Донецк и Киев

Феминизм и сепаратизм

Михаил Бакунин,Джулиан Ассанжи Ульрика Майнхоф

Мистический анархизми войны за нефть

Гражданская войнана Ставрополье

и облавы вподмосковных лесах

№36, 2015

СОДЕРЖАНИЕ

СОДЕРЖАНИЕОт реда

кции........

................

................

................

................

................

.......1

анархист

из доне

цка: «за

являть о

себе в

антимайда

новском

движении

как пол

итическа

я сила м

ы не хот

им»..............

................

.....2

АНАРХИСТ

КА из ки

ева: «ник

ому из пол

итиков

доверять

нельзя»

................

................

................

................

................

........4

у рубеж

а грядущ

их битв.

..............

..............

..............

..............

..............

...7

рассказ

тарпана.

..............

..............

..............

..............

..............

..............

.....9

Ультрапр

авые по

сле майда

на..........

..............

..............

..............

............15

Заключенн

ый Илья Р

оманов:

«Мое дело

— не боле

е чем дом

ыслы опр

ичников

XXI века

»......18

Сутуга —

письмо в

в редакц

ию «автоно

ма»..........

..............

.............2

1

опасные эк

стремисты

..............

..............

..............

..............

..............

.......24

Почему не

т.............

..............

..............

..............

..............

..............

..............

25

Разделяй

и... осво

бождайс

я............

..............

..............

..............

............2

7

кто боит

ся сепар

атного ф

еминизма.....

..............

..............

..............

....36

Игаль ле

вин: «из

раиль ка

к проект

свое от

жил».........

................

......38

Демонст

рация прот

ив стро

ительств

а разделит

ельной

стены

в палекс

тинской

деревне

бильин...

..............

..............

..............

............4

4

привлекл

и внимание

..............

..............

..............

..............

..............

..........48

говорит

бакунин.

..............

..............

..............

..............

..............

..............

...62

мой мишель.

..............

..............

..............

..............

..............

..............

.........66

Facebook

шестидеся

тых............

..............

..............

..............

..............

.....69

Последни

й бой кр

асноарм

ейца Клю

чкина.....

................

................

.......73

Пентагра

мма анархи

и............

..............

..............

..............

..............

..........77

войны за

нефть....

..............

..............

..............

..............

..............

..............

80

Александ

р Францкеви

ч: «Три к

урса исп

равитель

ной сист

емы

вместо уни

верситет

а»..........

..............

..............

..............

..............

...........88

криптогр

афия проти

в госуда

рства.....

..............

..............

..............

........90

самоупр

авляющиеся

хостелы

..............

..............

..............

..............

.......94

Цикллекц

ий «ЧТО

ТАКОЕ АНА

РХИЯ».....

..............

..............

..............

.........101

Киногид

анархист

а #1: Теорем

а Зеро...

..............

..............

..............

....104

киногид

анархист

а #2: Источн

ик/выбор

героя.....

..............

.............1

05

короткие

кинорец

ензии.....

..............

..............

..............

..............

.............1

08

афинская а

нтифашистс

кая лига

:

футбол пр

отив кап

итализм

а и раси

зма............

..............

..........109

УкраинаАЧК

Матьпорядка сопротив-

ление

история

обществ

о

Самооргаиза

ция

Мегафон

КУЛьтура

спорт

Для Владимира Путина 2014 год начинался не-казисто. Проблемы в экономике, коррупцияпродолжала цвести и раздражать россиян, аправоохранители даже не смогли посадитьАнатолия Сердюкова. Но к осени рейтинг под-держки президента превысил 80%. Весь годроссияне следили исключительно за украин-скими событиями, и власти смогли получитьхорошие сиюминутные дивиденды от них.

Ситуация меняется каждый день, а «Автоном»сейчас — ежегодный альманах. Прямо сейчас,когда я пишу передовицу, боевые действия наДонбассе попритихли, и тут же на переднийплан выходят сокращения врачей, падениярубля, рост цен. Пока непонятно, как на это от-реагируют власти: тем более, что они уже на-принимали столько запретительных законов,что даже менты не помнят их все. А если вдругне находится нужной статьи — несогласномупросто проломят голову, таких случаев в 2014году было более чем достаточно.

Произошедшее в Украине ещё предстоитосмыслить анархистам. Вопрос «что это было?»пока не имеет ответов-аксиом. С одной сто-роны, Майдан — мощнейшее гражданское дви-жение, скинувшее уродливого бандита,мечтавшего авторитарно усилить свою власть.

«Майдан — не за Евросоюз, а против корруп-ции в детских садах» — такая наклейка вреза-лась мне в память во время посещенияреволюционного Киева. Учитывая то, какиекадры правят практически всем бывшим СССРот Беларуси до Азербайджана, киевские собы-тия начала года имеют важнейшее значениедля всего нашего региона. С другой стороны, увласти в Украине оказались крайне несимпа-тичные либералы и националисты. До глубин-ного развития самоуправленческих практик вКиеве далеко.

С одной стороны, восстание на Донбассе начи-налось в том числе и с праведного гнева про-тив олигархов, но с другой — быстровыродилось в клоунскую смесь борьбы с Аме-рикой, православия-казачества и Иосифа Ста-лина. И всё это держится на путинскихштыках.

Да, мы много места в номере посвятилиУкраине. Мы поставили в номер материалыанархистов, непосредственно участвовавших вукраинских событиях на разных их стадиях. Нуи о многом другом тоже написали. Читайте!

Валерий Листьев

От редакцииОт редакции

1

Конечно, Украина

Р е в о л ю ц и о н н ы й К и е в

– Есть ли анархистские группы в Дон-бассе?– Активность анархистов находится на низкомуровне, их мало. Поэтому и влияние их на по-литическую обстановку крайне не велико. ВДонбассе есть группы «неорганизованных»анархистов в нескольких городах региона —Донецке, Авдеевке, Краматорске, Горловке,Мариуполе, Ясиноватой. Численность каждойдоходит до десятка или около того, есть ещёРеволюционная Конфедерация Анархо-Синди-калистов (РКАС), но последняя их активность— это марш 1 мая 2013. Деятельность данныхгрупп разнообразна: от проведения турнировпо мини-футболу, концертов, агитации (сти-кера, граффити) до участия в захвате ДонОГА(здание областной администрации — примеч.ред.). Но деятельность не является системати-ческой, поскольку эти группы являются чем-товроде компаний друзей.

– Что вообще у вас происходит?– События, происходящие у нас в регионе,можно описать как бандитско-ментовскойпутч, завернутый в эдакую «народную»обертку. Всё силовое крыло представлено быв-шими и настоящими сотрудниками МВД, быв-шими военными, десантиками, спецурой приподдержке мелкого и крупного криминалитетаи безработных маргиналов. Сказать, что этовосстание русских националистов, нельзя, по-скольку до этих событий их сила и влияниевряд ли особо превосходили наше движение.Об их реальной численности можно судить по«Русскому маршу» в Донецке в ноябре 2013,где они провели максимальную мобилизацию.Но они оказались в нужное время в нужномместе, и теперь и являются политическойоберткой откровенно ментовской по своей сути«Донецкой народной республики» (ДНР). Мас-совость антимайдановского движения обуслов-лена немалой финансовой и силовой

поддержкой от местных «предпринимателей»и силовиков. Ну и, конечно, разогретых дей-ствиями украинских властей и националистовграждан, мощной информационной войне, раз-вернутой в СМИ и соцсетях, бездействию ми-лиции. А также исключительномеркантильными интересами различныхгрупп.

– Есть ли место для либертарных влия-ний в антимайдановском движении?– Я думаю, скорее нет, чем да. Мы много разбыли на баррикадах, некоторые товарищиимеют пропуск внутрь ДонОГА, и даже прово-дили ночь на баррикадах, общаясь с людьми ивидя всю картину изнутри. Принимать участиев данном движении как политическая сила изаявлять о себе мы не хотим, поскольку всё этодвижение мало того, что чуждо нашим убежде-ниям, оно чуждо самой идее борьбы за права исвободы. Поэтому вся работа ведётся на уровнеличного общения, но каких-то особых результа-тов это не даёт, потому что рядовые участникипротестов, чья политическая грамотность наочень и очень низком уровне, не подвергаютникакому анализу происходящее вокруг, повто-ряя заученные лозунги и кричалки, пересказы-вая друг другу зачастую искаженные новости,откровенную дезу. Или совсем сумасшедшиестрашилки вроде отравленной воды в коллек-торах, сотен автобусов «Правого сектора», ужеедущих по городу и т.д.

До этих событий в Донбассе были очень слабылюбые политические силы, и основным факто-ром формирования политических взглядов яв-ляются СМИ и различные полит-шоу, которыесмотрит большинство населения. Молодёжь вантимайдановском движении в основном без-работная, из самых низких социальных слоёвнаселения, или сидевшие, часто в состоянииалкогольного опьянения или ещё чего посиль-

Анархист из Донецка: «Заявлять осебе в антимайдановском движениикак политическая сила мы не хотим»

Украина2

В отличие от протестов на Майдане в Киеве, широко освещав-шихся на анархистских ресурсах, либертарного анализа событий вДонбассе практически нет. О происходившем в регионе «Автоном»поговорил с донецким анархистом В. Т.

УКРАИНА

ней. Своё присутствие объясняют тем, что«стоят против фашистов», «За Донбасс! За Рос-сию!», «против бандер, жидов и США».

Доводы о том, что они выполняют приказыбывших или действующих милиционеров, кото-рым они полгода назад сами готовы были«ножа дать», не действуют. Доходит до аб-сурда: некоторые личности «на мастях» скан-дируют «Беркут! Беркут!» Ну и, как я говорил,рядовые протестанты имеют чёткий меркан-тильный интерес в присоединении к России.Пенсионеры хотят больших пенсий, силовики— остаться на местах и увеличить доходы, без-работные — работать в России, предпринима-тели — бестаможенный доступ на рынок странСНГ и газ по внутрироссийским ценам дляфабрик и заводов. Там чужды либертарныеидеи, главенствуют идеи «силы и порядка»,«чтоб как в России».

Сейчас весь город в блок-постах, публика там,конечно, адская. Других слов не подберешь:бич-гопота, торчки, алкаши и зэки, и мусора вмасках с оружием. Меня лично тело на «перст-нях» тормозило и пыталось колупаться в бар-дачке. На вопрос «что, корочку мусорскую ещёне выдали?» потупил взгляд и извинялся. Во-обще, в городе ситуация странная: ментов нет,нет гаишников на дорогах, патрулей оченьдавно не видно в городе. По словам бывших со-трудников, почти весь рядовой состав пере-оделся и находится на баррикадах иблокпостах. Сейчас люди живут по старой па-мяти: ходят на работу, платят в магазинах, ислучаи мародерства единичны, но при каких-топотрясениях начнётся настоящая веселуха.

– Почему менты и криминал выступаютза ДНР?– Ещё с 90-х Донбасс относился к Украине фор-мально, вся власть в регионе (СБУ, МВД, суды,прокуратуры, областные и городские адми-нистрации) в руках определенной крими-нально-олигархической группировки, всепрекрасно знают имена этих людей. Их задачапосле событий Майдана — не потерять свои по-зиции. Здесь сосредоточены их основные ак-тивы. Нельзя отрицать давление на них состороны России: очень большой процент про-мышленной продукции нашего региона отгру-жается через Мариупольский порт, а в связи стем, что теперь Крым — часть России, и Азов-ское море фактически является внутреннимморем России, то путей для маневров у них не-много. Это один из механизмов давления, ядумаю, их гораздо больше. Нельзя забывать и озаинтересованности с точки зрения прибыли(как я говорил ранее, отмена пошлин, дешевыйгаз, заказы из России). С силовиками вообще

всё просто: чины хотят усидеть в креслах, низ-ший состав хочет российских зарплат.

– Что делает РКАС?– В ДНР принимают участие члены РКАС, знаюодного ветерана рабочего движения, шахтера,человек действительно много лет участвуетпрактически во всех акциях и выступленияхрабочих и студентов, организовывал заба-стовки на шахтах, являясь работником этихшахт, за что его неоднократно увольняли. Счи-тает себя анархо-коммунистом. Его мнение та-ково, что в такой сложный период для регионаон не может остаться в стороне, и со своимитоварищами по работе находится именно там— на баррикаде № 1 под стенами ДонОГА, онтам с самого начала, у них там отряд самообо-роны, они называются «Рабочий фронт». Вы-ступают за национализацию производства,рабочий контроль и всё в таком духе. Пони-мают, что основу протестного движения со-ставляют российские имперцы, но для себявидят вынужденное сотрудничество с ними ис-ключительно в борьбе против капитала и оли-гархата. Есть ещё шахтеры с черным флагом,называются «Лава», выступают против олигар-хов, но за Россию. В разговорах с ними оказы-вается, что он и другие члены РКАС защищаютнас от империалистической агрессии со сто-роны США и Европы, представители которыхпросто заполонили Донецк, они там стоят забратство славян в единой стране — СССР-2! Во-обще среди шахтеров думы разные, все на эмо-циях. Одни любят Украину, другие хотят вСССР-2, третьи мечтают уехать в Россию илижить в «Донецкой народной республике», дажене подозревая, для чего ее делали — чтобыоправдать ввод русских танков. Последние со-бытия в нашем регионе, неудачная антитерро-ристическая операция, жертвы среди мирногонаселения, и в особенности события в Одессе2 мая накалили и без того напряженную ситуа-цию, и так называемые ополченцы получаютвсё большую поддержку от населения, но сутьи цели проекта ДНР как такового не меняется.

– Насколько явно в протестах фигури-руют российские агенты?– По поводу российских агентов какой-либо до-стоверной информации сообщить не могу, по-скольку никто из нас не имеет такого уровнядоступа, а слухи пересказывать смысла нет.Если агенты и есть, своё присутствие не афи-шируют.

« Меня лично тело на«перстнях» тормозилои пыталось колупаться

в бардачке.»

Украина3

– Есть ли перспективы у «Рабочегофронта», «Лавы»?– Думается, перспективы у них крайне неве-лики, несмотря на то, что формально ДНР ру-ководит коллегиальный орган в виде совета,где представлены движения, которые прини-мали участие в формировании ДНР (и «Рабо-чий фронт» там представлен), их влияние надеятельность и принимаемые ДНР решения не-значительно. Иногда они даже не в курсе про-исходящего и планируемых руководством ДНРрешений, а в связи с эскалацией силового про-

тивостояния на первые роли вышли силовики,а у тех свои чёткие цели. К тому же участники«Рабочего фронта» сотрудничают с ДНР толькопо вопросам борьбы с олигархами, а на осталь-ное стараются «не смотреть». В «Рабочемфронте» сильно влияние определённых депута-тов из компартии Украины, и, конечно же, ни-куда без великорусской риторики.

07.05.2014Беседовал Валерий Листьев

– Расскажи о себе. В каких организацияхты состоишь? Как и когда начала уча-ствовать в Майдане?– Меня зовут Оля, мне 22 года, я студентка, наданный момент безработная. Cостою в органи-зации «Вольная Земля», которая работает в«черно-зеленом», т. е. анархо-экологическомнаправлении, и проводит экологические акции.Я узнала о Майдане с первых дней, т. к. мойтоварищ и близкий друг с самого начала инте-ресовался этой темой, подбивал меня сходитьи разузнать, что к чему — это было в конце но-ября 2013 года, когда студенты вышли наулицу. Я отнекивалась, мол, они стоят «за Ев-росоюз», какая нам разница, мы же анархисты.Когда случилось массовое побоище в ночь с 30ноября на 1 декабря, мы как раз были в Харь-кове, презентовали наш журнал. Когда верну-лись — пытались выработать какую-тостратегию на многочисленных собраниях, кудаприглашали как анархистов, так и товарищейлевых взглядов разного толка. Ни к чему кон-кретному мы тогда не пришли, только создалиплатформу в социальных сетях под названием«Черный майдан». По-настоящему в Майдане яначала участвовать, когда мои товарищи-анар-хисты инициировали возведение баррикады наулице Прорезной, в ночь на 13 декабря. Факти-чески, баррикаду построили мои товарищи, а япришла на все готовое. Тем не менее, мы орга-низовали на баррикаде «Прорезная» де-журства по графику.

– Возникали ли проблемы с основной мас-сой протестующих, когда вы, анархи-

сты, подключились к Майдану?– Поначалу никаких проблем не было. Мы по-строили баррикаду, познакомились с людьми,которые через пару дней поставили непода-леку палатку, ходили к ним греться. Пообщав-шись с протестующими, мы начали думать онеобходимости создания боевого костяка, хотябы десятки. В это время начали съезжатьсялюди из других стран — из многих городов Рос-сии, из Беларуси, многие из них остались житьна Майдане. Начались разговоры о том, что не-обходимо создавать боевую единицу, преждевсего, чтобы лучше вести пропаганду.

Ведь мы прекрасно понимали, что могут на-чаться провокации и недоразумения с ультра-правыми, которые тоже активно подключилиськ Майдану с первых дней, если мы будем от-крыто говорить о наших анархических взгля-дах. В конечном итоге мы создали такназываемую Черную десятку, в нее входилилюди из разных городов Украины и некоторыероссияне. Постоянных членов, которые дежу-рили каждый день или через день, было около4—5. Что касается проблем с ультраправыми,мы поначалу просто не афишировали своихвзглядов, ведь, как и все небезразличные ак-тивные граждане, мы пришли на Майдан,чтобы поддержать протест против полицей-ского государства. Когда мы поняли, что насдостаточное количество, что есть какой-то бое-вой, достаточный на то время реманент: броне-жилеты, биты, каски, щиты, шлемы — мыпосчитали, что можем открывать рты, не стес-няясь.

Анархистка из Киева: «Никомуиз политиков доверять нельзя»

Украина4

Киевская активистка Ольга прислала в «Автоном» текст своего ин-тервью о событиях на Майдане одному из немецких либертарныхжурналов.

Ст

ол

кн

ов

ен

ие

на

ул

иц

еГр

уш

ев

ск

ог

о, К

ие

в

Мы повесили черный флаг на палатку и знаканархии на нашей баррикаде «Прорезной», на-чали раздавать листовки не только против по-лицейского беспредела, но и против оппозиции— о том, что никому из политиков доверятьнельзя. Правые нас прочуяли — на самом делеэто было несложно, потому что субкультурныевойны между правыми и левыми продол-жаются не первый год и люди знают другдруга в лицо. В начале февраля мы собралисьвсеми силами, со всеми симпатиками и ре-шили, что мы можем создать сотню. Инициа-торы сотни назвали ее анархической, но ясчитаю, что это была сотня из анархистов исимпатиков анархизма, которых анархистами вполной мере назвать нельзя. Мы собрали около70 человек, среди которых было много при-езжих, в том числе из России. Но в основномпришли киевляне из разных левых и анархиче-ских организаций. Почему-то инициаторы по-считали нужным сделать сотню официальной врамках Майдана, то есть зарегистрировать укоменданта самообороны Андрея Парубия —человека сомнительного происхождения. По-чему именно он стал комендантом, никто незнает. Когда мы построились (никто не имел ссобой средств самообороны, мы не ожидалиопасности), вокруг начали ходить скауты пра-вых — они сразу поняли, что собралось многоанархистов и антифашистов. Не дождавшиськоменданта или его заместителя — я уже непомню, кто должен был якобы зарегистриро-вать сотню — они пришли составом раза в 2—3больше с полной экипировкой: шлемами, би-тами, молотками и т. д. Эти ребята сказали:«Проваливайте, потому что вы коммунисты» истали заряжать популярный слоган «Комму-няку на гілляку!». Нам пришлось уйти, хотя не-которые люди посчитали нужным не бежать,как собака, поджав хвост. Эти люди остались иникакой агрессии в их сторону не наблюда-лось.

Что до обыденной жизни Майдана, я 1,5 ме-сяца прожила там уже после кровопролития врежиме 2 ночи дома — 3 ночи на Майдане. Справыми у меня конфликтов не было. Хотяслучались инциденты, когда леваков прого-няли, начинали бить — но это были единичныеслучаи. Так, молодежное крыло ультраправойпарламентской партии «Свобода» (С14) —оголтелые нацисты — неоднократно устраи-вали драки с левыми. Я думаю, эти случаиможно сосчитать на пальцах одной руки исерьезных увечий нанесено не было, если небрать в счет сталинистскую организацию «Бо-ротьба», но я не хочу о них говорить, потомучто не считаю их соратниками.

– Как считаешь, почему разогнали анар-

хическую сотню, ведь в то время форми-рование самообороны было очень акту-ально?

– Дело в том, что официальные представителисамообороны не были против ни нашей идеоло-гии, ни персонально людей. Есть люди, гото-вые участвовать в боях — пожалуйста, главное,чтоб вас было определенное количество, неменьше 70 — тогда вам выдадут реманент ипроч. Правые же имели свои политические ин-тересы на Майдане. Они набирали себе буду-щий электорат. Почему они вели себяпровокационно? Есть много конспирологиче-ских теорий — и о том, что правые на Майдане— это путинский проект, и о том, что они подо-сланы американцами. Я считаю, что на тот мо-мент правые хотели занять основную нишу вбоевом крыле Майдана и левые в количестве70 человек создавали бы для них проблему.Это было явно, потому что 10—15—20 человекникто не трогал, не прогонял. Была десятка,которая так и называлась — анархическая, напалатке висел черный флаг, и они об этомзнали, ведь наши лица давно известны всемправым. Во всяком случае, всем правым, кото-рые были на Майдане. Когда же мы в таком ко-личестве заявили о себе как об автономнойединице, они посчитали, что это проблема.Больше у анархистов прецедентов не было. Ко-нечно, за всех левых я не могу говорить. Былслучай, когда побили нескольких человек изсталинистской организации «Боротьба», на-несли серьезные травмы: переломы ребер иноса. Затем напали на активиста студенче-ского профсоюза, начали бить, но все обо-шлось, т. к. он успел убежать. Был ещеинцидент, когда либеральные феминисткиустроили шествие якобы в поддержку женщинс клоунскими нарядами — честно говоря, неочень это понимаю. Правые вроде бы залилиих из баллона, порвали какие-то плакатики.Вроде на этом все и закончилось.

– Как думаешь, почему анархистов тро-гали меньше, чем левых вообще?– Наверное, потому что анархистов гораздоменьше, чем левых.

– Ты рассказала об индивидуальном уча-стии. «Вольная Земля» могла как-то ор-ганизационно принимать участие вМайдане?

Когда мы построились вокругначали ходить скауты

правых — они сразу поняли,что собралось много

анархистов...« »

Украина5

– Дело в том, что в «Вольной Земле» оченьмало людей. Трое товарищей участвовали не-посредственно в боевом крыле, один товарищ,профессиональный МЧС-ник, был в медбри-гаде, еще один товарищ занимался работой соСМИ, раздавал листовки. В принципе, насвсего 5 человек, т. к. и организация достаточноновая.

– Опиши будни анархической десятки.– Мы назначали определенное время, выхо-дили на дежурство. Если нас было достаточночеловек, то в самые сильные морозы мы дежу-рили по часу, потом менялись. Со временем до-бавились другие баррикады, которые мыстарались брать под свой контроль. К сожале-нию, за отсутствием сил и недостаточного ко-личества людей, нам пришлось оставитьдругие баррикады и оборонять изначальную. Унас были рации, мы придумали позывные, на-ходили реманент, сбрасывались на него. Пиличай.

– А в силовых противостояниях участво-вали?– Да, но из-за того, что тогда был тотальныйхаос, было невозможно связаться и добратьсядо Майдана, мы действовали слишком разбро-сано, и я не могу сказать, что черная десяткадействовала именно как десятка. А ее участ-ники — конечно же, да. Даже один наш това-рищ из провинциального городка приехалзаписаться в черную десятку, а через 3 неделипогиб в кровавом противостоянии на Майдане.Я считаю, что это участник «Черной десятки»,погибший в боях, и мы в его честь переимено-вали десятку в «Черную десятку им. СергеяКемского».

– Участвуешь ли ты в том, что происхо-дит в Украине сейчас (Крым, Восток) итвое мнение по поводу происходящего?– Я сейчас занимаю пассивную позицию отно-сительно событий в Украине. Ведь раньше про-тест был направлен против полицейскогобеспредела и оставалась надежда, что наше об-щество немного образумится и поймет, что ни-каким властям нельзя доверять. Я ждала днявыборов президентов, думала, что, возможно,будут какие-то публичные, массовые меро-приятия, шествия в духе кампании «Заранеененавидим нового президента», организован-ной некоторыми анархистами. Я ничего не ор-ганизовывала, потому что надеялась, что людисами до этого дойдут. Но этого, увы, не про-изошло. Люди на словах собираются контроли-ровать новую власть, но, тем не менее, ониждут власти и хотят власти. За полгода Май-дана люди так и не образумились и не поняли,что они сами и есть власть, что они сами могут

создавать себе все условия для жизни авто-номно от государственных структур. Воз-можно, на это просто нужно больше времени.

– Ты считаешь, что Майдан не принес ни-каких позитивных завоеваний?– Почему, позитивные завоевания есть. Напри-мер, на локальном уровне застроек или бездея-тельности коммунальных служб люди сталиактивнее и ответственнее. Так, в Киеве не-давно были разрушены 2 застройки: однатолько начиналась, я тоже принимала в этомучастие. Наш микрорайон (в Соломенском рай-оне Киева) создал народную дружину. Думаю,в дальнейшем это разовьется, и жители микро-района будут еженедельно собираться, будутсозданы инструменты давления на коммуналь-ные службы. Конечно, мы как анархисты будемпропагандировать то, что коммунальщикидолжны подчиняться не государству, а тольконам. К сожалению, эти процессы происходяттолько на локальном уровне, но ничего дру-гого, в принципе, ожидать нельзя, потому чтовоспитание общества и переход из одного со-стояния к другому — это длительный процесс.

– Как ты считаешь, как на эти обще-ственные процессы повлияла аннексияКрыма и происходящее в Донецкой и Лу-ганской областях?– Произошли только усиления патриотическихи национальных идей в обществе, потому что кнам якобы пришел враг. То есть он-то действи-тельно враг, любой президент — враг, но людиеще этого не понимают и считают, что Россия— это враг Украины, хотя корректнее было бысказать, что российское правительство — врагукраинского правительства, а не народ России— враг народа Украины. Националистическиевзгляды перестали быть маргинальными и при-няли более «цивилизованный» характер, вос-принимаемый всеми на ура.– Какие перспективы действия анархиче-ской десятки или «Вольной Земли» тывидишь?

Украина6

В самые сильныеморозы мы дежурили почасу, потом менялись.

Со временем добавилисьдругие баррикады,

которые мы старалисьбрать под свой контроль.

« »

– Пока у «Вольной Земли» есть несколько про-ектов. Благодаря Майдану эти проекты, кото-рые мы вынашивали несколько лет, начинаютвоплощаться. Во-первых, это народные само-обороны, которые в дальнейшем, скорее всего,перерастут в ячейки народного самоуправле-ния и будут брать под контроль все коммуналь-ные властные структуры. Во-вторых, этопроект по созданию народного заповедникапод названием Жуков Остров, который нахо-дится на границе города. Жители близлежа-щего района Корчеватое создали гражданскоеобъединение, занимающееся, в том числе, иэтим заповедником. Мы хотим сделать его на-родным, т. е. подконтрольным местным жите-лям и небезразличным людям — туристам,экологам, и т. д.

– Твоя позиция по поводу войны на вос-токе и АТО?– Я несколько безразлично к этому отношусь.Ведь империализм заключается в том, чтобырасширять свои границы и устанавливатьвласть на еще большей территории. Как на-звать государство, которое не разрешает своимтерриториям быть автономными? Мне ка-жется, это тоже империализм. Люди хотят от-

деляться, даже если это называется сепаратиз-мом и общество это явление осуждает.

Государство, которое не разрешает своим тер-риториям быть самостоятельными, — чем онолучше или хуже империалистической России?По идее, сепаратизм в условиях сегодняшнегообщества — это замечательно: люди отде-ляются от государства и становятся автоном-ными. С экономической точки зрения я немогу прокомментировать, т. к. я мало в этомсмыслю. Потому я отношусь к этой войне ней-трально, но мне жалко и обидно, что погибаютневинные люди, что молодых ребят зомбируютвступать в Национальную гвардию, которая, посути, подчиняется милиции, и они гибнуттолько потому, что патриотическая пропагандасделала свое дело. Тем не менее, в том, чтопроисходит в мире, нет ничего плохого или хо-рошего, это лишь процессы, которые делаютисторию человечества и общества. Так илииначе, все меняется. В любом, случае, когда-нибудь настанет социализм и анархо-комму-низм, а мир станет лучше и светлее.

03.06.2014

Украина7

Прибыв с Майдана обратно в дом родной, вдвадцатых числах февраля, я испытывал проти-воречивое чувство лёгкого зазнайства, мол,«вложил свой камень в броню баррикад» истыда, что пришлось уехать, а там осталисьдальше бороться и рисковать товарищи, в товремя как все уважительные причины, чтовлекли меня домой, на самом деле мерклиперед значимостью момента... Теперь, в светекровопролитных боёв, идущих не первыймесяц, поглядывая из окна на июньскую мос-ковскую зелень, — никаким воином себя уже иблизко не чувствуешь. Но не затёрлось ощуще-ние, что был свидетелем и участником по-истине революционных событий,освободительного движения масс — это оченьособое чувство, оно дорогого стоит.Тогда туманным февральским утром наш мед-ленный поезд пересёк великий Днепр и привёз

нас с товарищем на вокзал Киев-Пассажир-ский. Сразу на выходе проворный таксистпредложил свои услуги по доставке на Майдан,от чего мы, улыбнувшись, отказались — понам, видно, всё-таки читалось... За дверямистанции метро Крещатик в глаза бросилисьвнушительных размеров баррикады, походныевоенные шатры и множество флагов, среди ко-торых преобладали жёлто-голубые и «банде-ровские» красно-чёрные... целый «бунташныйгород». Так начались две недели, ставшие для менямаленькой жизнью: попытки обозначить при-сутствие анархистов на Майдане, наладитьраспространение либертарных идей и поставить нашу повестку дня, конфликты с националистами, дискуссии с обычными майданов-цами, новые товарищи, нелёгкое, порой изну-ряющее участие в жизнеобеспечении Украин-

У рубежа грядущих битв

»

Ре

во

лю

ци

он

ны

й К

ие

в

Украина8

ского дома (и не только его), прогулки по по-трясающей украинской столице, наконец, 18февраля в огне, дыму и боях с «Беркутом»...Насколько возможно подробно, я описал всёэто в серии заметок под общим заголовком«Украинский дневник», опубликованной насайте МПСТ. Повторяться не хочется, а потомупопробую сделать то, за что так и не взялся ссамого своего возвращения: вкратце сформули-ровать свои соображения о тех уроках, которыемогли бы вынести участники анархистскогодвижения с киевского Майдана. Разумеется, соскидкой на теперешние трагические и знаме-нательные события, которые не в последнююочередь являются его следствием.

Что с самого начала удивляло меня, а с при-ездом в Киев начало прямо таки поражать, такэто рассуждения многих антиавторитарных ак-тивистов о том, что Майдан — «не наша рево-люция», что народ настроен «неправильно».Одни в связи с этим дистанцировались от про-исходящего вообще, уныло потрескивая своейвостребованной и авторитетной критикой в ин-тернетах, другие предпочли участвовать «какчастные лица», не артикулируя своей идейнойориентацией... Надо сразу сказать, что ника-ких «правильных» революций вы в своейжизни не увидите. НИКОГДА. Движение дела-ется его участниками, и если среди них небудет активных поборников свободы, равенстваи братства, то эти принципы обреченыостаться за бортом её повестки. Можносколько угодно разглагольствовать о том, чтосоциальный и идеологический контекст Вос-точной Европы в настоящий момент крайне ре-акционен, и потому у здоровых сил здесь нетобъективных шансов на глобальный успех. Нехочется вступать в полемику. Скажу просто:это чушь. Ибо весь наш восточно-европейскийскорбный идейно-ментальный багаж, при всейсвоей тяжести, оставляет общественную ситуа-цию и расстановку сил достаточно динамичнойи изменчивой для того, чтобы шанс был прак-тически у всех идейных течений. Тем более,если анархисты претендуют на то, что они некакие-то экзоты, а будители искони свойствен-ных человеческой природе черт эгалитаризмаи солидарности. Итак, повторяя Карлоса Мари-геллу: «долг революционера — в том, чтобы де-лать революцию во что бы то ни стало». В этомурок первый. Долг каждого анархиста актив-нейшим образом вмешиваться в народнуюборьбу и всеми силами влиять на неё. Здесьбольшой респект хочется высказать Студенче-ской ассамблее, ребятам, участвовавшим в са-мообороне, и всем остальным, кто активнопривносил здоровую струю в противоречивыепотоки народной стихии. И когда мы просыпа-лись, дрожа от февральского холода, в занятом

народом Украинском доме, или нащупывалисреди ночи дрова, чтобы подбросить их в «бур-жуйку» своего казачьего шатра, раскинутогопрямо на асфальте Крещатика, и когда зажи-мали уши от острой боли после взрывов омо-новских гранат — я не мог не чувствоватьжгучего омерзения по отношению к тем, ктоговорил, что анархистам сюда лезть незачем. Яубеждён, что для этого чувства у меня есть всеоснования. Итак, урок первый: анархистымогут и должны влиять на народные движенияв нашем регионе, особенно на те, которые безсомнения являются для него судьбоносными.

Будущее не предрешено, если бы революцио-неры прошлого не сознавали этого всем своимнутром, у нас бы не было никакой героическойистории революционных движений. Идеи Май-дана были очень разные, часто противоречи-вые, здесь был и национализм, и вера в«свободный рынок» и «хорошую Европу», здесьбыли и идеи прямого народовластия, широкойавтономии территориальных общин и передачиэкономических ресурсов в коллективнуюсобственность жителей Украины, устраненияот власти бюрократов и олигархов — и у нас,веди мы все упорную и организованную ра-боту, был шанс склонить чашу весов в сторонуборьбы за социальную справедливость и то-тальное освобождение. Я верю, что он ещё неупущен...

25.06.2014Биолог

Надо сразу сказать, чтоникаких «правильных»революций вы в своей

жизни не увидите.Никогда. Движение

делается егоучастниками...

« »

Ре

во

лю

ци

он

ны

й К

ие

в

Украина9

Воспоминания Тарпана

Я был не сыном, а пасынком Майдана. Я проливал не кровь, а сопли. Япробыл там десять дней, ни в один из которых не было боев. Самоелучшее из того, что я сделал для Майдана, это то, что я привез тудатоварища, который сделал намного больше, чем я. Я был десятникомсотни, которая была расформирована, не успев принять присягу. Ивсе же я оставляю за собой право рассказывать о Майдане, как егоучастник, и считать себя таковым.Я«И все-таки, я был тарпаном!» как писал в про-шлом один из лучших русскоязычных писате-лей Украины, а ныне — гражданин ИзраиляФеликс Кривин. Тем более что приехал я тудане со Львова, не с Врадиевки и даже не с До-нецка, а из Москвы, где из зомбоящиков доно-сился голос Киселева, рассказывающего, какобитатели Майдана запивают сало кровью вели-коросских младенцев.

СобытияЕсли быть до конца точным, я приехал туда издругого города. Но билет купил уже в Москве. Уменя хватило ума поговорить с двумя хорошимизнакомыми, предложив каждому из них соста-вить мне компанию. Один из них, старый това-рищ по прошлой борьбе, отказался, сославшисьна проблемы со здоровьем, и, наверное, неврал, потому как он — не трус. Другой, товарищпо организации удивился, как он сам до такогоне допер, и мы с ним договорились о встречеуже в Харькове или Киеве. Я рассчитывал при-ехать чуть раньше его, да и уехать тоже. Так,собственно говоря, и вышло. Организация выде-лила мне пять тысяч, которые нам все равнобольше не на что было в тот момент тратить.Другая организация выделить успела толькотыщу (пока смогли добыть больше, я уже ука-тил из Москвы), зато снабдила контактом вКиеве. Хорошо быть многочленом!

Если б дело было летом, я бы пересек границупешком, но зимой я счел это небезопасным (за-секут по следам) и пересек ее легально. На вся-кий пожарный я оставил дома все, что могло бывызвать подозрение, даже нож взял явно хозяй-ственного вида, хотя вполне годный для боя.

Есть такие ножи. Раньше, до середины 90-х,только такие и можно было достать. Именно та-кими я дважды... впрочем, это уже к делу не от-носится. Никаких подозрений я не вызвал. Ятак расслабился, что в Харькове не обошел сто-роной мента, и это стоило мне пятисот рублей.Возможно, можно было упереться, но я спешилв Киев, а кроме того, меня это не только не рас-строило, но и даже обрадовало — хана этой вла-сти, раз у нее такие продажные слуги. Думаю,что если б я перешел границу нелегально, иесли б после этого меня поймали, мне этостоило бы дороже, но все одно бы откупился. Идаже если бы я вез с собой гранатомет, я бысмог договориться с ментами, не вызвав у нихподозрений. Как бы то ни было, я в скором вре-мени сел на экспресс и в тот же вечер, 6 фев-раля, был в Киеве.

В Киеве я связался с парнем, телефон которогополучил в Москве. Переночевал у него, а утромон привел меня в палатку на Майдане. Палаткабыла поставлена при содействии местных анар-хов. Они же пробивали идею о создании левойсотни. Уже удалось договориться, что если мынаберем хотя бы семьдесят человек, то сотнябудет официально признана. А это означалоснабжение не только едой, но и оружием.Сложность была в том, что местных левых быломаловато, а понаехавшие из Москвы и другихиноземных городов ухитрились уже позаписы-ваться в другие сотни. Я, кстати, общался с ре-бятами-анархами из других восточнославянскихрегионов. Незадолго до моего отъезда, как яузнал, с Майдана уехало несколько моих знако-мых из АД(ср) Существовала баррикада на углуКрещатика и Прорезной (как раз там, где, есливерить Ильфу и Петрову, до революции безоб-разничал Паниковский), созданная киевскимианархистами. Вообще, левые играли в развитииМайдана свою роль, хотя куда меньшую, чеммогли бы, если б включились раньше.

Украина10

На следующий день вечером приехал товарищиз Москвы, по дороге прихвативший с собойеще одного парня из Белгорода. Теперь насбыло трое. Не много, но по капле полнитсяморе. Вместе с местными левыми мы набралисемьдесят с небольшим человек. Сотня быласобрана. Ее разбили на десятки, выбрали де-сятников, выстроили, чтобы она приняла при-сягу.

Но до присяги не дошло. Пока мы стояли не-вдалеке от Баррикады на Прорезной, на наснаехала сотня «Свободы». Причем подошлаона к нам в полном вооружении, в бронежиле-тах, тогда как у нас вооружены были несколькочеловек, в основном москвичи. Лично я в пер-вый же день в палатке разжился большим мо-лотком. Но у меня одна рука была занятафлагом. Хотя им тоже можно было бы драться.Бронежилетов, щитов и шлемов не было ни укого. Чему бывать, того не миновать — мы от-казались расходиться и дождались Парубия.Он попытался уладить конфликт. Но свобо-довцы поставили ультиматум: «Мы или они!»Правда, обвинить нас им было особо не в чем,кроме того, что среди нас «есть хачи».«Хачем», надо полагать, был местный анарх,армянин по прозвищу «Абдулла», одни из орга-низаторов Баррикады на Прорезной. Когда оннапомнил противникам про Нгояна, те отве-тили: «Вот когда ты умрешь, тогда мы с тобойпоговорим». Дело, конечно, было не в его про-исхождении, а в том, что он был известен какантифашист, а «Свобода» — организация фа-шистская, тут были старые счеты. Парубиютоже на происхождение было плевать, но ста-рый друг лучше новых двух, между нами и имион выбрал их. Кстати говоря, больше с тех порсотен не создавалось. Из-за проблем со снаб-жением их число было ограничено. Нашадолжна была стать последней.

Мы ушли за баррикаду. Потом разошлись поквартирам. Я с товарищами и еще с одной де-вахой из АДСР ночевал у Абдуллы. Но передэтим выяснилось, что деваха оставила в па-латке сумку с документами и теперь ей хоть го-ловой об стену бейся. Деваха была не из тех,кто бьется об стену, она решила идти забиратьсумку, хотя было непонятно, не встретят ли еетам дубинами, а потому она попросила кого-нибудь составить ей компанию. В компании сней я вернулся на Майдан, а потом оттуда ужес сумкой мы пробрались к своим в обход. ЧерезПрорезную было опасно — там ошивались сво-бодовцы. Как выяснилось потом, наша бедабыла в том, что сотня собралась вблизи ихштаба — в здании КГА (Киевской госадминист-рации). Обойти Майдан оказалось непросто —все улицы упирались либо в кордоны «Бер-

кута», либо в какие-то обрывы. Вроде бы Киевне в горах, но там есть места холмистые вродемосковских Воробьевых гор. В конце концов,мы таки обошли Майдан, полюбовавшись на«Беркут», а потом на двух каких-то личностей,начавших выяснять, не с России ли мы. Но по-скольку нас было тоже двое и при нас были мо-лотки, титушки оставили нас в покое и сталивызванивать кого-то по мобиле, а мы тем вре-менем пошли своим путем.

На следующий день стало ясно, что по Май-дану нам ходить можно, но в палатке ночеватьуже небезопасно, причем не только для нас, нои для других ее обитателей, которых без нас нетрогали. Леваки, записавшиеся в другие сотни,притерлись там уже настолько, чтобы их ужепризнали своими, но еще не настолько, чтобыони могли привести туда нас после того на-езда. Часть наших решила уехать до лучшихвремен. Уехала лихая деваха из АДСР, уехалбелгородец. Мы с товарищем вписались в Укра-инский дом. Последний, в отличие от зданияКГА, был в руках «аполитов» и «Сволоту» (тобишь «Свободу») тут не любили. Кстати, ее нелюбил и Правый сектор. Вообще я успел в па-латке пообщаться с одним правосеком изЛьвова, у обоих остались самые хорошие впе-чатления. Но в Укрдоме мы прибились не кправосекам, а к Студассамблее.

Членам Студассамблеи ежедневно выдавалипропуска. Мы же ходили туда по паспортам.По российским. Ничего, пропускали. Правда, ктоварищу постоянно приставали с дурацкимивопросами вроде: «Вы будете в России прав-диво освещать информацию?» — но все равнопропускали. Ко мне не докапывались. Видимо,действовала фамилия. Да и украинским я вла-дею свободно. Кроме нас с товарищем из Рос-сии в Укрдоме было две автономки из АД.Докапывались ли до них, я не знаю. Подозре-ваю, что нет и что по патриархальным сообра-жениям (женщины все-таки!).

В Укрдоме я прожил до 16 февраля. Догово-рился с Абдуллой, что ночами буду с ним дежу-рить на Прорезной. Но дежурил он там некаждую ночь, а когда дошло время до де-журства, меня уже свалила зараза. Подцепил яее от одной немки. Нет, там вовсе не было пол-ным-полно натовских агентов — была однанемка и то левая, потому и приехала, порази-тельной активности человек, но вот свалиласьс непонятной болезнью — что-то вроде гриппа,только гораздо злее. День она прочихала, апотом просто слегла и два дня не появлялась вУкрдоме, что здорово сказалось на работоспо-собности Студассамблеи (хоть и не фатально).А ко времени ее возвращения свалился я. По-

Украина11

чему именно я — не знаю. Но только толку отменя стало чуть. Товарищ за оставшееся времяуспел прочесть людям лекцию о событиях наБолотке, пару раз отдежурить на подходе кСтудассамблее, один раз — на кухне, я жеуспел только поучаствовать в расчистке поме-щения для будущего лазарета и в сооружении«Вольной полки» в местной библиотеке. Моймолоток в ходе переселений остался в чужомрюкзаке, и мне пришлось ограничиться ножом,который я, за неимением ножен, носил за голе-нищем. Старый добрый способ, которым поль-зовались до второй половины прошлого века.Многие ухитрялись в голенище носить дажеревольверы. Отсюда, кстати, и пошло выраже-ние «взять на халяву» — «халява» — по-укра-ински голенище. Пошляться по городу и найтимолоток в магазине у меня не было сил. Елехватило сил сходить на вокзал за билетом. Бо-лезнь все усиливалась. В Укрдоме рядом снами, отделенные от нас только картоннойстенкой ниже человеческого роста, обиталипопы сразу нескольких конфессий, и в ночь на16 февраля они всю ночь тянули какие-то мо-литвы. У меня появилось ощущение, что ониотпевают меня. Я и после смерти не хочу, чтобменя попы отпевали, а уж при жизни! Ночь на17-е, свою последнюю ночь в Киеве, я провелна той же квартире, что и первую. Ночевать вУкрдоме на полу, продуваясь ветром из дверей,было уже выше моих сил. На квартире меня от-паивали бульоном и чем-то еще медицинским.Там же поправлял здоровье еще один пареньиз Москвы, приехавший раньше, уже записав-шийся в сотню и даже поучаствовавший во взя-тии какого-то здания. У него была пневмония,он тоже чуть не помер, но теперь уже шел напоправку. А 17-го я поехал в Москву, как и пла-нировал с самого начала. Я был сильно болен.Так что от моего приезда в Москву не было ни-какого толку, но и от моего пребывания вКиеве — тоже. Товарищ уехал на день позже,успев поучаствовать в сражении 18-го.

На границе погранчиха долго не могла меняопознать на фотографии, даже подозвала дру-гую, но потом опознала. В Москве я прова-лялся еще с месяц, а отхаркивался до самоголета. Суставы болели всю весну, а правый исейчас болит. Не я первый, не я последний. ВГражданскую от тифа полегло в несколько разбольше народу, чем в боях, да и не только вГражданскую. Интересно, а если б я помер вКиеве, записали б меня в Небесную сотню?

ВпечатленияМайдан напоминал мне Запорожскую сечь.Или средневековый вольный город. Конечно,

«напоминал» слово неудачное, не был я ни всечи, ни в вольном городе, но историей я инте-ресовался и представление о них имею. Кстатиговоря, и по размерам он вполне соответство-вал сечи или городу XII—XIII века. Многие, на-верное, знают, что майдановцы подражалиУПАшникам. Именно подражали, как какие-нибудь французские революционеры 1689—1894 подражали римлянам. Но еще больше ониподражали запорожцам. Это сказалось дажена военной организации — десятки, сотни… Всовременных армиях десятке обычно соответ-ствует отделение, сотне — рота, но междуними есть еще взвод. Казалось бы, и тут можнобыло ввести взводы, назвав их «баррикадами»или «чотами», как у тех же бандеровцев. Но узапорожцев никаких чот не было, а потому де-сятки объединялись сразу в сотни, что неочень удачно. Сечь была символом свободы.Пару раз я видел прекрасный плакат — двекартины Репина: «Запорожцы» и «Бурлаки наВолге», и подпись: «Обирай!» (Выбирай). Од-нако основное сходство с сечью было даже нево внешних проявлениях, а в каком-то внутрен-нем духе.

Кто-то скажет, что в сечи не возникло бы про-блем с идеологией. Очень даже возникли бы!Роль идеологии тогда играла религия. И чортас два в сечь бы взяли иудея или мусульманина.А с другой стороны там в свое время были нетолько православные, но и… протестанты. Бы-вало, что запорожцы заключали союз с тата-рами против поляков, бывало — наоборот. Всезависело от ситуации. Как и в вольном городе.И возможность там обосноваться и занять хо-рошее место тоже зависела от ситуации. Как ина Майдане. Те, кто попал туда в момент боев,быстро стали своими. Тем, кто пришел вовремя затишья, это было сложнее.

Как и в городе, или даже в стране, тут былиразные районы. Большая часть народа жила впалатках, топила буржуйки дровами, которыесама же и колола, спала на самодельныхнарах, а то и просто на толстых ковриках, кото-рые в России называются «пенками», а тут —«кариматами», постланными прямо на ас-фальт. Электроприборы работали от перенос-ных установок, которые часто на деньвыключались. Но самой большой проблемойбыли «все удобства». Я нигде больше не виделсортиров, в которых были обосраны дажестены. Видимо, проявить инициативу по ихчистке или замене считалось позорным и онитак и стояли с первого дня до последнего. Во-нять они особо не воняли — сказывалась зима,но войти в них было страшно. Многие ходили вМакдональдс, который стоял как раз напротивнашей палатки. В Укрдоме мы тоже спали на

Украина12

кариматах, постеленных прямо на пол, а сте-нами нам служили картонные перекрытия. Нотут было отопление, круглосуточное электри-чество и даже душевая. И вполне ухоженныйтуалет, за которым следили. В нем постоянноустраивали санобработку, закрывая на двачаса, это создавало трудности, но это было не-обходимо. Кроме Укрдома Майдан контролиро-вал еще два здания: КГА, где была резиденция«Свободы» и Дом профсоюзов, где угнездилсяПравый сектор.

Всем палаткам и помещениям, или угламвроде нашего, в зданиях выдавался сухой паекв виде хлеба, сыра и вареной колбасы, кото-рую, ИМХО, уже давно пора признать вегета-рианским блюдом (может, там и есть мясо, ноя его как-то не нахожу, разве что крыса тудапопадет (эти претензии не к Майдану, а кфирме-изготовителю). Кроме того, в завтрак,обед и ужин по баррикадам разносилась горя-чая еда. Те, кто в это время находился не набаррикаде, могли сами подойти к столам наулице или в столовую в здании и взять еду там.В остальное время на улицах и в столовых по-стоянно лежали бутерброды, обычно с салом.Я на Майдане съел столько сала, что хватилобы на целого кабана. Думал, после этого насало смотреть не смогу, но оказалось, что моялюбовь к нему постоянна.

Возможность кормиться без ограничений немогла не привлечь бомжей, и они были, но вочень малом количестве. Как и политиков солигархами. На «троицу» с Порошенко прихо-дилась пара-тройка бомжей. Зато чем ближе к«середине», тем больше было народу. В прин-ципе, тут были все. И рабочие физическоготруда, и крестьяне, и пролетарии высокой ква-лификации, и студенты, и журналисты, и офи-церы, и мелкие и не очень мелкие бизнесмены.Человек, у которого я ночевал в первую и по-следнюю ночи — политолог. Мужик, оставив-ший мне свой телефон на случай, если «будутпроблемы», — рабочий в самом кондовомсмысле этого слова (у него даже прозвищебыло «лесоруб»). Еще один обитатель палатки,с которым мой товарищ долго спорил об анар-хии, — полковник (немудрено, что они спо-рили!). Рассказывали про средней рукибуржуя, приехавшего с охранниками, которые,увидев, как его бьет «Беркут», «вписались» захозяина и хорошо наваляли ментам. При этомвсе эти люди воспринимали себя как единый«народ», а потому соотношение слоев опреде-лить было сложно. Это, кстати, тоже сближалоМайдан с казацким станом или вольным горо-дом. На ранних стадиях, разумеется.

Что еще бросалось в глаза, это малочислен-

ность «партийных», то бишь организационныхфлагов, хотя они были. Были и евросоюзовскиеи даже какой-то ичкерийский. Но куда большебыло красно-черных с трезубцем — «бандеров-ских». А еще больше официальных госфлаговУкраины, у которых на желтом поле было на-писано название города или поселка, из кото-рого прибыли люди. Например: «Донецк»,«Славянск», «Ялта». Да, а вы что думали?Между прочим, в Небесной сотне числитсяодин житель Керчи, кстати, считавший себя анархистом, я с ним лично общался, увы, не-долго. Большинство «братьев-славян» с неукра-инской территории жило в палатке с надписью«Днепропетровск». Конечно, с запада народабыло все-таки больше. Поэтому там наряду сназваниями известных городов можно былоувидеть названия райцентров или вообще по-селков, которые россиянину бы ничего вообщене сказали. Вы знаете, где находится городКалуш? А между прочим, из него родом гетманСагайдачный — второй по известности казац-кий вожак после запорожского кошевогоСирко. Сирко — это тот самый, который подпи-сал знаменитое письмо турецкому султану.Видел я палатку с надписью: «Бандерштадт(хлопцi iз Львова)». Есть у людей чувствоюмора. В нашей палатке был флаг с надписью«Врадiївка». Врадиевка — это село в Одесскойобласти, где местные менты изнасиловали, апотом еще хотели убить одну из жительниц. Табыла, судя по всему, не местная уроженка,хотя и долго жившая и вообще русская, но этоне помешало жителям села возмутиться иустроить штурм ментовки. Ментов, правда,увезли, но жители уже не успокоились иустроили марш на Киев. По этому поводу повсей Украине прошли митинги от Львова доЛуганска. Было это летом 2013, и была это, ви-димо, первая ласточка, которую Янукович бла-гополучно прощелкал клювом. Один изобитателей нашей палатки имел какое-то отно-шение к этому селу. А потом подъехала ужекуча народу из того села, поставили свою ужечисто врадиевскую палатку и флаг унеслитуда.

Разговаривали на Майдане по-украински.Даже те, кто не умел. Впрочем, с россиянамимогли и по-русски, если те говорили, что иначене понимают. Вообще большинство народа на-ционализмом не страдало. По крайней мере, врасистской форме. Какой тут расизм, когда со-став был интернациональный и по происхожде-нию, и по гражданству? Как известно, первымпогибшим был уроженец Днепропетровска, ар-мянин по происхождению, а вторым — гражда-нин Беларуси. Но были тут и азербайджанцы, идаже… узбеки. Был какой-то офицер из Из-раиля, но я об этом читал, там его не видел и о

Украина13

нем не слышал. Что они все ели тут среди оби-лия сала, ума не приложу. Была журналистка-немка. Были украинцы из Канады,раздражавшие студассамблейцев своими пе-чатными изданиями, где попадались такиеслова как «плян», «кляс» («это все равно какдля современного россиянина «планъ»,«классъ»). Были, конечно, и явные нацисты —та же «Свобода». Ее тут все не любили, звали«сволотой». Особенно злились на нее послесдачи КГА — это было все равно что сдатьврагу, осаждающему город, одну из башен.Хотя это и было сделано по договоренности«троицы» с властями. Но такие как «сволота»были исключением, у большинства национа-лизм был на уровне госпатриотизма: «Мы всеукраинцы, мы уважаем другие нации и хотим,чтоб уважали нашу». В таком виде национа-лизм присутствует в любой буржуазной рево-люции, это один из ее признаков.

И никакой русофобии не было. А вот что было— так это антикоммунизм. Под коммунизмомпонимался сталинизм, но объяснять тут, чтокаратели из НКВД — на самом деле не комму-нисты, было бы столь же наивно, как объ-яснять ирландцу-католику из ИРА, чтопуритане — неправильные протестанты. От-сюда и «коммуняку — на гiлляку!» А вот проанархию говорить было можно — Махно ува-жали. Студент-правосек из Львова нашел, чтоанархизм это то, что твориться у них в области,и в подтверждение своих слов привел примерысамоорганизации общин, берущих в своеуправление землю. Дело в том, что в конститу-ции Украины есть статья, которую можно тол-ковать как право общин осуществлять власть(или вернее даже безвластие) на своих терри-ториях, и ее так и стали толковать, отбираяземлю у всяких там искателей сланцевого газа.Вообще же идеология Майдана напомнила мнеидеологию Великой французской — та жеапелляция к гражданским правам, к свободе, ктому, что чиновник должен быть слугой на-рода, мол, мы его наймем, а будет неправильноуправлять — рассчитаем и укажем на дверь.После Великой Французской такие заскокипродержались почти до Парижской Коммуны,которая стала, пожалуй, первой революцией сновой идеологией. А через сорок лет пошлиМексиканская, Великая русская… Я не знаю,сколько у нас лет для того, чтобы снова дотя-нуть людей до идей коммунизма (пускай поддругим названием), десять, двадцать или сороклет, а может быть, год-другой — в любом слу-чае расслабляться не стоит.

При такой идеологии неудивительно участие вреволюции… попов. В Укрдоме они жили по со-седству с нами и, как я уже писал, достали

меня своими молитвами. С ними вечно быликакие-то проблемы. То один оказался никакимне попом, а гражданином России, скрывшимсвое гражданство, то другой мучил щенка зато, что тот что-то не так сделал (прямо попесне: «У попа была собака…»).

Управляло Майданом вече. Формально на немвсе были равны, но огромная толпа моглатолько одобрить выступающего или послатьего. Выступить формально мог любой, но ктоего запишет и каким в очереди, и в каком со-стоянии будет народ к моменту его выступле-ния — все эти вопросы оставались открытыми.В общем, нельзя сказать, что вечем играли каксобака хвостом, но и нельзя сказать, что им со-всем не манипулировали. Опять-таки — такбыло и в Великом Новгороде, и в сечи.

Кроме того, периодически появлялись какие-то«коменданты» (а попросту говоря, снабженцы,завхозы) присваивающие себе право что-токому-то выдавать или не выдавать. Я сам могпопасть в коменданты, звали и еще как, но яотказался из-за того, что хотел записаться всотню. Иначе б пошел, не из любви к власти, апотому что снабжать людей тоже надо, не моявина, что организация снабжения приобрелатакой характер. Опять-таки, нельзя сказать,что эти коменданты были полными деспотами,от которых все зависели, но какую-то роль онииграли и в чем-то были «равнее» простыхсмертных.

Напоследок замечу, что охрана Майдана былатоже крайне разнородна. Были и «Самообо-рона», и «Правый сектор», и «Сволота», икакие-то «казаки», и афганцы. Была Баррикадана Прорезной численностью буквально в не-сколько человек. Взаимоотношения между раз-ными воинствами были непростые. Свободовцыкак-то напали с ножами на майдановского жечасового только для того, чтоб зарисоватьбукву «А» своей эмблемой. Когда сменившийсячасовой пришел к свободовцам уже с товари-щами и предложил организатору нападенияустроить поединок, то получил отказ. А букву«А» в итоге не восстановили, но и эмблему«сволоты» закрасили. А были и такие, как мы.

Украина14

Пасынок революцииУ таких как мы было странное положение. Длябоевиков майдана мы были какими-то штат-скими, неполноправными, которых надо охра-нять, но которыми можно командовать. Для«Беркута» — такими же защитниками Май-дана, как и боевики. Фактически мы и были за-щитниками, хотя и плохо вооруженными и приэтом бесправными, бойцами второго сорта, какпехота и слуги при рыцарях, как мужики с ви-лами при казаках. И мы рисковали не намногоменьше боевиков, если вообще меньше. Этотолько издалека кажется, что Санчо Панса заДон Кихотом как за каменной стеной, а насамом деле, если во время атак и стабильнойобороны гибнут фронтовики, то при прорывахи отступлениях больше всего достается обоз-никам, обслуге штабов и прочим тыловым кры-сам. На непонимании этого погорели, причем всамом что ни на есть прямом смысле этогослова, тыловики одесского Антимайдана. Еслибы «Беркут» окружил нас в Укрдоме, мы быобуглились не хуже одесситов.

Мы были плебеями Майдана. И, как и поло-жено плебеям, мы чувствовали себя не совсемсвоими, но и не совсем чужими. Майдан небыл нам матерью, но не был и чужой теткой,он был нам мачехой. Нормальной здравомыс-лящей мачехой. Для которой пасынок всегда

дальше родного сына, но всегда ближе чужого.И мы, как могли, помогали своей мачехе, мыготовы были за нее драться, а кое-кто и дрался,пускай он не кидал бутылки в бронетранспор-тер, а только подносил их или просто отводилраненых в медпункт — это тоже участие вдраке.

Если бы моей целью был не анархо-коммунизм,а интеграция в Майдан или в Украину, я могбы остаться там или вернуться туда, прошелбы, несмотря на все кордоны, записался бы вкакой-нибудь батальон «Донбасс», отказалсябы от российского гражданства и получилукраинское… Но пока это не моя революция. Ядля этой революции тоже не сын, а в лучшемслучае пасынок.

Кто-то предлагает поддерживать то, что есть,потому как наша очередь придет потом. Я сним не согласен. Во-первых, к тому времени,когда придет очередь, могут уже все расхва-тать, и нам ничего не достаться. Во-вторых,даже если очередь придет потом, занять еенадо сейчас, иначе потом могут сказать: «Вастут не стояло!» Ну, а в-третьих, я вообще не по-нимаю, кто установил эту самую очередь? По-чему мы должны стоять в самом конце?Потому что до сих пор было так? Но до сих порвсе революции кончались нашим поражением,а мы хотим победы.

Ре

во

лю

ци

он

ны

й К

ие

в

А потому, если где-то начнется революция, вкоторой я смогу принять участие, я не соби-раюсь соблюдать никаких очередей, я с самогоначала буду бороться за анархо-коммунизм,хоть и не буду, может быть, произносить этослово. Я и на Майдане-то был среди тех, кто нехотел соблюдать очередь, и ежели нас вы-перли, то не так уж много мы от этого поте-ряли как революционеры. Ведь наша цель была

не в том, чтоб стать десятниками и сотниками,а в том, чтоб сделать нашу революцию. Для ко-торой мы будем не пасынками, а роднымидетьми. Я верю, что такая революция ещебудет. Может быть, даже такой станет Украин-ская. И я даже готов отстоять в очереди. Носперва постараюсь пройти первым.

29.06.2014Владимир Платоненко

Украина15

Мой прошлый текст в «Автоном» успел устареть еще до моментапубликации. Майдан полностью переформатировал всю политическуюкартину страны, и это касается как мейнстримовых сил, так и ульт-ралевого и ультраправого флангов. Таким образом, описание украин-ских правых из прошлого номера имеет скорее историческуюценность, изменилось очень многое.

Конец «Свободы»Партия, носящая незаслуженное название, пе-рестала быть флагманом ультраправых. Ее по-пулярность идет на спад. Электорат ВОС(всеукраинское объединение «Свобода») — этоукраинские национал-демократы из западныхобластей (часто из маленьких городов и сел) ичасть городской интеллигенции. За эту партиюголосовали не по причине расизма и антисеми-тизма ее спикеров, а, напротив, вопреки им.Обыватель выбирал политическую силу, кото-рая казалась ему наиболее радикальной извсех. Во время Майдана ВОС исчерпала кредитдоверия. Они потеряли несколько десятковлюдей убитыми, но это, по большей части, ак-тивисты из глубинки, совершенно не вовлечен-ные в партийную жизнь и далекие в то жевремя от каких-либо субкультурных раскладов.Тридцати- и сорокалетние мужики из провин-ции, которым наплевать на разницу междуштрассерианством Михальчишина и буржуаз-ным национализмом Ирины Фарион, они про-сто шли туда, где громче звучало слово«патриотизм». А вот хваленые «радикалы» изсвободовской молодёжки, вместо того чтобыстать «авангардом национальной революции»,

проявили себя, забаррикадировавшись в канад-ском посольстве подальше от столкновений.Тягнибок, Михальчишин, Мирошниченко идругие партийные лидеры тоже не особенноблистали на передовой. Так что сейчас партияпотеряла доверие как интеллигенции, жаждав-шей «радикалов в парламенте», так и бонов-ской массовки, которая частично перешла кболее «крутым парням» из «Правого Сектора»и СНА. Тем не менее, С14 остается одной изглавных угроз для анархистов и левых активи-стов на улицах Киева, сохраняя партийнуюкрышу и обзаведясь оружием они вынуждаютнас вывести заботу о безопасности акций нановый уровень.

Ультраправые после Майдана

«А вот хваленые«радикалы» из

свободовской молодежи,вместо того чтобыстать «авангардом

национальной революции»,проявили себя,

забарикадировавшисьв канадском посольстве.

»

Па

ла

тк

а П

ра

во

го

се

кт

ор

а н

а М

ай

да

не

Украина16

«Правый сектор» — Восставшие из адаПо сути, «Правый Сектор» является проектом«Тризуба». Не так давно полумертвая, органи-зация совершила ребрендинг, возродилась, на-брала радикальной молодежи и ветеранов изУНА-УНСО. Впрочем, нужно разделять «Пра-вый Сектор» как политическую партию (имею-щую, кстати, мизерную поддержку в 1%, но ихсила не на выборах, а в улице), и «Правый Сек-тор» как зонтичный бренд, объединяющиймножество ультраправых и нацистских инициа-тив. Если «Тризуб» всегда отмежёвывался отрасизма, то формально исключенные из «Пра-вого Сектора» «Белый Молот» и СНА, напро-тив, с удовольствием его подчеркивают.«Тризуб» — организация, подчеркивающаясвою антисоциалистическую направленность, всвоих программных заявлениях они говорят,что борются за «социальную революцию» подкоторой подразумевают «ротацию элит и усми-рение быдла». Впрочем, программа «ПравогоСектора» растеряла былую упоротость «банде-ровского ордена», она отдает, скорее, дешевымпопулизмом, который Бертольд Брехт описал в«Хоралах о Гитлере»:

Немец, просит маляра сократить и понизитьналоги!Впрочем, с другой стороны,Для укрепленья казныНужно повысить налоги...

Чтобы полностью объяснить феномен возник-новения и медиа-популярности «Правого Сек-тора», потребуется достаточно длительнаярефлексия, но одно из пояснений на поверхно-сти: в обществе достаточно сильный спрос нарадикальную ультраправую силу на грани си-стемности, а «Свобода» не оправдала доверия,вот и воскресли старые списанные в утиль пра-вые секты.

«Белый молот»«Белый молот» — это сравнительно новое явле-ние в ультраправой жизни Украины. Проект —на грани расизма и коммерции, его инициа-торы создали себе репутацию тем, что накры-вали клубы с игровыми автоматами и попутноих грабили. Несколько участников «Белого Мо-лота» сели сразу после Майдана за отстрел га-ишников. Один из лидеров и вдохновителейорганизации — Олесь Вахний, очень олдовыйбон, периодически садящийся в тюрьму, а впромежутках между этим работающий в прави-

тельственных органах (в «Комиссии по защитеморали» он ухитрился потрудиться при Януко-виче). Представители «Белого Молота», нарядусо СНА и другими группировками, «воюют»в «Батальоне Азов». Впрочем, воюет этот ба-тальон сразу на всех фронтах: они ухитряютсязаниматься рейдерством и нападениями на не-угодных в регионах, очень далеких от Дон-басса. То они всплывают в Кировоградскойобласти, где пытаются «наезжать» на местныхселян, то вступают в перестрелку с Самооборо-ной Майдана в Киеве.

«Нарния»Самое курьезное явление в ультраправойсцене. Полубоны, полуролевики. Преимуще-ственно очень молодая группировка (16—18лет), но вооруженная. Во время и сразу послеМайдана они всплывали в историях, достойныхфильмов Тарантино и Гая Ричи: то они захва-тывают и так захваченную мэрию, то они гра-бят банк, то они просто бегают по городу соружием. В последнее время про «Нарнию»мало что слышно — судя по всему, их пристру-нили либо старшие товарищи, либо менты.Хотя есть подозрения, что «менты» и «старшиетоварищи» для них — пересекающиеся множе-ства.

Вилы и клоунадаПроект одного политика-клоуна. КарьераОлега Ляшко началась после того, как в интер-нет ушел «компромат»: видеоролик 90-х годов,в котором молодой политик рассказывает сле-дователю, как он оказывал сексуальные услугис целью карьерного роста. Это видео превра-тило рядового депутата от БЮТ в медиазвезду.Его исключили из партии, и Ляшко ушел в ав-тономное плаванье. Вместо того чтобы опро-вергать компромат, он предпочел создать себе

Украина17

абсолютно новый имидж «радикала из на-рода». Он проводил митинги с вилами и приво-дил корову в Верховную Раду, он обзавелсямассовкой из восторженных старушек. В то жевремя в его партии пребывали очень мутныетипы. Нельзя сказать, что он симпатизируетнацистам — просто он достаточно нечистопло-тен и неразборчив. В «Радикальную Партию»просачивались и проукраинские, и прорусскиенаци, равно как и банальный криминал, рядыникак не фильтровались. Во время Майданавчерашний клоун был на передовой, и продол-жает оставаться там во время военных дей-ствий. Так что его рейтинги с пары процентовповысились до 12, а боны из СНА, которые подшумок примкнули к растущей политическойсиле, получили шанс войти в Верховную Раду.Таким образом, неразборчивые правые попули-сты могут оказаться в конечном счете кудаопаснее, чем последовательные «бандеровцы»из «Правого Сектора».

Автономный опирОрганизация, члены которой недавно назы-вали себя «национал-автономы», но теперь из-бегают этого определения, может быть,пожалуй, исключена из списка ультраправых.Хотя по старой памяти следует о ней сказатьпару слов — ведь всего лишь пару лет назад вих рядах еще состояли откровенные боны, втом числе и связанные с насилием, а старыефлаги с «вольфсангелем» — хоть и почти не по-являются на акциях — так и не сожжены. «Ле-веющие» и постоянно раскалывающиесянационалисты, которые начинали как гитле-ристская секта, прошли стадию «молодёжки»Львовской «Свободы», а теперь позиционируютсебя как левая сила. При всей критике в адресАО, нужно отметить их противостояние вче-рашним собратьям: во Львове именно «Авто-номный Опир» сейчас наиболее активнопротивостоит свободовской гегемонии. Впро-чем, попытки синтеза левой идеи и национа-лизма всегда нестабильны, рано или поздноприходится выбирать или то, или другое. Оста-ется пожелать АО правильного выбора. Вра-гами они быть, пожалуй, перестали, но исоюзниками еще не стали, душок «социал-на-ционалистической партии» не выветриваетсятак быстро.

Баркаши вы мои,баркашиОтдельным пунктом стоит упомянуть пророс-сийских ультраправых. Сейчас, из-за хаоса

гражданской войны, еще трудно систематизи-ровать и выделить определенные силы и тече-ния, а также их реальное соотношение. Ещесовсем недавно прорусские правые были вУкраине достаточно слабы и маргинальны, ихусиление — дело последних месяцев. Сепара-тистское движение на Донбассе и пророссий-ские силы в Крыму во многом укомплектованыстарыми кадрами из давно позабытого РНЕ.Точно так же, как в Киеве возродились полу-мертвые «Тризуб» и УНСО, на Востоке и Югевозрождаются давно забытые силы. Маленькиесекты вроде «Донецкой республики» (суще-ствует с 2005 года и насчитывала до послед-него времени меньше десятка человек) теперьуспешно транслируют свою идеологию на весьрегион. Сталинисты-конспирологи из КОБ по-лучали в Славянске доступ к телевещанию изанимались «перекодированием библейскойМатрицы» и прочим адом. Многие силы хо-рошо известны и в России: один из советниковСтрелкова — член Народного Собора, ультра-правые из НДА регулярно хоронят очередного«добровольца», поехавшего защищать «рус-ский мир» в Донбассе. Из сравнительно новыхсил, уникальных для Украины, можно выде-лить харьковский «Оплот». Не так давно этобыл полукриминальный, полументовский клублюбителей единоборств, промышлявший боямина публику и рейдерством, но с началом Май-дана они стали одной из ключевых организа-ций «Антимайдана», поставляющей не простонаемных гопников, а достаточно серьезныхбойцов. Анархисты и левые в восточных регио-нах неизбежно будут вынуждены вступать вконфликт не только с проукраинскими, но ипророссийскими правыми.Майдан наглядно продемонстрировал правыйконсенсус в украинском обществе, освободи-тельное и в целом прогрессивное (в своей анти-полицейской и антиавторитарной компоненте)движение вынуждено было принять национа-листическую риторику и символику, потомучто другая риторика и другая символика прак-тически отсутствуют в общественном про-странстве. Майдан изменил отношение кнасилию, и если раньше «лобовое» столкнове-ние акции и ее противников казалось чем-тонемыслимым, и мы опасались разве что оди-ночных прыжков до или после мероприятия, тотеперь превращение мирного митинга в бой«стенка на стенку» становится реальной пер-спективой. Так что ближайшие годы нас ждеткак борьба за умы, так и чисто физическаяборьба за право находиться на улицах.

09.07.2014Александр Володарский

Анархический черный крест18

АНАРХИЧЕСКИЙ ЧЕРНЫЙ КРЕСТ

46-летний Илья Романов с конца восьмидесятых годов активно уча-ствовал в анархистском движении, в 2012 году в Украине он былосужден на 10 лет тюрьмы по сфабрикованному спецслужбами делу«Одесских партизан». После освобождения Романов вернулся в роднойНижний Новгород. В ночь на 26 ок-тября 2013 года он пострадал от пе-тарды, разорвавшейся в его руках. Вбольнице врачи ампутировали емулевую кисть и предплечье. За этотнезначительный случай сразу заце-пился известный своими провока-циями нижегородский центр «Э».Сначала против Романова возбудилиуголовное дело по ст. 222 УК РФ (хра-нение взрывчатых веществ), а черезполтора месяца к этому прибави-лось абсурдное обвинение в приго-товлении к террористическому акту(ст. 30 ст. 205 УК РФ). Сейчас ИльяРоманов по-прежнему находится вСИЗО. Оттуда он ответил на во-просы журнала «Автоном» и расска-зал о своем преследовании.Относительно областного военкомата —это не более чем домыслы опричников XXIвека, возмечтавших раскрутить дело о «терро-ризме» и сделать себе на этом карьеру. В Вол-гограде поймать никого не могут (а может исами взрывают), так решили поправить своюотчетность за счет дутых и «липовых» дел. Небыл я возле никакого военкомата. Происше-ствие, при котором я получил травму, случи-лось в четвертом часу утра 26 октября вбезлюдном сквере на площади Ошарская.Через дорогу от сквера, метрах в тридцати отместа происшествия, стоит торцом военкомат,

но на момент происшествия я понятия об этомне имел. Военкоматские пердуны мне даром ненужны, никаких претензий у меня к ним нет.

Обвинения в «теракте» — это бред сивойкобылы (следствие ведет старший следова-тель СО УФСБ Кауркин Илья Ростиславович).

Усвойте на будущее: угрожать — это ра-бота не следователя, а оперов. Оператив-ные работники — те угрожают, принеобходимости пытают, то есть всячески обра-батывают подозреваемого, принуждают писать

Ил

ья

Ро

ма

но

в

Заключенный Илья Романов:«Мое дело — не более чем

домыслы опричников XXI века»

Анархический черный крест19

«явки с повинной» — это их работа. А следова-тель затем юридически оформляет достигну-тые операми «результаты». Только в оченьредких случаях следователь решится угрожатьсамолично. Мне лично следователи не угро-жали, хотя и не всегда работали в рамках за-кона. Их неправомерные действия я обжалую всуде в порядке статьи 125 УПК.

А угрозы я выслушивал от оперов из центрапротиводействия экстремизму. Физическоговоздействия ко мне не применяли — пока, покрайней мере. Но ведь ЦПЭшники для того исуществуют. Говорят, в ЦПЭ оставили самых«отстойных» сотрудников РУБОПа при его рас-формировании. Фэйсы сами не будут же рукипачкать. Угрозы самые обычные: «сделать кот-лету» из обвиняемого, засунуть чего-нибудь вж… Новенькое — это вот «создать нетерпимуюатмосферу вокруг близких родственников, какбыло в 1937 году с членами семей врагов на-рода». Грозились кое-кого посадить из род-ственников.

Мне ампутировали левую кисть и левоепредплечье в нижней трети. Больше ника-кого ущерба здоровью не было. Вначале былаеще эрозия роговицы левого глаза, поврежде-ния лица, но это все прошло. Боли в левой рукеза три месяца так и не прекратились, я сомне-ваюсь, исчезнут ли они когда-нибудь вообще.Боли бывают нескольких разновидностей —одни очень мучительные, другие не очень. Алечение… Если попадете в СИЗО, то сами уви-дите, какое там лечение. Хорошо, что скоро наВТЭК (Врачебно-трудовая экспертная комис-сия — примеч. ред.) должны отправить. А так— «сижу» на обезболивающих таблетках, кото-рые с воли передают в медицинских передачах.

Относительно семьи я не очень много ин-формации имею. Передачи, во всяком слу-чае, регулярно получаю — то есть идетподдержка. Опасаются ли они чего-то — незнаю, но опасаться [окончание фразы выпалопри передаче письма — «Автоном»]… Фэйсыустроили повторный обыск, при котором изъ-яли ноутбуки у отца (профессор, доктор меди-цинских наук) и дочери (учащаяся 10-гокласса), которые им нужны каждый день. Я ктем ноутбукам даже не прикасался. От фэйсовв последнее время исходит замаскированнаязлоба, что-то у них, видимо, «не срастается», ивозвращать ноутбуки пока они не собираются.О поддержке товарищей: она оказалась го-раздо большей, чем я предполагал. Особенноотрадно — очень много совершенно незнако-мых людей выражают солидарность и помо-гают. Всем товарищам и единомышленникам,которые поддержали так или иначе — огром-ная благодарность и, я бы сказал, низкий по-клон.

Предмет представлял собой самодельнуюпетарду, или, если угодно, можете называтьего «взрывпакетом», но это не взрывноеустройство. Это было несколько столовыхложек пиротехнической смеси (а не взрывча-того вещества) в коробке из-под лапши бы-строго приготовления, пластиковой коробке.Ни осколочных элементов, ничего опасного.Мощность в тротиловом эквиваленте состав-ляла не более трех граммов (и я в состоянииэту мощность оценить). Для сравнения: наибо-лее маломощная граната, РГД-5, наступатель-ная, безоболочная, имеет 50 г в тротиловомэквиваленте. И то, РГД если под ногу упадет,то ногу оторвет, а убить не убьет.

Для чего был с собой предмет? ЛюбопытнойВарваре нос оторвали. Но, кроме шуток, выйдяночью гулять, отчего не взять с собой петарду.Испытать хотел, провести клинические испы-тания. Для чего вообще петарды нужны? Самизнаете; если не знаете — смотрите телевизор,новости. Взрыв произошел оттого, что поджи-гал химическим способом, а это вообщеопасно. Скорость реакции всегда разная, зави-сит от температуры окружающей среды и мно-гих других факторов. Поджигатьпредпочтительнее тёрочным способом.

Относительно приговора по «одесскомуделу» в Украине. Меня в ограблениях не об-виняли. Я осужден по трем статьям: «дей-ствия, направленные на насильственноеизменение конституционного строя Украины»,«террористический акт» и «незаконный обороторужия». Пытались обвинять также в «банди-тизме» и наркотиках, но в суде это «не про-

Ил

ья

Ро

ма

но

в п

ос

ле

вз

ры

ва

Анархический черный крест20

лезло». Обвинения в ограблениях меня не ка-сались. А насчет приговора: я думаю, что за-коны буржуазного государства (а особеннотаких государств как Украина и Россия, где всчитанные годы произошел переход от обще-ства наибольшего равенства к самому боль-шому в мире неравенству) сами по себесправедливыми не являются.

Ну и законность в случае с «одесским делом»тоже не соблюдалась ни в малейшей степени.Или вы думаете, что 20-летний Бердюгин дей-ствительно умер от «внезапно развившегосярака IV степени»? Я нисколько не сомневаюсь,что будет выиграно дело в Европейском судепо правам человека, и Украина будет вынуж-дена отменить все судебные решения по делу.

А моё мнение об ограблениях если желаетезнать — то оно такое. Когда, допустим, про-исходит восстание бедноты против несправед-ливости, притеснений, а какой-то богач,торгующий золотом, хочет остаться в сторонке,сберегая имущество, — то у него это вряд липолучится. Грабить мелких торгашей, у кото-рых и взять-то нечего, полезного в таких слу-чаях для революции, не следует.По возвращении из Украины в Нижний

Новгород никто меня никуда не вызывал,однако есть основания считать, что вниманиесо стороны спецслужб было — наружное на-блюдение в некоторых случаях обнаружива-лось довольно явно; и тому подобные вещи,прослушка в некоторых случаях несомненнобыла.

С работой — как же трудностям не быть?Посмотрите, что в Википедии про меня напи-сано, я не знаю, кто это написал, однако вовсех серьезных фирмах, где можно что-то зара-ботать, сейчас служба безопасности несколькодней «пробивает» претендента по базам дан-ных. А тут и пробивать не надо. Никуда, самособой разумеется, не мог устроиться, кромекак на самые «низкие» работы, на которых ра-ботают узбеки, алкоголики и т. п. Грузчиком,охранником без лицензии, оператором машиныполомоечной, разнорабочим на кондитерскойфабрике. Короче, был на самом социальномнизу, отбросом общества. А как вы думали? Атак — чем еще занимался? Интернет осваивал,социальные сети. Когда в тюрьму садился — небыло ведь этих сетей. Любовался красотамиродной природы, долго не видел. Да и вообщенадо сказать: после «десятки» на зоне ни в чемне ориентируешься, как в инопланетный миркакой прилетел. Где уж тут «терроризмом» за-ниматься? Это сверхчеловеком каким-то надобыть. Вот ведь фантазия работает у «контор-ских».

Относительно политических взглядов. Я,как всегда, сторонник общественной собствен-ности и прямой демократии, самоуправления.Считаю, что политикой и политиканством —невозможно решить социальные вопросы. Про-тив чего? Против неравенства, угнетения, бю-рократии, национализма, произвола властьимущих, частной собственности, рыночнойэкономики, консерватизма, «патриархальных

Против неравенства,угнетения, бюрократии,национализма, произволавласть имущих, частной

собственности,рыночной экономики,

консерватизма,«патриархальных

ценностей». Как этоназывается — все равно.

« »

Ф и г у р а н т ы д е л а « о д е с с к и х т е р р о р и с т о в »

Анархический черный крест21

ценностей». Как это называется — все равно.Можно сказать, что сторонник и анархизма, икоммунизма. Из известных мне современныхтеоретиков более всего уважаю АнтониоНегри. В наших странах, в нынешней ситуа-ции, весь левый спектр в тупике, к сожалению.Нарастают ультраправые настроения.

Активного участия в жизни протестногосообщества в Нижнем — нет, не принимал.Времени было мало из-за работы. Иногда нанекоторые мероприятия заходил. Вообще,Нижний Новгород — это такой себе городкрайне консервативной и даже дремучей мен-тальности, тут не будет широких протестов.Действительно, такая себе Вандея, как выра-жался еще в «перестройку» местный оппози-ционер Стас Дмитриевский.Относительно книги. У меня одно времябыла мысль написать книгу — не книгу, акакие-то мемуары о некоторых сторонах сопро-

тивления антинародному режиму, котороебыло в 90-е, в начале 2000-х. Потом, однако,пришел к выводу, что нельзя такое писать ивыводить реальных персонажей даже под псев-донимами. Сколько бы лет ни прошло, фэйсыбудут устанавливать, кто есть кто. Ну и станутлюдям жизнь портить, чтоб она медом не каза-лась. Там ведь ребята такие работают, 1937 годочень уважают. Хотят опять в жизнь его вопло-тить. Так что лучше поменьше графомании,особенно если писательский талант вдобавокотсутствует.

Помочь Романову деньгами на оплату за-щиты можно через АЧК (реквизиты по ад-ресу avtonom.org/abc). Написать Илье письмоможно по адресу: Россия 603098 г. Н.Новгородпр. Гагарина, 26 «А», СИЗО-1, Романов ИльяЭдуардович, 1967 г.р.

Вопросы подготовил Егор Сковорода

Сутуга: письмов редакцию «Автонома»

А л е к с е й С у т у г а

Анархический черный крест22

Анархический черный крест23

Анархический черный крест24

Опасные экстремисты

Каковы последствия запрета статей для «Авто-нома»? В целом – никаких. «Автоном» не имеетрегистрации как СМИ, соответственно, реше-ние тюменского суда никак не касается другихномеров, кроме тех, которые запрещены. Сavtonom.org убраны запрещенные статьи. Онивисели на двух внешних ресурсах, один Рос-комнадзор выявил и забанил, второй – пропу-стил. Решение тюменского суда стало хорошимповодом почистить антресоли и быстро изба-виться от залежей «запрещенки». Номера 29,32 и 33 редакция, действительно, настоятельноне рекомендует распространять. Это можеткончиться уголовным делом.

Что же запрещено по просьбе тюменскогоФСБ? Одна статья про мужика, замочившегоментов – прямо начинается с редакционноговступления о том, что «Автоном» не призываеттак делать. Другая статья – о застреленном на-цистами антифашисте Иване Хуторском. Втексте да, много сцен насилия, но нет призы-вов его осуществлять. Ещё – безобидный ана-литический текст о репрессиях противанархистов в Беларуси. А также – статья о

праве на месть, где в качестве единственногопримера приводится убийство американскогопрезидента Ульяма Мак-Кинли. По этому по-воду мы оставляем за собой право обратитьсяза защитой к Елене Мизулиной!

Редакция «Автонома» старается быть сдержан-ной и не подставляться под антиэкстремист-ское законодательство, так что эти запреты –просто очередной акт произвола оборзевшихуродов. Зато мы придумали крутой слоган помотивам этих событий: ««Автоном»: успей ку-пить, пока не запретили!»

Валерий Листьев

В самом конце 2013 года в Тюмени несколько статей из журнала «Ав-тоном» признаны экстремистскими. Тюменское отделение ФСБ обра-тилось в суд с предложением запретить статьи из номеров за 2007 и2011 года. Суд это с радостью проштамповал. К нам, редакции, никтоне обращался, несмотря на то, что мы — явно заинтересованнаясторона в процессе. О запрете статей мы узнали постфактум. Мызапустили процедуру обжалования этого решения, но, конечно, на рос-сийское правосудие не надеемся.

Часто случается, что меня обвиняют в том, чтоя «перегибаю палку со своим феминизмом». И,о, ужас, мне снова и снова приходится всё объ-яснять, причем в 99% случаев — как об стенкугорох. Сколько себя помню, — я всегда подни-маю и несу только то, что могу поднять инести. Делаю только те вещи, которые могу де-лать. А если что-то я делать не могу и не хочу,то либо я этого не делаю, либо все окружаю-щие в ту же секунду узнают о том, что мне этоне хочется делать. И если для меня что-то тя-жело, то всю дорогу я буду причитать и про-клинать весь белый свет. Замечания по этомуповоду я принимаю с благодарностью и ста-раюсь не выносить мозг окружающим.

Я часто делаю людям замечания, и я не про-тив, когда их делают мне. Как ещё можноузнать о своих ошибках, если не от людей, ко-торые тебя хорошо знают и видят тебя со сто-роны? Не говорю, что нужно всё делать, кактебе скажут окружающие. Конечно, нет. Но...иногда прислушаться и проанализироватьстоит.

Вернёмся к моему «чрезмерному феминизму».Меня спрашивают: «Почему ты отказываешьсяот помощи? Он же просто хотел помочь? Какаяразница, женщина ты или мужчина?», «По-чему ты не хочешь, чтобы тебе открыли дверь?Какая вообще разница, кто первый входит в по-мещение?», «Что с тобой случится, если ты по-дашь руку, выходя из автобуса? Просто пареньхочет поухаживать за тобой, зачем обижатьего?» и т. д. и т. п.... (Многие сейчас узналисебя в роли спрашивающего или того, комуприходилось отвечать).

Я настолько устала отвечать на эти вопросы...И у меня самой возник вопрос: «А насколькокорректно заданы подобные вопросы?» Почемулюди спрашивают меня о том, чего я не хочу?

- Хочешь замуж?- Нет.- Почему?

- Хочешь выпить с нами?- Нет.

- Почему?

- Давай помогу?- Нет.- Почему?

- Давай потрахаемся?- Нет.- Почему?

Можно продолжать до бесконечности списокподобных предложений и странных вопросов«почему?», но давайте лучше подумаем: развене глупо спрашивать человека «почему нет?».Если человек чего-то хочет, то у него естькакая-то мотивация, и тут можно спросить«Почему да? Какая у тебя мотивация?», а наответ «нет» некорректно задавать вопрос «по-чему?», ответ очевиден — «отсутствие мотива-ции». Приведу примеры, доводящие ситуациюдо абсурда, но очень хорошо подтверждающиемою мысль:

- Хочешь съесть жабу?- Нет.- Почему?

- Хочешь в туалет?- Нет.- Почему?

Теперь пусть все, кто задает подобные во-просы, попробуют сами ответить себе на них.

Я, конечно же, понимаю, что, когда задаётсяподобный вопрос, то подразумевается, что естьнекое общепринятое правило или мнение, ко-торому мой ответ не соответствует. Например:

- Хочешь завести семью и детей?- Нет.- Почему? (каждый должен хотеть этого)

- Хочешь крутую тачку?- Нет.- Почему? (все хотят)

В общем, я понимаю, что спрашивая «почемунет?», люди, скорее всего просто считают, что

МАТЬ ПОРЯДКАМать порядка

25

Почему нетЗнаки внимания, забота, помощь девушке:

почему я говорю «нет»

странно не хотеть этого. Но даже несмотрянато, что все люди очень похожи в своих по-требностях и желаниях, все мы разные и пред-почтения у нас разные. Нужно это принять.

Знаете, я люблю, когда меня спрашивают отом, почему я поступаю так или иначе. Ялюблю рассказывать о своём видении мира, и ялюблю когда собеседнику это интересно. Но яне люблю, когда меня спрашивают, только длятого, чтобы упрекнуть в том, что я не такая,как все, многие или кто-то; я не люблю когдаменя спрашивают, обвиняя, и мой ответ вы-ставляют как оправдание, принимая домини-рующую позицию. Я не желаю терпетьподобное в свой адрес и вести дискуссию — апо факту оправдываться — с такими людьми. Втаких ситуациях я просто стараюсь прекратитьразговор, но иногда не нахожу другого выхода,кроме как нагрубить (хотя это редко бываетэффективным). Поэтому прошу задуматьсявсех, кто в очередной раз соберется спросить«почему нет?», и всех, кто решил отвечать наэтот вопрос. Задумайтесь о намерении чело-века, задающего этот вопрос. Можно избежатьмножества ненужных ссор.

А теперь, если Вам всё ещё интересно, я от-вечу на вопросы, которые написала в начале.

«Что с тобой случится, если ты подашь руку,выходя из автобуса? Просто парень хочет по-ухаживать за тобой, зачем обижать его?» Ясильно парюсь над тем, как человек восприни-мает мои действия и слова, не обижает ли егоэто. Всегда стараюсь быть внимательна клюдям и учитывать их особенности. С этим ядействительно порой перегибаю палку. Но такили иначе, я делаю то, что мне нужно, и неделаю того, что мне не нужно, разве это не ло-гично? Мне жаль, что кого-то обидит мойотказ, но я сама могу выйти из автобуса, зачеммне подстраиваться под кого-то и делать емуприятное, если мне мешает это? Мне неудобноподавать кому-то руку. Меня хорошо поймётчеловек, который никогда этого не делал, и вдруг ему подадут руку на выходе из автобуса.

Это же супер-тупо. Нужно помогать тем, комуочевидно тяжело спуститься. Я всегда ста-раюсь помогать подниматься или спускатьсятем, у кого много вещей или кто плохо себячувствует.

«Почему ты не хочешь, чтобы тебе открылидверь? Какая вообще разница, кто первый вхо-дит в помещение?» Никакой разницы в том,кто входит первым, нет. Поэтому-то меня и воз-мущает, что кто-то распахнёт дверь и ждёт,пока я пройду. А я, может, хочу задержаться

на улице, чтобы высморкаться или выпуститьгазы. Я, конечно, утрирую, но реально раздра-жает, когда люди не понятно с какого хренаждут, пока ты куда-то пройдешь, и как запро-граммированные бараны стоят в дверях. «Почему ты отказываешься от помощи? Он жепросто хотел помочь? Какая разница: женщинаты или мужчина?». Я знаю множество мужчин,которые по неосторожности, незнанию или глупости нажили себе грыжу, стирание меж-позвоночных хрящей, геморрой и прочие «ра-дости». И таким людям ПРОТИВОПОКАЗАНОподнимать тяжёлое. Возможно даже, что допу-стимый поднимаемый вес для них меньше, чемдопустимый поднимаемый вес для женщин на7-м месяце беременности. Но по своему неве-жеству или упрямству они всё равно хватаютсумки и тащат их. Не у беременной женщины,а у меня — молодого здорового человека. Мнедаже не столько жаль их, сколько неясна ихлогика. Ухаживать за инвалидом ещё сложнее,а их действия — это прямой путь к инвалидно-сти. Так поступают не только мужчины, но иженщины более старшего возраста. Я уже пи-сала статью о поднятии девушками «которыме-щёрожать» тяжести. Не буду углубляться вданную тему, но советую пересмотреть свойвзгляд на эту устаревшую традицию и хорошоразобраться в вопросе того, какие нагрузкипозволительны людям, и в каком состоянииздоровья. Есть случаи, когда лучше помочькому-то, а есть, когда лучше попросить по-мощи и понести вместе. Это моя логика.

И всё-таки, если вы думаете, что мужчина от-крыл дверь, подал руку и предложил помощь,не задумываясь о половой принадлежности че-ловека, то просто понаблюдайте за ним некото-рое время, и вы поймёте что практически в 90случаях из 100 объектами заботы являютсялюди женского пола, не взирая на их телосло-жение и состояние здоровья. «Но что плохого взаботе?» — спросите вы. У меня есть ответ наэтот вопрос: «Я люблю заботу, но я не обязанапринимать её от всех и каждого, и уж темболее не надо ждать от меня благодарности идаже принятия своей заботы, которой я не про-сила». Меня поймут те, кто хоть раз испытывалдискомфорт при оказании ему излишней неже-лательной заботы и внимания, в момент, когдаэто совершенно было не нужно или даже ока-зывало противоположное действие.

Мать порядка26

Я люблю заботу, но я необязана принимать ее отвсех и каждого, и уж темболее не надо ждать от

меня благодарности идаже принятия...

« »

Мать порядка27

Разделяй и... освобождайсяГильотина сепаратизма как средство от головной болипатриархатаАнархизм без феминизма не-полон. Феминизм без анар-хизма тожеЯ осознал себя феминистом примерно тогдаже, когда и анархистом — в конце 1987 — на-чале 1988 года. Долгое время (до 1992 года) ябыл не только первым, но и единственным фе-министом в анархическом движении Москвы(тогда анархизм был сугубо (анти)политиче-ским, не задумывался о проблематике сек-сизма и эмансипации). Отмечаю здесь это неради хвастовства, а лишь для прояснениясвоей позиции. Впрочем, я не настаиваюименно на ярлычке «феминизм» (оно вызываетслишком большие споры и разногласия). Делоне в словах, а в сути. Для меня феминизм —это борьба против угнетения людей по поло-вому признаку, их разделения, навязыванияискусственных стереотипов, гнёта государстваи общества над личностью, отстаивание правана самореализацию каждого человека как лич-ности независимо от его (её) пола, возраста,национальности, религиозной принадлежно-сти. Очень просто. Если вы с этим согласны,значит вы тоже феминисты, независимо от ва-шего пола и отношения к этому слову.

Многие объявляют эти проблемы надуман-ными, несуществующими, высосанными изпальца или глубоко вторичными по отношениюк иным, творящимся в мире несправедливо-стям. Но это всё вполне реально и ощутимо:угнетение, сексизм, патриархат, система ген-дерных стереотипов и ролей, навязываемых че-ловеку и порабощающих его. Это важнаясоставная часть общей системы угнетения,власти и неравенства. Патриархат издавна раз-делял людей, подрывал их солидарность и слу-жил основанием иерархического мышления.Во многих культурах — от конфуцианскогоКитая до христианской Европы — присутствуетглубоко укоренённая система бинарных оппо-зиций (по принципу инь-ян), в которых с муж-ским связывается светлое, высшее, активное,культурное, собственно, человеческое, доброе,публичное начало, а женское («второй пол», по

словам Симоны де Бовуар) лишь светит отра-жённым светом и отождествляется с тёмным,низшим, пассивным, природным, злым, се-мейно-приватным, недочеловеческим... И этоглубоко сидит в нас, проникая в язык, в мо-раль, в политику, в экономику, в систему вос-питания и сексуальность, становясь«естественным» и «единственно возможным»,«нормальным», порабощая женщин и мужчин.

Рождается мальчик — и все говорят: «Вырас-тет — будет космонавтом, бизнесменом, учё-ным, президентом». Рождается девочка, и всеговорят: «Вырастет — выйдет замуж за космо-навта, бизнесмена, учёного или президента».Вот всё это и есть патриархат, сексизм. Он несводим исключительно к классовому делениюили социальному неравенству, и, хотя тесносвязан с ними, является особым видом соци-ального зла. Моногамная семья и патриархаль-ная мораль, наряду с бюрократическимгосударством и частной собственностью, —важное основание современной системы от-чуждения. Не случайно патриархат уже летсто пятьдесят находится в центре внимания иожесточённой критики со стороны либертар-ных социалистов и анархистов. Это надо осо-знавать, понимать — чтобы бороться, изживатьего в себе и в окружающем обществе. А подоб-ное осмысление-изживание и называют феми-низмом.

Как же тяжело бороться со своими предубеж-дениями... Но если мы хотим развиваться, топриходится время от времени избавляться отчего-то устаревшего и неэффективного. А такжаль, ведь все привыкли. Но новое всегда тре-

бует перемен и усилий. Вот сделала усилие,чтобы донести до людей очередную мысль.Надеюсь, с пользой для себя и вас.

Шу

Анархизм — как революционная критика со-временного общества и культуры, проводимаяс позиций полного и всеобъемлющего освобож-дения личности, всегда включает в себя и фе-минизм (как сопротивление сексизму,сегрегации и выстраиванию иерархии и властипо половому признаку). По моему убеждению,анархист непременно является по определе-нию феминистом, так же как и экологом (за-щитником природы и оппонентом технократиии индустриализма), антифашистом, антиболь-шевиком, антимилитиаристом. Совершенно ес-тественно, что в анархическом журнале«Автоном» с самого начала существует посто-янная феминистская рубрика «Мать порядка»,а анархо-феминисты устраивают Гендерныефестивали, проводят акции 8 марта и в другиедни, поднимают вопросы гомофобии, патриар-хата, существующей семьи и морали, как обще-ственно значимые и неотделимые от общегодела освобождения личности и общества. Этупроблематику нельзя ни растворять в другихвопросах (как марксисты всё сводят к «классо-вой борьбе»), ни отделять от других направле-ний нашего сопротивления (утверждая, что этасфера — единственно фундаментальна и пер-вична, а все иные вопросы (гнёт над детьми,эксплуатация трудящихся, разрушение при-роды) могут подождать. Важно видеть как спе-цифику сексизма, патриархата (как особойсистемы угнетения и разделения), так и егосвязь с другими нашими врагами и объектамикритики.

В общем, анархизм и феминизм вместе выдви-гают в качестве своих базовых ценностей сво-боду неповторимой человеческой личности иобщечеловеческую солидарность. Разумеется,половая (гендерная) дифференциация (как иэтническая, расовая и прочая) имеет место ииграет какую-то роль в формировании личнойидентичности. Но она не так существенна и недолжна быть основой для гипостазирования«мужского/женского» как чего-то онтологиче-ски фундаментального и лежащего в основа-нии иерархий и разделений.

Мужчины и женщины чем-то отличаются другот друга? Конечно! Разные хромосомы, первич-ные и вторичные половые признаки, роль в де-торождении, вытекающие из разнойфизиологии психологические отличия. Но на-много больше отличаются друг от друга раз-ные личности — независимо от пола. Ивановотличается от Петрова, а Кузнецова от Сидоро-вой намного более существенно, чем предста-вители одного пола от другого. И все мы —братья и сёстры, не взирая на разный цветкожи, языковые отличия, специфическуюформу черепа и прочее — ибо все мы рожда-

емся и умираем, страдаем, ищем смысл жизни,отчаиваемся, любим и ненавидим. Осознаниесвоей личностной уникальности, необходимо-сти прожить свою неповторимую жизнь — и об-щечеловеческой солидарности: поверх всеговременного и преходящего, условного и вто-ричного (будь то этносы и классы, полы ирасы) — основа анархизма и феминизма. А аб-солютизация разделений — основа всех сегре-гаций, иерархий, апартеидов, основаэйджизма, расизма, сексизма, классово-сослов-ных и кастовых иерархий, основа власти и гос-подства.

Феминизм — не монополияодного из половСексизм, патриархат — это не угнетение жен-щин мужчинами. Это угнетение и мужчин, иженщин патриархальными стереотипами и на-вязанными ролями. Пусть иначе, но мужчинытак же страдают от патриархата и дегради-руют под его влиянием, как и женщины. Он недаёт всем нам быть собой, сломать разделяю-щие нас перегородки и жить собственной не-отчуждённой жизнью.

В нас с детства вколачивают: «Будьте настоя-щими мужчинами, настоящими женщинами»!Что это значит? Образцовый ответ находим уКарла Маркса. Однажды одна из его многочис-ленных дочерей, проводя домашнее «анкетиро-вание», задала своему отцу такие вопросы:«Что вы цените в мужчинах? Что вы цените вженщинах?» «Научный социалист» глубоко-мысленно и лаконично ответил, что болеевсего в мужчинах ценит силу, а в женщинах —слабость. Или, как писал ироничный Чехов:«Настоящий мужчина состоит из мужа ичина». Что до «настоящей женщины», то мы нераз слышали про три немецких «К»: «киндер,кирхен, кюхен — дети, церковь, кухня», как её«нормальный удел». «Настоящий мужчина»(тот жупел, которым нас до сих пор пытаютсязаставить восхищаться) — это начальник,самец-мачо, богач, воплощение воли-к-власти,мускулистый Шварценеггер, отец семейства. А«настоящая женщина» — это домохозяйка,добродетельная и смиренная служанка и мать,эфемерная полудева-полупроститутка. Но мыне самцы и самки, мы — люди, личности, непо-вторимые и свободные! Мы не желаем быть«настоящими мужчинами» и «настоящимиженщинами», рабочими и крестьянами, нем-цами и китайцами. Я хочу быть собой, а не «на-стоящим мужчиной», и не желаю никогопринуждать быть «настоящей женщиной». Яне хочу быть ни рабом, ни господином, но —свободным человеком среди свободных людей,

Мать порядка28

Мать порядка29

разных, но равных. И это моё желание нака-зуемо, как преступное. Оно подлежит осмея-нию, осуждению. «Ты не мужик, ибо ты вармии не служил, карьеру не сделал, денег незаработал, гарем не собрал», — приходитсяслышать с разных сторон.

То же происходит и с женщиной, восставшейпротив патриархата: «Ах, она не замужем, нена кухне, не при детях и муже! Ах, она «синийчулок», не исполнивший своего священногоженского предназначения!» — причитают фа-мусовские «княгини Марьи Алексевны», до-жившие благополучно до наших дней. О тех,кто осознанно решается быть собой, а не кор-чить из себя «настоящего мужчину» и «настоя-щую женщину», принято говорить, как онеудачниках и неудачницах, ненормальных,неблагонадёжных и опасных.

Ещё совсем недавно во многих московских па-вильонах метро «в целях укрепления семейныхценностей» повсюду вешали плакаты с цитатойиз Фрэнсиса Бэкона: «Любовь к Родине начи-нается с любви к семье». Говоря иначе: покор-ность государству воспитывается, начиная спокорности детей родителям, жены — мужу.Существующая патриархально-моногамнаясемья (которая, впрочем, агонизирует и дожи-вает последние десятилетия, искусственногальванизируемая государством) — авторитар-ная ячейка рабского общества, обеспечиваю-щая армию солдатами, а власть имущих —подданными.

Итак, феминизм — это вовсе не только жен-ское дело и не борьба женщин против мужчин.Феминизм — это борьба женщин и мужчин —людей! — против угнетения, сексизма, патри-архата, важная часть общей борьбы за эманси-пацию человека. И, если на миг оглянуться наисторию феминистского движения, мы увидимв нём немало выдающихся мужчин, сыгравшихв развитии феминистской мысли и борьбызначительную роль. Двухвековая история фе-

минизма помнит не только о Мэри Уоллстон-крафт, Олимпии де Гуж, Симоне де Бовуар, нои о первом классике анархизма (и сторонникеравноправия полов, возлюбленном МэриУоллстонкрафт) Уильяме Годвине, о ДжонеСтюарте Милле (авторе памфлета «Угнетениеженщин»), о гениальном либертарном социа-листе Шарле Фурье (писавшем, что степень со-вершенства общества определяется уровнемосвобождения женщины), о социал-демократеАвгусте Бебеле (авторе монументального труда«Женщина и социализм»), о великом драма-турге Генрике Ибсене (чьи пьесы сыгралиключевую роль в деле эмансипации и разруше-нии семейной моногамной морали), о публици-сте Михаиле Илларионовиче Михайлове(первом отважно поставившем в русскойпечати «женский вопрос») или о Чернышев-ском.

Так что смешно, нелепо и несправедливо пы-таться «поделить» феминизм и выбросить изего истории и из его настоящего феминистовмужского пола! Это — наша общая борьба с об-щими врагами. Вражда и разделение междуфеминистами и феминистками лишь укреп-ляют сексизм и порождают новые барьеры от-чуждения между личностями.

Не менее важно напомнить и о том, что феми-низм с самого своего появления был тесно свя-зан с историей анархизма и либертарногосоциализма — как часть общей борьбы за сво-боду, равенство и справедливость. Почти всеклассики анархизма (за двумя вопиющими ис-ключениями Пьера Жозефа Прудона и ЛьваТолстого) были в той или иной степени и феми-нистами. О Годвине я уже упомянул. Бакунинбыл — в теории и на практике — пламеннымпоборником женского освобождения, сумев-шим преодолеть собственнические инстинктыв отношении своей жены Антонины и признав-шим её полную свободу. Макс Штирнер всемсвоим поведением и творчеством бросал вызовпатриархату (посвятив своего «Единственного»

Мать порядка30

«Моей возлюбленной Марии Денгардт» — вэтом посвящении указав девичью фамилиюсвоей жены, или пародируя и высмеивая вме-сте с ней бюргерский обряд свадьбы). Кропот-кин указывал, что, если, совершив социальнуюреволюцию, анархисты не уничтожат патриар-хат, то они оставят в рабстве половину челове-чества, и понадобится новая революция дляуничтожения этой несправедливости. Одна изсамых выдающихся анархических писательницсовременности Урсула Ле Гуин, наряду и всвязи с экологическими и анархическимиидеями, постоянно и глубоко обращается всвоих фантастических романах к феминист-ской проблематике. А имя Эммы Гольдман слу-жит ярчайшим примером анархическогофеминизма и феминистского анархизма — не-разрывной связи социальной революции иборьбы с патриархатом и моногамией.

Вспомним и о том, что традиция отмечать 8марта как день борьбы за права женщин-работ-ниц возникла в недрах социалистического дви-жения. И именно приуроченные к этому днювыступления женщин Петрограда (8 марта1917 года по новому стилю или 23 февраля —по старому) положили начало Великой Россий-ской Революции. А другая великая революция— Испанская Революция 1936-39 годов поро-дила анархо-феминистское движение «Мюхе-рес Либрес» (Свободные Женщины). Огромнароль феминистского компонента и в движении«новых левых», во всемирной социальной рево-люции 1968 года... В общем, не ставя цельюпредставить здесь подробную историю феми-нистского движения, я лишь хотел привестинекоторые примеры, подтверждающие мойглавный тезис — о неразрывной связи феми-низма и анархизма, о совместной борьбе муж-чин и женщин против угнетающих ихсексистских стереотипов.

Разнообразные анархизмы,разнообразные феминизмыОднако, феминизму, как и анархизму, очень не«везёт» со своим образом в сознании общества.Стереотипное представление обывателя обанархистах и феминистах до крайности кари-катурно: об этом позаботились власть имущие,хотя, конечно, доля вины за это лежит и на нассамих. Анархиста, как известно, обычно отож-дествляют с пьяным матросом-погромщикомили с маниловским мечтателем. Слово «анар-хизм» — ругательное, стигматизированное вобщественном сознании. Мысль о том, чтоанархия предполагает высокую культуру, орга-низованность и ответственность, плохо воспри-нимается. А уж известие о том, что

анархистами были, к примеру, Лев Толстойили Ярослав Гашек, совсем шокирует «обыч-ного человека».

Не меньше стереотипов и в отношении феми-низма. По общему убеждению, почти повсе-местно принятому в России, феминистки — этонедовольные жизнью, безобразные и нелюби-мые никем тётки, обиженные на мужчин и же-лающие их повсеместно кастрировать илиизвести.

Но, прежде чем начать изживать и опровер-гать эти стереотипы, надо осознать, что «анар-хизмы» и «феминизмы» бывают весьмаразными. Феминизм — движение столь же ши-рокое и многоликое, как и анархизм. Отнюдьне всякий «анархизм» мне одинаково симпати-чен. К примеру, анархо-большевизм (платфор-мизм) или анархо-капитализм(либертарианство) вовсе не вызывают восторгаи желания вливаться в их ряды. То же самоеможно сказать и о разных течениях в феми-низме.

Одно из наиболее влиятельных и «древних» —либеральный феминизм. Это направлениестремится не разрушить систему господства-подчинения, а лишь предоставить в ней жен-щинам «кусок пирога». Так, 8 марта 2013 годафеминистская фракция партии «Яблоко» про-водила небольшой митинг на Пушкинской пло-щади в Москве (на котором, кстати сказать,полицией были задержаны два десятка анархо-феминистов(ок) при полном согласии и едва лине содействии «яблочных» организаторов). Вы-ступающие на этом митинге требовали предо-ставить женщинам больше мест во власти, вДуме, во главе корпораций. Как будто, если унас будет не одна Валентина Матвиенко, а двеили три, жизнь людей (и женщин и мужчин)сразу станет прекраснее! Как будто МаргаретТэтчер, Ангела Меркель или Индира Гандичем-то отличаются в лучшую сторону от поли-тиков-мужчин! Либеральный феминизм (а ляМария Арбатова) носит принципиально-рефор-мистский характер по своим целям и сред-ствам, выступая за законодательные меры, захождение по судам, за просвещение обществаи т. д.

По общему убеждению, почтиповсеместно принятому вРоссии, феминистки — это

недовольные жизнью,безобразные и нелюбимые

никем тётки, обиженные намужчин и желающие их

повсеместно кастрироватьили извести.

« »

Мать порядка31

Либеральный феминизм ничего не имеет про-тив государства и капитализма как таковых.Он лишь стремится, например, допустить жен-щин к службе в армии (как принято в Израилеили показано в известном фильме «СолдатДжейн»). То есть ввести военную службу и дляженщин, вместо того, чтобы отменить этуформу рабства и для мужчин, уничтожив госу-дарство, капитализм и милитаризм. Неравен-ство, отчуждение, эксплуатация и иерархия неоспариваются либеральным феминизмом —они лишь должны быть слегка гуманизированыи «феминизированы». И цели и методы либе-ральных феминисток, в основном, чужды анар-хизму.

Или другое направление — марксистский фе-минизм. Редуцируя всю сложность обществен-ной жизни к экономическому «базису», кклассовому неравенству, марксистские феми-нисты отрицают какое-то своеобразие патриар-хального угнетения (для них всё это глубоко«вторично», ибо «надстроечно»). Они видят па-нацею от всех проблем в уничтожении классо-вой дифференциации, в социализации (илидаже в национализации-огосударствлении)всех сфер жизни общества. Когда не будет эко-номической эксплуатации, когда обществен-ные столовые, прачечные, детские сады и яслиизбавят женщину от кухонного рабства, тогдасексизм «автоматически исчезнет сам собой»,убеждены представители марксистского феми-низма. Однако глубоко укоренённые в людях, вязыке, в психологии сексистские стереотипыдостаточно автономны. Марксизм традиционноигнорирует личность и недооценивает культур-ные факторы. И потому, хотя идеи и рецептымарксистского феминизма заслуживают вни-мания, они однобоки и недостаточны.

Течение в феминизме, к которому я уже чет-

верть века принадлежу, называется анархо-фе-минизмом или радикальным гуманистическимфеминизмом. Этот феминизм радикален, по-скольку, не веря в полумеры (суды, законы ит.д.) и в оппортунистические паллиативы, онстремится уничтожить любые формы сексизма,сегрегации и иерархии. И он анархичен и гума-нистичен, ибо связывает критику существую-щей патриархальной морали, моногамнойсемьи, авторитарного воспитания с всеобъем-лющей критикой всех форм доминирования, сотрицанием власти и собственности как тако-вых. Солидарность и равенство всех людей неозначает тождество. Наоборот, каждый чело-век является личностью (а не только мужчи-ной или женщиной, подростком или стариком,корейцем или немцем, рабочим или учителем).Все формы социального угнетения связанымежду собой, и потому — показывает анархо-феминизм — могут быть преодолены лишь од-новременно: разрушение природы, насилиенад детьми, издевательства над животными,милитаризм, гомофобия, эксплуатация, бюро-кратизм и индустриализм. Лишь революцион-ный путь ведёт к всестороннему изменениюобщества, личности, культуры на началах сво-боды.

Одна из современных теоретиков радикальногогуманистического феминизма Джудит Батлерв работе «Гендерное беспокойство», указываяна множественность (и взаимосвязь) формугнетения и множественность (и взаимосвязь)составляющих идентичности современного че-ловека, подчёркивает: не мужчины противо-стоят женщинам, но каждая личностьпротивостоит Системе Власти и стремится ксамореализации и постепенному освобожде-нию от гендерных стереотипов. А в этой со-вместной борьбе мы нуждаемся всолидарности, братстве-сестринстве.

Мать порядка32

Новые мифы и стены вместостарых или: не «все бабы —дуры», но зато «все мужики —сволочи»?Но вот тут-то как раз на сцене появляются се-паратные феминистки и начинают на сменуразрушенных стен и разоблачённых фобийспешно воздвигать новые стены и создаватьновые стереотипы, порождая новые формы сек-сизма (уже не женоненавистнического, но му-жененавистнического), дискредитируя,раскалывая изнутри и ослабляя феминистскоедвижение и убивая его либертарный и персо-налистический потенциал.

Основные идеи сепаратного феминизма сво-дятся к двум незатейливым и взаимосвязан-ным тезисам. Во-первых, все мужчины (ужетолько в силу своей мужской природы, воспи-тания, социального статуса и жизненногоопыта) — угнетатели и враги женщин. Им непонять женских страданий, тяжёлой женскойдоли из-за своего привилегированного положе-ния. Во-вторых, по этой причине, женщинамнадо создавать своё, отдельное, сепаратное,изолированное от мужчин, сугубо женское фе-министское движение (не заражённое тлетвор-ными бациллами мускулинности), созидатьсвою женскую идентичность, культуру, язык(часто это ещё сочетается с проповедью ис-ключительно лесбийской сексуальности какальтернативы гетеросексуализму). В общем,«все мужики сволочи», и потому всем женщи-нам надо начать священную борьбу против нихи их господства. Такова, в общих чертах, сутьсепаратного феминизма как одного из теченийв феминистском движении.

По моему глубокому убеждению, сепаратныйфеминизм и проповедуемые им идеи неспра-ведливы, антилибертарны, вредны (как дляанархизма и для феминизма, так и вообще длядела человеческой эмансипации) и способ-ствуют вырождению феминизма и его дискре-дитации в глазах общества. Много лет яобъяснял всем и каждому, что феминизм —вовсе не против мужчин, но стоило лет семьназад в небольшом и малотиражном анархо-фе-министском журнале «Жест» появиться статьесторонницы сепаратного феминизма под ха-рактерным названием «Я ненавижу мужчин»,и все мои усилия пошли прахом, а все вокругначали стыдить меня, говоря: «Ну, вот видишь,как на самом деле чудовищен и отвратителентвой хвалёный феминизм, исповедующий такиечеловеконенавистнические идеи!..» — и мнетрудно было возражать.

Однако, прежде чем формулировать свои воз-ражения против сепаратного феминизма,скажу о том немногом, в чём я его понимаю и,отчасти, даже принимаю. Я признаю психоло-гическую правду побуждений некоторых сепа-ратных феминисток — активистоканархического или антифашистского движе-ния, которые, ощутив вокруг себя недоброже-лательную, агрессивную, иногда мачистскуюатмосферу, услышав пару раз: «Молчи, жен-щина!» и другие грубоватые и не слишкомумные шуточки в свой адрес, и столкнувшись своспроизводимыми зачастую стереотипами(«это — мужское, а это — женское дело» и т.д.), с отказом серьёзно рефлексировать про-блемы патриархата (при декларациях о равно-правии всех людей) и вообще снепропорциональной малочисленностью жен-щин в активистской среде, поспешно сделаютвывод о необходимости вовсе уйти от «этихужасных агрессивных мужчин» в своё уютное«гетто», где никто не оскорбит, не обидит, неунизит, все поймут, и можно доверительно по-говорить «о своём, о девичьем» (о патриархатеобщества, о насилиях над женщинами, о кухон-ном рабстве, о несправедливостях и пристава-нии на работе и о проблемах беременности).

Конечно, подобное обобщение несправедливо.Конечно, выстраивать на основании опыта об-щения с патриархальными мачо, теорию о зло-вредности всего мужского рода — неверно.Конечно, эта патриархальность анархистскойсреды — это не столько наша вечная вина,сколько беда и «болезнь роста» движения, ещёмало осознающего подобную проблематику иявляющегося плотью от плоти больного патри-архатом общества. Всё это так. Но я признаюпсихологическую правоту феминисток-анархи-сток, в ужасе и отчаянии решивших выде-литься из общего, по преимуществу мужскогопо составу, движения и лишь не понимающих,что виноваты — не мужчины, как таковые, аименно недостаточная анархичность анархи-стов, а наша патриархальность — не родовая инеискоренимая «мужская» черта, а преходя-щая болезнь, которой одинаково подверженыкак мужчины, так и женщины, и которуюможно и нужно лечить совместно.

Кроме того, я, разумеется, признаю право жен-щин (и кого угодно!) объединяться во времен-ные коллективы и группы с женщинами (равнокак все могут объединяться, с кем захотят дляобсуждения общих вопросов — хоть филатели-сты, хоть кактусоводы, хоть любители класси-ческой музыки, хоть кришнаиты, хоть жителиРязани). Более того. Я также допускаю, что вопределённых исключительных ситуациях —тактически и временно — подобные женские

Мать порядка33

группы и союзы могут быть оправданы и по-лезны. Например, Центры по реабилитацииженщин, подвергшихся насилию со сторонымужчин. Я понимаю, что в этих ситуациях этимженщинам бывает тяжело и тягостно видетьмужчин (на которых они невольно переносятвоспоминания о насильниках и отождествляютих со своими мучителями), и легче обсуждатьсвою ситуацию исключительно с женщинамиже. Вот, пожалуй, то немногое, в чём я могупонять сепаратных феминисток и согласитьсяс ними.

Однако попытки возвести такие исключитель-ные, временные и тактические подходы и си-туации в принцип, в правило, и построить наних всеобъемлющую стратегию, философию иидеологию сепаратного феминизма, вызываюту меня принципиальное несогласие и возмуще-ние. Прежде, чем переходить к своим контрар-гументам, напомню одну давнюю, нопоучительную историю. В начале 1870-х годовв Питере возник небольшой женский феми-нистский кружок. Несколько девушек, активновыступавших за женское саморазвитие и эман-сипацию, стремясь избежать мужского гегемо-низма, объединились в небольшую группу, вкоторой обсуждали вопросы феминизма, со-вместно читали книги, делали доклады и т. д. Вгруппу, в частности, входила юная Софья Пе-ровская. Через какое-то время, однако, онисумели перерасти эту «детскую» стадию само-утверждения и объединились с другим — муж-ским — кружком для совместнойреволюционной деятельности. Так возник ле-гендарный кружок «чайковцев», из котороговышли многие герои революционного народни-чества, и который сыграл выдающуюся роль вроссийском освободительном движении.

А теперь — к моим доводам против сепарат-ного феминизма.

Быть мужчиной — непреступно, быть женщиной —не унизительно. Но как статьчеловеком, как стать самимсобой — «по ту сторонумужского и женского»?Одна из фундаментальных, базовых догм пат-риархатного сексизма гласит: между женщи-ной и мужчиной невозможна дружба. Почемуневозможна? Да потому, что дружба — осно-вана на взаимопонимании, взаимном уваже-нии, равенстве, способности видеть и ценитьдруг в друге личность. А мужчина и женщина,

по патриархатным представлениям, это суще-ства с разных планет, представители разныхвидов, полностью онтологически определяе-мые своей половой природой. И, значит, онимогут находиться между собой исключительнов отношениях субординации, восприниматьдруг друга лишь как сексуальные объекты, апотому межличностные взаимоотношениямежду ними почти исключаются. Сепаратныйфеминизм полностью воспроизводит и повто-ряет эту догму (несколько иначе её истолковы-вая). Для феминисток-сепаратисток мужчинами женщинам, подобно «Востоку и Западу» взнаменитом стихотворении Киплинга, «вовекне сойтись». Ведь мужчины всегда (хотя бы по-тенциально) — угнетатели и палачи, а жен-щины всегда — угнетённые и жертвы. Здесьвозможно только разделение, война, гомоген-ные женские (и мужские) сообщества. В нихженщины будут лелеять, обретать и культиви-ровать свою, репрессированную злобнымимужчинами, «истинную женственность», амужчины — если захотят и дозреют до осозна-ния своей всеобщей неизбывной вины — могутискоренять свою отвратительную эксплуата-торскую и агрессивную «мужественность».Дружба, диалог, сочувствие, сотрудничество,солидарность, взаимопонимание «по ту сто-рону мужского и женского» между лично-стями-мужчинами и личностями-женщинамидля сепаратных феминисток, разумеется,также невозможны, как и для современныхадептов патриархального мышления. Если этоне сексизм, не обоснование и не увековечива-ние гендерных барьеров и стереотипов, то чтоэто?

На словах критикуя сексизм, сепаратисткилишь меняют его форму. Они создают новыйобраз врага, и этот враг — не власть, не патри-архат, не капитализм, а мужчины, все скопом.«Мужское» гипостазируется, отождествляетсясо злом, агрессией, войной — и переносится наполовину всего человечества. «Женское» жеобожествляется, восхваляется, ассоциируетсяс миром, созиданием, любовью и — опять жепереносится на вторую половину человечества.Выстраиваются новые полосы отчуждения, воз-двигаются новые стены, создаются основы дляновых конфликтов и сегрегаций. Принцип кол-лективной вины мужчин (по самому факту ихрождения мужчинами), провозглашаемый се-паратным феминизмом, несправедлив и чудо-вищен своей безликостью, как всякий принципколлективной вины. Это ничем не лучше ра-сизма или нацизма, огульно объявляющего«плохими» и «хорошими» целые народы ирасы. На место межчеловеческой солидарно-сти в борьбе за общую свободу и стремления каждого человека воплотиться как уникальная

Мать порядка34

личность, снова приходит тупая и глупаясшибка «стенка на стенку» по половому (ген-дерному) принципу, которая не устраняет ис-кусственное разделение и власть, а лишьукрепляет их.

Почему несправедливо объявлять всех мужчинугнетателями (по аналогии со всеми жителямиколониальной метрополии, всеми буржуа прикапитализме, всеми белыми в обществе расо-вого апартеида)? Эта аналогия не совсем кор-ректна. Да и английский пролетарий времёнДиккенса вовсе не был тождественным посвоей «эксплуататорской сущности» с какими-нибудь чиновниками английской колониальнойадминистрации в Индии. Кроме того, мужчины— на свой лад, тоже страдают от патриархата икалечатся этой системой, лишающей их сво-боды. Но, говорят сепаратные феминистки,мужчины страдают от патриархата меньше,чем женщины. Допустим.

Давайте даже условно примем на время этуаналогию. Все ли дворяне России XIX векабыли негодяями и угнетателями? Конечно,нет! Ведь среди них были люди, сознательноотвергшие несправедливый порядок вещей, от-рицавшие крепостное право и самодержавие,отказавшиеся от своего привилегированногоположения, ушедшие в освободительное рево-люционное движение, рисковавшие жизнью.Что же, считать паразитами декабристов, вы-шедших на Сенатскую площадь, Огарёва, доб-ровольно освободившего своих крепостных иотдавшего им всю землю, Бакунина, просидев-шего восемь лет в крепостях на цепи? По ло-гике сепаратных феминисток, по логикеколлективной тотальной вины, — да! Им недолжно быть места в освободительном движе-нии, ведь они имели несчастье и вину родитьсямужчинами и дворянами!

А все ли крепостные были врагами рабства?Сколько было испорченных веками неволилюдей, пронизанных холопством и лакейством,отвергавших «волю», сдававших народниковполиции! Это о них — горькие строки Некра-сова:

Люди холопского званияСущие псы иногда.Чем тяжелей наказание,Тем им милей господа.

Таким образом, принцип коллективной вины,основанный на формально-классовом или фор-мально-биологическом подходе, не работает.Существующее общество объявляет «мужское»хорошим, человеческим, сепаратистки выво-рачивают этот принцип наизнанку, объявляя

«мужское» плохим, а «женское» — хорошим. Вобоих случаях абсолютизируется искусственносконструированное «мужское и женское» (вущерб как личному, так и общечеловече-скому), и на этой основе выстраивается образврага и образ друга порождая новые стены,новые иерархии и новые конфликты.В чём, собственно, состоит «вина» мужчин,всех мужчин, по мнению сепаратных фемини-сток? Вина всегда связана с личной ответ-ственностью, личным выбором. Скажем, ярешил стать фашистом или большевиком — этомоя осознанная ответственность, со всеми вы-текающими из неё последствиями, включаявозможность пересмотра этих убеждений, каклюдоедских. Если я рождён в среде помещи-ков, капиталистов, рабовладельцев, то это ужене мой личный выбор, здесь намного сложнеепорвать со своим окружением, роднёй, привыч-ками (и более проблематично говорить о«вине» и ответственности). Именно поэтому со-циальная революция направлена против капи-тализма как системы, а не противкапиталистов. Однако, и здесь возможны ис-ключения: граф Лев Толстой или фабрикантРоберт Оуэн, сумевшие уйти «за флажки»своей касты — и стать людьми. Так что и здесьне работает принцип тотальной коллективнойвины. Но от своей расы, от своего пола, отсвоего этноса почти невозможно отказаться —в этом нет ничего постыдного и преступного.Поэтому быть женщиной — не унижение и нестыд (если она сама себя не считает рабыней и«человеком второго сорта»), быть мужчиной —не преступление и не вина (если он не стре-мится стать «господином»). Патриархат — небиологическая система, не система экономиче-ского обладания собственностью; это системасоциальных отношений, ролей, психологиче-ских предрассудков, гендерных условностей(как писала Симона де Бовуар: «Женщиной нерождаются, женщиной становятся»). Если че-ловек (неважно — мужчина или женщина) непринимает этих отношений, условностей,ролей и иерархий — этот человек «невиновен».Для преодоления патриархата не надо менять(искоренять) свой пол или отказываться отсвоего имущества; достаточно преодолеть не-которые общественные стереотипы, изменитьнечто важное в своём сознании и поведении.Поэтому в отношении патриархата нет изна-чально «виновных» или «невинных». Линияразделения здесь проходит отнюдь не по полу,она — внутри каждого человека.

Преподавая в, преимущественно, женскомвузе, я горестно констатирую: сколь многие де-вушки-студентки заражены патриархальными предрассудками (половая принадлежностьвовсе не спасает их от этого): молятся на се-

Мать порядка35

мейные ценности, мечтают продать себя в раб-ство мужу, исповедуют гомофобию и искреннезаявляют: «Разве женщины способны понятьфилософию?». Поэтому очевидно, что водораз-дел между людьми проходит отнюдь не пополу, а между отдельными личностями. Суще-ствующая патриархальная культура — не«мужская» и не «женская», она — бесчеловеч-ная и обесчеловечивающая. И среди её привер-женцев и проводников, и среди еёпротивников-феминистов есть и мужчины, иженщины. Наш общий смертельный враг —эта система предрассудков, стереотипов, хан-жества, несвободы, иерархии и господства.Пока мужчины и женщины будут боротьсядруг с другом (также как немцы с французами,европейцы с азиатами) государство, капита-лизм и патриархат могут чувствовать себя вбезопасности (тем более, в эпоху консерватив-ной реакции и «духовных скреп»). Лишь соли-дарность угнетённых, свобода самореализации,равенство непохожих личностей, кооперация икоординация в борьбе людей способны подо-рвать этот порядок вещей.

Мы, анархо-феминисты, мужчины-феминистыпротягиваем руку нашим сёстрам, женщинам-феминисткам и анархисткам, поскольку нехотим никаких привилегий и доминации. Нопринять эту руку или отвергнуть её — дело ихсвободного выбора. Мы не хотим быть госпо-дами или рабами, мы хотим быть свободнымибратьями и сёстрами.

Солидарность или сепарация?Сторонницы феминистского сепаратизмаутверждают: мужчинам не понять женщин с ихстраданиями. И потому женщинам надо иногдабыть одним, наедине друг с другом. Да, в неко-торых ситуациях это очевидно: в гинекологии,в туалете, в кризисных центрах. Но зачем этиредкие исключения возводить в систему и пра-вило, объявлять основой политического движе-ния? По этой логике москвичи и провинциалы,инвалиды и «здоровые», люди, не служившие вармии и служившие (прошедшие через страш-ные страдания) должны объединяться порозньдруг от друга. Наоборот, взаимное дополнение,помощь, забота, диалог, солидарность должнылежать в основе либертарного общества ианархического движения. Как иначе нам по-нять друг друга и помочь тем, кто не похож нанас и лишён того, что мы имеем (будь то жиз-ненный опыт, здоровье, «мужские привиле-гии», «московская прописка»).

Сепаратистки убеждены в том, что мужчиненикогда не понять женского опыта и таких его

составляющих, как насилия и приставания наработе, сложности, связанные с материнствоми т. д. Но ведь каждый опыт страдания и уни-кален, и универсален. Каждый, кто сталки-вался с несправедливостью и унижением,способен понять другого. Или все мужчины на-веки обречены быть сексистами, паразитами?Но справедливо ли, гуманно ли, либертарно линавеки заклеймить половину человечестватолько по факту рождения мужчинами — безправа на оправдание и навеки обелить вторуюполовину — без намёка на виновность?

Нет слов, отвратительны таблички «Только длябелых» в автобусах и ресторанах США до на-чала движения чернокожих за равноправие,как и система апартеида в ЮАР. Но развелучше чёрный расизм и надписи «Только длячёрных»? (А всё это, увы, тоже имеет место).Ни у одной расы нет ни вечной индульгенции,ни вечной презумпции невиновности — основа-ний для выстраивания сегрегации. Чудовищенгеноцид евреев, устроенный нацистами. Норазве это даёт индульгенцию государству Из-раиль на те зверские насилия и депортации,которые это государство совершает над пале-стинскими арабами?

Всякий опыт дискриминации, страдания, уни-жения, страха — неповторим, но и общечелове-чен. Люди способны к сочувствию,сопереживанию — независимо от пола, воз-раста, этноса, расы. Иначе каждой дискрими-нируемой группе пришлось бы обособляться отвсех прочих.

«Проникнув в феминистское движение, муж-чины поработят и колонизируют его»,- пугливовосклицают сторонники сепарации. Неужеливсе мужчины такие? А разве проблемы, кото-рые ставит феминизм, не важны для мужчин?Разве история феминизма наполовину — не ис-тория мужчин? Как быть с Чернышевским иМиллем, Сартром и Ибсеном? Явно или ла-тентно за всеми тезисами сепаратизма скрыва-ется презумпция мужененавистничества ивера в принцип коллективной вины.

Но цепи патриархата крепко держат всех нас.Если одна половина человечества уйдёт от дру-гой и будет сепаратно «освобождаться» (вооб-ражая другую в образе вечного насильника), авторая, оставшись одна, будет обречена вечнои неизбывно «каяться» в своих врождённыхгрехах, но не в силах извести в себе «мужчину-злодея», — ничем хорошим, кроме новых урод-ливых форм сексизма, это не закончится.Сепаратизм сначала сводит все виды угнете-ния к одному — патриархату (хотя их много исреди них есть и матриархат), затем отож-

дествляет «патриархальное» с «мужским», иделает выводы в духе андрогинии (муженена-вистничества), подменяя феминизм — борьбу ссексизмом, — борьбой против мужчин. На делеи формы угнетения вообще, и сексизма, в част-ности, очень различны. А главное, виновни-

ками и жертвами патриархата являемся все мывместе, все те, кто принимает патриархальныеценности и правила игры. И лишь вместе мыможем его ниспровергнуть.

Петр Рябов

Мать порядка36

Кто боится сепаратногофеминизма?

…Итак, мы — раскольницы и сектантки. Раз-жигаем, подстрекаем, война полов — наше все.Хотим уничтожить мужчин и изолировать жен-щин в политическом гетто. Разделяем пролета-риат, уничтожаем человеческую солидарность.Игнорируем насилие, которое совершают жен-щины, и женские привилегии. Нас не трогаютстрадания мужчин, которых угнетает патриар-хат. Мы их всех ненавидим. А еще мы замеши-ваем мацу на крови христианских младенцев.Мы — сепаратные феминистки!

Хотите знать, как я дошла до жизни такой?Когда я идентифицировала себя как феми-нистку, я думала, что знаю о гендерном угне-тении все: но тогда я еще не познакомилась смужчинами-«феминистами». Для этого потре-бовались десятки дискуссий-собраний-обсуж-дений феминизма в смешанной аудитории.Обсуждений, темой которых, по идее, являлисьпроблемы женщин: домашнее насилие, мате-ринство, пособия, дискриминация на работе,харасмент… Объективация женского тела и иг-норирование нашей субъектности, сексизмкультуры… Выученная беспомощность и соци-альная дезадаптация, которая является сутьюсоциализации в женском гендере… Но, о чембы мы изначально не собирались обсудить,приходилось говорить о мужчинах. Дело в том,что носители мужского гендера не могли успо-коиться, не задав вопрос «А правда ли фемини-стки против мужчин?», после которогоприходилось проводить обязательный ритуалпод названием «Развеивание негативных сте-реотипов». Суть его в следующем: хочешьпокоя — произнеси несколько нехитрых защит-ных мантр: «нет, мы не собираемся поражатьмужчин в правах, нет, мы не считаем, что каж-дый мужчина рождается насильником и сади-стом, нет, мы даже не против гетеро-секса повзаимному согласию, нет, мы не строим матри-архат в отдельно взятой стране, нет, дело не вбиологии, а в социальном заказе…» Однако,умиротворённые нашими мирными деклара-циями, друзья феминисток задушевно подни-мали тему об «угнетении мужчинпатриархатом». По законам жанра, нам пола-

галось посочувствовать и порадоваться их глу-бокой рефлексии и тонкой душевной организа-ции. Одним словом, персонажи типа«я-не-сексист», составляющие стабильно-не-большой процент всех женских мероприятий ифеминистких пабликов, соглашаются снисхо-дительно послушать о наших проблемах — нотолько в обмен на заверения в лояльности ипорцию эмоционального обслуживания. И напрощание, из лучших побуждений, не забудутвыставить тебе оценку по пятибалльной шкале:таки да, нам нравиться ваш «эгалитарный»(«анархический», «марксистский» «правоза-щитный» — кто что котирует) феминизм — мывидим, что вы — не те безумные радикалки.Одним словом — «вы хорошие девочки, и мыпока позволим вам существовать».

Это бесит. Сепаратный феминизм часто начи-нается с понимания, что быть удобной и без-опасной ты больше не хочешь. «Лучше по ушивлезть в дерьмо, чем понравиться вам!»

Немного истории: политическая Москва сего-дня имеет с парижским Красным Маем и ше-стидесятнической Америкой одну общую черту— угнетение активисток. Современницы этихлегендарных дней также, как и многие из нас,на износ работали в организациях и группахантирасистского, антивоенного и левого дви-жений — по странному совпадению оказываясьна вторых и третьих ролях. Строчили на пиш-машинках, варили кофе — отличаясь от офис-ных секретарш только тем, что занималисьвсем этим бесплатно. Выгорали. Таскалифлаги, рисовали плакаты и вытягивали выма-тывающую организационную рутину: это былаустоявшаяся практика, которую десятиле-тиями не ставили под сомнение. Пока не под-нялась вторая волна феминизма, под влияниемкоторой женщины стали чаще замечать и про-блематизировать свое угнетение. А товарищ-мужчины, позиционировавшие себя какрадикальные поборники равенства и борцы совсеми видами привилегий (особенно с теми, ко-торые им самим не повезло получить), отча-янно отрицали свое прямое участие в

Мать порядка37

угнетение женщин-соратниц и выгоды от него.

«Это не политика» — всякий раз утверждалиони, и утверждают по сей день. Все, что отно-ситься к сексу, не является политикой — дажеесли это изнасилование. То, что происходит умужчины с женщиной дома — это не поли-тика, даже если речь идет о фактическом при-нуждении к неоплачиваемому труду, дажеесли это — избиения. Сексизм, харасмент инеравные возможности в политических орга-низациях — это не политика, потому что у насэтого не может быть, потому что не можетбыть никогда. Все, что происходит с женщи-нами — это не политика, просто потому чтопроисходит с женщинами.

«Можно ли рассматривать отношения междуполами в политическом смысле? Это зависитот того, как определяется политика. Под поли-тикой я понимаю отношения, структурирован-ные властью, все устройство общества вцелом, при котором одна группа людей управ-ляет другой, одна группа является господ-ствующей, а другая — подчиненной» — писалаКейт Миллет, основательница одного из пер-вых сепаратных движений. Она политизиро-вала те самые, заведомо незначимые сферысемьи и домашней работы, этикета, секса,одежды… Все то, что считалось позорно-не-значительным и при этом неприкосновеннымкак сугубо «личное». Территорию, на которойпрактики повседневного и повсеместногоугнетения оставались невидимыми — стано-вясь еще более репрессивными.

Радикальный феминизм признал политиче-ским все, что служит воспроизводству и удер-жанию власти. Однако новое пониманиеполитики требовало иных форм. Темы, в кото-рых каждая из нас становиться как нельзяболее уязвимой, травматический опыт наси-лия и необходимость полного переосмыслениясамой себя требовал иного формата обсужде-ния. Та уязвимость и стигматизация женщин,открывавшаяся при обсуждении личногоопыта, в том числе опыта насилия, отчужде-

ния и объективации собственного тела, требо-вала определенной психологической безопас-ности. Собственно, поэтому и возникли первыесепаратные группы. Однако сочетание изна-чально стигматизированной проблематики сзакрытостью вызвало бурную реакцию.

…В семидесятые годы десятки женщин ухо-дили из левых организаций и социальных дви-жений, создавая собственные объединения.Наступило время многотысячных женскихмаршей и громких акций, сепаратных коммун,шелтеров для беженок от домашнего насилия,фем-арта и фем-правозащиты. Обывателей пу-гали антиутопиями про пост-апоклептическийматриархат, в котором размножаются почко-ванием и сбрасывают со скалы младенцевмужского пола, почти затмившие по популяр-ности оруэлловский «ангсоц» и ядерную ката-строфу.

Тогда-то мужчины все часто стали чувствоватьсебя жертвами «обратного сексизма». Ещевчера не желавшие обсуждать гендерную по-вестку в открытых активистских простран-ствах, они вдруг проявили бурный энтузиазмучаствовать в сложившемся, самостоятельноми сильном движении. «Сначала над вамисмеются, потом вас пытаются уничтожить,потом…» — а потом вами пытаются руково-дить…

«Дисбаланс власти также проявляется в асси-метрии доступа. У президента США есть до-ступ к кому угодно практически для чегоугодно, если он того захочет, но практическиникто не может получить доступ к нему… То-тальная власть — это безусловный доступ, то-тальная беспомощность — это быть всегдадоступным. Создание и манипуляция властисостоит из манипуляций и контроля доступа.Встреча только для женщин — это фундамен-тальный вызов структуре власти. Это без-условная привилегия хозяина — войти влачугу рабыни, когда ему этого захочется.Если рабыня решила не пустить хозяина влачугу, то это равнозначно отказу быть рабы-

Фе

ми

ни

ст

ск

ий

пи

ке

т

ней». Мэрилин Фрай «Некоторые мысли о се-паратизме и власти.

Фем-сепаратизм — это попытка отстроитьсобственные границы, создать независимуюкоммуникацию друг с другом… Но преждевсего — это право закрыть дверь. И тот, кто небыл его лишен, просто не представляет егозначимости. И если мужчина чувствует себяоскорбленным одним лишь только сепаратнымпринципом — значит, те самые гегемониче-ские претензии у него есть. Так что мы не со-бираемся оправдываться в том, какраспоряжаемся своим пространством, и отчи-тываться за наше собственное время. Сама посебе сепарация женщин не угрожает мужчиненичем — кроме потери контроля. Всего лишь.

Акт сепарации — уже сам по себе являетсяпрактикой освобождения. И тот эмпаурмент,который обретает женщина, которая отнынесама определяет границы и коды доступа, цен-нее и результативнее приобретения гипотети-ческого союзника мужского пола. Простопотому, что освобождения можно добитьсятолько своей собственной рукой. И потому, что«настоящая жизнь начинается с отчаяния»:надежда на то, что просвещенный и просвет-

ленный мужчина добровольно откажется отсвоих маскулинных привилегий, только утвер-ждает патриархатный гендерный порядок. По-тому что такая надежда — не что иное, какожидание понимания и эмпатии от сильного иставка на добрую волю носителя власти.Только научившись не верить, не бояться и непросить, женщина может вернуть свою отчуж-денную субьектность.

Сепаратный феминизм не подразумевает от-каза от политики как таковой: формы и сте-пени сепарации определяются каждойженщиной для себя самой. От закрытой лесби-коммуны — до просто разговора двух женщин:без мужчин, не о мужчинах… Принцип сепа-ратности отнюдь не исключает марксизм,анархию, антифашизм — однако феминизм мыпредпочитаем оставить только для самих себя:выход — свободный, вход — только для жен-щин. И если феминизм — это путь обретенияженщиной субъектности, то цель сепаратногофеминизма — это создание женского движе-ния как самостоятельного политического субъ-екта.

Аня Брюс

Мать порядка/Сопротивление38

Игаль Левин: «Израилькак проект свое отжил»

Интервью с активистом израильской федерации анархо-коммунистов «Единство» Игалем Левиным

– Скажи вначале про себя лично, какая утебя сейчас ситуация с армией.– Я бывший кадровый военный офицер, отслу-жил четыре года. Потом, когда полевел и пере-шел к анархическим убеждениям, нормальнозавершил службу после того, как закончилсяконтракт. Но здесь служишь до 40 лет в ре-зервных войсках — остается звание, постоянноездишь на сборы. Я должен был участвовать всборах в боевой артиллерийской части. Так какубеждения у меня уже были анархические илеворадикальные, я официально послал вармию письмо, отказался служить дальше и,по сути, дезертировал. Не явился на сборыпервые, не явился на сборы вторые, армиякакое-то время меня преследовала, пытались

доаукаться, достучаться, вызвать на собеседо-вание, сейчас меня оставили в покое. Одна изпричин, по которой меня не трогают и никудане сажают, хотя в теории это грозит от месяцадо двух лет тюрьмы, это то, что здесь, в Из-раиле, много отказников, но в основном этосержанты и рядовые, офицеров отказниковочень мало, и просто не хотят раздувать скан-дал. В леворадикальной среде я человек из-вестный, за моей спиной стоят люди, среди ко-торых есть историки и журналисты с доступомв СМИ, если меня посадят, тем более на боль-шой срок, это вызовет общественную реакцию.Израиль кичится, что это такое милитарист-ское военизированное общество, поэтому со-всем не желательно оглашать то, что есть

СОПРОТИВЛЕНИЕ

Сопротивление39

офицер-анархист, который отказался служить в армии по политическим убеждениям. Лучшепотерять одного человека, чем превращать этов гражданский скандал.

– Расскажи теперь в целом про вашу дви-жуху, сотрудничаете ли вы с арабскимижителями или организациями в каких-то мероприятиях?– Во-первых, каждую пятницу активисты из ор-ганизации анархистов-коммунистов «Един-ство» ездят в Бильин или Наби Салех, этодеревушки, которые находятся на оккупиро-ванных территориях, на границе, по приглаше-нию народных советов или комитетов этихдеревень. В каждой деревне есть староста, закоторым стоит народный сбор. Они хорошознают израильских левых активистов, знаютанархистов, зовут нас часто участвовать в ихмирных демонстрациях против оккупации, про-тив разделительной стены, которую строятмежду Израилем и Западным берегом. Этомирные демонстрации, но заканчиваютсяочень кроваво, начинают обстреливать газом,резиновыми пулями, то есть постоянно про-исходят столкновения с армией. Потом естьарабы-анархисты в Иерусалиме, Назарете,Хайфе, которые очень тесно с нами сотрудни-чают, но мы не принимаем арабов в организа-цию на официальном уровне, чтобы не былоповодов для властей или охранки доебаться донас. Это очень щекотливая тема, любой арабздесь рассматривается охранкой как потенци-альный террорист. Мы предпочитаем, чтобыони неформально состояли в организации. Онипереводят наши тексты на арабский язык, по-могают связями.

– Вы сотрудничаете в какой-либо формес левыми организациями, например, с ра-бочей партией ДААМ, ХАДАШ или дру-гими?– Сотрудничаем очень мало и редко, потомучто дискурс у левых в Израиле этатистский,они все выступают или за два государства, илиза одно, плюс марксизм в Израиле очень дог-матичен, это такой вульгарный марксизм — на-ционализация средств производства, правонаций на самоопределение и т.д. Есть сотруд-ничество с общественными левыми организа-циями, независимыми профсоюзами, но опятьже очень осторожное и тактичное. Когда«Единство» образовывалось, мы пытались соз-дать самобытное и уникальное движение, а неочередную левацкую секту. Это, по сути, пер-вая анархическая организация в Израиле, донас были три или четыре попытки на протяже-нии десятилетий, но неудачные, и мы не хотимтерять эту специфику организации и чисточерный, анархический дискурс в ней, как аль-

тернативу всему левацкому движению. По-этому многие к нам и приходят, «Единство»разрослось, и мы развиваемся в федерацию страны, в которой состоят уже десятки людей,больше пятидесяти человек, что для семимил-

лионного населения Израиля довольно много.Среди тех, кто к нам приходит, очень многобывших левых активистов, которые разочаро-вались в типичном левом дискурсе и ищут что-то новое, радикальное и непохожее, и находятответы на свои вопросы у анархистов.

– Но на 1 мая вы общей колонной выхо-дите?– 1 мая — это исключение. Выходит единая ко-лонна левых от умеренных социалистов доХАДАШ — аналога КПРФ и радикалов.

– А в выборах ваши люди участвуют?– Мы разделяем позицию организации и инди-видуальную. Сама организация «Единство»бойкотировала последние выборы, но были ак-тивисты, которые пошли проголосовать, в ос-новном, за леворадикальные карликовыепартии типа ДААМ, которые стопроцентно непроходят в кнессет, просто чтобы их голоса недостались правым.

Это мирныедемонстрации, но

заканчиваются оченькроваво, начинают

обстреливать газом,резиновыми пулями, то

есть постояннопроисходят столкновения

с армией.

« »

И г а л ь Л е в и н

– Сотрудничаете ли вы с беженцами изафриканских стран?– Последний год работаем, можно сказать,только с ними очень много; нами был органи-зован Марш бедноты, состоявший в основномиз беженцев. Мы вывели на улицы от трехсотдо четырехсот человек на нелегальный маршна юге Тель-Авива. У них есть свои низовые на-родные комитеты в кварталах, так как ими незанимается государство, они самооргани-зуются. Есть общественные гуманитарные ор-ганизации, которые с ними работают. В этихкомитетах и организациях состоят наши акти-висты, которые проталкивают там анархиче-ские идеи самоорганизации, самоуправления,того, что не нужно надеяться и уповать на го-сударство, а пытаться бороться своими силами,потому что если они будут ждать от госу-дарства подачки и помощь, то просто все по-гибнут. Это действует и работает, был этотсамоорганизованный марш, во время которогожители южного Тель-Авива увидели, что бе-женцы существуют и являются силой. Недавнопроизошла забастовка, в которой участвовалобольше половины всех израильских нелегаловв Тель-Авиве, парализовавшая все низовые ра-боты, где они трудятся, такие как уборка,мытье посуды, гостиницы. Улицы оказалисьгрязными, посуду никто не мыл в ресторанах,не укладывал постели в гостиницах. Парализо-вало до такой степени, что многие бизнесменызавыли, что еще один или два дня, и они обан-кротятся. В подготовке, помощи, организациии координации забастовки тоже приняли уча-стие анархисты из «Единства».

– Как в принципе ты оцениваешь пер-спективы арабо-израильских отноше-ний?– У меня очень пессимистичный взгляд на этивещи. Более сотни лет конфликта, столько про-лилось крови и столько ненависти, столько по-гибших людей с обеих сторон, в особенности состороны арабов, что говорить о мире нет ника-кого смысла. Территория крохотная, разде-литься здесь нет просто места, кто говорит одвух государствах, которые будут жить бок обок, это просто миф и бред. Этого не будет, тутнет ни ресурсов, ни возможностей, ни земли.По моему мнению, Израиль, как проект, своеотжил, он не нужен уже Западу, которыйтащит его на своей спине очень нехотя, и, в ко-нечном счете, он будет лет через двадцать,максимум тридцать, прикрыт. Те, кто отсюдане успеет уехать, убежать, окажется лицом клицу с массами обездоленных и нищих арабов,которые придут с Западного берега и из Газы,и будет очень страшно. Наиболее дальновид-ные люди это хорошо понимают и отсюдабегут, особенно богатые, 70% капиталистов Из-

раиля здесь не живут, они делают бизнес навоенной индустрии, но живут за границей. Всебизнесмены, крупные политики уезжают изИзраиля. Люди из низших классов, которыеприезжают сюда и видят, какой здесь пиздецтворится, тоже уезжают, в той же Москве сей-час живет на постоянке 10000 израильтян. Фи-нансирование уже уменьшено, плюс Израильуже не нужен самим евреям. Если когда-то онбыл построен энтузиастами-пуристами, кото-рые были готовы убивать и умирать за свое го-сударство, сейчас такого больше нет, армияпрогнивает и разваливается, это уже не та не-победимая армия, которая фактически без ору-жия и подготовки, на одном энтузиазме,держалась и побеждала врагов. Сейчас в Из-раиле развиваются бизнес, конкуренция, про-цветают эгоистические чувства, нет большедуха кибуцев, братского общества евреев, типаеврей еврея не обидит. Ведь Израиль рождалсякак утопия, рабочее еврейское государство,созданное националистически настроенными«левыми» радикалами. Сейчас всего этого нет,гнилая армия держится на технологиях, вся-ких роботах, авиации и т.д. Но армия жрет бе-шеные бабки, и как только кран с этимибабками будет прикрыт, армия начнет развали-ваться, а за ней само общество и государство.И оно уже разваливается, растут цены, повы-шается стоимость жизни, при этом зарплатыне растут. Увеличивается уровень преступно-сти, падает социальное обеспечение, разрывмежду классами становится все более вопию-щим, и если у правящих классов есть возмож-ность съебаться на Запад, то бедняки, зажатыев гетто, от арабской бедноты до еврейской бед-ноты, а сейчас еще и беженцы добавились, ока-зались как между молотом и наковальней.Поэтому будущее здесь очень печально.

– А почему финансирование из-за рубежабудет сокращено?– Запад и особенно США финансировали Изра-иль когда-то, потому что это был форпост про-тив Советского Союза, он был как сухопутныйавианосец на Ближнем Востоке, когда была хо-лодная война. С концом холодной войны, раз-валом советского блока, исчезновениемкрасной угрозы и ядерной войны мировой, от-пала надобность и в Израиле как в форпосте.Плюс нужно не забывать, что Америка и Западочень сильно зависят от арабской нефти, и вконечном итоге арабская нефть намного ближеи дороже, чем еврейская кровь. И если им водин момент придется выбрать между араб-ской нефтью и еврейской кровью, конечно, онивыберут арабскую нефть. У Америки очень хо-рошие партнерские бизнес-отношения с ар-мией Египта, с Иорданией, СаудовскойАравией; Ирак, по сути, находится под управ-

Сопротивление40

лением американцев после того, как они егооккупировали и т.д. Израиль становится всеменьше нужен США.

– А перспективы анархо-движения в ре-гионе ты как оцениваешь в связи собщей ситуацией? Что можно еще сде-лать?– Главная цель анархистов здесь в Израиле –это крепить разбитое и больное общество. Мыпытаемся действовать там, где начинает буксо-вать и давать сбои само государство, там, гделюди оказываются брошены на произволсудьбы, как африканские беженцы, например,арабы-палестинцы и еврейская беднота изкварталов. Были попытки, например, помогатьработающим в секс-индустрии проституткам,которые на уровне рабства держатся здесь вИзраиле, это страшная эпидемия, которойникто не занимается даже близко. На страда-ниях молодых девушек делаются бешеныебабки, хотя там полная антисанитария, нищетаи эксплуатация. Перспективы ближайшихтрех-пяти лет – создать синдикат, который объ-единит рабочих арабов и евреев, на основеанархического антиэтатистского дискурса.Перспектива на более далекие годы – внедритьанархические и анархо-феминистские идеалы варабскую среду, где они сильно не развиты.Арабское общество очень патриархально и кон-сервативно, если среди арабов появляются ле-ваки, то это, как правило,консервативно-вульгарные марксисты, которыесмотрят на эксплуатацию женщины не с точкизрения патриархата, а только с экономическойточки зрения. Хотелось бы, чтобы в будущем,когда начнется социальная революция, а онаначнется со стороны арабской бедноты, иарабы будут задавать тон, в ней как можнобольше было радикальных анархических на-строений, идей и, может быть, организаций.«Единство» рассматривает себя как генераторидей и общественного мнения, а не как боевуюмилитантную организацию или рабочий синди-кат. Время для них еще не пришло, сейчаснадо развивать именно дискурсы как анархо-коммунистические в плане экономики, так ианархо-феминистские в плане патриархата, ан-тиклерикальные в плане религии, потому чторелигия занимает здесь очень сильные пози-ции как со стороны ультрарелигиозных евреев,так и религиозных арабов. Также тем людям,которые останутся в Израиле, нужно помочьналадить максимальные связи с арабами,чтобы в конечном итоге эти люди не погибли.Мы рассматриваем конфликт только с классо-вой точки зрения, поэтому для нас важно нала-живать интернациональные связи междуеврейской и арабской беднотой, чтобы, когданачнется интифада, арабские трудящиеся не

перерезали еврейских, а сплотились в единуюинтернациональную спайку, как бы это идеали-стично не звучало.

– Как в целом ты оцениваешь послед-ствия арабских революций для ближне-восточного региона?– Нужно понимать, что это были буржуазныереволюции, то есть сменилась правящая вер-хушка, капитализм остался на месте, такжекак и отчуждение, дихотомия между классамии эксплуатация трудящихся. То, что в Египтескинули Мубарака, а потом пришли исламистыво главе с Мурси, а сейчас военщина и, посути, хунта, ничего не изменило. Сирия во-обще погрязла в гражданской войне очень кро-вавой, где погибли и погибают сотни тысяч,миллионы беженцев, и ее уже нет как страны,она развалилась на анклавы. То же самоеможно сказать и про Ливию. С одной стороны,да, арабская весна дала большие надежды ипоказала людям, что бороться можно и нужно,что власть не является абсолютом, который не-поколебим, ее можно скинуть. Она научилалюдей самоорганизованности на Тахрире и вСирии, и в Ливии на первых порах мы виделичудеса самоорганизации, но так как опять жеобщество арабское очень консервативно, доми-нантой там является религия, очень патриар-хально и шовинистично, это все скатилось кбанальным кровавым мясорубкам. Так что нестоит идеализировать эти революции. Араб-ским анархистам нужно продолжать дальшепропаганду и разъяснительную работу, гово-рить людям, что это не конец, это только пер-вый виток революции, нужно двигаться дальшев сторону настоящей социальной революции,когда будут скинуты и государство, и капитал,а не только одна голова заменена другой голо-вой. Ведь в том же Египте военщина так иосталась у власти, Мубарак же был бывший во-енный, представитель военных кланов, а те-перь генерал Сиси претендует на местопрезидента. А погибла тысяча человек на Та-хрире, и вопрос, за что они погибли? За то,чтобы Мубарака сменил Сиси? Сомнительнаяперспектива.

– Как ты в связи с этим относишься кидее блоков разных сил? В Египте в про-цессе революции объединились ислами-сты, либералы и левые, чтобы скинутьМубарака. Потом прошли выборы, побе-дили исламисты, потом военные с либе-ралами скинули исламистов и т.д. Неявляется ли порочной сама идея созда-ния блоков ради краткосрочной полити-ческой цели, если это потом приводит кпротивостоянию и резне? Может быть,это вообще неправильный путь, когда

Сопротивление41

левые, правые, националисты, фундамен-талисты объединяются ради сверже-ния кого-то? Похожие блоки возникали ина Украине ради свержения власти или вРоссии ради честных выборов…– Я полностью согласен с постановкой вопроса.Это и моя личная позиция, и позиция органи-зации, одна из причин, почему мы так сильнодержимся в стороне от партий, даже от левых,а тем более либеральных или социал-демокра-тических, мы не верим в общелевое объедине-ние, тем более в союзы с либералами илинационалистами, мы рассматриваем их всехкак врагов. Союз ради абстрактных целей типаскинуть президента или честных выборов – этопорочный круг, в конечном счете, получается,что анархисты обслуживают либералов или на-ционалистов, которые потом снимают сливкисо всего этого протеста, используя леворадика-лов как пушечное мясо. Лучше оставаться мар-гиналами и малочисленным движением, чемгоняясь за массовкой, оказаться в мясорубкерепрессий тех же либералов или правых. Этомы видели и в истории, когда мощное и гигант-ское анархистское движение в Испании, CNT иFAI, поддержали республиканское правитель-ство, а потом эта республика, которая казаласьдемократичной и гуманной, так же продол-жала репрессировать анархистов, после свер-жения диктатуры Примо де Риверы из тюремих так и не выпустили. Нужно учиться на уро-ках истории, той же арабской весны, когдалевые присоединились к массовым протестам,смотреть на ту же Украину сейчас и видеть,что нужно всеми силами держаться в сторонеот националистов, подчеркивать всегда своеотличие от них. Подчеркивать, что нашаборьба классовая, что нас интересуют тольконизовые движения, а не национальные или об-щелиберальные ценности.

– Одно дело, когда мы говорим про образмысли или разовые действия, типаакций, пикетов и демонстраций, другое –это то, что касается образа жизни.Есть ли здесь попытки создания анархи-

ческих коммун, кооперативов, школ ипр.?– Здесь этого много, так как у Израиля насле-дие социалистическое, ведь кибуцы были, посути, близки анархическим коммунам, социа-листическое движение сказалось оченьсильно. Есть, например, анархическая школа стаким шутливым названием «Школа наук освободе». Это инициатива анархистов из«Единства». Раз в месяц мы проводим семи-нары (собираем классы от двадцати до три-дцати человек) на разные темы от историианархизма до радикального феминизма, социо-логии, психологии и т.д. Специфика этойшколы уникальна тем, что те, кто преподаетпредметы, это специалисты своего дела, допу-стим, вести уроки по психологии мы пригла-шаем профессиональных психологов, поистории – историков. В этой школе нет деле-ния на учителя и ученика, всегда ведется от-крытый диалог, каждый может поделитьсясвоим мнением и поправить учителя. Такойальтернативой мы пытаемся показать, какможет выглядеть педагогика без строгихиерархий в анархическом обществе. Есть у наси молодежное крыло «Черная звезда», это дет-вора в возрасте от 14 до 18 лет, которая симпа-тизирует анархизму, в основном, это трудныеподростки, оказавшиеся на обочине, с кото-рыми мы занимаемся, пытаемся их социализи-ровать в обществе, чтобы они не скатились внаркоманию, бандитизм и т.д. Пытаемся при-вить им либертарные идеи, в рамках обще-ственной коммуны «Спартак» приучали их кфизическому труду, сажали с ними огурцы, по-мидоры, картошку, обучаем их этике, напри-мер, идеям равноправия полов, нерассматривать женщину как инструмент иливещь и т.д. Есть два кооператива, в которыхучаствуют активисты «Единства».Один – это бар, кинотеатр и кафе на севере Из-раиля. Другой – музыкальная студия и зал длявыступлений и концертов в Тель-Авиве. Естьанархический кибуц «Самар», про который до-статочно много материалов на русском языке.Наши активисты туда ездят, помогают финики

Сопротивление42

собирать. Это чисто анархо-коммунистический кибуц, там живет 250 человек, без денег и вла-сти, это живая модель того, как будет работать большая высокотехнологичная коммуна в буду-щем обществе, при этом с высоким уровнемжизни. Есть скептики, которые говорят, чтоанархо-коммунизм не возможен, это война про-тив всех, люди алчные, он работает только вмаленьких группах по 10—20 человек. Такихлюдей мы везем в кибуц «Самар».

– А как ваше движение относится к про-блемам ЛГБТ, феминизма, животрепе-щущим для российского движения?– ЛГБТ, феминизм и т.д. очень активно исполь-зует государство в своих целях, вплоть до того,что гей-парады или парады гордости, как онитут называются, финансирует государство. По-следний парад гордости стоил полмиллионашекелей, которые выделила мэрия. То есть на-цистское государство выделяет деньги на парад гордости. Сама община ЛГБТ, есте-ственно, объединяется по признакам ЛГБТ, ане классовым, так что есть геи, лесбиянки итранссексуалы, которые вполне себе буржуи.Есть отдельно элитные организации гомосек-суалистов. В противовес этому, буржуазнымпарадам гордости и объединенному не по клас-совым признакам ЛГБТ-движению, существуютальтернативные радикальные движенияанархо-феминисток и анархо-квиров. Они бой-котируют буржуазное ЛГБТ вплоть до ради-кальных акций. Например, когда былбуржуазный марш гордости, то анархо-квирыперегородили им дороги и заблокировали дви-жение этого марша со словами, что пока бо-гачи процветают и живут в своих элитныхгей-клубах, геи-бедняки умирают в трущобахот нищеты и болезней. Наша организация со-трудничает с ними и помогает им, нас не

может не радовать их классовый подход. Есть иочень радикальное движение анархо-фемини-сток, от совсем радикалок сепаратисток, кото-рые держатся вдали от мужчин, в том числе, иот нас, «Единства», до не-сепаратисток, кото-рые состоят в нашей организации. Мы противсепаратизма, конечно, мы за единое бесклассо-вое общество трудящихся, где мужчины и жен-щины будут жить в равенстве, с равнымивозможностями.

– Как государство и охранка реагируютна вашу деятельность, прессуют илинет?– Прессуют. 90% деятельности «Единства» ле-гальное, но были попытки и нелегальной дея-тельности: например, мы пытались построитьбаррикады и заблокировать марш еврейскихфашистов в Яффо, нас схватили и пересажали,некоторых допрашивала служба безопасности«Шабак». Периодически бывают проблемы сполицией. Часть активистов, например, послепрошлого 1 мая были арестованы и получилизапрет в течение двух или трех недель прибли-жаться к Тель-Авиву. Мы почти уверены, чтосреди наших 50 человек есть провокаторы. Мыустраиваем очень жесткий отбор, чтобы по-пасть в «Единство» нужны рекомендации трехтоварищей, но, несмотря на это, провокаторыпроникают в движение, пытаются его раскачи-вать и привести к расколу. В целом, «Един-ство» – пропагандистская и просветительскаяорганизация, большая часть того, чем мы зани-маемся, это педагогика и профсоюзы, а покаИзраиль кичится тем, что он якобы демократи-ческое государство, профсоюзная деятельностьи педагогика разрешены. И мы это используем.Запретят – придется уйти в подполье.

Беседовал Ильяс Фалькаев

Сопротивление43

Демонстрация противразделительной стены в

палестинской деревне Бильин

Я спросил Игаля:– А можно поехать на демонстрацию противразделительной стены в палестинскую де-ревню?

– Да, — ответил он. — В эту пятницу в 9 утра.Ты поедешь на машине с Иланом Шалифом.

Илан Шалиф — 72-летний анархист, в конце60-х — начале 70-х участвовал в леворадикаль-ной группировке «Мацпен». За свои взгляды в1968-м был изгнан из кибуца. Многие члены«Мацпен» в 70-е были арестованы по обвине-нию в подготовке покушения на тогдашнегоминистра обороны Моше Даяна и диверсион-ных акций на территории Израиля.

В назначенный час я прибыл на место встречи.Собралось человек пятнадцать. Люди были са-мого разного возраста — от 20 лет до 80. Мыразместились в трех машинах и поехали на За-падный берег. Миновали блокпост. Товари-щами в нашей машине была придумана ле-генда, что мы едем в поселение в гости к се-стре, но все обошлось благополучно —документы никто не проверял. Наконец, при-были в деревню Бильин. Демонстрация прохо-дит еженедельно и начинается послепятничной молитвы. В ожидании, пока му-эдзин закончит свое заунывное пение, все от-правились есть фалафель. Для сравненияуровня жизни скажу, что в арабских кварталахЯффы на территории Израиля его цена можетдоходить до 16 шекелей, здесь же он стоилвсего 4 шекеля. Мне есть не хотелось, так чтоя решил пройтись в сторону мечети. Пофото-

графировал мясника, огромным ножом ловкоразделывавшего коровью тушу, висевшуюпрямо на улице. Мимо прошествовала группачеловек в двадцать парней и девушек в арафат-ках. Европейские леваки, приехавшие поддер-жать палестинцев. У входа в мечетьпознакомился с арабскими мальчишками.Чтобы по недоразумению не приняли меня зазабредшего израильского поселенца, сходуобъявил, что я русский.

– А, русиа, — обрадовались мальчишки.

Сфотографировал одного из них на фоне порт-рета самого Арафата. Город Рамаллах, долгоевремя бывший его резиденцией, находится не-подалеку. В отличие от сектора Газа, где рулитХамас, на Западном берегу позиции арафатов-ской партии ФАТХ до сих пор сильны. Тут за-звонил телефон.

– Ты куда пропал? — спросил Игаль. — Я уждумал, тебя линчевали, — пошутил он.

Сопротивление44

Мы разместились в трехмашинах и поехали на

Западный берег.Миновали блокпост.Товарищами в нашей

машине была придуманалегенда, что мы едем в

поселение в гости ксестре, но все обошлось

благополучно — документыникто не проверял.

« »

Поговорив с Игалем Левиным, я решил посмотреть на анархистов вдействии. Кроме того, хотелось и самому выразить моральную под-держку палестинцам.

Молитва закончилась. Пора было выдвигатьсяна демонстрацию. Нас набралось несколько де-сятков — люди самого разного толка, от анар-хистов и других леваков до пропалестинскихнационалистов. Мы с товарищами на той жемашине подъехали ближе к стене. Дальшепошли пешком. Палестинцы развернули пале-стинские флаги, анархисты — анархистские.

Седобородый мужчина в джинсовом костюменачал скандировать речевки.

– One, two, three, four, — кричал он.

– Occupation no more! — вторили ему осталь-ные.

– Five, six, seven, eight.

– Israel is fascist state!

Так подошли к стене. Налево она тянулась да-леко вниз по сплошь усеянной камнями пу-стынной земле, чем-то напоминая Великуюкитайскую стену, ограждавшую страну от на-бегов кочевников. Странное зрелище в совре-менное время. Прямо и правее за нейвиднелось израильское поселение. Из-за стенымаячили каски военных, постоянно перегова-ривающихся с кем-то по рациям. Еще правеена холме окопался бронетранспортер. Пале-стинцы предложили пройти дальше, на по-

лоску земли между ограждением из колючейпроволоки и стеной. Некоторые из демонстран-тов чуть помялись в нерешительности, но всеже пошли за ними. Кто-то так и остался стоятьчуть в стороне. Полноватый палестинец сред-него возраста и двое мальчишек начали подби-рать с земли камни и неторопливо швырять ихв каски солдат. Если раздавался характерныйщелчок, это значило — камень попал в цель.Солдаты терпеливо сносили удары и не от-вечали.

– Сейчас в Израиле Джон Керри, так что у нихприказ не применять насилие, — пояснил мнекто-то из анархистов.

«Значит, угара не будет», — подумал я даже снекоторым разочарованием. Как правило, из-

Сопротивление45

Ак

ци

я а

на

рх

ис

то

в в

Из

ра

ил

е

Нас набралось несколько де-сятков — люди самого разноготолка, от анархистов и других

леваков до пропалестинскихнационалистов. Палестинцы

развернули палестинскиефлаги, анархисты —

анархистские.

« »

раильтяне применяют обычный слезоточивыйгаз, но могут выпустить и газ «вонючку», не-приятный запах которого вызывает рвоту.Одежду от него не отмыть, приходится выбра-сывать. Стреляют еще резиновыми пулями. Ра-нения и увечья бывают, если граната с газомугодит в голову или пуля в глаз. Несколько летназад один из приехавших с нами пожилых ак-тивистов, Исраэль Путерман, был ранен в ногуи попал в больницу. По его словам, пули насамом деле стальные, просто покрыты резино-вой оболочкой. Смертей немного — я слышалвсего о двух палестинцах, погибших в районеэтой деревне, и еще об одном активисте, за-стреленном по ошибке самими палестинцами.Они приняли его за обычного израильтянина.

Один из палестинцев подсадил на плечи дру-гого, и тот попытался перелезть через стену. Унего это не вышло, но тут терпение солдат лоп-нуло. Раздались хлопки, и я увидел передсобой первое облачко дыма. Откуда-то из-занаших спин появились крепкие парни с пра-щами. Этот вид оружия мне особенно понра-вился. Парни вращали ими, как мастерабоевых искусств железными цепями в фильмахпро кунг-фу. Праща раскручивается над голо-вой, и оттуда со свистом вылетает камень.Мощно запущенные камни долетали уже нетолько до солдат, но и до израильских поселен-цев, собравшихся на пригорке с той стороныпосмотреть на зрелищную демонстрацию.Хлопки от гранат раздавались тут и там — из-раильтяне отвечали плотным газовым огнем.

По началу газ не показался мне слишкомедким.

Я уже был знаком с ним по столкновениям вПариже. Товарищи уверяли меня, что действиездесь не будет таким сильным, как в закрытомгородском пространстве. Но не тут-то было. Яперестал видеть, из глаз потоком струилисьслезы, легкие пылали. Девушка рядом зашласьв кашле, ее рвало. Кто-то закричал:

– Армейские джипы!

Все бросились отступать. Зажав глаза рукавомтолстовки, я вслепую пустился наутек вслед заостальными. Мы укрылись за одним из микро-автобусов, на котором приехали демонстранты.

Сопротивление46

Как правило,израилитяне применяютобычный слезоточивый

газ, но могут выпуститьи газ «вонючку»,

неприятный запахкоторого вызывает

рвоту. Одежду от него неотмыть, приходится

выбрасывать.

« »А

кц

ия

ан

ар

хи

ст

ов

в И

зр

аи

ле

Понемногу вернулось зрение. Перед стенойструились клубы дыма. По камням шнырялиджипы в погоне за мальчишками. Я пошарилпо карманам и обнаружил, что пропал теле-фон.

– Телефон потерял, — сказал я. — Надо вер-нуться.

Лица некоторых из товарищей вытянулись.Явно не все горели желанием вернуться подгаз.

– Люди здесь жизни теряют, а ты — телефон!— с укоризной сказал Игаль.

– Там у меня все контакты, — жалобно протя-нул я.

Со мной пошли двое — Алексей и Игаль. Игальзвонил на мой номер, а мы с Алексеем высмат-ривали телефон в траве и камнях. Наконец, я

услышал знакомую мелодию, раздававшуюсяметрах в десяти от дороги. Телефон счастливонайден, можно было спокойно возвращаться вдеревню. По пути я спросил у товарищей, вчем, на их взгляд, смысл еженедельной де-монстрации. Ведь никакого развития она неимеет.

– Смысл просто в моральной поддержке, — ска-зал Игаль. — Показать палестинцам, что не всеизраильтяне такие плохие.

– Это чем-то напоминает российскую Страте-гию 31, — добавил Алексей.

Ребята сказали, что если повезет, один из ста-рейшин деревни Ваджид — тот самый седобо-родый заводила в джинсовом костюме— пригласит нас в дом. Это выглядело награ-дой за тяжелый трудовой день. Нам повезло —мы попали в дом Ваджида. Он и женщины втрадиционных мусульманских платках выно-сили на стол чай, большие арабские питы,хумус, оливки, соусы и приправы. Вокруг жа-рило солнце, мы обедали в тени под навесом.Ничто не напоминало о годах противостоянияи войн. Я смотрел на эту благостную интерна-ционалистскую картину — израильтяне в го-стях у палестинцев — и думал: «Есть ли шанс,что будущее на этой земле станет именнотаким?»

Ильяс Фалькаев

Сопротивление47

Я перестал видеть, изглаз потоком струились

слезы, легкие пылали.Девушка рядом зашлась в

кашле, ее рвало.« »

Сопротивление48

Это был уже наш третий по счету либком. Вэтот раз мы решили распространять информа-цию о лагере шире, чем в предыдущий раз.Был снят пригласительный ролик, в этот размы решили попробовать провести рекламу ипри помощи «Вконтакте», помимо активист-ских ресурсов, которые использовались иранее. Видимо, эта активность и привлекла кнам излишнее внимание.

– Что вообще произошло?Организаторы заехали в лес за неделю довстречи участников. Нами была подготовленаотличная спортплощадка, обустроены кухня инесколько мест для стоянок. Все остальное мырешили возложить на плечи участников. Мыпровели встречу участников, оповещенных попочте о месте сбора и приехали в лес. На входев лес мы оставили пару человек проверить хво-сты. За нами увязался какой-то «гусь», и кактолько понял, что был обнаружен, резко сме-нил направление своего движения.

Ближе к полуночи часть людей выдвинулась слагеря к станции, чтобы разгрузить машины идонести оставшиеся продукты и необходимыйинвентарь. От водителей в лагерь поступилосообщение о скоплении большого количестваполиции возле станции. Сообщение было при-нято, лагерь без паники подняли, и было при-нято решение наготове ожидать дальнейшегоразвития событий. Группа людей, которая вы-двинулась за едой, продолжила движение всторону машин.

На подходе, уже в лесу, группой были обнару-жены яркие представители «полицейской ака-демии», идущие по тропинке с фонарями,галдящие, бряцающие оружием. Не заметитьполсотни таких персонажей издалека былопросто невозможно.

Группа участников «Либкома» залегла бук-вально в 5 метрах от ментов, не имея особых

укрытий, тем не менее, замечены не были. Ибоменты хоть и светили фонариками, но видетького-то категорически отказывались. По-скольку мощности раций не хватало, чтобыпробить через проходящие там ЛЭП, от группыбыла выделена пара человек, которые, сделавкрюк, побежали в лагерь. Остальные принялирешение проследовать за правоохранителями,чтобы с теми ничего по дороге не случилось,так как сами они были подслеповаты и ориен-тировались на местности недостаточно хо-рошо.

– Как уходили от мусоров?Лагерь был поднят, собрались буквально за 5минут. Старались брать самое ценное, наибо-лее подготовленные смогли унести весь свойстафф, те, кто все же понадеялся на авось,потом еще долго искали свои вещи. Отойдя нанекоторое расстояние от лагеря, мы пересчи-тались и было принято решение оставить двухчеловек, для «зачистки» места стоянки, про-верки лагеря на возможность оставления доку-ментов, телефонов и других важных вещей.Уйдя в другом направлении от станции, мы до-вели группу до шоссе, преодолели его по под-земному тоннелю, разбились на подгруппы идалее увели людей в разные стороны. К утруразными маршрутами и транспортом все былив Москве.

Привлекли внимание Как менты и чекисты пытались сорвать «Либком»

От водителей в лагерь посту-пило сообщение о скоплении

большого количества полициивозле станции. Сообщениебыло принято, лагерь без

паники подняли...

« »

«Либком» — одно из самых массовых и уже ставшее традиционныманархистское мероприятие московского региона. Весной 2014 очеред-ной «Либком» пытались сорвать сотрудники МВД и ФСБ. Публикуемрассказ организаторов, пожелавших остаться анонимными.

Сопротивление49

Группа, которая изначально отправилась заедой, проследив за братьями нашими мень-шими и удостоверившись, что с ними ничегоне случится, также вернулась в лагерь.

Мусора вели себя весьма дилетантски и гу-ляли по лесу. весело переговариваясь: «Апредставляешь, вдруг они сейчас вокруг насвот сидят?», совершенно не представляя, на-сколько они были близки к истине. Послечего группа, пройдя через лагерь, соорудив вкраткие сроки укрытие и замаскировав бро-шенные на месте лагеря вещи, так же сня-лась с места проведения «Либкома».

– Приняли ли кого-то?Однако, все вышло не так радужно, как намказалось изначально. Пара людей из-за своейотвратительной физической подготовки ипринятых ими личных некомпетентных реше-ний, таки угодили в лапы оборотней. По ихсловам, к ним применялся весьма широкийспектр средств убеждения — начиная с заду-шевных бесед и заканчивая применениямитаких подручных средств, как, например, по-лено. Остальные участники крайне надеются,что данный урок, полученный этими людьми,положительно повлияет на их подготовку изаставит всех включать мозги при принятиирешений в подобных экстремальных ситуа-циях.

– Что было нужно мусорам?Несмотря на отвратительную организациютой поисковой операции, менты были близкик успеху. Скорее всего, провалились из-зарасп***йства на нижних уровнях организа-ции. Задержанных же усиленно расспраши-вали не только про стандартный набор «ктолидер, кто организатор, кто спонсировал», но

и про более экзотические вещи: сначала уних усиленно пытались узнать про оружие влагере, а потом мимоходом сообщили, чтоуже ждут команду саперов, так как есть подо-зрение, что лес заминирован, и без саперовсоваться дальше не хотят.

– Какие выводы вы сделали из про-исшедшего?Анархическое движение уже давно крепко нетрясли и участники форума не были полно-ценно готовы к столь серьёзному проявлениювнимания со стороны (не)компетентных орга-нов. Что же касается выводов сделанныхнами, как организаторами, их было оченьмного. Мы тщательно разобрали все возмож-ные косяки, изменили некоторые концепции.Не хотим вдаваться в подробности, дабы недавать форы нашим оппонентам, но в гряду-щем году форумчан ждут инновации, иннова-ции и еще раз инновации. :)

P.S. Несмотря на все эти развлечения, Либ-ком-2014, был перенесен и завершен в дру-гом месте, а программа, хоть и снекоторыми изменениями, была реализо-вана. За что мы крайне благодарны всемприехавшим. Ночной шухер привнес некото-рую изюминку и остался в памяти у ребят.Увы, из-за этих обстоятельств мы расте-ряли часть людей, которые не смогли опера-тивно выйти на связь и приехать на новоеместо сбора. Однако, мы не услышали ни од-ного негативного отзыва о ночной прогулке.Это было хорошей встряской и уроком.

До новых встреч!

Беседовал Валерий Листьев

Крымский антифашист Александр «Тундра» Кольченко был арестован в Сим-ферополе в мае 2014 года. Вместе с режиссером Олегом Сенцовым, историкомАлексеем Чирнием и юристом Геннадием Афанасьевым и «неизвестными ли-цами» его обвинили в совершении террористических актов в Крыму и в уча-стии в террористическом сообществе, которое якобы создал Сенцов. ФСБутверждает, что обвиняемые не только подожгли офис местного «Едра» и про-путинской «Русской общины Крыма», но и якобы готовили теракты на 9 мая.Наш товарищ Тундра проходит только по эпизоду с поджогом — но судить егов России будет военный суд, ему грозит огромный срок за «терроризм». ЕщеФСБ считает, что приказы «группа Сенцова» получала от «Правого сектора».Тундра — последовательный анархист и антифашист, не раз доказавший своиубеждения делом, так что в его случае это обвинение звучит особенно нелепо.

Адрес для писем: 111020, РФ, Москва, Лефортовский Вал, дом 5, п/я 201,Кольченко Александру Александровичу, 1989 г.р. Письмо ему можно напи-сать также через сайт «Росузника»

ДелоАлександраКольченко

Дело Александра Кольченко50

Дело Александра Кольченко51

Осенью 2014 года стало известно о планах «медицинской реформы» в столицеи по всей стране. В одной только Москве власти планировали закрыть десятки«лишних» больниц и медучреждений, а их сотрудников уволить. Медики не-ожиданно сплоченно выступили против тупого и коррупционного способаборьбы с проблемами медицины, который выбрала власть. Ноябрьский митингпротеста в Москве собрал несколько тысяч участников, его поддержали вы-ступлениями в других городах. В декабре состоялось еще одно шествие, уча-стие в аналогичных акциях приняли медики по всей России.

Протесты м

едиков

Протесты м

едиков

Протесты медиков52

16 октября 2014 года в Москве на своем рабочемместе умер анархист Эдуард Каляманов, один изсоздателей профсоюза работников здравоохране-ния «Действие», активист «Автономного дей-ствия». В 2010-2011 годах Эдуард работал на скорой помощи в Иваново изанимался там созданием профсоюза. В последнее время он работал фельдше-ром на заводе «Рено» в Москве. Он верил, что вместе мы сможем многое изме-нить.

Смерть Эдуарда Каляманова

Смерть Эдуарда Каляманова53

В сентябре 2014 года случи-лось событие, о котором мно-гие мечтали долгие годы (см.,например, статью об этом в«Автономе» № 26 (2006 г.)). Вподмосковном городке Дмит-рове, где прошли последниетри года жизни П.А. Кропот-кина, наконец-то открылся егомузей! Обещание сделать этонемедленно было дано ещё в1992 году (в 150-летний юби-лей Кропоткина), но... властивсё тянули и откладывали.Был снесён домик, где жил иумер анархист, а на его местенеспешно построен такой же, был поставлен памятник Петру Алексеевичу, ус-пешно «растащен» грант на музей. Ушли из жизни профессор Наталья Пиру-мова — автор первой в СССР книги о Кропоткине и организатор Комиссии поего наследию при РАН, замечательный биограф Кропоткина Вячеслав Маркини дмитровский краевед Ромуальд Хохлов, многие годы собиравший материалыдля музея и боровшийся за его открытие. Но вот, не прошло и четверти века,и музей великого анархиста открыт! Будем надеяться что он, как и Прямухино(родина Бакунина), станет центром возрождения либертарной мысли в Россиии во всём мире.

МузейМузей кропоткинакропоткинаМузей Кропоткина

54

Музей Кропоткина55

Анархисты на антивоенных акциях

Анархисты на антивоенных акциях56

2014 год вновь сделал актуальной антимилитаристскую тему. Анархисты уча-ствовали в акциях и против аннексии Крыма, и против военного участия Россиив событиях на Донбассе. Выступали с осуждением агрессивного шовинизма собеих сторон, спровоцировавшего бойню на востоке Украины, в ходе которой ты-сячи простых людей погибли за интересы олигархов Украины, России и Запада.

Анархисты на антивоенных акциях57

Оперативный сотрудник московскогоЦентра «Э» Антон Навроцкий. Вы-ступал в суде как свидетель обвине-ния по делу Алексея «Сократа»Сутуги, поскольку руководил его за-держанием 5 апреля 2014 года. Рабо-тает в Центре «Э» с 2012 года,раньше, по собственным словам, ра-ботал в НИИ МВД РФ, где писал кан-дидатскую о «молодежномэкстремизме с использованием со-временных технологий». Знаком сСутугой по этой своей «научной ра-боте». В суде Навроцкий рассказы-вал, что именно он «полностьюпланировал и подготавливал опера-тивно-профилактические мероприя-тия» возле клуба Rock House, гдезадержали Сутугу и полтора десяткаактивистов. В суде Навроцкий далпонять, что это был далеко не пер-вый раз, когда он занимается плани-рованием подобных мероприятий.

Те, кто за намиТе, кто за намиследятследят

Девушка с камерой снимала лица активистов у здания суда во время оглашенияприговора Алексею Гаскарову и получала указания от персонажа в футболке«Слава Руси Великой».

Один из руково-дителей «людей вштатском» у зда-ния Замоскворец-кого районногосуда во времяоглашения приго-вора АлексеюГаскарову в на-ционалистиче-ской футболке.Был замечен и надругих акциях.

Те, кто за нами следят58

Наёмный труд отнимаетогромную часть жизнисовременного человека.Анархисты прошлогоборолись за то, чтобыснизить продолжитель-ность рабочего дня до 8часов. Но неужели наэтом нужно остано-виться? Техническийпрогресс и увеличениепроизводительноститруда позволяют уже сейчас каждому работать меньше (при достойном уровнежизни). Препятствует этому лишь концентрация ресурсов в руках немногих — истрах власть имущих перед «незанятыми людьми». На самом деле освобождениеот наёмного труда откроет новые возможности и новые уровни свободы. Начатьже можно с борьбы за снижение продолжительности рабочего дня до 6 часов.

Этому посвящён фотопроект иркутскойгруппы «Автономного Действия».

На фотографиях — разные люди. У нихразные взгляды на жизнь, на взаимо-отношения между людьми, на образжизни, есть и много общего. Их объ-единяет проблематика сокращениявосьмичасового рабочего дня. Не-смотря на их разные социальныегруппы и роли, все они уверены: ше-стичасовой рабочий день — здороваятрудовая норма, благоприятная дляэкологии, экономики и общества.

Вместо восьми часов шестьВместо восьми часов - шесть

59

БакунинскийБакунинскийюбилейюбилей

30 мая 2014 года Михаилу Александровичу Бакунину исполнилось 200 лет. Вовсём мире анархисты и академические учёные отметили эту дату конферен-циями, собраниями, книгами и митингами. В России юбилей Бакунина, пол-ностью проигнорированный СМИ, однако был отмечен анархистами. ВИркутске и Екатеринбурге анархисты, члены АД устроили лекции и публич-ные акции памяти анархиста. В Москве 27 мая прошла конференция, посвя-щённая Бакунину, в Институте Философии РАН. 30 мая состоялся вечерпамяти Бакунина в музее Герцена. Дважды были проведены экскурсии по ба-кунинским местам Москвы. Вышел сборник, изданный усилиями энтузиастов-анархистов, посвящённый жизнии идеям анархиста. А 12-13 июляв Прямухино с огромным разма-хом и подъёмом состоялись Чте-ния, на этот раз целикомпосвящённые юбиляру. Было сде-лано более 20 докладов о нём.Присутствовали анархисты и учё-ные из Японии, Бразилии, США,Израиля, Франции, Италии,Польши, а также из Барнаула,Воронежа, Твери, Торжка, Пи-тера, Москвы, Екатеринбурга...Всё прошло замечательно! ИдеиБакунина живут, хотя пока не по-беждают.

Бакунинский юбилей60

Бакунинский юбилей61

История62

Редакция «Автонома» решила отметить юби-лей анархиста, обратившись к нему самому.Здесь мы следуем, например, за российскиманархо-синдикалистом Григорием ПетровичемМаксимовым, в 1920-е годы опубликовавшимсвои «Беседы с Бакуниным», в которых анар-хист ХХ века обращался к своему предшествен-нику за ответами на насущные вопросыреволюционной теории и... получал их. Нет, ко-нечно, дело вовсе не в спиритических сеансахпо вызыванию духов. Просто в сочинениях ве-ликих людей прошлого порой больше жизни исмысла, чем у многих наших ничтожных совре-менников. По этому же пути пошли сегодня имы. Вопросы в «Интервью» наши, а ответы —читайте у Бакунина (в «Исповеди», «Госу-дарственности и анархии» и других его, такихсовременных, книгах). Итак, как говорил Алек-сандр Блок, «займём огня у Бакунина!»

- Дорогой Михаил Александрович! По-здравляем вас с почтенным юбилеем!Мы, анархисты всего мира, помним илюбим вас. Позвольте несколько вопро-сов. Сейчас, спустя 200 лет, масштабвашей личности, ваших пророчестввиден ещё отчётливее, чем при вашейжизни. Сколько учёных, революционеров,писателей, философов, ваших почитате-лей и врагов пытались как-то осмыс-лить вашу натуру и деятельность! Ачто вы сами можете сказать о себе?Что вам представляется самым суще-ственным в вашем характере?- … Любовь к свободе и неотвратимая нена-висть ко всякому притеснению, ещё болеекогда оно падало на других, чем на меня са-мого. (...) В моей природе был всегда коренной

недостаток: это любовь к фантастическому, кнеобыкновенным, неслыханным приключе-ниям, к предприятиям, открывавшим горизонтбезграничный и которых никто не может пред-видеть конца. Мне становилось и душно итесно в обыкновенном спокойном кругу. Людиобыкновенно ищут спокойствия и смотрят нанего как на высочайшее благо; меня же оноприводило в отчаяние; душа моя находилась внеустанном волнении, требуя действия, движе-ния и жизни. (…) Во мне всегда было многодонкихотства: не только политического, но и вчастной жизни. (…) Искать своего счастья вчужом счастье, своего собственного достоин-ства — в достоинстве меня окружающих, бытьсвободным в свободе других — вот вся моявера, стремление всей моей жизни.

- Отлично сказано! Ещё лучше то, чтоэто не только сказано вами, МихаилАлександрович, но и сделано. Восемь летв крепостях на цепи, два смертных при-говора, множество восстаний, которыевы возглавили — тому порукой... Однакомногие считают (вслед за либералами),что свобода других людей ограничиваетмою свободу. Вообще, должны же суще-ствовать какие-то ограничения нашейсвободы? Разве не этих ограничений тре-бует от нас и государство, во имя за-щиты другой части наших свобод?- Мне возразят, что Государство, представи-тель общественного блага, или всеобщего ин-тереса, отнимает у каждого часть его свободытолько с тем, чтобы обеспечить ему всё осталь-ное. Но остальное — это, если хотите, безопас-ность, но никак не свобода. Свобода неделима:нельзя отсечь её часть, не убив целиком.

ИСТОРИЯ

Говорит БакунинИнтервью с великим бунтарём в годовщину его

двухсотлетия

30 мая 2014 года исполнилось 200 лет со дня рождения Михаила Александро-вича Бакунина. О том, насколько этот человек и его идейное наследиеостаются живыми, злободневными и опасными для власть имущих, говоритхотя бы тот всеобщий заговор молчания, которым все российские СМИ — иофициальные, и оппозиционные — встретили эту годовщину. Вспоминать оБакунине им неудобно, больно и мучительно, поэтому — лучше вычеркнутьего из памяти людей.

История63

Малая часть, которую вы отсекаете, — этосама сущность моей свободы, это всё. В силуестественного, необходимого и непреобори-мого хода вещей вся моя свобода концентриру-ется именно в той части, которую вы удаляете,сколь бы малой она ни была.

– А как же демократическое государство,за которое выступают наши любители«честных выборов», нынешние белолен-точники? Разве мы не должны боротьсяза неуклонное соблюдение Конституциии Закона?– Республиканское Государство, основанное навсеобщей подаче голосов, может быть оченьдеспотичным, даже более деспотичным, чеммонархическое, если под предлогом, что оно представляет всеобщую волю, Государствобудет оказывать давление на волю и свободноеразвитие каждого из своих членов всей тя-жестью своего коллективного могущества. (…)В настоящее время серьёзное, сильное госу-дарство может иметь только одно прочное ос-нование — военную и бюрократическуюцентрализацию. Между монархиею и самою де-мократическою республикою существуеттолько одно существенное различие: в первойчиновный мир притесняет и грабит народ для-вящей пользы привилегированных, имущихклассов, а также и своих собственных карма-нов, во имя монарха; в республике же он будетточно так же теснить и грабить народ для техже карманов и классов, только уже во имя на-родной воли. В республике мнимый народ,народ легальный, будто бы представляемый го-сударством, душит и будет душить народживой и действительный. Но народу отнюдь небудет легче, если палка, которою его будутбить, будет называться палкою народной. (...)Полезная конституция для народа может бытьтолько одна — разрушение империи. (...) Госу-дарство является не чем иным, как официаль-ной и правильно установленной опекойменьшинства компетентных людей... чтобынадзирать за поведением и управлять поведе-нием этого большого неисправимого и ужас-ного ребёнка — народа.

– Да уж, мы-то знаем, что под этой дик-таторской опекой ребёнок никогда не по-взрослеет, а, скорее, станетинфантильным идиотом! Ну, к вопросу огосударстве мы ещё вернёмся. Но всё-таки, разве нам не внушают с детства,что свобода других ограничивает моюсвободу, и что чем больше её у других,тем меньше её у меня?– Человек — это не только самое индивидуаль-ное из земных существ, но и самое социальное.(…) Свобода является истинной и полной в це-

лостной взаимо-связи каждого ивсех. Нет изоли-рованной сво-боды, она посвоей природевзаимна и соци-альна... Я могубыть действи-тельно свобод-ным толькосреди людейтак же свобод-ных, как я. (…) Полная свобода каждого воз-можна лишь при действительном равенстве.Осуществление свободы в равенстве — это иесть справедливость.

– Вы говорите поразительные для совре-менного человека вещи! Удивительно! Новедь либерализм внушает нам, что сво-бода и равенство — несовместимы друг сдругом? Разве мы не должны выбиратьчто-то одно: или свобода (разумеется,ограниченная государством и основаннаяна неравенстве), или казарменный социа-лизм, основанный на равенстве, но безсвободы?– Свобода без социализма есть привилегия инесправедливость. Социализм без свободы естьрабство и животное состояние.

– Да уж, за последний век мы насмотре-лись и на то, и на другое! И эта вашамысль была для нас путеводной звездой.Сколько раз мы писали её, эту фразу, насвоих плакатах и в своих манифестах,сколько раз руководствовались ей в по-исках единомышленников и третьегосвоего пути между Левиафаном власти ивсеобщей конкуренцией... Итак, свобода— это главное для вас (как и для нас). Ачто это, собственно, такое — свобода?– Свобода! Только свобода, полная свобода длякаждого и всех! Вот наша мораль и наша един-ственная религия! Свобода — характернаячерта человека, это то, что отличает его отдругих животных. В ней заключается един-ственное достоинство его человечности... Дли-тельный постепенный переход от рабства ксвободе, к величию, к совершенству... — вот вчём весь смысл истории. Быть свободным —это право, долг, всё достоинство, всё счастье,всё назначение человека. Это — исполнениеего предназначения. Быть неспособным к сво-боде — значит быть неспособным к человечно-сти. Лишить человека свободы и средств кдостижению её и пользованию ею — это непросто убийство одного человека, это убийствочеловечности.

История64

– Помнится, в ХХ веке нечто подобноенам твердили философы-экзистенциали-сты: Сартр и другие (на вас, правда, ониобычно не ссылались). Человек без сво-боды — вещь, а не человек, он обречёнбыть свободным и через свободу утвер-дить свою человечность. А философВальтер Беньямин даже грустно заме-тил: «После Бакунина Европе не былопредложено радикального пониманиясвободы». Но вот что позвольте узнать:обыватели считают, что анархия — этохаос, дестрой, без государства нет обще-ства, и Прудон, мол, пошутил, что анар-хия — мать порядка. Вы-то, МихаилАлександрович, с этим, конечно, не со-гласны?– Порядок в обществе должен быть равнодей-ствующей всех местных, коллективных и инди-видуальных свобод, достигших возможновысшей степени развития. (…) Страстный по-клонник свободы, я признаюсь, что с недове-рием отношусь к тем, у кого слово«дисциплина» постоянно на языке. (…) Тем неменее, я признаю всё-таки, что известная дис-циплина, не автоматическая, а добровольная иразумная, в полном согласии со свободой инди-видов, остаётся и всегда будет необходимой вовсех случаях, когда множество свободно объ-единившихся индивидов займётся какой-либоработой или предпримет какое-либо совмест-ное действие. Тогда эта дисциплина есть нечто иное, как добровольная и разумная согла-сованность всех индивидуальных усилий, на-правленных к общей цели. Во времядеятельности, в пылу борьбы роли распреде-ляются естественным образом в зависимостиот способностей каждого, которые опреде-ляются и оцениваются всем коллективом: одниуправляют и отдают приказания, другие их ис-полняют. Но никакая функция не застывает, незакрепляется и не обращается в неотъемлемуюпринадлежность какой-нибудь личности.Иерархии ранга и продвижения не существует,так что вчерашний руководитель может сего-дня стать подчинённым. Никто не поднимаетсявыше других, а если и поднимается, то толькодля того, чтобы в следующий момент вновьопуститься, как волны моря, к благотворномууровню равенства. При такой системе большенет собственно власти. Власть основывается наколлективе и становится откровенным выраже-нием свободы каждого, истинным и верным во-площением воли всех. При этом каждыйповинуется только потому, что тот, кто руково-дит им в данный момент, приказывает ему то,чего он и сам хочет. Вот истинно гуманнаядисциплина, необходимая для организациисвободы.

– И вот тут-то самое время, МихаилАлександрович, кратко объяснить чита-телям «Автонома», почему мы, анархи-сты, так не любим государство!– Государство — это самое вопиющее, самоециничное и самое полное отрицание человеч-ности. Оно разрывает всеобщую солидарностьлюдей на земле и объединяет только часть их сцелью уничтожения, завоевания и порабоще-ния всех остальных. (…) Такова уж логика вся-кой власти, что она в одно и то же времянеотразимым образом портит того, кто её дер-жит в руках, и губит того, кто ей подчинён. (…)Что же такое богатство и власть, как не два не-разлучных вида эксплуатирования народноготруда и народной неорганизованной силы?

– Мы помним вашу блестящую критикумарксовой идеи революции через госу-дарство. Вы развенчали теорию «дикта-туры пролетариата» (котораяпорождает новый эксплуататорскийкласс «красной бюрократии») и претен-зии «научных социалистов» диктоватьжизни свои законы и ставить экспери-менты над народами. Увы, через полвекаваш прогноз полностью сбылся — в Рос-сии, и не только. А что бы вы делали,окажись сами в совершенном анархиче-ском обществе?– Всё опрокину! (…) Будет время, когда небудет более государств..., будет время, когдана развалинах политических государств осну-ется совершенно свободно и организуясь снизувверх, вольный братский союз вольных про-изводительных ассоциаций, общин и областныхфедераций, обнимающих свободно людей всехязыков и народностей... (…) Мы не только неимеем намерения... навязывать нашему или чу-жому народу какой бы то ни было идеал обще-ственного устройства, вычитанного из книжекили выдуманного нами самими, но в убежде-нии, что народные массы носят в своих насущ-ных потребностях и в своих стремлениях,сознательных или бессознательных, все эле-менты своей будущей нормальной организа-ции, мы ищем этого идеала в самом народе.

– Таким образом, если мы вас правильнопонимаем, вы предлагаете нам, вашимпродолжателям, не порождать из го-ловы планы «светлого завтра», а искатьи развивать ростки либертарной куль-туры в самой современной действитель-ности. И для вас анархизм — не пунктприбытия, навязываемый доктринё-рами-революционерами обществу, нопуть, путь доверия к жизни, путь расчи-стки завалов несвободы? Но не идеализи-руете ли вы народ? Может прав был

История65

Сергей Нечаев (с которым вас и сегоднячересчур отождествляют, приписываявам его чудовищный «Катехизис револю-ционера», который вы назвали «катехи-зисом абреков»), и в революции всесредства допустимы, народ надо вести ксвободе любым путём, а на наших вра-говсмотреть, как на нелюдей? – Народа никогда и ни под каким предлогом идля какой бы то ни было цели обманывать неследует. Это было бы не просто преступно, нои в видах достижения революционного делавредно; вредно уже потому, что всякий обманпо существу своему близорук, мелок, тесен,всегда шит белыми нитками, вследствие чегонепременно обрывается и раскрывается, и длясамой революционной молодёжи самое лож-ное, самопроизвольное, самодурное и народупротивное направление. Человек силён толькотогда, когда он весь стоит на своей правде,когда он говорит и действует сообразно своимглубочайшим убеждениям. Тогда, в каком быположении он ни был, он всегда знает, что емунадо говорить и делать. Он может пасть, ноосрамиться и осрамить своего дела не может.Если мы будем стремиться к освобождению на-рода путём лжи, мы непременно запутаемся,собьёмся с пути, потеряем из виду самую цель,и, если будем иметь хотя какое-нибудь влияниена народ, собьём с пути и самый народ, т. е.будем действовать в смысле и на пользу реак-ции.

(…) Кровавые революции иногда необходимыпо причине людской глупости; но они всегдазло и большое несчастье, не только с точкизрения жертв, но также ввиду чистоты и совер-шенства той цели, во имя которой они совер-шаются. (…) Но это естественное явление небудет ни нравственным, ни даже полезным.Политические убийства никогда не убивалипартий; они оказывались бессильными осо-бенно против привилегированных классов; дотакой степени верно, что сила — не столько влюдях, сколько в положении, которое создаётлюдям привилегированным организациявещей, то есть государство и частная собствен-ность. Итак, чтобы произвести коренную рево-люцию, надо подкосить самый порядок вещей,разрушить собственность и государство, тогдане придётся уничтожать людей и подвергатьсебя неминуемой реакции, которую повсюду ивсегда вызывала резня людей. Но чтобы иметьправо поступать человечно с людьми без рискадля революции, надо быть безжалостными с ве-щами и порядками... Вот в чём тайна револю-ции.

– И это говорите вы, военный руководи-тель восстаний в Лионе и Дрездене?

Разве мы, сегодняшние анархисты,можем видеть людей в наших врагах,скажем, в чекистах, чиновниках, олигар-хах или фашистах, разве можем призна-вать за ними какие-то права? Уж они-тонас не щадят!– Вся человеческая нравственность... покоитсяглавным образом на уважении к человеку. Чтоподразумеваем мы под уважением к человеку?— Признание человечности, человеческогоправа и человеческого достоинства в каждомчеловеке, каковы бы ни были его раса, цветкожи, уровень развития его ума и даже нрав-ственности. Но могу ли я уважать человека,если он глуп, злобен, достоин презрения? Ко-нечно, если он обладает этими качествами, тоневозможно, чтобы его подлость, тупоумие,грубость вызывали моё уважение; они мне про-тивны и возмутительны; я приму против них, вслучае надобности, самые энергичные меры, идаже убью этого человека, если у меня не оста-нется других средств защитить мою жизнь, моёправо или то, что мне дорого и мною ува-жаемо. Но во время самой решительной, оже-сточённой и в случае необходимостисмертельной борьбы с ним я должен уважать внём его человеческую природу. Только этойценой я могу сохранить своё собственное чело-веческое достоинство. Однако, если этот чело-век не признаёт ни в ком этого достоинства,можно ли признавать его в нём? Если онсвоего рода хищный зверь, если, как это ино-гда случается, хуже, чем зверь, можно ли при-знавать в нём человеческую природу, не будетли это заблуждением? Нет, ибо каково бы нибыло его теперешнее интеллектуальное и мо-ральное падение... его человеческая натура,при всех ужасных отклонениях, тем не менеевесьма реально существует в нём как всегдаживущая, покуда он жив, способность возвы-ситься до сознания своей человечности — еслитолько произойдёт коренная перемена в соци-альных условиях, сделавших его тем, что онесть.

– Здесь самое время спросить вас, Ми-хаил Александрович, а как вы относитеськ теме женской эмансипации? Считаетели, подобно некоторым другим класси-кам анархизма — Прудону и Толстому —что женщинам никогда не быть рав-ными с мужчинами? Или, подобно марк-систам, полагаете, что женский вопроссам собой решится вслед за вопросомклассовым? Или же, как некоторые анар-хисты сегодня, предлагаете не задеватьлишний раз патриархальных и сексист-ских предрассудков трудящихся?– Женщины почти везде — рабы, и мы сами —рабы их рабства; без их освобождения, без их

История66

полной, безграничной свободы наша свободаневозможна; а без свободы нет ни красоты, нидостоинства, ни истинной любви. (…) А в рус-ской общине — безобразное унижение жен-щины, абсолютное отрицание и непониманиеженского права и женской чести. (…) Уничто-жение государства и юридического права не-обходимо будет иметь следствиемуничтожение личной наследственной собст-венности и юридической семьи, основанной наэтой собственности, так как та и другая совершенно не допускают человеческой справедли-вости. (…) Равенство прав и обязанностей длямужчин и женщин.

– Михаил Александрович, сегодняшниефашисты и националисты нередко сво-дят весь ваш спор с Марксом к спору рус-ского с немецким евреем. И, вырывая изконтекста многие ваши не вполне по-литкорректные по нынешним меркамрусофильские, франкофильские и иудо-фобские и германофобские высказыванияпредставляют вас русским патриотом.При этом, правда, они забывают овашем героическом участии в немецкойреволюции в Дрездене. Что бы вы отве-тили им сегодня?– Моё отечество — Социальная Революция. (…)Настоящий патриотизм, чувство, разумеется,весьма почтенное, но вместе с тем узкое, ис-ключительное, противучеловеческое, нередкопросто зверское. Последовательный патриоттолько тот, кто, любя страстно своё отечествои всё своё, также страстно ненавидит всё ино-странное, ни дать ни взять, как наши славяно-филы.

– Понятно. Не можем не спросить ещёоб одной теме, которой вы посвятилимного пламенных страниц. Сегодня, вэпоху укрепления «духовных скреп»,много говорят о необходимости возрас-тания роли церкви в нашей жизни.– История показывает, что священники всех

религий, за исключением преследуемых, былисоюзниками тирании. (…) Исторический опыти логика доказали, что достаточно одного гос-подина на небе, чтобы создать тысячи господна земле. (…) Мы верим, что независимо от ка-кого-либо божественного вмешательства всамом человеке заложена творческая актив-ность и непобедимая внутренняя сила — онаего сущность и его естество, которые на протя-жении столетий неизменно влекут человече-ство к истине и добру. (…) Я ищу Бога в людях,в их свободе, теперь я ищу Бога в революции.

– Спасибо, Михаил Александрович! И по-следний вопрос. Когда же, наконец, при-дёт ваше и наше время?– Мы рассчитывали на массы, которые не захо-тели со страстью отнестись к делу своегособственного освобождения, а за отсутствиемэтой народной страсти мы, при всей своей тео-ретической правоте, были бессильны. (…)Глядя на окружающие нас события и явлениямомента, в котором мы живём, на подлость,мелкоту, трусость, бездушие характеров; наполное отсутствие честных стремлений (в боль-шинстве), на тупость, эгоизм, на буржуазностьи беспомощность пролетариата, на стадность,на самолюбишки и проч... на весь современныйсклад нравственной личности, на социалисти-ческую развращённость рабочего, испорчен-ного болтовнёй и утратившего даже инстинкт,… я ничего не жду от современного поколения,… везде вижу одно — лишь полное отсутствиечеловечности, и одну лишь цивилизационнуюгангрену буржуазных стремлений... Поле не занами, а за сорной травой... Наш же час не при-шёл...

- Подождём и мы! Ведь, как говорил Ба-кунин: «перед вечностью всё ничтожно».До встречи ещё через двести лет!

Беседовал с Михаилом БакунинымПётр Рябов

В этот раз я не буду писать о том, каким Михаил Бакунинбыл замечательным революционером и глубоким мыслите-лем. Напишу о другом. О себе. И о том, как Мишель (как егоназывали все при жизни) вошёл в мою судьбу. Да так вошёл,что вот уже 27 лет он остаётся для меня — не идолом, неиконой — но идеалом человека и анархиста. Четверть века яезжу в Прямухино, на родину Мишеля, организую то Пряму-хинскую Вольную Артель, то Прямухинские чтения, написало Бакунине три десятка статей и пару книг, вслед за Блокомхочу «занять огня у Бакунина». А с чего всё начиналось?

Мой Мишель

История67

Весной 1987 года я заканчивал первый курсисторического факультета МГПИ имени В.И.Ленина. В это время, 8 мая 1987 года был осно-ван историко-политический клуб «Община»,состоявший в основном из студентов этого фа-культета и вскоре ставший центром возрожде-ния анархизма в СССР. Я тогда был весьмадалёк от «политики». Однажды я пришёл в Ис-торическую библиотеку и встретил там своегооднокурсника — члена «Общины» — СашуШершукова. Велико было моё изумление отэтой встречи. Ведь я знал, что Сашу завтрадолжны были забирать в армию (тогда студен-тов брали в армию). Вчера были бурные про-воды, наверняка, немало было выпито. ЗавтраСашу ждала гостеприимная казарма, и вот, впоследний день воли, перед двумя годами ар-мейского ада, он пришёл в Историчку. Я былпотрясён и, естественно, спросил, что его за-несло в библиотеку. «Вот, пришёл напоследокпочитать Бакунина, — отвечал он, — два года яне смогу его читать — вот хочу начитаться на-последок перед службой». Это очень меня впе-чатлило. Что же это за автор такой, чтениекоторого — словно глоток свежего воздухаперед долгим и опасным погружением на душ-ное дно?

В этот раз я не буду писать о том, каким Ми-хаил Бакунин был замечательным революцио-нером и глубоким мыслителем. Напишу одругом. О себе. И о том, как Мишель (как егоназывали все при жизни) вошёл в мою судьбу.Да так вошёл, что вот уже 27 лет он остаётсядля меня — не идолом, не иконой — но идеа-лом человека и анархиста. Четверть века яезжу в Прямухино, на родину Мишеля, органи-зую то Прямухинскую Вольную Артель, то Пря-мухинские чтения, написал о Бакунине тридесятка статей и пару книг, вслед за Блокомхочу «занять огня у Бакунина». А с чего всё на-чиналось?

Весной 1987 года я заканчивал первый курсисторического факультета МГПИ имени В.И.Ленина. В это время, 8 мая 1987 года был осно-ван историко-политический клуб «Община»,состоявший в основном из студентов этого фа-культета и вскоре ставший центром возрожде-ния анархизма в СССР. Я тогда был весьмадалёк от «политики». Однажды я пришёл в Ис-торическую библиотеку и встретил там своегооднокурсника — члена «Общины» — СашуШершукова. Велико было моё изумление отэтой встречи. Ведь я знал, что Сашу завтрадолжны были забирать в армию (тогда студен-тов брали в армию). Вчера были бурные про-воды, наверняка, немало было выпито. ЗавтраСашу ждала гостеприимная казарма, и вот, впоследний день воли, перед двумя годами ар-

мейского ада, он пришёл в Историчку. Я былпотрясён и, естественно, спросил, что его за-несло в библиотеку. «Вот, пришёл напоследокпочитать Бакунина, — отвечал он, — два года яне смогу его читать — вот хочу начитаться на-последок перед службой». Это очень меня впе-чатлило. Что же это за автор такой, чтениекоторого — словно глоток свежего воздухаперед долгим и опасным погружением на душ-ное дно?

Прошло полгода. Я уже сам стал читать Ми-шеля, и даже сделал о нём свой первый докладна занятии, и уже сам вступил в «Общину».Осенью 1987 года один школьник из группы«Альянс» (бакунинское название здесь, ко-нечно, не было случайным; так называласьгруппа школьников-анархистов, проводившаяпод руководством Андрея Исаева свои истори-ческие семинары, издававшая стенгазету«Баррикада», занимавшаяся развитием школь-ного самоуправления, в начале 1988 года орга-низовавшая первую в Москве забастовкуучеников и тесно связанная с «Общиной») по-дарил мне мой первый неформальный значок(тогда все носили значки). На нём был портретБакунина, вероятно, вырезанный из какого-тошкольного учебника. Я до сих пор бережнохраню этот значок как память и талисман.

(Хотя и Саша Шершуков уже давно не читаетБакунина — он, вслед за Исаевым, стал вид-ным чиновником официозных профсоюзов, ре-дактором газеты ФНПР «Солидарность», да итот школьник из «Альянса», Игорь Гарькавый— нынче клерикал и почитатель Белого движе-ния. Так порой шутит с нами судьба! А я про-должаю читать Бакунина, писать о нём ивдохновляться его примером. «Я песни преж-ние пою»!...)

Но вернёмся в те наивные и юношеские пере-строечные времена. Осенью 1987 года началвыходить журнал «Община» — сперва на ма-шинках, тиражом 50-100 экземпляров, потомна ксероксе, а потом и в типографии (достиг-нув тиража в 30 тысяч и став самым многоти-ражным анархическим изданием мира ицентром объединения групп Конфедерации

История68

анархо-синдикалистов России, Сибири иУкраины (КАС)). В первом или во втором но-мере журнала была статья Андрея Исаева «Ба-кунинская критика государственногосоциализма». Она воспринималась нами какоткровение (а номер «Общины» переходил изрук в руки на одну ночь): оказывается, МихаилБакунин в начале 1870-х годов откуда-то всёпонял про СССР и объяснил нам про нашужизнь: и про «диктатуру пролетариата», стре-мящуюся увековечить себя, и про партию «на-учных социалистов», будто бы лучше рабочихосознающих и выражающих их интересы, и проновый эксплуататорский класс «красной бюро-кратии», садящийся на шею народа вместо ста-рых классов дворян и буржуа... Мы былипотрясены. Для меня и многих других моих то-варищей эти мысли столетней давности былиглотком свежего воздуха, ключом к понима-нию окружающей реальности. С этого дляменя — и не только для меня — началось обра-щение в анархизм. Бакунин же стал — образ-цом, другом, собеседником, примером — какчеловек и мыслитель. Он больше не был мёрт-вым человеком, ушедшим сто лет назад. Он —сто лет назад — что-то важное про нас знал ипонимал. Его жизнь и мысли были аргументомв споре, были опорой в борьбе. Его фраза:«Свобода без социализма — это привилегия инесправедливость. Социализм без свободы —это рабство и скотство», стала позывной, ка-мертоном для самоопределения нашего поко-ления анархистов. Как пел Цой: «Мне ненравится то, что здесь было. Мне не нравитсято, что здесь есть». Эти бакунинские слова мыначертали на огромном транспаранте, которыйнесли впереди шествия, когда в первый раз за65 лет (!) 28 мая 1988 года вышли под чёрнымзнаменем с красной звездой на улицы Москвы.Эта фраза вошла и в первую декларацию «Об-щины», и сейчас украшает манифест «Авто-номного действия».

Быть анархистом для меня и для многих тогдабыло — держать курс на Бакунина. Один чрез-вычайно язвительный наблюдатель, студентнашего факультета Сергей Клименков, сочи-нил тогда длинную песню на мотив «На сопкахМаньчжурии». В числе многих куплетов, гдевсем сестрам раздавалось по серьгам, был итакой:

Тихо в стране.

Только не спит анархист.

Молится он на бакунинский лист,

Вот и не спит анархист!

А с 1989 года началось наше проникновение-возвращение в Прямухино. Огромную роль вэтом, как и во многом, сыграл человек, полу-чивший ласковое прозвище «бабушка русскогоанархизма» — Наталья Михайловна Пирумова.Автор великолепных книг о Бакунине, Герценеи Кропоткине (через них не один десятоклюдей обратился в анархизм), Наталья Михай-ловна — не в пример большинству докторов ис-торических наук — относилась к своим героямкак к живым и прекрасным людям. (Когда яоказался в её квартире на одной из Парковыхулиц, уставленной книгами Бакунина, издаю-щимися Амстердамским институтом социаль-ных исследований, я услышал, как она нежно илюбовно называет его «Мишелем»; для неё онтоже не был покойником и просто «объектомисследований»!) С Пирумовой многое нача-лось: и создание при Академии Наук Комиссиипо творческому наследию Кропоткина (подэгидой которой удалось провести десяток кон-ференций и издать дюжину книг), борьба завозвращение дома Кропоткина в Москве длямузея, общение академической публики, по-томков анархистов и анархической молодёживремён перестройки. Начались и конференциив Прямухино. В 1989 году, когда там прошлапервая конференция (к 175-летию Мишеля),понадобился его портрет. Но где же в СССРвозьмёшь портрет «мелкобуржуазного» Баку-нина? Выход был найден: взяли... портретМаркса (которых, напротив, было в избытке) инаскоро перерисовали в его врага Бакунина.Вот такой постмодернистский историческийтриумф либертарного социализма над социа-лизмом авторитарным!

Тогда, в 1989 году, в Прямухино, возле облом-ков исторического Дуба Декабристов (поса-женного в 1816 году дядями Мишелядекабристами Муравьёвыми и сломанногобурей полтора века спустя), Наталья Пирумова

История69

и Андрей Исаев посадили свой дубок. Сколькораз мы, анархисты, позднее приезжая в Пряму-хино, пытались повторить это, вроде бы не-сложное дело: ничего не выходило, дубы неприживались — то ли просто погибали, то лиих скашивали. А вот тот, исаевско-пирумовскойдубок, выжил, подрос — как современный рос-сийский анархизм, неуклюжий, неказистый,странный, но — живущий уже своей жизнью.

Если прийти в небольшой музей Бакуниных вПрямухино, то самый удивительный для меняэкспонат там — карта Европы XIX века. Тамзначками отмечены места, связанные сжизнью Мишеля. Вот здесь он сидел в крепо-стях: Ольмюц, Кенигштейн, Петропавловка,Шлиссельбург. Вот здесь он участвовал в вос-станиях: Париж, Лион, Болонья, Прага, Дрез-ден. Вот здесь он организовывалреволюционные выступления и организации,выступал с речами... Попробуйте представитьсебе эту карту.

Ещё несколько разрозненных воспоминаний натему: «Бакунин и мы». В конце 1990-х годовбыл в Краснодаре анархист по прозвищуБУНИО. Расшифровывается: Бакунин Умер НоИдеи Остались! О великом китайском писа-теле-анархисте, взявшем себе имя Бакин — вчесть Бакунина и Кропоткина — «Автоном»уже как-то писал.

В 1936 году, в начале Испанской революции,талантливый советский журналист Илья Эрен-бург по воле своей партии приехал в револю-ционную Испанию. И был поражён, встретив водной деревне в жилище крестьянина, портретМихаила Бакунина. Какое отношение МишельБакунин мог иметь к этому крестьянину, — не-доумевал советский пропагандист.

А лет 7-8 назад французские студенты, проте-стуя против политики государства, захватилиУниверситет. И написали на стене: «ЧитайтеБакунина!»

Пётр Рябов

Facebook шестидесятыхЦитаты из статей Ульрики Майнхоф

Недавно мне попался сборник статей для журнала «Конкрет» УльрикиМайнхоф «От протеста к сопротивлению», изданный «Гилеей» в 2004 году.Ульрика, как известно, одна из лидеров Фракции Красной Армии, RAF. RAF —это теракты, три с половиной десятка трупов, ночной кошмар западногер-манских властей второй половины прошлого века. До того как встать напуть вооруженной борьбы, Ульрика была одним из популярнейших журнали-стов Западной Германии. Читая её статьи сегодня, испытываешь дежавю.Многие тексты — как будто не про Германию 1960-х. Похожие статьи ячитаю по вечерам в своей френдленте.

«Чрезвычайноеположение?», 1960 «Германия 1960 года: каждый третий сравни-вает её с Германией 1933-го; что 10 лет назадотвергалось как чудовищное, сегодня подаплодисменты провозглашается само собой ра-зумеющимся. Профессора, «как тогда», ли-шаются мест и званий, военные вовсюдействуют на политической сцене, социал-де-мократы зажаты в тиски между оппортуниз-мом партийного руководства и оппозиционной

позой, конституция имеет репутацию поддаю-щейся манипуляциям и постоянно переписы-ваемой. Президент снова — надпартийныйпропагандист реакционных программ, довериек судьям упало до самого низкого уровня… Носамая скверная новость — законопроект «Очрезвычайном положении», призванный до-полнить конституцию. С первым чтением этогозакона в германском бундестаге молодая не-мецкая демократия вступает в новую фазу«развития». Заканчивается фаза манипуляциидемократией, начинается фаза легального хри-стианско-демократического военно-промыш-ленного гауляйтерства».

История70

«Уже статья 48 Веймарской конституции отме-няла основные права граждан — уже тогдаслишком многим казалось, что у гражданслишком много прав; за прошедшие годы этамысль развилась и окрепла. В Бонне пошлидальше Веймара: будут упразднены не толькосвобода личности, свобода мнений, свобода со-браний, право на объединение в союзы и обще-ства, право на собственность, но — и именно сэтого начинается истинный скандал в связи спроектом правительства — и ст. 5 п. 3 консти-туции (о свободе искусства и науки, исследова-тельской работы и обучения); ст. 9 п. 3 (правона создание объединений для защиты установ-ленных законом условий труда в экономике);ст. 11 (свобода передвижений на территориифедерации для всех немцев); ст. 12 — правосвободного выбора профессии, рабочего местаи мест обучения».

«Человеческоедостоинство», 1962«Конституция — это единственная программазападногерманской демократии, содержаниекоторой не определяется диктатом отдельныхгрупп заинтересованных лиц и не вытекает изпостоянно меняющихся систем мировоззрения.По своему появлению и по своей сути это — не-отъемлемая часть истории, точнее — историипослевоенного времени. Парламентскому со-вету, который заседал в Херренхимзее и кото-рый объединил лучших из тех, кого удалосьразыскать в трех западных зонах после 12 летнацизма, были предъявлены высокие требова-ния… Эти требования уже тогда, возможно,были слишком высокими — как в отношениипредмета творчества, как и в отношении реаль-ных возможностей творцов. Но эти требованиябыли патетическими и серьезно воспринима-лись широкими слоями населения — а исто-щенные, отмеченные печатью голода лицапарламентариев внушали доверие».

«Таким образом, ещё за 7 лет до внесения кар-динальных изменений в конституцию, канцлербез зазрения совести ловко протаскивал своюполитику в обход духа и буквы основного за-кона».

«Из всех свобод останется только одна: сво-бода поддерживать правительство. А если и вы-ступать против него — то уж точно не в формемассовых акций, не в форме жесткого противо-стояния, без всяких забастовок и демонстра-ций».

«Закон о чрезвычай-ном положении», 1964«Наш успех заключается в том, что властицелых 6 лет не могут принять закон о чрезвы-чайном положении. Наш успех заключается втом, что со стороны правительства до сих порпоступают жалобы на «недостаточную готов-ность населения к чрезвычайному положе-нию», на «недостаточное пониманиеобществом намерений правительства»... Те-перь, однако, возникает опасность, что мы —из-за охватившего нас чувства усталости, утом-ления — просто войдем в чрезвычайное поло-жение, как скот в ворота бойни»... Мы рискуемполучить его — из-за нашей усталости, нашейапатии, нашей увлеченности другими делами».

«Захолустье — и мелко-травчатое к тому же»,1964 «14 лет правления Аденауэра превратили 55миллионов немцев — писателей и читателей,политиков и комментаторов, продюсеров и зри-телей кино и телевидения — в народ полу-информаторов и полуинформируемых, изкоторых первые говорят только половину того,что знают, а вторые получают только половинутого, что должны знать. Народ, отягощенныйпредрассудками, окруженный разными табу,затянутый в корсет иллюзий так, что он уже неспособен ни верно оценивать свои выгоды ипреимущества, ни трезво осознать, в чем егоинтересы».

«58,2% избирателей отдали свои голоса тем,кто собрался все это воплотить в жизнь, кто за-хотел влезть в чужие квартиры, и кухни, оття-пать изрядный кусок чужих зарплат, лишитьлюдей уюта и комфорта, ограничить их в пра-вах, отменить гражданские свободы. Такой жеграндиозной, как непонимание своих интере-сов, является и наивность бундесбюргеров вовсем, что касается внешней политики».

«И вот этих людей, которые даже о себе исвоих проблемах знают так мало, что не в со-стоянии о себе позаботиться — и уж практиче-ски ничего не знают о мировых проблемах,каждые четыре года призывают сделать выбор.А они не понимают, что им принесет этотвыбор: они хорошо осведомлены совсем о дру-гом — о различиях между вечеринками рим-ской аристократии и римских богачейнеаристократического происхождения, о лю-

История71

бовниках и любовницах представителей бри-танского высшего света, о душераздирающихстраданиях иранской шахини».

«Только кулацкой ограниченностью и ску-постью можно объяснить желание ввести доле-вое участие в наемных работниковвмедицинском страховании и таким образомснизить число выдаваемых больничных листов— за счет и без того отвратительного состоя-ния бюджетного здравоохранения».

«О захолустности свидетельствует и дисципли-нарное взыскание в адрес депутата бундестагаза то, что в его журнале публикуется статья, вкоторой автор высказывает сомнения в суще-ствовании геенны огненной».

«Кули или коллеги?Иностранные рабочиев Германии», 1966«Посмотрите на наш склад, где живут греки, —сказал мне хозяин предприятия. — Не бойтесь.Посмотрите на это свинство. Постели неубраны. К работе они не приучены. Приходят— и валятся на соломенные матрасы. На ра-боте и то за ними надо убирать. Лучше всего —немецкая уборщица!..»

Я прошла шесть лестничных пролетов — узкихкаменных пеналов, полных окурков, отбросов,бумаги и мусора. В течение многих лет здесьне красили стен и не мыли окна. […] Наверху— длинный коридор, справа и слева комнаты,затем стена, отделяющая женскую половину отмужской. В стене — запертая дверь. Если еёоткрывают нелегально, на заводе тут же взвы-вает сирена — и «черный воронок» появляетсябыстрее, чем мужчина у женщины. Здесьживут 150 мужчин и 30 женщин, часть из них— совершенно официальные семейные пары,разделенные запертой дверью. Поэтому встене догадались сделать люк, именуемый навысоколитературном немецком «раздаточнымокном». Конечно, мужья навещают [через этоокно] своих жен — несмотря на запрещающие

таблички на не-мецком и грече-ском языках. […]

Если вы,осмотрев 10, 20или 30 приютовдля иностранныхрабочих, окаже-тесь в состоянии

забыть все эти невыносимые запахи переварен-ной курицы, пережаренной рыбы, чадящегомасла, у вас в сознании останется лишь общаясерая картина — картина полной безнадежно-сти. Бараки на грязных городских окраинах,окруженные забором из колючей проволоки, сбудками для сторожей; такие же бараки на за-водской территории. Переоборудованные поджилье складские помещения под крышамифабрик, сараи, переделанные кинозалы, пере-строенные — подлежали сносу — дворцы ируины, бытовки, с водой и без воды, с подачейгорячей воды и без. С сортирами и без.

[…]

Впечатление одно и то же — полной безнадеж-ности. Поскольку в любом случае это жизнь от-дельно от немецкого населения, в собственномзамкнутом мирке, отдельно от своих жен илюбых других женщин, в изолированных другот друга мужских и женских общежитиях, с ав-томатами для продажи сигарет, отдельной сто-ловой, мелочной лавкой, а если показываюткино — то тут же, на складе. Для этих людейникто не устроил курсов немецкого, они и погороду ходят только кучкой».

«Опрошенным был задан исходный вопрос:«Как вы можете охарактеризовать гастарбай-теров?» […]«За девками ухлестывают» (43%),«шумят» (39%), «грязные и неряшливые»(30%), «вспыльчивые, жестокие, грубые»(27%). И далее: «им нельзя доверять; навязчи-вые; плохие работники; ленивые; бесстыжие;дерзкие; склонные к воровству. […]

А вот положительные характеристики, которыепрозвучали в ответах — такие, что они, можетбыть, подходят для домашней собаки, для до-машней скотины, в лучшем случае для неза-дачливого сынка, который так и не смог сдатьна аттестат зрелости, но уж никак не для кол-лег и сослуживцев».

«Третий проект», 1967«Не нужно отменять свободу собраний, есливласть научилась хорошо манипулироватьимеющимся законодательством о проведениисобраний, если и без того можно получить по-лицейское разрешение на проведение заплани-рованной демонстрации только в переулке,только после очень заблаговременно поданнойзаявки и только после тщательного предвари-тельного изучения этой заявки — и при усло-вии, что вокруг вас будет стоять полиция,которая в любой момент готова начать васбить».

История72

«Напалм и пудинг»,1967«Разумеется, преступление — не сбрасыватьнапалмовые бомбы на женщин, детей и стари-ков, а протестовать против этого. Недемокра-тичны не подавление свободноговолеизъявления в Южном Вьетнаме, запретгазет, преследования буддистов, а протест про-тив этого в «свободной стране». Считается дур-ным тоном бросаться в политиков пудингом итворогом, а вовсе не принимать с официальнымвизитом политиков, по чьей вине стирают слица земли целые деревни и бомбят города».

«Объявлять пакеты с молочными продуктамичем-то однородным с бомбами и пулями, дей-ствие которых ужасней, чем действие запре-щенных Женевской конвенцией пуль«дум-дум» — это значит приравнивать войны кдетским играм. И разве «Франкфуртер Рунд-шау» не знает, что заявления студентов и дру-гих оппозиционных групп — в каких бывыражениях они не были сформулированы —никогда не появляются в печати, за исключе-нием тех случаев, когда это удается сделатьпосредством скандала?»

«Вьетнам и немцы»,1967«Уже сейчас можно смело сказать, что не по-тому противники войны во Вьетнаме состав-ляют меньшинство населения ФРГ, чтобольшинство населения эту войну поддержи-вает, а потому, что доступ к полной и правди-вой информации имеет только меньшинство:образованные люди, интеллигенция, которые

— при существующей структуре образования— по определению являются меньшинством».

«Водометы. И противженщин тоже», 1968«Художественный образ собаки со вспоротымживотом, которая, однако, не воет от боли, по-скольку у неё перерезаны голосовые связки,более не соответствует образу ФРГ. Сейчас со-бака, пусть негромко, но завыла».

«Борьба противчрезвычайногозаконодательства —классовая борьба»,1968«Мы высоко подняли над собой как знамя кон-ституцию — а должны были сражаться за то,чтобы в обществе были созданы социально-эко-номические условия для сохранения и расши-рения демократии. Мы выдвигали аргументыпротив законов о чрезвычайном положении —а должны были бороться против власти моно-полий, против расширения концерна Шприн-гера или, как минимум, радикально отстаиватьнаше право жить так, как мы хотим.

Поскольку мы ввязались в схоластическийспор о конституции, мы сделали так, что на-шими противниками оказались парламента-рии, которые ни перед кем не ответственны,«кроме своей совести».

Валерий Листьев

История73

Последний бойкрасноармейца Ключкина

Перегибы на местахПогожим весенним деньком мы резались сдедом в козла. Дела мои шли из рук вон плохо:я проигрывал кон за коном. Спас меня от окон-чательного разгрома сосед. Зайдя в хату, онпервым делом поинтересовался результатомигры, посочувствовал мне, и попросил у дедастремянку, вместе они вышли на улицу.

Оставшись в одиночестве, я стал обдумыватьсвое безвыходное положение, оставаться коз-лом в очередной раз не входило в мои планы.Случайно мой взгляд упал на газету, лежащуюна столе, называлась она — «Петровскиевести».

На ее передовице большими буквами красо-вался заголовок — «Гофицкое: жизнь как онаесть».

«Что еще за Гофицкое такое?», — подумал я.Тут я стал припоминать, дед рассказывал мне,что это село было названо в честь чекиста, ко-торого ухлопали то ли местные крестьяне, толи какие-то недобитые беляки.

Еще больше заинтересовавшись, я стал беглымвзглядом просматривать содержание статьи.После этой краткой демографической стати-стики главой местной администрации, некимЗахарченко, перечислялись всякие граждане,какими-либо трюками вписавшие в биографиюсела немало славных страниц.

Первым в этом списке шел чекист Виктор Ос-карович Гофицкий, по словам чиновника, онвместе со своим бравым отрядом разбил бандунеких «Ключкинцев», которые вовсю террори-зировали местных жителей.

На втором месте были различные деятели вре-мен коллективизации, которые также постра-дали от этой банды.

Остановившись на этом месте, я задумчивостал чесать свою репу рукой, мне почему-топоказалась, что чиновник со страницы газетынеуклюже пытается наебать своего читателя.

Один мой знакомый бывал в этом самом селе, иместные старики рассказали ему, как все былона самом деле.

Задолго до того, как товарищ Гофицкий скоро-постижно щелкнул своими красноперыми ла-стами под свист белобандитских пуль, селоназывалось Медведское. По словам аксакалов,эти самые ключкинцы были местными кресть-янами, которых большевики довели до ручки.

Так как сегодня в азартных играх мне явно невезло, я решил отыграться на историческомфронте и восстановить доброе имя своих зем-ляков.

Как это водится в серьезных произведениях —начнем издалека.

В начале 19 века крестьяне начали активно пе-реселяться из Украины и центральной России вСтавропольскую губернию в поисках лучшейдоли. На территории современного Петров-ского района Ставропольского края переселен-цами был основан ряд сел, в том числе иинтересующее нас Медведское-Гофицкое.Жили переселенцы по тем временам вполнесносно: женились, растили детей, дули чай изсамоваров. Земли в тех краях было много, авсяких помещиков и прочего мудачья мало.

Так, относительно размеренно, прошло столет, пока не началась Первая мировая война, азатем Ставрополье закрутило в лихолетьегражданской войны. Если говорить о политиче-ских взглядах жителей Ставропольской губер-нии того времени, то большинству из них наполитику было глубоко наплевать. Ситуациярезко изменилась с прибытием в край осенью1918 года Барона Врангеля и его казаков, кото-рые испытывали непреодолимую тягу к кресть-янским сбережениям. Это сыграло решающуюроль в формировании взглядов ставропольскихкрестьян — против белых развернулось широ-кое партизанское движение.

Следует отдать Врангелю и его людям долж-ное, они умели не только мародёрствовать, нои воевать. Черный барон умудрился со своимиказаками дойти в 1919-м до Царицына и взять

История74

его, а в следующем году еще и отдохнуть вКрыму, пока большевики не выписали емубилет на пароход в один конец. После установ-ления советской власти жизнь на Ставропольеначала входить в мирное русло. Она мало от-личалась от царского времени, крестьянствоблагосклонно встретило НЭП и залечивалораны, нанесённые войной.

Но не тут-то было! Товарищам из Москвысрочно понадобилась техника и технологии дляиндустриализации. По старинной русской тра-диции средства для всех этих цацек решиливзять у крестьянства.

В январе 1930 г. было принято постановлениеЦК ВКП(б) «О темпах коллективизации имерах помощи государства колхозному строи-тельству». На Северном Кавказе коллективиза-ция должна была быть завершена осенью 1930г. или, в крайнем случае, весной 1931 г. Всвязи с этим с 10 по 13 января 1930 г. прошелпленум Северо–Кавказского Крайкома ВКП(б),на котором было дано указание местным орга-низациям максимально усилить работу.

Поначалу дела с коллективизацией на Ставро-полье шли не ахти, в колхозах состояла лишьтреть хозяйств. Коллективизация проводиласьв спешке, организационная работа внутрисамих колхозов практически не проводилась.Финансовое положение колхозов было не влучшем виде. Не хватало квалифицированныхспециалистов, зато прибавилось лишних ртов ввиде сотрудников администрации и всякогорода партийных работников.

Крестьяне не хотели оставаться в колхозах, истали пытаться свалить оттуда как можно бы-стрее. Чтобы переломить ситуацию, больше-вики стали принимать крайние меры. Ведьдостижение цифр в планах было гораздо важ-ней жизни и свободы людей. В тридцатом годукрестьяне практически лишались права выби-рать оставаться им в коллективном хозяйствеили нет. Если крестьянин все-таки добивалсявыхода из колхоза, то он практически оста-вался без средств к существованию.

С другой стороны, большевики применили свойизлюбленный прием: всем вступившим в кол-хоз обещали неземные блага. Все эти коммуни-стические поливы, понятное дело, осталисьтолько на бумаге.

В итоге, к середине 1931 года удалось согнатьв колхозы 80 процентов хозяйств. Одним из ин-струментов по строительству нового мира былораскулачивание.

ЦК ВКПБ издал ряд постановлений, которыезапрещали в районах сплошной коллективиза-ции наемный труд, кулаки лишались права го-лоса. Если кто-то начинал артачиться, местныевласти могли конфисковать его имущество, аего самого — выслать в Сибирь или Казахстан.

Только по официальной статистике, за февраль1930 г. было раскулачено 5350 крестьянскиххозяйств. Массовые раскулачивания и выселе-ния продолжались ещё на протяжении трех споловиной лет… Но вряд ли можно доверятьэтим цифрам, ведь критерии, по которымможно было попасть в кулаки, постоянно рас-ширялись.

Под раздачу попали не только зажиточныекрестьяне, но и середняки и бедняки, а такжебыли случаи, когда всякие уполномоченные,видевшие белых только на картинках в стиле«Мальчиш-кибальчиш», раскулачивали красно-армейцев и участников партизанского движе-ния.

Попутно советская власть и товарищ Сталин незабывали и об урожае. В 1930г. был полученсамый высокий урожай за все годы после ок-тябрьской революции. Если в предшествующиегоды максимально валовой сбор зерновых в1928 г. составил 733,2 млн. ц., то в 1930г. —835,4 млн. ц.

Вождь приписал эти достижения именно про-водимой в стране коллективизации. Это утвер-ждение, послужило одним из аргументов впользу дальнейшего форсирования и увеличе-ния плана хлебозаготовок. Для повышения со-бранного урожая в село были направленыдесятки тысяч партийных активистов.

Условия хлебозаготовок не учитывали одинважный фактор, а именно материальный инте-рес колхозов, колхозников и единоличников, илишали их стимула в производстве и сдачехлеба государству.

Казачество и крестьянство края пришли куборке и заготовке урожая с пустыми амба-

История75

рами, так как большинство зерна было сосре-доточено в руках государства. Оставшисьпосле хлебозаготовок без хлеба на продоволь-ственные нужды, хлеборобы стали всяческиук-лоняться от выполнения плановыхпоказателей.

В итоге все планы по сбору урожая колхозамибыли провалены. Конечно, во всем обвиниликулацкие элементы, в них теперь мог попастькто угодно. Красноармейцы, оперуполномочен-ные и коммунисты постоянно проводилиобыски, изымая у крестьян и колхозников всенайденное.

Партийные организации активно поощряли до-носительство, стукачам передавали от 10 до 15процентов найденного хлеба.

Результат такой гениальной политики не за-ставил себя долго ждать. Костлявая рука го-лода протянулась над ставропольскими селамии станицами к началу зимы 1932 года. К этомувремени из дворов колхозников вынесли ужевсе что можно. А в покрытых снегом поляхнайти себе пропитание было невозможно.

Все продукты распределялись теперь партор-ганизацией, большинство людей на эту помощьмогли не рассчитывать, в отличие от активи-стов и вертухаев, которые чувствовали себя до-вольно вольготно.

Сегодня многие наши сограждане, получив до-ступ к интернету, воспевают гений товарищаСталина и стонут от удовольствия при одномтолько упоминании о его сильной руке. Ведьусатый товарищ своими действиями не раз спа-сал нашу Родину, а число жертв коллективиза-ции сильно завышено всякими либералами инаймитами запада. Но я всегда больше дове-ряю очевидцам событий, а не современным ис-торикам и крикунам.

Вот что пишет в своих воспоминаниях жительстаницы Невинномысской (сейчас город Не-винномысск) наверняка проплаченный либера-лами Игорь Иванович Дудко:

«К 1933 году уже начал свирепствовать голод.Зерно и всякая еда изымались безоговорочно.Отец и мать спрятали в кувшин фасоль и зако-пали в песке на берегу Кубани, заросшей ивня-ком. Вскоре фасоль кончилась, мы стали естьтыкву, морковь, лебеду. Хлеба я не видел нидня в году. Ничего нет страшнее голода. Судо-рогами сводило живот, я прижимался к материи боялся плакать, потому что и она была го-лодна... Шестеро моих братьев и сестер умерлиот голода и болезней...» Не осталась в стороне

и ставропольская интеллигенция. ПисательТихон Холодный писал в газете «Власть Сове-тов» от 29 марта 1933 в № 593:

«Подкидывание» голодными матерями своихголодных детей у нас в Ставрополе стало за-урядным явлением. Чаще всего детей бросаютна вокзале и базаре. Большинство из этихдетей так и остаются на улице.»

А вот что сообщает в своем донесении Началь-ник политотдела Ейской МТС: «Состояниелюдей в январе 1933 г. За январь по ряду кол-хозов умерло от 365 до 290 человек. Итого по 4колхозам свыше 1 тыс. человек. В Есентукскомрайоне был ряд случаев трупоедства и людоед-ства своих близких и родных. Трупы разворовы-вались с кладбища».

Далеко не все жители Ставрополья эти измене-ния в своей жизни встретили с одобрением.Поняв, что свобода, за которую они боролись,обернулась еще большей несвободой — народвзялся за оружие. В крае развернулась стихий-ная партизанская война, теперь уже не противбелых, а против террора Советской власти.

Большевистская пропаганда писала обо всехэтих людях как о бандах белогвардейцев, бан-дитах с большой дороги и ожиревших кулаках.Одним из этих многочисленных преступныхэлементов и оказался тот самый Иван Ключ-кин, по фамилии которого назовут отряд вос-ставших в Петровском районе крестьян.

11 июня 1931 года в Медведском произошловооруженное восстание под руководствомИвана Ключкина. В селе состоялся народныйсход, по итогам собрания было принято реше-ние переэкзаменовать местных партийных ли-деров на предмет знания научногокоммунизма. Секретарь партячейки, председа-тель колхоза, бригадир, секретаря райкомакомсомола и еще несколько особо удачливыхстроителей социализма получили оценку не-удовлетворительно у односельчан. Изъятоекоммунистами продовольствие повстанцы раз-дали обратно хозяевам, а колхоз распустилииз-за отсутствия руководящего партийногозвена.

Вот что об этих деклассированных элементах иисключительных негодяях писали земляки.Судя по всему, житель села Гофицкого В.И. Ва-сильченко знает о ключкинцах не понаслышке:

– Двоюродный брат отца пошёл в банду Ключ-кина. Андрей его звали. Но ведь что его заста-вило? Ведь третий раз приехали забирать! Ведьесли лаваши у нас, детей, забрали, оставили

История76

нас голодными, кто ж не пойдёт? Ключкин жевоевал за советскую власть, он орден КраснойЗвезды получил первым в гражданскую войну.Они ж «Земля крестьянам, а рабочим фаб-рики», так? А когда он пришёл с войны, у негоже эту землю и забрали…

А вот что рассказала о кровавом терроребанды А.Н. Фролова, младшая современницаКлючкина:

– Анна Никитична, а помните, как здесь бандаКлючкина была?

– А как же, а как же. За Ключкина я вам скажутак. Они обиженные люди были. Эт не банда,это называли так — «банда». У их позабралихудобу, позабрали дома, с домов повыгонялиих. А он тогда, боявой парень, их пособралтаких усех, какие обиженные, вот они и от-крыли войну. Они у нас побили этих, какие хо-дили, как их называли? Активистов! Восемьчеловек они тут у нас убили. Они никогобольше не трогали.

В советских источниках также говорится отом, что Ключкин был унтер-офицером (отнюдьне аристократичное солдатское звание, аналогнынешнего сержанта) в царской армии и стыд-ливо умалчивается о его ордене красного зна-мени и службе в рядах РККА.

В ставропольском ОГПУ очень удивились,узнав о таком развитии событий.

Наверняка его руководителю Виктору Оскаро-вич Гофицкому надоело писать посмертныевирши по случаю смерти свои коллег по пар-тии, и он решил вписать в историю села Мед-ведское еще пару славных страниц.

Приехав в Медведское на поезде он, рассадивсвоих коллег по грузовикам, а сам сев в личноеавто с шофером и своим замом, отправился по-давлять восставшую контру. Гофицкий тожебыл человеком не простой судьбы. В партию онвступил 1917 году, затем воевал в бригаде Ко-товского. Трудился не покладая рук во Все-украинской ЧК, был заместитель начальникаособого отдела 1-й Конной армии. Участвовал вбоях с басмачами в Туркестане.

А с 1928 года ему еще больше подфартило —он стал начальником Майкопского и Ставро-польского оперсекторов ОГПУ.

Судя по биографии, человек в военной наукеон был весьма «искушенный». Поэтому по при-езде в село он начал преследовать восставшихкрестьян на своей машине отдельно от основ-

ной группы чекистов.

Такая тактика себя полностью оправдала, Го-фицкий быстро обнаружил отряд Ключкина.По официальной версии, отдающей отборнымсовковым абсурдом, Гофицкий, пришпорив во-дилу служебного авто, долго гнал 29 испуган-ных крестьян по степи. На ходу, встав вполный рост и передернув затвор винтовки, Го-фицкий милостиво предложил повстанцамсдаться. Те согласились и начали бросать ору-жие на землю, но тут случился маленький кон-фуз. Перетрусив, один из крестьян случайнопальнул из своего ружья. По трагическому сте-ченью обстоятельств пуля попала в лоб про-славленному чекисту, а затем отрекошетила вего шофера и заместителя.

После этой трагедии, отряд повстанцев отсту-пил в степь, где 16 июня их настигла погоня,после ожесточённого боя с отрядом ОГПУбольшинство крестьян было убито, нашла че-кистская пуля и Ивана Ключкина.

В память о Гофицком было названо село Мед-ведское, а в другом, где проходил последнийбой повстанцев, в честь главаря Ставрополь-ского ОГПУ установили памятник.

Тело Гофицкого было доставлено в Москву ипредано кремации в Донском крематории, с от-данием воинских почестей. Даже Ягода не по-ленился и написал приказ о героическойсмерти своего товарища.

О месте захоронения ставропольских повстан-цев до сих пор ничего неизвестно. Надеюсь,родная земля приняла их тела и укутала взвездное ставропольское небо. До сих пор онине реабилитированы. А местные чиновникирассказывают жителям о Гофицком как о вы-дающемся деятеле их села, в котором он бывалтолько один раз, да и то в состоянии трупногоокоченения.

Не долго радовались победам и руководителиместных партийных организаций, а также со-трудники органов госбезопасности, воспетые вПетровских вестях. Кто-то должен был отве-тить за «небольшие перегибы», которые допу-стила Советская власть в этот период.Понятное дело, что это было не оторванное отреалий московское начальство, выдумывающеев своей голове плановые показатели, а руково-дители на местах, которые ради достижениясвоих личных целей и сытой жизни были го-товы пойти на все. После завершения коллек-тивизации многие из них былирепрессированы.

Игорян Нопасарян

История

Пентаграмма анархии

«Зачем ещё знать какие-то там метафизиче-ские трактовки символов?» — спросишь меняты, мой секулярный товарищ. На это я смогуответить только своим вопросом: «А зачемтогда вообще использовать символы?» Кольскоро уж графические идеограммы так притя-гивают нас, и, осознанно или нет, мы активновнедряем их в нашу жизнь, неумолимо возвра-щаясь во времена волшебных поверий, — то да-вайте разбираться с их значением.Рассмотрение символизма чёрного цвета — за-дача отдельная, её мы оставим до лучших вре-мён. Сейчас сосредоточимся на пятиконечнойзвезде.

Про столь одиозный, одновременно столь от-талкивающий и притягательный символ, каксвастика, известно довольно много: тракто-вался он и как символ огня, и движения солнцапо небосводу. Известен он был с глубокойдревности, и до сих пор активно представлен вматериальной этнографии: всевозможных на-родных вышивках, декоративных орнаментахна утвари и т. д. Однажды в мою голову сталнастойчиво стучаться интерес, что же действи-тельно означает другой знак — в изобилииприсутствующий на моих значках и разбросан-ной по квартире прессе. Знак, одновременнонабивший оскомину в свете всевозможного со-ветского официоза, до сих пор активно пред-ставленного в нашей повседневности.

Из того материала, что мне удалось накопать,следует, что наиболее древние изображенияпятиконечной звезды были обнаружены в ар-хеологическом материале Древнего Египта иотносятся к додинастическому периоду (V — IVтыс. до н. э.). В более поздние периоды древне-египетской истории пентаграмма в круге былаизвестна как иероглиф Дуат. Здесь впервыесказывается многообразность смыслов и пред-

ставлений, наполнявших пентаграмму. Дуат —страна мёртвых у древних египтян. Помеща-лась она, как указывал известный историк Р.И. Рубинштейн, под землёй (страна «совсемглубокая, совсем тёмная и бесконечная»), но вто же время ассоциировалась с ночным небо-сводом и его светилами, а также с горизонтом.Другие исследователи упоминали ещё и о том,что слово Дуат первоначально означало утрен-нюю звезду.

В другой мифологической системе ДревнегоВостока — вавилонской — пятиконечнаязвезда мыслилась как символ бога солнца Ша-маша и, порой, его сестры, богини плодородия,любви и войны — Иштар. Иштар, в свою оче-редь ассоциировалась с планетой, котораяныне называется Венера. Любопытно, что вЦентральной Америке, у ацтеков, одним изсимволов той же планеты также служил пен-такль. Важно и то, что мифологические сущно-сти, связываемые с пятиконечной звездой,часто имели выраженную связь с женским на-чалом — например, Иштар или Дуат, чтотакже персонифицировалась в образе «жен-щины-матери умерших, которых она ведёт нанебо» (Рубинштейн).

Вероятно, из древневосточных культов пента-грамма перекочевала в символические си-стемы ислама и христианства. В рамкахпоследнего, между прочим, первоначальнопентакль числился вовсе не как «символ сата-низма». Звезда была изображена, например, напечати римского императора Константина, по-кровителя христианства, признанного некото-рыми церквями святым. На царской печатипентаграмма соседствовала с другим христиан-ским символом — лабарумом, впоследствииодним из важнейших символов Византийскойимперии. Причём звезда на Константиновой

Какой символ можно увидеть на эмблемах анархических организацийи на ляжках субкультурных див, равно как и на флаге братской афри-канской республики Гана? Это чёрная пентаграмма (пентакль) — знак,прочно вошедший в либертарный обиход. Пожалуй, каждому, кто ис-пользует пентакль, неплохо бы более-менее представлять себе егосимволическое значение.

77

История78

печати была «перевёрнутой». Также встреча-ется пентакль и на некоторых иконах. Суще-ствует трактовка, согласно которой у христианпять лучей звезды обозначают пять ран распя-того Христа (правда, первоисточник даннойтрактовки остался для автора тайной).

Известна пентаграмма и в средневековой Евр-опе. В Германии одним из её названий был«ведьмин след» (немецк. Drudenfuß). Вместе с такой «негативной» коннотацией пентаграммаявлялась обережным знаком, что нашло отра-жение в «Фаусте» Гёте, где демону мешаетпройти начертанная при входе в дом пятико-нечная звезда:

Мефистофель: Нет, трудновато выйти мнетеперь.Тут коё-что мешает мне немного:Волшебный знак у вашего порога.Фауст: Так пентаграмма этому виной?Но как же, бес, пробрался ты за мной?Каким путем впросак попался?Мефистофель: Изволили её вы плохо начер-тить,И промежуток в уголку остался,Там, у дверей, — и я свободно мог вскочить.

В английской поэме XIV века «Сэр Гавейн и Зе-лёный Рыцарь» подробно расписана семантикапентаграммы, помещённой на щите главногогероя:

О, как чудесно шёл к нему щит благородный!Зачем же знак пентаграммы на нём начер-тан,Я вам открою, пусть это рассказ и задер-жит.Установил Соломон тот знак однаждыИ повелел почитать как верности символ;Пять острых углов его образуютС чертою черта, встречаясь в пересеченье.В направленье любом бесконечны грани,(Его «бесконечным узлом» зовут англичане).Сей знак подобает лишь мужу кристальнойчести;И пять раз по пяти вершиной каждойГавейн воссиял ярче смарагда (…)На пять своих чувств вполне Гавейн пола-гался.Пять пальцев десницы его не подводили.Он веровал крепко в пять ран Христа,Распятого на кресте, как Писание учит.

И куда бы судьба ни бросала героя,Превыше всего он был уверен,Что силою полнят его в испытаньях,Пять дивных радостей Девы Пречистой.Здесь мы, помимо прочего, видим, что пента-грамма ассоциируется с библейским царём Со-ломоном. Вероятно, подразумевается егознаменитая царская печать. Обычно счита-ется, что на ней красовалась шестиконечная«звезда Давида», а не пентаграмма, но здесьпредставлен альтернативный взгляд. Этот вопрос подводит нас к другому важному аспектупентакля — его восприятию в качестве сим-вола монархической государственной власти.Известна трактовка, приписываемая вавилоня-нам, согласно которой пятиконечная звездасимволизирует власть царя (верхний луч) надчетырьмя сторонами света (остальные лучи).Действительно, пентаграмма известна на печа-тях вавилонских царей и уже упомянутойпечати римского императора. Также встреченаона на монетах императора Александра Маке-донского. Кто знает, не тёмные ли духи монар-хии склонили осенённого пентаграммойЛенина и его последователей к установлению вРоссии тоталитарного строя? Тема пента-граммы, как мистического клейма большеви-ков и антагониста православного креста,отражена в романе революционной писатель-ницы Ольги Форш «Сумасшедший корабль».Там, деревенский знахарь, которого просят по-мочь большевику, страдающему от тифа, даёттакой ответ: «Святить коммуниста снаружинельзя (…) всё наружное естество у коммуни-ста не под крестом, а под звездой. Но датьвнутрь от властей не противопоказано, а дляблагодати даже спорочей. Святи его внутрь!(…) Запомни твёрдо одно: минуя кишечник, по-мочь коммунисту нельзя, потому что все на-ружные части идут у него под звездой! Ну,иди. Святи внутрь!»

Каким же образом пятиконечная звезда оказа-лась эмблемой у сторонников социальной рево-люции — история отдельная. Вероятно, какстарый религиозно значимый символ пента-грамма активно использовалась всевозмож-ными оккультными обществами в Европе нарубеже Средневековья и Нового Времени, а отних она перекочевала к масонам — идейномутечению, охотно прибегавшему к оккультизмуи магии, и заодно вынашивавшему идеи о соци-альном переустройстве мира.

Пентаграмма до сих пор занимает не послед-нее место в масонском символическом арсе-нале. Масоны, в свою очередь, имелиопределённое влияние на круги французскихреволюционеров конца XVIII столетия. И вот —мы наблюдаем пентакль как знак воинского от-личия в республиканской армии революцион-ной Франции. Каким именно путём и припосредстве каких именно деятелей пента-грамма из недр оккультных сект взошла на ре-волюционные мундиры, установитьзатруднительно. Однако «масонский след» вы-глядит здесь наиболее вероятным. Устоявшисьв качестве революционного и военного сим-вола, пентаграмма начинает свою экспансиюпо многим странам и разным континентам. ВXIX веке к ней начинают применять эпитетмарсова звезда, подчёркивая её военную ипо-стась (Марс — римский бог войны). Вскоре, мы,например, можем видеть красную перевёрну-тую звезду в качестве эмблемы 7-го корпусаармии северных штатов в ходе американскойгражданской войны. А с 1827 года пента-грамма вводится и как знак отличия офицеровроссийской императорской армии (по Н. А. Со-болевой). Нужно сказать, что всевозможныероссказни про «сатанинскую» сущность пента-граммы (в том числе и перевёрнутой), по всейвероятности, также родом из XIX столетия схарактерным для этого века бурным интересомсветских пижонов к магии и оккультизму.Осмелюсь предположить, что сатанинский се-мантический ряд был попросту выдуман шар-

латанами и фальсификаторами, подвизавши-мися на ниве мистицизма.

Отметим цветовое осмысление «марсовойзвезды». Она мыслилась (хотя, по-видимому, нестрого обязательно) красного цвета. В куль-туре российских революционеров начала ХХвека Марс (как планета) порой воспринималсякак символ общественного прогресса. Подтвер-ждением тому фантастический роман «Крас-ная звезда», написанный в 1908 году А.Богдановым, где изображается коммунистиче-ское общество на Марсе. Однако вплоть до ре-волюции 1917 года, насколько известно авторуэтих строк, пентаграмма не была символомроссийских революционных организаций. Каксообщает исследовательница российской эмб-лематики Н. А. Соболева, весной 1918 года иличуть раньше «марсову» красную пятиконечнуюзвезду утверждают в качестве эмблемы Крас-ной армии. В качестве авторов такого проектакрасноармейской эмблемы называют имена Л.Д. Троцкого и Н. И. Подвойского. Затем, в на-чале 20-х годов красная пентаграмма перехо-дит с военной формы на гербы союзныхреспублик и СССР, а вскоре — становитсяодним из символов международного коммуни-стического движения. Вероятно, именно в этотпериод возникает революционная трактовкапентакля как символа борьбы пролетариата напяти населённых континентах. По всей види-мости, в анархистскую иконографию пента-грамма перешла от большевиков в ходекультурной диффузии этих одновременно исто-рически близких и противоположных идейныхтечений. Мне неизвестно, в какие годы чёрнаяи чёрно-красная звезда обретает прочноеместо в анархистской среде, однако сегодняэти символы в нашем движении используютсявесьма широко.

Что же может значить для нас этот знак?Какие он таит в себе возможности и опасно-сти? Негативной, несомненно, является его

История79

История/Общество80

связь с авторитарным государственным нача-лом, выразившаяся в связи пентаграммы с са-мовластными царями Древнего Мира итоталитарной идеологией большевизма, атакже в том, что соотносимые со звездой вави-лонские божества порой также рассматрива-лись как покровители правящих особ. Опасна идревнеегипетская связь пентаграммы с мироммёртвых Дуат. В то же время — где как не в за-предельном мире, за горизонтом, среди отда-лённых ночных светил обрестиреволюционерам силы для невероятного изме-нения глобальной общественной парадигмы? Иу кого как не у Шамаша-Солнца анархисту ис-прашивать поддержки в том, чтобы рассеятьтучи господства и подчинения, тысячелетиямисгущавшиеся на ясном небосводе? Несо-мненно, стоит помнить нам и об обережнойсиле нашей звезды, способной оттолкнуть

прочь наседающих буржуазных демонов. Веро-ятно, близок анархистам и «универсализм»пентаграммы. Некоторые религиозно-философ-ские системы древней Греции и Китая (а ныневиккане) в универсалистском ключе восприни-мали звезду как средоточие пяти стихий, изкоторых, по их мнению, состоял мир. Сюда жепо смыслу относится идея объединения пятиконтинентов. Именно поэтому, кстати, пента-грамму в качестве своей эмблемы используютэсперантисты — изобретатели и популяриза-торы общечеловеческого языка... В общем,сложный и неоднозначный символ, товарищи,сделали мы своей путеводной звездой. Будемже уповать на то, что заключённые в пента-грамме силы послужат во благо либертарномуреволюционному проекту.

Товарищ Дима

ОБЩЕСТВО

Войны за нефтьВойны и разрушения, принося смерть и обнищание одним,

всегда служат, прямо или косвенно, обогащению других

ИракВ случае с войной в Ираке, пожалуй, большаячасть населения планеты не верит в то, что онабыла развязана из-за оружия массового пора-жения или в рамках антитеррористическойстратегии. Многие — от низовых активистовантивоенных манифестаций по всему миру довысокопоставленных чиновников вроде АлленаГринспена, бывшего председателя ФРС —сочли или признали, что это была война занефть.

В 2000-м году ExxonMobil, British Petroleum,Shell и Chevron выделили беспрецедентную посвоим размерам спонсорскую помощь на пре-зидентскую кампанию Джорджа Буша-млад-шего, представителя одного из старыхнефтяных кланов Техаса. Эти четыре могуще-ственные компании являются прямыми наслед-ницами легендарных «Семи Сестёр», некогдаобладавших полным контролем над мировым

рынком нефти, вплоть до первого нефтяногокризиса, случившегося в 1973-м. И в нашевремя, когда три четверти мировых запасовнефти перешли под контроль национальныхправительств и государственных компаний,они всё ещё остаются крупнейшими в частномсекторе, и, судя по всему отнюдь не оставляютамбиций вернуть себе хоть часть былого вели-чия. Согласно свидетельству CNN участие этихчетырёх корпораций в выборах президентаСША никогда прежде не достигало подобныхмасштабов. В качестве вице-президента в тойгонке участвовал Дик Чейни исполнительныйдиректор Halliburton, гигантской компании,оказывающей широкий спектр сервисныхуслуг на нефтегазовых месторождениях всегомира, в т.ч. в СНГ. Помимо всего прочего,Чейни стал в кабинете Буша-младшего однимиз основных представителей неоконсерватив-ной фракции американского истэблишмента.Советником по национальной безопасностиБуш назначил Кондолизу Райс из Chevron. Ужечерез неделю после победы на выборах Чейни

Общество81

возглавил Группу по развитию национальнойэнергетики, призванную координировать внеш-неполитические действия новой администра-ции и интересы крупнейших нефтяныхкорпораций. Группой в первые же месяцы былразработан целый пакет документов, содер-жавший, в частности, подробные карты место-рождений, трубопроводов, НПЗ и танкерныхтерминалов Ирака, а также списки иностран-ных юридических лиц, ведущих на тот моментпереговоры о контрактах на разработку с пра-вительством Саддама Хуссейна. Позже эти до-кументы, датированные мартом 2001-го, былипереданы в суд в связи с расследованием дей-ствий Группы Чейни по иску одной правоза-щитной организации в пользу свободы слова.Они порядком смахивают на план «Барба-росса». Группа Чейни также приняла страте-гию по развитию национальной энергетики,согласно которой ближневосточные страны,производящие нефть, следовало максимально«открыть для иностранных инвестиций».

Режим Саддама Хуссейна несомненно продол-жал оставаться на тот момент для лидеровнефтяного бизнеса самым опасным и непред-сказуемым фактором дестабилизации на Ближ-нем Востоке. Ведь прошло лишь десять лет стех пор как его дивизии аннексировали Кувейт(4-й в мире производитель нефти) и вторглись вСаудовскую Аравию, заняв на время примор-ский город Рас-эль-Хафджи с его стратегиче-ским портом и крупными шельфовымиместорождениями. А ведь с тех пор как к док-трине Картера (по сути, официально закрепив-шей за регионом Персидского залива статуссырьевого придатка экономики США), былопринято Дополнение Рейгана, именно США яв-ляются гарантом суверенитета и территори-альной целостности ваххабитскогокоролевства. Саддам, хорошо осознавая пре-имущества своего геополитического положе-ния никогда не скрывал, что готоввоспользоваться любыми доступными сред-ствами в своей собственной борьбе за власть ивлияние на мировом рынке нефти. Например,когда в ноябре 2000-го он перевёл все ирак-ские сделки по экспорту нефти на евро, многиефинансовые аналитики сочли это опаснейшимпрецедентом для нефтедолларовой экономики.Ведь после отмены Бреттон-Вудса именно со-гласие стран ОПЕК устанавливать цены на«чёрное золото» в долларах во многом послу-жило укреплению главенствующей роли аме-риканской валюты в мировой экономике.Иракские сделки были вновь переведены на доллары в 2003-м, уже при оккупационном ре-жиме Временной коалиционной администра-ции.

Таким образом, можно предположить, что наповестке дня у правительства США и руковод-ства главных нефтяных корпораций стояло двезадачи: физическое устранение Саддама Хус-сейна как самостоятельного игрока и макси-мальное открытие национализированнойнефтяной промышленности Ирака для ино-странного участия. Выполнение обеих задачдолжно было привести к стабилизации рынка,а заодно и принести дополнительные побочныедивиденды. В конце концов, Ирак обладает вто-рыми после Саудовской Аравии запасаминефти в мире.

Даже на посту вице-президента Дик Чейни, со-гласно свидетельству Наоми Кляйн, сохранилза собой 189 000 акций и 500 000 опционовHalliburton, а также почётную зарплату $211000 в год. Эта компания, выиграв тендеры наработы по реконструкции разрушенной войнойинфраструктуры Ирака, заработала на них 20миллиардов долларов. При этом стоимостьакций компании подскочила на 400 процентовлишь за первые три года войны (Н.Кляйн,«Доктрина шока», 2009). Но это мелочи.

По данным Грега Паласта, другого независи-мого журналиста, приведённых в его книге«Вооружённая психбольница», рост доходовпяти крупнейших нефтяных компаний (т.е. вы-шеупомянутой четвёрки плюс ConocoPhillips,совместно именуемых Паластом «Большаянефть») за те же годы, составил 81 миллиард в2004-м и 113 миллиардов в 2005-м. Напомним,что в том году Временная коалиционная адми-нистрация реализовала один из основных пунк-тов политической программы Буша-Чейни,проведя в Ираке парламентские выборы. Боль-шинство суннитов заняло абстенционистскиепозиции, объявив демократическим выборамактивный бойкот. Шииты, напротив, приняли вних деятельное участие, и в итоге добилисьпреобладающего представительства своей кон-фессии в новом правительстве Ирака. Это вы-звало всплеск межконфессионального насилия

Общество82

и гражданскую войну. В ситуации хаоса и кро-вопролития, наступивших в Ираке, страныОПЕК, в первую очередь Саудовская Аравия,не повышая текущий уровень добычи, а затемдаже снижая его, искусственно взвинтилицены на нефть. В результате, согласно анализуГрега Паласта, стоимость общемировых акти-вов одной лишь ExxonMobil возросла за первыетри года войны на 666 миллиардов долларов.Стоимость активов Chevron, прежнего работо-дателя Кондолизы Райс, увеличилась на чет-верть триллиона. Совокупный же ростстоимости активов «большой пятёрки» соста-вил 2,363 триллиона (Greg Palast, «Armed Mad-house», Penguin, 2006). Стоит отметить, что намомент расчётов Паласта цена на нефть со-ставляла около 60 долларов за баррель. В 2008-м она достигла отметки $147.30 за баррель.Следовательно, можно предположить, что ктому времени цифры, озвученные Паластом,как минимум, удвоились.

После формирования нового кабинета и парла-мента, следующим пунктом в повестке днякоманды Буша-Чейни было принятие новогозаконодательства Ирака о недропользовании.Администрация Буша привлекла к работе надпроектом нового иракского Закона об углево-дородах консалтинговую фирму Bearing Point,бывшее подразделение KPMG. Согласно анали-тику CNN Антонии Юхас, данный законо-проект был «частично составлен западнойнефтяной индустрией», т.е. представителямикрупнейших корпораций, напрямую работав-ших над составлением и редакцией статей но-вого законодательства. На страницах «NewYork Times» отмечалось, что в итоге принятиянового закона две трети иракских запасовнефти должны были перейти под иностранныйконтроль. Типичной формой контракта инве-сторов с правительством Ирака должны былистать Соглашения о разделе продукции (СРП),причём инвесторы освобождались от необходи-мости «инвестировать доходы в иракскую эко-номику, брать иракские компании в долю,нанимать иракский персонал и делиться но-выми технологиями» («NYT» от 13/03/2007).

В феврале 2007-го законопроект был рассмот-рен и утверждён правительством Ирака, после

чего в мае того же года он был передан в пар-ламент для ратификации. Тем не менее, прове-дение законопроекта столкнулось с упорныммассовым сопротивлением низовых профсоюз-ных организаций местных нефтяников. В част-ности, Иракская федерация профсоюзов,Федерация рабочих советов и профсоюзовИрака, Федерация нефтяных профсоюзовИрака приняли совместное заявление, в кото-ром ратификация Закона об углеводородахбыла объявлена «красной чертой», которуюони пересечь не позволят. В начале мая Феде-рация нефтяных профсоюзов Ирака объявила,что начнёт всеобщую забастовку через двадня. Учитывая массовое присутствие рабочихиз Федерации в порту Басры, на трубопрово-дах, НПЗ и месторождениях Южного Ирака,такая забастовка в течение нескольких днейспособна была парализовать порт, вызвать за-товаривание мощностей хранения, а затем иполный останов добычи на месторождениях,производящих всю экспортную нефть страны иисчезновение 1,6 миллионов баррелей сырца вдень с глобальных рынков сбыта. ФункционерыМинистерства нефти Ирака немедленно вышлина руководство профсоюза и в результате пере-говоров, правительству удалось добиться от-срочки проведения забастовки. Но уже 4 июнянефтяники Басры всё-таки объявили стачку,перекрыв потоки продукции в нескольких тру-бопроводах. В числе прочего они выдвинулитребования об улучшении условий труда, повы-шении зарплаты, выделении земли под строи-тельство домов, снижении цен на горючее иучастии в разработке законодательства о не-дропользовании. В ответ на это премьер-ми-нистр Ирака Нури аль-Малики издал указ обаресте президента Федерации и несколькихдругих профсоюзных лидеров по обвинению в«саботаже национальной экономики». Бастую-щие были взяты в окружение войсками. Тем неменее, в считанные дни позиция аль-Маликисмягчилась. Он вынужден был пойти на ком-промисс и создать правительственную комис-сию для рассмотрения требований рабочих поулучшению условий труда, повышению зар-платы и участию профсоюзов в разработке за-конодательства о нефти. 11 июня забастовкабыла прекращена.

Общество

Этот законопроект так и не был ратифициро-ван, и по мере того как дебаты в парламентеотдаляли перспективу его принятия всёбольше и больше, американская «Большаянефть» решила пойти в обход законодательнойвласти нового Ирака. В июне 2008-го Мини-стерство нефти Ирака сообщило о планах при-суждения компаниям ExxonMobil, Shell, BP иChevron выгодных контрактов на внеконкурс-ной основе. Эти контракты, согласно сообще-нию «New York Times», были составленыгруппой американских советников, правитель-ственных юристов и частных консультантов воглаве с работниками Госдепартамента США исодержали практически все те выгоды, кото-рые им должен был гарантировать Закон онефти («NYT» от 30/06/2008). Вместо фиксиро-ванной доли в чистой выручке от реализациидобытой продукции на десятилетия вперёд, этикорпорации по новым контрактам должны по-лучать фиксированный тариф «за услуги по до-быче нефти» с каждого добытого барреля. Вмарте 2010-го агентство Bloomberg сообщило,что в соответствии с присуждёнными контрак-тами с новой формулой консорциум, возглав-ляемый BP, будет получать 2 миллиардадолларов в год, ExxonMobil — 1,6 миллиарда, иShell — 913 миллионов в год. При этом дирек-тор BP по разведке и добыче заявил, что этотолько «начало нашего долгосрочного парт-нёрства с Ираком», добавив, что «мы будемизыскивать дальнейшие возможности» (полу-чения прибылей в Ираке).

Таким образом, можно считать, что задача №2администрации Буша-Чейни и их клиентуры изверхов нефтяного бизнеса всё-таки была отча-сти выполнена — иностранные инвесторы по-лучили доступ к нефтяным залежам Ирака,пусть и не с той максимальной выгодой, какуюим сулило принятие Закона о нефти.

ЛивияС самого начала гражданской войны в Ливии,силы, оппозиционные Каддафи, особо не скры-вали своих истинных планов и целей — пере-дел и перераспределение доходов отсверхприбыльной торговли высококачествен-ной, низкосернистой ливийской нефтью, на ко-торой покоилась экстравагантная Джамахирияполковника.

По сообщению «Financial Times» повстанцы на-чали приторговывать нефтью уже в первыймесяц с начала боевых действий, выйдя на гре-ческую танкерную фирму Dynacom. Согласноподсчётам «FT», на танкер, прибывший в заня-тый повстанцами порт Марса-эль-Харига из

египетского Порт-Саида, могла быть отгру-жена партия восточноливийской нефти вобъёме 140 тысяч тонн стоимостью 125 мил-лионов долларов (FT от 04/04/2011). Собст-венно, бои повстанцев с регулярной армией впредшествующий месяц шли как раз за контроль над трубопроводом соединявший три ме-сторождения занятых оппозиционными силамив Восточной Ливии с морским терминалом вМарса-эль-Хариге («FT» от 07/04/2011).

Но на самом деле оппозиционный Переходныйнациональный совет (ПНС) начал делитьшкуру неубитого медведя ещё раньше. Фран-цузская леволиберальная газета «La Libéra-tion» опубликовала текст послания ПНСправительству эмира Катара с копией гене-ральному секретарю Арабской лиги, отправ-ленного уже через пару недель послепринятия Совбезом ООН резолюции №1973, от-крывшей небо Ливии для бомбардировокНАТО. В письме говорилось о том, что ПНС врезультате секретных переговоров принял ре-шение гарантировать Франции 35% от общена-циональной ливийской нефтедобычи вбудущем в обмен на принципиальную под-держку и признание ПНС (LL от 01/09/2011).Правоцентристская «Le Figaro» воспроизвелановость в тот же день, сопроводив её коммен-тарием министра иностранных дел АленаЖюппе, утверждавшего, что он не знал об этомдокументе, но которому текст письма пока-зался «вполне логичным и вполне справедли-вым» (LF от 01/09/2009). Точно так же, послетого как повстанцы взяли под свой контролькомпанию AGOCO, филиал ливийской Нацио-нальной нефтяной корпорации, её менеджерпо информации заявил Reuters, что у новогорежима в нефтяном бизнесе «не будет проблемс итальянцами, французами и англичанами»,но при этом такие проблемы могут возникнутьу «России, Китая и Бразилии», прозрачно ссы-лаясь на политику этих государств в Советебезопасности ООН. Фактически, можно ска-зать, что в итоге гражданской войны действи-тельно в наибольшем проигрыше из крупныхкорпораций оказалась китайская CNPC, а внаибольшем выигрыше итальянская ENI.

83

Общество84

КНР поразила весь мир своими логистиче-скими и организационными возможностями,молниеносно проведя полную эвакуацию ки-тайской рабочей силы из Ливии ещё в самомначале войны. Тем не менее, после окончаниявойны CNPC так и не вернулась в Ливию, не-смотря на серьёзный масштаб операций в этойстране, достигнутый в довоенный период. Рос-сия и Бразилия серьёзных потерь не понесли,возможно, потерпев гипотетический урон вкаких-то своих будущих планах или инвести-ционных программах. Что же касается ENI, впортфеле которой Ливия занимает первосте-пенное значение, то именно эта компания, посвидетельству «Financial Times», сыграла ре-шающую роль в вовлечении своей страны в во-енную интервенцию. FT сообщает, что не ктоиной как Паоло Скарони, генеральный дирек-тор ENI, убедил Сильвио Берлускони — кото-рый всего за несколько месяцев до этогопублично целовал руку Каддафи — присоеди-ниться к англо-французской военной инициа-тиве в Ливии («FT» от 26/09/2011). Врезультате именно ENI стала первой иностран-ной компанией, возобновившей добычу встране по окончании войны и уже в конце2012-го вышедшей на довоенный уровень про-изводства.

Как бы то ни было, на самом деле наибольшуювыгоду от войны и сохраняющейся по сей деньнестабильности ливийского рынка извлекли нестолько крупные нефтяные корпорации,сколько самые известные из трейдерскихфирм, таких как Vitol, Glencore, Trafigura иGunvor, большей частью зарегистрированные ибазирующиеся в Швейцарии или Голландии.Согласно Reuters преимущество таких фирмперед «Большой нефтью» заключается в том,что в отличие от последней они намногоменьше связаны с национальными правитель-ствами и акционерами или подотчётны им,обладая гораздо большей свободой от обще-ственного мнения и нормативно-правовых либоэтических ограничений при заключении ком-мерческих сделок. Задолго до того как ENIмогла даже начать планировать своё возвраще-ние в Ливию, Vitol уже наладила систему сде-лок по обмену сырой нефти повстанцев нанефтепродукты, выйдя на миллиардный уро-вень. По сообщению информационного агент-ства UPI, это произошло сразу после майскойатаки сил Каддафи на занятые повстанцамиместорождения.

Утверждение Reuters о независимости трей-дерских фирм от большой политики может по-казаться спорным в свете сообщения«Guardian» о том, что Алан Дункан, министрмеждународного развития Великобритании,

участвовал летом 2011-го в серии встреч с ме-неджментом Vitol, на которых речь шла о конт-роле над нефтяным рынком Ливии («Guardian»от 01/09/2011). Более того, согласно«Guardian», ещё в мае 2011-го, британскийФорин-офис учредил особую группу, под назва-нием «Ливийская нефтяная ячейка», чьей не-посредственной задачей стал контроль заэкспортом нефти из страны в рамках кампаниипротив Кадаффи. Эта группа и организовалакоординацию с Vitol, «компанией, продающейи покупающей больше нефти… чем BP и Shell»,а точнее «по 5 миллионов баррелей в день»(там же).

С разоблачениями выступил также ультрапра-вый депутат Европарламента Ник Гриффин. Насвоём личном блоге он сравнивает действиявышеупомянутой «ячейки» с действиямигруппы Чейни в Ираке и утверждает, чтоименно эта ячейка консультировала НАТО поблокаде нефтяных портов и маршрутам дляконтрабанды сырой нефти повстанцами черезТунис и Алжир. Помимо этого, согласно Гриф-фину, благодаря донорским взносам на суммы,превышающие 50 000 фунтов стерлингов, ИэнТейлор, бессменный глава Vitol, входит вгруппу спонсоров, имеющую постоянный до-ступ к личным консультациям с Дэвидом Кэме-роном, премьер-министром Великобритании.

Параллели с Ираком, возможно, заканчи-ваются на этом, потому что послевоенная си-туация в Ливии кардинально отличается отиракской. Дело в том, что правопреемникиПНС не обладают реальной властью в стране.Большие и малые месторождения, производ-ственные и экспортные мощности, резервуарыхранения, терминалы и т.п. находятся подконтролем мириад вооружённых группировок,не признающих никакую центральную власть ипротивоборствующих между собой. Многиеучастники боёв против сил Каддафи считают,что предприятия, которые они обороняли,должны им теперь определённую материаль-ную долю от своей выручки в виде рабочегоместа и зарплаты. Кроме того, в эти вооружён-ные формирования зачастую входят бывшиеработники оккупированных предприятий, кото-рые теперь могут более успешно решать своипрежние вопросы, вроде карьерного роста илиповышения зарплаты, с оружием в руках. Ли-вийская ситуация, может также представлятьопределённый интерес для анархо-синдикали-стов, т.к. эти вооружённые группировки (еслиотвлечься от их идеологических и религиозныхубеждений) нередко применяют на захвачен-ных экономических объектах принцип само-управления.

Общество85

Сирия и УкраинаНефтегазовая составляющая не является цент-ральной в сирийском и украинском конфлик-тах, но она в них, безусловно, присутствует.

Всем известно, что отдельные страны Евро-союза всё ещё находятся чуть ли не в тоталь-ной зависимости от Газпрома и давнозанимаются поисками альтернативных марш-рутов поставок природного газа. До сих порвсе эти вялотекущие проекты — Набукко,Трансадриатический (TAP) и Трансанатолий-ский (TANAP) газопроводы, были рассчитанына пропускную мощность 20-30 миллиардов ку-бометров в год и сильно уступали проектноймощности знаменитого «Южного потока» (63млрд. м3 в год), хотя и способны были в теориисоставить конкуренцию и положить конец фак-тической монополии Газпрома в отдельныхстранах Европы.

Самое крупное в мире месторождение газаразделено между Катаром и Ираном в пропор-ции приблизительно 66,7% (Северный купол) и33,3% (Южный Парс) соответственно. В 2009-мэмир Катара выдвинул предложение о строи-тельстве газопровода через территории Сау-довской Аравии, Иордании и Сирии до Турции(последняя претендует на роль главного тран-зитного узла Евразии, и, судя по всему в итогепрактически добилась своей цели, правда, в ре-зультате совершенно иной, очевидно непредви-денной никем комбинации, после рядадраматичных событий 2014-го года, см. ниже).Пропускная мощность катарского газопроводане называлась, но по оценкам экспертов про-ект способен был бы бросить реальный вызовпроекту «Южного потока». Башар Асад реши-тельно отверг это предложение катарцев, под-держанное турками, по сообщению «Guardian»,мотивировав свой отказ «защитой интересовсоюзной России, главного поставщика природ-ного газа в Европу» («Guardian» от 30/08/2013).В июле 2011-го правительства Ирана, Ирака иСирии подписали Меморандум о взаимопони-мании в отношении строительства «газопро-вода дружбы» для поставок газа в Европу изИрана через Ливан и Средиземное море. Учи-тывая дружественные отношения между Си-рией, Ираном и Россией, можно предположить,что конкуренция данного проекта с Газпромомбыла бы сведена к минимуму. Согласно«Guardian» переговоры об этом проекте нача-лись в 2010-м («Guardian» от 13/05/2013). ПепеЭшкобар, бразильский колумнист гонконг-ского издания «Asia Times» считает, что Газ-пром мог «даже войти в (проект газопровода) вчасти инфраструктуры и распределения», от-

мечая при этом, что Газпром сохранял на тотмомент больше власти над «загнивающей,практически неплатёжеспособной еврозоной,чем Европейский центральный банк» («AT» от13/08/2013).

По фатальному стечению обстоятельств черезпять дней после подписания этого меморан-дума была сформирована Свободная Сирий-ская Армия, и восстание в этой стране началоперерастать в полномасштабную гражданскуювойну.

В ходе сирийской войны радикальные ислами-сты, отпочковавшиеся от «Аль-Каиды», образо-вали самопровозглашённое «Исламскоегосударство в Ираке и Сирии», которое начи-нает играть всё более важную роль в т.ч. намировом нефтегазовом рынке. После захватабольшой части Северного Ирака, включающейгорода Мосул и Байджи, где расположен круп-нейший в стране НПЗ с мощностью перера-ботки 300 тыс. баррелей в сутки, боевики ИГобъявили о планах наступления на Багдад —это вызвало очень серьёзные опасения средитрейдеров, в связи с возможным прерываниемпоставок из Ирака. С другой стороны, ситуа-цией воспользовалась курдская автономия, от-бившая у багдадского правительства контрольнад Киркуком и наладившая стабильный экс-порт нефти со своих территорий через Турцию.Тем не менее, цена на Брент, эталонный сортнефти, подскочила на опасениях трейдеров,связанных с действиями ИГ, до наивысшей загод отметки, достигнув 112.83 долларов за бар-рель (цена на Urals, основной сорт российскойимпортной нефти выросла соответственно до109.78 долл./б). По сути, летом 2014 г. на миро-вую цену на нефть разнонаправленно воздей-ствовало три основных фактора: эскалациявоенных действий на Украине (см. ниже), воз-можность прекращения поставок из Ирака иожидания трейдеров, связанные с обещаннымростом поставок высококачественной, мало-сернистой нефти из Ливии. Между тем, сирий-ский конфликт перерос в региональный ипринял затяжной характер — это фактическипоставило крест на потенциале поставок ка-тарского газа в Европу трубопроводным транс-портом.

В сентябре 2013-го Обама приостановил планыпо использованию военной силы против прави-тельства Сирии, уже утверждённые на тот мо-мент Комитетом по международнымотношениям Сената США. Этому законо-проекту до сих пор не хватает одобрения обеихпалат Конгресса, чтобы стать законом, подле-жащим исполнению. Сейчас можно лишь дога-дываться какие аргументы привёл ему Путин,

Общество86

но очевидно, что они оказались достаточновескими для Обамы.

В то же время, необходимо отметить, что внеш-неполитический курс Обамы, с самого началанаправленный на выстраивание новой моделимирного сосуществования через поиск компро-миссов и сглаживание противоречий, к при-меру, с Россией и Ираном, при одновременномсдерживании китайской экспансии, встретилупорное сопротивление в кругах неоконсерва-торов. Своеобразным реваншем для них сталисобытия на Украине. В качестве стратегиче-ской цели было заявлено сдерживание путин-ского империализма, хотя даже для дилетантадолжно быть вполне очевидно, что послед-ствия для геополитического баланса и, соот-ветственно, для органического строениямирового капитала и классовой власти должныбыть гораздо более далекоидущими. Ситуацияна Украине совершила весьма характерныйдля нашего времени биополитический виток —от демократической мистификации народныхмасс на Майдане, через установление марио-неточного правительства, к методичномуистреблению человеческой жизни в зоне бое-вых действий на Юго-Востоке.

Разумеется, события на Украине в первую оче-редь связаны с геополитической повесткойдня, но своё влияние они оказывают и на неф-тегазовый рынок. В первую очередь это каса-ется Евросоюза, как основного потребителяпродукции Газпрома. Существует определён-ный, пусть маловероятный, риск срыва всех по-ставок российского газа через Украину — этоприблизительно 15% от совокупного импортагаза в ЕС.

После прекращения поставок газа на Украинуиз России 16 июня 2014 г., Андрий Коболев,глава «Нафтогаза», заявил, что зимой 2014-15гг., правительство Украины намеревалось сни-зить внутреннее потребление газа путём введе-ния режима экономии газа. Эти меры, вродеотключения домов от горячего водоснабжения,должны, согласно плану, уменьшить общее по-требление на 6 миллиардов кубометров, т.е. на20% — с 35.8 млрд. м3 до приблизительно 29.8млрд. м3. Тем не менее, по оценкам ценовогоагентства «Аргус», этих мер будет недоста-точно для полной «газовой независимости»Украины от российского Газпрома. Внутренняядобыча газа на Украине, в сочетании с импор-том из Венгрии и Польши (2 млрд. м3) и «ре-версными поставками» из Словакии, обеспечатлишь 17 млрд. м3. Более того, четыре украин-ских газовых месторождения и пять буровыхустановок находятся в зоне боевых действий вЮго-Востоке.

Тем не менее, в течение зимы Украина плано-мерно снижала объёмы покупки газа у РФ, стем чтобы, уже начиная с 1 апреля 2015 г. пре-кратить их полностью на неопределённый срок(возможно, вплоть до октября).

Другим результатом событий на Украине сталисанкции, наложенные Западом на близких кПутину политиков и бизнесменов, а также наотдельные российские компании. Любопытноотметить, что, если перед вторым раундомсанкций в списке фигурировали Сечин и Мил-лер, главы Роснефти и Газпрома, то в итогепринятые санкции так и не коснулись послед-него. Факт весьма красноречивый, в очереднойраз свидетельствующий о лоббистском весеГазпрома в ЕС. Впрочем, по состоянию наконец 2014 г., после инцидента со сбитым«Боингом», Запад, под давлением США, демон-стрирует тенденцию к расширению санкций, идаже к их превращению в основной инстру-мент политики, направленной на ослаблениепутинского режима.

На газовом рынке поставщик и потребительнастолько тесно связаны между собой, что ЕСсоответственно также обладает собственнымирычагами давления на Газпром и через него направительство РФ. Например, отвод большейчасти российских войск с украинской границыв начале мая по времени совпал с возобновле-нием обсуждения условий примененияТретьего энергопакета к Газпрому. Третийэнергопакет представляет собой свод антимо-нопольных законов, направленных на защитуконкуренции в энергетической сфере Евро-союза. В случае применения этого законода-тельства к Газпрому, «Южный поток», в числепрочего, значительно терял бы в своей ком-мерческой привлекательности. Путин неодно-кратно поднимал тему Третьего энергопакетана своём уровне, и, в принципе, до событий наЮго-Востоке Украины, Евросоюз шёл ему на-встречу, предоставляя исключительный режимдля операций Газпрома.

Достаточно неожиданным для всех итогом со-бытий вокруг Сирии и Украины стало решениеправящего класса России о сворачивании про-екта «Южный поток», причём если РФ и испы-тывает здесь относительный проигрыш(шестипроцентная скидка для Турции), то в аб-солютном выигрыше оказывается Турция. Делов том, что на смену «Южному потоку» теперьдолжно прийти его зеркальное отражение,или, точнее, сам «Южный поток» теперь будетперенаправлен вместо Юго-Восточной Европыв Турцию. По дну Чёрного моря будет проло-жен газопровод с точно такой же проектной

Общество87

мощностью — 63 млрд м3 в год. Из них Турциябудет получать 14 млрд м3 для своих растущихнужд, перенаправляя весь остальной газ в Ев-ропу сама. Существующая на данный моментперемычка между Турцией и Грецией, рассчи-танная на 11,5 млрд м3, загружена лишь на 700млн. м3. Кроме того, российский газ можетбыть использован для упомянутых выше TAP иTANAP. Путин и Миллер уже сравнили новуюгеополитическую роль Турции с положениемГермании в Северной Европе — обе страны яв-ляются крупнейшими распределительнымицентрами, покупая газ по сниженным ценам.Помимо огромных объёмов российского газа,эта страна способна также принимать и пере-распределять потоки азербайджанского, турк-менского, иранского, иракского газа, а такжепродукцию с морских месторождений Кипра иИзраиля.

Со своей стороны, Газпром также заключилдолгосрочный контракт о поставках газа вКитай с национальной компанией CNPC.Объём экспорта должен составить 38 млрд. м3

с возможностью увеличения до 60 млрд. м3. Современем, речь может идти о перенаправлениизначительной части потоков российского ицентральноазиатского газа в КНР.

На этом фоне необходимо также отметить уси-ление экспортного потенциала нефтегазовогосектора США. Активная разработка сланцевыхместорождений уже привела к тому, что стра-тегические нефтяные запасы США достиглирекордного исторического уровня — 400 мил-лионов баррелей. Впервые за 40 лет, истекшихпосле первого мирового нефтяного кризиса, вправительстве США обсуждается отмена фак-тического запрета на экспорт нефти. Вдобавокк этому постоянно укрепляется роль США и наглобальном газовом рынке, благодаря морскимпоставкам сжиженного природного газа (СПГ).Согласно «Argus-FSU», Джон Керри на амери-кано-европейском саммите в этом году ужеобъявил, что США в скором времени будут экс-портировать «больше газа, чем вся Европа по-требляет сегодня», хотя издание и ставит этотпрогноз под сомнение. Тем не менее, перспек-

тива роста поставок американского СПГ на ев-ропейский рынок была в очередной раз под-чёркнута в итоговом заявлении последнейвстречи между Керри и Ф. Могерини, верхов-ным представителем ЕС по иностраннымделам, в Брюсселе 3 декабря 2014 г., при том,что сама встреча была посвящена координацииантироссийских санкций.Наконец, самым значительным событием нанефтегазовом рынке этого года стал беспреце-дентный обвал цен на стандартные сорта то-варной нефти. Это обоюдоострыйполитический и коммерческий инструмент, иего воздействие является разнонаправленным.Так, местные люди в Киеве ещё в марте 2014-го, т.е. задолго до самого обвала, утверждалипри разговоре с автором, что договорённость онём между правящими классами США и Сау-довской Аравии будет вот-вот достигнута, при-чём именно в целях ослабления российскойэкономики и государственной власти. С другойстороны, нельзя не согласиться с тем, что этотстремительный обвал цен подрывает настолькоже беспрецедентное усиление США на нефте-газовом рынке, основанное в первую очередьна инновационных проектах добычи сланце-вого газа и трудноизвлекаемой нефти из низ-копроницаемых коллекторов, которые приопределённом ценовом раскладе рискуют за-крытием из-за нерентабельности.

Нефть и газ — очень специфические товары,обладающие в наше время большим геополити-ческим значением из-за высокой добавленнойстоимости на эту продукцию. В прошлом схо-жую роль играли шёлк и пряности. В будущемэто могут быть, например, уран и редкоземель-ные металлы, при худшем сценарии даже вода.Более рациональное использование подобныхресурсов стало бы вполне возможным в случаеустановления прямого контроля над процес-сами их производства и распределения в рукахсамих производителей и непосредственных по-требителей на глобальном уровне. Последнееусловие является ключевым.

A. Spiazzato

Общество88

Александр Францкевич:«Три курса исправительной

системы вместо университета»

После трехлетнего заключения под стражеймой выбор стал окончательно осознанным, яотошел от тяги к эстетическим образам. Я стална путь конкретной практики и четко очерчен-ной цели. Это крайне важно, так как нашеанархическое движение сейчас во многомстрадает именно инфантильностью, когда дей-ствия для людей и процесс важнее цели и по-ставленных задач.

После выхода на волю отношение к людямстало, скажем так, реалистичным. Если в на-чале отсидки ждал преданности и верностиидеям от товарищей, то теперь трезво смотрюна людей и общество. Скажем так, колония иистория с нашим делом дали мне отрезвляю-щий урок, который я запомнил надолго. В своевремя у меня был соответствующий контроль –шесть месяцев превентивного надзора. Однаконе смотря на мои опасения, я его благопо-лучно отсидел без нарушений (даже несмотряна декабрьское задержание на 12 суток) и пе-решел на более легкую форму контроля – про-филактический надзор.

В конце апреля я вновь попал за решетку на 25суток. Меня задержали накануне акции «Чер-нобыльский шлях», когда я возвращалсядомой. Стоит мне еще дважды попасть насутки и превентивный надзор будет мне про-длен, и такое продление может продолжатьсядо конца моей судимости – то есть до 2018года. Приходится мириться...

Атмосфера в СИЗО или исправительной коло-нии значительно отличается от атмосферы вЦИПе (Центр изоляции правонарушителей,

куда сажают на сутки). Там не существует тогокастового деления, которое красной нитьюпроходит через СИЗО и лагеря. Срок не давитна твою психику и психику сокамерников, неттакой усердной работы администрации по “за-кручиванию гаек”.

Я не отношусь к суткам как к заключению.Большинство из людей, находящихся на сут-ках, уже были в лагерях и тюрьмах – это простомелкая подлость со стороны системы. Впро-чем, именно в этих стенах я в очередной разотпраздновал свой день рождения. Отмечатьне со своими друзьями не очень приятно, носвоеобразный фатализм помогает держаться.

В массе своей я общаюсь с людьми, с которымиуже был знаком до посадки, это люди, закален-ные репрессиями в 2010 году, поэтому, мне ка-жется, их тот присмотр со сторонырепрессивной системы, который есть в отноше-нии меня, не особо пугает. Впрочем, есть кате-гория людей, которые боятся общаться сомной, ожидая последствий. Скорее, они и такдовольно далеки от политики или от моихидеологических позиций, чтобы нам иметь что-то общее.

К идеям и ценностям моя мама относитсяочень хорошо, однако переживает за меня, каки всякая мать, боится и хочет, чтобы я был по-дальше от центра событий. Понимаю ее заботуи опасения, но сам осознаю, что родители естьу каждого человека, однако это не отменяетнеобходимости сделать для себя четкий выбор.

Сейчас я работаю, как и до тюрьмы, разработ-

Вместе с четырьмя друзьями Александр Францкевич был задержаносенью 2010 года по подозрению в организации несанкционированнойдемонстрации возле здания Минобороны, компьютерном саботажеи ряде нападений на здания. В застенках из-под его пера вышло не-сколько рассказов (http://abc-belarus.org/?p=4247). Сейчас признанныймеждународными наблюдателями политзаключенным Францкевичведет со стороны обывательский образ жизни, однако его по-преж-нему можно увидеть на протестных мероприятиях. Записал ДенисЗлыдота.

Общество89

чиком для iOS – мобильных телефонов Apple. Нескажу, что адаптация была тяжелой – уже черезмесяц я работал в полную силу и мало замечалтрехлетнее отсутствие компьютера под рукой.Возможно, три года не такой срок, чтобы гово-рить о потере навыков и умений. Образование уменя как было среднее, так и осталось – мнепреподали три курса исправительной системывместо университета.

К сожалению, самый разгар чемпионата мирапо хоккею в Минске я не застал. Сейчас населе-ние разделено невидимой линией. Очевидно,что этот “пир во время чумы” был использован,во-первых, для внутреннего пользователя. Этодало людям ощущение причастности к чему-товеликому и при этом связывало в квазифашист-ском экстазе по поводу великолепия нашего го-сударства.

Во-вторых, основная часть усилий была по-трачена на картинку для туристов, хотя нескажу, что тут они достигли своих целей. Дру-гая часть белорусского общества, котораяимеет нематериальный набор ценностей, будьто сторонники возрождения национальной куль-туры или сторонники свободного общества, от-неслась к чемпионату мира по хоккеюнегативно. Так практически по всем событиям вБеларуси и неподалеку. Общество поляризуетсягде-то в соотношении восемь-десять процентов кдвадцати.

Мы привыкли взывать к солидарности людей повсему миру. Но проявляем ли мы сами эту соли-дарность с жителями других стран, которыхугнетают не меньше нашего? Чем мы лучше бо-лельщиков, приехавших в Минск на хоккей,если мы точно так же наслаждаемся большимфутболом на экране своего телевизора, в товремя как на улицах Бразилии происходятстолкновения с полицией, бастуют рабочие ижители трущоб, не желающие принимать уча-стие в этом празднике жизни.

Сегодня органы боятся повторения Майдана –он стал на постсоветском пространстве пугаломдля тиранов. Однако, к сожалению, у нас граж-данская активность практически сведена к ми-нимуму, и люди редко используют хоть какие-тореальные методы борьбы, часто все ограничива-ется написанием жалоб и открытыми обраще-ниями к Лукашенко. За событиями на Украиненаблюдало тотальное большинство общества.Не хватает такого же обнищания как наУкраине, но если смотреть экономическиесводки – то оно не за горами. Призрак Майданаходит по Восточной Европе. В Беларуси сочув-ствовали киевлянам больше до того, как Януко-вич начал убивать людей. У людей, в связи с их

ценностями, очень малая готовность чем-тожертвовать во имя светлых идей и гуманистиче-ских идеалов. И когда они увидели, что льетсякровь, они сразу открестились от Майдана. Им,даже сторонникам свободы, стало страшно, чтотакая ситуация может повториться у нас вболее кровавом варианте. При этом киевскиесобытия подарили людям надежду, что всеможно изменить, даже когда все государствообращено против тебя, когда стреляют и топят вкрови.

У нас сепаратистов на Юго-Востоке поддержалитолько самые откровенные сторонники империии реакционеры, которые под фашизмом подра-зумевают любое выступление против власти илиРоссии. Замечаю в Минске людей с георгиев-ской ленточкой, но их даже меньше, чем людейс запрещенной национальной символикой –бело-красно-белым флагом.

В государственных СМИ больше поддержки ока-зывается сепаратистам, но это довольно мягкийвариант пропаганды. Украинские власти и об-щество практически не обливают грязью, в от-личие от того момента, когда на Майданегорели покрышки. Лишь делаются незначитель-ные реверансы пророссийским силам, Крым жезаявляется как российская территория.

Лукашенко и рад был бы не поддержать Москвув ее империалистической интервенции, но неможет, так как все равно остается марионеткойв руках Путина, поэтому лишь оставляет засобой право делать жесткие заявления по отно-шению к сепаратистам, но Россию на словахподдерживает.

Мама Олиневича, моего товарища, с которыемы осуждены по одному делу, в свое время ска-зала (http://rabkor.ru/interview/2013/08/22/maga-dan), что Беларусь – это полигон. Полигон, гдеотрабатывается репрессивная практика, кото-рая будет использована для России. В какой-томере Путин действительно берет многое от бе-лорусской репрессивной практики. При этом, исам Лукашенко следит за репрессивными нов-шествами в России и использует некоторые по-литтехнологии Путина. К примеру, партиявласти, попытка вырастить контролируемую оп-позицию. Два авторитарных режима обмени-ваются мыслями и учатся один у другогоумению контролировать людей. Но я все-такиверю, что никакие технологии не смогут остано-вить народный дух и естественное влечение че-ловека к свободе и справедливости. Поэтому ихрепрессивная практика лишь временная мера вборьбе против пролетариата.

Александр Францкевич

Самоорганизация90

Джулиан Ассанж — у большинства тех, ктослышит это имя, возникают ассоциации лишь сWikiLeaks. Сайт, опубликовавший крупнейшиев истории утечки государственной информа-ции: дипломатическая переписка, видеоза-писи, секретные материалы... БлагодаряWikiLeaks (а позже — и разоблачениям Эд-варда Сноудена), мир получил множество дока-зательств того, что и так подозревал почтикаждый: государства заботятся вовсе не освоих гражданах, а лишь о благополучии бюро-кратического аппарата и о качестве тоталь-ного контроля. Появление WikiLeaks,безусловно, одно из наиболее значимых собы-тий начала XXI века, и прекрасного австра-лийца Ассанжа стоит поблагодарить уже за это(хотя сейчас ему, запертому в лондонском по-сольстве Эквадора, несладко).

Между тем, Ассанж не взялся из ниоткуда. Онпроисходит из среды, гораздо менее распиа-ренной на широкой публике, но хорошо извест-ной в узких кругах: «шифропанков»(cypherpunks). Если кратко, шифропанки — этотусовка интернет-активистов (изначальноэлектронная рассылка), зародившаяся в США вконце 80-х — начале 90-х годов. Впрочем, онабыстро вышла за пределы государственныхграниц: Интернет к этому располагал.

Главная идея шифропанков весьма проста. Го-сударства являются аппаратами насилия ипринуждения. Сопротивляться государству наматериальном уровне почти невозможно иликрайне сложно. Но спасение лежит в том, чтотехнический прогресс выдвинул информациюна первый план в структуре современной эко-номики. Информацию же можно шифровать,причём средства для сильной криптографиитехнически вполне доступны для любого инди-видуума. В то же время взломать правильнореализованные криптографические алгоритмыне может ни одно самое могущественное госу-

дарство. Это обеспечивает защиту и сохране-ние личного пространства, позволяет сохра-нять анонимность в Сети, и главное —открывает путь к социальным и политическимизменениям, неподконтрольным государству.Без информации государственные Големы бес-сильны, следовательно, нужно лишь пропаган-дировать и всячески распространятьинструменты шифрования. Этим и занимаютсяшифропанки.

Участники этого движения так или иначевнесли вклад в создание таких широко извест-ных ныне инструментов, как PGP(gpg), OTR,Tor, BitTorrent, OpenSSL и других. Сам Джу-лиан Ассанж, между прочим, тоже не чуждприкладной криптографии: он один из авторовконцепции «отрицаемого шифрования» (deni-able encryption). Криптографические алго-ритмы, обладающие этим свойством, непозволяют противнику никоим образом дока-зать сам факт шифрования: зашифрованные со-общения неотличимы от случайного наборабайтов. За три года с 1997 по 2000 Ассанж на-писал целый программный комплекс Rubber-

САМООРГАНИЗАЦИЯ

Криптография против государстваШифропанки и война за будущее

Самоорганизация91

hose, реализующий эту концепцию. Сейчас онаиспользуется почти в любом вменяемом крип-тографическом программном обеспечении,включая любимый многими TrueCrypt.

Таким образом, шифропанки сделали многоедля того, чтобы у нас было чуть больше сво-боды в Сети, а у государства — чуть меньшевозможностей для контроля. Как ещё в 1993году сказал Эрик Хьюз, один из них:

«Безопасность личного пространства — это не-обходимость для открытого общества в элек-тронный век. Наивно было бы думать, чтогосударства, корпорации или любые другиебольшие безликие организации обеспечат намэту безопасность. Если мы хотим, чтобы она унас была, мы должны бороться за неё само-стоятельно. Шифропанки пишут программы.Мы знаем, что кто-то должен создавать софтдля защиты личного пространства — и мы со-бираемся это сделать».

Легко увидеть здесь хорошо читаемые парал-лели с давней идеей антиавторитарных левых отом, что «никто не даст нам избавленья — нибог, ни царь, и ни герой, добьёмся мы освобож-денья своею собственной рукой». Шифропанкитакже стоят на прочной либертарной основе —«никакого доверия государству, доверие лишьдрузьям и законам природы». Джон Гилмор,ещё один известный персонаж из тех же кру-гов:

«Я хочу построить общество следующего ха-рактера. Мне нужны гарантии — не от госу-дарственных законов, а от законов физики иматематики — что у нас есть реальная безопас-ность личных коммуникаций».

В 2012 году, когда Джулиана Ассанжа ужевовсю прессовали разнообразные государства,он со своими друзьями-шифропанками ЯкобомАппельбаумом, Энди Мюллером и ДжеремиЦиммерманом опубликовал книгу «Шифро-панки: Свобода и Будущее Интернета». Мне ка-жется, что её должен прочитать каждыйанархист или левый, или просто человек, обес-покоенный взаимодействием Государства иСети. В условиях, когда информация в цифро-вой форме становится «нефтью XXI века», аправительства усиливают попытки контролянад Интернетом, ставить эти вопросы простонеобходимо. Иначе последствия могут быть ка-тастрофическими.

Книгу Ассанжа в 2014 году всё-таки издали нарусском, текст легко найти в Интернете. «Авто-ном» публикует русский перевод введения, скоторого книга начинается. В лучших шифро-

панковских традициях, перевод сделан коллек-тивно анонимными волонтёрами на сайте trans-latedby.com.

KetzalВведение: вооружайтеськриптографией!Эта книга не манифест. Сейчас нет временидля этого. Эта книга — предупреждение.

Мир даже не движется, а галопом скачет кновой транснациональной антиутопии. Такоеразвитие событий не было должным образомвоспринято за пределами кругов, ответствен-ных за национальную безопасность. Оно былоспрятано за завесой секретности, сложности имасштабности. Интернет, наш величайший ин-струмент эмансипации, был преобразован всамый опасный проводник тоталитаризма, ко-торый мы когда-либо видели. Интернет —угроза человеческой цивилизации.

Эти изменения произошли тихо, потому что те,кто знают, что происходит, работают в глобаль-ной индустрии слежки и им незачем рассказы-вать. Предоставленная своей собственнойтраектории, в течение нескольких лет глобаль-ная цивилизация превратится в постмодер-нистскую надзорную антиутопию, побег откоторой для всех, кроме наиболее умелых ин-дивидов, станет невозможным. На самом деле,вполне возможно, что мы уже там.

Многие писатели размышляли о том, что Ин-тернет значит для глобальной цивилизации, ноони ошибались. Они ошибались, потому что уних нет того ощущения перспективы, котороеприносит непосредственный опыт. Они оши-баются, потому что никогда не встречались сврагом.

Самоорганизация92

Ни одно из описаний мира не выживет первогоконтакта с врагом.

Мы встретились с врагом.

В течение последних шести лет WikiLeaks имелконфликты почти с каждым влиятельным пра-вительством. Мы знаем новое полицейское го-сударство изнутри, поскольку мы проникливглубь его секретов. Мы знаем его с точки зре-ния бойца, поскольку мы были вынуждены за-щищать наших людей, наши финансы и нашиисточники от него. Мы знаем его в глобальнойперспективе, поскольку у нас есть люди, ак-тивы и информация почти в каждой стране.Мы знаем его в долговременной перспективе,поскольку мы боролись с этим явлением напротяжении многих лет и видели, как оноудваивалось и распространялось, снова ивновь. Это вторгшийся паразит, жиреющий засчёт обществ, соединённых Интернетом. Онпереворачивает планету, заражая все госу-дарства и народы перед ним.

Что нужно сделать?

Однажды, в месте, у которого нет физическихкоординат, мы, конструкторы и граждане мо-лодого Интернета, обсуждали будущее нашегонового мира.

Мы видели, что отношения между людьмибудут опосредованы нашим новым миром, ичто природа государств, которые опреде-ляются тем, как люди обмениваются информа-цией, экономическими ценностями инасилием, тоже изменится.

Мы видели, что слияние существующих госу-дарственных структур и Интернета открыловозможность изменить природу государства.

Во-первых, вспомните, что государства — этосистемы, через которые течёт насилие. Фрак-ции внутри государства могут соревноваться заподдержку населения, что ведёт к феноменудемократической видимости, но основание го-сударств — это систематическое применение иизбегание насилия. Собственность на землю,имущественные права, рента, дивиденды, нало-гообложение, судебные штрафы, цензура, ко-пирайты и торговые знаки — всё этонасаждается под угрозой применения госу-дарственного насилия.

Основную часть времени мы даже не осознаём,насколько близки мы к насилию, поскольку всемы идём на взаимные уступки для избеганияего. Подобно морякам, чующим ветер, мыредко размышляем, как наш поверхностный

мир подкрепляется снизу темнотой.

Но что будет проводником насилия в новомпространстве Интернета?Есть ли вообще смысл задавать такой вопрос?В этом пространстве не от мира сего, выглядя-щем как платоновское царство идей и инфор-мационных потоков, можно ли вообще говоритьо принуждающей силе? Силе, которая можетмодифицировать исторические записи, прослу-шивать телефоны, разлучать людей, превра-щать сложное в руины, воздвигать стены,действуя подобно армии оккупантов?

Платоновская природа Интернета, идеи и ин-формационные потоки, обесценивается его фи-зической природой. В его основеоптоволоконные кабели, протянутые по днуокеана, спутники, кружащие над нашими голо-вами, серверы, расположенные в зданиях горо-дов от Нью-Йорка до Найроби. Подобносолдату, убившему Архимеда обычным мечом,вооружённые «правоохранители» смогли за-хватить контроль над высшим достижением за-падной цивилизации, нашим платоновскимцарством.

Новый мир Интернета, абстрагировавшийся отстарого мира грубых атомов, жаждал независи-мости. Но государства и их друзья стремилиськонтролировать наш новый мир — путём конт-роля над его физическими основами. Госу-дарство, как армия вокруг нефтянойскважины, или таможенник, берущий взяткина границе, вскоре научится использовать свойконтроль над физическим пространством,чтобы заполучить контроль над нашим плато-новским царством. Оно будет предотвращатьнезависимость, о которой мы мечтали, а затем,сидя на оптоволоконных кабелях и вокруг на-земных спутниковых станций, оно займётсямассовым перехватом информационных пото-ков нашего нового мира — самой его сущности— даже тогда, когда они охватят все человече-ские, экономические и политические взаимо-отношения. Государство проникнет в вены иартерии наших новых обществ, поглощая всевзаимоотношения, выраженные или высказан-ные, каждую прочтённую веб-страницу, каж-дое отосланное сообщение и каждую мысль,вбитую в поисковый движок, а затем будетвечно хранить это знание, миллиарды перехва-тов в день, немыслимое могущество, в огром-ных сверхсекретных кладовых. Оно продолжитснова и снова добывать это сокровище, коллек-тивный интеллектуальный продукт миллиар-дов индивидов. Оно будет всё большесовершенствовать алгоритмы поиска и выявле-ния структуры в данных, обогащая это сокро-вище и максимизируя дисбаланс власти между

Самоорганизация93

перехватчиками итеми, у кого пере-хватывают. А затемгосударство отразитто, что узнает, об-ратно в физическиймир, чтобы начи-нать войны, нацели-вать беспилотники,манипулировать ко-миссиями ООН иторговыми сдел-ками, и чтобы обес-печиватьпреимущества своей

широкой сети бизнесов, инсайдеров и дружков.

Но мы кое-что открыли. Нашу единственнуюнадежду против тотального доминирования.Надежду, которую вместе с храбростью, пони-манием и солидарностью мы можем использо-вать, чтобы сопротивляться. Странное свойствофизической вселенной, в которой мы живём.

Вселенная верит в шифрование.

Зашифровать информацию проще, чем рас-шифровать.

Мы увидели, что мы можем использовать этостранное свойство для создания законов но-вого мира. Абстрагировать наше новое плато-новское царство от его материальной основы ввиде спутников, подводных кабелей и их конт-ролёров. Укрепить наше пространство крипто-графическим занавесом. Создать новые земли,запретные для тех, кто контролирует физиче-скую реальность, поскольку, чтобы последо-вать за нами туда, им потребуютсябесконечные ресурсы.

И таким способом объявить независимость.

Учёные из Манхэттенского проекта открыли,что вселенная разрешает создание ядернойбомбы. Это не было очевидным выводом.Могло быть так, что ядерное оружие находитсявне законов физики. Тем не менее, вселеннаяверит в ядерные бомбы и атомные реакторы.Они — явление, которое благословила при-рода, также как соль, море или звёзды.

Подобным образом, вселенная, наша физиче-ская вселенная, имеет такое свойство, котороеделает возможным надёжно, автоматически,не обладая специальными знаниями, что-ни-будь зашифровать так, что все ресурсы и всяполитическая воля сильнейших сверхдержавна Земле не сможет это расшифровать. И путишифрования между людьми могут объеди-

няться в сети для создания регионов, свобод-ных от внешней принуждающей силы госу-дарства. Свободных от массового перехвата.Свободных от государственного контроля.

Таким способом люди могут противопоставитьсвою волю воле готовой на всё сверхдержавы— и выиграть. Шифрование — это воплощениезаконов физики и оно не слушает крики госу-дарств, будь они даже транснациональнымиантиутопиями слежки.

Не является очевидным, что мир должен былработать таким способом. Но почему-то все-ленная улыбается шифрованию.

Криптография — это высшая форма ненасиль-ственного прямого действия. В то время какядерные державы могут осуществлять неогра-ниченное насилие над миллионами индивидов,сильная криптография означает, что госу-дарство, даже осуществляя неограниченноенасилие, не может помешать намерению инди-видов хранить от него свои секреты.

Сильная криптография может сопротивлятьсянеограниченному применению насилия. Ника-кое количество принуждающей силы никогдане решит математическую задачу.

Но можем ли мы взять этот странный фактмира и сделать его фундаментом здания осво-бождения — ради независимости человечествав платоновском царстве Интернета? И по меретого, как общества сливаются с Интернетом,возможно ли, что свобода отразится назад вфизическую реальность, чтобы переопреде-лить государство?

Вспомните, что государства — это системы,определяющие, где и как постоянно применятьнасилие.

Вопрос о том, сколько насилия может просо-читься в платоновский мир Интернета из физи-ческого мира, получает ответ в криптографиии идеалах шифропанков.

Сейчас, когда государства сливаются с Интер-нетом и будущее нашей цивилизации стано-вится будущим Интернета, мы должныпереопределить отношения власти.

Если мы этого не сделаем, то универсальностьИнтернета сольёт глобальное человечество водну гигантскую систему массового наблюде-ния и массового контроля.

Таким способом люди могут противопоставить

Самоорганизация94

Самоуправляющиеся хостелыВ Москве больше года работала сеть хостелов TimeHome.

От обычных хостелов они отличались тем, что внутрицарило полное самоуправление и неиерархические отноше-

ния. «Автоном» взял интервью у двух сотрудников Time-Home.

Примечание: в настоящее время сеть Time-Home приостановила свою работу из-за сни-жения потока иностранных туристов,приезжающих в Россию.

– Давайте в начале представимся.

Виктор: Меня зовут Виктор, я являюсь коор-динатором движения самоуправляемых хосте-лов. Поскольку у нас нет начальников,руководителей, у нас все на равных, поэтому яскорее координатор по освещению деятельно-сти.

свою волю воле готовой на всё сверхдержавы— и выиграть. Шифрование — это воплощениезаконов физики и оно не слушает крики госу-дарств, будь они даже транснациональнымиантиутопиями слежки.

Не является очевидным, что мир должен былработать таким способом. Но почему-то все-ленная улыбается шифрованию.

Криптография — это высшая форма ненасиль-ственного прямого действия. В то время какядерные державы могут осуществлять неогра-ниченное насилие над миллионами индивидов,сильная криптография означает, что госу-дарство, даже осуществляя неограниченноенасилие, не может помешать намерению инди-видов хранить от него свои секреты.

Сильная криптография может сопротивлятьсянеограниченному применению насилия. Ника-кое количество принуждающей силы никогдане решит математическую задачу.

Но можем ли мы взять этот странный фактмира и сделать его фундаментом здания осво-бождения — ради независимости человечествав платоновском царстве Интернета? И по меретого, как общества сливаются с Интернетом,возможно ли, что свобода отразится назад вфизическую реальность, чтобы переопреде-лить государство?

Вспомните, что государства — это системы,определяющие, где и как постоянно применятьнасилие.

Вопрос о том, сколько насилия может просо-читься в платоновский мир Интернета из физи-

ческого мира, получает ответ в криптографиии идеалах шифропанков.

Сейчас, когда государства сливаются с Интер-нетом и будущее нашей цивилизации стано-вится будущим Интернета, мы должныпереопределить отношения власти.

Если мы этого не сделаем, то универсальностьИнтернета сольёт глобальное человечество водну гигантскую систему массового наблюде-ния и массового контроля.

Мы должны бить тревогу. Эта книга — крик до-зорного в ночи.

20 марта 2012 года, находясь под домашнимарестом в Великобритании и ожидая экстради-ции, я встретился с тремя друзьями. Они тожедозорные, и уверены, что в унисоне наши го-лоса могут разбудить город. Мы должны рас-сказывать о том, что узнали, пока для тебя,читатель, всё ещё есть шанс понимать и дей-ствовать по поводу происходящего.

Пришло время взять оружие нашего новогомира и бороться за себя и за тех, кого мылюбим.

Наша задача — обеспечить самоопределениевезде, где это возможно, и повсюду сдерживатьнадвигающуюся антиутопию. Если же неудастся совершить большего, то мы должныхотя бы ускорить саморазрушение этой анти-утопии.

Джулиан Ассанж,Лондон, октябрь 2012

Самоорганизация95

Юля: Я Юля, один из администраторов нашейсети.

Виктор: Я бы сказал один из администрато-ров, который стоял у истоков основания само-управляемого хостела и видела разницу.Изначально участвовала как человек, которыйработал на зарплате, и сейчас как человек, ко-торый работал на зарплате, и сейчас как чело-век, который является полноценнымучастником проекта и партнером.

– Сеть как-то называется?

Виктор: Да, сеть называется TimeHome Hostel,я думаю, что остальные хостелы мы будем от-крывать под этим же названием. Были мыслиоткрывать под разными названиями, так какесть плюсы и минусы. Но поскольку мы сейчаспродвигаем схему организации, мы хотим, чтобне было путаницы, чтобы люди знали что Time-Home это самоуправляемые хостелы. Так ихбудет в дальнейшем 10, 20… И все будут пони-мать что они работают по единому принципу,чтобы человек выбирал осознанно.

– Сейчас в Москве наверное десяткитысяч подобных мелких бизнесов, хосте-лов и всего остального. Если тезисно, вчем ваше главное отличие от другихмелких предприятий?

Юля: Я чувствую свою ответственность и то,что несу все плюсы и минусы на себе. Я чув-ствую, что делаю свою работу не для кого-то, ав первую очередь для себя.

– В чем это выражается? В чем отли-чия построения работы?

Юля: Представьте, вы приезжайте в хостел ивас встречают, будто вы приезжаете в гости.Вас встречают не как в обычной гостинице, а срадушием, потому что получают удовольствиеот этого. Так как работник понимает, что от

его работы многое зависит, он занимается лю-бимым делом.

– А в чём отличия внутреннего устрой-ства хостелов? В чём структурные от-личия?Виктор: Структурно он отличается тем, чтовсе принципиальные решения принимает всякоманда, сообща. У нас нет как такового собст-венника, мы никому не платим излишки в видеприбыли, у нас нет того, кто их отнимает. Мысовместно решаем, развивать нам хостел иливводить какие-то новшества, на что тратитьденьги, каковы приоритеты в развитии, на чтосделать акценты, смотрим на эффективностьработы по результатам, допустим, месяца… Ипринимаем коллективные решения. В этом ко-ренное отличие. Нам никто не говорит, что де-лать. Мы сами готовы принимать на себяответственность и принимать решения, чтобыхостел жил и развивался. Каждый работник на-шего хостела является и управленцем, в томчисле. То есть мы понимаем, что если мы что-то решили, согласовали, приняли решение,значит, каждый несет ответственность за эторешение и попытается реализовать его.

– Чтобы представлять масштабы, рас-скажите, сколько человек сейчас рабо-тает в хостелах и сколько времени этовсе уже продолжается.

Виктор: Сейчас работает 5 человек, продол-жается это по первому хостелу полгода (с ок-тября), а по второму — почти четыре месяца.

– А с точки зрения современного россий-ского законодательства вы как выгля-дите? Для государства вы кто?

Виктор: Для государства мы сейчас пытаемсявместить свою деятельность в рамки коопера-тива. Изначально это было ООО, и сейчастаким является формально, но мы работаемнад изменением юридической формы.

Самоорганизация96

– Регистрация как кооператив приводитк каким-то плюсам, для коллектива этолучше?

Виктор: Я считаю что лучше. Любой человек,начиная какой-то проект, нахваливает все насловах, другое дело — когда это как-то юриди-чески закреплено. Как бы мы ни думали, внашем обществе это значимо. И если с челове-ком готовы юридически разделить полномо-чия, если он является партнером не на словах,а по документам — это лишнее подтверждениесерьезности всех намерений. Ну и уровень от-ветственности другой. Каждый не просто на-емный работник, а партнер этого кооператива.Поэтому все же такая форма как кооперативнам кажется лучше. Это дает уверенность. По-вышает мотивацию работников.

Юля: Команда нашего кооператива сформиро-валась не сразу. Теперь уже люди понимают,что несут ответственность. Внутренняя мотива-ция уже совсем другая. В общем, форма коопе-ратива значима.

– В самоуправляемый коллектив вы пре-вратились полгода назад?

Виктор: Да, де-факто полгода назад. Юриди-чески мы пока в процессе, так как это требуетфинансовых затрат, а мы немного по-другомурасставили приоритеты. Но сейчас мы это де-лаем.

– И, насколько я понимаю, какое-то коли-чество людей ушло после этого. С чемэто связано?

Юля: Не совсем так. Когда мы только начи-нали, у нас были еще только разговоры. И мыпостепенно выясняли, кто готов перестроитьсяпод новую организационную форму. У нас ра-ботала одна женщина, достаточно взрослая… Унее мозг не был готов перестраиваться. Онавсю жизнь отработала наемным работником,как бы мы ей ни пытались объяснить преиму-щества, она вроде бы понимала, но не прини-мала. Человек просто не мог переломить своистереотипы. Второй молодой человек с намиработал, он работал классно, но не был готовбрать на себя какую-либо ответственность. Онговорил: «Я вкалывал, дайте мне мои деньги».Когда мы, например, обсуждали какие-то пред-стоящие траты, необходимые хостелу, он небыл готов принимать эту необходимость.

Виктор: Но надо заметить, что расставаниепроизошло вполне логично, там не было ника-ких конфликтных ситуаций. Все пошли своимпутём.

Юля: Все, кто сейчас в нашем коллективе, ру-ками и ногами за такую организационнуюформу.Виктор: Некоторые наши нынешние работ-ники сами жили в хостеле и видели это всё состороны клиента.

– То есть бывшие клиенты стали работ-никами?

Юля: Да, именно так. Я просто рассказывалаклиентам о том, как мы работаем. И у людейзагорались глаза, им было интересно. И когдамы предлагали им работать вместе, они с ра-достью соглашались. Также к нам переходилиработать и из других хостелов.

Виктор: Несмотря на некоторый моментриска, это люди, уже ориентирующиеся в дан-ной сфере, сделавшие осознанный выбор рабо-тать в команде партнёров, а не вкалывать накого-то за копейки. Поэтому никаких проблем,больших разногласий, конфликтных ситуаций унас не возникает. Все настроены на однойволне, все понимают, что это общее дело. По-этому все идет достаточно гладко, когдаидейно все разделяют принцип самоуправле-ния.

– Понятно, что когда все разделяютобщую идею, моральный дух коллективавысок. Но можно ли сказать, что людистали работать больше или меньшепосле перехода на самоуправление? И какэто выглядит в сравнении с другими ана-логичными хостелами?

Юля: Работают больше. Но когда человек ра-ботает на себя, он получает удовольствие оттруда. То есть, как правило, нет границымежду работой и досугом. Когда человек сампредлагает «Давайте я в свободный деньсъезжу куплю что-то для хостела» — это ра-бота или отдых?

Виктор: То есть это становится образомжизни. Трудно сказать, работают ли людименьше. Они точно работают ответственнее.

– Это как раз и есть проявление комму-нистической идеи о стирании гранимежду работой и отдыхом.

Виктор: Когда человек занимается любимымделом в коллективе единомышленников, мыдействительно видим что эта грань истонча-ется. У нас нет жесткого графика. У нас сейчасодна из девочек уехала на 4 дня. И отпускатьее или нет, вопрос даже не стоял. Они сами до-

Самоорганизация97

говорились о подмене. У нас периодически кто-то куда-то ездит, и перенапряга в общем ника-кого нет. Участие в работе, отношение к ней —это то, чего мы хотели, то, к чему мы стреми-лись, когда ты занимаешься любимым делом иполучаешь от этого удовольствие. Ну и, ко-нечно, финансовый результат имеешь.

– То есть хостел работает в плюс? Естьсредства на расширение, выплату пре-мий и так далее?

Виктор: Да.

Юля: Когда я начинала работать, у нас былатолько зарплата. А когда мы стали работать,как кооператив, я стала ощущать, что доходвозрос на 30-40%. К тому же я понимаю, какформируется мой доход.

– Все финансы прозрачны?

Юля: Абсолютно. В конце месяца мы всё об-суждаем, все цифры выводим.

Виктор: Доступ к кассе общий. Потоки видятвсе. Обсуждаются все траты. Это было первоеусловие, что всё должно быть прозрачно,чтобы каждый знал, что его никто не обманы-вает. Вот они деньги, вот столько-то пришло,столько-то осталось, давайте решим, что сними делать. Это обязательно. Когда работа-ешь в таком коллективе, важно, чтобы не былонедоверия. А оно и возникает, как правило, намелочах всяких, на финансовых моментах.

Юля: Поэтому я стараюсь обо всём говорить,что у меня в голове, даже если это какой-то неочень удобный разговор. И мы всё сообща ре-шаем.

– А общие собрания как регулярно прово-дятся?

Юля: Раз в месяц.

Виктор: Чаще нет смысла, потому что не такчасто возникают такие вопросы. Допустим, мыприняли решение, что выплачиваем в этом ме-

сяце авансом такую-то сумму, а остальное поитогам. И дальше уже не отрываем людей отработы.

Юля: Ну и мы постоянно на телефоне друг сдругом.

– Когда принималось решение о переходена кооперативную форму, это было про-диктовано идейными соображениямиили просто интересами бизнеса, чтовот так, наверное, будет эффективнее?

Виктор: Мы с Юлей года три, наверное, ужеобсуждаем эту тему, и мы по чисто идейнымсоображениям этим занялись.

Юля: Надоело на кого-то работать, хочется отработы получить именно моральное удовлетво-рение.

Виктор: Конечно, мы понимали, что на на-чальном этапе можем проиграть финансово, номы примерно представляли весь процесс ипредполагали, что всё дело выгорит. Но этобыл не основной критерий. Нам, во-первых, хо-телось попробовать, сработает ли это на прак-тике. Оба до этого работали в капиталисти-ческих предприятиях и нам было интересносравнить. Ну и, конечно, хотелось показатьвсем, кто в нас не верил. А не верил в нас прак-тически никто. До сих пор многие крутят паль-цем у виска и говорят: «Да ладно, это вашиигрушки, Москва вас пообтешет».

Юля: Но сейчас уже начинают прислуши-ваться. Бывает, начинаем что-то рассказывать,и люди слушают, потому что время уже про-шло и какие-то выводы можно сделать.

Виктор: Да, я вот регулярно одному коррес-понденту даю интервью и он каждый раз гово-рит «Ну, надеюсь и этот год вас не убьёт».Люди понимают, что это здорово, но с трудомверят. После разговора часто говорят, что,мол, удачи вам, покажите, что так можно.Многие знают московские нравы и говорят,что коммерция вас задавит.

Самоорганизация98

– Да, это ведь достаточно странно дляМосквы — капиталистического Вавилона— что люди делают что-то вот натаких идейных соображениях.

Виктор: Мы считаем, что начинать замещениекапиталистических форматов как раз и нужнов самом ядре капитализма.

– Кстати, вот корни этих идей откуда увас появились, что на вас повлияло? От-куда растут ноги?

Виктор: У меня лично было очень яркое пио-нерское детство, да и у Юли тоже, мы ровес-ники. Какие-то идеологические основысправедливости, нравственности и моралибыли заложены ещё в детстве. Я был участни-ком пионерских лагерей. Мы особо не разде-ляли идеологию социализма того времени, мыпросто знали, что нужно всё делать вместе, со-обща, что самое главное — это команда, что непредать друга — самое святое, что о себе дума-ешь в последнюю очередь.

Затем я ездил на коммунарские сборы, и основ-ные жизненные моменты я взял там. Это былуже осознанный возраст, когда формируетсяхарактер и мировоззренческие ценности, издорово, что было такое место.

– А сколько тебе лет было?

Виктор: Я 1976 года рождения, это был 1991год, то есть, мне 15. Как раз период ломки.Причём мы были такими хулиганистыми пар-нями тогда. И я совершенно в другую сторонуушёл, то есть, это очень сильно поменяло моюжизнь. Другие приоритеты появились.

Ну а потом это закончилось, все эти коммунар-ские сборы, с 93 года пошёл уклон во взрослуюжизнь: образование, суровая действитель-ность. Но всё равно где-то внутри сидело, чтоэто несправедливо, это не должно быть так.Начиная с того, что я заканчивал на строи-теля, очень хотел строить, но когда нас выпу-стили, то сказали — идите, куда хотите. И мыпоехали челноками с сумками торговать ве-щами, потому что мы никому не нужны были.То есть суровая действительность пообтесаланас, но вот сейчас подумали, что надо что-томенять. Потому что не должно так быть. И всёравно что-то будет меняться, ситуация кризис-ная, так надо менять самим! Нужно начинать ссебя, а дальше остальные увидят и тоже будутменять вокруг себя что-то.

– Понятно. А у тебя, Юля, откуда ногирастут?

Юля: А у меня от родителей. Мы ровесники сВиктором и мои родители всегда мне говорили,что что-то можно сделать только сообща. Ипионерские лагеря, и всё прочее. Чтобы раз-жечь костёр, нужно, чтобы все сделали какие-то мелкие дела. И вот тогда ещё всё былозаложено.

И я понимала, что нельзя всё время работатьна кого-то. Потом Виктор начал рассказывать,что это действительно возможно. Но мы оченьдолго спорили.

Виктор: На меня огромное влияние оказалитруды Кропоткина, ну и других основополож-ников анархизма.

– А как ты на них вышел?

Виктор: Я очень много чего изучил, начиная сфилософских трудов, социалистических тео-рий, прошёл даже через национализм, Гобинои так далее. Потом стал читать Ленина,Маркса, за что-то там зацепился, нашёл Кро-поткина и открыл совершенно новую для себяточку зрения и понял, что она соответствуетмоей внутренней системе ценностей, как ника-кая другая.

И тут уже я углубился и перечитал практиче-ски всех классиков анархизма. Стал изучатьтеорию собственности — Годвин, Прудон. На-конец-то кто-то сказал, что «собственность —это кража», подумал я. Я всем это пытался до-казывать, мне все говорили, что я ненормаль-ный. Потом был Бакунин и так далее.

Так что я нашёл отражение своих мыслей вэтом страшном слове «анархизм». Я, конечно,не знал, что такое анархия, да и сейчас никтовокруг, наверное, не знает. Но я нашёл себя. Яначал искать, с кем мне поделиться, и вотсреди всего окружения нашёл понимание уЮли.

Юля: И заставил меня Кропоткина читать!Когда я ходила в книжный и спрашивала«Анархию» Кропоткина, на меня смотрели,будто я неприличное что-то попросила.

Виктор: И зерно упало в благодатную почву.

Юля: Но мы очень спорили.

Виктор: Да, в общем, 4 или 5 лет мы к этомушли, в бурных спорах.

– С вашими коллегами, которые содер-жат «традиционные» хостелы, есть

Самоорганизация99

какая-то коммуникация?

Виктор: Коммуникация есть, существует ЛигаХостелов, я ходил туда, встречался. Там соби-раются как раз хозяева хостелов. И я им гово-рил, что вот, ребята, у нас необычный хостел,самоуправляемый. У нас это на визитках напи-сано. После этого возникает пауза — и никаки-хвопросов. Люди как бы не хотят про этоговорить и переходят на другие темы.

Юля: Зато когда я разговариваю с админи-страторами других хостелов, с работниками,вот там интерес возникает моментально. Онипонимают, что они готовы перестроиться, онихотят этого. Просто пока мы не можем импредложить перейти к нам, пока мы не расши-рились. Но они понимают полностью эту идею.

– Но сами создать своё не могут?

Юля: Это сложно, это не один и не два дня.

Виктор: Ну и надо ведь ещё решиться людям.И у многих, кто в принципе хорошо работает,просто нет навыка предпринимательства. Иони не готовы рисковать, например. У нас про-сто была такая возможность, потому что я за-болел в своё время этим.

– Как вам кажется — от вашего проектапросто улучшилась жизнь у пяти или де-сяти человек или же действительноможет измениться некий значимый сег-мент общественных отношений? Каковмеханизм этого? Ведь не могут всеприйти к вам на работу.

Виктор: Когда мы расширимся, то, конечно,начнут приходить! А если серьёзно, то я счи-таю, что мы расширяем в головах у людей по-нимание творящейся несправедливости. Оченьмногие, к сожалению, считают вполне справед-ливым, что у них есть хозяин. У хозяина естьденьги — он получает больше, я занят физиче-ским трудом — получаю меньше. Именно сэтой точкой зрения мы сталкиваемся зача-стую. Но сейчас мы зарождаем зерно сомне-ния. Ведь у нас такой же бизнес, и работаеммы столько же. А зарабатываем мы больше, ихозяина у нас нет, никто нас не порабощает.

Юля: Дело даже не в том, что зарабатываембольше, а в том, что у нас никто не воруеттруд. Я прихожу на работу после выходных ичувствую себя дома. Я занимаюсь нужным мнеделом. И никто мне не скажет: «Ты здесьбольше не нужен», я не переживаю за это. Яна своём месте.Виктор: Я считаю, что механизм изменений —

к нам ли придут люди или кому-то поможем иони сами у себя всё сделают — это вторично.Важно, что у людей появится стремление кэтому. Когда у критической массы появитсятакое стремление к изменению, то она надавитснизу и изменит всё. В любом случае измене-ние произойдёт. Главное — распространить ин-формацию об этом, потому что сейчас её нехватает. Многие считают, что они ничего немогут изменить, им не потянуть. Нужны какие-то точки опоры, и вот мы отчасти такой маячок— мы есть, мы работаем. И вы так можете.Важно практически показать, что теорияверна, а конкретные пути жизнь выстроит. Имы будем выстраивать. Главное, чтобы в головесидела мысль «Это несправедливо, это надоменять. Ищем, как менять».

– Есть мнение, что такие самоуправляю-щиеся структуры возможны только внебольших коллективах, а как толькоколлектив разрастается, в нём тут жепоявляется иерархия, начальники, под-чинённые и прочее. Вы, как я понял, со-бираетесь вести «экспансию». Как выпланируете бороться с этим? Когда увас будет третий, четвёртый хостел,не появятся ли там менеджеры, кото-рые отдают приказы.

Виктор: Ну, во-первых, у нас и сейчас естьразделение труда: администратор выполняетодно, управляющий другое, координатортретье. Недовольство появляется тогда, когдакто-то считает себя более ущемлённым, чемдругие. Я много раз обращался к разнымлюдям и говорил: вот, допустим, я тебе плачуза твою работу сто тысяч в месяц. Он говорит:клёво, я сейчас получаю двадцать. Я его спра-шиваю: тебе будет дело, сколько получаетуборщица? Да нет, конечно, говорит, какая мнеразница. То есть человек завидует зарплатедругого, только если он не удовлетворён своейзарплатой, своим результатом труда. Если всеполучают достойную зарплату, то не будут за-глядывать друг другу в карман. При этом всеони делают общее дело и одновременно зани-маются каждый своим делом. То есть, я счи-таю, что проблем не должно возникнуть. Впринципе, даже от количества людей это не за-висит. Если возникло недовольство работой —значит, ты занимаешься не своим делом, нелюбишь его. Если же финансовым результа-том, так он у всех одинаковый, чему тут бытьнедовольным?

– А у вас сейчас равные зарплаты у всех?

Юля: Да. И мы планируем этот принцип сохра-нить. Это один из ключевых моментов, и я

Самоорганизация100

предпочла бы, чтобы это всегда было так. По-тому что нельзя сказать, кто больше работает,кто меньше — каждый на своём месте. Есличеловек справляется со своей работой, любитеё, то он не засматривается на других.

Виктор: Да и как сравнить результат трудаменеджера и уборщика? Никак. И не надо этимзаниматься. Оба должны зарабатывать до-стойно.

Юля: К тому же, у нас все цифры прозрачныеи никто зарплаты ни от кого не скрывает.

– Допустим, вы расширяетесь до не-скольких десятков человек, затем до не-скольких сотен. И становится всётруднее принимать решения совместно.Пять человек могут сесть за стол ичто-то решить, но триста — уже нет.

Виктор: Мы предполагаем, что низоваяячейка (хостел) будет выбирать своего пред-ставителя в совет хостелов с делегированиемему неких полномочий. В свою очередь советхостелов выдвигает делегата в совет предприя-тий других отраслей, и так далее. Принцип по-строения общества снизу, с возможностьюотзыва делегата и с императивным мандатом.

– То есть, фактически, каждый хостелбудет представлять собой самостоя-тельную ячейку, выдвигающую делега-тов?

Виктор: Я бы сказал, что организационно онибудут отдельные, но финансово — представ-лять часть общего дела. Чтобы финансовый ре-зультат распределялся на всех. Тогда вперспективе, когда мы объединим два направ-ления — скажем, хостел и ресторан — то онитоже будут взаимно заинтересованы друг вдруге. Мы хотим убирать различия в обществе.Нефтяник должен получать столько же,сколько администратор хостела или уборщик.Это справедливо. Тот, кто делает любимую ра-боту, бурит нефть или моет полы, должен полу-чать достойный финансовый результат.

– Но смотри, по большому счёту, то, очём ты говоришь — это уже такое ком-мунистическое общество. А если гово-рить о существовании в условияхкапитализма, то не получится ли так,что вот есть несколько хостелов в сетис общими финансами, но у одного хо-стела поток клиентов выше, и он прино-сит больше денег в общую копилку? Невозникнет ли у работников этого хо-стела вопросов в связи с тем, что они

как бы «более ценны»?

Виктор: Не возникнет. Во-первых, потому чтовсе остальные хостелы работают не хуже —просто место у них не такое хорошее. Во-вто-рых, мы просто соберемся вместе и решимубрать хостелы из неприбыльных мест. Тутведь вопрос не в зависти друг к другу, а в объ-ективной природе вещей — раз хостел в непра-вильном месте поставили, то люди невиноваты.

А в идеале, по мере приближения к коммуни-стическому обществу деньги просто будут вы-тесняться. Ведь все сектора экономики будутвстраиваться в эту систему. Вот мы попробуемстроить такое изнутри. Сейчас у нас два хо-стела взаимодействуют удачно. Посмотрим,как будет с третьим. Хотелось бы и предприя-тие другого сектора попробовать, конечно.

– Интересно-то именно как в условияхне-коммунистической экономики взра-щивать такие предприятия.

Виктор: Если пользоваться капиталистиче-скими критериями оценки, то мы гораздо эф-фективнее и рентабельнее, чем обычнаякапиталистическая фирма. Даже в этих усло-виях мы конкурентоспособнее. То есть малотого, что мы занимаемся любимым делом — мыещё и готовы экономически состязаться с этойсистемой. Нам не нужны никакие костыли. Тоесть у нас все карты в руках, да плюс ещё и не-довольство людей нынешней ситуацией. Этовсё нам в плюс.

– А сейчас у вас оба хостела приносятпримерно одинаковую прибыль?

Виктор: Нет, они разные по масштабам. Водном у нас четыре помещения, в другом пять,в одном пятьдесят человек, в другом тридцать.И расписание смен администраторов разное, вмаленьком хостеле по нескольку дней можетработать [один] администратор, в большом онименяются каждый день. Совершенно разныеусловия работы, но идёт постоянный обмен ра-ботниками между хостелами. И нет зависти,что кто-то работает в одном месте, а кто-то вдругом.

Юля: И когда меняешься, свежий взгляд по-является, это очень приятно и удобно. Сразупридумываешь нестандартные решения каких-то проблем.

Виктор: Ну и всегда если кто-то устаёт, мы са-димся и придумываем какое-то решение. Ни-кому не нужно, чтобы люди надрывались.

Самоорганизация/Мегафон101

Никто не будет рвать жилы.

– Какой примерно уровень цен в хостелахи откуда люди в основном приезжают?Кто они?

Юля: Многие приезжают в командировки, наповышение квалификации. Туристы, студенты(иногда они ищут работу). А многие уже рабо-тают, но им нравится в хостеле, они здесь какдома. Они общаются между собой.

– А среднее время жизни в хостеле?Виктор: По-разному. Есть несколько дней,есть несколько месяцев. В основном — от трёхдо семи дней.

Юля: И очень приятно, когда люди возвра-щаются к нам, хотя в Москве сотни хостелов. Втом числе и потому, что у нас отношение к го-стям, как к своим.

Виктор: По стоимости — в одном хостеле унас 480 рублей в сутки, во втором 550. Если че-ловек приезжает надолго, мы даём ему скидку.

– Вот вы сказали, что читали Кропот-кина и других классиков, но это всё-такиконец XIX века. А вот на данном этаперазвития кто из современных анти-авторитарных социалистов вам ближе,какое направление?

Виктор: Я стараюсь читать всех, слежу, кточто пишет. Из российских близки ВадимДамье, Пётр Рябов — у них хорошая теоретиче-ская база. Но сейчас мы, конечно, больше за-нимаемся практикой.

Юля: Кстати, постояльцы читают журнал «Ав-тоном». Мы иногда спорим всем хостелом. Туткто-то сказал фразу «анархия — мать по-

рядка», так все сели за нетбуки, 20 человек,каждый доказывал свою точку зрения, приво-дил аргументы и доводы. А тут ещё и мы рас-сказываем, как мы тут работаем, и онипонимают, что это не просто в книжках напи-сано, видят практическое применение. То естьлюди через себя это пропускают. Они на прак-тике видят, что такое анархия. Но споры бы-вают очень жаркие. И с классиками готовыспорить. Каждый настаивает на своём.

Виктор: Мы хотим уже сами делать какие-топросветительские проекты, что-то вроде веби-наров. А то людей сейчас сложно заставить чи-тать. Они вроде готовы принимать идеи, нонужно разжевать и положить в голову зача-стую, чтобы остальное уже сами анализиро-вали.

Юля: У меня недавно девушка была, она вомногих хостелах была. И вот она спрашивает:«Юля, а что ты такая гостеприимная? А кто увас хозяин?». Я говорю: «У нас нет таких», ирассказываю про нас. «А, так вот вы почемутакая!».

– Традиционно: что бы вы хотели поже-лать читателям «Автонома»?

Виктор: Чаще читайте журнал «Автоном» изаходите на сайт avtonom.org! Мы там пишем внашем блоге («Вестник»). Ну и главное — ду-майте, что именно вы можете изменить вокругсебя, на своём рабочем месте. Мы всегда го-товы помочь и советом, и опытом. Пишите нам.Чем больше сторонников, тем лучше для всех.Возможно, это послужит толчком и изменитвашу жизнь, и никто больше не будет вороватьваш труд и угнетать вас.

Юля: Чтоб все здоровы были и приезжали вхостел TimeHome!

МЕГАФОНЦикл лекций

«Что такое анархия»

Докладчиков было четверо: Вадим Дамье, ПетрРябов, Ольга Мирясова и Влад Тупикин. Мнепосчастливилось побывать на всех лекциях иэто стало для меня одним из самых ярких со-бытий этого лета. Не могу не поделиться здесь

своими впечатлениями.

Рассмотрим лекции каждого из докладчиковотдельно:

С 21 по 24 июля в Москве в здании библиотеки Достоевского прошелцикл лекций под общим названием «Что такое анархия»

Мегафон102

21 июля, Вадим ДамьеДоктор исторических наук, профессор Выс-шей школы экономики. Анархо-синдикалист.Активист и теоретик. Автор ряда книг обистории анархизма.

Логично, что цикл лекций был начат с до-клада, в фокусе которого была история анар-хизма как мировоззрения, философии идвижения. Лекция охватывала временной про-межуток от зарождения самой идеи и появления соответствующего термина, до нашихдней. Затронута так же была проблематика со-ветского строя, экологический аспект, соци-альная безопасность, а так же вопроспреступлений и наказаний в гипотетическоманархическом обществе. Отдельное вниманиебыло уделено историям некоторых коммун.

Был представлен не только исторический экс-курс, но и попытка с личной точки зрения датьответы на вопросы, мнения на которые в анар-хической среде либо мало озвучиваются, либосильно поляризованы.

Не обойден стороной был и вопрос либертар-ной экономики, докладчик высказал свое мне-ние о том, что гипотетическая либертарнаяэкономика, при том что будет более щадящей вотношении трудящихся и экологии, будет вцелом менее эффективна, чем современнаяэкономика. Та же точка зрения была озвученаи по части технологии принятия решений, ко-торое было представлено как порой долгий, за-тяжной процесс, ведущий периодически кдроблению коммун.

Большой зал библиотеки Достоевского был,можно сказать, «битком», свободных местпочти не было.

22 июля, Петр РябовКандидат философских наук, доцент кафедрыфилософии МПГУ. Философ, историк, участ-ник «Автономного действия». Автор многихнаучных работ о теории анархизма.

Так как об истории анархизма в первой лекциицикла было сказано много, то лекция второгодокладчика была сфокусирована на том, чтотакое анархизм с точки зрения философии ичто он значит для индивидуума как такового.Немаловажным аспектом лекции была чув-ственная, эмоциональная, сторона вопросаличности в социуме, которая была логическимпродолжением философских тезисов.

С точки зрения истории, однако, было уделеновнимание анархистскому движению в позднемСССР, в 90-е и «нулевые» годы в России.

Тот, кто ранее бывал на лекциях Петра Рябова,смотрел или слушал их в интернете, читал егостатьи, тот мог услышать множество тезисов,которые уже фигурировали в прошлом, однакоони не воспринимались в данном случае какповторение, но скорее как напоминание об ихустойчивости и актуальности.

Коротко была затронута тема анархизма и тех-нологий, негативного их влияния на современ-ную личность и новое поколение людей.Докладчик в целом обозначил свой легкийуклон в сторону примитивизма и посоветовалобратиться к его статье «Не спешите по-пасться в эту сеть», которая, к слову, являетсяпощечиной всем технократам-социалистам.Пощечину видимо почувствовал и микрофон,который в этот день отказался работать.

Лекции Петра Рябова притягательны не толькосвоим содержанием, но и легкостью, доступ-ностью подачи; интерес к происходящему неугасал до самого конца. В этот раз манера по-дачи Петра «притянула» столько людей, на-сколько изначально не рассчитан был большойзал библиотеки, так что опоздавшие доволь-ствовались уютными местами на подоконни-ках.

Мегафон103

23 июля. Ольга МирясоваСоциолог. Сотрудник Института социологииРоссийской академии наук. Эксперт обще-ственной организации «Институт “Коллек-тивное действие”». Участник «Автономногодействия». Один из авторов книги «От обы-вателей к активистам» и ряда научных ста-тей.

Лекцию Ольги Мирясовой можно было бы на-звать «Практика социального активизма длячайников. Техническое руководство». Лекцияот практика, что называется «hands-on», постилю изложения напоминала лекции небезыз-вестного «Укропа».

Что такое социальный активизм, забастовки,акции, как работать с людьми, как их организо-вать, как в целом работает коллектив, с какимипроблемами чаще всего сталкиваются социаль-ные активисты. Все что вы хотели знать, нобоялись спросить.

Явка была не очень высокой, зал был заполненпримерно на 70%.

24 июля, Влад ТупикинЖурналист и политический активист. Редак-тор газеты «Воля».

Влад в самом начале лекции честно признался,что не знает, о чем именно ему говорить, по-этому вся лекция была проведена в непринуж-денной манере живой импровизации.

До него сказано было многое про историю, фи-лософию и практику анархизма, поэтому ло-гично, что завершающая лекция была похожаскорее на крайне непринужденный монологВлада, на какой-нибудь кухне, обо всем, что ка-сается анархизма, и в этом формате она слуша-лась гармонично для тех, кто побывал напредыдущих лекциях, по крайней мере не по-вторяла предыдущих ораторов. Здесь были за-мешаны в одной кастрюле история, философия

и практика анархизма, исторические вехи иличности.

Сухой остатокОсвежающим был сам формат мероприятий,большой и «дышащий» зал в центре, открытыйдля глаз всех прохожих взамен мрачных подва-лов и промышленных зон на окраинах. От-дельно хочется упомянуть громадные окна вбиблиотеке Достоевского, через которые про-хожие могли видеть все происходящее внутри,всю пестро выглядящую публику, все эти воз-вышающиеся разноцветные ирокезы на конт-расте с рядом сидящими хипстерами ипаиньками... и происходящее вызывало у мно-гих живой интерес — как все эти люди вдругоказались в одном помещении и что их со-брало? Может там раздают что-то бесплатно?

После лекций осталось желание получить «до-бавки». Будем надеяться и прилагать усилия,чтобы эти мероприятия проходили регулярно.Высокая явка дала понять — такие мероприя-тия нужны и востребованы.

Все лекции (кроме, почему-то, Ольги Мирясо-вой) доступны на Youtube-канале библиотеки.

Зайка Серенький

Культура104

КУЛЬТУРА

Киногид анархиста #1Теорема зеро (The Zero Theorem, 2013)

В этом году в прокат вышел очереднойфильм Терри Гиллиама, автора и режис-сера такой классики кинематографа, как«Двенадцать обезьян», «Бразилия»,«Страх и ненависть в Лас-Вегасе» и«Страна приливов».

Фильм «Теорема зеро» погружает нас в мир бу-дущего, похожий на мир фильма «Бразилия»,эстетики киберпанка и стимпанка соединены внем в соотношении 50/50, и если будущее впоп-культуре обычно изображено чем-то орга-ничным, удобным, где люди ловко манипули-руют голограммами вместо экрана мониторов,одежда сама себя стирает, а дом разговариваетс тобой, то будущее по версии Гиллиама не-уклюже, неловко, неудобно, там постоянночто-то не работает, «накрывается», люди спо-тыкаются о провода, искусственный интеллекттупит, а технологии ставят людей в неловкуюситуацию, выглядит более реалистично, еслисудить по сегодняшнему дню, не так ли?

Главный герой фильма — программист, а точ-нее специалист по математическим «сущно-стям», Коэн, человек глубоко и фанатичноверующий, но не в господа бога как такового, ав телефонный звонок, который должен прозве-неть однажды в его квартире, а дальше голос втрубке должен поведать ему всю тайну бытия исмысл его жизни. Он уже испытывал это чув-ство, ему позвонили когда-то давно и он испы-тал божественное откровение, но от волненияуронил трубку и звонок прервался. С тех порвся его жизнь сводится к ожиданию того са-мого звонка и затворничеству. Фанатичножелая узнать свое предназначение, он факти-чески отказывается от какого-либо предна-значения. Параллель с реальной религиейусиливает тот факт, кто Коэн живет в зданииполусгоревшей церкви, которое он купил подешевке и где теперь заточен в ожиданииЗвонка, а камера слежения за ним, поставлен-

ная его работодателями, вмонтирована в рас-пятие.Все меняется, когда в обмен на возможностьработать из дома ему предлагают разгадатьматематическую загадку и доказать теоремузеро, по которой все сущее — есть результатслучайности и хаоса, с хаоса все началось и ха-осом все закончится, когда вселенная сож-мется до бесконечно малого объекта ипревратится в ничто.

Не желая выходить из дома, из страха пропу-стить звонок, Коэн соглашается, не зная сутитеоремы, не зная того, что теорема поломаетего крошечный, но упорядоченный внутренниймир, святую веру в порядок происхождениявсего сущего и в тот самый Звонок, которыйвсе разложит по полочкам.

Корпорация, на которую он работает, — инфор-мационный гигант, создающий виртуальнуюреальность, иллюзию хорошей жизни. По сути,корпорация делает капитал из своей работы —работы по превращению хаоса в порядок. На-ткнувшись на теорему зеро, глава компаниипонимает, что хаос — это сырье, а теоремазеро — золотая жила.

Фильм жонглирует понятиями порядка ихаоса, периодически меняя их местами, пред-лагает посмотреть на результат таких подмен,рассуждает на тему одиночества, телесного инетелесного существования, реального и нере-ального. Это отличный фильм с отличной худо-жественной стилистикой, с несколькимиуровнями смысла. Фильм сначала может пока-заться лишь анти-религиозной анти-утопией,но стоит дать ему шанс — и он откроет допол-нительные измерения, припрятанные под ков-ром для более въедливых... пользователей.

За это фильм получает 8,5 порванныхгофрированных трубок из 10.

Культура105

Киногид анархиста #2Источник (The Fountainhead, 1949) / Выбор героя (2012)

В этот раз анархист желает обозретьсразу два творения, ввиду того, что ногиу них растут из одного места: американ-ский фильм «Источник» и отечествен-ный спектакль «Выбор героя», которыйможно было увидеть в прошлом году насцене «Политеатра». Оба эти произведе-ния базируются на известном, культо-вом в среде либертарианцев, романеписательницы Айн Рэнд «Источник».

Чтобы лучше понимать эти два произведения,необходимо уделить немного внимания пер-соне самой Айн Рэнд. Писательница родилась в1905 году в Санкт-Петербурге, от рожденияАлиса Зиновьевна Розенбаум. Вскоре послерождения ее отец стал сначала управляющим,а потом и единоличным владельцем аптеки наНевском проспекте, но в 1917 году собствен-ность ее отца была конфискована большеви-ками, а семья переехала в Крым. Училась вПетроградском университете по специально-сти «социальная педагогика», где познакоми-лась с идеями Фридриха Ницше, которыйоказал на нее большое влияние.

Наконец, в 1926 году, получив визу в США, пе-реезжает в Чикаго. Первый крупный роман —«Мы живые», о жизни лишенцев в СССР, — вы-ходит в 1936 году, был встречен холодно каккритикой, так и публикой. Один из персонажейромана — Лео Ковалевский — был вдохновленее первым возлюбленным — Львом Беккерма-ном, которого расстреляют позже, в мае 1937года, а ее родители погибнут во время блокадыЛенинграда.

Сам роман будет без разрешения писатель-ницы экранизован в Италии с подачи режимаМуссолини, т.к. режим решил использовать всвоих целях ее критику советского комму-низма.

«Источник» выходит в 1943 году, а экраниза-ция романа — в 1949. После источника после-довал последний художественный роман«Атлант расправил плечи», а после него она

будет писать труды скорее философскоготолка, где будет отстаивать свое либертариан-ское мировоззрение и восхвалять капитализм. А теперь к фильму, по коням!

Источник«No Man Takes What's Mine» — никто не забе-рет то, что принадлежит мне, таков был лозунгфильма в прокате. Прообраз главного героя,Говарда Рорка, в фильме — очевидно, сама АйнРэнд, работающая статистом, перебивающаясяслучайными заработками, первые сценарии ко-торой Голливуд отвергает, и лишь после мно-гих лет тяжелой работы она находитпризнание публики, и писательская деятель-ность для нее становится основным заработ-ком. Все это повторяет в других декорацияхглавный герой фильма: сначала непризнанныйархитектор, потом работник каменоломни и,наконец, снова архитектор, но на этот раз ус-пешный.

Говард — принципиальный противник тради-ционных решений в архитектуре, его модерно-вые решения находятся в авангарде на рынкеархитектурных проектов, общество не прини-мает его работ. В конце концов Говард разо-ряется, но остается несломленным в своихнамерениях, в желании продолжать конфрон-тацию с обществом и реализовывать свой твор-ческий потенциал именно так, как он считаетнужным.

Чтобы свести концы с концами, он идет рабо-тать на каменоломню, которой заправляет дочьхозяина Доминик Франкон в то время, пока ееотец в отъезде. Так происходит их первое зна-комство, они влюбляются друг в друга, но иммешает социальное неравенство, принадлеж-ность к разным классам гложет Доминик, Го-вард замечает это и без лишних словвозвращается в Нью-Йорк, где предпринимаетпопытку возродить свою карьеру, и медленно,но верно ему это удается. От магазина к фаб-рике, от фабрики к жилому дому — его работы-теперь занимают определенную нишу нарынке.

Культура106

Успехи его архитектурных проектов встают по-перек горла могущественному олигарху и вла-дельцу городской газеты мистеру Уайнанду,еще и влюбленному в Доминик, тот решает по-хоронить карьеру Говарда, напечатав сериюразгромных статей о его новом проекте и мо-дернизме в архитектуре, однако здание по егопроекту все же заканчивают, и оно имеет боль-шой успех. Второй раз Говард и Доминиквстречаются на вечеринке в честь его откры-тия и влюбляются друг в друга еще сильнее.Не желающая подчиняться никому, ниги-листка Доминик страшится своих чувств, опа-саясь привязанности и зависимости. Чувствамежду ними в фильме представляются какборьба, где победить должен более сильныйпротивник. Для Говарда победа — отношения сДоминик, для Доминик — их отсутствие, воз-можность не любить Говарда.

В конце концов побеждает железо-бетонныйстержень Говарда, они воссоединяются с До-миник, мистер Уайнанд кончается жизнь само-убийством под влиянием индвидуалистическихподвигов Говарда и осознав свою ничтожностьв желании постоянно удовлетворять толпу. Ин-дивидуализм торжествует. Хэппи энд.

В фильме, уничтожающем массовость, коллек-тивизм и пестующий талант, нигилизм и же-лезную волю, в целом остается слишком многовопросов без ответа, как и в самой концепциилибертарианства, которую породила фигураАйн Рэнд, сама того не желая и неоднократнокритиковавшая своих последователей в непра-вильности методов и незнании философии,крыла на чем свет стоит американскую партиюлибертарианцев.

Понятно, что крупный капиталист, владелецнескольких крупных фирм, мистер Уайнанд вфильме — антагонист, его богатство держитсяна потакании желаниям толпы. Если один изних покончил с собой в фильме, то что нам де-лать с остальными? Они тоже должны пуститьсебе пулю в лоб, когда узнают о существованииволевых и творческих людей в нашем обще-стве, не желающих играть по их правилам?

Говард — человек с железным стержнем иименно он приводит его к успеху, но неужеливсем по умолчанию нужно иметь таковой,чтобы добиться чего-то в жизни?

В условиях капитализма финансовая системадостает из людей их самые худшие черты: жад-ность, зависть, услужливость и прочее. Это несекрет для самой Айн Рэнд, и сценарий фильматоже об этом осведомлен и красноречиво пока-зывает нам это так, будто это антикапитали-

стическая пропаганда, но что предлагает намфильм в качестве инструмента борьбы — фило-софию как универсальный рецепт, она должнанаучить нас вести себя правильно в условияхрынка. Ницше, сама Айн Рэнд и другие фило-софы, засунутые коленом в глотки учениковсредней школы, должны научить нас лучшеплевать против ветра, чтобы слюна не по-падала на костюм. Это не в первый раз, когдамне пришлось слышать о философии как о ре-шении всех бед от анархо-капиталиста или ли-бертарианца. По их теории, все, кто неразбирается в этой науке, просто используюткапитализм неправильно. Я совсем не против-ник философии, но вроде как этот фильм дол-жен быть противником коллективизма, истранно, что он предлагает универсальнуюобязанность как панацею для общества.

Печальный сухой остаток: все должны бытьжелезными, принципиальными и умными, акорпорации сами по себе куда-то денутся современем под натиском железного нигилизма.Доминик в фильме не терпит никаких попытоккомандовать ею, но сама при этом ловко раз-дает указания на каменоломне своего отца.Что одним можно - другим нельзя.

Эта разрозненная идейная эклектика допол-няется характерным приемом Айн Рэнд, за ко-торый ее не критиковал только ленивый, —персонажи двумерны, они похожи на большиекартонные вырезки, никакого второго дна, зад-них мыслей и вообще чего-либо интересного.Имея такой сценарий, актеры следуют ему, имне остается ничего другого. Как результат, вкадре мы имеем ходячих роботов-автоответчи-ков, чувства и фразы которых схематичны,даже сцены на подтексте, как например, когдаДоминик специально ломает камин своегоотца, чтобы Говард пришел его чинить, и далееразворачивающийся диалог о качестве мра-мора. Такие сцены выглядят странно и не про-буждают никакого чувства, будто героиговорят не о своих тайных желаниях, исполь-зуя мрамор как метафору, а о мешках с кар-тошкой.

И все это было бы не так интересно, если быречь шла о голливудском боевике, но в данномслучае это дает нам лучше понять личность иход мыслей самой писательницы и сценариста.Очевидно, что в этой «плоскоте» кроется ключк разгадке логики ее мышления.

В конечном итоге фильм стоит посмотреть, этоклассика американского кинематографа, он небезынтересен и там есть над чем подумать. Сомногими утверждениями, если не брать в рас-чет решения, которые предлагает автор,

Культура107

нельзя не согласиться. Да и в целом есть начто посмотреть, взять хотя бы ту же архитек-туру.

Фильм получает 6 скомканных архитек-турных проектов в стиле модерн из 10.

Выбор герояСпектакль «Выбор героя» шел в Москве в По-литеатре сразу после «событий на Болотной» ибыл, что называется, на злобу дня. По сути,спектакль является адаптированной версиейфильма, подогнанной под наши реалии. Вместоархитектора — молодой режиссер, вместо ар-хаично мыслящих глав корпораций — москов-ские чиновники, вместо общественного мнения— суд присяжных.

Российский фонд поддержки кинематографане дает молодому режиссеру снять то кино, ко-торое он задумал. По его задумке, архитекторвыигрывает конкурс на лучший проект по ре-конструкции Красной площади, которая подра-зумевает, в частности, демонтаж работ рукиЗураба Церителли (давно пора), однако чинов-ники настаивают на внесении изменений вплан, на которые герой не соглашается и сжи-гает проект в мусорном баке рядом с Кремлем,однако фонд поддержки кинематографа пред-лагает другой конец: герой добивается встречис главой государства и тот отдает необходимыераспоряжения, после чего возникает хэппиэнд. На такой вариант режиссер не соглаша-ется и сжигает единственную копию фильма вмусорном баке... Не запутались?

Действия спектакля разворачиваются в залесуда, а вся история — это продукт воспомина-ний героев, которые они рассказывают вовремя дачи показаний.

Спектакль интересный и наполнен живым иактуальным юмором, представляющим россий-ских чиновников и в целом систему законода-тельной, судебной и исполнительной власти вкомичном, сатирическом, действительно забав-ном свете. Местами наивно и довольно упро-щенно, но тем не менее реалистично исмешно. Основные герои перекочевали изфильма: железный нигилист, его девушка(здесь ее роль задвинута глубже на второйплан), бывший однокурсник-карьерист, злодейи общество в слегка других обличиях.

В целом спектакль гораздо более живой и кра-сивый, нежели фильм, работа художниковвыше всяких похвал, да и современные техно-логии постарались. Переходы между сценами

— настоящая феерия, напоминающая чей-тосон, а одна и та же декорация выглядит по-раз-ному за счет видео-проекции, придающей ейнужную текстуру. Я тогда работал в театреосветителем и знаю, насколько тяжело былодля всех подготовить спектакль к показу. Каж-дый раз, когда нам в последний момент удава-лось все сделать и показать его зрителю, частьменя умирала... но это была стоящая жертва.

К недостаткам можно отнести то, что в фильмепоказана история главных персонажей: вкадре, как уже было сказано, они ведут себяплоско, однако зритель понимает, почему и от-куда взялся этот стальной стержень в лично-сти Говарда Рорка и другие отличительныечерты персонажей; в то же время спектакльбросает нас в пучину событий, не давая опом-ниться, мы не понимаем, почему те или иныеперсонажи такие, в результате кажется под-час, что люди на сцене ведут себя неадекватно,в особенности это касается главного героя, ко-торый «такой, потому что он такой».

Хотя спектакль вторичен относительно фильмаи третичен относительно книги, он гораздо ин-тереснее фильма, красивее, с уместной сати-рой, а персонажи сыграны богатыми на деталии живыми, за исключением «отмороженного»главного героя — вот уж точно персонаж АйнРэнд.

Если вам когда-нибудь предоставится возмож-ность увидеть этот спектакль вживую (Полите-атр закрылся в связи с ремонтом вПолитехническом музее) или вы наткнетесь навидеозапись, то обязательно посмотрите — этоудивительное зрелище, пусть даже немноговторичное и местами наивное.

Переосмысленный Источник в сеттингероссийской антиутопии получает 8 копийкинофильма, сожженных в мусорном бакена фоне кремлевской стены, из 10.

Зайка Серенький

Короткие кинорецензии

Культура108

Сериал «Карпов», 2012-2014В анархистской среде «Карпов» известен из-засвоеобразного пересказа в одной из серий ис-тории с «нападением на администрациюХимок». Так как сериал совсем свежий, в «Кар-пове» много отсылок к современным событиями персонажам. Там есть актеры, воспроизводя-щие образы и Евгении Чириковой, и АлексеяНавального, например.

Постоянный автор «Автонома» Ильяс Фалькаеврассказал мне, что посмотрел все серии «Кар-пова», я удивился, начал смотреть — и втя-нулся. Из почти сотни серий я просмотрел ужеболее сорока — и, боюсь, это не предел.

В сериале подполковник полиции СтаниславКарпов изображает майора Дениса Евсюкова, впсихозе расстрелявшего людей в московскомсупермаркете. В жизни Евсюков был признанвменяемым и получил пожизненное заключе-ние, а в сериале Карпова отправили в пси-хушку, выпустили через пару лет, и вскореКарпов снова стал ловить преступников.

Сложно сказать, насколько случайно, но сери-альный Карпов очень похож на настоящегооперативника центра «Э» Алексея Окопного.

Несмотря на такой нереальный сюжет, сериалцепляет именно реальностью изображенных внем ментов. Один ментовской начальник сред-него уровня крышует автоугонщиков, у другого— собственный бордель, третий начальниккопов — клиент вип-борделя, где можно изде-ваться над проститутками, бывший генерал по-лиции — крутой мафиози с политическимиамбициями, менты норовят найти бизнес длякрышевания… Основной метод расследованияпреступлений — избить даже не подозревае-мого, а потенциального свидетеля до полу-смерти. Нахрапистая агрессия, попыткаподавить твою волю — так опера общаются с

гражданскими в «Карпове», и именно это явидел на допросах, которым имел неудоволь-ствие подвергаться.

«Деточки», 2012Сюжет «Деточек» — группа детдомовцев-под-ростков по-своему начинает бороться за спра-ведливость. Они читают об избежавшихнаказания негодяях в Интернете, находят иубивают их. Наркодилера, богачей-педофилов,чиновника, избежавшего ответственность засбитых на дороге детей и т.п.

Сцены убийств, совершаемых ножами малень-кими детьми, — легкий способ накалить стра-сти у зрителя. По версии режиссера,детдомовцы-каратели оказываются адекватнойкарающей инстанцией, ибо полиция не в со-стоянии это сделать. Подростков поддержи-вает общество в целом.

Заставляет задуматься над образом подро-стков-убийц. С одинаковой вероятностью в немможно найти что черты «Педофиляя» иБОРНа, что антифы и «Черного блога».

«Ярость», 2014Качественный боевичок-стрелялка о Второймировой войне, сделанный по голливудскимканонам. Один пафос Бреда Питта делаетфильм достойным, но и весь остальной коллек-тив киноленты не подкачал. Фильм снят вСША, и это чувствуется: война не побывала уамериканцев дома, у них к ней меньше пие-тета, и они могут снимать фильм о положи-тельных воинах-освободителях, при этом нечурающихся расстрелов безоружных пленныхи немецких детей — если они с оружием, иизнасилованиями немецких девушек.

Валерий Листьев

Спорт109

Афинская антифашистскаялига: футбол против

капитализма и расизмаАфины многим известны как центр ев-ропейского протеста, где антифашистыи анархисты являются серьезной поли-тической силой. Да и само слово «анар-хия» имеет греческое происхождение. ВГреции также очень популярен футбол итам сформировались многие фанатскиегруппы, поддерживающие антифашист-ские идеи. Здесь речь пойдет об одном изпроектов левого движения Афин, направ-ленного на формирование новой футболь-ной культуры без влияниянационалистов и крупного капитала.

– Как давно сформировался ваш проект?Что из себя представляет Антифа ЛигаАфин?– Антифа Лига Афин была создана в качествеспортивного и политического движения вконце 2012 года маленькой группой людей,представителей широкого антиавторитарногои анархистского движения, которые любилиспорт и футбол в особенности. В итоге мы раз-работали концепцию футбольной лиги (полныйсезон) с антифашистской составляющей. Тур-нир проходит в разных районах города Афиныв зависимости от тура. Изначально главнойцелью создания лиги было распространениеантифашистских идей и инициатив в обществепосредством спорта и развлечений.

– Участвуют ли в Антифа лиге девушки иборетесь ли вы с дискриминацией по по-ловому признаку?– Сексизм не имеет отношения к нашей идео-логии. Конечно, женщины могут играть в Ан-тифа лиге, но, к сожалению, до сих пор онимало участвовали. Футбол не так популяренкак женский вид спорта. Мы надеемся, чтосможем изменить это.

– Сотрудничаете ли вы с какими-нибудьпрофессиональными футбольнымикомандами? Быть может, с Астерас Эк-сархия, как с идеологически близким квам проектом?

– Астерас Эксархия — это непрофессиональнаякоманда. Мы пригласили Астерас один раз вплей-офф в прошлом году в конце сезона дляигры в качестве приглашенной команды.Также мы приглашали Автономный клуб из го-рода Патры.

Мы против современного футбола, поэтомулюбой чиновник от футбола или представителируководства футбольных клубов здесь не при-ветствуются. Соответственно, мы не собира-емся сотрудничать с профессиональнымикомандами. Единственный контакт, что у насбыл, — это фанаты-антифашисты Панатинаи-коса. Сотрудничество с ними было возможно,так как они были заинтересованы в организа-ции первого раунда плей-офф Антифа лиги впрошлом году. Общей платформой для сотруд-ничества было продвижение антифашистскихидей в обществе, а не футбольного клуба Пана-тинаикос.

– Насколько в вашем городе популяренфутбол как вид спорта?– Нам нравится наш город, но мы любим его,когда он объят огнем! В Афинах есть давниефутбольные традиции, эта игра здесь по-пулярна в любом возрасте. Но, к сожалению,это не так часто распространяется на улицы,скверы и парки.

– Какая у вас политическая платформа?– Мы все антифашисты, антиавторитаристы ианархисты.

– Каким образом осуществляется финан-сирование Лиги?– Это самоуправляемая лига, поэтому ее фи-нансирование мы осуществляем из собствен-ных карманов. На каждом матче стоит ящикдля пожертвований. Те, кому нравится нашпроект, могут поддержать нас экономически.Когда у нас появляется больше денег, чем намнужно для функционирования лиги, мы обсуж-даем и решаем, куда пойдут дополнительныеденьги.

Спорт110

– Как вы относитесь к коммерциализа-ции спорта? Коснулся ли экономическийкризис футбольной индустрии в Греции?– Нам все равно, если прогнившая система гре-ческого футбола будет раздавлена экономиче-ским кризисом. С другой стороны, мы неможем игнорировать тот факт, что даже прижестком экономическом кризисе, где люди неимеют элементарных средств к выживанию,все еще существуют богатые бизнесмены, вла-деющие крупнейшими профессиональнымифутбольными командами. Мы боремся за то,чтобы построить новую социальную систему наразвалинах существующей и вместе с тем соз-дать новый футбол, который не будет иметьничего общего с сегодняшним футболом.

– Есть ли в Греции боевые группировкинеонацистов и случались ли у вас столк-новения с ними?– Есть небольшие группы фанатов-нацистов, ноони не представляют серьезной силы и немогут создать нам какие-либо проблемы илиатаковать. Редко бывали фашистские провока-ции, особенно после игры национальной сбор-ной.

– Что вы можете сказать о греческойфанатской сцене? Какие взгляды для неехарактерны?

– В Греции есть множество боевых хулиганов ивообще много насилия за пределами стадионовс участием различных фанатов профессиональ-ных команд, которое нередко выливается вубийства. Для нас же врагом являются нецвета, символика и флаги каких-либо команд, агосударство и капитализм. Мы уверены, что го-сударство имеет определенную выгоду от та-кого рода хулиганизма и этого специфическоговида насилия между фанатами. Оно контроли-рует и манипулирует ярость низших слоев на-селения, отвлекает людей от реальныхпроблем, вызванных этим государством. Такимобразом оно убеждает людей в необходимостиполицейского насилия для охраны правопо-рядка. На стадионах здесь вы можете найтилевых и правых фанатов, фашистов и антифа-шистов.

Как вы знаете, фашистские идеи процветают вГреции в последние годы в связи с экономиче-ским кризисом, в том числе и на футбольныхполях. Несмотря на то, что для большинствафутбольных клубов характерна аполитичность,в последнее время появляется все больше ан-тифашистских и радикальных баннеров на мат-чах.

Спорт111

– Были ли у вас проблемы с властями из-за того, что ваш проект является неза-висимым от государства?– В стране усиливаются репрессии. Полициявсе чаще применяет силу в отношении фут-больных фанатов. Мы не просим у них разре-шение на использование чего-либо, так каксчитаем, что все уже принадлежит народу. Мыруководствуемся лозунгом «возьми жизнь всвои руки».

– Сотрудничаете ли вы с проектом Radi-cal Fans United, который объединяет фа-натов-антифашистов?– У нас нет с ними сотрудничества. У нас не-сколько другая концепция без взаимодействияс ультрас. При этом RFU мы рассматриваемкак прогрессивный проект и время от времениони размещают материалы об Антифа Лиге насвоем сайте.

– Есть ли у вас какие-то взносы со сто-роны команд на поддержание лиги?– Нет, не требуется никаких взносов, чтобыприсоединиться к нам. Мы не арендуем поля, аиграем на общедоступных площадках. Мы воз-вращаем себе городское пространство и вды-хаем новую жизнь в окраины и районы Афин.

– Взаимодействуете ли вы с другими со-циальными проектами?– Иногда мы организовываем какие-нибудьтуры Антифа Лиги совместно с антифашист-скими организациями, сквотами и социаль-ными центрами. Каждая участвующая командаотвечает за организацию одного игрового дняв их районе и дополнительно к этому командаможет организовать различные антикапитали-стические, антисистемные, антифашистскиеили просто развлекательные мероприятия вдень матча. Всегда есть музыка, которая иг-рает без перерыва в течение дня, листовки итексты политического содержания, которыераздают посетителям лиги. Также параллельноможет быть организована коллективная кухня,фримаркет, воркшопы по граффити и трафаре-там, живая музыка и все остальное, что прини-мающая команда может себе позволить. Новсегда присутствует стол с апельсинами ифруктовыми соками.

– Каков регламент проведения турнира?Сколько команд у вас участвует и какойпроцесс регистрации новых участников?– Антифа Лига проводится полный сезон какчемпионат (каждая команда играет по одномуразу с другими, 3 очка за победу, 1 за ничью и0 за поражение). Это не кубковый турнир, гдеидут матчи на выбывание в течение несколь-ких дней.

В первом сезоне принимали участие 9 команд,таким образом, было 9 игровых дней (по 4 игрыв каждый день и одна из команд пропускалатур). В конце сезона у нас есть плей-офф втечение еще дополнительных двух дней. Плей-офф проходил в виде двух раундов в течениедвух дней. Первый раунд — 4 матча (перваякоманда по итогам чемпионата против вось-мой, вторая против седьмой, третья против ше-стой, четвертая против пятой). Победительпопадал во второй раунд — полуфинал ифинал.

В этом году в Антифа Лиге участвуют 13 ко-манд. Сезон только начинается, сейчас у насдолжен пройти 6 тур. В районе Эгалео 9 мартакоманда Сапатеро Юнайтед будет проводить усебя в районе игровой день.

Команды, которые заинтересованы в участии вАнтифа лиге, должны зарегистрироваться поэлектронной почте в течение одного месяца доначала чемпионата. После этого проходит со-брание с зарегистрированными командами вцелях подтверждения их участия и чтобы убе-диться в том, что все команды будут участво-вать в проекте со всей ответственностью исерьезностью до конца сезона и что они со-гласны с принципами и философией лиги.

– Есть ли в вашей лиге какой-либо приз,вручаемый по итогам чемпионата?– В Антифа Лиге мы убеждены в одном: конку-ренции нет места в нашем чемпионате и намдействительно не нравятся блестящие и доро-гие призы. Призом для всех участников яв-ляется участие в совместной деятельности вовремя игр, информирование общества и рас-пространение наших идей и либертарных отно-шений, которые возникают в рамкахспортивного сотрудничества и приносят намрадость. Борьба против фашизма является наи-более важным призом для нас. Даже несмотряна то, что команды имеют множество идей овозможных призах, сама идея приза является

Борьба против фашизмаявляется наиболее

важным призом для нас.Даже несмотря на то,что команды имеют

множество идей овозможных призах, самаидея приза является для

нас объектом шуток.

« »

Спорт112

для нас объектом шуток. В прошлом году при-зом был баннер нашей лиги.Лига была создана в качестве эксперимента истала довольно успешной. Команды вместе сболельщиками приняли и поддержали концеп-цию Антифа Лиги.

– Есть ли в других городах Греции подоб-ные проекты?– Нет такого понятия, как Антифа лига, в дру-гих городах и вообще в другом месте в мире,насколько мы знаем. Есть антифашистскиекубковые турниры в других греческих городах,но проходят в течение максимум двух дней.

– Какое у вас отношение к употреблениюалкоголя и марихуаны?– Мы не против алкоголя и марихуаны, но мыпротив их чрезмерного потребления. Мы ре-шили, что не следует употреблять никакого ал-коголя во время матчей, только свежийапельсиновый сок. В этом есть некий симво-лизм. Мы считаем, что нет смысла употреблятьалкоголь до полудня и в то же время пытатьсяпродвигать спорт в районах Афин, которыеполны детей. В остальном, каждый участвую-щий в нашем проекте волен делать то, чтоона/он пожелает.

– Как вы относитесь к убийству ПавлосаФиссаса?– Мы писали по этому поводу свое заявление.Оно приведено ниже.

«Дави фашизм везде и в каждом районе

Павлос Фиссас — Killah-P — был убит крова-выми боевиками Золотой зари при соучастиигреческих полицейских в среду 18 сентября2013 года, какое-то время убийцы действо-вали без каких-либо препятствий со стороныполиции. Павлос стал жертвой, как враг на-цистов, из-за своих высказываний в песнях иличного отношения к фашизму.

Фашистские акции состоят из раздачи едытолько для греков и глупых пиар-трюков, в тоже время фашистские акции включают из-биения, нападения с применением холодногооружия и убийства иммигрантов, нападенияна рабочих и общественных активистов. Онинападают на тех, кто отличается от них, натех, кто выступает против бедности и же-стокости капитализма, на социальныецентры и освобожденные пространствавроде сквотов и автономных заведений. Ониделают это совместно с официальнойвластью в целях подавления всех противни-ков системы.

Фашисты идут рука об руку с официальнойвластью, в этих отношениях фашисты вы-ставляют свою крайне правую программу

там, где государство не способно ее осуще-ствить.

Концентрационных лагерей, тюремных за-ключений, пыток и избиений в центрах депор-тации мигрантов, уничтожения социальныхи трудовых прав еще не достаточно для офи-циальной власти. Неонацисты существуют вкачестве инструмента государства, они не-обходимы для того, чтобы всадить нож ещеглубже до полной бедности и тотального по-рабощения местному и международному ка-питалу. Это становится ясно каждый раз,когда государство не в состоянии порабо-тить и контролировать людей, Золотая зарярасполагается у самых основ государствен-ных механизмов и делает всю грязную ра-боту.

Теперь, после политического убийства Пав-лоса Фиссаса, первой реакцией правитель-ственных и государственных механизмовстали попытки уменьшить власть их фа-шистских соратников, а также манипулиро-вать и скрывать правду от своихизбирателей. На этот раз государство ре-шило использовать Золотую зарю для того,чтобы ослабить антифашистское движенияи в то же время контролировать его с помо-щью средств массовой информации для про-паганды своих интересов, в рамках этойстратегии есть две крайности (фашисты —антифашисты), и все, кто выступает про-тив этой системы, приравниваются к фаши-стам или террористам.

Целью этого нелепого цирка со стороны вла-сти является публичное и юридическое осуж-дение любых попыток социальногосопротивления. Их главной целью являетсялюбым способом защитить интересы капи-тала.

Но они планируют это без учета нашего мне-ния. Их атаки будут встречены нами любымидоступными средствами. Мы не собираемсяотдавать нашу жизнь ради их антигуманнойстратегии. Наше оружие — самоорганиза-ция, солидарность и наша страсть к свободеи равенству. Мы не будем прекращатьборьбу, пока не исчезнут все капиталистиче-ские и государственные механизмы.

Мы не забудем и не простим

Боевой антифашизм везде и всегда»

Спорт113

– Координируете ли вы свои действия сантифашистами из других стран?– Пока нет, но мы бы хотели делать это.

– Как осуществляется управление Ан-тифа Лигой?– Управление Лигой осуществляется посред-ством общих дискуссий и бесед, основано нагоризонтальной структуре и отсутствии иерар-хии. Диалог между людьми здесь является ос-новным инструментом организации.

– Как люди узнают о существовании Ан-тифа Лиги? Как вы распространяете ин-формацию о себе?– Прежде всего, у нас есть свой блог в интер-нете (http://antifaleague.espivblogs.net/).

Также к каждой игре мы делаем плакаты ирасклеиваем их по городу. В интернете инфор-мация о нас распространяется в различныхблогах и антисистемных социальных медиа-проектах.

– Сколько человек примерно посещаетматчи Антифа Лиги?– Около 150 человек и приходит все больше ибольше с каждым разом.

– Сотрудничаете ли вы с какими-либообъединениями мигрантов и националь-ных меньшинств?– Нет, мы не сотрудничаем ни с какими орга-низациями, но мы сотрудничаем с беженцамии мигрантами. Более того, в этом году мыимеем честь принимать у себя в Антифа Лигефутбольную команду беженцев африканскогопроисхождения.

– Что вы знаете о российской фанатскойсцене?– Мы не так хорошо знакомы с фан-сценой вРоссии, за исключением некоторых поединковмежду хулиганами. Мы бы хотели узнатьбольше подробностей о ситуации в России.

– Скажите что-нибудь в завершение.– Нам нравится, что идея Антифа лиги находитраспространение и может быть примером длясоздания другими людьми подобных проектов,возможно, в глобальном масштабе. Мы бы хо-тели больше узнать об условиях в вашейстране, насколько фашизм и антифашизм рас-пространены и как это влияет на футбол.

С наилучшими пожеланиями,Antifa League Crew

Артем Лоскутов рекомендуетАртем Лоскутов рекомендует