Министерство здравоохранения Российской Федерации Государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования «Казанский государственный медицинский университет»

Кафедра истории, философии и социологии

А.А. Никонова

СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ СОЗДАНИЯ БЕЗБАРЬЕРНОЙ СРЕДЫ ДЛЯ СЛАБОВИДЯЩИХ И

НЕЗРЯЧИХ ИНВАЛИДОВ

Монография

Казань – 2016

УДК 316.47 ББК 60.56

Печатается по решению Центральной проблемной комиссии Казанского государственного медицинского университета

Научный редактор –

доктор политических наук, профессор Л.М. Мухарямова

Рецензенты: Л.А. Бурганова, доктор социологических наук, профессор кафедры

государственного, муниципального управления и социологии Казанского национального исследовательского технологического университета;

М.Н. Максимова, доктор экономических наук, доцент, заведующий кафедрой экономической теории и социальной работы Казанского государственного

медицинского университета

Никонова А.А. Социологический анализ создания безбарьерной среды для слабовидящих и незрячих инвалидов: монография / А.А. Никонова. – Казань: Казанский государственный медицинский университет, 2016. – 160 с.

ISBN

Монография посвящена анализу формирования безбарьерной среды для слабовидящих и незрячих людей в России. Проведенное исследование позволяет проанализировать процессы, происходящие в условиях изменяющейся социальной политики в области инвалидности.

УДК 316.613.432 ББК 60.5

ISBN

© Никонова А.А., 2016 © Казанский государственный медицинский университет, 2016

3

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение……………………………………………………………………... 4

Глава I. Теоретико-методологические подходы к изучению

инвалидности………………………………………………………………...

8

1.1. Трансформации инвалидности в условиях изменяющейся

социальной среды: от институции к институту………………………..

8

1.2. Культурно-религиозное конструирование инвалидности

в христианстве и исламе………………………………………………...

26

1.3. Современные исследования инвалидности………………………. 39

Глава II. Безбарьерная среда: обоснование

общественной необходимости………………………………………………

56

2.1. Социетальное признание проблемы создания безбарьерной

среды: активизация общественных процессов………………………...

56

2.2. Опыт реализации политики равных возможностей

в зарубежных странах…………………………………………………...

72

2.3. «Государственная программа «Доступная среда на 2011

2015гг.» в России как способ расширения возможностей людей с

инвалидностью………………………………………………………….

83

Глава III. Реализация политики равных возможностей в России

(на примере категории слабовидящих и незрячих инвалидов

Республики Татарстан)……………………………………………………..

98

3.1. Образовательная система для слабовидящих

и незрячих инвалидов……………………………………………………

98

3.2. Изменения в институте обеспечения занятости

и трудоустройства………………………………………………………..

111

3.3. Новые практики религиозных организаций в отношении

слабовидящих и незрячих инвалидов…………………………………..

126

Заключение………………………………………………………………....... 135

Литература…………………………………………………………………… 141

4

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследования определяется тем, что модернизация

российской социальной политики в направлении соответствия международным

требованиям Конвенции о правах инвалидов выдвинула вопрос создания

безбарьерной среды на повестку дня. Безбарьерная среда – не просто снятие

архитектурных преград в передвижении, это, прежде всего, наличие условий,

необходимых для удовлетворения трудовых, образовательных, культурных и

других потребностей инвалидов в контексте равных возможностей для всех.

Важным фактором актуальности является реализация государственной

программы «Доступная среда на 2011–2015гг.». Ее развитие требует

постоянного анализа результатов, в том числе в поле социологических

исследований.

Создание безбарьерной среды проходит на фоне продолжающихся

дискуссий. Социальные практики в отношении инвалидов в России

характеризуются специалистами как противоречивые. В советское время в

стране были созданы специальные учреждения, в которых происходила

достаточно успешная социализация инвалидов для жизни в ограниченном

социуме «себе подобных». Такая политика приводила к социальной и

культурной демаркации инвалидов и неинвалидов.

Современные стратегии нацелены на развитие инклюзивных практик, но

в обществе нет убежденности в правильности такого выбора. Об угрозах

возникновения новых барьеров в процессе внедрения инклюзивного

образования, например, в острой форме говорили педагоги на встрече с

Президентом В.В. Путиным на площадке «Народного фронта» в октябре 2014г.,

отмечая, что ускоренная реализация инклюзивных программ и отказ от опыта

коррекционного образования могут привести к ухудшению ситуации с

обучением детей-инвалидов.

Исследование особенно важно в условиях постоянного внимания к

публичным дискурсам инвалидности. Анализ представлений, которые

5

стабилизируют старые и конструируют новые барьеры, представляет

значительный интерес.

Особой категорией инвалидов, имеющей значительный опыт

самоорганизации, чья численность в России составляет 275 тыс. человек,

являются слабовидящие и незрячие люди. Всероссийское общество слепых

объединяет 75 отделений, 214 тыс. человек, 158 предприятий,

17 территориально обособленных филиалов и демонстрирует пример создания

«параллельного мира» незрячих. Для анализа влияния формирования

безбарьерной среды на социальные процессы в сообществе слабовидящих и

незрячих инвалидов был сформулирован ряд задач:

– обосновать периодизацию развития безбарьерной среды для инвалидов

и оценить участие сообщества незрячих инвалидов в этом процессе;

– провести анализ выполнения регионами обязательств в рамках

реализации государственной программы «Доступная среда на 2011–2015гг.», в

том числе в части осуществления принципа доступности для инвалидов,

имеющих нарушения зрения;

– выявить медийные образы и стереотипы, конструирующие барьеры

инвалидности в средствах массовой информации;

– проанализировать процессы, обусловленные формированием доступной

среды, изменяющие статусы и потребности слабовидящих и незрячих

инвалидов;

– установить особенности образовательной системы слабовидящих и

незрячих учащихся и барьеры, препятствующие их адаптации в системе

занятости;

– выявить изменения социальных практик религиозных организаций в

области инвалидности в условиях реализации программ создания доступной

среды.

В рамках исследования были использованы следующие методы сбора и

анализа данных:

6

1. анализ федеральных и республиканских документов и данных

официальной статистики в области инвалидности (2010–2014гг.);

2. вторичный анализ данных опросов (опросы Фонда общественного

мнения «Отношение к инвалидам» (22–23 сентября 2012г.) и «Образование без

границ: дети-инвалиды в обычных школах», (2–3 июня 2012г.), опрос Левада-

Центра «Религия и церковь в общественной жизни» (22–25 марта 2013г.)),

результатов социологических исследований по схожей тематике (исследования

«Инвалид на рынке труда» О.В. Новожиловой (1999–2000г.), «Квотирование

рабочих мест для инвалидов (точка зрения работодателей)» П. Романова, Е.

Ярской-Смирновой, С. Вайтфилд (апрель–июнь 2009г.), «Влияние трудовой

занятости молодых слабовидящих инвалидов на процесс их социальной

реабилитации в современном обществе» Е.А. Ждановой и И.И. Мухаметовой

(2007г.), «Трудоустройство людей с ограниченными возможностями в

Республике Татарстан как социальная проблема» И.К. Кузнецовой-Моренко

(2011г.)).

3. авторское исследование программ «Доступная среда на 2011–

2015гг.» в пяти субъектах федерации (Республика Татарстан, Республика

Хакасия, Удмуртская республика, Саратовская и Тверская области) (апрель–

май 2014г.);

4. контент-анализ общероссийских и региональных (Республики

Татарстан) печатных, телевизионных и радийных средств массовой

информации с использованием информационной базы «Интегрум» (с 2010 по

2014гг.);

5. авторское исследование «Барьеры в системе образования», включающего:

– полуструктурированные интервью с экспертами–директорами,

заместителями директоров по учебно-воспитательной работе, учителями,

воспитателями коррекционных образовательных и воспитательных

организаций (N=25; 2012–2014гг.);

7

– результаты трех фокус-групп со слабовидящими и незрячими

гражданами (май 2013г.);

– фокус-группы со слабовидящими и незрячими гражданами (май 2013г.);

6. авторское исследование «Барьеры в системе занятости слабовидящих и

незрячих людей», включающего:

– полуструктурированные интервью с директорами центров занятости,

представителями общественных организаций, специалистами медико-

социальной экспертизы, слабовидящими и незрячими гражданами (N=18; 2013–

2014гг.);

– аналитический срез рабочих мест на ярмарках вакансий,

информационных порталах Headhunter, SuperJob, «Работа в России» (2012–

2014гг.);

– результаты трех фокус-групп со слабовидящими и незрячими

гражданами (май 2013г.).;

8

ГЛАВА I. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ

К ИЗУЧЕНИЮ ИНВАЛИДНОСТИ

1.1. Трансформации инвалидности в условиях изменяющейся

социальной среды: от институции к институту

Система ролей, статусов и правил поведения, придуманных людьми,

составляют эмпирическую природу института, формирование которого

представляет собой продолжительный процесс1. Ни одно социальное явление

не может быть представлено в форме института, пока оно не регулируется

официальными нормами2. Эти утверждения позволяют полагать, что

первоначально инвалидность развивалась в форме институции, поскольку была

связана исключительно с представлениями, обычаями, запретами и другими

«атрибутами»3, которые выполняли регулятивную и контролирующую

функции, однако не представляли собой сложившуюся систему.

Инвалидность как институция стала оформляться во времена Античности,

когда активную роль в развитии «правил поведения» в отношении людей,

имеющих физические недостатки, играла община. Исследователи достаточно

часто приводят в пример Древнюю Спарту, в которой решение о том, оставить

слабому ребенку жизнь или нет, принималось исходя из социальной

необходимости4. В Древней Греции детоубийство происходило и по

экономическим причинам, например, в том случае, когда уровень рождаемости

превышал необходимый.

Кардинально противоположное отношение и римлян, и греков было к

воинам, получившим увечья в ратных боях. Военные инвалиды получали

1 Хантингтон С. Политический порядок в меняющихся обществах. М.: Прогресс-Традиция, 2004. С. 33. 2 Ротстайн Б. Политические институты: общие проблемы // Политическая наука: новые направления. Научный редактор Е.Б.Шестопал. М.: Вече, 1999. С. 155. 3 Мосейко В.О. Институциональные аспекты управления // Известия Волгоградского государственного технического университета, 2005. № 5. С. 93. 4 Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Т. 1. М.: Наука, 1994. С. 148.

9

материальное содержание в виде пенсионных выплат и земельных участков5.

Их почитали, однако бремя заботы всецело ложилось на семью. Для

подавляющего же числа членов общины серьезные заболевания или травмы

являлись причиной маргинализации и исключения из социальной жизни,

поскольку уход и лечение могли себе позволить лишь богатые люди6.

Только в исключительных случаях инвалидность не становилась

барьером к участию в общественных процессах или даже получению власти.

Например, Император Клавдий имел врожденные проблемы со здоровьем,

однако благодаря интеллекту, образованности и неудачному правлению своего

предшественника смог взойти на римский престол. Появление во власти

физически «немощного» правителя привело, в конечном счете, к

незначительным послаблениям в рядах спартанцев: с этого момента в армию

стали приглашать и низкорослых мужчин, таких же, каким был их правитель.

В культурах древних государств царили схожие предпочтения –

абсолютное здоровье, сила, выносливость, совершенство. Во многих

произведения Гомера большое внимание уделялось рассказам о богах и

воспеванию подвигов великих воинов, полулюдей-полубогов – хорошо

слаженных, быстрых, мужественных и смелых. Это подтверждают и полотна

художников. Например, в картине Рафаэля «Афинская школа» явно

прослеживается связь идеально пропорционального тела с идеально

пропорциональным зданием. Похожим было и представление Жака Луи Давида

в картине «Смерть Сократа», несмотря на то, что сложение самого Сократа

было далеко не идеальным7.

Инвалидность не была редкостью в древних государствах. Некоторые

зарубежные исследователи придерживаются мнения о ее широкой

распространенности по причинам недоедания, болезней и интербридинга в

5 История инвалидных обществ [Электронный ресурс]. URL: http://independentfor.com/material/histunion.htm (дата обращения: 09.01.2012). 6 This abled body: rethinking disabilities in Biblical studies / под ред. J. Schipper, H. Avalos, S.J. Melcher. Houston: Society of Biblical Lit, 2007. P. 32. 7 Rose M.L. The staff of Oedipus: transforming disability in Ancient Greece. Michigan: University of Michigan, 2003. P. 9.

10

античное время8. Среди населения можно было встретить детей с рахитом и

косолапием, людей с церебральным параличом и другими заболеваниями,

инвалидов-ветеранов войн и т.д. Еще более обычным делом были постнатально

приобретенные деформации. Наконец, частыми причинами становились

сражения, спортивные мероприятия, в которых население принимало активное

участие, что приводило к получению серьезных травм, приобретению вирусных

и бактериальных заболеваний9. Повреждения ноги или руки могли привести к

инвалидности, а реабилитационный потенциал античной медицины был

низким10. Даже небольшая травма могла привести к расстройству одной или

нескольких функций организма человека. Единственное, что могли сделать

врачи, – признать человека неизлечимым. В истории, однако, есть примеры,

когда врачи древности пытались объяснить физические недуги индивида не

мистическими, а рациональными представлениями. Например, Гиппократ

пытался (хотя и безуспешно) лечить нарушения зрения и слуха11. Аристотель

предпринимал попытки объяснить происхождение слепоты и глухоты. Он

считал, что глухота – более серьезное нарушение, чем слепота, поскольку

именно слух способствует интеллектуальному развитию человека.

Н.Н. Малофеев считает, что авторитетное мнение философа и фактическое

отсутствие видимых повреждений у слепых привело к тому, что в обществе к

ним относились с большей симпатией, чем, например, к глухим, а их образы

наделялись особой мифологичностью и мистичностью: «Их не воспринимали

как плохих или хороших, подозрительных или заслуживающих доверия,

наказанных или благословленных, они принимали все эти образы в одно и то

же время»12.

8 Braddock D.L., Parish S.L. An institutional history of disability // Handbook of disability studies. 2001. P. 13. 9 This abled body: rethinking disabilities in biblical studies. P. 31. 10 Horstmanshoff M. Disability and rehabilitation in the graeco-roman world // Studies in early medicine, 2012. Т. 2. P. 1. 11 Малофеев Н.Н. Специальное образование в России и за рубежом. Часть I. Западная Европа. М.: «Печатный двор», 1996. С. 23. 12 Barasch M. Blindness: the history of a mental image in western thought. New York, London: Routledge, 2013. P. 10.

11

К середине II века н.э. среди греков начинает распространяться

христианство, которое являлось мощным фактором, определяющим отношение

к различным социальным явлениям13. Новые религиозные представления,

обычаи, традиции предполагали моральную ответственность за поступки и

деяния, совершенные человеком в земном мире. Человеческое тело, его

красота, грация и сила отходят на второй план, им противопоставляется душа и

небесный мир.

В ранней христианской Церкви нарушения и дефекты рассматриваются

как наказание за грех или связаны с силами зла»14. В каком-то смысле такой

подход остался пережитком античных времен. Это важнейшая составляющая

так называемой моральной модели инвалидности, которая, с одной стороны,

рассматривала инвалидность как «наказание за грехи», а с другой – причисляла

инвалидов к мученикам15.

Ни в Древней Греции, ни в Древнем Риме не существовало понятия,

эквивалентного инвалидности в социальном и политическом смыслах,

поскольку по большому счету в обществе не было места людям с врожденными

немощами и болезнями16. Фактически ни в Греции, ни в Риме не существовало

и классификационной схемы «инвалид / неинвалид». Сегодня в порядке вещей

говорить об инвалидах как об отдельной идентифицируемой группе. Однако

античное время – иной случай. М. Роуз доказывает, что «греки не выделяли

категорию инвалидности, поскольку людям априори было запрещено

принимать на себя определенную социальную роль, из-за чего они были

изолированы от других»17. Эти запреты и ограничения представляли собой

компонент формирующегося института инвалидности в виде набора

«действующих правил, которые используются для того, чтобы определить, кто

13 Bates K. A social history of blindness: a doctoral thesis. Loughborough: Loughborough University, 1998. P. 19. 14 Barnes C., Mercer G., Shakespeare T. Exploring disability: a sociological introduction. Cambridge: Polity Press, 1999. P. 10. 15 Тарасенко Е.А. Социальная политика в области инвалидности: кросскультурный анализ и поиск оптимальной концепции для России // Журнал исследований социальной политики, 2004. Т. 2. № 1. С. 9. 16 Rose M.L. The staff of oedipus: transforming disability in Ancient Greece. P. 11. 17 Там же. P. 11.

12

может принимать решения на арене, какие действия разрешены или какие

ограничены, какие правила агрегации будут использоваться, каким процедурам

необходимо следовать, какой информацией нужно или не нужно снабжать

(общество), что получат индивиды в ответ за свои поступки»18. Однако

отсутствие понятия физической инвалидности не означало отсутствие

классификации людей с телесными увечьями или повреждениями (например,

калеки). Напротив, греки обладали обширной лексикой, описывающей те или

иные аспекты физической инвалидности. Их широко известная концепция

красоты как симметрии привела к негативному отношению к инвалидам и их

деформированным и (или) поврежденным органам как к эстетически

неправильным формам. Классифицировать их сложно отчасти из-за того факта,

что физические повреждения и аномалии рассматривались вне границ научной

медицины. Большая часть терминов имела общий характер, была

взаимозаменяема и синонимична, приобретая специфическое значение только в

определенном контексте: «калеки», «увечные», «уроды», «отсталые»,

«хромые», «косолапые»19. М. Роуз считает, что у греков не было точной

классификации физической инвалидности20. Кроме того, степень

индивидуальной инвалидности в каждом конкретном случае была обусловлена

степенью зависимости человека от семьи или его активности в гражданской

жизни.

Важную часть анализа античных представлений об инвалидности

составляет разделение понятий «деформация» и «инвалидность». Несмотря на

то, что категории «инвалидность» и «деформация» не использовались в

древних государствах, можно найти некоторое сходство между современными

и античными представлениями о «физически экстраординарных индивидах»21.

Тому есть несколько подтверждающих обстоятельств. К примеру, незрячие и

глухие люди имеют инвалидность, однако видимых физических повреждений 18 Ostrom E. Governing the commons. Cambridge: Cambridge University Press, 1990. P. 51. 19 This abled body: rethinking disabilities in Biblical studies. P. 33. 20 Rose M.L. The staff of oedipus: transforming disability in Ancient Greece. P. 11. 21 This abled body: rethinking disabilities in Biblical studies. P. 35.

13

они не имеют (за исключением случаев, когда потеряны оба глаза). И,

напротив, человек с полидактилией может иметь деформации, но при этом он

не является инвалидом. Роберт Гарланд утверждает, что «не существует

абсолютных различий между деформированностью, которую можно

обозначить как отклонение от «нормального» внешнего вида, и инвалидностью,

которая так или иначе является результатом деформированности, являющейся

нарушением функции организма»22. Но в некоторых случаях две эти категории

могут быть тесно взаимосвязаны. Физические деформации, такие как

отсутствие глаза, приводят к инвалидности, то есть к слепоте. Физическая

инвалидность и деформация могут быть неотделимы друг от друга. У людей с

церебральным параличом, к примеру, есть проблемы с двигательной

координацией, при этом их руки или ноги могут бть короче среднего размера,

что является результатом их физического состояния. Деформация и

инвалидность могут занимать две различные сферы, но их взаимосвязь, в

общем, и в античных текстах в частности, требует рассмотрения двух этих

понятий вместе.

Важно исследовать исторические аспекты инвалидности, принимая во

внимание, что именно подразумевается под понятиями «инвалид» и

«физическое нарушение». Средневековье – недостаточно изученный период в

вопросе инвалидности. В Средние века, так же как и в античное время,

фактически не существовало понятий «инвалидность» и «физическое

ограничение (нарушение)». При этом средневековая терминология была менее

политкорректна и более прямолинейна. Некоторые физические нарушения

определялись, как они есть, формируя образ: «хромые», «слепые», «немые»,

«глухие» люди, «эпилептики» и «дети с врожденными нарушениями»23. Этот

факт характеризует данный период как наихудшее время для инвалидов в

истории человечества. 22 Garland R. The eye of the beholder: deformity and disability in the Graeco-Roman world. New York: Bloomsbury Academic, 2010. P. 5. 23 Metzler I. Disability in medieval Europe: thinking about physical impairment in the High Middle Ages. New York: Routledge, 2006. P. 4.

14

В ХII–ХIII века на европейском континенте одно за другим

распространяются страшнейшие заболевания. Сначала проказа, затем пандемия

чумы («черной смерти»), которые приводят к высокой смертности и снижению

продолжительности жизни, и, как результат, к увеличению количества больниц,

в том числе и для людей с инвалидностью (больницы для душевнобольных,

использующие жестокие методы лечения)24.

В Средние века инвалиды были либо объектом жалости и милости для

остальных членов общества, либо неполноценными людьми, от которых нужно

держаться подальше. По своим правам (а точнее сказать, бесправности) они

входили в одну группу с бедняками и пожилыми25. Почти все европейские

законы ограничивали людей, имеющих инвалидность, в гражданских правах:

отказ в праве наследования, запрет на дачу показания в суде, заключение

контрактов, официальные заявления и составление завещания26. Ограничения,

которые накладывались на граждан, имеющих физические нарушения,

препятствовали их участию в общественной жизни и устанавливали образец

поведения, которому они должны были соответствовать.

В отношении церкви к инвалидам со времен Античности мало что

изменилось. «В монастырях к ним (инвалидам) относились как к гостям, ведь в

Евангелии сказано, что они первыми окажутся в Царстве Христовом. Живя на

пожертвования родственников, соседей и прихожан, инвалиды занимали строго

определенное положение в обществе. Их специальной функцией было

искупление грехов богачей. С одной стороны, им сочувствовали из-за близости

их судьбы с судьбой Христа. С другой стороны, они внушали тревогу и

страх»27. Эта тревога была следствием того, что физические недостатки

инвалидов считались «наказанием за грехи или знаком причастности к злым

24 Малофеев Н.Н. Специальное образование в России и за рубежом. С. 39. 25 Жиро К. История отношения к инвалидам во французском обществе от средних веков до наших дней [Электронный ресурс]. URL: http://invalidov.net/viewtopic.php?id=477 (дата обращения: 20.02.2012). 26 Малофеев Н.Н. Специальное образование в России и за рубежом. С. 39. 27 Там же. С. 39.

15

духам»28. Таким образом, отношение к инвалидности и инвалидам было

неоднозначным и представляло собой сложную проблему. При этом люди с

инвалидностью были единственными, кому позволялось просить милостыню.

Отчасти это в дальнейшем способствовало их сегрегации, отбросило их на

периферию общественной жизни. Кроме того, именно в эпоху Средневековья

инвалиды стали изолироваться в работные дома и приюты, по существу

являвшиеся первыми учреждениями, оказывавшими поддержку, с одной

стороны, и не способствовавшими их социализации, с другой.

«Средневековое насилие над глубинным гуманизмом основ христовой

веры нашел выход в эпохе, получившей название Возрождение – возрождение

единого и милосердного Бога и человека, наделенного Разумом и созданного

Творцом «по образу и духу своему»29. Эпоха Ренессанса открыла новые

перспективы для всех членов общества, независимо от их физического

состояния, в связи с изменением мировоззренческих установок,

противопоставляющих силе тела силу духа. Отсюда и стремление к

постоянному самосовершенствованию. С XIV по XVI века начавшийся

преимущественно в Италии гуманизм в искусстве сопровождался успехами в

анатомических и физиологических исследованиях человеческого тела, слуха и

зрения, проводимых Леонардо Да Винчи, Уильямом Гарви и др.30. Середина

XVI века ознаменовалась официальными исследованиями Джироламо Кардано,

направленными на изучение людей с нарушениями слуха и зрения31.

Однако, несмотря на успехи в изучении человека, в эпоху Ренессанса вера

в животное происхождение людей с инвалидностью и их одержимость

(особенно это касалось людей с психическими заболеваниями) была

неискоренима в течение всего Нового времени. В качестве подтверждения

28 Ярская-Смирнова Е.Р., Наберушкина Э.К. Социальная работа с инвалидами. Санкт-Петербург: Изд-во «Питер», 2004. С. 8. 29 Брестовицкая Н. Закон и инвалиды: к вопросу об истории проблемы [Электронный ресурс]. URL: http://viperson.ru/wind.php?ID=645826 (дата обращения: 19.01.2012). 30 Handbook of disability studies / под ред. M. Bury, G.L. Albrecht, K.D. Seelman. California: SAGE Publications, 2001. P. 21. 31 Там же. P. 21.

16

можно привести слова французского хирурга Амбруаза Паре: «Уроды – это

нечто, что превосходит саму Природу, чудовища, которые противостоят

Природе, слепые, одноглазые, горбатые, хромые, шести- четырех-, трех-,

двупалые калеки, они могут иметь и все эти признаки вместе»32. Однако было

бы ошибкой считать, что Паре, отец-основатель современной хирургии, мог

относиться к инвалидности как проявлению дьявольской, неземной силы. На

самом деле так он классифицировал инвалидов по различным категориям, а

понятия «уроды» и «чудовища» использовал за неимением иных категорий

(понятие инвалидности появилось гораздо позднее). Подтверждением этому

можно считать его предположение о том, что инвалидность («уродство»)

зависит от наследственности. Кроме того, он выступал за ликвидацию теории о

демонологии, а его современник, швейцарский медик Феликс Платер, – за

отмену наказаний психически больным людям33. Наконец, в конце XVI века

итальянец Газони предложил размещать душевнобольных в больницах.

В эпоху Возрождения благотворительность приобрела юридический

статус. Это была форма солидарности, которая в итоге привела к большей

общественной изоляции инвалидов34. Таким образом, юридическое оформление

инвалидности стало главной особенностью эпохи Возрождения. Кроме того,

данный этап характеризуется появлением специальных учреждений,

пытающихся с переменным успехом решить жизненные проблемы людей с

инвалидностью, будь то получение образования, трудоустройство,

реабилитация и интеграция в целом.

Некоторые аспекты инвалидности как институции имеют под собой

культурную основу, которая в дальнейшем предполагает возникновение

символов, являющихся одной из характеристик социального института35.

Появление первых признаков института инвалидности связано с открытием

32 Stiker H.-J. A History of Disability. Michigan: University of Michigan Press, 1999. P. 91. 33 Там же. P. 91. 34 Жиро К. История отношения к инвалидам во французском обществе от средних веков до наших дней (дата обращения: 15.01.2012). 35 Ткаченко В.С. Интеграция в российском обществе людей с инвалидностью: автореф. дис. … док. соц. наук: 22.00.04 / Ткаченко Владимир Сергеевич. Ставрополь, 2007. С. 30.

17

образовательных учреждений для детей-инвалидов, а в случае с глухими или

незрячими детьми – еще и с появлением специального языка.

XVI век ознаменовался появлением зачатков системы образования для

глухих инвалидов, в первую очередь, в Испании и Турции. В Испании

образование первоначально стали получать глухие дети из аристократических

семей, спрятанные от общества в мужских и женских монастырях. Обучением

детей в них занимались монахи. Все следующее столетие только глухие дети

богатых родителей могли пользоваться правом на образование. Процесс

перемещения детей из стен церковных организаций в специальные школы,

можно назвать своеобразной инклюзией. В 1680 году Джордж Дальгарно

опубликовал первую азбуку глухонемых.

Первая школа для незрячих учащихся появилась в Париже только в конце

XVIII века (1784 год)36. Она была открыта Валентином Хайю, который

придумал первые выпуклые принты, с помощью которых он обучал детей

чтению. В Англии первая школа для слепых детей была открыта еще позже, в

1791 году Эдвардом Раштоном в Ливерпуле37. И уже в начале XIX века

подобны школы стали открываться повсеместно по всей Европе – в Вене,

Милане, Амстердаме, Стокгольме, Санкт-Петербурге, Копенгагене, Брюсселе и

других городах. В 30-х годах XIX века школы для незрячих детей стали

открываться и в Соединенных Штатах (Нью-Йорк, Бостон, Пенсильвания,

Огайо)38.

Этот период был значим и для российской истории инвалидности.

Особую роль в нем сыграла императрица Екатерины Великая – в 1775 году она

подписала указ о создании приказов общественного призрения. Они

обустраивали убежища для неизлечимо больных, дома для душевнобольных. К

XIX веку в России существовала крепкая система общественных институтов и

организаций, осуществлявших социальную поддержку. А после Отечественной

36 Handbook of Disability Studies. P. 28. 37 Там же. P. 28. 38 Там же. P. 28.

18

войны 1812 года, когда появилось множество пострадавших от битв на полях

сражений в обиход вошло и понятие «инвалид», которым называли ветеранов

войн, вернувшихся с травмами после прохождения воинской службы.

Несомненно, эти события являются многозначительными для

становления социального института инвалидности. Однако не менее значимым

в истории является 1832 год, год принятия единой системы обучения незрячих

чтению и письму. Это стало возможным благодаря Луи Брайлю, изобретателю

рельефно-точечного шрифта. В 1858 году Американский печатный дом для

слепых выпустил в тираж первые печатные издания39. А в 1879 году Конгресс

США выделил 10 000 $ на выпуск обучающих материалов для незрячих

инвалидов.

Помимо развития системы образования в Европе в этот период появились

зачатки формирования системы государственной социальной политики. Эту

систему нельзя было назвать социальной защитой в полной мере, однако

именно с этого момента получает развитие государственная институциональная

социальная поддержка. Во Франции в первой половине XIX века была

разработана новая стратегия отношения к малоимущим слоям населения, в том

числе к инвалидам. С получением официального права на (низкооплачиваемый)

труд и прошение милостыни40 инвалидность укрепляет свои позиции как

социальный институт. Но эти попытки государства сделать инвалидов

«полноценными» членами общества не помогли снизить уровень недоверия по

отношению к ним. Это происходило, возможно, и потому, что милостыню

могли просить и праздные люди (то есть вполне здоровые, но ленивые и не

желающие выполнять работу по силам). Поэтому государства не отказывались

и от работных домов, приютов и других социальных учреждений, в которых

содержались инвалиды.

39 Handbook of Disability Studies. С. 29. 40 Жиро К. История отношения к инвалидам во французском обществе от средних веков до наших дней (дата обращения: 15.01.2012).

19

В конце XIX века набирает обороты эра евгеники – учения об улучшении

человеческой породы, возникшего во второй половине XIX века и

основывалась на теориях Ч. Дарвина, Г. Спенсера и Э. Геккеля 41. В Германии

оно получило название расовой гигиены, в скандинавских государствах –

расовой биологии. Ей придерживались нацистские захватчики во время Второй

мировой войны42. Главными принципами евгеники стали сегрегация, запрет на

брак между инвалидами и рождение ими детей43.

Логическим продолжением этой политики стало ухудшение условий

жизни людей с инвалидностью. В начале века основными формами их

поддержки в США были государственные фермы и богадельни, в которых

находили работу и приют бедняки. Обычным делом в некоторых штатах

считалась стерилизация инвалидов. С 1907 по 1949 годы было отмечено около

47 тысяч случаев стерилизации инвалидов с интеллектуальными проблемами в

30 штатах44. Этот опыт США в дальнейшем переняла и нацистская Германия,

принявшая в 1933 году свой собственный евгенический закон о стерилизации.

Этот законодательный документ привел к принудительной стерилизации 300-

400 тысяч человек, главным образом, так называемых «слабоумных» (людей с

интеллектуальными ограничениями), а кульминацией подобного

беспрецедентного примера идеологической одержимости людей стало убийство

200-275 тысяч инвалидов в период Второй мировой войны (1939-1945 годы)

посредством эвтаназии («Акция по эвтаназии»)45. В процедуре выбора жертв и

их массовых убийств принимали участие многие практикующие психиатры,

поддерживающие нацистский режим. Программы стерилизации

использовались и в скандинавских странах государствах. Например, в Дании их

41 Авдеев В.Б. Свобода личности и расовая гигиена // Метафизическая антропология. Москва: Белые Альвы, 2002. С. 32. 42 Handbook of disability studies. С. 33. 43 Там же. P. 39. 44 Там же. P. 40. 45 Там же. P. 40.

20

жертвами стали более 8 тысяч человек в период с 1930 по 1954 годы; в Швеции

только в 1948 году – более 2 тысяч46.

В 1908 году в Соединенных Штатах зарождается движение ментальной

гигиены, начатое Клиффордом Биром совместно с американскими врачами,

борющихся за реформирование системы психиатрической помощи. Бир,

побывавший до того момента в нескольких психиатрических клиниках, вместе

со сподвижниками смог добиться, чтобы в больницах и клиниках стали лечить

людей с психическими проблемами, имеющими хронический характер, а также

заниматься профилактикой подобных заболеваний (например, нервных

расстройств). Результатом деятельности Бира стало учреждение Национального

комитета ментальной гигиены (National Committee for Mental Hygiene) в

1909 году47. Однако ни исследования, ни появление нового движения за права

людей с интеллектуальными проблемами не смогли воспрепятствовать

применению в 30-х годах XX века шоковой терапии в отношении людей с

эпилепсией, слепотой, психическими заболеваниями и др. Тогда же

итальянский невролог Уго Карлетти впервые воспользовался этим методом

лечения. Новую главу в психохирургии открыл Эгош Мониш, португальский

нейропсихиатр, воспользовавшийся методом лоботомии для лечения

психических заболеваний48. До 50-х годов XX века было лоботомировано около

20 тысяч пациентов.

Переломным моментом стала Первая мировая война, повлекшая за собой

миллионы искалеченных и душевнобольных жертв49. Первоначально

отношение общества к инвалидам было практически такое же, как и в Средние

века: изоляция и общественная благотворительность, милосердие. Правда,

сразу после войны (к примеру, во Франции) ветераны-инвалиды стали

создавать особые общества, тем самым усиливая свои гражданские и

46 Handbook of disability studies. P. 40. 47 Там же. 48 Гилберт Д. Спотыкаясь о счастье. М.: Альпина Паблишер, 2008. С. 50. 49 Жиро К. История отношения к инвалидам во французском обществе от средних веков до наших дней (дата обращения: 15.01.2012).

21

политические позиции. Произошли изменения и в социальной политике,

заключавшиеся, прежде всего, в создании системы услуг50. В связи с

дефицитом рабочей силы в послевоенное время, военные инвалиды

принимались на работу, в том числе и на сельскохозяйственное производство,

поскольку промышленность не давала им возможности устроиться на фабрики

и заводы. Однако с течением времени нехватка рабочих рук заканчивается, и

военные инвалиды постепенно становятся обузой для предприятий51. И хотя им

выплачивалась пенсия как ветеранам войны, до некоторых видов работ их не

допускали, как прокаженных, особенно это касалось такой профессии, как,

например, педагог. «Так, специальный декрет запрещал наем на работу людей с

физическими недостатками»52.

Вторая мировая война принесла еще больший ужас в жизнь граждан

Европы. В истории Холокоста есть глава об убийстве более ста тысяч

психически больных людей, как на территории Германии, так и на территориях

оккупированных государств. Программа «расовой гигиены» началась еще в

1938 году, когда родители душевнобольного немецкого мальчика по имени

Кнауер обратились к Гитлеру (не без участия Комиссии «Акция по эвтаназии»)

с просьбой убить их сына, на что Гитлер дал согласие и приказал врачам

провести экзекуцию. В дальнейшем врачи выбирали детей, подлежавших

уничтожению, и направляли их в одно из 30 специальных отделений, где затем

детей убивали. Таким способом было убито не менее 5 тысяч детей. В

1939 году эта программа была распространена и на взрослых людей, имевших

психические нарушения. Все мероприятия, проводившиеся по этой программе,

были засекречены, поскольку она была незаконной. Эта программа получила

название «Акция Т4». Клиники, где происходили убийства, были оборудованы

газовыми камерами и крематориями. Та же система использовалась в лагерях

смерти в Польше. 50 Ярская-Смирнова Е.Р., Наберушкина Э.К. Социальная работа с инвалидами. С. 8. 51 Жиро К. История отношения к инвалидам во французском обществе от средних веков до наших дней (дата обращения: 15.01.2012). 52 Там же.

22

В 60-е годы XX века в Швеции, а затем и в других странах Запада

распространяется подход нормализации социальной политики по отношению к

инвалидам; в большинстве современных жилищных проектов представлены так

называемые групповые дома, где жильцы имеют общие расходы на питание,

транспорт и дежурную помощь53. Такие дома появились на Западе уже с начала

1970-х годов, вытеснив дома-интернаты для инвалидов54. В целом, уже в 60-70-

е годы европейские страны стали следовать установке деинституциализации,

т.е. отказа от предыдущих форм жизнеустройства инвалидов (размещение их в

приюты, интернаты и другие социальные учреждения). Одним из особенностей

процесса деинституциализации, фактор, называемый «достоинством риска», –

предположение, что те, кто высвобождается из-под строгой опеки, должны

иметь право делать все то, что делают остальные люди, в том числе и

случайные ошибки55.

XX век явился новым витком в формировании отношения к

инвалидности. В 60-х годах XX века возникает новая концепция,

объединяющая инвалидов всего мира в единое движение. Основоположником

этого движения в целом и в США в частности считается Эд Робертс, первый

человек с тяжелой формой инвалидности, поступивший в калифорнийский

Университет Беркли56. До этого в начале 50-х годов активную деятельность за

права инвалидов стала проявлять Мари Свитцер, директор службы трудовой

реабилитации США. Благодаря ее работе удалось повлиять на Акт трудовой

реабилитации 1954 года таким образом, что услуги по реабилитации

предоставлялись в том числе и людям, имеющим тяжелые формы

инвалидности. Ранее этого не происходило, поскольку они считались

«непригодными для реабилитации». Свитцер настаивала на том, что работа

означает «движение человека к наиболее высокому и продуктивному

53 Ярская-Смирнова Е.Р., Наберушкина Э.К. Социальная работа с инвалидами. С. 9. 54 Там же. С. 9. 55 Там же. С. 10. 56 К независимой жизни [Электронный ресурс]. URL: http://perspektiva-inva.ru/userfiles/publication/k-nezavisimoi-zhizni.pdf (дата обращения: 19.01.2012).

23

положению, которое он может занять в жизни»57. Такая политика подталкивала

инвалидов к самостоятельности и уверенности.

Другим представителем движения за независимую жизнь стала Джинни

Лоури, доброволец Красного Креста, помогавшая людям, переболевшим

полиомиелитом. Началось это еще в 1949 году, когда в США это заболевание

стало распространяться в том числе и среди взрослых. Тогда добровольцы

стали оказывать помощь заболевшим на дому. По мнению Лоури, «это и было

началом движения за независимую жизнь»58. В дальнейшем она продолжала

оказывать помощь инвалидам, пострадавшим от полиомиелита в виде

информационной помощи. Сначала благодаря ей стал издаваться бюллетень, а

затем и «Реабилитационная газета». Авторы газеты были одновременно и их

читателями. Одним из этих читателей был Эд Робертс, в недалеком будущем –

один из лидеров движения за независимую жизнь. Он стал обучаться благодаря

своей настойчивости сначала в колледже, а затем и в высшей школе.

Последовательно проводя политику независимости, Робертс, в сущности,

осуществлял революционный подход к инвалидности и стал символом защиты

гражданских прав инвалидов. «Сначала он как бы являл собой эксперимент,

один проживая в изоляторе больницы Коувел в Беркли, так как полы

общежития не выдерживали веса почти 400-килограммовых железных легких

(барокамеры), в которой он спал, а также проводил много часов, бодрствуя. Но

после того как в местной газете появилась статья под заголовком

«Беспомощный калека учится в университете», другие студенты-инвалиды

стали стремиться в Беркли»59.

К 1967 году вокруг себя Робертс объединил уже 12 студентов с тяжелыми

формами инвалидности. Тогда он понял, что их группа достаточно большая,

чтобы с ней считались. Он и другие жители Коувела начали «тешить себя

57 К независимой жизни [Электронный ресурс]. URL: http://perspektiva-inva.ru/userfiles/publication/k-nezavisimoi-zhizni.pdf (дата обращения: 19.01.2012). 58 Там же. 59 Движение за независимый образ жизни инвалидов [Электронный ресурс]. URL: http://voi.social.tomsk.gov.ru/files/invainfo/legal.pdf (дата обращения: 19.01.2012).

24

эгоистической и амбициозной надеждой, что могут выйти из больницы и

поселиться как обычные люди». Они подали заявку на федеральное

финансирование программы по созданию кампуса для студентов-инвалидов. В

1970 году эта программа стала реализовываться.

Философские принципы программы были революционными для этого

времени. Среди них был отказ от медицинского подхода: если что-то нужно

«улучшить», то это «что-то» – не что иное, как американское общество, а если

кто-то должен взять ответственность, этот «кто-то» – не врач. Инвалиды, по

мнению группы из Беркли, были потребителями, клиентами, а не пациентами.

Продолжением этой программы стало создание Центра независимой жизни,

основанного на тех же принципах, что и программа. Работу в Центре

осуществляли те же инвалиды, которые своей главной задачей считали

социальную интеграцию. Вероятно, это событие и можно считать переходом от

традиционной парадигмы исследования инвалидности к посттрадиционной.

Робертс и его сподвижники «измеряли независимость человека по тому,

насколько человек мог быть хозяином своей жизни, начиная с выбора

сопровождающего и заканчивая выбором жилья»60.

В середине 70-х годов XX века Движение за независимую жизнь выходит

на принципиально новый уровень. В 1973 году инвалиды смогли получить

государственную финансовую поддержку на реализацию программ,

направленных на социальную помощь и интеграцию. А в 1977-м году после

многодневных забастовок в Сан-Франциско и Вашингтоне была принята

504 статья Акта о реабилитации61. Статья относилась к реализации любой

программы, финансируемой из государственных источников. Так инвалиды

США впервые в полной мере показали себя независимой и сильной группой,

способной влиять на правительственные решения.

60 Движение за независимый образ жизни инвалидов [Электронный ресурс]. URL: http://voi.social.tomsk.gov.ru/files/invainfo/legal.pdf (дата обращения: 19.01.2012). 61 Там же.

25

Важным событием стало принятие Организацией Объединенных Наций

Декларации прав инвалидов в 1975 году62. С этого момента инвалидность как

категория включает в себя все больше компонентов. С этого момента она

предполагает не только профилактику, лечение и реабилитационные

процедуры, но также и равные возможности и полноценное участие инвалидов

в общественной жизни. Официально инвалидом признавалось любое лицо,

которое не может самостоятельно обеспечить полностью или частично

потребности нормальной личной и/или социальной жизни в силу недостатка,

будь то врожденного или нет, его или ее физических или умственных

способностей63.

В 1981 году прошел Международный год инвалидов, который, несмотря

на последующую Декаду инвалидов, стал решающим, поскольку вопросы

инвалидности стали рассматриваться не только на национальном, но и на

международном уровне. Благодаря ООН была создана Международная

организация инвалидов, объединяющая людей с инвалидностью из разных

уголков мира и пропагандирующая концепцию независимой жизни среди них64.

В начале 90-х годов в Европе была создана Европейская сеть независимой

жизни, которая содействовала пропаганде движения за независимую жизнь и в

правительственных кругах65.

Европейские государства проделали большой путь от ненависти и

агрессии к людям с инвалидностью сначала до терпимого и участливого

отношения к ним, а затем и до идей интеграции и равенства66. В Средние века

инвалиды были бесправными в отношении наследования или завещания,

составления договоров. В эпоху Возрождения они еще больше изолировались

(как ни парадоксально) из-за распространения благотворительности, а затем в

62 Дробот О.С. Концепция независимой жизни как форма интеграции инвалидов в современном мире // «Ученые заметки ТОГУ», 2011. Т. 2. № 1. С. 26. 63 Декларация о правах инвалидов [Электронный ресурс]. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/disabled.shtml (дата обращения: 19.01.2012). 64 Дробот О.С. Концепция независимой жизни как форма интеграции инвалидов в современном мире. С. 28. 65 Там же. С. 28. 66 Малофеев Н.Н. Специальное образование в России и за рубежом. С. 122.

26

конце XIX века из-за развития расовой гигиены. Наконец, в 70-е годы XX века

страны Европы начинают следовать принципу нормализации социальной

политики в отношении инвалидов и отказа от прежних форм жизнеустройства и

медицинского подхода. На протяжении многих веков инвалидность, приобретая

все новые очертания и характеристики, формировалась сначала как институция,

основанная на традициях, обычаях и ценностях. С изменением установок и

образцов поведения как людей с инвалидностью, так и остальных членов

общества, с приобретением гражданских прав, гарантий и юридического

обоснования, с возникновением определенной культуры инвалидности,

включающей специальные языки и шрифты, с появлением и расширением

деятельности образовательных и трудовых учреждений, с активизацией

общественных движений инвалидов инвалидность становится институтом,

который по своей природе представляет не только ограничение, рамки, но и

является средством раздвижения границ возможностей субъекта67.

1.2. Культурно-религиозное конструирование инвалидности в

христианстве и исламе

Религия и духовность стали объектами интереса социологов с 1960-

х годов благодаря лингвистическим исследованиям ученых Галлодетского

университета (Вашингтон, США)68. Только в последние несколько лет

междисциплинарные исследования стали сливаться с различными потоками

философской и богословской мысли в отношении инвалидности. Они содержат

в себе большой потенциал для практического преобразования религиозной

культурной традиции, благодаря которой сформировалось отношение к людям

с инвалидностью. Многие исследователи считают, что инвалидность

67 Иншаков О.В. Экономические институты и институции: к вопросу о типологии и классификации // Социологические исследования, 2003. № 9. С. 43. 68 Woodward J. How you gonna get to heaven if you can’t talk with Jesus: on depathologizing deafness [Электронный ресурс]. URL: http://www.amazon.com/Gonna-Heaven-Cant-Talk-Jesus/dp/0932666159 (дата обращения: 21.12.2013).

27

культурно-религиозно сконструирована69, и нынешнее стремление

международных организаций к универсализации правовых норм тесно

переплетается с эклектизмом религиозных традиций, которые определяют

человеческие взаимоотношения с «другими», непохожими на себя

индивидами70.

В православии отношения между человеком и Богом чрезвычайно

индивидуализированы71. Постижение божественных действий становится

возможным не только и не столько посредством внешних чувств, например,

зрения, но в большей степени через проявление сострадания по отношению к

другому объекту72. Поэтому нарушения, которые являются частью общей

поврежденности и ограниченности не конкретного индивида, а общей

человеческой природы, отходят на второй план и не могут повлиять на

возможность общения с богом. Не зря исторически на Руси монастыри всегда

являлись пристанищем «убогих». Современная православная церковь старается

придерживаться этой практики, хотя и не всегда успешно73.

В христианской традиции существует три подхода относительно

инвалидности. Первый гласит, что инвалидность является наказанием за «грехи

отцов» или свои собственные грехи. Болезнь является закономерной,

«поскольку грехопадение Адама и Евы сделало человеческое тело склонным к

болезням, старости и смерти»74. Есть другая версия этого же подхода –

инвалидность дается человеку в качестве наказания за непослушание, неверие

69 См., например: Fadiman A. The spirit catches you and you fall down: a Hmong child, her American doctors, and the collision of two cultures. Macmillan, 2012. 350 p.; Whyte S.R., Ingstad B. Disability and culture: An overview // Disability and culture, 1995. P. 3-32. 70 Schuelka M.J. A faith in humanness: disability, religion and development // Disability & Society, 2013. Т. 28. №. 4. P. 501. 71 Ефремова М.В. Влияние религиозной идентичности на экономические установки и представления россиян // Альманах современной науки и образования: Издательство «Грамота». № 10 (41), 2010. С. 92. 72 Нечипорова Е. В. Милосердие и благотворительность в деятельности Русской православной церкви // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: Философия. Социология. Право, 2009. Т. 57. №. 7. С. 1. 73 Владимирова В. Из церкви в Рязани выгнали мать с ребенком-инвалидом [Электронный ресурс]. URL: http://snob.ru/selected/entry/95533?v=1446197381 (дата обращения: 08.08.2015). 74 Шаповал И.А. Российская ментальность в аспекте интеграции инвалидов // Вестник ОГУ, 2005. Т. 1. № 10. С. 64.

28

или невежество75. С этой точки зрения, человечество до сих пор

«расплачивается» за грехи своих праотцов76. Результатом такого подхода

явилось убеждение, что инвалидность является наказанием за проступок, а

также стигматизация людей с инвалидностью за предполагаемый недостаток

веры77.

Существует прямо противоположный подход, основная мысль которого

заключается в том, что инвалидность для человека – не наказание, а испытание,

с одной стороны, и благословение для его семьи и всего общества, которое

позволяет становиться более милосердными и высоконравственными, помогая

и сопереживая ему, с другой78. Паулин Отиено называет такой подход

благотворительным79. Известный профессор богословия А.И. Осипов отмечает,

что у многих отцов церкви прослеживается следующая важная мысль:

«каждому человеку необходимо нечто болезненное, что только может дать ему

возможность духовного развития»80. То есть то страдание, которое он получает,

в том числе и в форме инвалидности, рассматривается как предоставление

возможности привести свое духовное состояние в соответствие с

христианскими канонами. Однако в ситуации, когда «горизонт жизни

ограничивается исключительно плоскостью «здесь и сейчас», инвалидность

вырастает до масштабов трагедии»81.

Исследователи придерживаются разных мнений относительно влияния

благотворительного подхода на представления об инвалидности. Известный 75 Otieno P. A. Biblical and theological perspectives on disability: Implications on the rights of persons with disability in Kenya // Disability Studies Quarterly, 2009. Т. 29. №. 4. [Электронный ресурс]. URL: http://dsq-sds.org/article/view/988/1164 (дата обращения: 20.11.2013). 76 Winser M.A. The history of special education from isolation to integration. Washington D.C.: Gallaudet University Press, 1993. P. 16. 77 Otieno P.A. Biblical and theological perspectives on disability: implications on the rights of persons with disability in Kenya [Электронный ресурс]. URL: http://dsq-sds.org/article/view/988/1164 (дата обращения: 20.11.2013). 78 Михеев А. Опыт духовно-нравственной поддержки подростков и молодых людей с ограниченными возможностями: доклад // Церковно-практическая конференция «Люди с ограниченными возможностями в Церкви: свои или чужие?». Санкт-Петербург, 2 декабря 2010. // URL: http://old.spbda.ru/news/a-526.html (дата обращения: 10.10.2013). 79 Otieno P.A. Biblical and theological perspectives on disability: implications on the rights of persons with disability in Kenya [Электронный ресурс]. URL: http://dsq-sds.org/article/view/988/1164 (дата обращения: 20.11.2013). 80 Осипов А.И. О страданиях: видео-лекция: Московская духовная семинария, 2006. URL: http://aosipov.ru/video/00_video_lektsii_a_i_osipova_obschii_spisok.html 81 Филатов Т.В. Эмоции и старость // Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия: Философия. Филология, 2012. № 1. С. 68.

29

теоретик и практик инвалидности Том Шекспир утверждает, что

благотворительность оказывает негативное влияние на жизнь лиц с

инвалидностью, в первую очередь, по причине формирования зависимости и

неравенства82. Паулин Отиено считает, что благотворительная деятельность, с

одной стороны, содействует социальной справедливости, с другой, не

способствует расширению прав и возможностей инвалидов в реализации

амбиций в области социальной, экономической и политической жизни.

Генри Стикер, считает, что исторически христианская благотворительность

способствовала институциональному перераспределению ресурсов, а в идеале

могла бы стать основой для создания равноправного общества83.

В Новом Завете связь между инвалидностью и грехом практически

отсутствует. В Евангелие по Иоанну есть притча о том, как однажды апостолы

увидели младенца, родившегося слепым, и спросили: «Равви! Кто согрешил, он

или родители его, что родился слепым?». На что Иисус ответил: «Не согрешил

ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии»

(Евангелие по Иоанну, 9:2–3). С христианской точки зрения, здоровье

физическое в отрыве от здоровья духовного не может быть безусловной

ценностью. Бог врачевал людей, заботясь при этом не только и не столько о

теле человека, сколько о его душе84. Сталкиваясь с инвалидностью, индивид,

исходя из христианской доктрины, должен помнить, что человеческая жизнь не

ограничивается земной, она является лишь начальным этапом вечной жизни.

Поэтому он должен смиренно принимать все то, что Бог посылает ему для того,

чтобы быть духовно подготовленным к будущей жизни.

Третий подход связан, прежде всего, с идентичностью инвалида и имеет

под собой веские основания предполагать, что его значимость превышает

значимость любого другого человека, поскольку первый является «особенным»

для Бога. Более того, «особенные» люди причисляются к «невинным, святым и 82 Shakespeare T. Disability rights and wrongs revisited. New York: Routledge, 2006. P. 194. 83 Stiker H.J. A History of disability. P. 212. 84 Основы социальной концепции Русской Православной Церкви [Электронный ресурс]. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/141422.html (дата обращения: 10.10.2013).

30

безгрешным», а в некоторых источниках могут значиться как «пророки,

посланные, чтобы передать важное сообщение посредством своего увечья или

болезни»85.

Инвалидность в христианстве всегда приписывается божественным

действиям в отношении людей. В христианском понимании Бог является,

прежде всего, врачом, который посредством тех или иных своих воздействий

старается духовно излечить, развить человека. Даже понятие наказания в

христианстве равнозначно понятию научения86.

В исламской традиции понятие инвалидности встречается очень часто в

фольклоре, в духовной практике, в сфере медицины и целительства, в

философских дискурсах, в исламском праве и социальном обеспечении87 и

определяется в соответствии с медицинской моделью как недостаток,

препятствующий развитию человека. Конечно, нужно отметить, что практика и

поведение мусульман (как, впрочем, и христиан, и буддистов, и иудеев или

сторонников любой другой религии или философии), в определенное время и

при определенных обстоятельствах далеко не всегда соответствуют высоким

стандартам проповедуемых ими убеждений и веры88. Часто их смешивают с

некоторыми светскими нормами, которые, как известно, далеки от идеальных.

Исламские принципы существенно отличаются от христианских в

отношении человека к Богу. Итан Уоттерс предполагает, что болезнь и

инвалидность в исламе рассматривается не как наказание, а как возможность

переносить страдания, чтобы испытать на себе благодать Аллаха89.

Считается, что у приверженцев теистической традиции существуют

строгие правила для разрешения напряженной ситуации между утверждениями

85 Block J.W. Copious hosting : a theology of access for people with disabilities. London: Bloomsbury Publishing, 2002. P. 52. 86 Осипов А.И. О страданиях: видео-лекция. URL: http://aosipov.ru/video/00_video_lektsii_a_i_osipova_obschii_spisok.html 87 Miles M. Bibliographic supplement with annotation, on disability, deafness and religious belief and practice in middle eastern, south asian and east asian histories and cultures // J. Relig. Disabil. Heal., 2007. Т. 11. № 2. P. 53. 88 Там же. P. 54 89 Watters E. Crazy like us: the globalization of the American psyche. Free Press, 2010. P. 154.

31

о существовании Бога и о реальном существовании зла в том, что он создал90.

Другими словами, само существование болезней, инвалидности и страданий

никак не может исключить божественное начало всего сущего.

По мнению Мохаммеда Гали, исследователя инвалидности в

мусульманской традиции, для разрешения теологических споров по этому

вопросу, необходимо обратить внимание на Его (Бога) характерные атрибуты,

особенности и имена91. В исламе совершенная, безупречная сущность Бога

подразумевает отсутствие дефектов и недостатков, не относящихся к его

милосердию, мудрости, справедливости и всемогуществу. Иными словами,

совершенство Господа было для мусульманских богословов некой запретной

чертой, которую невозможно было переступить, и даже «человеческая

катастрофа» (инвалидность) не могла поставить под сомнение справедливость,

милосердие и заботу Бога о благополучии людей92.

В священном тексте Корана инвалидность рассматривается чаще всего

положительно: «Heт греха ни нa немощныx, ни нa бoльныx, ни нa тex, кoтopыe

нe нaxoдят, чтo pacxoдoвaть, ecли oни иcкpeнни пеpeд Aллaxoм и Eгo

пocлaнникoм. Heт пyти пpoтив дeлaющиx дoбpo. Пoиcтинe – Aллax Пpoщaющ,

Милocepден»93. Египетский исследователь аль-Вафи предполагает, что в

исламе нет необходимости различать людей по определенному признаку,

поскольку все произошли от Адама и Евы. Право на самостоятельную жизнь

имеют все без исключения94. В научной литературе, освещающей

мусульманские традиции в отношении инвалидности, достаточно фактов-

упоминаний о защите слабых, немощных, которые сопоставимы с понятием

благотворительности в христианской традиции95. Однако, по мнению

М. Майлса, наиболее подходящим термином в этом случае является социальная

90 Pessagno J.M. The Uses of evil in Maturdian thought // Studia Islmica, 1984. Т. LIX. № 60. P. 65. 91 Ghaly M. Perspectives in Islamic theology and jurisprudence. New York: Routledge, 2010. P.47. 92 The spiritual physick of Rhazes / под ред. A.J. Arberry. London: John Murray, 1950. P. 22. 93 Сура «Покаяние», аят 91. 94 Wafi A. Equality in Islam. Egypt: Nahdaht, 1991. P. 15. 95 См., например: Ahmed D.A.A. Gender, disability and Islam: living with visual impairment in Bahrain: a doctoral thesis. UK: University of Warwick, 2007. 384 pp.

32

справедливость: «ожидание инвалидов-мусульман, которые основаны на

традиционном смысле взаимной ответственности и религиозного долга в

общинах под всевидящим оком Аллаха»96.

Теоретически такой подход к инвалидности должен способствовать

преодолению стигматизации людей с инвалидностью и их интеграции, однако в

действительности этого не происходит.

В истории ислама существовали две группы, рассматривающие феномен

страдания, зла и инвалидности вкупе с ними. Ахмед указывает на то, что

исследовательские изыскания мусульманских ученых представляли собой

медикализированный подход к инвалидности97. Другими словами,

инвалидность в их понимании рассматривалась как отклонение от

«нормального» состояния.

Первую группу ученых составляли так называемые еретики и атеисты.

Главным представителем этой группы был исламский богослов

Джахм Ибн Сафвам, ставший основателем такого исламского течения, как

джахмизм. Кроме него к этой группе были причастны арабский поэт Маарри,

философ Абу Иса ал-Варрак и его ученик Ибн ал-Раванди.

Джахм Ибн Сафвам откровенно отрицал милосердие Бога. Существует

легенда, что однажды, указывая своим ученикам на прокаженных, он, громко

рассмеявшись, воскликнул: «Милосерднейший из милосердных (т.е. Бог)

сделал это!» По его мнению, подобное проявление зла показывает, что здесь

действительно можно говорить о грандиозной силе, которая лишена

милосердия и мудрости. Другой приверженец этого подхода Ибн альРаванди

пошел дальше, утверждая мстительный и слабый характер Бога, что вызывало

массу недовольств и обвинений в адрес ученого.

Другой группой, ставящей под сомнение божественную силу, были

суфисты, или мусульманские мистики. В отличие от первой группы, чьи 96 Miles M. Disability in an eastern religious context: historical perspectives // Journal of Religion, Disability and Health, 2002. Т. 6. №. 2-3. P. 58. 97 Schuelka M.J. A faith in humanness: disability, religion and development // Disability and Society, 2013. Т. 28. №. 4. P. 505.

33

приверженцы были объявлены еретиками за свои взгляды, суфисты могли в

определенной степени свободно выражать критику в отношении божественных

сил, не боясь своего выдворения за пределы ислама. Это происходило

единственно потому, что, несмотря на свой критицизм, они все же продолжали

смиренно подчиняться божественным предписаниям и указаниям. К тому же,

их тесная связь с Богом была столь обоснованной, а любовь к Нему настолько

верной, что она не могла быть омрачена упреками или диспутами относительно

«божьих свершений»98. История известного мистика аль-Шибли о

сумасшедшем, находящемся в психиатрической лечебнице, является примером

такой связи: «Молодой безумец умолял аль-Шибли спросить Бога, почему его

(безумца) страдания так невыносимы, почему он так далеко от дома, от своих

родителей, голодный и замерзший. Когда аль-Шибли уже собрался уйти,

сумасшедший заплакал: «Нет, не говори ничего Господу! Иначе он сделает еще

хуже! Я не стану Его ни о чем просить, ибо ничто не может произвести на него

впечатления, он независим»99. Несмотря на утверждения мусульманских

исследователей о равенстве всех людей, эта притча демонстрирует страх,

который, по мнению западных ученых, создает еще большие различия между

людьми, тем самым приводя к социальному исключению тех, кто

воспринимается «другим», «отличающимся от нормы»100. Немецкий

ориенталист Хельмут Риттер так прокомментировал эту притчу: «Что бы ни

случилось с людьми, это всегда прямое действие либо самого Бога, либо других

сверхъестественных сил, совершающих эти действия от Его имени. В любом

случае они имеют дело непосредственно с самим Богом»101.

Кроме этих нескольких исключительных случаев, главная линия

исламской теологии продолжила уделять внимание вере в совершенную и

98 Stroumsa S. From muslim heresy to jewish-muslim polemics: Ibn al-Rāwandī’s Kitāb al-Dāmigh // Journal of American Oriental Society, 1987. Т. 107. № 4 (Oct.-Dec.). P. 767. 99 Schuelka M.J. A faith in humanness: disability, religion and development. P. 507. 100 Hasnain R., Shaikh L.C., Shanawani H. Disability and the muslim perspective: an introduction for rehabilitation and health care providers, 2008. Buffalo, New York: Center for International Rehabilitation Research Information and Exchange. 2008. P. 4. 101 Schuelka M.J. A faith in humanness: disability, religion and development. P. 508.

34

безупречную природу Бога, включая в это понятие все его имена и атрибуты,

описывающие Его характер. Исламские ученые оставались единодушны в том,

что существование страданий в жизни человека не может быть основанием для

возникновения сомнений относительно совершенной божественной сущности.

По мнению суфистов, важнейший знак Его любви – наделение особыми

недугами или болезнями. Пророк сказал: «Когда Бог любит своих детей, Он

награждает их недугом или болезнью. Когда Он любит своей великой любовью,

Он оберегает их». На вопрос «Что означает «оберегать»?» Пророк отвечает:

«Бог не покидает их семьи и защищает их собственность». Один из ученых

сказал: «Когда ты полон любви к Господу, ты должен понимать, что болезнь –

это желание Господа очистить тебя, твои чувства, желания и помыслы». Одни

из учителей-мистиков однажды посоветовал своему ученику: «О, сын мой! Не

пытайся обрести Его любовь, ибо Он не раздает ее каждому без испытания сил

страданием». Что же касается физической боли, тот, кто испытывает ее,

оказывается всегда в одном из двух главных состояний102. Одно связано с

всепоглощающей любовью к Господу, погружение в которую избавляет

человека от страдания. В качестве доказательства, суфист ал-Газали приводит

притчу о воине, вышедшего на поле битвы и не чувствующего боли, так как

мысли его заняты сражением (во имя Бога)103. Во втором состоянии человек

чувствует боль, однако получает от этого удовлетворение, несмотря на то, что

это противоречит его природе. В подтверждение этому приведем притчу

мусульманского мистика Бишра ал-Хафта, который в начале своей религиозной

жизни встретился с человеком, страдающим слепотой. Бишр увидел, как

муравьи начали поедать его (инвалида) плоть. Тогда он попытался привести

страдальца в сознание. Когда же ему это удалось, человек спросил: «Кто этот

любопытный человек, который сует нос в мои дела с Господом. Даже если бы

Он разорвал меня на части, это только увеличило бы мою любовь к Нему»104.

102 Ghaly M. Perspectives in islamic theology and jurisprudence. P. 51. 103 Там же. P. 52. 104 Там же. P. 52.

35

Итак, инвалидность, которую люди считают реальной проблемой,

согласно подходу суфистов, является инвалидностью сердца, причиняющей

боль прежде всего душе, а не телу. Один из авторитетнейших мистиков

объяснил эту точку зрения следующим образом: «Что было бы хуже: страдать

от слепоты в этой жизни, но прозреть в следующей, или быть зрячим в этой, и

ослепнуть в следующей жизни?». Эта ссылка на аяты Корана говорит о

человеке, который страдал от реальной (физической) инвалидности, что

отвлекало его от праведного пути к Богу в этой жизни105. В качестве наказания

в Судный день этот человек получил другое страдание – слепоту.

Мусульманские ученые уделяли большое внимание этому типу инвалидности.

Сирийский ученый Саади Абу Джаиб утверждал, что инвалидность, которая

разрушает душу и тем самым уводит человека от Бога истинного и есть

настоящая инвалидность. Другими словами, в Исламе статус и достоинство,

повреждаются, скорее, духовной инвалидностью, а не физическим

заболеванием.

Помимо атеистов и суфистов ряд мусульманских философов пытался

пролить свет на необходимость понимания общего характера страданий или

зла, с одной стороны, и жизни, в которой мы живем, с другой стороны. Для них

познание этих двух измерений продемонстрировало бы, что на самом деле нет

никакой реальной проблемы в том, что человек страдает от инвалидности106. И

в этом ключе, страдание является просто неизбежным сопутствующим

жизненным обстоятельством. То есть, это то, что должно произойти, а не то,

что может случиться107.

Ибн Сина, известнейший представитель мусульманских философов

выдвинул предположение о существовании абсолютного добра,

олицетворением которого является Бог, и неотъемлемого зла. Он утверждает:

«Во всем мире, ни на том свете, ни на этом, нет ничего, что может изменить

105 Ghaly M. Perspectives in islamic theology and jurisprudence. P. 53. 106 Там же. P. 53. 107 Там же. P. 53.

36

заявление о том, что Бог является первопричиной бытия, что у Бога есть знание

о нем, и Он распоряжается им и желает продолжения его существования, ибо,

если в этом мире не будет добра и зла, справедливости, праведности и

испорченности, мировой порядок никогда не будет сохранен в полной мере»108.

Так реализуется гармония бытия, по его мнению. Если существует добро, то

для сохранения мирового баланса необходимо и проявление зла.

Под неотъемлемым злом Ибн Сина подразумевает отсутствие

совершенства, закрепленного в природе человека изначально, поэтому люди,

имеющие инвалидность (слепые, с поврежденной (или отсутствующей)

конечностью) являются частью такого проявления зла. Примером изначального

совершенства, по мнению Ибн Сины, являются органы человека, например,

глаза, возможности, которые имеют эти органы – то есть, человеческое зрение,

и действия – акт видения. Истинным совершенством среди трех этих

компонентов может считаться только третий, ведь для чего человеку глаза или

способность видеть, если он при этом не понимает и не осознает то, что видит?

Несмотря на объяснение Ибн Сины о происхождении зла, все еще стоит

вопрос о том, как можно понять реальность этого мира, в котором существует

зло в свете абсолютной Божественной доброты и Его великодушия?

Ибн Сина выдвигает два основных аргумента, которые применимы в

случае инвалидности. Во-первых, неотъемлемым злом, к которому

принадлежит феномен инвалидности, является отсутствие бытия109. Например,

инвалидность – это отсутствие способности, которая сама по себе является

частью бытия, и слепота – это отсутствие зрения, которое также само по себе

есть компонент бытия. Поскольку небытие является неотъемлемым злом, оно

беспричинно. Другими словами, оно не может быть действующей причиной

чего-либо. Отсюда следует, что нет бытия, включая Бога, может быть причиной

существенного зла.

108 Otten H.J. The problem of evil in Islam // The Bulletin of Christian Institutes of Islamic Studies, 1985. Vol. I. P. 8-9. 109 Ghaly M. Perspectives in Islamic theology and jurisprudence. P. 54.

37

Тем не менее, несмотря на то, принимается ли во внимание

существование бытия или небытия, люди все еще испытывают страдания из-за

инвалидности. В этом заключается сущность критики Фахр аль- Дин аль- Рази.

В противовес онтологической и космологической теодицеи Ибн Сины он

представил многовековой человеческий опыт страданий. Ибн Сина обошел

стороной реальную проблему зла. Аль-Рази, в свою очередь, задавался

вопросом, почему же Творец не несет моральную ответственность за свои

действия. Введение Ибн Синой в обиход терминов «добро» и «зло» в контекст

онтологии он считал излишним и неподходящим110. Аль-Рази считал, что Ибн

Сина должен был оставить попытки оправдать зло, существующее в мире, и

рассматривать его как настоящую проблему.

Однако этот аргумент и следующий предназначены, скорее, для того,

чтобы минимизировать проблему, а не для того, чтобы ее решить. Второй

аргумент Ибн Сины также приводит к выводу, что не существует как таковой

реальной проблемы страдания. Этот аргумент Ибн Сины также был поддержан

мистиком Мухйи аль-Дин Ибн аль-Араби. Он утверждал, что «Бытие есть

абсолютное добро, а небытие есть абсолютное зло. Тем не менее, такое зло

может внушать и добро. Ведь невозможно оценить что-либо, не соотнося его с

противоположным явлением». Этот подход отвергается современным

исследователем Адибом Найиф Диябом. Он подверг критике Ибн аль-Араби за

его следование по стопам традиционной философии, которая несовместима с

понятиями здравого смысла и с реальностью человеческих страданий, не говоря

уже о неясности «небытия» как понятия.

Итак, второй аргумент, выдвинутый Ибн Синой, связан с утверждением,

что во вселенной больше добра, чем зла: «Зло настигает только конкретных

людей, и только в определенное время. За исключением одного вида зла [то

есть случайного зла], реальное зло не распространяется на большинство

людей». И этот аргумент вполне применим к людям с инвалидностью, которые

110 Ghaly M. Perspectives in islamic theology and jurisprudence. P. 54.

38

фактически представляют меньшинство среди остального населения на земле.

Но такой подход Ибн Сины не был общепринятым для других философов.

Например, Абу Бакр аль-Рази выразил мнение, что зло, напротив, преобладает в

этом мире.

Однако если все же предположить, что в мире не так много зла, то почему

бы не избавиться от него вовсе? И тут возникает третий аргумент Ибн Сины,

утверждающий, что мировой порядок не может быть устойчивым без

существования зла. Расширяя понятие инвалидности, можно было бы сказать,

что быть человеком – значит, быть подверженным к инвалидности, и ее

отсутствию в равной степени. Чтобы исключить возможность инвалидности,

человек не должен быть человеком вовсе. То есть фактически Ибн Синой, хоть

и неявно, отрицается неограниченная божественная власть. Если Бог есть

причина всего сущего, в том числе и в этой сфере, и эта область – не что иное,

чем его компонент, то он может изменить ситуацию в любую сторону. Однако,

поскольку этого не происходит, следовательно, он не имеет той власти, чтобы

изменить ее развитие в том или другом направлении. Бог, как и все сущее,

является лишь инструментом в руках необходимости.

Современные исследования в незначительной степени затрагивают

христианские представления об институте инвалидности. В еще меньшей

степени эти исследования затрагивают ту же тематику в исламской традиции.

Во втором параграфе первой главы проведен анализ различных подходов к

инвалидности с точки зрения традиционных религий (христианство

(православная ветвь) и ислама). Результатом стало выделение трех общих

направлений, в которых развивалось понятие инвалидности. Первый подход

связан с пониманием инвалидности как наказания за «грехи отцов» или

собственные грехи. Второй связывает ее с испытанием с одной стороны, и

божественным благословением для его семьи и всего общества для того, чтобы

становиться более милосердными и высоконравственными, помогая и

сопереживая ему, с другой. Третий подход связан с причислением людей с

39

инвалидностью к «невинным, святым и безгрешным», а иногда они становятся

в глазах общества пророками, божьими сподвижниками. Общие религиозные

принципы предполагают зависимость общественного мнения от интерпретации

инвалидности в определенный период исторического развития. С изменением

мировоззрения менялось и отношение к инвалидам. Православная традиция

признает терпимость к людям с инвалидностью со стороны общества. В

христианском понимании инвалидность приобретает социально значимую

задачу научения и развития человеческих способностей и его духовности.

Исламская доктрина из-за более совершенных представлений о сущности

божественного или, напротив, отрицания его милосердия допускает неприятие

инвалидов, а значит, и отношение к ним общества может быть более строгим.

В обеих религиях инвалидность можно рассматривать как испытание

веры. Разница между исламом и православием в том, как индивид должен

реагировать на испытания.

1.3. Современные исследования инвалидности

На сегодняшний день не существует окончательно сформированной

теории инвалидности по той причине, что она всегда развивалась в границах

различных отраслей социологии: социологии здоровья, тела, городского

пространства и других. Несмотря на это, исследовательские проекты в области

инвалидности можно распределить на несколько групп, развивающихся в

рамках интеракционистского, конструкционистского и институционалистского

подходов.

Социологические исследования инвалидности стали появляться в 60-70-х

годах XX века благодаря развитию в социологии теории символического

интеракционизма, с одной стороны, и активизации инвалидного сообщества, с

другой. В 1963 году Ирвингом Гофманом был опубликован фундаментальный

труд, положивший начало исследованиям инвалидности и представляющий

40

собой анализ способов стигматизации и маргинализации «аномального» тела, –

«Стигма: заметки об управлении испорченной идентичности». Под стигмой он

представлял «ситуацию, когда индивид считается неспособным к полноценной

социальной жизни»111, причем связывал эту проблему с проблемой

девиантности. По его мнению, человек, ставший жертвой «наклеивания

ярлыка», является девиантом. Согласно теории Гофмана, инвалиды, проживая

жизнь рядом с «нормальными» людьми, постоянно подвергаются влиянию

стигматизации, которая является двусторонним процессом. Это значит, что они

подвергаются стереотипам не только со стороны неинвалидов, но и с

собственной точки зрения.

Стигматизация у Гофмана непосредственно перекликается с понятием

идентичности; он подразделяет ее на два типа: виртуальная социальная

идентичность (те требования и предположения, которые мы определяем в

отношении стигматизированного индивида для себя еще до встречи с ним, но

уже зная о встрече) и истинная социальная идентичность (те черты и свойства,

которыми стигматизированный индивид обладает в действительности). «При

встрече с незнакомцем мы можем заметить свидетельства того, что он обладает

неким качеством, отличающим его от других людей его категории и

являющимся нежелательным для него… Таким образом, в нашем сознании он

превращается из цельного обычного человека в неполноценного, обладающего

каким-либо дефектом (подпорченного)… Таким образом, термин «стигма»

будет использоваться для обозначения качества, выдающего какое-то

постыдное свойство инвалида… причем характер этого качества определяется

не самим качеством, а отношением по поводу него»112. Человек, имеющий

инвалидность, таким образом, – человек со стигмой. Исходя из этого, вполне

111 Гофман И. Стигма: Заметки об управлении испорченной идентичностью. Часть 1. Стигма и социальная идентичность. Нью-Йорк. Прентис-Холл. 1963. URL: http://gendocs.ru/v27579/ (дата обращения 01.04.2012). 112 Goffman E. Stigma: Notes of the management of spoiled identity. Chapter 1 and 2 (3-6). New York: Prentice-Hall, 1963. P. 23.

41

вероятна дискриминация в отношении него и снижение его личных жизненных

шансов113.

В 1966 году активист британского сообщества инвалидов Пол Хант,

продолжая исследовательскую традицию Гофмана уже в эмпирической

интерпретации, собрал двенадцать эссе, основанных на опыте инвалидов и

исследователей-практиков, подчеркивая социальную природу этого явления,

под названием «Стигма: опыт инвалидности». Большое внимание в этой работе

Хант и другие исследователи уделили недостаткам системы услуг в Британии,

которые зачастую имели формальный характер и от которых при участии

общественности возможно было бы избавиться114. Но отсутствие услуг или

недостатки в их предоставлении представлялась авторам не самой серьезной

проблемой для людей с инвалидностью. Наиболее важной темой стало

исследование взаимоотношений инвалидов со средой. В этом смысле работа

П. Ханта и его соавторов стала первой попыткой изменения схемы

инвалидности, определяемой в 60-е годы XX века как физический недостаток, и

первой реакцией сообщества на вопрос: «Возможно ли обеспечить комфортные

условия жизни для людей с инвалидностью, не перекраивая общество и

отношения между его членами?»

Анализ социальной реакции по отношению к обездоленным группам

меньшинств, таким, как люди с инвалидностью, был центральным для

социологов, работавших в традиции символического интеракционизма в 1960-

х годах. Их интересовала связь между инвалидностью и социально

запрещенным поведением. Первоначально ученым, ориентирующимся на эту

парадигму, были интересны преступность и наркомания, но после

значительного этнографического исследования они обратили свое внимание на

механизмы создания теории наклеивания ярлыков115. Например, Эдвин Лемерт

провел различие между первичной и вторичной девиацией. Первичная

113 Goffman E. Stigma: Notes of the management of spoiled identity. P. 23. 114 Hunt P. Stigma: the experience of disability. London; Dublin [etc.]: Geoffrey Chapman, 1996. 176 p. 115 Becker H.S. Outsiders. New York: A Division Of Simon & Schuster Inc., 2008. P. 9.

42

девиация приводит к незначительным последствиям для конкретного человека,

вторичная приписывает ему социально девальвированный статус и

идентичность. Вторичные отклонения становятся центральной составляющей

существования для тех, чья социальная жизнь сконцентрирована

стигматизированными социальными ролями116. Инвалиды подвергаются

«типичной стигматизации, и их стигма действует в качестве основного статуса,

определяющего характер их взаимодействия с другими людьми», общая

реакция на этот ярлык непременно закрепит и усилит для них самих

стигматизированный образ самого себя как непохожего на всех остальных, как

«человека с отклонениями»117. В рамках этой теории изучалась социальная

проблема индивида посредством исследования отношения к нему общества в

целом через изучение феноменов социального контроля и социальной

реакции118.

Американский социолог Роберт Скотт в 1970 году поставил под сомнение

логику создания девиантов в социальных взаимодействиях между

профессионалами-реабилитологами и людьми с инвалидностью119. С его точки

зрения, инвалидность представляется формой насильственной социализации, в

которой человек с нарушениями вынужден принять зависимую, подчиненную

роль. Сторонники этой модели фактически отказываются от идеи

восстановления человека в целом и принимают его зависимость как должное.

Потеря «нормального» человеческого статуса снижает уровень ответственности

пациентов за восстановление своего здоровья, однако ценой этому становится

категоризация людей с болезнью или инвалидностью как «граждан второго

сорта»120. В дальнейшем Скотт, используя собственный научный опыт,

116 Lemert E.M. Human deviance, social problems, and social control. Englewood Cliffs, NJ: Prentice Hall, 1967. P. 110. 117 Lemert E.M. Human deviance, social problems, and social control. P. 111. 118 Там же. P. 214-215. 119 Scott R.R. The construction of conceptions of stigma by professional experts // Deviance and Respectability. New York: Basic Books, 1970. P. 23. 120 Siegler M., Osmond H. Models of madness // The British Journal of Psychiatry, 1966. Т. 112. № 493. P. 116.

43

исследовал социализацию взрослых незрячих инвалидов и их взаимодействие с

социальными службами121.

Исследовательские изыскания американских и британских социологов

способствовали развитию теории стигматизации, объясняющей или

оправдывающей отношение общества к стигматизированному индивиду (в том

числе и к инвалиду), а также его статус и положение в обществе. Практика

показывает, что общество приписывает целый ряд проблем индивиду, который

имеет всего один, пусть и существенный недостаток. К примеру, если человек

имеет травму позвоночника и использует инвалидную коляску, значит, не

может трудиться на том же уровне, в том же темпе, выполнять те же функции,

что и «здоровый человек». Он не может заниматься спортом, самостоятельно

передвигаться, используя общественный или личный транспорт, покупать

продукты в магазине и так далее.

Значение инвалидности изменялось и эволюционировало

хронологически. С одной стороны, ее понимание определялось некоторыми

социологами как результат стигматизации, наклеивания ярлыков. С другой,

определение инвалидности рассматривается в социологии и как форма

отклоняющегося поведения. Большинство определений инвалидности тесно

переплетаются с такими понятиями, как «ненормальность» или «отсутствие

способности выполнять «нормальные» роли или участвовать в «нормальной»

жизни». Так или иначе, внимание ученых сконцентрировано именно на

рассмотрении «ненормальности», «субнормальности» и «отличности» как

основного компонента инвалидности. Инвалидность рассматривается как

отклонение от нормы не просто из-за того, что люди с инвалидностью

неспособны эффективно выполнять свои социальные роли, а еще и потому, что

они угрожают разрушенем укоренившимся культурным и социальным

ценностям и традициям общества. Девиантность не является неотъемлемым

свойством. Иначе говоря, человека рассматривают как девианта только после 121 Scott R.A. The making of blind men: a study of adult socialization. New Jersey: Transaction Publishers, 1981. 141 pp..

44

такого поведения или приобретения таких атрибутов, которые воспринимаются

как негативно отличающиеся и нарушающие принятые общественные нормы,

как-то: эстетику, независимость, производительность и мораль122.

Исследования, проводимые в США, показали, что в зачастую нормы

«совершенства» формировались под влиянием потребительской культуры123.

Внутри ее различные медийные элементы (реклама, представления и массовая

пресса) представляют тело как средство получения удовольствия. Такая

пропаганда синтезирует образы молодости, здоровья, красоты для того, чтобы

тело соответствовало этим ценностям124. В этом случае потребительский спрос

у индивидов возрастает. Если же состояние тела отклоняется от нормативного,

индивид автоматически выбывает из «состава» потребителей и становится

«девиантом».

Теория стигматизации стала, по существу, первой серьезной попыткой

исследователей повлиять на изменения практик в области инвалидности.

Следующей стало появление социально-конструкционистской теории, берущей

начало с публикации в 1966 году совместного научного труда крупных ученых-

социологов Питера Бергера и Томаса Лукмана «Социальное конструирование

реальности». Согласно теории, индивиды самостоятельно создают социальную

реальность и формируют собственную идентичность в зависимости от

социальных условий и контекста. В социологическом смысле социальная

реальность не существует сама по себе, она может быть лишь представлена как

конкретная реальность индивидов, живущих в конкретном обществе125.

Социальная реальность предстает в концепции П. Бергера и Т. Лукмана в

122 Susman J. Disability, stigma and deviance // Social Science and Medicine, 1994. Т. 38. № 1. P. 15–22;. Ablon J. The nature of stigma and medical conditions // Epilepsy and Behavior, 2002. Т. 3. № 6. С. 2–9; Schriner K. The political implications of the disability construct in public policy // Journal of Disability Policy Studies, 2000. Т. 11. № 2. P. 103–104; Silvers A. (In) equality, (AB) normality, and the Americans with Disabilities Act. // The Journal of Medicine and Philosophy. 1996. Т. 21. № 2. P. 209–240. 123 Hayward K.A. A Hierarchy of disability: attidudes of people with disabilities toward one another. a doctoral thesis. Los Angeles: University of California, 2005. P. 29. 124 См., например: Featherstone M. The body in consumer culture // Theory, Culture and Society, 1982. Т. 1. № 2. P. 18–33; Featherstone M., Hepworth M. et al. The body: social process and cultural theory: Thousand Oaks, CA, US: SAGE Publications Ltd, 1991. 390 pp. 125 Готлиб А. Качественное социологическое исследование. Познавательные и экзистенциальные горизонты: монография / А.С. Готлиб. М.: ФЛИНТА, 2014. С. 76.

45

качестве феномена «жизненного мира», как нечто непосредственно данное

сознанию индивидов, существующее в их «коллективных представлениях» и

конструируемое интерсубъективным человеческим сознанием126. Здесь важно

указать на сложную взаимосвязь общественного и личного конструирования

реальности, социализации и идентичности, которая возникает в результате

этого процесса. Используя описание П. Бергером и Т. Лукманом различий

социальной реальности, которая интернализируется в процессе первичной и

вторичной социализации, отметим, что инвалиды живут в мире, определяемом

людьми без ограничений возможностей здоровья. В любой момент они могут

отказаться от «роли инвалида» в своем субъективном восприятии нового

положения. Итак, человек с ограниченными возможностями здоровья на фоне

публичного дискурса, где инвалиду отводится роль «больного» и

«нуждающегося», имеет возможность для обособления части Я и

сопутствующей ей реальности. Иными словами, прежняя социальная

реальность должна быть переопределена.

Необходимо отметить, что Бергер и Лукман следуют теории Герберта

Мида, описывая процесс формирования идентичности. Определенная

идентичность закрепляется за каждой социальной ролью127. Если определять

роль как типичную реакцию на типичное ожидание, мы снова выходим на

идеологию общества, которое заранее определяет базовую типологию ролей,

где, как правило, роль инвалида определяется с позиции первой концепции

(инвалид – больной, нуждающийся в помощи)128. Таким образом, основное

содержание, вкладываемое в роль инвалида, целиком зависит от общества. Его

гуманизм предполагает расширение рамок данной социальной роли, определив

инвалида самостоятельным человеком, способным к активной жизненной

позиции.

126 Егорова С. В. Социальное конструирование в структуре современных представлений об инвалидности // Вестник Самарского Государственного Университета, 2002. №. 3. С. 5. 127 Бергер П. Приглашение в социологию / пер. с англ. О.А. Оберемко. М.: Аспект-Пресс, 1996. С. 91. 128 Егорова С. В. Социальное конструирование в структуре современных представлений об инвалидности. С. 6

46

В период активного распространения контрукционистских воззрений

базовым фактором создания исследовательского поля исследований

инвалидности стало разграничение понятий нарушения (impairment) и

инвалидности (disability), с 70-х годов XX века в социологической науке

рассматривающейся как социальный конструкт. В то время как нарушение

обозначает дефект или дисфункцию тела, инвалидность отсылает к

особенностям окружающей среды, исключающей или ограничивающей тех, кто

имеет какие-либо физические или ментальные проблемы. Термин, который

характеризует это разграничение, содержится в монографии

«Основополагающие принципы инвалидности» британского Союза инвалидов

против сегрегации (Union of the Physically Impaired Against Segregation).

Инвалидность, исходя из этих принципов, рассматривается как ограничение,

формируемое современными социальными организациями путем отстранения

людей, имеющих физические нарушения, от участия в основных направлениях

социальной деятельности129. Такой подход принимает форму социальной

модели. В альтернативной модели – медицинской – используется термин

«нарушение», связанное с негативным изменением соматического состояния, от

которого зависит уровень и степень лечения, профилактики, реабилитации и

протезирования. Однако такая модель предопределяет клиента как пассивного

объекта и тем самым минимизирует или полностью исключает возможность его

деятельного участия и самостоятельности.

Последовательно соблюдая принципы конструкционизма, американские

социологи Роберт Богдан и Стивен Тейлор представили свое исследование в

форме истории жизни, или социологической автобиографии, выстроенной с

помощью открытых интервью с умственно отсталым мужчиной под

псевдонимом Эд Мерфи. В исследовании Богдан и Тейлор утверждали, что

129 Fundamental principles of disability [Электронный ресурс]. URL: http://disability-studies.leeds.ac.uk/files/library/UPIAS-fundamental-principles.pdf (дата обращения: 08.10.2014).

47

умственная отсталость представляет собой социальную конструкцию, которая

существует в умах тех, кто маркирует инвалида тем или иным образом130.

Активное развитие социологические исследования инвалидности

получают с 1982 года, благодаря основанию несколькими известными

зарубежными учеными (среди которых были Ирвинг Зола, Дерил Эванс, Стив

Эй и другие) Общества исследований инвалидности (The Society for Disability

Studies). Несмотря на то, что его представители придерживались разных

подходов в своих исследованиях, все они, так или иначе, способствовали

изменению социальной политики в сфере инвалидности. Базой, которая

позволила распространять результаты их исследований, стал Ежеквартальник

исследований инвалидности (The Disability Studies Quarterly). Благодаря

открытым архивам этого журнала, достаточно легко отследить смену тем

исследований. Изначально главным предметом, прежде всего, были дети,

имеющие инвалидность, и проблемы (в сущности, барьеры), с которыми они

сталкиваются в повседневности. В рамках этих тем затрагивались вопросы

разносторонней поддержки при получении образования131. Часто появлялись

полемические публикации о специальном и инклюзивном образовании132.

Непременным атрибутом являются авторские обзорные проекты, позволяющие

проследить за наиболее заметными исследованиями последних лет133.

Конструкционисткий характер стал особенно проявляться с 2003-2006 годов в

исследованиях, посвященных репрезентации культуры инвалидности в

130 Bogdan R., Taylor S.J. The judged, not the judges: an insider’s view of mental retardation. American Psychologist, 31(1), 1976. P. 47-52. 131 См., например: Clark S. L.T. Growing up with disabilities: education law and the transition to adulthood [Электронный ресурс]. URL: http://dsq-sds.org/article/view/262 (дата обращения: 19.05.2012); Leibs A. Connect and conquer: why teachers should help disabled students connect with resources [Электронный ресурс]. URL: http://dsq-sds.org/article/view/699/876 (дата обращения: 19.05.2012). 132 Nusbaum E. Disability (and) education at the margins: a global look [Электронный ресурс]. URL: http://dsq-sds.org/article/view/4009/3533 (дата обращения: 19.05.2012). 133 См., например: Pfeiffer D. An annotated bibliography of recent works in disability studies, 1995-2000 [Электронный ресурс]. URL: http://dsq-sds.org/article/view/268/286; Darcy S. Book review -- promises promises: disability and terms of inclusion [Электронный ресурс]. URL: http://dsq-sds.org/article/view/324 (дата обращения: 19.05.2012); Scotch R. Paradigms of american social research on disability: what’s new? [Электронный ресурс]. URL: http://dsq-sds.org/article/view/342 (дата обращения: 19.05.2012).

48

литературе134 и средствах массовой информации135. Сегодня Общество

продолжает поддерживать проекты кросскультурного характера. В 2013 году

под его эгидой было проведено исследование Кассандры Хартблэй,

направленное на изучение социальной интеграции молодых людей с

инвалидностью в России136. Часть работы представляет собой анализ

фотоматериалов среды г. Петрозаводска. Фактически ей удалось

«задокументировать» пути следования людей с инвалидностью и определить их

в качестве основного фактора исключения их из общественной жизни.

Конструкционистская теория повлияла на развитие нового витка

институционализма – социологического институционализма, возникшего в 70-

е годы XX века. Представители направления утверждали, что многие из

институциональных форм и процедур, используемых современными

организациями, можно рассматривать как культурно-специфические практики,

связанные с мифами и традициями, существующими во многих обществах и

усваиваемыми в организациях. В более общем смысле они связаны с передачей

культурных практик137. Социологический институционализм, как правило,

определяет институты не только как формальные правила, процедуры или

нормы, но и как символические системы, когнитивные сценарии и моральные

шаблоны, которые обеспечивают «границы значений» человеческой

деятельности. Такое определение ликвидирует концептуальный разрыв между

понятиями «институт» и «культура».

Марта Финнемор и Кэтрин Скинник, развивающие идеи

социологического институционализма, в работе «Динамика международных

норм и политические изменения» (1998) представляют понятие «жизненный 134 См., например: Kendrick J. Signifying something: images of learning disability in fiction for children [Электронный ресурс]. URL: http://dsq-sds.org/article/view/846/1021 (дата обращения: 19.05.2012). 135 См., например: Siebers T. Disability and the right to have rights [Электронный ресурс]. URL: http://dsq-sds.org/article/view/13/13 (дата обращения: 19.05.2012). 136 Hartblay C. Disabling structures: perspectives on marginalization in a russian cityscape [Электронный ресурс]. URL: http://scholarworks.umass.edu/lov/vol3/iss1/4 (дата обращения: 03.04.2015). 137 См, например: Meyer J.W., Rowan B. Institutionalized organizations: formal structure as myth and ceremony // American Journal of Sociology. № 83. 1977. P. 340–363; John W. Meyer and W. R. Scott, Organizational environments: ritual and rationality (Beverly Hills, Sage, 1983); and Paul J. DiMaggio and Walter W. Powell, ‘Introduction’ in Powell and DiMaggio (eds.), The new institutionalism in organizational analysis (Chicago, University of Chicago Press, 1991). P. 1–40

49

цикл» нормы, включающей три основных этапа: 1. возникновение нормы; 2.

распространение нормы; 3. интернализация или освоение, принятие нормы138.

Они же определяют норму как «стандарт соответствующего поведения акторов

в конкретной идентичности». Другие последователи социологического

институционализма Джеймс Марч и Йохан Олсен впоследствии назвали такое

поведение «логикой соотвествия», в основе которой лежит концепция

«примерного» или «легитимного» поведения акторов139. Иными словами,

индивиды стараются выполнять обязанности, включенные в их собственные

роли и идентичность.

Исследование, повлекшее за собой и другие проекты в области изучения

инвалидности, провела группа авторов, изучив становление протестных групп и

общественных движений. Проанализировав социально-политические,

экономические и культурные изменения, происходившие в американском

обществе в период с 1970 по 1999 годы, Шарон Барнетт и Ричард Скотч смогли

постулировать институционализацию инвалидности через развитие социальных

движений в США140. Авторы провели исторический анализ различных аспектов

протестных движений с учетом их кросскультурности и особенностей разных

категорий инвалидов, а также попытку оценить потенциальные эффекты от их

деятельности141.

Глубинное исследование государственной финансовой поддержки людей

с инвалидностью в форме институциональных и общественных услуг на

федеральном и местном уровнях в контексте исторических изменений было

проведено американским ученым Дэвидом Брэддоком142.

138 Бакалова Е. Конструктивизм в исследовании международных норм защиты прав человека: от генезиса, признания и соблюдения к нарушению, оспариванию и эрозии // Международные процессы. Т. 13. № 1. С. 51. 139 March J.G., Olsen, J.P. ARENA working papers: the logic of appropriateness. Oslo: Centre of European Studies, University of Oslo. 2009. 28 pp. 140 Barnartt S.N., Scotch R.K. Disability protests: contentious politics 1970-1999. Washington: Gallaudet University Press, 2001. 274 с. 141 Taylor S., Shoultz B. W.P. Disability sudies: information ad resourses [Электронный ресурс]. URL: http://thechp.syr.edu/wp-content/uploads/2013/10/Disability_Studies_2003_current.pdf (дата обращения: 24.01.2013). 142 Braddock D. Disability at the dawn of the 21st century and the state of the states. Washington, DC: American Association on Mental Retardation, 2002. 498 pp.

50

Эволюцию инвалидности в институционально-культурном аспекте,

включающего семейные отношения, образование, занятость и социальную

политику, исследовали британские ученые Колин Барнс и Джефф Мерсер143.

Многостороннее исследование включало анализ социальной политики,

культуры инвалидности, гражданства их представителей в исторической и

сравнительной перспективе.

Негативные установки, возникающие в обществе, по отношению к людям

с инвалидностью, и самоидентификация инвалидов, исследовались Виком

Финкельштейном144.

В США происходили схожие процессы по актуализации исследований

инвалидности. Так же, как и в Великобритании, активное участие в этом

принимали активисты-инвалиды, среди которых наиболее известным был

Фрэнк Боу, одним из первых заинтересовавшихся правовой основой

формирования инвалидности145, а также ученые разных областей социально-

гуманитарных знаний Ирвинг Зола, Майкл Берубе, Леннард Дэвис, Марта

Нуссбаум и др., научные труды которых сегодня считаются классическими с

точки зрения развития теории инвалидности. И. Зола смог скомпилировать и

проанализировать работу различных социальных, медицинских и других

организаций, оказывающих социальную поддержку, использовав личный опыт

инвалидов146.

В конце XX – начале XXI века теория инвалидности стала предметом

социологии городского пространства. Р. Имре, например, делит людей на тех, у

кого есть доступ к городскому пространству, и тех, у кого его нет. Он называет

это явление «отличительной пространственной демаркацией и

исключением»147. Таким образом, городская среда разделяет людей на две

143 См., например: Barnes C. Mercer.G. Exploring disability: a sociological introduction; Barnes C. Mercer G. Disability [Key Concepts]. Cambridge, UK: Polity Press, 2003. 144 Finkelstein V. The commonality of disability [Электронный ресурс]. URL: http://disability-studies.leeds.ac.uk/files/library/finkelstein-Commonality-of-Disability.pdf (дата обращения: 24.01.2013). 145 Bowe F. Handicapping America: barriers to disabled people. New York: Harper and Row, 1978. 254 pp. 146 Zola I. Missing pieces: a chronicle of living with a disability: Temple University Press, 1982. 247 pp. 147 Imrie R. Barriered and bounded places and the spatialities of disability // Urban Studies, 2001. Vol. 38. № 2. 232 pp.

51

противоположные группы инвалидов и неинвалидов, трудоспособных и

нетрудоспособных, социально включенных и социально исключенных.

Сегрегация по признаку физической доступности создает такую городскую

среду, которая определяется западными учеными как «барьерная»,

«ограниченная», «эксклюзивная»148. В зарубежной социологической литературе

в конце XX века для описания физического дизайна среды, строительства

зданий и сооружений, которые являются неудобными для жизни, появился

термин «архитектурная инвалидность». Он стал использоваться в том числе с

целью предотвратить использование того или иного элемента физической

среды в случае его небезопасности для жизни. Инфраструктура городов, их

конструкция фактически «обездвиживает» человека, максимально ограничивая

его от участия в общественной жизни. Это приводит к ограниченной

мобильности, следствием которой становится избирательный подход к выбору

места проживания. Помимо физических барьеров, важнейшим сдерживающим

фактором является и отсутствие доступа к информационным ресурсам и

источникам. Кроме того, физическое пространство имеет и социальную

составляющую. Городское пространство неравно распределяет условия

социальной мобильности между разными группами людей. Среди тех, кому

наиболее сложны такие передвижения, оказываются и люди с инвалидностью.

Из-за таких сложностей они оказываются отстранены от «кормушки с

благами».

Изучение степени недоступности физического и социального

пространства через рассмотрение государственной политики с 1970-х годов. В

качестве примера можно привести исследования Р. Имре, анализирующего

политику и практику британских местных властей; Х. Хана, который еще в

1986 году провел исследование эксклюзивного состояния среды Лос-

Анджелеса; исследование доступности окружающего пространства в Новой

Зеландии Б. Глисона 1997 года. В большинстве своем эти исследования

148 Gleeson B. Disability and the open city // Urban Studies, 2004. Vol. 38. №. 2. 251-265 pp.

52

проблем доступности окружающей среды сконцентрированы на политических

дилеммах и устремлены на изучение проблем мобильности, с которыми

ежедневно сталкиваются люди с инвалидностью, что только усиливает

актуальность региональных и местных дебатов в отношении создания и

регулирования окружающей среды. И это наиболее веское основание для

дальнейшего изучения политики и регулируемых механизмов, которые имеют

своей целью улучшить доступность окружающего пространства. Подобные

теоретические изыскания можно считать «традиционными», поскольку они

представляют собой первые признанные научным сообществом попытки

изучения взаимосвязи инвалидности и открытого городского пространства с

социологических позиций. Однако, несмотря на то, что они играли важную

исследовательскую роль, их теоретическое значение достаточно ограничено.

При этом расширение рамок социальной теоретизации пространственной

доступности сможет как обогатить географическое понимание инвалидизации,

так и расширить дискуссии о пространстве в западных и российском

обществах, которые формируют основные направления географии и городского

планирования.

Отечественные социологические исследования в области инвалидности

развиваются в рамках аналогичных направлений с некоторыми

хронологическими сдвигами.

Большинство исследовательских работ Е.Р. Ярской-Смирновой и

П.В. Романова выполнены на стыке символического интеракционизма и

конструкционизма149. Их исследования начала-середины 2000-х годов были

направлены на изучение, прежде всего, социальной политики в области

инвалидности и барьеров, препятствующих жизнеустройству людей с

149 Ярская-Смирнова Е. Р. Социальное конструирование инвалидности // Социологические исследования, 1999. №. 4; Тарасенко Е.А. Социальная политика в области инвалидности: кросскультурный анализ и поиск оптимальной концепции для России // Журнал исследований социальной политики, 2004. Т. 2. № 1. С. 7–28.

53

инвалидностью150. Работы последних лет предопределяют направления

развития социологических проектов, связанных, прежде всего, с

концептуализацией, репрезентацией и реконструкцией инвалидности и образа

инвалида в России151. Они направлены на преодоление медикализации

инвалидности. Вслед за Е. Ярской-Смирновой (нередко и совместной с ней)

целая когорта авторов стала развивать в своих работах различные аспекты

инвалидности. Наиболее актуальными предметами исследований стали

образование152 и трудоустройство153. Например, в 2008 году группой авторов

было проведено широкомасштабное «Социологическое исследование проблем

инвалидности и реабилитации инвалидов в Российской Федерации», в котором

анализируются правовая, образовательная, трудовая, реабилитационная и

средовая стороны инвалидности. Другое исследование «Вездесущие преграды:

отсутствие доступности для людей с инвалидностью в России» было проведено

неправительственной организацией «Human Rights Watch» с целью

мониторинга ситуации с созданием доступной среды в России как одного из

важнейших прав инвалидов.

150 См., например: Ярская-Смирнова Е. Р., Романов П. В. Образы инвалидов в массовой культуре / Система реабилитационных услуг для людей с ограниченными возможностями в Российской Федерации // Ежеквартальный бюллетень, 2009. № 5. С. 4–12; Ярская-Смирнова Е.Р, Лошакова И.И. Инклюзивное образование детей - инвалидов // Социологические исследования, 2003. № 5. С. 100–106; Ярская-Смирнова Е.Р., Романов П.В. Право на жизнь в обществе: механизмы образовательной интеграции детей инвалидов / Образование как фактор социальной мобильности инвалидов. Сборник научных трудов / Под ред. д.с.н., профессора Д.В. Зайцева. Саратов: Изд-во «Научная книга», 2007. С. 7-13; Ярская-Смирнова Е.Р. Социальное конструирование инвалидности //Социологические исследования, 1999. №. 4; Тарасенко Е.А. Социальная политика в области инвалидности: кросскультурный анализ и поиск оптимальной концепции для России // Журнал исследований социальной политики, 2004. Т. 2. № 1. С. 7–28. 151 Rasell M. Iarskaia-Smirnova E. Disability in eastern europe and the former soviet union: history, policy and everyday life: Routledge, 2014. 296 с.; Ярская-Смирнова Е.Р. Мужество инвалидности // В кн.: О муже(N)ственности / Сост.: С. Ушакин. М.: Новое литературное обозрение, 2002. С. 106–125; Ярская-Смирнова Е. Р. О муже (N) ственности //Психология обучения, 2010. №. 7. С. 93-102; Симен-Северская О.В. Социокультурные стереотипы как фактор социализации людей с инвалидностью // Ветник Северо-Кавказского федерального университета, 2014. №. 5. С. 239-244. 152 Чигрина А. Я. Инклюзивное образование детей-инвалидов с тяжелыми физическими нарушениями как фактор их социальной интеграции: автореф. дис. … док. соц. наук: 22.00.04 / Чигрина Анна Яковлевна. Нижний Новгород, 2011. 23 с.; Ярская-Смирнова Е. Р., Романов П.В., Зайцев Д.В., Наберушкина Э.К. Политика в сфере высшего образования инвалидов //Журнал исследований социальной политики, 2004. Т. 2. №. 1. С. 91-115. 153 Наберушкина Э. К. Мобильное гражданство инвалидов в социальном пространстве города : автореф. дис. … док. соц. наук: 22.00.04 /Наберушкина Эльмира Кямаловна, 2013. 40 с.; Новожилова О. В. Инвалид на рынке труда //Социологические исследования, 2001. №. 2. С. 130-134; Скок Н.И. Биосоциальный потенциал лиц с ограниченными возможностями и социальные механизмы его регуляции //Социологические исследования, 2005. №. 4. С. 124-127.

54

Сторонники институционального подхода последовательно развивают

идею о формировании инвалидности как социального института. Большую роль

в этом процессе отводят, прежде всего, возникновению институциональных

барьеров154 и активизации общественных движений155.

Практическую составляющую в исследовательское поле инвалидности

вносят авторы, ориентирующиеся на деятельность социальных служб и

социальную работу в целом156.

Большую нишу в исследованиях инвалидности занимают

психологические и педагогические, зачастую вступающие в заочную полемику

с социологическими. Так, инклюзивное образование многими социологами

рассматривается как если не абсолютное благо для инвалидов, то, во всяком

случае, положительное изменение в российской системе образования. В

противовес этому мнению, многие дефектологи и педагоги коррекционных

образовательных организаций занимают консервативную позицию, не видя

возможности внедрения принципов инклюзии на нынешнем этапе развития

общества. Это убеждение сильно еще и потому, что поддерживается

активистами общественных организаций инвалидов157.

Хронологически западные ученые стали развивать социологию

инвалидности раньше (в 60-70х годах XX века), чем российские (в конце XX-

начале XXI века). Сегодня западные и отечественные исследования

инвалидности развиваются в рамках нескольких социологических подходов –

конструкционистского, институционалистского и интеракционистского. 154 Алейник Л.А. Институциональные барьеры и стратегии социальной мобильности людей с инвалидностью: автореф. дис. … канд. соц. наук: 22.00.04/ Алейник Лидия Анатольевна. Ставрополь, 2008. 25 с. 155 Ткаченко В. С. Интеграция в российском обществе людей с инвалидностью : автореф. дис. … док. соц. наук: 22.00.04/ Ткаченко Владимир Сергеевич. Ставрополь, 2007. 55 с. 156 Ильченко Е.В. Взаимодействие социальных институтов в решении проблем людей с инвалидностью и улучшении их социального самочувствия. Инвалидность в современном российском обществе: социология и социальные технологии: монография/ Под ред. Т.И. Барсуковой, В.К. Шаповалова. Ставрополь: Изд-во ООО «Мир данных», 2013. 262 с.; Ильченко Е.В. Социальное обслуживание инвалидов в Ставропольском крае // Сборник научных трудов Северо-Кавказского государственного технического университета. Серия «Гуманитарные науки», 2010. № 8. 293 с.; Петросян В.А. Интеграция инвалидов в российское общество: дис. … док. соц. наук: 22.00.04/ Петросян Владимир Аршакович. Москва, 2011. С. 345; Ярская-Смирнова Е. Р., Наберушкина Э. К. Социальная работа с инвалидами //СПб.: Питер, 2004. Т. 5. 316 с. 157 Смолин О.Н. Мы и общество. Конвенция ООН о правах инвалидов: риски и надежда // «Наша жизнь» журнал ВОС. 2013. № 1. [Электронный ресурс]. URL: http://www.vos.org.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=2156:mat-journal-our-life-2013-01-01&catid=280:cat-journal-our-life-2013-01&Itemid=238

55

Институциональная и конструкционистская концепции анализируют

компоненты инвалидности: объективно существующие явления (норм, правил,

ценностей) и субъективные элементы (ограничения, барьеры). Под влиянием

символического интеракционизма развивались понятия девиации,

стигматизации и дискриминации. Большую роль в формировании социологии

инвалидности играют несколько факторов: активность представителей

инвалидного сообщества; развитие инвалидного движения по всему миру;

появление научных организаций и обществ, исследующих проблемы

инвалидов. Что касается российской социологии, то она испытывает на себе

влияние сильного педагогического сообщества (дефектологическая школа),

которое демонстрирует незыблемость принципов специального образования и

трудоустройства.

56

ГЛАВА II. БЕЗБАРЬЕРНАЯ СРЕДА: ОБОСНОВАНИЕ

ОБЩЕСТВЕННОЙ НЕОБХОДИМОСТИ

2.1. Социетальное признание проблемы создания безбарьерной среды:

активизация общественных процессов

Формирование безбарьерной среды – процесс динамичный и

непрерывный. Его можно разделить на несколько основных этапов.

Первый этап охватывает временной отрезок с 1940 по 1981 годы. В этот

период общественное внимание было направлено на социальное планирование,

которое в широком понимании может трактоваться как любое действие или

изменение, наиболее полно учитывающее потребности различных людей,

которые проживают в небольших населенных пунктах и мегаполисах158. Тогда

же стали разрабатываться локальные нормы и требования по формированию

архитектурно доступного пространства и универсального дизайна, а также по

урегулированию других сфер жизнедеятельности, в том числе образования и

занятости.

В Великобритании внимание вопросу социального планирования стало

уделяться с конца 1930-х годов и не иссякало вплоть до конца Второй мировой

войны. Значимым документом в этой области стал Барлоуский доклад 1940

года, который явился результатом распространения экономического

неравенства между регионами Великобритании, чрезвычайно явно

проявившемся во время экономической депрессии159. Еще больший резонанс

вызвал доклад Уильяма Бевериджа «Полная занятость в свободном обществе»,

центральной идеей которого стала социальная ответственность государства за

решение проблемы безработицы160. Став первым послевоенным проектом

социального государства, доклад Бевериджа имел своей целью привлечение 158 Social town planning / под ред. Greed С.Н. London and New York: Routledge, 1999. P. 4. 159 Там же. P. 29. 160 Алпатова Г.М. У истоков социального государства: У. Беверидж // Вестник пермского университета. 2009. Т. 1. № 8. С. 95.

57

внимания к пяти главным проблемам английского общества того времени –

безделью, невежеству, болезням, нищете и бедности, – и исключение этих

проблем как необходимых условий достижения равенства и социальной

интеграции161. Хотя программа Бевериджа по усовершенствованию системы

занятости осталась непризнанной, она, как по цепной реакции, привела к

попыткам изменить национальную систему здравоохранения, ввести в практику

систему обязательного страхования для имеющих оплачиваемую работу,

сделать бесплатными и универсальными систему начального и среднего

образования. Что касается социально-архитектурного строительства, то

большую работу в этой сфере в Великобритании выполняли региональные

власти, которые обладали достаточно широкими полномочиями относительно

планирования, в т.ч. и социального. Они были подконтрольны Комиссии по

урегулированию спорных вопросов, а не Министерству планирования

городской и сельской местности. Это говорит о том, что планирование сельской

и городской местности рассматривалось, прежде всего, как составляющая

политики территориального развития, а не стратегического экономического

управления162. В этот период только зарождалось понимание социального

планирования в его широком смысле, однако деятельность архитекторов, в

дальнейшем называемых «гражданскими планировщиками», имела больше

физическую направленность, нежели социальную.

Значимость социального планирования после Второй мировой войны

усилилась в связи с увеличением числа людей с различными физическими и

психическими нарушениями163. В начале 1950-х годов в Совете Европы стала

работать комиссия, занимающаяся решением вопросов по созданию среды,

соответствующей потребностям людей с ограниченными возможностями. Ею, в

частности, было принято решение о проектировании и оборудовании зданий,

161 Barnes C. Mercer G. Exploring disability: a sociological introduction. P. 100. 162 Social town planning / под ред. С.Н. Greed P. 29. 163 Романов П.В. Ярская-Смирнова Е.Р. Политика инвалидности: социальное гражданство инвалидов в современной России. С. 8-9.

58

легко доступных для инвалидов, опубликованное как норма № 20 Европейского

Союза «Требования, обеспечивающие доступ инвалидов в здания».

В дальнейшем, в конце 50-х годов XX века во многих развитых странах

Западной Европы, Северной Америки, Австралии общественными

организациями инвалидов стали предлагаться рекомендации для организаций,

которые занимались социальным проектированием окружающей среды и

зданий, что привело к появлению и узакониванию норм по городскому

проектированию. Впервые они появились в США в 1959-1961 годах и в

дальнейшем стали основой для разработки подобных стандартов и в других

странах мира. Далее эта практика, поддерживаемая сначала всеобщим

движением за права инвалидов, а затем и Движением независимой жизни,

распространилась на территории Европы. В период с 1960 по 1970-е годы

нормы и правила, регламентирующие архитектурное проектирование и

обеспечивающие требования инвалидов (в большинстве случаев инвалидов,

передвинающихся на креслах-колясках), появились в Дании (1960), Швейцарии

(1963), Канаде (1965), Франции (1966), Великобритании (1967), Австралии,

Бельгии и Нидерландах (1968), Финляндии и Швеции (1969), Германии

(1972)164. Тем не менее, сейчас они учитывают потребности всех категорий

людей с инвалидностью. Например, Закон о людях, имеющих хронические

заболевания, и людях с инвалидностью 1970 года был одним из первых

правовых актов, положивших начало политики ответственности за доступ к

общественным зданиям и сооружениям в Великобритании165. Позже, в

1976 году, сфера компетенции закона распространилась на адаптацию рабочих

мест, а в 1979 году Британский институт стандартов смог создать Практическое

руководство для архитекторов, проектировщиков и дизайнеров по доступу

людей с инвалидностью в здания166.

164 Малева Т. Васин С. Инвалиды в России - узел старых и новых проблем // Pro Contra, 2001. Т. 6. № 3. С. 81. 165 Barnes C., Mercer.G. Exploring disability: a sociological introduction. P. 118. 166 Там же. P. 118.

59

Результатом такого внимания к людям с инвалидностью стало принятие

ООН в 1975 году Декларации о правах инвалидов, которая хоть и не привела к

обязательному исполнению государствами всех обозначенных в ней пунктов,

однако стала первым шагом на пути к официальному закреплению на

международном уровне гражданских прав людей с инвалидностью, в том числе

«на меры, предназначенные для того, чтобы дать им возможность приобрести

как можно большую самостоятельность» и «на то, чтобы особые нужды

принимались во внимание на всех стадиях экономического и социального

планирования»167.

Происходящие изменения в социальной политике европейских стран

потребовали унификации стандартов и создания единой категориальной

системы. Рон Мэйс, американский архитектор, в качестве одной из таких

категорий предложил концепцию универсального дизайна, обозначающую

создание средств (приспособлений, сред, систем и процессов), удобных для

людей с самым разнообразным диапазоном возможностей и использующихся в

самых различных ситуациях (средах, условиях, обстоятельствах) как наиболее

практичные168. Универсальный дизайн может быть представлен двумя

вариациями: с использованием дополнительных (ассистивных) технологий и

без их использования. Синонимом служит термин «дизайн для всех», наиболее

часто употребляемый в европейских государствах. Таким образом, произошло

некоторое революционное событие в области социального планирования: с

этого момента мерилом архитектурного пространства становится человек. Если

ранее среда была рассчитана на усредненного пользователя, то теперь

социальное проектирование должно было удовлетворить потребности каждого

конкретного человека в свободном передвижении. Однако на этом этапе

подобный антропоцентристский принцип распространялся исключительно на

создание физически удобной архитектурной среды. 167 Декларация о правах инвалидов [Электронный ресурс]. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/disabled.shtml (дата обращения: 19.01.2013). 168 Vanderheiden G., Tobias J. Universal design of consumer products: current industry practice and perceptions // Human Factors and Ergonomic Society Annual Meeting. 2000. Т. 44. № 32. P. 6.

60

Значимую роль в развитии социальной политики в области создания

безбарьерной среды сыграло Движение независимой жизни (Movement for

Independent Living), появившееся в начале 70-х годов XX века благодаря группе

студентов-инвалидов, имеющих серьезные физические нарушения. В 1970 году

они получили возможность реализовать Программу для студентов, имеющих

физическую инвалидность (PDSP), которая способствовала снижению уровня

эксклюзии (исключения) учащихся с инвалидностью. В числе других был

затронут и вопрос создания комфортного проживания людей с инвалидностью

в общежитиях. Несмотря на то, что первоначально программа была рассчитана

на решение жизненных проблем учащихся с физической инвалидностью,

вскоре она распространилась и на удовлетворение потребностей других

категорий инвалидов169.

В 1978 году выходит в свет труд Фрэнка Боу, известного правозащитника,

исполнительного директора Американской коалиции граждан с инвалидностью,

первой в США национальной организации по защите прав и свобод инвалидов

«Инвалидная Америка», который дал пищу для размышления исследователям

на несколько лет вперед. Ф. Боу определил шесть ключевых областей, в

которых формируются барьеры, препятствующие реализации возможностей

инвалидов в социальной жизни: физическая (архитектурная) среда,

общественные отношения, образование, система занятости, законодательство и

личные взаимоотношения170. Парадигма признания инвалидности как

основного источника неравенства во всех сферах жизнедеятельности была

повсеместно распространена вплоть до 90-х годов XX века171.

Второй этап создания доступной среды (1981-1990 годы) был напрямую

связан с Движением за независимую жизнь, достигшим своего развития в 80-

е годы XX века, распространившись не только в Соединенных Штатах

Америки, но и на территории всей Европы. 169 Hayward K.A. A hierarchy of disability: attidudes of people with disabilities toward one another: a doctoral thesis. Los Angeles: University of California, 2005. P. 39. 170 Bowe F.G. Handicapping America: barriers to disabled people. New York: Harper and Row, 1978. 171 Barnes C. M.G. Exploring disability: a sociological introduction. P. 98.

61

Начало нового этапа ознаменовалось значимым событием – 1981 год был

объявлен Международным годом инвалидов. За это время было реализовано

множество проектов, в том числе и первый учредительный конгресс

Международной организации инвалидов, проведенный в Сингапуре (30 ноября

– 6 декабря 1981 года). Главным результатом Международного года инвалидов

стало принятие Генеральной Ассамблеей ООН в 1982 году Всемирной

программы действий в отношении инвалидов172. Она предусматривала

перераспределение политических мер по оказанию поддержки инвалидам в

трех направлениях: предупреждение инвалидности, восстановление

трудоспособности и создание равных возможностей173. В широком смысле

программа должна была привести к принятию социальных и политических мер,

в том числе законодательных, для искоренения дискриминационных практик в

отношении людей с инвалидностью и формированию открытого доступа к

различным услугам, системам занятости и образования. Таким образом,

мировое сообщество официально подтвердило, что обязательным условием

является уничтожение существующих барьеров для достижения полного

участия инвалидов в жизни общества174. Так возникло новое понятие

«безбарьерная среда», благодаря которому расширилось понимание

комфортной среды для жизни самых разных людей с самыми разными

способностями, поскольку предполагала их полное участие и равенство.

Фактически Международный год инвалидов и принятая Программа

действий ознаменовали начало новой эры, в которой понятие «инвалидность»

будет определяться в контексте многосубъектного процесса осознания

обществом наличия барьеров, препятствующих удовлетворению возникающих

потребностей, и необходимости реализации прав инвалидов. Этот процесс в

широком смысле можно назвать барьеризацией инвалидности.

172 Всемирная программа действий в отношении инвалидов [Электронный ресурс]. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/prog.shtml (дата обращения: 22.01.2012). 173 Там же. 174 Инвалиды – развитие и права человека [Электронный ресурс]. URL: http://www.un.org/ru/rights/disabilities/ index.shtml (дата обращения: 25.02.2012).

62

Значительно изменила общественное отношение и к людям с

инвалидностью, и социальную политику в области инвалидности Декада

инвалидов, охватившая десять лет с 1983 по 1992 годы. В этот период внимание

общественности было буквально приковано к инвалидам, что во многом

произошло благодаря инвалидам-активистам, которые открыто заявляли о себе

и своих проблемах. Наиболее впечатляющим примером стал тур канадца Рика

Хансена «Человек в движении» с 1985 по 1987 годы, составившего около

40 тыс. км пути175. Своим путешествием он не только показал свое

пренебрежение теми барьерами, которые сконструировало общество для людей

с инвалидностью, но и доказал необходимость открытости пространств и

территорий, которая способствует реализации способностей инвалидов. Другой

пример – попытка четырех благотворительных организаций организовать

конференцию по жилищному строительству и независимой жизни,

объединяющую специалистов-застройщиков и людей с инвалидностью как

потребителей предоставляемых им услуг в конце 1980-х годов. Еще в самом

начале организационного процесса участники конференции столкнулись с

серьезной проблемой, поскольку не могли найти место, подходящее для людей,

имеющих различные формы инвалидности, для проведения этой конференции.

Обратившись за помощью к журналистам, они снова смогли привлечь

внимание общественности к своим проблемам.

Однако 80-е годы характеризовались не только активным участием в

общественных процессах отдельных представителей инвалидного сообщества.

В 1984 году появилась некоммерческая организация мирового уровня,

представляющая интересы людей с нарушениями зрения – Всемирный союз

людей с инвалидностью по зрению (The World Blind Union), объединивший под

своей эгидой несколько ассоциаций, имевших схожие задачи и цели:

Всемирный совет социальной защиты инвалидов по зрению (The World Council

for the Welfare of the Blind, 1949), Международная федерация инвалидов по 175 Вокруг света в кресле-каталке Рик Хансен [Электронный ресурс]. URL: http://www.peoples.ru/state /statesmen/rick_hansen/ (дата обращения: 25.02.2012).

63

зрению (The International Federation of the Blind) и др. Таким образом, в рамках

Движения независимой жизни активизировалась деятельность общественных

организаций, направленная на удовлетворение потребностей инвалидов,

имеющих не только физические, но и сенсорные нарушения.

Эти примеры доказывают, что с осознанием проблемы приходит попытка

их решения путем преодоления барьеров, то есть ситуаций столкновения

возрастающих потребностей и невозможности их удовлетворения из-за

конструирования границ возможностей обществом или самим индивидом.

Барьеризация инвалидности представляет собой процесс осознания обществом,

социальной группой или иным субъектом в процессе дискурсивных и

недискурсивных практик существования ограничений (барьеров) в

возможности реализации потребностей. С одной стороны, она представляет

собой результат осмысления новых возможностей, которые ранее не

рассматривались, и конституирования рационально обоснованных

потребностей и форм (условий) их удовлетворения в обществе, декларирующем

равные возможности и недискриминирующие практики. С другой, – она

невозможна без всеобщего понимания необходимости реализации мер,

направленных на удовлетворение потребностей всех групп населения без

исключения. Первостепенное значение для дебарьеризации имеют три условия:

изменение стереотипных гражданских установок, активизация жизненного

потенциала людей с инвалидностью и модернизация социальной политики.

Уже в начале Десятилетия инвалидов ООН определила понятие

инвалидности: «столкновение людей, имеющих инвалидность, с культурными,

физическими или социальными барьерами, препятствующими их доступу к

различным сферам жизни общества, которые доступны другим гражданам.

Таким образом, инвалидность является потерей или ограничением

возможностей для участия в жизни общества наравне с другими». Это первое

определение, которое указало на то, что факторы инвалидности коренятся в

64

отношениях человека с его окружающей среды. С тех пор инвалидность стала

рассматриваться не просто как вопрос ухода и реабилитации.

В Стандартных правилах обеспечения равных возможностей для лиц с

инвалидностью, принятых 1993 году, была прописана руководящая цель,

которую с этих пор стала соблюдать ООН, для того чтобы инвалиды имели

такие же права и обязанности, как и другие члены общества, и в полной мере

участвовали в его жизни. Эти 22 правила основаны на принципе равноправия,

который «предполагает, что потребности всех без исключения индивидуумов

имеют одинаково большое значение, что эти потребности должны служить

основой для планирования в обществе и что все ресурсы должны быть

использованы таких образом, чтобы гарантировать каждому человеку равные

возможности для участия».

Не бездействовали в этот период и другие международные организации.

В частности, Европейский союз запустил две программы по экономической и

социальной интеграции людей с инвалидностью, Совет Европы опубликовал

Рекомендацию № R (92) 6 о последовательной политике инвалидности в

1992 году176.

В 1987 году в Великобритании происходит знаковое событие, в

дальнейшем подтолкнувшее другие государства обратить внимание на

изменение стандартов и правил, по которым создавалось городское

пространство, – были внесены поправки в Строительные правила,

оговаривающие доступность новых зданий и сооружений, в том числе

магазинов, офисов, промышленных зданий и школ для людей, имеющих

«физические нарушения»177. Несмотря на обязательное исполнение требований,

городские власти столкнулись как с проблемой невозможности

перепроектирования памятников архитектуры, так и с нежеланием сектора

частного бизнеса брать на себя тяжелое бремя приведения в соответствие со

176 Access to social rights for people with disabilities in Europe [Электронный ресурс]. URL: http://www.coe.int/t/e/social_cohesion/soc-sp/access to social rights in color.pdf (дата обращения: 25.02.2012). 177 Barnes C., Mercer G. Exploring disability: a sociological introduction. P. 105.

65

строительными нормами принадлежащих ему объектов. Столь характерные для

зарубежных государств проблемы актуализировались в России только в

последние пять-десять лет в связи с модернизацией социальной политики.

Активность людей с инвалидностью обратила общественное внимание на

проблему адаптации в среде, в которой они проживают, в том числе на

создание условий для беспрепятственного передвижения и доступа к объектам

архитектурной, социальной, транспортной инфраструктур. Все эти условия

должны осуществляться на основании принципа доступности,

провозглашенного резолюций Генеральной Ассамблеи ООН 52/82

от 12 декабря 1997 года «в качестве приоритетной задачи содействия

обеспечению равных возможностей для инвалидов»178. Резолюция стала

логичным продолжением очередного, третьего этапа формирования доступной

среды, охватившего период с 1990 по 2000-ые годы.

За несколько лет до официального провозглашения принципа

доступности на международном уровне в Соединенных Штатах Америки,

Австралии и Великобритании были приняты правовые акты, серьезно

изменившие национальную политику в области инвалидности и ставшие

официально первыми законодательными попытками разрешения общества от

бремени социальных, экономических, политических и физических барьеров.

Такой попыткой стали Закон об американцах, имеющих инвалидность (ADA)

Соединенных Штатов Америки 1990 года, Закон о дискриминации людей с

инвалидностью Австралии (1992) и Великобритании (DDA) (1995), Земельный

закон Германии о равноправии (LGBG) (1999). Все они на этом этапе

регулировали отношения и взаимодействия различных социальных институтов

на государственном уровне с целью искоренения любой формы дискриминации

на основе инвалидности. Сейчас эти нормативные акты достаточно обширно

описывают права и обязанности участников социальной жизни, будь то

конкретные общественные структуры или сами инвалиды. Немецкий закон 178 Синявская О., Васин С. Социальная интеграция молодых инвалидов: основные подходы к анализу [Электронный ресурс]. URL: http://www.hse.ru/data/530/663/1240.pdf (дата обращения: 25.02.2015).

66

закрепляет за гражданами, имеющими инвалидность, право обратиться к

Уполномоченному по делам инвалидов, если ему становится известно о случае

дискриминации179.

Результаты введения этих законов были сомнительными. В

Великобритании через десять лет менее 20 % общественных зданий в Лондоне

можно было оценить как «мобильно-доступные», при этом состояние 80 %

пабов, клубов, ресторанов и других развлекательных учреждений оценивалось

менее, чем удовлетворительным.

Знаковым событием в Великобритании стала ревизия Строительных

требований 1987 года. Внесенные в них в 1999 году изменения позволили

расширить охват доступных сооружений и решить проблемы доступности для

людей, имеющих сенсорные нарушения.

В результате процесса модернизации социальных институтов в научный

обиход были введены термины, ставшие принципиально новыми,

революционными в социальной политике в отношении людей с инвалидностью,

– «обеспечение равных возможностей» и «доступная среда», – тесно

переплетающиеся с понятием инвалидности180. И, несмотря на то, что эти

принципы все еще имели исключительно декларативный (рекомендательный)

характер, в будущем они предвещали изменение подходов к формированию

безбарьерной среды, процессу, благодаря которому различные системы

общества и окружающей среды, такие как обслуживание, трудовая

деятельность и информация оказываются доступными всем, в том числе людям

с инвалидностью.

Важнейшим аспектом совершенствования социальной политики стало

расширение понимания безбарьерной среды, обозначающей не просто снятие

архитектурных преград в передвижении, а прежде всего, достижение условий,

179 Willkommen in Berlin [Электронный ресурс]. URL: http://www.berlin.de/imperia/md/content/lb-integration-migration/publikationen/willkommen/welcome_englisch_08.pdf?start&ts=1416486965&file=welcome_englisch_08.pdf (дата обращения: 25.02.2012). 180 Конвенция о правах инвалидов [Электронный ресурс]. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/disability.shtml (дата обращения: 08.10.2011).

67

необходимых для удовлетворения трудовых, образовательных, культурных и

других потребностей инвалидов в контексте равных возможностей для всех.

Общественное внимание к проблеме занятости людей, имеющих инвалидность,

усилилось с начала 90-х годов XX века. Являясь важнейшим источником

сведений о слабых сторонах национальной системы социальной защиты, люди

с инвалидностью становятся одним из важнейших объектов для изучения.

По существу большинство исследований в этого периода было связано с

анализом институциональных социально-экономических структур, а также

того, каким образом они влияют на конкретные формы отчуждения,

испытываемые людьми с инвалидностью181. Выбор исследовательского вектора

в значительной степени зависел и продолжает зависеть от тех, кто

«провоцирует» интерес к проблеме. В случае, если катализатором является

активность людей с инвалидностью, внимание, главным образом,

сосредоточено, на проблеме социальной эксклюзии.

В начале 90-х годов XX века большая часть исследовательских интересов

в области занятости сводилась к изучению вопросов заработка, рабочего

времени и характера выполняемой работы182. К середине 90-х годов центр

внимания сместился от изучения количественных характеристик в сферу

интеграции людей с инвалидностью в культурную среду и систем поддержки,

оказываемых им на рабочем месте, таких как измерение качественных

характеристик трудовой сферы (удовлетворенность работой, качество жизни,

социальная инклюзия и неформальная поддержка на рабочем месте)183.

Занятость представляется ключевым аспектом социальной адаптации людей,

имеющих инвалидность, поскольку предполагает не только денежное

вознаграждение за трудовую повинность, но и латентные преимущества, такие

181 Zarb G. Researching disabling barriers. P. 50. 182 Freedman R.I., Fesko S.L. The Meaning of work in the lives of people with significant disabilities : consumer and family perspectives. P. 49. 183 Butterworth J. A community based supported employment program for persons with severe physical disabilities and mental retardation. Boston: Training and Research Institute for People with Disabilities, Children's Hospital, 1992; Chadsey-Rusch J. Toward defining and measuring social skills in employment settings // Am. J. Ment. Retard. 1992. Т. 96. № 4. P. 405–418.

68

как социальный статус и идентификация, социальные контакты и одобрение,

активность и вовлеченность в общее дело, ощущение собственной значимости

за счет личных достижений на трудовом поприще184. Анализ занятости

инвалидов в этих исследованиях был односторонним, поскольку в них не

прослеживалась четкая связь трудоустройства и среды. Однако вскоре

появляется концепция, утвердившая соразмерное с другими воздействие

окружающей среды как фактора, влияющего на занятость людей с

инвалидностью. Новая парадигма рассматривала инвалидность как результат

взаимодействия и взаимовлияния персональных функциональных ограничений,

с одной стороны, и барьеров, создаваемых окружающим пространством – с

другой185.

В этот период одной из самых сложных задач была разработка

методологии, которая позволила бы выявлять и исследовать барьеры,

исключающие людей с инвалидностью из общественной жизни186. Первым

шагом к ее созданию стали исследования, посвященные определению и анализу

наиболее распространенных барьеров, с которыми сталкиваются различные

категории инвалидов.

Сложнейшей проблемой, имеющей в своей основе социальный подтекст,

по мнению большинства исследователей инвалидности, было негативное

отношение к людям с инвалидностью187. Что касается остальных барьеров,

препятствующих реализации собственных возможностей, то в зависимости от

конкретной формы инвалидности эти барьеры становятся более или, напротив,

менее значимы в каждом отдельном случае. Для людей, имеющих

инвалидность из-за нарушенного зрения, наибольшими проблемами становится

транспортный вопрос, включающий мобильность и ориентирование в

пространстве, готовность к работе, недостаточные навыки печати и пробелы в

184 Shepherd G. The value of work in the 1980s. P. 232. 185 Verbrugge L.M. J.A.M. The disablement process // Social Science and Medicine, 1994. Т. 38. № 1. P. 4. 186 Zarb G. Researching disabling barriers // Doing Disability Research. Leeds. P. 50. 187 Crudden A., Sasing W. Overcoming barriers to employment: strategies of rehabilitation providers. P. 1.

69

системе реабилитации188. Благодаря тому, что научное и общественное

внимание в это время было сконцентрировано на формировании представления

о барьерах, Всемирная Организация Здравоохранения в 1997 году включила

факторы окружающей среды в Международную классификацию

функционирования, ограничений жизнедеятельности и здоровья, придавая им

статус либо посредника, либо, напротив, барьера социальной интеграции

инвалида189.

Люди с инвалидностью являются важными источниками информации о

качественных аспектах занятости, в том числе значении работы в их жизни190.

Тем не менее, существует дефицит исследований о профессиональной

реабилитации людей с ограниченными возможностями.

Крупным научно-исследовательским проектом, посвященным проблемам

людей с инвалидностью, стал проект «Измерение инвалидности в обществе»

продолжительностью в три года с 1994 по 1997191. Проект был нацелен на сбор

и анализ эмпирических данных о физических, социальных и экономических

барьерах, с которыми сталкиваются люди с инвалидностью, и попытался

показать, каким образом эти барьеры могут быть оценены. В отличие от

исследований, основанных на индивидуальной модели инвалидности,

участники проекта оценивали ключевые области общественной жизни с точки

зрения степени утраты трудоспособности, иными словами, степени

исключения, которую она создает192. Таким образом, исследование было

направлено, прежде всего, на переосмысление инвалидности и применяемых к

ней социальных практик не как медицинского вопроса, а вопросов

дискриминации инвалидов и соблюдения их гражданских прав. Главной идеей,

сквозившей через все отчеты о проделанной исследовательской работе, было

утверждение, что все проблемы, с которыми сталкиваются люди с

188 Crudden A., Sasing W. Overcoming barriers to employment: strategies of rehabilitation providers. P. 1. 189 Gray D.B., Bickenbach J.E. Environmental barriers and disability. P. 30. 190 Freedman R.I., Fesko S.L. The Meaning of work in the lives of people with significant disabilities: consumer and family perspectives. P. 49. 191 Zarb G. Researching disabling barriers. P. 55. 192 Там же.. P. 55.

70

ограниченными возможностями, являются результатом не физиологических

дефектов, а физических, социальных и экономических барьеров,

препятствующих полноценному участию людей с инвалидностью в жизни

общества. Этот проект был первым комплексным исследованием, включающим

в себя разработку и анализ трех ключевых областей инвалидности: физической

среды (жилье, транспортные системы, доступ к общественных местам);

социальных и политических условий (региональная политика, выплаты по

инвалидности) и экономической среды (занятость, социальная мобильность,

распределение доходов и пособия по социальному обеспечению).

Даже самые актуальные и всесторонние обзоры политики в сфере

занятости людей с инвалидностью представляли собой лишь полезные

сравнения нормативной базы и политики, однако не пытались оценить степень

влияния законодательства на ситуацию, сложившуюся вокруг инвалидности и

ее представителей193. Тем более, было проведено очень немного

кросскультурных исследований занятости инвалидов. Американские

исследователи Р. Бурхаузер и М. Дали отмечали в своих исследованиях, что

очень немного известно о трудовых ресурсах американцев с инвалидностью, в

особенности о том, как они могут быть сопоставимы с трудовыми

возможностями людей с инвалидностью других стран194.

Еще одним крупным трехлетним (1997-2000 годы) проектом стал

американский проект «Мобильность, инвалидность, участие и окружающая

среда»195. Он был призван выявить общие экологические барьеры (в данном

контексте рассматриваемые как барьеры окружающей среды) и посредников

между инвалидами и окружающей средой196. Ученые избрали интерактивную

измерительную систему, включающую в себя три инструмента оценивания.

Один был направлен на анализ функциональных возможностей, которыми

193 Thornton P., Lunt N. Employment policies for disabled people in eighteen countries: a review. York: GLADNET Collection, 1997. P. 256. 194 Burkhauser R.V., Daly M.C. Disability and work: the experiences of american and german men // Economic Review, 1998. № 2. P. 21. 195 Gray D.B., Bickenbach J.E. Environmental barriers and disability. P.31. 196 Там же. P. 31.

71

обладают люди с инвалидностью, второй был связан с оценкой участия

маломобильных граждан в повседневной деятельности, третий представляет

собой список экологических барьеров и посредников, которые

взаимодействуют с людьми, имеющими инвалидность, или воздействуют на

них197. Этими посредниками являются ландшафтные архитекторы, городские (в

том числе транспортные) планировщики, разработчики городского дизайна,

которые признаны важными участниками процесса создания безбарьерного

пространства. Результаты исследования показали, что когда речь заходит об

окружающей среде, которая действительно может снизить степень ограничения

активности людей с физическими и когнитивными различиями, профессионалы

смогут вынести множество полезных решений от обсуждения строительных

планов с людьми, имеющими инвалидность198. Иначе говоря, процесс

формирования безбарьерного пространства требует информационного и

опытного обмена между исполнителями (например, строителями) и конечными

пользователями (людьми с инвалидностью) еще до начала строительства. Такая

интеграция знаний и интересов позволит привести к строительству объектов,

которые послужат пользе широкой общественности, одновременно будут

отвечать установленным требованиям, станут экономически осуществимыми и

помогут избежать дорогостоящих решений199.

Идея доступной среды сформировалась под влиянием изменений

социально-экономических условий и избранного государством курса в области

политики инвалидности. С 1940 года этот курс прослеживался не столь явно.

Однако, начиная с 1980-х годов, благодаря индивидуальной активности

инвалидов или активности общественных и международных организаций

публичное внимание постепенно начинает смещаться в сторону социального

понимания инвалидности и ее связи с конструируемыми барьерами. Начиная с

1990-х годов исследования, возникшие как результат изменения

197 Gray D.B., Bickenbach J.E. Environmental barriers and disability. P. 31. 198 Там же. P. 35. 199 Там же. P. 35.

72

международной и государственной социальной политики в области

инвалидности, были сконцентрированы на барьерах физической среды.

Научные проекты, за редким исключением, не были комплексными и не

рассматривали процессы формирования доступности вкупе с другими

социальными, культурными и экономическими препятствиями. Процесс

осознания таких препятствий непосредственно связан сначала с осознанием

потребностей и прав инвалидов, а затем и с их возрастанием. Таким образом,

барьеризация инвалидности - это процесс, являющийся ответной реакцией на

восприятие потребностей людей с инвалидностью и сопоставление их с

собственными возможностями реализации прав.

2.2. Опыт реализации политики равных возможностей

в зарубежных странах

Восприятие доступной среды до начала XXI века в основном

соотносилось с физическим пространством и возникающими в нем барьерами.

К концу 90-х годов ситуация меняется, и внимание представителей власти,

ученых, специалистов различных отраслей деятельности перемещается в

сторону исследования барьеров социального характера. Результатом стало

подписание в 2006 году Конвенции Организации Объединенных Наций о

правах инвалидов (далее – КПИ), одним из основополагающих принципов

которой стала доступность всех без исключения сфер человеческой жизни. Все

«меры для обеспечения инвалидам доступа наравне с другими к физическому

окружению, к транспорту, к информации и связи, включая информационно-

коммуникационные технологии и системы, а также к другим объектам и

услугам, открытым или предоставляемым для населения, как в городских, так и

в сельских районах» должны исходить из принципа доступности»200. Этот

принцип в отечественной научной литературе преподносится как 200 Конвенция о правах инвалидов [Электронный ресурс]. URL:http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/disability.shtml (дата обращения: 25.02.2012).

73

безусловный201. Однако в той же КПИ в качестве исходного принципа,

регулирующего создание безбарьерной среды, обозначает принцип разумного

приспособления, основная составляющая которого заключается в

соразмерности и оправданности средовых трансформаций.

КПИ занимает особое место в нише европейской системы

международного права: впервые в своей истории Европейский Союз

ратифицировал международный договор в области прав человека как

организация. Тем не менее, Совет Европейского Союза решил дождаться, пока

каждая страна-член Европейского Союза утвердит договор. Это произошло в

2008 году после ратификации Конвенции двадцатью государствами.

Инвалидность представляет собой сложную концепцию, определяющую

понимание и отношение к правам людей с ограниченными возможностями.

Однако до сих пор не достигнут международный консенсус относительно ее

определения. Несмотря на то, что КПИ признает инвалидность

эволюционирующим понятием, являющимся результатом взаимодействия

между людьми с инвалидностью и барьерами, препятствующими их

независимости, до сих пор нет ее четкого узаконенного определения ни в самой

Конвенции, ни где бы то ни было еще. На изменение института инвалидности в

большей степени оказывают влияние инвалиды и их общественные

организации. Они предопределяют внимание к важной в конкретный период

проблеме. Например, активное участие в разработке КПИ принимали

сообщества людей с инвалидностью, в том числе и международные

общественные организации – Центры независимой жизни. Благодаря этому

Конвенция занимает гораздо более сильные позиции, чем это было бы, если бы

она была результатом работы только государственных ведомств. Еще одним

заметным результатом такого участия является установление тесных рабочих

201 Ярская-Смирнова Е.Р., Романов П.В. Доступность высшего образования для инвалидов //Университетское управление, 2005. №. 1 (34). С. 89-99; Карпова Г. Инвалиды и культурная политика: проблемы доступности //Социологические исследования, 2010. №. 10. С. 74-80; Наберушкина Э.К. Доступность городской среды для инвалидов //Социологические исследования, 2010. №. 9. С. 58-64; Малева Т., Васин С. Инвалиды в России–узел старых и новых проблем //Pro et contra, 2001. Т. 6. №. 3. С. 80-105.

74

связей общественных организаций с государственными учреждениями и ООН в

ходе редакции Конвенции202.

В продолжение международной политики инвалидности и создания

безбарьерной среды, в Конвенции впервые официально на международном

уровне закреплено понятие, имеющее немаловажное значение в рамках его

утверждения – «универсальный дизайн», который обозначает «дизайн

предметов, обстановок, программ и услуг» и призван сделать их в максимально

возможной степени пригодными для пользования всеми людьми без

необходимости адаптации или специального дизайна; он включает и

ассистивные устройства для конкретных групп инвалидов, где это

необходимо»203.

Однако Конвенция признает и то, что барьеры, препятствующие

реализации персональных возможностей человека с инвалидностью,

существуют не только в окружающем физическом пространстве, но и в других

сферах жизнедеятельности. Признавая право людей с инвалидностью на

самостоятельность и независимость, государства, ратифицирующие

Конвенцию, признают и право на индивидуальную мобильность, инклюзивное

образование, труд наравне с другими, соответствующий уровень жизни,

социальную защиту, участие в общественной и политической, культурной

жизни, проведение досуга, отдыха и занятие спортом. Все эти

взаимодополняющие элементы в сумме составляют доступную среду

жизнедеятельности – обычную среду, окружающую человека,

дооборудованную с учетом потребностей, возникающих в связи с

инвалидностью и позволяющая лицам с ограниченными возможностями вести

независимый образ жизни204. Синонимичным значением обладает и другой

термин – «безбарьерная среда», означающая не только отсутствие физических,

202 European Commission - employment, social affairs & inclusion: page title [Электронный ресурс]. URL: http://ec.europa.eu/social/home.jsp?langId=en (дата обращения: 25.02.2012). 203 Конвенция о правах инвалидов [Электронный ресурс]. URL:http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/disability.shtml (дата обращения: 25.02.2012). 204 Бронников А.В., Надымова М.С. Глоссарий по комплексной реабилитации инвалидов. Пермь: АНО НВЦ «Аркус», 2007. C. 80.

75

но и социальных, экономических и иного рода барьеров. Иными словами, это

такая среда, в которой отсутствуют какие-либо физические барьеры к

достижению цели или для реализации поставленных задач, как-то: свободное

использование различных услуг, возможность посещения различных

культурно-массовых и спортивных и иных мероприятий205. Поэтому сегодня

невозможным представляется изучать физическое пространство отдельно от его

социальной составляющей206.

Со времени подписания Конвенции расширение понимания безбарьерной

среды происходит за счет включения в концепцию понятий о системах

(институтах) занятости и образования, благодаря чему она приобретает

социально-экономический смысл и контекст. Исследовательский интерес

проявляется через социологическое осмысление существующих барьеров,

препятствующих занятию людьми с инвалидностью соответствующих ниш в

общественной жизни.

На новом этапе развития политика инвалидности приобретает более

широкий смысл, становясь не просто доступной или безбарьерной, а

инклюзивной средой или инклюзивным обществом, значимость которого

неоспорима. Само понятие инклюзивного общества подразумевает свободную

и полную реализацию личного потенциала, а в конечном итоге преобразование

медицинского понимания инвалидности в социальное и ликвидацию связанных

с ним ограничений207.

Для преломления концептуальной составляющей института

инвалидности важным в развитии инклюзивного общества становится

государство всеобщего благосостояния208. Это утверждение основывается на

социальной модели инвалидности, на различиях, проводимых между

205 Государственная программа «Доступная среда» на 2011–2015 годы от 17.03.2011 г. № 175// consultant.ru: КонсультантПлюс. URL: http://www.consultant.ru/ (дата обращения: 25.10.2012). 206 Ильин В.И. Социальная структурация в транзитивном пространстве российского мегаполиса // Мир России. 2010. № 1. С. 95. 207 Morris J. Rethinking disability policy [Электронный ресурс]. URL: http://www.jrf.org.uk/sites/files/jrf/disability-policy-equality-summary.pdf (дата обращения: 28.01.2012). 208 Oliver M. Understanding disability: From theory to practice. New York: St Martin’s Press, 1996. P. 150.

76

обесцениванием и инвалидностью и утверждения о том, что все это – барьеры

дискриминационного характера, недоступности среды и отсутствия

законодательной основы, которые должны быть в центре внимания социальной

политики209. «Инвалидность» является результатом угнетения и неравенства,

которые люди с нарушениями испытывают и которые необходимо преодолеть.

С постепенным распространением социальной изоляции как понятия в

области социальной политики Европейского союза в 90-е годы XX века,

программа бедности ЕС была перестроена направлена на борьбу с социальной

изоляцией. Этот процесс завершился принятием Европейской Лиссабонской

стратегии в марте 2000. Лиссабонская стратегия представляет собой

десятилетний план по модернизации экономической и социальной модели

Евросоюза по формированию к 2010 году наиболее конкурентоспособной и

динамичной экономики, способной к устойчивому росту с созданием

качественных рабочих мест и способствующей большей социальной

сплоченности210. Стратегия была подкреплена тремя взаимозависимыми и

взаимодополняющими факторами: экономическая конкурентоспособность,

социальная и политика занятости и устойчивого развития211. Желаемым

прогрессивным результатом КПИ считается сдвиг парадигмы в отношении и

подходах к людям с инвалидностью.

По данным Управления Верховного комиссара Организации

Объединенных Наций по правам человека, «в центре восприятия Конвенции

находится не «неправильность» или «нестандартность» человека, а

инвалидность не рассматривается как вопрос болезни или физического

нарушения». Напротив, Конвенция рассматривает инвалидность как

«патологию общества», чтобы быть всеобъемлющей и открытой для принятия

209 Morris J. Rethinking disability policy [Электронный ресурс]. URL: http://www.jrf.org.uk/sites/files/jrf/disability-policy-equality-summary.pdf (дата обращения: 28.01.2012). 210 Там же. 211 Buckmaster L., Thomas M. Social inclusion and social citizenship - towards a truly inclusive society. Australia: Parliamentary Library, 2009. P. 4.

77

индивидуальных различий212. Это означает, что люди с инвалидностью с этих

пор должны считаться не пассивными получателями социальной поддержки, а,

гражданами, имеющими права и играющими полноценную роль в обществе в

равной степени с другими.

Этот сдвиг в сторону соблюдения прав человека имеет далеко идущие

последствия и на политическом уровне: Конвенция ставит лиц, принимающих

решения, перед необходимостью принятия мер в интересах людей с

инвалидностью; она представляет собой обязательный шаг на пути к

завершению процесса по обеспечению равных возможностей для каждого из

своих граждан и созданию безбарьерной среды в ее широком понимании213.

Конвенция не предоставляет никаких новых прав для людей с

инвалидностью. Вместо этого КПИ устанавливает ряд принципов, таких как

недискриминация, равенство возможностей и уважение различий. Кроме того,

она утвердила понятия автономии, независимости, участия и интеграции, в то

время как они полностью отсутствуют в любой другой конвенции. КПИ

придает особую значимость этим общим принципам и понятиям в жизни людей

с ограниченными возможностями.

Основная цель концепции – дополнить существующие международные

договоры по правам человека, чтобы обратить внимание на тот факт, что

многие граждане по-прежнему лишены этих универсальных прав214:

- получение образования;

- свободное передвижение;

- самостоятельность;

- трудоустройство;

- доступ к информации;

- получение услуг в сфере здравоохранения;

212 Stein M.A. Lord .J.E. Monitoring the convention on the rights of persons with disabilities: innovations, lost opportunities, and future potential // Human rights quarterly, 2010. Т. 32. P. 689–728. 213 Young J. A Handbook of children and young people’s participation: perspectives from theory and practice. New York: Routledge, 2010. Т. 24. № 3. P. 7. 214 Там же. P. 7.

78

- осуществление политических прав.

Занятость играет универсальную и одновременно центральную роль в

развитии индивидуальных возможностей и способности осуществлять

гражданские права215. Она является и результатом исключения из жизни людей

с инвалидностью экономических и социальных барьеров. Тем не менее, во всем

мире, работники с инвалидностью трудоспособного возраста сталкиваются с

серьезными трудностями в поисках соответствующей работы216.

Предрассудки и существующие социальные практики часто лишают

людей с инвалидностью ресурсов и возможностей стать участниками рынка

труда. Эта проблема является общей для многих государств и должна решаться

из соображений социальной справедливости и экономического развития.

Государства, принявшие Конвенцию, юридически обязаны участвовать в

решении этой проблемы. Важно отметить, что КПИ специально одобряет

использование равенства как меру обеспечения права на труд. Это право

распространяется на всех работников с ограниченными возможностями,

особенно тех, кто наиболее подвержен социальной стигматизации217.

В Канаде система занятости регулируется общим Законом о правах

человека, который запрещает дискриминацию при трудоустройстве, и Законом

о справедливости в области занятости (Employment Equity Act),

контролирующем корректировку рабочей среды. Большинство расходов на

адаптацию рабочего места покрывают сами работодатели, иногда пользуясь

временной поддержкой через соглашения рынка труда для людей с

ограниченными возможностями и Фонда возможностей, которые помимо этого,

предоставляют зарплатные субсидии для найма работников с инвалидностью.

В Дании права граждан с инвалидностью регулирует общий Закон о

запрещении дискриминации на рынке труда. Для адаптации рабочих мест, в

том числе для закупки специального оборудования, используется 215 Shklar J.N. American citizenship: the quest for inclusion. Utah: The University of Utah, 1991. P. 63–101. 216 Stein M.A., Lord J.E. Monitoring the convention on the rights of persons with disabilities: innovations, lost opportunities, and future potential. P. 703. 217 Там же. P. 703.

79

муниципальное финансирование. Национальная субсидиарная программа

Flexjobs позволяет работодателям требовать выплаты до двух третей

заработной платы работника с инвалидностью в качестве компенсации.

В Норвегии вопрос о корректировке рабочих мест регулирует Закон о

рабочей среде. Программа ASL позволяет работникам с инвалидностью

вернуться к работе при стопроцентном субсидировании заработной платы.

Запрет дискриминации в трудовой деятельности в Швеции связан с Законом об

инвалидности. Благодаря государственной финансовой поддержке

работодателям проще адаптировать рабочие места. Важная схема службы

занятости – предоставление работодателям субсидии на заработную плату для

найма работников с инвалидностью сроком, по крайней мере, на 1 год.

Социальная политика в области занятости в общем представлении может

быть компилирует ряд практик, применяемых и реализуемых в рамках

существующей в обществе парадигмы, для снижения барьеризации занятости.

Эти практики включают в себя: профессиональное обучение и переобучение,

абилитацию и реабилитацию; специальная услуги в службах занятости;

квотирование и резервирование рабочих мест; бизнес-инициативы; льготные

контракты; сотрудничество с негосударственными организациями. Меры для

достижения равенства в обществе направлены на людей с ограниченными

возможностями и работодателей и включают в себя пробную работу; помощь в

поддержке занятости; профессиональная ориентация; технические

консультации; и финансовая стимулы в том числе кредитных схем, грантов,

субсидий, транспортной помощи, и налоговых льгот.

Особое внимание необходимо тем, кто испытывает наиболее сложные

формы отчуждения: женщины, имеющие инвалидность, или граждане с

инвалидностью, проживающие в изолированных сельских регионах. Это

означает, что программы занятости должны отвечать индивидуальным

потребностям. В каждой стране свои модели оказания поддержки людям с

80

инвалидностью в сфере трудоустройства и занятости, однако даже самые

достойные примеры далеко не безупречны с точки зрения их реализации.

Ликвидация барьеров в системе занятости для граждан с инвалидностью

и участие их в свободном рынке труда практически осуществляется двумя

способами: через систему добровольной занятости (в таких странах, как США,

Швеция и Дания) или принудительного трудоустройства (квотирование)

(другие страны Европейского Союза, Россия)218. В США среди возможных

политических мер в системе свободного рынка труда значится снижение уровня

льготного обеспечения ввиду его неэффективности219. При этом важную часть

политики занимает программа «Билет на работу» («Ticket-to-Work»), которая

субсидирует мероприятия по поддержке людей с инвалидностью в сфере

занятости. Подобная же программа, нацеленная на как можно скорейший выход

людей с инвалидностью из состояния потребности получения пособия по

нетрудоспособности, «Подготовка к работе» («Pathways to Work»), с 2003 года

реализуется в Великобритании220. Хотя название и цели моделей схожи,

британская существенно отличается от американской, делая упор на условия и

увеличение стимулов. Она включает в себя консультационные услуги,

профориентационные интервью и финансовые стимулы для возвращения к

работе. Схема программы ориентирована на раннее вмешательство, пока

участники не слишком оторваны от рынка труда.

Инвалидность является социальным институтом. Поэтому для того,

чтобы эффективно реализовать модели системы занятости, социальная

политика в этой области должна исходить из культурно-институциональных

условий, существующих в обществе. При этом для успешной реализации

социальных программ в области занятости необходимо учитывать несколько

важнейших составляющих. Во-первых, сотрудничество с гражданским

218 Delsen L. Employment opportunities for the disabled. The Netherlands: Catholic University of Nijmegen, 1996. P. 13. 219 Autor D., Duggan M. The growth in the social security disability rolls: a fiscal crisis unfolding // The National Bureau of Economic Research, 2006. Т. 20. № 3. P. 73. 220 Adam S., Bozio A., Emmerson С. Reforming Disability insurance in the uk: evaluation of the pathways to work programme // Institute for Fiscal Studies, 2010. № July. P. 2 – 3.

81

обществом (особенно с общественными организациями людей с инвалидностью

и персоналиями, представляющими их) в форме их соучастия в

законотворческой деятельности и написании программ, оказывающих влияние

на благосостояние граждан этой категории. Во-вторых, интеграция выбранных

стратегий в административные и судебные ведомства для обеспечения их

целостной реализации. В-третьих, позитивная трансформация общественного

отношения к лицам, имеющим инвалидность, и его распространение221.

Люди с ограниченными возможностями, были и остаются исключенными

из системы занятости в связи с отсутствием достаточной и соответствующей

государственной поддержки в виде профессионального обучения, абилитации и

реабилитации. Однако у этих программ достаточно ограниченная сфера

влияния. Специальное обучение может стать дополнительным фактором,

барьеризации людей, имеющих инвалидность, тем самым ограничивая

диапазон их возможностей путем формирования заниженного ожидания

относительно их способностей, например, путем навязывания

профессиональной деятельности, «идеально подходящей» для конкретных

граждан с ограниченными возможностями, например, шитье для

слабослышащих и слабовидящих или массаж для слабовидящих и незрячих

граждан. Таким образом, попытка инклюзии в сфере занятости может привести

к еще большей барьеризации. Кроме того, зачастую государственные

программы, реализуемые без участия работодателей, не в состоянии обеспечить

уровень профессиональной подготовки, достигнув которого человек, имеющий

инвалидность, смог бы адекватно конкурировать рынке труда. И, конечно,

масштабы этих сложностей, увеличиваются для той части граждан, которые

проживают в отдаленных (например, сельских) регионах, поскольку эти

государственные программы имеют тенденцию сосредотачивать свое внимание

на центральных областях.

221 Stein M.A., Lord J.E. Monitoring the convention on the rights of persons with disabilities: innovations, lost opportunities, and future potential. P. 723.

82

В случае инклюзивного обучения, являющегося результатом снятия

существующих ограничений через признание индивидуальных различий,

потребностей и способностей и отражением парадигмы соблюдения прав

человека, имеющего инвалидность.

Инклюзивное обучение, в том числе и профессиональное, охватывает

интересы людей с инвалидностью и предусматривает (в соответствии с

Конвенцией о правах инвалидов) возможность обучения и наиболее социально

изолированных граждан.

В параграфе проведен анализ политики инвалидности после принятия в

2006 году Конвенции о правах инвалидов, благодаря которой официально

законодательно был закреплен термин «универсальный дизайн». C принятием

Конвенции инвалидность признается эволюционирующим понятием,

являющимся результатом взаимодействия между людьми с инвалидностью и

барьерами, препятствующими их независимости, хотя при этом до сих пор не

существует конкретного определения инвалидности. Расширение понимания

безбарьерной среды происходит за счет включения в сам термин понятий о

системах (институтах) занятости и образования, благодаря чему она

приобретает социально-экономический смысл и подтекст. Вместе с тем

меняется и понимание процесса барьеризации. Если в XX веке он происходил в

контексте необходимости удовлетворения потребностей инвалидов в

свободном и удобном передвижении в пределах необходимой территории, то в

XXI веке практический интерес проявляется через социологическое

осмысление существующих барьеров, препятствующих освоению людьми с

инвалидностью соответствующих ниш в общественной жизни. В параграфе

описываются социальные практики, которые реализуются за рубежом в

качестве поддержки людей с инвалидностью.

В социальной политике разных государств используются четыре

основных типа вмешательства с целью снижения барьеров на пути

трудоустройства через воздействие на поведение работодателей. Во-первых,

83

законодательство, объявляющее дискриминацию вне закона и требующее от

работодателей соблюдения международных принципов. Во-вторых, поддержка

работодателей в изменении рабочего места. В-третьих, предоставление

работодателям финансовых стимулов для найма людей с инвалидностью, и, в-

четвертых, поощрение работодателей за активное участие в возвращении на

работу для людей с инвалидностью. Эти подходы были под влиянием

социальной модели инвалидности, которая рассматривает инвалидность и

последующее исключение как результат систематических барьеров и

негативного отношения в обществе, а не как неизбежное следствие

функционального ограничения222.

2.3. «Государственная программа «Доступная среда на 2011–2015гг.» в

России как способ расширения возможностей людей с инвалидностью

На первом заседании Совета по делам инвалидов при Президенте

Российской Федерации весной в 2009 г. Д.А. Медведев поручил Правительству

к концу года представить Конвенцию о правах инвалидов для ратификации в

Государственную Думу. В Правительстве же было решено для начала внести

изменения в действующее законодательство, обеспечивающие реализацию

положений Конвенции, и только после этих процедур ее ратифицировать. Но за

три года не был принят ни один федеральный закон, который можно было бы

рассматривать как обеспечивающий имплементацию еще не ратифицированной

Конвенции223.

В 2011 году Президент Д.А. Медведев в Послании Федеральному

Собранию отметил: «Одна из важнейших задач всех органов власти и общества

в целом – это полноценная реализация программы «Доступная среда».

Обращаю внимание: средства на её реализацию выделены большие. Шаг за 222 Bell D., Heitmüller A. The Disability Discrimination Act in the UK : helping or hindering employment amongst the disabled? Leibniz: Institute for the Study of Labor, 2005. P. 17. 223 Смолин О.Н. Конвенция ООН «О правах инвалидов»: риски и надежды // «Конвенция о правах инвалидов и российское законодательство: что делать?». Москва: Государственная Дума ФС РФ, 2012.

84

шагом мы будем устранять сложности с передвижением инвалидов, будем

заниматься их трудоустройством и существенно увеличим количество школ с

инклюзивным образованием. Отношение к инвалидам, усилия, которые мы

прикладываем к этому, нам необходимы для того, чтобы условия их жизни, их

возможности перестали быть ограниченными. Они важны для всех нас, для

всего общества»224.

Ратификацией Конвенции о правах инвалидов в 2012 году Россия взяла на

себя обязательство приведения всех сфер человеческой жизни в соответствие с

ее основными принципами: социальную, экономическую, транспортную и др.

Безусловно, этот факт должен был стать социальным катализатором в развитии

и усовершенствовании социальной политики в области инвалидности.

17 марта 2011 года был утвержден проект государственной программы

«Доступная среда». С целью сравнения региональных программ, автором

проведено документальное исследование. Важнейшим принципом

государственной программы избирается принцип доступности. А в качестве

одной из важнейших мер – мера по обеспечению людям с инвалидностью

наравне с другими гражданами доступа к физическому окружению (зданиям и

сооружениям, окружающим человека в повседневной жизни), транспорту,

информации и связи, а также другим объектам и услугам, открытым или

предоставляемым населению225. В том же 2011 году были определены и

пилотные регионы, которые первыми вступили в стадию реализации этой

программы и задали вектор развития региональной социальной политики на

несколько лет вперед. Этими регионами стали:

1. Саратовская область с Долгосрочной областной целевой

программой «Доступная среда» на 2011-2013 гг. (утверждена Постановлением

Правительства Саратовской области 8 сентября 2010 г.).

224 Послание Президента Федеральному Собранию [Электронный ресурс]. URL: http://www.kremlin.ru/transcripts/14088 (дата обращения: 28.01.2012). 225 Государственная программа «Доступная среда» на 2011–2015 годы от 17.03.2011 г. № 175// consultant.ru: КонсультантПлюс. URL: http://www.consultant.ru/ (дата обращения: 25.10.2012).

85

2. Республика Хакасия с Долгосрочной республиканской целевой

программой «Доступная среда для инвалидов в Республике Хакасия (2011-2013

годы)» (утверждена Постановлением Правительства Республики Хакасия 9

ноября 2010 г.), Государственной программой Республики Хакасия «Доступная

среда (2014-2016 годы)» (утверждена Постановлением Правительства

Республики Хакасия 13 ноября 2013 г.).

3. Удмуртская республика с Республиканской программой

«Доступная среда на 2011 - 2015 годы» (утверждена Правительством

Удмуртской Республики 22 ноября 2010г.).

4. Тверская область с Целевой программой «Доступная среда» на 2011

год» (утверждена Постановлением Правительства Тверской области 16 августа

2011 г.), Целевой программой «Доступная среда» на 2012 год» (утверждена

Постановлением Правительства 27 марта 2012 г.), Программой Тверской

области «Доступная среда» на 2014 – 2015 годы» (утверждена 3 декабря 2013

г.).

5. Республика Татарстан с Долгосрочной целевой программой

«Доступная среда» на 2011-2015 гг. (утверждена Постановлением Кабинета

Министров Республики Татарстан 22 сентября 2011 г.).

Все пилотные регионы за исключением Саратовской области продолжают

реализовывать мероприятия в рамках программы и отчитываться за них. Все

программы представлены комплексом мероприятий, направленных на

адаптацию жилья, транспорта, зданий органов власти, учреждений

здравоохранения, социальной защиты населения, объектов сферы занятости,

образования, спортивных и культурных объектов, интернет-устройств и средств

связи, а также предоставление услуг в вышеназванных сферах

жизнедеятельности.

Программа состоит из нескольких разделов, включающих мероприятия

по формированию доступной среды на территории региона. В разрезе

86

утвержденных программ пилотных регионов значится несколько общих

основных направлений:

1. Обеспечение доступности жилого фонда и жилой среды.

2. Обеспечение доступности транспортной инфраструктуры и

предоставления транспортных услуг.

3. Обеспечение доступности спортивных объектов и предоставление

услуг в сфере физической культуры и спорта.

4. Обеспечение доступности объектов культуры и предоставление

услуг в сфере культуры.

5. Обеспечение доступности объектов социальной защиты и

предоставление услуг в области социальной защиты населения.

6. Обеспечение доступности объектов медицинских организаций,

объектов здравоохранения и предоставление услуг в сфере медицины и

здравоохранения.

7. Обеспечение доступности объектов образовательной системы и

предоставление образовательных услуг.

8. Обеспечение доступности объектов сферы занятости и

предоставление услуг в области занятости и трудоустройства.

9. Обеспечение доступности интернет-ресурсов, устройств связи и

предоставление услуг в сфере информатизации и связи.

Сравнительный анализ программ различных регионов позволит показать

сходства и различия в реализации мероприятий, утвержденных программами.

Программа «Доступная среда» разных регионов отличается по срокам

реализации. В Удмуртской Республике и Республике Татарстан программа

рассчитана на пятилетний срок (с 2011 по 2015 гг.); в Саратовской области – на

три года (с 2011 по 2013 гг.); в Тверской области программа утверждается

ежегодно с 2011 года по настоящее время, в Республике Хакассии – обе

программы утверждены на трехлетний срок (с 2011 по 2013 гг. и с 2014 по 2016

гг.).

87

Однако, если в программе Республики Татарстан разработчиком

выступает исключительно одно министерство, то в разработке остальных

программ участвовали все ведомства, которые в дальнейшем участвовали в

реализации программы.

Программы основаны на принципе приоритетности объектов, требующих

адаптации или реконструкции. Оценить, насколько приоритетны те или иные

объекты, можно, проанализировав уровень финансирования каждого

конкретного направления. Ресурсное обеспечение программы состоит из

бюджетов нескольких уровней:

- в Республике Татарстан, Удмуртской республике – из

федерального бюджета и бюджета республики;

- в Тверской области – из федерального бюджета и

консолидированного бюджета области;

- в Саратовской области – из федерального бюджета и областного

бюджета;

- в Республике Хакасия – из федерального и республиканского

бюджета с использованием внебюджетного финансирования.

Общий бюджет программ составляет:

- в Саратовской области – 2 126 876,6 тыс. руб.;

- в Республике Татарстан (без учета 2013 и 2015 г.) – 1 881 998,46

тыс. руб.;

- в Тверской области (без учета 2013 г.) – 1 209 228,88тыс. руб.;

- в Республике Хакассия (по программам 2011-2013 гг. и 2014-2016

гг.) – 73 951,0 тыс. руб.;

- в Удмуртской республике – 404 980,0 тыс. руб.

Для более показательного примера произведен расчет бюджетных средств

на одного жителя каждого региона (по формуле общий бюджет/количество

проживающих на территории региона):

- Саратовской области – 0,84 тыс. руб.;

88

- Республики Татарстан (без учета 2013 и 2015 г.) – 0,5 тыс. руб.;

- Тверской области (без учета 2013 г.) – 0,9 тыс. руб.;

- Республики Хакассия (по программам 2011-2013 гг. и 2014-2016 гг.) –

0,14 тыс. руб.;

- Удмуртской республики – 3,76 тыс. руб.

Расчеты позволяют сделать вывод о неравном распределении средств на

реализацию программы в разных регионах. И если в большинстве регионов эти

цифры сопоставимы, то в Удмуртской республике расход бюджетных средств

на одного жителя превышает затраты других регионов в несколько раз (для

сравнения – в 26 раз превышает бюджетные затраты Хакасии и в 4 раза –

Тверской области).

Основной принцип программ – принцип приоритетности тех или иных

направлений или объектов. В каждой из программ «Доступная среда»

различных пилотных регионов принцип приоритетности выбранных объектов

или направлений реализуется по-разному с учетом мнения общественных

организаций: «Общественные организации инвалидов по слуху, зрению и наше

всероссийское общество инвалидов. Это их приоритеты. Это они выбрали, в

первую очередь, объекты здравоохранения. Поэтому и наибольший объем

средств соответствует выбранным объектам. Они считают, что инвалид, в

первую очередь, приходит в объекты здравоохранения» (И.Ю. Просвирякова,

заместитель Министра труда, занятости и социальной защиты Республики

Татарстан). «Вообще очень разумно и стратегически правильно то, что

создавать ее начали реализовывать с социально значимых объектов. И,

конечно, когда разрабатывалась программа, прежде всего, учитывалось

мнение общественных организаций инвалидов, слепых и глухих. Эти три

организации принимали активное участие в разработке как на федерально

уровне, так и на разработке региональных программ, как у нас в Татарстане»

(Р.Ш. Ганибаев, председатель татарского регионального отделения

«Всероссийской общество инвалидов»).

89

Сравнительный анализ ресурсного обеспечения программ показывает, что

для каждого региона существует наиболее и наименее приоритетные

направления, на реализацию которых расходуется большая или меньшая часть

установленного бюджета.

Большую часть средств регионы запланировали израсходовать на

адаптацию транспортной инфраструктуры, однако если в Республике Татарстан

и Удмуртской республике на это направление определено 17,9 % и 22,4 %

бюджетных средств, то в Тверской области и Республике Хакассия – 43,8 % и

51,4 % соответственно, что в разы больше затрат на реализацию мероприятий

по остальным направлениям. В Саратовской области транспортная

инфраструктура отнюдь не является приоритетным объектом, на нее было

потрачено 1,8 % бюджета (см. табл. 1.):

Таблица 1

Объем финансирования направления программы «Обеспечение доступности

транспортной инфраструктуры и предоставление транспортных услуг»

Регион тыс. руб. % от общего финансирования

Саратовская область 37653,6 1,8

Тверская область 529075,6 43,8

Удмуртская республика 90563,32 22,4

Республика Татарстан 337736,85 17,9

Республика Хакасия 38000 51,4

В Республике Татарстан, начиная с 2011 года, практически полностью

был обновлен состав наземного пассажирского транспорта г. Казани с учетом

потребностей граждан с инвалидностью. Однако при этом были выявлены иные

аспекты того же вопроса. Первой проблемой является необученность

водительского состава правильной парковке на остановочном пункте и

пользованию вспомогательными средствами для удобного размещения

гражданина с инвалидностью в салон. Незрячие и слабовидящие граждане все

90

еще испытывают проблемы с определением маршрута, поскольку на наземном

транспорте (автобусов, троллейбусов и трамваев) практически не

осуществляется озвучивание номера маршрута. Это говорит о невыполнении

обязанностей по оборудованию остановок общественного транспорта

синхронного вывода речевой и текстовой информации, установке

информационного табло с голосовым оповещением о прибытии маршрута и

звуковых светофоров, противоскользящих поверхностей. Отдельным вопросом

стоит установка по пути следования слабовидящих и незрячих инвалидов

контрастных тактильных поверхностей. Со времени принятия программы

«Доступная среда» на 2011-2015 годы, тактильную плитку укладывали как

минимум дважды226. По оценкам слабовидящих и незрячих инвалидов, это не

повлияло на их пространственное ориентирование: «В принципе я вообще не

понимаю, зачем эту плитку так усиленно кладут. Польза от нее для незрячих

сильно преувеличена, даже от уложенной по всем правилам не так много

толку. А в таком виде, в каком ее укладывают в Казани, она и вовсе не нужна!

Тем более что актуальна тактильная плитка только летом: весной-осенью из-

за грязи, а зимой из-за снега мы ее просто не чувствуем. Ну а для зрячих

пешеходов плитка наверняка является помехой, особенно для женщин на

каблуках. Думается, что деньги, которые на это тратят, можно

израсходовать с большей пользой»227.

Безусловно, на реализацию программы влияют дополнительные факторы,

которые либо способствуют ее осуществлению, либо, напротив, сводят

попытки к нулю. Однако некоторые условия могут обладать как явными, так и

скрытыми функциями или дисфункциями. К таким условиям принято относить

те спортивные мегасобытия, которые популяризируются в России. Успешность

исполнения обязательств по проведению мероприятий целевых программ

приходит в зависимость от того, будет ли проводится крупное спортивное 226 Катаргин Д., Гавриленко А. «Доступную среду» в Казани растворили реагентом [Электронный ресурс]. URL: http://www.business-gazeta.ru/article/103655/. 227 Кириллова Р. Тактильные плитки в Казани: слепым не помогают, зрячим мешают [Электронный ресурс]. URL: http://www.evening-kazan.ru/articles/taktilnye-plitki-v-kazani-slepym-ne-pomogayut-zryachim-meshayut.html.

91

событие международного уровня на обозначенной территории. Однако у этой

медали две стороны. С одной, благодаря крупным спортивным мероприятиям

органы местного самоуправления и ответственные исполнители большое

внимание уделяют формированию доступности тех структур, до которых ранее

«не доходили руки». К их числу относятся крупнейшие элементы города,

символизирующие собой саму возможность пространственной

межтерриториальной мобильности, столь важной для индивида, имеющего

инвалидность – вокзалы и аэропорты. С другой стороны, по причине

концентрированности мероприятий в одном пространственном поле, внимание

исполнителей направляется, в первую очередь, на «приоритетные» объекты, то

есть те здания и сооружения, которые обладают большей степенью

пользовательского спроса. Именно поэтому большую часть мероприятий

программы «Доступная среда» по формированию доступности транспортной

инфраструктуры составляла реконструкция внутригородского подземного и

междугородного пассажирского транспорта (железнодорожного транспорта и

аэропортов), при том, что доступность речных и автовокзалов до сих пор

находится на низком уровне.

При всей важности спортивных мегасобытий, они являются еще и

тормозящим фактором для дальнейшего исполнения обязательств по программе

«Доступная среда» в районах республики, поскольку приоритетность

формирования доступности объектов в столице республики снижает значение

реконструкции среды в районах. Хотя, с другой стороны, «невнимание» к

другим районам республики объясняется тем, что в Казани проживает третья

часть от общей численности населения Республики Татарстан: «Мы исходим из

тех позиций, что Казань – это треть населения республики, как раз треть

средств уходит на Казань. Кроме того, численность проживающих

маломобильных граждан, нужно же соблюдать какое-то соотношение. Кроме

того, мы смотрим на то, как работают. Кстати, у Нижнекамска и Челнов

хорошие программы, им выделяется достаточно. У некоторых районов не

92

очень сильные программы, поэтому мы смотрим на то, как вообще работают

муниципалитеты» (И.Ю. Просвирякова, заместитель Министра труда,

занятости и социальной защиты Республики Татарстана).

То же самое происходит и с адаптацией эксплуатируемых и

строительством новых спортивных объектов. Занимая значительную часть

программы «Доступная среда» (всего 9 мероприятий), направление программы

по адаптации спортивных объектов в большей степени рассчитано на Казань,

чем на районы республики. На долю мероприятия по «обеспечению

доступности для инвалидов приоритетных спортивных объектов, возводимых к

Всемирной летней универсиаде 2013 год, и прилегающих к ним территорий, а

также объектов, востребованных для занятий адаптивной физической

культурой и спортом инвалидов с нарушениями опорно-двигательного

аппарата, зрения и слуха» только в 2011 году из бюджета было выделено 117

млн. 300 тыс. рублей, что составляло 17 % от общего бюджета, выделенного на

реализацию программы «Доступная среда».

Значительную часть средств как регионального, так и федерального

бюджетов расходуется на обеспечение доступности объектов социальной

защиты и социальной помощи и предоставление услуг в области социальной

защиты и социальной помощи населению Саратовской областью (31,7 %),

Удмуртской республикой (19,2 %) и Республикой Татарстан (17,4 %) (см. табл.

2.)

Еще одно крупное по затратам направление – обеспечение доступности

объектов медицинских организаций, объектов здравоохранения и

предоставление услуг в сфере медицины и здравоохранения. На его исполнение

три региона запланировали расходы в 25,9 % (Тверская область), 25,2 %

(Республика Татарстан), 13,7 % (Республика Хакассия), 12,6 % (Удмуртская

республика) (табл. 3).

93

Таблица 2

Объем финансирования направления программы «Обеспечение доступности

объектов социальной защиты и социальной помощи и предоставление услуг в

области социальной защиты и социальной помощи населению»

Регион тыс. руб. % от общего бюджета

Саратовская область 673 880 31,7

Тверская область 71330,48 5,9

Удмуртская республика 77775,12 19,2

Республика Татарстан 327 247,01 17,4

Республика Хакасия 2134 2,9

Актуальной на сегодняшний день проблемой является адаптация жилых

помещений, в которых проживают граждане, имеющие инвалидность, однако

финансирование данного направления нельзя назвать достаточным (см. табл.

4): «С жилым фондом все сложнее. По этой программе не адаптируются

квартиры, потому что это личная собственность. Проблема в другом.

Застройщиками подчас игнорируют строительные нормы и правила по

обеспечению беспрепятственного доступа инвалидов к объектам

Таблица 3

Объем финансирования направления программы «Обеспечение

доступности объектов медицинских организаций, объектов здравоохранения и

предоставление услуг в сфере медицины и здравоохранения»

Регион тыс. руб. % от общего бюджета

Саратовская область 86236 4,1 Тверская область 312935,39 25,9

Удмуртская республика 51113,3 12,6

Республика Татарстан 474 804,90 25,2

Республика Хакасия 10108 13,7

94

инфраструктуры, которые, к сожалению, пока носят

рекомендательный характер» (Р.Ш. Ганибаев).

Таблица 4

Объем финансирования направления программы «Обеспечение

доступности жилого фонда и жилой среды»

Регион тыс. руб. % от общего бюджета

Саратовская область 1105000 52,0

Тверская область 8 000,00 0,7

Удмуртская республика 7 035,00 1,7

Республика Татарстан 221 900,00 11,8

Республика Хакасия 9000 12,2

По программе «Доступная среда» Тверской области на реализацию

данного направления выделено лишь 0,7 % средств, в Удмуртской республике –

1,7 %, в Республике Татарстан и в республике Хакассия 11,8 % и 12,2 %

соответственно. Лишь в Саратовской области львиная доля бюджета (52 %)

была запланирована на реконструкцию жилого фонда и переселению граждан,

имеющих инвалидность, в адаптированные квартиры на первом этаже. В

Республике Татарстан в рамках мероприятий, связанных с адаптацией жилого

фонда, выполнен лишь пункт, касающийся адаптации жилых домов, в которых

компактно проживают граждане, имеющие инвалидность по зрению.

Во всех регионах отмечается низкая адаптированность парков отдыха,

рекреационных зон, дорожно-тропиночных сетей, тротуаров, пешеходных

переходов для людей с различными формами инвалидности. Осложняет

ситуацию и малое количество парковочных мест в границах жилых массивов.

Несмотря на то, что адаптированность жилого фонда, уличной, дворовой

инфраструктуры – серьезный вопрос, в программе Республики Татарстан на

реализацию мероприятий этого направления отводится лишь один год – 2011.

Особо необходимо отметить пункт программы, связанный с подготовкой

95

предложений по формированию нового жилья для людей с инвалидностью с

адаптированными квартирами (!) на первых этажах жилых домов. С 2011 года в

государственном жилищном фонде, который является модератором решения

этой проблемы, не проводилось ни одного совещания или комиссии,

освещающих данный вопрос.

Таблица 5

Объем финансирования направления программы «Обеспечение

доступности спортивных объектов и предоставление услуг

в сфере физической культуры и спорта»

Регион тыс. руб. % от общего бюджета

Саратовская область 31370 1,5 Тверская область 87934,38 7,3

Удмуртская республика 71668,31 17,7

Республика Татарстан 193727,7 10,3

Республика Хакасия 365 0,5

Немалая часть бюджета программы в Удмуртской республике (71668,31

тыс. руб.; 17,7 %) и Республике Татарстан (193727,7 тыс. руб.; 10,3 %)

запланирована на финансирование направления по адаптации спортивных

объектов и предоставление услуг в сфере физической культуры и спорта (табл.

5). «В целом, к спортивным учреждениям претензий меньше всего. Хотя

встречаются случаи несоблюдения требований к подъездам, парковке,

проходам в здания. Есть некоторые вопросы к санитарно-гигиеническим

помещениям, эвакуационным выходам» (Р.Ш. Ганибаев).

При этом практически во всех регионах выделяются минимальные

средства на исполнение мероприятий по формирования доступности объектов

культуры и предоставление услуг в этой сфере (по программе Саратовской

области – 0,02 % от общего бюджета, Тверской области – 5,9 %, Татарстан – 6,4

96

%, Хакасия – 0,8 %). Только в Удмуртии затраты на реализацию данного

направления составляют 12,3 % бюджетных средств.

На формирование доступной образовательной среды выделяется

незначительная часть средств программного бюджета. В Республике Хакассия

доля затрат на адаптацию образовательной системы и ее объектов составляет по

данным программ 1,6 % - в Республике Хакассия, 6,5 % - в Удмуртской

Республике, 6,6 % - в Республике Татарстан, 7 % - в Саратовской области и 7,8

% - в Тверской области. В рамках создания доступной среды образовательных

школ реализуется два соглашения, по которым выделяются средства: «По

первому соглашению финансируются все отрасли, кроме школ. Адаптация

школ идет по отдельному соглашению. Но профтехобразование проходит

через общую программу. Школы выделены из общей программы, потому что у

них отдельные индикаторы. Потому что считается, что это совершенно

другое направление, в котором запланировано внедрение принципов

инклюзивного образования. Дошкольное образование пока не брали, потому что

средств не так много» (И.Ю. Просвирякова, заместитель Министра труда,

занятости и социальной защиты).

Таблица 6

Объем финансирования направления программы «Обеспечение

доступности объектов образовательной системы и предоставление

образовательных услуг»

Регион тыс. руб. % от общего бюджета

Саратовская область 149 106,00 7,0

Тверская область 93826 7,8

Удмуртская республика 26153,93 6,5

Республика Татарстан 124 077,60 6,6

Республика Хакасия 1216 1,6

97

На мероприятия по обеспечению доступности системы занятости и ее

объектов распределены не соответствующе значимости: в Республике

Татарстан запланированы расходы в размере 2,7 % от общего бюджета

программы, в Тверской области – 1,7 %, в Саратовской области – менее 1 %

(0,002 %) (табл. 7). В Хакасии и Удмуртии бюджет программы и вовсе не

рассчитан на проведение мероприятий по трудоустройству и занятости

граждан, имеющих инвалидность.

98

ГЛАВА III. РЕАЛИЗАЦИЯ ПОЛИТИКИ РАВНЫХ

ВОЗМОЖНОСТЕЙ В РОССИИ (НА ПРИМЕРЕ КАТЕГОРИИ

СЛАБОВИДЯЩИХ И НЕЗРЯЧИХ ИНВАЛИДОВ

РЕСПУБЛИКИ ТАТАРСТАН)

3.1. Образовательная система для слабовидящих и незрячих инвалидов

От специального образования к инклюзивному

Конституция Российской Федерации гарантирует всем без исключения

гражданам право получить образование228. Современная российская система

образования для людей с инвалидностью предполагает две основные модели.

Одна из них - коррекционное (специальное, дифференцированное) обучение,

формируемое в течение многих десятилетий и занимающее на сегодняшний

день доминирующее положение. Вторая представляет собой интегрированное

(а впоследствии – инклюзивное) обучение, являющееся камнем преткновения

для многих специалистов и представителей сообщества инвалидов и предметом

многочисленных научных споров среди ученых – педагогов, психологов и

социологов.

До начала XXI века благодаря активному развитию отечественной

дефектологической (в том числе и тифлопедагогической) научной школы была

выстроена не только крепкая система научных знаний о способах обучения

детей с инвалидностью, но и четкая структура дошкольного и школьного

специального образования, предполагающая восемь видов коррекционных

учреждений, из которых два (III и IV виды) определены для обучения

слабовидящих и незрячих детей. Эти формы обучения отчасти до сих пор

продолжают регулироваться нормативными актами, принятыми еще в

советские годы (Методические указания по контролю за устройством и

оборудованием дошкольных учреждений для детей с нарушениями 228 Глава 2. Права и свободы человека и гражданина | Конституция Российской Федерации [Электронный ресурс]. URL: http://www.constitution.ru/10003000/10003000-4.htm (дата обращения: 05.09.2014).

99

физического и умственного развития (утв. Заместителем Главного

государственного санитарного врача СССР 25.05.1978 года № 1850-78,

инструктивное письмо Министерства народного образования РСФСР от

30.06.1989 года № 17-154-6 «О направлении Рекомендаций об индивидуальных

и групповых коррекционных занятиях с учащимися специальных школ и

классов выравнивания для детей с задержкой психического развития»).

Единственной альтернативой было надомное обучение, предоставляемое на

основании заключения лечебного учреждения (Письмо Министерства

просвещения СССР от 5.05.1978 года № 28-М «Об улучшении организации

индивидуального обучения больных детей на дому», Письмо Министерства

народного образования РСФСР от 14.11.1988 года. № 17-253-6 «Об

индивидуальном обучении больных детей на дому»). Таким образом,

дифференцированное обучение де-юре и де-факто определялось как

единственно правильный путь развития отечественной системы образования

инвалидов.

В 1992 году в России был принят закон «Об образовании» № 3266-1, в

соответствии с которым обучение детей с инвалидностью могло

осуществляться в специальных учебных заведениях или классах. Данный шаг

государственной власти мог показаться непоследовательным по той причине,

что российские законодательные нормы вступали в противоречие с

международными, поскольку Стандартные правила обеспечения равных

возможностей для инвалидов, принятые ООН в 1993 году, предусматривали

важность и необходимость совместного обучения «в интегрированных

структурах». Однако международное сообщество через принятие «правил»

допускало и возможность обучения инвалидов в структуре специального

образования в том случае, если «система общего школьного образования все

еще не удовлетворяет адекватным образом потребностям всех инвалидов».

Однако, очевидно, что российская система образования, находящаяся в 90-е

100

годы в кризисном состоянии229 из-за смены социально-экономических и

политических сил, была не в состоянии за короткий срок перестроиться и

создать серьезную основу для предоставления инвалидам возможности

обучаться в массовых учебных заведениях, а потому ее развитие пошло по пути

наименьшего сопротивления.

Упоминание об интеграции инвалидов в официальных правовых актах

впервые появилось в федеральном законе «О социальной защите инвалидов»

№ 181-фз, принятом в 1995 году. Речь шла не о новой образовательной системе,

а о занятости и образовании как важнейших элементах интеграционной

системы. Однако постулаты специального образования все еще оставались

незыблемыми. В 1997 году было принято Постановление Правительства РФ

№ 288 «Об утверждении Типового положения о специальном (коррекционном)

образовательном учреждении для обучающихся, воспитанников с

отклонениями в развитии», Постановление Правительства РФ № 1117 «Об

утверждении Типового положения об оздоровительном образовательном

учреждении санаторного типа для детей, нуждающихся в длительном лечении,

и внесении изменений в Типовое положение об общеобразовательной школе-

интернате и Типовое положение об образовательном учреждении для детей-

сирот и детей, оставшихся без попечения родителей», в 1998 году –

Постановление Правительства РФ № 867 «Об утверждении Типового

положения об образовательном учреждении для детей, нуждающихся в

психолого-педагогической и медико-социальной помощи», в 1999-м – Приказ

Минобразования РФ № 636 «Об утверждении положения о службе

практической психологии в системе Министерства образования Российской

Федерации». Таким образом, выстраивалась правовая основа деятельности

коррекционных учреждений.

Катализатором изменений в образовательной системе страны, так или

иначе, являлись нормативные документы международного уровня. Начало 229 Малофеев Н.Н. Современное состояние коррекционной педагогики / Н.Н. Малофеев // Дефектология. 1996. № 1. С. 1.

101

нового века ознаменовалось утверждением «Дакарских рамок действий» на

Всемирном форуме, посвященном образованию для всех без исключения, в

2000 году. Вероятно, проведенная в 2001 году в г. Москва международная

конференция по проблемам интегрированного обучения стала первой попыткой

представителей отечественного образования перенять опыт формирования

интеграционного обучения. Итогом стало направление в образовательные

учреждения методических писем «О концепции интегрированного обучения

лиц с ограниченными возможностями здоровья (со специальными

образовательными потребностями)» и «Об интегрированном воспитании и

обучении детей с отклонениями в развитии в дошкольных образовательных

учреждениях»230. Однако перечисленные правовые меры не поспособствовали

принятию закона «Об образовании лиц с ограниченными возможностями

здоровья (о специальном образовании)», который к 2004 году выносился на

рассмотрение Государственной Думы и был отклонен три раза.

Наиболее серьезные изменения в образовательной системе страны

произошли после подписания и ратификации Конвенции о правах инвалидов. В

2012 году был принят новый закон «Об образовании в Российской Федерации»

№ 273-фз, который официально впервые закрепил понятие инклюзивного

образования, не исключая возможности других форм обучения инвалидов.

Важным шагом, продолжающим социальную политику, направленную на

создание инклюзивного образовательного пространства, стало утверждение в

2014 году Министерством образования и науки Российской Федерации

методических рекомендаций по организации образовательного процесса для

обучения инвалидов и лиц с ограниченными возможностями здоровья в

образовательных организациях высшего образования, в том числе

оснащенности образовательного процесса. В соответствии с рекомендациями в

230 Концепция интегрированного обучения лиц с ограниченными возможностями здоровья (со специальными образовательными потребностями) // Актуальные проблемы интегрированного обучения: материалы Междунар. науч.-практической конф. по проблемам интегрированного обучения лиц с ограниченными возможностями здоровья (с особыми образовательными потребностями) 29-31 января 2001 года. М., 2001. С. 8-13.

102

обязанность вузам ставится не только создание комфортных условий обучения

для инвалидов, информационной и учебно-методической баз, но и привлечение

дополнительного штата специалистов, занимающихся вопросами организации и

ведения обучения, создания благоприятного психологического климата и

адаптации. Таким образом, они формируют новую систему обучения инвалидов

в рамках высшего образования, однако финансового подтверждения нет ни из

федерального, ни из местного бюджетов. Из-за отсутствия государственной

финансовой поддержки создание безбарьерной образовательной среды может

приобрести исключительно рекомендательный характер, а значит, усилит

барьеризацию инвалидов из-за несоответствия потребности в образовании и

возможности его получения слабовидящими и незрячими инвалидами. Эта

законодательная лакуна порождает немало вопросов, на которые пока нет

однозначных ответов: «Финансово эти методические рекомендации никак не

подкреплены. Но! При всем этом, отсутствие условий для обучения не может

быть препятствием для обучения инвалидов. На сегодняшний день все, что вы

можете предложить потенциальному обучающемуся, – учиться за счет

собственных ресурсов» (О.Н. Смолин, депутат Госдумы, первый зампред

Комитета по образованию;).

Несмотря на то, что социально-политический вектор государства

направлен в сторону инклюзивного образования, есть вероятность, что

успешность ее внедрения будет оставаться на низком уровне из-за отсутствия

государственной поддержки. В Республике Татарстан реализуется сразу

несколько ведомственных программ по образованию. Но среди них нет ни

одной, которая бы способствовала развитию такой системы. При этом

достаточно большая часть бюджетных средств Республики Татарстан

выделяется на развитие коррекционного образования (ведомственная целевая

программа «Развитие системы специального (коррекционного) образования на

2013 – 2015 годы»). На ее реализацию запланировано израсходовать

1 405 044,5 тыс. руб., что составляет 23,6 % от общего бюджета всех

103

ведомственных программ. Больше средств выделено только на программу

«Развитие среднего профессионального образования на 2013 – 2015 годы»

(2 718 583,4 тыс. руб.)231. При этом в республике появляются активные попытки

заместить инклюзивное образование дистанционным (например, в рамках

программы национального проекта «Образование» на 2009 – 2012 год и

мероприятий по модернизации региональной системы образования Республики

Татарстан на специализированное компьютерное и телекоммуникационное

оборудование для дистанционного обучения детей-инвалидов истрачено 4 000,0

тыс. руб.232), что недопустимо. Развитие дистанционного образования для

детей, имеющих инвалидность, не только на региональном, но и на

всероссийском уровне становится в последние несколько лет актуальным:

«Приоритетным национальным проектом «Образование» предусмотрен

комплекс мер по развитию дистанционного образования детей-инвалидов. Его

реализация позволила создать условия для организации 25 тысяч учебных мест

в режиме дистанционного обучения детей инвалидов на дому, оснащенных

специальным оборудованием и подключенных к сети «Интернет», а также

создать рабочие места для 22 тысяч сопровождающих их обучение

педагогических работников. Организована работа в 82 региональных центрах

дистанционного образования детей-инвалидов, в которых проведено обучение

22 тысяч педагогических работников и 17 тысяч родителей детей-

инвалидов»233.

Специальное образование слабовидящих и незрячих

в Республике Татарстан

В Республике Татарстан на сегодняшний день действуют 4 школы для

слабовидящих, 4 детских сада для незрячих детей-инвалидов и 1 начальная

231 Система образования Республики Татарстан в 2013 году: отчет Министерства образования и науки Республики Татарстан. С. 9. 232 Система образования Республики Татарстан в 2013 году: отчет Министерства образования и науки Республики Татарстан. С. 12. 233 Первоначальный доклад Российской Федерации о выполнении Конвенции о правах инвалидов «О мерах, принятых для осуществления обязательств по Конвенции о правах инвалидов, и о прогрессе, достигнутом в соблюдении прав инвалидов в течение двух лет после ее вступления в силу [Электронный ресурс]. URL: http://www.rosmintrud.ru/docs/mintrud/handicapped/74 (дата обращения: 13.10.2014).

104

школа-детский сад для детей с нарушениями зрения. В школах обучается 560

учащихся, в детских садах – 512 воспитанников, незрячих и имеющих

нарушения зрения. Из них большую часть составляют дети слабовидящие и

имеющие различные патологии зрения и лишь 10-15 % - абсолютно незрячие

дети. Это не говорит о том, что незрячих детей в Татарстане немного. Дело в

том, что большинство из них имеют сопутствующие заболевания, в том числе и

соматические, которые не позволяют им обучаться в подобных школах. «У 80

% детей есть сопутствующие заболевания, а у многих и не по одному. В этом-

то вся и беда. К ребенку из-за пониженного иммунитета цепляются и другие

заболевания. И он с этим должен жить. И коль скоро школа

общеобразовательная, он должен получить тот уровень образования, какое вы

(интервьюер) получили в школе», - говорит завуч специальной (коррекционной)

общеобразовательной школы г.Казани. Чаще всего такие дети обучаются либо

на дому, либо в коррекционных школах VIII вида: «Это еще бо̀льшая беда…

Физическое развитие у них отстает, это часто болеющие дети. Практически

все они – постоянно находятся на учете невропатолога. Такие дети

обучаются по специальным программам». Но таких детей, конечно же, меньше.

Все остальные обучаются по основным программам общеобразовательной

школы: «Разница лишь в методах и способах подачи информации.

Сопровождение ребенка с учетом его патологии. Это тифлопедагогика, наука,

которая и занимается проблемами слепых детей».

Образовательный процесс в школах для слабовидящих и незрячих детей

практически не отличается от того, который существует в массовых школах.

Директор специальной школы для незрячих детей г.Набережные Челны

рассказывает: «Занятие длится 40 минут, а кроме того, во время него

делается несколько пауз для того, чтобы дети смогли немного отдохнуть.

Есть у них и занятия физкультурой. И, конечно, помимо учебных занятий,

проводятся лечебно-профилактические мероприятия». То же самое

происходит и в детских садах. Директор детского сада г. Нижнекамска: «Во

105

время пребывания ребенка в саду обязательны офтальмологические паузы для

расслабления, лечение на аппаратах после назначения врача, который

прописывает каждому ребенку курс лечения. Используем и компьютерное

лечение: различные мультимедийные игры. Для повышения остроты зрения,

лечения косоглазия и т.д.» Компьютерные технологии используются не только

для лечения, но и в обучении: «Есть компьютерный класс, где дети могут

работать, но, конечно, для того, чтобы овладеть навыками работы с

персональным компьютером, детям нужен компьютер и дома. В школе же в

основном работаем по Брайлю. Есть тетради, но мало методической

литературы». С учебниками, особенно для старшеклассников, по словам

учителей школ, ситуация действительно сложная. Ранее учебная литература

предоставлялась региональным отделением ВОС, однако сейчас этого не

происходит в связи, видимо, с экономической невыгодностью данного

предприятия.

Дополнительным фактором барьеризации является льготное поступление

в высшие учебные заведения. При том, что это право отстаивает большинство

активистов-представителей Всероссийского общества слепых, есть и те, кто

считает ее крайней мерой, возможной лишь в переходный период, когда еще не

произошла ценностная переориентация возможностей: «Мне представляется,

что льготное поступление в ВУЗ – это чрезвычайная мера, которая

эффективна, когда происходит быстрое, обвальное изменение существующего

уклада, когда люди ещё не успели адаптироваться к новым условиям жизни.

Однако сейчас, более чем через 20 лет после, как многим из нас понятно,

заказанного извне развала нашей Родины, люди, так или иначе, успели

адаптироваться к новой реальности, выработать устойчивые системы

координат и новые взаимосвязи в жизни»234.

Физическая среда школ и детских садов тоже далека от идеальной.

«Наша школа расположена в здании, построенном еще во времена советского 234 Льготы для незрячих абитуриентов | Информационный сайт ВОС «Объективность» [Электронный ресурс]. URL: http://pravdavos.ru/?p=243 (дата обращения: 20.10.2013).

106

союза, и практически невозможно перепроектировать, например, крутые

лестницы»,– указывает на проблемы завуч казанской школы. «В рамках

«Доступной среды»235 министерство поручило составить паспорта

доступности. Мы их составили, отправили на рассмотрение, но ответа ждем

уже с мая (2012г.)», – говорит заведующая детским садом г. Набережные

Челны. С транспортом дела обстоят лучше – каждой школе выделен как

минимум один автобус. Однако, как отмечают сотрудники и руководители

школ, «доступность не в том, чтобы иметь автобус, который будет

привозить детей в школу и развозить по домам, доступность в том, чтобы

дети (школьники) смогли самостоятельно добираться до школы, и родители

были спокойны за их безопасность».

Инклюзивное образование в Республике Татарстан: пути развития

Инклюзивное образование в Республике Татарстан находится в

зачаточном состоянии. В регионе действуют интеграционные классы для

слабовидящих и незрячих детей. На начало 2014/2015 года их количество при

общеобразовательных организациях составляло 17 школ (27,4 % от общего

числа). Численность слабовидящих и поздноослепших (незрячие обучаются

только в специальных школах) обучающихся в этих классах составила

187 человек (43,4 % от общего числа учащихся с инвалидностью).

Интеграционные классы подразумевают постепенное перестроение системы

образования в сторону инклюзии. Хотя многие эксперты читают, что

реализуемых в регионе мер для внедрения принципов инклюзии недостаточно.

Так, невозможно создать инклюзивное пространство, ориентируясь только на

программу «Доступная среда на 2011-2015 годы»: «Доступная среда – это еще

не инклюзия. Должна вестись подготовка на всех уровнях. Например, в школе

дети более тактичны, чем взрослые, им легче принять в коллектив сверстника

с особенностями – родители могут этому воспрепятствовать. К тому же,

необходимо постоянно повышать квалификацию педагогов» (директор 235 Государственная программа «Доступная среда» на 2011–2015 годы от 17.03.2011 г. № 175// consultant.ru: КонсультантПлюс. URL: http://www.consultant.ru/ (дата обращения: 25.10.2012).

107

окружного научно-методического центра университета управления «Тисби»

Е. Мелина). Доктор социологии и общественный активист И.Г. Ясавеев

считает, что «Создание сети образовательных учреждений, обеспечивающих

совместное обучение инвалидов и людей без ограниченных возможностей

здоровья, возможно лишь в том случае, если создание доступной среды

станет реальным, а не декларируемым приоритетом в Татарстане».

Что касается отношения педагогов и специалистов к возможности

введения принципов инклюзии в систему специального образования незрячих и

слабовидящих детей, то практически все из опрошенных, участвующих в

авторском исследовании заявили, что инклюзивное образование в республике

встречает множество барьеров. «Не все родители с радостью воспримут

новость о том, что здоровые дети и дети-инвалиды будут учиться вместе.

Причем негатив может проявиться с обеих сторон», – отмечает директор

детского сада г. Нижнекамска. «В массовых школах к детям вряд ли будут

относиться столь же дружелюбно, как и в специальных школах. Здоровые

дети могут помочь один раз, другой, третий, на четвертый им надоест

нянчиться с инвалидом и пытаться помочь ему», – уверена завуч казанской

школы для слабовидящих и незрячих детей. И в том, и в другом случае

специалисты предполагают, что психологически незрячим детям будет сложно

привыкнуть к подобному отношению. Интересно и то, что некоторые незрячие

не рассматривают инклюзию как включение людей с инвалидностью в

общеобразовательные классы массовых школ: «Мы сейчас говорим об инклюзии

очень много. Конечно, инклюзия должна быть. Я знаете, за какую форму

инклюзии? Я за то, чтобы интернатовские дети приезжали в обычные школы,

обычные школы приезжали к интернатовским и дружили. Тогда это будет

натуральное сращивание. Но нельзя объединять полностью. Они будут

отстающими, и уровень поступления в высшие учебные заведения инвалидов

сократится в связи с инклюзивным образованием», – считает незрячий

специалист по ориентированию Специальной библиотеки для слепых. «Я

108

считаю, что незрячие дети должны учиться отдельно. Иначе невозможно

полноценно осваивать образовательную программу. Потому что нужны

определенные условия. Для незрячих – одни условия, для других категорий

инвалидов – другие. Сейчас у нас пытаются приравнять незрячих к детям с

умственными проблемами. То есть их нужно обучать вместе. Такие

тенденции существовали и раньше, они существуют и сейчас», - утверждает

тифлопедагог библиотеки. «При мне были вспомогательные классы: умственно

отсталый и слепой, куда его деть, если у него два заболевания. Но не стоит

путать. То есть когда инвалид по зрению, не стоит его объединять с

умственно отсталыми инвалидами. Ничего хорошего из этого не будет. О

какой инклюзии можно говорить при такой форме обучения?» – недоумевает

специалист библиотеки.

В целом, слабовидящие и незрячие инвалиды выражают

удовлетворенность тем уровнем образования, которое получили в специальных

образовательных учреждениях: «Меня все устраивало. У меня были друзья,

учителя были очень доброжелательным. Правда, у нас не было нескольких

предметов, которые обычно изучают в общеобразовательных школах».

Опрос, проведенный в июне 2012 года Фондом общественного мнения

относительно введения системы инклюзивного образования (43 субъекта РФ,

100 населенных пунктов, 1500 респондентов)236, говорит об обратном. 45 %

респондентов считают, что дети с инвалидностью и дети без нее должны

учиться вместе. 35 % склоняются к обратном ответу («должны учиться

отдельно»), но при этом среди основных причин жестокость по отношению к

особым детям признают 16 % респондентов, остальные считают что, главная

проблема в том, что для детей с инвалидностью нужны специальные условия,

программы обучения, которых на данных момент в российских школах (за

редким исключением) нет. При этом из 45 % опрошенных граждан, которые

придерживаются прямо противоположной точки зрения, считают, что 236 Образование без границ: дети-инвалиды в обычных школах / ФОМ [Электронный ресурс]. URL: http://fom.ru/Nauka-i-obrazovanie/10588 (дата обращения: 30.08.2012).

109

невозможно и нельзя «разделять общество на «здоровых» и «инвалидов», что

все члены общества равноправны. На это утверждение необходимо обратить

внимание еще и потому, что еще 5-10 лет назад получение образования в

России на практике рассматривалось, прежде всего, как метод /способ/ средство

реабилитации. Законодательно образование и обучение до сих пор являются

одними из важнейших направлений реабилитации237. Это не совсем верно,

поскольку получение образования – прежде всего, право, закрепленное

законодательством на международном (Конвенция о правах инвалидов) и

российском (Конституция Российской Федерации) уровнях.

Наиболее полную картину сегодняшней системы инклюзивного

образования дала директор школы для незрячих и слабовидящих детей города

Набережные Челны: «Общество не готово сейчас принять инвалидов. Но

инклюзия необходима… Правда, переходить к новой системе надо осторожно

и постепенно. Только тогда, года будут выполняться три главных условия:

комфортная среда, подготовка блока специальных педагогов и дефектологов,

совершенствование материальной базы, - только тогда возможна инклюзия.

Ведь это же экономически гораздо выгоднее – сделать слепых

социализированными. Ну а до тех пор нужно менять общественное мнение,

чтобы ребенку не было страшно, чтобы не возник спазм, чтобы было

комфортно и спокойно». Но если специалистов школ больше затрагивает

психологический комфорт, то специалистов детских садов – физический:

«Ребенок должен с детства быть приучен к тому, как следует передвигаться

по территории города, как переходить дорогу, как обозначаются те или иные

элементы, к примеру, дорожного движения. Если он научится этому с

детства, ему будет проще и в школе, и на работе, куда он будет приходить

ежедневно».

В 2014 году в Татарстане было проведено крупномасштабное

исследование, результаты которого подтверждают опасения, возникающие у 237 Федеральный закон от 24 ноября 1995 года № 181 «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» // consultant.ru: КонсультантПлюс. URL: http://www.consultant.ru/.

110

специалистов, работающих с детьми-инвалидами, и экспертов. Педагоги

считают, что как общество, так и образовательные учреждения в Республике

Татарстан пока не готовы к введению инклюзивного образования, сами же

педагоги в абсолютном большинстве – 48 человек (69,5%) положительно

оценивают концепцию и идею внедрения инклюзии на масштабном уровне,

лишь 10 человек по тем или иным причинам положительных моментов в идеи

инклюзии не называют238.

Дошкольное и школьное образование для детей-инвалидов сейчас очень

медленно движется к инклюзивному. Фактически в Татарстане можно назвать

только один пример, когда ребенок мог бы успешно адаптироваться в условиях

массовых учебных заведений – третья общеобразовательная школа

г. Мамадыш. Физическая среда в школах не приспособлена для нужд незрячих

детей (и это, несмотря на то, что организовать доступное пространство для

незрячего проще и легче, чем для, к примеру, инвалида, передвигающегося на

коляске). Психологическая среда, по мнению экспертов, также неблагоприятна

и некомфортна для инвалида, поскольку в общественном сознании все еще

сохраняются стереотипы о людях с инвалидностью как о беспомощных людях,

не способных жить самостоятельно. Педагоги также не готовы к тому, чтобы

работать в массовой школе. Инклюзивное образование предполагает обучение

незрячих детей по тем же учебным планам и программам, однако есть и

нюансы. Эти нюансы связаны, прежде всего, с работой тифлопедагогов,

которые, в случае инклюзивного образования, должны быть в штате каждого

учебного заведения. Но мероприятия по подготовке и переподготовке

педагогических кадров, без которых реализация инклюзивного образования

невозможна, на сегодня отсутствуют, и это серьезное упущение239. Сейчас

238 Цивильская Е.А. Трудности реализации инклюзивного образования для детей с ограниченными возможностями здоровья в Республике Татарстан // Гуманитарное образование как императив развития гражданского общества: сборник научно-методических материалов международного научно-образовательного форума СВФУ «Education, forward! -II». г. Якутск, 23-28 июня 2014 года. Вып. 2. : МЦНИП, 2014. С. 1512. 239 В Татарстане реализуется пилотный проект государственной программы «Доступная среда на 2011 – 2015 годы» [Электронный ресурс]. URL: http://perspektiva-inva.ru/protec-rights/events/vw-189/ (дата обращения: 05.01.2013).

111

подготовкой и переподготовкой тифло-, сурдопедагогов и других специалистов

в области специального образования занимается Институт коррекционной

педагогики в Москве и Институт специальной педагогики и психологии в

Санкт-Петербурге. Вероятно, именно этим двум главным центрам

коррекционной педагогики предстоит создавать подобный проект. Еще одна из

самых болезненных проблем – низкая укомплектованность учебными и

методическими материалами. По словам воспитателей, им порой приходится

сооружать учебно-методический материал из подручных средств.

3.2. Изменения в институте обеспечения занятости и трудоустройства

В России внимание к возникновению барьеров в профессиональной

сфере, как и другим областям социальной политики, произошло благодаря

подписанию в 2008 году Конвенции о правах инвалидов, что фактически

постулируется как показатель готовности страны к соблюдению

международных стандартов экономических, социальных, юридических и

других прав инвалидов. Принятие и ратификация Конвенции означает

готовность государства к следованию ее принципам и построению на их основе

государственной политики в области инвалидности, в том числе и политики

занятости. С одной стороны, подтверждением этого стало принятие

государственной программы «Доступная среда» на 2011-2015 годы. С другой, в

программе трудоустройство в рамках создания доступной среды не значится

как отдельное направление, а создание программ по формированию

конкурентоспособности инвалидов на рынке труда возлагается на

общественные организации и имеет рекомендательный характер.

Отечественные ученые пока уделяют недостаточно внимания проблеме

занятости инвалидов, имеющих нарушенное зрение. Среди наиболее важных

можно выделить исследование О.В. Новожиловой «Инвалид на рынке труда»

(1999-2000 годы, г. Пермь), существенным результатом которого стало

112

развенчание мифа об иждивенческих установках инвалидов. В этом же

исследовании формулируются выводы о том, слабовидящие и незрячие

граждане являются одной из категорий инвалидов, наиболее часто

сталкивающейся со сложностями в поиске работы. Из опрошенных

респондентов-инвалидов без распределения по категориям лишь 13,4 %

стремятся к консолидации вокруг общественных организаций и

специализированных предприятиях, учрежденных ими. Мнение работодателей

Саратовской области о барьерах занятости инвалидов изучалось целой группой

авторов (С. Нечаева, Е. Ярская-Смирнова, Д. Зайцев, П. Романов). Главными

проблемами трудоустройства инвалидов они назвали номинальное

трудоустройство, неадекватная оценка возможностей инвалида медико-

социальной экспертизой, слабая конкурентоспособность и профессиональная

подготовка работников.

В Российской Федерации существует вполне сложившаяся система

оказания поддержки людей, имеющих инвалидность, в сфере занятости. Она

включает в себя несколько направлений:

1. информирование по вопросам занятости;

2. квотирование рабочих мест;

3. резервирование рабочих мест;

4. трудоустройство на специальные предприятия, учредителями

которых являются общественные организации;

5. сравнительно новым направлением в области занятости стало

выделение субсидий на создание, адаптацию и модернизацию рабочих мест для

людей с инвалидностью.

Информирование по вопросам занятости

Информирование мероприятий по вопросам занятости зачастую проходит

в форме ярмарок вакансий, давно приобретших рутинный, регламентационный

и экстенсивный характер. Ярмарка вакансий для безработных граждан-

113

инвалидов проводится ежегодно в период декады инвалидов (декабрь каждого

года).

При всей кажущейся разноплановости сфер деятельности, сами вакансии

не отличаются разнообразием. В структуре предлагаемых вакансий 52 %

представляют собой совокупность низкоквалифицированных специальностей

(грузчики, разнорабочие, лифтеры, тех. персонал), 29 % – специальностей,

требующих профессиональных знаний и навыков (кассиры, швеи, медицинские

сестры, менеджеры, маляры, массажисты) и 19 % – специальностей, требующих

от кандидата высокой профессиональной квалификации (врач, педагог,

воспитатель, инженер, программист).

При всем этом работодатели ставят искусственные ограничители, отдавая

предпочтения кандидатам-гражданам той или иной группы инвалидности. По

словам незрячего психолога Республиканского центра образования, социальной

реабилитации и профессиональной подготовки слепых и слабовидящих

(женщина, 28 лет): «Работа там, как правило, связана с

низкоквалифицированным трудом, типа «принеси-подай», которая,

естественно, никак не связана с интеллектуальным развитием человека. А

когда приходит простой незрячий человек, ему отвечают, что работы для

него нет. Как правило, есть работа для глухонемых, для колясочников».

«Вот хотят меня направить работать уборщицей, ну швеей в лучшем

случае. За человека не считают, отправляют туда, где мои мозги, знания

вообще не нужны. Можно, конечно, и упаковщицей работать, но я же 5 лет

училась. Неужели зря?» (женщина, безработная, 24 года). «Таких, как мы, не

больно-то хотят принимать на работу. Я уж даже готова забыть об

университетском дипломе. Хотя бы чуть-чуть близкая с специальности моей

была. Помощником каким-нибудь, я хорошо владею компьютером, 1С знаю, MS

Office весь» (женщина, безработная, 23 года).

Другой формой распространения информации о вакансиях является их

размещение на сайтах центров занятости и специализированных рекрутинговых

114

сайтах. В целом успешная практика распространения информации таким

образом в случае с людьми, имеющими инвалидность, встречает те же

ограничения, что и в случае проведения ярмарок вакансий. Несмотря на

возможность выборки по вакансиям, предоставленным работодателями для

людей с инвалидностью, чаще всего эти предложения ограничиваются

определенным списком неквалифицированных и низкооплачиваемых

должностей. Так, на известном сайте Headhunter (hh.ru) в течение года

(01.09.2014 – 01.10.2015) количество доступных для людей с инвалидностью

вакансий в Республике Татарстан колебалось в среднем от 90 до 117. В

2015 году их число увеличилось в среднем до 400. На информационном портале

«Работа в России» (trudvsem.ru) за тот же период разброс составил от 100 до

168 вакантных рабочих мест, из которых в среднем 80 % вакансий определены

в рамках квот и только 20 % – специально оборудованных рабочих мест (для

незрячих и слабовидящих из них 90 % рабочих мест). В 2015 список вакансий

расширился в среднем до 250.

Предлагаемые региональными центрами занятости, кадровыми сайтами и

агентствами вакансии являются частью системы занятости, которая, в

сущности, имеет стигматизирующий и дискриминационный характер и

результатом имеет принятие и утверждение Приказом Минтруда России от

04.08.2014 года № 515 методических рекомендаций по перечню рекомендуемых

видов трудовой и профессиональной деятельности инвалидов с учетом

нарушенных функций и ограничений их жизнедеятельности. Фактически эти

методические рекомендации сами по себе являются дополнительным барьером

при поиске работы человеком, имеющим инвалидность вследствие

нарушенного или утраченного зрения. И, несмотря на то, что «указанный

перечень имеет рекомендательный характер», методические рекомендации

«могут служить основой для подбора видов трудовой и профессиональной

деятельности инвалидам специалистами учреждений медико-социальной

экспертизы (далее – МСЭ), реабилитации инвалидов, образования, службы

115

занятости, а также общественных организаций инвалидов, осуществляющих

профессиональную ориентацию и содействие трудоустройству инвалидов;

рациональное трудоустройство инвалидов; координацию работы специалистов

службы занятости, учреждений МСЭ и учреждений реабилитации инвалидов по

созданию условий для эффективного трудоустройства инвалидов». При

заполнении специалистами МСЭ индивидуальной программы реабилитации

(ИПР) именно данный перечень используется для указания профессий и

специальностей, по которым может трудоустроиться гражданин, имеющий

инвалидность (в том числе и по зрению). Однако зачастую МСЭ практически

снимает себя ответственность за трудоустройство человека с инвалидностью,

перекладывая эту обязанность целиком на плечи центров занятости, при этом

осознавая, что и там не приходится рассчитывать на успешную занятость:

«Конечно, центры занятости не имеют права им [незрячим] отказать, но они

очень редко устраиваются» (врач МСЭ, женщина, 36 лет). Подтверждением

служат слова одного из руководителей центра занятости (мужчина, 50 лет): «В

своей практике ни разу не видел незрячих клиентов. И сотрудники мне не

говорили об этом». И тому, по мнению представителей официальных ведомств,

есть несколько причин.

Представители МСЭ считают, что люди, имеющие инвалидность, боятся

ее лишиться: «Как-никак это дополнительный доход. А если после

прохождения процедур по установлению инвалидности выясняется, что

человек и выучился, и на работу устроился, и сам себя обслуживает, вполне

возможно снятие группы. Вот и боятся» (специалист МСЭ, женщина, 33

года). Представители центров занятости рассматривают проблему под другим

углом: «Я сталкивался с руководителями организаций. Есть одна организация.

Они тапочки шьют. Я сказал руководителю: «Возьми на общественные,

временные работы». Он мне ответил: «Я готов, направляйте инвалидов,

работа несложная». Но когда мы туда направляем инвалидов, мне иногда

бывает стыдно перед руководителем. Он мне говорит: «Кого вы мне

116

направляете?» Я отвечаю: «Людей, которые хотят работать» - «Что-то не

видно. Мне нужны люди, чтобы работали. У меня свои планы сделать

определенное количество тапочек». Ему нужно и за аренду платить. А они не

хотят работать. Не знаю, почему. Я слышал, даже специальное пособие

существует – типа «что сделать, чтобы не взяли на работу». Как сделать

так, чтобы работодатель отказался от тебя. На шантаж идут. Говорят:

«Пиши, что я не подхожу». – «Вы мне подходите», - говорит работодатель.

«Нет, пишите, что не подхожу». Или: «Хорошо, берите меня на работу.

Хорошо, устроюсь, но через день я уйду на больничный». Вот вам нужен

человек, который так «работает»? А если он прямо с порога начинает тебя

шантажировать… Ставить условия… И это не единичный случай. Об этом

многие говорят. И инвалиды так поступают, и неинвалиды. У специалиста они

такие шелковые все… Все хотят работать… Но когда идут в отдел

кадров…» (руководитель центра занятости, мужчина, 50 лет). «Мы за этот

(2012) год помогли устроиться 511 людям с ограниченными возможностями -

на временные и постоянные работы. Это люди, перед которыми можно

поклониться, сказать им, что они большие молодцы. Потому что они,

устроившись на работу, теряют кое-какие льготы. Но, тем не менее,

выбирают трудиться. Но встречается и другой подход. Бывает, приходят

инвалиды сюда на ярмарку только для того, чтобы пройти перерегистрацию.

Так и говорят: «Где я могу тут отметиться у специалиста? А ваши вакансии

мне не нужны!» (руководитель центра занятости населения, 65 лет).

Иная ситуация сложилась в ходе проведения фокус-группы с незрячими

участниками в Специальной библиотеке для слепых г. Казани в 2013 году и

активными представителями общества слепых: «Проблема, прежде всего, в

голове. Трудоустройство – большая проблема и для зрячих, и для незрячих. Если

человек захочет, он найдет работу. Не сразу, конечно, пройдет время…

Главное – не сидеть сложа руки. Те, кто все время ругает государство,

жалуются на то, что не могут устроиться на работу, они… Не верьте этим

117

людям, эти люди сами ничего не хотят» (мужчина, 37 лет, тифопедагог

специальной библиотеки для слепых). Иждивенческие настроения среди

различных категорий людей с инвалидностью в общей массе изжили себя. Это

подтверждается и российским исследованиями. Результаты исследования

О.В. Новожиловой «Инвалид на рынке труда», проведенного еще в 1999-

2000 годах, показали, что всего 2 % опрошенных людей с инвалидностью в

качестве причины незанятости назвали нежелание работать. Другим

доказательством служит опрос, проведенный Министерством труда и

социальной защиты РФ в начале 2013 года, по результатам которого

практически 77 % инвалидов России изъявили желание трудиться, однако

большинство не видит такой возможности. Вероятно, это объясняется тем, что

зачастую предлагаемые работодателем вакансии не соответствуют

квалификации потенциального сотрудника, о чем было сказано выше.

Квотирование и резервирование рабочих мест

Люди с инвалидностью по зрению часто сталкиваются со стереотипными

и не всегда оправданными представлениями о степени своей трудоспособности.

По мнению незрячих представителей регионального отделения Всероссийского

общества слепых Республики Татарстан, работодатели часто скептически

относятся к возможностям незрячих выполнять ту или иную работу: «Проблема

в работодателях, боятся устраивать инвалидов. Хотя мои американские

коллеги, которые также являются представителями общества незрячих,

говорят, что один доллар, вложенный в инвалида, приносит в среднем десять

долларов. В каком смысле, приносит.. Вот, к примеру, сидит в офисе незрячий

человек за компьютером. Он не будет обращать внимание на отвлекающие

факторы, не имеющие отношения к работе, поскольку он не видит, использует

в работе наушники, поэтому не отвлекается на голоса и звуки.

Соответственно, трудоспособность у него выше, чем у остальных», – считает

незрячий тифлопедагог (мужчина, 37 лет). Таким образом, даже квотирование

рабочих мест не гарантирует людям с ограниченными возможностями

118

трудоустройство. Несмотря на то, что незрячие могли и могут рассчитывать на

квоты, положенные им по законодательству [ст. 21. ФЗ-181 «О социальной

защите инвалидов»], работодатели ранее использовали людей с инвалидностью

с чисто прагматической целью – освобождение от уплаты налогов, которыми

облагаются организации, принимающие на работу инвалидов: «Особенно это

было в конце 90-х годах. По втэковским справкам, за минималку работали… И

я сам так работал. Платят какие-то кутарки, вроде бы и ты доволен, и

работодатель..» (мужчина, 29 лет). «И до сих пор существует в Казани

организация, которая платит 250 рублей в месяц и дает пакет с моющими

средствами. Фактически мы там не работали, но за счет того, что трудовая

книжка находилась у них, они, таким образом, уходили от уплаты налогов. И

такая фирма, я подозреваю, не единственная» (женщина, 28 лет). Сегодня этих

льгот уже не существует, а потому и граждане с инвалидностью остались без

гарантий. Из федерального закона «О социальной защите инвалидов» исключен

пункт о применении льготной финансово-кредитной политики в отношении

специализированных организаций, использующих труд людей с инвалидностью

вследствие нарушенного зрения, что серьезно затрудняет их деятельность.

Важно отметить, что, например, в польском законодательстве нет понятия

квоты как таковой. Процент налоговых льгот прямо пропорционален проценту

принятых организацией работников в штат: «Я не знаю точное количество

людей с инвалидностью, которое должно работать в учреждении. Чем больше

ты имеешь инвалидов, занятых в трудовом процессе своего предприятия, тем

меньшее количество налогов ты платишь» (незрячий преподаватель

Университета Гданьска, мужчина). Коммерческие организации в России

практически не создают специальных рабочих мест для инвалидов, несмотря на

политику резервирования рабочих мест: «Крупные организации больно-то не

стремятся. В основном, создают организации, например, ООО, ИП, потому

что у них есть возможность заключить государственные контракты, и они

их заключают» (директор центра занятости, мужчина). В свою очередь,

119

специализированные предприятия, использующие труд незрячих, без

государственной поддержки приходят в упадок: «Опять же нужен госзаказ.

Сейчас, чтобы организация что-то производила, общество инвалидов или

любое другое – без разницы. Раньше работал 94-фз, сейчас 44. Это все связано

с госзакупками. Любое приобретение, кто бы ты ни был, государственное

учреждение или любое другое, оно должно выставлять. Например, мы

участвуем в конкурсе. На конкурсе участвуют организации. Выиграет ли твое

общество слепых, под вопросом. Потому что перебить эту цену может

любой. Пока не будет определенной государственной программы,

государственной поддержки...» (руководитель центра занятости населения,

мужчина, 50 лет). По оценкам Всероссийского общества инвалидов (ВОИ),

после свёртывания системы налоговых льгот в начале ХХI века численность

инвалидов на предприятиях ВОИ сократилась на 30 тысяч и в настоящее время

составляет 8 тысяч. На предприятиях Всероссийского общества слепых (ВОС) в

советский период работали 54,2 тыс. инвалидов по зрению (1990 год). В конце

2011 года на предприятиях ВОС численность работающих инвалидов (не

только по зрению) составила 11,1 тыс240. На предприятиях ТРО ВОС на тот же

период численность инвалидов по зрению составляла 415 человек.

Трудоустройство на специальные предприятия, учредителями

которых являются общественные организации

На сегодняшний день в Татарстане прибыльными являются только три

предприятия – ВОС ООО «Елабуга УкупрПласт», ООО «Альметьевское

реабилитационно-производственное предприятие «Юго-Восток», ООО

«Чистопольское УПП «Реглан», ООО «Казанское предприятие

«Электроконтакт». По мнению одного из наиболее активных представителей

Всероссийского общества слепых, первого зампреда Комитета

Государственной Думы по образованию и наук Олега Смолина, «именно

наличие госзаказа позволило общественным организациям инвалидов пережить 240 Смолин О.Н. Мы и общество. Конвенция ООН о правах инвалидов: риски и надежда // «Наша жизнь» журнал ВОС. 2013. № 1.

120

пик своего развития в последние десятилетия советского периода, а его

отсутствие, прежде, всего обусловило упадок их экономики в период

послесоветский». Единогласно подтверждают его мнение представители

общественных организаций: «…эти [специализированные] организации

решают социальные вопросы определенных слоев населения, которые

составляют 10 % населения и ведут общественно значимую деятельность».

Сокращение числа предприятий, по сути, является частью процесса

инклюзии, охватывающего многие сферы деятельности. Она предполагает

большую независимость инвалидов от экономических и социальных структур,

специально созданных для реализации своих возможностей. С другой стороны,

представители сообщества слабовидящих и незрячих инвалидов могут

придерживаться идеи о том, что инклюзия – и есть барьер, лишающий их

возможности самореализации и заработка. Исторически это связано с тем, что

Всероссийское общество слепых всегда было одним из крупнейших

собственников в России. Потеря даже нескольких предприятий может привести

к безработице среди слабовидящих и незрячих. Нежелание включаться в

общую систему занятости и трудовая сегрегация слабовидящих и незрячих

инвалидов сужает круг доступных рабочих мест и вакансий..

В сегодняшних условиях Правительство Российской Федерации,

принимая во внимание деятельность общественных организаций по реализации

общественно полезных программ в сфере занятости, реабилитации и

интеграции инвалидов в общество», вносит на рассмотрение проект

распоряжения об утверждении распределения субсидий, предоставляемых в

2015 году из федерального бюджета на государственную поддержку

общероссийских общественных организаций инвалидов. Практически половина

(47,4 %) субсидий определена в пользу Всероссийского общества слепых.

Зачастую специальные предприятия находят работников среди незрячих,

не имеющих профессионального образования. И здесь возникает еще один

парадокс, связанный с тем, что незрячим с высшим образованием сложнее

121

найти подходящую работу, нежели незрячим без него. Вероятно, именно

поэтому сейчас все чаще образованные незрячие инвалиды пытаются создать

собственный бизнес, который позволяет не только использовать свои знания по

назначению, но и получать доход, соответствующий своей профессиональной

подготовке. Хотя такие примеры являются, скорее, исключением, чем

правилом.

Таблица 10

Распределение субсидий, предоставляемых в 2015 году из федерального

бюджета на государственную поддержку общероссийских общественных

организаций инвалидов241

Наименование общероссийской общественной организации инвалидов

Размер субсидии (млн. руб.)

Доля субсидии (%)

Общероссийская общественная организация «Всероссийское общество

инвалидов» 503,6 33,5

Общероссийская общественная организация инвалидов

«Всероссийское ордена Трудового Красного Знамени общество слепых»

711,1 47,4

Общероссийская общественная организация инвалидов

«Всероссийское общество глухих» 148,2 9,8

Общероссийская общественная организация инвалидов войны в Афганистане и военной травмы -

«Инвалиды войны»

136,9 9,1

Итого: 1 499,8

Субсидирование создания, адаптации и модернизации рабочих мест

для людей с инвалидностью

Как и в случае с образовательной политикой, политика в области

занятости строится по пути программно-целевого подхода. Попыткой решения

проблем трудоустройства людей с инвалидностью стало принятие в разных 241 Общероссийские общественные организации инвалидов продолжат получать поддержку государства [Электронный ресурс]. URL: http://www.safework.ru/newsi.html?id=913 (дата обращения: 26.01.2015).

122

регионах Российской Федерации программ содействия трудоустройству

незанятых граждан, имеющих инвалидность. В Санкт-Петербурге проблему

трудоустройства граждан с инвалидностью пытаются решить путем

предоставления компенсаций и субсидий на создание для них

специализированных рабочих мест. Некоторые регионы ежегодно утверждают

специальные программы (Программа дополнительных мероприятий,

направленных на снижение напряженности на рынке труда Самарской области;

Ведомственная целевая программа дополнительных мероприятий,

направленных на снижение напряженности на рынке труда Удмуртской

республики; Региональная программа содействия трудоустройству незанятых

инвалидов в Республике Татарстан). Однако разница в размерах

предоставляемых денежных средств существенно различается в зависимости от

региона (от 65 тысяч рублей для инвалида III группы в Самарской области до

500 тысяч в г. Санкт-Петербурге независимо от группы инвалидности).

В Республике Татарстан в 2013 году компенсация на создание одного

рабочего места для работника с инвалидностью составляла 69 300 рублей за

одно рабочее место. По отчетам Кабинета Министров в Республике Татарстан в

2013 году было создано 352 места. Однако реализацию программы сложно

назвать идеальной. Начинание, безусловно, хорошее, но, к сожалению,

проблемы, стоящие как перед работодателем, так и перед гражданами,

имеющими инвалидность, оказались не разрешены. Так, одна из проблем –

нежелание крупных, стабильных коммерческих организаций создавать рабочие

места для граждан с инвалидностью. Идут на это чаще всего «частники»:

«Крупные организации больно-то не стремятся. В основном, создают

организации, например, ООО, ИП, потому что у них есть возможность

заключить гос. контракты, и они их заключают» (руководитель центра

занятости населения, 53 года, мужчина). Другая проблема – ограничители,

которые устанавливают изначально учреждения медико-социальной

экспертизы, а потом и сами работодатели: «У инвалида же есть ИПР, где ему

123

прописывают, где ему можно работать, где нельзя. Поэтому организация

смотрит, во-первых, для инвалидов II и III группы, для работающих»

(руководитель центра занятости населения, 50 лет, мужчина).

Одна из важнейших проблем реализации программы – малый процент

создания рабочих мест для высококвалифицированных работников, имеющих

высшее образование. В разрезе только 3 % мест могут подойти специалистам,

имеющих высшее образование. Все остальные места имею низкую

квалификацию или вообще не требуют от специалиста ее наличия. Как

отмечают специалисты, это напрямую связано с уровнем финансирования

данной программы. По их мнению, суммы в 69 300 рублей недостаточно для

создания рабочего места высококвалифицированного работника. По этой же

причине не создаются места для незрячих и слабовидящих граждан, так как

оснащение такого рабочего места потребует от работодателя инвестиций, в

несколько раз превышающих сумму компенсации, выделяемой в соответствии с

программой, особенно если учесть, что большая часть предприятий – это

индивидуальные и частные предприниматели. Неоднозначным фактом является

и то, что по условиям программы, рабочее место должно просуществовать хотя

бы один год, и это еще одна проблема, поскольку уверенность гражданина,

имеющего инвалидность, после года занятости может сойти на нет.

Такой подход, безусловно, пагубно сказывается на трудоустройстве

незрячих инвалидов и не дает возможности эффективно задействовать их в

системе занятости. Как было сказано выше, коммерческие организации

практически не создают специальных рабочих мест для людей с

инвалидностью, а специализированные предприятия, использующие труд

незрячих, без государственной поддержки приходят в упадок. Хотя,

безусловно, такие предприятия на сегодняшний день необходимы, прежде

всего, для тех, кто не имеет профессионального образования.

Несмотря на то, что Конституция России и международное

законодательство закрепляет за всеми гражданами право на трудовую

124

деятельность без дискриминации, инвалидам часто приходится сталкиваться с

проблемой трудоустройства. Сегодня политика в области занятости незрячих

инвалидов должна развиваться в трех основных направлениях - изменение

отношения и представления о людях с инвалидностью, изменение

законодательства для гарантированной справедливой и практической

поддержки в тех областях, где это необходимо, и создание рабочих мест,

позволяющих инвалидам использовать тот уровень профессиональной

подготовки, которым они обладают.

Успешная занятость и трудоустройство людей с инвалидностью,

безусловно, можно назвать элементом социальной справедливости в обществе.

Сейчас эта проблема встает все более явно, поскольку сложность

трудоустройства влияет на эксклюзию инвалидов, т.е. исключение их из

общественной жизни

Исследование системы занятости незрячих и слабовидящих инвалидов

показало, что использование методических рекомендаций по перечню

рекомендуемых видов трудовой и профессиональной деятельности инвалидов с

учетом нарушенных функций способствует стигматизации. Фактически эти

рекомендации способствуют формированию барьеров при поиске работы.

Результаты проведенных фокус-групп со слабовидящими и незрячими

участниками показали, что зачастую работодатели, принимая на работу

человека с инвалидностью, ставят искусственные ограничители, отдавая

предпочтения кандидатам той или иной группы инвалидности. Исследование

продемонстрировало, что по причине уменьшения государственного заказа для

специализированных предприятий для людей с инвалидностью, их количество

за последние двадцать лет сократилось чуть менее, чем в десять раз.

Количество слабовидящих и незрячих инвалидов, занятых на производстве этих

предприятий, за десять лет сократилось в пять раз. Несмотря на

переориентацию государственной политики на создание инклюзивной

социальной среды для всех категорий населения, этот процесс нельзя назвать

125

закономерным, поскольку реализуемые региональные программы по

содействию занятости (выделение субсидий на создание рабочих мест для

людей с инвалидностью и сохранение рабочих мест на предприятиях,

образованных общественными объединениями; квотирование и резервирование

рабочих мест) обладают недостаточным мотивационно-стимуляционным

потенциалом и результативностью. В 2014 году было создано

всего 14 специальных рабочих мест на двух предприятиях Елабужского

муниципального района. Руководители центров занятости отмечают, что

представители сообщества слабовидящих и незрячих инвалидов – наименее

задействованная категория в мероприятиях по данным программам. С другой

стороны, несмотря на урезание госзаказа и уменьшение количества

специализированных предприятий, ежегодно увеличивается государственная

материальная поддержка общероссийских общественных организаций

инвалидов в области занятости. Крупнейшим получателем федеральных

дотаций является Всероссийское общество слепых, чья субсидия повысились с

519,4 млн. рублей в 2013 году до 711,1 млн. рублей в 2015 году. На

сегодняшний день эта общественная организация получает от государства

наибольшую материальную поддержку, доля которой составляет 47,4 % от

общей суммы предоставляемых субсидий (1 499,8 млн. рублей). Таким образом,

общественные организации и специализированные предприятия,

подчиняющиеся им, остаются в зависимом положении от государственной

поддержки, оставаясь неконкурентноспособными в условиях рыночной

экономики. В то же время усилий государства по трудоустройству

недостаточно для того, чтобы снизить уровень безработицы среди

слабовидящих и незрячих людей.

126

3.3. Новые практики религиозных организаций в отношении

слабовидящих и незрячих инвалидов

Современные социальные практики религиозных организаций

характеризуются несколькими противоречивыми особенностями. С одной

стороны, они символизируют собой эксклюзию в чистом виде. С другой

стороны, за последние несколько лет наблюдается заметный рост значения

публичных дискурсов о религии242. С третьей стороны, религиозные практики

все чаще адаптируются под потребности социально уязвимых категорий

населения. Наконец, с четвертой стороны, ввиду размывания культурных

границ происходит эклектизм религиозных принципов и объединение усилий

разных конфессий по социальному служению. Степень социального участия

религиозных организаций может рассматриваться как часть публичного

дискурса о создании гражданского общества и соблюдении прав человека.

Процесс активизации религиозных организаций в пользу людей с

инвалидностью, как и многие другие процессы на постсоветском пространстве,

начался в 1990-х годах, с одной стороны, благодаря тому, что в России

«развернулось строительство правового государства и гражданского

общества»243 и учреждению социальной работы как профессиональной

деятельности, с другой – из-за невозможности государства выполнять функцию

социальной поддержки. Их деятельность не регулировалась правовыми

нормами, а значит, осуществлялась на добровольных началах и зачастую

представляла собой различные формы благотворительности. Важной

особенностью была и остается поликонфессиональность социальных практик.

С 2001 года наблюдается разрастание структуры субъектов, оказывающих

поддержку социально уязвимым категориям населения, активную позицию в

которой начинают занимать религиозные организации. Их участие 242 Варнавский П. « Национальная » религия в контексте глобализации : традиционный буддизм в современной Бурятии // Антропологический форум, 2009. № 14. С. 194 243 Островская Е.А. Традиционные религиозные идеологии России и Южной Кореи в сравнительной перспективе // Журнал социологии и социальной антропологии, 2012. Т. 5. № 4. С. 108.

127

предполагает «самостоятельную, но дополняющую государственные усилия

социальную политику»244.

Не существует единого подхода и к определению, целям и задачам

конфессиональных социальных практик. Некоторые предполагают, что по

существу, она не может представлять собой полноценную профессиональную

деятельность. Исследования показывают, что к формам социальной поддержки

неоправданно относят деятельность по духовному окормлению прихожан. При

этом существуют и достаточно «освоенные» способы поддержки по вопросам

образования, издательской деятельности, социальной работы и реабилитации.

Используя различные методы работы, пытаются оказать содействие

государственным институтам в разрешении социальных проблем различных

категорий населения. Несмотря на то, что конфессиональная работа в России

активизировалась в период кардинальных государственных преобразований во

имя создания правового общества, нельзя с уверенностью сказать, что она

является проявлением демократических принципов, являющихся частью

процесса либерализации и узаконивания прав человека. Например, религиозные

социальные практики до сих пор во многом представляют собой проявление

благотворительной модели инвалидности, которая не вписывается в рамки

либерализма.

Конечно, Россия позиционирует себя, прежде всего, как светское

государство. Однако, несмотря на это, религиозные организации принимают

участие в происходящих в обществе процессах, пытаясь разрешить многие

социальные проблемы: «Традиционный ислам нуждается в деполитизации.

Конечно, заниматься исключительно вопросами культа и религиозных

ритуалов мусульманскому духовенству недостаточно. Поэтому наиболее

достойной заменой политической деятельности должна стать

благотворительная работа, деятельность, направленная на решение

социальных проблем. Это благородная миссия, которая не только поможет 244 Саралиева З. Х. Церковь и конфессиональные объединения в системе социальной работы //Вестник Нижегородского университета, 2004. №. 1. С. 279.

128

решить многие общественные проблемы, но и повысит авторитет

традиционного духовенства в глазах мусульманской молодежи»245. Такое

социальное партнерство государства с религиозными учреждениями со

временем приобретает более масштабные размеры и становится альтернативой

государственной социальной работе.

На встрече с участниками Архиерейского собора Русской православной

церкви 1 февраля 2013 года Президент Владимир Путин фактически определил

главную задачу религий и религиозных учреждений: «…Традиционные религии

должны получить все возможности для полноценного служения в таких

важнейших сферах, как поддержка семьи и материнства, воспитание и

образование детей, молодёжная политика, решение социальных проблем,

которых у нас ещё очень и очень много, укрепление патриотического духа

Вооружённых сил Российской Федерации...»

Еще на Архиерейском Соборе 2000 года были приняты Основы

социальной концепции Русской Православной Церкви. Этот документ излагает

базовые положения ее учения по вопросам церковно-государственных

отношений и по ряду современных общественно, социально значимых проблем,

а основным предметом «Основ» являются фундаментальные богословские и

церковно-социальные вопросы, а также те стороны жизни государств и

обществ, которые были и остаются одинаково актуальными для всей церковной

Полноты в конце ХХ века и в ближайшем будущем246. Таким образом, Русская

Православная Церковь официально закрепила за собой право и обязанность

оказывать государству содействие в решении социально значимых вопросов в

рамках православной доктрины, используя различные формы поддержки.

То же произошло и с мусульманскими организациями. На

IV Всероссийском форуме татарских религиозных деятелей «Национальная

245 Традиционный ислам нуждается в деполитизации. Интервью с имамом казанской мечети «Сулейман» [Электронный ресурс]. URL: http://zvezdapovolzhya.ru/obshestvo/traditsionnyy-islam-nuzhdaetsya-v-depolitizatsii-25-01-2013.html (дата обращения: 15.03.2013). 246 Основы социальной концепции Русской Православной Церкви [Электронный ресурс]. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/141422.html (дата обращения: 19.10.2013).

129

самобытность и религия» в 2013 году была принята Концепция «Ислам и

татарский мир», излагающая базовые положения Ислама и его учения по

вопросам государственно-конфессиональных отношений и по ряду

современных общественно значимых проблем247. Социальное служение в

исламе с этого периода становится официальным направлением деятельности

мусульманских организаций.

Как в случае с православием, так и в случае с исламом социальное

служение становится обязанностью каждого верующего, а не только

официальных представителей церкви или мечети. При этом близость норм и

ценностей традиционных религий должна способствовать объединению усилий

с целью решения социальных проблем, а не усугублять межконфессиональные

противоречия и споры: «Межконфессиональные отношения должны всегда

оставаться добрососедскими. Необходимо всегда думать о том, как можно

связать социальное служение церкви, мечети и других. Нельзя допускать

радикализации и политизации религии» (А.М. Терентьев, заместитель

Руководителя Аппарата Президента Республики Татарстан, руководитель

Департамента Президента Республики Татарстан по вопросам внутренней

политики).

Социальное служение ислама и православия перекликается с понятием

благотворительности и рассматривается как одна из форм работы религиозных

организаций. По мнению первого заместителя председателя ЦРО «Духовное

управление мусульман Республики Татарстан» Рустама Батрова:

«Благотворительность является столпом ислама. Даже праздник Курбан-

байрам изначально имеет социальный смысл, ведь мясо барашка раздается.

Жертвовать – значит любить». Этот факт перекликается с результатами

опроса «Религия и церковь в общественной жизни», проведенного Левада-

Центром 22-25 марта 2013 года (n=1601)248. 34 % респондентов считают, что 247 Концепция “Ислам и татарский мир” | Духовное Управление Мусульман Республики Татарстан [Электронный ресурс]. URL: http://dumrt.ru/ru/concept/ (дата обращения: 25.01.2015). 248 Религия и церковь в общественной жизни | Левада-Центр [Электронный ресурс]. URL: http://www.levada.ru/18-04-2013/religiya-i-tserkov-v-obshchestvennoi-zhizni-0 (дата обращения: 11.11.2014).

130

религиозные организации должны «поддерживать благотворительность и идеи

милосердия».

Другая часть опрашиваемых (44 %) считает, что религиозные

организации должны, прежде всего, «удовлетворять духовные потребности

верующих». Духовное окормление верующих, а особенно людей с

инвалидностью по зрению, с точки зрения религии, представляет собой самую

важную часть социального служения: «Многое зависит от отношения

настоятеля храма к людям с инвалидностью. Именно он вразумляет и

внушает, что к инвалидам нужно относиться доброжелательно, без боязни.

Именно он объясняет инвалидам первопричину их страдания» (Ольга

Балабанова, специалист отдела социального служения Казанской митрополии).

Окормление прихожан не ограничивается исключительно словесным диалогом.

В случае с незрячими или слабовидящими людьми оказывается учебно-

методическая поддержка. Отдел по церковной благотворительности и

социальному служению Русской православной церкви выпустил специальные

рекомендации по оказанию помощи «Незрячий в храме» при поддержке

Благотворительного фонда преподобного Серафима Саровского нижегородской

региональной общественной организации родителей детей-инвалидов по

зрению «Перспектива». Это практическое руководство охватывает проблемы, с

которыми потенциально может столкнуться незрячий человек, включая

мобильность, ориентировку и этические моменты в его отношении. Эта же

общественная организация смогла реализовать проект «Незримый путь»,

результатом которого стала организация классов для незрячих учащихся школ

при воскресной школе храма преподобного Сергия Радонежского:

«Организовали мы эти группы в 2012 году, занятия проходили еженедельно,

обучали детей Закону Божьему и церковной музыке» (Игорь Балабанов,

настоятель храма прп. Сергия Радонежского, г. Нижний Новгород). В ходе

обучения использовалась стандартная программа воскресной школы,

адаптированная с учетом особенностей восприятия учебного материала

131

незрячими детьми: «Работали мы совместно с «Перспективой», привозили

детей на приходском автобусе. Но в прошлом году директор школы-

интерната для незрячих и слабовидящих детей отказался от этого. Почему?

Сложно сказать… Наверное, не захотел лишней мороки…» (Игорь Балабанов,

настоятель храма прп. Сергия Радонежского, г. Нижний Новгород).

Духовное окормление существует и в других формах, в частности для

приобщения к вере в г. Нижний Новгород в 2014 году создается мастерская по

созданию икон для слабовидящих и незрячих прихожан, получившfz

финансирование от Православного благотворительного фонда прп. Серафима

Саровского.

Другой пример учебно-методической деятельности, но уже религиозных

мусульманских организаций – обучение людей с инвалидностью на базе

мечетей «Сулейман» и «Ярдэм» в городе Казани.

Деятельность мечети «Сулейман» была отправной точкой в работе

мусульманских организаций с незрячими и слабовидящими прихожанами.

Помимо религиозной грамотности, под которой подразумевается изучение

Корана и чтение намаза, в мечети обучают и общей грамотности: «К нам из

Дагестана приехал прихожанин, который ни читать не умел, ни писать из-за

своей слепоты. Здесь он научился этому» (Илдар хазрат Баязитов – в 2011 году

имам мечети «Сулейман»), и компьютерной грамотности: «У нас оборудован

компьютерный класс. В нем есть и сканеры, с помощью которого можно

отсканировать текст и незрячему человеку прочесть зрячий текст»

(Фанис хазрат).

Изучение Корана происходит двумя способами. Первый – с помощью

использования системы Брайля. В мечети есть книги, в том числе и Коран в

нескольких экземплярах, которые используются для обучения прихожан.

Второй способ – использование увеличительных устройств, таких, например,

как magnifier. С помощью этого устройства нужный текст из любой книги

увеличивается до огромных размеров с помощью встроенной камеры. Этот

132

способ, правда, подходит лишь людям с ослабленным зрением. Третий способ –

и это новая разработка программистов – «Ручка, читающая Коран». Новая

техническая разработка облегчает слабовидящим и незрячим людям процесс

чтения и изучения Корана249. Ручка распознает текст Корана и воспроизводит

его голосами известных чтецов Корана. А также может процитировать

смысловой перевод на четырнадцати языках мира. Она позволяет удобно

прослушивать чтение любого аята Корана. Для этого надо поднести кончик

ручки к началу аята. При прослушивании арабского текста Корана можно

выбрать одного из нескольких чтецов.

Новая мечеть «Ярдэм» (открыта в 2014 году) выросла из опыта мечети

«Сулейман». При ней реализует свою деятельность мусульманский

Реабилитационный центр для инвалидов по зрению. Каждые два месяца на

курсы принимается около 50 человек. Образовательная программа включает в

себя обучение чтению Священного Корана по системе Луи Брайля, основам

ислама, обучение компьютерной грамотности с помощью специальной

программы «Jaws», занятия по ориентации на местности, психологическая

реабилитация, культурная программа и экскурсии. Кроме того, благодаря

новому зданию, которое было построено специально для данных курсов,

появились и новые возможности. Теперь инвалиды по зрению посещают

занятия по физкультуре, для них устраивают соревнования по шахматам и

шашкам, организованы занятия по медицине, которые читают практикующие

врачи, также их обучают домоводству (рукоделие и кулинария), для этого

специально оборудована отдельная комната. Также в здании мечети есть

отдельные помещения для мужчин и женщин с массажными креслами и

кроватями, инвалидов регулярно обследуют врачи.

В мечети есть компьютерный класс с новым оборудованием, библиотека,

установлены лифты с голосовым сообщением. Также есть общежитие, где

249 Презентация «Ручки, читающей Коран» | Республиканская специальная библиотека для слепых РТ [Электронный ресурс]. URL: http://rsbsrt.ucoz.ru/news/prezentacija_ruchki_chitajushhej_koran/2012-01-18-75 (дата обращения: 04.05.2012).

133

незрячие проживают в комфортабельных комнатах. Женская и мужская части

общежития располагаются в разных корпусах, занятия для них проводятся

раздельно.

Организаторы курсов оплачивают участникам проживание, питание,

обучение, обслуживание, а также проезд в оба конца. По окончанию курсов

каждый участник получает сборник аудио-книг изготовленных мусульманской

библиотекой для слепых национального исламского благотворительного фонда

«Ярдэм» и издание Корана по системе Луи Брайля.

Как и в случае с православными организациями, важную роль в работе по

социальному служению играет личность настоятеля прихода, так и в случае с

мечетью значение деятельности имама переоценить сложно.

Финансирование деятельности религиозных организаций осуществляется

самостоятельно приходами и мечетями или благотворительными

организациями. Благотворительный фонд им. прп. Серафима Саровского

оказывает поддержку по разным направлениям деятельности православных

организаций: проведение грантового конкурса социальных проектов

«Православная инициатива», научно-богословских конференций, возрождение

храмов и др250. В то же время представители религиозных организаций считают

эту поддержку недостаточной: «Перечень социальных услуг, предоставляемых

НКО, нуждается в дополнении. Некоммерческая организация тратит деньги

на специальные занятия, на аренду помещения и на прочие расходы, которых

нет в обычном государственном учреждении. К сожалению, пока еще нет

того государственного заказа, который в полной мере покрывал бы затраты

на работу с особенными детьми, помогал бы развивать систему инклюзивного

образования и инклюзии в широком понимании этого слова»251.

250 Отчет о деятельности некоммерческой организации и о персональном составе ее руководящих органов за 2013 | Благотворительный фонд преподобного Серафима Саровского [Электронный ресурс]. URL: http://www.bfss.ru/news/detail.php?ELEMENT_ID=1602 (дата обращения: 25.01.2015). 251 Тему об отношении к инвалидам нужно включить в курс религиозных культур и светской этики. Интервью Епископа Орехово-Зуевского Пантелеимона (Шатова) [Электронный ресурс]. URL: http://www.pravoslavie.ru/smi/82556.htm (дата обращения: 10.10.2015).

134

В параграфе анализируется социальная деятельность и взаимодействие

религиозных (православных и мусульманских) и общественных организаций в

области инвалидности. Активизация этих процессов началась с 90-х годов XX

века и продолжается сегодня. Социальные практики религиозных организаций

можно классифицировать по нескольким категориям: вопросы образования (в

том числе учебно-методической деятельности), издательской деятельности,

социальной работы и реабилитации. Религиозные организации принимают

участие во многих процессах, происходящих в обществе, пытаясь оказать

содействие государственным институтам в разрешении многих социальных

проблем, используя различные методы. Они опираются на сформированную

концепцию социального служения православия и ислама. Несмотря на

декларируемое объединие усилий для разрешения социальных проблем

инвалидов, в действительности представители разных конфессий ведут свою

работу внутри своих общин и приходов.

135

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Согласно поставленным задачам автором исследования были

проанализированы особенности формирования безбарьерной среды в условиях

изменения российской социальной политики и реализации программ создания

доступной среды.

Анализ различных теоретико-методологических подходов показал, что

инвалидность, приобретая новые очертания и характеристики и опираясь на

существующие культурные традиции, изначально формировалась как

институция, а затем как институт. Культурные нормы на каждом этапе развития

определяли «границы дозволенного» в отношениях между инвалидами и

неинвалидами. Непосредственное воздействие на развитие института

инвалидности оказало религиозное мировоззрение. Традиционно понимание

инвалидности в мировых религиях, представленных в работе исламской и

христианской (православной) традициями, выражается через три основных

подхода: инвалидность как несовершенство или болезнь, инвалидность как

наказание, инвалидность как благословение. Отношение к людям с

инвалидностью формировалось через акты благотворительности.

Избранный подход в определении методологических границ

исследования инвалидности позволил опираться на теоретические позиции

институционализма, конструкционизма и символического интеракционизма.

Анализ деятельности общественных организаций и развития социальных

движений выполнен с соблюдением принципов социологического

институционализма, рассматривающего инвалидность как культуру.

Конструкционистский подход позволил концептуализировать понятие

«барьеризация инвалидности».

Барьеризация инвалидности представляет собой процесс осознания

обществом, социальной группой или иным субъектом в процессе дискурсивных

и недискурсивных практик существования ограничений (барьеров) в

136

возможности реализации возрастающих потребностей инвалидов. Барьеризация

возникает как результат соотнесения потребностей инвалидов с возможностью

реализации гражданских прав в обществе, декларируемом как равноправное.

Для ликвидации барьеров важными являются следующие факторы: изменение

исторически сложившихся социальных штампов, активизация деятельности

инвалидов, их сообществ и трансформация социальных практик в

образовательной системе, системе занятости и сфере создания безбарьерной

(доступной) среды.

Одной из задач исследования был анализ реализации целевых

региональных программ «Доступная среда на 2011-2015 годы» пилотных

регионов (Республика Татарстан, Республика Удмуртия, Республика Хакасия,

Саратовская область, Тверская область), направленных на снятие

экономических и социально-культурных барьеров, препятствующих успешной

реализации инвалидов своих возможностей. Результаты исследования

позволяют сделать вывод о конструкционистском характере безбарьерной

среды, которая формируется, с одной стороны, под влиянием общественных

организаций людей, имеющих инвалидность, с другой стороны, чиновников и

государственных служащих, расставляющих приоритеты в реализации

установленного Конвенцией о правах инвалидов принципа доступности. С

третьей стороны, непосредственными участниками процесса являются и

средства массовой информации (общие и специализированные),

воспроизводящие стереотипные представления о людях с инвалидностью, но не

актуализирующие их позитивные образы как активных участников социальной

жизни.

Барьеризация инвалидности в образовательной системе развивается при

участии нескольких сторон субъектов: педагогов, самих инвалидов и их

родителей, и чиновников. Специалисты дошкольных и школьных специальных

образовательных организаций для слабовидящих и незрячих детей, будучи

уверенными в невозможности введения инклюзивных практик в систему

137

сегодняшнего российского образования для инвалидов формулируют

дополнительные ограничения: отсутствие специальных условий, как-то:

создание безбарьерной среды; малочисленность специалистов, обладающих

высоким педагогическим потенциалом и специальными навыками чтения и

письма на языке Брайля. Особая проблема, выявленная в ходе интервью со

специалистами, - материально-техническая и учебно-методическая

неподготовленность организаций к системе инклюзивного образования. В

некоторых случаях ситуация с недостатком учебной литературы является

критичной. Например, государственные образовательные организации высшего

профессионального образования в 2014 году получили в распоряжение

методические рекомендации по организации образовательного процесса для

обучения инвалидов и лиц с ограниченными возможностями здоровья в

образовательных организациях высшего образования, в том числе

оснащенности образовательного процесса, которыми они должны

руководствоваться при приеме обучающегося с инвалидностью. Но без

соответствующего финансового обеспечения эти рекомендации могут остаться

без внимания.

Со стороны представителей сообщества незрячих и слабовидящих

инвалидов в большинстве своем возникает отторжение инклюзивного

образования в связи с опасениями снижения качества образования и

недоброжелательного отношения сверстников. В отношении получения

высшего образования сообщество разделилось на две неравные

противоборствующие группы: тех, кто считает необходимым сохранить льготы

на поступление в вузы, и тех, кто считает их пережитком, не способствующим

и без того долгому и болезненному переходу к инклюзии.

Государственная политика в области образования незрячих и

слабовидящих инвалидов является противоречивой. С одной стороны, в

соответствии с Конвенцией о правах инвалидов, утверждается необходимость

введения инклюзивного образования. С другой стороны, на территории

138

Республики Татарстан нет ни одной государственной или ведомственной

программы, которая поддерживает создание этой системы. При этом активно

реализуются программы по развитию коррекционного (ведомственная целевая

программа «Развитие системы специального (коррекционного) образования на

2013 – 2015 годы») и дистанционного (в рамках национального проекта

«Образование» на 2009 – 2012 годы) образования.

Исследование показало, что политика занятости не способствует

повышению конкурентоспособности слабовидящих и незрячих людей. Ярмарки

вакансий, проводимых исключительно в период ежегодной декады инвалидов,

сайты рекрутинговых агентств, информационные порталы вакансий не всегда

эффективны при поиске работы, особенно в тех случаях, когда слабовидящий

или незрячий инвалид претендует на высококвалифицированную должность.

Эта проблемы не решается и принятием региональных программ содействия

трудоустройству незанятых граждан, имеющих инвалидность. Зачастую суммы,

выделяемые государством на организацию рабочего места для слабовидящего

или незрячего человека, не покрывают расходов работодателя, поэтому при

прочих равных условиях он, скорее всего, выберет на вакантную должность

инвалида с сохранным зрением (например, инвалида по слуху или с

поражением опорно-двигательного аппарата). По мнению представителей

центров занятости, работодатели более стремятся принять на работу инвалидов

общего заболевания, приобретенного к достижению предпенсионного или

пенсионного возраста, имеющих трудовой стаж и опыт работы, чем молодых

инвалидов с нарушением основных функций организма. Успешному

трудоустройству не способствует и дополнительный барьер в виде

утвержденных методических рекомендаций по перечню рекомендуемых видов

трудовой и профессиональной деятельности инвалидов с учетом нарушенных

функций и ограничений их жизнедеятельности.

Актуальным представляется анализ социальной деятельности

религиозных (в том числе общественных) институтов в сфере содействия

139

слабовидящим и незрячим инвалидам. Церковь и мечеть выполняют роль

альтернативных государственным организаций, использующих собственные

формы социальной адаптации. Контекстуализация религиозных практик к

потребностям слабовидящих и незрячих прихожан способствует их

привлечению к своим общинам.

В соответствии с полученным эмпирическим материалом, а также на

основе вышеперечисленных теоретико-методологических выводов автором был

сформирован ряд практических рекомендаций по снижению барьеризации

инвалидности в современном российском обществе:

1. Уменьшение отношенческих и средовых барьеров:

– в рамках реализации программы «Доступная среда» необходима

актуализация мероприятий в рамках направления по изменению отношения к

слабовидящим и незрячим людям посредством активного участия средств

массовой информации, распространяющих информацию о представителях

сообщества и их персональных достижениях в различных областях социальной

жизни. Эта мера способствует конструированию положительного образа

инвалида и стиранию стереотипных отношенческих барьеров между

инвалидами и неинвалидами;

– корректировка государственных стандартов и СНИПов с учетом

особенностей климатических и иных специфических условий.

2. Изменения в законодательных актах, регулирующих социальную

поддержку инвалидов:

– внесение изменений законодательства для гарантированной

справедливой и практической поддержки в тех областях, где это необходимо, и

создание рабочих мест, позволяющих слабовидящим и незрячим гражданам

использовать тот уровень профессиональной подготовки, которым они

обладают.

3. Уменьшение социально-средовых барьеров в области образования:

140

– принимая во внимание специфичность российской образовательной

системы и невозможности повсеместного введения принципов инклюзии во все

массовые образовательные организации, необходимо учитывать мнение

родителей при выборе формы обучения (инклюзивное, специально

организованные классы в массовых школах, коррекционное);

– организация на федеральном и региональном уровнях подготовки и

переподготовки педагогических работников в области инклюзивного

образования, развитие тьюторства в массовых образовательных организациях;

– государственное обеспечение массовых образовательных организаций с

инклюзивным и интегрированным обучением специальными учебниками (как

на языке Брайля, так и в аудиоформате) и наглядно-дидактическими

материалами с учетом контингента учащихся, имеющих нарушения зрения;

– предоставление возможности получения дополнительного образования

по различным направлениям, способствующим получению новых знаний и

развитию навыков.

4. Снижение барьеризации в системе занятости:

– снятие искусственных ограничений на занятость слабовидящих и

незрячих инвалидов;

– усовершенствование государственной поддержки в области

трудоустройства инвалидов, имеющих нарушенное зрение, путем

предоставления субсидий, соразмерных со стоимостью организации рабочего

места в соответствии с составляемой сметой затрат;

– создание комиссии или органа, в состав которых будут входить

представители сообщества слабовидящих и незрячих инвалидов,

уполномоченного осуществлять контроль за квотированием и резервированием

рабочих мест;

– создание и реализация стимулирующих программ, ориентированных на

раннее вмешательство в проблему трудоустройства инвалидов, имеющих

нарушения зрения.

141

ЛИТЕРАТУРА

1. Авдеев В.Б. Свобода личности и расовая гигиена // Метафизическая

антропология. Москва: Белые Альвы, 2002. 114 с.

2. Алейник Л.А. Институциональные барьеры и стратегии социальной

мобильности людей с инвалидностью: автореф. дис. … канд. соц. наук:

22.00.04/ Алейник Лидия Анатольевна. Ставрополь, 2008. 25 с.

3. Алпатова Г.М. У истоков социального государства: У. Беверидж //

Вестник пермского университета, 2009. Т. 1. № 8. С. 92–97.

4. Бакалова Е. Конструктивизм в исследовании международных норм

защиты прав человека: от генезиса, признания и соблюдения к нарушению,

оспариванию и эрозии // Международные процессы, 2015. Т. 13. № 1. С. 48–67.

5. Басов Н.Ф. и др. Социальная работа с инвалидами: учебное пособие / под

ред. НФ Басова // М.: КноРус, 2012. 400 с.

6. Бергер П. Приглашение в социологию / пер. с англ. О.А. Оберемко. М.:

Аспект-Пресс, 1996. 169 с.

7. Брестовицкая Н. Закон и инвалиды: к вопросу об истории

проблемы [Электронный ресурс]. URL: http://viperson.ru/wind.php?ID=645826

(дата обращения: 19.01.2012).

8. Бронников А.В., Надымова М.С. Глоссарий по комплексной

реабилитации инвалидов. Пермь: АНО НВЦ «Аркус», 2007. 87 с.

9. В Татарстане реализуется пилотный проект государственной программы

«Доступная среда на 2011 – 2015 годы» [Электронный ресурс]. URL:

http://perspektiva-inva.ru/protec-rights/events/vw-189/ (дата обращения:

05.01.2013).

10. Варнавский П. « Национальная » религия в контексте глобализации :

традиционный буддизм в современной Бурятии // Антропологический форум,

2009. № 14. С. 192–211.

142

11. Владимирова В. Из церкви в Рязани выгнали мать с ребенком-

инвалидом [Электронный ресурс]. URL: http://snob.ru/selected/entry/95533?v=144

6197381 (дата обращения: 08.08.2015).

12. Вокруг света в кресле-каталке Рик Хансен [Электронный ресурс].

URL: http://www.peoples.ru/state/statesmen/rick_hansen/ (дата обращения:

25.02.2012).

13. Всемирная программа действий в отношении инвалидов

[Электронный ресурс]. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventio

ns/prog.shtml (дата обращения: 22.01.2012).

14. Гилберт Д. Спотыкаясь о счастье. М.: Альпина Паблишер, 2008. 320 с.

15. Глава 2. Права и свободы человека и гражданина | Конституция

Российской Федерации [Электронный ресурс]. URL:

http://www.constitution.ru/10003000/10003000-4.htm (дата обращения:

05.09.2014).

16. Государственная программа «Доступная среда» на 2011–2015 годы от

17.03.2011 г. № 175// consultant.ru: КонсультантПлюс. URL:

http://www.consultant.ru/ (дата обращения: 25.10.2012).

17. Готлиб А. Качественное социологическое исследование. Познавательные

и экзистенциальные горизонты: монография / А.С. Готлиб. М.: ФЛИНТА, 2014.

353 с.

18. Гофман И. Стигма: Заметки об управлении испорченной идентичностью.

Часть 1. Стигма и социальная идентичность. Нью-Йорк. Прентис-Холл. 1963.

URL: http://gendocs.ru/v27579/ (дата обращения 01.04.2012).

19. Дарган А.А. Критерии социального самочувствия людей с инвалидностью

// Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1

Регионоведение философия, история, социология, юриспруденция,

политология, культурология, 2011. № 4. С. 1–7.

143

20. Движение за независимый образ жизни инвалидов [Электронный ресурс].

URL: http://voi.social.tomsk.gov.ru/files/invainfo/legal.pdf (дата обращения:

19.01.2012).

21. Декларация о правах инвалидов [Электронный ресурс]. URL: http://www.u

n.org/ru/documents/decl_conv/declarations/disabled.shtml (дата обращения:

19.01.2012).

22. Денискина В.З. Взаимосвязь дошкольного и начального образования

детей с нарушением зрения // Воспитание и обучение детей с нарушениями

развития, 2007. №. 3. С. 20–29.

23. Дробот О.С. Концепция независимой жизни как форма интеграции

инвалидов в современном мире // «Ученые заметки ТОГУ», 2011. Т. 2. № 1. С.

22-27.

24. Егорова С.В. Социальное конструирование в структуре современных

представлений об инвалидности // Вестник Самарского Государственного

Университета, 2002. №. 3. С. 5–10.

25. Ефремова М.В. Влияние религиозной идентичности на экономические

установки и представления россиян // Альманах современной науки и

образования: Издательство «Грамота». № 10 (41), 2010. С. 90–95.

26. Жданова Е.А., Мухаметова И.И. Влияние трудовой занятости молодых

слабовидящих инвалидов на процесс их социальной реабилитации в

современном обществе // Вестник ВЭГУ. Теоретеческие и методологические

вопросы социально-гуманитарных наук, 2010. № 4 (48). С. 105–108.

27. Жигунова Г.В. Ресурсный потенциал молодых инвалидов и практики его

реализации [Электронный ресурс]. URL:

http://sisp.nkras.ru/issues/2011/3/zhigunova_gv.pdf (дата обращения: 22.07.2015).

28. Жиро К. История отношения к инвалидам во французском обществе от

средних веков до наших дней [Электронный ресурс]. URL:

http://invalidov.net/viewtopic.php?id=477 (дата обращения: 20.02.2012).

144

29. Ильин В.И. Социальная структурация в транзитивном пространстве

российского мегаполиса // Мир России, 2010. № 1. С. 89–125.

30. Ильченко Е.В. Взаимодействие социальных институтов в решении

проблем людей с инвалидностью и улучшении их социального самочувствия.

Инвалидность в современном российском обществе: социология и социальные

технологии: монография/ Под ред. Т.И. Барсуковой, В.К. Шаповалова.

Ставрополь: Изд-во ООО «Мир данных», 2013. 262 с.

31. Ильченко Е.В. Социальное обслуживание инвалидов в Ставропольском

крае // Сборник научных трудов Северо-Кавказского государственного

технического университета. Серия «Гуманитарные науки», 2010. №8. 293 с.

32. Инвалиды –развитие и права человека [Электронный ресурс]. URL:

http://www.un.org/ru/rights/disabilities/index.shtml (дата обращения: 25.02.2012).

33. Иншаков О.В. Экономические институты и институции: к вопросу о

типологии и классификации // Социологические исследования, 2003. № 9.

С. 42–51.

34. История инвалидных обществ [Электронный ресурс]. URL:

http://independentfor.com/material/histunion.htm (дата обращения: 09.01.2012).

35. К независимой жизни [Электронный ресурс]. URL: http://perspektiva-

inva.ru/userfiles/publication/k-nezavisimoi-zhizni.pdf (дата обращения:

19.01.2012).

36. Калимуллина Э.Р. Система социальной защиты: современное состояние и

пути совершенствования в отношении детей-инвалидов в

РоссийскойФедерации // Вестник УГУЭС. Наука, образование, экономика.

Серия: Экономика, 2013. №. 2 (4). С. 89–92.

37. Карпова Г. Инвалиды и культурная политика: проблемы доступности //

Социологические исследования, 2010. №. 10. С. 74–80.

38. Катаргин Д., Гавриленко А. «Доступную среду» в Казани растворили

реагентом [Электронный ресурс]. URL: http://www.business-

gazeta.ru/article/103655/.

145

39. Кириллова Р. Тактильные плитки в Казани: слепым не помогают, зрячим

мешают [Электронный ресурс]. URL: http://www.evening-

kazan.ru/articles/taktilnye-plitki-v-kazani-slepym-ne-pomogayut-zryachim-

meshayut.html.

40. Конвенция о правах инвалидов [Электронный ресурс]. URL: http://www.u

n.org/ru/documents/decl_conv/conventions/disability.shtml (дата обращения:

08.10.2011).

41. Концепция «Ислам и татарский мир» | Духовное Управление Мусульман

Республики Татарстан [Электронный ресурс]. URL: http://dumrt.ru/ru/concept/

(дата обращения: 25.01.2015).

42. Концепция интегрированного обучения лиц с ограниченными

возможностями здоровья (со специальными образовательными потребностями)

// Актуальные проблемы интегрированного обучения: материалы

Международной научно-практической конференции по проблемам

интегрированного обучения лиц с ограниченными возможностями здоровья (с

особыми образовательными потребностями) 29-31 января 2001 года. М., 2001.

С. 8–13.

43. Кузьмин В.П. Социокультурный анализ жизненных затруднений

незрячего человека: автореф. дис. … канд. соц. наук: 22.00.04 / Кузьмин

Вячеслав Петрович. Курск, 2001. 183 с.

44. Кулагина Е.В. Образование детей с ограниченными возможностями

здоровья. Опыт коррекционных и интеграционных школ // Социологические

исследования, 2009. Т. 100. С. 107–116.

45. Лоторева Е.В. Интеграция инвалидов по зрению в информационное

общество // Общество: социология, психология, педагогика, 2011. №. 1-2.

С. 94–98.

46. Льготы для незрячих абитуриентов | Информационный сайт ВОС

«Объективность» [Электронный ресурс]. URL: http://pravdavos.ru/?p=243 (дата

обращения: 20.10.2013).

146

47. Макарова В.Л. Профессиональная интеграция инвалидов в условиях

конкурентной среды: противоречия и возможности // ФӘН-Наука, 2012. № 7. С.

58–59.

48. Малева Т., Васин С. Инвалиды в России–узел старых и новых проблем

//Pro et contra, 2001. Т. 6. №. 3. С. 80–105.

49. Малофеев Н.Н. Современное состояние коррекционной педагогики //

Дефектология, 1996. № 1. С. 3–10.

50. Малофеев Н.Н. Специальное образование в России и за рубежом. Часть I.

Западная Европа. М.: «Печатный двор», 1996. 182 с.

51. Михеев А. Опыт духовно-нравственной поддержки подростков и

молодых людей с ограниченными возможностями: доклад // Церковно-

практическая конференция «Люди с ограниченными возможностями в Церкви:

свои или чужие?». Санкт-Петербург, 2 декабря 2010 // URL:

http://old.spbda.ru/news/a-526.html (дата обращения: 10.10.2013).

52. Мосейко В.О. Институциональные аспекты управления // Известия

Волгоградского государственного технического университета, 2005. № 5. С. 93-

99.

53. Наберушкина Э.К. Мобильное гражданство инвалидов в социальном

пространстве города : автореф. дис. … док. соц. наук: 22.00.04 /Наберушкина

Эльмира Кямаловна, 2013. 40 с.

54. Наберушкина Э.К. Город–проект для жизни // Современные проблемы

науки и образования, 2012. №. 2. С. 1–8.

55. Наберушкина Э.К. Доступность городской среды для инвалидов

//Социологические исследования, 2010. №. 9. С. 58–64;

56. Нечаева С., Ярская-Смирнова Е., Зайцев Д., Романов П. Квотирование

рабочих мест для инвалидов (точка зрения работодателей) [Электронный

ресурс]. URL: http://www.inv-revda.narod.ru/trud/drgoroda/cz6.htm (дата

обращения: 03.10.2013).

147

57. Нечипорова Е.В. Милосердие и благотворительность в деятельности

Русской православной церкви // Научные ведомости Белгородского

государственного университета. Серия: Философия. Социология. Право, 2009.

Т. 57. №. 7. С. 187–192.

58. Новожилова О. В. Инвалид на рынке труда // Социологические

исследования, 2001. №. 2. С. 130–134;

59. Образование без границ: дети-инвалиды в обычных школах: опрос / ФОМ

[Электронный ресурс]. URL: http://fom.ru/Nauka-i-obrazovanie/10588 (дата

обращения: 30.08.2012).

60. Общероссийские общественные организации инвалидов продолжат

получать поддержку государства [Электронный ресурс]. URL:

http://www.safework.ru/newsi.html?id=913 (дата обращения: 26.01.2015).

61. Осипов А.И. О страданиях: видео-лекция: Московская духовная

семинария, 2006. URL: http://aosipov.ru/video/00_video_lektsii_a_i_osipova_obsch

ii_spisok.html (дата обращения: 11.10.2014).

62. Основы социальной концепции Русской Православной Церкви

[Электронный ресурс]. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/141422.html (дата

обращения: 10.10.2013).

63. Островская Е.А. Социологическое изучение религиозных

неправительственных гражданских организаций РФ Ии РК: к постановке

проблемы // Пятые востоковедные чтения памяти О.О.Розенберга. СПб.:

Институт восточных рукописей РАН, 2012. С. 144–159.

64. Островская Е.А. Традиционные религиозные идеологии России и Южной

Кореи в сравнительной перспективе // Журнал социологии и социальной

антропологии, 2012. Т. 5. № 4. С. 107–126.

65. Отношение к инвалидам: опрос / ФОМ [Электронный ресурс]. URL:

http://fom.ru/obshchestvo/10898 (дата обращения: 13.05.2013).

66. Отчет о деятельности некоммерческой организации и о персональном

составе ее руководящих органов за 2013 | Благотворительный фонд

148

преподобного Серафима Саровского [Электронный ресурс]. URL:

http://www.bfss.ru/news/detail.php?ELEMENT_ID=1602 (дата обращения:

25.01.2015).

67. Первоначальный доклад Российской Федерации о выполнении

Конвенции о правах инвалидов «О мерах, принятых для осуществления

обязательств по Конвенции о правах инвалидов, и о прогрессе, достигнутом в

соблюдении прав инвалидов в течение двух лет после ее вступления в силу

[Электронный ресурс]. URL: http://www.rosmintrud.ru/docs/mintrud/handicapped/

74 (дата обращения: 13.10.2014).

68. Петросян В.А. Интеграция инвалидов в российское общество: дис. … док.

соц. наук: 22.00.04/ Петросян Владимир Аршакович. Москва, 2011. 345 с.

69. Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Т. 1. М.: Наука, 1994. 352 с.

70. Послание Президента Федеральному Собранию [Электронный ресурс]. U

RL: http://www.kremlin.ru/transcripts/14088 (дата обращения: 28.01.2012).

71. Презентация «Ручки, читающей Коран» | Республиканская специальная

библиотека для слепых РТ [Электронный ресурс]. URL:

http://rsbsrt.ucoz.ru/news/prezentacija_ruchki_chitajushhej_koran/2012-01-18-75

(дата обращения: 04.05.2012).

72. Религия и церковь в общественной жизни | Левада-Центр [Электронный

ресурс]. URL: http://www.levada.ru/18-04-2013/religiya-i-tserkov-v-

obshchestvennoi-zhizni-0 (дата обращения: 11.11.2014).

73. Религия и церковь в общественной жизни: опрос / Левада-Центр

[Электронный ресурс]. URL: http://www.levada.ru/old/18-04-2013/religiya-i-

tserkov-v-obshchestvennoi-zhizni-0 (дата обращения: 13.05.2013).

74. Романов П.В. Ярская-Смирнова Е.Р. Политика инвалидности: социальное

гражданство инвалидов в современной России. Саратов: Изд-во «Научная

книга», 2006. 260 с.

149

75. Ротстайн Б. Политические институты: общие проблемы // Политическая

наука: новые направления. Научный редактор Е.Б.Шестопал. М.: Вече, 1999. С.

149–155.

76. Саралиева З.Х. Церковь и конфессиональные объединения в системе

социальной работы // Вестник Нижегородского университета им. Н.И.

Лобачевского. Социальные науки, 2004. № 1(3). С. 279–285.

77. Симен-Северская О.В. Социализация людей с инвалидностью: ее

особенности и результаты // Социальные изменения в современном мире:

общество и государство. Северо-Кавказские социологические чтения: сборник

материалов Всероссийской конференции. Ставрополь: ООО «Мир данных»,

2013. C. 15–19.

78. Симен-Северская О.В. Социокультурные стереотипы как фактор

социализации людей с инвалидностью // Северо-Кавказского федерального

университета, 2014. №. 5. С. 239–244.

79. Синявская О., Васин С. Социальная интеграция молодых инвалидов:

основные подходы к анализу [Электронный ресурс]. URL:

http://www.hse.ru/data/530/663/1240.pdf (дата обращения: 25.02.2015).

80. Система образования Республики Татарстан в 2013 году: отчет

Министерства образования и науки Республики Татарстан. 56 с.

81. Скок Н.И. Биосоциальный потенциал лиц с ограниченными

возможностями и социальные механизмы его регуляции // Социологические

исследования, 2005. №. 4. С. 124–127.

82. Смолин О.Н. Конвенция ООН «О правах инвалидов»: риски и надежды //

«Конвенция о правах инвалидов и российское законодательство: что делать?».

Москва: Государственная Дума ФС РФ, 2012.

83. Смолин О.Н. Мы и общество. Конвенция ООН о правах инвалидов:

риски и надежда // «Наша жизнь» журнал ВОС, 2013. № 1. [Электронный

ресурс]. URL: http://www.vos.org.ru.

150

84. Тарасенко Е.А. Социальная политика в области инвалидности:

кросскультурный анализ и поиск оптимальной концепции для России // Журнал

исследований социальной политики, 2004. Т. 2. № 1. С. 7–28.

85. Тему об отношении к инвалидам нужно включить в курс религиозных

культур и светской этики. Интервью Епископа Орехово-Зуевского

Пантелеимона (Шатова) [Электронный ресурс]. URL:

http://www.pravoslavie.ru/smi/82556.htm (дата обращения: 10.10.2015).

86. Ткаченко В.С. Интеграция в российском обществе людей с

инвалидностью : автореф. дис. … док. соц. наук: 22.00.04/ Ткаченко Владимир

Сергеевич. Ставрополь, 2007. 55 с.;

87. Традиционный ислам нуждается в деполитизации. Интервью с имамом

казанской мечети «Сулейман» [Электронный ресурс]. URL:

http://zvezdapovolzhya.ru/obshestvo/traditsionnyy-islam-nuzhdaetsya-v-

depolitizatsii-25-01-2013.html (дата обращения: 15.03.2013).

88. Тупоногов Б.К., Белякова Н.А. Оценка знаний, умений и навыков слепых

и слабовидящих школьников // Дефектология, 2009. №. 6. С. 37–41.

89. Федеральный закон от 24 ноября 1995 года № 181 «О социальной защите

инвалидов в Российской Федерации» // consultant.ru: КонсультантПлюс. URL:

http://www.consultant.ru/.

90. Филатов Т.В. Эмоции и старость // Вестник Самарской гуманитарной

академии. Серия: Философия. Филология, 2012. № 1. С. 64–73.

91. Хантингтон С. Политический порядок в меняющихся обществах. М.:

Прогресс-Традиция, 2004. 480 с.

92. Цивильская Е.А. Трудности реализации инклюзивного образования для

детей с ограниченными возможностями здоровья в Республике Татарстан //

Гуманитарное образование как императив развития гражданского общества:

сборник научно-методических материалов международного научно-

образовательного форума СВФУ «Education, forward! -II». г. Якутск, 23-28

июня 2014 года. Вып. 2, 2014. С. 1506-1515.

151

93. Чигрина А. Я. Инклюзивное образование детей-инвалидов с тяжелыми

физическими нарушениями как фактор их социальной интеграции: автореф.

дис. … док. соц. наук: 22.00.04 / Чигрина Анна Яковлевна. Нижний Новгород,

2011. 23 с.

94. Чигрина А. Я. Интеграция инвалидов в современное российское

общество: основные этапы // Социальная работа в России: образование и

практика: сборник научных трудов / под ред. Н.А. Грика. Томский гос. ун-т

систем упр. и радиоэлектроники, 2009. С. 2–29.

95. Шаповал И.А. Российская ментальность в аспекте интеграции инвалидов

// Вестник ОГУ, 2005. Т. 1. № 10. С. 63–66.

96. Швецов В.И., Рощина М.А. Использование тифлоинформационных

технологий в образовании лиц с ограниченными возможностями по зрению //

Вестник ННГУ. 2003. Т. Инновации. № 1(4). С. 212–218.

97. Ярская-Смирнова Е. Р. О муже (N) ственности // Психология обучения,

2010. №. 7. С. 93-102.

98. Ярская-Смирнова Е.Р, Лошакова И.И. Инклюзивное образование детей-

инвалидов // Социологические исследования, 2003. № 5. С. 100–106.

99. Ярская-Смирнова Е.Р. Мужество инвалидности // В кн.: О

муже(N)ственности / Сост.: С. Ушакин. М.: Новое литературное обозрение,

2002. С. 106–125.

100. Ярская-Смирнова Е.Р. Социальное конструирование инвалидности //

Социологические исследования, 1999. №. 4. С. 1–13.

101. Ярская-Смирнова Е.Р., Наберушкина Э.К. Социальная работа с

инвалидами // СПб.: Питер, 2004. Т. 5. 316 с.

102. Ярская-Смирнова Е.Р., Романов П.В. Доступность высшего образования

для инвалидов // Университетское управление, 2005. №. 1 (34). С. 89–99.

103. Ярская-Смирнова Е.Р., Романов П.В. Образы инвалидов в массовой

культуре / Система реабилитационных услуг для людей с ограниченными

152

возможностями в Российской Федерации // Ежеквартальный бюллетень. № 5.

Апрель, 2009. С. 4–12.

104. Ярская-Смирнова Е.Р., Романов П.В. Право на жизнь в обществе:

механизмы образовательной интеграции детей инвалидов / Образование как

фактор социальной мобильности инвалидов. Сборник научных трудов / Под

ред. д.с.н., профессора Д.В. Зайцева. Саратов: Изд-во «Научная книга», 2007. С.

7-13.

105. Ярская-Смирнова Е.Р., Романов П.В., Зайцев Д.В., Наберушкина Э.К.

Политика в сфере высшего образования инвалидов // Журнал исследований

социальной политики, 2004. Т. 2. №. 1. С. 91–115.

106. Ablon J. The nature of stigma and medical conditions // Epilepsy and Behavior,

2002. Т. 3. № 6. P. 2–9;

107. Access to social rights for people with disabilities in Europe [Электронный

ресурс]. URL: http://www.coe.int/t/e/social_cohesion/soc-sp/access to social rights

in color.pdf (дата обращения: 25.02.2012).

108. Adam S., Bozio A., Emmerson С. Reforming Disability insurance in the uk:

evaluation of the pathways to work programme // Institute for Fiscal Studies, 2010.

№ July. 33 pp.

109. Ahmed D.A.A. Gender, disability and Islam: living with visual impairment in

Bahrain: Doctoral thesis. University of Warwick, UK, 2007. 384 pp.

110. Autor D., Duggan M. The growth in the social security disability rolls: a fiscal

crisis unfolding // The National Bureau of Economic Research, 2006. Т. 20. № 3. P.

71–96.

111. Barasch M. Blindness: The History of a Mental Image in Western Thought.

New York, London: Routledge, 2013. 288 pp.

112. Barnartt S.N., Scotch R.K. Disability protests: contentious politics 1970-1999.

Washington: Gallaudet University Press, 2001. 274 pp.

113. Barnes C. Mercer G. Disability [Key Concepts]. Cambridge, UK: Polity Press,

2003. 192 pp.

153

114. Barnes C., Mercer G., Shakespeare T. Exploring disability: A sociological

introduction. Cambridge: Polity Press, 1999. 288 pp.

115. Barton L. Inclusive education and teacher education. London: University of

London, 2003. 27 pp.

116. Bates K.A Social history of blindness: a doctoral thesis. Loughborough:

Loughborough University, 1998. 397 pp.

117. Becker H.S. Outsiders. New York: A Division Of Simon & Schuster Inc.,

2008. 224 pp.

118. Bell D., Heitmüller A. The Disability Discrimination Act in the UK : helping or

hindering employment amongst the disabled? Leibniz: Institute for the Study of

Labor, 2005. 30 pp.

119. Block J.W. Copious hosting : a theology of access for people with disabilities.

London: Bloomsbury Publishing, 2002. 184 pp.

120. Bogdan R., Taylor S. Relationships with severely disabled people: The social

construction of humanness // Social Problems, 1989. № 2. P. 135–148.

121. Bogdan R., Taylor S.J. The judged, not the judges: an insider’s view of mental

retardation. American Psychologist, 1976. 31(1) P. 47–52.

122. Bowe F. Handicapping America: Barriers to Disabled People. New York:

Harper and Row, 1978. 254 pp.

123. Braddock D. Disability at the dawn of the 21st century and the state of the

states. Washington, DC: American Association on Mental Retardation, 2002. 498 pp.

124. Braddock D.L., Parish S.L. An institutional history of disability //Handbook of

disability studies, 2001. P. 11–68.

125. Buckmaster L., Thomas M. Social inclusion and social citizenship – towards a

truly inclusive society. Australia: Parliamentary Library, 2009. 37 pp.

126. Burkhauser R.V., Daly M.C. Disability and work: the experiences of american

and german men // Economic Review, 1998. № 2. P. 17–29.

154

127. Butterworth J. A community based supported employment program for persons

with severe physical disabilities and mental retardation. Boston: Training and

Research Institute for People with Disabilities, Children's Hospital, 1992. 70 pp.;

128. Chadsey-Rusch J. Toward defining and measuring social skills in employment

settings // American Association on Mental Retardation, 1992. Т. 96. № 4. P. 405–

418.

129. Clark S., Lillie T. Growing Up With Disabilities: Education Law and the

Transition to Adulthood [Электронный ресурс]. URL: http://dsq-

sds.org/article/view/262 (дата обращения: 19.05.2012).

130. Crudden A. Overcoming Barriers to Employment: Strategies of Rehabilitation

Providers// Journal of visual impairment and blindness, 2005. № 6. P. 1-20.

131. Darcy S. Book review – promises promises: disability and terms of inclusion

[Электронный ресурс]. URL: http://dsq-sds.org/article/view/324 (дата обращения:

19.05.2012).

132. Delsen L. Employment opportunities for the disabled. The Netherlands:

Catholic University of Nijmegen, 1996. 39 pp.

133. DiMaggio P.J. and Powell W.W. The new institutionalism in organizational

analysis. Chicago: University of Chicago Press, 1991. 40 pp.

134. European Commission – employment, social affairs and inclusion:

page title [Электронный ресурс]. URL: http://ec.europa.eu/social/home.jsp?langId=

en (дата обращения: 25.02.2012).

135. Fadiman A. The spirit catches you and you fall down: A Hmong child, her

American doctors, and the collision of two cultures. New York: Macmillan, 2012.

350 pp.

136. Featherstone M. The body in consumer culture // Theory, Culture and Society,

1982. Т. 1. № 2. P. 18–33;

137. Featherstone M., Hepworth M. et al. The body: social process and cultural

theory. Thousand Oaks, CA, US: SAGE Publications Ltd, 1991. 390 pp.

155

138. Finkelstein V. Book Reviews. Doing Disability Research // Disability and

Society, 1999. № 6. P. 859–867.

139. Finkelstein V. The commonality of disability [Электронный ресурс].

URL: http://disability-studies.leeds.ac.uk/files/library/finkelstein-Commonality-of-

Disability.pdf (дата обращения: 24.01.2013).

140. Freedman R., Fesko S. The meaning of working the lives of people with

significant disabilities: consumer and family perspectives // Journal of Rehabilitation,

1996. 62(3). P. 49–55.

141. Fundamental principles of disability [Электронный ресурс]. URL: http://disab

ility-studies.leeds.ac.uk/files/library/UPIAS-fundamental-principles.pdf (дата

обращения: 08.10.2014).

142. Garland R. The eye of the beholder: deformity and disability in the Graeco-

Roman world. New York: Bloomsbury Academic, 2010. 222 pp.

143. Ghaly M. Islam and Disability: perspectives in theology and jurisprudence:

Doctoral thesis. New York: Rouledge, 2010. 254 pp.

144. Ghaly M. Perspectives in Islamic theology and jurisprudence. New York:

Routledge, 2010. 233 pp.

145. Gleeson B. Disability and the open city // Urban Studies, 2004. Vol. 38. №. 2.

P. 251–265.

146. Goffman E. Stigma: Notes of the management of spoiled identity. Chapter 1

and 2 (3-6). New York: Prentice-Hall, 1963. 168 pp.

147. Gray D.B., Bickenbach J.E. Environmental barriers and disability // Journal of

Architectural and Planning Research, 2003. 20(1) p. 29–37.

148. Handbook of disability studies / под ред. M. Bury, G.L. Albrecht, K.D.

Seelman. California: SAGE Publications, 2001. 864 pp.

149. Hartblay C. Disabling structures: perspectives on marginalization in a

russian cityscape [Электронный ресурс]. URL: http://scholarworks.umass.edu/lov/v

ol3/iss1/4 (дата обращения: 03.04.2015).

156

150. Hasnain R., Shaikh L.C., Shanawani H. Disability and the muslim perspective:

an introduction for rehabilitation and health care providers, 2008. Buffalo, New

York: Center for International Rehabilitation Research Information and Exchange. 80

pp.

151. Hayward K.A. A Hierarchy of disability: attidudes of people with disabilities

toward one another: a doctoral thesis. Los Angeles: University of California, 2005.

207 pp.

152. Hersh M. Assistive technology for visually impaired and blind people.

Springer, 2010. 753 pp.

153. Horstmanshoff M. Disability and rehabilitation in the Graeco-Roman world //

Studies in Early Medicine, 2012. Т. 2. P. 48–51.

154. Hunt P. Stigma: the experience of disability. London; Dublin [etc.]: Geoffrey

Chapman, 1996. 176 pp.

155. Imrie R. Barriered and bounded places and the spatialities of disability // Urban

Studies, 2001. Vol. 38, № 2. 232 pp.

156. John W., Meyer, Scott W.R. Organizational environments: ritual and

rationality. Beverly Hills: Sage, 1983. 302 pp.

157. Kendrick J. Signifying something: images of learning disability in fiction for

children [Электронный ресурс]. URL: http://dsq-sds.org/article/view/846/1021

(дата обращения: 19.05.2012).

158. Leibs A. Connect and conquer: why teachers should help disabled students

connect with resources [Электронный ресурс]. URL: http://dsq-

sds.org/article/view/699/876 (дата обращения: 19.05.2012).

159. Lemert E.M. Human deviance, social problems, and social control. Englewood

Cliffs, NJ: Prentice Hall, 1967. 277 pp.

160. Malakpa S. Problems and prospects in employment and job retention of the

blind and visually impaired in the United States: a future concern of special education

// International Journal Of Special Education, 2007. №. 1. P. 53-58.

157

161. March J.G., Olsen J.P. ARENA working papers: the logic of appropriateness.

Oslo: Centre of European Studies, University of Oslo, 2009. 28 pp.

162. Metzler I. Disability in Medieval Europe: thinking about physical impairment

in the high Middle Ages. New York: Routledge, 2006. 368 pp.

163. Meyer J.W., Rowan B. Institutionalized organizations: formal structure as

myth and ceremony // American Journal of Sociology, 1977. № 83. P. 340–363;

164. Miles M. Bibliographic supplement with annotation, on disability, deafness and

religious belief and practice in middle eastern, south asian and east asian histories and

cultures // Journal of Religion, Disability and Health, 2007. Т. 11. № 2. P. 149–204.

165. Miles M. Disability in an eastern religious context: historical perspectives //

Journal of Religion, Disability & Health, 2002. Т. 6. №. 2-3. P. 49–70.

166. Miles M. Islam Disability & Deafness: a modern and historical bibliography,

with introduction and annotation // Journal of Religion, Disability and Health, 2002.

№ 2-3. C. 1–53.

167. Morris J. Rethinking disability pol icy [Электронный ресурс]. URL:

http://www.jrf.org.uk/sites/files/jrf/disability-policy-equality-summary.pdf (дата

обращения: 28.01.2012).

168. Nusbaum E. Disability (and) education at the margins: a global look

[Электронный ресурс]. URL: http://dsq-sds.org/article/view/4009/3533 (дата

обращения: 19.05.2012).

169. Oliver M. Understanding disability: from theory to practice. New York:

Palgrave Macmillan, 1996. 196 pp.

170. Ostrom E. Governing the commons. Cambridge: Cambridge University Press,

1990. 298 pp.

171. Otieno P. A. Biblical and theological perspectives on disability: implications

on the rights of persons with disability in Kenya // Disability Studies Quarterly, 2009.

Т. 29. №. 4. [Электронный ресурс]. URL: http://dsq-sds.org/article/view/988/1164

(дата обращения: 20.11.2013).

158

172. Otten H. J. The problem of evil in islam // The Bulletin of Christian Institutes

of Islamic Studies, 1985. Vol. I. P. 8-9.

173. Pessagno J.M. The Uses of evil in Maturdian thought // Studia Islamica, 1984.

Т. LIX. № 60. P. 59–82

174. Pfeiffer D. An annotated bibliography of recent works in disability studies,

1995-2000 [Электронный ресурс]. URL: http://dsq-sds.org/article/view/268/286.

175. Rose M.L. The staff of Oedipus: transforming disability in Ancient Greece.

Michigan: University of Michigan, 2003. 168 pp.

176. Schriner K. The political implications of the disability construct in public

policy // Journal of Disability Policy Studies, 2000. Т. 11. № 2. P. 103–104;

177. Schuelka M.J. A faith in humanness: disability, religion and development //

Disability & Society, 2013. Т. 28. №. 4. P. 500-513.

178. Scotch R. Paradigms of american social research on disability: what’s new?

[Электронный ресурс]. URL: http://dsq-sds.org/article/view/342 (дата обращения:

19.05.2012).

179. Scott R.A. The making of blind men: a study of adult socialization. New

Jersey: Transaction Publishers, 1981. 141 p.

180. Scott R.R. The construction of conceptions of stigma by professional experts //

Deviance and Respectability. New York: Basic Books, 1970. P. 255–290.

181. Shakespeare T. Disability rights and wrongs revisited. New York: Routledge,

2006. 280 pp.

182. Shepherd G. The value of working the 1980s // Psychiatric Bulletin. 1989. №

13. P. 231-233.

183. Shklar J.N. American citizenship: the quest for inclusion. Utah: The University

of Utah, 1991. 439 pp.

184. Siebers T. Disability and the right to have rights [Электронный ресурс]. URL:

http://dsq-sds.org/article/view/13/13 (дата обращения: 19.05.2012).

185. Siegler M., Osmond H. Models of madness // The British Journal of

Psychiatry, 1966. Т. 112. № 493. P. 1193-1203.

159

186. Silvers A. (In) equality, (AB) normality, and the Americans with Disabilities

Act // The Journal of Medicine and Philosophy, 1996. Т. 21. № 2. P. 209–240.

187. Social town planning / под ред. Greed С.Н. London and New York:

Routledge, 1999. 306 p.

188. Stein M.A. Lord .J.E. Monitoring the convention on the rights of persons with

disabilities: innovations, lost opportunities, and future potential // Human rights

quarterly, 2010. Т. 32. P. 659–728.

189. Stiker H.-J. A History of Disability. Michigan: University of Michigan Press,

1999. 264 pp.

190. Stroumsa S. From muslim heresy to jewish-muslim polemics: Ibn al-Rāwandī’s

Kitāb al-Dāmigh // Journal of American Oriental Society, 1987. Т. 107. № 4 (Oct.-

Dec.). 770 pp.

191. Susman J. Disability, stigma and deviance // Social Science & Medicine, 1994.

Т. 38. № 1. P. 15–22.

192. Taylor S., Shoultz B. W.P. Disability sudies: information ad resourses

[Электронный ресурс]. URL: http://thechp.syr.edu/wp-

content/uploads/2013/10/Disability_Studies_2003_current.pdf (дата обращения:

24.01.2013).

193. The spiritual physick of Rhazes / под ред. A.J. Arberry. London: John Murray,

1950. 110 pp.

194. This Abled Body: Rethinking Disabilities in Biblical Studies / под ред. J.

Schipper, H. Avalos, S.J. Melcher. Houston: Society of Biblical Lit, 2007. 246 pp.

195. Thornton P., Lunt N. Employment policies for disabled people in eighteen

countries: a review. York: GLADNET Collection, 1997. 398 pp.

196. Tomlinson S. Sociological perspectives on special and inclusive education //

Support for Learning, 2001. № 4. P. 191–192.

197. Vanderheiden G., Tobias J. Universal design of consumer products: current

industry practice and perceptions // Human Factors and Ergonomics Society Annual

Meeting, 2000. Т. 44. № 32. P. 6–22.

160

198. Verbrugge L.M. J.A.M. The disablement process // Social Science and

Medicine, 1994. Т. 38. № 1. P. 1–14.

199. Wafi A. Equality in Islam. Egypt: Nahdaht, 1991. n.p.

200. Walzer M. Interpretation and social criticism. Cambridge, MA: Harvard

University, 1987. 80 pp.

201. Watters E. Crazy like us: The globalization of the American psyche. New

York: Free Press, 2010. 308 pp.

202. Whyte S.R., Ingstad B. Disability and culture: an overview // Disability and

culture, 1995. P. 3-32.

203. Willkommen in Berlin [Электронный ресурс]. URL:

http://www.berlin.de/imperia/md/content/lb-integration-

migration/publikationen/willkommen/welcome_englisch_08.pdf?start&ts=14164869

65&file=welcome_englisch_08.pdf (дата обращения: 25.02.2012).

204. Winser M.A. The history of special education from isolation to integration.

Washington D.C.: Gallaudet University Press, 1993. 464 pp.

205. Woodward J. How You Gonna Get to Heaven If You Can’t Talk With Jesus:

On Depathologizing Deafness [Электронный ресурс]. URL:

http://www.amazon.com/Gonna-Heaven-Cant-Talk-Jesus/ (дата обращения:

21.12.2014).

206. Young J. A Handbook of children and young people’s participation:

perspectives from theory and practice. New York: Routledge, 2010. Т. 24. № 3. 378

pp.

207. Zarb G. Researching disabling barriers // Doing Disability Research, 1997. P.

49–66.

208. Zola I. Missing Pieces: A Chronicle of Living with a Disability: Temple

University Press, 1982. 247 pp.