Содержание:

Вступление 3

Триполье 5

Юда-мельник 21

Внуки и внучки Юды - мельника и

Ревекки

14

Сыновья Юды - мельника и Ревекки 22

Давид Юдович Пиявский 25

Исаак Юдович Пиявский 27

Арон Юдович Пиявский 28

Старшие дети Арона Юдовича

Пиявского

37

Младшие дети Арона Юдовича

Пиявского

44

Борис Юдович Пиявский 46

Дети Бориса Юдовича Пиявского 51

Дети и внуки Аллы и Зямы Злотник 61

Семён Юдович Пиявский

Яков Юдович Пиявский

63

68

Гудя Юдовна Пиявская – Копелевич 83

Пять сестёр 93

Анна Евсеевна Уманцева 94

2

Елизавета Евсеевна Рубинштейн 110

Ревекка Слуцкая 122

Ида Евсеевна Копелевич-Дорфман 139

Софья Евсеевна Копелевич 146

Лея Юдовна Пиявская- Сигалова 154

Хана Юдовна Пиявская – Дорфман 178

Давид Дорфман 188

Юрий (Юда) Борисович Дорфман 195

Любовь Юдовна Малинская 198

Лиля Малинская-Волынчик 209

Продолжение 215

Эпилог 233

3

Книга " Путём всего земного" была задумана

как Семейная хроника пяти сестёр, дочерей Гуди

Юдовны Пиявской – Копелевич. Воспоминания

ее внуков - Евсея Рубинштейна, Беллы

Браславской, Бориса Дорфмана, Людмилы

Розенблат, Лили Фишкиной и Романа Уманцева

стали ее основой. У Гуди Юдовны было много

братьев и сестёр, тесно связанных с её жизнью.

Их дети и внуки - Светлана и Дима Пиявские,

Лиля Малинская, Лида Голуб и Ирина Злотник

дополнили и расширили первоначальный план, а

Родословное дерево Пиявских по материнской

линии восстановил Евсей Абрамович

Рубинштейн.

Воссозданные в Хронике картины прошлого не

все равнозначны. В одних случаях они

получились рельефными, в других - едва

обозначены. Дети Гудиных братьев, Сёмы и Яши

Пиявских , Юра, Сева, Циля и Рома рано ушли из

жизни. Их воспоминаний нет, как нет и

фотографий Юрия и Люси Пиявских погибших в

Одессе вместе с родителями в 1941 году.

4

Точка отсчёта времени родословной “Путём

всего земного” начинается с Берко Пиявского,

который жил в царствование Николая Первого в

30-40е годы 19 века. Фамилию он получил по

названию речки Пилявы, притока Днепра.

Украинское местечко Триполье расположено

недалеко от Киева. В конце 19-го века оно

получило широкую известность, когда археологи

обнаружили в

селении следы

древнейшей

земледельческой

культуры.

Остатки

глинобитных

строений и

образцы

глиняной

раскрашенной

посуды хранятся в Трипольском музее.

5

В 1031-м году н.э. Киевский князь Ярослав

Мудрый заложил на этом же месте крепость -

"град Триполье" для защиты от кочевников. До

наших дней сохранилось на месте Трипольского

града большое городище "Девичья гора". В 14-16

веках Триполье входило в состав Речи

Посполитой, включавшей земли Польши,

Белоруссии, Украины и Литвы, и многие города

Правобережья Украины принадлежали семьям

польских магнатов. Поляки не притесняли евреев,

владевших лавками, мастерскими и постоянными

дворами, и поощряли развитие различных видов

ремесла. Среди евреев было много портных,

жестянщиков, скорняков и возчиков. Наиболее

квалифицированными считались аптекари и

музыканты. Все они зависели от милости

польских господ.

В 1648-м году мирная для евреев жизнь

закончилась. Жестокие набеги армии Богдана

6

Хмельницкого сопровождались еврейскими

кровавыми погромами. Под натиском казацких

полков Киев с окрестностями и Трипольем, в том

числе, перешёл под протекторат России в 1654

году, а евреи, спасаясь от бандитских набегов

украинских казаков, надолго покинули обжитые

края.

Только в 1852-м году в местечке снова

появились 34 еврея и была построена синагога,

одна на все Триполье, так как, по российскому

законодательству, разрешалась постройка одной

синагоги на 30 еврейских семей.

Плодородные земли Правобережья Днепра давали

обильные урожаи, и для переработки зерна в

Триполье 80-х годов работало много мельниц. В

это время, по всей вероятности, там жила семья

Пиявских. Один из них, Юда Пиявский, стал

мельником. В 1880-м году в семье Юды и

Ревекки Пиявских родилась первая дочь Гудя.

Потом появились Лея, Ханна, Давид, Мария и

другие дети – всего 12. Евреи в Триполье были

меньшинством среди украинского населения. Там

жил некий Данило Терпило, назвавшийся в

Гражданскую войну 1919-го года атаманом

Зелёным и Триполье стало ареной жестокой

борьбы за власть над Украиной. Не получив

обещанные земли помещиков, крестьяне уходили

в банды атаманов Зелёного, Струка, Сатаны,

Ангела и др.и бесчинствовали Каждый в своей

Местности. В Чернобыльском районе атаман

Струк уничтожил почти все взрослое население

7

еврейской общины. После кровавого погрома в

чернобыле остались только бездомные дети.

Положение было на столько плачевным, что, по

инициативе победившей в Киеве Советской

власти, для несчастных сирот была организована

столовая. В 1920 году Чернобыльская еврейская

община перестала существовать.

В это же время в Трипольском уезде атаман

Зелёный с 8-ми тысячной армией объявил себя

главой "Приднепровской республики".

Только Красная армия вместе с Днепровской

флотилией смогла выбить бандитов, которые

ушли на Левобережье и стали заниматься

обычным разбоем. Под прикрытием ночи

Зелёный напал на комсомольский боевой отряд

под командой Михаила Ратманского, посланный в

Триполье для защиты мирного населения от

бандитов. Бойцы были зверски замучены.

После жестокой расправы Зелёный безнаказанно

врывался в беззащитные поселения, грабил и

убивал евреев.

Летом 1919-го года в Погребнице, недалеко от

Триполья, банда уничтожила 400 человек, из них

200 женщин.

Гонимые террором, евреи покидали свои дома и

бежали в Киев. Спасаясь от погромов, бабушка

Гудя с младшими дочерьми тоже покинула

Триполье и уехала в Екатеринослав, где жили её

братья. В местечке осталась только родная сестра

Мария, жена украинца Сергея, и их дочь Груня.

8

В 30-е годы в память о гибели

героев Триполья над Днепром

возвышался обелиск с их

именами, а в 1956-м году во

дворе Исторического музея в

честь погибших комсомольцев

Трипольской трагедии был

возведён ещё один памятник.

Но в 2010-м Мемориал был

осквернён. Украинский

президент Ющенко поставил рядом бюст бандита

атамана Зелёного, так называемого

"революционера” периода Гражданской войны.

Живописное местечко Триполье осталось в

памяти многих членов большой семьи Пиявских.

9

Белла вспоминает:" в 30-годы поездка в Триполье

начиналась с деревянного причала многолюдной

пристани Днепропетровска. Пароход шёл вверх

по течению Днепра до Киева. Но в начале лета

добирались оттуда до Триполья только на

большой лодке – дуб, так как весенний разлив

Днепра и его притоков превращался в бескрайнее

озеро. На водной поверхности возвышались

островки, поросшие деревьями.

На ветвях, ещё не одетых густой листвой,

темнели огромные гнёзда аистов.

У края одного из островков, словно изваяние,

стоял на одной ноге аист-черногуз, отражаясь в

зеркальной поверхности запруды. Тяжёлая лодка

- дуб бесшумно скользила по воде, нарушая

тишину лишь скрипом уключин да плеском

капель, падавших с весла. Дрожал разогретый

солнцем воздух, напоенный ароматами соснового

бора, а на берегу, нахохлившись под

10

соломенными крышами, белели украинские

хаты.

Жизнь в Триполье начиналась с восходом

солнца. Ранним утром со двора в комнату

доносится мычание коровы, пенье петуха и

приглушённый говор людей. У окна в детской

кроватке спит трёх-летняя девочка. Оконная

занавеска, пронизанная утренними лучами, чуть

колышется от лёгкого дуновения ветерка.

Неожиданно тишину нарушает лёгкий стук,

похожий на мелкая барабанную дробь. В дом

забежали и замерли на пороге козлята Петюк и

Васюк, остановленные детским плачем. На шум

прибежала мама, чтобы успокоить ребёнка.

Недалеко от дома, на полянке выросло

шелковичное дерево. Если на него взобраться, как

это делала мама, и потрясти его густые ветви,

сочные сладкие ягоды градом посыплются на

расстеленную под деревом простыню. Их можно

собрать в лукошко и принести на закуску к обеду.

Дочери Гуди - Анна, Ревека, Ида и Соня никогда

не забывали Триполье. Поездка на родину

отдалялась, как правило, бытовыми заботами.

После Войны, в конце 40-х, когда не заросла ещё

травой забвенья изрытая смертью земля Бабьего

яра, сын Иды, Борис Дорфман со своей тётей

Любой, побывал в Триполье: '' Из Киева мы долго

шли по сосновому лесу. Над головой, сквозь

хвойные вершины светило ласковое солнце, а под

ногой похрустывал валежник. Мы разыскали дом,

где жила бабушкина сестра Мария. На наш стук

11

никто не ответил, но за оконной занавеской

мелькнуло чьё-то лицо. В дом нас не впустили.

Так и ушли мы ни с чем." В конце 40 - х не

заросла ещё травой забвенья изрытая смертью

земля "Бабьего яра", и не хотелось ворошить

прошлое, напоминавшее о том, что бабушка

Мария была еврейкой. Осенью 1958-года ещё

одна попытка не увенчалась успехом. На этот раз

в Триполье отправились Анна и Ревекка,

племянницы Марии. Приехав домой,

они ничего не рассказывали о своей поездке.

Брат Марии Юдовны, Арон Юдович Пиявский,

все же повидался со своей родной сестрой и ёе

мужем. Он привёз их погостить в

Днепропетровске. В памяти его дочери Светланы

сохранился туманный образ детства: “Одетая по-

деревенски в длинное платье тётя Мария была

сухонькой старушкой с голубыми, как у всех

Пиявских, глазами. В моей детской памяти

осталась только облысевшая голова дяди Сергея

(мужа Марии) и его высокие сапоги".

До Войны младшая сестра Люба Малинская из

Киева ездила с дочерьми Ривой и Лилей на

летний отдых в Триполье к своей сестре Марии.

12

Юда-мельник

Каждый раз, пытаясь восстановить черты

далёкого прошлого семьи Пиявских, мы

возвращаемся в дом Юды - мельника, в Триполье.

Там он он жил, работал, имел семью и был

похоронен. У Юды и его жены Ревекки было 12

детей. 6 сыновей: Давид, Исаак, Арон, Борис,

Семён и Яков и 6 дочерей: Гудл, Лея, Хана,

Люба, Мириам (Мария) и Мэня.

Слева направо: 1-й ряд: Семён, его жена Вера. 2-й

ряд: Давид, Хана, Исаак, Борис, его жена

Ревекка. 3-й ряд: Борис Малинский, муж Любы,

Люба, Минна, первая жена Арона, Арон, Феня,

жена Исаака, Бетя, жена Давида.

13

Владелец мельницы считался далеко не

последней фигурой в местечке. После сбора

урожая на мельницы Триполья съезжались со

всей округи крестьянские телеги, груженные

мешками зерна в обмен на муку.

Дети Юды и Ревекки, жившие в обычной

крестьянской хате, не голодали. Они были

накормлены и одеты. Но Арон Пиявский

рассказывал, что после смерти родителей в 8 лет

он оказался в доме киевской тёти Мани, и

впервые в жизни съел там мясную котлету. Арон

не забыл, как в снежные украинские зимы, когда

надо было выйти во двор по нужде, у дверей

выстраивалась очередь в ожидании

единственной пары высоких сапог. Ревекка

Пиявская, мать многодетного семейства,

посвятила свою жизнь дому и детям. К

сожалению, она умерла рано, в сорокалетнем

возрасте, когда её младшие сыновья Сёма и Яша

были малютками, а Борис и Арон ещё

подростками. Осиротевшие дети

жили в семье Гуди и Мани, родной сестры

Ревекки. Дочь Гуди, Ревекка, названная в честь

бабушки, вспоминала время, как за обеденный

стол садилось по 10 -12 человек. По мере того,

как дети подрастали, их отправляли в Киев.

Мальчиков определяли в лавку, учиться

торговому делу, а девочек - в мастерскую

белошвейки, где они научились шить бельё,

отделанное кружевами.

14

Детям Пиявских достался в удел жестокий 20-й

век, потрясённый революциями и войнами,

поглотившими миллионы человеческих жизней.

Свои университеты они проходили в людях.

Суровый жизненный опыт закалил их характеры

и побуждал к активной деятельности.

После Октябрьской Революции все Пиявские

поселились в Киеве, Одессе и Екатеринославе.

Сыновья и дочери Юды и Ревекки Пиявских

называли своих детей в честь родителей. Дочери

Гуди, Леи, Ханы и Любы носили имя бабушки

Ревекки, а в семьях Давида, Арона, Бориса, Яши и

Леи 5 сыновей были названы Юрами, в честь

деда Юды-мельника.

Нашим прародителям не суждена была радость

увидеть все своих внуков. При них родились

только три внучки: Анна, Лиза и Фаня. Внуков и

внучек было 29.

5 девочек Гуди.

Аня Лиза

15

Ида Рива Соня

Дети Леи:

Фаня Рива Ефим

Анна

16

Дети Ханы:

Рива Давид

Юда Люба.

17

Дети Арона

Юра Люся

Давид Света

18

Дочери Любы

Рива Лиля.

Сын и дочь Бориса

Юра Алла

19

Дети Семы

Циля Рома

Сыновья Якова

Юра Сева

20

Дочь Исаака Дочь Марии

Ира Груня

Дети Давида: Фаня, Юлий. Фотографий нет.

Старшая дочь Исаака-фото не сохранилось.

21

Юда и Ревекка, как известно, не смогли увидеть

большинство своих внуков и не испытали горечи

и печали о потере шести молодых жизней.

Их имена:

Слева направо: Давид, сын Ханы, пал геройски в сражении 25 июня 1944

г. село Дрейга, Белоруссия.

Рива, дочь Любы, погибла при исполнении военного долга

от прямого попадания бомбы в переездной госпиталь в

1941г.

Юля, сын Давида, остался защищать Одессу. погиб в

1941.

Юра, сын Якова, погиб на фронте в 1941г.

Ира, дочь Исаака, убита, жертва фашизма, Одесса, 1941.

Люся, дочь Исаака, убита, жертва фашизма. Одесса,1941.

Фото нет Фото нет Фото нет Фото нет Фото нет

Фото нет Ф Фото нет нет Ф Фото нет нет Ф Фото нет нет Ф Фото нет нет Ф Фото нет нет Ф Фото нет

22

СЫНОВЬЯ ЮДЫ - МЕЛЬНИКА

И РЕВЕККИ.

Одесская трагедия

После революции дети Пиявских поселились в

трёх больших городах Украины: в Киеве,

Екатеринославе и Одессе. По сравнению с

другими городами в "Черте осёдлости" царской

России, Одесса была центром прогрессивной

Западной культуры. По численности еврейского

населения она занимала второе место после

Варшавы. Состоятельные евреи Одессы, получив

университетское образование, становились

врачами, архитекторами, юристами и

инженерами. Банкиры Одессы в большинстве

своём были евреи. Бедная часть населения

занималась торговлей, ремеслом или работала в

промышленности. Во время Революции, в 1917-

19 г. в Одессе не было еврейских погромов, так

23

как “Ассоциация еврейских бойцов” из бывших

еврейских царских солдат защищала население.

После Революции южный город стал центром

высокой культуры, расцвета Советской

литературы и музыкального исполнительства. В

городе, оккупированном фашистами 16 Октября

1941 года, оставалось около 90,000 евреев (по

сравнению с Варшавой, Одесса была вторым

городом по численности еврейского населения). В

городе росло движение подпольного

сопротивления. В ответ на взрыв в Ставке

генерального командования Румынская Армия

совместно с немецкими карательными отрядами

"Зондеркоммандо" начала охоту на евреев и

коммунистов. В первый же день, 16 октября 1941

года, были расстреляны 8.000 человек.

За каждого убитого румынского офицера генерал

Антонеску приказал уничтожать 200 евреев, а за

каждого солдата – 100. Для устрашения на

24

перекрёстках улиц висели трупы казнённых на

фонарных столбах 19.000 тысяч евреев согнали в

порт, облили бензином и сожгли. Тысячи были

расстреляны за городом. 30.000 загнали в гетто и

концентрационные лагеря Березовки и Голты.

Когда в Апреле 1944 года Советская Армия

освободила Одессу, в городе осталось в живых

несколько тысяч евреев. Во время оккупации они

жили по фальшивым документам,

скрывались в катакомбах или прятались у

местных жителей в погребах и подвалах.

25

Давид Юдович Пиявский

(1882 – 1940)

Трое братьев Пиявских, Давид,

Исаак и Арон, жили до Войны в

Одессе.

Первая семья Давида и вся

семья Исаака – погибли в

Одессе осенью 1941 года.

Давид Юдович Пиявский,

старший из шести братьев, до

Революции иммигрировал в Америку и работал

на одном из заводов Нью-Йорка. После

Революции Давид возвратился в Одессу и был

принят механиком на заводе Марти". Он

свободно говорил по-английски и был

собственником 12 костюмов, привезённых из

Америки! От двух браков имел двоих детей.

Светлана Пиявская знала

старшую дочь Фанни: "Она

была прекрасной хозяйкой,

очень любила своего мужа и

маму и горько оплакивала их

кончину. Детей не имела."

Вторая жена Давида, Бетти,

жила в Одессе с сыном Юлей в

маленькой комнатке,

служившей одновременно

шляпной мастерской. Она была искусной

мастерицей. Готовые модели элегантных шляпок

26

заполняли всё помещение. Многие родственницы

в Одессе и Днепропетровске носили ёе изделия.

Юле Пиявскому шёл 14-ый год, когда Румыны

захватили Одессу. Он отказался покинуть родной

город и остался его защищать. Вполне вероятно,

что Юля присоединился к подпольному

сопротивлению и погиб как герой. Трагической

судьбе подростков, подобных Юле Пиявскому,

Израильский поэт Говард Коп посвятил Поэму:

“...Когда мне было 13 лет, меня учили надевать

Тфилин.

Когда ему было 13 лет, его учили бросать

гранату. Когда мне было 13 лет, я принял клятву жить как

еврей.

Когда ему было 13 лет, он принял клятву умереть

как еврей. Когда мне было 13 лет, Я читал из Торы.

Когда ему было 13 лет, Он писал Свиток огня. Когда мне было 13 лет, Я надел новый Талит и

новый костюм

Когда ему было 13 лет, Он носил винтовку и пули

на лохмотьях. Когда мне было 13 лет, Я начал свою жизнь

Когда ему было 13 лет, Он шёл по дороге к

мученичеству.

Его тело превратилось в дым, но Он живёт в нас!"

27

Исаак Юдович Пиявский

(1892-1941)

“В 1938 г., вспоминает Белла,

несколько дней я провела в

семье дяди Исаака и тёти Фени

Пиявских, когда мы вместе с

моей тётей Соничкой гостили в

Одессе. Дядя Исаак бы

приветливым и

жизнерадостным человеком.

Он любил детские шумные

игры, и присоединялся к нам. В

период НЭП,а Исаак Юдович

Пиявский в компании с братом

Ароном Юдовичем арендовал

помещение, в котором был открыт

гастрономический магазин. После запрещения

любых видов частной инициативы он остался

работать на прежнем месте, так же как и его брат.

От былого успеха у Исаака Юдовича осталась

только большая, по тем временам, квартира с

высоким потолком, отделанным лепкой.

Младшая дочь Исаака Юдовича Ира любила

верховодить. Она распевала задорные одесские

песенки, а перед сном рассказывала страшные

истории, происходившие в чёрном доме на

чёрной улице. Днём мы гуляли в Приморском

парке или загорали на кремнистом пляже

Лонжерона.

28

Люда Розенблат, дочь Анны Евсеевны

Уманцевой, видела последней семью дяди Исаака

Пиявского. Она провела там несколько дней, так

как её мама с маленьким Ромой была вынуждена

лечь в больницу. Анна Евсеевна приложила все

силы, чтобы уехать из Одессы, а семья Исаака

Юдовича осталась. Дочери Исаака и Фени

Пиявских вместе с родителями погибли от рук

фашистов, так же как и миллионы еврейских

детей Украины, Белоруссии и Европы. Одна из

жертв фашизма, польская девочка Хана, перед

смертью послала своё последнее письмо,

адресованное в будущее, к нам, оставшимся в

живых:

“ Мы чисты телом и душой…

Где бы вы ни были,

Соотечественники,

Скажите за нас Кадиш”…

Арон Юдович Пиявский

(1898-1968)

Арон, как и все его братья и

сёстры, родился в Триполье.

Там прошло его детство.

Рано осиротев, он оказался в

Киеве, где жила его тётя

Маня, родная сестра мамы

Ревекки. Там он начал

учиться торговому делу.

29

Киев, самый большой город Южной России,

расположенный на Правом берегу Днепра,

находился в “Черте постоянной еврейской

осёдлости." В 1654-м году Богдан Хмельницкий

в Киеве, присягнув в верности России, отдал

Южное Причерноморье русским царям. За это

украинские казаки получили право грабить

поляков, а евреев не только грабить, но и убивать.

Город как столица Киевской Руси был

колыбелью Древней России. Поэтому русский

царь Николай, ярый поклонник Христианства,

запретил проживание евреев в Киеве. Его сын

Император Александр II, известный своими

либеральными взглядами, хоть и считал Киев

"Иерусалимом земли русской", но разрешил жить

в Киеве богатым и образованным евреям.

Не известно, к какой категории принадлежала

семья киевских родственников, в которую попал

Арон из Триполья, но она поддерживала

способного племянника. Постигнув премудрости

торговли, Арон работал приказчиком в магазине.

Одарённый пытливым умом, он безошибочно

оценивал деловые ситуации, а творческая

амбиция побуждала молодого бизнесмена к

постоянному развитию идей, которые он

осуществлял на практике. 2 сохранившиеся

фотографии его молодости красноречивее

многочисленных слов.

30

На фото изображены родные сестра и брат: Люба,

молодая девушка в строгом закрытом платье и

Арон, подросток в хорошо сшитом костюме и

модных ботинках.

31

На фоне живописного пейзажа непринуждённо

расположена группа молодых людей: Арон и

Минна Пиявские, Борис и Люба Малинские. Обе

молодые пары были родственны и близки. В

обеих семьях в один и тот же 20-й год родились

первые дети: сын Юра у Арона и дочь Рива у

Любы. Оба названы в честь деда Юды и бабушки

Ревекки.

32

Семьи братьев, Арона и Бориса и сестры Мэни.

Слева направо вверху:

Мэня Пиявская, Арон Пиявский, Минна, жена

Арона. Ревекка, жена Бориса Пиявского и Борис

Пиявский.

Дети Арона: Люся, Юра и Циля, дочь Семы. Дети

Бориса: Юра и Алла.

НЭП

Арон и Борис Пиявские, открыли в период НЭПа

в Екатеринославе магазин среднеазиатских

сухофруктов. Плоды, напоённые солнцем

Ферганской долины, не залёживались на

33

прилавке. Братья Пиявские стали известными

бизнесменами в городе, и их дело процветало.

Упразднение НЭПа и экспроприация частной

собственности полностью разрушили их планы и

возможности. Арон Юдович Пиявский уехал с

семьёй в Одессу, где жили в это время два брата

Давид и Исаак Пиявские с семьями.

В Одессе Арон Юдович и брат Исаак Юдович

стали компаньонами, взяв в аренду помещение

большого гастрономического магазина. Жил

Арон Юдович в фешенебельном районе Одессы,

поблизости от Оперного театра. Люда Уманцева

до Войны бывала у него в доме и вспоминает, что

его большая квартира с высоким лепным

потолком и двойными парадными дверями

выходила окнами в сад, украшенный статуями и

фонтаном.

В семье Арона и Минны

Пиявских было двое детей.

Старший сын Юра, с раннего

возраста обнаружил

способности к литературе. Он

быстро научился читать и знал

по портретам многих

писателей. Окончив школу,

поступил в Московский

литературный институт.

34

Дочь Люся, родившаяся в 1925

году, унаследовала от

родителей красивые черты

лица и стройную фигуру,

энергичный характер и

отзывчивую душу.

В 1939 г. Люся приезжала из

Одессы в Днепропетровск. По

коллективному мнению всех

родных, Люся считалась

красавицей. В те годы её стройная фигура в белом

платье с голубым матросским воротником,

волнистые каштановые волосы, собранные на

затылке в пышный пучок, точёный носик и лёгкая

уверенная походка в белых туфельках на

каблучках – всё создавало очаровательный облик

юной девушки.

В 1940 г. у Арона Юдовича и

его второй жены Розы родился

сын Дима. Находясь в

постоянных разъездах по роду

своей деятельности, Арон

Юдович оказался в начале

Войны на территории,

окружённой немцами. Он

чудом выбрался оттуда и

воссоединился со своей семьёй

в Средней Азии, куда бежала

из Винницы его жена Роза с грудным ребёнком

Димой.

35

Последний Еврей Винницы

22 сентября 1941 года, через 3 месяца после

начала Войны, в праздник Нового года “Рош-ха-

Шана” в Виннице, погибло от рук нацистов 28000

евреев.

После эвакуации в конце 1941-го года в

Узбекистане одновременно оказались 3 семьи:

36

Арон с женой Розой и маленьким ребёнком,

Минна с дочерью и Рива Слуцкая с двумя детьми.

В 1948 г. Арон Юдович Пиявский с семьёй

возвратился на Украину, в Днепропетровск. Его

младшим детям Диме и Светлане было

соответств

енно 8 лет

и 3 года.

Первым

приютом

для семьи

стала

маленькая

квартирка тёти Ханы, та самая, которую Арон

Юдович отдал своей старшей сестре, уехав из

Днепропетровска в конце 20х годов. Спать всем

пришлось на полу, но была крыша над головой.

Арон Юдович нашёл (снял) две небольшие

комнаты в частном доме по ул. Гоголя. Его детям

пришлось жить в сыром и тесном помещении,

пока они не выросли и не уехали из

Днепропетровска.

В последний период своей жизни Арон Юдович

был начальником отдела рабочего снабжения на

Лакокрасочном заводе, но в атмосфере доносов и

подозрений работать было невозможно, и он

перешёл рабочим на Завод Пластмасс. Проявив

вскоре свойственную ему инициативу, Арон

Юдович руководил работой целого участка и в 60

лет вышел на пенсию.

37

Всю свою жизнь Арон Юдович интенсивно

трудился и всегда был открыт для помощи своим

родственникам. Сестру Хану и племянницу Риву

он поселил в отдельные квартиры, Анну и Иду

устроил на работу, a Риве с детьми дал приют в

Горчаково в Узбекистане. После Войны, в

условиях антисемитизма и преследования евреев

Арон имел мужество собирать всех родных

братьев на Песах и вслух читал Хагаду, историю

выхода евреев из Египта.

Старшие дети Арона Юдовича Пиявского.

Юрий Аронович Пиявский

(1920 - 1992)

В годы Великой

Отечественной войны

студенты не подлежали

немедленной мобилизации,

однако с первых дней войны

многие шли в армию

добровольно. Так поступил

студент Московского Литературного института

Юрий Аронович Пиявский. Он воевал на Южно-

Украинском фронте и участвовал в освобождении

Румынии. После взятия Бухареста, Юрий

присутствовал на дворцовой церемонии, где 25-ти

летний король Румынии Михай I со всей

дворцовой камарильей сдался на милость

победителей. Юрий Аронович был ранен,

38

закончил Войну в чине капитана связи и имел

много наград.

После окончания Литературного института и

аспирантуры Юрий Аронович преподавал

Историю искусства и Марксистско-Ленинскую

эстетику в Ижевском Педагогическом институте.

Он занимался институтской самодеятельностью и

ставил студенческие спектакли.

Его дети, одарённые музыкально, стали

профессионалами в искусстве. Сын Александр,

взявший фамилию матери - Бубнов, был

Дирижёром Новосибирского симфонического

оркестра. Дочь Наташа – пианистка живёт в

Сибири и занимается музыкально

просветительской деятельностью. Александр и

Наташа, внуки Арона Юдовича.

39

Люся Ароновна (1925 – 1982)

Одесса была сдана 16 октября

1941. По рассказам Лидии

Голубь, внучки Люси

Пиявской, Минна отправила

дочь вместе с семьёй своих

друзей в Вольск,

расположенный недалеко от

Саратова, где Люся поступила

в ремесленное училище.

В конце лета 1941 года немцы приближались к

Москве, а под Сталинградом спешно создавалась

защитная линия обороны вдоль Волги. Вольск,

расположенный недалеко от Саратова, не был

надёжным убежищем. Поэтому Минна

Бенционовна Берлин решила увезти Люсю из

Вольска к отцу в Среднюю Азию. Составы с

беженцами двигались на Восток, и один из них

увозил Минну с дочерью. У них не было ничего,

кроме сырых чёрных сухарей, в которых за

неделю завелись черви. Сухари ели в темноте...

Воспоминания Беллы: "В Узбекистане не было

голода. Вместо хлеба, продавались лепёшки, а на

рынке можно было купить фрукты и овощи и

даже уловить на улице запах супа “шурпа” из

баранины. Как- то раз в декабре 1941 года мы с

мамой отправились к дяде Арону, который

работал и жил с семьёй на территории овощной

базы. Входные ворота охранялись, но нас знали в

лицо и обычно пропускали. Приближаясь, мы

40

увидели на противоположной стороне улицы двух

женщин, сидевших на чемоданах. Это были тётя

Минна с Люсей.

В декабре 1941 г. все мы жили в комнатке на

одно окно. Возле двух стенных ниш для хранения

постелей помещались две кровати. Минна с

Люсей спали на одной кровати, мама со мной, на

другой, а самая маленькая Лиля, в стенной нише.

В наше жилище можно было попасть через

маленький дворик, огороженный высокой

глинобитной стеной. Оттуда вела дверь во

внутренний двор, где стоял дом хозяйки

Шамшихон (по–русски Шура). Посреди двора

находился очаг – мангал с небольшим чайным

столиком, под которым можно было греть ноги.

Когда с улицы в малый дворик, заходил какой-

нибудь мужчина, он громко кричал: “Опа!”

(сестра), и хозяйка, предварительно опустив на

лицо паранджу, густую чёрную сетку из конских

волос, выходила на зов.

Вскоре стало известно, что наш папа, Слуцкий

Израиль Михайлович, оказался в Казахстане, в

городе Алма-Ата. Не раздумывая, мама с детьми

и тётя Минна с Люсей сели в поезд, набитый

людьми так туго, что можно было только стоять.

Накануне нового 1942 года в Узбекистане шли

проливные дожди, а в Алма-Ата лежал снег.

Пассажирская и товарная станции Алма-Ата

были переполнены беженцами. Счастливцами

чувствовали себя те, кто мог укрыться от

январского снега в товарном вагоне. Мы

41

встретились с отцом. Жить было негде.

Постепенно беженцев стали расселять по

квартирам местного населения и нас разъединили

с Минной и Люсей.

Острый жилищный кризис и полуголодное

существование были началом для всех, кто попал

в столицу Казахстана Алма-Ата. Со временем всё

образовалось. Тётя Минна встретила очень

хорошего человека, его звали Израиль, а Люся

возвратилась к отцу в Среднюю Азию, окончила

школу и поступила в Московский медицинский

институт, эвакуированный в Фергану.

После окончания Войны Московский

Медицинский институт вместе со всем штатом и

студентами возвратился в Москву. Люся

проходила медицинскую практику в Госпитале

для тяжело раненных. Среди пациентов был её

будущий муж, Исаак Гринспун. Он перенёс

немало испытаний во время Войны. Его мама Лия

пала жертвой фашистского террора в Проскурове.

Сам Исаак Гринспун, пройдя всю Войну, был

тяжело ранен и перенёс много операций. Травма

от ранения у него осталась на всю жизнь.

42

Семья Люси и Исаака Гринспун жила и работала

на Дальнем Востоке, сначала на Камчатке, затем

на Сахалине. Полуостров Камчатка находится на

параллели Великобритании, но климат его более

суров. Всю зиму, с Октября по Май, там

господствуют арктические ветры и вьюжные

метели. Берег Охотского моря длиной в 1200 км.

открыт холодным течениям Ледовитого Океана и

подвержен грозовым штормам.

С давних времён жители полуострова

занимались охотой, рыболовством и продажей

пушнины. Русские первопроходцы этой земли,

встретившись лицом к лицу с враждебностью

местного населения, строили на Камчатке

тюрьмы - остроги. С тех пор Камчатка, самая

отдалённая окраина России, стала местом ссылки

для уголовных и политических заключённых. В

1945 году Камчатка подверглась нападению

43

Японцев, а после Войны была объявлена до 1989

года закрытой военной зоной. Въезд на

полуостров разрешался только по рабочим визам.

По сравнению с солнечной красавицей Одессой,

это был угрюмый холодный край. Но теснота

Одесского жилья и плохое материальное

положение вынудили Гриншпунов уехать на

Камчатку, а потом на Сахалин. Там улучшились

жилищные условия и повысилась заработная

плата, но быт стал значительно труднее.

Лидия Голуб, дочь Люси, рассказывает: “В

условиях суровой зимы, в 30-ти градусные

морозы, пургу и метели мама выезжала в

отдалённые селения на собачьих упряжках. При

остром недостатке врачей ей пришлось

принимать роды, иметь дело с тяжёлыми

травмами. Она работала как терапевт, хирург и

гинеколог."

Исаак Гриншпун на Камчатке работал главным

инженером Рыбокомбината, а на Сахалине –

главным механиком Рыболовного флота.

Их сын, Владимир Исаакович Гриншпун,

окончил Одесское Мореходное училище и

служил на Черноморском флоте. Дочь, Лидия

Исааковна Голуб, живёт в Киеве с семьёй. Внучка

Люси, Инна, получив фундаментальное

образование по истории Израиля, знает Иврит и

работает завучем в Киевской йешиве.

44

Младшие дети Арона Юдовича Пиявского.

Давид Аронович Пиявский

(1940)

закончил в Днепропетровске

Химико-Технологический

институт и занимался

технологией пластмасс. Он

работал в Узбекистане зав.

производством Химического

комбината в городе Алмалык.

Сын Давида Ароновича

Александр Пиявский жил в Израиле, где основал

Израильско-Украинскую фирму.

Дочь Анна живёт с семьёй в Швейцарии,

занимается бизнесом. Внук Лёня 14 лет (правнук

Арона Пиявского), живёт с матерью в

Днепропетровске.

45

Светлана Ароновна Пиявская (1945)

Детство Светланы прошло в Днепропетровске.

После окончания средней школы она училась на

биологическом факультете Ижевского

Педагогического института. Получив диплом

биолога, Светлана возвратилась в

Днепропетровск и работала по специальности.

После замужества с семьёй уехала в Ташкент.

Светлана Ароновна работала в Министерстве

Сельского хозяйства Узбекистана на разных

должностях: редактором научной литературы,

старшим специалистом в отделе науки и

начальником отдела плодоводства,

виноградарства и виноделия. Кроме того, она

преподавала биологию в средней школе. Светлана

Ароновна Пиявская вышла замуж за Владимира

46

Ножника в 1971 году. Он окончил

Днепропетровский Металлургический Институт.

Светлана вместе с сыном Славой в начале 1990-х

годов иммигрировала в Нью-

Йорк.

Слава Ножник (1972)

работает в Канзас-Сити, Data

Base специалистом. Слава

регулярно материально

поддерживает Амию Израиля

через http://www.fidf.org . Его

сын Давид живёт в России.

Несмотря на двадцатилетнюю

разницу в возрасте и тысячи километров,

отделявших Москву от Дальнего Востока и

Украину от Узбекистана, дети Арона Юдовича

Пиявского – Юрий, Люся, Дима и Светлана

сохранили друг с другом родственные, близкие

отношения.

Борис Юдович Пиявский (

1890-е - 1948).

Борис (на иврите “Барух”)

означает благословенный.

Поистине судьба благословила

его, одарив красотой,

скромностью и трудолюбием.

Лишившись родителей в

подростковом возрасте, Борис,

47

как и его брат Арон, был отдан “в люди” на

учение в лавку. Это означало, что он был скудно

накормлен, бедно одет, приучен к послушанию и

всегда готов к услуге. Так постигал он

немудрёную науку частной торговли. Годы

сурового детства закалили его кроткий характер,

а врождённые способности он развил в

практической деятельности.

В период НЭП (а) братья Борис и Арон

Пиявские стали компаньонами в торговом деле.

Арон Юдович заготавливал и пересылал

среднеазиатские сухофрукты в Екатеринослав, а

его брат занимался их реализацией. Дело

развивалось на столько успешно, что Арон купил

небольшой дом во дворе Ворошиловской №23, а

Борис - секцию особняка, выходившего на улицу

фасадом.

К сожалению, их успех длился недолго. Новый

поворот в советской политике означал

уничтожение частной собственности и личной

инициативы. Арон Юдович уехал в Одессу, а

Борис Юдович продолжал жить и работать в

Днепропетровске (бывшем Екатеринославе).

В сентябре 1941 г. Борис Юдович был призван в

Народное ополчение – подразделение без всякого

военного опыта, необученное и безоружное. Его

сын служил в Армии, а жена и дочь

эвакуировались в Казахстан. 25 сентября 1941 г.

отряд ополченцев в спешке покидал город.

Главный железнодорожный мост был разбит.

Ополченцы бежали по второму мосту, который

48

был взорван сапёрами в тот момент, когда люди

достигли противоположного берега Днепра.

Борис нашёл свою семью в захолустном

казахском селении Узун-Агач. Там он был

призван в трудовую Армию, на лесоповал в

сибирской тайге.

В начале 1944 года дядя Борис вернулся в Алма-

Ата после Трудовой армии инвалидом с

астматическим удушливым кашлем и сердечными

перебоями. Его здоровье было подорвано.

Борис Юдович Пиявский много и тяжело

трудился, чтобы дать детям образование, которое

ему самому было недоступно. И он достиг этой

цели. Его дочь Алла получила первый в большой

семье Пиявских Диплом Юридического

института.

Ревекка Михайловна

Пиявская

(1902-1967)

Жена дяди Бориса, Ревекка

Михайловна, урождённая

Бакунина, была красивой и

доброжелательной женщиной.

Она вышла из зажиточной

интеллигентной семьи и

получила музыкальное образование в Бакинской

консерватории. Ревекка Михайловна играла на

фортепиано, любила музыку, особенно

фортепианные и скрипичные концерты в

49

сопровождении оркестра. Как знать, может быть

они напоминали ей о юности? Слушать музыку

всегда интересно и приятно, но исполнять ёе на

рояле в сопровождении симфонического оркестра

- большое наслаждение. Внучка Ревекки

Михайловны, Ирина Злотник, при звуках музыки

всегда вспоминает бабушку и ёе любовь к

классическому искусству. Музыкальное

призвание Ревекки Борисовны не имело

будущего, так как жизненные обстоятельства не

способствовали ёе профессиональному

становлению. По словам внука Бори, его

бабушка "сама для себя закрыла страницы своей

прошлой жизни и никогда не подходила к

инструменту." Ее первый внук родился через год

после смерти Бориса Юдовича Пиявского , в

1949 году и был назван именем дедушки. С тех

пор тётя Рива посвятила свою

жизнь внукам. Она жила с

дочерью Аллой в

Днепропетровске, в Донбассе и

в Ташкенте. Изредка

приезжала к сыну Юрию в

Алма-Ата, в Днепропетровск,

или в Баку к родственникам.

Какое-то время находилась у

Анны Уманцевой, так как не

имела своего жилья. Квартиру,

которую в 20-е годы купил

Борис Юдович, из-за

длительных переездов она потеряла.

Борис и Рива Пиявские

50

Белла вспоминает: "Тётя Рива считалась

превосходной хозяйкой. В ее доме всегда был

порядок и уют. Сверкали вымытые окна,

драпированные вышитым тюлем. В тиши уютной

гостиной с мягкой мебелью, обитой зеленоватым

плюшем, размеренно тикали настенные часы с

боем, отсчитывая время, неумолимо

приближавшееся к Войне. А пока все жили,

занятые будничными делами. Дети росли и

учились, родители работали. До Войны тётя Рива

Пиявская работала в кассе Кооперативного

магазина. Дети любили заходить к ней. Увидев

нас через окошко кассы, тётя Рива всегда

приветливо улыбалась, как Мальвина в "Сказке о

Золотом ключике." Она хорошо готовила и

пекла. Внук Ревекки Борисовны помнит, как она

напекала "горы вкусных пирожков". До наших

дней дошёл от тёти Ривы рецепт приготовления

украинского борща. От неё – к племяннице Риве

Слуцкой и дочерям Белле и Лиле, от Белы, к

дочери Юле, a от Юли – к Соничке Вайсбурд.

Эстафета преемственности выдержала 5

поколений.

51

ДЕТИ БОРИСА ЮДОВИЧА ПИЯВСКОГО

Юрий Борисович

Пиявский(1920-1994)

В семье Бориса Юдовича и

Ревекки Михайловны было

двое детей: сын Юля – Юрий

Борисович и дочь Алла

Борисовна. Сын Юля в юности

занимался спортом и был

членом Аэроклуба. После

окончания Харьковского Военного Училища он

был призван в Армию.

52

В послевоенное время жил и работал сначала в

Ташкенте, а потом в Алма-Ата. В трудное время

(оно никогда не было лёгким, особенно для

евреев) Юрий Борисович уговорил свою сестру

Аллу и помог всей ее семье переехать в Ташкент,

где впоследствии

Залман Злотник, муж Аллы, сделал блестящую

карьеру.

Дочь Юрия Борисовича

Жанна Фокас

Жанна Фокас с мужем

53

Три дочери Жанны - Люся, Наташа и Настя. Одна

из них живёт в Израиле.

Алла Борисовна Пиявская

- Злотник (1926-1997)

Из воспоминаний Беллы: "

Двоюродные сестры, Алла

Пиявская и Ревекка

Слуцкая жили до Войны, в

30-е годы, в одном дворе, на

Ворошиловской, 23. Мне

было лет 6, когда в

Центральном городском

парке имени Чкалова

начала работать Детская железная дорога с

настоящими станциями и вокзалами. Кататься на

“Малой Сталинской" было большой радостью для

всех детей. Кондукторами, контролёрами и

продавцами билетов были сами школьники.

54

Алла работала там каждый

выходной день. Утром,

когда мы с соседским

мальчиком Вовой

Броновым играли у водяной

колонки и прокапывали в

сыром грунте канавки, на

веранде своей квартиры

появлялась Алла в летнем

белоснежном кителе с

петлицами и в фуражке, из-

под которой струились ее

золотистые локоны. Замирая от восхищения, мы

с Вовой провожали её взглядом до калитки.

Лучшей школьной подругой Аллы была Наташа

Финкельштейн, дочь профессора. Это высокое

звание ассоциировалось с многоэтажным

солидным Домом политкаторжан, в котором жила

советская профессура. В 1937 году во время

политических процессов над “врагами народа”

многие жильцы этого дома были арестованы, а

мебель и картины из их квартир распродавались

за бесценок. Профессор Финкельштейн избежал

общей участи. Он переехал с семьёй в Москву."

55

Летом 1941 года, Борис

Юдович был мобилизован

в Народное ополчение, а

тетя Рива с Аллой

эвакуировались в

Казахстан. Проезжая через

Москву, они остановились

у Наташи. Финкельштейны

приняли их как родных,

обеспечили продуктами на

длинную дорогу, запаковав

в чехлы от чемоданов

необходимые тёплые вещи и столько пар чулок,

что их хватило на все военное время и позже. Они

помогли Борису Юдовичу разыскать семью,

жившую в Узун-Агаче.

В 1943-м году он был мобилизован в Трудовую

армию на лесоповал, а тётя Рива с Аллой

приехали в Алма-Ата. Какое-то время мы жили в

одной комнате, но места всем хватало.

В то полуголодное военное время подростки

поступали в фабрично-заводские ремесленные

школы, чтобы в короткий срок приобрести

специальность. Им выдавался хлеб в двойной

норме - 800 граммов в день!

Но на общесемейном совете было решено

поступать на подготовительный курс в институт,

и Алла выбрала Юридический. После Войны она

закончила Харьковский Юридический институт и

успешно работала Юристом - консультом на

крупных предприятиях.

56

За годы эвакуации обувь и одежда изрядно

износились. Нужны были приличные туфли, но

их негде было купить. Можно было только у

сапожника заказать кожаные заготовки -

выкройки и сшить обувь за немалые деньги,

сэкономленные на еде, и Алла пошла на первое

занятие в новых светло-коричневых сандалетах

на среднем каблучке.

Романс об Алле и Зяме

(Записано со слов Бориса и Ирины Злотник)

Залман Злотник родился в

Днепропетровске в 1922-м

году. Окончив среднюю

школу в 1940 году, он стал

студентом

Днепропетровского

Металлургического

института. В первые дни

Войны группа студентов, и

Залман Злотник в их числе,

была призвана в Ополчение

для обороны

Днепропетровска. 25 Сентября 1941г. город был

сдан, а студенческое ополчение попало на Урал

для переформирования. Залман Злотник был

направлен в Военное училище, но по зрению был

демобилизован. Он поехал в Свердловск и был

принят в Горный институт. В 1943 году группа

57

студентов из Ополчения Днепропетровска

воевала на Курской дуге, а Залман учился на

Урале. Курская битва, по своим масштабам, была

одним из ключевых сражений Великой

Отечественной войны. Она продолжалась 49

дней, с 5 июля по 23 августа 1943 года. На

Курской дуге погибли сотни тысяч людей, в том

числе почти весь призыв Днепропетровского

металлургического института. В живых осталось

несколько человек.

Чтобы сохранить строительно-инженерные

кадры для будущего страны, был издан

правительственный указ, освобождавший

студентов Высших учебных заведений от военной

службы. Через много лет, в юбилейный год

Курской битвы Залман Злотник получил из Киева

приглашение на встречу с оставшимися в живых

ветеранами Днепропетровского ополчения .

В 1948 году Залман Злотник закончил

строительный факультет Горного Института.

Работал на Урале, затем в Днепропетровске, а

через год решил уехать в Донбасс. За 2 недели

до отъезда он познакомился с Аллой Пиявской.

Любовь с первого взгляда оказалась счастливой.

Недолго размышляя (времени не было), Залман

Злотник сделал ей предложение. Алла приняла

его и с тех пор стала музой его многочисленных

странствий, любимой женой и матерью его детей.

Алла оставила большой город на Днепре с его

бульварами и парками, оперным театром и

филармонией, институтами и музеями и уехала в

58

шахтёрскую глубинку с её бездорожьем и

примитивным бытом. С тех пор, независимо от

житейских обстоятельств, Алла и Залман

Злотники были опорой друг для друга.

Залман Злотник - специалист широкого

профиля. Он любил свое дело. Кроме подземных

сооружений, строил жилые поселки,

промышленные здания, сельскохозяйственные

комплексы и др. Вскоре он стал руководителем

строительства шахты.

Первый сын Боря родился в 1949 году в

Днепропетровске, а дочь Ира - в рабочем посёлке

шахты номер 10 в 1957 году.

59

Ташкент

В 1961, во время антисемитской травли

Злотники вынуждены были уехать в Ташкент, где

жил старший брат Аллы - Юрий Пиявский. “Там,

вспоминает Ира, папа начал свою вторую карьеру

руководителем строительного участка в

обстановке, более благоприятной для работы”.

В Ташкенте Залман Злотник достиг высокого

служебного положения. Он руководил

жилищным и промышленным строительством

сельского хозяйства Узбекистана, оставаясь при

этом простым и отзывчивым человеком. Алла как

юрист - консульт работала на крупном

предприятии. Она успешно разрешала спорные

производственные проблемы и в то же время

была хорошей хозяйкой и человеком, чутким к

нуждам окружающих людей. Алла и Залман

Злотники жили в любви и взаимопонимании. В их

60

уютном доме царил мир, гостеприимство и

благополучие.

Белла вспоминает: "В 80е годы, мы жили на

Урале, а Аллочка в Ташкенте. Снова

восстановилась наша связь. Она прислала нам

фотографию Игоря,

своего первого внука.

Алла часто звонила и

приглашала меня в

Ташкент. Я побывала в их

гостеприимной и

приветливой семье.

Вскоре Злотники – Алла,

Зяма, дети и внуки переехали в Израиль. Увы!

Алла прожила в Израиле только 6 лет”.

61

Дети и внуки Аллы и Зямы Злотник

Борис Ира

Борис с женой Леной и сыном Олегом

Игорь Юля

62

Игорь с

женой Инной

и сыном

Сагивом

Семья Бейгельманов: Ира Злотник с мужем

Антолием Бейгельманом и детьми, Игорем и

Юлией.

63

Семён Юдович Пиявский

(1901-1970?)

После безрадостного

сиротского детства и трудовой

юности, Семен Юдович

Пиявский наконец, вырвался

из тисков бедности. Работа

кровельщика хорошо

оплачивалась, и семья жила в

достатке. Из детских воспоминаний Беллы о дяде

Семе Пиявском: “Рядом с домом дедушки

Слуцкого на ул. Шевченко, (бывшая

Полицейская,) жила семья Семена Юдовича

Пиявского. Его профессия, по сравнению с

положением вечного студента, каким был

Израиль Слуцкий на протяжении 10-ти лет,

неплохо обеспечивала семью.

В гостях у Семы и Веры

всегда было весело и

интересно. Близкие по

возрасту братья, Сема и

Яша дружили семьями и

бывали часто друг у

друга. Эти встречи помнит с детства внук Якова

Юдовича Пиявского Юра:"

Мой дед часто брал меня с собой к дяде Семе.

Иногда там бывал их сын Рома с женой Беллой и

сыном Феликсом. Время проводили очень

хорошо."

64

Младший сын Роман с женой Беллой.

В гостеприимном

доме дяди Семы

единственным

диссонансом

выглядела фигура

дедушки Мойше -

Вольфа Ходуса,

отца тёти Веры -

большой. Он

молчаливо сидел в

кухне на кровати, опустив ноги на пол. Старик в

темной одежде с крупными чертами лица и

широкой белой бородой казался образом старого

мира, сотканного из светотени Рембрандта.

65

В ярко освещённой столовой собирались гости,

и разговор вращался вокруг Папы Римского,

Линии Мажино или Пакта о мире с фашистской

Германией. Детвора же, напившись чаю,

собиралась в небольшой комнатке, где на

тумбочке стоял патефон, а рядом лежали

аккуратно сложенные в стопку пластинки.

Младший сын хозяев Рома Пиявский крутил их

как настоящий диск-жокей. Звучали вальсы и

модные фокстроты. Одно танго запомнилось на

всю жизнь. Через 2 года, во время

Войны, я услышала его в Алма - Атинском клубе

работников табачной фабрики. Там, на пустой

сцене большого зала, заставленного узкими

кроватями, разместились две семьи. В одной из

них 17-тилетний юноша Лёня никогда не

расставался с гитарой. Он хорошо пел, играл и

очень быстро, но неразборчиво писал ноты. Я же,

в свои 11 лет с двухгодичным музыкальным

образованием, старательно переписывала музыку

"Аргентинского танго", когда-то слышанного в

доме Пиявских.

Через один год 18 летний Леонид,

единственный сын в семье и посвящённый

музыке поэт, в 1942-м был убит на Войне...”

66

Дети и внуки Семёна Юдовича

Семён Юдович Пиявский и его жена

Вера. 50-е годы.

Дочь Циля Семёновна

в детстве, в юности

.

67

Циля с семьей и матерью мужа

Роман Семёнович

Пиявский (1932-19...?)

Родился в Днепропетровске,

стал инженером, защитил

Кандидатскую диссертацию

и получил Серебряную

медаль изобретателя СССР.

У него было двое детей, сын

Феликс, живший в

Нью-Йорке, и дочь

Вероника, которая находится с сыном в

Израиле.

68

Яков Юдович Пиявский

(1898 -1972) Самый младший сын в семье

Юды-Мельника, почти

ровесник своих племянниц,

дочерей Гуди. В 1906 году,

когда умерла мать Ревекка,

Яшу, Сему и других

детей взяла в свой дом

старшая Гудя. К тому

времени у неё было 3 дочери:

Аня, Лиза и Рива. По их рассказам, было время,

когда за стол садилось по 10 -12 человек, включая

отца, мать, бабушку, детей и племянников. Гудя

прилагала много усилий, чтобы хоть один раз в

день все поели сытно. Подрастающих детей

отправляли учится в Киев, в состоятельную

семью их тёти, Мани Малинской. Не случайно

Арон Пиявский на всю жизнь запомнил вкус

мясной котлеты, которую съел в доме у киевской

тёти. Яша Пиявский, как и все мальчики, тоже

оказался в Киеве и служил зазывалой в лавке, где

Арон, старше его на несколько лет, уже был

приказчиком.

Способные и восприимчивые дети рано

приобщились к труду и проявили свои задатки.

Энергичный характер, общительность и деловая

хватка Якова Пиявского успешно сочетались в

его карьере. Он работал начальником Орс'а на

производственном предприятии. В начале Войны,

69

во время эвакуации он спас не только свою

семью, но и других родственников.

Люда Розенблат рассказывает: "Яков Юдович

как начальник отдела рабочего снабжения сумел

вывести свою семью и Соню Копелевич из

Днепропетровска. Он завербовал всех на работу

на тракторной станции в Азербайджане.” Боря

Дорфман помнит: “Во время бомбёжки я был

ранен осколком снаряда в голову. Дядя Яша,

подхватив меня на руки, быстро нашёл на ж.д.

станции Медсанчасть, где смогли наложить

швы.” Яша любил своих внуков и племянников.

Светлана Пиявская всегда радовалась, когда он

приходил в гости, катал ее в легковой машине и

покупал вкусные пирожные и другие сладости.

В 1961году Яков с женой Верой поехал из

Днепропетровска в Харьков на свадьбу Лены

Сигаловой, правнучки Леи. Она вышла замуж за

Гену Гранатурова. Как известно, Лея (1882)

вторая дочь трипольского Юды мельника, умерла

в 36 лет от тифа, в 1919 году. Яша был на 20 лет

моложе ее. Но родственные связи семьи

Пиявских, испытанные временем, не ослабевали.

Особенно это проявилось в натуре Яши. Он

всегда был готов помочь своим ближним и

порадовать их. Не случайно родственника из

Днепропетровска вспоминают до сих пор с

тёплым чувством даже в Нью-Йорке, где живёт

семья Лены Гранатуровой.

70

Сыновья

Юрий (1924-1941)

Когда началась Война, Юрию

- старшему сыну Якова

Пиявского исполнилось 17

лет. Призывной возраст

начинался с 18-ти лет. Он

прибавил себе в документах

ещё один год и ушёл

добровольцем в десантные

войска. Убит зимой 1942-го

под Сталинградом. Родители получили

Похоронное свидетельство: "Пропал без вести".

Все участники обороны Сталинграда

награждались медалью "За оборону Сталинграда"

71

Белла: “В послевоенное

время я побывала в доме дяди

Яши и тёти Веры-маленькой.

Приветливая, гостеприимная

и внимательная, она

интересовалась жизнью

нашей семьи в Донбассе.

Сестра тёти Веры была

пианисткой, и за столом

говорили о музыке”.

В комнате стояло пианино

"Украина", выпуска 1922 года в Одессе. Оно

имело свою особую историю. Перед эвакуацией

родителей в Азербайджан, старший сын Юра

разобрал пианино на части и надёжно спрятал,

чтобы спасти его от грабежа. Инструмент

сохранился, и на нем после Войны играла

племянница тёти Веры-маленькой Мура и учился

музыке внук Якова Юдовича Юра, названный в

честь своего дяди, Юрия Яковлевича Пиявского.

Сева (1932-1993)

Младший сын

Якова и Веры Пиявских,

родился в Днепропетровске.

Окончил школу и отслужил в

армии. На первом фото Сева в

армейской форме. В 1956 году

он женился.

72

Пиявские молодожёны: Сева и Мириам с

родителями Яшей и Верой.

Молодая

семья с

первым

сыном

Юрием,

родившимся

в 1957 году.

73

Родители с двумя сыновьями - Юрой и Игорем.

Младший сын Сева обладал чувством юмора, в

его присутствии никогда не было скучно.

74

Юрий Пиявский (1957)

родился в Днепропетровске.

После школы он окончил

Техникум автоматики и

телемеханики. (В настоящее

время там помещается

Таможенная академия

Украины).

Из переписки с Мариной Минц:

Дорогая тётя Бела. Я связалась с семьёй Севы

Пиявского. Они живут в Ашдоде.

Мирьям Косовская

(Пиявская):

MM: Простите, не имеете

ли вы отношения к семьям

Семы и Яши Пиявских из

Триполья? Или их детям:

Юра, Сева, Циля и Рома?

Спасибо.

75

МК: Я мама внуков Якова. Бывшая жена Севы.

MM: Спасибо. Я вступила в контакт с Юрой. Я

тоже Пиявская. Моя бабушка была дочерью

одной из Трипольских сестёр .Сейчас одна из

тётушек пишет книгу. нет ли у вас каких-нибудь

старых фотографий? С уважением, Марина.

С Юрой:

ЮП: Здравствуйте, Марина! Я внук Якова,

соответственно сын Севы. Юра, мой дядя, погиб

на фронте. Рома и Циля мои двоюродные дядя и

тётя. А кто Вы?

MM: Привет. Моя пра-бабушка Лея и ваш

дедушка были родные брат и сестра. Мы жили в

Киеве. Из всей родни мы знали только Лилю

Малинскую, дочку тёти Любы. Они тоже из

Киеве, но после войны в конце 50х переехали в

Днепропетровск. Случайно обнаружилась куча

родственников. Одна тётя пишет книгу. У неё о

ваших нет никакой информации.

Я ей послала все что знала и фотографии. Вот

книга, она не полная.

ЮП: Добрый день, Марина! Я посмотрел по

ссылке эту книгу и должен признаться, просто

обалдел. Я был ошарашен (в хорошем смысле)

проделанной работой. Я даже не предполагал,

что у меня такая большая семья. Есть

76

небольшие неточности, от этого книга в целом

не пострадала. Я уже давно хотел заняться

составлением генеалогического древа, но к моему

стыду, у меня нет никаких данных о семье

Пиявских. Многие фотографии пропали из-за

переездов с квартиры на квартиру, потом

репатриация в Израиль. При беглом просмотре

книги, я видел много знакомых лиц. Скажу одно -

это супер работа. С уважением ваш (твой)

родственник.

В памяти Юры Пиявского остались картины

детства, связанные с родственными отношениями

трёх братьев, живших в Днепропетровске. Как

известно, в Триполье их было шестеро, но

старший Давид умер в Одессе перед Войной,

Исаак там погиб с семьёй во время немецкой

оккупации, а Борис надорвал своё здоровье в

Трудовой армии на лесоповале и прожил только

до 1948 года. В Днепропетровске остались трое:

Арон, Сема и Яков.

Юра Пиявский пишет: "Семья дяди Арона жила

по соседству с детским садом. Моя бабушка Вера

там была заведующей, но я

называл ее на работе официально

по имени и отчеству - Вера

Леонтьевна. В конце дня дед

забирал меня из садика домой, и

мы часто заходили к дяде Арону

и тёте Розе. Помню, как после

болезни дядя Арон отдыхал на

77

скамеечке возле дома, а тётя Роза готовила. В их

доме всегда очень вкусно пахло, и она любила нас

угощать.

Помню, как Дима занимался гимнастикой. Он

поднимал пудовые гири, и это впечатляло детское

воображение, но значительная разница в возрасте

не способствовала нашему сближению. Позднее я

видел его уже с женой Женей. Она была в

положении.

Свету помню только перед её свадьбой. Больше

я их не видел, так как они с семьями уехали из

Днепропетровска. В настоящее время Светлана

Пиявская живёт в Нью-Йорке, и мы

поддерживаем связь по телефону.

Мой дед часто бывал у дяди Семы, своего

родного брата. Он брал меня с собой.

78

Когда приходил Рома с женой Беллой и сыном

Феликсом, мы все вместе весело проводили

время.

Частенько, благодаря деду, заходили к Лиле

Волынчик, ведь она была дочерью Любы, родной

сестры Якова.

79

Лиля с мужем Аркадием и двумя

дочерьми Аллой и Таней жили в

Днепропетровске. В 90-е годы Алла и Таня с

семьями переехали в Германию. К сожалению, со

временем связь с роднёй была потеряна.

Из детских воспоминаний особенно запомнился

летний отдых на Днепре. Дедушка Яша отправлял

туда грузовик с вещами, который довозил нас до

места, в деревню Любимовка. Иногда ездили туда

на речном катере и приходилось пару миль идти

пешком по сосновому бору. Я был совсем

маленьким, но до сего времени

остались в памяти эти замечательные поездки по

равнинной спокойной реке, обросшей

лесами вдоль песчаных берегов.

В этих живописных местах и теперь расположено

много оздоровительных детских лагерей.

80

С тех пор сохранились в нашей семье интересные

книги. Одна из них, Сказки

братьев Гримм, подаренные

дядей Изей Уманцевым. Эту

растрёпанную, видавшую виды

книжку читало 3

поколения. Двухтомник

Самуила Маршака напоминает

мне о брате бабушки Веры, который жил в

Москве. Он был полковником и лето проводил на

подмосковной даче. Мы с папой там бывали, и я

получил в подарок стихи Самуила Маршака,

поэта, который много писал для детей.”

Семья Юрия Пиявского репатриировалась в

Израиль, в Ашдод.

Юрий с женой Ларисой

81

Дети Юрия Пиявского

Дочь Ольга учится в университете на отделении

журналистики. Сын Александр отслужил в

Израильской армии, работает и музицирует.

Мать Юры, Мариама Косовская с семьёй сына:

Юрий, Лариса, Ольга и Александр

82

Игорь Пиявский

живёт в Днепропетровске. Его сын Эдик (1998)

учится в еврейской школе Днепропетровска.

Еврейское образование было возрождено после

падения коммунизма. В течение 70-тилетнего

периода советской власти еврейский народ был

лишён простого человеческого права знать

историческую и религиозную традицию своих

отцов и дедов. Только некоторые евреи после

Революции тайно соблюдали Тору. В смешанных

браках дети и внуки, обычно, теряли своё

еврейство, избавляясь от "пятой графы" -

национальности. Почти все еврейские семьи

забыли о Субботе.

Революционный календарь 1929 - 30-х годов

был разделён на пятидневки, и рабочая неделя

длилась 4 дня. Суббота, таким образом, отпала

сама по себе. Об этом времени в памяти осталась

весёлая песенка советского детства:

“А мамочка - ударница,

А папочка герой.

Четыре дня работают,

На пятый - выходной.”

Через некоторое время неделя стала

шестидневной. Хотя рабочие дни не имели

названий, для отдыха был "выходной день".

После войны появилась семидневка с перечнем

названий, но суббота осталась рабочим днём. В

1956 году её укоротили на 2 часа.

83

Гудя Юдовна Пиявская –

Копелевич (1880 – 1938)

Большую часть своей жизни

старшая дочь Юды и Ревеки

Пиявских, Гудя, провела в

Триполье. В 20 лет она была

выдана замуж за

Трипольского кузнеца Евсея

Копелевича. Там родились и

подрастали её пять дочерей.

Как старшая сестра Гудя заменила своим

младшим братьям и сёстрам рано умерших

родителей. Спасаясь от погромов, она в 20-е годы

бежала из Триполья с пятью дочерьми в

Екатеринослав, где поселились её братья, Арон и

Борис.

Муж Гуди был кузнецом. Как и все

представители этой почётной с древнейших

времён профессии, Евсей Копелевич отличался

крепким здоровьем и немалой физической силой.

Он был блондин с рыжеватой вьющейся бородой.

Все дочери унаследовали серо-голубой цвет

отцовских глаз, а средняя дочь Ревека – золотую

волну отцовских кудрей. Даже у его праправнука

Ильи в трёхлетнем возрасте выросла густая

светло-рыжая шевелюра, а пятеро его потомков,

как и дед, стали металлургами.

Согласно Торе, первым кузнецом в истории

человечества был Тувал – Каин, который стал

родоначальником в металлургическом искусстве.

84

Он ковал орудия для земледелия. С течением

времени человечество, кроме плугов, научилось

делать мечи, копья и другое смертоносное

оружие и настолько преуспело в убийствах, что

пророк Исайя в 8-м в. до н.э. безуспешно

призывал народы во имя мира перековать мечи на

орала…

Трипольский кузнец Евсей Копелевич занимался

мирным ремеслом. С раннего утра он работал в

кузнице, выполняя заказы земледельцев. Его

семья жила в простой крестьянской хате,

выбеленной мелом снаружи и внутри. Земляной

пол был затёрт тонким слоем глины. Посредине

кухни возвышалась большая печь, в которой

пекли хлеб. В хозяйстве была лошадь, корова и

домашняя птица. При кузнице находилась лавка,

где крестьяне могли купить необходимые в

хозяйстве предметы. Там работала Гудя, помогая

своему мужу. Домашним хозяйством управляла

мать Евсея, невысокая худенькая женщина с

добрыми глазами. Она учила своих внучек

выпекать хлеб, топить печь, протирать влажной

щёткой глиняный пол, доить корову и следить за

домашней птицей.

В 1901 году в семье Копелевичей родилась

первая дочь Анна, в 1905 г. – Лиза, в 1906 г. –

Ревекка, названная в честь умершей бабушки

Ревекки. Гуде было немногим больше 25-ти лет,

когда она заменила своим младшим братьям

родителей.

85

Старшие дочери Гуди помнили времена, когда за

стол садилось по 12 человек. Их мать прилагала

все усилия, чтобы дети поели сытно, хоть один

раз в день. Подраставшие племянники и дочери

отправлялись в Киев на обучение торговле и

ремеслу.

Беда пришла нежданно: в 1913 г. От клещевого

энцефалита внезапно умер силач Евсей, оставив

беременную жену и четырёх дочерей. Анне было

12 лет, Лизе – 8. Риве – 7, а Идочке только 2 года.

Пятая дочь Соничка родилась после смерти отца

в ноябре 1913 года.

Когда разразилась I Мировая Война, Гуде было

34 года. Она осталась вдовой с пятью дочерьми.

Погас кузнечный горн Евсея Копелевича, и

источником дохода осталась только лавка при

кузнице и небольшое домашнее хозяйство.

Жители Триполья уважали Гудю Юдовну за её

ум и душевное благородство. Она не раз

получала предложения о браке от достойных

“порядочных людей", но всегда отказывала,

"чтобы не сиротить своих дочерей".

Революция 1917 г. повлекла за собой новые

беды – Гражданскую войну и еврейские погромы.

Под Киевом бесчинствовала банда атамана

Зелёного. Врываясь в еврейские дома, бандиты

грабили, насиловали и убивали женщин, стариков

и детей. Жители местечка прятали дочерей Гуди в

больнице. Однажды разъярённые мужики

ворвались в Гудин дом, один из них, узнав Гудю,

закричал: "Стiйте! Цэ ж Гудя!" – и они ушли.

86

Гудя Юдовна была совершенно беззащитна, т.к. в

семье не было ни одного мужчины. С каждым

днём жить в Триполье становилось всё более

опасно.

В 1920 году, оставив всё, что было нажито

нелёгким трудом – белую хату, дворовое

хозяйство, кузницу и лавку, Гудя бежала с пятью

дочерьми в Екатеринослав, где поселились её

братья Арон и Борис Пиявские. (Екатеринослав

был переименован в Днепропетровск только в

1926 году).

Братья Гуди, Арон и Борис Пиявские, в 20-е

годы были компаньонами в торговом деле и

снабжали город среднеазиатскими сухофруктами.

Они поселили Гудю с дочерьми Юдовны в

подвальном этаже небольшого особняка.

Наверху, в бель-этаже, жил Борис Пиявский с

семьей. Сырая тёмная квартира сменила

украинскую просторную хату над Днепром. Но

Гудя, испытавшая много трудностей и лишений,

не падала духом и утешала себя и детей, говоря:

"Жизнь - это сон. Одним снится хороший сон, а

другим - плохой." Пользуясь образной речью

поэта О. Мандельштама, можно сказать, что

жизнь Гуди и её дочерей проходила "в роскошной

бедности, в могучей нищете", но жили они

“спокойно и утешно”. Летом девушки ходили

босиком, т.к. на всех сестёр была одна пара

обуви, а одевались по моде – из популярной

песенки

87

"Невеста же, курьерша финотдела,

Сегодня разоделась в пух и прах

Фату мешковую надела,

И деревяшки на ногах".

Старшие дочери Анна, Лиза и Рива, подолгу

простаивали в очередях на Бирже труда в

надежде получить любую работу, Летом было

легче, нанимались на земляные и садовые работы

в Потёмкинским парке, недалеко от их дома. Гудя

Юдовна зарабатывала на жизнь продажей

керосина. Другого выхода не было. Все дочери

унаследовали её честность, выносливость и силу

воли. Скромность, естественность и юная красота

девушек привлекала внимание окружающих. Во

дворе дома, в котором жила семья Гуди, весной

цвели фруктовые деревья, персидская сирень и

бело-розовые свечи ветвистого каштана. По

вечерам там собиралась молодёжь со всего двора.

Старшей дочери Гуди, Ане, шел 21-й год. Лизе

было 17, а Риве - 16. Соничка и

Идочка были в подростковом

возрасте. В 1922 году, в один

из летних вечеров, там

появились три друга, Израиль

Уманцев, Абрам Рубинштейн и

Израиль Слуцкий, будущие

мужья трех старших сестер.

Анна вышла замуж за

Израиля Уманцева,

88

Елизавета за Абрама Рубинштейна,

Ревекка – за Израиля Слуцкого.

89

После замужества трёх дочерей, Гудя Юдовна с

Идой и Соней осталасьжить все в том же

подвале одноэтажного особняка, на ул.

Ворошиловской №23.

Белла рассказывает: "В отличие от остальных

внуков, мне посчастливилось жить с бабушкой

Гудей в одном дворе. Её квартира находилась в

глубоком подвале, куда, как в погреб, вела

кирпичная лестница.

Запомнилась её высокая фигура в строгом

длинном платье. Густые поседевшие волосы,

собранные на затылке в пучок, бабушка

покрывала белым или чёрным шарфом, когда шла

в синагогу, находившуюся недалеко от Лагерного

базара. (В 1917 г. в Екатеринославе было 60

синагог, а в 1959, через 40 лет, сохранилась лишь

одна, которая была закрыта в 1962 г.).

Бабушка Гудя часто брала меня на прогулку по

пер. Урицкого и говорила: ”Ты иди по

кирпичному тротуару, у тебя ножки молодые, а я

по траве – там мягче"…

Помню, как мы вместе спешили на

Октябрьскую площадь наблюдать солнечное

затмение. Там собралось много народа. Сквозь

закопчённые стекла мы видели, как угасало

Солнце и сумерки сменили жаркий летний день.

Пронзительно перекликались городские петухи и

пахнуло вечерней прохладой.

В семейном альбоме сохранилась фотография

30-х годов "Бабушка и внуки": Сеня – 7 лет,

Белла – 4 года, Люда – 3 года.

90

Фотограф, мастер своего дела, запечатлел

гармоническое единство всей группы, где руки не

менее выразительны, чем лица. На плечике

младшей внучки Людочки, лежит рука Беллы.

Бабушкина крупная рука покоится на руке Сени.

Он до сих пор помнит её ласковое и тёплое

прикосновение. Трёхлетняя Людочка крепко

обняла своими ручками бабушкину шею и нежно

прижалась к ней щёчкой. Детское ощущение

любви и близости осталось с ней на всю жизнь.

91

Людмила и сейчас говорит: "Я всю жизнь мечтала

обнять свою любимую бабушку, но жили мы

далеко, в разных городах".

Бабушка Гудя жила на Ворошиловской №23 , в

одном дворе со своей сестрой Ханой.

Несчастье случилось в конце лета

1937 года. Ранним утром бабушка Гудя пошла на

Лагерный базар. Оттуда домой её доставила

машина Скорой помощи.

В полутёмной задней комнате (передней была

кухня) она лежала неподвижно на кровати целый

год. Рядом с постелью для питья и еды стоял

стул, накрытый белой салфеткой. Её поили и

кормили из ложечки. Так завершился земной сон

бабушки Гуди.

В 1938-м году в конце лета возле дома

толпились люди, и под звуки духового оркестра

процессия медленно двинулась к воротам. Детей,

по еврейскому обычаю, на кладбище не брали.

92

Эта печальная картина детства долго

преследовала меня. С того дня, когда мы

провожали бабушку Гудю в последний путь,

прошло не менее 50-ти лет.

И снова я в Днепропетровске, чтобы повидаться

с Идочкой и посетить дорогие сердцу места. Все

неузнаваемо изменилось, но бабушкин дом

сохранился. Только подвал с маленькими

окошками, куда никогда не заглядывало солнце,

ещё глубже врос в землю и потемнело сырое дно

оконной ямы, обложенной замшелым кирпичом.

Мгновенно, как при вспышке молнии, вся жизнь

её предстала предо мной, рыдание сдавило горло,

и заголосила я, как простая баба. Двор был

безлюден, и никто не услышал мой плач. Может

быть она?!

93

Пять сестёр, дочерей Гуди.

Жизнь пяти сестёр Копелевич – Анны, Елизаветы,

Ревекки, Иды и Сони прошла на фоне Войн,

Революций и погромов. Эти грозные события

определили общность их судьбы, но не умалили

особенности и значения каждой личности. В

широком смысле, несмотря на лишения и

трудности, сёстры выжили во время войн,

погромов и фашистского геноцида. Почти все

имели детей и внуков и дожили до старости.

94

Старшая сестра - Анна Евсеевна Уманцева

(1901 – 19…)

Анна Евсеевна родилась в

1901 г. и выросла в Триполье.

Она успешно окончила 4-х

классную начальную школу,

быстро научилась читать и

писать, но особенно любила

математику, мгновенно в уме

вычисляла большие числа, и

эта способность сохранилась у

неё на всю жизнь. Но Анна,

как и все её сёстры, не имела

возможности получить более высокое

образование.

В 1919 г. вместе она приехала в Екатеринослав,

где жили её дяди – Арон и Борис Пиявские. В

1928 г. Анна вышла замуж за Израиля Уманцева.

Молодожёны поселились в Одессе, где родились

их дети – Людмила в 1931 г. и Роман в 1937 г.

95

Израиль Романович Уманцев.

Согласно фамилии, предки

Израиля Романовича были

выходцами из Умани, где

жили евреи с 16-го века.

Умань не раз становились

ареной жестоких

преступлений украинских

гайдамаков. Во время

нападения евреи города,

вооружались, чем могли, и

собирались в синагоге, как в

крепости для защиты своей жизни.

Но казаки огнём из пушек разрушили здание, и

убийство продолжалось 3 дня. Не было пощады

ни старикам, ни

женщинам, ни детям.

Гайдамаки уничтожили

все еврейское население и

сожгли еврейский

квартал.

Как показал на допросе

один из них: "Жалования

никакого казаки не

получают, но им

позволено грабить евреев

и поляков и убивать

первых."

В память погибшим был установлен Траурный

день и пост 5-го Таммуза. Известный лидер

96

Хасидского движения – Нахман из Браслава

(1772–1811 гг.) незадолго до своей смерти

поселился в Умани, где, как он верил, ждали его

души погибших мучеников. С тех пор тысячи

Браславских хасидов каждый Новый год

совершают паломничество на могилу Нахмана в

Умани, молясь за него и за души праведников.

Израиль Романович Уманцев не был

религиозным человеком. Он верил в светлое

коммунистическое будущее всего человечества,

освобождённое от рабства, расизма и

антисемитизма. Его кумиром был Лев Троцкий,

которого он не раз слушал на многолюдных

митингах в Екатеринославе. В анналах семьи

Пиявских осталась туманная легенда о его

неудачной поездке в Стамбул, куда Сталин

выслал опального Троцкого. В 1926 году Уманцев

стал членом Большевистской компартии и

участвовал в коллективизации советского

сельского хозяйства. Он был искренне уверен, что

только общественный труд может обеспечить на

прилавках магазинов горы бесплатных продуктов

для населения. По словам Димы Пиявского, когда

И. Уманцев говорил о рабочем движении, в его

голосе звучал "рык Троцкого".

В Одессе в 30-е годы, Израиль Романович

заведовал артелью, изготовлявшей

писчебумажные и канцелярские принадлежности.

Семья жила в Книжном переулке номер 21.

Белла вспоминает: "Летом 1940-го года мы с

мамой и сестрой Лилей мы приехали на отдых в

97

Одессу и остановились у тети Ани в Книжном

переулке, недалеко от одесского Привоза, базара,

где продавалась рыба - свежая. соленая и вяленая.

На прилавках громоздились горы пахнущей

морем рыбы. Нигде в мире, кроме Одессы, не

было такой вкусной солёной скумбрии с толстой

жирной спинкой. Заглушая друг друга, продавцы

наперебой предлагали свой товар: "Бычки,

Бычки! Камбала, Камбала!" Деловитые

покупатели тотчас вступали в торг, без которого

немыслим южный базар.

Квадратный двор дома № 21 в Книжном

переулке на уровне 2-го этажа был обнесён

деревянной галереей, куда выходили двери всех

квартир. Соседи с разных сторон двора

одновременно громко переговаривались и

обсуждали цены на рынке, рецепты блюд и

собственное состояние здоровья. Жильцы густо

населённого дома знали друг друга в лицо и

нередко помогали не только словом, но и делом.

От Привоза до

центра города

добирались

трамваем, чтобы

гулять по

Приморскому

бульвару или по

Дерибасовской.

98

Настоящим праздником становилось посещение

спектаклей Оперного театра.

99

Сидя на галёрке, можно было рассматривать

живопись и лепку роскошного потолка и под

звуки музыки следить за тем, что творилось на

сцене в "Вальпургиеву ночь".

Приморский город с его бульварами, парками,

памятниками и дворцами невозможно было не

любить. Посетив Одессу, каждый может радостно

сказать словами поэта: “Итак, я жил тогда в

Одессе”… Но это было до Войны.

100

Спасаясь от фашистской оккупации в первые

дни Войны, в Одессу нахлынули беженцы из

Бессарабии, Буковины и Западной Украины. В то

же время из Одессы в организованном порядке

эвакуировались заводы и учебные заведения.

Остальное население было предоставлено самому

себе. В Августе 1941 г. Румынская армия и

немецкие карательные отряды "Зондеркоммандо"

стояли на подступах к Одессе. Осада города и его

героическая защита продолжалась 2 месяца. 16

октября 1941 г. в город ворвался враг. Людмила

Израйлевна Розенблат вспоминает: “Наш папа

находился в Народном ополчении Одессы, и мама

с нами осталась одна. Вместе с соседкой они

купили двухколёсную тачку, чтобы посадить туда

детей, погрузить необходимые вещи и пешком

выйти из города. Но было уже поздно, так как все

дороги перекрыла Румынская Армия, и

единственный выход остался в море.

101

Четырёхлетний Рома заболел в это время

воспалением лёгких, и мама должна была лечь с

ним в больницу. Она отвезла меня на время к

дяде Исааку Юдовичу Пиявскому. Смертельная

опасность нарастала не по дням, а по часам. С

больным ребёнком на руках мама забрала меня от

дяди. Она успела в спешке надеть на себя зимнее

пальто, дала мне в руки чайник для воды,

плюшевого медвежонка и не забыла про

комбинацию, которую подарила ей сестра Лиза.

Мы побежали

вниз по лестнице,

ведущей в порт и

прятались от

разрывов снарядов

под опрокинутой

телегой. Посадка

на последний

корабль шла под непрерывным артиллерийским

обстрелом. Толпы людей, охваченные паникой,

сметая на своём пути контролёров, устремились

на корабль, подхватив нас. Вокруг корабля

падали снаряды, взрывая фонтаны воды.

Огромный водяной столб обрушился на палубу,

обдав всех солёными брызгами. Я не могу забыть

это ощущение. Спасаясь от обстрела, толпа

устремилась к узкой лестнице, ведущей в трюм. В

давке, которая грозила нас затоптать, мы были

совершенно беспомощны. Но тут случилось чудо.

На палубе оказался наш папа. Он заметил нас в

обезумевшей толпе, пробился сквозь давку и,

102

сдерживая напор, дал нам возможность по

лестнице спуститься в трюм. Как он оказался на

корабле? – В тот день, когда мы бежали в порт,

Одесское народное ополчение было распущено и

папа бросился домой. Не найдя нас дома, он

побежал в порт и нашел нас. Бомбёжка корабля

продолжалась в открытом море. Одно судно с

беженцами при прямом попадании бомбы,

накренившись, погружалось в воду, а вокруг него

на поверхность выбрасывались испуганные стаи

дельфинов.

Миновав опасную зону, наш корабль

обогнул Крымский полуостров и вошёл в

Азовское море. Пассажиров высадили в порту

Мариуполя и собрали на городской площади.

Оттуда на грузовых машинах всех развозили по

станицам Краснодарского края".

Приехав в станицу, Анна Евсеевна поспешила

сообщить адрес своим сёстрам в

Днепропетровске.

Удивительнее всего было то, что в обстановке

паники и хаоса почта работала исправно.

Вырванные Войной из привычной жизни и

разбросанные по незнакомым местам люди

сообщали родным и друзьям свои адреса. Когда

жизнь потеряла устойчивость и равновесие, стали

случаться самые неожиданные совпадения во

времени и пространстве.

Анино письмо поспело во-время.

Оно застало младшую сестру Соню Копелевич в

Днепропетровске накануне ее отъезда. Вместе с

103

семьёй Яши Пиявского Соня оказалась в поезде,

который шёл через Кубань и Ставрополь на

Кавказ. Эшелоны с беженцами обычно стояли

подолгу на станциях, уступая дорогу военным

поездам, шедшим на запад. Воспользовавшись

одной из таких остановок и рискуя опоздать на

поезд, Соня села на попутную машину и нашла

семью Уманцевых по известному ей адресу. Люда

Уманцева говорит: “Соня буквально, вырвала нас

из лап смерти. Мы успели на поезд, увозивший

Пиявских на Кавказ.

В вагонах было тесно и душно. Во время

остановок маленький Рома,

сидевший на руках отца,

любил прогулки по

платформе. Он заворожено

смотрел на пыхтевшую

чёрную громаду паровоза,

который пронзительно

свистел, выбрасывая белые

клубы пара, двигал

поршнями и вращал

колёсами.”

Приехав в Азербайджан, в

посёлок Имишлы, беженцы поместились в старом

бараке. Они скудно питались кукурузой и

фасолью и варили похлёбку из крапивы.

104

Возвращение

После освобождения Украины советские евреи,

готовые целовать камни родной земли, с

радостью и энтузиазмом устремились домой. Но

их патриотизм быстро сменился чувством

горького разочарования. За время немецкой

оккупации антисемитизм окреп и процветал.

Местное население было настроено враждебно.

Главной жизненной проблемой оказалось жильё.

Во время жестоких боёв, когда города переходили

несколько раз из рук в руки, большинство жилых

зданий превратилось в руины. Уцелевшие

квартиры были заняты местными жителями, и

они не собирались их отдавать.

История повторилась. 2500 назад, после

разрушения Первого Храма, оставшийся народ,

"ам-хаарец", через 70 лет встретил враждебно

вавилонских пленников, "ха-гола". За это время

их дома превратились в руины, плодородные поля

заросли сорняками, одичали маслины и засохла

виноградная лоза. Была жива только вера. Но

древние евреи находились в лучшем положении,

так как прибыли на свою землю, которую начали

восстанавливать.

По закону, жители Днепропетровска и других

городов имели право на возвращение своего

жилья, но одесситы Уманцевы, в

Днепропетровске не имели никаких прав на

разрешение жилищной проблемы.

105

Наконец, в переулке Урицкого №3 был найден

полуподвал, служивший ранее кухней, кладовкой

и местом сбора для ненужных вещей. Грязное и

запущенное помещение надо было вычистить и

отремонтировать под жильё. Оно было настолько

мало, что там с трудом помещались три кровати,

стол и книжная полка.

Во дворе дома, где жили Уманцевы. Слева направо:

Белла, Ида, Рома, Аня, Лиля

Израиль Романович Уманцев любил литературу

и искусство. После Войны за много лет работы в

книжном магазине он собрал богатую

библиотеку.

Книг было так много, что они не умещались на

полках и были аккуратно сложены в высокий

штабель. Во времена книжного дефицита это

было настоящее сокровище. В квартире

Уманцевых можно было не только читать

интересные книги, но и слушать музыку.

106

Света Пиявская часто

приходила в дом Уманцевых

послушать танцевальную

музыку и популярные песни

Леонида Утёсова. Там началась

дружба Ромы Уманцева и

Димы Пиявского, сына Арона

Юдовича. Как и все подростки,

мальчики тайком от родителей

ходили купаться на Днепр,

играли в шахматы и бывали

часто в кинотеатре, где работала их тётя, Софья

Копелевич. Благодаря Израилю Уманцеву, Дима

Пиявский читал русскую,

французскую и английскую

классику, знал Драйзера и

Томаса Манна.

Частым гостем в доме был

Борис Дорфман. Он, не просто

читал, а поглощал романы

Джека Лондона, Дюма, Шолом

Алейхема и других классиков.

Дети семьи Уманцевых

жили в книжном мире.

Рома хорошо учился,

Люда окончила школу с

Золотой медалью. Это

была первая высокая

награда среди всех

двоюродных братьев и сестёр. Окончив институт,

Роман и Людмила Уманцевы стали металлургами.

Света и Дима

107

Как заметил Евсей (Сеня) Рубинштейн, “Не

случайно пятеро потомков кузнеца Евсея, их

деда, продолжили это благородное дело”.

Если страстью Израиля Романовича были книги,

то главной особенностью Анны Евсеевны, была

беспредельная доброта её сердца и постоянная

готовность помочь ближнему. Несмотря на

тесноту квартиры, двери её гостеприимного дома

были открыты для всех. Она давала приют

многим родным, не имевшим своего угла. Анна

Евсеевна Уманцева была центром большой семьи

Пиявских. Сеня Рубинштейн вспоминает свои

приезды из Москвы в Днепропетровск: “Когда я

приезжал на каникулы из Москвы, то обязательно

навещал тётю Аню. Часто, вместо встречь с

друзьями, мне трудно было отказаться от

предложения пойти к кому-нибудь на именины,

ведь “там будут все наши”.

Анна Евсеевна была справедливой женщиной,

заботливой матерью и преданной бабушкой.

Заботилась ли она о своём здоровье? Отдыхала

ли когда-нибудь? Она жила для других…

Людмила Давидовна Слуцкая-Бунеева помнит

её приезды в Воронеж, где жили и работали дети

Уманцевых Людмила и Роман. “Каждый раз,

когда Анна Евсеевна приезжала из

Днепропетровска в Воронеж, она приходила к

нам вместе со своим сыном Ромой. Очень

спокойная, добрая, скромная женщина”.

108

Дети Уманцевых

Людмила Розенблат (1931)

Людмила с мужем Мишей

Люда окончила Металлургический институт в

Днепропетровске. Работала по специальности на

Воронежском заводе. Там же работал её муж,

Михаил Розенблат (1931) инженер-механик,

Кандидат технических наук. С 1994 года живут

вместе с дочерью в Нью-Йорке.

Их дочь Мальвина родилась в Днепропетровске.

Работает программистом в Нью-Йорке.

Её муж, Николай Костюковский работает в

медицине.

Розенблат

Людмила с

дочерью

Мальвиной.

109

Анна Евсеевна строго выполняла Библейскую

заповедь: “Люби своего ближнего, как самого

себя”. Но древний мудрец I века н.э. Хилель

разъяснил точнее её широкий смысл: “ Если я не

за себя, то кто же за меня? Но если я только за

себя, то зачем я?"

Она передала своим детям ясность глаз и

душевную чистоту своей

натуры. Её дочь Людмила

Израилевна Розенблат живёт с

семьёй в Нью-Йорке. Роман

Израилевич по-прежнему

находится в Воронеже. Наши

краткие встречи в детстве и

юности, к сожалению, не имели

продолжения, но его спокойный

голос по телефону звучит

молодо и доброжелательно, а фотографии в

семейном альбоме напоминают о былом.

Анна Евсеевна и Ревекка Евсеевна

110

Елизавета Евсеевна

Рубинштейн (1905-1937) Лиза

(Леа),

вторая дочь Гуди и Евсея

Копелевичей, родилась в 1905

году, во время Первой Русской

Революции. Как всегда,

неизбежным следствием

социальной нестабильности в

России стали еврейские погромы, охватившие

Бессарабию, Крым и юг Украины. Но в Киеве и

его окрестностях было спокойно. Ничто не

нарушало привычного образа жизни в Триполье.

День начинался с восходом солнца, в кузнице

пылал горн, женщины по утрам пекли хлеб и

доили корову. Лиза, как и Аня, со временем

пошла в 4-х классную школу. Окончив ее, она

уехала в Киев, жила вместе с Аней и училась

шить. Сёстры были очень дружны. Как-то Лиза

сшила кружевную комбинацию и подарила Анне

в день её рождения. Эту вещь

Анна Евсеевна хранила всю

свою жизнь. Даже при

поспешном бегстве с детьми

из Одессы она не забыла взять

дорогую реликвию. Люда

Розенблат привезла

комбинацию

в Нью-Йорк, чтобы передать

ее Соничке Вайсбурд, внучке Беллы.

111

Елизавета Евсеевна Копелевич вышла замуж в

1926 г. за Абрама Львовича Рубинштейна. Он

был студентом Строительного техникума. 4

марта 1927 г. в семье Рубинштейнов родился сын,

названный в честь деда Евсея. По материальным

причинам, Абрам Рубинштейн вынужден был

оставить учёбу и стал работать маляром. Он был

искусным мастером по трафаретным росписям и

вместе со своим другом детства Израилем

Слуцким брал заказы на покраску полов с

художественным орнаментом, напоминающем

ковёр. Абрам и Лиза

жили на ул. Шевченко

№30 в одном доме с

родственниками мужа.

Детство их сына Сени

прошло в тесной

дружбе с двоюродными братьями Гришей,

Додиком и Марой, которых он любил как родных.

Старший брат Гриша был тот брат, который не

вернулся с фронта. О нём Сеня написал книгу. В

доме Рубинштейнов именины сына превращались

Сеня с своей мамой Лизой

112

в весёлый, шумный и многолюдный праздник. На

столе в изобилии громоздились торты, фрукты,

разные сладости, и приходилось очень аккуратно

есть и пить, чтобы не запятнать безупречную

белизну накрахмаленной скатерти.

Сене было 10 лет, когда в семье ожидалось

прибавление семейства. Но беременность

Елизаветы Евсеевны трагически осложнилась, и

самые лучшие врачи города, среди которых был

знаменитый профессор Шмундак, безуспешно

пытались спасти жизнь матери и ребёнка.

“Последние дни своей жизни мама провела в

одноэтажном отделении Земской больницы,

недалеко от Днепра. Моему не родившемуся

брату было бы сейчас 70 лет…”, пишет Евсей

Абрамович Рубинштейн в 2007г.

Елизавета Евсеевна умерла в 32 года, в расцвете

своей молодости. В памяти всех, кто знал её и

любил, она всегда пребудет молодой и красивой.

На похороны собрались все родные, друзья и

сослуживцы. Из Одессы приехала старшая сестра

Анна с дочерью Людой. Сквозь дымку грустных

воспоминаний возникают только завешенные

зеркала, траурные одежды и чёрные платки на

головах женщин. После похорон Елизаветы

Евсеевны все родные собрались на вокзале

проводить Анну с дочерью Людой в Одессу.

Отец Сени, Абрам Львович Рубинштейн, закрыв

глаза, безучастно стоял на узкой платформе,

прислонившись спиной к вагону. Кто-то

113

окликнул его, отстранив от поезда, который мог

тронуться с минуты на минуту.

Абрам Львович был

безутешен, как библейский

Яков, похоронивший свою

жену недалеко от Бет -

Лехема. Лиза, подобно нашей

праматери Рахили, погибла

при тех же обстоятельствах и

осталась жива в своих детях,

внуках и правнуках.

Евсей Абрамович

Рубинштейн

1927

Из воспоминаний Беллы.

“Нам обоим сейчас за 80.

Время не только не ослабило,

но укрепило наши добрые

отношения как и в

благополучные, так и в

трудные периоды жизни на Украине, на Урале и

даже в Америке. Не потеряна пока надежда на

встречу в Израиле.

Последние 2 года перед Войной мы жили в доме,

построенном недалеко от Приднепровских

оврагов. Дети любили это необычное для

большого города место, откуда был виден Днепр

и его крутые берега. На склонах, поросших

114

травой, паслись козы, а в высоком небе парил

ястреб. С горы открывалась панорама широкого

Днепра и насыпи, по которой грохотали

товарные поезда, запряжённые парой мощных

паровозов – типа "Иосиф Сталин" или "Серго

Орджоникидзе." Когда гремучая змея состава в 80

пульмановских вагонов с лязгом и свистом

вползала на огромный арочный мост, Сеня

кубарем скатывался на дно глубокого оврага,

превращаясь в еле заметную маленькую фигурку.

Он быстро карабкался на противоположный

крутой склон железнодорожной насыпи, по

которой уходили последние вагоны. Этот смелый

трюк вызывал в душе зрителей восторг и страх.

На второй день после объявления Войны мы все

мгновенно повзрослели. Сеня на всю жизнь

запомнил лето 1941 года: "Июль был жарким.

Отяжелевшая от зрелого зерна пшеница стояла

неубранной. Механики и комбайнёры ушли на

фронт. Из Днепропетровска на сбор урожая

115

выезжали отряды подростков. Мы вязали колосья

в снопы под гул немецких бомбардировщиков,

направлявшихся к городу. По ночам над

Днепропетровском стояло зарево от пожара

разбитой пуговичной фабрики.

Пока были целы мосты над Днепром, можно

было уехать из города. Вся наша семья успела

сесть в поезд и благополучно проскочить

арочный мост, который вскоре был разрушен при

прямом попадании бомбы. Добравшись до

Краснодара, мы попали в станицу Каневская, где

я и мои двоюродные братья перевозили на

телегах, запряжённых лошадьми, убранное с

полей зерно. Через год Краснодар оказался под

угрозой немецкой оккупации, и наша семья

попала на Урал в Алапаевск”.

Холодный и голодный Урал стал школой

мужества для Сени и его двоюродных братьев. Он

работал на военном заводе и получил высокий

разряд токаря. С 14 лет Сеня сам зарабатывал

свой хлеб в полном смысле этого слова, т.к.

рабочие получали по 800 г хлеба в день. Начиная

с подросткового возраста, Сене приходилось

самостоятельно принимать жизненно - важные

решения. После Войны, закончив школу рабочей

молодёжи, он учился в Московском Институте

Стали.

116

После

женитьбы

Евсей

Рубинштейн и

Рита Тилина,

уехали по

распределению

как молодые

специалисты на

Урал, в

Двуреченск Све

рдловской

области на завод ферросплавов. Сеня был

погружен в свою работу в горячем цеху.

Многолетний опыт исследовательской работы

оказался плодотворным: 150 изобретений,

множество Авторских свидетельств,

Кандидатская диссертация и многое другое.

Рита преподавала в

школе русский

язык и литературу, а

домашним

воспитанием детей

занималась мать

Риты, Раиса

Эммануиловна

Тилина.

Тут уместно вспомнить, что Рите было 7 лет,

когда арестовали её отца, Тилина Григория

Мироновича, инструктора Запорожского Горкома

партии по народному образованию. Вскоре

117

забрали ее мать, Раису Эммануиловну Тилину. Он

погиб.

Раису Тилину как опытную медсестру ценили

хирурги. Как пишет Евсей Рубинштейн: "Она

была мудрым, добрым человеком, большим

оптимистом, несмотря на годы, проведённые в

тюрьмах и лагерях, как жена "врага народа",

впоследствии реабилитированного."

Евсей и Рита Рубинштейны прожили вместе

большую трудовую жизнь. Вместе радовались

удачам, вместе делили невзгоды. Как писала Рита

о своём муже: "Бывало, в доме пряталась беда,

А он все к Солнцу вёл меня, упрямый,

Через любые в жизни холода."

Ему принадлежит идея родословного дерева

Пиявских - Копелевичей, в котором ветвь Евсея

Абрамовича Рубинштейна особенно разрослась.

Он стал настоящим Патриархом большой семьи -

детей, внуков и правнуков.

118

Дети Евсея Абрамовича и Риты Рубинштейн:

Лиза и Гриша

Елизавета Евсеевна

Рубинштейн (1954) -

настоящая сибирячка.

Она родилась в Красноярске.

После Сибири маленькой

Лизе, названной в честь своей

бабушки, уж были не

страшны никакие уральские

морозы. Она выросла в

посёлке завода "Хромпик",

там начала учиться в школе. Среднюю школу

окончила в Свердловске и поступила на

металлургический факультет Политехнического

института. Обычно в летние каникулы Лиза

уезжала к дедушке Абраму Львовичу

Рубинштейну в Днепропетровск. Летом 1977 года

она познакомилась там с Леонидом Хезроном и

вскоре вышла за него замуж. Молодые жили

сначала в одной комнате коммунальной

квартиры, но вскоре получили однокомнатную

квартирку, так называемую "хрущевку".

Имея профессию "металловеда", Елизавета

Евсеевна Рубинштейн не смогла найти в

Днепропетровске работу по специальности.

Пришлось уйти в конструкторский отдел одного

из Днепропетровских заводов под начальством

119

своего родственника Пиявского Давида

Ароновича. Это была полезная практика.

В 90-е годы семья Хезронов переехала в

Германию, в Дортмунд.

Дети Лизы.

Марина Хезрон (1978) родилась

в Днепропетровске. Окончила

Еврейскую академию и

Металлургический институт.

Замужем за Михаилом Щербом.

Работает в Налоговом агентстве

Дортмунда.

Вадим Хезрон (1985)

Служил волонтёром в Цахал'е.

Одарен музыкально. Не зная нот,

синтезирует на компьютере

музыку. Особенно интересна

Поэма в стиле Испанского

фламенко с его характерными

ритмами и напевами.

Внук Лизы Илья (2003) родился в

Германии.

120

Гриша Рубинштейн (1958-

1994)

Родился в Двуреченске, где

прошло его детство. При

переезде в Свердловск, как

рассказывает его отец Евсей

Рубинштейн, у мальчика

"началась его сознательная

жизнь. В зоопарке он

воспитывал овчарку, а потом

завёл свою, кормил её, выгуливал и учил.

Параллельно с учёбой в школе Гриша

добровольно работал в оперативных отрядах и

через несколько лет возглавил отдел городского

штаба. В 18 лет в нем проявился талант

руководителя. Окончив в 1981 году

Юридический институт, Григорий Рубинштейн

через 2 года был назначен управляющим

Сбербанка. Девизом Григория Рубинштейна был

"Риск и непомерный труд." За 11 лет своей

блестящей карьеры Григорий Рубинштейн

проявил лучшие качества банкира. Он был

сопредседателем Совета Ассоциации банков,

связанных с правоохранительными органами.

Гриша трагически погиб 28 Июня, 1994 года (19

Таммуза, 5754). Газета "Банк" пишет: "Его

отличали профессиональная компетентность,

работоспособность, внимание к коллегам,

доброта и порядочность. Казалось невероятным,

что один человек может делать так много."

121

Он жил за двоих, но прожил всего 36 лет.

Дети Григория

Антон (1978) Дима Олег 1984

Внуки Григория

Катюша 2001 Артём

122

Ревекка Слуцкая (1906 -

1980)

Жизнь Ревекки Копелевич-

Слуцкой волею

обстоятельств чётко разделена

на 3 периода:

Первые 20 лет с мамой и сёстрами,

39 лет замужества и 15 лет вдовства.

Второй период ее жизни неразрывно связан с

жизнью и работой её мужа, Слуцкого Израиля

Михайловича. Названная в честь бабушки

Ревекки Пиявской, третья дочь Гуди отличалась

от своих сестёр белокурым цветом волос и

голубыми глазами. Соседи, шутя, говорили, что

её подбросили в семью цыгане. Эта глупая шутка

доводила девочку до слез. С раннего детства

123

Рива любила помогать своей

бабушке, папиной маме, по

хозяйству. Она вставала с

восходом солнца, и эта привычка

сохранилась у неё на всю жизнь.

Когда сестры Аня и Лиза уехали

в Киев учиться шитью, Рива,

оказавшись старшей, вставала

рано, разжигала печь,

замешивала тесто, пекла к

завтраку свежий хлеб. Она умела доить корову,

кормила домашнюю птицу и знала, что лошадь,

разозлившись, не только может ударить копытом,

но и укусить!

Хозяйские навыки, приобретённые с детства,

Рива сохранила на всю жизнь. Крестьянская

закваска в ней была сильна. В трудные

послереволюционные и военные годы Ревекка,

наряду с работой, держала коз, чтобы в доме было

молоко, сажала картофель, кукурузу и

подсолнухи и умудрялась из этих

продуктов печь вкусные

пирожки и даже именинный

пирог. Евсей Абрамович

Рубинштейн вспоминает: "Я

много раз бывал в их дружной

семье в Днепропетровске,

Славянске и Свердловске и

помню атмосферу доброты и

спокойной уверенности в их

доме. Дядя Изя был крупным инженером-

124

строителем, руководил большими стройками на

Украине, в Донбассе и на Урале. Тётя Рива

приезжала нам в Двуреченск с подарками для

моих детей".

Рива познакомилась с Израилем Слуцким в 16

лет. Он работал продавцом в магазине готового

платья, хорошо одевался и носил красивую

обувь. В то время появилось много бытовых

шутливых песен на блатные мелодии,

отражавших правдиво неприглядную

послереволюционную разруху и жизнь молодёжи

20-х годов. Запомнились по слуху некоторые

куплеты:

“Мой товарищ заведует складами,

А жена его блещет нарядами",

или:

"Сегодня шумно в доме Шнеерсона.

Сэ титце хойшах, прямо дым идёт!

Там женят сына Соломона,

Который служит в Губтрамот."

В семье бабушки Гуди на 3-х сестёр приходилась

только одна пара обуви, которую девушки

надевали по очереди в торжественных случаях.

Обычно носили грубые колодки на ногах или

ходили просто босиком. Рива работала в

Потёмкинском парке. В конце рабочего дня

Израиль встречал ее и провожал домой. В знак

125

солидарности, чтобы не смущать босоногую

спутницу, он нёс в руках свои начищенные до

блеска ботинки, и молодые люди весело

шествовали по городу.

Они поженились через 4 года, 10-го Апреля в

1926. Свадьбу отыграли в весеннем дворе,

благоухала пышная сирень и пирамиды бело-

розовых каштанов.

Молодые поселились в квартире дедушки

Слуцкого. Бабушки Баси уже не было в живых, и

Ревекка оказалась единственной хозяйкой среди

четырёх мужчин. Несмотря на образцовый

порядок в доме, она нашла применение своим

хозяйственным способностям, заглянув во все

шкафы и ящики. В доме

запахло вкусной едой и

печёным. Дедушка

Слуцкий, наконец,

освободился от домашних

забот. Он любил Риву как

родную дочь, а она была

счастлива, так как дедушка

Слуцкий заменил ей отца.

См. Продолжение "Израиль

и Ревекка" в кн. о семье

Слуцких.

126

Дети и внуки Израиля и Ревекки

Слуцких.

В гостях у бабушки в Славянске. Слева направо Белла,

Игорь, Лиля, Миша, Вадик, бабушка Ревекка, Юля.

Белла

Браславская

(1930)

Белла

родилась в

Днепропетров

ске. Окончила

Харьковский

университет

(филолог) и Музыкальное училище. (ф-но). 35 лет

работала в Детской муз. школе. В 1957г. Вышла

замуж. Её муж, Вениамин Маркович Браславский,

Белла и Вениамин Браславские

127

инженер-механик, кандидат технических наук, 25

лет проработал на Уралмаше, был доцентом

Уральского лесотехнического института. Он

имеет десятки изобретений по технологии

обработки металлов, некоторые из них

запатентованы в США и других странах. В

Америке, опубликовал несколько книг-мемуаров,

которые можно найти в библиотеках США и

России. В 1991 году, вслед за детьми и внуками,

Браславские эмигрировали в Америку.

На демонстрации 7-го Ноября

128

Дети Беллы и Вениамина Браславских.

Дочь Юлия Вайсбурд (1958)

Юлия окончила Свердловский

медицинский институт и получила в Америке

степень мастера в области медицины. С мужем

Натаном Вайсбурдом живёт в Индианаполисе.

Натан успешно работает программистом в

частной фирме, являясь одновременно её

партнёром.

Вот, что пишет Евсей (Сеня) Рубинштейн,

побывав в Америке: "Юлия, моя племянница,

лечила меня от глаукомы и катаракты. Первое

время в США, при наличии врачебного диплома с

двумя специальностями, она работала

санитаркой, а после - медицинской сестрой.

129

Одновременно продолжала упорно учиться по

американским стандартам и в 2008 году получила

диплом Мастера. При этом Юлия гостеприимная

хозяйка большого дома с гаражом на две

машины, бассейном и спортивной площадкой.

Она превратила свой двор в цветущий сад."

Дети Юлии и Натана Вайсбурдов.

Соня Вайсбурд (1982)

родилась в Свердловске. В 7

лет приехала в Америку.

Окончила Hebrew Academy,

High school и 2 Университета

на степень Бакалавра и

Мастера. Живёт и работает в

Вашингтоне.

130

Давид Вайсбурд (1985) приехал в Америку в 4 года.

Как и его сестра, окончил

Hebrew Academy , High

School и 2 Университета на

степень Бакалавра и Мастера.

Живёт и работает в Сан-

Франциско.

Сын Беллы и Вениамина,

Вадим- Овадия Браславский (1962)

Родился и вырос в Свердловске, где закончил

медицинский институт как общий хирург.

В 1988 году женился и вскоре эмигрировал с

женой Лией Беленковой в Америку. До этого Лия

окончила Московский Педагогический Институт

и работала учительницей в школе. В США она

131

получила степень Мастера по специальности

“Реабилитационная терапия” (Occupational

therapy). Овадия подтвердил в США Российский

диплом врача и работал доктором в Emergency

Room (неотложная помощь).

Евсей Рубинштейн продолжает: "12 Января 2010

года на острове Гаити в Карибском море

произошло сильное землетрясение. В

разрушенных городах пострадало более 220

тысяч жителей. Вадим Браславский, в прошлом

выпускник Екатеринбургского медицинского

института, приехал на Гаити по

собственной инициативе. Он увёз туда несколько

чемоданов

лекарств, которые

удалось собрать в

госпиталях

Канзас-Сити. С

25 Января по 2

Февраля Вадим

Браславский

работал в

Интернациональн

ом палаточном госпитале на границе Гаити с

Доминиканской республикой. Там он

лечил больных и раненых,

взрослых и детей.

В Мае 2011 года Вадим,

теперь уже Овадия,

репатриировался в Израиль.

132

Дети Овадии Браславского и Лии Беленковой.

Томас

Браславский

– Томер Бар-

Лави (1990)

родился в

Нью-Йорке. В

Канзас Сити,

в дополнение

к аттестату об

окончании

средней школы, Томер получил диплом

International Bacalaureate Program (IB). Окончив

Вашингтонский университет (George Washington

University) с отличием (Magna Cum Laude), Томер

репатриировался и отслужил в боевых частях

Армии Обороны Израиля.

Мишель Браславская

(1991) родилась в Нью-

Йорке. Выросла и училась в

Канзас Сити. Успешно

окончила среднюю школу.

Параллельно училась игре на

флейте и участвовала в

концертах классической и

современной музыки. В 2013

году, в Вашингтоне, Мишель

окончила George Washington

University с отличием

133

(Magna Cum Laude), где изучала психологию,

Еврейскую культуру, и точные науки. В

настоящее время учится на врача в Калифорнии.

Встреча в Израиле

Март 2012

134

Лиля Израйлевна

Фишкина. (1935)

Родилась в Днепропетровске

1935г. В 1958 году окончила

Лечебный факультет

Свердловского медицинского

института. В том же году

вышла замуж за доктора

Валентина Израйлевича

Фишкина. В Свердловске

родились их дети, Игорь и

Миша. Когда В.И. Фишкин по конкурсу получил

должность Профессора кафедры ортопедии,

семья переехала в Иваново. Почти весь период

своей трудовой деятельности, плюси 16 лет после

получения пенсии, Лиля Израйлевна успешно

проработала врачом и была Главным

физиотерапевтом города Иваново.

Её муж,

Валентин

Израйлевич

Фишкин,

врач-ортопед,

доктор

медицинских

наук,

Профессор

кафедры

ортопедии и

травматологии Ивановского медицинского

135

института. Он основал в Иваново одну из лучших

ортопедических клиник Средней России. Имеет

много последователей и учеников, его именем

названо Научное общество травматологов города

Иваново. Валентин Израйлевич был награждён

орденом "Дружбы народов".

Дети и внуки Лили и Валентина Фишкиных.

Игорь

Валентинович

Фишкин (1959)

Родился в

Свердловске.

Окончил школу

и Медицинский

институт в Иваново. Кандидат

медицинских наук. Живёт в

Нью-Йорке с семьёй - женой

Ольгой и детьми. Оба супруга

работают врачами.

136

Дети Игоря.

Влад Стрельцин (1988)

Илона Фишкина (1990)

Марк Фишкин (1993)

Давид Фишкин (2004)

Эмилия Фишкина(2006)

Йонатан-Эйтан-Валентин Фишкин(2009)

Игорь с детьми

137

Михаил Валентинович Фишкин (1960)

Родился в Свердловске,

окончил школу и

Медицинский институт в

Ивановo. Как доктор

участвовал в ликвидации

Чернобыльской аварии и

написал об этом книгу

"Третий ангел вострубил".

Эмигрировал с женой

Ириной и дочерью Юлией в

Израиль. Там родились

Дина и Алиса.

В Австралии Михаил

Фишкин получил

специализацию детского

хирурга-ортопеда и работает в

госпитале Тель-

Авива "Ихилов", в

клинике Дана. Жена Ирина - медицинская сестра

в отделении реанимации новорождённых.

138

Дети Михаила и Ирины

Юля Фишкина (1989)

Служила в Армии Обороны

Израиля инструктором по

стрельбе из

крупнокалиберного

пулемёта. Побывала во

многих странах мира.

Учится в Иерусалимском

университете.

Дина Фишкина

(1994)

Одарена музыкально.

После окончания

школы служит в

Армии Обороны

Израиля.

Алиса Фишкина

(1997)

С большим интересом

учится в школе и

любит рисовать.

139

Ида Евсеевна Копелевич-

Дорфман (1911-1986)

Первые 8 лет своей жизни

Ида прожила в Триполье. Её

раннее детство омрачила

смерть отца. В годы Первой

мировой войны в Триполье

стояли немцы. Ей было 8

лет, когда в местечке

бесчинствовал атаман Зелёный. Во время

бандитских налётов дочери Гуди, по милости

местных жителей, прятались в сельской

больнице. В 1919-м году Гудя с детьми бежала из

Триполья в Екатеринослав, где находились её

братья Арон и Борис. С тех пор, с 1919 до 1935

года, - 16 лет Идочка прожила в подвальных

квартирах, сначала возле Троицкого базара,

потом на Ворошиловской 23.

В 24 года Ида Евсеевна Копелевич вышла замуж

за Давида Дорфмана. Молодожены по закону

получили большую комнату на 2 окна в

коммунальной квартире на Ворошиловской 21,

но, на практике, Давиду пришлось ее, буквально,

отвоевать у соседей. В 1936 году у Дорфманов

родился сын Борис. В три года его определили в

ясли. Идочка начала работать в Цветочном

питомнике Земской больницы. Она любила цветы

и любила дарить их на дни рождения своих

племянниц. В ее голосе всегда звучали добрые

нотки, и было совсем не страшно и не обидно,

140

когда она делала детям строгое замечание. В годы

Войны Ида Евсеевна работала санитаркой в

госпитале и выхаживала раненых. Ее муж Давид

воевал на фронте, сражался под Сталинградом и

гнал врага до Белоруссии. В Июне 1944 он

геройски погиб.

Ида Евсеевна осталась вдовой в 33 года, в том

же возрасте, как и её мама Гудя. Так же, как и

мама, она, ради своего ребенка, отказалась от

предложения выйти замуж второй раз.

Боря рассказывает: “ Моя мама была красивой

женщиной, но не уделяла себе никакого

внимания. Она никогда никого не обидела – ни

словом, ни поступком и всегда старалась уйти от

любых конфликтов. Мама работала на фабрике

детских игрушек, где директором был еврей,

который сделал ей предложение о браке, но

мама не хотела, чтобы у меня был отчим. Она

работала много и тяжело, чтобы прокормить

сына”. Ида

была

неразрывно

связана с

семьёй тёти

Ханы. Живя по

соседству, Боря

каждый день

после школы

приходил к

бабушке. Когда Борис Дорфман женился на Любе

Поляковой, молодые поселились вместе с Идой

141

Евсеевной в той же комнате, которую Давид

Дорфман когда-то отвоевал для своей семьи.

Как вдова военнослужащего Ида Евсеевна

получила однокомнатную квартиру только через

40 лет после гибели

мужа и успела там

прожить всего 2 года.

Белла вспоминает:

“Время от времени,

сначала одна, а потом с

детьми, я приезжала в

Днепропетровск.

Весной 1979 года мы

встретились с Идочкой

в Славянске, когда моя

мама, по состоянию

здоровья, нуждалась в

помощи. Ранним утром

я провожала свою тетю на автобусную станцию.

По дороге мы обсуждали различные житейские

проблемы и понимали друг друга с полуслова.

Она была для меня очень близким человеком и

расставаться было грустно. В Днепропетровске я

побывала в однокомнатной квартире и

радовалась, что Идочка, наконец-то, живёт в

хороших условиях. Она много говорила о своей

внучке Наташе и гордилась её успехами в учёбе.

Игрушучная мебель и чайный сервизик, которые

тетя привезла в Славянск моим детям, потом

перешли к моим внукам. Соничка и Давидик,

(четвертое поколение) как обычно, "в игре"

142

ставили на красный кукольный столик

кукольную посудку и сидели рядом на коврике в

ожидании гостей. Раздавался стук в дверь, и на

пороге появлялась мадам Шапокляк. На ее голове

красовалась шляпка с перышком (плюмкой),

подмышкой сидел плюшевый поросенок, а в

руках она держала плетеное лукошко с фруктами

и пирожками.

Все дети любили Иду за доброту, щедрость и

искренность. Света Пиявская помнит, как она

часто бывала у Идочки в гостях и, вместо старого

портфеля, получила от неё в подарок модную, по

тем временам, школьную папку. Думается, что

каждый человек, встречавшийся на жизненном

пути Иды Евсеевны Копелевич - Дорфман смог

бы добавить в ее адрес много самых добрых слов.

Борис Давидович Дорфман

(1936)

После окончания школы Борис

поступил в Строительный

техникум, но прервал учёбу и,

по призыву Партии и

Правительства, поехал

поднимать Целину в Казахских

степях. Он был призван в

Армию и служил четыре с половиной года на

Северном Морском Флоте. Борис рассказывал о

визите Советской морской флотилии в Лондон в

1956 году, во время коронации королевы

143

Елизаветы II :“Нас вывезли на берег в Лондон,

где состоялся приём советских моряков в

резиденции Премьер-министра Великобритании.

По дороге на берег нас сопровождали киты-

касатки, в два раза длиннее наших шлюпок.

Я служил на Эскадренном миноносце и

присутствовал на приёме в честь Английских

лордов. На корме крейсера были накрыты

праздничные столы с красной и чёрной икрой,

хотя в Англии ещё была карточная система.

Единственным диссонансом оказались простые

корабельные туалеты, не соответствовавшие

кондициям приёма лордов и их дам.”

Поскольку описание коронации в 1956 году в

Лондоне нас вывело за рамки семейного

повествования, уместно вспомнить, что в это же

время в 1956 г. Израиль находился под угрозой

новой войны. Египет национализировал Суэцкий

канал, Сирия обстреливала Кинерет, а банды

федаинов нападали на мирных жителей.

Командир Арабского легиона хвастливо заявлял:

“Мы, а не Израиль, будем определять место

битвы”. Советский Союз, как всегда, не оставался

в стороне от событий на Ближнем Востоке.

Израиль строил убежища и тренировал

гражданское население. В результате, Израиль

успешно провёл Синайскую компанию за 7 дней,

– с 29 октября по 5 ноября 1956г.

144

Семья Бориса Дорфмана

Любовь и Борис

Дочь, Наташа Полякова,

с золотой медалью

окончила среднюю школу

и Днепропетровский

Горный институт по

специальности инженер-

строитель. Живёт и

работает в Израиле.

145

Внучка Катя Полякова

(1990)

После окончания средней

школы, отслужила в

Полиции Израиля, работает

программистом.

Внучка Ира Пинаева

(1994)

Окончила среднюю школу,

в настоящее время

проходит Ширут Леуми

(Государственный сервис).

Работает в больнице в

Иерусалиме.

146

Софья Евсеевна

Копелевич

(1913 – 1971)

Еще не родившись,

младшая сестра Соня

осталась без отца. Она

появилась на свет перед

Первой мировой войной.

После революции, во

время бандитских набегов

атамана Зелёного в 1919 г.

(Соне было 6 лет) местные

жители прятали Гудиных дочерей - Риву, Иду и

Соню в трипольской больнице. В 1920 году

Соничка оказалась вместе с мамой Гудей и

сёстрами в Днепропетровске. Так начался период

её жизни в подвальных квартирах. Лишившись

дома, без профессии на фоне революционной

разрухи и безработицы, семья Гуди жила в

крайней нищете. Старшие дочери простаивали в

очередях в поисках работы на бирже труда.

Когда Анна, Ревекка и Лиза, вышли замуж, Гудя с

Соней и Идой остались втроём и переселились в

глубокий подвал квартиры, в которой жил с

семьей родной брат Гуди, Борис. В 1935 году Ида

вышла замуж за Бориса Дорфмана, а Соня с

мамой остались на прежнем месте. Жизнь не

расстилалась перед Соничкой как зелёный луг,

147

усеянный цветами. Она сама пробивала себе

дорогу в трудных житейских условиях.

Мы жили в одном дворе. Я всегда помню свою

молодую тетю в красивом платье, с модной

причёской и красным маникюром. Не имея

никогда инструмента, Соня научилась играть на

пианино и бойко исполняла пьески из “Школы

Беера”, постукивая по клавишам полированными

ногтями. Она работала в конструкторском бюро

чертёжницей и помогала Израилю Слуцкому

копировать институтские чертежи на кальке. С

Соней я впервые смотрела в ТЮЗ'е спектакль

“Ромео и Джульетта”. Яркое впечатление

осталось на всю жизнь.

Моя тетя по-матерински любила своих

племянников и заботилась о них как родная мать.

Когда надо было сказать правду без притворства,

она не лезла за словом в карман. Это нравилось

немногим, но все знали, что её сердце всегда

открыто для сострадания и помощи ближним.

Несмотря на свою красоту, Соничка не имела

простого женского счастья. Человек, за которого

она собиралась выйти замуж, был репрессирован

и погиб без вести в застенках НКВД. Драма

личной жизни усугубилась болезнью и смертью

мамы. Бабушка Гудя пролежала целый год в

параличе. Дочери дежурили у её постели, но

основная тяжесть забот и утраты досталась ей. У

сестёр были свои семьи. После смерти мамы

Соничка осталась жить в подвале совершенно

одна. Незадолго до Войны ей все-таки удалось

148

выбраться оттуда. Маленькая комнатка на 4-ом

этаже в доме

по ул. Гоголя

стала ее

домом.

Однажды

летом 1939 г.

Мы вместе с

мамой на Днепропетровском вокзале провожали

Соничку в Одессу. Втроем, оживленно беседуя,

мы сидели до отхода поезда в вагоне. Когда

прозвучал сигнал отправления, Соня вдруг

предложила взять меня в Одессу. Билет для

ребенка не требовался, и мама была не против.

Попрощавшись, она быстро поспешила к выходу,

а мы, стоя у окошка, весело махали ей рукой. Всё

было замечательно, но ночью, лёжа на

узкой боковой верхней полке, я влипала всем

телом в окошко вагона, а Соня, тоже на боку, всю

ночь одной рукой продержалась за верхнюю

скобку, приделанную, вместо ручки к стене.

В Одессе мы гостили у тёти Ани и дяди Исаака.

Он жил с женой Феней и двумя дочерьми, Люсей

и Ирой, в просторной квартире с лепным

потолком и высокими окнами, обставленной

солидной мебелью. В большой комнате

безучастно сидел в кресле его старший брат, дядя

Давид, больной, беспомощный человек.

Последние годы жизни он провёл в доме Исаака.

149

На пляже

Лонжерона,

покрытом

круглой

галькой,

мы

загорали и

плескались

в пронизанной солнцем хрустальной волне, и ни

одна тучка на светлом горизонте будущего не

предвещала грядущей беды…

Летом 1941-го Соня

Копелевич эвакуировалась из

Днепропетровска в

Азербайджан вместе с семьями

Яши и Сёмы Пиявских. За

день до отъезда она получила

письмо из Краснодарского

края с адресом старшей сестры

Анны. Во время длинной

стоянки эшелона с беженцами

в Махачкале отчаянная и смелая Соня, рискуя

опоздать на поезд, с адресом сестры Анны села в

попутную машину и поехала в Кубанскую

станицу. Без лишних задержек Уманцевы вместе

с ней на грузовике доехали до Махачкалы, успели

на поезд и с родственниками продолжили путь в

Азербайджан, в посёлок Имишлы.

После приезда маленький Рома Уманцев снова

тяжело заболел и заботливая Соничка не

150

отходила от постели ребёнка. Вскоре она была

мобилизована на Японский фронт, служила в

зенитном подразделении и умела стрелять из

зенитной пушки.

Софья Евсеевна Копелевич получила военные

награды:

“За 20 лет победы в Великой Отечественной

Войне”, “За Боевые заслуги” и Медаль

“Нахимова”.

151

Демобилизовавшись, она возвратилась в

Днепропетровск. После долгой разлуки мы

ездили друг к другу. Я приезжала летом в

Днепропетровск, она вместе с Сеней ездила к нам

в Славянск. Дни встреч были радостными.

Помню, как-то на прощанье на Славянском

вокзале тётя подарила мне облигацию "Золотого

Займа” в 100 рублей. Это были очень большие

деньги, тем более для неё.

Соня и племянники

Верхний ряд: Людмила Розенблат, Роман

Уманцев, Лиля Фишкина, Борис Дорфман. Внизу:

Сеня Рубинштейн, Соня и Белла Браславская

152

Соня работала кассиром в

кинотеатре "Родина ".

Однажды вечером,

подсчитав всю денежную

выручку за день и

напрасно прождав до

полуночи инкассаторскую

машину из банка, Соня решила идти домой.

Трамваи после полуночи уже не ходили. Не спать

же ей на откидном стуле в кинотеатре! Как

известно, Соничка была смелой женщиной,

способной на риск. Она положила пачки

вырученных денег в сумку и отправилась домой

пешком по безлюдному проспекту Карла Маркса,

надеясь назавтра возвратить деньги в банк.

В то время Соня жила в комнате бельэтажа

старинного дома с невысоким уличным балконом.

Стоял август, месяц летних заготовок на зиму

варенья, соленья, томаты, маринады. Тётя была

запасливой хозяйкой. Войдя в дом, не зажигая

света, она положила сумку с деньгами на стол,

накануне тесно уставленный банками с

заготовленным на зиму яствами, которые ещё не

успела убрать в шкаф. Дверь балкона на ночь

осталась открытой. Устав после рабочего дня и

длинной дороги, Соничка быстро уснула. Вскоре

она проснулась от ощущения пристального

взгляда. Она открыла глаза и, различив в темноте

склонённую над собой мужскую фигуру,

закричала от ужаса так громко , что испуганный

вор зашептал: “Тише, тише”, и пулей вылетел

153

через балкон, растворившись во тьме летней

украинской ночи.

Юра Пиявский, внук Яши, жил в одном дворе с

Соней на ул. Шевченко,18, и знал о

происшедшем. Он добавил к рассказу Сони, что

на ее крик выбежали соседи и увидели рядом с

домом фигуру молодого парня с повязкой

дружинника на рукаве. Он присоединился к толпе

и показал жестом руки, куда скрылся вор. По

мнению свидетелей, так называемый дружинник

был его сообщником и

указал прямо

противоположное

направление. А вора так

и не нашли...

В последний период

жизни Соничка тяжело

болела и перенесла

несколько операций.

Судьба не баловала

Софью Евсеевну

Копелевич, но она

героически сражалась за

жизнь.

154

В семейном альбоме

сохранилось фото,

когда Израиль

Слуцкий, помог ей

купить путёвку в

Сочинский санаторий.

Соня и Израиль в

Дендрарии.

Хоста.1952.

Лея Юдовна Пиявская (1882-1918).

фотографии нет.

Семейное предание гласит, что у Юды-

мельника Пиявского было 12 детей - 6

сыновей и столько же дочерей. Но при

подсчёте недоставало имени одной из них.

Ее образ не запечатлён на сохранившихся

фотографиях прошлого и обнаружение

произошло совсем недавно. Черновой

вариант Семейной хроники Пиявских

обнаружила на интернете правнучка Леи

Пиявской, Марина Минц. Ее воспоминания

восполнили пробел в семейной книге.

Вторая дочь Юды Пиявского, Лея,

родилась в Триполье и прожила там 36 лет.

155

В 1918 году она умерла от тифа, осиротив

4-х детей в возрасте от 2-х до 13-ти лет.

Их отец, Иосиф Сигалов, вскоре женился

на Лее Черняховской, родственнице первой

жены.

Белла вспоминает: "Давным-давно среди

старых снимков внимание останавливала

фотография двух привлекательных

девушек с выразительным взглядом и

красивой причёской. Это были

двоюродные сестры моей мамы Ревекки:

Фаня - с копной кудрявых волос, и Рива с

гладкой причёской. Ее шелковистые

длинные волосы, собранные в узел на

затылке, придавали классическую красоту

строгим чертам молодого лица. Как

недавно выяснилось, это были дочери Леи,

Фаня и Рива."

Вот, что пишет и рассказывает Марина Минц,

правнучка Леи:

Лея родилась в

Триполье в 1882

году. Она была

вторым ребёнком в

семье Юды-

мельника и

Ревекки Пиявских.

Сведений о жизни Леи очень мало, но по

некоторым датам можно предположить, что ее

выдали замуж в начале 1900-х за Иосифа

Сигалова.

156

Иосиф и Лея Сигаловы.

Местечко Триполье Обуховского р-на, Киевской

области расположено на берегу Днепра, в 40 км.

от Киева. Наряду с украинцами здесь жили

евреи. Это место, где родилась моя бабушка Фаня

24 Июня 1905-го года. В связи с названной датой

и именем первого ребенка Леи появилась

возможность прокомментировать некоторые

цифры.

1).В 1905 году родилась первая дочь Леи,

которую назвали Фаней. К тому времени у Юды-

мельника и его жены Ревекки было 3 внучки -

Анна и Лиза от Гуди, Фаня от Леи.

2). Осенью 1906 года у Гуди и Ханы родились

еще 2 девочки, названные в честь бабушки

Ревекки, В каком возрасте она умерла?

3).Первая дочь Гудя родилась в 1880 г., когда

Ревекка была, примерно, в двадцатилетнем

возрасте. Осенью 1906-го ее уже не было в

157

живых: 20 + 25= 45 - годы ее жизни. Она была

красива. Многие ее потомки, по женской линии,

отличались правильными чертами лица, красотой

и миловидностью.

4). Муж Ревекки Юда, возможно, был немного

старше жены и умер на год позже. И было ему

не более 50-ти лет. В 1907 году Лея назвала

своего сына Юдой уже в честь отца. К великоу

сожалению, мальчик прожил всего 5 лет...

5). После безвременной смерти родителей 22 -

летняя Лея снимала квартиру в местечке и своего

дома не имела. В Первую мировую войну ее муж

воевал, и она несла одна все заботы о детях.

Могла ли она вместе с Гудей и Маней из Киева

(родной сестрой Ревекки) разделить заботы о

младших братьях и сестрах, оставшихся без

родителей? Гудя жила в доме своего мужа и

работала в скобяной лавке при кузнице. В

хозяйстве была корова-кормилица, лошадь и

домашняя птица. Мать ее мужа управляла домом,

а Гудя помогала мужу-кузнецу Евсею. В семье

было трое детей, но за стол садилось не менее 10

человек, так как самая старшая сестра забрала к

себе младших и заменила им мать . Известно, что

она прилагала все усилия, чтобы хоть один раз в

день все дети сытно поели. Судя по фотографии

Любы с Ароном, семья Мани Малинской была

достаточно состоятельной, чтобы воспитать,

прокормить и красиво одеть еще двоих детей,

кроме своих сыновей, Бориса и Гриши.

Дореволюционная Киевская фотография -

158

единственное изображение детей Трипольского

периода семьи Пиявских. В местечке еще не было

фотографа,, потому и нет снимков. Но более

позднее фото 20-х годов сделано в Триполье:

Рива и Груня - дочери Гуди и Марии, вышедшей

замуж за украинца Сергея. Видимо, это свадьба

произошла через много лет после смерти

родителей - Юды и Ревекки Пиявских.

Марина Минц продолжает.

Иосиф Сигалов

(1878-1971).

"Отец моей бабушки Фани,

Иосиф Гершевич

(Григорьевич) Сигалов был

плотником по профессии. Он

работал управляющим одного

из 14 трипольских складов

Лесопильного завода Ионы

Вайсберга. Я думаю, что мой прадед Иосиф

женился на Лее Пиявской в 1903 или в 1904 году.

У них было пятеро детей: Фаня-Фейга (1905-

2000), Юрий-Юда (1907-1912), Ефим (1909-1990),

Ревекка (1911-1972) и Анна (1916-1991).

Во время Первой мировой войны, начавшейся в

1914 году, мой прадед Иосиф служил

кавалеристом в Русской армии. Кавалерийский

полк стоял в Польше, в Варшаве. Иосиф был

фельдфебелем, т.е. сержантом (в каждой роте

159

полагалось иметь одного фельдфебеля). За

храбрость командир полка хотел продвинуть его

по службе до чина офицера, но при этом еврей

Иосиф Сигалов

должен был принять

христианство. Он

отказался.

Моя бабушка Фаня

помнила и не раз

рассказывала, что её

отец возвратился с

войны в одежде

кавалериста - чёрной

меховой бурке, с

боевой шашкой на боку. Пока Иосиф воевал, моя

прабабушка Лея, молодая женщина с четырьмя

детьми, снимала полдома у сестры трипольского

жителя по фамилии Терпило, который во время

Революции назвался атаманом Зелёным.

В 1918 году во время тифозной эпидемии

тяжело заболела мать Лея и ее старшая дочь

Фаня. Девочка выздоровела, а Лея умерла. Ей

было 36 лет. Осиротели её четверо детей. Фаня

как самая старшая должна была делать всю

домашнюю работу. Ей было 13 лет, а младше

Аничке 2 годика. После смерти своей жены Леи

Пиявской Иосиф Сигалов второй раз женился на

Лее Черняховской, ее близкой родственнице,

владелице маленькой галантерейной лавочки в

Триполье. Как любое дело, оно требовало

внимания и времени. Но Лея

160

Черняховская целиком посвятила свою жизнь

детям Иосифа. Ради его семьи она не имела своих

собственных детей, лишив себя радости и счастья

материнства. Постепенно образ матери Леи

Пиявской изгладился из памяти малых детей и

будущих внуков. Время постепенно сгладило

горечь утраты, и остались о Лее Пиявской только

воспоминания ее старшей дочери Фани."

На коллективной фотографии Пиявских,

сделанной в Одессе в 1939 году, нет ни первой

дочери Юды-мельника, Гуди (1880 - 1938), ни

второй его дочери Леи (1882 - 1918).

Профессия плотника.

Марина Минц, правнучка Леи, рассказала все, что

знала с детства о своем деде, человеке,

наделённом сильной волей, здоровьем и

жизнелюбием, который повидал и испытал на

своём веку немало.

Сигалов был плотником. Эта старейшая

профессия уходит в глубины времён, когда

человек, имея в своих руках топор, пилу и

молоток, начал строить деревянные дома и

корабли. Ремесло плотника, знающего природу

дерева, нередко становилось высоким

искусством.

Ещё в 10 веке до н.э., царь Давид для

строительства Храма и царского дома

заготавливал ливанские кедры. Его сын Соломон

построил из них высокий дом: "Дом большой он

161

обшил деревом кипарисовым... И покрыл -

бревна, пороги и стены его, и двери его - золотом.

(Хроники II, 3-7). "...И сделал царь из сандалового

дерева лестницы для дома Господня и для дома

царского, и киноры, и арфы для певцов, и не

видано было подобного сему прежде в земле

Иудейской. "(Хроники II, 11). В те времена у царя

Соломона был морской флот, бороздивший воды

Средиземного моря и Индийского океана.

Прошли десятки столетий, и вот уже русский

царь Пётр I, "то мореплаватель, то плотник" стал

учиться мастерству на голландской корабельной

верфи чтобы строить фрегаты для России.

"Москва, спаленная пожаром" 1812 года выгорела

вся, потому что была деревянной. Вновь

отстроенный город величали Москвой -

белокаменной. Строили ее каменщики, но и тут

понадобились плотники, мастерившие подвесные

леса, стропила и балки. Работая на высоте с

риском для жизни при любой погоде, плотник

должен быть выносливым и сильным, гибким и

ловким. Его ремесло требует аккуратности и

технического сноровки, а рулетка, отвес и

линейка необходимы в столь ответственном

труде. Иосиф Сигалов как опытный плотник

обладал этими замечательными качествами. Он

не покидал работу даже в пенсионном возрасте и

материально поддерживал свою старшую дочь

Фаню с двумя детьми. Марина Минц пишет: “У

него было доброе сердце. Мой прадед очень

любил своих детей и внуков и мечтал выиграть в

162

лотерее 20,000 рублей, по 5,000 на каждого внука:

для Игоря Олифера, Бебы и Софьи Обуховских и

Аллы Брусиловской.

За несколько дней до Войны Иосиф Сигалов с

женой приехали в Харьков навестить младшую

дочь Анну. Им пришлось эвакуировться вместе с

семьей дочери.'

Завод, на котором работал Анин муж, Борис

Сигалов, вывозили в Ульяновск, но у старших

Сигаловых не было зимних вещей. Так и

отправились в холодный край без зимней одежды.

После смерти второй жены, Леи Черняховской,

Иосиф жил долгое время вместе с дочерью Ривой

и внучкой Аллой, учившейся в Москве. Алла

помогла ему и Риве перебраться из Ульяновска

сначала в Калинин, а затем в Москву. Рива всегда

была рядом и заботилась об отце. За три дня до

своей смерти Иосиф почувствовал недомогание и

покинул этот мир в возрасте 93-х лет. Похоронен

в Москве. Он прожил 93 года в стране, где

средняя продолжительность жизни мужчин была

чуть выше 60 лет.

163

Сестры Сигаловы.

Фаня Рива Анна

Мужья Фани и Ревекки, Михаил Обуховский и

Матвей Брусиловский, погибли на фронте. Фаня и

Рива самостоятельно поднимали детей, рано

испытав тяжесть утраты и горечь вдовства.

Фаня Обуховская (1905-

2000) Записано со слов Марины Минц.

Летом 1919 года семья

Сигаловых жила ещё в

Триполье. Фаня на всю

жизнь запомнила этот

тяжёлый год и

впоследствии до глубокой

старости часто

рассказывала о трагедии, разразившейся в

Триполье:

164

“Из Киева в Триполье для защиты мирного

населения от бандитов атамана Зелёного

(Терпило) был послан боевой отряд под

командой Михаила Ратманского. Все бойцы были

зверские убиты или живыми брошены в колодец

шахты.

В Июле и Сентябре в местечке свирепствовали

погромщики. Но сестра атамана Оксана, у

которой Лея снимала полдома, прятала мать с

малолетними детьми в погребе. Трёхлетняя

Аничка очень боялась бандитов и говорила по-

украински: " Ходим до Хилочки у лох (погреб)".

Семья Сигалова бежала в Киев. Прихватив кое-

какой домашний скарб, сплавлялись по Днепру на

пароме. Фаня всю дорогу в руках держала

большие часы, пока не доехали до Киева. Прибыв

в город, беженцы поселились на Кирилловской

20, в двух

комнатах,

недалеко от

Подола.

Кирилловская 20,

дом справа.

В Киеве жила родная сестра их мамы, Люба. Фане

в то время было 15 лет. В городе царил голод, а в

провинции, например, в Мотовиловке, можно

165

было добыть картошку. Туда ходил поезд. Но

билеты на проезд продавались пассажирам, не

моложе 16 лет. Фане было только 15, и ей

пришлось поменять паспорт, чтобы стать на 1 год

старше. Картошку она привезла.

В такой напряжённой обстановке Фаня

окончила 8 классов и даже изучала французский

язык, но потом его забыла. Молодая и красивая

девушка работала в маленькой артели по

производству "синьки", где за вредность для

здоровья работники получали молоко. Фаня часто

вспоминала, как она ходила в гости к тёте Мане

Малинской, и кушала пончики с бульоном,

имевшие незабываемый вкус.

В 1928 году Фаня училась на рабфаке - в

техникуме рабочей молодёжи и пзнакомилась там

с Мишей Обуховским (1905-1941) который,

окончив рабфак, работал сварщиком на заводе

"Большевик". Фаня и Миша поженились 18 Марта

1930 года в памятный День Парижской Коммуны,

166

как хотел того Мишин дед, живший с семьёй на

Подоле, в большой квартире по улице

Межигорская 13. Там поселились молодые.

В 1930 году родилась первая дочь Бася, а в 1938 -

София.

После замужества Фане пришлось уйти с работы

и оставить рабфак, так как надо было помогать

свекрови по хозяйству, хотя у них была

домработница. Обуховские были люди

обеспеченные. Американские родственники

материально помогали им. В доме соблюдалась

еврейская традиция. В семье говорили по-русски

и на "идиш", а на Песах, точно знаю, была

отдельная посуда.

В Июне 1941 началась война. Рано утром Фаня

пошла на Житный базар купить детям ягод и была

остановлена милиционером, который велел ей

спрятаться, так как Киев уже бомбили немецкие

самолёты. Они целились в большие скопления

людей. Днём по радио было объявлено о войне.

У Миши была заводская бронь, "белый билет",

но он записался добровольцем и ушел на фронт.

В Июне 1941 из Москвы прибыл приказ об

эвакуации на Урал машиностроительного завода

"Большевик". Почти месяц потребовался на

демонтаж оборудования и его погрузку.

В конце Июля завод "Большевик" вывез из Киева

оборудование, рабочих, служащих и их семьи.

Свёкор Фани умер перед войной, так что уезжали

одни женщины: Фаня с двумя дочерями и

свекровь Лея с дочерью Анной. (Это была уже

167

третья Лея!) В дорогу взяли только необходимые

вещи и документы, оставшись без тёплой одежды.

Квартиру просто закрыли. Как рассказывали

впоследствии соседи, на второй день

домработница Обуховских, Мотря, приехала из

села с братьями и вывезла из квартиры на двух

подводах всю мебель, посуду и вещи.

Киевский эшелон, нагруженный оборудованием и

людьми, медленно продвигался на Урал. Завод,

полностью обеспечил переезд, включая питание.

Фаня только бегала на остановках за кипятком и

во время бомбёжек боялась, что её убьют и дети

осиротеют.

В конце Августа 1941 Киевский завод

"Большевик", ставший фундаментом

Свердловского гиганта Химмаш, прибыл в

Свердловск. Выгрузились на пустом месте в

Нижне - Исетске. Там сохранилась на реке Исеть

плотина старого завода, который делал пушки

ещё при царе Николае I. Станки и людей

размещали в палатках. Завод отстраивался быстро

и вскоре начал, как и все другие эвакуированные

заводы Урала и Сибири, выпускать военную

продукцию. Танки решали исход сражений.

В Нижне-Исетске Фаня с детьми сняла в

крестьянской избе комнату и нашла работу

телефонистки. Её пайки не хватало на 5 человек и

пришлось идти на завод, расположившийся в

лесу, в 8 километрах от посёлка. С едой было

очень плохо. В огороде сажали картофель, варили

его на обед и ели без всяких приправ. Стакан соли

168

стоил 100 рублей. Все кольца и цепочки свекровь

Лея выменивала на еду для детей. Бася пошла в

школу, а София - в детский сад. Там кормили. В

Сентябре Фаня получила единственное письмо

своего мужа Миши с номером его полевой

почты, адресованное в Харьков Фаниной сестре

Анне.

Руководство эвакуированного завода хотело

отозвать Мишу с фронта, так как без него цех не

справлялся, но письмо затерялось и адреса не

было.

В Сентябре 1941-го. родной брат Фани, Ефим

Сигалов, встретился с Мишей Обуховским где-то

под Полтавой, на перепутьях тотального

отступления советской армии. Он служил в

железнодорожных войсках. Ефим побежал к

своему начальству за разрешением перевести

Мишу в свою часть. Ему удалось получить

письменный приказ о переводе, но Мишин

корпус ушёл раньше. После этого никто не видел

Мишу в живых. Очевидно, он служил в одной из

частей 38-й армии, которая при отступлении

потеряла 95% своего личного состава.

В 1945 году окончилась война, и, возвращаясь в

Киев со своей свекровью Леей, Фаня проезжала

через Ульяновск. Туда эвакуировались её родные

сестры Ревекка и Анна. Ей очень хотелось

остаться вместе с ними, но свекровь Лея настояла

на возвращении в родной город. Фаня

согласилась. Благодаря своему уравновешенному

169

характеру, она никогда не повышала голоса и

всегда стремилась к семейному согласию.

Приехав в Киев, 5 человек, т. е. обе семьи

Обуховских, получили одну маленькую комнату

в своей прежней большой квартире на Подоле. В

остальных жили погорельцы из других районов

города.

Фаня устроилась недалеко на работу кассиром в

аптеке и проработала там до 1961-го года.

Дочери Фани Беба и Софья. Записано со слов Марины Минц.

Родились в Киеве. Старшей было 11 лет, а

младшей - 3 года, когда началась Война. Их отец,

Михаил Обуховский ушёл добровольцем на

фронт. Фаня, жена Миши с дочками была

эвакуирована вместе с заводом "Большевик", на

котором до Войны работал её муж.

На Урале жили впроголодь. В 1946 году

возвратились домой и ютились вместе с

170

бабушкой Леей в одной комнате. Обе дочери

учились хорошо и получили высшее образование.

Беба. (1930-2008).

Окончила Политехнический

институт в Киеве и была

руководителем Курсов по

повышению квалификации

инженеров-сварщиков в

институте Патона.

Беба вышла замуж в 1954-м году

за Георгия Олифера.

Беба с сыном Игорем 1960 год.

Сын Бебы, Игорь

Олифер (1956-2005).

Игорь Олифер С бабушкой

Фаней.

Его дочь Лиза (в честь прабабушки Леи) живёт и

учится в Израиле (Ашдод). Закончила еврейский

лицей в Киеве, служила в Цахале.

171

София (1938-2013) Записано со слов Марины Минц.

Родилась в Киеве. Окончила

Киевский строительный

институт. Вышла замуж за

Григория Минца (1936-1988).

В 1990-1996 годах жила в

Израиле вместе с семьёй

дочери и с ней эмигрировала в

Торонто, Канада.

София на свадьбе своего

двоюродного брата Бориса

Сигалова 1960 год.

Марина Минц 1961

Дочь Софьи и Григория Минца.

Родилась в Киеве. Окончив

среднюю школу, училась в

Харькове и жила у Анны,

младшей дочери Иосифа

Сигалова. По профессии

программист. Марина с семьёй

172

6 лет прожила в Израиле и переехала в Канаду

вместе с мамой и бабушкой. Дочь Марины Алла,

физиотерапевт, живёт в Торонто.

Рива

(1909-1990) Дочь Леи и Иосифа Сигаловых

Записано со слов Марины Минц.

Ревекка (1911-1978) вышла

замуж за кадрового военного,

преподавателя Матвея

Брусиловского (19..-1942). Они

жили в центре Киева на

Фундуклеевской (ныне Богдана

Хмельницкого). В начале войны Ревекка с

годовалой крошкой на руках эвакуировалась

вместе с Военным училищем своего мужа в

Красноярск. Матвей ушёл на фронт и погиб в

боях в 1942 году. Рива получила о нем

похоронку. Узнав об этом, её вторая мать,

пятидесятилетняя Лея, поехала через всю Сибирь

в Красноярск, чтобы забрать Риву с ребёнком и

перевезти в Ульяновск, где жил ее отец Иосиф

Сигалов и младшая родная сестра Анна. Ревекка

пережила своего мужа на 30 лет, самостоятельно

вырастила и воспитала дочь Аллу. Через год

после смерти отца, Иосифа Сигалова, она

приезжала на месяц к родной сестре Фане в Киев.

Марина, внучка Фани, очень любила свою тётю:

“У Ривы были “золотые руки”. Она одна из всей

173

нашей семьи умела шить и сделала мне 2 юбки и

одежду для кукол, которую я хранила много лет.

Жизнь не баловала мою любимую тётю. Она

потеряла до Войны пятилетнюю дочь,

голубоглазую девочку с золотыми кудрями, а во

время Войны своего мужа Менделя – Мишу

Обуховского, ушедшего добровольцем на фронт.

Рива работала в конторе и самостоятельно

растила свою вторую дочь Аллу. Превратности

жизни не прошли для неё бесследно. С сердечной

недостаточностью она попала в больницу и после

лечения, утром того дня, когда она должна былах

выписаться, Рива скоропостижно умерла. Это

произошло в 1990 году. Она похоронена в

Москве.

Алла Брусиловская

Перед войной, в 1940-м году

родилась вторая дочь Алла.

Дочь Ривы, Алла. Способная и

энергичная девушка училась в

Москве. В конце 60-х она

увезла из

Ульяновска

в Москву

свою маму

Риву и деда Иосифа.

В том же 1972-м родился её

сын, Илья Курляндский. Он

живёт в Москве.

174

Анна Сигалова (1916-1990). Записано со слов Марины Минц.

Анна и её муж Борис Сигалов

Анна родилась в Триполье. В 1918 году ей было 2

годика, когда от тифа умерла её мама. В 1919 во

время погромов атамана

Зелёного она уже с новой

мамой пряталась в погребе.

Семья

Сигалова

бежала в

Киев. Там

прошло

детство и

юность

Анны. Она вышла замуж за

Бориса Сигалова. До Войны

жила в Харькове,

эвакуировалась с семьёй и с родителями в

Ульяновск и возвратилась в Харьков.

175

У Анны было двое детей - сын Юрий, и дочь

Елена. Лена окончила в Ульяновске школу и

институт. Я жила в их семье, когда училась в

Харьковском институте, и до сих пор помню

незабываемый вкус жаренного картофеля с

мясной котлетой, которые мы кушали вместе с

Ириной на завтрак. Это было так вкусно!

Когда разразилась Чернобыльская катастрофа, я с

девятимесячной дочерью бежала к Анне. Семья

Анны Сигаловой эмигрировала в Нью-Йорк.

Невзирая на трудности, они сохранили

жизненный оптимизм, бодрость духа и добрые

родственные отношения.

Ира Гранатурова

(1963), внучка Анны, живёт в

Нью Йорке

Ефим Сигалов (1909-1990)

с женой Раей

176

Ефим родился в Триполье, подростком вместе с

семьёй попал в Киев. Учился там и был призван в

армию. Он служил в железнодорожных войсках.

При отступлении встретился под Полтавой с

Менделем Обуховским, мужем Фани и хотел

помочь ему перейти к железнодорожникам, чтобы

быть с Менделем в одной части. Ефим сумел

получить приказ о переводе и с бумагой в руках

бежал к Менделю, но не успел. Его часть ушла из

Полтавы раньше. Ефим провоевал всю Войну и

вернулся в Киев. Он встречался с родственниками

по праздникам, бывал у Фани. На фотографии

свадьба сына Ефима, Бориса Сигалова и Милы.

Среди многочисленных гостей - Ефим с женой

Раей, Фаня с дочерями Бебой и Софией, Анна с

дочерью Еленой и виновники торжества,

177

новобрачные Борис и Мила.

Все любили его жену и до сих пор сохранили с

ней связь. Семья Ефима, сын Борис с женой

Милой и внук Леонид с семьёй - все переехали в

Израиль и живут в Петах Тикве.

Леонид, сын Бориса Сигалова

178

Хана Юдовна Пиявская –

Дорфман

(1884 – 1954)

Образ Ханы Юдовны

воссоздан по воспоминаниям

Беллы Браславской и Бориса

Дорфмана. Хана Юдовна

была выдана замуж за лесника

Бориса (Берко) Дорфмана в

селе Мотовиловка, Фастовского района, недалеко

от Киева. В далёкие времена селение было

собственностью Ивана Мотовилова, а позже

поместьем семьи Аксаковых и потому

называлась панским, т.е. господским.

Крестьяне села Мотовиловка засевали пшеницей

поля, обрамлённые лесом, а лесные угодья

охранял лесник по имени Берко Дорфман. По

роду своей деятельности, он знал каждое дерево и

все тропинки в лесу. Берко женился на Хане,

дочери Юды-мельника Пиявского из Триполья.

Семья Дорфманов держала в селе бакалейную

лавку, где продавались необходимые бытовые

предметы от мыла до повидла. Лесник Берко

объезжал на лошади хозяйские владенья, а Ханна

работала в лавке. Однажды там произошёл

забавный случай. Пришёл мужик из села и на

полках с продуктами увидел стеклянную банку,

наполненную жидким зелёным мылом.

Привлекательное по цвету желе он принял за

179

повидло. Как ни убеждала его Ханна, что это

было жидкое мыло, он ей не поверил, купил и,

конечно, попробовал, но, к счастью, это не было

опасно для жизни.

В революционные 1917 - 1919 годы в

Мотовиловке, как и на всей Украине, стало

неспокойно. Коренной житель этого села Евсей

Гончар, назвавший себя атаман Бурлака, поднял

на массовое восстание всех крестьян Фастовщины

против большевиков. Его смогли подавить только

регулярные войска Красной армии.

Что случилось с Берко Дорфманом, не известно.

Но Хана Юдовна одна с четырьмя детьми

оказалась в Екатеринославе, где жили ее младшие

братья Борис и Арон. После отъезда Арона в

Одессу, она поселилась в двух небольших

комнатах его дома на Ворошиловской № 23.

Исключая период Войны, вторую половину

своей жизни Хана Юдовна Дорфман прожила на

Ворошиловской №23, в доме, стоявшем в глубине

двора. В одной квартире, разделённой на три,

жила тётя Хана с детьми, Ревекка Слуцкая с

семьёй и сосед Логинов с женой и дочерью

Клеммой. Я помню их маленькую, тесно

заставленную комнатку на одно окошко и стол,

накрытый длинной скатертью, под который я как-

то спряталась в игре. Вдруг рядом что-то сильно

хлопнуло и, к счастью, прихватило, вместо

крысы, только край моего платья. Просидев так

некоторое время, я вылезла оттуда с

прицепленным к подолу капканом и направилась

180

в так называемый парадный вход, куда

открывались три двери квартир, и кто-то из

взрослых освободил меня от адского устройства.

Почти каждый день я бывала у тёти

Ханы. Говорили, что она меня очень любила. В её

доме всегда было чисто, тепло и уютно.

Украшением большой комнаты была кровать

Ревекки Борисовны, застеленная белоснежным

марсельским покрывалом с пирамидой взбитых

подушек под кружевной накидкой. Рядом с

кроватью находилась двухстворчатая дверь,

ведущая в нашу квартиру, но она была наглухо

закрыта. Кроме стола и трюмо, в комнате стояла

фисгармония с клавиатурой и педалями, как у

пианино, но никто на ней не играл. За дверью в

тёмном коридорчике в коробке лежало несколько

старинных книг, запрещённых цензурой. Одну из

книг писательницы Чарской я знала почти

наизусть и плакала над судьбой несчастной

девочки “Сибирочки”, работавшей в цирке.

Фисгармония и детские книги, возможно,

остались после отъезда Арона Юдовича с семьёй

в Одессу.

Уютным местом в доме тёти Ханы была

небольшая кухня, где едва умещалась печь, узкая

кровать, небольшой стол у окна и умывальник. В

печке весело потрескивал огонь, наверху плиты

посвистывал чайник, начищенный до блеска,

пахло вкусной пищей, а на возвышении –

припечке время от времени горела свеча.

181

Я приходила к тёте Хане после детского сада, и

на столе сразу же появлялась сковородка с

поджаренным луком. Тётя Хана нарезала свежий

хлеб, приговаривая: “Мочай хлеб, не стесняйся”.

Когда её дочь Ревекка Борисовна возвращалась

вечером с работы, мы кушали вкусный рисовый

пилаф.До сих пор не забывается украинский

говор тёти Ханы, пересыпанный еврейскими

словами. С готовностью я выполняла все её

поручения: например, побежать через двор к

соседям и попросить взаймы какое-то “чудо”.

Если это “чудо” было чёрным о копоти, она

оттирала его песком до такого блеска, что оно

превращалось в настоящее чудо.

Рассудительная Хана Юдовна как старшая

сестра пользовалась большим уважением и

авторитетом среди младших братьев, которые

часто советовались с ней.

Хана Юдовна

в окружении

своих

братьев с

жёнами и

сестры Любы

с мужем

Борисом

Малинским.

182

Война

Мы все верили в непобедимость Советской

Армии: “Чужой земли мы не хотим, но и вершка

своей не отдадим!” Летом 1941 г. оба сына Ханы

Юдовны ушли на фронт. Военные события

развивались стремительно. Красная Армия

отступала к Днепру. В Днепропетровске

закончилась организованная эвакуация

промышленных предприятий и учебных

заведений. Большинство евреев успело уехать. Из

100.000 человек в городе оставалось 20.000, в их

числе была семья Ханы Юдовны. Евреи остались

в городе по разным причинам, одни из-за

больных нетранспортабельных стариков, другие,

лишённые информации о зверствах фашизма,

помнили “гуманных немцев” I Мировой Войны и,

конечно, не все смогли эвакуироваться – и это

было главной причиной.

Борис Дорфман рассказывает: ”Мой дядя Юда

Борисович Дорфман был офицером Советской

Армии. Во время отступления через

Днепропетровск он заехал к себе домой и там

застал свою мать, сестёр и племянника. Без

промедления дядя Юда посадил всех в свою

машину и перевёз по уцелевшему мосту на левый

берег Днепра. Он высадил нас в степи под

Новомосковском и поспешно возвратился в свою

часть.

Нас было пятеро – бабушка, 58 лет, две дочери,

Рива и Люба, моя мама и я. Мы пошли вдоль

183

железной дороги в сторону Харькова. Мимо

проносились набитые беженцами поезда. На

одном из полустанков мы, наконец, сели на

товарную платформу, нагруженную ящиками, и

добрались до Краснодара. Там можно было

помыться в бане. Даже нашлись добрые люди,

угостившие нас мёдом. В Краснодаре, по

счастливому стечению обстоятельств, мы

встретили дядю Яшу и остальных родственников.

Под угрозой бомбёжек состав двигался в

направлении Северного Кавказа. Во время

обстрела поезд останавливался, люди

выскакивали из вагонов и прятались под кустами

и в зарослях болот. По дороге я был ранен в

голову осколком, и дядя Яша на руках понёс меня

в санитарный поезд, где врачи наложили швы.

Бабушка до конца своей жизни никогда не

вспоминала о наших хождениях по мукам…"

Во время Войны семья Ханы Юдовны 3 года

прожила в Азербайджане, в Имишлинском

районе. Каждый прожитый день Войны был для

Ханы не только физическим, но ещё более

трудным душевным испытанием. Её оба сына

воевали.

Старшая дочь Ревекка Борисовна, как всегда,

была кормилицей семьи. Она работала

бухгалтером на нефтебазе. Беженцы жили в

деревянных бараках. Боря продолжает: "Мама

работала санитаркой в госпитале и приносила

домой остававшуюся в конце дня еду. Основной

пищей была фасоль. Бабушка Хана её варила,

184

тушила, и жарила. Мы забыли вкус сахара. Но у

директора нефтебазы Шахназарова в доме не

было недостатка ни в чём. Он выходил на

крыльцо с пригоршней конфеток-драже, бросал

их себе под ноги и наблюдал, как голодные дети

налетали, словно стайка воробьёв, и собирали с

крыльца разноцветные сладкие шарики. Бабушка

Хана заботилась обо всех. Она меня растила,

кормила и сшила мне новое пальто из

дедушкиного старого, которое он носил 40 лет”.

После войны

Весной 1944-го года Хана Юдовна с семьёй

вернулась в Днепропетровск. Её квартира была

занята соседями, а все вещи разграблены. Жильё

удалось отсудить и вселиться обратно.

Борис Дорфман: “После школы я обычно

приходил к бабушке Хане, где было тепло и

хорошо. После еды можно было прилечь на её

кровати и, засыпая, слушать украинские песни,

которые она пела с душой. Однажды к нам

пришёл незнакомый человек – еврей, который

собирал деньги в фонд банкира Ротшильда.

Начиная с 1903 г. семья Пиявских делала вклады

в его банк, занимавшийся покупкой земли для

переселения евреев в Эрец Израэль. Земля эта

сдаётся евреям в долгосрочную аренду. Так через

2500 лет сбылось предсказание пророка Иеремии

(32:43):

185

“И будут получать поля в стране этой, в

которой вы живёте. Это пустыня, где нет ни

человека, ни скота… Здесь будут покупать поля

за деньги, по всей Стране Израиля…”

К сожалению, Хана Юдовна не могла

представить, что её внук Борис Дорфман будет

жить в Израиле со своей женой Любовью,

дочерью Наташей и двумя внучками – Катей и

Ирой.

Тётя Хана с Беллой и

Лилей Слуцкими.

Израиль с дочерьми во

дворе у тёти Ханы.

186

Приближалась осень 1954 года. Тетя Хана тяжело болела. Ее жизнь угасала. Но

мысли о любимом внуке не покидали бабушку.

Ревекка Борисовна, дочь Ханы Юдовны была

рядом. Она слышала, как тетя Хана, собрав

остаток сил, еле слышно прошептала.‘’ Боре

плохо”. В эту же ночь он тоже думал о ней...

Мы провожали в последний путь Хану Юдовну

Дорфман, нашу любимую тётю и бабушку. День

был осенний и пасмурный. Гулко падали вниз

комья сырой земли, и сердце тяжелело от

печали".

Дети Ханы Юдовны

Ревекка Борисовна

Дорфман

(1906-1988)

Старшая дочь Ханы Юдовны,

Ревекка Борисовна,

родилась в Мотовиловке в

1906-м году и была названа в

честь своей бабушки Ревекки,

жены мельника Юды

Пиявского.

В Мотовиловке она провела детство и

отроческие годы. Переехав в Екатеринослав,

переименованный в Днепропетровск в 1926-м

году, Ревекка Дорфман прошла курс бухгалтерии

и приобрела хорошую специальность. Рива

187

Дорфман работала бухгалтером Земской

больницы и была кормилицей семьи. Она

отличалась гостеприимством, особой душевной

добротой и отзывчивостью. Была дружна со своей

двоюродной сестрой Ревеккой Слуцкой, жившей

по соседству. В случае необходимости у неё

всегда можно было занять деньги на долгий срок.

В 30-е годы хорошее зимнее пальто не покупали,

его "строили". В первый год в долг приобретался

материал, затем подклад и меховой воротник.

Через 3 года сшитое у портного пальто

становилось праздником в семье.

Во время эвакуации в Азербайджан Риву

Дорфман как хорошего специалиста сразу же

приняли на работу бухгалтером. Когда оба брата,

Давид и Юда, ушли на фронт, она стала

материальной и духовной

опорой семьи. Рива Дорфман

любила племянника Борю как

родного сына. Большую часть

жизни она провела со своей

мамой и была рядом с ней до

последнего мгновения.

Через несколько лет старшая

дочь тёти Ханы, Ревекка вышла

замуж за Володю Черевацкого.

Они по-прежнему жили на

Ворошиловской, 23.

188

Давид Дорфман (1909 - 1944)

Давид, старший сын лесника

Берко Дорфмана и его жены

Ханы, родился в селе

Мотовиловка Фастовского

района на Киевщине, где

прошло его детство.

Подростком он покинул

родные места во время

Гражданской войны, когда на

Украине бесчинствовала банда атамана Бурлаки

и держала еврейское население Мотовиловки в

постоянном страхе погромов. Давид вместе с

семьёй оказался в Екатеринославе, где жили

братья его мамы Ханы. Оставшись рано без отца,

он вынужден был работать и стал каменщиком

на Заводе им. Петровского.

Женился Давид в 27 лет на двоюродной сестре

Иде Копелевич, дочери Гуди. В молодой семье

ожидали ребёнка, но жить было негде. Только

благодаря своей настойчивости и смелости,

Давид смог отвоевать, буквально отбить

свободную комнату в доме соседнего двора на ул.

Ворошиловской, 21. Чтобы туда не ворвались

другие жильцы, Идочка сразу же повесила на

окна занавески, а на пол положила матрац,

покрытый одеялом, придав помещению жилой

вид. Первой мебелью была детская кроватка.

7-го Мая 1936-го года у них родился сын Борис,

названный в честь деда-лесника. Мне было в то

189

время уже 6 лет и разрешалось покачать в

кроватке ребёнка. Давид Дорфман любил озорные

шутки, и в его присутствии всегда звучал смех.

Его не называли солидно Давидом, он был

Давидка, весёлый, добрый и озорной человек,

всегда готовый к приключению и риску. Идочка

его очень любила.

В выходной день все трое, Давид, Ида и Боря

часто приходили на завтрак к старшей сестре

Риве Слуцкой. Все шумно усаживались за стол,

где не было изысканных блюд, но под водочку

всегда была картошечка с селёдочкой.

Лиля и Боря кушали мало и любили, как все

маленькие дети, играть под столом. В мои

обязанности входило присматривать за ними, но

гулять с собачкой по улице было приятней.

Недалеко от дома начинались Приднепровские

овраги, а за ними открывалась величественная

панорама Днепра с высоким арочным мостом,

считавшимся одним из уникальных сооружений

Украины. Он имел длинное название - Мерефо-

Херсонский ж.д. мост. Полукружия его бетонных

арок, высотой в 18 метров, наподобие акведука,

кружевным узором висели над широкой рекой, и

вода, омывая гранитные опоры-быки, струилась и

пенилась в круговом движении.

Пока я вместе с собачкой созерцала красоты

природы и техники, мама выпустила малышей

гулять, надеясь, на меня. Вернувшись домой, я

услышала холодящий душу вопрос: “А где же

дети?”

190

Вместе с Идочкой мы выбежали на улицу, увы!

их след простыл. Первым делом, побежали к

оврагу, потом разными путями отправились на

старую квартиру, на Ворошиловскую №23. Я

побежала через Октябрьскую площадь, а Идочка

по ул. Поля. Войдя во двор, мы увидели Лилю и

Борю, сидевших на брёвнышке возле старого

дома, где жила тётя Хана. Все были счастливы и

не стали

искать

виновных.

Лиля и

Боря,

погодки,

ходили в

одни ясли,

и мне

часто

приходилось их забирать домой. Боясь, чтобы

дети не разбежались, я крепко держала их за

воротники пальто обеими руками. Когда Борю

определили в ясли, Идочка пошла работать в

цветочный питомник при Земской больнице.

В мае, в день рождения Лили, она приходила с

букетом лиловых ирисов – петушков, a в июне,

на мой день рождения, с красными георгинами.

Идочка появлялась в доме, словно добрая фея из

сказки Андерсена “Цветы малютки Иды”.

191

Война

Сказка была прервана летом 1941 года. С этого

времени жизнь Ханы, Иды и Бори стала

нераздельной. Борин отец, Давид Борисович

Дорфман, был призван в Армию. Боре было 5 лет,

но он ясно помнит прощание с отцом:

“Военкомат Октябрьского района находился

недалеко от трамвайного кольца на Октябрьской

площади. Было много народа – призывники, их

жёны, дети и родственники. Вызывали

мобилизованных мужчин по списку. Папа дал мне

пирожное с заварным кремом, которое я не очень

любил. Когда его вызвали, он сказал маме

ободряюще: “Идочка, не волнуйся, мы быстро

немцев разобьём, и через пару месяцев я буду

дома”. Он обнял нас, а потом отправился к

металлической ограде Военкомата и, войдя в

калитку, оглянулся. Я его видел в последний раз.

Через пару месяцев, 23 сентября 1941 г.,

Днепропетровск был сдан

врагу. Но в середине лета 1941

г. никто не мог предположить,

что в город войдут немцы.

Давид Борисович Дорфман

сражался на передовой 3 года,

а в глубоком тылу страны со

стен домов, обклеенных

плакатами, звучал вопрос: "Ты

чем помог фронту?"

192

Вся промышленность работала на войну, а

школьники, на уроке шили кисеты для табака -

маленькие мешочки, затянутые шнурком; кто

умел, вязал варежки или носки; писали на фронт

письма, величиной с открытку, на листах с

номером полевой почты и именем адресата.

У меня долго хранилась одна такая

неотправленная открытка, написанная

ученической рукой. Она была адресована Давиду

Дорфману с номером его полевой почты, но, к

великому сожалению, затерялась. Кроме

открыток, на фронт шли письма, "солдатские

треугольники" без марок. В госпиталях для

раненых давались концерты и чаще других

звучала "Тёмная ночь", лирическая песня

верности, написанная Никитой Богословским:

"Тёмная ночь,

Только пули свистят по степи,

Только ветер гудит в проводах,

Тускло звезды мерцают...

Верю в тебя, дорогая подруга моя

Эта вера от пули меня

Темной ночью хранила...”

Давид Борисович Дорфман погиб 25 июня 1944

года в возрасте 35 лет. Его верная подруга, жена

Ида Евсеевна Копелевич-Дорфман, получила

похоронку – извещение о смерти мужа: “Ваш

муж, Дорфман Давид Беркович, 1909 года

рождения, проявил мужество и геройство в боях

193

против немецко-фашистских захватчиков.

Мужественно выполняя присягу, он геройски

погиб 25 июня 1944 г.” Эта справка была выдана

тем же Военкоматом Октябрьского района,

который в 1941 году мобилизовал Давида

Борисовича Дорфмана. Справка предназначалась

для ходатайства о пенсии.Боря продолжает:

“После окончания Войны началась

демобилизация. Я видел, что другие отцы

возвращаются в свои семьи, и с нетерпением

ждал своего папу. Каждый день я выходил на

угол Ворошиловской и пер. Урицкого, чтобы

первым встретить его. Но тётя Соня однажды

сказала мне правду. Мой папа погиб 25-го Июня

1944-го года в небольшом селе Дрэйга Ровенской

области, где разразилась трагедия. Во время

битвы с немецкой танковой колонной в разных

частях деревни погибли и были похоронены 750

человек. Больше тысячи осталось лежать в полях

вокруг села. В 1966-м году мы с мамой через

Ровно добрались до Дрейги на перезахоронение

павших героев в общей братской могиле”.

В течение трёх военных лет Давид Борисович

Дорфман дважды прошёл в боях

тысячекилометровые расстояния от Западной

Украины до Волги.

194

Каждый день лицом к лицу он видел смерть и в

1942-1943 годах воевал в

окопах Сталинграда.

Все участники

Сталинградской битвы

награждались Медалью "За

оборону Сталинграда".

После Сталинграда

началось массовое

отступление германских

армий. Давид мужественно

195

гнал врага на Запад и за отвагу награждён

почётной медалью.

Юрий (Юда) Борисович

Дорфман (1914-1983)

Юда был третьим ребёнком в

семье Берко и Ханы Дорфман.

Его раннее детство прошло в

Мотовиловке, окружённой

лесами, напоенный ароматом

хвои. Воздух селения

считался целебным. В 20-е

годы из Екатеринослава приезжала в

Мотовиловку дочь Гуди Рива на восстановление

здоровья.

Юда родился в 1914-м году, когда началась

Первая мировая война. В 1918-м Украина была

занята австро-германским войсками,

защищавшими Украину от большевиков. В

отличие от царской армии, оккупанты не

196

преследовали евреев и не устраивали погромы, а

только требовали соблюдение законов военного

времени. Положение ухудшилось во время

Гражданской войны, когда борьба за власть,

между различными партиями и вооружёнными

бандами национальных патриотов граничила с

анархией. В местечках Украины еврейские

погромы набирали силу, но в больших городах

Отряды еврейской самозащиты сдерживали

террор.

В 20-тые годы Арон и Борис Пиявские

обосновались в Екатеринославе. В это время в

Мотовиловке умер лесник Берко. Хана с

четырьмя детьми, оставшись без мужа, покинула

обжитые места и переехала в город, где жили ее

братья.

Младшему сыну Юде было 8 лет, когда он

начал учиться в советской школе.

В отличие от дореволюционного хедера, йешивы,

гимназии и реального училища, её называли тогда

"трудовой школой". Следующей ступенью был

рабфак, а затем Военное училище.

Белла вспоминает: "Юда носил военную форму.

Он жил рядом и иногда заглядывал к нам и играл

с маленькой Лилей, брал её на руки и

подбрасывал до потолка. Ей это очень нравилось,

а я боялась за ребёнка. Сам он казался мне очень

высоким, но, может быть, потолок был не

слишком высоко". Юда, Юрий Борисович

Дорфман, спас свою мать, сестёр и племянника с

Идочкой от немецкой оккупации и ее страшных

197

последствий. Он прошёл всю Войну и

демобилизовался в чине Майора. За боевые

заслуги был награждён орденами "Красной

звезды", орденом "Отечественной войны" и

несколькими медалями. Юда Борисович Дорфман

жил в Киеве с семьёй. Старший сын Игорь -

научный сотрудник, младший Борис - капитан I -

го ранга Каспийского флота.

Любовь Борисовна

Дорфман - Березанская

(1918-1971)

Люба окончила институт

по специальности

фармацевт. Отзывчивая,

как все дети семьи тёти

Ханы, она была

родственным человеком.

Любовь Борисовна с

мужем Давидом Березанским и дочерью Валей

жила в Киеве. Давид служил в должности

дипломатического курьера. Он лично перевозил

198

особо секретные документы, которые не

подлежали пересылке по почте. Подобная работа

была связанна с риском для жизни, и в связи с

этим поэт Владимир Маяковский посвятил стихи

дипкурьеру "Товарищу Нетте, пароходу и

человеку”: ..Мы живём, чтоб воплотиться а

пароходы, строчки и другие долгие дела."

Мэня Юдовна Пиявская

Мэня осталась незамужней.

Она жила в семье своего

брата Арона и помогала

растить племянников, Юру и

Люсю Пиявских.

Любовь Юдовна

Малинская

(1896 – 1961) Записано со слов Лили Малинской

и её дочерей, Аллы и Тани.

Люба с юности жила в семье

маминой сестры тёти Мани.

По фотографиям можно

заключить, что семья тёти

Мани Малинской жила в

199

достатке. Люба Пиявская вышла замуж за сына

Мани, Бориса Малинского и осталась в Киеве, в

то время, как все ее ее братья, получив

коммерческие навыки, поселились в

Екатеринославе и Одессе. Один из сыновей тёти

Мани, Гриша Малинский, жил в Донбассе в

городе Сталино (нынешний Донецк). Он был

главным инженером металлургического завода.

Вместе с ним и его женой Софьей в большой,

просторной квартире жила сестра Софы - Фрима

с дочерью, находящейся сейчас в Москве. Со

времени юности Любы сохранились 3 старинные

фотографии.

На первой изображена

Люба с братом Ароном.

Они оба красиво одеты

и хорошо выглядят как

дети из благополучной

семьи. Фотография

сделана в Киеве, где

жила тётя Маня, родная

сестра Ревекки

Пиявской. Там

разрешалось

селиться только

богатым и

образованным евреям.

200

На втором снимке в романтическом стиле в

непринуждённых позах изображены 2молодые

пары - Любовь и Борис Малинские, Арон и

Минна Пиявские.

Третье фото - Любовь

Юдовна со своей первой

дочерью Ревеккой. Строгие

черты лица и длинное,

свободно ниспадающее

платье придают её фигуре

классическую

значительность и красоту.

Мать и младенец на её

коленях - как единый,

нераздельный символ

любви и жизни.

201

Так и было. Имя Любовь отражало в полной мере

сущность этой женщины. Её любили все: муж,

дети, племянники, внуки, братья и сестры.

Семья Малинских с двумя дочерьми, Ривой и

Лилей, до Войны жила в Киеве. Отец работал

заместителем директора Комбикормового завода.

Летом, во время школьных каникул, Любовь

Юдовна с дочерьми приезжала в Триполье к

своей родной сестре Марии, жене дяди Сергея.

“В 30-е годы, - вспоминает дочь Любови Юдовны

Лиля, - мы ездили с мамой на отдых в Триполье,

к её сестре Марии. Дом тёти Марии стоял

недалеко от Днепра, к нему примыкал сад и

большой хозяйственный двор. Во время

немецкой оккупации дядя Сергей, муж Марии,

защищал свою жену-еврейку от местных

полицаев".

Дочь тёти Марии, Груня, с сестрой Ревеккой и с

детьми.

202

Ревекка Малинская (1920-

1941)

В начале Войны старшая дочь

Малинских Рива в 21 год

окончила 3й курс

Исторического факультета в

Киевском государственном

университете. Рива и ее

близкая подруга, движимые

патриотическим чувством, вместе

поступили на Курсы медсестёр и стали

военнообязанными. Любовь Юдовна и Борис

Абрамович не смели

препятствовать

желанию дочери.

Проводив Ревекку,

они стали ждать.

Вскоре из-под Киева

пришло известие, и

родители, получив

адрес дочери,

приехали её навестить. Ревекка выглядела очень

усталой и, прислонившись к плечу матери,

уснула. Это было их последнее свидание.

Немецкая армия приближалась к Киеву. В Июле

началась организованная эвакуация заводов,

учебных заведений и других организаций. Борис

Абрамович Малинский как администратор

руководил отправкой рабочих, служащих и

заводского оборудования Комбикормового

203

завода. Так семья Малинских вместе с бабушкой

Маней, мамой Бориса, оказалась за тысячи

километров от Киева в холодном и голодном

Семипалатинске.

Согласно рассказу Аллы, старшей внучки

Малинских, письменная связь с Ривой

прекратилась в середине Декабря 1941года. С

того времени Любовь Юдовна Малинская в

продолжение 20-ти лет рассылала бесчисленные

запросы в различные государственные инстанции,

разыскивая свою дочь, но ответ был

один, которому мать отказывалась верить:

"Ревекка Борисовна Малинская пропала без

вести, в списках убитых и раненых не значится".

В архиве сохранилась запись Подольского

районного военкомата:

Сравнительно недавно появилась ещё одна

версия, проливающая свет на это трагическое

событие. В 2,000 году на Украине была издана

Книга памяти с именами всех украинских

граждан, призванных на фронт. В этом

документе, где перечисляются в алфавитном

порядке имена и фамилии призывников, записаны

имена Ривы и ее подруги. Они вместе работали

медицинскими сёстрами в передвижном

госпитале, состоявшем из двух автобусов. По

204

свидетельству подруги, в один из них попала

бомба. Это случилось в первые месяцы Войны в

средней части России. Подруга Ривы осталась

жива. Потеря дочери наложила печать страдания

и горечи на всю оставшуюся жизнь родителей.

Киев в дни войны

В середине Июля 1941года был взят Смоленск,

открывавший дорогу на Москву. Но немцы

рвались в Донбасс за углём, а на Кавказ за

нефтью. В Августе 1941 года они вышли к

Днепру вдоль всего нижнего течения реки - от

Киева до Херсона. Два с половиной месяца,

Июль, Август и пол сентября шла кровавая битва

за Киев. В гигантском котле окружения оказались

4 советских армии, 450,000 человек. 19 Сентября

немцы вошли в Киев.

Киев

находился

под

немецкой

оккупацией

777 дней.

205

Осенью 1943 года Командующий Первого

Украинского фронта генерал Жуков

руководил военной операцией и штурмом

города.

Превращённый в руины Киев был освобождён 6

Ноября. В миллионном городе оставалось около

180 тысяч измученных голодом и разрухой

жителей.

206

Малинские собрались в дорогу, домой, в надежде

найти какие-то следы пропавшей дочери. Но

бабушка Маня не вернулась с ними. Она умерла в

Семипалатинске и была там похоронена.

Малинские возвратились в свою квартиру.

Младшая дочь Лиля, окончив школу, поступила в

Киноинститут и отработала в Вологде, а в 1955

году вышла замуж за днепропетровца Аркадия

Волынчика. Их первая дочь Алла родилась в

Киеве в 1955 году, а вторая, Таня, в 1961 в

Днепропетровске. Дочери рассказывают, что их

семья жила в Красно-повстанческой балке в

полуразвалившемся домике, окна которого

находились вровень с землёй. Они купили это

полуподвальное строение без всяких удобств

и ютились вчетвером в двух комнатках - 5 и 7 кв.

метров.

Родители Аркадия Волынчика тоже жили в

Днепропетровске. Несмотря на суровые

антирелигиозные преследования со стороны

советской власти, Соломон Волынчик, отец

Аркадия, был верующим человеком, одним из

немногих, кто стойко хранил еврейскую

традицию. Он жил недалеко от "Малой синагоги"

на ул. Коцюбинсого 7, единственной

действующей синагоги города, которую евреи

Днепропетровска считают "одним из чудес" и

оплотом духовной жизни Еврейской общины.

Старинное здание, действительно, чудом уцелело

во время оккупации, а после освобождения его не

207

снесли и не превратили в клуб или склад. Первое

время помещение обогревалось чугунной печкой-

буржуйкой, подвал во время дождя заливало

водой, а сантехника не работала. Но перед

Песахом во дворе, где рядом с синагогой в

частном домике тайно пекли мацу,

выстраивалась длинная очередь. С

1998 года в здании Малой синагоги

открылась Ешива "Нахлас Леви",

названная в честь Леви-Ицхака

Шнеерсона, возглавлявшего

еврейскую общину на протяжении

30 лет, с 1909 года.

В 1939 он был арестован и выслан в Казахстан.

Его старший сын стал знаменитым

Любавическим ребе.

208

Борис Абрамович Малинский (1897-1977)

После потери жены Борис

Абрамович Малинский

посвятил себя воспитанию

внучек, Аллы и Тани. Они были

для него утешением и радостью.

Выросшие на его

коленях, девочки любили

своего дедушку и помнят его.

1939 год. Семья Малинских. Родители с дочерью Лилей и

её мужем Аркадием Волынчиком.

209

Лиля Борисовна Малинская -

Волынчик (1929-2011)

После Войны Лиля Борисовна

Малинская-Волынчик

окончила Киевский

киноинститут, получив

специальность киноинженера.

Она отработала по

назначению 2 года в Вологде,

а в 1955 году вышла замуж за Аркадия

Волынчика. Несколько лет они жили в Алма-Ата,

потом возвратились в Днепропетровск. Работать

по специальности в Днепропетровске Лиля не

могла, потому что в городе не было Киностудии.

Она стала инженером-проектировщиком

энергетических систем. Электрификация трёх

вокзалов Днепропетровска: Речного,

Аэровоздушного и Автомобильного, были её

индивидуальными проектами. Умная, энергичная

и талантливая, Лиля Борисовна гармонично

совмещала творческую деятельность с

воспитанием двух дочерей. Они с

детства проявили музыкальные способности,

учились на фортепиано и избрали музыку своей

специальностью. Обстановка в доме была

благоприятной, мама любила классику, а папа

самостоятельно обучился игре на мандолине и

участвовал в музыкальных институтских вечерах.

Лиля Борисовна была в курсе всех школьных

дел своих внуков. В случае необходимости они

210

часто полагались на бабушку, так как она знала

все программы, расписание и помнила различные

даты. В последний период своей жизни Лиля

Борисовна жила в Германии вместе со своими

детьми и внуками. Она поселилась в Дортмунде.

БАБУШКА И ВНУКИ

Лена Евгений

Антон

Луиза

211

МУЗЫКАЛЬНАЯ СЕМЬЯ

Алла Борисовна Цыгуткина

(1955)

Михаил и Алла Цигуткины с сыном Евгением

Алла родилась в Киеве, но с детства жила в

Днепропетровске и училась игре на ф-но.

Окончила музыкальное училище и

Консерваторию по специальности Теория

музыки. Успешно работает по Релятивной

системе, развивающей детский слух. Её муж,

Михаил Цыгуткин, талантливый музыкант,

окончил Ленинградскую консерваторию. Он

играет на нескольких духовых инструментах и

клавире, занимается композицией, делает

аранжировки для классических ансамблей и

владеет хормейстерским искусством.

Супруги Цыгуткины основали в Берлине свою

212

музыкальную школу и за несколько лет получили

признание на фестивалях Германии. Музыкальное

обучение в школе поставлено на широкую ногу.

Если поют, то сразу 5 хоров, если играют

пианисты на электро-пиано в Берлинской

филармонии, то не менее 50 человек. Коллектив

школы удостоился выступления на сцене

Карнеги - Холла в Нью-Йорке!

ДЕТИ ЦЫГУТКИНЫХ

Лена Цыгуткина, первая внучка

Лили Борисовны, родилась в 1977

г. Она получила образование в

Берлине, владеет четырьмя

языками: русским, немецким,

английским и итальянским и

занимается переводами.

Евгений Цыгуткин (1983) увлечён

изучением музыки. После

окончания Университета

занимается в Консерватории,

играет на духовых инструментах

и клавире (ф-но) и ведёт уроки

игры на флейте в семейной

школе.

213

Татьяна Борисовна Бронштейн (1961)

Родилась в Днепропетровске. С

детства училась игре на ф-но.

Окончила Музыкальную

школу и Музыкальное

училище в Днепропетровске.

Она стала учительницей

музыки (ф-но). Живёт в

Германии, в Дортмунде. Муж

Татьяны, Александр Бронштейн, инженер-

строитель гражданских и промышленных

сооружений, окончил Архангельский

лесотехнический институт.

214

Семья Тани

Дети, сын Антон и дочь Луиза, музыкальны.

Антон с детства играет на

кларнете, а Луиза учится музыке

у мамы с 6 лет и любит

танцевать.

На этой оптимистической

ноте мы и заканчиваем

наше повествование о

семье Пиявских с

надеждой, что история

семьи Трипольского

мельника Юды Пиявского,

адресованная в будущее,

будет иметь своё

продолжение.

215

Продолжение.

Одним из откликов на первую публикацию книги

"Путём всего земного" оказалось письмо Феликса

Пиявского из Ашкелона 8 Мая, 2013. Вот его

копия:

"Здравствуйте, Белла!

Меня зовут Феликс Пиявский. Моя внучка

обнаружила в сети Вашу книгу, посвящённую

семье Пиявских из Триполья и их потомкам,

которую я с большим интересом прочитал.

Замечательно, что Вы смогли собрать и изложить

такой детальный и интересный материал! К

сожалению, я не так много знаю о семье моего

отца - Абрама Марковича Пиявского, который

родился в Триполье в 1903 году и, примерно, с

начала 20-х гг. жил в Киеве (он погиб, точнее,

пропал без вести во время войны). Своего

дедушку по отцу, Марка (возможно, Мордехая

или Мордко) я никогда не видел, а моя бабушка,

Брайна Пиявская, умерла в эвакуации. Сам я

родился в Киеве в 1933 году и жил там до отъезда

в Израиль в 2005 г. (сейчас я живу в Ашкелоне).

Возможно, в ходе работы над книгой Вам

встречались какие-то упоминания о моем

дедушке (исходя из хронологии, можно

предположить, что он мог быть братом или

кузеном Юды Пиявского). Буду очень

признателен, если Вы сообщите мне любые

детали, которые могли бы помочь мне узнать

216

больше о моих родных из Триполья. И ещё раз

спасибо за книгу!

С уважением и наилучшими пожеланиями

-- Felix Piyavsky

Это письмо и присланные фотографии дополнили

и обогатили родословное дерево Пиявских ещё

одной ветвью. Воспоминания Феликса Пиявского

и его жены Брони легли в основу последней

главы книги "Путем всего земного."

Согласно устной традиции Пиявских из

Триполья, их предок, еврей Берко, родился в

первой половине 19-го века в период

царствования Николая Первого. Родоначальник

семьи Пиявских получил свою фамилию по

названию речки Пилявы, притока Днепра, на

берегу которой было расположено небольшое

местечко. Евреи несколько веков селились на

правом, западном берегу Днепра, в так

называемой "Черте постоянной оседлости

евреев". Но русский царь Николай Первый,

движимый религиозными принципами

Православной веры, запретил евреям селиться в

древне-русской столице, Киеве и его

окрестностях. Его более либеральный сын,

Император Александр Второй, разрешил

богатым и образованным евреям проживать в

Киеве, а людям попроще - в его окрестностях.

Так в Триполье снова появились евреи, в том

числе, и Пиявские. Согласно норме (1 синагога на

30 семей), в Триполье второй половины

217

середины 19-го века была только одна синагога, а

евреи считались меньшинством среди

украинского населения. Несмотря на это, евреи

имели в местечке несколько мельниц, древесные

склады, продуктовые лавки и кузницы.

Не известно, сколько было детей у

ортодоксального еврея Берко, но один из его

сыновей по имени Юда, был трипольским

мельником. Мордехай Пиявский мог быть его

младшим родным братом, или же племянником.

Маловероятно, чтобы в небольшой общине,

состоявшей, из нескольких десятков еврейских

семей, были однофамильцы, не состоявшие в

родстве. (сравните фото Арона и Абрама).

Итак, дед Феликса, Мордехай Пиявский,

прожил в Триполье с женой Брэндл и сыном

Абрамом до осени 1919 года. Живописное

местечко, расположенное на правом берегу

Днепра в 50 километрах южнее Киева, любили

все Пиявские. Но никто из них не забывал

событий 1919 года, связанных с еврейскими

погромами и исходом всех евреев из Триполья.

Как все Пиявские, семья Мордехая бежала в

Киев, спасаясь от бандитского террора атамана

Зелёного. В местечке не осталось евреев, кроме

одной из дочерей Юды - мельника, Мариамы.

Она крестилась и под именем Мария стала женой

местного украинца, которго называли "дядько

Сэргiй." В период Гражданской войны как

столица "самостiйной" Украины Киев стал одной

из горячих точек послереволюционной России.

218

Власть над городом много раз переходила из рук

в руки. (На фото - армия Деникина, вступившая в

Киев). За него боролись националисты и

федералисты, монархисты и большевики. Сначала

в Киеве правила Рада, потом Гетман

Скоропадский, его сменил Петлюра. Каждая

перемена власти сопровождалась волной

еврейских погромов. Безнаказанное бесчинство

многочисленных вооружённых банд было

остановлено только Красной армией, в третий раз

установившей в Киеве свою власть. Лев Троцкий

был Военным наркомом и организатором

Красной армии. Не удивительно, что еврейская

молодёжь тянулась к большевикам.

219

Одни уходили в Красную армию, другие

включались в общественную работу на местах, и

все стремились к недоступному ранее

образованию.

Сын Мордехая Абрам

Пиявский (1903 - 1942)

Абрам Пиявский родился в

Триполье в 1903. После

Трипольских погромов

жил в Киеве с 1919

года. Шестнадцатилетний

юноша стал курьером

в ЧК. Он работал, учился и

высоко поднялся по

служебной лестнице. К

своему недолгому счастью, во время партийных

чисток и репрессий 1937 года Пиявский Абрам

перешёл на другую работу, и это продлило его

220

молодую жизнь ещё на

несколько лет. Абрам Пиявский

женился на Фане (Фейге) по

фамилии Капуста. ( 1903 -

1969). Они жили на Подоле

вместе с мамой Абрама,

бабушкой Брэндл. В семье

царил мир и взаимопонимание.

Фаня была очень искренней и

справедливой женщиной. В

этом же духе она воспитала

своих сыновей, Михаила и Феликса. Броня

Бухман, ее невестка, рассказывает: "Фаня

отличалась душевным благородством,

честностью и терпеливостью. Она относилась к

людям с пониманием и участием и была для меня

очень близким по духу человеком. Она овдовела в

36 лет, воспитала двух сыновей и прожила толко

63 года." очень любила этот район Киева. .

Фаня и Михаил..

221

Подол, один из 10-ти районов Киева, расположен

в нижней части города на берегу Днепра. С

давних времён он стал торгово-ремесленным

центром города. Об этом

говорят названия улиц

(напр. Кузнечная и др.)

Здесь селились евреи,

занимавшиеся,

преимущественно,

ремеслом и торговлей. На

Киевском Подоле

появилась первая аптека,

был построен первый в

222

городе водопровод и открыто первое Высшее

учебное заведение.

Фаня Пиявская (Капуста)

настолько любила этот район,

издавна обжитый евреями, что

не захотела переезжать с

Подола на новую квартиру.

Она любила театр, ценила

выдающихся актёров и так

хорошо знала театральный

репертуар, что подруги

завидовали её увлечению.

Довоенный Киев считался театральной столицей

Украины. В 1867 году был открыт Оперный

театр.

223

Народное признание получил Национальный

академический театр имени Ивана Франко и

Театр русской драмы им. Леси Украинки.

Сцену украшали имена таких выдающихся

артистов, как Бучма, Ужвий, Неумская и многие

др.

Опираясь на базу

и традицию

дореволюционных

театров, киевские

коллективы

ставили шедевры

мировой классики:

" Борис Годунов",

"Женитьба Фигаро", " Ревизор" и др.

Новое искусство создавала творческая

молодёжь. В Еврейском театре ТРАМ (Театр

рабочей молодёжи) шли спектакли Шолом

Алейхема. Большим успехом пользовался

"Мальчик Мотл" в Киевском еврейском Театре

юного зрителя. Постановке "Блуждающие

звезды" помешала Война.

В начале Войны семья

Абрама Пиявского, в том

числе его мать Брэндл,

эвакуировалась в Кизляр, на

Северный Кавказ.

С давних времён, начиная с 5-

го н.э. там жили горские

евреи, выходцы из Персии.

Почти все (50 тысяч) уехали

224

впоследствии в Израиль, где до сих пор

занимаются земледелием, выращивают сады,

виноградники и табак. Горские евреи сохранили в

Израиле свою национальную традицию.

Кизляр оказался для Пиявских промежуточным

пунктом на пути в Джамбул. Отец семьи, Абрам

Пиявский, был призван в Кизляре на фронт. Он

пропал без вести в 1942. Многие годы семья

безуспешно разыскивала его.

Немцы рвались к бакинской нефти.

Спасаясь от надвигающейся оккупации, Фаня

Капуста с сыновьями Михаилом 13 лет,

Феликсом 8 и с бабушкой Брэндл эвакуировалась

в Казахстан. Пожилая женщина не доехала до

места. Не выдержав тяжести длинного пути, она

умерла и похоронена где-то по дороге в

Джамбул...

В то же самое время мать Фани Моисеевны

погибла в Бабьем яру. Опустошённая Войной

семья прибыла в Джамбул.

Когда-то город Джамбул (Тараз), стоявший на

Великом шёлковом пути, был богатым торговым

центром. Его завоеватели, арабы, принесли с

собой Ислам и построили мечети. В 2001 году

Джамбулу, получившему своё прежнее имя

Тараз, исполнилось 2000 лет.

Период Войны для Пиявских в Джамбуле был

голодным. Мать работала на почте, мальчики

учились в школе. По карточной системе на

каждого иждивенца выдавалось 400 грамм

чёрного сырого хлеба, а в школе бесплатно

225

полагался темно-коричневый пончик, жареный в

хлопковом масле и стакан мутно зелёной

жидкости, которую называли "чай".

После окончания Войны Фаня Моисеевна с

двумя сыновьями возвратилась в Киев,

разрушенный войной. Она нашла работу на почте.

Дети Абрама Пиявского

Михаил Пиявский (1928 -

2008)

Родился и жил в Киеве.

Окончил техникум, имел в

семье двоих детей.

Эмигрировал в США. Умер от

сердечной болезни. Дети

Михаила - 2 сына

Феликс Пиявский (1933)

Родился в Киеве.

Эвакуировался вместе с семьёй

в начале Войны в Кизляр, а

затем в Джамбул. Окончил

Киевский техникум. После

окончания был распределён в

Комсомольск-на-Амуре.

Работал на подводной лодке и через пару месяцев

был направлен в Советскую гавань. Феликс

Пиявский

226

занимался турбинами на эсминце и всю свою

трудовую жизнь проработал в энергетической

системе. Возвратился в Киев в 1957 году и

женился на Броне Бухман. Она

- коренная киевлянка -

выросла, вышла замуж и

родила детей в Киеве.

Броня прожила там до отъезда

в Израиль в 2005 году. Она

вспоминает с тёплым чувством

свой любимый город Киев,

его душистые липы и

цветущие каштаны, увенчанные золотисто-

белыми и розовыми свечами:

"Киев называли "городом каштанов" и сочиняли

об этом песни. Он очень изменился с тех пор.

227

Наш Киев был другим, красивым и уютным."

Годы Войны остались позади, но в еврейских

семьях никто не забыл о потерях. Все мы

напрасно думали, что после победы над

фашизмом наступит новая эра доверия и

благополучия. Как далека была послевоенная

суровая реальность от голубой мечты!

Полуголодное существование, ставшее для

большинства советских жителей нормой,

отягощалось лживой партийной пропагандой.

Если когда-то еврейские погромы носили

местный характер, то теперь началась открытая

травля всех евреев, организованная

Коммунистической партией. Центральные газеты

"Правда" и "Известия" были полны материалов,

направлявших общественное мнение в

русло борьбы с еврейским космополитизмом, с

228

заговором кремлёвских "врачей-предателей".

Население принимало эту грязную ложь за

чистую монету, и неприязнь к евреям возрастала

повсюду: на работе, в школах, на улицах и в

городском транспорте. Евреи-врачи в

поликлиниках сидели в тиши своих кабинетов - к

ним на приём не записывались одураченные

пациенты. Евреи-руководители считались

предателями и американскими агентами,

находившимися под тайным надзором своих же

подчинённых, нанятых на службу КГБ.

Жена Феликса Пиявского, Броня

Бухман запомнила это время на всю жизнь: " В

1953 году, когда мне исполнилось 13 лет, я после

школы посещала Биологический кружок,

организованный для учащихся при Академии

наук Украины. В холодный январский вечер со

снежком мы с друзьями возвращались домой по

Крещатику. Вдруг издали, из громкоговорителя,

укреплённого на фонарном столбе возле

памятника Ленина мы услышали голос диктора,

вещавшего по так называемому "Делу

кремлёвских врачей-убийц". Наша беззаботность

мгновенно сменилась тревогой. Это был обрыв

души, который я никогда не забуду. Только

смерть Сталина в Марте 1953 года пресекла

репрессии, гонения и готовившееся выселение

евреев в Восточную Сибирь."

Броня Бухман, 1940 года рождения, прожив в

украинской столице много лет, знает о Войне по

229

книгам, фильмам и по рассказам, сохранившимся

в семье.

Её отец, Файвель Бухман (1913-1993) родился в

Белоруссии. Белоруссия в период Гражданской

войны вела бои с Польской армией генерала

Пилсудского. Военные потери, голод и тиф

косили народ. Бездомные дети и подростки,

потерявшие родителей, помещались в детские

дома. Такая участь постигла шестилетнего

Файвеля Бухмана. который был определён в

Минский детский дом, когда умерли его

родители. Получив школьное образование, он

окончил Техникум и Военное училище . Женился

до Войны. В его семье было двое детей - сын

Семён и дочь Брайна. В первые дни Войны

Файвель Бухман был призван в Армию и ранен

несколько раз. Под Брестом он попал вместе со

своей частью в окружение и выбирался оттуда по

лесам и болотам. Перед тем, как переплыть

водоём, Файвель Бухман, чтобы не размокли

документы, закопал их в лесу, надеясь вскоре

вернуться за ними. Но дороги назад уже не было -

он отступал вместе со всей армией на Восток.

Бухман воевал на Втором Белорусском фронте,

прошёл всю Войну , несколько раз был ранен и

участвовал во взятии Кёнигсберга в Апреле 1945

года. Взятие этой крепости, укреплённой мощной

линией обороны на 200 км вглубь до Мазурских

болот, означало освобождение Польши. Там

Файвель Бухман получил своё последнее

ранение. За многолетнюю честную службу

230

Файвель Бухман не получил ни одного

повышения в чине, но за мужество и героизм был

награждён орденом "Красной

звезды" и многочисленными

медалями.

Демобилизовавшись, Бухман

стал водителем тяжёлого

грузового транспорта.

Воспоминания Брони Бухман: "Мой дядя Шая

был одним из старших братьев Файвеля. До

Войны он женился. Его жену звали Рива. Но

детей у них не было. В первые дни Войны был

мобилизован в Армию и во время отступления

Армии Шая Бухман был оставлен разведчиком в

захваченном немцами Киеве. Он пал жертвой

антисемитской ненависти местных жителей.

Однажды мой дядя шел вниз по

Красноармейской, недалеко от своего дома и

дворничиха издали заметила его. Она

сотрудничала с немцами и сразу же донесла в

Гестапо, расположенное в доме напротив, о

бывшем жильце, еврее Бухмане. Он был убит на

улице немецким офицером. Жители ближайших

домов знали о расправе. Одна из свидетельниц,

соседка Бухманов, много лет хранила молчание и

рассказала об этой трагической истории только

после смерти дворничихи. Как известно, немцы

исполняли карательные акции в захваченных ими

странах, опираясь на сотрудничество местного

населения. В ходе Войны семья Пиявских и

231

Бухманов понесла большие потери. Отец

Феликса, Абрам Маркович Пиявский пропал без

вести. Бабушка Брэндл умерла в эвакуации по

дороге в Джамбул. Вторая бабушка, мама Фани

впогибла в Бабьем яру, а дядю Шаю Бухмана

расстреляли немцы.

Дети и внуки Феликса Пиявского

Сын Александр окончил в

Киеве Политехнический

институт. По специальности –

инженер - электрик. Руководит

заводом электрооборудования в

Израильском мошаве,

расположенном недалеко от

Ашкелона, где живут его

родители. Ашкелона.

;

Сын Александра, Феликс

Пиявский окончил Технион в

Хайфе, офицер израильского

военного флота, старший

лейтенант.

232

Инна и Дина Девятко

Дочь Инна, москвичка, Доктор психологии с

мировой известностью.

Внучка Дина окончила Университет в Хайфе, по

специальности Психолог. Занимается научно-

исследовательской работой.

233

Эпилог

Повествование "Путём всего земного" охватывает

столетний период жизни семьи Пиявских,

родившихся в Триполье в последней четверти 19

века. У Юды-мельника и Ревекки Пиявских в

1880 году появилась первая дочь Гудл. С тех пор,

на протяжении двадцати с лишним лет, семья

росла и становилась более многодетной. Когда

умерли Юда и Ревекка, старшие дочери заменили

им родителей. Все дети испытали горечь

сиротства и узнали вкус бедности. Одарённые,

энергичные, трудолюбивые сыновья и дочери

трипольского мельника, нашли своё призвание и

поселились в крупных городах Украины: в Киеве,

Днепропетровске и Одессе. Их родственные связи

были очень крепки. В случае необходимости

никто не оставался без участия и помощи.

Дети братьев и сестёр Пиявских, в большинстве

своём, родились после Революции. Воспитанные

советской школой, они жили по новым законам,

заменившим Тору коммунистической догмой, а

традиционную службу в синагоге языческим

культом Сталина.

В антирелигиозном обществе учёба была

бесплатной, и почти все сыновья и дочери

Пиявских получили высшее образование, став

инженерами, врачами, юристами и т.д.

Закончив институты, они уезжали, по

государственному распределению, в разные

области и республики Союза: в Донбасс, на Урал,

234

в Удмуртию, Казахстан, Узбекистан, Дальний

восток и другие места Союза.

Перестройка 80-х принесла в советское

общество относительную свободу, и началась

массовая эмиграция в Израиль, Америку и

Европу. В Израиле поселились потомки Гуди,

Семы, Яши, Ханы, Бориса и двоюродного

родственника Абрама Пиявского, родом из

Триполья. Для внуков и правнуков Юды-

мельника, разделённых границами, океанами и

материками, остались только компьютерные,

телефонные и почтовые связи.

История "Путём всего земного", начатая в

Америке, окончена в Израиле. Она оказалась

возможной, благодаря отклику родных, их

воспоминаниям и присланным фотографиям.

Спасибо всем! Оформление книги сделал Овадия

Браславский.

“Путём всего земного” 2-е издание

Израиль, Кфар-Хабад.

16 Ноября, 2014 года.

Белла бат Ривка, внучка Гуди

Копелевич, урождённой Пиявской.

Email: brasbel@gmail.com

Family tree on the web: http://tinyurl.com/nzorwm8