ЛауреатГосударственной премии

Волгоградской области

ЛауреатВсероссийской

литературной премии«Сталинград»

Лауреатпремии имени В. Канунникова

Главный редакторËþáîâü ×ÅÐÍßÂÑÊÀß

Шеф�редакторÂëàäèìèð ÌÀÂÐÎÄÈÅÂ

Ðåäàêöèîííûéñîâåò:

ПредседательÂèòàëèé ÑÌÈÐÍÎÂ

Áîðèñ ÓÑÈÊÁîðèñ ÅÊÈÌÎÂ

Âàñèëèé ÑÓÏÐÓÍÀëåêñàíäðà ÅÐÎÍÎÂÀ

Íèíà ØÀØÊÎÀëåêñàíäð ÐÎÌÀØÊÎÂ

Àëåêñàíäð ÖÓÊÀÍÎÂÂàðâàðà ÎÇÅÐÈÍÀ

1 (97)2018

На 1�й стр. обложки — репродукция картиныМарата Самсонова «Победители»

75�ЛЕТИЕ СТАЛИНГРАДСКОЙ ПОБЕДЫ 3

ГОЛОСА РОССИИ

Михаил БОРИСОВ. «Я возвращаюсь всякий раз туда...» 7

ЮБИЛЕИ

Лариса ДЕДИЩЕВА. «Ласковый вздох из прошлого...» 12Нина БЕЛЯКОВА, Владимир ЕВГЕНЬЕВ.Горький и Сталинград 22

ПОЭЗИЯ

«Дîбытое кровью ликованье!..» 28

ПРОЗА

Александр ЦУКАНОВ. Сталинград. Берлин. Магадан 32

75�ЛЕТИЕ СТАЛИНГРАДСКОЙ БИТВЫ

Владимир МАВРОДИЕВ. Искра Вечного огня 70

НАСЛЕДИЕ

Василий МАТУШКИН. Тарас Квитко 75

ПОЭЗИЯ

Николай МИЛОВАНОВ. «Что в сердце оставило след...» 104

БИОГРАФИЯ ЭКСПОНАТА

Борис СМИРНОВ. Образца 1877 года 107

ПРОЗА

Юрий СЕРГЕЕВ. Самородок 109

ПОЭЗИЯ

Александр КАФТАНОВ.«Несётся по рельсам Поэзии поезд...» 149

ЖИТЕЙСКИЕ ИСТОРИИ

Михаил СМИРНОВ. Говоруха. Рыжики.Река жизни. Внутри рассвета 153

ИСКУССТВО

Нина БЕЛЯКОВА. «Сталинградская хроника» 177

ТЕАТР

Любовь ЧЕРНЯВСКАЯ. «Умеет смотреть сквозь туман...» 183

ПРОЗА

Александр НОВОСЕЛЬЦЕВ. Бабаня 190

75�ЛЕТИЕ СТАЛИНГРАДСКОЙ БИТВЫ

Рукописная книга 217

КРАЕВЕДЧЕСКАЯ МОЗАИКА

Галина АНДРИАНОВА. Музы в солдатских шинелях 236Александр ФОЛИЕВ. «Дора» и «Толстый Густав» 238

Сталинград. Берлин. Магадан

75�летие Сталинградскойпобеды

«Ласковый вздохиз прошлого...»

«Сталинградская хроника»

�

...75 лет назад здесь, на берегах Волги была одержана ле�гендарная Сталинградская победа. Поздравляю вас с этимпраздником!

Триумфом нашей армии, нашего народа завершилось вели�чайшее сражение Великой Отечественной войны, Второй ми�ровой, да и во всей истории человечества не было таких битв.Битва, которая вошла в историю человечества как самая же�стокая и самая кровопролитная.

Эта грандиозная битва началась летом 42�го года. Наци�сты, покорившие Европу, привыкшие к безнаказанности, впер�вые были разбиты под Москвой. Теперь они рвались к Волге,чтобы любой ценой взять реванш. Но несокрушимой тверды�

2 февраля 2018 года весь миротметил славную дату ратной

истории — 75�летиеСталинградской победы.

В торжествах, прошедшихв Волгограде, принял участие

Президент РоссииВладимир Путин.

�

ПОЭЗИЯ

110ней встала перед врагом наша страна, встал непреклонныйСталинград....Судьба Родины, всего мира решалась тогда в Сталин�

граде. И здесь в самой полной мере проявился несгибаемый ха�рактер нашего народа. Он сражался за свой дом, за жизньсвоих детей и, отстояв Сталинград, спас Отечество.

Триумф этой битвы стал воплощением мужества, отвагинаших солдат и командиров, таланта и смелости замысласоветских военачальников.

В сталинградском «котле» сгинули отборные дивизиивермахта. Были сокрушены стратегические планы нацис�тов. Был открыт путь к полному и окончательному разгромуврага.

Уважаемые друзья! Защитники Сталинграда, всё поко�ление победителей совершили не только ратный подвиг. Онипередали нам великое наследство – любовь к Родине, готов�ность отстаивать её интересы и независимость, бытьстойкими перед любыми испытаниями, заботиться о роднойстране и работать ради её процветания.

В этих простых и понятных истинах – суть нашейжизни. И мы не имеем права в чём�то недорабатывать,проявлять малодушие и нерешительность. Мы должны рав�няться в наших поступках на свершения наших отцов и де�дов, так же, как они, достойно идти к поставленным целям,добиваться большего, чем мы уже добились и достигли.

Мы, безусловно, гордились и будем гордиться тем, чтосделано до нас. И, опираясь на этот фундамент, мы будемидти вперед, только вперед. Будем сильными и честными.Будем вести за собой новые поколения, передавать им вели�кие традиции нашего великого народа.

Хочу пожелать здоровья, мира и счастья всем вам, доро�гие друзья. И прежде всего – нашим дорогим ветеранам.

Спасибо вам и низкий поклон за Сталинград и ВеликуюПобеду! За нашу Родину, которую вы спасли! За вашу само�отверженность! За всё, что вы сделали и делаете для род�ной страны!

Мы всегда будем гордиться вашими подвигами! Не дадимв обиду великие победы! Будем держать завещанную вамивысоту созидания, единства и верности России!

(Èç âûñòóïëåíèÿ Â. Â. Ïóòèíà íà òîðæåñòâåííîì ñîáðàíèè,ïîñâÿùåííîì 75-ëåòèþ ïîáåäû â Ñòàëèíãðàäñêîé áèòâå)

�

В столице региона и районных центрах прошли сотни мероприятий: военныйпарад с участием авиации, митинги и патриотические акции, грандиозноелазерное шоу, концерты, спектакли, художественные выставки. И конечно —большой фейерверк. В праздновании юбилея приняли участие тысячиволгоградцев и гостей города – ветераны Великой Отечественной войны,потомки выдающихся полководцев, молодёжь, дети, волонтёры,художественные коллективы, известные российские артисты.

Ветераны Великой Отечественной войны на трибуне 2 февраля 2018 года

Военный парад на площади Павших Борцов

�

Президент России Владимир Путин и губернатор Волгоградской области Андрей Бочарову восстановленного БК�31

Котельниково. Возложение цветов к монументу павшим героям

�

ГОЛОСА РОССИИ

В 1941�м, после нескольких месяцев учебыв артиллерийском училище Михаил Борисов

с другими курсантами был срочно направлен наКрымский фронт. С августа 1942�го и до февраля

1943�го он защитник Сталинграда, наводчиксорокапятки на Юго�Западном и Донском фронтах. Под

Прохоровкой, оставшись единственным выжившимиз 28 бойцов батареи, смог уничтожить несколько

фашистских «тигров» и попал в списки «личных враговГитлера». Герой Советского Союза. Освобождал Киев,

Варшаву, штурмовал Берлин, был тяжело ранен иконтужен. Один из главных героев документального

повествования «Воевал под Сталинградом» и романа«На переломе» волгоградского писателя Виталия

Смирнова, которые публиковались в «Отчем крае».После войны продолжил воинскую службу, в отставку

ушел в звании полковника. Михаил ФедоровичБорисов (1924—2010) плодотворно занимался

литературным творчеством, издал около тридцати книгстихов и прозы. Живя в последние годы в Москве,

неоднократно посещал Волгоград.Лауреат Всероссийской литературной премии

«Сталинград».

Ìèõàèë ÁÎÐÈÑÎÂ

«Я возвращаюсь«Я возвращаюсь«Я возвращаюсь«Я возвращаюсь«Я возвращаюсьвсякий раз туда…»всякий раз туда…»всякий раз туда…»всякий раз туда…»всякий раз туда…»

�

ÌÈÕÀÈË ÁÎÐÈÑÎÂ

* * ** * ** * ** * ** * *Столько лет...А будто бы всё было,Всё случилось только лишь вчера...Мины землю рубят, как зубилом,Как кувалдой, лупят «мессера».Вот из мглы вперёд рванули танки.Вот они надвинулись уже...Скоро их пятнистые останкиЗадымят на этом рубеже.Мы стоим на выбитой опушкеСредь нагих израненных корней.Весь заслон — четыре полковушкиС горсточкой безусых пушкарей.Тут со смертью просто породниться,Встречный марш играя на басах.И ребят обветренные лицаКаменеют прямо на глазах.Пусть земля и кажется им шаткой,Но стальной откатывает вал,Словно наш заслон под ПятихаткойГлыбою базальтовою стал.

СорокапяткиСорокапяткиСорокапяткиСорокапяткиСорокапяткиПамять с нами не играет в прятки,Не уходит вдаль на вираже....Слышу, как гремят сорокапяткиНа зажатом в клещи рубеже.Мы их называли «Смерть расчёту!»,Называли «Родина, прощай!».Прикрывая матушкуKпехоту,Сами выживали невзначай.Среднею излучиною ДонаВ корчах плыл подбитый небосвод,Из артиллерийского заслонаУцелел под вечер только взвод.Степь вокруг снарядами прошита,Светится насквозь, что решето.Даже мой наводчик ПодкорытовНе сказал, как раньше:— Прожито!У него — две беленькие прядки.У меня — застывший в крике рот...Двое нас на две сорокапятки,Он и я — весь уцелевший взвод.

Ивановка Ивановка Ивановка Ивановка Ивановка под Сталинградомпод Сталинградомпод Сталинградомпод Сталинградомпод СталинградомСтропил расщеплённые перьяДрожали от близких тревог,Пока мы из балки в деревнюНосились, не чувствуя ног.Ребята снимали шинели —

�

«ß ÂÎÇÂÐÀÙÀÞÑÜ ÂÑßÊÈÉ ÐÀÇ ÒÓÄÀ...»

В работе на кой они ляд!И к вечеру вновь зашумелиДубки у разрушенных хат.А враг ещё рвался навстречу,Шалея от злобы слепой,И снова шинели на плечиЛожились нелёгкой судьбой.Но даже у жизни на граниЯ помнил, что гдеKто вдалиНа голом когдаKто майданеИдёт обновленье Земли.

ПППППамятьамятьамятьамятьамять(из поэмы «Дорога к звёздам»)

…Вот ночью,Присев у окопа,Он слушает, горечью сыт,Как стонет,Как плачет Европа,ПоKбабьи открыто,Навзрыд.А вотВ полутьме синеватойБаском, от волненья сухим,Читает о звёздах солдатамЗемли заревые стихи.В сиянии жалком и долгомСклоняется небо над ним.Недаром ребята комсоргомЕго называют своим.А это ведь тоже награда,И он перед ними в долгу....О том, может, помнитьНе надо,Да только забыть не могу.

Строка, Строка, Строка, Строка, Строка, оборванная пулей...оборванная пулей...оборванная пулей...оборванная пулей...оборванная пулей...Памяти В. Стрельченко

Не голова — пчелиный улей,А вздох как стон издалека:Строка, оборванная пулей, —Не полновесная строка...Но, истекающая кровью,Она до боли дорога,В ней пепелища Подмосковья,Огнем крещённые снега.И на неё, на вскрик поэта,Пророка горестной земли,В тот миг крылатая ПобедаУже откликнулась вдали.

КомандирКомандирКомандирКомандирКомандирНа фронте мы не думали о нервах —Война кроила землю под погост,А из траншей бойцы в шинелях серых,Бывало, поднимались в полный рост.Он так и встал однаждыВ сорок первом,Мой командир, почти ровесник мой,И поднял роту собственным примеромВ последний и решительный наш бой.Мой лейтенант, я видел краем глаза,Как ты взлетел над бруствером:— Вперёд!И показалось — перед нами сразуРаздался вширь поникший небосвод.Такой рывок губителен, воKпервых,Он, воKвторых, не лёгок и не прост...Но за тобойИ мы в шинелях серыхУже надёжно встали во весь рост.В те дни судьба не каждому светила.Мой командир, тебе того рывкаВсего на шаг единственный хватило.Всего на шаг... в грядущие века.

* * * * * * * * * * * * * * *Я возвращаюсь всякий раз туда,В окопный быт, в обугленные дали,Где мы не так уж много и познали,Но без чего не вышли бы сюда.

Тогда ни ночи не было, ни дня,Тогда земля и небо цепенели,И мы нередко различали целиВ пределах только сектора огня.

Без выси, широты и глубиныКазался мир в винтовочную прорезь.Он и сейчас спрессован, словно совестьМальчишек, не вернувшихся с войны.

ЛебедиЛебедиЛебедиЛебедиЛебедиВ октябрь врезая крылья плотно,Заполоняя всё вокруг,Летят повзводно и поротноРодные лебеди на юг.Летят над стынью повиликиКрылом к крылу средь бела дня,И их приветственные кликиВ свой чёткий строй зовут меня.А тут — заречные просторы,

ÌÈÕÀÈË ÁÎÐÈÑÎÂ

Тальник на пойменном лугуИ те берёзки, без которыхСебя представить не могу.Мне поKсыновьи, на пределеЕщё любить и славить Русь...Летите ж, други, как летели.Я остаюсь.

Туман над ВолгойТуман над ВолгойТуман над ВолгойТуман над ВолгойТуман над ВолгойСтою, застыв, над берегом крутым,Туман вдоль Волги стелется, как дым,А сквозь него густые зеленяДа синь речная смотрят на меня.

Родимый край давно уже не строг,Но в нём начало памятных дорог.Здесь и теперь, до горечи остры,Дымят мои солдатские костры,

Туман и тот здесь стелется, как дым...Глотнув его парнишкой молодым,Остался я пожизненно им сыт,Он только вслух едва не голосит.

И вот стою на зябком берегу,Стою, как будто согнутый в дугу,А сквозь туман густые зеленяДа синь речная смотрят на меня...

«ß ÂÎÇÂÐÀÙÀÞÑÜ ÂÑßÊÈÉ ÐÀÇ ÒÓÄÀ...»

�

ЮБИЛЕИ

150

В канун знакового юбилея Алексея МаксимовичаГОРЬКОГО (1868—1936) наш журнал предлагает

читателям статью историка поселка Горьковскогои окрестных поселений, педагога Ларисы

ДЕДИЩЕВОЙ о работе молодого Алексея Пешкована станции Крутая, ныне имени Максима Горького.

О пребывании великого русского советскогописателя в Сталинграде, а также об учреждениях

культуры и искусства нашего города, носящих егоимя, рассказывают наши обозреватели.

«Ласковый вздох из прошлого. . .»

Ва

ле

нти

н С

ер

ов.

Ма

кси

м Г

ор

ьки

й.

1905

«Крутые» дни Алексея Пешкова

�

Одна из самых старых улиц нашего поселка Горьковского — СтанционKная, названная так, как считают краеведы, в память о станции Крутая, неKкогда относившейся к ВолгоKДонской, позже к ГрязеKЦарицынской железKной дороге. История ее и даже само название интересны во многих отноKшениях.

Почему именно «Крутая»? Старожилы вспоминали, что когдаKто здешKняя деревня Алексеевка называлась и Воробьевкой, и Воропановкой, и,главное, — хутором Крутеньким, обязанным своим именем одноименнойбалке. Но, скорее всего, причина в другом — в крутом, почти стометровомподъеме, тянущемся по Ельшанскому оврагу. Расположенная практичесKки на самой высокой точке Междуречья, станция, впервые упомянутая какКрутая в 1878 году, стала на ВолгоKДонской ветке не просто одной из проKмежуточных, но и перевальной в прямом смысле.

Таким образом, станцию построили и оборудовали еще в позапрошломвеке, что уже примечательно, ибо в том 1878 году пассажирский и грузоKвой потоки на этом участке общероссийской «железки», вернее «чугунки»,были весьма незначительны. Тем не менее Крутая близ Царицына былаутверждена «на перспективу»: ВолгоKДонская дорога (Царицын — Калач)вкупе с «московской» ГрязеKЦарицынской, а с конца девяностых и благоKдаря мощной ВосточноKДонецкой ветке, развивалась заметно.

Достаточно сказать, что в последний год ХIХ века в Царицын было ввеKзено больше ста миллионов пудов различных грузов, а вывезено свышевосьмидесяти. В том числе немалый объем — через станцию Воропоново,бывшую Крутую. Но происходило это уже гораздо позже пребывания набезвестной тогда станции главного героя этого повествования. ПребываKния, которое литературоведы относят к периоду «первого», или «малого»,странствования по Руси будущего великого писателя.

Итак, в 1888 году по пути из Борисоглебска на Крутой довольно случайKно оказался двадцатилетний Алексей Пешков. Через сорок лет, в год своKего шестидесятилетия, в очерке «Из прошлого», написанном по просьбесталинградских краеведов и впервые опубликованном 29 марта 1928 годав газете «Борьба» (будущей «Сталинградской правде»), А. М. Горькийписал:

«Станция находилась «на пустом месте», как говорил ее начальник;кроме станционных зданий, никаких жилищ вокруг нее не было, и не былоникаких людей, кроме служащих. По направлению к Волге, верстах, еслине ошибаюсь, в двух, существовала деревня Пåски (Песчанка. — Л. Д.).

…Станция стояла в степи, скудно покрытой серыми былинками, в пусKтоте и тишине, нарушаемой зимой унылым пением снежных вьюг. Летом настанции ныли комары, в рыжей степи насмешливо и тихо свистели суслиKки, в небе, мутном от зноя, молча кружились коршуны и белые мухи.

Бывало, смотришь с перрона в степь: над пустою землей, в свинцовойдали струится марево, на бугорках, около своих нор стоят суслики, прилоKжив к остреньким мордочкам ловкие передние лапы, точно молятся.А больше никого нет, — дышишь пустотою, и сердце жалобно сжимаетсяот скуки.

Подует ветер, осыплет станцию мягким, горячим песком, принесет пеKчально клохтанье дрофы, свист грызунов, — и снова тихо, и жизнь кажетKся бесконечным сном.

«ËÀÑÊÎÂÛÉ ÂÇÄÎÕ ÈÇ ÏÐÎØËÎÃÎ...»

�

Особенно тяжко жилось в жаркие летние ночи; в тесных комнатах —нeчeм дышать, духота и комары не позволяют уснуть; все население станKции вылезало на перрон и неприкаянно шлялось повсюду, заводя от скуKки ссоры, раздражая дежурных воющими зевками, жалобами на бессонниKцу и нездоровье, неясными вопросами...

В безветренные ночи дым костра встает к небу серым столбом, не отKгоняя комаров, — они родятся в мертвых заводях Волги и тучами летятсюда, в сухую степь, на муку людям и на свою погибель. Пассажирские поKезда, проезжая мимо станции, только усиливают впечатление неподвижKности жизни, углубляют сознание отрезанности от нее.

На станции служили 11 человек, четверо семейных. Все жили точно подстеклянным колпаком, о каждом было известно все, чего и не нужно знать очеловеке, и каждый знал обо всех остальных все, что хотел и не хотел знать».

Добавим, что метрах в восьмистах от станции стояло на отшибе почерKневшее от времени, малопривлекательное здание. В нем жили станционKные служащие, и его называли «казармой». В 1888—1889 годах именноздесь проживал весовщик Aлексей Пешков. В том же очерке Алексей МакKсимович так описывал свое служебное жилище:

«Казарма была далеко от станции, примерно в полуверсте. ...Средиказармы стояла огромная неуклюжая печь, я помещался между нею и стеKною, построив себе нару и стол...»

Улица Басаргинская на окраине («кольце») поселка Горьковского, жеKлезнодорожный разъезд в нескольких километрах, немалый, оригинальноKго проекта дом на станции Садовая, в реконструированном виде существуKющий до наших дней, и ряд других примет и фактов — на всем лежит паKмять об одном незаурядном человеке. Кто же он, почти неведомый, ксожалению, для многих нынешних жителей «Максимки» Захар ЕфимовичБасаргин? Узнать подробнее об этой личности, справедливо вошедшей висторию нашей станции, поселка и города, можно на страницах всё того жеочерка «Из прошлого»:

«Начальником станции был Захар Ефимович Басаргин. Служебную карьKеру свою он начал стрелочником на станции Царицын. Это был недюжинныйчеловек, один из тех талантливых русских «самородков», которыми всегдабыла богата, а особенно теперь может гордиться наша удивительная страна.

Когда я попал под его крепкую и безжалостную руку, ему было лет полKсотни, но — сухонький, крепкий, ловкий — он казался значительно моложе.Лицо у него — копченое, темнокожее, в сероватой растрепанной бородке;под густыми бровями, в глубоких ямах — горячие, острые глаза янтарногоцвета. Походка легкая, быстрая, на ходу он какKто подпрыгивал, жесKты — резкие, голосок — сиповат, но властный. Меня он встретил подозриKтельно и даже враждебно, — я был прислан из Борисоглебска, от управлеKния дороги, и может быть, прислан для шпионажа».

Отношения нового весовщика с начальником станции складывалисьпостепенно. Горький писал, что только после «крупного» разговора о быKтовых условиях они подружились, и «...скоро я почувствовал к Басаргинуискреннее уважение, потому что увидел: он умеет не только заставлятьработать других, но изумительно эксплуатирует и все свои способности».

Интересно вспоминала об отце младшая дочь Басаргина Анна ЗахаровKна. Её рассказ услышал, как говорится, из первых уст и привел в своей книге«После университетов» наш земляк писатель Владимир Еременко:

«ËÀÑÊÎÂÛÉ ÂÇÄÎÕ ÈÇ ÏÐÎØËÎÃÎ...»

�

«…Отец чинил гармоники, усовершенствовал токарный станок, варилнефть с графитом, добивался сделать мазь, которая бы предохранялашпалы от гниения, а также мечтал сконструировать «буксу», чтобы сокраKтить трение оси. Он также мог делать удобную, изящно украшенную «рыKбьим зубом», домашнюю мебель, разводил цветы, со слезами на глазахрадуясь новому виду фиалки — «виоле триколор».

Спать он ложился в полночь, вставал в пять утра, а остальные девятнадKцать часов вертелся, как обожженный, бегал от гончарного круга к верстаKку, пилил, строгал, клеил, пересаживал цветы, варил в котелке на кострекакиеKто мази, на ходу командовал, ругался, рассказывал злые анекдотыо начальстве...»

Подчиненный Басаргина, принятый им на работу в 1915 году, ИванВасильевич Дормадихин просто восхищался трудолюбием Захара ЕфимоKвича: «Ну, это был человек! Крепкой руки мужик, кажись, не было на земKле ремесла, которого бы он не знал. Он за все брался, и все так и горелоу него в руках. А до работы лют был, — умел и сам работать, и других заKставить».

Не один десяток лет понадобился этому настойчивому человеку, чтобыпробиться из стрелочника в начальники станции. «Удивительный человечиKще! — писал Владимир Еременко. — Жизнь он прожил, как песню трудоKвую, тяжелую, от которой перехватывает дух. Много сил и энергии потраKтил этот талантливейший русский самородок на облагораживание сущеKствующей действительности».

Необыкновенное трудолюбие, рвение ко всякой работе Захар ЕфимоKвич Басаргин передал по наследству своим многочисленным потомкам.Всего у них с женой Любовью Алексеевной родилось одиннадцать детей,почти все выжили. Старшие сыновья Владимир и Александр стали инженеKрами. Известно, что Владимир Захарович участвовал в строительстве ТуркKсиба, а Александр Захарович долгие годы трудился градостроителем. Ониже помогли отцу спроектировать и построить дом на станции Садовая, куда

«ËÀÑÊÎÂÛÉ ÂÇÄÎÕ ÈÇ ÏÐÎØËÎÃÎ...»

Казарма для рабочих на станции Крутая

�

в 1919 году, после выхода Захара Ефимовича на пенсию, перебраласьсемья Басаргиных.

Долгое время в басаргинском доме располагалась областная станцияюных натуралистов, возглавляемая в 1950—60Kе годы известной подвижKницей просвещения Марией Георгиевной Рябовой. В наши дни в этом знаKчительно реконструированном здании работает Волгоградский детский экоKлогоKбиологический центр департамента дополнительного образования.

Сотни юных биологов разных лет под руководством своих педагоговсохраняли этот дом как памятник начала XX века, продолжали ухаживатьза деревьями, посаженными вокруг дома еще самим Басаргиным. Этостаринное здание можно по праву называть музеем (пусть и без официальKного статуса) нашего замечательного земляка, о котором всю жизнь блаKгодарно помнил А. М. Горький.

До наших дней сохранились некоторые вещи семьи Басаргиных —венские стулья работы самого Захара Ефимовича, экспонируемые в народKном музее волгоградских железнодорожников, а также уникальные фотоKграфии, хранящие добрую память об этих людях.

Продолжают жить и работать на благо нашего края многочисленныепотомки большого рода Басаргиных. Одна из них, правнучка Захара БасарKгина Наталья Владимировна Пронина, — учитель начальных классов нашейпоселковой школы.

Не ошибусь, если назову улицу имени Горького своеобразной визитнойкарточкой поселка. Расположена она в частном секторе, и старожилы не безоснования считают себя коренными горьковцами.

Многое в «Максимке» напоминает нам об этом человеке, призваносохранять память о нём. Это скульптура у Дома культуры в самом центре поKселка. Пройдем далее и увидим мемориальную доску на здании вагонноKго депо. И не так давно установленную скульптурную композицию у зданиядепо локомотивного. Но самая дорогая и долговечная — память народная.Она жива в устных пересказах стариков о давнем времени, когда малокому тогда известный парень Алексей Пешков жил и работал на Крутой.И, что очень важно, в художественных произведениях уже маститого русKского писателя Максима Горького «Скуки ради» (1897), «Кража» (1913),«Книга» (1915), «Сторож» (1923). И, конечно же, в очерке «Из прошлого»,который хочется цитировать вновь и вновь:

«На Крутую меня назначили «весовщиком», но вешать там нечего было,и обязанность моя заключалась в проверке грузов, которые шли на ПовоKрино ГрязеKЦарицынской дороги и на Калач ВолгоKДонской ветки. Из вагоKнов назначения на Калач нужно было перегружать в вагоны на Поворинотовары с персидского берега из Астары, УзунKАда и др., это я делал вмесKте со сторожем ЧерногоровымKКрамаренком. Но это случалось не так чаKсто, а главным делом моим была проверка бочек рыбы, которая шла с ВолKжской через Крутую на Поворино.

Обычно с Волжской приходило от четырнадцати до двадцати поездовв сутки, составом не более, кажется, шестнадцати платформ. Пока пароKвоз маневрировал, я бегал с платформы на платформу с накладными в руKках, а ночью — ещё с фонарём у пояса. Работа требовала некоторого знаKния акробатического искусства, потому что машинист дёргал состав весьK

«ËÀÑÊÎÂÛÉ ÂÇÄÎÕ ÈÇ ÏÐÎØËÎÃÎ...»

�

ма бесцеремонно, а бочки — скользкие или обмёрзли, прыгать с одной надругую было неудобно, особенно же неудобно зимними ночами, в метель.

Проверять грузы необходимо было потому, что от Волжской на Крутуюпо подъёму составы шли медленно и этим очень пользовалось удалоеказачество, — бочки сельдей, севрюги, бочата икры фокусно исчезали.В ту пору ГрязеKЦарицынская дорога до того прославилась воровством наней, что начальнику товарного отдела М. Е. Ададурову разрешено былопригласить на службу «политически неблагонадёжных», как людей, котоKрые не умеют и не станут воровать.

Ежедневно на Крутой стояли по минуте пассажирские поезда Калач —Царицын; каждый час вползали с Волжской товарные, катились пустыевагоны и платформы из Калача, с Поворино. …По путям станции двигались,фыркали, посвистывали локомотивы, стучали буфера вагонов, бегалистрелочники, два великомученика; дико орал длинный смазчик МирославKский, бывший семинарист; работал богобоязненный «составитель» ЕгорKшин; бабы и девицы из Пåсок чистили пути, но вся эта суета была однообKразна, люди всегда одни и те же.

И хотя в двенадцати верстах был богатый уездный город, со множеKством пароходных пристаней, с двумя вокзалами, по ночам я всёKтаки чувKствовал себя заброшенным «к чёрту на кулички», в какуюKто шумную бесKтолковщину, среди которой, однако, нужно было «держать ухо востро». Ужев первые дни Мирославский предложил мне, очень просто и как нечтообычное, «вступить в долю», получать «полтину» с каждой краденой бочKки сельдей и по трёшнице «с места персидского груза». А когда я сказал,что не пойду на это, — он очень искренно удивился и спросил:

— На кой же чёрт нужен ты?»Легко убедиться, что подобные впечатления от, казалось бы, непродолK

жительного, всего полугодового пребывания на станции служили для пиKсателя Горького ценным материалом на протяжении долгих лет творчества,а многие люди, с которыми он жил и работал в то время, стали прототипаKми героев ряда его произведений. Так, в рассказе «Книга» заместительначальника станции Крутая Ковшов изображен под фамилией Колтунов, ателеграфист Юрин выведен под фамилией Юдин (к сходному образу МакKсим Горький возвратится, работая над романом «Жизнь Клима Самгина»в 1925—1936 годах).

По мнению ряда литературоведов, к периоду пребывания Алексея ПешKкова на Крутой относятся его первые попытки «всерьез взяться за перо».В статье «О том, как я учился писать» Горький вспоминал: «Лет двадцатия начал понимать, что видел, пережил, слышал много такого, о чем следуKет и даже необходимо рассказать людям. Мне казалось, что я знаю и чувKствую коеKчто не так, как другие; это смущало и настраивало меня беспоKкойно, говорливо В эти годы я уже считался интересным рассказчиком,меня внимательно слушали грузчики, булочники, «босяки», плотники, же�лезнодорожные рабочие (курсив мой. — Л. Д. ), «странники по святымместам»… Я все чаще ловил себя на том, что рассказывал неверно, добавKлял к прочитанному чтоKто от себя, из своего опыта. Это происходило поKтому, что факты жизни и литература сливались у меня в единое целое.Книга — такое же явление жизни, как человек, она — тоже факт живой, гоKворящий, и она менее «вещь», чем все другие вещи, созданные и создаKваемые человеком. Слушали меня интеллигенты и советовали:

«ËÀÑÊÎÂÛÉ ÂÇÄÎÕ ÈÇ ÏÐÎØËÎÃÎ...»

�

— Пишите! Попробуйте писать».Известно, что на Крутой Алексей Пешков написал свое первое поэтиK

ческое произведение, о чем вспоминал так: «В котомке у меня лежалатетрадь стихов и превосходная поэма в стихах и прозе «Песнь старогодуба». Впоследствии безжалостно уничтоженная автором, эта поэма, темне менее, уже содержала один из главных его жизненных девизов: «Я в мирпришел, чтобы не соглашаться!»

...Алексей Максимович Горький в течение всей своей долгой, насыщенKной важнейшими событиями жизни оставался бунтарем, «буревестником»,то есть вестником борьбы за добро и справедливость, гуманистом, не соKглашавшимся ни с чем, что противоречило его духовным и художественнымпринципам, взглядам на общественные и политические процессы.

В этой связи отметим, что формирование не только литературных, но иполитических взглядов будущего пролетарского писателя в известной стеKпени происходило на Крутой. Здесь двадцатилетний Алексей уже самостоKятельно руководил политическим, или, как его официально называли,«кружком самообразования» служащих станции. Более того — наладилсвязь с проживавшими в Царицыне политическими ссыльными, получал отних соответствующую литературу, организовывал ее чтение и обсуждениена занятиях кружка.

Пройдёт много лет, и уже известный всему читающему миру МаксимГорький будет вновь и вновь мысленно возвращаться на давнюю станцию,тепло вспоминать общение с нашими земляками: «...я научил всех бабстанции печь хлеб лучше, чем они пекли, научил их делать сдобное тесто,варить пельмени и многим другим кулинарным премудростям. Я заливал

«ËÀÑÊÎÂÛÉ ÂÇÄÎÕ ÈÇ ÏÐÎØËÎÃÎ...»

Дом начальника станции Крутая З. Е. Басаргина. 1890�е годы

�

худые резиновые галоши, вставлял стёкла в рамы и вообще немножкопомогал бабам жить, кое в чём помогал и мужьям, делая это от избыткасилы и от скуки однообразных трудовых дней».

Чуткий ко всем и каждому, Алексей, по воспоминаниям Анны БасаргиKной, оставил о себе добрую память: «…а ещё он делился своим жалованиKем (в месяц весовщик Пешков получал 35 рублей, по тем временам боль�шие деньги. — Прим. автора). Расходы у него — только харчи да книжки.Вот он и давал беднякам, кому рубль, кому полтинник, да и по хозяйствумногим помогал».

Очень любил Алексей станционных ребятишек: «...он катался с ними насанках, на коньках, — вспоминала Анна. — Детвора в Алексее души нечаяла, так и висла на нём. Бывало, идёт из казармы к станции, слышит, укакойKто бабы ребёнок плачет, обязательно завернёт во двор. В карманаху него на этот случай всегда какойKнибудь гостинец, пряник, конфета. Илиигрушка какая — он ловко вырезал их ножом из дерева или вытачивал уотца на станке в мастерской. Он много с моим младшим братом Володейвозился, тот в гимназию готовился поступать, так Алексей Максимович унего вроде как репетитором был».

Эту любовь Горький пронесёт через всю жизнь, и не только к своим детям,но и к чужим, осиротевшим или обездоленным. О чём, в частности, свидетельKствует в своей книге «Железная женщина» близкая к Горькому писательниKца Нина Берберова: «...дочь нижегородского приятеля Горького аптекаряГейнце, убитого в 1905 году черносотенцами, Маруся была удочерена ГорьKким. В свое время он, как известно, усыновил брата Я. М. Свердлова Зиновия,который даже носил фамилию Пешков. Если бы не супруга Горького ЕкатериKна Павловна и, впоследствии, не гражданская жена Мария Фёдоровна АндKреева, то Алексей Максимович, вероятно, усыновлял бы и других».

Помощь, оказываемая Горьким станционным работникам и членам ихсемей, а нередко жителям Алексеевки и Песчанки, выражалась и в том, чтоон «...составлял им жалобы, прошения, писал письма на родину, входил вих личные нужды, давал житейские советы. Вообще он был очень отзывчиKвый и сердечный человек», — вспоминал С. Г. Герасимов, сослуживецАлексея Максимовича.

Несмотря на занятость основной работой, деятельностью в кружке саKмообразования, тесным общением с людьми, молодой Горький всегда наKходил время для важного и любимого занятия — чтения книг, художественKной литературы и публицистики. По различным источникам установленсписок интересовавших его тогда книг, он очень широк. Это произведенияЛьва Толстого, Тургенева, Гончарова, Добролюбова, Писарева, МихайловKского, Гёте, Ожешко, Спенсера, Дарвина.

Чтение было основательным, с карандашом в руке, чтобы можно былопометить наиболее интересные или спорные мысли автора. В своей статье«Беседы о ремесле» Горький так напишет об этом времени: «Читал я много,с восторгом, с изумлением, но книги не отталкивали меня от действительKности, а, усиливая напряжение интереса к ней, развивали способностьнаблюдать, сравнивать, разжигая жажду знания жизни. …Чем больше я чиKтал, тем больше книги роднили меня с миром, тем ярче, значительнее стаKновилась для меня жизнь. И в душе моей росло внимание к человеку — ковсякому, кто бы он ни был, скоплялось уважение к его труду, любовь к его

«ËÀÑÊÎÂÛÉ ÂÇÄÎÕ ÈÇ ÏÐÎØËÎÃÎ...»

�

беспокойному духу. Жить становилосьлегче, радостнее, жизнь наполняласьвеликим смыслом».

Вот что волновало, чем, кроме руKтинной работы, жил Алексей Пешков настанции Крутая. Жизнь эта проходила всложных раздумьях над прочитанным иувиденным, в осознании призвания чеKловека на земле и поиске своего местав нелёгкой действительности. Как отмеKчалось выше, именно в это время идетнакопление того жизненного и духовноKго багажа, который будет использован взамыслах, идеях и сюжетах горьковскихпроизведений. Пополнению этого багаKжа способствовал практически каждыйчеловек из его окружения, все оставилислед в жизни и памяти писателя. Это ГеKрасимов, Лахметко, Юрин, Началов, ВаKсильев, Ярославцев, Полетаев, другиесослуживцы и, конечно же, Басаргины.Многие горьковские герои будут похоKдить на этих людей, в их монологах ираздумьях мы узнаем Захара БасаргиKна, его дочерей Марию и Анну, техникаТимофея Лахметко…

…Весной 1889 года Алексей Пешков вынужден был покинуть станцию.На то, по мнению литературоведов, было две причины. С одной стороны,станционным «кружком самообразования» занялись вездесущие жандарKмские сыщики, потому Горький опасался, что это скажется на репутацииначальника станции, с которым у него, скорее всего, уже велись беседы наэту тему.

Вторая причина была личная: романтические отношения с Марией БаKсаргиной, которые в тот момент не приветствовались ее родителями…Некоторые исследователи называют эти чувства первой любовью ГорькоKго, посвящают этому статьи и телепередачи (в том числе уже в наши дни наВолгоградском телевидении в популярном цикле «Городские истории»).

Особо не вдаваясь в деликатную тему, всё же отмечу следующее. Черезмного лет после отъезда с Крутой, уже будучи профессиональным писатеKлем и семейным человеком, Алексей Максимович, узнав, что Мария ЗахаKровна проживает в Петербурге, послал ей в июне 1899 года из НижнегоНовгорода письмо. И в том же месяце получил ответ, который в своем поKследующем письме назвал «ласковым вздохом из дали прошлого…».

Пусть эти волнительные послания, в которых ощущается неподдельноедушевное отношение Горького к нашему краю и его людям, и завершатданное повествование.

Ëàðèñà ÄÅÄÈÙÅÂÀ

«ËÀÑÊÎÂÛÉ ÂÇÄÎÕ ÈÇ ÏÐÎØËÎÃÎ...»

Мария Басаргина

Июнь, 1899 г., Н. Новгород…Как живу? Да так же, как и всегда жил, Мария Захаровна, — беспо�

койно. За 10 лет я обошел и объехал почти всю Россию и даже теперь,женатый, не могу сидеть долго на одном месте. Скоро — в августе — бу�дет три года, как я женат, имею сына, коему в июле минет 2 года. И за этовремя я жил в Самаре, Нижнем, Ялте, Твери, Тифлисе, снова в Самаре, вНижнем, снова в Ялте, откуда приехал лишь на Пасхе. С той поры сижуздесь. Осенью поеду в Смоленск и Петербург...

Что я делал? Пишу. Вы читали мои рассказы? Осенью они выйдут вто�рым изданием, и я пришлю вам их. В литературе мне очень повезло — явыступил с первым рассказом в 95�м году и уже издаю второе издание. Пе�реведен на несколько иностранных языков. Зарабатываю много денег —тысячи четыре, пять в год — и никогда не имею ни гроша, и всегда — вдолгу.

Живется мне, в общем, нелегко и невесело. Работаю много, устаю,здоровье надорвано. «Образованную» и «культурную» публику — терпетьне могу, вожу компанию больше всего со своим братом, простяком, —с мастеровщиной, с ломовыми извозчиками, с босяками и т. д. Это — про�стой, искренний, хороший люд, и я люблю быть среди него.

Будете писать Вашим — поклонитесь Захару Ефимовичу. Я виноватпред ним — когда�то заставил его пережить неприятные минуты. Я знаюэто, но — надо мне простить. Я люблю Захара Ефимовича, — это недюжин�ный человек и хорошее сердце.

Поклонитесь от меня всем Вашим — я никого не забыл из них.Прошлое — лучше настоящего, хотя, быть может, это только потому, что

мне уже 30 лет, я много работал, высоко влез и — устал. А впрочем — я все�таки еще живой человек и порой умею быть веселым. Ни на что не жалу�юсь, люблю посмеяться над собой и — не вздыхаю с грустью. Ба! О чемжалеть?

Я пришлю Вам карточку, как только мне сделают. Очень прошу Вашу.И — до свидания, пока! А. Пешков.

3 (15) июня 1899 г., Н. Новгород…Я все помню, Мария Захаровна.Хорошее — не забывается, не так уж много его в жизни, чтобы можно

было забыть. Да и прошло с той поры, как мы виделись, всего лишь 10 лет.И хоть за это время пережито немало, — Вас помню. И очень ярко.

Сердечное спасибо Вам за память. Хотелось бы увидеть Вас, узнать, какВы живете, как жили. Осенью я буду в Петербурге и к Вам приеду, — мож�но? А до той поры — сделайте милость! — пришлите Вашу карточку!

Прекрасно сделали Вы, что написали. Таким хорошим, ласковым вздо�хом из дали прошлого явилось для меня Ваше письмо, хотя оно короткое,как вздох.

До свидания! А. Пешков.

«ËÀÑÊÎÂÛÉ ÂÇÄÎÕ ÈÇ ÏÐÎØËÎÃÎ...»

��

ÃÎÐÜÊÈÉ È ÑÒÀËÈÍÃÐÀÄ

Ãîðüêèé è ÑòàëèíãðàäÃîðüêèé è ÑòàëèíãðàäÃîðüêèé è ÑòàëèíãðàäÃîðüêèé è ÑòàëèíãðàäÃîðüêèé è ÑòàëèíãðàäКнига о Тракторострое, «Гаситель», Бакалда…

В 1928 году шестидесятилетний Горький вернулся из Италии в СССР, гдев ходе начавшейся первой пятилетки разворачивался грандиозный проектиндустриализации, ликвидации безграмотности населения, культурногостроительства. Великий писатель, после публикации романа «Мать» наKзванный в нашей стране и далеко за ее рубежами «пролетарским», предKпринял поездки во многие промышленные центры Советской страны, в томчисле в августе 1929 года побывал в Сталинграде.

Нужно сказать, что годом ранее, вскоре после приезда из Сорренто,Горький уже был в нашем городе и его окрестностях. Но ту кратковременKную поездку, несмотря на посещение только разворачивавшегося тогдастроительства тракторного завода, можно было больше отнести к «личной»:через сорок лет после своего пребывания и работы на железнодорожнойстанции Крутая тогдашней ВолгоKДонской ветки Алексею МаксимовичуПешкову захотелось встретиться с оставшимися в живых давними сослуKживцами, увидеть дорогие его памяти места, вспомнить молодые годы.

Визит 1929 года носил уже ярко выраженный общественный характер.Триумфально встреченный 28 августа тысячами сталинградцев, Горький сгруппой столичных писателей и журналистов в тот же день направился наплощадку возводимого ударными темпами тракторного завода, где встреKтился и продолжительно беседовал с рабочими, строителями, инженерами,техниками и конструкторами. Пожелал писательKгуманист побывать и встроящемся рабочем поселке, лично оценить уже имевшиеся и грядущиебытовые, культурные и образовательные условия жизни тружеников заводаи их семей.

Всё увиденное и услышанное, по его собственным словам, изумило ивпечатлило Горького прежде всего технической грандиозностью будущеKго советского гиганта тракторостроения и невиданным им доселе размаKхом того самого «освобожденного труда масс», за который он ратовал сюности. Горький знал, что в стране в тот период закладывались, возводиKлись и входили в строй действующих сотни новых промышленных предприKятий (за всю первую пятилетку около полутора тысяч), но Тракторострой вгороде, носившем имя вождя СССР, имел особое значение, в том числе иидеологическое.

Видимо, не без этой причины Горький именно в Сталинграде заявил онеобходимости исторически и художественно запечатлеть советскую проKмышленную революцию, великий порыв народа на пути аграрного преобKразования, укрепления экономической и роста оборонной мощи своейстраны. А именно: предложил начать подготовку к выпуску научноKтехниKческой серии книг «Истории фабрик и заводов». И одним из первых такихизданий стала книга очерков «Люди Сталинградского тракторного», вперKвые вышедшая в 1933 году.

Это был сборник биографий тридцати двух первостроителей, руководиKтелей, рабочихKударников, мастеров, инженеров СТЗ — внука крепостногокрестьянина и сына кустаряKмедника директора завода В. Иванова, сибиKряка, потомственного кузнеца К. Трегубенкова, дочери рабочего станочниK

��

80ÃÎÐÜÊÈÉ È ÑÒÀËÈÍÃÐÀÄ

цы А. Хлоптуновой, мордовкиМ. Кереме, посланца АрменииК. Макарьянца и даже технаряKамериканца Луи Гросса… НапиKсанная самими героями (скорее,всёKтаки «надиктованная» талантKливым журналистам и публицисKтам), составленная известным в тегоды писателем Яковом Ильиным,книга ярко передавала обстановKку и дух эпохи, в которых жили и«вкалывали» тысячи обретавшихновую судьбу и надежные професKсии людей. Обретавших, как пиKсал Горький, «…в тучах пыли, огKлушительном грохоте железа, вскрежете и шорохе камнедробиKлок, бетономешалок».

Заметим, что Яков Ильин посовету Горького на материале стаKлинградского Тракторостроя в наKчале 1930Kх написал один из перKвых в советской литературе крупKных производственных романов —«Большой конвейер».

Сборник «Люди СталинградKского тракторного» издавалсядважды, был переведен на ангKлийский и немецкий языки. Символично, что одно из изданий хранитсяныне в отделе редких книг Волгоградской областной научной библиотеки,носящей имя М. Горького.

Сталинградская инициатива писателяKклассика оказалась воистинудальновидной, приобрела широчайший размах, библиография историиотечественных промышленных предприятий, фабрик и строительных треKстов насчитывает ныне многие тысячи книг, брошюр и альбомов. Толькооб истории и современной жизни нашего тракторного, начиная с тридцатыхи до 2010Kго, выпущено более тридцати книг и других изданий. А еслиговорить обо всех крупных промышленных предприятиях Сталинграда —Волгограда и области, то подобные издания исчисляются сотнями. В том чисKле и о металлургическом гиганте «Красный Октябрь», с работниками котоKрого Горький также встретился в тот приезд.

Первого сентября 1929 года в областной газете «Борьба» появилисьмногочисленные материалы о пребывании Горького на Сталинградскойземле. Среди них — репортаж о посещении писателем колонии бесприKзорных детей, располагавшейся тогда на заволжской Бакалде. Интересно,что доставил его на левый берег известный уже тогда по боям ГраждансKкой войны катер «Гаситель», в судовом журнале которого Горький сделалтеплую запись и подарил команде несколько своих книг. Заметно пополKнилась в тот день и библиотека бакалдинской детской колонии…

��

«Всем хорошим во мне я обязан книгам...»

Этот горьковский афоризм известен многим. Действительно, Горький сдетства страстно любил книги и в течение всей жизни отмечал их благоKтворное влияние на человека. Он считал, что недостаток знаний и непониKмание многих вещей — прежде всего результат того, что люди мало чиKтают. Был уверен, что книги меняют и обогащают отношение к жизни. Чточтение — первейшее занятие для тех, кто хочет расти духовно и интеллекKтуально.

Общедоступной библиотеки в Царицыне не было даже на исходе девятKнадцатого столетия. Начиная с 1885 года местная интеллигенция ходатайKствовала через городскую Думу об открытии библиотеки. Тем не менее поKнадобилось пять лет, чтобы саратовский губернатор разрешил открыть вуездном центре библиотеку на средства общественности. Случилось это виюле 1900 года.

Примечательно, что общественная библиотека не была бесплатной. Зачтение на дому взималось 15 копеек в месяц, в библиотеке — 3 копейки.Книжный фонд первоначально составлял чуть более пятисот экземпляров,но уже к 1917 году насчитывал почти девять тысяч томов.

В начале марта 1928 года, накануне 60Kлетия Горького и 35Kлетия еготворческой деятельности, губисполком постановил именовать библиотеку«Губернская Центральная публичная библиотека имени М. Горького». ПриKсвоение имени великого писателя и общественного деятеля заметно укреKпило ее профессиональный статус и повысило авторитет среди библиотечKных и других просветительских организаций всего региона, привлеклотысячи новых читателей. На страницах прессы тех лет библиотека неизменKно отмечалась как важнейший культурный центр Нижней Волги.

К 1941 году главная сталинградская библиотека насчитывает уже окоKло двухсот тысяч экземпляров книг, она выписывает более трехсот журнаKлов и газет. Всем этим просвещенческим и информационным богатствомпользуются свыше тринадцати тысяч постоянных читателей, библиотекупосещают ежедневно не менее тысячи человек, которым выдают в средKнем по два издания на руки.

Это ли не наглядный результат советской культурной революции, всеKмерной поддержки писателей, организации научного и издательскогопроцесса — того общегосударственного дела, в которое Горький вкладыKвал в последние годы своей жизни поистине титанические усилия.

Война нанесла библиотеке непоправимый ущерб. 23 августа 1942 годаво время налета вражеской авиации, в результате прямого попаданиябомбы в здание библиотеки, сгорел весь фонд, все литературные и кульKтурные ценности... Возрождение библиотеки началось сразу после СталинKградской победы, в восстановлении ее фондов участвовали крупные бибKлиотеки и академические институты столицы и десятков городов страны,центральные и областные издательства.

Современная, уже ровно 90 лет носящая имя М. Горького Волгоградскаяобластная научная универсальная библиотека, или, поKпростому, Горьковка,предлагает своим многочисленным читателям и пользователям самый обKширный и насыщенный в регионе спектр источников информации. Это боKлее миллиона печатных изданий, многие сотни оцифрованных редких иценных документов, «удаленный» доступ к электронным изданиям.

ÃÎÐÜÊÈÉ È ÑÒÀËÈÍÃÐÀÄ

��

Какое место занимает горьковское наследие в фондах библиотеки внаши дни? Об этом подробно рассказала Ольга Назарова, заведующаяотделом краеведения. Начнем с раритетных изданий, прижизненных ипосмертных. Назовем, для сведения читателей и исследователей (в томчисле начинающих — старшеклассников и студентов), некоторые из них.

Это редкий трехтомник «Максим Горький: материалы и исследования»,выпущенный издательством Академии наук СССР. Его тираж составлялвсего восемь тысяч экземпляров, но это был 1941 год, время ВеликойОтечественной войны.

В 1936 году в Сталинградском книжном издательстве оперативно подKготовили и выпустили в свет четырехтысячным тиражом посвященныйпамяти писателя сборник речей и статей «Алексей Максимович Горький.1868—1936 годы».

Государственное издательство «Художественная литература» в 1938году выпустило книгу недавнего наркома просвещения, видного знатокаи исследователя русской и советской литературы академика А. В. ЛуначарKского «Статьи о Горьком».

Редчайшим можно назвать издание «Прощание с Горьким», куда воKшли стенограммы речей, произнесенных на траурном митинге на Краснойплощади. Примечательно, что брошюру в три десятка страниц и стоимосKтью в несколько копеек издали доступнейшим стотысячным тиражом.

Сохраняются и изучаются специалистами библиотеки и периодическиеиздания разных времен. Например, партийные газеты «Борьба», «ПоволжKская правда», «Сталинградская правда» в довоенные годы активно освещаKли мероприятия, связанные с именем, творчеством, юбилеями А. М. ГорькоKго. О чем свидетельствуют статьи тех лет «На пароходе», «Молодой Горький»,«Живые современники Горького», «Горьковские дни в Сталинграде».

В 1948 году, к 80Kлетию Горького, в «Сталинградской правде» быланапечатана большая статья «А. М. Горький в Царицыне». В год 100Kлетияписателя разнообразные материалы публиковали «Молодой ленинец» и«Волгоградская правда»: «Великий писатель Сталинграда», «Горький наВолге», «Горький — земляк всех людей», «Горький на тракторном заводе».

О жизни Горького и его литературной деятельности вышли сотни книготечественных и зарубежных литературоведов, критиков, писателей, мноKгими из которых располагает наша Горьковка. И наконец воистину огромKные цифры: в Советском Союзе произведения Горького, собрания его соKчинений (а это свыше 300 романов, повестей, рассказов, пьес, очерков иэссе) были изданы общим тиражом более 230 миллионов экземпляров.

В последние годы литературное наследие А. М. Горького переживаетполноценную перезагрузку. Созданы тематические медиапроекты, в элекKтронной библиотеке Российской академии наук размещены многие издаKния, необходимые для изучения творчества и восприятия личности писатеKля. Недавно на популярном международном интернетKресурсе «Фейсбук»создана и регулярно пополняется материалами страница «Максим Горький.150 лет со дня рождения».

На подмостках — «…волнуется жизнь»

В том самом 1929Kм в память о приезде А. М. Горького в Сталинградгородской зимний театр был переименован в 1Kй Сталинградский рабочий

ÃÎÐÜÊÈÉ È ÑÒÀËÈÍÃÐÀÄ

��

театр имени М. Горького. Еще через четыре года драматическая труппастала постоянной и театр оформили как отдельный творческий коллектив.В послевоенные годы он дважды менял официальный статус, но имя ГорьKкого сохранял неизменно.

В разные годы на сцене нашего драмтеатра играли Иван Лапиков, ТаKтьяна Доронина, Николай Рыбников, Олег Басилашвили, ИннокентийСмоктуновский, работали известные режиссеры Николай Покровский, ФирсШишигин, другие замечательные мастера, впоследствии народные артиKсты СССР и России.

Герои горьковских пьес во многом помогли зримо воплотить свойталант замечательной плеяде сталинградских артистов: Екатерине МязиKной, Константину Синицыну, Виктору Клюкину, Александру Машкову, ВлаKдимиру Торкачевскому, Виктору Акимову — народным артистам, лауреатамСталинс