без таких произведений, как «Владетель Баллантрэ» Стивенсона, как «Одиссея капитана Блада»? Пусть действие там происходит не в России, но ведь книги эти говорят нам что-то важное о человеке – о его любви, порывах, надеждах…

Поэтому, когда я вижу нынешнюю школьную програм-му, где доминирует очень реалистичная, заземленная литература, мне как-то не по себе. Поэтому , наверное, и на Марка Твена у меня немного необычный, не чисто юмо-ристический взгляд.

36 37


На мой взгляд, где Марк Твен поднимается над собой, – так это в книге о Жанне д’Арк. Вдруг он отбрасывает чер-ную шелуху, весь свой юмор. И пишет с пронзительной болью об этой девочке, которая знала, что обречена на страшный подвиг. И тут просто не оторвешься. А в юности надо читать так – не отрываясь. Я так однажды несколько дней просидела на чердаке

- Вернемся к вашей книге. Историкам Лыбедь неиз-вестна ничем, кроме своего имени, ведь это первое женское имя в русской истории. Но почему Лыбедь в вашей повести – девочка?

- Мысль очень простая: юный народ – юная Лыбедь. Показать юность русского народа через образ ребенка – это мне показалось обаятельной задачей.

- Елена Петровна, с образом Лыбеди связан стерео-тип взрослой, сильной женщины, созданный памятни-ком в Киеве. Но Вы словно бросаете вызов стереоти-пам – «А моя Лыбедь будет вот такая!».

- Детство – состояние преходящее. Лыбедь вырастет рано или поздно, и страна вырастет, и Киев вырастет. Нео-быкновенно приятно рисовать Киев, который еще больше похож на деревню – столько-то дворов, столько-то оча-гов… А жители думают, что это большой город, но на самом деле – это деревня. Но мы-то знаем, что из нее потом выйдет Киевская Русь.

- Елена Петровна, но ведь из домонгольских летопи-сей дошла только «Повесть временных лет» и еще два-три документа. Их авторы были христианами и не при-знавали таких языческих имен, какие есть в Вашей повести. Как вы находили их?

- Я придумывала эти имена. Иногда даже советовалась с друзьями. Я помню, на Facebook я обсуждала, какое бы имя придумать злодею. Очень смешно было. Например отрицательный персонаж, который грабил соседнее пле-мя, у меня носит имя Рябень. Наверное, потому что рябой…

- Волок – очень интересное имя, он у вас превраща-ется в волка…

- Я написала о Волоке, вдохновляясь образом князя Всеслава из «Слова о полку Игореве». Это произведение – колыбель нашей литературы. В каждой стране есть своя колыбель. Во Франции – это «Песнь о Роланде», в Испании – «Песнь о Сиде», в Англии – «Кентерберийские рассказы». С чего-то литература начинается. И эта удивительная история про Всеслава Полоцкого, упоминаемого в «Слове» князя-оборотня, поразила меня. В свои семнадцать лет я даже написала о нем рассказ.

Я и теперь могу наизусть процитировать весь отрывок о нем из «Слова»: «А князь Всеслав людем судяше, князям грады рядяше, а сам в ночь волком рыскаше…» Если вы внимательно читали комментарии к «Слову», вы вспом-ните, что Всеслав – реальное историческое лицо, князь Всеслав Брячиславич, 57 лет княживший в ныне белорус-ском городе Полоцке.

Вот как я решаю этот образ: Всеслав уже крещен, но он то и дело падает обратно в язычество. Упадет – и опять волком поскачет.

Но ведь Всеслав не один такой интересный! Сколько незаурядных сюжетов в нашей русской истории! Помните про Рогнеду – жертву князя Владимира, будущего крести-

38 39


теля Руси? Помните момент, когда ее защищает малень-кий сын? Удивительная история.

- Интересно то, что в книге Вы решили не отходить от канвы, изложенной в «Повести временных лет», но при этом Вы создаете замечательные приключения. Когда Вы работали над этой книгой, то чувствовали себя связанной ответственностью перед историей?

- Мне хотелось передать нашу историю в достоверно-сти, но это никак не связанность, это свобода. Потому что история удивительно интересна.

- В рассказе «Прекраса» описано нравственное пре-ображение жестокой княгини Ольги, немилосердно отомстившей древлянам, в милосердную княгиню Еле-ну после принятия ею христианства. При прочтении стало интересно, почему Вы описывали именно Ольгу?

- Когда размышляешь о древнем периоде нашей исто-рии, княгиня Ольга – та фигура, мимо которой просто нельзя пройти. Сколько она в себе таит! И загадок, и инте-ресных сюжетов, начиная с того, каким образом она в юно-сти познакомилась с князем Игорем, и почему она была так жестока с древлянами.

Когда она берет новое христианское имя после креще-ния – Елена – она меняется духовно, становится другим человеком. Но ее чудесное преображение – это и ее траге-дия, ведь она не смогла преобразить своего сына Святос-лава, который так и остался язычником. Она не смогла его научить добру. И Ольга в результате воспитывает христи-анином внука. Но какая боль, какое страдание, что сыну, самому близкому человеку, она не смогла это передать. Ольга корит себя: для нее сын Святослав – напоминание

ее собственных грехов, которых в «дохристианском» пери-оде жизни у нее было немало.

В каком-то смысле Ольга – это наша всеобщая мать в истории.

- Кто Ваши любимые авторы? Кого стоит читать со школьных времен?

- В детстве я очень любила Диккенса, чуть позже мой отец приучил меня к Сергею Тимофеевичу Аксакову, «Дет-ские годы Багрова-внука» – это потрясающая русская кни-га о детстве, классическом детстве русского ребенка. Мне необычайно близок Честертон, это величайший христиан-ский мыслитель, близки Клайв Стейплс Льюис, Толкиен. Я люблю Алексея Константиновича Толстого, безусловно, у нас мало таких, потому что наша литература в 19 веке как-то слишком ушла в реализм. Он удивительно здоровый писатель, его баллады о русской истории прекрасны.

- Вы бы выделили каких-либо современных, россий-ских писателей?

- Я еще не готова ответить на этот вопрос, я пока зани-маю позицию наблюдателя.

- Спасибо за интересную беседу! Поздравляем с успе-хом и желаем новых книг.

ДарьяПершина,МарияЕфремова

4140


Елену Чудинову мы застали в студии радиостанции.

РАССЛЕДОВАНИЕ

ОТ ГРИБОЕДОВА ДО КАРЛОВА: ТАЙНЫ ГИБЕЛИ РОССИЙСКИХ

ДИПЛОМАТОВ НА ВОСТОКЕ

Недавно по телеканалу «Звезда» был показан докумен-тальный фильм из серии «Улика из прошлого», посвящен-ный убийству в Тегеране в 1829 году великого Грибоедо-ва. Авторы фильма (текст – Захар Нанин, режиссер – Элео-нора Тухарели, продюсеры – Алексей Пиманов и Борис Яновский) наконец-то вышли за рамки привычной вер-сии: великий писатель и русский посол в Персии был, мол, растерзан толпой фанатиков, за что-то его возненавидев-ших. В советское время добавляли какие-то намеки на роль во всем этом страшном деле официального Петер-бурга и лично царя Николая Первого, почему-то не став-шего мстить за гибель своего дипломата.

Авторам фильма нужно сказать спасибо за то, что они наконец-то расширили зону поиска истины на явно под-стрекавших персов против Грибоедова английских дипло-матов – сотрудников британской миссии в Иране Генри

42 43


Уиллока и Джона Макнила. В актив им стоит занести и тот факт, что они провели параллели между тем страшным погромом в Тегеране и недавним публичным расстрелом российского посла в Анкаре Андрея Карлова. (Напомним, что Карлова застрелил в конце 2016 года 22-летний быв-ший сотрудник элитного подразделения турецкой поли-ции Мевлют Мерт Алтынташ, почти сразу после убийства ликвидированный турецким спецназом.)

ПАРАЛЛЕЛЬ ПРАВИЛЬНАЯ, ВЫВОДЫ – НЕТ

В главном параллель авторами «Убийства Грибоедова» на «Звезде» уловлена четко: во-первых, и в Тегеране, и в Анкаре действовали исламские фанатики; во-вторых, за ними стояли стремившиеся поссорить Россию с ее мусуль-манскими соседями западные недоброжелатели Москвы. Что касается исламизма, тот тут сомнений нет: не врут ни картинки 1829 года, ни фотографии и видео 2016-го. Алтынташ, вооруженный пистолетом, стреляя в посла Карлова на выставке, кричал «Это вам за Алеппо!» (Неза-долго до убийства в Анкаре российская авиация и сирий-ская армия выбили из крупнейшего сирийского города Алеппо исламистских боевиков – к вящему неудоволь-ствию некоторых кругов США и Великобритании, явно делавших на этих боевиков ставку в деле свержения пре-зидента Асада.)

Но вот в чем авторы «Убийства Грибоедова» на «Звез-де» неправы – так это в их обвинениях в адрес императора Николая Первого, якобы простившего убийство своего посла в Тегеране из-за элементарного подкупа: за шахские подарки и знаменитый алмаз, хранящийся ныне в Кремле.

На самом деле российский император просто не под-дался на провокацию: мести персидскому шаху Фатх-Али за гибель посла со стороны Николая как раз и добивались английские подстрекатели убийц Грибоедова. Им не тер-пелось увидеть еще одну войну России с Персией в невы-годный для России момент (в разгаре был конфликт с Оттоманской империей). Похожие мотивы были, очевид-но, и у лиц, направивших руку убийцы посла Карлова: пре-зидент Путин тогда сразу отметил, что «кто-то стремится омрачить российско-турецкие отношения».

Той точки зрения, что за убийством Грибоедова стояли британские дипломаты Уиллок и Макнил, пытавшиеся спровоцировать русско-персидский конфликт, придержи-вается и авторитетнейший из ныне живущих исследова-телей творчества Пушкина и Грибоедова – питерский пушкинист, сотрудник Пушкинского дома Леонид Арин-штейн, ветеран Великой Отечественной войны, порабо-тавший в свое время с великими Лотманом и Жирмун-ским. Он досконально изучил ситуацию и изложил доказа-тельства своей версии в своей недавно вышедшей книге «С пистолетами и без». (Леонид Аринштейн, «С пистолета-ми и без… Убийства, которые потрясли Россию», Москва, 2010.) Аринштейн обращает внимание на тот факт, что и покаянное письмо шаха, и отправка алмаза с другими подарками в Петербург свидетельствуют: Фатх-Али сам

44 45


был напуган убийством Грибоедова, дико боялся возоб-новления войны с Россией из-за этого преступления, а значит – никак это убийство не готовил.

ЛОВУШКА ДЛЯ ГРИБОЕДОВАИтак, вернемся на время в девятнадцатый век – сходство

с современностью таково, что разница столетий сводится как будто только к техническим изменениям. Напомним, и об этом факте говорят авторы фильма телеканала «Звез-да»: формальной причиной возмущения Грибоедовым со стороны толпы в Тегеране было «политическое убежище», предоставленное русским послом на территории миссии трем выходцам из христианской Армении – евнуху Мирзе Якубу и двум женщинам из шахского гарема.

В тогдашней Персии любое общение иностранцев с обитателями гарема рассматривалось как вторжение в личную жизнь хозяина этого «рая для мужчины», так что формально повод возмутиться поведением Грибоедова у собравшейся в тот февральский день у российского посольства толпы был. Но, дорогой читатель, против вер-сии о «спонтанности» толпы говорят многие факты. Во-первых, готовность якобы состоявшей из обычных граждан толпы идти на пули и штыки защищавших дип-миссию казаков. Во-вторых, Грибоедов и сам понимал, чем грозит размещение на территории дипмиссии евнуха и женщин из шахского гарема. Единственный уцелевший тогда в Тегеране российский дипломат, Иван Сергеевич Мальцов, вспоминал, что Грибоедов противился приходу

непрошеных дам. Грибоедов даже рекомендовал просив-шему у него политического убежища Мирзе-Якубу (он был много лет перед тем пленен персами в Армении и на родине носил фамилию Маркарян) остаться в Персии. Тем не менее евнух и дамы из гарема призывам Грибоедова не вняли.

УДАЧНАЯ ПРОВОКАЦИЯКому-то эта провокация была нужна, и этот «кто-то»

все рассчитал правильно: по условиям заключенного Гри-боедовым Туркманчайского мира, все христиане, насиль-но привезенные в Персию, имели право возвращения на родину. Поэтому Грибоедов не смог бы выбросить на ули-цу пришедших просить у него помощи единоверцев: это значило нарушить данное им самим слово, запятнать дво-рянскую честь. Грибоедов попал в ловушку: устроители провокации с Мирзой Якубом точно рассчитали, что теге-ранская базарная толпа именно его обвинит в нарушении «тайны гарема», а сам он от непрошеных гостей избавить-ся не пожелает.

В убийствах Грибоедова и Карлова, при всей временной дистанции и несхожести эпох, есть много общего. В обоих случаях действовали разгоряченные фанатики, но фанатики умело спровоцированные и направленные людьми вполне хладнокровными и расчетливыми. И в обоих случаях просле-живается явный интерес западных держав – создать дипло-матический кризис между Россией и ее мусульманскими соседями (Турцией и Ираном). Убийство посла – ситуация

46 47


исключительная, в старые времена служившая вполне достаточным поводом к войне. Сходство подчеркивается еще и тем фактом, что оба убийства произошли вскоре после серьезных конфликтов. Если говорить о современности, то наш недавний конфликт с Турцией (слава Богу, только сло-весный) обострился 24 ноября 2015-го года, когда турецкие истребители сбили российский военный самолет СУ-24. А в случае с Грибоедовым раны были намного более глубокие и свежие: между Россией и Персией только что закончилась двухлетняя война 1826-1828 годов. Приятельствовавший с Грибоедовым бывший глава британской дипломатической миссии в Тегеране Джон Макдональд предупреждал россий-ского дипломата еще в Петербурге: «Они не простят вам Тур-кманчайского мира». К сожалению, Макдональда в момент инцидента с Мирзой-Якубом не было в Тегеране, старшим в британской миссии тогда оказался Генри Уиллок – враг Гри-боедова, наиболее вероятный организатор провокации с Мирзой-Якубом. Об этом пишет в своей книге «С пистолета-ми и без» и Леонид Аринштейн.

ОЧЕНЬ

МОТИВИРОВАННАЯ ТОЛПАО дальнейших событиях в Тегеране мы знаем из письма

начальника охраны британской миссии в Персии – капи-тана с подарочным для любителей фаст-фуда именем  Рональд Макдональд:

«За шесть или около шести дней до того, как он [Грибое-дов] встретил свою безвременную кончину, произошло следующее: Мирза-Якуб, второй евнух шахского гарема, личность очень влиятельная, пришел к русскому посланни-ку и потребовал его покровительства как уроженец Эрива-ни и русский подданный, воспользовавшись статьей Дого-вора с Персией, дающей право русским подданным, прожи-вающим в Персии, возвращаться на родину… Господин Грибоедов, говорят, употребил все свое влияние, чтобы отговорить мирзу… Видя, однако, что Мирза-Якуб упор-ствует, господин Грибоедов не мог, без того чтобы публич-но не подорвать к себе доверия, отказать ему в убежище и в возвращении на родину. В конце концов мирза был принят в дом посланника… Этот случай из-за исключительного положения, которое занимало вышеупомянутое лицо, при-вел господина Грибоедова к немедленному столкновению с персидским правительством… Это вело к жарким деба-там, в которых евнуха обвиняли , будто он вымещал свою злобу в грубых оскорблениях религии и обычаев Персии и что его поддерживали в этом одно или два лица из свиты его превосходительства». 

(Indian Office Library, London. Secret Letters and Enclo-sures from Persia. 44, 1829, funds 192-222.)  

Впрочем, и сам метод, избранный для убийства Грибое-дова провокаторами из британской миссии, вызывает много вопросов – могли ли они быть уверены, что «спон-танная» толпа сделает все так, как они замышляли? Толпа бывает жестока, но она по определению еще и труслива. Толпа калечит и убивает безоружных и одиноких, но она обычно разбегается при первом выстреле со стороны

48 49


намеченной жертвы. На боевые действия толпа решается только при наличии в ее рядах обученных военному делу организаторов, лишь для вида переодетых в гражданскую одежду. (В этом случае она уже не толпа, а боевой отряд в штатском.)

Между тем российская дипмиссия охранялась усилен-ным нарядом вооруженных казаков, Грибоедов еще нака-нуне распорядился закрыть ворота и усилить охрану, которая при нападении 11 февраля без колебаний начала стрелять. Тем не менее «толпа», неся потери убитыми и ранеными, не только сокрушила ворота и сломила сопро-тивление казаков, но и пробила крышу укрепленного особняка, чтобы добраться до отчаянно сопротивлявших-ся членов дипломатической миссии во главе с Грибоедо-вым. Добраться – и убить всех, не беря пленных. Очень талантливая к военному делу оказалась толпа. Училась прямо в процессе боевых действий – и все, знаете, спон-танно, стихийно. Давайте признаем, что в толпе явно дей-ствовали обученные военному делу профессионалы. Раз-громить охранявшееся казаками (на тот момент лучшими солдатами в Европе) посольство базарная толпа просто не могла.

ДОКУМЕНТЫ «БОЛЬШОЙ ИГРЫ»

Российский пушкинист Леонид Аринштейн, изучивший эту ситуацию по ныне частично опубликованным пись-мам британских дипломатов, приводит служебные запи-

ски Генри Уиллока – главного британского дипломата в Тегеране на момент нападения на русскую дипмиссию.

Эти служебные записки показывают его мрачной фигу-рой: он открыто желал новой войны России с Персией и Оттоманской империей, которая связала бы силы России борьбой с крупнейшими мусульманскими странами от Балкан до Афганистана. Таким образом Уиллок и его еди-номышленники хотели сковать Россию и предотвратить угрозу с ее стороны британскому колониальному влады-честву в Индии. Эти расчеты подытожил в те же годы антироссийски настроенный помощник тогдашнего гла-вы британского МИДа лорд Элленборо: «Наша политика в Европе и в Азии должна преследовать единую цель – вся-чески ограничивать русское влияние… Ведь не на бере-гах же Инда встречать врага» (A Political Diary 1828-1830 by Edward Law Lord Ellenborough. Ed. By Lord Colches-ter, Volume 1, London? 1881, P. 233). Как доказывает пушкинист Аринштейн, Уиллок выполнял инструк-ции Элленборо. Аринштейн так обобщает планы Уиллока: «Любой скандал, любое устранение Грибоедова – не обя-зательно даже его гибель,- во-первых, послужили бы обо-стрению русско-персидских отношений и создали бы предпосылки для развязывания очередной войны; во-вторых, устранение Грибоедова… лишало содержания мирные усилия английского дипломата» (Леонид Арин-штейн, «С пистолетами и без… Убийства, которые потряс-ли Россию», Москва, 2010, стр. 52) Под «мирными усилия-ми» Аринштейн имеет в виду действия Джона Макдональ-да – друга Грибоедова, выступавшего против конфликта с

50 51


Россией. Но, как мы уже отметили, в тот момент Макдо-нальда в Тегеране не было… Его заменял Уиллок.

Известно, что у Генри Уиллока и у британского врача Джона Макнила, оказывавшего медицинские услуги шах-скому гарему, были тесные личные отношения со служив-шим в том же гареме Мирзой-Якубом (Маркаряном). Уго-ворить его спровоцировать Грибоедова было, что называ-ется, делом техники.

ЗАПОЗДАЛОЕ ПРОЗРЕНИЕ

А теперь вернемся в более близкие нам времена. Реак-ция Москвы на убийство посла Карлова в общем похожа на реакцию Николая Первого на гибель Грибоедова. Глав-ный мотив действий Москвы – не поддаться на провока-цию, не ввязаться в не нужную в данный момент (как, впрочем, и почти всегда) войну с мусульманским соседом. Это в целом правильный путь – не дать недоброжелателю реализовать его планы.

Так что фильм Нанина и Тухарели на «Звезде» можно упрекнуть в непонимании политической ситуации, в кото-рой пришлось действовать Николаю. Но вот в чем стоит разделить упрекающий пафос фильма в отношении Нико-лая Первого – так это в том, что император тогда не поже-лал как следует расследовать убийство своего дипломата. Детали «английской интриги» вокруг Грибоедова стали

всплывать много позже – в конце двадцатого века, когда стали открываться британские архивы.

Впрочем, и нынешнее российское руководство в чем-то повторяет путь Николая Первого. То, что мы не поддались на провокацию с использованием исламистского фанати-ка,- правильно. Но с нашей стороны не было сделано ниче-го, чтобы расследовать все тянувшиеся от убийства Кар-лова нити и осудить британскую и американскую под-держку этой провокации. А поддержка эта порой принимала открытые формы. Достаточно взглянуть на статью Герша Кунтцмана в газете «Нью-Йорк дэйли ньюс» – статью, за которую автор отказался извиниться, несмо-тря на требование российского МИДа.

http://www.nydailynews.com/news/world/don-cry-russia-slain-envoy-putin-lackey-article-1.2917281

Уже заголовок статьи чего стоит: «Убийство российско-го посла было не актом террора, а возмездием за военные преступления Владимира Путина». Далее автор сравнивал убийство Карлова с уничтожением гитлеровского посла Эрнста фон Рата в Праге накануне второй мировой войны. Сравнение подлое, оскорбительное и жульническое. Но самое ужасное – это циничное обоснование, которое дает убийству Кунтцман. «Я лично не собираюсь проливать слезы над Андреем Карловым»,- бесстыдно заявляет Кун-тцман и в обоснование этой своей бесчеловечной позиции приводит отрывок из появившейся до убийства статьи в «Вашингтон пост»: «Похоже, нет другого пути для между-народной общественности остановить военные престу-

5352


пления сирийского режима и его российских союзников, кроме жесткого. Нарушая международное право, лидеры и простые чиновники в обеих странах открывают себя для наказания, которое придет в будущем, – и в самых разноо-бразных формах». Статья в «Вашингтон пост» была дати-рована 9 октября 2016 года. До убийства Карлова остава-лось меньше двух месяцев.

История с Грибоедовым, похоже, повторилась…

автор:ДарьяПершина

ТРАЕКТОРИЯ КАРЬЕРЫ

РЕКТОР РАТИ, ГРИГОРИЙ ЗАСЛАВСКИЙ О СВОЕМ ПРИХОДЕ В ТЕАТРАЛЬНЫЙ МИР:

«Я ШЕЛ ЗА ПОЛОСОЙ ВЕЗЕНЬЯ»

РЕКТОР РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ ТЕАТРАЛЬНОГО ИСКУССТВА (РАТИ) И ТЕАТРАЛЬНЫЙ КРИТИК ГРИГОРИЙ ЗАСЛАВСКИЙ УСПЕВАЕТ ВСЕ. ОН ПИШЕТ СТАТЬИ В ГАЗЕ-ТАХ, ВЫСТУПАЕТ НА РАДИО “ВЕСТИ FM”, ВЕДЕТ СВОЮ ПРОГРАММУ НА ТЕЛЕВИДЕНИИ. ДЛЯ НАСТОЯЩЕГО МОСКОВСКОГО ТЕАТРАЛА ЗАСЛАВСКИЙ – НЕПРЕМЕННАЯ ЧАСТЬ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ: УТРОМ ЕГО МОЖНО УСЛЫ-ШАТЬ НА РАДИО, ДНЕМ – ПОЧИТАТЬ В ГАЗЕТЕ ПО ДОРОГЕ С РАБОТЫ, ВЕЧЕРОМ – УВИДЕТЬ ПОСЛЕ СПЕКТАКЛЯ СООТ-ВЕТСТВУЮЩИЙ РАЗБОР УВИДЕННОГО НА ТЕЛЕКАНАЛЕ «МИР». ЧЕЛОВЕК НА СВОЕМ МЕСТЕ? ДА. НО ЗА СЕГОД-НЯШНИМ УСПЕХОМ У ЗАСЛАВСКОГО – ИНТЕРЕСНАЯ И ПО- СВОЕМУ ДРАМАТИЧНАЯ ЛИЧНАЯ СУДЬБА И «ОБРАЗОВА-ТЕЛЬНАЯ ТРАЕКТОРИЯ».

54 55


ГригорийЗаславский—ректорРАТИ

ГригорийЗаславский—ещёипросточеловек, бывшийкогда-тошкольником

ТРАЕКТОРИЮ Г.А.ЗАСЛАВСКОГО СТАРАЛИСЬ ОТСЛЕ-ДИТЬ БЫВШИЕ УЧАСТНИКИ СПЕКУРСА «ЖУРНАЛИСТИ-КА: ИСТОРИЯ, ЯЗЫК, ПРАКТИКА» ШКОЛЫ № 548 – ТИНА КОРЧЕВАЯ, АЗИЗА ШАКАРИМОВА И ЗАХАР ДУБРОВСКИЙ.

- Григорий Анатольевич, разрешите первый вопрос задать без обиняков: можно ли сегодня прожить ремес-лом театрального критика? Вы пишете в «Независи-мой газете», выступаете на «Вести FM», можно вас уви-деть и в других СМИ. Видно, непросто дается это удо-вольствие – всю жизнь говорить и писать об искусстве.

- Вопрос совершенно резонный. Мне за сорок, у меня трое детей, так что деньги для меня лишними не бывают. В моей родной газете журналисты, которые работают в отделе культуры, получают в среднем в два раза меньше, чем сотрудники отдела политики. В отделах деловой жиз-ни в бизнес-изданиях, наверное, получают еще больше. Но у нас, «служителей культуры», есть ряд преимуществ. Мы не каждый день ходим утром на работу, часто работа у нас начинается как раз тогда, когда у других она заканчивает-ся,- вечером. В это время надо идти на спектакли. Есть и возможности для подработки: можно выступать в разных СМИ, ездить по миру, участвуя в разных театральных фестивалях. Иногда во время двух-трехдневной поездки по регионам России, если быть известным человеком и организовать выступления, можно заработать столько, сколько в газете получаешь за месяц.

- Когда слушаешь вашу «Афишу» на радио «Вести FM», создается впечатление, что вы посещаете по несколько спектаклей и выставок каждый день: ведь о каждом таком событии у вас есть что сказать.

56 57


- Ну вот, смотрите на этот листок бумаги – это мое сегодняшнее выступление на радио с моей «Афишей», так называется моя передача. Я пойду ее записывать после нашей встречи. Вот идет спектакль «Горе от ума» – я знаю, кто играет в этом спектакле, кто его поставил. Рассказы-ваю. Вот сегодня идет спектакль великого тюзовского режиссера Камы Гинкаса, я рассказываю, что этот спек-такль «Пушкин. Дуэль. Смерть» идет редко, так что посе-тить стоит. А есть еще театр на Таганке, который я хорошо знаю. Вот, «таганские» показывают свой спектакль в Теа-тре киноактера на Поварской – теперь там можно будет увидеть постановку, сделанную еще при легендарном покойном главном режиссере «Таганки» – Юрии Петрови-че Любимове. И об этом я расскажу сегодня в эфире.

Так, что там у нас дальше?.. Вот музыка: в консервато-рии будет выступать Лукас Генюшас – лауреат фортепиан-ного конкурса имени Чайковского, потрясший москов-скую публику. Редкий случай: Генюшас будет играть современных российских композиторов – в частности, Леонида Десятникова. Советую слушателям посетить этот концерт. А вот еще джаз, а вот еще поставлена пьеса дра-матурга Зюскинда «Контрабас» о жизни музыкантов…

- И все это вы видели, слышали, обо всем у вас есть, что сказать… И пьесу «Контрабас» вы читали?

- Конечно. Вообще, о каждом из этих культурных собы-тий я знаю какие-то интересные детали, у многих из этих актеров, исполнителей, режиссеров я брал интервью. Мне есть, что сказать, – не только о театре, но и о цирке, музы-ке, любых культурных событиях. В итоге мне не только платят за «Афишу» неплохие деньги, но и приглашают

выступать на театральных событиях в регионах России. Там тоже можно заработать, организаторы стараются отблагодарить за выступления на их фестивалях.

- А есть ли у вас какие-то ограничения – какие вещи вы не сделаете ни за какие деньги?

- Есть много вещей, которые я не сделаю ни за что. Например, я никогда не пишу рецензии по итогам своих поездок, хотя часто меня просят. Я вообще не занимаюсь «продвижением», рекламой спектаклей или фильмов – и особенно произведений тех людей, которым я чем-то обя-зан. Это включает и организаторов фестивалей. Не долж-но быть конфликта интересов – когда ты хвалишь того, кому чем-то обязан. Почему так делать нельзя? Ради репу-тации, ради профессии. К критикам и так относятся не очень хорошо, а если мы сами начнем ронять свою репута-цию, нашу профессию вообще перестанут уважать.

- А как вы обрели эту профессию? Мы знаем, что сна-чала вы пошли в медицинский вуз…

- Да, было дело. Моя мама хотела, чтобы я стал врачом. Профессия эта у нас была делом семейным, моя бабушка успела даже выучиться на медика еще до революции во французском городе Монпелье. И я поступил в медицин-ский, потому что у меня были неплохие оценки в школе: помню, что биологию я сдал на «четыре», а химию – на «пять». Врач – профессия во многом построенная на инту-иции, у меня эта интуиция была, так что я честно хотел стать медиком. Но уже во время занятий в медицинском выяснилось, что я не выношу вида крови – как-то раз я потерял сознание при просмотре учебного фильма о родах. А тут еще мне пришло время идти в армию. В армии

58 59


мне повезло: благодаря умению печатать на машинке я стал «секретчиком», хранителем географических карт и печати нашей военной части. У меня была своя комната, где можно было спать, так что служба прошла в очень неплохих условиях.

Вернувшись в медицинский, я решил: раз в армии мне так повезло, надо ловить счастье за хвост и воспользо-ваться этой полосой везения для новых перемен в моей жизни. Надо оседлать позитивную инерцию везения и выбрать дело, которым мне реально хотелось бы зани-маться. А чем мне хотелось заниматься? Театром, конечно! Я решил поступить в ГИТИС (так тогда называлась нынеш-няя Российская академия театрального искусства).

- Вот здесь поподробнее – то есть театр еще прежде, в школе, был для вас важен?

- Театр я обожал. Еще в школе, с портфелем, полным учебников, я вечером шел в кассу театра «Современник» и ждал, когда снимут «бронь» – то есть когда можно будет купить по доступной цене билет на освободившееся из-за неприхода зрителя место. Билеты тогда стоили недорого, но их очень трудно было «доставать» – в кассе обычно говорили, что билетов на такой-то спектакль просто нет. Можно было приобретать у перекупщиков, но на это у меня не хватало денег.

- Не могли помочь родители?- Мама у меня была библиотекарем и получала 120

рублей в месяц. Папа был инженером и получал 105. Это было очень мало. Так что билеты приходилось покупать напрямую, через кассу. А с этим были связаны порой очень курьезные вещи. Например, тогда продавались билеты «в

нагрузку» – то есть вам продавали билет на популярный спектакль только в том случае, если вы покупали еще и билет на какой-то другой спектакль, на который люди, наоборот, не хотели ходить. А Советская власть считала, что все-таки вот этот или вот тот спектакль народу надо посмотреть. В итоге у одного моего друга сохранилась целая пачка таких билетов, которые его просто заставили купить. Я сдал эту пачку в музей театрального искусства, музей имени Бахрушина. Это же страшно интересно – какие спектакли остались не востребованы в советские времена! Там, кстати, были даже билеты во МХАТ! Даже у этого театра номер один были невостребованные спек-такли.

- Это здорово, что вы неравнодушны к каждой вещи, связанной с театром, но как вам все-таки удалось тогда поступить в ГИТИС?

- У меня был со школьных лет друг по имени Дима, который в ГИТИС поступил сразу после школы. И он мне сказал: решайся, поступай. Я сказал у себя в медицинском, что мне нужны мои документы – хочу, мол, на курсы английского устроиться. Мне отдали мои документы, и я с ними пошел в ГИТИС. Но сначала мне устроили своеобраз-ное неофициальное собеседование. Как это проходило – отдельная история. Мой дядя решил мне устроить встречу с театральным человеком, чтобы он меня отговорил идти по театральной части – эта среда, мол, ужасная и точно не для меня.

В итоге я приехал на квартиру к известному театроведу Александру Аркадьевичу Шерелю, и он мне дал нечто вро-де экзаменационного билета из трех вопросов, а сам ушел

60 61


на кухню. Вопросы помню доныне. Первый: назовите ста-тьи Белинского о театре, второй – какие спектакли Мей-ерхольда повлияли на мировой театр, и третий – назовите советских драматургов «новой волны».

Сначала я подумал, что опозорился. Я только что демо-билизовался из армии, был месяц май, а в июле – уже экза-мены. В армии читать особенно не удавалось, со школы многое забылось. Мне показалось, что я ничего не помню.

Но потом я взял себя в руки. Из Белинского я помнил статью с цитатой «Любите ли вы театр так, как люблю его я?» Из Мейерхольда я припомнил спектакль «Горе уму» (так он чуть-чуть изменил название комедии Грибоедо-ва). В голове еще вертелось что-то про его спектакль «Ревизор» со знаменитой мейерхольдовской биомехани-кой, ну и вот «Лес» Островского вспомнил... А с вопросом о драматургах вообще получилось смешно. У Шереля стоял театральный словарь, и я подсмотрел, что в Англии эта «новая волна» была в пятидесятые годы. Значит, у нас это будет с двадцатилетним «лагом» – где-нибудь в семидеся-тые.

И я назвал имена всех известных драматургов, каких я знал и какие тогда пользовались популярностью: Злотни-ков, Петрушевская, добавил еще Александра Гельмана и Виктора Розова. Шерель меня поправил: Розов прославил-ся еще до «новой волны», а Гельман вообще не входит в нашу «новую волну». Но Злотников и Петрушевская при-шлись ко двору.

В итоге Шерель остался доволен, но дал мне совет поступать в ГИТИС на следующий год, потому что для поступления в этом году придется конспектировать по

400 страниц в день. Я расстроился и поделился своим горем с уже учившимся в ГИТИСе Димой. Он мне сказал: «Вот что, напиши статью про наш студенческий спектакль «Закат» по Бабелю. Со статьей пробиться будет легче». Я сходил на спектакль и написал.

Статья попала к известному театральному критику Александру Петровичу Свободину. Он сказал: «Слушайте, хорошая статья!» И добавил, что мне нужно поступать – и немедля.

Я сдал экзамены и попал на курс к Инне Натановне Соловьевой. На собеседовании была еще одна смешная ситуация. Опытные товарищи мне сказали, что если спро-сят про любимых режиссеров, нельзя называть живых творцов, потому что в театральном мире у людей слож-ные отношения. Не дай Бог, назовешь какого-нибудь «супротивника» своего экзаменатора. В итоге я назвал Станиславского и Немировича-Данченко, рассказал про них – и это оказалось беспроигрышным вариантом.

- А учиться было интересно?- Очень интересно! Наш курс был активный, мы сами

себе требовали того или иного преподавателя по тому или иному предмету, а я был старостой курса. В итоге мы настояли, чтобы американский театр нам читал Михаил Швыдкой, а про немецкий театр нам рассказывала Галина Макарова. Это было безумно интересно!

- А как вы оцениваете состояние профессии сегодня?- Нам во многом было легче начинать, чем нынешним

молодым театральным критикам. Объяснюсь. Одна из моих первых статей была напечатана в журнале «Экран и сцена» – про великую актрису Татьяну Доронину. Статью

6362


напечатали – и на следующий день меня знали во всех театрах. Все говорили, что вот, появился такой молодой критик Гриша Заславский. А сейчас… Я не знаю, в каком издании надо напечататься, в какой передаче выступить, чтобы вас так заметили. Так что в нашу профессию надо идти только в том случае, если вы жить без нее не можете. Потому что ПРОЖИТЬ с такой профессией очень непросто.

ТинаКорчевая

АняАртемьева

ЗахарДубровский

РЕЖИССЕР ЛЮБИМОВ КАК ЖЕРТВА НАШЕГО

ВРЕМЕНИМинувший 2017-й год стал в России не только годом

столетия русской революции, но и годом одного из самых самого вдумчивых ее судей – великого режиссера Юрия Любимова.

Неудивительно, что открывшаяся в музее Москвы выставка «Любимов и время» стала предметом огромного количества отзывов и рецензий. Интерес огромен: эта выставка была посвящена гениальному актеру, режиссеру и директору Театра на Таганке Юрию Любимову. «Человек века» – так называют Любимова абсолютно обоснованно: ведь этот человек прожил 98 лет, он шел в ногу с веком двадцатым и прекратил путь в двадцать первом. Именно благодаря своему таланту Юрий Любимов стал реформа-тором театра в России, с его именем связаны такие поста-новки, как «А зори здесь тихие…», «Добрый человек из Сезуана», «Десять дней, которые потрясли мир». Этот человек стал в глазах нескольких поколений россиян оли-цетворением века, духа того времени.

И вот – выставка на территории бывших Провиантских Складов – в здании начала девятнадцатого века. Огром-ная по объему, разместившаяся на нескольких огромных

64 65


платформах, экспозиция «Любимов и время» заняла тыся-чи квадратных метров – посетителей ждут и стенды с огромными фотографиями, и поразившая когда-то зрите-лей любимовского «Гамлета» «сценическая могила» с зем-лей и черепом, и знаменитый движущийся занавес из это-го спектакля, как бы сталкивающий зазевавшихся посети-телей в эту самую могилу.

И все-таки, при всем внешнем размахе, выставка произ-вела на меня двойственное впечатление. «Проблема в том, что подлинными на этой выставке являются всего несколько вещей,- объясняет бывший архивариус Театра на Таганке Светлана Сидорина, с 1980-х по двухтысячные годы хранившая архив Театра на Таганке и снимавшая на видео репетиции мастера. – И это при том, что в городе у нас есть и тысячи фотографий, и километры видеозапи-

ЮрийЛюбимов—режиссёрдвадцатоговека

сей о жизни Любимова и его театра. Просто архивы и фон-ды требуют за свои материалы деньги. У нас теперь все учреждения культуры обязали зарабатывать деньги, и создание «сборной» выставки из нескольких музеев ста-новится большой финансовой проблемой. Видно, что устроители выставки не взяли ничего ни из РГАЛИ, ни из Театрального музея имени Бахрушина».

Есть и еще одна проблема, о которой даже самые уважа-емые знатоки творчества Любимова не любят говорить публично: это роль вдовы Мастера – вышедшей за него замуж еще в середине 1970-х венгерской журналистки Каталин Любимовой. Если архивы не дают вещи и бумаги по финансовым причинам, то с частными хранителями Каталин Любимовой не всегда удается поддерживать нор-мальные отношения. Сегодня это, увы, частое явление: родственники так ревностно хранят наследие великих покойников, что они оказываются просто никому не доступны. Что же касается семейных предметов мастера, то для нынешней выставки в Музее Москвы Каталин Любимова, прямо скажем, не слишком расщедрилась.

Но сначала – о хорошем.Если все же говорить о плюсах выставки, то, безуслов-

но, нужно отметить интересные способы «разговора с Любимовым» – такие, как наушники с играющей из них музыкой постановок Любимова, или телефон, из которого слышен голос великого режиссера. Положительными чер-тами выставки можно считать и некоторые фотографиче-ские решения: например, очертания фигуры Любимова в различных позах, которые отображаются тенями на стене.

66 67


Но все-таки, нужно трезво оценить масштаб даты и понять, что действительно нужно для подобной выстав-ки. Первым и самым непонятным для меня стало само название. Извините, но «Любимов и время» звучит неу-дачно – словно «Рембрандт и кисточка» или «Шостакович и музыка». Ясно, что Любимов не был обитателем «башни из слоновой кости», живущим вне своего времени, он был весь – в своей эпохе, он не был отделен от времени даже союзом «и». Поэтому и выставку можно было бы назвать «Время Любимова». Возможно, это бы переменило в луч-шую сторону и материальную «начинку» проекта.

Ладно, закрыв глаза, чтобы не видеть название, входим внутрь. Выражая субъективное мнение, скажу, что цвета, в которых выполнен интерьер выставки, мне напомнили траур. Будто я оказалась на выставке, посвященной смер-ти режиссера, а не его жизни. Да, можно сделать скидку на то, что красный, белый и черный – традиционные цвета Театра на Таганке, в котором работал Любимов. Они были на билетах, в программках, на фасаде… Но ведь сами-то спектакли у Любимова были многоцветные! И неужели всю палитру жизни «любимовской» Таганки – весь слав-ный путь с 1964-го по 2010-й год – можно уложить всего в три мрачных цвета?

Хорошо. Идем дальше. После того, как я узнала, что экс-понаты ненастоящие, я сразу же получила ощущение пустоты и поверхностности этой выставки. Не спасали даже распечатанные афиши (которые тоже не оказались подлинными). Как же так? Как можно показать истинный гений ложными средствами, как можно передать атмос-феру и дух Театра на Таганке, если на этой выставке нет

даже его кусочка, а значит, нет и кусочка творчества Люби-мова, нет его самого? Как смотреть на череп из «Гамлета», если ты знаешь, что над ним никогда не звучали слова «Бедный Йорик»? Или скажем, как смотреть на реквизит к спектаклю «А зори здесь тихие…», если понимаешь, что это НЕ ТЕ кирзовые сапоги, НЕ ТЕ борты грузовиков, сре-ди которых «умирали» на сцене все пять героинь спекта-кля Любимова.

Беда в том, что декорации настоящие по всей вероятно-стии есть в наличии, но только они не на выставке. Поче-му так? Все очень просто: чтобы получить настоящий архив театра, Музею Москвы нужно было заплатить за доставку бумаг из Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ). Театральные реквизиты пришлось бы брать (опять же за деньги) из бахрушинско-го музея. Но вот за все это – Музей Москвы платить не стал. Да и сама вдова мастера Каталин Любимова не отда-ла на выставку практически ничего из семейного архива мастера. По крайней мере, посетители не увидели ничего. Исключение составили несколько писем Любимова еще тридцатых и сороковых годов, причем непонятно, по како-му признаку они выбраны. Очевидно – по признаку отда-ленности от семидесятых годов, когда Каталин Кунц вошла в жизнь Юрия Любимова. Наполнению выставки реальными предметами не поспособствовала и новый директор Театра на Таганке Ирина Апексимова.

Новый директор делает все, чтобы избежать впечатле-ния, будто театр на Таганке (теперь его вполне можно назвать «театром Апексимовой») живет прошлым. Новые спектакли, новые актеры. Директор старается идти в ногу

68 69


со временем – это хорошо. Но этой осенью исполняется 100 лет со дня рождения Любимова – главного человека в судьбе Театра на Таганке. Человека, по определению более уникального, чем любой из ныне живущих работников этого театра! Неужели для его памяти нельзя было сде-лать исключение?

К чему на выставке, например, изразец из церкви, в которой служил дед Юрия Любимова? Каким мистиче-ским образом он может передавать творческую деятель-ность режиссера или его мировоззрение? Что уж говорить о шляпе-панаме, в которой Любимов ходил по улицам Ита-лии. Причем она тут? У меня сложилось впечатление, что эта выставка должна быть открыта по другому поводу и в другое время. Скажем, по менее важному поводу. чем 100 лет со дня рождения реформатора русского театра. Огром-ную часть пространства заполнили ненастоящие декора-ции, современные технологии, не подходящие по смыслу самого названия выставки и выполненные в скучновато-объективистском стиле плакаты со школьными истинами насчет того, что творилось в СССР и России в двадцатом веке. Сама биография Любимова как-то даже затерялась среди всех этих «застоев» и «перестроек».

Простите, но для чего писать биографию словами, если был дан огромный простор для действий? Объясните, почему было не использовать подлинные вещи? Почему было не отразить подлинность, которая буквально бурли-ла и в работе, и в повседневной жизни самого режиссера и его театра – великого Театра на Таганке? Как можно пере-дать глубокий внутренний мир человека и драматичней-ший внешний мир, который его окружал, если эти миры

выражены средствами не из того времени или же просто «подделанными под чужой век»?

Ответ очевиден: никак, результат будет поверхност-ным и буквальным. Как лед, под которым и находится самое главное, – вода, жизнь. Но на выставке показали лишь толстый слой ненужного льда, через который невоз-можно даже увидеть желанной воды. И, к сожалению, мы так и остаемся на поверхности льда, а не в глубине жиз-ненной красоты творчества Юрия Любимова.

автор:ДарьяПершина

Шляпамастера.

7170


СветланаСидорина—летописецтеатранаТаганке

Нашкорреспондентвводоворотеафиш.

IN MEMORIAM

ИРИНА ТОКМАКОВА: ПОСЛЕДНИЙ ГОЛОС ВОЗДУШНОЙ ЭПОХИ

В Москве на 89-м году жизни нас покинула Ирина Петровна Токмакова – замечательный детский писатель, любимица нескольких поколений советских и постсовет-ских школьников.

Школьникам – бывшим и нынешним – Ирина Петровна знакома прежде всего как переводчик с английского и шведского языков. Это ее словами говорили в книжках (перед тем как озвучиваться актерами по телевизору) Мумми-тролли и Винни Пух, а также отправившийся в путешествие с дикими гусями мальчик Нильс. А повесть-сказка «Питер Пен» Джеймса Барри в ее пересказе утрати-ла легкий налет абсурдистской жестокости, став изящ-ным, ироничным произведением, созвучным легкой и воздушной эпохе советских семидесятых.

Можно цитировать с любого абзаца: «Звезды вообще-то красивые. Но они не могут ни во что вмешиваться. Они могут только смотреть. Кажется, это для них наказание за что-то, что они совершили так давно, что ни одна звезда уже не в силах вспомнить».

72 73


«Их (индейцев) шаги не слышны вовсе, слышно только дыхание. Они слегка попыхивают, потому что растолстели от своих пиров. Но ничего, они скоро похудеют».

ПОД ЗАЩИТОЙ КЛЯКСИЧАТокмакова – одна из немногих авторов знаменитого

советского Детгиза (основанного в 1933 году «Детского государственного издательства»), кто не выпал из изда-тельских планов даже в трудные 1990-е годы. А сегодня ее книги – непременный элемент детско-юношеских отде-лов всех уважающих себя книжных магазинов.

Самые известные из книг Ирины Петровны – сборник поучительных историй для младших школьников «Аля и Кляксич»; веселая, хотя и дидактическая книга «Может, нуль не виноват?» (вышла в 1984-м году). Сборник исто-рий об Але и Кляксиче в застойные и перестроечные годы превратился в настоящий книжный сериал, в котором под видом невинных детских шуток проводились настоящие литературные эксперименты. Что можно взять с автора, у которого псевдоним – Кляксич? А в это время любой выход за рамки рутины, надоевшей традиции был очень востребован.

Было еще множество театральных пьес и несколько мультфильмов.

СКАЗОЧНИЦА ОТ СИРОТИ вот при всем при этом – представьте себе: в школь-

ной юности Ирина Петровна не находила в себе никаких

литературных способностей, хоть и училась на «отлично», кончив школу с золотой медалью.

Да и откуда было взяться литературным амбициям? Отец – инженер-электрик, мать – детский врач, заведую-щая московским Домом подкидышей (потом его переиме-новали по-советски политкорректно в Дом ребенка), да к тому же еще и дочка священника с «поповской» фамилией Дилигенская. Священников в 1929 году, когда родилась будущая знаменитая писательница, а тогда просто Ирочка Манукова, не жаловали: в самом разгаре были гонения на веру и на «принадлежавших до революции к эксплуата-торским классам служителей культа». Квартиры у моло-дой семьи не было, и Ирочка с родителями жили прямо в Доме подкидышей – среди сирот. Впоследствии этот факт Токмакова будет связывать со своим жизненным выбо-ром: окружавшие ее в детстве сироты нуждались в посто-янном общении, им не хватало сказки в жизни, и она рано обнаружила в себе способность именно это детям и давать – «человеческие истории» в волшебной обертке.

ГОДЫ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

В войну семья оказалась в эвакуации в Пензе; когда опасность миновала, все вместе вернулись в Москву. Вре-мена, однако, оставались нелегкими. Вот как вспоминала о них Ирина Петровна уже в 2000-е годы, через 60 лет:

74 75


«Я пошла в школу. Электричество давали только в два часа ночи. Вечером я ложилась спать, в два ночи меня будил отец, и я делала уроки. Иногда при коптилке: маленький пузырек, из пузырька – фитилек, внутри керо-син. А еще надо было добывать дрова для обогрева шко-лы. Когда я была в седьмом или восьмом классе, нас отпра-вили на сплав. Бревна вытаскивали прямо из реки. А обратно в Москву ехали в кузове грузовика, верхом на этих мокрых бревнах... Это было время ответственности, необходимости и долга. Было довольно голодно. Карточ-ки с надписями “жиры”, “мясо”... Но на мясные талоны давали американский яичный порошок, а жиры – это хлопковое масло. На карточках стояли числа. Помню, очень хотелось есть, и я пошла в магазин попробовать выпросить завтрашний хлеб. Не дали... Мне было 14 лет. Но, несмотря на все невзгоды, я училась на одни пятерки. Может, потому, что была ребенком нервным и мне было страшно не знать урок из-за опасности опозориться. Поэ-тому я окончила школу с золотой медалью».

Нервность, стеснительность – некоторые детали био-графии Ирины Петровны подтверждают наличие у нее этих качеств. Видно, что, отмечая у себя в юности эти чер-ты характера, Ирина Петровна дала себе тогдашней вер-ный писательский диагноз. Впрочем, если нервность пре-вращается в перфекционизм, в стремление все сделать на высшем уровне – такая нервность будущему профессиона-лу только помогает. После школы у Токмаковой было романо-германское отделение филологического факуль-тета МГУ с английским и шведским языками, обучение в аспирантуре на лингвиста, работа переводчиком.

ШАГ В ЛИТЕРАТУРУ

И при всем этом – полный ступор перед необходимо-стью сделать первый решительный шаг, а именно отдать свою книгу издателям. Первые переводы в легендарный Детгиз отнес муж – книжный иллюстратор Лев Токмаков. Впоследствии она вспоминала, что муж это сделал без ее ведома. В жизни это вообще очень важно: чтобы в реши-тельный момент рядом с талантливым человеком оказал-ся верящий в него «толкач», который поверит в вас и под-толкнет в нужном направлении. Для Ирины Петровны таким человеком оказался муж.

В отличие от многих своих ровесников-писателей, Ири-на Петровна до конца жизни не жаловалась на «застой-ную» советскую эпоху с ее запретами и ограничениями. В частности, Ирина Петровна смогла повидать мир, и вот как она об этом рассказывала:

«Благодаря свободному английскому я поработала в разных международных организациях, во Всемирном совете детской литературы, в Международном обществе исследователей детской литературы... Смогла побывать во многих странах. Например, в Нигерии вела семинар для начинающих детских писателей. Это было в 1972 году, я прожила месяц в Лагосе. Читала лекции по детской лите-ратуре сорока слушателям: тридцати шести черным “мальчикам” и четырем черным “девочкам”. Потом они писали мне стихи, записали народную сказку. По возвра-

76


щении в СССР я написала книгу “Далеко Нигерия”. Она вышла в “Детгизе”. Была я и в Китае, Японии, Канаде, Англии, Америке, Испании, Франции».

Умный и по-настоящему увлеченный своим делом человек в любую эпоху найдет, как проявить себя. И в любую эпоху нужны будут добрые детские книжки. Как говорит персонаж книги другой детской писательницы, «в детстве человек должен вобрать в себя как можно боль-ше доброты, как во флягу набирают воду, – в долгий путь». Добавим от себя – путь этот оказывается порой дольше земной жизни. Как писала сама Ирина Токмакова:

Домик мой на дубе пышном,В замечательном дупле.Есть там стены, пол и крыша: Там не то, что на земле.

авторы:АняПавлова,МашаЕфремова

ИринаТокмакова— классикдетскойлитературы.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

81

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Во время лекций и занятий нашего преподавателя вдохновляли своими вопросами Ольга Халамцева, Варя Иванова и особенно Екатерина Соболева. Без них, а также без новых участников нашего спецкурса не будут возмож-ны следующие альманахи и наш проект придётся похоро-нить в стиле театрального захоронения из «Гамлета» в театре на Таганке (см. фото, сделанное при подготовке нашего репортажа).

Не допустите такого развития событий, приходите к нам!

Контактное лицо —

преподаватель журналистики Бабич Дмитрий Олегович

+7 916 650 64 29

83

БЛАГОДАРНОСТЬ

Этот альманах не был бы возможен без помощи педагогов нашей школы:

Ольги Александровна Чинарёвой, Инны Геннадьевны Незнакомовой,

Татьяны Валентиновны Горяченковой.

Особую признательность участники альманаха выражают нашему директору

Ефиму Лазаревичу Рачевскому.

85

СОДЕРЖАНИЕ

В КНИГЕ ПРИНИМАЛИ УЧАСТИЕ .................................................... 7КОЛОНКА РЕДАКТОРА ........................................................................... 9СУДЬБА В ПРОФЕССИИ — ОНА ОБЪЯСНЯЕТ НАМ ТАЙНЫ ВОСТОКА ИЛИ НАШ ЧЕЛОВЕК В КАИРЕ ..........................................................15УЧИТЕЛЯ ИЗ РАДИОСТУДИИ ............................................................21НАШИ ВСТРЕЧИ НА ТЕМЫ: «КАК СТАТЬ ЖУРНАЛИСТОМ? КАК СТАТЬ ПИСАТЕЛЕМ?» .................................................................25ДЕЛА ЛИТЕРАТУРНЫЕ. «ЮНОСТЬ ИЩЕТ ВЫСОТЫ» ..............................................................31РАССЛЕДОВАНИЕ ....................................................................................41ТРАЕКТОРИЯ КАРЬЕРЫ ......................................................................53РЕЖИССЕР ЛЮБИМОВ КАК ЖЕРТВА НАШЕГО ВРЕМЕНИ ..................................................63IN MEMORIAM ...........................................................................................71ПОСЛЕСЛОВИЕ .........................................................................................79БЛАГОДАРНОСТЬ ....................................................................................83

Литературно-художественное изданиеКнига Друзей

СОБРАНЬЕ ПЁСТРЫХ ГЛАВГАОУ «Школа № 548 "Царицыно"»

г. Москва

Авторы проекта:Макаренков С. М.

Смирнова М. В.

Верстка: Аленушкина ЕвгенияМенеджер-консультант:

Татьяна ЕпишкинаРедактор-координатор:

Дарья Николаева

При технической поддержкеООО «Издательский дом «Живая Классика»

в рамках проекта«Всероссийская школьная летопись»

12+

Знак информационной продукцииФедеральный закон № 436-ФЗ 29.12.2010 г.

Подписано в печать 25.06.2018Формат 60х90/16. Гарнитура Cambria

Усл. п. л.

ООО «Издательский дом «Живая Классика»

Сайт в интернете: www.school-letopis.ru

Documents

Эта книга принадлежитhs.school548.ru/news/1718/almanac.pdf · пообщались с писателями и журналистами, а самое глав-ное