Annotation

«30ноября1835годавСША,вдеревушкеФлоридавштатеМиссури,появился на свет ребенок, которого назвали Сэмюэл Ленгхорн Клеменс.Этот год запомнился жителям Земли величественным космическимзрелищем–появлениемнанебосклонекометыГаллея,приближающейсякнашейпланетеразв75лет.ВскоресемьяСэмаКлеменсавпоискахлучшейжизнипереехалавгородокГаннибалвтомжеМиссури.

Глава семьи умер, когда его младшему сыну не исполнилось идвенадцати лет, не оставив ничего, кроме долгов, и Сэму пришлосьзарабатывать на хлеб в газете, которую начал издавать его старший брат.Подросток трудился не покладая рук – сначала в качестве наборщика ипечатника,авскореикакавторзабавныхиедкихзаметок…»

МаркТвен

ЗолотоепероАмерикиГлава1Глава2Глава3Глава4Глава5Глава6Глава7Глава8Глава9Глава10Глава11Глава12Глава13Глава14Глава15Глава16Глава17Глава18Глава19

Глава20Глава21Глава22Глава23Глава24Глава25Глава26Глава27Глава28Глава29Глава30Глава31Глава32Глава33Глава34Глава35Заключение

МаркТвенПриключенияТомаСойера

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», издание на русскомязыке,2012

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», художественноеоформление,2012

©ООО«Книжныйклуб“Клубсемейногодосуга”»,г.Белгород,2012

***

ЗолотоепероАмерики30ноября1835годавСША,вдеревушкеФлоридавштатеМиссури,

появился на свет ребенок, которого назвали Сэмюэл Ленгхорн Клеменс.Этот год запомнился жителям Земли величественным космическимзрелищем–появлениемнанебосклонекометыГаллея,приближающейсякнашейпланетеразв75лет.ВскоресемьяСэмаКлеменсавпоискахлучшейжизнипереехалавгородокГаннибалвтомжеМиссури.

Глава семьи умер, когда его младшему сыну не исполнилось идвенадцати лет, не оставив ничего, кроме долгов, и Сэму пришлосьзарабатывать на хлеб в газете, которую начал издавать его старший брат.Подросток трудился не покладая рук – сначала в качестве наборщика ипечатника,авскореикакавторзабавныхиедкихзаметок.

Но вовсе не слава «золотого пера» привлекала в эти годы юногоКлеменса. Выросший на Миссисипи, он, как позднее и его герои,постоянноощущалзовмогучейиполнойволшебногоочарованияреки.Онмечтал о профессии лоцмана на пароходе и спустя несколько летдействительно стал им. Позже он признавался, что считает это времясамымсчастливымвсвоейжизнии,еслибынеГражданскаявойнамеждусеверными и южными штатами США, оставался бы лоцманом до концасвоихдней.

ВрейсахпоМиссисипиродилсяипсевдоним,которымСэмКлеменсподписывал все свои произведения – двадцать пять увесистых томов.«Марк твен» на жаргоне американских речников означает минимальнуюглубину,прикоторойпароходнерискуетсестьнамель,–что-тооколотрехсполовинойметров.Этословосочетаниесталоегоновымименем,именемсамого знаменитого человека второй половины XIX века в Америке –писателя, создавшего настоящую американскую литературу, сатирика,публициста,издателяипутешественника.

СначаломвоенныхдействийсудоходствопоМиссисипипрекратилосьи Сэм Клеменс вступил в один из добровольческих отрядов, но быстроразочаровался в бессмысленно жестокой войне, где соотечественникиистребляли друг друга, и вместе с братом отправился на западноепобережье в поисках заработка. Две недели длилось путешествие вфургоне,и,когдабратьядобралисьдоштатаНевада,СэмосталсяработатьнашахтевпоселкеВирджиния,гдедобывалисеребро.

Рудокопомоноказалсяневажным,ивскореемупришлосьустроиться

в местную газету «Территориэл Энтерпрайзис», где он впервые началподписываться«МаркТвен».Ав1864годумолодойжурналистперебралсявСан-Франциско,гденачалписатьсразудлянесколькихгазет,ивскорекнему пришел первый литературный успех: его рассказ «Знаменитаяскачущая лягушка из Калавераса» был признан лучшим произведениемюмористическойлитературы,созданнымвАмерике.Вэтигодывкачествекорреспондента Марк Твен объездил всю Калифорнию и побывал наГавайских островах, а его путевые заметки пользовались неслыханнойпопулярностьюучитателей.

НонастоящуюславуМаркуТвенупринеслидругиепутешествия– вЕвропуинаБлижнийВосток.Письма, написанныеимвпути, составиликнигу«Простакизаграницей»,котораяувиделасветв1869году.Писателюнесиделосьнаместе–вэтигодыонуспелпобыватьнетольковЕвропе,нои в Азии, Африке и даже в Австралии. Заглядывал он и в Украину – вОдессу,носовсемненадолго.

Случайная встреча с другом детства в 1874 году и общиевоспоминания о мальчишеских приключениях в городке ГаннибалнатолкнулиТвенанамысльнаписатьоб этом.Книгадалась емуне сразу.Поначалу он задумывал ее вформе дневника, но наконецнашелнужнуюформу, и в 1875 году были созданы «Приключения ТомаСойера». РоманбылопубликованчерезгодивсчитанныемесяцыпревратилМаркаТвенаиз известного юмориста в великого американского писателя. За нимзакрепилась слава мастера увлекательного сюжета, интриги, создателяживыхинеповторимыххарактеров.

К этому времени писатель с женой и детьми поселился в городкеХартфорд в штате Коннектикут, где и прожил следующие двадцать лет,наполненных литературным трудом и заботами о семье. Почти сразу поокончании «ТомаСойера»МаркТвен задумал «Приключения ГекльберриФинна», но работа над книгой заняла много времени – роман былопубликован только в 1884 году. Полвека спустя УильямФолкнер писал:«МаркТвенбылпервымпо-настоящемуамериканскимписателем,ивсемыстехпор–егонаследники».

После«Гекльберри»Твенсоздалнесколькороманов,которыеипосейдень завораживают читателей. Среди них «Янки из Коннектикута придворе короля Артура», «Личные воспоминания о Жанне д’Арк»,«Простофиля Уилсон» и другие. Он публиковал сборники рассказов иочерков,сатирическиеипублицистическиепроизведения,пользовавшиесянеизменным успехом у читателей. Спустя десятилетие он вернулся ксвоемупервомушедевруисоздалповести«ТомСойерзаграницей»и«Том

Сойер–детектив».Жизнь Марка Твена была сложной и насыщенной самыми

неожиданными событиями. Он знавал удачи и провалы, бывал богат ибеден, вкладывал свои гонорары в безумные предприятия и проекты ичасто ошибался в финансовых делах. Так, в 1896 году управляющийиздательства,основанногописателем,довелегодокрахаиоставилТвенабезсредствксуществованиюисгигантскимидолгами.Чтобывыпутатьсяиз этой ситуации, Марк Твен перевез свою семью в Европу, а сам ввозрасте 65 лет отправился в кругосветное турне с лекциями. Турнепродлилосьбольшегода,Твензаработалдостаточно,чтобыизбавитьсяотдолгов,новэтовремяскончаласьегожена,котораядолгиегодыбылаеголитературнымредакторомибесценнымсоветчиком.

Конец жизни Марка Твена был печальным – несчастья буквальнопреследовали его. Помимо смерти жены ему пришлось пережить смертьодной из дочерей и неизлечимую болезнь другой. В Америке разразилсяэкономическийкризис,причинамикоторогоТвенсчиталалчностьбогатыхи безнравственность бедных. Писатель, чьи лучшие произведениянаполненымудростьюисветлымюмором,разочаровалсявчеловечествеибольше не верил в прогресс и демократию, эти главные американскиеценности.Такиемысли звучат в егопоследнихпроизведениях,многиеизкоторыхосталисьнезаконченными,ив«Воспоминаниях»,опубликованныхтольков1924году.

За год до смерти Марк Твен сказал другу, что ему остается толькодождаться кометы и покинуть вместе с ней Землю, которая так егоразочаровала. Он умер 21 апреля 1910 года. Комета Галлея появилась нанебосклоненаследующийдень.

Глава1

–Том!Низвука.–Томас!Молчание.–Удивительно,икудапровалилсяэтотмальчишка?Гдеты,Том?Нетответа.ТетяПолли сдвинулаочкинакончикносаиогляделакомнату. Затем

поднялаочкиналобиогляделакомнатуиз-подних.Почтиникогдаонанегляделанатакуюерунду,какмальчишка,сквозьочки;этобылипарадныеочки, и приобретены они были исключительно для красоты, а не радипользы.Поэтомуразглядетьчто-либосквозьнихбылотакжетрудно,каксквозь печную дверцу. На минуту она застыла в раздумье, а затемпроизнесла – не особенно громко, но так, чтомебель в комнатемогла еерасслышать:

–Нупогоди,дайтолькодобратьсядотебя,ия…Оборвав себя на полуслове, она наклонилась и принялась шарить

половой щеткой под кроватью, переводя дух после каждой попытки.Однаконичего,кромеперепуганнойкошки,извлечьоттудаейнеудалось.

–Чтозанаказание,вжизнитакогоребенканевидывала!Подойдякраспахнутойнастежьдвери,онаостановиласьнапорогеи

окинула взглядом огород – грядки томатов, основательно заросшихсорняками.Томанебылоиздесь.Тогда,повысивголоснастолько,чтобыеебылослышноизазабором,тетяПолликрикнула:

–То-о-ом,тыкудапропал?Позади послышался едва уловимый шорох, и она мгновенно

оглянулась–так,чтобыуспетьухватитьзапомочимальчишку,преждечем

тотшмыгнетвдверь.– Так и есть! Я опять упустила из виду чулан. Что тебе там

понадобилось?–Ничего.–Какэто–ничего?Авчемутебяруки?Кстати,ифизиономиятоже.

Эточтотакое?–Откудамнезнать,тетушка?–Затоязнаю.Этоваренье–вотэточто!Сотнюразятебетвердила:не

смейприкасатьсякваренью!Подайсюдарозгу.Розгаугрожающезасвистелаввоздухе–бедынеминовать.–Ой,тетушка,чтоэтотамшевелитсявуглу?!Пожилая леди стремительно обернулась, подхватив юбки, чтобы

уберечь себя от опасности. Мальчик мигом перемахнул через заборогорода–ибылтаков.

ВпервоемгновениететяПоллиоторопела,нопотомрассмеялась:– Ну и прохвост! Неужто я так ничему и не научусь? Разве мало я

перевидала его каверз? Пора бы уже мне и поумнеть. Но недаром ведьсказано:нетхужедурака,чемстарыйдурак,астаруюсобакуневыучишьновымфокусам.Но,господибожемой,ведьонкаждыйденьпридумываетчто-нибудьновенькое–какжетутугадаешь?Аглавное,знает,гдепределмоемутерпению,истоитемуменярассмешитьилихотьнаминутусбитьстолку, так я даже отшлепать его как следует не могу.Ох, не исполняю ясвой долг, хоть это и великий грех! Верно сказано в Библии: кто щадитотпрыска своего, тот его и губит… И что тут поделаешь: Том сущийбесенок, но ведь он, бедняжка, сынмоей покойной сестры – и у когожерука поднимется наказывать сироту? Потакать ему – совесть не велит, авозьмешься за розгу – сердце разрывается.Недаром в Библии говорится:век человеческий краток и полон скорбей. Истинная правда! Вот,пожалуйста:сегодняонотлыниваетотшколы,значит,придетсямнезавтраегонаказать–пустьпотрудится.Жалкозаставлятьмальчикаработать,когдаувсехдетейпраздник,ноя-тознаю,чтоработадлянеговдвоехужерозги,а я обязана исполнить свой долг, иначе окончательно погублю душуребенка.

ВшколуТомдействительнонепошел,поэтомувремяпровелотлично.Он едва успел вернуться домой, чтобы перед ужином помочь негритенкуДжиму напилить дров и наколоть щепок для растопки. А уж если поправде–длятого,чтобыповедатьДжимуосвоихпохождениях,пока тотбудет управляться с работой. Тем временем младший брат Тома Сидподбирал и носил поленья в растопку. Сид был примерный мальчик, не

четавсякимсорванцамиозорникам,правда,братомонТомуприходилсянеродным,асводным.Неудивительно,чтоэтобылидвасовершенноразныххарактера.

Пока Том ужинал, то и дело запуская лапу в сахарницу, тетя Поллизадавалаемувопросы,которыеейсамойказалисьвесьмаковарными,–ейхотелось поймать Тома на слове. Как многие очень простодушные люди,онасчиталасебябольшимдипломатом,способнымнасамыеизощренныеуловки,иполагала,чтоееневинныехитрости–верхпроницательностиилукавства.

–Что,Том,вшколесегоднябылонеслишкомжарко?–Нет,тетушка.–Аможетбыть,все-такижарковато?–Да,тетушка.–Неужтотебенезахотелосьвыкупаться,Томас?УТомапохолоделаспина–онмигомпочуялподвох.НедоверчивозаглянуввлицотетиПолли,онничегоособенноготамне

увидел,потомуисказал:–Нет,тетушка.–Идобавил:–Неочень.ТетяПоллипротянуларукуи,пощупаврубашкуТома,проговорила:–Ивсамомделетысовсемневспотел.–Ейдоставлялоудовольствие

думать,чтоонасумелапроверить,сухаялиуТомарубашка,так,чтониктонедогадался,зачемейэтопонадобилось.

Том,однако,ужеучуял,откудаветердует,иопередилеенадвахода:–Вшколемальчикиполивалиголовыводойизколодца.Уменяонадо

сихпормокрая,вот–поглядите-ка!ТетяПоллиогорчилась:какаяуликаупущена!Нотутжесновавзялась

засвое:– Но ведь тебе незачем было распарывать воротник, чтобы окатить

голову,правда?Ну-ка,расстегникуртку!Ухмыльнувшись, Том распахнул куртку – воротник был накрепко

зашит.– Ох, ну тебя, прохвост! Убирайся с моих глаз! Я, признаться, и в

самомделерешила,чтотысбежалсуроковкупаться.Нонетактыплох,какинойразкажется.

Тетушкаиогорчилась,чтопроницательностьнаэтотразееподвела,иобрадовалась – пусть это было случайностью, но Том сегодня вел себяприлично.

НотутподалголосСид:– Мне кажется, что с утра вы зашили ему ворот белой ниткой, а

теперь,глядите–черная.–Нуда,конечножебелой!Томас!Ожидатьпродолженияследствиясталоопасно.Выбегаязадверь,Том

крикнул:–Ужяприпомнюэтотебе,Сидди!Оказавшись в безопасности, Том осмотрел две толстые иголки,

вколотыевизнанкулацканаегокурткииобмотанныениткой:одна–белой,другая–черной.

–Вотчертовщина!Онабыничегонезаметила,еслибнеэтотСид.Ичтоэтозаманера:тооназашиваетбелойниткой,точерной.Хотьбычто-нибудьодно,завсемведьнеуследишь.Ох,ивсыплюжеяэтомуСидупопервоечисло!

Даже с очень большой натяжкой Тома нельзя было назвать самымпримерным мальчиком в городе, зато он хорошо знал этого самогопримерногомальчика–итерпетьегонемог.

Однако спустя паруминут, а возможно и быстрее, он забыл о своихзлоключениях. Не потому, что эти злоключения были не такимиболезненнымиигорькими,какнесчастьявзрослыхлюдей,нопотому,чтоновые,болеесильныевпечатлениявытеснилиихизегодуши,–вточноститак же, как взрослые забывают старое горе, начиная какое-нибудь новоедело. Сейчас такой новинкой была особая манера свистеть, которую онтолькочтоперенялуодногочернокожего,итеперьбылосамоевремябезпомехпоупражнятьсявэтомискусстве.

Свист этот представлял собой птичью трель – что-то вродезаливистого щебета; и чтобы выходило как надо, требовалось то и делокасатьсянёбакончикомязыка.Читательнаверняказнает,какэтоделается,если когда-нибудь был мальчишкой. Понадобились изрядные усилия итерпение,новскореуТомасталополучаться,ион зашагалпоулицеещебыстрее–сегогубслеталптичийщебет,адушабылаполнавосторга.Ончувствовал себя как астроном, открывший новую комету, – и, если ужговорить о чистой, глубокой, без всяких примесей радости, всепреимуществабылинасторонеТомаСойера,анеастронома.

Впереди был длинный летний вечер. Внезапно Том пересталнасвистывать и замер.Перед ним стоял совершенно незнакомыймальчикчутьстарше,чемонсам.Любойприезжий,независимоотвозрастаипола,былвеликойредкостьюв захудалом городишкеСент-Питерсберге.А этотмальчишка вдобавок был одет как щеголь. Только вообразите: одет по-праздничномувбуднийдень!Невероятно!Нанембылисовершенноноваяшляпабезединогопятнышка,наряднаясуконнаякуртка,застегнутаянавсе

пуговицы,итакиеженовыештаны.И,божеправый,онбылвбашмаках–этовпятницу-то!Унегодажеимелсягалстукизкакой-топестройленты,завязанныйуворота.Видущеголябылнадменный,чегоТомстерпетьужникакнемог.Ичемдольшеонсмотрелнаэтоослепительноевеликолепие,темвышезадиралноспередфрантомчужакомитемболееубогимказалсяему собственный наряд. Оба молчали. Если начинал двигаться один измальчиков,двигалсяидругой,нобоком,сохраняядистанцию;онистоялилицомклицу,неотрываяглаздруготдруга,инаконецТомпроговорил:

–Хочешь,отколочу?–Толькопопробуй!Сопляк!–Сказал,чтоотколочу,иотколочу!–Невыйдет!–Выйдет!–Невыйдет!–Выйдет!–Невыйдет!Тягостнаяпауза,послечегоТомснованачал:–Кактебязвать?–Нетвоесобачьедело!–Захочу–будетмое!–Чегожтынедерешься?–Поговориеще–иполучишьпополной.–Ипоговорю,ипоговорю–что,слабо?–Подумаешь,павлин!Даятебяоднойлевойуложу!–Нутакчегонеукладываешь?Болтатьвсеумеют.–Тычеговырядился?Подумаешь,важный!Ещеишляпунацепил!–Возьмидасбей,еслиненравится.Толькотронь–иузнаешь!Гдеуж

тебедраться!–Катиськдьяволу!–Поговориуменяеще!Ятебеголовукирпичомпроломлю!–Дану?–Ипроломлю!–Ты,явижу,мастерболтать.Чегожнедерешься?Струсил?–Нет,неструсил!–Трус!Исновагрозноемолчание.Затемобаначалибокомподступатьдругк

другу,покаплечоодногонеуперлосьвплечодругого.Томсказал:–Давай,уносиногиотсюда!–Самуноси!

Оба продолжали стоять, изо всех сил напирая на соперника и сненавистью уставившись на него. Однако одолеть не мог ни один, нидругой.Наконец,разгоряченныестычкой,онисосторожностьюотступилидруготдругаиТомпроговорил:

–Тыпаршивыйтруси слюнявыйщенок.Вотскажустаршемубрату,чтобонтебезадалкакследует!

–Наплеватьмненатвоегостаршегобрата!Уменятожеестьбрат,ещепостаршетвоего.Возьметдаипереброситтвоегочереззабор!

Тут следует вспомнить, что у обоих никаких старших братьев и впоминенебыло.ТогдаТомбольшимпальцемногипровелвпыличертуи,хмурясь,проговорил:

–Переступишьэтучерту,иятебятакотлуплю,чтосвоихнеузнаешь!Попробуй–необрадуешься!

Франтбыстроперешагнулчертуизадиристосказал:–Ну-кадавай!Толькотронь!Чегонедерешься?–Давайдвацента–получишь.Порывшись в кармане, франт достал два медяка и с усмешкой

протянулТому.Томмигомударилегопоруке,имедякиполетеливпыль.Вследующеемгновениеобаклубкомпокатилисьпомостовой.Они таскалидруг друга за волосы, рвали одежду, угощали увесистыми тумаками – ипокрылисебяпыльюи«боевойславой».Когдапыльнемногоосела,сквозьдым сражения стало видно, что Том оседлал приезжего и молотит егокулаками.

–Просипощады!–наконецпроговорилон,переводядух.Франт молча завозился, пытаясь освободиться. По его лицу текли

слезызлости.–Просипощады!–Кулакизаработалиснова.Наконецчужаксдавленнымголосомзапросилпощады,иТомотпустил

его,назидательнозаметив:–Будеттебенаука.Вдругойразгляди,скемсвязываешься.Франт побрел прочь, отряхивая пыль с куртки, прихрамывая,

всхлипывая,сопяиклятвеннообещаявсыпатьТому,если«поймаетегоещераз».

Вдовольнасмеявшись,Томнаправилсябылодомойвсамомотличномрасположениидуха,ноедваповернулсякчужакуспиной,кактотсхватилкамень ишвырнул в Тома, угодив ему между лопатками, а сам пустилсянаутек,прыгая,какводянаяантилопа.Томпреследовалегодосамогодомаизаодновыяснил, где этотщегольживет.Сполчасаонкараулилуворот,выманивая неприятеля на улицу, но тот только корчил рожи из окна. Вконцеконцовпоявиласьмамашащеголя,обругалаТома,назвавскверным,грубыминевоспитанныммальчишкой,ивелелаемуубиратьсяпрочь.Чтоонисделал,предупредивледи,чтобеерасфуфыренныйсынокбольшенепопадалсяемунадороге.

Домой Том вернулся уже в темноте и, осторожно влезая в окно,наткнулсяназасадувлицететиПолли.Когдажеонаобнаружила,вкакомсостоянии его одежда и физиономия, ее решимость заменить емусубботнийотдыхкаторжнымиработамисталатвержегранита.

Глава2Наступило великолепное субботнее утро. Все вокруг дышало

свежестью,сиялоибылополножизни.Радостьюсветилоськаждоелицо,ибодростьощущаласьвпоходкекаждого.Белаяакациябылавполномцвету,иеесладкийароматразливалсяповсюду.

Кардиффская гора – ее вершина видна в городке откуда угодно –сплошьзазеленелаиказаласьиздалекачудеснойбезмятежнойстраной.

ИменновэтотмоментнатротуарепоявилсяТомсведромразведеннойизвестки и длинной кистью в руках. Однако при первом же взгляде назабор всякая радость покинула его, а душа погрузилась в глубочайшуюскорбь. Тридцать ярдов сплошного дощатого забора высотою в девятьфутов!Жизньпредставиласьемубессмысленнойитягостной.Стяжелымвздохом окунув кисть в ведро, Том мазнул ею по верхней доске забора,повторилэтуоперациюдважды,сравнилничтожныйвыбеленныйклочокснеобозримым континентом того, что еще предстояло покрасить, и вотчаянииуселсяподдеревом.

Тем временем из калитки вприпрыжку выскочил негритенокДжим сведром в руке, напевая «Девушки из Буффало». До этого дня Томуказалось,чтонетскучнеезанятия,чемноситьводуизгородскогоколодца,носейчасонсмотрелнаэтоиначе.Уколодцавсегдаполнонароду.Белыеичерныемальчишкиидевчонкивечноторчаттам,дожидаясьсвоейочереди,болтают,меняютсяигрушками,ссорятся,шалят,апоройидерутся.Ихотьдо колодца от их дома каких-нибудь полтораста шагов, Джим сроду невозвращался домой раньше чем через час, а бывало и так, что за нимприходилоського-нибудьпосылать.ПоэтомуТомсказал:

–Слышь-ка,Джим!Давайясбегаюзаводой,атытутпоканемножкопобели.

–Какможно,мистерТом!Стараяхозяйкавелеламнемигомпринестиводу и, сохрани бог, нигде не застревать по дороге.Она еще сказала, чтомистерТомнаверняка позоветменя красить забор, так чтоб я делал своедело, не совал нос куда не просят, а уж насчет забора она самараспорядится.

–Дачто тыее слушаешь,Джим!Малоличтоонанаговорит!Давайведро, одна нога здесь – другая там, вот и все. Тетя Полли даже недогадается.

–Ох,боязномне,мистерТом.Стараяхозяйкаголовумнеоторвет.Ей-

богу,оторвет!– Это она-то? Да она и не дерется совсем. Разве что щелкнет по

макушке наперстком, только и делов, – подумаешь, важность! Говорит-тоонаразное,датолькоотеесловничегонеделается,развечтоинойразсамарасплачется. Джим, ну хочешь, я тебе шарик подарю? Белый, смраморнымижилками!

Джимзаколебался.–Белыйивдобавокмраморный,Джим!Этотебенефигли-мигли!– Ох как блестит! Только очень уж боюсь я старой хозяйки, мистер

Том…–Нухочешь,япокажутебесвойбольнойпалец?Джимбылобычнымчеловеком–инеустоялпередтакимсоблазном.

Он поставил ведро, взял мраморный шарик и, выпучив глаза отлюбопытства,склонилсянадбольнымпальцем,покаТомразматывалбинт.Вследующуюсекундуонужевихремлетелпоулице,громыхаяведромипочесывая затылок, Том с бешеной энергией белил забор, а тетя Поллиудаляласьсполябитвыстуфлейвруке.Глазаеегорелиторжеством.

НорвенияТомахватилоненадолго.Егомысливернулиськтому,какславно он мог бы провести этот денек, и он снова загоревал. Вот-вот наулицепоявятсядругиемальчишкииподнимутТоманасмехиз-затого,чтоего заставили работать в субботу. Сами-то они отправляются в разныеинтересныеместа.

Эта мысль жгла его огнем. Он извлек из карманов все заветныесокровища и устроил им ревизию: сломанные игрушки, шарики, всякаядребедень,может,исгодятсядляобмена,новрядлизаэтоможнокупитьхотя бы час свободы. Убрав с глаз долой свои тощие капиталы, Томвыкинул из головы мысль о том, чтобы подкупить кого-либо. Но в этуминуту, полную отчаяния и безнадежности, его вдруг посетиловдохновение.Самоенастоящеевдохновение,безвсякихпреувеличений!

Взявшись за кисть, он продолжил не спеша и со вкусом работать.Вскоре из-за угла показался Бен Роджерс – тот самый мальчишка, чьихядовитых насмешек Том опасался больше всего. Походка у Бена былабеззаботная, он то и дело подпрыгивал – верный признак того, что насердце у него легко и от жизни он ждет сплошных подарков. Он грызяблокоивремяотвременииздавалпротяжныйгудок,закоторымследовалмелодичный перезвон: «Динь-дон-дон, динь-дон-дон» – на самых низкихнотах,потомучтоБенизображалколесныйпароход.ПриближаяськТому,он сбавил ход, свернул на середину фарватера, слегка накренился направыйбортисталбезспешкиподходитькберегу.Видприэтомонимел

необыкновенно важный, потому что изображал «Большую Миссури»сосадкойвдевятьфутов.В этуминутуБенРоджерсбылипароходом,икапитаном,ирулевым,исудовымколоколом,поэтому,отдаваякоманду,онтутжеееивыполнял.

– Стоп, машина! Динь-динь-линь! – Механик выполнил команду, ипароходмедленнопричалилкбровке тротуара. –Заднийход!–ОберукиБенаопустилисьивытянулисьпошвам.

–Праворуля!Динь-динь-линь!Ч-чу-у!Чу-у!–Праваярукавзлетелавверхиприняласьописыватьторжественныекруги:сейчасонаизображалаглавноегребноеколесо.

– Лево руля! Динь-динь-линь! Чу-у-чу-у! – Теперь круги описывалалевая.

–Стоп,правыйборт!Динь-динь-линь!Стоп,левыйборт!Малыйход!Стоп,машина!Самыймалый!Динь-динь-линь!Чу-у-у-ф-ф!Отдатьконцы!Дапошевеливайтесьтам!Нугдеувасшвартовочныйконец?Зачаливайзакнехт!Так,теперьпопусти!

– Машина стала, сэр! Динь-динь-линь! Шт-шт-шт-ш-ш-ш! – Этопароходсбрасывалпар.

Томпродолжалорудоватькистью,необращаяна«БольшуюМиссури»нималейшеговнимания.Бенприщурилсяипроговорил:

–Ага,попался-таки!Взялитебянабуксир!Ответанепоследовало.Томпосмотрелнапоследниймазоквзглядом

живописца,потомещеразбережнопровелкистьюподоскамиотступил,задумчиво созерцаярезультат.Бенподошели встал сзади.Томпроглотилслюну–дотогоемузахотелосьяблока,новидунеподаливновьвзялсязадело.НаконецБенпроизнес:

–Что,старик,приходитсяпотрудиться,э?Томрезкообернулся,словноотнеожиданности:–А-а,этоты,Бен!Ятебяинезаметил.–Незнаю,какты,аяидукупаться.Нетжелания?Хотяочемэтоя–

ты,самособой,ещепоработаешь.Этоделонавернякапоинтересней.ТомснедоумениемвзглянулнаБенаиспросил:–Эточтотыназываешьработой?–Аэто,по-твоему,что?Томшироковзмахнулввоздухекистьюинебрежноответил:–Чтож,может,длякогоработа,адлякогоинет.Мнеизвестнотолько

одно:ТомуСойеруэтоподуше.–Дабросьты!Скажиеще,чтотебенравитсябелить!Кистьпо-прежнемуравномерноскользилаподоскамзабора.

– Белить? А почему нет? Небось не каждый день нашему братуслучаетсяприводитьвпорядокзабор.

Сэтойминутывсепредсталовновомсвете.Бендажепересталжеватьяблоко. Том бережно водил кистью взад и вперед, время от времениостанавливаясь, чтобы полюбоваться на дело рук своих, добавлял здесьмазок,тамштрихисноваоценивалрезультат,аБенпристальноследилзакаждымегодвижением,и глазаегопостепенноразгорались.Внезапноонсказал:

–Слышь,Том,дай-каимнепобелитьчуток.Том задумался, напустив на себя такой вид, будто и готов был

согласиться,новнезапнопередумал.– Нет, Бен, не выйдет. Тетя Полли просто молится на этот забор;

понимаешь,онвыходитнаулицу…Нуеслибэтобылосостороныдвора,она бы и слова не сказала… да и я тоже. Но тут…Его знаешь как надобелить? Тут разве что один из тысячи, а то и из двух тысяч мальчишексумеетсправитьсякакследует.

–Датычто?Слышь,Том,нудайхотьмазнуть,нусамуюмалость!Вотя–ябытебяпустил,еслибоказалсянатвоемместе.

– Бен, да я бы с радостью, клянусь скальпом! Но как быть с тетейПолли? Джиму тоже хотелось, а она запретила. Сид – тот в ногах у неевалялся, а онаиСидунеразрешила.Такие,парень, дела…Допустим, тывозьмешься,ачто-топойдетнетак?

– Брось, Том, я же со всем старанием! Ну пусти, я толькопопробовать…Слушай,хочешьполовинуяблока.

– Ну как тебе сказать… Хотя нет, Бен, все-таки не стоит. Что-то япобаиваюсь.

–Ятебевсеяблокоотдам!БезвсякойохотыТомвыпустилкистьизрук,нодушаеголиковала.И

покабывшийпароход«БольшаяМиссури»впотелицатрудилсянасамомсолнцепеке, удалившийся от делживописец, посиживая в тенина старомбочонке, болтал ногами, хрустел яблоком и строил планы дальнейшегоизбиениямладенцев.

Замладенцамиделонестало.Мальчишкиежеминутнопоявлялисьнаулице;ониостанавливались,чтобыпозубоскалитьнадТомом,–ивконцеконцов оставались красить забор. Как только Бен выдохся, Том выгоднопродал следующую очередь Билли Фишеру – за подержанного, но ещеоченьприличноговоздушного змея, акогдатотумаялся,ДжонниМиллерприобрел право на кисть за дохлую крысу с привязанной к нейверевочкой–чтобыудобнейвертетьввоздухе.Таконоипошло.

К середине дня из почти нищего Том стал магнатом. Он буквально

утопалвроскоши.Теперьунегоимелись:двенадцатьшариков,поломаннаягубнаягармошка,осколокбутылочногостекласинегоцвета,чтобыглядетьнасолнце,катушкабезниток,ключнеизвестноотчего,кусокмела,пробкаот хрустального графина, оловянный солдатик, пара головастиков, шестьхлопушек, одноглазый котенок, бронзовая дверная ручка, собачийошейник, рукоятка от ножа, четыре куска апельсиновой корки и стараяоконнаярама.Томотменнопровелвремя,азаборбылпокрытизвесткойвтрислоя!Еслибыунегонекончиласьпобелка,онпустилбыпомирувсехмальчишеквгородке.

«Жить на свете не так уж скверно», – подумал Том. Сам того неподозревая, он открыл великий закон, управляющий человеческимипоступками.Этотзаконгласит:длятогочтобымальчишкеиливзрослому–это все равно кому – захотелось чего-нибудь, нужна только одна вещь:чтобыэтогобылотруднодобиться.ЕслибыТомСойербылвыдающимсямыслителемвродеавтораэтойкниги,онбыпришелквыводу,чторабота–этото,чточеловеквынужденделать,аигра–то,чтоонделатьсовершенноне обязан. И это помогло бы ему уяснить, почему делать искусственныецветы или носить воду в решете есть работа, а сшибать кегли иликарабкаться на гору Монблан – приятная забава. Говорят, в Англии естьбогачи, которым нравится в летнюю пору править почтовой каретой,запряженнойчетвериком.Такаявозможностьстоитимбешеныхденег,но,еслибыониполучализаэтожалованье,играпревратиласьбывработуипотерялавсюсвоюпрелесть.

Еще некоторое время Том раздумывал над той переменой, котораяпроизошла в его имущественном положении, а затем отправился сдокладомвштабглавнокомандующего.

Глава3Когдаон явился к тетеПолли, та сидела у открытогоокна в уютной

комнате, служившей сразу спальней, гостиной, столовой и библиотекой.Ласковый летний воздух, тишина, запах цветов и сонное гудение пчелвозымели свое действие, и она задремала над рукоделием, потому чтопоговоритьейбылонескем,кромекошки,даитадавным-давноспалаунеенаколенях.Очкипожилойледирадиихжебезопасностибылиподнятывышелба.Твердоуверенная,чтоТомдавным-давносбежалкупаться,тетяПоллинеописуемоудивилась,увидев,чтототсамидеткнейвруки.

Томсмиреннопроизнес:–Могуятеперьпойтипоиграть,тетя?–Как,уже?Исколькожетысделал?–Язакончил,тетя.–Том,несочиняй,яэтогонелюблю!–Янесочиняю,тетя.Всеготово.Верить на слово было не в обычае тети Полли. Если б слова Тома

оказались правдой хоть на двадцать процентов, она была бы вполнеудовлетворена. Поэтому она и отправилась взглянуть на свершившеесячудособственнымиглазами.

Когдажеонаобнаружила,чтозаборвыбеленотначаладоконца,инепростовыбелен,апокрытизвесткойвдва,атои,страшнопредставить,втри слоя, и вдобавок по земле проведена белая полоса, ее изумлению небылопредела.Онасказала:

– Вот так так! Ничего не скажешь, Том, работать ты можешь, когдазахочешь.–Нотутжеразбавилакомплимент:–Жальтолько,чтоэторедкослучается.Нуступай,даприходивовремя,нетодождешьсярозги.

ТетяПоллибыланастолькопотрясенамалярнымиталантамиТома,чтоотправилась в чулан, выбрала там самое большое яблоко и вручила ему,сопроводив назидательной речью о том, насколько приятней бываетнаграда,еслионазаработаначестноидобродетельно.Какразвтуминуту,когда она принялась цитировать подходящееместо из Библии, Том успелстибритьунеезаспинойпряник.

Выбежав из комнаты, Том увидел, что по наружной лестнице впристройку второго этажа поднимается Сид. Под рукой хватало комьевсухой земли – и они тотчас замелькали в воздухе, градом осыпая Сида.ПреждечемтетяПоллиуспелаопомнитьсяиприйтиемунавыручку,пять-

шестькомьевпоразилицель,аТомперемахнулчереззабор–ибылтаков.Взабореимеласькалитка,ноунего,какивсегда,временибыловобрез–не делать же ради этой калитки изрядный крюк. Теперь душа его быласпокойна:Сидсполнарасплатилсязато,чтоуказалтетеПоллиначернуюниткувворотеегорубахи.

Томобогнулсвойкварталисвернулвгрязныйпереулок.БлагополучноминовавкоровниктетиПоллииизбежавпленаиказни,онбегомбросилсянагородскуюплощадь,где,заранеесговорившись,ужестроилисьвбоевыепорядкидвеармии.ОднуизнихпредстояловозглавитьТому,другую–егозакадычному приятелю Джо Харперу. Оба прославленных полководца неснисходили до того, чтобы сражаться собственноручно, – для этогосуществовала всякая мелюзга. Они вместе восседали на возвышении ируководилибоевымидействиями,рассылаяприказычерезадъютантов.

После жестокой и изнурительной битвы армия Тома одержалаблистательную победу. Подсчитали убитых, обменялись пленными иуговорились,когдасноваобъявлятьвойну.Былназначенденьгенеральногосражения,потомобеармиипостроилисьвпоходныеколонныиудалились,аТомводиночествепоплелсядомой.

Проходя мимо дома, где жил Джеф Тэтчер, он заметил в садунезнакомую девчонку – голубоглазое создание с золотистыми волосами,заплетенными в две длинные косы, в белом летнем платье и вышитыхпанталончиках. Суровый воин, только что увенчанный лаврамипобедителя, пал без единого выстрела. Некая Эмми Лоуренс мигомиспариласьизегосердца,неоставивтамнималейшегоследа.ЕщевчераТом был уверен, что будет обожать ее вечно, а оказалось, что это всего-навсеголегкоеувлечение.Неодинмесяцондобивалсявзаимности,тольконапрошлойнеделеонапризналасьемувлюбви;несколькокороткихднейонбылсчастливигорд,какниодинмужчинанасвете,ихватилокороткогомгновения,чтобыЭммипокинулаегосердце,какслучайнаягостья.

Некоторое время Том поклонялся новому божеству издали, пока необнаружил,чтодевчонкаегозаметила.Тогдаонсделалвид,чтопонятиянеимеет о том, что она здесь, и начал на все лады валять дурака, как этопринятоумальчишек,стараясьпонравитьсяивызватьвосхищение.Таконивыкидывалвсякиештучки,пока,случайновзглянуввеесторонувовремякакого-то головоломного акробатического трюка, не обнаружил, чтодевочканаправляетсякдому.Томподошелкзаборуиприслонилсякнему,скрываядосаду,новсе-такинадеясь,чтоонапобудетвсадуещенемного.Девочка с минуту постояла на крыльце, потом взялась за ручку двери.Когдаонапереступилапорог,Том горестно вздохнул–и тутжепросиял:

перед тем как окончательно исчезнуть, девочка перебросила через заборслегка помятый цветок анютиных глазок. Том ринулся было вперед, ноостановилсявдвухшагахотцветка.Затемонприставилладонькозырькомк глазам и начал пристально всматриваться вдаль, словно в конце улицыпроисходило что-то невероятно интересное. Там, однако, ничего непроисходило,иТом,подобрав с землисоломинку,началустанавливать еенаносу.Так,запрокинувголовуибалансируясоломинкой,онвсеближеиближеподбиралсякместу,гдележалцветок,ивконцеконцовнаступилнанегобосойногой.Гибкиепальцызахватиливконецизмочаленноерастение,и,прыгаянаоднойноге,Томскрылсязауглом.

Но ненадолго, только для того, чтобы засунуть цветок под куртку,поближексердцу,аможетбыть,икжелудку–нетакужонбылсведущванатомии,чтобыразбиратьсявэтакихтонкостях.

Сразу после этого он вернулся к забору и слонялся вдоль него досамойтемноты,по-прежнемуваляядурака.Однаконовоебожествобольшене показывалось, и Том тешил себя мыслью, что девочка, может быть,заметила его усилия, случайно бросив взгляд в окно. Домой онвозвращался без всякой охоты, едва переставляя ноги в мечтательномоцепенении.

Но за ужином он так разошелся, что тетушка только диву давалась:«Чтозабесвселилсявэтогоребенка?»ПопутноТомувлетелозато,чтоонбросалсяземлейвСида,ноониухомнеповел,авместочистосердечногораскаянияпопыталсястащитькусоксахаруподсамымносомутетиПоллииполучилзаэтопорукам.

ТогдаТомвозмутился:–Гдежесправедливость?Тетя,выженелупитеСида,когдаонтаскает

сахар.–НоСидникогданедоводитчеловекадобелогокаления.Тывообще

невылезалбыизсахарницы,еслибязатобойнеприглядывала.Вскоре она вышла в кухню, и Сид, радуясь безнаказанности, тут же

потащил к себе сахарницу. Такую наглость просто невозможно былостерпеть.ОднакосахарницавнезапновыскользнулаизпальцевСида,упалаи разбилась. Том был в восторге. Причем в таком, что прикусил язык ипромолчал,решив,чтонепроизнесетнизвукадажетогда,когдавернетсятетяПолли,абудетсидеть,покаонанеспросит,ктоэтосделал.Воттогдапридетегочас,инаконец-тоонполюбуется,каквлетит«любимчику».Чтоможет быть приятнее? Восторг до того переполнял его, что он едвасдержался,когдатетявернуласьизкухнииоцепенеланадосколками,мечамолниеносные взоры поверх очков. Том затаил дыхание: «Вот, вот оно,

сейчас!»В следующее мгновение он растянулся на полу. Карающая десница,

сделавсвоедело,ужесновабылазанесенанадним,когдаТомзавопил:–Дапогодите,тетя,зачто?ЭтожеСид!ОтнеожиданноститетяПоллизастыла.Томждал,невыразитлиона

сожаление, но, как только дар речи вернулся к пожилой леди, онапробормотала:

–Хм!..Ну,яполагаю,чтовлетелотебевсеравнонезря!Ужнавернякатычто-нибудьнатворил,покаменянебыло.

Потом, вняв голосу совести, онаужехотелабылосказатьчто-нибудьпомягче,норешила,чтоэтоможетбытьрасцененокакпризнаниетого,чтоонавиновата,адисциплинатакихвещейнедопускает.ПоэтомутетяПоллиотвернулась и занялась своими делами, хотя на сердце у нее скребликошки. Том с уязвленным видом сидел в углу и растравлял раны.Ему-тобылоизвестно,чтовдушететушкагорькораскаивается,нооннеподавалвида,чтопонимаетэто.Икакоеимелозначение,чтоонавремяотвременибросалананеготоскливыйвзор,затуманенныйслезами?Томтемвременемпредставлял,чтолежитнасмертномодреитетяПоллисклоняетсянадним,вымаливая прощение, но он отворачивается к стене и умирает, так и необронив ни слова. Каково ей будет тогда? Затем он вообразил, как его,утонувшего в реке, приносят домой: кудри намокли, измученное сердцебольше не бьется.О, как она тогда рухнет на его бездыханный труп, какхлынут рекой ее слезы! Как она будет молить Бога, чтоб он вернул еемальчика, которого она никогда больше не обидит!А он – вот он лежит,бледный и холодный, ничего не чувствующий, бедный маленькийстрадалец,безропотновынесшийвсемучения!

От этих драматических картин Том так расчувствовался, что егоначалидушитьслезы.Онглоталих,ничегоневидявокруг,акогдамигал,слезытеклипощекамикапалискончиканоса.Онтакнаслаждалсясвоиминесчастьями, что ни за что не согласился бы, чтобы какая-нибудь мелкаяземнаярадостьвторгласьвегодушу;онберегсвоюскорбь,каксвященнуюреликвию.Поэтому,когдавкомнатувпорхнулаегосестрицаМэри,сияяотрадости, что наконец-то вернулась домой после недели, проведенной наферме, Том встал и безмолвно покинул комнату. Окруженный зловещиммракомиугрюмымитучамискорби,онвышелводнудверь,втовремякакрадостьжизниисолнечныйсветворвалисьвместесМэривдругую.

Оказавшись на улице, он отправился бродить вдали от тех мест, гдеобычно собирались мальчики. Сейчас ему требовались безлюдныезакоулки–онилучшевсегосоответствовалиегонастроению.Плотуберега

показался емуподходящимместом, и он уселся на самом краю, созерцаямутную глубину реки и мечтая только об одном – утонуть быстро и безмучений. Тут он вспомнил про цветок, извлек его из кармана, смятый иувядший,иэтоудвоилоегосладостнуюмуку.Онпринялсяразмышлятьотом,чтобылобы,еслибонаузнала.Должнобыть,расплакалась,захотелабыобнятьегоиутешить.Аможет,отвернуласьбыипошласвоейдорогой,какивесьэтотхолодныйибесчувственныймир.Онмысленноповорачивалэтукартинуи таки сяк,меняяосвещениеиперсонажей,пока этоемуненадоело.Вконцеконцовонподнялсянаногии со вздохомпобрелвдольберега.

Около половины десятого, почти в полной темноте, Том обнаружилсебя на безлюдной улице на пути к дому, где обитала прелестнаянезнакомка. Оказавшись у знакомой ограды, он постоял с минуту – низвука, только свеча бросает тусклый отблеск на плотную штору в окневторогоэтажа.Нетамлинезримоприсутствуетегобожество?

Он перелез через забор, осторожно перебрался через цветник иостановилсяподокном.Довольнодолго,струдомсдерживаяволнение,онглядел на него, задрав голову, а затем улегся на землю, сложив рукикрестомнагрудиисжимаявпальцахувядшийцветок.Воттакониумрет–один на всем белом свете, без крова над головой, без дружеской руки,которая отерла бы предсмертный пот с его ледяного лба, без любящеголица, которое склонилось бы над ним в последние земные мгновения.Наступит солнечное утро, и первое, что она увидит, – его окоченевшийтруп.Ноуронитлиегобожествохотьслезинку,вздохнетлихотьразотом,что до срока погибла молодая жизнь, подкошенная не знающей жалостирукой?

Внезапно окно распахнулось, грубый голос прислуги нарушилтрепетнуютишинуночиицелыйводопадхлынулнаостанкимученика.

Едва не захлебнувшись, наш герой вскочил на ноги, отфыркиваясь иотплевываясь. В воздухе просвистел камень, послышалась невнятнаябрань,зазвенелоипосыпалосьразлетевшеесявдребезгистекло.Затемедваразличимаяфигуркаперепрыгнулачерезоградуираствориласьвомраке.

Когда Том, уже дома, огорченно разглядывал при свете огарка свечисвою насквозь промокшую одежду, проснулся Сид. Он уже открыл былорот, чтобы по обыкновению намекнуть на ожидающие брата кары, нопередумалипромолчал,смекнувповыражениюлицаТома,чтоэтодалеконебезопасно.

Том рухнул на кровать, не сочтя нужным отягощать себя еще имолитвой, и Сид мысленно занес это упущение в список прегрешений

брата.

Глава4Взошедшее солнце заливало своимилучамимирный городок, словно

благословляя его.После завтрака тетяПоллисобралавсехдомочадцевнасемейное богослужение. Она начала с молитвы, а затем произнесланебольшую речь, основанную на солидном фундаменте из библейскихцитат, скрепленных жиденьким цементом собственных рассуждений;в заключение с этой вершины, как с горы Синай, она огласила суровыезаповедиМоисеевы.

После этого Том, как говорится, препоясав чресла, подобнобиблейским воителям, приступил к заучиванию стихов из СвященногоПисания.Сидещенесколькоднейназадвыучилвесьурок.Томупришлосьприложитьвсе силы,чтобы затвердитьнаизустьпять стиховизНагорнойпроповеди–онтакиненашелничегокороче.

Но и через полчаса у Тома было довольно смутное представление ословах Спасителя, потому что голова его была занята чем угодно, кромеурока, а руки беспрестанно двигались, отвлекаясь на всевозможныепосторонниедела.

Мэри взяла у него книгу, чтобы проверить урок, и Том, спотыкаясь,начал,словнопробираясьсквозьзаросливгустомтумане:

–Блаженны…э-э…–Нищие…–Ага,нищие…Блаженнынищие…кактамдальше-то?–Духом…–Ага,духом…Блаженнынищиедухом,ибоих…ибоони…–Ибоони…– Ибо они… Блаженны нищие духом, ибо они войдут в Царствие

Небесное.Блаженныплачущие,ибоони…ибоони…–У…–Чего?– Ибо они у-те… Да не помню я, как там дальше! Блаженны ибо

плачущие,ибоони…ибоплачущие…адальше-точто?Ей-богу,незнаю!Нучтожтынеподскажешь,Мэри?Нестыднотебеменямучить?

– Ах, Том, дурашка ты этакий, вовсе я тебя не мучаю. Просто тебенужновсекакследуетвыучить.Ничегострашного,зато,когдавыучишь,ятебеподарюоднузамечательнуювещь.Ну,будьумницей!

–Ладно!Ачтоэтозаштука,Мэри?

– Не важно. Раз я сказала, что она замечательная, значит,замечательная.

–Нуда,тывратьнестанешь.Ладно,пойдуприналягу.Том навалился, и любопытство вкупе с ожиданием предстоящей

наградысотвориличудо–ондобилсянеслыханныхуспехов.ЗаэтоМэриподарила ему новенький перочинный ножик с двумя лезвиями.Цена емубыла не меньше двенадцати с половиной центов, и охвативший Томавосторг потряс его до глубины души. Правда, оба лезвия оказалисьсовершеннотупымиинерезали,затоэтобылонастоящееизделиефирмыБарлоу, а не какая-нибудь подделка, в чем и заключалось главноедостоинствоподарка.Откудамальчикамзападныхштатовбылознать,чтоэто грозное оружие можно подделать и что подделка наверняка хужеоригинала, остается тайной, покрытой мраком. Несмотря ни на что, Томухитрилсяизрезать этимножикомбуфетиужеприступалккомоду, когдаегопозвалиодеватьсяввоскреснуюшколу.

Мэри поставила перед ним жестяной таз, полный теплой воды, ивручилакусокмыла.Том,прихвативтаз,вышелзадверьиводрузилегонаскамейку.Затемонобмакнулмыловводуиположилегонаместо;закаталрукава,осторожновылилводуназемлю,вернулсявкухнюиначаляростнотеретьлицополотенцем.

Мэритутжеотнялаунегополотенцесословами:–Кактебенестыдно,Том!Ступай,умойсякакследует.Водатебене

повредит.Том смутился. В таз снова налили воды; на этот раз он постоял над

нимнемного,собираявсесвоемужество,потомнабралвгрудьвоздухаиначалумываться.Когдаонсновавошелвкухню,зажмуривглазаиощупьюотыскивая за дверью полотенце, по его щекам текла мыльная пена –честное свидетельство праведных трудов. Но едва он отнял от лицаполотенце, оказалось, что результат далек от совершенства: его щеки иподбородок белели, какмаска, а ниже и выше лежала нетронутая темнаяцелина,захватываяшеюиспередиисзади.

ТутужМэривзяласьзанегосама,и,выйдяизеерук,онуженичемнеотличался от своих бледнолицых собратьев; мокрые волосы былиаккуратно приглажены, их короткие завитки лежали ровно и красиво.Вообще-то, Том всячески старался распрямить свои кудри, прилагая дляэтогонемалостараний;емуказалось,чтоскудрямионпохожнадевчонку,и это его сильно огорчало. Потом Мэри извлекла из шкафа костюм,которыйТомнадевалтолькоповоскресеньямикоторыйназывался«другойкостюм», на основании чего нетрудно составить мнение о богатстве его

гардероба.Послетогокаконоделся,Мэринавелаокончательныйпорядок:застегнулакурточкудосамогоподбородка,отвернулаширокийворотникирасправила его на плечах, стряхнуламелкие соринкищеткойи надела наТома соломеннуюшляпу. Теперь он выглядел нарядно и чувствовал себясловнокаторжниквкандалах:новыйкостюмичистотастеснялиего,аонэтого не терпел. Последняя надежда, что Мэри забудет про башмаки,рухнула:смазав,какполагается,салом,онапринеслаихипоставилапередТомом.Этопереполнилочашуеготерпения,ионзаворчал,чтовечноегозаставляют делать то, чего ему совершенно не хочется.НоМэри ласковосказала:

–Пожалуйста,Том,будьхотябыввоскресеньеумницей!И Том, продолжая ворчать и жаловаться, натянул башмаки. Мэри

оделась в одну минуту, и дети втроем отправились в воскреснуюшколу,которуюТомненавиделвсемсердцем,аСидуиМэри,наоборот,нравилосьтудаходить.

Занятия в воскресной школе проводились с девяти до половиныодиннадцатого,затемначиналосьбогослужение.Двоеиздетейоставалисьна него добровольно, третий тоже, но по иным, куда более земнымпричинам.

Жесткие скамьи с высокими спинками в приходской церкви могливместитьчеловектриста;церковьбыланебольшая,безвсякихукрашений,сколокольнейнакрыше,похожейнаузкийдеревянныйшкафчик.ВдверяхТом слегка приотстал, чтобы потолковать с приятелем, тожепринаряженнымпо-воскресному:

–Слышь,Билли,естьутебяжелтыйбилетик?–Ато!–Чтопросишьзанего?–Атычтодаешь?–Кусоклакрицыирыболовныйкрючок.–Покажь.Томвсе этопредъявил.Приятельосталсядоволен,иониобменялись

сокровищами.СразужепослеэтогоТомобменялдвабелыхшариканатрикрасныхбилетикаиещекое-какуюмелочь–надвасиних.

Еще с четверть часа он подстерегал приходивших мальчиков,приобретая у них билетики разных цветов. Затем вместе с гурьбойчистенькихишумливыхмальчишекидевочеконвошелвцерковь,уселсяна свое место и первым делом затеял ссору с тем, кто сидел поближе.Сейчасжевмешалсяважныйпожилойучитель,но,едваонотвернулся,Томухитрилсядернутьзавихрымальчишку,сидевшегопередним,итотчаскак

ни в чем не бывало уткнулся в книгу, потом кольнул булавкой другогомальчика,чтобыпослушать,кактотзаорет,–иполучилещеодиннагоняйот учителя. Класс, в который ходил Том, был как на подбор: всенепоседливые, говорливые и непослушные. Выходя отвечать, ни один незнал урока как следует, все нуждались в подсказках, однако с грехомпополамвсе-такикаждыйдобиралсядоконцаиполучалнаграду–синийбилетикстекстомизСвященногоПисания.Такойбилетиквручалсязадвавыученных стиха из Библии. Десять синих билетиков можно былообменятьнаодинкрасный;десятькрасных–наодинжелтый;азадесятьжелтых директор школы вручал ученику Библию в дешевом переплете,стоившую в то время добрых сорок центов. У многих ли из читателейнайдется достаточно усердия и прилежания, чтобы заучить наизусть дветысячистихов,дажезаБиблиювкожаномпереплетесгравюрамиГюставаДоре?НоМэритакимобразомуже заработаладвеБиблии–на этоушлодва года терпения и труда, а один мальчик из немецких переселенцев –даже четыре или пять. Однажды этот гений прочел наизусть три тысячистихов подряд, ни разу не запнувшись; но такое напряжение умственныхсилоказалосьемунепоплечу,ис техпоронсделалсяполнымидиотом.Этобылострашнымнесчастьемдляшколы,потомучтов торжественныхслучаяхдиректорвсегда вызывал этогоученикаи заставлял его«из коживон лезть», как выразился Том. Только старшие ученики умудрялисьнакопить билетики, долго протомившись за зубрежкой, и удостаивалисьчестиполучитьвподарокБиблию.Потому-товручениеэтойнаградыбылособытиемредкимизнаменательным;счастливчиквэтотденьигралтакуювыдающуюся роль, что сердца менее упорных и удачливых немедленнозагоралисьчестолюбием,которогопоройхваталонадве-тринедели.

Скажем прямо: Том не был одержим духовной жаждой до такойстепени,чтобыстремитьсякзаветнойнаграде,нонетникакихсомненийвтом, что всем своим существом он жаждал неувядаемой славы и блеска,которыйейсопутствовал.

По обыкновению директор школы встал перед кафедрой, держа вруках молитвенник, и потребовал тишины. Когда директор воскреснойшколы произносит свою обычную короткую речь, молитвенник состраницей, заложеннойпальцем, емутакженеобходим, какнотыпевице,котораястоитнасцене,готовясьпетьсоло,–хотязачемэтонужно,никомунеизвестно:нитот,нидругаяникогданезаглядываютнивмолитвенник,ни в ноты.Директор былдовольноневзрачным господиномлет тридцатипяти, с рыжеватой козлиной бородкой и коротко подстриженнымиволосами.Верхнийкрайжесткогостоячеговоротничкаподпиралегоуши,а

острыеуглыторчаливперед,достигаяуголковрта.Этотворотник,словнолошадиныйхомут,позволялемуглядетьтолькопрямопередсобой,и,еслитребовалось посмотреть вбок, ему приходилось поворачиваться всемкорпусом. Подбородок учителя упирался в галстук шириной вдесятидолларовую банкноту, с бахромой на концах; носы его ботинок,согласно моде, были сильно загнуты вверх наподобие лыж. Такогорезультатамолодыелюдитоговременидобивалисьнепосильнымтрудомиадскимтерпением,часамипросиживаяустенки,упереввнееносыобуви.СвидумистерУолтерсбылсамасерьезность,честностьиискренность;ондотогоблагоговелпередвсем,чтосвято,инастолькоразделялдуховноеисветское,что,самтогонезамечая,ввоскреснойшколеговорилсовершеннонетакимголосом,каквбудниедни.

Своюречьонначалследующимисловами:– А теперь, дети мои, я прошу вас сесть ровно и минуту-другую

слушать меня со всем вниманием. Именно так, как должны слушатьхорошиеиприлежныедети…Вотявижу,чтооднадевочкасмотритвокно;она, должно быть, решила, что я где-нибудь восседаю там, на дереве, ибеседуюсптичками…Яхочусказатьвам,чтомненеобыкновенноприятновидетьстолькоопрятныхирадостныхдетей,которыесобралисьздесьдлятого,чтобынаучитьсядобру…

Идалее в томже роде.Нет никакой надобности приводить эту речьполностью.Иона,иейподобныесоставленыпоодномуобразцу,апотомуиэтанамзнакома.

Правда, последняя треть речи директора была несколько омраченавозобновившимисяпотасовкамииинымиразвлечениями,атакжешепотоми возней, которые постепенно распространялись по рядам и докатилисьдажедотакиходинокихинеколебимыхправедников,какСидиМэри.Ноедва прозвучало последнее слово мистера Уолтерса, как всякий шумпрекратился и завершение его речи было встречено благоговейныммолчанием.

Шепот и пересуды в церкви были вызваны событием из ряда вонвыходящим – появлением гостей: адвоката Тэтчера в сопровождениидряхлого старичка, представительного седеющего джентльмена ивеличественной дамы, – должно быть, его жены, которая вела за рукудевочку.ТомуСойерунесиделосьнаместе.Онбылневдухе,авдобавокегомучилиугрызениясовести,ионизбегалвстречатьсявзглядомсЭммиЛоуренс, глаза которой пылали любовью.Но едва он заметилмаленькуюнезнакомку,каквсяегодушапереполниласьблаженством.Мгновение–ионужеусердствовалвовсю:пиналмальчишек,дергалихзаволосы,корчил

рожи – словом, делал все мыслимое и немыслимое, чтобы окончательноочароватьдевочкуизаслужитьееблагосклонность.Веговосторгеимеласьтолькоодначервоточина–воспоминаниеотом,какподокномэтогоангелаего облили помоями, но и это недоразумение вскоре потонуло в волнахсчастья, затопивших его душу. Гостей усадили на места для почетныхгостейи,кактолькоречьмистераУолтерсаподошлакконцу,представиливсейшколе.

Джентльмен средних лет оказался очень важной персоной – не кеминым,какокружнымсудьей,самойвлиятельнойигрознойособой,которуюкогда-либоприходилосьвидетьдетям.Поэтомуимнетерпелосьузнать,изкакого материала он скроен, а возможно, и послушать, как он рычит, новместе с тем было и немного жутковато. Судья прибыл изКонстантинополя, городка за двенадцать миль отсюда, значит, немалопутешествовал и видел свет. Вот этими самыми глазами седеющийджентльмен видел здание окружного суда, о которомпоговаривали, будтоего крыша покрыта железом. Торжественное молчание и ряды широкооткрытых глаз говорили о почтении, которое вызывали подобные мысли.ВедьэтобылсамзнаменитыйсудьяТэтчер,братздешнегоадвоката!ДжефТэтчертутжевышелвперединазавистьвсейшколепродемонстрировал,чтооннадружескойногесвеликимчеловеком.О,еслибонмогслышатьшепот, поднявшийся в рядах, то он усладил бы его душу, как небеснаямузыка:

– Гляди-ка, Джим! Идет прямо туда! Смотри, протянул ему руку –здоровается! Вот ловко-то! Скажи, небось хотел бы оказаться на местеДжефа?

Мистер Уолтерс проявил неслыханную распорядительность ирасторопность,отдаваяприказания,делаязамечанияирассыпаявыговорынаправо и налево. Старался и библиотекарь, мелькая взад и вперед сохапками книг и производя тот бесполезный шум, который любитподниматьразноемелкоеначальство.Молоденькиенаставницыстарались,всвоюочередь,ласковосклоняясьнадразгильдяями,которыхещенедавнодрализауши,слегкагрозилипальчикоммаленькимшалунамигладилипоголовке прилежных. Усердствовали и молодые учителя, строговыговаривая,проявляявласть,тоестьвсяческиподдерживалидисциплинуи порядок.Почти всем учителям тутже понадобилось что-то в книжномшкафурядомскафедрой,ионинаведывалисьтудаидважды,итрижды,ивсякий раз как бы с неохотой. Девочки тоже старались в меру сил, а ужмальчишки проявляли такое рвение, что жеваная бумага и затрещинысыпались частым градом.И над всем этим возвышался великий человек,

благосклонно и снисходительно улыбаясь, кивая всей школе и греясь влучахсобственнойславы,–онтожестарался.

И только одного не хваталомистеруУолтерсу для полного счастья –возможностина глазах у гостей вручитьнаграднуюБиблиюипохвастатькаким-нибудь чудом учености. У некоторыхшкольников имелись желтыебилетики,нониукоговдостаточномколичестве–директоружеопросилвсехлучшихучеников.Онбыотдалвсенасветезато,чтобыкнемецкомумальчикувернулсяразум.Новтусамуюминуту,когдамистерУолтерсужебыл готов впасть в отчаяние, вперед выступил Том Сойер с девятьюжелтыми,девятьюкраснымиидесятьюсинимибилетикамиипотребовалзаслуженнуюБиблию.

Этобылокакгромсредиясногодня.Чего-чего,аэтогомистерУолтерсникак не ожидал, по крайней мере, в течение ближайших десяти лет. Ноделать нечего: налицо были подписанные счета и по ним предстоялоплатить. Тома пригласили на возвышение, где восседали судья и прочиенебожители,инеслыханнаяновостьбылаоглашенаскафедры.

Впечатление было потрясающим. Новый герой тотчас вознесся доуровнясудьиТэтчера,ивсяшколаполучилавозможностьсозерцатьсразудва чуда вместо одного. Мальчишек жестоко терзала зависть, а большедругих страдали те, кто слишком поздно поняли, что сами же испособствовали возвышению презренного выскочки, променяв своибилетикинасокровища,нажитыеимпутемперепродажиправанапобелкузабора.Имничегонеоставалось,кромекакпрезиратьсебязато,чтоониподдалисьнауловкихитрогопронырыипопалисьнаегокрючок.

НаконецнаградабылаврученаТомуссамойпрочувствованнойречью,какую только сумел выжать из себя директор в таких обстоятельствах.Правда,этойречималостьнедоставалоподлинноговдохновения–беднягачуял, что тут кроется какая-томрачная тайна: быть того немогло, чтобыэтот вертлявый и рассеянный мальчишка собрал в житницу свою дветысячи библейских снопов, когда всем известно, что ему не осилить идюжины. Раскрасневшаяся Эмми Лоуренс сияла от гордости и счастья ивсяческистаралась,чтобыТомэтозаметил.Ноониглазомнеповелвеесторону, и Эмми задумалась, потом слегка огорчилась, потом у неевозникло смутное подозрение – и вскоре оно окрепло. Она сталанаблюдать; один беглый взгляд сказал ей многое – и тут ее ждал удар всамое сердце. От ревности и гнева она едва не расплакалась и тут жевозненавиделавсехнасвете,абольшевсехТома–покрайнеймере,такейказалось.

Тома представили судье, но он не мог произнести ни слова. Язык у

него прилип к гортани, сердце учащенно билось, он едва дышал,подавленныйнетолькогрознымвеличиемэтогогосударственногомужа,ноитем,чтоэтобылееотец.Вэтуминутуонсрадостьюпалбыпередсудьейнаколени–еслибывшколебылотемно.СудьяпогладилТомапокудрям,назвал его славным мальчуганом и поинтересовался, как его зовут. Томоткрылрот,дваждызапнулсяипролепетал:

–Том…–ДолжнобытьнеТом,ведьимятвоенемногоподлиннее?–Томас…– Ну вот и славно. Я так и думал. Но у тебя, само собой, есть и

фамилия,итынестанешьеескрыватьотменя?–Назовиджентльменусвоюфамилию,Томас,–вмешалсяучитель,–и

не забывай в конце фразы добавлять «сэр»! Веди себя как полагаетсявоспитанномучеловеку.

–ТомасСойер…сэр.– Вот и молодец! Маленький трудолюбивый человечек. Две тысячи

стихов – это очень много, невероятно много. Но никогда не жалейпотраченных усилий: дороже всего на свете знание. Это оно делает насхорошими, а порой и великими людьми; ты и сам когда-нибудь станешьбольшимчеловеком,Томас.Итогдатыоглянешьсянапройденныйпутьискажешь:«Всемэтимяобязантому,чтовдетствеимелсчастьеучитьсяввоскресной школе. А также моим дорогим учителям, указавшим мнедорогуксвету,имоемудобромудиректору,которыйпоощрялменянаэтомпути, подарил мне роскошную и изящную Библию, которая была моейспутницейнапротяжениивсейжизни,идалмнеправильноевоспитание!»Вот что ты скажешь,Томас, и эти две тысячи стихов станут тебе дорожелюбыхденег–да,да,несомневайся.Атеперьнеповедаешьлитымнеивотэтойледикое-чтоизтого,чтовыучил?Ведьмыгордимсямальчиками,которыетакзамечательноучатся.Уменянетнималейшихсомнений,чтотебеизвестныименавсехдвенадцатиапостолов.Можетбыть,тыскажешьнам,какзвалитехдвоих,чтобылипризваныпервыми?

ВсеэтовремяТомтеребилпуговицу,исподлобьяпоглядываянасудью.Но теперь он побагровел и спрятал глаза. Мистер Уолтерс похолодел.Страшная мысль посетила его – а ну как мальчишка не сможет ответитьдаже на такой простой вопрос? И с чего бы это судье вздумалось егодопрашивать?

Чувствуя,чтонеобходимочто-тосказать,директорпроговорил:–Отвечайджентльмену,Томас.Ненужнобояться!Том,однако,молчал.

– Уж мне-то он скажет, – вмешалась дама. – Ну же, Томас! Первыхдвухапостоловзвали…

–ДавидиГолиаф!..Опустимжезанавесмилосердиянадфиналомэтойсцены.

Глава5В половине одиннадцатого задребезжал надтреснутый колокол, и

вскоре народ начал сходиться к утренней службе. Ученики воскреснойшколыразбрелисьповсейцерквиирасселисьвместесродителями,чтобыбытьунихнаглазах.ЯвиласьитетяПолли.СидиМэриселирядомсней,аТомаусадилипоближекпроходуиподальшеотокнаисоблазнительныхлетних пейзажей. Прихожане заполнили весь храм: престарелыйпочтмейстер,знававшийлучшиедни;мэрссупругой–вгородишке,нарядус прочими ненужностями, имелся и мэр; далее – судья, вдова Дуглас,красивая,наряднаяженщинасреднихлет,всемизвестнаясвоейщедростьюи богатством, владелица единственного роскошного особняка во всемгороде и устроительница самых блестящих праздников, какими могпохвалиться Сент-Питерсберг; согнутый в дугу майор Уорд с супругой;адвокат Риверсон, новоявленная знаменитость, прибывшая откуда-тоиздалека, а за ним первая местная красавица в сопровождении стайкиюных покорительниц сердец, разряженных в батист и ленты. Вслед задевицами гурьбой ввалились молодые люди, в большинстве своемгородскиечиновники.Этинапомаженныевоздыхателиполукругомстоялина ступенях церкви, покусывая набалдашники своих тросточек, покадевицы не вошли внутрь. И наконец, уже после всех явился ПримерныйМальчик ВиллиМафферсон со своей матушкой, с которой он обращалсятак, будто она была из граненого хрусталя. Он всегда сопровождалматушкувцерковьибылвчестиугородскихдам.Затомальчишкиегонадухнепереносили,дотогоонбылправедныйислащавый;вдобавокВиллипостоянноставилиимвпример.Каквсегдаповоскресеньям,изегозаднегокарманаторчалбелоснежныйплаточек–онякобыслучайновысунулся.УТома платка отродясь не бывало, поэтому всех мальчиков, у которыхводилисьплатки,онсчиталнадутымифрантами.

Когдавсяпаствасобралась,колоколударилещераз,подгоняялентяеви разинь, и в церкви воцарилось торжественное молчание, нарушаемоетолько хихиканьем певчих на хорах. Это было в порядке вещей: певчиевсегда перешептывались и хихикали во время службы. Знавал я одинцерковный хор, который вел себя прилично, только я уж не помню, гдебылодело.По-моему,где-тозаграницей.

Проповедникназвалномергимнаисбольшимчувствомпрочелегоотначала до конца на тот особый манер, который пользовался в здешних

краях неизменным успехом. Он начал читать вполголоса и постепенноповышал тон, пока, дойдя до определенного места, не сделал сильноеударениенапоследнемсловеивдругкакбыпрыгнулвнизстрамплина:

О,мнельблаженствоватьвраю,Средицветовпокоясь,ТогдакакбратьявоХристеБредутвкровипопояс!

Онбылширокоизвестенискусствомчтения.Нацерковныхсобранияхего неизменно просили почитать стихи, и едва он умолкал, как дамывоздевалирукикнебесами,словнообессилевотполнотычувств,ронялиих на колени, закатывали глаза и отрицательно качали головами, будтоговоря:«Нет,словамиэтогонизачтоневыразить!Этослишкомхорошо,чересчурхорошодлянашейгрешнойземли».

После того как гимн был пропет, его преподобие мистер Спрэгповернулся к доске объявлений и принялся оглашать извещения особраниях,празднованияхидняхпамяти,покавсемненачалоказаться,чтоэтобудетдлитьсядовторогопришествия.Этогостранногообычаядосихпор придерживаются в Америке даже в больших городах, невзирая намножество газет, которыми торгуют на каждом углу. Не мной первымсказано: чемменьше смысла в каком-нибудь обычае, тем труднее от негоотделаться.

Затемпроповедникприступилкмолитве.Этобыладобротнаядлиннаямолитва,иниктонебылзабыт:внейупоминалисьицерковь,иприхожанеэтойцеркви,идругиецерквивгородке,исамгородок,инашштат,ивседолжностные лица штата, и СоединенныеШтаты в целом, и все церквиСоединенных Штатов, и конгресс, и президент, и иные чиновники, ибедные мореплаватели, носящиеся по бурным морям, и угнетенныенароды,стонущиеподигомевропейскихмонарховивосточныхдеспотов,ите, кому просиял свет евангельской истины, но они имеют уши, да неслышат, имеют глаза, да не видят, и язычники на островах в океане.Заключалась молитва просьбой, чтобы слова проповедника былиуслышаны,асемена,импосеянные,взошливоблаговременииипринеслиобильнуюжатву.Аминь.

Зашумелиюбки,иприхожане,стоявшиевсеэтовремя,сновауселись.Мальчик, о котором идет речь в этой книге, не получил ни малейшегоудовольствияотмолитвы,онедвасмогдослушатьеедоконца,иточерез

силу.ПокапреподобныйСпрэгвозносилсвоисловакГосподу,онвертелсянаместеиподсчитывал,зачтоужемолились,–слушатьоннеслушал,носамоперечислениебылодавным-давно затверженоимнаизусть, известноему было и что за чем следует.И если пастор неожиданно вставлял что-нибудь новенькое, Том мигом улавливал ухом непривычные слова и егоохватывало возмущение – такие довески он считал чистой водыжульничеством.

В середине молитвы на спинку скамьи, прямо перед носом Тома,уселасьмухаидолгонедавалаемупокоя:онатопотиралалапки,товдругохватывалаимиголовуистакойсилойпринималасьчесатьее,чтоголовапочти отрывалась от туловища; а то она разглаживала крылья заднимилапками и одергивала их, словно это были фалды фрака. Одним словом,муха занималась своим туалетом так невозмутимо, словно ей былоизвестно,чтоонанаходитсявполнойбезопасности.Таконоибыло:какничесались у Тома руки, поймать ее он не решался, свято веря, что навекипогубитсвоюдушу,есливыкинеттакуюштукувовремямолитвы.Однако,когда проповедник снова возвысил голос, завершая молитву, рука Томадрогнула и предательски поползла вперед, и, как только прозвучало«аминь»,мухаоказаласьвплену.

В тожемгновение тетяПолли заметила этот егоманеври заставилавернутьнасекомомусвободу.

Проповедник огласил текст из Библии и пустился в рассуждения онастолько малоинтересных вещах, что вскоре половина прихожан ужеклеваланосом,несмотрянаточторечьшлаопреисподнейивечныхмуках.По ходу дела пастор довел число праведников, которым былопредназначеноспастись,достольничтожнойцифры,чтоивозитьсясниминестоило.Томтемвременемсчиталстраницыпроповеди:выйдяизцеркви,он всегда знал, сколько страниц было прочитано с кафедры, зато почтиникогда не знал, о чем читалось. Однако на этот раз он увлексяпроповедью, хотя и ненадолго. Проповедник живописно изобразилвеличественную и трогательную картину того, как наступит ЦарствоБожие,исоберутсянародысовсехконцовземли,илеввозляжетрядомсягненком,амладенецповедетих.НовсявысокаяморальипоучительностьэтойаллегориипропалидляТомадаром:онтутжевообразилсебяглавнымдействующимлицом.Какаяэтобудетэффектнаяроль,даещеинаглазахувсехнародов,правда,приусловии,чтолевбудетручной.

Однакобожественныммладенцемончувствовалсебянедолго.Дальшепошливсякиесухиерассуждения,имученияТомавозобновились.Нотутон вспомнил об одном из своих сокровищ и извлек его на свет. Это был

здоровенныйчерныйжуксострымичелюстями–«рогач»,какназывалегоТом. Жук смирно сидел в коробочке из-под пистонов, но, почуяв волю,первымделомвцепилсяемувпалец.Том,самособой,отдернулруку,жукотлетел в проход между скамьями и шлепнулся на спину, а укушенныйпалецТомсунулврот.

Жук лежал, беспомощно суча лапами и безуспешно пытаясьперевернуться.Томкосилсянанего,всейдушойжелаяеговернуть,ножукбылслишкомдалеко,чтобыонмогдонегодотянуться.Другиеприхожане,поостывкпроповеди,тоженачалиискосапоглядыватьнанего.

Тутвцерковьзабежалчей-топудель,ошалевшийотжарыиотсутствияхозяев. Завидев жука, он сразу оживился и завертел хвостом. Он описалкруг возле добычи, обнюхал ее издали, еще раз обошел вокруг, а затем,осмелев, подошел поближе, оскалил зубы и попытался схватить жука.Промахнувшись, он предпринял еще одну попытку и вскоре вошел вовкус – улегся на живот, так что жук оказался у него между переднимилапами, и продолжал игру. В конце концов он утомился возиться с«рогачом» и потерял бдительность. Голова пуделя опустилась, глазазакрылись,онначалсонноклеватьносом,покамордойнекоснулсяжука.Тот не заставил себя упрашивать и немедленно вцепился в мокрый нос.Раздался истошный визг, пудель бешено затряс головой, жук отлетел напарушаговвсторонуисновашлепнулсянаспину.

Зрители по соседству корчились от хохота, некоторые схватились заплатки,женщиныприкрывалисьвеерами,аТомбылнеописуемосчастлив.У пса был дурацкий вид, да он, судя по всему, и чувствовал себяодураченным, но душа его кипела возмущением и жаждала мести. Онприблизился к жуку и взялся за него снова, но теперь уже намногоосторожнее:началходитьвокругибросатьсянаопасноесозданиесовсехсторон, щелкал зубами в каком-нибудь дюйме от жука и мотал головой,хлопая длинными ушами. Однако вскоре ему опять надоело играть сжуком. Он погнался за мухой, но не нашел в этом ничего забавного;последовал за муравьем, тыча нос прямо в пол, но и это ему быстронаскучило.Тогдапудель зевнулсподвывом, вздохнули,начистопозабывпро жука, уселся прямо на него! Своды церкви огласил дикий вопль,полный боли, и пудель стрелой помчался по проходу. Неистово воя, онпронесся перед алтарем, пересек проход, заметался перед прикрытымидверями,свизгомпронессяобратнопопроходуи,окончательноодуревотболи, начал с быстротой молнии носиться по замкнутой орбите, словновсклокоченная комета. В конце концов страдалец бросился на колени кхозяину. Тот выкинул его в распахнутое окно, и вой, полный скорби,

постепенноослабевая,замергде-товдали.К этому времени все прихожане сидели с багровыми лицами,

задыхаясь от нечестивого хохота, а проповедь замерла в мертвой точке.Когда же она возобновилась, то шла с перебоями, поскольку не былоникакойвозможностизаставитьпаствувникнутьвсмыслсказанного;дажеслова,полныесамойвозвышеннойгоречииобличений,паства,прячасьзаспинкамискамей,встречалараскатамисмеха,словнопроповедниквыкинулневероятнозабавноеколенце.Трудновообразитьоблегчение,скакимбыловстречено окончание этой пытки. Едва сдерживая гнев, проповедникблагословилприхожанипокинулкафедру.

ТомСойер отправился домой в самом радужном настроении.Не такужиплоха,оказывается,воскреснаяслужба,есливнестивнеехотьчутокразнообразия. Только однамысль огорчала его: он был совсем не противтого,чтобыпудельпоигралс«рогачом»,однакоуноситьжукассобойэтотпеснеимелникакогоправа.

Глава6В понедельник утром Том проснулся, чувствуя себя последним

человеком на земле. Так оно и бывало по понедельникам, потому чтоначиналасьноваянеделямученийвшколе.Ипервое,чегоемухотелосьсутравпонедельник,–чтобывоскресеньяивовсенебыло,тогдатемницаикандалынеказалисьбытакиминенавистными.

Том полежал, размышляя. И тут ему пришло в голову, что недурнобылобызаболеть:тогдаможноивовсенеходитьвшколу.Впередисмутнозабрезжиланадежда.Первымделомонобследовалсвойорганизм.Никакойхворинеобнаружилось,ионвзялся заделос самогоначала.На этотраземупоказалось,чтоналицослабыепризнакиколиквжелудке,ионрешилположиться на них. Однако обнаруженные признаки становились всеслабееислабее,покасовсемнеисчезли.

Томнеостановилсяна этом,и вскоренашлоськое-что еще.Одинизверхних зубов шатался. Поздравив себя с успехом, Том уже изготовилсяжалобно застонать, каквдруг емупришлов голову,что, еслионявитсяктетушкестакойжалобой,онапопростувыдернетшатающийсязуб,аэтоив самом деле больно. Тогда он решил оставить зуб на черный день ипоискатьчто-нибудьпосерьезнее.Довольнодолгоничегоподходящегонеподворачивалось, но наконец он вспомнил, как доктор рассказывал проодну болезнь, при которой пациент недели на две, а то и на триукладывалсявпостель,апринеблагоприятномисходемогивовсеостатьсябезпальца.

Выставивнамеченныйв«больные»палециз-подпростыни,Томначалегорассматривать.Насамомделеонпонятиянеимел,какиедолжныбытьсимптомыуэтойболезни.Новсеже,думалосьему,рискнутьстоит.Принявтакое решение, он начал стонать с мало-помалу возрастающимвоодушевлением.

Сидтемвременемспал,ещениочемнеподозревая.Том застонал погромче, и ему показалось, что палец и в самом деле

начинаетныть.Сидиухомнеповел.Том совсем запыхался. Он перевел дух, слегка собрался с силами и

испустилподряднесколькопростовыдающихсястонов.Сидхрапел.Томнаконецрассердился.Онпозвал:«Сид,Сидди!»–ипотрясбрата

заплечо.Этокакбудтоподействовало,иТомопятьпринялсястонать.Сидсладкозевнул,потянулся,чихнули,приподнявшисьналокте,уставилсянаТома.Стонынепрекращались,иСидокликнулего:

–Том!Послушай,Том!Никакогоответа.–ДаТомже!Чтостобойтакое?–Сидсхватилегозаплечи,сиспугом

заглядываявглаза.Томжалобнопростонал:–Ненадо,Сид.Нетрогайменя…–Дачтостобой,Том?Ясейчаспозовутетю!–Нет-нет,незови.Может,оносамопройдет…Незовиникого.–Дакакженезвать?Прекрати,Том,уменяпрямоморозпокоже.И

давноэтостобой?– Уже несколько часов. О-о! Не ворочайся так, Сид, ты меня

прикончишь.–Том,чегожтыраньшеменянеразбудил?Ой,нуперестань!Просто

силнетэтослышать.Том,дачтостобойтворится?– Я все тебе прощаю, Сид… О-о-х-х!.. Все зло, которое ты мне

причинил.Когдаяумру…–Ой,Том, но тыжене умираешь?Ненадо,Том, ну перестань ради

Бога!Может,еще…–Явсехпрощаю,Сид…О-о-х-х!..Такискажиим,Сид.Аеще–отдай

моюоконнуюрамуиодноглазогокотенкатойновойдевочке,чтонедавноприехала,ипередайей…

НедослушавпоследнейволиТома,Сидсгребвохапкусвоюодеждуиисчез. Теперь Том и в самом деле страдал, до того разыгралось еговоображение,поэтомуистонызвучаливполнеестественно.

Сидскатилсяполестницесвоплем:–ТетяПолли,бегитескорее!Томумирает!–Умирает?–Да,тетя!Дачтожевыстоите–бегитебыстрей!–Чепуха!Низачтонеповерю!Итемнеменееонавихремпонесласьнаверх, а следомСидиМэри.

ЛицоутетиПоллипобелело,губыдрожали.Бросившиськпостелииедвапереводядух,онаструдомвымолвила:

–Ну,Том,Том!Чтостобойслучилось?–Ох,тетушка,я…мне…–Чтотакое,Том,чтослучилось,моймальчик?–Ох,тетушка,уменянапальце…гангрена!

ТетяПоллирухнуланастулисначалазасмеялась,затемрасплакалась,апотомитоидругоевместе.Когдасилывернулиськней,онапроговорила:

– Том, ну что ты со мной делаешь! Прекрати эти глупости инемедленновставай.

Стоны оборвались, и боль в пальце тотчас отступила. Чувствуя себядовольноглупо,Томсказал:

–Тетушка,мнеивсамомделепоказалось,чтоэтогангрена.Былотакбольно,чтояначистозабылпросвойзуб.

–Воткак!Ачтотамсзубом?–Шатаетсяиболит,датак,чтопростосилнет.–Тольконевздумайопятьстонать.Откройрот!Нуда,ивсамомделе

шатается,толькониктоотэтогоещенеумирал.Мэри,подаймнешелковуюниткуигорящуюголовнюизкухни.

Томзасуетился:–Ой,тетушка,тольконенужноегодергать.Пожалуй,всеужепрошло.

Теперьонсовсемнеболит–вотпомеретьмненаэтомместе,никапелькинеболит!Ну,пожалуйста,ненадо!Яжевсеравнопойдувшколу!

–Всеравнопойдешь?Таквотоночто!Тывсеэтозатеял,толькочтобынеходитьвшколу,авместотогоподатьсянареку?Ах,Том,Том,ятактебялюблю,атыменяпростоубиваешьсвоимивыходками!

Орудияужебылинаготове.Завязавнашелковойниткепетельку,тетяПоллинакинулаеенашатающийсязуб,адругойконецниткипривязалаккровати.Азатем,схвативтлеющуюголовню,ткнулаеючутьлиневсамоелицомальчику.Томотшатнулся,зубвыскочилиповиснаниточке.

Нозавсякоеиспытание,какизвестно,полагаетсянаграда.КогдаТомпосле завтрака шел в школу, ему завидовали все встречные мальчишки,потомучтовверхнемрядузубовунеготеперьзиялаизряднаядыра,черезкоторуюможнобыловеликолепноплеватьсовершенноновымспособом.ЗаТомом вился хвост любопытных, интересовавшихся этим открытием, амальчик с порезанным пальцем, до того бывший предметом зависти ипоклонения,прозябалвтениТомовойславы.Чтобыскрытьсвоеогорчение,он пренебрежительно заметил, что не видит ничего особенного в том,чтобыплеваться,какТомСойер,начтодругоймальчикрезонновозразил:«Зеленвиноград!»,–иразвенчанномугероюпришлосьсостыдомубратьсяпрочь.

ПопутиТомповстречалГекльберриФинна,сынапервогогородскогопьяницы и тоже в своем роде изгоя. Все городские мамаши от душиненавиделиФинна за то, что он был лентяй, озорник и не считался ни скакими правилами, а также за то, что их дети восхищались Геком и

стремилисьемуподражать.Том,какивсепрочиемальчикииз«почтенных»семей,завидовалположениююногоотщепенца,скоторымемустрожайшезапрещалось водиться. Как раз поэтому он и пользовался любымподходящим случаем, чтобы повидаться с Геком.Финн был вечно одет вобноски с чужого плеча, покрытые пятнами и до того изодранные, чтолохмотьяреялиповетру.Вместошляпыонносилкакую-торвань,отполейкоторойбылоткромсанздоровенныйкусокфетраввидеполумесяца;чей-тостарыйсюртук,когдаГексоблаговолялегонадеть,доходилемудопяток,причем задние пуговицы располагались много ниже спины; штаныдержалисьнаоднойлямкеивиселисзадимешком,аобтрепанныештаниныволочилисьвпыли,еслиГекнеподворачивалихдоколен.

Гекльберриделалвсе,чтохотел,ненуждаясьнивчьемразрешении.Всухуюпогодуонночевалнадоскахпервогопопавшегосякрыльца,аеслишелдождь–впустойбочке.Егониктонезаставлялходитьнившколу,нивцерковь.Захочетсяему–пойдетловитьрыбуиликупатьсяипроторчитнарекескольковздумается.Никтонезапрещалемудраться;емуможнобылоразгуливать по городу до поздней ночи; весной он первым выходил наулицу босиком и последним обувался осенью; ему не надо было ниумываться, ни одеваться во все чистое; и по части ругани он тоже былмастер. Иначе говоря, у этого нищего оборванца было все, что придаетжизни смысл. С этим согласились бы все задерганные родителямимальчишкивСент-Питерсберге.

ПервымделомТомокликнулэтогоромантическогобродягу:–Здорово,Гекльберри!–Здорово,колинешутишь.–Чтоэтоутебя,Гек?–Дохлаякошка,ясноедело.–Дай-кавзглянуть.Тыподумай,какокоченела!Тыгдееераздобыл?–Купилтутуодного.–Ачтодал?–Синийбилетикибычийпузырь.Апузырьядосталнабойне.–Откудаутебясинийбилетик?–КупилуБенаРоджерса–запалкудляобруча.–Слушай,Гек,аначтоможетсгодитьсядохлаякошка?–Начто?Сводитьбородавки.–Брось!Язнаюкое-чтополучше.–Знаешьты,какже!Ну,говори,что?–Гнилаявода.–Гнилаявода!Даничертаонанестоит,этатвоягнилаявода!

–Нестоит,по-твоему?Аты,чтоли,пробовал?–Я–нет.АвотБобТаннерпробовал.–Онсамтебеэтосказал?– Допустим, не мне. Он сказал Джефу Тэтчеру, а Джеф – Джонни

Беккеру, а Джонни – Джиму Холлису, а Джим – Бену Роджерсу, а Бен –одномунегру,аужтотсказалмне.Воткаконобыло!

–Ну и что с того?Все они врут. То есть все, кроме негра. Его я незнаю, только в жизни я не видывал такого негра, чтобы врал на каждомшагу.Чепухаэтовсе!Тылучшерасскажи,какБобТаннерэтоделал.

– Известно как: взял да и сунул руку в гнилой пень, где застояласьдождеваявода.

–Днем?–Акогдажееще?–Стоялицомкпню?–Нуда.Тоестьнаверно.–Ионговорилещечто-нибудь?–Нет,вродебыничего.Авообще-то,незнаю.–Ну!Икакойжедурактаксводитбородавки?Нужнопойтиодномув

самуючащу,найтигнилойпеньировновполночь,поворотившиськнемуспиной, сунуть руку в воду и сказать: «Ячмень, ячмень, рассыпься,индейскаяеда,возьмимоибородавки,гнилаявода!»,–апотомотбежатьнаодиннадцатьшагов с закрытыми глазами, триразаобернутьсянаместеиужпослетогоидтидомой.Ибожеупасискем-нибудьразговаривать:еслизаговоришь–неподействует.

–Да,вотэтовроденачто-топохоже.ТолькоБобТаннерделалнетак.–Нуещебы:то-тоунегоибородавок,какниукогововсемгороде.Да

еслибонзнал,какобращатьсясгнилойводой,тониоднойбынебыло.Яисам свел уйму бородавок таким способом, Гек. Это все из-за возни слягушками – от них у меня и бородавки. А то еще можно бобовымстручком.

–Верно,стручкомхорошо.Ятожепробовал.–Датычто?Акакжетысводилстручком?– Берешь стручок, лущишь, потом чиркаешь ножом бородавку, чтоб

показалась кровь, капаешь на половинку стручка, роешь ямку наперекрестке в новолуние и закапываешь стручок – ровно в полночь. Адругую половинку надо сейчас же сжечь. Сообрази: та половинка, накоторой кровь, будет все время тянуть к себе другую, а кровь притянетбородавку,вотонаисойдетвдвадня.

–Чтоверно,Гек,товерно.Толькокогдазарываешь,надоещесказать:

«Стручоквземлю,кровьккрови,аты,бородавка,вогнегори!»–таккудавернее.ДжоХарпертожетакделает,аон,знаешь,гдетольконепобывал!Даже до самого Кунвилла добирался. А как же это их сводят дохлойкошкой?

–Как?Дапрощепростого:берешькошку–ипрямикомнакладбищевполночь, но только после того, как там похоронили какого-нибудьстрашного грешника.Ясноедело: ровно вполночь явится черт, а тоинеодин; ты этого, конечно, видеть не сможешь, будешь только слышать –вроде ветер шумит, а если повезет, так услышишь и как они тампереговариваются.Короче, как потащат они старого греховодника, нужнобросить кошку вслед и тотчас сказать: «Черт за покойником, кошка зачертом, бородавка за кошкой, пошла, бородавка, вон!» Ни следа неостанется!

–Смотри-ка!Ты-тосампробовал,Гек?–Непробовал,аслыхалотстарухиХопкинс.–Ну,тогдаделоверное.Всемизвестно,чтоонаведьма.–Известно!Точно,ведьма.Онаиотцавдвасчетаоколдовала–онмне

сам говорил. Идет как-то и видит, что она на него ворожит – порчунапускает.Тогдаонсхватилпервыйпопавшийсякамень,дакакшвырнетвнее–ипопалбы,даонаувернулась.Ичтотыдумаешь?Втуженочьего,пьяного, черт занес на крышу сарая. Доски гнилые оказались, оноступился,даисломалсеберуку.

–Жуть!Апочемжеонзнал,чтоонананеговорожит?– Да мой отец такие вещи нутром чует! Так и говорит: если ведьма

глядитнатебявупор,значит,готово–порчунапускает.Особенноеслиещеибормочет.Знаешь,почемуведьмыбормочут?Этоони«Отченаш»задомнапередчитают.

–Слышь,Гек,тыкогдасобираешьсяиспытыватькошку?–Сегодняночью,когдажеще?Думаю,какразнынчечертидолжны

явитьсязастарымохальникомУильямсом.–Егожвсубботупохоронили!Развеониегонезабрали?– Чушь городишь! Какое же колдовство до полуночи? А там уже и

воскресенье. Не думаю я, чтобы чертям было дозволено шастать покладбищамвсвятойдень.

–Охты,аяинеподумал!Верно.Возьмешьменя?–Возьму,колинеструсишь.–Ещечего!Тактымяукнешь?–Ясноедело.Даитымяукнивответ,чтобязнал,чтотыидешь.Ато

я в прошлый раз мяукал-мяукал, пока старик Гейз не начал швыряться

кирпичами,даещеприговаривает:«Чертибыдралиэтукошку!»Нуяемуиответил–кирпичомвокно.Толькотыникомунизвука.

–Даладнотебе!Мнетогданикакневозможнобыломяукать,тетушкаследила,аужсегодняточномяукну.Слышь,аэтоутебячто?

–Дачепуха.Клещ.–Гдевзял?–Ясноедело,влесу.–Чтопросишь?–Незнаю.Как-тонеохотапродавать.–Нуиненадо.Даиклещкакой-тоужбольноневзрачный.–Намтолькодайчужогоклещаохаять.Аявотимвполнедоволен.Как

помне,итакойхорош.–Клещейвездесколькоугодно.Вздумается,яисамхотьтыщунаберу.–Чегожненабрал?Самзнаешь,чтотебетакогонесыскать.Этоклещ

особый,изранних.Вэтомгодупервоговижу.–Слышь,Гек,хочешьзанегомойзуб?–Ану,покажь!Том бережно развернул бумажку с зубом, и Гекльберри стал его

разглядывать,борясьсискушением.Наконецонспросил:–Настоящий?Томоттянулгубуипоказалдырку.–Лады,–сказалГекльберри,–сторговались!Том водворил клеща в коробочку из-под пистонов, где раньше сидел

жук, и мальчишки расстались, причем каждый из них чувствовал себябогачом.

В бревенчатый домик школы, стоявший особняком, Том вошелразмашистой походкой человека, который торопится по важному делу.Повесившляпунагвоздь,онсозабоченнымвидомпрошмыгнулксвоемуместу. Учитель, восседавший позади кафедры в просторном плетеномкресле, подремывал, убаюканный мушиным гудением класса. ПоявлениеТомавернулоегокреальности.

–ТомасСойер!Когда твое имя произносят полностью, ничего хорошего это, как

правило,непредвещает.–Яздесь,сэр.–Подойдитесюда!Вы,каквсегда,опоздали.Вчемпричина?Том вознамерился было соврать, чтобы избежать наказания, но тут

увидел две толстые золотистые косы, которые узнал мгновенно –исключительно благодаря сверхъестественной силе любви. Увидел он

также и то, что единственное свободное место во всем классе находитсярядомсэтойдевочкой.Неколеблясьнисекунды,онзаявил:

–Яостановилсянаминуту,чтобыпоболтатьсГекльберриФинном.Учителячутьнехватилудар.Внемомизумлениионнекотороевремя

взирал на Тома. Гудение прекратилось, и в классе воцарилась гробоваятишина. Кое-кто уже начал подумывать, что этот отчаянный малыйокончательнорехнулся.

Учительошеломленнопереспросил:–Вы…Чтовысделали?Янеослышался?–Нет.–ТомасСойер, этосамоепоразительноепризнание,какоемнекогда-

либоприходилосьслышать.Боюсь,чтооднойлинейкизатакойпроступокнедостаточно.Ну-ка,снимитевашукуртку.

К тому моменту, когда изломались все розги, рука учителяокончательноонемела,послечегопоследовалприказ:

–Атеперь,сэр,ступайтеизаймитеместорядомсдевочками!Пустьэтопослужитвамдополнительнымуроком.

Казалось,чтосмешок,волнойпролетевшийпоклассу,смутилТома;насамом же деле это было вовсе не смущение, а смиренная робость иблагоговениепередновымбожеством.Илиещеточнее:страх,смешанныйсрадостью, которую сулила такая невероятная удача. Он присел на самыйкраешек сосновой скамьи, а девочка, задрав носик, отодвинулась какможно дальше. Вокруг зашептались, подталкивая друг друга иперемигиваясь, но Том сидел смирно, сложив руки на длиннойприземистой парте. На первый взгляд казалось, что он с головойпогрузилсявкнигу.

Мало-помалуонпересталбытьцентромвниманияинудноежужжаньезубрежки снова заполнило сонный воздух. Том начал искоса поглядыватьна девочку, но она презрительно поджала губы и отвернулась. Когда оназаняла прежнюю позицию, перед ней лежал персик. Девочка отодвинулаего,ноТомтихоньковернулперсикнаместо.Онаопятьегооттолкнула,ноужебезособойвраждебности.Том–самотерпение–водворилперсикнастарое место. Девочка к нему не прикоснулась. Тогда Том нацарапалкаракулями на грифельной доске: «Возьмите, пожалуйста, – у меня естьеще». Девочка быстро взглянула на доску, но ничего не ответила, а Томпринялсярисоватьчто-то,прикрываясвоетворениелевойрукой.Сначаладевочка как бы не желала ничего замечать, но в конце концов женскоелюбопытство взяло верх. Том по-прежнему рисовал, скрипя грифелем,ничего не видя вокруг и морща нос от усердия. Девочка попробовала

исподтишкавзглянутьнадоскуповерхеголоктя,ноТомивидунеподал,чтозаметилэто.Наконецонасдаласьиробкопрошептала:

–Могуянаэтопосмотреть?Том приоткрыл доску. Там был изображен кособокий домик с

двускатной крышейи трубой, из которой клубами валил дым.УвлекшисьрисованиемТома,девочказабылаобовсемнасвете.Послетогокакшедеврбылзавершен,онапосмотрелананеговзадумчивостиишепнула:

–Простозамечательно!Атеперь,еслиможно,нарисуйтечеловечка.Маэстро изобразил перед домом человечка, смахивающего на

портовыйкран.Прижеланиионмогбыперешагнутьчерезконеккровли,нодевочкаоказаласьнеслишкомпридирчивымсудьейиосталасьдовольнаэтиммонстром.Полюбовавшисьнанего,онапрошептала:

–Дочегожекрасивый!Амоглибывынарисоватьменя?Томизобразилпесочныечасы,увенчанныеполнойлуной,приделалк

ним ручки и ножки в виде тростинок, а затем сунул в растопыренныепальцыгромадныйвеер.Девочкасказала:

–Чудокакхорошо!Какаяжалость,чтоянеумеюрисовать.–Ерунда,–прошепталТом,–этопрощепростого.Явасмигомнаучу.–Правда?Акогда?–Вбольшуюперемену.Выидетедомойобедать?–Ямоглабыостаться,еслихотите.–Здорово!Акаквасзвать?–БеккиТэтчер.Авас?Ахда,знаю:ТомасСойер.–Этокогдамнесобираютсявсыпатькакследует.Аеслияведусебя

прилично–Том.ПоэтомузовитеменяТом,договорились?–Хорошо.Томсновапринялсяцарапатьнадоске,закрываянаписанноеотБекки.

На этот раз уже без всякого стеснения она попросила показать, что этотакое,ноТомответил:

–Ничегоособенного.Всякаячепуха.–Нет,покажите!–Ей-богу,нестоит.Вамэтобудетнеинтересно.–Нет,интересно.Ну,пожалуйста!–Выразболтаете.–Ничегоподобного!Даюслово,чтонеразболтаю.–Никому-никому?Досамойсмерти?–Низачтонасвете.Атеперь–показывайте.–Давамжеивсамомделенеинтересно!–Нуесливытаксомнойпоступаете,ясамапосмотрю.Бекки вцепилась своей маленькой ручкой в руку Тома, завязалась

короткаясхватка,причемТомтолькоделалвид,чтосопротивляется,асаммало-помалуубиралруку,поканепоказалисьслова:«Яваслюблю!»

– Какой противный! – Бекки моментально шлепнула Тома по руке,покрасневприэтом,новообще-тобылозаметно,чтоонадовольна.

В ту же минуту мальчик почувствовал, как могучая рука словнокузнечными клещами сжимает его ухо и тянет вверх, а затем вперед.

Этаким манером его провели через весь класс и водворили на прежнееместо под перекрестным огнем ядовитых насмешек. Покончив с этим,учитель постоял над Томом несколько тяжких мгновений и наконецвернулсяксвоемутрону,такинепроронивнислова.УхоТомапылало,носердцебылопреисполненоликования.

Класс снова затих, и Том честно попытался заняться уроком, но дляэтогоонбылслишкомвзволнован.Когдапришелегочередчитатьвслух,оносрамился как никогда, потом, отвечая по географии, бойко превращалозеравгорныехребты,хребтывреки,арекивпустыни,итакимобразомназемлесновавоцарилсяпервозданныйхаос.Заэтимпоследовалдиктант,в которомоннаделал ошибок в самых легких словах, известных любомумладенцу,врезультатеоказалсяпоследнимвклассе,иоловяннаямедальзаправописание, которую он с гордостью носил несколько месяцев подряд,досталасьдругомуученику.

Глава7Чем больше Том старался сосредоточиться на ученье, тем больший

разбродвоцарялсявегоголове.Наконецонвздохнул, зевнулизахлопнулкнигу. Должно быть, большая перемена никогда не начнется. Воздух вклассе был совершенно неподвижен. Бормотанье двадцати пяти усерднозубрящих учеников навевало дремоту, как жужжанье пчел. А за окном вслепящемсолнечномблескесквозьдрожащийотзноявоздух,голубеющийвдали, курчавились зеленые склоны Кардиффской горы; две-три птицы,лениво распластав крылья, парили в высоком небе; на улице не было нидуши,кромепарыкоров,даитедремали,привалившиськоградам.

ДушаТомарваласьнаволю–кчему-нибудьтакому,чтопомоглобыскоротать эти нестерпимо нудные часы. Его рука скользнула в карман, ивдруг лицо мальчика просияло благодарной, чуть ли не молитвеннойулыбкой. С великой осторожностью он извлек на свет коробочку из-подпистонов, открыл и выпустил клеща на длинную крышку парты. Клещ,надодумать,такжепросиялблагодарной,почтимолитвеннойулыбкой,нопреждевременно:кактолькоонпустилсянаутек,Томзагородилемудорогубулавкойизаставилкрутосвернуть.

Закадычный приятель Тома Джо Харпер, который сидел рядом,страдаятакжеотчаянно,кактолькочтострадалТом,немедленнопроявилживейшийинтерескразвлечениюисготовностьюпринялвнемучастие.Джо добыл еще одну булавку из лацкана своей курточки и взялсямуштровать пленного со своей стороны. С каждой минутой играстановилась все интереснее, и вскоре Тому показалось, что вдвоем онитолько толкаются и мешают друг другу и ни тот ни другой не получаетполногоудовольствияотклеща.ВзявгрифельнуюдоскуДжоХарпера,онположил ее на парту и разделил пополам, проведя прямую черту сверхудонизу.

– Так, покуда клещ на твоей стороне, можешь гонять его сколькоугодно,яеготрогатьнестану,–сухозаявилон.–Ноеслионперебежитнамоюсторону,ужты,будьдобр,оставьеговпокое.

–Лады!Валяй,выпускай.ДовольноскороклещускользнулотТомаипересекграницу.Джоего

малостьпомучил,апотомклещсбежалотнегоиопятьперешелрубеж.Онвсе время мотался туда-сюда. Пока один из мальчиков гонял клеща,полностью погрузившись в это занятие, другой с таким же увлечением

следил за развитием событий – две головы склонялись над доской, незамечаяничеговокруг.ПодконецудачакакбудтоулыбнуласьДжоХарперу.Клещ заметался то вправо, то влево и, похоже, разволновался не меньшесамих игроков. Том уже чуял, что победа вот-вот достанется ему, у негопросто руки чесались слегка подтолкнуть клеща, который заколебался насамойгранице,нотутДжоловкоткнулклещабулавкой,итотосталсявеговладениях.ТутужТомнесмогсовладатьсискушением.Онпротянулрукуислегкаподтолкнулклеща.Джовскипел:

–Том,нетроньклеща.–Ятолькохотелегосамуюмалостьподбодрить…–Нетуж,сэр,этонечестно.Уговорестьуговор.–Даяжечуть-чуть!–Оставьклещавпокое,сказанотебе!–Неоставлю!–Придется–оннамоейтерритории!–Послушай-ка,ДжоХарпер,тынезабыл,чейэтоклещ?–Амненаплеватьчей!Намоейстороне–значит,немоги.–Аябуду.Клещмой,чтохочу,тоснимиделаю,вотивесьсказ.СтрашныйударобрушилсянаспинуТома,ивторой,равноценный,–

на спинуДжо.Паруминут крядупыль летела из их курток, а весь классразвлекался,глядянаних.Мальчишкитакувлеклисьпохождениямиклеща,чтоупустилимомент,когдавсезатихло,аучитель,бесшумнопрокравшисьчерез класс, грозно навис над ними. Он довольно долго созерцалпредставление,преждечемтвердойрукойвосстановилпорядок.

Как только школьников отпустили на большую перемену, ТомподобралсякБеккиТэтчеришепнул:

–Наденьтешляпку, будто собрались домой, а когда дойдете до угла,отстаньте от других девочек, сверните в переулок и возвращайтесь. Япойдудругойдорогой,апотомтожеудеруотсвоих.

Такониисделали–иужечерезнесколькоминутвстретилисьвконцепереулка и вернулись в пустую школу. Усевшись вдвоем за парту, ониположили перед собой грифельную доску. Том вручил Бекки грифель ипринялся водить ее рукой по доске, показывая, как надо рисовать, и врезультатесовместныхусилийнасветпоявилсяещеодинвосхитительныйдомик. Впрочем, интерес к искусству вскоре пошел на убыль, и ониразговорились.Томбылнаседьмомнебе.ДляначалаонспросилБекки:

–Нравятсявамкрысы?–Ох,терпетьихнемогу!–Честно сказать, и я тоже –живых.Но я-то имею в виду дохлых –

чтобывертетьнаверевочке.–Нет,идохлыемнененравятся.Крысявообщенеочень-толюблю.

Мнебольшенравитсяжеватьлакрицу.–Нуещебы!Имнетоже.Недурнобысейчаспожевать.–Хотите?Уменяестьнемножко.Явамдам,тольковыпотомверните.Том, разумеется, хотел, и оба принялисьжевать лакрицу по очереди,

болтаяногамиотудовольствия.–Выбываливциркекогда-нибудь?–продолжилсветскуюбеседуТом.–Да.Папасказал,чтоещеменясводит,еслиябудухорошоучиться.–Аясколькоразбыл!Целыхтриилидажечетыре.Церковь,конечно,

грошаломаногонестоитпосравнениюсцирком.Тамвсевремячто-нибудьпредставляют.Когдавырасту,непременноподамсявклоуны.

–Да?Вотславно!Онитакиесимпатичные,всевпестром.– Это да. И деньги гребут лопатой. Бен Роджерс говорит, что не

меньше доллара в день. Послушайте, Бекки, а были вы когда-нибудьпомолвлены?

–Ачтоэтотакое?– Ну как же! Это всякий знает. Помолвка – это чтобы потом выйти

замуж.–Нет,небыла.–Ахотелосьбывам?–Пожалуй.Илинет…Янезнаю.Аначтоэтопохоже?–Начто?Даниначто.Выговоритемальчику,чтоникогданизачтоне

выйдетезамужзадругого,потомцелуетесь.Ивсе.Этоктоугодносумеет.–Целуетесь?Азачемэто?–Ну,знаетели,затем,чтобы…дапростопотому,чтовсетакделают.–Все-все?– Все. Конечно, если кто влюблен друг в друга. Вы помните, что я

написалнадоске?–М-м…да…–Ичтоже?–Нескажу.–Может,мненапомнить?–Д-да…толькокак-нибудьпотом.–Данет,лучшепрямосейчас.–Нет,несейчас.Пожалуй,завтра.–Нет,сейчас.Нучтовамстоит,Бекки?Яшепотом,всеравнониктоне

услышит.Беккизаколебалась,иТом,принявмолчаниезасогласие,приобнялее

заплечиипрошепталврозовоеушко:–Ятебялюблю,–итутжеприбавил:–Атеперьтымнешепнитоже

самое!НекотороевремяБеккисопротивлялась,апотомпотребовала:–Выотвернитесь,чтобывамменяневидеть,тогдаяшепну.Нотолько

неговоритеникому.Нерасскажете,Том,хорошо?Ниоднойживойдуше?–Никомуиникогда.Нуже,Бекки!КогдаТомотвернулся,онанаклониласьтакблизко,чтоотеетеплого

дыханияунегозашевелилисьволосы,ипочтибеззвучнопрошептала:«Я…вас…люблю!»

И сейчас же, вскочив со скамьи, начала бегать вокруг парт, а Томследом за ней; в конце концов она забилась в уголок и закрыларазгоряченное лицо белымфартучком.Обняв девочку зашею, Том сновавзялсязауговоры:

–Нет,Бекки,такнегодится,осталасьерунда–толькопоцеловаться.Инечеготуттрусить–этоделосовсемпростое.Нунеупрямься,Бекки!–Ионтянулзафартук,отводяееладошки.

Еще минута – и она сдалась, опустила руки и смиренно подставилаТомулицо, все пылающее от беготни.Томпоцеловал ее прямо в губкиисказал:

–Вотивсе,Бекки.Кончено.Теперьужнавсегда,догробовойдоски.После этого ты не должна никого любить, кроме меня, и замуж тоже несможешьвыйтинизакогодругого.Так?

–Да,Том, я никого, кроме тебя, любитьне будуи замужтожени закогодругогонепойду.Ноитынесмейженитьсянинаком,кромеменя.

– Само собой. И в школу мы всегда вместе будем ходить, и домойтоже, еслиниктоне видит,и виграх тыбудешьвыбиратьменя, а я тебя.Этотакполагается,иженихсневестойвсегдатакпоступают.

–Какхорошо!Аяинезнала.Яникогданичеготакогонеслышала.–Тыинепредставляешь,какэтовесело!КогдамысЭммиЛоуренс…ГлазаБеккиширокораспахнулись,иТом,поняв,чтосболтнуллишнее,

сконфузился.–Ах,Том!Значит,утебяужебыланевестаиянепервая?ИтутБеккирасплакалась.Томмрачнопроговорил:–Неплачь,Бекки.Яеебольшенелюблю.–Нет,Том,любишь!Тыисамзнаешь,чтолюбишь…Том попробовал было обнять ее, но Бекки его оттолкнула и

отвернуласькстене.Слезылилисьпоеелицуручьями.Томопятьсунулсякнейсуговорамиивновьбылотвергнут.Тогдавнемзаговориламужская

гордость – он повернулся и вышел из класса. Он еще долго стоял накрыльце в тревоге и смущении, то и дело поглядывая на дверь. А вдругБеккиопомнитсяивыйдет?Ноонавсенешла,инасердцеуТомасталотакпаршиво,чтоонпошелнапопятный.Правда,дляэтогоемупришлосьнекотороевремяборотьсяссобой,новконцеконцовонрешилсясделатьпервыйшаг.

КогдаТомсновавошелвкласс,Беккивсеещестоялавуглу,лицомкстене, и горестно всхлипывала. Тома все больше мучили угрызениясовести.Оншагнулкнейизастыл,незная,скакойстороныподступиться.Потомнерешительнопроизнес:

–Бекки,знаешь…янелюблюникого,крометебя.Вответпослышалисьсдавленныерыдания.–Бекки!–взмолилсяон.–Бекки,нускажихотьчто-нибудь!Сноварыдания.ТогдаТомпустилвходсамуюглавнуюсвоюдрагоценность–медную

шишечку от треножника, на котором подвешивают котел над огнем. ОнпротянулееБеккииз-заплечатак,чтобыонамогларазглядетьсокровище,ипроизнес:

–Бекки,еслихочешь,возьмиеесебе.Она ударилаТомапо руке, ишишечка, сверкнув, покатилась на пол.

ТогдаТом,твердоступая,покинулзданиешколы,чтобывэтотденьбольшетуданевозвращаться.

ДовольноскороБеккизаподозриланедоброе.Секундупоколебавшись,она подбежала к двери – Тома нигде не было видно.Она обошла зданиешколыисвернулаводвор–неоказалосьегоитам.Тогдаонапозвала:

–Том,вернись!Том!Беккиприслушалась,нониктонеотозвался.Она осталась в полном одиночестве. Опустившись на первое

попавшеесябревно,оназаплакала,горькоукоряясебя,нотемвременемвшколу начали сходиться после большой перемены другие дети, и ейпришлосьзажатьвкулачкесвоестрадающеесердцеимужественнонестисвой крест весь этот долгий и невыносимо тягостный день. Все вокругказалисьчужими,иейнескембылоразделитьсвоегоре.

Глава8Сворачивая из переулка в переулок, Том все больше удалялся от той

дороги, по которой обыкновенно ходили школьники. В конце концов онунылопоплелсякудаглазаглядят,нонавсякийслучайдваждыилитриждыперешел вброд маленький ручей, потому что большинство мальчишекверили, что это сбивает погоню со следа. Спустя полчаса он уже огибалдом вдовы Дуглас, стоявший на вершине Кардиффской горы. Школа вдолинеотсюдаедвабылавидна.Оказавшисьподсводамигустоголеса,оннапрямик,невыбираядорогу,пробралсявсамуючащуиуселсянамхуподстарымдубом.

Не ощущалось ни малейшего дуновения ветерка. От невыносимогополуденного зноя умолкли даже птицы; природа застыла в оцепенении,которогоненарушалниединыйзвук,развечтоизредкадолеталаоткуда-тодробьдятла,ноотэтоготишинаибезлюдьеощущалисьещеострее.ДушаТомабыладокраевполнагоречи,иэтосостояниевполнесоответствовалосостоянию природы. Довольно долго он просидел в раздумье, опершисьподбородком на сцепленные руки.Жизнь, казалось ему, не что иное, какнеизбывная тоска. И это в лучшем случае. Он дошел до того, что даженачал завидовать Джимми Ходжесу, который недавно умер. Как славно,думалось ему, мирно лежать себе и предаваться грезам; ветерперешептывается с верхушками деревьев и ласково поглаживает траву ицветы на могиле; не о чем горевать, не о чем тревожиться – и это ужеокончательно, на целую вечность. О, если бы по крайней мере ввоскресной школе у него были хорошие отметки! Он бы тогда судовольствиемумер,ивсейэтойсуетеконец…Вотвзятьдляпримерахотьэтудевчонку.Чтоонейтакогосделал?Даровнымсчетомничего.Онжеейтолькодображелал,аонасним–какссобакой,прямокаксшелудивымпсом.Нуничего,придетвремя,ионаобэтомпожалеет,датолькопозднобудет.Эх,еслибможнобылотакумереть,чтобненавсегда,акак-нибудьнавремя!..

Ноюное сердце, сильноеиупругое, невозможнодолгоудержатьподпрессом скорби. Вот и Том мало-помалу, незаметно для себя, сталвозвращаться к мыслям о земном. Что, если взять да и удрать? Уехатьдалеко-далеко,вневедомыекрая,иникогдабольшесюданевозвращаться!Что бы она тогда запела? На миг ему снова пришла в голову мысльподаться в цирковые клоуны, но на этот раз она вызвала только

отвращение. Все это легкомыслие, трюки и шуточки, пестрые трикооскорблялиегодушу,парившуюввысшихсферах.Нет,онотправитсянавойнуивернетсячерезмноголет,покрытыйбоевымишрамамииовеянныйвоинской славой. А еще лучше – уйти к индейцам, охотиться с ними набизоноввгорахСьерра-Невадыиливпрериях,вступитьнатропувойныикогда-нибудь вернуться в родной городишко великим вождем в головномуборе, унизанном орлиными перьями, в боевой раскраске, и в однопрекрасное летнее утро ворваться в воскресную школу со свирепымбоевымкличем,откоторогокровьстынетвжилах…Хотянет,нуего,этоговождя–естьвещипозаманчивее.Онстанетпиратом!Вотэтодело!

Теперь будущее окончательно прояснилось и развернулось передТомом, как роскошный ковер, сверкающий ослепительными красками иволшебнымиузорами.Егоимяпрогремитнавсехконтинентахизаставиттрепетать каждого! В ореоле мрачных легенд он станет носиться побушующимволнамна своемкораблепоимени«Духбури», инаводящийужас черный флаг будет реять на кормовом флагштоке! И вот, в самомзенитеславы,онвдругпоявитсявродномгородкеивойдетвприходскуюцерковь–загорелый,обветренный,вчерномбархатномкамзолеиштанах,падающих складками на сапоги с отворотами, с алымшарфом нашее, спаройпистолетовзапоясомипорыжевшимоткровипалашомнаперевязи,вширокополойшляпесостраусовымиперьями–иуслышит,какпорядамволнойпронесетсяшепот:«ЭтожезнаменитыйпиратТомСойер!ЧерныйМстительВест-Индии!»

Итак, решено.Он избрал свойжизненный путь. Завтраже утром онсбежитиздомуиначнетновуюжизнь.Значит,готовитьсянадоужесейчас,и первым делом следует собрать все свое имущество. Том поднялся смоховогоковра,подошелкстволугнилогодерева,лежащемупоблизости,иножиком начал копать под ним мягкую землю. Довольно скоро ножикзацепил деревянную дощечку, и по звуку было слышно, что под нейнаходитсяпустота.Томсунулрукувямкуинараспевпроговорил:

–Чегонебыло,пустьпоявится!Чтолежало,пустьостанется!Произнеся заклинание, он стал разгребать землю руками, пока не

показаласьдощечка.Поднейоткрылсянебольшойуютныйтайник,стенкии дно которого также были выложеныщепками.Внутри лежал одинокиймраморныйшарик.РазочарованиюТоманебылограниц!Почесавзатылок,онсокрушенносказал:

–Нет,этоуживовсеникуданегодится!Всердцахон зашвырнулшариквчащуи застылв тяжкомраздумье.

Дело в том, что он, как и многие другие мальчишки, возлагал большие

надежды на одно поверье. Считалось, что если зарыть в землю шарик,прочитавнужное заклинание, точерездвенеделивместе снимв томжеместеотыщутсявсешарики,которыетыкогда-либопотерял,–гдебыонидо этого ни находились. Том полагался на силу заклинания как нанерушимую скалу, а получается, что все это пустое вранье, не о чем итолковать. Все, во что верил Том, теперь оказалось под сомнением.Множество раз ему приходилось слышать, что другим это удавалось, иниктоникогданеговорил,чтопотерпелнеудачу.Некотороевремяонломалголову над этой загадкой и наконец решил, что тут наверняка замешанакакая-нибудь ведьма.Это следовалопроверить; пошарив взглядомвокруг,он нашел в песке маленькую воронку, лег на землю, придвинул губыпоближекямкеипопросил:

– Букашка-букашка, скажи то, что я хочу знать! Букашка-букашка,скажито,чтояхочузнать!

Песок зашевелился, на мгновение показался крохотный черныймуравьиныйлевисперепугунырнулобратновноркунадневоронки.

–Боится!Нутакиесть,этоведьмавсеиспортила!Емулибылонезнать,кактруднополадитьсведьмами,нестоилодаже

ипытаться,ипришлосьмахнутьрукойнаэтодело.Правда,немешалобыотыскатьшарик, который он сгоряча отбросил, и он принялся терпеливошарить в траве и кустах. Шарика, однако, нигде не было. Тогда Томвернулся к тайнику, стал на том месте, откуда бросал шарик, вынул изкармана еще один и бросил его примерно в том же направлении сословами:

–Брат,беги,найдибрата!Заметив, куда упал шарик, он помчался туда. Но тот, должно быть,

упалчересчурблизкоиличересчурдалеко.Томпроделалэтоещедважды,ипоследняяпопыткаоказаласьудачной:обашариканашлисьвдвухшагаходинотдругого.

Не успел он сунуть их в карман, как под сводами леса послышалсядребезжащийзвукжестянойигрушечнойтрубы.Томмигомсбросилкурткуи штаны, соорудил из подтяжек перевязь, разгреб кучу хвороста заповаленным деревом и извлек оттуда самодельные лук и стрелы,деревянный меч и такую же жестяную трубу. Подхватив все этоснаряжение, он пустился напрямик через заросли – босиком, в однойдлиннойрубахе.

Вскоре он остановился под раскидистым вязом, протрубил в ответ, азатемукрылсязастволомдереваисталчто-тоосторожновысматриватьиз-за него. Наконец он предостерегающе проговорил, обращаясь к

воображаемымсоратникам:–Полегоньку,молодцы!Непоказыватьсяиз засады,пока янеподам

сигнал!Тут из чащи вынырнул Джо Харпер – в таком же наряде и так же

живописновооруженный.– Стой! Кто посмел разгуливать в Шервудском лесу без моего

дозволения?–суровоокликнулТом.– Гай Гисборн не нуждается ни в чьем дозволении!А ты кто таков,

если…что…– «…смеешь вести такие речи?» – подсказал Том из-за дерева: оба

говорили«покнижке»,знаяеенаизусть.–Тыктотаков,чтосмеешьвеститакиеречи?–Кто?Я–славныйРобинГуд,итвойпрезренныйтрупскоростанет

томупорукой.–Тактыивправдутотсамыйзнаменитыйразбойник?Чтож,будурад

сразиться с тобой, а заодно решим, кому быть хозяином дорог в этомразвеселомлесу.Нападайже!

Схватившись за деревянные мечи и побросав прочие доспехи наземлю, они заняли оборонительные позиции и повели поединок по всемправиламбоевогоискусства:выпад,удар,шагназад–защита.Счетвертьчасаобарубилисьстакимусердием,чтосовсемзапыхалисьивзмокли.

НаконецТомпроскрежетал:–Падай!Дападайже!Чегожтынепадаешь?..–Авотнестану!Атысамчегонепадаешь?Тебе-топобольшемоего

досталось.–Нуичтотакого,этоничегонезначит.Немогужеяпомереть,когдав

книжке этого нету. Там ясно сказано: «И тогда одним могучим ударом вспину он сразил злокозненного Гая Гисборна». Так что давайповорачивайся,аятреснутебяпоспине.

Скнигойспоритьнеприходилось,поэтомуДжоХарперразвернулся,подставилспину,получилполопаткамирухнул.

–Атеперь,–сказалДжо,поднимаясьиотряхиваяпыль,–давай-каиятебяубью.Иначебудетнепосправедливости.

–Непойдет,вкнижкеобэтомнислова.–Нузнаешь,тогдаэтопростосвинство,ивесьтебесказ.–Даладно,Джо,давайтыстанешьбратомТукомилисыноммельника

иотлупишьменядубиной;илиятеперьбудушерифомНоттингемским,атыРобиномГудом.Убьешьменя–иделосконцом.

Удовлетворенные таким решением, оба последовательно совершили

перечисленныеподвиги,послечегоТомснова сделалсяРобиномГудомимонахиня-предательница оставила его рану неперевязанной, чтобы онистек кровью. Под конец Джо, изображая целую шайку осиротевшихразбойников,сгорькимирыданиямиоттащилеговсторону,вложиллукистрелывслабеющиерукипредводителя,иТомпроговорил:«Кудапопадетэта стрела, там и похороните бедного Робина Гуда». Затем он выпустилстрелу, откинулся навзничь, и все бы шло как положено, если бы он неугодил в крапиву, из-за чего вскочил на ноги с резвостью, неприличествующейпокойнику.

Одевшись и рассовав оружие по тайникам, мальчишки отправилисьдомой,сокрушаясьободном–отом,чтонасветебольшенетразбойникови едва ли современная цивилизация способна восполнить эту потерю. Вконце концов Том заявил, что скорее согласился бы прожить год сразбойниками в Шервудском лесу, чем провести весь остаток жизни напоступрезидентаСоединенныхШтатов.

Глава9Вэтотвечер,какибылозаведено,ТомаиСидаотправиливпостельв

половинедесятого.Обамальчикапрочлимолитву,иСидвскореуснул.Томжележалсоткрытымиглазами,ерзаяотнетерпениявожиданииусловногосигнала. Ему уже начало казаться, что вот-вот забрезжит рассвет, но тутчасывгостинойпробилидесятьраз.Всеголишьдесять!

Том завертелся в отчаянии, но тут же спохватился, как бы Сид непроснулся.Страшнымусилиемволионзаставилсебялежатьсмирно,глядявтемноту.Вокругцарилагнетущаятишина,нопостепенноизэтойтишиныначаливыделятьсякакие-тонезначительные,поройедваразличимыезвуки.Внизу тикали часы. Старые балки на чердаке таинственно потрескивали.Поскрипывала лестница, – должно быть, по ее ступеням бродили духи.Размеренный храп доносился из комнаты тети Полли. А тут еще подалголоссверчок,которогонизачтоненайти,будьтыхотьсемипядейволбу.Спустя несколько минут Тома пробрала дрожь от зловещей возни жука-древоточца в стене, совсем рядом с изголовьем. Этих жуков мальчишкиназывали могильщиками, а издаваемые ими звуки, похожие на хриплоетиканьечасов,означали,чтовдомекто-тоскороумрет.Потомветердонесиздалекавойсобаки,ананегоедваслышноотозваласьдругая.

Том весь взмок от нетерпения. К этомумоменту он был уверен, чтовремяокончательноостановилось,и,когдачасыпробилиодиннадцать,ужепонемногу задремывал.Как раз тогда, когда емуначалочто-то сниться, вегосонпрониклозаунывноемяуканье.Вдоменапротивстукнулаоконнаярама,иэторазбудилоТома.Яростныйвопль:«Брысь,проклятая!»–извоносколков пустой бутылки, разбившейся о доски сарая, окончательнопрогналисон.Онмигомоделся,вылезвоткрытоеокноиначетверенькахпоползпокровлепристройки.Передтемкакспрыгнутьнакрышусарая,аоттуданаземлю,онпаруразнегромкомяукнул.

Гекльберри Финн с дохлой кошкой поджидал внизу. Не прошло иминуты, как мальчишки уже мчались по темным переулкам, а спустяполчаса под их ногами зашелестела высокая трава, росшая закладбищенскойоградой.

Кладбище было старое – таких немало в западных штатах.Расположенноенахолмевполуторамиляхотгородка,онобылообнесеноветхойдеревяннойоградой,котораякое-гденаклониласьвнутрь,кое-где–наружу, а местами просто рассыпалась. Само кладбище сплошь заросло

травойисорняками,старыемогилыосели,иниодинмогильныйкаменьнестоял как положено – надгробия клонились во все стороны, словно ищаопорыиненаходяее.Почтиниоднойнадписинельзябылоразобратьдажепридневномсвете.

Едва заметный ветерок перебирал в вышине ветви деревьев, и Томувременами чудилось, что это души умерших жалуются на то, что ихпотревожили. Место, время и торжественная тишина, разлитая надкладбищем, действовали на мальчиков гнетуще, они почти неразговаривали, а если приходилось обменяться словами, переходили нашепот.Вскореониотыскалихолмикземли,покрытыйувядшимицветами,испряталисьзастволамитрехстарыхвязоввнесколькихшагахотсвежеймогилы.

Ждать пришлось довольно долго – так им, во всяком случае,показалось.Вдалекеухалфилин,но,кромеэтого,ниодинзвукненарушалпокоя мертвых. Мрачные мысли одна за другой лезли в голову Тому, и,чтобыотделатьсяотних,онпрошептал:

– Как ты думаешь, Гек, мертвецы не в обиде, что мы сюдапритащились?

–Мнепочемзнать?Ажуткотут,скажи?–Ещебынежутко!Нанекотороевремяповисломолчание:обаразмышляли.НаконецТом

произнессвистящимшепотом:– Гек, ты как думаешь, старый греховодник слышит, что мы тут

говорим?–Ещебы!Тоестьнесамон,аегодуша.Томещепоразмыслилисказал:–Лучшебясказал«мистерУильямс».Яправданехотелегообидеть.

Тольковгородееговсезвали«старыйгреховодник».–Ужколиговоришьпромертвецов,такнадобытьпоосторожнее,Том.Тому тут же перехотелось разговаривать, и оба опять умолкли.

ВнезапноТомвцепилсявплечоГека:–Тихо!..–Тычего,Том?Оба,похолодев,прижалисьдругкдругу.–Т-с-с!Опять!Тыразвенеслышишь?–Я…–Вотоно!Атеперь?–Господи,Том,этожони!Точно!Чтоделать-то?–Япочемзнаю?Думаешь,заметят?

–Ох,Том,даведьонивтемнотевидяткаккошки.Лучшебнамдомаостаться.

–Данебойсяты!Недолжныонинастронуть.Мыжимничеготакогонесделали.Будемсидетьздесь,может,инезаметят.

–Ладно,Том,только,знаешь,чего-тоявесьдрожу.–Тихо!Мальчишки затаили дыхание. И в самом деле – с дальнего конца

кладбищадонеслисьприглушенныеголоса.–Смотри!Вонтам!–прошепталТом.–Эточто?–Адскийогонь,ясноедело.Ох,Том,дочегожежутко!Неясныетемныефигурыприближалисьвомраке.Врукеоднойизних

раскачивался старый жестяной фонарь, от которого на землю падалидрожащиебликисвета.Гекпрошептал,стучазубами:

–Эточерти, тутне ошибешься.Целых трое!Ну,Том, крышканам стобой!Тыкакую-нибудьмолитвупомнишь?

–Помню.Толькоперестаньтрястись,мыимникчему.«Сонмирныйибезмятежныйдаруйнам,Господи…»

–Т-с-с!–Тычего,Гек?– Это люди! По крайней мере, один – у него голос, как у Мэфа

Поттера.–Датычто?– Уж это точно. Только не шевелись. Накачался небось, старый

пропойца,гдеемунасзаметить!–Ладно,будемсидетьтихо.Чтоэтоонитамзастряли?Должнобыть,

никакненайдут.О,идут,ужеблизко!Слышь,Гек,яидругойголосузнал–этоиндеецДжо.

–Верно,онсамый,чертовкраснокожий!Этопохуженечистойсилы!Чтоонитамзатевают?

Оба разом умолкли, потому что трое мужчин наконец добрались домогилы и теперь стояли всего в нескольких шагах от того места, гдепряталисьТомиГек.

–Здесь,–произнестретийголос.Его обладатель поднял фонарь повыше, и мальчики тотчас узнали

молодогодоктораРобинсона.МэфПоттер и индеецДжо толкали тачку, нагруженную веревкамии

лопатами. Свалив инструмент в траву, оба принялись торопливораскапыватьмогильныйхолм.Доктороставилфонарьвизголовьемогилы,асампрошелктремвязамиуселсяукорней,прислонившиськодномуиз

стволов.Сейчасонбыл такблизкоотмальчиков, чтодо его сюртукаонимоглидотронутьсярукой.

– Пошевеливайтесь! – проговорил он вполголоса. – С минуты наминутувзойдетлуна.

Пробурчав что-то невразумительное, Мэф Поттер с индейцем Джопродолжали делать свое дело. Некоторое время не было слышно ничего,кромезвяканьялопат,отбрасывавшихземлюимелкиекамни.Наконецчья-толопатасглухимстукомудариласьодоскигроба,ещеминута-другая–иПоттерсиндейцемвыворотилигробизмогилы.Сорвавлопатамикрышку,онивытащилиоттудамертвоетелоибезвсякихцеремонийбросилиегоназемлю. Тут луна вышла из-за облаков и озарила синее лицо покойника.Трупвзвалилинатачку,закуталипопонойинакрепкопривязаливеревками.Поттердостализкарманаздоровенныйскладнойнож,обрезалоставшийсяконецверевкии,неубираянож,проговорил:

–Готово,мистерЖиводер.Атеперьвыкладывайтеещепятерку,нетобросимэтучертовупадальпрямоздесь.

–Вотэтодело!Такинадоснимиразговаривать!–оживилсяиндеецДжо.

– Это еще что такое? – возмутился доктор. – Вы просили заплатитьвпередивсеполучилисполна.

– Да, только за вами еще должок водится, – угрожающе проговорилиндеец,подступаякдоктору,которыйподнялсянаноги.–Летпятьназадвысамоличновыгналименяизкухнивашегопапаши,какпаршивогопса.Акогдаяпоклялся,чтоотплачузатакуюдобротухотьбыичерезстолет,папашавашупекменявкутузкузабродяжничество.Амнетолькоинадобыло чего-нибудь поесть. Думаете, я забыл? Индейская кровь такого непрощает. Теперь вы затеяли это грязное дело и самое время нампосчитаться!

Он погрозил доктору кулаком. Внезапно доктор сделал короткоедвижение,ииндеецпокатилсяпоземле.Поттеруронилножизаорал:

–Эйвы,мистерЖиводер,нетроньтемоегоприятеля!В следующую минуту они с доктором сцепились, топча траву и

проваливаясь в рассыпанную рыхлую землю у могилы. Тем временеминдеец Джо уже был на ногах. При виде ножа Мэфа Поттера глаза еговспыхнули злобой. Он схватил его и, крадучись словно кошка, началкружить вокруг дерущихся, дожидаясь удобного случая. Неожиданномолодойдокторвырвалсяизобъятийпьянчуги,схватилнадгробнуюдоскусмогилыУильямсаиоднимударомсбилМэфаПоттерасног.Вследующеемгновение индеец всадил нож по самую рукоятку в его грудь. Доктор

покачнулся и повалился на Поттера; в ту же секунду луна скрылась заоблакамиижуткаякартинапогрузиласьвомрак.Насмертьперепуганные,ТомиГекбросилисьбежатьсломяголову.

Когда луна появилась снова, индеец Джо все еще продолжал стоятьнаддвумяраспростертымителамивмрачномоцепенении.Наконецдокторпрохрипел что-то невнятное, глубоко вздохнул пару раз и испустил дух.Индеецпроворчал:

–Вотмыиврасчете,чертбытебяпобрал!

Первым делом он вывернул карманы убитого. Затем вложил нож вправую ладонь Поттера, согнул его пальцы и уселся на разбитый гроб.Прошло несколько минут, и пьянчуга зашевелился и начал стонать. Егорукакрепкостиснуларукоятьножа;онподнесегокглазам,оглядел,словнонеузнавая,иуронилснова.Потомсел,оттолкнултрупдоктора,вгляделсявнего и стал озираться по сторонам, еще ничего не соображая, пока невстретилсявзглядомсДжо.

–Господи,какжетаквышло?–тупоспросилон.–Неладнополучилось,–сказалДжо,даженепошевелившись.–Зачем

тыэтосделал?–Я?Почемуя?!–Этиуверткитебеуженепомогут.Поттерзатряссякакосиновыйлист.–Ядумал,успеюпротрезветь.Господи,изачемястолькопилсегодня?

И сейчас в голове содом – еще хуже, чем когдамы сюдашли. Ты скажимне,Джо,–толькокакнадуху,старина,–неужтоэтоянатворил?Ябудтовтумане,совсемневспомню.ВидитБог,Джо,янехотел–вотчемугодноклянусь, не хотел. Скажи мне, как дело было, Джо… Горе-то какое –молодой,образованныйчеловек…

–Ну,вобщем,выснимсцепились,онхватилтебямогильнойдоской,ты растянулся на земле, потом вскочил – а сам шатаешься, едва ногидержат, – выхватил нож и всадил в него ровно в ту же секунду, как онударил тебя снова. Тут вы оба повалились и все это время лежали какпокойники.

–Ох, лучше б мне и нежить, коли так! Все это виски, ну и нервы,опять же, я так думаю. Я этот нож в ход никогда не пускал, как-то непришлось. Драться, правда, дрался, но только без поножовщины, это всезнают.Тыне говори никому!Обещай, что не станешь болтать, – ты ведьдобрый малый, Джо. Я тебя всегда уважал и заступался за тебя не раз,помнишь?Неужтонепомнишь?Тынескажешь,правда,нескажешь,Джо,старина? – Умоляюще сложив руки на груди, несчастный опустился наколенипередубийцей.

–Тывсегдапоступалсомнойпосовести,Мэф,иятебеотплачутемже.Этояобещаю–акакжеиначе?

– Джо, ты ангел небесный! Сколько б мне ни жить – буду на тебямолиться.–ТутпьянчугаПоттерразрыдался.

–Будеттебе,невремяныть.Ступайвтусторону,аяпойдувдругую.Пошевеливайся,дасмотриненаследи.

До ограды кладбищаПоттершел быстрымшагом, а потом пустилсябежатьвовесьдух.Индеецосталсянаместе,глядяемувслед.Когдатопотсапогстарогопьянчугизатихвдали,онпробормотал:

– Раз его так оглушило могильной доской, да вдобавок он и сейчаспьян, то небось и думать забудет про нож. А и вспомнит, так побоитсявернутьсяводиночкунакладбище.Однослово–куринаядушонка…

Тремяминутамипозжетольколунаневозмутимогляделанамертвогодоктора Робинсона, на труп старого греховодникаУильямса в попоне, нагроббезкрышкиизияющуюоскверненнуюмогилу.

Накладбищевновьвоцариласьглухаятишина.

Глава10Мальчикимчалиськгородку, задыхаясьотстраха.Времяотвремени

они оглядывались, словно ожидая погони. Каждое дерево, каждый пень,выступавшийпереднимиизмрака,онипринимализаврагаихолоделиотужаса;акогдапробегалимимодомишекнаокраине,отлаяпроснувшихсядворовыхсобакихногистановилисьсловновдвоедлиннее.

– Только бы… дотянуть… до старого кожзавода! – просипел Том,задыхаясьпослекаждогослова.–Яуженемогу!

Гек не ответил, но запыхтел еще громче, и оба, собрав остатки сил,пустилиськжеланнойцели,неспускаяснееглаз.Наконец,плечокплечу,онивлетеливотвореннуюдверьзаброшеннойпостройкиисоблегчениемповалились на землю, в спасительную тень у стены. Мало-помалу ониотдышались,сердцепересталобитьсякакбешеное,иТомпрошептал:

–Как,по-твоему,Гек,чемэтокончится?–ЕслидокторРобинсонумрет–виселицей.–Тыдумаешь?–Тутидуматьнечего.Яснокакбожийдень.Томпомолчал,потомопятьспросил:–Актождонесет?Тыдая?– Ты что мелешь? А вдруг индейца Джо не повесят? Он же нас

поубивает,еслинесразу,такпосле.Этокакпитьдать.–Яисамобэтомподумал.– Пусть Мэф Поттер доносит, раз он круглый дурак и пьяница в

придачу.Самзнаешь,пьяномуморепоколено.Томещенемногоподумал,апотомпрошептал:–Гек,тысампосуди:МэфПоттерни-че-гонезнает!Какжеонможет

донести?–Какнезнает?–Дапотомучтоонсвалилсямешкомровнотогда,когдаиндеецДжо

замахнулсяножом.Тыдумаешь,онхотьчто-тоуспелзаметить?–Тысмотри!Аведьверно,Том!–Аещезнаешьчего?Можетстаться,чтоотударатойдоскойонисам

ногипротянет.–Нуэтоврядли,Том.Онжевыпившибыл,яэтосразуувидал.Тывот

моегоотца возьми: еслиналижется, лупи егохоть кувалдой, емухотьбыхны. То же самое и Мэф Поттер. Вот если б он был трезвый, тогда,

пожалуй,иокочурилсябыоттакойплюхи.Даитовиламиповодеписано.Томсновавпалвзадумчивость,апотомспросил:–Слышь,Гек,атынепроболтаешься?–Том,намстобоймолотьязыкамисейчасникакнельзя.Самзнаешь:

еслиэтогоиндейскогодьяволанеповесят,оннасутопит,каккотятвмешке,и глазом не моргнет. Тут одно остается: надо поклясться друг другу, чтобудеммолчать,безэтогоникак.

–Дая-тонепротив.Оноилучше.Прямосейчасвозьмемсязарукиипоклянемся,что…

– Не пойдет. Это годится для всякой чепухи, особенно если делокасаетсядевчонок:вечноонисплетничаютинепременновыбалтываютвседочиста, если попадаются. А коли дело серьезное, надо писать. Инепременнокровью.

ЭтамысльпришласьТомуподуше.Выходило таинственноижутко:ночь,событиянакладбище,старыйкожевенныйзавод–всеоднокодному.Он подобрал свежую щепку, белевшую в свете луны, проникающем впомещение через пустое окно, отыскал в кармане кусочек сурика, уселсятак, чтобы было посветлее, и с грехом пополам нацарапал не древесинеследующиестрочки:

«Гек Финн и Том Сойер клянутся страшной клятвой, что будутдержать язык за зубами насчет известного им дела, а если мы кому чтоскажемилинапишемхотьслово,топровалитьсянамнаэтомсамомместе».

Выводя толстыештрихи,онприкусывалязык, а когдаделодоходилодотонких–высовывалего.Восхищенныйлегкостью,скакойТомвсеэтонаписал, и красотой его слога, Гек немедленно вытащил булавку изотворотасвоегодраногосюртукаиужесобралсябылоуколотьпалец,когдаТомсказал:

–Погоди,Гек.Булавка-томедная.Может,нанейярь-медянка.–Какаяещеярь?–Ядовитая.Проглотишьхотькапельку,тогдаузнаешь.Он размотал нитку, вынул одну из своих иголок, и оба мальчишки,

уколов большой палец, выдавили по капле крови. С немалыми усилиямиТом ухитрился начертить первые буквы своего имени, орудуя кончикоммизинца,какпером.ПотомемупришлосьпоказатьГеку,какпишутся«Г»и«Ф», и с клятвой было покончено. Сосновую щепку зарыли под стеной,сопроводивэтоделовсевозможнымицеремониямиизаклинаниями.Теперьможно было считать, что их языки скованы, оковы заперты на замок, а

ключотнегоутерян.

В ту минуту, когда мальчики были поглощены этим делом, какая-тотень проскользнула в пролом стены на другом конце полуразрушенногоздания,ноониэтогонезаметили.

– Том, – прошептал Гекльберри, – ты уверен, что это поможет намдержатьязыкзазубами?

–Само собой.Что быни случилось, придетсямолчать.Аиначенам

обоимкрышка–непонятно,чтоли?–Чегоужпонятнее!Томначалбылочто-тошептатьемупрямовухо,ивдругсовсемрядом,

шагахвдесяти,протяжноизловещезавыласобака.Вздрогнув,мальчикивиспугеприжалисьдругкдругу.

–Накогоэтоонатаквоет?–чутьдыша,пробормоталГек.–Незнаю,гляньвщелку.Скорее!–Ужлучшеты,Том!–Немогу,нунемогу,Гек!–Дапоглядиже!Ох,опятьоназасвое…–Ну,славаБогу,–вдругпрошепталТом.–Яеепоголосуузнал.Это

Харбисоновапсина.– Уф-ф, а то знаешь, Том, я прямо до смерти испугался, думал –

бродячая.Собакасновазавыла,иумальчиковмурашкипоспинепобежали.–Нет,этонеона!–прошепталГекльберри.–Дапоглядиже,Том!Томабилакрупнаядрожь,нонаэтотразонсдался.Припавглазомк

щели,онпролепеталедваслышно:–Ох,Гек,этобродячаясобака!–Накогоэтоона?–Нанасстобой–накогожееще?Мы-торядом.–Ну,Том,плохонашедело.Игадатьнеприходится,кудаяпопаду,это

яснееясного.Греховуменя–собьешьсясосчету.– Эх, да пропади оно все пропадом! Вот что значит отлынивать от

уроковинеделатьчтовелят!ДаведьямогбывестисебянехужеСида,если б старался, – так нет же…О Господи, если мне в этот раз удастсявыкрутиться, я и вовсе не буду выходить из воскресной школы! –Расчувствовавшись,Томначалнегромковсхлипывать.

– Это ты-то плохо себя ведешь? – Гекльберри тоже мало-помалуначинал сопеть. – Да ты, Том Сойер, по сравнению со мной ангел.ПраведныйБоже,дамнебыстатьхотьвполовинутакимхорошим,какты!

Томвдругпересталвсхлипыватьипрошептал:–Гляди,Гек,гляди!Онажекнамзадомсидит!Геквзглянул.–Ей-богу,задом!–обрадовалсяон.–Араньшекаксидела?–Ираньшетоже.Ая-то,дурень!Тогданакогожеэтоонавоет?Собакаумолкла,иТомнасторожился.–Тихо!–шепнулон.–Этоещечтотакое?–Вроде…Похоже,будтосвиньяхрюкает…Илинет–кто-тохрапит.

–Точно–храпит.Агдеэто,Гек?– По-моему, вон там, в дальнем конце. Точно. Бывало, отец там

ночевалвместесосвиньями;только,храниГосподь,онтакхрапит,чтотогои гляди крышу снесет. Да его и в городе-то нет, он говорил, что несобираетсявозвращаться.

Страстькприключениямвновьпроснуласьвних.–Пойдемглянем.Илибоишься?–Что-тонетянет,Том.АвдругэтоиндеецДжо?Тут Том струхнул. Однако скоро любопытство взяло верх, и они

решились-такипоглядеть,заранеесговорившисьзадатьстрекача,еслихраппрервется.Ступаянацыпочках,обасталиподкрадыватьсякспящему.Томшелвпереди, аГекмалостьприотстал.Оставалосьещешаговпять,когдаТом наступил в темноте на какую-то палку, и та с треском сломалась.Человекзастонал,перевернулсянаспину,илучлуныупалнаеголицо.Этобыл Мэф Поттер. Поначалу, когда он зашевелился, сердце у мальчиковупало,нотутвсеихстрахимигомиспарились.

Всетакженацыпочкахонивыбралисьзаполуразрушеннуюоградуиостановились,чтобыобменятьсянапрощаниенесколькимисловами.Итутсновараздалсяледенящийдушувой.Оглянувшись,ониувидели,чтокакая-то собака стоит всего в несколькихшагах от тогоместа, где храпелМэфПоттер,ивоет,задравголову.

–ОГосподи!Такэтоонананего!–водинголоспроизнеслиоба.–Слышь,Том,говорят,бродячаясобакавоттакжевполночьвылау

домаДжонниМиллеранеделидвеназади в тотже вечер козодой селнакрыльцеизапел.Аведьунихдосихпорвсеживы.

–Дазнаюя.Ичтостого,чтоживы?Апомнишь,какГрэйсиМиллервближайшуюсубботуоступилась,упалавочагнакухнеижуткообожглась?

–Новедьнепомерла!Говорят,дажепошланапоправку.–Этомыещепосмотрим.Еепесенкавсеравноспета,раноилипоздно

помрет,иМэфПоттертоже.Ужеслинегрытакговорят,Гек,яверю,онивэтихделахразбираются.

Наэтомонииразошлись,крепкопризадумавшись.Когда Том влез в окно спальни, на востоке уже светлело. Бесшумно

раздевшись,онзабралсявпостельимоментальноуснул,успевпоздравитьсебястем,чтониктонепронюхалоегоночнойвылазке.Откудаемубылознать,чтовродебымирнопохрапывающийСиднеспитужебольшечаса.

Ктомумоменту,когдаТомпроснулся,Сидауженебыловкомнате.Потому,какяркосветилосолнцеикакпрогрелсявоздух,чувствовалось,чтоуженерано.Томудивился.Скакойэтостатиегонебудилиинеприставали

к нему, как обычно? Эта мысль породила в его душе самые мрачныепредчувствия.Оноделсяисошелвниз,чувствуясебяразбитымисонным.Вся семья сидела за столом, но с завтраком уже было покончено. Ниединогоупрека,однаковсепочему-тоизбегалисмотретьнанего,иотэтогоуклончивогомолчанияупреступникапохолоделаспина.Онуселсянасвоеместо как ни в чем не бывало, стараясь казаться веселым, но из этогоничего не вышло – ни единого приветливого слова, ни одной улыбки, ивскореязыкуТомаприлипкнёбу,асердцеупалоизаколотилосьгде-товжелудке.

Когда он поел, тетушка поманила его к себе, и Том обрадовался,решив, что дело кончится обычной поркой, но он ошибся. Тетя Поллирасплакаласьиначаласвопроса,докакихпоронбудеттаксокрушатьеестароесердце,азакончиласоветомидальшепродолжатьвтомжедухе–пустьпогубитсвоюдушу,астаруху,тоестьее,загонитвмогилу.Ещеонадобавила: раз его уже не исправить, нечего и последние силы на этотратить.Поркапосравнениюсэтимказаласьдетскойзабавой.ДушауТомазаныла, и в конце концов он и сам разревелся и стал просить прощения,клялся исправиться, а когда был отпущен на волю, ясно сознавал, чтопрощениянеполучиливерыемунетнинагрош.

Онушелоттетушкитакимнесчастным,чтоемуидуматьнехотелосьоместиСиду, поэтому поспешное отступление этого начинающегоИудычерез заднюю калитку оказалось совершенно ни к чему. В школу Томявился в мрачном и угрюмом расположении духа, тут же был наказанвместесДжоХарперомзато,чтонаканунесбежалсуроков,ивынеспоркус видом человека, сраженного семейным несчастьем и совершенноравнодушногокмелкимнеприятностям.Затемонвернулсянасвоеместо,уселся за парту и, положив подбородок на сцепленные руки, уткнулсявзглядом в стену. При этом на лице у него было каменное выражениемученика, страдания которого достигли последнего предела. Так он исидел,поканепочувствовалподлоктемчто-тотвердое.

Прошло немало времени, прежде чем Том медленно и со вздохомпередвинул локоть и взглянул на досадную помеху. Это был небольшойпредмет,завернутыйвбумажку.Томразвернулее.Заэтимпоследовалещеодинневыносимодолгийвздох–исердцеегоокончательноразбилось.Тамбыламеднаяшишечкаоттреножника.Тасамая.

Соломинкасломаласпинуверблюда.

Глава11Примерно в полдень по городку пронеслась страшная новость,

ошеломившаявсехжителей.Слухвихремперелетализулицывулицу,издомавдом,изоднихуствдругие,отоднойкучкизеваккдругой.Учительотпустилшкольниковсполовиныуроков–всемпоказалосьбыстранным,еслибонпоступилпо-другому.

Рядомсубитымбылобнаруженокровавленныйскладнойнож,иужепоговаривали, что кто-то признал в нем собственность Мэфа Поттера.Рассказывалитакже,чтоодинприпозднившийсягорожанинвидел,какМэфумывалсяуручьявовторомчасуночи,азаслышавчужиешаги,бросилсябежать.Всеэтоказалосьподозрительным,вособенностиночноемытье,неимевшеекпривычкамПоттеранималейшегоотношения.Говорилитакже,чтовгородкеобыскаливсезакоулки,ноубийцынигдененашли.Мэфужебылзаочнообвинениосужден–нашигорожаненелюбятпустойвознисуликами и доказательствами, поэтому приговор выносят сразу и безколебаний. Во всех направлениях были разосланы конные помощникишерифа,асамшерифвыразилуверенность,чтопреступникбудетсхваченещедонаступлениятемноты.

Все, что было способно передвигаться, устремилось на кладбище.ДажеТомзабылосвоемразбитомсердцеиприсоединилсякшествию–ивовсенеизлюбопытства.Онвсторазохотнеепошелбывлюбоедругоеместо, но кладбище притягивало его сильно и безотчетно. Оказавшись умогилы старого Уильямса, он протолкался сквозь толпу – и перед нимоткрылосьмрачноезрелище.Намгновениеемупоказалось,чтопрошлонеменьшесталетстехпор,каконбылздесьпоследнийраз,ноименновэтотмомент кто-то ущипнул его за руку. Он круто повернулся и встретилсявзглядомсГекльберри.Обаразомотвели глаза, тревожась,не заметилликто, как они переглядываются. Однако толпе было не до них – люди неотрывалиглазотстрашнойкартиныиобменивалисьвпечатлениями.

–Эх,бедняга!Несчастныймолодойчеловек!–Будеттеперьнаукатем,ктограбитмогилы!–МэфаПоттеравздернут,еслипоймают!Вцелом,всемнениясходилисьнаэтом,апастордобавил:–Вотон,промыселБожий,сразувиднадесницаГоспода!ВнезапноТомапробраладрожь:взглядегонаткнулсянаневозмутимое

лицо индейца Джо, стоявшего в толпе. В эту минуту ряды горожан

заколыхались,началасьдавкаираздалисьотдельныеголоса:–Вотон!Этоон!Онсамсюдаидет!–Кто?Кто?–хоромвопросиладюжинаголосов.–МэфПоттер!–Эй,эй,оностановился!Смотри–поворачивает!Неупуститьбыего!Те,ктосиделнаветвяхдеревьевнадголовойТома,тутжеоповестили,

чтоМэфинепомышляетсмыться,толькоужоченьрастерялся.–Сатанинскаянаглость! –проговорилкто-то. –Решилполюбоваться

наделоруксвоих,давиднонеожидал,чтотутнарод.В следующую минуту толпа расступилась, и через образовавшийся

проход проследовал торжествующий шериф, ведя Поттера за руку. Лицопьянчугиосунулосьипосерело,глазабегали,иповсемубыловидно,чтоонвнесебяотстраха.Когдаегопоставилипередтеломмолодогодоктора,Мэфзадергался,какприпадочный,спряталлицовладоняхизарыдал.

–Неделаляэтого,парни,–произнесон,давясьрыданиями,–честьюклянусь,неделал.

–Актосказал,чтоделал?–выкрикнулкто-то.Выстрелугодилвдесятку.Поттерубралрукиотлицаисталозираться.

В его потухших глазах не было ничего, кроме полной безнадежности.Внезапно,заметиввтолпеиндейцаДжо,онотчаянновскричал:

–Джо,Джо,тыжеобещал,чтоникогда…–Этовашнож?–Шерифткнулемуподносскладнойнож.У Поттера подкосились колени, и он рухнул бы ничком, если б его

вовремянеподхватилиинеопустилиназемлю.Ужележа,онпробормотал:–Ох, говориломне сердце, что если не вернусь и не отыщу…–Он

вздрогнул, потом вяло махнул рукой, словно окончательно сдаваясь, ипродолжил в полный голос: – Скажи им, Джо, скажи прямо! Что толкумолчать?

ИтутГекиТом,окоченевотстрахаивыпучивглаза,услышали,какэтотзакоренелыйлжецпреспокойноповедалвсемугородуотом,чтоякобывидел.Обабылисовершенноуверены,чтосиюминутугрянетгромигневГосподень обрушится на голову индейца, и только дивились, отчегосправедливоевозмездиезапаздывает.КогдажеДжо,по-прежнемуцелыйиневредимый,умолк,смутноежеланиенарушитьстрашнуюклятвуиспастижизнь бедолаги, оговоренного индейцем, исчезло без следа. Ясное дело,этот негодяй продал душу дьяволу, а соваться в дела нечистого – значитсамимпропастьбесповоротно.

–Чегож тыне сбежал? Зачем сюдапритащился? – поинтересовалсякто-то.

– Не смог… Ну не смог! – выдавил Поттер. – Я и хотел было, датольконогисамисюдапривели.–Ионсноваглухозарыдал.

СпустянесколькоминутшерифпривелиндейцаДжокприсяге,итотбез запинки повторил свои показания. Поскольку и теперь ни грома, нимолниинепоследовало,мальчикиокончательноуверилисьвтом,чтоонвбольшойдружбесдьяволом.ОтнынеДжосталдлянихсамымопаснымивтоже время самыминтереснымчеловекомна свете, и оба уставились нанегокакзавороженные,решивпросебяследитьзанимпоночам,–может,представитсяслучайхотьиздаливзглянутьнаегострашногогосподина.

Труп доктора перенесли в повозку, причем индеец помогал людямшерифа.Втолпезашептались–кто-тозаметил,чтоприэтомизраныбудтобы выступила кровь – верная примета, что убийца рядом. Том и Гек ужерешили, что это обстоятельство направит следствие по новому пути, ибылисильноразочарованы,когдакто-тоизгорожанзаметил:

–Чемужтутдивиться?Когдапоказаласькровь,МэфПоттерстоялвтрехшагах!

ЦелуюнеделюпослеэтогособытияжуткаятайнаинечистаясовестьнедавалиТомуспать.Как-тоутром,зазавтраком,Сидсказал:

–Том,тытакмечешьсяибормочешьвосне,чтоянемогууснутьдополуночи.

Мгновеннопобледнев,Томспряталглаза.–Скверныйпризнак,–суровопроговорилатетяПолли.–Чтоутебяна

душе,Томас?– Ничего особенного, – пробормотал Том, но руки у него так

задрожали,чтоонрасплескалкофе.–Итакуюахинеюнесешь,–продолжалСид,–чтоушивянут.Вчера

ночьютыбормотал: «Этокровь, это кровь, вотчто это такое!»И такразпять подряд. А потом: «Нет, нет, не мучайте меня! Я расскажу все какесть!»Эточтотысобралсярассказывать?

УТомавглазахпомутилось.Неизвестно,чембывсекончилось,но,ксчастью,тетяПолли,саматогонесознавая,пришлаемунавыручку.

–Нуясно!–сказалаона.–Этовсеужасноеубийство!ЯсамакаждуюночьвижунесчастногомолодогоРобинсонавосне.

Мэри посетовала, что и на нее это подействовало, и Сид как будтоунялся. После этого Том целую неделю жаловался на зубную боль и наночь подвязывал челюсть платком. Ему и невдомек было, что Сидпродолжает бодрствовать по ночам, бдительно следя за ним, а иной разстаскивает с него платок и довольно долго прислушивается, после чеговозвращает платок на место. Мало-помалу Том успокоился, изображать

зубнуюбольемунадоело,ионееотменил.Сидже,еслиипонялчто-товбессвязномбормотаниисводногобрата,держалэтоприсебе.

Любимой забавой школьных приятелей Тома стали судебныеследствиянаддохлымикошками,иемуказалось,чтоониникогданедадутемузабытьотом,чтоегомучило.ДажеСидзаметил,чтоТомнивкакуюне желал быть следователем, хотя прежде неизменно брал на себя рольвожакавовсехзатеяхтакогорода.Иещеонзаметил,чтоТомуклоняетсядаже от роли свидетеля, а уж это было совсем странно, как и тообстоятельство, что Том не раз выражал отвращение к таким судебнымпроцессам. Несмотря на это, Сид помалкивал, и в конце концов дохлыекошкивышлиизмодыипересталитерзатьТома.

Втечениевсегоэтоговремени,полноготревогисомнений,Томчерездень, а то и ежедневно, если подворачивался удобный случай, бегал ктюрьме и тайком просовывал через маленькое зарешеченное оконцеугощение для «убийцы» – все, что ему удавалось раздобыть. Тюрьмой вгородке служила небольшая кирпичная постройка, стоявшая у болота, загородской чертой. Охраны при ней не было, так как большую частьвремени тюрьмапустовала.Этипередачи существеннооблегчали совестьТома.

Многие горожане были совсем не прочь вымазать индейца Джодегтем, обвалять в перьях и вывезти из города на тачке. Попыткапохищениямертвоготела–нешуточноепреступление,ноДжотакбоялись,чтожелающих сделать это не нашлось и идея эта вскоре была забыта.Ктому же индеец был настолько осторожен, что начал свои показания сдраки, не упомянув ни словом об осквернении могилы, которое ейпредшествовало.Поэтомувластисошлисьнатом,чтобудетблагоразумнеедопорыдовремениоставитьеговпокое.

Глава12От всех этих тайных тревог Тома отвлекла другая, гораздо более

важная забота – БеккиТэтчер перестала ходить вшколу.Несколько днейподряд Том сражался со своей гордостью и пытался развеять тоску, но вконце концов не выдержал. Теперь он околачивался по вечерам вокрестностях ее дома, чувствуя себя совершенно несчастным. Беккизаболела – а что, если она умрет?Эта мысль доводила его до последнейстепениотчаяния.Егобольшенеинтересовалинивойны,ниразбойничьипохождения, ни даже пираты. Жизнь окончательно потеряла всякуюпривлекательность,иТомпогрузилсявсплошноесероеуныние.Ондажезабросилобруч с палкой–игрыне доставляли ему теперьнималейшегоудовольствия.

Разумеется, тетяПолли всполошиласьиприняласьпробоватьнанемвсе имеющиеся в доме лекарства. Она принадлежала к числу людей,которыеувлекаютсяпатентованнымисредствамииновейшимиспособамиукрепленияздоровья,ивсвоихувлеченияхпоройхваталачерезкрай.Едвапоявлялосьчто-нибудьновенькое,онавоспламеняласьжеланиемиспытатьэтосредство,причемненасебе–потому-тоисоздоровьемунеебыловсевпорядке,– анаком-нибудь,ктооказывалсяподрукой.Онавыписывалавсеподрядмедицинскиежурналыишарлатанскиекнижонкиипростошагуступить не могла без советов разных словоохотливых невежд. Какпроветривать комнаты, когда ложиться спать и когда вставать, что есть ипить, какую одежду носить – в весь этот вздор она верила, как в словоЕвангелия, не замечая, что медицинские журналы в каждом следующемномере опровергают все, что настоятельно советовали вчера. Душа тетиПоллибылачиста,какпогожийдень,поэтомуонатоиделопопадаласьнаудочку. К тому же ей нравилось чувствовать себя этаким ангелом-исцелителем.

То было время, когда водолечение еще только входило в моду, исостояниеТома показалось тетеПолли сущей находкой. Теперь по утрамонаподнималаегоспостелинисветнизаря,выводилавсарайивыливаланастрадальцацелыйушатледянойводы.Затемонарастиралаегожестким,как рашпиль, полотенцем, закатывала в мокрую простыню, загоняла пододеяло и доводила до седьмого пота – при этом, по словам Тома, «душавылезаланасветбожийчерезвсепоры».

Несмотрянаэтимеры,мальчикхудел,бледнелипо-прежнемуказался

подавленным. Тогда тетяПолли стала применять горячие ванны, ножныеванны и души. Мальчик оставался унылым, как катафалк. Пришлосьдобавить к водолечению диету из жидкой овсянки, чередуя ее сприменением нарывного пластыря. Помимо этого, она каждый день доотказанакачивалаегокаким-нибудьшарлатанскимпойлом.

Ко всем надругательствам и пыткам Том относился с полнымравнодушием.ИменноэтоипоказалосьтетеПоллисамымстрашным.Вочтобытонисталоследоваловернутьегокжизни!Какразвэтовремядонеедошлипервыеслухиознаменитом«болеутолителе»,итетяПоллитутже выписала крупную партию этого лекарства. Отведав его сама, онапреисполнилась надежд. На вкус это был просто жидкий огонь.Водолечениеипрочееотправилисьвотставку,итеперьвсенадеждыбыливозложенына «болеутолитель».ДавТомучайнуюложку снадобья, она, всильнейшем беспокойстве, принялась наблюдать за ним, ожидаярезультатов. Наконец-то ее душа успокоилась и тревога улеглась:безразличиеТомакакрукойсняло.Мальчикоживилсянастолько,чтоврядлимогвыглядетьбодрее,дажееслибыподнимразвеликостер.

Впрочем,Томужеисамчувствовал,чтопорапокончитьсхандрой–такаяжизнь,может,иподходитдлячеловека,решившегопоставитьнасебекрест, но уж слишкоммного в ней утомительного разнообразия.Один задругимунеговозникалипланыизбавления,инаконецоностановилсянатом,чтопритворился,будтоемустрашнонравится«болеутолитель».Онтои дело просил еще ложечку и в конце концов так надоел тете, что онавелела ему принимать лекарство самостоятельно и не дергать ее попустякам. Если бы на месте Тома находился Сид, душа ее была быспокойна, но, поскольку это был Том, она потихоньку приглядывала забутылкой. Жгучее снадобье и в самом деле убавлялось, однако этойпростодушной женщине не приходило в голову, что Том поит«болеутолителем»щельмеждудоскамиполавгостиной.

Как-то раз, когда Том только-только наладился угостить эту щельочередной порцией лекарства, в комнату вошел тетушкинжелтый кот покличке Питер. Он жадно взглянул на ложку и замурлыкал, будто хотелотведатьзелья.

Томсказал:–Лучшенепроси,Питер.Недумаю,чтотебетакужхочется.Питердалпонять,чтохочется,ивесьма.–Смотринепожалей!Питервыразилполнуюуверенность,чтожалетьтутнеочем.– Ну тогда давай, я не жадный. Но если что не так, сам будешь

виноват.Аяумываюруки.Питераэтоустраивало.Томоткрылкотуротивлилтудаполнуюложку

«болеутолителя». Питер подскочил на шесть футов, испустил истошныйвопльизаметалсяпокомнате,сгрохотомналетаянамебель,опрокидываягоршки с цветами и расшвыривая диванные подушки. Затем он встал назадние лапы и закружился в бешеной пляске посреди гостиной, свернувголову к плечу и утробным воем выражая неукротимую радость. Послеэтогоонвихремпомчалсяподому,сеянасвоемпутихаосиразрушение.Тетя Полли вошла как раз в тот момент, когда Питер, пару разперевернувшись через голову, испустил напоследок громовое «уа-у-у!»исиганулвоткрытоеокно,увлекаязасобойуцелевшиецветочныегоршки.

ТетяПоллиокаменела,позабывпроочки,которыеедванесвалилисьскончикаееноса.Томкорчилсянаполу,полумертвыйотхохота.

–Том,чтоэтотакоесПитером?–Н-незнаю,тетя,–елевыдавилмальчик.–Вжизниничегоподобногоневидела.Идавноэтосним?–Ей-богунезнаю,тетяПолли.Ядумал,кошкивсегдатаксебяведут,

когдаунихотличноенастроение.–Неужели?–В голосе тетушкипрозвучалонечто, заставившееТома

насторожиться.–Конечно,тетя.Тоестьэтоятакдумаю.–Тыдумаешь?–Да,тетя.Пожилая леди наклонилась, а Том наблюдал за ее действиями с

любопытством и с некоторой тревогой. Однако намерения тетушки онразгадал слишком поздно. Из-под кровати предательски торчала ручкаложки.ТетяПоллиподнялаееипредъявилавиновнику.Томотвелглаза,атетушка ловко схватила его за ухо и пребольно стукнула по макушкенаперстком.

– Ну-с, сударь, зачем это вам понадобилось мучить безответноеживотное?

–Янемучил!Мнеегожалкостало–ведьунегонеттети.–Тети!Дуралей,причемтуттетя?–Какэтопричем?ДаеслибуПитерабылатетя,онабыемусамавсе

нутровыжгла.Ужонаемукишкиприпеклабы,непогляделабы,чтоонкот,анемальчик!

Внезапно тетя Полли почувствовала угрызения совести. Событияпредставились ей в совершенно ином свете: что было жестоко поотношению к коту, могло оказаться не меньшей жестокостью по

отношениюкребенку.Ееглазанаполнилисьслезами,и,положивладоньнаТомовывихры,онамягкопроговорила:

–Ятолькодобратебежелала,Том.Этожеполезнодляздоровья.Томподнялглаза,вкоторыхпрыгаладобраядюжинабесенят.–Язнаю,тетяПолли.ЯисамхотелтолькодобраПитеру.Ипо-моему,

емупошлонапользу.Вжизниневидел,чтобыонтаквеселился.– Поди прочь, Том, не то опять рассержусь. И постарайся хотя бы

какое-товремявестисебякакследует!Никакиелекарстватебебольшененужны.

ВшколуТомявилсязадолгодозвонка.Одноклассникиужезаметили,что в последнее время это невероятное явление повторяется чуть ли неежедневно. И теперь, вместо того чтобы поиграть с приятелями, оноколачивалсяушкольныхворот.НавсенедоуменныевопросыТомотвечал,чтоболен.Онивсамомделевыгляделневажно.

Усевшисьна камень ограды,Томделал вид, что глазеет куда угодно,тольконетуда,кудасмотрелвсамомделе,тоестьнадорогу.Нокогданадорогенаконец-топоказалсяДжефТэтчер,лицоТомапросияло.Сминутуонпожиралегоглазами,нопотомогорченноотвернулся.

Чуть попозже, когда Джеф появился на школьном дворе, Томнаправилсякнемуииздалека,соговоркамиинамеками,завелразговороБекки,но этотолухничегонепонял,и толкуот этоговсеравнонебылоникакого. Так что Том вернулся к своему занятию, вспыхивая надеждойвсякийраз,какнадорогепоказывалосьпестроеплатьице,иначинаятихоненавидетьеговладелицу,когдавыяснялось,чтоэтонеБекки.

Наконецдорогаокончательноопустела,иТомпалдухом.Онвошелвпустуюшколуиуселся,чтобыбезмолвнострадатьводиночестве.Новотещеодноплатье–розовое–мелькнуловворотах,исердцеТомазаплясалоот радости, чуть ли не выскакивая из груди. В следующее мгновение онуже был в толпе одноклассников и бесновался, как захмелевшийкраснокожий: вопил, хохотал, гонялся за мальчишками, балансировал наверху ограды, рискуя свернуть себе шею, ходил на руках, кувыркался –словом,пустилсявовсетяжкие,иприэтомисподтишкабросалвзглядынаБеккиТэтчер:заметилаонаегоилинет.

ОднакоБеккидаженевзглянулавегосторону.Илионане заметила,чтоонздесь?

Том переместился вместе со своими подвигами поближе: вопя, онпринялся носиться вокруг нее, стащил с одного мальчишки шляпу,забросилеенакрышу,азатемринулсявтолпушкольников,растолкалих,отчаянноработаялоктями,ирастянулсяназемлеусамыхногБекки.Нои

эти усилия не принесли плодов. Бекки отвернулась, задрав носик, и онуслышал,каконапроизнесла:

–Фу!Некоторыетолькоиумеют,чтоломаться.Думают,чтоэтокому-нибудьможетпонравиться!

Щеки Тома полыхнули. Он вскочил с земли и побрел прочь,уничтоженныйокончательноибесповоротно.

Глава13НастроениеуТомабылохуженекуда.Нучтоэтозажизнь?Друзейу

негонет,никтоегонелюбит,никомуонненужен.Ничего,ониещепоймут,дочегодовелинесчастногоребенка,тогда,может,испохватятся,дапозднобудет.ВидитБог,ончестнопыталсябытьхорошим,изкоживонлез–такнетже,всепротивнего.Нуипустьвсетолькоидумают,какбыизбавитьсяотнегопоскорее!Ипрекрасно–онготовнавсе!Развеброшенноеивсемипозабытоедитястанетжаловаться?Икому?Аразтак,ничегонеостается,кромекаквестипреступныйобразжизни.Тутивыбораникакогонет.

ОнкакраздобралсядосрединыМэдоу-лейн,когдадонегодонеслосьеле различимое звяканье школьного колокола, возвещавшего конецперемены.Подумавотом,чтоемубольшеникогданедоведетсяуслышатьэтотзвук,Томзасопеливносуунегозащипало.Тяжело,конечно,ночтоподелаешь: если все вокруг гонят его скитаться по белу свету, придетсяуйти.Злаоннинакогонедержитивсемвсепрощает.Тутонвсхлипнул,носразужеспохватился.

Навстречу плелся его закадычный друг Джо Харпер – и тоже сзаплаканнымиглазами.СудяповидуДжо,ионвэтуминутубылготовнавсе.Когда«дведуши,живущиеоднойдумой»,сошлисьнамостовой,Том,размазываярукавомслезы,поведал,чтокакраз собралсябежатьиздому,потому что его терпение лопнуло.Все с ним скверно обращаются, никтоего не любит, так что уж лучше отправиться бродяжничать и никогдабольшене возвращаться в этот город.В заключениеонвыразилнадежду,чтоДжохотьизредкабудетонемвспоминать.

Тут-тоивыяснилось,чтоДжокакразсобиралсяпроситьсвоегодругао томже.Он и разыскивать его отправился именно с этой целью. Часомраньшематьвыдралаегозато,чтоонякобывыпилкакие-тосливки,аонихнетольконепил,ноивглазаневидел.Яснееясного:онейнадоелионатолько и мечтает, чтобы от него отделаться. А коли так, придется уйти,ничегодругогонеостается.НавернякабезДжоейбудетлучше,иврядлиона пожалеет о том, что собственной рукой толкнула злосчастного сынаскитаться среди чужих людей, терпеть голод и холод и в конце концовумереть.

Дальше они двинулись вместе, делясь горестями, и по дорогезаключили новый договор: быть во всем как братья и не расставаться досамой могилы, которая положит конец всем их мучениям. Затем дело

дошлодопланов.Джособиралсястатьотшельником,поселитьсявпещере,питаться кореньямии дикиммедоми в конце концов скончаться от горя,болезней и нужды. Однако, когда Том изложил свои соображения, емупришлось согласиться, что в преступной жизни есть преимущества, инемалые.Поэтомубылорешеносделатьсяпиратами.

Тремя милями ниже Сент-Питерсберга, там, где русло Миссисипидостигает в ширину чуть более мили, лежит длинный, поросшийкустарником и мелким лесом остров Джексона. Его верхняя частьоканчивается большойпесчанойотмелью.Тамонии решилипоселиться.Остров лежал совсем близко к противоположному берегу реки, как разнапротивгустогоисумрачноголеса,ибылсовершеннонеобитаем.Вопросо том, кого они там будут грабить, даже не возникал. Приняв решение,мальчишки разыскали Гекльберри Финна, и тот не раздумывая к нимприсоединился – прежде всего потому, что ему было все равно, чемзаниматься. Сговорившись встретиться в укромном месте на берегу рекиповыше городка в условленный час, а именно в полночь, приятелиразошлись. Каждый должен захватить с собой рыболовные крючки,удилищаивсе,чтопопадетсяподрукуизсъестного,причемпохититьэтонадлежало самым загадочным и замысловатым способом, как и подобаетпиратам.Междутемещедонаступлениятемнотыониуспелираспуститьсреди знакомыхи одноклассников слух, что очень скоро о них «услышаткое-чтоинтересное».Вдобавоквсе,комубылсделанэтотнамек,получилисуровоепредупреждение«держатьязыкнапривязи».

ОколополуночинаусловленноеместовдвухмиляхотгородкаявилсяТомскопченымокорокомподмышкойиещекое-какойпровизией.Засеввгустом кустарнике на горке, чуть повыше места встречи, он принялсяждать. Ночь была тихая, небо расчистилось, высыпали звезды. Могучаярека лежала перед ним, как океан при полном безветрии. Томприслушался – ни один звук не нарушал величественной тишины.Помедливнемного,оннегромкоипротяжносвистнул.Снизуответилитемже. Том посвистел еще дважды – и на эти сигналы ответили свистом.Потомчей-тоголососторожноспросил:

–Ктоидет?–ТомСойерЧерныйМстительВест-Индии.Авашиимена?– Гек Финн Кровавая Рука и Джо Харпер Ужас Океанов. – Том

вычиталэтипышныепрозвищаизлюбимыхкнижек.–Допустим.Апароль?Вполнойтемнотедваголосасиплымшепотомпроизнеслиодноито

жеслово:

–Кровь!Тогда Том скатил с горки окорок и сам съехал следом, причем

пострадали не только его штаны, но и кожа. Внизу вдоль берега шлаширокая тропа, но она не устраивала пиратов, столь высоко ценящихпрепятствия и опасности. Ужас Океанов едва донес до места встречиздоровенный кус свиной грудинки, Финн Кровавая Рука где-то стащилкотелок, связку недосушенного листового табака и захватил несколькомаисовыхстеблей,чтобысделатьизнихтрубки.Тутследуетоговориться,что,кроменегосамого,ниодинизпиратовнекурилинежевалтабак.

Глядя на это,ЧерныйМстительВест-Индии заметил, что не годитсяотправлятьсявпуть,незапасшисьогнем.Мысльбылаглубокая:спичкивтевременаещебылиредкостью.Всташагахвышепотечениюмальчикизаметиликостер,догорающийнабольшомплоту,ирешилиподобратьсякнему, чтобы стащить головню. Вышло целое приключение: они кралисьпод покровом ночи, то внезапно останавливаясь, то прикладывая палец кгубам,тохватаясьзавоображаемуюрукоятьпалаша,тоотдаваязловещимшепотом приказания насчет того, что, если враг поднимет тревогу, «безпромедления всадить кинжал ему в грудь, ибо мертвые умеют хранитьтайны». Всем троим было отлично известно, что плотовщики сейчас вгороде,шатаются по лавкамилипьянствуют, номальчишкамне было быникакого оправдания, если бы они вели себя иначе, чем предписываютпиратамизвестногородакнижки.

Вскореониотчалили.Геквсталккормовомувеслу,Джо–наносу, аТом, взявший на себя командование, утвердился посреди плота, скрестиврукинагрудиихмурясь.Онотдавалприказаниясуровымшепотом:

–Держатьповетру!–Есть,сэр!–Такдержать!–Есть,сэр!–Кветрунаполрумба!

–Есть,сэр!Поскольку мальчики гребли неторопливо, выводя плот на середину

реки, то эти приказания отдавались только для красоты слога и сами посебенеимелиособогосмысла.

–Какиепоставленыпаруса?–Нижние,марселяибом-кливера,сэр!– Поставить трюмселя! Эй, там! Послать десяток молодцев на фор-

стень-стакселя!Шевелись!–Есть,есть,сэр!–Ослабитьгрот-брамсель,шкотыибрасы!Живей,ребята!–Есть,сэр!–Рульподветер!Изготовитьсякабордажуслевогоборта!Леворуля,

ещелевей!Такдержать!–Естьтакдержать,сэр!Плотминовалсерединуреки.Мальчикиразвернулиегопотечениюи

налеглинавесла.ВэтовремягодауровеньводывМиссисипиневысокискорость течения не превышает двух-трехмиль в час. Теперь беглецы непроизносили ни слова – плот проходилмимоСент-Питерсберга. Там, гденадзатянутойтуманомиусеяннойотражениямизвездгладьюрекидремалгородок, не подозревая о том, какое в этот момент совершается событие,виднелисьвсегодва-тридрожащихогонька.ЧерныйМстительВест-Индиипродолжалстоятьсоскрещенныминагрудируками,«провожаяпоследнимвзглядом»теместа,гдеоноднаждыбылсчастлив,апотомтолькострадал.О, если бы она могла видеть, как он мчится, рассекая бурные волны,навстречу опасностям и гибели, не ведая страха и приветствуя смертьмрачнойусмешкой!Достаточнобылонемногонапрячьвоображение,чтобыпереместить островДжексона куда-нибудь вюжныеморя, и все трое такувлеклисьэтимсамым«прощаниемнавек»,чтотечениеедванепронеслоплотмимоострова.Однакоонивовремяспохватилисьиобнаружилисвоюоплошность.

В два часа пополуночи плот сел на мель в двухстах ярдах вышеострова,имальчикампришлосьвбродперетаскиватьвсесвоиприпасынаберег. На плоту нашелся старый парус, его растянули между кустами вкачестве навеса, чтобы укрыть провизию, сами же пираты намеревалисьспатьподоткрытымнебом,какиположеновихзвании.

Но для начала они развели костер у гнилого дерева, за которым вдвадцати-тридцати шагах чернела лесная чащоба, изжарили на ужиндобрыхтрифунтасвинойгрудинкиислопалиполовинузапасакукурузныхлепешек. Это было замечательно – пировать на свободе, в девственном

лесу,нанеобитаемоминикемдонихнеисследованномострове,вдалиотлюдской суеты. Поэтому, покончив с грудинкой, они решили больше невозвращатьсякцивилизации.Пламякостра,взвиваяськнебесам,освещалоих лица и бросало красноватые отблески на стройные колонны стволов,уходящие вглубь леса, на блестящую, будто лакированную, листву и наплетидикоговинограда.

Когда был съеден последний кусок кукурузной лепешки, мальчишкиразлеглись на траве вокруг огня, сытые и довольные.Хотя от огня сталожарко, им не хотелось отказывать себе в редком удовольствии провестиночьупоходногокостра.

–Неплохотут,а?–сказалДжо.– Да уж! – отозвался Том. – Что бы сказали наши парни, если б

увиделинас?–Что?Даонивсенасветеотдалибызато,чтобыоказатьсянанашем

месте!Верноговорю,Гек?–Похоженато,–сказалГек.–Я-тодоволен,мненичеголучшеэтогои

не надо. По правде говоря, мне ведь и брюхо набить не всегда удаетсятолком;нуиеще…никтоздесьтебянетрогает,нелезеттостем,тосэтим.

–Такаяжизнькакразпомне,–заявилТом.–Нитебеутромвставать,ни в школу ходить, ни умываться… Да мало ли какой они там чепухипонавыдумывают!Соображай,Джо: если тыпират, тебеничегоненужноделать, пока ты не в море. А вот отшельнику приходится без концамолиться, да и нет ничего веселого в том, чтобы вечно быть одному какперст.

– Это верно, – сказал Джо. – Я, знаешь, как-то об этом раньше неподумал. А теперь, когда попробовал, каково это – быть пиратом, я вотшельникининогой.

–Тутвотещечто,–сказалТом,–отшельникинынченевчести,неточто в старое время. А пиратов и теперь уважают. Вдобавок отшельникуприходитсяспатьвгробу,носитьрубище,посыпатьглавупеплом,мокнутьподдождеми…

–Анакойемуэторубищеиглавупосыпать?–удивилсяГек.– Полагается. Все отшельники так поступают. И тебе бы пришлось,

еслибтыподалсявотшельники.–Ну,этоуждудки!–возмутилсяГек.–Ачтобытыделал?–Незнаю.Ноужточноспатьбывгробунестал.–Даведьпришлосьбы.Какжебезэтого?–Ну,ябнестерпел.Взялбыисбежал.

–Сбежал!Хорошотшельник!Чистоебезобразие!Кровавая Рука промолчал, так как нашел себе занятие получше. Он

только что закончил вырезать трубкуиз кукурузногопочатка, приладил кней чубук из полого стебля и набил табачными листьями. Затем прижалсверху угольком, выпустил целое облако душистого дыма – и весьпогрузилсявудовольствие.Прочимпиратамоставалосьтолькозавидовать,и втайнеонирешиливыучитьсякуритькакможноскорее,неоткладываяделавдолгийящик.

НеожиданноГекльберриспросил:–Ачемвообщезанимаютсяпираты?Томсразуоживился:–О, знаешь,какимвеселоживется!Онизахватываюткорабли,жгут

ихилитопят,аденьгиисокровищаберутсебеизарываютнакаком-нибудьнеобитаемом острове, чтоб их там призраки стерегли. А команды ипассажиров кораблей убивают – сбрасывают всех до единого в море сдоски.

–Невсех, – возразилДжо,–женщинпиратынеубивают, а увозятксебенаостров.Особенноеслионикрасавицы.

–Верно,–кивнулТом,–пиратывсегдавеликодушны.– А как они одеты! Закачаешься! Сплошь бархат, золото, серебро и

брильянты!–свосторгомприбавилДжо.–Ктоодеты?–спросилГек.–Дапираты,ктожеще!Гекссомнениемогляделсвоилохмотья.–По-моему, я в пиратыне гожусь, – заметил он, – а другого уменя

ничегонет.Однакоемувдвасчетадоказали,чтобогатыекостюмыпоявятсясами

собой, как только начнется жизнь, полная приключений. Даже лохмотьясойдут на первых порах, хотя состоятельные пираты, как правило,приступаюткделусбогатымгардеробом.

Мало-помалу разговор сошел на нет – у беглецов начали слипатьсяглаза. Кровавая Рука выронил трубку и заснул на полуслове, как спятхорошопотрудившиесялюдисчистойсовестью.УжасОкеановиЧерныйМстительВест-Индиипомолились–лежаипросебя,потомучтоздесьненашлосьникого,ктозаставилбыихвстатьнаколениипрочестьмолитвувслух.По правде говоря, была у нихмысль и вовсе немолиться, но онипобоялись заходить так далеко из опасения, что их разразит громом. Вголовеунихвсеперемешалось,иониужебылиготовыпогрузитьсявсон,но тут явилась непрошеная гостья, от которой не так-то простоотделаться, – совесть. В душах обоих пиратов зародилось смутноеподозрение, что они, возможно, поступили не так уж хорошо, сбежав издому, а когда им вспомнились украденные ветчина и грудинка, началисьистинныемучения.

Обапопробовалиотделатьсяотзудящегоголосасовести,напомнивей,чтоираньшеонидесяткиразтаскалибезспросуконфетыияблоки,нонатакие дешевые уловки она не поддалась. Более того, совесть исподволь

подсунула мальчикам такой вывод, который никак нельзя было обойти:взятьпотихонькучто-нибудьсладкое–значитстащить,умыкнутьжекусокгрудинки, окорок и прочие существенные ценности – значит попростуукрасть,иотносительноэтоговсеяснопрописановБиблии.

Тогдакаждыйизнихдалсебеслово,что,покаонибудутпиратами,низа что не запятнают себя таким гнусным преступлением, как кража. Тутсовесть угомонилась и объявила перемирие, и Том и Джо наконец-тоуснули.

Глава14Проснувшись,Томнесразупонял,гдеоникактуточутился.Всебяон

пришел только тогда, когда сел, протер глаза и осмотрелся. Занималосьпрохладноеутро,илес, стоявшийв глубокомбезмолвии,дышалмиромипокоем. Ни малейшее дуновение ветра, ни один звук не нарушаливеличавого спокойствия природы. Листья и травы поседели от обильнойросы. Головни костра были припудрены белым пеплом, над ними вилсятонкийсинийдымок.ДжоиГекещеспали.

Наконец где-то в чаще леса неуверенно подала голос птица, ейответила другая, и сейчас же отозвался короткой дробью дятел. Серыйтуманнад рекойпостепенноначалналиваться светом, такжепостепенномножились звуки. Все оживало на глазах. В глубокой задумчивостимальчик смотрел, как пробуждается и начинает трудиться природа.Маленькаязеленаягусеницаторопливоползлапомокромуотросылисту.Времяотвременионаподнималаввоздухдветретитуловищаи,казалось,принюхивалась, а затем продолжала свой путь. «Это она обмериваетлист», – сказал себе Том, а когда гусеница пожелала подползти к немупоближе, замер, затаив дыхание. Его охватывала радость, когда онапродвигалась к нему еще на дюйм, и отчаяние, когда гусеницаостанавливалась, словно раздумывая, не свернуть ли в другую сторону.Наконецонаещеразостановилась,приподнявизогнутоевопросительнымзнаком туловище, а потом решительно переползла на ногу Тома иотправилась в путешествие по ней. Мальчик возликовал всем сердцем:верная примета, что вскоре у него будет новый костюм – разумеется,раззолоченный бархатный камзол пирата. Тут же неизвестно откудапоявилась деловитая процессия муравьев; один из них, изловчившись,взвалилнаспинудохлогопаукавпятеробольшеегосамогоиповолоккуда-товверхпостволудерева.Рыжаявкрапинкубожьякоровкакарабкаласьподлиннойтравинке,когдаТомсклонилсянаднейипроговорил:

Божьякоровка,поскорейулетай.Твойдомзагорелся,своихдетокспасай!

Она тут же распахнула блестящие надкрылья и улетела, и Томсовершеннонеудивился: он-тодавно знал, чтобожьихкоровокобмануть

проще простого, и не раз пользовался их простодушием. Потом мимопроковылялнавозныйжук,снатугойтолкаяпередсобойшар,иТомтронулжука пальцем, чтобы полюбоваться тем, как тот поджимает лапки иприкидывается мертвым. Птичий хор к этому времени гремел вовсю.Дрозд-пересмешник опустился на ветку над головой Тома и принялсяпередразнивать голоса соседей. Вспыхнув голубым пером в крыле,метнуласьвнизкрикливаясойкаиуселасьтакблизкоотТома,чтоонмогбыдотянутьсядонеерукой.Наклонивголову,онасжаднымлюбопытствомприняласьразглядыватьчужаковбыстрымкаримглазом.Мимопробежаласерая белка, остановилась на ходу и сердито зацокала на мальчиков.Похоже, что звери в этомлесу редко видели человекаи не знали толком,стоитегобоятьсяилинет.Ещенесколькоминут–ивсеживоепроснулось.Длинные,косопадающиекопьясолнечногосветапробилигустуюлиству,исейчас же две-три бабочки принялись гоняться друг за другом,перепархиваясместанаместо.

Том разбудил заспавшихся пиратов, и все трое с визгом и воплямипустились к реке, в одну минуту скинули одежду и стали плаватьнаперегонкиикувыркатьсявпрозрачнойводепесчанойотмели.Ихбольшенетянуловмаленькийгородок,дремавшийвдалекенадгладьюМиссисипи.Ночьюплотунеслотечениемилислучайнойволной,ноэтобылотольконаруку мальчикам – теперь, если можно так выразиться, все мосты междунимиицивилизациейбылисожжены.

Влагерьонивернулисьзамечательнободрые,веселыеиголодныекакволки.Воднуминутуснова запылалкостер.Гекобнаружилпососедствуключ с холодной водой. Сделав себе чашки из широких дубовых иореховыхлистьев,мальчикипришликвыводу,чтоэтавода,подслащеннаяпрелестью просыпающегося леса, отлично заменяет утренний кофе. Джоначал было кромсать ветчину к завтраку, но Том с Геком попросили егонемногоподождать:присмотревнаберегуодносимпатичноеместечко,онизабросили удочки, и их усилия тотчас были вознаграждены. Джо иопомниться не успел, как они вернулись, таща изрядного линя, двухкрупных окуней и соменка – улова хватило бына большую семью. Рыбуподжарили с грудинкой, и никогда еще еда не казалась им такойвосхитительно вкусной. Откуда им было знать, что речная рыба темвкуснее, чем скорее попадает на сковороду, не говоря уже о такойзамечательнойприправе,каксонподоткрытымнебом,беготнянасвежемвоздухеикупаниераннимутром.

После завтрака пираты повалялись в тени, Гек выкурил трубочку, апотом все трое отправились в лес на разведку. Вышла замечательная

прогулка. Они весело пробирались через гнилой бурелом и частыйподлесок, между величественными стволами деревьев, от вершины и досамойземлиобвитымилозамидикоговинограда.Тоиделоимпопадалисьуютные полянки, покрытые ковром шелковистой травы и усыпанныецветами.

Они обнаружили немало любопытного, но ровным счетом ничеготаинственногоизагадочного.Оказалось,чтоостровтянетсяпочтинатримиливдлину,аширинойоннебольшечетвертимили.Отближнегоберегаегоотделялаузкаяпротока–каких-нибудьярдовдвести.Каждыйчасониостанавливались, чтобы выкупаться, и солнце уже давноминовало зенит,когдамальчикивернулисьвлагерь.Онижуткопроголодались,поэтомунесталиловитьрыбу,аотличноотобедалихолоднойветчиной,затемулеглисьвтенипоболтать.

Однакоразговоркак-тонеклеился.Величественноебезмолвиелесовиуединениесделалисвоедело.Мальчикипризадумались,ощущаясмутнуютоску. Вскоре эта тоска приняла более определенную форму: каждый изнихскучалподому.ДажеФиннКроваваяРука,итотпринялсявспоминатьосвоихпустыхбочкахисоседскихсараях.Этобылапозорнаяслабость,иниктонеотваживалсяподелитьсясвоимичувствами.

Амежду тем уже довольно давно до них доносился издали какой-тостранный звук, но мальчики его будто не замечали, как иной раз незамечаешь тиканья стенных часов. Постепенно этот звук становился всеболее отчетливым и наконец привлек их внимание. Трое пиратовпереглянулисьизамерли,навостривуши.Воцариласьглубокаятишина–ивотсноваиздалипослышалсяглухойигрозныйгул.

–Эточтотакое?–вполголосаспросилДжо.–Нагромнепохоже…–пробормоталТом.–Этонегром,–сказалГекльберри,иголосегопрозвучалиспуганно,–

потомучтогром…–Тише!–велелТом.–Перестаньтеболтать!Прошлонесколькоминут,показавшихсявечностью,иторжественную

тишинуснованарушилиотдаленныераскаты.–Пошлипоглядим!Вскочив,всетроебросилиськберегу,кнебольшойвозвышенности,с

которой был хорошо виден городок. Когда они раздвинули кусты,свисавшие над водой, их взглядам открылась водная гладь и маленькийпароход,которыйшелпосамойсерединерекимилейнижегородка.Наегопалубебылополнолюдей.Рядомспароходикомвнизпорекеплылилодки,некоторыеизнихсновалитуда-сюда,нонатакомрасстояниимальчикине

моглиразобрать,чтоделаютсидящиевнихлюди.Внезапноплотныйклуббелого дыма оторвался от парохода, а когда он поднялся и рассеялся, дослухамальчиковдолетелтотсамыйглухойгром.

Их взглядам открылась водная гладь и маленький пароход, которыйшелпосамойсерединереки.

–Японял!–воскликнулТом.–Кто-тоутонул!–Ну!–поддержалегоГек.–Тожесамоебылопрошлымлетом,когда

БиллТернер утопился.Стреляют из пушкинад водой, чтобы утопленниквсплыл.Аещеберутковригухлеба,кладутвнеертутьипускаютповоде.Хлеб плывет туда, где лежит утопленник, и останавливается прямо надним.

–Да,ятожечто-тотакоеслышал,–отозвалсяДжо.–Незнаютолько,почемуэтохлебостанавливается,еслиеготечениемнесет.

– Тут, по-моему, не в хлебе дело, – сказал Том, – а во всяких тамсловах–онижечто-тонаговаривают,когдапускаютегоповоде.

–Авотиненаговариваютничего!–возразилГек.–Ясамвидал.–Чуднокак-то,–рассуждалТом.–Должнобыть,просебяшепчут.Ну

ясноеделошепчут,ктоугодномогбыдогадаться.Всесогласились,чтоТомнавернякаправ,потомучтопростаяковрига

хлебанемоглабыдействоватьтакцелеустремленнобезвсякогонаговора.Темболеевделетакойисключительнойважности.

– Да, черт возьми, хотел бы я сейчас оказаться на той стороне! –проговорилДжо.

–Ия,–сказалГек.–Всенасветеотдалбы,лишьбыузнать,ктоутоп.ИтутТомаосенило.–Парни,даведьязнаю,ктоутонул!–воскликнулон.–Этомы!Втечениеминутывсетроечувствовалисебянавершинеблаженства.

Ихищут,онихгорюют,из-занихльютслезыигорькораскаиваются,чтобез конца цеплялись к бедным погибшим мальчикам, предаютсязапоздалым сожалениям, терзаютсямуками совести! Более того, в городетолькоиразговоровчтопроутопленников,ивсемальчишки,сколькоихниесть, завидуютим, то естьне тому, чтоониутонули, аихослепительнойславе.Радиэтогостоилостановитьсяпиратом!

Когда спустились сумерки, пароходик вернулся в город и стал, какобычно, ходить от одного берега к другому, а люди сошли на берег иисчезли. Распираемые тщеславием, морские разбойники вернулись влагерь, переговариваясь о том, какого шуму наделали в городе. Ониналовили рыбы, приготовили ужин, съели его и принялись гадать, чтосейчас думают и говорят о них дома. Картина всеобщего горяпредставляласьимотсюдавесьмавпечатляющей.Нокактолькосгустиласьночнаятьма,ониприумолклиисиделикаждыйсампосебе,глядянаогонь,аихмыслиблуждалигде-тодалеко.Возбуждениеулеглось,иДжосТомомневольно вспомнили про родных, которым далеко не так весело, как имздесь. За воспоминаниями последовали дурные предчувствия, на сменукоторым пришла тревога. То один, то другой украдкой вздыхал. В концеконцовДжорискнулзакинутьудочкунасчеттого,какприятелисмотрятна

возвращение к цивилизованной жизни – ну, не прямо сейчас, а попозже,прислучае…

Томбеспощадновысмеялего,иГекприсоединилсякТому.Отступниктут же пустился в объяснения, но не избежал обвинений в малодушии ипопыткеизмены.Наэтотразбунтбылподавлен.

Когда окончательно стемнело, Гек начал клевать носом, а вскоре изахрапел.ЗанимуснулДжо.НеспалосьтолькоТому.Некотороевремяонлежалнеподвижно,опираясьналокотьипристальноглядянаобоихсвоихтоварищей. Затем осторожно встал на четвереньки и принялся шарить втраве – там, куда падал неровный свет костра. Вскоре он отыскал дватонких и мягких куска белой платановой коры и, став на колени передогнем, что-то нацарапал суриком на них, потом один свернул в трубку исунулвшляпуДжо,слегкаотодвинувееотхозяина.Ещеонположилвэтушляпу бесценные сокровища – кусок мела, резиновый мячик, трирыболовныхкрючкаиодиншарик–изтех,которыесчиталисьнастоящимихрустальными.

Покончив с этим, Томподнялся и углубился в чащу.Он двигался нацыпочках, стараясь ступать бесшумно, до тех пор, пока не отошел такдалеко, что его шаги вряд ли могли разбудить спящих, и только тогдапустилсябежатьпрямокпесчанойотмели.

Глава15Не прошло и нескольких минут, как Том уже брел по мелководью

через протоку, переправляясь на иллинойский берег – противоположныйтому, на котором стоял их городок. Он успел одолеть больше половиныпути,преждечемводадошлаемудопояса,нотечениездесьбылослишкомсильнымине позволяло двигаться вброд дальше.Томувереннопустилсявплавь – оставалась какая-то сотня ярдов, но плыть пришлось противтечения, наискось, и его сносило вниз намного быстрее, чем онпредполагал.Вконцеконцовондобралсядоберегаивышелизводы.

Первымделомонсунулрукувкарманнасквозьпромокшейкурткииудостоверился,чтокусокплатановойкорыцел,азатемзашагалчерезлес,стараясьдержатьсякакможноближекберегу.Водатекласнегоручьями,но от быстрой ходьбы Том разогрелся, и постепенно рубаха и штаныначали просыхать. Не было и десяти часов, когда он вышел из чащи наголый склон как раз напротив городка и обнаружил, что пароходик,служивший местным жителям паромом, стоит под высоким берегом вглубокойтенидеревьев.

Вокруг все было спокойно, только звезды перемигивались вфиолетовомнебе.Свеличайшейосторожностью, тоиделоозираясь,Томспустилсясобрыва,бесшумноскользнулвводу,подплылкпароходикуизабрался в челнок, привязанный под самой кормой. Там он забился подкормовуюлавку,отдышалсяисталтерпеливождать.

Скоро раздался удар надтреснутого колокола и хриплый голос отдалкоманду: «Отваливай!» Запыхтела машина, челнок закачался, а затем егоносподнялсянаволне,разведеннойпароходиком.Томуоставалосьтолькорадоваться своей удаче – это был последний рейс на сегодня. Прошлодолгихчетвертьчаса,преждечемколесапересталимолотитьводу,иТом,бесшумноперевалившисьчерезбортчелнока,поплылвтемнотекберегу,до которого было совсем недалеко. Из воды он выбрался шагах впятидесятиотпричала,чтобыненаткнутьсянаприпоздавшихпассажиров.

Он вихрем пронесся по безлюдным переулкам и вскоре уже стоялпередзаборомстыльнойстороныихучастка.Перемахнувчереззабор,Томподобрался к пристройке и осторожно заглянул в окно тетушкинойкомнаты,потомучтотамгореласвеча.ТетяПолли,Сид,МэрииматьДжоХарперасиделииочем-тотихобеседовали.Всеонинаходилисьвдальнемконцекомнаты,атетушкинакроватьрасполагаласькакразмеждунимии

дверью. Том подкрался к двери, попробовалщеколду, а затем осторожнонажал на нее, и дверь чуть-чуть приоткрылась. Он тихонько подтолкнулстворку–дверьзаскрипела,нощельсталадостаточноширокой,чтобыонмог в нее проскользнуть. Тогда он опустился на четвереньки, просунул вщельголовуибесшумнопополз.

– Что это свечу задувает? – проговорила тетя Полли, и Том поползбыстрее.–Сквозит–должнобыть,дверьотворилась.Нуда,таконоиесть.Поди,Сид,закрой.

Том как раз нырнул под кровать. Он полежал некоторое время бездвижения,переводядух,потомподползсовсемблизкоктетеПолли–так,чтомогбыдотронутьсядоеедомашнейтуфли.

–Даведьговорилажеявам,–продолжилатетяПолли,–чтоничегоплохоговнемнебыло.Озорник,толькоивсего.Ну,рассеянность,ветервголове, сами понимаете. Да и как спросить-то с него – все равно что сжеребенка. Никому он зла не хотел, а сердце у него было – чистоезолото… – Тут тетя Полли заплакала и поведала про «болеутолитель»иразбитуюсахарницу.

–Вот имойДжо тоже самое: вечно чего-нибудь натворит, в головеодни проказы, но добрый, ласковый… А я-то, да простит меня, дуру,милосердныйГосподь,взяладаиотлупцевалаегозаэтипроклятыесливки!Исовсемиз головывон, что я самажеихи выплеснула,потомучтоонискисли! Никогда я больше не увижу бедного моего мальчика… никогда,никогда!..–ИмиссисХарперзахлебнуласьрыданиямитак,чтобылоясно:сердцеунееразрываетсяначасти.

Продолжая всхлипывать, она пожелала всем доброй ночи и началасобираться уходить.Обеженщины, испытывавшие одни и теже чувства,обнялисьи, наплакавшись вволю,наконец-торасстались, упомянув средипрочего, что заупокойная служба по утонувшим состоится в этовоскресенье.ПрощаясьнаночьсСидомиМэри,тетяПоллибылагораздоласковее, чем обычно, Сид слегка посапывал, и глаза у него были намокромместе,аМэриплакаланавзрыд,отвсегосердца.

Оставшись в одиночестве, тетушка опустилась на колени и сталамолиться за Томову бесприютную душу, да так трогательно, с такойглубокой любовью, и такие находила слова, что Том под кроватьюзаливалсяслезами,слушая,каконадочитываетсвоимдрожащимголосомпоследнююмолитву.

Емуещедолгопришлосьлежатьсмирно.ТетяПоллиулеглась,нобезконца ворочалась, время от времени принималась что-то горестнобормотать, перемежая бормотание тяжкими вздохами, а то беспокойно

металась из стороны в сторону. Наконец она затихла и лишь изредкажалобностоналавосне.

Томвыбралсяиз-подкроватии,заслонивладоньюпламясвечи,такиоставшейся непогашенной, стал глядеть на спящую. Сердце егопереполняла жалость. Вынув из кармана свиток платановой коры, онположил было его рядом со свечой, но тут новая мысль пришла ему вголову, и он застыл в раздумье. Вдруг лицо его просияло, и, как видно,приняв какое-то решение, он сунул кору обратно в карман, а потомнаклонился, поцеловал сморщенные старческие губы тетушки и нацыпочкахвышелизкомнаты,опустивзасобойщеколду.

Напричалевэтотчаснебылонидуши,иТомсмелоподнялсянабортпароходика,зная,чтоитамнетникого,кроместорожа,которыйвсегдаспитврубкекакубитый.Онотвязалчелнок,забралсявнегоисталпотихонькувыгребать вверх по течению. Поднявшись немного выше городка, Томразвернуллодочкуиначализовсехсилгрестикпротивоположномуберегу.На середине реки течение подхватило его и снесло как раз к пристани –делобыло знакомое, и он все точнорассчитал.Конечноже, ему страшнохотелось «взять челнок в плен» – с некоторой натяжкой его можно былосчитать кораблем, а значит, законной добычей пиратов, – однако он знал,что искать его будут повсюду и могут, пожалуй, наткнуться на лагерьпиратов.Поэтому он выбрался на берег и вскоре уже был в лесу.Там онуселся на траве под деревом и некоторое время отдыхал, стараясь неподдатьсясну,апотом,ужеедвапереставляяноги,побрелкотмели.

Ночьбыланаисходе,и,преждечемонпоравнялсясотмелью,совсемрассвело. Том дождался, пока солнце поднимется повыше, озаривМиссисипи во всем ее великолепии, и только тогда вошел в воду. Аполучасомпозжеонужестоял,мокрыйкакмышь,вкустахусамоголагеряислушал,какДжоговоритГеку:

– Нет, брат, Том не подведет, это я тебе говорю. Он непременновернется. Ему ли не знать, Гек, какой это был бы позор для пирата! Он,видать,что-нибудьновенькоезатеял.Интересно,чтоунегонауме?

–Вернется,невернется,новещи-тоеготеперьнаши!–Вродетого,датольконесовсем,Гек.Взапискеговорится,чтоони

станутнашими,еслиТомнеявитсякзавтраку.–Аонявился!–воскликнулТомиторжественновступилвлагерь.Без промедления был подан роскошный завтрак – все та же рыба с

грудинкой;икактолькопиратыуселисьзаеду,Томпринялсяживописатьсвоиприключения,безбожноихприукрашиваяипривирая.Наслушавшисьего, Джо и Гек сами принялись хвастать напропалую. Когда все

выговорились,Томулегсявтениипроспалдополудня,аостальныеловилирыбуипродолжалиисследоватьостров.

Глава16После обеда был назначен поход на отмель за черепашьими яйцами.

Всетроерасхаживалипоберегу,тычапалкамивпесок,и,когдапопадалосьрыхлое место, опускались на колени и начинали копать. В некоторыхгнездах лежало сразу по полсотни яиц; они были совершенно круглые,белые,чутьпоменьшегрецкогоореха.Вэтотвечербылустроеннастоящийпир: пираты до отвала наелись черепашьей яичницы, оставив несколькодюжин яицна утро.В пятницупосле завтрака они снова отправились наотмель и принялись с воплями носиться друг за другом по берегу,сбрасываянаходуодежонку,поканеразделисьсовсем.Потомонизабрелипомелкойводексамойоконечностиотмели;здесьбылосильноетечение,котороеедванесбивалосног,ноотэтогостановилосьтольковеселее.Ониначали плескать друг в друга водой, время от времени отворачиваясь,чтобыглотнутьвоздуху,брызгались,возилисьиборолисьдотехпор,покакто-нибудьнестановилсяпобедителеминеокуналостальныхсголовой.Тоонивсеразомныряли,мелькаянасолнцецелымклубкомнезагорелыхруки ног, а потом снова появлялись на поверхности, фыркая, отплевываясь,хохочаитяжелодыша.

Окончательно выбившись из сил, они возвращались на берег, падалиплашмянасухой,раскаленный,каксковородканаогне,песокизарывалисьв него, а потом опять мчались к воде. В какой-то момент им пришло вголову, что их собственная кожа вполне может сойти за телесного цветацирковые трико. Тотчас на песке был начерчен большой круг,обозначавший арену, и устроено цирковое представление, – разумеется, стремяклоунами,таккаккаждыйпретендовалнаэтупочетнуюдолжность.

Когда им наскучило кривляться и отмачивать всякие штуки, онидосталишарикиииграливнихдотехпор,покаиэтазабаваненадоела.ДжосГекомопятьполезливводу,аТомотказался,таккакобнаружил,что,снимаянаходуштаны,потерялвысушеннуютрещоткусхвостагремучейзмеи, которую всегда носил привязанной шнурком к ноге. Этот амулетобладалмногимичудодейственнымисвойствами,иТомподивился,какэтоегодосихпорнесхватилавводесудорога.Купатьсяоннерешалсядотехпор, пока не отыскал трещотку, а к этому времени Джо с Геком уженаплавалисьдосытаиразлеглисьнапеске.

Мало-помалумальчишкиразбрелисьвразныестороны.Настроениеуних испортилось, и то один то другой с тоской поглядывал за широкую

гладьреки–туда,гдедремалвсолнечноммаревемаленькийгородок.Томобнаружил, что выводит большим пальцем ноги на песке имя Бекки,спохватился и стер написанное, кляня себя за слабость и малодушие.Нособлазн оказался сильнее, и он снова написал то же самое, сердиторасшвырялпесокногойиотправилсясобиратьсвоихпиратов.

Оказалось,чтоДжозаэтовремясовсемпалдухомирасшевелитьегонановыезатеинетникакойвозможности.Онтакзатосковалподому,чтовглазах у него стояли слезы. Гек тоже что-то скис.Да и у Тома на сердцескребликошки,нооннизачтонежелалэтогопоказывать.Взапасеунегоимелся один секрет, о котором он до поры до времени предпочиталпомалкивать,нотеперьонпонял,что,еслитакпойдетидальше,придетсяоткрытьэтимнытикамсвоютайну.НаконецТом,стараясь,чтобыегоголосзвучалкакобычно,проговорил:

–Апохоже,парни,чтонаэтомостровеидонассвамибывалипираты.И наверняка где-нибудь здесь зарыт клад. Что, если нам посчастливитсяоткопатьгнилойсундук,набитыйзолотомисеребром?

Однакоэтопредложениеневызвалоособоговоодушевленияучленовшайки.Томпустилвходещекое-какиесоблазны,имевшиесяподрукой,новсе было впустую. Джо сидел мрачнее тучи, ковыряя палкой песок.Наконецонсказал:

–Анезавязатьлинамсэтимделом,ребята?Что-томенядомойтянет.Скучищаздесьсмертная.

–Брось,Джо,–сказалТом.–Этопройдет.Тыподумайтолько,какаяздесьрыбалка!

–Даопротивеламнеэтарыба.Ядомойхочу.–Акупанье?Гдетытакоенайдешь?–Накойономне?Чтозаинтерескупаться,когданиктонезапрещает?

Нет,ясчитаю,порамневозвращаться.–Нуикатись,сопляк!Захотелосьзаматушкинуюбкуподержаться?–Нуи захотелось!И тебе бы захотелось, если б она у тебя была.И

вовсеянесопляк,ничутьнесопливеетебя!–Джодажезасопел,готовыйпуститьслезу.

–Ладно,Гек,отпустимэтогоплаксудомойкматушке.Давно,видать,розгами тебя не отхаживали. Гляньте-ка на этого младенца – он безмамочкинишагу!Пустьпроваливает!Аты,Гек?Нравитсятебетут?

Гек врастяжку произнес «да-а-а», но в голосе его не было нималейшегоэнтузиазма.

– Я с тобой и разговаривать больше не стану, – сказал Джо,поднимаясь на ноги. – И все тут. – Угрюмо насупившись, он отошел в

сторонуиначалодеваться.–Подумаешь! –Томхмыкнул. –Переживем. Беги домой, пусть тебя

там поднимут на смех. Нечего сказать, хорош пират! Вот мы с Геком издругоготеста.Верно,Гек?Акоеукогодляэтихделкишкатонка.

Однако и ему вдруг стало не по себе. Джо одевался с самымрешительнымвидом.ВдобавокиГекпристальноследил засборамиДжо,храня зловещее молчание. Запахло мятежом. Минутой позже Джо, необронив ни слова на прощание, двинулся вброд к иллинойскому берегу.СердцеуТомазаныло,ионвзглянулнаГека.КроваваяРукаотвелглаза,апотомсмущеннопробормотал:

– Знаешь, что-то и меня тянет домой, Том. Тут все одно и то же, атеперь,безДжо,будетещехуже.Давайимывернемся.

–Нет!Можешьидти,можете все катиться к дьяволу, если угодно.Яостаюсь–инаэтомточка.

–Тогда,Том,я,наверно,пошел.–Иди!Ктотебядержит?Гек начал собирать разбросанные по песку лохмотья. Покончив со

сборами,онсказал:–Том,лучшебынамвернутьсявсемвместе.Тымалостьподумай.Мы

тебяподождемнатомберегу.–Ждитехотьдовторогопришествия!Гекпонуропоплелсяпрочь,аТомстоялигляделемувслед,чувствуя

сильнейшееискушениеплюнутьнапиратскуюгордостьиподатьсядомойвместесними.Унегоещетеплиласьслабаянадежда,чтоонипередумаютивернутся,ноДжоиприсоединившийсякнемуГекпродолжалибрестипомелководьюпротоки.

Одиночество навалилось на Тома, словно могильная плита. Ещемгновение – и гордость его была сломлена, он бросился бежать заприятелями,отчаянновопя:

–Погодите!Послушайте,чтоявамскажу!Те сразу же остановились и обернулись, выжидая. Еще на бегу Том

открылим свою тайну, а они слушали, хмурясь и переминаясь с ноги наногу,поканесообразили,вчемсоль,акогдадонихокончательнодошло,сталисвосторгоморать,чтоэтоздорово,и,еслибонсразусказал,онибыинеподумаликуда-тотамуходить.

Том наскоро придумал что-то в свое оправдание. На самом деле онбоялся,чтодажетайнанеудержитихнадолго,потомуиприберегалеенасамыйкрайнийслучай.

Онивернулисьнаостроввсовершеннодругомрасположениидухаи

снова принялись за игры, то и дело возвращаясь в разговорах кудивительнойвыдумкеТомаивосхищаясьегоизобретательностью.Послеобеда, состоявшего из черепашьей яичницы и рыбы, Том заявил, чтотеперь, пожалуй, самое время поучиться курить, а Джо поддержал его,сказав, что ему давно не терпится отведать этого зелья. Гек в два счетасоорудил им трубки и набил их табаком. До этого момента обановообращаемыхнекурилиничего,кромесухихвиноградныхлистьев,откоторыхтолькощипалоязыкдаслезилисьглаза.

Ониразвалилисьвтенииначалипопыхиватьтрубками–поначалусосторожностью и оглядкой. Дым оказался неприятным на вкус и дралгорло,ноТомтутжезаявил:

–Даэтожепрощепростого!Когдабязнал,чтоэтотаклегко,ябыужедавновыучился.

–Ну,–подтвердилДжо.–Ничеготакогоособенного.–Ясколькоразвидел,какдругиекурят.Эх,думаля,имнебытоже!–

сказалТом.–Толькоянезнал,выйдетли.–Иятожесамое.Сколькоразятебеэтоговорил,–верно,Гек?Вот

Гекскажет,говориляилинет.–Нуда,раз,наверно,тыщу,–подтвердилГек.–Ия тоже,– сказалТом.–Одинраз возлебойни.Помнишь,Гек?С

намиещебылиБобТаннер,ДжоМиллериДжефТэтчер.–Нуда,–отозвалсяГек.–Этобыловтотсамыйдень,когдаяпотерял

белыйшарик.Илиневтот,анакануне.–Ачтоятебеговорил!–воскликнулТом.–ВотиГекпомнит.–Знаете,я,наверно,целыйденьмогбыкурить,–задумчивопроизнес

Джо.–Нискольконемутит.–Именятоже,–сказалТом.–Никапли.АвотДжефТэтчерточноне

смогбы.–Джеф!Даонотпарызатяжекслетитскопыт.Пустьпопробуетхотя

быразок.Кудаему!–Ясное дело.ИДжоМиллеру тоже.Хотел бы я поглядеть, как он с

этимсправится!– Да уж! – веско сказал Джо. – Этот Миллер слабак! Его от одной

затяжкивбаранийрогсвернет.–Какпитьдать!Ахотелосьбымне,чтобыребятанасвиделисейчас.–Имнебытоже.– Вот что, Джо, мы пока никому ничего говорить не станем, а при

случае, когда они все соберутся, я подойду к тебе и скажу как бымеждупрочим: «Джо, ты трубку захватил? Что-то покурить захотелось». А ты

ответишь так, будто это само собой разумеется: «Ну да, старая всегда сомной,изапаснаятожеимеется,толькотабачокневажнецкий».Аянаэто:«Ничего, лишь бы покрепче был». Тут ты достаешь обе трубки, и мы стобойзакуриваемкакнивчемнебывало–то-тоонивытаращатглаза!

–Ей-богу,здорово!Жальтолько,чтоонинаспрямосейчасневидят!– Еще бы! А когда узнают, что мы выучились курить, когда были

пиратами,небосьпозавидуют.–Ато!..Постепенно разговор сделался вялым и бессвязным. Паузы

становились все дольше, и курильщики что-то уж очень часто сталисплевывать.Вортуунихсловнозабиликакие-тофонтаны,толькоуспевайоткачивать, и время от времени подкатывала тошнота. Оба мальчикапобледнели.НаконецтрубкавыпалаиздрожащихпальцевДжоХарпера,тожесамоеслучилосьисТомом.

Джосказалслабымголосом:–Кажется,япотерялножик.Пойти,чтоли,поискать?Том,запинаясь,едвавыговорил:–Ят-тебепом-могу.Тыс-ступайвтусторону,аяпоищуоколоручья.

Сиди,Гек,мыс-сами.Геку пришлось прождать около часа. Потом он соскучился и

отправилсяразыскиватьприятелей.Оннашелихвчаще,довольнодалекодруготдруга.Итотидругойкрепкоспали,ихлицазаливалазеленоватаябледность.Впрочем, Гек быстро сообразил, что если с нимии случиласькакая-тонеприятность,тотеперьужевсепозади.

ВтотвечерзаужиномТомиДжонеотличалисьразговорчивостьюивелисебянаредкостьсмирно.КогдажеГек,плотноподзакусив,набилсебетрубкуисобралсянабитьидляних,обаводинголосотказались:мол,что-тоониневажносебячувствуют–видно,заобедомсъелилишнее.

Ближе к полуночи Джо проснулся сам и разбудил остальных.Казалось, что воздух стал густым и давящим, и эта гнетущая тяжесть непредвещала ничего хорошего. Мальчики придвинулись поближе к огню,хотяотдухотынечембылодышать.Необмениваясьнисловом,онисиделивмучительноможидании.Запределамисветлогокруга,очерченногоогнем,все было погружено в непроницаемую тьму.Вдруг трепещущая вспышкана мгновение озарила листву. За ней полыхнула другая, уже ярче, и ещеодна. И тут разом вздохнули, а затем застонали верхушки деревьев; щекмальчиковкоснулосьмимолетноедыхание–ионивздрогнули,решив,чтоэтопронессямимомрачныйдухночи.

На мгновение воцарилась мертвая тишина. Внезапно

сверхъестественно яркая вспышка озарила их перепуганные лица ипревратила ночь в день.Стала видна каждая песчинка подногами. Глухозарокотал гром, прокатился по всему небу и затих вдали, сердито ворча.Потокхолодноговоздухаокатилмальчиков,взъерошиллиствуивзвихрилхлопья пепла над костром. Еще одна короткая, рвущая тьму вспышкамолнии осветила лес, и тотчас рухнул такой грохот, словно вершиныдеревьев раскалывались прямо у них над головами. В страхе мальчишкиприжалисьдругкдругу.Итутпервыекаплидождязашлепалиполистьям.

–Живо,парни,поднавес!–выкрикнулТом.Вскочив, они бросились наутек, спотыкаясь в темноте о торчащие

корни и путаясь в виноградных лозах. Теперь молнии сверкали почтибезостановочно, а раскаты грома не умолкали ни на миг. В следующуюминуту на остров обрушился проливной дождь, а налетевший следомшквал подхватывал водяные струи, свивал их в жгуты и нес почтигоризонтальнонадземлей.Мальчикикричали,норевветраигрохотгромазаглушали их голоса. Наконец они добрались до навеса и забились поднего–замерзшие,перепуганныеинасквозьмокрые.Старыйпарусрвалсяихлопалнаветрустакимнеистовством,чтонельзябылоразобратьнислова,дажееслибыимудалосьперекричатьревнепогоды.

Ветер бушевал все сильней и сильней, и следующий шквал сорвалпарус и унес его в ночь. Схватившись за руки, мальчишки бросилисьбежать, то и дело спотыкаясь и падая, чтобы спрятаться под большимдубом, стоявшим на самом берегу реки. К этому времени гроза достиглавершинысвоеймощи.Молнииполосовалинебововсехнаправлениях,ивихпронзительномголубомсияниивысвечивалисьгнущиеся,кактростник,деревья, кипящая река, белые гребешки волн и летящие по ветру клочьяпены. Сквозь стремительно несущиеся потоки дождя едва проступалисмутные очертания утесов на противоположном берегу. То и дело какое-нибудь огромное дерево в лесу, не выдержав напора бури, с трескомрушилось, сминая подлесок, а гром гремел и гремел без остановки такоглушительно и страшно, что, казалось, сердце вот-вот разорвется. Силагрозы была так велика, будто она собиралась разнести остров вдребезги,сжечьего,затопитьдосамыхверхушекдеревьев,истребитькаждоеживоесущество на нем, а потом развеять пепел и обломки по ветру. Непозавидуешь тому, кому пришлось в такуюночь оказаться под открытымнебом.

Но все битвы рано или поздно заканчиваются, пришел конец и этойнеистовой схватке сил природы. Небесные полчища отступили, угрюмоворчаигромыхаявотдалениидоспехами,иназемлевновьвоцарилсямир.

Перепуганные пираты вернулись в лагерь и обнаружили, что большойплатан, под которым они обычно спали, лежит расколотый молнией.Оставалосьтолькопорадоваться,чтоихнебылоподмогучимдеревомвтотмомент,когдаонорухнуло.

Лагерьбылсплошьзалитводой,акостерпогас,потомучтомальчишкинедодумалисьчем-нибудьприкрытьугли.Былоотчегоприйтивотчаяние:они промокли до нитки и дрожали от холода, а обогреться и обсушитьсябылонечем.Однако,погоревав,ониобнаружили,чтоневсепотеряно:подбольшим обугленным бревном, в том месте, где оно не касалось мокройземли, уцелела тлеющая полоска в ладонь шириной. Понадобилисьнечеловеческое терпение и осторожность, чтобы не дать ей погаснутьокончательно.Втечениеполучасамальчишкитерпеливораздувалиогонек,подкладывалисухиещепкиикору,отыскиваяихвукромныхместах,куданепроникладождеваявода,инаконецкостерзапылалснова.Онинавалилисверху толстых сучьев, пламя загудело, как в кузнечном горне, и пиратызаметноповеселели.Обсушивнадогнемплававшийвлужесвинойокорок,они поели, а потом до рассвета просидели у костра, вспоминая событияэтойночиихвастаясвоимигеройскимиподвигами.Спатьвсеравнобылонегде–навсемостровененашлосьбыниодногосухогоклочказемли.

Едва первые лучи солнца пробились сквозь измочаленные ветромветвидеревьев,мальчиковсталоклонитьвсон.Тогдаониотправилисьнаотмель и улеглись на песке, но вскоре солнце стало припекать такосновательно,чтоимпришлосьподнятьсяиотправитьсяготовитьзавтрак.Послеедыониотяжелели,раскисли,иихопятьпотянулодомой.

Понявэто,Томпринялсяразвлекатьчленовшайкичемтолькомог.Ноихбольшенесоблазнялиниигравшарики,ницирк,никупание–ничтонасвете. Тогда он напомнил им о своей великой тайне, и это на короткоевремя вызвало прилив воодушевления. А пока прилив не сменилсяочередным отливом, Том успел увлечь их новой выдумкой. Пираты навремя вышли в отставку, и было решено сделаться индейцами. Не долгодумая, все троеразделисьдогола,расписалителаилицаполосамигрязи,сразуставпохожимина зебр,ипонеслисьполесу,разыскиваяпоселениеанглийскихколонистов,чтобынапастьнанегоиразграбить.Самособой,иТом,иДжо,идажеГекбыливеликимивождями.

Послетогокаксбледнолицымибылопокончено,ониразделилисьнатри враждующих племени и стали выслеживать друг друга, устраиватьзасадыивыскакиватьоттудасбоевымкличем,жестокоумерщвляявраговиснимая скальпы сотнями. День выдался кровавый, а следовательно,удачный.

Влагерь они вернулись только к ужину, голодные и оживленные, нотутвозниклапроблема:племена,находящиесявсостояниивойны,немоглиоказыватьдругдругугостеприимство,незаключивперемирия,азаключитьегобылонельзя,невыкуривтрубкумира.Другогоспособапростонебыло.Двоевождейизтрехтутжепожалели,чтонеосталисьпиратами,ноделатьбылонечего,поэтомуонимужественнопотребовалисвященнуютрубкуипустилиеепокругу,затягиваясьпоочереди.

Однако поиски утерянного ножика кое-чему их научили: теперь оникурилисосторожностью, сильноне затягиваясь,иоказалось, что тошнитих гораздо меньше и до больших неприятностей дело не доходит. Послеужинаониопятьвернулиськтрубкам,исещебольшимуспехом,такчтовечер прошел на подъеме. Том и Джо так гордились собой и радовалисьсвоему новому умению, будто сняли скальпы и содрали кожу с шестиплеменкраснокожих.

Атеперьмыоставимихнаострове–дымить,болтатьибезудержнохвастаться, а сами попробуем посмотреть на то, что в это времяпроисходиловгородке.

Глава17ВСент-Питерсбергевэтоттихийсубботнийвечерниктоневеселился.

Безутешные семейства тети Полли и Харперов облачились в траур. Вгороде стояла оглушительная тишина, хотя, сказатьпо чести, в неми безтоговсегдабылонешумно.Горожанезанималисьсвоимиделамиипочтинеразговаривали между собой, зато часто вздыхали. Даже для детейсубботний отдых превратился в тягостное бремя. Играть не хотелось, имало-помалувсеигрыбылизаброшены.

ВконцедняБеккиТэтчерзабреланапустойшкольныйдвор,незная,кудадеватьсяоттоски.Нотамнеоказалосьничеготакого,чтомоглобыеехотьнемногоутешить.ТогдаБеккисказаласебе:

–Ах,еслибуменяосталасьхотябытамеднаяшишечка!..Ноуменянетничегонапамятьонем!–Девочкапроглотилаподступившиеслезы.

Потом,остановившисьпосредидвора,онапроговорила:–Этобылокакразздесь…О,еслибывсеповторилосьснова,ябыни

зачтонасветенесказалабытого,чтосказалатогда!Ноегоуженет,ияникогда,никогда,никогдабольшеегонеувижу!..

Эта мысль окончательно сокрушила Бекки, и она побрела прочь,заливаясьслезами.

Как только она ушла, появились несколько мальчишек и девчонок –приятелей Тома и Джо; они остановились за забором и стали глядеть водвор, перешептываясь о том, где в последний раз видели Тома, и что онделалвтовремя,икакДжопроизнескакую-тоничегонезначащуюфразу,которая, как все теперь понимали, предвещала беду. Каждый изговоривших указывал на то место, где стояли погибшие, прибавляя что-нибудьвроде:«Аонещеулыбнулсявотэтак–иуменявдругмурашкипоспинепоползли,до тогожуткостало.Я-то, конечно,непонял, кчемубыэто,затотеперь…»

Слово за слово, и разгорелся спор насчет того, кто последним виделмальчиков в живых, и на это печальное преимущество, как выяснилось,претендовали многие. В конце концов было достоверно установлено, ктоэти счастливчики, и те сразу выросли в собственных глазах. Остальныемоглиимтолькозавидовать.Одинбедолага,которомунечембылокрыть,сгордостьюпроговорил:

–АменяТомСойеркак-торазздоровопоколотил!Но эта заявка на исключительность не имела успеха. Чуть ли не

каждый из мальчиков мог сказать о себе то же самое. Спустя несколькоминут дети двинулись дальше, продолжая вполголоса обмениватьсявоспоминаниямиопогибшихгероях.

На следующее утро, едва окончились занятия в воскресной школе,мерно и уныло зазвонил церковный колокол. Погода выдалась тихая ипасмурная, и скорбный звук колокола только подчеркивал тихую грусть,разлитую в природе. Прихожане начали собираться в церкви, многиезадерживались на ступенях, чтобы шепотом побеседовать о печальномсобытии. Внутри, однако, никто не шептался; торжественную тишинунарушал толькошорох накрахмаленных траурных платьевженщин.Дажестарожилы городка не могли припомнить, чтобы эта маленькая церковьбыла когда-нибудь так полна. Напряжение нарастало, и тут вошли тетяПоллисСидомиМэри,азанимисемействоХарпероввглубокомтрауре,ивсе прихожане, даже сам пастор, поднялись им навстречу и стояли всевремя,покародственникипогибшихнезанялиместанапереднейскамье.Снова наступила скорбная тишина, сквозь которую время от временипрорывалисьглухиерыдания.

Пасторпростерпередсобойрукииначалчитатьмолитву.Затембылпропет гимн, за которым последовал текст из Евангелия «Я есмьвоскресение и жизнь вечная». В проповеди пастор так живо и яркоизобразил выдающиеся достоинства, черты характера и редкостныедарования погибших юных сограждан, что каждый из прихожанпочувствовал укол совести при мысли о том, что порой бывалнесправедливкбеднымдетямивиделвниходнилишьпорокииизъяны.Далее проповедник привел несколько трогательных случаев из жизниусопших,которыеяркохарактеризовалиихкротостьиблагородство,итутвсеувидели,какиеэтобылидостойныевосхищенияпоступки,исглубокойскорбью припомнили, что в свое время эти деяния казались имвозмутительным озорством, заслуживающим порки. По мере того какпродолжаласьречьпастора,вцерквинарасталоволнение,инаконецпастваневыдержалаиприсоединиласькгорькорыдающимродственникам.Дажесам проповедник не сумел совладать с собой и прослезился прямо накафедре.

Вэтовремянахорахпослышалсякакой-тошум,нониктонеобратилнанеговнимания.Минутойпозжескрипнулавходнаядверь;проповедникотнялплатокотзаплаканныхглаз–иокаменел.Сначалаоднаголова,потомдругаяповернулись,следуязавзглядомпастора,авследующеемгновениевсе прихожане разом поднялись с мест, остолбенело таращась на троихутопленников,шествовавшихпопроходумеждускамьями.

Том шел впереди, за ним Джо, а позади всех, сильно робея, плелсяоборванецГек,волочапополусвоилохмотья.Этоонипряталисьнапустыххорах,слушаянадгробноесловоосамихсебе.

ТетяПолли,Мэри и всеХарперы ринулись к воскресшим и едва незадушили их объятиями и поцелуями, а бедняга Гек стоял, совсемрастерявшись,и,чувствуясебялишнимвцеркви,незнал,чтоделатьикудаскрыться от множества взглядов. Он уже двинулся было к дверям,

намереваясь потихоньку улизнуть, но Том схватил его за руку ипроговорил:

– Тетя Полли, это как-то нехорошо! Надо, чтобы и Геку кто-нибудьпорадовался.

–Нуещебы!Я-тоемувсегдарада,бедномусиротке!Если что и могло сконфузить Гека еще сильнее, то именно ласковое

вниманиететиПолли.Итутпроповедниквоскликнулгромовымголосом:–ВосхвалимГоспода,подателявсехблаг!Пойте,братьяисестры!И

пойтеотвсейдуши!И прихожане запели так, что от звуков старинного торжественного

хорала сотрясались своды церкви, а пират Том Сойер, оглядываясь напомирающих от зависти юнцов, вынужден был сознаться себе, что это,пожалуй,лучшаяминутаегожизни.

Выходя толпой из церкви, прихожане говорили друг другу, чтосогласны, чтобы эти негодные мальчишки провели весь город еще раз,лишь бы опять услышать столь прочувствованное пение древнегоблагодарственногогимна.

ВэтотденьТомполучилстолькоподзатыльниковипоцелуев,сколькопрежденеполучалзацелыйгод,иуженесмогбысказать,вчембольшевыражалась любовь тетушки Полли к нему и ее благодарность Богу – вподзатыльникахиливпоцелуях.

Глава18В этом и состояла великая тайна Тома – он решил вернуться домой

вместесбратьями-пиратамииобъявитьсянегде-нибудь,анасобственныхпохоронах. В субботу, ближе к вечеру, когда уже начало смеркаться, всетрое переправились на бревне на правый берег и высадились на сушу впяти милях ниже городка. Переночевав в лесу, перед рассветом ониокольными путями пробрались к церкви и завалились досыпать средиполоманныхскамеекнахорах.

За завтраком в понедельник утром и тетушка, и Мэри были наудивлениеласковысТомоминаперебойухаживализаним.Разговорамнебылоконца.ВнезапнотетяПоллисказала:

–Нухорошо,Том,японимаю,вампонравилосьморочитьвесьгородчутьнецелуюнеделю.Нооткудау тебявзялось столькожестокости, чторади пустой шутки ты мучил и меня? Уж если вы сумели приплыть набревне на собственные похороны, то наверняка ты мог хоть как-нибудьнамекнутьмне,чтотынеутонул,апростосбежализдому.

–Ужэтотымогбысделать,Том,–согласиласьМэри.–Должнобыть,тыпростозабыл,аеслибнезабыл,тотакбыипоступил.

– Правда, Том? – спросила тетя Полли, и ее лицо вспыхнулонадеждой.–Скажимне,тыбысделалтак,еслибнезабыл?

–Я…янезнаю,тетушка.–Ая-тонадеялась, что тыменяхотьчуточкулюбишь,–произнесла

тетяПоллитакимубитымголосом,чтоТомрастерялся.–Надеюсь,тыхотябыиногдавспоминалобомне.Все-такилучше,чемничего.

–Этоонпростопорассеянности,–заступиласьзаТомаМэри.–Вечноонторопится,всенабегу,поэтомуникогданиочемнепомнит.

–Оченьжаль.АвотСид–тотбывспомнил.Ужонбыпереправилсясюда и сказал бы мне: я, мол, жив, тетушка. Смотри, Том, вспомнишькогда-нибудьобэтомипожалеешь,даужпозднобудет!

–Тетушка,ведьвыжесамизнаете,какяваслюблю.–Может,изналабы,дадоказательствникаких.–Яитеперьжалею,чтонеподумалобэтом.–ГолосТомабылполон

раскаяния.–Затоявиделвасвосне.Тожеведьчто-тозначит,правда?–Небогвестьчто–сныикошкивидят.Чтожетебеснилось?– В среду ночью мне приснилось, будто вы сидите вот тут, возле

кровати,Сидоколоящикадлядров,аМэриснимрядом.

–Верно,такмыисидели.Мывсегдавечеромтаксидим.СлаваБогу,чтотыхотьвоснеонасвспомнил.

–АещематьДжоХарперабыласвами.–Верно,онаибыла!Аещечтотебеснилось?–Давсякоеразное.Как-тоуменявсеэтоперепуталось…–Нупостарайся,–можетбыть,вспомнишь?–Потомбудтобыветер…Будтобыветерзадул…онзадул…–Вспоминай,Том!Чтотакоеветерзадул?Ну?Томприставилпалец к виску, изображаямучительноенапряжение, и

минутуспустясообщил:–Вспомнил!Ветерзадулсвечу!–Господипомилуй!Адальше-то,Том,дальшечто?–Авыпотомсказали:«Что-томнекажется,будтодверь…»–Говори,Том!– Дайте подумать минутку… Ах да! Вы сказали, что вам чудится,

будтодверьотворилась.–Истиннаяправда!Говорилаяэто,Мэри,верно?Дальше!–Апотом…апотом…точнонепомню,но,кажется,выпозвалиСида

ивелели…–Ну!Нуже!Чтояемувелела,Том?Что?–Велелиему…А,нуда!Вывелелиемузакрытьдверь.–Вжизниничегоподобногонеслыхивала!Вотиговорипослеэтого,

что сны ничего не значат. Нужно сейчас же рассказать об этом СириниХарпер. Пусть и дальше думает что хочет насчет предрассудков, толькотеперьейнеотвертеться.Продолжай,Том!

–Якакразвседочистаприпомнил.Потомвысказали,чтоявовсенетакойужплохой,апростоозорникирассеянныйиспрашиватьсменявсеравночто…ужнепомню,сжеребенка,кажется.

–Ах,Божемилостивый!Дальше,Том!–Послеэтоговызаплакали.–Ох,верно.Заплакала.Иневпервыйраз.Апотом…– Потом и миссис Харпер тоже заплакала и сказала, что Джо у нее

тоже хороший и она теперь жалеет, что отлупила его за сливки, которыесамажеивыплеснула…

–Том!ДухСвятой снизошел на тебя! Ты видел провидческий сон –вотчтоэтобыло!Ну,адальше-то?

–АпотомСидсказал…онсказал…–Явроденичеготакогонеговорил,–вставилСид.–Нет,говорил!–возразилаМэри.

–Дазамолчитевы,дайтеТомусказать!ТакчтотамСид?– Он сказал… кажется, он сказал, что наверняка мне на том свете

гораздолучше,чемздесь,ноеслибыявелсебяпо-другому…–Нет,выслышите?Этожетесамыеслова!–Авывелелиемуумолкнуть.–Нуда!Должнобыть,ангелБожийбылснамивтотчас!Непременно,

где-нибудьтутбылангел!–АещемиссисХарперрассказала,какДжонапугалеепистоном,авы

рассказалипроразбитуюсахарницуипро«болеутолитель»…–Истиннаяправда!– Потом был разговор насчет того, что нас хотят искать в реке, а

заупокойная служба состоится в воскресенье, после чего вы с миссисХарперобнялисьиопятьзаплакали,апотомонаушла.

–Таконоибыло!Такибыло!Этотакжеверно,както,чтоя здесьсижу. Ты, Том, не смог бы рассказать лучше, даже если бы видел всесобственнымиглазами!Адальше-точто?

–Дальшевысталимолитьсязамоюдушу–яясновиделвосне,каквымолились,ислышалкаждоеслово.Апотомвылеглиспать,амнесталовас жалко, и я написал на куске коры: «Мы не утонули, а сделалисьпиратами»иположилкорунастолрядомсосвечкой;апотомвывродебыуснули, и лицо у вас было во сне такое доброе и измученное, что яподошел,наклонилсяипоцеловалвас.

–Данеужели,Том?Ябытебезаэтовсепростила!–Ионасхватиламальчикаиизовсехсилприжалаксебе,отчегототвдругпочувствовалсебязаконченнымнегодяем.

– Вообще-то, это был всего-навсего сон, – заметил Сид как бы просебя,нодовольногромко.

–Молчи,Сид!Междупрочим,тебеизвестно,чтовоснечеловекведетсебяточнотакже,каквелбыинаяву?Воттебесамоебольшоеяблоко,Том,яегоберегланавсякийслучай.Атеперьбегившколу.СлаваГосподуБогу,отцу нашему небесному, за то, что он вернул мне тебя, слава егодолготерпению и милосердию ко всем, кто в него верит и чтит егозаповеди,икомнетоже,хотьяинедостойна.Ноеслибыоднидостойныепользовались его милостями и помощью в трудную минуту, мало комудовелось бы узнать, что такое радость на земле и вечный покой нанебесах…Атеперьубирайтесьотсюдавсе–иты,Сид,иМэри,иТом,–дапоживей.Уменяделполным-полно!

Как только дети ушли вшколу, пожилая леди отправилась навеститьмиссис Харпер с единственной целью – поразить ее воображение

удивительным сном Тома. Сид же, выходя из дома, уже собрался быловысказать вслух одну мысль, которая вертелась у него в голове, нопоостерегся. «Как-то уж очень чудно, – думал он, – чтобыТом запомнилтакойдлиннющийсониниразунивчемнеошибся!»

НокакимгероемчувствовалсебяТом!Онненосилсяинепрыгал,какпрежде,авышагивалнеторопливоисдостоинством,какиподобаетпирату,которыйзнает,чтонанегоустремленывсевзгляды.Датаконоибыло:нанего глазели все без исключения. Он старался показать, что не замечаетвсех этих взглядов и не слышит, что о нем говорят, но в душе упивалсясвоейславой.Малышибежализанимхвостом,словноонбылчем-товродеслонаво главебродячего зверинца,въезжающегов город.Егосверстникиделали вид, что ничего не случилось, и тем не менее их точила зависть.Ониотдалибывсенасветезаегобронзовыйзагарилучезарнуюславу,аТом не расстался бы ни с тем, ни с другим, даже если бы взамен емупредложилистатьвладельцемциркашапито.

ВшколенанегоиДжоХарперавсесмотрелистакимвосхищением,чтообапиратавскореокончательнозаважничали.Ихприятелисгоралиотлюбопытства, и они принялись рассказывать о своих приключениях, ноедвауспелиначать–потомучтоэтаисториябыланеизтех,которыескорозаканчиваются,–какбуйнаяфантазияподбрасывалаимвсеновыйиновыйматериал. Когда же Том и Джо в укромном углу извлекли из кармановтрубкиипринялиськакнивчемнебывалопопыхиватьтабачком,ихславадостиглазаоблачныхвысот.

Теперь-то, решил Том, он может не обращать на Бекки Тэтчер нималейшеговнимания.Чтоемудонее–вполнедостаточноиоднойславы.Конечно,Беккиможетзахотетьпомиритьсясним.Чтож,пустьпопробуетиубедится,чтоонтожеможетбытьжестоким,какнекоторыедругие.

ЕдваБеккипоявиласьвшкольномдворе,Томсделалвид,чтововсенезамечает ее. Он завел разговор с мальчишками и девчонками,собравшимися в кучку. Тем временем Бекки, раскрасневшись и блестяглазами, принялась весело бегать по двору, притворяясь, что гоняется заподругами. Том, однако, заметил, что если ей и случалось кого-либопоймать,тоэтовсякийразпроисходиловблизиотнего,иприэтомБеккиукрадкой поглядывала в его сторону. Это подлило масла в огонь еготщеславия, но вместо того, чтобы пойти на мировую, Том заупрямился.Понимая,чегохочетсяБекки,онрешилнеуступатьнивкакую.

Вскоредевочкапрекратилабеготнюисталарассеяннопрохаживатьсянеподалеку,сгрустьюпоглядываянаТома,ипарураздажевздохнула.Нотутоназаметила,чтоТомобращаетсякЭммиЛоуренсчаще,чемкдругим

девочкам,ив грудиунеечто-то заныло.Она,может,ихотелабыотойтиподальше, но ноги сами вели ее к той кучке сверстников, среди которыхнаходился Том. В конце концов она заговорила с одной из девочек,стоявшихрядомсним:

–Ах,МэриОстин!Почему это я не видела тебя вчера в воскреснойшколе?

–Ябыла!Тыпростоменянезаметила.–Гдежетысидела?–ВклассемиссПитерс–тамже,гдеивсегда.– Неужели? Странно. А мне так хотелось поговорить с тобой о

пикнике.–Какславно!Актоегоустраивает?–Моямама.–Вотмило!Аменяпригласят?–Конечно!Ведьпикникэтотдляменя.Онапозоветвсех,когояназову.–Какярада!Акогдаонсостоится?–Кактольконачнутсяканикулы.–Вотбудетвесело!Тыпригласишьвсех-всехмальчиковидевочек?–Покрайнеймере,всехмоихдрузей…илитех,ктонепрочьсомной

дружить.–ТутонасноваукрадкойвзглянуланаТома,ноонвэтуминутуувлеченно рассказывал Эмми Лоуренс о грозе на острове и о том, какмолния разбила в щепки большой платан именно тогда, когда Том стоялвсеговтрехшагахотнего.

–Амнеможнобудетпоехать?–спросилаГрэйсиМиллер.–Да.–Амне?–подалаголосСаллиРоджерс.–Да.–Имнетоже?–спросилаСьюзиХарпер.–ИДжо?–Конечно!Один за другим все, кроме Тома и Эмми, получили приглашение,

после чего Том невозмутимо повернулся к Бекки спиной и, не прерываябеседы,увелссобойЭммиЛоуренс.СлезынавернулисьнаглазаБекки,ноона постаралась скрыть их, изображая веселье, и продолжала болтать сподругами, хотя пикник потерял для нее всю свою привлекательность, азаодноивсеостальноенасвете.Затемонаотправиласьвклассидалаволюслезам.

Выплакавшись, Бекки просидела в одиночестве до самого звонка, нежелая, чтобы кто-нибудь заметил, как страдает ее гордость. Потом онавстала, тряхнула своими золотистыми косами и, сверкая глазами, сказала

себе,чтознает,чтоейтеперьделать.Во время перемены Том продолжал вертеться вокруг Эмми, весьма

довольный собой. При этом он не переставал искать взглядом Бекки,чтобы, улучив момент, нанести ей сокрушительный удар. Однако, кактолькоонееобнаружил,егонастроениестремительноухудшилось.Беккиустроиласьвукромномуголке–наскамьепозадизданияшколы–вместесАльфредом Темплом. Оба увлеченно разглядывали картинки в книжке,склоняясь над страницей так, что их головы соприкасались. Они такувлеклись, что, казалось, совершенно не замечают, что творится вокруг.Пламя ревности мгновенно вспыхнуло в сердце Тома. Первым делом онобрушился на самого себя – за то, что не воспользовался случаемпомириться с Бекки, когда она сама подошла к нему. Он поносил себявсеми бранными словами, какие знал, и едва не плакал от досады.А тутеще и Эмми трещала без умолку, не помня себя от радости. На какое-товремяТомсловнооглохионемел.ОннеслышалболтовниЭмми,акогдатавопросительно поглядывала на него, ожидая ответа, бормотал какую-точепуху.Незримаясиласноваисноватянулаегокскамьезашколой,хотято,чтотампроисходило,толькорастравлялоегорану.Беккисловнозабылао его существовании. Видеть-то она его видела, но при этом отличнопонимала,чтоперевесснованаеестороне.ТеперьТомстрадаетточнотакже,каксовсемнедавнострадалаона.

Веселая болтовня Эмми стала для Тома просто нестерпимой. Оннамекнулбылоей,чтоунегополным-полноважныхдел,ноничегоэтимнедобился – та не умолкала и словно прилипла к нему. Наконец он прямозаявил,чтоторопитсяидолженидти,начтоЭммипростодушноответила,что будет ждать его «где-нибудь поблизости» после уроков. Тут Томпопростусбежалотнее,проклинаясобственнуюглупость.

«Кто угодно, только не Альфред! – бормотал он на ходу, едва нескрежеща зубами. – Только не этот лощеный франт из Сент-Луиса!Воображает себя аристократом, потому что одет с иголочки! Ну погоди,приятель, я тебе всыпал в первыйже день, как ты приехал в город, а задобавкойделонестанет!Дайтолькосрок!Вотвозьму,даи…»

Тут Том принялся уничтожать воображаемого противника – молотилповоздухукулаками,отвешивалоплеухиипинки.«Ах,воттыкак?Просипощады!Что, не понравилось?Ну, так тебе и надо, будет вперед наука!»Воображаемоепобоищезакончилосьегополнойпобедой.

На большой перемене Том не выдержал и удрал с уроков. Сил егобольшенебылосмотретьнапростодушноесчастьеЭмми,аревностьжглаогнем.Бекки снова уселась сАльфредомрассматривать картинки вместе,

однако Том почему-то не появлялся. Мучить стало некого, и она мигомпотерялаинтерескАльфреду,сталарассеяннойизаскучала.Тоиделоонанастораживалась,прислушиваяськприближающимсяшагам,новсякийразэтооказывалсянеТом.ВконцеконцовБеккиначалажалеть,чтозашлатакдалеко.АбеднягаАльфред,которыйвсенемогвзятьвтолк,счегоэтооназаскучала,неунимался:

–Тытольковзгляни,какаяславнаякартинка!Аздесьещелучше!ТерпениеБеккилопнуло:– Ах, отстань от меня, пожалуйста! Не нужны мне эти картинки! –

Залившисьслезами,онавскочилаибросиласьпрочь.Альфред потащился следом, намереваясь утешить ее, но Бекки, все

ещевсхлипывая,заявила:–Оставьменявпокое!Ятебятерпетьнемогу!Альфред остолбенел, соображая, чем провинился. Ведь она сама

сказала, что хотела бы всю большую перемену разглядывать с нимкартинки, а теперь убегает, да еще и в слезах. Не зная, что и думать,рассерженный и обиженный, он побрел обратно в пустуюшколу.Истиналежала на поверхности: Бекки просто использовала его, чтобы досадитьТомуСойеру.

Догадавшисьобэтом,АльфредещебольшевозненавиделТома,иемунестерпимо захотелось хоть чем-нибудь насолить этому хвастуну ипройдохе, не подвергая себя при этом риску. Тут на глаза ему попалсяучебникТома.Случай был исключительный, и он открыл книжку на тойсамой странице, где был заданный на сегодня урок, и плеснул на неечернилами.

Бекки,какразвэтуминутузаглянувшаявокнокласса,заметила,чтоон сделал, но промолчала и отправилась домой. Было бы здорово прямосейчас разыскать Тома и все рассказать ему. Он, конечно, будет ейблагодарен,ионинаконец-топомирятся.

Однако уже на полпути Бекки передумала. Ей вспомнилось, как Томобошелсясней,когдаречьзашлаопикнике,игоречьобидывновьобожглаее. Нет, она не только не станет выручать Тома, но и возненавидит егонавеки. И пусть его как следует накажут за безнадежно испорченныйучебник.

Глава19Том вернулся домой мрачнее тучи, но первые же слова тети Полли

далиемупонять,чтоявилсяонсосвоимигорестяминевсамоеподходящеевремя:

–Том,выдратьбытебясейчаскакследует!–Тетушка,чтояещетакогонатворил?– Спрашиваешь! Я-то, старая дура, лечу как на крыльях к Сирини

Харпер–думаю,сейчасвыложуейвсепроэтоттвойпресловутыйсон.Инатевам:оказывается,Джоужерассказалей,чтотыбылздесьвтотвечери слышал все наши разговоры. Ума не приложу, что может выйти измальчика, который так бессовестно врет. Ну вот ответь: как ты могдопустить, чтобыяпомчалась кмиссисХарпери выставила себяполнойдурой?

Досихпорутреннийрозыгрышказалсязабавнойшуткой,нотеперьонпредсталпередмальчикомвиномсвете.Томпонурилсяицелуюминутунемогничегопридуматьвсвоеоправдание.Наконецонпроговорил:

– Тетушка, мне очень жаль, что я так поступил… Я, как всегда, неподумал.

–Ах,голубчик,тыникогданиочемнедумаешь,толькоосебе.Утебяхватило ума приплыть ночью с острова только для того, чтобыпозубоскалитьнаднашимгорем,тынесомневался,выставлятьлименянапосмешище, сочиняя вещий сон; а вот пожалеть нас тебе и в голову непришло!

–Тетушка,теперь-тояпонимаю,чтоэтобылонехорошо,новедьяненарочно.Янехотел,вотчемугодноклянусь!Даидомойяприходилвовсенезатем,чтобынадваминасмехаться.

–Адлячегоже?–Мнехотелосьсказать,чтобывынебеспокоились,чтомыживы.–Ах, Том, если бы я только могла поверить, что у тебя были такие

добрыенамерения!Новедьтыисамзнаешь,чтоэтонетак,ияэтотожезнаю.

–Авотибыли!Несойтимнесэтогоместа,еслинебыли!–Ах,Том,теперьужесовершенноникчемувыдумывать.–Эточистаяправда,клянусь!Яхотел,чтобывынегоревали.–Ябывсенасветеотдала,лишьбыповерить.Дазаодноэтовсетвои

грехи простятся, Том, – даже то, что ты сбежал из дому и вел себя как

настоящеечудовище.Нуотчеготымненичегонесказал,а?–Знаете,тетушка,когдавывтотвечерзаговорилипропохороны,мне

вдруг до того захотелось спрятаться в церкви и послушать, что простоужас.Какжеямогсказать?Нуявзялдаиположилкоруобратновкарман.

–Какуюещекору?–Тусамую,накоторойнаписалсуриком,чтомыушливпираты.Эх,

жаль,чтовынепроснулись,когдаяваспоцеловал!Морщины на лице тети Полли разгладились, а глаза просияли

нежностью.–Атыивсамомделеменяпоцеловал,Том?–Атокакже!–Этоправда,Том?–Ясноедело,тетушка.–Апочемутыменяпоцеловал,Том?– Потому что я вас люблю, а вы стонали и метались во сне, и мне

сталовасжалко.Это походило на правду. И тетя Полли произнесла с волнением,

которогонесумеласкрыть:–Тогдапоцелуйменяещераз,Том!..Атеперьубирайсявшколуине

путайсяуменяподногами.Как только Том ушел, она бросилась в чулан и отыскала старую

куртку, в которой он сбежализ дому.Но вдруг остановилась, не решаясьпроверитькарманы,исказаласамасебе:

–Ох, рука не поднимается. Бедныймальчик, должно быть, он опятьсоврал,ноэтосвятаяложь,ионаменятакпорадовала…Надеюсь,Господьпроститемуэтивыдумки–ведьэтовсенесозла.Нестанусмотреть,дажеизнатьничегонехочу…

Тетя Полли отложила куртку и призадумалась. Дважды она сновабралась за нее и дважды откладывала. И наконец набралась смелости –запустиларукувкарман.

А в следующую минуту, обливаясь слезами, она уже разбираланацарапанныенакускеплатановойкорыслова,бормоча:

–Уж теперь я ему все прощу, что бы ни натворил, будь у него хотьмиллионгрехов!

Глава20После тогокак тетяПоллиласковопоцеловалаТома, все егоуныние

как рукой сняло. На сердце у него снова стало легко, и он отправился вшколу.Итутжеемуповезло:всамомначалеМэдоу-лейнонувиделБекки.Неколеблясьнисекунды,ондогналдевочкуипроизнес:

– Я скверно поступил сегодня, Бекки, и очень жалею об этом. Яникогдабольшенебуду,вотчемхочешьклянусь!Давайпомиримся,а?

Беккиостановиласьипрезрительновзглянулананего:– Я буду вам очень признательна, если вы оставите меня в покое,

мистерСойер.Янежелаюсвамибольшеразговаривать.Вздернув носик, она пошла дальше. Том до того растерялся, что

промолчал, а когда пришел в себя, говорить было уже поздно. Ох, иразозлился же он! Если бы Бекки была мальчишкой, не миновать бы ейсерьезнойтрепки.Чутьпозже,уженашкольномдворе,онсновастолкнулсяснейипослалейвследязвительноезамечание.Беккинеосталасьвдолгу,иразрыввышелокончательныйибесповоротный.

Кипящей возмущением Бекки казалось, что ей уже никогда недождатьсяначалауроков–дотогоейнетерпелось,чтобыТомувлетелозаиспорченную книжку. После обидных слов Тома у нее пропало всякоежеланиеразоблачатьпроделкиАльфредаТемпла.Нооткудабеднойдевочкебылознать,чтоопасностьгрозитиейсамой!

УчительДоббинсдожилдоседыхволос,непродвинувшисьнинашагк заветной цели.Он всюжизньмечтал сделаться врачом, но бедность непозволила ему подняться выше должности учителя в захолустнойшколе.Каждыйдень,покаученикивклассебылизанятызубрежкой,онизвлекализящикасвоегостолакакую-тотолстуюкнигуипогружалсявчтение.ЭтутаинственнуюкнигуДоббинсвсегдадержалподзамком,ивсемальчишкившколепомиралиотжеланияхотьоднимглазкомзаглянутьвнее.Укаждогоизучениковимелисьсоображениянасчеттого,чтоэтозакнига,нонебылонималейшей возможности выяснить правду.И вот сейчас, проходямимоучительскогостола,БеккиТэтчерзаметила,чтовящикеторчитключ.

Упустить такой случай было просто невозможно! Она огляделась,убедилась, что поблизости никого нет, – и в следующеемгновение книгаоказаласьунеевруках.Названиеейровноничегонесказало–напервойстранице обложки красовалось незнакомое слово «Анатомия», – и Беккипринялась перелистывать толстый том. И тут же на глаза ей попалась

красочнаякартинка,накоторойбылизображенсовершенноголыйчеловек.Вследующеемгновениечья-тотеньупаланастраницу–позадистоялТомСойер, разглядывая картинку из-за ее плеча. Бекки заторопиласьзахлопнуть книгу, потянула ее к себе, да так неудачно, что надорваластраницучутьнедополовины.Бросивкнигувящик,онаповернулаключвзамкеирасплакаласьотдосады.

– Ничего, кроме гадостей, от вас, Том Сойер, ждать не приходится!Вамбытолькоподкрадыватьсядаподсматривать!

–Откудажеямогзнать,чтовытутделаете?– Как вам не стыдно, мистер Сойер! Теперь вы, наверно, на меня

нажалуетесь.Меня накажут при всех, а я к этому не привыкла! Что мнетеперьделать?

Затемонагневнотопнуланожкойизаявила:–Нуиотлично,еслихотите–можетеябедничать!Я-тознаю,чтоне

мнеоднойдостанется.Толькопогодите,противныймальчишка,иувидите!СэтимисловамиБеккивыбежалаизкласса.Озадаченный этой неожиданной вспышкой, Том постоял некоторое

время,апотомсказалсебе:– Ну и дура же эта Бекки! Она, видите ли, не привыкла, чтобы ее

наказывали! Подумаешь, беда какая – всыплют пару раз розгами! Вседевчонкитрусихиимокрыекурицы.Я,конечно,ничегонескажустарикуДоббинсу, да что толку? Доббинс непременно спросит, кто разорвалкнижку,иответанеполучит.Тогдаонначнет,каквсегда,допрашиватьвсехподряд – одного, другого, третьего, а когда доберется до нее, тут же иузнает,ктовиноват:удевчоноквсеналиценаписано.Итогдаейпоркинеминовать.Да,угодилаБеккивпеределку,теперьейнеотвертеться.–Томнемногопоразмыслилидобавил:–Может,оноиклучшему.Хотелосьей,чтобымневлетело,–пустьтеперьсамаотведаетгорячих!

Онвернулсяводворкприятелям, ачерезнесколькоминутпоявилсяучитель, и занятия начались.Томникакнемог сосредоточиться – всякийраз, поглядывая в сторону девчонок, он видел расстроенное лицо Бекки.Ему быполагалось злорадствовать, но он немог не пожалеть ее.Однаковскореобнаружилосьпроисшествиесучебником,и тутужТомусталонедожалости–хваталособственныхпроблем.

Тем временем Бекки вышла из горестного оцепенения и проявилаживой интерес к происходящему. Тому не выпутаться из этой истории,решила она, даже если он будет стоять на том, что не имеет никакогоотношения к гигантскому чернильному пятну на учебнике. И оказаласьправа, хотя никакой радости это ей не доставило. Наоборот, когда дело

дошлодорасплаты,ейзахотелосьвскочитьикрикнутьнавеськласс,чтоэтосделалАльфредТемпл.Однакоонаудержаласьипромолчала.«Скакойбы это стати! – сказала она себе. – Ведь Том непременно наябедничаетучителю,чтоэтояразорвалакнигу!Нескажунисловадажерадиспасенияегожизни!»

Томмужественно выдержалпоркуи вернулсянаместо, не особеннорасстраиваясь. Он понятия не имел, откуда взялись чернила на книжке.Может, он сам в суматохе опрокинул чернильницу, не заметивслучившегося.Поэтомувинусвоюонотрицалпростоизпринципа–такужпринятоумальчишекиспоконвеков.

Прошел целый час. Учитель дремал, изредка поклевывая носом, ввоздухе стояло сонное жужжание зубрежки. Наконец мистер Доббинсрасправилплечи,зевнул,отперящикстолаипотянулсязакнигой,нокак-тонерешительно,словновсеещераздумывал,братьсязанееилинет.Ученикирассеянно поглядывали на своего наставника, и только двое пристальноследили за ним, улавливая малейшее движение. Некоторое время мистерДоббинс рассеянно разглядывал книгу, потом взял ее в руки и поудобнеерасположилсявкресле,явнособираясьпринятьсязачтение.

ВэтороковоемгновениеТомвзглянулнаБекки.Такоезатравленноеибеспомощное выражение ему случалось видеть у кроликов, когда в нихцелятсяизружьяспятишагов.Онмигомпозабылотом,чтоонивссоре.Нужнонемедленночто-тосделать!Прямосейчас!Отспешкиинапряженияничегонеприходиловголову,ивдругегоосенило.Онброситсякучителю,выхватитизегоруккнигу,выскочитизкласса–ипоминайкакзвали.Томзамешкался всего на секунду, но момент был упущен: учитель раскрылувесистыйфолиант.Поздно!ТеперьБеккиуженичемнепомочь…

Вследующеемгновениеучительоторвалглазаоткнигииповернулсяк классу. В его взгляде появилось нечто такое, от чего все ученикинаклонились пониже к партам, и даже те, кто не знал за собой никакойвины, затрепетали. Пауза длилась так долго, что можно было не спешасосчитатьдодесяти,атемвременеммистерДоббинсвсебольшеибольшенакалялся.Наконецонпроизнес:

–Ктопорвалэтукнигу?Низвукавответ.Тишинастоялатакая,чтоможнобылоуслышать,как

падает булавка. Учитель обвел гневным взглядом лица учеников,нащупываявиновного.

–БенджаменРоджерс,выпорвалиэтукнигу?Нет.Онееивглазаневидел.–ДжозефХарпер,этосделаливы?

Конечноже,неон.ТомуСойерувсебольшестановилосьнепосебе.Этотдопроспоходил

намедленнуюпытку.Учитель на время оставил в покое мальчиков, подумал некоторое

времяиобратилсякдевочкам:–ЭммиЛоуренс?Татолькомотнулаголовой.–ГрэйсиМиллер?Нет,разумеется.–СьюзенХарпер,этовы?Неона.Томвесьдрожал,сознавая,чтонетникакоговыхода.–РебеккаТэтчер?Лицодевочкисталобелым,какбумага.–Этовы–смотритемнепрямовглаза!–этовыпорваликнигу?Бекки умоляюще сложила руки на груди – и тут на Тома снизошло

вдохновение.Онвскочилнаногиизавопил:–Этоя!Всяшколапростортыразинулаоттакойнепроходимойглупости.Том

постоял,собираясьсдухом,акогдавышелвперед,чтобыпринятькару,товосхищение и благодарность, вспыхнувшие в глазах Бекки, вознаградилиего сверх всякой меры. Потрясенный собственным великодушием, он, неиздав ни звука, выдержал такую порку, какой еще никогда и никому незакатывалмистерДоббинс,исполнымсамообладаниемвыслушалприказоставатьсявклассепослеуроковещевтечениедвухчасов.Он-тознал,ктобудетждатьзаворотамишколы,когдаегозаточениезакончится!

Втотжевечер,ужеукладываясьвпостель,ТомобдумывалпланместиАльфредуТемплу. Бекки, заливаясь слезами раскаяния и стыда, поведалаему все, не скрыв и собственной измены. Однако вскоре жажда кровиуступила место куда более приятным мыслям, и Том наконец уснул. Нодаже во сне последние слова Бекки все еще продолжали звучать в егосердце:

–Ах,Том,дочегожетывеликодушный!

Глава21Делошло к каникулам. Строгий мистерДоббинс стал ещежестче и

требовательнее:оннадеялся,чтоегоученикиблеснутнаэкзаменах.Розгиилинейка не оставались в покое ни на час, во всяком случае, в младшихклассах. Только самым старшим из учеников да взрослым барышням летвосемнадцатипорканеполагалась.АпоролмистерДоббинсосновательно,потомучтобылчеловекомнестарымирукуимелкрепкую,несмотрянаточто под париком у него скрывалась блестящая, как бильярдный шар,лысина. С приближением великого дня этот тиран все большераспоясывался: ему доставляло злорадное удовольствие обрушивать научеников самые суровые наказания за малейший проступок. Из-за этогомладшие ученики жили в постоянном страхе и трепете, а по ночам неспали, ломая головы, как бы насолить учителю. Но и тот был начеку. Закаждой попыткой мести немедленно следовало такое грозное воздаяние,чтомальчишкиотступалисполябитвысбольшимипотерями.

В конце концов, сговорившись, они придумали одну вещь, котораясулила неслыханный успех. К этой компании примкнул ученик местногоизготовителя вывесок: ему изложили весь план и попросили помочь.Мальчишканемогприйтивсебяотвосторга–учительснималквартирувихдомеиуспелвсемнадоестьхужегорькойредьки.Атуткакразиженаучителя на несколько дней уехала погостить к знакомым, так что некомубыло помешать их планам. Заговорщикам было хорошо известно, чтомистерДоббинспоторжественнымднямвсегдаизрядновыпивает,апотомне прочь вздремнуть с полчасика в кресле. Вот этим-то моментом инадлежаловоспользоватьсярасторопномуученикуместногоживописца,азатемспровадитьучителявшколу.

И вот наступил день экзаменов. К восьми часам вечера школа былапраздничноосвещенаиукрашенагирляндамииззелениицветов.Учительуже восседал в большом кресле, стоящем на возвышении, а позади негоглянцево отсвечивала черная доска. С первого взгляда было видно, чтосвоейтрадициимистерДоббинсненарушилипринялвполнедостаточноспиртного. Ряды скамейперед возвышениембыли заполнены городскимичиновниками и родителями учеников. Слева от учительского меставозвышалась небольшая эстрада, на которой сидели школьники,участвующие в программе экзаменационных испытаний: младшиемальчишки – умытые и причесанные, с лицами мучеников, белоснежные

рядыдевочек,далее–разряженныевбатистикисеювзрослыебарышни,стесняющиесясвоихголыхрук,бабушкиныхбраслетовицветоввволосах,инаконецнеуклюжиеверзилывпарадныхкостюмах.Всеостальныеместабылизаполненышкольниками,неучаствовавшимивиспытаниях.

Сначалавпередвышелкрошечныймальчуганииспуганнопролепетал:«Никто из вас, друзья, не ждет, что вам малыш стихи прочтет…»,сопровождаядекламациюсудорожнымидвижениями,словноиспорченныйавтомат. Он благополучно добрался до конца, полуживой от страха, и,конвульсивнопоклонившись,удалилсяподгромрукоплесканий.

Сконфуженная девочка прошепелявила, запинаясь, «У Мэри былбарашек», после чего сделала жалкий реверанс, получила свою порциюаплодисментовиуселасьнаместо,раскрасневшаясяисчастливая.

Затем на эстраду весьма самоуверенно вышел Том Сойер и сосвирепым воодушевлением, размахивая руками, как мельница, принялсядекламировать бессмертный монолог «О, дайте, дайте мне свободу!»,однако, добравшись до середины, сбился. Его охватил страх передпубликой, коленки затряслись, а горло сжал спазм.Жалея его, слушателимолчали,ноэтомолчаниебылохуже,чемсмех.Учительнахмурился.Томпопробовал было продолжать, но снова запнулся и удалился с позором.Раздалисьжидкиехлопки–провалбылполный.

Далее последовали: «На пылающей палубе мальчик стоял»,«Ассирияне шли…» и прочие шедевры, столь излюбленныедоморощенными декламаторами. Потом другие школьники состязались вправописанииичтении,но все снетерпениемждали гвоздяиспытаний–оригинальныхсочинениймолодыхдевиц.

Одна за другой они приближались к краю эстрады, деликатнооткашливались, разворачивали рукопись, перевязанную премилойленточкой, и начинали чтение, напирая на выразительность. Темы былиодни и те же со времен крестовых походов, над ними потели еще ихматушки, бабушки и прабабушки: «Дружба», «Дочерняя любовь»,«Задушевные мечты», «О роли религии в истории», «О пользепросвещения», «Сравнительный очерк политического устройстваразличныхгосударств»ипрочеевтомжероде.

Главнымивовсехэтихпроизведенияхбылиунылаяинтонацияиморевсевозможных красивых слов. Но особенно неприятна была плоскаямораль,котораяпомахивалакуцымхвостомвконцекаждогоопуса.Каковабынибылатема,авторизкоживонлез,чтобывпихнутьвсвоетворениепобольшечего-нибудьполезногоипоучительного.Нетниоднойшколывовсей нашей стране, где бы ученицы не чувствовали себя обязанными

заканчиватьвсякоесочинениеморалью;ичемлегкомысленнейиветренейдевица,темдлиннейисуровейбудетмораль.

Но вернемся к экзаменам. Первое же из прочитанных с эстрадысочиненийбылоозаглавлено«Такэтоиестьжизнь?».Проверим,читатель,способенлитывыдержатьхотябыотрывокизнего:

«С каким неописуемым волнением юное существо, едвавступившее на тернистые тропы жизни, предвкушает давноожидаемое празднество! Воображение с живостью набрасываетрозовыми и голубыми красками веселые картины. В легкихмечтах изнеженная поклонница моды уже видит себя средиблестящейтолпы,окруженнойвсеобщимвниманием.Ееизящнаяфигура, облаченная в белоснежные кружева и облака газа,кружитсяввихреупоительноготанца;ееглазасияютярче,чемуостальных,аножкивбальныхбашмачкахпорхаютлегчедругихвэтомвеселомсобрании.

Каким волшебно прекрасным предстает все перед ееочарованнымвзором!Каждоеновоеявлениедлянеепленительнои неповторимо. Но с течением времени она обнаруживает, чтоподэтойблестящейвнешностьюскрываютсясуетаизлословие;лесть,когда-тоуслаждавшаяеедушу,теперьтолькораздражает;бальные залы теряют для нее былое очарование; с горечью всердце и с расстроенным здоровьем она устремляется прочь,уверившись, что светские удовольствия не способныудовлетворитьстремленийеедуши!..»

Чтение сопровождалось одобрительным гулом и перешептываниями:«Как это мило!», «Какое изящное красноречие!», «До чего же верно!», акогда сочинение завершилось особенно нудной моралью, слушателивосторженнозааплодировали.

Потомвыступилахудосочнаядевицасинтереснойбледностьювлице,изобличавшей несварение желудка, и прочла поэму «Прощаниемиссурийской девы с Алабамой». Читателю будет достаточно четырехстрок:

Алабама,прощай!Ялюбилатебя,Атеперьятебяпокидаю!Льюягорькиеслезы,всемсердцемскорбя,Инавекитебяоставляю.

После нее перед зрителями возникла смуглая, черноволосая ичерноглазаябарышня.Выдержавмногозначительнуюпаузу,онанапустилана себя трагическую мрачность и начала размеренно и торжественночитатьнечто,озаглавленное«Видение»:

«Ночь была бурная и непроницаемо темная. Вокругнебесногопрестоланесветиласьниодназвезда, глухиераскатыгрома беспрестанно сотрясали воздух, а ужасающая молниягневносверкалавоблачныхчертогахнебес,пренебрегаятем,чтодостославный Франклин укротил ее свирепость! Неистовыеветры единодушно покинули свои таинственные убежища изаметалисьнадземлей,словнодлятого,чтобыэтаночьказаласьещеболееужасной.

В эту пору мрака и уныния мое сердце томилось почеловеческомуучастию,новместотого–“Мойдруг,моямечта,советник лучший мой в скорбях и в радости, явилась предомной”.

Она приближалась, подобная одному из тех эфирныхсозданий, которые являются юным романтикам в их мечтах осияющем рае, не украшенная ничем, кроме своейнепревзойденной прелести. Так тиха была ее поступь, что ниоднимзвукомонанедалазнатьосебе,и,еслибыневолшебныйтрепет, восчувствованный мною при ее приближении, онапроскользнулабымимонезамеченнойинезримой,подобноинымскромнымкрасавицам…»

Весь этот кошмар, растянувшийся на десять страниц, завершалсясуровой проповедью, сулившей неминуемую погибель всем, кто непринадлежиткпресвитерианскойцеркви.

Однакоименно«Видение»былоединодушнопризнанолучшимизтехтворений, что читались на вечере, и удостоилось первой награды. Мэргородка, вручая награду автору, произнес трогательную речь, в которойутверждал, что за всю жизнь не слышал ничего более прекрасного иубедительногоичтосамДэниэлУэбстермогбыгордитьсятакойученицей.

Наконецучитель,разомлевшийотдухотыивиски,поднялсяскреслаи, оборотившись спиной к зрителям, начал чертить на доске картуАмерики–предстоялещеэкзаменпогеографии.Однакоруканеслушалась

мистераДоббинса, сделомонсправлялсяневажно,ипозадинеговолнойпрокатилсясдержанныйсмешок.Поняв,чтосмеютсянадним,учительстергубкой континент и начал заново, но вышло еще хуже, а хихиканьеусилилось.Мистер Доббинс целиком отдался этой ответственной работе,решив,должнобыть,необращатьвниманиянасмех.Емуужеказалось,чтоделоидетналад,амеждутемсмехнеумолкал.Наоборот:онстановилсявсегромче,инедаром!

Как раз над головой учителя располагался чердачный люк, и в тотмомент,когданадоскепоявилисьвполнеузнаваемыеочертаниязападногопобережья,изэтоголюкапоказаласькошка,перевязаннаяверевкой.Морданесчастногоживотного была обмотана тряпкой, чтобы воспрепятствоватьмяуканью; судорожно изгибаясь и хватая когтями то веревку, то воздух,кошкапостепенно спускалась все ниже.Смех достиг апогея, когда кошкаоказалась в каких-нибудь шести дюймах от головы учителя, полностьюпоглощенногосвоейработой.Ещемгновение–ионаотчаянновцепиласьвпарик мистера Доббинса, а затем стремительно вознеслась на чердак, невыпускаяизкогтейтрофея.

Итут лысинаучителя засиялаподлампойослепительнымблеском–пока наставник похрапывал дома под действием паров виски, ученикживописцапокрылеезолотойкраской!

Тем и кончился этот вечер. Мученики были отмщены. Наступиликаникулы.

Глава22В первые же дни каникул Том вступил в общество «Юных

трезвенников».Дляэтогопришлосьдатьсловонекурить,нежеватьтабакине употреблять бранных слов, однако все эти неудобства возмещалаблистательнаяуниформа,состоявшаяизмундираиалогошарфа,которуюпопраздникамполагалосьноситьчленамобщества.Нобуквальносразужевыяснилось,чтостоиттолькодатьсловонеделатьчего-нибудь,какэтогозахочется больше всего на свете. Тома так потянуло курить исквернословить, что только надежда покрасоваться в алом шарфе непозволилаемусбежатьот«Юныхтрезвенников».ДоДнянезависимости–четвертого июля – оставалась бездна времени, поэтому Том вскорепересталрассчитыватьнаэтотпраздникивозложилвсесвоинадеждынастарогосудьюФрэзера,который,какговорили,находилсяприсмерти.

Похороны столь важной персоны наверняка должны бытьторжественными, и «Юные трезвенники» непременно примут в нихучастие. Том ежедневно интересовался здоровьем судьи и с жадностьюловилвсякийслухонем.Иногдасудьяначиналподаватьнадежды,итогдаТомнапяливалмундиришарфиподолгулюбовалсясвоимотражениемвзеркале.Нооказалось,чтонастарогоФрэзеранельзяположиться–тоемустановилосьхуже,тооншелнапоправку.Наконецпришлавесть,чтосудьяокончательно выздоравливает. Том, чувствуя себя обманутым иоскорбленным, немедленно подал в отставку и покинул ряды«Трезвенников», и в ту же ночь судье сделалось худо и он преставился.ПослетакогоразочарованияТомрешилвообщеникомубольшеневерить.

Похороны отличались редким великолепием. «Юные трезвенники»участвовали в церемонии, и их бывший сотоварищ едва не лопнул отзависти.Томуоставалосьутешаться тем, что теперьонне связан словом.Он мог пьянствовать, курить и ругаться сколько угодно, но, каквыяснилось, ничего этого ему уже не хотелось.От одноймысли, что нетникакихзапретов,всякаяохотагрешитьпропадала.

И странное дело: уже спустя две недели Том неожиданнопочувствовал, что долгожданные каникулы ему в тягость и время едваползет.Онначалбыловестидневник,нозатридняровнымсчетомничегонеслучилось,идневникбылзаброшен.

Город посетил негритянский оркестр и произвел на всех жителейсильное впечатление. Том и Джо Харпер тут же собрали команду

музыкантов и пару дней развлекались напропалую, но и это им вскоренадоело. Даже долгожданный День независимости вышел не слишкомудачным: хлестал проливной дождь, шествие отменили, а величайшийчеловеквмире,сенаторСоединенныхШтатовмистерБентон,прибывшийна празднование, ужасно разочаровал Тома, потому что оказался не вдвадцатьпятьфутовростом,адовольнощуплымчеловечком.

Вскоре после этого приехал цирк. Когда же он снялся и отбыл,мальчишки соорудилишатер из рваных ковров и одеял и дня три подрядустраивалипредставления. За входбрали трибулавки смальчикаи две сдевочки,нопотомициркбылзаброшен.

Ненадолгомелькнул странствующий гипнотизер ифренолог, а посленего в городке стало еще скучнее. Не спасали даже вечеринки, которыеродителиустраивалидлянекоторыхмальчишекидевчонок:во-первых,онислучались редко, а во-вторых, после веселья было еще трудней выноситьзияющуютоскуибезделье.

БеккиТэтчерродителиувезлинаканикулывдругойгородок,ижизньдляТомаокончательнопотерялавсюсвоюпрелесть.

А между тем жуткая тайна убийства молодого доктора продолжалатяготить мальчика. Она изводила его непрестанно и мучительно, какзапущеннаяязва,иврезультатеТомзахворалкорью.

Долгихдвенеделиемупришлосьпровестивзаточении,отрезаннымотмираиотвсего,чтотампроисходило.Когдаоннаконецсмогвыходитьи,едва передвигая ноги, побрел в центр городка, то обнаружил повсюдусамыеприскорбныеперемены.ЗавремяегоболезниСент-Питерсбергтожепережил своего рода эпидемию – началось «религиозное обновление», ивсе сплошь, не только взрослые, но даже мальчики и девочки, внезапнозанялись спасением собственныхдуш.Томупришлось долгошататьсяпогороду в надежде отыскать хотя бы одного грешника, но повсюду егоожидалоразочарование.ДжоХарпераонзасталзачтениемЕвангелия–иэтакартинапотряслаегодоглубиныдуши.ОнразыскалБенаРоджерса,иоказалось, что тот навещает бедняков, имея при себе стопкудушеспасительных брошюрок. Джим Холлис, которого пришлось искатьеще дольше, заявил Тому, что корь ниспослана ему Богом какпредостережение свыше.Когдаже, доведенныйдоотчаяния, онбросилсяискать утешения у Гекльберри Финна, тот приветствовал его текстом изПисания.

Былоотчегопастьдухом.Томпоплелсядомойирухнулнакровать,окончательноубежденный,чтоонодинвовсемгородкеосужденнавечнуюпогибель.Наегодушу,ибезтогообремененнуюстрашнойтайной,словно

навалилиещепарутоннгруза.Вэтуженочьразразиласьстрашнаягрозасоглушительнымиударами

грома и слепящими вспышками молний. Том забился под одеяло и сзамиранием сердца ждал неминуемой смерти – он нисколько несомневался, что вся эта кутерьма затеяна из-за него. В эту минуту он ненаходил ничего невероятного в том, что для уничтожения такойнезначительной и обремененной грехами козявки, как он, Всевышнийрешилиспользоватьстольшумноеидорогостоящеесредство,какгроза.

Однакомало-помалубуряначалазатихать.ПервоймысльюТомабыловозблагодаритьБогаинемедленновернутьсянапутьистинный.Нопотомвнутренний голос заверил его, что гроза не имеет к нему ни малейшегоотношения.Сэтимониуснул.

Однако на следующий день пришлось опять звать доктора: у Томаначался рецидив кори. Он провалялся еще три недели, и это времяпоказалосьемувечностью.Когдаоннаконецсновавыползиздому,унегоне было сил даже порадоваться тому, что он остался жив. К тому же ончувствовалсебясовершенноодиноким–теперьунегонебылонидрузей,ниприятелей,ниединомышленников.

Томвялопотащилсявдольулицы,недогадываясь,чтоемупредстоитпережитьещеоднопотрясение.

Первое, что он увидел за углом, – это как Джим Холлис вместе сдругими мальчишками судит кошку за убийство. Жертва – растерзаннаяпичуга – присутствовала здесь же. А чуть подальше, в переулке, онобнаружил Джо Харпера и Гека Финна. Эти двое с жадностью лопалитолькочтоукраденнуювчужомогородедыню.

«Религиозному обновлению» пришел конец. У них, как и у Тома,началсярецидивгреховности!

Глава23Но в конце концов застоявшееся болото городской жизни

всколыхнулось: в суде началось слушание дела об убийстве. Все вокругтолько и говорили об этом, и Том не знал, куда деваться от всякихпересудов. При малейшем намеке на убийство сердце у негоостанавливалось,анечистаясовестьтотчасначиналанашептывать,чтовсеэтиразговорыведутсянарочно,чтобыегоиспытать.Понимая,чтониктонеможетзаподозрить,чтоемукое-чтоизвестнопроубийство,онвсеравнонемогсправитьсясгложущейдушутревогой.

Измаявшись окончательно, Том отвел Гека в укромное место, чтобыпоговоритьсглазунаглаз.Емунетерпелосьхотябыненадолгоразвязатьязык, скованный клятвой, а кроме этого, он был не прочь разделить сдругим мучеником бремя своих несчастий и вдобавок проверить, непроболталсялитотзаминувшеевремя.

–Гек,тысказалкому-нибудь?–Тыочемэто?–Самзнаешьочем.–Нет,конечно.–Низвука?–Нисловечка,чтобяпропал!Ачеготыспрашиваешь?–Датак.Боязночто-то.– Нам с тобой, Том Сойер, и двух дней не прожить, если все это

выйдетнаружу.Тутсомневатьсянечего.Томаотпустило.Поразмыслив,онспросил:–Гек,атебяниктонеможетзаставитьпроболтаться?– Заставить? Ну если уж мне захочется, чтобы этот краснокожий

дьявол утопил меня, как котенка, может, и проболтаюсь. А по-другому –врядли.

–Ладно,тогдапорядок.Немнетебеобъяснять:покамыдержимязыкзазубами,никтонаснетронет.Толькодавайещеразочекпоклянемся.Такононадежней.

–Годится.Ионисновапоклялисьсамойторжественнойижуткойклятвой.–Ачтовгороденынчеговорят,Гек?Ямноговсякогослышу.–Давсеодноитоже.Заладили:МэфПоттердаМэфПоттер,других

разговоровнету.Прямопотпрошибает.Такихочетсясмытьсякуда-нибудь

илиспрятаться.–Сомнойтожесамое.Да,плохоегодело.Атебеегожалко?– Еще бы не жалко! Человек он, конечно, никчемный, но никогда

никогонеобижал.Наловит,бывало,рыбки,добудетденьжонок,выпьет,апотомслоняетсябезтолку.Аразвеостальныенетаксебяведут?Нуневсе,амногие,дажеипроповедникитакиепопадаются.Мэфнезлой–одинразотдалмнеполовинуулова, когда таминаодногонехватало, абывало,ивыручал.

–Онимнезмеяпочинил,Гек,икрючкиклескевсегдапривязывал.Эх,какбыеговытащитьоттуда?

–Дагдетам!Ичтотолку:ведьвсеравнопотомопятьпоймают.–Чтоверно,товерно.Толькотошнослушать,какегочестятпочемзря,

аоннивчемтакомневиноват.–Амне,думаешь,нетошно?Божеправедный,Том,такуюоколесину

несут: и злодей-то он закоснелый, каких свет не видывал, и повесить егодавноследовало,нуивсякоетакое.

–Я еще слышал, чтоМэфа собираются линчевать, если его все-такивыпустятизтюрьмы.

–Чеготамсобираются!Такисделают,ясно-понятно.Разговорполучилсядолгий,ноутешительноговнембыломало.Когда

сгустились сумерки, мальчики начали прохаживаться вблизи городскойтюрьмы, стоявшейнаболоте, в смутнойнадежде, чтоподвернется какой-нибудьслучай,которыйпоможетвсеуладить.Ноничегонепроисходило–должнобыть,ниангелы,нидобрыефеинеинтересовалисьсудьбойузника.

Когда совсем стемнело, они, как проделывали ужене раз, просунулиузникучерезрешеткупачкутабакуинесколькоспичек.Поттерсиделподзамкомвнижнемэтаже,идосихпорниктоегонеохранял.

Всякийразимстановилосьнепосебе,когдастарыйпьяницаначиналихблагодаритьзатабакиеду,анаэтотразсталотаксовестно,какникогдапрежде. Оба почувствовали себя жалкими трусами и предателями, когдаПоттерпроговорил:

–Вытакдобрыкомне,ребята,какниктовгороде.Ияэтогонезабуду,нет. Сколько раз я себе говорил: «Всем мальчишкам я, бывало, мастерилзмеевивсякиедругиештуковины,показывал,гделовитсярыба,–вобщем,водил с ними дружбу, а теперь все бросили старикаМэфа, только Гек даТомменянезабыли.Вотияихтожебудупомнить».Да,ребята,наделаляделов,пьянбыл,ивголовепомутилось–иначеникакэтогонеобъяснить.А теперь меня за это вздернут, да так мне и надо. А может, оно и клучшему. Ну да что тут толковать! Одно только я вам скажу: не пейте,

ребята,никогда,чтобынеугодитьзарешетку…Отойдитечутокподальше,чтобыямогвидетьвашилица.Когдачеловекпопалвтакуюбеду,толькоиотрада,чтодоброе,дружескоелицо.Пожмитемнеруку–ваши-топролезутсквозьрешетку,амоянет,больновелика…Вот–маленькиеруки,совсемслабые, а сколькоони сделалидля старогоМэфаПоттера!И ещебольшесделалибы,еслибмогли!..

Домой Том вернулся в полном расстройстве чувств и всю эту ночьвиделстрашныесны.Наследующийденьонсутравертелсявозлезданиясуда; его неудержимо тянуло войти внутрь, и только отчаянным усилиемволионсумелудержатьсебяотэтого.Гектожебылздесь,иемухотелосьтого же. Они избегали смотреть друг на друга, и то один, то другойпытались уйти подальше от этого страшного места, но какая-тонепреодолимая сила возвращала их обратно. Всякий раз, когда из зданиясуда выходил какой-нибудь зевака, Том навострял уши, но новости былиодна другой хуже. Петля все крепче затягивалась вокруг шеи бедолагиПоттера.Вконцевторогодняпроцессавесьгородтолькоотомиговорил,что индеец Джо подтверждает свои показания и нечего сомневаться, чтоприсяжныевынесутобвинительныйприговор.

ВэтотденьТомвернулсядомойоченьпоздно,иемупришлосьлезтьвспальнючерезокно.Онбылвзволновандотакойстепени,чтопрошелнеодинчас,преждечемонуснул.

Наутро чуть ли не все горожане толпились перед зданием суда. Залзаседанийбылнабитдоотказа.Ожиданиезатягивалось,ивотнаконецодинзадругимвошлиприсяжныеизанялисвоиместа,затемввелиизмученного,смахивающегонапривидениеПоттеравкандалахиусадилитак,чтобывселюбопытные могли поглазеть на него. Индеец Джо, как всегданевозмутимый,такжебылхорошовиденпублике.Когдавсезатихли,судьязанялсвоеместоишерифобъявил,чтозаседаниепродолжается.Адвокатыначали перешептываться и шелестеть своими бумагами, а в зале всезамерливожидании.

Первымделомбылвызван свидетель, которыйподтвердил, что в тотдень,когдабылобнаружентрупмолодогодоктораРобинсона,онвидел,чтоМэф Поттер умывался у ручья, а заметив свидетеля, тотчас пустилсянаутек. Задав свидетелю несколько незначительных вопросов, прокуроробратилсякадвокатуМэфа:

–Теперьвыможетедопроситьсвидетеля.Обвиняемыйподнялглазаитутжеопустилих,когдазащитниксказал:–Уменянеткнемувопросов.Следующий свидетель показал, что складной нож был найден в

непосредственнойблизостиоттелаубитого.Прокурорповторилкакзаведенный:–Можетедопроситьсвидетеля!–Уменянетвопросов,–сновасказалзащитникПоттера.Третийсвидетельпоказалподприсягой,чтомногоразвиделэтотнож

врукахуМэфаПоттера.Защитник не выразил нималейшегожелания выяснять подробности.

На лицах публики была написана досада. Неужели адвокат не приложитникакихусилий,чтобысмягчитьучастьсвоегоподзащитного?

Еще несколько свидетелей подтвердили, что Поттер вел себя крайнеподозрительно,когдаегопривелинаместопроисшествия,нобылитакжеотпущеныбезперекрестногодопроса.

Публика начала глухо роптать, выражая свое недоумение иразочарование, за что и получила предупреждение от судьи. Затемпрокурорпроизнес:

– Основываясь на свидетельских показаниях, полученных подприсягой и не вызывающих сомнений, нами установлено, что убийстводоктора Робинсона совершено несчастным, который сейчас сидит наскамьеподсудимых.Мысчитаемеговинубезусловнодоказанной.

Из груди бедняги Мэфа вырвался глухой стон, он спрятал лицо владонях и принялся раскачиваться на скамье взад и вперед. В залевоцарилось тягостное молчание. Даже мужчины дрогнули, а женщинывытиралислезыжалости.

Вэтуминутузащитникподнялсясместаипроговорил:–Вашачесть,вначалесудебныхслушанийнашасторонастремилась

доказать, что подзащитный совершил это ужасное преступление безвсякогоумысла,находясьвнетрезвомвидеиподвлияниемприступабелойгорячки.Однакотеперьмыненамереныссылатьсянаэтиобстоятельства.–Тутонобратилсякслужителю:–ПрошувызватьмистераТомасаСойера!

На лицах присутствующих, не исключая и самого Мэфа Поттера,отразилось крайнее изумление. Все с любопытством воззрились на Тома,которыйвэтотденьнаходилсяв зале.Томвстали занялместонаскамьедлясвидетелей,приэтомвидунегобылрастерянный,анасамомделеонтрясся от страха. Мальчика привели к присяге, и адвокат приступил кдопросу.

– Томас Сойер, где вы находились в ночь с шестнадцатого насемнадцатоеиюня?

Том быстро взглянул на индейца Джо, и язык у него отнялся. Лицоиндейца было неподвижным, словно высеченным из грубого камня. Ни

единоечувствонеотражалосьнанем.Залзатаилдыхание,ноТомнемогвыговоритьнислова.Толькочерезминуту-другуюонсобралсяссиламиипроизнестактихо,чтопервыерядыедвамоглиразобрать:

–Накладбище…–Погромче,пожалуйста!Итак,выбыли…–Накладбище!ПрезрительнаяухмылказмеейскользнулапогубаминдейцаДжо.–КакдалековынаходилисьотмогилыУильямса?–Близко,сэр.–Нельзялипогромче?Насколькоблизко?–Примернокакотвасдоменя.–Выпряталисьилистоялиоткрыто?–Да,яспрятался.–Где?–Затремявязами,рядомсмогилой.ВекииндейцаДжоедвазаметнодрогнулииопустились.–Выбылитамодин?–Нет,сэр.Мыпошлинакладбищевместес…–Погодите!Нетрудитесьсейчасназыватьимявашегоспутника.Мы

вызовемего,когдапридетвремя.Вычто-нибудьпринеслиссобой?Томзаколебался,онявнобылсмущен.– Говорите же, здесь нечего стесняться. Истина всегда заслуживает

уважения.Чтовыссобойпринесли?–Эту…гм…дохлуюкошку.Взалераздалсясмех,носудьяосадилвесельчаков.–Мыпредставимсудускелетэтойкошки,–заявиладвокат.–Атеперь

расскажите нам, мистер Сойер, все, что видели, не пропуская ни одной,дажесамойнезначительнойподробности.Иничегонебойтесь.

ИТомначал рассказывать.Поначалуонробели запинался, номало-помалуоживился,иегоречьполиласьсовершенносвободно.Взглядывсехсидящихвзалетеперьбылиустремленынанего,слушателиловиликаждоеего слово, затаив дыхание, словно завороженные страшным рассказом.Волнениепубликидостиглопредела,когдаТомпроизнес:

–…акогдадокторхватилМэфаПоттерамогильнойдоскойитотупал,Джовзмахнулэтимсамымножоми…

Втужесекундураздалсягрохот–индеецсмолниеноснойбыстротойбросилсякокну,рванулраму,расшвырялтех,ктопыталсяегосхватить,ичерезокнопокинулзданиесуда.

Глава24Итак,Томсноваходилвгероях–назавистьровесникамивутешение

старшим.Егоимябылоувековеченодаженастраницахпрессы:городскаягазетенка всячески превозносила его на протяжении недели. Некоторыедажевысказывалипредположение,чтоонстанетпрезидентомстраны,еслидотогонеугодитнависелицу.

Переменчивыевсвоихпристрастияхилегковерныеобыватели,какэтообычноибывает,теперьносилисьсМэфомПоттеромкаксписанойторбойи расточали ему похвалы и ласки так же обильно, как прежде – хулу ипроклятия.

Дни Тома проходили в радости, зато по ночам он потел и трясся отстраха. Индеец Джо заполнил собой все его сны и глядел оттуда намальчикамрачноиугрожающе.СнаступлениемтемнотыТоманевозможнобыловыманитьнаулицунизакакиековрижки.

Несчастный Гек, которому и спрятаться-то было негде, тоже едвадышал с перепугу, потому что вечером накануне заседания суда Томрассказал всю историю от начала до конца адвокату, и теперь Гексмертельно боялся, как бы не открылось его участие в деле – и этонесмотря на то, что побег индейца Джо избавил его от необходимостивыступить свидетелем в суде. Адвокат обещал держать все в тайне, норазвевнашидникому-нибудьможноверить?ПослетогокакистерзаннаясовестьпривелаТомакзащитникуМэфаПоттераизаставилаегонарушитьсамую мрачную и нерушимую клятву, вера Гека в человечество здоровопошатнулась.

Так оно и пошло: выслушивая чуть ли не каждый день благодарныеречиМэфаПоттера,Томрадовался, что открылправду, а с наступлениемночижестокораскаивался,чтонесумелудержатьязыкнапривязи.Соднойстороны,Томбоялся, чтоиндейцаДжоникогданепоймают, а с другой–что поймают. Одно он знал твердо: только тогда он сможет вздохнутьсвободно, когда этотчеловекумрет–неважнокак–ионсвоимиглазамиувидитеготруп.

За поимку беглого негодяя была назначена награда, добровольцы воглавесшерифомобшариливсюокругу,ноДжотакиненашли.ИзСент-Луиса прибыл знаменитый полицейский сыщик, повертелся в городе иокрестностях,потолковалсМэфоминекоторымидругимигорожанамиивитоге заявил, что «напал на след». Однако «след» не вздернешь на

виселицу за убийство, и после того, как сыщик убрался восвояси,состояниеТоманеизменилось:ончувствовалсебявтакойжеопасности,какираньше.

Новремяшло, одиндень сменялдругой,ипостепеннообамальчиканачализабыватьонависшейнаднимиугрозе.

Глава25Вжизникаждогомальчишкираноилипозднонаступаеттакоймомент,

когда его одолевает невыносимое желание отыскать какой-нибудь –неважнокакой–клад.

ВодинизднейвторойполовинылетатакоежеланиепосетилоиТома.ДляначалаонотправилсяразыскиватьДжоХарпера,однаконигдеегоненашел. Тогда он побежал к Бену Роджерсу, но тот как раз смылся нарыбалку.И тут емупопался навстречуГекФиннКроваваяРука, которыйтожемогпоучаствоватьвэтомнепростомделе.

Том отвел его в глухой закоулок и посвятил в свой план. Гек тутжесогласился,таккаквсегдабылнепрочьпоучаствоватьвлюбойзатее,лишьбы она обещала развлечение и не требовала вложений капитала. Хотьнекоторые и говорят, что время – деньги, времени у Гека было сколькоугодно,аденег–наоборот.

–Такгдебудемкопать?–деловитопоинтересовалсяКроваваяРука.–Дагдепридется.–Эточтожеполучается–кладывездезарыты?–Втом-тоидело,чтонет.Обычноэтокакое-нибудьтайноеместо–то

лиостров,толизасохшеедерево,ачащевсегокладынаходятподполомвстарыхдомах,гдеводитсянечистаясила.

–Актожихтамзарывает?–Разбойники,ясноедело.Неучилкижеизвоскреснойшколы!–Амне почем знать, –может, и они.Если б уменя водились какие

сокровища,ябихнизачтозарыватьнестал,атратилбыденежкидажилсебеприпеваючи.

–Положим,иятоже.Толькоуразбойниковдругоевголове.Вечноонизароютклад,даибросят.

–Чтожониегонезабирают?– Ну мало ли… Собираются, собираются, а потом приметы забудут

илисамипомрут.Вотсундукилежитсебелеттриста,апотомкто-нибудьнайдетпожелтевшуюбумагу с планоми со всемиприметами, и надо этубумагу целую неделю расшифровывать, потому что в ней одни цифры,значкидаиероглифы.

–Еро…что?– Иероглифы! Это вроде как картинки и разные закорючки к ним, с

видукакбудтоничегонезначат,анасамомделевних-тосамаясутьиесть.

–Утебя,чтоли,естьтакаябумага,Том?–Нету.–Акакжетогдаприметы?–Анакойонимне?Тутибезприметвсеясно.Сказано:кладвсегда

зарыт под старым домом, или на острове, или под сухим деревом, укотороговеткаторчиттак,чтобтеньвнужноеместопадала.Мыжекопалина острове Джексона, можно и еще попробовать. А вот за ручьем естьзаброшенныйдом,исухихдеревьевтамхотьпрудпруди.

–Иподкаждымклад?–Скажешьтоже!Конечнонет.–Акакжетыузнаешь,гдекопать?–Придетсяподвсемипоочереди!–Даведьэтакилетокончится!– Ну и что с того? А ну как мы найдем медный котелок, весь

позеленевший, с сотней долларов? Или трухлявый сундук, набитыйбрильянтамиирубинами?Чтотынаэтоскажешь?

УГекаалчнозагорелисьглаза.–Сила!Тызнаешь,Том,тымнедайсотнюдолларов,абрильянтовне

надо.Нуих,однавознясними.– Как скажешь. Но ты не думай, брильянтами тоже нечего

разбрасываться. Говорят, есть такие, что стоят долларов по двадцать заштуку,ауждешевлечемподолларуинебывает.

–Ну?Бытьтогонеможет!–Чтоя,вратьстану?Этотебелюбойскажет.Тычто,никогданевидал

брильянтов,Гек?–Что-тонеприпомню.–Увсехкоролейихцелыекучи.–Дауменяикоролейзнакомыхнету.–Ну это здесь. А вот если бы ты поехал в Европу, так их там – на

каждомшагу.Такискачут.–Скачут?Этокакже?–Охты,господи!Данет,нескачут,конечно!–Ачегожетысказал,чтоскачут?–Данутебя,Гек,этоякслову.Втомсмысле,чтоихтаммного.Куда

ниплюнь,вкоролякакого-нибудьугодишь.ВродестарогогорбунаРичарда.–Ричарда?Афамилияегокак?– Нету у него никакой фамилии. У королей вообще не бывает

фамилии.–Бытьтакогонеможет!

–Оченьдажеможет.– Ну если им так нравится, то пускай. Только не хотел бы я быть

королем,разунихдажефамилиинету.Прямокакунегров.Тымневотчтолучшескажи:гдетысобираешьсяначинатькопать?

–Яещенедумал.Давайподтемсухимдеревом,чтонагорезаручьем.–Годится.Раздобывржавуюмотыгуилопату,ониотправилиськнаходившемуся

за три мили от городка холму, у подножия которого протекал ручей,впадавший в Миссисипи. На место они прибыли разгоряченные,запыхавшиеся и первым делом растянулись в тени раскидистого вяза –отдохнутьипокурить.

–Вотэтожизнь!–воскликнулТом.–Дауж!–Авотскажи,Гек, еслимыразыщемклад, тычтобудешьделатьсо

своейдолей?–Нумалоли.Каждыйденьбудупокупатьпирожокистакансодовойи

в цирк тоже буду ходить всякий раз, как он приедет. Да уж не волнуйся,жизньбудетчтонадо.

–Анесобираешьсяприкопитьденьжонок?–Прикопить?Этоещезачем?–Нукакже–начерныйдень.–Вотужэтоникчему.Объявитсямойродитель,запуститспьянулапу

вмоисокровища,еслияихнепотрачу,–вотивесьчерныйдень.Атычтосделаешьсосвоейдолей,Том?

–Куплюбарабан, кавалерийскую саблю, красныйшелковый галстук,щенкабульдога,апотомженюсь.

–Женишься?–Самособой.–Ты,Том,видать,вконецспятил.–Вотувидишь!–Ну,глупейдаженепридумаешь.Взятьхотьмоихотцаимать.Только

иделали,чтодралисьдасобачились.Яэтознаешькакпомню!– Это ничего не значит. Девочка, на которой я женюсь, драться не

станет.– Да все они одниммироммазаны!Им только волю дай. Лучше бы

тебезаранеекрепкоподумать.Акакэтудевчонкузовут?–Онаинедевчонкавовсе,адевочка.–Чтотак,чтоэдак–одинчерт!Таккакжевсе-такиеезвать,Том?–Ятебепотомскажу.Вдругойраз.

–Делотвое.Атолькоеслитыженишься,ясовсемодиностанусь.– Не останешься. Будешь с нами жить. А теперь кончай валяться,

пошликопать.С полчаса оба работали, обливаясь потом, но результатов не было

никаких.Помахавлопатойещечуток,Гексказал:–Неужтоонивсегдатакглубокозарывают?–Бывает,нонечасто.Похоже,мынетамроем.Выбрав новое место, они начали копать снова. Теперь работа шла

помедленнее, но все-таки продвигалась. Наконец Гек оперся на лопату,смахнулрукавомпотсолбаиспросил:

–Гдепотомбудемкопать?–ПопробуемподстарымдеревомнаКардиффскойгоре,заособняком

вдовыДуглас.– Попробовать-то можно. А вдова, случаем, не отнимет у нас клад?

Дерево-тонаееземле.–Пустьтолькосунется!Ктонашелместо,тотикладухозяин.Этобез

разницы,начьейонземле.Геквродеуспокоился,ночерезнекотороевремясказал:–Вотведьчерт,должнобыть,опятьнетамкопаем.Какдумаешь?–Чуднокак-то,Гек.Правда,бывает,чтоиведьмымешают.Яуждавно

подумываю,невэтомливседело?–Дакакиеднемведьмы!Ничегоонидополуночисделатьнемогут.–Ох,верно,яинесообразил.Ага,вотоно!Нуиослыжемыстобой!

Надобылопервымделомвыяснить,кудападаеттеньотсучкавполночь,аужтогдаирыть!

–Выходит,мытутцелыйденьвалялидураказадаром?Атеперьещеитащисьсюдавтемноте!Ты-тосможешьвыбратьсяиздому?

– Еще бы! Да ведь все равно рыть придется ночью, а то кто-нибудьувидитэтиямыисразудогадается,вчемдело.

–Ладно,ятебемяукнучасовводиннадцать.–Идет.Давай-каспрячемлопатывкустах.Вселучше,чемтащитьсяс

ними.Незадолгодополуночиобаявилиськсухомудереву,уселисьвтении

принялись ждать. Место было глухое и час поздний, недаромпользующийсяхудойславой.Вшорохелиствымальчикамчудилисьголосадухов,вгущекустовтаилисьпризраки-банши,издалекадоносилсяглухойлайсобаки,ифилиноткликалсянанегозловещимуханьем.

Прошло немного времени, и Том с Геком, решив, что полночь уженаступила,отметилиместо,кудападалатеньоткривогосука,иприступили

к работе. Надежда снова ожила, а вместе с ней возросло и усердие. Ямастановиласьвсеглубже,нокаждыйраз,когдалопатанаталкиваласьначто-нибудьтвердое,ихожидалотольконовоеразочарование.

НаконецТомсказал:–Напрасностараемся,Гек.Опятьнето.–Нукакженето?Тень-топадаларовносюда.–Невнейдело.–Авчем?–Вовремени.Былолибослишкомпоздно,либослишкомрано.Геквырониллопатуиразинулрот.–Такиесть,–наконецсказалон.–Вэтом-товсябеда.Эх,придетсяи

эту яму бросить! И бог с ней – уж очень тут жутко. Привидения так икишат. Я все время чувствую, что у меня за спиной кто-то стоит.Чувствоватьчувствую,аоглянутьсябоюсь–анукакиспередитожекто-нибудьестьитолькотогоидожидается!Мыкаксюдапришли,такменябезпередыхудрожьбьет…

– И не говори, Гек. Знаешь, когда деньги зарывают, сверху всегдамертвецакладут,чтобыонихстерег.

–Господипомилуй!–Нуда!Ясторазтакоеслышал.–Ох,непонутрумне,чтомыкопаемвтакомместе,гдемертвецы!С

ними,самзнаешь,шуткиплохи.–Даимнеэтоненравится.Анукаксейчасизямывысунетсячерепда

изаговорит!–Брось,Том!Ибезтогожутко.–Ещебынежутко–прямоморозпокоже.–Знаешь,давайлучшебросимэтоместоипопробуемгде-нибудьеще.–Давай.Гденикопать,вселучшебудет.–Акудаподадимся?Томпоразмыслилнемногоисказал:–Взаброшенныйдом,воткуда.–Ну его к дьяволу, не люблюядомов, гденечисто.Это ещепохуже

любого мертвеца будет. Ну что мертвец – скажет что-нибудь, но ведь нестанетжетаскатьсязатобойвсаванеискрежетатьзубами.Нет,мнетакогоневытерпеть,Том.

–Туттыправ.Затопривиденияшляютсятолькопоночам.Аднемонинамкопатьнепомешают.

–Допустим.Атебеизвестно,чтомимотогодоманиднемниночьюниктонеходит?

–Тамкого-тоубили,ихотьделодавнее,нелюбятходитьмимоэтогодома.Атакничегоособенного–вотразветолькопоночамсиниеогонькипляшутзаокнами.

– Ну уж где синие огоньки, там и привидения рядом. Это ж яснееясного.Комуонимогутпонадобиться,кромепривидений?

–Нутакведьднемонивсеравнонепоказываются–чегожбояться?– Ладно, уговорил. Попробуем в старом доме, коли хочешь, но риск

все-такибольшой.Оникакразспускалисьпосклонухолма.Внизу,посредиосвещенной

луной просторной долины, одиноко стоял дом с привидениями – безограды, заросший бурьяном в рост человека, с обвалившейся трубой,чернымиглазницамиоконипровалившейсякрышей.

Мальчикидолгосмотрелинаокна,выжидая,непоявитсяливодномизнихсинийогонек,апотом,тихопереговариваясь,кактоготребоваливремяи место, свернули направо, чтобы обойти эту развалину стороной, ивернулисьдомойчереззарослинапротивоположнойсторонеКардиффскойгоры.

Глава26Наследующийденьмальчикампришлосьвернутьсяксухомудереву,

чтобы забрать мотыгу и лопату. Тому Сойеру не терпелось поскорейпопастьвдомспривидениями,ноГеквдругсказал:

–Слышь,Том,акакойунаснынчедень?ТомбыстроприкинулиподнялнаГекаперепуганныеглаза:–Охты!Амне-тоивголовунепришло!–Мнетоже,атутвдругвспомнил,чтосегодняпятница.–Нуидела!Вотмоглибывляпаться!Толькопредставь–начатьтакое

деловпятницу!– И очень просто! Наверняка бы вляпались. Может, и бывают

счастливыедни,датольконепятница.–Этовсякийнедоумокзнает.– Мало того что пятница, я и сон сегодня видел поганый – крысы

снились.–Датычто?!Этоужточнокнесчастью.Недралисьони?–Кто?–Дакрысыэтитвои.–Нет.– Ну тогда еще полбеды, Гек. Если не дерутся, то это просто не к

добру.Надовсежеуходержатьвостроиостерегаться.Сегоднякопатьнестанем,лучшепоиграемвочто-нибудь.СлыхалпроРобинаГуда?

–Нет.Этоещектотакой?– Ну как же! Самый знаменитый разбойник во всей Англии. Ох, и

давалонимжару!–Вотбыимнетак!Акогоонграбил?–Нуразныхтамкоролей,шерифовиепископов.Абедныхникогдане

трогал.Всегдаснимиделилсядобычейпосовести.–Вотмолодец!–Ато!Онбылблагороднейвсехнасвете,Гек.Такихлюдейбольше

нет, таки знай.Онмог однойлевойнадавать комуугодно вАнглиии заполторымилипопадализтисовоголукавдесятицентовуюмонету.

–Чтозатисовыйлук?–Актоегознает!Какой-тоособенный.Аеслипопадалневсередину,

авкраймонеты,тосадилсяиначиналругаться.ВотмыибудемигратьвРобинаГуда–ятебянаучу.Самаячтонинаестьлучшаяигра.

–Давай.Весь день они играли в Робина Гуда, время от времени без всякого

удовольствия поглядывая на старый дом и прикидывая, что будут тамделать завтра. Когда же солнце стало клониться к западу, Том с Гекомрешили возвращаться домой и вскоре скрылись в лесу на Кардиффскойгоре.

В субботу, сразу после полудня, мальчики снова вернулись к сухомудереву.Онипосиделисредикучвырытойимиземли,покуриваяиболтая,апотомнемногопокопалисьвпоследнейпосчетуяме–толькопотому,что,по словам Тома, бывали случаи, когда кладоискатели останавливались вкаких-нибудь шести дюймах от сундука, а потом приходил случайныйчеловеки,ткнуввямулопатой,обнаруживалнесметныесокровища.Ноитут им не повезло, поэтому, взвалив на плечи лопату и мотыгу, онипокинули место раскопок в полной уверенности, что добросовестнопроделаливсе,чтополагаетсяопытнымискателямзолотаибрильянтов.

Они еще только приближались к старому дому, а мертвая тишина,стоявшаявокругесловногустаяжидкость,разлитаяподпалящимсолнцем,ужеказаласьимстраннойижуткой,асамоэтоместо–такимзаброшеннымибезлюдным,чтоонинесразуотважилисьвойтивнутрь.Пробравшисьнацыпочкахкпустомудверномупроемудвери,ТомиГексопаскойзаглянуливнутрь. Их взорам открылась заросшая сорняками комната без пола.Штукатурка давным-давно обвалилась со стен, камни очага раскатились,окназиялипустотой–рамыбыливырваныскорнем,аступенилестницынаполовину сгнили. Повсюду болтались пыльные лохмотья паутины. Ссильно бьющимся сердцем мальчики переступили порог, переговариваясьшепотом и ловя ухом малейший звук. Все их мускулы были до пределанапряжены–наслучай,еслипонадобитсямгновенноотступить.

Новскореонинемногоосвоилисьипочтипересталибояться.Дивясьсобственной смелости, они с осторожным любопытством обследовалипервый этаж. Потом им захотелось взглянуть, что творится наверху. Этобылоопаснее–отступитьоттудабылонетакпросто,ноониподзадоривалидруг друга до тех пор, пока, побросав лопаты в угол, не начали вместекарабкатьсяпошаткойлестницу.

Наверху царило такое же запустение. В одном углу обнаружиласьдверь в чулан, напервый взгляд весьма таинственный, однакои здесьихнадежды не оправдались – там ничего не было, кроме древесной трухи,паутины и пыли. Тут они окончательно расхрабрились и уже собралисьбылоспуститьсянапервыйэтаживзятьсязаработу,каквдругТомсделалкруглыеглазаизашипел:

–Т-ш-ш!–Тычегоэто?–пролепеталГек,бледнеянаглазах.–Т-ш!..Вотоно!..Слышишь?–Охда!..Бежимскорее!–Тихо!Недвигайся!Идутсюда…Растянувшись на полу и глядя вниз в круглые дырки от сучков,

мальчишкисталиждать,обмираяотстраха.– Кажется, остановились… Нет, опять идут… Вот они… Перестань

трястись,Гек!Внижнеепомещениевошлидвоемужчин,имальчикисразужеузнали

одного из них.Это был глухонемой старик испанец, который этим летомпаруразпоявлялсявгороде.Второйоказалсясовершеннонезнакомымимгрязным и нечесаным оборванцем с отталкивающей физиономией.Испанец, несмотря на жару, кутался в долгополый плащ; у него былигустые бакенбарды с проседью, а его длинные седые волосы падали наплечииз-подшляпы.Вдобавокнанембылизеленыеочки.Когдаэтидвоевошли в дом, оборванец что-то говорил испанцу, но так тихо, что нельзябыло разобрать ни слова. Оба уселись на обломках досок пола лицом кдвери,иоборванецпродолжилсвоюречь,ноужебезопаски,иегословадоносилисьдомальчиковвсеотчетливее.

–Нет, – проговорил он, – не нравитсямне все это.Думал я об этомделе,ивотчтотебескажу:оченьужопасно.

– Опасно! – недовольно проворчал глухонемой к изумлению Тома иГека.–Тыпростослюнтяй!

Мальчиков бросило в дрожь: они узнали голос индейца Джо!Некотороевремядонихнедоносилосьнизвука,апотомДжосказал:

–Ужначтопоследнееделобылоопасным,аведьгляди–обошлось.–Тамдругое.Вышепотечению,иниодногодомарядом.Никомуив

головунепридет,чтомыприложиликэтомуруку.–Нудаладно.Ужчегоопаснеетаскатьсясюдаднем.Тутвсякий,кто

насувидит,сразуунюхает,чтоделонечисто.–Дазнаюя!Такведьнеттутдругогоместа,чтобыукрыться.Мнеи

самому невтерпеж смыться из этого хлева. Я еще вчера хотел, только идумать нечего – проклятые мальчишки целый день вертелись прямо подносом.

«Проклятые мальчишки», стуча зубами от страха, тем временемдумали: какая удача, что они вовремя вспомнили про пятницу и решилипереждатьэтотдень,играявРобинаГуда.

Темвременемдвоевнизуразложилинадоскахкакую-топровизиюи

начализакусывать.Покончивседой,индеецДжосказал:– Вот что, парень, отправляйся-ка ты туда, откуда пришел: вверх по

реке.Сидитамижди,покаятебезнакнеподам.Аярискнуещемалостьпобродить по городу – присмотреться надо. За то дело, что ты считаешьопасным, примемся тогда, когда я разузнаюпобольше и все обмозгую.Апотом–вТехас!Вместеидвинем.

Сойдясь на этом, оба вскоре начали зевать. Наконец индеец Джосказал:

–Спатьхочу–смерть!Сегоднятвояочередькараулить.Онпримялбурьян,улегсяичерезминуту захрапел.Приятельпотряс

егораз-другойзаплечо,иДжозатих.Потомичасовойначалпоклевыватьносом;головаунегосклониласькгруди,ивскореобахрапелинавселады.

Мальчики с облегчением перевели дух. Том прошептал, едвашевелягубами:

–Пора.Идем!НачтоГекответилтакжетихо:– Не могу! Вот тебе крест святой – я на месте помру, если они

проснутся.СколькоТомнинастаивал,Гекпродолжалупиратьсяитрястись.Тогда

Томмедленноиосторожноподнялсянаногиидвинулсяклестнице.Ноотпервого же шага иссохшие половицы так отчаянно заскрипели, что онбеззвучно рухнул на пол и затаился, чуть живой от страха. Больше он ипробоватьнестал.Мальчикилежали,почтинедышаисчитаямучительномедленнотянувшиесяминуты,покаимнесталоказаться,чтовремявовсейвселеннойостановилось, а самавечностьсостариласьипоседела.Междутемсолнцеужесклонилоськгоризонту.

Наконец индеец Джо перестал храпеть, сел, огляделся и мрачноусмехнулся, заметив, чтоприятель спит, уткнувлицо в колени.Джопнулегоногойвсапогеипроговорил:

–Хорошкараульщик,нечегосказать!Даужладно,прощается тебе–всевродеспокойно.

–Охты,дьявол!Никакяпридремал?– Вроде того. Давай двигать, приятель. А что будем делать с

остальнымиденьгами?–Думаю,оставимихздесь,каквсегда.Таскатьихссобойнегодится,

поканеподадимсянаЮг.Шестьсотпятьдесятсеребром–оттакойтяжестиирукаотсохнет.

– Ничего им тут не сделается. Вот только придется еще разок сюданаведаться.

–Датольконеднем,аночью,какраньшеделали.Такспокойнее.–Чтоверно,товерно.Ивотеще:может,тодельценескоросладится–

малоличтопомешает,–аместоздесьнеособоподходящее.Такчтодавай-каихзароемкакследует–поглубжедапонадежнее.

– Верно говоришь, – одобрил это предложение приятель и, перейдячерез комнату, поднял одну из каменных плит на том месте, где преждестоялочаг,ивынулпозвякивающийкожаныймешок.

Запустив туда руку, оборванец отсчитал долларов двадцать-тридцатьдля себя и столько же для индейца Джо, затем передал ему мешок. Тотопустилсявуглунаколениипринялсярытьземлюскладнымножом.

ТомиГекмигомзабылисвоистрахи.Горящимиглазамиониследилизакаждымдвижениеминдейца.Шестьсотдолларов!Такаякучаденег,чтохватит десятерым мальчишкам разбогатеть! Вот он, клад, – и незачемголовуломать,вкакомместерыть.Онитоиделоподталкивалидругдругалоктями,чтоозначало:«Небосьтеперьрад,чтомыстобойтутоказались!»

Внезапно нож индейца Джо заскрежетал, наткнувшись на что-тотвердое.

–Охты!–пробормоталон.–Чтотам?–спросилприятель.–Гнилаядоска…данет, ящиквроде.Ну-ка,подсоби, сейчасузнаем,

чтотамтакое.А,все,ненадо–ятутдырупробил…Онзапустилрукувямуитутжевытащилееобратносословами:–Гляди-ка,даэтожезолото!Склонившисьголовакголове,обапринялисьразглядыватьпригоршню

монет. Тускло блеснуло золото. Мальчишки наверху засопели отвозбуждения.

Оборванецсказал:–Сейчасмысэтимуправимся.Тутгде-товаляласьржаваямотыга,я

еетолькочтовидел.Онсбегаливернулсяслопатойимотыгой.ИндеецДжовзялмотыгу,с

подозрениемосмотрелее,покачалголовой,буркнулчто-тосебеподносиначалкопать.Вскоресундучокбылизвлеченнаповерхность.Оноказалсясовсем небольшим, но окованным железными полосами и навернякаотличалсяпрочностью,покадеревонеистлелоотвремени.

Бродягинекотороевремягляделинанеговблагоговейноммолчании.–Ну,приятель,–наконецобронилиндеецДжо,–датутцелыетыщи

долларов…–Болтают,чтокакразв этихместаходнолетооколачиваласьшайка

Мэррела,–сказалдругой.

–Этоияслыхал,–сказалиндеецДжо.–Видать,ихработа.–Нечеготеперьибратьсязатогрязноедело.Индеецсугрозойвголосепроизнес:–Ты,должнобыть,незнаешьменя,аещеменьшепонимаешьвэтом

деле.Тутнеодинграбеж,аещеиместь!Имнебезтвоейпомощисэтимнесправиться.ПокачтовозвращайсядомойксвоейНэнсииребятам.Времяпридет–ятебяизвещу.

–Какскажешь.Ачтосэтимделать–опятьзароем,чтоли?–Пожалуй.Данет,чтоятакоеговорю!Из-заэтогозолотаячутьбыло

незабыл–намотыге-тосвежаяземля!Откудаонатутвзялась,этамотыга,даещеивместеслопатой?Ктоихпринесикудаделисьэтилюди?Тыкого-нибудь видел или слышал что-нибудь подозрительное? Это что жполучается: зароем мы свои денежки, а они явятся и увидят вскопаннуюземлю?Нуужнет!Переправим-камыихвмоюберлогу.

Эти размышления вслух вызвали наверху сначала полный восторг, азатемглубокоеуныние.

–Туттыправ!Чтожясам-тонеподумал?Таккуда–вномерпервый?–Нет.Вовторой–подкрестом.Первыйнегодится–больнолюдно.–Такисделаем.Гляди:скоростемнеет,порабынамотправляться.Индеец Джо поднялся на ноги, подкрался к оконному проему и

осторожновыглянулнаружу.Потомонсказал:–Такктожэтоприволоксюдамотыгуслопатой?Может,ониитеперь

ещепрячутсянаверху,какпо-твоему?ПослеэтихсловТомиГекчутьнеумерлиотстраха.Индеецсхватился

за нож, секунду постоял, словно раздумывая, и двинулся к лестнице. УТомамелькнуламысльпрочулан,ноонневсилахбылдажепошевелиться.Под сапогами Джо заскрипели ступени. Выйдя из оцепенения, мальчикиуже хотели было броситься в чулан, но тут гнилое дерево затрещало, ииндеецвместе сцелымпролетомлестницырухнулвниз, взметнувоблакопыли. Он поднялся из бурьяна, сквернословя и богохульствуя, а егоприятельзаметил:

–Ну чего тебя туда понесло? Если там кто-нибудь есть, то и черт сними – нам-то что за беда? Коли им охота, пусть ломают ноги. Черезчетверть часа стемнеет – и ищи-свищи нас! Думается мне, что тот, ктопринес сюда эти лопаты, принял нас с тобой за нечистых духов.Поди, исейчасещебежитбезоглядки!

Индеец поворчал, побранился, но в конце концов согласился сприятелем,чтонадоубираться,покаокончательнонестемнело.Вскореобасовсемипредосторожностямивыбралисьиздомаивгустеющихсумерках

поволокликрекедрагоценныйсундук.Том с Геком поднялись на ноги. Коленки у них все еще тряслись.

Первымделомониприпаликщелям, зиявшимвбревенчатыхстенах.Ниодномунепришло в головупоследовать за бродягами– хорошоуже, чтоониумудрилисьспуститьсясовторогоэтажа,несвернувшеи.

Покинувзаброшенныйдом,онинаправилисьобратнов городдругойдорогой–прямочерезгору.Обоимбылонедоболтовни:всеэтовремяонибыли заняты тем, что на все лады кляли себя за дурацкую мысльпритащить в заброшенный дом мотыгу с лопатой. Если бы не это, Джоничего бы не заподозрил и закопал бы свое серебро вместе с золотом вдальнемуглу!

Как бы то ни было, они решили не спускать глаз с глухонемогоиспанца, когда тот появится в городе, и проследить за ним до «второгономера», где бы этот «номер» ни находился. Внезапно Тома пронзилаужаснаядогадка:

–Слушай,Гек,онведьсказал«отомстить».Авдругэтоонпронас,а?– Ох, не говори так, Том! – взмолился Гек, едва ворочая языком от

страха.Они обсуждали такую возможность до самого города и пришли к

выводу,чтоиндеец,должнобыть,имелввидуодногоТома,чьипоказаниявсудепредставлялидляДжосмертельнуюопасность.

Гекаотпустило,ноТомуотэтогобылоничутьнелегче.

Глава27События этого дня преследовали Тома даже во сне. Он то и дело

протягивалрукиксокровищам,ивсякийразонипревращалисьвкакую-тослякоть.Тутсонпокидалего,ивместесдействительностьювозвращалосьпредчувствиенеотвратимойбеды.Толькораннимутром,ужеокончательнопроснувшись и припоминая подробности вчерашнего, Том с удивлениемотметил,чтовсеоникакбыразмытыизатянутытуманом,–словновсеэтопроисходиловкаком-тодругоммиреидавным-давно.Тогдаемупришловголову,что,может,исамоприключениевзаброшенномдоме–всеголишьсон.Вэтомегоубедилодиндовод–такойкучисеребраизолота,которуюон вроде бы видел вчера воочию, на самом деле просто не моглосуществовать. До сих пор ему ни разу не приходилось видеть большепятидесяти долларов за раз, и так же, как все мальчики в городке, онсчитал,чторазговорыосотняхитысячах–толькодлякрасногословца,ана самом деле таких денег просто не существует. До сих пор он былуверен, что клад – это просто горсть блестящих серебряных монеток игоркасверкающихпобрякушек,недающихсявруки.

Однако чембольшеТомразмышлял об этом, тем яснее и отчетливеепроступали подробности вчерашнего приключения, и вскоре он началсклонятьсякмысли,что,пожалуй,этобылвовсенесон.Чтобыразрешитьэту проблему, нужно было немедленно увидеться с Геком. Поэтому оннаспехпозавтракалисразужеотправилсянапоиски.

Гека удалось обнаружить почти сразу – он сидел на борту большойплоскодонкииболталногамивводе.Видуприятелябылмрачный,иТомрешил,чтолучшепредоставитьГекувозможностьсамомуначатьразговоровчерашнем.Еслижеонпромолчит,значит,ничегоинебыло.

–Здорово,Гек!–Здорово,колинешутишь.Пауза.– Том, если бы мы бросили эту чертову лопату под сухим деревом,

денежкибылибынаши.Охиневезуха!–Так,значит,этонесон…Амнехочется,чтобыэтовсе-такибылсон.

Ей-богу,хочется,Гек!–Какойещесон?–Даяпровчерашнее.Яужначалдумать,чтомневсеприснилось.–Приснилось!Даеслибыталестницанеподломилась,былбытебе

сон. Я тоже до утра промаялся – и все этот кривой испанский дьявол замнойгонялся,чтобемулопнуть!

– Незачем ему лопаться. А вот найти бы его да выследить, гдеденежки!

–Брось,Том.Сродунамегонеотыскать.Толькоразвжизнибывает,чтобытакиеденьгисамиврукишли,амыихупустили.Мнеинаногах-тонеустоять,еслияегоещеразувижу.

– Положим, мне тоже. Да уж больно хочется с ним встретиться ипроследить до этого самого «второго номера». Ты как думаешь, что этотакое?

–Втом-тоизагвоздка!Дачто-тоничегомневголовунеприходит.–Вотияне знаю.Темноеэтодело.Слышь,Гек, аможет, этономер

дома?–Смехдаитолько!..Какиевнашемгородишкеномера?– Верно… Дай-ка подумать. А ну как это номер комнаты для

постояльцеввкаком-нибудьтрактире?– Это уже на что-то похоже! И трактиров у нас всего два – можно

мигомвсеразузнать.–Тыпосидипока,аясбегаю.Том исчез, а спустя полчаса появился снова. Оказалось, что в том

трактире, который почище, номер второй давно и постоянно занимаетмолодой адвокат. В другом, погрязнее, сын хозяина сказал, что второйномервсевремяназамкеионниразунезамечал,чтобыднемоттудакто-нибудь выходил или входил туда.Другое дело ночью: он своими глазамивидел, как накануне, в полночь, там горел свет. Это показалось емулюбопытным,ионрешил,чтосномеромвторымделонечисто.

–Так-то,Гек.Похоже,этоиестьтотсамый«второйномер»,которыйнамнужен.

–Чтоженамтеперьделать?–Дайпоразмыслить.РазмышлялТомдовольнодолго.Наконецонзаговорил:–Слушайсюда.Задняядверьэтогономеравыходитвпереулокмежду

трактиромистарымкирпичнымскладом.Тыраздобудьпобольшеключей–столько, сколько сможешь, а я стащу все тетушкины, и в первую жебезлуннуюночьмытудаотправимсяипопробуем,неподойдетликакой-нибудь к тамошнему замку.А пока гляди в оба, не появится ли в городеиндеец Джо – он же собирался поразнюхать тут и поглядеть, неподвернется ли удобный случай отомстить. Как увидишь – беги за нимследом,аужеслионсунетсявэтоттрактир,значит,всеточно.

– Ох, Том, и до чего же мне неохота таскаться за этим дьяволом водиночку!

– Да ведь наверняка темно будет – он тебя и не увидит, а если иувидит,тоничегонезаподозрит.

– Ну, если будет совсем темно, я, так и быть, увяжусь за ним. Хотяобещатьнемогу.

– Будь уверен, я и сам бы за ним пошел, если б ночь была темная.Почем знать, – может, он поймет, что с местью ничего не выходит, иотправитсяпрямозаденьгами.

–Аведьверно,Том!–Таксмотриже,Гек,неоплошай!

Глава28ТомсГекомв тот вечернаходились вполнойбоевой готовности.До

девяти они проторчали у трактира: один стоял поодаль, наблюдая запереулком,адругойсторожилвходнуюдверь.Нивпереулок,нивтрактирне заходил никто, хотя бы отдаленно похожий на глухонемого испанца.Однаконочьобещалабытьсветлой,иТомотправилсядомой,сговорившисьсГеком, что, еслинебо затянет тучамиилуна спрячется, тотприбежитимяукнет.ТогдаТомвылезетвокноипопробуетподобратьключ.Нолунасветила вовсю, и Гек, проторчав на своем посту до полуночи, завалилсяспатьвпустуюбочкуиз-подсахара.

Вовторникивсредуприятелямпо-прежнемуневезло.Затовчетвергночь выдалась на редкость темной. Том выбрался обычным путем изспальни, захватив жестяной фонарь и полотенце, чтобы прикрывать егосвет. Фонарь он спрятал в бочке, где ночевал Гек, и начал слоняться утрактира. За час до полуночи заведение закрылось и все огни в немпогасли.Светапоблизостинебыло,тьмастоялахотьглазколи,аиспанецтак и не появился. Все шло как по писаному. Тишину лишь изредканарушалоотдаленноеворчаниеприближавшейсягрозы.

Томнащупалфонарь, зажег егопрямовбочке,укуталполотенцем, азатемонивместесГекомпрокралиськтрактиру.Гексталсторожить,аТомнырнулвпереулок.

Потянулось тревожное ожидание. Гек маялся – ему нестерпимохотелось,чтобыгде-нибудьблеснулсветфонаря.Он,разумеется,испугалсябы,нопокрайнеймерезналбы,чтоТомещежив.Казалось,прошломногочасов с тех пор, как Том сгинул во мраке. А вдруг у него сердцеразорвалосьотстрахаитеперьонлежитмертвыйвпереулке?Измученныйтревогой, Гек стал потихоньку подбираться к переулку, ему мерещилисьвсякиеужасы.

Вдруг неподалеку заметались блики света и мимо стрелой пронессяТом.

–Беги!–успелкрикнутьон.–Беги,еслижитьхочешь!Повторятьнепришлось–иГекпустилсявовесьдух,едвапоспеваяза

Томом. Мальчишки не останавливались, пока не оказались под навесомстаройбойнинадругомконцегорода.Едваонивлетелитуда,какхлынулпроливнойдождь.Том,дыша,какзагнаннаялошадь,проговорил:

– Ох и жутко же было, Гек! Стал я, значит, пробовать ключи…

тихонькотак…Одинпопробовал,другой,потомшумунаделалииспугалсядосмерти– аонивсеравнов замкенеповорачиваются.Яи таки сяк, апотом дернул за ручку – дверь-то возьми и отворись! Никто ее,оказывается,незапирал!Яшмыгтуда,снялсфонаряполотенцеи…

–Что–и?Чтотыувидел,Том?–Знаешь,Гек,ячутьненаступилнарукуиндейцуДжо!–Силынебесные!–Клянусь!Лежитнаполуихрапит,рукираскинул,какудавленник.И

всестойженашлепкойнаглазу.–ОГосподи!Онпроснулся?–Нет, дажене пошевелился.Пьян, видать.Яподхватилполотенце и

далдеру.–Ужябыточнозабылпрополотенце.– Забудешь тут! Знаешь, что мне тетя Полли устроит, если я его

потеряю?–Слышь,Том,асундук-то?Тысундуквидел?–Гек,яиглядетьнестал.Какойтамсундук!Ничегояневидел,кроме

бутылкиижестянойкружкинаполурядом синдейцем.А еще там стоятдвабочонкаикучабутылок.Понялтеперь,почемутамнечисто?

–Почему?– Да потому, что там незаконный виски держат!Может, и в другом

трактиреестьтакиеномера,гдевискиполным-полно,–кактыдумаешь?– Вот тебе и «Общество трезвости»! – Гек почесал нос и

ухмыльнулся. – А знаешь, Том, ведь если индеец Джо валяется пьяный,самоеподходящеевремястащитьунегосундук!

–Атокакже!Нехочешьсампопробовать?Гекапередернуло.–Ойнет,лучшененадо.–Вотиядумаю,чтонестоит.Однабутылкарядомсиндейцем–этого,

пожалуй,маловато.Былобихтри–другоедело,тогдабыярискнул.Обапризадумались,инаконецТомсказал:– Слышь, Гек, давай-ка больше не будем туда соваться, пока не

выясним наверняка, что индейца там нет. Уж больно страшно. Есликараулитькаждуюночь, тораноилипоздномыувидим, каконуходит,итогдамигомдоберемсядосундука.

– Я, Том, готов там ошиваться столько ночей, сколько потребуется,еслитывозьмешьсясделатьвсеостальное.

– Договорились. Тебе придется только пробежать один квартал поХупер-стритимяукнуть,аеслиянепроснусь,бросьгорстьпескувокно–

таконовернее.–Ладно!–Смотри,Гек,гроза-тозакончилась,порамнедомой.Черезпаручасов

ужеисветатьначнет.Атыбегиктрактиру,пригляди,кактамичто.–Несомневайся,Том.Днембудуспать,аночьюстеречь.Хотьцелый

годпроторчу.–Агдежтыбудешьспать?– На сеновале у Бена Роджерса. Старый Джек, негр, что у них

работает, меня не гонит. Я воду ношу, когда ему надо, а он мне поестьподбрасывает,еслинайдетсялишнийкусок.Оченьхорошийнегр,илюбитменя за то, что я не деру нос перед черными. Иногда мы с ним дажеобедаемвместе.Толькотыникомунеговори.

–Яэтонатотслучай, еслитымнепонадобишьсяднем.Атак–списебе сколько угодно, зря будить не стану.Но вдруг ночью заметишь что-нибудьособенное–летистрелойпрямокомнеимяукай.

Глава29Первое, что услыхал Том в пятницу утром, была радостная весть:

семействосудьиТэтчеранакануневернулосьвгород.Исундуксзолотом,ииндеецДжосразубылизабыты–БеккиТэтчерзанялаглавноеместовегомыслях.Томпомчалсякней,ивместесодноклассникамионинаигралисьдоупадувпряткиидругиеигры.Деньпрошелнаредкостьвесело.Беккинаконец-то упросила мать устроить давно обещанный пикник, и та даласогласие. Девочка сияла от радости, да и Том был доволен ничуть неменьше.Приглашениябылиразосланыдоконцадня,ивсеихсверстникивгородке, предвкушая развлечение, занялись сборами. Том такразволновался,чтонемогуснутьдопозднейночи:помимовсегопрочего,онвсеещенадеялсяуслышатьмяуканьеГека,азавтранапикникеудивитьБекки и всех гостей, явившись туда с кладом. Тут, однако, его ожидалоразочарование–условленныйсигналвэтуночьнепрозвучал.

Утром, часам к десяти или одиннадцати, развеселая компаниясобраласьвдомесудьиТэтчера,чтобыоттудадвинутьсявпутьвместе.Вте времена считалось излишним, чтобы взрослые ездили на пикникивместесдетьми,когдаониибезтогонаходятсяподприсмотромпарочкидевиц лет по восемнадцать и двух-трех молодых людей, уже достигшихсовершеннолетия.Радитакоговыдающегосяслучаябылнанятстаренькийпароходик-паром,иполучасомпозжешумнаятолпамальчишекидевчонокхлынула по главной улице городка, волоча пледы, зонтики и корзинки спровизией. Том представлял свое семейство в единственном числе: Сидзахвораливлюбомслучаенесмогбыпоехать,аМэриосталасьухаживатьзаним.

НапрощаниемиссисТэтчерсказалаБекки:– Вы вернетесь, должно быть, довольно поздно. Может быть, тебе

стоилобыпереночеватьукого-нибудьиздевочек,которыеживутрядомспристанью.

–МожнояостанусьуСьюзиХарпер?–Конечно.Смотриже,ведисебяхорошоибудьумницей.Покаонишлипоулице,ТомшепнулБекки:–Знаешь,Бекки,чтомыстобойсделаем?Вместотогочтобыидтик

Харперам, мы поднимемся на гору и переночуем у вдовы Дуглас. У неепочти каждый день бывает сливочное мороженое – и какими порциями!Онанамобрадуется,самаувидишь.

–Вотбудетвесело!–воскликнуладевочка.Потомзадумаласьнаминутуипроговорилассомнениемвголосе:–Ночтоскажетмама?–Акаконасможетузнать?Опятьподумав,Беккинерешительносказала:–По-моему,этокак-тонехорошо.Все-таки…–Дачтотам«все-таки»!Нунеузнаетобэтомтвоямама,новсеравно

в этом нет ничего плохого. Лишь бы с тобой ничего не случилось, а всеостальноееенеинтересует.Ядумаю,онабыисаматебепозволила,простоейвголовунепришло.Нуконечно,позволилабы!

ПосещениевдовыДуглас,известнойсвоимщедрымгостеприимством,было соблазнительнойприманкой, и уговорыТома вскоре подействовали.ОнисБеккисговорилисьникогонепосвящатьвсвоипланынавечер,нотут у Тома возникла мысль, которая едва не испортила ему всеудовольствие.Ачто,еслипозднимвечеромявитсяГекиподастсигнал,аегонебудетнаместе?Ивсежеонненашелвсебемужестваотказатьсяотсвоей затеи: если сигнала не было вчера ночью, то почему он долженпрозвучать непременно сегодня? На пикнике наверняка будет весело, анасчет клада – это еще бабушка надвое сказала. И как обычно бывает умальчишек его возраста, перевесило то, к чему в эту минуту тянулосильнее: Том решил сегодня вообще не вспоминать о сундуке ссокровищами.

Пройдяоколотрехмильвнизпотечению,пароходикзамедлилходипричалил к берегу. Здесь, между прибрежными холмами, лежалапросторная лесистая долина, на одном из склонов которой находиласьместнаядостопримечательность–пещераМак-Дугала.Пестрая толпа тутжевысыпаланаберег,искоровлесуинахолмахзазвучализадорныекрикии смех. Переиграв во все игры, выбившись из сил и запыхавшись,мальчишкиидевчонкиопятьсобралисьвразбитомвдубовойрощелагере.Аппетит они нагуляли волчий и тотчас набросились на всевозможныевкусности.Ноедваониуселисьвтенираскидистыхдубовпередохнутьипоболтатьпослепира,каккто-токрикнул:

–Ктохочетвпещеру?Тутжевыяснилось,чтоотправитьсяготовывседоединого.Ксчастью,

нашлисьсвечи,ивскоревереницаискателейприключенийужекарабкаласьвгору.

ВходвпещеруМак-Дугаларасполагалсядовольновысоконасклонеипоходил издали на букву «А». Его закрывала массивная дубовая дверь,которая, темнеменее,никогдане запиралась.Сразу задверьюнаходился

небольшой грот, ледяной, как погреб, со стенами из светлого известняка,усеяннымикаплямивлаги,словнохолоднымпотом.

Как интересно и таинственно было стоять здесь, в зеленоватомсумраке грота, и глядеть на цветущуюдолину, залитуюжарким солнцем!Мальчики и девочки даже притихли, но вскоре первое впечатление былозабыто и снова начались шалости и проказы. Как только кто-нибудьзажигал свечу, остальные набрасывались на него, и как бы он низащищался, свечу быстро выбивали у него из рук или гасили. Все этосопровождалосьвеселымикриками,хохотомивозней.

Но мало-помалу вся эта гурьба вспомнила о цели похода и,вытянувшись вереницей, начала спускаться из грота в главную галерею,круто уходящую в глубь земли. Цепочка огоньков свечей освещалаизвестняковые стены, но высокие своды галереи терялись в темноте навысотечутьлинешестидесятифутов.Самаглавнаягалереяедвадостигалав ширину футов восьми, может, десяти, но на каждом шагу в стенахоткрывалисьвсеновыеузкиерасселиныипроходы.

Пещера Мак-Дугала представляла собою запутанный лабиринтизвилистых, то и дело пересекающихся подземных коридоров, которым,казалось,нетконца.Ходилислухи,что, заблудившись,можномногоднейподрядбродитьв этомлабиринте,ненаходявыхода; еслижепродолжатьспускатьсявсеглубжеиглубже,всамыенедраземли,тоокажешьсявещеболеесложнойпаутинекоридоровипроходов.Неизвестно,правдаэтоилинет, но говорили, что полностью всю пещеруМак-Дугала не исследовалникто,иредкиесмельчакизабиралисьвееподземельяглубже,чемнамилюилиполторы.

Компаниямальчиковидевочекпрошлапо главной галереепримернотричетвертимили,издеськое-ктосталсворачиватьвбоковыекоридоры,носиться по темным переходам и пугать друг друга, неожиданновыскакиваяиз-заповоротов.Дажевэтойнеплохоизученнойчастипещерыможнобылопоройпотерятьдругдругаизвидунацелыхполчаса.

Постепенно одна группа за другой начали возвращаться к выходу –веселые, запыхавшиеся, закапанные с ног до головы свечным салом,перепачканныеглинойистрашнодовольные.Итолькотутобнаружилось,чтосолнцеужеселоинаступилисумерки.Колоколнапароходикезвонилужесполчаса,созываяпассажиров.День,полныйприключений,подходилкконцу,и,когдапароходиксосвоимшумнымгрузомвышелнасерединуреки,никтонежалелопотраченномвремени.

Гек уже нес свою сторожевую вахту у трактира, когда на рекепоказалисьогнипароходика.Напалубебылотихо–молодежьприсмирела,

какэтобываетслюдьми,которыепровелицелыйденьнасвежемвоздухеиизрядно устали. Гек удивился было, увидев, что пароход не остановился,как обычно, у пристани, но тут же выбросил это из головы исосредоточился на входе в трактир. Становилось все темнее. Пробилодесять,городскойшумпонемногузатихал,огонькивдомахмигалиигасли,а последние прохожие исчезли. Сент-Питерсберг отошел ко сну, оставивмаленькогочасовогоодиннаодинсночнойтишинойипризраками.

Когда пробило одиннадцать, огни погасли и в трактире; всепогрузилосьвгустой,каксмола,мрак.Гекупоказалось,чтопрошлацелаявечность,однаконичегонепроисходило,ионначалсомневаться:стоитлиторчатьтут,какогородномупугалу?ибудетликакой-нибудьтолкизэтого?может,броситьэтогиблоеделодазавалитьсяспать?

Внезапнопослышалсякакой-тошум,ионсразунасторожился.Такиесть: дверь, выходившая в переулок, тихо открылась и закрылась. Гекметнулсязауголкирпичногосклада–иминутойпозжемимопрошли,едване задев его, двое мужчин, причем один из них что-то нес под мышкой.Навернякасундук!

Гек запаниковал. Чтож это получается: они собираются перепрятатьклад?БежатьзаТомомбессмысленно–заэтовремяониуйдуттакдалеко,чтоиследаненайти.Лучшепопробоватьувязатьсязанимиивыследить:авось, в темноте его не заметят. Посоветовавшись с самим собой, Геквыскользнул из-за угла и, ступая бесшумно как кошка, последовал забродягами.Ондержалсянанекоторомрасстоянии,ноненастолькодалеко,чтобыупуститьмужчинизвиду.

Этидвое сначалапрошли три кварталапо улице вдоль реки, а затемсвернули налево. Дойдя до места, где начиналась тропа, ведущая наКардиффскую гору, бродяги начали подниматься. Они миновали дом насклоне,гдежилстарикваллиец,иполезлидальше.

Гекрешил, чтобродягихотят зарыть сундукна старойкаменоломне,ноониинеподумалитамостанавливаться,асразунаправилиськвершине.Неожиданно оба свернули на едва приметную тропку, вьющуюся средивысоких зарослей, и исчезли в темноте. Гек приналег, чтобы не потерятьбродяг из виду, – сначала он бежал, потом замедлил шаг, опасаясьнаткнуться на тех, кого преследовал, затем, пройдя еще немного,остановилсяисталприслушиваться.

Ни звука. Тишина была такая, что он слышал, как стучит егособственноесердце.Свершиныгорыдонеслосьуханьефилина–сквернаяпримета.Господи,неужтовсепропало?Онужесобрался задатьстрекача,каквдругвдесятифутахотнегокто-токашлянул.СердцеГекасудорожно

заколотилосьвгорле,ноонпересилилстрахизамер,весьдрожа,словновприступе лихорадки. Ноги сделались ватными, и он боялся, что вот-вотсвалится на землю. Зато теперь он знал, где находится: возле изгороди,окружавшейусадьбувдовыДуглас,впятишагахотперелазачерезнее.

«Ладно-ладно, – подумал Гек, – пускай тут и зарывают.Найти будетпрощепростого».

Итутпослышалсяневнятныйголос,похожийнаголосиндейцаДжо:–Чертбыееподрал!Гостиунее,чтоли?Светдосихпоргорит,ауж

полночьскоро…–Ничегонеразберу…Теперьговорилдругой–тотсамыйоборванециззаброшенногодома.

Гек почувствовал, что спина у него леденеет. Так вот кому собиралсямститьиндеецДжо!

Первойегомысльюбыло–удрать,ичембыстрее,темлучше.Нотутонприпомнил,чтовдоваДугласвсегдабыладобракнему,аэтибродяги,может, и вправду готовятся убить ее. Он мог бы предупредить вдову, нознал,чтонизачтонеотважитсянаэто,–головорезымоглиегозаметитьисхватить.

Покавсеэтопроносилосьунеговголове,индеецДжосказалбродяге:–Кустытебемешают.Данет,тысюдасмотри!Нутеперьвидишь?–Вижу.Нуясноедело,унеегости.Давай-кабросимэтодело!– Еще чего! Бросить, когда я уезжаю отсюда навсегда, а другого

случая,может,ивовсенепредставится?!Небыватьтому!Сотыйразтебеговорю:плеватьмненаееденьги,можешьихсебезабрать.Авотмужеемневсюпеченкупроел,безконцацеплялся;онменяипосадилкакбродягу,когдасудьейбыл.Даэтоещеполбеды!Какоетам!Нетолькопосадил,ноивелелотхлестатьплетью–наулицепередтюрьмой,какпаршивогонегра,ивесьгороднаэтоглазел!Плетью!Теберазветакоепонять?Ябыемуэтогонеспустил,даонобвелменявокругпальца–взялдапомер.Нунебеда:онамнезамуженькасвоегозаплатит!

–Неубивайее!–Актотутхотьсловосказалпроубийство?Я?Ивмысляхнебыло.

Вот его бы я убил – это точно. А когда хотят отомстить женщине, ее неубивают, нет, не убивают, а уродуют: рвут ноздри, обрубают уши, каксвинье,полосуютбритвойлицо!

–Нуэтоуж…– Тебя не спрашивают! Помалкивай, пока сам цел! Я ее привяжу к

кровати.Изойдеткровьюисдохнет–ятутнипричем.Аты,парень,мнепоможешь,затемятебяивзял.Одномутутнеуправиться.Будешьныть–и

тебяубью!Обоихприкончу,итебя,ивдову,–тогда,покрайнеймере,всебудетшито-крыто.

– Будет тебе! Раз уж без этого никак, тогда идем. Чем скорей, темлучше.Меняужеисейчастрясет.

–Агости?Тычтоэтозасуетился–выдатьменязадумал?Смотри,отменяникомуне уйти, сам знаешь.Будемдожидаться, пока светпогаснет,спешитьнамнекуда…

Гек тотчас сообразил, что теперь они надолго умолкнут и каждоедвижениевтишинеможетеговыдать.Поэтому,затаивдыхание,онсделалшаг назад, долго балансировал на одной ноге, рискуя упасть, а затемосторожно переставил другую.Потом сделал ещешаг, также бесшумно,потомещеиеще–ивдругподегобосойпяткойхрустнулсучок.Гекзастыли прислушался. Ни звука – полная тишина. «Кажется, пронесло», –подумал он, ликуя в душе, развернулся в узком проходе между двумястенамикустовинацыпочкахдвинулсяпрочь.

Только оказавшись на широкой тропе у каменоломни, Гекпочувствовал себя в относительной безопасности и бросился бежать так,что ветер засвистел в ушах. Он несся во весь дух по склону, пока непоказаласьфермаваллийца.Бросившиськдверидома,онтакзамолотилвнее кулаками, что из окон мигом высунулись головы старика и двух еговерзилсыновей.

–Чтозаоказия?Ктоэтотамломится?Чегонадо?–Впуститескорее!Явсерасскажу!–Атыктотаков?–ГекльберриФинн!Скорееже,скорее!–ГекльберриФинн!Нетакоеэтоимя,чтобыприегозвукахвседвери

отворялисьнастежь!Новсе-такиоткройтеему,ребята,послушаем,чтотамунегостряслось!

–Толькорадивсегосвятого,неговоритениоднойживойдуше,чтоэто

явамсказал,–таковыбылипервыесловаГекапослетого,каконвлетелвдом.–Радивсегосвятого,нетомнеконец!Вдоваменявсегдажалела,иявсенепременнорасскажу,еслипоклянетесьневыдаватьменя!..

– Гляди-ка, что-то здесь не так! Неспроста он такое мелет! – сталкрутить носом старик. – Валяй, сынок, сказывай как на духу, некому туттебявыдавать.

Аспустятриминутыстарикссыновьямиужеподнималисьвгору,иукаждого из них в руках было ружье. Когда они достигли начала узкойтропки между кустами сумаха, Гек приотстал, спрятался за большимкамнем и стал вслушиваться в ночь. Тревожная тишина все длилась идлилась,иужеказалось,чтоонаникогданекончится,каквдругзагремеливыстрелыираздалисьотчаянныекрики.

Гек не стал дожидаться продолжения. Он выскочил из-за камня ипустилсявнизпосклону,прочьсКардиффскойгоры.

Глава30В воскресенье, едва забрезжил рассвет, Гек еще в потемках

вскарабкалсянагоруитихонькопоскребсявдверьстарикаваллийца.Всеобитателидомаещеспали,носонихпослесобытийэтойночибылдалеконетаккрепок,какобычно.Вскореизокнаокликнули:

–Ктотам?Гекответиледваслышно:–Пожалуйста,впуститеменя!Этоя,ГекФинн.–Длячеловека,которыйноситэтоимя,моядверьоткрытаиночьюи

днем.Входи,дорогой,будькакдома!Такие слова бездомному мальчишке довелось услышать впервые в

жизни,иникогдаещеемунеговорилиничегоприятнее.Дверьмигомотперли,иГеквошел.Егоусадилинаскамью,астариксо

всемисвоимисыновьямисталиодеваться.–Ну,сынок,ядумаю,тыпорядкомпроголодался.Завтракнамподадут,

как только взойдет солнце, с пылу с жару, на этот счет можешь бытьспокоен! А мы-то с ребятами тебя вчера ждали – думали, ты у насзаночуешь.

–Даужоченьяиспугался,–сказалГек.–Какпустилсябежать,когдаподнялась пальба, так добрых три мили не останавливался. А теперьпришел, потому что хочу все-таки узнать, как дело было. Уж вы несерчайте, что я так рано заявился. Это потому, что боялся наткнуться наэтихдьяволов,дажееслионииубиты.

–Эх,бедолага!Ты,должнобыть,досмертизамаялсявэтуночь.Воттебе кровать, позавтракаешь – сразу ложись, передохни. А что касаетсяэтихдвоих,онинеубиты,ажаль.Тутведькакоедело:мы-тознали,гдеихискать,тывсеточноуказал;подкралисьистоимшагахвдесятиотних,авкустах темно, как в гробу. И вот незадача – захотелось мне чихнуть!Стараюсь удержаться – и не могу, а там и чихнул! Эти мошенникизатопотали–имигомвкусты.Якричу:«Огонь,ребята!»–исамстреляюпрямотуда,гдекустышуршат,иребятамоитоже.Ивсе-такиониудрали,злодеиэтакие,амыгналисьзанимичерезвесьлес,но,кажется,такинезаделини тогонидругого.Как толькомыпоняли, чтопорядкомотстали,мигомбросилипогоню,спустилисьподгоруиразбудилиполицейских.Тесобралиотрядидвинулисьвобходпоберегуреки,акакрассветет,шерифсосвоимилюдьмиобшаритвесьлес.Вотеслиб ещеи знать, каковыэти

прощелыгисвиду,этонамохкакпомоглобы!Даведьтыих,должнобыть,втемнотенерассмотрел?

–Какнерассмотрел!Яихещевгородеувиделиувязалсязаними.–АйдаГекльберри!Тактыопишиихнам,опиши,сынок!– Один – это тот испанец, глухонемой, который не раз появлялся в

городе,адругой–навидбродяга,весьвлохмотьях,зверскаятакаярожа.– Вон оно что! Ну эти-то нам известны! Я и сам на них как-то

наткнулся в зарослях за домом вдовы Дуглас, и они от меня мигомсмылись. Ну-ка, ребята, бегите да расскажите все это шерифу, а завтракподождет!

Сыновьяваллийцадвинулисьбылокдвери,ноГеккинулсязаними.–Только,радибога,никомунеговорите,чтоэтояихвыдал!– Как хочешь, парень. Но ведь это поступок достойный и только

делаеттебечесть.–Охнет!Непомнетакаячесть!Кактолькомолодыелюдивышли,старикпроговорил:–Будьспокоен:ониникомунескажут,даиятоже.Авчемдело-то,

почемутынехочешь,чтобыкто-тоузнал?Гек, однако, не пожелал пускаться в объяснения. Сказал только, что

проодногоизэтихбродягонибезтогочересчурмногознаетинизачтонасветенехотелбы,чтобытотобэтомпроведал,иначеемунежить.

Старикпомолчал,азатемспросил:– А все-таки скажи: почему ты за ними пошел? Что-то в них

показалосьтебеподозрительным?Гекпризвалнапомощьвсюсвоюсообразительность,чтобыпридумать

более-менееправдоподобноеобъяснение.–Дакаквамсказать…Яведьисамвродебродяги–так,покрайней

мере,вгородесчитают,ноянеобижаюсь.Инойразиз-заэтогопоночамнесплю,вселомаюголову,какбымненачатьжитьпо-человечески.Воттожесамое и прошлой ночью: что-то мне не спалось, и пошел я шататься поулицам.Вголовеуменяразныемысли,и,покаяихпередумывал,дошелдостарогокирпичногосклада,чторядомстрактиром«Обществатрезвости».Ятампостоял,прислонившиськстенке,атуткакразидутэтидвоеитащатчего-то под мышкой. «Небось, думаю, краденое». Один из них курилсигару,адругойпопросилогоньку,иониостановилисьпрямопередомной.Покаониприкуривали,ихлицаосветились,иясразупонял,чтовысокий–тот самый глухонемой испанец с нашлепкой на глазу и сивымибакенбардами,адругой–бродягавлохмотьях.

–Тыилохмотьяприсветесигарыразглядел?

Гекзапнулся,новсе-такипродолжал:–Ужнезнаюкак,новсе-такирассмотрел.–Апотомонипошлидальше,иты,значит,заними?–Нуда.Правильно.Жутькак захотелосьузнать,чтоонизатевают,–

ужоченьподозрительноонидержались.Вотяитащилсязанимиследомдо ограды участка вдовы Дуглас, потом притаился и услышал, какоборванецзаступалсязавдову,аиспанецклялся,чтоизувечитее,чегобыэтоемунистоило.Нуостальноеявамрассказывал…

–Эточтожполучается?Глухонемойклялся?Гекпочувствовал,чтовлип.Каконниизворачивался,чтобыстарикне

догадался,ктотаковэтотиспанец,языкегоподвел.Ктомужеваллиецнеспускал с него проницательного взгляда, и Гек путался все больше ибольше.

Наконецстариксказал:–Тебе, сынок,менябоятьсянечего.Ятебе зланесделаю.Наоборот:

заступлюсьзатебя,кольнадобудет.Этотиспанецникакойнеглухонемой–ты сам проговорился, – и, если ты что-то про него знаешь, лучше уж нескрывай.Скажи,вчемтутдело,аужятебяневыдам.

Взглянув в честные глаза старика, Гек наклонился к его уху ипрошептал:

–Никакойоннеиспанец.ЭтоиндеецДжо!Валлиецдажеподпрыгнулнаскамье.Помолчавнедолго,онсказал:–Воттеперь-товсеясно.Тыкакзаговорилпровырванныеноздрида

отрезанныеуши,ябылорешил,чтоэтотыдлякрасногословца.Ужоченьнепохоженато,какбелыемстят.Нуакольиндеец–тогдадругоедело!

За завтраком, продолжая беседу, старик среди прочего рассказал и отом, что после неудачной погони, перед тем как улечься спать, он взялфонарьивместессыновьямисходилвзглянутьнаизгородь–нетлиследовкрови на ней самой или поблизости. Крови не оказалось, зато ониподобралибольшойузелс…

–Счем?!ЭтисловасорвалисьсгубГекабыстреемолнии.Онширокораспахнул

глазаизамервожиданииответа.Валлиецизумленноуставилсянанего,апотомответил:

–Своровскиминструментом.Дачтоэтостобойтакое?Гек откинулся на спинку стула, переводя дух и испытывая

неописуемую радость. Старик взглянул на него с насмешливымлюбопытствомипроговорил:

– Именно так – с отмычками, фомками, «козьими ножками». Тебе

такогоивидетьнеприходилось.Асчегобыэтотытаквстревожился?Что,скажинамилость,мыдолжныбылитамнайти?

Гека снова загнали в угол. Старик так и сверлил его взглядом, имальчикотдалбычтоугодно,лишьбыподвернулсяподходящийответ,новголову ему ничего такого не приходило. На языке вертелась всякаябессмыслица, а времени на раздумье не было, поэтому он ляпнул первоепопавшееся:

–Может,тамбылиучебникидлявоскреснойшколы?Его не хватило даже на то, чтобы улыбнуться, зато старик

расхохоталсяотдуши.Онсмеялсяисмеялся,поканаконецнеперевелдухинесказал,чтотакойздоровыйсмех–чистаяприбыль,потомучтодокторупридетсяменьшеплатить.Апотомдобавил:

–Бедняга тыбедняга – вон какпобледнели осунулся.Сразу видать,чтосо здоровьемнелады,–вотимозгиу тебянабекрень.Ну, глядишь,иобойдется.Отдохнешь,выспишься,ивсекакрукойснимет.

Гека взяла досада, что он вел себя как последний простофиля. И всамомделе,ведьещеуизгороди,подслушавразговорбродяг,онпонял,чтовузлевовсенесокровища.Понять-тоонпонял,новсе-такисомневался,ипоэтомуупоминаниеопотерянномзлодеямиузлетаквстревожилоего.Нозато теперь он знал наверняка, что клад в другом месте, и душа егоуспокоилась. Все сходилось: клад, должно быть, все еще в трактире, вномере втором, бродяг сегодня же схватят и посадят под замок, и они сТомом,едвастемнеет,завладеютзолотомбезособыххлопот.

НеуспелиГекистарикваллиецпокончитьс завтраком,какраздалсястуквдверь.Гекабудтоветромсдуло–онвскочилибросилсяпрятаться,не желая, чтобы кто-нибудь еще пронюхал, что он имеет отношение ксобытиямпрошлойночи.Валлиецоткрыл:передпорогомстоялинесколькодам и джентльменов, среди которых была и вдова Дуглас, а по склону кдомуподнималась вереница горожан–поглазетьнаместопроисшествия.Новостьужеоблетелавесьгород,истарикуваллийцупришлосьрассказатьгостям обо всем, что случилось ночью. Вдова принялась сердечноблагодаритьегозато,чтоонспасейжизнь,нототвозразил:

–Выошибаетесь,сударыня.Этимвыобязанынемнеимоимребятам,аодномучеловеку,которыйнехотелбы,чтобыегоимяназывали.Кабынеон,мыбыинеподумаливполночьотправитьсяквашейограде.

Эти слова вызвали такое любопытство, что оно затмило самопроисшествие, но валлиец ни в какую не желал расставаться со своейтайной.Послетогокакстариквыложилвсеподробности,вдовасказала:

–Яуснула скнигойврукахиничегоне слышала.Почемужевыне

постучалиинеразбудилименя?–Азачем?Бродягиинеподумалибывернуться–безинструментау

них все равно ничего не вышло бы. Зачемже пугать вас до полусмерти?Троемоихнегровсторожиливашдомвсюночьнапролетитольконедавновернулись.

Затемявилисьновыепосетители,иваллийцупришлосьдвачасакрядупересказывать всю историю. Едва он доходил до конца, как приходилосьначинатьзаново.

По случаю каникул занятий в воскресной школе не было, ноприхожане собрались в церкви задолго до начала службы. Событие,взбудоражившеевесьгород,обсуждалосьнавселады.Особеннотревожилогорожан то, что ни шерифу, ни полиции не удалось напасть на следпреступников.ПослепроповедиженасудьиТэтчерапоравняласьсмиссисХарпер, которая вместе с толпой продвигалась к выходу, и с улыбкойобратиласькней:

–НеужелиБеккитакипроваляетсявесьденьвпостели?Нунебеда–ябылауверена,чтоонаустанетдополусмерти.

–ВашаБекки?–Нуда.Ведьоназаночевалаувас?–Нет,Господьсвами!МиссисТэтчер побледнела и обессиленно опустилась на скамьюкак

раз в туминуту, когдамимо проходила тетяПолли, оживленно беседуя сприятельницей.ТетяПоллисказала:

– Доброе утро, миссис Тэтчер! Доброе утро, миссисХарпер! А моймальчишка снова где-то запропастился. Должно быть, вчера заночевал укого-нибудьизвас,атеперьбоитсяпоказыватьсявцеркви.Охизадамжеяему!

МиссисТэтчер,белаякакмел,едвазаметнопокачалаголовой.– Ничего подобного, он не ночевал у нас, – с беспокойством

произнесламиссисХарпер.ТетяПоллиизмениласьвлице.–ДжоХарпер,тывиделмоегоТоманынчеутром?–Нет.–Агдеикогдатыеговиделвпоследнийраз?Джоначалприпоминать,нонаверняканичегосказатьнемог.Толпаприхожаностановиласьнаполпутиквыходуизцеркви.Стали

расспрашивать детей и молодежь, побывавших на пикнике, и оказалось,что никто из них не видел Тома и Бекки на палубе парохода,возвращавшегосяв город.Былоужетемно,иникомунепришлов голову

проверить, все ли налицо. И тут один из молодых людей высказалпредположение–незаблудилисьлиэтидвоевпещере?

МиссисТэтчер тутже упала в обморок, а тетяПоллиразрыдаласьиприняласьломатьруки.Тревожнаявестьполетелаизуствуста,изулицывулицу,иужечерезпятьминутвцеркви забиливколокол,поднимаявесьгород на ноги. Происшествие на Кардиффской горе теперь казалосьсовершеннонезначительным,обродягахтутжезабыли.Седлалилошадей,снаряжали лодки, пароход разводил пары – и спустя полчаса две сотнигорожанужедвигалиськпещерепосушеиповоде.

Навесьдолгийденьгородоксловновымер,толькознакомыеженщинынавещали тетушку Полли и миссис Тэтчер, стараясь их хоть немногоутешить.Ноикночинебылоникакихизвестий,акогдазабрезжилоутро,явился посыльный с запиской, в которой стояло всего несколько слов:«Пришлитеещенесколькопачексвечейипровизию».МиссисТэтчербыланагранибезумия,какитетяПолли.

Старик валлиец вернулся домой на рассвете, едва держась на ногах,весь перемазанный пещерной глиной. Гек лежал в постели, куда егоуложилиещесвечера–умальчишкиначалсясильнейшийжар.Докторавгороденебыло–онтожеучаствовалвспасательнойэкспедиции,–поэтомуухаживать за больным взялась вдова Дуглас, заявив, что сделает всевозможное, потому что, каков бы ни был Гекльберри Финн, он все-такидитяБожье.Валлиец,ужеуходя,созначениемзаметил,чтоуГеканемалоихорошихчерт,начтовдовасказала:

–А я и не сомневаюсь в этом. Бог не забывает ни одного творения,выходящегоизегорук.

Ещедополуднянебольшиегруппывконецизмученныхлюдейначаливозвращаться в городок, но те, у кого оставались силы, по-прежнемупродолжалипоиски.Былиобшаренысамыеотдаленныезакоулкипещеры,куда прежде никто не забирался. Спасатели прочесывали коридор закоридоромигалереюза галереей,непропускаяниоднойрасщелиныилисамогоузкогохода;приэтомонипыталисьдатьзнатьзаблудившимся,чтоихищут,крикамиипистолетнымивыстрелами,которыедалекоразносилоподземное эхо. В одном месте, вдали от тех галерей, которые обычнопосещают туристы, на известняковой стене были обнаружены именапропавших:«БеккииТом»быловыведенокопотью,анеподалекуваляласьшелковаяленточка,закапаннаясвечнымсалом.

Миссис Тэтчер, опознав ленточку, пролила над ней немало слез,твердя, что этопоследняяпамять о ее беднойдевочке, котораянавернякапогиблаужаснойсмертью.

Так миновали три дня и три ночи, полные отчаяния и несбыточныхнадежд, и в конце концов у горожан опустились руки. Уныние было таквелико, что когда в те же дни открылось, что в трактире «Обществатрезвости»из-подприлавкаторгуютвискииджином,этопочтиникогонезаинтересовало,хотятакоесобытиебылонастоящейсенсацией.

Тем временем Гек, едва очнувшись от лихорадочного забытья и ещеплохо ворочая языком, завел разговор о трактирах и между прочимпоинтересовался, опасаясьвдушесамогохудшего,не случилосьличего-нибудьвтрактире«Обществатрезвости»,покаонтутхворает.

– Еще бы не случилось! – ответила вдова, уже знавшая опроисшествии.

Гека словно подбросило на постели. Он сел, с ужасом таращась навдову,испросил:

–Что?Чтотамслучилось,миссисДуглас?– Там обнаружили незаконное спиртное, и теперь трактир закрыт.

Ложись-ка,милый,нуинапугалжетыменя!–Скажитемнетолькоодно,умоляю!Ктоегообнаружил–ТомСойер?И тут вдова ни с того ни с сего залилась слезамии стала увещевать

Гека,чтоонещеслишкомслаб,чтобытакдолгоразговаривать.«Значит,кромевиски,ненашлиничего,–подумалГек.–Небось,если

бтамоказалось золото,шумубылобынавесь город.Вотивыходит,чтоклад пропал, и, скорее всего, навсегда!Но с какой это стати вдова точитслезы?Счегобыэтоейнадомнойплакать?»

ПодобныемыслисмутноблуждаливзатуманеннойжаромголовеГека,покаотнапряженияунегоненачалислипатьсяглаза.Вдовасказаласебе:«Ну вот и уснул, бедолага. Смотри-ка, что ему не дает покоя: ктообнаружилвискивтрактире–ТомСойериликтодругой!Хорошобы,еслиб кто-нибудь обнаружил самого Тома Сойера! А между тем в городе всеменьшеостаетсятех,ктоещенадеетсянайтиегоидевочкуТэтчеров.Даисилнапоискиниукогоуженеосталось!»

Глава31АтеперьпоравернутьсякТомуиБекки.Поначалу они вместе со всей компанией двигались по темным

галереям, осматривая всевозможные достопримечательности пещеры,носившиепышныеназвания– «Гостиная», «Собор», «ДворецАладдина».Это были просторные залы со стенами, покрытыми причудливымиизвестковыми натеками. Вскоре началась игра в прятки, и Том с Беккиувлеклисьеюиигралидотехпор,поканеустали.Затемони,взявшисьзарукиидержасвечинадголовой,началиспускатьсяпокакой-тоизвилистойгалерее, вглядываясь в путаную вязь имен, дат, девизов и пожеланий,выведенных копотью на стенах. Так они шли все дальше и дальше,увлеченноболтая,поканезаметили,чтонаходятсявтойчастипещеры,гдена стенах не было уже никаких надписей. На всякий случай они вывеликопотью от свечи свои имена на выступе стены и продолжали двигатьсявперед.

Вскоре они оказались в таком месте, где крохотный ручеек, падая суступа стены, в течение столетий образовал полупрозрачную кружевнуюзавесу из блестящего и прочного камня – осажденной извести. Томпротиснулся за нее и, чтобы доставить Бекки удовольствие, осветилокаменевший водопад изнутри и тут же обнаружил, что позади негонаходится отверстие, ведущее на созданную самой природой лестницу,уходящуюглубоковниз.

Томамгновенноохватиластрастькоткрытиям.ОнокликнулБекки,и,оставив копотью на стене знак, чтобы не заблудиться, они двинулись наразведку.Мальчикидевочкадолгошлипоступенчатомукоридору,которыйсворачивал товправо, то влево, забираясьвсе глубжеи глубжев тайникипещеры.Затем,сделавещеоднуотметкунастене,онисвернуливбоковуюгалерею.Ихвлекложеланиеотыскатьчто-нибудьновоеинеизведанное,очемможнобылобырассказатьприятелям,ивконцеконцовонинабрелинаогромный зал, где с потолка свисало великое множество сталактитов,длинных и толстых, как человеческая нога. Том и Бекки обошли зал,восторгаясь и ахая, и покинули его через одну из множества боковыхгалерей.

По этой галерее они вскоре попали к родниковому озерцу, днокоторого было выложено сверкающими, словно иней, кристаллами, а самродник находился в центре пещеры, стены которой поддерживало

множество могучих колонн из сталактитов и сталагмитов, которые рослинавстречудругдругу в течение тысячелетийинаконец слились.Наверху,под самым сводом, словно гирлянды, висели тысячи летучих мышей;потревоженныесветом,некоторыеизнихотрывалисьотспящихсородичейисяростнымпискомбросалисьвниз,стремительнокружавокругпламенисвечей.

Знаяповадкилетучихмышей,Томпредставлял,насколькоонимогутбыть опасны. Поэтому он схватил Бекки за руку и потащил в первыйпопавшийся коридор – и вовремя, потому что как раз в это мгновениелетучаямышьзагасилакрыломсвечуБекки.Спасаясьотэтихтварей,онидолго бежали по коридорам и галереям, то и дело сворачивая, и наконецизбавились от погони.А вскоре очередной проход внезапно оборвался, иперед Томом и Бекки открылось подземное озеро с совершенно чернойводой.Тусклопоблескивая,оноуходилокуда-товдаль,такчтоневозможнобыло различить противоположный берег. Прежде чем обследовать берегаозера, они с Бекки уселись на выступ стены – и впервые гнетущеебезмолвиепещерыкоснулосьихсвоейледянойрукой.

– Ох, Том, тебе не кажется, что как-то уж очень давно не слышноничьихголосов?–сказалаБекки.

–Ещебы!–отозвалсяТом.–Подумайсама,ведьмысейчаснаходимсянамного ниже тех коридоров, по которым спускались все остальные, и ктомужегораздодальшексеверуиликвостоку.Отсюданамихнизачтонеуслышать.

Беккивстревожилась.– А как ты думаешь, сколько мы пробыли внизу, Том?Может, пора

возвращаться?–Да,пожалуй,ужепора.– А ты найдешь дорогу, Том? У меня все эти галереи в голове

перепутались,ияничегошенькинепомню.–Даябынашел,еслибнеэтичертовылетучиемыши.Еслионинам

потушат обе свечки – тогда просто беда. Давай поищем какой-нибудьдругойпроход,лишьбыневозвращатьсякмышам.

–Какскажешь.Толькобымынезаблудились!–Девочкавздрогнула,представивсебе,чтоможетслучиться,еслиониивсамомделезаблудятся.

Свернув в первый попавшийся проход, они долго шли по нему, снадеждой заглядывая в каждую боковую галерею – не покажется ли оназнакомой.Всякийраз,когдаТомпринималсяосматриватьновыйход,Беккинесводиласнегоглазиемуприходилосьбодротвердить:

– Все в порядке. Это еще не тот, но скоро мы доберемся и до того,которыйнамнужен!

ОднакоскаждойновойнеудачейТомвсебольшепадалдухом,авскореужесворачивалкудапопаловнадеждеслучайнонаткнутьсяименнонатугалерею,котораявелабыквыходу.Онещепродолжалповторять,чтовсеидет нормально, но страх свинцовой плитой давил на его сердце. Беккиприжалась к Тому, охваченная непреодолимым ужасом, из глаз ее теклислезы,каконанистараласьихсдержать.Наконецдевочкасказала:

– Пусть там летучие мыши, но давай все-таки попробуем вернутьсястаройдорогой!Такнамникогдаотсюданевыбраться.

Томостановилсяисказал:–Слушайхорошо!Вподземельецариламертваятишина,которуюнарушалитолькозвуки

ихдыхания.Томкрикнул,иемуотозвалосьпещерноеэхо.Онопрокатилосьпо пустым галереям и, уже затихая вдали, превратилось в странный гул,напоминающийнасмешливыйхохот.

–Ой,ненадо,Том,ужоченьжутко!–прошепталаБекки.–Хоть ижутко, а придется кричать, Бекки.Может быть, кто-нибудь

насуслышит.–Ионсновакрикнул.Оттого,чтоТомпроизнес«можетбыть»,Беккисталоещестрашней,

чем от призрачного хохота эхо, – это означало, что надежды больше нет.Ониещедолгостояли,вслушиваясьвтишину,нониоткуданедоносилосьнизвука.

Томкруторазвернулсяидвинулсяобратно.Ноужечерезпару сотеншагов его походка стала далеко не такой решительной. Теперь он немогнайтиикоридор,ведущийкподземномуозеру!

–Ах,Том,нупочемутынеоставлялпопутизнаки!–Бекки,ясвалялжуткогодурака!Мнеивголовунепришло,чтонам,

может быть, придется возвращаться той же дорогой. Нет, ничего невыходит,совсемзапутался…

–Том,Том,мызаблудились!Мызаблудились!..Теперьнамникогданевыбратьсяиз этой страшнойпещеры!Ах,и зачемтолькомыотбилисьотостальных!..

Она опустилась на землю и так горько расплакалась, что Томиспугался,чтоБеккисейчасумрет.Онопустилсярядомиобнялдевочку,аона спрятала лицо у него на груди и крепко прижалась к нему. Томуговаривалеесобратьсяссиламиинетерятьнадежды,аонаотвечала,чтоничегонеможетподелатьссобой.Тогдаонпринялсябранитьсебязато,что навлек на нее такую беду, и неожиданно это помогло. Бекки вдругзаявила, что сейчасже успокоится, встанет и пойдет за ним куда угодно,лишь бы он перестал себя упрекать и бранить. В том, что случилось, онвиноватничутьнебольше,чемонасама.

Вскоре они пошли дальше, но теперь уже куда глаза глядят, простонаудачу.Имбольшеничегонеоставалось,толькоидтибезостановки,поканекончатсясилы.Надеждасноваожилавихсердцах–ивовсенепотому,чтобылоначтонадеяться,апотому,чтокогдачеловекмолод,онструдомспособенповерить,чтонанегосвалилосьнесчастье.

ВскореТомвзялуБеккисвечуипогасилее.Никакихобъясненийнепонадобилось: Бекки сразу поняла, что означает такая бережливость, иопятьвпалавуныние.Оназнала,чтоуТомавкарманеестьещеоднасвеча,совсем целая, и три или четыре огарка, и, тем неменее, их приходилосьберечь.

Прошлоещенекотороевремя,идаласебязнатьусталость,нообанехотели ей поддаваться. Страшно было даже подумать о том, чтобыостановиться. Движение вперед в конце концов могло привести кспасению,аостановитьсяисестьбылоравносильнополнойкапитуляции,когданичегонеостается,кромеожиданияконца.

Но все-таки наступил момент, когда ножки Бекки отказались ейслужить. Она присела отдохнуть, Том устроился рядом, и оба сталивспоминать родных и друзей, удобные постели, а главное – солнечныйсвет! Бекки снова заплакала, и Том попробовал придумать что-нибудьутешительное,но всероссказнио том, каконивыберутсяотсюда, теперьзвучаликакнасмешка.ИзмученнаяБеккивскорезадремала,апотомкрепкоуснула.Томсидел,глядянаееосунувшеесяотусталостиитревогиличико,и видел, как от мирных снов оно становилось спокойным – таким, как

всегда. Вскоре на губах спящей девочки заиграла улыбка, и эта улыбканеожиданноуспокоилаТомаипомоглаемусобратьсясдухом.

Так он просидел довольно долго, как вдруг Бекки негромкорассмеялась и тут же проснулась. Смех замер на ее губах, сменившисьжалобнымстоном.

–Какжеэтоямоглауснуть!О-о,явовсенехотелабыпросыпаться!..–произнеслаона,нотутжеспохватилась:–Нет,нет!Несмотринаменятак,Том!Ябольшенебудуговоритьчто-либоподобное!

–Ярад,чтотебеудалосьпоспать,Бекки.Теперьтыотдохнула,имыоченьскоронайдемдорогуквыходу.

– Будем пытаться, Том… Знаешь, я только что видела во сне такуюпрекраснуюстрану!Мнекажется,мыстобойскоробудемтам.

–Ужинезнаю,Бекки.Апокадавайискатьвыход.Мальчик и девочка встали и пошли дальше, взявшись за руки и, в

общем-то,ужениначтоненадеясь.Онинезнали,какдавнонаходятсявпещере, – им казалось, что прошлане однанеделя.Это, однако, былонетак – ведь свечи еще не сгорели. Спустя некоторое время Том пошелмедленнее и начал прислушиваться, не капает ли где вода, – обоимхотелосьпитьинужнобылонайтиисточник.Вскореисточникнашелся,иТомсказал,чтонужносновапередохнуть.Онисмертельноустали,однакоБекки мужественно заявила, что готова пройти еще немного, но Том несогласился.

Когда они уселись, прислонившись к холодной стене, и Том комкомсырой глины прилепил свечу к стене, наступило долгое молчание. Беккизаговорилапервой:

–Том,мнеужаснохочетсяесть!Томпорылсявкарманеивытащилчто-тозавернутоевсалфетку.–Помнишь?–спросилон.Беккичерезсилуулыбнулась:–Этонашсвадебныйпирог,Том.–Да,жальтолько,чтооннестележноеколесовеличиной.Большеу

насничегонет.–Янапикнике тожеспряталакусочеки собираласьпотомположить

подподушку,какделаютвзрослыедевушкинасвадьбах,чтобыприснилсяжених,но,видно…

Онанедоговорила.Томразделилкусокпополам,иБеккисаппетитомсъеласвоюдолю,аТомотсвоейтолькоотщипнул.Холоднойводы,чтобызапитьеду,былосколькоугодно.

Примерно через полчаса Бекки предложила идти дальше. Том

помолчалсминуту,азатемсказал:–Бекки,тыдолжнаменявыслушать.Беккипобледнела.–Мыдолжныостатьсятам,гдеестьводадляпитья.Этотогарокунас

последний.Такбудетразумнеевсего.Беккисноварасплакалась.Томутешалеекакмог,ноэтонепомогало.

НаконецБеккипроговориласквозьслезы:–Том!–Что,Бекки?–Наснавернякахватятсяиначнутискать!–Непременноначнут.–Можетбыть,насужеищут,Том!–Пожалуй,чтоитак.–Акогда,по-твоему,насхватились?–Когдавсевернулисьнапароход,ядумаю.–Том,новедьснаруживэтовремяужетемно.Онимоглинезаметить,

чтонаснет.– Вряд ли. Во всяком случае, мама хватится тебя, как только все

вернутсядомой.ЛицоБеккиизменилось.Томвспомнил,чтоБеккинеждутдомаэтим

вечером. И оба мгновенно поняли: только в воскресенье утром миссисТэтчерузнает,чтоБеккиненочевалаумиссисХарпер.

Ничего не оставалось – только сидеть, не сводя глаз с крохотногоогарка,которыймедленноибезостановочнотаял,поканаконецнеосталосьвсего полдюйма фитиля. Слабый синеватый огонек то вспыхивал, тоугасал,выпускаятонкуюструйкукопоти,затемпомедлилдолюсекунды–ивоцариласьнепрогляднаятьма.

Ниодинизнихнесмогбысказать,сколькопрошловремени,преждечем Бекки заметила, что плачет в объятиях Тома. Бесконечно долго онинаходились в сонном оцепенении, а очнулись снова в полном отчаянии.Чтобы немного расшевелить Бекки, Том сказал, что уже, должно быть,наступило воскресенье, а может, и понедельник, но она была слишкомподавленаибольшениначтоненадеялась.Тогдаонпредположил,чтоужеидутпоискиинужносновапопробоватькричать,однаковполнойтемнотепещерноеэхозвучалоещеболеежутко,иТомахватилотольконато,чтобыкрикнутьодинраз.

Проходил час за часом, и голод снова начал терзать пленниковпещеры.УТомаещеоставалсякусочекпирога;оничестноразделилиегоисъели,ноэтижалкиекрохитолькораздразнилиихаппетит.

ВдругТомвоскликнул:–Тише!Тыслышала?Обазатаилидыхание.Изглубиныпереходовигалерейдонихдонесся

какой-тозвук,похожийнаслабыйдалекийкрик.Томсейчасжеотозвалсяи,схватив Бекки за руку, начал ощупью продвигаться по коридору туда,откуда исходил этот звук. Немного погодя он снова прислушался: крикраздалсяопять,уженемногоближе.

– Это они! – сказал Том. – Нас ищут! Держись, Бекки, все будет впорядке!

Ихохватилабезумнаярадость.Спешить,однако,неследовало,потомучто здесь на каждомшагу попадались трещины и провалы. Вскоре из-заэтогоТомуиБеккипришлосьостановиться–Томнащупалкрайкакой-тоямы.Может,внейбыловсеготрифутаглубины,аможет,ивсесто,–вовсяком случае, обойти ее в темноте не удавалось. Том лег на живот исвесился вниз насколько мог, но дна все равно не достал. Нужно былооставатьсянаместеиждать,показанимипридут.Атемвременемкрикистановились все слабее и удалялись. Прошла еще минута-другая, и ониокончательнозатихли.

Отчаяние и тоска охватили пленников пещеры Мак-Дугала с новойсилой.Томкричал,поканеохрип,–новсебылобесполезно.Исколькоонинивслушивались,изглубиныкоридоровбольшенедоносилосьнизвука.

Ощупьюонинашлидорогуобратнокисточнику,исновавтемнотеихолоде потянулось бесконечное время. Им удалось ненадолго уснуть, нопроснулисьониещеболееголодныеинесчастные.Томподумал,чтоуже,наверное,вторник.

И вдруг его осенило. Поблизости находились входы в нескольконебольших боковых галерей. Не лучше ли отправиться на разведку, чемизныватьотбездельяитоски?

ВкарманеуТомаотыскаласьдлиннаябечевкаотбумажногозмея,оннакрепко привязал ее к выступу скалы и пустился в путь, постепенноразматывая бечеву. Через двадцать шагов коридор кончился очереднымобрывом. Том опустился на колени, протянул руку сначала вниз, потомнасколькосмогвдольстеныиобнаружил,чтовдвухфутахдальшестенакончается. Он хотел проверить, нет ли там еще одной галереи, когдавпередивозниклослабоемерцаниеииз-заскалыпоказаласьчья-торукасосвечой!

Томрадостнозакричал–ивследзаэтойрукойпоявиласьвсяфигурамужчины.Этобыл…Невозможноповерить–этобылиндеецДжо!

Ошеломленный, Том оцепенел. А в следующее мгновение он, квеличайшему своему облегчению, увидел, что индеец пустился бежать ивскорескрылсяизвиду.Странноедело:Джонеузналегоголоса–должнобыть,пещерноеэхоизменилоего,иначеонбезколебанийубилбыТомазаего показания в суде. Именно так мальчик и рассуждал, окончательноослабевотпережитогостраха.ВконцеконцовТомсказалсебе,что,еслиу

него хватит сил дотащиться до источника, он никуда больше оттуда недвинется,чтобыснованенаткнутьсянаиндейца.Возвратившись,онскрылотБекки,чтовиделбродягу,исказалей,чтокрикнулпростотак,навсякийслучай.

Однако голод и безнадежность оказались сильнее пережитого имстраха. Они с Бекки еще немного подремали у источника, а когдапроснулись,Томупоказалось,чтоуженаступиласреда,аможетбыть,дажечетвергилипятница.Навернякаихдавнопересталиискать,заключив,чтоони погибли. Поэтому он решил осмотреть еще один коридор, однакоБекки, сильно ослабевшая, не смогла отправиться с ним. Девочка едваслышно проговорила, что останется здесь и умрет, тем более что ждатьэтого осталось уже недолго. Том может делать что хочет, но она быпопросила его почаще возвращаться, чтобы быть с ней в последнююминутуиневыпускатьеерукуизсвоихрук.

Спазм сдавил Тому горло. Он поцеловал Бекки и заверил ее, чтонадеется вскоре обнаружить выход из пещеры или встретить тех, кто ихразыскивает. Потом он взялся за бечевку и пополз на четвереньках поодномуизкоридоров.Онисамбылчутьживотголода,аегодушутерзалопредчувствиескоройгибели.

Глава32Вечером во вторник городок Сент-Питерсберг все еще горевал по

пропавшимдетям.Занихмолилисьвцерквивсемприходом,многиеидомаот всей души просили Господа спасти несчастных, но до сих пор изпещеры не было вестей. Поиски продолжали всего несколько человек воглаве с судьей Тэтчером, а большинство горожан, принимавших в нихучастие, уже вернулись к повседневным делам. Миссис Тэтчер слегла, унееначалсябред,иговорили,чтопростосердцеразрываетсяслушать,каконабезконцазоветсвоюдевочку,мечасьпопостелиитоиделовскакивая.Седеющие волосы тетушки Полли стали за эти дни совсем белыми.Городокотошелкосну,полныйпечалииужениначтоненадеясь.

Внезапно в середине ночи ударил церковный колокол, к немуприсоединился другой, и в считанные минуты улицы заполнилисьликующими полуодетыми людьми, которые вопили, как помешанные:«Выходите! Выходите скорее! Они нашлись! Они нашлись!»Неистовствовали колокола, гремели сковородки, гнусавили рожки, а весьгород толпой повалил к реке, навстречу Тому и Бекки, которых везли воткрытой коляске. Детей окружили и торжественно проводили домой поглавнойулицесгромовымикриками«ура».

Повсюдузагорелисьогни,иниктобольшенеложилсяспать.Этобыласамая праздничная ночь в жизни Сент-Питерсберга. В первые полчасагорожане вереницей тянулись к дому судьи Тэтчера; спасенных крепкообнимали и целовали, пожимали руки миссис Тэтчер, пытались сказатьчто-то значительное, но слов не хватало – и они уходили, вытирая подорогеувлажнившиесяглаза.

ТетяПолличувствоваласебянаседьмомнебе,неговоряужеомиссисТэтчер,которойтеперьхотелосьтолькоодного:чтобыгонец,посланныйкмужу,которыйвсеещепродолжалпоискивпещере,немедленносообщилемурадостнуювесть.

Томвозлежалнадиване,окруженныйвосхищеннымислушателями,ивел рассказ о приключениях, выпавших на долю его и Бекки, безбожнозавираясь и приукрашивая их самыми невероятными выдумками. Он какраз добрался до того, как оставил Бекки в забытьи и отправился искатьвыход. Бечевки хватило ровно настолько, чтобы пройти две галереи; онсвернулвтретью,натянувбечевкудоотказа,ихотелбылоужевернуться,когдавдалиблеснулочто-топохожеенадневнойсвет.Том,бросивбечевку,

сталпробиратьсяползкомпоузкомупроходуивскореоказалсяуотверстияшириноювдвафута.Просунуввнегоголовуиплечи,онувидел,чтопрямоподнимкатитсвоиволныМиссисипи!

Еслибывэтовремястояланочь,емунизачтонеудалосьбызаметитьэтогоотверстия,но,славаВсевышнему,былвсеголишьвечер.ДалееТомповедал, как вернулся к Бекки с радостной новостью, но она попросила,чтобы он больше не мучил ее такими пустяками, потому что скоро она

умрет и это наверняка будет к лучшему. Он принялся уговаривать иубеждать ее, и в конце концов Бекки сдалась и из последних силпоследовала за ним, а спустя полчаса, добравшись до того места, откудабыло видно голубое пятнышко дневного света, едва и в самом деле неумерла–насейразужеотрадости.

Том выбрался из дыры и помог выбраться Бекки; потом ониспустилисьсоткоса, селинаберегуиоба залилисьсчастливымислезамиизбавления. Мимо как раз проплывали какие-то люди в челноке, и Томокликнулихисказал,чтоонизаблудилисьвпещере,толькочтовыбралисьоттудаи умираютот голода.ПоначалуТомуиБеккинеповерилии даженачали смеяться, говоря, что пещера находится в пяти милях выше потечению, но потом усадили детей в лодку, отвезли на какую-то ферму,накормили ужином, уложили в постель на пару часов, а с наступлениемтемнотыдоставиливгород.

ТолькопередрассветомудалосьразыскатьсудьюТэтчерасгорсточкойего помощников. Чтобы сообщить им радостную весть, гонцу пришлосьдолго пробираться в глубь пещеры, ориентируясь по бечевке, котораятянуласьзаспасателями,непрекращавшимипоискиниднемниночью.

Троесутокскитаний,холодаиголодавпещередорогообошлисьТомуи Бекки. И среду и четверг они провели в постели, чувствуя себясовершенно разбитыми. В пятницу Том уже стал выходить на улицу, а ксубботе был почти здоров, зато Бекки не до конца оправилась и квоскресеньюивыгляделатак,словноперенеслатяжелуюболезнь.

Прослышав о том, что и Гек занедужил, Том в пятницу отправилсяпрямо к вдове Дуглас, но к больному его не пустили; в субботу и ввоскресеньеонтоженесумелкнемупроникнуть.ИтольковначаленовойнеделиегодопустиликГеку,предупредив,чтобыоннислованепроронило своих приключениях и не вздумал волновать выздоравливающего.Свиданиепроисходиловприсутствиивдовы,котораязоркоследилазатем,чтобыТомне сболтнул лишнего.Из рассказов домашнихТомуже знал особытияхнаКардиффскойгоре,атакжеотом,чтотелобродяги-оборванцанедавновыловилиизрекинеподалекуотпароходнойпристани,–должнобыть,онутонул,пытаясьспастисьбегством.

ТольконеделичерездвепослеспасенияизпещерыТомусновабылоданоразрешениепереговоритьсГеком,которыйуженабралсясилибыстрошел на поправку. По пути к дому вдовы Том заглянул к судье Тэтчеру,чтобыпроведатьБекки.Судьяинесколько егоприятелейи знакомыхкакраз сидели в гостиной. Они завели разговор с Томом, и кто-то из них вшуткупоинтересовался,несобираетсялитотопятьвпещеру.Томответил,

чтоонбынепрочь,исудьясказал:–Навернякатынеодинтакой,Том.Ниминутывэтомнесомневался.

Но теперь мы приняли необходимые меры. Больше никто и никогда незаблудитсявпещереМак-Дугала.

–Почему?–удивилсяТом.– Потому что еще две недели назад я велел обить входную дверь

листовымжелезомизаперетьеенатризамка,ключиоткоторыхнаходятсяуменя.

Томразинулбылорот, ноне вымолвилни слова, толькопобелелкакпростыня.

–Чтостобой,мальчик?Эй,кто-нибудь!Скорееводы!ПринесливодуисталибрызгатьТомувлицо.–Ну,славаБогу,наконец-тотыпришелвсебя.Чтостобой,Том?Тебе

нехорошо?–МистерТэтчер,там,впещере,–индеецДжо!

Глава33В считанные минуты эта весть облетела весь город, а через полчаса

около десятка переполненных лодок уже были на пути к пещере Мак-Дугала. Вскоре за ними отправился и пароход, битком набитыйгорожанами.ТомСойероказалсяводнойлодкессудьейТэтчером.

Когда тяжелую дверь, ведущую в пещеру, отперли, глазамприсутствующихоткрылосьужасающеезрелище.ВполумракегроталежалмертвыйиндеецДжо.Телоегонаходилосьу самоговхода,лицомкщелимеждукосякомистворкой,словнодопоследнейминутыоннемоготорватьвзглядаот светлогоирадостногомиранаволе.Томлучшекогобытонибыло мог понять, что довелось пережить этому несчастному. В сердцемальчика зашевелилась жалость, и в то же время он испытал огромноеоблегчение. Впервые за долгое время он почувствовал себя свободным ипо-настоящему осознал, под каким гнетом жил с того самого дня, когдаотважилсявыступитьнасуде.

Охотничий нож индейца валялся рядом с телом, его лезвие былосломано.Толстыйнижнийбрусдверибылглубокоизрезан,чтонавернякапотребовалотяжкихусилий,однакоонипропалидаром,потомучтосразузадеревяннымбрусомнаходилсякаменныйпорог, с которымДжоничегонесмогподелать,темболеечтоегонож,судяповсему,сразужесломалсяокамень. В расщелинах стен грота обычно можно было найти с десятокогарков, оставленных посетителями, но теперь не было ни одного –некоторое время пленник пещеры питался ими. Он даже ухитрилсяпоймать с десяток летучих мышей и съел их полностью, оставив одникогтистые лапки, но и это его не спасло – несчастный умер голоднойсмертью. Неподалеку от входа над известняковым полом поднималсясталагмит, выросший в течение веков из капель воды – те падали свисевшего над ним сталактита. Узник отломил верхушку сталагмита иположил на него плоский камень, выдолбив в этом камне ямку, чтобысобиратьдрагоценныекапливлаги,падавшиечерезкаждыетриминуты–засуткинабираласьстоловаяложка.

Эти капли падали, когда в Египте строились пирамиды; когда грекиосаждали Трою; когда основывался Рим; когда распинали Христа; когдаВильгельм Завоеватель ступил на землю Британии; когда ХристофорКолумбснаряжалсвоикаравеллы;когдабитваприЛексингтонев1775годуещебылановостью.Падаютониитеперьибудутпадатьтогда,когдаобо

всехэтихсобытияхчеловечествозабудет.Говорят,всенасветеимеетсвоюцель и свое назначение. Так неужели же эта капля терпеливо падала втечение пяти или десяти тысяч лет только для того, чтобы одинокоеумирающее человеческое существо, причем далеко не лучшее в своейпороде,утолялоеюсвоюжажду?

Нам об этом ничего не известно. И по прошествии несколькихдесятковлет с техпор, как злополучныйиндеецвыдолбилкамень,чтобысобирать в негоживительную влагу, туристы, приезжающие поглазеть надостопримечательности пещеры Мак-Дугала, подолгу задерживаются,глядя на камень с выемкой и на медленно набухающую каплю вверху.«Чаша индейца Джо» – так его назвали – стоит на первом месте средичудеспещеры,идаже«ДворецАладдина»неможетснейсравниться.

ТелоДжопогреблинеподалекуотвходавпещеру.Окрестныежителисъезжались на похороны в лодках и повозках отовсюду – из городков,поселковиферм,отстоящихнамногомильотпещеры.Онивезлиссобойдетейипровизиюипотомчастоповторяли,чтопохороныдоставилиимнеменьшееудовольствие,чемеслибыонисвоимиглазамивидели,какДжовздернулинапервомжесуку.Вдобавокпохороныприостановилиходещеодного дела – оказывается, на имя губернатора было подано прошение опомиловании индейца Джо. Под ним было собрано немало подписей,состоялся даже митинг, на котором расточались перлы красноречия, ацелый комитет чувствительных дам уже готов был облачиться в траур иотправиться к губернатору, умоляя его забыть свой долг и показать себядобросердечным ослом. Что с того, что индеец Джо убил двух-трехжителей городка? Да если б он был сам сатана, и тогда в наших краяхнашлосьбынемалочеловеколюбцев,готовыхходатайствоватьзанего.

НаследующийденьпослепохорониндейцаТомотвелГекавукромноеместо, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз. Гек уже кое-что знал оприключениях Тома от старика валлийца и вдовы Дуглас, поэтому,насупившись,проговорил:

– Да знаю я, о чем речь. Ты побывал в номере втором и не нашелничего,кромебочонкаибутылоксвиски.Мненеговорили,ноясразувсепонял,когдадознался,чтотрактир закрыли.Выходит,денегтамнебыло,иначетыпридумалбыспособдатьмнезнать.Ивотчтоятебескажу,Том:мневсегдаказалось,чтонамстобойэтихденегневидатькаксвоихушей.

–Тыспятил,Гек?Ивовсеянедоносилнахозяинатрактира.Тыразвезабыл,чтовсубботу,когдамыотправилисьнапикник,онещебылоткрыт?Какжетак–ведьвтуночьтыдолженбылкараулить!

–Футы,дьявол!Ей-богу, кажется,целыйгодс техпорпрошел.Это

ведьбылов ту самуюночь, когда я выследилиндейцаДжои тащился занимдосамогодомавдовы.

–Такэтотыеговыследил?!– Ну да, только ты держи язык за зубами. У индейца Джо, должно

быть, подручных и приятелей, как лягушек на болоте, – не хватало еще,чтобыонинаменяобозлилисьиначалипакостить!Еслибнея,ДжодавнобыужеразгуливалвТехасе.

ТутГек,взявсТомасловомолчатькакскала,рассказалвсе,чтоснимприключилось.

–Ивотчтоятебескажу,–взаключениедобавилон,–тот,ктонашелбочоноквискивовторомномере,–нашелиденьги.Иктобыэтонибыл,длянасонипропалинавек!

–Гек,этихденегвномеревторомникогданебывало!–Кактысказал?–Гекльберриснадеждойзаглянулвглазаприятелю.–

Том,ужненапаллитыснованаслед?–Онивпещере,Гек!–Где-где?–Деньгивпещере!–Поклянисьскальпом!Тышутишьиливзаправдутаксчитаешь?–Такойистиннойправды,Гек,яещеникомунеговорил.Хочешьтуда

сомной?–Ещебыянехотел!Толькокакбынамопятьнезаблудиться.–Гек,даэтожепрощепростого!–Вотздорово-то!Апочемутырешил,чтосундук…– Погоди, дай добраться до места, и все поймешь! Если мы их не

найдем, я тебе отдам все, что уменя есть.Даже свой барабан отдам, вотчемхочешьклянусь!

–Годится.Акогда?–Дахотьпрямосейчас.Сил-тоутебяхватит?–Нуяужеднятри,атоичетыренаногах,гуляюпонемногу,только

большемилимненепройти,нет,непройти!– Вообще-то, туда по прямой миль пять, но я знаю другую дорогу,

многокороче,понейниктонеходит.Доместаятебясвезувчелноке.Будусамгрестиитудаиобратно.Тебе,Гек,пальцемпошевелитьнепридется.

–Нутакдавайсейчасиотчалим!–Хорошо.Надоприхватитьхлебасветчиной,трубки,два-тримешка,

клубокбечевкиданесколькоспичек.Знаешь,сколькоразмнеприходилосьжалеть,чтоуменяихссобойнет!

Был уже полдень, когда мальчики позаимствовали челнок у одного

горожанина,которогокакразнеоказалосьдома,идвинулисьвпуть.Часомпозже они миновали ту самую лесистую долину, на склоне которойнаходилсяглавныйвходвпещеруМак-Дугала,ипродолжалиещедовольнодолгоплытьпотечению.НаконецТомсказал:

–Видишьэтотобрыв?Здесьнетникакихпостроек,дажезаброшенныхсараев.Однитолькокусты.Атеперьпосмотричутьповыше:видишьбелоепятновонтам,гдеоползень?Этомояпримета.Здесьипричалим.

Когдаонивысадились,Томнасмешливозаметил:– Слышь-ка, Гек, оттуда, где ты сейчас стоишь, можно удочкой

дотянутьсядовходавпещеру.Атыпопробуйегонайти!Гек обшарил все вокруг, но только руками развел. Тогда Том,

раздувшись от гордости, вломился в густые заросли сумаха и крикнулоттуда:

–Давотжеон!Погляди,Гек.Второготакогоудобногологовасродуненайти.Нотыобэтомпомалкивай.Самзнаешь,ядавнособиралсяподатьсявразбойники,давсенепопадалосьподходящееместо.СкажемтолькоДжоХарперуиБенуРоджерсу–насвсегодвое,анадоже,чтобыбылакакая-никакаяшайка!ШайкаТомаСойера–здорово,а?

–Вроденичегозвучит.Акогожмыбудемграбить?–Нумалоликтоподвернется!Будемустраиватьзасады–таквсегда

делаютразбойники.–Иубиватьпридется?– Не всегда. Будем брать пленников и держать в пещере, пока не

заплатятвыкуп.–Чтоещезавыкуп?–Нуденьги.Сажаешьихподзамокидержишь,покародственникии

знакомыенесоберуткучузолота,чтобывыкупитьихнасвободу.Аеслинезаплатят через год, тогда да – придется убивать. Все так и делают, ноженщин не убивают – держат в плену. Отбирают у них часы идрагоценности,ноприэтомнадообращатьсяснимивежливоибезконцасниматьшляпу.Вообще,вежливееразбойниковникогонасветенету–этово всех книжках написано. Ну женщины, ясное дело, сразу в тебявлюбляются, а когда поживут в пещере недельку-другую, то их оттуда иметлойне выгнать.Ну а когда уйдут, помаются-помаются – и обратно.Ясамнеразчитал.

–Здорово,Том.Это,пожалуй,лучше,чембытьпиратом.–Ещебынелучше!Идодомарукойподать,ицирквдвухшагах,да

малоличтоеще…Когда приготовления были закончены, мальчики пролезли на

четверенькахвузкуюнорунабереговомоткосе.Томползвпередии,едваони добрались до конца тесного туннеля, закрепил конец бечевки идвинулся дальше. Еще сотня шагов – и они оказались у источника. ОтодноговзгляданаэтоместоТомаохватиладрожь.ОнпоказалГекукомокглины с остатками свечного фитиля на стене и живо описал, как они сБеккивотчаянииследилизаугасающимпламенемпоследнейсвечи.

Тишина и мрак пещеры подействовали на них удручающе, и обаневольно перешли на шепот. Продолжая путь, они вскоре добрались доболее широкого коридора, в котором находился провал, обнаруженныйТомомвтемноте.Однакоприсветепарысвечеймигомсталоясно,чтоэтововсе не бездонная пропасть. Глинистая почва дна коридора просела,образовавуглубление.Дноегонаходилосьвкаких-нибудьдвадцатифутахотверхнегокрая.

Томпрошептал:–Сейчасяпокажутебеоднуштуковину,Гек.Онподнялсвечуповышеипродолжил:– Загляни-ка вниз. На большом камне – знак, сделанный копотью.

Видишь?–Такэтожкрест!–Агдеунасномервторой,помнишь?Подкрестом!Какраз здесья

встретилиндейцаДжо!Гекдолговглядывалсявзагадочныйзнак,апотомпроговорил:–Знаешь,Том,давай-калучшеуйдемотсюда!–Датычто!Аклад–броситьегочтоли?–Пропади он пропадом! – голосГека задрожал. –Дух индейцаДжо

навернякавсеещебродитгде-нибудьпоблизости.–Скакойэтостати,Гек?Духдолженбытьтам,гдеумериндеец,–у

входавпещеру.Этовпятимиляхотсюда.–Я,чтоли,незнаюповадокдухов?Даитебеониизвестнынехуже.

Тымнеголовунеморочь–духнавсестоздесь,сторожитзолото.Том заколебался. А что, если Гек и в самом деле прав? Недоброе

предчувствиезакралосьвегодушу.Новдругегоосенило:–Слышь,Гек,нуидуракижемыстобой!Даразвеждухсунетсятуда,

гдекрест?ДоводбылвескийиподействовалнаГека.–Охты,аяинеподумал!Верно,Том.Повезлонам.Тогда,пожалуй,

стоитспуститьсяипоискатьсундук.Томполезпервым,находувырубаявглинеступеньки.Гекследовалза

ним.Наднепровала, где лежалбольшойкамень, начинались ещечетыре

галереи, расходящиеся в разные стороны. Мальчики обследовали три изних,нотамбылопусто.Вчетвертомпроходе,началокоторогонаходилосьближе всего к основанию камня, они нашли небольшую нишу, а в ней –разостланныеодеяла,рвануюподтяжку,высохшуюсвинуюшкуруидобелаобглоданные кости двух-трех кур. Не было там только сундука. Ониобшариливсевокруг–безрезультатно.

НаконецТомсказал:–Джоговорил,чтоихместо–подкрестом.Нопрямоподкрестом–

значит,подкамнем,аэтогобытьнеможет.Ужслишкомглубокоэтамахинасидитвземле.

Онисноваобыскаливсевокруг,апотомселипередохнуть.Геквпалвуныние.Томдолгосидел,сосредоточившись,ивдругпроговорил:

–Слышь,Гек,там,сдругойстороныкамня,следыотсапогнаглине.Икаменьзакапансвечнымсалом.Такогобольшенигденету.Какдумаешь,счегобыэто?По-моему,этотосамоеместоиесть.

–Нуты,Том,голова!–обрадовалсяГек,сразуоживившись.Том пустил в ход свой ножик фирмы Барлоу и, прокопав не больше

четырехдюймов,наткнулсяначто-тотвердое.–Этодерево,Гек,слышишь?Гек тоже принялся рыть, отгребая глину руками. Вскоре показались

две-тридоски,которыемальчикилегковынули.Поднимиоткрыласьщель,уходившаякуда-топодкамень.Томсунулвнееголову,держапередсобойсвечу,ноконцаузкойрасселинытакинесмогразглядеть.Тогдаонзаявил,чтоспуститсяглянуть,и,скрючившисьвтрипогибели,полезподкамень.Узкий ход шел под уклон. Тому пришлось повернуть сначала направо,потомналево.Гек,сопя,полззанимпопятам.Миновавещеодинповорот,Томвоскликнул:

–Божетымой!Гек,тытолькопогляди!В уютной маленькой пещерке перед ними стоял тот самый сундук,

который они видели в заброшенном доме. Здесь же находились пустойбочонокиз-подпороха,дваружьявчехлах,несколькопарстарыхмокасин,кожаный ремень и прочий хлам, сильно попорченный водой, котораясочиласьпостенам.

– Наконец-то! – пробормотал Гек, запуская обе руки в грудупотемневшихотвременимонет.–Теперьмыстобойбогачи,Том!

–Гек,яинесомневался,чтоэтиденьгинамдостанутся.Ивсеравноне могу поверить! Но знаешь что? Нечего нам тут торчать, давайвыбираться из этой воровской дыры. Дай-ка я попробую приподнятьсундучок…

Оказалось,чтовесувсундукенеменьшепятидесятифунтов.Поднять-то его Том поднял, но тащить такую тяжесть по узким проходам былопросто невозможно. К тому же полусгнившее дерево могло вот-вотрассыпатьсявпрах.

–Такяидумал,–сказалон.–Хорошоеще,чтоядогадалсязахватитьссобоймешки.

Золотоисеребропересыпаливмешки,имальчишкиповолоклиихизнорыккамнюскрестом.

–Аружья,–спохватилсяГек,–ивсеостальное?–Пусть остаются.Пригодятся, когда подадимся в разбойники. Здесь

будетнашштаб,иоргиимытожездесьбудемучинять.Дляоргийтутсамоечтонинаестьподходящееместо.

–Ачтозаоргии?– Мне почем знать? Только разбойники вечно устраивают оргии,

значит,инампридется.Пошли,Гек,нечеготутбольшеоколачиваться.–Должнобыть,поздноуже.Аесть-токакохота!Спустячетвертьчасаонивыбралисьнаволюиосторожноогляделись,

невыходяиззарослейсумаха.Вокругнебылонидуши.ТомиГекуселисьв челноке и принялись закусывать, а насытившись, набили трубки изакурили.

Солнцеужеклонилоськзападу,когдаонипустилисьвобратныйпуть.Том греб, держась вблизи берега, и весело болтал с Геком, а как толькостемнело,развернуллодкуипричалил.

–Вотчто,Гек,–сказалон,–деньги,ядумаю,мыспрячемнасеновалеувдовы,аутромяприду,мыихсосчитаемиподелим,апотомподыщемвлесу местечко, где их никто не найдет. Ты посиди постереги, а я мигомобернусь,толькопозаимствуютележкууБенниТэйлора.

Том умчался и скоро вернулся с тележкой, погрузил в нее мешки,прикрылстарымитряпками,имальчишкитронулисьвпуть, толкаяпередсобой тележку. Поравнявшись с домом старика валлийца, ониостановились передохнуть, но едва собрались двинуться дальше, как накрыльцепоявилсясамстарикиокликнулих:

–Эй,ктоидет?–ГекФинниТомСойер!– Ну и дела! Идемте скорей, ребята, все только вас и дожидаются.

Бегитевперед,аяпотащутележку.Тяжесть,однако,изрядная!Чтоэтотутувас?Небось,кирпичиилижелезныйлом?

–Железныйлом.– Так я и думал. В нашем городке все мальчишки гоняются за

железным ломом, за который им на заводе дадут жалкие гроши, а по-настоящемуработатьниктонехочет,дажееслипредложитьвдвоебольше.Странночеловекустроен.Давыпоторапливайтесь,парни,чтоэтовыногиедваволочите!

Томпоинтересовалсябыло,чтозаспешка,иполучилответ:–Скороузнаете,дайтетолькодобратьсядодомамиссисДуглас.Гек,привыкшийковсякойнапраслине,сопаскойпроговорил:–МистерДжонс,мыничеготакогонесделали!Валлиецрассмеялся:–Ужинезнаю,Гек,моймальчик.Развевдовактебеплохоотносится?–Нет.Онадобраяженщина,чтоправда,топравда.–Нутакчеготебебояться?Геквсеещесоображал,чтомогутозначатьсловаваллийца,когдаего

вместе с Томом втолкнули в гостиную вдовы Дуглас. Мистер Джонспоставилтележкуукрыльцаивошелследом.

Гостиная была ярко освещена – здесь собрались все, кто имел хотькакой-нибудьвесв городишке:Тэтчеры,Харперы,Роджерсы, тетяПолли,Сид, Мэри, пастор, редактор местной газетенки и еще куча народу, всеразодетыевпухипрах.Вдовавстретиламальчиковтакласково,словноониинебылисногдоголовыперемазаныглинойизакапанысвечнымсалом.ТетяПолли,побагровевотстыда,грознонахмурилась.

Старикваллиецсказал:–Парниещенеуспелипривестисебявпорядок.Яужбылодумал,что

не сыщуТомаиГека, да вдруг встретился снимиу самыхсвоихдверей.Вотипривелихсюда.

– И замечательно сделали, – сказала вдова. – Идемте со мной,мальчики.

Онаотвелаихвспальнюинаказала:–Теперь вамнужно умыться и переодеться. Здесь два совсемновых

костюма,рубашки,носки–давсе,чтопонадобится.ЭтокостюмыдляГека.Нет, Гек, не нужно благодарить – один из них купил мистер Джонс, а ядругой.Ноонивамобоимвпору.Ипоторопитесь,–добавилаона.–Мывасподождем,авысразуспускайтесьвниз.

СэтимисловамивдоваДугласскрылась.

Глава34–Том, – угрюмопроговорилГек, – вообще-то, отсюдаможно удрать

черезокно,еслинайдетсяверевка.Тутнеоченьвысоко.–Чушь!Счегобыэтонамудирать?–Данепривыкяктакойкомпании.Невытерпетьмне.Ей-богу,явниз

непойду,такизнай.–Брось!Этопустяки.Поглядинаменя–яженебоюсь.Итынебойся,

явсевремябудустобой.ТутвдверяхвозникСид.–Ну,Том,–началон,–тетяПолливесьденьтебядожидалась.Мэри

приготовила твой парадный костюм. И вообще, все из-за тебяпереволновались.Послушайте-ка,чтоэтовыобавглинесногдоголовы?

–Ты,мистерСид,несуйносневсвоедело.Лучшескажи,чтоэтотутзатевается?

–Вечеринкаувдовы.Вчестьваллийцассыновьями,потомучтоониееспасливтуночь.Ахочешь,ятебеещекое-чтопорасскажу?

–Валяй!–Мистер Джонс собирается нынче вечером удивить всю публику. Я

самслышал,каконрассказывалпосекретутетеПолли…Дакакойжеэтотеперьсекрет!Всеегодавнознают,ивдоватоже,хотьиделаютвид,будтоим невдомек. Поэтому валлиец и хотел, чтобы Гек был тут, без Геканикакогосюрпризаневыйдет,понимаешь?

–Какойещесюрприз?– Да это насчет того, что Гек выследил бандитов. Мистер Джонс

воображает, будтониктони о чемнеподозревает, а это давным-давнонидлякогонетайна…

Сидпрепротивнохихикнул.–Это,значит,тывсемразболтал?–спросилТом.–Атеперьразвеневсеравно?Можетя,может,иктодругой.–Сид,толькоодинчеловеквэтомгородеспособеннатакуюподлость.

Если б ты оказался на месте Гека, ты бы молчал как рыба. Ты только игодишься на то, чтобы делать пакости, а сам терпеть не можешь, когдадругиххвалятзачто-нибудьстоящее.Ну-ка,получи!А«спасибо»можешьоставитьприсебе.

Наскоро отодрав Сида за уши, Том двумя пинками выдворил его задверь.

–Ступай,жалуйсятетушке,еслихватитдуху,апожалуешься–завтраполучишьдобавки.

Спустя несколько минут гости вдовы уже сидели за ужином. Длядетей,всоответствиисобычаемтехместитоговремени,былипоставленынебольшие столы вплотную к стене гостиной. Но вот пришло время, истарыйваллиецподнялсяиначалсвоюречь.Преждевсегоонпоблагодарилвдову за честь, которую она оказала ему и его сыновьям, а затемторжественно объявил, что есть еще один человек, чьи заслуги так жевелики,какиегоскромность…

Ну и все такое прочее.МистерДжонс весьма драматично изобразилсобытиядостопамятноговечераиночииподконецраскрылтайнуюрольГека в спасении вдовы. Однако впечатление, произведенное им наслушателей, оказалось далеко не таким сильным, как он ожидал. ТольковдоваоченьестественноизобразилаизумлениеинаговорилаГекустольколасковых слов и так благодарила его, что он и думать забыл пронестерпимыемучения,которыепричинялемуновыйкостюм.

Далее вдова заявила, что хотела бы взять Гека на воспитание, а современем,когданайдутсяденьги,помочьемузавестисобственноедело.

И тут Том почувствовал, что пробил его час. Не долго думая, онбрякнул:

–Геквденьгахненуждается.Онибезтогобогат.Толькопамятуяоприличиях,гостисмоглиудержатьсяотсмеха,сочтя

словаТоманеслишкомудачнойшуткой.Однаковозникланеловкаяпауза,иТомпервымеепрервал:

–УГекадостаточноденег.Вы,может,инеповерите,ноденегунегопобольше,чемумногихвнашемгороде.Погодитеминуту!

Томвыскочилзадверь,агостивнедоумениипринялисьпоглядыватьтодругнадруга,тонаГека,которыйсиделмолча,словноязыкпроглотил.

–Сид,чтоэтотакоесТомом?–поинтересоваласьтетяПолли.–Он…Вотникогдасэтиммальчишкойнезнаешь…

ТутвгостинуюввалилсяТом,сгибаясьвтрипогибелиподтяжестьюмешков, и тетя Полли так и не закончила всем известную фразу. Вследующую минуту он вывалил на стол груду золота и торжествующепроизнес:

– Ну, что я вам говорил?! Половина этой кучи принадлежит Геку, авторая–моя!

У присутствующих перехватило дыхание. Гости не сводили глаз сосверкающей горы монет, и довольно долго никто не мог произнести нислова.Потомвсе разомпотребовалиобъяснений, иТомпообещал, что за

этим дело не станет. Рассказ его слушали как зачарованные, и когда Томзакончил,мистерДжонссказал:

–Ая-то,старыйпень,думал,чтоприготовилзамечательныйсюрприздлявсех!Придетсяпризнать,чтопосравнениюссюрпризоммистераТомаэтопростосущиепустяки.

Чутьпогодяденьгипересчитали,иоказалось,чтоихнесколькобольшедвенадцати тысяч долларов. Никому еще не приходилось видеть такойсуммы сразу, хотя кое у кого из присутствующих имелись капиталы иповнушительней.

Глава35Ничего удивительного, читатель, нет в том, что находка Тома и Гека

вызваланастоящеесмятениевумахжителейгородка.Такаясумма,даещеналичными, – это трудно было даже вообразить! Пересудам в Сент-Питерсбергенебылоконца:однизавидовали,другиевосхищались,абылиитакие,чтоповредилисьрассудком,невыдержавнездоровоговолнения.Вгороде и окрестных поселках разобрали дофундамента все заброшенныедома, и даже земля под ними была многократно перекопана в поискахкладов – и не мальчишками, а солидными и положительными людьми,отцамисемейств.КудабынипошлиТомсГеком,занимивездетащилисьлюбопытные.Раньшениктонеприслушивалсяктому,чтоониговорили,атеперьдаженезнакомыелюдиподхватывалииповторяли занимикаждоеслово;чтобыонинисделали,всевыходилоуних,повсеобщемумнению,простозамечательно.Похоже,ихуженесчиталипростымисмертными,исловно в подтверждение этого городская газетенка опубликовала ихбиографии,изкоторыхследовало,чтооба–иТом,иГек–ещевколыбелидемонстрироваливсепризнакинезаурядностиимножествоталантов.

Вдова Дуглас положила деньги Гека в банк под проценты, а судьяТэтчер по просьбе тети Полли сделал то же самое для Тома, и теперь укаждогоизмальчиковбылпростоколоссальныйдоход–подолларувдень,а в воскресенье – полдоллара. Это равнялось содержанию местногопастора–втевременавсегозадолларсчетвертьювнеделючеловекмогполучитьжильеистол,одеваться,авдобавокстричьсяибриться.

СудьяТэтчертеперьбылсамоговысокогомненияоТомеСойере.Оннеразговорилвкругуприятелей,чтообыкновенныймальчикнесмогбывывестиегодочьизпещеры,акогдаБеккипосекретурассказалаотцу,чтовшколеТомрадинеевыдержалпорку,судьябылтронутдоглубиныдушииназвалложь,которуюТомиспользовалдлятого,чтобырозгидосталисьему, а не Бекки, святой ложью, достойной войти в историю наравне сисключительнойправдивостьюДжорджаВашингтона!

НикогдаещеотецнеказалсяБеккитакимважнымисерьезным,каквтот день, когда он произнес эти слова, расхаживая взад-вперед по ковру.ПоэтомуонасейчасжепобежалакТомуирассказалаемувсе.

Кроме того, судья заявил, что надеется когда-нибудь увидеть Томавеликим законодателем или прославленным полководцем, и добавил, чтоприложит все силыдля того, чтобыТомпопал вНациональнуювоенную

академию,апотомизучилбыюридическиенаукивлучшемуниверситетестраны и таким образом подготовился к той или другой карьере, авозможно,икобеимсразу.

БогатствоГекаФиннаито,чтотеперьоннаходилсяподопекойвдовыДуглас,буквальновтолкнулоеговприличноеобщество,иГекстрадал,какнераскаявшийся грешник в аду. Прислуга вдовы одевала его, умывала ипричесывала, его ежедневно укладывали спать на омерзительно чистыхпростынях.Гекуприходилосьестьстарелки,пользоватьсяножом,вилкойисалфеткой, пить из чашки, не говоря уже о том, что нужно было учитьуроки по книжкам, ходить по воскресеньям в церковь и говорить таквежливо,чтопотерялсявсякийвкускразговорам.Однимсловом,куданикинь – кандалы цивилизации сковывали его по рукам и ногам, лишаясвободы.

Добрыхтринеделионмужественнотерпелвсеэтиужасы,новодинпрекрасный день сбежал. Смертельно огорченная и встревоженная вдовадвоесутокразыскивалаегоповсюду.Онаподнялананогивесьгород,дажезабрасывалисетиврекувнадеждевыловитьмертвоетелоГека.

ИлишьнатретийденьраноутромТомСойердогадался заглянутьвпустыебочки,валявшиесязастаройбойней,иводнойизнихобнаружилбеглеца. Как в старые добрые времена, Гек тут и ночевал; он уже успелстащитькое-чтоизсъестногоипозавтракал,атеперьвозлежал,развалясьипокуривая трубку. Разумеется, он был немыт, нечесан, одет в те самыелохмотья, которые раньше придавали ему такой живописный вид, исовершенно счастлив.Томвытащилегоизбочки,поведал, какихонвсемпричинилхлопот,ипотребовал,чтобыприятельвернулсядомой.

ЛицоГека,толькочтоспокойноеисчастливое,помрачнело.Онсказал:–Дохлоеэтодело,Том.Яужепробовал,даневыходит.Ядумаю,все

этомненикчему.Вдовадобрая,необижает,толькопорядки,которыеонаусебя завела,непомне.Тытолькоприкинь: велит вставатькаждоеутроводно и то же время и тут же гонит умываться, потом сама причесывает,чистовсеволосывыдрала…Яужнеговорюотом,чтовдровяномсараеспать не позволяет; да еще носи этот чертов костюм, а в нем простозадохнешься,итакойон,прахегопобери,чистый,чтонитебелечь,нитебесесть,нинатравкеповаляться!Вцерковьходи,парьсятам…Апроповеди!Это ж чистая погибель: мух не лови, не разговаривай, да еще и сиди вбашмаках,не снимая,полдня.Обедаетвдовапо звонку, спатьложитсяпозвонку,встаетпозвонку–всеунееоднозадругим.Гдежчеловекутакоевытерпеть!

–Даведьиудругихтожесамое,Гек!

–Знаешь,Том,мнедоэтогоникакогоделанет.Янедругие,мнеэтогонеснести.Немогуяжить,точноверевкамисвязанный.Иедаужслишкомлегко достается – ее и есть-то неинтересно. Рыбу ловить – спросись,купаться – спросись, да и вообще, куда ни вздумается пойти – спросись,дьявол бы их всех подрал. А уж ругаться – ни-ни, так что даже и рототкрыватьнеохота.Приходитсялазитьначердакитамотводитьдушу,анетохотьвешайся.Куритьзапрещается,оратьнедозволено,зеватьтоже,нитебе потянуться, ни почесаться, особенно при гостях… И без концамолится,чтобей!Ятакихсродуневидывал!Толькоизнает,чтохлопочетдазаботится!Нучтоэтозажизнь?Авотещешколаскороначнется,мнеитуда надо было бы ходить – тут и святой взвоет. Пришлось удрать, Том,ничего не поделаешь! Вот эта одежонка как раз по мне, и бочка тожеподходящая,итеперьясниминизакакоезолотонерасстанусь.Ивотчтоятебеещескажу,Том:ничегохорошеговэтомбогатственет,напрасномыстобойтакдумали.Еслибнеэтиденьги,низачтобыяневляпалсявэтуисториюсвдовой.Такчтобери-катымоюдолюсебе,амневыдавайвремяотвременицентовподесять–тольконечасто,нелюблюя,когданаменяденьгиснебасыплются.Иеще:попробуйвсе-такиуговоритьвдову,чтобонанаменянесерчала…

– Знаешь, Гек, ничего из этого не выйдет. Может, потерпишь ещенемного–авдругтебевконцеконцовпонравится?

– Понравится?! А ты бы попробовал посидеть часок на горячейплите–тебепонравилосьбы?Нет,Том,нехочуяэтогобогатства,нехочужитьвэтихдушныхдомах.Мненравитсявлесу,нарекеивбочке–тамяиостанусь.Нуихковсемчертям!Инадоже,какразтогда,когдаунасестьи ружья, и пещера, и мы уже вроде собрались в разбойники, вдругслучиласьэтачепухаивсепошлонаперекосяк!

Томрешилвоспользоватьсяситуацией:– Слышь, Гек, но ведь я-то, хоть и разбогател, все равно подамся в

разбойники.–Датычто?Ох,провалитьсямненаэтомместе!Атыневрешь,Том?–Чистаяправда–такаяже,както,чтояздесьсижу.Только,знаешь,

Гек,какжемысможемпринятьтебявшайку,еслитытакплохоодет?УлыбкуслицаГекасловноветромсдуло.–Какэтонесможете?Впиратыжевыменяприняли!–Ну пираты – другое дело. Разбойники куда выше пиратов. Они во

всехстранахсплошьизсамыхзнатных:герцогитам,графы,дамалоликтоеще.

–Том,тывсегдабылмнедругом!Чтожеты,прогонишьменя,чтоли?

Примешьведь,скажи,а?–Гек,ябыпринял,ночтолюдискажут?Нукаковонамбудетслышать:

«ОхишайкауТомаСойера!Сплошныеоборванцы!»Это,междупрочим,протебябудутговорить,Гек.Тебебудетнеприятно,аосебеяинеговорю.

Гекдолгомолчал,борясьссобой,инаконецвыдавил:–Ну ладно, Том.Поживу у вдовы еще смесяц,может, как-нибудь и

вытерплю.Ноприодномусловии:есливывозьметеменявшайку.–Вотэтояпонимаю,Гек!Пойдем, старина, япопрошу,чтобывдова

тебяпоменьшетерзала.– Нет, ей-богу? Здорово! Если она не будет цепляться со своими

порядками,яикуритьбудупотихоньку,иругатьсятожеихотьизкоживонвылезу,авытерплю.Атыкогдасоберешьшайкуидвинешьвразбойники?

–Дапрямосегодня.Нынчевечеромсойдемсяиустроимпосвящение.–Чегоустроим?–Посвящение.–Аэтоещечтотакое?–Этокогдавсеклянутсяпомогатьдругдругуиневыдаватьсекретов,

дажееслитебястанутрубитьвкапусту,аесликтообидиткого-нибудьизнашейшайки,тогоубивать,ивсехегородичейтоже.

–Охиповеселимся!–Атыдумал!Такуюклятвуприносятровновполночь,ичтобместо

было самое страшное и безлюдное – вроде того дома, где бродягипрятались,датолькотакихдомовнынчеужеднемсогнемнесыскать.

–Нухотьвполночь,итодело,Том.– Вдобавок клятву надо произносить над гробом и подписывать

собственнойкровью.–Вотэтопомне!Вмиллионразлучше,чембытьпиратом!Сдохну,а

останусь у вдовы, Том; а уж если из меня выйдет толковый разбойник ипойдут об этом всякие разговоры, я думаю, она и сама обрадуется, чтовзяламеняксебе.

ЗаключениеВот так и заканчивается эта история.Ипоскольку речь в нейидет о

мальчике, здесь она и должна завершиться, а если ее продолжать, онастанет историей юноши, а потом и взрослого человека. Когда пишешькнигу о взрослых, всегданапередизвестно, где надопоставить точку – вденьсвадьбы;акогдапишешьодетях,приходитсяставитьточкутам,гдеэтовсегоудобнее.

Большинство героев, действующих на страницах этой книги, до сихпорживут счастливо и благополучно.Иможет случиться так, что авторузахочетсясовременемзанятьсяихдальнейшейсудьбойипосмотреть,чтозалюдиизнихвышли.Поэтомуине следуетрассказывать здесьоб этойпореихжизни.