ENGLISH PAGES 38-52Русские стРаницы 5-32ИЗДАЕТСЯ SHALOH HOUSE - ЕВРЕЙСКИМ ЦЕНТРОМ РУССКОЯЗЫЧНОЙ ОБЩИНЫ БОСТОНА 617-787-2200

ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 2015 | 5

Let My People Know...sm

издательЕврейский центр русскоязычной

общины Бостона

кто мыPublisher: Rabbi Yoseph Y. ZaltzmanEditor: Ella Vorovitch

Associate Editors: Rabbi Yisroel KarpilovskyEditorial Director: Rabbi Dan RodkinBusiness Manager: Rabbi Mendel ZaltzmanDesign and Layout: Ella Vorovitch

Proofreading: Larissa TchoumakMikhail Khazin

как нас найтиАдрес: Greater Boston Jewish

Russian Center29 Chestnut Hill AvenueBrighton, MA 02135

Телефон: 617-787-2200Факс: 617-787-4693E-mail: exodus@shaloh.orgWebsite: www.RussianBoston.org

Exodus Magazine Boston Editionis published monthly by the

GREATER BOSTON JEWISHRUSSIAN CENTER

February-March 2015Volume V, Number 296

Mail RegistrationNumber: 770Circulation: 4,000Подписка: $18Printed in USA

Мнения, высказываемые авторами публикуемых материалов, не обязательно совпадают с мнением

редакции.Реклама и объявления в следующий выпуск принимаются до 13 числа текущего месяца.

РА З Д Е Л Ы :

Для Души............................6Еврейские Праздники ........8Литературная Страничка...12Не Забудь ...........................16, 29Знаменитости.....................18Еврейский Закон ................20Наши Интервью .................22Мнения................................28Вопросы к Раввину ............31ЙОРЦАЙТ...........................33Jewish Soul .........................38Made You Think...................39Jewish Thought ...................40Noachide Laws ....................43Ask the Rabbi ......................45Perspectives ........................46

Пурим

8

16Я Обманула менгеле и смерть

28je SuiS juif

“Как Аман, сын Амдаты, агагитянина, врага всех иудеев, задумал погубить евреев и бросал пур – то есть жребий – об истреблении и погублении их…“

Свиток Эстер 9:24-26

Многие события внесли свою лепту в спасение евреев от указа Амана: Эстер стала царицей после Вашти; Мордехай вдохновил евреев Шушана и поднял их для покаяния и молитвы; бессонная ночь Ахашвероша, когда ему напомнили о том, как Мордехай спас его жизнь, после чего царь приказал Аману провести Мордехая с парадом по улицам Шушана; просьба Эстер к царю о милости к евреям и ее борьба с кознями Амана; повешение Амана; война евреев с врагами13 адара.

Все эти происшествия сыграли большую роль в чудесной истории, случившейся в Пурим. Тем не менее, название праздника, отражающее его суть, берет начало в источнике печальных событий того времени. Оно происходит от персидского слова пур - жребий, который бросал Аман, выбирая дату для уничтожения евреев.

А зачем Аману вообще нужно было кидать жребий? Намного проще было бы выбрать подходящий день или несколько дней, чтобы исполнить свои коварные планы, правда?

АНГЕЛ И ПЬЯНИЦАВ еврейском календаре существует еще один праздник, имеющий

отношение к жребию. Это Йом Кипур. Во времена Храма в этот день Первосвященник кидал жребий, чтобы определить, какому из двух козлов суждено стать жертвоприношением Вс-вышнему, а какому – унести с собой в пустыню все грехи еврейского народа.

В еврейском календаре, на первый взгляд, сложно найти две даты настолько непохожие. Йом Кипур – самый торжественный день в году. Этот день посвящен поиску себя и раскаянию; в Йом Кипур мы соединяемся с неприкосновенной сутью чистоты внутри нас, чтобы оттуда черпать искупление прошлому и разрешение будущему. Следовательно, совершенно естественно для Йом Кипура быть днем высвобожденной духовности и отрешения от материальности. В Торе сказано, что в этот день евреи должны отказаться от еды, питья и телесных удовольствий. И в этот день земной человек похож на небесного ангела.

Пурим, наоборот, считается самым материальным праздником. Этот день посвящен обильной трапезе и возлияниям. В Талмуде даже сказано, что в Пурим еврей должен “напиться так, чтобы не услышать разницы между словами “проклят Аман” и “благословен Мордехай”“. Как объясняют мудрецы, Пурим олицетворяет собой физическое спасение еврейского народа. Есть праздники (например, Ханука), что установлены в память о спасении еврейских душ, когда враги пытались отвернуть нас от веры. В такие дни мы соблюдаем ряд обычаев “духовного” толка (например, зажигание меноры или чтение молитвы Галель). В Пурим же мы празднуем физическое спасение нашего народа, ведь Аман стремился не к ассимиляции евреев или к обращению их в язычество, но к фактическому их уничтожению. И поэтому в Пурим мы помогаем неимущим, посылаем угощение друзьям, устраиваем обильную трапезу и пьем до забвения.

В Йом Кипур мы постимся и молимся, а в Пурим – веселимся. Тем не менее, Зогар рассматривает эти два праздника как внутренне взаимосвязанные. Более того, он толкует название Йом аКипурим (такое название дано Йом Кипуру в Торе) как “день, подобный Пуриму” (Йом кеПурим)!

ОБЫКНОВЕННАЯ

СВЯТОСТЬИз трудов Любавичского Ребе

Их читают и в самые радостные моменты, и в минуты печа-ли. Все 150 псалмов читают в течение еврейского месяца. Для этого псалмы разделены на 29 или 30 отрывков. Любавичский Ребе неоднократно подчеркивал, что в свя-тых строчках псалмов кроются великие благословения, и поэтому важно каждый день посвящать несколько минут их

чтению. Также принято молиться за всех членов семьи. Номер псалма, который мы читаем за близкого человека, зависит от его возраста: количество прожитых лет + 1. Например, сыну исполнилось 10 лет – читается псалом №11, кому-то 52 года – читается №53. Ниже приводится порядок чтения псалмов.P.S. У нас в офисе вы сможете приобрести книгу Псалмов на русском или английском языках.

Псалмы царя Давида

ДатаЕврейская

дата№ Псалма Дата

Еврейская

дата№ Псалма

1 фев. 12 66-68 5 14 72-762 13 69-71 6 15 77-783 14 72-76 7 16 79-82

4 15 77-78 8 17 83-87

5 16 79-82 9 18 88-89

6 17 83-87 10 19 90-96

7 18 88-89 11 20 97-103

8 19 90-96 12 21 104-105

9 20 97-103 13 22 106-107

10 21 104-105 14 23 108-112

11 22 106-107 15 24 113-118

12 23 108-112 16 25 119 -1пол.

13 24 113-118 17 26 119 -2пол.

14 25 119 -1пол. 18 27 120-134

15 26 119 -2пол. 19 28 135-139

16 27 120-134 20 29 140-150

17 28 135-139 21 1 Нисана 1-9

18 29 140-145 22 2 10-17

19 30 146-150 23 3 18-22

20 1 Адара 1-9 24 4 23-28

21 2 10-17 25 5 29-34

22 3 18-22 26 6 35-38

23 4 23-28 27 7 39-43

24 5 29-34 28 8 44-48

25 6 35-38 29 9 49-54

26 7 39-43 30 10 55-59

27 8 44-48 31 11 60-65

28 9 49-54 1 апреля 12 66-68

1 марта 10 55-59 2 13 69-71

2 11 60-65 3 14 72-76

3 12 66-68 4 15 77-78

4 13 69-71 5 16 79-82

ДЛЯ ДУШИ

| ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 20156

МОТИВ И ЖРЕБИЙЖребий символизирует собой то, что человек полагается на волю

случая в ситуации, когда нет веских причин сделать выбор в пользу чего-либо, и тогда мы предаем себя в руки сил, лежащих за пределами нашего понимания.

Тут и скрыто значение жребия, который Коэн Агадоль бросает в Йом Кипур. Мы все стоим перед Вс-вышним с грузом своих греховных мыслей и поступков, и по логике вещей, не должны быть оправданы перед Ним. Поэтому мы отдаем себя на волю жребия, неподконтрольного логике, необъяснимого с точки зрения здравого смысла и не принимающего во внимание ни наши заслуги, ни проступки.

Мы отказываемся от всего земного: еды, питья, обычных человеческих радостей, а также от здравого смысла. Мы надеемся только лишь на Творца и молимся, чтобы Он снизошел до нас в своей Доброте и Мудрости лишь по той причине, что Он – наш Создатель.

Жребий Амана был лишь попыткой извратить и подчинить себе законы Б-жественного. По его мнению, евреи хоть и воплощали замысел Вс-вышнего в этом мире и находились по этой причине под Его защитой, Б-г стоит выше всего мирского, и Его понятие о добродетели и заслугах не подпадает под категории добра и зла. Б-жественная воля так же непредсказуема, как бросок игральных костей. И Аман решил рискнуть. А вдруг повезет?

В Талмуде сказано: “Когда жребий, брошенный Аманом, выпал на месяц Адар, он возрадовался и воскликнул: “Это жребий пал на месяц, когда умер Моше! Да, Моше дал Израилю Тору, но и он смертен, и он является частью этого мира; а я превзошел его – мой жребий вознес меня, и я затмил свет народа Израиля в глазах Б-га””.

Аман не учел, что Адар был месяцем не только ухода Моше из этого мира, но и месяцем его рождения. То есть, Аман неверно истолковал свой жребий. На экзистенциональном уровне жребий гласил, что отношение Вс-вышнего к еврейскому народу не может быть однозначным и неизменным. Иногда он больше заслуживает Его защиты и покровительства; иногда меньше. (В Талмуде раскрывается причина того, почему Аману было позволено запугать евреев: они поклонялись образу Навуходнецара и принимали участие в пиршестве идолопоклонников, оскверняющих священную утварь Храма). На этом уровне реальности “смерть” Моше была возможна. Но отношение Б-га к Его народу превосходит земное непостоянство. На уровне, где “тьма подобна свету”, а “добро” и “зло” не имеют принципиальных отличий в глазах Творца, спасение народа Израиля зависит только от Него, просто потому, что такова Его воля.

Слова пророка (Малахи 1:2) гласят: ““Разве Эйсав – не брат Якову? —

сказал Г-сподь. — “Но люблю Я Якова””. Хотя Эйсав и был грешником, а Яков – праведником, Б-жественный жребий всегда выпадает избранным.

Таким образом, праздник Пурим берет свое название от жребия, брошенного Аманом именно потому, что это – единственная деталь, играющая роль в самой сути праздника.

ПО ВОЛЕ СЛУЧАЯ?Йом Кипур и вправду “день, похожий на Пурим”: оба праздника

представляют собой временные точки, в которых проявляются законы, не укладывающиеся в обычные рамки восприятия.

Но между этими праздниками есть существенная разница. В Йом Кипур мы отказываемся от всего, что привязывает нас к земному. Но сам факт того, что эти узы могут “мешать” святости этого дня, свидетельствует о том, что мы не вполне от них свободны. Поэтому Йом Кипур лишь “день, похожий на Пурим”, поскольку в этот праздник мы способны достичь лишь поверхностного сходства с сущностью Пурима.

Чудо Пурима заключалось в том, что Вс-вышний утвердил свой сверхэкзистенциальный выбор народа Израиля, но это чудо полностью облеклось в природу. Все произошло естественным образом: Эстер понравилась Ахашверошу, и он сделал ее своей царицей; Мордехай раскрыл заговор против Ахашвероша, и годы спустя царь об этом вспомнил; Эстер переубедила царя, поборола Амана и добилась его казни, поставив на его должность Мордехая. Но именно поэтому Пурим считается одним из величайших чудес, явленных евреям, – чудом, при сотворении которого не нарушался естественный порядок вещей, но природа стала инструментом чуда.

Тот же закон работает и на уровне индивидуальном: совершенное преодоление материального осуществляется не изнурением тела и подавлением физической личности, но преобразованием физического начала в инструмент Б-жественной воли. Поэтому Пурим – это день, когда мы наиболее материальны, но одновременно демонстрируем такую преданность Творцу, которая превосходит рациональные законы и устои - даже такие аксиомы, как “проклят Аман” и “благословен Мордехай”.

В Йом Кипур мы получаем силы для того, чтобы подняться над законами физики и рациональности. А Пурим дает евреям силы жить такой физической жизнью, которая сама по себе пронизана иррациональной преданностью Б-гу.

Источник: “Ликутей Сихот”, т. 4, стр. 1278-1279. www.ru.chabad.org

ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 2015 | 7

| ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 20158

Стереть память АМАНА

Реувен Гомелер

Всякий, кому довелось побывать в синагоге на Пурим, когда там читают книгу Эстер, знает, что более шумного места в это время не найти во всем городе. Стоит чтецу про-читать имя Амана (персидского министра, задумавшего уничтожить евреев и павшего жертвой собственных интриг), как начинает-ся нечто невообразимое: присутствующие, от мала до велика, стучат кулаками, хлопа-ют хлопушками, трещат трещотками, воют, ревут — в общем, стараются произвести как можно больше шума.

Объяснение этому обычаю хорошо извест-но. Согласно книге Эстер, Аман был потом-ком Агага, последнего из известных нам царей амалекитян — народа, беспричинно напавшего на евреев сразу после Исхода. После этого Вс-вышний повелел евреям стереть память об амалекитянах: «Когда успокоит тебя Г-сподь, Б-г твой, от всех врагов твоих со всех сторон, на земле, которую Г-сподь, Б-г твой, дает тебе в удел для владения ею, сотри память об Амалеке из поднебесной; не забудь» (Дварим, 25:19). Соответственно, производя неимоверный шум при упоминании самого известного амалекитя-нина, евреи символически исполняют эту запо-ведь Торы.

Где и когда возник этот обычай, доподлинно неизвестно. Однако уже в XIII веке рабби Цидки-яу бен Авраам (автор «Шиболей а-лекет»), жив-ший в Италии, приводил свидетельство Раши, писавшего, что каждый раз, когда евреи слы-шали имя Амана и его жены Зереш, они стучали ногами, колотили камнем о камень и даже били глиняные горшки. Правда, стоит отметить, что Раши говорил не о чтении книги Эстер, но о пию-тах (религиозных гимнах), которые произносили в синагоге сразу после этого.

В Регенсбурге, одном из крупнейших центров ашкеназского еврейства, существовал обы-чай хлопать по стенам при упоминании имени Амана. Лидеры общины как-то раз попросили Йеуду Хасида, знаменитого мистика и пропо-ведника, объяснить смысл этой практики. Тот ответил, что каждый раз, когда еврей хлопает по стене, демоны бьют Амана в преисподней. Таким образом, следуя этому обычаю, евреи заставляют злодея хорошенько помучиться.

По свидетельству рабби Йеуды-Арье Моде-ны (1571–1648), итальянские евреи хлопали в ладоши, когда слышали в синагоге имя Амана. В некоторых общинах при этом также добавля-ли имах шмо («да сотрется его имя»), или шем решаим иркав — «да сгниет имя нечестивца». Последний обычай имеет талмудические корни: согласно мидрашу «Берешит раба» (49:1), когда Рав, вавилонский мудрец III века, читал книгу Эстер и доходил до имени Амана, он неизмен-но произносил: «Проклят Аман и прокляты его сыновья», чтобы тем самым исполнилось сказан-ное в Писании: «Память праведника благослов-лена, а имя нечестивых сгниет» (Мишлей, 10:7).

Впрочем, евреи не были бы евреями, если бы ограничились в таком важном деле, как «стира-ние памяти Амана», одной-единственной прак-тикой. Древнейший из этих обычаев упомина-ется уже в Вавилонском Талмуде, где обсужда-ется библейский запрет проводить своих детей сквозь огонь, зажженный в честь семитского бога Молоха. По мнению мудрецов, человек подлежит наказанию, только если сделает это в соответствии с общепринятым ритуалом, напо-минающим «скаканье в Пурим». О чем идет речь, разъясняется в респонсах гаонов, а также у Раши: в праздник Пурим дети зажигали костры и прыгали сквозь подвешенные над ними боль-шие обручи. Кроме того, в этих кострах торже-ственно сжигали чучело Амана.

Рава, упомянувший о «пуримских скаканьях», жил в Вавилоне в конце II — начале III века н. э. Однако этот обычай был популярен и среди евреев Римской империи, где это вызвало недо-вольство христиан, полагавших, что сжигаемое чучело на самом деле символизирует вовсе не Амана, а совсем другого человека. Поэтому в 408 году император Феодосий II специальным указом запретил евреям сжигать чучело Амана.

Трудно сказать, насколько решительно и последовательно следили за исполнением этого указа. Однако достоверно известно, что, когда восточные византийские провинции были заво-еваны арабами-мусульманами, евреи снова стали сжигать чучело Амана. Об этом, в част-ности, свидетельствует прославленный ученый и писатель Аль-Бируни (973–1048), писавший в своей «Хронологии древних народов» о еврей-ском празднике, который называют Праздник Свитка (т. е. книги Эстер) или Аман-Сур — «сожжение Амана». Как пишет Бируни, в этот день евреи изготовляли чучело ненавистного царедворца, которое сначала избивали, а затем торжественно сжигали на костре.

Огненные пуримские обычаи существовали и в других регионах. Так, еврейский путеше-ственник Йосеф-Йеуда Черный (1835–1880), много поездивший по Кавказу, Средней Азии и Персии, писал, что, когда кавказские евреи возвращались домой после чтения книги Эстер, женщины зажигали очаг и клали рядом черную деревяшку. После этого на кухне разыгрывалось следующее представление: мужчина спраши-вал, что это такое. Женщина отвечала: Аман. Мужчина изображал гнев и начинал кричать на жену, что это нужно немедленно сжечь. Дере-вяшке наносили несколько ударов, после чего ее бросали в огонь.

Интересное свидетельство оставил немец-кий ориенталист Иоганн Яков Шудт (1664–1722), написавший четырехтомное исследование о еврейских обычаях, которые он изучал, наблю-дая за жизнью еврейской общины Франкфурта-на-Майне. По его словам, накануне Пурима один франкфуртский еврей — видимо, богатый человек, располагавший средствами и досугом, — изготовил восковой дом, в котором поместил

костюмированные фигурки Амана, Зереш и двух стражников. Домик поставили на письменный стол, и, когда чтец начал чтение книги Эстер, рядом разожгли огонь, так что к концу чтения от персидского сановника и его супруги осталась лишь лужица воска.

Похожие обычаи существовали в Курдиста-не, Дамаске и Тунисе: накануне Пурима девочки наряжали кукол Зереш и Вашти — первой жены Ахашвероша, которая, согласно мидрашам, тоже не слишком жаловала евреев[6], — и затем сжигали во время праздника.

Существовали и другие обычаи, символи-зировавшие стирание памяти об Амане. По свидетельству р. Авраама из Люнеля (XII–XIII века), евреи Франции и Прованса вырезали имя Амана на камнях, которыми колотили друг об друга, пока все буквы не сотрутся. Похожий обычай отмечен в XVIII веке у сефардских евреев Амстердама: накануне Пурима имя Амана выре-зали на больших камнях, которые затем разби-вали специальными молотами. В то же время в Германии имя Амана вырезали на самих молот-ках, которые делали из мягкого известняка. Во время чтения книги Эстер этими молотками изо всех сил колотили по лавкам, так что к концу они стирались в пыль. Об этом обычае пишет немецкий теолог Иоганн Боденшац (1717–1797), посвятивший фундаментальное четырехтомное исследование обычаям евреев Германии. Он же упоминает о другом обычае: писать имя Амана на лавках и колотить по ним, пока оно не сотрется.

Хотя «стирание памяти об Амане» — древний обычай, освященный авторитетом выдающихся знатоков Торы, у многих раввинов недовольство вызывал шум, которым сопровождалось чтение книги Эстер: одни полагали, что это несовмести-мо со святостью синагоги, другие — что подоб-ное поведение может произвести неблагопри-ятное впечатление на неевреев, третьи — что треск и грохот мешают и чтецу, и слушателям. Не забывали и о материальной стороне дела: слишком сильные удары портили стены и лавки синагоги. Поэтому время от времени раввины пытались искоренить эти «вредные» обычаи, не останавливаясь перед самыми крутыми мера-ми. Так, на Крите за шум во время пуримского богослужения предавали отлучению со всеми формальностями — выносом свитков Торы и трублением в шофар. В Лондоне руководство сефардской синагоги постановило в 1783 году, что всякий, кто будет шуметь во время чтения книги Эстер, будет удален из синагоги. Этот список можно продолжать долго.

Впрочем, все эти попытки закончились ничем. Как и во многих других случаях, никакие рациональные доводы не смогли справиться с древним обычаем, к тому же пользующим-ся всеобщей любовью. Так что сегодня трудно найти синагогу, где «стирание памяти Амана» не было бы важнейшим элементом празднования Пурима. www.lechaim.ru

ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 2015 | 9

ÒÓ ÁÈ-ØÂÀÒПРАЗДНИК ЗЕМЛИ ИЗРАИЛЯ

Ïраздник Ту-Бишват (т.е. 15-е швата) сим-волизирует глубокую связь еврейского наро-да со своей страной,

Эрец-Исраэль. Сама суть этого праздника – любовь к род-ной земле и связанным с нею заповедям. Ту-Бишват – это праздник крестьянского труда, праздник природы, праздник, выражающий нашу любовь к деревьям, чьи глубокие корни ассоциируются с глубокой свя-зью народа со своей землей.

Источник праздника – в Мишне о четырех «Новых Годах», один из которых назван Новым годом для деревьев. Мишна не говорит о том, что этот день является праздником; ее цель – определить в сельскохозяй-ственном календаре дату, отде-ляющую урожай плодоносных деревьев одного года от урожая другого года. Праздником этот день сделал сам народ.

Ту-Бишват возник в Эрец-Исраэль, и здесь же сложились основные законы и обычаи, с ним связанные. После захвата страны чужеземцами и изгна-ния еврейского народа с род-ной земли этот праздник не был забыт: народ Израиля унес его вместе с собой в страны диа-споры, словно саму свою стра-ну, ее деревья и их плоды.

Каждый год в этот день столы в еврейских домах в любом уголке мира украшали плоды Эрец-Исраэль – изюм,

миндаль, орехи и финики, инжир и сливы. И вместе

с плодами страны Изра-иля в самые отдален-

ные уголки диаспоры приходил свет род-ной земли. Сладость плодов скрашивала

горечь жизни в изгна-нии, напоминая людям,

что Эрец-Исраэль ждет своих сынов.

В эпоху возрождения еврей-ского народа и его возвраще-ния в свою страну изменился и характер праздника Ту-Бишват. К обычаю есть в этот день плоды, выросшие на земле Эрец-Исраэль, прибавился новый обычай – сажать дере-вья.

Как сказано в Торе: «И когда придете вы в страну и посадите какое-либо дерево плодонос-ное…» (Ваикра, 19:23).

ÏÎ×ÅÌÓ ÌÛ ÎÒÌÅ×ÀÅÌ ÍÎÂÛÉ ÃÎÄ ÄÅÐÅÂÜÅ 15-ÃÎ ØÂÀÒÀ?

В эпоху составления Танаха Новый год деревьев не отме-чали, и он не упоминается в Священном писании. Лишь в 1 в.н.э., в период деятельности двух школ мудрецов – школы Гилеля и школы Шамая, воз-ник вопрос о дате Нового года деревьев. Согласно мнению школы Шамая, это – 1-е швата, согласно мнению школы Гилеля – 15-е швата. В конечном итоге возобладало мнение школы Гилеля.

Ведя дискуссии о том, когда именно следует отмечать Новый год деревьев, мудрецы, разумеется, не имели в виду, что в этот день люди должны устраивать торжественные церемонии или сажать деревья. Речь шла об определении даты, которая важна для исполнения заповеди отделения маасера («десятины») от плодов дере-вьев. Тора обязывает каждого еврея отделять маасер от пло-дов урожая этого года и отда-вать его коэнам и левитам, слу-жившим в Храме, или беднякам. Нельзя было отделять маасер от плодов одного урожая, наме-реваясь тем самым исполнить эту обязанность в отношении плодов урожая другого года. Поэтому необходимо было установить точную дату Нового года деревьев.

Наши мудрецы, бывшие опытными и наблюдательны-ми земледельцами, пришли к выводу, что примерно до сере-дины месяца шват деревья пьют влагу, которая сохранилась в почве еще с прошлого года, а начиная с этого времени – воду дождей, выпавших уже в этом году. Поэтому 15-й день месяца шват и стал Новым годом дере-вьев. Постепенно Ту-Бишват стал рассматриваться также как своего рода Судный день дере-вьев, когда решается их судьба

ЕВРЕЙСКИEПРАЗДНИКИ

| ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 201510

на будущий год, подобно тому, как судьба человека решается в Рош-ашана, Новый год.

Есть еще одна причина, почему Новый год деревьев отмечают 15-го швата. Как известно, климатические условия разных областей Страны Израиля заметно различа-ются между собой. Весеннее пробуждение природы в разных районах начинается в раз-ное время: на прибрежных низменностях, в Изреэльской и Иорданской долинах и на Шомронской низменности раньше, чем в горах. Мудрецы школы Шамая считали, что Новый год деревьев следует отмечать 1-го швата, ибо к этому времени в долинах и низ-менностях уже начинается весеннее цвете-ние. Но жители горных районов считали, что более подходящая для Нового года деревьев дата – это 15-е швата. Поскольку в древ-ности большинство еврейского населения Эрец-Исраэль было сосредоточено в горных областях, а не на низине, как в наши дни, возобладало мнение школы Гилеля.

ÇÀÊÎÍÛ È ÎÁÛ×ÀÈ ÏÐÀÇÄÍÈÊÀ ÒÓ ÁÈ-ØÂÀÒ

Ту-Бишват может выпасть на любой день недели, кроме воскресенья и пятницы.

В отличие от других еврейских праздни-ков, законы этого праздника немногочис-ленны. В Ту-Бишват разрешается работать, молитвы этого дня – обычные молитвы буд-ней, без каких-либо добавлений. Но все же, Ту-Бишват – праздник, поэтому в этот день не произносят траурных речей, не читают «Таханун» (молитву, в которой мы раскаива-емся в своих грехах; ее читают каждый день, за исключением тех дней, когда на человеке лежит обязанность радоваться) и «Ав ара-хамим» (молитву, составленную в память о евреях, погибших от рук своих ненавистни-ков; ее читают по субботам).

ÑÅÄÅÐ ÒÓ ÁÈ-ØÂÀÒВ XVI в., когда в Страну Израиля приехало

множество мудрецов Торы — изгнанников из Испании и Португалии (в 1492 году) — день Ту-Бишват занял почетное место в еврей-ском календаре. Город Цфат в Верхней Гали-лее стал центром каббалистов. По словам великого р. Йосефа Каро — автора кодекса “Шульхан Арух“ — этот город был “вертогра-дом Б-жьим“. И именно там окончательно оформился и принял свой нынешний вид “Рош-ашана деревьев“.

Город Цфат сыграл важнейшую роль в соз-дании обычаев праздника Ту-Бишват. Кабба-листы изучали Тору и ее заповеди и искали в них тайны, скрытый смысл. Они занима-лись такими вопросами, которые не изуча-лись знатоками галахи, еврейского закона, их интересовало, что было до сотворения мира, какова сущность Б-жественного, каков скрытый смысл заповедей.

Великий каббалист раби Ицхак Лурия Ашкенази (Гаари) и его ученики, желая вне-сти новую, живую струю в жизнь тогдашнего еврейства – подавленного и страдающе-го — наполнили новым содержанием день Ту-Бишват, превратив его в символ единства народа Израиля и природы Страны Израиля. Введенные ими на основе Каббалы обы-

чаи Ту-Бишвата очень быстро привились в общинах сефардских евреев Страны Израи-ля и смежных с ней областей, а некоторые из них позже были приняты и ашкеназийским еврейством. Этому способствовала книга “При эц адар“ (“Плод великолепного дере-ва»), получившая широчайшее распростра-нение во всем еврейском мире. В ней дается описание порядка проведения праздничной трапезы Ту-Бишват (седера Ту-Бишват), во многих деталях напоминающей пасхальный седер.

Вся семья рассаживалась вокруг покрыто-го белой скатертью стола, на котором лежа-ло множество фруктов, стояли зажженные свечи, вазы с цветами и кувшины с белым и красным вином. Частью этого «седера» было чтение отрывков из Торы, Талмуда и книги Зоар, в которой изложены основы уче-ния Каббалы, где говорится о плодах земли. Произносили также специальную молитву с пожеланиями деревьям расти и плодоно-сить. Первый бокал наполняли белым вином, которое символизирует спящую природу. Второй бокал наполняли смесью белого и красного вина, причем белого было больше. Этот бокал символизировал пробуждающу-юся природу. Третий бокал наполняли сме-сью белого и красного вина, причем крас-ного было больше – это символизировало войну между дождями и солнцем, и победу теплых дней над холодными. Этот бокал символизировал также краски цветущих полей. Четвертый бокал наполняли крас-ным вином – символ победы солнца и лета, ярких красок тех цветов, что появляются весной и в начале лета. Завершался «седер» продолжительными плясками. Порядок его проведения был включен в книгу «Хедват ямим» ( «Отрада дней») и, вместе с нею, рас-пространился во многих еврейских общинах. С течением времени порядок проведения «седера Ту-Бишват» был забыт, сохранились лишь отдельные обычаи, главный из которых – обычай есть в ночь на Ту-Бишват плоды, выросшие на земле Эрец-Исраэль. Но и сегодня есть небольшие группы каббали-стов, которые устраивают в этот день «седер Ту-Бишват».

ÏËÎÄÛ ÝÐÅÖ-ÈÑÐÀÝËÜОдин из главных обычаев праздника –

есть плоды, которые выросли на земле Стра-ны Израиля и которыми она славится. Но принято также есть плоды, напоминающие об Эрец-Исраэль, даже если они выросли в других странах, — миндаль, плоды рожко-вого дерева, яблоки и др. У многих принято есть в Ту-Бишват какой-нибудь плод нового урожая, произнося перед этим благослове-ние «Шеэхеяну»: «Благословен, Ты, Господь, Бог наш, владыка Вселенной, Который даро-вал нам жизнь, и поддерживал ее в нас, и дал нам дожить до этого времени!»

ÑÊÎËÜÊÎ ÑÎÐÒÎÂ ÔÐÓÊÒÎÂ ÏÐÈÍßÒÎ ÅÑÒÜ Â ÒÓ ÁÈ-ØÂÀÒ?

Есть обычай попробовать в Ту-Бишват 15 разных сортов фруктов – в честь 15-го дня месяца шват. Согласно другому обычаю, едят только 7 видов плодов – те, которыми славится Страна Израиля: пшеница, ячмень,

виноград, гранат, маслины, финики и инжир. Но большинство придерживается обычая подавать на стол как можно больше разных фруктов, свежих и сушеных – инжир, изюм, сливы и проч.

У многих принято, прежде всего, есть плоды семи видов, произнося соответству-ющие благословения. Едят эти плоды в том порядке, в котором они перечислены в Торе: сначала виноград (или изюм), затем инжир, гранат, маслины и финики.

В еврейских общинах Востока было при-нято сначала есть блюда, приготовленные из пшеницы и ячменя, а затем – фрукты.

ÑÅÌÜ ÂÈÄÎÂ ÐÀÑÒÅÍÈÉ«Ибо Господь, Бог твой, ведет тебя в стра-

ну хорошую, в страну водных потоков… в страну пшеницы, и ячменя, и виноградных лоз, и смоковниц, и гранатовых деревьев, в страну масличных деревьев и меда». (Два-рим,8:7,8).

Эрец-Исраэль — это «страна, текущая молоком и медом», земля которой дает обильный урожай. Особое место среди пло-дов Страны Израиля занимают семь видов, первинки которых евреи обязаны были при-носить в Иерусалимский Храм и отдавать священникам. Вот эти семь видов, став-шие символом Страны Израиля: пшеница, ячмень, виноград, инжир, гранат, маслины и финики.

ÏÐÀÇÄÍÈÊ ËÅÑÎÍÀÑÀÆÄÅÍÈÉ«И когда придете вы в страну и посадите

какое-либо дерево плодоносное…» (Ваикра, 19:23)

Сказал Вс-вышний сынам Израиля: «Хотя вы и найдете ее (Страну Израиля) напол-ненной всеми благами, не говорите: «Будем жить себе беззаботно и не будем сажать деревья». Но поторопитесь с посадкой дере-вьев. Как вы пришли в страну и нашли насаж-дения, сделанные до вас, так же и вы сажай-те деревья для детей ваших. И не должен человек говорить: «Я уже стар. Сколько лет осталось мне жить? Зачем трудиться ради других»? Но должен он сажать деревья, ибо как были посажены деревья до него, так и он обязан сажать». (Мидраш Танхума, раздел Кдошим, 8)

Важный обычай, который исполняют в Ту-Бишват, — посадка деревьев в Стране Израиля. Обычай этот получил широкое распространение с началом возвращения еврейского народа на Родину. В Ту би-Шват многие израильтяне, и в особенности дети, отправляются на лоно природы, чтобы укре-пить свою связь с родной землей, сажа-ют молодые деревца, которые спустя годы покроют просторы Родины густым зеле-ным ковром. Следуя за каббалистами, мы размышляем в этот день о нашей связи с жизнью природы: с травами, деревьями, трудом земледельцев. Не всем нам — в большинстве своем горожанам — дано стать земледельцами, но, во всяком случае, мы должны пытаться укреплять духовную связь с землей.

www.midrasha.net

| ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 201512

– Ви! – тут же перешел на ужасный русский реб Берл. – Ви-то минеи нужны!

А дальше началось нечто в стиле Вольфа Мессинга: повинуясь пассам реб Берла, парень беспрекословно поднялся из-за столика и,на ходу отирая салфеткой губы, устремился к выходу. Он остался всинагоге до самого конца «Майрива», а спустя несколько дней пришел еще раз, уже сам. Редкий, удивительный случай, стоящий отдельного рассказа.

Несколько раз, когда до заката оставались считанные минуты, адесятый так и не находился, реб Берл доставал из арон-акойдеш сви-ток Торы, клал его на биму и объявлял о начале молитвы. В один изтаких дней Элиэзер решительно воспротивился. К тому времени онвыучил иврит настолько, что смог самостоятельно разбирать книгипо галахе.

– Так не положено, – заявил он, показывая реб Берлу «МишнаБрура», извлеченную из недр синагогальной библиотеки.

– А я таки знаю, что можно, – ответил реб Берл. Читать на ивритеон не умел, поэтому Элиэзер мог размахивать книгой до завтрашнегоутра.

– Нет большей мудрости, чем опыт! – сказал реб Берл, отодвигая всторону «Мишна Брура» – В этой синагоге уже сорок лет так поступают.

– Сорок лет вы блуждаете по пустыне незнания и упорно не хотитевойти в обетованную землю! – патетически воскликнул Элиэзер.

– И что же ты предлагаешь, рабейну? – иронически улыбаясь, спро-сил реб Берл. Он, конечно, имел в виду Моше-рабейну, и Элиэзер,уловив подковырку, покраснел от обиды.

– Все должно быть по закону, – сказал он, рвущимся от волнения голосом. – Если нет десяти человек, значит, нельзя молиться!

– По твоему закону, – вскричал реб Берл, – сегодня в Вильнюсе небудет миньяна! То есть, во всей Литве не будет миньяна! Юноша,

ПОСЛЕДНИЙ МИНЬЯН ЛИТВЫиньян собирался в виленской синагоге один раз в день, заполчаса до заката. Каждая молитва висела на тончайшемволоске Б-жественного чуда: из пятнадцати стариков, рисковавших открыто ходить в синагогу, кто-то болел,

кого-то не отпускали дела, а у других просто не хватало сил.

Когда последние лучи солнца завершали свой танец на черепичныхкрышах Вильнюса, и становилось понятным, что до миньяна опятьне хватает одного человека, габай – реб Берл, отправлялся на вечер-нюю охоту. Постукивая палочкой – пять-двадцать, пять-двадцать –он пересекал звучный холл и выходил на шумную улицу Комьяу-нимо, ловить десятого. Почему-то всегда не доставало не двух и нетрех, а именно одного.

Чудо происходило с неизбежностью часового механизма: реб Берлвозвращался со слегка ошалевшим от натиска евреем. Тут же начи-нали «Минху», после нее, с трудом дождавшись темноты, мгновенноисполняли «Майрив» и расходились по домам.

Я долго гадал, как в многолюдной толпе габай высматривал еврей-ское лицо, за какую тайную пуговицу ухватывал человека, убеждаябросить свои дела ради малопонятного слова «миньян». Уставстроить предположения, я попросту последовал за реб Берлом, когдатот с выражением крайней реши-тельности на лице принялся отсчи-тывать свои пять-двадцать.

Выйдя за калитку, реб Берл двинулся через улицу. На другой сторонеКомьяунимо располагалась популярная кафушка, которую местныеострословы называли КПСС – кафе против старой синагоги. РебБерл ворвался в КПСС с неумолимостью татаро-монгольского ига.Мгновенно вычленив из сидящих за столиками жертву, он подошелк парню и обратился к нему на идиш:

– Ду бист аид? (Вы еврей?)

Парень виновато улыбнулся:

– Простите. Мама еще говорит этом языке с бабушкой, а я уже непонимаю.

M

ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 2015 | 13

пусть твои уши услышат, что предлагают уста!Сядь на место и замолчи свой рот! Ты еще невсе книжки прочитал.

Реб Зуся приходил в синагогу только по субботам. Его сапожная будка на рынке былаоткрыта допоздна, и на молитву в будни он неуспевал. Зато в субботу реб Зуся приходилраньше всех, отпирал двери своим ключом идолго читал одну и ту же книгу в затрепанномпереплете. Когда габай у свитка Торы провоз-глашал благословения, реб Зуся всегда просилупомянуть Менахем-Мендла, сына Ханы.

– Близкий родственник, – пояснял он. – Живетдалеко, видимся редко.

Спустя полгода после начала моего духовногопутешествия, я сопоставил имена, понял, о комидет речь, и пришел в будку реб Зуси с вопросом.

– Неужели Ребе нуждается в наших благосло-вениях?

В будке вкусно пахло свеженарезанной кожейи клеем. Реб Зуся лукаво посмотрел на меня.

– Догадался, – сказал он. – Молодец.

Тогда послушай, что написано в Талмуде. Однажды в Йом-Кипур, первосвященник Ишмаэль вошел в Святая Святых воскуритьблаговония и услышал голос Вс-вышнего:

– Ишмаэль, сын мой, благослови меня.

– Пусть Твое милосердие, – произнес первосвя-щенник, – всегда пересиливает Твой гнев.

– Если сам Вс-вышний, – сказал реб Зуся, обводя мелком профиль подметки на кускекожи, – попросил благословения у человека, тов них нуждается и Ребе.

– И еще одно, – добавил он, налегая на ручкусапожного ножа. – Мне представляется спра-ведливым, чтобы последний миньян Литвыкаждый шабес молился о здоровье и благопо-лучии Менахем-Мендла Шнеерсона.

вреи, отловленные реб Берлом дляминьяна, смотрели на свое участие вмолитве по-разному: одни с недоуме-

нием, другие с сожалением и жалостью, третьинасмешливо. Многие задавали вопросы, случа-лось, даже опускали монетку в синагогальнуюкопилку. Но никто и никогда не возвращался надругой день, чтобы снова дополнить миньян.Кроме Залмана.

Извлекая его из-за столика в КПСС, реб Берлдаже не подозревал, насколько туго скручен-ную пружину он приводит в действие. Отец Залмана в 1941 году учился в знаменитой каунасской ешиве у самого р. Эльхонана Васермана и готовился стать раввином. В гетто,а потом в концлагере Штутгоф, он не раз и недва умолял о спасении, взывал к справедливо-сти, требовал отмщения. Вернувшись послеосвобождения в Каунас и узнав об участи егосемьи, соучеников и раввинов, он перестал верить в Б-га.

Когда родился Залман, обида на Вс-вышнегоулеглась. Место активного неприятия занялапассивная неприязнь. Но вера, которую оставилбывший ешиботник, не захотела расставаться сего семьей и перекочевала в Залмана. Родите-лям стоило больших усилий и немалых ухищ-рений пресекать его религиозный поиск. Парнямотало от дзен-буддизма до католичества. Неуспел он вынырнуть из объятий ксендзов, какмировые линии пересеклись на кафе КПСС, и реб Берл, ухватив Залмана за пуговицу, пота-щил прямехонько в пучину иудаизма.

В синагоге Залман сразу подружился с Элиэзе-ром и Михаэлем.

Первый снабжал его сведениями по галахе иобъяснял подробности выполнения Закона, второй потчевал рассказами о чудесах Ребе имистических происшествиях. Я наблюдал заними со стороны и прикидывал, какой из эта-пов духовного путешествия приведет Залман вбудку реб Зуси. Долго ожидать не пришлось.

Месяца через полтора мы вместе оказались втесной сапожной будочке на Кальварийскомрынке.

– Написано в Торе, – горестно начал Залман, –когда делает человек один шаг ко Вс-вышнему,

Тот делает два шага ему навстречу. А у меня стех пор, как я стал соблюдать заповеди, пошласплошная полоса неудач. За что ни возьмусь,все из рук валится. Почему?

– А какие заповеди ты соблюдаешь? – спросилреб Зуся, наливая чай в стаканы с фигурнымиподстаканниками. На подстаканниках сияликремлевские звезды, рабочий протягивал рукукрестьянке, паровоз с выпуклыми буквамиМПС тащил за собой вереницу вагонов, доверху набитых дарами колхозных полей.

Залман принялся перечислять мудрость, воспринятую от Элиэзера. Как правильно завя-зывать шнурки на ботинках, с какого бокаукладываться спать, сколько вина должно бытьв бокале для кидуша, какими пальцами держатьтуалетную бумагу. Когда минут через десять Залман запнулся, припоминая, что же еще такого он соблюдает, реб Зуся мягко спросил.

– А обрезание ты уже сделал?

– Обрезание….. – смутился Залман. – Пока ещенет.

Реб Зуся укоризненно посмотрел на меня.

– Грамотеи! Что ж вы парню не объяснили, счего начинать?

– В Торе нет главных и неглавных заповедей, –возразил я. – Все важно!

– Верно, – ответил реб Зуся, опуская в стаканыжелтые дольки лимона. – Но все-таки опреде-ленный порядок есть. Ицхак родился у Аврааматолько после обрезания. У тебя, Залман, душауже поднялась, а тело застряло. Вот в этомвнутреннем конфликте и кроется причинавнешних неприятностей.

–Так что же делать? – уныло спросил Залман.

– Как это что? – удивился реб Зуся. – Прежде

всего, выпить чаю. А через пару недель, даст Б-г, приедет из Риги реб Гершом. Вообще-тоБерл пригласил его резать быка, но мы попро-сим его заодно сделать и тебе брит-милу.

– Как быку? – с ужасом спросил Залман.

– Как еврею, – улыбнулся реб Зуся. – Гершом

делает обрезание уже лет сорок, так что ты ока-жешься в надежных руках.

Продолжение этой истории я знаю со слов ребЗуси. Реб Гершом приехал через месяц, и ровнов назначенный час Залман оказался в квартиреу габая. В салоне, возле раздвинутого и приго-товленного для обрезания стола, незнакомыйЗалману старик точил огромный нож с двумярукоятками. Реб Зуся сидел в углу комнаты, погрузившись в книгу. Залман робко поздоро-вался. Старик молча кивнул, а реб Зуся, похоже,не расслышал приветствия.

– А зачем такой большой нож? – спросил Залман.

– Маленьким не достать, – объяснил старик,продолжая водить лезвием по бруску точиль-ного камня. – А этот, двумя руками берешь идавишь изо всей силы.

– Да сколько же там резать нужно? – в ужасеспросил Залман.

– Раз на раз не приходится, – ответил старик.

– Иногда бывает, что много. Попотеешь, покаполучится.

–А если он сопротивляться начнет, ногами дрыгать, – еле выговорил Залман. – Вы ведьтогда по ошибке можно не то отрезать!

–Так мы же его связываем, – сказал старик. –Потом заваливаем на бок и держим хоро-шенько. А ошибки, – тут он и сокрушенновздохнул.

– Ничего не поделаешь, бывают, конечно, иошибки.

Побледневший Залман опустился на стул.

– Ладно, – сказал он, – я все равно согласен.Режьте.

Старик удивленно поднял брови. Через три минуты все выяснилось: оказалось, что ребГершом точил нож для убоя быка и думал,будто речь идет о шхите.

– Но он не сбежал, – закончил свой рассказ ребЗуся, – он все равно не сбежал, а остался, готовый лечь под такой нож. Вот увидишь, изэтого парня выйдет толк.

ОБРЕЗАНИЕ БЫКА

E

| ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 201514

нашей педагогической среде – это, по меньшеймере, странное имя было на слуху у всех. Ивсегда со шлейфом страшилок. Областному

отделу народного образования, простирающему абсолютнуювласть на многотысячную армию учителей и руководителейшкол, смиренно ужившемуся под молотом обкомов партии,требовалась метлы, серпы для зачисток и сотрясений всехкресел и стульев директоров и учителей, чтоб... невысовывались и никогда не покидали лыжни и колеи,проложенной на земле и в мозгах партией Суслова, –непоколебимого серого кардинала. Глобальных чисток–стрижек уже не требовалось после “чистой” работы великихмастеров… роковых, сороковых. А для просто “поправить” –прекрасно сгодились серпики инспекторов от педагогики.Искать сорняки далеко не приходилось: как и во многихдругих пьесах, эту роль неизменно, незаменимо исполнялиевреи – директора предприятий, еврейские главные инженеры,евреи-главврачи и, конечно же, евреи-директора школ, какгрибы, выросшие на неухоженной, по недосмотру, нивенародного просвещения. Потому в каждом областном отделе

школьного образования был еврей(-ка) – инспектор, делавшийсвоими руками мастерское “обрезание” с анестезией своимособо чувствительным к национальным притеснениям,соплеменникам...

Если просто еврей, с легкой руки вождя народов, был ужедавно не защищен и легкой мишенью для ксенофобскиханекдотов, то инспектора-еврея в педагогическом миребоялись даже больше других, во-первых, не брал подношений,взяток (не по убеждениям, а из страха, конечно!), во-вторых, часто не пил или пил недостаточно, чтоб бытьсговорчивым, был непонятен, и был, как правило, к тому жепрофессионалом, хорошо знающим предмет инспекции.

Я, честно, не испытывал к такой публике должногопиетета, всегда замешанного на комплексе страха. И, когдазадолго до начала уроков увидел у двери физическогокабинета школы (чтобы проверить запланированныеэксперименты к уроку, я приходил на сорок минут раньше) бледного перепуганного директора, зволнованоотрекомендовавшего свою спутницу: «Товарищ инспектор

Рива ПавловнаAвтор Семен Рудяк

B

ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 2015 | 15

Рива Павловна», я словно ничего не случилось и плохопонимал, ляпнул:

– Сама Рива Павловна, к моей персоне? Я не директор, япросто хороший, смею думать, физик, и меня, кажется, нельзяуволить?!

– Я вам, Рива Павловна, говорил… – задрожал директор,не заметивший, что она только улыбнулась моей наглости итребовательно сказала, что хотела бы познакомиться смоими поурочными планами.

Попался, ухарь, – мелькнуло в голове.– Я их скупо пишу, не всегда выполняю и, если возможно,

в виде исключения, Рива Павловна, лучше с нимипознакомиться после уроков?

... Обморок директора ждал только ответа инспекторши,чтобы немедленно состояться!

– Хорошо, – неожиданно, полагаю, и для себя, сказалаинспектор не без угрозы, – мы идем к вам на урок.

Я еле удержался от смеха, глядя, как эти “две четвертикурицы” (по образному выражению мамы, “четверть курицы”– это мера веса дистрофиков и ровно столько, сколько было вкаждом из моих гостей, усевшихся на последней партекабинета физики.

Я лихорадочно размышлял не о планах, которые писалразмером в две строки, с указанием темы урока инеобходимых приборов для экспериментов, что грубонарушало общепринятые формальные требования к планам иприравнивалось к их отсутствию, со всеми вытекающими…вплоть до увольнения санкциями, а умение справиться в оченьслабом классе с очень сложной темой урока: правило Ленцадля индукции – было всегда тестом на глубину восприятия,понимания предмета. После яркого рассказа сэкспериментами (я это умел) следует непременно воставшееся время проверить усвоение изложенногоматериала.

Единственная десятиклассница, на которую я возлагалкакие-то надежды в этом слабом классе, так выразительноопустила глаза, что дорога в клетку Ривы Павловны идиректора... на полное растерзание была предрешена.

Еще, уже чисто формально, я задал классу нескольковопросов, получил ожидаемые неправильные ответы, обозвалболезненно притихший класс в своей обычной (добродушной)манере “дубинами “ и совершил то, что позволило мне,молодому учителю, обрести известность без стажа, безпартии и комсомола.

– Рива Павловна, – обратился я к инспектору, – мнекажется, по тому как вы слушали, вы усвоили закон? Илиошибаюсь? Нет? Пожалуйста, идите к доске.

Я быстро, пока шестидесятилетняя “десятиклассница”–пунцовая, на деревянных ногах приближалась к доске,

нарисовал несколько катушек с магнитами и предложилопределить направление тока в них. Через считанныесекунды, когда появились все правильные стрелки-ответы,сказал:

– Садитесь, товарищ инспектор – ставлю вам пять, всебезошибочно! Вы знали раньше правило Ленца, РиваПавловна? – не унимался я

– Нет, – сказала она, приходя в сознание и, обращаясь кклассу, чистосердечно признала: – Мало того, я его непонимала ни в школе, ни в институте ... Вам должно бытьстыдно не понимать такое объяснение.

И уже после прозвучавшего звонка с урока обратилась комне:

– После уроков хочу с вами встретиться.

ЭпилогЯ не слышал никогда в обиходе уничижительного

(ласкательного?) “хохольчик” или “кацапчик”, но “еврейчик “было совсем обычным и значило, очевидно, что мал был и нестрашен. Но по манере и тону никак не ласкательное ... Это,безусловно, относилось и к директору Семену Михайловичуи инспектору Риве Павловне, настолько схожих друг с другом,что хотелось их раздеть, чтобы обнаружить хоть какие-тосерьезные отличия...

Семен Михайлович обладал нехилым чувством юмора, нострах перед увольнением и инстинкт самосохранения быливыше и потому он позволял себе шутить только так, что дажепрофессионалы-физиономисты лишь под лупой усмотрели быухмылку в его больших черных глазах; в реакции на шуткилицо и глаза участвовали, но никогда – голос, и у меня былоощущение, что только в своем кабинете, куда уходил всегдастремительно, он всё заново прокручивает, вспоминает и ужепо-настоящему смеется. Но в этот раз было не до смеху: годтолько начался и уже два директора с кляксой в 5-ой графенаписали добровольное отречение от кресла, и обе школынакануне проверяла Рива Павловна.

НЕ ЗАБУДЬ

«Я обманула Менгеле и смерть»

«Каждый раз, рассказывая об этом, я все переживаю заново. В памяти всплыва-ют даже запахи, меня бросает в дрожь, несколько дней потом чувствую себя подавленно. И тем не менее я понимаю, что должна говорить об этом», — при-знается Дита Краус. В 1943-м, когда ей было 14, она вместе с родителями ока-залась в концлагере Аушвиц-Биркенау, из которого спаслась — уже вдвоем с матерью, — пройдя селекцию доктора Менгеле.

ТЕРЕЗИН«Я родилась в 1929 году в Праге, в семье

Ханса и Элизабет Полах. Была их един-ственным ребенком. Жили мы небогато, в съемной квартирке в многоквартирном доме. Отец работал адвокатом, но соб-ственной практики у него не было — он оказывал юридические услуги в службе национального страхования. В общем, мы вели скромную, тихую, спокойную жизнь.Обычный ход ее был нарушен, когда я учи-

лась в третьем классе. В доме стали ходить разговоры о некоем Гитлере, о Судетах, которые захватили немцы... Я чувствовала,

что происходит что-то нехорошее, но не понимала, что именно. Родители начали искать возможность переехать в другую страну. Помню, они списывались с кем-то из Южной Америки, а еще с братом моего деда, сионистским активистом, который жил в Палестине».

В середине марта 1939 года, с установ-лением нацистского режима в Чехослова-кии, все изменилось в одночасье. В один из первых же дней домой к Полахам пришли два человека и потребовали как можно ско-рее освободить квартиру.

«Ничего не оставалось делать, вместе с родителями отца мы сняли квартиру в другом районе города. А сразу после этого папу уволили с работы: госслужащие-евреи первыми лишились своих мест. Нам при-шлось сильно урезать расходы, экономить на каждой мелочи, даже взять к себе квар-тирантку, которой отдали мою бывшую ком-нату.

С каждым днем вводились новые огра-ничения. Нам запретили пользоваться общественным транспортом, посещать кафе, театры и другие развлекательные заведения... В конце концов еврейским детям запретили ходить в школы. Нужно было как-то выкручиваться, и мои родители договорились с родителями других детей нанять учителя, чтобы тот учил нас на дому.

Никогда не спрашивайте у человека, пережившего подобное, что он чувствовал. Описать это невозможно. Что я могла чув-ствовать? Скажем так, мне было грустно. Это как минимум…»

Летом 1942-го деда и бабушку Диты отправили в терезинское «образцовое» гетто. Отец тем временем устроился в какую-то контору при еврейской общине, что помогло ненадолго отсрочить их соб-ственное изгнание. Однако уже в ноябре приказ явиться с вещами на место сбора получили и родители Диты. Так вся семья Полах оказалась в Терезине.

АУШВИЦ«Живя в гетто, мы совершенно ничего не

знали о месте под названием Аушвиц. Из Терезина время от времени этапировали людей, но куда — мы понятия не имели.

| ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 201516

Знали только, что куда-то на восток… Дога-дывались, что это место еще ужаснее, чем то, где находились мы, но, конечно, и пред-ставить не могли, насколько».

В декабре 1943 года Диту с родителями депортировали в Освенцим, в один из лаге-рей, предназначенных для еврейских семей из Чехословакии. Мать почти сразу тяжело заболела и была помещена в больничный барак. Через шесть недель умер отец.

«Сама дорога туда была просто невы-носимой… Нас загнали в вагон для скота, в котором было так тесно, что ехать приходи-лось стоя — сесть было негде. На весь вагон было одно ведро, куда справляли нужду и мужчины, и женщины, и старики, и дети. За те два или три дня, что мы ехали, ни разу не было возможности опорожнить ведро. Ни еды, ни воды нам не давали. Несколько человек умерли в дороге.

Когда наш эшелон прибыл в место назна-чения, была глубокая ночь. Первое, что мы увидели, едва открылись двери, — ярко освещенная рампа. Резкий свет от нее бил прямо в глаза, ослеплял. Лаяли собаки. Около рампы нас встречали несколько узни-ков в полосатых робах с палками. Тех, кто сходил с поезда слишком быстро, они этими палками избивали. Весь багаж было велено оставить в вагоне. Женщин и мужчин раз-делили на две колонны и заставили шагать вперед. Мы шли вдоль забора, тогда еще не зная, что он под напряжением, и только из обрывков разговоров других узников поня-ли, что нас привезли в Освенцим».

14-летняя Дита исполняла обязанности библиотекаря в детском блоке, организован-ном в одном из бараков в Биркенау. «Только не надо представлять себе библиотеку вроде тех, к которым ты привыкла. Книжек там было всего ничего, и не все не годились для чтения детям», — в под-тверждение своих слов она показывает рисунок, который сделала спустя годы для мемориала «Яд Вашем» (рисовать она научилась в Терезине на уроках у художницы Фридл Дикер-Брандейс). Сложенная из кирпича печь тянется вдоль бара-ка, разрезая его надвое, около топки — низенькая скамейка с книгами, у стен — несколько групп детей, обступивших вос-питателей… Один из них — Отто Краус, будущий муж Диты.

«Книги подбирали на рампе — туда их выбрасывали, когда обыскивали чемода-

ны новоприбыв-ших заключенных. Помню, были среди них атлас, краткая всемирная история Герберта Уэллса, еще какая-то книж-ка Карела Чапека... Дети сидели тесно прижавшись друг к другу и слушали, как учитель читал или что-то рас-сказывал сам. Естественно, у них не было ни бумаги, ни письменных принадлежностей… Все это организовал Фредди Хирш. Он был учителем спорта, очень харизматичным человеком. Хирш стремился создать для детей Биркенау оазис нормальной жизни, хотя бы на короткое время избавить их от ужасов концлагеря...»

МЕНГЕЛЕВ ночь с 8 по 9 марта 1944 года наци-

сты провели самую масштабную акцию по уничтожению чехословацких евреев: около 4 тысяч заключенных, включая узников дет-ского блока, были отправлены в газовые камеры. Выжить удалось лишь тем, кого отобрал для принудительных работ «ангел смерти» Йозеф Менгеле. Среди прошедших селекцию оказались Дита и Элизабет Полах.

«Отбор проводил лично Менгеле, в дет-ском блоке. Он сидел в самом конце барака на столе, который там поставили специаль-но для него. Мы должны были по очереди подойти к нему и сообщить ровно три вещи: свой номер, профессию и возраст — гово-рить что-либо еще было строго запрещено. После этого Менгеле пальцем указывал, в какую сторону идти. Те, кого он отбирал, собирались в одном углу барака, все осталь-ные — в противоположном.

Пройти селекцию могли лишь те, кому было от 16 до 40 лет. Мне на тот момент было только 15, и я пошла на обман, доба-

вила себе один год. А моя мама, наоборот, «сбро-сила» пару лет: ей тогда было уже 42. Повез-ло, что никто не стал проверять наш возраст...И вот подошла моя очередь. «73000. Шест-надцать. Худож-ница», — ска-зала я.Решила назваться художницей,

чем очень его заинтересовала. Дело в том, что слово Maler на немецком означает и «художник», и «маляр». Менгеле задержал

меня и спросил, что именно я умею делать — красить стены или рисовать портреты. Я отве-тила, что рисовать. Тогда он спросил, смогу ли я напи-

сать его портрет. Я страшно испугалась, но, понимая, что должна оставаться храброй и уверенной в себе, сказала «да». Он показал, в какую сторону мне идти, и на этом наш раз-говор закончился. Видимо, так он себя в тот момент развлек.

На принудительные работы в Германию должны были отправить тысячу женщин, прошедших селекцию. Но прежде нас пере-вели в соседний, женский, лагерь, где мы провели два-три дня в не менее страшных условиях, чем были в Биркенау. Постоянное унижение, побои… Одну из женщин наказа-ли за неправильное выражение лица. Уголки рта у нее от природы были слегка приподня-ты, будто в улыбке. Надзирательница поду-мала, что та над ней насмехается, и нака-зала: заставила встать на колени, вытянуть вверх руки, и в каждую положила по кир-пичу. Так эта женщина мучилась несколько часов. Девушек, которые пытались ей как-то помочь, тут же избивали.

В день отъезда нам стали брить головы. И каждый раз, когда приходил мой черед, я умудрялась пристраиваться где-то подаль-ше, пропускать очередь. В итоге меня так и не обрили, уже пришло время садиться в поезд».

Около года Дита и Элизабет Полах про-вели на принудительных работах в Гамбурге, а в марте 1945-го их перевезли в концла-герь Берген-Бельзен, куда спустя несколь-ко недель вошли британские войска. Дита вернулась в Прагу — одна: ее мать умерла в лагере для перемещенных лиц через два месяца после освобождения.

Сразу после возвращения она снова пошла в школу, которую в 10 лет была вынуж-дена оставить. Вскоре судьба снова свела ее с Отто Краусом, воспитателем, учившим узников детского блока в Биркенау геогра-фии и истории. Через два года они пожени-лись, в 1949-м репатриировались в Израиль и более 30 лет проработали учителями в молодежном поселке под Нетанией.

«Я была одной из самых молодых среди тех, кто пережил Освенцим. У детей есть особенная способность к выживанию. Дети менее уязвимы, чем взрослые. Они умеют смиряться, адаптироваться. Умеют прини-мать вещи такими, какие они есть, не думая о том, что все может быть иначе...»

Интервью брала Диана Россоховатская

ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 2015 | 17

| ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 201518

ЗНАМЕНИТОСТИ

ЛЕОН БАКСТ, При рождении его назвали Лейбом-Хаи-

мом. Детство он провел в роскошном доме своего богатого деда в Петербурге. Там, среди позолоченных клеток с канарейками, запоем читал, здесь же начал рисовать. Отец увлечение живописью не одобрял: полагал, что сын обрекает себя на нищету. А тот вырос в одного из ведущих театральных художников эпохи модерна, покорившего сам Париж. 90 лет назад не стало Леона Бакста.

МАЛЬЧИК ЛЕЙБЕ И ЗОЛОТЫЕ КЛЕТКИ

Родился он в городке Гродно. Отец, Изра-иль-Самуил Барух-Хаимович Розенберг, был человеком небогатым. Некоторые источники называют его ученым-талмудистом, другие — коммерсантом средней руки. Вполне вероят-но, что было в жизни его и то и другое. Вскоре после рождения сына, Лейба-Хаима, семья перебралась в Петербург. Видимо, богатый дед решил подсобить родственникам. Он был весьма успешным портным, обожал роскошь и светские увеселения, долгое время прожил в Париже и сумел воспроизвести дух париж-ского салона в своей квартире на Невском проспекте. Обтянутые шелком стены и деко-ративные растения, позолоченные канделя-бры и клетки с чудными птицами, антикварная мебель и дорогие картины — мальчик словно попал в совершенно другой мир. Мир, кото-рый моментально ослепил его и, конечно, увлек.

Однако не только это увлекало Лейба. Вслед за матерью он запоем читал — все под-ряд, без разбору. А когда родители стали рас-сказывать об итальянской опере, куда ходили регулярно, стал сам придумывать пьесы. Сам же был и артистом, и художником в своих постановках. Он вырезал из книг и журналов подходящие картинки и разыгрывал приду-манные им истории перед сестрами. Учился Лейб-Хаим в хорошей гимназии, но учеба его не занимала — она отвлекала от волшебных миров его воображения, книг и театра. Тогда же он понемногу начал рисовать. Рисунки получались все удачнее — отец видел это, но, будучи правоверным иудеем, изобразитель-ное искусство не одобрял: не должен еврей «человечков малевать». К тому же он пони-мал, что мальчик обрекает себя на нищенское существование, ведь художествами много не заработаешь. Однако любовь к сыну оказа-лась все-таки сильнее доводов разума. Да и рос Лейб-Хаим натурой нервической — того и гляди впадет в истерику. Пришлось сми-риться. А тут и дед помог: через общих знако-мых смог показать рисунки внука скульптору Марку Антокольскому. Именитому художнику рисунки понравились. Решено: Лейбе будет

учиться живописи.

1883 год. Лейбе Розенберг становится вольнослушателем знаменитой Академии художеств. Однако быстро разочаровывает-ся. Учили в академии скучно, преподаватели заставляли учеников следовать классическим канонам, тогда как юношей тянуло к модерну, который в те годы как раз набирал обороты. После четырех лет обучения он бросил акаде-мию. Вот тут-то терпение отца окончательно лопнуло. Все это время он поддерживал фан-тазии сына, учил его в престижном заведении, надеялся, что выйдет из него толк пусть даже в такой бестолковой профессии. А Лейбе и тут оказался недоволен. Израиль-Самуил отка-зывается дальше финансировать творческие поиски сына — теперь Лейбе сам по себе. Он учится у Альберта Бенуа и зарабатывает на жизнь иллюстрациями к детским книгам.

РОЖДЕНИЕ БАКСТА Это случилось в 1889 году, когда Лейб-

Хаим Розенберг готовился к своей первой выставке. Юноша резонно предположил, что питерская публика вряд ли обрадуется худож-нику с таким неизысканным именем. Он берет фамилию своей бабки — Бакстер — и сокра-щает ее до Бакста. Леона придумать было и вовсе несложно. Так на живописной арене Петербурга появляется молодой художник Леон Бакст.

В отличие от отца, богатый дед продол-жал понемногу поддерживать молодого художника. Сразу после выставки отправил его в Париж — учиться в знаменитой Акаде-мии Жюлиана, куда стекались начинающие живописцы со всего мира. Здесь можно было научиться не классическим пейзажам с пор-третами, а современным, новым, вызывающе неожиданным формам. «Новорожденному» Леону Баксту приходится гораздо сложнее, чем в свое время Лейбе Розенбергу. Роди-тели совершенно не помогают, денег взять неоткуда, приходится зарабатывать продажей картин. Для неизвестного приезжего худож-ника задача весьма непростая. Но Бакст не сдается. Так он проживет в Париже шесть лет, время от времени наезжая в Петербург, чтобы отдохнуть и развеяться.

В один из таких приездов состоялась судьбоносная встреча Бакста с Александром Бенуа и Сергеем Дягилевым, которые собра-ли вокруг себя кружок единомышленников под названием «Невские пиквикианцы». В кружок входили не только художники: искус-ствоведы, литераторы и еще не определивша-яся в своих намерениях творческая молодежь собирались, чтобы говорить об искусстве. Так родилось знаменитое художественное

объединение «Мир искусства», выпускавшее одноименный журнал. Редактором издания стал сам Дягилев, а художественный отдел возглавил уже опытный иллюстратор Леон Бакст. Он не просто подбирал иллюстрации к публикациям, но собирал целые верниса-жи лучших работ своих современников. Он и задал тон всему изданию, сделав его зерка-лом всего нового, прогрессивного, что про-исходило в искусстве и преобразило его на рубеже веков. Именно «Мир искусства» при-нес ему настоящую славу. А участие в выстав-ках, которые организовывал Дягилев, сделало Бакста одним из самых популярных художни-ков культурной элиты Петербурга. И не только Петербурга. Он выставляется на междуна-родных вернисажах Европы, пишет портреты известных поэтов и художников: Зинаиды Гип-пиус, Андрея Белого, Исаака Левитана, само-го Дягилева, Айседоры Дункан, Жана Кокто.

Андрей Белый с удовольствием вспоми-нал период, когда Бакст писал его портрет: «Рыжий, румяный умница Бакст отказался писать меня просто, ему нужно было, чтобы я был оживлен до экстаза! Для этого он при-возил из редакции журнала “Мир искусства” своего приятеля, съевшего десять собак по части умения оживлять и рассказывать умные истории и анекдоты. Тогда хищный тигр Бакст, вспыхивая глазами, подкрадывался ко мне, схватившись за кисть».

Бакста приглашают в учителя к детям вели-

ЛЕЙБЕ ИЗ ГРОДНО

Автопортрет. 1893. (Русский музей, Санкт-Петербург)

ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 2015 | 19

кого князя Владими-ра Александровича, он получает заказ от самого Николая II. И все-таки его посто-янно преследует безденежье. Он про-должает подрабаты-вать иллюстратором, во время революции рисует сатирические иллюстрации к жур-налам «Сатирикон» и «Аполлон».

БЛУДНЫЙ СЫН РОЗЕНБЕРГА В 1903 году Лейбе Розенберг перестал

существовать. Всему виной любовь, конеч-но же. Знаменитый купец и меценат Павел Михайлович Третьяков был человеком либе-ральных взглядов и большого художественно-го вкуса. Ему нравились картины Бакста, он с большим удовольствием их покупал и ничего не имел против происхождения художника. До тех пор пока не выяснилось, что Бакст норовит стать его, Павла Михай-ловича, зятем. При всей либерально-сти своих взглядов меценат впал в тоску: Бакст оста-вался Розенбергом по вероиспове-данию, а принять иудея в старин-ный род Третья-ковых было выше его сил. Купец не дал своего согла-сия на брак. Тогда Леон Бакст ради любимой Любови Павловны при-нял лютеранство. Свадьба все-таки состоялась, и Лейбе Розенберг, казалось бы, навсегда остался в прошлом. Однако так толь-ко казалось.

Брак, ради которого Бакст крестился, вско-ре развалился. В 1907 году у пары родился сын Андрей, а уже в 1909-м Леон оставил жену. И вернулся к вере отцов. В тот же год в Российской империи поднялась новая волна гонений на евреев, иудеям приказано было покинуть Петербург. Бакст — любимец выс-шего света, художник, которому заказывали картины при дворе, участник знаменитого творческого объединения — вновь почувство-вал себя Лейбе Розенбергом, мальчиком из местечка Гродно. Он, конечно, мог никуда не уезжать, попросив защиты у своих именитых покровителей. Но унижаться не стал и уехал в Париж. Возможно, он и развелся для того, чтобы не навлекать на свою семью неизбеж-ные гонения.

СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ

Спустя некоторое время власти сменят гнев на милость, в Академии художеств удостоят его почет-ного членства — и Бакст сможет жить в Петербурге без вся-ких препятствий. Но возвращаться на родину он не спешит: к тому моменту он

становится известным во французской сто-лице театральным художником. Бакст совер-шил революцию жанра, создал невероятной красоты декорации и сценические костюмы для дягилевских «Русских сезонов»: балетов «Клеопатра», Шахерезада», «Карнавал», «Нар-цисс», «Дафнис и Хлоя». Его работы «сводят с ума Париж», о нем пишут в самых модных и солидных европейских журналах об искус-стве. «Русские сезоны» Дягилева принесли Баксту поистине мировое признание. И Париж

— капризный, придирчивый, непостоянный в своих увлече-ниях — наконец признал в нем своего, перестав считать «рус-ским художни-ком». Максими-лиан Волошин вспоминал, что Бакст стал зако-нодателем мод французской столицы: «Бакст сумел ухватить тот неуловимый нерв Парижа, который правит модой, и его влияние в насто-ящую минуту

сказывается везде в Париже — как в дамских платьях, так и на картинных выставках». Фран-цузское правительство награждает его орде-ном Почетного легиона, о нем издают книгу.

В России он появлялся лишь иногда: пока еще он был для российских властей евреем из черты оседлости. За него вступилась Ака-демия — и всемирно известного художника наконец оставили в покое. Он преподавал в частной школе живописи Званцевой, в учени-ках у него побывал Марк Шагал. Бакст сразу понял, что молодой художник обладает недю-жинным талантом, но жестко критиковал его и призывал писать «правильно», с натуры. Шагалу же натура была не нужна: все сюжеты жили в его голове и к реальности не имели никакого отношения. Однажды Бакст долго и недоумевающе рассматривал картину Шага-ла, на которой скрипач сидел на стуле на вершине горы. Леон никак не мог понять, как

же скрипачу удалось поднять на такую высо-кую гору огромный стул. Дальше разногласия между учителем и учеником стали еще более серьезными. Шагал мечтал о Париже, а Бакст боялся, что молодой художник там затеряется или вовсе умрет с голоду. Не находя аргумен-тов, он грубо обругал ученика, дал ему сто рублей и посоветовал с умом использовать их в России. Шагал ослушался и рванул-таки в Париж. Этого Бакст ему не простил.

Как не мог простить он Дягилеву диктатор-ские замашки. Проработав с ним долгие годы, Бакст так и не привык к тому, что Дягилев

контролирует каждый шаг. Даже писать пор-трет давнего приятеля художнику было непро-сто: позже он жаловался, что тот буквально после каждого мазка заглядывал в мольберт и требовал сделать его красивее, чем был на самом деле. Постепенно разногласия между ними переросли в серьезный конфликт. Отно-шения расстроились.

Невероятный успех не вскружил голову художнику, не заставил его почивать на лав-рах. Напротив, у него было такое количество заказов, что работать приходилось до полно-го изнеможения. Именно от переутомления Бакст и умер. В 1924 году он напряженно работал над декорациями к балету «Истар» для знаменитой труппы Иды Рубинштейн. Работа была столь срочной и напряженной, что организм не выдержал: у художника слу-чился нервный припадок, следствием кото-рого стал отек легких. Врачи не смогли его спасти.

Париж горевал. Смерть Бакста стала одним из самых печальных событий последних лет. Вся театральная столица пришла попрощать-ся с ним на знаменитое кладбище Батиньоль. А в России о нем вспомнили лишь много десятилетий спустя: художник, не пожелав-ший вернуться на советскую родину и раз-влекавший буржуазный Запад своими карти-нами, долгое время был персоной нон грата. В Париже же с него до сих пор «снимают мерки». Нервический мальчик Лейбе из горо-да Гродно стал истинным парижанином, но так и не стал до конца своим в России.

Материал подготовила Алина Ребель

Портрет С.П.Дягилева. 1906. (Русский музей, Санкт-Петербург)

Эскизы костюмов

Эскиз декорации (Русский музей, Санкт-Петербург) к балету «Шехерезада».

6 | Э КСОДУС | С Е Н ТЯ Б Р Ь 2 0 1 2

ЕВРЕЙСКИЙЗАКОН

P аввинский диплом по-еврейски назы-вается «смиха». Для еврейской мамы это повод для гордости, почти как диплом дантиста.

А поначалу, три тысячелетия назад, слово «смиха» означало «возложение рук». Речь идет о том самом момен-те, когда учитель осознает, что ученик достиг должного уровня, и тогда учи-тель объявляет его самостоятельным ученым или судьей: «И сделал Моше, как повелел ему Г-сподь, и взял он Йеошуа, и поставил его пред Эльа-заром-священнослужителем и пред всей общиной. И возложил он на него свои руки, и дал ему повеление… А Йеошуа, сын Нуна, исполнился духа мудрости, ибо Моше возложил на него свои руки; и слушали его сыны Израиля…»

И семьдесят старейшин, представлявшие весь народ Израиля, полу-чили свои раввинские, сказали бы мы сегодня, полномочия, подобно Йеошуа. Непрерывная цепь рукоположений от учителя к ученику, от Моше и далее, была знаком преемственности передачи знаний, понимания, навыков, лидерства, ответственности. Сангедрин может и должен рассматривать имущественные, гражданские, семейные, уголовные дела, вплоть до вынесения смертных приговоров.

Иными словами, Сангедрин, в отличие от судов низшей инстанции, имел право не только толковать существующие, но и, в случае отсут-ствия прецедента, устанавливать новые законы. Кроме того — и это главное, — любое его постановление автоматически становилось частью Торы (Устной Торы), т. е. заповедью, исполнение которой было обязательным для всех.

Со временем ритуал рукоположения был сведен к присвоению достойным звания рабби («мой учитель», точнее, «мой господин»): «А как присваивали смиху в последующих поколениях? Не возлага-ли руки на голову старца, но называли его рабби и говорили: вот, ты рукоположен…» Во времена великого Рабби, р. Йеуды а-Наси, было принято решение допускать к любым религиозным и правовым решениям только рукоположенных ученых. Рукоположение было многоуровневым, при этом оговаривалось, какие именно дела может рассматривать получающий смиху. Низшим был уровень ритуальных вопросов, затем судебных.

Так появилась полная формула смихи:

«Йоре, йоре» — «может учить, может учить»

«Ядин, ядин» — «может судить, может судить»

«Ятир, ятир» — «может разрешать, первенцев, может разрешать».

Чтобы не потеряться в древности, скажем, что современные раввины имеют смиху типа «йоре, йоре», а судьи раввинских судов — «ядин, ядин».

После подавления восстания Бар-Кохбы римский император Адриан железной рукой ограничил остатки еврейской независимости, в том

числе и власть Сангедрина. Рукоположение также было запрещено: «Рукополагающий и рукополо-женный да будут казнены, город, в котором это было, будет разрушен». С этого времени раввины из априорных носителей Б-жественной мудрости превратились просто в грамотных людей, и их постановления авторитетны лишь в той мере, в какой их признаёт община.

К чему это привело, описано уже в Талмуде, где Раба, прославленный вавилонский мудрец, счи-тает допустимым и легитимным, когда в одном городе действуют два еврейских суда, вынося-щих разные постановления (Йевамот, 14а). Иными словами, в отсутствие Сангедрина, чьи решения обязательны для всех, еврейская религиозная практика неизбежно утратила единообразие.

Впрочем, утрата смихи не означала, что духов-ная и судебная власти стали общедоступными: в эпоху гаонов сам эксиларх выдавал достойным «решут», то есть право «искать компромисс между

истцами, расследовать тяжбы, совершать арбитраж, утверждать юридические документы». Гаоны также назначали учителей и судей. Сохранился документ XII века, выданный р. Шмуэлем бен Эли: «Мы назначаем его главой суда и академии для принятия решений в денежных и ритуальных вопросах, учить Торе публично».

В средневековых Франции и Германии появляется «ашкеназская смиха», то есть послания известных раввинов о профессиональной пригодности коллеги-ученика. И на само ее появление, и на форму большое влияние оказали средневековые университеты с их дипло-мами. Сефарды-современники посмеивались над этими докумен-тами, усматривая в них элемент гордыни и влияние христианского окружения. Но и сефарды не остались в стороне от истории смихи. Они-то и разбудили «спящую» тему.

Рамбам в комментарии на Мишну упомянул теоретическую возмож-ность возобновить оборванную традицию рукоположения и завер-шил свой текст словами: «…и это требует решения». Спустя столетия эти слова отозвались бурей, нешуточный характер которой виден и сквозь сдержанный стиль изложения р. Яакова Бей-Рава: «А в году 5298 от сотворения мира пробудил Всевышний дух мудрецов в Стране Израиля, почти всех. Не осталось во всей Стране Израиля более одного или двух, ничтожных в своем меньшинстве, по знаниям и числу их учеников, которые усомнились и запутались в словах Рам-бама “и это требует решения”».

Р. Яаков Бей-Рав собрал совет из двадцати пяти раввинов, которые избрали его своим главой. Он рукоположил р. Йосефа Каро и р. Моше ди-Тирани. Р. Йосеф Каро рукоположил р. Моше Алшейха, а тот — р. Хаима Виталя. Однако вся эта революция происходила в Цфате, важном центре учености, священном, но провинциальном городе. А в Иерусалиме р. Леви Ибн-Хабиб (Ральбах) собрал оппози-цию, ту самую, которую Бей-Рав презрительно называл малой в зна-ниях и числе. Ральбах полагал, что в Мишне Тора Рамбам отказался от своего прежнего мнения и не нашел пути возобновления смихи.

Из лучших побуждений р. Леви Ибн-Хабиб зацепил завуалированной инвективой всю общину цфатских ученых, сложившуюся вокруг р. Яакова Бей-Рава, намекая на их происхождение из марранов: «Кто я такой, чтобы спорить с ними, ведь “святая” вода не смыкалась над моей головой». Академические разногласия ученых быстро выли-лись в неприглядный скандал с доносами и оговорами.

СМИХА ДЛЯ МОЕГО МАЛЬЧИКА

Александр Фейгин

| ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 201520

ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 2015 | 21Э КСОДУС | С Е Н ТЯ Б Р Ь 2 0 1 2 | 7

Впрочем, на этом эпизоде попытки возро-дить смиху не завершились.

Следующий «Сангедрин» был созван в 1807 году. Почему мы заключили это название в кавычки? Потому что собрание это было созвано не кем иным, как Наполеоном Бона-партом, и преследовало одну цель: уза-конить юридическую ассимиляцию евре-ев во Франции. Согласно постановлению этого странного собрания, евреи Франции перестали подчиняться еврейскому праву в административных и уголовных вопросах, оставив себе лишь риту-альное право, «заповеди между человеком и Всевышним». Неудиви-тельно, что Ребе Шнеур-Залман из Ляд, Алтер Ребе, так резко высту-пил против Наполеона, видя в нем самую большую опасность для российского еврейства. До сих пор отношения французских евреев и французских властей регулируются тем давним постановлением наполеоновского Сангедрина.

В еврейской традиции есть несколько мнений, каким образом можно восстановить Сангедрин. Рамбам считал, что для этого необходимо согласие всех раввинов Земли Израиля (этим мнением руководство-вался упомянутый выше р. Бей-Рав), а рабби Давид бен Зимра (Рад-баз) полагал обязательным согласие большей части колен Израиля, включая десять потерянных колен. Эту теорию взял на вооружение р. Исраэль из Шклова, ученик Виленского гаона. В 1830 году, приехав в Страну Израиля, он разослал письма десяти потерянным коленам, чтобы получить их согласие на возрождение высшего еврейского суда. Ответа он, увы, не дождался, а раввин и врач Барух из Пинска, отправившийся по его поручению на поиски десяти колен, трагически погиб в Йемене, где он был личным врачом правителя.

В 1901 году р. Аарон-Мендель а-Коен, бывший тогда в Каире, попы-тался возродить смиху, но также безуспешно.

Но уже в наши дни, 13 октября 2004 года, группа ортодоксальных раввинов встретилась в Тверии и объявила о восстановлении Сан-гедрина. Выборы были проведены в соответствии с требованиями алахи: 700 раввинов высказали согласие возобновить рукоположе-ние. Первым получил смиху р. Моше Гальберштам, его кандидатуру поддержали р. Овадья Йосеф и р. Йосеф-Шалом Эльяшив. Он, в свою очередь, рукоположил р. Дова Леванони, а тот еще нескольких. Заме-тим, что р. Овадья Йосеф и р. Йосеф-Шалом Эльяшив не пожелали получить возобновленную смиху.

Сангедрин, отчасти виртуальный, возглавляет р. Адин Эвен-Исраэль (Штейнзальц), который, похоже, относится к этому факту с изрядной долей иронии.

На этом можно было бы и завершить историю прерванной смихи. Но позвольте, что же за документ приносит молодой раввин гордой еврейской маме? Разве это не смиха?

С особым изяществом «Энциклопедия Иудаика» называет этот доку-мент, украшающий стену моего кабинета и кабинетов моих лучших друзей, «неосмихой». Как его только ни называли: «атарат ораа» — «разрешение учить», «игерет решут» — «разрешающее письмо», «питка де-даянута» — «записка о судействе».

Вот пример такого документа IX века:

«Мы назначаем Имярек, сына Имярек, судьей в городе… и наделяем его полномочиями по осуществлению гражданского права и контро-

лем надо всем, что касается заповедей Торы, запрещенным и раз-решенным».

Уже к XIII веку неосмиха выглядела так же, как в наше время. Вот, к примеру, текст соответствующего рекомендательного документа, выданный прославленным литовским талмудистом р. Ицхаком-Эль-хананом Спектором: «Великий и ученый раввин, многоуважаемый учитель Цви-Йеуда, сын р. Моше из Слободки, был у меня, и я имел возможность побеседовать с ним. Я нашел, что он хорошо знает Тал-муд и Поским (труды алахических авторитетов), и достоин разбирать гражданские и ритуальные вопросы в соответствии с Торой и алахой и толковать законы истинно и как подобает. Поэтому я готов свиде-тельствовать, что он достоин того, чтобы быть раввином или даяном… 1886, Ковно».

Носитель подобного документа в ашкеназских общинах назывался раввином, а в сефардских — хахамом, звания «рав» и «рабби» сефар-ды сохранили лишь для особо выдающихся мудрецов.

Есть тонкое различие между «разрешением на работу» времен гаонов и современной неосмихой. В первом случае письмо давало не только статус, но и власть над общиной, которая безоговорочно принимала «командированного специалиста». Современному раввину неосмиха не дает никаких прав на должность и, если некая община не пожелает его пригласить, он может только украсить этим документом в рамке стены родительского дома.

Хотя сегодня большинство работающих в общинах раввинов имеют неосмиху, это совершенно не требуется алахой. Большинство серьез-ных общин проверят знания кандидата и его личные качества, и редко где спросят о дипломе. Многие известнейшие авторитеты еврейского мира никогда не экзаменовались и не нашли времени и желания получить формальный диплом. К примеру, один из крупнейших ученых последних поколений р. Исраэль-Меир а-Коен Пупко, более известный как Хафец Хаим, по названию одного из своих трудов, не имел никакого диплома, а потом получил смиху от р. Хаима-Ойзера Гродзинского без всяких экзаменов, по телеграфу. Раввин Элияу бен Шломо-Залман из Вильно, более известный как Виленский гаон, про-сто отказался ее получать.

С другой стороны, многие получившие диплом обрели его на осно-ве минимальных знаний и не в состоянии самостоятельно решать серьезные алахические вопросы, чего, впрочем, от них никто и не ждет. Критика таких легковесных дипломов раздается с начала ХХ века, по слухам, сам Рогачевер в качестве протеста предлагал выдать смиху каждому, кто заплатит 1 копейку серебром (хотя порой и он давал смиху «на полном серьезе»).

В качестве курьеза, не более, упомяну, что в Великобритании не имеющий смихи глава официальной общины не может титуловаться раввином и называется без затей — «преподобным».

Великий Сангедрин. Эдуар Мойс. 1867 год. Музей искусства и истории иудаизма, Париж

| ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 2015228 | Э КСОДУС | С Е Н ТЯ Б Р Ь 2 0 1 2

НАШИ ИНТЕРВЬЮ

Елена Касимова

ХАСИДСКАЯ ИСТОРИЯ – «ПРЕДСКАЗАНИЕ РАШИ»

Мудрец, известнейший комментатор Торы и Тал-муда, рабби Шломо бен Ицхаки, - сокращённо Раши, - был не только великим ученым, но и святым, правед-ным человеком.

Он жил в городе Вормсе и для заработка торговал вином, а для того, чтобы выполнить своё призвание на земле, писал комментарии к Торе. История, которую мы расскажем, повествует о дарованной Раши спо-собности видеть будущее.

Короли соседних стран собирались в крестовый поход, чтобы отобрать у арабов землю, которая была раньше страной Израиля, и город, где раньше стоял Бейт Амикдаш-Храм. Они думали, что хозяином этой земли может стать тот, у кого длиннее копьё или тяже-

лей меч. Мнения евреев никто не спрашивал.

Впрочем, герцог земли, где жил Раши, быть может, был умнее других. Он решил спросить у еврейского мудреца совета, стоит ли ему отправляться в поход. Но гонцы, которых он отправил к Раши, вернулись ни с чем и сказали, что еврей отказывается ехать к герцогу. Разгневанный герцог поехал к Раши сам. Он ворвался в кабинет учёного, где стоял стол, завален-ный книгами, но никого не увидел.

— Соломон, Соломон, где ты? — закричал герцог.

— Здесь. Чего вы хотите, ваша светлость? — раз-дался спокойный голос.

— Но я не вижу тебя! Где ты?

— Да здесь же. Какое дело у вас ко мне?

Герцог протер глаза, но по-прежнему никого не увидел. Тогда он сказал:

ВЫЙТИ В БОЛЬШОЙ МИР, НЕ ПОТЕРЯВ ЕВРЕЙСТВОИНТЕРВЬЮ С ПИСАТЕЛЕМ ЭЗРОЙ ХОВКИНЫМ

ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 2015 | 23Э КСОДУС | С Е Н ТЯ Б Р Ь 2 0 1 2 | 9

— Раби Соломон, я клянусь, что не причиню тебе никакого вреда. Дай мне возможность увидеть тебя.

В следующий миг за столом появился человек с таким светлым и мудрым лицом, какие раньше герцогу не приходилось видеть. И тогда правитель сказал:

— Я много слышал о твоих познаниях и уме. Евреи и неевреи говорят, что ты можешь предсказывать будущее. Мне нужен совет. Я собрал сильную армию, пехоту и кавалерию и хочу завоевать Йерушалаим. Ждет ли меня успех? Скажи честно, я не стану гне-ваться, даже если ответ будет плохим для меня…

— Господин герцог, мне нечем вас обрадовать. Но, если вы настаиваете, придется сказать. Начало похода будет удачным. Вы захватите город и будете править там… только три дня. На четвер-тый день вам придется оттуда бежать. Ваши солдаты будут убиты или умрут на обратном пути. Вы вернетесь в свой город с тремя людьми на трех лошадях.

Услышав эти слова, герцог побелел: что же, ему вообще не выхо-дить в поход? Но что скажут другие короли и герцоги, собственные солдаты и подданные: «Поверил еврею, испугался»… Герцог про-цедил сквозь стиснутые зубы:

— Если твои слова подтвердятся, я сдержу слово и не причиню тебе вреда. Но если я вернусь хотя бы с четырьмя солдатами, то брошу твое мясо собакам и прикажу убить всех евреев в моей стра-не!..

Ну вот, давай после этого советы герцогам…

А, собственно говоря, кто он такой, этот герцог? Да, у него блестящие латы и грозный голос. Но у индийского слона длинные бивни, а трубит он так, что никакому герцогу не снилось. И этот слон ест, спит, живет и умирает по приказу Того, Кто его создал. То же относится и к герцогу. Если Тора (а Раши - это и значит Тора) гово-рит «три всадника», то что бы ни случилось, четвертому не бывать…

Предсказание еврейского ученого постепенно исполнялось. Герцог с армией захватил Йерушалаим, потом бежал. Его армия таяла по дороге: кто дезертировал, а кто умер от болезней и ран. С четырьмя всадниками герцог подъезжал к воротам Вормса. Конь цокал копытами, а в ушах отстукивало: «Не смог, не сумел, не смог, не сумел…» Что скажут другие короли? Что скажут дети погубленных солдат? Единственная мысль грела его сердце: всадников-то было все-таки четыре… И значит, согласно уговору, у него есть законное право отомстить за свои неудачи тому, кто о них предупреждал — этому Раши.

И вот они у городских ворот. Внезапно со стены сорвалась балка с железными шипами и убила лошадь под одним из солдат. Павшая лошадь придавила наездника, и герцог въехал в город только с тремя всадниками. То есть так, как сказал мудрец, а не как желало его мохнатое сердце.

И тут герцог испугался: он понял, что Раши действительно дано видеть будущее. Правитель решил заехать к ученому, чтобы отдать должное его мудрости. Но, завернув на его улицу, он увидел толпу людей с печальными лицами. Ему сказали, что Раби Соломон скон-чался. Он выполнил задачу, ради которой Ашем послал его душу в этот мир: закончены комментарии к Торе, которые евреи в возрасте от пяти до ста двадцати лет будут читать из поколения в поколение.

Эта история взята из цикла «Странствующий нищий», написанно-го писателем Эзрой Ховкиным.

Эзра Ховкин является одним из тех немногих писателей, пишу-щих по-русски на еврейскую тему, которые соблюдают еврейские традиции. Вот как рассказывает сам Эзра о становлении своей писательской деятельности.

«Писателем, а точнее, составителем книг, я стал потому, что мне с детства твердил об этом мой дорогой отец, благословенна его память.

Первые 35 лет я успешно сопротивлялся этому плану, имея на

то веские причины: жизнь не предоставила мне тем для описания, так как у меня не было таких испытаний, которые выпали на долю моего отца. У него-то был арест его отца, опыт войны, когда мудрые вожди поставили их зенитную батарею «в белоснежных полях под Москвой» против танков с крестами, не дав пехотного прикрытия.

Чудом не раздавили их. Это чудо продолжалось в годы космо-политизма, когда печатали в газетах длинные списки евреев, что скрываются под русскими именами. Сам видел такой список на пожелтевшей газетной вырезке, где папа значился так: «Юрий Яков-лев, а на самом деле – Ховкин». Таких «на самом деле» уже начали выселять из Москвы, правда, не в Сибирь, а поближе.

У отца был опыт страданий, была оправданная радость от бутер-брода с сыром, от путевки в Крым.

У меня – ни опыта, ни радости, то есть не было о чем писать и для кого писать. Имея характер несамостоятельный, я долго не мог вырваться из орбиты родительского и советского бытия. Но когда вырвался, то капитально: сделался верующим иудеем, покрывал голову, не ездил в Шаббат. На советском языке это значило стать отщепенцем, личностью, с которой лучше не ездить в одном лифте.

Параллельно у меня появилось много товарищей. Мы очень дер-жались друг за друга, так как понимали, что в одиночку не выплыть. Сразу стало о чем писать и для кого писать. На разные лады, но о евреях и для них. Я стал это делать, сперва в Союзе, потом в Изра-иле».

Согласитесь, что еврейских писателей, слава Б-гу, не так уж и мало. Среди них есть даже очень хорошие. Но чтобы писатель покрыл голову и стал соблюдать Шаббат, - уверена, что таких можно пересчитать по пальцам.

Интересно, что многие жители Торонто знакомы с творчеством Эзры Ховкина, даже, может быть, не подозревая об этом. Дело в том, что он является редактором газеты-буклета под названием «Восхождение», издаваемого на русском языке Молодежной орга-низацией хасидов ХаБаДа в Израиле.

Мне было очень интересно поговорить с таким человеком, и, позвонив в Иерусалим, я побеседовала с Эзрой Ховкиным по теле-фону.

- Эзра, представьтесь, пожалуйста, нашим читателям.

Я – редактор газеты «Восхождение» на русском языке, а также человек, который пишет книги разного рода, но все они посвящены еврейству.

- Мое знакомство с Вашим творчеством началось с этого буклета, который читаю на протяжении примерно 15 лет. Многие наши читатели, листая по Субботам странички буклета «Восхождение», узнают много нового. А теперь расскажите нам, пожалуйста, о своей семье, о своих корнях.

В ПОИСКАХ ДОРОГИ- Я родился в Москве, в смешанной семье: мой отец, детский

писатель, был евреем, а мама, библиотекарь, – русской. Это семья с хорошими давними интеллигентными корнями старого русского и еврейского купечества, а позже и с традициями российской журна-листики.

Мама, что называется, «прикрывала отца» своей «правильной» национальностью и «правильной» биографией. Часть этого прикры-тия перешла и на меня. В результате все только запуталось.

Родился я в 1948 году, и это было время, когда люди предпо-читали молчать: всегда была опасность того, что можно случайно сказать такое, за что могли схватить и посадить. Тем более, что отцы моего папы и моей мамы оба сидели и прошли свою школу страха, и этот страх передался по наследству.

Учился я в обычной московской школе, а поскольку до школы родители почти не выпускали меня на улицу, чтобы не набрался

| ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 201524

толькосчиталбоссомсвоимЙосефЯаковина».

-хозядлявсебосса,для«Всевыражение:лярно

-попуоченьбылоАмерикеввремятоВнесменом.-бизуспешнымвполнелыбмотэирпон,тохиК

ДоневрейскийкаксебявелГерман)ЙосефЯаковего(зваличеловекЭтот

века.19концевРоссииизАмерикувприехалаго

-которосемьячеловеке,оидетнейвРечьБосса».

для«Всекнигиязыкский-руснапересказмойся-являетнихизОдной-

БОССА»ДЛЯ «ВСЕ

сво о пожалуйста, расскажите, Эзра,

большое! в популярен очень Буклет мероприятия.

упоминаются также котором в хождение», прише кто все, Центра нашего синагогах

ипростотакзвучитдревностидалекойизголосчтопоразило,МеняАвот».«ПиркейтрактатнимсучитьсталиМыкнигами.еврейскимис

меняпознакомилион-тозаповеди,соблюдатьначавшемуиИзраильвуезжатьсобиравшемусяеврею,товарищу,одномукобратилсяя

тогдаИжизнь.подбрасывалавремениотвремямнекоторыесказок,-подтехизодна–эточторешил,потомнообиделся,яСначала

еврейские!»–своилучшеЧитайкниги?христианскиечитатьтебе«Зачемсказал:были,оникоторогоучеловек,ностианству,

-хрипокнигичитатьхотелЯинтересно.довольноэтоСлучилось

религией.еврейскойсзнакомствооказалосьменядлясвободунавыходомИ

клеткой.душидляоказатьсяможетрисунокэтоттого,Болеежизни.егорисункомвнешнимссовпадатьнерезкоможет

котораядуша,естьчеловекаучтопонял,ямук,ипрепятствиймногоПройдязапретом.под–религиивопросызапретом,под–йогойзанятиязапретом,подбылозанимался,тогдаякоторымкарате,страха:эгидойподпроходившихпоисков,годамибылигоды70-е

жить.пришлосьмнегдестране,тойилюдямтемкприспособитьсяпыталсявременидолгоготечениеви

знал,не-какомвнообществе,другомвоказатьсяпредпочелбыЯ

радости.приносиланедил»)-«Крокожурналазнаменитогои«Труд»газетыредакцияхвработал

(яжурналистикаразваливались,создавал,якоторыесемьи,лась;-открыванеоднаниномной,передооткрытыбылибывродедвери

всеабсурда:театревкакпровеляжизнисвоейлеттридцатьпервыеВообще,нелегко.быломнекоторойвсреда,окружалаМеняситета.

-УниверГосударственногоМосковскогожурналистикифакультетенаучебыгодыбылиЗатемсполна.досталосьмнешколевтоплохого,

ИНТЕРВЬЮНАШИ

книгах.их

Вам спасибо Торонто, в и программы наши ются -«Воспочитать могут ел,

1 2 2 0Я Б Р ЬС Е Н ТС | УДОСЭ К1 0 |

-царежеИванапронеНудетям.ипрочитатьможно

которуюту,числетомвлитературу,себянавзял

жеяистории,еврейскойсферевпластационного

-информасозданиесебянавзялнасизКто-то

правдой.абсолютнойся-являетменее,нетемно,-нахальзвучалониэтобы

какзаново,культурувать-адзосьсолидохирпман

чтосказал,яКогда-

паровоз».ховский -«Маланазванием под

книге Вашей о луйста, -пожаРасскажите, -

ПАРОВОЗ»«МАЛАХОВСКИЙ

идеальнобосса»для«ВсекнигаИстроительства.забиватьбылонадонамподходило:ненам

Ми«Мастерсерьезнаяболееиликетера»скаже-раньшебылочтовсе,имире,иномкоторыйРобинзону,каккультуру,создавать

твДелоотказников.нас,длятогдаважнаевревыдающихсяизодномобствующая

дочерьюнаписаннаякнига,замечательнаякаком-тоорассказомявляетсякнигиэтой

40вИсроэльЭрецвалиюсовершилЙосефПольшевйешивахеврейскихогодов,20-х

нВразвернутая.достаточнононебольшая,распржизньвсюонвсем,былизаповедиВс-вышнего».для«всеозначалобосса»для«все

егопоэтомуВс-вышнего,толькосчиталбоссом

в неделю каждую издание: это знакомо общине Нашей -

Израиле.вХАБАДхасидоворганизациейМолодежнойиздаваемого«Восхождение»,газеты-буклетатором

-редакстатьмнепредложилтоварищмойодинвремяжетовразкакнозакрылась,работал,якоторойвшкола,лет10Черезисторию.

еврейскуюиТаНаХпреподавалячегопослепреподавателей,длясеминариюдвухгодичнуюзакончилиженойсмыиобразованию,ние

-значебольшоепридаетРебеЛюбавичскийрад:дажебылэтомуяНогазету.вредакторомвзялинеменяповезло:немнесчастью,По-

Израиле?в творчество Ваше развивалось Как -

тарелке.однойввсе-горькоеисладкоетрагичное,исмешноебудущее,ипрошлоекоторойвтему,еврейскуюпродолжилужеяИзраилевАпериода.тогодляосновнымиявились

книгиэтинопробы,какие-тоещеБылиБоруха».«Странствиявается-назыиязыкрусскийнапересказомявляетсяпервая,икакже,так

книга,Этадостоверны.абсолютноисториивсечтоглавное,Самоевека.XVIIIсерединыЕвропыВосточнойместечкамигородампоРебе

ЛюбавичскогоПервогоотцаповоротами)неожиданнымивстречами,приключениями,(сстранствияхорассказ-ВтораяБосса».для«Все

книгистранразныхевреямилюбимойипопулярнойоченьязыкский-руснапересказомявляетсянихизОднакниги.большихдвенаписал

которогогодызаотказничества,моеговремявоначаляПисать-

книги?писали не еще Вы время то В -

ТАРЕЛКЕОДНОЙ В ГОРЬКОЕ И СЛАДКОЕ

Земле.Святойнаоказалисьотказников,другихчислевженой,смыИзраиль,ввыезд

наразрешениявыдаватьсталигода88-гоконцевкогдаисына,двародилисьнасуженился,гиюр,ортодоксальныйпринялядороге:

еврейскойпоужеследовалпутьжизненныймойДальшепо-новому.житьучилсяиТоруучиляотказе,впрошлилетсемьСледующие

Архипова.улиценасинагогиМосковскойбольшойу«Горке»нались-собиракоторыелюдей,кругввошелясердца.Таксамогододоходит

подходила.этогодляальнородногосвоего,длясваи

совершенно-Маргарита»,-муш«ТриВерн,Жюльем,

абсолютновоказалсяыйзановопришлосьчтоом,

оченьбылаАмерики,еев-повеигерояглавногою

Этаподвиге.еврейскомоисторияКаждаягоды.0-е

ЯаковЗатемгоды.30-евАмерикеобговоритсяней

Книгаиудаизм.остранялиТоранегоДляшнего».

Бостонe

ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 2015 | 25

инфорлизация,пережиМир-

еврейства?к этим, с связи

устрашающ ла пр что Говорят,

Следующи -

ЕВРЕЙСКА

ситинойилитойименнадругом),

романтичнтакоезамкакая-тоне

ввсе-такиИ

вобылиРоссии,сбылоэтохотя

хотелосьМне

вести.себяженнеапонимания,

пвысказыванийуегопослеуже

«ЗавещаниениемнакнигаЭта

рассказипласт,хоявот,Так

«приподнимали»такикименнося

«специализаки,скажем,у,икак

еврейсуговоря,скрываютсярые

правестьгории:сказатьНадо

законеврейскихгайдавосстании

бдрузья,собиралисьМалаховкев

насУотказа.временсоещеная-начижизни,моейвприсутствует

давноТоваШемБаалТема-

снегу». на «Свеча книге о - пути, еврейском моем

на первых из одной меня для явившейсякниге, о ещё рить

-поговобы хотелось Мне -

СНЕГУ»НА «СВЕЧА

издать.временискоромвпланируюякотороесобытий,этихпродолжениеестьменяузакончена,некнигаЭта

городе.ихвпоселитьсяхотятсамиалья,-подземемрачныевихпереселивдомов,ихизстраныжителейвить-выстапытаютсядраконыгдекоролевстве,впроисходитдействие

тамкниге:всильнойсамойявляетсяпо-моему,границ,отдальшеидальшевсеоттеснитьпытаютсяевреевкогдапроцессом,ссвязанакотораяглава,частности,Вновыми.дополнялисьвремявсекоторые

истории,этизаписатьрешиляИзраиль,вприехалимыКогда

т.д.ипреградывсевозможныечерезперескакиватьможетсвойствами:необычнымиобладаетифруктами

иовощамипитаетсякоторыйпаровозом,волшебнымсвместений-приключеегоисториипридумыватьсталяспать,Менахемасына

своегоукладываявот,Ижизни.вевреевуслучаетсячтохорошее,всеипраздникиминьян,жизни:еврейскойогонексинагогевдерживали-подвремявсекоторыелюдей,кругнекийбылтамвообщеирожами,-стооформленыбылисинагогеэтойвГарбузомМойшедругоммоимсМыпрежней!красивееновую,построилиносожгли,еёПравда,

всегда.действоваласинагогамалаховскаяиуспехом,увенчалисьнепопыткиэтинозакрыть,пыталиськоторуюсинагога,былаховке

-МалаВпогромов.московскихотскрытьсястараясьПодмосковье,впереселялиськоторыеевреев,многожилотамкактак«местечком»,

назватьможновполнеМалаховкуПодмосковнуюМалаховка».ке-местеч«Всказал:небылочутьМалаховке,ввремятовмыжилиА

значимый.малосредееврейскойвнохорош,исебепосамможет,образ,Хотядетям!еврейскимчитатьвича

его.распространяя-наоборот,аеврейства,этом,приМир,Большойввыходнайтипытатьсяаора,

сидетьнеНадонайдет.быстроонуверяю,Васяи,поискать,долженЧеловекмира.дляеврейства,для

делать».долженончтознает,«Человектак:этосказалЯдушу».своюзнает«Человек-нафшо»йодеа«Адам:

ответственность.бОльшуюсебянабратьзаставляла--ответственноотосвобождаланеМошиахаприхода

Любавичскийсказалкакчтобы,том,всостоитидея

мусор.разгребатьдолжнысамиМыорщика?выполнитьчтобыМошиах,придеткогдаждать,будем

-вспыхнумолниябудтокаквнутрименяУквидирует».-приМошиах«Ничего,сказал:человекодинТуттым.-окапроездкактакостанавливается,имусоракучуна

Машинаулочкам.иерусалимскимузкимпомицвую-томашиненаехалимыОднаждыслучай.одинскажу

момент?от чтобы требуется, нас от Что идеалу. к мир риведет

показывать.неегоникомуисундуквподальшехатьсвоепытаютсячастолюдисожалению,Кпонятно.им

Инеевреям.иноевреям,тольконепричем,людям,чтобытак,еврействосвоераскрыватьдолжныМы

-придовремяближайшеенадеятельностирейскойявляетсяэтоИотступаешь!»тынаступаешь,нетыли

-ЛюбавичвысказываниепомнитьнеобходимоЗдесьявляетсякризисаэтогогранейизоднойевреевДляпадениетеррор,исламскийреволюция,рмационная

-глобаграней:многооченькоторогоукризис,ивает

современного перспективы видятся Вам какими Вуничтожаем! себя сами мы масштабов: щих -достигвремя настоящее в ассимиляции роблема

творчеством. Вашим с связан не вопрос мой ий

ПРОГРАММААЯ

историй.хасидскихизвзятовсеэтоИтуации.впоступатьправильноичестнокактом,оуказаниеносдругпереговариваютсяпальмыкаквыражение,ное

(естьпальм»«языксложныйфилософия,мысловатаячудо,небылоглавнымсобрал,якоторыеисториях,

книгах.другихсовершеннонаоспитаныизприехаликтоте,ведьделом:непростымсовсем

своим,миреврейскийпочувствовалилюдичтобыь,

-долчеловеккактом,опростые:довольно-екоторыедлясложныоченькоторыхизнекоторыеправедника,

короткихмногопомещаетсякнигеВжизни.изуходамудрецаученикаминаписаннойТова»,ШемБаалие

-назваподкнигипереводамоегоосновенааписана

законах.еврейскихоинформациюичудесах,озыисторическийиобъединялакнигамоячтобыотел,

землёй.надлюдей»называется,чточудеса,егоПричемправедникам.им

-относилТовШемБаалчудо.являетсякоторыхцией»-праведнитакжеЕстьинженеров.илипрограммистов

«специализации»,жетакиеимеютсяправедниковскихКорочелюдям.открытыширококоторыете,естьая,

-котоправедники,естьбогатые,естьбедные,ведники-катеразныенаделятсяправедникиеврейскиечтоь,

т.д.инахоправа,своиотстаиватьевреевпопыткахоамаков,

1 11 2 |2 0Я Б Р Ь С Е Н ТС | УДОСЭ К

дляисториимыИскалиистории.другудруграссказывалимыночь

этувИвнимания.обращалималоудобстванаикомпанииобожали

молодыми,былимынароду:ство-количенемалоеповерьте,это,а

снимали,тогдамыкоторыенатах,-комнесколькихтехвпомещалось

сколькочеловек,столькоралось-набиПричемСубботу.наницы-пятсночьвпереночеватьчтобы

это приблизить пр Мошиах -

запихеврействобылооночтобы

виднобылооноМошиаха.хода

еврпрограммой«ЕслРебе:ского

Зассимиляция.Дрождаемости.

своеготеряянетелевизора,удома

делать,емучто-видувимеюЯ

пересвольнобывыражение:Есть

наоборот,асти,близостьРебе,

иГлобальная

араба-мусорщика?рольбмыже,чтола:

ликучуэтуидетзакрытзывается

ннаталкиваетсякакуювыполнять

расВамЯ-

овека:18евреевжизниреальнойоповествующиерассказы,ют-присутствунейвпоэтомунеприземлённой,«небесной»,абсолютно

выгляделанеТоваШемБаалфигурачтобытак,книгунаписаться-старалЯсомнений.вызываетнекоторыхдостоверностьхрониках,и

дневникахвзаписанныхсобытий,отчудесахегоорассказыотделитьневозможностьБешта,«сказочность»смущалавсегдаИсториков

Ребе.АлтериМежеричизМагиде–продолжателяхегооисториитакжебылитамчтобыкнигу,немонаписатьзахотелосьпростомнепозже

АТова.ШемБаалпроисторийзапаснарабатыватьсяначалнасуТаккниги.этойизчто-нибудьпрочитатьязыка)английскогознатоком

компаниинашейвбыля(аменяпросилидрузья«лехаим»,делатьищукутрадиционнуюестьстолСубботнийзасадилисьмыкогдаИ

рассказов.хасидскихсборникнебольшойбылэтосути,поюмор»,«Еврейский-Humor»«Jewishязыкеанглийскомнакнижкабыла

насУповсюду.рассказовночныхдрр

Я живу в хорошем районе Север-ного Лондона. Красивые дома, ухоженные улицы, престиж-ные магазины, зеленые про-сторные парки. Центральная

мечеть города, а неподалеку от нее — несколь-ко известных синагог. Здесь тихо и спокойно, а прохожие на улицах подчеркнуто вежливы и приветливы. Но всего в нескольких сотнях метрах от моего дома — совсем другой район, где проживают выходцы из арабских стран. Там шумно, совсем не так чисто, вывески магазинов и ресторанов сплошь на арабском. Там живут вполне добродушные люди, которые приехали в Великобританию, спасаясь от кошмара войны в своих странах. Но именно из таких кварталов выходят одурманенные религиозной пропаган-дой фанатики, решившие взять в руки оружие и пойти убивать. В том, что однажды им захочется убивать и евреев тоже, сомневаться не при-ходится.

Вчера на улицы Парижа вышло более полу-тора миллиона человек. Впечатляющий акт солидарности и национального единения. Тысячи табличек с надписями «Я — Шарли», «Я — полицейский», чуть реже встречающееся «Я — еврей». Здорово, что французы вышли на улицы сказать «нет» страху и террору. И жаль, что лозунг «Je Suis Juif» («Я — еврей») появился только сейчас. Последние годы стали особен-но страшными для 600-тысячной французской общины. Непрекращающийся животный анти-семитизм, все чаще перерастающий в физиче-ское насилие — погромы, избиения, убийства. Три года назад религиозный фанатик пришел в еврейскую школу в Тулузе и стал стрелять. Убил учителя и троих детей. Тысячи людей вышли тогда на демонстрации в знак солидарности с еврейской общиной. Но плакатов со словами «Je Suis Juif» у них не было. Франция еще не проснулась. Проснись Франция тогда, вполне возможно, что жертвы чудовищных терактов последних дней были бы живы.

Те полтора миллиона чело-век, что заполонили вчера улицы французской столицы, искренне надеются на перемены. Боюсь, что французские евреи настрое-ны гораздо менее оптимистично. В 2014 году в Израиль из Фран-ции эмигрировало более шести тысяч чело-век, почти вдвое больше, чем за предыдущий год. После бойни в кошерном супермаркете в Париже нет сомнений в том, что в 2015-м при-едет еще больше. А сколько еще уехало или собирается уехать в США, Канаду, Австралию, Великобританию? Ведущая европейская страна оказалась не в состоянии обеспечить безопас-ность крупнейшей еврейской общины Европы.

Однако Франция в этом не одинока. Волна дикого антисемитского насилия прокатилась за последний год и по другим странам Европы… Евреи третьего по величине шведского города Мальмё давно уже не могут спокойно выйти из дома: в лучшем случае их ждет плевок и сло-весные оскорбления, в худшем — физические увечья. Евреи уезжают из Мальмё, потому что оставаться там невозможно. А еще потому, что шведскому правительству на их судьбу, в сущ-ности, наплевать.

В Лондоне пока все спокойно. Здесь пока не громят еврейские магазины, не врываются в дома евреев, не бросают в синагоги бутылки с зажигательной смесью. Но все больше чле-нов местной общины признаются, что чувствуют себя в Великобритании крайне неуютно. И это английские евреи, которые всегда считали себя неотъемлемой частью королевства, преданны-ми подданными Ее Величества! Те, кто еще вчера не мог допустить и мысли о возможном переезде в другую страну, все чаще спрашива-ют себя, смогут ли они продолжать здесь жить.

И я прекрасно понимаю, что то, что произо-шло в Париже, может произойти в Лондоне хоть завтра. И дело здесь даже не в том, насколько

эффективны спецслужбы той или иной страны в предотвращении терактов. Специалисты по борьбе с террором во всем мире признают-ся: самое сложное — остановить террориста-одиночку. А таких потенциальных одиночек по всей Европе — десятки тысяч. Кто-то едет в тренировочные лагеря «Аль-Каиды» в Пакистан или Йемен, кто-то приобретает боевой опыт в Сирии и Ираке. А власти лишь разводят руками: мы не в состоянии контролировать их всех по возвращении.

Французский премьер-министр сказал вчера: если из Франции уедут евреи, это будет совсем другая Франция. Но это уже давно совсем другая Франция, совсем другая Европа. Десятки лет никто не хотел замечать, что про-исходит, все списывалось на издержки мульти-культурализма. Когда же все-таки поняли, что проблема есть, то в лучших европейских тради-циях решили ничего не делать. Мол, с годами все само рассосется. Не рассосалось. Конечно, не над всеми европейскими евреями нависла угроза физического насилия. Но по всей Европе евреи чувствуют себя некомфортно, и все боль-ше и больше людей это ощущение побуждает к перемене мест. Еврейскую карту Европы в ближайшие годы ждет серьезная перекройка.

Весь мир смотрел вчера прямую трансляцию марша солидарности в Париже. Евреи Европы будут пристально следить и за тем, что произой-дет в стране после марша, ведь ситуация во Франции показательна для всех без исключения европейских государств. Слишком много слов было сказано за последние годы и слишком мало сделано. Так что, думаю, и мне в Лондоне рано или поздно придется собирать чемоданы.

JE SUIS JUIFС

Жаль, что лозунг «Je Suis Juif» («Я — еврей») появился только сейчас. Последние годы стали особенно страшными для 600-тысячной фран-цузской общины. Непрекращающий-ся животный антисемитизм, все чаще перерастающий в физическое наси-лие — погромы, избиения, убийства.

| ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 201528

МНЕНИЕ

Семен Довжик

ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 2015 | 291 4 | Э КСОДУС | С Е Н ТЯ Б Р Ь 2 0 1 2

НЕ ЗАБУДЬ

Cудьба «Черной книги», документально зафиксированных свидетельств Холокоста на территории СССР, как известно, драматична: ни Илья Эренбург, ни Василий Гроссман, ее редакторы-составители, так и не дождались ее выхода. В конце 40-х, почти одновременно с разгромом Еврейского антифашистского комитета (ЕАК), был рассыпан набор

«Черной книги», уничтожены уже отпечатанные листы, конфискованы гранки и рукопись. В 1980 году книга впервые вышла на русском языке в Иерусалиме. А еще через 34 года — в России.

В Москве в рамках книжной ярмарки non/fiction состоялась долго-жданная презентация книги-события, книги-артефакта, книги-судьбы. Jewish.ru поговорил с «зачинщиком» этой непростой затеи — редакто-ром, переводчиком, издателем и продюсером Феликсом Дектором.

— Феликс, можно ли сказать, что сегодня великий день, без пре-увеличений и патетики? Ведь произошло нечто из ряда вон: «Чер-ная книга» наконец увидела свет в России?— Точно. Из ряда вон. Ибо долгое время думали, что «Черная книга» исчезла навсегда. В 1947-м, на исходе лета, было приказано остановить печатный станок, были изъяты все черновики, экземпляры готовой рукописи и корректурные оттиски набора, а в январе 1948-го — убит председатель ЕАК [Соломон] Михоэлс… Ну, и все остальное: полный разгром ЕАК, аресты деятелей еврейской культуры, охота на «космопо-литов», позорное «дело врачей»…

— На презентации кто-то из выступающих сказал, что малейший шаг в сторону антигуманизма мгновенно порождает монстров: фашизм (я так понимаю, необязательно в немецком исполнении) всегда подстерегает всех нас. Все мы, человечество то есть, бываем заворожены апологией зла… — Абсолютно согласен. То, что произошло с евреями «благодаря» немецкой идее национальной исключительности, арийскому мифу, может произойти в любую минуту с любым народом. Причем, если офи-циальная доктрина, идеология предписывает национализм как норму, большинство сразу же идет за ней. Судьбе же тех, кто умеет мыслить самостоятельно и противится этому, не позавидуешь. Вначале — идеи, идеологемы, а потом, когда это воплощается в жизнь, наступает ад — то, что нельзя описать словами. Сегодня как раз открывал презентацию Саша Гельман, известный драматург, описавший этот ад на земле в эссе «Детство и смерть». Ты читала его?

— Читала. И говорила с ним об этом: возможно, по силе воздей-ствия в мире нет ничего равного.— «Черная книга» — всего лишь документ, это тоже нечто, чему нет равных. Я ее вообще рассматриваю как шестую книгу Пятикнижия, не меньше… Она свидетельствует о попытке окончательно уничтожить мой народ. Вряд ли она войдет в канон, это понятно. Но полагаю, что должна…

— Говорили также о том, что эта книга должна быть в каждой школе.— Более того, в каждом доме. Пусть даже не сразу ее прочтут, но одна мысль, что она вот здесь, где-то рядом, что она у тебя дома, чрезвы-

чайно важна. Между прочим, это как бы «двойная» память — и о загу-бленных жизнях, и о тех, кто создавал «Черную книгу»: иные из них были убиты, арестованы, посажены.

— Двойной памятник человеческому горю и мужеству?— Именно так. Для меня, кстати, не было принципиально издать ее непременно самому. Было важно, чтобы она вышла в принципе.

— Допечатка тиража будет? Мне вот не досталось: сразу раскупи-ли…— Книга будет жить своей жизнью: раскупят — будет допечатка. Тем более что цена ниже себестоимости. Школы и библиотеки получат ее бесплатно.

— Феликс, я часто беру интервью у людей еврейской националь-ности. Судьбы у них разные, конечно, но век-волкодав проехался по многим с нечеловеческой силой. Скажем, известна трагиче-ская судьба Марии Рольникайте, «литовской Анны Франк», на свой лад ощутили на себе прессинг времени и Войнович, и Александр Гельман… А вы пережили что-то подобное? — Ну, я, конечно, избежал многого, но чисто случайно. Начнем с того, что первый раз я попал в тюрьму в семилетнем возрасте…

— То есть как? — Пришли за мамой и нас с братиком годовалым заодно прихватили. Я лежал с воспалением легких и загремел в тюремный лазарет. Роди-тели мои, «отпетые» коммунисты-идеалисты, сидели за решеткой еще в буржуазной Литве. В 1924 году маму из этой «буржуазной» тюрьмы выпустили под залог, и она бежала в СССР. Ну а в 1938-м, уже во време-на «ежовщины», ее взяли уже «свои».

— А отец?— Отец сидел с 1936 года, ему дали пять лет, опять-таки «свои». Он отбывал срок в Амурлаге, а маму держали под следствием девять месяцев. Но тут расстреляли самого Ежова, и ее освободили. Я жил в

«Äëÿ ìåíÿ ýòî øåñòàÿ êíèãà Ïÿòèêíèæèÿ»

Э КСОДУС | С Е Н ТЯ Б Р Ь 2 0 1 2 | 1 5

детдоме, мама приехала, забрала меня. Я, кстати, тогда был как Павлик Морозов: страшно переживал, что мои родители — «враги народа». И фраза Сталина знаменитая, что, мол, «сын за отца не отвечает», меня поддерживала в эти дни.

— Сталина тогда любили больше, чем своих родителей — вот в чем ужас, собственно… В начале войны, когда вторглись немцы, вы были в Каунасе. Как вас угораздило оказаться в эти дни в Литве? — Опять же случайно. Мамина сестра росла в Литве и вышла замуж за литовского коммуниста, который тоже посидел в тюрьме за свои убеждения, еще когда Литва была независимой. А в 1940-м Литва «присоединилась» к СССР, и он стал большим начальником — уже сам сажал. Мама очень хотела повидаться с родителями, и муж сестры это устроил. Летом 1941 года мы с мамой приехали в местечко Рокишкис, где я впервые увидел дедушку с бабушкой. Мы были вместе четыре дня. А тут выяснилось, что у тетиного мужа, как и у меня, день рождения 21 июня. Тетя позвонила и говорит: приезжайте, день рождения отпразд-нуем двойной и все вместе поедем в Палангу, отдохнем.

— А 22 июня на рассвете начали бомбить Каунас…— Ты, конечно, знаешь, что сделали в Каунасе с евреями?

— Разумеется.— Немцам даже не нужно было особо стараться: постарались сами литовцы. И вот тут — судьба наша такая счастливая, повезло, что дядя был большой чин, — мы попали в единственный эшелон с эвакуиро-ванными, который ушел из Каунаса в первый день войны. Больше таких эшелонов не было…

— Это просто невероятно! Приехать за несколько дней до нача-ла войны в Литву и уйти от верной смерти! Если бы драматург написал такое, ему непременно бы заметили, что это выдумки, «литературщина». — Это точно. Судьба, что называется…

— После всего произошедшего неужели вы не верите в предна-значение свыше? Для чего-то же нужно было, чтобы этот един-ственный поезд ушел из-под носа нацистов.— Однако шесть миллионов евреев не уехали на таком поезде... И я, к сожалению, в знаки свыше не верю: я человек неверующий. Хотя умом понимаю, что без веры человек живет чисто биологически.

— На вашем счету немало издательских и кинематографических проектов, причем, насколько я понимаю, некоторые из них осу-ществили на свой страх и риск, без особой поддержки «сверху»: «Подстрочник», «Нота»… Все это давалось с огромным трудом? «Подстрочник» ведь вообще пролежал без движения десять лет? — Все мои проекты давались с трудом, это правда. И «Подстрочник», и издание гениальных книг Ицхокаса Мераса... На пробивание его рома-на «Ничья длится мгновенье» ушло без малого три года! Следующий его роман я носил по редакциям издательств и журналов целых два года. О «Подстрочнике» уже много рассказывал режиссер Олег Дорман: как он пытался найти 100 тысяч долларов на фильм, как его отфутболивали телеканалы и Министерство культуры…

— А потом выяснилось, что «Подстрочник» — рейтинговый фильм: улицы пустели во время его демонстрации по телевидению, будто это не исповедь пожилой дамы, а «Семнадцать мгновений весны». Было забавно, если тут уместно такое слово, когда Олег Дорман отказался от премии ТЭФИ, «припечатав» наше телевидение при-народно! Услышав это, я ликовала, если честно… — Интересно, что оба фильма — и «Нота», и «Подстрочник» — были закончены, когда их героев уже не было в живых. Главное, что удалось запечатлеть их вживую. Потом была огромная, дорогостоящая работа: досъемки, монтаж, архивы, много чего еще…

— А кто давал деньги на «Черную книгу»?— Преимущественно люди, обычные люди — через краудфандинговую площадку «Планета.ру», созданную для того, чтобы собирать народные средства на проекты.

— Знаю. Мы с Евгением Цымбалом, известным режиссером, сей-час пытаемся с помощью «Планеты» собрать средства на фильм о Маше Рольникайте. — Это непременно нужно сделать. Непременно.

— Задам, так сказать, геополитический вопрос. Денис Драгунский написал тут короткую статью, получившую большой резонанс: о том, что Израиль необходимо сохранить и защитить от нашествия варваров. Ибо эта страна — единственный оплот европейских ценностей на Ближнем Востоке. — И не только там: рухнет Израиль — рухнет цивилизация в том виде, в каком мы ее понимаем, со всеми ее завоеваниями в области прав чело-века хотя бы. Исламистов полно и в Европе, и в Америке, они задают там тон.

— Благодаря толерантности европейских властей?— Да какая там толерантность! Чистый прагматизм. Это реальные изби-ратели, и политики должны с ними считаться, чтобы быть избранными.

— А потом их же страны полетят в тартарары…— Ну а кто об этом думает? «Тартарары» когда еще будут... А избираться нужно сейчас.

— Это вопрос ответственности. При нынешнем состоянии совре-менного мира, с его сверхмощным оружием, ответственность ведь усиливается? — Что правда, то правда. Ответственность сейчас, возможно, главное слово.

— Ну а мера вашей личной ответственности — ваши проекты?— Да нет, зачем так серьезно? Мне просто интересно. Я живу этим: издать романы Мераса или первое полное собрание сочинений Вла-димира Жаботинского, поддержать Дормана… Вот и «Черная книга»,

наконец, увидела свет в России. Живя в Израиле, я часто приезжаю в Москву: сижу в «Ленинке», отыскиваю неизвестные работы Жаботин-ского, которые четверть века назад были освобождены из спецхрана и переданы в свободный доступ, но ни у кого до них руки не доходили. Между прочим, в связи с изданием книг иногда странные вещи про-исходят. В 60-х годах я работал в «Детгизе», и мой хороший товарищ, замечательный поэт Володя Соколов, попросил помочь его другу издать первую книжку. Друга звали Юз…

— Алешковский?— Ну а какой еще у нас есть Юз? (смеется) Я, разумеется, помог. И что вы думаете? В 70-х, когда я был уже в Израиле, мы породнились.

— Каким образом?— Он женился на моей дочери Ирине.

— Вот уж, действительно, чудны дела Вс-вышнего… — Приводя его в «Детгиз», я, конечно, не мог этого предвидеть. Да и он в ту пору шоферил в «Мосводоканале». Но только вся Москва распевала его песенку:

Товарищ Сталин, вы большой ученый, В языкознанье знаете вы толк, А я простой советский заключенный, И мне товарищ — серый брянский волк…

— У вас в жизни много странных сплетений, совпадений?

— Главное сплетение, может быть, то, что я живу в стране, которая находится в эпицентре большой истории. Израиль сейчас далеко не тот, каким был почти сорок лет назад, когда я туда приехал. Будь я религиоз-ным человеком, непременно сказал бы, что это и есть промысел Б-жий.

Беседовала Диляра Тасбулатова

«Черная книга» — всего лишь документ, это тоже нечто, чему нет равных. Я ее вообще рассматриваю как шестую книгу Пятикнижия, не меньше… Она свидетельствует о попытке окончательно уничтожить мой народ.

| ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 201530

ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 2015 | 31

- Недавно состоялось очень важное, если не самое главное событие Любавичского мира, - ежегодная Конференция по-сланников Любавичского Ребе в Нью-Йорке. Каковы особенно-сти этой Конференции?

- Обычно Конференция продолжается шесть дней: начинается она в среду и заканчивается в понедельник. Вы даже себе не представ-ляете, сколько всего происходит за эти дни! Прежде всего, в четверг, пятницу, воскресенье и понедельник одновременно проходят не-сколько сотен учебных сессий. И те 3 500 – 4 000 раввинов, которые приехали на Конференцию, расходятся по учебным семинарам-сес-сиям, тематика которых охватывает все стороны и особенности ев-рейского центра: как выступать перед аудиторией; как открыть новый любавичский центр в маленькой общине, в большой, в университете; как открыть еврейский детский сад и еврейский лагерь, еврейскую воскресную школу; как провести несколько хуп-свадеб одновремен-но (гала-хупы); как заниматься сбором фондов и правильно органи-зовать бухгалтерский учет; как использовать в работе социальные ин-тернет-сети; как эффективно провести ремонт здания, как организо-вать рекламную кампанию и издавать публикации; как организовать программы для женщин, детей и заключенных в тюрьмах и т.д., одним словом, все, что Хабад Любавич делает по всему миру. Причем, всег-да есть те раввины, которые успешны в том или ином виде работы, и они делятся со всеми желающими своим опытом. Причем, высту-пления проходят на разных языках, и для того, чтобы было понятно всем, кому это нужно, разработана система синхронного перевода на нужный язык. Потому что, скажем, какой-либо раввин успешно дела-ет что-то во Франции и выступает, соответственно, на французском языке, но те, которые хотят у него поучиться, говорят, например, по-английски или на иврите, или по-русски. Поэтому необходима систе-ма перевода.

- То есть, это как международный университет раввинов!

- Ребе сказал, что посланникам необходимо раз в году собираться вместе, когда они могут помочь друг другу, поддержать, подбодрить, обменяться опытом и информацией. После этого все разъезжаются, став сильнее, мудрее, духовно богаче. При всем том, что очень важно перенять опыт друг друга, все же главным является то, что каждый любавичский раввин раз в году имеет возможность побывать в доме Отца, в доме учителя, в доме Ребе на «Севен Севенти», где вместе набираются духовной энергией, после чего с новыми силами возвра-щаются по своим общинам, продолжая миссию посланников Ребе.

Хотелось поделиться с общиной важной мыслью: несмотря на то, что Ребе, будучи с 1994 года не с нами в этом физическом мире, он продолжает руководить огромной организацией – Хабад Любавич, продолжает быть лидером, Моше-рабейну нашего поколения. Ли-дером, который дает благословения, отвечает всем, кто хочет задать вопрос, разъясняя человечеству, в чем заключается задача каждого человека на этой земле.

Тысячи раввинов, являясь его посланниками, представителями, каждый в том месте мира, куда Ребе его послал, помогают людям вы-полнить свое предназначение.

Очень впечатляет момент Конференции, когда называются страны мира, где есть посланники Ребе, и в этот момент посланники данной страны встают. Причем, есть страны, в которых только один послан-ник, а есть, в которых – 500. И все они встают! А в это время на экране высвечивается год, когда в данную страну впервые приехал любавич-ский посланник. Допустим, в Израиле первый посланник появился в 1948 году, а были несколько стран, куда посланники впервые приеха-ли в 2014 году.

ВОПРОСЫ К РАВВИНУ

На ва ши во про сы от ве ча ет рав вин Ев рей ско го

цен тра рус ско языч ной об щи ны Майами

Александр КаллерДан РодкинБостона

| ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 201532Э КСОДУС | С Е Н ТЯ Б Р Ь 2 0 1 2 | 1 9

- Да, но ведь Ребе приступил к своей миссии в 1950 году, как же посланники были в Израиле уже в 1948?

- Это были посланники Предыду-щего Ребе. Так вот, начиная с 1950 года по 1994 год, Ребе послал 1 300 – 1 400 посланников. А с 1994 года по настоящее время в разные страны мира выехали более 3 000 посланни-ков! То есть, за последние 20 лет вы-ехало больше, чем за 45 лет работы Ребе. И это демонстрирует не только то, что дело Ребе живет по сегодняшний день, но и то, как оно ширится и растет.

В 1950 году Ребе сказал, что наша цель – дойти до каждого еврея, донести до него 613 заповедей Торы, а потом и до каждо-го нееврея, распространяя по миру 7 заповедей Ноаха, которые были даны всему человечеству.

Нашей общине важно знать, что если у кого-то в любой точке мира возникает вопрос, есть лидер, к которому можно обратить-ся, есть Ребе и его посланники во всех точках Земного шара.

Хабад Любавич на сегодняшний день - самая большая еврей-ская организация в мире, феномен, аналогов которому еще не су-ществовало. И все это Ребе создал своими руками.

Появляются новые страны, новые города, новые районы, куда добираются посланники Ребе, и мир движется к скорому приходу Мошиаха!

- Вам, может быть, запомнились чьи-либо выступления, о которых Вы хотели бы упомянуть?

- Интересно выступал Юлий Эйдельштейн, который с 1913 года является спикером израильского Кнессета.

- Он соблюдает традиции?

- Да, он стал религиозным ещё в Советском Союзе и расска-зывал о том времени, когда, будучи отказником, сидел в тюрьме, где у него забрали тфиллин. Правда, потом вернули, но при этом сняли с тфиллина ремешки. А когда он увидел, как КГБешник со-брался ломать коробочку тфиллина, пытаясь заглянуть, не прячет ли Эйдельштейн там что-нибудь, он от обиды за неуважительное отношение к еврейской святыне, полез драться с представите-лем власти. И тогда его посадили в карцер.

Еще было интересным выступление раввина из Англии – рабби Дубова.

Он рассказал о том, что однажды у него дома раздался теле-фонный звонок. Позвонила женщина из Израиля, которая попро-сила спасти её отца. «Мой папа умер», – сказала женщина. «Как же я могу его спасти?» - спросил её раввин. «Много лет назад мой папа разошелся с мамой и женился в Англии на известной актри-се по имени Тельма, тоже еврейкой. Сейчас папа умер, а Тельма собирается его кремировать. Все мои просьбы не делать этого не увенчались успехом».

А надо сказать, что звонившая женщина была религиозной и жила в Израиле в районе Меа Шеарим, где живут ультраортодок-сы. Женщина дала раввину телефон актрисы, и он ей позвонил: «Здравствуйте, миссис Тельма, я раввин Дубов...» «Раввин?!» - вскричала актриса и бросила телефонную трубку. В это время

из Израиля звонит дочь покойного и спрашивает: «Ну, что?» Рабби Ду-бов ответил, что та просто бросила трубку. «Но Вы должны спасти мое-го отца», - заплакала звонившая.

Тогда раввин позвонил актрисе опять: «Да, я раввин Дубов, но не-красиво бросать трубку, даже не по-говорив. Выслушайте меня, пожа-луйста!» - «Я знаю, Вы собираетесь мне сказать, что нельзя сжигать еврея», - крикнула актриса. Раввин ответил: «Нет, мне просто хотелось

бы с Вами встретиться». – «Хорошо. Мы можем с Вами встретиться в воскресенье

в 12 часов, но чтобы Вы знали, - в понедель-ник в 3 часа состоится кремация!»

В воскресенье рабби Дубов подъезжает к её громадному дому. Его провели в большую комнату, в которой у окна спиной к нему сидела актриса и, не поворачиваясь, сказала: «Вы, наверное, хо-тите мне рассказать, как я буду гореть в аду!» «Меня не волнует, как Вы будете гореть в аду», - ответил равин. «Как Вы можете со мной так говорить!?» - вскричала актриса. «А как Вы ведете себя? Раввин вошел в комнату, Вы даже не встали?»

Тогда она повернулась к нему лицом и пригласила сесть.

- «Почему вы против захоронения?» - спросил рабби Дубов.

- «Я не могу представить, как тело моего мужа будут есть чер-ви...»

- «Вам легче представить, как он будет гореть в печи?»

- «Но я терпеть не могу эту вашу похоронную церемонию с ми-ньяном и со всеми выступлениями!»

- «Я похороню Вашего мужа без выступлений и без миньяна!»

- «Вы действительно можете это сделать?»

- «В этом случае, - да. Более того, Вы можете даже не прийти на церемонию, я все сделаю сам».

Она взяла из рук раввина форму, подписала все, что нужно было, и сказала: «Возьмите это и уходите, пока я не передумала!»

Её мужа в тот же день похоронили на еврейском кладбище.

Через месяц из Израиля позвонила дочь и сказала: «Мы хотим поставить памятник, но не знаем, где папа похоронен...» Ведь на похоронах не присутствовал никто из членов семьи.

Итак, дочь прилетела из Иерусалима. Не надо, видимо, гово-рить о том, что у неё, ультраортодоксальной еврейки, не было никаках взаимоотношений с её мачехой, которая так агрессивно относилась ко всему еврейскому.

«И вот, - продолжал свое выступление рабби Дубов, - мы едем в машине на кладбище: за рулём я, любавичский раввин, на за-днем сиденьи - религиозная еврейка из Меа Шеарим, а рядом с ней - известная британская актриса. На кладбище я отошел в сто-рону, а когда повернулся, увидел, как две женщины, обнявшись, плачут, стоя у могилы близкого им человека.

После всего Тельма благодарила меня за то, что я убедил её поступить правильно, а перед Рош Ашана она позвонила и попро-сила разрешения прийти на праздничные службы. Позже она за-хотела присоединиться к нашей синагоге, став её членом».

Юлий Эйдельштейн

Рабби Ниссан Довид Дубов

ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 2015 | 33

Raisa AronovaPolina Fred

Alla KitaygorodskayaArkadiy Shapiro Michael TendlerAnna TraininaNikolay Voschin Leonid Weisberg

Ассоциация ветеранов войны Штата Массачусетсс прискорбием сообщает о смерти своего товарища

президента Ассоциации

аРкаДиЯ ШаПиРО

Выражаем соболезнование родными близким покойного.

| ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 201534

Faina Abramova 8 Nisan March 28Etya Ainbinder 29 Adar March 20Lev Aleksandrovich 11 Nisan March 31Sofia Alperin 12 Adar March 3Wulf Avrashov 21 Adar March 12Boris Berman 3 Adar February 22Sara Bernstein 18 Nisan April 7Ida Besher 22 Adar I March 13Etta Blumental 28 Adar II March 19Olga Borochina 26 Adar II March 17Isaak Breger 15 Adar I March 6Yakov Breger 16 Nisan April 5Betya Broverman 3 Nisan March 23Rakhil Burdman 8 Nisan March 28Teodor Chafetz 26 Nisan April 15Doctor Charny 30 Adar I March 21Boruch Chesin 2 Adar II February 21Chaim Chesin 21 Nisan April 10Avraham Danzig 8 Adar II February 27Isak Davidovich 20 Nisan April 9Chana Dimont 17 Adar I March 8Margarita Dobrushkina 25 Nisan April 14Avram Dukhovniy 1 Nisan March 21Leonid Dvorzhets 1 Adar II February 20Roza Elfant 22 Nisan April 11Uri Elgart 21 Adar II March 12Vladimir Entov 6 Nisan March 26Abram Epstein 28 Nisan April 17Zelda Fabrikant 11 Adar II March 2Lenya Fayner 18 Adar March 9Genya Feigina 14 Adar March 5Zina Feldman 15 Nisan April 4Stella Fish 25 Nisan April 14Ida Fishelevich 15 Adar I March 6Igor Frantsuzov 28 Nisan April 17Chaim Frid 30 Nisan April 19Lipa Furman 14 Nisan April 3Eduard Gafanovich 20 Adar March 11Abraham Galper 5 Adar February 24Sarra Galper 3 Nisan March 23Efim Gitterman 1 Nisan March 21Izrail Goldberg 21 Adar I March 12Boris Goldshtein 24 Adar II March 15Luba Gotlib 25 Adar II March 16Igor Guralnik 15 Adar I March 6Chaya Gurevich 9 Nisan March 29Moisey Gurevich 19 Adar I March 10Saul Gurevich 7 Adar February 26Yoheved Haiut 16 Nisan April 5Lazer Ioffe 1 Nisan March 21Esfir Iskovitch 2 Adar I February 21Roza Kagan 22 Adar II March 13Tatiana Kapitanovskaya 22 Nisan April 11Maria Karpovsky 26 Nisan April 15Abram Katz 8 Adar February 27Mikhail Kaushanskiy 3 Adar I February 22

Milana Kelman 19 Nisan April 8Miriam Khazan 2 Adar II February 21Mordko Kirnos 7 Adar February 26Valeriya Klebanov 26 Nisan April 15Berta Koldertgeva 5 Adar II February 24Bluma Koltoniuc 8 Adar February 27Favel Konevsky 24 Nisan April 13Maria Kosorukova 19 Nisan April 8Mindel Kostrak 30 Nisan April 19Rachil Kozhushnyan 15 Adar March 6Bronya Kravets 1 Nisan March 21Victor Kritzman 23 Adar II March 14Geyman Kupsik 22 Adar II March 13Faina Lebedinskaya 1 Nisan March 21Lyubov Leshchinskaya 11 Nisan March 31Michael Levy 20 Nisan April 9Anton Lifshits 1 Adar II February 20Liya Livshits 19 Adar March 10Mikhael Loiberg 5 Nisan March 25Alexander Luban 2 Nisan March 22Emma Lyubarskaya 21 Adar March 12Girsh Malkov 9 Adar I February 28Henya Manuylenko 8 Adar I February 27Naum Manuylenko 13 Nisan April 2Leonid Margolin 27 Adar March 18Tatyana Margolin 30 Adar I March 21Boris Mashalov 21 Adar II March 12Boris Medvedovsky 15 Adar II March 6Sheina Leah Merkovich 17 Adar March 8Roza Milyavskaya 3 Adar February 22Tanya Mirochnik 27 Nisan April 16Yakov Monisov 27 Nisan April 16Fanya Ochakovsky 29 Adar I March 20Revekka Petrovskaya 22 Adar I March 13Faina Pevzner 7 Nisan March 27Zalman Peysel 23 Adar March 14Lev Polyakov 2 Adar I February 21Vilen Povzner 10 Adar I March 1Chayim Rabinovich 6 Adar II February 25Evgeniy Rapoport 3 Adar February 22Shlomo Rapoport 25 Adar March 26Liza Kigel Raskin 30 Nisan April 19David Rikun 24 Adar II March 15David Rivkin 17 Adar II March 8Lilya Rodkin 5 Adar February 24Solomon Rodkin 14 Nisan April 3Roza Rosenman 17 Adar II March 8Yuliy Rozental 26 Adar II March 17Feyga Rozhnyatovskaya 4 Nisan March 24Tsilya Rubinshtein 2 Nisan March 22Anna Rudnitskaya 12 Adar I March 3Manya Sandler 17 Nisan April 6Chaim Savelski 27 Nisan April 16Chava Shaenzon 7 Nisan March 27Edith Shane 2 Adar I February 21Avitai Shapiro 7 Nisan March 27

Issak Shapiro 22 Nisan April 11Meir Shechter 16 Adar March 7Khana Shekhvits 13 Adar March 4Boris Sheyn 10 Nisan March 30Fanya Shichmanter 18 Adar II March 9Fanya Shmukler 4 Nisan March 24Mikhail Shmukler 25 Nisan April 14Yan Shmuylovich 15 Nisan April 4Dora Shnayder 29 Nisan April 18Moishe Shpits 6 Nisan March 26Tatiana Shteyngardt 13 Adar I March 4Tatyana Shtulman 3 Adar February 22Richard Shugarman 7 Nisan March 27Betya Shvartsman 7 Adar I February 26Yosif Sirota 2 Nisan March 22Alfred Slifka 7 Adar II February 26Goda Slutskaya 18 Adar March 9Aron Solomyanskiy 16 Nisan April 5Yuriy Solovey 8 Nisan March 28Raisa Sonkina 30 Nisan April 19Aleksandra Stolerman 8 Nisan March 28Esther Sulla 4 Nisan March 24Maya Svirskoy 7 Nisan March 27Frida Tabanskiy 3 Adar II February 22Shifra Tanfilyev 7 Adar II February 26Dovid Tel 1 Adar I February 20Feyga Temin 1 Adar I February 20Genia Temina 21 Adar I March 12Ilya Temkin 28 Nisan April 17Sonya Trokhman 20 Nisan April 9Lyubov Tsesler 11 Nisan March 31Abram Tseytin 28 Adar March 19Ilya Tsukrov 9 Adar February 28Ida Turetskaya 23 Nisan April 12Ruven Tverskoy 6 Adar II February 25Roza Vakhlis 6 Adar II February 25Dina Valdman 13 Adar March 4Larisa Vayntraub 24 Adar March 15Shlomo Vaysband 1 Adar February 20Anna Velkovich 23 Adar II March 14Gita Vikhman 14 Nisan April 3Golda Vilk 16 Adar March 7Grigoriy Vishnevetskiy 14 Nisan April 3Luba Vladimirskiy 5 Adar I February 24Mikhail Vladimirskiy 12 Nisan April 1Moysha Volf 19 Adar March 10Shprinia Yastrebner 21 Adar March 12Chana Yeremova 22 Nisan April 11Anna Zadova 13 Nisan April 2Sulamif Zaika 26 Adar March 17Chana Zaretskaya 29 Nisan April 18Chana Zaytzev 17 Adar I March 8Esfir Zazovskaya 15 Adar March 6Irina Zeliger27 Adar March 18Giny Zolotorevskaya 16 Adar II March 7

ОтМеЧаеМ ЙОРЦаЙт (годовщину смерти):

имя Дата В этом году

j e w i s h s o u l

HAS THE REDEMPTION BEGUN YET?

Your letter reached me with some delay. In it you express your desire to learn more about the Lubavitch

movement, etc. You also ask for clarification of certain questions.

Needless to say, it is difficult in the medium of a letter to expound adequately upon the various questions and matters that you touch upon in your letter. Actually, there is no need to have recourse to such correspondence, inasmuch as your Lubavitcher friends in London, whom you also mention in your letter and with whom you have personal contact, will be glad to go into some of these questions with you at length.

At any rate, in order not to turn you down completely, I will attempt to answer the first question that you put in your letter, where you refer to a statement of mine which you saw quoted in the press, to the effect that the happenings in our time in general, and in the Land of Israel in particular, are not the Beginning of the Redemption (Atchalta d’Geulah), while on the other hand I state that life in Israel should be conducted in accordance with the Torah, and you wonder whether there is an inconsistency there.

I wish to assure you that there is no inconsistency in the two statements, inasmuch as they are both based on Torah.

Thus the first statement, namely, that we are not yet at the beginning of the Geulah, is based on the clear ruling of the Rambam, who has explicitly defined the conditions and evidence by which to judge whether or not we are at the threshold of the Geulah. Be it noted that this statement of the Rambam is to be found not in any of his non-halachic works, where there may be room for various interpretations, but in his major Code, where he states the laws (dinim) in clear, precise and unequivocal terms. This is what he says, after describing the last days of the Galut:

There will arise a king from the House of David, studying the Torah and practicing the mitzvot like his father David, according to the Written Torah and the Oral Torah, and he will induce all the Jewish people to walk in its ways and strengthen its repair, and he will battle the battles of G-d—it

may then be assumed that he is Moshiach. If he did so and was successful and built the Sanctuary in its place, and gathered the dispersed of Israel—then he is Moshiach with certainty . . .

We see clearly that even after he induces all of the Jewish people to walk in the path of Torah, etc., it may only be assumed that he is Moshiach, but it is not yet certain, and it could in fact turn out that he is not. In other words, there is still a possibility that even this development will not necessarily spell the end of the Galut. As a matter of fact, the Rambam mentions in the previous halachah the fact that there was a time in Jewish history when it appeared that Moshiach had arrived, in the person of Shimon ben Kuziba, yet it later became quite clear that he was not. Only when—as the Rambam says—he will build the Sanctuary in its place and will gather the dispersed of Israel, only then will it be certain that he is Moshiach beyond all doubt. On the basis of your letter, I think it is surely unnecessary to explain to you that the Jewish belief is that the end of the Galut will come when Moshiach himself brings about the ingathering of the exiles, as is clearly evident from the Rambam quoted above.

Pursuant to the above, I trust you will not take it amiss if I add a personal note, to the effect that what has been said above about the conduct of a Jewish congregation or community applies also to the individual Jew, namely the obligation of a Jew to conduct his personal life in accordance with the Torah and mitzvot. This, of course, also includes the great principle of the Torah of “Love your fellow as yourself,” namely, to share a vision of the good by helping others move in the same direction. This is incumbent particularly upon one who goes beyond being just a private individual and who has an influence upon the many. The responsibility of such a person to exercise his good influence in his immediate surroundings and in the world at large is, of course, all the greater. In your case, I see that Divine Providence has granted you a special gift for writing articles and books, etc., through which you are able to reach a very considerable segment of our brethren in different parts of the world. Clearly, it is your sacred duty to utilize this gift to inspire your readers to seek a closer identification with the Jewish people, not only in thought and speech, but in actual everyday life and conduct, in accordance with the principle of our Sages that the essential thing is the deed. EM

From the Rebbe's personal correspondence

| ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 201538

m a d e y o u t h i n k

TEN SIMPLE IDEAS TO CHANGE YOUR LIFEJonathan Sacks

Have you made your new year resolutions? If not, try the following. Each is potentially life changing.

1. Give thanks. Once a day take quiet time to feel gratitude for what you have, not impatience for what you don’t have. This alone will bring you halfway to happiness. We already have most of the ingredients of a happy life. It’s just that we tend to take these for granted and focus on unmet wants, unfulfilled desires. Giving thanks is better than shopping – and cheaper too.

2. Praise. Catch someone doing something right and say so. Most people, most of the time, are unappreciated. Being recognized, thanked and congratulated by someone else is one of the most empowering things that can happen to us. So don’t wait for someone to do it for you: do it for someone else. You will make their day, and that will help to make yours.

3. Spend time with your family. Make sure that there is at least one time a week when you sit down to have a meal together with no distractions – no television, no phone, no e-mail, just being together and celebrating one another’s company. Happy marriages and healthy families need dedicated time.

4. Discover meaning. Take time out, once in a while, to ask: “Why am I here? What do I hope to achieve? How best can I use my gifts? What would I wish to be said about me when I am no longer here?” Finding meaning is essential to a fulfilled life – and how can you find it if you never look? If you don’t know where you want to be, you will never get there, however fast you run.

5. Live your values. Most of us believe in high ideals, but we act on them only sporadically. The best thing to do is to establish habits that get us to enact those ideals daily. This is called ritual, and it is what religions remember but ethicists often forget.

6. Forgive. This is the emotional equivalent of losing excess weight. Life is too short to bear a grudge or seek revenge. Forgiving someone is good for them but even better for you. The bad has happened. It won’t be made better by your dwelling on it. Let it go. Move on.

7. Keep learning. I learnt this from Florence

in Newcastle, whom I last met the day she celebrated her 105th birthday. She was still full of energy and fun. “What’s the secret?” I asked her. “Never be afraid to learn something new,” she said. Then I realized that if you are willing to learn, you can be 105 and still young. If you are not, you can be 25 and already old.

8. Learn to listen. Often in conversation we spend half our time thinking of what we want to say next instead of paying attention to what the other person is saying. Listening is one of the greatest gifts we can give to someone else. It means that we are open to them, that we take them seriously and that we accept graciously their gift of words.

9. Create moments of silence in the soul. Liberate yourself, if only five minutes daily, from the tyranny of technology, the mobile phone, the laptop and all the other electronic intruders, and just inhale the heady air of existence, the joy of being.

10. Transform suffering. When bad things happen, use them to sensitize you to the pain of others. The greatest people I know – people who survived tragedy and became stronger as a result – did not ask “Who did this to me?” Instead, they asked “What does

this allow me to do that I could not have done before?” They refused to become victims of circumstance. They became, instead, agents of hope.

Most of these are, of course, integral elements of a religious life, which may be why so many surveys have shown that those who practise a religious faith tend to live longer, have lower levels of stress and report higher degrees of wellbeing than others. This is not accidental. The great religions are our richest treasuries of wisdom when it comes to the question of how best to live a life.

Life is too full of blessings to waste time and attention on artificial substitutes. Live, give, forgive, celebrate and praise: these are still the best ways of making a blessing over life, thereby turning life into a blessing. EM

Rabbi Dr. Sir Jonathan Sacks, the former Chief Rabbi of the UK and the Commonwealth and a member of the House of Lords, is a leading academic and respected world expert on Judaism. He is a the author of several books and thousands of articles, appears regularly on television and radio, and speaks at engagements around the world.

ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 2015 | 39

j e w i s h t h o u g h t

WHY IS PARIS BURNING?Simon Jacobson

As Paris burning — and anti-Semitism — dominate headlines and our consciousness, some coinciding

events were too glaring to ignore: The first documented story of institutionalized subjugation and genocide of Jews in these week's Torah chapters; a prescient Zohar at the end of this week's portion foretelling Ishmael (ancestor of the Arab/Muslim world) attacking Esau (forbearer of the Western world); and the 202nd yahrzeit of Rabbi Schneur Zalman of Liadi, as he was fleeing the advance of the French army on Russia.

Upon connecting the dots of these seemingly unrelated events a stunning relevant image emerges, shedding a revolutionary new light on the current unfolding drama.

Beyond the immediate tragic events happening in Paris — and the imminent threats around the world to Jews and all good citizens — is there something bigger transpiring here?

The best way to understand the here and now is to step back, lift ourselves above the fray, and take a birds' eye view of the unfolding drama. As always, placing things in the sweep of historical context, looking at the big picture, provides us with critical insight into the current frame and chapter, allowing us to forge a strategy and chart a direction going forward.

France and the Jewish people have a long, complicated and tenuous relationship.

Some of the greatest Middle Age Jewish massacres took place in France. In the 13th century King Louis IX expelled the Jews. And then, the 19th century scarred by the infamous Dreyfus Affair in the 19th century, which exposed the deep-seated French anti-Semitism — a scar that continues to haunt, only to be overshadowed by French complicity with the Nazis.

No wonder the shock elicited by the latest murders of Jews in the kosher supermarket, in the wake the Charlie Hebdo massacre — following the 2006 torturous murder of Ilan Halimi in 2006, and the 2012 slaughter of three children and a rabbi outside a Jewish school in Toulouse in 2012, and other subsequent attacks — exposing the open, raw and long-standing wound which marks the extended history of French prejudice.

To better understand France's complex history with the Jews, let us travel back to the Franco-Russian War of 1812.

During that war, after Napoleon invaded Russia, Jewish leaders in Russia broke into two camps, one supporting the victory of French Emperor Napoleon, the other Russian Czar Alexander I. The former felt that if Napoleon won the war material life would become much easier for Jews. Napoleon, after all, is credited with being a major force in effecting Jewish emancipation, to the point that, by contrast, Alexander vehemently denounced the liberties given to the Jews by the French and demanded that the Orthodox Church protest against Napoleon's tolerant religious policy. He referred to the Emperor in a proclamation as "the Anti-Christ" and the "Enemy of G-d."

The latter group of Jewish leaders, however, argued that though Napoleon’s victory offered physical emancipation of the oppressed, it would compromise Jewish spiritual life. Napoleon, after all, represented an atheistic, self-glorifying, G-dless enlightenment, which threatened to assimilate and all but destroy the soul of the Jews unready for the challenges of the modern world. Russia's victory, on the

other hand, would assure that the spiritual integrity of Jewish life would be preserved.

Rabbi Schneur Zalman of Liadi, known as the Alter Rebbe, was a major voice in the Jewish opposition to Napoleon. His position was the one that ultimately prevailed. (for the detailed story click here). Rabbi Schneur Zalman was obviously not opposed to freedom from material oppression. What he wisely recognized was that this freedom has to be attained gradually, so as not to overwhelm the tenuous nature of spiritual life in a material world. And his fears were confirmed in the events that took place in Europe during the 19th century: Modern assimilation was birthed as a result of a people unprepared for the challenges of accelerated emancipation.

The Alter Rebbe was actually taking a cue from the Biblical Jacob, who made a similar statement to his twin brother Esau 3571 years ago:

In Biblical terms the battle between matter and spirit is the struggle between Esau and Jacob. After Esau and Jacob reconcile, Esau invites Jacob to become his neighbor. Jacob replies, “My lord you know that the children are tender and I have responsibility for the

| ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 201540

j e w i s h t h o u g h t

nursing sheep and cattle. If they are driven hard for even one day, they will die… Please go ahead of me… I will lead my group slowly, following the pace of the work ahead of me, and the pace of the children. I will eventually come to you, my lord, in Seir.”

As the great commentator Rashi explains, that Jacob was referring to the end of times, about which the prophet Ovadiah propehsizes: He told him of a longer journey... So when will he go? In the days of the Messiah, as it is said (Obadiah 1:21): "And saviors shall ascend Mt. Zion to judge the mountain of Esau."

Jacob is telling Esau and all of us that there is much work to be done in resolving the inherent tension between the material and the spiritual. And this work must be done with complete focus. Jacob rejects even Esau’s offer to help by putting “some of my people at your disposal,” even that poses too great of a risk. “Just let me remain on friendly terms with you,” Jacob tells Esau.

Similarly, the Alter Rebbe sensed that Jacob (the Jewish people) were not yet ready to accept the offer of freedom coming from the French modern face of Esau. The children are tender and I have responsibility for the nursing sheep and cattle. If they are driven hard for even one day, they will die.

That was then.But with time things began to change.History is a process – the process of refining

the material world and slowly acclimating it to its inner soul. As the river of time flowed forward, each generation carried the baton of its leg of the great marathon of history – each progressive generation building upon its predecessor, slowly refining the mundane world.

Today, after 3571 years of work from the time of Jacob and Esau, the accumulative energy of countless generations has so refined the world that it is ready for reconciliation. Jacob can finally fulfill his promise to Esau, “I will eventually come to you,” and the world can be united under one G-d, with a complete fusion of matter and spirit and each nation serving in its own unique manner (see The Big Confrontation - Jacob & Esau Meet).

Similarly, with the Alter Rebbe's opposition to France. At the onset of emancipation,

when the people — the "children" — were too tender, the leader's responsibility is to ensure that they be able and mature enough to engage with a new world.

But today, 200 years later, as France and the West became more refined and we have achieved a deeper state of maturity, the Rebbe made it clear (in a talk delivered at the end of 1991), that we now have the ability and opportunity to integrate both freedoms: material and spiritual.

The Alter Rebbe paid a heavy price for his war and opposition to France and Napoleon. Ostensibly, the French advance is what led to his untimely passing. Yet, in the big scheme of things the Alter Rebbe left us armed with unprecedented resources: the teachings of Chassidus. Chassidus, contemporary Jewish mysticism, renders and channels this ancient wisdom into an accessible blueprint for life

that teaches us how to integrate our material lives with a higher, spiritual purpose.

Until the Alter Rebbe, cosmic secrets were in the exclusive domain of sacred few Tzaddikim. The Alter Rebbe’s liberation on Yud Tes (19) Kislev was a Divine signal and declaration that a new phase in history had arrived – the time had come to empower the masses with the ability to transform their material lives and the physical world into a home for the sublime.

This was always the purpose of existence, but in earlier generations global transformation would have not have been possible without overt Divine intervention. In natural terms, it did not seem possible that human efforts could achieve worldwide change. Yud Tes Kislev opened up a new channel – which would lead in subsequent years to the Industrial revolution, the emergence of

ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 2015 | 41

j e w i s h t h o u g h t

democracy, the atomic and nuclear age, the information revolution – enormous changes that continue to grow at an accelerated pace.

Armed with these tools, and with the refinement and maturity that came with time, today we can harness our prosperity and comforts to advance a spiritual revolution. Yet, the challenge still remains not to take our freedoms for granted. Our greatest enemy today is within: our enemy is complacency – the one borne out of prosperity. When we don’t have to fight for our ideals, they tend to stagnate.

As time passed, emancipation was finally achieved to the point that today we are virtually free of any institutionalized oppression. And now, two centuries since the French Revolution and Napoleon's defeat, we can now indeed engage, benefit from — and transform — the freedoms of modern society and thrive as Jews.

And thrive we did. France has, in the last few decades, proudly experienced a unparalleled renaissance of Jewish traditional life.

Yet, the tenuous relationship remains. And now comes the latest Muslim insurgence into France and Europe, with the most recent attacks against French Jews and French citizens. What are we to make of all this? And what happens in France, history shows, affects the world. France clearly plays a central role and reflects the overall European Western world.

So listen to this next fascinating piece of the puzzle:

In the very same verses where Ovadiah foresees Jacob returning to meet Esau, (and saviors shall ascend Mt. Zion to judge the mountain of Esau, fulfilling Jacob's words I will eventually come to you),Ovadiah describes how the Jews exiled in "Tzorfas" (France) will, at the end of days, prevail over their enemies and the ones that remained silent in face of their suffering, and how they will return to Zion!

This is the one and only time France is mentioned in the Torah.

This adds an entirely new dimension in our appreciation of the events in 1812 and today: The Alter Rebbe was certainly aware of this prophecy declaring Jacob's return to Esau. But he also knew that this vision was meant

to happen once the "children" had matured. Jacob in his time, and the Jewish people in the Alter Rebbe's time, were not yet ready to engage with France and Seir. France was still the enemy that needed to be avoided and defeated.

The Alter Rebbe, however, also knew, that the time was coming — and indeed, today the time has come — when we can transform France, which epitomized the self-worship of man (as reflected so aptly in the French Enlightenment), into a Divine home.

But the story is not over. France (Esau) is still struggling with its destiny and relationship with Jacob (Jews), as demonstrated in the latest tragic events.

Yet this time, the attackers are Muslims.So now, for the final piece of this emerging

portrait, let us turn to the Zohar at the conclusion of this week's Torah portion, whose theme is the Egyptian persecution of the Israelites. The Zohar (II 32a) writes that at the end of days, the children of Ishmael will wage wars on Esau (the Western world). Edom (Esau) will respond and battle with them. Ultimately G-d will intervene and the Jewish people will rise.

The plot thus thickens. Though we have matured to the point that we can now take on and transform France (Esau), after first needing to be insulated (in the time of the Alter Rebbe), the ride is not easy. We still need to contend with Esau and his many transmutations and incarnations.

Including, the one in which he weds the daughter of Ishmael (Genesis 28:3), with its own major drama (see The Plot Thickens), resulting in a new series of conflicts that includes not just battles with Jews but also battles between Ishmael and Esau (as reflected in the Muslim attack on French citizens). Because, as Esau’s infamous wedding attests, Esau and Ishmael had their own share of differences, besides their commonalities. Both their mutuality and their conflicts would affect their future progeny and the wars they would wage with and against each other, as explained by the Abarbanel (Mayonei Yeshua, intro to Daniel, 2:3).

You see, Esau (France) has two faces: One as son of Abraham and brother to Jacob; the second, as warrior and arch-enemy to Jacob. The former is perhaps how Esau has

evolved into the American Revolution, which also brought freedom to the world, but as opposed to the G-dless French Revolution, the American one was built on "In G-d We Trust," the inalienable rights endowed equally to all people by their One Creator (see Two Faces of Esau).

Though we can indeed engage with France, the battle is not over until France makes its choice which face it will embrace.

The final frontier is clearly upon us. And France stands at the center of events — as it does in Ovadiah's vision, and as it has played itself out in its long history, leading to our present day. The challenge is both with Esau and Ishmael, as the Zohar tells us.

We are far ahead of how things were in 1812 and certainly how they were 3371 years ago, but we still have a few steps to make. We stand at the threshold of returning to Zion from France and the rest of the world. Yet, we are faced with finishing the job of refining Esau and Ishmael.

History is a continuum. Peace in our lifetime will only be possible if we make peace with the rifts of our past. Today, we are confronted with forces that have been unleashed thousands of years ago.

Events are sometimes separated by 200 or 3000 years. But when you connect the dots, a bigger picture emerges that helps explain the world altering changes that we have experienced in the last two centuries.

And perhaps, it can help us understand what lies ahead.

Studying all these texts and reviewing the historical roots of today's challenges provides us with that birds' eye view, uncovering for us the hidden choreography behind today's events.

These inside "secrets" provide perspective to current events in France — and the world — illuminating for us: why is Paris burning? Why is France, of all places, at the forefront of today's upheavals?

And above all: After a long history of tension with its Jewish citizens, which of the two options will France — and Europe — choose: To make its peace with G-d and the Jews or to capitulate to the forces of Ishmael? The end, as Ovadiah assures us, will be victory. The only question is this: how will we get there and who will be on board? EM

| ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 201542

n o a c h i d e l a w s

For the next several months, we will be running a series of articles exploring the Torah's code of conduct for all humanity, known as the Noachide Code or the Seven Noachide Laws. This system has been called "Judaism for non-Jews," the universal code of human morality, and the Jewish vision for humanity – a vision of a civilized and tolerant world, and ultimately a redeemed world. The article below serves as a general introduction.

I want to tell you about the greatest discovery of the millennium. It wasn't the printing press. It wasn't America.

It wasn't even vaccination. The greatest discovery of the millennium happened near its very end.

It was the discovery of Planet Earth.We were trying to get away from Planet

Earth — ever since we had to leave the garden. We built temples reaching to the heavens, to transcend our earthly bounds. Cities to lock out the earth's wildness, as though we were not a part of it. We told her she was a dark and lowly place, that we needed to escape her to reach our destiny. We ravaged her, raped her, paved her. Our dreams were dreams of overcoming Earth.

Until finally, in the ultimate of all dreams, we escaped her. We told her, "Earth, we don't need you anymore! After all, you are just one little planet in an awesome universe! We are going out there to conquer planets bigger and better than you. We shall become masters of the stars, of the galaxies!"

We got to the moon. The moon was barren. We sent probes to Mars. Mars was dead. To the icon of beauty, to Venus. She was dressed in poisonous, burning clouds. And then the pockets of the United States Congress were also barren to fund our useless dreams.

It was then that we looked back from outer space and discovered something we had never imagined. A shining jewel in the vast darkness. Never before had we known her beauty. The most beautiful planet a mind could dream of.

It was then that we realized everything our spirits ever wanted was here. That we need her and she needs us. Our destiny is hers and hers is ours. For we are one.

We discovered Planet Earth.

We need to save our Planet Earth. There was one other time she was in peril, and then there was only one man who could save her. Not that he was the only righteous man. There were others. There was Methuselah and his disciples.

But Noah was not just a spiritual man. He was, as the Torah says, "a man of the Earth." According to our tradition, Noah invented the plow.

So, G-d looked down at the world He had made and how its soul had been ripped out of it, and He saw these people who prayed and meditated and transcended the bounds of body and earth, and He said, "You people are not the solution. You are part of the problem. Only Noah, who knows to bond body and spirit, heaven and earth, he alone

can save My world."In our century, during the most horrible

crimes of humanity, we have seen how spiritual people were quiet. The ravaging of humanity and of the earth has happened with their permission.

But now we have discovered Planet Earth. We have discovered spiritual fulfillment and G-dliness within her. And we know that if we cannot make peace with her and with each other, we will not survive much longer.

The Creed of NoahAt the dawn of creation, G-d gave the first

human being six rules to follow in order that His world be sustained. Later, after the Great Flood, he charged Noah with one more. So it is recounted in the Book of Genesis as interpreted by our tradition in the

Tzvi Freeman

THE DISCOVERY OF PLANET EARTH

ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 2015 | 43

| ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 201544

Talmud. There will come a time, our sages told us, that the children of Noah will be prepared to return to this path. That will be the beginning of a new world, a world of wisdom and peace.

For most of Jewish history, circumstance did not permit our people to spread these principles, other than by indirect means. When the Lubavitcher Rebbe began speaking about publicizing them as a preparation for a new era, he was reviving an almost lost tradition.

What fascinates me is the breathing room they provide. They resonate equally in a hut in Africa or a palace in India, in a school in Moscow or a suburban home in America. They are like the guidelines of a great master of music or art: firm, reliable and comprehensive — but only a base, and upon this base each people and every person may build.

According to the sages of the Talmud, there are 70 families with 70 paths within the great Family of Man. And each individual has his or her path within a path. Yet, there is one universal basis for us all.

Anyone who lives by these rules, acknowledging that they are what G-d wants of us, is considered by our tradition to be righteous. That person is a builder with a share in the world as it is meant to be.

The creed of Noah is a sacred inheritance of all the children of Noah, one that every person on the face of the earth can recite every day. And if enough of us will begin to say these same words every day, we will see a different world very soon. Sooner than we can imagine.

Here is a phrasing of the Creed of Noah, according to ancient tradition, with a touch of elaboration:

I, child of Noah, caretaker of our precious Planet Earth, accept upon myself the responsibility for

peace and oneness in our world, as accepted by Adam and by Noah, transmitted by Moses and his people over

the ages:1. I will not worship anyone or anything

other than the One Creator, who cares for the creatures of our world, renewing the Act of Creation at every moment in infinite wisdom, being life for each thing. In this is

included prayer, study and meditation.2. I will not show disrespect for the

Creator in any way. This may be seen to include respect for the beauty and life of the Creation.

3. I will not murder. Each human being, just as Adam and Eve, comprises an entire world. To save a life is to save that entire world. To destroy a life is to destroy an entire world. To help others live is a corollary of this principle. Every human being that G-d has created is obliged to provide for others in need.

4. I will respect the institution of marriage.Marriage is a most divine act. The marriage of a man and a woman is a reflection of the Oneness of G-d and His creation. Dishonesty in marriage is an assault on that Oneness.

5. I will not take that which does not rightfully belong to me. Deal honestly in all your business. By relying on G-d, rather than on our own conniving, we express our trust in Him as the Provider of Life.

6. I will not cause needless harm to any living thing. At the outset of his creation, Man was the gardener in the Garden of Eden to "take care of it and protect it." At first, Man was forbidden to take the life of any animal. After the Great Flood, he was permitted to consume meat — but with a warning: Do not cause unnecessary suffering to any creature.

7. I will uphold courts of truth and justice in my land. Justice is G-d's business, but we are given the charge to lay down necessary laws and enforce them whenever we can. When we right the wrongs of society, we are acting as partners in the act of sustaining the creation.

May the nations beat their swords into plowshares. May the wolf lie down with the lamb. May the earth fill with wisdom as waters cover the ocean floor. And may it be very soon in all of our lifetimes, sooner than we imagine. EM

Tzvi Freeman is the author of a number of highly original renditions of Kabbalah and Chassidic teachings, including the universally acclaimed Bringing Heaven Down to Earth. Tzvi’s books are available online at Chabad.org.

The arrival of Moshiach and the accompanying turnabout in the World Order, is a very pragmatic ideal. In fact, much of it has happened already.

Of course, as Maimonides puts it, nobody really knows exactly what's going to happen — The Almighty-Master-Of-All-Plans-To-Whom-All-Is-Revealed is really concerned about the suspense factor here. Here are some possibilities:

The first thing Moshiach does is do away with bad marketing. That's the true villain that has held us back all these years. Ask any consumer electronics or computer engineer. We could all own household robots to do our work. We could be consuming less than 10% of the natural resources we consume now — if it weren't for those nefarious busy bodies who market quantity rather than quality. Given the true needs of most people and the productivity possible with modern technology, we should all be working an average of 2.5 hours a week. What's responsible for the other 60+ hours? Bad Marketing. Moshiach's marketing people will get people's minds back on the right track. Thinking about real quality of life. About their relationship with the earth and with their bodies and their souls and the people around them. Once that's done, just about everything else we need to create paradise is here already.

The arrival of Moshiach is not much of a greater miracle than the sudden fall of the communist dictatorship. True, there will be a couple of big Signs-and-Wonders-scenarios — some that'll make the Ten Plagues and the Crossing of the Red Sea look like kid's play. Like, how about the splitting of the Euphrates, for one? But, who says glitz makes a miracle? Personally, I think Moses would have been pretty impressed by the kind of miracles that happened in Eastern Europe and on the Internet over the last few years.

Fact is, nature itself is supernatural. Just that we're too busy to notice. After a bit of time studying with Moshiach, we'll be able to see clearly without the wool pulled over our eyes.

Hi-tech is only here now as a preparation for the technological applications of the times of Moshiach. When finally we become masters over our own tools — rather than the other way around — we shall start to utilize them to discover the divine within Creation and within ourselves.

f u t u r e t e n s eMOSHIACH MUSINGS

a s k t h e r a b b i

WHY DO THEY HATE US?by Rabbi Dan Rodkin ?

ASK THE RABBI:

rabbi@shaloh.org fax: 617.787.4693 617.787.2200

got questions?

iRabbi

Q What is the reason for

Antisemitism? It seems that

everywhere you look around

the world and throughout

history, people have hated, or at least

disliked, the Jews. It makes no sense.

We were always peaceful, contributing

members of society who brought much

wisdom and development to the world

in so many fields. Why do they still hate

us?

There have been many books written on this topic, and many theories have been offered to explain the centuries-old phenomenon of anti-Semitism. What is so incredible about anti-Semitism is that it is a hatred which is so resilient; it has lasted from the backwards times of the medieval ages through the Renaissance, through the secularization of the majority of the Jews and even continues today in the most progressive, liberal societies. After all, the United Nations, the conscience of the world, is shamelessly anti-Israel.

So any reasoning which is offered cannot fully explain the hatred. For example, you can't say that they hate us merely because of our power, because they wanted to kill us even when we were in the ghettos without a trace of power or influence. You can't say that they hate us because we are different and don't want to assimilate into the nations where we reside, because the Holocaust originated from Germany, the capital of Jewish assimilation.It really seems that anti-Semitism defies any logic or rationale.

Every nation in the world, at one point or another, included individuals, and even large segments of their populations, who did not like Jews. What did these

people know about Jews? Sometimes a lot, sometimes very little, sometimes nothing at all. And yet all of them have a discomfort with Jews. Some of the things anti-semites come up with concerning Jews and Judaism, make us wonder, "What did we do? What could we possibly have done to cause them to suspect such a thing?” For example, there's the accusation that Jews are plotting to take over the world. We have our faults, we're vulnerable to some legitimate criticism sometimes, but, plotting to take over the world? Where did that come from?

Our sages tell us that, "It is a known rule, Esau hates Jacob." Similarly we are told, "Why was the mountain upon which the Torah was given called Sinai? Because from there hatred [in Hebrew, the word for hatred is "sinah"] spread to the nations of the world.” As strange as it sounds, it seems that it is part of G-d's master-plan for us to be hated by the rest of the world. The adversity is what keeps us unique, separate and focused on our mission. As Balaam, one of history’s most bitter haters said (when he was blessing us) "Behold it is a nation that will dwell in solitude and not be reckoned among the nations.”

So the answer to your question of why they hate us is that there really is no reason. Once we achieve our mission to truly be a light into the nations and bring goodness to the entire world, then the hatred will end. Until, then… the history we have endured until now will continue to repeat itself, as we are seeing today. EM

Rabbi Dan Rodkin is the Executive Director of the Greater Boston Jewish Russian Center. You can Ask the Rabbi at rabbi@shaloh.org

ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 2015 | 45

p e r s p e c t i v e s

Last month marked the nine-year anniversary of the beginning of the Ilan Halimi disaster.

On January 16, 2006, Sorour Arbabzadeh, the seductress from the Muslim anti-Jewish kidnapping gang led by Youssouf Fofana, entered the cellphone store where Halimi worked and set the honey trap.

Four days later, Halimi met Arbabzadeh for a drink at a working class bar and agreed to walk her home. She walked him straight into an ambush. Her comrades beat him, bound him and threw him into the trunk of their car.

They brought Halimi to a slum apartment and tortured him for 24 days and 24 nights before dumping him, handcuffed, naked, stabbed and suffering from third degree burns over two-thirds of his body, at a railway siding in Paris.

He died a few hours later in the hospital.In an impassioned address to the French

parliament on Tuesday, Prime Minister Manuel Valls gave a stirring denunciation of anti-Semitism, and demanded that his people stop treating it as someone else’s problem.

In his words, “Since Ilan Halimi in 2006… anti-Semitic acts in France have grown to an intolerable degree. The words, the insults, the gestures, the shameful attacks… did not produce the national outrage that our Jewish compatriots expected.”

Valls insisted that France needs to protect its Jewish community, lest France itself be destroyed.

“Without its Jews France would not be France, this is the message we have to communicate loud and clear. We haven’t done so. We haven’t shown enough outrage. How can we accept that in certain schools and colleges the Holocaust can’t be taught? How can we accept that when a child is asked, ‘Who is your enemy?’ the response is ‘The Jew?’ When the Jews of France are attacked France is attacked, the conscience of humanity is attacked. Let us never forget it.”

Valls words were uplifting. But it is hard to see how they change the basic reality that the Jews of France face.

When all is said and done, it is their necks on the line while humanity’s conscience is merely troubled.

Ilan Halimi’s case is more or less a textbook case of the impossible reality French Jewry faces. And, as Valls noted, the situation has only gotten worse in the intervening nine years. Much worse.

But back when things were much better, Ilan Halimi was kidnapped, tortured for 24 days and murdered. As Tablet online magazine’s Marc Weitzmann reported last September in an in-depth summary of ordeal, the gang that perpetrated the atrocity had been hunting for Jewish victims for several weeks before Arbabzadeh set her trap for Halimi. All their previous attempts had failed. Their previous marks included Jewish doctors, lawyers, television directors and human rights activists, as well as Jews of no particular distinction aside from the fact that they were Jews.

The anti-Jewish nature of the gang was clear from its chosen victims. The anti-Semitic nature of their atrocious crime against Halimi was obvious from the first time they contacted his mother, Ruth Halimi, demanding ransom for his release. They made anti-Jewish slurs in all their communications with her. And as she heard her sons tortured cries in the background, Ruth was subjected to his torturers’ recitation of Koranic verses.

And yet, throughout the period of his captivity, French authorities refused to consider the anti-Jewish nature of the crime, and as a result, refused to treat the case as life threatening or urgent.

The same attitude continued well after Halimi was found. As Weitzmann noted, the investigative magistrate insisted “There isn’t a single element to allow one to attach this murder to an anti-Semitic purpose or an anti-Semitic act.”

The denial went on through the 2009 trials of the 29 kidnappers and their accomplices. Antisemitism was listed as an aggravating circumstance of the crime – and as such, a cause for harsher sentencing – only for the gang leader Fofana. And in the end, even for him, the judges did not take it into account at sentencing.

As for those 29 kidnappers and accomplices, as Weitzmann notes, each one of them had a circle of friends and family. As a consequence, by a one reporters’ conservative estimate, at least 50 people were aware of the crime and where Halimi was being held, while he was being held. And not one of them called the police. Not one of them felt moved to make a call that could save the life of a Jew.

After the fact, the media in France were

Caroline Glick

THE ANSWER TO FRENCH ANTISEMITISM

| ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 201546

p e r s p e c t i v e s

happy to publish articles by the torturers’ defense lawyers insisting, “Only people motivated by ‘political reasons’ would try to sell the opinion that anti-Semitism is eating away at French society.”

When the Halimi family lawyer boasted of close ties to the government and announced he would appeal the sentences of the perpetrators if he didn’t think their punishments were sufficient, the French media eagerly shifted the conversation from the torture and murder of a Parisian who just happened to be a Jew by a band of sadists who just happened to be Muslims, to the more comfortable narrative of the Jewish lobby and Jewish power.

So, too, when Halimi, and six years later when the three children and the rabbi massacred at Otzar Hatorah Jewish day school in Toulouse, were brought to Israel for burial, the media reported their families’ decision in a negative way hinting that it was evidence of the basic disloyalty, or otherness of the Jews of France.

In other words, what Halimi’s murder exposed is that anti-Semitism in France is systemic. Muslims are the main perpetrators of violence. And they operate in social environments that are at a minimum indifferent to Jewish suffering and victimization. This violence and indifference is abetted by non-Islamic elites. French authorities minimize the unique threat Jews face. And the media are happy to ignore the issue, or when given the slightest opportunity, to claim that the Jews are responsible for their own victimization.

Indeed, in live reports from the scene of the hostage taking at the kosher supermarket in Paris last week, Weitzmann noted that in the early hours of the attack, French media failed to mention that the hostages were Jews.

Under these circumstances, where the entire French system is stacked against them, what can be done for French Jewry? What can they do for themselves?

It is far from clear that France is capable of correcting its downward trajectory.

Demography is moving France in a different direction. According to Israeli political scientist Guy Bechor, Marseilles will be the first Western European city with a Muslim majority. The ruling Socialists owe

their victory to the Muslim vote. It is hard to see French President François Hollande and his comrades taking actions that could anger that constituency which votes as a bloc.

Moreover, anti-Semitism in all its forms is manifested throughout French society. For instance, the prosecutor in the Halimi murder trial is the son of a French Nazi collaborator and according to Weitzmann, spent an inordinate amount of the trial trying to understand the perpetrators.

Then there is the Israel issue. Valls has distinguished himself from his

colleagues for his willingness to acknowledge that anti-Zionism is anti-Semitism. But his is a voice in the wilderness. The overwhelming sentiment of the French elites is hostility toward Israel. This sentiment was manifested in Hollande’s treatment of Israel, and through it of the French Jewish community, in the aftermath of the supermarket massacre last month. Hollande told Prime Minister Benjamin Netanyahu not to attend the anti-terror march in Paris on Sunday, claiming that Netanyahu’s presence would detract from the message of unity against terrorism that he hoped the march would communicate.

The underlying assumption of Hollande’s message is deeply disturbing.

That assumption is that anti-Zionism is not anti-Semitism and is not, as a result, evil. The subtext is that the murder of Jews by Islamic terrorists who seek Israel’s destruction is similarly not a crime deserving of the same condemnation as the jihadist murder of French journalists.

Netanyahu rightly ignored Hollande’s request that he not attend. And for this move he was subjected to harsh criticism by the French media which accused him of crashing the party and pushing himself onto center stage against the wishes of his unwilling hosts.

Their criticism was then parroted by the Israeli media that studiously ignored the endemic anti-Israel hostility of the French media and the anti-Israel policies of the Hollande government. The Hebrew media, together with Hatnua leader Tzipi Livni, also ferociously attacked Netanyahu as well as Foreign Minister Avigdor Liberman and Economy Minister Naftali Bennett for

upsetting French sensibilities by calling on French Jewry to make aliya.

But aliya is the key for contending with the increasing danger that the Jews of France face from the systemic nature of French anti-Semitism. This is true first of all because as France makes it clear that it is not a safe home for its Jews, Israel is a better option. Israel exists so that Jews always will have a better option than suffering at the hands of hostile non-Jews.

Speaking of aliya is also essential because so far the only thing that has caused French authorities to speak directly against anti-Semitism and take action to defend French Jewry has been the prospect of a mass exodus of their Jews.

The year 2014 saw a 50 percent increase in French aliya. And the Jewish Agency anticipates that the number will double to 15,000 in 2015, with 50,000 more not far behind.

After Ilan Halimi was murdered, out of fear of upsetting the French, no Israeli leader, including then-foreign minister Livni, uttered a word of condemnation against the atrocity. No Israeli representative attended his memorial ceremony.

No one urged French Jews to make aliya. And the number of anti-Semitic attacks increased massively each year. French governmental hostility toward Israel similarly escalated with each passing year.

There is unfortunately every reason to believe that the massacre at the kosher supermarket in Paris last month will not be the last one. But it is also clear that the best way to avert more suffering is to speak often and forcefully about the option of moving to Israel. Israel must also take active steps to prepare the country for the arrival of our French brothers and sisters. Hollande will certainly express his annoyance as he continues to condemn Israel at every turn for imaginary misdeeds. But the French Jews will be strengthened.

While the conscience of humanity may be uselessly miffed by the victimization of Jews, the Jews of France will know that there is one place on earth that exists to prevent that victimization, and that they are welcome here whenever they choose to come. EM

ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 2015 | 47

p e r s p e c t i v e s

IRAN ON ISRAEL’S BORDERSShimon Shapira

Hizbullah confirmed that an attack was just conducted against a joint Iranian\Hizbullah reconnaissance

operation in Mazrat al-Amal in the Kuneitra area on the Golan Heights. Following the attack, Hizbullah announced the death of six of its operatives headed by Jihad Mughniyeh, the son of the notorious Imad Mughniyeh. Just a few months ago Jihad Mughniyeh was appointed commander of the Golan front for Hizbullah.

Similarly, at least three Iranian Quds Force commanders were killed including General Mohammed Allahdadi, Ali Tabatabai, and an additional Iranian by the name of Assadi, who was, in all likelihood, the commander of the Iranian expeditionary forces in Syria. In Hizbullah’s official announcement, no details were mentioned about the deaths of Iranian Revolutionary Guard officers who were present. Details about them, however, were provided by Iranian sources.

Ali Tabatabai, also known as Abu Ali Rida, was responsible on behalf of the Islamic Revolutionary Guards Corps for the Golan front with Hizbullah’s Jihad Mughniyeh. General Allahdadi, whose real name is Hushang Allahdad, was the IRGC liaison officer to Hizbullah and to Syrian Intelligence and in charge of the weapons shipments from Iran to Hizbullah.

In an official statement, Hizbullah threatened that its response “would be painful and unexpected.” Hizbullah’s media outlet, al-Manar, reported: “Tel Aviv is playing with fire which would threaten the security of the whole Middle East.” Unidentified sources quoted by the Lebanese daily al-Safir, assessed that the response would be “controlled and would stop short of an escalation leading to an all-out war.” In parallel, Iranian Foreign Minister Javad Muhammad Zarif condemned the operation attributed to Israel but he refrained to issuing a concrete threat against Israel.

Ayatollah Mahari, Ayatollah Ali Khamenei’s personal representative, called upon the world and its religious authorities — including the Sunni center of al-Azhar — to condemn the attack against “the heroes of Hizbullah.” Mahari stressed that the attack exposed Israel’s failure to thwart the Iranian

achievements in the nuclear negotiations by means of a provocation against Tehran. Mahari expressed his hope that Hizbullah would respond wisely. Ali Shamkhani, the secretary of the Iranian National Security Council, promised that Hizbullah would respond at a convenient time and place.

The fact that at least three high-ranking IRGC officers were killed in the attack highlights once more that Iran perceives Syria and Lebanon as Tehran’s first line of defense against Israel. Iran has repeatedly demonstrated its steadfastness towards Syria and Hizbullah as it enjoys the strategic-

military and political benefits arising from maintaining its ongoing radical military and political presence in Syria. Assistance to Syria and Hizbullah and an active ground presence in both countries are seen as additional expressions of Iran’s national defense doctrine. This is meant to distance the Iranian homeland from any threat and to conduct the campaign against Israel and the West in areas distant from Iran’s borders. EM

Brig.-Gen. (ret.) Dr. Shimon Shapira is a senior research associate at the Jerusalem Center for Public Affairs (jcpa.org).

| ЭКСОДУС | ФЕВРАЛь - МАРТ 201548

ADAR/NISAN SHABBAT CANDLE LIGHTINGA D A RFriday, February 20 ..............5:04 pmFriday, February 27 ..............5:13 pm Friday, March 6 ..................5:21 pm Friday, March 13 ................6:30 pm Friday, March 20 ................6:38 pm

N I S A NFriday, March 27 ................6:46 pm Friday, April 3 ....................6:54 pm Friday, April 10 ..................7:01 pm Friday, April 17 ..................7:09 pm

Bracha for candle lighting:Baruch a-ta A-do-nay Elo-hei-nu me-lech ha-o-lam a-sher ki-dee-sha-nu bi-mitz-vo-tav vi-tzi-va-noo li-had-leek ner shel Sha-bbat ko-desh.