nisse.runisse.ru/upload/iblock/a01/RosKorru.pdf · Книга «Российская коррупция: уровень, структура, динамика» представляет

ФОНД ИНДЕМФОНД «ЛИБЕРАЛЬНАЯ МИССИЯ»ФОНД КУДРИНА

Российская коррупция:уровень, структура, динамикаОпыт социологического анализа

Москва 2013

Книга «Российская коррупция: уровень, структура, динамика» представляет читателю резуль-таты серии социологических исследований, проведенных Фондом ИНДЕМ с 2001 по 2010 годы. Исследования объединены общей инструментальной и методической базой, основанной на специальных разработках Фонда ИНДЕМ. Коррупция предстает в книге как сложное социальное явление. Авторы пытаются адекватно отобразить эту сложность, анализируя разные стороны коррупции качественными и количественными эмпирическими методами. Важным аспектом является анализ динамики коррупции, также представленной с разных сторон явления. Книга является попыткой представить фрагмент нового научного направления, которое может быть названо «Социология коррупции». Книга предназначена для научных работников, преподавате-лей ВУЗов, студентов и аспирантов, а также практических работников в сфере государственного и муниципального управления.

Российская коррупция: уровень, структура, динамика. Опыты социоло-гического анализа / Под ред. Г.А. Сатарова. — Москва : Фонд «Либеральная Миссия», 2013. — 752 с.

ISBN 978-5-903135-41-7

ISBN 978-5-903135-41-7 © Фонд ИНДЕМ, 2011© Фонд «Либеральная Миссия», 2013

© Фонд Кудрина

УДК 343.352(470+571):316ББК 66.3(2Рос),123+67.401.02(2Рос)+67.408.142(2Рос)Р76

УДК 343.352(470+571):316ББК 66.3(2Рос),123+67.401.02(2Рос)+67.408.142(2Рос)

Р76

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие ________________________________________________________________ 5Краткое изложение основных результатов (Г.А. Сатаров) _________________________ 7Введение (Г.А. Сатаров) _______________________________________________________ 53Глава 1. Методы исследования _______________________________________________ 78

§ 1.1. Краткое описание выборок анкетных исследований (В.Л. Римский) ____________ 78§ 1.2. Анализ сопряженностей и другие традиционные методы (Г.А. Сатаров) ________ 88§1.3. Построение рейтингов (Ю.Н. Благовещенский) _____________________________ 123§ 1.4. Построение синтетических типологий (Ю.Н. Благовещенский) _______________ 149§ 1.5. Социальный интеллект и другие синтетические переменные (Г.А. Сатаров) ____ 160§ 1.6. Характеристики рынков коррупции (Ю.Н. Благовещенский, Г.А. Сатаров) ______ 181§ 1.7. Краткое описание методики проведения неформализованных

интервью (В.Л. Римский) _______________________________________________ 208Глава 2. Групповой портрет респондентов ____________________________________ 220

§ 2.1. Жизнь глазами респондентов (Г.А. Сатаров) ______________________________ 220§ 2.2. Типологии респондентов (Обобщенные диспозиции) (Г.А. Сатаров) __________ 232§ 2.3. Типологии бизнеса (Г.А. Сатаров) _______________________________________ 255§ 2.4. Социальный интеллект (Г.А. Сатаров) ____________________________________ 271§ 2.5. Отношение респондентов к опросам, в которых они

принимали участие (В.Л. Римский) _______________________________________ 277Глава 3. Коррупционные рынки _____________________________________________ 284

§ 3.1. Динамика рынка бытовой коррупции (Г.А. Сатаров) ________________________ 284§ 3.2. Социальный рельеф бытовой коррупции (Г.А. Сатаров) ____________________ 298§ 3.3. Рынки деловой коррупции в 2001 и 2005 гг. (Ю.Н. Благовещенский) ___________ 307§ 3.4. Деловая коррупция как отрасль экономики (Г.А. Сатаров) __________________ 321§ 3.5. Динамика властного и социального рельефа деловой

коррупции (И.А. Винюков, Г.А. Сатаров) __________________________________ 338Глава 4. Практика бытовой коррупции ______________________________________ 348

§ 4.1. Потребление на рынке государственных услуг (К.И. Головщинский) ___________ 348§ 4.2. Особенности некоррупционного поведения (Г.А. Сатаров) _________________ 358§ 4.3. Коррупционное поведение граждан в коррупционной

ситуации (И.А. Винюков, Г.А. Сатаров) ____________________________________ 372§ 4.4. Коррупция в системе образования (В.Л. Римский) __________________________ 385§ 4.5. Коррупция в системе здравоохранения (В.Л. Римский) ______________________ 404§ 4.6. Коррупция в судебной системе (В.Л. Римский) _____________________________ 416§ 4.7. Эмоциональные реакции взяткодателей (В.А. Сатарова) ____________________ 445

Глава 5. Практика деловой коррупции _______________________________________ 474§ 5.1. Построение институционально-экономического пространства

функционирования бизнеса (Е.Б. Галицкий, М.И. Левин) ______________________ 474

§ 5.2. Структура институционально-экономического пространства функционирования бизнеса (Е.Б. Галицкий, М.И. Левин) ______________________ 490

§ 5.3. Захват государства (Г.А. Сатаров) _______________________________________ 503§ 5.4. Захват бизнеса (К.И. Головщинский) ______________________________________ 509§ 5.5. Антикоррупционные практики бизнеса (В.Л. Римский) ______________________ 515

Глава 6. Бизнес в агрессивной среде _________________________________________ 528§ 6.1. Проблемы бизнеса — количественные данные (К.И. Головщинский) __________ 528§ 6.2. Проблемы бизнеса — качественные данные (В.Л. Римский) __________________ 536§ 6.3. Восприятие бизнесом социального окружения (Г.А. Сатаров) _______________ 547§ 6.4. Бизнес и проблемы законодательства — качественные данные (В.Л. Римский) __ 560§ 6.5. Бизнес, судебная система и правоохранительные органы —

качественные данные (В.Л. Римский) _____________________________________ 564§ 6.6. Стратегии выживания (Г.А. Сатаров) _____________________________________ 568

Глава 7. Установки респондентов и коррупция _______________________________ 582§ 7.1. Оценка уровня коррупции (К.И. Головщинский) ___________________________ 582§ 7.2. Оценка уровня коррупции и доверие к власти (Г.А. Сатаров) ________________ 589§ 7.3. Оценка коррупции и практика коррупции (Г.А. Сатаров) ___________________ 601§ 7.4. Причины коррупции в понимании респондентов (К.И. Головщинский) _________ 605§7.5. Представления о коррупции и ее последствиях (И.Б. Кутуков) _______________ 617§ 7.6. Противодействие коррупции (К.И. Головщинский) _________________________ 628

ГЛАВА 8. Российские чиновники и коррупция ________________________________ 637§ 8.1. Теоретическая основа анализа (С.А. Пархоменко) __________________________ 637§ 8.2. Социально-демографические характеристики чиновников (С.А. Пархоменко) __ 643§ 8.3. Мотивация на государственной и муниципальной службе (С.А. Пархоменко) ___ 648§ 8.4. Организация государственной и муниципальной службы (С.А. Пархоменко) ____ 659§ 8.5. Специфика понимания чиновниками допустимости различных видов

деятельности на государственной службе (С.А. Пархоменко) _________________ 678§ 8.6. Установки и особенности поведения чиновников в коррупционных

ситуациях (И.Б. Кутуков) ________________________________________________ 693Глава 9. «Группа надежды» и «группа риска» _________________________________ 703

§ 9.1. Выделение «группы надежды» и «группы риска» среди граждан и бизнесменов (Г.А. Сатаров) ___________________________________________ 703

§ 9.2. Сравнение «группы надежды» и «группы риска» на выборке граждан (М.А. Краснов) ________________________________________________ 706

§ 9.3. Сравнение «группы риска» и «группы надежды» на выборке бизнесменов (М.А. Краснов) ____________________________________________ 719

§ 9.4. Общие и специфические свойства выделенных групп (М.А. Краснов) __________ 730Заключение (Г.А. Сатаров) ____________________________________________________ 738Литература ________________________________________________________________ 744Сведения об авторах _______________________________________________________ 749

5

ПРЕДИСЛОВИЕ

Это вторая попытка издать книгу о российской коррупции по результатам исследований Фонда ИНДЕМ. Первая (неудачная) относится к 2002 г., когда мы намеревались опубликовать результаты нашего большого исследования, осу-ществленного в рамках проекта «Диагностика российской коррупции: социо-логический анализ». Совокупность финансовых и организационных препят-ствий похоронила эту затею. Но, может быть, это и к лучшему. Теперь мы в гораздо большей степени готовы к подобному изданию. За последние годы ИНДЕМ реализовал несколько проектов в сфере изучения коррупции. Мы стали гораздо лучше понимать объект нашего изучения. Наши исследования получили признание, и потому появление подобной книги более оправдано. В 2002 г., представляя результаты проекта «Диагностика российской корруп-ции…», мы пообещали спустя несколько лет повторить подобное исследова-ние, чтобы получить данные о динамике коррупции. Теперь это обещание выполнено. Возможность описать динамику — один из важнейших стимулов подготовки данной книги.

Представляя читателям этот труд, мы преследуем три цели. Первая, и основ-ная, — дать объективную картину российской коррупции средствами социо-логии. Вторая — представить заинтересованным специалистам те исследова-тельские технологии, которые постоянно разрабатываются в Фонде ИНДЕМ и применяются в наших проектах. Третья — продемонстрировать некоторую новую исследовательскую парадигму реализации социологических исследо-ваний. Эти три цели нерасчленимы. Без наших новых технологий не были бы получены те данные, которые представлены в книге. А технологии, в свою очередь, не могли бы появиться без методологической базы. Значит, мы долж-ны предъявить читателям все.

Но попытка соединить в одной книге достижение трех целей усложняет нашу задачу и работу читателя. От последнего потребуется определенная под-готовка. Желательны определенная социологическая культура и начальные знания в сфере математической статистики. Но мы надеемся, что упорный читатель будет вознагражден.

Мы обязаны сказать и о некоторой сверхзадаче, выходящей за пределы этой книги. Коррупция, как правило, — это сфера уголовных дел, журналист-ских расследований, политических спекуляций и обывательских сплетен. Мы считаем крайне полезным сделать коррупцию важным объектом научного изучения. Ведь это фундамент любой разумной политики противодействия коррупции. Мы хотим показать, что это и возможно, и крайне интересно. Наша

РОССИЙСКАЯ КОРРУПЦИЯ: УРОВЕНЬ, СТРУКТУРА, ДИНАМИКА. ОПЫТЫ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА

6

сверхзадача — заразить других исследователей интересом к этой сфере чело-веческих отношений и тем самым расширить фронт научного «наступления» на коррупцию. Отчасти это уже происходит: наши социологические инстру-менты и подходы начинают применять исследовательские группы в россий-ских регионах, чему мы крайне рады. Еще интереснее было бы сравнить кор-рупцию в разных странах, используя единый инструментарий. Мы надеемся, что обнародование нашей работы будет этому способствовать.

Появление книги было бы невозможно без помощи доноров, предоставляв-ших средства на реализацию наших проектов в сфере изучения коррупции, поэтому мы их с благодарностью перечисляем:

• Правительство Дании и Траст-фонд, управляемый Всемирным банком; • Московский общественный научный фонд и Агентство США по междуна-

родному развитию (USAID);• Фонд Сороса;• Национальный фонд поддержки демократии (NED);• Центр международного частного предпринимательства (CIPE).Мы благодарим также бывшего в 2008–2012 гг. Президентом Российской

Федерации Д.А. Медведева, решение которого дало возможность провести в 2010 г. самое масштабное из представленных в данной книге исследований коррупции.

Исследования коррупции в Фонде ИНДЕМ начались с 1996 г. усилиями двух человек: Марка Левина и Георгия Сатарова. Теперь наш коллектив расширился и, что крайне приятно, омолодился. Распределение работ между авторами вы найдете в содержании, а сведения об авторах — в конце книги. Все вместе мы выражаем благодарность всем нашим коллегам, с которыми нам довелось обсуждать нашу работу (с 2001 г. по сию пору), от которых мы выслушивали полезную критику и добрые советы: Евсею Гурвичу, Кириллу Кабанову, Игорю Клямкину, Владимиру Мау, Владимиру Овчинскому, Елене Панфиловой, Вадиму Радаеву, Владимиру Ядову, Евгению Ясину, Ренди Риттерман, Джоэлу Хеллману, Джереми Азраэлу и другим. Мы благодарны также нашим коллегам из разных стран — Польши, Литвы, Румынии, Сербии и других, которые, не ведая об этом, помогали нам своим опытом подобных исследований.

Результаты наших проектов неоднократно обсуждались на различных науч-ных семинарах: в Высшей школе экономики (под руководством Евгения Ясина), двух семинаров в Центральном экономико-математическом институте (под руководством Сергея Айвазяна и Виктора Полтеровича), в Левада-Центре (под руководством Юрия Левады), «Brown Bag Lunch Seminar» в RAND Graduate School (под руководством Роберта Клитгаарда). Мы выражаем признатель-ность руководителям и участникам этих семинаров.

Авторский коллективМосква, январь 2013 г.

7

КРАТКОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ОСНОВНЫХ РЕЗУЛЬТАТОВ

Читатель, заглянувший в этот раздел нашей книги, не прогадает. Здесь он най-дет краткое изложение полученных нами результатов. Но все же, чтобы убе-диться в обоснованности наших выводов, ему понадобится прочесть всю книгу. В качестве паллиатива предлагаем сначала ознакомиться с введением. Но, честно, говоря, чтобы извлечь достаточно полезной информации из этого краткого обзора результатов, было бы полезно хотя бы поверхностно ознако-миться с первой главой, содержащей описание используемых нами методов. Прочтение введения и первой главы даст возможность понять используемую нами терминологию. Для удобства работы этот раздел структурирован так же, как и сама книга: нумерация пунктов раздела совпадает с нумерацией соот-ветствующих глав.

1. МЕТОДИЧЕСКИЕ ИННОВАЦИИ

Работу Фонда ИНДЕМ отличает постоянное методическое творчество, созда-ние и практическое использование новых моделей, алгоритмов, технологий, программ. Многие из них представлены в нашей книге, поскольку они активно использовались нами при анализе данных. Читатель наверняка обратит вни-мание, что эвристический подход у нас сочетается со строгим математико-ста-тистическим анализом предлагаемых методов. Пожалуй, три наиболее важные инновации, представленные в книге, — это методы измерения параметров коррупционных рынков, наш подход к построению рейтингов объектов, оце-ниваемых респондентами при опросах, и метод построения синтетических социологических переменных на основании сочетаний экспертных оценок и результатов опросов. Последний метод интересен тем, что он рожден исклю-чительно запросами социологии и обладает спецификой, индуцированной социальной реальностью и методами ее изучения. Важным результатом рабо-ты, представленной в нашей книге, является подтверждение адекватности разработанных методов социологическим задачам и продуктивности этих методов.


8

2. ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЙ ПОРТРЕТ РЕСПОНДЕНТОВ

Если попытаться в общих чертах охарактеризовать респондентов, попавших в сети нашего исследования в 2005 г., и происшедшие с ними изменения срав-нить с 2001 г., то достаточно отчетливо проявляются следующие черты коллек-тивного портрета.

Обнаруживается, что высказывания респондентов о жизни (диспозиции) стали более категоричны и сдвигаются в сторону традиционалистских ценно-стей социал-патерналистского антилиберального толка. Рост традиционализ-ма осуществляется прежде всего за счет слабо адаптировавшихся групп насе-ления. Кроме того, поскольку доля традиционализма положительно коррелирует с социальным интеллектом, то это значит, что позитивная дина-мика традиционализма обеспечивается теми, кто интересуется политической информацией. Следовательно, весьма обоснованно предположить, что рост традиционализма стимулируется официальной политической пропагандой.

Выделяются три группы проблем, беспокоящих граждан: криминальные (преступность, наркомания и т.п.), идеологические и бытовые (бедность). Первая группа проблем занимает граждан и предпринимателей примерно в одинаковой степени. Две другие группы проблем разделяют их. Идеологические проблемы в большей степени заботят бизнес, а бытовые — граждан. Несмотря на благоприятный, казалось бы, экономический фон1, возросла обеспокоен-ность в обеих выборках такими проблемами как рост цен, низкая зарплата, угроза безработицы (для граждан). Но зато снизилась обеспокоенность эколо-гическими проблемами, наркоманией и конфликтом в Чечне. Эти факты под-тверждают влияние на общественное сознание официальной пропаганды: темы, не представленные в государственном телевизионном вещании, вытес-няются из общественного сознания.

Только на выборке предпринимателей фиксируется резкий рост обеспоко-енностью проблемой коррупции. Мы увидели, что это отличие предпринима-телей от граждан корреспондируется с относительной стабильностью рынка бытовой коррупции, с одной стороны, и стремительным ростом деловой кор-рупции, с другой.

Вместе с тем, построение синтетической типологии «Оценка уровня корруп-ции» и ее анализ приводят к однозначному выводу: и граждане, и предприни-матели стали оценивать уровень коррупции как более высокий. Показательно, что и в 2001, и в 2002 гг. высокая оценка уровня коррупции корреспондирова-лась с высоким социальным интеллектом. Это свидетельствует о том, что оцен-ка уровня коррупции как высокой будет увеличивать свою долю. Главное свойство, которое проявляется на диспозиции «Оценка уровня коррупции» и

1 Речь идет о промежутке 2000–2005 гг., характеризуемого ростом доходов граждан.


9

подтверждается всем последующим анализом: происходит сглаживание социального рельефа как в диспозициях в отношении коррупции, так и в коррупционной практике граждан. Это означает, что коррупция как социальное явление укореняется и проникает во все зоны социального пространства. Можно ожидать дальнейшего роста оценок уровня коррупции как высокого. На это указывают, во-первых, сохранение в 2005 г. зависимости между социальным интеллектом и уровнем коррупции и, во-вторых, стабиль-ность формы этой зависимости: чем выше социальный интеллект респонден-та, тем больше вероятность, что он будет оценивать уровень коррупции как высокий.

Измерение диспозиции «Понимание коррупции» принесло в качестве глав-ного результата фиксацию весомого роста представительства класса «Системное понимание» в обеих выборках. Причем граждане за время между двумя исследованиями в 2001 и 2005 гг. добились бóльших «академических успехов» в сфере коррупционного образования, нежели предприниматели. Чем чаще граждане общаются с государством, тем более высокий уровень понимания коррупции они демонстрируют. Напрашивается следующий вывод: «Российская власть — школа коррупции». Чем лучше граждане понимают кор-рупцию, тем пессимистичнее они в оценке уровня коррупции в нашей стране. Есть основания предполагать, что оценка уровня коррупции формируется практикой: опосредованно через социальный интеллект, от него — к понима-нию коррупции, а от последней — к оценке. Крайне высокая зависимость между переменными «Социальный интеллект» и «Понимание коррупции» под-талкивает к еще одному выводу: ориентация в социальном пространстве России сопряжена с ориентацией в сфере коррупции.

Важной диспозиционной переменной, синтезированной в результате стати-стического анализа собранных данных, является «Установка на коррупцию». Выявлено, что контрастность социальной географии установки на коррупцию за четыре года уменьшилась, что подтверждает общую отмеченную выше тен-денцию. Высокая вероятность наблюдать диспозицию «Активное неприятие» [коррупции] приходится на социальную группу жителей мегаполисов с выс-шим образованием и обладающих системным пониманием коррупции. С одной стороны, этот статистический факт противоречит распространенным бытовым представлениям о местах обитания высоких нравственных чувств. С другой стороны, довольно естественно, что неприятие коррупции возникает именно там, где люди имеют более богатый опыт коррупции. Социальная ком-муникация в сфере бытовой коррупции между представителями различных групп приводит, с одной стороны, к росту понимания коррупции, а с другой стороны — к более равномерному распределению диспозиции «Активное неприятие» по социальному пространству. Важно, что при этом не происходит роста распространенности этой диспозиции. Можно высказать предположе-ние, что этому препятствует рост коррупционной практики через рост риска


10

коррупции. Участие в коррупции в качестве взяткодателя может порождать когнитивный диссонанс, который преодолевается формированием нейтраль-ной или позитивной установки на коррупцию.

В сфере деловой коррупции выяснилось, что положительная установка на коррупцию корреспондируется с повышенной оценкой уровня коррупции. Этот факт можно оценить как нетривиальный; ведь здравый смысл подсказы-вают простую модель: те, кто против коррупции, должны переоценивать ее уровень. Попытки объяснить выявленную нетривиальную зависимость при-вели к следующему. Бизнесмены-респонденты имеют различные модели социального порядка. Спектр этих моделей различает их таким образом, что на одном полюсе располагается модель, в которой мир видится светлым и справедливым, а на другом — злым и несовершенным. Часть бизнесменов исповедуют именно такое представление о мире. В нем масштабная всепро-никающая коррупция — вполне естественная часть такой модели мира. С другой стороны, в этой модели коррупционное поведение — норма, следо-вать которой вполне естественно, непредосудительно, разумно, правильно. Это соответствует позитивной или хотя бы нейтральной диспозиции в отно-шении коррупции.

Отдельные синтетические переменные (типологии) строились для описа-ния предпринимателей, попавших в сети наших опросов, и их бизнеса: «Успешность бизнеса», «Зависимость бизнеса от власти», «Вовлеченность в коррупцию». Это способствовало получению нетривиальных и поучительных результатов. За анализируемый период почти вдвое увеличилось число «про-блемных» предприятий (убыточных и одновременно бесперспективных). Было установлено, что успешность бизнеса не зависит от степени монополиз-ма на соответствующем рынке. В период с 2001 по 2005 г. успешность бизнеса начала мигрировать из мегаполисов в менее крупные города. Если раньше успешность была более или менее равновероятно распределена в бизнесах разного уровня, то теперь она стала больше тяготеть к крупному бизнесу (шанс быть успешным у крупного бизнеса почти в два раза больше, чем у малого. Зато последний в шесть раз чаще, по сравнению с крупным, оказыва-ется проблемным). Эти две закономерности, казалось бы, противоречат друг другу (в мегаполисах крупный бизнес представлен более внушительно). Однако они отражают две различные, но сопряженные тенденции. Первая — практики захвата бизнеса распространяются из центра на периферию, от контроля над крупным бизнесом вниз. Одновременно очевидно, что разло-жение институтов, отражаемое ростом коррупции, бьет прежде всего по малому бизнесу.

За период анализа с 2001 по 2005 гг. несвязанность бизнеса льготами и зака-зами (независимость) снизилась. Выяснилось, что есть значимая связь между зависимостью бизнеса от власти и практикой захвата государства. Так, напри-мер, в группе активно занимающихся захватом государства зависимые фигу-


11

рируют в два раза чаще, чем в группе не прибегающих к практике захвата государства. Установлено также, что зависимые от власти имеют больше шан-сов доминировать на рынке своей продукции. Установленный результат кажется вполне естественным. Можно мыслить две основные стратегии заня-тия доминирующего положения на рынке. Первый — нормальная конкурен-ция. Вторая — использование неформальных административных рычагов. Выясняется, что вторая стратегия в условиях российской экономики более эффективна. Однако следует подчеркнуть, что не выявлено взаимосвязи между зависимостью от власти и успешностью бизнеса.

Распределение бизнесов по классам типологии «Вовлеченность в корруп-цию» не претерпело значимых изменений за четыре года между двумя наши-ми диагностическими исследованиями. Естественно ставить вопрос о том, влияет ли вовлеченность в коррупцию на успешность бизнеса. Сопоставление соответствующих типологий не выявляет такой зависимости ни в 2001, ни в 2005 гг. Этот результат является крайне важным. Может возникнуть естествен-ная гипотеза, согласно которой зависимость между коррупционными страте-гиями и успехом могут проявляться для разных видов бизнеса. Чтобы прове-рить эту гипотезу, был проведен анализ сопряженности между вовлеченностью в коррупцию и успешностью бизнеса внутри групп респондентов, образован-ных разными значениями следующих переменных: «Тип населенного пункта», «Число работающих», «Доминирование на рынке», «Оборот фирмы», «Зависимость от власти». Нигде не была выявлена сопряженность, хоть отда-ленно намекающая на наличие значимой статистической зависимости.

Отсутствие зависимости доказать труднее, чем ее наличие. Но, тем не менее, общий итог проведенного анализа дает основание сделать следующее заключение: российский бизнес может быть эффективным и успешным, не изыскивая властных льгот и не прибегая к коррупции. Это утверждение расходится с обыденными представлениями и потому нуждается в обоснова-нии. Отсутствие этой зависимости объясняется скорее всего довольно универ-сальной причиной — действием компенсаторных механизмов. Такие механиз-мы могут проявляться там, где есть хоть какая-то свобода выбора направлений и инструментов достижения успеха. Рыночная экономика (даже в том зачаточ-ном и одновременно угнетаемом состоянии, в котором она находится в нашей стране) обладает необходимыми степенями свободы, которые позволяют про-являться компенсаторным механизмам. В данном конкретном случае они реализуются, как минимум, двумя способами. Первый: отсутствие монополиз-ма или льгот, достигнутых коррупционным влиянием, компенсируется стан-дартным повышением конкурентоспособности бизнеса. Второй: под давлени-ем конкурентов, располагающих ресурсами, добытыми коррупционным путем, бизнес меняет рынки и сферы деятельности. Однако эти механизмы работают, если коррупционное давление на бизнес не слишком велико. Поэтому при-знаки появления зависимости между успешностью бизнеса и его вовлеченно-


12

стью в коррупцию, слегка проявившиеся в 2005 г., могут быть свидетельством того, что коррупционное давление нарастает (что подтвердилось ниже на данных о коррупционных рынках). Порочность этой ситуации, если наше предположение верно, состоит в том, что масштабная коррупция создает дополнительные условия для ее роста, формируя дополнительные стимулы для коррупционного поведения.

3. КОРРУПЦИОННЫЕ РЫНКИ

Общее положение на рынке бытовой коррупции можно признать стабильным. Это выражается в умеренном росте абсолютных индикаторов вроде размера средней взятки или объема рынка. Такой рост корреспондируется с экономи-ческой динамикой в целом. Если учесть последнее обстоятельство, то видно постепенное уменьшение значений относительных индикаторов. Однако эта стабильность является равнодействующей двух разнонаправленных процес-сов. С одной стороны, с 2001 по 2005 г. риск коррупции (доля случаев попада-ния в коррупционную ситуацию, когда гражданин сталкивается с государством в связи с той или иной своей проблемой) вырос с 25,7 % до 35,0 % (более чем на треть). И этот показатель характеризует власть. С другой стороны, спрос на коррупцию (доля случаев, когда средний гражданин дает взятку, оказавшись в коррупционной ситуации) упал с 74,7 % до 53,2 % (чуть менее, чем на треть). А этот показатель характеризует граждан. Таким образом, мы наблюдаем рост коррупционного давления на власть и одновременное бегство граждан от коррупции. Данный вывод подтверждается, во-первых, значимым ростом доли случаев, когда инициативу в коррупционной сделке проявляли чиновни-ки. Во-вторых, весомо выросла доля респондентов, которые, оказавшись в коррупционной ситуации и отказавшись дать взятку, смогли решить свою про-блему легальными методами. Эта динамика изменила свой характер в проме-жутке с 2001 по 2005 г., но общая тенденция на медленное снижение относи-тельного уровня бытовой коррупции сохранилась.

Нет стабильности и на специальных рынках бытовой коррупции. Некоторые из них демонстрируют относительную стабильность (вроде рынка высшего образования или рынка регистрационных процедур), другие стремительно растут, третьи сжимаются. Самая внушительная динамика обнаружена на рынке военных комиссариатов. Сначала мощный рост, а затем — после 2005 г. — уменьшение.

Иное дело — коррупционный рынок ГИБДД. Здесь зафиксировано падение оборота в два раза за счет оттока взяткодателей при некоторой стабильности


13

среднего размера взятки. Это объясняется не только отмеченным выше паде-нием спроса на коррупцию, которое коснулось и этого рынка. Здесь произош-ли важные институциональные изменения: появился институт мировых судей, активно вовлеченных в разрешение споров между гражданами и ГИБДД, что и привело к дополнительному оттоку клиентуры от ГИБДД. Затем, после 2005 г., произошло восстановление доходов, что было достигнуто за счет разнообраз-ных законодательных инноваций, создававших дополнительные условия для коррупции.

Анализ распределения значений показателей коррупционных рынков в пространстве социальных позиций (социального рельефа бытовой корруп-ции) позволяет подтвердить ранее сделанный вывод о тенденции, направлен-ной к выравниванию этого рельефа. Это касается практически всех позицион-ных переменных.

Для объяснения коррупционного поведения очень важна переменная «Установка на коррупцию». В 2001 г. мы наблюдаем следующую картину: груп-па с установкой «Активное принятие» выделяется повышенной, по сравне-нию с остальными почти вдвое, интенсивностью коррупции; группа с установ-кой «Смирение» расплачивается за свою установку самыми высокими взятками. Интересно, что при этом различия в спросе на коррупцию статистически не значимы. В 2005 г. картина меняется: исчезают существенные различия в интенсивности коррупции; наибольшие потери в выплатах взяток приходятся на полярные группы установок «Активное принятие» и «Активное неприя-тие». Но самое интересное состоит в том, что деформировалась ранее равно-мерно распределенная по группам с разными установками готовность давать взятки. Самое стремительное уменьшение — более чем в два раза — при-шлось на группу с установкой «Активное неприятие». И в целом видна тенден-ция: чем сильнее антикоррупционная установка, тем значительнее уменьше-ние готовности давать взятку. Интересно, что на группу носителей установки «Активное неприятие» приходится самое высокое значение среднего размера взятки. С учетом резкого падения в этой группе готовности давать взятку можно предположить, что представители этой группы отказывались, прежде всего, от рутинных ситуаций с небольшими взятками. А рост среднего размера взятки вызван тем, что они платили все-таки в исключительных тяжелых ситу-ациях, в которых «цена вопроса», как правило, возрастает. Таким образом, мы видим здесь ясное свидетельство влияния установки на коррупционное пове-дение граждан и его динамику в сфере бытовой коррупции.

Совсем иную картину мы обнаруживаем, анализируя данные, описывающие сферу деловой коррупции. Прежде всего бросается в глаза стремительный рост объема рынка, обусловленный практически полностью ростом среднего размера взятки с 11 до 137 тыс. долларов. Понятно, что одновременно росла экономика, обороты фирм, наличествовала инфляция. Поэтому рост среднего размера взятки можно оценить по динамике ее покупательной способности.


14

Если использовать официальные статистические данные о средней по стране цене одного квадратного метра на первичном рынке жилья, то выяснится, что с 2001 по 2005 г. количество метров, которые можно купить на взятку среднего размера, выросло с 30 до 209 квадратных метров. Т.е., покупательная способ-ность взятки выросла в семь раз. Поскольку одновременно падало среднее число взяток в год, выплачиваемых предпринимателями, рост объема рынка деловой коррупции был чуть менее устрашающим.

Следует подчеркнуть, что зафиксированный рост деловой коррупции обе-спечивался тремя процессами. Первый: примерно в два раза вырос процент от месячного оборота, отчисляемый фирмами на выплаты взяток (имеется в виду совокупный оборот — легальный и теневой). Второй процесс: с 5% до 25% выросла доля крупных взяток в общем массиве взяток. Третий: рост пол-ных оборотов фирм. По нашим данным медиана распределения фирм по месячному обороту выросла более чем в три раза. Мы утверждаем, что глав-ный вклад в это вносит рост теневого оборота, опережающий рост легального оборота.

Очевидно, что объем рынка деловой коррупции в 318 млрд. долларов и его соотношение с официальным выпуском производит шокирующее впечатле-ние и вызывает естественное возражение: «Откуда у бизнеса столько денег!». Недоумение оправданное, но оно не учитывает два обстоятельства. Первое — существенная недооценка официальной статистикой теневой компоненты экономики. Наши расчеты показывают, что в предположении справедливости полученных оценок масштаба коррупции и при соответствующем реальном учете теневой экономики мы можем определить вполне правдоподобную оценку масштаба теневого оборота — 80% от легального оборота (или 40% в общем обороте). Второе обстоятельство — полученные нами оценки объема коррупционного рынка являются, по существу, оценками годовых коррупци-онных доходов взяткополучателей. Годовые потери бизнеса меньше, посколь-ку часть коррупционных доходов возвращаются на внутренний рынок для теневого потребления и возвращаются бизнесу. Расчеты показывают, что если, к примеру, половина коррупционных доходов возвращается в течение года для потребления, то доля чистых коррупционных потерь к общему доходу фирм составит только 3,6%. Приведенные соображения превращают получен-ные нами оценки в существенно более реальные. Для нас важно и другое: эти соображения открывают новые перспективы для анализа аномальных эконо-мик с большой долей теневого рынка и масштабной коррупцией, превращаю-щейся в доминирующую отрасль теневого бизнеса.

В результате статистического анализа не выявлено существенных зависимо-стей между характеристиками коррупционных практик и переменными, опи-сывающими особенности бизнеса: масштаб, форма собственности. А те несу-щественные, которые наблюдались в 2001 г., как правило сглаживались к 2005. То же касается результатов анализа взаимосвязей с диспозиционными харак-


15

теристиками респондентов-предпринимателей. Это позволяет выдвинуть предположение, нуждающееся в дальнейшей обстоятельной проверке: кор-рупция является в большей степени социальным явлением, нежели экономи-ческим (при этом не игнорируется влияние экономических, политических, культурно-исторических и прочих факторов). Причем, чем больше масштаб коррупции, тем в большей степени она является социальным явлением, соци-альный рельеф сглаживается, коррупция превращается из специфического, экзотического поведения в образ жизни, разновидность фоновых практик наравне с чисткой зубов.

4. ПРАКТИКА БЫТОВОЙ КОРРУПЦИИ

Поскольку коррупция появляется при взаимодействии представителей власти и представителей общества1, необходимо понимать, как потребляются госу-дарственные услуги. Эта задача решалась только в исследовании 2005 г., поэ-тому оценками динамики мы пока не располагаем. Прежде всего, бросается в глаза статистически значимая взаимосвязь следующего характера: лица с низкими доходами реже, чем обеспеченные, потребляли государственные услуги. Можно предположить, что органы государственной власти тем самым все больше напоминают обычную коммерческую организацию, которая поставляет услуги тем, кто платит, а не тем группам населения, которым эти услуги полагаются по закону. Это подтверждает общий тезис, согласно которо-му коррупция имеет одним из своих следствий несправедливое перераспре-деление общественных благ. Наиболее часто потребляемые услуги: медицин-ская помощь, оформление и перерасчет социальных выплат, услуги по ремонту и эксплуатации жилья. Только четверть респондентов вполне удов-летворена качеством государственных услуг (по результатам последнего кон-такта). Наименее качественными являются, с точки зрения респондентов, государственные услуги, оказываемые налоговой службой, милицией и ком-мунальными службами. Как ни странно, государственная услуга по регистра-ции граждан по месту пребывания (месту жительства) является одной из наи-более качественных (в сравнении с прочими). Вероятно, возымели эффект инициативы по внедрению принципа «одного окна», которые внедряются в разных регионах с разной интенсивностью. Тем более, что, по материалам исследования 2001 г., оформление регистрации было в середине списка госу-дарственных услуг, ранжированных по качеству их оказания. Так же высоко

1 Мы не рассматриваем здесь коррупцию в фирмах.


16

оценивается качество процедур поступления и перевода в высших учебных заведениях, школах и дошкольных учреждениях. Но если в случае с регистра-цией качество признается высоким в связи с целым рядом попыток оптимизи-ровать процедуру регистрации и внедрить современные технологии оказания государственных услуг, то в случае c образованием и здравоохранением при-чиной удовлетворенности скорее является удовольствие от умения хорошо встроиться в коррупционный механизм и решить свои проблемы с его помо-щью. На повышение удовлетворенности государственными услугами влияет наличие механизмов обратной связи, возможность эффективного обжалова-ния неправомерных действий должностных лиц. Чем выше социальный интел-лект респондентов, там ниже они оценивают качество государственных услуг. А обнаружение себя в коррупционной ситуации резко понижает оценку.

Интересно, что в группе респондентов, оказавшихся в коррупционной ситу-ации и вместе с тем удовлетворенных такой ситуацией взаимодействия с вла-стью, доминируют молодые хорошо обеспеченные люди с установкой на кор-рупцию. Можно предположить, что тут мы видим результат огромной коррумпированности вузов, породивших новое поколение, полагающее, что коррупция — естественный эффективный инструмент решения проблем.

Выясняется тем самым, что широкое использование коррупционных меха-низмов обеспечило высокий уровень частичной удовлетворенности граждан оказываемыми государственными услугами. В то же время, ряд параметров коррупционного рынка государственных услуг, такие как ненадежность и высо-кая цена взятки, обуславливают крайне низкую оценку качества этих услуг. Именно поэтому минимизация коррупции должна сопровождаться внедрени-ем новых, эффективных механизмов оказания государственных услуг, которые смогли бы конкурировать с теми механизмами, которые используются в насто-ящее время. Общее удорожание коррупционных методов решения проблем открывает «окно возможностей» для модернизации системы оказания государ-ственных услуг: можно прогнозировать, что такие мероприятия будут поддер-жаны общественным мнением. Тем самым, существующая в настоящее время ситуация снимает возможные аргументы против реформ, сводящиеся к указа-нию на выгодность коррупции и нежелание граждан от нее отказываться.

Наше исследование позволяет отдельно изучать граждан, занимающих раз-личную позицию относительно использования коррупции. Первая группа — «невинные» — это те, кто ни разу не попадал в коррупционную ситуацию. В ней повышена концентрация сельских жителей, пожилых, с невысоким уровнем образования, рабочих или технического персонала; они крайне редко сталки-ваются с государством, слабо адаптированы, не обладают высоким социаль-ным интеллектом, плохо понимают, что такое коррупция, и оценивают ее уро-вень в стране как низкий.

Вторая категория — «отказники» — это респонденты, которые при послед-нем коррупционном взаимодействии с властью отказались давать взятку. Она


17

в целом по своим характеристикам напоминает первую группу, но портрет выражен менее контрастно. Однако очень важно, что в 2005 г. эту группу начи-нает отличать выраженная антикоррупционная установка. Причем наш анализ показывает, что «Установка на коррупцию» является теперь самостоятельной диспозицией, влияющей на поведение граждан, чему раньше не находилось подтверждения.

Этот факт весьма примечателен, поскольку открывает возможность продук-тивного пропагандистского влияния на коррупционное поведение через фор-мирование антикоррупционных установок. При анализе причин отказа от дачи взятки установлено (по данным 2005 г.), что лидирующей причиной явля-ется «Я могу добиться своего и без взяток, другим путем» (28,7%). Это указывает, видимо, на живучесть традиций использования блата, связей и других неформальных методов. На втором месте ответ «Для меня это было слишком дорого». И на третьем — «Я принципиально не даю взяток, даже если все это делают». За четыре года в два раза упала частота выбора ответа «Я не знаю, как это делается, неудобно», что подтверждает тезис о распространении коррупции как рутинной общепринятой практики. Последнее место (1,1%) занимает ответ «Я боялся, что меня поймают и накажут», что может восприниматься как приговор и общественной морали, и правоохрани-тельной системе в России.

В ходе опросов выяснялось также, удалось ли респондентам, отказавшимся платить взятку в коррупционной ситуации, решить свою проблему без взятки. Здесь выявилась крайне показательная динамика. В 2001 г. удалось решить свою проблему 49,8% отказавшихся платить взятку. А в 2005 г. таких респон-дентов оказалось уже 68,3%. Рост в 37% от начального уровня. Это значит, что граждане не только бегут от коррупции, но также в большей степени, нежели раньше, научаются обходиться без коррупции в коррупционных ситуациях. На способность решать проблемы без взяток в коррупционной ситуации влияет предустановка и осведомленность. Показательно, что среди тех, кто выбрал ответ о причине отказа «Я могу добиться своего и без взяток, другим путем», доля сумевших решить проблему равна 92,6% — высокая эффективность знания. На возмож-ность решать проблемы без взяток существенно влияет важное ситуационное обстоятельство: при решении какой проблемы респондент оказался в корруп-ционной ситуации. Труднее всего обойтись без взяток в судах и при контактах с представителями ГИБДД. В два раза это легче сделать при получении паспор-та и в других подобных ситуациях.

Интересные данные получены при изучении коррупционного поведения респондентов в коррупционной ситуации. Установлено, что увеличилась частота проявления чиновниками коррупционной инициативы при контактах с гражданами. В 2001 г. она проявлялась в 17,4% случаев; граждане проявляли инициативу чуть чаще — в 20,3% случаев. В 2005 г. картина стала обратной: чиновники стали проявлять инициативу в 25,1% случаев, а граждане — в 18,3%. Чаще всего вымогательство обнаруживается в милиции, а граждане


18

чаще всего проявляют инициативу в школах. Интересно, что в 2001 г. чаще других проявляли инициативу в коррупционной ситуации носители патриар-хального сознания, немолодые, с невысоким социальным интеллектом. Они не воспринимают представителей власти как исполнителей их политической воли, нанятых на их налоги. В 2005 г. каких-либо специфических зон социаль-ного пространства, в которых наблюдалась бы повышенная концентрация той или иной формы инициативы при коррупционных взаимодействиях, не выяв-лено. Это подтверждает тезис об укоренении коррупции как рутинного соци-ального явления. Однако задача пропаганды правильного представления о роли и месте власти в современном обществе не перестает быть актуальной.

Естественно, что получение взятки меняет отношение чиновника к просите-лю. В этом смысле данные 2001 и 2005 гг. не показали каких-либо различий. А вот от ситуации к ситуации отзывчивость чиновников меняется существенно. Гордые судьи не сходят с пьедестала и после получения взяток; душек-военных, собирающих свою мзду в военкоматах, и сердобольных служащих собесов характеризует довольно выраженный условный рефлекс: благотворительность в ответ на взятку. Точно так же держат марку сотрудники ГИБДД, отстаивая честь самой легендарной и самой отзывчивой отрасли бытовой коррупции. Как и в любом деле, в коррупции важна эффективность: бессмысленно платить взятку, если проблема не решается. За четыре года эффективность в целом выросла, но незначительно. Выяснилось, что самые необязательные коррупционеры в мили-ции, а самые обязательные их коллеги в погонах из ГИБДД.

В целом установлено, что типовая коррупционная сделка в сфере бытовой коррупции выглядит следующим образом: размер взятки известен заранее; факт необходимости передачи взятки заранее подразумевается обеими сто-ронами; сделка дает положительный результат для взяткодателя. Ясная карти-на развитой сферы услуг.

К наиболее важным рынкам коррупции следует относить сферы высшего образования, здравоохранения и судебную власть. Их отличает специфиче-ская совокупность качеств, в которую в разных сочетаниях входят распростра-ненность и степень тяжести последствий. Когда наши респонденты оценивали степень негативных последствий коррупции для общества, коррупцию в судах они помещали на второе и третье места в списке из 15 ситуаций. А вот корруп-ция в образовании и здравоохранении явно недооценивалась. Не исключено, что она так вошла в повседневную практику, что ее недооценка стала нормой, первоначально служа способом снятия когнитивного диссонанса. Крайне опасно, что коррупцию в образовании оценивают как крайне вредную реже всех респонденты студенческого или постстуденческого возраста из семей со средним доходом. Более того, получение экзаменационной оценки за взятку находится в нижней части списка ситуаций, относимых респондентами к кор-рупции вообще. И реже всех оценивают взятку за получение оценки как кор-рупцию респонденты в возрасте студентов или их родителей из среднеобеспе-


19

ченных семей. Это подтверждает высказанное выше предположение об обнаружении опасного симптома: вузы не только выпускают недоучек, посту-пающих и получающих оценки за взятки, но и формируют поколение людей, воспринимающих коррупцию как норму жизни. Риск коррупции в сфере обра-зования рос в соответствие с общей тенденцией; причем в средней школе рост существенно опережал общий уровень. Почти в два раза вырос средний раз-мер взяток, взимаемых в школах. Одновременно падала готовность давать взятки.

Статья 43 Конституции РФ гарантирует каждому гражданину право на обра-зование, устанавливая при этом обязательность основного среднего образо-вания, его общедоступность и бесплатность в государственном или муници-пальном образовательном учреждении, а также возможность на конкурсной основе бесплатно получить высшее образование в государственном или муниципальном образовательном учреждении. Коррупция в сфере образова-ния постепенно отменяет действие этой статьи. Она способствует определен-ной дискриминации российских граждан по их социальному статусу и уровню жизни, нарушая конституционный принцип равенства и общедоступности соответствующих услуг. Такой дискриминации подвергаются, в первую оче-редь, наиболее бедные граждане, проживающие вдалеке от крупных образо-вательных и культурных центров, мегаполисов, выходцы из непривилегиро-ванных социальных групп и некоторые другие. Преодоление коррупции в России во многом осложняется тем, что в системе образования коррупция стала нормой жизни, а в некоторых случаях и единственной возможностью получить номинально бесплатные услуги, которые государство обязано пре-доставлять своим гражданам. Вместе с тем, без преодоления коррупции в системе образования невозможно надеяться на существенное снижение общего уровня коррупции в нашей стране.

Коррупция в сфере здравоохранения бьет, прежде всего, по малообеспе-ченным слоям населения. Это видно, например, по тому, как респонденты квалифицируют соответствующие ситуации со взятками. В целом по выборкам видно увеличение терпимости и привычности к ним. Снижается квалификация таких ситуаций как коррупционных и опасных по своим социальным послед-ствиям. И только в группе малообеспеченных граждан отчетливо видна проти-воположная тенденция. Это не случайно. Еще в исследовании 2001 г. мы уста-новили, что не менее 20 миллионов граждан страны вынуждены отказываться от медицинских услуг вообще, поскольку взятки в сфере бесплатного здраво-охранения слишком дороги для них. Что же говорить о нынешней ситуации, когда размер взяток вырос!? Это происходит на фоне общего старения населе-ния страны и фиксируемого нашим исследованием ростом спроса на меди-цинские услуги.

Предоставление бесплатных медицинских услуг в государственных и муни-ципальных учреждениях также гарантировано Конституцией. Как и в случае


20

образования, мы наблюдаем здесь резкое сужение действия этой статьи. Как и во всем мире, платные медицинские услуги в России стоят весьма недешево, и к ним могут прибегать в основном представители обеспеченных социальных групп граждан. В этом проявляется определенная дискриминация граждан по уровню их доходов: богатые за плату могут получать медицинские услуги намного более высокого качества, чем бедные и малообеспеченные, которым остается надеяться исключительно на бесплатные услуги государственных и муниципальных учреждений здравоохранения. Без дополнительных нефор-мальных вознаграждений во многих лечебных учреждениях никакие хирурги-ческие операции и процедур

Documents

nisse.runisse.ru/upload/iblock/a01/RosKorru.pdf · Книга «Российская коррупция: уровень, структура, динамика» представляет