Vene mõisatripp 2011

Когда весной разбитый лед Рекой взволнованной идет, Когда среди лугов местами Чернеет голая земля, И мгла ложится облаками На полуюные поля, Мечтанье злое грусть лелеет В душе неопытной моей; Гляжу, природа молодеет, Не молодеть лишь только ей; Ланит спокойных пламень алый С собою время уведет, И тот, кто так страдал, бывало, Любви к ней в сердце не найдет. Весна - Лермонтов М.Ю.

Taitsõ Valge paviljon (akvarell XIX saj keskelt)

Tartu 2011

Koostas Sulev Nurme

Vene mõisatripp

2 | V e n e m õ i s a t r i p p 2 0 1 1 : P i h k v a , N o v g o r o d i j a L e n i n g r a d i o b l a s t

Sulev Nurme 2011

Sisukord

Мир русской усадьбы. Изучение уникального явления

русской культуры только начинается ....................................... 5

Изучение уникального явления русской культуры только

начинается ............................................................................... 5

Что значит «усада»? ............................................................... 6

Имение, усадьба, дача ........................................................... 7

Первые «подмосковные» ...................................................... 8

Усадебная архитектура XVIII—XIX веков ............................... 9

Русская усадьба и ХХ век ...................................................... 10

Опонимические традиции русской усадьбы 1861-1917 г. .... 11

Александровский парк ............................................................. 15

Александровский дворец ................................................ 15

Александровский парк ..................................................... 16

Бельское Устье .......................................................................... 18

История усадьбы ................................................................... 18

Дом-усадьба Кожиных-Новосильцевых ............................. 19

Ivan Fomin .................................................................................. 21

Art Nouveau (1899-1903) ....................................................... 21

Neoclassicism (1903-1917) ..................................................... 21

Revolutionary years (1918-1926) ........................................... 22

The last ten years (1926-1936) ............................................... 22

Гатчинa ....................................................................................... 23

История .................................................................................. 23

Гатчина - Версаль Павла I ..................................................... 25

Гостилицы .................................................................................. 46

Грузино ...................................................................................... 48

Любенск и Вечаша ................................................................... 50

Oranienbaum (Lomonosov)....................................................... 56


Sulev Nurme 2011

Estate ...................................................................................... 56

Park ......................................................................................... 57

Chinese Palace ........................................................................ 57

Grand Menchikov Palace ........................................................ 58

Peter’s III Palace ..................................................................... 58

Antonio Rinaldi ........................................................................... 60

Марьино .................................................................................... 61

Andrei Voronihin ........................................................................ 63

Mihailovskoje ............................................................................. 64

Историческая справка .......................................................... 64

Усадебные постройки Михайловского ............................... 65

Михайловский парк .............................................................. 66

Aleksandr Puškin ........................................................................ 67

Наумово .................................................................................... 68

Усадьба и Мусоргский .......................................................... 68

История .................................................................................. 69

Архитектурa ........................................................................... 70

Modest Petrovich Mussorgsky (1839-1881) .............................. 71

Онег ............................................................................................ 72

Sergei Vasilievich Rachmaninoff ................................................. 73

In Russia… ............................................................................... 73

Emigration .............................................................................. 75

Career in the West.................................................................. 75

Illness and death..................................................................... 75

Pavlovsk ..................................................................................... 76

Creation .................................................................................. 76

Park ......................................................................................... 79

Charles Cameron ........................................................................ 81

Architect ................................................................................. 81

Early career ............................................................................. 82

Arrival in Russia ...................................................................... 82

Retirement.............................................................................. 82

Петровское ................................................................................ 83

Историческая справка .......................................................... 83


Sulev Nurme 2011

Петровский парк. .................................................................. 84

Тайцы ......................................................................................... 85

Тригорское ................................................................................ 89

Пушкин в Тригорском ........................................................... 89

Тригорский парк ................................................................... 91

Тухомичи ................................................................................... 92

Vasily Vasilyevich Vereshchagin ................................................. 93

Волышево ................................................................................. 95

Выбити ....................................................................................... 96

Unknown Artist of the 19th Century. Obelisk Commemerating the Foundation of Pavlovsk


Sulev Nurme 2011

Мир русской усадьбы. Изучение уникального явления русской культуры

только начинается

Михаил КОРОБКО,

историк искусства, член правления

Общества изучения русской усадьбы

Изучение уникального явления русской культуры только

начинается Одна из важнейших составляющих отечественной культуры – загородные усадьбы с их искусством, архитектурой, бытом,

укладом жизни. Едва ли не больше всего их было в Подмосковье, где до сих пор сохранился ряд интереснейших

памятников усадебной архитектуры. Некоторые усадьбы, находившиеся близко от Москвы, со временем оказались в

городской черте в бедных достопримечательностями новых «спальных» районах. Казалось бы, теперь, после вхождения в

черту Москвы их изучение должно было приобрести новый импульс, но по ряду причин этого не произошло. Московские

историки и краеведы по традиции продолжали заниматься городом в его исторических границах, «не опускаясь» до

усадеб. В свою очередь исследователи памятников Подмосковья «перешагивали» через них, интересуясь только тем, что

расположено за пределами столицы. Таким образом, вокруг бывших «подмосковных» образовалась «мертвая», не

исследуемая зона. В конечном счете, это привело к гибели ряда ансамблей.

Начало науки об усадьбах

До крестьянской реформы 1861 г. усадебной темой занимались почти исключительно лица, специальностью которых

было воспевание «добродетелей» различных вельмож. Отдельные материалы заказывались им владельцами, либо

понимавшими значимость своих усадеб, либо стремившимися в угоду собственному тщеславию запечатлеть на

скрижалях истории результаты своей деятельности. Редкостью были специальные работы об усадьбах мемориальных,

связанных с различного рода историческими деятелями или хранящих память о каких-либо существенных событиях

усадебной жизни: открытие памятника, приезд представителя царствовавшей династии и т.п. Бурное развитие

исторической науки и журналистики в 1861—1917 гг., издание журналов «Русский архив», «Русская старина», «Древняя и

новая Россия», «Исторический вестник», сборников различных исторических обществ, отдельных частных архивов и т.п.

способствовали накоплению огромного фактологического материала по усадьбам, не потерявшего своего значения до сих

пор.

К пореформенному времени относятся и первые попытки систематического исследования усадеб, относящихся к

конкретным исторически сложившимся территориям. Так появились описания Сетунского и Сосенского станов (бывших

административно-территориальных единиц) Московского уезда, авторы которых И.Е. Забелин и Д.О. Шеппинг в

подавляющем большинстве случаев обращались к усадебной тематике. Крупнейшее исследование Подмосковья было

предпринято братьями В.И. и Г.И. Холмогоровыми. Они изучили и частично опубликовали так называемые исторические

материалы практически по всем (за небольшим исключением) подмосковным селам и церквям, базирующиеся на

документах XVI—XVIII вв., выявленных в Московском архиве Министерства юстиции. Здесь так же, как в трудах И.Е.

Забелина и Д.О. Шеппинга, «усадебный материал» преобладает над остальным.

Принципиально новым шагом в историографии начала ХХ в. стало художественное изучение усадеб. Они впервые начали

восприниматься в контексте развития отечественного искусства. Этому способствовали и переоценка архитектурного

наследия, на котором раньше лежало клеймо аракчеевщины, и развитие искусствоведения как науки. Во многом

закономерно, что оно началось с подмосковных, а именно с Архангельского, статья о котором была опубликована в 1904

г. в журнале «Мир искусства». Огромная роль в выявлении и популяризации наследия художественно значимых усадеб

принадлежит журналам «Старые годы» и «Столица и усадьба» (последнее издание носило более салонный характер, что

ни в коем случае не умаляет его значения). Их постоянные авторы: В.В. Верещагин, Н.Н. Врангель, Г.К. Лукомский, С.К.

Маковский и др. — своими публикациями, по сути, сформировали дошедший до нас без существенных изменений круг

так называемых известных усадеб. Н.Н. Врангелю принадлежат первые попытки теоретизирования и обобщения в этой

области. От него же пошла традиция отрицания современной ему усадьбы, т.е. усадьбы пореформенного периода.


Sulev Nurme 2011

Первая попытка регионального обобщения усадебного материала, предпринятая как раз на примере Московской

губернии, принадлежит Ю.И. Шамурину. Товариществом «Образование» в серии «Культурные сокровища России» в

1912—1914 гг. были выпущены его книги под общим названием «Подмосковные».

В 1922 г. в Москве было организовано Общество изучения русской усадьбы (ОИРУ). Его председатель В.В. Згура выдвинул

даже термин усадьбоведение, подразумевая под ним исследование самого разнообразного материала. ОИРУ

систематически изучало усадьбы, разбив страну на ряд регионов. Однако свет увидела только работа по усадьбам

бывшего Московского уезда. Помимо этого общество выпускало научные сборники и отдельные исследования.

После разгрома в конце 1920-х — начале 1930-х гг. ОИРУ, да и исторического краеведения в целом, изучение ближних

окрестностей Москвы в основном свелось к узкому кругу наиболее значимых и музеефицированных памятников

Архангельского, Коломенского, Кускова, Останкина, уже давно введенных в научный оборот. Положение постепенно

меняется только с 1940-х гг., когда произошла переоценка отечественного архитектурного наследия и началась

публикация сведений о памятниках, погибших во время войны. Однако попытка обращения к усадьбе как явлению

русской истории и культуры была сделана только в книге С.Б. Веселовского, В.Л. Снегирева и Б.С. Земенкова

«Подмосковье: Памятные места в истории русской культуры ХIV—ХIХ веков», выдержавшей два издания (в 1950-х и в

начале 1960-х гг.).

Существенную роль в систематическом изучении усадеб сыграла работа по составлению так называемого Свода

памятников истории и культуры, начавшаяся в 1970-е гг. Специалисты ряда научно-исследовательских организаций

(Институт искусствознания; Институт истории СССР, ныне — российской истории; Институт культуры, ныне — Институт

культурологии) провели экспедиционное обследование некоторых центральных областей страны, выявив и поставив на

государственную охрану многие объекты, в том числе и усадьбы в ряде областей. Работа над Сводом инициировала

издание разнообразных материалов к нему, списков памятников. Отметим изданные небольшими тиражами для

служебного пользования списки памятников архитектуры и истории Москвы, состоящие на государственной охране (или

предложенные к постановке на нее), включившие ряд усадеб бывшего Московского уезда, которые со временем

оказались в городской черте. Фундаментальный материал об усадьбах, вошедших в черту Москвы, публикуется в

продолжающемся издании «Памятники архитектуры Москвы». По сути, в духе Свода выдержан и двухтомник «Памятники

архитектуры Московской области», изданный в 1975 г. К сожалению, опубликованный материал относится к середине

1960-х гг. и зачастую не отражает реального состояния памятников (то же можно сказать и о продолжающемся в наше

время четырехтомном издании с аналогичным названием).

В последние десять лет произошло стремительное развитие усадьбоведения (как его понимал В.В. Згура). Усадьбой стали

заниматься более глубоко, чем раньше. Сложилось понимание ее как фундамента русской культуры второй половины XIX

— начала ХХ в. Значительный прогресс в этой области стимулировали воссоздание ОИРУ, издание ежегодных сборников,

возобновленных в 1994 г., а также отдельных монографий — «Усадебное ожерелье Юго-Запада Москвы», «Мир русской

усадьбы» «Архитектура русской усадьбы», «Дворянские гнезда России», серии «Культурное и природное наследие

Москвы», издаваемой с 1995 г. Советом по изучению и охране культурного и природного наследия при Президиуме РАН,

серии «Русская усадьба», начатой еще до Октябрьского переворота и возобновленной в 2002 г., и др. В целом

историография свидетельствует о постоянном расширении информации об усадьбах, чего не скажешь о комплексе

монографически изученных объектов, необходимом для широкомасштабных выводов.

Многие усадьбы, не будучи художественными шедеврами, обладают своеобразным архитектурным обликом. Зачастую

это единственные объекты, которые позволяют придать наглядность урокам истории и москвоведения — рассказам о

специфике местной истории, различных архитектурных стилях и т.п. Один из основных вопросов, возникающих во время

экскурсий или уроков: что же такое усадьба? Поэтому объяснить учащимся смысл этого слова и его основных синонимов

просто необходимо.

Что значит «усада»? Термин усадьба (в понимании, близком к современному) прослеживается по крайней мере с XVII в., хотя встречался он

тогда достаточно редко. В таких документах, как писцовые и переписные книги, чаще употребляются выражения двор

вотчинников и двор помещиков в зависимости от существовавших тогда форм собственности на землю (до 1714 г.

различались вотчины — родовые или приобретенные имения и поместья — имения, дававшиеся дворянам на время

службы). Обычно владельцы старались выкупать поместья в собственность, которые таким образом становились

вотчинами. Именно такая судьба постигла Знаменское-Садки, Узкое и др. Отметим, что форма владения нашла отражение


Sulev Nurme 2011

и в топонимике Знаменского-Садков, которая одно время носила название Знаменская вотчина. Вотчинными владениями

считались и подмосковные загородные дворы, кольцо которых опоясывало город.

Специальный тип населенного пункта сельцо обозначал усадьбу, не имевшую церкви, вне зависимости от вида

собственности на землю, на которой она была расположена. Например, сельцом всегда считались Люблино или

Михалково, долгое время этот статус имело Воронцово и т.п.

Небольшую часть подмосковных усадеб с XVIII в. традиционно называют мызами. Из этого вовсе не следует, что они

принципиально отличались от соседних. Мызами обычно именовались усадьбы, находившиеся в окрестностях

Петербурга, и их владельцы стали так же называть усадьбы, расположенные в других регионах страны.

Чаще всего в быту, в письмах любая усадьба, за исключением загородных дворов, именовалась деревней, вне

зависимости от реального статуса населенного пункта, в котором она находилась. В свою очередь, в обиходной практике

термином усадьба зачастую называли крестьянские дворы; кроме того, с 1839 г. в Московской и других губерниях на

территориях удельных имений, т.е. принадлежавших царствовавшей династии, существовали удельные образцовые

усадьбы (Клязьминская, Коломенская, Тайнинская и др.), в которых были поселены выпускники Удельного

земледельческого училища.

Исследование отечественных словарей и справочников показало, что первые попытки определения усадьбы как понятия

относятся к пореформенной эпохе. Это явление вполне закономерно, так как именно в то время русская усадьба,

неизменная в течение нескольких столетий, бывшая реалией, не требующей комментариев, приобрела новые, не

свойственные ей ранее черты, претерпев значительную трансформацию. В 1867 г. увидел свет последний том

знаменитого Словаря живого великорусского языка В.И. Даля, который произвел этот термин от слова усада (в западной

транскрипции усадище или усадбище), определяя усадьбу как «господский дом на селе, со всеми ухожами (угодьями. —

Авт.), садом и огородом», т.е. жилье и прилегающая к нему территория. Из современных толкований термина усадьба

различными справочниками, по нашему мнению, является наиболее удачным следующее: «усадьба — это вид жилья».

Однако и оно, не будучи достаточно четким, оставляет достаточно широкие возможности для различных интерпретаций

специалистами. Одни вкладывают в это понятие только основной архитектурный ансамбль с парком или вне парка,

другие включают в него и хозяйственные постройки, третьи, наоборот, распространяют его на всю территорию, ранее

принадлежавшую владельцам усадьбы, т.е. фактически используя как синоним термина имение — относительно крупное

землевладение с исторически обусловленными границами.

Имение, усадьба, дача Действительно, владелец усадьбы одновременно является и владельцем имения. Употребление этого термина снимет

ряд проблем, возникающих при использовании одного лишь слова усадьба, поскольку недалеко от усадьбы, но за ее

пределами могут находиться какие-либо объекты, сооруженные ее же владельцами, в силу различных причин не

описываемые в литературе вместе с нею. Это церкви, аллеи, мосты, хозяйственные постройки, памятники и т.п. На

территории одного имения может быть не одна, а несколько усадеб, появление которых вызвано разными причинами.

Так, на территории Влахернского имения князей Голицыных одно время существовали две усадьбы: Кузьминки и

Полуденовка.

Изначально все имения не имели усадебных и других построек и представляли собой лишь землю с угодьями, купленную

или полученную за службу их владельцем. Поэтому по отношению к имению усадьба вторична. Она не есть непременный

его атрибут. Еще перед 1917 г. существовали имения, которые можно назвать безусадебными. В силу природных и

климатических условий они были более характерны для засушливого степного юга, нежели для центральной части

страны. Большие имения с усадьбами приобрести частным лицам было достаточно сложно, поэтому такие владения, как

Знаменское-Садки, Люблино, Черемушки (в дореформенное время), Кузьминки, Узкое, Ясенево и др., переходили из рук

в руки обычно или по наследству, или путем браков и других родственных связей. Поэтому несколько поколений

владельцев успевали обустроить свое родовое гнездо, сохранив часть созданного предками и привнеся в него что-то

свое. Нелишнее отметить, что до реформы 1861 г. имения делились на населенные (т.е. имеющие в своем составе

крестьянские поселения) и ненаселенные, владельцами которых были лица, не имеющие права владения крепостными,

т.е., как правило, недворянского происхождения.

Помимо усадьбы в имении мог быть ряд других элементов, основной из которых — экономия, т.е. часть, направленная

преимущественно на ведение сельского хозяйства. Этот термин известен со второй половины XVIII в. Акцент на понятии


Sulev Nurme 2011

экономия необходим, поскольку на практике без достаточных оснований к усадьбам относят и постройки экономии:

конные и скотные дворы, амбары, оранжереи и теплицы и т.п., мотивируя это их функциональным и стилевым

единством. Между тем, предназначение зданий экономии заключалось в обслуживании нужд имения, а не усадьбы.

Одной из причин, способствующих формальному сведению всех близко расположенных основных построек имения в

единое целое под названием усадьба, является используемое архитекторами деление плана усадеб на хозяйственную и

прогулочные зоны. Оно на самом деле достаточно условно, поскольку ряд хозяйственных построек, вроде скотного

двора, амбаров, сараев и т.п., к усадьбе не имеет никакого отношения, принадлежа к экономии. Собственно

хозяйственная зона усадьбы, существующая для непосредственного ее обслуживания, обычно достаточно невелика. В

ряде случаев она может смыкаться с экономией, но на практике это происходило не всегда. Отметим, что экономия

может составлять единое архитектурное целое, как, например, в Черемушках или в Узком, а может состоять из ряда

самодостаточных хозяйственных комплексов различного назначения, например Садоводство, Слободка, Мельница,

Конный и Скотный дворы в Кузьминках. Отметим, что в пореформенную эпоху экономия обычно сводится к

минимальному количеству хозяйственных комплексов, так как у владельцев все меньше возможностей поддерживать все

хозяйство на прежнем уровне.

Термин имение в качестве землевладения на практике сохранял свое значение и некоторое время после 1917 г. Так,

декретом Совнаркома от 17 марта 1922 г. основные пушкинские места в Псковской губернии: Святогорский монастырь, в

котором был похоронен поэт, Михайловское и соседнее с ним Тригорское — были объявлены единым заповедным

имением, переданным Наркомпросу. Изучение имений, объединяющих усадьбы и экономии, заставляет специалистов

обратиться к картографическим источникам для локализации границ землевладения и фиксации всех сооружений,

построенных на конкретной территории, что позволит дать рекомендации по ее комплексному использованию и

воссоздать синтез, существовавший здесь между культурой и хозяйством.

Одним из следующих по значимости понятий в изучении усадеб является термин дача. Как и усадьба, он достаточно

многозначен и в литературе зачастую употребляется бездумно. Первоначально дачей назывался участок земли, либо

принадлежавший государству, либо полученный дворянином за службу или приобретенный им. Понятно, что следующие

термины — имение, вотчина, поместье — являются синонимами и могут быть обобщены одним словом —

землевладение. Казенные дачи просуществовали вплоть до 1917 г. Те из них, чьи территории были в значительной

степени заселены, обычно назывались лесными дачами. С XVIII в. дачами стали называть отдельные здания в усадьбах,

сдававшиеся внаем на летние сезоны. По мере необходимости под дачи — помимо господского дома и флигелей —

использовались любые постройки, которые можно было приспособить для временного жилья: оранжереи, павильоны,

службы и т.п. Помещений специально для дачников не возводили, поэтому до середины XIX в. не существовало и особой

дачной архитектуры. Первой дачей в этом понимании стало Свиблово (Свирлово) Плещеевых (ныне в черте Москвы),

нанятое голштинским герцогом Карлом-Фридрихом в 1722 г., которого вместе с приближенными можно считать первыми

подмосковными дачниками. Не позднее второй половины ХVIII в. дачами стали называть и небольшие загородные

ненаселенные имения с усадьбами, которые обычно располагались недалеко от Москвы и уездных городов и служили

своим владельцам лишь местом летнего отдыха, например Черемушки. Как правило, обработка земли там в принципе

отсутствовала, а хозяйство сводилось к поддержанию усадьбы для различного рода «затей».

Первые «подмосковные» Появление первых усадеб относится к далекому прошлому. Даже Москва на ранней стадии своего существования была

всего лишь усадьбой. После того как она стала княжеской резиденцией, рядом с княжеским дворцом появились усадьбы

придворных, которые первоначально не выходили за пределы кремлевских стен. Однако вскоре знать, которой стало там

тесно, начала строить хоромы за пределами Москвы, захватывая новые территории в ее окрестностях. Так появились

загородные дворы. Можно сказать, что это усадьбы в их чистом виде, где сельскохозяйственное производство, сведенное

к минимуму, играло более декоративную роль, нежели действительно было направлено на удовлетворение насущных

потребностей владельца. Именно загородным дворам город обязан своей исторической «усадебной» планировкой,

остатки которой сохранились до нашего времени.

Параллельно с загородными дворами существовали усадьбы, устроенные в вотчинах и поместьях, откуда в город

доставляли сельскохозяйственную продукцию (со временем некоторые из них также оказались в черте столицы, перестав

быть подмосковными в прежнем значении этого слова). Посещения владельцами своих загородных владений обычно

были вызваны лишь проверкой хозяйственной деятельности приказчика или управляющего, а иногда и желанием

развлечься псовой или соколиной охотой. Поскольку жить вдали от городских укреплений было небезопасно, загородные


Sulev Nurme 2011

усадьбы имели лишь лица, принадлежавшие к высшей знати, располагавшие средствами для того, чтобы содержать

большое число вооруженных слуг, хотя и это спасало далеко не всегда, поскольку обычным делом были татарские набеги

и буйства московских властителей. Так, в 1568 г. Иван Грозный со своими опричниками уничтожил немало подмосковных

усадеб, принадлежавших его приближенным, имевшим несчастье подвергнуться опале. Большинство усадеб в

Подмосковье, в том числе Алтуфьево, Воронцово и Ясенево, были стерты с лица земли в начале XVII в. во время событий

Смутного времени. Поэтому ни одна древняя подмосковная усадьба полностью не сохранилась, лишь от некоторых из них

уцелели каменные церкви.

Для усадеб, созданных или обустроенных после Смутного времени, таких как Виноградово, Черемушки, Знаменское-

Садки, Узкое и др., характерна большая свобода планировки. Продумывая ее, владельцы обычно исходили из

собственных чисто утилитарных потребностей, ориентируясь на удобство пользования угодьями. Тогдашние господские

дома представляли собой двух-трехэтажные деревянные постройки с затейливыми верхами, наподобие хором

Лопухиных в Ясеневе. В приусадебных садах выращивали овощи и фрукты, иногда цветы, лечебные растения, привозные

заморские деревья. Пруды обыкновенно имели только утилитарное значение. Их использовали для хозяйственных целей

и разведения рыбы. Иногда для рыбы сооружали специальные садки, что нашло отражение в топонимике одной из

рассмотренных нами усадеб — Знаменское-Садки.

Усадебная архитектура XVIII—XIX веков Европейская эстетика стиля барокко сказалась на усадебной культуре начиная с петровского времени. Тогда по образцам

западноевропейских регулярных (т.е. французских) садов владельцы стали создавать усадебные парки правильного

геометрического характера. К середине XVIII в. планировка усадеб приобрела более строгое осевое построение и

симметрию отдельных частей. Ее образцом в определенной степени является Ясенево, где при Лопухиных был сооружен

господский дом с парными флигелями. Усложняется и регулярная планировка парков, которые украшаются различными

павильонами и беседками, мостами, памятниками, скульптурой и т.п., как это было сделано графами Шереметевыми в

Кускове. Вид парковых павильонов приобретают даже храмы, например церкви в Знаменском-Садках (не сохранилась) и

Черемушках.

Вторая половина XVIII в. — самый значимый период обустройства подмосковных усадеб. В 1762 г. император Петр III

освободил дворянское сословие от обязательного несения службы. После этого в ближайших окрестностях Москвы

появилось значительное число крупных усадебных комплексов. Большинство из них, в том числе Братцево, Васильевское

(Мамонова дача), Знаменское-Садки, Кунцево, Люблино, Нескучное, Останкино, Очаково, Покровское-Стрешнево,

Троекурово, Узкое, Черемушки, были сооружены в соответствии с вошедшим в моду стилем классицизма. Лишь в

архитектуре относительно небольшой части усадеб — Михалкова, ансамбля парадного въезда в Воронцове,

хозяйственного комплекса (экономии) в Черемушках и т.п. — использованы формы псевдоготики, образцами которой

были известные императорские резиденции: Петровский дворец и Царицыно. Старые регулярные парки постепенно

уступили место пейзажным, мода на которые пришла из Англии. Иногда, как в Кузьминках, пейзажный и регулярный

парки существовали параллельно.

После Отечественной войны 1812 г. новые усадьбы в пострадавшей от военных действий Московской губернии стали

возводить существенно реже, в основном ограничиваясь приведением в порядок уже существующих. Одной из немногих

усадеб, в которых размах строительных работ остался прежним, были Кузьминки. Большинство зданий там выполнено в

традициях ампира — последнего, яркого периода классицизма. К середине XIX в., по мере развития в России

капиталистических отношений, объемы строительства, ведущегося в усадьбах, еще более сократились. По сути, все

работы сводились к замене или сооружению отдельных построек, дополнявших прежние усадебные комплексы,

наподобие господского дома в Алтуфьеве, конного и скотного дворов в Знаменском-Садках, отдельных построек в Узком

и т.п. Нужно отметить, что уже к тому времени многие подмосковные усадьбы сменили своих владельцев. По

свидетельству москвички Е.П.Яньковой, родившейся еще в начале царствования Екатерины II, «вся Москва была окружена

загородными дворцами и подгородными поместьями, а теперь едва ли двадцатая часть уцелела и находится еще в руках

дворян, уж я не говорю, чтобы в руках потомков прежних владельцев, что перешло в казну под разные заведения, что

куплено богатым купечеством».

В результате крестьянской реформы, нанесшей серьезный удар по усадебной культуре, сельское хозяйство перестало

быть беспечным получением оброков, а превратилось в коммерческое и техническое предприятие, потребовавшее

оборотного капитала, серьезного труда и специальных знаний. При таких условиях часть дворянства нашла выгодным


Sulev Nurme 2011

заниматься более прибыльными предприятиями, ликвидировав свои имения с усадьбами из-за невозможности

справиться с новыми условиями экономического быта. Это обусловило гибель, частичные утраты или реконструкцию

многих усадебных комплексов, таких как Алтуфьево, Воронцово, Михалково и многих другие. Процесс смены владельцев

приобрел повсеместный характер по сравнению с дореформенным временем. В отличие от него новыми хозяевами

усадеб оказались не только дворяне и купцы, а выходцы из самых разнообразных общественных слоев: крестьяне,

духовенство, почетные граждане, заводчики и фабриканты, различного рода предприниматели, крупные капиталисты.

Именно последним принадлежали наиболее значительные усадебные ансамбли, возникшие или капитально

реконструированные в пореформенную эпоху, такие как Виноградово и Черемушки.

Нужно отметить, что немало новых владельцев усадеб ускоренными способами получали дворянство (тем ли иным

способом добившись соответствующих чинов или сделав крупные пожертвования на благотворительные цели, по сути

являвшиеся завуалированной покупкой этих же чинов). Однако даже в пределах одной семьи дворянство могло не

распространяться на всех. Так, если новый владелец Черемушек В.И. Якунчиков всю жизнь оставался купцом, его сын, Н.В.

Якунчиков, уже был потомственным дворянином и даже имел придворное звание камер-юнкера. С другой стороны,

значительно более частым явлением стала запись дворян, занявшихся предпринимательской деятельностью за

пределами своих имений, в купечество, так как без этого для них оказывался невозможным ряд торговых операций.

Именно это сделал владелец Кузьминок князь С.М. Голицын. Эти и другие примеры наглядно показывают ускорившийся

процесс сближения сословий.

Русская усадьба и ХХ век Вступление России в Первую мировую войну в 1914 г. ознаменовалось в том числе очередным и последним для него

кризисом усадебного хозяйства. Многие служащие в усадьбах и имениях, как и соседние крестьяне, были мобилизованы,

что привело к постоянной и невосполнимой нехватке рабочих рук, хотя правительство с 1915 г. пыталось заменить

мобилизованных работников военнопленными. То же самое можно сказать и о привлечении к сельскохозяйственным

работам учащихся московских средних учебных заведений. Отрицательно сказалось на состоянии усадеб их превращение

в госпитали и лазареты (Кузьминки, Черемушки и др.). Неудачи первого периода войны и патриотическая истерия

привели к появившемуся в 1915 г. указу Николая II о ликвидации немецкого землевладения в России и национализации

земель и усадеб у лиц, формально сохранявших немецкое подданство. Таким образом, невольно была создана модель

более поздних событий. Во время Гражданской войны ценности, хранящиеся в усадьбах, были вывезены в Москву,

многие усадьбы уничтожены, а в тех, что уцелели, обосновались различные учреждения: дома отдыха, санатории,

больницы, школы, колхозы и совхозы и т.п.; ближайшие к городу усадьбы оказались в ведении разного рода научно-

исследовательских институтов. Деятельность подавляющего большинства новых владельцев привела к систематическим

искажениям облика и утратам многих фрагментов усадебных ансамблей, разрушению и полной гибели части из них. То,

что сохранилось и дошло до наших дней, — лишь малая часть некогда огромного усадебного наследия.

Несмотря на революционные перемены последнего десятилетия, проблема сохранения памятников в нашей стране

осталась нерешенной. Это касается всех ее аспектов — будь то выявление, обследование, изучение памятников или даже

публикация документов и издание литературы. Не может не внушать тревоги и состояние большинства усадеб —

некоторые из них подверглись серьезным разрушениям в самое последнее время. Очень медленными темпами идут

реставрационные работы господского дома в Люблине, о реставрации других усадеб пока остается только мечтать. Ряд

объектов, среди которых огромный деревянный господский дом (дом Р.В. Германа) в Виноградове, конный двор в

Знаменском-Садках, скотный двор в Кузьминках, кузницы в Кузьминках и Узком и др., по сути, брошены на произвол

времени и судьбы и до сих пор находятся в аварийном состоянии; комплекс театральных зданий в Люблине искажен

варварской реконструкцией и т.п. Крайне запущены все без исключения усадебные парки, за которыми нет правильного

ухода. За время, прошедшее с 1917 г., они частично были вырублены, затем одичали и разрослись, превратившись в

лесные массивы, сохранившие лишь отдельные элементы прежних парков: некоторые аллеи и дорожки, крупные старые

деревья и т.п. Как правило, от прежних насаждений осталось немного — почти везде меньше десяти процентов.

Аналогичные примеры можно продолжать и продолжать... Как видим, перспективы по части сохранения памятников пока

оптимизма не внушают. Тем актуальнее представляется изучение усадеб всеми, кому небезразличны история русского

искусства и прошлое Москвы.

Советуем прочитать 1. Веселовский С.Б., Снегирев В.Л., Земенков Б.С. Подмосковье: Памятные места в истории русской культуры ХIV—

ХIХ веков. 2-е изд., доп. М., 1962.

2. Врангель Н.Н. Помещичья Россия// Старые годы. 1910. № 7—9.


Sulev Nurme 2011

3. Греч А.Н. Венок усадьбам// Памятники Отечества. 1994. Вып. 32. № 3—4.

4. Злочевский Г.Д. Общество изучения русской усадьбы (1922—1930): Серия «Русская усадьба». М., 2002.

5. Ильин М.А. Москва. М., 1963.

6. Ильин М.А., Моисеева Т. Москва и Подмосковье. М., 1979.

7. Коробко М.Ю. и др. Усадебное ожерелье Юго-Запада Москвы. Любое издание.

8. Паламарчук П. Сорок сороков. Т. 4. М., 1995.

9. Памятники архитектуры Москвы, состоящие под государственной охраной. 3-е изд. М., 1988.

10. Памятники архитектуры Московской области. Вып. 1—2. М., 1975.

11. Памятники истории и археологии г. Москвы, охраняемые государством (список по состоянию на 1 января 1985

г.). М., 1985.

12. Памятные места Московской области. Краткий путеводитель. 3-е изд. М., 1960.

13. Русская усадьба на страницах журналов «Старые годы» и «Столица и усадьба». М., 1994.

14. Романюк С.К. По землям московских сел и слобод. Ч. II. М., 1999.

15. Тихомиров Н.Я. Архитектура подмосковных усадеб. М., 1955.

16. Торопов С.А. Подмосковные усадьбы. М., 1947.

17. Русская усадьба. Сборник Общества изучения русской усадьбы. Вып. 1—8. М., 1994—2002.

18. Чижков А.Б. Подмосковные усадьбы сегодня. Путеводитель с картой-схемой. 2-е изд. М., 2002.

19. Шамурин Ю.И. Подмосковные. В 2 кн. М., 1912—1914.

20. Шеппинг Д.О. Древний Сосенский стан Московского уезда / Сергеев И.Н. Царицыно. Суханово. / Люди, события,

факты. М., 1998.

Allikas: № 35/2003 газеты "История"

http://his.1september.ru/2003/34/14.htm

http://his.1september.ru/article.php?ID=200303508

Опонимические традиции русской усадьбы 1861-1917 г.

Михаил КОРОБКО,

историк искусства, член правления

Общества изучения русской усадьбы

Своеобразная визитная карточка любой усадьбы - ее название, далеко не всегда поддается расшифровке. Зачастую оно

не имеет устоявшейся формы и употребляется сразу в нескольких вариантах. Разные интерпретации названия одной и той

же усадьбы встречаются даже в документах одного временного периода.

Как известно, ряд земель в Подмосковье и других регионах и основанные на них усадьбы и другие населенные пункты

получили свои названия по именам или прозвищам их владельцев и основателей. В составе имений могло быть

несколько населенных пунктов, но, как правило, обычно только название усадьбы становилось названием всего имения.

К числу таких "владельческих названий" относятся: Любвино (Рузский уезд) **+, названное так по имени владелицы

Л.Г.Пыльцовой, основавшей эту усадьбу незадолго до Первой мировой войны*1+, Щапово, ранее Александрово

(Подольский уезд) по фамилии коммерсанта И.В.Щапова, владевшего этой усадьбой в 1889-1896 гг. *2+, Ржевское, ранее

Шаболово (Московский уезд), по представителем дворянской фамилии, бывших последними владельцами этой

усадьбы*3+ и т.п.

При смене владельцев многие старые топонимические реалии зачастую уходили в небытие, новые либо занимали их

место, либо существовали параллельно. Так Ховрино (Московский уезд) по новым владельцам купцам Грачевым стало

называться Грачевка*4+, Демьяново (Клинский уезд), в 1883-1917 гг. принадлежавшее В.И.Танееву, стало называться

Танеевкой*5+, Ивановское (Клинский уезд), перешедшее к князьям Козловским, соответственно Ивановское-

Козловское*6+, Малхино (Дмитровский уезд), в конце XIX в. приобретенное купцами Малюшиными, неофициально

http://his.1september.ru/2003/34/14.htm

http://his.1september.ru/article.php?ID=200303508


Sulev Nurme 2011

называлось Малюшино, хотя юридически сохраняло свое прежнее название*7+ и т.п. В редких случаях в качестве названия

употреблялась не фамилия владельца, а титул, но эта тенденция относится к дореформенному времени.

Названия усадеб, обязанные своим возникновением исключительно фантазии владельцев, т.е. более личные

топонимически, можно разделить на две группы. Одна из них, носящая "пасторальный" характер, наглядно показывает

отношение владельца к своей усадьбе и его стиль жизни. Так Никольское (Клинский уезд) после покупки у Е.А.Алмазовой

Д.Б.Черняевым и реконструкции, было переименовано в Молодое*8+; усадьба, устроенная в конце XIX-начале ХХ вв.

недалеко от железнодорожной станции Одинцово, получила название Отрадное (Звенигородский уезд) *9+ и т.п.

Отметим, что такие названия не характерны для пореформенного времени, хотя эпизодически и продолжили появляться.

Другая группа названий аналогичного происхождения внешне якобы носит владельческий характер, но на самом деле

отражает желание владельцев увековечить имена близких им людей в названии имений и усадеб. Так, коллекционер

А.А.Бахрушин, купивший в 1913 г. Афинеево (Верейский уезд), переименовал его в Верино по имени жены*10+. Подобного

происхождения название Наташино (Московский уезд), возникшее в 1901 г. (Наталья - имя дочери владельца этой

усадьбы потомственного дворянина Е.А.Скальского) *11+, и некоторые другие топонимы.

Еще одна группа объединяет названия, данные по гидронимам или разного рода географическим, историческим и

природным реалиям. Для пореформенного времени такой тип новых усадебных названий, нехарактерен, хотя иногда и

встречался. Так Апрелевка (Верейский уезд), устроенная в 1892 г. писателем Н.Н.Златовратским, на участке,

приобретенном у генерала Кохманского из состава его имения Бурцево, названа по протекавшей через территорию

усадьбы речке Апрелевке*12+; возникшая на рубеже XIX-XX вв. усадьба Смирновых (Верейский уезд), впоследствии

перешедшая к С.Р.Муратовой называлась Пустошь Капустино, т.е. унаследовала название участка, на котором она была

создана, долгое время бывшего пустошью - незаселенным и незастроенным*13+ и т.п.

Наконец большая группа названий свойственна исключительно усадьбам, возникшим в дореформенное время, причем

лишь тем из них, в которых имелись церкви. Такие топонимы носят исключительно "церковный" характер: Богородское

(Богородицкое), Влахернское, Ильинское, Троицкое и т.п. и даже до сих пор встречаются достаточно часто. Поэтому, как

правило, у усадеб их имеющих, как правило, еще существуют и другие названия, либо владельческого характера, либо

отражающие местные отражающее географические реалии. В Московском уезде параллельно существовали усадьбы:

Троицкое на Теплых Станах, Троицкое на Обитце, Троицкое-Лыково и Троицкое-Черемушки (Троицкое-Андреево) *14+;

Богородское-Воронино и Узкое-Богородское (Узкое) *15+; в Звенигородском уезде: Петровское-Дальнее (Дурнево) и

Петровское-Алабино (Петровское-Княжищево) *16+ и т.п. Однако в ряде случаев и это не помогало, поэтому в одном из

названий (не церковном) меняли ударение. Например, в Подольском уезде было две усадьбы, называвшиеся Чириково

(Покровское) одна на Варшавском, другая на Калужском шоссе. Первую из них называли Чири ково, второе Чи риково*17+.

В итоге усадьбы, имевшие пять семь названий, не были редкостью, что, в свою очередь усугубляло путаницу в изданиях

справочного характера и до сих пор создает определенные трудности при работе с архивными документами. Но это были,

как правило, усадьбы, созданные в дореформенное время и имевшие не менее чем полутора двухсотлетние истории.

Усадьбы созданные в пореформенное время, разумеется, имели меньше названий и поэтому при работе с источниками

идентифицируются значительно легче.

Имения и усадьбы могли оставаться без названий до тех пор, пока в них не появлялась необходимость, т.е. до их

фиксации в официальных документах обычно при покупке, продаже или передаче в наследства всего землевладения. Так

не имели названия: усадьба художника В.В.Верещагина, находившаяся между деревнями Новинки и Нижние Котлы

(Московский уезд) *18+; усадьба, приобретенная в 1913 г. актером П.Н.Орленевым у станции Востряково Рязано-

Уральской железной дороги (Бронницкий уезд) *19+; усадьба художника К.В.Лемоха, расположенная недалеко от села

Ховрино (Московский уезд) *20+ и др.

Архивные документы позволяют проследить даже сам процесс официального присвоения названий некоторым имениям

и усадьбам. Так, при приобретении Московской уездной земской управы, не имевшего собственного названия имения

надворного советника Р.И.Келлера, расположенного близ деревни Свиноедково (Московский уезд) старший нотариус

Казаков потребовал присвоить ему таковое при утверждении купчей крепости 28 сентября 1900 г. С того времени бывшее

имение Р.И.Келлера стало называться Земское по своему новому владельцу*21+.


Sulev Nurme 2011

Перепрофилирование ряда зданий и сооружений с одной стороны, с другой собственное обустройство приводили к

созданию новых топонимических реалий и утрате старых. В Кузьминках в пореформенное время ряд отдельных построек,

которые стали использовать под дачи, были переименованы: дом садовника на Садоводстве по своему цвету стал

называться Серая дача, больница Белая дача, а Померанцевая оранжерея Оранжевая дача*22+, Парадный двор в начале

ХХ в. фигурирует в описи усадьбы под названием Главная площадка*23+; Александр II в Ильинском (Звенигородский уезд),

принадлежавшем его жене императрице Марии Александровне, "бывшие названия корпусов *…+ приказал уничтожить, и

именовать их кавалерскими домами под номерами; название же флигеля для его высочества наследника цесаревича

"Нечуй горе" по просьбе великого князя Александра Александровича *т.е. самого наследника - М.К.+ приказал оставить"

*24+; новые дорожки, проложенные в парке Узкого (Московский уезд), по инициативе жены владельца княгини

А.В.Трубецкой получили названия: Большая прогулка и Маленькая прогулка (согласно протяженности каждой из них) *25+

и т.п.

Характерной особенностью большинства усадеб была так называемая семейная микротопонимика, зачастую

незафиксированная в официальных документах, но находившей свое отражение в личных бумагах, письмах, дневниках,

воспоминаниях владельцев, членов их семей и многочисленных гостей: кедровая роща рядом с господским домом во

Введенском (Звенигородский уезд) называлась Верин гай, в честь жены владельца купца В.И.Якунчикова*26+. Меньшове

(Подольский уезд) существовала Сонина гора, названная так в честь дочери одного из владельцев С.А.Лопухиной

"…потому что она там однажды, девочкой, ускользнув от надзора старших, вскочила на неоседланную крестьянскую

лошадь и на ней носилась по горе" *27+; в Абрамцеве (Дмитровский уезд) одно из зданий называлось Поленовской дачей

т.к. там одно время жил художник В.Д.Поленов*28+, в одной из подмосковных усадеб в начале ХХ в. была устроена

беседка с архаичным названием "Ривьера спокойствия" *29+ и т.п.

Со временем причины возникновения ряда названий забылись (в особенности это относится к названиям владельческого

характера), поэтому, как правило, возникли и до сих пор возникают местные легенды, которые стараются их объяснить

исходя из местных реалий самого разного характера: исторических, архитектурных, природных и т.п.

К числу распространенных примеров такой ложной топонимики относится до сих пор периодически встречающееся в

литературе утверждение, относительно того, что якобы Кузьминки (Московский уезд), получили название по имени

некоего Кузьмы, работавшего на мельнице, рядом с которой была основана эта усадьба*30+. Однако, существование этого

легендарного персонажа не подтверждается документально, кроме того, согласно нормам русского языка название

населенного пункта, образованное от имени Кузьма, было бы Кузьмино, а не Кузьминки. Отметим, что Кузьминками в

народе называли праздники в честь Косьмы и Дамиана (Кузьмы и Демьяна), отмечаемые 1 июля и 1 ноября (по старому

стилю). Поэтому логично предположить, что в более ранний период, когда рядом с мельницей находилась деревня, в ней

одно время существовала часовня Косьмы и Дамиана*31+.

Псевдотопонимическая легенда существует и про Черемушки (Московский уезд). Якобы название этой усадьбы возникло

от некогда находившихся на этом месте зарослей черемухи*32+. Но именно заросли для черемухи нехарактерны:

"черемушников" не существует в природе. Поскольку черемуха встречается в Подмосковье довольно часто, то значит

аналогичные названия, в том числе и по другим садовым растениям должны были быть достаточно распространены,

однако этого не произошло. Старая форма названия этой местности - Черемша (дикий чеснок), позволяет выдвинуть

версию о "владельческом" происхождении этого названия. Возможно, это было прозвище одного из первых владельцев

этой местности, документальные сведения, о котором до нас не дошли. Очевидно, были причины, по которым некий

дворянин, временно ставший хозяином здешней земли, получил такую кличку, превратившуюся в его родовое имя (сама

черемша, как культура для Подмосковья нехарактерна).

Еще один примером ложной топонимики является народная интерпретация названия усадьбы Узкое или Уское

(Московский уезд). Согласно расхожей легенде, первоначальной формой названия этой местности было - Ужское, якобы

возникшее от ужей, разводимых здесь для уничтожения лягушек в прудах*33+. Но это неверно ни с исторической, ни с

языковой стороны: данная форма не зафиксирована в источниках, а главное - Ужское не могло образоваться от

существительного уж (ср. уж - ужиный). Логично предположить, что среди первых владельцев этой местности,

документальные сведения о которых не дошли до нас, были люди с такой необычной фамилией или прозвищем. Это тем

более вероятно, поскольку известно, что в XV в. (а, может быть, и ранее) существовал род дворян Уских, одному из

представителей которого принадлежала, находившаяся относительно недалеко от Узкого деревня Картмазово*34+.


Sulev Nurme 2011

Акцент на усадебной топонимике впервые сделан М.В.Нащокиной*35+, но в целом нашей историографии до сих пор

свойственна недооценка этого любопытнейшего явления.

**+ Здесь и далее для всех усадеб указано пореформенное админстративно-территориальное деление (уезд). Оно дается по последнему дореволюционному

справочнику-указателю населенных пунктов: Населенные местности Московской губернии. М., 1913.

*1+ Дм.И. Любвино - новокупеческая усадьба// Столица и усадьба. 1915. № 29. С. 1-5. Подмосковное "Любвино"// Всемирная иллюстрация. 1912. № 37. С. 2-4.

*2+Поцелуев В.А., Петреев И.В. Подольск и окрестности. М., 1999. С. 321; Русина О.Н. История села Александрова (поселок Щапово) Подольского района

Московской области. М., 1992.

*3+ ЦГАМО, ф. 4997, оп. 1, д. 115, л. 107д. 976, л. 113; Коробко М.Ю. Шаболово// Усадебное ожерелье Юго-Запада Москвы. М., 1997. С. 55.

*4+ Нащокина М.В. К интерпретации образной структуры усадьбы Грачевка// Русская усадьба: Сборник Общества изучения русской усадьбы. Вып. 2. М., 1996.

С. 159-170.

*5+ Ковацкая В.В. Усадьба Демьяново. Опыт исторической реконструкции// Русская усадьба: Сборник Общества изучения русской усадьбы. Вып. 7. М., 2001.

С. 278.

*6+ Модзалевский Б. Ивановское-Козловское// Столица и усадьба. 1917. № 79. С. 5-10.

*7+ Малюшина-Полянская Т.Г. Усадьба Малющино// Чтоб не распалась связь времен… Григоровский сборник. М., 1997. С. 91-97.

*8+ Выголов В.П., Подъяпольская Е.Н., Разумовская А.А. и др. Памятники архитектуры Московской области. Вып. 2. М., 2001. С. 274.

*9+ ЦИАМ, ф. 299, оп.1, д. 461; *Реклама, участков, продающихся в Отрадном +// Московский листок. Прибавление к № 97. 1901. 8 апреля. С. 16.

*10+ Бахрушин Ю.А. Воспоминания. М., 1994. С. 612.

[11] Белов А.А. Люберцы; по следам легенд. Люберцы, 1990. С. 23-30.

*12+ Златовратская С.Н. Из воспоминаний об отце/ Златовратский Н.Н. Воспоминания. М., 1956. С. 399-400.

*13+ ЦИАМ, ф. 299, оп. 1, д. 460.

*14+ Бялая Г.Р. Строгино и его окрестности. Историко-краеведческие очерки. М., 1997; Коробко М.Ю. Молоденький мальчик с румянцем во всю щеку:

Ф.И.Тютчев в Троицком и Знаменском-Садках// История (издательский дом "Первое сентября"). 2003. № 45. С. 13-17; Он же. Троицкое-Черемушки//

Усадебное ожерелье Юго-Запада Москвы. М., 1997. С. 46-50; Подъяпольская Е.Н., Разумовская А.А, Смирнов Г.К. Памятники архитектуры Московской

области. Вып. 3. М, 1999. С. 170-171, 177-178.

*15+ Коробко М.Ю. Богородское-Воронино: исчезнувшая подмосковная// Московский журнал. 1992. № 7. С. 41-44; Он же. Богородское-Воронино//

Усадебное ожерелье Юго-Запада Москвы. М., 1997. С. 99-106; Шрамченко А.П. Справочная книжка Московской губернии (описание уездов), составленная по

официальным сведениям управляющим канцелярией Московского генерал-губернатора А.П.Шрамченко. М., 1890. С. 32, 43.

*16+ Голицын М.М. Материалы к истории рода Прозоровских// Русский архив. 1899. № 7. С. 48-53; Он же. Петровское. М., 1912; Мемуары графини Головиной

М., 1911. С. 41-42; Покровская З.К. Указ. соч. Там же; Торопов С.*А.+ Петровское Демидовых// Среди коллекционеров. 1924. № 7-8. С. 20-25.

*17+ Поцелуев В.А., Петреев И.В. Указ. соч. С. 341.

*18+ *Брук Я.В.+ Василий Васильевич Верещагин 1842-1904. К 150-летию со дня рождения. М., 1992. С. 26-29, 31-37; Полунина Н., Фролов А.*И.+

Коллекционеры Старой Москвы: Иллюстрированный биографический словарь. М., 1997. С. 94.

*19+ Мацкин А.П. Орленев. М., 1977. С. 335-338, 340-341; Осокин В.Н. Жемчужины Подмосковья. *Материалы для туристов+. М., 1972. С. 55-58.

*20+ Карпова М.Г. Храм иконы Божией матери "Знамение" в Ховрине// Храмы Северного округа. М., 1997. С. 176.

*21+ Московское уездное земское собрание. Доклад Московской уездной земской управы № 55 по вопросу о приобретении имения и устройства дома

призрения. *М.,+ 1900. С. 1-2. Подробнее о Земском см.: ЦИАМ, ф. 11, оп 1, д. 15903.

*22+ Коробко М.Ю. Московский Версаль: Кузьминки-Люблино. М., 2001. С. 56.

*23+ ЦГАМО, ф. 2501, оп. 1, д. 3, л. 117 об.

*24+ Цит. по изд.: Лобанова Т. Дворцовые интерьеры великокняжеских усадеб Звенигородского уезда (60-70-е гг. XIX в.)// Царские и императорские дворцы.

Старая Москва. М., 1997. С. 248.

*25+ Оболенская Л.П. Воспоминания княгини/ Коробко М.Ю. Усадьба Узкое: Историко-культурный комплекс ХVII-ХХ веков. М., 1996. С. 139.

*26+ Зилоти В.П. В доме Третьякова. М. 1998. С. 68.

*27+ Трубецкой Е.Н. Из прошлого. Томск, 2000. С. 56.

*28+ Смирнов Л.П. Абрамцево. М., 1939. С. 62.

*29+ Пуришев Б.И. Воспоминания старого москвича. М., 1998. С. 32.

*30+ Сотникова О.М., Сахарова Л.С. Новые данные об усадьбе Кузьминки// Реставрация и исследование памятников культуры. Вып.1. М., 1975. С. 86.

*31+ Коробко М.Ю. Кузьминки. М., 2002. С. 8-9; Он же. Московский Версаль: Кузьминки-Люблино. М. 2001. С. 6-7.

*32+ Острова Е.В., Перфильева Л.А. Черемушки: к истории создания дворца в усадьбе Меньшиковых// Русская усадьба. Сборник общества изучения русской

усадьбы. Вып. 2. М., 1996. С. 150; Перфильева Л.А. Черемушки-Знаменское// Усаде6ное ожерелье Юго-Запада Москвы. М., 1997. С. 21.

*33+ Кизелыцтейн Г.Б. Незабываемое "Узкое"// Наука и жизнь. 1975. № 8. С. 92.

*34+ Коробко М.Ю. Из истории Узкого: название и первые известные владельцы// Материалы для изучения селений Москвы и Подмосковья. Доклады и

сообщения четвертой региональной конференции "Москва и Подмосковье", Москва, 20-21 декабря 1995 г. М., 1996; Усадьба Узкое: владельцы и владения//

История (издательский дом "Первое сентября"). 2004. № 2. С. 10-15; № 3. С. 18-25; Он же. Усадьба Узкое: Историко-культурный комплекс ХVII-ХХ веков. М.,

1996. С. 27-29.

*35+ Нащокина М.В. Русский усадебный парк эпохи символизма// Русская усадьба. Сборник Общества изучения русской усадьбы. Вып. 7. М., 2001. С. 11-12.

Allikas: Сборник "Русская усадьба" 9'2003 год

http://testan.narod.ru/article/toponim.htm

http://testan.narod.ru/article/toponim.htm


Sulev Nurme 2011

Александровский парк

www.opeterburge.ru

Александровский дворец Александровский дворец располагается в северной части

Александровского парка. Дворец был заложен в 1792 году, это был

подарок императрицы Екатерины II её первому внуку, великому князю

Александру Павловичу (Александру I), преподнесенный в честь его

бракосочетания с великой княжной Елизаветой Алексеевной. Постройка

дворца была закончена в мае 1796 года.

Автором проекта Александровского дворца был знаменитый итальянский

архитектор Джакомо Кваренги. Наряду с ним в постройке дворца

принимал участие архитектор П. Неелов. В последующей отделке и

перестройке дворцовых интерьеров участвовали такие известные

архитекторы, как Л. Руска, К. Макер, С. Черфолио, В. П. Стасов, А. Тон, Д.

Ефимов, А. Штакеншнейдер, А. Видов, С. Данини и Р. Мельцер.

Дворец представляет собой вытянутое в длину двухэтажное здание,

построенное в классическом стиле, с двумя флигелями по обеим

сторонам. Центр главного северного фасада украшает великолепная

сквозная колоннада, состоящая из двух рядов колонн. Со стороны

регулярной части Александровского парка фасад здания решен в виде

полуротонды, перекрытой сферическим куполом.

Интерьеры дворца также были созданы по проекту Джакомо Кваренги и

выдержаны в классическом стиле.

Залы парадной анфилады были облицованны белым искусственным

мрамором, в ее центре располагался зал с полуротондой, разделенный на

три части широкими арками. Средняя часть помещения называлась

Полукруглый зал, с восточной стороны от него находился Портретный зал,

а с западной – Бильярдный зал (или Малиновая гостиная). Крыло с левой

стороны дворца занимала Угловая гостиная, соединенная с

библиотечными комнатами, крыло с правой стороны – дворцовая

Церковь. В левом флигеле дворца располагались Концертный зал и

несколько жилых комнат.

Александровский дворец был великокняжеской резиденцией внука

Николая I, великого князя Александра Александровича, будущего

императора Александра III. После революции 1905 года он стал

постоянной резиденцией последнего российского императора Николая II.

В этот период в Александровском дворце происходили все важные

события, связанные с русской государственной деятельностью: приемы

послов, иностранных деятелей, празднование 300-летия Дома Романовых

и т.д. Местом официальных парадных приемов, придворных выходов,

церковных и полковых праздников зачастую являлась и площадь перед

дворцом.

В 1918 году Александровский дворец превратился в государственный

музей. Позднее в нем разместились дом отдыха сотрудников НКВД и

детский дом им. Юных Коммунаров.

19th-century watercolour representing the

Cross Bridge in Chinese Village of Tsarskoe

Selo

Leningradskaja область,

Пушкин (б. Царское Село)

59° 43′ 18″ N, 30° 22′ 38″ E


Sulev Nurme 2011

В начале Второй мировой войны самые ценные экспонаты из

Александровского дворца (люстры, ковры, мебель, мраморные и

фарфоровые изделия, часть книг из библиотеки) были эвакуированы.

После взятия города фашистскими войсками в залах Александровского

дворца разместился немецкий штаб и гестапо, подвалы были превращены

в тюрьму, площадь перед дворцом – в кладбище для солдат СС.

Реставрация Александровского дворца началась в 1996 году, и уже в

августе 1997 года в левом флигеле, в личных апартаментах императора

Николая II и императрицы Александры Федоровны была открыта

экспозиция «Воспоминания в Александровском дворце».

Александровский парк Александровский парк примыкает к Екатерининскому дворцу со стороны

парадного двора. Главный вход в него расположен напротив

Екатерининского дворца, однако попасть внутрь можно и через ворота в

ограде парка, напротив Александровского дворца, или пройдя по дороге,

идущей через вершину арки Большого Каприза. Александровский парк

делится на два района: регулярный Новый сад и пейзажный парк.

Новый сад был разбит в 1745 году. В него ведет каменный Китайский мост,

от которого идет главная ось Нового сада – широкая тройная липовая

аллея. Эта аллея пересекается широкой просекой, образуя крест, который

является основой планировки Нового сада, делящий его на четыре равных

партера.

В квадрате, располагающемся слева от Китайского моста, находится

куртина Грибок. Первоначальная планировка правого квадрата почти не

сохранилась. Во второй половине 18 века здесь были созданы

живописные пруды с полуостровками. Композиционным центром

третьего квадрата является насыпная гора Парнас, а основное сооружение

четвертого квадрата – это Китайский театр. Новый сад с четырех сторон

окружен Крестовым каналом, прорытым в 1748-1749 годах.

Автором проекта Нового сада был Н. Жирар, однако в самом процессе

устройства сада он не принимал участия, руководство всеми работами

взяли на себя садовые мастера К. Шредер и М. Кондаков. К концу 1750-х

годов многое из задуманного в Новом саду оставалось еще не начатым, а

с утратой интереса к регулярным садам исчезло стремление осуществить

первоначальный замысел во всем его объеме. Со временем заброшенный

и заросший Новый сад потерял черты регулярности и стал больше похож

на пейзажный.

B 1792 году рядом с Новым садом начал строиться Александровский

дворец. Одновременно с этим были начаты работы по устройству нового

парка по образцу английских пейзажных парков, вошедших в моду в

последней трети 18 века. Это был последний значительный этап

паркостроительных работ в царскосельских садах.

Пейзажный сад с тремя прудами и насыпными холмами создавался под

руководством садового мастера И. Буша. От него эстафету приняли П.

Неелов и Д. Меннэрс, а с 1817 года пейзажным садом занимался

архитектор А. Менелас. В 1819-1826 территория парка была расширена,

появились новые пруды, частью парка стал находящийся рядом

естественный лес. По проектам Менеласа в парке был построен целый

Peaallee

Hiina sild

Suur Kapriis (sild)


Sulev Nurme 2011

комплекс неоготических зданий: Арсенал, Белая башня, Шапель, Павильон

Лам, Пенсионерская конюшню и т.д.

В начале 20 века северо-восточная территория Александровского парка,

протянувшаяся от Александровского дворца до Египетских ворот, была

застроена. Здесь возник Федоровский городок, и были построены многие

другие здания.

Allikad:

http://www.opeterburge.ru/suburb_563_567.html

http://www.tzar.ru/museums/palaces/alexander_park/plans

http://www.opeterburge.ru/suburb_563_567.html

http://www.tzar.ru/museums/palaces/alexander_park/plans


Sulev Nurme 2011

Бельское Устье

История усадьбы Последние владельцы усадьбы -супружеская пара Николай Новосильцев и

Елизавета Новосильцева (Оболенская). Фото конца 80-х годов XIX в.

История усадьбы начинается с Артамона Кожина, потомка немецкого

посла к московскому князю Василию Дмитриевичу в XV веке, принявшего

православие, за ратные подвиги получившего прозвище Кожа...

Артамон Кожин - отставной полковник от Гвардии, женат на Вере

Лопухиной. При Павле I род Лопухиных станет княжеским.

В 1785 году Артамон Кожин на торгах приобретает у графа Матвея

Апраксина земли с поселением Усадище на месте нынешнего Бельского

Устья в Порховском уезде.

От брака имеет шесть сыновей и четыре дочери. Сын Петр Кожин, 1800

года рождения - наследник усадьбы в Вельском Устье.

Его дочь Мария Петровна - наследница усадьбы после Петра, замужем за

действительным статским советником Иваном Новосильцевым. Их сын

Николай Иванович Новосильцев - предводитель Псковского дворянства,

женат на княжне Елизавете Оболенской.

Усадебный дом построен по всем правилам дачного классического

строительства того времени, обставлен и уютен. Вид прекрасен.

Кожины дружны домами в Петербурге с семьями Гагариных. Родственные

связи с Гагариными установились еще в 1800 году, когда генерал-

адъютант князь Павел Григорьевич Гагарин женился на фаворитке

Императора Павла I княжне Анне Петровне Лопухиной.

Его сын - талантливый ученый и первый ректор Петербургского

Политехнического института князь Андрей Григорьевич Гагарин (1855-

1920) женат на родной сестре Елизаветы Оболенской - Марии

Оболенской. Они дружны семьями, у них много детей и все лето они

проводят в господском доме в Бельском Устье. Андрей Григорьевич

наезжает сюда длинным путем через Псков, либо Дно, даже на выходные.

Он дружен с художниками Петербурга. Среди них - известный сценограф,

график, иллюстратор книг Мстислав Валерьянович Добужинский. В 1911

году Мстислав Добужинский впервые приезжает в Вельское Устье и

первая акварель, которую он пишет, это «Церковь в Вельском Устье».

Фонды Академии художеств в Петербурге говорят, что собственницей

акварели является Софья Гагарина, дочь Андрея Григорьевича, однако

самой акварели и даже репродукции с нее нет ни в России, ни в Америке,

куда эмигрировала Софья Андреевна. Другие художественные работы М.

Добужинского, выполненные им в разные годы по мотивам Бельского

Устья -Холомков, включая и иллюстрации к роману в стихах А. Пушкина

«Евгений Онегин», хорошо известны и составляют несомненную

историческую ценность, являясь достоянием мировой культуры.

В 1911 году Холомков как таковых еще нет. Но уже тогда и не без

творческого участия М. Добужинского начинается процесс выбора

Beloje Ustje peahoone.

Ülal: 1849 г. – arhitekt Petsholdt (Петцоль)

All: 1913 – arhitekt Ivan Fomin

182632, Псковская область,

Порховский район,

с. Бельское устье

Тел. 8(81134)74422


Sulev Nurme 2011

площадки для дома Гагариных, перекупка земель и первый контакт с

новатором классических форм в архитектуре петербургским

архитектором-классиком Иваном Фоминым. Планировка усадебных

построек происходила в лето 1912 года, а в 1913 летом был заложен

первый камень господского дома, который мы видим сейчас.

Судьба распорядилась таким образом, что с разницей в 125 лет два

признанных академика от архитектуры, два новатора российского

классического стиля, два выпускника Петербургской Академии и их

собратья создали усадебный художественный комплекс как единое

композиционное сценическое пространство.

В первую мировую войну в усадьбе размещался госпиталь на 15 человек,

который оборудовал и содержал Андрей Григорьевич. После Октябрьской

революции 1917 года в России князь предоставил усадьбу для первого в

стране Дома творчества. Проживал здесь сам, собрал библиотеку и

картины известных художников. После его смерти в 1920 году в усадьбе

жили и работали художники и писатели. Сюда в голодном 1921 году

привел Мстислав Валерьянович Добужинский целую колонию

Петербургских художников и литераторов показать наглядно на весь мир

красоту ландшафтного пространства и простых людей в их истории. Затем

в усадьбе организовали детский санаторий.

Дом-усадьба Кожиных-Новосильцевых Владелец: генерал-майор, предводитель Порховского уездного

дворянства Петр Артамонович Кожин (сконч. 1864 г.) Проект господского

дома 1849 г. - архитектор Петцоль из Петербургской Академии художеств.

Им же спроектированы оранжереи, зимний сад, дом управляющего,

конторы с комнатами для приезжих, двухэтажный работный дом, амбар,

арестантская, конюшни, теплицы. Интерьер господского дома - архитектор

Корсини (Санкт-Петербург), росписи потолка, камин, мебель, люстры.

Зимний сад со стороны части господского дома - архитектор Антипов

(Санкт-Петербург), 1851 г. Заземленный цокольный этаж (мавританская

зала+ - архитектор Симонсон (Санкт-Петербург), 1860 г. Двухэтажный на

высоком каменном фундаменте усадебный дом - типичный образец

загородного дома в «русском стиле» середины 19 века.

Это было время поиска национального стиля, но решалась задача по-

разному... План дома, вытянутого вдоль берега Шелони, был

многоступенчатый: апси-дэркер, квадрат центральной части, несколько

заглублений, притвор и, наконец, крыльцо с каждой стороны дома.

Динамичность композиции достигалась тем, что каждый объем - крыльцо,

притвор, центральный сруб - завершались высокими треугольными

фронтонами, возвышавшими друг над другом. Декор подчеркивал

конструкцию. Он не был перенасыщен.

Особенно выразителен был вид дома со стороны Шелони. С этой стороны

был выход к видовой поляне с зеленым газоном. С поляны, с террас и

балконов дома открывался элегический вид на большое небо и

бескрайнее левобережье Шелони.

Поляна перед домом была окружена дорожкой, по обеим ее сторонам

были высажены куртины декоративных кустарников жасмина, сирени,

розы, а рядом по правую сторону большая дубовая роща, местами

сохранившаяся до наших дней.


Sulev Nurme 2011

Центральная часть усадьбы дорожкой соединялась с другой, где были

верхние пруды, жилой флигель, людские, ледник, кухня, службы.

С торца левой стороны дома, если смотреть на дом со стороны Шелони,

дорожка выходила на просторную прямую дорогу, которая через липовую

аллею выводила к западным вратам Вознесенского Храма. Другая

дорожка в окружении дубов спускалась круто к раскрытому правому

берегу Шелони и нижним прудам, где разводились караси.

В сторону Холомков вдоль берега Шелони вела причудливая тропа сквозь

каньоны и заросли орешников, называемая в простонародии «Дигрой».

Окрестности, изобилующие необычными видами с холмами, лесными

перелесками, удивительной растительностью привлекали сюда многих

гостей из многочисленных дворянских усадеб Порховщины, Петербурга,

Пскова и даже Москвы.

К осени 1921 года дом сохранялся, но уже был разорен. Об этом времени

хорошо пишет поэт и литературный критик Владислав Ходасе Владислав

Ходасевич.

Allikad:

http://belskoe-ustye.ru/

http://www.hist-sights.ru/node/879

http://www.ruschudo.ru/miracles/413/

http://belskoe-ustye.ru/

http://www.hist-sights.ru/node/879

http://www.ruschudo.ru/miracles/413/


Sulev Nurme 2011

Ivan Fomin

Wikipedia

Ivan Aleksandrovich Fomin (3 February 1872, Oryol – 12 June 1936, Moscow)

was a Russian architect and educator. He began his career in 1899 in Moscow,

working in the Art Nouveau style. After relocating to Saint Petersburg in 1905,

he became an established master of the Neoclassical Revival movement.

Following the Russian Revolution of 1917 Fomin developed a Soviet adaptation

of Neoclassicism and became one of the key contributors to an early phase of

Stalinist architecture known as postconstructivism.

Born in Oryol, Fomin received a classical education at a high school in Riga, and

studied mathematics at the Moscow University. In 1894, he joined the Imperial

Academy of Arts in Saint Petersburg but was expelled in 1896[2] for political

activities. After a year of studies in France, Fomin settled in Moscow and

passed the tests for a contractor’s license. He worked for Lev Kekushev and

Fyodor Schechtel, two leading masters of Art Nouveau. Schechtel assigned him

to Moscow Art Theatre project, which exposed Fomin to the public and

eventually brought him his first own commissions.

Art Nouveau (1899-1903) Fomin's early style was related to Schekhtel's and Austrian Jugendstil. His first and most notable work was the Wilhelmina Reck

mansion in Skatertny Lane. The building is loosely modeled after the Elvira Studio by August Endell (1896, destroyed 1944);

instead of Endell’s marine motifs, Fomin decorated his work with plaster flowers and majolica inserts. The same floral motifs

were used in the iron gates. The building still stands, albeit rebuilt beyond recognition.

Fomin continued working for the Reck family, who sponsored Art Nouveau. In 1902-1903, he organized the "Exhibition of Art and

Architecture of New Style", showcasing his works in interior design. Fomin contracted top-level furniture makers, foundries and

ceramic plants for his own designs, but also displayed works by guests like Charles Rennie Mackintosh, Joseph Maria Olbrich,

Koloman Moser and Russian artists. Fomin established himself as a promoter of Art Nouveau. However, his attempts to forge the

new Architectural Society failed. In 1902, he set up the Construction College in Moscow, with a separate class for women.

Neoclassicism (1903-1917) Fomin acquired a solid reputation, but did not have an architect’s license yet. He returned to St.Petersburg in 1905 and

completed Leon Benois' course at the Academy of Arts in 1909, winning a one-year study tour to Greece, Egypt and Italy. At this

time, Neoclassical Revival became the leading style in St. Petersburg, and the most technologically advanced. Banks and

department stores, who favored the style, could afford a steel frame and concrete slab floors. A combination of money and

technology allowed the mix of classical columns and arches with large glass surfaces.

Fomin's turn to Neoclassicism is traced to 1903, when he applied to the contest for Count Volkonsky estate with a neoclassical

draft. In 1904, Fomin published his Revival Manifesto in Mir Iskusstva magazine, pledging to architectural legacy of Catherine and

Alexander I. "These days, everyone wants to be individual, to invent his own, and in the end we cannot see nether a dominant

style, nor a trace of those who can eventually create it". Fomin believed in a universal idea uniting everyone, and in an

architectural style that could serve it. He promoted the Academy's exhibitions in "History of Russian Art" (1909) and "History of

Architecture" (1911), as vigorously as he did his Art Nouveau shows. Fomin was an outspoken advocate for building preservation,

leading a campaign against the conversion of historical mansions into rental apartment buildings.

Fomin completed numerous interior renovations, and two new buildings (Polovtsov mansion, and Abamelek-Lazarev mansion ).

His greatest urban projects of this time, interrupted by the outbreal of World War I, didn’t materialize in full.

Novy Peterburg (Goloday Island development) was a huge Palladian fantasy. In 1911, a British investment company launched a

development project on a 1 square kilometer lot in the western Goloday Island, awarding general planning to Fomin. Building


Sulev Nurme 2011

design was split between Fomin and Feodor Lidwahl. Fomin wanted to recreate the monumental imperial classics in a middle

class community. Only a fraction of his plan materialized before World War I. One building, a school on Kakhovsky Street, stands

today.

Revolutionary years (1918-1926) In 1918, Lidwahl left for Sweden. Fomin stayed in St. Petersburg. The Russian Civil War stopped all new construction; the few

architectural jobs concentrated in monumental propaganda and city planning. Fomin managed to secure the chair of Petrograd

(St.Petersburg) Zoning commission, and designed the Field of Mars landscape (1920–1923).

Fomin trained a new generation of architects at VKhUTEMAS/VKhuTEIN, at the same time developing his own concept of

proletarian classicism. He asserted that a universal architecture must borrow essential principles from classicism, but the details

of classicism are not important. As a result, the new architectural order can be simplified to a laconic set of basic elements, not

bound by strict proportions. In practice, like all theories, it worked for good architects (like Fomin himself) but could not help

mediocre imitators.

The last ten years (1926-1936) In 1929, Fomin relocated to Moscow. There, he completes the Dynamo building, an experiment halfway between modern art and

his own neoclassicism. The building, using steel frame and concrete slab floors, looks like an industrial object, but the paired

columns, Fomin's trademark, give away its classical origin. In 1933, when all Moscow architects were assigned to 20 Mossovet

workshops, Fomin is appointed to lead Design Workshop No.3. Here, he designed his three last projects (two will be completed

after his death).

According to Selim Khan-Magomedov, Fomin was one of the two forerunners of so-called postconstructivism, an early stage of

Stalinist architecture (the other was Ilya Golosov). Postconstructivism is defined as classical shapes without classical details, an

attempt to reinvent new styling to replace classical order. Fomin eventually disposed with it in favor of true neoclassicism (as did

all Stalinist architecture).

Fomin took part in all of the major architectural contests of his time: 1932-34 Kursky Rail Terminal, 1932-33 Palace of Soviets,

1934 Narkomtiazhprom, 1934 Moscow Metro first stage. He did win and completed one of the Metro jobs. Palace of Soviets was

won by Boris Iofan, construction began with enormous publicity but was terminated by German attack of 1941. Other two

contests didn't get beyond concept drafts.

Unlike Ivan Zholtovsky, who abstained from the lowly work on subway stations, Fomin eagerly joined the contest for the Metro.

He competed on the Krasniye Vorota (Red Gates) against former constructivist Ilya Golosov, whose entry appeared to be a true

Doric Greek classic. Unfortunately for Golosov, exremely hard geological conditions required heavy, wide support pylons. His

otherwise fine draft was not feasible for 1935 technology, giving way to Fomin's simple red granite design - a tribute to the old

Red Gates, demolished in 1932. This station opened to public in 1935, while Fomin was alive. He designed one more station,

Teatralnaya (then Ploschad Sverdlova), which was completed two years after his death.

His last project on the ground, Government of Ukraine building in Kiev, was approved for construction in 1934. This 10-story

building, the earliest example of true Stalin's Empire Style, was hailed as the way to build and spawned numerous imitations. A

peculiar feature is the quilt-like ornament on the columns. Fomin knew very well that a 25-meter bare column will look

unnatural; the quilt warms up an otherwise dull shape. Column capitals also differ from their Corynthian prototypes: at this

height, he reasoned, fine Greek details would be lost, so he simplified and enlarged leaves of his ornament.

Legacy

Fomin died of a sudden stroke in 1936 and was interred at Novodevichye Cemetery; Teatralnaya and Government of Ukraine

were completed by other architects. After World War II, the Government of Ukraine building became a staple of Soviet textbooks

on architecture, a model of Stalin's Empire.


Sulev Nurme 2011

Гатчинa

В.В. Федорова

Исторический журнал «Гатчина сквозь столетия» 2004 -

2011 гг.

Gatšina muuseumi materjalid

История Возникновение дворцово-паркового ансамбля в Гатчине относится ко

времени правления императрицы Екатерины II. В 1765 году государыня

сделала своему фавориту Григорию Григорьевичу Орлову роскошный

подарок: Гатчинскую мызу. Живописный рельеф, родниковые озера,

соединенные протоками и речками, позволили создать здесь уникальный

пейзажный парк, центром которого стал неповторимый по своей

архитектуре дворец.

Проект здания исполнил итальянский архитектор Антонио Ринальди, к

строительству приступили 30 мая 1766 года.

В течение почти пятнадцати лет шло возведение и отделка загородного

дома, который первоначально задумывался как охотничий, поскольку его

владелец князь Орлов был страстным любителем «красной потехи».

Императрица, согласно камер-фурьерским журналам, несколько раз со

своей свитой наведывалась в Гатчину, чтобы увидеть, как идёт

строительство. К 1781 году работы были завершены. Взору современников

Ж. Б. де ла Траверс. Вид на Гатчинский

дворец со стороны парка. 1780-1790-е.

Режим работы: ежедневно с 10:00 до

18:00 (касса до 17), кроме понедельника

и первого вторника месяца

Экскурсионное обслуживание:

8 (81371) 93-492, 76-715

Гатчина,

Красноармейский проспект, д.1

Г. С. Сергеев. Парад перед Гатчинским

дворцом. 1798.


Sulev Nurme 2011

предстал дворец, напоминающий итальянское палаццо, его фасады были

облицованы естественным камнем – пудостским известняком.

Центральный трехэтажный корпус с высокими пятигранными башнями

соединялся дугообразными крыльями со служебными одноэтажными

флигелями, квадратными в плане и имеющими внутренние дворы.

«Обстановка этого замка великолепна, а в апартаментах верхнего этажа

находится очень хорошая коллекция итальянских картин», - писал

французский дипломат Корберон после посещения Гатчины.

Одновременно с возведением дворца создавался английский пейзажный

парк, один из первых в России.

Однако блестящему вельможе Григорию Орлову не удалось пожить в

новой усадьбе, он умер в начале 1783 года. Императрица Екатерина II

выкупила Гатчинскую мызу у наследников графа и 6 августа того же года

пожаловала ее своему сыну великому князю Павлу Петровичу. Вскоре

Гатчина стала его любимым местом пребывания.

Под руководством архитектора Винченцо Бренны дворец был несколько

перестроен, по моде того времени заново отделаны парадные залы,

появились регулярные сады, парковые павильоны, каменные ворота и

мосты. Перед дворцом устроили огромный плац для проведения военных

парадов. После вступления на престол Павла I в 1796 году Гатчина

превратилась в императорскую резиденцию, о которой современники

вспоминали как о неприступной крепости, окруженной бастионами, рвом,

караульнями и полосатыми шлагбаумами.

В ночь с 11 на 12 марта 1801 года в результате заговора император Павел I

был убит в Михайловском замке. После его смерти владелицей Гатчины

стала вдовствующая императрица Мария Федоровна. По ее завещанию,

составленному 21 января 1827 года, Гатчинский дворец со всеми угодьями

переходил «в вечное владение» императору Николаю I и его потомству

мужского пола.

В царствование Николая I началась перестройка Гатчинского дворца, и он

обрел тот вид, который сохранился до настоящего времени. Кухонное и

Арсенальное каре были разобраны до основания и вновь возведены. Это

было связано с тем, что прежние помещения не удовлетворяли

современным требованиям удобства и комфорта. В соответствии с модой

того времени в Арсенальном каре для императорской семьи устроили

парадные и личные апартаменты.

В Кухонном каре полностью перестроили домовую церковь. В память об

императоре Павле I в Центральном корпусе старались сохранить в

неприкосновенности его покои и парадные интерьеры ХVIII века, но тем

не менее и там были проведены работы: заменена система отопления,

отремонтированы паркеты, в некоторых парадных залах появились новая

мебель, скульптура и драпировки... Всеми этапами строительства с 1844

по 1856 годы руководил зодчий Р. И. Кузьмин.

Николай I и его сын Александр II вместе со своими семьями и свитой

приезжали в Гатчинский дворец нечасто, в основном, для проведения

балов, приемов коронованных особ и знатных вельмож, а также для

участия в Императорских охотах.

Gatšina park

Ülal: ansamblituumik ca 1790

All: Silvia park ca 1790


Sulev Nurme 2011

1 марта 1881 года на набережной Екатерининского канала (ныне канал

Грибоедова) был смертельно ранен император Александр II. На трон

вступил его сын – Александр III, который избрал своей основной

загородной резиденцией Гатчину. 27 марта царская семья из Петербурга

переехала в Гатчинский дворец, который в течение многих лет оставался

самым любимым, родным и теплым домом для всех членов

императорской семьи.

В мае 1917 года вышел приказ Временного правительства о создании в

городах дворцового ведомства Петергофе, Царском Селе и Гатчине

художественно-исторических комиссий «для приема, регистрации и

систематизации как с художественной, так и с хозяйственной стороны всех

движимых и недвижимых имуществ бывших дворцовых управлений».

Спустя год – 19 мая 1918 года – Гатчинский замок открылся для

посетителей.

Великая Отечественная война нанесла большой ущерб всему дворцово-

парковому ансамблю. Реставрация дворца началась только в 1976 году.

Первые парадные залы ХVIII века были открыты для посетителей в 1985

году, в их число входили Аванзал, Мраморная столовая, Тронная Павла I и

выставка на третьем этаже Центрального корпуса.

Гатчина - Версаль Павла I Период с 1783 по 1801 год внес в историю Гатчины самые яркие и

значительные страницы. Это время «расцвета» Гатчинского дворцово-

паркового ансамбля.

В течение 13 лет большую часть года Павел старался провести в

«любимой» Гатчине, вдали от «ненавистного» С.-Петербурга.

Перестраивая гатчинскую усадьбу Г. Орлова, наследник российского

престола старался создать резиденцию «достойную величия» будущего

императора. Его участие как заказчика, его «личный вкус и наклонности»,

его познания в архитектуре и других видах искусства сыграли огромную

роль. Они отложили такой отпечаток на весь «дух» гатчинских построек,

что по справедливости можно назвать Гатчину «павловским созданием».

Придворным архитектором Павла I стал талантливый, энергичный и

исполнительный Винченце Бренна. В основном под его руководством

разрабатывались планы «павловской» реконструкции. В своем творчестве

В. Бренна умел сочетать строгие классические формы с пышными

элементами барокко, что отвечало вкусам наследника.

Короткое время в Гатчине главными архитекторами также работали

зодчие Н.А. Львов и А.Д. Захаров Их замечательные постройки стали

украшением города и парков.

Сохранилось большое количество планов парков, проектов различных

сооружений времени павловской перестройки. Часть из них была

включена в так называемые «Кушелевские альбомы», подготовленные и

преподнесенные Павлу I в 1798 году. Эти альбомы представляют

исключительную историческую и художественную ценность. Альбомы

украшены акварелями Г. Сергеева с изображением «Павловской

Гатчины».

Ülal: Г.С. Сергеев. Вид Гатчинского дворца

и парка. Кушелевский альбом. 1798

All: Щедрин С.Ф. Вид Гатчинского дворца и

парка


Sulev Nurme 2011

Красоту гатчинских парков в период их «расцвета» великолепно передал

на своих полотнах придворный художник, один из основателей русской

школы пейзажной живописи, академик С.Ф. Щедрин.

Уже в конце 90-х годов ХVIII века сформировался комплекс трех основных

парков: Дворцового, Приоратского и парка «Зверинец». В то же время

были продолжены работы по развитию существовавшей гидросистемы:

построены новые плотины, регулирующие водообмен в озерах и прудах,

дополнительно прорыты водоснабжающие и осушительные каналы,

построены мосты и пристани. Получили дальнейшее развитие идеи

пейзажного парка. В Дворцовом парке пейзажная часть стала называться

«Большим англицким садом», а территория, перепланированная в

регулярном стиле, получила названия Придворцовых, Ботанических садов

и парка «Сильвии».

Особое внимание было уделено строительству парковых и архитектурных

ансамблей, в которых новые сооружения объединялись с ранее

построенными. Так появились остров Любви и Длинный остров, ансамбль

Колонны и Павильона Орла, район Березового домика и др.

Для восприятия парка с разных точек и уровней были построены

искусственные террасы, насыпные горки, пристани, балконы. Мосты и

ворота также служили смотровыми площадками.

В связи с реконструкцией Дворцовый парк был условно поделен на

различные зоны: уголки для тихого отдыха, участки для различных

развлечений и аттракционов, районы для прогулок пешком, верхом или в

карете, и наконец, на парадные сады для торжественных праздников и

приема многочисленных гостей.

Архитектурные сооружения гатчинских парков являются составной частью

его пейзажей. Одним из ранних павильонов «павловского» периода

считается Березовый домик. Если «садовые затеи» Г.Орлова можно

представить только по описаниям и воспоминаниям, то восстановленный

домик-сюрприз и сегодня украшает правобережную часть Дворцового

парка.

Березовый домик был построен в конце 80-х годов XVIII века. В его

создании принимал участие швейцарский художник и садовод А.Ф.-Г.

Виолье.

Павильон стал своеобразным символом супружеской любви. По преданию

забавный домик подарила Павлу Петровичу Мария Федоровна, желая

«вызвать улыбку на устах de notre cher Grand Duc» (нашего дорогого

великого князя)», как она ласково его называла в письмах. Надо заметить,

что в начале семейной жизни Павла Петровича и Марии Федоровны

царили любовь, доверие и взаимопонимание. В Гатчине, отверженный

сын императрицы впервые почувствовал себя «по настоящему дома»,

относительно свободно, в безопасности, в кругу семьи и друзей. Супругов

огорчала лишь разлука со старшими сыновьями, воспитание которых

взяла на себя Екатерина II, отобрав их у родителей.

Гатчинский Березовый домик от подобных «сельских» строений отличался

оригинальным архитектурным решением: «Эта безделка должна быть

выполнена из строевого леса, обшитого распиленными вдоль поленьями,

Ülal: Портал Маска

All: Портал Маска и Березовый домик


Sulev Nurme 2011

что должно придавать ей с внешней стороны вид поленницы дров,

сложенных в виде запаса топлива на зиму. Не должно быть заметно ни

дверей, ни окон, ни крыши, дабы иллюзия была полной…»

Издали Березовый домик действительно похож на простую поленницу

березовых дров. Не случайно существовало другое название домика –

«Костер». В конце XVIII века перед ним простиралось широкое поле, и

колосилась золотая рожь с синими васильками.

Сегодня, как и два века назад, в Березовом домике посетителей ожидает

много сюрпризов. «Нечаянное удивление» вызывает контраст между

внешне простой отделкой фасадов и изысканностью интерьера.

Небольшой парадный зал Березового домика поражает красотой и

разнообразием отделки. В его оформлении особую роль играют зеркала.

Они создают дополнительную игру света и зрительно расширяют

небольшое пространство. С помощью зеркального отражения в домике

устроены различные «обманки». Так в углах зала зеркала расположены

под прямым углом, чтобы отражения четвертой части деревянных

столиков и бронзовых золоченых ваз на кронштейнах превращались в

полный объем. В эти вазы Мария Федоровна обычно ставила

искусственные цветы, которые сама изготавливала. Стены зала также

украшены гирляндами ярких цветов, щедро разбросанных рукой

художника.

В центре потолка зала, как в дворцовых интерьерах, находится

живописный плафоном с изображением летящих в небе Зефиров, богов

теплого западного ветра, а в углах – аллегории времен года и стран света.

В глубине парадного зала находится «альков» – небольшое помещение с

диваном для отдыха. Он напоминает уютную садовую беседку. Стены

алькова декорированы небольшими квадратиками зеркал и деревянной

трельяжной решеткой, расписанной цветами. Краски подобраны так

искусно, что цветочные гирлянды кажутся сплетенными из живых роз,

которые так любила хозяйка домика. Здесь Мария Федоровна угощала

любимого супруга и гостей чаем, свежим молоком, сырами,

доставленными с собственной фермы и фруктами, тоже выращенными в

парковых оранжереях. Угощение вносили через дверь, незаметную в

зеркальной стене алькова, вызывая новое удивление и огромный восторг.

В самом домике в отдельном помещении находилась кухня. Позже в 90-е

годы XVIII века архитектор В. Бренна, как за ширмой, спрятал Березовый

домик за каменный портал, названный «Маска». Величественное

сооружение выполнено в строгих классических формах с колоннадой из 16

колонн ионического ордера. От портала «Маска» широкая каменная

лестница ведет в сторону Белого озера к острову Любви.

Вход в парк недалеко от Березового домика В. Бренна оформил

массивными каменными воротами Они получили название «Березовые

ворота», хотя сложены из пудостского камня. Ворота были созданы по

типу древнеримских, триумфальных арок. Первоначально два пилона

ворот завершались смотровыми площадками, с которых открывались

далекие перспективы на парк, озера, дворец.

В это же время участок парка около Березового домика был

перепланирован в регулярном стиле и украшен прямоугольным прудом. В

Ülal: Veenuse paviljon

Keskel: Veenuse paviljoni kavand Gatšinas

All: Veenuse paviljoni kavand Chantillys


Sulev Nurme 2011

водном зеркале пруда отражалось голубое небо и молодые дубки,

посаженные вдоль прямых аллей.

Во время Великой Отечественной войны Березовый домик был полностью

уничтожен. После войны на его месте была построена танцевальная

площадка. Перед ним на бывшем поле гатчинцы упражнялись в

спортивных играх, а дальше на детской площадке веселилась детвора.

Вторым рождением музейного павильона стал 1976 год. Домик был

воссоздан по историческим документам по проекту архитектора А.А.

Кедринского, лауреата Ленинской премии за вклад в возрождение

памятников истории и культуры.

Большое влияние на художественные взгляды и пристрастия вел. князя

Павла Петровича оказало путешествие по Европе, которое он совершил с

супругой под именем графа и графини Северных в 1781-82 гг.

Во Франции особое впечатление на Павла Петровича произвел замок

принца Луи-Жозефа Конде и окружающие его парки, первоначально

спланированными знаменитым Андре Ленотром. Резиденция принца

Конде находилась в Шантильи в 40 км от Парижа. Благодаря владельцам

замка, а это были французские короли, принцы или великие полководцы,

Шантильи не уступало по красоте, роскоши и богатству знаменитым

королевским замкам. До сих пор Шантильи по праву называют «Версалем

Конде».

О приеме, устроенном в честь высоких гостей из России, долго говорили

при французском дворе, а по всему Парижу разнеслась известная фраза: «

Король принял князя Северного как друга, Орлеаны приняли его как

гражданина, но монсеньер принц де Конде как суверена». Восхищенный

резиденцией Конде вел.князь Павел Петрович пожелал иметь у себя в

России планы и чертежи всего, что он видел. Через два года он получил в

подарок от принца Конде такой сборник чертежей, позже названный

«Альбомом графа Северного».

Материалы этого альбома дали богатую пищу для фантазий на

французские темы в резиденциях Павла. В Гатчине появились парадные

Придворцовые сады и Карпин пруд, торжественный ансамбль площади

Коннетабля и изящное здание Кирасирских казарм, загадочный парк

«Сильвия» и очаровательный остров Любви.

В те времена художественные заимствования были частым и считались

естественным явлением. Однако следует отметить, что в Гатчине

использованные французские образцы творчески перерабатывались. На

русской земле, под неярким северным небом они производили совсем

другое впечатление.

Французским уголком в Дворцовом парке является остров Любви. Его по

праву можно назвать «островом воспоминаний». Павлу Петровичу и

Марии Федоровне остров напоминал о молодости, счастливых днях и

увлекательном путешествии. «Зачарованный остров» был местом

уединения, романтических свиданий, тайных встреч вдали от посторонних

глаз.

Ülal: Неизвестный художник. Вид на

дворец в Гатчине.

Конец XVIII - начало XIX вв.

All: С.Ф. Щедрин. Вид на Гатчинский

дворец с Длинного острова. 1796


Sulev Nurme 2011

Остров Любви - один из многочисленных искусственных островов. Он

появился в 90-е годы XVIII века. Естественный мыс озера был отделен от

суши двумя прямыми каналами. Берега острова и каналов укрепили

деревянным шпунтом. В сторону озера построили два каменных балкона,

с который открывались широкие водные просторы с далекими

перспективами. В конце XIX века над каналами появились металлические

мостики с ажурными перилами по проекту инженера Л.Ф. Шперера. Они

заменили ранние деревянные мосты.

Сад на острове Любви был спланирован в регулярном стиле. Лучи-дороги

пересекались поперечными дорожками. Между ними были устроены

боскеты или «зеленые кабинеты» с фигурными площадками, цветниками

и скульптурой античных богов любви.

В плане остров получился в форме треугольника. В 1792 году на его острой

оконечности был воздвигнут Храм Любви, с трех сторон окруженный

водой.

Как и Березовый домик, павильон Венеры полностью выполнен в дереве.

Он поставлен на каменный цоколь и дубовое свайное основание. Фасады

павильона одеты в легкую трельяжную сетку и украшены деревянной

резьбой. Вход в храм со стороны острова оформлен изящным портиком с

колоннами ионического ордера. На фронтоне портика изображены

эмблемы богини любви: колчан со стрелами амура и пылающий факел.

Над дверью выложено бронзовыми буквами «Остров Любви. Павильон

Венерин».

Катаясь на лодках по озеру, в павильон можно было войти через

маленький балкон-крыльцо. Большой парадный зал павильона – очень

светлый и торжественный. В летний день солнечные блики от воды,

которая плещется за окнами, играют на стенах, потолке, паркете. Кажется,

что павильон, как корабль, плывет по озеру.

Золотисто-желтые стены зала украшены орнаментальной росписью, а

картинами служат пейзажи самого озера, которые видны через окна. Эти

живые пейзажи повторяются, отражаясь в зеркалах. Весь потолок

занимает огромный живописный плафон «Триумф Венеры» немецкого

художника Я. Меттенляйтера, посвященный богине, вечно юной и

прекрасной.

По первоначальному замыслу вода была не только за стенами павильона,

но и внутри – изливалась в беломраморные чаши четырех фонтанов. Она

поступала из озера по специальной системе.

Гатчинский павильон, построенный под руководством архитектора

В.Бренны, значительно отличается от французского образца. По форме он

строже, лаконичнее, лишен многочисленных декоративных украшений,

что соответствует стилю пейзажного парка. Во время праздников павильон

Венеры мог служить прекрасной зрительской площадкой. Через

распахнутые двери-окна можно было видеть театральные представления

и фейерверки, которые устраивались на Длинном острове и на озере.

Особенно велика роль павильона в композиции Белого озера и

Дворцового парка. Павильон является важной художественной

доминантой. На него ориентирована главная видовая ось, которая

Gatšina sildu (ülalt alla): Горбатый, Малый

каменный мост (Фото 1930-х гг), Плоский

мост (Фото 1930-х гг), Карпин мост,

Львиный мост


Sulev Nurme 2011

связывает два берега Белого озера. Одна из самых глубоких перспектив и

впечатляющих по красоте панорам Белого озера, – это вид на павильон

Венеры от Адмиралтейских ворот.

Во время Великой Отечественной войны Храм Любви чудом уцелел, хотя и

был значительно поврежден. В послевоенные годы после частичной

реставрации остров Любви и павильон Венеры стали местом отдыха и

народных гуляний. В павильоне работал читальный зал, клуб шахматистов,

проводились концерты. В 70-е годы после выполнения очередных

реставрационных работ Храм Любви был открыт как музейных парковый

павильон.

Прошли два века. В Шантильи Храм Любви был разрушен во время

Французской революции, а в Гатчинском парке революции и войны

пощадили павильон. Сегодня он является уникальным памятником

деревянной парковой архитектуры конца XVIII века.

Замечательные озера гатчинских парков украшены множеством больших

и малых островов. В 90-х годах XVIII века известный ученый и

путешественник И. Георги, посетив Гатчину, писал: «Некоторые острова

соединяются, из коих ни один с другим не сходствует, а к другим пристают

с гондолами, плотами и пр., коими пользуется двор для увеселительных

прогулок по сим водам Естественной красоте островов помогает искусство

и тем приятности и перемене способствует». Каждый остров Белого озера

имеет свою историю и название. Самый замечательный из них – это

Длинный остров. Он делит Белое озеро на две неравные части и

представляет собой длинную цепь островов и полуостровов

протяженностью около 1 км. Длинный остров и имеет продолжение в

Приоратском парке, являясь высоким берегом Черного озера.

Планировка острова была намечена еще в орловский период, а завершена

к 90-м годам XVIII века. Вначале все части Длинного острова соединялись

деревянными мостами. По острову была проложена прогулочная дорога,

окруженная могучими елями по восточному берегу и группами

лиственных деревьев в западной части. Участки, засаженные деревьями,

чередовались с пустыми пространствами-окнами», через которые

просматривалась другая часть озера и дворец.

Позже украшением Длинного острова стали лучшие архитектурные

сооружения Дворцового парка: Терраса-пристань, Горбатый мостик,

павильон Орла, Каменный балкон.

Прогулки по Длинному острову - это целое путешествие в мир искусства

садов и парков прошлых веков.

Напротив Длинного острова вдоль правого берега Белого озера

расположена целая цепочка островов – крошечных, похожих на

плавающие рощицы, и более крупных, с дорожками и площадками. Они

созданы с помощью искусственных насыпей из земли. Преобладание

какой-либо одной породы деревьев определило название островов:

Пихтовый, Березовый Еловый, Сосновый и самый маленький с группой

тоненьких березок - Плавучий. Все острова соединялись с берегом

разнообразных форм деревянными мостиками или паромными

переправами.

Карпин мост . Г.С. Сергеев. Кушелевский

альбом. 1798


Sulev Nurme 2011

Паромы действовали с помощью металлических тросов и блоков. Веселым

развлечением было переправляться с острова на остров и любоваться

парком с маленьких каменных балконов-пристаней. Сегодня сохранились

остатки каменных пристаней одной такой переправы с Пихтового острова

на Березовый.

Во все времена в Гатчинском парке звучала музыка. Многим посетителям

парка надолго заполнилось замечательное представление оперы А.С.

Даргомыжского «Русалка», которое состоялось на Пихтовом острове в 90-е

годы ХХ века. Трагический сюжет развертывался среди живых декораций,

которыми служили изогнутые стволы старых деревьев, густые заросли и

темная вода озера. Воздействие музыки усиливали налетающие порывы

ветра и шум близкого водопада.

Используя обилие водных поверхностей, создатели гатчинского парка

умело обыграли прием чередования полосок воды и суши. Так на правом

берегу Белого озера появился Водный лабиринт. Веселую прогулку на

лодках совершали по узким запутанным каналам между островками. Как

продолжение Водного лабиринта поблизости на берегу был устроен

Зеленый лабиринт. По сравнению с зелеными лабиринтами водные

лабиринты были довольно редкой парковой «затеей» в ХVII-VIII вв.

Сегодня рядом с Водным лабиринтом сохранился невысокий зеленый

холм, который прежде представлял собой гору «Хаос» - живописное

нагромождение камней среди растений. Всевозможные гатчинские

мостики: каменные, деревянные, металлические, одноарочные,

трехарочные, горбатые, плоские могли бы быть визитными карточками

гатчинских парков. Их изображения сохранились на картинах, гравюрах,

старых предвоенных фотографиях и открытках, а их описания - в архивных

документах.

Мостики являлись главным украшением парковых пейзажей, придавая им

особое неповторимое очарование.

Среди гатчинских мостов к лучшим образцам парковой архитектуры и

инженерного искусства по праву можно причислить каменные мосты. В

начале XIX века их было семь. Несмотря на разнообразие форм и

размеров, мосты объединяло классическая строгость пропорций, умелое

использование местного камня и удивительное слияние с окружающим

ландшафтом. Их красиво изогнутые арочные пролеты часто служили

«рамой» для парковых пейзажей.

К сожалению, во время войны почти все каменные мосты были взорваны

и до сих пор не восстановлены.

Большой и Малый каменные мосты были построены в конце 90-х годов

XVIII века, взамен деревянных. Два моста соединяли с противоположных

сторон большой по площади Захаров остров и Круговую дорогу, которая

была проложена вокруг Белого озера.

Автором мостов считается придворный архитектор В.Бренна. Каменными

работами руководил известный каменный мастер Иван Висконти, а

подрядчиком был купец Макей Воробьев: «Купец Макей Федоров сын

Воробьев договорился выстроить в здешнем англицком саду два

каменных моста: первый супротив плотины, а второй на дороге возле

повороту к Холодной бане, из казенного черницкого камня». Мосты по

Ülal: Kotka paviljon

All: Valge järve paadisild


Sulev Nurme 2011

проекту предполагалось украсить скульптурой: Большой каменный –

кентаврами, а Малый – львами и декоративными вазами. Но этот замысел

не был осуществлен.

В одном из самых поэтичных уголков Дворцового парка находился

Плоский каменный мост. В устье Серебряного озера он соединял

придворцовую часть с Длинным островом. Через мост проходила

живописная дорога от дворца на берег Серебряного озера, а затем дальше

к террасе-пристани на Длинном острове. До войны на мосту назначали

свидание влюбленные парочки и нравилось фотографироваться туристам.

Горбатый мостик был построен в 1801 году под руководством архитектора

Андриана Захарова, автора здания Адмиралтейства в С.-Петербурге. Он

соединяет две части Длинного острова. В конце XVIII века на его месте

существовал сначала «на козлах деревянный мосточек длиною 10

сажень», а затем – каменный с четырьмя обелисками и чугунными

цепями.

Своей изящной формой гатчинский мост напоминает знаменитые

венецианские горбатые мостики. Во время путешествия по Италии

помимо других городов Павел Петрович также посетил Венецию. В честь

наследника российского престола в городе была устроена большая регата,

а феерический праздник-карнавал на площади Сан Марко продолжался

до глубокой ночи. Через 20 лет, утверждая проект, император Павел I

возможно мечтал, как будет проплывать под высоко поднятой над водой

аркой гатчинского мостика и вспоминать прекрасную Венецию, «королеву

Адриатики».

Красивый силуэт Горбатого мостика эффектно выделяется на фоне

голубого неба и воды среди зелени Длинного острова. Это единственный

каменный мост, который чудом уцелел во время войны, хотя тоже был

подготовлен фашистами для взрыва. С горечью надо добавить, что

сегодня Горбатый мостик неузнаваемо искалечен современными

вандалами и требуется его основательная реставрация.

Вблизи дворца находится Карпин мост. Разрушенный в годы войны мост

удалось восстановить в 80-годы ХХ века. Карпин мост, как и Горбатый,

соединяет две части Длинного острова. Свое название он получил от

искусственного пруда, в котором разводили серебристых карпов для

царского стола. Под мостом устроена небольшая плотина, которая

регулирует уровень воды в пруду.

Автором моста предположительно является В.Бренна. Строгие

лаконичные формы моста, с выступающими в форме трапеции

площадками и сплошным каменным парапетом перекликаются с

архитектурой боковых флигелей и башен дворца.

По обеим сторонам Карпина моста созданы контрастные по

эмоциональному воздействию пейзажи. С одной стороны – спокойное

водное зеркало, в котором отражается мост, с другой - бурлящий поток

падающей воды несется среди живописно разбросанных камней-валунов.

На противоположной узкой стороне Карпина пруда, там, где вода из

протоки наполняет водоем, находится еще один каменный мост - Захаров

или Львиный. Он построен по проекту А.Д.Захарова в 1799-1801 гг. Второе

Terrassid .

Ülal: Г.С. Сергеев. Кушелевский альбом.

1798

Keskel: Foto1930-st

All: lõviskulptuur terrassil


Sulev Nurme 2011

название мост получил из-за каменных львиных масок, которые украшают

замковые камни его трех арок. Кроме этих каменных масок по замыслу

архитектора на невысоких постаментах моста предполагалось установить

скульптурные группы, аллегории «Изобилие рек». После трагической

гибели императора Павла I этот проект не был осуществлен Но даже без

скульптуры Львиный мост принадлежит к лучшим произведениям

дворцово-парковой архитектуры. Разрушенный в годы войны Львиный

мост восстановлен в конце прошлого века.

Рядом с Львиным мостом на дороге, разделяющей Дворцовый и

Приоратский парки, находится Адмиралтейский мост. Одноарочный

каменный мостик с двух сторон имеет небольшие караульными

помещения - кордегардии. Эти каменные кордегардии являются еще

одним напоминанием о Шантильи, т.к. подобные до сих пор находятся у

входа на площадь Коннетабля в замке Конде.

Самым выдающимся архитектурным произведением Винченца Бренны в

парке считается Большая терраса-пристань на Длинном острове.

Художественные достоинства каменной террасы сочетаются с ее особой

ролью в композиции парка. Она расположена на единой оси с дворцом.

Благодаря точно рассчитанным размерам и пропорциям с

противоположного берега Белого озера терраса-пристань воспринимается

как цоколь дворца. Это впечатление еще более усиливается тем, что в ее

облицовке использован тот же пудосткий известняк. Каменные работы

выполнял талантливый «каменных дел мастер Кирьян Пластинин со

товарищами».

Вся многотонная каменная громада пристани стоит на деревянных сваях и

ее стены отвесно уходят в воду. К воде ведут каменные ступени двух

лестниц. В былые времена глубина озера у террасы достигала 5-10 метров,

давая возможность пришвартовывать небольшие парусные корабли.

Сегодня на дне тоже бьют ключи. Пространство вокруг них не зарастает

водорослями и солнечные лучи, пробивая воду, играют всеми цветами

радуги в фонтанчиках родников.

До Великой Отечественной войны верхняя площадка террасы была

окружена балюстрадой, на тумбах которой стояли мраморные вазы и

статуи. Статуи, олицетворяющие виды искусств и наук «Архитектура»,

«Живопись», «Скульптура» и «Математика», выполнил известный

венецианский мастер XVIII века Джузеппе Бернарди, прозванный

Торретто.

После войны две статуи считались утраченными. Однако в 1971 года

добровольцам- спортсменам из Ленинградского общества ОСВОД удалось

поднять со дна озера эти статуи, сброшенные фашистами в воду, а также

фрагменты ваз и балясин. Белый мрамор статуй был исписан сотнями

немецких автографов, датированных 1942-43 годами.

«8 сентября при копке шурфа щуп наткнулся на что-то твердое. Двое суток

напряженного труда, и вот из-под двухметрового слоя грязи появились

бесформенные очертания какой-то статуи – А у нее ведь нет головы,-

дрожащим от волнения голосом сказал кто-то и спортсменов и слегка

тронул большой ком грязи. И вдруг случилось почти невероятное. Грязь

сползла, и перед глазами изумленных людей показалось прелестное

женское личико…», - писала о тех события «Гатчинская правда». В

Ülal: Г.С. Сергеев. Вид на павильон Венеры

и террасу на Белом озере с береговой

аллеи. Кушелевский альбом. 1798

All: Вид на Гатчинский дворец и яхты.

1890-е гг.


Sulev Nurme 2011

настоящее время все четыре статуи хранятся во дворце-музее, но настанет

время и они вновь взойдут на пьедесталы, воплощая вечный союз

природы и искусства.

В конце XVIII века на Длинном острове перед террасой по проекту В.

Бренны был спланирован небольшой регулярный садик с цветником и

статуями античных богов. Вход в садик охраняли две скульптуры лежащих

львов, выполненные из пудосткого камня. Эти львы сохранились до наших

дней.

Большая терраса-пристань с прилегающим садиком не раз служила

сценой для театральных представлений и праздничных фейерверков. В

конце ХVIII века у стен террасы разыгрывались даже морские сражения.

Известно, что во многом стараясь подражать своему прадеду Петру I вел.

князь Павел Петрович в Гатчине на озерах построил небольшую

флотилию. Еще 8-летним мальчиком он был пожалован Екатериной II в

генерал-адмиралы и формально являлся главнокомандующим русским

флотом.

«Гатчинская флотилия» состояла из 24 судов. В нее входили несколько яхт,

а также малые парусные и гребные суда. До конца XIX века у стен террасы-

пристани стояли на якоре 8-пушечная яхта «Миролюб» и 16-пушечный

фрегат «Эмпренабль».

Самое известное «морское сражение» на Белом озере Павел Петрович

провел летом 1796 года. Тремя маленькими эскадрами командовали

известные «гатчинцы» Г.Кушелев, С.Плещеев и А.Аракчеев. Сначала суда

маневрировали по Белому озеру, вели орудийный обстрел берега, а затем

высадились на острове Любви и заняли высоты в районе Березового

домика. Батальон, которым командовал Павел Петрович взял укрепления,

выстроенные «неприятелем».

В то же время специально для ремонта и хранения малых судов

гатчинской флотилии была построена верфь на берегу Белого озера.

Адмиралтейство (другое название Голландия) представляло собой

обширный деревянный сарай на массивных каменных столбах. Перед ним

был вырыт круглый пруд для спуска судов и существовал подъемный

мостик над протокой в озеро. До революции в здании Адмиралтейства

экспонировали модели судов, морское оружие и снаряжение. В

послевоенные годы в здании работал шахматный клуб, проводились

вечера танцев. Круглый пруд был украшен плавающими цветочными

клумбами. В конце ХХ века павильон сгорел, остались лишь каменные

столбы.

Недалеко от Адмиралтейства возвышаются величественные каменные

ворота, названные тоже Адмиралтейскими. Это главный вход в

Дворцовый парк.

Ворота напоминают триумфальные арки Древнего Рима. Во многих

сооружениях гатчинского парка архитектор В.Бренна воплотил образы его

родной Италии. По проекту, который не был до конца осуществлен, ворота

были украшены лепными львиными масками и военной арматурой из

знамен, шлемов и оружия.

Проект Холодной ванны. Кушелевский

альбом

Ülal: Адмиралтейские ворота

All: Зверинские ворота


Sulev Nurme 2011

Ворота по границе Дворцового парка выполняли не только утилитарную

функцию, но одновременно являлись замечательными архитектурными

произведениями. Так Зверинские ворота, ведущие в парк «Зверинец»

принадлежат к числу лучших садово-парковых сооружений конца XVIII

века. В их художественном решении особенно ощущается гармоническая

связь архитектуры с пейзажем.

В отличие от других ворот Зверинские не имеют центральной арки. Вместо

нее поставлены два стройных пилона из пудостского известняка, которые

украшены каменными шарами и металлическими створками. Через

ворота открывается красивый вид на луговые просторы и лесной массив

другого парка.

К воротам примыкает высокая ограда, сложенная из блоков пудосткого

камня, которая заканчивается металлической решеткой. Решетка

находится над шлюзом, где из Белого озера берет начало речка Гатчинка

или Теплая. В орловском парке на месте шлюза уже существовала

плотина, которую в «павловское» время называли «старой».

С помощью данного шлюза и сегодня регулируется уровень воды в Белом

озере. В 2004 году были закончены капитальные работы по ремонту столь

необходимых парку гидротехнических сооружений.

В конце ХVIII века западнее «старой» плотины на Белом озере была

построена еще одна плотина. В образованном водном бассейне

предполагалось устроить императорскую Холодную ванну. Во многих

парках существовали подобные постройки. Для отвода воды из бассейна

был прорыт специальный канал, который впадал в речку Гатчинку. Один

из интересных проектов деревянного павильона над Холодной ванной для

Павла I принадлежал архитектору А.Д. Захарову. Считается, что этот проект

не был осуществлен.

В наше время от Холодной ванны сохранились остатки плотины, каменных

фундаментов и название «ванночка». Это любимое место купания

гатчинской детворы.

В гатчинском парке сооружения строились не только из различного вида

камня или дерева, но даже из обычной земли. На юго-западе

левобережной части Дворцового парка находится в полуразрушенном

виде уникальное сооружение - земляной Амфитеатр.

Сегодня Амфитеатр представляет собой окруженную высоким земляным

валом круглую арену в радиусе около 60 м. На гребне вала сохранились

разросшиеся старые деревья. На арену ведут 4 прохода с каменными

лестницами в торцах.

Гатчинский амфитеатр является оригинальным образцом «зеленой

архитектуры» в садово-парковом искусстве конца XVIII века. Его автор -

архитектор Н.А. Львов, которому принадлежит идея строительства целого

дворца из прессованной земли в Приоратском парке. К сожалению,

архитектору не удалось осуществить проект Амфитеатра до конца:

помешала преждевременная смерть Павла I и прекращение работ. О том,

каким был бы Амфитеатр в законченном виде, свидетельствуют планы из

Кушелевского альбома.

Amfiteater

Ülal: Проект. Кушелевский альбом

All: Vaade amfiteatri nõlvale


Sulev Nurme 2011

По проекту Н.А. Львова предполагалось арену Амфитеатра отделить

барьером из низко стриженого кустарника, по валу устроить дерновые

скамьи для зрителей, и завершить зелеными стенами из стриженой липы

в два ряда. В пространствах между этими стенами шпалерника на высоких

пьедесталах была бы расставлена скульптура и чаши-светильники.

Проходы в Амфитеатр планировалось закрывать железными воротами с

вензелем Павла I.

Амфитеатр предназначался для проведения «рыцарских каруселей» -

конных состязаний или выполнения на лошадях различных упражнений. В

Европе рыцарские карусели были модной забавой при королевских

дворах в ХVII-XIX веках. Они пришли на смену средневековым рыцарским

турнирам.

В России первые «конные карусели» состоялись по распоряжению

Екатерины II. Это были великолепные театральные представления. Одна

«из славнейших каруселей» была устроена перед Зимним дворцом в С.-

Петербурге в 1766 году. Главными героями в ней были братья Орловы. Как

сообщалось, в состязаниях «с незначительным преимуществом» победил

старший брат Григорий. В довоенной коллекции живописи Гатчинского

дворца-музея находились два «карусельных портрета» Григория и Алексея

Орловых работы датского художника В. Эриксона. Глядя на портрет

Григория, статного красавца в римских доспехах, верхом на горячем

скакуне, можно понять, почему императрица подарила своему фавориту

не только сердце, но и гатчинское поместье.

В детстве вел. князь Павлу Петровичу удалось увидеть конные карусели, и

они произвели на него огромное впечатление. Позже он отлично ездил

верхом и любил лошадей. Кроме того, будущий император мечтал

возродить идеалы и традиции рыцарства. Для романтической натуры

Павла рыцарская доблесть, честь, благородство, поклонение даме сердца

не были просто красивыми символами. Не случайно, историки назвали его

«Дон-Кихотом на российском престоле», а в 1798 году он был избран

Великим Магистром Мальтийского ордена Св. Иоанна Иерусалимского.

Недалеко от Амфитеатра большую территорию занимает бывший

дворцовый комплекс оранжерейно-тепличного хозяйства.

В Гатчине первые оранжереи появились еще в орловской усадьбе.

Оранжереи были обязательной принадлежностью каждого богатого

поместья.

Во времена Павла Петровича Гатчина приобрела общие черты крупной

вотчины. Помимо суконной фабрики, фарфорового завода существовали

сырный завод, молочная ферма, птичий двор, дворцовые оранжереи и

теплицы. В гатчинских озерах в избытке водились окуни, лещи, плотва,

щуки, язи, налимы, караси. В Карпином пруду специально разводили

серебристых карпов, в Форелевом канале – «гатчинскую» форель.

В дальнейшем дворцовое оранжерейное хозяйство продолжало расти и

исправно работать, поставляя к царскому столу разнообразные продукты.

Так в середине XIX века на территории парка каменных оранжерей

числилось: виноградных - 3, персиковых – 4, абрикосовых-3, сливовых - 2,

для содержания разных растений - 5. В 1844 году по «Ведомости об

отправленных фруктах и зелени к Высочайшему Двору из Гатчинкого

Лесная оранжерея

All: Проект Лесной оранжереи.

Кушелевский альбом.


Sulev Nurme 2011

Дворцового сада» перечислено: персиков - 3275, абрикосов - 1421, слив

желтых ранних – 5, слив - 3560, арбузов - 34, ранней земляники ягодами -

11495, земляники - 3 пуд.9 фунт., винограду – 9 пуд., 13 фунт, голубики – 1

пуд.38 фунт, яблок - 2 пуд., «розанц в горшках» - 40, резаных цветов для

букетов - 11, огурцов-810, смородины красной - 3 пуд, смороды черной - 3

пуд, турецких бобов - 1 пуд, картофелю - 18 пуд, нарциссов, тюльпанов,

фиалок, гиацинтов и т.д. В начале ХХ века в путеводителях по Гатчине

помимо экскурсии по дворцу и паркам предлагалось посетить Большие

дворцовые оранжереи: «Они не имеют художественного значения, т.к.

построены при Александре III, однако в них интересно осмотреть во время

цветения персиковые деревья, сплошь залитые розовыми цветами».

Сегодня оранжереи много раз перестроенного комплекса не принадлежат

Дворцовому парку, хотя в них вновь стали выращивать различные

растения и рассаду.

Рядом с комплексом оранжерей на живописной дороге, ведущей к

дворцу, поражает красотой и величием полуразрушенное здание,

сложенное из крупных блоков пудостского камня с выступающими

боковыми ризалитами и 5-ю высокими арочными проемами. Это бывшая

Лесная оранжерея. Павильон был построен в конце XVIII века на месте

старой оранжереи орловской усадьбы.

Даже в разрушенном виде Лесная оранжерея «по своим отличным

пропорциям заслуживает быть причисленной к первоклассным

сооружениям».

По архитектуре Лесная оранжерея напоминает французские постройки.

Первоначально здание завершала высокая кровля с переломом и

мансардными окнами. Парковый павильон имел много общего с

образцами оранжерей из известного альбома французского архитектора и

исследователя ХVIII века Ж.-Ф.- Блонделя.

В ХVII-XVIII веках подобные павильоны были необходимой

принадлежностью европейских парков, а в королевских парках они

служили предметом гордости и подражания.

В гатчинской Лесной оранжерее выращивали теплолюбивые деревья:

цитрусовые, лавровые, тисы и различные виды экзотических растений и

цветов. Летом часть деревьев в кадках выставляли перед павильоном на

берегу небольшого круглого пруда с гранитными лестницами, ведущими к

воде, а другие использовались для украшения Придворцовых садов.

Павильон был разрушен в годы Великой Отечественной войны: сгорели

мансардная кровля, двери, оконные заполнения из стекол изумрудного

цвета, был утрачен интерьер с трельяжным оформлением. В 70-е гг. ХХ

века готовилась документация для восстановления здания и прилегающей

территории, но из-за отсутствия средств работы не были проведены.

В орловской усадьбе недалеко от оранжерейного хозяйства существовали

скотный и птичий дворы, которые находились на противоположных

берегах реки Колпанки или Пильной. На рубеже ХVIII-XIX вв на их месте

были построены новые комплексы Дворцовой или Молочной фермы и

Птичника. Каменные павильоны этих комплексов сохранились до сих пор.

Павильон «Ферма»

Ülal: Павильон «Ферма». Вид с реки

Колпанки (Фото до 1917 г.)

Keskel: М. Зичи. Александр II на Ферме в

Гатчине

All: Чертеж Фермы. Кушелевский альбом


Sulev Nurme 2011

Главным украшением Дворцовой фермы является павильон, который

использовался для приема хозяев и их гостей. Для этого центр здания

занимал двухсветный парадный зал «под куполом», в который можно

было войти со стороны реки Колпанки. Стены и потолок зала были

декорированы цветной росписью. До начала ХХ века в парадном зале

висела роскошная хрустальная люстра, стояла «приличная» мебель и

находились сервизы из китайского и саксонского фарфора.

Сегодня по-прежнему здание производит впечатление своими

внушительными формами. Его центральная часть выдвинута в виде

ризалита и перекрыта куполом. Боковые одноэтажные крылья завершены

высокой крышей с переломом. Внешний облик здания, как и Лесной

оранжереи, имеет черты французской архитектуры.

Возможно, идея строительства такого павильона в Гатчине тоже была

навеяна воспоминаниями о «Молочной для удовольствия», которую

видели в замке принца Ж.-И.Конде Павел Петрович и Мария Федоровна

во время путешествия. Построенная в конце ХVII века эта Молочня была

воспета поэтами, музыкантами и служила образцом для подражания в

самых фешенебельных парках. Позже во время Французской революции

она была разрушена.

Позднее с торцов гатчинского павильона были построены два небольших

каменных сооружения: «Колодец» и «Ледник». В комплекс Молочной

фермы входили также деревянные постройки для скота и

обслуживающего персонала. Территория комплекса была огорожена

забором. Как свидетельствуют отчеты, в середине ХIХ века на Дворцовой

ферме содержалось около трех десятков породистых коров.

Павильон «Ферма», как и другие парковые сооружения, пострадал в годы

Великой Отечественной войны. В 1970 году парадный Купольный зал

павильона был реставрирован. Затем в здании экспонировались выставки

по истории Гатчинского дворцово-паркового ансамбля и из произведений

ленинградских художников.

Два века поражало красотой изящное здание Птичника или Фазанерии,

как его называли в XVIII веке. Построенное из светлого камня-известняка,

оно было украшением романтических пейзажей извилистой речки

Колпанки.

После Великой Отечественной войны в этом павильоне на границе

Дворцового парка и парка «Зверинец» долгие годы размещалась

администрация Дворца-музея и парка, которая была вынуждена покинуть

полуразрушенное здание дворца в 1950 году.

В 1983 году павильон «Птичник» сгорел во время случайного пожара.

Сегодня только обгорелые каменные стены напоминают о ранней работе

известного архитектора Андрияна Захарова, будущего строителя

Адмиралтейства в С-Петербурге. Почти на два года он был назначен

Павлом I главным архитектором Гатчины.

Строительство Птичника началось в 1800 году: «в Гатчинской городовом

правлении вологодской губернии соливычегодского уезда деревни

государственный крестьянин Дмитрий Заиц сим обязуется на показанном

месте построить птичий двор по предъявленному плану и по показанию

Lindla


Sulev Nurme 2011

архитектора, вырыть рвы, вывесть фундамент, производить кладку стен с

рустиком и карнизом из парицкой плиты, цоколь из черницкого камня, а

колонны из пудовского камня и сделать каменную лестницу…»

Однако в связи с известными событиями в Михайловском замке в марте

1801 года полностью проект Птичника, как и других сооружений А.Д.

Захарова в Гатчине не был осуществлен. Позже павильон подвергался

значительным перестройкам, но основной замысел зодчего все же был

сохранен.

Птичник в плане представлял собой П-образное здание с двухэтажным

центром и одноэтажными боковыми частями, по краям которых

возвышались небольшие круглые башенки. Главный фасад со стороны

реки украшали широкие арочные окна-двери. Широкий балкон над

портиком в центральной части и площадки башенок служили

прекрасными смотровыми площадками.

До 1917 года здание Птичника использовалось для содержания фазанов,

домашней и водоплавающей птицы, для разведения коз. Так в год

окончания строительных работ на Птичьем дворе содержалось: гусей

американских - 44, гусей гренландских - 9, китайская гусыня - 1, павлинов

алых, пестрых, белых - 4, молодых гусят - 18, фазанов золотых,

серебряных, английских, немецких – 37, молодых разной породы - 20. В

наше время традиция разведения фазанов в гатчинских парках была вновь

возобновлена. В 2002 году « в парк на волю» были выпущены несколько

десятков пернатых красавцев, которые хорошо адаптировались на новом

месте. Через несколько лет этот эксперимент повторили еще раз. Сегодня

красногрудых птиц можно встретить не только в тихих районах парка, но

даже территории близкой к городским улицам.

В конце XVIII века рядом со зданием Птичника архитектор Н.А. Львов

построил ряд интересных сооружений: водный каскад, мост и руину

«Наумахию».

«Рожденный с необычайными дарованиями» и фантазией Н.А. Львов в

усадебных парках родного Тверского края, Москвы и Подмосковья любил

создавать шумные каскады, необычного вида мосты, гроты и

хозяйственного постройки. Часто для их оформления он использовал

камни-валуны, которые придавали этим сооружениям какой-то

фантастический вид.

В Гатчине архитектор нарушил тихое течение речки Колпанки, перекрыв

ее плотиной. Через нее вода каскадом переливалась в широкий пруд. Над

каскадом был перекинут пешеходный мостик, эффектно декорированный

камнем-туфом.

Будучи знатоком и большим поклонником искусства Древней Греции и

Рима Н.А. Львов также украсил речку Колпанку вблизи Каскадного мостика

«античной» руиной «Наумахией», названной в память о театре для водных

сражений в Сиракузах. Бьющий у берега сильный родник он заключил в

гранитную раму бассейна с небольшой террасой и ступнями, ведущими к

воде. Вокруг бассейна живописно расставленные фрагменты мраморных

колонн напоминали разрушенный древний храм.

Ülal: Silvia värav

Keskel ja all: Турецкая палатка.

Кушелевский альбом


Sulev Nurme 2011

В пейзажных парках того времени искусственные «руины» часто

появлялись, наполняя их философским и историческим содержанием.

Исторические документы свидетельствуют, что постройка Наумахии была

преподнесена Павлу I в виде сюрприза, который вызвал у государя

«восхищение» во время прогулки. В результате с появлением новых

сооружений, как писала в 1799 году императрица Мария Федоровна, эта

отдаленная от дворца территория парка, «сделалась очаровательной, она

составляет часть Сильвии и очень ее красит».

Продолжить увлекательное путешествие в прошлое Гатчины можно,

изучая историю парка с загадочным названием Сильвия. Парк расположен

северо-западнее дворца. Его площадь – небольшая, около 20 га. С одной

стороны территорию парка «Сильвии» отделяет глухая каменная стена, а

противоположной по его границе протекает речка Колпанка.

Под треугольным портиком над аркой ворот помещена надпись

«Сильвия», а на замковом камне - резная маска лесного духа и стража

Сильвана с широким лицом и косматой бородой. Сквозь арку видны три

прямые аллеи, обсаженные темно-зелеными елями, которые, прямыми

лучами уходят вдаль парка.

Сегодня парк кажется мрачным и напоминает мало ухоженный лес. Но в

конце XVIII века «характер» «Сильвии» был совсем иным. Это была зона

развлечений, веселых и легкомысленных, в духе галантной Франции.

Красивое имя Сильвии вел.князь Павел Петрович тоже привез из Франции,

как воспоминание о замке Конде. Лесной нимфой Сильвией назвал

очаровательную хозяйку Шантильи графиню Монморанси поэт Теофмль

де Вье за то, что она любила отдыхать в укромном уголке парка на берегу

пруда и ловить рыбку. Позже в честь прекрасной графини был назван

парковый павильон с маленьким садиком, а затем и целый парк.

Планировка парка была чрезвычайно сложной. Между тремя дорогами-

лучами и пересекающими их дорожками в образованных секторах были

устроены боскеты или «зеленые кабинеты», а в них - запутанные

лабиринты, цветочные партеры, миниатюрные пруды, гроты, каскады,

кружевная сеть маленьких дорожек и фигурных площадок. На площадках

находились различные игры. Многие боскеты были украшены

скульптурой. Например, до конца ХIХ века в Сильвии находилась античная

статуя Венеры Капитолийской, вывезенная из Рима графом И. Шуваловым.

Сегодня она находится в Гос. Эрмитаже в С-Петербурге.

Для создания боскетов было посажено огромное количество больших лип,

а для шпалер или зеленых стен - тысячи «мелких, от корня сучковатых».

«Сильвия» была похожа на райский сад, где пели птицы и расцветали

цветы. Ранней весной в парке высаживались тюльпаны, нарциссы,

анемоны, летом – разных сортов розы. Газоны пестрели от лесных фиалок,

маргариток, незабудок.

Конечно, на содержание такого парка требовались немалые средства,

которые не стали тратить последующие владельцы Гатчины. Во времена

императора Николая I «Сильвия» постепенно превратилась в лесопарк, и

лесной дух Сильван стал настоящим ее хозяином.

Aiad

Ülal: Вид на Придворцовые сады с

Часовой башни дворца

Keskel: Собственный садик

All: Alumine Hollandi aed


Sulev Nurme 2011

И все же, прекрасная Сильвия не исчезла навсегда. Как выяснилось во

время работ по обследованию парка в 1970 году: под небольшим слоем

дерна, кустарника и корнями выросших за столетия деревьев ее старая

планировка полностью сохранилась. Еще одна интересная площадка для

отдыха и развлечений была устроена вблизи дворца в конце XVIII века. В

плане площадка напоминала форму графина, горло которого было

направлено в сторону Белого озера. Внутри она была разделена на

небольшие круглые сектора, где находились качели, карусели, игры в

кегли, свайку, кольцо и другие парковые забавы. К площадке примыкала

терраса с каменными лестницами, на которой в павловский период был

установлен павильон в форме Турецкой палатки: «В большом деревянном

строении, имеющим вид палатки, бывает часто стол для двора».

Площадка «Графин» с Турецкой палаткой были построены на одной оси с

павильоном Венеры на острове Любви, который был хорошо виден через

открытое пространство на Длинном острове. В XIX веке ветхую Турецкую

палатку сменили различной формы садовые беседки.

В послевоенном парке в продолжение исторической традиции в районе

бывщей Турецкой палатки был построен деревянный танцевальный

павильон, рядом установлены качели, а на берегу озера работала

лодочная станция.

В 1970 году была сделана попытка вернуться к прежней планировке этого

участка парка. Однако восстановленная площадка «Графина», которой так

и не нашли применение, снова быстро заросла травой.

Во времена Павла I значительным изменениям была подвергнута

придворцовая часть парка. С южной стороны дворца появился

великолепный ансамбль Придворцовых садов, с Карпиным прудом и

площадью Коннетабля.

Довольно скромный в быту Павел I был очень требователен к парадной,

показной жизни императорского Двора и не жалел средств на ее

оформление. Ему импонировали торжественные формы итальянских,

французских садов с их продуманным порядком, организованностью,

буквальной подчиненностью природы воле хозяина. Образцом ему

служили парки Версаля, Шантильи, созданные знаменитым Ленотром. В

период французского абсолютизма эти парки демонстрировали всему

миру величие, могущество и авторитет королевской власти. Они были

предназначены для грандиозных приемов и празников.

Планы конца XVIII века и архивные документы свидетельствуют, что Павел

I даже планировал в гатчинских парках построить многоступенчатые

каскады с фонтами. Например, именно для Гатчины был приобретен в

Нюрнберге фонтан Нептун, который позже установили в Верхнем парке

Петергофа. Поэтому неслучайно Гатчину называли «павловским

Версалем».

Несмотря на то, что Придворцовые сады были как бы возвратом к

прошлому стилю регулярных садов, они органично вошли в общую

структуру Дворцового парка. Их торжественная красота зрительно

подготавливала восприятие дворца. Архитектура дворца естественно

переходила в зеленую архитектуру парка, в анфиладу залов под открытым

небом.

Skulptuure

Ülal: Flora

All: Amatsoon


Sulev Nurme 2011

Придворцовые сады были созданы на искусственных террасах в 90-е годы

XVIII века. Они объединены не только общим стилем, но и единой

композицией. Сады имеют центральную ось - дорожку, которая

начинается от Часовой башни дворца, проходит через Собственный садик,

затем пересекает Голландские сады и заканчивается перспективой на

Приоратский парк. Панораму на придворцовые сады можно увидеть из

окон дворца и с площадки Часовой башни. Собственный садик

расположен на насыпной террасе непосредственно у стен дворца. Он

огражден металлической решеткой и каменной балюстрадой. Решетку

венчает вензель Павла Петровича - две скрещенные латинские буквы РР.

В глубине сада, куда сбегаются дорожки, находится круглая площадка с

мраморной скульптурой. В центре площадки на высоком пьедестале

возвышается изящная статуя богини Флоры, окруженная гермами Вакха,

сатиров, вакханок и двумя бюстами римских императоров. Скульптура в

форме гермы довольно редко используется в парках. Герма – это символ

бога Гермеса, покровителя странников и торговцев. В Древней Греции

гермы в виде столба с головой Гермеса служили указателями расстояния

на дорогах.

Статуя Флоры выполнена из белоснежного каррарского мрамора

итальянским мастером Фабио Медико в середине XVIII века. В левой руке

Флора держит венок из цветов, а правой прикрывает цветочную корзину.

Взор прекрасной богини обращен в сторону дворца, где располагались

личные комнаты Павла I, и балкон, откуда он выходил в сад. Каждое утро,

когда солнечные лучи освещали сад и заглядывали в окна дворца, царица

садов торжественно приветствовала российского императора.

Вокруг богини лесные существа как будто кружатся в веселом хороводе во

главе с молодым Вакхом, богом виноделия. Страстные вакханки, дикие и

необузданные сатиры одеты в плащи из львиных шкур. Звериные лапы

свисают на мраморные пьедесталы. Их головы украшены венками из

листьев и гроздьев винограда. В пышных прическах они прячут маленькие

рожки и заостренные уши. На их лицах играют насмешливые улыбки,

которые смущают посетителей сада. Собственный садик по периметру

огибают крытые зеленые коридоры – перголы. Балкон-крыльцо перед

комнатами Павла I охраняют два крылатых сфинкса с женскими лицами,

высеченные из пудостского камня.

Еще один балкон находится в противоположной стороне сада. С его

площадки отрывается замечательная панорама на Карпин пруд и

Голландские сады. На площадке балкона была установлена громадная

мраморная голова богини Геры, копия с античного оригинала. В

настоящее время она находится в реставрации.

В Собственный садик также были выходы из личных апартаментов

Николая I и Александра III. Название «голландских» сады получили не

только за свои небольшие размеры, но прежде всего за символ Голландии

– тюльпаны, которые высаживались весной. Летом партер нижнего садика

тоже выглядел ярким цветущим ковром, расстеленным перед дворцом.

Как и Собственный, Голландские сады были украшены статуями античных

богов. В центре площадок Нижнего голландского сада на высоких

пьедесталах стояли воинственные Марс и Амазонка, а также молодой

Mars


Sulev Nurme 2011

Сатир, играющей на флейте. В Верхнем голладском садике, куда сбегались

лучи-дорожки, возвышалась статуя Афины. Если статуя Сатира была

разбита еще до войны, то остальная скульптура придворцовых садов была

закопана в землю в секретных местах и сохранилась во время Великой

Отечественной войны. К сожалению, в последнее десятилетие эти чудом

уцелевшие произведения искусства XVIII века пытались уничтожить

современные вандалы, и статуи в целях сохранности пришлось временно

убрать в хранилище музея. В конце XIX века Нижний голландский сад

стали называть «Сиреневым садиком». В нем в мае-июне распускались

кусты благоухающей сирени, посаженные вдоль дорожек. Казалось, что у

стен дворца золотисто-желтых от яркого весеннего солнца плещутся

белые, розовые, лиловые, сиреневые волны.

По преданию сирень была любимым цветком Марии Федоровны, супруги

Александра III, напоминая ей о родной Дании.

Другой голландский сад, названный Верхним, расположен на террасе

выше Нижнего. Оба сада соединены тремя маршами каменной лестницы.

Еще одна лестница Верхнего сада спускается к небольшой полукруглой

гавани Карпина пруда. В конце XVIII века на огибных аллеях сада

выставлялись вечнозеленые деревья, выращенные в Лесной оранжерее.

Рядом с Голланскими садами расположен Липовый сад. Сады разделяет

сухой ров, обсаженный рядом темных елей. Липовый сад тоже имеет

регулярную планировку.

В 70-х годах прошлого века были проведены большие реставрационные

работы в Придворцовых садах: вновь воссоздана их историческая

планировка.

На создание искусственных террас Придворцовых садов была

использована земля после устройства Карпина пруда. По форме пруд

похож на граненый кувшин с длинным горлышком. Идея появления

подобного пруда в Гатчине вновь была заимствована из парка Шантильи.

В отличие от французского образца Карпин пруд повторяет только одну

часть Гранд канала, спроектированного Ленотром для Луи II Бурбона,

прозванного Великим Конде. Вторая часть так и неосуществленная

осталась на планах парка XVIII века.

С павловских времен в Карпином пруду для царского стола разводили

серебристых карпов. По звону колокольчика рыб кормили, а по

необходимости вылавливали.

В единый ансамбль с Карпиным прудом и Придворцовыми садами

включена площадь «Коннетабль», которая по первоначальному замыслу

служила парадным въездом к дворцу. Название площади и ее

оформление Павел I тоже перенес из замка Шантильи. Звание

«коннетаблей», высших военных начальников Франции, имели

Монморанси, одни из первых владельцев этого замка. В разное время

двум коннетаблям Монморанси на площади перед дворцом были

поставлены конные статуи. В Гатчине вместо конной статуи в центре

аналогичной площади установили 32-метровый обелиск из местного

черницкого известняка: «Он выше всех известных обелисков, в том числе

и знаменитого римского». Работы выполнял талантливый мастер Кирьян

Пластинин: «Сооружение это тем более замечательно, что выстроено

Приоратский дворец


Sulev Nurme 2011

простым русским крестьянином архангельской волости, деревни Яичницы

Кирьяном Пластининым за 10000 руб. ассигнациями». В XVIII веке обелиск

служил стрелкой солнечных часов. Тень от него попадала на деления,

нанесенные на каменный парапет вокруг площади, указывая время. Со

временем каменный обелиск стал одной из эмблем города Гатчины.

Белое озеро через протоку соединяется с Черным озером, на берегу

которого меж холмов прячется Приоратский дворец, напоминающий

маленький замок. В темной воде озера отражаются его белоснежные,

лишенные украшений стены с каменным цоколем насыпной террасы,

высокие четырехскатные крыши «под цвет черепицы», с золочеными

шарами, стройная каменная башенка со шпилем и флюгером.

Приоратский дворец был построен Н.А. Львовым в 1797-99 годах по указу

Павла I как загородная резиденция для администрации Мальтийского

ордена, Протектором», а затем Великим Магистром» которого в это время

стал император. Позже Приорат в основном использовался в качестве

запасного дворца.

Дворец является уникальным памятником «землебитного» строительства,

Стены Приоратского дворца построены из спрессованной особым

способом земли. Два века жизни дворца, испытания военных лет и

человеческого забвения доказали прочность и надежность технологии

землебита, пропагандистом которого был Н.А. Львов, талантливый

архитектор и новатор. После реставрации, проведенной в последние

десятилетие, во дворце был открыт музей, посвященный истории дворца,

а также устраиваются различные выставки.

До возведения Приоратского дворца на его месте предполагалось создать

грандиозный многоступенчатый каскад с павильоном над ним, который

бы служил бельведером для осмотра парка с высоты.

Парк, благодаря дворцу тоже получил название Приоратский. Он создан в

пейзажном стиле. Как и в Дворцовом парке, в его композиции озера

занимают центральное место. Формирование Приоратского парка было

завершено к началу XIX века.

Allikad:

http://history-gatchina.ru/parks/park/park11.htm

http://gatchinapalace.ru/gatchina/history.php

http://history-gatchina.ru/

http://gatchina3000.ru/misc/pages/general_plan_palace_park_jpg.htm

Коннетабль

http://history-gatchina.ru/parks/park/park11.htm

http://gatchinapalace.ru/gatchina/history.php

http://history-gatchina.ru/

http://gatchina3000.ru/misc/pages/general_plan_palace_park_jpg.htm


Sulev Nurme 2011


Sulev Nurme 2011

Гостилицы

Усадьба Гостилицы расположена в одноименном селе Ломоносовского

района в 13 километрах от Таллиннского шоссе и в 20 километрах от

Петродворца.

По официальным данным деревне Гостилицы 505 лет(по

неподтвержденным – ок. 700) Еще продолжалась Северная война, когда в

Петербурге и его окрестностях началось строительство «парадизов». Петр I

раздавал землю южных берегов Финского залива своим приближенным,

повелев возводить там «забавные увеселительные дворцы с каменной

изрядной архитектурою». Гостилицы, вкупе с другими землями, получил

А.Д. Меньшиков. После него Гостилицами владели: личный врач Петра I,

начальник Кунсткамеры Арексин (Эрскин)Роберт Карлович и граф Бурхард

Христофор Миних - создавший на реке Гостилке сеть запруд и

построивший первую усадьбу.

После вступления на престол Елизаветы Петровны восходит звезда ее

фаворита Алексея Разумовского. Получив в подарок мызу Гостилицкую, он

за короткое время создал здесь эффектный дворцово-парковый ансамль

(кавалерские дома, домовая церковь, павильон Эрмитаж и Катальная

гора(не сохранились)), где почти ежедневно устраивались пышные

праздненства . Спешка возведения построек иногда оборачивалась

серьезной опасностью – на великую княгиню Екатерину майской ночью

1747 года обрушился домик, где она ночевала с мужем(будущим

Императором Петром III). Кстати именно в Гостилицах Петр III и Екатерина

виделись в последний раз- 27 июня 1762г. Развалины кавалерских

флигелей, выстроенных для свиты Императрицы, видны и сейчас -(они

сгорели уже в советское время.) На одной из ближайших гор, Разумовский

установил колокольню в 5 ярусов, от которой гора и получила название

Колокольной (см. тайник 105.3)

Следующий владелец усадьбы Кирилл Разумовский – граф, президент

Академии наук, последний гетман Украины, младший брат А.

Разумовского. Перестроил дворец (архитектор предположительно Ч.

Камерон), создал 2 новых больших пруда –Нижний (восстановлен) и

Карпо-Карасевый (у въезда в деревню), посадил аллею дубов(видны

вдоль шоссе), построил Чайный павильон и оранжерею. После его

смерти, его сын Петр Кириллович насадил английский парк от парадного

двора с регулярным садом, до вала с дубами.

В 1824г. Гостилицы покупает Александр Михайлович Потемкин (дальний

родственник Потемкина-Таврического). Его жена Татьяна Борисовна

(урожд. кн. Голицына) одна из первых красавиц была замечательная

благотворительница того времени. Всю жизнь посвятила делу милосердия

заботясь о сиротах, детях заключенных, организовывала их обучение

грамоте и ремеслу, в течение 42 лет была председательницей Санкт-

Петербургского Дамского попечительного о тюрьмах комитета. В 1825г.

открыла в Гостилицах школу для крестьянских детей, которая

беспрерывно существует до сих пор(с 1995г. Гостилицкая ср. школа носит

ее имя).

Peahoone XX sajandi ja XXI sajandi algul

Ленинградская обл.

Ломоносовский р-н

Гостилицы

N 59° 44.805' E 29° 37.398'


Sulev Nurme 2011

А.М. Потемкин превратил усадьбу в одно из самых лучших дворянских

имений. Известность Гостилиц была столь широка, что их владельцев

называли Потемкины-Гостилицкие. В 1845г. по проекту А.И.

Штакеншнейдера выстроен каменный дворец в романо-готическом стиле.

На месте миниховской мельницы появился Турецкий павильон(развалины

около пруда).

Церковь Святой Троицы. Настоящий храм был построен К. Разумовским

как домовая церковь примерно в 1755 г. После постройки

Штакеншнайдером дворца стала приходской. В 1930г. была разорена, в

1980-х составлен проект для реставрации и, в настоящее время

восстановлена и действует.

С1871 по 1889гг имением владели: барон Федор (Фридрих

Вильгельм)Врангель, Карл Сименс- владелец Сименс и Шуккерт – нынче

«Электросила»( устроил на верхней мельнице одну из ранних мини-ГЭС

для освещения усадьбы).

Последний владелец усадьбы барон Г.А. фон Гревениц – зять Сименса

(построил конюшню, на которой до сих пор виден их герб) владел

Гостилицами до 1917 г.

В настоящее время дворец сильно разрушен, парк не ухожен, но,

несмотря на это, усадьба Гостилицы до сих пор невероятно красивое

место, которое стоит посетить.

Allikad:

http://lenobl.h1.ru/main.php?part=3&item=1

http://www.geocaching.su/?pn=101&cid=2456/

http://plantarum.livejournal.com/54633.html

http://iako.livejournal.com/165144.html

http://enclo.lenobl.ru/showObject.do?object=1803677175&language=1

Гостилицы, литография А.Бемера. сер.

XIX в.


http://www.geocaching.su/?pn=101&cid=2456/

http://plantarum.livejournal.com/54633.html

http://iako.livejournal.com/165144.html

http://enclo.lenobl.ru/showObject.do?object=1803677175&language=1


Sulev Nurme 2011

Грузино

Знаменитое Грузино – некогда самая пышная из всех усадеб на

волховском пути, привлекавшая внимание всякого путешественника,

бывавших в этих краях, находится на правом берегу Волхова в 80 км от

В.Новгорода (14 км на восток от Чудова).

Село оказалось на странцах истории еще задолго до того, как его

владельцем в конце XVII века стал печально известный граф А.А.Аракчеев.

Впервые село Грузино упоминается в древних рукописях 500 лет назад.

Согласно легенде, один из учеников Христа — апостол Андрей,

проповедуя в новгородской земле, дошел до того места, где в будущем

суждено было возникнуть Грузину. На высоком прибрежном холме он

водрузил крест, отчего и произошло название "Друзино". Это было место

воздвижения первого на Руси креста; в память об этом событии в селе

возвели церковь во имя святого апостола Андрея Первозванного.

Возможно, название Грузино связано со старинной вотчиной известного

новгородского боярина Офонасия Груза (его имя неоднократно

встречается в летописях и документах XV века). Согласно этой версии, от

его прозвища "Груз" и произошло название села.

Но возникновение названия "Грузино" можно объяснить и по-иному: с

точки зрения истории развития местности. В древности здесь проходили

важнейшие дороги, среди которых "путь из варяг в греки", старая конная

дорога на Тихвин и дорога из Чудова. Напротив Грузина, на левом берегу

реки, заканчивался участок прибрежной дороги, которая продолжалась за

селом, на другом берегу. В этом месте существовал перевоз через Волхов.

Здесь товары перегружались на плоты и доставлялись на другой берег.

Отсюда и название "Грузино" — от слова "грузить". Находясь на бойком

месте, село процветало, неизменно возрождаясь после многочисленных

разорений. В XVI веке оно принадлежало новгородскому Деревяницкому

монастырю. В 1707 году Петр I подарил село князю Александру

Даниловичу Меншикову. С этого времени начинается история Грузина как

усадьбы.

В 1796 году Павел I пожаловал село генерал-квартирмейстеру,

впоследствии графу, А. А. Аракчееву. Новый владелец деятельно принялся

за переустройство усадьбы и организацию военных поселений в округе. С

жестокостью насаждался "новый стиль жизни и быта". Личность

владельца Грузина, (скончавшегося здесь же, в Грузине, в 1834 году), и его

деятельность печально известны. Сама же усадьба, созданная

замечательными мастерами конца XVIII— начала XIX века, представляет

собой пямятник искусства.

Для создания дворцово-паркового ансамбля из Петербурга были

выписаны лучшие зодчие, скульпторы, живописцы того времени, среди

них В.П.Стасов, Тома де Томон, Ф.И.Демерцев, И.П.Мартос, С.И.Гальберг,

В.П.Екимов и другие. Особенно значительным был вклад архитектора

Ф.И.Демерцева, руководившего работами в Грузине с 1797 по 1815 год, и

сменившего его В.П.Стасова, по проектам которого усадьба строилась с

1815 по 1829 год.

Ülal: Peahoone XIX sajandil

All: Собор Андрея Первозванного

Новгородская область

Чудовский район,

с. Грузино

N59°08.50' E31°53.14'


Sulev Nurme 2011

С левого берега на усадьбу открывался прекрасный вид: каменная

пристань с двумя ее фланкирующими башнями, напоминающими маяки.

Массивному, слабо расчлененному основному объему башен

противопоставлены легкие восьмиколонные ротонды в завершении.

Пристань строилась два года (1815—1817) по проекту Стасова, который

несколько позже, в 1821—1825 годах, повторил композиционную идею

башен при возведении колокольни, а мотив ротонды — при

реконструкции барабана собора. Тем самым было обеспечено

художественное единство главных сооружений ансамбля.

Собор и дом выдержаны в строгих формах позднего классицизма. Они

строились известным петербургским зодчим Ф. И. Демерцевым. В

интерьере собора главное место было отведено скульптуре: здесь

находились памятник Павлу I, надгробие Аракчеева, памятник воинам,

павшим в 1812—1814 годах. Подлинной сокровищницей была ризница

собора, где наряду с крестами, облачениями, богослужебными сосудами,

выполненными в начале XIX века, хранилось рукописное Евангелие XVI

века. Памятник Александру I перед собором (скульптор Гальберг, отливал

Екимов), как и многое другое в усадьбе, по замыслу Аракчеева, должен

был свидетельствовать о верноподданнейших чувствах владельца к

своему царственному благодетелю.

Во внутренних апартаментах дворца были собраны замечательные

произведения искусства русских и зарубежных мастеров. Особенно

славились часы золоченой бронзы, изготовленные в Париже Ледюром.

Каждый вечер в 10 часов 40 минут они трижды играли вечную память

Александру I. По желанию Аракчеева сам он был увековечен в образе

воина, склонившегося перед бюстом императора. Усадебный дом в стиле

ампир окружал огромный живописный пейзажный парк. Из Волхова в

парк были проведены каналы, устроена сложная система прудов с

островками и каскадов. На одном из островков в 1815 году был сооружен

языческий храм-павильон, посвященный памяти П.И.Мелиссино –

директора Шляхетского корпуса. Через каналы были переброшены

мостики. А.А.Аракчеев любил березы. По его приказу в Грузино и вдоль

окресных дорог высаживались березовые аллеи. Аллеи парка украшали

многочисленные бронзовые фигуры. Аллеи отделялись друг от друга

воротами-арками на чугунных столбах.

По рисункам В.П.Стасова для грузинского парка создавались

многочисленные чугунные решетки, балюстрады, скамейки, фонари, вазы

и другие прроизведения малых форм, украшавшие ансамбль. Стасов был

автором и небольшой чугунной часовни, в которой была установлена

скульптура св. Андрея Первозванного (скульптор И.П.Мартос). Другой

памятник, также расположенный в парке – грот “Руина”, сооруженный в

память о первом владельце Грузина А.Д.Меншикове.

После смерти Аракчеева, по его завещанию, в усадьбе был устроен

кадетский корпус. В 1866 году Грузино перешло в ведение Министерства

государственных имуществ, и до начала XX века постройки усадьбы

использовались для расквартирования войск.

С Грузиным молва связывала множество легенд. Бытуют рассказы о

потайных подземных ходах, скрытых сокровищах.

Ülal: Вид на усадьбу со стороны реки

Волхов. 1812 г. Ф.К.Неелов.

All: Oблик усадьбы Грузино со стороны

Волхова. 1811-15гг. Воробьев М. Н.

Lehtla, foto 1920-st.


Sulev Nurme 2011

Это знаменитое поместье на Волхове еще до революции приобрело

значение музея, который открылся там в 1918 году. Во время Великой

отечественно войны знаменитая усадьба, оказавшись в зоне боевых

действий в 1942-1943 годах, была полностью разрушена.

Allikad:

http://novgorod.forest.ru/les/park/grusino.htm

http://irexmedia.ru/pic/151333-xudozhnik-vorobev-m-n.html

http://www.bilarius.ru/istorija-kraja/parki-i-usadby/mir-ruskoi-usadby/usadba-gruzino.html

http://arch-heritage.livejournal.com/236964.html

Любенск и Вечаша

Н.А. РИМСКИЙ-КОРСАКОВ

И МУЗЕЙ - ЗАПОВЕДНИК ЕГО ИМЕНИ

ЛЮБЕНСК – ВЕЧАША

Музей-заповедник имени великого русского композитора Н.А.Римского-

Корсакова состоит из двух соседних усадеб Любенск и Вечаша. Они

находятся в северной части Псковской области на расстоянии 100 км от

Пскова, 190 км от С.-Петербурга и 50 км от города Луги по шоссе

Петербург-Киев. Музей создан в этом краю с чудесной природой не

случайно. Ведь любовь к природе, преклонение перед ней Николай

Андреевич пронес через всю свою жизнь. Она дарила ему вдохновение, в

ее окруженииему работалось особенно легко. Из 15 своих опер, Римский-

Корсаков сочинял в Вечаше "Ночь перед Рождеством", "Садко". "Царскую

невесту", "Сказку о царе Салтане" и "Сказание о невидимом граде

Китеже"; в Любенске он написал последнюю свою оперу "Золотой

петушок".

Николай Андреевич родился и вырос в Тихвине, на краю этого небольшого

провинциального города, возле реки, близ полей и лесов. Там его мать,

Софья Васильевна, научила маленького Нику любить и почитать природу.

Много ярких образов природы, особенно картин моря, осталось в его

памяти со времени заграничного плавания на клипере "Алмаз",

совершенного им в 1862 - 1865 годах после того, как он окончил

петербургский Морской кадетский корпус (родители считали, что он

должен стать моряком). За время этого долгого плавания он повидал

суровые северные моря и тропический океан, чарующее звездное небо

южного полушария и экзотическую растительность Бразилии, испытал

океанские штормы и штили.

В последствии все это, наряду с картинами северной российской природы,

служило композитору источником вдохновения. Широко известно, с каким

Hiina kiosk (paviljon)

Ülal: Ljubenski esiväljak

Псковская область

Плюсский р-он

п/о Которск

Режим работы:* Ежедневно с 11.00 до

18.00, кроме понедельника

Телефон:

(81133)9-4449

http://novgorod.forest.ru/les/park/grusino.htm

http://irexmedia.ru/pic/151333-xudozhnik-vorobev-m-n.html

http://www.bilarius.ru/istorija-kraja/parki-i-usadby/mir-ruskoi-usadby/usadba-gruzino.html

http://arch-heritage.livejournal.com/236964.html


Sulev Nurme 2011

мастерством Римский-Корсаков живописал средствами музыки разные

явления природы. Красочные музыкальные картины морской стихии есть

в его операх "Садко", "Сказка о царе Салтане", в сюите для

симфонического оркестра "Шехеразада" и в некоторых романсах; образы

леса с его звуками - в операх "Псковитянка", "Снегурочка", "Сказание о

невидимом граде Китеже"; воздушного пространства со звездным небом -

в опере "Ночь перед Рождеством"; многим знакома музыкальная картинка

"Полет шмеля", включенная в оперу "Сказка о царе Салтане".

В 1880 году Римские-Корсаковы сняли на лето дачу в усадьбе Стелево

неподалеку от города Луги. О проведенном там времени Николай

Андреевич писал:

"Первый раз в жизни мне довелось провести лето в настоящей русской

деревне. Здесь все мне нравилось, все восхищало. Красивое

местоположение прелестные рощи (…), огромный лес "Волчинец", поля

ржи, гречихи, овса, льна и даже пшеницы, множество разбросанных

деревень, маленькая речка, где мы купались, близость большого озера

Врево, бездорожье, запустение, исконные русские названия деревень как,

например, Канезерье, Подберезье, Копытец, (…) - все приводило меня в

восторг".

В полюбившемся ему Лужском краю Николай Андреевич провел 16 летних

сезонов, и особенно мила его сердцу стала усадьба С.М. Огаревой Вечаша.

В давние времена эта усадьба принадлежала Дмитрию Васильевичу

Татищеву, получившему ее в 1785 году в дар от Екатерины II. Затем Вечаша

перешла к действительному статскому советнику Петру Ильичу Юркевичу.

В самом начале 1890-х годов ее купил на имя жены, Софьи Михайловны,

полковник Ф. А. Огарев, видимо дальний родственник известного поэта и

публициста Н.П. Огарева.

Из всей усадебной земли в 35 гектар более половины занимал огромный

старинный живописный парк, раскинувшийся по берегу поэтичного озера

Песно. Его несколько запущенные тенистые аллеи с вековыми деревьями

и пышными кустами белых и алых роз между ними; солнечные лужайки

парка и широкий простор озера, окаймленного прибрежными камышами;

скромные деревянные усадебные строения; тишина и безлюдье - были по

душе Николаю Андреевичу. Это располагало к творчеству и к отдыху от

городской суеты. Там, в "милой Вечаше", на протяжении 1894 - 1905

годов, Римский-Корсаков проводил лето и работал над своими

произведениями 6 раз.

Живя в Вечаше, Римские-Корсаковы часто бывали у А.В. Бухаровой в

находящемся на расстоянии в 1 1/2 км оттуда ее имении Любенск. Это

очаровательное местечко очень нравилось всем членам семьи. Типичная

маленькая скромная русская усадьба с деревянными жилыми домами и

хозяйственными строениями (кроме сложенного из грубого камня здания

конюшни) она возникла в середине XIX века. Ее расположение на высоком

месте (более 30 м над озером Песно) на склоне южной ориентации и

наличие деревьев разных пород, в том числе лиственниц, лип и вековых

дубов, позволили более 100 лет тому назад создать живописный

усадебный комплекс.

Компактно сгруппированные Большой дом, Дача, Семейная, Конюшня,

Птичник, Амбар, Малый дом и Ледник формировали часть усадьбы с

Николай Андреевич


Sulev Nurme 2011

хозяйственным двором и акациевым кружком с охватывающей его

дорожкой, подводящей к крыльцу Большого дома. Три пруда -Овальный,

Зеркальный и Озерцо придают живописность всей усадьбе.

Центральную композицию составляют расположенный на самом высоком

месте Большой дом, расстилающийся перед ним просторный цветник,

обрамленный слегка изогнутыми аллеями из сирени и акации, и

Овальный пруд с группами дубов по сторонам, к которому спускается этот

цветник. На той же композиционной оси по другую сторону Большого

дома находятся Главные ворота усадьбы и акациевый кружок.

Локальные парковые композиции-у Зеркального пруда с мостиком из не

окоренных березовых стволов через вытекающий из пруда ручей, беседка

под старой липой, цветнички у Дачи и Малого дома придавали особую

прелесть и уют всей усадьбе.

В семье Римских-Корсаковых возникла мечта приобрести что-либо

подобное для себя, чтобы не было необходимости каждый год

подыскивать на лето дачу. Николай Андреевич, как и Надежда

Николаевна, никаких наследственных имений или капиталов не имели.

Но, после более чем 40 лет напряженного труда на поприще музыки,

Николай Андреевич мог себе позволить купить небольшую усадьбу.

Бухарова же оказалась в материально затруднительном положении и

вынуждена была свою усадьбу с небольшим клочком земли (всего, вместе

с самой усадьбой, около 20 гектар) продать. И вот, сняв в Любенске на

лето 1907 года Большой дом и переехав туда, Римские-Корсаковы

одновременно стали вести с Бухаровой переговоры о покупке этой

усадьбы. Оттуда Николай Андреевич писал старшему сыну, Михаилу

Николаевичу:

"Любенском мы все восхищаемся и все время говорим о том, что и как

будем делать, когда он будет наш, так как покупка его нами, в сущности,

решена. (…) Дети и мама строят всякие хозяйственные планы, а я слушаю с

восхищением"

Лето 1907 года, проведенное Николаем Андреевичем в Любенске,

ознаменовалось необычайно интенсивным сочинением "Золотого

петушка". Это был последний, блестящий всплеск его гения. Работа шла

лихорадочно быстро, как будто он боялся не успеть ее закончить. Видимо

предчувствие приближающегося собственного конца (здоровье его было

подорвано напряженным на протяжении долгих лет трудом и

непомерным курением) заставляло его спешить.

Оперу свою он тогда в Любенске досочинил, но своей усадьбой, на

которую осенью того же года была совершена купчая, долго пользоваться

ему не пришлось. Переехав туда следующей весной после тяжелого

приступа сердечной астмы, Николай Андреевич, несмотря на чудный

воздух и полный покой, от болезни так и не оправился. В ночь на 8/21

июня 1908 года там, в Любенске, он и скончался. Вспоминая о последнем

дне отца, Андрей Николаевич, писал:

"Любенский сад-парк был напоен благоуханиями. (…) Сотни яблонь, аллеи

лиловой и белой сирени, кусты душистых китайских пионов, ягодные

кусты, акация и свежая зелень столетних дубов и берез - все это

превращало влажный воздух парка в подобие густой насыщенной


Sulev Nurme 2011

атмосферы оранжереи (…) Н. А. с балкона восхищался всей этой райской

симфонией красок и запахов.

К концу дня Н.А. (…) медленным шагом спустился по нескольким

ступенькам в сад и такой же медленной размеренной поступью в

сопровождении Михаила Николаевича обошел все свои любимые места в

саду ("простился со всем", говорили на следующий день служащие

Любенска). Лишь после того он проследовал к себе в спальню, большую

комнату, выходившую на север.

К ночи воздух стал предвещать грозу. В комнатах чувствовалась тягостная

духота. Спать было трудно, несмотря на открытые окна. Белая ночь томила

и наполняла смутным тяжелым предчувствием.

Около начала третьего в коридоре послышались торопливые шаги и стук в

дверь. Через минуту мы с братом /Владимиром Николаевичем/ были

напротив, в комнате отца. Он сидел около кровати и мучительно тяжело

дышал коротким дыханием, требуя вспрыскивания морфия. Н.Н. грела

воду для ног.(…) Мы с братом сделали два вспрыскивания - морфия и

камфоры. Но вопреки ожиданию желанное облегчение не приходило

. В это время за окнами раздался короткий и сильный удар грома, а вслед

за ним шум начавшегося ливня. Несколько минут страшного,

томительного беспокойства...Вдруг короткие, быстрые вздохи сменились

длинным хрипящим. Врезалась мысль: "Смерть..."

Через два дня прах Николая Андреевича был перевезен в Петербург и,

после отпевания в церкви Петербургской консерватории, профессором

которой он был 37 лет, предан земле на Новодевичьем кладбище. В 1936

году все захоронение с прахом композитора и его жены, Надежды

Николаевны, и надгробным памятником, сделанным по эскизу Н.К.

Рериха, было перенесено в Некрополь Деятелей Искусств, созданный в

Александро-Невской лавре.

Обе усадьбы - Любенск и Вечаша, где жил и творил Н. А. Римский -

Корсаков, а Любенск еще и освященный кончиной этого великого

музыканта, стали значительными памятниками культуры России, местом

дорогим сердцу каждого русского человека.

Но судьба отнеслась к ним жестоко. С установлением в России в 1917 году

советского режима территориями этих усадеб завладел местный совхоз. И

с этого времени начались все беды.

В те годы хозяйкой Вечаши была Мария Федоровна Огарева, дочь Софьи

Михайловны, в свое время сдававшей Римским-Корсаковым на лето

усадебный дом. При новой власти Мария Федоровна была из своего

имения изгнана и до конца 1930-х годов скиталась по разным деревням,

живя у добрых людей, кто приютит. Городской квартиры она не имела.

Вечашские дома были заселены людьми, приехавшими на работу в

совхоз, а в 1929 году они же все эти дома разобрали на материал для

постройки себе домов в соседней деревне. От зданий Вечаши не осталось

и следа, за исключением фундаментов усадебного дома, в котором

Римский-Корсаков сочинил столько прекрасной музыки. Старинному

парку тоже был нанесен большой ущерб. Многие деревья срубили, на

лужайках парка пасли скот, устраивали огороды. Аллеи зарастали, вся


Sulev Nurme 2011

прежняя композиция парка распалась.Своей усадьбой Любенск

наследники Н. А. Римского-Корсакова пользовались после его смерти 12

лет, пока из оттуда не вытеснил совхоз..

С 1919 года этот совхоз начал занимать, а в декабре 1920 года

окончательно занял усадьбу со всеми ее землями и строениями,

воспользовавшись отсутствием представителей семьи Римских-

Корсаковых, уехавших на зиму в город, так как взрослые там работали, а

дети учились, И это было сделано несмотря на то, что в то время в

Правительстве решался вопрос о предоставлении семьям детей Николая

Андреевича права пользования Большим домом с садом в летнее время.

При этом, чтя память о своем отце, они поддерживали бы в порядке и дом

и сад.

Как только в Любенске стал хозяйничать совхоз, усадьба была полностью

разорена. Об этом писали местные крестьяне, бывшие с Римскими-

Корсаковыми в добрых отношениях, сообщая им в Петроград, о том , что

там происходило. Иван Пискунов писал 21 июня 1921 года:

"Здравствуйте Владимир Николаевич, Ольга Артемьевна, Андрюша и Таня.

Шлем мы вам привет и наилучшие благопожелания.(…) Я все ждал вас в

Имение, никак видно не дождаться.(…). Несколько предметов из ваших

вещей в Любенске уже нет, так что сердце кипит на такие подлости, но

делать нечего".

Немного позднее писала его сестра Саша:

"Теперь уведомляем вас, что в вашем имении теперь остается одна

пустота, просто жалобно глядеть, (…). А от мебели вашей остается ничего,

все расходится по разным сторонам".

При таких обстоятельствах Римские-Корсаковы вынуждены были от

Любенска отказаться, хотя правительственное решение оказалось для них

благоприятным. Совхоз пользовался всеми зданиями Любенска. Жилые

дома, также как и в Вечаше, были заселены семьями рабочих совхоза, но

ухода за зданиями не было. Как писала та же Саша в 1936 году:

"Дома Ваши стали старые, крыши текут, комнаты перегорожены на

несколько, надо ремонт, но его не делают".

Парковая часть усадьбы более или менее сохранялась, но площадка

цветника перед Большим домом использовалась для посадки картофеля

или других целей, на ней даже сеяли кукурузу; за аллеями, садовыми

дорожками, цветочными и кустарниковыми посадками не ухаживали.

Поддерживали лишь ,яблоневый сад, так как он приносил совхозу

немалый доход.

Самый же большой урон был нанесен Любенску в конце войны 1941-1944

годов, когда при уходе немецких войск из этих мест все усадебные здания

были сожжены. В усадьбе уцелели лишь каменная конюшня и, к счастью,

фундаменты почти всех деревянных строений.

Решение Министерства культуры Российской Федерации создать единый

Музей-заповедник на территориях Любенска и Вечаши появилось более

30 лет тому назад (апрель,1967). Вскоре взялись за реставрацию парка

Вечаши. Восстановлением же Любенска занялись лишь с 1980 года, когда


Sulev Nurme 2011

начались общие по Музею-заповеднику проектно-восстановительные

работы, и на протяжении нескольких лет были составлены проекты

восстановления всех строений и парка усадьбы.

Основой для них стали документы семейного архива Римских-Корсаковых,

включающего более сотни фотографий Любенска 1907-1913 годов, а также

рисунки, сделанные по памяти членами этой семьи, хорошо помнившими

Любенск даже с мелкими деталями внешнего облика домов, их

интерьеров и композиции парка.

Открытие Музея-заповедника намечалось к 150-летию со дня рождения Н.

А Римского-Корсакова, т.е. в марте 1994 года.. К этой дате предполагалось:

В Вечаше:

Реставрировать парк и восстановить усадебный дом, воссоздав прежний

его наружный вид и устроив в нем небольшой концертный зал и

экспозицию "Образы природы в музыке Н. А. Римского-Корсакова".

Намечалось, также, воссоздать обстановку комнаты, служившей

композитору кабинетом.

За исключением воссоздания кабинета, все это, хотя и с некоторыми

недоделками, было осуществлено.

В Любенске: Реставрировать центральную часть парка;

восстановить Большой дом с воссозданием его внешнего вида и

интерьеров и устроить там экспозицию "Последние годы жизни, кончина и

бессмертие великого музыканта";

восстановить здания Дачи и Семейной, необходимые для формирования

основной части усадебного комплекса и для повседневной деятельности

музея;

реставрировать здание конюшни для использования его по прямому

назначению;

соорудить ограду территории усадьбы с восстановлением прежнего вида

ее фасадной части.

По непонятным причинам восстановительные работы в Любенске велись

чрезвычайно медленно, хотя с 1980-го года Министерство культуры

давало на них деньги практически безотказно. С открытием Музея -

заповедника опоздали на целый год, и при этом осталась не

восстановленной Дача, вследствие чего архитектурная композиция

усадебного комплекса выглядит досадно ущербной, а музей лишен

необходимых ему помещений.

Дача должна быть восстановлена с воссозданием ее внешнего облика и с

размещением в ней музыкального салона, гостевых комнат и кафе.

Так как Музей-заповедник расположен в малонаселенной местности

(ближайший хлебный магазин находится на расстоянии в 3-4 км, а

гостиница - в 15 км), без гостевых комнат и кафе он лишен возможности

функционировать нормально.

С 1995 года государственное финансирование Музея-заповедника

прекращено и в современных экономических условиях нет никаких


Sulev Nurme 2011

надежд на его возобновление. Восстановление Дачи становится

невозможным, если не будут найдены другие источники средств,

необходимых для этого в размере 1.750.000.деном. рублей.

Cпасти положение могут лишь благотворительные взносы желающих

сделать доброе дело - пожертвовать на это деньги.

В марте 1999 года создан Благотворительный фонд имени Н.А. Римского-

Корсакова, имеющий своей целью оказание помощи музеям имени этого

великого музыканта и, в первую очередь, Музею-заповеднику Любенск -

Вечаша для восстановления в Любенске Дачи.

Allikad:

http://www.russianlaw.net/RK/rus/NARKr.htm

Oranienbaum (Lomonosov)

Estate Still commonly known by its post-war name of Lomonosov, the estate at

Oranienbaum is the oldest of the Imperial Palaces around St. Petersburg, and

also the only one not to be captured by Nazi forces during the Great Patriotic

War. Founded by Prince Menshikov, Peter the Great's closest adviser, the

Grand Palace is one of the most opulent examples of Petrine architecture to

have survived to the present, although until very recently the palace itself has

been greatly neglected. After Menshikov's death, Oranienbaum passed to the

state, and was used as a hospice until, in 1743, it was presented by Empress

Elizabeth to her nephew, the future Peter III. Peter made Oranienbaum his

official summer residence and transformed one corner of the park, ordering

the construction of a "Joke" Castle and a small citadel manned by his Holstein

guards. This peculiar ensemble, called Petershtadt, was mostly demolished

during Pavel's reign. Antonio Rinaldi, the Italian-born architect who also

designed the Grand Palace at Gatchina and the Marble Palace in St. Petersburg,

was commissioned by Peter in 1758 to build a modest stone palace next to the

fortress, and this has survived.

After Peter was deposed, Rinaldi was commissioned by Catherine the Great to

build the Chinese Palace, in the Upper Park, as her official country residence.

However, Catherine spent little time at Oranienbaum, which she had grown to

hate during her marriage to Peter, and by the end of the 18th century the

estate had been turned into a Naval Cadet College. The palace became an

Imperial residence again in the reign of Alexander I, and retained that status

until the Revolution, when it was immediately opened as a museum. Although

never captured by the Germans, Oranienbaum was bombarded during the war

and, while the Grand Menshikov Palace survived intact, its restoration was

given much lower priority than the more famous estates at Peterhof and

Tsarskoe Selo. Today, the small but elegant park has been almost completely

restored, while the full restoration of the palaces has finally gained momentum

over the last decade.

Oranienbaum

St. Petersburg

Opening hours: May to September, daily

from 11am to 5pm. Closed on Tuesdays and

the last Monday of each month. Closed

October to April.

http://www.russianlaw.net/RK/rus/NARKr.htm


Sulev Nurme 2011

Park Like the fabulous buildings at Oranienbaum, the park around them is in need of

a great deal of tender, loving cate to restore it to its former glories. While some

parts of the varied parkland can still give a fair impression of the carefully

planned landscaping carried out in the reign of Catherine the Great, others are

so overgrown as to have become just wilderness.

The Upper Park, to the south-west of the Grand Menshikov Palace, is the most

beautiful section of the estate, with varied woodland interlaced with canals,

bridges and ponds. Laid out in the reign of Catherine the Great by Joseph Bush,

the rolling parkland contains the Chinese Palace and Antonio Rinaldi's equally

fascinating Sliding Hill, a three-storey, blue-and-white baroque pavilion that

was once the starting point for a 500m "rollercoaster" using sledges or

wheeled carts. Other buildings in the Upper Park include the Stone Hall, used in

Catherine's reign for masquerades, the late 19th century Pergola, and the

simple neoclassical Cavaliers' Room, which now houses a cafe. The Upper Park

also boasts a deer enclosure with tame and very friedly inmates.

The Lower Park around the Grand Menshikov Palace was laid out in the early

18th century, when formal gardens were still the fashion, and hence there is

little to see for now among the unkempt flower beds and silty ponds.

Chinese Palace There is nothing particularly Chinese about this charming building in the

southern corner of the park at Oranienbaum. Built by Antonio Rinaldi between

1762 and 1768, it was the first major building project to be ordered by

Catherine the Great, who planned for the building to serve as her private

dacha. In fact the Empress spent only 48 days there during the 34 years of her

reign. However, the building, which is currently undergoing full-scale

renovation, is considered one of the finest examples of rococo in Russia, with

has superbly ornate interiors featuring a range of late 18th century styles,

including Chinoiserie, a trend imported to St. Petersburg from England rather

than from the East.

From the outside, the palace is a relatively simple building, single-storey except

for the small central pavilion, painted in a mellow combination of ochre and

yellow. The seventeen rooms inside, decorated by Rinaldi and other leading

artists and craftsmen of the day, feature pink, blue and green scagliola, painted

silks, and intricate stucco work. Rinaldi's parquet floors are wonderfully ornate,

using several types of rare Russian and imported wood. Among the highlights

of the Chinese Palace interiors are the Glass Beaded Salon, the walls of which

are hung with 12 panels of richly coloured tapestries depicting exotic birds and

fauna. The fine white glass beads that form the backdrop of the tapestries give

the whole room a diaphanous, shimmering quality that was designed to be

particularly effective in the glowing twighlight of the White Nights. The full

influence of Chinoiserie is in evidence in the gaudy Large Chinese Salon, where

the walls are covered with marquetry paneling of wood and walrus ivory

depicting oriental landscapes, and large Chinese lanterns hanging in the

corners. The room also contains an English-made billiard table with superb

wood carving.

The interiors of the Chinese Palace are particularly prized because they have

survived almost completely intact since Catherine's reign. Whereas most of the

interiors of St. Petersburg's imperial palaces had to be completely

reconstructed after the wanton destruction of the Nazi invaders, the

decorations of the Chinese Palace were successfully evacuated, and re-installed

Chinese Palace

Grand Menchikov Palace


Sulev Nurme 2011

in the early fifties. They are, however, in chronic need of restoration, and the

process is finally underway in ernest, with several major Russian and

international conservation agencies involved in the process. As yet, there is no

date set for the completion of works.

Grand Menchikov Palace The lands on which Oranienbaum and the town of Lomonosov were

established were first presented by Peter the Great to Grand Duke Alexander

Menshikov around 1710. At the time, Menshikov was overseeing the

fortification of the sea fort at Kronshtadt on Kotlin Island, 5km from the site

across the Gulf of Finland.

Menshikov began to build his residence here in 1713, at about the same time

as Peter began work on his own estate at Peterhof. Menshikov seemed intent

on outdoing his master in terms of scale and grandeur, and commissioned

architects Giovanni Mario Fontana and Gottfried Schadel, who were already

building the Menshikov Palace in St. Petersburg, to design his seaside palace.

After over a decade of work, which eventually bankrupted Menshikov, the

palace was completed.

Facing the sea, with a two-level terrace in front of it, this charming yellow and

white building consists of a concave central block with two single-storey

galleries leading to prominent octagonal pavilions, one of which houses the

palace chapel. On the south side of the building, two large ancillary wings, the

Kitchen Wing and the Ladies' Wing, run from the pavilions perpendicular to the

central block.

Menshikov had little time to enjoy his new palace before he was arrested and

exiled in 1727. The estate at Oranienbaum was passed to the state, and

Menshikov's palace became a naval hospital. In 1743, the estate was presented

by Empress Elizabeth to her nephew, the future Peter III, who commissioned

Francesco Bartolomeo Rastrelli, the greatest late baroque architect working in

Russia, to renovate the palace. Rastrelli left the exterior of the palace almost

untouched, but created sumptuous interiors that have, sadly, long since been

destroyed. At this time, the western pavilion became known as the Japanese

Pavilion, thanks to the collection of Japanese and Chinese ceramics it housed.

The palace was altered again in 1762 by Antonio Rinaldi, who added a granite

staircase and semi-circular balcony to the northern terraces and redecorated

many of the interiors. After serving as a Naval Cadet College from the end of

the 18th century, the palace was used as a residence by both Alexander I and

his brother Mikhail. During the 19th century, several famous architects,

including Luigi Ruska, Carlo Rossi, and Vasiliy Satsov, reworked the interiors of

the palace.

Today, while the Grand Menshikov Palace is still extremely impressive from the

outside, its interiors are in a parlous state, and major renovation work still

needs to be done to prevent parts of the building collapsing. For visitors, there

is little to see except a collection of portraits of the various owners of

Oranienbaum.

Peter’s III Palace Built between 1758 and 1762 by Antonio Rinaldi, the small Palace of Peter III is,

along with the nearby Gate of Honour, all that remains of Petershtadt, the

model fortress that Peter III had built for himself and his Holstein bodyguards.

The bizarre set-up of Petershtadt adds weight to the traditional perception of

Peter’s III Palace


Sulev Nurme 2011

Peter as immature, obsessed with militarism, and decidedly unfit to become

Emperor of Russia. The citadel, of which Peter declared himself

"Commandant", was surrounded by motes and earthen ramparts, and

consisted of a barracks and officers' mess, an arsenal, a parade ground, and a

Lutheran church.

Most of the buildings that comprised Petershtadt were demolished in 1798,

When Peter's son, Paul I, ordered the removal of all wooden structures in the

park. The Gate of Honour, which led onto Petershtadt's parade ground, is an

elegant late Baroque gate tower with a narrow gold spire atop a wide arch and

an octagonal turret that was once used as a look-out post. It now stands alone,

and looks rather out of place among the overgrown shrubbery. However, its

archway does provide a superb view of the Lower Pond and the eastern wing

of the Grand Palace.

Peter's Palace itself is a simple but attractive example of early neoclassicism. A

compact, two-storey mansion, square with a crescent facade cut into one

corner, the palace was clearly designed for Peter to live alone, as evidenced by

the size of the living and sleeping quarters. While there is nothing particularly

impressive for visitors to see inside, the Picture Hall has a reasonable collection

of 18th century art, and the ceiling of Peter's boudoir is painted with scenes of

life in Petershtadt.

Allikad:

http://www.saint-petersburg.com/lomonosov/index.asp

http://mappery.com/map-of/Leningrad-1977-Lomonosov-Oranienbaum-Map

http://www.saint-petersburg.com/lomonosov/index.asp

http://mappery.com/map-of/Leningrad-1977-Lomonosov-Oranienbaum-Map


Sulev Nurme 2011

Antonio Rinaldi

Wikipedia

Antonio Rinaldi (с. 1710 - April 10, 1794) was an Italian architect, trained by

Luigi Vanvitelli, who worked mainly in Russia.

In 1751, during a trip to England, he was summoned by hetman Kirill

Razumovsky to decorate his residences in Ukraine. To this early period belong

the Resurrection cathedral in Pochep near Bryansk and the Catherine

Cathedral in Yamburg, now Kingisepp near St Petersburg (illustrated, right),

where Rinaldi successfully expressed the domed, centrally-planned form

required by traditional Russian Orthodox practice in a confident Italian Late

Baroque vocabulary.

His first important secular commission was the Novoznamenka chateau of

Chancellor Woronzow. In 1754, he was appointed chief architect of the young

court, i.e., the future Peter III and Catherine II, who resided at Oranienbaum.

In that town he executed his best-known baroque designs: the Palace of Peter

III (1758–60), t e sumptuously decorated Chinese Palace (1762–68), and the

Ice-Sliding Pavilion (1762–74).

In the 1770s, Rinaldi served as the main architect of Count Orlov, who was

Catherine's prime favourite and the most powerful man in the country. During this period he built two grandiose Neoclassical

residences, namely the Marble Palace on the Palace Embankment in St Petersburg and the roomy Gatchina Castle, which was

subsequently acquired for Emperor Paul and partly remodeled. He also designed for Orlov several monuments in Tsarskoe Selo,

notably the Orlov Gates, Kagul Obelisk and the Chesma Column. He completed the work started by Jean-Baptiste Vallin de la

Mothe on the Catholic Church of St. Catherine.

Rinaldi's last works represent a continuous transition from the dazzling rococo of interiors to the reserved and clear-cut

treatment of facades characteristic of Neoclassicism. These include two St Petersburg cathedrals, one dedicated to St Isaac the

Dalmatian and subsequently demolished to make way for the present Empire-style structure, and the other, dedicated to Prince

Vladimir and still standing.

In 1784, the old master resigned his posts on account of bad health and returned to Italy. He died in Rome in 1794.

Antonio Rinaldi. Fedot Šubinini bareljeef


Sulev Nurme 2011

Марьино

Вера Цалобанова

…Пишется новейшая история усадьбы Марьино, которую возрождает

владелица Галина Георгиевна Степанова.

Усадьба – это особый мир домашнего уклада жизни семьи и её

окружения. Но он, как в капле воды, отражает эпоху, жизнь и нравы всей

России. Находясь при дворе, Строгановы и Голицыны всегда водили

дружбу с императорской семьёй, хотя Голицыны были

последовательными сторонниками конституционных реформ.

Представители этих родов были прекрасными полководцами и

просвещёнными дипломатами, основателями более пятисот новых

городов в Сибири, строителями горнорудных заводов, щедрыми

меценатами и гостеприимными хозяевами. Они были баснословно богаты

и владели огромным количеством земли как в России, так и за её

пределами. Марьинская вотчина, с 1841 года майорат, – одна из

многочисленных владений Строгановых-Голицыных. Она находилась в

Новгородском уезде Новгородской губернии.

Исследователь 1980-х годов Нонна Васильевна Мурашова установила дату

основания усадьбы Марьино – 1811 год, по купчей, находящейся в фондах

РГАДА. Жена графа П.А. Строганова, Софья Владимировна, урождённая

княжна Голицына, став хозяйкой Тосненского имения, «в 1811 году купила

деревню Андрианово у вдовы статского советника Сарры Андреевны фон

Фок», и на высоком, правом берегу Тосны велела построить

торжественный дворец в позднем классицистическом вкусе и заложить

английский сад. В память первой владелицы, собирательницы земель

Тосненского имения, вдовы «именитого человека» Марии Яковлевны

Строгановой, урождённой Новосильцевой, прабабки её мужа графиня

назвала усадьбу Марьино.

Графиня Строганова сразу заказала проект новой усадьбы своему

домашнему архитектору, профессору Императорской Академии

художеств, бывшему крепостному из Нового Усолья, А.Н. Воронихину,

которого считала лучшим современным зодчим «не хуже Томона». Он

успел сделать первый проект дворца, заложить основу гидротехнической

системы и спроектировать строительство дорог, ведущих к Московскому

тракту. После его внезапной смерти 21февраля 1814, строительство

продолжили его ученики И. Колодин, С. Лукин, Х. Мейер, А. Никитин, П.

Иванов, И. Тунёв, П. Садовников.

Устройством английского сада руководил англичанин Пигамм. Занимаясь

разведением декоративных птиц и овец, которые не только украшали

парк, но и равняли газоны, съедая на них траву, садовник арендовал у

графини земли за деревней Примерное, где серьёзно занялся

фермерством.

В Марьино любили приезжать со своими семьями дочери Софьи.

Единственный наследник всех Строгановских владений граф Александр

Павлович погиб на глазах отца 23 февраля 1814 при взятии Парижа, в

Peahoone XIX sajandi keskel / XX sajandi

algul

Ленинградская область,

Тосненский район

д. Андрианово

Телефон: 7-921-914-34-34

7-921-918-81-25


Sulev Nurme 2011

местечке Краон. Через три года ушёл из жизни глава рода граф П.А.

Строганов, сломленный тяжёлыми жизненными ситуациями и болезнью.

Усадьба Марьино – это памятник героям шведской, турецкой и

наполеоновской войнам, детище просвещённой владелицы. На этой

памяти воспитывались дети и внуки графини. Всё здесь хранило память об

ушедших близких людях. Бережно сохранялись собранные ими

коллекции художественных ценностей, библиотека на семи языках,

состоящая из десяти тысяч

томов, вещи, предметы и письма, которые переплетались в пухлые тома.

Самыми дорогими были от матери, княгини Натальи Петровны

Голицыной, урождённой графини Чернышёвой, ставшей прообразом

Пиковой дамы в одноимённой повести Пушкина. Более четверти века она

была частым гостем в Марьино и любила кататься по дорожкам парка в

своей «зелёной коляске», которую, по просьбе Софьи Владимировны,

бережно сохраняли и ежегодно готовили к новым путешествиям старой

княгини.

Впервые в России в первой четверти Х1Х века управление усадьбой

осуществлялось коллективным органом, Марьинским правлением,

состоящим из крестьян – бурмистра, десятника, старосты, мирского суда,

управляющего и смотрителей.

Летом здесь работала Практическая школа земледелия, горнорудных и

лесных работ, просуществовавшая с 1823 по 1844 год. Из неё вышел

первый русский учёный-лесовод А.Н. Теплоухов, бывший крепостной из

деревни Андрианово.

На территории усадьбы находились кирпичный, изразцовый и

глинобитный заводы, которые обеспечивали владельцам неплохие

заработки. Одной из статей дохода была продажа дров, строительного

леса, плетёных ивовых корзин «на французский манер», овощей, ягод и

фруктов из теплиц, горшечных и кадочных цветов из оран *Крыльцо на

месте утраченного танцевального зала на северном фасаде Х1Х в.+ жерей.

Особой популярностью пользовался швейцарский сыр, который

поставляли в столичные города. Его производителем был лейб-медик

графини Строгановой, швейцарец К. Штаубе. Со своей родины он привёз в

Марьино пятнадцать тирольских коров, из молока которых производил

высококлассный сыр. Как член Императорского Вольного экономического

общества графиня создала в усадьбе хлебные запасные магазины, тем

самым, помогая правительству бороться с голодом и бедностью в

неурожайные годы.

Конного завода в усадьбе не было, но более сорока лошадей разных

пород находилось в марьинских конюшнях. Это были рабочие лошади,

скаковые, упряжные, коллекционные.

После смерти графини С.В.Строгановой Марьино развивалось как

охотничье хозяйство, которым управлял внук графини князь П.В.Голицын,

президент Придворной конюшенной конторы, член Императорского

скакового общества.

Усадьбу посещали все императорские и великокняжеские семьи, начиная

с Александра 1 Павловича. Последующие венценосные особы любили


Sulev Nurme 2011

охотиться зимой в марьинских лесах на медведя, а осенью на дичь. Охоты

тщательно готовились, случались и курьёзы.

К началу либеральных реформ Александра 11 почти все марьинские

крестьяне получили вольные. Выкупные деньги хранились в столичном

банке. Правда, воспользоваться этими средствами владельцы могли

только с разрешения императора, т.к. по указу Николая 1 от 1844 года

майорат «являлся национальным достоянием». Правительственные

реформы не помогли сохранить семейные богатства.

В истории не бывает сослагательного наклонения. Череда событий и есть

история, которая пишется следующими поколениями. Советские декреты

в одночасье перечеркнули заслуги и деятельность на благо России многих

членов семьи Строгановых-Голицыных. Богатую усадьбу превратили в

Музей дворянского быта, одновременно распределяя их имущество и

архивы по государственным и частным хранилищам, сбывая их на

аукционах и через комиссионные магазины. Повезло Готическому

кабинету С.В. Строгановой, *Готический кабинет+ сделанному по эскизам

П.С. Садовникова в мастерских Генриха Гамбса, его отправили на

постоянное хранение в Эрмитаж. В 1929 году музей закрыли как

«вредный» и открыли там санаторий для членов Академии наук. Потом

там обосновался Горно-геологический НИИ АН, который сразу стал

испытывать бурильную технику в цокольном этаже дворца, нарушив

гидроизоляцию всех помещений. В период войны во дворце был

немецкий госпиталь, квартиры для офицеров и казино. Во время

бомбёжек дворец серьёзно пострадал, полностью уничтожены восточные

галереи и павильон со львами.

После войны специалисты НИИ «Спецпроектреставрации» провели

научное исследование и приспособили дворец для нужд Детского дома, а

в 1990-е здесь находился профилакторий Тосненского завода по

производству пороха.

Allikad:

http://www.usadbamaryino.ru


Andrei Voronihin

Wikipedia

Андрей Воронихин родился в русско-пермяцкой семье крепостных графа А. С. Строганова, бывшего долгое время

президентом петербургской Академии художеств. Обучался живописи в мастерской уральского иконописца Гаврилы

Юшкова. Талант юноши привлёк внимание Строганова, и в 1777 году граф отправил Воронихина учиться в Москву.

Предположительно учителями Воронихина были В. И. Баженов и М. Ф. К азаков. С 1779 года Воронихин работал в

Петербурге.

В 1785 году Воронихин был отпущен на волю. С 1786 по 1790 годы он изучал архитектуру, механику и математику во

Франции и Швейцарии.

Üks lõvidest peahoone trepil

Гравюра Виктора Алексеевича Боброва с

живописного оригинала начала XIX века.

1880-е годы

http://www.usadbamaryino.ru/



Sulev Nurme 2011

В 1797 году художник получил звание академика «перспективной живописи» Академии Художеств за картины «Вид

картинной галереи в Строгановском дворце» (1793, Эрмитаж) и «Вид Строгановской дачи» (1797, Русский музей, Санкт-

Петербург). С начала 1800-х преподавал в Академии художеств.

К ранним зодческим работам Воронихина относится отделка интерьеров Строгановского дворца (1793). Пышные

барочные формы, предложенные Растрелли, Воронихин заменил строгими классическими, отличающимися простотой и

изяществом. Аналогичным образом он перестроил интерьеры Строгановской дачи на Чёрной речке (1795—1796), а также

дома в усадьбе Городня (1798).

В 1797 году Совет Академии присудил Воронихину звание академика перспективной живописи за картину с

изображением на ней построенной им дачи Строганова на Чёрной речке в Петербурге. Звание академика архитектуры

Воронихин получил в 1800 году за проект колоннад в Петергофе. С 1802 года он был профессором Академии художеств.

Главным творением Воронихина стал собор в честь иконы Казанской Божией Матери в Санкт-Петербурге. Закладка

собора состоялась 27 марта 1801 года, окончены работы были в 1811 году. По случаю освящения храма Воронихин был

пожалован орденом Св. Анны второй степени и пенсией.

В числе других работ Воронихина — дом Государственного казначейства, здание Горного института, колоннады и каскад в

Петергофе, интерьеры дворцов в Стрельне, Гатчине и Павловске, а также парковые сооружения в этих дворцово-парковых

ансамблях.

Зодчий скончался 21 февраля (5 марта) 1814 года в Петербурге. Похоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской

лавры.

Mihailovskoje

Историческая справка Михайловское - родовое имение матери А.С. Пушкина, его поэтическая

родина, место духовного становления поэта. Здесь он жил и творил в 1817,

1819, 1824-1826, 1827, 1835 и 1836 годы.

12 января 1742 года большая часть земель (41 деревня на 5 000 десятинах

земли), составлявших Михайловскую губу псковского пригорода

Воронича, именным указом императрицы Елизаветы Петровны были

пожалованы в вечное владение прадеду А.С. Пушкина Абраму Петровичу

Ганнибалу - "арапу Петра Великого".

После смерти Абрама Петровича в 1781 году сельцо Михайловское

досталось по раздельному акту между его сыновьями Осипу Абрамовичу,

который построил в нем господский дом и усадьбу, разбил парк с

куртинами, аллеями и цветниками.

В 1806 году после смерти Осипа Абрамовича Михайловское перешло к его

жене Марии Алексеевне, урожденной Пушкиной, а затем в 1818 году

досталось Надежде Осиповне, матери поэта. С 1836 года отошло ее детям

- Ольге, Льву и Александру. После смерти А.С. Пушкина опека выкупает

имение у наследников детям поэта.

Более двадцати лет дом стоял без хозяина, постепенно разрушаясь.

Усадьба Михайловское в 1837 г.,

литография П. А. Александрова


Михайловское

Режим работы: С 10.00 до 17.00, кассы

открыты до 16.30

Телефон:

(81133)9-4449


Sulev Nurme 2011

В 1866 году в родовом имении поселился младший сын поэта Григорий

Александрович. Сохранились две каменные постройки Г.А. Пушкина, одна

из которых (большой каменный амбар) сейчас используется как

выставочная галерея.

В Михайловском Григорий Александрович живет до 1899 г., когда в связи

со 100-летием со дня рождения А.С. Пушкина имение у него было

выкуплено на народные пожертвования и поступило в государственную

собственность. В память о поэте в Михайловском была устроена колония

для престарелых литераторов, а в июне 1911 г. состоялось открытие

первого пушкинского музея.

В феврале 1918 г. Михайловское было сожжено. Из усадебных построек

уцелел только «домик няни», разрушенный позже в годы немецкой

оккупации. Постановлением Совета народных комиссаров от 17 марта

1922 года Михайловское вошло в состав Пушкинского заповедника.

В 1937 г. к 100-летней годовщине со дня гибели Пушкина дом был вновь

восстановлен. С 12 июля 1941 г. до 12 июля 1944 г. музей-заповедник был

оккупирован немецкими войсками. В 1944 г. дом-музей А.С. Пушкина был

уничтожен.

Вновь дом поэта восстановлен на старом фундаменте к 1949 году. Тогда

же был восстановлен «домик няни», несколько позднее были

восстановлены «кухня-людская», «контора управляющего», «дом

управляющего». В здании «колонии литераторов», построенном в 1911

году по проекту архитектора Щуко, до 1992 года размещалась

администрация Пушкинского заповедника.

В 1998-1999 годы в Михайловском были проведены реставрационно-

восcтановительные работы, что позволило создать условия для

дальнейшего сохранения музея-усадьбы, хранения экспонатов,

представленных в музейных экспозициях, удобства для посетителей.

Усадебные постройки Михайловского Домик няни расположен слева от входа в дом-музей. Восстановлен в 1947

году, реконструирован в 1999 г. в соответствии с "Описью сельца

Михайловского" 1838 г.: "Деревянного строения, крыт и обшит тесом, в

нем комнат - 1... Под одной связью баня с голландскою печью, и в ней

посредственной величины котел".

В летнее время в светелке жила няня поэта Арина Родионовна. В баньке

(мыльне) Пушкин, так же, как и герой его романа, Онегин, принимал

ледяные ванны. Среди предметов обихода XIX века деревянная шкатулка

Арины Родионовны, подаренная ею поэту Н.М.Языкову, когда он гостил в

с. Тригорском и посещал Михайловское летом 1826 года.

Кухня-людская расположена справа от входа в дом-музей. Флигель

восстановлен в 1951 году, реконструирован в 1999 г. в соответствии с

"Описью сельца Михайловского" 1838 г.: "В нем 2 комнаты с двумя

русскими печьми, к ним железные заслонки и чугунные вьюшки, окон

малых с рамами и стеклами 5. Дверей простых на крюках и петлях

железных 3. Крыт тесом."


Sulev Nurme 2011

В первой комнате располагалась господская кухня, в которой готовились

блюда для барского стола. Во второй половине флигеля, вероятно, жила

кухарка Пушкиных Неонила Онуфриевна (упоминаемая в переписке А.С.

Пушкина), ее муж Иван Максимов, дочь Ольга и сын Александр. В кухне

представлены предметы деревенского усадебного быта и кухонного

обихода XVIII - нач. XIX в.: тазы для варки варенья; рогатки (мутовки);

деревянные долбленые ночвы для хранения муки, очистки зерна и

замешивания теста; рыбница для заливной рыбы; формы для бланманже;

сечки; ковши; различные горшки; лопата деревянная для хлебов.

В жилой комнате на столе медный самовар священника Опоцкого. По

преданию, А.С.Пушкин пил из него чай, будучи однажды в Опочке в гостях

у священника.

Далее расположены усадебные флигеля - дом управляющего и контора

управляющего в которых размещаются служебные помещения. Колония

литераторов расположена напротив дома-музея. Построена в 1911 году по

проекту архитектора Щуко для нужд колонии литераторов. С 14 февраля

2002 года в здании колонии литераторов открывается экспозиция

«Хранитель Пушкиногорья», посвященная 100-летию со дня рождения С.С.

Гейченко и 80-летию Пушкинского заповедника.

Большой каменный амбар построен сыном поэта Г.А. Пушкиным для

хранения льна. После реконструкции 1999 года используется как

выставочный павильон.

Михайловский парк С околицы Михайловского открывается вид на озера Кучане (Петровское)

и Маленец, пойму реки Сороть, «холм лесистый» и Савкину горку -

классический русский пейзаж, нашедший отражение в поэзии А.С.

Пушкина.

Перед домом-музеем расположен дерновый круг. Липы и вяз в центре

круга посажены в 1899 году сыном поэта Г.А. Пушкиным. Ворота напротив

дома-музея ведут в парк Михайловского, образец садово-парковой

архитектуры конца XVIII - начала XIX вв.. Мемориальная еловая аллея

посажена в 1780-х годах дедом А.С. Пушкина О.А. Ганнибалом.

Еловая аллея заканчивается восстановленной часовней Михаила

Архангела. Слева от еловой аллеи расположена мемориальная липовая

аллея Керн, по которой, по воспоминаниям А.П. Керн, поэт совершил

прогулку с ней летом 1825 года. От аллеи Керн дорожка ведет через

михайловский сад к «Острову уединения».

Дорожка направо от еловой аллеи ведет к «черному Ганнибалову пруду».

В парке Михайловского находятся древние славянские захоронения -

курганы V-X веков

Allikad:

http://pushkin.ellink.ru/reserv/res1.asp.

http://www.opskove.ru/det/263_det.html

http://pushkin.ellink.ru/reserv/res1.asp



Sulev Nurme 2011

Aleksandr Puškin

Jaak Tomberg

Puškin (1799-1837) oli vene romantismi suurim geenius. Ta sündis Moskvas

haritud aadliperes, õppis Tsarskoje Selo lütseumis, kus avaldas esimesed

luuletused, mis olid tsitaadilised (nn. „lugejaluule“) ning stiililiselt ja žanriliselt

kirevad. Tema varaseim teadaolev trükitud luuletus oli „Sõbrale luuletajale“

(1814). Puškin jõudis kiiresti olemasolevaid traditsioone ja intonatsioone

omandades individuaalse ja küpse väljendusrikkuseni. Lütseumiperioodi

väljapaistvam luuletus „Mälestused Tsarskoje Selost“ (1814) sulandab

patriootilisse kodanikuluulesse lüürilise kõla ja intiimse intonatsiooni.

Pärast lütseumit asus Puškin elama Peterburi, kus tutvus dekabristidega, osales

erinevates kirjanduslikes ringides ja ühingutes. Sel ajal kirjutas ta

vabadusvõitluslikku luulet (nt 1817 aastal kirjutatud „Priiusele“, mis kõneleb

valitsevast poliitilisest ja vaimsest rõhumisest, samuti ka “Küla“, 1819). Puškin

käsitles korduvalt ja erineva suhtumisega Napoleoni-teemat. Tema maailmavaate

ja isiksuse kujunemisele oli tähtis tutvus Pjotr Tšaadajeviga (luuletus

„Tšaadajevile“, 1818). Puškini jaoks ei tähendanud vabaduseideaali teenimine

Portrait by Orest Kiprensky 1827


Sulev Nurme 2011

isiksuse piiramist ega kirest, armastusest ja isiklikust õnnest loobumist. 1820. aastal valmis tal muinasjutulis-romantiline poeem

„Ruslan ja Ludmilla“ (e. k. 1969), mis on kantud romantismile omasest huvist rahvaloomingu vastu. Teos on mänguline,

muinasjutuliselt fantaasiaküllane ning varjutatud autoripoolse irooniaga.

Puškini vabameelsed vaated põhjustasid tema väljasaatmise Lõuna-Venemaale, need pagendusaastad kujunesid romantismi

õitseajaks Puškini loomingus, valdavaks sai eleegiline lürism, enese biograafiline mõtestamine. Ta kirjutas luuletusi „Ovidiusele“

(1821, peamotiiviks poeet kui pagendatu), „Ju päeva viimne valgus suri...“ (1820, vabatahtlik pagendus nurjumiste ja vastamata

armastuse eest), „Vang“ (1822, sõjast ja tulevase võitluse ootusest), „Must sall“ (1820), „Sõda“, „Kindžall“, „Napoleon“, „Truu

kreeklanna, sa ära nuta, ta langes kangelasena“ (kõik 1821). Eredaimalt väljendus Puškini romantism „Lõuna-poeemides“:

„Kaukasuse vang“ (1820–1821; e. k. 1972), „Bahtšisarai purskkaev“ (1821-1823; e. k. 1972), „Mustlased“ (1824; e. k. 1972). Puškin

lõi Byronist inspireerituna vene romantilis-lüürilise poeemi, mida eristab eleegia printsiipide ülekandmine eepilisse žanri. Ta

alustas ka värssromaani „Jevgeni Onegin“ (avaldati peatükkide kaupa 1825–1832; e. k. 1964, 1982).

Pagendusaastad Mihhailovskojes kujunesid Puškini jaoks pöördeliseks, temast oli saanud Venemaa esiluuletaja, keda huvitasid

nüüd isiksuse ja rahva roll ajaloos, ajalooprotsessi seaduspärasused. Ta kirjutas tragöödia „Boriss Godunov“ (1825), poeemid

„Poltaava“ (1828–1829) ja „Vaskratsanik“ (1833), jutustus „Kapteni tütar“ (1833). Erilise tähtsuse tema loomingulises biograafias

sai nn. 1830 a. Boldino sügis, mille jooksul kirjutas ta „Belkini jutustused“, nn „väikesed tragöödiad“ („Ihnus rüütel“, „Mozart ja

Salieri“, „Kivist külaline“, „Pidu katku ajal“) ja luulet. Need teosed tähistavad realismi süvenemist Puškini loomingus, selle

tulemusena hakkas ta hiljem proosavormi eelistama („Dubrovski“, „Kapteni tütar“, „Padaemand“).

Puškini säravaandelise loometee katkestas julmalt duell, kus ta püüdis end laimu ja õukonnaintriigide eest kaitsta. Päras surma sai

Puškinist vene kultuuri tähtsaim müüt.

Allikad:

Ü. Pärli, Romantiline luule. – J. Talvet (koost.), Maailmakirjandus, 2. osa. Romantismist postmodernismini. Tallinn, 1999, lk 37–45.

http://kreutzwald.kirmus.ee/et/lisamaterjalid/ajatelje_materjalid?item_id=74&table=Persons

Наумово

Усадьба и Мусоргский Села Карево и Наумово - родина великого русского композитора Модеста

Петровича Мусоргского - находятся на северном берегу озера Жижицкого.

Усадьба Наумово – родовое имение Чириковых, предков композитора по

линии матери Ю.И. Чириковой. Наумово – центр музейного комплекса,

объединяющего деревни Карево и Пошивкино.

Будущий композитор родился в селе Карево. В селе Наумово, в имении

бабушки, он бывал в детские годы и во время приезда в 1862-1864 годах.

История Наумовской усадьбы уходит в 17 век. Сельцо Наумово являлось

владением рода Чириковых с 1653 года. В XVII и XVIII веках Наумово

переходило по прямой наследственной линии представителям рода

дворян Чириковых. В 1821 году владельцем имения значится уже сын

И.С.Чирикова, губернский секретарь, помещик Иван Иванович Чириков. По

соседству находилось имение Алексея Григорьевича Мусоргского, деда

великого композитора. Став ближайшими соседями, Чирикова и

Мусоргского разделял лишь погост Пошивкино, и здесь же в погосте,

находилась церковь Одигитрия, "общая" для обеих помещичьих семей.

1984


Куньинский район

д. Карево, Наумово

Режим работы: Ежедневно с 9.00 до

17.00, кроме понедельника


Sulev Nurme 2011

Сервировка стола Петр Алексеевич Мусоргский, отец композитора, ко

времени вступления во владение имениями, успел отслужить в Сенате

делопроизводителем с 1814 по 1822 год и в 1828 году женился на дочери

соседа, торопецкого помещика и губернского секретаря Ивана Чирикова,

Юлии Ивановне. В приданое за ней было отдано небольшое сельцо

Наумовское да 28 душ крестьян, одно из многочисленных владений

богатого недвижимостью помещика Ивана Ивановича Чирикова.

История Заказчиком дома был владелец Наумова Иван Степанович Чириков.

Архитектор неизвестен. В 1785 году был выполнен межевой план

Наумова-Богородицына, в том же году были написаны "Економические

примечания". Они сообщают о владельце участка (им назван Иван

Степанович Чириков). В них также засвидетельствовано наличие в

Наумово деревянного господского дома и обширного плодового сада. В

1821 году владельцем имения значится уже сын И.С.Чирикова, губернский

секретарь, помещик Иван Иванович Чириков. В законное владение

имением он вступил в 1792 году, после выхода в отставку из лейб-гвардии

Преображенского полка в чине капитана. Петр Алексеевич Мусоргский,

отец композитора Модеста Петровича Мусоргского, ко времени

вступления во владение имениями, успел отслужить в Сенате

делопроизводителем с 1814 по 1822 год. После отставки служил по

выборам депутатом торопецкого дворянства, а в 1828 году женился на

дочери соседа, торопецкого помещика и губернского секретаря Ивана

Чирикова, Юлии Ивановне. В приданое за ней было отдано небольшое

сельцо Наумовское да 28 душ крестьян, одно из многочисленных

владений богатого недвижимостью помещика Ивана Ивановича Чирикова.

По всей видимости, именно к этому времени (1828 год) относится

обмежеванный план сельца Наумова, хранящийся в фонде псковской

губернской чертежной. План этот был, видимо, приложен к раздельному

акту, либо к рядной сговорной записи, по которой Юлии Ивановне

выговаривался размер приданого. Поскольку отданная в приданое

усадьба была родовым имением и предназначалась "в прожитье", можно

с уверенностью говорить, о том, что сама усадьба была выстроена до 1828

года, причем скорее всего в 1800-1810 годы, что подтверждается

сохранившейся архитектурой усадьбы, стилистически относящейся ко

времени зрелого ("александровского") классицизма. В отличие от

каревской усадьбы, предназначенной для круглогодичного житья, усадьба

в Наумово была типичной летней загородной усадьбой, где постоянно не

жили, а приезжали гостить. (Зимой Чириковы жили в Торопце, где у них

был свой дом). После смерти матери композитора ее "прижиточное"

владение вернулось в род Чириковых. Перестройки усадьбы относятся к

1840-м годам. В это время в усадьбу возвращается младший сын

И.И.Чирикова - Николай Иванович. Он вышел в отставку из военной

службы в 28 лет в чине инженер-полковника. В списке недвижимости за

имением числится - главный деревянный дом с мезонином, два

глиномятных флигеля, хлебный амбар, каретный сарай, скотный двор с

конюшней, гумно с двумя ригами, 5 людских и скотных изб, сарай для

сена, кузница с инструментом, птичий двор с двумя избами. В юго-

западной части располагался фруктовый сад, на юго-восточном участке -

парк. В 1850-х годов в Наумовской усадьбе жили родственники матери

композитора, предпринявшие большой ремонт дома. Возможно, ряд

изменений - строительство новых служб и обновление дома, произошли в

1870-1871 годах, при возвращении сюда старшего сына Ивана

Николаевича с семьей. Однако уже в начале 90-х годов он служит в


Sulev Nurme 2011

Торопце и, видимо, не живет в Наумово постоянно. Значительно

изменился облик усадьбы в 1910-1914 годах, о чем можно судить по

размаху строительных работ, приходящихся на это время. Общей

композиции усадьбы эти изменения, однако, не коснулись. Владелец ее -

контр-адмирал Сергей Николаевич Чириков намеренно не менял

основных, характерных планировочных черт и объемных построений

родовой усадьбы. Как все дворяне Чириковы, он дорожил дедовским

гнездом, о чем говорит, например, тот факт, что, проживая постоянно в

Севастополе, Сергей Николаевич не продал имения, не заложил его под

денежную ссуду, не отдал в приданое дочери, а сохранил за собой до

1917 года. В 1910 г. он провел большие работы по благоустройству

усадебной территории, главного дома и ряда служб. С 1928 года в здании

располагался Наумовский сельхозтехникум. С 1972 года и по настоящее

время - главная экспозиция музея М.П.Мусоргского.

Архитектурa Помещичий дом традиционно расположен на кромке верхней террасы

над озером Жижица. Дом прямоугольный в плане, одноэтажный с

мезонином, в 9 осей по фасаду. Внутренняя планировка дома анфиладная.

Коридор, размещенный параллельно парадной анфиладе по продольной

оси плана, изолирует жилые комнаты от парадных, связывал первый этаж

дома с мезонином (в коридоре вдоль западной стены была устроена

лестница, ведущая в мезонин). Парадные комнаты включали банкетный

зал, большую гостиную с тремя выходами в сад, малую гостиную и

комнату хозяйки дома. Жилые помещения - столовая, буфетная, детская,

девичья размещались в другой половине дома, со стороны

хозяйственного двора. Здесь же со стороны двора был главный летний

вход, расположенный по оси дома. Вход вел в вестибюль с одним рядом

колонн справа, отделяющих большую часть помещения за колоннами.

Центральную ось дома подчеркивает и центральные входы в него. 3 входа

на главном фасаде, ведущие в большую гостиную со стороны сада и

центральный вход со стороны хозяйственного двора. Указанные входы

устроены без прирубов дополнительных помещений типа сеней. Входы на

западном фасаде ведут в гостиную, на восточном - в вестибюль - столовую.

Это летние входы, а зимние расположены на торцовых фасадах дома.

Хозяйственный вход, соединенный коридором с флигелем находился на

северном торце дома, а последний для приема гостей - на южном торце.

И тот и другой входы имели прирубы в виде холодных сеней, дошедших

до нас перестроенными. Отопление дома было печное. Шесть печей

имели топки со стороны коридора. Печи располагались в углах внутренних

стен так, чтобы одна печь могла обогревать смежные комнаты. В большой

гостиной по углам внутренних стен размещались печи-камины. В

банкетном зале печь-камин была расположена у внутренней, восточной

стены по оси помещения. Печи были облицованы кафелем. Здание

построено в стиле классицизма. Восточный и западный фасады с парадной

и садовой стороны имеют четырехколонные портики. На западном фасаде

ритму колонн портика отвечает внутренняя планировка дома, здесь

расположен зал большой гостиной с выходом в сад. На восточном фасаде

эта симметрия не увязана с композицией плана. Здесь портику

соответствует лишь часть зала вестибюля и часть соседнего помещения.

Портики завершены пологими фронтонами. Сохранился скромный декор.

Деревянные карнизы несложного профиля. Над окнами замки.

Внутренние интерьеры не сохранились. Стены дома рублены в сруб на

валунном фундаменте, выложенном на глиняно-известковом растворе.

Фасады обшиты тесом. Габариты дома в плане: 32 х 17 м.


Sulev Nurme 2011

Усадьба расположена на верхней площадке пологого холма,

спускающегося к озеру. По его склону разбит фруктовый сад. В южной

части территории усадьбы находится парк, деревья которого насчитывают

150 – 200 лет. Парк относился к типу искусственно разбитых английских

романтических парков с небольшими тенистыми аллеями и беседками из

лип, с прудом, декоративными кустарниками и цветниками. Граница

усадьбы со стороны парка и сада четко отмечена посадками из двух рядов

елей.

ОзероБлиз усадьбы, несколько в стороне от парка, на возвышении, растет

древний дуб, который насчитывает более 300 лет. На усадьбе два пруда –

овальный - в парке, другой – с островом, – в восточной части парка.

Allikad:


http://culture.pskov.ru/ru/objects/object/156

http://www.classicalarchives.com/composer/3058.html#tvf=tracks&tv=about

Modest Petrovich Mussorgsky (1839-1881)

His musical education was erratic, he toiled as a civil servant and wrote

music only part-time, influenced few if any of his contemporaries, died early

from alcoholism, and left a small body of work. Yet Modest Mussorgsky was

a towering figure in nineteenth century Russian music. His works exhibit a

daring, raw individuality, a unique sound that well-meaning associates tried

to conventionalize and smooth over. He is best known for Night on Bald

Mountain (bowdlerized by Rimsky-Korsakov), Pictures at an Exhibition (a

difficult piano suite orchestrated by Ravel), and the dark, declamatory opera

Boris Godunov (polished by Rimsky-Korsakov)—bastardized works all, yet

each one full of arresting harmonies, disturbing colors, and grim

celebrations of Russian nationalism.

Mussorgsky died in poverty, but he was born to a wealthy landowning

family. Under his mother's tutelage, he developed a facility at the piano, but

entered a cadet school in preparation for a military career. He joined a choir

and discovered Russian church music, which would profoundly influence his

later work.

Upon graduation in 1856, Mussorgsky entered the Russian Imperial Guard.

That year he started to socialize with the composers Dargomizhsky and Cui,

and through them Balakirev, with whom he began composition lessons.

During this period he wrote small piano pieces and songs, and after an

emotional crisis in 1858 resigned his commission with the intention of composing full-time. He began to go his own way as a

composer in 1861, but was preoccupied helping to manage his family's estate. The decline in his family's fortunes led him to

accept low-level civil service positions. He joined a commune with other intellectuals and became a proponent of musical

Realism, applying the style to his songs. He had difficulty finishing works in larger formats, but his music circulated widely enough

that by the late 1860s he was cast with Balakirev, Cui, Rimsky-Korsakov, and Borodin as part of Russia's "Mighty Handful."

Mussorgsky toiled many years at his masterpiece, Boris Godunov, which reflected in music the inflections of Russian speech and

met with great success in 1874. That year he also produced his innovative piano suite Pictures at an Exhibition. Yet his heavy

Iliya Yefimovich Repin. Portrait of the

Composer Modest Petrovich Mussorgsky

1881


http://culture.pskov.ru/ru/objects/object/156

http://www.classicalarchives.com/composer/3058.html#tvf=tracks&tv=about


Sulev Nurme 2011

drinking led to his dismissal from government service in 1880. Friends offered some financial help and Mussorgsky occasionally

accompanied singers at the piano, but his finances and mental state quickly deteriorated. He died in 1881, leaving it to posterity

to sort through and complete his unfinished works of unruly genius.

Онег

Само значение слова "Онег" привлекает внимание к этим местам. Онег -

главная река, стремительный поток (от финского "ено"); низина (от

саамского "иего"); присмотр, уход, омовение (от славянского "нега"). Хотя,

по мнению языковедов, полностью вопрос о происхождении этого слова

еще не решен. Здесь на берегах Волхова мог быть очень древний

ритуальный центр. (На это указывают и села на противоположном берегу -

Русса, Змейско, Ситно, названия еоторых могли утвердиться здесь еще

две-три тысячи лет назад.) После присоединения Новгорода к Москве

окрестные деревни оказались малолюдными. (В 1500г деревня Онег

имела всего один тягловый двор). В то время Онег относился к

Петровскому погосту Водской пятины. Выше первой, ручья и озерка Онег

была и другая деревня с похожим названием - "Надъ Онегом" (два двора)

- она входила в соседний Антоновский погост.

Захарьино, например, около четырех веков назад перешло, роду

известных в губернии дворян Обольяниновых. Генерал Петр Хрисанфович

Обольянинов смог вновь купить его около 1774 г. Затем им владели

наследники Степана Федоровича Обольянинова, бывшего до 1804 г.

новгородским гражданским губернатором. Распространили они свое

влияние и на Онег - древнее родовое имение, владеть которым почетали

за честь. В середине XIX века (1855г.) имение Онег принадлежало

Е.С.Обольяниновой - дочери бывшего до 1804г. новгородским

гражданским губернатором Степана Федоровича Обольянинова.

Последний "барский дом" в Онеге (обшитый тесом, и обычно окрашенный

желтовато-коричневой охрой) стоял с 1808 г. и сгорел во время Великой

Отечественной войны. После Обольяниновой имение вскоре перешло

отличившемуся в русско-турецкой войне генералу Петру Ивановичу

Бутакову. Его дочь, Любовь Петровна (мать будущего композитора

С.В.Рахманинова) получила имение в приданое. Однако считать имение

местом рождения великого композитора (об этом сообщает поставленный

здесь памятник) нельзя, так как семья Рахманиновых поселилась здесь

уже после рождения сына, но юный Сергей провел здесь первые семь лет

жизни. /По записям в метрической книге Дегтяревской церкви

Старорусского уезда С.В.Рахманинов родился в Старорусском уезде в

усадьбе Семеново, принадлежавшей его отцу. Однако усадьба вскоре

была продана./

В дальнейшем некоторое время имением владел помещик Рохель. Затем

его приобрел граф Николай Валерьянович Муравьев, сын сенатора

В.Н.Муравьева и внук бывшего новгородского губернатора

Н.Н.Муравьева. Дядей последнего владельца Онег был граф

Н.Н.Муравьев-Амурский, известный географ. А братом - статский советник

Михаил Валерьянович Муравьев (последний владелец Малых Теребоней -

родового имения Муравьевых). В 1907 г. усадьба Онег относилась к


Sulev Nurme 2011

Подберезской волости (была в 31 верстах от Новгорода, в восьми верстах

от Подберезья). В пяти верстах от Онега находились школа и церковь,

стоявшие на Петровском погосте у села Петровское (у Волхова недалеко от

волостного центра). Онег значилось на земле "господина Муравьева".

Имение насчитывало 4 двора и 6 домов, где проживало свыше 30 человек.

Основным занятием местных жителей было земледелие.

Братья Муравьевы были активными участниками движения за охрану

памятников истории и культуры в дореволюционной России, свято

хранили память о своих предках-декабристах. М.В.Муравьев в 1908г. стал

председателем Новгородского Общества Любителей Древности. После

Октябрской революции возглавлял Губернскую Архивную комиссию,

помогал налаживать деятельность советских органов охраны памятников

истории и культуры. Неоднократно бывал и в Онеге.

После октябрской революцииэти места использовались для отдыха и

ведения "образцового сельского хозяйства"; перед Великой

Отечественной войной в бывшем имении был организован пионерский

лагерь "Онег", где сохранялся комплекс исторических построек, в

основном, конца XIX века: "господский дом", кухня, людские помещения,

скотный двор, дом управляющего и т.д., купальня на ьерегу Волхова (0,5

км к востоку от имения).

Имелись парк, включая аллеи, пруды, а также фруктовые сады (общая

окультуренная площадь составляла около десятка гектаров). Существовала

развитая система дорог и дорожек: "Аракчеевская" - на Захарьино, и на юг

- на Теремец, к Новгороду; из Онега мощеная дорога вела на Копцы.

Allikad:

http://novgorod.forest.ru/les/park/oneg.htm

Sergei Vasilievich Rachmaninoff

Wikipedia

In Russia… Rachmaninoff (Russian: Сергей Васильевич Рахманинов) was born on 1 April

[O.S. 20 March] 1873 in Semyonovo, near Veliky Novgorod, in north-western

Russia. He was born into a family of the Russian aristocracy, originally of partly

Tatar descent, who had been in the service of the Russian tsars since the 16th

century. His parents were both amateur pianists. When he was four, his mother

gave him casual piano lessons,[5] but it was his paternal grandfather, Arkady

Alexandrovich Rachmaninoff, who brought Anna Ornatskaya, a teacher from

Saint Petersburg, to teach Sergei in 1882. Ornatskaya remained for "two or three

years", until the family home had to be sold to settle debts and the

Rachmaninoffs moved to Saint Petersburg.

Sergei studied at the Saint Petersburg Conservatory before moving alone to

Moscow to study piano under Nikolai Zverev and Alexander Siloti (who was his

cousin and a former student of Franz Liszt). He also studied harmony under

Anton Arensky and counterpoint under Sergei Taneyev. Rachmaninoff was found to be quite lazy, failing most of his classes, and

it was the strict regime of the Zverev home that instilled discipline in the boy.[6]

http://novgorod.forest.ru/les/park/oneg.htm


Sulev Nurme 2011

Rachmaninoff, 1892

In his early years, he showed great skill in composition. While still a student, he wrote the one-act opera, Aleko, for which he was

awarded a gold medal in composition, his First Piano Concerto, and a set of piano pieces, Morceaux de fantaisie (Op. 3, 1892),

which includes the famous Prelude in C sharp minor. The composer later became annoyed by the public's fascination with this

piece, composed when he was 19 years old. He would often tease an expectant audience in the days when it was traditional for

the audience to request particular compositions, by asking, "Oh, must I?" or claiming inability to remember anything else.[7]

In Moscow, he met the composer Pyotr Ilyich Tchaikovsky, who became an important mentor and commissioned the teenage

Rachmaninoff to arrange a piano transcription of the suite from his ballet The Sleeping Beauty. This commission was first offered

to Siloti, who declined, but instead suggested Rachmaninoff would be more than capable. This alternative was accepted; Siloti

supervised the arrangement.[8] Rachmaninoff confided in Zverev his desire to compose more, requesting a private room where

he could compose in silence. Zverev saw him only as a pianist and severed his links with the boy, refusing even to speak to him for

three years. Rachmaninoff moved out and continued to compose.[6] The failure of Symphony No. 1 (1896) long bothered

Rachmaninoff.

The sudden death of Tchaikovsky in 1893 made a strong impression on Rachmaninoff; he immediately began writing a second

Trio élégiaque to his memory, clearly revealing the depth and sincerity of his grief in the music's overwhelming aura of gloom.[9]

His First Symphony (Op. 13, 1896) premiered on 28 March 1897 in one of a long-running series of "Russian Symphony Concerts",

but was likened by nationalist composer and critic César Cui to a depiction of the ten plagues of Egypt, suggesting it would be

admired by the "inmates" of a music conservatory in hell.[10] The deficiencies of the performance, conducted by Alexander

Glazunov, were not commented on.[9] Alexander Ossovsky in his memoir about Rachmaninoff[11] tells, first hand, a story about

this event.[12] In Ossovsky's opinion, Glazunov made poor use of rehearsal time, and the concert program, which contained two

other first performances, was also a factor. Rachmaninoff's wife and other witnesses later suggested that Glazunov may have

been drunk and, although this was never intimated by Rachmaninoff, it would not seem out of character.[13][14] (Remarkably,

César Cui is the only member of the group of Russian nationalist composers known as The Five whose music is hardly ever

performed now.)

After the horrific reception to the First Symphony came a period of severe depression that lasted three years, during which he

wrote virtually no music. One stroke of good fortune came from Savva Mamontov, a famous Russian industrialist and patron of

the arts, who two years earlier had founded the Moscow Private Russian Opera Company. He offered Rachmaninoff the post of

assistant conductor for the 1897–8 season, which the cash-strapped composer accepted. He also met the bass Feodor Chaliapin

through Mamontov's opera company, starting what would become a long, deep friendship.[15]

In early January 1900, Rachmaninoff and Chaliapin were invited to Yasnaya Polyana, the home of Leo Tolstoy, whom

Rachmaninoff had greatly respected. That evening, Rachmaninoff played one of his compositions, then accompanied Chaliapin in

his song "Fate", one of the pieces Rachmaninoff had written after his First Symphony. After they had finished, Tolstoy took the

composer aside and started, "Tell me, is such music needed by anyone? I must tell you how I dislike it all. Beethoven is nonsense,

Pushkin and Lermontov also." (The song "Fate" is based on the two opening measures of Beethoven's Fifth Symphony.) And when

they were leaving, Tolstoy said, "Forgive me if I've hurt you by my comments," and Rachmaninoff replied, "How could I be hurt on

my own account, if I was not hurt on Beethoven's?"

During this whole time, the Russian Orthodox Church maintained its objection to Rachmaninoff marrying his cousin, Natalia

Satina, which only deepened his depression.[16]

In 1900, Rachmaninoff began a course of autosuggestive therapy with psychologist Nikolai Dahl, himself an amateur musician.

Rachmaninoff quickly recovered confidence and overcame his writer's block. A result of these sessions was the composition of

Piano Concerto No. 2 (Op. 18, 1900–01), dedicated to Dr. Dahl. The piece was very well received at its premiere, at which

Rachmaninoff was soloist. Rachmaninoff's spirits were further bolstered when, after years of engagement, he was finally allowed

to marry Natalia. They were married in a suburb of Moscow by an army priest on 29 April 1902, using the family's military

background to circumvent the church. Although he had an affair with the 22-year-old singer Nina Koshetz in 1916,[17] his and

Natalia's union lasted until the composer's death. A lesser-known fact is that Rachmaninoff had another outstanding singer

protégée. In 1911, at the request of Alexander Ossovsky, Rachmaninoff auditioned, in Kiev, Ossovsky's cousin, young Ksenia

Derzhinskaia (1889–1951)[18] and helped to launch her operatic career.[19] She became an eminent singer and prima donna of

the Bolshoi Theatre in Moscow.[20]


Sulev Nurme 2011

After several successful appearances as a conductor, Rachmaninoff was offered a job as conductor at the Bolshoi Theatre in 1904,

although political reasons led to his resignation in March 1906, after which he stayed in Italy until July. He spent the following

three winters in Dresden, Germany, intensively composing, and returning to the family estate of Ivanovka every summer.[21]

Rachmaninoff made his first tour of the United States as a pianist in 1909, an event for which he composed the Piano Concerto

No. 3 (Op. 30, 1909) as a calling card. This successful tour made him a popular figure in America. Nevertheless, he loathed the

tour and declined offers of future American concerts.[21]

The death in 1915 of Alexander Scriabin, who had studied with him under Zverev, affected Rachmaninoff so deeply that he went

on a tour giving concerts exclusively devoted to Scriabin's music. When asked to play some of his own music, he would reply,

Emigration The 1917 Russian Revolution meant the end of Russia as the composer had known it. With this change followed the loss of his

estate, his way of life, his livelihood and essentially his world. On 22 December 1917, he left St. Petersburg for Helsinki with his

wife and two daughters on an open sled, having only a few notebooks with sketches of his own compositions and two orchestral

scores, his unfinished opera Monna Vanna and Nikolai Rimsky-Korsakov's opera The Golden Cockerel. He spent a year giving

concerts in Scandinavia while also laboring to widen his concert repertoire. Near the end of 1918, he received three offers of

lucrative American contracts. Although he declined all three, he decided the United States might offer a solution to his financial

concerns. He departed Kristiania (Oslo) for New York on 1 November 1918. Once there, Rachmaninoff quickly chose an agent,

Charles Ellis, and accepted the gift of a piano from Steinway before playing 40 concerts in a four-month period. At the end of the

1919–20 season, he also signed a contract with the Victor Talking Machine Company. In 1921, the Rachmaninoffs bought a house

in the United States, where they consciously recreated the atmosphere of Ivanovka, entertaining Russian guests, employing

Russian servants, and observing Russian customs.[22]

Career in the West Due to his busy concert career, Rachmaninoff's output as composer slowed tremendously. Between 1918 and his death in 1943,

while living in the U.S. and Europe, he completed only six compositions. This was partly due to spending much of his time

performing in order to support himself and his family, but the main cause was homesickness. It was during these years that he

traveled the United States as a touring pianist.[26] When he left Russia, it was as if he had left behind his inspiration. His revival

as a composer became possible only after he had built himself a new home, Villa Senar on Lake Lucerne, Switzerland, where he

spent summers from 1932 to 1939. There, in the comfort of his own villa which reminded him of his old family estate,

Rachmaninoff composed the Rhapsody on a Theme of Paganini, one of his best known works, in 1934. He went on to compose his

Symphony No. 3 (Op. 44, 1935–36) and the Symphonic Dances (Op. 45, 1940), his last completed work. Eugene Ormandy and the

Philadelphia Orchestra premiered the Symphonic Dances in 1941 in the Academy of Music.

In late 1940 or 1941 he was approached by the makers of the British film Dangerous Moonlight to write a short concerto-like

piece for use in the film, but he declined. The job went to Richard Addinsell and the orchestrator Roy Douglas, who came up with

the Warsaw Concerto.[27]

Illness and death Rachmaninoff fell ill during a concert tour in late 1942 and was subsequently diagnosed with advanced melanoma. The family was

informed but the composer was not. On 1 February 1943 he and his wife became American citizens.[28] His last recital, given on

February 14th 1943 at the Alumni Gymnasium of the University of Tennessee in Knoxville, included Chopin's Piano Sonata No. 2,

which contains the famous Marche funèbre (Funeral March). A statue called "Rachmaninoff: The Last Concert", designed and

sculpted by Victor Bokarev, now stands in World Fair Park in Knoxville as a permanent tribute to Rachmaninoff. He became so ill

after this recital that he had to return to his home in Los Angeles.[29]

Rachmaninoff died of melanoma on March 28th 1943, in Beverly Hills, California, just four days before his 70th birthday. A choir

sang his All Night Vigil at his funeral. He had wanted to be buried at the Villa Senar, his estate in Switzerland, but the conditions of

World War II made fulfilling this request impossible.[30] He was therefore interred on 1 June in Kensico Cemetery in Valhalla,

New York.


Sulev Nurme 2011

Pavlovsk

Creation In 1777 The Empress Catherine II of Russia gave a parcel of a thousand

hectares of forest along the winding Slavyanka River, four kilometers from her

residence at Tsarskoye Selo, to her son and heir Paul I and his wife Maria

Feodorovna, to celebrate the birth of their first son, the future Alexander I of

Russia.

At the time the land was given to Paul and Maria Feodorovna, there were two

rustic log lodges in the called 'Krik' and 'Krak.' Paul and his wife spent the

summers of 1777 to 1780 in Krik, while their new homes and the garden were

being built.[1] They began by building two wooden buildings, one kilometer

apart. Paul's house, a two-story house in the Dutch style, with small gardens,

was called "Marienthal", or the "Valley of Maria." Maria's house was a small

wooden house with a cupola, flower beds, named "Paullust", or "Paul's Joy."

Paul and Maria Feodorovna began to create picturesque "ruins", a Chinese

kiosk, Chinese bridges and classical temples in the English landscape garden

style which had spread rapidly across Europe in the second half of the 18th

century.[2]

In 1780, Catherine the Great loaned her official architect, the Scotsman Charles

Cameron (architect), to design a palace on a hillside overlooking the Slavyanka

River, near the site of Marienthal.

Cameron had studied under English architect Isaac Ware, who was close to the

architect of Chiswick House, the villa of Lord Burlington one of the earliest and

finest Palladian houses in England. Through this connection Cameron became

familiar with the original plans of Palladio, which were in the personal

collection of Lord Burlington. This style was the major influence on Cameron

when he designed Pavlovsk.[3]

Cameron began his project not with the palace itself but with two classical

pavilions. The first was the Temple of Friendship, a circular Dorian temple with

sixteen columns supporting a low dome, containing a statute of Catherine the

Great. It was placed at a bend of the Slavyanka River, below the future palace,

and was surrounded by silver poplars and transplanted Siberian pines. The

second was the Apollo Colonnade, a double row of columns with an

entablature, forming a setting for a reproduction of a reproduction of the

Belvedere Apollo. It was placed at the entrance of the park, and it was made of

porous limestone with a coarse finish the surfaces to suggest that they had

been aged by centuries of weather. At the same time the Slavyanka River was

dammed, to create a lake which would mirror the facade of the palace

above.[4]

Maria Feodorovna also insisted in having several rustic structures which

recalled the palace where she grew up at Étupes, forty miles from Basel, in

what was then the Duchy of Württemberg and today is in Alsace. Cameron

constructed a small Swiss chalet with a library; a dairy of rough stones with a

thatched roof, where milk products were kept and prepared, and an aviary in

the form of a small classical temple with metal netting between the Dorian

columns, which was filled with nightingale, goldfinch, starling and quail.

View of the Pavlovsk Palace park in 1808.

Watercolour by Gabriel Lory

A. Bugreyev

View of the Palace from the Marienthal Pond

Leningradskaya oblast

Pavlovsk

Tel. 470-65-36


Sulev Nurme 2011

For the palace itself, Cameron conceived a country house which seems to have

been based on a design of Palladio shown in a woodcut in his book Quattro libri

dell'architectura, for the Villa Tressino at Meledo in Italy. This same drawing

was later used by Thomas Jefferson in his design for the University of Virginia.

The palace he designed had a cube-shaped central block three stories high with

a low dome supported by sixty-four columns. On either side of the building

were two single story colonnades of curved open winged galleries connected

to service buildings one and a half stories high. Each facade of the palace was

decorated with molded friezes and reliefs.[5]

In September 1781, as construction of the Pavlovsk Palace began, Paul and

Maria set off on a journey to Austria, Italy, France and Germany. They traveled

under the incognito of "The Count and Countess of the North". During their

travels they saw the palaces and French gardens of Versailles and Chantilly,

which strongly influenced the future appearance of Pavlovsk Park. King Louis

XVI presented them with four Gobelins tapestries, Marie Antoinette presented

Maria Feodorovna with a sixty-piece toilet set of Sèvres porcelain, and they

ordered more sets of porcelain and purchased statues, busts, paintings,

furniture and paintings, all for Pavlovsk. While they traveled, they kept in

contact almost daily with Kuchelbecker, the supervisor of construction at

Pavlovsk, sending back and forth drawings, plans and notes on the smallest

details.[6]

Paul and Maria Feodorovna returned in November 1782, and they continued to

fill Pavlovsk with art objects. A shipment of antique marbles, statues, busts,

urns, and pottery discovered and purchased at Pompei, arrived in 1783.

Sixteen sets of furniture, over two hundred pieces, were ordered from Paris

between 1783 and 1785 for the State Rooms. In 1784, twelve Hubert Robert

landscapes were commissioned for Pavlovsk. The couple purchased ninety-six

clocks from Europe. The Imperial Glass factory, made special chandeliers for

each room.

In the midst of the construction, and tensions grew between her and Cameron;

Cameron was used to the unlimited budget for materials given him by

Catherine the Great, while Catherine gave very little money to Paul; and

Cameron was annoyed by the furniture, tapestries and fireplaces brought back

from Europe by Maria Feodorovna without consulting him. Maria Feodorovna

in turn was annoyed by the bright polychrome decoration and Pompeian

arabesques used by Cameron, and wanted more delicate colors, and Paul did

not like anything that resembled the style of his mother's house, the Catherine

Palace at Tsarskoye Selo.

The tensions led to a parting in 1786. Cameron left to build a new palace for

Catherine in the Crimea. He had finished entry vestibule and the five rooms of

the private apartments. The work of decorating the interior was taken over by

an Italian architect, Vincenzio Brenna, from Florence, who had come to Russia

in 1783. Brenna designed interiors which reflected Paul's taste for Roman

classicism. He created the white and gold Halls of War and Peace, on either

side of the Greek Hall by Cameron, which had a colonnade of green false

marble columns, resembling a Greek temple. He made the Italian hall into a

replica of a Roman temple, and he built the State Bedroom for Maria

Feodorovna as an imitation of the state bedroom of the King of France, with a

huge gilded bed, and cream silk wallpaper painted in tempura with colorful

flowers, fruit, musical instruments and gardening tools.[6]

Valley of the river Slavyanka. Friendship

temple


Sulev Nurme 2011

Catherine the Great died in 1796, and Paul became Emperor. He decided to

enlarge Pavlovsk into a palace suitable for a royal residence, adding two new

wings on either side of the main building, and a church attached to the south

wing. Between 1797 and 1799, he lavished money and the finest materials on

Brenna's interiors.

The reign of Emperor Paul did not last long. He alienated the nobles, and

became increasingly fearful of conspiracies. His fears were justified; the

Emperor Paul was murdered by members of his court in 1801, and his son

Alexander became Emperor. Pavlovsk Palace became the residence of the

Empress Maria Feodorovna (1759–1828), the mother of both Emperor

Alexander I of Russia and Emperor Nicholas I of Russia. She turned the house

into a memorial to her murdered husband, filled with his furniture and

portraits, and made the house a showcase for finest 18th century French

furnishings, paintings, sculpture and porcelain.

Another disaster struck Pavlovsk in 1803; a fire caused by a defective chimney

destroyed a major part of the interior of the palace, including all the decor of

the State Apartments and living rooms. Most of the furniture was saved, along

with some door panels, fireplaces and mirrors, but most of the Palace had to

be rebuilt.

Maria Feodorovna brought Cameron and Brenna's young assistant, the Italian

architect Carlo Rossi, to help restore the Palace. She also employed a Russian

architect, Andrei Voronykhin, who had been born a serf, and was trained in

decoration and design, who rose to become the architect of Kazan Cathedral in

St. Petersburg. Voronykhin was named chief architect of Pavlovsk by Maria

Feodorovna. He brought back the architect Quarenghi, who had redecorated

five rooms on the main floor, to recreate his work. He remade some of the

rooms, such as the Tapestry Room and the State Bedroom, exactly as they had

been, but for other rooms he added decoration inspired by Roman models

discovered at Pompeii and Herculaneum; Roman-style lamps, furniture, Roman

couches, and chairs copied after those of Roman senators. Following the

French taste of the time for Egyptian art, he added black Egyptian statues in

the entry vestibule of the Palace, He also redesigned the Greek and Italian

halls, replacing the molding on the walls with false marble, and he added a

Russian touch; fireplaces faced with Russian lapis-lazuli and jasper, which had

originally been in the Mikhailovsky Palace that Paul had built in St. Petersburg.

Voronykhin also made plans for a semi-circular library in one of the wings,

which was later built by Carlo Rossi, and he redesigned the private apartments

of Maria Feodorovna on the ground floor, which included a library, boudoir

and bedroom. He installed French doors and large windows in the apartment,

so the flower garden outside seemed to be part of the interior.[7]

In 1805 Voronykhin built the Centaur bridge in the park, and the Visconti

bridge, which crossed the Slavyanka at a point it was filled with water lilies. His

last construction in the park was the Rose Pavilion, built in 1811, a simple

structure surrounded entirely by rosebushes. The Rose Pavilion was the site of

a grand fete on July 12, 1814, celebrating the return of Alexander I to St.

Petersburg after the defeat of Napoleon. For the occasion the architect Pietro

de Gottardo Gonzaga built a ballroom the size of the Rose Pavilion itself in just

seventeen days, and surrounded it with huge canvases of Russian villagers

celebrating the victory. The ball inside the pavilion opened with a Polonaise led

by Alexander and his mother, and ended with a huge display of fireworks.

The Pavilion of the Three Graces

Rossi Pavilion


Sulev Nurme 2011

In her later years Maria Feodorovna had a literary salon at Pavlovsk, which was

frequented by the poet Vasily Zhukovsky, the fable writer Ivan Krylov, and the

historian Nikolai Karamzin.

The last great St. Petersburg architect to work at Pavlovsk was Carlo Rossi, who

in 1824 designed the library, which contained more than twenty thousand

books as well as collections of rare coins and butterflies. He also designed the

Corner Salon, where Maria Feodorovna received guests such as the first

American Ambassador to Russia, John Quincy Adams,, and the Lavender Room,

whose walls were made of lilac-colored false marble, matching the lilac flowers

outside the windows. These rooms were furnished with furniture made of

native Russian woods, including Karelian birch, poplar and walnut.[8]

Maria Feodorovna died on October 24, 1828, fourteen days after her sixty-

seventh birthday. She left the house to her younger son, Michael, and specified

that none of the furniture should be taken away. After Michael's death, it went

to the second son of Nicholas I, Constantine Nikolayevich. It then passed to his

widow and then their eldest son, Constantine Constantinovich. Her

descendants respected the will, and turned the house into a family museum,

just as it was when she died.

Park Pavlovsk Park was conceived by Cameron as a classic English landscape garden,

an idealized landscape filled with picturesque pieces of classical architecture,

designed to surprise and please the viewer. Like the English landscape garden,

it took much its inspiration from the romanticized landscape paintings of

Claude Lorraine and Hubert Robert. The gallery of Pavlovsk has twelve

landscape paintings by Hubert Robert that were commissioned by Maria

Feodorovna.

Cameron laid out a triple alley of five straight rows of linden trees, imported

from Lübeck, in a long axis from the courtyard of the Palace, leading to a small

semi-circular place in the forest. This served as a parade ground for Emperor

Pavel's Imperial guards. In the forest to the left of this axis he placed a

romantic thatch-roofed dairy with stalls for two cows modeled after the one in

the park of Württemberg where Maria Feodorovna had grown up; and on the

other side of the parade route, an aviary, filled with parakeets, nightingales,

starlings, and quail. This part of the garden also included a labyrinth, and

picturesque tombstones imported from Italy. An early French visitor described

the effect of this part of the garden: "Melancholy consumes the soul when you

arrive...then the pain is followed by pleasure." [15]

Marie Feodorovna was deeply interested in botany. In 1801, Cameron

constructed an elegant flower garden behind the Palace, just outside of the

windows of the private apartment of Marie Feodorovna. Next to the garden

was a Greek temple containing a statue of the Three Graces, looking down at

the river. She imported flowers from Holland for her garden, including

hyacinth, tulips, daffodils and narcissus. She also constructed an orangery and

several greenhouses where she grew apricots, cherries, peaches, grapes and

pineapples.

The River Slavyanovka was the picturesque axis of the composition, with

winding paths along the river providing changing views to the visitor. A dam

turned the river into a picturesque pond in the valley below the Palace. In

1780, Cameron constructed a large Roman temple at a turn in the river in the

The Apollo Colonnade


Sulev Nurme 2011

bottom of the valley. The classical temple, similar to the Temple of Pan in the

gardens at Stowe House in England. It was originally called the Temple of

Gratitude, dedicated to Catherine the Great, who had donated the land for the

Park, but in 1780 it was renamed the Temple of Friendship, in honor of the visit

to Pavlovsk of Joseph II, Holy Roman Emperor.[16]

Between 1780 and 1783, at the top of the hill which descended to the lake,

Cameron constructed a colonnade with a copy of the Apollo Belvedere in

Rome.[17]

By the early 19th century, the Park at Pavlovsk had gardens representing many

different styles. A formal and geometric garden à la française was planted near

the Palace. An Italian garden, with parterres, classical statues and a grand

staircase was created by Brenna on the hillside overlooking the lake. Cameron

used the intimate Dutch style for the little private garden outside Maria

Feodorovna's private apartments, and the huge park was in the style of the

English and French landscape garden.

An English visitor, John Lowden, who saw Pavlovsk during the war against

Napoleon in 1812, wrote that Pavlovsk Park was the most beautiful example of

the English landscape garden in all of the Russian Empire.[18]

Beginning in 1792, the chief architect of the Pavlovsk Park was the Italian

landscape architect and painter, Pietro Gonzaga, who had begun his career as a

set designer at the La Scala Theater in Milan. Gonzaga always remained a

theater designer; he designed the funeral procession of Catherine the Great,

Paul I, and Alexander I. as well as the Coronations of Paul I, Alexander I and

Nicholas I. For Cameron he painted landscape scenes of the Pavlovsk Park on

the walls and ceilings of rooms of the Palace, and he designed spectacular sets

for the 1814 ceremony at Pavlovsk welcoming Alexander I home after his

victory over Napoleon.[12]

Gonzaga planned the landscape of Pavlovsk Park with meticulous care, marking

the trees to be saved or cut down. He laid out paths and changed contours to

create the effects he wanted, using open and closed spaces and different

colors and shapes of trees to make theatrical scenes. He made dramatic use of

the contrast between the white bark and light leaves of birch trees and the

dark needles of red-brown trunks of pine trees, setting groups of birch trees in

front of dark backgrounds of pines. He also made decorative use of the

different seasons in the Park, painting scenes with brilliant colors of the

autumn leaves. Gonzaga was the architect of Pavlovsk Park until his death in

1831 at the age of eighty.

Allikad:

http://en.wikipedia.org/wiki/Pavlovsk_Palace

http://www.art-gid.com/places/suburb/99/

http://www.faculty.fairfield.edu/faculty/hodgson/RussiaDiversity/maps/pavlov800.gif

The cast iron bridge

http://en.wikipedia.org/wiki/Pavlovsk_Palace

http://www.art-gid.com/places/suburb/99/

http://www.faculty.fairfield.edu/faculty/hodgson/RussiaDiversity/maps/pavlov800.gif


Sulev Nurme 2011

Charles Cameron

Wikipedia

Architect Charles Cameron (1745–1812) was a Scottish architect who made an illustrious career at the

court of Catherine II of Russia. Cameron, practitioner of early neoclassical architecture, was

the chief architect of T sarskoye Selo and Pavlovsk palaces and the adjacent new town of

Sophia from his arrival in Russia in 1779 to Catherine's death in 1796. All his indisputable

tangible works "can be encompassed in a day's tour";[1] Cameron concentrated exclusively on

country palaces and landscape gardens. Twice dismissed by Paul of Russia during the Battle of

the palaces, Cameron enjoyed a brief revival of his career under Alexander I in 1803–1805.

Apart from the well-researched Catherinian period (1779–1796), Cameron's life story remains

poorly documented, not in the least due to Cameron's own efforts to shake off the bad

reputation he had earned in the 1770s in London.

Cameron's British neoclassicism was an isolated episode in Russian architecture, then

dominated by Italian artists (Antonio Rinaldi, Giacomo Quarenghi, Vincenzo Brenna).[2]

According to his first biographer Georgy Lukomsky, "Cameron remains one of the greatest

exponents of British taste and British Art abroad, and if he has been so completely forgotten in his own country, it would seem

only right to rectify this omission".[2] Howard Colvin ranked Cameron "one of the major urban architects of the eighteenth


Sulev Nurme 2011

century ... an accomplished designer and decorator in a neoclassical style that has affinities with that of Robert Adam. His style is

sufficiently individual to exonerate him from the imputation of being merely an imitator...[3] Although still a Palladian, Cameron

was a pioneer of Greek Revival in Russia."[4]

Early career Charles Cameron was the son of Walter Cameron, a London carpenter, speculative builder[5] and a member of London

Carpenter's Company.[6] He claimed descent from the Camerons of Lochiel, a Scottish clan deeply involved in the Jacobite rising

of 1745.[3] Cameron used the Lochiel coat of arms for his personal bookplate, although modern researchers since David Talbot

Rice question or deny his claims for Lochiel lineage.[7][8][9] Researchers also disagree on the exact year of Cameron's birth,

which may be either 1743, 1745 or 1746.[8]

Cameron trained in London with his father and with architect Isaac Ware. After Ware's death in 1766 Cameron settled on

continuing his late master's work on a new edition of Lord Burlington's Fabbriche Antiche, a project that required personal

studies and surveys of ancient Roman architecture.[6] He spent 1767 in London, preparing prints of works by Andrea Palladio,

and arrived in Rome in 1768.[6] There, he surveyed the Baths of Titus and Nero's Domus Aurea, digging into subterranean

remains that were rediscovered only in the 20th century.[6] According to Dmitry Shvidkovsky, Cameron met in Rome with

another Charles Cameron, a Jacobite and a true member of the Lochiel clan, and "borrowed" the life story of the latter to

embellish his own.[5] Cameron returned from Italy around 1769 and published the results of his studies in 1772 (reissues 1774,

1775) under the title The Baths of the Romans explained and illustrated... with proper scientific commentaries in English and

French.[6]

Cameron's life between 1769 and his departure to Russia in 1779 remains barely known.[6] Archives attest to his involvement in

only one construction contract in London, for an Adam style building in Hanover Square[6] (1770–1775).[5] Walter Cameron, the

main contractor, was ruined by litigation with the property owner and had to sell his son's art collection to raise funds. Charles

sued his father, who was jailed in Fleet Prison for debt.[3][5] In 1791, when Cameron applied for a membership in the Architect's

Club of London, he was barred admission due to this and other episodes that had stained his reputation in England.[3][5]

Arrival in Russia Catherine's tastes in architecture evolved from Rococo and Gothic Revival architecture in the first decade of her reign to

emerging Neoclassicism in the 1780s. She leaned to French variety of neoclassicism (Clerisseau, Ledoux) mixed with ancient

Roman motifs. Catherine, perhaps the first of European monarchs, realized that the emerging style had the potential to become a

definitive form of imperial art. She spared no expense in hiring foreign architects and craftsmen trained in the neoclassical

manner. She instructed Baron Melchior Grimm, her European agent in matters of art and antiques, to hire Italian architects

because "the Frenchmen we have here know too much and build dreadful houses - because they know too much."[10][11] These

Italians, Giacomo Quarenghi and relatively unknown Giacomo Trombara, arrived in Russia after Cameron.[2]

Cameron arrived in Russia in 1779, also invited by Catherine's agents.[3] Exact details of Cameron's hire remain vague,[5] but on

August 23, 1779 an enthusiastic Catherine wrote to Grimm that "At present I am very taken with Mr. Cameron, a Scot by

nationality and a Jacobite, great draughtsman, well versed in antique monuments and well known for his book on the Baths of

Rome. At the moment we are making a garden with him on a terrace..."[12] Catherine also wrote that Cameron was raised at the

Roman court of the Pretender and that he was a nephew of Jenny Campbell,[8] reflecting a new "romanticized" persona that

Cameron assumed in Russia.[5] Cameron settled first in Chernyshev House in Saint Petersburg but soon moved to his own house

in Tsarskoye Selo; it was later taken from him by emperor Paul.[2]

Cameron, a Londoner, had no practical experience in landscaping prior to 1779.[13] Peter Hayden suggested that Cameron

learned the trade from his father-in-law, John Bush (or Busch)[14] who worked in Tsarskoye Selo since 1771.[15]

Retirement Upon ascension to power in 1796, Paul fired Cameron from all his contracts and deprived him of his house in Tsarskoye.[2][3]

Cameron experienced financial difficulties and had to sell his collection of books to Pavel Argunov.[2]

His activities during Paul's reign are largely unknown. Georgy Lukomsky wrote than in 1799 Cameron redesigned the Baturyn

Palace of count Kirill Razumovsky;[2] according to contemporary researchers, Baturyn was a collaborative effort led by Nikolay

Lvov and Cameron's involvement cannot be reliably measured.[3] Lukomsky also wrote that in 1800–1801 Cameron temporarily


Sulev Nurme 2011

left Russia for England;[2] according to Colvin, this opinion is unsubstantiated:[3] in 1800–1801 Cameron worked in Pavlovsk,

then owned by Maria Fyodorovna, where he built the Ionic Pavilion of Three Graces.[3]

Alexander, who succeeded Paul in March 1801, appointed Cameron the chief architect of the Russian Admiralty[3] During this

brief (1802–1805) employment Cameron designed the Naval Hospital in Oranienbaum and two[33] unrealized drafts for the

Naval Cathedral in Kronstadt.[3] He also worked in Pavlovsk, restoring the palace after a fire.[2] In 1805 Cameron finally retired;

his tenure at the Admiralty passed to Andreyan Zakharov.[2][3] Lukomsky noted that Cameron, who once executed Catherine's

soaring dreams, was hardly interested in building barracks and repairing gateways.[2]

[edit] Private life

Cameron's personality remains a "shadowy figure":[33] being "proud, aloof and difficult",[33] he had a talent for alienating

people. He did not participate in the social life of the English diaspora in Saint Petersburg; he had few Russian friends,[33] did not

speak Russian and was disliked for his attitude of "English superiority".[34]

In 1784 Cameron married Catherine Bush, daughter of imperial gardener John Bush.[35] They had a daughter, Mary, however,

her birth has not been evidenced by church records.[33] Mary Cameron, engaged to James Grange, left Russia in 1798.[1] Grange

returned to Russia in 1803, and, according to Anthony Cross, could have helped Cameron's career revival in 1803–1805.[1] By

1839 the Granges had seven surviving children.[1]

Ironically, during retirement Cameron and his wife lived in Paul's favorite palace, Saint Michael's Castle.[33] The redundant and

still incomplete castle was converted to living quarters and housed up to 900 residents, including the Camerons and future field

marshal Diebitsh.[36] Cameron died in 1812, before Napoleon's invasion of Russia; his widow secured a pension from the Russian

Government,[3] sold out Cameron's library[2] and either returned to England[3] or died in Saint Petersburg.[33]

Петровское

Историческая справка Петровское - родовое имение предков А.С. Пушкина Ганнибалов,

связанное с интересом и уважением поэта к истории своего рода, истории

российского государства, нашедшим отражение в его творчестве.

В 1742 дворцовые земли Михайловской губы в Воронецком уезде

Псковской провинции были пожалованы императрицей Елизаветой

Петровной прадеду А.С. Пушкина Абраму Петровичу Ганнибалу, крестнику

и сподвижнику Петра Великого.

Для первоначального обустройства А.П. Ганнибал выбрал деревеньку

Кучане (позднее Петровское), где был построен небольшой дом («дом

А.П. Ганнибала»).

В 1782 году Петровское унаследовал Петр Абрамович Ганнибал -

двоюродный дед Пушкина - прожив в нем безвыездно с 1782 по 1819

годы. В это время строится большой господский дом («дом П.А.

Ганнибала»), усадьба приобретает тот вид, который застал Пушкин. Поэт

встречался с П.А. Ганнибалом, интересуясь историей своего рода, тесно

переплетенной с историей России.

С 1822 по 1839 годы хозяином имения был двоюродный дядя Пушкина

Вениамин Петрович Ганнибал, после смерти которого Петровское

становится собственностью помещицы К.Ф. Компанион и наследуется ее

дочерью К.Ф. Княжевич. Новые владельцы в основном сохранили

планировку усадьбы, но в 1918 году имение было сожжено.

Petrovskoje

Псковская область,

Пушкиногорский район

Телефоны:: справочная (81146)2-1762, 2-

2319, экс. бюро 2-2321, 2-2609.


18.00 кроме понедельника и последнего

вторника каждого месяца. Апрель, ноябрь

– санитарные месяцы.


Sulev Nurme 2011

В 1936 году территория усадьбы Петровское была включена в состав

Пушкинского заповедника.

Археологическое исследование усадьбы было проведено в 1952 году. В

основу проекта восстановления «дома П.А. Ганнибала» были положены

обмеры фундамента дома и фотографии фасада дома начала XX века.

В июне 1977 года состоялось открытие музея Петровское, который

включил в себя «дом П.А. Ганнибала» и мемориальный парк с Грот-

беседкой.

В 1999 -2000 годах были проведены работы по реставрации и

реконструкции музея-усадьбы «Петровское». Значительно изменился

облик усадьбы. На старом фундаменте воссоздан «дом А. П. Ганнибала».

Петровский парк. Научное обследование и изучение в натуре Петровского парка

специалистами позволяют датировать его основательное устройство не

ранее 1786 г., т.е. при двоюродном деде поэта Петре Абрамовиче

Ганнибале. К настоящему времени парк сохранил следы планировочных

решений и единичные насаждения, начиная с 1750-х гг. и до начала XX в..

Знакомство с парком начинается с верхней зеленой террасы перед

фасадом дома П.А. и В.П. Ганнибалов.

Вблизи дома А.П.Ганнибала просматривается фрагмент двойной

граничной липовой аллеи - одной их тех, которые выполняли роль

защитных зеленых стен. В этой части парка сохранились его старейшины -

два мощных вяза и липа, которые росли еще при А.П.Ганнибале. На

второй террасе расположен дерновый круг с липовыми боскетами,

который огибает главная липовая аллея, ведущая к озеру Кучане и

беседке-грот. Под прямам углом главную липовую аллею пересекают

большая липовая аллея и аллея карликовых лип.

В конце большой аллеи находится "зеленый кабинет" (любимое место

отдыха П.А.Ганнибала). Боковая аллея карликовых лип переходит в

"зеленый зал". Справа и слева от беседки-грота в дальних углах парка

расположены затеи - две горки ("парнасы") с дорожками в виде улитки.

Одна из дорожек обсажена липками. От беседки-грота открываются

прекрасные виды на окрестности, Михайловское, Савкину горку.

Allikad:


http://edapskov.narod.ru/pz5.jpg




Sulev Nurme 2011

Тайцы

Сота Н.И.,

Дунаева И.Н.,

Бурлаков А.,

Иготти И.Е.

Название поселка Тайцы происходит от местного термина “таицы” —

воды, таящиеся в недрах земли.

Среди ближайших окрестных жемчужин Ленинградской области Тайцам

отведено довольно почетное место. Прежде всего, благодаря известной

усадьбе Демидовых, прекрасному памятнику конца XYIII- начала XIX

столетий, и сегодня поражающему и удивляющему современников.

Усадебный комплекс в Тайцах создавался в 1774-1778 гг. по проекту И.Е.

Старова (1745-1808), одного из крупнейших русских зодчих второй

Тайцы

Ленинградская область,

Гатчинский район

с. Тайцы

.


Sulev Nurme 2011

половины XYIII века. Создатель великолепного Таврического дворца,

собора Александро-Невской лавры в Петербурге, Старов был мастером

архитектуры классицизма. В то время усадебное зодчество в России

достигло расцвета, и к числу лучших усадебных комплексов XYIII века,

безусловно, относится усадьба Тайцы.

История этих земель мало кому известна. После Северной войны Петр I

подарил Тайцы “отцу русского флота” адмиралу И.М. Головину. В 1743

году выявилась ценность находящихся на территории поместья

подземных источников, особенно Березовских ключей. Перед смертью

Головин специально разделил имение между наследниками так, чтобы

ключи находились на границе частей. Так образовались Малые и Большие

Тайцы.

Малые Тайцы с деревнями Старица, Ивановская, Тихвинка, Истинка,

Пегелева и Ключи достались сыну адмирала, который в 1758 году продал

их А.П. Ганнибалу. После смерти последнего имение по разделу перешло

к его сыну Исааку. Тот в 1786 году продал его. Большие Тайцы с

деревнями Тайцы, Кузнечиха, Сааки, Могилево, Нижнее и Большое

Пегелево стали владением дочери Головина Натальи. У нее-то и купил в

1761 году имение А.Г. Демидов.

Усадебный дом Демидовых в Тайцах — выдающееся творение

архитектора И.Е. Старова.

Красота и поэтичность Таицкой усадьбы не раз привлекали внимание

русских художников. Среди работ, связанных с этими местами, — картина

выдающегося русского пейзажиста С.Ф. Щедрина “Вид в окрестностях

Петербурга” (Государственная Третьяковская галерея). Это произведение

передает “поэтический уголок таицкого парка и его сооружений”.

В течение нескольких лет ( в 1881, 1883 - 1886 гг.) выезжал сюда на дачу

Н.А. Римский-Корсаков. В “Летописи моей музыкальной жизни”

композитор пишет: “Лето 1884 года мы проводили по-прежнему в Тайцах.

Здесь я принялся за составление учебника гармонии, который к началу

осени оказался готовым к изданию ...” Летом 1886 года композитор

работал над Третьей симфонией.

Поэт И.М. Долгорукий писал: “Кто не знал под Петербургом Тайц? Кто не

был очарован тамошними прозрачными ручьями? Я редко видел место

прелестнее и не пивал нигде такой воды, которую черпал там для

прохлады из самих ключей, бегущих у подошвы строения ...”

УСАДЬБА ДЕМИДОВЫХ

Место, где расположена усадьба Демидовых, очень живописно. Оно

находится почти у подножия Дудергофских высот, у истока реки Веревы.

Двухэтажный каменный усадебный дом поставлен на возвышенном

берегу реки в глубине парка.

А.Г. Демидов строил Тайцы (усадьбу) для больной туберкулезом дочери.

Климатические особенности Тайц были распознаны не сразу.

Сравнительно недавно исследования микрофлоры этой местности с ее

вековыми дубами, пихтами и елями показали, что она необычайно

Valge paviljon


Sulev Nurme 2011

целительна для больных, страдающих гипертонией и склерозом, и вредна

для легочных больных и астматиков.

Композиционная и художественная доминанта Таицкого ансамбля И.Е.

Старова — барский дом. Квадрат, лежащий в основе его плана,

предопределил решения всех фасадов. Круглые террасы - лоджии,

вкомпонованные в угловые части квадрата. Если представить себе дом в

то время, когда эти угловые террасы не были застеклены, становится

очевидным, что именно они, обрамленные колоннадами, создавали

гармоническую связь архитектуры с окружающим пейзажем. Террасы-

лоджии позволяли, не выходя из здания, обойти его, обозревая

окрестности. Возможно, что нездоровье владелицы, вынужденной в

основном находиться в помещении, и обусловило столь необычное для

И.Е. Старова объемно-пространственное решение дома. Передвигаясь по

дому в зависимости от движения солнца и направления ветра, любуясь

открывающимися на все стороны перспективами парка, легче было

переносить затворничество и сохранять хотя бы иллюзорный контакт с

живой природой.

Дом, имеющий два этажа, возвышается на высоком цоколе,

обработанном рустами. Ионический орден, объединяющий этажи,

балюстрада и венчающий здание цилиндрический по форме бельведер

придают фасадам устремленность ввысь.

Отдельные элементы, введенные в композицию, создают различия. Так,

главному западному фасаду со стороны въезда в усадьбу придают

парадность две колонны в центре. Они перекликаются с колоннами террас

и отбрасывают глубокие тени, подчеркивающие пластику фасада. Фасад со

стороны пруда украшен четырьмя пилястрами, что вызывает ощущение

пластической целостности, спокойствия. Этот фасад особенно хорош при

взгляде с противоположного берега запруженной речки, в которой он

отражается, как в зеркале. Графичность в решении этого фасада — удачная

находка зодчего. Два других фасада отличали широкие монументальные

лестницы со скульптурами львов, ведущие в бельэтаж (до нашего времени

лестница сохранилась только у северного фасада).

Въезд в усадьбу оформляют одноэтажные и двухэтажные каменные

флигели (служебные постройки, которые вынесены на границу парка). Они

объединены ажурной решеткой, чередующейся с гранитными столбами, и

образуют полузамкнутый парадный двор — курцонер. Сквозь ограду

хорошо просматривается главный фасад дома, к которому подводит

широкая аллея.

Массив второго яруса ворот, прорезанный стрелами арки, закреплен по

углам сильно выступающими пилонами. Их также венчают небольшие

пирамиды, которые подчеркивают ступенчатость композиции и служат

органическим переходом к сквозной башенке. Ее стрельчатые проемы,

угловые цилиндрические, завершающиеся конусом, столбы придают

воротам своеобразный “готический” колорит.

В башенке некогда помещался часовой механизм, который приводил в

действие колокол. Его звучание, разносившееся над Тайцами, вносило в

характер парка элегическую ноту, родственную стихотворению “Вечерний

звон” ирландского поэта Томаса Мура, переведенному И. Козловым и

известному под названием “Колокола Санкт-Петербурга”:

Gooti värav


Sulev Nurme 2011

Вечерний звон, вечерний звон!

Как много дум наводит он

О юных днях в краю родном,

Где я любил, где отчий дом.

Романтический настрой усиливали и окружающая зелень и особенно

руинный декор фасадов. Первоначально ворота, сложенные из кирпича и

плиты, были оштукатурены лишь частично. Это придавало воротам

характер старого, разрушающегося от времени сооружения. В начале

нашего века ворота оштукатурили целиком и в дальнейшем

реставраторам предстоит восстановить их руинный облик.

С 1896 года Тайцы перешли в Дворцовое ведомство и стали

использоваться как санаторий для лечения легочных больных.

Сохранились планы, относящиеся к 30-м годам нашего века, по которым

можно представить, каким был парк до Великой Отечественной войны.

Фашистские захватчики нанесли Таицкому комплексу большой ущерб.

Ныне Таицкий усадебный дом восстановлен. Планируется реставрация

парка.

Таицкий парк занимает теперь 180 гектаров. В XYIII веке его площадь

составляла 220 гектаров. Пейзажный парк Таиц создавался одновременно

с усадьбой, составляя с ней единое целое. Еще в петровское время Тайцы

были известны своими источниками, получившими позже название

Ганнибальских ключей. Они дают начало небольшой речке Веревке,

ставшей основой водной системы парка. Парк состоял из нескольких

участков: Собственный сад, Большая поляна, Звезда, Лабиринт и

Зверинец. Каждый из этих участков парка имел свою собственную

планировку и композицию ландшафтов. Их объединяли водоемы.

Протоки и каналы то проходили по полянам, окаймляя их, то скрывались в

чаще. Рисунок дорожек зависел от формы водоемов, играя подчиненную

роль. Над ключами размещался небольшой павильон “Келленбург” —

крепость над источником. Он зрительно замыкал одну из периферийных

аллей района Звезды. Очевидно, кроме декоративного павильон имел и

утилитарное назначение: защищал водовод. В районе Звезды (как и в

Павловском парке) было двенадцать дорожек, на центральной круглой

площадке размещался храм Солнца — двенадцатиколонная ротонда

ионического ордена. Купол ее изнутри был расписан изображением

солнца и двенадцати знаков зодиака. Сооружение не сохранилось.

С восточной стороны усадебного дома, окаймленная рекой, раскинулась

Большая поляна. К ней примыкал пруд с островами, подпорной плотиной

и каскадами. Здесь находилась водяная мельница с большим колесом,

выполнявшая декоративную роль и служившая водорегулирующим

устройством. К ней сходились просеки Зверинца, аллеи вдоль каналов и

дорожки Звезды. Каскад шумно сливал прозрачные воды большого пруда

в реку Веревку. Таицкая водная система питала пруды царскосельского

парка: вода шла по самотечному водоводу длиною 16 километров.

Водовод был построен известным гидравликом Бауэром и инженером

Поздеевым. Через Веревку в парке было перекинуто несколько мостов. В

настоящее время сохранился лишь один из них — вблизи усадебного

дома. Этот мост с крутым изгибом выполнен из пудостьского известняка и,

несмотря на сильное разрушение, все еще очень красив. В XIX веке в парке

Semen Shchedrin - Пейзаж в окрестностях

Петербурга (Taitsõ)


Sulev Nurme 2011

существовали мост с башнями, оранжерея, дом садовника, Турецкая и

бревенчатая беседки.

Белый павильон не сохранился. Его центральную часть занимал круглый

зал, перекрытый пологим куполом. Причем зал был “врезан” в

прямоугольное в плане здание с таким расчетом, чтобы на фасаде он

образовывал полуротонду. Пять высоких проемов (дверь и четыре окна,

идущих от пола) с полуциркулярными завершениями и круглые окна,

расположенные над ними, определяли классический архитектурный

облик павильона. Этот мотив полуротонды-абсиды, с гладкой

поверхностью стен, декорированной круглыми и полуциркульными

проемами без какой-либо орнаментики, мы уже встречали в решении

абсид галереи Таврического дворца.

Из многочисленных затей Таицкого парка — павильонов, беседок,

мостиков — до нашего времени уцелело очень немногое. Самое

примечательное из сохранившегося — Готические ворота, расположенные

в левой части усадьбы, за выездными флигелями.

Композиция Готических ворот трехъярусная. Нижний и средний

симметричные ступенчатые ярусы соединены высокой стрельчатой аркой.

Над нею высится сквозная башенка — третий ярус ворот. Первый ярус

(пилоны) представляют собой павильоны-сторожки. Их углы “держат”

декоративные башенки, прорезанные узкими проемами в виде

крепостных бойниц.

Allikad:

http://www.eco.nw.ru/lib/data/04/9/030904.htm

http://history-gatchina.ru/article/taitsy.htm

http://www.ljplus.ru/img4/c/o/cocomera18/karta.jpg

Тригорское

Наталья Бондарева

Пушкин в Тригорском Оказавшись в полном одиночестве в псковской деревне, ссыльный

Пушкин нашел в Тригорском искреннее участие. Здесь жили близкие

друзья поэта — большая семья Осиповых – Вульфов. «Приют, сияньем муз

одетый», — вспоминал о Тригорском Пушкин. Здесь была обширная

библиотека, и Александр Сергеевич имел возможность пользоваться

книгами из этого собрания.

В лирике поэта мы находим немало поэтических строк, посвящённых

Тригорскому, например:

Прости, Тригорское, где радость

Меня встречала столько раз!

На то ль узнал я вашу сладость,

Чтоб навсегда покинуть вас?

От вас беру воспоминанье,

Тригорское


Пушкиногорский район


18.00 кроме понедельника

Телефон: (81146)2-1762, 2-2319

http://www.eco.nw.ru/lib/data/04/9/030904.htm

http://history-gatchina.ru/article/taitsy.htm

http://www.ljplus.ru/img4/c/o/cocomera18/karta.jpg


Sulev Nurme 2011

А сердце оставляю вам.

Быть может (сладкое мечтанье!),

Я к вашим возвращусь полям,

Приду под липовые своды,

На скат тригорского холма,

Поклонник дружеской свободы,

Веселья, граций и ума.

(«Простите, верные дубравы!» 1825 г.)

В Тригорском Пушкин встретил Анну Керн – племянницу Прасковьи

Александровны Осиповой. Именно Анне Керн Пушкин посвятил своё

знаменитое стихотворение «Я вижу чудное мгновенье, Передо мной

явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты…»

Азартный и темпераментный Пушкин всегда был желанным гостем в

имении Тригорском. Семейство проживало в то время в большом и

внешне неуютном доме, в котором прежде размещалась полотняная

фабрика. Настоящий господский дом в три этажа находился неподалёку в

парке, его пытались отремонтировать, однако ремонт затянулся, и семья

Осиповых-Вульфов так и осталась жить в здании бывшей фабрики.

Ещё современники поэта оценили Тригорское как заповедное пушкинское

место, и в этом доме вскоре после гибели Пушкина хозяйка Прасковья

Александровна Осипова устроила маленький музей, где хранила вещи,

имевшие отношение к Пушкину: его письма, посвящения, книги, подарки.

В Тригорском фактически был создан первый в России музей Пушкина.

В 1918 году дом в Тригорском разграбили и сожгли. В 1922 году власти

объявили, что «восстановление Тригорского дома – дело ближайшего

времени», и только через … 40 лет, в 1962 году, деревянный дом был

восстановлен. К 200-летию со дня рождения великого поэта в усадьбе

отреставрирован господский дом, произведен ремонт парка.

Усадьбы Петровское, Михайловское и Тригорское входят в состав

Государственного мемориального историко-литературного и природно-

ландшафтного музея-заповедника А.С. Пушкина «Михайловское».

Ежегодно музей посещают тысячи соотечественников и зарубежных

гостей.

В заключении очерка, вновь хочется обратить ваше внимание на красоту

местности, где расположена усадьба. Перед домом, волей обстоятельств

ставшего барским жилищем – большой прямоугольный пруд, заметно

преоражающий антураж. Позади него – два холма, один из них – древнее

городище Воронич увенчан деревянной церквушкой Георгия

Победоносца. Нельзя не упомянуть о Пушкинской скамье, её

местоположение под развесистой древесной сенью, с видами на русло

Сороти и туманные заречные дали – настоящий подарок восторженному

романтику.

От автостоянки Тригорского на усадьбу ведет старая въездная дорога,

которая проходит вдоль фруктового сада, затем по берегу «фабричного

пруда» приводит к фундаментам старого усадебного дома Вындомских.

Дорога направо ведет к дому-музею, налево - в парк.


Sulev Nurme 2011

Тригорский парк Тригорский парк - памятник садово-паркового искусства второй половины

18 века. Закладку парка М.Д Вындомский начал в романтическом стиле,

не забывая при этом об экономически выгодном хозяйстве всей усадьбы

(в восточной ее части располагалась полотняная фабрика, конюшни,

амбары и проч.) Фруктовый сад разделял парадную и хозяйственную часть

усадьбы. Планировка пейзажного ("английского") Тригорского парка

исключительно тщательно и продуманно увязана с холмистой местностью

и двумя глубокими оврагами на территории усадьбы, с живописной

долиной реки Сороти.

Отдельные уголки парка носят имена, связанные с написанием романа

«Евгений Онегин». Напротив фундаментов старого дома расположена

замечательная видовая точка - «скамья Онегина». Далее дорожка ведет к

баньке. Рядом с банькой - зеленая беседка, которую окружают старые

липы 18 века. Спуск вниз по лестнице ведет к купальне. По выходе из

баньки, т.е. с западной ее стороны, хорошо просматривается

восстановленный каскад из 3-х прудов. Нижний пруд восстановлен по

плану 1848 г. Из него брали воду для бани. От баньки хорошо видно

прогулочное кольцо дорожек, которое было рассчитано на

последовательную смену впечатлений и пейзажей при прогулках.

Дорожка от баньки ведет к «зеленому залу» (месту для танцев тригорской

молодежи). Далее маршрут через мостик, отделяющий средний пруд от

нижнего, ведет к большой липовой аллее ("аллея-просека"). С нее видна

мелькающая внизу реки Сороть, с одной стороны, и облагороженные,

окультуренные хозяевами усадьбы участки парка - с другой.

От поворота с большой аллеи на утреннюю прогулочную дорожку растет

"ель-шатер" (подсадка на месте утраченного мемориального дерева),

которая была украшением парка и под ней можно было спастись в самый

сильный дождь.

Далее дорожка ведет к «солнечным часам», одной из самых интересных

"затей" парка. Тень от гномона, установленного в центре дернового круга,

падает на «часовые» дубы, высаженные по его периметру. В систему

солнечных часов входил также и "дуб уединенный", к которому ведет

полуденная дорожка. От солнечных часов можно пройти к «аллее

Татьяны», своеобразному продолжению въездной однорядовой дубовой

аллеи, которая, напротив "дуба уединенного" сменяется близко

посаженными липами в "аллее Татьяны". Возраст этих деревьев 230-240

лет. Дорожка от «дуба уединенного» ведет к автостоянке Тригорского.

Попасть на усадьбу Тригорское можно и с нижней (неохраняемой) стоянки

в деревне Воронич.

Allikad:

http://nataturka.ru/usadiba/usadba-trigorskoe.html



http://nataturka.ru/usadiba/usadba-trigorskoe.html




Sulev Nurme 2011

Тухомичи

Усадьба Лунина, Верещагина

Холмский район, деревня Тухомичи. Представляет собой парк смешанного

стиля первой половины XIX века с оригинальной планировкой.

Сохранилось большое количество ценной старовозрастной

растительности.

Усадьба расположена на южном склоне к реке Тухомлянке в 32-х верстах

от уездного города. Согласно документам генерального межевания 1781

г., село Тухомич в 14 дворов с деревнями, и выделенной церковной

землей (по записям "Экономических примечаний" к планам генерального

межевания) принадлежало помещику Н. Лунину. В селе располагалась

деревянная церковь, господский деревянный дом с регулярным садом "из

плодовитых деревьев". Во второй половине XIX века усадьба

принадлежала полковнику Верещагину. В то время территория, на

которой располагалось сельцо Тухомич, входила в состав Холмского уезда

Псковской губернии.

Усадьба расположена в центральной части деревни. Усадебный парк -

смешанного стиля с ландшафтной и регулярной частями - был устроен

вокруг большого искусственного пруда неправильной формы с островами,

заливами и протоками. Композиционным центром парка является

Тухомичи

Novgorodskaja область,

Холмский район,

деревня Тухомичи

.


Sulev Nurme 2011

каменный двухэтажный усадебный дом классического стиля,

расположенный на искусственной террасе на восточном берегу пруда.

Основу озеленения составляли ели, пихты, тополя, много декоративного

кустарника. С севера к усадьбе подходит подъездная липовая аллея

(сохранились фрагменты).

Регулярный парк располагался в северо-западной части парка в районе

усадебного дома. Ландшафтный парк занимал берега пруда и острова: к

западу от уступа террасы до берега были липовые посадки,

представляющие в плане прямоугольный боскет. С юга к нему примыкает

продолговатый искусственный холм, занятый насаждениями старых лип.

Далее продвигаясь на юг, находится маленький искусственный пруд,

связанный протокой с большим прудом. У южного берега большого пруда

расположен неправильной формы остров, на котором сохранился

искусственный холм высотой 5 метров. Второй остров находится у

западного берега пруда.

Острова заросли молодой ольхой и ивой. Заросли ольхи и ивы покрывают

также большую часть береговой линии большого пруда. Значительное

количество старых деревьев выпало. Часть территории заросла

самосевом, часть - занята застройкой и огородами. Пруд местами

заболочен. Утрачены все постройки, кроме усадебного дома, парковые

сооружения и малые формы. Общее состояние оценивается как

неудовлетворительное.

Реставрационные работы не проводились

Allikad:

http://novgorod.forest.ru/les/park/lun_ver.htm

Vasily Vasilyevich Vereshchagin

Wikipedia

,

October 26, 1842 – April 13, 1904) was one of the most famous Russian battle

painters and one of the first Russian artists to be widely recognized abroad. The

graphic nature of his realist scenes led many of them to never be printed or

exhibited.

Vereshchagin was born at Cherepovets, Novgorod Governorate, Russia in 1842 as

the middle of three brothers. His father was a landowner of noble birth. When he

was eight years old he was sent to Tsarskoe Selo to enter the Alexander Cadet

Corps, and three years later he entered the Sea Cadet Corps at St Petersburg,

making his first voyage in 1858. He served on the frigate Kamchatka, which sailed

to Denmark, France and Egypt.

Vereshchagin graduated first in the list at the naval school, but left the service

immediately to begin the study of drawing in earnest. He won a medal two years

later, in 1863, from the St Petersburg Academy for his Ulysses Slaying the Suitors.

Лунин Михаил Сергеевич

http://novgorod.forest.ru/les/park/lun_ver.htm


Sulev Nurme 2011

In 1864 he proceeded to Paris, where he studied under Jean-Léon Gérôme, though he dissented widely from his master's

methods.

In the Paris Salon of 1866 he exhibited a drawing of Dukhobors chanting their Psalms. In the next year he was invited to

accompany General Konstantin Kaufman's expedition to Turkestan. He was granted the rank of ensign. His heroism at the siege of

Samarkand from June 2-8, 1868 resulted an award of the Cross of St George (4th class). He was an indefatigable traveler,

returning to St. Petersburg in late 1868, to Paris in 1869, back to St. Petersburg later in the year, and then back to Turkestan at

the end 1869 via Siberia. In 1871, he established an atelier in Munich, and made a sole exhibition of his works at the Crystal

Palace in London in 1873. He made another exhibition of his works in St. Petersburg in 1874, where two of his painting, namely

The Apotheosis of War, dedicated "to all conquerors, past, present and to come," and Left Behind, the picture of a dying soldier

deserted by his fellows, were denied a showing on the grounds that they portrayed the Russian military in a poor light. In late

1874, he departed for an extensive tour of the Himalayas, India and Tibet, spending over two years in travel. He returned to Paris

in late 1876.

With the start of the Russo-Turkish War (1877–1878), Vereshchagin left Paris and returned to active service with the Imperial

Russian Army. He was with the Russian army during the he was present at the crossing of the Shipka Pass and at the Siege of

Plevna, where his brother was killed; and he was dangerously wounded during the preparations for the crossing of the Danube

near Rustchuk. At the conclusion of the war he acted as secretary to General Skobelev at San Stefano.

After the war he settled at Munich, where Vereshchagin produced his war pictures so rapidly that he was freely accused of

employing assistants. The sensational subjects of his pictures, and their didactic aim the promotion of peace by a representation

of the horrors of war attracted a large section of the public not usually interested in art to the series of exhibitions of his pictures

in Paris in 1881 and subsequently in London, Berlin, Dresden, Vienna and other cities.

Vereshchagin painted several scenes of imperial rule in British India. His epic portrayal of The State Procession of the Prince of

Wales into Jaipur in 1876 is claimed to be the third largest painting in the world.[1] In 1882-1883, he again traveled to India. He

aroused much controversy by his series of three pictures of a Roman execution (the Crucifixion); of sepoys blown from the guns

in India; and of the execution of Nihilists in St Petersburg. His picture Blowing from Guns in British India depicted executions

carried out by tying victims to the barrels of guns. Vereshchagin's detractors argued that such executions had only occurred in the

Indian Rebellion of 1857, but the painting depicted modern soldiers of the 1880s, implying that the practice was normal. Because

of its photographic style, the painting appeared to present itself as impartial record of a real event. In the Magazine of Art in

December 1887 Vereshchagin defended himself, rather evasively, by saying that this mode of execution was "the most humane in

existence" and that if there were another rebellion then the British would use it again. A journey in Syria and Palestine in 1884

furnished him with an equally discussed set of

subjects from the New Testament.

Vereshchagin's paintings caused controversy

over portraying the figure of Christ with what

was thought at the time to be an unseemly

realism. His depiction of Jesus's features was

thought of as excessively vulgar and over-

emphatically Semitic in ethnicity.

The "1812" series on Napoleon's Russian

campaign, on which Vereshchagin also wrote a

book, seem to have been inspired by Tolstoi's

War and Peace, and were painted in 1893 at

Moscow, where the artist eventually settled.

Last years

Vereshchagin was in the Far East during the

First Sino-Japanese War, with the American troops in the Philippines, and with the Russian troops in Manchuria. During the

Russo-Japanese War, he was invited by Admiral Stepan Makarov to join him aboard Makarov's flagship, Petropavlovsk. On April

13, 1904, Petropavlovsk struck two mines while returning to Port Arthur and sank, taking down with it most of the crew, including

both Admiral Makarov and Vereshchagin. Vereshchagin's last work, a picture of a council of war presided over by Admiral

Makarov, was recovered almost undamaged

The Apotheosis of War. 1871


Sulev Nurme 2011

Волышево

Здание Н-образное в плане, к торцам средней его части примыкают

"северный и южный" флигели. Постройка имеет три этажа. Нижний -

подвальный цокольный этаж; средний - основной или парадный и

верхний - в основном мансардный спальный этаж. Крыши здания во всех

случаях четырехскатные со множеством переломов. Здание имеет

главный - дворовый и парковый фасады. К парковому фасаду примыкает

двухступенчатая терраса. К северо-восточной стене северного флигеля

также примыкает терраса с клумбой. Площадь застройки дома составляет

1659, 46 кв.м. Цокольная часть стен постройки сложена из колотого

гранитного валуна на известковом растворе, при этом оконные и дверные

проемы обложены кирпичом. Каменная часть стен основного и верхнего

этажей сложена из кирпича на известковом растворе.. Мансарда верхнего

этажа устроена из тесаного бруса оштукатуренного изнутри и обшитого

листовым железом снаружи. Стены подвала и основного этажа

оштукатурены как в интерьерах так и в экстерьерах. Штукатурный слой

стен основного и мансардного этажей известково-песчаный, цокольного -

цемянка. Перекрытие над цокольным этажом - кирпичное, по

металлическим двутаврам. В помещении со значительными (до 7 м)

пролетами, это перекрытие поддержано столбами, выполненными из

кирпича на известковом растворе. Конструкция перекрытия над основным

этажом предположительно по деревянным балкам. Перекрытие

мансардного этажа - в основном по деревянным балкам. Крыша во всех

случаях устроена по наклонным стропилам и стойкам с прогонами.

Экстерьер - выполнен в формах развитой эклектики 2 пол. XIX в. Фасады по

высоте четко расчленены штукатурными поясками и карнизами. Окна и

двери входов обрамлены наличниками с замками; плоскости стен

расчленены простыми и рустованными лопатками. Средники паркового и

дворового фасадов украшены лепным декором в штукатурном и

шамотном (индустриальном) исполнении. В тимпанах этих средников

устроены: со стороны парка герб Строгановых, со стороны двора - картуш

без инициалов. Основной характер лепного декора повсеместно по

зданию растительный. Между мансардами верхнего этажа и парапетными

столбиками по периметру торцовых частей обоих флигелей фрагментарно

сохранились деревянные перильца и точеный балясник. Тоже

фрагментарно на парапетных столбиках сохранились декоративные вазы,

выполненныне из шамота и цемента. В интерьере из архитектурного

убранства подлинного интерьера до настоящего времени сохранилась

часть паркетных полов здания, мраморная отделка, металлические

кованые перила, штукатурные тяги и кесонные потолки-плафоны,

кафельные печи. Декор интерьера также как и на фасаде постройки

выполнен в формах развитой эклектики. В основу положены классические

характеристики: "гусек", каблучок, полувалик, листья лавра, бусины,

модульоны.

Allikad:

http://www.opskove.ru/det/216_1061.html

http://www.opskove.ru/txt/216_2.htm

Peahoone XIX sajandi lõpul ja 1986.a.

Pskovskaja oblast

Порховский район

Волышово

.

http://www.opskove.ru/det/216_1061.html

http://www.opskove.ru/txt/216_2.htm


Sulev Nurme 2011

Выбити

Усадьба Выбити - интереснейший памятник русской усадебной

архитектуры и садово-паркового искусства 18-19 вв.

Усадьба "Выбити" расположена в Солецком районе в центре деревни

Выбити, по обеим берегам речки Колошки (десять километров от

г.Сольцы). С северо-востока парк ограничен шоссе Сольцы - Волот,

западная граница проходит вдоль совхозных полей.

В имении князя Васильчикова "прекрасно поставлено не только лесное, но

и полевое хозяйство" - так отзывался об усадьбе Выбити выдающийся

ученый лесовод Г.Ф.Морозов (А.А.Юницкий). общая площадь имения

составляла 13,7 тыс.га, из них 11,5 тыс.га лесные угодья. Всеми лесными

делами руководил лесничий. Первое лесоустройство Выбитских

территорий было проведено в 1896-1897 годах, повторное - в 1910-1911гг.

(проведено профессором Петербургского лесного института

А.Н.Соболевым). "К 1913 г. в имении было заложено 423 га лесных культур

хвойных пород." (Авдеев А.Н., 1998). Главной породой при посадках была

ель, для возобновления которой в усадебных владениях имелось 3

питомника (Кстеченский, Даниловкий, Выбитский). На Выбитском

декоративно-садовом постоянном питомнике выращивались туя,

лиственница, ель колючая и ряд других пород, используемых для

озеленения усадебного парка. В настоящее время в парке произрастают

31 вид древесных и 23 вида кустарниковых растений (А.Н.Авдеев, 1998).

Владелец имения - Борис Александрович Булатов - в период проведения

земельной реформы занимал пост Министра земледелия и был активным

сторонником взглядов П.А.Столыпина. "В своем имении он широко

применял минеральные удобрения, а избыточно-увлажненные земли, в

том числе леса были осушены системой открытых канав и закрытым

дренажом. Введение севооборотов и обширный парк сельхозмашин

позволяли выращивать богатые урожай зерновых и кормовых

культур….однако, Выбитское хозяйство можно было отнести, скорее к

скотоводственным, так как главной отраслью являлось молочное

скотоводство, основанное на сбыте в Петербург свежего молока и

выращивание акклиматизированного ценного племенного молодняка

домашних животных. Не менее важной отраслью являлось культурно

поставленное лесное хозяйство, за ним следовало полеводство,

лкговодство, винокурение, лесопильный и кирпичный заводы, льнозавод,

паровая мельница и свиноводство….это было крупное многопрофильное

хозяйство с промышленным укладом." (А.Н.Авдеев, 1998). В имении были

построены и содержались:"четырехклассная школа на 100 человек,

больница на 20 человек стационарных больных и 100 амбулаторного

приема". (Авдеев А.Н., 1998).

После революции, в начале 1918г. имение было взято советской властью

на учет как культурное хозяйство. Чуть позже часть земель была поделена

между крестьянами окружающих деревень. В августе 1918 был образован

совхоз "Выбити". Во время гражданской войны территория находилась на

военном положении. В марте 1920 г. имение "Выбити" объявлено

памятником быта, подлежащим охране, однако к 1921 г. "огромное

лесное хозяйство и лесные питомники заброшены".

Peahoone XIX sajandi lõpul ja praegu

Pskovskaja oblast

Солецкий район

Выбити

.


Sulev Nurme 2011

Выбитское лесничество не раз привлекало внимание ученых кругов:

неоднократно изучался лесокультурный опыт (типы и способы посадки

/1929г., В.Г.Каппер, Ленинградский филиал Центральной лесной опытной

станции/, лесоустройство /рубеж XIX - XX в.в. Г.Ф.Морозов, А.Н.Соболев,

Д.К.Сажин/, участки 70-80-летних культур ели и сосны /1986г.,

Ленинградкая лесотехническая академия/).

В 1975 г. усадебный комплекс был отнесен к памятника архитектуры и

садово-паркового искуства XVIII-XIX веков. и взят под охрану.

Северная и западная части парка сформированы в пейзажном стиле -

хорошо использован ландшафт местности: к западу и востоку от долины

протекающей там реки поднимаются крутые откосы террас. В долине

расположены искусственные пруды (питаются ключами). В прибрежной

части парка луга сменяются густыми массивами лиственницы, ясеня, туи,

дуба (вораст деревьев более 100 лет), что придает особенную

привлекательность данному участку. Деревья на территории имения

сохранили следы подстрижки. В южной части парка преобладают

открытые пространства с живописными группами и алеями. В

центральной части парка сохранилась каменная скамья и лестницы начала

XIX в., парнас.

Планировка парка значительно нарушена современными постройками,

многие дорожки заросли, появилось много "диких" дорог. В северной

части парка много деревьев выпало, утрачены некоторые группы в долине

реки Колошки. Берега в некоторых местах обвалены, русло реки засорено,

в северной части местами заболочено. В связи с разрушение плотины (во

время войны) уровень воды в реке не регулируется. В центральной, более

закрытой пространственно, многочисленен самосев. Газоны парка заросли

сорняками, страдают от вытаптывания.

Allikad:

http://novgorod.forest.ru/les/park/vybiti.htm

http://110km.ru/autotravel/60434.html

http://www.nasledie-rus.ru/podshivka/pics/9403-pictures.php?picture=940322

http://www.solstream.ru/history/history36.html

http://novgorod.forest.ru/les/park/vybiti.htm

http://110km.ru/autotravel/60434.html

http://www.nasledie-rus.ru/podshivka/pics/9403-pictures.php?picture=940322

http://www.solstream.ru/history/history36.html

Documents

Vene mõisatripp 2011